Бесплатный фрагмент - Званцовы

---

Анастасия

Шел сентябрь 1943 года. Молодая, симпатичная женщина с небольшим узелком в руке, шла по дороге из районного центра Дубровка, в деревню Троицкое. Эту молодую, симпатичную женщину звали Анастасия.

Сразу после освобождения Дубровского района Орловской (ныне Брянской) области от немецких оккупантов, она связная Рогнединской партизанской бригады, некоторое время жила в Дубровке. Но тоска по родной деревне вынудила её покинуть районный центр. Сейчас она шла в Троицкое. Там она планировала поселиться в родном доме, где до войны проживала вся её семья.

На пути молодой женщине постоянно попадались следы недавно закончившихся боев, за освобождение Дубровского района. То там, то здесь были видны воронки от снарядов и бомб. Колхозные поля зарастали. Они уже давно не видели работающих на них людей, не видели они и зерна. Несмотря на то, что боевые действия закончились, немцев прогнали, на полях было пустынно. Колхозникам до особой команды было запрещено выходить на поля. Они не были проверены саперами.

Вот деревня Горелое. Половина пути до Троицкого пройдено. Настя проходила селение и у неё щемило в груди. От когда-то процветающего сельского поселения осталось меньше половины хат. Остальные сгорели во время боев на подступах к районному центру. Но несмотря на тяжелые последствия оккупации, жестокие бои за освобождение районного центра деревня оживала. У уцелевших хат люди приводили в порядок своё хозяйство.

Чем ближе Анастасия подходила к своему родному очагу, тем больше её охватывало волнение. С того момента, когда она по заданию партизан поселилась в Жуковке, в Троицком она не была. Как выглядит деревня на сегодня она не знала. Настя прошла дальние поля их колхоза «Дружба», приблизилась к местному кладбищу. Здесь располагались ближние к деревне поля колхоза. Их обрабатывали люди.

В районе Троицкого и Студенца, не было боевых действий. Под давлением наступающей Красной Армии немцы без сопротивления ушли к районному центру. Поля, на которых не проходили боевые действия, не представляли опасности для колхозников и они спокойно работали, заканчивая осенне-полевые работы.

Еще не много и перед глазами Анастасии Аксёновой открылась её деревня. Троицкое уцелело во время войны. Здесь не было видно пожарищ, с которыми она столкнулась проходя Горелое. Из всех имеющихся строений, больше всех пострадала церковь. Её купола была разрушены, окна выбиты. Похоже здесь проходило какое-то боестолкновение, приведшее к таким разрушениям церкви.

Миновав церковь, Настя остановилась перед спуском в овраг, который разделял её от их хаты. На неё нахлынули воспоминания детства. Вот в этом овраге, весной, во время активного таяния снега, они с деревенской детворой, устанавливали в бушующих ручьях водяные мельницы, пускали бумажные кораблики. По этим деревенским взгоркам бегали с друзьями, играя в прятки и другие детские игры.

Она долго стояла, осматривая родную деревню, хату, до которой осталось дойти двадцать метров, вспоминая беззаботное детство. Из хаты почему-то никто не выходил. «Пустует, что ли?» — подумала Анастасия. Она не была уверена в том, что в ней кто-то может проживать.

Пока Анастасия стояла на пригорке, вспоминая детство, мимо неё, поднимаясь с нижней части деревни, прошла пожилая женщина. Настя узнала в ней Клавдию Аксёнову, живущую в хате напротив их избы.

— Здравствуйте, тетя Клава, — поздоровалась с женщиной Настя.

Клавдия Аксёнова остановилась, внимательно посмотрела на поздоровавшуюся с ней женщину.

— Настя, ты?

— Я, тетя Клава, — подтвердила Анастасия.

— Здравствуй, дочка. Откуда ты? — спросила женщина.

— С Дубровки. Вот пришла домой. Стою, вспоминаю детство, юность. В нашей хате живет кто-нибудь? — спросила Анастасия.

— Живет Дунечка. Твоя двоюродная сестра. Живет одна. Сейчас она наверное на работе. Ключ от хаты посмотри над дверью. Она обычно его там оставляет, — подсказала Клавдия Николаевна.

— Спасибо, тетя Клава, — поблагодарила Настя женщину и пошла к хате.

Она действительно нашла ключ от замка двери, открыла его и зашла в дом. В комнате ничего не изменилось с тех пор, когда она её покинула, уйдя с разведчиками Красной Армии к партизанам. Настя постояла немного посреди комнаты, затем вышла из хаты и пошла в сад. В пустеющем от листвы осеннем саду на неё с новой силой нахлынули воспоминания довоенного детства.

Сад был посажен её отцом Василием с помощью сыновей Бориса, Никиты и Андрея. Сад получился прекрасным. Два ряда вишен, пять яблонь посаженные таким образом, чтобы в центре сада была лужайка. На ней любила собираться вся семья Аксёнова Василия и его жены Варвары особенно весной, когда расцветали фруктовые деревья и по саду носился, дурманящий голову запах цветущих яблонь, вишен.

— Настя! Здравствуй. Пошли домой, — раздался голос Евдокии, двоюродной сестры Насти.

Анастасия стряхнула с себя нахлынувшие воспоминания, повернулась на голос, и увидев Евдокию пошла к ней.

— Здравствуй, Дуня. Рада тебя видеть живой и здоровой, — радостно произнесла Настя.

— А что со мной случится? — спросила Евдокия.

Они обнялись, поцеловались и пошли в хату. Войдя в комнату, Дуня засуетилась.

— Откуда пришла? Голодная наверное? Сейчас ужинать будем, — засыпала вопросами Евдокия Настю.

— С Дубровки я. Немножко устала, но есть не хочу, — ответила Настя. — Лучше расскажи, как ты здесь войну пережила?

— Нормально. У нас тихо было. В деревне не было немцев. Их гарнизон стоял в Студенце. В Троицком они были только наездами в 2-ва — 3-ри мотоцикла. Постреляли немного один раз, когда кто-то донес немцам, что в деревню пришли партизаны. Они спрятались в церкви. Пытаясь взять партизан в плен, немцы частично разрушили церковь, но партизанам удалось уйти. Больше боев в деревне не было. Красная Армия в деревню тоже не заходила. Она прошла через Вороново, Студенец и пошла на Дубровку. Так что нас минула лихоманка-война. — закончила краткий рассказ о жизни в деревне в годы войны Евдокия.

Сестры замолчали, вспоминая минувшие тяжелые военные дни. После смерти родителей, перед самой войной, жили в хате они втроем. Евдокия, которая потеряла свою семью в 20-е годы, Анастасия и младший брат Андрей.

Вскоре, при приближении немцев к Троицкому, он ушел из дома. Андрей погнал колхозный скот на восток. Здесь его следы затерялись. Второй брат Никита, был призван в армию в 1939 году и сейчас воевал на каком-то фронте.

Старший брат Анастасии, Борис с семьей жил на 2-ом Брянске, он работал токарем на заводе тяжелого машиностроения и имел «бронь». При приближении немцев к Брянску, завод эвакуировали на Урал. Его жена Дуся с сыном Леонидом остались жить в Брянске. Почему их не эвакуировали вместе с мужем, не понятно. После оккупации города, она переехала в Троицкое, где и дожидалась возвращения мужа с Урала домой.

Старшая их сестра Анисья, с тремя дочерьми проживала в Семёновке. Деревне на другом берегу Десны в 3-х километрах от Троицкого.

С началом оккупации тогда Орловской области, жизнь местных жителей осложнилась. Немцы, с помощью полицаев, отбирали у жителей продукты питания, скот, ничего не оставляя жителям.

Стало тяжелой жизнь и для Евдокии и Анастасии. Но как бы трудно ни было выживать в это время, Евдокия и Анастасия были одни, без детей. В один из дней они решили, что Анастасия уйдет в Семёновку, к старшей сестре Анисьи, и окажет ей помощь в пропитании дочерей. Мужа Анисьи, Ивана, призвали в армию в первые дни войны.

Придя в Семёновку Анастасия, вдвоем с Анисьей, обрабатывали приусадебный участок, ходили в лес собирать грибы, ягоды. Варили варенье, сушили на зиму грибы. Они старались создать определенный запас продовольствия, чтобы прокормить детей. Старшей из которых, Шуре, была 6 лет, средней Валентине 4-ре, младшей Маши 2 года. Так работая, они смогли создать определенный запас продуктов и неплохо перезимовали зиму 1941/42 годов.

В это время на фронте произошли изменения. Красная армия разгромила немцев под Москвой. Планы фашистов победить СССР до начала зимы провалились. Это вызвало бешенство среди захватчиков. Они усилили карательные операции в населенных пунктах, где, по их мнению, имелись очаги сопротивления, где местные жители оказывали помощь и поддержку партизанам.

Трагическая участь попасть под карательную операцию, постигла и Семёновку. В один из дней начала лета 1942 года, по доносу полицаев, что в деревне прячутся партизаны, в Семёновку нагрянул карательный отряд немцев. Они согнали всех жителей, без исключения, на скотный двор, а деревню подожгли со всех сторон.

Жителей деревни немцы стали загонять в сарай, но где-то немцы просчитались. Все жители в сарай не поместились. Больше строений в деревне не было. Они все пылали подожженные, по приказу немцев, полицаями.

Тогда немцы подожгли сарай с жителями. Оставшихся погнали в направлении на Гомель. В число оставшихся жителей деревни попала и Анисья с дочерьми. Насти повезло. За недолго до прихода немцев в деревню, она с соседкой Полиной ушла в лес, собрать что-нибудь из съестного. Возвращаясь из леса, увидев, что творится в деревне, они, охваченные ужасом от происходящего, спрятались в кустах. Это их спасло от неминуемой расправы. Но в ушах Анастасии до сих пор стоят крики взрослых, плач детей, заживо сгораемых в сарае.

После ухода немцев, Полина и Анастасия вышли из своего укрытия. Опасливо оглядываясь по сторонам, охваченные ужасом от увиденного, окраиной деревни покинули догорающую Семёновку. Анастасия вернулась в Троицкое. Полина ушла в Алсуфьево, где проживали её родственники.

Придя в Троицкое, Настя рассказала Евдокии, что случилось в Семёновке. Та схватилась за голову в страхе за судьбу Анисьи и её детей. Что может случиться с жителями Семёновки, угнанными немцами, им было страшно представить. С момента, когда немцы угнали Анисью с детьми в сторону Белоруссии, след её затерялся. Где находилась старшая сестра с детьми, что с ними, Евдокия с Настей не знали.

Жили они с Евдокией в родительском доме. Однажды ночью в конце лета 1942 года, к ним в дом постучали. Перепуганные женщины открыли дверь. На пороге стояли двое мужчин. Они вошли в дом и попросили, плотно завесить окна, чтобы света в доме не было видно с улицы.

Когда окна в доме были плотно завешены, в хате зажгли лампу, перед глазами все еще испуганных женщин, предстали двое мужчин в форме одежде Красной Армии. Кто они были по званию, женщины в тот момент не разобрались.

Один из них, представившийся как капитан Красной Армии Бочаров Петр Семенович, успокоил перепуганных женщин и рассказал, что они, советские разведчики, сброшенные прошлой ночью с самолета. Но так как покидать самолет им пришлось в спешном порядке, его подбили немецкие истребители, в результате чего они точно не знают, где находятся. Им нужно попасть в район Семёновки и найти там партизан.

Настя до войны дружила с парнем с их деревни Мамычкиным Владимиром, которому к началу войны исполнилось 17 лет. В армию его не взяли по возрасту, но когда пришли немцы, возникло опасение, что Владимира угонят в Германию. В один из дней начало лета 1942 года, он пришел к Насте и оповестил ее, что уходит в лес. Там собираются люди для борьбы с немцами. Куда точно уходит, он не сказал, сказал лишь, что будет где-то в районе Кручи, так называлось одно из самых глухих мест в лесу, за Десной.

Зная примерно, где это все находится, Настя вызвалась проводить военных к партизанам, но больше всего ей хотелось увидеться со своим молодым человеком. Некоторое время они блуждали по лесу, пока не наткнулись на охранение партизанского отряда.

Их отвели на базу отряда к командиру. Красноармейцев оставили у командира для дальнейшего выяснения кто они такие и как оказались в тылу врага. Расспросив Настю, кто она и узнав, что в отряде находится её молодой человек Владимир Мамычкин, её отпустили.

Повидаться со своим другом Насти, к сожалению, не удалось. Он был на каком-то задании. Подробности задания Насти не объяснили. Разобравшись с красноармейцами, её пригласил к себе командир отряда. После не долгой беседы с ней он предложил девушке уехать в Жуковку, железнодорожный узел. Устроиться там, на работу и передавать партизанам сведения о прохождении немецких железнодорожных составов в сторону Москвы.

Настя согласилась. Она уехала в Жуковку, устроилась уборщицей к начальнику станции. Её привлекательная внешность позволила ей легко устроиться на работу. В течении всей оккупации, до освобождения Жуковки Красной Армией, она передавала партизанам сведения о передвижении немецких железнодорожных составов на восток.

К сожалению, её друг, молодой партизан Владимир Мамычкин, в одном из боев, уже в составе Рогнединской партизанской бригады, был ранен, его отправили в госпиталь, на Большую землю. Там его след затерялся.

Где находятся их братья, Никита, призванный в армию в 1939 году, Борис, отправленный с заводом на Восток, сразу после при приближении немцев к Брянску, младший Андрей, им тоже было неизвестно. Об Андрее Анастасия знала, лишь только то, что при приближении немцев к Троицкому, он с еще одним парнем из деревни погнали колхозный скот на восток. С тех пор известия о нем были утеряны.

Прошло два года после освобождения Дубровского района. Наступил 1945 год. Война закончилась. Домой стали возвращаться победители. В середине 46-го года в деревню вернулся брат Борис, муж Дуси. Женщинам жить стало легче и веселей. Однако им было неизвестно что стало с Анисьей, угнанной в месте с детьми, немцами. Боязнь узнать самое страшное о судьбе старшей сестры, не пускала Евдокию и Настю посетить Семёновку и узнать, что там происходит.

В один из дней ноября Борис решил сходить в Семёновку, узнать что-нибудь о своей старшей сестре. При подходе к Семёновке, Борис почувствовал тяжелый запах гари, который несмотря на несколько лет после трагедии, всё еще весел над сгоревшей деревней.

Вступив на окраину Семеновки, Борис остановился. Вид деревни вызвал у него страх и ужас. В деревне не было ни одного уцелевшего строения. На месте бывших хат стояли остовы русских печек, как немые свидетели прошедшей трагедии. Рядом с пепелищем сгоревших строений, стояли обожженные огнем березы, ивы, рябины, дубы, клены. Верхушки деревьев были пригнуты к низу, как будто пришедшие на пепелище родственники, оплакивали погибших родных и близких.

Но несмотря на страшную трагедию, постигшую Семеновку, деревня жила. То там, то здесь дымили трубы, торчащие из земли. Это жители деревни готовили землянки к приближающимся холодам. Какова же была радость Бориса от того, что он узнал, что Анисья жива. Она рассказала ему, что их, с оставшимися в живых жителями Семеновки, немцы угнали в Белоруссию. Там определили в концентрационный лагерь и держали в лагере до конца войны. Как она выжила в плену у немцев с детьми, Анисья не знает. Её до сих пор мучают кошмары немецкого плена.

После освобождения Белоруссии Красной Армией, она с детьми решила вернуться в Семеновку, в надежде, что туда вернется и Иван, её муж.

Жить в Семёновке было негде. В деревне не сохранилось ни одного целого строения. Объединившись с вернувшимися в деревню жителями, Анисья выкопала землянку, в которой жила вместе с детьми.

Бориса поразили условия жизни, в которых пребывала его старшая сестра Анисья и её малые дети. Он предложил ей перейти жить в Троицкое, в родительский дом. Вместе с Евдокией и Анастасией будет жить легче. Но Анисья наотрез отказалась идти жить в Троицкое. Она боялась, что вернувшийся в Семёновку её муж Иван, потеряет их. Все попытки Бориса уговорить Анисью перейти жить в Троицкое, не увенчались успехом.

Тогда он взял топор, имеющийся у Анисьи, пошел в лес. Нарубил деревьев диаметром в 5-ть сантиметров и сколотил из них стол, для приема пищи и лавочки для сидения за столом.

— Если не хочешь переезжать в Троицкое сама, то давай я младшую Машу заберу. Ей с Евдокией и Анастасией будет гораздо легче. Там есть что кушать, в доме тепло. Она хорошо перезимует. Весной, когда станет тепло, заберешь её. К тому времени, может быть, Никита вернется, тогда мы тебе поставим дом. — предложил Анисье Борис.

На это предложение Анисья согласилась. Уходя в Троицкое Борис забрал с собой маленькую Машу. Она прожила с Евдокией и Анастасией всю зиму. Живя с родными тетками маленькая Маша не испытывала всех тех трудностей, которые выпали на долю её матери и старших сестер.

В Семеновке было очень трудно с продуктами. Руководство района еще не приняло окончательного решения, восстанавливать деревню, или нет, поэтому подвоз продовольствия жителям деревни практически не осуществлялся. Оставшиеся на зиму в деревне жители голодали. Не миновал голод и семью Сёмкиных.

Зная эти трудности, Борис, Евдокия и Анастасия по очереди навещали старшую сестру с оставшимися у неё дочерьми и как могли, помогали продуктами. Страшные, голодные дни зимы 1946/47 годов миновали. Вернулась к матери и маленькая Маша.

Весной, закончив посадку на своих приусадебных участках, женщины в составе Евдокии, Анастасии, оказали помощь Анисьи в обработке её приусадебного участка.

Летом 1947 года пополнилась семья Бориса. У них с Дусей родилась дочь, Валентина. Невзирая на трудности первых после военных лет, жизнь брала своё. Подрос и их сын Леонид. Сейчас ему исполнилось 7 лет.

В 1947 году стало известно об изменениях, которые ожидали жителей деревни Троицкое;

— во-первых, районное руководство распорядилось выделить жителям села лес на постройку жилья, у кого оно пришло в негодность за время войны. Все мужики и женщины, которые покрепче, привлекались к заготовке леса. Там же работал и Борис.

— во-вторых, принято решение о строительстве восьмилетней школы на месте церковно-приходской школы. Заготовкой леса для строительства школы занимается отдельная бригада, присланная из района. Она же и будет строить школу.

Все лето 1947 года и зиму 1948 года жители Троицкого и строительная бригада заготавливали лес для приведения в порядок домов, наиболее пострадавших за годы войны и строительства восьмилетней школы.

В ноябре 1947 года в семейство Аксёновых прибавилась новость. В Студенец, к семье вернулся Никита. Его демобилизовали. Посетив Троицкое он, со скупыми мужскими слезами на глазах, встретился с сестрами и братом. Представил им своего подросшего за годы войны сына, Василия.

Особенно его обрадовала встреча с младшей сестрой, Анастасией, которую он крепко, по-братски любил. Он обнял Настю, трижды поцеловал её и стал расспрашивать младшую, любимую сестру:

— Где была всё это время? Как войну пережила?

— С приходом немцев, в начале войны, перешла жить в Семеновку, чтобы помогать Анисье, прокормить детей. Когда Семеновку сожгли, а оставшихся в живых жителей немцы угнали, я вернулась в Троицкое.

— После того как у нас в доме появились красноармейцы, я с ними ушла к партизанам. Командир отряда направил меня в Жуковку, следить за передвижением железнодорожных немецких составов на восток. В Жуковке я провела всю войну. После освобождения нашего района, и нашей демобилизации, мы с подругой, с которой вместе работали на партизан, уехали в Дубровку, а от туда в Троицкое. Живем здесь вдвоем с Евдокией.

— Работаем в колхозе, в полеводческой бригаде. Зимой работы мало, занимаемся в основном подготовкой зерна к посевным работам и помогаем дояркам ухаживать за скотом. Там же работает и Дуся. Борис занимается заготовкой леса для восстановления жилья, которое пришло в негодность за годы войны. Об Андрее известий нет. Ну а ты как? Где воевал? Как личная жизнь? Сын уже взрослый. На тебя очень сильно похож, — рассказав свою историю, поинтересовалась жизнью брата Настя.

