Бесплатный фрагмент - Жонглирование за 7 уроков

Жонглирование за 7 уроков!

Если можно тренировать руки и ноги, то почему нельзя тренировать мозг?

Григорий  Перельман

Предисловие от автора

Хорошо помню, как студентами 1-го курса нас послали в колхоз на уборку урожая. И вот однажды паренек из нашей группы, подняв с земли пару картофелин, вдруг начал подбрасывать их одной рукой. Прямо как на арене цирка! Картофелины летели, закручивались в воздухе и не падали! Ух, как мы обалдели. Все работы немедленно были приостановлены, и битый час мы бродили по полю, тщетно пытаясь повторить трюк нашего сокурсника. Ничего у нас, конечно, не вышло, и терзать картошку мы, в конце концов, перестали, но та запятая в памяти все же осталась. Видимо, сохранилось и тайное желание когда-нибудь научиться заповедному искусству, хотя на жонглеров я продолжал взирать как на космонавтов, даже не мечтая повторить их ловких движений.

Много позже, когда я уже всерьез занимался литературой, в очередной книге для подростков я наградил талантом жонглирования одного из юных героев. Не особенно задумываясь — зачем и почему. В сущности, передал ему свою подсознательную мечту. Я даже не подозревал, что этим самым вписал в свою жизнь новый и неожиданный поворот.

Случилось так, что вскоре после публикации книги мне довелось встретиться с пишущими детьми. Все шло как обычно, — с малолетними поэтами и прозаиками я делился секретами мастерства, убеждал, что нельзя писать о том, чего не знаешь и как важно писателю владеть темой, описываемой в книгах. В самом деле, невозможно рассуждать о любви и дружбе, если вы никого и никогда не любили, ни с кем не дружили. Также нелепо будут выглядеть труды автора, повествующего о боевых подвигах и рукопашных схватках, если сам он ни разу в жизни не дрался, не испытывал боевого куража на татами и ринге. И так далее, и тому подобное. Никаких подвохов я не ждал, однако народ на встрече присутствовал пусть юный, но весьма продвинутый. Вскоре с места поднялся один из акселераторов и прокурорским тоном поинтересовался: явствует ли из моих слов, что, наделив в последней своей книге одного из героев умением жонглировать, я сам этим искусством владею в совершенстве? Вот так… Что называется — пригвоздил к позорному столбу и припер к стенке! Сказать мне было нечего, и я честно признал, что за жонглерские мячи никогда не брался. Разумеется, это вызвало бурное веселье.

Так и пришлось мне давать обещание, что в самом скором времени я непременно исправлюсь, искуплю и смою… Было оговорено, что я приеду к ним в гости через год и реабилитирую себя тем, что продемонстрирую свои жонглерские навыки. А дальше…

Дальше я вернулся домой и с ужасом понял, что слово — не воробей, и данное обещание придется держать. Привычный ход жизни изменился: к прежним хлопотам я добавил очередную головную боль. Началась работа, начались тренировки.

Не все шло гладко, и начинал я с «неправильных мячей» и с «неправильных методик». Однако, собирая по крупицам разнородную информацию, просматривая технику жонглирования на десятках видео, я постепенно и с нарастающим изумлением понял, что жонглирование — это не просто красивая забава, а занятие чрезвычайно интересное и полезное. Старческая деменция, ЗПР, ДЦП, СДВГ, проблемы со зрением, с памятью и моторикой рук, депрессия и многое-многое другое, как выяснилось, вполне поддаются «мячиковой терапии». Ну, а когда у меня стало, наконец, что-то получаться, я окончательно понял, что одним умением не ограничусь. Жонглирование оказалось волшебной палочкой, которой я просто обязан был поделиться с окружающими. Так оно и вышло. Я стал рассказывать на встречах не только о книгах, но и о жонглировании, о тесной связи этих двух искусств. Когда же обнаружилось, что учебника по жонглированию отчего-то пока не существует (во всяком случае, я такового нигде не нашел), мне захотелось хотя бы частично восполнить этот пробел. Так появилась эта книжка, целью которой я поставил себе если не научить, то по крайней мере заинтересовать максимальное количество людей этим замечательным искусством, поскольку на собственном опыте, на опыте своих первых учеников успел убедиться: жонглирование не является чем-то заоблачно недоступным. Все в наших руках, и если вы по-настоящему пожелаете овладеть искусством жонглирования, не сомневайтесь — всё у вас получится! Не через долгие мифические годы, а достаточно быстро — через пару месяцев, а, возможно, и через одну-единственную неделю. Главное здесь даже не фактор времени, а то, что жонглирование, вне всякого сомнения, стоит затраченных усилий — и об этом я также буду говорить в последующих главах.

Сразу оговорюсь: в первой части я рассказываю о той великой пользе, которую приносит нам жонглирование, во второй делюсь практическими навыками. А потому торопыги-практики могут смело перелистывать первые главы и сразу приниматься за дело, сие не возбраняется — сам был таким, вполне понимаю. В конце концов, теория от нас никуда не убежит, с ней можно будет ознакомиться и в паузах между занятиями.

А сейчас заряжаемся боевым настроением — и в Путь!

