Бесплатный фрагмент - Жизнь не по рецепту

ЖИЗНЬ НЕ ПО РЕЦЕПТУ

ЛАУРА ТУРАДИЛОВА, ЗАРИНА НАБИЕВА

от Авторов

Роман «Жизнь не по рецепту» — работа писателей Лауры Турадиловой и Зарины Набиевой. Характеры, образы героев, имена, диалоги между ними, наименования организаций, происходящие события — являются плодом авторского воображения. Любое совпадение с реальными людьми и событиями случайны.

На свете есть множество рецептов на любой случай жизни. Только вот такого, как прожить эту самую жизнь, нет. Любой с радостью выпишет парочку, стоит только попросить, не задумываясь о том, подойдёт ли он кому-то ещё?

Александр Кравцов плыл по течению, хотел жить «как все», создал семью, работал, чтобы их прокормить. Никогда не позволял себе даже мыслей о том, что живёт не своей жизнью.

О таких мужчинах не говорят на тренингах по личностному росту, разве что в качестве плохого примера.

Посвящается жертвам

домашнего очага.

ЧАСТЬ 1

Глава 1

В самый разгар мая, пока по всему Казахстану пробуждался нежный запах цветущей сирени, Сашу Кравцова с его командой отправили наладить процесс производства комбикорма. Завод находился в городе Тараз, что в Жамбылской области. В те два часа, пока коллеги ждали начала регистрации в аэропорту Алматы, его жена конечно же не приехала повидаться. Саша впервые поймал себя на мысли, что за два года холостяцкого пребывания в Астане, супруга ни разу не изъявила желания навестить мужа. А он дважды приезжал домой с нежданным визитом. Оба раза заставал семью либо за выполнением домашнего задания, либо жену в одиночестве за пошивом новых занавесок, пока дети у бабушки. Другой человек порадовался бы возможности приехать в гости, но не Ольга Кравцова. Её жизнь складывалась весьма удачно — отец профессор, мать флорист по призванию, владельцы собственного цветочного магазина в центре Алматы. Ольга, будучи единственным ребёнком, выросла в любви и ласке. К двадцати двум годам объездила всю Европу и несколько стран Азии. Как-то раз она сказала Саше что не имеет понятия, зачем ей посещать Казахстан за пределами Алматинской области. Разве что навестить престарелую родственницу. Саша, наоборот, побывал во многих уголках Казахстана. С юности он мечтал поехать заграницу, но ни разу там не был. Более того, сейчас он прилично зарабатывал и мог себе это позволить.

Несмотря на то, что любовь Саши к Оле угасла, он продолжал уважать её. В первую очередь, как близкого человека, а уже после, как мать своих детей. Он понял, что с годами настоящая любовь уступает место привязанности и вернуть прежние чувства очень непросто. Пока ему было не понятно, когда они переступили черту между «люблю, без тебя не смогу прожить» и «хорошо, что ты переехал в Астану, успеем соскучиться». В какой момент люди из влюблённой пары, превращаются в соседей, живущих под одной крышей? Ведь есть те, кому удаётся пронести любовь друг к другу через всю жизнь. В чём их секрет? Александр понимал, что не любит жену в привычном понимании слова. После знакомства со Смирновой Кариной, его семейная жизнь уже не могла быть прежней. То была первая измена, после которой нельзя больше скрывать от себя, что несчастен в браке.

***

Когда Александру было 9 лет, его родная мать приняла решение вновь попытать счастье в браке. С того момента он навсегда перебрался из Капчагая в Алматы, где жил с дедушкой, бабушкой и тётей. Отца он не помнил, а женщина, которую считал мамой, его тётя Светлана, умерла в начале 2000-х годов.

В январе 2017 года Саша переехал из Алматы в Астану, оставив жену и двух дочерей. Семья жила в собственной трехкомнатной квартире по улице имени Тимирязева, доставшейся ему в наследство. Будучи опытным механиком, Саша был приглашён на работу в качестве инженера пусконаладочных работ. Карьера его шла неплохо, заработная плата, которую Саша получил в первые шесть месяцев работы на новом месте, составила около семи пяти миллионов тенге. Этих средств вполне хватало, чтобы покрыть все расходы семьи, включая основное и дополнительное образование дочерей. Теперь они могли позволить себе няню-домработницу, и жена, впервые за долгие годы, вышла на работу. Ольга была опытным преподавателем английского языка, поэтому её приняли в самое престижное учебное заведение Алматы. Если верить её словам, даже без испытательного срока.

Жильё в Астане, в незнакомом городе, первое время чудилось Александру холодным, каким-то пустым без женской руки. Однокомнатная квартира, выкрашенная в жёлтый цвет, была довольно просторной, но мебель едва ли заполняла её хотя бы на половину. Гладильная доска, раскладная тахта, стул, телевизор. Стало непривычно возвращаться в холостяцкое логово без криков Ольги, доносившихся из кухни. Обычно она отчитывала то одну, то вторую, а то и обеих дочерей сразу. Он тосковал по запаху домашней стряпни. Каждый понедельник жена заправляла всю постель в доме стиранным бельём, от чего квартира наполнялась небывалой свежестью, Саша скучал и по этому запаху тоже. Он женился в двадцать четыре года и почти не помнит моменты, когда бы он мог остаться один. Первое время у него возникало желание оставить затею продвижения по карьерной лестнице и вернуться домой к близким людям. Но желание это пропало с первой же зарплатой. К тому же с появлением второй дочери они не могли позволить себе жить на широкую ногу. Вернуть прежнее финансовое положение можно лишь с помощью высокой заработной платы. Прошлое место работы приносило всего триста пятьдесят тысяч тенге в месяц.

На удивление самого Саши, уединение принесло ему лишь пользу. Ольга ни разу не устраивала сцен ревности, но всё же каждый вечер он обязательно звонил по видеосвязи, чтобы увидеть её и детей. Они рассказывали друг другу о новостях с работы, о недавних знакомствах, переменах в жизни. Выходные Саша посвящал компьютерным играм, просмотрам фильмов. Кажется, в нём всё ещё жил тот мальчишка, мимо которого прошли все прелести юношеской беззаботности. Время, проведённое в Астане, Саша запомнит как одно из лучших в своей жизни.

Подобный образ жизни не прошёл бесследно. Вскоре, некогда подтянутый мужчина прибавил в весе. Теперь при росте сто восемьдесят сантиметров он весил девяносто пять килограмм. Особенно заметны эти лишние килограммы стали на его округлившимся лице, обрамлённом вторым подбородком. Тем не менее, прибавка в весе никак не сказалась на его привлекательности. Он, видный широкоплечий мужчина со статной походкой, его заметят в любой компании. Загорелое лицо с большими зелёными глазами и проникновенным взглядом выделяли Александра среди других мужчин. На второй год жизни в одиночном режиме, недавно вернувшись с новогодних праздников, Саша дал своей жене обещание похудеть. Он поставил себе ряд целей: записаться в спортзал, нанять тренера, правильно питаться. Однако, спустя пару недель, подобный режим быстро истощил моральный дух механика. Ещё через неделю он снова сидел в потёртых трениках за монитором ноутбука, доедая один кусок жирной пиццы, за другим. Такое поведение говорило о полном отсутствии мотивации что-либо делать, кроме основных рабочих обязанностей.

Что касалось работы, то здесь равных Александру не было. Должность, которую он занимал, считалась редкой и мало кому по силам. Он мог сделать так, чтобы один большой цех по производству, например строительных блоков, управлялся при помощи одного или двух компьютеров. Именно такой род деятельности свёл Сашу с Кариной Смирновой в 2019 году.

***

Пока Александр ждал посадки, парни из его команды буквально вдоль и поперёк обошли весь алматинский аэропорт. Первый выезд в подобную командировку состоялся во многом благодаря Саше, именно он выбрал себе напарников для проекта. Он сидел молча, изучая карту мира, места, куда они с женой могли поехать в будущем, когда их обожаемые Лиза и Аня, станут постарше. Саша всего несколько раз был в этом аэропорту. Первое время аэропорты дарят ощущение радости и предвкушения чего-то нового. Со временем серые стены вызывают желание скорее уйти оттуда, освободив неудобные железные сидения зала ожидания. Исключения составляли люди, отправляющиеся из этого здания в страны, где их ждал увлекательный отпуск.

По прибытии в Курск Саша с коллегами, Семёном, и Асланом, не дожидаясь такси, доехали с попутным автомобилем из аэропорта к своей гостинице в Таразе. На следующее утро, они уже стояли у шестиэтажного здания советской постройки, сохранившем на себе янтарный оттенок, как отголосок прошлого столетия. Предыдущие коллеги Александра проделали черновую работу, а он здесь с командой парней для подведения итогов. Подобно вишенке на торте, его работа должна привести в действие всё производство на заводе, оснащённого современными технологиями.

Диспетчеру необходимо сделать несколько кликов компьютерной мышью, чтобы через некоторое время запустить механизм работы, продолжая при этом наблюдать за процессом с монитора в операторской. Но, прежде чем прийти к подобным простым действиям, специалисты, вроде Саши, наделяли эту операторскую жизнью. Обычно на завод в шесть этажей приходилось небольшое помещение размером в однокомнатную квартиру. Несколько объёмных процессоров соединённые между собой толстыми электрическими проводами представляли собой один единый блок. В будущей операторской он занимает целую стену. Напротив, расположен широкий стол, на котором стояли четыре монитора.

Александр, проработав в этой сфере шестнадцать лет, уже не представлял себя где-то в другом месте. Здесь его стихия. Бонусом к такой деятельности было постоянное восхищение со стороны рядовых сотрудников. Описанное выше помещение напоминало нечто зловещее, походившее на лабораторию из фантастического фильма. Работники завода готовы молиться на Александра после того, как наблюдали за новым оборудованием в деле. Если раньше комбикормовый завод имел двух грузчиков, которые между силосами выравнивали количество заданного корма вручную, то сейчас дозировку можно провести одним нажатием кнопки.

Завод не работал, пока Саша с коллегами наводили последние штрихи. Они по очереди бегали из операторской на четвертом этаже то на верхние, то на нижние этажи. Семён и Аслан тщательно сверяли схемы, проверяли проводку, добавляли недостающие детали. К вечеру втроём, изрядно вымотанные, возвращались в номера гостиницы.

***

В конце июля их работа подходила к концу. Поэтому Александр пришёл на работу раньше остальных. Закуривая сигарету, он не спеша поднялся по лестнице без перил до шестого этажа, будучи один во всём здании комбикормового завода. Там, между бетонными ограждениями, проблескивало рассветное солнце из отверстий, походивших на окна без стекол. Он знал, что солнце встает с этой стороны, поэтому сегодня захотел в одиночестве насладиться рождением нового дня. Саша уселся на пыльный пол, опираясь спиной на квадратную бетонную балку и, закурив очередную сигарету, стал наблюдать. Из кромешной тьмы показалось широкое поле. Утреннее солнце превратило его в алое полотно. Блеклые ветки деревьев, потихоньку приобретали оранжево-тыквенный цвет. Саша впервые за много лет почувствовал себя несчастным. Несмотря на всё очарование этого яркого утра, он погрузился в равнодушное усталое состояние. Будучи одиноким в своём скромном мире компьютеров и проводов, ему не с кем поделится сегодняшней красотой, и это вгоняло в депрессию. Разве возможно ощущать себя таким безнадёжно потерянным в тридцать семь лет когда ты муж и любящий отец? Саша отчётливо помнит зимний вечер несколькими годами ранее. В тот месяц его старшей из дочерей едва исполнилось семь лет. Желая поскорее добраться домой и согреться горячим супом, Саша хотел поставить машину в гараж.

Он не любил холод также, как и невыносимую жару, предпочитая им пасмурную осень. Разгрёб наваливший у дверей гаража снег, заехал в него, и настроение поскорее пойти домой в миг куда-то пропало. Не хотелось не то что идти домой, а даже выходить из машины. От скопившихся проблем хотелось умереть прямо здесь же. Счастье — когда человек на всех парах несётся в своё гнездышко, погреться у семейного очага, и большое несчастье — если ноги отказываются идти домой, потому что этот очаг давно погас. Саша опустил голову. В тот день он наконец понял, что создал семью не для того, чтобы погрязнуть в рутине серых будней. Прошло сорок минут. Выходить на холод по-прежнему не хотелось. Нет ничего, что тянуло бы домой, кроме дочери, но даже ей, уже подросшей, не до него. Каждый поцелуй с её стороны нужно заслужить. Каким бы мужественным Саша не выглядел, ему не хватало ласки. Удручённый, он потащился домой, оставляя на липучем снегу отчётливые следы узоров от армейских ботинок.

Но ведь сегодня, всё относительно хорошо? Они с женой теперь редко ругались. В основном это были мелкие конфликты, которые забывались через пару часов.

Тогда в феврале, посреди заснеженных крыш гаражей, Саше развод казался последним шансом задышать спокойно. Он уже тогда хотел, чтобы Оля встретила хорошего мужчину, которого полюбит. А он? Его мало интересовали другие женщины. Ему хотелось спокойствия, немного уединения, после работы не рваться домой, а пойти погулять без угрызения совести. Эти чувства вызывала в нём именно Оля. Она говорила что ей надоело сидеть дома, что подруг она растеряла, тогда как Саша регулярно контактировал с внешним миром. Второй дочерью Ольга забеременела именно когда снова хотела устроится на работу. С тех пор их семейные проблемы никуда не ушли, повиснув нерешённым грузом. Они стали совместно решать насущные проблемы, такие как ремонт, учеба детей, оплата счетов. Острые темы оба старались обходить стороной.

