Бесплатный фрагмент - Заповедник

1 глава

Изабелла шла по лесу уже не первый час. Темнело, и она, кажется, заблудилась. Сумерки в лесу заполняли все тело насквозь, по-другому, чем в открытом пространстве. Они как будто выключали свет в сознании, и терялся ориентир, куда идти. Из памяти стиралось, что было увидено полчаса назад. Ее ноги ступали по мягкому травяному ковру, порой переходящему в мох. Под ногами то чавкало от сырости низин, то поверхность земли становилась твердой и подъемом наверх.

Наконец она устала и внутренне начала сдаваться, признав, что окончательно заблудилась и теперь она одна. В лесу. В сгущающихся сумерках. А скоро ночь. Белла остановилась и села на ближайшую моховую кочку, что выступала по-хозяйски дерзко. Девушка чуть не споткнулась об нее, но, благоразумно замедлив шаг, решила сесть, чтобы успокоить бешено колотящиеся от страха мысли.

«Как я попала в такой переплет — уже бесполезно думать об этом, — пробормотала себе под нос она, — теперь надо думать, что делать и где заночевать».

От волнения она стала теребить землю под рукой и вдруг обнаружила, что та пластами легко отходит от поверхности. Вскочив на ноги, она уставилась на клок дерна в своей левой руке, что повис с корнями, обнаружив проплешину в мохнатом ковре.

Из земли был виден слабый свет, тускло пробивающийся сквозь толщу травы. Она встряхнула головой, думая, что наваждение уже начало проникать в ее сознание вместе с сумерками, вытесняющими свет из пространства между деревьями и небом. Открыв глаза, она увидела все тот же тусклый свет, идущий из под земли. Белла раскидала остальные замаскированные куски дерна и увидела вход в подземелье. Лестница была каменной и очень удобной для спуска. Она немного помедлила, прислушиваясь к окружающему. Мозг работал на своем пределе, и она всем своим существом потянулась из темноты к свету. Пусть даже этот свет под землей и неизведанного происхождения.

Девушка осторожно сделала первый шаг и остановилась. Одна нога была еще на земле в ночи лесной чащи, другая явно искала себе приключений или спасения. Знать это было невозможно, и она решилась. Спуск был довольно долгий. Лестница сначала была очень пологая и безопасная, потом она стала совершать резкие повороты и неожиданные зигзаги, по разумению Беллы совершенно нелогичные, но она не была строителем этого подземелья и, конечно, не могла знать, зачем так было устроено. Возможно, лестница огибала подземные реки или твердые породы.

Свет был равномерно тусклым, его источник девушка никак не могла определить. Заметила только, что свет был вокруг нее. За ней, когда она оглядывалась, света не было, впереди нее тоже прожектор отсутствовал. Проход, извиваясь, был узок и страшен. По пути ей попадались ответвления от лестницы, но она откуда-то знала, куда надо идти, поворачивая в нужных местах.

Когда она вконец обессилела, внезапно лестница вышла в подземный грот. Он был такой огромный, что потолочный свод его был еле различим в тусклом сиянии света, исходящего от самой Беллы. Правда, когда она постояла подольше, привыкая к новому пространству, свет стал более ярким, как будто разгорался. Источник по-прежнему был неясен, но каким-то неимоверным образом освещал пространство вокруг нее.

«Алиса провалилась в нору, — пробормотала Изабелла».

Оглядев своды, она подошла к подводной реке и с удовольствием утолила жажду пересохшим ртом. Речка была мелкая, но довольно шустрая и чистая. Забрызгав девушку с ног до головы, вода, как живое существо, нарезвившись вдоволь, немного угомонилась и потекла более спокойным руслом.

«Чудеса, — все так же сама с собой говорила Белла».

Увидев в арочном гроте небольшое углубление в стене, она улеглась прямо на землю и уснула сном уставшего, не могущего оценить ситуацию на предмет опасности человека. Ее мозг отказывался работать в частотах сознательного, отключив ее от своего питания и перейдя на надсознательный уровень. Тот самый, в котором люди обычно видят сны или видения.

В ту ночь Белла видела мелькание картинок, страшных и не очень. И, проснувшись утром, она испытала настоящий приступ головной боли. Вокруг что-то изменилось, но из-за тупого тюканья в виске она не смогла сразу сообразить, что.

