Бесплатный фрагмент - Яд греха

Как часто необъяснимое и загадочное преследует нас в повседневной жизни? Порой у нас просто нет сил, времени и желания, чтобы присмотреться к окружающей действительности и задать себе этот вопрос.

Главная героиня истории Жанна оказалась втянута в расследование череды смертей в семье своей близкой знакомой Маши. На протяжении нескольких лет судьба сводила подруг вместе, пока они не приблизились к разгадке страшной тайны…

«Все вещи есть яд, и нет ничего без яда,

только доза делает вещь неядовитой».

Парацельс

Глава 1. Знакомство

Июнь 2020 года, Вологда

Что нами движет и заставляет нас совершать необдуманные поступки? Надо же было поехать к тете Гале именно в июне?! Но, с другой стороны, лето проходит. Не часто природа нас, жителей русского Севера, балует хорошей погодой и теплом. Поэтому терять драгоценные дни моего любимого времени года очень не хочется.

В Питере маскарад, вызванный пандемией, поутих. По правде говоря, не особо кто и напрягался введенными ограничениями. В Вологде же я попала в иную реальность.

Минут сорок проторчала на перроне в очереди в палатку, гордо именуемую контрольно-пропускным пунктом. Там сомнительной опрятности люди пытались взять мазки на «новую коронавирусную инфекцию», выясняли адреса, пароли и явки, номера телефонов. Везде уже ограничиваются дистанционным замером температуры тела, но только не в Вологде. И при таком тотально-показательном контроле заместитель бдительно-осмотрительного губернатора с супругой умудряются заболеть COVID-19 и ухудшить статистику региона. Правда, заместитель в своем интервью бледно оправдывается, что заразился вирусом, когда находился со своей женой в отпуске в Италии.

Мне искренне жаль простых вологжан, которым продлили масочный режим до самого августа, при этом первые лица области наслаждаются отдыхом, путешествуют по миру и ни в чем себе не отказывают.

Не думала, что доживу до тех времен, когда фраза «У него не все дома» будет звучать как донос.

Впрочем, все это лирика. У меня пошла вторая неделя самоизоляции, мне даже один раз звонили с проверкой, и я прямо по телефону подтвердила, что всячески изолировалась от внешнего мира.

По Интернету уже ходит шутка по поводу самоизоляции. «Сначала лозунгом была самозанятость. Потом — самообразование. Сейчас — самоизоляция. Завтра — самолечение. Потом — самоликвидация…». Хотелось бы избежать последнего.

В магазин, безусловно, выходить пришлось, но как законопослушный гражданин, я, как и многие другие покупатели, стыдливо прикрывала маской, самое уязвимое для вируса место, свой подбородок.

Вот и сегодня, иду я в магазин, никого не трогаю, а навстречу мне мужчина неопределенного возраста, плавно стремящегося к шестидесяти. Ко мне приближается целенаправленно, глаза горят голубым пламенем, седые кудри развеваются на ветру. Я, конечно, красавица, но вряд ли способна вызвать столь фанатичный интерес к своей персоне.

— Через два часа небо упадет на землю! — воскликнул он и пристально посмотрел мне в глаза.

Кажется, сумасшедший, с ними лучше не спорить. Он возбужден и явно чего-то ждет от меня. Поднимаю взор к небу и спокойно так изрекаю:

— Нет. Не упадет, не упадет… Не сегодня, — голос предательски дрогнул. Вроде не заметил, взор потух, возбуждение спало, мужчина пошел мимо, по своим делам. Пронесло.

Зашла в магазин. Стою, товар рассматриваю, думаю, что бы сварганить этакое. Рядом бабулька у полки с крупами, разговаривает с кем-то. Приличная с виду старушка, аккуратно одета, причесана, ридикюль в руках. Присмотрелась к ней. Пожилая дама вела диалог с пакетом манки.

— Что ж ты дорогая такая стала? Вчера еще двадцать восемь рублей стоила, а сегодня семьдесят два. А завтра что от тебя ждать?

И, действительно, манка по семьдесят два рубля за восемьсот грамм!

— Вы зайдите в соседний магазин, кажется, там манка по тридцать два рубля, — обратилась я с советом к старушке.

— Не буду тебя брать, пойду в соседний магазин, там крупа не такая наглая, — это она беседу с манкой продолжала.

Иду к кассе, мимо яблок, а там яблоки по сто восемьдесят рублей за килограмм, вчера по семьдесят девять были. Поймала себя на мысли, что хочу задать им вопрос. Нет, все! Расплачиваюсь и домой.

Возвращаюсь обратно дворами. Кругом панельные пятиэтажки времен брежневского застоя. Когда-то это были зеленые, уютные дворики со скамеечками, детскими качелями и песочницами. В последние же годы небольшие расстояния между домами постепенно закатываются в асфальт, превращаясь в стоянки для машин местных жителей.

Смотрю, за контейнерной площадкой палатка стоит, маленькая такая. Так, чем торгуют? В ней две тетки ютятся в мешках из укрывного материала, в масках и синих перчатках. Перед ними ящик пластиковый, прозрачный на столике размером с табуретку стоит. Чуть в сторонке мальчик бородатый топчется и девочка. Нет, вы ни чего такого не думайте, девочка без бороды. На молодых людях тоже надеты маски и перчатки, при этом на улице +25 градусов по Цельсию, явно, не просто так парятся.

