Бесплатный фрагмент - Загадка Восточного экспресса

ПРОЛОГ

Можно, от всего сердца любя человека, все-таки понимать, как велики его недостатки. Было бы глупой дерзостью мнить, будто нашего расположения достойно лишь одно совершенство.

Люк де Клапье Вовенарг

ГЛАВА ПЕРВАЯ

В загадке интересна не истина, которую она скрывает, а тайна, которую она хранит.

Эрик-Эммануэль Шмит, «Мечтательница из Остенде»

Эпизод 1 — «Фигура»

Над Лондоном стелился плотный туман. На вокзале Виктория, у платформы номер два, ожидая отправления, стоял, собранный из шоколадно-кремовых вагонов компании «Pullman», состав Восточного Экспресса.

Я зашла в зал ожидания. У стойки регистрации стояла какая-то пара. Склонив головы, мужчина с женщиной о чем-то напряженно перешептывались. По их, то и дело, выбивавшимся из торопливого шепота восклицаниям я определила, что они говорили на итальянском. «Удивительно эмоциональная нация», подумала я. Даже если что-то тихо обсуждают, кажется будто о чем-то спорят.

— Позвольте, — протянув руку к моему чемодану, произнес появившийся рядом со мной в синей с золотой отделкой униформе стюард.

— Да-да, конечно, — ответила я, радуясь, что можно передать заботу о габаритном багаже кому-то другому.

Путешествовать я люблю налегке, с небольшой сумкой или маленьким компактным чемоданом. Но в данном случае, поддавшись соблазну, набрала больше вещей, чем обычно. В основном, конечно, вечерние платья и разнообразные туфли к ним. Не думаю, что в поездке мне удастся все это одеть, но все равно было приятно иметь большой выбор. К тому же, как мне казалось, сама атмосфера роскоши Восточного Экспресса предполагала частую смену нарядов.

Стюард записал название вагона и мое место в нем и, забрав у меня чемодан, куда-то с ним удалился.

Окинув взглядом зал ожидания, я заметила небольшую стойку, с выставленными на ней глянцевыми журналами о путешествиях. Я подошла к ней и пролистнула несколько изданий. Мое внимание привлек журнал с огромным парусником на обложке. «Почти как «алые паруса», улыбнулась я и, прихватив журнал с собой, вышла на платформу.

Достав из сумочки пачку сигарет, я закурила и стала с любопытством разглядывать то и дело проявляющиеся из тумана силуэты. В основном, они принадлежали стюардам Восточного Экспресса, сновавшим по платформе с чемоданами пассажиров.

Вдруг, где-то впереди меня, в облаках тумана, мелькнула знакомая стройная фигура.

— Льюк! — крикнула я.

Но фигура, растворившись, исчезла в тумане.

Эпизод 2 — «Ибис»

— Лина! — раздался за моей спиной радостный возглас.

Я обернулась. Передо мной стоял сияющий Льюк. Его кудри из-за влажности практически превратились в кудряшки. От этого его лицо приняло совершенно ребяческий вид, но так он мне еще больше нравился.

— Я уже думала, ты не придешь, — чмокнула я его в щеку.

— Ну что ты, — тут же засмущался он. — Просто такой туман, еле тебя отыскал на платформе…

— Но, зачем же ты меня искал на платформе? — удивилась я. — Мы же договорились встретиться в зале ожидания…

— Понимаешь, — начал он, но тут громкоговоритель оповестил нас, что «Venice-Simplon-Orient-Express», следующий маршрутом Лондон-Париж-Венеция, отбывает через пять минут.

— Давай, скорее, — потянула я его за рукав пальто. — А то они сейчас без нас уедут.

Подбежав к поезду, я торопливо зашагала вдоль его шоколадно-кремового состава, выискивая в тумане вагон с табличкой «Ибис». Все салоны состава «Pullman», следующего на отрезке нашего путешествия из Лондона до Кале, вместо нумерации имели собственные имена, а также непохожие друг на друга судьбы и интерьеры.

Например, наш вагон некогда входил в состав поезда, курсировавшего между Парижем и городом Довиль, престижным курортом для парижской знати, где располагалось казино. Поэтому мне представлялось, что интерьеры «Ибиса» должны были хранить энергию азарта, интриги и приключения, ну еще, может быть, и чуточку аромата духов «Chanel N 5».

Отыскав наконец нужный вагон, я остановилась и, обернувшись, помахала рукой Льюку. Он немного отстал от меня, и теперь его стройный силуэт лишь слегка вырисовывался в тумане. Зато было слышно, как его роскошный чемодан, попадая в неровности и выемки, весело подскакивал и постукивал колёсиками по платформе.

В этот момент, раздался предупредительный свисток, извещавший об отбытии поезда. Льюк прибавил ходу и через какие-нибудь пару секунд уже оказался рядом со мной. Стоявший у входа стюард ловко подхватил его чемодан и, пропустив нас в тамбур, захлопнул дверь вагона.

Эпизод 3 — За тебя…

Поезд, вздрогнув, мягко заскользил по рельсам. За окнами в ускоряющемся ритме замелькали, пробивающиеся сквозь туман, огоньки железнодорожных фонарей.

Стюард передал чемодан Льюка своему напарнику и пригласил нас пройти на свои места.

В вагоне почти все огромные плюшевые кресла, утопающие коротенькими толстыми ножками в пушистом ковре, уже были заняты гостями Восточного Экспресса. На столиках, покрытых белоснежными скатертями, стояли небольшие торшеры. Бежевые плиссированные юбочки их абажуров нежно светились мягким светом.

— Правда очень уютно? — обратилась я к Льюку.

— Угу, — на мгновение прижавшись ко мне, прогудел он мне в ухо. Его влажные «кудряшки» упали мне на щёку.

— Позвольте, мадам, — произнес стюард, помогая мне снять пальто.

— Благодарю, — ответила я.

Поместив сумочку и перчатки на верхнюю полку, я села в кресло напротив Льюка.

— По-видимому, аристократы прошлого столетия не отличались особой высотой, — наткнувшись под столиком на мои коленки, произнес он.

— А знаешь, что в России говорят на эту тему? — отозвалась я.

— Ты имеешь в виду тему ног?

— Да нет, — отмахнулась я. — На тему мало места.

— А-а-а…

— В тесноте, да не в обиде!

— Как тонко подмечено, — придвинув свою ногу к моей, произнес Льюк.

В это время к нам подошел стюард с подносом, на котором стояли бутылка шампанского и два хрустальных бокала, украшенных золотыми вензелями Восточного Экспресса. Поставив поднос на столик, стюард ловко откупорил бутылку и разлил искрящееся вино по бокалам.

— За нас? — предложила я тост.

— За тебя, ma chérie, — прошептал Льюк и поднес свой бокал к моему.

Встретившись, их хрустальные бока издали легкий певучий звон.

