Бесплатный фрагмент - Запретный Альянс

Глава 1

Резкий поток воздуха врывается в лёгкие. Сильнейшее давление на грудную клетку, кажется, что её сейчас разорвёт изнутри, и рёбра сломаются от силы воздействия. Мощный кислородный взрыв, и я распахиваю рот, из которого вырывается вода вперемешку с желудочным соком. Гул в голове. Шум. Виски накаляются от боли.

— Молодец… хорошо.

Сквозь кашель, рвоту и жуткое давление в голове, слышу мужской голос.

Я не могу пошевелиться, всё тело словно одеревенело и покрылось толстой шкурой. Сквозь мутное зрение вижу кроны деревьев над головой, а затем темноту.

— Джина. Всё хорошо. Теперь всё хорошо.

Чужие пальцы касаются моего лица, что-то стирая с него. Меня приподнимают и прижимают к чему-то очень мокрому. По щеке скатывается вода… или слеза? Я не знаю… я… не помню…

Горло дерёт от сухости, как будто туда битого стекла насыпали. Зубы начинают стучать друг о друга. Холод наполняет каждый кусочек моего тела, а от находящегося рядом человека мне тепло. Очень тепло, и это согревает меня. Понемногу слух становится чётче, и я различаю журчание воды где-то рядом и пение птиц. Я могу нормально дышать, но с трудом. Мои лёгкие до сих пор иссушены, и грудная клетка горит от боли.

— Дерик, — с губ срывается его имя, и неожиданная вспышка воспоминаний врывается в моё затуманенное сознание.

Выстрел прогремел прямо рядом с лицом. Сотни мелких камней разлетелись по сторонам, и меня отбросило назад, прямо в пропасть. Всего какие-то доли секунды моего крика, и ледяная вода обволокла моё тело, утягивая вниз. Страх. Непонимание. Обида. Злость. Боль. Всё это смешалось в единый водоворот, толкающий меня на путь выживания. Хоть ноги и страшно болят от удара, но я смогла сделать ими несколько движений, а руками гребла, выталкивая себя наверх. Вода заливала уши, нос, рот. Одежда тянула вниз, но я смогла выплыть, втянув в себя такой сладкий воздух. Не успела опомниться, как жестокое и мощное течение подхватило меня, унося дальше. Кричать было невозможно, голос от страха пропал. Я пыталась ухватиться за какой-нибудь камень или же ветку дерева, но мне не удавалось это сделать. Водяной поток просто уносил меня куда-то и так быстро, что я захлёбывалась. Меня накрывало им с головой, я ударялась о камни и не могла больше дышать, только глотала воду, пока меня не бросило в какую-то непроглядную темноту…

— Джина, где-то болит? У тебя где-нибудь болит?

Моргая, ощущаю, как Дерик ощупывает мою шею, грудь, талию, придерживая меня одной рукой.

— Я… там… кто-то был… был… — шепчу, заледеневшими пальцами цепляясь за его мокрую футболку.

— Джина, это не важно. Смотри на меня и отвечай. Где болит? Где у тебя болит? — рычит он, проводя ладонями по моей голове.

Я была в шлеме. Он защитил голову от ударов… Дин. Наш разговор. Лошадь. Всё, произошедшее сегодня, быстро встаёт по местам.

— Покушение… ты… хотел его убить… убийца… в кустах кто-то был… лошадь не понесёт… сама по себе. Это ты… ты был там… в кустах, — шепчу и, мотая головой, пытаюсь оттолкнуть Дерика от себя, но тело не слушается. Слабость и боль снова овладевают сознанием.

— Джина…

— Дерик! Реджи! Боже мой! Милая моя!

Знакомый, полный ужаса, крик дарит радость. Я не могу полноценно соображать. Мне холодно. Мне больно. Мне страшно. Я чуть не умерла в этой реке. Меня хотели убить… или Дина… или нас обоих.

— Реджи.

Снова сквозь туманную пелену вижу Дина, склонившегося надо мной.

— Спасибо, Дерик. Спасибо, я твой должник пожизненно, — шепчет Дин.

Его шёпот перебивают крики Сабины, Эниссы и других людей, которых я знаю.

— Служба спасения уже здесь. Но они не могут спустить носилки сюда. Надо её поднять, сэр. Врачи в замке уже наготове…

— Хорошо. Да… да… поднимите её и отнесите наверх. Дин, будь с ней. На этом прогулка завершена, и я приказываю всем вернуться в замок. Ни шагу оттуда. Нужно проверить лес. Калеб, немедленно сообщи о…

Меня клонит в сон. Я хочу дослушать слова Дерика, возразить и предупредить Дина, но не могу. Мне холодно… очень холодно…

Мягкое поглаживание моей руки — первое, что я ощущаю, когда просыпаюсь в тёплой постели, и вокруг меня витает аромат цветов. Медленно открыв глаза, издаю стон от боли в пальцах и кривлюсь.

— Привет, — улыбается мне Сабина, сидящая рядом с кроватью. В свете лампы она выглядит очень уставшей и изнурённой.

— Привет, — шепчу я.

— Как ты? Врач уверил нас, что у тебя не сломаны кости, и тебе не нужна госпитализация, поэтому тебя оставили здесь. Только пальцы перебинтовали, ты прилично стёрла их, — приглушённо сообщает она.

Натянуто улыбаюсь и немного приподнимаюсь на кровати. Сабина сразу же протягивает мне бокал воды с торчащей из него трубочкой. Бросаю взгляд на перебинтованные руки, и кошмар, пережитый мной, вновь появляется перед глазами.

— Дин…

— Он в данный момент уже отдыхает… хм, я так думаю. Полночь. Он был с отцом на дипломатическом ужине, а мы ждали новостей от Дерика…

Дерик…

— Но не волнуйся, ты будешь в порядке, и Дин завтра навестит тебя. Также думаю, твоя поездка откладывается. Как минимум король сделает всё, чтобы загладить этот инцидент. Это всё похоже на покушение, — добавляет Сабина.

— Покушение. Точно… да, покушение. Они хотели убить нас обоих. Дерик… он хотел убить, — шепчу и, делая глоток воды, киваю Сабине.

— Убить? Нет…

— Ты что… ты… на его стороне теперь? Ты же помнишь, что Дерик законченный лжец и предатель? Он хотел прикончить Дина. Там в кустах кто-то был. Он ждал, когда Дин останется в одиночестве, а он был со мной. И лошадь… я уверена, что ей помогли так понестись в сторону обрыва. А потом… потом ведь… он стрелял в меня. Дерик просто ушёл… и в вас стреляли. Я слышала…

— Эй-эй, Реджи, успокойся, — Сабина ставит бокал на тумбочку и садится на уголок кровати.

— Нет, только не говори мне, что из-за своих желаний обладать Дериком, ты теперь покрываешь его…

— Реджина, успокойся! Ты несёшь абсолютную чушь! Дело не в моих чувствах к Дерику или к тебе, а в разумном и логичном выводе! — повышает голос Сабина.

— Логичном? — давлюсь воздухом.

— Да. Дерик не хотел никого убивать, он тебе жизнь спас…

— Нет, только не ты. Неужели, ты забыла, что он хотел меня убить? Они целились в вас, а потом в меня. Был выстрел…

— Да, всё так и было. Но на это у Дерика имелись причины. Он…

— Убийца и предатель, — шиплю, не веря своим ушам. Я думала, что Сабина не предаст меня. Хватит Германа. Но не она… чёрт…

Девушка тяжело вздыхает и качает головой.

— Пожелай он тебя убить, то не спасал бы. А он спас тебя, Реджи. Не смотри так на меня, как будто я хочу тебе зла. Нет, я пытаюсь… пытаюсь помочь тебе разобраться во всём. Я помню всё, что ты мне говорила, но… может быть, ты ошиблась? Если бы Дерик действительно…

— Это был приказ королевы, Сабина. Послушай, — придвигаюсь к ней и понижаю голос. — Дин сказал, что его мать хотела меня убрать. Конечно, он перевёл это якобы в шутку, и Дерик, с его слов, отказался в этом участвовать, но я не поверила. Герман тоже проговорился про покушение… Дину грозила опасность, понимаешь? Тем более Дерик сам, прямо в лоб, сказал мне о том, что преследует личные цели, и никто не помешает ему. Я слышала их с Германом разговор. Я многое знаю. Они предатели. И я… я была в доме Дерика. Я проникла туда, но не забрала сумку со своими вещами, потому что это была ловушка, как ты и говорила. Им не удалось меня подставить вновь, и они выдумали новый план. Дин им мешает. Он Дерику мешает. Но чтобы добраться до него, им нужно было сначала убить меня. Они поняли, что я собираюсь рассказать Дину всё, что знаю, и решили выставить всё как несчастный случай. В кустах кто-то был, за нами следили и мне не дали сказать правду Дину о том, что я знаю. Это был план. Сначала я, потом Дин или ты. Я не знаю, но точно… Сабина, Дерик не оставит Дина в живых, как и нас. Нам нужно бежать. Мы должны…

— Так, хватит, — она резко обрывает меня и поднимается с кровати.

— Но…

— Знаешь, я думала, что с тобой будет весело, но ты с уже ума сходишь. Конечно, я понимаю, что ты пережила сильный стресс, была на грани жизни и смерти, но сейчас просто… Ты запуталась, Реджи. Признаю, что очень много странных вещей и ситуаций, связанных с Дериком, происходит, но в сегодняшнем происшествии он не виноват. Дерик был со мной, не прятался в кустах или ещё где-то. Был всё время у меня на виду, понимаешь?

— А его люди? Ты же видела, как много было охраны! Зачем она нужна, если только не отвлечь и не обезвредить? Они…

— Дин сказал, что таков приказ короля — численность охраны должна превышать численность гостей. Это правило для подобных открытых прогулок, — сразу же отвечает Сабина.

— И ты поверила? Так просто взяла и поверила? Да они все плетут интриги. Они…

— Сейчас плетёшь интриги только ты, Реджина. Ты обвиняешь Дерика в настоящем и реальном причинении вреда Дину, как и нам всем. Но он этого не делал. Ты что, оглохла? Он этого не делал! Дерик был напуган так же, как и все остальные, но, благодаря сноровке и подготовке, соображал быстрее, чем все остальные! Дерик был не готов к такому повороту событий, когда услышал твой крик, он побледнел и быстро поскакал в вашу сторону. Запланируй он это заранее, то не мчался бы узнать, что случилось! А особенно, не торопился бы с вызовом службы спасения и врачей, когда прогремел взрыв!

— Значит, ты с ним. Ясно. Ты предупреждала меня о предательстве, и вот оно. И тебе плевать, что в вас тоже целились хоть и стреляли в землю, да? Это ничего. Это…

— Безопасность, Реджина! Это было спасением для нас! Выслушай меня внимательно. Внимательно. Прошу тебя. — Сабина подскакивает ко мне и тянется к руке, но я отдёргиваю её, чтобы она меня не касалась. Ей запудрили мозги. Всем запудрили их, только бы наглый козёл смог продолжить своё чёрное дело.

— Хорошо… ладно. Дерик оценил обстановку, и там, где ты висела, земля уже треснула и могла обвалиться в любой момент. Поэтому нам не давали подойти ближе. Под нашим общим весом мы бы все упали в реку и точно погибли. В той панике, которая была, никто не слушал нормальных слов, все поняли только угрозу пистолетом. Благодаря этому, Дерик успел спуститься вниз, привязать себя к дереву и войти в реку, чтобы поймать тебя в ней, пока не унесло течением. Но ты висела там, над пропастью, и отказывалась прыгать. Тебе помогли, конечно, кардинальным способом, который я не поощряю, потому что очень сильно испугалась за тебя. Каждый сегодня делал всё, чтобы ты осталась жива, особенно Дерик! Да он тебя буквально с того света вытащил! Ты наглоталась воды и не дышала, Реджина. Дерик спас тебя, вне зависимости от того, какие между вами были разногласия. Он спас всех нас, и мои слова подтвердит каждый из тех, кто там был. Как только прозвучал выстрел, мы услышали треск деревьев, а потом, когда ты уже была в реке, земля на обрыве начала осыпаться у нас на глазах. Тогда же охрана нам сообщила, что Дерик пытается поймать тебя где-то ниже по течению реки, и мы побежали туда. Пока мы бежали, то было видно, что он делает тебе искусственное дыхание и массаж сердца. По его словам, уже в третий раз, но это сработало. Вот что было на самом деле, Реджи, а не то, что ты там себе надумала. Здесь правда на его стороне. И… ты как минимум должна быть ему благодарна и хотя бы попытаться успокоить тараканов в своей голове. Дерик спас тебе жизнь и уж точно не собирался убивать. Повторюсь, у него была сотня возможностей сделать это даже сегодня. Не успеть войти в реку, просто не входить в неё и сказать, что ты не всплывала. Но он вытащил тебя из воды, придумав хороший стратегический план, который сработал. Дерик проявил себя именно так, как и должен был глава службы безопасности страны. — Сабина замолкает и быстро дышит от своей эмоциональной и страстной речи.

Я не верю. Просто не могу себе позволить поверить услышанному, потому что знаю намного больше, чем все остальные. Я личный враг Дерика, и он не успокоится, пока не прикончит меня окончательно.

— Вам преподнесли всё так, как он хотел, и мне жаль, что вы повелись на эту сказку. В кустах кто-то прятался, и это не дало мне возможности сказать правду Дину. Это то, что я видела собственными глазами. Лошадь Дина была неспокойна, она тоже чувствовала опасность. И я знаю Дерика. А земля обвалилась из-за выстрела по ней, потому что таков был план доказать всей стране, что я опасна для Дина. Рядом со мной с ним всегда может что-нибудь случиться, ведь я шпионка, и меня теперь преследуют. Это то, что вам Дерик скажет дальше, как и запретит приближаться ко мне. Ты права, он хороший стратег, но я знаю то, что он скрывает. Только я и знаю, — резко произношу. В горле снова першит, и я откашливаюсь, видя раздражённое выражение лица Сабины.

— Это уже эгоизм и болезнь, Реджина. Ты настолько зациклилась на себе, как на важной персоне, что даже подумать не хочешь о других. Дерик бы никогда не стал рисковать жизнью Дина, каким бы он ни был, как и нашими. Он всегда нас защищал. Он тебя, чёрт возьми, защищал, а ты словно ослепла, — обвинительно кидает Сабина.

— Это я-то ослепла? Это вам всем глаза залили блеском орденов Дерика, которые он специально зарабатывал, чтобы отвести от себя подозрения. А как он объяснит, что мою лошадь понесло? Да ни одну лошадь просто так не несёт туда, где ей грозит смерть!

— Реджина, боже мой, лошадь — животное, и неизвестно, что ей может взбрести в голову, тем более ты не умеешь ей управлять. Вероятно, ты сама это сделала…

— Что? — недоумённо переспрашиваю.

— Ты сама это подстроила, чтобы получить внимание от всех. Ты обожаешь внимание не меньше Моники. Я думала, что ты нормальная, а ты… законченная самовлюблённая стерва, которая ни черта не хочет слышать и видеть. Ты везде должна быть первой и лучшей, даже в том, что может грозить смертью. Ты не можешь и дня прожить без того, чтобы во что-то влезть. Ты не умеешь нормально жить и тебе мало своих проблем, тебе нужно их ещё больше, и, главное, чтобы ты была в центре пекла. Ты…

— Сабина, ты что несёшь? Я ненавижу внимание! Я терпеть его не могу! Я закомплексованная, забитая и тихая. И что, по-твоему, я хотела умереть? — возмущаюсь я.

— Понятия не имею, чего ты хотела этим всем добиться, но ты явно не та, кем хотела казаться. Я даже уже не уверена, что ты не шпионка. А я тебе верила, думая, что ты нормальная. Нет, тебе не терпится стравить всех между собой, чтобы отомстить Дерику. И предполагаю, что он тебе нравится больше, чем ты говорила. Дерик не обращает на тебя внимания, точнее, ненавидит тебя за то, что ты и есть одна огромная проблема для всех нас. Знаешь, лучше тебе уехать отсюда. Ты портишь нам жизнь и сегодня уже достаточно глупостей сделала. Я… я устала от тебя и твоих тараканов. Разберись с ними, но только где-нибудь подальше от меня, — произносит Сабина. Её глаза наполняются слезами, и она вылетает из спальни, хлопая дверью.

Что это было? Прекрасно. Просто потрясающе повернулись события. Это я пострадала. Это я чуть не умерла. Это я испугалась. И теперь я же осталась виновной во всём. Супер.

Не верю, что Сабина всё так вывернула. Не верю, она не могла такое сказать без чьей-либо подачи.

Дерик.

Конечно, это он. Пока я отходила от пережитого, от переохлаждения, от стресса, он уже подсуетился и подготовил почву. Не удивлюсь, что завтра Дин вышвырнет меня, потому что так велел Дерик, и я опасная шпионка, направленная сюда, чтобы его убить. Козёл. Но я так это не оставлю. Раз он уже покушается на мою жизнь, то без проблем я дам ему то, что он хочет. Я решу всё сегодня же. Раз и навсегда. Я тоже устала от этой погони. Устала от эмоций и страха. Хочу домой, в свой маленький мирок, где безопасно.

Мои мысли скачут в голове. Я не могу сконцентрироваться на том, что должна сделать. Хочется доказать свою правоту, но понимаю, что у меня нет доказательств. Никаких доказательств вины Дерика, потому что он всё уже подчистил, и в эту сказку про героя я тоже никогда не поверю.

Поднимаюсь с постели и шевелю пальцами рук. Больно. Я содрала с них кожу. И снова только я отвечаю за случившееся, но никак не другие. А слова Сабины меня всё же задели и сильно ранили, ведь она отчасти сказала правду. Не представляю, что пережили остальные, пока я висела там. Но ведь это я была на грани смерти, не они. Их защитили, а меня… Почему Дерик меня вытащил? Что он на самом деле хочет от меня? И уж точно никаких чувств к нему у меня нет и не будет. Никогда. Точка… нет… многоточие. Я не успокоюсь, пока не узнаю, какого чёрта здесь происходит!

Глава 2

После ухода Сабины ночь сгущается вокруг меня. Я не могу ни лежать, ни сидеть. Брожу по спальне, стараясь не обращать внимания на боль во всём теле. А кто-то обещал, что разбитые коленки будут апогеем моих страданий. Нет, с них всё началось и крутится вокруг да около. Я уже неимоверно устала и даже не знаю, когда всё это закончится. Строить догадки, мучительно ожидая, нового нападения, чтобы закрыть мой рот навсегда, утомляет. Да и немного страшно. Сегодня, прощаясь с жизнью, так хотела увидеть небо. И я увидела его, но только тёмным и затянутым облаками, что абсолютно не сулит ничего хорошего.

Слабость всё же даёт о себе знать, но я не буду жертвой. Не хочу этого внимания. Не хочу быть фавориткой или кем-то ещё. Я просто хочу остаться собой или узнать, на что способен Хайд, находясь в Америке, и как он будет жить там. За всё это время я по-настоящему начала скучать по своим родным. По Мег и Инге. Они бы никогда не встали на сторону зла, зная о том, что я рассказала Сабине. А она… другая. И, конечно, Дерик ей основательно прополоскал мозги. Всем их прополоскали, отчего я теперь, действительно, кажусь себе сумасшедшей. Но я же всё видела и слышала. И шорох листвы, и то, как качались ветки, и тот список людей, вступивших в загадочный «Альянс» Дерика. Единственный вариант решения моих проблем — сдаться. Да-да, именно так. Изменить стратегию. Быть в их глазах жутко напуганной и больной. Почему нет? Я бы смогла сыграть умалишённую, хотя это уже становится нормой. Мир Дина намного опаснее, чем мой. И я не хочу в нём жить. Смысла бороться за что-то здесь нет.

Замираю, когда слышу звук шагов по коридору. Пришло время.

Сердце начинает быстрее стучать в груди. Горло снова першит. Забинтованными пальцами хватаюсь за пояс халата и жду, что будет дальше. Становится тихо. Очень тихо. Задерживаю дыхание, а затем опять слышу звук приближающихся шагов. Моё дыхание учащается. Я боюсь. Не знаю, что меня ждёт, и это сводит с ума. Больше не могу. Играть даже ничего не придётся. Я сдаюсь…

Дверь открывается. Посетитель пытается сделать это бесшумно, и я бы не заметила, если бы не включённый торшер, и я, стоящая посреди комнаты, как олень в ярком свете фар, несущейся прямо на него чёрной машины.

Дерик.

Столько всего произошло. Столько вместе с ним пережито. Столько узнано. Столько переосмыслено.

Он бросает взгляд на пустую кровать, а затем переводит его прямо на меня.

Что делать? Бежать? Скрываться? Плакать? Кричать?

Я не знаю.

Дерик стоит в дверях совершенно растерянный. Я не видела его таким ни разу. Всегда собранный, жестокий и сильный, с тёмными, как вселенная, глазами. И такими же мрачными тайнами, скрытыми от всех. Кто же он такой? Предатель или безумец?

— Ты не отдыхаешь? — спрашивает он. Его голос хоть и тих, но для меня подобен раскату грома.

Наши взгляды встречаются, и в памяти всплывают какие-то размытые картинки. Его прикосновения к моим мокрым волосам. Его руки, обнимающие меня, словно он вовсе не жаждет моей смерти. Зачем? Я не знаю… больше не знаю…

Дерик закрывает за собой дверь и тяжело вздыхает. С чего начать?

— Как ты себя чувствуешь? — интересуется он.

Какая ему разница? Смотрю на него, а картинок так много в голове. Они все перемешиваются друг с другом. Его смех, странное поведение, слова, поступки, которые не имеют логики.

— Жива… по словам Сабины, благодаря тебе, — отвечаю и сглатываю ком в горле. Дерик кривится от моих слов, и я замечаю, как сжимает руку в кулак.

— Расстроен этим? — спрашиваю его.

— Не неси чушь, Джина, — холодно отвечая, делает шаг ко мне.

— Чушь? Для тебя человеческая жизнь — это чушь, Дерик? Я не удивлена. Но одного не понимаю, зачем ты это сделал? Какой следующий шаг? Ты вроде бы герой, защитивший принца, уже в который раз, но так ли это? Нет. Ты лишь снова заработал баллы перед всеми, верно? Ты…

— Джина, хватит. Твои бредовые идеи уже не имеют никакой логики, — резко перебивает меня. Делает ещё один шаг ко мне. Медленно подбирается. Что у него на уме? Боже мой, больше не могу. Достаточно.

— Ты прав, хватит. Выкладывай, что ты от меня хочешь, Дерик? Какую роль играю я в твоём плане против Дина?

Дерик на мгновение прикрывает глаза и сжимает губы, злясь, что я всё ещё говорю.

— Ты можешь прополоскать мозги Сабине, Дину и другим, но не мне. Я знаю, что ты скрываешь в своём доме. И Герман привёз меня в ловушку, которую именно ты и спланировал. Я всё слышала, понял? Я слышала ваш с ним разговор, и знаю, что он с тобой заодно. Я видела документы. Много документов. И ты обещал Америке свой голос ради их поддержки в твоём плане. Ты создал за спиной королевского двора «Альянс», в который вступили только мужчины. И среди них Герман. Он доложил тебе обо всём. Буквально обо всём. Ваш план провалился, и ты нашёл другой способ меня заткнуть. Удачное стечение обстоятельств? Не думаю. Это ты разработал стратегию, как остаться в стороне, но всё же руководить процессом. И там, в кустах, был твой человек. Он что-то сделал с моей лошадью. Он…

— Закрой рот, Джина, — зло рычит Дерик, делая ещё один шаг ко мне.

— Нет. Не закрою. Ты меня не заткнёшь. Я выкладываю всех своих джокеров, чтобы дать тебе понять, что не позволю убить Дина. Можешь выставить меня сумасшедшей, ведь ты это уже сделал. Сабина на твоей стороне, а была на моей, пока ты своими уловками не убедил её, что выстрелы были для их блага. Это ложь. Ты лживый мерзавец, — цежу я сквозь зубы. Меня трясёт от бушующего в крови адреналина. Я скажу всё. Хватит молчать. Хватить его бояться. Хуже того, что было сегодня, уже не будет. Я практически умерла. Но ему этого мало!

— Сабина умнее, чем ты, раз верно всё оценила. Она имеет холодный разум, когда нужно, а ты ведома эмоциями, которые раньше не позволяла себе испытывать, Джина. И это никогда не помогает. Я говорил тебе. И предупреждал тебя держаться от Дина подальше? Но нет, ты сама напросилась. Ты во всём виновата сама, — произносит он, и обвинения разжигают мою кровь сильнее.

— Я? То есть, это я у себя же украла сумку и спрятала её в твоём доме? Это я была в сговоре с Эльмой и хотела себе подсыпать снотворное, чтобы ты в это время провернул свои грязные делишки? Нет. Не лги хотя бы мне, потому что я знаю всю твою подноготную. Ты использовал меня и мои слабости, легко манипулируя моими страхами, зная, что мне ничего не остаётся, как идти у тебя на поводу. Из-за тебя я здесь! Из-за тебя я узнала, что Дин из моих воспоминаний это чёртов принц Альоры! Из-за тебя он втемяшил себе в голову, что я останусь здесь! Это всё из-за тебя и твоих планов против него! Это ты напал на меня, а не я! Это ты хотел убить меня! Ты! — выкрикивая, закашливаюсь и жмурюсь от боли в горле. Слабость затмевает разум. Ноги подкашиваются, перед глазами резко темнеет. Но я борюсь с этим. Пусть всё плывёт перед глазами, но не дам ему дотронуться до меня сейчас. Я вижу, что он делает ещё шаг и оказывается уже совсем близко. Мотаю головой и выставляю перед собой руку.

— Может быть, я и дура, какой ты меня видишь. Но я… я не дам тебе убить Дина… — хриплю.

— Боже мой, Джина, успокойся. Я не собираюсь убивать Дина! — выкрикивает Дерик.

— Конечно, так я и поверила… я…

Да что это такое? Стоять не могу. Медленно оседаю на пол. Дерик ловко ловит меня, и я снова кашляю, жмурясь от того, как дерёт горло. Лёгкие сводит от нехватки кислорода. А он держит. Стоит на коленях, удерживая меня. Не понимаю… не понимаю…

— Достаточно уже твоих умозаключений, Джина. Не там ты видишь врагов и не там ищешь их. Тебе нужно лечь в постель и выпить сироп, который тебе прописали. Не для того я вытаскивал тебя из чёртовой воды, чтобы сейчас ты сделала себе только хуже. — Дерик сажает меня на постель и отходит.

Пока я прихожу в себя, он уже протягивает мне маленький стаканчик с рыжеватой жидкостью.

— Яд? Плевать. Давай. — Хватаю и выпиваю. Травяной сироп быстро проникает в горло и смягчает его.

— Никакого яда. Это сироп. Он стоит на столе. Я здесь не для того, чтобы заниматься ерундой, — фыркает Дерик и, забирая у меня стаканчик, ставит его на тумбочку, где располагается целая аптека. Я её даже не заметила, так была увлечена своими мыслями.

— Это ничего не меняет. Я видела ту папку и слышала ваш разговор с Германом. Ты планируешь что-то плохое и упоминал обо мне. Ты…

— Хватит. Всё. Я не могу больше. Ты права, — выкрикивает Дерик, а я озадаченно приподнимаю брови.

— Да, ты права, Джина. Я злой волк и непременно сожру Красную Шапочку, мать её. Я буду пытаться убить тебя каждый раз, когда увижу. И я не хотел тебя спасать, а лишь зарабатывал баллы перед всеми. Ты довольна? Ты этого хотела? Всё, я сказал. Что теперь сделаешь? Думаешь, тебе кто-то поверит? Нет. Никто. Ты сыграешь против себя и приблизишь то, к чему так стремишься.

— Так убей, — выпаливаю я, поднимаясь с кровати.

— Давай убей меня сейчас, раз ты этого так хочешь, — шепчу, приближаясь к нему.

— Ты рехнулась? Джина, тебе точно нужен психотерапевт! О чём ты…

— Убей! Ты же об этом мечтаешь! Давай выполни приказ этой стервы, которой нравится уничтожать Дина, как личность, как и тебе! Давай! Это проще простого! Ты найдёшь сотню оправданий тому, почему утром меня найдут мёртвой! — Хватаю его руки, но он вырывается.

— Джина, хватит! Угомонись! Иначе…

— Меня задолбало твоё «иначе»! Я устала от него! Хочу знать, что будет иначе! Не трусь! Давай же! Придуши меня! Застрели меня! Да хоть что! Давай! — кричу, вновь цепляясь за его руки. Боль пронзает мои пальцы, когда я их сгибаю, укладывая его ладони себе на шею, прижимая своими. Дерик с ужасом смотрит на меня.

— Не ожидал, да? Так вот, ты недооценил меня. Я устала… устала от всего этого. Устала оправдываться и бежать куда-то, строить догадки, быть причастной ко всему, разочаровываться в людях. Устала бороться. Ты моя огромная ошибка. Я тебе верила… отчасти верила, а ты… убей меня. Придуши меня, — надавливаю на своё горло его руками и говорить уже не могу. Кислорода мало. Его не хватает.

— Джина, прекрати. Ты не понимаешь…

— Так скажи мне… скажи, Дерик, чего ты хочешь? Чего ты хочешь от меня? Убить? Так вот… вот сейчас у тебя есть возможность. Убей. Задуши меня так, как ты мечтал… ты же постоянно мечтаешь о моей смерти. Я не понимаю за что… за что ты так меня ненавидишь? Но это не важно… да? Не важно… сделай то, чего ты так хочешь, — хриплю я. Глаза наполняются слезами отчаяния. Не хочу быть сумасшедшей. Не хочу сходить с ума каждую минуту своей жизни. Не хочу… не могу…

— Уверена, что хочешь знать мои желания? — спрашивая, Дерик наклоняется к моему лицу.

— Да.

— Убери руки. — Его голос низкий, сильный и не терпящий возражений. Разжимаю пальцы, позволяя ему сделать то, за чем пришёл. Добить меня.

Его пальцы на моей шее. Он немного сжимает её, отчего я сглатываю. Это будет больно… очень больно…

— Хорошо, Джина. Я пришёл сюда не за тем, чтобы убить тебя. Это никогда не входило в мои планы. Всё было иначе…

— Что входит… в твой план?

— Ты боишься и бежишь от меня. Ты скрываешься. И окончательно выносишь вердикт Дину, но не в его пользу. Ты забываешь его навсегда.

Слеза скатывается по щеке.

— «Альянс» — соглашение альорцев о защите страны при любом раскладе в будущем. Это не заговор против короны. В этом списке есть и сам король, и Дин. Это клятва, которую каждый из нас даёт по достижению совершеннолетия. Это обещание воевать против всех врагов за наше будущее. Документы о соглашении с Америкой. Страховка короля на случай если Дин совершит глупость. Крайний способ защитить его и страну от вероятных врагов и нападений. Это копия. Не оригинал. Как и документы «Альянса». Я глава службы безопасности и копии документов храню у себя. Это моя работа.

— Сумка… тоже твоя работа?

— Да. Всё это моя работа. Ты появилась в Альоре в самый неподходящий момент без видимых причин. Я не верю в совпадения, и моя задача — держать тебя подальше от Дина. Но я знал, что он влюблён в тебя. Я старался сделать всё, чтобы слухи о твоём появлении не дошли до ушей короля. А они дошли. Единственным способом отправить тебя домой было сказать, что ты шпионка и, вероятно, самая паршивая. Дин мой друг… он мне как брат. И я знал… знал, что он не забыл тебя. Я пошёл на это, чтобы вы снова встретились. Пять лет назад я забрал его у тебя, чтобы отомстить за то, что он забрал у меня шанс… личный шанс быть другим. Но время прошло. Я тогда был молод и импульсивен. Спустя годы я научился отвечать за свои ошибки. Остальное в мои планы не входило. Герман пошёл против меня. Он решил рассказать тебе о том, что я подстроил ограбление, которого не было. Я узнал тебя. По имени. Я следил за тобой, пытаясь понять, зачем ты приехала сюда. Я не пушистый зайчик. У меня много грехов, но твою жизнь я защищал как мог, — произносит Дерик и расслабляет пальцы.

— Ты должна уехать отсюда, Джина. Этот мир не для тебя. Он убивает. В нём нужно родиться, чтобы затем суметь выжить. Здесь нет возможности сохранить чистое и доброе сердце. Никто не допустит свадьбы Дина с тобой. Никто. Особенно я. — Подушечками больших пальцев дотрагивается до моих щёк и притягивает к себе ближе. Мои губы подрагивают от таких откровений. Что, чёрт возьми, происходит?

— Особенно ты? — шепчу я. — Потому что ты работаешь на королеву, и она приказала меня убрать? Потому что…

— Королева боится. Она увидела, насколько бессильна перед тобой. Ты можешь управлять желаниями Дина, и она ничего не может с этим сделать. Ферсандр не поддержал её в стремлении убить тебя, как и остальные. Без разрешения мужа она ничего не сделает, но попыток отдалить тебя от Дина не оставит. Она пойдёт на многое, только бы её сын следовал её желаниям и оставался всегда рядом с ней. Я не могу разорваться. Моя работа — обеспечение безопасности Дина и проведение коронации так, как она и была запланирована. Ты должна уехать в ближайшее время. Должна, поняла?

— Но… но…

— Никаких «но», Джина. Сезон охоты объявлен, и он не только на Дина, но и на тебя. Я помогу тебе уехать отсюда навсегда. И ты никогда сюда не вернёшься. Никогда. Ты будешь в безопасности. Дома. Как и хотела. Ты же этого до сих пор хочешь, верно? — голос Дерика понижается до шёпота. Аромат его дыхания обжигает мои губы.

— Я… да, наверное, да. Я не знаю… я…

— Нет. Слушай меня внимательно. Ты должна знать всё наверняка. Ты хочешь домой, в Америку. Ты ненавидишь Альору и то, что с тобой здесь случилось. Ненавидишь меня и должна защитить себя от меня, поняла? От меня. Я твой враг, худший враг в твоей жизни. И я опасен…

— Подожди… ты же только что сказал другое. Ты пытаешься загипнотизировать теперь меня? Я не ненавижу Альору. Она красивая, и я… не знаю… не знаю, как отношусь к тебе. Почему ты меня не душишь? Души меня. Это же твоя миссия. Это…

— Джина, — рычит Дерик, дёргая меня за голову. Хватаюсь за его локти и кривлюсь от боли в пальцах.

— Запоминай мои слова. Запоминай только их. Альора для тебя опасна. У тебя остался последний шанс уехать отсюда. Ты им воспользуешься, поняла? Ты слышишь меня?

— А если нет? Если я захочу остаться? Если захочу бороться за… за Дина? Если я… может быть, полюблю его? Если… если это моя судьба?

— Чёрт, нет! Ты не хочешь оставаться здесь! И Дин тебе не нужен! Ты не заставишь себя любить кого-то, потому что тогда это будешь уже не ты. И это всё не твоя судьба. Твоя настоящая жизнь далеко отсюда. Далеко от нас. Далеко. Моё время вышло. Ты… — он осекается, и его глаза затапливает печаль, которую я никогда раньше не видела. Его взгляд блестит, как у сумасшедшего.

— Дерик? Почему твоё время вышло? Что это значит? — с ужасом шепчу, хватаясь за его запястья.

— Я испугался. Страх для таких, как я, запрещён. А я его испытал. Я не должен. Не должен. У меня нет сердца. Нет чувств. Нет прошлого. Нет будущего. Ничего нет, кроме времени, в котором я живу и работаю. Я испугался, и это в последний раз. Поняла? — Дерик сильнее сжимает моё лицо.

— Больше такого не произойдёт. Ты не будешь висеть на грёбаном обрыве и падать в реку. Не будешь умирать у меня на руках. Не будешь бледной и серой. У тебя будет стучать сердце. Ты меня слышишь, Джина? Ты будешь жить, чёрт бы тебя побрал. Не здесь. Ты. Будешь. Жить. Я приказываю тебе жить дальше. Ясно?

Шокировано смотрю в глаза Дерика. Он что… что происходит?

— Ясно? — повторяя, повышает голос и дёргает меня ещё ближе к себе. Всего миллиметры отделяют наши губы от соприкосновения.

— Да, — выдыхаю.

В этот же момент Дерик жадно впивается в мои губы. Замираю от неожиданности, и мои пальцы разжимаются. Меня моментально словно в огонь бросает. Всплеск адреналина. Всё стирается. Воспоминания смазываются. Боль отступает. Сила, с которой Дерик целует меня, рождает в теле горячую и острую нехватку чего-то очень значимого, но я не понимаю, чего именно. Инстинкты берут верх, или же это лишь моё безумство. Не знаю… не знаю, но его губы — это лучшее, что со мной произошло за этот день. Отвечаю на поцелуй, давая ему зелёный свет. Дерик пользуется моментом моей растерянности и запускает пальцы в волосы, прижимая к себе теснее. Я задыхаюсь от пламени, раскаляющего мою кожу. Наслаждаюсь страстью, загорающейся внутри меня. Наши губы соприкасаются быстро и грубо, словно опасаясь, что это закончится так же неожиданно, как и началось. И чёрт бы подрал мои мысли… ненавижу их.

Дерик отпускает меня, и я распахиваю глаза, ища опору в его теле. Нет. Он отходит. Его дыхание сбито и поверхностно.

— Я не должен… не должен. Прости, — бормоча, Дерик проносится мимо меня, обдавая потоком горячего воздуха, а затем всё стихает.

Недоумённо касаюсь своих горящих губ и издаю тихий стон.