Глава 1 Когда-то давным давно…

Разумеется, искусство жонглирования родилось не сегодня. Виртуозов, подбрасывающих в воздух всевозможные предметы, можно лицезреть на стенах древнейших египетских строений. В китайской истории перед сражениями воины с обеих сторон нередко демонстрировали свою ловкость и мощь, поднимая тяжелые валуны и жонглируя холодным оружием. Есть ссылка на воина Лань Цзы из царства Сун, который способен был жонглировать чуть ли не семью мечами одновременно! Если припомнить сегодняшний рекорд Фаулера, сумевшего освоить девять булав, то в подлинность исторического свидетельства вполне можно поверить.

Ну, а для начала дадим определение того, что же понимается под жонглированием:

итак, жонглированием называют одновременное умелое манипулирование тремя и более объектами, такими как мячи, палки, кольца, булавы и иные предметы.

Сегодня это старейший жанр циркового искусства и одна из разновидностей спорта. В прежние времена жонглирование было прерогативой бродячих трупп, состоящих из актеров, акробатов и жонглеров, свободным образом перемещавшихся по просторам Европы и услаждавших взор любопытной публики. Когда же с середины восемнадцатого века в крупных городах стали открываться первые цирки, жонглеры, наконец-то, обрели свое надежное пристанище. Примерно в эти же десятилетия окончательно закрепился и их статус как цирковых артистов.

Тех, кто интересуется более подробной историей жонглирования, с удовольствием отсылаю к книгам Доминика Жандо «История мирового цирка», Александра Кисса «Если ты — жонглер», Карла Хайнса Цитена «Искусство жонглирования» и т. д.. При этом замечу: как это ни печально, книг, описывающих этот увлекательнейший род деятельности, не столь уж много. Особенно если сравнивать с количеством литературы, посвященной театру, балету, живописи или кино. Один из профессиональных жонглеров, с которым я беседовал на эту тему, высказал предположение, что отчасти это, вероятно, связано с кастовостью профессии жонглера, поскольку делиться тайнами ремесла (особенно в стародавние времена) стремились очень немногие. Алхимики, кузнецы, лекари, фокусники, искусные воины — в массе своей предпочитали оставлять главные секреты при себе, что вполне объяснимо: это было их хлебом, их способом выживания.

Тем не менее, уже в двадцатом веке произошел коренной перелом ситуации. Жонглирование из кастового занятия перешло в разряд более открытого и популярного вида искусств. Стоит добавить, что в мире появилось два новых профессиональных праздника: Международный день жонглера (International Juggler`s Day), отмечаемый 18 апреля, и Всемирный день жонглера (World Juggler’s Day), отмечаемый в третью субботу месяца июня. Жонглирование выплеснулось за пределы цирковой арены, люди стали жонглировать для тонуса и собственного удовольствия, объединяться в жонглерские клубы и проводить самые разнородные соревнования. Помимо многочисленных клубов возникли и такие авторитетные организации как Международная ассоциация жонглёров и Всемирная Федерация Жонглирования. К прежней классике одиночного жонглирования и перекидного жонглирования (когда несколько жонглеров перебрасывают друг другу мячи, булавы и кольца) добавилось множество красочных новшеств. Это и популярное ныне контактное жонглирование (бодироллинг и мультибол — перекатывание шаров по телу и в ладонях), жонглирование от стен и пола, силовое жонглирование (гирями и ядрами) и даже воллейклаб (командное жонглирование булавами через волейбольную сетку).

Несколько особняком до определенно времени стояло искусство жонглеров-трехпредметников, которое возникло опять же в Европе примерно в 30-х годах нашего столетия. Толкнувшись от салонного жонглирования, оно сохранило немало первоначальных традиций, главной из которых была работа с самым разнообразным реквизитом. Вместо привычных колец, булав и мячей жонглеры-трехпредметники использовали привычные в обиходе предметы — трости, сигары, табакерки, цилиндры, блюдца, бильярдные шары и т. д.. Разница в весе, в размерах и форме существенно усложняло процесс жонглирования, но одновременно и делало зрелище более захватывающим.

Ну, а в самые последние десятилетия двадцатого века мир познакомился и вовсе с необычными разновидностями жонглирования — такими, как: Кендама, Флейринг, Диаболо, Пои, Палка дьявола и пр… Кому интересно, подробности и увлекательные видеоролики можно без труда отыскать в интернете. Лично меня, помню, более всего поразил Джогглинг — жонглирование предметами на бегу. Сочетание слов «juggling» (жонглирование) и «jogging» (бег трусцой) как раз и образовало слово «joggling» (джогглинг). Первым, кто додумался до того, чтобы сочетать бег с жонглированием, был американец Билл Гидаз — и произошло это сравнительно недавно — в 1979 году. А вскоре был зафиксирован и первый официальный рекорд в этой области, принадлежащий британцу Оуэну Морсу. В 1988 году, жонглируя пятью предметами, он одолел стометровую дистанцию за 13,8 секунды!

Честно признаюсь, меня эти цифры попросту потрясли, поскольку я-то отлично помнил, что даже в лучшие годы пробегал стометровку всего лишь за 13,2 секунды, проигрывая чуть ли не десять метров своему другу легкоатлету, имевшему результат 12,0. Да, по факту мы вроде бы обгоняли Оуэна Морса, но он-то при этом еще и жонглировал!!! Да не тремя мячами, а сразу пятью! Однако и это еще не все. Рекорд с максимально возможным количеством предметов на бегу принадлежит российскому спортсмену Олегу Якимуку, который в 1990 году пробежал 100 метров, жонглируя уже семью предметами! Ну, а рекорд на максимальную дистанцию принадлежит Пери Романовскому, который в 2007 году, жонглируя тремя предметами, пробежал 50-мильный ультрамарафон за 8 часов 23 минуты 52 секунды.