Иногда Саша задумывался над тем, что измена жене возможно спасла бы их брак. И всё-таки не понимал, как можно лечь в постель с чужой женщиной, зная о том, что его родная заботливо готовит ужин, ждёт дома с детьми. Под каким бы соусом не подавали люди блюдо под названием «измена», будь то полигамия или жажда разнообразия, оно остаётся предательством, в первую очередь себя и своего выбора. Он не хотел предавать ни себя, ни свою женщину. Всё, чего он хотел — остаться одному хотя бы на несколько дней. Все последующие попытки заговорить о разводе, заканчивались провалом. До сих пор Саша не понимал, почему боялся начать разговор. Слова: «я не люблю тебя, и давай разведёмся» — не имея возможности быть высказанными, почти беспрерывно гремели в голове. Стоило заговорить об этом про себя, как все его внутренние переговоры заканчивались словами: «прости меня дорогая, я не хотел тебя обидеть, ты мне дороже всех на свете».

Правда ведь, дороже Ольги и их дочерей никого нет. Обидеть её — значит обидеть себя. Всё, что нужно — это одиночество? Уединение? Тихая квартира? Теперь всё есть! Тогда почему паршиво? Может быть, от того, что дело не в этом, и жажда уединения — всего на всего ширма, за которую Саша прятал свои накопленные обиды. Если бы можно было спрыгнуть с шестого этажа завода в Таразе, совершив полёт во времени, очнуться в прошлом и исправить ошибки. Он бы точно не женился на Ольге второй раз. Единственная радость от этого брака — их дети. От мыслей вернуться в прошлое Сашу передёрнуло. Он помотал головой, чтобы выбросить эти детские фантазии из головы. Он признался себе, что бежит от собственных страхов. Судьба дала ему возможность остаться наедине с собой в Астане, но это не помогло. Ему всё равно не хотелось жить и радоваться жизни. Теперь он не мог врать себе в том, что слаб и дело не в Ольге. Эта прекрасная женщина делала всё для его комфорта. Тревога не оставляла его, пока помощник Аслан не пришёл составить ему компанию. На какое-то время Саша отогнал от себя негатив, но отныне он навсегда поселился в его сердце.

***

Осталась неделя до открытия завода. Семён предложил отметить это событие. Они отправились прямиком в центр Тараза. По стечению обстоятельств Семён нашёл своих однополчан, которые несколько лет тут проживают. Во вторник вечером Семёна и его спутников проводили в одно из местных кафе. Посетителей в тот вечер не было. По прилёту из Алматы, город показался тёмным, свет фар редких машин на старых улицах, освещал прохожих. Саша, к своему удивлению, обнаружил, что Тараз полон безлюдных переулков и пустых заведений. В компании молодых друзей Семёна Саша заметил Карину, одну из трёх подруг которую привёл однополчанин Семёна Андрей.

Девушка невысокого роста, одетая в чёрное мини-платье с маленькими поддельными пуговицами, чей образ дополняли лёгкие кеды и двубортный пиджак бежевого цвета, отличалась от других в компании. Странно видеть в Таразе девушку, которая умело сочетала между собой кеды и пиджак. Саша часто замечал в алматинском метро, примерно пару лет назад, что девушки стали пользоваться таким стилистическим приёмом. По началу к нему было трудно привыкнуть, пока большинство девочек и девушек не стали так одеваться. В своё время джинсовки и пиджаки на пару размеров больше производили подобное впечатление. От жены узнал, что оверсайз теперь в моде, и обтягивающие пиджаки отныне канули в лету. Подходила такая мода далеко не всем молодым девушкам, большинство из них этот тренд нарочно не замечали, продолжая одевать приталенные футболки, короткие рубашки и костюмчики. Карина этим и привлекла внимание, потому как образы двух её спутниц состояли из синтетических футболок и джинс с низкой посадкой. По словам жены, Саша знал, что так в Алматы не одеваются, ещё с конца 2008 года. Девушка, с вьющимися у кончиков волосами рыжего цвета, показалась Саше довольно привлекательной. С новыми знакомыми, Александр быстро нашёл общий язык, темы для разговора также не заставили себя ждать. Хоть он и не был сторонником алкоголя, в тот момент пару рюмок показались ему не лишними.

Разговаривая с новыми знакомыми, он время от времени невольно задерживал взгляд на рыжеволосой красавице, но через пару секунд быстро и стеснительно отводил глаза. Карина всё это время внимательно слушала. Встретившись в коридоре, между мужской и женской уборной, не скрывая восторга, осмелилась заговорить первая:

— Никогда ещё мне не было так интересно общаться с незнакомым человеком.

— Да ладно вам, — скромно улыбнулся Саша.

— Я говорю правду. Вы звезда вечера, все мечтали познакомится с краснодарскими программистами.

— По правде говоря, мы не совсем программисты, но что-то мне подсказывает, что в подробности вдаваться не имеет смысла, — он улыбнулся.

Впервые за вечер, девушка с грустными глазами, улыбнулась ему в ответ. Какая-то тень промелькнула на её лице, и улыбка быстро сползла с губ. Замечание о программистах явно заинтересовало девушку.

— Петя ваш муж? — спросил Саша, так как Карина пришла с этим высоким неуклюжим парнем.

— Нет, я замужем за другим.

— Он тут? — Саша решительно стал осматривать сидящих вокруг него людей.

— Нет, он сегодня гуляет со своими друзьями, а я со своими. Сын остался у бабушки. После его рождения я перестала выходить куда-то. Поэтому Петя вытащил меня сюда.

Карина, вернувшись с уборной, невзначай пересела ближе к Саше. Петя на тот момент был изрядно пьян и кажется не обратил на это внимание. Карина слушала Сашу внимательно, смотрела прямо в глаза, словно разговоры о станках и машинах интересовали её больше всего на свете.

***

Покидая кафе-бар, Александр оплатил весь счёт, и оставил приличные чаевые для официантов. Семён хорошо зарабатывал, и весь вечер, при каждом удобном случае заводил разговор о достатке и финансовых возможностях. Андрею это не понравилось, ведь он еле сводил концы с концами, с женой и двумя детьми. На этой почве за столом под конец встречи разгорелся горячий спор. Андрей настаивал на том, что в их необъятной стране только избранным дано зарабатывать хорошие деньги. Семён отстаивал противоположную точку зрения. Аслан коллегу поддерживал, Петя и Саша придерживались нейтралитета, но к концу спора не смогли остаться в стороне, и компания сильно разругалась. Семён и Аслан, шатаясь плелись до такси за Сашей, все остальные разошлись по домам, Карина уехала с Петей, Андрея забрала жена. До самого отъезда Семён не говорил о своём старом друге. Ему было стыдно за поведение знакомых перед коллегами, и за то, что не смог поддержать беседу. После вечера в Таразе, Семён с Андреем не общались.

***

Вернувшись в номер Саша почувствовал, как сильно устал. Ему хотелось принять душ и лечь спать. Комната стала казаться для него невозможно тесной. От двери до кровати узкий коридор, посередине которого вход в ванную. На этом всё, даже развернуться негде. Раньше Сашу такие мелочи не заботили. Выйдя из душевой в комнату, он присел на край деревянного стола, после чего откупорил бутылку пива. Пить Саша не хотел, ему нужно чем-то себя занять, ведь он никак не мог выбросить из головы новую знакомую. Вспоминал каждую частичку её тела, которую успел запомнить. Жаждал вдохнуть аромат её рыжих волос, прикоснуться к нежной коже, приласкать эту восхитительную женщину. Ну нет! Он даже вообразить не мог, что способен думать о таком. Никогда прежде он не изменял жене. Адреналин, вызванный знакомством с Кариной, сложно унять обычным походом в душ, разве что ледяной водой. Сколько усилий нужно приложить, чтобы перестать думать о чужой жене. По спине пробежал предательский холодок, отчего он невольно съёжился. Всего час назад, Саша сидел с ней рядом, почти касался её тонкого, словно струна, плеча. Всё, что происходило в этот отрезок времени, означало для него предательство Оли. Он не привык к проявлению внимания со стороны девушек. Во-первых, в его коллективе все женщины в годах, не лишённые собственных семейных трудностей. Они ласково смотрели на него, скорее как на младшего брата, нежели объекта женской симпатии. Во-вторых, Саша в Астане нигде не бывал, ни с кем не знакомился, даже не обращал внимания на девушек в общественных местах. Эта вечерняя вылазка в центре Тараза стала первой за многие годы его супружеской жизни. Саша смирился с несчастливым браком. Он не собирался заводить любовницу, ведь пустоту всегда можно заполнить едой и развлечениями. Он считал, что поступает правильно. Его размышления прервал стук в дверь, что показалось ему странным, ведь он никого не ждал в тот вечер. На пороге стояла Карина. Она улыбалась. Её голубые глаза сверкали в полутёмном коридоре гостиницы как две жемчужины на дне океана:

— Я не знаю, что меня привело в ваш номер, но я не могла поступить иначе.

Саша протянул ей руку, медленно, видимо ещё сомневаясь в рациональности своих действий. Стоило ему взять Карину за нежные пальцы, обхватить другой рукой талию, как с этой минуты слова потеряли свою ценность. Объяснения своего, её поведения, остались на потом, муки совести также вышли за дверь. Их души стали единым целым. Они впивались друг в друга губами, не желая прерывать поцелуи ни на секунду. Оба точно парили высоко над землёй, предаваясь всепоглощающей страсти. Пальцы скользили по волосам, как капли утренней росы по лепесткам роз. Её дыхание было сама жизнь в тот момент. К утру Карина ушла, а вместе с ней ушёл покой Саши. О сне не могло быть и речи. Его с головой накрыло чувство вины. Он ещё не понимал, что делать в такой ситуации. Придёт ли Карина вновь? Об этом они не говорили, о будущем никто не смел заикнуться. Она кажется прочла в любовнике эти сомнения, поэтому ушла молча, чуть слышно закрыв за собой дверь. Он остался сидеть на кровати, вглядываясь в свой помятый рабочий костюм, аккуратно висевший на спинке стула. Чуть позже он стал корить себя за то, что не смог закрыть перед ней дверь. Не стоило ему увлекать Карину, располагать к себе, способствовать тому, чтобы между ними возникла влюблённость. Несмотря на гнетущее состояние, он до конца не мог решить ошибка это или нет. Страх, который увидела в его больших глазах Карина, ничто иное, как напоминание о жене Ольге… При воспоминании о ней он видит робкое создание в любимых домашних штанах, пучком волос на голове. В сравнении с ней Карина, в её коротком чёрном платьице и густыми локонами казалась Саше богиней.

Выпитый алкоголь давал о себе знать. Александру хотелось поскорее уснуть, и не думать о своём низком поступке.

***

В течение недели перед отъездом Саша виделся с Кариной почти каждый день, за исключением одного дня, в среду. Её муж не вышел на работу. Они узнали друг о друге достаточно, чтобы их разговоры стали откровеннее. Муж Карины зарабатывал неприлично мало, его заработной платы едва ли хватало на покрытие всех расходов. Молодую девушку с ребёнком на руках такое положение вещей не устраивало. Чтобы улучшить финансовое положение семьи, она устроилась продавцом в торговый центр, но очень быстро покинула должность. Всему виной хамоватые покупатели, слишком требовательное руководство, придирки с обеих сторон, постоянный стресс. Не справилась с эмоциональной нагрузкой, как она говорила.

Саша вернулся с работы. Прикупив еды и вина, направился в номер. Карина ждала его, устроившись в мягкое гобеленовое кресло. За окном, куда смотрела Карина отодвинув плотные жалюзи, стояла непривычная для жаркого летнего дня погода: ветряная и дождливая.

— Ты не спала? Всё забываю спросить. Как ты узнала в каком номере я живу? — Саша прошёл в комнату.

— Договорилась с официанткой за плитку шоколада… Погода дикая, — она едва смогла поднять голову.

— Иди ко мне, — он позвал её присесть рядом с ним на кровать.

Карина подошла к нему, уселась на ковёр, приложив руки и голову к его коленям.

— Твоя жена не звонила?

— Она редко звонит, почему ты спрашиваешь?

— Думала о ней. Какая она?

— Обычная… добрая. Ты действительно хочешь говорить об этом?

— Да. Ты её любишь?

— По-своему люблю.

— А меня любишь? — подняв голову, она посмотрела на Сашу.

— Люблю тебя… — он неловко прошёлся пальцами по своему лицу.

— И я тебя люблю, — Карина погладила Сашу по руке.

— Ты говорил, что ваши отношения разладились после рождения первой дочери, тогда зачем через несколько лет вы зачали второго?

— После первой дочери нам было тяжело. Они обе болели, я много работал, но это всё забывается, проходит.

— Я бы не хотела рожать второго. Ненавижу мужа, его семью, нашу постоянную потребность в деньгах.

— Почему ты не ушла от него? К Пётру например? Я помню, что он весь вечер обнимал тебя и не отходил ни на шаг?

— Петя просто мой друг. Я ему благодарна за поддержку, но у него хватает своих забот. Сама я не смогу обеспечить себя и ребёнка. Он ещё слишком маленький, требует много внимания и времени. Из родных у меня, кроме бабушки, никого.

— Я заберу вас в Астану.

— Меня никто не пустит с ребёнком туда.

— Ты разведёшься через суд, тогда отпустят.

— А твоя жена?

— Ей нет дела до моей жизни в Астане. Там меня никто не знает, мы будем жить, как настоящая семья.

— Ты думаешь у нас получится? — Карина перебралась на постель.

Саша говорил уверенно. Он как никогда чётко осознавал на что идёт, и почему-то теперь чувствует себя хорошо. Он снова любит, а значит живёт.

— Что если жена нагрянет в квартиру, а там мы? Я не хочу разрушать семью, мне достаточно того, что ты будешь рядом. Ведь твоим детям нужен отец.

— Понимаю, я найду новую квартиру для нас. Если Оля захочет навестить меня, устроив сюрприз, в той старой квартире нас не будет. Всё остальное я продумаю, у нас ещё есть немного времени.