Чёрт, кажется, я где-то ошиблась, причём довольно серьёзно.

Глава 3

Странности начали преследовать меня довольно давно. Я давно уже перестала верить во что-то необычное, к примеру, в любовь, притяжение, страсть. Ни разу я этого не испытывала. С Дином всё было иначе. Он был весёлым, игривым и непостоянным. Он был тем, кого я, по моему мнению, не заслуживала. И я его потеряла, как потеряла веру в себя, как в женщину. А потом наступила тишина, вылившаяся в отношения с Питером, которую я и хотела. Но хотела ли? Не знаю.

После ухода Дерика я долго думала и взвешивала всё, пыталась понять, зачем он так поступал и почему поцеловал меня. Да, это важно. Для такой, как я, очень важно. Наверное, я странная, но именно страсть, зародившаяся вчера, не даёт мне покоя. Знаю, что это она. Я читала много книг, и симптомы похожи. Но к Дерику? К человеку, планирующему сотворить чёрт знает что, это просто невозможно, правда? Не верю, что от ненависти до противоположного чувства всего один шаг. Нет… ненависть довольно сильное чувство, и оно никогда не перерастёт в другое, в котором присутствует только смерть эмоциям и чувствам. Ненависть часто путают с влечением, в котором страшно признаться даже себе самой. Ненависть безлика. Она пустая и никак не окрашена. А вот Дерик чёрный. Чёрный, как самая страшная тайна, скрытая в разуме.

Боже мой, оказывается, я зациклена на Дерике, на его поступках, на его словах, на его реакции. Мне интереснее его дальнейшие действия, чем то, как это обернётся для меня. Каждый мой шаг был продиктован желанием доказать что-то именно ему. Но что? Я не понимаю саму себя.

Поворачиваюсь к двери. Солнце озаряет спальню и играет солнечными зайчиками на полу, когда входит Герман.

— Привет. — Мужчина, с букетом в руках, улыбаясь, подходит ближе и кладёт его на стол.

— Привет.

— Как ты? Я не спрашиваю о ранах на пальцах или синяках, а о тебе. Как себя чувствуешь? — озабоченно интересуется он, садясь в кресло напротив меня.

— Я запуталась, — тихо признаюсь.

Герман мягко улыбается мне и кивает.

— Я могу чем-то помочь?

— Что ты здесь делаешь?

— Отнёс рапорт королю и решил навестить тебя. Особенно, после того что вчера случилось, и твоего вывода о том, что тебя хотели убить, и это было нашим с Дериком планом.

— Он уже донёс тебе? — прищуриваясь, спрашиваю его.

— Ну, как бы… неосознанно.

— Это как?

Герман передёргивает плечами и цокает.

— В общем, кое-кто вчера немного перебрал виски.

Удивлённо приподнимаю брови.

— Предполагаю, что Дерик тебе всё доложил? Он же рассказал тебе о том, почему всё так случилось, и признался, что сам подстроил твоё обвинение?

Тяжело вздыхаю и пожимаю плечами.

— О том, что это был он, я и так знала. Слышала ваш разговор, видела сумку и… Дерик постоянно повторял: «я не должна здесь быть». Он убеждал меня уехать, я… немного запуталась и чувствую себя ужасно. Чувствую себя сумасшедшей, Герман. Не знаю, как ко всему относиться. Мы можем поговорить начистоту? Без лжи и двусмысленных ответов. Мне это очень нужно. Пожалуйста, — прошу я.

— Конечно, я для этого и зашёл к тебе. Полагал, что у тебя накопилось достаточно вопросов ко мне, и готов честно ответить на них.

Слабо улыбаюсь ему, и он мне в ответ.

— Что такое «Альянс»? Я видела папку в доме Дерика, и там было твоё фото, как и многих других мужчин. Только мужчин… кажется.

— Это похоже на присягу, которую каждый мужчина, достигший совершеннолетия, приносит на верность стране. Своего рода традиция, появившаяся с момента коронации Ферсандра. Клятва, что все мы, до самой смерти, будем отстаивать интересы Альоры и её жителей. Это обычная процедура. Вероятно, ты видела папку с досье на мужчин, рождённых в один год со мной. Они, для порядка, распределены по годам рождения, — чётко отвечает Герман. Слова Дерика подтверждаются.

— А Дин в курсе этого?

— Конечно. Ты можешь спросить у него, ведь и он состоит в «Альянсе».

— Присягу приносят только альорцы?

— Нет, не совсем так. Каждый альорец должен сам решить, готов ли он сражаться за свою страну, когда достигнет совершеннолетия. Это обязательно для него. Но есть и те, кто переезжают к нам и так же могут присягнуть на верность королевству при получении нашего гражданства.

— А если человек отказывается? Его за это наказывают?

— Нет. Никогда. Это сугубо личный выбор. Если альорец отказывается, то это никак не влияет на его жизнь, но при этом нам приходится быть более бдительными в отношении его семьи и его самого. Это вопрос безопасности, что никак не отражается на его обучении и будущем. Он может в любой момент присягнуть на верность. А что касается мужчин, не рождённых в Альоре, то для них эта процедура обязательна. Мы впускаем их в свою страну и должны быть уверены, что они не предадут нас.

— Разумно, — замечаю я.

— Мы стараемся сделать всё, чтобы каждому здесь было комфортно, но мир полон жажды власти и богатства, поэтому нам приходится вводить ограничения. Это всё, что тебя интересует, Реджина?

— Нет. Я прояснила многое для себя, потому что думала, что это соглашение против Дина. Но я, конечно же, спрошу и у него. Прости, Герман, но я не могу тебе доверять полностью.

— Я понимаю. Ничего страшного. Меня это не обижает. Наоборот, я рад, что ты предусмотрительно подходишь к этому вопросу. Итак, что ещё ты хочешь знать?

— Вчера… хм, это было подстроено Дериком? Он хотел меня убить? — В горле застревает ком. Воспоминания о словах, сказанных Дериком, прожигают мой разум. Я хочу верить… хочу, хотя это ненормально. Мне нужно услышать мнение постороннего человека. Кого-то ещё. Судьи, который бы вынес приговор и мне, и Дерику.

— Выходит, что он всё же ни черта не рассказал, — Герман глубоко вздыхает и откидывается на спинку кресла.

— Ответь, — настаиваю я.

— Нет, Реджина. Дерик — последний человек, который бы желал твоей смерти.

— Я могу возразить? У меня есть множество причин, чтобы не быть настолько уверенной в этом. Я…

— Реджина, ты имеешь право на сомнения. Дерик наломал достаточно дров, но он не убийца. Нет, конечно, он может убить, это его работа, но это не в твоём случае. И… я не могу рассказать всего, но вчерашний инцидент был для всех шоком. Дерик был уверен, что кто-то поспособствовал тому, что случилось. Лошадь не может сама понести. И он приказал осмотреть весь лес, особенно место, откуда лошадь сорвалась с места. Дин не мог с уверенностью сказать об этом, потому что был очень взволнован из-за тебя и того, что ты чуть не умерла. Его тоже понять можно, это был сильный стресс, и он не хотел отходить от тебя. Но благодаря хорошему знанию здешних лесов Дерик нашёл то место. И, действительно, в трёх метрах от места вашей с Дином остановки, кто-то прятался. Листва была примята, а ветки поломаны…

— Я так и знала, поэтому и сказала, что в кустах кто-то был. Лошадь Дина вела себя странно и брыкалась, чувствуя опасность. А потом всё и случилось.

— Да. Кто-то пульнул камнем в зад лошади. Я осмотрел её тело. К сожалению, Дин смертельно ранил лошадь, и поэтому она тебя сбросила. Иначе бы вы просто сорвались с обрыва в реку, и Дерик не успел бы тебя вытащить оттуда. Никто бы не успел. Дин поступил правильно. Но сейчас не об этом. На бедре лошади уже была кровавая вмятина. Ей было больно, поэтому она и понесла тебя, Реджина. И кто-то это сделал.

— То есть, кто-то хотел моей смерти? Чёрт, таких слишком много. Королева?

— Вряд ли. Она бы никогда не сделала это, когда рядом находился её сын. Она бережёт его слишком рьяно, особенно, от крови и инцидентов. В данный момент мы проверяем всех, кто был там. И у каждого есть алиби.

— Выходит, это не Дерик и не королева? — тихо уточняю я.

— Нет, Реджина. Это не Дерик. Повторюсь, он бы никогда такое не сделал. И могу сказать, что у него тоже был стресс. Отсюда и небольшое отклонение от правил в виде виски. Он испугался за тебя.

Хмурюсь, и это ещё больше усиливает моё непонимание. Дерик чего-то боится. Это странно и совсем неправдоподобно. Принять факт, что у Дерика есть сердце, и он способен кому-то сопереживать, сложно. Целуется он хорошо, но это лишь должно подтверждать, что он бесчувственный и жестокий козёл, как я о нём и думала. И, чёрт возьми, мне это в нём понравилось.

— Реджина? — Герман вновь привлекает моё внимание, и я поднимаю голову.

— Значит, кто-то всё же пытается меня убрать? — спрашиваю и отбрасываю хорошие мысли о Дерике, сосредотачиваясь на другом.

— Не факт, что тебя. По словам Дина, да и по твоим тоже, его лошадь брыкалась, но стояла перед твоей, то есть ближе к напавшему. Камень летел наискосок в твою лошадь, и по мнению Дерика, мишенью был именно Дин, а не ты. Тебе просто не повезло…

— Класс. Значит, теперь покушение называется «просто не повезло», — фыркаю я.

— К сожалению, это так, но мы пока разбираемся с деталями инцидента. Дин ничего не знает о наших догадках. Судя по траектории полёта камня, он должен был попасть в лошадь Дина и при этом не причинить ему самому особых увечий. Его лошадь стояла мордой в сторону тропинок и даже если бы понесла, то её легко бы перехватили. А твоя, наоборот, понеслась в сторону обрыва, что, предполагаю, не входило в планы нападавшего, но сейчас это только нам на руку. Ты всё ещё находишься в Альоре, потому что король занят решением иных проблем и пока оставил все мысли о тебе. Так что у тебя ещё есть время, чтобы прийти в чувство и понять, чего, действительно, ты хочешь.

— Подожди, то есть вы скрываете правду от короля и Дина?

— Да. Им пока рано знать. У нас нет доказательств. А подобное — это лишь догадки и предположения, что королю абсолютно не нравится. Поэтому я и тебя прошу держать это в тайне, пока мы не найдём преступника.

— А вы знаете, где искать?

— Сейчас мы проверяем алиби каждого, кто мог там находиться. Это все гости, приглашённые ко двору. Обычные жители туда не могли пройти, потому что там есть ограждение. Вход для них расположен с другой стороны. Ворота не были повреждены, и со стороны города туда никто не проникал. Поэтому круг подозреваемых сужается. Но всё же работы очень много, и в данный момент мы этим занимаемся. А также отслеживаем тех, кто хочет немедленно уехать из Альоры. Увы, таких желающих нет. Так что мы работаем. Не волнуйся, это не займёт долгого времени, и скоро мы будем знать, кто хотел причинить вред Дину, и по чьей вине ты чуть не погибла.

— Понятно, — шепчу. Да, это хорошо. Преступника найдут. Но пугает то, что он где-то рядом и может нанести ещё один удар. Но… есть Дерик. Он защитит Дина, правда?

— Это всё?

— Нет. Я хочу знать, какого чёрта ты участвовал в нападении на меня в отеле и почему ты помогал Дерику в этом? Чего он пытался добиться? Зачем? Сумка была в его доме, но я её не взяла, считая, что это ловушка от вас обоих. По моему мнению, если бы я забрала её, то доказала бы свою причастность к ограблению и дала бы зелёный свет королеве в её стремлении прикончить меня. Я не права? — напряжённо спрашиваю.

Герман слабо улыбается и качает головой.

— Никакого заговора против тебя с моей стороны не было, Реджина. Я, действительно, здорово рисковал в ту ночь, а ты меня обманула…

— Я спасала себя, — вставляю.

— Не суть. Я пошёл против Дерика и его желаний, потому что он уже загнал себя в тупик, а дальше было бы только хуже. Ты… здесь всё очень сложно. Я не могу открыть тебе всей правды. Не имею права на это. Но уверяю, что Дерик не хотел, чтобы всё так обернулось. Да, я многое знал, когда ты появилась в участке. Мы готовились к этому. Я готовился. Эльма тоже участвовала в нашей договорённости, но мы хотели защитить и тебя, и Дина. Каждый турист, появляющийся у нас, тщательно проверяется. Есть несколько имён, на которые мы должны обратить внимание. И когда твоё имя появилось в реестре прибывших в королевство, то Дерик вспомнил тебя. Он не ожидал, что ты приедешь сюда, и, ввиду прошлых событий, решил, что ты хочешь как-то навредить Дину. Но ты, по словам Эльмы, абсолютно была не подготовлена, да ещё и брошена женихом у алтаря. Поэтому нам пришлось работать быстро. То снотворное должно было тебя усыпить, и тебя бы просто обокрали. Никаких обвинений в шпионаже бы не последовало, но всё пошло не так, как мы планировали, — Герман делает паузу и поднимается из кресла. Он подходит к окну и складывает руки за спиной.

— Ты быстро поняла, что Эльма притворялась и никак не повлияла на то, чтобы предупредить тебя. Поэтому пришлось перейти к плану «В», который… в общем, это я тебя ударил.

— Что? — шокировано шепчу.

Герман бросает на меня виноватый взгляд и поджимает губы.

— Да… я. Мне нужно было только забрать вещи, и всё. Но ты была в сознании. Я испугался за свою сестру, а ты была мне незнакома. И я не придумал ничего лучшего, как только тебя ударить. Да, я совершил ошибку, но у меня было мало времени, чтобы обдумать всё. Я защищал сестру. Твои вещи были спрятаны в доме, мне пришлось быстро уехать и отправить в отель наряд полиции, когда Эльма мне позвонила. Ещё в участке я пытался объяснить Дерику, что всё пошло не так, и, вероятно, тебе теперь очень плохо. Я раскаиваюсь в случившемся, Реджина, и очень виноват перед тобой. Прости. Но Дерик сказал, что ты здесь появилась не просто так. И это только на руку. А потом всё закрутилось. Информация о тебе была опубликована в газете, но не мной и не Эльмой, и точно не Дериком, потому что его целью было держать тебя и Дина подальше друг от друга. Тем не менее все наши планы провалились, и всё пошло наперекосяк. Я просил его прекратить всё. Особенно в то утро. Дерик зашёл слишком далеко, а ты уже интерпретировала всё происходящее, как заговор против Дина, и это приняло ужасный оборот. Я решил помочь тебе узнать правду и таким образом подтолкнуть Дерика признаться, что всё задумывалось с целью обеспечения безопасности для обеих сторон. Тебя должны были депортировать в Америку, и Дин никогда бы не узнал о том, что ты была в Альоре. Но… получилось так, как получилось. Уже ничего не изменить, — произносит Герман и разводит руками.

— Выходит, в вашем окружении есть предатель. Кто-то же слил информацию про меня. Кто-то же следил за мной и Дином, и наш разговор на балконе тоже был опубликован. И этот кто-то находится очень близко. И желая причинить вред Дину, причинил его мне. Не находишь, что всё это довольно странно? Этот кто-то явно использует меня в своём плане навредить Дину. И раз ты утверждаешь, что это идёт не с подачи Дерика… Ты же утверждаешь это, Герман?

— Да. Это не Дерик. Я не отрицаю, что в последнее время он и Дин уже не так близки, как раньше… хм, в юности, но Дерик никогда не предаст королевскую семью. Никогда. Я за это ручаюсь головой, Реджина. Ты права, что кто-то играет против нас и тебя одновременно, и мы выясним кто именно. Обязательно выясним. Я лично занимаюсь этим делом, как и Дерик. Не волнуйся, вы с Дином будете в порядке. Я слышал, что твой отъезд отложили?

— Вероятно. — Приподнимаю руки, показывая обмотанные бинтами пальцы и свежую повязку, которую утром наложил врач, пообещавший, что её скоро можно будет снять.

— И ты собираешься уехать, верно?

— К чему ты клонишь? Разве моё мнение здесь кого-то волнует? — хмыкаю.

— Реджина, послушай, — Герман подходит ко мне и опускается на корточки. — За безопасность Дина можешь не волноваться, охрану Дерик усилил, а вот за себя и своё будущее самое время…

— О чём ты говоришь? — шепчу. — Мне снова что-то угрожает?

— Нет… нет. Хм, здесь другое дело. Я говорю именно о тебе. О тебе, как о личности, и о твоём будущем. Ты хочешь вернуться домой?

— У меня есть выбор?

— Вообще-то, да. Ты можешь остаться здесь и полноценно участвовать в предстоящих мероприятиях по случаю Дня независимости Альоры и коронации Дина.

— Но…

— Ты хочешь этого? Хочешь задержаться в Альоре и узнать, чем всё закончится? — Глаза Германа испускают странный блеск, от которого у меня бегут мурашки по спине.

— Я… не знаю. Да и никто мне не предлагал подобного. Поэтому, может быть, лучше, если я уеду отсюда как можно скорее. Тем более Дерик хочет этого… и он прав. Мне здесь не место. Я уже достаточно наворотила дел и пока не разобралась с ними. Дальше будет хуже. А мне хватает в жизни слов «хуже», — мрачно произношу.

— Но что тебе делать в Америке, Реджина? Что тебя там держит?

— Ау, моя сестра, подруга, работа. Мой несостоявшийся медовый месяц уже скоро закончится. Да и это был самый худший медовый месяц в моей жизни. Нет… это был единственный медовый месяц, но… от этого ничего не изменится.

— Насколько я знаю, то сестра и подруга вполне отчётливо тебе посоветовали заняться здесь собой и своей личной жизнью.

— Что? Откуда ты… Дерик, — шиплю, раздосадовано цокая.

— Теперь понятно, откуда у тебя такое странное чувство юмора. Но ты… ты, Реджина, особенная. Ты можешь многое изменить и узнать то, что и сама от себя скрывала. По данным, которые я получил от Дерика, ты совсем не та девушка, которую он мне описывал. Ты другая, абсолютная противоположность той угрюмой, неуверенной и забитой сироте.

— Он так меня описал? Да он…

— Он защищает свою территорию, как и любой другой мужчина. Но ты обязательно подумай о моих словах, — говорит Герман, подмигивая, и поднимается.

— Что ты подразумеваешь под словами о том, что Дерик защищает территорию? От кого? От меня? Да это просто гадко, — фыркая, обиженно поджимаю губы.

— Реджина, ты… — Герман осекается и выглядит полностью удивлённым.

— Плевала я на его слова, вот что скажу, но у меня остался последний вопрос к тебе. Вы же с Дериком близки, верно?

— Мы не настолько близки, чтобы плести друг другу косички перед камином за бокалом вина…

— Герман!

— Да, мы друзья. Нас всегда было трое. Я, Дерик и Дин. Теперь остались только я и Дерик, Дину уже не по статусу с нами часто видеться, да и мы давно не собирались, как раньше. К чему твой вопрос?

— В общем… — кусая губу, пытаюсь подобрать верные слова и не выдать себя. — Это личное. И это должно остаться между нами. Я серьёзно, Герман. Только между нами, иначе я вычеркну тебя из своих фантазий.

— Ты толкаешь меня на опрометчивые поступки, Реджина. Ты мечтаешь обо мне?

— Нет… да… нет… не знаю. Дело не в этом. Я хотела спросить. В общем… этой ночью… ты знаешь, что Дерик был у меня, так?

— Да.

— Хорошо. И он много говорил, предупреждал, угрожал, душил…

— Что?

— Не бери в голову, это я заставила его, но он всё же не убил меня. Просто хотела проверить и, наверное, свихнулась от неизвестности. В своё оправдание скажу, я думала о том, что Дерик хочет меня убить. Он постоянно…

— Реджина, переходи к делу, мне уже нужно идти.

— Да-да, ладно, — тяжело вздыхаю и поглядываю на Германа исподлобья.

— Что ещё вчера случилось?

— Нечаянно… случайно, так вернее… Дерик… он… в общем…

Наберись смелости, в конце концов. Ты уже взрослая, и в этом нет ничего страшного. Тем более для тебя это очень важно.

— Реджина?

— Дерик меня поцеловал, и это было просто «вау» и одновременно «чур меня». Есть вероятность, что он меня на самом деле не ненавидит, — выпаливаю я и зажмуриваю глаза.

Герман замирает, и в спальне наступает ужасная, постыдная и отвратительная тишина, от которой щёки начинают гореть адским пламенем. Дура! Есть более важные вещи для размышлений, а не чувства Дерика!

Я ожидаю, что меня сейчас опустят до уровня плинтуса, но Герман смеётся. Да так радостно, что меня это злит.

— Прекрати!

— Прости, но это… поцелуй, серьёзно? Всего лишь поцелуй тебя привёл к выводу, что Дерик тебя может не ненавидеть? Боже мой, да у вас обоих серьёзные проблемы с общением, Реджина…

— Герман, ну я же нормально спросила, хватит меня унижать. Мне самой противно об этом думать. Он был врагом, предателем, а теперь… не знаю кто. Чёрт из преисподней пришёл за мной, чтобы бросить на горячие угли. Не улыбайся так, — возмущаюсь, поднимаясь из кресла.

— Мне не с кем поговорить об этом. Сабина… она злится и ненавидит меня. К тому же она влюблена в Дерика. Если я спрошу у неё об этом, то она убьёт меня. С Дином о таком точно говорить нельзя. И никого из близких рядом нет, чтобы понять, что это значит. Я не умею читать эмоции у мужчин. Я в них абсолютный профан. Боже мой, до чего я докатилась. Мне сначала нравится, как Дерик меня целует, а потом становится гадко оттого, что нравится. А Дин? Он нежный и милый, а его губы… я их переросла. Ничего. Почему со мной всегда так? Не смейся. Не смей смеяться. Отвечай на мой вопрос, — топаю ногой, подавляя желание завизжать.

— Ты хочешь знать, нравишься ли ты Дерику?

— Что-то в этом духе…

— Что ж, — Герман загадочно улыбается и подходит ко мне, — останься в Альоре, Реджина Хэйл, и ты узнаешь ответ. Даже больше, ты узнаешь причины, по которым кое-кто готов умереть ради тебя. Всё в твоих руках. Запретное, оно всегда самое интересное…

Глава 4

Терпеть не могу дурную привычку говорить «А», не подразумевая затем сказать «Б». Зачем так поступать с людьми? Неужели, кто-то ведётся на это… Ладно, ведётся, и я попалась. Прошло ровно двадцать четыре часа с того момента, как ушёл Герман. И я не могу спокойно отнестись к тому, что он сказал. С надуманными фактами о предательстве Дерика, которого на самом деле не было, я кое-как разобралась. Дин, навестивший меня вчера, подтвердил слова обоих мужчин о сообществе «Альянс» и даже гордо рассказал о том, как много людей совершенно искренне готовы защищать страну. Также мне стали немного ясны причины Дерика, так ужасно поступать со мной, но вот признания Германа… я всё же не ожидала от него удара по голове. Но ведь остался ещё кто-то. И этот кто-то, до сих пор не разгаданный мной, может быть опасен и для Дина, и для остальных. На встрече с Дином собраться с мыслями я попросту не смогла, потому что он непрерывно рассказывал о каких-то важных событиях и о предстоящей коронации, но я его не слушала. Стыдно признаться, но меня больше интересует Дерик. Это утопия какая-то, да ещё и пришедшая ночью Сабина подлила масла в огонь, извиняясь за своё вчерашнее поведение. Нервы, стресс и страх за мою жизнь вылились в слёзы и раскаяния. Конечно, зла на неё не держу и поэтому старалась убедить её в том, что всё в порядке, и я всё понимаю. Но всё равно переходить дорогу ей я не собираюсь. Да и о чём подобном можно думать, когда меня вот-вот вышвырнут из страны?

С рук сняли бинты, но велели продолжить накладывать мазь, как и принимать сироп. Лечащий меня врач, вежливый и заботливый старичок, был очень внимателен и аккуратен со мной, словно я фарфоровый унитаз, который может рассыпаться от прикосновения пёрышка. Конечно, подобное отношение очень льстит и располагает к себе, но прежняя Реджина Хэйл всё же не любит, когда о ней заботятся. Она просто к этому не привыкла. Есть и хорошие новости: это то, что меня кормят, кроме того, я узнала, что безымянного парня, который стрелял в камень, зовут Калеб, и он пришёл ко мне, чтобы принести извинения за свой поступок. До меня, наконец-то, дошёл удивительный факт — меня вовсе не ненавидят здесь… ну, по крайней мере, не все. Калеб тоже был очень вежлив со мной и словно оттаял, предлагая свою помощь. И я бы воспользовалась его предложением, но единственное, что мне позволено — это есть, спать и переодеваться. Так что пока проблем нет. За сегодняшний день меня навестила только Сабина, предложив пройтись по саду. Она старалась говорить обо всём, но только не о случившемся. Рассказывала про предстоящие праздники и сообщила, что Дин через два дня уезжает в город Лефор для проведения ярмарки и игр вместе с Моникой, потому что именно её отец губернатор графства Лефор и по совместительству метит на трон. Там Дин проведёт один день и вернётся, чтобы участвовать в местной ярмарке и в вечерних танцах на площади. В принципе, мне это было неинтересно, но я выдержала всё стойко. А вот Дерика я не видела уже два дня. Он словно избегает меня. И это вновь возвращает меня к мыслям о нём.

Из-за того, что меня оставили «за бортом» жизни двора, мне пришлось самой караулить Дерика чуть ли не у двери в его спальню. Я прислушивалась к каждому шагу, но не было ни одного за всю ночь. Он не вернулся в свою комнату и провёл ночь где-то вне нашего чёртового крыла. Это откровенно злит. Вместо того, чтобы обсудить со мной всё и поговорить, как нормальные люди, он просто решил не появляться, предоставив мне снова додумывать кучу ответов на собственные вопросы. Это как минимум невежливо.

После нудной прогулки с Дином по саду и перед тем как он должен отправиться на дипломатический обед, я возвращаюсь к себе, замирая на пороге.

На кровати лежит моя сумка. Та самая, что была в доме Дерика. Точно, он же мог там ночевать, да? Необязательно, что он похотливая обезьяна, ищущая утешения в женских гениталиях, верно? Но это меня не волнует так, как причины возвращения моих вещей. Всё на месте. Паспорт, деньги, мобильный. Почему Дерик вернул мои вещи? Боже, как же неприятно они пахнут. За всё это время я так привыкла носить хорошую и качественную одежду, которая мне идёт, что моё барахло кажется обносками времён мамонтов. Плюс — мне привили хороший вкус в одежде, но вряд ли я смогу себе позволить носить подобное. Чёрт, да это не важно.

Глядя на свои вещи, понимаю, что не хочу уезжать отсюда. В Альоре солнечно, тепло и кипит жизнь. Здесь новые люди, и я уже другая. А что меня ждёт в Америке? Та же работа, будильник, звонящий каждое утро, рассказы о похождениях Инги, а теперь ещё я знаю о лжи Мег и её отношениях с боссом. Я не готова возвращаться. Ведь я… я могу чем-то помочь здесь. Да взять того, кто планирует что-то плохое против Дина и того, из-за которого я чуть не погибла. Они же без меня не справятся.

Конечно, справятся, но это нечестно. Я заслужила настоящий отдых. Хочу купаться в море и загорать. Я… как минимум должна остаться здесь до конца своего несостоявшегося медового месяца и увидеть, как Дин станет королём. Убедиться, что Дерик — волкодав, но одомашненный, а Полье всё же наладит отношения с Эльмой, хотя она мне всё же не нравится, но ведь он любит её. Я… я не могу потерять всё это. Эти страшные, тёмные вещи, лежащие в моей сумке настолько же скучны и скупы, как вся моя прошлая жизнь. Здесь есть краски, и я узнаю новую себя. Здесь мне нравится всё, и я хочу задержаться. Да… я хочу…

— Мадемуазель?

Вздрагиваю от мужского голоса за спиной и оборачиваюсь.

— Калеб. Кто это принёс? — интересуюсь, бросая в сумку мобильный.

— Я. Мне передал это Герман. Они нашли ваши вещи этой ночью, в лесу, практически на границе королевства, и сняли с них отпечатки пальцев. Надеюсь, что ничего не пропало?

Он милый, когда не ненавидит меня.

— Нет… то есть всё на месте. Выходит, грабителей поймали?

— Мне это неизвестно, но я пришёл для того, чтобы проводить вас к Его Величеству. Он просит аудиенции с вами.

— Прости, на аудиенцию? То есть…

— Его Величество хочет с вами поговорить лично и без свидетелей, выразить свои извинения и помочь в сложившейся ситуации. Если вы готовы, то он уже ждёт нас, — Калеб выдавливает из себя улыбку, и уголки его губ нервно подрагивают, словно ему совсем не свойственно улыбаться.

— Мне нужно… я не знаю. Мне стоит переодеться или и так нормально? Не хочу повторения того же, что и с его женой. — Паникуя, оглядываю свои льняные бежевые штаны и белую блузку.

— Вы прекрасно выглядите, и это неофициальная встреча. Вы одеты по протоколу, — кивает Калеб.

— Что ж… ладно. Пошли… меня же не убьют, да? Прости, я очень волнуюсь. Немного страшно, — заикаясь, шепчу, направляясь за Калебом.

— Не волнуйтесь, Его Величество очень взволнован тем, что вы пострадали, и будет крайне деликатен в отношении вас, — заверяет он.

Деликатен? Мало верится, но, а вдруг? Раз даже этот парень немного оттаял ко мне, Дерик зачем-то поцеловал и наговорил кучу вещей, которые не дают покоя, то, может быть, чудеса всё же случаются?

Мы идём по уже знакомым коридорам, и я вижу людей, уже известных мне после балов и ужина в ресторане. Они останавливаются и кланяются мне, а затем перешёптываются, обсуждая то, что со мной случилось. Это странно. Оборачиваясь, напряжённо смотрю на гостей и иду дальше. Я ещё не успела отвлечься от своих плохих мыслей о покушениях на Дина, а теперь аудиенция у короля. Чёрт. Главное, вести себя нормально. Попридержать язык и не лезть на рожон. Я хочу остаться в королевстве, и только от меня и от результатов этой встречи зависит исполнение моего желания.

Нужно собраться и ничего не бояться. Должна. Я узнаю продолжение этой истории. Узнаю, и точка.

Мы останавливаемся перед дверьми, и Калеб быстро кому-то сообщает по микрофону в наушнике о том, что мы уже на месте. Ему что-то отвечают, и он кивает мне, открывая двери.

Делаю глубокий вдох и вхожу в светлый, оформленный в золотисто-бежевых тонах, кабинет. Меня поражает, насколько богато обустроены здесь комнаты. Вроде бы обычный тёмный стол, но видно, как дорого он стоит. Вроде бы те же канделябры из «Всё для дома», а на самом деле они золотые. Настоящие.

— Леди Реджина, рад вас видеть.

Поднимаю голову и встречаюсь с волевым взглядом короля.

Кланяясь, как прописано по протоколу, выпрямляюсь. Я молодец. Умница. Я не упала перед ним. Чёрт, он крупнее, чем я думала. Дин на него непохож. Он ни на кого из родителей непохож, он мягче. А сейчас передо мной король, немного внушающий страх.

— Ваше Величество, благодарю Вас за приглашение.

— Присаживайтесь, леди Реджина, — произносит он и указывает на стул, стоящий напротив стола. Нельзя. Монти говорил, что запрещено садится, пока король не присядет сам.

Замечая мою заминку, Ферсь… чёрт, Ферсандр, верно? Он мягко улыбается мне и опускается на стул. После этого сажусь и я.

— Как вы себя чувствуете?

— Благодарю, всё хорошо.

— Я выражаю вам свои искренние извинения за произошедшее.

— Ничего, я же жива, так что всё нормально. Я не виню Вас в этом. Просто… хм, так случилось, — нервно улыбаюсь ему.

— Что ж, тогда перейдём сразу к делу, чтобы не отнимать ни ваше, ни моё время. — Ферсандр берёт со стола какие-то бумаги и пробегается по ним взглядом.

— Сегодня я получил рапорт от службы безопасности об обнаружении украденных у вас вещей в нашей стране. Вы получили свои вещи, леди Реджина?

— Да… да, всё на месте. И там паспорт…

— Он подтверждает вашу личность, и ввиду произошедшего инцидента я лично снимаю с вас все обвинения. Вы свободны, леди Реджина, и я прошу вас подписать документы о том, что вы отказываетесь от всех претензий к нашей стране. Конечно же, мой сын оценит ваш широкий жест. — Он поворачивает ко мне папку и передаёт ручку.

— Без проблем. Я буду только рада, если эта история никак не коснётся Дина и не повредит ему, — говорю и расписываюсь на бумаге в двух местах, облегчённо вздыхая.

— Благодарю вас за понимание, леди Реджина. Теперь вы можете отправляться в Америку без каких-либо последствий. Конечно же, мы будем рады, если вы, действительно, забудете о недоразумении в лесу и примите мой подарок, — он замолкает.

— Простите? Я могу лететь домой? Но… я… у меня оплачен отель, и я хотела бы ещё задержаться в Альоре, чтобы насладиться… погодой и морем. Мой отпуск, он ведь ещё не закончился, и я…

— Леди Реджина, — повышает голос, обрывая меня. — Мы оба понимаем, что ваше присутствие в Альоре нежелательно для всех. И мы готовы вам возместить моральный ущерб в размере миллиона евро, как и предоставляем наш личный самолёт, чтобы вы не волновались о тратах на перелёт. Ваш рейс назначен на сегодня, на пять часов вечера.

Шокировано приподнимаю брови, а затем горько усмехаюсь. Решили меня сплавить и задобрить деньгами. Обманули меня, дав подписать чёртовы документы, не сказав обо всём, что задумали. А я дура повелась! Боже, какая я дура! Теперь я даже возмущаться не могу, ведь практически добровольно от всего отказалась из-за Дина. Скоты.

— Приношу свои извинения, Ваше Величество, но я отклоняю ваше предложение, — уверенно произношу.

На лице Ферсандра от гнева играют желваки, но мне плевать. Так быстро им от меня не избавиться.

— Леди Реджина, вы нежеланный гость в нашей стране. И мы приняли очень лояльное для вас решение, позволив не только улететь отсюда с комфортом, но ещё и с приличной суммой, которой вы можете покрыть свои долги в Америке.

— Долги? У меня нет долгов. Что за ерунду вы несёте? Я…

— Мисс Хэйл!

Вздрагиваю от резкого знакомого голоса и оборачиваюсь.

Дерик.

С каких пор я стала «мисс Хэйл» для него?

Он стоит рядом с дверьми, и я не заметила его, когда входила. Его взгляд полон злости из-за моего поведения. Да ещё и назвал меня так официально, словно… словно между нами ничего не было!

— Дерик, у Реджины Хэйл есть долги в Америке? — обращается к нему чёртов Ферсь. Не заслужил он зваться Ферсандром.

— Ипотека, с довольно неприятным процентом по выплатам, — чётко отвечает Дерик. Он переводит взгляд перед собой, и стоит по стойке смирно, как солдат.

— Это не долги. Это нормальная американская жизнь. У нас нет возможности оплатить квартиру сразу же, поэтому мы берём ипотеку и работаем. У меня постоянная работа, и я ни разу не задерживала платёж, так что ваши обвинения беспочвенны и лживы. И я отказываюсь от вашего предложения. Мне не нужны деньги вашего народа. Вы крадёте их у…

— Леди Реджина, выбирайте выражения, когда говорите с королём!

Вздёргиваю подбородок, упрямо смотря на него. Я не боюсь. Я уже чуть не умерла, так что мне не страшно говорить правду.

— Я не права? Я права. Миллион евро — огромные деньги, и они могут помочь вашему народу. Я отказываюсь в их пользу. И если это всё, то с радостью соберу свои вещи и отправлюсь в отель, который оплатила. Все платежи у меня сохранены в электронном виде, и я могу доказать, что имею полное право воспользоваться преимуществами…

— Дерик, лучше тебе объяснить этой девушке, как ей следует поступить, — перебивает меня Ферсь.

— Меня запугать сложно, Ваше Величество, и я не пришла к вам с войной. Я хочу мира и, в первую очередь, прошу Вас позволить мне остаться здесь, как туристке. Думаю, что имею право на это, — вставляю я.

— Нет, леди Реджина, вы не имеете права на такую просьбу. Ваше присутствие в Альоре более недопустимо. Мы лояльны к тому, по какой причине вы появились здесь, и прощаем вас за неверные поступки против нашей страны и короны. Моё решение не обсуждается. Или вы берёте деньги и улетаете, забывая навсегда о нашей стране и о принце, или вы улетаете без всего, и всё равно забываете о нас, потому что с этой минуты ваше имя находится в чёрном списке страны.

Чёрт. Это нечестно. Но я понимаю, что повлиять никак и ни на что не могу. Если они захотят, то у меня будут огромные неприятности даже дома. Обидно. До жути обидно.

— Что вы ответите, леди Реджина?

— Улетаю, чувствуя себя обманутой дурочкой, которой попросту манипулируют и не воспринимают, как личность, которая имеет все права на собственное мнение и нормальную жизнь. Вы поступаете подло, учитывая то, что обманом заставили меня подписать отказ от всех претензий, коих у меня к вам и вашей стране огромное количество. По вашей вине я едва не умерла, но, конечно, вам плевать на какую-то американку, которую именно ваш честный волкодав выставил перед всеми шпионкой, из-за личной ненависти, незаслуженной, прошу заметить. Поэтому мне больше нечего вам сказать, могу только сделать выводы, насколько вы все бессовестны. Благодарю за встречу, Ваше Величество, желаю Вам долгих лет жизни, — говорю и поднимаюсь со стула. Плевала я теперь на протоколы. Я пришла с хорошими намерениями, а меня снова унизили и дали пинка под зад.

