Бесплатный фрагмент - Закон Сансары

…в жестокости рока

истоки порока…

«Ого, какая фея!» — Сэм проводил взглядом фигуристую официантку портового ресторана, а затем посмотрел на часы…

Был ясный, хоть и ветреный день, и спешить ему, казалось, было некуда. Он уже выпил грамм сто водки из графина, закусывая пустым хлебом, а его официант, придурковатого вида неряшливый парень, явно не спешил нести ему заказанный полчаса назад гаспачо с багетом.

Сэм выругался про себя. Он давно заметил, что в ресторанах, где соседние столики обслуживают молодые симпатичные девушки, ему всегда попадалась какая-нибудь некрасивая женщина средних лет или неуклюжие пареньки, которые вечно заискивающе заглядывают клиенту в кошелек даже после получения чаевых.

Томясь от безделья, Сэм набрал на своем мобильном СМС-сообщение одному из своих компаньонов, в котором традиционно предложил поиграть в боулинг, и еще раз огляделся. В ресторане почти все столики на веранде были заняты. Это было неудивительно, так как оттуда открывался великолепный вид на озеро, где с легким скрипом на небольших волнах степенно покачивались разного размера и оснастки яхты. Спустившееся к линии горизонта вечернее солнце разжигало в ясном небе пламя заката. Щурясь от его алых бликов на воде и лакированных бортах кораблей, Сэм в очередной раз представил себя хозяином одной из таких «посудин». В этот раз воображаемую картину дополняла одетая в открытый ярко-желтый купальник официантка, которая загорала на корме его изящной яхты и манила его присоединиться к солнечным ваннам…

…Звонок мобильного телефона пробудил Сэма от грез. Он с усилием перевел зачарованный взгляд с объекта своего вожделения, который в тот момент с приветливой улыбкой аккуратно расставлял наполненные винные бокалы перед какими-то счастливчиками за столиком напротив, и уставился в экран своего дребезжащего мобильника, где высветилась надпись: «Мамец». Он прекрасно знал, зачем звонит его мать, и медлил с началом разговора.

— Да, мам, — промычал он, наконец, в трубку.

— Ну как, позвонил? — не поздоровавшись, взяла быка за рога мать.

— Ты о чем? — с плохо наигранным недоумением процедил Сэм и тут же отпрянул от трубки, так как на том конце разыгралась ожидаемая буря.

— Неблагодарный, — ревела в трубку мать, — все за тебя сделали, просто поднять трубку и позвонить не способен, лентяй! Такая девушка! Такая семья! Почти родные люди, просто набери номер!!! На часы смотрел? Ночью звонить собрался?

Уровень децибелов для его барабанных перепонок стал опасным, и он отвернул трубку от себя.

Сэм помнил, что обещал матери позвонить дочери ее соседки по даче, которая «росла на глазах», была из «правильной семьи», «создана для хранения домашнего очага» и «с нетерпением ждет от него звонка».

Он понимал, что на город уже опустился глубокий вечер, и будет вежливо успеть позвонить до 22:00. Однако его беспокоила мысль о том, что, если даже они со «сводной» девушкой и начнут встречаться, их жизнь будет вечно обсуждаться в ходе дачного трепа словоохотливых предков. Вечно их будут попрекать тем, что, если бы не инициатива «старших», ничего бы у них с «заочно возлюбленной» не получилось. Более того, в их лице будет доставаться всей «несамостоятельной молодежи». От этих мыслей Сэму стало тоскливо, а порыв ветра, донесший до его столика запах кислых щей с ресторанной кухни, дополнил картину безысходности.

— Да я звонил, мам, там абонент недоступен, — соврал он, — сейчас еще раз наберу.

— Хватит выдумывать! Не позвонишь сам, я сама ей наберу, ясно? — с вызовом бросила в трубку мать. — Так что не трать время и действуй, — уже примирительным тоном закончила она.

— Хор…, — в трубке раздались гудки.