— В армии я попал служить на бронепоезд. В начале подносчиком снарядов, затем назначали командиром зенитного орудия. Я старший сержант. В финскую мы простояли в резерве, принимать участие в боевых действиях не пришлось.

— С началом войны с немцами, нас перебросили в Белоруссию. Защищали Минск, Москву. С началом наступления под Москвой, обрабатывали передний край немцев, прикрывали наши части с воздуха. В целом все нормально, вот только в одном из боев с немецкими самолетами, мне ногу зацепило. Сейчас все зажило.

— Войну закончил в Чехословакии, под Прагой, затем нас перевели под Кенигсберг. Откуда я и демобилизовался. Вот недавно пришел домой, к семье. Жена работает в колхозе, рядовым работником. Сын растет, учится в 3-ем классе, Студенецкой начальной школы. Она уцелела в годы войны. Надеемся поставить новую школу в Троицком. Тогда все будут учиться в новой восьмилетней школе, — закончил свой рассказ Никита.

— А как у тебя дела в личной жизни? — спросил он сестру.

— Ты же знаешь, Никита, ситуацию с мужским полом. Моих ровесников нет. Был один, Владимир Мамычкин, но он где-то потерялся после ранения. Остальные или женаты, или еще слишком молоды, — на шутливой ноте закончила рассказ о своей личной жизни Анастасия.

Выслушав рассказ, как живут его родственники, старший брат Борис с женой Дусей, с сыном и подрастающей дочерью, Никита спросил:

— А как дела в Семёновке?

Настя рассказала ему всю трагедию постигшую Семёновку, виденную ею собственными глазами. Трагедия Семёновки сильно расстроила Никиту, выслушав рассказ Бориса, в каких условиях в данный момент живет их старшая сестра с детьми, Иван с фронта не вернулся, Никита договорился с Борисом, не откладывая в долгий ящик, пойти в Семеновку и поставить Анисьи и её детям хату. Что они и сделали за летние месяцы 1948 года. Анисья переселилась из землянки в свежесрубленную хату.

В тот же месяц, после прибытия из армии, Никиту включили в бригаду по строительству школы. До начала зимних холодов строители смогли поставить сруб будущего храма знаний. На этом до весны работа по строительству школы была прекращена. Строители разъехались по домам. Уехал к семье в Студенец и Никита.

В один из январских дней 1948 года Никита с сыном Василием, появился в Троицком.

— Что-то ты неважно выглядишь? — посмотрев на Никиту, спросила Евдокия. Затем повернувшись к племяннику, погладила его по голове.

— Вырос Василек наш. Совсем большой стал. Сейчас чай будем пить. Мороз сегодня крепкий, замерзли наверно, пока шли к нам, — засуетилась Дуня.

— Помогай, Настя. Накрывай на стол. Я сейчас самовар растоплю. Горячего чая попьем.

— Как Фрося твоя живет? — спросила Евдокия брата, когда они сели за стол пить чай.

— Что-то у нас с ней ни чего не получается. После войны её как будто подменили. Домашним хозяйством не занимается. Пищу, мы с Василем готовим сами. Что-то не то у нас. — горестно произнес Никита. — Вот пришли к вам, немного развеяться.

— Ты, брат сильно не расстраивайся. Её тоже можно понять. Она одна без тебя жила 8 лет. Наберись терпения, обойдется все. — примирительно сказала Евдокия.

— Будем надеяться. Василь у нас растет, содержать его надо, — согласился с доводами сестры Никита.

— Ладно, спасибо за чай. Пойду, зайду к Борису. Пошли Василий, с Леонидом поиграетесь, а то давно не виделись. — Никита встал из-за стола, и они с сыном вышли из дома.

Евдокия, молча покачала головой, глядя вслед уходящему брату.

— Не думала я, что Фрося такой хозяйкой будет. — тихо проговорила она.

— Плохо они между собой живут? — поинтересовалась Настя.

— Да уж, ничего хорошего. Будем надеяться, что все наладится. — ответила Евдокия.

— Слушай, Настя, сейчас в колхозе работы не много. Выпадают выходные дни, я схожу в Молотьково к сестре. Ты похозяйничай одна. Я через пару дней вернусь.

— Хорошо. — согласилась Настя.

Борис с Дусей обедали, они только что закончили кормление недавно приобретенных домашних животных, небольшого поросенка, и главное их приобретение, корову Зорьку. Леонид, их восьмилетний сын, что-то писал сидя за небольшим столиком у другой стены дома. Готовил домашнее задание в школу.

В дверь постучали.

— Войдите, — разрешил Борис.

Дверь открылась, и на пороге хаты появился Никита с сыном Василием.

— Никита, ты вовремя, садитесь обедать с нами. Дуся давай тарелки, ложки, — засуетился Борис, обрадовавшись появлению брата с сыном.

Усадив гостей за стол, Борис поинтересовался:

— Рассказывай, как жизнь идет после демобилизации?

— Нормально. Вот, пользуясь выходным днем, решили с Василем посетить родственников. Были у Дуни с Настей, вот решили зайти к вам, — ответил Никита.

— Очень хорошо, мы с Дусей рады видеть вас. — радостно произнес Борис.

Никита посмотрел на сына, который с неохотой работал ложкой, сказал ему:

— Василий, не хочешь есть, скажи спасибо тети Дуси и дяди Борису и иди к Леониду.

Обрадованный такому повороту дел, Василий поблагодарил за обед дядю и тетю и пошел в компанию к Леониду. Они были практически одногодки, за небольшой разницей в месяцах. Леонид был постарше на 7 месяцев. Встретившись после войны, они подружились друг с другом и при довольно редких встречах, любили поиграть в различные игры. Оказывали они помощь друг другу и в выполнении домашнего школьного задания.

— Никита, ты не возражаешь, пропустить по 100 грамм? — спросил Борис у брата.

— Не возражаю, не часто мы видимся. — согласился Никита.

— Дуся поставь нам бутылочку, стаканчики ну и подбрось что-нибудь на закуску. — обратился Борис к жене.

Выпив по рюмке, братья заговорили о текущих проблемах в жизни.

— Как здоровье твое? — спросил брата Никита.

— Знаешь, брат, в последнее время, что-то оно ухудшилось. Мы на заводе в Златоусте, работали практически без средств защиты органов дыхания. Гнали и гнали продукцию. Все это сказалось на здоровье моих легких. — ответил Борис.

— К нашим врачам обращался? — задал очередной вопрос Никита.

— Нет, не обращался. Думою, вот немного поправлю дела дома, тогда и в больницу съезжу. — наливая очередную рюмку, сказал Борис.

— Никита, ты повлияй на него. Всех дел не переделаешь. Запустит болезнь, потом поздно будет. — обратилась к брату мужа Дуся.

— Ладно, ты Дуся не переживай, слово даю, весной обязательно обращусь к врачам. — заверил жену Борис.

— Зачем весны ждать? Поезжай в больницу сейчас. Зима, работы в колхозе, по дому, не много. Дуся справится сама, если, что, то и Евдокия с Настей ей помогут. Весной наоборот, работы будет невпроворот. — возразил Никита.

— Хорошо, я подумаю. Давай выпьем за наше здоровье. — поднял рюмку Борис.

— Лучше расскажи как твои дела? — задал Борис вопрос брату, после того как они выпили и закусили.

— На прошлой неделе, меня вызывали в райком, в Дубровку. Меня, как члена партии, решили выдвинуть на должность председателя нашего колхоза. Общее собрание планируют провести в марте, таким образом, чтобы к началу весенне-полевых работ я уже принял должность председателя колхоза. — озабоченно оповестил родственников Никита.

— Ты, что решил? — поинтересовался Борис.

— Попросил дать возможность подумать недели две. На следующей неделе я должен дать ответ. Только мне кажется, что я не потяну должность председателя колхоза. У меня образования всего 3 класса. Жена моя категорически против этой должности. Узнав, что мне предложили в райкоме, хлопнула дверью и ушла к подруге. Вернулась только поздно вечером, — ответил Никита.

— Да, я с тобой согласен. Должность председателя колхоза сегодня, очень трудная должность. Мужиков мало, а те которые есть в основном с ранениями, вроде меня, на тяжелую работу не годятся. Вся тяжесть лежит на женских плечах. Но я думаю, что ты справишься. Опыт руководящей работы, пусть не большой, но у тебя есть. В армии командиром орудия был. А где умеешь организовать работу шести человек, там и с сотней справишься.

— Что касается образования, то в наше время 3-х классного образования вполне достаточно. Деньги считать бухгалтерия есть. Писать, читать ты умеешь. Так что я думаю тебе надо соглашаться. Не отстанет от тебя райком. Ты же коммунист, — подвел итоги своих рассуждений Борис.

— А ты как думаешь, Дуся? Моя жена категорически против, чтобы я был председателем колхоза. — обратился к жене брата Никита.

— Тяжело тебе будет поднимать колхоз. Бабы народ своенравный. Чуть что и нагрубить могут. Но моё мнение — соглашайся. Жена привыкнет, еще помогать будет. — ответила Дуся.

— Хорошо, я ценю ваше мнение. Я подумаю. Наливай, Борис, еще по одной, — произнес средний брат.

Мужчины выпили, Дуся от третьей рюмки отказалась. Её внимание привлекла Валентина, зашевелившаяся в кроватке. Закусив, Никита, посмотрев на настенные часы, всполошился.

— Василь, время уже. Пора домой собираться. Мать нас потеряет.

— Я предлагаю вам с Василем остаться на ночь в деревне. У Евдокии переночуете, а можете у нас, что вам, на ночь глядя, по такому морозу в Студенец идти. Завтра утром уйдете. — предложил Борис.

— Ты, как Василь, не возражаешь, если мы останемся в Троицком? — спросил Никита у сына.

— Нет, не возражаю, только если можно, мы с Леонидом ещё поиграем. — сделал свое предложение Василий.

— Ну, это ты не у меня должен спрашивать, а у дяди Бориса и тети Дуси. — ответил отец.

Василий потупил взор и, покраснев, замолчал.

— Мам, пап пусть Василий останется, мы с ним немного поиграем. А то из-за уроков мы поиграть с ним не успели. — пришел на выручку брату Леонид.

— Конечно, пусть останется, он нам не мешает. Здесь до вашего дома 100 метров, наиграются, прибежит. — согласилась Дуся.

— Хорошо. Ты, Василий долго не задерживайся, дяди Борису и тети Дуси отдыхать надо. Спокойной вам ночи. — пожелал родственникам на прощание Никита и вышел из хаты.

Выйдя на улицу, он глубоко вдохнул свежий, морозный отдых, закурил сигарету и направился к избе, где жили Евдокия и Настя. По пути к дому навстречу ему попалась молодая, очень симпатичная девушка.

— Здравствуйте, Никита Васильевич. — поздоровалась она с Никитой. От неожиданности, что с ним по имени и отчеству поздоровалась не знакомая для него девушка, он остановился.

— Здравствуйте. А Вы кто? — спросил он девушку.

— Не узнали? Я Настя, дочь Аксенова Михаила. — ответила девушка.

— Настя? Это та, которая до войны кнопкой бегала. Ты посмотри, как выросла. — удивился Никита.

— Да, это я. — ответила девушка.

— Как родители? Как сестры? — спросил он Настю.

— Мать жива, отец не вернулся с фронта. Муж Моти, Григорий, серьезно болеет. Старший сын их Петр, взрослый, младший Михаил подрастает, уже почти взрослый, 10 лет ему. Шура замуж собралась за Василия Туркова. Я работаю дояркой на ферме. — отчиталась девушка перед Никитой.

— Понял. Привет родственникам передавай. Обязательно зайду на днях. — поблагодарил Настю Никита и продолжил свой путь к дому.

Постучав в дверь, она оказалась закрыта на внутренний засов и, дождавшись, когда ему откроют, Никита вошел в дом.

— Здравствуйте, еще раз. — поздоровался он с сестрами.

— Не ждали, а я пришел. Борис предложил остаться в деревне. Чего идти на ночь, глядя по морозу в Студенец. Завтра утром уйдем. Вы дверь на засов не закрывайте, Василь должен прийти. Он остался с Леонидом поиграть не много. — объяснил причину своего появления Никита.

— А жена вас не потеряет? — спросила Евдокия.

— Нет, не потеряет, — ответил брат.

— Есть будешь? — задала очередной вопрос Евдокия.

— Нет, не буду. Я у Бориса, хорошо поужинал. — отказался от пищи Никита.

— Я по дороге домой, встретил девушку Настю, младшую дочь Михаила Аксенова. Как она выросла, я её сразу и не узнал. — поделился он новостью с сестрами.

— Ты же её не видел с 1939 года. Тогда она еще девчонкой была. В 1945 году, по осени она вернулась из Австрии. Её угнали вместе с молодежью в Германию. Она попала к зажиточным австриякам. Работала на них всю войну. Австрию освободили, и она вернулась домой. Сейчас работает дояркой. Работящая девушка. — пояснила Евдокия.

— А что с Григорием? — спросил её Никита.

— Болеет он. Он же весь израненный домой пришел. Мотя ухаживает за ним как может. Старший сын ей помогает. Младший, Михаил, еще мал, но тоже делает все, что может. Тесно им. Хата не большая, а живут; их мать, Мотя с Мужем и двумя сыновьями, Шура и Настя. Правда Шура замуж собралась за Васю Туркова и планирует после свадьбы переехать к мужу. — сочувственно рассказала Евдокия.

— Надо на днях посетить их, а то ведь с Григорием после войны я не встречался. — не много подумав, сказал Никита.

— А что с их родителями? — уточнил он.

— Михаил не вернулся с фронта. Дарья его ждала, но не дождалась. Сейчас очень слаба. Живут они в тесноте, но очень дружно. Помогают друг дружке всем, чем могут. — ответила Евдокия.

Пока Никита делился своими впечатлениями о жизни в деревне и узнавал новости, вернулся Василий. Отец, обрадовавшись возвращению сына, предложил ему раздеваться и лезть на печь, отдыхать. Спустя некоторое время он сам последовал за сыном.

Утром они выпили по кружке горячего чая, и ушли домой в Студенец. В конце зимы Троицкое пережило еще один трагический день, умер муж Моти Григорий, а следом за ним и жена Михаила Дарья, так и не дождавшаяся мужа.

Присутствуя на похоронах Григория, Никита опять столкнулся с Настей. Сейчас они встретились как старые знакомые. Встретившись с ней очередной раз на 9 днях после смерти Григория, и Дарьи, Никита почувствовал, что в его груди что-то шевельнулось, и на Настю он уже смотрел другими глазами.

Наступила весна 1948 года. Зима в этом году была снежная. Это дало возможность лучам весеннего солнца, создать бурные ручьи, на которых деревенские мальчишки устанавливали водяные мельницы, пускали бумажные кораблики.

Через две недели активного таяния, снега превратились в широкое весеннее половодье, которое позволило слиться двум рекам, Десны, Габьи и одной речушки Дермянки в один огромный водоем, покрывший все заливные луга.

В районе конюшни и хатки конюха, зазвучали частые удары молотков, топоров. Это колхозники готовили повозки к весенне-летнему периоду их эксплуатации. Во дворах слушалось мычание коров, которое с каждым днем становилось все требовательней и требовательней. Это домашний скот просился выпустить их из надоевших за зиму сараев, подышать свежим воздухом и погреться в лучах весеннего солнца.

К концу апреля, половодья спало. Вода ушла с заливных лугов. Жаркое весеннее солнце быстро высушивало землю от воздействия на неё талой воды. Начала зеленеть трава.

— Настя, давай сегодня семена картошки достанем из погреба, пусть полежат на солнце. Прогреются, прорастут. В начале мая сажать будем. — определила план работы на сегодняшний день Евдокия.

— Хорошо. Я спущусь в погреб, буду насыпать картошку в корзину, а ты вытаскивать ее наверх и высыпать на землю. — согласилась Настя.

— Я корову выведу, пусть на солнце постоит. Когда закончим работать с картошкой, почистим сарай. Затем я схожу к Филе, пусть на нас через недельку запланирует лошадь, вспашем огород. В конце прошлого лета к нам в бригаду прислали десять лошадей из армии, пахать огороды есть на чем.– продолжала озадачивать сестру Евдокия.

— Здравствуйте, сестры. — раздался мужской голос.

Евдокия с Настей подняли головы. На дорожке, ведущей к их хате, стоял Никита. Вид у него был такой, как будто он неделю не вылизал из тяжелых весенне-полевых работ.

— Здравствуй, Никита. Ты откуда? — всполошилась Евдокия.

— Из дому. — спокойно ответил Никита.

— А почему у тебя вид такой? Ты как будто из подземелья вылез. Не бритый, помятый. Рубашка не первой свежести. — причитала двоюродная сестра.

— Все, что дома нашел, то и одел. — ответил брат.

— Иди в хату, переоденешься, я твою рубашку постираю. Побрейся, там еще твой бритвенный станок сохранился. — принялась ухаживать за братом Настя.

Она провела его в хату, что-то нашла из одежды, отыскала бывший его бритвенный прибор. Достала из печи чугунок с горячей водой.

— Переодевайся, брейся. Я потом твою одежду заберу, постираю. — сказала Настя брату и вышла из хаты.

— Что это с ним? — спросила она Евдокию.

— Не знаю. Ладно, пусть приводит себя в порядок, потом узнаем. — ответила Евдокия.

Сестры принялись за работу. Пока Никита приводил себя в порядок, Евдокия вывела корову из сарая, затем сестры вытащили из погреба картошку и рассыпали ее по земле.

Закончив работу, сестры вошли в избу. Никита сидел за столом, добривался. Закончив бриться, он умылся, надел чистую рубашку, предложенную ему Настей и сел за стол.

— Вы уже закончили работать? — спросил он у сестер.

— Закончили. Да там и делать нечего. Картошки мало. Боюсь, на большой огород не хватит. — ответила Дуня. — Ладно, это вопрос решаемый. Не хватит картошки у Бориса, Моти, Фили поспрашиваем. Ты лучше расскажи, что ты такой взъерошенный? — спросила Евдокия брата.

— С женой поспорили. Я не знаю, что мне делать? От должности председателя колхоза отказался, нахожусь практически дома. Хожу только на работу. Всё по дому делаю. Ей все не так. Пищу не готовит, не стирает. Сегодня Василя со мной к вам не отпустила. — пожаловался сестрам Никита.

— Я сочувствую тебе, но могу посоветовать тебе только одно, терпения и еще раз терпения. Может быть, все образуется. — вздохнув, посоветовала Евдокия брату. Вслед за ней вздохнула Настя, затем встала, взяла несвежую рубашку брата и пошла её стирать.

— Пойду, коровье стойло почищу. — сказал Никита и вышел из дома.

Пока он чистил стойло коровы, Настя постирала его рубашку. Дуня принялась готовить обед на троих. Закончив чистить стойло коровы, Никита сел на завалинку и закурил. Он окинул взглядом двор сестер. Отметил про себя, что дрова для печи у них заканчиваются. «Надо напилить и наколоть им дров», подумал он.

Докурив сигарету, он встал, решив найти пилу и топор, чтобы заготовить сестрам дрова для печи. В этот момент мимо хаты сестер проходили две молодые женщины, Александра и Настя, две сестры из семьи Аксенова Михаила.

— Добрый день, Никита Васильевич. — поздоровались они с Никитой.

— Добрый день. — ответил он.

— Вы к нам в деревню насовсем? — блеснув глазами, спросила Шура.

— А что, есть смысл перебраться в Троицкое? — вопросом на вопрос ответил Никита. В этот момент его взгляд встретился со взглядом Насти, младшей дочери Аксенова Михаила. Под взглядом этой молодой, симпатичной девушки, сердце Никиты вздрогнуло и заколотилось с какой-то новой силой.

— Все может быть, все может быть. — дважды повторила Шура, метнув короткий взгляд на младшую сестру. Та покраснела и потупила свой взор.

— Она шутит, Никита Васильевич. — проговорила Настя. Но в её голосе он уловил чуть слышные дребезжащие нотки, выдающие волнение девушки, при общении с явно понравившемуся ей, мужчиной.

— Приходите в гости, Никита Васильевич. Мы пошли, а то Настя совсем засмущалась. — выдав сокровенную тайну младшей сестры, сказала Шура.

— Зайду, обязательно зайду. — пообещал Никита.