— Что ж, это ваше решение, и я его уважаю. Ваши слова я тоже прощаю, как и было обещано. Машина будет ожидать вас через двадцать минут. Всего наилучшего, леди Реджина.

Поджимаю губы и, разворачиваясь, направляюсь к двери.

Когда я дохожу до Дерика, то он даже не смотрит в мою сторону.

— Предатель, — шиплю. — Лучше бы я валялась в реке мёртвой, чем быть выброшенной после всего, что я тебе простила. Чёртов волкодав.

Гордо направляюсь дальше, надеясь, что хоть как-то задела этого мерзавца. Дерик даже не вступился за меня. Конечно, как целоваться, так пожалуйста. А как помочь мне — так пошла в задницу.

Чёрт… я не хочу уезжать. Не могу всё бросить и позволить им так поступить со мной. Это как минимум невежливо, а как максимум подло обманом вынуждать меня подписывать отказ от претензий. Самое обидное, что Дерик ничего не предпринял в мою защиту. Оловянный солдатик. Да что с ним, чёрт возьми, не так?

— Мадемуазель, я буду ждать вас внизу через пятнадцать минут с вещами. Это приказ. Вас будет сопровождать полиция до закрытого аэропорта для особо важных персон.

Поворачиваю голову к Калебу и киваю в ответ.

— Спасибо, — грустно отвечая, вхожу в свою спальню.

— И… мадемуазель, вы должны оставить здесь все вещи, которыми пользовались. Хм, простите… это приказ.

— Ясно, — хлопаю дверью и зло стучу ногами по полу.

Я не хочу… не хочу! Я только жить начинаю, а они меня вышвыривают, как ненужную вещь. Я всегда была для всех вещью, невидимкой, потому что боялась привязываться к кому-то и разочаровываться в людях. А теперь… впереди унылые серые будни и горечь об очередном напоминании о том, насколько я ничтожна для таких высокопоставленных персон.

Снимаю с себя всю одежду и переодеваюсь в поношенные старые джинсы и поло. Собираю волосы в хвост. Вот теперь это прежняя Реджина Хэйл в невзрачных вещах и с невзрачной внешностью.

Достаю из сумки кеды и обуваю их, когда дверь открывается.

— У меня ещё как минимум пять минут, дайте хотя бы трусы сменить! — возмущаюсь и оборачиваюсь.

— Сабина?

— Реджи, я услышала, что тебя высылают из страны, — печально говорит она.

— Точнее, дали пинок под зад, как шавке какой-то. Но что я могу сделать? Сам король мне высказал всё и даже посмел денег предложить. Дерьмо, — зло отвечаю, зашнуровывая кеды.

— А Дин? Он знает? Он никогда бы не отпустил тебя…

— Я его не видела, да и уже не успею, — отвечаю, пожимая плечами, и выпрямляюсь.

— Но мы… мы же не прощаемся, да? Ты будешь ждать меня в Америке? — В глазах Сабины собираются слёзы.

— Конечно… конечно, буду. И жизнь на этом не заканчивается. Ты остаёшься здесь, и я желаю тебе удачи, потом расскажешь, как всё прошло. — Я никогда не была сентиментальной, но смотря на крупные слёзы, катящиеся по щекам Сабины, подхожу к ней и обнимаю, хлюпая носом.

— Я люблю тебя, Реджи. Очень люблю тебя, и мне до сих пор стыдно за то, что я наговорила. Ты лучшая… ты замечательная. Не уезжай, — горько плачет Сабина и цепляется за меня.

— Прости, но это не моё решение. Я бы хотела остаться, но… я здесь лишняя. Так, мы не раскисаем. — Немного отклоняюсь и вынужденно улыбаюсь ей.

— Мы сильные и мы живы. Разве другое важно? Нет. Я и не надеялась, что найду здесь подругу, с которой буду лазить по чужому дому и сбегать из ресторана. Я не рассчитывала на то, что в моей жизни появится хоть кто-то ещё, к кому бы мне захотелось привязаться. Но… ты, Сабина… я была не всегда права, прости меня за это. Во многих вещах я поступала, как настоящая самовлюблённая стерва, и мне жаль, что у нас было так мало времени, чтобы узнать друг друга лучше. Но… слышишь? Я жду тебя в гости вместе с Данисом. Мы не прощаемся, а просто расстаёмся на время, чтобы поднакопить историй, над которыми будем потом смеяться. Всё, не плачь, — вытираю её слёзы.

— Это неправильно. Ты должна быть здесь, Реджи. Дин любит тебя. Когда он узнает, то натворит дел…

— Поэтому ты остаёшься здесь и не позволишь ему это сделать. Верно? Ты напомнишь ему о том, что он будущий король, и только в его руках право дать мне шанс снова увидеть Альору. Ты же не позволишь ему принимать импульсивные решения, правда? Ради меня?

— Нет… нет, я… обещаю.

— Вот и хорошо.

Дверь открывается, и в спальню входит Калеб.

— Мадемуазель, время вышло. Леди Сабина, я прошу вас покинуть это крыло, — сообщает он.

— Да… да, я проверю только, ничего не забыла. Это всего лишь минута.

Поворачиваюсь к Сабине, и мы снова обнимаемся. Она целует меня в щёку и улыбается сквозь слёзы.

— Я буду скучать. А у меня даже номера твоего телефона нет…

— У Дерика спроси. Он знает. Хотя он и поступил со мной безобразно, но я надеюсь, что соизволит дать тебе возможность со мной связаться.

— Хорошо. Тогда… не могу, — рыдая, Сабина вылетает из спальни. Это сильно трогает меня, и я перевожу печальный взгляд на Калеба.

— Мадемуазель…

— Сейчас схожу в ванную, и всё. Умоюсь, — прочищая горло, скрываюсь в ванной комнате и включаю воду.

Смотря на своё отражение, тихо плачу, испытывая огромное сожаление о том, что ничего не успела. Кажется, что вроде бы времени много было, но я занималась не тем, чем бы хотела. Я не плавала в море столько, чтобы от него тошнило. Не танцевала в баре так, чтобы наутро ноги болели. Не смогла насладиться новыми знакомствами и узнать полноценно старых друзей. Я упустила свой шанс…

Вытираю лицо полотенцем и выхожу из ванной. Застёгивая сумку, беру в руку, но Калеб молча забирает её у меня и направляется вниз.

— Прощай моя комната. Ты чудесная. Береги сад, — шепчу, закрывая за собой дверь.

На самом деле, кроме огромного сожаления и печали, я надеюсь, что Дерик хотя бы попрощаться со мной придёт или Дин. Ну хоть кто-нибудь из них. Но я никого не вижу, только чёрную машину, ожидающую меня. Ладно Дин, он не знает, что вряд ли увидимся снова, но Дерик…

Бросаю взгляд на замок и тяжело вздыхаю.

Я хочу больше, чем просто быть невидимкой. Хочу веселиться, жить, ошибаться. Я хочу влюбиться и испытать боль или же что-то в этом духе. Мне не страшно. Это ведь жизнь. Это эмоции и чувства. Это всё реальное и запоминающееся. Это отрезки времени, которые могут согреть в холодную погоду. Это тепло в груди. Это осколки сердца, отданные каждому особенному человеку. И я отдала их слишком много здесь. Больше, чем за всю свою жизнь.

Сажусь в машину, и Калеб желает мне хорошего полёта. В последний раз смотрю на Альору и стираю выкатившуюся слезу. Надеюсь, что Дерик и Герман защитят Дина. И я… я постараюсь найти способ связаться с Сабиной. Пусть не всё было хорошо в этой истории, но оно было. Оно научило меня многому и дало возможность увидеть всё иначе, узнать и не стыдиться себя. Но мне этого так мало…

Зелёные леса и бескрайние поля виноградников вокруг, яркое солнце в небе и лазурное море где-то вдалеке. Всё это теперь останется в прошлом. А я так и не надышалась этим.

Вздрагиваю от звонка мобильного телефона одного из охранника, сидящего впереди меня.

Надо видеть плюсы в том, что со мной происходит.

— Да, сэр, я вас понял.

Научиться хотя бы их видеть, ведь я обещала себе, что теперь буду другой…

— Хорошо. Будем ждать дальнейших указаний.

Боже, дайте мне с собой поговорить! Никакой приватной жизни, чёрт возьми…

— Что происходит? — озадаченно спрашиваю, замечая, что машина сворачивает на обочину и останавливается.

— Мадемуазель, я прошу вас выйти.

Сглатываю от появившегося страха внутри.

— Зачем? Почему? Я…

— Мадемуазель, выйдите из машины и следуйте за мной, — резко перебивает меня мужчина и открывает свою дверь, а через минуту мою.

— Нет… я не буду. Это приказ меня убить, да? Я протестую! Я… я могу позвонить… Дерику? Герману? Дину? Что происходит? Уберите руки! — визжу, брыкаясь в руках двух мужчин, а они тащат меня к багажнику.

Только хотела плюсы в произошедшем найти, и даже это не дают сделать!

— Мадемуазель, это ваши вещи? — открыв багажник, спрашивает охранник, указывая на мою сумку.

— Да… а что? Вот только не надо опять обвинять меня в шпионаже! Это уже не смешно! — возмущаясь, вырываюсь из хватки второго мужчины.

— Пока вас ни в чём не обвиняют, но нам передан приказ осмотреть ваши вещи. Вы разрешаете это нам сделать?

— Я… зачем?

— Приказ. Или вы сами вытащите все вещи и покажете нам, или это сделаем мы без вашего разрешения. Вам есть что скрывать, мадемуазель?

— Ничего. Копайтесь сколько угодно в моём нижнем белье, но потом… потом, клянусь, я на всех вас в суд подам! Я заставлю вас заплатить за моё унижение! Вы… — осекаюсь, когда понимаю, что им плевать на мои угрозы. Недовольно складывая руки на груди, ожидаю завершения осмотра. Что за чёрт? Что снова случилось, и почему я в который раз оказываюсь в таком положении? Меня постоянно подозревают, даже улететь не дают и поплакать хорошенько! Нелюди!

— Мадемуазель Реджина Хэйл, вы арестованы, и вам предъявят обвинения в полицейском участке.

— Что?

Меня бросает в холодный пот… только не снова!

Глава 5

Я ни черта больше не понимаю. Грубость, сила и превосходство в мышцах явно не на моей стороне, как и фортуна, в принципе. Всё в моей жизни через задницу. И выслать меня из страны нормально не получилось, но зато этим наглым мерзавцам удалось наказать меня за слова, предполагаю сказанные напоследок Ферсю… ну, или Дерику.

Напуганная, злая и безвольная позволяю привезти себя в полицейский участок и отправить в кабинет начальника. Мрачно окидываю взглядом знакомые стены и надеюсь, что это лишь недоразумение, а не чья-то месть мне. Это нечестно! Я даже не знаю, в чём меня обвиняют теперь!

— Герман! — восклицая, подскакиваю со стула при виде знакомого хмурого лица.

— Реджина, вот объясни мне, какого чёрта ты снова здесь? — возмущается он, бросая на стол папку, которую за секунду до этого держал в руках.

— Если бы я знала! Они ничего не сказали мне. Только синяки оставили! Они осмотрели мои вещи, а потом запихали в машину и всё время держали меня на мушке! Клянусь, это дело рук Дерика! Этот наглый отморозок ещё ответит…

— Реджина, прекрати ко всему приплетать Дерика, он здесь точно ни при чём. Это низко даже для него, да и причин у него не было…

— Были… думаю, были, — отвечаю, виновато опускаю взгляд.

— Боже мой, Реджина Хэйл, что ты натворила в очередной раз?

— Ничего… я… просто сказала правду и ему, и этому Ферсю!

— Реджина!

— Ладно, королю вашему. Он мне деньги предложил, представляешь? А ещё… ещё обманул, заставив подписать отказ от претензий, а потом приказал вышвырнуть из страны! То есть… я пока здесь, но сам факт! Я и так жертва, а меня опять наказывают непонятно за что! Это утомляет… — вздыхая, опускаюсь на стул и обиженно смотрю на Германа.

Герман падает в кресло и смотрит на меня тяжёлым взглядом.

— Ну что? Я была вежлива и гадости сказала тоже очень вежливо. Не осуждай, но я устала. Я хотела остаться, Герман. Остаться здесь и провести последние дни отпуска, как нормальная туристка, а в итоге оказалась в полицейском участке. Почему? Они тебе что-то сказали?

— Реджина, ты узнаёшь эту вещь? — Герман поворачивает ко мне папку, в которой находится фотография заколки для волос.

— Эм… не особо. А должна?

— Это фамильная драгоценность королевской семьи, которую они подарили Сабине четыре года назад. Она обнаружила пропажу и вспомнила, что вчера была у тебя в комнате и оставила её там. Положила на тумбочку и забыла. Сегодня на завтраке у королевы, она вспомнила об этом и пошла к тебе, чтобы забрать её. Ввиду того, что Сабина сильно разволновалась из-за твоего отъезда, то снова забыла о причине своего прихода, вернулась в твоё крыло, но заколку уже не нашла. Сабина вместе с охраной осмотрели всю спальню, как и практически весь замок, и тогда девушка предположила, что ты могла её взять. Машину, в которой ты ехала, остановили и проверили твои вещи. Эта заколка была там, и теперь тебя обвиняют в краже украшения стоимостью несколько сотен тысяч евро. — От слов Германа открываю рот и издаю странный гортанный звук.

— Какого хрена? — кричу, зло ударяя по столу.

— Реджина…

— Герман, это не я! Меня подставили… Боже, меня подставила Сабина. Я не воровка. Да я… я даже денег не взяла, а мне ведь целый миллион предложили. Ничего из вещей не взяла, даже трусики оставила. Я не воровка и, клянусь, что впервые в жизни вижу эту заколку! Она не лежала на моей тумбочке…

— Реджина, успокойся, я понимаю. Я знаю тебя и уверен, что это… это… тебя подставили.

Сокрушаясь, откидываюсь на спинку стула и не верю, что Сабина могла так со мной поступить. А как ревела-то? Как ревела! Предательница! За что? Не понимаю… даже все мои ненормальные предложения закончились.

— И что теперь? Как доказать, что я ничего не брала? — спрашиваю, напряжённо смотря на Германа.

— Я уже отдал заколку на экспертизу. С неё снимут все отпечатки пальцев и сверят, с твоими.

— Отлично. Ты мой Бог, клянусь, ты лучший, Герман, — облегчённо вздыхаю, но выражение его лица не сулит ничего хорошего.

— Это же хорошо, да? Когда снимут отпечатки пальцев, то не увидят там моих и отпустят? А потом… я потребую возмещение морального ущерба. Я здесь столько уже натерпелась и хочу в водичку, — скуля, хнычу.

— Водичка тебе не светит до завершения экспертизы, Реджина. Ввиду того, что твоя личность подтверждена, твои документы у нас и номера твоих карточек тоже, как и все деньги. То мне придётся… прости, Реджина, но ты будешь ждать решения за решёткой.

— Что? — шокировано выдыхаю я.

— Таковы правила, и я никак не могу на них повлиять. Всё, что мог, я сделал и буду подгонять своих ребят, чтобы пребывание в тюрьме не влетело тебе в круглую сумму. У меня связаны руки, — печально говорит Герман.

— А… если я попрошу тебя о встрече с Сабиной? Её же должны допросить, правда? Наши показания не сходятся. И я видела в фильмах, что в подобных случаях устраивают перекрёстный допрос. Нет? — ища вариант спасения, жалобно хватаюсь за стол и придвигаюсь к нему ближе.

— Это не твой случай. Я мог бы провести подобное, не будь Сабина под защитой королевской семьи. Она имеет протекцию самой королевы и поэтому неприкасаема. Если учесть, что ты для королевы персона, которую она хотела бы повесить, то вряд ли мне пойдут на уступки. Сейчас слово Сабины решающее. Если она захочет, то тебя осудят с огромным штрафом и передадут дело американской полиции, а дальше уже последуют суд и тюремное заключение. Дело — дрянь, но я… не волнуйся, постараюсь поговорить с ней и понять, для чего она так поступила. Я говорил тебе — не доверяй ей! Ты меня послушала?

— Не ори на меня, истеричка! Это я опять осуждена из-за всех вас! Я должна орать!

— Ты и так орёшь! Но я тоже имею право злиться на тебя, Реджина! Не могла удержать язык за зубами? Тебе надо было раздраконить Дерика, да? Он бы мог помочь! Он бы вытащил тебя отсюда, но ты не услышала меня! Чёрт возьми, Реджина Хэйл, почему ты не можешь жить нормально? — Герман разъяренно ударяет кулаками по столу.

— Это я не могу жить нормально? Да я самая нормальная из всех вас! И я напомню, шишка на голове у меня до сих пор болит!

— Нет там уже никакой шишки!

— Да я сама, как огромная шишка! Посмотри. — Переворачиваю ладони и показываю на ободранные пальцы. — Кто ещё из всех вас пострадал так же, как я? Никто. Это, чёрт возьми, нечестно! Вы мной крутите, как хотите! Вы меня кидаете! Предаёте! Бросаете! Обманываете! Целуете! А потом, засунув язык в задницу, ждёте, когда меня повесят вам на потеху! Ненавижу… — Глаза наполняются слезами обиды, и я всхлипываю, опуская руки.

— Реджина…

— Это нечестно, Герман. Нечестно так со мной обращаться. Все вы находитесь под чьей-то защитой, а я? Как будто кукла, в которую вы все втыкаете иголки и наслаждаетесь, когда мне больно. Мне больно… я не понимаю, за что меня так все не любят. Да, у меня скверный язык, но я… я ведь пыталась дать всем шанс. Я его дала, а мне мстят. Да успокойтесь уже, жизнь мне мстит намного круче, чем вы. За что?

— Реджина. — Герман подходит ко мне и обнимает. Цепляюсь за его рубашку и плачу, выплёскивая всё, что скопилось внутри.

— Тише, ничего. Мы справимся. Я попробую что-нибудь сделать. К сожалению, не могу взять тебя под свою защиту, хотя имею право на это, но я веду твоё дело, и закон не позволяет мне…

— Закон? Какой закон? — Поднимаю голову с его плеча, вытирая нос.

— Любой альорец, имеющий титул или состоящий в «Альянсе», имеет право взять на себя обязательства за гостя нашей страны. Сабина и другие девушки под протекцией Её Величества. И чтобы тягаться с этим, нужно иметь равноценную ей силу. Я бы мог, потому что я их родственник. Это накладывает на меня определённые обязательства, и именно я бы отвечал за все твои проступки, как и мог бы свободнее доказать твою непричастность. Но я не могу.

— А… а Дин? Он может это сделать? Дать мне протекцию? — шепчу я.

— Нет, Реджина. Дину откажут. Он должен оставаться беспристрастным и пока не станет королём не имеет права на это. Тем более он заинтересован в этом деле и в твоей свободе. Если всё это подстроено…

— Если?

— Хорошо, это всё подстроено Сабиной, но насколько я знаю, то она не претендовала на трон на самом деле, и ты для неё не была опасна. Она больше претендовала на Дерика… — Герман замолкает и подходит к своему столу.

— Что? Что тебе пришло в голову?

— Реджина, скажи, а Дерик у тебя не появлялся больше? Не говорил с тобой? Не приближался?

— Нет. В последний раз я видела его в ту ночь. А что? Ты думаешь, он использовал желания Сабины против неё?

Ну, конечно, в этом весь Дерик. В его стиле играть чужими жизнями, только бы самому выжить.

— Хм… не совсем. Я пока не могу сказать точно, но подозреваю, что Сабина могла кое-что узнать…

— Что? Что такого ужасного она узнала обо мне, раз решила так поступить? Она была моей подругой! Она… обманула меня. Чёрт, почему меня все обманывают? — сокрушаюсь я.

— Так. Надо подумать рационально. Пока тихо посидишь здесь, идёт? Тихо, Реджина, мне нужно провести личную беседу. — Герман садится в кресло.

— С кем?

— С самим собой. Лучше отвернись… нет, это глупо. Ладно, тогда так: я думаю, а ты молчишь.

Закатываю глаза и киваю.

Герман хмурится, шевеля губами и постукивая пальцами по столу, словно собирает какую-то невидимую мозаику.

Нет, ну что за сучки вокруг меня. А я ещё и в гости Сабину пригласила. Вот только пусть приедет, я её так встречу, что она будет бежать с горящей задницей по океану домой.

За спиной раздаётся шум. Герман отвлекается от личного разговора. Шизофреник.

— Только не это. Молчи, Реджина, поняла? Молчи. Вообще, притворись, мёртвой, — быстро шепчет он, поднимаясь из кресла.

— Эй, это грубо, — фыркая, оборачиваюсь и вижу виновницу всех моих несчастий. Она несётся в сторону кабинета Германа, показывая какую-то бумагу офицерам, пытающимся её задержать.

— Ну ты попала, — шиплю, закатывая невидимые рукава. Сейчас я ей задницу надеру.

Девушка влетает в офис и, запыхавшись, хватается за бок.

— Привет… я… здесь.

— О-о-о, тебе слишком нужны волосы? — цежу, поднимаясь со стула.

— Реджина! Ты мёртвая! — кричит Герман.

— Что? — Сабина озадаченно приподнимает брови.

— Сейчас ты их лишишься…

С этими словами прыгаю на Сабину, но Герман успевает схватить меня за талию и отдёрнуть в свою сторону.

— Реджина, успокойся!

— Я её сейчас… тресну её этим стулом! Порву её! Зубы ей повыбиваю! — ору, стараясь вырваться из рук Германа.

— Реджи…

— Реджи? Никакая я тебе не Реджи, предательница! Как ты могла так со мной поступить? — Хватаю руками воздух, представляя, что это лицо Сабины. И я его деру, деру и деру ногтями. Деру!

— Но я…

— Я тебе верила! Да дура я! Но мне казалось, что ты моя подруга! Ты на моей стороне! — Герман встряхивает меня, я ойкаю и замолкаю.

— Ты моя подруга, Реджи. Я бы никогда тебя не предала. Я ведь…

— А что ты сделала? За что? Ты больше мне не подруга, ты просто какой-то Дерик в юбке! — кричу и обвинительно указываю на неё пальцем, сдувая прядь волос с лица.

— Снова Дерика приплетаешь. Это у тебя уже пунктик, — шепчет Герман мне на ухо.

От злости ударяю его ногой по коленке, и он меня отпускает, скуля от боли.

— Заслужил! Я тоже оставила тебе шишку. А теперь ты, — говорю и поворачиваюсь к Сабине, которая бледнеет, сглатывая от страха.

— Я тебя прикончу. Хоть действительно будет за что меня судить. Я твои глаза тебе в ноздри запихаю, и будешь дышать своими слезами раскаяния. Не стоило меня злить, — с воинственным криком разбегаюсь и прыгаю, но Сабина отскакивает в сторону, и я несусь прямо на Дина, неизвестно откуда появившегося в дверях.

С грохотом мы падаем на пол, и он скулит.

— Дин… Боже, Дин, прости. Я хотела её убить. Дин. — Обхватываю его лицо руками и взволнованно вглядываюсь в приоткрытые глаза.

— Не так я представлял нашу встречу. Точно не так, — он слабо улыбается.

— Я думала, что никогда тебя не увижу. Дин.

— Я не собираюсь тебя отпускать, Реджи. Никто не посмеет так с тобой поступить. Я здесь, — Дин притягивает меня к себе на грудь, и кажется, что все проблемы могут быть решены.

Над головой раздаётся покашливание, и я поднимаю голову.

— Правда? То есть вместо того чтобы не плодить слухи, как мы и договаривались, вы решили, наоборот, дать им гнилую почву для распространения. Молодец, Дин, не мог найти другого времени, — недовольно произносит Энисса, указывая на офицеров, застывших в шоке.

— К слову, ты мог бы и подождать. Как спасать вас обоих, так я должна, а как быть частью группы, то пошла вон? Плохо. Очень плохо, — отчитывая, Энисса обходит нас и, переступая через наши ноги, входит в кабинет Германа.

— Что вы застыли? У вас нет других дел? Живо по местам, — грозно приказывает Герман и, хватая меня за подмышки, поднимает на ноги.

— Нет, ты явно обожаешь приключения. Заканчивай уже с этим, Реджина. — Он толкает меня в кабинет и помогает подняться Дину.

Только сейчас замечаю, что он в парадном камзоле и официальных лентах.

— Я или старею, или ты немного набрала вес за последнее время, — произносит Дин и, кряхтя, растирает спину. Герман закрывает за ним дверь.

— Что?

— Нет, конечно же, я старею. Ты прекрасна, Реджина. Ты самое удивительное создание в моей жизни, которое всегда будет согревать мои мысли, сердце и разум холодными, одинокими вечерами. Ты…

— О-о-о, можно я его пристрелю? Это будет убийством или самозащитой? — раздражённо цокает Энисса, приглаживая чёрную классическую юбку.

— Я буду голосовать за второе, — вставляет Герман, отчего все, кроме меня, прыскают от смеха.

— Вы можете мне объяснить, что происходит? — недоумённо повышаю голос.

— Ах да. Моя дорогая, моя восхитительная, моя…

— С тебя сняли все обвинения, — перебивая Дина, протягивающего ко мне руки, говорит Энисса.

— Что? Но… она мне подбросила заколку, — указываю на Сабину.

— Прости, — девушка виновато поджимает губы и протягивает Герману лист бумаги.

— Прости? То есть этого достаточно…

— Давайте, вы обсудите это на вечеринке. Я не прочь поскорее принять ванну и восстановить нервные клетки, — Энисса закатывает глаза и тяжело вздыхает.

— Так… Реджина, ты, действительно, свободна. Мало того, ты официально приглашена к королевскому двору и имеешь покровителя, точнее, у тебя есть человек, который отдал тебе свою протекцию. За тебя поручились, и это указ короля, — медленно произносит Герман.

— Что? Но… но… как?

— Всё просто…

— Не так уж и просто. Мы рисковали своими гладкими, загорелыми шкурками, — фыркает Сабина, но потом расплывается в улыбке, глядя на меня.

— Ради тебя всё что угодно, Реджи. И я не предавала тебя. Нужно было думать быстро, да и заколка была у меня в волосах, поэтому это единственное, что было под рукой, и я воспользовалась моментом. Энисса услышала от королевы, что тебя собираются отправить в Америку втайне от Дина. Она пыталась убедить королеву, что этого не стоит делать, но король уже закончил разговор с тобой. У тебя оставалось совсем мало времени, и она пошла ко мне. Я, узнав об этом, предложила план. Нам нужно было потянуть время, пока обед Дина с дипломатами не закончится, и Энисса не сможет ему всё передать. В общем, мне разрешили с тобой попрощаться, и я подкинула тебе в сумку заколку, пока ты завязывала шнурки. Дальше…

— Эни сообщила мне эту ужасную новость, и меня это взбесило. Мало того, что ты чуть не погибла, так ещё и мой отец решил открыто пойти против меня и нарушить нашу договорённость. Мы все пошли к нему, — вставляет Дин.

— Дальше неинтересно. Споры. Ультиматумы. Театральное представление Дина и угроза отречься от трона ради тебя, если ты не останешься, и вам не дадут время, чтобы понять, насколько сильны ваши чувства, — говоря, Энисса взмахивает рукой.

— И у нас всё получилось! Мы убедили короля! Я сняла обвинения, вспомнив, что сама подарила тебе заколку, и вуаля, теперь ты можешь быть в Альоре вместе с нами сколько угодно, — радостно заключает Сабина.

— Подождите, то есть я могу переехать в отель и увидеть твою коронацию? — Перевожу непонимающий взгляд на Дина.

— Более того, Реджи. Ты возвращаешься в замок и в свою спальню, как и одежду уже готовят к новому выходу. Ты теперь полноправная гостья Альоры и королевского двора. Ты не ограничена в передвижениях, имеешь право присутствовать на завтраках, обедах и ужинах вместе со всеми и участвовать во всех мероприятиях наравне с другими кандидатками. — Дин нежно берёт мою руку, оставляя на ней поцелуй.

— И твои родители не против?

— Конечно, им это не нравится, но я напомнил о том, что ты в этой ситуации пострадавшая, и если они позволят себе снова влезть в наши отношения, то я отрекусь от них. Немного манипулирования им не повредит.

— Оу… — У меня немного кружится голова от событий.

— Мы можем ехать, да? И сегодня мы решили отпраздновать твоё фееричное возвращение, как и официальное вступление в нашу компанию в клубе. — Сабина хлопает в ладоши, счастливо смеясь.

— Вы сказали, что за меня кто-то поручился? Герман не может. Дин тоже. Энисса?

— У меня нет таких полномочий, — девушка отрицательно качает головой.

— У меня тоже. Но какая разница, правда? Главное, что ты с нами. — Сабина подходит ко мне и обнимает, целуя в щёку.

— Я так рада.

— Но… кто за меня поручился?

— Реджи, не бери в голову. Это не важно, как сказала Сабина. Мы отправляемся домой и будем готовиться к вечеру. Герман, ты тоже должен быть в клубе. Это приказ. — Дин забирает меня из рук Сабины, обнимая за талию.

— Почему вы не хотите сказать, кто дал мне протекцию? — Отталкиваю Дина, нервно улыбающегося мне.

— Но разве это настолько важно, Реджи?

— Нам надо ещё выбрать наряды и сделать макияж. Теперь я могу завтракать с тобой. Это круто. Мы…

— Дерик.

Все замолкают, и я поворачиваюсь к Эниссе, как и остальные.

— Что?

— Почему вы так на меня смотрите? Это же не секрет. Дерик дал тебе протекцию, Реджина. Ты полностью под его защитой. Только он и мог это сделать.

Какого чёрта?

— Ладно, мы идём или нет? Я уже устала. И здесь жутко воняет. Герман, научи своих парней мыться, — фыркая, Энисса направляется к двери.

— Да, пошли. До вечера, Герман.

Бросаю взгляд на Германа, а на его лице застыла пугающая меня улыбка, вроде «я ведь тебе говорил». Но что он мне говорил?

Глава 6

— Реджи, ты здесь? — Перед моим лицом щёлкает пальцами Сабина, и я моргаю.

— Да… да, о чём ты говорила?

Девушка недовольно хмыкает и качает головой.

— Снова думаешь о планах Дерика и покушении на тебя? — Она возвращается к моему макияжу, и я тяжело вздыхаю.

— Не совсем. Я думаю о том, что делать дальше, — признаюсь я.

— Как что? Наслаждаться жизнью. Сейчас самое время. Проблемы с твоим пребыванием в Альоре позади. Твои вещи у тебя. Теперь ты вполне мобильна и уже написала своим родственникам, что жива и с тобой всё хорошо. И я напоминаю, что мы собираемся на жаркую, отвязную и самую весёлую вечеринку за последнее время.

— Ты права. Хватит хандрить, правда? После того, что со мной случилось, точнее… Когда я была в воде, то единственное, чего мне хотелось — жить. Я горевала в машине о том, что мало побыла здесь и не надышалась воздухом Альоры. Остальное меня не касается. Пусть Дерик хоть что делает, меня это не интересует, — уверенно произношу.

— Но именно благодаря ему ты здесь. Дерик пошёл против короля. Ты бы слышала, как он был с ним холоден и сказал, что его решение не изменится, и ты была права. Он…

— Подожди, Дерик признал мою правоту? — удивляюсь я.

— Ага. Ферсандр произнёс: «Дерик, я запрещаю тебе идти у них на поводу!». А Дерик посмотрел на него своими чёрными, сексуальными и ледяными глазищами и ответил: «Это моё решение, и оно не подлежит обсуждению. Мисс Хэйл верно заметила проблемы в Вашем правлении, Ваше Величество, как и в поведении Его Высочества. Советую, последовать её словам. Мисс Хэйл остаётся в Альоре под моей защитой, и если у меня за спиной Вы попытаетесь причинить ей вред, то мне придётся поступить плохо. Очень плохо». А потом… потом он развернулся и ушёл. Мы все были в шоке. Только Дерик может так говорить с королём, и это ему прощается, учитывая его заслуги перед страной. Другого бы быстро убрали. Но это было просто самое сексуальное «вау» за всю мою жизнь, — воодушевлённо делится Сабина.

Опять? Да что такое творится с чёртовым Дериком, раз он изменил политику поведения?

Нет, конечно, где-то глубоко внутри меня сидит червяк и устало щёлкает на кнопку воспоминаний. Последние его слова. Поцелуй и странное поведение. Спасение моей жизни. Записка с перечёркнутыми словами, и уж точно, что он писал и вторую. И это всё приводит меня в ещё большую панику. Могу ли я нравиться Дерику? Я имею в виду нравится до более глубоких последствий? Очень глубоких?

— Реджи, ты опять не здесь. — Сабина легко ударяет меня по плечу и поднимается из кресла.

— Прости, но пока я не могу поверить в происходящее. Словно я всё же умерла в реке, — кривлюсь.

— Ты жива. Хочешь уколю тебя?

— О-о-о, нет, воздержись. Мне хватает ран на теле.

Девушка смеётся и открывает мой шкаф.

— Итак, ты сегодня должна быть просто неотразима.

— У меня нет такой одежды и…

— Конечно, есть. Вон её сколько, и ты можешь ей пользоваться. Она твоя. Если у тебя есть покровитель, то именно он берёт на себя все финансовые затраты за твоё пребывание здесь. А Дерик не обеднеет даже от покупки сотни дизайнерских платьев, — фыркает Сабина и достаёт вешалки с платьями.

— Он хорошо зарабатывает?

— Здесь все хорошо зарабатывают и могут позволить себе есть лобстера каждое утро, запивая его шампанским. Да и Дерик редко тратит свои деньги. Живёт в замке, питается за счёт короля и королевы, всё необходимое для работы предоставляется государством. Так что как минимум он миллионер. Как тебе вот это? — Сабина показывает мне красное платье, и я мотаю головой.

— Идти на вечеринку безопасно? Я имею в виду, что до сих пор не известно, кто выстрелил в лошадь.

— Безопасно, не волнуйся. Дерик же будет с нами, как и его парни.

Мурашки пробегают по коже.

— Дерик будет в клубе?

— Если Дин собирает всю компанию, то точно будет. Дерик один из первых, кто был в ней. Затем Клаус, потом Моника и Энисса, я и Данис. Герман, конечно же, тоже основатель этого общества. Поэтому будут все, а теперь и ты с нами. Мы нечасто так собираемся и точно просто обязаны это отметить. А вот это? — Сабина демонстрирует мне расклёшенное белое платье.

— Фу.

— Я сдаюсь. Выбирай сама, а я пока пойду переоденусь и вернусь за тобой. Нам нужно выехать не позднее, чем через полчаса. Поэтому я закажу машину через сорок минут, — Сабина подмигивает мне.

— Ты же сказала через полчаса?

— Сказала, но неприлично приходить вовремя, особенно леди. Особенно изюминке вечеринки. Особенно…

— Я поняла. Всё. Иди. Встретимся через сорок минут здесь?

— Да. Закажу машину к твоему выходу. И серьёзно выбери что-нибудь очень заметное. Поверь мне, это даст тебе огромные бонусы сегодня.

Сабина выскакивает за дверь, и я, наконец-то, начиная с того момента, как оказалась в полицейском участке, остаюсь одна и в тишине. Хорошо-то как.

Откидываясь на спинку кресла, закрываю глаза, и перед ними проносится: «Мисс Хэйл». Это всё чертовски странно. Буквально всё. Я не могу распутать клубок, сплетённый из собственных мыслей. С одной стороны, я ещё помню выводы, сделанные перед моим падением в реку. А с другой… словно моя жизнь разделилась на две абсолютно не похожие друг на друга части. До и после. Может быть, я всё же мертва? Это ад? Рай? Чистилище? Меня проверяют на грехопадение? Ну, я уже была и шпионкой, и брошенкой, и воровкой, и фавориткой, что приравнивается к шлюхе, и врагом страны. Хуже вряд ли будет, если я выберу ад, верно? Так что терять нечего, и если я всё же мертва, то мне ничего за это не будет.

Распахиваю глаза, и Хайд, находящийся внутри меня, расцветает. Я довольно потягиваюсь, собираясь показать, на что он способен. Я буду красивой. Буду веселиться и, наконец-то, поверю в себя. Ведь столько людей встали на мою защиту, и это удивительно. Особенно я не ожидала подобного от Эниссы, и она мне очень нравится. И Герман тоже. И… может быть Дерик немного. Я не знаю, как охарактеризовать его поступок. Он то ли снова что-то планирует против меня, то ли… лучше не завершать это предложение, иначе это будет «я ему нравлюсь». Это нелогично и анти нормально. Именно анти и даже не «не», ведь это крайняя степень странности происходящего. А почему бы не проверить?

Поднимаюсь из кресла и вхожу в гардеробную. Все наряды заменили. Много красивого белья, огромное количество босоножек и туфель на высоких каблуках. А сколько платьев!

Пробегаюсь пальцами по нарядам, решая воспользоваться всеми преимуществами моего положения. Вероятно, меня тоже покусала Инга, но я устала быть Гринчем. Пусть им будет кто-нибудь другой, а я вспомню «Мулен Руж». И раз я многим нравлюсь такой, какой была всегда, то точно понравлюсь в новом амплуа.