Встав и подойдя к месту, где ночью была река, она увидела тоненький ручеек, что иссякал прямо у нее на глазах. Белла только и успела набрать в ладошки воды, как тонкая струйка русла растворилась у нее на глазах. В гроте стояла тишина, достойная могилы. Где-то еще шумела вода. Подумав немного, она пошла туда, куда утекала бывшая река.

Свет по-прежнему освещал не очень ярко, и дорогу было видно, хоть и недалеко. Тоннель уменьшался, пока, наконец, не стал так узок, что Изабелле пришлось ползком протискиваться в него. Но все это того стоило, когда она вылезла в огромный грот, в несколько раз превышающий размером оставшийся позади.

Белла, отряхнулась и села прямо рядом с ручейком, который так самозабвенно догоняла. Ручеек влился в спокойно текущую подземную реку. Вода была прозрачной и ледяной. В этой пещере было намного светлее, и на берегу даже росла трава.

Белла не была биологом, но и она смогла удивиться, как мог произойти фотосинтез в этих растениях, что они без солнца стали тут зелеными. Она еще раз оглянулась. Головная боль оставила ее, а облегчение было таким желанным. Пообещав себе, что не будет пока думать о том, зачем она сюда забралась и почему пошла по руслу реки, она легла на травку и стала разглядывать свод грота.

Белла выбрала подземелье с тусклым светом, отказавшись от ночи в лесу. Выбрала вечную ночь под землей, но с не гаснущим светом вокруг неизвестного происхождения.

— Я, наверное, устала бродить по чаще дремучего леса в сумерках… жизни, — прошептала она, — раз забралась в этот грот. Здесь нет ветра, но есть воздух. Нет солнца закатного и рассветного, но есть какое-то освещение, что меня оберегает от тьмы круглосуточно. Нет условий для обычной жизни. Что я тут буду делать? — задала себе вопрос Белла и услышала нарастающий шум в пещере.

Подняв тревожно голову, она вгляделась до рези в глазах в сумеречное освещение гигантского грота. Внезапно она услышала Голос. Это был очень приятный мужской Голос. Он что-то говорил на непонятном ей языке. И она почему-то вместо испуга очень обрадовалась! Она здесь была не одна. В этом подземном мире лабиринтов и скал. В чреве земли с ней кто-то был.

Белла поднялась с земли и пошла на Голос. Но он был повсюду и нигде. Некоторые слова она, наконец, начала различать. И даже складывать в предложения. Но полного понимания того, что говорил этот человек, у нее не было. Прежде всего она хотела его найти и увидеть. Обнять и расцеловать, рассказать, как она рада его существованию здесь.

Изабелла бегала от стены к стене, от проема к проему, она сбила все ноги, но Голос не становился ближе и источник его так и остался неясен, как и освещение вокруг нее.

Сильно устав, она притихла. Сев у воды, так мерно журчащей рядом, она внезапно сильно расплакалась. Слезы лились несдерживаемым потоком.

Перед ее глазами пронеслась вся жизнь. Она казалась ей бессмысленно жестокой, загнавшей ее в подземелье. Обида прорвалась сквозь все благочестивые покрывала и лилась обильным потоком слез, что смешивались с каплями речной воды, уносясь в неведомые подземные ходы.

Когда слезы схлынули, опустошив все запасы горечи и обиды, Белла притихла. В гроте стояла тишина, но уже не могильная. В этой тишине она явственно ощущала присутствие Голоса. Он тоже молчал, но было ощущение, что слушал стук её сердца.

— Ты здесь? — спросила почти одними губами Изабелла.

— Здесь, — услышала она ответ Голоса, говорившего, казалось, отовсюду и ниоткуда.

— Ты мне покажешься?

Долгая пауза, которую Белла не стала нарушать.

— Еще не время, — последовал ответ, и снова молчание заполнило все пространство.

— Почему? — не стала сразу сдаваться девушка.

Еще одна пауза разрезала тишину на много мелких осколков, вонзившихся в сердце Беллы.

— Потому что я не хочу ничего менять в своей жизни. Она вполне сложилась, и меня она устраивает.

Его речь стала более внятна. И она смогла уже разбирать целые предложения.

— Тебя устраивает Голос без тела?

Белла могла поклясться, что «услышала», как голос улыбнулся и ничего не ответил.

— В детстве я читала сказку. Наверное, она была про тебя.

Ее явно внимательно слушали.

— Там было такое чудо, как ты. С голосом, но без тела. А забрел к нему искатель того, не знаю чего, потому что было велено идти туда, не знаю куда.

Белла помолчала, прислушиваясь.

— Это был ты? И это твой адрес?