Но зайти в гости к семье Аксенова Михаила, Никите в этот раз не удалось. Из Студенца неожиданно пришел сын Василий и передал отцу, что его просит срочно прийти домой мать. Никита быстро собрался, сказал сестрам до свидания и они с сыном ушли домой в Студенец.

Посмотрев в след уходящему брату, Евдокия тяжело вздохнула и произнесла:

— Дай бог, чтобы у них все наладилось.

Наступил последний весенний месяц май. В 1948 году он выдался теплым. Народ отгулял майские праздники и готовился приступить к весенне-полевым работам в личном хозяйстве и на колхозных полях.

Три имеющиеся в колхозе трактора, два колесных и один гусеничный, день и ночь работали, вспахивая колхозные поля, готовя их к посеву яровых. Используя имеющееся время до начала посевных работ, колхозники спешили распахать свои огороды и посадить картофель.

Борису удалось получить в бригаде сизого мерина, не старую, крепкую лошадь. По договоренности с сестрами, они решили вспахать и посадить картошку вначале на огороде Бориса и Дуси, затем Евдокии и Насти.

Работая совместно на своих огородах, они быстро справились с посадкой картофеля. Посадку других овощей они решили производить в вечернее время, когда заканчивали работать в колхозе.

В середине мая в Троицкое вернулась бригада строителей для возведения здания восьмилетней школы, на месте бывшей церковно-приходской школы. Вместе с бригадой строителей, в Троицкое вернулся и Никита.

Строителей распределили на постой по домам жителей Троицкого. Никита и еще один товарищ, пожилой мужчина Федор, определились в доме Евдокии и Насти. Евдокия обрадовалась, что брат теперь будет жить вместе с ними до конца строительства школы, введение в строй которой, наметили на 1 сентября 1950 года.

С появлением строителей, жизнь в деревне заметно оживилась. Целыми днями по деревне разносился стук топоров, звуки пил, которые вкладывали в жизнь сельчан совершенно иной смысл, вселяли в них надежду на скорое улучшение их послевоенной жизни. Не отходили от строителей и ватаги деревенских мальчишек, которые каждый день приходили на строительную площадку и с радостью отмечали, как быстро идет строительство школы. Скоро, очень скоро закончится их шатание по квартирам, где их находила учительница, и задавала уроки на дом.

По вечерам, придя с работы, Евдокия и Настя, расспрашивали брата и его товарища Федора, как идет строительство.

— Снабжают нас хорошо. — отвечал Никита.

— Завтра должны подвести кирпич под строительство фундамента. Недели через две закончим фундамент, примемся за возведение стен. Если срывов поставок строительного материала не будет, то к зиме мы закончим возведение стен, поставим крышу, начнем внутри отделочные работы. — рассказал он сестрам о ходе строительных работ.

Улучшив минуту, Евдокия спросила Никиту:

— Как дела дома?

— Никак, терпение мое лопнуло, и я ушел из дома. По осени разведемся. — ответил Никита.

— А как же сын? — задала вопрос Настя.

— Сын останется с матерью. Я не буду возражать, да и она тоже, если Василий пожелает приходить ко мне в гости. — немного задумчиво произнес Никита.

— Жить я буду, если вы, сестренки, не возражаете, здесь, с вами.

— Как мы можем возражать, это же и твой дом. Нам будет веселей и мужская помощь по хозяйству нам очень понадобится. — ответила Евдокия.

— Правда, Никита, мы только рады будем, что с нами будешь жить. — поддержала Евдокию Настя.

— Спасибо сестренки, за понимание. Я по дому, по хозяйству буду все делать. Окончательно к вам перееду, как только официально оформлю развод. — Никита, растроганный пониманием сестер его семейного положения, глубоко вздохнул.

— Послушай, братик, мы завтра с Настей уходим сеять яровую пшеницу на дальнее поле, за «Японией», так называли в деревне дальний участок лесопосадки, на обед не придем. Вы здесь с Федором похозяйничайте самостоятельно, пообедайте. Мы с Настей сварили борщ, пшенную кашу, одним словом, обедайте сами. Мы придем, как засеем поле. — оповестила Евдокия Никиту.

— Не вопрос, справимся. — ответил он.

Утром, позавтракав и взяв с собой продуктов питания на обед, Евдокия и Настя ушли на посев дальнего поля колхоза. Вернулись они под вечер, усталые, но довольные.

— Ты как себя чувствуешь? — спросила Евдокия Настю.

— Нормально. Ноги только немного побаливают. Ходить пришлось очень много. — ответила та.

— Мужиков наших пока нет. Топорами стучат. Пойдем рассаду капусты и помидоров посадим. Огурцы и все остальное посадим завтра. Работаем на ближнем поле, вечером будет времени больше, вот и закончим с огородом. — предложила Евдокия.

— Пойдем, вот только водички попью. — согласилась Настя.

Женщины, взяв рассаду капусты и помидоров, выращиваемую на подоконнике хаты, ушли в огород сажать овощи. Через час, закончив работу в огороде, они вернулись в дом. Возле хаты, на завалинке, сидели Никита и Федор, вернувшиеся с работы.

— Закончили работу? — поздоровавшись с мужчинами, спросила Евдокия.

— Сейчас стол накроем, ужинать будем. — добавила она.

— Согласны. Пока вы готовите ужин, мы с Федором откопаем завалинки. Тепло уже — сказал Никита и мужчины, закончив курить, взяли уже приготовленные лопаты и приступили разбираться с земляным утеплением хаты на зимний период. Через 15 минут канавы вокруг двух стен дома были засыпаны землей от завалинок. В это время на улицу из хаты вышла Настя и позвала мужчин ужинать.

— Как строительство школы идет? — спросила Евдокия.

— Хорошо. Честно признаться, мы даже сами не ожидали, что будет такое снабжение строительным материалом. Задержек ни в чем нет. Сегодня залили фундамент под возведение цоколя. Через пять дней начнем его возводить. — ответил Никита.

Поговорив еще минут десять ни о чем, уставшие за день женщины предложили идти отдыхать. Мужчины согласились. Им тоже достается за день на строительстве школы. Они вышли на улицу перекурить, заодно дать возможность женщинам разобрать кровати, раздеться и лечь спать. Закончив курить, мужчины вошли в хату, разделись и залезли на печь отдыхать до утра.

Через неделю, в результате тяжелого, в основном ручного труда, весенние полевые работы в колхозе были закончены. Напряженность работ спала. Наступило некоторое затишье перед началом сенокосной поры.

— Евдокия, я схожу в Дубровку, пока затишье в колхозе, и дома мы все посадили. Хочу встретиться с подругой, с которой мы вместе работали на партизан. — в один из дней конца мая месяца, заявила Анастасия.

— Сходи, конечно, только скажи, надолго ты уходишь? — спросила Евдокия.

— Нет, завтра к обеду я вернусь. — ответила Настя.

Собрав небольшой кулёчек с подарками для подруги и её детей, Анастасия направилась в Дубровку. До районного центра нужно было пройти пешком 8 километров. Это расстояние Анастасия планировала пройти за 2 часа. Выйдя из дома в Троицком, в 10 часов утра в 11.35 она постучала в дверь небольшого домика на окраине поселка Дубровка, в котором жила её боевая подруга Галина с двумя детьми. Муж Галины не вернулся из разведки в партизанском отряде.

Дверь открыл старший сын Галины Алексей. Ему было 8 лет. Родился он перед самой войной. Весь военный период он проживал с бабушкой в деревне Яблонь. Анастасия познакомилась с семьей Галины, когда Дубровский район освободили от немцев и Анастасия и Галина остались без «работы».

У мужа Галины на окраине Дубровки был не большой домик его родителей. Отец погиб на фронте, мать немцы расстреляли по доносу полицая за связь с Сещинским подпольем. После того как немцев прогнали с территории Дубровского района, Галина забрала детей, младшей её дочери было к тому времени 3 годика, и перевезла их в дом родителей погибшего мужа. Здесь она работала диспетчером на Дубровской железнодорожной станции.

— Здравствуй Алеша. Я тетя Настя. Помнишь меня? — поздоровавшись с пареньком, спросила его Анастасия.

— Здравствуйте, тетя Настя. Конечно, помню. — по-взрослому ответил мальчик.

— Мама дома? — задала очередной вопрос Анастасия.

— Нет, она на дежурстве. Придет только к вечеру. Если хотите я Вас к ней проведу — ответив на вопрос женщины, предложил ей Алексей свою услугу.

— Хорошо проведешь, только пусти сначала в дом, я с твоего позволения посмотрю как вы живете. — попросилась Анастасия в дом.

— Проходите. — пожав плечами, разрешил Алексей.

Анастасия вошла в дом. В нем практически ничего не изменилось с того момента, когда Настя здесь была перед уходом в Троицкое. Правда изменения все-таки были. Дети Галины значительно повзрослели.

Младшая дочь Галины, Ольга сидела за столом и что-то старательно выводила в тетради.

— Уроки она делает, заканчивает первый класс. — пояснил Алексей.

— Какая молодец, а выросла то как. — произнесла Анастасия.

— Как живете? Мать давно ушла? Завтракали? — засыпала она детей подруги вопросами.

— В 8 часов утра мама ушла. Мы вместе с ней позавтракали. Недавно вернулись с Ольгой из школы. Сейчас обедать будем. — ответил за сестру и за себя Алеша.

— Очень хорошо. Я вот вам гостинцев принесла. Как раз к обеду. — развязывая кулек с гостинцем, проговорила Настя. В кульке оказались хлеб собственной выпечки, вареная картошка, сало. Все это она выложила на стол и предложила детям угощаться.

Алексей достал из русской печи чугунок, разлил по тарелкам борщ, в котором плавала капуста, свела и небольшой кусочек куриного мяса. Накормив детей, Настя попросила Алексей отвезти её к матери.

Придя на железнодорожную станцию, Алексей постучал в дверь диспетчерской, открыл её и вошел внутрь комнаты.

— Мама, к нам тетя Настя пришла. — оповестил он женщину, сидящую на стуле за диспетчерским пультом.

— Настя! Как я рада тебя видеть. — радостно произнесла женщина. Встав и обняв подругу, крепко её поцеловала.

— Когда приехала? Как живешь? Что нового в жизни? — засыпала вопросами Галина свою боевую подругу.

— Нормально я живу, в соответствии с сегодняшним временем. — начала отвечать на вопросы Галины Настя.

— После нашего последнего расставания, я уехала в Троицкое, к двоюродной сестре Евдокии. В Семеновку я не поехала, потому, что не знала какая там обстановка. В Троицком я знала, что наша хата цела. Вот я туда и поехала. В хате жила Евдокия, мы с ней живем по настоящее время.

— Через год в Семеновку вернулась Анисья с детьми. Их освободила наша армия из концентрационного немецкого лагеря в Белоруссии. Мы с Евдокией помогали ей поднимать детей.

— В середине 1946 года вернулся Борис, он всю войну работал на заводе, на Урале. Никита, демобилизовался и пришел домой к семье в Студенец в 1947 году. Младший Андрей без вести пропал еще в 41-м. Борис живет с семьей в Троицком, Никита в Студенце. Мы с Евдокией в нашем доме. К тебе я приехала сегодня. Вот вкратце вся моя жизнь. — закончила свой рассказ Анастасия.

— Надолго приехала? — спросила Галина.

— Да нет. Сегодня, если не возражаешь, переночую у тебя. Завтра я уеду домой, вернее уйду. Транспорт ходит только гужевой, а лошади у меня нет. — с долей шутки ответила Настя.

— Конечно, не возражаю. Я буду только рада, если останешься на ночь. Я заканчиваю работу в 18.00. в 18.30 буду дома. До этого момента хозяйничайте самостоятельно. Договорились? — уточнила Галина.

— Конечно. Пока тебя нет, мы что-нибудь на ужин приготовим. Да, Алексей? — обратилась Настя к сыну Галины.

— Хорошо идите домой. Мне работать надо. Скоро Рославльский придет. Ждите, я скоро приду. — произнесла Галина, выпроваживая гостей из диспетчерской.

Выйдя из диспетчерской, Настя остановилась, осмотрелась вокруг и, увидев за железнодорожным переездом небольшой рынок, предложила Алексею:

— Давай на рынок зайдем, купим что-нибудь к ужину.

— Давайте. — согласился он.

Они направились к рынку, который находился не далеко от железнодорожной станции. Это был небольшой колхозный рынок, на котором колхозники продавали излишки своего личного хозяйства. Овощи, кое-какую живность. Несмотря на определенные трудности с продовольствием в то время, на рынке можно было купить по доступной цене, картошку, капусту, живых кур, молоденьких поросят, мясо домашних животных, говядину, свинину.

Настя с Алексеем прошлись по рядам рынка. Она приценилась к имеющимся там продуктам и их ценам, с учетом наличия у неё денежных средств, купила с килограмм картошки, тушку курицы и с килограмм свинины. Детям, с согласия Алексея, она купила не большую баночку меда.

С приобретенными на рынке продуктами они пришли домой. Ольга обрадовалась их возвращению, особенно она была рада небольшой баночки меда.

— Так, дорогие мои, давайте готовить праздничный ужин к приходу матери. Алесей растапливает печь, мы с Ольгой чистим картошку. Будем готовить тушеную картошку с мясом. — распределила обязанности Анастасия.

К приходу Галины, ужин был готов. Это действительно, по тем меркам, был праздничный ужин. На столе стоял чугунок с тушеной картошкой с мясом. Нарезанный хлеб, сало, принесенное Настей, солёные огурцы. Увидев такое изобилие продуктов на столе, Галина открыла дверцу тумбочки, стоявшей в углу комнаты, и достала оттуда бутылку с мутной жидкостью.

— Это еще материна. Я когда забирала детей, она мне дала бутылочку самогона. Вот дождалась своего «звездного часа». — объяснила содержание бутылки, Галина.

— Не возражаешь, по чуть-чуть? — спросила она Настю.

— Не возражаю. За нашу встречу можно выпить. — согласилась та.

Галина разложила картошку в миски сыну и дочери, положила им по солёному огурцу и по ломтю хлеба.

— Ешьте. — сказала она им. Затем наполнила миску Насти и свою, разлила по стаканам самогон, до половины и подняв свой, произнесла:

— За встречу, моя боевая подруга.

Они выпили, закусили. За тем, подняв до половины наполненный стакан, Настя предложила:

— Давай, подруга, выпьем за тех, кто не вернулся с фронта. За наших родных, любимых.

— Согласна. — ответила Галина.

Подруги выпили. Закусив, Галина затронула больной для Насти, вопрос:

— Как твоя личная жизнь складывается?

— Да, Галя, ни как. — ответила Анастасия.

— Что, у тебя так никто не появился? — продолжала расспрашивать подругу Галина.

— Никто. Да и откуда ему появиться. В деревне все мужики, пришедшие с фронта, женатые. Кто не женат, слишком молод. Так что пребываю пока не замужней. Чувствую, мне предстоит сменить место жительство. У Никиты не складываются отношения со своей женой. Осенью они планируют развестись. Он приходит жить к нам. В Троицком ему приглянулась молодая женщина, тоже Настя. Они наверняка поженятся, и брат приведет её к себе в дом, то есть к нам. Следовательно, кому-то надо уходить. Евдокии некуда, да и в возрасте она. Остаюсь только я, как самая молодая. Я уже прикидываю, куда можно уехать. — с легкой грустью рассказала Настя, складывающуюся в деревне, её семейную обстановку.

— А в Семеновку, к старшей сестре? — спросила Галя.

— Нет, туда я не хочу. У Анисьи, три девочки, и она все еще ждет Ивана. Вдруг придет. Тогда мне и оттуда придется уезжать. Лучше подыскать, что-то для себя, переехать и жить на постоянной основе. — ответила Настя.

— Может быть ты и права. Ты еще молодая, на новом месте устроишься, может, кого еще найдешь. Обзаведешься своей семьёй. — задумчиво проговорила Галина.

— Давай, подруга выпьем за наше будущее, за будущее наших детей. Пусть им в жизни больше повезет чем нам. — предложила тост Галина.

Подруги выпили и, слегка захмелев от выпитого самогона, начали вспоминать прошедшие годы. Их совместную работу на партизан. Горькие минуты потери близких и любимых, радостные минуты освобождения. Галина рассказала, как складывалась её судьба в послевоенные годы. Как они выживали в первый год после войны, и как стало легче жить после отмены продовольственных карточек.

Закончили разговоры они далеко за полночь. Встав утром, наскоро позавтракав, Настя, сказав до свидания детям подруги и обняв её, ушла домой в Троицкое. Уходя домой, Настя и не предполагала, что эта её безобидное посещение своей боевой подруги, резко изменит её судьбу. Поставит её жизнь совсем на другие рельсы, которые понесут Анастасию по просторам большой страны. Но об этом она еще не догадывалась.

Вернувшись домой, в избе Настя застала только Никиту и Федора, которые обедали. Евдокии дома не было.

— Здравствуйте, мужики! — весело поздоровалась она с мужчинами.

— Приятного аппетита. А где Дуня? — спросила Настя их.

— Она корову пошла подоить. — ответил Никита.

— Садись обедать и расскажи, как сходила в Дубровку. — пригласил он сестру.

— Евдокия обедала? — спросила она брата.

— Нет. Она накрыла нам стол и ушла доить корову. Нам через 20 минут на работу. — ответил тот.

— Хорошо. Тогда я подожду Дуню. Вместе с ней пообедаем. — сказала Настя.

— Вам что-нибудь подать на стол? — спросила Настя мужчин.

— Нет, спасибо. Мы уже закончили обед. Перекурим и пойдем работать. — ответил Никита.

— Так как сходила в Дубровку? — повторил он свой вопрос.

— Хорошо. Повстречалась с Галиной, со своей подругой. Она работает диспетчером на железнодорожной станции. Повспоминали немного прошлое. Переночевала у неё. Сегодня пришла домой. — коротко рассказала Анастасия о своем походе в районный центр.

— Понятно. — кивнул Никита, затянувшись сигаретой.

— Сегодня утром к тебе бригадир, Иван Михайлович, приходил. Просил тебя с завтрашнего утра выйти на работу дояркой. Кто-то у них там заболел. Вот он просит тебя подменить больную доярку. — добавил он.

— Ладно, я его сегодня найду, уточню, что и как. — ответила Настя.

В это время с дойки коровы пришла Евдокия.

— Молочка попить не хотите? — спросила она мужчин.

— Огромное спасибо Дуня, я хорошо поел, молока не хочу. — ответил Федор.

— А я выпью, люблю парное молоко. — напросился на кружку молока Никита.

— Сейчас налью. — Евдокия сходила в дом. Вышла к мужчинам с кружкой и через марлю налила Никите молока. Тот с удовольствием выпил, поблагодарив сестру, вернул ей пустую кружку.

— Здравствуй, Настя. Как сходила в Дубровку? — задала она вопрос сестре.

— Хорошо сходила. За обедом расскажу. — ответила Настя.

— Ты не обедала с мужиками? — получив отрицательный ответ от сестры, Евдокия продолжила:

— Пойдем, я молоко процежу и пообедаем.

Сестры зашли в избу. Мужчины встали со стопки напиленных дров и направились к школе, где уже раздавались стук топоров и визжащий звук лопат, перемешивающих цементный раствор для возведения цоколя под здание школы.

Процедив молоко в 3-х литровую банку, Дуня достала из печи чугунок, разлила щи по чашкам и предложила Насти:

— Садись обедать и расскажи, как сходила в Дубровку?

— Нормально. Повстречалась с подругой, Галиной. Переночевала у неё и пришла домой. — ответила Настя.

— Она с кем живет в Дубровке? — задала очередной вопрос Евдокия.

— Живет она с детьми в доме родителей мужа. Они все погибли в войну. Во время войны, дети, старший сын и дочь, жили у матери Галины, в Яблони. Когда Дубровский район освободили, она забрала детей у матери и перевезла их в Дубровку. В поселке жить легче. Зарплата у неё хорошая. Она диспетчером работает на железнодорожной станции. — с грустью рассказала Настя и ненадолго замолчала.

— Война. Будь она проклята. Сколько горя она принесла людям. — с какой-то металлической жестью в голосе, произнесла Евдокия.

— А как складываются отношения у Никиты и Насти? — после недолгого молчания спросила Анастасия у Евдокии.

— Похоже на то, что дело закончится свадьбой. — ответила Дуня.