На моих губах играет ядовитая улыбка, когда я достаю золотистое, очень откровенное платье.

Ну что ж, проверим, кто такой Дерик на самом деле, и что он предпримет дальше?

Да, у нас особая война. И я пока не поняла, в чём суть игры. Но определённо кто-то из нас жертва, а я теперь предпочитаю быть хищником.

Посмотрим, как мне удастся жить по-новому. Быть собой. Не прятать своих желаний. Надеюсь, что всё получится!

— Реджи? Ты готова?

Бросаю на себя взгляд в отражении зеркала.

— Абсолютно. Я готова зажечь!

Выхожу в спальню, и Сабина, стоящая в ней в игривом чёрном платье, замирает, глядя на меня.

— Ну как? — Кружусь и развожу руками.

— Женщина, будь моей, — шепчет Сабина. Щёки вспыхивают от смущения. Я пока не сильно углублялась в сексуальные предпочтения Сабины, но, по всему видимому, она играет за обе команды, как и моя сестра.

— Я подумаю. Не очень вульгарно? — Провожу ладонями по золотистому материалу, прикрывающему грудь длинными треугольниками. Вырез прямо до талии, а дальше идёт облегающая короткая юбка.

— Пусть нашим мальчикам помогут все силы воспитания, ибо ты невероятна, Реджи! Ты… у меня слов нет. Ты потрясающе красива, и я хочу такие же ноги. — Сабина обходит меня и касается тонких, бисерных нитей, свисающих с плеч по обнажённой спине.

— Мы покажем им класс, подруга. Готовьтесь, мальчики и девочки, мы на пути к приключениям…

— Мазл тов! — вскрикиваю, поднимая руку.

— Ты еврейка? — удивляется Сабина.

— Это… хм… забудь. Пошли. Нужно взять деньги или…

— Нет, конечно. За всё уже оплачено. Ты можешь выбирать всё, что есть в меню, и не думать о деньгах. Угощает Дин и Альора…

Моё настроение пропадает.

— Подожди. Получается, что все эти банкеты и веселье Дина оплачивают обычные люди? Это неправильно. Я не могу так. Я сама обычная и плачу огромные налоги за тряпки тех, кто даже не задумывается о нашем благополучии. Я не могу, — мотаю головой и делаю шаг назад.

— Реджи… нет, деньги на увеселительные программы идут из личного фонда королевской семьи. Они же не только получают налоги, но ещё и имеют другие источники дохода. Насколько я знаю, то королевская семья сдаёт в аренду многие, принадлежащие ей дома и замки, расположенные по всей Европе, которые выкупила ранее. А также у них полно обычной недвижимости и не только это. Яхты, самолёты, акции. Это их деньги, и наши развлечения никак не повлияют на благосостояние Альоры, — уверяет меня Сабина.

— Это точно?

— Конечно. Спроси у Дина или Дерика, или у Германа, Даниса, да у любого. Они скажут тебе. Об этом даже в газетах пишут. Я смотрю ты уже мыслишь, как будущая королева. Так и вижу тебя на троне…

— Прекрати, — обрываю её, закатывая глаза, и выключаю свет.

— Королева Реджина Прийская…

— Сабина, я тебя ударю!

— Не гневайтесь, Ваше Величество, я всего лишь Ваша покорная слуга.

Цокаю от смеха Сабины, и меня очень коробит такое обращение. Никогда. Это другой вид ада. Извращённый. А мой пока только начинающий.

Мы садимся в машину, и Сабина объясняет, что для любых передвижений по Альоре мы можем заказать шофёра и пользоваться им сколько угодно. Конечно, она не упускает возможности намекнуть и на более интимные услуги шофёра, но я отмахиваюсь от неё, отчего Сабина снова хихикает.

— И куда мы едем? Я думала, что клуб находится в центре города, — спрашиваю, поворачиваясь к Сабине, когда мы проезжаем главную улицу и спускаемся по дороге к морю.

— Клуб называется «Аморе». Это латиноамериканское заведение, которое построено здесь всего десять лет назад. На самом деле это лучший тематический клуб в стране. Он создан после заключения мирного договора с большей частью стран Латинской Америки. Также их гражданам разрешён безвизовый въезд в Альору. Дин обожает это место, как и мы все. Там живая музыка, отличные ром и текила, и жаркие парни. Сюда приезжают даже из Ниццы и Монте-Карло, как и из других близлежащих стран, чтобы провести вечер или ночь. Тебе понравится. Правда, он находится не в самом городе, а за его пределами, потому что работает до утра. И чтобы не мешать жителям, он расположен прямо на берегу моря, рядом с одной из романтических бухт. Тебе обязательно нужно туда сходить. И не одной, — Сабина подмигивает мне.

— Знаешь, за эти десять минут я узнала об Альоре больше, чем за всё время, проведённое здесь.

— А-то, мальчики обожают делиться своими победами. И сколько там девушек пропало…

— Что?

— Реджи, я имею в виду, что они в этой бухте многие потеряли голову от оргазмов.

Поджимаю губы, а Сабина снова смеётся.

— А ты?

— Я тоже. Помню два года назад в клубе работал бармен. Чёрт, ты бы его видела. Руки мускулистые, загорелый, жгучий брюнет с очаровательными ямочками на щеках. Я его соблазняла целых два часа, а в итоге оказалось, что у него вместо большого баклажана всего лишь корнишон! Ты представляешь моё разочарование? Я даже не чувствовала…

— Господи, закрой рот. У меня ведь живое воображение. Фу, Сабина, плохая девочка, — шлёпаю её по руке.

— Я ещё и не такое могу. И сегодня будь осторожна, Реджи. Вряд ли кто-то упустит возможность забраться в твои трусики…

— Боже мой, — немного скатываюсь на сиденье, краснея от стыда. И шофёр всё слышит, да ещё и прыскает от смеха.

Куда я попала?

— Вот! Вот он! «Аморе»! — Сабина дёргает меня за руку, визжа и показывая ей вперёд.

Факелы освещают путь к переливающемуся огнями месту, которое больше похоже на огромную хижину с соломенной крышей. Звуки зажигательной музыки доносятся до нас даже на таком расстоянии. Огонь везде. Яркие вспышки света. Машина останавливается перед дорожкой, выложенной из деревянных балок, и ведущей к морю и клубу.

— Пошли.

Мы выбираемся из машины, и я поправляю своё платье, опуская подол вниз.

— Потрясающе, правда? Я уже чувствую сексуальное напряжение, которое витает в клубе. Название под стать ему. Там люди влюбляются. Поэтому ты уж будь добра, влюбляйся с презервативами…

— Дура. — Слабо пихаю локтем Сабину, смеющуюся над своей пошлой шуткой. Извращенка чёртова! Инга в двойном флаконе.

Мы обходим бар, и я оглядываюсь, удивляясь, сколько людей сидит на улице, за барной стойкой и за столиками. Огромное количество молодёжи, смеющейся и танцующей, флиртующей и веселящейся.

Здесь нет никакой охраны у входа. Нет фейсконтроля или списков. Сюда может войти каждый, и горячий воздух бьёт по моему лицу, когда мы оказываемся в настоящей Мексике или Бразилии… но точно где-то не в Европе. На сцене поёт парень, люди танцуют, нет визжащей толпы, всё настолько уютно и в то же время характерно для жаркой латиноамериканской крови.

— Вон наши. — Сабина указывает на столик, расположенный на возвышении и немного отделённый соломенной перегородкой от другого столика, с сидящими за ним гостями.

Мой пульс повышается, когда мы направляемся туда. Я замечаю Дина, дающего «пять» Данису, и Германа, о чём-то спорящего с Клаусом, Эни с распущенными волосами и в красном платье с запахом. Даже Моника смеётся и выглядит как нормальный человек, а не как стерва. Я не узнаю этих людей. В замке они все… собраны, сверкают бриллиантами, а здесь обычная молодёжь, которая пришла повеселиться.

— Чёрт бы меня побрал! Реджина!

Вздрагиваю от восклицания Дина, а затем от оглушающего свиста.

— Я же говорила, что ты сразишь их наповал. Наслаждайся эффектом, — шепчет Сабина, подталкивая меня вперёд.

Мой взгляд встречается с чёрным, резко поднявшимся от бокала с виски. Белая рубашка расстёгнута на груди, рукава закатаны, загорелая бронзовая кожа накаченной, твёрдой груди.

Боже мой… Дерик приоделся. И он выглядит бесподобно… он чересчур сексуален…

Пуля бы сейчас не помешала.

— Реджина, отбросим все формальности. Выходи за меня замуж! Прямо сейчас! Прямо здесь! Я погибну страшной смертью, если упущу сирену, подобную тебе, этой ночью! Не гневи богов!

Глава 7

— Идиот, — Сабина закатывает глаза, оттаскивая от меня Даниса, а все смеются от его импульсивной речи.

— Но она, действительно, сногсшибательна, — бурчит он, падая на стул.

— И она моя. Реджи, — Дин целует меня в щёку и окидывает горящим взглядом, задерживаясь на ямочке между грудей. Боже, хочу сбежать и спрятаться. Прикрыться…

Нет! Я красива и буду этим пользоваться.

— Надеюсь, что ты уже заказал текилу? Я хочу быть сегодня очень пьяной, — игриво отталкиваю его и подхожу к столику.

Приветствую каждого, даже Дерика, не поднявшего головы от своих рук, держащих бокал, что по мне так очень невежливо, и сажусь на диванчик между Эниссой и Сабиной. Моника кривится при виде меня, но я делаю вид, что не замечаю этого.

— Итак, моя принцесса заказала текилу. Кто с нами? Первый круг, — громко произносит Дин.

Наперебой все голосуют за, кроме Дерика.

— Пасс, — фыркает он.

— Наш тролль сегодня не в духе, но он не испортит нам праздник. Пусть пьёт свой виски, а у нас текила!

— Текила!

Озадаченно смотрю на Германа, получившего уничтожающий взгляд в ответ от Дерика, сидящего рядом, но его это словно не беспокоит. Конечно, стоит заметить, что и Герман выглядит сегодня очень горячо. В льняной голубой рубашке и джинсах. Он подмигивает мне, отвечаю ему улыбкой.

Нам приносят текилу… я никогда не пила текилу, пора признаться. Не знаю, какой чёрт потянул за мой проклятый язык, но не буду Гринчем. Сегодня буду зажигать.

— Давайте выпьем за Реджину. За девушку, которая сегодня нас всех собрала, и не будем вспоминать плохое, но выжила, заставив меня немного поседеть, как и каждого из нас. За Реджину! — Дин поднимает стопку с текилой, и все скандируют моё имя.

Боже. Можно я просто спрячусь под столом, а? Или провалюсь в ад? Или пуля… я ещё надеюсь на пулю…

— Спасибо, но… меня бы не было здесь, если бы не Дерик.

Он поднимает голову после моих слов, и ему явно некомфортно. Так, значит, он не любит общество и внимание. Запомним.

— Джина…

— Раз уж я могу выбрать, за кого пить, тогда за тебя, волкодав, — набираясь храбрости, подмигиваю ему и опрокидываю в себя содержимое стопки. Алкоголь обжигает желудок, и кровь вскипает от него. Закусываю лаймом. Только бы не стошнило. Боже, какое крепкое! Мои наблюдения за попойками Инги не прошли даром. Никто даже не заметил, что это мой первый раз. Меня словно снова лишили девственности! Мазл тов!

Твою ж… Инга!

— За волкодава?

— За волкодава!

— Здорово, Дерик — волкодав! Мне нравится! За волкодава!

Хрюкаю от смеха, видя, как Дерик вжимает голову в плечи, и они напрягаются, играя сильными, красивыми волнами мышц под тонкой материей белой рубашки.

— А почему волкодав? — интересуется Эни, бросая лайм в стопку.

— Он сильный, грозный и пугающий. Волкодав, — пожимаю плечами.

— Ему это подходит, но вы только гляньте на него. Наш Дерик смущается, — хихикает Сабина.

— Ещё бы, Дерик ненавидит, когда его кто-то выделяет, — прыскает от смеха Эни.

— Я предлагаю ещё один круг и сыграть в нашу любимую игру, — громко произносит Герман.

— Боже, тебе что, снова восемнадцать? Я не буду играть в «Правду или действие»! — возмущается Моника, бросая взгляд на улыбающегося Дина, сидящего рядом с ней.

— И не играй. А ещё лучше вон там дверь…

— Данис, — улыбаюсь от слов брата Сабины.

Моника закатывает глаза, демонстративно игнорируя его.

— Почему бы и нет? Так мы узнаем тайны, которые уже успели поднакопить, и конечно же, Реджи, — кивает Дин, подзывая официанта и делая заказ.

— Так странно, — шепчу я.

— Что именно? — интересуется Сабина.

— Дин же принц, а к нему никто не походит, не просит сфотографироваться рядом или дать автограф. Это странно, что люди ведут себя нормально и не достают его, — тихо объясняю.

— В Альоре другие правила. Королевская семья может спокойно выходить на люди, и никто не будет к ним приставать. Жители привыкли, что они тесно общаются с народом, да и Дин часто появляется здесь. Ажиотажа не бывает, ведь королевская семья — такие же люди, как и остальные. Народ Альоры привык к тому, что может свободно увидеть принца или короля, — говорит Эни.

— Но всё же это странно, и я бы сказала очень гуманно к королевской особе.

— Привыкай, Реджина, это Альора, и здесь место, где хочется жить даже принцу, — подмигивая мне, Сабина передаёт стопку с текилой.

Надеюсь, на этом мы и закончим. Вряд ли смогу выпить больше, я и так уже «хорошая».

— И раз у нас пошла хорошая традиция произносить тосты, то, Реджи, он за тобой, — говорит Дин.

Чёрт, за что?

Прочищаю горло и натягиваю улыбку.

— Без проблем. Я бы никогда не познакомилась со всеми вами без этой страны и без нашего принца. Предлагаю этот тост отдать Дину и Альоре!

— За Дина и Альору!

— За Дина!

— За Альору!

К нашему тосту и выкрикам присоединяются посетители, сидящие за другими столиками, приветствуя Дина, и он им кивает, поднимая стопку для них. Это так прикольно. Они такие все милые, кроме мрачного волкодава, гипнотизирующего свой бокал. Да и плевать.

Выпиваю текилу, и голова немного кружится. Так, с этим надо заканчивать. Мне уже очень хорошо.

— Игра! Данис, ищи бутылку, — весело произносит Герман.

— Ты что будешь пить дальше? — спрашивает у меня Сабина.

— А еда не предусмотрена? Я не ужинала…

— Закуски есть.

— Отлично. Пусть несут всё. Гулять так гулять, и я хочу «Секс на пляже»…

Все сидящие за столиком затихают, и я, видимо, сказала это очень громко. Чёрт…

— Реджина, ещё очень рано, оставь свои фантазии хотя бы до полуночи, — смеётся Герман, и все подхватывают его веселье.

— Придурок, — показываю ему язык, и сама смеюсь. Не думала, что Герман может быть таким… интересным. Вроде бы всегда серьёзный, а сейчас обычный, красивый мужчина, явно заигрывающий со мной. Боже, он со мной заигрывает! Что делать? Что делать?

— Ты в порядке? — Эни озабоченно смотрит на меня.

— Я… да… жарко, — хихикаю, как дура, и обмахиваюсь.

— Нашёл. Поехали, — Данис возвращается и кладёт пустую бутылку из-под шампанского на центр стола.

Не верю, что я буду играть в то, что ненавижу. Это самое отвратительное время на всех вечеринках. Но я не Гринч. Мне хорошо. Мне весело. И музыка мне очень нравится.

— Я предложил и поэтому начинаю. — Герман крутит бутылку, и горлышко указывает на Клауса.

— Правда или действие?

— Действие.

— Ну, смотри. Поцелуй любую девушку в баре у нас на глазах…

— Нет, сколько ему лет? Герман! — Моника снова возмущается, а Клаус кривится.

— Козёл, — фыркая, он поднимается и направляется к бару.

— Он не сделает этого. Он не приемлет подобного.

— Давай, Клаус! Засунь свой язык в горло какой-нибудь девушке!

Мужчина оборачивается, показывая средний палец Данису. Так можно было? Правда?

Клаус целует девушку, а потом вытирает рот под наш смех и аплодисменты.

— Крути.

— Ты законченный козёл, Герман. И я ещё отыграюсь, — обещает Клаус и раскручивает бутылку, которая затем останавливается, указывая на Монику.

— Я не соглашалась…

— Дорогая, это всего лишь игра, — мягко перебивает её Дин, и ей ничего не остаётся, как принять правила. Удивительно, но я не испытываю ревности от того, как Моника улыбается Дину и гладит его по плечу.

— Правда, — соглашается Моника.

— Ты родилась стервой, или это приобретённое?

Охаю от вопроса Клауса, а Сабина смеётся.

— Пошёл ты. Приобретённое из-за вас озабоченных уродов, — обиженно произносит Моника, берёт бокал с шампанским и дуется.

Да они весёлые!

Она крутит бутылку, горлышко которой теперь указывает на Германа.

— Правда.

— Герман, между вами с Дериком давно завязались романтические отношения, или же это приобретённое, потому что он сжалился над тобой?

— Моника!

— А что? Это же всего лишь тупая игра!

Перевожу взгляд на Дерика, а он даже не двигается. Боже, я бы врезала ей и оттаскала за волосы. Это же подло!

— Что ж, пора признаться, дорогие мои друзья, между мной и Дериком всё сложно. Романтик из него никудышный, поэтому приходится обходиться рукой, — произносит Герман, хлопая по плечу Дерика, и тот бросает на него злобный взгляд под всеобщий хохот.

Такого я не ожидала от Германа. Боже, да они все инопланетяне странные! Куда подевались другие люди, которых я знала?

— Реджи!

— У-у-у-у…

— Сейчас будет горячо.

Непонимающе перевожу взгляд на Германа, улыбающегося мне.

— Реджина, правда или действие? — хитро спрашивает он. Да ладно? Я же тихо сидела! Я не виновата!

— Правда? — пищу я.

— Сейчас узнаем твои секреты, — подмигивает мне Сабина мне.

— Твой последний поцелуй. С кем он был? Точнее, назови имя мужчины, который в последний раз целовал тебя.

У меня всё падает куда-то вниз. Как он мог? Он же знает… это Дерик. Перевожу шокированный взгляд на него. Наши взгляды встречаются, и если я скажу правду, то будет плохо… ему и мне.

— Я меняю своё решение. Действие, — уверенно произношу.

— Это нечестно! — возмущается Моника.

— Ошибаешься. Ознакомься с «Правилами студенческих вечеринок для чайников». Именно там, в главе про игры сказано, что игрок может изменить своё решение после оглашения вопроса. Так что действие, Герман. И я окончательно вычёркиваю тебя из списка своих фантазий, — говорю, указывая на него пальцем, и кто-то из мужчин присвистывает.

— Что ж, раз так, Реджина, то я отдаю Монике право выбора действия для тебя. Отжигай, девочка…

— Герман! — повышает голос Сабина, вставая на мою защиту.

— Это не по правилам, — кивает Эни.

— Вообще-то, ты тоже так делала со мной. Поэтому всё честно. — На губах Моники расползается гадкая улыбка. Чёрт…

— Реджина Хэйл, ты лишняя за этим столиком сейчас…

— Моника, — Дин грубо обрывает её.

Но девушка ещё шире улыбается.

— Твоё место там, — говоря, она выставляет руку, и все поворачиваются в ту сторону.

Хмурясь, смотрю на танцплощадку.

— Хм, мне что, стать покрытием танцпола? — фыркаю я.

— О-о-о, нет, дорогая наша американка. Покажи, что ты умеешь. Каждый из нас был там, кроме Дерика, разумеется. И приказываю тебе спеть ту песню, которую выберу я.

Данис присвистывает, а меня бросает в ледяной пот.

Столько людей. Они все будут смотреть на меня. Я ненавижу это. Я боюсь. Не смогу. Я не умею…

— Реджи, скажи ему правду, и всё, — предлагает Дин.

Бросаю взгляд на Германа, довольного своей странной уловкой. Предатель. Затем перевожу его на Дина и на сцену.

— Без проблем. Я готова, — киваю, поднимаясь с места.

— Реджи? — Сабина напряжённо хватает меня за руку.

— Всё в порядке. Я выжила, упав в реку. Значит, выживу и сейчас. Я сделаю это. Я… боюсь, — шёпотом признаюсь ей.

— Я с тобой. Я помогу.

— Этого нет в задании, — вставляет Герман.

— Плевать. Ты придурок, каких поискать надо. Пошли, Реджи, покажем им средний палец. — Девушка тянет меня за собой к сцене, где Моника уже договаривается о моём выступлении.

Пуля! Ты где, чёрт бы тебя побрал? Куда ты запропастилась?

— Реджина, всё будет хорошо. — С другой стороны мою руку берёт в свою Эни.

— Ты что…

— Думала, я брошу тебя? Моника никогда не получит того, чего так добивается. И я проходила это испытание много лет назад, да и уже привыкла ко вниманию. А ты… тебе нужна моя помощь. Ты обязана пройти это испытание достойно. Это очень важно для тебя. Сможешь сделать это, и тебе больше нечего опасаться. Внимание станет для тебя воздухом, в котором ты сможешь жить здесь.

Я удивлена словам Эни. Она так быстро разгадала меня, поняла мои страхи и… не бросила.

Так, теперь всё это выглядит ужасно. Меня ведут к сцене, и Моника, язвительно усмехаясь, передаёт мне микрофон.

— Посмотрим, стоишь ли ты хотя бы чего-то. Давай освободи мне дорогу к тому, что я хочу, — бросает она.

Боже мой… я не смогу. Я боюсь. Это для меня самое ужасное испытание. Я провалюсь. Я же никогда не пела… только в душе. Ударение на последний слог. И никак не на публику. У меня ужасный голос. Я…

— Поприветствуем особенного для нашего принца человека, леди Реджину Хэйл, гостью Альоры, прибывшую из Америки. Сегодня она исполнит, в подарок для нашего принца и в честь его приближающегося дня рождения музыкальную композицию.

Кровь отливает от лица, когда парень объявляет меня, и публика забивает собой клуб, с интересом ожидая, что будет дальше.

Хайд, не поведи. Они все смотрят. А ты умеешь выбираться из самых жутких ситуаций. Помоги.

— Мы будем на подпевках, — Сабина подмигивает мне.

Им выдают микрофоны, и я сглатываю от страха.

За спиной раздаётся живая музыка, как гром для меня. Я вздрагиваю, оборачиваясь к парням. Они показывают мне на экран, расположенный под потолком, и я с ужасом читаю название песни. «Будь моим малышом». Какого хрена? Это самая популярная песня в любом караоке, и Инга её обожает. Она поёт её с ужасным писком чуть ли не каждый божий день.

Сабина за меня вступает первой, взглядом подбадривая меня. Инга, ты должна мной гордиться! Это ради тебя… ну и из-за Дерика тоже! Убью Германа!

— В тот вечер, когда мы встретились, — мой голос дрожит и кажется ужасным. Сидящий за нашим столиком Дин показывает мне, что всё хорошо. Чёрт…

— Я сразу же поняла, как ты нужен мне. — Язык песни резко меняется с английского на испанский. Что за чёрт?

Думала, что сможешь сделать меня, да, Моника? Так получай.

Мой голос начинает звучать уверенней.

— И если б я могла, то никогда бы не отпускала тебя.

Бросаю взгляд на Сабину, улыбающуюся мне.

— Так скажи, что любишь меня. Я сделаю всё, чтобы ты мог мной гордиться.

Слышен свист мужчин из-за нашего столика.

Да плевать. Я не буду бояться.

— Будь моим малышом. — Закрываю глаза, вспоминая слова самой популярной песни и голос сестры.

Под аплодисменты и активную поддержку незнакомых людей, я расслабляюсь. Звуки музыки мягко касаются моего тела, и оно медленно двигается, а слова сами слетают с губ на испанском.

— Я жду тебя с того самого дня, когда мы впервые встретились. Ты знаешь, что я буду боготворить тебя до скончания времён! — Сабина и Эни подхватывают припев.

Они поют так красиво, а я не умею так, но стараюсь. Они обе дарят мне невероятный заряд, немного странный и такой нужный сейчас. Парни за спиной играют на гитаре, на ударных и создают невероятно прекрасную аккомпанировку. Сабина берёт за руку Эни, и они подходят ко мне. Смеюсь и радуюсь тому, что незнакомые люди не бросили меня. Они уверенно держатся на сцене, а Сабина ещё и делает такие выкрутасы, и, кажется, что сейчас шею сломает. Мы с Эни смеёмся и аплодируем Сабине, как и все гости клуба. На экране начинается отсчёт финального припева, девушки возвращаются к микрофонам, и я словно в последний раз, выкладываюсь. Пусть у меня не самый красивый голос. Пусть я не умею петь и танцевать. Пусть что-то сделала неверно, но я горжусь собой. Горжусь тем, что сегодня я пересилила свой страх. Это маленький шаг на пути к огромному будущему. Моему.

Песня заканчивается, и зал взрывается от аплодисментов. Сабина обнимает меня, а Эни даже чмокает в щёку и шепчет: «Я в тебе не ошиблась».

Дарю им улыбки, и мы возвращаемся к столику. Мужчины нас встречают аплодисментами и комплиментами. Все. Кроме Дерика и Моники, ожидавшей моего провала. И, к слову, Дерика нет. Его просто нет за столиком. Потрясающе. Значит, я снова спасаю его задницу, а он даже спасибо не сказал. Вот урод.

Игра перестаёт быть важной. Я оглядываюсь и вижу, что Моника утащила Дина на танцплощадку, и они развлекаются. Данис танцует с Эни. Герман с какой-то девушкой. А Клауса я не вижу.

— Так, хорошая задница на горизонте. Скоро вернусь, — бросает Сабина, подхватывая свой бокал с напитком, и направляется в толпу.

И что это сейчас было?

Не важно.

Меня до сих пор немного потряхивает от выступления, и я втягиваю в себя сладкий коктейль, заказанный для меня. Замечаю на столике блюдо с морскими тварями и беру креветки, наслаждаясь их вкусом. Я заслужила хороший вечер после всех бед и обвинений, после страха и нервного напряжения. Я отдыхаю.

Глава 8

Сидя за столиком и наслаждаясь едой, коктейлем, видом незнакомых людей и своих друзей, танцующих, болтающих и просто нормально отдыхающих в клубе, ловлю себя на мысли, что я отказывала себе в настоящей жизни. Всё это я могла бы иметь и раньше с Мег или Ингой, но считала себя недостойной этого. Я боялась, что буду выглядеть смешной, или меня попросту не примут в компанию, но это такая глупость. Не все в нынешнем обществе меня принимают, и это нормально. Я тоже не ангел, поэтому жалею, что столько лет потратила впустую.

Краем глаза замечаю движение в сторону моего столика и через силу сглатываю сладкий коктейль. Дерик, возвращающийся обратно, обходит гостей и, поправляя рубашку, идёт сюда. Наши взгляды на секунду пересекаются. Он останавливается, и по его лицу я вижу, что хочет уйти опять. Дерик избегает меня, как и любого общения со мной. Паршиво. Отворачиваюсь, делая вид, что меня это ни капли не задевает.

Задевает, и ещё как!

Дерик всё же садится на своё место, берёт новый бокал с виски и делает глоток. Бросаю на него взгляд, а он не смотрит на меня. Это уже абсолютно ненормально. Врезать ему, что ли? Но надо быть терпимее, Дерик всё же помог мне остаться в Альоре, и пока я не знаю причин, почему он это сделал. А я должна узнать об этом и лучше раньше, чтобы подготовиться к вероятной атаке с его стороны.

Мы сидим за столиком вдвоём, словно не знаем друг друга. Тяжёлая и затянувшаяся пауза, которую мне надо исправить. Как? Я не мастер диалогов. Не умею поддерживать темы. Да я понятия не имею, о чём с ним говорить. В лоб ведь не спросишь о том, что меня волнует. Ага. «Слушай, Дерик, ты помог мне, потому что я тебе нравлюсь, или ты всё же хочешь меня пришить?». Как же глупо…

— Испанский.

Вздрагиваю от голоса Дерика.

— Что? — не понимая, спрашиваю и, подняв голову, смотрю на него.

— Испанский. Ты знаешь испанский, — прочищая горло, говорит он.

Вау, он пошёл на контакт, и ему явно некомфортно. Но мне это нравится. Я даже благодарна за то, что он рискнул.

Улыбаюсь и киваю ему.

— Да. Я люблю учиться и читать книги. У меня было много свободного времени, пока Мег ходила на вечеринки или на свидания. Инга дома тоже часто отсутствовала, так что я спасалась от одиночества книгами и словарями. Тем более, на первом году обучения в университете у нас был выбор языков, большинство пошли на французский и итальянский, а я…

— Не хотела быть, как все, — заканчивает он за меня. Шире улыбаюсь и снова киваю.

— Точно. На нашем курсе было не так много людей, поэтому выучить язык не составило труда.

— И это единственный язык, который ты решила выучить?

— Нет, потом меня всё же заинтересовали и другие. Я знаю пять языков. Два из них не так хорошо, как три других, но я пишу на них, понимаю и могу ответить.

— Пять? — удивляется Дерик.

Гордо киваю.

— Пять. Не считая родного языка.

— Это… хм, очень похвально. Я не знал, что ты полиглот.

— Скорее, я просто любитель почитать, — отвечаю, пожимая плечами.

— Какие это языки? Испанский и ещё четыре.

— Угадай, — предлагаю, придвигаясь ближе к нему, чтобы лучше услышать ответ.

— Точно не французский.

Тихо смеюсь и киваю.

— Точно не он. Мои познания во французском очень скудные. Мег обожает французский, а я сразу же возненавидела. Но, наверное, всё же стоит его подтянуть.

— Немецкий?

— Попал в цель. Это самый, по моему мнению, сексуальный язык в мире.

— Немецкий, ты уверена? — Дерик улыбается мне, озадаченный моими словами.

— Слишком много порно…

— Даже так?

— Сказывались влияние Инги и её бешенство. У сестры есть пунктик изучить больше поз, «Камасутра» её настольная книга для расслабления. Да и мне было интересно, о чём говорят в фильмах. Скажу сразу, ничего глубокого. Но немецкий мой любимый язык.

— А как же итальянский? Разве не он самый сексуальный?

— Итальянский — романтичный язык. Когда слышу его, то всегда представляю свечи, берег моря и звуки скрипки.

— Третий язык итальянский.

— Эй, ты вынудил меня признаться. Это было нечестно, — смеясь, легко ударяю его по плечу. Дерик улыбается и делает глоток виски.

— Осталось два. Эти должны быть самыми сложными, верно?

— Для меня — да.

— Если для тебя они сложные, то для других практически неподъёмные. Итак, китайский?

Приоткрываю рот от удивления и захлопываю его.

— Ты же не умеешь читать мысли, правда?

— К счастью, нет. Столько ненужной информации для меня смерть.

Прыскаю от смеха, но киваю.

— Последний язык?

— Арабский?

— Нет, — довольно мотаю головой. — Восток меня не особо привлекает. Хотя я люблю арабскую философию. Она очень глубока и многогранна, а также несёт с собой спокойствие. Лучше любой медитации.

— Навахо?

— Нет. Зачем мне учить навахо, если он никогда мне не понадобится? Это нелогично.

— Французский бы тебе пригодился, но ты его не учила, Джина. Логика в твоих решениях зачастую отсутствует.

— Значит, ты сдаёшься?

Дерик прищуривается и отрицательно мотает головой.

— Русский. — Неожиданное попадание и такое точное. Почему он такой умный?

— Ты знал это, да? Ты просто дал мне возможность немного оттянуть мой проигрыш, — обиженно говорю.

— Знал, Джина. Ты сдавала тест по русскому два года назад, для себя. Результаты пришли к тебе на почту. Я хорошо выполняю свою работу, — отвечает Дерик, допивая свой виски, а я бросаю на него недовольный взгляд.

— Ты можешь хоть раз поддаться девушке?

— Опасная тема, Джина.

— Почему опасная? Нет, только вот не смей мне говорить, что девушку перед собой ты не видишь. Хам, — фыркая, откидываюсь на спинку диванчика и тяну через трубочку свой коктейль, который, чёрт возьми, закончился!

Нормально же общались, чего он начал? Козёл. Да, я девушка. У меня даже грудь видно в этом проклятом платье.

— Хм, — Дерик прочищает горло. Бросаю на него злой взгляд.

— Я имел в виду другое, Джина. К сожалению, я вижу перед собой девушку, но поддаваться ей не собираюсь. Она слишком хитрая и умная, а теперь ещё и полиглот, что даёт ей огромное преимущество в борьбе за сердце Дина, и я не могу мешать этому. Поэтому… хм, мне лучше замолчать, — произносит Дерик, пряча взгляд, а его слова удивляют меня.

Не может мешать? С чего он, вообще, взял, что меня интересует в данный момент сердце Дина, танцующего с какой-то незнакомой девицей?

От переизбытка алкоголя в моей крови, которому довольно удобно в ней, меня пронзает очень хорошей идеей.

— Они так танцуют, — замечаю я.

— Что? — Дерик поворачивает ко мне голову.

— Говорю, что они все так странно танцуют, словно учились у одного и того же преподавателя, который ставил им одни и те же движения.

— Так и есть. То есть… движения бачаты имеют основной шаг.

— Ты знаешь о таких тонкостях? — удивляюсь я.

— Пришлось. У Дина всегда было шило в заднице, а мне приходилось это шило прятать. Я посещал с ним уроки танца. Принц обязан уметь вальсировать и не только. Поэтому я потерял много времени на всякую чушь, — Дерик кривится. Спасибо, волкодав, ты так помогаешь мне.

— Выходит, ты тоже так умеешь? — с интересом спрашиваю я.

— Увы, да. И это то, чего я не хочу уметь.

— Ясно, — замолкаю, ища правильные слова.

— А я могу тебя кое о чём ещё спросить?

Дерик сосредоточенно смотрит на меня.

— О чём?

— Сначала я бы хотела поблагодарить тебя…

— Закрой рот, — резко перебивает он меня.

— Но…

— Я не буду обсуждать с тобой ни прошлое, ни мои мысли, ни причины, по котором ты ещё здесь. Прими это как факт, Джина, и даже не лезь ко мне с этим, — раздражённо говорит он.

Растягиваю губы в победной улыбке.

Попался.

— Прости, но ты мне не можешь запретить говорить то, что я хочу. Хотя… у тебя есть возможность это сделать, — многозначительно бросаю взгляд на танцпол.

— Что? Нет, Джина…

— Научи меня танцевать так же, и клянусь, что никогда больше не спрошу тебя о причинах, побудивших дать мне протекцию. Также я постараюсь быть милой с наглым Ферсем и со стервой Клаудией. А ещё… ещё я буду следить за языком. Сделка? — спрашивая, протягиваю руку.

Дерик с ужасом смотрит на мою ладонь, потом на танцующие пары, снова на руку.

— Ты мстишь мне, Джина.

— Обещаю, Дерик, больно не будет. Может, чуточку, но я буду стараться. Научи меня танцевать, — прошу я.

— И ты от меня отстанешь?

— О-о-о, нет. Я выполню только то, что обещала ранее. Но не думай, что на этом наша личная война закончена. Я собираюсь её перевести на более высокий уровень. Пошли, волкодав. Ты уже согласился, раз начал спрашивать нюансы. — Довольная собой, ставлю пустой бокал на столик и поднимаюсь, поправляя платье.

— Ты чертовски быстро учишься плохому. Не корми своих демонов, иначе… — он делает паузу, и я бросаю на него взгляд.

— Не соблазняй меня проверить, что же будет иначе, Дерик. Это меня очень манит, — подмигивая, выхожу из-за стола.

Ему ничего не остаётся, как спуститься со мной на танцпол. Приглушённый свет, потрясающе чувственные голоса певцов, и всё буквально дышит тестостероном.

— Итак? Что мне делать? — спрашиваю Дерика. Он двигает шеей и тяжело вздыхает.

— Иди ко мне.

Вау, это уже что-то очень пошлое. В моей голове, по крайней мере.

— Джина, — Дерик тянет меня на себя, и его ладонь ложится мне на спину, а второй рукой он берёт мою. Да, танцевать я не умею, но знаю, что такое бачата и её основные шаги. Смотрела видео, когда болела, ещё в университете, да и фильмы про танцы люблю, но всегда считала себя корявой, поэтому только в душе (снова ударение на последний слог) я танцевала так же, как остальные. Кстати, Дерику знать об этом не нужно.

Пока он монотонно и без всякого интереса объясняет мне счёт, смысл танца и показывает основные движения, я готова уснуть, но сама напросилась, сама же и страдаю. С левой ноги.

— Чёрт…

— Прости, но это лишь вежливость. Мне нравится, когда тебе больно, — хихикаю, отчего Дерик бесится и крепче хватает мою руку.

— Ещё раз наступишь, и тебе будет больно, — грозится он.

— Не соблазняй меня. Я немного пьяна, и ты очень горячий, так что не нарывайся, волкодав, — парирую, легко толкая его бедром.

— Вижу, ты схватила нюансы. Теперь без сожалений, Джина. Я буду делать то, что и они. И если ты не уловишь ритм, то тебе будет больно. Завтра не ной, потому что я готов отдавить тебе ноги. — Ладонь Дерика притягивает меня ближе, и вот я уже стою к нему вплотную. Чёрт, он, правда, очень горячий.

Наши взгляды встречаются, и я ни за что на свете не струшу. И даже не возьму во внимание то, как близко мы сейчас стоим друг к другу, и насколько чаще стучит моё сердце. Кислород становится безумно пьянящим и сводящим меня с ума.

