Бесплатный фрагмент - Живите долго и счастливо

Все мы странники, и даже в тёмных глубинах души своей все мы ищем счастье.

Счастье как великую согласованность

между тем, что мы желаем, и тем,

что требует от нас действительность.

«Время печали ещё не пришло»

Эта книга родилась из разговора с подругой.

— У тебя есть амбиции? — спросила она меня.

— У меня нет амбиций, — ответила я, — кроме как прожить долгую и счастливую жизнь.

Потом подумала и добавила:

— Ещё хотелось бы, конечно, помочь максимально большому числу людей тоже получать удовольствие от жизни.

— Книгу написать? — спросила подруга.

— Да какую книгу! Все уже сто раз написано до меня.

— У каждой книги свой читатель, — заметила она, и тут я и задумалась.

Предисловие

Мысль о том, что всё уже написано до нас, была не единственным камнем преткновения. Например, я не могу сказать точно, когда я «стала» счастливым человеком или «научилась» получать от жизни удовольствие. Мне всегда казалось, что книги из серии «Как я перестал беспокоиться и научился просить о помощи» или «10 привычек суперэффективных людей» или «7 способов полюбить себя» пишут люди, у которых была одна жизнь и одно отношение ко всему, а потом что-то «щёлкнуло», они стали другими и написали про это книгу. У меня же такого не было, и некоторое время я думала, что это может мне как-то помешать. Очень многое в моем отношении к жизни является не выученным, а приобретенным в детстве, для описания которого я привыкла использовать слова «счастливое» и «защищённое». Я считала, что это тоже помешает мне делиться своим знанием с людьми, чьё детство было не таким безоблачным, ведь я не могу повернуть время вспять и изменить их опыт. Но потом я подумала, что знаю довольно много людей, считающих свое детство вполне благополучным, но так и не научившихся жить счастливой, комфортной, спокойной и осмысленной взрослой жизнью.

Я понимаю, что оптика, через которую я смотрю на своё прекрасное прошлое, слегка затуманена тем, как я отношусь к жизни в целом. Рискну предположить, что травматические переживания можно найти в любом детстве, если приложить к этому достаточно усилий, и моё не будет исключением. Счастливые детские воспоминания не являются залогом спокойствия и благополучия во взрослой жизни, но и пережитые трудности не гарантируют, что вы будете несчастным человеком. И использовать эту отговорку как-то глупо.

Был и другой момент, который меня удерживал. Я очень хорошо осознаю, что у меня нет правил, работающих для всех. Даже те, кто обращаются ко мне за помощью или советом, а значит настроены на перемены, зачастую не находят в себе ресурсов следовать моим рекомендациям, какими бы полезными они им не казались. Они могут кивать и соглашаться, но когда дело доходит до конкретных шагов, ничего не делают. Что уж говорить о тех, для кого мои слова — не более, чем «нью-эйдж мамбо-джамбо», как назвал это один мой знакомый. Вот вроде бы я — сижу рядом, спокойная и довольная как слон, но говорю ересь, которая идет вразрез со всем, к чему они привыкли за свои 25-30-40 лет жизни. Есть люди-перфекционисты, которым просто сложно дать себе разрешение расслабиться, а очень многое из того, о чём я говорю, требует именно этого. Есть и те, кто просто считает погоню за счастьем навязанной обществом парадигмой. А есть ещё люди с другим гормональным фоном, который играет чрезвычайно важную роль во всем, начиная от реакций на стресс и заканчивая повышенной тревожностью.

У меня нет стопроцентного работающих правил, да и вообще правил особо нет. Но есть некоторое количество знаний и практического опыта, а также большое и искреннее желание, чтобы как можно больше людей проживали свою жизнь в радости и равновесии. Не мучая себя мыслями об отсутствии смысла жизни, не сваливая эмоциональный труд на других (и осознавая, что такое эмоциональный труд), просыпаясь каждый день с удовольствием, не позволяя неудачам выбивать себя из колеи и не испытывая обиду ни на кого. Как любит говорить моя мама: «У каждого грибника в лесу свой гриб». У каждой книги свой читатель, у каждого знания — кто-то, кому оно придется в тему.