Впечатляет?

Если нет, советую — чуть позже, когда вы освоите простейший «каскад», — прогуляйтесь с тремя порхающими мячиками по аллее парка. Спокойно и не спеша. Думаю, очень скоро вам все станет ясно…

Разумеется, все рекорды перечислять бессмысленно. При всем недолгом существовании этого вида спорта их появилось уже огромное множество. Всевозможных мастей виртуозы жонглировали и жонглируют на время и разным количеством предметов, жонглируют в танце и на бегу, на канатах и на велосипедах, в одиночку и целыми коллективами. Брюс Сарафьян из США в 1995 г. достиг наивысшего результата, жонглируя дюжиной мячей. Девятью мячами одной рукой жонглировал Франсуа Шотар из Франции, а еще раньше американец Бобби Мей жонглировал 5 мячиками, стоя на голове! Альберт Лукас умудрился справиться с 13 кольцами, а Энтони Гатто на протяжении 45 минут жонглировал пятью булавами…

Ну, и помимо таких известных имен, как Энрико Растелли (итальянца, родившегося в России), Дэвида Кейна, Мишеля Мошена можно с гордостью помянуть и многочисленных российских мастеров жонглирования — таких, как Сергей Игнатов, Александр Кисс, Михаил Руденко, Александр Фриш, Евгений Биляуэр, Владик Мягкоступов, Рудольф Левицкий и др..

Несомненно, в истории жонглирования можно найти массу интереснейших страниц, увлекательных фактов, забавных казусов, однако плюсом сегодняшнего дня является то, что к зрелищности и спортивной составляющей жонглирования современная наука добавила открытие той колоссальной пользы, о которой прежние поколения не могли даже догадываться. Именно это обстоятельство и заставило меня взяться за перо, поскольку, убежден, что подобно письму, чтению и занятиям физкультурой — жонглирование просто обязано стать составным элементом общешкольного образования, помогая миллионам людей открывать в себе неординарные способности, повышать свой иммунный и интеллектуальный статус.

Глава 2 Правое и левое полушария, великие амбидекстры

Для начала внесем ясность: человека, который в большей степени владеет правой рукой, именуют декстралом (правшой), а того, кто чаще использует левую руку — сенестралом (левшой). Но есть люди, что одинаково ловко владеют обеими руками. Их называют заковыристым словцом «амбидекстры». Для полноты картины упомянем и крайне малочисленных амбисинистров. Это люди, которым напротив крайне сложно использовать обе руки, но не о них сегодня речь…

Говоря о преобладании правой руки, нужно заметить, что явление это распространенное, и декстралов в мире насчитывается приблизительно от 85 до 92%. Соответственно оставшуюся категорию людей можно отнести к левшам. Это 8—15%. Природная амбидекстрия — явление, при котором человек с одинаковой уверенностью владеет правой и левой рукой, встречается чрезвычайно редко. Однако считается, что и правшей, и левшей с помощью специальных обучающих методик можно максимально приблизить к амбидекстрии.

Так уж устроено природой, что правое полушарие мозга в основном управляет левой рукой, а левое — правой. В итоге — доминирует какое-то одно, и мы, шагая по жизни, незадумчиво используем преимущественно свою преобладающую руку. Действительно, так проще и удобнее. Только вот результатом этого затянувшегося неравноправия становится то, что с годами разрыв между моторными навыками правой и левой рук все более увеличивается, а потенциал невостребованного полушария сдувается и блекнет.

В дальнейшем, чтобы не путаться с названиями рук, договоримся использовать термины: «стартовая-нестартовая» и «ведущая-ведомая». При этом стартовая-ведущая рука будет, разумеется, правой для правшей и левой для левшей.

Продолжая рассуждать о существующем положении дел, признаем, что и окружающий мир мы перестраиваем довольно сурово — в расчете исключительно на доминирующее полушарие. Расположение рулевых колонок и дверных ручек, точилки для карандашей, пуговицы на костюмах и брюках, игральные карты, конструкция электрочайников, ножниц, консервных ножей и даже самого обыкновенного штопора — все это ориентировано на праворукое население. Если вы левша и пишите, как все — слева направо, но левой рукой, то вы не только не видите написанный текст, но и смазываете ладонью еще не засохшую пасту от ручки. Здорово? Что-то не очень. К этому стоит добавить существовавшее в прежние времена не самое доброе отношение к леворуким людям. Это видно даже по значению слов. Скажем, французское слово «gauche» означает не только «левый», но и «нечестный». В немецком переводе «левша» означает «неловкий, неуклюжий». То же самое наблюдаем в английском языке («left-handed»), да и на итальянском языке слово «левша» обозначает лживого человека. Согласитесь, звучит не слишком толерантно. В этом плане наш Левша из города Тулы, сказочный герой Николая Лескова, подковавший английскую блоху, является великолепным примером российского добродушия. Право слово, есть чем гордиться!