— Принимаю вызов, — уверенно киваю.

Дерик криво усмехается и резко отталкивает меня от себя. Охая, чуть ли не падаю, еле удерживая равновесие в босоножках на высоких каблуках, но он ловко притягивает меня обратно.

— Да ты прыткий, парень. Но держи свои фантазии при себе, — фыркаю, ударяя его по плечу.

— Ты ещё не знаешь, насколько я могу быть прытким.

— Так покажи, — широко улыбаюсь и я готова сразиться.

Дерик склоняется ко мне. Музыка становится громче, как и мой пульс, стучащий в висках.

— Слушай, — шепчет Дерик.

Он начинает двигаться, и я стараюсь попадать в такт. Но получается у меня ужасно.

— Джина, слушай…

Он отпускает мою руку себе на шею и удерживает меня за спину, словно обнимая и накрывая своим телом.

— Что слушать? — шепчу, сосредотачиваясь на движениях.

— Слушай…

— Своё тело? Но оно не поддаётся мне. Оно чёртово…

— Джина. — Рука Дерика поднимается по моей спине, отчего нити бисера покачиваются, и он хватает меня за затылок.

— Слушай моё тело. Оно тебе подскажет, куда двигаться. Слушай, — его шёпот гипнотизирует.

Закрывая глаза, стараюсь сделать всё так, как он говорит. Но мышцы у него на плечах двигаются под моими руками, буквально как змеи, и я могу почувствовать силу его тела, аромат его одеколона…

— Расслабься, Джина. Слушай моё тело. Слушай только его, оно честно сейчас, — шепчет Дерик.

Наши тела вжимаются друг в друга, и я позволяю ему вести себя. Меня удивляет то, настолько легко становится танцевать. Моё тело повторяет движения корпуса Дерика. Щекой касаюсь его, и мои пальцы проходят по его волосам, горячий воздух касается моего уха. Его вздох. Дерик резко делает поворот вместе со мной. Охаю.

Наши взгляды встречаются, и меня обдаёт жаром. В темноте его глаз отражаются вспышки света над нами, и они не отпускают из своей власти. Слабая улыбка появляется на моих губах. Пальцы Дерика крепче сжимаются у меня на затылке, а его ладонь на моей спине медленно скользит ниже.

Дерик неожиданно наклоняет меня так, что я вскрикиваю, и он обхватывает моё бедро, приподнимая его.

Выдыхаю в его губы. Дерик двигается быстрее, наблюдая за мной. А мне жарко. Мне слишком жарко. Смачиваю губы языком, смотря ему в глаза. Невидимые нити крепко удерживают нас рядом друг с другом, и я ощущаю их силу. Они изощрённо текут по моей крови.

Люди словно исчезают вокруг, оставляя лишь музыку и Дерика. Его глаза. Его руки. Его тело. Его обжигающее дыхание.

Бедром чувствую возбуждение Дерика, и внизу живота всё сжимается. По позвоночнику проносится электрический всплеск удовольствия. Моя грудь, скрытая тканью, становится безумно чувствительной и тяжёлой. Дыхание, направленное прямо в губы Дерика, становится чаще. Странный дурман накрывает моё сознание…

Неожиданно всё прекращается. Звуки музыки стихают, и Дерик, словно ничего такого и не было, отстраняется.

— Сделка, Джина, — сухо бросая, он разворачивается и направляется к нашему столику, оставляя меня в полном недоумении.

Я в шоке от того, что случилось. Я возбуждена и озадачена реакцией своего тела на этот танец, а лучше спишу это на алкоголь. Но как бы я ни отрицала, это отнюдь не алкоголь. Это притяжение, химическая реакция, страсть, похоть… да хоть как назови, но это всё существует между нами. Я это чувствовала. Дерик это чувствовал. И так просто ушёл. Нечестно…

Глава 9

Вечеринка продолжается, все возвращаются за столик, заказывая ещё алкоголь, но я предпочитаю воду. Сегодня с меня хватит странных событий и открытий.

Бросаю взгляд на мрачного Дерика, полностью углубившегося в свои мысли. О чём он думает? О танце? О стране? О работе?

Но видимо, это никого не волнует так же, как меня. Сабина рассказывает какие-то случаи из жизни, произошедшие с ней когда-то. Другие подхватывают её рассказ, но я не слушаю. Моё внимание постоянно возвращается к Дерику. Герман обращается к нему, но тот лишь огрызается и залпом выпивает виски. Что задумал Герман? Он предложил мне остаться и узнать самой, зачем Дерик меня поцеловал? Но… я хочу думать, что нравлюсь ему. Боже, совсем с ума сошла. Нужно на воздух.

— Я отойду, — шепчу Сабине на ухо, и она, кивая мне, продолжает разговор с Клаусом, споря о марках машин.

Незаметно для всех, особенно для Дина, который увлечён Моникой, выскальзываю за пределы клуба и обхожу людей, развлекающихся на улице. В ушах стоит шум, и я тяжело вздыхаю, желая просто тишины.

Снимаю босоножки и направляюсь к морю по мягкому и прохладному песку. Звуки музыки и громких разговоров немного стихают, даря мне нужное время для диалога с собой.

Подхожу ближе к воде, и волны накрывают мои ступни.

— Чёрт, да ты холодная, — шиплю, но продолжаю стоять в воде. Обидно, что она уже остыла, и я вряд ли смогу искупаться ещё раз. Но аромат моря, музыка и смех всё равно дарят мне умиротворение.

— Заболеешь, Джина.

Вздрагиваю от голоса за спиной и оборачиваюсь.

Лёгкий бриз развевает чёрные волосы Дерика. Его руки спрятаны в карманы джинсов.

— Ты что здесь делаешь? — удивляюсь я.

— Выполняю свою работу.

— Хм, вроде бы ты отдыхаешь. Какая работа в полночь? — усмехаясь, продолжаю свой путь, но уже по воде.

Дерик идёт за мной следом.

Он пришёл, и это хороший шанс поговорить с ним нормально. Только нужно ли это делать? Может быть, лучше притвориться, что я ничего не заметила, и ничего не было?

— Вода холодная, — нарушаю тишину.

— Сезон заканчивается. Течение меняется.

— Жаль. Я надеялась, что смогу ещё раз искупаться. Дома мне это редко удаётся. Только в бассейне. Да и то… не помню, когда я это делала в последний раз, — печально произношу.

Дерик молчит, следуя за мной. Сабина говорила о бухте…

— А где бухта? — интересуюсь я.

— Дальше. Метров двести вперёд, — моментально отвечает Дерик.

Улыбаюсь ему.

— Не говори, что ты именно туда наметила свой путь, Джина.

— Точно, туда.

— Я запрещаю…

— У тебя нет права что-либо запрещать мне, Дерик. И я не заставляю идти туда со мной. Но мне нужно немного тишины и спокойствия. Я не тусовщица, и если честно, их истории меня утомляют. Мне это неинтересно. Наверное, я ужасный человек и друг.

— Джина, меня они тоже утомляют. Слушать их болтовню невозможно, поэтому нужно научиться абстрагироваться от происходящего.

— Ты именно этим занимался целый час? — интересуюсь я.

— Именно этим.

— А если они так утомляют, тогда зачем ты пришёл сегодня?

Дерик передёргивает плечами и тяжело вздыхает.

— Ты умеешь находить неприятности на свою задницу, Джина.

— То есть, ты пришёл из-за меня? Это так… так мило, — хихикая, выхожу из воды. Ноги уже сводит от холода.

Он бросает на меня раздражённый взгляд.

— Брось, это, правда, мило, если учесть, что между нами всё настолько сложно, — пихаю его в бок и тихо смеюсь.

— Между нами ничего нет, Джина, — резко говорит он.

— Ну, конечно. Ты до сих пор так думаешь? Ладно я, мне можно обманывать себя, но ты… уже большой мальчик. У нас война. Не правда ли? — Искоса наблюдаю за реакцией Дерика на мои слова. Он сжимает губы, словно желая снова осадить меня или накричать, но сдерживается. Ему не нравится, что я всё выставила иначе, или же ему неприятно понимать, что мы слегка возбуждаем друг друга и немного пьяны?

Мы идём в молчании. Я не хочу искать новых тем для разговора, потому что боюсь ляпнуть лишнее. Но с Дериком комфортно. Он не заставляет меня болтать…

— Ты, действительно, считаешь, что я хочу тебя убить, Джина?

Что я там говорила про болтовню? Беру свои слова обратно.

— Разве нет?

— Разве я не сказал тебе, что нет?

— Ты выражаешься всегда странно, Дерик. Да и твои поступки порой мне непонятны. Точнее, никогда не могу понять, чего ты добиваешься. То ты рычишь на меня и наставляешь пистолет, то делаешь массаж плеча и сочувствуешь, когда я падаю духом. Я не знаю, как к этому относиться, понимаешь? — честно признаюсь и грустно улыбаюсь.

— Я бы никогда не смог тебя убить и не позволю никому это сделать…

— Мне было страшно. Там, на обрыве, когда я увидела тебя, то заметила, с каким холодом ты на меня смотришь. Это был приговор. А потом… мне было очень страшно, — шепчу я.

— В такие моменты нужно быстро соображать. Замечать все нюансы. Слушать звуки, которые другие не слышат. Это моя работа видеть то, чего не видят окружающие, чтобы успеть защитить. Был вариант привязать верёвку к стволу дерева и спуститься за тобой. Сама бы ты не поднялась. Твои пальцы немели. Но земля слишком сухая. Она бы начала осыпаться. Я точно знал, что не успею. Нельзя думать о чувствах других в критический момент. Нужно выполнять работу. Нужно спасти. Это всё, что нужно понимать.

Останавливаюсь и поворачиваюсь к Дерику. Он тоже замирает.

Кладу ладонь ему на грудь и улыбаюсь.

— Спасибо. Спасибо, что… дал мне ещё один шанс жить, — шепчу я.

Он переводит взгляд на мою руку и прочищает горло.

Поняла. Без прикосновений.

Убираю ладонь, и только тогда Дерик кивает.

— Без проблем. Только, пожалуйста, Джина, — делает паузу. — Больше не пой.

— Это было не настолько ужасно. Не ври, — смеясь, толкаю его в плечо и иду дальше.

— Это было крайне терпимо.

— Умеешь же ты сделать комплимент, который воодушевляет. Подскажи, где ты купил руководство по галантности? Больше там не отоваривайся.

Дерик прыскает от смеха.

— Зачем ты это сделала? Ты же могла сказать правду.

— Конечно, сказать, что ты был последним, кого я целовала? О-о-о, да, Дин был бы в восторге. Пусть это будет… хм, тайной, которую я унесу в могилу. Надеюсь, Инга не вырядит меня в одно из своих платьев. Ты уж проследи…

Дерик резко хватает меня за запястье, отчего мои босоножки выпадают из рук.

— Не смей. Никогда не смей говорить о смерти с иронией, Джина. Не приглашай её, — довольно серьёзно цедит Дерик.

— Я… это была шутка. Прости… я… у меня плохое чувство юмора, — озадаченно мямлю.

— Джина, ты должна понимать, что теперь твоя жизнь всегда будет где-то на грани. Ты постоянно будешь балансировать. Тебя будут проверять на выживаемость. Твои проблемы не закончились с получением моей протекции. И я не всегда буду рядом…

— Дерик…

— Я хотел, чтобы ты уехала. Я сделал для этого всё. Неужели, тебе так нравится эта роскошь? Эти балы, сплетни, навязчивое внимание?

— Я…

— Ты хочешь быть королевой Альоры, Джина? Ты готова к этому?

— Нет, — выдыхаю я.

— Тогда какого чёрта ты здесь делаешь?

— Из-за… себя. Я имею право остаться в Альоре, она мне нравится. И даже ты мне нравишься… когда не достаёшь пистолет. Я хочу понять себя и своё прошлое. Хочу жить, Дерик. Это ведь не криминально, использовать такую возможность и узнать, чем всё закончится. И есть кое-что ещё… — замолкаю, сглатывая от волнения. Сейчас или никогда.

— Что? Все твои причины глупы, Джина. Они не стоят этого. Они…

— Дерик, я большая девочка, если ты не заметил. Я могу постоять за себя. И я… одна из причин, по которой я захотела остаться — ты.

Дерик отпускает мою руку, отшатываясь от меня.

— Да, именно ты, Дерик…

— Не говори так. Не смей, — рычит он.

— Почему нет? Это не преступление видеть причину, по которой я чувствую себя живой, в тебе. Да, я не отрицаю, что начали мы за упокой, но ведь продолжить можем за здравие. Тем более… знаешь, — бросаю взгляд на море и слабо улыбаюсь.

— Мне понравилось. Всё понравилось, хотя зачастую было страшно. Но как только ты появился в моей жизни, то всё изменилось. Столько лет я запрещала себе сближаться с людьми, верить им и быть частью компании. Заставляла себя уходить прежде, чем узнавала их, не допуская, чтобы они заметили меня. Но ты… благодаря тебе я так много поняла про саму себя. Нашла сотню причин, почему я люблю свою сестру и ценю её. Узнала, что все мои поступки в прошлом сделали из меня человека, которому страшно доверять. Моя подруга, Мег, она… я видела информацию, которую ты нашёл про неё, и меня ранило то, что она никогда не упоминала о своих отношениях с боссом. Она боялась моей реакции, ведь это было так важно для неё. Я увидела себя в большинстве случаев законченной эгоисткой, и больше не хочу быть такой. И здесь, в Альоре… — окидывая взглядом берег и сверкающий огнями клуб вдалеке, останавливаю его на Дерике.

— Я прошла довольно серьёзный путь, который сделал меня взрослее и умнее. Надеюсь на это. Я считала тебя врагом Дина, своим личным врагом, врагом всех этих невинных людей. Видела в тебе самую ужасную опасность для себя и поэтому взяла на себя обязательства защищать Дина и других от тебя. Но… я ошиблась, понимаешь? Да, вероятно, ты не самый общительный и галантный мужчина в моей жизни. Грубый и порой чересчур ледяной. Ты путаешь меня в своих же решениях и мыслях, плетёшь собственные интриги, и у тебя безграничная власть, которая меня тоже немного пугает. Ты мерзавец и лжец. Ты…

— Достаточно комплиментов, Джина. Мне их достаточно. — Дерик поджимает губы и, разворачиваясь, быстро направляется в сторону клуба.

— Но я недоговорила!

— Неинтересно. Я в курсе, что ничего хорошего недостоин. Хватит, — раздражённо бросает он.

— Нет… это не так! Я хотела сказать, что ты самый сильный и стойкий человек в мире! — выкрикиваю я. Дерик останавливается.

— Я хотела лишь быть честной с тобой и открыть то, каким видела тебя раньше. Но из-за своего эгоизма и желания быть всегда правой, даже не замечала того, как ты оберегал меня. Раньше у меня были Инга и Мег, но и их помощь я отвергала. Они и не лезли ко мне, оставляя одну. Но ты… не оставил. Сколько бы мы ни ругались, ни кричали, ни дрались, ни ненавидели друг друга, это не мешало тебе всегда прикрывать мою спину или же заслонять собой. Ты… в тот вечер. Я ненавижу внимание, ты знал об этом и пришёл ко мне. Поднялся по лестнице и довёл, вселяя уверенность. Ты всегда замечал то, что не видели другие. Всегда был рядом, а я глупо расценивала это. И мне стыдно за то, что считала тебя врагом. Ты и есть будущее Альоры, Дерик. Я благодарна тебе за то, что ты был рядом. Не важно как, и не важно, что за причины заставили тебя это сделать, но я нашла твоё сердце, услышала его стук, и это потрясающе, — медленно подхожу к нему и кладу ладонь на спину. Дерик напрягается от моего прикосновения.

— Ты был основной причиной того, почему мне так хотелось остаться. Ты загадка. И я каждый раз учусь у тебя чему-то новому. Ты заставляешь меня думать и развиваться. Ну, ты ещё и мужчина, реакция которого меня больше всего волнует, — шёпотом добавляю.

Дерик поворачивает голову и недоумённо смотрит на меня.

— Понимаешь, раньше я никогда не думала о том, что в мире есть человек или же типаж, который мне нужен. Дин… я идеализировала его во всём. Но это ложь. Все баллы, которые он заработал, были твоими. Это ты написал мне записку, и ты же передал мне кулон якобы от него, чтобы смягчить горечь от отъезда Дина. Ты постоянно смягчал мои падения, но я это поняла только сегодня. На самом деле даже не предполагала, что скажу тебе что-то подобное, но сейчас не могу остановиться. Хочу, чтобы ты знал… узнал меня и, вероятно, простил за многое, на что я не имела права. А что касается типажа, то я абсолютно уверена, что только мужчина, сильнее и умнее меня и с твёрдыми убеждениями не даст мне превратиться в ничтожество, какой я была с Дином и Питером. Я была никем, невидимкой, боящейся выделяться из толпы. Ведь тогда бы меня заметили, и мне было бы ещё больнее. Но боль — это нормально. Сегодня… когда Герман подставил меня, у меня был выбор, и будь я прежней просто соврала бы. Никто бы не возмутился, но возмутилась я сама. Внутри. Не хочу лжи. Не буду обманывать себя, и некоторые моменты стоит оставить только для себя. Я оставлю твои тайны для себя, никто и никогда не узнает о том, что у тебя есть сердце. Порой ты даже сам этого не ощущаешь, но для меня оно есть. Грубость, жестокость, нежность и забота — это самое идеальное сочетание в мужчине. Благодаря тебе я переборола страх внимания со стороны и насмешек. Если бы не ты, то я бы этого никогда не сделала. Поэтому спасибо, Дерик. Спасибо тебе за всё, — произношу и, быстро приподнимаясь на носочки, целую его в щёку.

Кажется, у кого-то ступор, но сейчас не могу думать о чувствах Дерика, потому что мои щёки полыхают от стыда, словно мне двенадцать лет, и я пригласила на школьный бал старшеклассника, а он в шоке от моей наглости.

Быстрым шагом иду по песку и хватаю свои босоножки.

Чёрт, сказала не то, что хотела, слова сами полились, и я не смогла остановить этот словесный понос. Какой позор. Осталось ещё только влюбиться в Дерика и признаться ему в этом на каком-нибудь королевском приёме. Потрясающе…

Наговорила я, конечно, много ненужного. И как теперь смотреть ему в глаза? Да ещё и этот поцелуй! Почему я не могу быть решительнее?

Дохожу до бухты и, тяжело вздыхая, бросаю босоножки на песок. Забираюсь на камень и сажусь на него, болтая ногами. Заднице уже холодно. Не стоило вестись на желания Хайда, надо было трусики с подогревом надеть.

Смотрю на потемневшее море, считая на горизонте яхты и огоньки, чтобы хоть как-то прекратить винить себя за сказанное. Никогда раньше я бы на такое не решилась. Но… а вдруг я не успею больше? Вдруг не наберусь смелости, и завтра меня убьют? Глупая психология страха. Я не поведусь на неё. Пошло всё к чёрту. Дура!

Как могло всё перевернуться с ног на голову всего за несколько часов? Я не знаю…

Испуганно дёргаюсь, когда слышу глухой шум рядом. Дерик садится рядом и свешивает ноги.

— Ничего не говори… сделай вид, что я просто пьяная, — бормочу, отводя взгляд к морю.

— Ты ненормальная, Джина. Прикрываться алкоголем — самое последнее, что ты можешь сделать.

— Серьёзно? Ты хочешь продолжить эту тему? А как же субординация, и мы враги, да и ещё куча причин, чтобы ты сейчас ушёл, а не был здесь? — фыркаю, передёргивая плечами.

— Повторюсь, это моя работа. Я взял на себя обязательства за твоё безопасное и комфортное пребывание в Альоре и…

— Прикрываться работой — самое унизительное, что тебе сейчас следует говорить, — возвращаю его слова, отчего Дерик хмыкает.

— Каждый из нас лжёт, Джина. Каждый из нас старается скрыть от самих себя правду, потому что она не всегда помогает. Она убивает. Лучше говорить о работе и об алкоголе, чем о том, что ты несла несколько минут назад…

— Я не несла, а говорила. Вообще, иди к чёрту, Дерик. Я хочу побыть одна. Без тебя. Без стыда. Без чего-то ещё, — зло перебиваю его.

— Тебе стыдно? Почему? Потому что ты не хочешь доверять мне, но доверяешь? Потому что тебе комфортнее рядом с врагом, чем с обожающим тебя принцем, который свихнулся на идее не отпускать тебя? Или потому что цепляешься не за того, кто это оценит?

— Вот тебе нужно было вставить это, да? Нормально и по-человечески нельзя промолчать? Унизить меня сейчас и дать подзатыльник? Напомнить, что только благодаря Дину я ещё на плаву? Ещё раз — иди к чёрту, Дерик, — произношу и провожу ладонью по волосам, чтобы успокоиться.

— И хватит разбирать мою сущность, идёт? Собой займись. Это у тебя странное понимание будущего. Один день и больше ничего. Это не я, а ты жертвуешь собственной жизнью, ради вот таких пьянок. Это ты…

Неожиданно Дерик смеётся, и в уголках его глаз появляются морщинки.

— Джина, я ничем не жертвую. Тебе эта роль привычнее. Тебе нравится быть жертвой обстоятельств, и ты этим прекрасно научилась манипулировать. Тебе плохо, если ты не в центре внимания. Поэтому…

— Можно, я тебе врежу? — цежу я.

— Попробуй. Но для начала подумай, как это отразится на тебе. Одно резкое движение, и ты скатишься с камня вниз. Скорее всего, ты вывихнешь ногу, и тебе будет больно. Довольно опрометчиво, если ты планируешь что-то большее, чем постельный режим. Также удар причинит дискомфорт только тебе, но не мне. Мои мышцы против твоих слабых суставов. Подумай дважды перед тем, как кого-то бить.

— Ты меня так бесишь сейчас, — шепчу, мотая головой.

— Или ты не можешь признаться в том, что тебе нравится со мной бороться больше, чем слушать сотни комплиментов от принца.

— О-о-о, иди в задницу, Дерик, — цокаю, но непроизвольно улыбаюсь.

— Прости, но сегодня у меня другие планы.

— И какие же?

— Дожить до утра.

Непонимающе бросаю на него взгляд.

— Пока ты в Альоре, Джина, это задание номер один — дожить до утра без эксцессов и занять тебя чем-то более интересным, чем планирование забраться в мой дом.

— Германа вини. Он как минимум мог меня подготовить и убедить, что это всё вовсе не план против меня. Да и, вообще, какого чёрта Герман себе так много позволяет? Я думала, что он серьёзный и скучный. А он… придурок.

— Удивительно, Джина, но я впервые полностью согласен с тобой. Как ты говоришь, его покусал Дин, верно?

— Точно, — смеюсь и слабо толкаю Дерика в плечо. Он улыбается в ответ. Ловлю себя на мысли, что, кажется, я всё же умерла. Никогда бы не подумала, что буду сидеть на камне вместе с Дериком и просто общаться.

— А что ты будешь делать с Сабиной? Раз ты перестал быть врагом, то она снова возьмётся за твоё соблазнение. Ты же в курсе, что она тебя… хм, очень хочет? — интересуюсь я.

— Мы не на девичьих посиделках, Джина. Какого чёрта я должен отвечать? — возмущается он.

— Ну как минимум ты обязан дать мне что-то, чтобы не только я сегодня выглядела жалкой и униженной признаниями в том, что мне кое-что в тебе нравится. И думаю, как минимум мы можем быть друзьями. Ведь у меня есть все шансы стать королевой Альоры, а тогда… — замолкаю, делая многозначительную паузу.

— Никогда, Джина. Я не позволю тебе сделать такую глупость. Но раз пошёл такой разговор, то я тоже пьян и могу нести чушь. Поэтому… — Дерик тяжело вздыхает и пожимает плечами. — Ничего я не буду делать с Сабиной. Её послужной список меня не прельщает. Да и иметь отношения с кем-то из замка мне запрещено. А она липнет к моей заднице, и мне придётся доставать свои тузы, чтобы отвадить её. Поэтому думая наперёд, оставлю её тебе.

— Эй, я по мальчикам. То есть у тебя отношения с этой… как там её… из ресторана?

— У меня нет никаких отношений и не будет. Никогда. Только через мой труп.

— Так категорично. Ну а вдруг? Если ты влюбишься в девушку? Ты сможешь ради неё всё бросить?

От моих вопросов Дерик мрачнеет. Чёрт…

— Нет. Я не имею права на чувства. Я их не испытываю. Мне они неинтересны. Мой долг перед страной на первом месте, Джина. Тебе тоже следует о нём вспомнить и вернуться в клуб. — Дерик поднимается и спрыгивает с камня.

— Ты же в курсе, что уход от проблемы — это не решение? — оборачиваясь, интересуюсь я.

— У меня нет таких проблем, — отрезает он, протягивая мне руку.

— Ошибаешься, волкодав. У тебя огромные проблемы с чувствами. Что ты с ними сделаешь, если они появятся? Будешь бежать от них и натворишь дел, как Дин? Никто ещё не смог бороться с этим. И я не понимаю, почему ты не можешь иметь семью и податься зову богов? — упрямо продолжаю тему, скатываясь с камня в руки Дерика.

— Я убью их, Джина. И буду убивать их каждый раз, как только они начнут появляться. Я не дам им почвы для размножения. Сделаю всё, но никогда не позволю эмоциям взять верх над здравым смыслом, — обозлённо цедит в моё лицо.

— Это предупреждение, Дерик? — спрашивая, поднимаю голову и прищуриваюсь.

— Верно. Ты всё поняла правильно.

— Что ж, я принимаю новые правила, но могу точно сказать — я тебе нравлюсь. Я тебе очень нравлюсь, потому что порой ты не можешь контролировать свои эмоции. И да, ты мне тоже нравишься. Твой последний поцелуй был очень… красноречивым, как и всё, что ты делаешь. Поэтому дай мне повод развить эту мысль, и я клянусь, что не успокоюсь, пока не добьюсь своего, — говорю и, победно улыбаясь, вижу, как краска слетает с лица Дерика, а в глазах появляется страх.

Боже мой, боже мой, я ему нравлюсь! Я нравлюсь Дерику! Я нашла ответ! Я нравлюсь! Что делать?

— Ты имеешь право на будущее, волкодав, вне зависимости от того, что было у тебя в прошлом. Ты достаточно изводил себя за свои честные желания, поэтому достоин прекрасного и счастливого будущего. Кто-нибудь сможет полюбить тебя, главное, не проворонь момент, когда самому нужно будет сделать первый шаг. Не все девушки напористые и наглые, как я, есть и поскромнее, и только от тебя зависит, узнаешь ли ты, что такое чувства, или же выберешь свою тьму. Но в ней так одиноко, Дерик. Ты убиваешь себя сам. — Хлопаю его по груди, и он оступается, отходя от меня.

— Джина!

— Прости, нужно возвращаться. Поболтаем в другой раз, — подавляя смех, беру свои босоножки и направляюсь по берегу.

— Джина! Не смей такое говорить мне, поняла?

— А то что? Достанешь свой любимый пистолет? — Разворачиваясь, иду вперёд спиной, а он наступает на меня.

— Я не милый и добрый. Я убиваю, Джина. Я…

— Ложь. Никого ты не убиваешь. И да, ты не милый, но добрый. Да и никому вначале неинтересно твоё сердце, Дерик. Девушкам интереснее охота. Её начинаешь или ты, или они.

— С каких пор ты стала экспертом в отношениях? Ты же ненавидишь их! Ты должна и меня ненавидеть!

— Увы, Дерик, больше не могу. Между нами уже ведётся охота. Ты жертва или хищник?

— Джина!

— Не бойся, это не больно. Тебя просто разорвёт на части, но ты же умеешь собирать «Лего», правда?

— Джина, не думай, что…

— А я не думаю. Благодаря тебе, я выжила, и теперь буду только чувствовать. И я уверенно могу сказать, что когда мы танцевали, в твоих джинсах выпирал явно не пистолет, — хихикая, срываюсь на бег. Меня отчасти ещё пугает ярость, сквозящая в глазах Дерика, но алкоголь или адреналин, или просто желание быть честной с ним и с собой, толкает меня на очень кривую дорожку.

— Джина! Стой!

— Не всегда охотник — это мужчина, волкодав. Порой мы притворяемся жертвами, чтобы достичь своей цели! — кричу и бегу к клубу.

Достигая деревянной дорожки, останавливаюсь и перевожу дух. Оборачиваясь, охаю, когда крепкие ладони обхватывают мою талию и прижимают к твёрдому телу.

— Ты рехнулась? Ты что говоришь мне? Ты не должна…

— Брось, я просто прикалывалась над тобой. Всё в порядке. Не волнуйся так, я никому не скажу, что ты растлитель будущих королев, — смеюсь я.

— Ты считаешь, это шутка, Джина? Ты мне не нравишься. Я тебя презираю и жду, когда ты уедешь отсюда. И я никогда не допущу, чтобы такая, как ты, правила моей страной. Поняла? Ты никто. Наглая, самовлюблённая девочка. И вокруг есть девушки намного красивее тебя, — рычит он, сильнее впиваясь пальцами в мою талию.

Мой смех прерывается. И раньше я бы ему врезала за оскорбление, но не сегодня…

— Стадия отрицания. Она длится у тебя слишком долго, Дерик. Красота для тебя не важна. Но я замолкаю, позволяя тебе снова сбежать. Беги, Дерик, беги, если тебе так удобнее, я не собираюсь ни на чём настаивать. Но признайся, что ты защищаешь меня от самого себя и своих порочных фантазий. Это впервые и со мной. И мне это нравится. А сейчас, — вырываюсь из его рук и бросаю взгляд на вход клуба, — я поеду обратно в замок.

Дерик хмурится и кривит нос.

— Ты должна пойти в клуб к Дину. Это приказ…

— Приказывать будешь в постели тем, с кем спишь, но не мне. Власть надо мной ты не получил, и я сама решаю, куда мне идти. Мне неинтересен Дин. Больше неинтересен. Он может стать мне другом или же приятным воспоминанием, но не любовником. Никогда. Сегодня я для себя всё решила. Я поняла, чего, действительно, хочу. И это точно не Дин, не вечеринка, не алкоголь. Это больше. Стать частью альянса. Доброй ночи, Дерик. Надеюсь, что ты найдёшь правдоподобное объяснение тому, почему я ушла, — подмигивая, сворачиваю направо, в полной уверенности, что, наконец-то, всё сделала правильно.

Посмотрим, какой ход сделает волкодав завтра, чтобы доказать свои слова. Но одно я знаю точно — между нами уже давно существует альянс. И он запретный.

Глава 10

— Итак, какие планы на день? — интересуется Сабина, падая рядом со мной на кровать.

— Пережить жуткое похмелье? — издаю стон и растираю виски.

— Бедняжка, сильно рвало? — Девушка озабоченно оглядывает моё лицо, а я морщусь.

— Да, Дерик рассказал нам, что тебе стало плохо и поэтому ты уехала домой. Кстати, я принесла тебе таблетку от головной боли и похмелья, — Сабина указывает взглядом на столик.

— Спасибо. А что ещё вчера было без меня?

— Ничего особенного. Данис снял кого-то и исчез, Клаус снова ругался по телефону с бойфрендом. Когда он напивается, то у него каждый раз начинаются долгие монологи и обиды на него. Герман уехал с Дериком после того, как все узнали, что тебе стало плохо. Эни болтала с Дином, но его задолбала Моника и, явно неспроста, утащила в туалетную кабинку. Мне стало откровенно скучно, и мы с Эни вернулись, ещё немного выпили и легли спать. Насчёт Дина… хм, Реджи, кажется, Моника всё же немного продвинулась в своих планах. Тем более они уже уехали с ней в город и пробудут там до завтрашнего дня. Прости…

— Всё в порядке. — Последнее, что меня заботит, так это Дин и его секс с Моникой или что там они ещё делали.

— Но зато с сегодняшнего дня начинается подготовка ко Дню независимости Альоры и коронации Дина. Предлагаю вечером поехать в город и немного повеселиться.

— Я не знаю…

— Брось, к вечеру уже отойдёшь, и я обещаю, что больше никакой текилы. Выпьем вино или гранатовый сок. Я ни разу не была здесь на празднике, но по словам Эни, это потрясающе.

— Ладно. Только сначала приму душ, немного оклемаюсь и вспомню, что было вчера. Нет, не напоминай о сцене. До сих пор тошно, — говорю, выставляя руку вперёд, а Сабина хихикает.

— Тогда буду ждать в машине у входа в это крыло в девять. Раньше никак. У меня занятия с двух часов дня, а у Эни уже начались, — кривится Сабина.

— Что за занятия?

— Хм, этикет, экономика, языки. И я выбрала итальянский, а Эни японский. У каждой номинантки всё это время есть ещё занятия по углублению в историю Альоры. У тебя их нет? — удивляется она.

— Нет, меня этого лишили, — мрачно отвечаю.

— Везёт. Но я думала, что Монтимьер занимается с тобой. Странно на самом деле. Это главное условие пребывания здесь, кроме протекции. Занятия обязательны. Мне жаль, Реджи. Видимо, королева открыто объявила тебе войну, — произносит девушка и похлопывает меня по руке.

— Переживу. Тем более я не собираюсь быть будущей королевой.

— Не собираешься? Из-за Моники?

— Нет, из-за себя. Я не готова пока дать точный ответ, но на этом этапе хочу просто немного подумать, о том, что произошло со мной. Покушения. Погони. Обвинения. Незаконные вторжения. Сотрясение. Слишком много эмоций, да и к Дину пока не понимаю, как отношусь.

— Понятно… но ты не раскисай, Реджи. Дин тебя обожает. С Моникой пусть развлекается, всё равно ей ничего не светит. Она только и делает, что пытается его соблазнить. Главное, чтобы он пользовался презервативами, а то чёрт её знает. Всё, мне пора. Люблю. Целую. Скучаю. До вечера, — Сабина посылает мне воздушный поцелуй и, соскакивая с кровати, выходит за дверь.

Переворачиваюсь на спину и смотрю в потолок.

Нет у меня никакого похмелья, ничего нет, кроме жуткого стыда за то, что я наболтала вчера Дерику. Я сдала себя с потрохами, да ещё и зачем-то открыто намекала на… гадость.

Кривлюсь от воспоминаний и закрываю глаза.

Скорее всего, Дерик теперь просто высмеет меня при первой встрече или скажет что-то уничтожающее в мой адрес. Зачем я, вообще, с ним заигрывала? Да и он вёл себя абсолютно не нормально. Наверное, виной всему алкоголь, хотя последнее — жалкое оправдание для нас обоих.

Открывая глаза, тяжело вздыхаю.

Ничего уже не изменить. Я выставила себя очень жалкой и получила щелчок по носу, не заметив предостережения в словах Дерика, потому что была сильно поглощена своими неадекватными мыслями. И я честно призналась в том, что он меня привлекает. Да, это тайна, моя тайна, и не нужно мужчине об этом знать, тем более это всё меня пугает. Как Дерик из моего самого опасного врага резко превратился в объект возбуждения?

Мы взрослые люди, так? Так. Ничего страшного не случилось, так? Так. Пережила полусмерть. Переживу и это, так? Так. Вот и решено. Буду делать вид, словно ничего не случилось.

Поднимаюсь с кровати и замечаю, что на тумбочке стоят часы. Самые обычные золотые часы, показывающие начало второго дня. Кто принёс мне часы? Надеюсь, что горничная, а не Дерик. Да и зачем ему приходить ко мне, правда? Если только не… запрещённые мысли.

Приняв душ и приведя себя в порядок, выхожу из спальни в поисках пропитания. Но никого в этом крыле нет. В холодильнике я тоже ничего съестного не вижу, даже вяленого мяса нет. И что делать? Выйти в город, чтобы поесть? Деньги, по крайней мере, у меня есть, свобода в передвижениях тоже.

— Нападай!

Вздрагиваю от крика Дерика и оборачиваюсь.

Никого нет. Я одна стою в столовой. Но я точно слышала его голос. Схватив яблоко из вазы, стоящей на столе, направляюсь в сад, жмурясь от яркого солнца.

— Сильнее! Давай! Ещё один удар, и пойдёшь на тренажёры.

Быстро смотрю то вправо, то влево. Ничего. Но это точно голос Дерика. Сойти с ума я не могла.

Прохожу мимо фонтана, кусая яблоко, и делаю круг, замечая калитку в самом углу сада. Странные глухие звуки, стоны, и даже рыки раздаются вокруг меня. Что за чёрт?

Направляюсь к калитке и выхожу на дорожку. Спускаясь по ней, понимаю, что первый этаж это совсем не первый, а второй, потому что стены замка углубляются ниже, как и тропинка ведёт вокруг них. Захожу в нишу и, жуя яблоко, склоняю голову набок, смотря на мраморный бассейн. Почему мне никто не рассказал о нём раньше?

— Молодец. Свободен. Завершим и по делам.

Поворачиваю голову на голос Дерика. Обхожу бассейн и оказываюсь в длинной аллее из лиан и густой зелени, откуда лучше слышны разговоры и скрежет металла. Самая первая дверь слева приоткрыта, и я заглядываю туда.

Кусок яблока застревает в горле, когда прямо перед собой вижу не менее дюжины полуголых, накаченных мужчин, тягающих гантели и качающих свои чёртовы стальные мышцы. Немного приоткрываю дверь, чтобы лучше видеть.

Хотя здесь нет окон, и это явно какое-то скромное подвальное, по меркам остального убранства замка, помещение, но ведь золота и не нужно, я уже растекаюсь лужицей, пуская слюну на бугры мышц.

