Бесплатный фрагмент - Ярмарка Фей
Предисловие
Сказки спасают в тёмные времена. От них становится светлей на душе, они рождают надежду.
Сказка — это не обязательно история в прозе, она может принимать разные обличья: стихотворение, песня, басня.
Книга, которую вы держите в руках, — это сборник сказочных баллад.
Одни вдохновлены мотивами британских легенд, другие подсмотрены в старых городских переулках, третьи пришли во сне и рассказали себя сами…
В детстве я очень любил книгу «Чудесный рог» — сборник английских, шотландских, немецких, бретонских и датских баллад. Я зачитывался историями о жителях Полых Холмов и балладами о Робин Гуде, рисовал в школьной тетрадке хитрых лепреконов и мечтал найти четырёхлистный клевер, исполняющий заветное желание.
Зерно волшебства упало в добрую почву — теперь я писатель-сказочник.
Эта книга во многом привет самому себе — в детство, до востребования. Но сказки нужны не только детям. Порой мне кажется, что взрослым они еще нужнее.
Скорей перелистните страницу, и… добро пожаловать в Волшебную страну.
Чудеса всегда рядом — нужно только приглядеться!
Ярмарка фей
Однажды по старой кружной дороге
(Веришь мне или нет?)
Ехали феи верхом на сороках
На ярмарку в Сомерсет.
Златом сияли поводья-нитки,
Бился огнём флажок,
И каждый встречный бросал пожитки
И следом за ними шёл.
Ночь будет длинной: горят рябины —
Пей, пой, пляши.
Пенни за чудо — совсем не худо —
Пей, пой, пляши.
Купи у феи пыльцы волшебной
И пей, пой, пляши!
До самой зимы открыты холмы,
Гостям очень рады мы.
Смотри, торгуйся, гони монету,
Только столбом не стой!
Лучше бодрящий отвар отведай:
Боярышник с бузиной.
Ты станешь ростом немного ниже
И скоро вольёшься в круг.
А на заре, как рожок услышишь,
Сороку седлай, мой друг!
Хэй! На рассвете поднялся ветер —
Плачь, пой и пей.
Ты стал невидим, ты стал бессмертен —
Плачь, пой и пей.
Прости Сомерсет, прощай Сомерсет,
Плачь, пой и пей —
За прежний дом, что там за холмом,
За новый — что здесь, в холме.
Небо Британии не принадлежит никому
Знай, всё проходит. И это тоже
Скоро пройдёт, мой друг.
То, что сегодня твой сон тревожит,
Завтра отпустит вдруг.
Помнишь, в былых преданиях
Свет побеждает тьму?..
А небо Британии
Небо Британии
Не принадлежит
Никому…
Король сказал: «Я созвал на пир
Лучших своих людей.
Все ли, кто в радости рядом был,
Мне присягнут в беде?
Враги уже подступают к сёлам,
И вскорости быть войне…
За верность короне
И трону что вы
Потребуете взамен?».
Тот, кто желал серебра и злата,
Первым покинул зал.
А юный рыцарь в зеркальных латах
Вышел и так сказал:
«Рядом с тобою встану я,
Но всё же спросить позволь:
А не подарит ли
Небо Британии
Мне щедрый наш король?».
Грянул под сводами дружный хохот,
Ядом сочится двор:
«Надо быть полным безумцем, чтобы
Выдумать этот вздор!».
Смеётся король: «А не мало ли?
Впрочем, давай, бери!
Пусть небо Британии,
Небо Британии
Будет теперь твоим».
В неравной битве сражались все —
Словно в последний раз.
Но, говорят, даже град и снег
Были в те дни за нас.
Противники в страхе бежали, хэй!
А нам сотни раз везло…
Над нашей старой
И доброй Британией
Дождь лил врагам назло.
Только таился злодей меж нас,
Он выжидал не зря.
Лук натянул и в недобрый час
Выстрелил в короля.
Казалось, уже предрешён исход,
Казалось, проигран бой…
Но рыцарь неба
Шагнул вперёд,
Закрыв короля собой.
Увы, бесконечно везти не может,
Он выронил меч из рук:
«Знай, всё проходит. И это тоже
Скоро пройдёт, мой друг»…
Король над смертельно раненым
Горькие слёзы лил.