Настя опять ненадолго замолчала, уставив свой взгляд в дальний угол комнаты.

— Что-нибудь случилось? — заметив, во взгляде сестры грусть, перемешанную с тоской, спросила её Евдокия.

— Пока ни чего не случилось, но думаю мне надо искать новое место жительства. Если Никита женится на Насти, он приведет её сюда. Тесно нам будет жить вместе, тем более, если у них пойдут дети, а они обязательно пойдут. К Анисье я ехать не хочу. У неё трое детей, да и Ивана она все еще ждет. А вдруг она замуж выйдет, мне опять уходить. Нет, буду искать себе своё постоянное жильё, а к вам буду приходить в гости. — теперь уже с заметной решимостью в голосе, ответила Анастасия.

— Да, ладно тебе грустить. Никита этого не допустит, чтобы тебя выпроводит из дома. — с уверенностью в голосе произнесла Дуня.

— Да, я все понимаю. Мы были дружной семьей, и Никита никогда не пойдет, чтобы выселить меня из собственной хаты. Я сама понимаю, мне надо искать другое место жительства. Я не хочу создавать для него трудности семейной жизни. — сделала заключение Настя.

— Не спеши с выводами. Может быть, все обойдется. — покачав головой, сказала Евдокия.

— Может быть. Ты только Никите не говори о нашем разговоре. Я сама решу свою проблему. — попросила Настя Евдокию.

— К тебе наш бригадир приходил. Хочет тебя назначить дояркой, на время болезни Полины. Сходи к нему, узнай, что и как. — сменив тему разговора, оповестила Евдокия Настю о приходе бригадира.

— Хорошо, я сейчас к нему схожу. — ответила Анастасия, накинула на плечи платок и направилась на выход из хаты.

Через час она вернулась.

— Нашла бригадира? — спросила её Дуня.

— Нашла. Завтра с утра на дойку коров. Буду работать дояркой, пока не выздоровеет Полина. — ответила Настя.

— Хорошо. — произнесла Дуня.

— Пойдем, сестренка, поработаем в огороде, подвяжем помидоры, прополем капусту, свеклу. Короче говоря, сделаем все, что успеем за сегодняшний день.

— Пойдем. — согласилась Анастасия.

Сестры, взяв заранее заготовленные Никитой, по просьбе Евдокии, не большие колышки для подвязки помидоров, пошли в сад, где семья Аксеновых выращивала овощи. Работали они дружно. Это занятие отвлекло Настю от грустных мыслей, заметно подняло её настроение. Увлекшись прополкой овощей, они не заметили, как вернулись с работы мужчины.

— Девушки, помощь нужна? — весело спросил их Федор.

От неожиданного вопроса сестры вздрогнули, выпрямились и, посмотрев на мужчин, Евдокия сказала:

— Напугали. Всё, мы закончили работать. На сегодня хватит. Идемте ужинать.

На следующее утро, Настя, встав в 4 часа утра, ушла на дойку коров. Старшая доярка Валентина, показала ей коров Полины. Их оказалось десять голов. Назвала каждую корову по имени и порекомендовала, перед тем как начать доить корову, дать ей небольшой кусочек хлеба и дружески погладить её по шее. То есть наладить контакт с коровой, тогда она отдаст все молоко.

Однако, невзирая на строгое выполнение рекомендаций Валентины, в первый день дойки у Насти не все получилось. Коровы не хотели сразу признавать незнакомого для них человека и не все они с охотой отдавали молоко. Некоторые из них не хотели подпускать Настю к себе. Тогда на помощь приходила Валентина, которая для коров была знакомым человеком.

— Ты не переживай, Настя. Первый день он у всех такой. Коровы привыкнут к тебе, и все пойдет нормально. Ты только не проявляй грубость в обращении с ними. — поддержала Валентина Настю.

Действительно, следующие дойки прошли легче, чем первая. Коровы стали привыкать к рукам молодой, ласковой в обращении с ними женщине, и более охотно отдавали ей свое молоко.

Прошел май месяц, заканчивался июнь. Настя, дождавшись выздоровления Полины, вернулась в свою полеводческую бригаду. В конце июня в колхозе началась сенокосная пора.

Все мужчины, способные по состоянию здоровья держать в руках косу, и молодые женщины вышли на покос травы. Взяла в руки косу и Настя. Она совместно с другими молодыми женщинами составила бригаду, занимавшуюся покосом заливных лугов. Это одно из самых трудоемких времен колхоза. Нужно в самые сжатые сроки скосить и сложить в стога скошенное сено, чтобы оно не попало под дождь.

В то же время это было одно из самых веселых периодов жизни в колхозе. На сенокос выходили все мужчины, женщины, дети старших возрастов. На лугах собиралось все население деревни. Над ними, вперемешку с запахом сухого сена, разносился смех, шутки и песни жителей Троицкого.

Численность населения, принимавшего участие в уборке уже сухого сена, значительно увеличивалось, когда начинали складывать его в стога. К работающим парням старших возрастов, прибавлялись младшие мальчишки и девчонки. Они с величайшим удовольствием катались на копнах сена, которые стаскивались на лошадях старшими мальчишками к месту будущего стога.

Еще более напряженная работа начиналась тогда, когда заканчивался сенокос в колхозе и в оставшиеся дни до начала уборки зерновых, колхозникам предоставлялось время на уборку своих участков травы, на корм личных коров, овец. На уборку своих участков выделялось три дня. В это время колхозник должен успеть скосить свой участок, высушить и сложить его в стог.

Участки были различные по площади. Их размер зависел от количества работающих от семьи, и добросовестности их работы в колхозе. Размер участков луга для личного скота колебался от 60-ти соток до одного гектара.

В это лето Евдокии и Насти выделили участок травы для их коровы в размере 65 соток. Первый день они скосили половину участка. На следующий день, они часть дня сушили скошенную траву, а затем скосили оставшийся участок. Утром на третий день они сложили высушенное сено в небольшой стог. Дождавшись, когда высохнет трава на участке скошенном позднее, к концу дня сложили её в стог сена. Колхозникам повезло, все три дня, выделенные на уборку своих участков, стояла отличная, жаркая погода.

Участки луга были скошены, трава высушена, и сухое сено было сложено в стога. Осталось только перевести его домой. Выполнить эту часть работы, пообещали Никита и Федор. Своё обещание они выполнили в один из дней, когда после работы взяв лошадь в колхозе, перевезли стога сена Евдокии и Анастасии к дому и сложили его в общий стог.

Наступил август месяц. В колхозе началась страда по уборке зерновых. Евдокия и Настя работали на колхозном току, расположенном в верхней части села. Они принимали зерно, привозимое на лошадях от комбайна, который в единственном числе работал на полях закрепленной за 4-й бригадой. В помощь комбайну выделялись мужики, которые вручную косили поля с пшеницей и рожью. Женщины вязали снопы из скошенных злаков. Мальчишки старших возрастов свозили на лошадях снопы на ток, где их обрабатывали на молотилке.

Часть женщин, в том числе Евдокия и Настя, веяли зерно. Они заступами, деревянными лопатами, подбрасывали зерно вверх и с помощью ветра отделяли от зерна мякину. Очищенное таким образом зерно ссыпали в мешки и отвозили его в закрома хранилища зерна, стоящего внизу деревни. Механических веялок в то время в колхозе не было. Довоенной поры веялки пришли в негодность, новых колхоз пока еще не получил.

Серьезные изменения за лето произошли в строительстве школы. К сентябрю строители закончили возводить стены школы и приступили к установке ее крыши. За сентябрь месяц строители планировали возвести крышу, покрыть ее шифером и приступить к внутри отделочным работам. Но испортившаяся в середине сентября погода, не дала возможности выполнить запланированное. Затяжные дожди заставили строителей прекратить работы по установки крыши. Установить её и покрыть шифером строителям удалось только к концу октября.

Зато заметно улучшились взаимоотношения Никиты и Насти из семьи Аксёнова Михаила. Все свободное время от работы на строительстве школы, в дождливые дни, он проводил время с Настей. Они вместе посещали магазины в Вороново и Студенце, в походах за продуктами питания, посещали вечерние кинофильмы. Помогал Никита сестрам Аксёновым, и решать хозяйственные задачи. Он, вместе с подрастающим младшим сыном Моти Михаилом, ремонтировал хозяйственные постройки, занимался заготовкой дров на зимний период. Однако разговоров о женитьбе на Анастасии с его стороны не было.

Он как порядочный мужчина, коммунист, строго соблюдающий моральный кодекс коммуниста, решил вначале решить семейные проблемы со своей студенецкой женой, и только потом начать вести разговоры о женитьбе на Аксеновой Анастасии Михайловне.

Закончился август месяц. В колхозе завершилась уборочная страда. Зерновые на всех полях были убраны. Наступило некоторое затишье в уборочной страде. До начала уборки корнеплодов оставалось недели две. Этим незамедлительно воспользовались колхозники и принялись активно убирать картошку со своих приусадебных участков.

Евдокия и Настя до обеда копали картошку, после обеда собирали её. Вечером, с помощью мужчин переносили картошку в погреб, заготавливая её на зиму. Через пять дней картошка на их огороде была убрана. Уродилась она в этом году хорошая, крупная, что очень радовало всё семейство Аксёновых.

С середины сентября началась уборка корнеплодов с колхозных полей. К концу сентября в колхозе было убрана картошка, морковь. На более поздний срок оставили убирать капусту и сахарную свеклу.

В конце октября в Троицкое, на имя Аксёновой Анастасии Васильевны, младшей сестры Никиты, пришло письмо из Дубровки, от её подруги Галины. Та просила Настю как можно быстрее приехать к ней в Дубровку. Через два дня она пришла к Галине.

На этот раз Галина была дома. Увидев подругу, она обрадовалась, прекратила заниматься домашними делами, усадила Анастасию за стол и предложила выпить чаю. Терпеливо дождавшись, пока хозяйка дома разольет по кружкам чай, Настя задала подруге вопрос:

— Не томи, рассказывай, зачем звала. Не для того, чтобы чаи с тобой погонять?

— Ты права, не для того, хотя мы с тобой не часто видимся, можно и чаю не спеша попить. Но главное не это. — ответила Галина.

— На нашем участке железной дороги, объявили набор добровольцев из числа железнодорожников для оказания помощи в восстановлении железнодорожных путей в Ростове-на-Дону и Ростовской области. Вот я и подумала, не предложить ли тебе записаться добровольцем в эту бригаду.

— Но я же не железнодорожник. — ответила Анастасия.

— А тебе не надо паровозы водить. Там больше разнорабочие требуются. Разбирать поломанные рельсы и шпалы, устанавливать новые. Мешать цементный раствор ты наверняка сможешь, для восстановления вокзалов, станций. К тому же у тебя будет собственное жильё. В начале, пока ты не замужем, место в общежитии. Выйдешь замуж, дадут комнату в семейном общежитии или в бараке. Но ты будешь самостоятельная и ни от кого независимая. — объяснила ей Галина.

— Я согласна. Что нужно сделать? — задала Настя вопрос подруге.

— Написать заявление на имя нашего начальника участка железной дороги. Затем, когда тебя включат в списки добровольцев, получить в колхозе справку на получение паспорта и дождаться команды на отправление в Ростов-на-Дону.

— Заявление сейчас писать? — спросила Настя.

— Нет, сейчас мы с тобой пойдем к нашему начальнику. Он побеседует с тобой. Если ты подходишь и соответствуешь всем требованиям, предъявляемым к добровольцам, у него напишешь заявление. Только ты не пугайся, я с ним уже говорила о тебе. Рассказала ему, что добросовестная, работящая женщина, морально устойчива. Не переживай, все будет в порядке. Главное, это твое желание. Пойдем к начальнику. — объяснила положение дел Галина.

Подруги вышли из дома и направились на железнодорожную станцию. Здесь, возле двери кабинета начальника участка железной дороги, они подождали, пока из кабинета начальника выйдет посетитель, затем постучали в дверь и после разрешения войти, вошли в кабинет.

— Здравствуйте, Семен Григорьевич. Помните, я Вам рассказывала про мою подругу Аксёнову Анастасию Васильевну? — обратилась Галина к лысоватому, не много полноватому мужчине, средних лет, сидящим за большим письменным столом.

Он посмотрел на вошедших, но ответить на приветствие Галины не успел. Зазвонил стоящий на столе телефон. Мужчина поднял телефонную трубку.

— Слушаю. — он некоторое время молчал, слушая то, что ему говорил корреспондент.

— Хорошо, я пришлю бригаду. Ждите. — сказал он в трубку и положил её.

— Здравствуй, Галина. Это и есть твоя подруга? — спросил он её.

— Да, Семен Григорьевич. — ответила Галина.

— Ты посвятила свою подругу, куда предстоит ехать, чем заниматься, условия труда и быта? — задал очередной вопрос начальник участка.

— Довела все, что знала. — сказала Галина.

— Хорошо. Вас как зовут? — обратился он к Насти.

— Анастасия. — ответила она.

— Очень приятно, Настя. Вы знаете, куда Вам предстоит ехать, если Вас утвердят, чем заниматься, условия труда и быта? Я хочу еще раз повторить. Работа тяжелая. Нужно восстановить все разрушенное в системе железнодорожного сообщения. Условия жизни минимальные. Хорошо, что Вы не замужем. С семейными общежитиями там пока трудно. Вас это не пугает? Вы согласны поехать работать по восстановлению сети железных дорог в Ростове-на-Дону и области? — начальник участка железной дороги внимательно посмотрел на Анастасию.

— Согласна. Трудности меня не пугают. — ответила молодая женщина.

— Вы из Троицкого? Вам там жить негде? — задал Семен Григорьевич очередные вопросы.

— Можно сказать так. Я живу в Троицком, в родительском доме. Живем мы втроем, двоюродная сестра, родной брат и я. Брат собирается жениться. Приведет жену в дом. Вчетвером нам уже будет тесно. Плюс еще дети пойдут. Поэтому я не хочу стеснять брата своим присутствием. Я еще молодая, не замужняя женщина. Мне тоже надо думать о своей семье. — ответила Настя на поставленные вопросы.

Семен Григорьевич немного помолчал, затем достал из выдвижного ящика стола лист бумаги:

— Пишите заявление. Заявление пишите на имя председателя исполнительного комитета района. Он утверждает кандидатов на поездку в Ростов-на-Дону. Содержание заявления произвольное.

Настя села на стул, взяла ручку и лист бумаги. Принялась писать заявление. Через некоторое время она подала лист бумаги с заявлением начальнику участка железной дороги. Тот прочитал заявление. Положил заявление на край стола.

— Сегодня Ваше заявление будет у председателя исполкома района. Я Вашу кандидатуру поддержу. Идите домой, и ждите решения.

— Поняла, Вас. Долго ждать? — спросила Настя мужчину.

— Нам поставлена задача собрать добровольческую бригаду по оказанию помощи в восстановлении железнодорожных путей сообщения в Ростовской области в количестве 10 человек к февралю будущего года. Я думаю, что в декабре все будет известно. Вам же нужно время, чтобы оформить паспорт. — ответил Семен Григорьевич.

— Спасибо. Можно идти? — спросила Настя.

— Да, пожалуйста, свободны.

Женщины вышли из кабинета начальника участка железной дороги.

— Какие планы у тебя на сегодня? — спросила Галина Настю.

— Если ты не возражаешь, я у тебя переночую. Завтра утром уйду домой. — ответила Настя.

— Какие могут быть возражения. Оставайся. — согласилась подруга.

— Тогда идем в магазин. Купим гостинцев для твоих детей и себя любимых, чем ни будь побаловать. — предложила Настя.

Подруги направились в гастроном, стоящий на центральной площади районного центра. Карточки на продовольствие были отменены год назад, однако большого выбора продуктов питания в магазине не было. Подруги купили для детей пряников и конфет «Подушечки». Для себя бутылку красного вина.

Угостив детей Галины сладостями и поужинав, подруги легли спать. Утром они встали вместе. Галине нужно было идти на смену, Насти идти домой в деревню. Сказав друг другу до свидания, подруги разошлись каждая в своем направлении.

Через два часа Анастасия пришла домой. Хата была пуста. Никита с Федором на работе по строительству школы. Евдокия где-то по наряду в колхозе.

— Настя, ты дома? — услышала Анастасия голос Евдокии.

— Дома, дома. — ответила Настя и вышла из сарая, где она занималась чисткой стойла для коровы.

— Ты, что стойло чистишь? Рано, до зимы еще долго. Пойдем чаю попьем, расскажешь, как в Дубровку сходила? — поинтересовалась Евдокия.

Настя воткнула вилы в землю около стога сена и пошла следом за сестрой в дом.

— Рассказывай. Я обед приготовлю, сейчас мужики должны подойти. — доставая из-под печи ухват, проговорила Евдокия.

— Ты после обеда на работу идешь? — спросила ее Настя.

— Нет, не иду. Я перевезла остаток зерна с тока в амбар. После обеда я свободна. — ответила двоюродная сестра.

— Тогда я тебе все расскажу после обеда. Рассказывать много. Я бы не хотела чтобы Никита все это слышал. Он может все не правильно понять. — внесла предложение Анастасия.

— Хорошо. Кстати, вон уже наши мужики идут. — выглянув в окно, сказала Дуня.

Постучав обувью в сенцах, чтобы отбить с неё строительный мусор, мужчины вошли в дом.

— Здравствуйте, сестренки. Настя ты с Дубровки пришла. Тогда давайте обедать. Мы после обеда на работу не идем. Крышу крыть закончили, а теса для потолка еще не завезли. Обещали завтра подвести. — веселым голосом поздоровался Никита с сестрами. Его голос выдавал радость Никиты в том, что в скором времени предоставлялась возможность провести лишних несколько часов с Анастасией. Их дружба, переросшая в любовь, была заметна не вооруженным глазом, всей деревни.

— Накрываем на стол. — в тональности голоса брата, ответила Евдокия.

Пообедав, Никита ушел к Аксёновым, сославшись на то, что Мотя, старшая сестра Насти, якобы попросила его помощь решить кукую-то хозяйственную проблему. Федор тоже засобирался домой, в Жуково.

— Сбегаю до дома, пока есть свободное время. Я уже две недели дома мне был. — сказал он сестрам и ушел.

— Все разбежались. — убирая со стола, проговорила Евдокия.

— Рассказывай, чего ты не хочешь, чтобы Никита знал. — сказала она Насте, когда с уборкой стола было закончено.

— Мне предложили записаться добровольцем в бригаду, уезжающую для оказания помощи в восстановлении железных дорог в Ростовской области. Я написала заявление. Теперь жду ответа на него. — ответила Настя.

— Так ты, что решила на совсем уехать? — немного озадаченно спросила её Евдокия.

— Насовсем. — утвердительно ответила Настя.

— А как же мы с Никитой? — еще больше растерявшись от известия, проговорила Дуня.

— Ты, Евдокия, пойми меня. Хата наша не большая. Никита вот-вот разведется со своей студенецкой женой и женится на Насти. Это заметно уже всем в деревни, да они и не скрывают своих планов. Естественно он приведет молодую жену сюда. Это и его дом. Затем пойдут дети. Я буду здесь лишней. Надеяться на то, что мне повезет, и я выйду замуж, глупо. Мужиков холостых здесь нет, как нет их и в соседних деревнях.

— Поэтому, обдумав все обстоятельства дела, я решила записаться в добровольцы. Повезет мне с замужеством там или нет, не знаю, но то, что я вас не буду стеснять, это факт. Чтобы вам здесь не было без меня скучно, я буду приезжать к вам во время отпусков. Только я тебя очень прошу, не говори пока все это Никите. Когда он узнает, у него не будет времени отговорить меня уезжать из дома. — настоятельно попросила Настя Евдокию.

— Не скажу. А когда ты планируешь уехать? Отпустит ли тебя колхоз? — задала несколько вопросов подряд Евдокия.

— Я думаю, что к декабрю все решится. Колхоз отпустит. Председателю колхоза придет предписание от председателя райисполкома, чтобы выдали мне справку на получение паспорта. В феврале бригада добровольцев должна уехать в Ростов-на-Дону.

— Куда же тебя несет. — горестно покачав головой, проговорила Дуня. От мысли скорой разлуки с сестрой у нее навернулись слезы на глазах. Только что закончилось военное лихолетье, разлучившее их всех, они собрались вместе. Опять на горизонте показалась, предстоящая в скором времени, разлука.