Сэм тяжело вздохнул, бессознательно глядя на гаспачо, который тормоз-официант все-таки принес ему во время разговора с матерью, и полез за клочком бумаги, на котором неразборчивым, но полным надежд маминым подчерком был накарябан номер телефона его потенциальной невесты. За столиком напротив закурили сигару, аромат которой щекотал ему ноздри и будоражил мысли о преимуществах свободной жизни.

Сэм вяло набрал три первых цифры номера, на ходу придумывая, как бы начать заведомо неудобный разговор, и вдруг заметил, что через несколько столиков от него разгорелся острый конфликт.

Капая слюной на расставленные на столе гренки и кольца кальмаров, безобразно толстый короткостриженый амбал в олимпийке на голое тело как репу тянул за шею из-за стола элегантно одетого худощавого молодого человека. Тот упирался, цепляясь тонкими, как у пианиста, пальцами за шаткую деревянную столешницу, и громко возмущался, стараясь привлечь внимание окружающих. Одновременно в другой части веранды еще один хулиган высоченного роста, но худой, как камыш, опрокинул прилавок с салат-баром и двинулся в сторону барной стойки, недалеко от которой находился столик Сэма.

Посетители начали подниматься и поспешно покидать ресторан.

Сэм с каким-то облегчением отложил в сторону телефон и про себя поблагодарил судьбу за то, что дает ему очередную передышку в амурных делах. Он с интересом продолжил наблюдать за накаляющейся ситуацией и про себя оценивал, кто из двух хулиганов взял бы верх, если бы их можно было бы стравить друг с другом. Схватки «длинный против жирного» всегда были для него любопытны, однако в этот раз оба негодяя явно действовали сообща и удивительно слаженно громили пустеющий на глазах ресторан.

Его внимание было сосредоточенно на Длинном, который находился ближе и явно искал себе жертву, чтобы почесать кулачищи, но народ в панике разбегался, не реагируя на его грубые окрики. Вскоре из мирных посетителей остался только Сэм и какой-то пьянчуга, спящий в углу помещения, где было организовано место для курения.

Жирный переглянулся с худощавым напарником и пошел в сторону барной стойки, а второй двинулся прямо к Сэму. Тот сконцентрировал внимание на приближающейся высоченной фигуре. Сэм верил, что у каждого человека есть ангел-хранитель, который позволяет ему избегать реальных угроз и вытаскивает из любых передряг. В его жизни было мало по-настоящему острых ситуаций, и он с удивлением почувствовал, как вместе с нарастающей тревогой в нем пробудилось непонятное для него, но неимоверно сильное любопытство, как все будет развиваться дальше. Его сознание периодически будоражили странные мысли, такие как: «Больно ли получить по лицу? А ногой? Правда ли, что об чужие зубы можно повредить костяшки кулака? Что чувствуют герои фильмов и книг в финале после победы? А после поражения?»

Длинная тень нависла над ним, и Сэм сосредоточился на ситуации. Он бегло посмотрел по сторонам, оценивая простор для маневра. Его взгляд зацепился за надпись «душевые» на двери помещения, видимо, предназначенного для «прикормленных» судовладельцев. Корень «душ» мгновенно подсказал ему следующее действие — «бей в ДУШу». «…И немедленно», — подумал он, после чего с размаху всадил кулак в скрытое под грязной майкой солнечное сплетение подошедшего.

«Жаль, забросил в детстве бокс», — мелькнуло у него в голове, когда его кулак наткнулся на выпирающую грудную клетку оппонента и суставы кисти Сэма отозвались тупой болью. «Не попал», — мелькнула в его голове паническая мысль. В этот момент ручища Длинного схватила его за предплечье и резким движением вывернула руку. Болевое ощущение в плече заставило Сэма тихо охнуть. «Плохо дело, — подумал он, — еще немного, и меня сломают». Он рванулся в сторону, но только еще острее почувствовал боль в плече. Хулиган тем временем схватил его за горло и замахнулся для удара.

«Вот оно — ощущение драки», — подумал Сэм, наклонив голову вперед, скрывая этим движением от удара глаза и нос.