Вдруг послышался раскатистый смех на всю пещеру. Она сидела смущенная и чувствовала себя глупой маленькой девочкой, задавшей такой вопрос. Вдоволь отсмеявшись, Голос радостно поведал, что то был не он. Потом, подумав, добавил, что, возможно, это был кто-то из его родни.

— Знаешь, у меня тоже были родители не очень простые, — вдруг решила разоткровенничаться Белла. — Отец был инопланетянин. Его звали Велимир. А маму… звали Виолеттой, — Белла споткнулась.

Она не любила вспоминать эту тему. Но Голосу почему- то захотелось рассказать. И кому еще ей поведать было историю своей жизни? Кто мог бы ей поверить?

— Почему звали? — поле паузы поинтересовался Голос. — Их больше нет?

— Я одна. Их… они… — она запнулась, и слезы-предатели выкатились крупными каплями из глаз. — Тебе правда интересно?

— Конечно, — ответил Голос. — Ты первая, кому удалось пройти во второй грот. В первый по случаю несколько человек попадали, но довольно быстро уходили тем же путем, что и приходили.

— А ты с ними тоже разговаривал?

— Нет, конечно.

— А почему со мной решился?

— Ты какая-то волшебница, мне показалась. Говорю же, полезла в тот узкий лаз. Бесстрашная такая. И, конечно, свет, что тебя окружает, меня привлек.

— Свет! Вот о чем я хотела тебя спросить! Что это за свет? Откуда он? Что является его источником?

— Так ты сама и являешься. Многие люди заходили сюда разными путями, но так долго светить никто не смог. Вообще, все люди обладают этой способностью источать свет. Но чтобы это увидеть и открыть в себе, нужно попасть в пещеры, подземелья, нужно пережить очень темные времена в своей жизни. Я сразу понял, тебя «припекло» там, на поверхности, что тебе милее подземная жизнь показалась, чем поиски сторожки лесничего, до которой ты не дошла метров пятьдесят.

Белла была немного в ошалелом состоянии, слушая Голос. Он не торопил, а она, переварив все, что услышала, решила рассказать историю своего рождения и как она сюда попала.

2 глава

— Когда-то… лет эдак …дцать назад мои родители оказались на Земле. У них там все было очень путанно и сложно. Всей истории их отношений я не знаю. Но знаю, что отцу пришлось выбирать между мамой и многими женщинами. То есть или одна она, или много. Он оказался не жадным до земных женщин, и они ему в таком количестве не понадобились. Как только они приняли решение быть вместе, их почти сразу изолировали от основной массы людей, населявшей Планету.

Голос слушал и не перебивал.

— Поскольку отец был инопланетянином, а мама — землянкой, у них в ДНК начали происходить изменения. Вся трансформация сказалась на их телах. Особенно на теле мамы. Мало того, что она довольно быстро забеременела мной, так еще параллельно она стала приобретать способности цивилизации отца. В общем… она не выдержала долго. И, родив меня, она… умерла. Физика тела ее не выдержала. Я не знаю, где она сейчас, но с физического плана она ушла. Отец не захотел оставаться на этой планете без нее. Правда, обещал меня навещать. Но, наверное, забыл о моем существовании, — грустно сказала Белла и совсем поникла головой.

— И что, тебя все бросили? — спросил Голос.

— Если бы! — воскликнула Изабелла. — Я для них как подопытный зверек!

— Почему ты так решила?

— Потому что я родилась не совсем обычная. По земным меркам.

— И как это выражается?

— Это называется «свой среди чужих и чужой среди своих».

— Что ты имеешь в виду? — неподдельно заинтересовался Голос.

— Понимаешь… моя ДНК заключает в себе обе цивилизации. При этом что-то подавилось от земного, а что-то от инопланетного. И ничто не осталось не трансформированным.

— Так что именно ты видишь, чувствуешь, слышишь в другом диапазоне, чем люди?

— Да. Именно так. И слышу, и вижу, и даже понимаю не так, как все. Со мной мало кто сходится, ибо я не понимаю их, они меня. Мой разум где-то очень живой, как сказал мне один человек, а где-то очень наивный. Мои чувства где-то безразличны к чему-то, к чему можно проявить милосердие. А на что можно не заострять внимание — у меня гиперчувствительность. Все это идет вразрез с общепринятыми нормами и Земли, и той цивилизации отца. Получается, эксперимент провалился.

— Но твой вывод не обоснован, — спокойно возразил ей Голос.

— Как так? — удивилась Белла.

— Ты просто другая. Так за тобой наблюдают?

— Да, — просто сказала Белла. — Я вижу тонкие планы. Со мной разговаривает Куратор, что курировала маму. Нечасто, но говорит. Если бы не она, я бы, наверное, сошла с ума.

Белла замолчала, обдумывая, хочет ли она сказать еще что-то Голосу.

— А как ты оказался Голосом в пещерах?

Тишина долго висела в пространстве. Затем наконец он заговорил:

— Бель, ты готова идти со мной?

— Да! — ответила, не раздумывая, девушка.

— Но ты даже не спросила, куда.

— А это не столь важно. С тобой я готова идти куда угодно.

— Тогда ты готова меня увидеть, — сказал Голос, — и кое-что узнать обо мне. Позволь представиться. Меня зовут Ананд.

3 глава

Они шли по лесу. Чащоба жила своей жизнью: шумы были естественными и умиротворяющими. Под ногами хлюпало немного, что для леса было естественно. Мох сначала был сухим, и в него было приятно и мягко проваливаться ноге, потом стал слегка сыроват, и, наконец, совсем зачавкало. Они остановились.

— Как думаешь, дальше будет болото? — спросила Бель.

— Похоже на то, — ответил ей Ананд.

— Тогда, может, обойдем как-то? — забеспокоилась она.

— Думаю, это болото невозможно обойти, — спокойно ответил он.

— Ананд, как ты можешь быть таким спокойным, зная, что впереди болото, и трясина может нас не пожалеть, и мы просто провалимся в нее? — удивленно посмотрела на него девушка своими красивыми глазами.

Ананд, тихо вздохнув, взял ее за руку и продолжил путь вперед. Сумерки стали опускаться на лес быстрее, чем на открытом месте. И когда совсем почти стемнело, он принял решение остановиться. Ночь вошла стремительно в сознание всего сущего. Она как мягкий дым-оболок забралась под кожу, и, казалось, весь мир вокруг изменился до неузнаваемости. Бель поежилась, перестраиваясь под новое восприятие мира не через глаза, ибо стало очень темно. Только звезды своим млечным светом показывали, где у планеты «низ», а где «верх». Восприятие слуха усилилось, и обоняние заработало сильнее.

Так всегда бывает, когда темнеет, и орган зрения, дающий человеку 80% информации, почти отключается. При этом происходит перераспределение работы органов чувств, и начинают обостренно работать ленивые слух, обоняние, осязание и вкус.

Бель смотрела в темноту, и в ее душе поднималась какая-то мощная волна предчувствия. Ананд обнял ее, прижав к себе. Тело остро почувствовало присутствие живого человека в кромешной тьме, и благодатное тепло осознания, что она не одна в ночи, разлилось по каждой клеточке. Они оба замерли, слушая лес. Ночные птицы жили своей жизнью, как и еще сотни обитателей, копошащихся в листве, траве и близком болоте. Нос чуял сырость и какое-то неуловимое движение ветерка, что доносил разные запахи, заставлял кожу реагировать, осязая ветер, как будто его можно потрогать. Земля медленно остывала от раскаленного дневного солнца, и ее испарения тоже источали свои ароматы.

Бель и Ананд слушая и обоняя все вокруг, погрузились в сон, прижавшись друг к другу. Согревающее тепло их тел давало какое-то безмятежное спокойствие, и они, доверившись лесу со всем многообразием его форм жизни, уснули.

С первыми лучами солнца проснулась девушка. Выныривая из беспамятства сна, первое, что она услышала, — это было какое-то движение-фырканье у нее под боком. Она открыла глаза и скосила их в сторону копошения возле нее. Рядом рыл землю в листьях и издавал негромкие звуки ёжик. Бель улыбнулась обитателю леса. Но тут она почуяла всем нутром чей-то взгляд. Очень и очень внимательный. Это один из тех взглядов, которые чувствуются всей кожей. Она медленно повернула голову и увидела, как на нее смотрит огромный белый волк. Казалось, он смотрит, не мигая, своими красными зрачками. Бель утонула в этом внимании грозного обитателя леса.

Под таким пристальным взглядом проснулся и Ананд и, открыв глаза, сразу увидел перед собой волка. Он с хладнокровным спокойствием внутренне поприветствовал местного обитателя.

