Бесплатный фрагмент - Записки деда

Предисловие

Владимир Константинович принадлежит тому поколению победителей, про которое можно смело сказать словами фильма: «Поколение первых». На их долю выпали огромные испытания и вызовы, большие перемены как в мире и в стране, так и в Военно-морском флоте. Они всё смогли, они всё сделали! Появление ракетного оружия, создание ядерных боеприпасов, активное развитие космической, даже не отрасли — эры — всё это дало возможность этому великому поколению проявить свои силы, мудрость, знания и дружбу. Настоящую дружбу и любовь!

По каждому жизненному этапу этого военного моряка можно писать отдельную книгу, отдельную историю. Лейтенантские годы пришлись на время службы на крейсерах Второй Мировой войны. Там он получил закалку и опыт. Затем — новый вид кораблей, кораблей, которые непосредственно занимались испытаниями ракетно-ядерного оружия огромной разрушительной силы. Автор очень живо, остроумно и подробно описывает все трудности тех походов. Они были первыми, они дали толчок развитию большого отряда отечественных кораблей, контролирующих параметры орбитальных объектов. Только на Тихоокеанском флоте к началу 90-х годов работало восемь подобных кораблей: «Сибирь», «Спасск» («Сучан»), «Сахалин», «Чукотка», «Чажма», «Чумикан», «Маршал Неделин» и «Маршал Крылов». Легенда прикрытия — «4-я Тихоокеанская океанографическая экспедиция», ТОГЭ-4, затем ТОГЭ-5. В начале 80-х соединение этих кораблей получило окончательное наименование — 35-я бригада кораблей измерительного комплекса. В Атлантике работали суда под легендой «СКИ ОМЭР АН СССР» — Службы космических исследований Отдела морских экспедиционных работ Академии наук. В 1994 году тихоокеанское соединение прекратило своё существование, но в составе флота остался «Маршал Крылов», расширивший свои возможности.

Владимир Константинович с товарищами чрезвычайно много сделали для появления в нашей стране спутниковой навигации. Сейчас для нас все возможности этих технологий привычны и безусловны, а тогда разработчикам пришлось преодолеть большое сопротивление, неверие и обвинения в излишних фантазиях. А мечты о навигационных спутниках рождались, в том числе, и в морях-океанах. Первый командир ТОГЭ-4 контр-адмирал Ю. И. Максюта впоследствии стал Председателем государственной комиссии по запуску 23 ноября 1967 года первого навигационного спутника «Космос-192».

Восхищает тепло и доброта, с которой Владимир Константинович пишет о своих товарищах, о своих командирах. Прекрасно написал об этом поколении флотский поэт капитан 1-го ранга Гульнев Николай Николаевич:

Мы уходим от вас,

Оставляя стальные причалы,

Дивный запах морей

И наката последний прибой.

Лейтенанты в душе —

По замашкам давно адмиралы,

Всю щемящую боль,

Как надежду, уносим с собой.

Мы прошли высоко,

Не сгибая хребты и колени,

Выверяя судьбу,

Словно курсы вблизи берегов!

Счёт закончился наш —

Нынче время иных поколений,

И в Кремле говорят:

«У России не стало врагов!»

Прорицатели все,

Нет пророка для русского флота,

Следовой полосой

Разделила трагедий черта —

Вновь сорвался штурвал

У коварной петли поворота,

Складка страшных потерь

Залегла у закрытого рта.

Свет регалий погас,

Как двуглавых орлов эполеты,

Не доходит тепло

От недавней счастливой звезды,

Нет надёжных примет,

Наши кортики — не амулеты,

Не спасают сердца

От обиды и новой беды!

…Мы уходим от вас,

И «Славянка» уже отзвучала,

В неподкупных морях

Наши судьбы трудом пролегли!

Торопитесь дерзать,

Постарайтесь свершить для начала

Половину того,

Что свершить мы для флота смогли!

Эти «Записки» можно многократно перечитывать и каждый раз находить новые детали и смыслы. Книга стала настоящей энциклопедией флотской жизни на срезе эпох, во времена становления нашего океанского флота. Чрезвычайно важно передать эти великие рубежи нашей истории молодым людям. По праву — гордимся!

Благодарю Владимира Алексеевича Прощенко (НИС «Космонавт Георгий Добровольский») за огромную помощь в создании книги!

А. М. Курочкин

Председатель «Союза ветеранов

кораблей измерительного комплекса»

имени адмирала Ю. И. Максюты

Крейсер «Адмирал Макаров»

Ноябрь 1958 — апрель 1959

Крейсер построен в Германии в 1935 году. В немецком ВМФ назывался «Нюрнберг». Водоизмещение 8380 тонн. Во время второй мировой войны занимался рейдерством в Атлантическом океане. Автономность и дальность плавания обеспечиваются Главной дизельной установкой, работающей на средний винт. Скорость под дизелем 18 узлов. Два ГТЗА, работающих на крайние винты, используются в тех случаях, когда нужен ход до 32 узлов. Главный калибр — три трёхорудийные башни 149 мм. В носу одна башня, в корме — две. Телескопические мачты и складывающаяся труба позволяют кормовым башням стрелять в нос. Навигационное вооружение как на «Справедливом», но много старой немецкой техники, причём вся она в строю.

Командует крейсером капитан 1 ранга Шарашкин. На корабль он приходит редко. Приходит за час до выхода в море, уходит сразу после швартовки. Старший помощник командира капитан 3 ранга Матвеев Андрей Иванович всё время сидит на корабле. По фамилии командира все на Усть-Рогатке называют нас «Шарашкина контора». Говорят, что Комендант Крепости тоже.

Впервые служу на вмерзшем в лёд Средней гавани корабле. «Справедливый» ушёл на зиму в незамерзающие порты Балтики. Я на крейсере из «Справедливовцев» не один. Сюда же на повышение пришли командиром БЧ-4 Сергей Крейдун и начальником РТС Юра Малышкин. Здесь у меня личного состава значительно больше. Здесь группы, команды и отделения, два командира группы — рулевой и электронавигационной, молодые лейтенанты, и несколько мичманов — сверхсрочников.

Увольняюсь регулярно один раз в трое суток. Остальные вечера все мы коротаем в кают-компании и биллиардной. Раза два в неделю старпом Андрей Иванович водит всех сидящих офицеров на последний сеанс в клуб Морского Собора. В дневное время изучаем театр, готовимся к весеннему межфлотскому переходу Кронштадт — Мурманск -Кронштадт с курсантами Военно-Морских Училищ.

На корабль внезапно прибыл командир Шарашкин. Командиры боевых частей получили приказание к исходу дня представить план мероприятий по месячному разоружению корабля. Крейсер приказано разоружить, демонтировать технику и оружие и сдать на склады и в довольствующие органы.