— Хорошо. Хотя всё же страшно, — Карина стала говорить с менее заметным сопротивлением.

— Со мной ты можешь ничего не бояться. Вы с сыном не будете ни в чём нуждаться. У вас будет всё необходимое для жизни.

— Ты спишь со своей женой, когда ездишь в Алматы?

— Нет, а что?

— Вы спите в разных комнатах?

— В одной, но между нами ничего нет почти шесть лет.

— Такое бывает?

— Как видишь — да, во многих семьях так, я привык, — Саша подвинул к кровати стол, затем принялся открывать бутылку белого вина.

— Я хочу пить, — добавила Карина, наблюдая за Сашей.

— Всего неделю назад, я чувствовал себя таким одиноким, — он протянул ей бокал.

— И я, но теперь мы есть друг у друга, выпьем за это?

— Да, любимая, — от улыбки суховатая линия губ стала влажной, не такой чёрствой как прежде.

— Я вышлю тебе билет к началу сентября, как договаривались. У меня будет двухнедельный отпуск. Давай проведём его вместе? После, я устрою всё для нашего совместного проживания, тогда ты сможешь подать на развод.

— Я боюсь мужа, он не отдаст сына!

— Наймём юриста. Если это не поможет, тогда я вмешаюсь и поговорю с ним по-мужски.

— О нет, только не это. Если ты влезешь в это историю станет ещё хуже.

— От чего же?

— Ну не знаю… — замялась Карина, — всё-таки Тараз не мегаполис. Люди начнут сплетничать и пускать грязные слухи обо мне.

— Не всё ли равно что они скажут? Ведь ты уезжаешь отсюда со мной навсегда.

— Здесь останутся семья, друзья, мне не безразлично, что будут говорить им обо мне.

Уже наедине с собой Саша обдумывал происходящее. Медленно стали зарождаться подозрения, пятнами ложась на мечты о светлом будущем.

«Почему Карина против того, чтобы я нанял адвоката?», — аргументы о сплетнях и слухах казались ему неубедительными. Подарки она берёт и её мало заботит, что муж или кто-то из окружения может заподозрить неладное. Денег у мужа ей на одежду нет, сама она не работает. От адвоката же упорно отказывается. Почему? В чём причина?

Будущее окутывало его густым туманом неизвестности, стелилось под ногами, просачивалась сквозь пальцы. Он хотел отдаться ему без оглядки, без единого сомнения, но эти мысли предательски выползали, омрачая его радость.

— По правде говоря, я думал, что ты из Алматы, не похожа ты на местную.

— Это из-за моей одежды? Я стараюсь следить за модой, хотя это сложно даётся с моими-то финансами.

— Ты важна для меня, я сделаю всё, чтобы ты не испытывала трудностей. Кстати, первым делом, по приезду купим тебе хорошей одежды.

— Я люблю красивую одежду, но могу позволить себе лишь простые наряды с торгового рынка в Таразе.

— Отныне это в прошлом. Нужно купить тебе новый телефон, чтобы мы могли связываться через видео звонок.

В руках Карины несколько раз проскальзывал телефон старой модели, без фотокамеры и доступа к интернету.

— Ты слишком хороший, чтобы быть правдой, — Карина обвила руками шею Саши и принялась покрывать его поцелуями.

Пока за окном гостиницы медленно темнело, и люди возвращались домой, двое в номере «20» таяли от взаимной нежности. Запах её кожи такой пьянящий, что вызывал в Саше буру эмоций каждый раз, как он подходил к ней сзади, чтобы обнять. Не верилось, что ещё пару дней назад он был так несчастен. Впервые в жизни любовь и страсть захлестнули его с такой силой, что он не в силах сопротивляться, полностью отдался им.

Глава 2

Александр со своей командой успешно сдал проект и вернулся в Астану. Он выслал деньги Карине на авиабилет из Тараза. Через неделю, оставив сына своей бабушке, Карина прилетела. Догадывались ли коллеги Саши о его новых отношениях, оставалось загадкой. Впрочем, это совершенно неважно. Ничего не имело значения с момента, как он встретил Карину в аэропорту. На протяжении этих двух недель он проявлял такую заботу, какую не проявлял ещё ни к кому в своей жизни. Вкладывал частичку души в каждое приготовленное блюдо, в каждый подарок, покупку. Такая забота разбудила в Карине самое нежное создание, которое он встречал. Саша старался не думать о будущем, наслаждаясь настоящим. Перед её приездом, продержавшись на усиленной диете, он похудел на семь килограмм и почти вернул себе былую форму. Чего только не делает с человеком эйфория, возникающая с приходом любви. За долгие годы несчастливого брака он очерствел. Встреча с Кариной разбудила в нём романтика, каким он являлся на самом деле. Здесь, на окраине Астаны никто не мог их узнать. Вели они себя теперь на людях словно обычная молодая пара. Случайный роман перечеркнул двенадцать лет брака. Они бродили по залитым дневным светом улочкам, отбрасывая тени на уставшие от людей тротуары. Дурачились как дети, подшучивали друг над другом. Саша не мог припомнить, когда ему последний раз было так весело. Расцелованная солнцем, его возлюбленная сидела на лавочке, щурилась, морщила нос. Он любовался Кариной каждую секунду. Лучики солнца путались в волосах, от чего её локоны переливаясь, сверкали.

Карина вела села себя, как капризная девочка. Она любила есть мороженое, объедалась им, как ребёнок. Любила пить молочные коктейли, которые Саша с удовольствием покупал ей. Ему нравилось давать ей всё, что она хотела, в том числе самые простые мелочи. Серебряная подвеска в форме розы посаженной на блестящий шар из кубического циркония, которую он купил, пришлась ей к лицу. Подвеска изящно подчеркивала бирюзовые глаза. Он прежде не встречал взгляда, более выразительного, чем у Карины. Однажды они нашли лежаки в парке и провалялись на них целый день.

— Ты заметил? На остальных лежаках люди меняются, уходят, приходят, и всё, что здесь не меняется, так это мы! — отметила Карина.

— Не заметил, я замечаю лишь тебя, любимая. Я самый счастливый человек на земле сейчас.

— Думаешь мы сможем с тобой быть вместе навсегда?

— Я в этом теперь ни на минуту не сомневаюсь. Всё будет меняться, кроме наших чувств.

Саша думал, что вот оно… счастье. И они переживут с Кариной, и эти шумные деревья, и раскалённое солнце, и прозрачное небо.

Большую часть времени они проводили в квартире, в их маленьком островке любви. Даже спящая она прекрасна: волосы разбросаны по подушке, ресницы подрагивали, губы разомкнуты. Ему нравилось смотреть на любимую, ждать пока она проснётся, потянувшись к нему прошепчет нежное:

— Доброе утро, любимый…

Бывало они заказывали еду на дом, пересматривали старые фильмы, вели непринуждённые беседы. Бывало он сам готовил ей завтраки, тихо, стараясь не греметь посудой. Он был счастлив встречать новый день, в котором им предстояло снова прожить их маленькую совместную жизнь, и несчастен, когда тот подходил к концу.

***

Саша сдержал данное им обещание — Карине купили новые вещи. Консультант сформировала Карине гардероб из базовых вещей, актуальных фасонов, также она дала советы, что с чем комбинировать. Карина радовалась подаркам и искренне благодарила. Увидев чек с суммой в двести тысяч тенге, она изумившись, вытаращила глаза словно увидела приведение перед собой:

— Саша, очень дорого! Давай вернём всё? Возьмём только эти джинсы и эту кофту, прошу!

— Вовсе недорого, ангелочек, — ласково и слегка хитро Саша улыбнулся — Жена покупает одежду на сумму гораздо больше этой, каждый сезон. А ты всего-то первый раз за несколько лет.

На худеньких ножках теперь красовались аккуратные кожаные ботинки. Смотрелись они великолепно, подчёркивая хрупкость хозяйки.

Саша, не желая терять ни минуты рядом с любимой, он позвонил семье в Алматы всего несколько раз за две недели. Хотя они с Кариной и договорились, что Саша из семьи не уйдёт, план оставлять её в любовницах ему совершенно не нравился. Он решительно готов оставить всё, чтобы быть рядом с ней. Хотел переехать в Астану, развестись, начать жизнь с чистого листа. Со стороны могла показаться, будто прежде он писал черновик, а теперь знает, как правильно. Он полагал, что дети подрастут и поймут его. По крайней мере, он помнит, что думал так рядом с Кариной. Но стоило выйти на балкон, чтобы позвонить жене и услышать голос прелестных дочек, как угрызения совести подступали комком к горлу.

— Неужели и его детей постигнет участь оставленных по его же вине? — с этими мыслями он покидал балкон.

К октябрю оба должны были поговорить со своими супругами, расставить все точки над «i».

Ясным тёплым утром Карина проснулась раньше Саши. Накинув халат, она принялась собирать вещи в чемодан, чем разбудила его:

— Уже упаковываешь вещи? Ещё рано, подойди ко мне, — Саша сонно прохрипел.

— Я могу не успеть, Сашуня!

— Всё успеешь, целых два часа перед отъездом в аэропорт.

Точно плывущая по воде, Карина вернулась в постель к Саше. Она дрожала будто от холода.

— Ты нужен мне, веришь?

— Верю! В следующий раз мы будем в Астане втроём. Познакомлюсь с твоим сынишкой!

— Да! Но…

— Что «но»? Ты вся дрожишь!

— Я не хочу уезжать от тебя, слишком сильно привязалась! Признаюсь, не знала что всё зайдёт так далеко!

— Это случилось, и назад пути нет, милая. Верь мне.

— Верю…

Утром он проводил её в аэропорт. Перед двойными дверями, за которыми Карине предстояло скрыться для регистрации на рейс, Саша поставил на пол её новенький красный чемоданчик. Карина шагнула навстречу дверям и повернулась к любимому человеку. Ей понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя, ему тоже. Они страстно целовались, говорили слова любви, не выпуская друг друга из объятий. Вскоре она всё таки набралась сил и ушла на посадку. Александр остался стоять на том самом месте в большом холле для провожающих. Вновь чувствуя себя жалким, он написал ей сообщение за пятнадцать минут до вылета:

— Береги себя, я тебя люблю!

Сжав телефон, через силу положил его в карман своих светлых трикотажных брюк.

***

Покрытые лёгким инеем листья кустов навевали на Сашу тоску. Поэтому после пробежки он не сидел подолгу на скамейке, а сразу шёл домой. По дороге обязательно заглядывал в уютный продуктовый магазин «Азия» на первом этаже своего дома. Им владела девушка, турчанка по национальности. Её новая помощница, молодая татарка, явно строила Саше глазки. Он невинно кивал головой и спешил домой, чтобы приготовить себе полезный завтрак. Затем он собирался пойти на любимую работу. Прошло чуть больше недели со дня отъезда Карины, поэтому Саша стараясь не падать духом строил планы на их совместное будущее. Сегодня он намерен заняться поиском нового жилья.

На столе лежал телефон, Саша подошёл к нему, продолжая петь любимую песню. Кравцов увидел уведомление о сообщении Вконтакте. Ничего не подозревая, он стал читать.

***

Письмо Карины

от 21 сентября 2019 года

«Я сделала много ошибок, но не хочу, чтобы из-за этого страдал мой ребёнок. Нет его вины в том, что мать не любит отца. Я люблю тебя Сашенька. Люблю… Но не могу поступить иначе. Муж отказывается отдавать мне его для переезда в Астану. Что я скажу ребёнку, уходя из семьи? Что влюбилась и бросила его? Разве это может быть оправданием? Ты должен понять, ведь у тебя есть дети. Очень больно писать эти слова, как будто солнце для меня померкло. Не пиши мне, пожалуйста. Слишком тяжело — не отвечать. Кажется, что часть меня вырвали из сердца и я истекаю кровью. Плачу и не верю, что пишу тебе такое. Поверь, мне нелегко дается подобное решение. Надеюсь ты всё поймёшь.»

***

Но Саша не понимал. Если для неё солнце померкло, то для него оно погасло навсегда. Вмиг состояние одиночества одолело его ещё хуже, чем тогда на заводе. По телу пробежал озноб. Ещё до конца не веря прочитанному, Саша перечитывал письмо Карины снова и снова. Прошло два дня. Карина читала все его письма с просьбой объяснить, что произошло, но не отвечала. Злость и обида сжигали его изнутри. Лишь одному небу известно насколько сильна его любовь к этой женщине. Каждое слово, написанное ею, впивалось в горло острыми когтями, мешая дышать. Уже два дня он не выходил на работу, сославшись на серьёзную простуду. Позже, он добавит к своей простуде симптомы отравления. Сердобольная хозяйка магазина с жалостью смотрела на Сашу пока он расплачивался в магазине за очередную бутылку коньяка. А после его ухода, Латифа заговорила с помощницей:

— С женой поругался. Недавно уехала, вот и запил. Молодая такая она… и красивая. Я его ещё ни разу таким не видела. Ещё и похудел-то как! Не доведёт выпивка до добра! Ой, погубит парня!

***

Оля по голосу мужа, поняла что он заболел чем-то серьёзным, и впервые предложила приехать. Саша запретил, сославшись на то, что у детей начался учебный год. Алкоголь не пьянил, только помогал на некоторое время утихомирить внутреннюю боль. На утро эффект от вчерашнего пьянства проходил, и всё повторялось снова. Его стали терзать муки совести за то, что обманул жену. Как в тот раз в гостинице перед приходом Карины в его номер:

«Если бы заранее знать, чем всё обернётся! Не впустил бы я её к себе! Или выпустил? Саня! Скажи?! Впу-у-устил бы? Или не впустил, а?» — Саша, лёжа на своей тахте беседовал сам с собой. Он точно бредил от своих мыслей, а не от количества выпитого. Им были скурены тысячи сигарет и выпиты литры алкоголя. Такое впечатление создавала и сама обстановка в его осиротевшей квартире.