И небо Британии
Небо Британии
Плакало вместе с ним.
Там, где звенели мечи, смотри —
Тянутся ввысь леса…
Но всякий раз, как король грустит,
Хмурятся небеса.
Он спорит с небесным пламенем,
И гром отвечает ему…
А небо Британии
Небо Британии
Не принадлежит
Никому.
Воронья верность
— Край солнца за холмами
Уже почти исчез.
Зачем уходишь, Анни,
Одна в дремучий лес?
Луна светила ярко,
Я ночь провёл без сна
И слышал: ворон каркал
У твоего окна.
— О, Томми, я хотела,
Пока деревня спит,
Собрать орехов спелых
И ягод принести.
Но все пути размыли
Осенние дожди,
Поэтому, мой милый,
За мною не ходи.
— Стоят в полях туманы,
Но не приносят дождь.
Скажи мне правду, Анни,
Я знаю, что ты лжёшь.
Я вижу холод зимний
И страх в твоих глазах,
А мы ведь обручились.
Всего три дня назад.
— Прости, я не сумею
Сдержать внутри огонь,
Ведь он горит сильнее
Любой любви земной.
Там на лесных просторах
Бубенчики звенят:
Отец мой — чёрный ворон,
К себе зовёт меня.
Сказано — сделано.
Солнца погас свет —
Значит, дороги назад
Мне в мир людей
Нет.
— Жаль, я не понял сразу…
Знать, такова судьба:
Тебе затмила разум
Чужая ворожба.
Но помнишь, я дал слово
Быть вместе навсегда —
И ворону лесному
Тебя я не отдам.
— Глазам не хочешь верить —
Поверь хотя бы мне.
Ты видишь эти перья
И крылья на спине?
Того, что здесь случится,
Понять не в силах ты:
Я стану чёрной птицей,
Предвестницей беды.
Сказано — сделано.
Солнца погас свет —
Значит, дороги назад
Мне в мир людей
Нет.
— Я всё прекрасно понял:
Что ж, так тому и быть.
Где Анни, там и Томми, —
Вслед за иголкой нить.
Не жалко было мне бы
Жизнь за тебя отдать.
Нас обвенчает небо —
Летать уж — так летать.
Летать уж — так летать.
— Теперь, мой милый Томми,
И ты не человек.
А значит нас с тобою
Не разлучить вовек.
Воронью верность знает
Не каждый из людей.
Но воронёной стали
Она в разы прочней.
(О лебедях прежде в балладах пелось
Но всё же прочнее стали воронья верность).
Сказано — сделано.
Скоро придёт рассвет —
Значит, дороги назад
Нам в мир людей
Нет.
Нам в мир людей
Дороги назад
Нет.
Феи и мост
Случается людям на верном пути
Стать жертвою колдовства.
Бывало, желаешь ручей перейти
И валишься в воду с моста.
Какой же таится злой умысел в том?
Ответ очевиден и прост:
Коварные феи живут под мостом
И не пускают на мост.
Неважно, каков ты: смельчак или трус —
Для всех одинаков итог:
Шагнул, пошатнулся, ругнулся от чувств,
Упал и до нитки промок.
В колючем песке от макушки до пят,
И тина блестит в волосах,
Коварные феи в осоке сидят,
Хохочут на все голоса.
Что делать теперь — непонятно, хоть плачь,
Но верно сказал старый Том:
«Приехал на ярмарку Вилли-скрипач,
А значит, и скрипка при нём.
Он может сыграть для народа холмов,
И если есть феи средь нас,
Заслышав лихие мотивы его,
Они тут же пустятся в пляс.
Ещё можно хором заклятия петь
Из старых магических книг:
Раз силой не можем мы фей одолеть,
То хитростью выманим их».
С восторгом его поддержала толпа:
Тут было бы спорить о чём?
«Пусть будет по-вашему», — Вилли сказал,
Взяв скрипку и верный смычок.
Немногие помнят, что было потом:
Не менее дюжины дней
Наш старенький мост весь ходил ходуном,
Видать, от обилия фей.
Плясали в садах даже ветви дерев
И камни в дорожной пыли.
И всякого кто, услыхал тот напев,
Остановить не могли.