Политбюро ЦК КПСС во главе с Никитой Сергеевичем Хрущёвым приняло решение сократить Вооружённые силы на 800 тысяч человек.

9 марта 1959 года, понедельник. Офицеры крейсера собраны в Отделе Кадров Ленинградского Военно-Морского Района. С мая штаты крейсера закрываются. Крейсер «Адмирал Макаров» исключается из состава ВМФ СССР. Начальник Отдела кадров капитан 1 ранга Варакин вызывает по одному человеку.

— Товарищ Гаранин, мы предлагаем Вам равноценную должность командира БЧ-1 экспедиционного океанографического судна «Сучан». Категория — капитан 3 ранга, оклад 1500 рублей. Судно достраивается на Балтийском заводе, через пару месяцев уйдёт на Тихоокеанский флот, на Камчатку. Срок службы там ограничен двумя годами, после чего мы вновь заберём Вас к себе. Подумайте неделю.

— Я согласен.

— Отлично! Включаю Вас в проект Приказа Главкома. Вам и семье необходимо пройти медицинскую комиссию.

— Есть!

Проходим с Надей медицинскую комиссию при Кронштадтском Военно-Морском госпитале.

Здоровы. Я годен к службе в отдалённых базах Северного флота и Северных базах ТОФ, а семья — к проживанию в этих районах.

В начале апреля я представил Шарашкину документы, из которых следует, что за штурманской боевой частью крейсера «Адмирал Макаров» никаких приборов, инструментов, карт, книг, пособий для плавания и другого имущества не числится.

Расписался под выпиской из приказа Главкома ВМФ о назначении меня командиром штурманской боевой части Экспедиционного океанографического судна «Сучан» 4-й Тихоокеанской океанографической экспедиции.

Получил предписание к новому месту службы и сошёл с корабля.

Корабельный КИК

Вновь пятая казарма, 22-я дивизия строящихся и ремонтирующихся кораблей. Теперь ей командует контр-адмирал Ерошенко, тот самый, который в 1942 году командовал лидером «Ташкент» и вывез из осаждённого Севастополя Панораму Рубо. Флагманский штурман дивизии, как и в том 1955 году, капитан 2 ранга Моисеенко Сергей Антонович.

Идёт формирование экипажей четырёх «военных транспортов специального назначения». Уже есть командир соединения всех транспортов капитан 1 ранга Максюта Юрий Иванович. Один из транспортов комплектует Кронштадтская Крепость. Этот транспорт называется «Сучан», и я назначен на него штурманом.

Командиром «Сучана» назначен капитан 2 ранга Васильков Павел Евгеньевич, в прошлом старший помощник командира крейсера «Киров». Старший помощник командира — наш старпом капитан 3 ранга Матвеев Андрей Иванович. У меня есть командир электронавигационной группы — старший лейтенант Калёнов Игорь Георгиевич, в прошлом штурман тральщика-шестисоттонника из Кронштадтской бригады траления. Он мой одногодок, выпускник 1952 года военного факультета Ленинградского Высшего Арктического Училища.

Старшины и матросы БЧ-1 — все из БЧ-1 «Макарова». Командиром БЧ-4 назначен Сергей Крейдун вместе со своим личным составом. Есть уже и командир БЧ-5. Им стал командир дивизиона движения крейсера «Адмирал Макаров» инженер-капитан 3 ранга Поздняков Владимир Алексеевич.

Приехал папа. Папу я положил в 35-й Военно-морской госпиталь Кронштадта, там ему лечат язвенную болезнь желудка.

На Балтийском судостроительном заводе идёт переоборудование четырёх рудовозов польской постройки типа «Углегорск». Теперь они называются экспедиционными океанографическими судами «Сучан», «Сибирь», «Сахалин» и «Чукотка». Экипажи живут в казарме, но с раннего утра все уходят на завод для оказания помощи рабочим, изучения материальной части и отработки организации. Навигационное оборудование уже установлено. Это два гирокомпаса «Курс-4» с магнитным устройством ускоренного приведения в меридиан, лаги ЛГ-25 и МГЛ-25, эхолоты НЭЛ-4 и НЭЛ-6, НРЛС «Нептун» с блоком совмещения «Пальма», корабельный приёмоиндикатор КПИ-3М для работы по радионавигационным системам типа «Лоран» и радиопеленгатор АРП-50.

Соединение называют 4-я Тихоокеанская океанографическая экспедиция, сокращённо ТОГЭ-4. В штабе есть должность флагманского штурмана, но его пока нет.

Вызвал Максюта и приказал сделать предварительную прокладку перехода соединения.

Вторую неделю сижу в кабинете Начальника Оперативного отдела штаба ЛенВМР капитана 1 ранга Моторова. Считаю и черчу предварительную прокладку.

Проводил папу. И сегодня позвонила из Кронштадта Надя. Пришло письмо из Бузулука от Лиды. У мамы обнаружен рак желудка.

Прокладку я уже закончил. Маршрут лежит через Балтийские проливы в Северное море, Атлантический океан, Средиземное море, Суэцкий канал, Красное море, Индийский океан и далее к месту назначения.

Меня отпустили по семейным обстоятельствам. Я привёз из Бузулука маму и положил её в Кронштадтский Военно-Морской госпиталь. 6 мая, когда маме исполнилось 63 года, ей сделали операцию. Оперировали мои друзья, бывшие врачи крейсера «Адмирал Макаров» капитаны медицинской службы Круташинский и Копосов. Они сказали мне, что опухоль была компактной, без метастазов.

20 мая 1959 года корабли перешли в Кронштадт. «Сучан» занял место «Макарова», который отбуксирован к разделочной стенке в Барочный бассейн. Начались ходовые испытания с одновременной отработкой задач боевой подготовки.

В июне приехала Лида, побыла у нас несколько дней, и увезла маму в Бузулук. В июне же приехали в отпуск Шура и Виктор.

Ходовые испытания проводим на Красногорской мерной линии. Корабли подготовлены к ледовому плаванию, бронзовые винты заменены стальными с укороченными лопастями. Машина крутит их с угловой скоростью 120 оборотов в минуту, скорость корабля при этом 12 узлов. Автопрокладчиков нет.

Прибыл с ТОФ флагманский штурман соединения капитан 3 ранга Сахаров Александр Николаевич.

Испытания закончены. Южный маршрут не утверждён, какие-то трения с президентом Египта Гамаль-Абдель-Насером. Потому и поставили стальные винты.

Июль. Заканчиваем приготовление к переходу. Стоим у Усть-Рогатки. Домой хожу ежедневно. Игорь Калёнов холостой, поэтому сидит на корабле и обеспечивает. Хорошая теплая ясная летняя погода. Весенние туманы кончились, осенние ещё не начались. Окно нашей комнаты площадью 16 квадратных метров смотрит на юг. Видны Коммунистическая и Октябрьская улицы, немного Петровского парка, гараж пожарки и дом Вирена. Второй этаж. Серёже идёт девятый месяц. 20 июля Серёже исполнилось 9 месяцев. Завтра рано утром корабли, и я тоже, уходят из Кронштадта. 23—00. Попрощался с Надей, спящими детьми и пошёл на корабль.

