Бесплатный фрагмент - Звезды Прибрежного

Звезды Прибрежного

Литературный альманах, выпуск №5 2022 года

Предисловие

32 литературное объединение «Прибрежные волны» работает и радует жителей микрорайона «Прибрежный» при 8 филиале Центральной городской библиотеки с 17 июня 2015 года.

Прозаиков и поэтов микрорайона Прибрежный, городов Калининграда и Гурьевска объединила любовь к поэзии и прозе. Наше литературное объединение насчитывает 11 членов.

В 5-м, юбилейном, Альманахе представлены произведения следующих авторов:

Светлана Черных, член Российского союза писателей (РСП);

Елизавета Большунас — студентка, победитель литературных конкурсов;

Владимир Крицкий — поэт, бард;

Наталья Милютина, член РСП;

Любовь Строгова — поэтесса.

Свои произведения представили наши гости: члены КРО РСП:

Виктория Алексеева, член РСП;

Надежда Каравайцева, член РСП;

Галина Кузнецова, член РСП;

Любовь Маркова, член РСП;

Владимир Мурзин, член РСП и РОО «Союз писателей Крыма»;

Михаил Поленок, член РСП, действительный член МСП «Новый современник»);

Вячеслав Хомич, председатель правления КРО РСП.

Председатель литературного объединения

«Прибрежные волны»

Светлана Черных.

Светлана Черных

Родилась в 1954 году в Семипалатинске Казахской ССР. В 1971 году окончила среднюю школу №12. В 1973 году окончила строительный техникум, экономическое отделение. В 1981 году окончила технологический институт мясной и молочной промышленности, экономическое отделение. В 1999 году переехала в Калининград, где работала экономистом в школьной бухгалтерии 20 лет. Стихи начала писать с 2005 года, после посещения Святых Мест в Иерусалиме. Зарегистрировалась на сайте "Стихи.ру" под именем Светлана Гришкова (мамина девичья фамилия). Ежегодно номинировалась на премию «Поэт года», «Наследие», «Детская литература», «Золотая строфа» и других Альманахах Российского и Интернационального союза писателей. В 2012 году стала членом российского союза писателей. Имею двоих детей и трех внуков.

Люблю Тебя, Господь сердечный

О жизни праведном Творце,

С улыбкой светлой на лице,

Вам расскажу и знайте это,

Его теплом вся жизнь согрета.

Его глаза цвета — надежды.

Его одежды — белоснежны.

А руки, с ароматом роз!

Сын Бога истинный — Христос.

Он солнце людям — точно знаю,

А в ночку лунную — мечтаю.

Увидеть стопы Его в снах.

Любовь свою дарить в стихах!

Сочельник! Рождество! И Святки!

В Четверостишиях — колядки!

И в празднованьях — песнопенье!

Любви всеобщее прощение!

Настоящая дружба

В этой жизни есть человек,

Больше любит тебя, чем себя,

Он честен, тот имярек,

От воды спасет и огня.

Надо просто ценить людей,

Тот кто тянется к вам, без выгоды.

Кто откроет всей правды дверь!

И кто сделает верные выводы.

Не бросаются сходу на шею.

И не лезут с советом в душу.

Со своей завидной идеей,

Никому покой не нарушат.

Они просто льстить не умеют,

Ни вредить и ни подыгрывать.

И душой они не стареют.

И для смеха не станут разыгрывать.

Настоящая дружба без пакости:

И беседы, и встречи  сердечные.

Когда слезы в глазах лишь от радости,

Когда дружба в сердцах бесконечная.

Мой ласковый и нежный

Утрами и днями, ночами — мы врозь,

Я в мыслях с тобою мой нежный.

Облако счастья ветер унес,

Но светит солнце надежды.

Столько препятствий в пути и грез,

Я прошлым живу, мой нежный.

Стройные ножки цветущих берез,

Манят судьбой безгрешной.

Любовь и была, а может, и нет,

Глаза улыбались и пели.

Остался в душе негасимый свет,

Нас звонко ласкали капели.

Я влюблена в нашу горькую жизнь,

Встречи, разлучница — правда.

Новый уж день, как новый лист,

Близость с тобою — награда.

Любовь далека и очень близка,

Ты мой единственный нежный.

Падает в ноги грустью  тоска,

Жду и люблю, как и прежде.

За все Тебя Благодарю

Отец Небесный, Истинный.

Я признаю свои грехи.

Отче Наш — единственный,

Прошу прости, убереги.

Я верую в Твоего Сына.

За всех Он умер. Бог. Христос.

Воскрес из мертвых, то былина,

Нет ни ворот, чужой погост.

Ребёнком стать Твоим хочу я,

Воскреснуть со Христом. Молю.

От дьявола спаси, целуя,

И от проклятий жизнь мою.

Дай Твоего Святого Духа!

Я мысли вслух. Боготворю,

Пусть обо мне не будет слухов,

ЗА ВСЁ ТЕБЯ БЛАГОДАРЮ!

Как хочется еще пожить

Как хочется ещё пожить,

На плаву и сильной быть.

Не прощать, и не проститься,

Не застрять и чтоб не спиться.

Как хочется ещё пожить,

Не ненавидеть, а любить.

И зорями бы насладиться,

Светает, но так сладко спится.

Как хочется ещё пожить,

Любить, дружить, творить.

И чтобы вновь добру случиться,

Тебе под утро чтоб присниться.

Как хочется ещё пожить,

Прощенье Бога заслужить.

О раскаянии взмолиться,

От мыслей скверных отрешиться.

Как хочется ещё пожить!

P.S. Не застрять: в унынии, в болезнях.

Абушаевой Диане Петровне

Посвящается!

Вы отражение солнечного света,

Источник радости и счастья!

Целитель! Врач! Мы Вами обогреты,

В уютном «Центроденте», с Вашим участьем!

На правую ладонь Бог веру опустил,

На левую, сыночка! В семье — идиллия!

За пазуху — Он мудрость положил,

Продолжена красивая фамилия!

О! Сколько радости, тепла и света!

Душевной мудрости у Вас учиться,

Семья под нежным любви рассветом,

Окружена, чтоб жизнью насладиться!

И легкая походка, и солнышко в глазах,

Ручки — золотые, очи — огоньки!

В любое время года, нежность на устах!

Ортодонт — лебедушка! Спешит ко всем в любви!

Трепетная, добрая, Вы душа познания,

Женщина — изюминка! Личная заслуга!

Чуткая и мудрая, лучик созидания,

Абсолютный наш восторг! Это крепость Духа!

Пожелаем клинике богатства и здоровья!

Всем его работникам: успехов, вдохновения!

Удачи, созидания! Дружного застолья!

Береги Вас Бог, ведь Вы Его творение!

Любят весну! Я — позолоту!

Осень лучезарная пришла,

Ах! Каким багряным стал наряд!

Все в листве, но сколько в них тепла!

Греют душу и Боготворят!

В лесу соцветия, заворожили.

Покрыл грибочки листопад.

Любить и нравиться — мы так спешили,

Чтобы пройтись по лезвию ножа.

Я принимаю радостную весть!

Какая ОСЕНЬ со мной по счету?!

Я так люблю ЕЁ — это не лесть!

Любят весну! Я — позолоту!

И изобилие, и Благодать

Дары Всевышнего — мои дары.