Тем не менее, практика переучивания леворуких на «правильный манер» до недавнего времени работала повсеместно, и даже в случае не самых жестких занятий, для леворукого человека означенный процесс проходил (да и проходит) достаточно сложно. Не зря в среде психологов появился соответствующий термин: «декстрастресс» — то есть, стресс, вызванный насильственным и некомфортным переучиванием на диаметрально противоположные программы. В сегодняшние дни ситуация, по счастью, начинает меняться к лучшему, и большинство ученых склонны считать, что праворукость с леворукостью — вовсе не патология. И то, и другое являет собой нормальные адаптивные фенотипы, помогающие человеческому виду быстрее и пластичнее встраиваться в изменчивую среду обитания.

В этом смысле жонглирование можно смело именовать школой комфортной и демократичной адаптации как для леворуких, так и праворуких, поскольку в нем отсутствует изначальный перекос, и нет навязываемого доминирования какого-либо из полушарий. Жонглирование устанавливает между правым и левым полушариями мозга полное равноправие. Всему, что умеет одна рука, со временем обучается другая. При этом подобно соседям по парте — полушария обмениваются через мозолистое тело (своего рода информационный мост) всеми освоенными секретами.

Так, обучая стартовую руку тем или иным трюкам, мы с изумлением обнаруживаем, что то же самое начинает делать и наша ведомая рука. С отставанием, чуть хуже, но она также будет потихоньку осваивать нужную технику.

В результате тренировок мы создаем симметричные и вполне равноценные нейроцепи, которые, активно контактируя, осуществляют процесс жонглирования. Это своего рода коллегиальный минипарламент.

Кстати, проблемы с моторикой нередко становятся тестом, свидетельствующем о неразвитости наших зеркальных нейронов — тех самых, первостепенной задачей которых является копирование и перенятие всевозможных полезных навыков. Плохо работают зеркальные нейроны — значит, плохо будет проходить любой процесс обучения. Такому человеку труднее и дольше будет даваться практически все! Но ни в коем случае не стоит спешить и записывать кого-либо в безнадежно «тупые», ставя на человеке скоропостижный крест.

Зеркальные нейроны можно и нужно развивать!

Даже почтенный возраст здесь — не такая уж грозная помеха, и развивает зеркальные нейроны практически любое новое занятие — танцы, музицирование, рисование, пение, спорт, конструирование, чтение и, конечно же, наше славное жонглирование. Стоит добавить, что все упомянутые занятия требуют активнейшей работы обоих полушарий, а значит, помимо развития зеркальных нейронов мы будем добиваться и более равновесного баланса правых и левых нейроцепей.

Если кто-то считает, что ему живется неплохо и без всей этой канители, можно провести небольшой эксперимент и наглядно убедиться в разнице между возможностями вашего левого и правого полушария. Возьмите два листочка и два карандаша. Правой (стартовой) рукой нарисуйте кружок, то же самое повторите левой на соседнем листке. Симпатично получилось, правда? А теперь таким же образом нарисуйте квадрат, треугольник, ромб, восьмерку. Напишите коротенькое слово — печатными буквами, а потом и прописными. Если вашего терпения хватит на целую строчку слов, потрогайте после этого ваш лоб. Вполне возможно, к этому времени он покроется испариной.

Но!

Часто меняя руки, вы заметите, как ваше ведомая (нестартовая) рука все внимательнее будет «приглядываться» к работе ведущей (стартовой) руки. Самым натуральным образом она будет списывать, перенимать и учиться! А точнее сказать, новому и непривычному делу будут учиться зеркальные нейроны ведомого полушария головного мозга, и напряжение их вы обязательно почувствуете, как почувствуете и то, что ваше стартовое и ведущее полушарие изо всех сил станет помогать своему изнемогающему от непривычных усилий соседу. Это все тот же коллегиальный труд зарождающегося ДВУХЯДЕРНОГО и ДВУХПОЛУШАРНОГО процессора! Именно он нагляднее всего иллюстрирует преимущество мозга амбидекстра.

Кстати, доминирование одного полушария в животном мире — не самое естественное явление. Соответственно, не красит оно и людей. Условия, которые мы сами же для себя и создаем, развивают исключительно стартовое полушарие, а наше второе (ведомое) полушарие, обладающее своими уникальными особенностями, используется абы как, оставаясь зачастую в роли пассивного наблюдателя. Мы оттесняем его и мало что делаем для его развития, поневоле способствуя усилению «дискриминации» между правым и левым мозгом. В итоге — даже там, где совершаемые действия требуют двойного контроля, наше ведомое полушарие проявляет себя крайне неэффективно. Создается парадоксальная ситуация: навязываемые извне условия труда и отдыха — заставляют страдать и переученных левшей, и, казалось бы, вполне благополучных правшей.

В этом плане не вызывает сомнения, что нужно кардинальным образом менять застарелый подход к обучению детей в дошкольных и школьных учреждениях. И, разумеется, это не должно быть тем стрессовым переучиванием, о котором поминают медики. Настало время методик, способствующих естественному и равноправному развитию обоих полушарий нашего мозга — со всем их богатейшим функционалом, с возросшей памятью и увеличивающейся скоростью мышления.