«Белый, подумал он, значит, изгой. Одиночка». Человек и волк смотрели друг на друга, не мигая. Казалось, время остановило свой бег, и прошла целая вечность, когда люди увидели, как волк пошевелился и, тихо пройдя мимо них, скрылся за деревьями. Его взгляд Белле показался говорящим «Я за вами наблюдаю». Они оба выдохнули после напряжения встречи с лесным охотником. Их ждало болото, и надо было идти. Белла еще раз спросила:

— Может, все-таки попробуем обойти трясину?

— Мы в начале пути с тобой все обговорили, не так ли? — почти одними губами спросил Ананд.

— Да, — немного виновато за свою трусость ответила Белла.

— Ты хочешь вернуться?

— Никогда, — глядя искренне прямо в глаза ему, сказала девушка.

4 глава

— Смотри, когда-то были свечи, и они освещали все вокруг. И дома внутри, и улицы. Огромные фонари зажигались специальными людьми, которые носили свои лестницы по улице от столба к столбу и зажигали свечи в них. Это был целый обряд, действо! Эти люди и их работа были очень нужны! И вот пришло электричество. Люди научились использовать электро-разряды, познакомившись ближе с физикой планеты.

Вдруг зажигатели свечей перестали быть нужными. Извозчики с лошадьми исчезли, когда механические машины стали появляться. Все эти ненужности — от вещей до профессий, а значит, людей (ведь они так часто себя отождествляют с тем, кем работают) очень болезненно переживаются людьми. А почему так? — спросила Изабелла, сидя на кочке и подобрав под себя одну ногу. Кочка была лохмата и приняла форму маленького кресла, так что Белла, усевшись поудобнее, решила немного поговорить в перерыве их похода.

— Почему? — спросил Ананд, улыбаясь одними глазами.

— Да потому что людям нужен обязательно некий стержень, на который они будут насаживать свои отождествления. И чем больше будет там «колец», тем более нужным будет себя чувствовать человек. А когда нужность снимается, как кольцо со стержня, тогда наступает пустота. Как будто человека раздели догола.

— Как тех свечников, что зажигали фонари?

— Да, и их тоже. И много кого. Здесь подставляй кого угодно. Любой подойдет.

Молодые люди замолчали. Что-то неуловимое в воздухе изменилось. Они прислушались. Звуки были обычные для леса. Где-то квакали лягушки, шорохи листвы не давали установиться тишине. Но изменения были как будто вкрадчивыми. Будто бы кто-то подошел к ним на тихих лапах. Но вокруг никого не было.

Ананд торжественно встал. Изабелла посмотрела на него с неким страхом.

— Уже началось? — спросила она. И глаза ее слегка увлажнились от избытка внутренних непроявленных чувств.

— Да, Бель, уже начинается территория ЗаПоВедник. Зона Повышенного Внимания. И мы с тобой говорили об этом перед походом, и ты сказала, что готова сюда идти.

— Я готова… — смущенно сказала девушка и почему-то залилась красной густой краской. Ананд сделал вид, что ничего не заметил, и стал смотреть вдаль.

— Ананд, а ты всегда был готов к Заповеднику?

Он улыбнулся своей мягкой и доброй улыбкой, как улыбаются маленьким детям, когда они задают вопросы, ответы на которые не смогут понять.

— Не всегда, — ответил он. — Но я шел к нему долго, и теперь настал момент, когда ты нашла меня в той пещере, где я очень долго просидел. И это означало, что и я стал готов.

Они взялись за руки и, осторожно ступая, пошли вглубь Заповедника.

5 глава

Они вошли в туман, который окутал их своим теплым молочным телом, и пространство сразу потерялось. Идти было неясно куда, и на что наступать, не видно. Сделав еще десяток шагов, молодые люди остановились.

Под ногами не было болота, и ощущалась сухая почва. А певучие лягушки приветствовали их своим кваканьем, каждый куплет исполняя немного по-новому, иначе, чем предыдущий.

Ананд слегка сжал руку Бель, и её сердечко заколотилось с силой. Cпокойствие мужчины передалось ей через блаженное тепло ладони, как будто у них была общая система кровообращения, и энергия разлилась по всему телу благостной негой. У Бель подкосились ноги, и она села прямо на землю. Ананд не стал ее удерживать, лишь помог мягко опуститься на почву и сел рядом с ней.

— Ананд, я ничего не вижу, — сказала Белла, — это и есть испытания Заповедника?

— Я думаю, это лишь узкий входной коридор, — ответил он как всегда ровным и спокойным голосом.

Изабелла обожала его голос. Он лился, как будто лира. Сейчас, когда глаза видели только молочную дымку вокруг, девушка слушала и осязала его всем своим существом.