Переход Кронштадт — Петропавловск-Камчатский

21.07 — 31.08. 1959 г

В 4 часа 30 минут 21 июля начали съёмку со швартовов и якорей. В 5—00 через Лесные ворота вышли из Средней гавани Кронштадта. Штиль, ясно, Солнце уже взошло. На юго-западе огромный шар полной заходящей Луны. Кронштадт ещё спит. С правого крыла обоих мостиков виден Кронштадт, стенки гаваней, Петровский парк, Дом офицеров. Слева проплывает Кроншлот. Легли на створ Большого Кронштадтского рейда.

На рейде Большом легла тишина…

Тумана нет, только выкатываются на створ Кронштадтских маяков четыре уходящих отсюда, скорее всего навсегда, больших чёрных судна с белыми надстройками и жёлтыми мачтами. У всех четырёх под гафелем, как положено военному кораблю на ходу, маленькие четырёхугольники флагов Гидрографических судов ВМФ СССР. Всё до боли знакомое — рейды, гавани, створы — остаётся позади. 5 часов 23 минуты. Легли на створ Кронштадтских маяков, дали полный ход 120 оборотов. В 6 часов, пройдя плавмаяк Ленинград, легли на курс 270.5 градуса, на Большой Корабельный фарватер. Это по нему вёл когда-то знаменитый командир Пийчик свой тральщик «Сахар». Раньше я здесь носился на «Справедливом», а теперь «Сучан» идёт со скоростью «Сахара». По корме ещё виднеются трубы Кронштадтского морского завода и купол Морского Собора. Вот и они растаяли в дымке.

Начался переход на Камчатку. Начались ходовые вахты. Командирскую вахту будут по очереди нести командир и старпом, а штурманскую я и Калёнов, причём Калёнов будет вместе с командиром, а я со старпомом. Впереди нас идёт флагманская «Сибирь», а за нами «Сахалин» и «Чукотка». Погода хорошая, видимость полная, температура воздуха +20 градусов. В 4 часа утра 22 июля на вахту пришли старпом и я. За сутки плавания мы ещё не вышли из Финского залива. Видимость по-прежнему полная. До восхода Солнца ещё 55 минут, начинаются сумерки, видны огни маяков нашего и финского берега. Чуть позади траверза с левого борта низкая почти полная Луна. В утренние сумерки пошёл дождь.

В 4 часа 32 минуты в точке с координатами 59 градусов 10 минут, 21 градус 56 минут повернули на курс 218 градусов, ведущий в Южную часть Балтийского моря. Этим курсом надо пройти 345 миль, и при нашем ходе 12 узлов на это требуется около 29 часов. Днём от нас отделились «Сахалин» и «Чукотка», они пошли в Балтийск. Проливы, соединяющие Балтийское море с Северным, они будут проходить на сутки позже нас. Таков порядок прохода: одновременно в проливах не могут находиться больше трёх иностранных военных судов одного флага.

«Сибирь» и «Сучан» подошли к проливам на рассвете 24 июля, через трое суток после выхода из Кронштадта. К исходу светлого времени суток прошли проливы Фемарн-Бельт, Лангеландс-Бельт, Большой Бельт и вошли в пролив Каттегат. Каттегат прошли ночью.

Утром 25 июля вышли в пролив Скагеррак и сбавили ход до малого. Ждём, когда нас догонят «Сахалин» и «Чукотка». За мысом Скаген кончилась гладкая вода Балтики и её мелководных проливов. Свежий западный пятибалльный ветер гонит навстречу кораблям ещё не океанскую, но довольно большую волну. Малым ходом прошли весь пролив Скагеррак. К исходу 25 июля нас догнали «Сахалин» и «Чукотка». Дали полный ход. Северное, Норвежское и Баренцево моря встретили нас штормом, да таким, что порою приходилось поворачивать носом на волну, отклоняясь от маршрута. Техника наша выдержала, хотя на качке подвесы гирокомпасов садились на стопора. Только в Баренцевом море шторм утихомирился.

В 5 часов утра 31 июля 1959 года, через 10 суток после выхода, корабли вошли в Кольский залив, а в 6 часов 28 минут «Сучан» ошвартовался с отдачей якоря к причалу №3 Североморска, где 5 лет назад базировались семь эсминцев 121 бригады, в том числе и «Осмотрительный», на котором я был командиром БЧ-1. Теперь причалы Североморска пусты, только у 2-го стоят несколько законсервированных кораблей проекта 30-бис. Этот участок маршрута протяжённостью 2486 миль корабль прошёл за 10 суток, 1 час и 28 минут со средней скоростью 10.3 узла.

Нам пополнили штаты. Пришли помощник командира капитан 3 ранга Глазунов Виктор, командир рулевой группы старший лейтенант Фролович Анатолий Абрамович, а также приняли вертолёт Ка-15 вместе с командиром вертолёта старшим лейтенантом Морковиным Виктором, вторым лётчиком лейтенантом Семёном Черкасовым и штурманом старшим лейтенантом Дворяниновым. По такому же вертолёту принял каждый корабль.

Были с Сергеем Крейдуном в гостях у Жени и Риммы Андреевых. Женя вернулся на Север на эсминце «Сознательный» 56 проекта, построенном на заводе им. Жданова в Ленинграде чуть раньше «Справедливого». Он был на нём командиром БЧ-2. Теперь «Сознательный» законсервирован и стоит без экипажа в Чалм-Пушке. Женю назначили в штаб флота офицером службы ПВО.

В 20—00 4 августа 1959 года пошли дальше. Ещё светло. «Сучан», как когда-то «Осмотрительный», отдал швартовы, выбрал якорь, обошёл банку Алыш, привёл Североморск за корму и вышел на рекомендованный курс 52 градуса. Слева ушёл за корму остров Сальный. Курсом 30 градусов пересекли створ Северного колена Кольского залива и легли на курс 358 градусов, параллельный створу. Прошли мыс Летинский, легли на рекомендованный курс 48 градусов. Справа Кильдин. Прошли траверз мыса Бык и утёса Лихой. Здесь следом за «Сибирью» повернули вправо на курс, ведущий к проливу Карские Ворота между Южной оконечностью Новой Земли и островом Вайгач, за которым лежит Карское море.

Стало легче нам и палубой выше. Стало три вахтенных командира и три вахтенных штурмана.

Солнце чертит по горизонту. В полночь его верхний край на некоторое время скрывается, потом оно вновь медленно отрывается от горизонта и в полдень поднимается над ним на несколько градусов.