Принято считать, что только в юности мы можем безумно любить и сильно страдать, но не каждый юнец испытывал такие чувства, какие испытал Саша. Несмотря на немалое количество людей окружавших его, Саша уже долгое время ощущал себя одиноким. С виду счастливым, но несчастным в душе. Саша знал эту правду и старательно скрывал её от себя. Карина первой узнала о его душевных терзаниях. Она залечила раны на сердце своими поцелуями и лаской. Её смех заставлял забыть, что никому нет дела до его душевных переживаний.

***

Прошла неделя, десять дней, а Саша по-прежнему не сумел взять себя в руки. Пару раз он был близок к тому чтобы вернуться к привычному образу жизни. Однако к обеду следующего дня, сам того не осознавая, наливал себе очередную рюмку. Иногда он не пил и одной бутылки хватало на несколько дней. Всё потому что алкоголь не справлялся с его потрясением. В такие дни, он часами молча лежал на полу и смотрел в потолок, пытаясь вспомнить какой сегодня день недели. Все друзья детства остались в Алматы. Звонить им, чтобы делится горем, Саша не хотел. К тому же, откровенно говоря, стыдился.

«Тридцатисемилетний лопух страдает от неразделённой любви к молодой девушке. Такое скорее осудят, засмеют, нежели поймут и пожалеют. Осуждение — последнее, что я хочу слышать в свой адрес сегодня», — думал он.

Счастье было совсем рядом. Стоило протянуть руку, как оно растворилось в прощальном сообщении. Саша осознал, что к Оле у него такой любви не было. Он женился, чтобы не быть одиноким. Лёжа на полу, он схватился за голову и скрутился калачиком, пытаясь прогнать навязчивые мысли. За эти дни Саша сильно похудел, кожа стала свисать в области живота. За две недели и вовсе потерял человеческий облик. Если бы он внезапно умер то, наверное никто бы и не догадался, покуда Оля всё-таки не приехала бы. Рабочий телефон Саша отключил, а кроме Аслана никто не знал, где он живёт. В этом проявляется рискованность одиночного существования, ведь каждый оставшийся наедине с собой человек, начинает бояться собственных умозаключений.

Последний раз Саша помнит себя таким жалким в далёком детстве. Воспоминания превратились в слайд из памятных картинок. Ему казалось, что это не его детство, а другого мальчика, которое Саша подглядел в замочную скважину. Он пролежал две недели в отделении гастроэнтерологии с другими мальчишками, у них то же выявили панкреатит. Он ощущал себя брошенным и ненужным всему миру, находясь в больнице с незнакомцами (к слову с ними он породнился через несколько часов). На чувства обиды и жалости по отношению к себе повлияло то, что в первый день его пребывания в отделении, сразу после тихого часа, ко всем мальчикам в палате приходили родители, бабушки, сестры и даже друзья со двора. Саша, наблюдая одну за другой небольшие толпы, не хотел плакать, но ему было по-детски обидно за себя. Мальчик с соседней койки поделился книгой «Приключения Тома Сойера». Дабы не замечать происходящее вокруг него, он принялся за чтение. На третий день в больницу всё-таки приехала Светлана. Она привезла спелую черешню в двухлитровой банке. Стеклянная банка до отвала набитая ягодами выглядела для Саши как драгоценность, ведь все два дня, пока к нему никто не приходил, другие мальчишки угощали его. Сегодня же ему представилась возможность отплатить им тем же. Помимо этого тётя Света привезла много разных вещей, начиная с белых носков, заканчивая цветными книгами.

Саша рос предоставленным самому себе много лет, пока жил с родной матерью. Сам готовил еду, убирался в доме. Неправильное детское меню из отваренного риса и макарон привело Александра к больничной койке в девять лет. Он часто жаловался на боль в области живота. Мать, обременённая личными неприятностями с новым приятелем, не обращала на это внимание, покуда перед самым входом в школу Саша не упал в обморок перед толпой сверстников. Они с матерью жили неплохо, хоть и бедно. Работая на хлебозаводе, особым богатством обзавестись не получалось. К тому же, Антонина после смерти своего мужа пристрастилась к алкоголю. Собутыльники часто посещали их комнату в коммуналке, а уходили за полночь. Иногда вовсе оставались до самого утра. Тогда маленькому Саше приходилось засыпать, повернувшись лицом в стене, под зловонный запах сигарет «Полёт».

Пока Саша не знал, что выйдя из больницы больше не вернётся в старый дом. Младшая сестра Антонины уговорила отдать ребёнка на воспитание ей. Светлана могла всё устроить: школу, детский лагерь, хорошую одежду, а также все другие прелести беззаботного детства. Мать согласилась со всем, но взяла обещание у сестры, что та будет привозить Сашу по первому требованию в гости, например во время школьных каникул. Светлана в девяностые работала продавцом в хозяйственном магазине. Проблем с деньгами их семья не испытывала. Она так и не вышла замуж, посвятив свою жизнь Саше и его образованию. Первое время, после того, как он переехал в Алматы, спал с ней в одной комнате. Светлана боялась, что мальчик будет плохо спать на новом месте. Она оказалась права, Саша тосковал по старому дому, любимой, хоть и не совсем внимательной матери. Он ощущал себя отвергнутым, хотя спал теперь на хрустящей от чистоты простыни, укрывшись кристально белым, как снега в Альпах, одеялом. Позже, в более старших классах, Саша переместился в гостевую комнату, где жил до самого поступления в институт. Получая тройное воспитание со стороны старших своей новой семьи, из него вышел послушный сын и внук. Надо сказать, что за всё время пребывания в Алматы Саша виделся с матерью всего три раза. Она сама не звонила, не просила Светлану привезти сына, как они договорились изначально. Позже Антонина вовсе обзавелась новой семьёй. Саша быстро приспособился к жизни на новом месте. Уже тогда к самостоятельности его приучал родной дедушка — машинист локомотива, Сорокин Олег. Со временем боль от расставания с матерью утихла, но обида осталась.

***

В один из таких дней раздался звонок. Внутри всё затрепетало. Обрадовавшись, он подумал — «это Карина». Саша открыл дверь и увидел на пороге младшего помощника Семёна. Глаза у Саши от выпитого алкоголя и от недосыпа, казались стеклянными. Впервые за многие годы, уже позабывший это чувство Александр, испытал стыд за свой внешний вид. Семён без приглашения прошёл в коридор:

— Здравствуйте Саша! Пришёл навестить Вас, витамины принёс, — он держал в руках прозрачный пакет, в нём лежало пять апельсинов — если честно, мы без вас не справляемся.

— Привет Семён, проходи, присаживайся, я всё ещё болею, — пролепетал Саша.

— На вас лица нет.

Прошло менее двух недель со дня последнего сообщения от Карины. Саша ждал, пока Семён уйдёт, потому как пришёл в себя. Ему была необходима встряска. До прихода коллеги, он ощущал себя чем-то единым с диваном. Удивило Сашу то, что с визитом пришёл Семён, а не Аслан. Ведь именно с Асланом у него за пару лет сложились более-менее приятельские отношения. На первый взгляд, менее опытный Аслан, на пять лет младше Семёна, производил впечатление несерьёзного парня. Действительно так и было, если не учесть тот факт, что под чутким руководством Александра, Аслан становился весьма трудолюбивым работником. Что касалось Семёна, то он наоборот, по мнению Саши, был слегка ленивым человеком по своей натуре и личностью, которая сторонится трудностей. Семён же считал несправедливым, что получал он в два раза меньше, выполняя ту же работу, что и Саша. Конечно в подобных размышлениях не учтена вся ответственность, лежащая на Александре, как на руководителе процессом. Семёна это вообще мало интересовало, он видел разницу в зарплате, остальное казалось неважным. К тому же он работал в компании на три года дольше Александра, что скорее всего и способствовало его желанию занять место своего начальника.

— Два процессора вышли из строя, в Уральске. Нам с Асланом поручили лететь вдвоём.

— И как?

— Мы справились! — стараясь сдерживать свою гордость, ответил Семён.

Он разглядывал комнату, медленно, оценивая обстановку, либо искал место куда присесть.

— Вы нам нужны, Саш! Поправляйтесь, — он снова оглядел комнату и задержал своё внимание на бутылке коньяка. С ухмылкой, вполне дольный увиденным, Семён направился на выход, где горел тёплый свет от тусклого торшера:

— Ну! Мне пора! Когда планируете выйти?

— В понедельник буду в офисе. Спасибо, что навестил, — холодно проводил его Саша.

— Всегда пожалуйста, Александр Дмитриевич. Мы в среду уезжаем в Шымкент. Шеф сказал, что хочет видеть Вас перед отъездом. Хорошо, что я вызвался вас навестить, а то он хотел сам…

— Спасибо ещё раз! — закрывая дверь, Саша смотрел вниз, пока тень от Семёна окончательно не исчезла с лестницы.

Ещё минут десять он сидел на диване, пытаясь прийти в себя. За шестнадцать лет работы Саша ни разу не приходил на работу пьяным, всегда отчитывал тех механиков, которые позволяли себе подобное. Встав с дивана, он взял бутылку и выбросил её в мусорное ведро. Окончательно отрезвев, он увидел перед собой пугающую картину. Смесь ароматов дешёвого алкоголя, скуренных сигарет, еды ударила в нос. По запаху квартира напоминала пристанище алкоголика со стажем. Ужасающий вид дополняли повсюду разбросанные вещи, недоеденная еда в тарелках, пустые бутылки. Будучи сломленным и раздавленным, он с трудом мог взять себя в руки. Конечно понимал, чтобы ни случилось нужно продолжать жить дальше. Помнил о своих дочках, об Оле, к которой не собирался ехать. Остаток дня Саша занимался уборкой, потом около часа провалялся в ванной. Через день пришёл в себя и был готов приступить к работе. Открывая свой ноутбук, впервые за долгое время, пожалел о том, что Семён не пришёл раньше.

В воскресенье, перед тем как выйти на работу, он смог оценить в полном объёме масштаб нанесённого им вреда компании. Это прояснялось с каждым непрочитанным письмом. Ему очень хотелось найти там письмо Карины. Разумом он понимал, что девушка из Тараза не напишет. Но всё равно среди десятков писем он отчаянно надеялся найти то самое. Походило на то, как человек один за другим стирал защитный слой с лотерейного билета и, уповая на победу, надеялся увидеть нужные цифры.

***

Ни один руководитель не станет терпеть подобного рода поведение. Даже простуда не являлась веской причиной забросить электронную почту и отключить мобильный телефон. Птичка напела Евгению Эдуардовичу, что Александр вовсе не болел простудой. Сей факт разозлил его не на шутку. При встрече с Сашей, он попросил написать заявление об увольнении, так как подобное поведение неприемлемо для начальника пуско-наладочной группы.

После случая с увольнением, Саша оставил Аслану съёмную квартиру в Астане. За два дня закрыл все нерешённые вопросы и в четверг десятого октября, уже получал свой багаж в аэропорту Алматы. По истечении двух часов, спускаясь по лестнице с главной дороги, увидел бегущих к нему в объятия дочерей — двенадцатилетнюю Лизу и Аню пяти лет. Вот чего ему не хватало всё время! Семьи, детей, домашней суеты. Только в такой обстановке Александр постарался вернуться к привычной жизни, принялся искать новую работу.

По правде говоря, он думал о Карине постоянно. Начиналось с сожаления о потерянной любви, а заканчивалось множеством риторических рассуждений вроде: «если бы», «может быть». Его разум умолял забыть этот отрезок жизни, будто его не было. А душа Александра стала походить на детектива, которая искала свою вину перед женой, детьми и ею… Кариной. Скоро он стал думать, что девушка которой он увлекся, всё ещё любит своего мужа и потому не нашла в себе сил признаться. Может быть она сравнила двух мужчин и поняла, что с отцом ребёнка ей намного комфортнее? От таких рассуждений становилось дурно, как правило приходили они в голову совершенно внезапно. В сто первый раз просыпаясь в холодном поту, ощущая, как сильно колотится сердце, он понял, что забыть пережитое не легко. Утверждение, что время лечит и вовсе показалось неоправданной ложью. Иной раз он мог несколько дней не думать о Карине, пока не становился перед зеркалом в ванной, чтобы почистить зубы, снова вспоминал о ней. Их с Кариной зубные щётки, там в Астане стояли в одном стаканчике. Воспоминания о ней, даже такое занятие, как чистка зубов, превращало в проблему. В этот же день он выкинул щётку. Большую часть вещей, с которыми он вернулся с Астаны, ждала та же участь. Их было немного, со временем они все пропали из дома. Колоссальных усилий ему далось выкинуть белую футболку, в которой Карина спала. Со временем из памяти уходили воспоминания о нежности её кожи, мягкости губ, запахе волос. Накануне нового 2019 года, они прогуливались с женой по торговому центру. Саша увидел девушку с рыжими волосами. К сожалению, уже не мог вспомнить, такой ли оттенок волос у Карины. Мужчине в принципе не свойственно разбираться в цветах волос девушек.

— Нет! — подумал он, — у неё другой цвет волос, не такой как у этой девушки. Тот красный, словно яркий закат солнца в Таразе, которым они частенько любовались из номера гостиницы.

Любовь несомненно приносит и счастье, и страдания. Расставание же не приносит ничего, кроме душевных мук.

Саша с достоинством справлялся со своей депрессией, как и подобало взрослому мужчине, отцу, мужу. Карине не писал. Месяца три у Саши проходили примерно в одном и том же режиме. Он просыпался, ел, смотрел в окно, затем включал ноутбук. Он открывал страницу Карины, закрывал, чистил журнал истории браузера и шёл заниматься другими делами. Это стало привычкой, без которой день казался неполным. Одним январским утром, в их зале, где ютилась новогодняя ёлка на включённом ноутбуке высветилось сообщение от Виктории Воробьёвой.