Евдокия всхлипнула, вытерла глаза краешком платка, голосом полным печали, произнесла:

— Может, не поедешь. Как-нибудь разместимся.

— Нет, Евдокия. Я не хочу представлять обузу для вас. Я хочу самостоятельной, ни от кого не зависимой жизни. — с небольшим оттенком металла в голосе, сказала Настя.

Сестры некоторое время посидели молча. Затем Дуня встала, подошла к сестре, обняла её и сказала:

— Дай бог, чтобы твоя жизнь сложилась, и тебе она приносила только радость.

— Спасибо, Дуня. — Настя прижалась лицом к груди Евдокии. Она была старше Насти на 22 года и в определенной степени стремилась заменить Насти, рано ушедшую из жизни мать.

— Слушай, Настя давай в ближайшие выходные сходим в Семёновку, к Анисьи. — предложила Дуня.

— Давай. — согласилась Анастасия. Ей самой уже давно хотелось посетить старшую родную сестру. Возможность уехать из деревни в качестве добровольца и не увидеть сестру, немного пугала Настю, поэтому она охотно согласилась посетить Семёновку.

В дверь неожиданно постучали.

— Открыто, входите. — произнесла Евдокия.

Дверь открылась и на пороге дома появилась Дуся, жена Бориса.

— Здравствуйте, родственники. — веселым голосом поздоровалась она с Евдокией и Настей.

— Здравствуй, Дуся. — с отчетливо слышимой печалью в голосе поздоровалась с Дусей Евдокия. Та сразу почувствовала какую-то напряженность, тяжело висящую в воздухе.

— Что-нибудь случилось? — растерянно спросила Дуся.

— Пока ни чего. — вытирая платком покрасневшие глаза, ответила Евдокия.

— А все-таки. У вас как будто затишье перед грозой. — настаивала Дуся, переводя растерянный взгляд то на Евдокию, то на Настю.

— Настя собралась уезжать от нас. — открыла тайну висящей в воздухе напряженности, Евдокия.

— Куда? — еще более удивляясь, спросила Дуся.

Настя кратко рассказала жене Бориса, куда она собирается уехать и по какой причине.

— Борис, Никита знают? — ошарашенная новостью, спросила Дуся.

— Нет, не знают и я не хотела бы, чтобы они узнали мои планы на переезд, до моего отъезда. — ответила Настя.

В хате на некоторое время наступила тишина. Дуня и Евдокия молчали, расстроенные предстоящей, возможно скоро, разлукой. Дуся осмысливала только, что полученную информацию.

— Ведь это же тяжелый труд, восстанавливать железные дороги. — нарушив молчание, проговорила она.

— Я знаю. Но вы меня поймите, дорогие мои родственники, что я хочу иметь свою семью, жить самостоятельно. Повезет мне с семейной жизнью или нет, я не знаю. Но то, что я никому не буду в тягость, в этом я уверена. Поэтому я вас очень прошу, ни чего пока не говорить Борису и Никите. — настоятельно попросила Евдокию и Дусю Настя.

— Ладно, давайте чай пить. — предложила Евдокия, вставая с табурета, на котором сидела.

— Я не против. Борис с Леонидом что-то мастерят в сарае. Я оказалась им не нужной, вот и пришла к вам. — согласилась на чай Дуся.

— Знаете, девушки. Я, идя из Дубровки, в Горелое зашла в магазин и купила бутылку вина. Предлагаю её открыть. Мы сегодня свободны, можно немного и расслабиться. — предложила Анастасия, доставая из сумки бутылку вина «Вермут».

— А почему бы и нет. Давай Дуня стаканы. Гулять будем. — веселым голосом произнесла Дуся.

В комнате заметно повеселело. Глаза Евдокии высохли и разливая открытую бутылку «Вермута» она кратко произнесла:

— За счастье.

Женщины, не видевшие последние годы этого самого счастья, выпили.

— Настя, сегодня на капустном поле разрешили убирать капусту, выделенную колхозникам на трудодни. Пойдем, срежем капусту на своем участке. Никита перевезет. — обратилась к Насти после завтрака, Евдокия.

— Разрешили? Это хорошо, первые морозы уже прошли. Я одеваюсь и идем. — охотно согласилась Анастасия.

Во времена колхозов, не совхозов, с их появлением колхозники стали называться рабочими и получали за свою работу в совхозе только денежное содержание, колхозник, на заработанные в колхозе трудодни получал, кроме денежного содержания, зарплаты, натуральный продукт;

— зерно; рожь, пшеницу;

— сено, солому, для содержания личного хозяйства;

— овощи, капусту, свеклу.

Но, к сожалению, так было не всегда. Это зависело от того, кто управлял колхозом, районом. Некоторые руководители, стараясь показать себя великими стратегами развития сельхозпредприятий и показать свою преданность вышестоящему руководству, заставляли колхозы сдавать государству сельхозпродукции сверх плана на 50, а то и на 100%.

Тогда в колхозах оставалось только семенное зерно и колхозникам ничего не выдавалось натуральным продуктом. Они обходились только тем, что собирали с приусадебных участков, пользовались мясом домашних животных.

В этом году колхозникам повезло. На места пришло постановление ЦК ВКП (б) и Совета Министров СССР, в котором отмечалось, что учитывая определенные трудности с продовольственным снабжение населения страны, запретить колхозам сдавать государству сельхозпродукцию сверх плана выше 20%. Правда об этом постановлении быстро забыли.

Евдокия, Настя оделись, взяли ножи, небольшой топор, для срезания кочанов капусты и пошли на выделенный им участок. К обеду они срезали свой участок, очистили кочаны капусты от лишних листьев и сложили их в кучку.

Сегодня им повезло. Рядом с их участком, оказался участок Аксёновой Моти, на котором три сестры, Мотя, Александра и Анастасия, убрали капусту. Младший сын Моти, Михаил подъехал на лошади, запряженную в повозку. В повозку сестры загрузили обработанную капусту, Михаил повез её домой, пообещав приехать за капустой Евдокии и Насти. Старшего сына Моти в октябре призвали в армию.

Через минут 40, Михаил вернулся, помог Евдокии и Анастасии, как возможно будущим родственникам, загрузить капусту и отвез её к дому Аксёнова Никиты Васильевича. Здесь Евдокия и Настя разгрузили повозку и занесли капусту в сени хаты.

— Сегодня вечером мужики установят нам корыто в хате, завтра порубим капусту и засолим её. — сказала Евдокия.

— Нашу капусту с огорода, когда будем убирать? — спросила Настя.

— Сегодня и уберем. Её немного. К приходу мужиков управимся. — ответила Евдокия. Женщины направились на свой огород убирать капусту.

Вечером Никита и Федор установили в хате большое корыто, для рубки капусты. В течении двух последующих дней сестры порубили капусту и засолили её в бочках.

Закончив работу по заготовке капусты на зиму, Евдокия и Настя, воспользовавшись тем, что в колхозе еще не началась уборка капусты и сахарной свеклы, собрались сходить в Семёновку, посетить старшую сестру, Анисью.

Придя к старшей сестре, они застали Анисью с дочерьми, работающими на огороде убирающими капусту. Сестры незамедлительно подключились к работе. Капуста была быстро убрана. Затем, не сговариваясь, они очистили её от лишних листьев, занесли в хату и также, не сговариваясь, порубили её, оставив несколько кочанов для приготовления щей, борща.

Вечером, закончив работу, сестры собрались за столом. Здесь они смогли поздороваться друг с другом, оценить, как подросли дочери старшей сестры. Особенно выделялась в росте старшая дочь Анисьи, Шура. Валентина, средняя дочь, была намного меньше своей старшей сестры, и самая маленькая была Маша, младшая дочь Анисьи, которой к тому времени исполнилось 7 лет.

Евдокия и Настя, раздали дочерям Анисьи подарки, принесенные с собой и сели за стол ужинать. Выпив по 50 грамм спиртного, сестры разговорились.

— От Ивана никаких нет известий? — осторожно спросила Анисью Евдокия.

— Ничего. Видно он действительно погиб в Сталинграде. Если бы был жив за это время он обязательно пришел бы домой. — всхлипнув, проговорила Анисья.

Женщины горестно покачав головами, на некоторое время замолчали, как будто поминая, не вернувшихся с войны, минутой молчания.

— Анисья, ты знаешь, что удумала наша Настя? — произнесла Евдокия.

— Что? — встревоженно спросила Анисья, обратив свое внимание на младшею сестру.

— Одну минуту, Дуня. Девочки поужинали? Давайте спать. — уложив дочерей спать, Анисья вернулась к столу.

— Рассказывайте. — сказала она.

— Наша Настя записалась в добровольцы на восстановление железных дорог в Ростовской области. Ждет вызова. — произнесла Дуня.

— Это, правда? — повернувшись в сторону Анастасии, спросила Анисья.

— Правда. — подтвердила младшая сестра и объяснила причины, заставившие её принять такое решение.

Некоторое время женщины молчали, как бы обдумывая сказанное Анастасией. Затем Анисья взяла в руки бутылку вина, разлила вино по рюмочкам и сказала:

— Может быть ты и права, Настя. Пусть тебе повезет на новом месте. Так давайте выпьем за то, чтобы твое семейное счастье тебя нашло на новом месте.

Женщины выпили.

— Никита точно решил жениться на Анастасии? — закусив, спросила Анисья.

— Точно. — подтвердила Евдокия. — Сейчас они потолки кроют в школе, затем окна вставят и пока будут работать печники, по установке печей в классах школы, у них появится свободное время. Вот в это время он хочет оформить развод со своей старой женой, и предложить Насти выйти за него замуж.

— Я не знаю, на какое время они примут решение сыграть свадьбу. В ноябре намечена свадьба Шуры, средней сестры Аксёновых, с Василием Турковым. Две свадьбы подряд они вряд ли будут делать.

— Понятно. Значит, у Никиты не сложилась жизнь в Студенце. Сын, Василий, наверно с матерью останется? — предположила Анисья.

Но осенью 1948 года, Аксёнову Никите Васильевичу не удалось решить свои семейные отношения со старой женой, Фросей. В конце октября его вызвали в районный комитет партии и первый секретарь райкома партии Евстигнеев, не вдаваясь в подробности и не призывая Никиту Васильевича к совершению трудовых подвигов, объявил ему, что его кандидатура, как коммуниста, выдвигается на общее собрание колхозников колхоза «Дружба» для избрания председателем колхоза.

Объявив решение райкома выдвинуть Никиту Васильевича председателем колхоза «Дружба», Евстигнеев довел до него, что общее собрание колхозников назначено на 15 ноября. Первый секретарь отпустил кандидата на должность председателя домой, готовиться к собранию колхозников.

Собрание колхозников состоялось в назначенный срок, в колхозном клубе деревни Вороново. Сотрудники колхоза хорошо знали Аксёнова Никиту Васильевича, поэтому собрание продолжалось не долго. Большинством голосов Никита Васильевич был избран председателем колхоза «Дружба»

С этого момента на плечи председателя тяжелым грузом свалились проблемы нехватки мужских рабочих рук, недостаток техники для обработки земли и уборки урожая. На балансе колхоза числилось два колесных трактора «Универсал», один гусеничный С — 60, два зерноуборочных комбайна «Сталинец», четыре полуторки. Все они довоенного производства. В начале июня 1948 года в колхоз поступило 50 списанных из армии лошадей. 10-ть из них попали в бригаду села Троицкое.

Этим количеством техники было очень трудно обрабатывать землю, сеять урожай, затем убирать его. Поэтому основная часть сельскохозяйственных работ, ложилась на неутомимые женские руки и на еще не окрепшие плечи молодых парней, которые к 1948-му году достигли 16-ти летнего возраста.

Занятый решением всех этих проблем, Никита Васильевич вынужден был отложить решение своего семейного вопроса. Он по-прежнему жил в Троицком, лишь иногда появлялся в Студенце, чтобы повидаться с сыном Василием, которого очень любил. С пониманием отнеслась к необходимости отложить вопрос их отношений, Анастасия. Тем более, что их средняя сестра Александра в октябре вышла замуж за Василия Туркова и переехала жить к нему. В доме Аксёнова Григория стало свободней.

Закончив осенне-полевые работы в колхозе и дома, Настя стала с нетерпением ждать решение своего вопроса, по убытию добровольцем на восстановление железнодорожных путей в Ростовскую область.

Их с Евдокией руки, отдыхали от напряженной работы во время уборки урожая в колхозе. Особенно тяжелой была работа на уборке картошки и сахарной свеклы. Если часть зерновых полей удалось убрать с помощью комбайнов, то техники для уборки корнеплодов в колхозе не было.

Грядки картофельного поля вскрывались плугом, запряженного лошадью. Управляли лошадьми на уборке картофеля молодые парни. Женщины всех возрастов, начиная от 14 и до 60-ти, собирали картофель, вывернутый наверх почвы конским плугом.

От нахождения в постоянно согнутом виде, к концу рабочего дня невыносимо болела спина, ныли натруженные руки. Уборка сахарной свеклы проходила еще в более сложных условиях. Соответствующей техники, которая бы подрезала свеклу и выталкивала корнеплоды наверх, в колхозе не было. Вся тяжесть работы по уборке свеклы ложилась на руки всего населения колхоза. Они вручную выдергивали из земли корнеплоды, обрабатывали ее и загружали в повозки, запряженные лошадьми, которые затем отвозили свеклу на место ее складывания в бурты. Кроме тяжелой работы в колхозе на женских плечах лежала не менее тяжелая работа по поддержанию домашнего хозяйства.

Все уборочная страда в колхозе завершена, женские руки, вынесшие основную тяжесть работы в поле, могут отдохнуть. Закончив работы в колхозе и дома, Евдокия и Настя, долго просиживали осенними вечерами дома за ужином, пытаясь спланировать свое будущее.

— Куда ты хочешь уехать, от родного дома? — горестно качала головой Евдокия, пытаясь отговорить Настю от поездки в незнакомые ей места.

— Евдокия, здесь меня ничего не держит. Только память о родителях, но я буду помнить о них в любом уголке страны. Устроить личную жизнь в деревне вряд ли получится. Надеяться на то, что сюда забредет холостой молодец и возьмёт меня в жены, это глупо. Разбивать чужие семьи я не хочу. Женщинам и так досталось за годы войны, и лишать их семейной радости, я считаю, это крайне не справедливо.

— На новом месте, если мою кандидатуру утвердят, я не знаю, повезет мне в устройстве личной жизни или нет. Но я точно знаю, что там я буду чувствовать себя самостоятельной, ни от кого не зависимой женщиной. Да и чего там греха таить. У Никиты с Фросей ничего не получается. Кто там из них больше виноват, я не знаю. Сейчас он председатель колхоза и как коммунисту-руководителю ему не дадут уйти из семьи. Но председателем он будет не вечно. На подходе молодые, подрастающие руководители. Его сменят, и тогда ему никто не будет мешать уйти от Фроси и жениться на Насти.

— Куда он приведет молодую жену? Сюда. Нам трем женщинам и мужику в хате будет тесно. Как поведет молодая жена, когда она станет полноправной хозяйкой в доме, нам с тобой Евдокия, не ведомо. Поэтому мой отъезд из дома, только облегчит вам жизнь. Никита тебя не попросит освободить дом, ты для него много сделала, стала родной сестрой. — настойчиво убеждала Настя Евдокию в правильности своего решения

— Может быть ты и права. — согласилась с ней Евдокия.

— Но как-то не совсем правильно. Получается, что мы тебя толкаем на принятие этого решения. — продолжала сомневаться в правильности решения Насти Евдокия.

— Может быть, ты к Анисьи переехала. Помогла бы ей с воспитанием детей, и от нас жили бы не далеко.

— Нет, Дуня, к Анисьи я не поеду. Она все надеется дождаться своего Ивана, и никого не желает видеть рядом с собой. Помогать ей в решении сложных жизненных проблем будете вы; Никита, Борис и ты. Да и характер у неё сложный, не уживемся мы с ней. — настойчиво отметала Настя все сомнения Евдокии в необходимости её отъезда.

— Дай бог тебе там счастья. — согласилась с доводами Анастасии Дуня.

— Никита домой идет. — сказала Настя, выглянув в окно.

— Очень хорошо, сейчас все вместе и поужинаем. — засуетилась Евдокия.

— Дуня, у меня к тебе все та же просьба, ничего не говорить Никите о моих планах на будущее. — попросила Настя Евдокию. Та молча кивнула.

В сенях раздался топот сапог вошедшего. Никита оббивал полевую грязь с обуви, затем отворилась дверь, и в комнату вошел Никита Васильевич.

— Добрый вечер, сестренки. — веселым голосом поздоровался Никита с сестрами. Но в весело звучащем голосе, слышались нотки усталости. Да и весь его внешний вид говорил об чрезмерной усталости, как будто человек только что выполнил непосильную для него работу.

Добрый. Ты Никита вовремя пришел, мы только что ужинать собрались. — приговаривала Евдокия, накрывая на стол.

— Ужин, это хорошо. Я целый день ничего не ел. — обрадовался предстоящей трапезе, Никита.

— Чем занимался сегодня? Вижу, устал очень. — заботливо спросила брата Евдокия.

— Есть немножко. Дел по горло. Техники не хватает. Мужских рук не хватает. Сегодня разговаривал с председателем райисполкома, обещают к весне два новых трактора, веялку и 4 полуторки. Немного легче будет. — ответил Никита.

— Ну а вы чем сегодня занимались? — спросил Никита у сестер.

— Мы с Анастасией работали на ферме, готовили её к приему коров на зиму. — ответила Евдокия.

— Да видел, что сделано. Был на ферме. Молодцы. Нужно еще стены фермы для приема молодняка утеплить. — похвалил Никита сестер за выполненную работу, принимаясь за ужин.

— Вы не возражаете, если я сегодня у Насти задержусь? Там у них что-то в сарае не получается. Мишка один не справляется. — спросил разрешения Никита у сестер задержаться у Насти и объяснил причину задержки.

— Никита, ведь все уже знают про ваши отношения с Анастасией Михайловной. Когда ты наконец-то решишься определиться со своим семейным положением? А то как-то не совсем хорошо получается. Женатый, а на сторону ходишь. А еще председатель. — задала больной для Никиты Васильевича вопрос, Настя.

— Скоро, Настя, скоро. Ты думаешь, мне самому нравится моё нынешнее положение? Не нравится. Вот разделаюсь с основными задачами по подготовке колхоза к весне, тогда и решу свои семейные дела. — ответил Никита.

— А с Фросей ничего не получается? — спросила Евдокия.

— Теперь я уже не хочу восстанавливать с ней отношения. Сына жалко только. Ничего, я ему буду помогать. Одного не брошу. — с каким-то металлом в голосе ответил Никита.

На некоторое время в хате наступила тишина.

— Ну, ладно девушки, Спасибо за ужин. Вы меня не ждите, ложитесь отдыхать. Как освобожусь, я приду. — встав из-за стола, проговорил Никита.

Через несколько минут он, надев верхнюю одежду, вышел из хаты. Евдокия, услышав стук закрывающейся входной двери хаты, горестно вздохнула.

— Изведет себя мужик. Уж определялся бы как-то. — вполголоса произнесла она.

Настя, в поддержку Евдокии, кивнула.

В заботах и хлопотах по подготовке к наступлению зимних холодов, прошли октябрь и ноябрь месяца. Наступил декабрь 1948 года. В один из дней начала декабря, в конце рабочего дня, в хату вбежал Никита. Евдокия и Настя хлопотали у печи, готовясь к ужину.

Никита достал из полевой, еще армейской сумки, какую-то бумажку, положил ее на стол,

и строго глядя на младшую сестру Настю, спросил её:

— Что это?

Настя не смело подошла к столу, взяла бумажку в руки и прочитала её. В бумажке, за подписью председателя райисполкома, предписывалось председателю колхоза выдать справку Аксёновой Анастасии Васильевне для получения паспорта. Прочитав справку, Настя посмотрела на Никиту.

— Ты куда собралась? — хмуро спросил он.

— В Ростовскую область, на восстановление железнодорожных путей. — решительно ответила Настя.

— Ты об этом знала? — Никита перевел суровый взгляд на Евдокию.

— Знала, Никита, знала. — дважды повторила Евдокия.

— А почему я ни чего не знал? — продолжал возмущаться Никита Васильевич.