Обучение следует выстраивать так, чтобы ведомое полушарие мозга становилось активным и полноправным участником в решении жизненных задач. Двухядерный компьютер мощнее и быстрее одноядерного, и нечто подобное будет происходить с людьми, с помощью Чтения, Музыки и Жонглирования, равноправно развивающими оба полушария головного мозга. В сущности, на сцену из-за кулис выведут еще одного полноценного Участника нашей жизни. Звучит забавно и пафосно, но так оно и есть. Из пассивного придатка — половинка вашего мозга превратится в верного и полноценного союзника.

Между прочим, начав жонглировать, я взялся теребить своих друзей и очень скоро с немалым удивлением выяснил для себя, что очень многие из них (как правило, успешные и преуспевающие) — УЖЕ владеют этим искусством. В числе таковых оказались писатель Эдуард Веркин, писательница Ольга Колпакова, создатель одной из первых интернет-библиотек России Алексей Комаров, директор дизайнерской студии Евгений Даниленко, один из ведущих генералов российских железных дорог Алексей Никулин и т. д.. К слову сказать, отменно жонглировал и мой любимый писатель Эмиль Ажар (он же Ромен Гари).

И раз уж пошли в ход имена, не удержусь и продолжу списки, упомянув людей, которые в разное время и при разных обстоятельствах также пополнили ряды амбидекстров. Это природный левша Чарли Чаплин, игравший на скрипке левой рукой, но писавший и рисовавший правой, это Юлий Цезарь и Леонардо да Винчи, это Николо Тесла и Люис Кэррол. А еще это Пабло Пикассо, Микеланджело Буонарроти, Огюст Пикар, Сигэру Миямото, Александр Македонский, Бенджамин Франклин, Пол Маккартни, Владимир Даль и… Наверное, продолжать далее не стоит, поскольку главные выводы, я думаю, вы уже сделали.

И напоследок — немаловажный штришок, который обязательно следует знать…

Да, жонглирование способствует амбидекстрии и инициирует создание новых нейроцепей. Именно они помогают нам управлять мячами в воздухе. Но искомые нейроцепи, формирующиеся у нас в голове, куда более универсальны — и в дальнейшем будут использоваться не только для работы с мячами. Диапазон их возможностей невообразимо шире, что и помогает жонглирующим (детям и взрослым) совершать прорывы в тех или иных областях, ранее в которых особых успехов у них не наблюдалось. В особенности это будет заметно там, где в той или иной степени требуется пространственное воображение, а именно — в геометрии и физике, в истории и химии, в географии и на уроках труда. Моторика рук, чувство ритма, интуиция, ориентация и возможности вестибулярного аппарата — вот неполный перечень режимов, в которых вновь созданные нейроцепи будут уверенно помогать своим хозяевам. Во многом именно с этим связывают рост показателя IQ. А это ни много ни мало 4—6% (!). Исследования на МРТ окончательно подтвердили удивительный феномен: всего за 3—4 месяца мозг жонглирующего человека прибавляет в массе на те же 5—6%! И это не просто много, это фантастически много! В сущности мы становимся памятливее, умнее, сообразительнее, чему можно только удивляться и радоваться.

Глава 3 Мячики и наша Фантазия

Когда-то, увлекаясь военной техникой, я узнал о существовании боевых комплексов, способных обнаруживать вражеские батареи. Вооруженные компьютерными процессорами, радиолокационными станциями и акустическими пеленгаторами, эти грозные механизмы в считанные секунды по траектории прилетевших снарядов, по акустическим особенностям разрывов определяли — откуда был произведен пуск, из каких орудий или установок стрелял противник — и чем эффективнее ответить на удар. Судя по фото и видео, это и впрямь серьезные агрегаты, работающие по своим хитрым программам, обслуживаемые весьма квалифицированным персоналом.

Причем тут боевая техника, спросите вы? Да при том, что речь идет о действительно сложных устройствах, о многоступенчатых алгоритмах, разрабатываемых целыми коллективами программистов. Однако нечто подобное и в самые короткие сроки удивительнейшим образом воссоздается из мириадов нейронов в наших с вами головах, едва мы только начинаем заниматься жонглированием.

Вновь отвлекусь и повторю бородатую мысль: мозг человеческий — уникален, и уникальность его состоит не только в том, что он чрезвычайно сложен и многофункционален, но и в том, что на протяжении всей своей жизни он не теряет способности совершенствоваться. И даже напротив, как говаривал французский писатель Бернар Вербер: «Мозг человека изнашивается тогда, когда его не используют.» Открытия последних десятилетий это полностью подтверждают. Если нервная клетка (нейрон) простаивает без работы, у нее включается механизм самоликвидации.

Страшно ли это? И да, и нет.

Дело в том, что общее количество нейронов у нас, действительно, немалое (приблизительно 80—100 миллиардов нейронов!), однако разбрасываться своими первейшими помощниками, конечно, не стоит. Для сравнения, у медузы — нейронов всего лишь 800, у дрозофилы — 250 000, у таракана — миллион, у крысы — 200 миллионов, у осьминога — 300 миллионов. Равное количество нейронов насчитывается у лошади и ворона (чуть больше миллиарда), у макаки и жирафа — по 1,7 миллиарда нейронов, у медведя — их около 10 миллиардов. Но не спешите горделиво выгибать грудь, мы отнюдь не чемпионы. У того же слона количество нейронов — 257 миллиардов! А мозг афалины значительно крупнее мозга человека, и при этом ее неокортекс (новая кора головного мозга, как раз и отвечающая за высшие нервные функции) куда более сложен, чем у человека. Именно это, по мнению ученых, наделяет дельфинов самосознанием и способностью мыслить. Между прочим, количество извилин у дельфинов и китов также вдвое больше, а язык по сложности и лингвозапасу вполне сравним с человеческим: 8000 слов у дельфинов, и 14 000 у среднестатистического человека! Согласитесь, не столь уж внушительная разница.