Есть ещё кое-что, о чем я бы хотела упомянуть. У незнакомого со мной читателя может возникнуть ощущение, что у меня была очень легкая и приятная жизнь, и мои советы и размышления — это не результат пережитого опыта, а просто кому-то очень повезло. Я не отрицаю, что мне повезло вытянуть у жизни какие-то счастливые билеты: любящих родителей, возможность прожить большую часть 1990-х вдали от постсоветской разрухи, благоприятный биохимический баланс головного мозга. Однако это не отменяет и того, что в моей жизни были болезни и травмы (в том числе мало совместимые с жизнью), ситуации из разряда «нарочно не придумаешь» (как насчет полутора месяцев, проведенных в мужской палате районной больницы на Северном Кавказе, в возрасте 8 лет, со сломанной ногой на аппарате Илизарова?), раннее расставание с семьей (я уехала учиться в Штаты одна, когда мне не было ещё и 15, и прожила там 6 лет, выстроив себя и свою жизнь с нуля), предательства, неудачные отношения и травля. Просто с годами я перестала определять себя через эти события, или же нашла в каждом из них то важное, что помогло мне стать (за неимением другого слова) лучше.

Вышесказанное не означает, что эта книга была написана, чтобы я могла похвастаться своими успехами. Мне нет необходимости самоутверждаться за чей-либо счет, но меня очень расстраивает, как много людей вокруг меня несчастны, и главное моё желание состоит, чтобы мои друзья и знакомые, а в идеале и все люди, были хоть немного более спокойны и счастливы. Потому что никто не заслуживает того, чтобы страдать от чёрной тоски и одиночества. Потому что настрой и настроение окружения формирует среду, в которой мы живём.

И ещё одно очень важное замечание. Так как вопрос всеобщего счастья (или хотя бы счастья для многих) занимает мои мысли с большой регулярностью, я много читаю на эту тему. И прекрасно осознаю, что счастье тем менее достижимо, чем больше мы за ним гонимся. Задача этой книги не в том, чтобы напомнить её читателям: пора сказать себе «Соберись, тряпка!» и пообещать с понедельника ползти в сторону счастья. Напротив, я постаралась собрать в этом тексте напоминания о том, что счастливыми нам помогает быть то, что мы когда-то уже практиковали: близкие отношения с друзьями, весёлые встречи вживую, здоровый достаточный сон. И что есть также менее очевидные вещи, которые способны повысить наш базовый уровень удовлетворенности происходящим — практика благодарности, самосострадание, отказ от постоянного сравнения себя с окружающими.

Часть этого знания по счастливой случайности досталась мне при рождении, часть — пришла с опытом. Здесь будет всего понемногу: Аристотель и его теория «хорошей жизни», позитивная психология, современные исследования о человеческом благополучии, буддизм и философия Алана Уоттса. Всё, о чём я прошу, когда вы будете читать эту книгу — не рассматривать её как принуждение к счастью, потому что так это точно не работает. Это просто другой взгляд, подкрепленный исследованиями и личным опытом.

Глава 1. Первый разговор о счастье

Первый раз я задумалась о счастье, когда мне было лет 20. Сегодня, узнав как работает (или не работает) наша память, я не могу со стопроцентной уверенностью утверждать, что всё было именно так. Но почему-то этот разговор — один из немногих, что отложился у меня в памяти, и отложился именно в таком виде.

— Ты единственный счастливый человек из тех, кого я знаю, — сказал мне как-то один из моих однокурсников. — В чём твой секрет?

Вопрос этот застал меня врасплох, но откуда-то пришёл и ответ:

— Да, я счастлива, потому что я люблю жизнь, и какой бы она ни была, жизнь — во много раз лучше, чем не жизнь. Я счастлива просто от того, что живу.

Был ли этот разговор? Был ли он таким, как я его сейчас передаю? Помнит ли мой однокурсник о нём? Это, собственно, не так важно, как то, что с ощущением чуда жизни я и продолжаю жить. Благодаря ему я не знаю, что такое тревожность и депрессия. Я легко (и физически, и психологически) перенесла травму, полученную в обстоятельствах, рассказы о которых ходили в социальных сетях под тэгом #янебоюсьсказать, я довольно играючи выбралась из долговой ямы, в которой оказалась благодаря другому человеку, и никогда не сомневалась в том, что мне ужасно повезло быть живым человеком, а всё остальное — как-нибудь приложится. Это не означает, что я безалаберный человек, или что я не умею грустить или злиться, или делать глупости. Умею, и до сих пор периодически практикую. Но я не зависаю в этих негативных состояниях надолго и не страдаю от бессмысленности своего существования. Я перестала сравнивать себя с другими людьми и в целом пребываю в состоянии равновесия с собой и окружающим миром.

Расскажу о том, что помогло и помогает мне.

Глава 2. Что такое счастье?

Сначала нужно разобраться с самим термином «счастье». Как любят говорить наши англоязычные друзья, термин этот очень перегруженный (loaded). С одной стороны, вот уже более двух с половиной тысяч лет человечество живет в парадигме, что счастье — это высшее благо, к которому должен стремиться каждый. С другой стороны, в отношении этого стремления существует и сильное сопротивление: когда со всех сторон рассказывают, что цель — быть счастливым, найдется достаточное число людей, которые решат, что это не так. С третьей стороны, вы вообще часто задумываетесь над тем, что такое счастье? Что значит быть счастливым человеком? Что такое счастливая жизнь? Что нам нужно для счастья?

Есть, например, хорошее определение из «Большой советской энциклопедии» (ха-ха): «Счастье — состояние человека, которое соответствует наибольшей внутренней удовлетворенности условиями своего бытия, полноте и осмысленности жизни, осуществлению своего человеческого призвания, самореализации».

А есть вот такое суждение реального человека, которое кажется мне характерным: «Никогда не могла понять, как можно быть счастливым „вообще“ — по жизни. Довольной — да (как у классиков — „всегда доволен сам собой, своим обедом и женой“)». Или еще одно: «Возможно, это самое ощущение счастья сейчас вообще несколько overrated как цель в жизни. Принято считать, что если тебя не прёт, значит что-то с тобой не так, тебя нужно лечить, что-то нужно менять. Возможно, чисто химически не всех людей может подолгу переть, что ли. Кому-то, возможно, отведено меньше эйфории, чем кому-то ещё, и никакой работой над собой и окружающим миром это не лечится? Не знаю, может быть чей-то оптимальный удел — это спокойствие и отсутствие несчастья».

Это вполне себе распространённая точка зрения, из которой вытекает, что быть довольным своей жизнью — это не счастье, а счастье — это эйфория. Я с этим совершенно не согласна, поэтому предлагаю договориться на берегу, что когда я говорю о счастье, я имею в виду:

а) ощущение, что ты проживаешь хорошую жизнь (проживаешь её не зря, но это ощущение не обязательно подразумевает наличие высшего предназначения, о чём мы поговорим позже),

б) состояние спокойного равновесия с миром и окружающими.

Это моё определение того, «что такое счастье», и я очень надеюсь, что оно станет и вашим тоже. К сожалению, для многих людей, определение счастья и хорошей жизни сегодня очень отличается не только от предложенного мной, но и от общепринятых формулировок. И я не говорю сейчас о мнении, что счастье — это состояние эйфории и насыщенной радости. Речь о другом.

В январе 2018 года Йельский университет запустил курс под названием «Психология и хорошая жизнь», на который в течение первой недели записалось 1200 человек (более четверти всех студентов бакалавриата). Профессор Лори Сантос разработала его потому, что осознала, что студенты университета (и она сама) очень нуждаются в практическом применении позитивной психологии, чтобы понизить уровень своего стресса и повысить уровень удовлетворённости своей жизнью. Курс оказался невероятно популярным, и ещё до окончания семестра он был слегка изменён и выложен для общего пользования на платформе Coursera, где его может пройти любой. На Coursera занятия выглядят как лекции Сантос перед группой из 15—20 студентов, проходящие в гостиной одного из общежитий. Так вот, в ходе самой первой лекции Сантос спросила у студентов, что им нужно для того, чтобы почувствовать себя счастливыми, и считать, что у них все хорошо? Только один из десятка ответивших упомянул о хороших отношениях в семье и с друзьями. Все остальные называли хорошие оценки, хорошую работу, высокую зарплату. Одним словом, материальный успех.

Можно, конечно, поспорить, что это американские студенты, живущие в мире хищнического капитализма, где человек человеку волк, и у каждого путеводной звездой светит пресловутая «американская мечта», а в других местах — не так. В странах Азии и Африки до сих пор гораздо сильнее чувство коллективного, а не личного, в Европе практически социализм, и нет этого стремления заработать все деньги мира, а в России и вовсе загадочная русская душа. Однако, независимо от географии, мерилом хорошей (счастливой) жизни всё чаще становится успех. Успех профессиональный или успех финансовый. Свой дом, крутая тачка, красивая жена, щедрый муж, признание общественности, слава, или «чтобы не хуже, чем у других».

Проблема, однако, состоит в том, что эти мерила успеха, во-первых, являются не единственными вещами, которые способны сделать нас счастливыми, а, во-вторых, они не способны приносить нам долгосрочное счастье и удовлетворение, если мы не будем себя к этому осознанно приучать.

Глава 3. Экскурс в историю

На этом месте предлагаю совершить небольшой экскурс в историю, чтобы поговорить про термин «хорошая жизнь». Путешествовать мы будем примерно на 25 веков назад, во времена Аристотеля. Именно Аристотель был создателем философского направления, известного сегодня как «эвдемонизм», считающего основой поведения человека его стремление к достижению счастья.

В своем сочинении «Никомахова этика» он писал об этом так:

Что есть высшее из всех благ, осуществляемых в поступках?

Относительно названия сходятся, пожалуй, почти все, причем как большинство, так и люди утончённые называют [высшим благом] счастье, а под благоденствием и благополучием подразумевают то же, что и под счастливой жизнью. Но в вопросе о том, что есть счастье, возникает расхождение, и большинство дает ему иное определение, нежели мудрецы.

В самом деле, для одних счастье — это нечто наглядное и очевидное, скажем удовольствие, богатство или почет — у разных людей разное; а часто [даже] для одного человека счастье — то одно, то другое: ведь, заболев, люди видят счастье в здоровье, впав в нужду — в богатстве, а зная за собой невежество, восхищаются теми, кто рассуждает о чём-нибудь великом и превышающем их [понимание].

Естественно, что рассуждениями о том, что философы (мудрецы) и обычные люди трактуют счастье по-разному, дело не ограничилось, так на свет появилось слово eudaimonia и философское течение «эвдемонизм».

Этимологически эвдемония происходит от слова eu, означающего «хороший, хорошо» и daimon, обозначающего «младшее божество» или «дух-покровитель». Эвдемония подразумевает позитивное состояние, к которому люди могут стремиться и достигать его. Если говорить дословно, то эвдемония означает достижение состояния благожелательного божества или состояния, в котором ты защищён и находишься под покровительством подобного божества. Так как подобное состояние можно считать самым лучшим из возможных, слово eudaimonia зачастую переводят как «счастье», но нужно иметь в виду, что в «Никомаховой этике» сам Аристотель писал, что eudaimonia означает «хорошо жить и хорошо поступать». Более подходящим переводом этого понятия поэтому кажется слово «процветание» или «благополучие».

Итак, величайшим благом для человека является счастье, при этом счастье — это процветание и проживание хорошей жизни. Однако, хорошая жизнь — это не набор приятных переживаний, потому что тогда, например, любящий солнце и море человек мог бы считаться счастливым, если бы ему повезло проводить всю свою жизнь на пляже. Для счастья и процветания нужно что-то еще. Что же это? Согласно Аристотелю, процветание — это реализация наших добродетелей и следование нашим целям. То есть хорошая жизнь, к которой нам стоит стремиться, это жизнь, в которой мы реализуем себя. И в этой жизни есть место и боли, и негативным эмоциям, и неудачам.

А счастье — это не беспечность и безалаберность. Счастливые люди вовсе не обязаны пузыриться энергией и радостью и желанием всех растормошить. Счастье, наоборот, это во многом очень личное и тихое переживание, удовлетворённость своей жизнью, ощущение, что у тебя — все «хорошо».

Глава 4. Что нам мешает

Что мешает людям быть счастливыми? Причин, несомненно, множество. Можно сослаться на Хемингуэя с его крылатой фразой про «Счастье в умных людях — одна из редчайших известных мне вещей».

Можно вспомнить о физиологии счастья и поговорить о биохимическом балансе головного мозга. И не только мозга, но и кишечника, где живут разные бактерии, сильно влияющие на настроение и умственную деятельность. Есть еще важная вещь — несбывшиеся ожидания, и об этом мы тоже обязательно поговорим отдельно. Кто-то скажет «бедность» или «плохое здоровье», хотя многочисленные исследования демонстрируют, что перенесённые тяжелые травмы или болезни лишь ненадолго снижают в людях базовый присущий им уровень счастья, который затем возвращается к прежним значениям. Люди же, живущие в обществах с потрясающим по сравнению с западным миром уровнем бедности, зачастую счастливее, чем те, у кого «есть всё». Еще одной причиной, сильно проявившейся с распространением социальных медиа, является наша склонность сравнивать себя с окружающими, причем делать это совершенно бездумно. Причин много, и про некоторые из них мы еще обязательно поговорим. Сейчас же хочу обсудить вот какую.

Бывает так, что случайный разговор с другом наводит на важные мысли, до которых сам ты не доходишь. Ремарка моей подруги наложилась на прочитанную накануне цитату из эссе Бертрана Рассела и заставила меня задуматься. Кажется, одним из сильнейших препятствий для счастья является наше эго. Сначала я хотела написать не просто «эго», а «болезненное эго», но потом подумала, что вполне можно обойтись и без этого осуждающего определения. Под эго я понимаю зацикленность на себе и своих переживаниях, неспособность увидеть и почувствовать себя не более чем сгустком звёздной пыли, представляющим интерес и вызывающим хоть сколько-нибудь сильные чувства у очень ограниченного числа таких же сгустков звёздной пыли. Вот сейчас обидно было, да? Но давайте посмотрим правде в лицо. Как много людей вызывают у вас по-настоящему сильные чувства, причем на постоянной основе? Любимый человек? Родители? Братья-сестры? Дети? Несколько близких друзей? И даже при наличии ответа «да» на все эти вопросы, большую часть времени мы все равно посвящаем именно себе, своим переживаниям и своим мыслям. Точно так же это работает и в другую сторону: у всех остальных людей мы вызываем (если вызываем) какие-то чувства лишь при близком столкновении в определенных обстоятельствах.

Раньше, до появления мобильного интернета и социальных сетей, эти «близкие столкновения» происходили гораздо реже, большинство взаимодействий совершалось в реальной жизни, и оценить то, какие чувства мы вызываем у других людей, было гораздо проще. Плюс, существование в офлайне давало нам право на личную жизнь и некоторую степень невидимости для большого круга людей.

Сегодня мы живём в новом удивительном мире социальных сетей и постоянного в них присутствия. Мы не только по собственной воле значительно расширили круг людей, у которых есть доступ к постоянному потоку информации о нас, но и зачастую путаем это виртуальное пространство с реальной жизнью.

При этом подавляющему большинству людей лично на вас, конечно, по-прежнему совершенно наплевать, но если вы активно живете в мире социальных сетей и привлекаете к себе их внимание, и внимание это оказывается негативным, то происходит одна очень неприятная вещь. Люди совершенно забывают о том, что по другую сторону экрана сидит точно такой же живой человек, который гораздо сложнее, чем нарисованная воображением двухмерная картинка. Результатом этого становятся реакции, с которыми в обычной жизни мы практически не сталкиваемся. Поясню, что я имею в виду на своем личном примере.

В 2009 году я получила приглашение возглавить интернет-ресурс ИноСМИ, принадлежавший РИА Новости. Признаюсь честно, принимая предложение, я мало что знала об истории этого ресурса. Для меня это был скорее менеджерский, а не журналистский проект, и я просто была очень рада, что мои способности получили высокую оценку со стороны. Приглашение я приняла. Но у ИноСМИ до меня был главный редактор с повышенным чувством собственной важности, создавший вокруг своей персоны клуб фанатов из числа преданных читателей. И при том, что приглашение мне прозвучало уже после того, как он сам объявил начальству о своих планах перехода на другую работу, он всё равно очень обиделся. Вслед за его уходом и объявлением о моём выходе на его место, группа особо преданных фанатов начала кампанию по моей травле. Они устроили пару демонстраций против меня перед зданием РИА Новости, и писали письма в Общественную палату РФ и в Министерство связи. Это продолжалось около месяца. Вся эта офлайновая активность сопровождалась, естественно, оскорблениями онлайн.

У меня не укладывалось в голове, как люди могут так поступать по отношению к совершенно незнакомому человеку. Спасибо одному мудрому другу, который, выслушивая мои рыдания, объяснил мне, что люди в интернете борются не со мной, а с картинкой, нарисованной воображением. И совершенно не понимают, что делают больно живому человеку, а не придуманной мишени. Примечательно, что с одним из организаторов этой травли я потом пару лет общалась в скайпе, и его отношение кардинально изменилось, когда он увидел во мне живого человека, а не образ, которым помахал у него перед носом мой предшественник.

И так бывает не только с незнакомыми людьми. Случается, что люди, знакомые в реальной жизни, задевают друг друга своими действиями. Реакция в интернете всегда будет сильнее и больнее, чем реакция в жизни. Очень мало кто способен сказать в лицо все те больно жалящие слова, которые с легкостью пишут в постах или в комментариях. В это сложно поверить, когда читаешь о себе чьи-то недобрые мысли, и кажется, что весь мир против тебя.

Наша жизнь в социальных сетях приводит и к другой ситуации, о чем очень хорошо написала одна молодая ведьма, чьи записки я с большим интересом читаю (орфография, пунктуация и стиль авторские):

Век диджитальной ярмарки тщеславия, помноженный на обилие магически одаренных людей, бродящих вокруг, играет с нами злую шутку.

Если у нас что-то хорошо — мы идём в инстаграм говорить и показывать. Если у нас что-то плохо — мы с утроенной силой говорим и показываем, как у нас всё хорошо, чтоб ни в коем разе не пропалиться, что мы живой человек со своими ups and downs.

В результате, регулярно наблюдаю одну и ту же картинку: человек с весёлой и насыщенной жизнью вдруг ложится в депрессию. Или начинает жаловаться — мол, что-то иммунитет у меня до нуля упал, любую заразу цепляю. Или что с деньгами всё никак не ладится. А личная жизнь — так вообще швах. И ещё и в комменты всё время какие-то неприятные личности оскорбительные комментарии пишут, вот придурки, понабежало тут.

Что делает этот человек, как только он оклемается достаточно, чтобы держать в руках смартфон? Правильно! Продолжает трансляцию того, как он держит хвост трубой и задорно айнанэ, вражинам и судьбе назло.

— Котик. — думаешь. — Ну какое тебе айнанэ. Тебе б в цифровой детокс уйти месяца на два, чтобы о тебе все подзабыли и хотя бы поток бытовых сглазов в твой адрес немножко поутих.

Но нет. Если человеку фигово, то он со всей нехемульской силой будет доказывать как ему зашибись — во-первых, тратя на это и без того последние робкие капельки ресурса, а во-вторых, получая по шапке еще и еще.

Котаны, не надо так. Здоровье дороже самоутверждения.

Ремарка в сторону: я не знаю, бывают ли ведьмы и колдуны на самом деле, что такое магические способности, есть ли у людей связь со вселенной — или это всё лишь многочисленные совпадения, которые каждый интерпретирует так, как ему захочется. Я выросла в семье астрофизика и верю в теорию Большого взрыва. Не очень верю в какие-то неведомые силы, и вообще мало во что верю, если не имею возможности потрогать это руками или быть прямым свидетелем. Но невероятная сложность человеческого организма в целом и человеческого мозга в частности кажутся мне совершеннейшим чудом и магическим волшебством. У меня нет доказательств, что людей с «магическими» способностями не существует, я не отрицаю этой возможности, и если человек хочет называть себя «ведьмой», то кто я такая, чтобы называть её как-то иначе? Этот пассаж был на случай, если вы споткнулись об это слово немного выше.

Никому до вас нет особого дела — ни в хорошем, ни в плохом смысле — кроме тех, кому дело есть, а их немного, вот правда. Но при чём тут Бертран Рассел? А вот при чём. В своём эссе «Как нужно стареть», этот знаменитый философ писал вот что:

Пусть ваши интересы постепенно становятся всё шире и всё более обезличенными, пока постепенно стены вашего эго не отступят, и ваша жизнь не сольётся со вселенским бытиём. Человеческое существование должно быть подобно реке — небольшим ручьём поначалу, бегущим средь узких берегов, мимо камней и через водопады. Постепенно река становится шире, берега отступают, течение становится спокойнее, пока в конце, незаметно, её воды не вольются в море, безболезненно потеряв свою индивидуальность… Человек, способный в старости увидеть свою жизнь подобным образом, не будет страдать от страха смерти, так как дела, которые ему важны, продолжатся и без него.

Да, конечно, Рассел говорит про эго с другой точки зрения, чем та, с которой я начала эту главу, но остается главное: научиться отключать свое эго, не ценить его настолько, чтобы оно мешало. Рассел пишет, что ручеёк нашего существования — это лишь часть огромного океана всего человечества. Я пытаюсь сказать то же самое: пока мы концентрируемся на узких берегах своего эго, то больно ударяемся о каждый камень, встречающийся на пути. Нам сложно найти спокойствие и стать той неспешной рекой, что помогает нам быть счастливыми.

Глава 5. Самолюбие, обиды и неоправданные ожидания

У описания эго, которое я предложила выше, есть синоним — излишнее самолюбие. Самолюбие, как самоуважение и чувство собственного достоинства — вещь хорошая, хотя и для него есть более полезная замена в виде самосострадания (и об этом мы тоже поговорим). Но самолюбие, которое заставляет нас с повышенным вниманием относиться к мнению окружающих и требовать особого к себе отношения, это верный способ испортить себе жизнь.

Самолюбивые люди обидчивы. Я знаю о чём говорю, потому что я была таким человеком. Уже после того, как за моей спиной было три випассаны, уже после того, как я осознала, что в жизни нет ничего постоянного, и наши сиюминутные беды не заслуживают тех страданий, которыми мы их сопровождаем, уже после того, как я много лет жила в парадигме «всё происходит так, как должно», оставалась одна вещь, сильно отравлявшая мне жизнь. Этой вещью были обиды. Это не были крупные обиды на несправедливость жизни, с этим я разобралась гораздо раньше. Это были глупые обиды на друзей за недостаточное, как мне казалось, ко мне внимание. Или обиды на несправедливое отношение. Я очень долго не могла вербализировать это чувство и назвать вещи своими именами. В тот момент, когда я смогла сказать вслух: «Я чувствую обиду» — меня отпустило. И вот уже почти восемь лет мне очень хорошо. За это время было два случая, когда меня вновь посетило это чувство, и я очень жалею, что позволила ему задержаться в себе дольше, чем следовало. Из-за этого дурацкого чувства из моей жизни ушёл человек, с которым была связана добрая ее половина. Я считала, что он поступил со мной несправедливо, мы не разговаривали, потому что я была обижена. Потом я перестала обижаться, но всё откладывала встречу. А потом он умер. И всё. Конец. Не обижайтесь ни на кого, если вы не готовы к тому, что он исчезнет из вашей жизни навсегда.

Обиды, как мне видится, — это несбывшиеся и неоправданные ожидания. Они есть всегда и у всех, и это нужно принять. Вопрос, что мы с этими ожиданиями делаем. Моя первая экзистенциальная обида? Мне 22, я только-только вышла на новую, интересную и многообещающую работу, я влюблена (по-дурацки и в очень неправильного человека), у меня друзья, компания и любимое место проведения досуга. А потом — бум! и я прихожу в себя на каталке в институте им. Склифосовского, я понятия не имею, где я, как я здесь очутилась, что происходит. Спустя какое-то время я узнаю, что я здесь с довольно страшной травмой головы, меня кто-то избил, я ещё не знаю кто, у меня вообще амнезия — и ужасная обида: «Как же так! Что и кому я сделала в свои 22, чтобы со мной вот так?» Иногда нам прилетает от вселенной абсолютно ни за что, вопреки нашим ожиданиям и нашим представлениям о себе, и только мы сами выбираем, что с этим делать: обижаться на вселенную — или отряхнуться и продолжить жить.

Время идёт, и я уже не обижаюсь на жизнь за всякие сюрпризы, которые она продолжает подкидывать мне, хотя мне всё так же кажется, что я их совершенно не заслужила. Но теперь у меня есть инструмент, помогающий справляться с такими неожиданностями — искренняя вера, что результатом этих неожиданностей всегда становится level up, подъём на ступеньку в своем развитии, поэтому и досады больше нет, скорее, одни благодарности.

Но обиды никуда не делись, просто теперь у них другие адресаты — это мои друзья, которые туда не позвали, а сюда не приехали. Это обиды, когда мои подруги в разговорах называют кого-то «моя любимая подруга» или «моя лучшая подруга», а меня так не называет никто. Дурацкие ожидания. Ожидания, ожидания, я даже не могу признаться вслух, что это обиды. Потом я иду на сеанс телесной терапии, и мой врачеватель пытается достать из меня это слово, которое мне стыдно произнести. И, когда в ответ на вопрос «Что на вас давит?» я, наконец, произношу его, — становится легко.

В этот момент или позже, я начинаю осознавать, что у друзей есть собственная жизнь, что они вправе делать свой выбор и не всегда в мою пользу. Что иногда хочется просто лечь и не делать вообще ничего и не видеть никого. Что бывает так, что хочется пообщаться конкретно с этим человеком, а с другими не хочется. Что мои обиды, что меня никто не называет своей «лучшей подругой» попросту глупы. Если задать мне вопрос: «кто твоя лучшая подруга?» — я не смогу на него ответить. У меня была лучшая подруга в детстве и отрочестве. Была лучшая подруга в университете. Мы по-прежнему очень нежно и тепло друг к другу относимся, но живем слишком далеко и слишком выключены из повседневной жизни друг друга, чтобы продолжать называться «лучшими друзьями». А мои подруги здесь и сейчас, которых я нежно и по-разному люблю, — я не готова выделить ни одну, чтобы не обидеть других. Так почему же мне так важно, чтобы кто-то сказал про меня, что я — лучшая? Дружба — не про ярлыки. Да, если у вас есть самый близкий друг, с которым вы всегда и везде, это здорово и прекрасно. Если у вас есть несколько самых близких друзей — просто считайте, что вам повезло больше, чем многим. Наслаждайтесь этим, и не надо никаких ярлыков — ни вам, ни им.

Но я сентиментально отвлеклась, а мы сейчас про другое — про обиды и ожидания. Так вот, обиды — от несбывшихся ожиданий. Иногда они могут быть довольно дурацкими, как, например, жажда тысячи лайков под каждым постом. Или менее дурацкими — как желание ответной открытой реакции друзей на искренние слова. Иногда — совсем не дурацкими, как, например, надежда, что партнеры по бизнесу не будут вести себя как мудаки. Но это всегда наши ожидания.

А другие люди — они всегда очень другие, и мы себе даже не представляем насколько. И то, что нам кажется мудачеством, в их глазах может быть единственно верным вариантом действий. Это не означает, что они правы, а мы нет, но это не означает и обратного. Это лишь означает, что наши ожидания в очередной раз не прошли испытание встречей с реальностью. Но:

Во-первых, никто не обязан выполнять наши ожидания.

Во-вторых, никто не телепат, и обижаться на невыполнение неозвученных нами ожиданий — смешно и странно. «Я думала, он знает, чего я жду» — а он не знал, и, если ты об этом не сказала, не обязан.

Про неозвученные ожидания и сопутствующие им обиды есть прекрасная цитата (уже не помню откуда), под которой я подписываюсь двумя руками:

«Мы ведём себя так, будто мы — главный персонаж в пьесе нашей жизни, а все остальные играют в ней роли второго плана. Проблема в том, что мы не потрудились раздать им сценарий, однако, возмущаемся, когда что-то идет не так».

Перестать обижаться очень сложно, я знаю. Но стоит того, чтобы попробовать. В конце концов, вы ничего не теряете кроме своих обид. Если посмотреть правде в глаза — много ли вы можете назвать примеров, когда в результате вашей обиды на человека или ситуацию, они магическим образом менялись в вашу пользу? Рискну предположить, что нет. Может быть, стоит попробовать другой подход?

Глава 6. Ошибка сравнения

Что еще мешает нам наслаждаться жизнью?

Часто таким фактором становится постоянный процесс сравнения себя с другими. Я намеренно не говорю зависть. Мы постоянно и часто неосознанно сравниваем себя с другими людьми. У программистов есть любимая присказка: «Это не баг, это фича». Так вот, это действительно не ошибка, а особенность конструкции (и очень неприятная) нашего разума — мы не думаем в абсолютных терминах, а только в относительных. Так же, как наше видение подвержено зрительным иллюзиям даже, когда мы знаем, что смотрим на иллюзию — наш мозг всё равно обманывается.

Мы не можем оценивать, что имеем, просто так, нам всё время нужна точка отсчета, и мы с лёгкостью находим подобные точки вокруг себя. Прекрасным примером может стать изучение фотографий с пьедестала почета. Если присмотреться внимательно, то спортсмен на втором месте всегда выглядит менее счастливым, чем тот, что на третьем. Почему? Потому что занявший второе место сравнивает себя с победителем и думает, что ему не хватило долей секунды, чтобы оказаться на его месте. А бронзовый призер? Он думает, что выступи он на доли секунды хуже — он бы вообще не стоял на этом пьедестале. При этом в абсолютных терминах серебряная медаль — лучше, чем бронзовая, но неверная точка отсчета всё портит.

Раньше эти точки отсчета поставлял нам телевизор, теперь его роль играют социальные сети и YouTube. И в процессе сравнения мы всегда ставим себя на место серебряного призера, а не бронзового. Наблюдая за тщательно отобранными для публикации фотографиями, на которых знакомые и незнакомые люди наслаждаются отпуском, вкусной едой, объятиями своих детей, красивыми видами, новыми нарядами и прочей сладкой жизнью, мы сравниваем себя с ними. И в этом сравнении с чужими красивыми картинками участвует вся наша жизнь, с её проблемами, провалами, ссорами, слезами и всем остальным, а не только тщательно отретушированные редкие моменты. Но ведь в жизни всех этих людей, с которыми мы себя сравниваем, точно так же есть не только красивая картинка для общего потребления, но и пот, кровь и слёзы каждодневного быта. И мы ничего не знаем об их чувствах и переживаниях, потому что даже те, кто живет в соцсетях в режиме новой искренности, никогда не договаривают до конца.

Для меня прививкой от постоянного сравнения стала дружба с разными людьми, которая дала мне возможность осознать, что факторы, по которым я сравнивала себя с ними, не играют никакой роли в ощущении счастья. Десять лет назад я сделала у себя в дневнике запись: «Когда мне кажется, что быть худой и красивой — значит „быть счастливой“, я смотрю на Х и понимаю, что это не так. Когда мне кажется, что обожание множества людей — значит „быть счастливой“, я смотрю на Y и понимаю, что это не так. Когда мне кажется, что семья и благосостояние — значит „быть счастливой“, я смотрю на Z и понимаю, что это не так». В этих словах нет хвастовства или попытки возвыситься над ними — и тогда, и сейчас я желаю этим замечательным женщинам счастья и спокойствия, и продолжаю надеяться, что оно для них достижимо. Эта запись о том, что никакие внешние факторы и общепринятые признаки успеха не делают нас счастливыми, если мы не разобрались с собой. И, что сравнивая свою жизнь с внешними маркерами успеха других людей, мы оказываем себе медвежью услугу.

Социальные сравнения, которыми мы ежедневно занимаемся на автомате, бывают двух видов — в сторону повышения, и в сторону понижения. Первое я упоминала выше, когда показывала, что мы сравниваем свою реальную жизнь с идеальной картинкой в социальных сетях. И это происходит всегда, когда мы сравниваем себя с теми, кто более успешен, чем мы. Подобные сравнения могут быть полезны, помогая нам поставить перед собой осязаемые цели. Но чаще они понижают нашу самооценку, способны усилить депрессию, и в целом влияют на нас негативно.