И в каждом новом дне — любовь,

Гармония, сады, цветы, миры,

Весною повторяется все вновь.

И изобилие, и Благодать,

И милость потоками от Бога.

Для процветания добром воздать.

Божественно светла дорога.

Тепло, заботу, ясный свет,

Я ощущаю и принимаю.

Священным ореолом счастья лет,

Окружена всегда, я точно знаю.

Общение с Ним, как озарение,

И освящение на расстоянии.

Всегда красивое видение,

Всегда волшебное касание.

Как жаль непрожитое время,

Но Святым Духом спасена.

В причастия, в Молитву веря,

Милостью Бога прощена.

Светлая колея — она только моя

Позади теперь жизнь моя,

Но ее — светла колея.

Привела на Запад с Востока,

К морю синему из далеко.

От бугристого бездорожья,

И от нищего безнадежья.

Сколько трудностей пережито,

И препятствий — то все сокрыто.

Не упала я, не сломалась,

А счастливой на век осталась,

Меня вывела колея,

В эти милые сердцу края.

Полюбила я Землю большую,

Нашу русскую и родную.

И цветущий наш город сад,

Ты в душе моей — Калининград!

Обнимайте драгоценное дитя

Долгожданный ребёнок, какой?

Личико — солнышко ранее.

Ангел. Чудо. Святой и родной.

Свое вдохнул Бог дыхание.

Каждый день Его благодарим,

За труд, надежность и веру.

Восторженно Боготворим,

За любовь и Блаженную негу.

Самый сложный, прекрасный труд,

Будешь жить и отдашь ему все:

Жизнь, кровь, молоко и грудь,

Заботу, любовь, время свое.

Смысл жизни — Господний ответ,

На вопросы, мольбы и прошения,

Дитя — Рай, золотой Пересвет!

Он в любой судьбе — продолжение!

Виденье судьбы

Сережки берез в весеннем лесу

Приветливы и  не приметны

Ветром качает их  на весу

Боязненных  и  безответных

Туманом деревья оделись  в шелка

Покажется солнце и с ветром

Молочное облачко издалека

В тебя обратится с рассветом

И сдвинуться с места я не смогу

Рисует Господь в своем царстве

Улыбкой зовешь целоваться в стогу

Я тихо шепчу тебе: «Здравствуй!»

Виденье  судьбы, полюбила ее

Ты мой цветочек желанный

Верю, люблю, вдохновенье мое

Смелый, хмельной, ураганный

Хочу  растворяться, таять душой

Хочу в твоем Рае остаться

Хочу пить любовь со сладкой тоской

Хочу…  с тобой… просыпаться!

За бурю эмоций и мыслей — прости

Огонь разожги, не чтобы согреться,

А выжечь все то, что внутри у тебя.

От гордости может сможешь отречься,

Пусть этот костёр будет словно, заря.

Сломай, брось в огонь все доски гнилые,

Высокомерием, что душу крадут.

Пусть полыхают грехи огневые,

Ненависть, злоба и месть — не спасут.

Жизнь уходит, прощение не просишь?

Хотя б у судьбы ее попроси,

Свою колею с опаской возносишь,

За бурю эмоций и мыслей — прости.

Твое имя второе — опасный!

Когда воюешь за любовь,

Оседлать желательно тигра!

Но безответная нелюбовь,

С годами забылась, утихла.

Вспомнилась юность шальная.

Ты смотрел, а я задыхалась.

Но была всегда рядом другая,

Я при встречах тобой любовалась.

Жизнь немых полна сожалений,

Стены из тайн между нами.

В ложке воды утонуть без сомнений,

И спастись от ужасных цунами.

Твое имя второе — опасный!

Путь прежний — неосторожный.

Повелевающий! Властный!

В какой узел ввязался! Сложный!

Вот и всё! И какая здесь логика?

Любовная злобная лирика!

Оседлал в конце жизни — кролика,

Оказалась любовью — политика!

Любовь — красивая ошибка

У любящего сердца — ног нет.

Есть только крылья чистой любви,

Они означают бессмертный свет,

Очертания чувств где-то вдали.

Есть и пути без обратной дороги.

Есть люди — из разных миров,

Слова и стихи, строчки и строки.

Из прекрасных ошибок — любовь!

Притяжение душ, словно плаха,

Запад, север, юг и восток.

Любовь привела к стене страха,

ЗаточЕн, заострЕн клинок.

Эти стены из непониманий!

Из характеров и из гордыни,

Не ищи глаз в мирском океане,

Пусть греют стихи на чужбине.

Марашанец!

Я оставила тебя за собой,

Чтоб не путался — посередине.

Не обретешь никогда ты покой,

Изнывая, сердечко остынет.

Моя грудь вздымалась от счастья,

А глаза, что лани пугливые.

Грома с Неба боялись, напастью,

Но они считались счастливые!

Но сегодня нет места на Небе:

Ни луне, ни звездам, ни солнцу.

Спешка правит на этом свете,

Закрыл дверцу, спиной к оконцу.

Отвернулся от любящих глаз,

Повернулся, открыл двери ада,

До сих пор живешь напоказ.

Марашанец! Твой запах медового яда.

P.S. Марашанец — значит жестокий.

Виноватые! Очиститесь!

Тот, кто сойдет из седьмого Неба,

На седьмой слой Земли. Он в пути.

Тот, кто дарует семь слоев ветра,

За деяния кайтесь свои.

Тот, кто дарует семь слоев Рая,

А для заблудших семь слоев Ада,

Поставит печать из седьмого края,

Будет прощеным — награда.

Тот, кто не пустит в мир семь ненастий,

Он Властелин семи голосов!

Семь дней в неделе, явлен для счастья,

Молитвой молитесь из семи слов!

Числа до седьмого Второго Пришествия,

Кто освободится от грешных оков.

Словно в рядах бессмертного шествия,

Воссоединятся Господь и любовь!

P.S. Молитва. Господь! Отпусти грехи. Сохрани и помилуй. Аминь

Удержи, убереги, сохрани и спаси!

Господь! Держи меня рядом с теми,

Кто близок к Тебе, здесь на Земле.

И подальше от тех, чьи тени,

Блуждают со злобой во тьме.

Кто остался один в одиночестве.

Сделай так, чтобы мы подружились.

Надели меня светом Пророчества,

А ошибки бы — отгородились.

Избавь от врагов и завистников,

От унынья — вдали, и от хворей.

От деспотии опричников,

Спаси от мучений и болей.

Подлецы никогда не справятся с храбрецами!

«Ум» — это слово в Библии не встретишь.

В Писании есть только — «Понимание».

Нет Понимания, душой поверишь,

Ум не поможет и это в назидание.

Руководят людьми, воители судьбы.

Чужие разумы внедряют «правду».

Суть Истины! С нее свернешь с пути,

Покажут справедливость, как неправду.

Себя всегда считают умнее и сильнее.

Им — противостоять! Не отдалиться!

Свободный выбор есть, но он труднее,

Продажным грешникам — любви учиться!

Есть храбрецы, в окопах — подлецы,

Но им трусливым не спрятаться никак.

Навязывая волю — так думают глупцы,

На поле боя реет Правды флаг!

Санлайт это солнечный свет!

Санлайт это солнечный свет!

Улыбками каждый согрет!