Но, пожалуй, стоит отдохнуть от цифр. Тем более что загадок и тумана в данной области по-прежнему хватает. Нам же сейчас важнее понять, что свой, казалось бы, вполне перспективный мозговой аппарат мы используем крайне неэффективно. Собственно, одна из гипотез как раз и утверждает, что старость наступает намного раньше именно из-за простаивания нашего мозгового ресурса. И если с окончанием учебных заведений учеба для нас прекращается, то повинны в этом только мы сами. Мудрые люди учатся на протяжении всей жизни, и именно этот процесс как ни что другое обусловливает нашу самодостаточность, поддерживает здоровье и ощутимо продлевает молодость.

Любая новая проблематика тонизирует мозг, и в качестве развивающих задач теория и практика жонглирования подходят нам идеально. Мы ведь не просто подбрасываем мячи, наш мозг в это время работает с формой, цветом, весом и изменчивым движением. Мы вынуждены строить сложнейшие нейроцепи, в программное обеспечение которых войдут все известные нам законы механики. Да, мы можем недостаточно разбираться в физике, не знать ничего о баллистике, но работающий с мячиками мозг — вполне самостоятельно восполнит эти пробелы. Так оно и должно быть, поскольку мячи летят не абы откуда и куда, а по заранее определенной траектории, и эту траекторию задаем именно мы. Вертикаль, парабола, эллипс, восьмерка — мы намечаем движение мяча, абсолютно точно зная, на какую высоту он подлетит, куда именно упадет — и, следовательно, в какое место должна переместиться наша ладонь, чтобы уверенно его поймать. Иными словами в это время в нашей голове работают сложнейшие программные алгоритмы, а выстраиваемые нейросхемы вполне сравнимы с современными процессорами.

Небольшая иллюстрация: один мяч весит 160 граммов, второй — 170, а третий — 180. Дайте их подбросить оснащенному манипуляторами роботу, и все три мяча полетят по разным орбитам, шлепнувшись на некотором расстоянии друг от друга. Чтобы внести необходимую коррекцию, учтя разницу в весе, нужно будет внести в программу робота серьезные изменения. Если мячи различаются цветом, а робот отслеживает их визуально, опять же — не обойтись без дополнительных программ. Я не поленился и убил пару дней, пытаясь отыскать среди цифровых механизмов нечто способное жонглировать. Не нашел. Точнее — отыскал лишь крайне примитивное подражание простейшим и одноразовым комбинациям. Разумеется, успехи научно-технического прогресса глупо оспаривать, и если человечество задастся таковой целью и не поскупится на средства, лучшие инженеры планеты, конечно же, рано или поздно создадут мегаробота, способного жонглировать мячами (может быть, даже булавами!), только вот потребует это настолько колоссальных затрат, что, не подлежит никакому сомнению, что в ближайшем будущем опасаться какой-либо конкуренции со стороны робототехники цирковым артистам не стоит. Это не ирония, — всего лишь констатация того удивительного факта, что наш внутренний компьютер, наш мозг кое-чего, действительно, стоит. По крайней мере, с задачей обучения жонглированию он справляется более чем уверенно.

И еще один значимый нюанс: жонглирование — это прежде всего объемная гимнастика, а задачи объема всегда будут сложнее тех же задач в плоскости. Вполне объяснимо, что сказывается это и на развитии мозга, чему в окружающем мире можно найти массу живых подтверждений. Скажем, если сравнивать количество нейронов в коре больших полушарий у мышей, хомяков, крыс и кротов (представителей «плоского мира») с теми же голубями, синицами, сороками и грачами (жителями небесного объема), то нам придется отдать пальму первенства птицам. Вы удивитесь, но ворон окажется умнее кошки с собакой и как минимум не глупее благородного коня! А попугай Ара по интеллекту оставит далеко позади медведей со львами и даже уверенно опередит огромного жирафа! Если говорить о морской стихии, то это все тот же гигантский объем, требующий от мозга плавающих существ штурманских расчетов, производимых сразу в трех измерениях. Возможно, именно по этой причине мы наблюдаем то, что живущие в водном объеме млекопитающие (гринды, финвалы, дельфины, косатки) по всем формальным признакам являются ровней человеку! Соответственно делайте выводы по поводу жонглирования, занимаясь которым, вы из плоскости вырываетесь в объем…

А теперь пару слов о зеркальных нейронах — тех самых, которыми вооружен весь животный мир и без которых невозможно было бы никакое обучение.