— Или брат для вас ни чего не значит. Борис тоже, наверняка, ни чего не знает.

— Успокойся, Никита. Вы для нас, и ты и Борис, очень много значите. Только мы вас не хотели тревожить раньше времени. Вдруг Настю не утвердят, и она ни куда не поедет. — объяснила причину их молчания, Евдокия.

— Понятно. Анисья знает, что младшая сестра собирается уезжать? — спросил Никита.

— Знает. — ответила Настя.

— Женская солидарность. Мы с Борисом ни чего не знаем, а за нашей спиной готовится заговор. Чего тебя туда несет? — обращаясь к Насти, спросил Никита.

— Ты только успокойся, не шуми. Я постараюсь тебе все объяснить. — Настя на некоторое время замолчала, собираясь с мыслями.

— Во-первых, — продолжила она;

— Я хочу устроить свою личную жизнь. Что меня ждет здесь? Наибольшая вероятность, остаться старой девой. Как обстоят дела с мужчинами-холостяками в деревне и ближайшей округе, ты сам знаешь. Я очень надеюсь на то, что на новом месте мне обязательно повезет, и в первый же отпуск я к вам приеду с мужем.

— Во-вторых; ты собираешься житься на Насти. Куда ты её приведешь? Сюда. Площадь нашей хаты не большая, всего 25 квадратных метров. У вас с моей тезкой, наверняка пойдут дети. Где мы будем здесь размещаться? Толкаться, вызывая раздражение, друг у друга. Да, Евдокия уже в годах, ей податься некуда. Пусть она остается здесь. Я надеюсь, что ты её не обидишь.

— Я, молодая. У меня всё впереди. Мне надо ехать. Это будет лучше для всех нас. К тому же я не исчезаю неведомо куда. Буду приезжать к вам в гости, даже если не повезет с устройством личной жизни. — исчерпав на её взгляд, убедительные доводы, Настя замолчала.

— Мы можем новую хату поставить. Места всем хватит. — продолжал настаивать на своем Никита, но его голос уже не имел прежней твердости.

— Никита, ты же прекрасно знаешь, как председатель колхоза, что в округе полно разрушенных деревень. Их восстанавливать надо. До нас, чтобы поставить новую хату, очередь дойдет, в лучшем случае, лет через пять. — возразила Настя.

Никита молчал. Его гнев на сестру, исчезал. Он прекрасно понимал, что Настя во всем права. Холостых мужчин, её возраста нет и хата маловата для проживания большой семьи.

— Хорошо, может быть ты и права. Справку я тебе завтра принесу. — уже более мягким голосом проговорил Никита.

— Вот и хорошо, вот и договорились. Давайте ужинать. — засуетилась Евдокия.

— Вы меня извините, сестры, ужинайте без меня. Мне надо к Моти сходить, мы прошлый раз с Михаилом не доделали им сарай. Потом времени не было. Сейчас схожу, доделаем сарай. Меня не ждите. Ужинайте и ложитесь спать. — сказал Никита. Он взял со стола предписание председателя райисполкома, положил её в полевую сумку и вышел из дома.

Евдокия и Настя, поужинав, легли спать. На душе у них стало светлее. Им удалось убедить Никиту в правильности принятом Настей решении.

На следующий день Никита принес справку, в которой говорится, что колхозник Аксенова Анастасия Васильевна, отпускается из колхоза и ей предоставляется справка для получения паспорта.

Настя, взяв справку, свидетельство о рождении, справку из сельсовета о семейном положении, уехала в Дубровку.

— Настя здравствуй. Как я тебя рада видеть. — Галина, широко разбросав руки в стороны, пошла навстречу подруге. Они обнялись. Поцеловались.

— Как у тебя дела? — спросила Галина, пристально глядя на Настю.

— Нормально. Документы на оформление паспорта принесла. — ответила Настя.

— Дома не возмущались? — задала очередной вопрос Галина.

— Никита шумел. Думала, справку не даст. Он же сейчас председатель колхоза. Но мы с Евдокией его убедили в необходимости моего отъезда. Справку дал и попросил сельсовет выдать мне необходимые документы без задержки. Вот я здесь. — рассказала Анастасия историю своих приключений.

— Отлично. Ты есть хочешь? Давай перекусим. — предложила Галина.

— Нет, я есть не хочу. Давай отнесем документы в РОВД, пусть паспорт оформляют. Зайдем к твоему начальнику, проинформируем его, что все идет по плану. Тогда можно будет перекусить. Я с твоего разрешения останусь у тебя на ночь, а завтра утром уйду домой. — отказалась от приема пищи Настя.

— Согласна. Я только детям задачу поставлю, старший только со школы пришел, и пойдем. — Галина убежала в соседнюю комнату и через несколько минут вышла.

— Все, можно идти. — сказала она.

Подруги, взяв друг друга под руки, ушли решать свои проблемы. В РОВД у них взяли документы для оформления паспорта, сфотографировали и проинформировали, что по готовности паспорт будет передан в райисполком. Его выдадут на руки, перед отъездом по назначению.

Начальник участка железной дороги удовлетворенно закивал головой, узнав, что кандидат в добровольцы на поездку в Ростовскую область, приступил к оформлению документов.

Обойдя все руководство, которое они должны оповестить, что приступили к оформлению документов для поездки в Ростовскую область, подруги довольные сделанной работой, направились домой.

— Слушай, Галя, нам несколько дней назад выдали заработную плату на трудодни, предлагаю зайти в магазин, купить что-нибудь вкусное детям ну и себя любимых не забыть. — сделала предложение Настя.

— Давай зайдем. Я давно, еще на праздник Октябрьской революции обещала детям сладости, но все как-то не получалось. То некогда, то денег нет. — согласилась Галина.

Они зашли в гастроном, на центральной площади поселка, купили пряников, конфет «подушечки» для детей. Себе бутылку красного вина и грамм 300-ста колбасы «Докторская». Довольные покупкой, подруги уверенно зашагали домой.

— Повезло тебе, Настя. Скоро уедешь, будешь самостоятельная. — произнесла Галина.

— Это чем мне повезло? Тем, что еду неизвестно куда. — приостановившись, Анастасия удивленно посмотрела на Галину.

— Вот смотри. Я тебе перечислю все положительные стороны, твоего решения. Во-первых; ты уезжаешь из глуши. Да, это твоя деревня. Да, ты там выросла. Это всё, что тебя может держать в деревне. Все остальное минусы; бездорожье, грязь. Что случится со здоровьем, до больницы не доедешь.

— Во-вторых; ты освобождаешься от тяжелой ручной работы, в поле, на ферме, за которые платят гроши. Я не знаю, будет ли на новом месте работа в физическом плане легче, в чем я сомневаюсь. Шпалы таскать дело ой какое не легкое, но зато я знаю, ты там за работу будешь получать деньги. Иметь свое место в общежитии. В свободное время заниматься тем, чем хочешь; кино, театры и так далее.

— В-третьих; есть большая вероятность устроить свою личную жизнь. Мы ведь с тобой не старые женщины, и нам ой как хочется женского счастья, своего, постоянного, а не мимолетного.

— Ну и минус твоего решения, это неизвестность. Но она преследует человека всегда, когда он переезжает на новое, ему незнакомое место. Так что подруга впереди тебя ждет приятная неожиданность. Честно скажу, если бы не дети, я бы не задумываясь, уехала с тобой.

— Меня не пугает неизвестность. — Настя сделала паузу, пристально глядя на Галину.

— Понимаешь, подруга. Мы с тобой пол войны прошли. Неизвестность нас не пугала, хотя она могла забрать у нас жизни. На новом месте неизвестность может принести только проблемы в устройстве быта. А это не страшно. Трудней того, что мы пережили, уже не будет.

— Меня, как бы тебе сказать, расстраивает, что ли, немного другое. Я уезжаю с чувством неудовлетворенности от того, что я не смогла на родине устроить свою личную жизнь и от этого я стала помехой в жизни брата Никиты, сестры Евдокии. Им надо свои жизни устраивать, но мое присутствие создает проблемы в жизни родственников.

— Хата наша не большая, всего 25 квадратных метров. Часть хаты занимает большая русская печь поэтому если Никита женится на Насти, моей тезки дочери Аксенова Михаила, а он обязательно на ней женится, потому, что с Фросей жизнь у них полностью разладилась. Молодую жену он приведет к себе домой, то есть к нам. Где мы там будем размещаться? Дуня уже в годах, ей идти некуда. Я еще молода, поэтому мне надо куда-то ехать, может быть там повезет, устрою личную жизнь. — Анастасия замолчала.

Галина обняла её за плечи, и сказала:

— Ты не расстраивайся. Я больше чем уверена, что у тебя все получится. Встретишь ты там свое счастье. Мы ещё все будем тебе завидовать.

— Нет, Галина, ты меня правильно пойми. Я уезжаю не с целью, чтобы кому-то сделать больно. Никита не хотел меня отпускать. Более того, он запретил мне, и думать об отъезде. Я не держу ни малейшей обиды на своих родственников. Я хочу иметь свою семью, жить самостоятельно, и только. — отстранившись от Галины, Настя с какой-то решимостью в глазах посмотрела на свою боевую подругу.

Делясь своим мнением о предстоящей поездки Анастасии к новому месту жизни, подруги незаметно подошли к дому. Зайдя в дом, они разложили принесенные с собой продукты на столе в кухне и принялись готовить ужин. Накормив детей и раздав им сладости, отправили их к себе в комнату готовить уроки на завтра в школу.

Оставшись одни, они открыли бутылку красного вина, наполнили им рюмки, выпили за счастливое будущее Анастасии Васильевны Аксёновой. Сидели они долго. Дети, выполнив домашние задания, уснули. Подруги все продолжали обсуждать предстоящее будущее, рисуя его прекрасным и светлым, где они счастливые и радостные, занимают центральное место. Уснули Галина и её гостья далеко за полночь.

Утром, приведя себя в порядок и выпив с Галиной по кружке чая, Анастасия ушла домой, в Троицкое.

Придя домой, Настя никого в доме не застала. Никита понятное дело, был на работе, а куда девалась Евдокия, Настя терялась в догадках. Походив по огороду, ни кого там не найдя, Анастасия решила сходить к Борису и узнать, куда подевались её родственники.

В доме брата Бориса, она застала Дусю, которая одной рукой качала люльку с младшей дочерью Валентиной, другой, полотенцем вытирала вспотевшее лицо Бориса.

— Дуся, что случилось? — заволновалась Настя.

— Борису, стало плохо. Дуня побежала в Вороново, скорую вызвать. — упавшим голосом ответила Дуся.

— Что с ним?

— Не знаю. Какие-то проблемы с легкими.

— Давно это у него? — еще больше волнуясь, спросила Настя.

— С того момента, как домой вернулся. — вытирая мокрые глаза, ответила жена Бориса.

— Мы несколько раз посещали врача, сказали, что где-то он сильно простыл.

В этот момент у дома остановилась автомобиль скорой помощи. Через несколько минут в дверь постучали, и в комнату вошел пожилого возраста врач. Он подошел к кровати, на которой лежал Борис, расстегнул портфель, достал из него прибор для прослушивания грудной клетки. Склонился над больным.

Врач долго слушал внутренности грудной клетки, изредка прося Дусю помощь ему повернуть Бориса на тот или другой бок. Затем он прекратил слушать грудную клетку больного, посмотрел на Дусю и сказал:

— Забираем его с собой. По-моему, у него обострение легочной пневмонии. Вы не волнуйтесь. Полежит у нас. Мы его внимательно посмотрим, подлечим и недели через две, он вернётся домой.

Дуся с Настей помогли Борису разместиться в автомобиле скорой помощи и она отъехала от дома. Не успела скорая помощь скрыться за околицей деревни, как к дому Бориса подбежала Евдокия.

— Как Борис? — почти задыхаясь от быстрой ходьбы, спросила она у Дуси.

— Забрали в больницу. Врач сказал недели через две, вернется. — дрожащим голосом ответила та.

— Дуся, ты сильно не переживай. Раз врач сказал, что вернется, то вернется. Там его подлечат, будет как молодой. Ты если что, приходи к нам, мы тебе поможем. — успокаивала жену брата Анастасия.

Женщины еще немного поговорили, пообещав Дуси всяческую помощь, как только она обратиться, Евдокия и Анастасия пошли домой.

— Ты как съездила в Дубровку? — спросила Дуня Настю по пути к дому.

— Хорошо. Документы на паспорт сдала, теперь нужно ждать вызова для отправки на работу. — ответила Анастасия.

— Когда планируют вас отправить? — задала очередной вопрос Евдокия.

— Точно я не знаю, но предполагаю, что в январе нас отправят. — с слегка слышимой печалью в голосе, произнесла Настя.

— Может, ты передумаешь и не поедешь на эту чертову работу. Проживем как-нибудь. — предложила Евдокия.

— Нет, Дуня, не передумаю. Все решено окончательно и бесповоротно. Вы не расстраивайтесь, я вам с Никитой скучать не дам. Буду письма писать, в отпуск приезжать. Так что забыть меня, у вас не получится. — с шутливыми нотками в голосе проговорила Настя.

— Ладно, шутница. Давай пообедаем. — примирительно сказала Дуня.

Дуня открыла заслонку в печи, достала из под неё ухват и вытащила из печки чугунок с горячим борщом.

— Дуня, может быть Дусю с детьми позвать, пообедаем вместе. Она сейчас расстроена. Есть ли что у них из еды, это вопрос. Детей покормим. — предложила Анастасия.

— Хорошо. Иди, пригласи её с детьми к нам, а я тем временем стол накрою. — согласилась Евдокия.

Настя ушла за Дусей с детьми. Через несколько минут они пришли все вместе. Евдокия предложила Дуси положить Валентину на кровать. Дала ей тряпичную куклу, неизвестно откуда взявшуюся в доме сестер Аксёновых. Посадила за стол Леонида, налила ему миску борща.

— Приглашаю, девушки за стол. Можно теперь и покушать. — предложила она родственникам занять места за столом.

Но не успели женщины разместиться на своих местах за обеденным столом, как дверь хаты отворилась и в комнату вошел Никита.

— Здравствуйте, дорогие родственники. Я кажется, вовремя пришел. — весело поздоровался он с присутствующими.

— А что, у всех такой печальный вид? Стряслось что? — спросил Никита женщин, заметив у них печаль на лицах.

— Бориса в больницу увезли. — ответила Евдокия.

— Что с ним? — забеспокоился Никита

— Проблема с легкими. Врач сказал обследуют в больнице и тогда точно скажут, что с ним. Я завтра поеду к нему в больницу, узнаю всё. — дрожащим голосом проговорила Дуся.

— Его куда повезли, В Дубровку или Рогнедино? — спросил Никита.

— В Рогнедино. — ответила Дуся.

— Отлично. Я завтра буду там. С первого января следующего года, мы переходим в Рогнединский район. Вот всех председателей колхозов собирают в Рогнедино. Ты Дуся, собери все, что нужно передать Борису, побольше продуктов питания. Если проблема с легкими, ему надо хорошо есть, ну и что-нибудь из одежды, хотя это не обязательно. Все дают в больнице. Нас собирают в Рогнедино к 12.00. Я заеду за передачей для Бориса к 10.00. Приеду, все расскажу. Ты, Дуся съездишь в следующий раз. — объявил своё решение Никита.

Женщины согласились с этим решением и заверили брата, что соберут для Бориса, все необходимое. Обсудив насущный вопрос, родственники сели за стол. Быстро пообедав, Никита покинул дом, пообещав завтра к 10.00 заехать за передачей для Бориса.

Женщины не торопясь закончили обед. Дуня наполнила не большую бутылочку с соской, находящейся при маленькой Валентине, молоком, обеденной дойки и отдала её Дуси, чтобы она покормила дочь.

Закончив с обеденными мероприятиями, Дуся и сестры обсудили, что можно собрать для передачи Борису. Евдокия пообещала забить курицу и сворить для брата куриный бульон. Витаминную часть передачи, пообещала собрать жена Бориса.

В заботах и хлопотах закончился декабрь 1948 года. Наступил новый, 1949 год. Родственники, собравшись все вместе в хате Евдокии и Анастасии, встретили наступивший год. К тому времени вернулся из больницы Борис. Его подлечили, о чем свидетельствует здоровый румянец на его щеках. На Новогодний вечер были приглашены Мотя с сыном Михаилом и Анастасия.

Встретив Новый 1949 год, большое семейство Аксёновых принялась решать накатывающиеся бытовые и хозяйственные проблемы нового года.

— Настя, почтальон принес конверт на твое имя. — известила Евдокия сестру, которая пришла из Воронова.

Настя, вдруг взволновавшись, слегка подрагивающими руками взяла конверт, вскрыла его и углубилась в чтение содержания, находящегося в конверте небольшого листа бумаги.

— Что? — нетерпеливо спросила Евдокия.

— Какое сегодня число? — в свою очередь спросила Анастасия.

— 15 января. — ответила Евдокия.

— 25 января к 10 часам утра, я должна быть с вещами в райисполкоме поселка Дубровка. По всей видимости, домой я не вернусь. — ответила Настя.

— Как жаль, как жаль. — дважды повторила Евдокия, рукой смахнув вдруг набежавшую слезу.

— Не расстраивайся, сестренка, все будет хорошо. Я вам с Никитой письма буду писать и в отпуск приезжать. А сейчас мне надо найти бригадира, написать ему заявление на получение расчета, взять справку, что я ничего не должна колхозу. — засуетилась Анастасия.

Она надела верхнюю одежду, валенки и крикнув Евдокии «Я к бригадиру», выбежала из хаты. Анастасия почти бегом достигла бригадного домика внизу деревни, где колхозники получали наряды на работы, знакомились с ведомостью начисленных им трудодней за месяц. Здесь она застала бригадира 4-й бригады, куда входило все население деревни Троицкое, Гринева Михаила Ивановича, мужчину преклонного возраста.

— Михаил Иванович, меня вызывают в райисполком к 25 января, для отправки в Ростов-на-Дону. Мне нужно получить расчет за отработанные дни и справку, что я ничего не должна колхозу. — взволнованным голосом обратилась Анастасия к бригадиру.

— Письмо из райисполкома у тебя? — подняв голову и сняв очки, спросил Михаил Иванович Настю.

— Вот, пожалуйста. — Анастасия протянула бригадиру конверт.

Михаил Иванович, достал из конверта листок бумажки, прочитал его.

— Значит уезжаешь? — усталым голосом спросил он Анастасию.

— Уезжаю, Михаил Иванович. — с едва различимой ноткой радости, произнесла Настя.

— Такая бумажка должна прийти в правление колхоза, они там уже должны начать работу по твоему расчету и проверять наличие твоих задолженностей, если они у тебя есть. Я сегодня зайду в правление колхоза и напишу им справку, что ты в бригаде ничего не должна. Через три дня зайдешь в правление колхоза, получишь расчет. — оповестил Анастасию бригадир.

— Спасибо, Михаил Иванович. — сказала Настя и вышла из бригадного домика.

Теперь ей предстояло обсудить с Евдокией все мероприятия, связанные с отъездом Анастасии к новому месту жизни и работы.

— Бригадир принял моё заявление. Через три дня нужно будет зайти в правление колхоза и получить расчет. В Дубровку я уеду 24 января. Ночь проведу у Галины и утром в райисполком. Евдокия, твои предложения, что нужно сделать мне перед отъездом? — Анастасия внимательно посмотрела на сестру.

— Я думаю нужно дождаться Никиту, что он скажет по вопросу твоего расчета с колхозом. Затем уже планировать прощальные мероприятия. — ответила Евдокия.

— А Никита сегодня зайдет к нам? — спросила Анастасия.

— Конечно зайдет, в Студенце он практически не бывает. — произнесла Евдокия.

— Хорошо, последую твоему совету. — согласилась Настя.

Остаток дня Анастасия не знала, куда себя деть. Из дома уходить ей не хотелось. Вдруг придет Никита, а её нет дома. Она может пропустить что-то очень важное для решения её судьбы. Евдокия как могла, успокаивала Настю, но её попытки чем-то отвлечь сестру не приносили результата. Чем ближе приближался вечер, тем сильнее становилось беспокойство Насти.

Но её волнения оказались напрасными. Когда уже надежда, что Никита сегодняшним вечером придет к ним, уже практически пропала, дверь в избе отворилась, и в комнату вошел председатель колхоза, Аксёнов Никита Васильевич. Настя напряглась, глядя на брата.