Эпизод 4 — Соболиные брови

Я отпила шампанское и, поставив бокал на столик, взглянула в окно. Там все также стелился густой туман.

«Надеюсь, он вскоре рассеется», подумала я, ведь вся прелесть таких путешествий состоит именно в созерцании расстилающихся и убегающих за горизонт пейзажей…

Переведя взгляд на Льюка, я заметила, что перед ним на столе появился какой-то блокнот, в котором он начал что-то сосредоточенно набрасывать. Его «кудряшки» в теплоте вагона подсохли и теперь тугими завитками ниспадали на лоб, даже немного лезли в глаза, но он их будто и не замечал, так был увлечен своим занятием.

Стараясь не проявлять слишком открытого интереса, я стала украдкой рассматривать пассажиров за соседними столиками. У противоположного окна сидела американская пара среднего возраста, с жаром обсуждавшая аутентичность интерьера нашего салона. Особенно их волновала сделанная на стенках инкрустация танцующих девушек в греческом стиле.

Над креслом Льюка виднелись платиновые локоны какой-то пожилой дамы. У её ног лежала, похожая на толстенькую лисичку, небольшая рыжая собачка.

В креслах наискосок сидели видный мужчина в твидовом пиджаке и девочка лет десяти с копной золотистых волос. Мужчина читал какие-то сводки в газете «Financial Times», а девочка с интересом всматривалась в лежавший перед ней на столике планшет.

Я закрыла глаза.

Салон тут же наполнился смехом, громкими возгласами и звоном бокалов. У противоположного окна появились два парижских денди в черных смокингах.

На местах видного мужчины с золотоволосой девочкой теперь сидели девушки в море шелка и шифона. Их волнами уложенные короткие волосы украшали бриллиантовые заколки, длинные страусовые перья и небольшие, похожие на перевернутые горшочки, шляпки. Перед девушками на столе стояла бутылка шампанского, и были разбросаны несколько цветных фишек казино.

В кресле напротив меня, всматриваясь в темноту за вагонным окном, сидел высокий незнакомец с соболиными бровями. Отражаясь в стекле, черты его лица то исчезали, то проявлялись вновь. Всматриваясь в них, я пыталась понять, кого он мне так напоминает. Но картинка, дразня и раззадоривая, ускользала от меня, не давая зафиксировать её в памяти.

Будто почувствовав на себе мой любопытствующий взгляд, незнакомец резко повернул голову в мою сторону и, встретившись со мной глазами, обжег меня своим взглядом.

Эпизод 5 — Коленка

Я взглянул на Лину. Прижавшись лбом к стеклу вагонного окна, она мечтательно всматривалась куда-то в туман. Интересно, какие «сказочные виньетки» видятся ей в этих клочьях водяного пара…

Достав блокнот, который мне приглянулся в одной из витрин на вокзале Виктория, я открыл его и стал набрасывать в нем профиль Лины.

Вообще-то, я ничего со времен Беркли не рисовал. В Бостоне у меня всегда была под рукой художественная тетрадь. Хоть я и учился музыке, сам город как-то располагал меня и к другим творческим занятиям.

Особенно много набросков у меня осталось с тусовочных встреч студентов различных колледжей и университетов Бостона на одной из площадей Гарварда в Кембридже. В ту пору я увлекался балеринами, вернее их ногами, и все выискивал в толпе студенток с артистических факультетов идеальную пару. Потом мой интерес как-то сам собой пропал, и я бросил рисование…

Поезд слегка качнуло в сторону. Моя нога, скользнув по шелку юбки Лины, на мгновение чуть сильнее прижалась к её бедру. Меня потянуло положить ей руку на коленку. Я уже было собирался это сделать, как почувствовал, что кто-то на меня смотрит. Подняв глаза, я наткнулся на осуждающий взгляд пожилого джентльмена. «Неужели старик умеет читать чужие мысли», подумал я и, тут же покраснев, опустил глаза.

Через несколько секунд я снова украдкой взглянул в его сторону. Однако на этот раз пожилого джентльмена в кресле не оказалось. Приподнявшись, я пробежался глазами по салону, но старика нигде не было видно.

«Показалось, наверное», подумал я и бросил взгляд на Лину… Но она больше не всматривалась в окно — её голова была откинута на спинку кресла, а глаза закрыты… Я уже собирался вернуться к рисунку, как с губ Лины слетело что-то похожее на стон.

Эпизод 6 — Набросок

— Лина, — дотронулся я до её руки.

Она открыла глаза.

— Тебе что-то приснилось? — спросил я.

— Приснилось? — сонно переспросила она.

— Ну да, — кивнул я. — Ты только что стонала во сне…

— А-а-а, не знаю, может быть и снилось, — протянула она, задумчиво водя пальцами по краю бокала. Её ногти, блестя лаком, темно-вишневыми капельками заскользили по хрусталю.

— Знаешь, — оторвав свой взгляд от её ногтей, произнес я, — мне тут кое-что показалось…

— Что ты имеешь в виду? — подняла она на меня глаза.

— Ну, ты когда в окно смотрела, я решил сделать набросок твоего профиля…

— Льюк, я не знала, что ты умеешь рисовать, — воскликнула она.

— Ну, не то, чтобы рисовать, так, люблю эскизы и наброски делать, — смутился я.

— А покажи мне, пожалуйста, что у тебя вышло, — попросила она, положив руку на блокнот.

Мне вдруг стало неловко. Ведь свои наброски я раньше никогда никому не показывал. Ноги балерин даже maman не видела. А вообще, оно и к лучшему, что не видела, а то обязательно все не так бы интерпретировала. А я больше всего боялся, что меня могут неправильно понять.

— Ну, если не хочешь сейчас, можешь потом как-нибудь показать, — заметив мое смущение, сказала Лина и убрала руку с блокнота.

— Я обязательно покажу тебе все свои рисунки… Только сначала я хотел бы немного потренироваться, а то я с самого Беркли не рисовал, — поспешил объяснить я.

— Да, конечно, — улыбнулась Лина. — Ты говорил о том, что тебе что-то там показалось…

— Ах да, я хотел сказать, что когда делал набросок твоего профиля, заметил, что на меня пристально смотрел один старик, и вид у него был какой-то суровый…

— Какой старик?

— Ну, тот, что сидел в кресле за тобой, лицом ко мне, — пояснил я.

— А-а-а, — протянула Лина и, обернувшись, кинула взгляд на кресло, о котором шла речь. — Но, там же никого нет…

— Да, это сейчас в нем никого нет, а пять минут назад мне показалось, что там сидел старик…

— Интересно… А почему ты говоришь «показалось»?

— Потому, что я не уверен, сидел ли он там или нет, — ответил я.

Эпизод 7 — Старик

— Слушай, а может спросить об этом старике у стюарда? — предложила Лина. — Он-то наверняка должен знать, сидел он в том кресле или нет.