Когда, наплясавшись, под тем же мостом,
Упали селяне без сил.
Усталые веки поднял старый Том
И что это было спросил.
Скрипач, улыбаясь, ответил: «Кровей
Эльфийских повсюду не счесть.
В любом из живущих на этой земле
Пусть капля, а всё-таки есть.
Сплетает судьба крепко-накрепко нить,
Но истину не утаишь.
И прежде, чем ветку сухую пилить,
Проверь, не на ней ли сидишь.
Но поделюсь — ведь задача легка —
Я способом верным одним:
Оставьте для фей под мостом молока —
Шалить перестанут они.
Вы спросите верно, а в чём же мораль?
Морали тут нет никакой,
Но, если жалеешь для фей молока,
Ходи по дороге другой».
Немало с тех пор унеслось славных дней,
А в графстве, где тёк тот ручей,
Боятся не фей, а учёных людей.
Особенно скрипачей.
Лианнан Ши
Когда опустится туман,
На яблони в цвету,
Проснётся дева Лианнан,
И будет петь в саду.
Капелью тешит слух весна,
Играет в листьях свет.
Звенит ручей… но, путник, знай,
Туда дороги нет.
Ты слов не сможешь разобрать,
В журчании ручьёв,
И будешь в двух шагах блуждать,
Не помня ни о чём.
Но коль не в шутку, а всерьёз
Решишься в сад войти,
Тебе в долину ярких грёз
Откроются пути.
Здесь жарок зной, здесь крепок мёд
И ежевичный дух,
А дева Лианнан поёт:
«Послушай, милый друг,
В узор мелодий колдовских
Вплетаются слова.
Кто хоть однажды слышал их,
Давно сошёл с ума.
Будь ты сказитель иль поэт,
Певец иль музыкант —
Не оградят тебя от бед
Смекалка и талант.
С годами лишь сухой песок
Останется в горсти…
А знаешь, как в короткий срок
Бессмертье обрести?
Пусть говорят, что ты рождён
Не в лучшем из миров,
Зато чудесней день за днём
Мы сделаем его.
Узнай же вкус судьбы иной,
Прими бесценный дар.
В моих ладонях жар хмельной,
А вовсе не вода.
Испей, узнаешь, как горит,
Даря любовь и боль,
Огонь в глазах, огонь в крови —
Творения огонь.
Огонь отчаянных идей,
Огонь твоей души…
По капле жизнь твою взамен
Возьмёт Лианнан Ши.
В любви любой бывает глуп —
Но что ты скажешь тут,
Когда слова слетают с губ
И более не лгут?
Ты мне отдашь свой громкий смех,
И снов ночную тишь.
Ты превзойдёшь в искусстве всех!
Но сам в огне сгоришь.
Глянь, поутру расцвёл цветок —
А к вечеру поник…».
И Лианнан добавит: «Ох,
Как краток счастья миг…
Но будут видеть люди, знай,
И через сотни лет
Твоей звезды на небесах
Неугасимый свет».
Баллада о лесных стрелках
Налейте эля лучнику: рука его легка.
Он след олений увидал в лесу у родника.
И схвачен был, и ждал петли, сжимая кулаки,
Но от беды его спасли весёлые стрелки.
Налейте эля йомену, пускай расскажет всем,
Как с песней поле он пахал, как сеял по весне.
Но поднял вновь король налог — вмиг опостылел
труд,
И принял беглеца в свою ватагу Робин Гуд.
Ещё налейте леснику: он любит добрый эль.
В сторожке старой от облав скрывал своих друзей;
Когда же стражники пришли искать лесных
стрелков,
Он принял бой, а после в лес ушёл — и был таков.
Налейте рыцарю, чей путь был долог и тяжёл.
Он из святой земли с войны домой живым пришёл,
Но нет земель и замка нет — в лесу нашёл приют.
Ведь мести выполнить обет поможет Робин Гуд.
Барону знатному налей, его здесь всякий знал:
Он добрых саксов на борьбу с норманнами поднял.
Мятеж подавлен был, в тюрьме ждала смутьяна
смерть,
Но помогли ему стрелки сбежать и уцелеть.
Норманну будет горек эль, но пусть он тоже пьёт
До той поры, пока в глуши стрела его найдёт.