Открыты они были итальянским нейрофизиологом Джакомо Риццолатти в 1990-х годах, и отличительная особенность их кроется в том, что работают они не только во время какого-то действия, но и тогда, когда мы наблюдаем за действиями других. Иными словами, зеркальные нейроны позволяют нам «примерять» на себя поведение другого человека. Словно сеть маленьких зеркал нейроцепь из подобных нейронов с самого рождения чутко отслеживает изменчивые образы внешнего мира, но не просто пассивно отражая их, а принуждая мозг копировать эти образы, создавая внутренние модели, учась двигаться, разговаривать, питаться и одеваться. По сути — это тот же импринтинг. Утята подражают своей матери, повторяя все ее движения, обучаясь плавать, а после и летать. Улыбнитесь младенцу, и он улыбнется в ответ, бессознательно копируя вашу мимику. Это тоже пример бессознательного обучения, и кроме улыбки ребенок с годами перенимает у родителей более сложные эмоции: иронию, вежливость, гнев, снисхождение. Да и с четверенек детишки поднимаются только потому, что копируют поведение взрослых — без всяких понуканий, раз за разом совершая попытки встать на ноги. Шишки, ссадины — ничто их не останавливает, потому что команды зеркальных нейронов имеют императивное значение. Особенно это сильно работает в ранние годы. Чтобы выжить, маленький человечек просто обязан учиться — и учиться по возможности стремительно. Это и объясняет ту скорость, с которой мы повторяем те или иные движения, копируем мимику, слова и фразы, голосовые интонации… Пример детей «маугли» лишний раз подтверждает эти выводы, и, попадая к волкам дети бегают на четвереньках, среди обезьян лазают по деревьям. Никакие гены уже не пляшут, и про двуногое хождение никто из них не поминает.

Если кто-то еще сомневается в существовании зеркальных нейронов, обратите внимание на то, как заразительна наша зевота. Стоит вашему собеседнику пару раз зевнуть, и рот у вас сам собой начинает распахиваться. Это не значит, что вас тянет в сон, вы попросту копируйте видимый образ. И это все тоже они — зеркальные нейроны, нередко попугайничающие помимо нашего желания. Кстати, умение иных попугаев (и не только) повторять те или иные звуки и человеческие слова — это тоже работа зеркальных нейронов. Если кто-то плачет, а мы это видим и слышим, у нас поневоле дрожат губы, и наоборот — чужое веселье повышает наше настроение, даже если мы понятия не имеем — кто и по какой причине смеется. Мы копируем чувства и поведение, танцевальные и спортивные движения, мимику и интонацию — практически все, с чем нам приходится соприкасаться. И это одна из важнейших природных составляющих. Программа, помогающая выживанию. Уверенно можно сказать, что без зеркальных нейронов невозможна было бы никакое личностное развитие.

Конечно, с возрастом вместе со скоростью метаболизма снижается и скорость выстраивания новых нейроцепей, но с другой стороны уже имеются вполне работоспособные нейроцепи, есть бесценный опыт усвоения чего-либо нового. Таким образом мы учимся не с нуля, и это серьезно облегчает наш жизненный путь.

Скажем, зная родной язык, мы вполне в состоянии выучить второй язык, а уж третий и четвертый (это подтвердит любой полиглот) дастся вам не в пример легче. Увлекающийся рисованием ребенок способен преуспеть и в серьезной живописи, и в начертательной геометрии, и в правописании. Читающий человек нагружает практически все отделы мозга, и его зеркальные нейроны в процессе чтения вытворяют форменные чудеса. Не видя книжных персонажей, не слыша их голосов, не чувствуя эпизодических запахов, земных толчков, жара, ветра и холода, опытный читатель все это с легкостью воспроизводит в собственном воображении. Именно зеркальные нейроцепи позволяют нам превращаться в творцов и виртуальных режиссеров. Более того — заядлые читатели лучше понимают своих героев, сопереживают им, откликаясь на малейшие нюансы их настроения, что превращает процесс чтение в настоящее искусство. Те, кто достиг этой ступени, могут смело себя полагать состоявшимися читателями — Читателями с большой буквы, понимающими, что более универсального, увлекательного и мощного тренажера для ума не найти. Между прочим, и сны у подобных Читателей будут не в пример ярче, интереснее и красочнее.

Но…

Отдавая дань Её Величеству Книге, все же укажу одно слабое звено (о нем я подробнее расскажу позже). Так вот, это наше с вами зрение, которое, к сожалению, устает и от книг. Вот тут-то на помощь и может придти жонглирование, поскольку работа с мячами снимает спазм глазных мышц, давая возможность полноценного отдыха и качественной тренировки нашего зрения. Следовательно, совмещая эти два замечательных занятия, мы обретаем новое качество жизни!

И чтение, и жонглирование великолепнейшим образом стимулируют наши зеркальные нейроцепи — причем в обоих полушариях головного мозга. Но если про пользу чтения написаны множественные труды, то серьезные наблюдения за жонглирующими людьми начали проводиться относительно недавно. Причем если первым исследователям приходилось довольствоваться исключительно логическими тестами и личными наблюдениями, то сегодня теоретические предположения подтверждаются показаниями магнитно-резонансных и фотонно-эмиссионных томографов, наглядно демонстрируя, что уже через 2—3 месяца активных занятий жонглированием у волонтеров из контрольных групп количество белого вещества в теменной доле мозга увеличивается в среднем на 5%. Также было подтверждено и популярное высказывание о том, что значительно важнее процесс, нежели конечный результат, поскольку прирост белого вещества наблюдался у всех обучающихся вне зависимости от их реальных успехов в жонглировании. Тесты при этом показывали уверенный рост IQ на 3—5% и более. Так что вывод однозначен:

жонглирующие и читающие дети (да и взрослые тоже), бесспорно, умнеют!