Мой взгляд останавливается на Дерике, стоящем в одних спортивных штанах. По его спине скатывается пот, мышцы играют под загорелой кожей, и он поднимает гантель. Боже мой, мокрый, сексуальный и довольно аппетитный вид, скажу я.

С огромным интересом ем своё яблоко, наслаждаясь «пейзажем», улыбаясь каждому красавчику, сделавшему моё утро намного интереснее.

Понимая, что меня могут поймать с поличным, тихо отхожу назад и прикрываю дверь. Я не против приходить сюда каждое утро. Надо запомнить время, когда они тренируются здесь. Я даже могу тихо посидеть в сторонке, только бы видеть столько красивых тел.

Инга, вон из моей головы.

Возвращаясь в сад, доедаю яблоко, но я люблю поесть, и этого для меня очень мало. Изучаю шкафчики и нахожу хлопья. Подхватив пачку, сворачиваю в сторону кабинета и открываю дверь. На удивление она не закрыта. Отлично.

Обхожу стол, бросая в рот хлопья. Ничего интересного. Направляюсь к стеллажам с книгами и пробегаюсь пальцами по ним. История. Экономика. Финансы. Неплохо. Останавливаюсь на французском словаре и достаю его. Прихватываю и стоящую рядом книгу и направляюсь к себе.

Теперь мне абсолютно всё нравится. Бросаю одеяло на балконе, сажусь на него, прислонившись к стене, и открываю словарь. Пришло время учиться. Я не знаю, что меня ожидает дальше, но французский мне как минимум понадобится, чтобы понимать тайные разговоры за спиной.

Солнце печёт слишком сильно, и я, доев все хлопья, вновь перебираюсь в спальню. Если бы ещё и кофе принесли, было бы совсем сказочно. Но я сама в состоянии себе добыть воды. Снова иду на кухню и по пути стучусь в дверь комнаты Дерика. Ответа нет, да и ладно. Я не знаю, что ему сейчас сказать, поэтому спишу своё ненормальное желание его увидеть на перегрев.

До вечера, перебиваясь фруктами, водой и общением со словарём, заучиваю выражения, повторяя их и изучая транскрипции. Учёба всегда давалась мне легко. Мне не нужно было сидеть над книгами неделями, чтобы понять смысл текста или написать доклад. Я в этом хороша, и это меня очень расслабляет.

Бросаю взгляд на часы и собираюсь на встречу с Сабиной. Сегодня я не буду выглядеть, как самая доступная участница герлс-бенда, поэтому надеваю лёгкое розовое шифоновое платье и собираю волосы в хвост. Благодаря Полин, оставившей у меня в комнате немного косметики, крашусь и обуваюсь. Бросаю в сумочку деньги и ровно в девять часов вечера, так и не встретившись ни с кем, из живущих в этом крыле, спускаюсь вниз и вижу чёрную машину, ожидающую меня.

— Реджи, рад видеть тебя. Ты сияешь ярче всех звёзд мира.

Шокировано смотрю на Даниса, сидящего в машине и смеющегося.

— Слушай, нам Дина с его эпитетами по горло хватает. Двигайся, дай Реджи сесть. — Сабина тянет на себя брата, и тот освобождает мне место с краю.

— Привет… рада всех видеть, — бормочу, опускаясь на сиденье и закрывая за собой дверь.

— Ты потрясающе выглядишь, и я собираюсь научить тебя правильно пить, Реджи. Ты же не против, что я зову тебя Реджи. Или лучше Реджина? Для этого нужно какое-то разрешение или…

— Всё в порядке. Реджи мне нравится, — киваю, улыбаясь Данису.

— Отлично. Моя дорогая…

— Руки убрал, проходимец. Держи их в своих трусах, а к ней не лезь, иначе я тебя высажу. Это была вечеринка только для девочек! — возмущаясь, Сабина пихает брата, а он меня.

— Все претензии к Клаусу. Мы договаривались пойти в бар, но у него нашлось более интересное занятие. — Данис поворачивается ко мне и тяжело вздыхает.

— Снова ссорится с бойфрендом. Всё никак не может угомониться. Поэтому, мои дорогие, я с вами! Оторвёмся на полную катушку! — Данис обнимает меня и Сабину, прижимая к себе.

— Предлагаю его убить, — шепчет подруга.

— Пусть поживёт ещё. Вдруг на что-нибудь сгодится, — подмигиваю ей.

— Учись быть благородной, курица. — Данис отпуская нас, пихает сестру в бок, отчего та ударяет его по плечу.

— Так, ребята, брейк. Мне хватает дома Инги и Мег. Угомонитесь и расскажите мне, куда мы едем и что будем делать? — спрашиваю, меняя тему, и у обоих загораются глаза.

— Прыгать на батуте!

— Пить гранатовое вино!

— Сколько тебе лет, Данис?

— А тебе? Я хотя бы нашёл развлечение, которое не вызовет тошноту у Реджи.

— Похмелье лечится только повышением градуса, поэтому прыгай сам!

— Реджи, ты что хочешь? Батут или вино?

Они оба поворачиваются ко мне.

Чёрт… надо было продолжать и дальше штудировать словарь.

— Ни то ни другое. Простите, но я бы просто хотела погулять. Подышать воздухом, посмотреть на людей и, наконец-то, увидеть новую часть города. Ранее я жила в старой, и Эльма ни разу не говорила мне о новой, о ней узнала только в тот день, когда меня огрели по голове. И да, должна признаться — я самый скучный турист в мире, — тараторю я.

— Да, наверное, нам стоит немного отдохнуть. Впереди будет достаточно веселья, — мягко улыбается Данис.

— Точно. И алкоголя тоже. Поэтому мы будем все скучными, — подхватывает Сабина.

Слава Богу.

— Дерика никто сегодня не видел? Мы договорились на четыре часа дня немного пострелять, но он не пришёл, — задумчиво интересуется Данис.

Мы обе молчим. Отворачиваюсь к окну, чтобы не продолжать выяснять причины отсутствия Дерика сегодня. Хотя я его видела, но дома его не было… то есть в моей спальне не было… короче, он занимается своими делами. Это же хорошо, да? Пусть я немного неправильно поступила вчера, а сегодня подглядывала, затем стучалась к нему… Боже, у нас же есть камеры! Чёрт! Он и так узнает, что я пиявка. Так, надо держаться от него подальше. Хватит уже вчерашних признаний.

Машина останавливается, и мы выходим из неё, оказываясь на центральном островке городской площади, где располагается многолюдная ярмарка, сверкающая огнями.

Смех раздаётся со всех сторон: кто-то выигрывает плюшевого мишку своей девушке, кто-то покупает сахарную вату ребёнку… и такое тепло появляется в груди.

— Классно, да? — Сабина берёт меня под руку, и я киваю.

— Напоминает студенческие распродажи или рождественский базар. Только сейчас… всё красное и оранжевое. Очень красиво, — киваю я.

Поднимаю взгляд на колесо обозрения, и детская мечта оказывается так близко. Я всегда хотела прокатиться на колесе обозрения, но Инга находила сотню причин этого не делать или не брала меня с собой. Она сажала меня на лавочку, и я с завистью смотрела, как она с каким-то парнем садится в кабинку, которая медленно поднимается к ночному небу. Когда-то мне казалось, что это невероятное приключение, доказательство моей храбрости, чуть ли не приравнивающееся к сражению с чёрным драконом. А сейчас… всё то же самое. Детская мечта так и осталась мечтой. Я выросла, забыв об этом, и предпочла быть серьёзной дурой, которая отказывается от похода на рождественскую ярмарку, сидя одна дома за книгами или смотря «Нетфликс».

— Итак, с чего начнём? — интересуется Данис.

— Тир! Тебе путь только туда, тем более ты пропустил занятия по стрельбе с Дериком. Выиграй Реджи мишку, если сможешь. Хотя не можешь, ты слепой и кривой идиот, — поддевает брата Сабина.

— Я не смогу? Это мы посмотрим! Реджи, мишка уже твой!

Данис уверенным шагом направляется к палатке, в которой расположен тир, а я прыскаю от смеха.

— Зачем ты это сделала? — спрашиваю её.

— Хочу поговорить с тобой о Дерике, — серьёзно произносит Сабина. Она ведёт меня к палатке с выпечкой, от аромата которой, и у меня во рту собирается слюна. Мы встаём в очередь за угощением.

— Реджи?

— Да? Я слушаю. Сегодня я Дерика не видела, — быстро отвечаю.

— Я видела. И это было крайне странно. Он вроде бы мимо проходил, когда я направлялась на занятия. Потом развернулся и попросил минуту моего времени. Выглядел он тоже очень странно…

— И что он хотел?

— Я так и не поняла. Сначала он спросил меня, готова ли я стать королевой. Я ответила, что нет, и он и так это знает. Затем он хотел уйти, но не ушёл. Начал мне быстро говорить о том, что он во мне не заинтересован, и чтобы я держалась подальше от тебя. Снова решил уйти, вернулся, сообщив, что я должна держаться подальше от тебя, как не от подруги, а от тебя, как от любовницы. Ты мне, конечно, нравишься, и предполагаю, что нам бы обеим понравился секс друг с другом, но у меня правило — не мешать секс с дружбой, поэтому я, вообще, была шокирована этими словами. Я даже не нашла что ответить, — Сабина замолкает и делает паузу.

— Эм… правда, странно…

— Подожди, это не всё. Он ушёл, а я отправилась на занятия, полностью сбитая с толку. Через час меня вызвали, и я вышла за дверь. Меня провели в один из кабинетов, который занимает Дерик. Он ждал меня. Реджи, он накинулся на меня с поцелуями. Нет, я этого хотела, но что-то явно пошло не так. Он как будто назло себе это делал, а потом извинился и попросил забыть об этом. Дерик явно был взвинчен и раздражён. Вероятно, у него сперма в мозг бьёт, но дальше хуже…

— Хм, может быть ещё хуже? — шокировано шепчу.

— Может. Он сел за стол и схватился за голову. Мне его даже стало жаль. Его что-то мучает. Я попыталась с ним поговорить, выяснить причины его странного поведения. И в общем, кажется, наш Дерик кого-то встретил, — произносит Сабина, дёргая меня за руку.

— Что?! — восклицаю я.

— Да, Дерик говорил про то, что ему нельзя заводить отношения, и он абсолютно не милый парень. Он плохой и злой. У него тёмное прошлое. Он спросил у меня, как заставить девушку его ненавидеть. Но потом сказал, что нет нельзя. Пометался по кабинету и ушёл. Реджи, ты понимаешь, что это значит?

— Что он рехнулся?

— Нет… да, он всегда был странным, но Дерик влюбился. И я думаю, накинувшись на меня с поцелуями, он решил испытать себя. Раньше его, в принципе, не волновало, с кем переспать. Нет, он, по словам Даниса, выбирал хорошеньких, но сейчас… у него появились чувства. Он старается отрицать их, но точно они у него есть и сводят его с ума. Ты вчера не заметила ничего такого в его поведении? Ну, может быть, он говорил с какой-то девушкой или переписывался с кем-то?

— Нет… ничего не видела, — отвечаю, растерянно мотая головой.

— А когда вы были за пределами клуба, и тебя тошнило, к нему кто-то подходил?

— Меня тошнило.

— Чёрт, но я должна узнать, кто она такая!

— Зачем? Сабина, может быть, ты не поняла его. Дерик… есть вероятность, что его кто-то достаёт?

Ага, и этот кто-то я. Я не верю в неожиданные странные повороты в поведении Дерика. Я его достаточно хорошо узнала, чтобы наверняка знать — это из-за меня. Он меня ненавидит. Вчера я, действительно, сказала лишнее и вела себя, как шлюха, чем и напугала его. Чёрт, вряд ли я ему нравлюсь. Он просто терпит меня, раз сегодня такое выкинул. Ещё раз чёрт!

— Реджи? Ты где? — Сабина щёлкает пальцами перед моим лицом и передаёт мне булочку с корицей и гранатом.

— Спасибо… сколько с меня?

— Это бесплатно, расслабься. На ярмарке во время праздников всегда всё бесплатно. Так что ты думаешь о моём плане? — Сабина отводит меня в сторону к очереди за напитками.

— Я… повтори ещё раз. Просто твои слова меня сильно шокировали. Мне казалось, что Дерик не из тех, кто… хм, испытывает чувства, — подбирая слова, смотрю на булочку, и аппетит пропадает.

— Но он же человек, Реджи. Каким бы хорошим ни был в работе, он человек, и не лишён эмоций. Пусть Дерик не всегда приятен в общении и обычно груб, но может чувствовать. И мой план состоял в следующем: проследить за ним…

— Ты с ума сошла? Тебе не хватило поездки в заброшенное поместье? — шепчу я.

— Ну, это был не его дом, и нам ведь было весело. Так почему не узнать, с кем встречается Дерик? Тем более, мне до жути интересно, в кого он влюбился, — хихикает Сабина, кусая булочку.

— С чего ты, вообще, взяла, что он влюблён? Прекрати. Это личная жизнь Дерика, и мы не имеем права посягать на его тайны…

— Конечно, сказала та, кто залезла в его дом и провернула целую операцию по его уличению в шпионских штучках, — закатывает глаза Сабина.

— Это другое. Это касалось Дина! Ладно, вот ты найдёшь и узнаешь его тайну, и что дальше? Продашь её прессе? — спрашиваю, недовольно глядя на неё.

Девушка мрачнеет и обиженно поджимает губы.

— У меня достаточно грешков в прошлом, Реджи. Но я никогда бы так не поступила с людьми, которые стали дороги для меня. Как ты можешь думать обо мне такое? — возмущается она.

— Потому что я не понимаю серьёзных причин для того, какого чёрта ты вцепилась в него, когда тебя это совсем не касается? Не плоди сплетни, Сабина, это низко. И то, что ты так хочешь узнать про Дерика, явно не делает тебя лучше.

— Я же не собираюсь причинять ему боль или сдавать его, Реджи. Я… — она тяжело вздыхает и пожимает плечами.

— Мне просто интересно, кто так сильно повлиял на него. Что в ней есть такого, чего у меня нет? Дерик хороший вариант будущего. Выйти за него замуж или обручиться с ним — это отличная возможность для такой, как я.

— Подожди. Ты что… ты хочешь замуж за Дерика? — шокировано шепчу.

— Если я вернусь домой без предложения о замужестве хотя бы от кого-то из Альоры, то меня просто выгонят, Реджи. Это позор для меня. Я… тоже пытаюсь наладить свою жизнь. Готова даже на гостевой брак, даже больше, я бы такой и выбрала, чтобы заниматься собой. И Дерику это тоже подходит. Я довольно лояльно смотрю на измены, хороша в постели, и согласна на групповой секс. Так что вряд ли кто-то подойдёт ему лучше меня. Тем более я давно уже знакома с королевской семьёй, и они готовы пойти в отношении меня на уступки. Даже сама королева советовала присмотреться к Дерику…

Класс. Везде поставили капканы.

— Но разве это то, чего ты хочешь, Сабина? Ты взрослая женщина и имеешь право делать то, что нужно тебе, а не твоей семье.

— Ты не понимаешь, Реджи. У нас другие законы и правила. Если я не останусь в Альоре, то даже Данис не сможет помочь мне. Мало того, для всех я предала свою веру, хотя меня никто не спросил, потому что давно уже не невинна, — печально говорит Сабина.

— А почему бы тебе не остаться здесь, как… не знаю… найти работу? Или что-то в этом духе?

— Работу? Смеёшься? Я ни черта не умею, кроме способности красиво носить наряды. А если меня выгонят из семьи, то все предложения и мои контракты аннулируют. Зачем платить человеку, которого исключили из всех светских мероприятий? Поэтому мой последний шанс — Дерик. Ниже упасть я не могу. Мне надо выпить. Прости, но сейчас я хочу напиться, — говорит Сабина и, разворачиваясь, направляется в противоположную сторону.

Приехали. Просто потрясающе.

— Реджи? — Данис подходит ко мне с плюшевым медведем в руках, и я издаю стон. Ненавижу эти пылесборники.

— А где сестра?

— Она… хм… думаю, ты ей нужен сейчас. Она рассказала про то, что ей готовит ваша страна, если она не останется здесь. И она… сильно расстроилась.

— Чёрт, — Данис прикрывает глаза и тяжело вздыхает.

— Это правда, да?

— То, что для неё лучше петля, чем возвращение домой? Правда. Хреновая правда. Я найду её, и это тебе. — Данис вкладывает мне в руку игрушку и быстрым шагом направляется на поиски Сабины.

Вот и развлеклись.

Обдумывая всё сказанное Сабиной, моё настроение катится в пропасть. Дохожу до лавочки и сажусь на неё, кусая булочку. Сажаю медведя рядом и печально смотрю на развлекающихся людей.

Это так жестоко. Брак — единственная возможность выжить для Сабины. Я не знаю всех правил и законов её страны, но, по всей видимости, они важнее, чем мои глупости.

— Или ты до сих пор пьяна, или ты забыла родной язык.

Поворачиваю голову и удивлённо смотрю на Германа, протягивающего мне бумажный стаканчик с соком, за которым мы стояли.

— Ты что здесь делаешь? — недоумевая, беру стаканчик и киваю ему.

Он пожимает плечами, и я оглядываю его. Он в форме, значит, на работе.

— Обхожу периметр. Заметил тебя и других, подождал, когда Сабина психанёт и оставит тебя одну. — Герман садится рядом, кривясь на игрушку.

— Молчи. Терпеть их не могу. Откуда ты знал, что Сабина психанёт?

— Это её нормальное поведение. Говорить, говорить и ещё раз говорить, зациклившись на какой-то своей проблеме, затем расстроиться и уйти, чтобы выпить. Проходили уже, — усмехается Герман.

— Ясно.

— Как себя чувствуешь после вчерашнего?

Бросаю на него раздражённый взгляд, вспоминая вечер.

— Я тебя ненавижу.

— Ненавидишь или не хочешь признать того, что благодарна мне за то, как я ловко всё устроил? — довольно ухмыляется он.

— Я тебе сейчас эту булочку в ноздри запихаю, — грожусь.

— Значит, второе. Кстати, у меня есть вопрос, который очень меня мучает…

— Не гони, парень, я ещё не разобралась с тобой за то, что ты подставил меня вчера. Не только меня, но и Дерика. Я же рассказала тебе… предатель, — отчитываю его. Герман ещё шире улыбается.

— Вообще-то, я помог. Тебе. Ты вышла на сцену, поборов свой страх, обзавелась поддержкой Эниссы, вызвала восхищение у Дина и не только у него. Ты в плюсе, так что не прибедняйся, Реджина.

— Пошёл ты, — фыркаю.

— И всё же мой вопрос. Горло не болит?

— С чего бы это ему болеть?

— Когда человека тошнит больше получаса, то у него должно болеть горло, и как минимум должны быть признаки сильного отравления алкоголем. Интоксикация. А по твоему цветущему виду, да и открытым нападкам Дерика после твоего отъезда, я могу сделать вывод — тебя не тошнило, и уж точно ты провела это время очень хорошо.

— Ты что… сводничаешь? Ты рехнулся, Герман? Между мной и Дериком ничего нет и никогда не будет. Да я… я так возмущена твоим поведением. Взрослый мужчина, а ведёшь себя, как ребёнок. Ты не имеешь права так поступать со мной и с ним. Придурок, — зло шиплю я.

— Да, прекрати, Реджина. Когда вы танцевали, то явно наслаждались друг другом. То целуетесь, то ругаетесь, то якобы ненавидите друг друга. И, конечно, Дерик не перестал за тобой следить, — цокает Герман.

— Он за мной следил?

— Следит. В настоящем времени.

— Что?

— Его машина припаркована за ларьком с цветочными венками. Его люди бродят здесь и присматривают за тобой. И, конечно, при этом между вами ничего нет. Ты хотя бы себе не ври.

Издаю стон от его слов.

— Но это же ненормально. Это не поддаётся логике. Он враг. Он был предателем в моих глазах. И я собиралась его уничтожить, ведь он планировал убить Дина…

— Единственное, что я услышал, Реджина, так это: «Как я могу поддаться своим чувствам и интуиции, когда мне страшно?».

Недовольно смотрю на него.

— Я заметил вашу симпатию ещё в полицейском участке. Вам обоим нравится донимать друг друга. Вы играете с эмоциями. В основном ты. Дерик старается обороняться, но… непроизвольно защищает тебя и присматривается. К тому же я думаю, ты уже ответила на свой вопрос, который задавала мне.

— Я ещё не уверена.

— Правда? Или ты боишься того, что лежит на поверхности? Но почему?

— Слушай, я здесь из-за Дина, так? Так. Да… может быть, мне нравится Дерик, и это меня пугает, но… а как же Дин? Я не шлюха и…

— Боже, Реджина, не неси ерунду. Дин никогда не сделает тебя своей женой, да и ты этого не хочешь. Вчера всё твоё внимание занимал именно Дерик. Ты на него то смотрела, то отворачивалась. Он тоже то смотрел на тебя, то отворачивался. Эта глупая игра в гляделки уже всем порядком поднадоела, поэтому переходи к решительным действиям.

— Конечно, вчера я такое наговорила, ты бы знал. И нет, я не расскажу тебе об этом, снова ведь подставишь меня.

— Когда я тебя подставлял? Я на твоей стороне и считаю, что именно ты должна показать Дерику, что он не робот, и его желание искать встречи со смертью просто ненормально. Благодаря тебе Дерик снова обретёт смысл жизни, и он будет не в служении королевской семье, а в обычных радостях. Ему никто не запрещает иметь отношения. Никто. Кроме него самого. И ты ему очень нравишься, шпионка. Только его страх сильнее, чем твой. Рискни, почему нет?

— Оно мне надо?

— Сама ответь на свой вопрос. Но ты знаешь, где найти Дерика прямо сейчас. Развлекайся, пока наш принц снова не вцепился в твою юбку. Хорошего вечера, Реджина, — Герман поднимается и, подмигивая мне, направляется в толпу, присвистывая какую-то мелодию.

— Искуситель! — кричу ему вслед.

Он оборачивается и смеётся, разводя руками.

Вот же змей паршивый!

Глава 11

Шекспир был чертовски неправ. Быть или не быть — довольно лёгкая задачка. А вот я задам следующую: «Дерик или не Дерик?».

Выпиваю залпом напиток и вытираю рот. Водки бы сейчас. Текилы. Рома. Виски. К чёрту!

Решительно поднимаюсь на ноги и, хватая мишку, уверенно направляюсь в сторону ларьков.

— Это тебе, — бросаю игрушку какому-то ребёнку и, проследовав дальше, вижу цветочные венки.

Ещё немного. Каблуки моих туфель стучат по асфальту, мимо меня, смеясь и играя в салочки, проносится молодёжь. Откуда-то сбоку на землю летит попкорн. Раздаётся плач ребёнка. Напитки проливаются. И это словно проклятая замедленная съёмка, ну или я сошла с ума.

Вижу чёрную спортивную машину. Все окна закрыты. Тонированы. За ними прячется волкодав.

— Да ну всё к чёрту. Я не Лара Крофт. — Прячусь за ларьком, и вся моя бравада устремляется куда-то… в канаву. Топаю ногой и шиплю сквозь зубы. Какая из меня соблазнительница и вытягивательница правды?

— Хайд, давай. Выходи. Раз-два-три, ёлочка гори! Какая к чёрту ёлочка? Твою ж… соберись, — ударяю себя по щеке и скулю. Больно ведь!

Выглядываю из-за ларька и замечаю двух мужчин в чёрных костюмах, явно ищущих меня. Усмехаясь, снова скрываюсь. Потеряли, потеряли. Ха.

Дура… Боже, в жопе детство не утихло!

— Реджина?

Вздрагиваю от знакомого голоса и перевожу взгляд на Полье, замершего на месте с леденцом в руке.

«Чёрный костюм» практически за его спиной. Хватаю венок, надевая его на голову, Полье недоумённо смотрит на меня.

— Иди сюда, — цепляюсь за его руку и тяну на себя.

— Ты что…

Впиваюсь в его губы, и чёрный костюм проходит мимо.

— Отлично. Спасибо, парень. Ты спас меня. А теперь окажи услугу, — шепчу я.

— Я…

— Так, обсудим все наши любовные делишки позднее. Снимай футболку… нет… джинсы… нет… к чёрту. Я пошла. Пожелай мне удачи, — дёргаю его за футболку.

— Удачи?

Целую его ещё раз в губы и вытираю рот. Поехали.

Выглядываю из-за палатки и вижу Дерика, вышедшего из машины. Он оглядывается, и его лицо искажается от гнева.

— Как потеряли? Немедленно найти её, — доносится до меня его рычание.

Хихикая, снова прячусь.

— Ты чего, ещё до сих пор здесь? Всё иди, — отмахиваюсь от Полье.

— Но… что ты задумала снова? В какую…

Проверяю обстановку. Дерик, отвернувшись от меня, что-то рассматривает в телефоне. Быстро пробегаю к дороге и прячусь за машину. Медленно и слегка согнувшись иду по дороге. Склоняюсь ещё ниже, когда Дерик смотрит на дорогу.

Следишь за мной, значит? Так я тебя научу нормально разговаривать. Кто из нас охотник сегодня, волкодав?

К Дерику подходит Герман, и я снова выглядываю. Он замечает меня.

— Отвлеки, — шепчу.

— Эм, я видел её у магазина с сувенирами. Сабина и Данис там. Нужно пойти и проверить. Как я ей объясню всё это? — громко возмущается Герман, едва заметным кивком головы предлагая мне идти.

Закрывая рот рукой, чтобы не рассмеяться, дохожу до машины Дерика. Неожиданно раздаётся свисток. Вздрагиваю и озадаченно оглядываюсь.

— Ты сдурел? — Дерик толкает Германа, стоящего со свистком во рту.

Это глушащий приём.

Спасибо, искуситель, ты вовремя.

Тихо открываю дверь и забираюсь на заднее сиденье машины. Под свист Германа закрываю дверь и хихикаю. Боже мой.

— Не проще ли тебе вернуться в машину, а я пока всё проверю? Не волнуйся, идиот, никаких шпионов здесь нет. — Герман хлопает Дерика по плечу, и тот огрызается.

Пригибаюсь и жду, когда Дерик сядет в водительское кресло. Он зло хлопает дверцей и ставит обратно телефон. Выпрямляюсь и придвигаюсь ближе к нему.

— Бу! — выдыхаю ему в ухо.

— Твою мать! — орёт Дерик, и в следующую секунду в мой лоб упирается пистолет.

Хохоча, скатываюсь с сиденья на пол и даже плачу, развеселившись от испуга Дерика.

— Джина, чёрт возьми! Ты рехнулась?!

— Боже… ты бы себя видел… штанишки сухие? — икая, хватаюсь за живот.

— Я мог тебя пристрелить! Я готов был тебя убить! Дура ненормальная! Ты из ума выжила! — Дерик хватает меня за локоть и зло встряхивает.

Смеясь, прочищаю горло.

— Не будешь следить за мной, извращенец. И сегодня ты был жертвой. Понравилось? — спрашиваю и, дёргая рукой, сбрасываю его ладонь.

— Убирайся отсюда. Живо.

— Ох, да тебя всего трясёт, Дерик. Ты в порядке?

— Джина, закрой рот и вали отсюда! Иначе я тебя под замок посажу, — рычит он.

— Да хватит уже соблазнять меня. Ладно, раз ты так хотел со мной встретиться, то я, так уж и быть, позволю тебе составить мне компанию. Пошли кататься на колесе обозрения?

— Ты издеваешься? — шипит он и в микрофон объявляет отбой.

— Пока ещё нет. Я как раз хотела пойти, но одну меня туда не пускают, только по парам. Сабина и Данис решают свои семейные проблемы, Герман на работе, остаёшься только ты. Пошли, волкодав. Обещаю, это будет восхитительно, — подмигивая ему, открываю дверь и выскакиваю на тротуар.

— Джина!

— Ну раз не хочешь, то как хочешь. Познакомлюсь с кем-нибудь. На сцене уже выступала. Бачату танцевала. Тебя в лесу победила. Я в ударе, и это только начало. Как думаешь, секс в кабинке запрещён? — спрашиваю, облокачиваясь о машину и откровенно изводя Дерика.

— Так, я приказываю тебе, Джина, немедленно ехать в замок. Для тебя вечер окончен…

— Так, Дерик, — наклоняюсь к нему и смотрю с вызовом в его глаза. — Приказывать мне будешь тогда, когда объездишь. А пока вечер в самом разгаре. Ты со мной или против меня?

Отталкиваюсь от машины и направляюсь к площади.

— Джина! Быстро вернись!

— Неужели, боишься, Дерик? Это всего лишь колесо обозрения, и только. А вдруг меня там убьют? Или изнасилуют? Или я кого-нибудь оседлаю? Или…

Дерик выскакивает из машины, и я широко улыбаюсь.

— Я сам прикончу тебя прямо сейчас, — цедит он.

— Да ладно, уже не верю. Я тебе нравлюсь, и ты меня защищаешь. Поэтому пошли, парень, исполни мою детскую мечту, — произношу и, подхватывая его под локоть, тащу за собой.

— Ты слишком много разговариваешь и возомнила себе, что я буду терпеть такое поведение? Ты забыла, кто я такой?

Спокойно перевожу на него взгляд и хмыкаю.

— Могу испугаться, хочешь? Тебе этого будет достаточно, чтобы осчастливить девушку?

— Испугайся, пожалуйста, желательно в Америке, — ехидно отвечает он.

— Зачем следишь за мной?

— Я не слежу за тобой. Я обеспечиваю безопасность всех гостей Альоры, находящихся сегодня здесь.

— Серьёзно? Жалкое оправдание. Такое же жалкое, как алкоголь и сумасшествие. А билеты нужно покупать? — Мы подходим к очереди, и я ищу кассу.

— Нет. Это бесплатно.

— Круто! А что мне за это будет потом? Меня не обвинят в чём-нибудь ещё?

— Джина, я на работе. Поэтому… — Он снимает мою руку со своей и отходит.

— Ну и ладно. Иди на свою работу. Здесь же так много шпионов, которых тебе нужно поймать. Давай иди. Трусливая задница. Ты просто боишься высоты, вот и всё.

— Сколько тебе лет, Джина?

— Достаточно, чтобы хоть раз в жизни сделать то, в чём мне отказывали. Инга никогда не брала меня туда. И она всегда говорила, что там магия. Дай поверить в чудеса, злыдня.

— Ты пила сегодня?

— Ага, твою кровь.

— Оно и видно. Ты только мою кровь и пьёшь. — Дерик отворачивается и тяжело вздыхает.

Очередь двигается, и я вместе с ней, а он остаётся позади.

Дело провалено.

Вот и ответы на все вопросы. А я, дура глупая, поверила Герману и даже слова Сабины интерпретировала по-своему.

— Это последний раз, когда я выручаю тебя. Поняла?

Радостная улыбка появляется на моих губах, когда Дерик становится рядом со мной.

— Ты замечательный. Спасибо-спасибо-спасибо…

— Не трогать меня. — Он выставляет вперёд руку, а я только хотела его обнять.

— Злыдня, — фыркаю.

Поднимаю голову на огромное сооружение со стеклянными кабинками, сверкающими огоньками, и внутри меня всё трепещет от предвкушения.

— Хорошо, что у нас нет американских горок, — бурчит Дерик.

— Ненавижу их. Меня от одного их вида тошнит, — кривлюсь я. — А колесо обозрения это романтично. Я всё ждала, когда Дин пригласит меня туда. Даже намекала ему, что ни разу не каталась…

— Ты ни разу не каталась? Но это же первое место, куда ведут детей.

— Ну да, только нужно достичь минимум семи лет. Некому было вести меня туда. Инга была слишком увлечена мальчиками и свиданиями, а я для неё была обузой. Знаешь, младшая сестра, которую нельзя забыть дома. Хотя однажды, когда мне было девять, она всё же забыла меня случайно, но потом это случалось уже систематически. То она работала по ночам в баре, то ещё где-то, а я её ждала. Обычно, Инга возвращалась пьяной и еле окончила старшую школу. Потом развела какого-то мужчину, и он оплатил её обучение. Это были ужасные времена… я всегда чувствовала себя ненужной, лишней и виноватой в том, что Инга не может жить в своё удовольствие. Поэтому я взяла на себя всю работу по дому, счета и остальное, чтобы она могла жить так, как хочет — грустно вздыхаю и цокаю языком.

— Не смей меня жалеть, — быстро добавляю.

— Не собирался.

— Отлично. Я тебя тоже жалеть не буду.

— Надеюсь. Это всё? Ты сейчас лучше выскажись, чтобы в кабинке у меня не появилось желание сбросить тебя оттуда.

Бросаю на Дерика раздражённый взгляд.

— Какой же ты романтик, волкодав. Случаем, кровь невинных девственниц с собой не носишь?

— Увы. В нынешнее время девственниц сложно отыскать. Перебиваюсь тем, что попадается под руку. Не бойся, твоя кровь мне противна изначально.

Возмущённо усмехаюсь и пихаю его в плечо.

— Хам.

— Так-то лучше. А то романтик и остальная чепуха. Наша очередь, — Дерик подталкивает меня к дорожке.

Приветливый мужчина открывает металлическое ограждение и пропускает нас вперёд к освободившейся кабинке.

Мы забираемся в неё, и Дерик закрывает дверь.

— Здорово, — касаюсь бархатных сидений и провожу по ним ладонью.

— Тесно, — Дерик, расположившись напротив меня, ёрзает и недовольно приоткрывает окно.

— Прекрати. Это же так… так потрясающе. Ты только представь, мы летим к небесам, и это не самолёт. Это магия, — шепчу, прислоняясь к окну, отчего кабинка немного трясётся.

— Она едет так быстро. Когда я была маленькой, мне казалось, что время тянется очень медленно, как будто я часами сижу на лавочке. А оказывается, это… слишком быстро, чтобы насладиться. А на второй круг можно?

— Никогда. Джина, один круг, и всё, — отрезает Дерик.

Разочарованно вздыхаю и смотрю в окно. Мы поднимаемся выше, и замок можно увидеть полностью, а вокруг него леса. Перемещаюсь на другую сторону.

— Боже, Джина, сиди спокойно…

— Посмотри! Ты только посмотри! Это тот самый клуб, в котором мы были вчера! А там… там яхты! Море! Луна! Боже мой, как же здесь красиво! А люди, Дерик? Они такие мизерные по сравнению с мощью природы, — восхищаясь, впитываю в себя каждый изгиб земли, каждый поворот дороги и снова возвращаюсь взглядом в сторону замка.

— Дерик!

— Не ори, я рядом и слышу тебя.

— Там огоньки! Их так много! Это города Альоры, да? Это они? Дерик! — визжу, показывая пальцем вперёд.

— Да, это небольшие города, считающиеся ещё Альорой, дальше идут другие графства.

— Невероятно. Это так невероятно. Я хочу побывать в каждом. Могу я поехать туда? Их семь, да? Или восемь? Я не помню. Чёрт возьми, я так счастлива, Дерик! А вот машина едет! — смеясь, хлопаю в ладоши. Моё сердце готово выскочить из груди от радости.

Мы уже поднялись на самый верх и начинаем спускаться, как неожиданно кабинка дёргается, и я падаю вперёд. Дерик ловит меня и сажает обратно.

— Что случилось? — испуганно шепчу.

Бросаю взгляд в окно и замечаю, что мы стоим. Просто стоим на месте.

— Дерик… Дерик… мы застряли? Ну почему снова я? За что? — скуля, хватаюсь за сиденье.

— Замолчи, — шипит он, доставая из кармана джинсов телефон.

— Ты же вытащишь нас отсюда, да? Здесь очень высоко, Дерик…

— Закрой рот, Джина!

Поджимаю губы и выглядываю из окна, все остальные пассажиры тоже в панике.

— Уважаемые гости, пожалуйста, не волнуйтесь, произошла техническая заминка. В одной из кабинок сегодня состоится самое важное событие, и мы просим вас проявить терпение. Поздравление молодым. Через несколько минут карусель возобновит работу, — раздаётся в громкоговоритель.

— Я тебя убью, клянусь. Окажусь на земле, и я тебя…

Поворачиваю голову к Дерику, и он, качая головой, кладёт мобильный обратно.

— Что такое?

— Герман внизу и сказал, что парень попросил разрешения у короля остановить колесо в тот момент, когда он будет делать предложение своей девушке. Герман отказал в немедленном отправлении нас на землю, — мрачно сообщает Дерик.

— Ох, это очень мило, но я смотрела «Пункт Назначения», поэтому надеюсь, что это, действительно, так. — Сажусь ровнее, и становится немного душно.

— Мы застряли.

— Я догадалась. Чем займёмся?

— Ничем. Помолчим. Помолчим, Джина.

— Мне страшно. Конечно, разумом я всё понимаю, но… поговори со мной. Кажется, я начинаю паниковать. — Хватаюсь за горло, и словно кислорода становится ничтожно мало.

— Чёрт. Так смотри на меня и… сыграем. Хочешь? Сыграем в любую игру.

— Игру?

— Да. К примеру…

— «Я никогда не»? — предлагаю я.

— Хорошо, вроде бы я её знаю. Предлагаются три варианта ответа и нужно угадать, что верно, а что ложь. За каждый правильный угаданный ответ даётся балл. Верно?

— Да… на что сыграем? На желания?

— Джина. — Он прикрывает глаза и расстёгивает верхнюю пуговицу рубашки.

— Давай, на желания. Я начинаю.

— Почему ты?