Живая царит атмосфера,

В изделиях яркость Венеры!

Ювелирная сеть Континентов!

Комментарии и комплименты!

В России, бренд номер один!

Санлайт мировой! Властелин!

Роскошь! И радость общения!

Драгоценные соотношения!

Солнце, тепло и величие!

Щедрость, добро — их отличие!

Волки против гиен

Туман — туманище. Туманно.

Их, волчья эта — западня!

Визг. Сумерки. Нежданно.

Глаза в глаза злее огня.

Борьба, похожая на месть.

Гиены хвост поджав, сплотились.

Их волки окружили. Жесть.

И падальщики закружились.

В природе свой круговорот.

Разодраны тела на части,

Рука Творца и поворот,

Вся правда в Божьей власти.

p.s. В жизни у людей — все, как у зверей.

У меня — мощнейшая броня!

У меня- мощнейшая броня!

Раз дожила, до этого я дня!

Если бы при каждой клевете,

Сомневалась, пряталась в себе.

Но вопреки, я твёрдо на ногах,

И Ангел, на моих плечах,

Токсичное все окружение,

Трещит по швам от поражения.

Их грязь нет, не закончится.

Слюнявой желчью корчится,

Стекает лицемерий яд,

Их души в муках, им вечный ад!

Вселенная, мне во спасение!

Творец дарует исцеление!

Мной возведён цветущий сад!

Умба! Зигзаг! Да будет только так!

Мое рычание не иссякнет

Я твои отпустила руки,

И не помню глаза и губы.

Не жду весточек и ни звонков.

Ничего больше нет, даже слов.

Убрал Боженька с перекрестка.

Ты преграда, плаха, загвоздка.

Как сова блуждаешь в руинах.

Превратил свою жизнь в рутину.

Видишь? Нет? Резвящийся ветер?

Между двух пустот, седой пепел.

Ты никто! Доживаешь играя,

Пронеслась жизнь-жестянка шальная.

Твой мирок — это вечная злоба.

А имел высочайшую пробу.

Потерял в Небе ястреба крылья,

И остались грехи и уныние.

Почему тяжело прощение?

Почему тяжело прощение?

И душе может стало бы легче.

В мире зависти и презрения,

Зло, сомнения, ненависть- крепче!

Прощение. Прощать. И прощай.

Проступок — простив, успокоиться,

В них вложена фальшь и мораль.

Отказ от обиды — удвоится.

В душах больных, отчаяния тьма!

И мечтать, и надеяться, верить!

Легко нацарапать пустые слова,

Дать шанс и считать потери.

Гордыню свою усмирить и простить!

И ждать вновь повторный плевок.

Это суд над собой. Но как с этим жить?

Словно в сердце нацелить курок.

Львица, с большой дороги

(Сопернице)

Ты считала себя слоном!

Величавой! Тон приказной!

За окном оказалась — травой,

Той, что топчет львица с лихвой.

Сколько алчности, зла в тебе!

И змеиного прИкуса, с ядом.

Укус львицы, не по душе?

Оглушает не ревом, а адом?

Справедливость и правда! Проснитесь!

Это ж львица с большой дороги!

Притесненные тоже очнитесь!

Каждый роет свои чертоги!

P.S. Укус львицы — молчание.

Небесный чертог, надгробие.

Плетью обух — не перебить

(Сопернице)

Две Ипостаси у хищницы.

Двуличие до неприличия.

Каждодневная прыть завистницы,

Долгосрочный пыл безразличия.

Плетью обух — не перебить.

Впереди враждебное море.

Невозможно две жизни прожить.

Снисхождения нет во взоре.

Олеандр — красивый цветок.

Насладиться им — безнадежно.

Каждый листик и лепесток,

Ядовит у нее! Осторожно!

Западная энергетическая компания города Калининграда, микрорайона «Прибрежный»

Петру Иосифовичу Каменчук и

Александру Александровичу Вагнер,

Посвящается!

Спасибо ВАМ за ваши руки.

За Ваше доброе терпение.

Вы в электрической науке,

Владеете святым умением.

Пускай удача будет с ВАМИ.

И солнце! Радостной дорога!

В домах тепло ночами, днями,

Уютно в жизни, света много.

Здоровья ВАМ и вдохновения!

Любви, успехов и желания,

Пусть умножаются стремления,

Бог видит ВАШИ все старания.

Есть имена в моем Прибрежном!

Их служба, как у алтаря,

Пусть зори ВАС целуют нежно,

С Днём! С 23 февраля!

Между небом и землей — день рождениЯ!

(Рассказ)

Мой рейс перенесли, и из Киева в Тель-Авив я вылетала в ночь, т. е. в воздухе на высоте 10 тысяч метров встретила свой день рождения! После 12 ночи стюардессы кормили нас ужином и подавали французское белое и розовое вино. Было немного грустно, но я думала об одном, что вот прилечу и будет по Интернету очень много поздравлений, а главное будет от Него и на мечтала себе, что в этот раз уж обязательно со стихами, так как Он говорил, что есть наброски. Я заказала розовое вино себе и своим соседям, рядом сидящим. Естественно, они изумились и стюардессы тоже. Тогда я сказала, что именно сейчас у меня день рождения. Все были настолько удивлены, что такого быть не может. Между небом и землей, рядом со звездами в нежных облаках, нет мол… — пришлось показывать паспорт. И здесь начался самый настоящий праздник, даже те, кто спали — оживились. Командиру экипажа стюардессы скорее всего сказали по рации, что у нас имеется именинница и он, во-первых, поздравил меня по радио, потом включил для меня музыку, пришлось стюардессам наливать вино всем желающим, все просили налить. Они спрашивали, а кто она? Я встала и уже под кайфом раскланивалась и говорила: «Это — я! «Но этим все не закончилось. Все пассажиры были под шафэ. После чего стюардессы принесли мне бутылку розового французского вина, на пробке которой был бантик из бумаги, а командир подписал на этикетке поздравление. Я ее сфотографировала на память. Я спросила для интереса, а где мы сейчас пролетаем, оказалось над Турцией. Думаю, какой-то знак СВЫШЕ! Время полета пролетело так быстро, моему счастью не было конца. Все говорили такого еще ни с кем никогда не случалось! Вино я не открыла, поздравление на земле дождалась. Оно ниже — в стихах! Моя жизнь продолжается, полная  сюрпризов, приключений и событий.

Светлана. Светик или просто Света.

Ты соткана из света и любви.

Ты снишься в грезах старого поэта,

И не даешь остыть его крови.

Пусть распахнется вдруг вратами Рая,

Сегодня старый Иерусалим.

Любовь и счастье без конца и края,

Пусть станет вечным царствием твоим.

Пусть твою душу обойдет ненастье,

Пусть манит красотой святая высь,

Но только Богом, посланное счастье,

Растратить слишком быстро не берись.

Ведь счастье — это как осколки света,

Соединенные в единый луч,

Что словно чудо с ветхого завета,

Для друга нежен, для врагов могуч.

Не расплескать бы Божий дар на капли,

Не разменять бездарно на гроши,

А выпить все до дна, скажи не так ли?

Но с тем, кто не продаст твоей души.