Пусть пьют Гай Гисборн и шериф, но вскоре выйдет
срок —
И станет эль английский им в гортани поперёк.
Коль так, друзья, то палачу налейте кто-нибудь!
Чтоб не сумел он нам петлю на шее затянуть.
Ведь знает в Англии любой достойный человек:
Норманну сакса — я клянусь — не перепить вовек.
Мы чашу, что на всех одна, поднимем
в добрый час.
Сильнее всякого вина пьянит свобода нас.
Восславим вместе край родной — обычай наш
таков —
И братство Шервудских лесов, и всех лесных
стрелков.
Ода элю
Пусть я наук не изучал,
Одно я знаю точно:
Что в старом замке есть подвал,
А в том подвале — бочки.
Я не держал в руках свирель,
Я не стрелял из лука.
Зато весь день готов пить эль —
Вот вся моя наука.
Лишь тем легко на свете жить,
Кто с детства твердо знает:
Нехватка эля может быть,
Избытка не бывает.
Будь ты бродяга или лорд,
Крестьянин или рыцарь,
Ты все равно хотя б раз в год
Не можешь не напиться.
Глоток-другой — и жизнь проста,
Но грань увидеть трудно
Между веселием без сна
И пьянством беспробудным.
Учитесь сердцем не стареть
И пить с особым чувством:
Не для того, чтоб захмелеть,
А из любви к искусству!
Энни и король
Король на охоту поехал весной.
В лесу по дороге размытой
За ланью погнался, звеня тетивой,
Отстал и остался без свиты,
Один потерялся без свиты.
Пришлось в чаще тёмной ему ночевать,
Укрывшись плащом средь деревьев.
А утром, явившись на берег ручья,
Он встретил красавицу Энни,
Он встретил прекрасную Энни.
«Не бойся, тебе я не сделаю зла,
Я лишь заблудился немного…».
«Тебя провожу я, — сказала она, —
Но мы пойдём длинной дорогой,
Пойдём самой длинной дорогой».
Весь день прогуляли по тропкам лесным
И к вечеру вышли к деревне.
Там юный король, улыбаясь, спросил:
«Ты станешь женою мне, Энни?
Пойдёшь под венец со мной, Энни?».
Ему рассмеялась красотка в лицо,
Сказав: «Мне бродяга не пара.
Когда б сам король предложил мне кольцо,
Ему бы я не отказала,
Ему бы я не отказала».
Цветные шатры показались в полях,
И в воздухе реяли флаги…
«Скажи, чем я хуже того короля
И чем король лучше бродяги?
И чем король лучше бродяги!».
Ответила Энни: «Пожалуй, ничем!
Узнать тебя в общем-то просто…
Но плащ королевский подходит тебе
Чуть больше, чем эти обноски,
Чуть больше, чем эти обноски».
На свадьбе весёлой три ночи, три дня
Гуляли в окрестных селеньях.
И славили вслух своего короля,
А вместе с ним умницу Энни,
Прекрасную мудрую Энни.
Энни и дракон
Сражались рыцари, словно львы,
И вот завершён поход!
Король вернулся с войны живым,
Ликует простой народ.
Над башней реет лазурный стяг,
Героям несут вина.
Но ходят слухи: не дремлет враг,
И снова грядёт война.
Соратников старых зовут на пир,
Съезжается в замок знать…
Лорд-канцлер молвит: «Простите, сир,
Вам кое-что нужно знать:
Вчера у нас на исходе дня
Случилась ещё напасть».
Король бледнеет: «Ужель меня
Энни не дождалась?»
«Она ждала вас, сто дней подряд
Бегала на балкон,
А на сто первый спустилась в сад —
Её утащил дракон…».
Король ударил рукой о стол
И закатил глаза:
«Хочу, чтоб он к нам на пир пришёл
Мне есть, что ему сказать!».
Дрожит от топа копыт земля,
Посланники весть несут
Дракону. Лично. От короля.
С припискою: «Сэр, вы плут!
Таскать без спросу чужих невест
Очень нехорошо.
Я жду от вас извинений. Здесь!».
И… в общем, дракон пришёл.
«Прошу простить, — поклонился он,
Пряча зелёный хвост. —
Вернуть вам Энни готов давно,
Но есть небольшой вопрос:
Она в пещере моей сейчас
Довольна судьбой вполне.
Послала к чёрту меня и вас,
И жить больше негде мне».
Сказал король: «Чтобы я простил,
В верности мне клянись:
Тогда я точно смогу спасти
Шкуру твою и жизнь.
Годы сплетутся в века — пускай,
Но если придёт война
В мой бесконечно любимый край —
Ты станешь защитой нам».
«Клянусь, клянусь! — закричал дракон. —
Сил моих больше нет»…
А что же Энни? Пришла домой
С мешком золотых монет.
И ключ от пещеры отдав из рук,
Сбила с дракона спесь:
«Будет наука тебе, мой друг,
Не обижать принцесс».
Уводящая Скот
А ту, что ходит в полях босой,
Зовут Уводящей Скот.
Она умоет коней росой
И в гривы им дождь вплетёт.
От хитрых эльфов не жди добра —
Ищи потом тех коней…
Но говорят, что её сестра
Уводит в холмы людей.
У первой голос смешлив и тих,
Вторую боятся все…
Однажды встретил одну из них
Бесчестный торговец Сэм.
Трясётся, бледный: «Не тронь меня!».
Но поздно, спасенья нет.
А та смеётся: «Продай коня!
Я дам целых пять монет».
«Какое счастье, — подумал Сэм, —
Ей нужен совсем не я…».
И тут же молвил: «Не пять, а семь
Хочу за сего коня».
Она хохочет: «Бери хоть всё,
Но не жалей потом…».
И сто монет по одной кладёт
Всё ближе ко входу в холм.
Карманы нового сюртука
Не тянет приятный груз.
Мечтает Сэм: «Вот пойду в кабак —
На месяц вперёд напьюсь.
Ах, только б листьями и трухой
Мой клад поутру не стал…».
Он спрыгнул прямо в открытый холм
И там навсегда пропал.
Ещё с неделю соседи вслух
Судачили: «Ну дела!
Выходит, это не та из двух —
Другая сестра была».
Но всё же доподлинно ни один
Не был уверен в том:
Ведь Сэм, по признанью его жены,
Был ещё тем скотом.
Грайне и Диармайд
— Ты меня любишь, Грайне? — спрашивает король.
Она отвечает:
— Конечно. Я — птица, а ты моё небо.
Если ты кубок, то я вино. Если ты хлеб — я соль.
Впрочем, с тобою рядом не нужно хлеба.
Страстью твоей сыта я, счастьем хмельным пьяна;
Ты мой любимый муж, я — твоя жена.
— Может, станцуем, Грайне? — радуется король.
— Чтобы не зря музыканты терзали тугие струны.
Грайне плывёт, как лебедь, косы черны, как смоль,
С ней так легко считать себя снова юным.
— Ах, кто же там с ритма сбился, стройный
нарушив круг?
— Это герой Диармайд, он мой лучший друг.
Позже, когда король танцевать устал,
Грайне идёт с Диармайдом в весёлый пляс.
— Я королева. Значит, ты мой вассал.
И подчинишься — я не приму отказ!
Кто от постылого мужа меня спасёт?
В сказках твердят: любовь побеждает всё!
Значит, безлунная полночь поможет нам —
И пусть это будет только моя вина.
Смущён и бледен Диармайд — решиться нелегко.
Подносит чашу королю нетвёрдою рукой.
И пьёт с улыбкой сюзерен, не чуя подлой лжи.
Заснули гости за столом.
— Бежим, бежим, бежим!
Чаща влюбленных скроет. Ветер развеет боль.
Грайне с утра прошепчет:
— Я — птица, а ты моё небо.
Если ты кубок, то я вино. Если ты хлеб — я соль.
Впрочем, с тобою рядом не нужно хлеба.
— Ты меня любишь, Грайне? — хмыкает Диармайд.
Он ей не верит. Но был бы поверить рад.
Король, проснувшись, был взбешён. Кричал:
— Не может быть!
Велел за другом и женой погоню снарядить.
— Нам всем ни отдыха, ни сна не знать, пока я жив!
— О, Грайне, что же делать нам?
— Бежим, бежим, бежим!
Долгие годы странствий прошли, как миг.