Я вдруг стушевался. А что, если мне этот старик просто привиделся… Ведь бывает же такое. Одно дело обсуждать то, что мне показалось с Линой, и совсем другое начинать расспрашивать стюардов о несуществующем пассажире.

Представляю, как мы при этом с ней будем глупо выглядеть. Вернее, глупо буду выглядеть я, и не только перед Линой, но еще и перед стюардом. А мне совершенно этого не хотелось, но сказать ей о моих сомнениях я не решился.

— Ну, так что? — подтолкнула она меня.

— Ну, можно, конечно, — нехотя протянул я.

— Ты что, трусишь?

— Н-е-е-т, почему трушу? — еще больше смутился я. — Просто сомневаюсь…

В этот момент, к нашему столику подошел стюард и положил перед нами карточки меню.

— Извините, — обратилась к нему Лина.

— Да, мадам?

— У вас в вагоне сегодня все места заняты?

— Нет, мадам, не все.

— В таком случае, мы хотели бы пересесть вон за тот столик, — показала она на кресло сурового старика.

Стюард взглянул в указанном направлении.

— Да, конечно, мадам. Только, если Вы не возражаете, я сначала сервирую столик к обеду, — произнес он и удалился.

— Ну вот, — радостно объявила Лина.

— Что, ну вот?

— Ну, теперь мы знаем, что кресло, в котором ты видел старика свободно.

Я еще больше расстроился, поскольку то, что оно было свободно, мне совсем и не хотелось знать. Ведь это доказывало, что старик мне привиделся.

— А знаешь, что? — вдруг воскликнула Лина.

— Что?

— Ведь если кресло свободно, это совсем не значит, что там не мог сидеть твой старик…

— В смысле?

— Понимаешь, он мог быть из другого вагона…

— Почему из другого вагона? — не понял я. — А что он, в таком случае, делал в нашем вагоне?

— Я думаю, что он просто любопытствовал. Ведь есть же заядлые фанаты Восточного Экспресса, им обязательно нужно побывать в каждом вагоне, рассмотреть все детали интерьера, ну и пассажиров тоже…

— Ты что, хочешь сказать, что он, просто так, из чистого любопытства сидел тут и с осуждением на меня пялился?

— Почему с осуждением? — удивилась она.

— Ну, — замялся я. — Понимаешь, ну, это… я хотел тебе руку на коленку положить…

— Да? И…? — рассмеялась она.

— Ну, и не положил… Старик меня своим взглядом остановил.

Эпизод 8 — Смотри!

— Остановил тебя взглядом? — уставилась я на Льюка.

— Ну, да, — кивнул он.

— Подожди. Зачем какому-то неизвестному старику останавливать тебя взглядом?

— Я не знаю… Просто, мне так в тот момент показалось. Я даже сначала подумал, что он умеет читать чужие мысли…

— Ну, хорошо, — кивнула я, размышляя над его словами. — Допустим, старик угадал твою мысль, а почему ты вдруг решил, что его волнует, положишь ты мне руку на коленку или нет?

— Я не решил, а просто поймал на себе его взгляд, и он показался мне довольно осуждающим…

«Жаль, что я не видела этого сурового старика», подумала я. Тогда бы я наверняка смогла определить, осуждающе тот смотрел на Льюка или нет. Ведь Льюк вполне мог воспринять направленный в его сторону взгляд незнакомца слишком эмоционально и подумать, что его за что-то осуждают. А на самом деле, старик мог смотреть на кого-то или что-то, находящееся за спиной Льюка или, вообще, просто о чем-то своем думать, а выражение лица при этом иметь осуждающие…

«Скорее всего, Льюк просто очень чувствителен», пришла к выводу я, но делиться с ним своим заключением не стала. Обидеться еще… Вон он и так уже, кажется, расстроился из-за этого инцидента.

К нам подошел стюард и пригласил пересесть на новые места.

Столик, элегантно сервированный к обеду, оказался больше нашего, и теперь мы с Льюком могли выбирать из четырех, а не из двух кресел.

Мне приглянулось место у окна, а Льюк сел напротив меня, как раз там, где, по его словам, сидел «суровый» старик. Устроившись в своем кресле, я посмотрела в окно и с радостью отметила, что чем дальше мы отъезжали от Лондона, тем реже становился туман. Через образовавшиеся в нем прорехи, я смогла рассмотреть мелькавшие коричневые заплатки полей и покрытые серебристой изморозью пастбища, с разбросанными по ним кучерявыми клубочками-баранами.

Я взяла в руки меню. Интересно, какие кулинарные изыски нам сегодня приготовили повара Восточного Экспресса.

— Смотри, — схватив меня за руку, воскликнул Льюк. — Он снова на меня пялится!

— Кто?!

— Суровый старик!

Эпизод 9 — «Фрейд»

Из кресла за столиком, где мы еще пять минут назад сидели с Линой, на меня пялился тот самый старик, который так таинственно исчез, а теперь неожиданно вновь появился.

Именно пялился, а не смотрел, хотя в этот раз ни о каких коленках я не думал. «Так почему же он опять смотрит на меня с таким осуждением», недоумевал я.

— Где ты увидел сурового старика? Мы же за его столиком сейчас сидим, — удивилась Лина.

— Вон там, за твоей спиной, — указал я глазами на «наш» столик у противоположного окна.

Лина хотела обернуться, но я удержал её.

— Подожди, не оборачивайся, пусть он сначала перестанет на меня так пялиться.

— А если не перестанет? — понизив голос, спросила она.

— Ну, не может же он бесконечно сидеть и смотреть в мою сторону, — шепотом ответил я.

В этот момент к столику, за которым сидел старик, подошел в белом с золотой отделкой кителе стюард-официант.

— Можешь повернуться, — быстро шепнул я Лине.

Держа в руках меню, она слегка повернула голову и, делая вид, что рассматривает интерьер вагона, кинула взгляд в сторону сурового старика.

— Льюк, там никого нет, — тихо произнесла она.

— Есть-есть. Его из-за официанта не видно. Подожди, сейчас он отойдет, и ты его увидишь…

Она еще раз обвела глазами вагон, затем снова вернулась взглядом к столику старика.

— Льюк, может он пересел?

— Почему пересел, — рассматривая узор скатерти, прошептал я.

— Там никого нет…

Я поднял глаза и бросил взгляд в направлении «нашего» столика. Но, к моему удивлению, там действительно никого не оказалось. Стюард, который еще две минуты назад заслонял старика от наших взглядов, возился теперь у другого столика.

— Ничего не понимаю, — пробормотал я. — Он же там только что сидел!

— Может, тебе показалось?

— Нет-нет, не показалось. Он там действительно сидел. Я еще подумал, что у него взгляд какой-то странный, будто застывший.

Раздосадованный, я вскочил с места и подошел к стюарду-официанту.

— Простите, — обратился я к нему.

— Да, сэр?