— Я девочка. Итак. Сейчас. — Обдумываю варианты, и это, действительно, немного отвлекает меня в маленькой, тесной кабинке, замершей на огромной высоте.

— Я никогда не пила водку. Я никогда не целовалась с девушкой. Я никогда не ходила голой.

— Серьёзно? Это же просто.

— Так выигрывай, а я буду дальше паниковать.

— Хорошо. Правда. Правда. Правда.

— Ни одного попадания, — усмехаюсь я.

— Что? — Дерик приподнимает брови.

— Я пила водку, чтобы узнать её вкус, в семнадцать. Я целовалась с Сабиной. Я ходила голой по дому, потому что у меня была сильная аллергия на мёд. Обмазавшись лекарством, я ждала, когда оно высохнет, — улыбаюсь ему.

— Держись от Сабины подальше, Джина, — качает головой Дерик. — И желательно от водки и эксгибиционизма тоже.

— Запомню. Твоя очередь.

Дерик задумывается над вариантами.

— Я никогда не ел лобстера. Я никогда не катался на этой ерунде, на которой мы застряли. Я никогда не хотел убить Дина.

Прищуриваюсь, ища подсказки. Но его лицо бесстрастно.

— Первое — ложь. Здесь лобстеров полно, и ты можешь себе их позволить. Второе правда. Ты ненавидишь что-то подобное. Третье — ложь.

— Каждый ответ мимо, Джина.

— Но… ты что хотел убить Дина? — с ужасом шепчу.

— Да. Однажды. Я хотел разбить ему морду и наблюдать, как он захлёбывается кровью.

— Почему? Что он такого сделал? Ты же должен его защищать…

— Он забрал у меня кое-что. Забрал без спроса. Он обманул меня, и я до сих пор его не простил.

— То есть… ты хочешь причинить ему вред даже сейчас?

— Нет, — Дерик тяжело вздыхает и отворачивается к окну. — Разочарование уже утихло. Я просто больше не дам ему того, что он так хочет.

Он бросает на меня взгляд, от которого мурашки бегут по коже. Интересно, что же сделал Дин в прошлом?

— Лобстеров я ненавижу, как и морепродукты. Я предпочитаю мясо. И я катался на колесе обозрения, когда был маленьким. Мы с Дином катались, нас привела сюда Клаудия на мой девятый день рождения, — добавляет он.

— Она о тебе заботилась.

— В меру своих возможностей. Твоя очередь, Джина.

— Ладно. Но обещай, что Дин останется жить.

— Обещаю.

— Хорошо. Я никогда не подсматривала за Ингой, когда она приводила парней. Я никогда не хотела выйти замуж. Я никогда не поверю в любовь.

— Ложь. Ложь. Ложь.

— Но…

— Сестра всё же была примером, и тебе было интересно, что она делает с парнями в своей спальне. Ты подсматривала за ней, и тебе это понравилось, Джина. Но ввиду своего возраста и скромных познаний, тебе показалось это отвратительным, поэтому у тебя очень скудный сексуальный опыт. Ты хотела выйти замуж, чтобы доказать всем, а особенно себе, что можешь это сделать, и у тебя всё получится. Ты веришь в любовь. Хотя стараешься показать, как ненавидишь романтику, нежность и ласку, но внутри мечтаешь о ней. Ты мечтаешь о «долго и счастливо», Джина, — губы Дерика искривляются в грустной усмешке, а я поверить не могу, что он угадал.

Кабинка дёргается, и мы едем вниз.

— Давай, теперь твоя очередь, и затем посмотрим, кто выиграл, — говорю я.

— Я никогда не искал чувств. Я никогда не женюсь. Я никогда не променяю свою страну на человека, — его голос резкий, вызывающе грубый, и это звучит словно предостережение для меня.

— Ложь. Эм… ложь. Ложь, — тихо отвечаю.

— Я выиграл, Джина. Смирись с поражением.

Хмурясь, смотрю на него.

— Откуда я могу знать, что ты не врёшь? — спрашивая, подозрительно прищуриваюсь.

— К сожалению, не лгу. Поверь, я сам этому не рад.

— Но где была правда, Дерик?

Он смотрит долгим изучающим взглядом на меня, и в кабинке повисает напряжённая, гнетущая тишина.

— Это умрёт вместе со мной. Ты никогда не узнаешь, где правда, Джина.

— Ты вновь бросаешь мне вызов?

— Это не вызов. Это констатация факта. Я не знаю, что ты вбила себе в голову, но лучше тебе об этом забыть.

— Забыть о чём? О тебе? — резко произношу.

— Обо мне. Я совершил ошибку…

— Закрой рот, Дерик. Ты сейчас совершаешь ошибку. Ты даже шанса не даёшь себе. И это твоя вина. Я тебе дала шанс, ты им не захотел воспользоваться. Я умываю руки. Хочешь поговорить о вчерашнем? Я не забираю своих слов обратно, понял? И знаю, что ты специально делаешь всё, чтобы быть от меня подальше. Но так не поступают с людьми. Ты не говоришь со мной, но при этом следишь за мной. Ты рычишь на меня, а потом вызываешь Сабину и просишь у неё совета. Серьёзно, Дерик? Как мне тебя возненавидеть? — возмущаясь, окидываю его взглядом.

Кабинка приближается к земле.

— Будь счастлив, я тебя ненавижу за то, что и мне ты шанса не дал. Ты ни разу мне его не давал, чтобы я потом доказала тебе, что мне можно доверять. Хорошего вечера и хватит за мной следить. Займись кем-нибудь другим, к примеру, Сабиной и сделай доброе дело — женись на ней, чтобы у неё появилось будущее. Она его заслужила. — Открыв кабинку, поворачиваюсь к нему.

— Джина…

— Знаешь, я не понимаю, кого ты боишься больше: себя или меня. Но определённо, у тебя огромные проблемы не только с общением и коммуникацией с внешним миром, но и с собой. Советую тебе разобраться в этом и не приближаться ко мне, если всё это какая-то твоя очередная игра. С меня хватит. Охота завершилась, и я абсолютно в себе разочарована. Дура, раз дала тебе шанс, — произношу и выскакиваю из кабинки, затем быстрым шагом спускаюсь вниз.

— Реджина?

— Отвали, Герман. Просто оставь меня в покое, — отмахиваясь от него, иду дальше по дорожке, коря себя за глупость.

Призналась себе в том, что мне нравится Дерик. Простила его за боль. Простила за всё. Простила за ложь и интриги. Увидела в нём человека, чтобы затем постоянно получать щелчки по носу и напоминания, что я недостаточно хороша. Сабине он доверился, а мне… нет. Я для него враг, такой и останусь. Пора смириться и прекратить искать что-то большее, чем есть на самом деле, в словах и поступках людей, которым плевать на меня.

Глава 12

— Вот ты где!

— Мы искали тебя по всему парку!

С двух сторон от меня появляются Данис и Сабина, а я не в духе. Их улыбающиеся лица сейчас мне противны, и я не хочу ни поддерживать общение, ни куда-то идти. Я так глубоко обижена на Дерика и его поведение.

— Может быть, поедем в бар?

— Да, здесь как-то слишком всё по-детски, — поддакивает брату Сабина.

— Спасибо, ребята, но я останусь… то есть побуду одна. Мне нужно подумать и не хочу мешать вам веселиться. Простите, — отмахиваюсь от них и направляюсь в сторону колеса обозрения.

Они не догоняют меня, не просят снова пойти с ними выпить или что-то ещё сделать. Просто оставляют в покое.

Бросаю взгляд на колесо обозрения и тяжело вздыхаю. Германа там уже нет, как и Дерика, но я замечаю невдалеке чёрные костюмы, и это злит меня сильнее.

Неужели, до сих пор не могут поверить в то, что никакая я не шпионка? Разве я мало сделала для этого?

В данный момент я попросту теряю всю уверенность в причинах моего нахождения в Альоре. Дин явно заинтересован политическими делами и не скучает с Моникой. Да и мне откровенно плевать на него. Как-то странно, что это произошло так быстро. Может быть, я, действительно, никогда не любила его по-настоящему, а всё это было желанием быть, как все и утереть нос красотой Дина тем, кто говорил обо мне гадости. Понятия не имею, но даже с этим фактом я смирилась. Мало того, теперь я выставила себя дурой и вешалась на Дерика, которому это всё неинтересно. Я неинтересна. Не понимаю ни его, ни себя.

Брожу мимо ларьков со сладостями, игрушками и сувенирами и спускаюсь ниже, туда, где заканчивается парк и начинается дорога. Через дорогу находится огромное здание университета Альоры, с поднятыми флагами и сейчас подсвеченное огнями. Невдалеке расположена старшая школа, и предполагаю, островок с ученическими корпусами, уходящими в лесную зону, за которой прячется старый город. Вижу множество модных и дорогих иномарок, пролетающих мимо меня по круговому движению.

Я снова лишняя. Вроде бы выбрала другую дорогу, другую себя, но нет, ничего не сработало. Почему? Где я совершила ошибку? Может быть, стоило сконцентрироваться на Дине? Нет. Я не представляю, как руководить своей жизнью, а здесь их несколько сотен тысяч. Принятие важных решений не для меня. Я даже на ровном месте спотыкаюсь. Самое верное — сжалиться над этими бедными людьми и освободить дорогу Монике или Эни, или кому-то ещё.

А самое правильное в этой ситуации с кем-нибудь поговорить. Я скучаю по Мег и Инге. Я всегда могла прийти к ним, хотя никогда этого не делала, да и виду не подавала, что они мне нужны. Теперь же мне так нужны их порой ненужные советы, как поступить и что мне делать. Пусть это будут шутки. Пусть излюбленные подколы Инги. Пусть Мег защищает меня и ругается с сестрой. Но так я всегда чувствовала себя в обществе. В своём маленьком, странном обществе ненормальных друзей и родственников.

Тяжело вздыхая, разворачиваюсь и испуганно охаю, когда чуть ли не сталкиваюсь с проклятым, противным, гадким Дериком.

— Какого чёрта ты снова преследуешь меня? — возмущаясь, отталкиваю его и направляюсь обратно, чтобы найти машину и уехать в замок. Хочу в сад и поесть.

— Ты мне должна, Джина.

Замираю и поражаюсь наглости этого нахала.

— Я тебе ничего не должна, — оборачиваясь, фыркаю.

— Насколько я помню, ты проиграла и задолжала мне желание, — спокойно произносит он.

— Эм…

Удивлённо приоткрываю рот и не нахожу что ответить.

— Я набрал больше баллов, чем ты, Джина, поэтому имею право настаивать на исполнении своего желания в любое время. Это время настало прямо сейчас, — добавляет он.

— А как же работа? Неужели, ты бросишь пост? — спрашиваю и, прищуриваясь, складываю руки на груди. Всё это крайне подозрительно. Дерик никогда бы не потребовал исполнения желания, тогда, что он на самом деле от меня хочет?

— Моё рабочее время закончилось. Началось личное. Моё желание, Джина. Или ты боишься, что мои фантазии тебе не по силам?

— Пфф, ничего подобного. Без проблем. Давай. Что ты хочешь?

— Не здесь. За мной, Джина. — Дерик обходит меня и направляется в сторону парка.

— Куда ты идёшь? Я не буду… не буду делать что-то ненормальное, ясно? Это, вообще, глупо… особенно для тебя.

— Если боишься, так и скажи. Но ты ведь проиграла, Джина. За язык тебя никто не тянул, ты сама предложила сыграть на желания. Я понимаю, ты трусишь снова выйти из зоны комфорта, чтобы больше никто не понял, что язык — твой враг, и ты говоришь то, что на самом деле хочешь. Не волнуйся, я смирюсь. Ничего нового. Ещё один человек, не умеющий сдерживать свои обещания. — Дерик передёргивает плечами, продолжая идти.

— Ты меня на понт не возьмёшь, ясно? Я знаю для чего ты всё это говоришь. Но я дойду до конца и снова пошлю тебя к чёрту. И ты отвалишь от меня, понял? Обещай, что отстанешь от меня. Это последняя игра, в которую я играла с тобой, — зло отвечаю ему.

— К твоему сожалению, ты под моей протекцией, и я не могу отстать от тебя. Ты сама выбрала своё будущее, так что не ной. Садись в машину. — Дерик открывает себе дверцу и юркает в салон.

Чёрт.

Топаю ногой и обхожу машину. Ничего страшного не случится. Но предчувствуя, что у Дерика очень богатая фантазия, и он непременно придумает для меня нечто такое, от чего не смогу оправиться в ближайшие лет десять, я решительно сажусь в машину на свой страх и риск. Посмотрим, кто кого.

— Пристегнись. — Дерик заводит мотор и сдаёт назад, пока я щёлкаю ремнём безопасности.

— Ты решил вывезти меня из страны? Ты только об этом и мечтаешь, — язвительно произношу.

Дерик молча сносит мою реплику и надавливает на педаль газа, сворачивая налево в сторону леса.

— Или закопаешь? Лопату захватил? — продолжаю я.

Он снова молчит, проезжая мимо милых домиков и чистеньких тротуаров. Так, отчасти я, конечно, знаю, что Дерик не собирается меня убивать, но такие витиеватые пути меня пугают. Неизвестность для меня уже стала фобией.

— Любая жертва имеет право знать, что с ней будет делать похититель. Поэтому выкладывай, насколько ужасные и тёмные у тебя фантазии? — требовательно говорю я.

— Ты не выживешь, если узнаешь, поэтому помолчи, Джина…

— Слушай, до меня уже дошло, что ты меня терпеть не можешь, и я выставила себя законченной дурой, неверно оценив твои странные слова и поступки, но больше не могу гадать, что будет дальше. Знаешь, я пыталась войти в твоё положение, а ещё твой дружок Герман с ума сводит своими домыслами. Тебе бы поговорить с ним и потом закопать где-нибудь, чтобы больше не намекал мне на то, что… ты понимаешь, — перебиваю его и отворачиваюсь к окну.

— Не понимаю.

Закатываю глаза и качаю головой.

— Не вынуждай меня снова унижаться. С меня достаточно, Дерик. Ты хочешь, чтобы я призналась в том, что ни черта не знаю о мужчинах? Окей. Я ничего о вас не знаю и порой мне хочется, чтобы мои выдуманные мысли были правдой, но это не так. Всё? Теперь скажешь, куда мы едем?

— Зачем тебе знать всё о мужчинах, Джина? Так ты забьёшь свою голову ненужными мыслями и не оставишь места для чего-то нового. К примеру, для изучения французского.

Недовольно поджимаю губы.

— Не твоего ума дело, — фыркаю. — И хватит следить за мной. Других дел нет?

— Развлекаться мне никто не запрещал, поэтому… — Дерик делает паузу, от которой я злюсь сильнее.

— Почему ты так сильно меня ненавидишь, а?

— Я тебя не ненавижу…

— Точнее, почему только ко мне такое повышенное внимание?

— Оно нормальное…

— Неужели, все остальные белые и пушистые?

— Все остальные не такие, как ты…

— Никто не совершает ошибок?

— Ошибки остальных я могу предугадать…

— Все эти девицы рождены в Альоре и не требуют пристального слежения за ними?

— Все гости, но ты…

— За той же Сабиной, а?

— Началось…

— Вот она, к слову, собирается остаться здесь навсегда, и тебе бы на этом остановить своё внимание.

— Меня это не интересует, когда же ты поймёшь?

— А Энисса?

— Она чем тебе не угодила?

— Почему она так рьяно защищала меня, когда должна ненавидеть? У неё тоже свои мотивы…

— Она видит в тебе своё спасение…

— …и они могут быть опасны для Дина.

— Никто не опасен для Дина так, как ты.

— Но нет, конечно, лучше взять беззащитную американку и продолжить над ней издеваться, ведь её ещё пока не добили, а так хочется.

— Чёрт, ты сама над собой издеваешься! И надо мной!

— Супер.

— У тебя огромные проблемы с восприятием мира, Джина!

— С каждым днём я всё больше и больше восхищаюсь вашим альорским добродушием, — едко бросаю и дёргаюсь на сиденье, раздражённо ударяясь о спинку.

— Не отравись.

Мы оба замолкаем. Тишина и мягкий ход машины выводят меня из себя.

— Зачем ты это делаешь? — недовольно спрашиваю.

— Стараюсь держать себя в руках, чтобы не придушить тебя к чёртовой матери! — рычит Дерик, бросая на меня злобный взгляд.

— Хам! Боже, как же ты меня достал! Вот клянусь… слышишь? Я клянусь, что однажды пущу в тебя пулю!

— Валяй, — Дерик достаёт пистолет из кобуры, прикреплённой к поясу джинсов, и бросает мне на колени.

— Пристрели меня, потому что я уже устал от тебя и твоих нелогичных домыслов. Ты ни черта не видишь, Джина. То лезешь туда, куда тебя не просят, то совершаешь абсолютно глупые поступки. То превращаешься в мегеру, то соблазняешь всех вокруг и ведёшь себя, как идиотка! Всё. Давай выполняй свою клятву, — зло отчитывая, Дерик надавливает на тормоз, и меня дёргает вперёд.

— Псих. Ты псих. Гоняешь по этим чёртовым дорогам, как ненормальный! Постоянно так! И я не буду в тебя стрелять! Забери его обратно…

— Нет уж, сказала, что пристрелишь, так давай. Мне терять нечего, хотя бы отдохну от тебя!

— Забери пистолет обратно! Немедленно забери его! Что ты хочешь? Отпечатки мои получить на нём? Вот! Их много! Забирай! Я не буду тебя убивать!

— Ты этого так хочешь! Это легко нажать на курок, и всё! Стреляй! И мне к чёрту не сдались твои отпечатки! Я их уже наизусть знаю!

— Придурок больной! Я не буду стрелять! Не смей! Дерик! — кричу, а он сжимает мою руку, наставив пистолет себе в грудь, и крепко удерживает её.

— Стреляй, чёрт возьми, мне всё равно не жить, пока ты здесь! Стреляй, Джина! Стреляй, мать твою! — кричит он. Его крик меня оглушает. Я вздрагиваю и жмурюсь. Чувствую резкий выброс адреналина в кровь, и становится легче.

Распахиваю глаза и качаю головой, странным образом моментально успокоившись. Поднимаю руку и накрываю ей его ладонь.

— Не манипулируй своей жизнью рядом со мной, Дерик. Для меня она много значит. Если для тебя нет, то хотя бы меня пожалей. Я никогда не смогу тебя убить… и если твоя жизнь и будущее зависят от моего присутствия здесь, то я улечу первым же рейсом. Первым. Только скажи об этом. Скажи, что от моего присутствия в Альоре зависит твоя жизнь, и я уеду. Это обещание я выполню, — тихо произношу.

Лицо Дерика даже в таком плохом освещении заметно для меня сереет. Взгляд угасает, и он расслабляет руку. Он с силой откидывается на спинку кресла и запускает пальцы в волосы.

Кладу пистолет между нами и с опаской поглядываю на Дерика.

— Прости, я больше не понимаю тебя. Наверное, никогда тебя не понимала, — произношу и тру переносицу. Её щекочет, и я знаю эти симптомы. Больная дура.

— Сначала я считала, что ты хочешь меня прикончить и планируешь что-то плохое против Дина. Потом… ты спасаешь меня, давая шанс жить дальше и спокойно уехать отсюда. Ты обычно холоден и только в определённые моменты словно становишься собой настоящим. Ты целуешь меня и убегаешь, стараясь держаться подальше от меня, и поэтому слова Германа не выходят из головы. Я не знаю, что ты чувствуешь, Дерик, и чувствуешь ли вообще. Но… вчера… мне показалось, что между нами всё же что-то есть. И эти все ссоры, ругань и эмоции идут из-за недопонимания того, что происходит. Из-за страха признаться в нелогичных, ненормальных и не поддающихся контролю чувствах. Прости, наверное, тебе часто говорили подобное… я думала, что нравлюсь тебе… как девушка. Это глупо, можешь не отвечать. Я просто устала бороться и с тобой, и с собой. Схожу с дистанции. Никогда не умела верно читать людей. С каждым я ошибалась. Дин. Питер. Ты. Сабина. Мег… никто мне не доверяет. Я враг для всех. Прости, что со мной так много проблем, — замолкаю и смахиваю слезу, смотря в окно на тёмный лес и сгущающийся мрак вокруг нас.

Я за всю жизнь не научилась отпускать людей, потому что старалась не привязываться к ним. Но отпустить то, что и так не было моим, ещё сложнее. Выходит, что каждое моё действие в прошлом, каждое слово, каждое прикосновение — ложь. Выдумка, которой я питалась, радуясь своему уму и находчивости.

Боже, сейчас, осознавая, до чего я довела Дерика, раз он готов был настаивать на выстреле, ненавижу и презираю себя. Хватит. На этом можно и закончить. С самого приезда сюда мне не повезло. Это был знак. Надо было учиться не арифметике, а постараться понимать чёртовы знаки судьбы.

— Слушай, если ты хочешь, чтобы я всё же исполнила твоё желание, то давай это сделаем. Я готова. Если нет, то я поеду, соберу вещи, и попрошу тебя об услуге в последний раз. Я не хочу прощаться с Дином, потому что уже сделала это с ним пять лет назад, а всё происходящее откровенный фарс, от которого я устала. Поэтому… — тяжело вздыхаю и поворачиваюсь к Дерику, смотрящему в одну точку перед собой.

— Реши, что ты хочешь, и я это сделаю, — заканчиваю я.

Дерик без слов переключает передачу и разворачивается. Вот и вердикт. Мы возвращаемся, вновь оказываясь в городе, но он едет не в сторону замка. Он направляется в старый город, отчего я замолкаю, удивлённо следя за дорогой. Не знаю, что он хочет, но и настаивать больше не буду ни на чём. Я просто наблюдаю. Что будет, то будет.

Мы проезжаем мимо отеля Эльмы, затем минуем множество домов, расположенных в горах, и движемся вдоль берега моря. Меня, если честно, подмывает спросить, куда он меня везёт, но я уже опасаюсь трогать Дерика. Воспоминания о пистолете в его руках, направленном на себя же, меня до сих пор очень пугает. Он, действительно, не задумывается, какую сильную травму причинил мне. Неужели, я настолько ужасна? Скорее всего.

Проезжая через лес и оказываясь в абсолютной глуши, я готовлюсь к худшему. Дерик сворачивает к воротам, на которых написано «Опасная зона. Вход воспрещён». Он останавливается и выходит из машины. В свете фар вижу, как достаёт ключи, открывает замок, и распахивает ворота. Так… мне, действительно, страшно.

Кусая губу, бросаю на мрачного Дерика взгляд. Он едет дальше, к берегу моря, но дорога всё же заканчивается, поэтому глушит мотор, выключая фары.

— Пошли.

Я едва могу расслышать его слова. Они сказаны слишком тихо. Без вопросов выхожу из машины и подхожу к Дерику.

Неожиданно он берёт меня за руку и ведёт за собой по песку. Каблуки моих туфель проваливаются, и я, кряхтя, сбрасываю их, спеша за ним, идущим широкими шагами.

Слева от нас виднеются высокие скалы и обрыв, впереди море, а справа город и всё это живое. А здесь всё заброшено, пляж хоть и чистый, но не ухоженный и не предназначенный для купания.

— Раздевайся, Джина.

Отпускает мою руку и отходит.

— Прости? — недоумённо шепчу я.

— Раздевайся до белья. Вряд ли ты меня чем-то удивишь…

Зло смотрю на него, и Дерик прочищает горло.

— Я имел в виду, что уже видел тебя обнажённой и… не удивлюсь. Это было не оскорбление. — Он отворачивается и расстёгивает на себе рубашку.

— Нужно учиться с ней говорить, — долетает до меня его бубнёж.

— Я хочу уточнить, я буду исполнять твоё желание?

— Да, — громче отвечает он. Его рубашка летит на песок, а следом за ней ботинки.

— Так… а… хм… ты тоже будешь со мной тонуть или…

— Джина, договоримся, что ты мне доверяешь. Тебе не будет больно, — он бросает на меня усталый взгляд, и я киваю.

Ладно. Довериться. Хорошо. Без проблем.

Лживая трусиха.

Опасливо расстёгиваю замок на платье и снимаю его. Конечно, бельё позаимствовано, но от этого я не чувствую себя лучше.

Дерик стоит в одних боксерах, и я сглатываю от его вида.

— Готова? — Он протягивает мне руку.

— Честно хочешь?

— Соври.

— Тогда я полна энтузиазма и обожаю ледяную воду.

Он хмыкает и протягивает мне руку. Вкладываю в неё свою, и Дерик ведёт меня за собой, направляясь прямо к скалам. И так темно вокруг. Конечно, звёзды, луна и природные источники света помогают разглядеть всё, что нас окружает, но не так хорошо, как хотелось бы.

— Итак, слушай. Нам придётся проплыть метров сто. Я буду рядом с тобой, и ты не потеряешься. Я знаю этот берег и расположение рифов.

— Ещё раз уточняю, твоё желание — нам обоим свалиться с температурой?

— Доверься, Джина. Моё желание — твоё желание. Пошли. — Дерик тянет меня в воду, и как только она касается моих ног, то я ёжусь от холода.

— Не отходи от меня и сразу ныряй, это поможет привыкнуть к температуре. — Он проходит дальше, и через несколько минут уходит под воду.

— Джина!

— Иду я… иду…

Бурча и трясясь от холода, медленно вхожу в воду по пояс. Зубы стучат друг от друга, а Дерику хоть бы что. Он плавает в пяти метрах от меня, да так, словно сейчас тепло и солнце жарит.

— Джина, берегись!

От крика Дерика визжу и оборачиваюсь. Мои ноги не успевают найти опору, и я полностью погружаюсь в воду. Она снова пронзает меня иголками, проникающими острыми, неприятными и опасными воспоминаниями…

Глава 13

— Всё хорошо.

Мой крик остаётся в ночи и на глади воды, рисующей круги вокруг нас.

— Придурок, — шепчу, крепко уцепившись за его шею.

— С твоим энтузиазмом мы бы год входили в море. Всё в порядке, Джина, — Дерик отклоняется немного, поддерживая меня в воде, и убирает с лица мокрую прядь.

— Я думала… вспомнила… это страшно. Не делай так больше, — тихо прошу.

— Прости, больше не буду предупреждать тебя об опасности. Пусть акулы сами тебе об этом сообщат…

— Идиот. Здесь нет ни одной акулы, кроме тебя. — Закатывая глаза, хлопаю его по плечу, а он смеётся и, отпуская меня, отплывает.

Лишаясь тепла его тела, снова чувствую мурашки от холода.

— Поплыли, Джина. Судороги — это последнее, с чем я бы хотел сегодня снова встретиться, как и ты. — Дерик указывает кивком головы назад и делает пару мощных гребков, затем останавливаясь и дожидаясь меня.

Хотя мои зубы стучат, и мышцы деревенеют, я стараюсь не отставать от Дерика, легко держащегося в воде.

— Тебе не холодно? — дрожащим голосом спрашиваю его.

— Я не концентрирую внимание на температуре воды. Постарайся абстрагироваться от этого. К примеру, подумай о том, как вода обволакивает твоё тело, представь это в мельчайших подробностях, словно ты сама — вода, и тогда твой мозг переключится на то, что в данный момент в приоритете.

— Мда, ты явно не представляешь, о чём меня просишь. У меня даже мозг сжался от холода, — стуча зубами, говорю я, доплывая до Дерика.

— Есть чему сжиматься?

Ударяю по воде и обрызгиваю Дерика. Он ныряет и выплывает совсем рядом, тихо смеясь.

— Значит, нет?

— Да ты… я сейчас тебе задам, — бью ладонью по воде, а Дерик снова исчезает под ней. Он щипает меня за ногу, и я визжу, дёргая ногами. Кручусь на месте, в поисках этого засранца и зачерпывая в пригоршню воду, плещу в него. Но Дерик вновь ловко уходит от удара и делает самое ужасное из того, что можно было сделать — оттягивает застёжку бюстгальтера и шлёпает ей меня по спине, отчего я несколько раз от злости вновь ударяю ладонью по воде.

— Хватит прятаться! Трусливая задница! — кричу я.

Сбоку раздаётся хохот, и я, ложась на спину, быстро бью ногами по воде. В этот раз она попадает прямо в лицо Дерика, и я победно смеюсь.

— И снова волкодав побеждён! Где аплодисменты? Где овации? Где моя медаль?

Откашливаясь, Дерик подплывает ко мне.

— Согрелась? — интересуется он, плавая вокруг меня.

Только хочу колко ответить, как понимаю, что мне, действительно, уже не так и холодно, как было сначала.

— Предупредить не мог? — усмехаясь, плыву за ним.

— Зачем? Это было бы лишним.

— Ладно… спасибо. Я, правда, отвлеклась и признаю, что твоя схема работает.

Дерик усмехается и заплывает ещё дальше. Опасливо оглядываюсь, и вот мы уже на приличном расстоянии от берега.

— Дерик?

— Да?

— Куда мы плывём? Ты же знаешь, что судороги могут появиться даже в тёплой воде, а в холодной ещё быстрее. И мы…

— Ещё немного, Джина. Нам надо обогнуть вот эту скалу, за ней бухта. — Дерик показывает налево.

— Нас не накажут? Там висела табличка с предупреждениями, и меня уж точно по головке не погладят, если владелец этих мест узнает о моём вторжении. Тебе-то точно ничего не будет, — бормочу, направляясь за ним.

— Владелец этих мест в курсе, что ты проникла на его территорию.

— Когда он успел? Сейчас уже поздно, и ты точно никому не звонил. Ты же не планировал этого неделю назад, верно? — прищуриваясь, спрашиваю я.

— Нет. Это… хм, спонтанное решение.

— Тогда ты снова врёшь и хочешь подставить меня?

— Джина, успокойся. Я владелец этого пляжа. Стало легче?

— Что?! — восклицаю я, но Дерик ускоряется и огибает скалу.

Быстрее двигаю ногами и руками, чтобы добиться объяснений.

— Подожди, ты владелец этих земель? То есть всё это принадлежит тебе? — доплыв до него, интересуюсь я.

— Да. Это так важно?

— Нет… но мог бы предупредить заранее, чтобы я не опасалась очередного посещения Германа. Боюсь, что это уже можно будет назвать официальными отношениями, — усмехаясь, ложусь на спину и плыву рядом с Дериком к берегу.

— И много у тебя земли во владении? — интересуюсь я.

— Какая разница?

— Никакой. Просто ты мог бы зарабатывать на сдаче в аренду пляжа. А раз здесь есть ещё и бухта, то это довольно привлекательно для туристов, — замечаю я.

— Закроем тему, Джина. Это не обсуждается.

— Хорошо, как хочешь, — пожимая плечами, оставляю эту тему, но отмечаю про себя, что слишком много земли у главы службы безопасности королевской семьи. Почему у него её не забрали?

Мы добираемся до песчаного пляжа, и прохладный морской бриз обдаёт моё тело жестокими, до боли, мурашками.

— Можно обратно в воду? Мне холодно, — скулю я.

— Нет. Выполняй моё желание, Джина.

— Я выполнила. Отморозила себе задницу. Зачем мы, вообще, приплыли сюда, да ещё и ночью. Здесь нет освещения, очень темно, да и виды самые ночные. Пошли обратно, а?

— Не канючь. Боже, ты такая нудная, — фыркает Дерик.

— Я осторожная.

Дерик скептически выгибает бровь, и я закатываю глаза.

— В Америке. Дома я сама осторожность, спроси кого угодно, — добавляю я.

— Ладно. Закрой глаза.

— Что?

— Закрой глаза, Джина. Я поведу тебя. Я не отпущу твою руку и буду рядом. Доверие, помнишь? Попытайся действительно начать мне доверять, а не считать, что я хочу тебя убить. — Он протягивает мне руку, но я опасливо смотрю на неё.

— Не хочешь? Точно?

— Я мог бы уже раз сто тебя утопить, отравить или сбросить с крыши замка. Но ты до сих пор жива. Ничего не приходит на ум?

— И это твоё желание? Что-то много у тебя их, — цокая, вкладываю свою руку в его и закрываю глаза.

— Не подглядывай. Иначе будешь визжать от страха, а я бы хотел этого избежать…

— Что?

— Я шучу. Расслабься, Джина. — Дерик сам закрывает одной рукой мне глаза, а другой обхватывает за талию.

Моя спина оказывается прижатой к его груди, и я издаю слабый вздох, почувствовав жар тела этого мужчины. Почему он такой тёплый, когда я жалкая ледышка? Но потом об этом подумаю, сейчас очень важно не грохнуться и понять, куда он меня всё же ведёт, и зачем такая таинственность.

Дерик мягко подталкивает меня, идя за спиной. Мои ноги касаются холодного песка, и он мокрый. Странно, потому что мы уже вышли из воды, и шторма не было за прошедшие дни. Прилив. Точно. Здесь обычно бывает вода, а сейчас отлив, поэтому песок такой мокрый.

— Итак, ты готова? — шёпот Дерика раздаётся эхом, и я сглатываю от слабого страха.

— Только не отпускай меня, — так же отвечаю я.

— Не отпущу.

Дерик убирает ладонь с моих глаз, продолжая обнимать меня за талию.

Распахивая глаза, несколько раз моргаю, а потом… восхищённо охаю.

Мы стоим на краю обрыва, а впереди нас бассейн с водой, сверкающей ярко-синими огнями внизу. Пещера, в которой мы находимся, излучает странное, невероятное сияние голубого цвета, отчего вода тоже окрашивается во все оттенки синего.

— Боже мой… — улыбаясь, шепчу я.

— Помнишь, ты говорила, что не успела насладиться тёплой водой нашего моря? — тихо спрашивает Дерик.

— Да, — кивая, поворачиваюсь к нему.

— Прыгай. Поверь мне, тебе понравится. — Дерик отходит от меня на шаг, и первым ныряет в воду.

Распахнутыми от восхищения глазами смотрю, как его тело уходит под воду, и он касается ногами дна. Вода кристально чистая, а свечение… просто невероятно.

Сажусь на песок и осторожно спускаю ноги в воду, вскрикивая от контраста температур.

Дерик выплывает и удерживает себя руками.

— Она тёплая… она горячая, Дерик! — Радостно прыгаю в воду, и это самая лучшая горячая ванна в моей жизни.

Всё моё тело благодарно отзывается на тепло, и я, улыбаясь, вытираю лицо.

— Это невозможно! Здесь так красиво! И стены… они светятся, словно волшебные! — счастливо кричу я. Мой голос отдаётся эхом, и я сама кривлюсь. Ужасный у меня голос.

— Флуоресцентные породы. Это место состоит из них. Солнце нагревает их днём, а ночью они возвращают тепло и освещают горячий источник, который здесь бьёт прямо из-под земли. Именно благодаря ему вода здесь всегда очень тёплая, — говорит Дерик.

Касаюсь ладонью стен пещеры и смотрю на свою руку, теперь тоже переливающуюся неяркими синими блёстками.

— Поэтому вода тоже светится. Они растворяются в ней, — шепчу я. — Это удивительно. Никогда в жизни ничего подобного я не видела.

— И вряд ли увидишь, Джина. Подобных мест осталось очень мало на земле. Это уникальное сочетание морских даров природы, которую люди предпочитают превращать в деньги.

Оборачиваюсь на голос Дерика и улыбаюсь ему.

— Поэтому ты не продаёшь землю? Чтобы люди не изгадили это чудесное место?

— Отчасти. Эта пещера… и эта бухта… моя мама их очень любила. Это был её личный пляж.

Сердце колет от признания Дерика. Он тоже очень любил её, хотя и совсем не знал. Герман был прав.

— Твоя мама знала толк в романтике, — стараясь немного развеять мрачную атмосферу, говорю, подплывая к нему.

— Наверное. Я не знаю. Всё, что мне от неё осталось — дневник. Оттуда я и узнал об этом месте.

— И ты сюда водишь девушек…

— Джина, — Дерик закатывает глаза и качает головой. На его лице так смешно играют отблески от воды, что я хихикаю и тянусь рукой к его щеке.

— Ты как Аватар, — смеюсь я. — Но в защиту моих суждений скажу, что любая девушка бы была покорена.

— Правда?

— Конечно. Ты только представь. Обещаешь сюрприз для неё. Везёшь сюда на лодке. Только не так, как меня, не каждая это оценит. Затем приводишь сюда и вуаля, она твоя. Вряд ли кто-то останется равнодушным к этой красоте. Даже я покорена. Боже, какая же вода тёплая, — мурча, ложусь на спину и закрываю глаза, медленно двигая руками.

— Значит, ты сюда никого не водил? — интересуюсь, распахивая глаза и смотря на неровное отверстие в потолке пещеры, сквозь которое видно звёздное небо. Невероятно. Свет от пород и тёмное пятно в вышине, в котором ярко горит луна.

— Нет. Ты первая.

— Даже Дин не знает об этом месте?

— Нет.

— Герман?

— Нет. Расскажешь кому-нибудь, тогда я точно тебя убью.

Улыбаясь, поворачиваю голову на Дерика, плавающего рядом.

— Не расскажу. Я эгоистка и не собираюсь делиться с этими загульными парнями нашей тайной. Она только наша, — благоговейно вздыхаю и снова смотрю на луну.

— После этого будешь отрицать, что не веришь в любовь, Джина? — поддевает меня Дерик.

— Я никогда не отрицала этого. Я просто… не там искала и даже не так… не в то верила. Так что… — пожимая плечами, принимаю вертикальное положение и кручусь на месте, смеясь от того, как сверкает и переливается отблесками вода от каждого моего движения.

Поднимаю голову на Дерика и ловлю его странный взгляд. Он улыбается, клянусь, но как только понимает, что я смотрю на него, сразу же поджимает губы.