Виктория Алексеева

Родилась в 1987 году в городе Ачинске Красноярского края, в семье военнослужащего. Живёт в городе Пионерском. Работает в школе учителем английского языка. Владеет английским, французским и польским языками. Первое стихотворение написала в школьные годы. С этим поэтическим посвящением родному городу Виктория Алексеева победила в творческом конкурсе «Радуга талантов». Сейчас работает в жанрах философской, пейзажной,

любовной, гражданской лирики, обращается и к другой тематике. Ранние произведения автора публиковались на сайте Ачинской городской библиотеки, позже стали печататься в альманахах Российского союза писателей, в 2019 и 2020 годах вошли в «Антологию русской поэзии».

Состоит в калининградском литературно-творческом объединении «Возрождение». Участник литературного конкурса «Георгиевская лента», номинант национальной литературной премии «Поэт года». Награждена медалями «Антон Чехов 160 лет», «Анна Ахматова 130 лет», «Георгиевская лента 250 лет». Член Российского союза писателей.

Рябина

Завилась рябина кудрями.

В осеннем убранстве княжна,

Укрывшись от мира ветвями,

В раздумье, спокойна, нежна.

Окутана поздней любовью,

Прохладой осенних ветров.

Стоит в ожидании зимовья,

Под сенью уснувших домов.

И кружит в рябиновом вальсе,

Раздумий ее листопад,

Как в старом французском романсе,

Ушедшем в багровый закат.

Мечты в этом воздухе тихом:

О счастье, любви и весне.

И нежно обнял ее вихрь,

Качая во сладостном сне.

Прекрасна осенней порою,

Рябиновой грозди краса!

И вместе с пурпурной зарею,

Она создает чудеса!

Вековая грусть

Сколько бед прошла Родная Русь!

Сколько войн, лишений и печалей!

Эта её вековая грусть

У могил покоится, в молчании.

Сизой дымкой возле деревень

Покрывает сонные овраги,

А вокруг небес лазурных сень

Отражает воинские стяги.

Сколько ты еще переживёшь?

Что тебе в молчании этом снится?

Землю наполняет жизнью дождь.

Всё что было вновь не повторится.

Господи, храни Родную Русь!

Счастье подари сынам России!

Пусть исчезнет вековая грусть!

И всегда Россия будет сильной!

75 лет Великой Победы!

Прошло каких-то семьдесят пять лет,

Но помнит эту боль Земля Родная,

Как люди уходили на тот свет,

Ее, без страха смерти, защищая.

Сердца, где отпечатан отчий дом,

Где плачут жены, обнимают дети,

В бою спасала мысль о дорогом,

О том, что держит каждого на свете.

Боролись и сражались до конца,

Не уступив клочка Родной Земли.

Горел в груди советского бойца

Непобедимый дух, что славен и велик.

Прошло всего лишь семьдесят пять лет.

Земля слезой кровавою омыта.

В сердцах потомков негасимый свет,

Который освещает незабытых,

Который заставляет нас понять,

Что в жизни нашей дорого и ценно.

Мы будем наших воинов вспоминать,

Народный подвиг помнить неизменно!

Душа поэта

Нет нежней души поэта!

В ней сокрыта соль земли,

Отблеск раннего рассвета

В расцветающей дали.

Аромат весенней розы

Под мерцающей звездой.

Белокурые березы,

В дымке теплой, голубой.

Слышно райское звучание

Голосов небесных птиц.

Так прекрасно величание

Этих сладостных певиц!

Сердце тихо и смиренно

Внемлет только небесам.

Жизнь всегда бывает бренной

На Божественных часах.

Станет каплею рассвета,

Словно воском на свечах,

Нежная душа поэта,

Растворяясь в небесах.

Победный май

Зазеленеют майские поля.

Сквозь пелену, к нам с памятью явится,

Дыхание тех, что приняла земля,

Чтобы сегодня в душах наших возродиться.

Чтобы сегодня, в молодых сердцах,

Воспламенел огонь любви к своей Отчизне.

И благодарность, со слезами на глазах,

Ведь мы обязаны своей счастливой жизнью.

Те миллионы молодых, невинных жертв,

Жестоких рук безжалостных фашистов,

За этот мир, тогда встречали смерть,

Храня любовь к Отчизне в сердце чистом!

Эта любовь всю боль превозмогла!

Весь этот мрак и страх перешагнула,

Фашистских полчищ темный след разогнала,

И мирный свет своей Земле вернула!

И пусть проходят сотни лет земных!

Всегда жива людей святая память,

О тех отважных, сильных, молодых,

Несущих гордо воинское знамя!

Держась за твою руку…

Держась за твою руку, всю жизнь хочу пройти!

Сквозь радость и сквозь скуку, что встречают на пути.

Сквозь белые метели, сквозь первомайский гром,

Ручьев весенних трели, апрельским чудным днем.

Сквозь листьев шумный ветер, осеннею порой,

Хочу согреть я сердце теплом руки родной.

Сквозь годы, сквозь столетие нам данное судьбой,

И даже на том свете хочу идти с тобой.

Сквозь переливы звуков, стремясь все время ввысь,

Держа друг другу руки, пройдем мы вместе жизнь.

Невеста почтенного возраста

Кафе, свидание, полумрак.

На ней бордовая вуаль.

В движении каждом ищет знак,

И видит каждую деталь.

Немой вопрос, немой ответ.

Она уже не молода.

Но разве важно сколько лет?

Богаты опытом года!

В сомнениях ее душа:

Стара, и дети не поймут.

Ах, как же юность хороша!

Ты всем нужна, тебя все ждут.

Увидев на столе кольцо,

От удивления онемела.

Румянец озарил лицо,

И словно вновь помолодела.

Забылась старости беда!

Взяла кольцо своей рукой,

Сказав в ответ смущенно:

«Да. Согласна быть твоей женой»

Жизнь по спирали

Винтовая лестница — это наша жизнь.

Вьется серпантином в сказочную высь.

Первый ее камень вложен был семьей:

Сквозь утробу матери, по крови родной.

Так ступень к ступени, школа, институт,

Свадьба, дни рождения,

Дом, тепло, уют.

А затем спирали новый поворот:

Дети подрастают, жизнь идет вперед!

Так же все сначала школа, институт.

Свадьба.… Уже внуки в детский сад идут.

Серебрят седины головы, усы.

Ждут, когда приедут в гости дочь и сын.

Пенсия подходит: дом и огород.

По ночам не спится, старость настает.

Куча фотографий, писем и открыток.

Молодость прекрасна, сердцем не забыта.

Хочется поведать молодым о том,

Времени прекрасном, ярком, золотом.

Льется ручейками гомон детских фраз,

Лестничной спиралью, обновляет нас.

В день для нас последний, дети к нам придут,

Волосы седые нежно уберут.

Припадут, рыдая, к старенькой груди:

«Ты не умирай родная, ты не уходи!»

Калининградская осень

Сегодня осень в славном граде!

Прекрасней осени не знала,

Той, что цветет в Калининграде,

Той, что еще не отсверкала.

Повсюду слышен шепот листьев.

И осень правит этой сказкой.

В ней столько радости и мыслей!

В ней столько мудрости прекрасной!

Все цветом красочным одето,

И воздух свежестью искрится,

Что даже солнечное лето

С ней своим шармом не сравнится!

Дыхание Балтики

Свежестью Балтика дышит,

Нежностью сонных полей,

Тихими песнями свыше,

Льющихся с неба дождей.