«Добрый день, вы есть в списке друзей Владимира Воробьёва. Я его жена и пишу чтобы сообщить о его смерти. Если вы желаете простится с ним, приезжайте на улицу Огарева, дом 33. Завтра в двенадцать часов похороны. Я не знаю вашу степень знакомства с ним, потому отправляю общую рассылку. Если вы не в городе или лично не знакомы с моим покойным мужем, то прошу не отвечать на это письмо. Спасибо».

Вика не знала кем Саша приходится Володе. Саша поехал на похороны без жены. Ему было тяжело смириться со смертью Володи, ведь из жизни ушёл друг. У Володи и Саши не было общих знакомых, они дружили друг с другом в основном виртуально и виделись всего один раз в пять или шесть лет. По правде говоря, Саша даже не знал, что Володя женатый человек. В их последнем разговоре, два года назад, Володя даже не заикался о девушке. По истечение нескольких дней после похорон, дабы не вызывать подозрений жены удалил свою страницу Вконтакте.

ЧАСТЬ 2

Глава 3

У Вики на её новой съёмной квартире не было телевизора. Плохие новости всегда найдут способ добраться до ушей равнодушных людей, разве что те не живут на необитаемом острове.

Она поднялась с постели уже зная, что вчера по Ташкентской произошла перестрелка, в которой погибли трое молодых людей, её ровесники. За ночь, без того пепельно-серые улицы Алматы, покрылись сухим и густым туманом. Даже с её балкона на восьмом этаже, в доме по улице имени Толе би, город похож на одну огромную хлопчатобумажную простынь. Несколько недель назад информация об ужасной аварии в центре Алматы также облетела все местные новостные порталы:

«Двое в автомобиле марки „Субару“ врезались в бетонный столб, мужчина скончался до приезда скорой помощи, девушка умерла на утро в больнице, не приходя в сознание». Мужчиной был Владимир Воробьёв.

Пока овсяная каша на воде, без молока и сахара варилась в мультиварке, Вика сидела, съёжившись у окна, нарочно не открывая социальные сети в своём смартфоне. Хотелось, как можно дольше сохранить свежую голову. Работа тяготила её, с каждым днём сильнее усиливалось желание оставить всё и уехать. Особенную усталость Вика испытывала, когда, придя на работу, садилась на свой стул и нагибалась, чтобы переодеть сменную обувь. В этот момент в голове крутилось: «и снова одно и то же».

Вика думала что будет гордится собой, ведь мама и близкие несомненно гордились. На протяжении трёх с половиной лет, Вика была вторым после директора человеком в компании по переработке пластика. Дни на такой должности проходили быстро, почти незаметно. Если подумать, все трудятся точно так же, она не считала себя особенной или исключительной. Кто из нас не мечтал в детстве стать космонавтом, футболистом, знаменитой певицей? Однако, в свои двадцать четыре года, Вика решила, что танцевать бессмысленные, никому не нужные танцы — удел бездельников и дармоедов. Хотя, стоит отметить, что девушка всегда видела своё будущее иначе. Она любила танцевать с самого детства и считала танцы способом самовыражения. Она мечтала путешествовать, встречать рассветы в разных уголках планеты, а ближе к тридцати годам открыть свою студию. Вика даже была не против подрабатывать в отелях и клубах официанткой. Одним словом, жить и наслаждаться любимым делом. Но в итоге она здесь, в Алматы, и ничего не меняется. По истечении более трёх лет, она и не помнит, почему изменила своей мечте.

После смерти Владимира, Вика снова живёт одна, а у одиноких людей холодильник, как правило, всегда пуст. Одетая на голое тело в тонкий халат на завязках, Вика принялась поливать свой домашний цветок — папоротник, хозяина кухни с пустым холодильником и такими же пустыми навесными шкафами. Именно из-за него Вика не курила в квартире. Сохранить его, означало сберечь воспоминания о покойном муже.

Вика училась заново делать первые шаги в жизни без него. Её губы опять пробуют расплываться в улыбке, но душевная боль будто отражается в глазах. Пустоту, которую Володя оставил своим уходом, невозможно ничем заполнить. Вика оставила место, которое занимал её любимый человек в сердце, неприкасаемым алтарём. Светлым алтарём, который будет напоминать о тех недолгих моментах жизни, что они прожили вместе. По настоящему сложным для неё стал момент не самих похорон, где она до последнего оставалась хладнокровной. Самое сложное — вернуться домой и обнаружить совершенно пустой коттедж. Два этажа нужно освобождать от вещей, продавать их, нанимать грузчиков, грузовую машину. Осталась всего неделя до следующего арендного платежа, поэтому медлить нельзя. Вика села в его кресло у любимого стола в холле, где Владимир, ещё совсем недавно, с удовольствием смотрел фильмы. Впервые усевшись туда, она стала разглядывать его личные вещи. За один день, они стали никому не нужны. Дорогие статуэтки, рабочие инструменты, ценные книги, лишились любимого хозяина. До самого утра Вика прокручивала один и тот же фильм на его компьютере, проплакав в полном одиночестве. Это был их уголок. Место, где двое жили в дружбе и согласие. Но дом не успел увидеть семейное счастье, детей. Если у дома есть душа, то в ту ночь он плакал вместе с Викой.

***

Вика вышла из маршрутного автобуса и, оказавшись посреди мостовой остановилась, чтобы насладиться свежестью весеннего майского утра. Одна из немногих радостей человека с однообразными буднями — чувствовать, как жизнелюбие ни смотря ни на что окутывает плечи. Вика считала, что нет ничего больнее, чем потерять близкого человека и сожалеть о не прожитых вместе счастливых днях. Когда к ним на работу устроился Александр Кравцов, впервые за много лет Вика поменяла свои убеждения о семье, любви, отношениях. Её нерушимые устои пошатнулись. Однажды можно встретить человека, после знакомства с которым, нельзя утверждать, что чёрное может быть только чёрным, а белое всегда было белым.

Вика отчётливо помнит тот день, когда вместе с коллегами она провожала Шакира и его жену из цеха. Место, где пластик получал вторую жизнь, остро нуждалось в мастере с большой буквы «М». Шакир был тем самым человеком, неотъемлемой частью всего дела, тот самый винтик, на котором держалось производство. Шесть месяцев Вика искала ему замену. Чудом, техника давала минимальные сбои. Вика в очередной раз с досадой подала объявление на сайт с вакансиями. За время поисков, пять человек не прошли собеседование по разным причинам. С одними Вика на этапе переговоров понимала, что кандидат не имеет ни малейшего представления о работе на производстве, несмотря на высшее образование. Других всё же принимала на испытательный срок. Кандидаты с техническим образованием пребывали в полном неведении, что делать с тем или иным станком, часами разглядывали линию дробилки, не смея притронутся к ней. Однажды один из очередных кандидатов на третий день испытательного срока прибежал к ней в кабинет с диким испугом в глазах и пролепетал:

— У вас там штамповщик визжит, я не знал, что делать, пока только выключил из розетки.

— Я сейчас подойду, — успокоила Вика.

Когда он вышел, девушка повернулась в сторону Михаила Трофимова и пожаловалась:

— С таким успехом и мне пора идти в механики.

***

Этим утром Вика поймала себя на мысли, что звук кофемашины, возле которой она стоит в ожидании американо для Михаила, успокаивает нервы. Каждый раз она с любовью и заботой засыпала очередную порцию зёрен и терпеливо ждала, пока кофе чёрной струйкой лился в чашку. Переживала, чтобы он получился вкуснее чем вчера. Каждый раз надеялась получить идеальную порцию горячего напитка той самой температуры, которую предпочитал Михаил. Приготовить кофе — вроде бы мелочь, а столько переживаний, когда готовишь его для любимого человека.

«Бумаги на подпись, чашка кофе, чистые листы в принтер, отсканировать документы, отправить, подписать, закончить сводку за вчерашний день» — нахмурив брови Вика перебирала в голове все ли готово к приходу руководства.

«Только бы ничего не забыть, только бы всё успеть, только бы его не расстроить, только бы он был мной доволен» — крутилось у неё в голове.

От остановки до территории цеха, пешком Вика доходила за двадцать минут. Её длинные каштановые волосы, почти всегда собраны в хвост, чтобы не мешались. На проходной поджидал Александр. Она сама пригласила его на собеседование, когда передавала часть личных вещей Владимира. Как ей казалось, ему могут пригодиться. Это набор отверток немецкого производства, мультиметр и гири общим весом в сорок килограмм. Вика поздоровалась с претендентом на должность руководителя производством. Цех по переработке пластика расположился в двух старых строениях, соединённых наземным коридором. Обшарпанные стены из красного кирпича, половина окон с побитыми стёклами, а то и вовсе без них. Здание было больше похоже на заброшенное, чем на действующий цех. С виду и не скажешь, что в этом неприметном месте ежедневно шла неравная борьба за спасение экологии.

— Доброе утро, вы и по воскресеньям работаете?

— Работаю без выходных, Саша. Можно вас называть — «Саша»?

— Конечно. Вы сказали, что часть оборудования из Японии, а часть из Польши?

— Всё верно, но несмотря на страну производителя, пока ни одна линия меня не радует. Перспектива роста производительности не за горами, а оборудование не готово к нагрузке. Программа дробилки то и дело выходит из строя, а линия по переплавке местами пропускает швы. Работы много, да вот делать её некому. Помню вы сказали, что не имеете опыта работы с подобным оборудованием…

— Я понял, Вика. Для меня не имеет значения откуда техника. Любое оборудование можно понять изнутри, подружиться с ним. Я не имею опыта работы конкретно с такими линиями, но с радостью познакомлюсь с вашей техникой.

— Мне близок такой подход к делу. Ваш предшественник Шакир придерживался похожей политики.

— Я шестнадцать лет не выпускаю рабочие инструменты из рук и, как никто другой, понимаю, что любое такое производство. При всем уважении, даже если вы понимаете и знаете все чертежи, без мужского склада ума и рук, не обойдётся.

— Я хоть и не феминистка, — Вика уступила Саше дорогу при входе в главный цех, — но последнее время мне всё чаще начинает казаться, что при правильном подходе и желании любая девушка способна освоить мужскую профессию. Моя проблема в другом, у меня нет ни времени, ни сил осваивать новое дело, — они прошли к бункеру, куда загружалось сырьё двумя молодыми парнями. Там Вика ловко поддержала один из белых мешков в помощь коллегам, затем прошлась до щитка управления пока парни продолжали грузить крошку из дробленного пластика, набрала необходимые данные на сенсорном мониторе и, после включения рычага с черной рукояткой, цилиндр стал медленно, но верно крутиться. — На этом небольшом предприятии я и без того выполняю обязательности четырёх человек, — Вика прошла дальше и позвала махом руки к себе Сашу, чтобы показать остальное оборудование.

— Думаю сработаемся, — приободрил её Саша. Он обратил внимание на то, что у Вики нестандартная внешность для русской девушки. Большой нос и узкие глаза выдавали её принадлежность к какой-то другой национальности. Как он узнал позже, дедушка Вики бурят.

— Конечно высокий оклад предложить не могу, моё вам предложение — триста пятьдесят тысяч в месяц и официальное трудоустройство. У нас скромная компания, как вы могли заметить.

На следующий день Саша приступил к работе. Больше месяца было потрачено на то, чтобы он смог привести всё в действие, вплоть до отклеившихся резинок упаковочных столов. Это говорило в первую очередь о его ответственности. Вика и Саша на одной волне, они рьяно обсуждали каждый производственный процесс, порой забывая про обеденный перерыв. Михаил сказал своей жене Ангелине, что Вика нашла того, кого так долго искала на замену Шакиру.

Михаил увидел потенциал в тогда ещё девятнадцатилетней, Виктории. Они с его близким другом Шакиром, потратили не мало часов на то, чтобы передать ей опыт, как профессиональный, так и личный. Девушка проявила себя как трудолюбивая и преданная делу натура. Она часами слушала и внимала советам, читала необходимую литературу. Вика всеми силами держалась за предоставленную возможность устроиться на работу со стабильной заработной платой. Очень быстро Трофимов Михаил научил её вести важные переговоры, нанимать людей и чувствовать себя уверенно. Однако самые сложные испытания были впереди, когда Шакиру предложили работу заграницей, решение производственных вопросов было полностью переложено на её плечи. Вика стала практически жить на работе, а вся поддержка Миши, основателя этой компании, заключалась в словах: «ты же справишься», «найми ещё людей», «я уверен, ты найдёшь решение проблемы». Ею по большей части двигало чувство благодарности за то, что когда-то он принял её на работу совсем зелёной девочкой.

Михаил — миллионер, он не нуждается в прибыли от этой компании. Ему важно, чтобы пластик не загрязнял окружающую среду. Во многом благодаря Вике, компания из минуса вышла в плюс. Уже два года она окупает себя, и Михаил считает это победой. Ему на редкость повезло встретить достойную кандидатуру на должность менеджера. Даже если бы завтра компания закрылась, он бы не расстроился, Михаил вообще многим кажется слишком невозмутимым человеком. Это его отношение к своим финансовым вложениям было не похоже на другие его проекты. А Ангелина и вовсе называла бизнес по переработке пластика благотворительностью. Однако Вика всё равно старается, находит новых заказчиков, продолжает улучшать процесс производства. Наверное боится остаться без работы или что не сможет видеться с Михаилом так часто, как сейчас. Любовь — сильная штука. Она движет всем на этой земле. Ради неё многие вершины покоряются, даже если любовь безответная. Вику не первый год терзала безответная любовь к женатому руководителю. Из года в год, в разных уголках планеты, с разными людьми случается эта старая как мир, одна и та же история.