Вдруг за спиной Длинного вырос тот самый пьянчуга из курилки, проспавший паническое бегство гостей ресторана и самоотверженно доковылявший от своего лежбища до места конфликта. На ангела-хранителя он не был похож, но действовал быстро. Толстым концом непонятно откуда взявшегося у него в руках бильярдного кия он с размаху «приласкал» хулигана по голове, тот упал, срывая за собой скатерть с остатками снеди.

Не успел Сэм поблагодарить парня за помощь, как услышал приближающиеся тяжелые шаги жирного амбала, спешащего на помощь Длинному. Тот несся на нетвердо стоящего на ногах спасителя, и Сэм понял, что роль супергероя теперь перешла к нему. Самое сложное для него было заставить себя полноценно влезть в драку. «Ничего, привыкну, — подбодрил он сам себя, — действуем!» Он схватил узкий нож для стейка, лежащий на столе, зажмурился и всадил его в ногу проносящегося мимо быком Жирного, который уже хватал за грудки невольного напарника Сэма. Толстяк завыл от боли, зажимая рану на бедре. В это время полусонный спаситель, с трудом подавив зевок, лениво размахнулся кием и отправил в отключку жирное тело.

Затем они с Сэмом переглянулись и прошли к оставшейся без присмотра барной стойке, где налили себе из крана по кружке пива. Выпив ее залпом, новый знакомый Сэма представился: «Кирилл!» Сэм назвал свое имя.

…После трех кружек бесплатного пенного напитка поверх выпитой водки Кирилл показался Сэму отличным парнем. Он занимался ландшафтным дизайном и увлекался дайвингом. Одежда скрывала его спортивное телосложение. Он был немного выше Сэма, загорелый. «Типичный мачо», — подумал Сэм с легкой завистью.

— Ты женат, Кирюха? — спросил он собеседника, глядя на темную воду в бухте, где в сгустившейся темноте вечера с трудом угадывались силуэты яхт.

— Не-а, — лениво отозвался тот, — мне ж только 37, рано еще в кабалу.

— Вот и я так думаю, — процедил Сэм, — а вот мать… — начал он, но остановился, подумав, какое дело собеседнику до его проблем.

— Что мать? — с неожиданным интересом спросил Кирилл.

Под четвертую кружку пива Сэм в красках описал ему историю про роль свахи, взятой на себя его маменькой, а также упомянул о прерванном дракой звонке «невесте», который он был и сам не прочь прервать.

— Постой, — перебил его Кирилл, — хочешь, мы все это разом прекратим?

— Конечно! — воскликнул Сэм, а затем обреченно добавил. — Но это невозможно: мать уже месяц занимается сватовством и не отступит…

Кирилл налил им обоим по пятой кружке.

— Давай номер телефона своей невесты, сейчас все устроим.

— Что ты собираешься делать? — с любопытством поинтересовался Сэм, протягивая тому листок.

— Увидишь, — ухмыльнулся Кирилл, — и трубу свою дай на пару минут.

Сэм протянул ему свой мобильник. Кирилл уверенно набрал на телефоне Сэма номер девушки и, подмигнув «жениху», ждал ответа абонента. Сэм посмотрел на часы: было без десяти двенадцать. «Ну и время для звонка, — подумал он, — хотя будь что будет!». Кирилл, опершись о поручень пристани, терпеливо прислушивался к гудкам.

Наконец, он оживился: «Да, мне тут твой номер дали, ага, и сумму назвали. Что? Сумму денег, сколько ты стоишь! А? Как это, нет? Своим же скидка? Постой, можно без заглатывания, если что! Почему? Обманула меня, значит, старая! Безобразие! В любом случае, маме своей приветик и „ай-ай-ай“ передавай, заеду на днях! Адье!»

Сэм ошарашенно смотрел на Кирилла.

— Что это было? Меня теперь мать прикончит!

— Погоди, «стрижка только начата»! Смотри перформанс дальше.

Он вернул аппарат владельцу, достал свой мобильник и осведомился о телефоне матери Сэма.

— Ты ошалел, — воскликнул тот, — будешь с моей матерью в таком же тоне общаться?

— Не журчи, — успокоил его Кирилл, — я берега вижу и как с кем общаться разберусь.

— Смотри у меня, — пригрозил ему Сэм и продиктовал номер мамы.

Тот набрал его на своем мобильном и почти сразу вступил в беседу:

— Алло. Это… извините за поздний звонок, мы тут с Сэмом звонили его девушке, никак связаться у него с ней не получалось, вот у него аккумулятор и сел в итоге. С ней там что-то случилось, похоже. Она что-то сказать пытается, но связь рвется… Не могли бы Вы ей позвонить и выяснить, в чем дело, а то Сэм переживает, — он лукаво взглянул на «жениха».

Пятая кружка пива окончательно вернула Сэму чувство юмора, и он едва сдерживался, чтобы не расхохотаться.

— Да-да, места себе не находит, телефон разряжен, узнать, что стряслось, не получается, Вас расстраивать не хочет. …Я? …Я его знакомый хороший. Повезло, что рядом оказался и с заряженным телефоном. Да, узнайте, пожалуйста, в чем там дело. Не за что! Перезванивать не обязательно, мы с ним разбегаемся уже. При встрече все ему расскажете, ага, доброй ночи! — он сбросил звонок.

— Еще по кружечке, Сэмуил? Осилишь? Воо! Давай назовем это мероприятие с твоими женщинами: «Операция Валькирия», — предложил он смеющемуся Сэму, который неуверенной рукой пытался удержать под пивным краном тяжелеющую кружку.

— Телефон выключи для верности, — порекомендовал Кирилл собеседнику, — а я свой тоже отключу. Пусть бабий бой, который сейчас разыграется на проводе, пройдет без зрителей. Все комментарии завтра на сухую получим и обсудим. Ясно одно: с невестой мы вас развенчали. Ах да, пока я телефон не выключил, добавим вишенку на торт. Дай-ка сюда те проводки…

Сэм оглянулся и увидел два тюльпана от аудиосистемы бара, свисающие со стойки. Он нагнулся, сгреб их и протянул Кириллу, который копался в файловой системе своего мобильника. Тот оторвался от экрана, присоединил один из переданных проводов к телефону и дважды ткнул в дисплей.

…Над безмолвными силуэтами яхт, слабыми всплесками ночного прибоя и далеким стрекотанием цикад с нарастающей громкостью прорезала воздух песня группы «Кипелов» — «Я свободен».

Сэм никогда так ясно не слышал свой пьяный смех. Это был и смех, и стон, и мычание, которым он выражал окрепшую в затуманенной голове мысль: «Судьбой можно и нужно управлять! Я всегда жил для других, пора сделать что-то для себя! Что-то дерзкое!» Неожиданно нахлынувшее ощущение вседозволенности натолкнуло его на мысль: «А почему бы нам с Кириллом не отжать себе самую дорогую яхту из стоящих в порту? Они же все тут близко!»

Сэм оперся о барную стойку, скрипнувшую под локтем, и поднялся.

— Кирюх! — позвал он собутыльника, который, задрав голову кверху, смотрел на звезды и покачивался в такт звенящей в ночной тишине мелодии.

Тот, не меняя положения тела, дослушал куплет до конца и с улыбкой взглянул на Сэма. Последний собрался уже поделиться с ним своими пиратскими идеями и даже совместно обсудить созревающий в его хмельном мозгу план по абордажу самого большого судна в порту, того самого, на палубе которого он недавно представлял себя в приятной женской компании. Однако лицо Кирилла неожиданно сменило выражение с улыбки на изумление, затем оно выразило озабоченность и, наконец, ужас. Сэм заметил, что тот смотрит испуганными глазами куда-то ему за спину, и машинально обернулся. За ним с разбитой головой и залитым кровью лицом, пошатываясь, стоял недавно вырубленный кием Кирилла Длинный. Негодяй, видимо, успел прийти в себя, но телом владел еще неуверенно.

Он, однако, сообразил поднять с промокшего от крови пола пистолет Макарова, который, по-видимому, протащил в бар его жирный напарник, сбежавший теперь зализывать свою рану. Сэм не испугался. Его голову заполняли непонятная тупость и пофигизм. Единственной яркой эмоцией было удивление, граничащее с любопытством. «Неужели это все происходит именно со мной…», — думал он. И даже когда раздался выстрел и пуля ввинчивалась ему в лобную пазуху, последней мыслью Сэма было: «А почему мы с Кирюхой пьем пиво без орешков?»