В 18—00 Московского времени 6 августа прошли пролив Карские Ворота. Здесь, в Карском море, мы вновь пришли в Полярный день. Солнце крутится вокруг нас, изменяя свой азимут на 15 градусов каждый час. Температура наружного воздуха +9 градусов.

В 9 часов 15 минут 8 августа пришли на Диксон. Стали на якорь на внутреннем рейде.

На Диксоне стоим неделю. Ждём формирования ЭОН, чтобы в её составе под проводкой ледоколов следовать дальше. Я дал с почты Диксона радиограмму в Кронштадт и получил ответ, что всё благополучно.

15 августа, не дожидаясь формирования ЭОН, снялись с якорей и самостоятельно пошли дальше. Нас торопят, мы уже нужны для выполнения предписанных нам задач. Мы пока перешли поближе к проливу Бориса Вилькицкого, где есть лёд. Не успели мы после постановки на якоря в бухте Михайлова отужинать, как пришло сообщение, что нас на подходах к проливу Вилькицкого уже ожидают четыре ледокола. Всё же мы закончили ужин, снялись с якорей и пошли дальше. На подходе к островам архипелага Норденшельда появился лёд. Флагман приказал поднять трубки лагов.

Встретились с ледоколами. Совещание на «Сибири» всех командиров и штурманов. Его провели командир соединения Максюта и флагманский капитан-наставник Западного сектора Арктики Качарава. Это Качарава командовал в войну сторожевым кораблём «Сибиряков», был у Диксона потоплен немецким линкором и взят немцами в плен.

После инструктажа разъехались по кораблям, и пошли дальше каждый за своим ледоколом. Идём хорошо, генеральная скорость около 6 узлов.

Пролив Бориса Вилькицкого. Здесь в долготе 104 градуса Восточная достигли самой северной точки маршрута. Широта 78 градусов Северная. До Северного полюса отсюда 720 миль.

17 августа прошли пролив Вилькицкого. В море Лаптевых вышли на чистую воду. Скорость 11 узлов, температура воздуха +2 градуса, слабый южный ветер. Глубины по маршруту малые, 15 и менее метров.

Прошли дельту Лены, подходим к проливу Дмитрия Лаптева. Здесь много мелководных банок с глубиной над ними 2 — 5 метров. Берега низкие, приметных ориентиров мало. На индикаторе РЛС и визуально распознать ориентиры трудно. Льда почти нет, только отдельные плавающие льдины. Небо в низких тучах. Место приходится определять по радиопеленгам Полярных станций.

20 августа вошли в сплошной лёд в проливе Дмитрия Лаптева. Идём за ледоколами. Пролив Лаптева отделяет от материка остров Большой Ляховский, южный в группе Новосибирских островов.

Форсировали пролив. Теперь мы в Восточно-Сибирском море. Плавание в нём сначала было похоже на предыдущий участок. Но вот справа мыс Шелагский. Здесь начинается Чукотский хребет. Берег высокий, гористый. Определяем место по пеленгам приметных ориентиров и сопок.

23 августа в проливе Лонга опять вошли в сплошной лёд. Идём за ледоколами. Этот пролив отделяет от материка остров Врангеля.

Мы уже давно идём по поясному времени. Сейчас у нас 12-й часовой пояс. В полдень пересекли меридиан 180 градусов, вошли в Западное полушарие. Остались в своей дате. Длинными гудками распрощались с ледоколами. Они повернули обратно, а мы идём на юго-восток в сторону Берингова пролива. В Чукотском море облачность уменьшилась, появилось Солнце.

Итак, переход Северным морским путём можно считать состоявшимся. Теперь, когда успешно прошли, можно говорить, что погода нам благоприятствовала. Навигация 1959 года была как никогда лёгкой. Лето было тёплым, а ветры были южного направления. Они отнесли льды от берега к северу, оставив, исключая проливы между островами, полосу чистой воды почти по всему СМП, чего никогда ранее не было.

Мы были готовы и к зимовке. Продовольствия на кораблях было с учётом этой возможности. Когда прошли предполагаемые пункты зимовки, наш интендант Василий Степанович Алпатов, в нарушение инструкции, стал питать нас продуктами из НЗ. В частности, пошла в ход тарань, хранившаяся в продовольственной кладовой в специальных мешках.

8 часов утра 25 августа 1959 года. Берингов пролив. Справа в полутора милях мыс Дежнёва. Гористый берег круто обрывается в воду. Вершина мыса в облаках. Ветер штиль, волнение 1 балл.

Это Тихий, или Великий океан!

Наша самая западная точка по маршруту имела долготу 4 градуса Восточная. Сейчас мы находимся в самой восточной точке маршрута перехода, и эта точка имеет долготу 169 градусов Западная. По долготе прошли 187 градусов, более половины кругосветного плавания.

Весь день 25 августа идём вдоль красивого восточного берега Чукотки.

22 часа. Обогнув мыс Чукотский, повернули для захода в бухту Провидения.

23—59. Стали на якорь в бухте Комсомольской. Это часть бухты Провидения, на берегу которой расположен посёлок Провидения.

Днём 26 августа я сошёл на берег. Я же ещё и командир командирского катера, поэтому бываю везде, где бывает командир Павел Евгеньевич Васильков. Катером я командую по собственной инициативе, начиная с «Разумного».

На берегу я посмотрел на Чукчей, их собак. Заходил в магазин, в котором рядом с колбасой специального твёрдого копчения в толстой парафиновой оболочке, с китайскими куриными консервами продаются винтовки, карабины, патроны. Взял для пробы немного колбасы и пару консервных банок «Курица на костях». Всё оказалось очень вкусным. Колбасы в килограммовом куске было граммов 150, остальное парафин, а куриные кости жевались вместе с мясом.

В 22 часа 26 августа мы снялись с якорей, вышли из бухты и легли на курс, ведущий на Камчатку, на юго-запад.

Утром 27 августа прямо по курсу обнаружили идущий на нас военный корабль. Это эсминец проекта 30-бис.

На «Сибирь» высадился Командующий Тихоокеанским флотом адмирал Фокин.

Берингово море в этом направлении длинное, 1000 миль! Только вечером 30 августа мы прошли пролив между Командорскими островами и Камчаткой и вошли в собственно Тихий океан, без какого-либо моря. Тихий океан, и всё!

На рассвете 31 августа южнее мыса Маячный легли на створ Авачинской губы.

Солнечным утром 31 августа 1959 года все четыре корабля ошвартовались к причалу посёлка Лахтажный в бухте Крашенинникова Авачинской губы.