Проблема пластика превратилась в серьёзную угрозу для человечества. Это и заставило задуматься Михаила о том, что ждёт в будущем его детей. Компания «Teira-Company», где Вика трудилась с самого её открытия, занималась изготовлением разных изделий из переработанного пластика.

Цех по переработке пластика, имел примерную площадь в тысячу квадратных метров и состоял из нескольких отделов. Приёмный пункт, с подъездом и воротами высотой в четыре метра. Там трудились три парня и несколько девушек, которые сортировали сырьё. Ворота открывались один раз в два дня, чтобы принять пластик на дальнейшую сортировку. В помещении ещё остались старые рельсы, раньше туда при необходимости могли заезжать вагоны. Цех по приёму был маленьким помещением у ворот для въезда, и больше походил на гараж, но с 2015 года, когда на деятельность компании Михаила обратили внимание СМИ, блогеры и общественность, склад по приему пластика пришлось заметно расширить.

От пункта приёма тянулся длинный узкий коридор, освещённый маломощными лампами, в целях экономии. Он служил лишь для перевозки сырья, поэтому его освещение не являлось важным пунктом хозяйственных издержек. Вика заботилась обо всех мелочах. А вот холл в конце коридора действительно считался важным местом. От него можно пройти и в цех по дробилке пластика, в кабинет Виктории, в столовую, и в производственное помещение. Главное производственное помещение делилось на две комнаты. В одной трудился Стас со своей бригадой, они изготавливали гранулы, в следующей комнате пластик получал вторую жизнь, превращаясь в мусорные ведра, цветочные горшки, плитки, столы, стулья и прочую утварь. Каждый из цехов отличался, разное оборудование, даже цвета стен разные. Бригадир каждого цеха, шутя называл себя королём перерабатывающего цеха или принцем пункта приёма. Команда собралась весёлая, но к работе относилась предельно серьёзно. Производственный цех напоминал творческую студию, где молодые волонтёры наравне с мастерами воплощали на первый взгляд самые утопичные идеи в жизнь. Из горсти не разлагаемого пластика, на свет рождалась полезная вещь для дальнейшего использования. В целом Михаилу было чем гордиться, а Виктория, в час по чайной ложке, старалась заслужить его внимание.

А ведь всего пару десятков лет назад, узнав о таком роде деятельности как переработка пластика, люди считали фирму несерьёзной и крутили пальцем у виска. Но с 2019 году, в цехах «Teirа-Company» начали проводить экскурсии для школьников. Ангелина Трофимова назвала этот феномен — «разница поколений».

***

Саша не носил обручальное кольцо последние пять лет семейной жизни. На памяти Виктории никто не пренебрегал ношением металлического символа брака, а он да. Тем не менее на нём был отпечаток семьянина. Полная картина всегда складывается из мелочей, которые не трудно подметить: Чистая идеально выглаженная рубашка, всегда домашняя еда с собой в контейнерах, отсутствие игривого настроения по отношению к девушкам. Новый механик отлично ладил с молодыми ребятами из коллектива. Окружённый вниманием коллег, Александр Кравцов обратил на себя и внимание Ксении — новенькой сортировщицы. Саша проработал в цехе около месяца, когда пришла Ксюша. Миловидная зеленоглазая девушка с волосами цвета пшеницы, слишком юная, чтобы понимать реальное положение дел в компании. Она считала Александра чуть ли не главным человеком. Если присмотреться внимательней, то можно заметить, какой устрой на самом деле, и что главную роль с жизни компании исполняла Виктория, но Ксения не пыталась вникать. Ксения пришла на собеседование прохладным ранним утром. Вика вышла встречать её на остановке. Она всегда так делала, если чувствовала, что новенькие не найдут дорогу сами. Такая вот своеобразная забота о новом друге. Ксения подобным знаком внимания пренебрегла, посчитав Викторию обычной секретаршей.

С приходом Саши дела наладились. Постепенно он становился душой компании, не удивительно, ведь люди с радостью слушают интересные истории из жизни. Ксения была серьёзно настроена завоевать внимание рассказчика. Речь шла о надвигающемся бурном романе. Это мог не заметить только слепой, и даже в этом случае заподозрил бы что-то, потому как голос Ксении заметно менялся с появлением Саши в помещении. Он становился более медленным, томным, весёлый хохот сменялся на скромный кокетливый смех. Она могла быть собой только при Стасе или Денисе и даже в компании Виктории, но при своей намеченной цели, в лице Кравцова, превращалась в грациозную пантеру на охоте.

Несомненно, Сашу можно счесть симпатичным, серьёзным, умным мужчиной, однако классической красотой он похвастаться не мог даже в молодости. Седина придавала ему шарма, но морщины на лбу и под глазами, привлекательности не добавляли. За внешние качества можно влюбиться с первого взгляда скорее в молодого Стаса, Саша же очаровывал интеллектом, брал своей харизмой, как девушек, так и парней в «Teira-Сompany».

***

Компания Михаила Трофимова — «Teira-Сompany» создана в 2015 году. Это не типичная компания с наличием штата менеджеров, аналитиков, бухгалтеров, заместителей директора по разным вопросам. Напротив, небольшая компания, в которой каждый трудился, понимая для чего приходит сюда. Коллектив компании, как маленькая семья, с годами начинали понимать друг друга, принимать характер, привычки, учитывать особенности. Другие попросту в компании не задерживались. Вика приняла эти обстоятельства, понимая, что внегласным хозяином цеха был Стас и то, подружится ли новенький с ним, зависела дальнейшая судьба пребывания в «Teira-Сompany». Пресечь подобные стычки между старичками цеха и новыми сотрудниками старался даже Шакир, и ему одно время объявляли бойкот все, во главе со Стасом. Только с приходом Александра эта невидимая война прекратилась, что сказалось на качестве работы. Ксения хоть и была новенькой, быстро влилась в коллектив. Вика не обращала внимание на возникший между Сашей и Ксенией флирт, хотя служебные романы ни она, ни Михаил не приветствовали. Судя по их опыту, они всегда заканчивались плачевно и редко продолжались длительное время. Через две недели после того, как Саша взял в ученики Стаса, они впервые задержались на работе, чтобы наладить работу штамповщика.

— Знаете Александр Дмитриевич, мне нравится вам помогать. Вы всё так интересно объясняете, показываете, мне в радость, — сказал Стас, протягивая новый провод к штамповщику, — у меня не было отца, он умер, когда мне было пять. Я сейчас живу с сестрой и бабушкой.

— И нас с братом мама воспитала без отца, — вмешалась в разговор Ксения. Она задержалась, чтобы побыть возле Саши, используя при этом самый пустячный предлог.

— Вот бывает ведь, по дому что-то сломается, а мне стрёмно, что я ничего в этом не смыслю. Всегда думал, что это сложно для меня, что я не способен разобраться, как всё устроено. Но когда вы, Александр Дмитриевич, стали мне всё объяснять и показывать, я так офигел, сколько простых вещей не знал, и как много потерял из-за отсутствия отца в моей жизни, который бы меня наставлял. Был правда отчим, но с него толку, как с пустой бутылки пива — то есть никакого.

— Всему можно научиться, главное желание и стремление, — подытожил Саша.

***

В отсутствие Вики на работе, цех становился похож на квартиру, в которой долго нет хозяйки. Именно таким виделся Стасу цех, когда он закрывал его в полночь по окончанию рабочего дня.

Саша подвёз Стаса до дома, петляя по ярко освещённым улицам Алматы. Следующая остановка — дом Ксении. Она жила в трёхэтажном многоквартирном доме на улице Мира, до её дома ехать целых двадцать минут. Поправляя свою сатиновую юбку, она посмотрела на Сашу и спросила:

— Вы всегда задерживаетесь, тогда как другие семейные люди наоборот торопятся домой. Не все конечно, — запнулась Ксения, — но большинство из тех, кого я встречала. Вы не в ладах с женой?

— В семейной жизни иногда бывают трудности, сейчас именно такой период.

— Но вы ведь любите свою жену?

— Да…, — Саша чуть поперхнулся, затем добавил, — по-своему люблю.

— Хоть вы и не носите обручального кольца, мне казалось, что вы счастливый семьянин, просто домой не спешите. На моей памяти вы уже третий раз задерживаетесь, хотя за это время вам не доплачивают.

— На работе время проходит быстрее, совмещаю полезное с приятным.

— Очень грустно… а здесь вы можете развернутся, к моему дому подъезда на авто нет, я пройдусь пешком, — Ксения рукой указала на левую сторону дороги.

— Хорошо, будь осторожна.

Весенний ночной ветерок начал утихать, Саша закурил и не торопился уезжать. Пока луна медленно скользила по ночному небу, он, приоткрыв окошко, слушал аккомпанемент звуков природы, присущий весне. Лёгкий шелест листьев, треск сверчков, редкие сигналы проезжающих авто. Докурив, он успокоился и кажется понял в чём тут дело. Это первый вечер, когда Александр ни разу не вспомнил о Карине, девушке с Тараза. Она сумела из тлеющего уголька в его душе своей искрой разжечь огонь. Но спустя полгода в его жизни появилась его молодая коллега Ксения. Не будь её, он бы и не обратил внимания на красоту весенней ночи.

Глава 4

На следующее утро юная особа еле открыла глаза под звуки будильника. Зайдя на кухню в мятой хлопковой пижаме, она застала маму за завтраком. Прежде чем зайти в ванну, начала диалог с некой претензией:

— Мам, в конце концов, хватит оставлять ключи в замке на ночь. Вчера вернулась поздно и пришлось всех будить. В собственный дом приходится стучать, да ещё в час ночи. Соседей перебудила.

— Вот выйдешь замуж или съедешь жить отдельно, тогда и будешь диктовать свои правила, а пока проси вежливо и всё тебе будет. Конечно могу, только вчера я забыла. А потом и вовсе думала, что ты дома не появишься на ночь.

— Мам, перестань… — Ксения стояла в дверях ванной.

Ей и самой давно хотелось съехать от матери, но нехватка денег, отсутствие образования, тормозили её. Сегодня её мама вспомнила диалог со своей двоюродной сестрой на кухне. В тот год Ксения окончила девятый класс.

— Да уж… Если повезёт, Ксюша удачно выйдет замуж. Скорее всего успехов в учёбе мы от неё не дождёмся, — сказала тётя Тамара, отрезая себе кусок яблочного пирога.

— Чего это ты так думаешь о моей девочке? Она у меня умная, продуманная, голодной не останется. И что с того, что у неё тройка по математике? Учительница её не любит. Завидует что красивая, сама вон весит уже килограмм сто в свои двадцать шесть лет. Моя видишь какая. Стройная, талия тонкая, сама красавица, как куколка. Вот и завидуют ей ленивые задницы, а прикрывают это заботой о будущем.

— Ты смотри не возлагай надежд то на красоту её. Красота с годами улетучится и останешься с дочерью, которая ничего не умеет в этой жизни, кроме как в зеркало собой любоваться. Математика в жизни пригодится, это литература может и не нужна, а математика царица наук, без неё никак. Даже если захочет устроиться кассиром в магазин, а её не возьмут, потому что складывать и умножать не научилась.

— Посмотрим ещё кого не возьмут, — нахмурившись, сказала мама Ксении.

— На кого хоть поступает она? Или ты хочешь, чтобы она ЕНТ после одиннадцатого класса пошла сдавать? Ведь не сдаст бестолковая твоя, отдай в колледж или на курсы какие-нибудь.

— Да, я так думаю, сложная сейчас программа для детей. Боюсь, если не сдаст ЕНТ, переживать будет, а у неё от нервов сразу ногти ломаются, да волосы клочьями выпадают.

Ксения не поступила в колледж после девятого класса. Окончила курсы парикмахера в местной вечерней школе, не проработав по специальности и недели, устроилась в кондитерскую возле дома. Как и пророчила тётя Тамара, из-за сложных отношений Ксении с математикой, в кассиры её так и не допустили, оставив надолго в качестве раздатчицы еды. На предыдущем месте работы с Ксенией приключилась неприятная история. Хозяин кондитерской пригласил её в свой кабинет, похожий на кладовую. Стал гладить по ногам и сулил ей должность администратора, если та сходит с ним на несколько свиданий. Несмотря на ветер в голове и глупость, присущие молодым людям, у Ксении хватило ума отвергнуть мерзкое предложение похотливого начальника. Через несколько лет она вспомнит этот случай в более осознанном возрасте и поймёт, что это и был тот самый «харассмент», о котором вокруг все то и дело говорили. С тех пор она нередко была свидетелем случаев, когда начальство ставит женщин перед выбором — или интимная связь и продвижение по карьерной лестнице, или безоговорочное увольнение. Поэтому когда Саша наконец объяснил ей, что Вика на самом деле имеет в компании вес куда больше, чем он сам, Ксению невозможно было переубедить в том, что Вика со своим шефом не спит.

Девушка вышла из дома, прошла вдоль зеленеющего молодого газона, перешла через пешеходный переход и не успела подойти к автобусной остановке, как увидела на парковке его… Саша стоял возле своей машины на платной парковке и махал ей рукой.

— Здрасьте, — недоумевая поздоровалась Ксения. Она никак не ожидала увидеть нового коллегу возле своего дома.

— Здравствуй дорогая, я тут посидел немного, захотелось тебя подвезти.

— Это так мило, вы очень любезны.

Весь день они мило болтали, подшучивали друг над другом, на обед впервые Саша ненароком сел рядом с ней, Ксения ласково улыбнулась в ответ. Вечером он пригласил Ксению в кафе в восточном стиле по улице имени Гоголя Он не раз слышал лестные отзывы об этом заведении от Вики, а сегодня в приятной компании готов впервые посетить его. Саша ещё раз уточнил у Вики адрес, и всего через двадцать минут официант принимал у них заказ.

С каждым днём их всё сильнее тянуло друг к другу. Беседы проходили оживлённее, влечение становилось всё сильнее, а желание прощаться всё меньше. Жесты и разговоры Ксении говорили о том, что она хотела этого мужчину. В то же время Сашу одолевали мысли о ней. Дни работы превратились для него в праздник. Полчаса дороги от работы до её дома казались ему ничтожно малы, поэтому они сидели ещё около сорока минут у подъезда. Предвкушение встречи с ней поднимало настроение, пока он стоял под контрастным утренним душем. Его жена Оля заметила эти перепады настроения, но не придала им значения, потому как за многие годы совместной жизни такие всплески происходили часто и обычно проходили через пару месяцев. За исключением последнего случая, когда Саша вернулся из Астаны разбитым, плохо ел, рано просыпался, проводил всё время в своей мастерской. Новая работа помогла ему войти в прежний ритм, и позитивный настрой мужа Оля приняла с радостью, не вникая в суть изменений.

В пятницу Саша, как обычно, подвозил Ксению домой. Он не провожал её разве что взглядом. Сегодня она сама пригласила его к себе в гости, аргументируя тем, что мама с братом уехали на выходные к тёте. Квартира Ксении была на втором этаже. Когда он прошёл в квартиру, в полутёмном коридоре дорогу ему осветил свет из кухни. Ксения набирала свежей воды в чайник и окликнула Сашу, чтобы тот чувствовал себя как дома.

— Саша, вы пьёте кофе или чай с вареньем? Лично я обожаю чай с вареньем.

— Мы можем перейти на «ты»? Мне кофе, если можно.

— Молока?

— Да, пожалуйста, — Саша принялся разглядывать старый ремонт. Шумный деревянный пол не давал ему расслабленно походить по квартире, — ты тут живёшь с братиком и мамой?

— Да. Не царские палаты, но планирую съехать через несколько месяцев, есть кое-какие планы.

— Думаю они сбудутся.

Через несколько секунд Саша встал, подошёл ближе к Ксении, пока она стояла у плиты, прикоснулся к её запястью, поцеловал шелковистые волосы. Ксения повернулась к нему лицом, стала медленно расстегивать пуговицы на его рубашке, делала она это с особым удовольствием и заботой к нему. Они не торопились, до этого дня могли только целоваться в губы. Но сегодня оба готовы предаться страсти. На Ксении было лёгкое платье в бельевом стиле с V-образным вырезом оливкового оттенка с мелкими чёрными точками. Саша спустил тонкие бретели с хрупких плеч и платье опустилось на пол. Ксения осталась стоять в нежном розовом белье. Рубашка Саши также оказалась на полу. Ксения прикусила нижнюю губу, словно наслаждаясь видом оголенного торса любовника.

— Я хочу тебя, — её голос задрожал.

Александр снял с неё остатки одежды, а с себя ремень и брюки. Ксения целовала его тело, начиная с шеи, спускаясь всё ниже. Саша аккуратно вернул её, поцеловал в губы, после повлек к себе. Их тела соприкоснулись, она жадно хватала воздух вокруг себя ртом и ласкала руками его спину. Саша переместил Ксению на стиральную машину, пока она не сводила глаз с его подтянутого тела.

— Ты такой красивый, Саша.

— Стараюсь держать себя в форме, но мне далеко до твоего прекрасного юного тела. Он провёл по её голове рукой, стаскивая с волос заколку. Они рассыпались по плечам. Саша смог разглядеть благодаря остаткам алого заката ухоженные натуральные пряди. Ксения была даже похожа чем-то на его жену. Он посмотрел на неё и, пытаясь унять угрызения совести, продолжил упиваться красавицей.

Солнце медленно поднималось над горизонтом. Саша проснулся и закурил. На улице прохладно, часы показывали всего половину пятого. Ксения спала, Саша старался привести свои мысли в порядок. Кто теперь для него Ксения? Как скажется этот роман на его семейном положении? Жена ни разу не позвонила с вечера. Он не планировал остаться, сам не заметил, как уснул. В ожидании звонка от супруги, Саша поставил на своём мобильном телефоне полную громкость для звонка. Но аппарат молчал, пока Саша не проснулся от лая выгуливаемых собак во дворе.

Холодный бетонный пол балкона напоминал ему, что он не дома. В его доме лоджия застеклённая, стены утеплены, пол уложен качественным плотным ламинатом. Он сам делал ремонт и гордился этим. В этой же квартире, где он курил, каркас балкона слабо укрыт старым, притащенным откуда-то шифером, под окнами всё пространство было занято пакетами, банками и прочим хламом.

— Неужели до сих пор люди так плохо живут? В таких условиях? — он подошёл чуть ближе к деревянному шкафу со всяким хламом, — У матери Ксении скорее всего совсем трудно с деньгами. Ремонт у них дома последний раз делали лет десять назад, да и тот на скорую руку.

Он смотрел на Ксению из окна балкона пока тушил свою сигарету. Она так крепко спала, что даже свет от окна не мешал её сну.

— Будь честным с собой, Сань. Ты ничего не испытываешь к этой девушке. Не совершай ошибок, ты это уже проходил…

Измена стала привычным делом для него. Он, по-прежнему старался не обращать внимание на девушек, как правило они сами вешались на шею. Он мог переспать со старой приятельницей или бывшей женой одноклассника, у которой регулярно подстригался. Просыпаясь на следующее утро возле жены после очередного похождения, понимал, что эйфория от нового знакомства прошла и ненавидел себя за содеянное. Он надеялся, что однажды полюбит кого-то также как Карину, но этого не происходило. Ничего подобного он больше не мог ни к кому испытать.

Несомненно, он совершил немало ошибок в жизни и теперь сожалеет о содеянном. О чём Саша никогда не жалел, так это о своей работе. Он не всегда выбирал женщин по любви, но профессию выбрал именно сердцем. Здесь он точно не ошибся. Его работа — спасательный круг, когда он тонет в тяжёлых буднях. Если не она, то Саша бы пропал. Несмотря на профессию инженера, Саша всегда считал себя творческим человеком. Он ощущал себя то дирижёром на сцене, мастерски управляющим оркестром, то художником, терпеливо наносящим мазки на холст. Он творил и создавал, отдавая всего себя ремеслу механика.

***

Быть женой — значит любить, отдавать всё своим детям, мужу, дому. По-другому Ольга Кравцова не видела себя в этой роли. Саша сегодня снова задержался на работе, дольше обычного. Часы пробили половину первого. Её смущало не то, что муж задерживается, а то, что она теперь пьёт кофе не только днём, но и по вечерам. Она не помнила где, но вычитала что кофе после полудня вреднее для здоровья, чем алкоголь. Пить вино или коньяк Оля не хотела, это означало бы для неё переступить грань приличия. Выпить бокал вина за ужином, ещё и в компании себя самой, не считая спящих дочерей, означало для неё спиться в конец от несчастья. Забросив идею заснуть, она сидела у кровати за ночным столиком, смотря в небольшое круглое зеркало. Ночью, под холодным светом настольной лампы, Ольга разглядывала каждую морщину, которую знала наизусть. Так и не приняв их, она всячески старалась замазать эти мелкие паутинки тональным кремом. Морщины расстраивали и раздражали. Она женщина с добродушным лицом, высокими скулами, карими глазами и тёмно-каштановыми волосами. Оля любила много читать. От родителей ей досталась внушительная библиотека, которую она постоянно пополняла. Женщина ненавидела сплетни, предпочитая более полезное времяпровождение, от чего в её тридцать пять лет растеряла многих подруг. По молодости она часто слышала в свой адрес комплименты, что черты лица у неё как у ангела. Однако годы наложили свой отпечаток. Привлекательность куда-то улетучилась. Некогда ангельская мордашка с маленьким аккуратным носом и тонкими губами теперь покрылась мелкими морщинками.

— Неужели они не исчезнут? Особенно эта на лбу, самая противная! — Оля в сердцах перевернула зеркало лицом вниз.

Она не считала, что их с мужем отношения терпят крах, изменения в поведении мужа были для неё чем-то сродни наблюдением за домашним животным. У него то хорошее настроение, то он злится и обижается, по непонятным ей причинам. Поэтому в какой-то момент ей надоело даже спрашивать, что случилось, если настроение у супруга выдавалось паршивым.

***

Первые роды дались Ольге с большим трудом. Её очень беспокоили изменения во внешности, лишний вес, разрывы, растяжки. Оставаясь наедине с ребёнком, пока Саша на работе, она чувствовала себя крайне беспомощной. Временами, проходя мимо зеркала, приподнимала футболку, чтобы разглядеть растяжки на животе. Младенец на руках кричал без устали, лишая её сна и отдыха. Со временем она научится управляться с домашними заботами, с ребёнком на руках, но путь к этому был тернист и сложен. Почти всегда немытая посуда, здоровая домашняя еда стала редкостью, как и порядок в доме. Саша всячески поддерживал жену, срывался домой, стоило стрелкам часов показать шесть вечера. Возвращаясь в квартиру, он ощущал терпкий запах лекарств и заставал супругу на диване в гостиной, либо пытавшуюся укачать их дитя. Оля отчётливо помнит свой двадцать четвертый день рождения. Он прошёл незаметно. Ежедневная мойка посуды, уборка, тогда как на все предыдущие она закатывала громкие вечеринки. Оля никогда не укоряла мужа, не ревновала его, не требовала отчёта о том, где он задерживается. Верила, что он трудится и старается заработать как можно больше для их семьи, что, по её мнению, было вполне нормальным желанием любого мужчины. Они с Александром поженились сразу после годовщины смерти его тёти, а перед этим встречались целых три года. Они получили благословение не только тёти, которая уже записала дарственное на квартиру, но и от дедушки Саши, мнение которого много значило для избранника Оли.

***

Дети в деревне, как говорил Саша, растут медленнее, у них отличные от городских интересы. Городские же наоборот, взрослеют быстрее, даже огрызаться с родителями начинают раньше. Старшая их дочь любила родителей, но огрызаться научилась в десять лет. Подхватила эту привычку со школы-гимназии в которой училась. Мать Ольги до девятого месяца беременности настаивала и уговаривала, чтобы роды прошли в Алматы и в паспорте у ребёнка было написано место рождения — «Алматы». Саша был свободен от предрассудков общества, где считалось престижным родится в Алматы. Хотя тайне от мужа Ольга испытывала гордость, что родилась в Алматы не только она, но и её бабушка с дедушкой. В конце концов дело кончилось тем, что дочь родилась в Каскелене, потому что у Ольги случились схватки во время семейной поездки на природу. Свои дети всегда кажутся любому родителю умнее, красивее, талантливее других детей. Олю это поведение подруг и друзей раздражало, пока она не стала матерью. Лиза была настолько смышлёным ребёнком, что в три года уже умела читать, чем вызывала восторг и гордость у бабушки с дедушкой.

***

По-прежнему сидя у трюмо, Ольга погрузилась в воспоминания. Она как будто просматривала кадры из своей жизни, сидя в кресле на последнем ряду кинотеатра. В зеркало смотреть не хотелось, читать тоже, даже уснуть не получалось.

— Позвонить Саше? Узнать где он? Быть может ему нужна помощь? А чем я могу помочь? У него есть его коллега Вика, которая во всём помогает, — недавно они ели пиццу, и Саша упомянул Оле что Вика любит фруктовую пиццу. — Подумать только, гадость какая. Кто вообще мог придумать ананасовую начинку?

Именно в тот момент Ольга испытала ревность. Зерно сомнения дало первый росток. Золотой кулон, в форме православного крестика, блестел неподалеку от зеркала. Она угрюмо посмотрела на него и положила рядом золотые серёжки с изумрудом. Было время, они с Сашей справляли каждую дату, каждый праздник, годовщину первого свидания, первый поцелуй. Отныне это в прошлом, но когда именно они перестали следовать этой традиции, уже и не вспомнить. Это случилось задолго до переезда Саши в Астану. Кулон, подаренный на десятилетнюю годовщину, чуть ли не последний знак внимания со стороны мужа. С какого-то года они стали обмениваться денежными подарками. Иногда заранее говорили друг другу чего хотят на день рождения. Сюрпризов никто не устраивал, да и вообще дома стало холоднее. Она ощущала себя гораздо счастливее в те дни, когда дети были маленькими и нуждались в ней двадцать часов в день, даже скучала. Все трудности материнства со временем забываются. Их вытесняют счастливые воспоминания о чудесном периоде, когда твои дети были малышами. В то время даже её муж был более внимательным.

***

Они не ругались, просто перестали быть семьёй в привычном для неё понимании. Именно этого Ольга не ожидала, ведь её мать и отец живут душа в душу. За исключением того случая из детства, тогда отец ушёл из семьи на целый месяц, а мама плакала каждый день. Но когда он вернулся всё стало лучше и спокойнее прежнего. Ей было всего шесть лет, но она хорошо помнит, что именно с тех пор всё поменялось. Причины она не знала по сей день, но соседи давно поговаривали, что в то время папа нашёл женщину, с которой ему хотелось построить новую семью, а жить в обмане не хотел. Она порой собиралась напиться на редких встречах с подругами, и после таких посиделок высказать Саше всё, что о нём думает. Заплакать или закричать на него, может даже толкнуть. Но сама мысль об этом была странной, чужой, как будто принадлежала не ей, а высмотренной из сериала или вычитанной из книги.

«Не буду звонить. Наверное, занят. А может он спит с этой Викой? Не может быть! Он на такое не способен. Я хорошо его знаю, в нём нет кобелиной сущности, какая есть у мужей подруг. Те могли позволить себе флиртовать со мной даже в присутствии своих же жён» — думала Оля.