Мягко округу пьянящий

Нежный цветов аромат:

Тонкий, живой, настоящий,

Отблеском лунным объят.

Воздух ни с чем несравнимый,

Жизнью до края наполнен,

С моря, ветрами, гонимый,

В нём отражаются волны.

Нежные блики закатов,

Тёплый, румяный рассвет,

Яркий, янтарный, богатый,

Дарит нам солнечный свет.

Елизавета Большунас

Студентка юридического факультета Балтийского Федерального университета им. И. Канта, многократная получательница именных стипендий губернатора Калининградской области и главы администрации города Калининграда. Начала свое сотрудничество с 32-м литературным объединением со школьных лет, публикуя в его альманахах стихи и рассказы. Победительница  и призер областных литературных конкурсов «Янтарное перо 2017, 2018, 2020», международного литературного конкурса «ЛиТерра БалтиКа-2019». Позади остались насыщенные школьные годы с многократными победами в городских и региональных олимпиадах по множеству школьных дисциплин, победами на региональном этапе гуманитарной олимпиады «Умники и умницы» и многих других интеллектуальных турнирах, завершившиеся достойным блеском золотой выпускной медали. Студенческая жизнь в ведущем ВУЗе родного города открыла новые возможности в познании мироустройства, постижении законов общественного развития и коммуникации. Литература по-прежнему остается средством самовыражения, зоной душевного комфорта и местом встречи с единомышленниками.

Большая рыба

(из жизни людей)

Она плыла, рассекая темную плотную воду вокруг. Прохладные потоки скользили по гладким блестящим бокам, их холод был приятен и придавал телу силу, словно пришедшую с самых дальних глубин. Вдруг снизу прямо под ней стала подниматься тень, вначале небольшая, лишь ощущаемая как упругость. С приближением тени ее охватило беспокойство, и тогда откуда-то раздался пронзительный крик.

От крика она проснулась. Приходя постепенно в реальность, огляделась в своей залитой солнцем комнате. Тёма тоже проснулся и сидел теперь за столом у окна, нисколько не страдая от нестерпимо яркого света, уткнувшись в свой планшет. Подойдя к сыну, ласково поцеловала его в затылок.

— Доброе утро, солнышко.

— Угум, — пробормотал Тёма.

Возле подъезда не успели разминуться с соседкой:

— Как дела? Погулять собрались? — голос соседки сочился медом, глазки бегали по Тёминому лицу. Добралась! Давно не видела, отсюда и такая искренняя радость, — А ты чего, Тема, не в лагере? Лето, каникулы. Моя внучка в лагерь на все 3 смены едет, только вот вернется с международного конкурса и поедет. Лауреатом стала, победителем! А ты, Тёма, что не едешь? Что за маму спрятался? Надо с детками играть, надо. Ну что молчишь?

Марина развеселилась, представив, что случилось бы с соседкой, возьми Тёма вдруг да ответь сейчас ей так, как обычно говорят в таких случаях не очень воспитанные пятнадцатилетние пацаны откровенно бесцеремонным теткам, сующим нос не в свое дело.

Когда — нибудь так и случится, но не сейчас. Пока Тёма сказать ничего не может, хотя ростом давно уже перегнал маму. Так и ходили рядом: раньше он был возле нее хрупким цветком, а теперь она при нем. Маринка — невысокая, стройная, с короткими яркими волосами, тонкими губами и строгими серыми глазами. Лицу ее не хватает беззаботности, чтобы быть неотразимо красивым. Быстрые глаза не любят пустой суеты, им некогда отражать свой внутренний мир, они всегда в поиске полезной информации. Каждое слово ее весомо и назидательно. Любит поучить, дать совет. Справедливости ради, она и вправду во многих вопросах весьма компетентна, станешь тут…

А начиналось все хорошо. Родился Тёма здоровым, проблем родителям не доставлял. Когда другие дети бились об углы, опрокидывали чайники и рвали книжки, он спокойно лежал на ковре между игрушек. Приехавшая в гости свекровь, взглянув на годовалого Тёму, заметила: «В глазки не смотрит, наверно будет отставать в развитии». Ох, и возмутилась тогда Марина! Но присматриваться стала, пытаясь поймать детский взгляд. Годам к трем начались походы по врачам, психологам, логопедам, дефектологам, гадалкам и знахаркам. Хваталась за каждую соломинку: вернувшись из очередного столичного центра, ехала к бабке в глухую деревню, где тратила целый день в очереди за заговоренной водой и тихой молитвой. Там, насмотревшись на увечных, неходячих, трясущихся детей, чувствовала себя почти счастливой, потому что Тёма хоть на своих ногах. Тратила огромные деньги на витамины, БАДы, нетрадиционные массажи, занятия со специалистами всех мастей. На сочувственные вопросы отвечала, что да, мол, помогает, динамика есть. Как заклинание повторяла слова врача из НИИ: «Интеллект у него не снижен, а речь мы рано или поздно вытянем».

Чтобы растормошить Тёму, отдала его рано в детский сад. Педагоги попались подвижники: одевали, кормили его с ложки: «Мы вытянем тебя, Тёма. У нас один мальчик из группы с задержкой психического развития потом закончил школу с серебряной медалью».

— Он заговорит, у него глазки умные. Немного не готова гортань, это бывает. Для таких детей главное — вложить в них побольше информации, пока их контакт с миром ограничен, — уверяли логопеды, и она стала постоянным покупателем в магазине развивающих пособий. Продавщицы ласково улыбались: «Возьмите еще вот это. А про домашних животных у вас есть? А овощи, цветы, морские обитатели, транспорт? Он у вас наверно вундеркинд?!».

По пути обросла такими же подружками по несчастью. Странная у них была дружба. С некоторыми она виделась лишь единожды, при знакомстве, а потом — звонки, звонки на годы. Редкие случайные встречи, разговоры на одни и те же темы: кто заговорил, у кого припадки, что пьете, к кому водите на занятия. Никаких походов в гости, посиделок в парке, пока дети весело резвятся. О чем вообще говорят нормальные женщины в возрасте от 25 до 40? Наверно про успехи детей, про мужчин, липоксацию, наращивание ресниц. Да из них и маникюр-то никто не делал, из одежды — джинсы и тапки, на голове — короткие стрижки и хвосты. Маринка еще умудрялась бегать риэлтором, а многие не могли себе позволить такую роскошь как зарабатывание денег, неотлучно находились при своих детях.

Есть среди них и простушки, и дамы с университетским образованием, которое им не пригодилось. Есть семейные и свободные. У кого-то есть еще дети, а у кого-то — нету. Некоторые вообще никогда не встречались, знакомы заочно через подруг, а встретившись где-нибудь в санатории, безошибочно узнают друг друга и чувствуют себя родными людьми.

Девчонки щедро делились своим горьким опытом. Стоило появиться в городе нетрадиционно мыслящему специалисту в области медицины, педагогики или творчества, как о нем уже знала вся тусовка и шустро вставала в очередь на прием. Как знамя несли слова одной докторши, кандидата наук: «Прогноз в большинстве таких случаев — благоприятный. Иначе, что стало бы с миром, если бы подавляющее большинство детей, имеющих подобные проблемы, не выправлялось». Передавали из рук в руки массажистов и логопедов. Рекомендовали остеопатов и гомеопатов, неврологов и психологов. Водили на занятия к художникам и музыкантам, проникать в тайны мозга через прекрасное. Короны с некоторых заумных голов тоже быстро снимали, в два счета оценив компетенцию этого «специалиста»: «Она на полном серьезе считает, что аутизм по своей природе — это невроз. Это же теория семидесятых годов прошлого века! А та, другая, поинтересовавшись, чем мы аутизм лечим (как будто его можно вылечить), начала впаривать биодобавки».

Есть в тусовке несколько прочных ниточек, связующих звеньев, на которых и держится вся эта странная подвижническая дружба. Одна из них, безусловно, Маринка. В очередном научном центре, не стесняясь, подробно рассказывает про проблемы других детей, добросовестно записывает и передает потом мамам драгоценную информацию.

Еще есть Юлька, мама Маши, редкой красавицы с абсолютным слухом и прекрасным звонким голосом. С мужем она развелась много лет назад, из-за его алкоголизма, так не шедшего к красивой наружности, образованности, молодости. Он сломался, не смог жить с вечным грузом, и дальше Юлька потащила их общую ношу одна. Живет она с родителями, не работает, времени у нее побольше, вот и «держит» тусовку, через нее сходятся все ниточки, идет обмен информацией. В крепкой Юлькиной памяти разложены по полочкам драгоценные знания, извлеченные из их общего опыта, золото, выпаренное из их крови. Лежит и ждет своего случая, когда кому-то пригодится. На, бери и пользуйся.

Однажды детский сад облетела радостная весть: «Тёма стал произносить звуки». Ему тогда было лет пять. Маринка привезла Тёму в сад сразу из аэропорта. Воспитатели и няньки толклись в небольшом холле у кабинета заведующей. «Стал повторять звуки. … Тёма… звуки..». А Маринка так всех любила, всем улыбалась и повторяла: «Я как во сне, как во сне». Логопеды побросали свои занятия, обменивались только им понятными профессиональными словечками, обсуждали, что же-таки помогло — целебные грязи или аппаратная стимуляция речевого центра. Одна из нянек уверяла, что дело все в освященной воде, на которую нашептала целительница. Пришедших в тот вечер за детьми родителей встречали новостью: «Наш Тёма заговорил». «Хоть не зря каждый год возит его везде за такие деньги», — замечали мамаши. И никто не сомневался, что теперь-то точно все будет хорошо.

А многообещающего продолжения не последовало. И в глазах педагогов появилось разочарование и сомнение. Прозвучало тяжелое слово «Откат». Тёма по-прежнему безучастно лежал на полу, обнимая мягкую игрушку, или выстраивал предметы без какой-либо закономерности в линию во всю длину комнаты. Пропал даже указательный навык. Марина целовала его в серые умные глазки, в его протяжном «ммм» только ей слышалось «мама».

От мысли об обучении постепенно пришлось отказаться. Тёма был слишком трудным ребенком даже для специализированного учреждения. «На уроке мычит, дети оборачиваются, смеются, не могу вести урок», — сокрушалась учительница. Период мычания «лечили» жеванием. Когда он начинал мычать в присутствии посторонних людей, у Марины всегда был наготове шоколадный батончик. От них он и тянул теперь на сто килограмм.

Юлька свозила свою Машу в дельфинарий, и та вскоре выучила таблицу умножения, которая не давалась ей год, а еще начала рисовать всякие схемы, в которых мать с удивлением узнала перекрестки неподалеку от их дома, со всей разметкой и знаками. В хоровом кружке в школе-интернате она удивила всех своим вокалом. Юлька светилась счастьем, и потянулись в дельфинарий наши люди. Степа начал держать в руках ложку. У Алины хоть на время закрылся вечно перекошенный рот, окрепли ноги. Не все могли себе позволить такие траты, и начались разговоры про благотворительные фонды. Точнее, мечты про фонды. И таяли на счетах у мам накопленные инвалидские копейки.

Маринка общей эйфории не разделяла. «Доверить ребенка этой махине, рыбе? Что? Животному? Тем более!». Несмотря на долгий свой путь вдоль глухой стены, она верила больше в достижения передовой медицинской мысли, чем в кровный животный инстинкт.

Целыми днями Тёма был при ней. Ходили гулять в парк возле дома. Вечером, оставив его на попечение мужа или старшего сына, убегала по своим риэлторским делам.

После одной истории от парка пришлось отказаться. Тёме тогда было лет 8. С горок на площадке скатывались, кряхтя, несколько малышей. Взрослые на лавочках общались со своими телефонами. Марина с Тёмой отошли подальше, к городку для детей постарше. Обычно робкий в присутствии детей, тут Тёма достаточно уверенно стал обследовать территорию, а потом заметил мальчика своего возраста, действия которого стал копировать. Сын так же, как и незнакомый мальчик съехал с горки, поднялся и побежал. «Парк рядом с домом — это просто счастье», — блаженствовала Марина. И лишь детский плач нарушил эту идиллию. Непонятно откуда вдруг взявшийся малыш лет трех сидел у подножия горки, по которой только что скатился Тёма, и ревел. Марина, не спускающая глаз со своего ребенка, не заметила, откуда тот взялся и почему заплакал. Детскими воплями и ревом на горке никого не удивишь, поэтому малыш долго добивался внимания своей мамы, болтающей по телефону, перейдя от хныка и писка к сокрушительным рыданиям.

— Мальчик меня толкнул, — чистым на удивление голосом выговорил малыш, ткнув пальцем на подошедшего с Мариной Тёму.

— Какой мальчик, этот? — Молодая мама вытерла слезы с хорошенькой детской мордочки, осторожно коснувшись платком покрасневшей царапины над бровью.

— Я стоял, а он толкнул, — подтвердил малыш.

— Он не толкал тебя. Он просто съезжал с горки, а ты в это время подошел, — дружелюбно, но уверенно сказала Марина.

— Подойди сюда, — обратилась к Тёме молодая женщина и, заметив настороженность Марины, объяснила с улыбкой, — Я не хочу никого ругать. Я только хочу разобраться.

Льдинка, коловшая Маринкино сердце, мигом растаяла. «Какая молодая и красивая, — оглядывая незнакомку, думала Марина, — И тактичная. И малыш у нее замечательный, такой развитый, говорит чудесно».

Тёма тоже улыбнулся и доверчиво протянул свою руку навстречу открытой взрослой ладони. Именно этот Тёмин жест — подать в ответ руку и давал Маринке надежду уже много лет. «Аутист ни за что не даст руку никому, кроме мамы», — вспомнила она слова одного из многочисленных психологов.

— Привет, как тебя зовут? Сколько тебе лет? Во что играешь? — присела перед Тёмой незнакомая женщина. Он стоял, глядя с осторожностью на свою руку, отпущенную ею.

— Он мог нечаянно задеть вашего малыша, скатившись с горки, — обеспокоенно вмешалась Марина, — Но точно не толкал. — Она поискала глазами поддержки у присутствующих, может кто-то видел. Молчание. И тот чужой мальчик постарше куда-то подевался.

— Я хочу только разобраться, услышать от него самого. Ну что ты молчишь? Ты в школу уже наверно ходишь? Тебя не научили взрослым отвечать? — В голосе появился холодок.

— Не надо его ни о чем спрашивать. Я следила за каждым его шагом, он никого не толкал. Честное слово. Он …просто не сможет вам ничего ответить.

— Почему?

— Ну, просто он такой ребенок, это его особенность. Понимаете, задержка развития, он не может доступно объяснить.

Красивые накрашенные глаза округлились:

— Что? И вы привели в парк, где гуляют нормальные дети такого ребенка, который не отвечает за свои поступки? — Злоба и презрение исказили лицо.

Марину тоже так просто не пронять:

— Да он не сделал ничего такого, за что ему нужно отвечать, — возмутилась она. — Вы зачем пустили своего ребенка на эту горку, она для детей от семи до двенадцати лет, вот написано.

— Мой ребенок развитый, коммуникабельный, прекрасно общается со старшими детьми, а твой — социально опасный! Еще я тебя буду спрашивать, куда мне ходить?! — уже не сдерживаясь, орала женщина. — Ты за своим дебилом смотри. Ему здесь вообще не место среди нормальных детей. Его надо держать в клетке, поняла ты, свинья, в клетке, в изоляции.

Малыш на ее руках притих. Тема, не переносящий не только крик, но и всякую эмоциональную речь, убежал куда-то. Все пялились на них, придвинувшись на ближайшие скамейки. Марина почувствовала тошноту. «Скорее увести, скорее». Она нашла глазами сына и, взяв за руку, повела к выходу. Молодая мамаша с ребенком на руках шла за ними по пятам:

— Из-за твоего урода мой сын получил психологическую травму. Иди отсюда, овца, пока я…

В спину как дротики летели злые слова: «овца», «свинья», «корова». У девушки явно животноводческие наклонности. «Это не со мной происходит, это не про меня», — твердил внутренний голос самосохранения.

О том случае в парке Марина рассказала лишь Юльке.

— Ты про закон парных случаев в психиатрии слышала? Так вот, из области парных случаев… — в ответ поделилась Юлька.- Дима в санатории с бабушкой был, пришлось забрать раньше. Когда все пошли на обед, уселся он на единственные качели на территории. Бабушка побежала в столовую забрать еду в палату. Пока она ходила, а это минуты 3, его, ревущего, уже привела туда делегация родителей. Вцепился, говорят, девочке в волосы. Стала расспрашивать, как он мог в нее вцепиться, он же на качелях катался, и рядом никого не было. Никто слушать не хочет, убирайте, говорят, своего неадекватного ребенка. Дима трясется весь, дрожит. Бабушка потом из него вытянула, что подошли дети, человек шесть: «Слезай, дебил», а потом остановили качели и стали его стаскивать насильно. Он и вцепился в ответ в первого попавшегося. Так делегация пошла к главному врачу, девку, типа откачивали, отпаивали валерьянкой, стресс пережила. Требовали, чтобы Диму с бабушкой выписали из санатория, раз она за ним не смотрит, агрессивный, говорят, чего от него ожидать можно. Администрация предпочла расстаться с одним беззащитным ребенком, чем выяснять отношения с кучей активных родителей. Вот и попросили вежливо, дескать, мальчику не на пользу пойдет дальнейшее пребывание. Это уж точно. У Димы такой откат случился.

Маринка помнила Диму. Из нашей команды, пожалуй, самый перспективный. Учится индивидуально, лучше сверстников. С детьми, правда, контактировать не может, но с интересом наблюдает.

— Вот и думай, кто ненормальный. Кстати, Дима ведь тоже ездил к дельфинам, — продолжала Юля. — Речь заметно улучшилась, научился шнурки завязывать.

Для пляжного отдыха выбрали далекий уголок песчаной косы, не пожалев бензина. На стоянке кроме знакомых «лошадок» подруг оказался сверкающий внедорожник со столичными номерами. Ну ладно, уйдем подальше. На прекрасном пустынном пляже на берегу моря выделялось лишь несколько фигурок людей. И они бы не тащились в такую даль, если бы не их особенные дети. Расположились все обособленно, в десятках метров друг от друга, чтобы не мешать. Чужаков с джипа видно не было.

Десятилетняя Алина уже час бросала в воду камешки, стоя на берегу. Ее мама, Женя, на 7-м месяце, сидела на песке. Вся тусовка следила за этой беременностью: в Женькином чреве притаилась их общая надежда на то, что природа лишь единожды дала сбой, что причина нездоровья их деток в тяжелых родах, в неизвестных инфекциях. И надежда эта росла вместе с животом, и сейчас она была совсем большая, просто громадная.

Неподалеку расположились Степа с родителями и старшим братом. Степина мама бросила престижную работу, когда настало время выходить из декрета и стало ясно, что ни о каком детском саде не может быть и речи. Степа почти не говорил, только кричал неразборчиво. Пока брат играл с папой в мяч, а мама ставила палатку, Степа вылез из надувного бассейна с морской водой и потихоньку ушел вдоль берега.

Юлькина Маша, не замечая других детей, прошла к воде и отшатнулась с криком: у берега виднелись прозрачные сгустки медуз. Денис ходил кругами по песку, не разрешая своей маме сесть. Как только та устало приземлялась на песок, он вонзал ногти в свое и без того поцарапанное лицо. Аня уговаривала Матвея с посиневшими губами вылезти из воды.

Степина мама, закончив с палаткой, обнаружила сына шагающим далеко по кромке моря и понеслась за ним. Назад она вела его добрых полчаса, он вырывался и снова убегал. Когда подошли поближе, и стал слышен его недовольный пронзительный крик, Маша с визгом зажала уши руками. Алину увели от воды, и она теперь бросала камни в песок. Матвей, вытертый и переодетый, с воплями рвался опять в море. Марина легла на одеяло вниз лицом и закрыла глаза…

За пару часов на море она перекинулась лишь несколькими словами с подругами, каждая смотрела за своим ребенком. Дети же не замечали друг друга: никаких общих игр, каждый был в своем автономном плавании. Едва уняли Степу, усадив его в бассейн с нагретой водой, ор подняла Алина, потом Денис. Тише всех вел себя Тёма, апатично жующий орешки. Марина, не выпуская его из вида, подошла к Алине, чтобы помочь Женьке, и теперь пыталась научить девочку насыпать песок в ведерко.

Мама Дениса, не выдержав двухчасового непрерывного хождения под жарким солнцем, наконец просто упала на покрывало со стоном. Денис тут же бросился к ней и с криком и слезами вцепился ей в волосы. С трудом она оторвала его руки от своей головы, в трясущихся кулаках остались целые пряди русых волос. Женщина, не сумев сдержать слез, уговаривала сына успокоиться, обнимала и целовала его, но он продолжал биться в ее руках, пока она не поднялась на ноги.

Тут из-за ближайшей дюны показалась голова в розовой широкополой шляпе, потом другая, в сдержанном элегантном уборе. Головы вместе со всем остальным продефилировали в сторону Дениса и его мамы. Симпатичная, очень ухоженная взрослая женщина решительно подошла к ним:

— Мы давно наблюдаем за вами, и я хочу сказать, что прежде, чем контролировать таких детей, нужно научиться контролировать самих себя. Вы совершенно не умеете этого делать, вы сами неуравновешенная и во многом провоцируете своего ребенка, распустили его. Нельзя допускать, чтобы он бил вас. Что будет дальше?