Скалы крутые встали к плечу плечом
Двух беглецов у моря король настиг —
Вышел навстречу ему Диармайд с мечом.
И опустил клинок, мол, давай руби!
Пусть твою месть направит рука судьбы.
Дружбу былую выжег любовный жар.
Король замахнулся… но не нанёс удар.
— Был ли ты счастлив, друг мой?
Вроде простой вопрос.
Но Диармайд не в силах выдавить даже слово.
Он промолчит, а Грайне… Грайне не сдержит слёз.
Молвит король:
— Нам уже не вернуть былого.
Вас ненавидеть должен, но не хватает сил…
Честно признались бы — я бы вам всё простил.
Не мне судить, кто виноват, — пускай решает
жизнь
Какие всходы прорастут на почве вашей лжи.
Он спрятал в ножны острый меч, вздохнул и прочь
ушёл.
А Грайне всхлипнула:
— Теперь всё будет хорошо.
Луна, смотревшая с небес, вершила колдовство:
Зайчонком стала Грайне вдруг, а Диармайд —
лисой.
Под звёздным небом не дано им встретиться опять,
Лишь до скончания веков —
Бежать, бежать, бежать.
Август и Августина
— Запустим круговую всем на радость,
А первым отхлебнёт трудяга Август.
Пусть осень будет сытной, не дождливой.
Что у тебя в корзинке, расскажи нам?
— Я вам принёс туман и ветер свежий,
Ворчащий гром, зарницы, вкус надежды,
Звон колокольцев, пряный запах яблок —
Берите что угодно, мне не жалко!
— Всё хорошо… Вот только сердце сжалось.
Скажи, о чём ты плачешь, добрый Август,
Когда дождит холодными ночами?
Давай, излей друзьям свои печали!
— Легко спросить, куда трудней ответить:
Она была мне ближе всех на свете.
Я буду вспоминать, пока не сгину,
Упрямую сестрицу Августину.
Мы выросли из сумерек июля,
В пшеничном море, как в волнах, тонули,
Зарянок озорных кормили просом…
Потом она влюбилась — и серьёзно.
— Ты говоришь так, будто это плохо!
— Сперва никто не ожидал подвоха,
Но нашептали мне лихие ветры:
«Твоя сестра якшается со смертным».
Довольно глупо из-за дел сердечных
Лишаться колдовства и жизни вечной…
Мне, может, лучше было промолчать бы,
Но я сказал, что запрещаю свадьбу!
Стал взгляд её острей калёной стали…
А после мне полёвки рассказали,
Что обвенчались двое над обрывом
Среди чертополоха и крапивы.
Они ушли, не размыкая руки,
Состарились среди детей и внуков,
А мне, покуда жив, жалеть придётся,
Что я не смог смирить дурную гордость.
Я каждый год надеюсь, что не поздно:
Натягиваю лук, сбиваю звёзды —
Увы, они скрываются за краем,
Всегда мечты чужие исполняя.
Теперь ты знаешь, что в моей корзине:
Непрожитые годы Августины
И горький мёд незавершённых судеб…
Но урожай, поверь, богатым будет!
Почему святой Патрик изгнал из Ирландии змей?
Змея говорит: эй, Патрик! Ну что ты тут
начинаешь?
Нормально сидели вроде — и вдруг «выходи
за дверь!».
Готова поспорить, Патрик, что всякий, кого ты
знаешь,
От виски будет шипеть и ползать —
Шипеть и ползать — поверь.
Змея говорит: послушай, я прямо не знаю даже:
Хоть ты из Рима, но в целом милый, хотелось бы
без обид.
Не отрицай, приятель, исконных традиций наших:
Борьба с коварным зелёным змием
Ирландцам ваще претит!
Всё, что было и будет выпито,
Всё, что было и будет выпито,
Всё, что было и будет выпито
Нам досталось отнюдь не зря.
Нынче снова удача выпала,
Нынче снова удача выпала,
Нынче снова удача выпала,
Не проспите её, друзья!
Змее отвечает Патрик: подруга, да ты обалдела!
Ну что за люди! Вернее, змеи: так цапнуть и
норовят!
Пусть знает зелёный Эрин: изгнал я тебя за дело.
Кто сам всё выпил — всё виски выпил —
Тот точно ползучий гад.