Фраза «я тебя люблю» стала привычной, без неё не заканчивался ни один разговор. Что не сказать об интиме, его в отношениях не было давно. С рождением второй дочери, он окончательно исчез из их семейной жизни. Полностью поглощённой воспитанием двоих детей Ольге, стало не до мужа.

В такие моменты они утешали и поддерживали друг друга:

«Это пройдёт, всё встанет на свои места…»

Когда Оле хотелось близости, Саша приходил смертельно усталым с работы, но Оля воспринимала это совсем иначе. Она решила, что их отношения перешли на новый этап. Им больше не нужны эти бессонные ночи, полные страсти и огня. Теперь они просто близкие и родные люди, которые относятся друг к другу с уважением и любовью. Будут вместе воспитывать детей, помогать друг другу во всём, встретят старость вместе. Оля не против нового этапа — спокойным платоническим отношениям. Даже более правильным казался такой уклад. Она занята детьми, покупками, уборкой, готовой, шитьём. Последнее, кстати, очень любила. Саша, переезжая переживал за жену, чтобы та не затаила обиды, но Ольга не из тех женщин, которые накручивали себя. По крайней мере, она так всегда считала и гордилась своим подходом к семейной жизни. Она прежде всего жена и мать, а любовницей она и не мечтала быть. Ей приятно обниматься, целоваться, лежать рядом с мужем, но сам процесс не приносил того удовольствия, о котором все говорили.

Глава 5

Спустя месяц в Алматы пришло настоящее лето. Было тепло, а местами даже жарко. В обычное рабочее утро Вика приняла приглашение Стаса подбросить её до работы. Он якобы находился неподалёку и захотел составить ей компанию. В то утро он ходил за ней по цеху, всё время пытаясь заполучить хоть немного внимания. После обеда, найдя новый повод снова зашёл в кабинет:

— Трубка стабилизатора полетела Саша её ремонтирует, а мы остались без работы, я уже распределил бригаду в другие цеха — гордо выпячиваясь вперёд, сказал Стас.

Они с Викой шли по еле освещённому коридору.

— Слушай Вика, ты заметила, что Саша одет во всё чёрное вот уже второй день?

— И что?

— Говорят, если человеку плохо, он подсознательно выбирает чёрную одежду.

Вика возмущённо посмотрела на Стаса:

— Чёрный цвет — это просто чёрный цвет, — отрезала она.

— Словом о цвете, сегодня в «Petro-bar» выступление Жени Руденко, я включал для тебя его песню «Чёрная сказка», помнишь?

— Что-то припоминаю…

— Не хочешь пойти со мной? У него есть другие песни хорошие, я уже и билеты купил, — Стас затаил дыхание в ожидании ответа.

— Стасик, извини меня, сегодня столько бумажной работы нужно закончить. Сходите с Денисом, я слышала он любит такую лайтовую музыку. Ты же знаешь мой вкус на музыку, я «Пикник», «Арию», Виктора Цоя люблю послушать.

— Да всё нормально. Я и собирался идти с Денисом, просто для приличия предложил тебе, а то ты столько работаешь.

Оказавшись в главном цехе, они увидели, как Саша и Денис доделывали рутинную работу, разобрали и собрали дважды мотор линии подачи, который другие уже похоронили. Ксения, забросившая свою работу, ворковала с Сашей, пытаясь завладеть его вниманием. Около месяца Ксения околачивалась возле Саши, тем самым то и дело нарушала трудовую дисциплину. В какой-то момент Вика как-то отпустила ситуацию. Пару раз ещё делала замечание Саше, он Ксении, та обижалась, но всё равно продолжала откровенно вешаться ему на шею. В целом цех действовал без перебоев, если они случались, Саша с лёгкостью их устранял. Поэтому можно закрыть глаза на этот служебный роман.

***

— Разве ты ожидала от меня другого результата? Мне нравится, что мы рядом. Уверен, что без тебя давно бы сдался, плюнул на все эти машинки и безделушки, — Саша, не отвлекаясь от дел, говорил с Ксенией.

— Я верю в тебя и твои способности. Ты обладаешь талантом наделить даже самую бессмысленную вещь полезной. Это очень возбуждает.

— У меня не было отца, но дедушка, заменивший мне его, успел научить важным вещам. Я даже не предполагал, что простое прикручивание шурупа может кому-то показаться привлекательным.

— Я не встречала раньше таких мужчин. С каждой секундой всё больше в тебя влюбляюсь.

— Ты льстишь мне, это лишнее. Нужно уметь заинтересовать мужчину умом, сообразительностью, а не лестью и бессмысленными похвалами, — пригрозил Саша.

— Поверь, я не пытаюсь заинтересовать тебя, я рада просто находится рядом.

Саша одарил Ксению взглядом полным скептицизма и недоверия. Он уверен, что Ксения пытается всеми силами понравиться.

***

К семи часам вечера цех был пуст. Вика поела фаршированных перцев на ужин. Ей нравились эти перчики, особенно они вкусные у поварихи из местной столовой. Домашняя еда напоминала ей о том времени, когда всего год назад она была примерной женой. Около девяти вечера Саша вернулся из дома и готов был приступить к работе. Они прошли в цех, где готовились пластиковые гранулы. Так как все молодые сегодня уехали на концерт, Саша попросил Вику о помощи в цехе. Потом он поможет приготовить заявки, ответить заказчикам, составить оперативный отчёт для Михаила. В общем всё что Вика не успеет сделать, пока будет помогать ему. Они уже неплохо ладили и даже любили шутить друг с другом.

— Что у тебя с Ксенией? — начала Вика, передавая Саше коробочку с шурупами.

— Ничего! У нас дружеские отношения, нам хорошо вместе, но не более.

— Это не любовь?

— Нет, это скорее страсть, — Саша открутил один из шурупов с крестообразной головкой и подал Вике, оставаясь при этом совершенно равнодушным к заданному ею вопросу.

Судьба им улыбнулась, и с редуктором ребята управились быстро. Точнее Вика даже не помогала коллеге, в основном сидела рядом, изредка выполняя просьбы — «подержи вот тут», «потяни чёрный провод», и прочее. К десяти часам вечера, пройдя в рабочую столовую Вика с Сашей разогрели чай. На столе лежали только сушки из магазина и пара булочек с вечерней смены. Саша чувствовал себя неловко в компании Виктории, несмотря на то, что они обсуждали многие рабочие моменты. Ему Вика казалась немного странной, холодной девушкой. Долгое время он искал в ней черты характера, которые его покойному другу могли понравится. Не найдя, ещё больше путался в своих ощущениях. Она строга с коллегами, требовательна к себе, даже на похоронах не позволила себе всплакнуть. Помнится, когда он хоронил близких родных, Ольга всегда много плакала, бывало даже не могла успокоиться и по несколько дней. Это виделось верной и правильной скорбью, хоть он и сам не мог плакать. Долгое время Вика отталкивала от себя именно таким поведением на похоронах Владимира. По этой причине он сомневался принимать ли от неё приглашение на работу. Потому что даже не догадывался, чего можно ожидать от женщины, которая не плачет на похоронах мужа.

— Если вы хотите что-нибудь вкусное к чаю, я могу сбегать в магазин, — спросила Вика, протирая мокрые руки полотенцем.

— Нет, что ты! Я давно отвык пить чай со сладостями. Хотя, когда на обед вы с Мишей приносите конфетки, никогда не отказываюсь. Думаю, не стоит идти куда-то в такое позднее время.

— Во мне тоже, и всё же лучше перекусить, так как вам всё-таки придётся сдержать обещание.

— Конечно, я с радостью помогу тебе, мне самому хочется разобраться, что к чему.

— Думаю вам это пойдёт на пользу.

— Всё хотел спросить. Кто тебя заменяет, если ты болеешь или уезжаешь куда-нибудь?

— Никто, я не болею и не уезжаю, — улыбнулась Вика.

— Такое бывает?

— Бывает, если хочешь добиться чего-то, и наоборот, если ленишься, то ищешь отговорки. Но Михаил во всём и всегда может меня заменить. Конечно он редко бывает с нами последний год, у него ведь фонд, и другие компании, которые требуют внимания. Но в те дни, когда я была на похоронах Володи, наш шеф отвечал за всё. По рассказам коллег, он вполне неплохо справлялся.

— Прям таки героически с твоей стороны. Любопытно, как ты работала, когда жила с Володей? Неужели он не был против такого графика?

— Был, но и он привык. Только я была более прилежной, старалась к семи вечера всё закончить и бежала домой. Тогда мне было куда бежать. Сейчас я замужем за работой, — Вика подвинула к Саше его бокал с горячим, терпким кофе.

— Я знал Владимира только с лучшей стороны, но не знал его настолько близко, чтобы быть приглашённым на вашу свадьбу, поэтому мы с тобой и не познакомились.

— О, Саша, — возразила Вика, — свадьбы у нас и не было, вы ничего не пропустили. Его сестра до сих пор упоминает при наших разговорах об этом. Мы с ним расписались и отпраздновали это событие бокалом шампанского.

***

Виктория и Саша прошли в кабинет. Каждый за своим столом принялся перекладывать бумаги. В комнате воцарилась тишина, слышно только шуршание стопки заявок и звук клавиатуры.

— И всё же, — начала Вика, положив руки на стол, при этом стараясь грациозно держать ручку, создавая образ эксперта, — мне не понятно, почему люди держатся за брак, в котором нет ни любви, ни взаимопонимания. Вы мне этого конечно сами не сказали, но Ксения об этом доложила всем в коллективе. Мне кажется, если вы изменяете жене, то не проще ли развестись?

— Ради детей, — буркнул Саша.

— Ради детей? Эта ситуация мне до боли знакома. Мои родители тоже приняли решение держаться за брак, который существовал только на бумаге. Они думали, что тем самым делают лучше, но ничего хуже для нас они и придумать не могли. С детства я видела мать и отца, которые не держались за руки, не обнимались, не щебетали мило. Они даже спали в разных комнатах, хотя общая спальня — это гнёздышко влюблённых, где они могут укрыться от всех наедине друг с другом. И вот, наблюдая эту картину, я стала воспринимать такую модель поведения как норму отношений между мужчиной и женщиной. Не трудно догадаться, что из меня выросла девушка, которая вместо женского тепла излучает отталкивающую прохладу.

— У тебя пока нет детей, поэтому ты так рассуждаешь. Более чем уверен, будь у тебя дети, наверняка бы думала иначе. Мы с Кариной часто возвращались к этой теме. Она не хотела, чтобы я ушёл из семьи ради неё. Наверное любовь к ребёнку превосходит любовь к женщине или мужчине, — Саша впервые упомянул о Карине, позже пожалев об этом.

— Вы всё ещё вместе с этой Кариной?

— Давно нет, почти восемь месяцев прошло с того дня, как я её больше не видел, и не увижу, — Саша глубоко вздохнул, отталкивая от себя стопку бланков с заявками, — Она тоже замужем, тоже изменила мужу, мы стоили друг друга, оба поступили подло. Сейчас уже могу здраво рассуждать об этом, но тогда любовь затмила мой разум. Так влюбляются только однажды, по крайней мере я не помню, чтобы настолько сильно щемило в области груди.

— Такая любовь бывает лишь раз в жизни, и то, если повезёт, зачем от неё отказываться?

— Да, ты права. То чувство, которое я испытывал, могло озарить и согреть весь мир. Ничего подобного я не испытывал, и навряд ли такое ещё раз повторится в моей жизни. Но даже ради такой любви, я не готов пожертвовать своими детьми. Сам вырос без отца. Это оставило глубокий шрам в моём сердце. Невыносима даже мысль о том, что мои дети будут расти также. О том, что я не обниму их, когда им будет тяжело, и не смогу порадоваться их счастью.

— Совершенно с вами не согласна! — горячо возразила Вика, — ребёнок не повод быть в отношениях, которые не приносят радости.

Саша встал, медленно прошёл мимо Виктории, и сел на кожаный диван. Кабинет просторный, в нём два больших окна с видом на парковку. Для более уютной обстановки, жена Михаила привезла около десятка горшков с цветами из собственной оранжереи. Для них в кабинете выделили собственный угол, почти треть всего кабинета. Лимон, выращенный Трофимовой Ангелиной, уже пару раз давал плоды. Саша, пытался сдержать себя, чтобы не вспылить. Он будто старался соблюсти какую-то невидимую дистанцию:

— Очень странно ты рассуждаешь, Виктория. Я ради своих детей готов умереть… Понимаешь? Они мне дороже жизни. Если я взял на себя ответственность завести семью, родить детей, то я первый за них в ответе. Ни жена, или кто-либо другой, а именно я. Привести ребёнка в этот мир — дорогой подарок самому себе. Ты приводишь его не для того чтобы кто-то подавал тебе стакан воды в старости или содержал на пенсии, а чтобы показать новой душе все краски мира. Почему рождаются дети? Потому что встречаешь женщину, с которой на тот момент готов и хочешь провести всю жизнь. Потому что вашей любви становится так много, что хочется воплотить её ещё в одном человеке. Всё может поменяться позже. Я был влюблён в свою жену, а она в меня, и для нас наши дети частички друг друга, которых мы безумно любим.

Вика посмотрела в окно. Вечер уже успел накрыть своим крылом весь город. Сонные дома и улицы утопали в его чёрных перьях. Вокруг ни души, кажется вся Алматы погрузилась в сон. Ни звёзд, ни луны, только одинокие фонари слабо освещали улицу. Что может послужить маленьким фонарём, освещающим дебри семейной жизни, как лучик надежды, что всё образумится? Коллеги сидели в полной тишине минут пять. Слышно было, как стрелка на часах совершает свой оборот.

— Извини, не хочу грузить тебя совершенно бесполезной информацией, — Саша вышел из кабинета прихватив пачку сигарет, — пойду проверю обновилась ли программа на грануляторе, и сразу же вернусь.

— Хорошо, — Вика принялась делать отчёт для Михаила.

***