— Итак, мистер, это твоё желание или будет что-то ещё? — спрашивая, прищуриваюсь я.

— А тебе мало?

— Нет, но… как бы… это приятно. По идее желания одних должны ставить других в неловкие ситуации. Конечно, я могу сказать, что практически голая, и это меня смущает. Но на самом деле — нет. Всё хорошо. Так в чём подвох?

Дерик усмехается и плывёт в сторону.

— Тебе не убежать от ответа, — замечаю я.

— Я не убегаю, Джина. Что ты хочешь услышать?

— А что ты хочешь сказать?

Подплываю к Дерику и, ожидая ответа, выгибаю бровь. Он тяжело вздыхает, бросая на меня недовольный взгляд.

— Никакого подвоха. Я всего лишь… не знаю. — Он проводит ладонью по мокрым волосам.

— Хочешь это обсудить?

— Можно я тебя утоплю?

Смеясь, мотаю головой.

— Ты обещал без рук, — напоминаю я.

— Я не обещал такого. Я сказал, что ты останешься жива.

— Да и к чёрту тебя. Не хочешь делиться своими тайнами, не делись. Буду наслаждаться водой и волшебством. — Отплываю от Дерика и снова ложусь на воду.

Вокруг слышны только тихие всплески воды о стены пещеры и моё спокойное дыхание. Я полностью расслабляюсь, желая плавать здесь каждый божий день. Это праздник.

— Джина? — Дерик подплывает ко мне.

— М-м-м?

— Ты готова сейчас же уехать из страны? То есть… ты сказала, что моя жизнь тебе важна, но почему? Зачем лишать себя, вероятно, очень хорошего будущего?

Серьёзный вопрос Дерика повисает в тишине, пока я обдумываю свой ответ. Лгать или быть честной? Ладно уж, всё равно ничего между нами не будет, так что почему бы и не сказать правду?

— Готова. Не страна меня держит здесь, а ты. И да, мне важна твоя жизнь, потому что ты достоин будущего. Ты многое отдал этим людям, стране и Дину, так что… тебе нужно научиться разрешать себе то, что когда-то сам и запретил. Ты слишком ценный человек для этого мира, а я… нет. Так что моё пребывание здесь уже бессмысленно, но спасибо за то, что подарил мне прекрасное завершение медового месяца, — хмыкаю и, гребя руками под себя, выпрямляюсь, смотря на Дерика.

— Смешно, правда? Я сама не поняла, как всё так быстро изменилось в моём сознании. И я точно не умею читать знаки мужчин. Прости за то, что я наговорила вчера и сегодня в кабинке. Просто мне казалось, что между нами… забудь, — произношу и отмахиваюсь от Дерика, отплывая к тому месту, откуда мы сюда пришли. Облокачиваюсь о камень, чувствуя, каким холодом дышит пещера со стороны моря. Или же это всё разочарование и горечь от осознания своих же слов?

Кладу голову на сложенные руки и закрываю глаза, отдаваясь теплу воды. Какая уже разница, что будет дальше? Никакой.

Пустота проникает в моё сердце, отчего становится безумно некомфортно. Не помню, чтобы я так себя чувствовала когда-то, и мне не нравится внезапно нахлынувшее желание расплакаться или сейчас же убежать от Дерика, чтобы он не видел меня настолько беспомощной и брошенной в очередной раз.

Слышу всплеск воды и открываю глаза, в этот же момент я чувствую, как моих волос касается его ладонь. Дерик проводит по ним и опускается ниже. Замираю, не зная, как реагировать на это.

— Это запретное, — произносит он. Его тихий, мрачный голос заставляет вздрогнуть, и я, опираясь о камни, всё же приподнимаю голову, оборачиваясь к нему.

— То, что ты говоришь. То, где мы находимся. То, где ты живёшь сейчас. Запретное для меня, Джина. У меня нет будущего. С коронацией Дина опасность лишь возрастёт. Наша страна быстрее ожидаемого открывается другому миру, и сюда едут люди, чтобы ограбить её. Моя задача — не дать им этого сделать. Людям всего и всегда мало. Они не умеют довольствоваться тем, что уже имеют. Им не хватает двух нолей в миллионах. Им не хватает ещё одной машины. Им не хватает власти. Это никогда не закончится. Наоборот, с каждой минутой недовольства будет всё больше и больше. Они будут искать наши слабости. Мне запрещено их иметь, чтобы отдать всё, что у меня есть, как и самого себя, на благо страны и её будущего, — добавляет он.

— Я не понимаю, зачем ты взял на себя столько ответственности. Это неразумно. Ты никогда не сможешь предугадать мысли нескольких сотен тысяч людей. И ты сам устанавливаешь запреты, — шепчу я.

Дерик, грустно усмехаясь, хватается за камни рядом с моей рукой и принимает подобную моей позу.

— Это моя страна, Джина. Она заменила мне семью, родителей и подарила много хорошего. Все эти люди надеются на меня, и я не могу их предать из-за… чувств.

— Почему они надеются на тебя? У них что, своих голов нет или, на крайний случай, короля? — хмурясь, спрашиваю я.

— Ты прекрасно знаешь, что Дин будет ужасным королём. Если сейчас его не направить в правильное русло, то он потеряет страну. Для этого я здесь, чтобы не дать ему разрушить то, что должно жить.

— А почему Дин должен быть королём? Неужели, нет других кандидатов? И его отец в добром здравии, насколько я могла заметить.

— Дин прямой наследник трона. Родственников у Ферсандра больше нет, они все погибли в войне. И его здоровье уже не позволяет частые перелёты и полноценное внимание ко всем деталям, для этого существуют советники, которые тоже будут переизбраны после коронации. Изменение мира требует новую власть и новую кровь. Открыть дорогу к престолу — развязать войну. Многие пытались свергнуть Ферсандра, всё ещё поддерживая старые порядки, но он шёл своим путём, и благодаря ему наша страна расцвела, уровень жизни людей возрос, медицина поднялась в десятки раз выше, как и образование. Маленькому государству сложно выжить среди огромных, тем более, когда не присягает на верность ни одной из них.

— А жена Дину нужна для того, чтобы… — взмахиваю рукой, предлагая Дерику продолжить.

— Это условие, которое поставил Ферсандр своему сыну. Он разумен и старается сделать всё на благо страны. Если у Клаудии слепая любовь к сыну, и она никогда не будет замечать его ошибок, то нужен ещё один человек, который будет это делать, и которого Дин будет слушать больше, чем свою мать. Баланс.

— И Эни лучшая кандидатура, — вставляю я.

— Верно. Но сама Эни так не считает, как и Дин.

— То есть?

— У Эни есть мужчина, которого она любит. Конечно, такой союз никогда не примет её семья, потому что он из обычной семьи, как ты, к примеру. Они зациклены на родословных, и наследникам таких семей никогда не будет позволено жениться на тех, кого они любят.

— Но почему бы просто не возмутиться? По мне, так это глупость — запрещать любить. Если продолжать это делать и дальше, то будет ещё больше проблем. Когда-нибудь терпение лопнет, и Эни может натворить очень плохих дел. Насколько я заметила, она довольно сильная и волевая, и если захочет, то сама организует войну. И именно так она может поступить, отомстив за разбитое сердце.

— Ты права, — спокойно замечает Дерик.

— И это значит, что…

— В данный момент Моника — лучшая кандидатура на место королевы Альоры.

— Да вы рехнулись, — прикрываю глаза и качаю головой. — Она помешана на власти. Это же вторая Клаудия. И если последняя зациклена на своём сыне, так эта зациклена на власти и состязаниях. Это такой тип людей — идти по головам, и они полетят, если на ней прикажут жениться Дину.

— Кого предлагаешь ты, Джина? Себя? — криво усмехается Дерик.

— Несмешная шутка, волкодав. Я никогда не смогу кем-то управлять. Это огромная ответственность. От моих слов будут зависеть жизни людей, а у меня, ты знаешь, случается раздвоение личности, поэтому… я бы не выбрала ни одну из кандидаток. Вообще, я бы не короновала Дина сейчас, заставив углубиться в работу над ошибками. То есть, вот сейчас он поехал в другой город, так? Пусть поездит, поговорит с людьми и не как принц, а как человек, заинтересованный в улучшении их жизни. Вообще, предполагаю, что ему сейчас поют дифирамбы и откровенно лгут в лицо о том, как же всем хорошо. Но так не бывает. Надо изучать свою страну изнутри, засылать своих же доверенных людей, чтобы именно они находили пробелы. А жена… это не такое важное приобретение, как развитие своих навыков. Без неё он сможет прожить ещё несколько лет, но без чёткого понимания своего народа продержится на троне не больше недели без помощи.

Дерик смотрит на меня слишком задумчиво и серьёзно, отчего мне становится не по себе.

Пауза затягивается. Бегаю взглядом по пещере и кусаю губу, в ожидании хоть какого-то звука в ответ. Так, мне теперь очень некомфортно от взгляда Дерика. Он даже не мигает, долго и упорно сверля в моём лбе дырку. Прочищаю горло, и это не помогает. Двигаю немного ногами — ноль реакции. Он что, выключился? Или перезаряжается? Или…

— Ошибаешься.

Я даже вздрагиваю от неожиданно громкого голоса Дерика.

— Что?

Он подплывает ближе и проводит ладонью по моей щеке. Моё тело сразу же отвечает довольным мурлыканьем… ну или у меня несварение. Пока не поняла.

— Ты уже управляешь, Джина. Из тебя получилась бы хорошая королева.

От его слабой улыбки, нежного прикосновения к моему подбородку, у меня всё внутри напрягается. Ему можно вот так трогать девушку, которая ему совсем не нравится? Он убирает руку, но я успеваю её схватить и сильнее сжать его ладонь пальцами.

— Дерик?

— Да?

— Что происходит? Я запуталась и очень сильно. Скажи мне, что делать дальше? — шепчу я.

— Стать королевой Альоры, Джина.

— Я не хочу. Я хочу другого, — замолкаю, прикусывая язык. Отпускаю его руку и отплываю немного, но Дерик нагоняет меня и, обхватывая мою талию, прижимает спиной к себе.

— Чего? — выдыхает он мне в ухо. Немного поворачиваюсь. Наши лица так близко друг от друга. Всего какие миллиметры разделяют нас, но сейчас они кажутся целым океаном.

— Не важно. Тебе всё равно это неинтересно, я тебя услышала. — Сбрасываю его руку с себя и, оплывая его, поднимаюсь на руках к выходу.

— И что ты услышала?

— Что между нами ничего нет и не было. Ты полностью отдаёшь себя Альоре, и тебе никто не нужен, особенно такая, как я. Остальное я всё выдумала: твой взгляд, твоё преследование, твои прикосновения, твою симпатию, твоё волнение, тот танец в клубе, твоё возбуждение, твои чувства и твоё странное поведение, кардинально изменившееся за последнее время. Это лишь случайность, и у меня слишком богатое воображение. Правда? Поэтому давай, закончим всё на хорошей ноте, потому что я не хочу снова думать о человеке, которому безразлична. Буду ждать тебя на берегу. Думаю, что я твоё желание исполнила, — киваю ему, ставя точку.

Глава 14

Холод пронзает меня до костей. Обнимая себя, стою в бухте, ожидая, когда подойдёт Дерик.

Я больше не буду обманывать себя и представлять, что поступки Дерика что-то значат. Ничего. Мои чувства обострены, потому что я постоянно ощущаю опасность, вот и всё. Это не большее. Это критичное и запретное. Не для меня.

Слышу шорох песка за спиной и оборачиваюсь, натягивая улыбку.

— Как считаешь, я доплыву обратно или замёрзну прямо в воде? — пытаясь не испортить нам обоим настроение, весело спрашиваю его, стараясь не смотреть на то, что у него ниже пояса. Не смотреть.

— Плыть обратно и не понадобится, — отвечает, пожимая плечами Дерик.

— Как так? Но…

— Можно обойти, — говорит он, указывая рукой на проход в другой части бухты, и я недовольно поджимаю губы.

— Серьёзно? Какого же чёрта ты заставил меня плыть в ледяной воде? — возмущаюсь я.

— Это было моим желанием. Чтобы добиться чего-то своего, нужно смиренно терпеть, Джина. То есть… — тяжело вздыхая, он проводит ладонью по лицу.

— Мне хотелось увидеть, как ты справишься с этим заданием. Чёрт, слышать это ужасно. Но всё не так. В общем, пошли. Ты можешь заболеть. Перепад температур для тебя может быть критичен. — Дерик направляется вперёд, вынуждая, вот просто выкручивая мне руки, смотреть на его задницу, обтянутую мокрыми чёрными боксерами. Матерь Божья, за такой зад даже я бы убила…

— Джина!

Вздрагиваю и поднимаю взгляд.

— Да? Что? Я рассматривала ракушки, — быстро произношу.

Дерик качает головой, вероятно, красными буквами написав для меня диагноз: «Лечению не поддаётся». Догоняю его, и мы минуем проход, снова оказываясь на берегу. Оттуда Дерик сворачивает и огибает волшебную пещеру, я направляюсь за ним. Мы потратили огромное количество времени для того, чтобы доплыть. Дойти — не больше десять минут. Потрясающе!

Дерик натягивает сухие джинсы поверх мокрого белья, а я так не могу. С моих волос стекает вода, зубы стучат друг от друга. Переминаясь с ноги на ногу, стою и смотрю на своё платье.

— В чём дело? — спрашивает, поворачиваясь ко мне.

— Я мокрая… и мне холодно. Платье… оно… будет мокрым… солёным, и… холодно, — стуча зубами, говорю я.

— Так сними бельё.

— Ты… ты… с… ума… сошёл? Я же…

— Боже, — Дерик закатывает глаза и хватает моё платье.

Ловким движением он набрасывает его на мою голову и отжимает им волосы.

— Ты что…

— Лучше молчи и побереги кислород. Так ты впускаешь его внутрь, от этого становится холоднее, — он трёт мои волосы платьем и затем отбрасывает его в сторону.

Резко разворачивает меня и одним движением расстёгивает бюстгальтер. Вскрикиваю, даже не успевая руками закрыться. Но в следующий момент Дерик набрасывает мне на плечи свою рубашку.

— Трусики снимешь сама, — шепчет Дерик мне на ухо и отходит.

Быстро надеваю рубашку и застёгиваю её, принюхиваясь к духам Дерика, запах которых задержался на ткани. Сама вещь согревает меня моментально или аромат, но зубы больше не стучат, а пальцы разгибаются.

— Ты готова?

Трусики пусть останутся на мне, даже мокрые. Я не собираюсь их снимать. Не здесь. Не при нём.

— Да… да.

Спешу за Дериком к машине и плюхаюсь в салон. Дерик, полуголый, в одних джинсах и босой — просто загляденье. Так, это запрещено. Всё запрещено.

Отворачиваюсь к окну, пока Дерик обувается, стряхивая с ног песок, а я наследила. Ничего, переживёт.

Молча он садится в машину и включает печку. Для меня. Вряд ли ему, вообще, бывает холодно. Пусть его кровь и горячая, но сердце ледяное, и с этим ни одна печка не справится.

Дерик ничего не говорит, пока мы едем обратно. Да и я не готова поддерживать глупые темы, словно ничего не нормального не произошло. Я оцениваю и взвешиваю его сегодняшнее поведение, а обдумать предстоит многое. Но единственное, что не меняется — я не понимаю мотивов поступков и слов Дерика. То он твердит, что я никогда не буду королевой, то толкает меня в этот брак. То рычит и всем своим видом показывает, что откровенно ненавидит меня, то прижимается всем телом, смеётся и становится другим человеком. Его часто клинит. Мне бы найти этот рычаг, отвечающий у него за передачу ложных данных, и сломать к чёртовой матери. К сожалению, я так и не узнала его настоящего, а своим мыслям уже не доверяю.

Дерик останавливается у входа в наше крыло, и я выхожу из машины одновременно с ним.

— Я должен был открыть тебе дверь, Джина, — раздосадовано упрекает меня.

— Ничего страшного не случилось. Я никогда не была леди и не буду. А ты никогда не станешь джентльменом. Так что всё путём, Дерик, не парься, — отвечаю и, пожимая плечами, шлёпаю босыми ногами к входу.

Поднимаюсь к себе и сразу же иду в ванную. Сбрасывая его рубашку и трусики, включаю горячую воду и забираюсь под душ. Теперь жить можно. Смыв с себя солёную воду и полностью, даже чересчур, согревшись, переодеваюсь в шёлковую длинную белую ночную сорочку и с улыбкой провожу ладонью по гладкой ткани, щекочущей бёдра. Когда-нибудь я тоже куплю себе что-то подобное. Обещаю, что куплю. С первой же зарплаты.

Выключая везде свет, оглядываюсь и бросаю взгляд на кровать. Сна нет ни в одном глазу. Подхожу к торшеру и дёргаю за верёвочку выключателя. Довольная забираюсь в кресло и открываю словарь. Старясь читать транскрипцию интуитивно, всё же осознаю, что где-то делаю ошибки. Мне нужна аудиоподборка, чтобы понять суть языка. И единственный, кто может знать саму суть — Дерик.

Кусая губу, бросаю взгляд на закрытую дверь моей спальни и мотаю головой. Нет, это очень глупо, и он, скорее всего, уже отдыхает. Я обещала себе не навязываться, но это ведь не будет насилием, если я спрошу о правильности произношения, верно? Это ни к чему не обязывает. Рубашка!

Подскакивая с места, несусь в ванную и хватаю его рубашку. А вот и причина, благодаря которой я снова его увижу и узнаю то, что меня интересует. Конечно же, это только верное произношение французских слов. И только.

Выходя из спальни, прислушиваюсь к тишине и на носочках подхожу к его комнате.

— Дерик? — стучу, прикладывая ухо к двери. Ничего.

— Ты спишь? — шепчу я.

Снова тишина.

Слишком жестоко будет будить его из-за глупости?

Смотрю на рубашку в моей руке и тяжело вздыхаю. Я дала ему множество возможностей возмутиться моим выводам или же сказать что-то мне в ответ, чтобы чётко обозначить границы. Он не воспользовался ничем. А я снова выставляю себя свихнувшейся идиоткой.

Только делаю пару шагов в сторону своей спальни, как Дерик чуть ли не выскакивает в коридор в халате, а дверь при этом с сильным грохотом захлопывается. Он бросает на неё недовольный взгляд.

— Хм… прости, что разбудила. Принесла твою рубашку и вспомнила, что забыла тебя поблагодарить за вечер. Мне понравилось. В общем… вот, — протягиваю ему рубашку.

Он окидывает меня пронзительным взглядом, отчего я снова чувствую себя голой, и это мне нравится. Чёрт, ну, хватит уже! Мои соски самым неподобающим образом реагируют на прохладу или же на его взгляд, превращаясь в острые чувствительные пики.

— Рубашка… твоя, — мямлю, делая шаг к нему с протянутой рукой.

— Рубашка. Да… моя, — он хватает её и, распахивая дверь, с силой швыряет внутрь, снова хлопая дверью.

— У тебя всё в порядке? — озадаченно интересуюсь я.

— У меня?

— Ага. У тебя? Ты странно себя ведёшь, — хмуро замечаю я.

— Всё… нормально. Нет… хм, чистой одежды… ещё не принесли. Удобную одежду, — постоянно прочищая горло, отвечает он.

— Могу одолжить свою, хотя это будет выглядеть ещё страннее, чем всё, вместе взятое, — прыскаю от смеха.

— Нет… я… подожду, когда меня оставят в покое и дадут одеться, затем лечь спать, а если нет, то и кое-кого придушить!

Обиженно поджимаю губы от его раздражённого голоса.

— Прости, больше не побеспокою, — фыркая, разворачиваюсь и иду к себе.

— Нет… Джина, ты не так поняла. Я… чёрт… это не тебе.

— А кому? Здесь только ты и я, верно? Или мы не одни, и в спальне у тебя кто-то есть? — спрашиваю и, прищуриваясь, смотрю на него.

— Да… нет, нет, точно, нет.

— Ясно. Что ж передавай привет тому, кого нет, и на кого ты кричишь. — Злясь, вхожу в свою спальню и хватаюсь за дверь, чтобы тоже ей хлопнуть.

— Джина! Стой! — Дерик выставляет руку, и дверь ударяет по ней.

— Что ещё? Нет, мне неинтересно. Да, я хочу спать. Нет, мне всё равно, кто там у тебя валяется в постели, даже если это и Сабина. Да, я устала, и в данный момент ты меня жутко бесишь. Ещё вопросы? — яростно рычу я.

— Могу пересидеть у тебя?

Открываю рот, чтобы заорать что-то очень гадкое ему и Сабине, валяющейся в его постели, но сразу же замираю.

— Что?

Дерик быстро заходит ко мне и закрывает дверь, шумно вздыхая.

— Герман. Там Герман, и он меня достал. Я бы мог ему морду набить, но причины слишком незначительные. Нет, они на самом деле огромные, но я не могу этого сделать, так как ему придётся быть на коронации. Глава отдела полиции с разбитым лицом явно докажет, что в стране какие-то проблемы. Поэтому я бы просил тебя, Джина, дать мне хотя бы двадцать минут, чтобы он ушёл и оставил меня в покое, — быстро говорит Дерик, вызывая ещё большее удивление, чем раньше.

— Подожди, ты хочешь сказать, что Герман ожидал тебя в твоей спальне? Он завалил тебя вопросами? И снова играет роль чёртового Купидона, будь он неладен?

— В точку.

Растягиваю губы в самой жуткой улыбке, на которую способна.

— Джина…

Показываю пальцем ему развернуться и идти к себе.

— Джина! Ты не можешь так со мной поступить!

— Не могу? Почему?

— Ты… ты говорила, что тебе моя жизнь важна. А Герман шило в моей заднице, и я лучше получу сотню пуль, но не пойду туда, зная, что он вбил себе в голову, что знает обо мне всё и вызвался быть моим психотерапевтом.

Смеясь, качаю головой.

— Надо же, злой и сильный волкодав боится милого Пиноккио.

— Прекрати. Я ненавижу обсуждать… ничего. Я не силён в разговорах, и они мне противны. А он всегда был чересчур болтливым. Это с годами только прогрессирует. Лучше игнорировать этого субъекта, не давая ему получить то, что он хочет. Тогда ему это быстро надоест, и он отвалит от меня. Всегда работало, сейчас тоже сработает…

— Вряд ли, но я, как добрая самаритянка, готова тебе помочь. Я могу быть очень нудной, если захочу…

— Уж кто-кто, а я-то знаю об этом.

— И я могу свести с ума множеством вопросов и психологическими приёмами, если меня кто-то достанет…

— Проверено на мне.

— Поэтому я пойду туда и вылечу Германа, — решительно заявляю я.

— Нет. Не стоит. Ты не знаешь, какой он монстр на самом деле, — говорит Дерик и закрывает собой дверь.

— Это ты не знаешь, каким я могу быть монстром на самом деле.

— Я прекрасно об этом знаю, но это его только раздраконит. Он всё перевернёт вверх дном и продолжит строить свои теории о… нас.

— Хм, но между нами ничего нет. И я думаю, что ему просто нужно переключить внимание на кое-что другое. К примеру, ему надо показать, насколько я заинтересована в нём, это напугает его, он сбежит, а мне всё равно делать нечего. Я доведу его и заставлю поверить в то, как он потрясающе сексуален. Хотя это правда. Также я знаю, какие приёмы использовать, чтобы заставить его стонать. Пришло время проверить на практике мои познания, — радостно хлопаю в ладоши.

— Ты останешься здесь, — произносит Дерик и указывает пальцем на пол.

— Подумай сам. Логически. Все будут только в плюсе. Тебя оставят в покое аж два человека. Ты меня будешь видеть очень редко, вероятно, встретимся только на коронации, потому что я буду полностью занята Германом. У него не останется времени, чтобы донимать тебя, ведь я буду рядом с ним. В итоге все будут довольны, а мне перепадёт красавчик и, вероятно, секс, — продолжаю я, наблюдая за тем, как лицо Дерика краснеет от злости. Он весь напрягается, а моя уловка с ним идеально срабатывает.

— С чего ты взяла, что я этого хочу? — возмущаясь, он повышает голос.

— Ты сам это сказал. Я же выслушала тебя и сделала выводы, о них я тебе рассказала сегодня. Поэтому ты можешь спать здесь, а я займу твою комнату, — направляюсь к торшеру и выключаю его.

— Как думаешь, стоит пойти к нему голой, или пусть сам раздевает? Мальчики любят открывать подарки? — спрашиваю, игриво поворачиваюсь и сдерживаю смех от того, как трясёт Дерика.

— Ты. Остаёшься. Здесь. Я запрещаю тебе ходить туда. Голой!

— Помнишь же, запрещать ты мне ничего не можешь. И я, к слову, помогаю тебе. Ты, наконец-то, от меня избавишься, как и от угрозы того, что я захочу склонить Дина на кривую дорожку. Я согласна на Германа, он мне очень нравится. Он милый. А после клуба я поняла, что он ещё и весёлый, мне его чувство юмора нравится, да и он сам тоже. Он невероятный мужчина, а его работа только придаёт ему пикантности, — произношу, мечтательно накручивая прядь волос на палец.

— Но… а как же то, что ты говорила мне? Хм, про… про… связь между нами? Про охоту и про многое другое? Разве можно так быстро переключаться? — пытаясь отыскать разумные аргументы, Дерик делает шаг в мою сторону.

— Ну, с этим как раз всё просто. Между нами ничего нет, так? Так. Я смирилась. Я покорилась и больше не собираюсь поднимать эту тему. Я дала тебе шанс, Дерик, тебе он не нужен. Окей. Без проблем. Это не смертельно. Мне и раньше отказывали мужчины, хотя я с ними не сближалась, но не суть. И я…

— Нужен. Мне он нужен, — сдавленно перебивает меня. Наконец-то.

— Что тебе нужно? Я готова оказать помощь другу…

— Я, чёрт возьми, тебе не друг!

— Ладно-ладно, не злись, знакомому, так лучше?

— Знакомому? То есть ты со всеми знакомыми целуешься? Ты со всеми знакомыми плаваешь голая? Ты со всеми знакомыми играешь в очень опасные салочки? — рычит Дерик, приближаясь ко мне.

— Слушай, я уже запуталась. Ты определись, Дерик. Другом быть не хочешь. Статус знакомого тебя не удовлетворяет. Врагом ты уже перестал быть. Опасности в тебе я больше не вижу. И я была не голая, а в белье. Ничего страшного в этом не вижу, — спокойно произношу, отчего он злится ещё сильнее.

— Я не понимаю тебя, Дерик. Что с тобой? Ты можешь хоть раз честно сказать мне, в чём проблема?

— В чём проблема? В тебе, чёрт возьми. В тебе, Джина…

— Так я только что предложила от неё избавиться, но тебе это не нравится! Тебе хоть что-то может нравиться? — возмущаюсь, всплёскивая руками.

— Мне ты нравишься! Этого мне по горло хватает! — выкрикивает он.

Повисает тишина, и в груди теплеет.

— Я… нет, я хотел сказать другое…

— Дерик…

— Просто закрой рот, Джина. — Он вздыхает полной грудью и садится на кровать. Запуская пальцы в волосы, жмурится и качает головой.

— Я не должен был это говорить. Ты хороший человек, Джина. Ты сообразительная и…

— Кажется, лучше тебе закрыть рот, Дерик, — цокая, складываю руки на груди.

От его растерянного вида мне становится очень жаль его.

Подхожу к нему и опускаюсь на колени.

— Послушай, — беру его руки в свои и заглядываю ему в глаза. — Всё в порядке. Я благодарна за то, что ты это сказал, потому что это было важно для меня. Я не сошла с ума. Не обманывала себя. Я увидела это… эту связь между нами, но понимаю, что это всё ничего не значит. Это вынужденные чувства. Они появились, потому что мы оба пережили многое друг с другом. Как бы сказать правильно — они, наверное, выдуманные, но они есть. Не может быть, чтобы вот так на пустом месте что-то появилось, Дерик. И я думаю, что мы просто привыкли друг к другу и, находясь в этой клетке, оба ищем способ не рехнуться. Это флирт.

— Господи, Джина…

— Нет, тебе не нужно стыдиться этого, слышишь? Всё хорошо. Ты это сказал, и мы забудем об этом.

— Забудем? — удивляется он.

— Конечно. Я постоянно провоцировала тебя, и из-за скачков адреналина мы оба посчитали, что это что-то… хм… необычное. Но это не так. Ты никогда бы в нормальной жизни не посмотрел на такую, как я. Ты чётко знаешь что хочешь. Ты имеешь стабильный фундамент под ногами, и за тобой бегает куча девушек, а мне до них далеко, и я это понимаю, Дерик. Наверное, я всё же фантазёрка, раз думала, что у нас могло бы что-то выгореть. Знаешь, там… тайные свидания, купания в пещере, разговоры… секс. Не знаю, но это не для нас с тобой. Боже, это смешно. Ты не заинтересован во мне, а твои знаки внимания это — адреналин и желание оградить Дина от меня, верно? Но если бы ты что-то чувствовал, то переубедил бы меня раньше или сделал что-то очень явное. Ты не сделал и не сказал. А симпатия — это нормально с твоей стороны. Это означает, что ты живой и умеешь сопереживать. Прости меня за то, что слишком много возомнила о себе и подумала о большем. Герман заигрался, и он тоже виноват, что так всё вышло. Это обстоятельства, и мы стали зависимы от них. Когда я уеду, то всё пройдёт. Ты быстро обо мне забудешь и… вероятно, даже раньше. Я тебе не нравлюсь, как девушка. Я это поняла, Дерик. Всё окей. Правда, — натягиваю улыбку и сжимаю его руки в знак убедительности моих слов.

Ложь. Я не в порядке. Со мной не всё хорошо. Я расстроена. Я обижена на себя. Я ненавижу себя. Я заставила его сказать это, но это всё неправда. Это вынужденное признание. Хреново.

Похлопываю его по рукам и встаю. Хоть что-то я должна сделать правильно для него.

— И я всё же поговорю с Германом. Он подталкивает нас друг к другу, когда это смешно. Буду говорить откровенно, Дерик, достаточно с нас уже этих детских игр. Герман каждый раз намекает мне на то, что твоё отношение ко мне нечто иное, чем просто симпатия. Он при любом удобном случае приплетает тебя и словно силой разворачивает меня к тебе, а тебя ко мне. Может быть, это его план… не знаю, с какой целью, но его слова застряли в моей голове, и теперь я выставляю себя полной дурой перед тобой. Я не зацикливаюсь на мужчинах, и меня, в принципе, они не интересуют. У меня было всего два сексуальных партнёра, и всё. Два раза в жизни был секс, и на этом я остановилась. Я не чувственная красотка, как та же Сабина, и не получаю удовольствия от всего этого. Мне не нравится быть Ингой, и я всегда презирала сексуальность в женщинах, считая, что так они вуалируют свою недалёкость, чтобы мужчинам не было скучно с ними. Я думаю, что Герман просто слишком романтичный и видит во всём чувства, вынуждая и меня так думать. Сегодня он заставил меня напугать тебя в машине и дал мне надежду, но… он тебя хорошо не знает, а меня совсем не знает. Он думает, что делает хорошо, загоняя нас обоих в ненормальные обстоятельства, и я совершаю глупые поступки, потому что… никогда в жизни не пыталась кого-то соблазнить. Даже Дина. Особенно, Питера. Не знаю, что ещё сказать, но тебе можно и нужно выгнать Германа из своей личной жизни. Друзья порой делают всё только хуже. Они сеют сомнения и неуверенность или же, наоборот, боятся сказать нам правду, считая, что этим причинят боль. Они заставляют нас задумываться о наших минусах и менять их на плюсы. Но с минусами куда интереснее, чем с плюсами, ведь тогда есть ещё шанс, что твой минус найдёт свой плюс в другом человеке…

— Достаточно, Джина, — Дерик поднимается с моей кровати и качает головой.

— Но я же…

— Ты мой плюс. В этом проблема, и Герман знает об этом. Ты мой чёртов плюс, а я огромный минус.

От его слов у меня всё внутри переворачивается. Кажется, что земля даже вот-вот уйдёт из-под ног. И Дерик не шутит.

Я не знаю, радоваться мне или же паниковать, но определённо я в шоке. Приятном шоке… Боженька!

Глава 15

Самое сложное в признаниях — решиться на это само признание. И если пауза затягивается больше, чем на пять минут, то явно кто-то снова решил дать заднюю. Дальше дело уже за мной. Я или хочу узнать нюансы, или же остановиться на достигнутом, потому что потом… всё может быть куда хуже. Этого я и опасаюсь.

Дерик скалится и цокает. Он глубоко раздражён тем, что пришлось сказать прямо мне в лицо. А я не умею правильно реагировать на подобное. Нет, не так. Когда тебе говорит о своих чувствах человек, в котором ты заинтересована, то это и бабочки в животе, и диарея в голове. Или наоборот… не суть.

— Что ты видела в моём доме, Джина?

От резкого вопроса немного вздрагиваю и ищу подходящий ответ. Что видела? Что видела? Лес? Не пойдёт? Я не помню…

— Что конкретно ты видела в моей тумбочке? Там, где лежала папка с документами «Альянса»? — добавляет ещё грубее, словно обвиняя меня в том, что влезла в его личное пространство.

— Я… эм… фотографии… вроде бы… много фотографий. Себя… пять лет назад, — мямлю я.

— Что ещё?

— Хм, описание моих свиданий с Дином…

— Это ложь, — перебивает меня.

— Ложь?

— Да. Это не его свидания. Это мои.

Приоткрываю рот. Моё лицо покалывает от напряжения.

Дерик проводит ладонью по волосам и выпускает воздух сквозь стиснутые зубы.

— Чёрт. Надеялся, что до этого не дойдёт. Я был молодым и ещё амбициозным, — произносит он, сдаваясь, и его плечи поникают.

— В ту ночь я первым увидел тебя в баре. Ты сильно отличалась от всей толпы, а это меня всегда привлекало. Борьба с собой. Неустойчивые понятия. Желание противостоять. Мужчины всегда чувствуют это в женщинах, особенно те, кому нравится охота. Я был одним из них. Заметив свою жертву, я уже мог точно описать каждый твой ответ и предугадать его, благодаря моей работе. Но Дин заинтересовался тобой. Он искал что-то отличное от других, что-то вызывающее. И мне не повезло. На меня ты вылила напиток. Это была отработанная схема, как ему познакомиться с девушкой и показать себя во всей красе, — Дерик замолкает, а я теперь смотрю на прошлое его глазами, вновь возвращаясь на пять лет назад.

— Твоё падение у входа, его галантное предложение и паника, из-за которой он прибежал ко мне просить совета. Отказать принцу или помочь ему, даже если делаешь это через силу? Выбор, конечно же, был на стороне Дина. Когда ты ушла от него с той крыши, то я надеялся, что он бросит это занятие, потому что мне понравилось, что ты, действительно, отличаешься от остальных. Дин никогда не слышал слова «нет». Ему все пытались угодить, особенно девушки, ведь он принц для одних, а для других — красивый, богатый парень, готовый решить их любые финансовые проблемы. Здесь и начались проблемы. У меня, — его голос мрачнеет.

— Его нытьё каждую минуту. Нежелание сосредоточиться на политических и дипломатических делах. Сорванная встреча. Дин только и думал, что сделать, лишь бы ты сказала ему «да». Он портил не только мою жизнь, но и будущее Альоры. Здесь мне снова пришлось помочь ему. Я отдал ему план своего свидания с тобой, на которое надеялся. Его ситуация выправлялась, а моя же катилась в пропасть. Я ждал, когда же ты поймёшь, что это всё не его. Он не может говорить чужими словами, выдавая себя незнанием того, о чём говорил. Но ты… ты была влюблена и даже на минуту не задумалась о подвохе, который он скрывал. У нас была договорённость: Дин развлекается с тобой столько, сколько мы находимся в Америке, и не заходит дальше, а я продолжаю помогать ему, защищая его перед отцом. И в одну ночь всё разрушилось. Мой собственный хрупкий домик равновесия взорвался. Я помню его счастье, улыбку, признания, желание остаться с тобой навсегда. Дин перешёл ту грань, которую я для него установил. Он забрал тебя навсегда, отрезав пути к отступлению. Он был твоим первым. Ты была так слепа и глуха к моим подсказкам, Джина! — Дерик сжимает кулаки, вынуждая меня отойти на шаг назад.

— Я говорил тебе сегодня о том, что хотел его убить. Хотел лупить его до тех пор, пока он не истечёт кровью, не захлебнётся ей за то, что забрал у меня единственное, не принадлежащее ему. Я отказался от всего, чёрт возьми! От всего в этой жизни! А ты была моей! Девушкой с прекрасными, огромными глазами цвета моего любимого тёмного неба Альоры! Ты изначально была моей! С тобой ушли все мечты и надежды. Зацикливаться так сильно на девушке никогда не входило в мои планы. Думать о том, что Дин калечит тебя из-за меня и моей трусости, было невыносимо. Восемнадцатилетнюю тебя бы сожрали здесь. Тебя бы попросту убили, и ты бы для всех исчезла, если бы кто-нибудь узнал, что между вами было. У меня не оставалось выхода, как успокоиться, взять себя в руки и любым способом увезти его обратно. Ферсандр был на моей стороне и поддержал мою идею. Пять чёртовых лет я слышал о том, как Дин винит меня в вашей разлуке. Пять лет его выходок и моих попыток образумить его. Пять лет его защиты, чтобы в один день узнать — ты вернулась!

— Дерик…