…Бледная луна проглядывала из-за туч, создавая футуристическое освещение темной пригородной территории. Песок и мелкий гравий хрустели под сандалиями Кирилла, успевшими в первые секунды его побега с места происшествия сильно натереть парню щиколотки, однако подгонявшие его страх и адреналин не давали ему замедлить шаг.

Вдыхая полной грудью влажный встречный ветер, Кирилл пытался осознать случившееся, однако мысли путались. Он отчетливо видел, как бесшумно опустился на дощатый пол его новый знакомый, которому тощий, несмотря на полученные в драке увечья, умудрился попасть точно в голову. Второй выстрел был уже направлен в спину Кириллу, когда он развернулся и рванул сквозь шершавые бамбуковые прутья, составляющие декоративное ограждение VIP-зоны бара. Это был самый короткий путь к спасению, выбранный на автопилоте его сметливым умом, поэтому расцарапанные о растительность плечо и часть спины стоили того, что пуля пролетела мимо, увязнув где-то в мягкой обивке Lounge-террасы, а Кирилл продолжил жить назло участливым похоронным бюро. Его ноги гудели от быстрого бега, пропитавшаяся потом рубашка липла к телу и вызывала болевые ощущения в ссадинах на спине.

Сэма ему не было жалко. Влажные капли на лице Кирилла были не от скорбных слез за нелепую гибель несчастного парня, их принес ветер, как предвестье скорого дождя. Луну действительно затягивало иссиня-черными облаками, заметно стемнело, прозвучали первые раскаты грома. Он остановился отдышаться и прийти в себя. Издалека сквозь тихий шум виднеющегося на горизонте города до Кирилла донеслись слабые звуки музыки и обрывки песни, неумело исполняемой в караоке чьим-то непоставленным голосом.

Его мысли вернулись к новому знакомому. «Очередная заурядность, — подумал он, — клерк-одиночка, колыхающийся в стоячих водах реки времени. Пуля Длинного лишь остановила естественное старение тела, а жизни у него все равно что и не было. Имя тоже странное — Сэм. Видимо, родители парня пророчили сыну заграничное будущее, а может быть, и себе тоже. Забавно было бы узнать, какие фамилия и отчество у этого Сэма».

«Пожалуй, сбегаю назад — проверю, — подумал Кирилл, — все равно надо его адрес выяснить». Он подвигал ремешки сандалий, чтобы проветрить натертые ступни, оглядел сумрачный пейзаж ночного пригорода, вздохнул, развернулся и направился назад к портовому бару навстречу приближающейся грозе. Несмотря на усилившийся ветер и первые капли дождя, его настроение начало улучшаться.

«Получится ли забрать деньги убитого — не важно, главное, чтобы Длинный не забрал документы. Если бы телефон тоже остался у хозяина, проблем с „прополкой“ было бы меньше. Ладно, если хоть паспорт с адресом будет на месте, то ночь спасена». Кирилл даже забыл о стертых ногах. Во всем теле неожиданно проснулась бодрость и жажда действий. Его замысел теперь приобретал вполне ясные очертания. Тем временем погода испортилась окончательно. Пошел косой дождь, подгоняемый порывами ветра. Почему-то пахло гарью.

В свете прорезавшей темное небо молнии Кирилл вновь издалека увидел очертания портового бара, где по-прежнему на веранде горел свет, который на расстоянии казался совсем тусклым. Он сбавил темп бега, обходя потоки воды, ручьями сбегающие по асфальту. Внутреннее возбуждение нарастало. Он прекрасно знал это чувство. Чувство испытателя на пороге преодоления очередного этапа головоломки, когда недостает последней составляющей для ее решения, но ты уже знаешь, как ее получить. Чувство садовода перед кучей выкорчеванных сорняков, бывших ему помехой все лето, а теперь лежащих перед ним, готовых к сожжению, когда остается лишь развести костер.