Камчатка. Август 1959 — июль 1966

Авачинская губа расположена на 53 градусе Северной широты. Она на 7 градусов южнее Кронштадта. Долгота губы 158.5 градуса Восточная. Это восточнее Кронштадта на 129 градусов. Разница в поясном времени составляет 9 часов. Когда в Лахтажном полдень, в Кронштадте 3 часа ночи. Когда полдень в Кронштадте — в Лахтажном 21 час. Здесь нет Белых ночей, зато бывают Северные сияния.

Днём 31 августа гулял по суше. Дошёл по дороге до перешейка, соединяющего полуостров Крашенинникова с землёй. Там расположен посёлок Рыбачий. Отсюда ходят буксиры и пассажирские катера в Петропавловск-Камчатский, расположенный на Восточном берегу Авачинской губы. Потом я поднялся на сопку к посту СНиС, откуда мне открылся чудесный вид северной части бухты Крашенинникова с камнем мыса Казак, далее — обширная акватория Авачинской губы, способной вместить корабельный состав всех флотов мира, а правее — в дымке — город Петропавловск.

Природа изумительная! Растительность слегка пожелтела, но видно, что она буйная. Причудливо искривлённая каменная берёза. Тёмно-голубое небо.

Слева от Петропавловска — три выделяющихся среди других сопки: Авачинская, Корякская и Козельская. Авачинская курится. А на юге так же выделяется сопка Вилючинская.

Местные жители сказали, что здесь нет лягушек, змей и воробьёв. Самые вкусные и полезные овощи и фрукты — черемша весной и жимолость осенью.

Вечер последнего дня лета 1959 года. Прямо на деревянном причале пристроили на растяжках экран. До полуночи смотрели два фильма: «Жестокость» и «Испытательный срок».

Сменили стальные винты на штатные латунные.

На корабль прибыли новые офицеры. Это командир минной группы старший лейтенант Ершов Игорь Васильевич и инженер телеметрической службы старший лейтенант Сигал Анатолий.

Теперь можно остановиться несколько подробнее на наших кораблях, их назначении, оснащении, штатах.

Внешний вид кораблей необычен. Фок- и Грот-мачты в виде мостов, на которых установлены достаточно громоздкие антенны радиолокационных и телеметрических станций. Впереди фок-мачты — три стабилизированных головы постов оптических средств и радиодальномеров. На юте — взлётно-посадочная площадка и ангар для вертолёта.

Название соединения — 4-я Тихоокеанская океанографическая экспедиция, и самих кораблей — экспедиционные океанографические суда — это промежуточная ширма. Такие названия употребляются в секретной переписке с довольствующими органами и другими Военно-морскими организациями. В простой переписке все суда — войсковые части, как и другие корабли ВМФ, а сама ТОГЭ — тоже войсковая часть 10573.

Соединение предназначено для продления сети Наземных Командно-измерительных пунктов после последнего, находящегося на Камчатке. А сама Сеть обеспечивает наблюдение за космическими объектами, измерение их траекторий и передачу команд на эти объекты. Соединение подчиняется Центру Управления и взаимодействует с полигоном в Тюратаме, откуда производятся запуски, Главным Управлением Ракетного вооружения (ГУРВО), о своих действиях обязано также информировать Начальника ГШ ВМФ и Командующего ТОФ. Называется наше соединение в документах скрытой связи и управления Корабельный командно-измерительный комплекс (ККИК) без всяких номеров, а корабли называются КИК — корабль измерительного комплекса. «Сибирь» — КИК-1, «Сахалин» — КИК-2, «Сучан» — КИК-3. «Чукотка» вместо измерительной аппаратуры оснащена самыми совершенными средствами дальней радиосвязи и называется корабль-ретранслятор.

На каждом корабле есть служба специзмерений, в свою очередь состоящая из служб Радиотехнической, Телеметрической, Оптики и стабилизации, а также группы обработки результатов измерений.

Штатная категория Командира Комплекса — контр-адмирал. У Максюты есть Заместитель по политической части с категорией капитана 1 ранга. Эту должность с начала формирования экспедиции занимает капитан 2 ранга Чинёнов. На должности Заместителей командиров соединения и кораблей по специзмерениям в начальный период назначены офицеры Научно-исследовательского института НИИ-4 МО — армейские полковники, подполковники и майоры. Их сразу переодели во флотское, даже с нарукавными нашивками, но звания у них сохранились армейские. У меня в памяти сохранился только Заместитель Павла Евгеньевича по специзмерениям инженер-майор Лимановский Анатолий Валерианович. На корабле его в шутку называли «Товарищ инженер-майор 3 ранга!» Кстати, корабельные лётчики и штурманы тоже носят чисто плавсоставскую форму. Штатные категории заместителей командиров кораблей по специзмерениям — «инженер-капитан 1 ранга», а у Заместителя Максюты — «инженер контр-адмирал». После первого года плаваний офицеры НИИ-4 ушли, их места заняли моряки. Заместителем у Максюты стал капитан 3 ранга Кефала Валерий Николаевич.

О том, что инициатор создания ККИК — Главный Конструктор ракетного вооружения Королёв Сергей Павлович, я узнал несколько позже, когда стал флагманским штурманом ТОГЭ-4.

Соединение должно обеспечивать два основных вида боевых работ:

— Замеры конечных участков траектории Межконтинентальных баллистических ракет (МБР) и определение координат точек их приводнения

— Замеры основных параметров космических аппаратов (КА) с передачей, при необходимости, команд на них.

Командир соединения поставил перед командирами и штурманами кораблей задачу в кратчайший срок подготовить на кораблях астрономические расчёты из штурманов, гидрографов и наиболее способных вахтенных офицеров. Включить в расчёты командиров кораблей, их старших помощников и помощников. Каждый из наблюдателей должен уметь качественно измерять высоты светил, исправлять их, рассчитывать обсервованные координаты и оценивать их точность.

Задача важная, без её решения бессмысленны самые точные траекторные измерения.

Утром 11 сентября 1959 года «Сибирь», «Сучан» и «Сахалин» вышли в океан на отработку задач. Отрабатываем астрономические расчёты. Погода стоит тихая, безоблачная. Каждый корабль удерживается в своей точке. Тренировочный полигон выбрали к востоку от мыса Поворотный. Корабли построились примерно так, как это будет на боевых работах при фактическом пуске ракет. «Сибирь» находится на расстоянии радиолокационного контакта с мысом Поворотный. «Сахалин» расположился северо-восточнее «Сибири» на расстоянии радиолокационного контакта с ней. «Сучан», т.е. мы, — юго-восточнее «Сибири» тоже на расстоянии радиолокационного контакта с ней. Штурмана отрешены от использования РЛС, только астрономия. Условия для наблюдений хорошие, небо ясное, давление 760 мм, температура наружного воздуха днём и ночью +12 градусов. Холодное течение Ойя-Сио со скоростью 0.5 узла, т.е. около 1 км/час несёт корабли к югу. Машины в действии. С их помощью корабли удерживаются в назначенных точках. А как это у штурманов получается, знают пока только командир экспедиции да флагманский штурман. Фактического места «Сибири» мы не знаем.

Высоты Солнца днём берём каждые полчаса. Место можно получить, по крайней мере, через два часа после измерения первой высоты. Затем они идут регулярно, нужно только учитывать более-менее правильно снос корабля за период между измерениями высот. Я решаю задачу через 5 — 7 минут после измерения последней высоты. Павел Евгеньевич приносит результаты через полчаса, Игорь Калёнов — через 30 — 40 минут. Остальные участники пока во внимание не принимаются.

Время наиболее точных астрономических обсерваций — вечерние и утренние сумерки. На время сумерек Максюта назначает условные моменты приводнения головных частей ракет. Места этих приводнений мы и должны определить, исходя из своего места, пеленга и дальности до точки падения ГЧ.

17 сентября вернулись в Авачинскую губу и стали на якоря в западной части бухты Крашенинникова.

18 сентября снялись с якорей, в том же составе идём в Кроноцкий залив.

19 сентября в утренние сумерки работаем с целью тренировки расчётов измерительных средств по конечному участку головной части ракеты, пущенной в последний наземный полигон на территории Советского Союза.

Впервые наблюдаем падение головной части баллистической ракеты. Зрелище величественное! Но всё же она падает от нас далеко.

В этот же день вернулись на свои якорные места и начали подготовку к первому выходу на боевые работы.

Семьи у всех далеко на Западе.

1 октября появилась первая ласточка. Вельбот доставил к трапу «Сахалина» жену штурмана этого корабля Зою Голедаеву. Мы все — штурмана четырёх кораблей — были на занятиях. Толя Голедаев удивился, даже побледнел. Он не знал. Этим же вельботом Толя отвёз свою жену в бухту Сельдевую, где пристроил у местного жителя. Своего жилья у соединения нет.

1-й поход на боевые работы

3 октября — 3 ноября 1959 г.

И вот настало время заняться тем, для чего нас строили, комплектовали, кормили, поили, перебазировали, учили и тренировали.

3 октября в 8 утра снялись с якорей, вышли из бухты Крашенинникова, из Авачинской губы и пошли на юг. На траверзе мыса Поворотный в точке с координатами Ш=52 градуса 5 минут Северная, Д=158 градусов 45 минут Восточная «Сибирь», «Сучан» и «Сахалин» повернули влево и пошли на юго-восток, в просторы Тихого океана. «Чукотка» пошла отдельно в свою точку.

Исчезли за кормой сопки Камчатки, пропали чайки.

Утром 4 октября обнаружили низколетящий самолёт, он заходил с кормы идущего концевым «Сахалина». Самолёт вышел на курс соединения и пролетел в обгон кораблей вдоль их левого борта на высоте 10 — 12 метров. Это «Нептун» — базовый патрульный самолёт ВМС США. Затем самолёт пролетел справа от строя кораблей в 20 — 30 метрах от них на той же высоте. Полетав таким образом 20 минут, самолёт удалился.

Погода не балует. Северо-западный ветер 6 — 8 баллов. Длинная океанская волна, сбивающая с курса, очень длиннопериодная килевая качка, вызванная обгоняющей волной. Но не это для штурмана плохо. Плохо то, что нет ни неба, ни горизонта.

Звёзд не было в вечерние сумерки 3 октября, полностью не было в видимости небесных тел 4 октября, и только в 1 час 30 минут 5 октября появились звёзды. Пришлось использовать авиационный интегрирующий секстан ИАС-1. Руку на нём я набил ещё на Севере.

8 октября в 16 часов после облёта кораблей патрульным «Нептуном» Максюта изменил курс соединения на 50 градусов влево. Сместившись на 100 миль от своего прежнего курса, мы вновь легли курсом в назначенный район.

Утром 9 октября облёта не было. Но к обеду «Нептун» нас всё же нашёл. Не будет практически ни одного дня, проведенного в океане, без облёта «Нептуном», а позже «Орионом». В любой точке океана, в любую погоду, над гребнями волн, с открытой дверью фюзеляжа и съёмочной аппаратурой в проёме этой двери.

Поэтому больше мы никогда после облёта курс не изменяли, если в этом не было необходимости.

12 октября мы пришли в район, расположенный примерно в 180 милях севернее назначенного, и начали тренировки всех расчётов совместно с полигоном Тюратам. Это позже его назвали Байконуром, уже когда мы всей семьёй покинули те края.

10 суток мы тренировались, эфир был заполнен нашими переговорами с Центром Управления (ЦУП) и полигоном. Они, конечно, велись по закрытой связи (ЗАС), но их интенсивность была большой и должна была насторожить американцев. Однако район пусков ТАСС ещё не объявлялся, и американских кораблей около нас не было, только облёты самолётами дважды за сутки.

В 20 часов 34 минуты Московского времени 22 октября 1959 года мы (ЦУП, полигон, НИПы и мы) выполнили первую боевую работу.

У нас в это время были утренние сумерки 23 октября, 5 часов 34 минуты утра.

Как во всех предыдущих тренировках объявляются готовности и выполняются все необходимые действия. В обязанности штурманов входит к назначенному сроку вывести корабль в точку измерений, в назначенные моменты измерить визуально и техническими средствами пеленга и расстояния до других кораблей, на момент приводнения головной части МБР замерить всеми средствами пеленг и дальность до точки падения, и с возможной точностью определить место корабля.

«Сучан» в момент падения находился в точке Ш=38 градусов 12.5 минуты Северная, Д=178 градусов 45.6 минуты Восточная.

«Сибирь» в это время была к северо-северо-западу от нас, параллельно траектории на конечном участке.

«Сахалин» дополнял треугольник боевого порядка.

Он и «Сибирь» составляют малый катет этого треугольника. Конечный участок трассы ракеты делит этот катет пополам. Точка прицеливания находится на гипотенузе, образованной «Сучаном» и «Сахалином», и делит эту гипотенузу пополам.

За 90 секунд до планового времени падения на Севере, чуть правее «Сибири», угол места около 20 градусов, засветилась конечная ступень ракеты. Яркость свечения очень большая. Через 15 секунд выше и правее засветилась головная часть, менее интенсивно, чем последняя ступень ракеты. Примерно за 25 секунд до падения свечение головной части прекратилось, её скорость упала до дозвуковой, о чём свидетельствовал громовой раскат.

Время и место падения соответствуют прогнозу.

Достаточно хорошо отработанные наблюдатели астрономического расчёта произвели измерения высот звёзд на момент падения.

Все данные переданы на борт флагманского корабля.

Продолжаем находиться в районе. Продолжаем тренировки. Командир говорит, что в ЦУПе анализируют результаты пуска, и возможен повтор.

Повтора не было. Утром 27 октября корабли пошли домой.

До Камчатки 1250 миль. На этом пуске ракета пролетела последний НИП на Камчатке и упала в Тихий океан ещё на 2000 км дальше.

В хорошую погоду нам до дома 5 суток хода. Но всё тот же северо-западный ветер дует теперь не в корму, а в нос. По мере приближения к дому ветер крепчает, а ход кораблей падает. Начали движение при ветре силой 6 баллов, океанском волнении 4 балла. Ход 9 узлов. По мере усиления ветра на каждый балл скорость падает на узел и более.

1 ноября. До дома 300 миль. Жестокий шторм перешёл в ураган. Скорость ветра более 30 метров в секунду. Ветер встречный. Временами анемометр показывает среднюю скорость ветра 35 — 39 м/сек. Автоматизированная метеорологическая система СДС-1 показывает правильно силу ветра, если он дует в борт. Так случается, когда корабль лежит в дрейфе. С носа и кормы антенна СДС-1 закрывается мачтой и трубой. А ветер в нос. Замеряют силу ветра рулевые ручным анемометром Фуса, который нужно, поднявшись на специальную площадку на крыле мостика, держать в высоко поднятой руке 100 секунд. В другой руке рулевой держит секундомер. Опасное это занятие. Вот на станции метро «Нарвская» в Ленинграде есть фигура матроса-рулевого с анемометром в руке. Там это смотрится красиво и, вроде бы, безопасно.

До утра 1 ноября корабли ещё шли строем кильватера, имея ход 2 — 3 узла. Утром, когда ветер достиг ураганной силы, а потом повернул влево на вест норд-вест, идти курсом в базу стало невозможно, могло опрокинуть. По команде Графита (позывной Максюты) строй распался.

Корабли повернули носом на волну и слегка сбавили обороты, чтобы удерживаться на курсе и не уходить далеко. Ночь с 1 на 2 ноября. Ветер бушует и усиливается. Дали полные обороты, иначе сбивает с курса.

День 2 ноября. «Сучан» сваливает с курса даже на полных оборотах. Развернуло лагом к волне, высота которой 20 и более метров. Крен достигает критического. Едва не унесло за борт помощника командира Глазунова. Оторвался стул, на котором он сидел. Вместе со стулом он ударился о дверь левого борта рулевой рубки. Задрайки открылись, и Глазунов вместе со стулом вылетел на крыло мостика. Здесь Глазунов уцепился за банкетку репитера гирокомпаса и спасся без существенных повреждений. Корабль успел набрать ход, и вновь удалось привести его носом на ветер и волну. Надо отдать должное механикам: кочегарам, машинистам, трюмным. Они понимают критичность ситуации. Если машина остановится — мы все погибнем. Другие корабли нам помощь оказать не смогут.

Шедший у нас по корме «Сахалин» в процессе борьбы с ураганом оказался слева от нас в 5 — 7 кабельтовых, «Сибирь» справа по носу в 1 миле. «Сибирь» мы визуально не видим, а «Сахалин» то скрывается за гребнем волны, то поднимается высоко вверх.

К вечеру 2 ноября тайфун ушёл на северо-восток, к Алеутским островам. Ветер постепенно слабеет. Графит приказал исполнить единицу, т.е. построиться в строй кильватера. Легли курсом на мыс Маячный. 3 ноября. Вошли в Авачинскую губу. Стали на якоря в северо-западной части бухты Крашенинникова. Закончился первый поход на боевые работы.

Стоим в Авачинской губе, проводим межпоходовый ремонт технических средств, готовимся ко второму походу.

16 декабря выходили в Кроноцкий залив на совместную работу с береговым полигоном. Отработали в утренние сумерки 17 декабря. Выдали на полигон результаты траекторных и телеметрических измерений. Вернулись на свои штатные места.

Зима здесь, на Камчатке, снежная. Куда ни кинь взгляд — всё, от дальних сопок до прибрежной обсушки покрыто снегом. А на бухте лёд.

В вечерние часы далеко на восточном берегу бухты виден Петропавловск. Сухопутной дороги туда нет, а морская замёрзла. Ходит раз в неделю буксир «Буран» из бухты Сельдевой, что на противоположном от города берегу бухты. В Сельдевой небольшой рыбацкий посёлок и судоремонтный завод Горняк. Туда нам тоже не добраться. На северном берегу бухты Крашенинникова в 4-х кабельтовых от нас строится причал. Говорят, что для нас. На западном берегу бухты Крашенинникова в миле от нас строится дом, доведенный до окон первого этажа. Тоже говорят, что для нас.

Я живу в каюте №2. Это палубой ниже штурманской рубки. Каюта одноместная. Единственный иллюминатор, расположенный посередине носовой надстройки, позволяет обозревать всё, что расположено впереди траверза, кроме носового сектора. Там башенки и головы стабилизированных постов измерительной техники. Справа от моей каюты — каюта №1 командира корабля. Она побольше, с ванной и туалетом. Её иллюминаторы выходят как в носовую часть справа от моего, так и на правый борт шлюпочной палубы. Слева от меня — каюта №4. Она, как и моя, но кроме носового иллюминатора есть ещё иллюминатор на левый борт шлюпочной палубы. В этой каюте живёт заместитель командира по специзмерениям инженер-майор Лимановский Анатолий Валерианович. В каюте №6, расположенной здесь же по левому борту за трапом в штурманскую рубку, живёт помощник командира Виктор Глазунов по прозвищу «Витя-военмор». Палубой ниже, на Главной палубе, в носовой надстройке живут старпом Андрей Иванович Матвеев, командир БЧ-4 Сергей Крейдун, командир БЧ-5 Поздняков, начальник интендантской службы майор Алпатов Василий Степанович, заместитель командира по политчасти капитан-лейтенант Сахно Иван Александрович и начальник гидрометеорологической службы инженер-майор Чередниченко Леонид Михайлович. Остальные офицеры и личный состав живут в каютах и кубриках, расположенных внутри корпуса корабля. Живём дружно.

Самый старший из нас по возрасту, Леонид Михайлович Чередниченко очень старателен, но рассеян. Весь переход Севморпутём он писал Инструкцию по обслуживанию электрической лебёдки ЛЭРОК-0.5, которой стравливают в глубину океана термобатиграфы, и письмо оставшейся в Кронштадте жене. С приходом в Провидения Леонид Михайлович запечатал Инструкцию в конверт и отправил почтой жене, а письмо с вечерним докладом представил старпому на утверждение.

2-й поход на боевые работы

27 декабря 1959 — 17 февраля 1960

С утра 27 декабря три корабля-измерителя начали съёмку с якорей и выход из Авачинской губы. «Чукотка» остаётся встречать здесь Новый 1960 год. Её точка обеспечения в расстоянии наполовину меньшем.