Всё, что было и будет выпито,
Всё, что было и будет выпито,
Всё, что было и будет выпито
Нам досталось отнюдь не зря.
Нынче снова удача выпала,
Нынче снова удача выпала,
Нынче снова удача выпала,
Не проспите её, друзья!
«За что змей изгнали, папа?» — когда-нибудь
спросят дети.
Ты знаешь, что им ответить: нет места у нас таким!
А истина где-то рядом — и проще варёной
редьки —
Когда есть виски, не будь гадюкой:
Пей сам и делись с другим.
Всё, что было и будет выпито,
Всё, что было и будет выпито,
Всё, что было и будет выпито
Нам досталось отнюдь не зря.
Нынче снова удача выпала,
Нынче снова удача выпала,
Нынче снова удача выпала,
Не проспите её, друзья!
Час предрассветный
В час предрассветный, коль близок восход,
Ночь неохотно права отдаёт,
Травы дурманят и пахнут мучительно сладко.
Сумерки мира ложатся шатром
И неизвестно, что будет потом.
Будем довольны лишь мигом одним,
Что с блеском солнца развеется в дым.
Мигом одним, как всегда ослепительно кратким.
В час предрассветный, коль близок восход,
Вновь в подземелья откроется ход:
Есть только час, чтоб спуститься туда по ступеням.
Сорок пролётов — и вы уже там,
Снова откроется вашим глазам
Озера гладь, где под чёрной водой,
В сон погруженный могучей рукой,
Дремлет дракон, и на чешуе пляшут тени.
Перед рассветом мне дан только час
В озере том искупаться хоть раз:
Тут же со скрипом откроются старые двери.
По подземелью послышится стон,
И в одночасье проснётся дракон.
Крылья поднимет и в небо взлетит,
Мир содрогнётся, и солнце сгорит…
Солнце сгорит в чёрной пасти огромного зверя.
В час предрассветный сквозь сумрачный лес
Я пробираюсь, и я уже здесь —
Вновь у ступеней, ведущих вглубь чёрного грота.
Лестница вниз предстаёт предо мной.
Мокрых перил не касаясь рукой,
Я по ступеням, что тонут в крови,
Тенью скольжу, и шепчу: «Потерпи…
Слышишь, иду. Тебе ждать остаётся недолго…».
Король-сокол
В час, когда на мглистый берег выпадет роса,
Небо тучами затянет ветер с чёрных скал,
Берегись пускаться в путь по диким волшебным
лесам:
Ночь не время для людей,
Но время для тайны,
Время для тайны,
Которую ты искал.
Тает лунная дорога, манит за холмы —
Раз оступишься случайно, переступишь грань,
И окажешься не здесь, а там, где сбываются сны,
Там, откуда не найти
Дороги обратной,
Дороги обратной
Сквозь слишком густой туман.
В небе сумрачном, крылья раскинув,
Ворон чертит круги.
Встретишься взглядом с ним —
Не миновать беды.
Но коль попросишь, то фейри лесные
Спрячут твои следы
И защитят твой край,
Если придут враги.
Раз слова твои правдивы, помыслы чисты,
Ты найдёшь на всё ответы, но какой ценой?
Звон холодного железа подобен словам пустым,
Год прошёл или века —
Нет смысла и цели,
Смысла и цели
Вести безнадёжный бой.
За зимой приходит лето — вечная ничья —
В круге смерти и рожденья не прервётся нить.
Но, увидев отражение в водах лесного ручья,
Ты сумеешь отстоять
Свой долг или право,
Долг или право:
Быть тем, кем желаешь быть.
Если захочешь небо увидеть
Ближе, чем в прошлый раз,
Значит, пришла пора
Тебе защищать других.
В небе сумрачном, крылья раскинув,
Ворон чертит круги.
Но, встретившись взглядом с ним,
Ты не опустишь глаз.
Плащ из соколиных перьев подбери в траве —
Вспомни собственное имя и свою судьбу,
Ты тогда узнаешь ту, что хранила верность тебе,
В дни, когда никто не верил,
Что ты возвратишься,
Ты возвратишься,
К сердцу найдя тропу.
Застольная
В сраженьях мы проводим дни,
В утехах — только час.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.