Многократно доказано, что жонглирующие люди показывают более лучшие результаты теста на мысленное вращение сложных геометрических предметов (mental rotation test), который определяет уровень развития пространственного воображения. Стоит отметить и то, что исследований, связанных с жонглированием, становится с каждым годом больше и больше, а современное оборудование только подтверждает самые оптимистичные выводы. Собственно, и в стародавние времена мастеровитость и «рукастость» напрямую соотносили с человеческим разумом. Вспомним английское «handyman» — что означает мастер, умелец. Да и у нас с руками увязывалось немало восторженных эпитетов: «ручная работа», «руки — откуда надо растут», «золотые руки», «мастер на все руки» и пр.. К сожалению, сегодня мы наблюдаем обратную картину, наступает откровенное засилье клавиш и кнопок. Сие именуют прогрессом, но… Отучая детей от ручного труда, мы вовсе не оберегаем их детство, напротив — бездумно губим. Любая работа руками — это уже само по себе подобие ребуса и задачи для нашего мозга. Пытаясь их разрешить, мозг неизменно совершенствуется и обновляет свой «нейропарк». Старые, нежизнеспособные нейроны активно замещаются новыми, и речь здесь идет не только о развитии интеллекта, — уже сегодня ученые всерьез поговаривают о том, что, возрождая нейрогенезис (создание новых нейронов), человек не только умнеет, но и существенно продлевает свою жизнь. Получается, что помимо всего прочего жонглирование — это еще и эликсир молодости.

Помните высказывание: «Нервные клетки не восстанавливаются»? Так вот — перечеркните эту фразу жирным крестом; восстанавливаются — да еще как! Правда, при условии, если мы учимся и продолжаем постигать этот мир, если напрягаем мозговые полушария.

Как я уже сказал, если объединять чтение с жонглированием, двойной выигрыш нам обеспечен. Новые, создаваемые в процессе жонглирования нейроцепи, еще более обогатят читательский арсенал, попутно давая существенную разгрузку глазным мышцам. Кроме того, дополнительный толчок получат фантазия и внутренний кругозор, а именно это, по свидетельству многих ученых, обуславливает успехи детей в школьных предметах, требующих пространственного воображения — прежде всего — в геометрии. Впрочем, академик Ландау справедливо полагал геометрию — наукой наук, и потому определенных прорывов при занятиях жонглированием можно ожидать практически во всех изучаемых предметах, начиная с истории и заканчивая уроками труда.

Глава 4 О планах, лени и великих целях

В детстве помимо мультфильмов о Маугли, Карлсоне и Волке с неуловимым зайцем я любил пересматривать мультфильм о «Храбром портняжке» (сказка братьев Гримм). Главный герой в этой сказке однажды прихлопнул разом семь мух, после чего, не мудрствуя лукаво, вышил на своем поясе: «Силачом слыву недаром — семерых одним ударом». Поговорка давно уплыла в народ, и дело тут, конечно, не в мухах, а в том, что при грамотном подходе можно и впрямь умудряться исполнять разом несколько полезных дел. Пошел в магазин, попутно вынес мусор, проверил почту, занес квитанцию старушке соседке и т. д.. Вроде ничего сложного, но подобных «мини-оптимизаций» в жизни любого человека с годами накапливаются сотни и тысячи. В итоге получаем экономию и времени, и сил, и собственных нервов.

А теперь сделаю маленькое признание: я — лентяй. Не самый, наверное, злостный, но все же поговорку про лень, являющуюся двигателем прогресса, я с ранних лет воспринимал с пониманием и серьезностью. Сколько всевозможных приспособлений я выдумывал, чтобы облегчить свою жизнь, к какому невероятному количеству хитростей и трюков прибегал! Из лески и ниток сооружал тяги, помогающие, не вставая с кровати, открывать форточку или двери, включать свет или радио. Изучал температуру и состав воды, быстрее всего отмывающую посуду. Пытался выучивать уроки прямо во сне с магнитофонных лент, а из деталей конструктора вновь и вновь мастерил роботов, которые вместо меня бы убирали пыль с домашнего ковра. Однажды, когда я понял, что меня просто достало заводить каждый вечер будильник (во времена моей юности еще не было сотовых телефонов с многочисленными функциями), я быстренько обучился вычитанной из книг шпионской науке и стал настраивать соответствующим образом мозг, который сам будил меня в нужное время. А уже в классе восьмом, устав вновь и вновь мучительно зубрить порции английских слов, я вооружился скоростной чешской методикой и за пару недель выучил весь школьный словарь, и больше проблем с зубрежкой у меня не было…

А теперь разъясню, к чему я веду. Так вот, по моему твердому убеждению, жонглирование является занятием, идеально подходящим для лентяев. Уже хотя бы потому что все затраченные усилия окупаются даже не тройным, а куда большим выигрышем, и, думая поначалу просто удивить своих знакомых, вы неожиданно для себя обнаруживаете, что стали обладателем поистине волшебных способностей! О некоторых из них я успел помянуть, но, честное слово, список этот стоит повторить лишний раз, поскольку в случае с жонглированием мы получаем обширнейший пакет бонусов, о которых поначалу мало кто и подозревает.

Итак, жонглирование: