Бесплатный фрагмент - Злев и Злица

I. Злев, Злица, и Мартышка

Злев имел представительную внешность, объёмный животик и мощные лапы. Плечи у него были широкие, а бёдра узкие, такие узкие, как плечики Злицы.

Злица была тоненькая, гибкая и изящная.

Жили они со Злевом между корнями старого могучего дерева.

Злице этот дом не нравился, потому что не было у него стен и крыши.

Крона у дерева широкая, а всё равно в дождик неуютно: капли дождя, расплющиваясь о землю, оставляли на корнях и листьях грязные брызги, и Злицын дом выгляден неопрятным.

Злица каждое утро начинала с уборки: кончиком хвоста снимала паутинки, подметала между корнями, стирала отпечатки дождя, выгоняла муравьёв, проложивших тропу как раз через её гостиную, договаривалась с мартышками, чтобы те не гадили ей на голову. А ещё надо было приготовить обед, постирать, выбить подушки. И так она к вечеру уставала, что сил не было уже, чтобы с мужем поговорить серьёзно.

А надо бы, ведь у него скоро день рождения: август близится.

Недельки за две до этой даты, прогнавши муравьёв, Злица как обычно поругалась с мартышками. Обезьянки вредничали, особенно одна, с розовой шерстью:

— А скажи «пожалуйста», а муженьку пожалуйся…

— Да ты понимаешь, тварь пустоголовая, что я здесь живу! — вскричала Злица.

— А не пустоголовая, кругло-я-головая, и всё как и у всех!

— Да не как у всех, — гневалась Злица, — все уже согласились и ускакали, одна ты, дура, болтаешься на моей люстре!

— И я, и я согласная, на то, что не опасное, — проверещала мартышка.

— Тогда дай обещание, что не будешь гадить мне на голову!

— А вдруг не утерплю!

— Дура, дура, — застонала Злица и схватилась лапами за голову, — идиотка вертлявая!

— Невежливо, — обиделась мартышка, — какая ты не нежная!

Злица рухнула на диван, схватила гобеленовую подушку и со злости прокусила её. Обезьянка спрыгнула с ветки и подобрала с земли несколько пёрышков, которые Злица выплюнула из пасти.

— Ух ты, ух ты, здорово, какие разноцветные, солнцем нагретые, и на ощупь приятно… А мягко-то, мятно! — шептала она, разглаживая пёрышки и щекоча ими ладонь.

Злица смотрела на мартышку, как на ядовитую змею. «В конце концов, — подумала она, — если я не могу справиться с проблемой, я могу её съесть!».

Злицыны глаза сузились и немного скосились к носу. Она неслышно встала с дивана и приготовилась к прыжку.

— Здравствуй, милая, — едва расслышала она, сосредоточившись на атаке, — у тебя гости?

Злев заполнил собой почти всё пространство гостиной, не занятое диваном, креслами, торшером, мартышкой, подушкой и Злицей.

Злевова грива, за которой он аккуратно ухаживал и каждое воскресенье промывал в соседнем ручье, используя специально приготовленный Злицей шампунь из мыльного корня, грецких орехов, масла чайного дерева, лепестков лотоса, и ещё многих ингредиентов, о которых знала только его жена, торжественно топорщилась, сияла солнечно-рыжим цветом и была почти такого же размера, как и сам Злев.

— Ах, дорогой, — прошептала Злица с сожалением, и добавила громко: — Ты вернулся?

— Представь себе, — сказал Злев, — Жирафель отказался продлить аренду! Боюсь, солнышко, нам придётся искать другой дом, что ещё более обидно, если учесть, что скоро мой день рождения, и мы можем просто не успеть всё устроить!

Злица обняла обезьянку и пощекотала её за ушком:

— Дура ты моя, дура, какая же ты глупая!

— Ну да, ну да, — закивала мартышка, — а ты мне пёрышки отдай, отдай, а, — зашептала она в ухо Злице, — ну такие красивые, ласковые-счастливые, у попугая ведь не попросишь, злой, как динго без кости, а орёл и вниз не спускается, а идти до него — не долезешь, сломаешься!

Злица покрутилась на одной лапе, баюкая болтливую зверюшку, и таинственно прошептала ей на ухо:

— Я для тебя и орлиное перо достану, дурочка моя, а лучше давай — страусиное, они большие и пушистые-пушистые? Замётано?

— Бито, — сказала Мартышка, — смётано-сшито!

Злев тем временем уселся в широкое кресло с высокой спинкой, вытянул поудобнее лапы и вежливо спросил у Мартышки:

— А что же у вас, шерсть окрашена или природный цвет имеет розовый?

— Природный, родной, — ответила она, — у меня на балконе роза вьётся, над солнцем смеётся, я утречком росой умываюсь, а лепестками утираюсь, солнышко светит, розочки метит, всё вокруг розовое, и я, и я ро-зо-ва-я!

— Очень мило, — согласился Злев, — весьма. Вам этот цвет подходит. Хотя на мой взгляд, если вас интересует моё мнение, золотисто-рыжий как-то элегантнее.

— Мило, мыла, — сказала Мартышка, — и в подсолнухах мыла, а только солнце-то по утрам розовое, совсем как я, а я мне сова обещает, что розовый цвет уму прибавляет.

«Оно и заметно, — подумала Злица, — ума палата, да оттуда не взято».

— Милый, — сказала она Злеву, — ты, пожалуй, отдохни, а я буду паковаться, у нас ведь мало времени, ещё оповещать гостей, дом искать…

— И я отдохну, и я, — запрыгала Мартышка, — а потом поищу, ой, как оповещу, схвачу, вещи утопчу, в узел завяжу, в уголок сложу…

Злица поморщилась, оглянулась, удивившись, что обезьянка замолкла, и облегчённо вздохнула, увидев, что та спит, пристроившись рядом с креслом и положив голову Злеву на колени.

Львица не торопясь упаковала вещи.

Сначала ей пришлось принести стул из кухни и стащить с платяного шкафа два огромных чемодана. Когда она открыла крышку, оттуда выползла змея. Злица фыркнула, но змея гордо встряхнула лысой плоской головой и поползла в лес. Вслед за змеёй из открытого чемодана выскочил мангуст с сачком и молча ринулся к выходу.

Злица покачала головой и аккуратно тряпочкой стёрла с чемоданов скопившуюся за два года пыль и грязь.

Вещей у львов было довольно много (это не считая мебели), но чемоданы были хороши — огромные кожаные, с ремнями, которыми можно было стянуть раздувшиеся бока, с медными заклёпками; потёртые, как старые удобные джинсы, и такие же вечные.

Злица полюбовалась на упакованный багаж и решила напоследок смахнуть пыль со стола.

«Ах, да, — подумала она, — надо же узнать, почему Жирафель решил нас выселить!».

Львица вынула из сумочки гребешок и губную помаду, причесалась, накрасила губы и вышла в лес на поиски Жирафеля.

Он оказался совсем недалеко, на поляне, Злице об этом сообщил скакавший мимо кенгуру.

— Добрый день, Жирафель, — сказала Злица.

— Здравствуйте, — вежливо изогнул ей навстречу шею Жирафель: — Вы меня простите, уважаемая Злица, ваш муж так расстроился, и не дослушал, что я ему пытался сказать.

— Ну, продолжай, — сказала Злица, усаживаясь поудобнее и выкладывая на передние лапы кончик хвоста.

— Дело в том, — торопился Жирафель, — краем глаза наблюдая с волнением за кисточкой на хвосте львицы, которая упругими движениями перемещалась с правой лапы на левую и наоборот, — что в связи с отъездом освобождается прекрасный дом на окраине леса, двухэтажный, с крышей, верандой, балконом, кладовой, и даже клумба рядом! Я хотел предложить уважаемому Злеву переселиться туда, но не успел, верите, просто не успел!..

Львица внимательно выслушала, один раз посмотрела Жирафелю в глаза, с отвращением вспомнила муравьиную тропу и бесконечные дрязги с мартышками, и решила, что было бы глупостью использовать Жирафеля в качестве обеда.

«Ну съем я его, и что дальше? Уважать меня больше не станут, — куда уж больше, бояться тоже, — куда уж больше, а вот дурой сочтут, пожалуй, — куда уж хуже… Мне о семье надо думать…» — рассуждала про себя Злица.

— Ну что ж, — сказала она Жирафелю, — будем считать, что ты извинился, а я извинила. Показывай дом.

Жирафель с облегчением переступил с ноги на ногу и пошатнулся, чуть не потеряв равновесие.

— Прошу вас, я провожу, — сказал он Злице, — позвольте вам помочь.

Злица потянулась, встала и пошла за ним.

Жирафель раскачивался впереди, издалека похожий на огромную пятнистую птицу.

Дом, до которого они наконец дошли, располагался в очень удобной лощинке, рядом протекал ручей, перекрытый мостиком.

Злица медленно обошла дом кругом, постояла над клумбой, задрала голову и оглядела балкон, взошла на веранду, оперлась на перила, проверяя их на прочность, и наконец зашла вовнутрь.

В доме всё было устроено именно так, как сделала бы сама Злица: широкая лестница на второй этаж, натёртые воском тёмные деревянные полы, буфет красного дерева с выгнутыми дверцами, в которых стёкла были из резного хрусталя, витражи в межкомнатных дверях, круглый стол того же оттенка, что и половицы, тёмно-красная кафельная плитка на кухне.

Злица была очарована.

Солнечный лучик, пробираясь между штор, отолкнулся от хрустальной дверцы буфета и нарисовал на стене маленькую радугу.

Львица стремительно обернулась к Жирафелю, который остался на крыльце по причине нестандартного роста.

Тот отшатнулся и чуть не упал.

— Спасибо! — сказала ему Злица и склонила голову, чтобы Жирафель не увидел нечаянных слёз.

Жираф обрадованно заговорил:

— Я рад, я рад, я сейчас же отправлю своих сотрудников, чтобы они упаковали ваши вещи и перевезли вместе с мебелью!

— Не надо, — сказала Злица, — мебели не надо, здесь всё есть.

— На втором этаже не хватает кровати в одной из комнат, — как будто про себя прошептал Жирафель.

— Неважно, — ответила Злица, — я закажу новую.

Львица постояла немного на крыльце, потом перешла по мостику на другую сторону ручья и отправилась домой.

Шла она неторопливо, по дороге рассматривала деревья, кусты, отвечала на приветствия мелких зверюшек, даже погладила по голове толстого поросёнка, — надо же знать своих соседей, мало ли что.

Чемоданы уже не стояли в прихожей. Из имущества Злицы остался только спящий до сих пор Злев и Злицына сумочка.

— Просыпайся, милый, — ласково пропела Злица, — нам пора домой!

— Я прекрасно отдохнул, дорогая, — сказал лев, — а где же наша гостья?

— Не знаю, убежала, должно быть, — ответила львица, — идём же скорее, нам пора. Мне не терпится показать тебе наш дом!

— Мы перезжаем? — спросил Злев.

— Ну конечно же, милый, вещи уже перевезли, всего треть пути до реки — и мы будем дома!

— Так идём, солнышко, а то я проголодался.

— Нужно отдать должное Жирафелю, — говорил Злев по дороге, — он позаботился о нас. Было бы весьма неудобно остаться без дома! А кроме того, это неприлично.

Злица зажгла красивую латунную лампу и накрыла на стол.

Поcле ужина Злев уютно устроился на крыльце, прикрыв лапы пледом.

Злица мыла посуду на кухне, когда из окна послышалось:

— Вот так домик, как добрый слоник, большой и тёплый, и мостик около!

— Мартышка, — сказала львица, — перестань рифмовать, раздражает, не выходит у тебя ничего, видно, розовый цвет не помогает. Обманула тебя Сова.

Мартышка села на пол, выложила кончик хвоста на задние лапы, и, склонив голову, посмотрела Злице в глаза.

«Ну чистый Кинг-Конг!» — посмеялась про себя та.

«А я учусь, — ответила мысленно Мартышка, — я каждый день учусь у всех, кто ко мне добр. А ещё больше — у тех, кто на меня зол».

Дверца буфета распахнулась, оттуда выскочил мангуст и пробежал на крыльцо. Следом за ним неторопливо вывалилась змея, гордо тряхнула плоской лысой головой, аккуратно хвостом захлопнула дверцу и медленно поползла к выходу.

— Ну вот и гости ушли, — сказала Злица, — пора спать. Сегодня будешь спать на диване, — сказала она Мартышке, — а завтра я велю сделать для тебя кровать…

— А стихи сочинять можно? — спросила Мартышка.

— Стихи можно, — разрешила Злица.

II. Дом, Жирафель, и Поросёнок

— Ой, как приятно, тепло и мягко, — Мартышка потягивалась на новой кровати, установленной специально для неё в новом домике Злицы на втором этаже, — спать бы и спать бы, до самой до свадьбы…