— Что, дрожишь? Ждешь, что я скажу по поводу твоего отъезда? — произнес Никита, слегка нахмурив брови.

— Получил я бумагу, предписывающую председателю колхоза в течение 5 суток рассчитать тебя и к 25 января отправить в райисполком поселка Дубровка. Может быть, ты передумаешь ехать и останешься дома? — Никита внимательно посмотрел на Настю.

— Нет, братишка, не передумаю. — твердо ответила Анастасия.

— Я так и думал. Через три дня придешь в правление колхоза получишь расчет. Бухгалтеру я соответствующую команду дал. — с легкой печалью в голосе, сказал Никита.

— Ужин у нас в доме есть? Или мне к кому-либо в гости сходить? — сменив тему, повеселевшим голосом произнес Никита Васильевич.

— Конечно, есть. Мы сами не ужинали, тебя ждали. — засуетилась Евдокия. Они с Настей быстро накрыли стол и все вместе сели ужинать.

— Никита, пока оформляются документы на Настю, мы завтра с ней сходим в Семёновку, к Анисье. Надо с ней проститься, вернее сказать, до свидания. Ты же не навсегда нас покидаешь? — обратилась Евдокия к Насти.

— Что вы, нет, конечно. Я вам письма писать буду, в отпуск обязательно приеду. — как-то растроганно произнесла Анастасия.

— Вот и хорошо, — продолжила Евдокия.

— Послезавтра, мы вернемся из Семеновки и после того как Настя получит расчет в колхозе, соберем всех родных здесь. Скажем Насте до свидания в Троицком, чтобы она не забывала родную деревню.

— Я не возражаю. — согласился с планом ближайших дней Никита.

На следующий день сестры ушли в Семеновку. Пробыли они там сутки. Анисья узнав, что младшая сестра уезжает в неизвестный ей Ростов, расстроилась. Она так и не дождалась мужа с фронта, а теперь еще один родной ей человек покидает родную деревню. Это окончательно расстроила Анисью и она практически весь вечер просидела с мокрыми глазами.

Через сутки Евдокия и Анастасия вернулись в Троицкое. Еще через сутки Анастасия получила расчет в колхозе. В последующие дни она сказала до свидания всем родным и близким, проживающим в деревне и 24 января, в первой половине дня, покинула родную деревню.

Утром, 25 января 1949 года, она в сопровождении своей подруги Галины, пришла в райисполком. В фойе райисполкома они постояли не много и услышав приглашение секретаря председателя райисполкома пройти в зал заседаний, бросились в объятия друг друга. Ничего не говоря, Галина несколько раз поцеловала Анастасию и со слезами на глазах выбежала из здания райисполкома.

В зале заседаний, секретарь проверила прибытие добровольцев и, убедившись, что все числящиеся по списку добровольцы прибыли, пошла докладывать председателю райисполкома, что убывающая группа собрана и готова для проведения инструктажа.

В зал заседаний вошел мужчина, средних лет с болезненным лицом. Он поздоровался с добровольцами:

— Здравствуйте, товарищи добровольцы. Вам доверена высокая честь, оказать помощь нашим соотечественникам из Ростовской области в восстановлении разрушенных войной железнодорожных путей, мостов, в восстановлении станций, полустанков. Одним словом, в течении этого года вся железнодорожная сеть Ростовской области, с вашей помощью и помощью добровольцев с других восточных областей, должна быть восстановлена.

— Будут определенные трудности с бытом, питанием. Работа трудная в физическом плане. Я Вам об этом, товарищи добровольцы, говорю потому, что если кто-то не готов к преодолению трудностей, можно передумать и вернуться домой. Но если вы приедете туда, я Вас прошу, не подвести наш район и Брянскую область в целом. Работать честно, добросовестно, как на фронте, не щадя своей крови и самой жизни.

— Есть ли те, которые передумали ехать в Ростовскую область? — председатель немного помолчал, ожидая реакции присутствующих на поставленный им вопрос. Но отказников не оказалось.

— Я рад, что из вас никто не передумал изменить свое решение. Добираться будете до Ростова-на-Дону следующим образом: Вся дорога оплачивается государством. На вас на всех подготовлены проездные билеты. Ими вы будете пользоваться в пути.

— Путь следования ваш такой; Дубровка — Жуковка, пригородный поезд. В Жуковке пересадка, едете до Брянска. В Брянске оформляете проездные билеты на поезд Минск — Адлер до Ростова-на-Дону. По прибытии на конечную станцию вы находите дежурного по железнодорожному вокзалу Ростова-на-Дону, он расскажет ваши дальнейшие действия. Старшим группы назначается товарищ Соловьев Олег Никонорович. Он несет всю полноту ответственности за ваше своевременное и благополучное прибытие на конечную станцию. Соответственно все действия добровольцев дороге должны согласовываться с ним.

— Время вашего отправления со начальной точки следования Дубровка в 13 часов 12 минут, то есть, — председатель посмотрел на часы, — через 2 часа 15 минут. У вас есть время решить личные вопросы в поселке, если что-то осталось не решенным. К поезду прошу не опаздывать. Старший группы, получите проездные документы на всех у секретаря райисполкома. Желаю всем удачи на новом месте. Хочу довести до вас, забытое, если кто после выполнения задачи в Ростовской области решит вернуться назад, милости просим. До свидания товарищи добровольцы. — председатель вышел из кабинета.

Добровольцы встали с мест, зашумели, обсуждая услышанное от председателя райисполкома.

— Товарищи! — обратился к своим теперь подчиненным, старший группы.

— Я иду получать проездные документы. Встречаемся на вокзале в 12 часов 45 минут. Прошу никого не опаздывать.

Используя оставшееся свободное время, Настя решила забежать к Галине и рассказать ей все последние новости, которые она услышала в райисполкоме.

Она, захватив личные вещи, вышла на улицу и торопливым шагом направилась к дому Галины. Но Галины дома не оказалось. На двери висел замок. Дети, по всей вероятности, были в школе.

«Галина на работе» — догадалась Настя и направилась в диспетчерскую железнодорожной станции. Придя на рабочее место Галины, Настя застала свою подругу. Она с кем-то разговаривала по телефону. Увидев Настю, Галина кому-то крикнула в трубку, «Извини, перезвоню», встала на встречу Насти.

— Рассказывай, что и как? — торопливо проговорила Галина.

Настя подробно рассказала, что услышала в райисполкоме, как будут добираться до Ростова-на-Дону и что их ждет там.

— Заявка на билеты для вас к нам поступила. Нужно только оформить их. Такая же команда отдана в Жуковку и в Брянск. — оповестила подругу Галина.

— Наш старший пошел получать проездные, скоро придет, оформит билеты. Нам дали свободного времени 2 часа, решить личные вопросы, если их не успели решить ранее. У меня все решено, вот зашла к тебе, попрощаться. Я обязательно буду тебе письма писать, а если что-то получится с отпуском, то обязательно заеду к тебе в гости. Ты береги себя, особенно детей.

Подруги долго разговаривали, делясь своими планами на будущее. За разговором незаметно пролетело время, отпущенное добровольцам для решения, не решенных вопросов. Часы на стене диспетчерской показали 12 часов 30 минут.

— Вот и все, подруга. Мне пора. — с нескрываемой грустью в голосе, сказала Анастасия.

— От всей души желаю тебе счастья и благополучия. Береги детей. Ты отвечай на мои письма. Обязательно отвечай. — подруги обнялись, поцеловались и Анастасия, вытирая набежавшие слёзы, покинула диспетчерскую. Это была их последняя встреча, последнее расставание. Больше встретиться им не доведется, в ближайшие пять лет

Настя зашла в зал ожидания железнодорожного вокзала. Здесь уже находилась основная часть группы. Соловьев Олег, как старший группы, у окна кассира оформлял билеты на группу.

— Ехать нам далеко и долго, давайте знакомиться. — предложила Настя.

Я, Анастасия Аксёнова, родом из деревни Троицкое. — представилась она.

Она обошла группу. Парни и девушки, пожимая руку Анастасии, называли свое имя и откуда они родом. Большинство из них оказались родом из районного центра. Три человека, два парня и одна девушка были родом из близлежащих к районному центру деревень.

Особенно понравилась Анастасии девушка, вернее молодая женщина, ровесница Насти, Ольга Букреева из деревни Долгое. Приглянулась Ольги и Настя. С первых шагов их знакомства, между ними завязалась крепкая дружба

— Товарищи, прошу минутку внимания. Билеты до станции Брянск оформлены. Они будут у меня. Наши места в 5 плацкартном вагоне от 6-го по 15. Посадка через 10 минут. Кто отсутствует? — сделал объявление старший группы.

— Все на месте, опаздывающие подошли. Нас девять человек, ты десятый. — ответил мужчина средних лет, по имени Николай.

— Очень хорошо. Билеты на всех будут у меня. Прошу держаться всем вместе, никому не отставать. Прошу всех на перрон. Номера вагонов с головы поезда. — сделал очередное объявление Олег.

Добровольцы, захватив личные вещи, вышли на перрон станции. До прибытия поезда осталось пять минут.

— Давай займем места рядом. — предложила Ольга Насти.

— Конечно. Предлагаю занять два боковых места. — согласилась Анастасия.

Вскоре подошел пассажирский поезд Рославль — Жуковка, и добровольцы, в составе шести молодых мужчин и четырех таких же по возрасту женщин, заняли свои места в вагоне.

Ольга и Анастасия заняли боковые места. Раздался гудок паровоза и поезд медленно двинулся с места. В окнах вагона поплыли назад до боли родные улочки и дома районного центра. Доведётся ли им когда-нибудь увидеть эти улочки и домики их родного поселка? Этого никто из них не знал.

Через 2 часа группа была в Брянске. Олег убыл в кассу оформлять билеты на Ростов-на-Дону, его товарищи разместились в зале ожидания железнодорожного вокзала. Отлучаться куда-либо до окончания оформления билетов из зала ожидания, никому Олег не разрешил. Через 30 минут он пришел к товарищам и довел до них следующее:

— Друзья, билеты на Ростов-на-Дону заказаны. Наш поезд Минск — Адлер, вагон номер 4, плацкартные места с номера 10 по номер 19. Время отправления в 17 часов 27 минут, платформа вторая, путь 4-й. До отправления поезда 1 час 20 минут. Прошу вас железнодорожную станцию не покидать, чтобы не опоздать на поезд. Можно посетить буфет, выпить чаю. Личные вещи без присмотра не оставлять. Вопросы, товарищи добровольцы?

Вопросов не последовало.

— Настя давай сходим в буфет, пить хочется. — предложила Ольга.

— Дай. Только одну минуту. Мальчики, девочки, кто не желает посетить буфет? — обратилась Настя к товарищам.

— Я никуда не пойду. — ответил Николай.

— Посмотри, пожалуйста, за нашими вещами. Мы не надолго, только до буфета и обратно. — попросила Анастасия товарища.

— Хорошо, идите. — согласился Николай.

Подруги убежали в буфет. Там они купили горячего чая с бутербродами, черный хлеб с колбасой. Не спеша выпили чай и вернулись в зал ожидания. До прибытия поезда оставалось 25 минут. Чем меньше оставалось времени до поезда, тем сильнее добровольцев охватывало волнение. Не миновало это чувство и Анастасию.

Она покидала Родину, с которой связана вся её жизнь, детство, война, тяжелая работа в колхозе, родные братья и сестры. Увидится ли она с ними когда-либо еще раз, она не знала, но надеялась на это.

В этих грустных раздумьях, пролетели 25 минут. Диктор объявил по станции, что пассажирский поезд Минск — Адлер, прибывает на четвертый путь. Стоянка 10 минут.

Забрав вещи, группа Олега Соловьева, покинула родной для них зал ожидания Брянской железнодорожного вокзала, и направились на посадку в поезд Минск — Адлер, до Ростова-на-Дону.

Анастасия и Ольга заняли боковые места, разложили вещи по полкам и сели, с явно выраженной грустью на лицах, на свои места. Поезд тронулся. Мужчины нахмурили брови, женщины промокнули набежавшие из глаз слезы. Они покидали родные места, но у каждого из них не пропадала надежда, что они когда-либо обязательно вернутся назад. Время в пути 36 часов. В Ростов-на-Дону они должны прибыть в 5 часов 35 минут следующего дня.

Громкий гудок паровоза оповестил пассажиров о прибытии на какую-то крупную станцию. Торопливо пробежавший по вагону проводник, оповестил, что поезд прибыл в Ростов-на-Дону, стоянка 15 минут.

Группа добровольцев, под руководством Олега Соловьева, поспешила на выход из вагона. Сойдя на перрон, молодые люди молчаливо осматривали железнодорожную станцию. Ни кому из них ранее не приходилось бывать в Ростове-на-Дону, тем не менее, именно им предстояло внести свой вклад в восстановление железнодорожных путей сообщения на Северо-кавказской железной дороги.

— Мужики, я к дежурному по вокзалу, вы пока размещаетесь в зале ожидания вокзала и ждете меня. — объявил Олег.

Группа зашла в зал ожидания. Каково же их было удивление, зал был забит пассажирами. Свободных мест не было. Осмотревшись вокруг и обнаружив не большой свободный участок в правом углу зала ожидания, Николай направился с группой к этому углу. Сложив вещи, они остались стоя ожидать прибытия старшего группы.

Ожидать пришлось не долго. Минут через десять появился Олег.

— Товарищи, время еще мало. Всего шесть часов утра. Начальника станции нет. Он подойдет к восьми часам. До этого времени дежурный по вокзалу предложил нам разместиться в зале ожидания, позавтракать и дождаться прибытия начальника станции. Он поставит задачу нам, что и как действовать дальше.

— Кроме нас, сюда должны подъехать, команды из Владимирской, Саратовской и Пензенской областей. Поэтому, друзья мои, размещаемся, насколько это возможно, и ждем прибытия начальника станции. После размещения, можно позавтракать. В станции есть буфет, но из-за большого наплыва пассажиров, в буфете очередь. Есть смысл позавтракать тем, что мы взяли с собой в дорогу. — сделал он объявление.

— Предлагаю, остаться на месте. Это наиболее свободное место. Позавтракать здесь и дождаться начальника станции. — внес предложение Николай.

Его поддержали все члены группы. Олег не стал возражать. Он и сам видел, что вокзал переполнен пассажирами. Добровольцы Брянской области, достали из сумок продовольственные припасы, не съеденные в дороге, принялись за завтрак.

Расправившись со скудным продовольственным пайком, Ольга толкнув в плечо Настю, предложила:

— Пойдем оценим железнодорожный вокзал Ростова-на-Дону, а то может быть, у нас не будет времени осмотреть его.

— Согласна. — утвердительно кивнула головой Анастасия.

— Олег, мы прогуляемся по вокзалу. — оповестила Ольга старшего группы.

— Далеко не ходить. — разрешил Олег.

— Девочки, кто с нами? — весело обратилась к подругам Ольга.

Две их соратницы по группе, которых звали Зоя и Вера, быстро встали и присоединившись к Ольге и Анастасии, направились на экскурсию по железнодорожному вокзалу Ростова-на-Дону. Вернулись они за 10-ть минут до прибытия начальника станции.

Десять минут девятого Олег направился к нему в кабинет.

— Товарищи, разбираем вещи и идем в актовый зал. Туда же прибудет аналогичная группа из Владимирской области. — объявил Олег, прибыв от начальника вокзала.

Группа, разобрав вещи, двинулась вслед за старшим. Через несколько минут они вошли в просторный актовый зал железнодорожного вокзала Ростова-на-Дону.

Через несколько минут туда же вошла еще одна группа молодых людей. Познакомившись, Брянские узнали, что это их коллеги из Владимирской области. Не успели молодые люди поздороваться друг с другом, как в актовый зал вошел пожилой мужчина в форме железнодорожника.

— Здравствуйте, товарищи, прошу всех сесть на свои места. У вас еще будет время хорошо познакомиться друг с другом. — произнес он, заставив присутствующих в зале обратить не него внимание.

— Я начальник железнодорожной станции Ростова-на-Дону Прохоров Аркадий Валерьевич. Начальником нашего участка Северо-Кавказской железной дороги, мне поручено встретить вас, проинструктировать, определить объем выполняемых работ, разместить в общежития города.

— Первое, с чего бы мне хотелось начать. Город наш восстанавливается после войны. Жилые дома практически все восстановлены. Промышленные предприятия работают. С запуском в работу предприятий различных отраслей, улучшением благосостояния жизни народа, резко возрос пассажиропоток, транспортировка товаров по нашим железным дорогам. В связи с этим мы не справляемся с перевозкой пассажиров и товаров. Вы наверно видели, что творится в зале ожидания вокзала.

— Руководство страны и области поставило перед нами задачу, в кратчайшие сроки восстановить все не восстановленные после войны железные дороги и построить новые линии дорог, чтобы разгрузить пробки, образовавшиеся на узловых станциях. Вот для оказания помощи нам в решении этих задач руководство Северо-Кавказской железной дороги и обратилось к руководству страны с просьбой, прислать нам добровольцев из других областей страны, наименьшим образом пострадавших от военных действий.

Вам, добровольцам из Брянской и Владимирской областей предстоит строить второй путь железной дороги Ростов — Таганрог, протяженностью 75 километров. Строить этот участок вы будете не одни. Под руководством мастера участка Коновалова Алексея Семеновича, он сейчас на рекогносцировке этого участка, вам предстоит строить дорогу от Ростова-на-Дону в направлении на Таганрог. Навстречу вам, от Таганрога, строить свою ветку дороги, будут строители из Челябинской и Оренбургской областей. Через месяц эта ветка железной дороги должна быть сдана в эксплуатацию.

— Видите сроки сжатые несмотря на то, что за окном зима. Но к началу весны, когда поток грузов и пассажиров возрастает, мы должны сдать вторую ветку дороги Ростов — Таганрог.

— Жить вы все будете в общежитии железнодорожников. Условия жизни конечно не роскошные, но лучше чем в землянках. Вам выделено в общежитии две комнаты, вместимостью десять человек. Комендант общежития предупрежден. Он Вас ждет. Пищу завтрак и ужин готовите самостоятельно, на общей кухне на своем этаже общежития. Обед вам будет доставляться к месту работы.

— Заработная плата выплачивается один раз в месяц, 13 числа. Работать вы начинаете с завтрашнего дня, следовательно, зарплату за оставшиеся дни января, получите 13 февраля. Размер зарплаты зависит от выполнения плана работ. Все это будет учитывать ваш мастер.

— И еще одно, товарищи добровольцы, город наш Ростов-на-Дону, к сожалению, пока еще не совсем благополучен в криминогенном порядке. Поэтому прошу вас вечером по одному не ходить, особенно это касается женщин.

— Вечером в фойе общежития, вас соберет ваш мастер участка и поставит задачу на завтрашний день. Вопросы ко мне, товарищи добровольцы? — начальник вокзала выждал минуту, но не дождавшись вопросов, продолжил.

— Общежитие, где вы будете жить, находится в 500-х метрах от вокзала по адресу Привокзальная площадь 4. Это как выходите из вокзала, направо. 500 метров проходите и увидите 4-х этажное здание, это и есть общежитие железнодорожников. Желаю вам удачи, до свидания, товарищи. — начальник станции покинул актовый зал.

Группы зашумели, вставая со своих мест.

— Брянские, разбираем свои вещи и выходим на улицу. — раздалась команда Олега Соловьева.

— Владимирские, делают то же самое. — повторил команду Олега, старший добровольцев Владимирской области.

Группы, разобрав вещи, поспешили на улицу. У входа в вокзал они остановились, ожидая подхода своих старших команд. Через несколько минут строители железных дорог Ростовской области, были у входа в 4-х этажное здание с вывеской над входной дверью «Общежитие железнодорожников».

Оба старших вошли внутрь здания. Через некоторое время они вышли к своим группам, в сопровождении полноватого мужчины, старше средних лет.

— Товарищи, я комендант общежития Никольский Владимир Архипович. Вам выделено в общежитии две комнаты, на десять человек каждая. Они находятся на втором этаже, номера 15 — 16. В одной комнате живут женщины, в другой мужчины.