В этот момент она увидела подползающую Алинку с открытым ртом и перепачканным песком лицом и повернулась в сторону Женьки:

— Вы бы хоть умыли ребенка, как так можно, у нее песок во рту. Это же безобразие какое-то! И мать спокойно смотрит! У меня внуки такого возраста как ваши дети.

Последнюю фразу тетка произнесла явно с подтекстом, вот мол как я хорошо сохранилась, и не подумаешь, что у меня внуки. Нашим-то девкам не до ухода за собой, все в тот момент выглядели как взмыленные клячи. От этих нравоучений просто оторопели, словно получили по пощечине.

— Вы же ничего не знаете о моем ребенке! Я делаю все, что могу, — Попыталась защититься мама Дениса с заплаканным уставшим лицом.

— Нужно взять себя в руки, самой быть спокойной и уравновешенной. Обратиться к специалистам, которые работают с проблемными детьми. Они вам объяснят, что проблема всегда заключается в родителе. — Парировала тетка.

И это после десятков «специалистов», по которым прошлись наши девчонки! Да уже, не только красивая, но и умная! И при ней такой же муж. Тот даже в трусах выглядел так, будто на нем добротный костюм, застегнутый на все пуговицы. Приличные, в общем, люди, и разбираются во всем.

— А разве Вашего совета кто-то спрашивал? — Сдержанно и даже вежливо поинтересовалась Марина с недобрым блеском в глазах.

К месту разговора уже спешила Юлька. Теткин номенклатурный муж забеспокоился, видно представив возможность простой физической расправы со стороны аборигенок:

— Не надо, не связывайся, пойдем.

Но той явно хотелось продолжения. У нее–то все хорошо, значит, она в жизни все делает правильно, поэтому может кого-то поправить. Ее еще и благодарить должны.

— Вы находитесь в общественном месте! Думаете, кому-то интересно смотреть на эти концерты? Если не можете воспитывать детей, лучше предоставьте их профессионалам. — Муж тянул ее в сторону, и тетка нехотя подчинилась.

Марина с облегчением повернулась к своим и увидела, что Женька тихо плачет.

На море не наездишься, нужно место для прогулок. Нашли недорогой участок в садовом обществе с домиком и фруктовыми деревьями, на городском автобусе можно доехать. Пришлось, правда, отказаться от покупки новой машины. И началась для Маринки прекрасная дачная жизнь, залив, сосновый бор, тишина и покой. Вокруг тихо возились на грядках пенсионеры. Тёма целыми днями сидел в саду на качелях. А на случай плохой погоды был планшет с парой закачанных игр, по экрану которого он задумчиво водил пальцем.

Потом сменились владельцы на соседнем участке, началась бурная стройка нового дома. Тёма стал неохотно выходить в сад. Пришлось поменять дислокацию качелей. Марину окликнула новая хозяйка участка, женщины познакомились, периодически болтали у забора о клумбах, соленьях и вареньях. Однажды проходящий мимо Тёма проигнорировал дежурный вопрос соседки, и она проводила его долгим заинтересованным взглядом.

Как-то копошась у забора, Марина случайно услышала, как десятилетний сын соседки на вопрос своего товарища о том, что это за мальчик на качелях, многозначительно заявил: «А, это дебиловый ребенок». На следующий день, выбежав в сад на Тёмин крик, увидела его бегущим к дому, а мальчишек за забором — кидающими в него недозрелыми яблоками.

Наутро она уже звонила по объявлениям, договариваясь об установке двухметрового бетонного забора. На него ушла Тёмина инвалидская пенсия за 10 месяцев.

Год тогда выдался тяжелый. Алину вымотали бесконечные эпилептические припадки. Женька металась от нее к новорожденной Надюшке, таскала обеих по врачам и отмалчивалась от вопросов подруг.

У Юли в семье в короткий срок умерли один за другим все мужчины: дядя, бывший муж и отец. Теперь она сама косила на даче траву, копала огород, ремонтировала теплицу, пока гиперактивная Маша без устали прыгала на батуте.

Дима и Денис, единственные из наших, учились в общей школе на индивидуальном обучении. Матвей, которого родители всячески стремились социализировать, пытался сам ходить в магазин за покупками. Все чаще он приходил домой оплеванным и испачканным — дети из ближайших домов не давали ему прохода. Его родители в своем небольшом городке — люди не последние, держат гостиницу, не раз пытались поговорить с соседями: уймите своих, пусть не трогают ребенка. Соседи, томно отдыхающие в уютном общем дворе, благоустроенном на средства родителей Матвея, благосклонно соглашались, потихоньку посмеиваясь, что богатые, мол, тоже плачут, и даже за большие деньги ума сыну не купишь.

Ночью Юлькин взволнованный голос:

— Машку везут на скорой в психушку. Мать с ней, а я следом на машине еду и потеряла их. Марина лаконично сориентировала подругу, минут двадцать «вела» ее по загородному шоссе, поселкам, лесным дорогам к детской больнице, ни разу не спросив, что случилось.

Юлька не звонила и не писала. Осторожные редкие Маринкины звонки сбрасывала, на смс ответила лишь единожды: «Потом». Шли недели, месяцы.

Что-то надорвалось внутри, расстроилось. Дети их выросли, и с каждым годом шансы на выправление уменьшались, стало понятно, что ничего не изменится. Они вошли в сложный возраст, называемый пубертатом, и ломало их от новых невыразимых ощущений, и ломало вместе с ними их мам, плоть от плоти. Наступили бессонные ночи, страхи за будущее. Мир не хотел принимать их детей. Марина с радостью отдала бы руку, ногу, что еще.. всю жизнь, только за то, чтобы Тема научился хоть немного объясняться и себя обслуживать. Только кому отдать? Уныние пустило в нее свои корни.

Однажды во дворе налетела на мужика, чуть устояв на ногах. Оказался знакомый, одноклассник, сын соседки. Оглядев ее, Андрей не удержался:

— Ты совсем замученная. Есть проблемы? — А потом видно вспомнив, — Трудно тебе с ним?

В дельфинарии Тёма, одетый в гидрокостюм, послушно, без эмоций, дотрагивался до прохладной блестящей спины самого покладистого афалина Джесси, лежащего у края бассейна. Марина старалась как могла, гладила Джесси, рисовала с ним, целовала подвижную острую мордочку, приговаривая: «Посмотри, какая большая рыба!». Потом Тёму опустили в воду с инструктором. Бледное круглое лицо, обтянутое капюшоном, мелькало среди темной воды. Тёма был послушен, не вырывался из рук инструктора и не орал, как некоторые, но при этом был абсолютно равнодушен, как будто не видел ничего необычного в холодной мокрой среде с огромным подвижным телом поблизости. Против желания она стала переводить занятия в доллары, а доллары в Тёмины пенсии. Печальная получалась бухгалтерия.

На последнем занятии к ней подошел инструктор:

— Мы хотим подарить Вам, лично Вам, один сеанс дельфинотерапии. Переодевайтесь.

Отговориться не удалось, хотя такой подарок ей ни к чему. Пришлось одеться в костюм и лезть в воду. Плавание не было ее стихией, но сейчас грудь крепко обхватывал спасательный жилет, давая ощущение безопасности, и она двинулась от бортика бассейна, с беспокойством ища глазами Джесси.