— Вы не видели за этим столиком, пять минут назад, сидел пожилой мужчина? У него еще такая борода аккуратная, ну как, — запнулся я, пытаясь сообразить, кого мне суровый старик так напоминал.

Стюард вежливо на меня воззрился.

— Как у Фрейда, — наконец выпалил я. — Вы не видели тут пожилого джентльмена с бородой как у Фрейда.

— Нет, сэр, — покачал головой стюард. — У нас в вагоне такого джентльмена нет.

Эпизод 10 — Bon appétit

«Ну вот», подумал я, «то, чего я так опасался, свершилось». Чувствуя себя полным идиотом, — оказывается «суровый старик» существовал лишь в моем воображении, — я вернулся за столик и, сев в кресло, уставился в одну точку.

— Льюк?

— Да? — отозвался я.

— Что тебе сказал стюард?

— Ничего особенного, — промямлил я.

— Как ничего особенного? — удивилась Лина. — Почему же ты тогда такой расстроенный?

— Я не расстроенный. Просто, не понимаю, почему стюард заявил, что никакого старика у нас в вагоне нет.

— Так мы и без стюарда это знаем, — улыбнулась она.

— Да, но я был уверен, что стюард не мог не заметить «сурового старика», он же возился прямо у его столика…

— Ну, иногда все может быть не так просто, как кажется… Понимаешь, стюард ведь мог подумать, что ты говоришь о каком-то другом человеке.

— О каком еще другом человеке?! Я же описал ему этого старика. Сказал, что у него борода аккуратная, как у Фрейда…

— Как у Фрейда? — рассмеялась Лина.

— Ну, да, как у Фрейда. Не понимаю, что в этом такого смешного? — буркнул я.

— Слушай, дело может быть в том, что для тебя — это «суровый старик» с аккуратной бородой, как у Фрейда, а для стюарда — это милый джентльмен средних лет в очках, понимаешь?

— И как, по-твоему, такое вообще может быть? Старик-то один и тот же, — уставился на неё я.

— Ну да, один и то же, — согласилась Лина. — Но взгляды на этого человека, а соответственно и возникающие при этом образы, могут быть разные…

— Но тогда, — начал я, но тут над столом мелькнули руки стюарда в белых перчатках, и перед нами появились тарелки с первым блюдом.

От филе бланшированной рыбы исходил аромат специй. Вдохнув его, я вдруг осознал, насколько проголодался. С самого утра ведь ничего не ел. Лишь на вокзале Виктория успел на ходу перекусить шоколадным круасаном. Даже своё любимое американо не допил.

— Bon appétit, — беря в руки вилку и нож, произнесла Лина.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Надеюсь, ты понимаешь, как сильно тебе повезло, что ты со мной знаком. Ведь я невероятно невероятен.

Мульт «Поллитровая Мышь»

Эпизод 11 — Вы до Венеции?

— Вы не находите, что рыба слишком перепарена?

Чуть склонившись в проход, на меня вопрошающе смотрела девушка в больших роговых очках. Выбившиеся из скрученного на затылке пучка волос длинные пряди, падая ей на лоб и скулы, создавали впечатление, что она только что пришла с какой-то весьма ветреной прогулки.

Её столик был накрыт на двоих, но спутник или, может быть, спутница девушки отсутствовали. Я невольно вспомнила одну эксцентричную подругу, которая имела привычку заказывать столики на большее количество людей, чем требовалось. «Никогда не знаешь, кто может еще в последний момент появиться», объясняла она присутствующим пустующие места за столом.

— Нет, по-моему, рыба прекрасно приготовлена, — ответила я.

— Да? — ковырнув вилкой рыбу в тарелке, отозвалась девица.

— Да, — кивнула я. — Но, если Вас что-то не устраивает, думаю, лучше об этом сказать официанту. Я уверена, что повар может приготовить для Вас рыбу по вашему вкусу…

— Да нет, не стоит, — протянула девица, гоняя кусочки рыбы по тарелке. — Знаете, просто, я в ресторанах не люблю есть. Но по работе приходится…

— А Вы случайно не кулинарный критик? — поинтересовалась я.

— Нет, ну что Вы, — смутилась она. — Я личный секретарь…

— А-а, — протянула я, подумав, что для секретаря, хоть и личного, требования у неё явно завышены.

Девица в роговых очках издала громкий вздох и, откинувшись на спинку кресла, сосредоточенно уставилась в экран бизнес-смартфона. Её пальцы, с невероятной быстротой летая по кнопкам BlackBerry, стали отстукивать одну ей известную морзянку.

Я перевела взгляд на Льюка. Жаль, конечно, что он так расстроился из-за какого-то там старика. Мне вдруг захотелось его чем-нибудь утешить.

— Je t’aime, — прошептала я.

Он поднял на меня глаза и смущенно улыбнулся.

— Вы до Венеции едете? — снова обратилась к нам девица в роговых очках.

— Да, до Венеции, — ответила я. — А Вы?

— Я тоже, — уныло выдохнула она.

Эпизод 12 — Сигарилла

Исчерпав вопросом про Венецию запас тем для разговора, девица в роговых очках снова уткнулась в свой бизнес-смартфон.

Меня вдруг потянуло выкурить сигарету. Я бросила взгляд на соседние столики: никто из пассажиров не курил, да и пепельниц на столиках тоже не наблюдалось.

— Я сейчас, — бросила я Льюку.

— Угу, — кивнул он.

Пройдя через вагон, я вышла в небольшой тамбур, по обе стороны которого находились двери с продолговатыми овальными окнами, и опустила стекло одного из окон. В вагон тут же ворвался прохладный, влажный воздух февральского дня. Я подставила лицо ветру. Насладившись его ласками, я достала из сумочки пачку сигарет и закурила. Ветер тут же стал торопливо уносить выдыхаемые мною клубочки сигаретного дыма в холмистые английские поля.

— Простите, я не помешаю?

Передо мной в облаке дорогого одеколона, смешанного с терпким запахом сигар, стоял темноволосый мужчина. В руках он держал серебристого цвета портсигар, на котором красовался изящный вензель.

— Нет, не помешаете, — ответила я.

Мужчина сделал шаг к окну и, открыв портсигар, протянул его мне. В портсигаре лежали светло-коричневые сигариллы производства Cohiba.

— Большое спасибо, очень люблю Cohiba, но, боюсь, что перед вторым блюдом успею выкурить только вот это, — произнесла я, указывая взглядом на зажатую между пальцев сигарету.

— В таком случае, предлагаю Вам сигариллу на следующий раз, между вторым и десертом… — сверкнув на меня золотисто-карими глазами, произнес он.

Я кивнула, выбрала сигариллу и, положив её в сумочку, еще раз поблагодарила щедрого незнакомца.

— Не стоит благодарности, сигары существуют для того, чтобы делиться удовольствием их курения — щелкнув зажигалкой, ответил он. Рукав его пиджака чуть вздернулся, и с манжета белоснежной рубашки яркой звездочкой блеснул бриллиант запонки.

Эпизод 13 — «Пучок»

Девица, с которой разговаривала Лина, меня слегка раздражала. Мало того, что настроение из-за этого странного старика никакое, так она еще тут лезет со своими восклицаниями.

И откуда она взялась? Ведь когда мы с Линой пересаживались за столик сурового старика, её здесь не было. Из воздуха что ли материализовалась… А может, «в тубзик бегала»…

Я тут же вспомнил недавние события в Москве. Передо мной возникли офис в Столешниковым переулке, толстая папка, перевязанная потрепанной тесемкой, и арбузные шоты в аляповатом баре-ресторане… До сих пор неприятно думать о том, как легко я тогда попался в расставленную ловушку.

Я покосился на девицу за соседним столиком. Повернув голову к окну, она задумчиво взирала на пролетающие мимо пейзажи сельской Англии. На затылке у неё был сооружен какой-то странный пучок, из которого в беспорядке выбилось несколько длинных прядей. Создавалось впечатление, что она какое-то время проторчала, высунув голову в окно поезда.

Я отвел взгляд и, открыв блокнот, начал набрасывать второй портрет Лины. Мне вдруг захотелось поиграть с её волосами и уложить их небольшими аккуратными волнами, в стиле 20-ых годов прошлого столетья. Немного поразмышляв, я решил украсить их длинным страусовым пером на тоненьком ободке. «Ей бы очень пошло», вырисовывая ободок, мечтательно подумал я.

— По-моему, вагон слишком качает. Вы не находите? — услышал я возглас девицы.

Отвечать мне не хотелось, но и не ответить было бы слишком грубо. Не зная, как поступить, я нервно заерзал в кресле.

Может притвориться, что не услышал? Ну, а что, если она будет восклицать до тех пор пока не добьется от меня ответной реакции…

— Je suis très désolé, Mademoiselle. Je ne comprend pas, — наконец произнес я, надеясь на то, что она не говорит по-французски.

Девица слегка приоткрыла рот и тупо на меня уставилась, затем пробормотав что-то себе под нос, громко вздохнула и уткнулась в бизнес-смартфон.

Эпизод 14 — Интуиция

— Приятно было познакомиться, — сказала я, бросив окурок сигареты в окно. Закружив, ветер тут же унес его прочь.

На лице незнакомца промелькнула улыбка. Окинув меня обжигающим взглядом своих золотисто-карих глаз, он, то ли в шутку, то ли в серьез, отвесил мне небольшой поклон. Мне вдруг от чего-то стало неловко. Я смутилась и, не давая ему времени ввести меня в еще большее замешательство, поспешно покинула тамбур.

В салоне стюард-официант, оставляя за собой дорожки аромата тушенной баранины, разносил гостям вторые блюда.

Я прошла к нашему столику и, положив сумочку на полку, села в кресло. Мои коленки вновь соприкоснулись с ногами Льюка. Он что-то быстро дорисовал в блокноте и, захлопнув его, поднял на меня глаза.

В этот момент, перед нами на белоснежной скатерти появились тарелки с тушенной бараниной, аккуратно нарезанные колечки которой венчали веточки душистого розмарина. Слегка склонившись к тарелке, я с удовольствием вдохнула аромат мяса.

Мы принялись за еду. Льюк c аппетитом уплетал баранину и, глядя на меня, чему-то радостно улыбался.

— Чему ты улыбаешься? — полюбопытствовала я. — Неужели, английской баранине?

— Нет, ну что ты, — рассмеялся он. — Баранина тут ни при чем…

— Да? А что же?

— Да так, просто настроение хорошее…

— А-а-а… Очень рада…

Он вдруг наклонился вперед и прошептал:

— Знаешь, мне кажется, что наша унылая соседка с бизнес-смартфоном больше не будет нас доставать…

— Правда? Откуда такая уверенность? — покосившись на девицу, задумчиво взиравшую на две затерявшиеся на её тарелке миниатюрные морковинки, спросила я.

— Да так, интуиция подсказывает… — загадочно улыбнулся он.

Эпизод 15 — Подарок

На столе завибрировал мобильник. Я взглянула на дисплей: мама. Ну вот, не успели отъехать от Лондона, а ей уже что-то понадобилось.

— Да?

— Лина, деточка, как у вас там дела?

— Великолепно, — делая глазами знаки Льюку, произнесла я.

— Надеюсь, что вас хорошо кормят? — поинтересовалась мама.

— Да, просто замечательно. Представляешь, на ланч мы…

— Да-да, представляю. Пару лет назад нас с твоим отцом угораздило поехать на Восточном Экспрессе в Париж. Никогда не забуду — поезд еле-еле тащился, но при этом меня так укачало, что я ни куска не могла проглотить. А Филипп, как ты знаешь, такими вещами не страдает и, конечно же, ел за двоих и все время нахваливал их повара. К сожалению, фамилия его у меня из головы вылетела, но, может быть, сейчас…

— Мама! Не понимаю, какое это все имеет отношение к моему путешествию?

— Ах да, — воскликнула она. — Я же не об этом хотела с тобой поговорить…

— А о чем? — спросила я, любуясь, как на моей десертной тарелке плавают в винном соусе белоснежные холмики сыра марскапоне.

— Только что твоему отцу звонил посол Италии в Париже. Он хочет передать Филиппу какую-то старинную венецианскую маску…

— Мама, — перебила я, — я очень рада за папу, но мы с Льюком не собираемся останавливаться в Париже…

— Лина, я бы и не просила тебя останавливаться в Париже, если бы уже не пообещала папе, что сегодня вечером ты её для него заберёшь, — выдала она.

Белоснежные холмики итальянского сыра марскапоне разом потеряли для меня свою привлекательность, и я почувствовала, как во мне зарождается неприязнь к итальянскому послу и к его не к месту сделанному подарку.

Мама сочла мое молчание согласием и стала, слегка коверкая французское произношение, диктовать мне адрес резиденции посла.

Эпизод 16 — Правда?

Лицо Лины приобрело кислое выражение. Видимо разговор по телефону не доставлял ей особого удовольствия. По выразительным знакам, которые она мне делала, я уловил, что на другом конце была её мама, Лидия дю Монд. Мне еще не представилось случая с ней встретиться, но из рассказов Лины, я понял, что она была женщиной сверх активной, особенно когда дело касалось светской жизни, которая, по всей видимости, у неё была очень насыщенной.

Лидия всячески пыталась привлечь к светской жизни и Лину. Однако ей это редко удавалось, поскольку Лина, как и я, к таким вещам была равнодушна. Единственное различие между нами было в том, что мне из-за моего окружения было намного труднее отвертеться от участия в обязательных светских мероприятиях, а вот Лине в этом вопросе была предоставлена большая свобода.

Она вдруг замолчала и, потянувшись за карандашом, сделала мне знак, что ей нужен листок бумаги. Я открыл блокнот и, вырвав из него страницу, положил её перед Линой.

Записав какой-то адрес, она закончила разговор и, сверяясь с записью, стала вносить информацию в свой мобильник.

— Боюсь, что теперь нам придётся провести ночь в Париже, — произнесла она.

— Почему в Париже? — удивился я. — Что-то случилось?

— Нет, ничего не случилось. Просто моя мама имеет привычку расписываться за других…

— А как это связанно с ночью в Париже? — спросил я.

— Понимаешь, она, не спросив меня, входит ли это в мои планы, пообещала послу Италии в Париже, что сегодня вечером я заберу у него для папы какую-то старинную венецианскую маску.

— По-моему, звучит замечательно, — воскликнул я.

— Что звучит замечательно? — нахмурилась Лина.

— Наша непредвиденная ночь в Париже! Я знаю один превосходный отель… Это прямо недалеко от Елисейских полей. Я уверен, тебе там очень понравится…

— Правда?

— Ну, конечно, — заверил я. — Я давно мечтал показать тебе мои любимые уголки Парижа, и, потом, мы же едем в Венецию на карнавал, а посол наверняка сможет поделиться с нами интересной информацией по этому поводу.

Она улыбнулась и, перегнувшись через стол, чмокнула меня в губы.

Эпизод 17 — Pâte de fruits

Надо же, какое совпадение. Ведь я родился в Париже. Правда, жил я там совсем недолго, всего пять-шесть лет, а потом мы с maman переехали в Монако. Но, несмотря на это, Париж все равно оставил довольно глубокий след в моем сердце.

Особенно запал мне в память окруженный старинными белокаменными особняками сад. Ну, может, и не совсем сад, просто я его так в детстве называл. Мне там очень нравилось играть… А квартира наша находилась на шестом этаже одного из особняков и, как раз, всеми окнами выходила в этот сад.

Когда погода была не очень, и я не мог играть на улице, я обычно сидел на большом подоконнике своей детской и смотрел, как по оконному стеклу медленно стекали капли дождя. Помню, при этом я подслащивал непогоду разноцветными кубиками pâte de fruits, или, по-простому, фруктовой пастилы, которую осенью и зимой часто делала на выходных наша кухарка, Мария.

А еще я любил подсматривать за обитателями соседних особняков. В одном из окон, я часто видел мальчика моего возраста и его сестру помладше. У него была очень красивая лошадка-качалка, и он любил, забираясь на неё, неистово раскачиваться и одновременно размахивать во все стороны небольшой игрушечной саблей. А свою сестренку он на лошадку никогда не допускал. Наверное, думал, что она еще не доросла до таких серьезных вещей как лошадка-качалка…

Maman очень любила ходить по парижским бутикам, и меня часто брала с собой. Однако от этих магазинных рейдов у меня в памяти задержались лишь аромат маминых духов, много яркого света и воспоминание о приятных на ощупь тканях.

Хоть я и выдал Лине про превосходный отель в районе Елисейских полей, названия-то я его и не помнил, поскольку последний раз, когда приезжал в Париж на свое восемнадцатилетние, отель этот бронировала для меня maman. Единственное, что мне сейчас припоминалось было то, что то ли отель, то ли сама улица, на которой он находился, каким-то образом были связанны с именем графа Д'Артуа.

Не давая этой мысли испариться, я достал из кармана мобильник и набрал номер maman.

Эпизод 18 — Это ты?

Нетерпеливо вслушиваясь в телефонные гудки, я недоумевал, почему maman так долго не отвечает. Наконец на том конце что-то щелкнуло, раздался шуршащий звук, смахивающий то ли на быстрый шепот, то ли на помехи на линии, и я услышал:

— Cheri, это ты? Что-то случилось?

Голос maman звучал гулко, будто она говорила, засунув голову в ведро. А еще я уловил в нем некоторую томность, смешанную с легкой хрипотцой. Такого голоса у maman мне еще не доводилось слышать, особенно по телефону. Я вдруг смутился, почувствовав, что, быть может, мой звонок застал её в неподходящий момент.

— Почему обязательно что-то должно случиться? — напрягся я.

— Потому, что обычно сам ты первый не звонишь.

Я опять услышал шуршащий звук.

— Ну, — замялся я, — обычно у меня ничего срочного к тебе нет…

— Срочного? Так значит, все-таки, что-то случилось?

— Мама, я же говорю, ничего не случилось. Просто у меня к тебе один вопрос есть…

— Да? — насторожилась она.

— Ты не помнишь, название отеля в Париже, связанного с графом Д'Артуа? — закрыв рукой телефон, прошептал я.

— Cheri, откуда ты взял, что в Париже есть отель, связанный с графом Д'Артуа?

— Ну, я же там лет пять назад останавливался, ты еще его мне сама порекомендовала, разве не помнишь?

Воцарилась небольшая пауза.

— Ах, ну конечно же, — наконец отозвалась maman. — Ты, наверное, имеешь в виду отель Champs Elysee Plaza?

— Да, наверное, — неуверенно произнес я, поскольку не знал, каким образом имя графа Д'Артуа соотносилось с названием отеля Champs Elysee Plaza.

— Только отель никак с графом не связан. Насколько я помню, он находиться на углу улицы Берри и Д'Артуа…

— Точно-точно, — обрадовался я. — Именно это я и имел в виду, отель Champs Elysee Plaza на улице, названной в честь графа Д'Артуа.

Опять раздался то ли шепот, то ли шуршание.

— Cheri, мне надо идти. Я тебе вечером перезвоню. Крепко целую, — произнесла maman и отключилась.

Я озадаченно уставился в тарелку с маскарпоне.

Эпизод 19 — Пара

Всматриваясь в белоснежный холмик сыра, я думал о том, что за последние годы не мог припомнить случая, когда бы maman так коротко со мной разговаривала. Обычно она интересовалась мельчайшими подробностями всего того, что со мной происходило, происходит или может произойти. А тут, даже не спросила, зачем мне понадобилась информация об отеле в Париже. Это было совсем на неё не похоже…

Во время нашего разговора я никак не мог отделаться от ощущения, что она была не одна, что рядом с ней был кто-то еще и, даже может быть, это странное шуршание было шепотом этого человека. Но что же он мог ей нашептывать? «Скорее всего, у них была какая-то важная встреча», решил я.

Поезд влетел в туннель под Ла-Маншем, и наш вагон погрузился в темноту. Но уже через несколько секунд на столиках теплыми маячками засветились небольшие торшеры. В вагоне все также слышалось позвякивание бокалов, ножей и вилок. Стюарды, бесшумно передвигаясь по салону, обслуживали гостей, а пассажиры продолжали увлеченно с друг другом беседовать. Несмотря на это, у меня вдруг создалось впечатление, что что-то в вагоне изменилось, хотя что именно, я не мог уловить.

Я еще раз обвел взглядом салон вагона, и тут за соседним столиком, там, где еще недавно сидела девица со странным пучком на голове, я увидел своего «сурового старика».

Пораженный, я во все глаза стал на него таращиться. Однако старик не обращал на меня никакого внимания, так как был поглощен разговором с темноволосым мужчиной. Виден мне был лишь его профиль, но, тем не менее, я отметил, что манера мужчины разговаривать и держаться с собеседником была преисполнены аристократичного благородства. Сидели они близко, но из-за того, что разговаривали в полголоса, я не мог разобрать ни слова.

Я схватил блокнот, открыл его на первой попавшейся странице и стал набрасывать в нем лицо «сурового старика».

Эпизод 20 — Странное создание

Рисуя, я пытался осознать, почему в моем воображении мог зародиться именно такой образ. Ведь никого, даже близко напоминавшего мне старика, в реальной жизни я не знал…

А в том, что «суровый старик» был порождён моим воображением, я уже не сомневался. Ведь, если бы, как уверяла меня Лина, он был пассажиром из другого вагона, то я бы заметил, как он входит и выходит из нашего салона, но старик появлялся и исчезал слишком неожиданно. К тому же, кроме меня этого старика никто не видел.

Только, почему он являлся именно мне? А в этот раз, еще и не один, а с каким-то молодым мужчиной в придачу. Кто он, и почему они занимали столик, где еще несколько минут назад сидела назойливая девица в роговых очках? «Интересно» — вдруг подумал я — «если все происходящее лишь плод моего воображения, то почему в вагоне присутствуют еще Лина и другие пассажиры…»

Закончив рисовать, я поднял глаза, чтобы еще раз взглянуть на «сурового старика», но в это мгновение поезд вылетел из туннеля, и заливший вагон яркий свет дня заставил меня зажмуриться. Кто-то прикоснулся к моей руке. Я открыл глаза и увидел склонившуюся надо мной Лину.

— Собирайся, соня, мы уже в Париже.

— Как в Париже? — уставился на неё я. — Мы же только что под Ла-Маншем проехали.

Я прильнул к вагонному стеклу. Наш поезд, проплывая мимо составов скоростных поездов, медленно вползал под огромный застекленный свод Gare de Paris-Est.

Я вскочил с кресла, накинул пальто и, сделав шаг в проход, столкнулся с девицей в роговых очках. Застыв, она испуганно на меня уставилась.

— Простите, — произнес я, уступая ей дорогу.

Пробормотав что-то себе под нос, девица прошмыгнула мимо меня и направилась по проходу к выходу.

«Что за странное создание», подумал я, глядя ей в след. Почувствовав на себе мой взгляд, девица в роговых очках обернулась. На секунду наши глаза встретились, и мне показалось, что я прочел в её взгляде какую-то тоску. Отвернувшись, она шагнула в тамбур.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Я люблю гулять по ночам. Это мне больше по вкусу, мир становится другим. Пустынный, тихий и таинственный.

Неизвестный

Эпизод 21 — И не только

Мы сошли с поезда. Парижский воздух был по-зимнему холодным, а улицы и крыши домов белели влажным, разбухшим снегом.

На выходе из вокзала к стоянке такси тянулась небольшая очередь. Ждать нам пришлось недолго, но я все равно успела продрогнуть и была рада, когда мы наконец смогли нырнуть в теплоту такси.

— Rue de Berri, — произнес Льюк.

Таксист кивнул и нажал на газ.

— Ты мне так еще и не рассказал, что же это за превосходный отель, в котором мы собираемся провести ночь, — придвинувшись поближе к Льюку, произнесла я. В моем воображении наша остановка в Париже начинала окрашиваться в более романтические тона.

Моментально покраснев, Льюк бросил взгляд на затылок таксиста и прошептал:

— Он называется Champs Elysee Plaza, расположен в восьмом округе, совсем недалеко от Триумфальной Арки… Ты сейчас все сама увидишь.

Надо же какое совпадение. Судя по адресу, который дала мне мама, резиденция посла тоже находилась в восьмом округе — по крайней мере не придется тащиться за маской на другой конец Парижа.

За окном размытыми световыми вспышками пролетали витрины парижских магазинов, кафешек и ресторанов.

— А ты часто приезжаешь в Париж? — спросила я.

— Нет, не часто… — немного помедлив, ответил Льюк.

— А-а-а, — кивнула я. — А откуда ты тогда здесь отели в восьмом округе знаешь?

— Это не я, это maman все здесь знает…

— Розалинда любит бывать в Париже?

— Да, она здесь долго жила, — ответил Льюк и, помедлив, добавил, — ну, и я, в общем-то, тоже.

— Постой, — встрепенулась я. — Как жил в Париже?

— Ну, понимаешь, я родился в Париже.

«Странно», — подумала я, — «а мне почему-то казалось, что он родился и вырос в Монте-Карло…»

Сбавив ход, такси притормозило и остановилось у входа в элегантный шестиэтажный особняк девятнадцатого столетия. Под стеклянным козырьком, веером раскинувшимся над входом здания, появился портье с большим зонтом и заспешил к нашему такси.

— Добро пожаловать в отель Champs Elysee Plaza, — открыв дверцу машины, поприветствовал он нас.

Эпизод 22 — Люкс Престиж

Мы зашли в просторное фойе отеля. На его выложенном мозаикой полу алели небольшие звездочки.

Льюк направился к стойке ресепшен.

— Мы хотели бы заказать два номера Люкс Престиж, — обратился он к служащему.

— Подожди, — одернула я Льюка. — Мы же здесь всего лишь на одну ночь. По-моему, нам вполне хватит и одного номера…

Его щеки тут же запылали. Несмотря на то, что я уже смирилась с щепетильностью Льюка, я все еще никак не могла привыкнуть к тому, что он так легко мог краснеть, тем самым выдавая свои чувства посторонним.

Я понимала причину его смущение, но, с другой стороны, это же, все-таки, Париж, что безусловно подразумевало определенного рода романтику…

— Но, — начал Льюк.

— Что?

— Нет-нет, ничего, — пробормотал он.

— Прошу прощения, я имел в виду, мы хотели бы заказать один номер Люкс Престиж, — снова обратился он к служащему за стойкой.

— Да, конечно, — кивнул тот.

Портье внес в фойе наши чемоданы и, остановившись чуть поодаль, стал ждать, пока мы закончим регистрацию.

Наконец, служащий отеля выложил на стойку ключ с брелоком в виде большой пушистой кисточки зеленого цвета с тугим узелком у основания. Своей формой узелок напомнил мне пучок волос на голове у девицы в роговых очках.

— Третий этаж, номер двенадцать, — подозвав портье, произнес служащий.

В арочном проходе около лифта виднелась старинная парадная лестница, убегающая винтовыми кольцами вверх. Огромные витражи её лестничных пролетов приглашали взглянуть на мир сквозь радужные цвета.

— А давай вон по той лестнице в номер поднимемся? — предложила я Льюку.

Эпизод 23 — Приличия

Я ступила на ступеньку лестницы, покрытую ковровой дорожкой. Каблук сапога тут же окунулся в её мягкий ворс. Скользя рукой по отполированным перилам, я стала не спеша подниматься по лестнице. По моему телу заструился шелк летнего платья, и я почувствовала на лице теплоту пробивающихся сквозь витражи солнечных лучей. Через приоткрытые окна слышалось щебетание птиц, а по стенам и потолку, играя, рассыпались веселые солнечные зайчики.

Озаренные солнцем виньетки витражей напомнили мне сплетение букв знакомых инициалов. Я почувствовала чье-то прикосновение. Мою руку, одетую в белую лайковую перчатку, накрыла мужская рука, на безымянном пальце которой сверкал перстень с черным бриллиантом… Раздался телефонный звонок.

— Лина, по-моему, это твой мобильник, — услышала я голос Льюка.

Достав из сумочки смартфон, я встретилась на его дисплее с selfie-ком мамы, сделанном ею на одно из дипломатических приемов папы.

— Да?

— Вы уже в Париже?

— Да-да, только что в отель…

— Замечательно, — воскликнула мама. — Посол ждет вас у себя дома в девять вечера. Я уже с ним обо всем договорилась.

— Мама! О чем еще ты там с ним договорилась?

— Как ты понимаешь, к людям его статуса не спускаются как снег на голову и не забегают на минутку. Посол хорошо знает Филиппа и…

— Прости, но, по -моему, это он спустился со своей маской как снег на голову!

— Да, но при настоящем раскладе и расстановке сил, — невозмутимо продолжала мама, — нужно соблюсти правила приличия…

— Не понимаю, о каких приличиях ты сейчас мне говоришь? — возмутилась я.

— О самых элементарных. Посол ждет вас сегодня вечером на ужин. Я ему сказала, что с тобой будет сын госпожи Аллен. Оказывается, посол прекрасно знает Розалинду и не раз бывал на её балах в Монако…

— Еще бы, есть ли в этом мире кто-нибудь, кто её не знает, -пробормотала я.

— Говори громче, я ничего не разберу, — прокричала в трубку мама.

— Я говорю, что мы с Льюком в полном восторге от неожиданно представившейся возможности отужинать у посла.

Эпизод 24 — Не обижайся

Поднимаясь с Линой по лестнице, я с волнением вслушивался в интонации её голоса. Она опять с кем-то спорила по-русски. Неужели снова с Лидий Дю Монд? Я тут же вспомнил о maman и о нашем с ней коротком разговоре в поезде. Надо же, раньше её звонки вызывали у меня лишь раздражение, а теперь, слушая, как горячо Лина спорит о чем-то по мобильнику, у меня почему-то грустью защемило сердце.

Закончив разговор, Лина бросила телефон в сумку и заторопилась вверх по лестнице.

— Что-то случилось? — устремляясь вслед за ней, спросил я.

Она вдруг резко остановилась и, громко вздохнув, сказала:

— Нет, ничего не случилось… Просто, моя мама только что поделилась новостью о том, что мы с тобой, оказывается, идем на ужин к послу Италии…

Мне вдруг стало смешно. Я понимал, что мой смех в данном случае будет неуместен, но не в силах сдержать его, громко расхохотался. Лина удивленно на меня уставилась.

— Не вижу ничего смешного, — произнесла она и с удвоенной скоростью зашагала вверх по лестнице. Подол её пальто надулся, будто парус горделиво уходящего вдаль корабля.

— Лина, ну не обижайся, — нагнав её, сквозь смех выдохнул я.

Она остановилась.

— Понимаешь, когда я увидел твое лицо, то подумал, что что-то случилось, а оказалось, мы всего лишь приглашены на ужин, — начал объяснять я.

— Да, понимаю, — не глядя на меня, пробормотала она.

Мне вдруг захотелось её обнять. Поддавшись порыву, я притянул её к себе и заключил в свои объятия. Обычно в похожих ситуациях я никогда не знал, как поступить, а тут все как-то само собой получилось.

— Знаешь, — произнес я, — существует миллион способов быстро отделываться от таких ужинов. Вот увидишь, мы там долго не задержимся. Немного посидим, заберем маску, а потом пойдем гулять по Парижу…

Я почувствовал, как она мгновенно расслабилась. Чуть отстранившись, я нашел её губы и накрыл их свои ртом. Целуя её, я представлял, как, обнявшись, мы парим высоко над освещенным огнями ночным Парижем.

Эпизод 25 — Воображение

На крыльях счастья влетев в номер, я тут же бросился распаковывать свой чемодан. Сегодня вечером мне хотелось быть для Лины особенно привлекательным.

Конечно же, еще нужно будет отсидеть какое-то время на этом принудительном ужине у итальянского посла, но это меня совершенно не смущало. Главное, что я буду с Линой, а от этого посла мы найдем способ отделаться.

Я тут же стал прикидывать, куда бы мы могли с ней сходить сегодня вечером. Для долгих романтических прогулок погода была довольно холодной, да и снега выпало много. Зато, продолжал размышлять я, доставая из чемодана свой любимый бархатный пиджак с небольшой красной петелькой на лацкане, можно будет поймать такси и съездить на Монмартр, а затем подняться на Сакре Кер. Вид оттуда на ночной Париж открывается сногсшибательный. Я представил себе, как мы стоим с Линой на смотровой площадке около собора, а перед нами расстилается мерцающий огнями заснеженный волшебством зимы город.

Подняв с кровати сложенный конвертом махровый халат, Лина взъерошила мои кудри и, чмокнув в лоб, прошла в ванную. Включился душ, и из него, будто дождь за окном, шурша и булькая, полилась вода. В моем воображении всплыла новая картинка… Меня тут же окатило волной возбуждения, и я поспешно вышел из спальни в гостиную.

На диване валялась брошенная мною сумка.

Я вспомнил о «суровом старике» и о его портрете, сделанным мною в Восточном Экспрессе, стремительно мчавшемся через туннель под Ла-Маншем.

Я сел на диван, вынул из сумки блокнот и, листая его, стал искать страницу с портретом старика. «Ну где же он», недоумевал я, снова и снова пролистывая страницы. Но никаких рисунков, кроме двух портретов Лины, в блокноте не было. Неужели не только «суровый старик», но и то, что я рисовал его было тоже плодом моего воображения? А может, мне все это приснилось? Но тогда почему портреты Лины не исчезли из блокнота? Ведь если бы и первые две встречи со стариком мне приснились, то её портреты должны были исчезнуть также как и портрет «сурового старика»…

В спальне хлопнула дверь ванной. Поспешно закрыв блокнот, я убрал его в сумку и решил, что пока не буду говорить Лине о своей третьей встрече с «суровым стариком».

Эпизод 26 — Адаманти