Съёмку начали с рассветом, а вышли из губы в обед. Это связано с ледовой обстановкой в Авачинской губе.

Часть офицеров отпущена в отпуск за 1959 год. В их числе и помощник Глазунов. С ним я передал подарок для Нади — золотые наручные часы, которые купил в Петропавловске. У меня отпуск за 1959 год тоже не использован, но меня не отпустили.

Исходя из имеющегося опыта и учитывая нашу нелёгкую, по-видимому, жизнь в будущем, проведена некоторая реорганизация вахтенной службы мостика. В число вахтенных командиров включён старший штурман. Это я. В число вахтенных штурманов разрешено привлекать наиболее способных вахтенных офицеров. Глазунов уехал, поэтому командирскую вахту несём трое: командир, старпом и я. Командир рулевой группы Фролович тоже уехал в отпуск. Из штатных штурманов на штурманской вахте остался только Игорь Калёнов. Ему в помощь привлекли троих: инженера-синоптика Федотова Бориса Николаевича, командира минной группы Ершова Игоря Васильевича и командира группы СЕВ (Служба Единого времени) лейтенанта Городилова Виктора Ильича.

Борис Федотов на вахту пришёл без видимого желания делать лишнюю работу. Место на вахте не определяет, сдаёт очередному штурману счислимую точку.

Старший лейтенант Ершов Игорь Васильевич тоже выпускник Гидрографического факультета Училища им. Фрунзе, как и Федотов, но окончил его годом раньше, в 1951 году. В противоположность Федотову он с выпуска служил на кораблях: штурманом, помощником командира, командиром Гидрографического судна. Он знает и умеет всё, что нужно знать и уметь вахтенному штурману.

Городилов вообще человек талантливый. Он окончил ВВМУРЭ им. Попова в 1957 году. Свою аппаратуру и специальность знает безупречно. В их Училище есть кафедра навигации, при желании там можно было получить необходимый минимум знаний. И Виктор получил. Стажировку он проходил на «Справедливом» у Крейдуна, дружил с моим командиром группы Мягковым, и работой штурмана интересовался ещё там. На «Сучане» его КП СЕВ рядом со штурманской рубкой и Виктор без напряжения исполняет свои обязанности и обязанности вахтенного штурмана одновременно.

Итак, после прохода траверза мыса Маячный прозвучал сигнал «Команде обедать!»

А океан опять встретил неласково. Несмотря на по-штормовому сервированные столы, есть первое пришлось стоя, стабилизируя левой рукой тарелку. Температура наружного воздуха минус 10 градусов, шторм, облачность сплошная низкая 10 баллов. У мыса Поворотный — последняя обсервация по берегу. Здесь поворот в океан.

Утренние сумерки 28 декабря. Ни неба, ни горизонта. День. Солнца нет. Вечерние сумерки — ни неба, ни горизонта. И вообще в этом районе не видно никого и ничего. Только видно, как примерно в миле впереди по курсу качается «Сибирь», а если выйти на крыло мостика, то виден по корме то взлетающий вверх, то исчезающий силуэт «Сахалина».

На мостике холодно и ветрено, поэтому двери в ходовую рубку закрыты. В рубке тепло и тихо. Слегка гудят и тускло светятся находящиеся под питанием приборы. В рубке, как правило, четверо: вахтенный командир, вахтенный офицер, рулевой и рассыльный. Иногда ещё вахтенный штурманский радиометрист, если вахта старпома. Командир и я включаем и работаем на РЛС сами. Раз в 4 часа поднимается штурманский электрик проверить согласование репитеров курса и пройденного расстояния. Графит по УКВ беспокоит не часто, только когда нужно изменить курс или скорость.

В район идти далеко и долго, две недели.

По мере удаления от Камчатки всё улучшается: погода, температура, радионавигационное оборудование. Через трое суток мы уже в широте 45 градусов, долготе 166 градусов. Появилось Солнце. Стих до умеренного ветер. Температура воздуха минус 1 градус.

Новый 1960 год встречаем в широте 40 градусов, долготе 168 градусов 40 минут. Моя вахта заняла последние 6 часов уходящего 1959 года. С наступлением Нового 1960 года меня сменил старпом Андрей Иванович. Праздничные столы в офицерской и старшинской кают-компаниях и кубриках личного состава были накрыты к 21 часу 31 декабря, к вечернему чаю. Новый год мы встречаем по Камчатскому времени, на 9 часов раньше, чем в Москве и Ленинграде.

Мы довольно быстро идём к югу. Как в ускоренном фильме наступает весна. Первый новогодний день температура воздуха плюс 5 градусов. В вечерние сумерки 3 января были нормальные, крупные звёзды. Широта 32 градуса, долгота 174 градуса. Температура воздуха плюс 18 градусов. Это уже лето. Кроме ежедневных «Нептунов» появились альбатросы — красивые крупные птицы, всю жизнь проводящие в океанских просторах. На берегу они только выводят птенцов. Альбатросы превосходно летают, парят, не машут крыльями. Если встречный ветер, альбатрос иногда зависает рядом с мостиком. Он не боится человека. Когда протягиваешь к нему руку, он только слегка убирает крыло, не давая дотронуться.

По мере приближения к тропикам тепла и влажности становится всё больше.

К исходу 6 января в долготе 178 градусов 55 минут пересекли линию Северного тропика.

Тропическая зона, лежащая по обе стороны экватора до широты 23.5 градуса Северной и Южной, отличается от умеренных широт тем, что здесь всегда лето. На материках и в закрытых морях в этой зоне очень жарко. В открытом океане в тропиках стабильная температура воды и воздуха, равная 26 — 28 градусам тепла.

Наши корабли всепогодные, с неограниченной мореходностью, рассчитаны на экипажи из людей нашего терпеливого поколения. Палубы, исключая шлюпочную, железные. Под стоящим в Зените Солнцем они разогреваются до температуры кипения воды. В жилых и служебных помещениях, на боевых постах и командных пунктах нет не только кондиционеров, но даже обычной принудительной вентиляции. Вентиляция только естественная, через воздухозаборники, как на старой «Авроре». Принудительная вентиляция воздухом, предварительно охлаждённым корабельной маломощной холодильной установкой, предусмотрена только внутри установленных в трюме КУНГов с измерительной аппаратурой.

Многие тяжело переносят высокую температуру и влажность. Особенно проявляется влажность после захода Солнца, когда палубы начинают остывать. Всё внутри помещений, даже поручни трапов, становятся мокрыми. Лично я от этого не страдаю, привык к жаре в Оренбуржье и Баку. Форма одежды в тропиках — трусы или плавки, берет. Босиком нельзя, сгорят на палубе ступни. В кают-компании — в кремовых рубашках без галстука.

7 января пересекли другую интересную линию, перпендикулярную линии тропика — меридиан 180 градусов, разделяющий Восточное и Западное полушария.