— Правила поведения в общежитии;

— у нас запрещено, распивать спиртные напитки, устраивать шумные компании, приводить в общежитие посторонних лиц, ломать казенное имущество, приходить в общежитие позже 22-х часов.

— С расположением места вашего проживания познакомитесь после заселения. Кухня для приготовления пищи, общая на этаж, находится в правом крыле этажа, умывальник и все остальное в левом крыле этажа. Горячей воды в общежитии нет. По всем вопросам, возникающим в процессе жизни, обращаться к дежурной. Прошу эти не сложные правила проживания в общежитии строго соблюдать. — комендант повернулся и удалился внутрь здания.

Добровольцы последовали за своими старшими. Они поднялись на второй этаж и остановились перед своими комнатами. Здесь их уже ждала дежурная. Она открыла комнаты и распахнула двери.

— Старшие прошу войти в комнаты. — пригласила она руководителей групп.

— Где будут жить мальчики, где девочки, определитесь сами. В ваше распоряжение предоставляются в каждой комнате, десять кроватей, десять табуретов, десять тумбочек, по одному столу. Это из мебели. Каждая кровать укомплектована матрасом, одеялом, подушкой, постельными принадлежностями, полотенцем. Все остальное у вас должно быть свое. Постельные принадлежности меняются один раз в неделю, по пятницам. Смотрите наличие перечисленного, за утерю или поломку имущества, виновный привлекается к материальной ответственности. — дежурная по общежитию немного подождала, пока старшие примут имущество, отдала им ключи от комнат и ушла на свое рабочее место.

— Хлопцы, предлагаю право выбрать себе комнату первыми, предоставить нашим девушкам. — предложил Олег.

Девушки быстро просмотрели две комнаты и остановили свой выбор на 15-ом номере. Мужчины заняли 16-й.

— Настя, занимаем койки рядышком. — весло произнесла Ольга. Две подруги заняли места рядом друг с другом.

Время на размещение заняло около получаса. Затем новые жильцы общежития, пошли знакомиться с расположением этажа. На этаже располагалось десять комнат, в которых жили сотрудники железной дороги; машинисты, кочегары, стрелочники, диспетчера и прочий железнодорожный люд, у которых не было своего жилья в городе.

В правом крыле этажа располагалась кухня, состоявшая из четырех газовых плит, одного большого стола, который служил для разделки продуктов, в период приготовления пищи. В помещении кухни прием пищи не предусматривался. Посуды для приготовления пищи тоже не было. Все необходимое для этой цели нужно было приобретать за свой счет.

В левом крыле общежития жильцы обнаружили умывальник на десять раковин и туалет так же на десять кабинок. Все было общее. Отдельного умывальника и туалета для мужчин и женщин не было.

Ознакомившись с этажом общежития, группа «новоселов» решила перекусить и в оставшееся время до встречи с мастером, посетить какой-либо хозяйственный магазин, купить кастрюли, сковородки, для приготовления пищи. Кроме этого решили закупить некоторые виды продуктов, макароны, крупы, картофель, то есть то, что могло храниться без холодильника.

Когда все организационные вопросы были решены, все принялись до прихода мастера, решать личные вопросы. Анастасия и Ольга решили написать письма на родину, чтобы известить родных, где они и как добрались до места назначения.

Но решить этот вопрос им не удалось. В дверь комнаты постучали и после разрешения войти, она открылась. В комнату вошел Алексей, старший бригады Владимирской области.

— Девочки, мастер пришел, просит всех собраться в одной из комнат. Мы предлагаем в нашей. Возьмите, пожалуйста, свои табуретки, и милости просим за мной. — довел он новость до женской половины добровольцев.

Женщины, захватив с собой табуретки, быстро последовали за Алексеем. В мужской комнате находился не знакомый для них мужчина, в рабочей спецовке, средних лет с очень усталым, но привлекательным лицом. Когда шум рассаживающихся женщин прекратился, мужчина обратился ко всем перед ним сидящим:

— Здравствуйте, товарищи. Наша дирекция Ростовского участка Северо-Кавказской железной дороги, очень рада, что вы откликнулись на нашу просьбу, помощь нам восстановить и усовершенствовать сеть железных дорог Ростовской области.

— Я мастер участка железной дороги, где вы будете работать, то есть ваш начальник. Зовут меня, Коновалов Алексей Семенович.

— Хочу сказать, что строительство железной дороги очень сложный и трудоемкий процесс. Вы не специалисты и весь процесс строительства дороги вам знать не обязательно, но те задачи которые вы будете решать, вам нужно знать.

— Впереди вас работает бригада прокладчиков будущей железной дороги, то есть они расчищают путь, вырубают лесопосадки, сравнивают возвышенности, строят мосты через водные преграды, устанавливают временные жилые помещения в местах, где планируется создавать станции и полустанки для пригородных поездов. Возводят капитальные строения будущих узловых станций, или совершенствуют имеющиеся.

— Ваша задача, возвести подушку из песка и щебня для укладки шпал и рельсов. В составе вашей бригады будут работать; путеукладчик конструкции Платона, он обслуживается специализированной бригадой. Вы только соединяете стыки рельсов. Обращаю ваше внимание на качество выполнения этой работы. Болты на стыке рельсов должны закручиваться прочно, усилиями двух человек;

— Четыре самосвала для подвоза песка и щебня; каток, для уплотнения насыпи. Другой техники, к сожалению, у нас пока нет.

— Для удобства руководства работами непосредственно на месте из вас создается две бригады; мужская и женская. Бригадиром мужской бригады назначается Соловьев Олег Никонорович, женской Ольга Михайловна Букреева. Задача бригадиров, получать у меня задачу на день и представлять мне отчет выполненных работ. Я буду начислять заработную плату за месяц, на основании ежедневно представляемых бригадирами отчетов за выполненные работы.

— Сразу хочу сказать, работа трудная, требующая больших физических затрат. В первое время у вас будет болеть спина, на руках появятся мозоли, особенно у тех, кто не сталкивался с физическим трудом. Тем не менее, за выполнения поставленной задачи буду спрашивать строго.

— С завтрашнего дня вы приступаете к работе. Начало трассы от 2-ой стрелки ответвления железнодорожного полотна на Таганрог. Там же бригадиры получат задачу на день. Сегодня вам надо получить у коменданта общежития резиновые сапоги, портянки. На календаре сейчас январь месяц, затем февраль. Месяца эти у нас теплые, но слякотные, без резиновых сапог никак нельзя. Получите рукавицы и рабочую спецовку. Начало рабочего дня 8.00 утра, конец работы, после выполнения задачи дня. Завтракаете и ужинаете вы в общежитии. Обед на рабочем месте. Его вам будут доставлять из столовой при вокзале. В общежитие в обеденный перерыв вы не возвращаетесь.

— Вот все, что я хотел рассказать вам при первой нашей встречи. Какие ко мне вопросы?

— Размер нашей заработной платы за месяц, можно узнать? — Задал вопрос Николай из бригады Брянских.

— Размер заработной платы будет состоять из двух частей; непосредственно оклад по должности. Ваш оклад по должности, все вы зачислены в штат нашей дороги как путейцы, то есть люди, прокладывающие железнодорожный путь, составляет 525 рублей, плюс доплата, или премиальные, за перевыполнение плана до 100% от зарплаты. Заработная плата выплачивается один раз в месяц, 13 числа, за отработанный месяц.

— Выходные у нас будут? — прозвучал вопрос от Ольги.

— Да, один выходной у вас будет. Это воскресенье, В пятницу, после окончания работы банный день, он же день смены постельного белья. — ответил Алексей Семенович.

Больше вопросов не поступило.

— Бригадиры, прошу организовать получение вашими рабочими спецодежды и завтра в 7 часов 50 минут, встречаемся на рабочем месте. До свидания товарищи. — мастер вышел из комнаты.

— Мужики, как настоящие мужики, предлагаю предоставить женщинам первыми получить спецодежду. Затем будем получать мы. — внес предложение Олег Соловьев.

— Не возражаем. — за всех ответил Алексей.

— Ольга, прошу Вас, командуйте. — вежливо склонив голову, произнес Олег.

— Девочки, за мной. — раздалась веселая команда Ольги и вся женская команда покинула мужскую комнату.

Через час получили спецодежду и мужчины.

Разложив полученное обмундирование в тумбочку, Анастасия достала конверт, чистые листы бумаги и принялась писать письмо на родину в деревню Троицкое, Дубровского района Брянской области.

Написав письмо, Настя обратилась к подругам:

— Девочки, кто знает, где ближайший почтовый ящик? Письмо на родину отправить.

— Подожди меня. Вместе сходим. Он висит у входа в общежитие. — попросила Ольга Настю.

Подруги, запечатав письма в конверты, сбегали вниз и опустили письма на родину в почтовый ящик. Поднявшись наверх, Ольга, на правах бригадира, собрала всех членов своей бригады и довела до них:

— Подруги, с завтрашнего дня, 28 января, мы начинаем работать. Известно, что завтракаем и ужинаем мы дома, в общежитии. Следовательно, кто-то должен готовить пищу на завтрак и ужин. Предлагаю составить график дежурства на кухни с целью приготовления пищи, по два человека на сутки. Дежурные по кухни от работы не освобождаются. Просто они раньше встают, чтобы завтрак приготовить и вечером, пока все отдыхают, они готовят ужин. Первыми заступаем я и Настя Аксёнова. Далее по списку.

— В обязанности дежурной смены по приготовлению пищи входит разделка продуктов и приготовление пищи. Посуду моем, каждая свою самостоятельно. Сейчас ужинаем, всем, что осталось из дорожных запасов и спать. Вставать завтра рано.

Закончив все процедуры, связанные с подготовкой одежды на завтра и ужином, Настя легла отдыхать.

— Настя, вставай, завтрак готовить. — разбудила подругу Ольга.

Анастасия открыла глаза, потянулась.

— Сколько времени? — спросила она Ольгу.

— 5 часов 30 минут. В 6.00 подъем для всех. Предлагаю отварить макароны с тушенкой и вскипятить чай. — тормоша Настю, говорила Ольга. По всей видимости вчерашний день, полный различных новостей, эмоций и впечатлений, сказался на моральной усталости Анастасии.

— Встаю, встаю. — прошептала Настя. Она быстро встала и пошла в умывальник. Через несколько минут она была готова приступить к приготовлению завтрака для всей бригады.

Вместе с Ольгой, захватив макароны и две банки тушенки, ушла на кухню готовить завтрак.

Через полчаса Ольга подняла бригаду.

— Девочки встаем, умываемся, одеваемся и на завтрак. — поднимала своих девочек Ольга. То же самое происходило в бригаде мужчин.

Позавтракав, мужской, женский коллективы добровольцев в указанное мастером время, прибыли ко второй стрелки железной дороги. Здесь их уже ждал мастер Алексей Семенович. Бригадиры доложили мастеру, что бригады прибыли в полном составе.

— Товарищи, попрошу внимательно меня послушать. Это ваш первый рабочий день. Я довожу задачу дня, до всех бригад. В последующем я буду ставить задачи только бригадирам. — произнес мастер.

— Видите кучки песка на дорожном полотне. Ваша задача разравнивать песок. Это будет называться песчаная подушка. Толщина этой подушки должна быть 20 сантиметров. После того как я проверю правильность выкладки песчаной подушки, самосвалы начнут подвозить щебень. Вы его разравниваете. Общая толщина песчано-щебеночной подушки должна быть 40 сантиметров.

— Затем на созданную вами из строительных материалов подушку выезжает каток. Он утрамбовывает щебень и песок. Когда подушка утрамбована, вот по этим рельсам, — мастер показал на ответвление рельсов от стрелки, — выезжает путеукладчик, и укладывает рельсошпальное звено на подготовленную вами подушку. Назначенные бригадиром мужской бригады люди, их должно быть 4-ре человека, по 2-ва на каждую рельсу, соединяют стыки рельсов.

— Путеукладчик будет выезжать вот поэтому стрелочному переводу, установленному специалистами железной дороги. Это сложная работа, требующая определенного опыта в установке стрелочных переходов. В будущем научитесь, и будете устанавливать их самостоятельно. Выехав на стрелочный переход, путеукладчик останавливается и укладывает рельсошпальное звено встык ранее положенных рельсов. Вам нужно только соединить стыки рельсов.

— Обращаю внимание тех, кто будет выполнять стыковочные работы. Стыки рельсов, это место, которое несет повышенную нагрузку. Если рельсы не правильно состыкованы, то есть одна выше, другая ниже, это может привести к нежелательным последствиям. Рельсы должны состыковываться на одном уровне. Для проверки уровня расположения рельсов, будут выдан уровень. Рельсы соединяются стыковыми накладками и болтами. Стыки могут быть на весу, то есть стык расположен между шпалами, может быть на сдвоенных шпалах. Применяется тот и другой вид стыковки. Если стык попадает на шпалу, к ней нужно установить вторую шпалу и тогда соединять рельсы.

— В целях более эффективной работы ваших бригад, бригадиру мужской бригады назначить людей для работы с путеукладчиком, шесть человек, по три на каждую рельсу. Итого у мужской бригады, шесть человек укладывают рельсошпальные звенья, четыре человек производят их стыковку.

— Женская бригада работает на строительстве песчано-щебеночной подушки. Пока путеукладчик не работает, мужчины помогают женщинам укладывать подушку. Еще раз повторяю, это вводный инструктаж, что вы должны делать на протяжении всего строительства железной дороги. В остальные дни задача дня будет ставиться только бригадирам. Вопросы ко мне? — вопросов не поступило.

— Хорошо, значит всё всем понятно. Обращаю внимание всех рабочих и в первую очередь бригадиров на строгое соблюдение мер безопасности в процессе выполнения работ.

— Первое, по рабочей ветке железной дороге Ростов-на-Дону — Таганрог, курсируют пассажирские и грузовые поезда. Частота их движения, каждые 20 минут. В связи с этим запрещается, нахождение кого-либо ни было, на левой стороне насыпи. Все работающие с песком и щебнем находятся только на полотне дороги, Укладчики рельсошпальных звеньев работают только тогда, когда нет движения поездов. Обращаю на это особое внимание.

— Нельзя находиться вблизи кузова самосвала, высыпающего строительный материал, находиться на дорожном полотне при работе катка, при работе путеукладчика, категорически запрещено находиться под рельсошпальным звеном во время его выдвижения с платформы путеукладчика, для укладки на подушку.

— Работающие с путеукладчиком регулируют укладку звена только с помощью верёвочных крюков. Браться руками за висящее звено, запрещено. Разрешается выровнять рельсошпальное звено в ручную только тогда, когда она находится на песчано-щебеночной подушке.

— Вся полнота ответственности за соблюдение мер безопасности своими подчиненными лежит на бригадирах. Прошу приступить к работам.

С этого момента начались трудовые будни теперь уже штатных путейцев Ростовского участка Северо-Кавказской железной дороги. Все бригады принялись разравнивать песок, насыпанный на полотно будущей дороги. Стихли разговоры, шутки. Слышно было только звук лопат, разбрасывающих песок на полотно дороги. Песок разровняли. Мастер щупом измерил толщину песчаной подушки и разрешил завозить щебень.

Ожидая момента разгрузки, груженные щебнем самосвалы, двинулись на готовую песчаную подушку и высыпали на нее содержимое кузовов. Опять лопаты застучали, теперь уже по щебню. Работа со щебнем оказалась тяжелее, чем работа с песком. Стали быстро уставать руки, заныла спина. Отвыкшие от интенсивной работы мужчины и женщины, стали чаще выпрямляться, чтобы дать не продолжительный отдых рукам и спине.

Невзирая на определенные трудности от первых часов непривычной работы, насыпь из песка и щебня будущей железной дороги стала, пусть не так быстро, как хотелось, увеличиваться, отходя от точки начала работы все дальше.

На готовую, проверенную мастером, щебеночную подушку выкатился каток, который всей своей массой стал утрамбовывать песчано-щебеночную подушку. В это же время самосвалы продолжали беспрерывно насыпать на дорожное полотно то песок, то щебень.

Уплотнив отрезок подушки в 50 метров, каток двинулся дальше. На его место выкатился путеукладчик. С его появлением прекратила работу по разравниванию песка и щебня мужская бригада и ушла обслуживать путеукладчик. Выкатив на стрелочный перевод путеукладчик остановился. Подцепив краном рельсошпальное звено с деревянными шпалами, длиной 25 метров, выкатил его за пределы железнодорожной платформы. Бригада, предназначенная для работы со звеном, набросила на рельсы веревочные крюки и, натягивая веревки с обеих сторон, уложила звено в стык с рельсами, идущими от стрелочного перехода.

К работе приступила стыковочная группа. Она совместно с первой группой выровняли рельсы по уровню и соединили их стыковыми накладками, закрепив их болтами.

Закончив укладку первого рельсошпального звена, бригада мужчин пошла вперед. Путеукладчик наехал на только, что уложенные рельсы и остановился у конца новой рельсовой пары. Операция по установки рельсошпального звена повторилась.

К 13 часам на место работы, теперь уже бывших добровольцев, прибыла полуторка с полевой кухней на прицепе. Был объявлен часовой перерыв на обед.

После обеда работы на строительстве железной дороги продолжились с не большими изменениями. Оценив работу мужской бригады и женской, Алексей Семенович принял решение, снять с бригады стыковщиков и бригады установщиков рельсошпальных звеньев по два человека с каждой, и направить их на работу в составе женской бригады, с целью ускорения темпов устройства песчано-щебеночной подушки.

В результате всех этих кадровых перестановок, работа на строительстве железной дороги Ростов-на-Дону — Таганрог ускорилась. С пополнением мужчинами женской бригады, время укладки подушки под рельсовые звенья сократилось, что позволило сократить время их укладки.

Первый рабочий день подошел к концу. Прежде чем отпустить бригады домой, мастер участка попросил их немного задержаться. Он кратко подвел итоги рабочего дня:

— Товарищи, первый рабочий день показал, что у вас есть стремление хорошо работать. Это похвально. Однако я должен обратить ваше внимание на некоторые просчеты в работе бригад. Эти просчеты не умышленные, а от вашей неопытности.

— Бригада по укладке песчано-щебеночной подушки, делает очень много лишних движений. Вы должны, визуально определить место, куда бросить песок или щебень, согнуться, зачерпнуть лопатой строительный материал и одновременно с выпрямлением спины, бросить содержимое лопаты в ранее намеченное вами место. Это даст вам возможность экономить ваши силы, вы будете меньше уставать и темп насыпания подушки под рельсовые звенья, улучшится.

— Вторая бригада, много шума. Управляет всем процессом укладки рельсошпальных звеньев один человек — бригадир. Остальные, молча и внимательно, с соблюдением мер безопасности, исполняют его команды.

— Что касается плана дня. Вам на первый день план не ставился, это день учебный. Завтра у вас уже будет план, который вы обязаны выполнить. Путеукладчик позволяет укладывать рельсошпальные звенья 1,2 км/час. Это его теоретическая производительность. На практики такой скорости укладки рельсов не получается, по различным причинам. Реальная ваша задача укладывать 600 метров в час.

— У вас рабочий день 8 часов, не считая часового обеденного перерыва. Следовательно, вы завтра должны уложить рельсов, длинной 4.8 км. Это ваша задача на весь период строительства второй ветки железной дороги Ростов-на-Дону — Таганрог. Желаю Вам хорошо отдохнуть и завтра с новыми силами выполнить задачу дня. До свидания, товарищи.

Оставшись без мастера, бригадиры дали команду всем идти в общежитие.

— Слушай, Олег, а как мы будем добираться от общежития и обратно, когда уйдем от станции далеко? — спросил бригадира Николай.

— Не знаю. Завтра зададим вопрос мастеру. — ответил Олег.

Закончился первый рабочий день строителей новой ветки железной дороги с направлением на Таганрог. Усталые от непривычной работы, но довольные, женщины зашли в свой номер и попадали на кровати. Их примеру последовала и Анастасия.

Да, она была привычна к физическому труду, тем не менее, сегодняшний труд с лопатой в течение 8 часов, дал о себе знать. Болели руки, ныла спина. Ладони рук, державшие черенок лопаты, невзирая на то, что они были в рукавицах, намекали на то, что на них кое-где, появились мозоли.

— Настя, пошли ужин готовить. Девочки, на стене у входной в номер двери, будет висеть график дежурства на кухни. Прошу ознакомиться с ним. — объявили Ольга.