Вспомнила! Это же голосование идет по поправкам в Конституцию Российской Федерации. Реклама на телевидении по всем каналам. Известные и не очень люди пытаются убедить нас в необходимости изменения текста Конституции.

Я, кстати, почитала эти поправки, бред полный. И раньше Основной закон страны не особо соблюдали, носит он, пожалуй, декларативный характер. И сейчас ничего не изменится. Надо же такое вписывать: «Российская Федерация, объединенная тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога…» В какого Бога, товарищи? Хотя нет, теперь не товарищи, а граждане и гражданки! Российская Федерация — светское государство, многонациональное. Светское, не значит, посещающее светские мероприятия, как думают многие школьники и, похоже, не только они. В светском государстве ты можешь, исповедовать любую религию или не исповедовать никакой.

Впрочем, политика — это не мое.

Смотрю на этот фарс, и стишки глупые в голову лезут. Сейчас запишу.

***

Голосуйте всю недельку

У помойки, на скамейке,

Бюллетени в урны суйте,

На участках голосуйте.

Выбор «За» — он крайне труден,

Будет та же «хрень» и Путин.

Когда я зачитала сей спич своей подруге — известному ямальскому дизайнеру — Галине Коялхот, она оценила мое творчество:

— Если будет 37-й год, тебя отправят заготавливать камыш.

Что ж если такое дело, применительно к сложившейся в стране ситуации, отлично подойдет ставшая народной частушка: «Голосуй — не голосуй, все равно получишь х..». Итог один и тот же.

Пока бегала до магазина, карантин в Вологодской области в очередной раз продлили до 13 июля. Похоже, что этот дурдом никогда не кончится. Не зря фамилия местного губернатора созвучна наименованию психиатрической больницы в Вологде.

Тетя моя — женщина одинокая, мы с ней очень любим поболтать по вечерам за чашечкой чая. Но, будучи «совой», спит она до часу дня, поэтому утро в полном моем распоряжении.

Кстати, чай я делаю сама, руководствуясь своим настроением и самочувствием.

По приезду в Вологду, я уже пробежалась в ближний пригород. Знаю одно местечко, где за полем шикарные заросли шиповника. Говорят, что во времена Ивана Грозного цена шиповника была равноценна стоимости драгоценных камней и металлов, а также атласа и бархата. Тогда плоды этого растения считались одним из ценнейших лекарственных средств, и за их сбором велся неустанный контроль, а хранились они на царских складах. Июнь — самое время для сбора лепестков дикой розы. Помимо аромата, по поверьям греков, возбуждающего страсть, у чая из лепестков этого растения масса полезных свойств. Он иммунитет укрепляет, от простуды помогает, крепит при расстройствах желудка и кишечной инфекции, очищает печень, благотворно действует на зубы и десны, способствует нормализации сердечного ритма, излечению от заболеваний сердечно-сосудистой системы и имеет много других полезных качеств. В отличие от плодов, у лепестков шиповника практически нет противопоказаний. Из них изготавливают настои, отвары, чаи, сиропы, варенье, ликеры, масла. Но я добавляю сушеные лепестки в чай и делаю настойку, которую использую в косметических целях. Для приготовления настойки («розовой воды»), опускаю свежие лепестки шиповника в бутылку и заливаю водкой, затем настаиваю в темном месте три недели и процеживаю. Прекрасный, ароматный лосьон готов!

Сегодня я испила чая с лепестками дикой розы, листочком мелисы и щепоткой покупного черного цейлонского крупнолистового и вспомнила, что забыла представиться.

Зовут меня Жанна Романовна Вересова. Последние пятнадцать лет живу в Санкт-Петербурге, постоянной работы не имею, пишу фито-терапевтические статьи для сомнительных интернет-издательств. Я молодая, по крайне мере в душе, вполне привлекательная, на мой взгляд, женщина. Стройная, интеллигентная, на данном этапе, шатенка.

По диплому я учитель химии и биологии. По этому поводу вспомнила анекдот.

Жена сокрушается:

— Сволочь! Всю жизнь мне испортил! Всю молодость на тебя потратила…

Муж успокаивает:

— Дорогая, хватит разговаривать с дипломом.

Может, мой диплом и не самое неудачное приобретение в моей жизни, но пять лет на него я потратила, а ожиданий моих он так и не оправдал.

Я работала по специальности всего лишь год.

Этот год вспоминаю как довольно неприятный сон.

Ученики, которым ничего не нужно, одни из которых просто в силу ограниченности умственных способностей не могут обучаться в общеобразовательной школе, другие же осознали бесполезность и ненужность сведений большей части школьной программы.

Затюканные учителя, которые устали от безденежья, от бессмысленности бумажной работы, отбирающей время, необходимое для качественной подготовки к урокам. Теперь учитель не несет светлое и вечное, не просвещает народ, а оказывает образовательные услуги. Поэтому и относятся к преподавателям, как к обслуживающему персоналу. Их не уважают ни ученики, ни их родители, ни администрация школы, ни само государство. Чтобы получить обещанный Президентом минимум оплаты труда, учителя берут по две ставки и либо зашиваются и умирают на работе, либо относятся к ней наплевательски.

Особенно неприятно вспоминать обнаглевшую от своей маленькой власти и безнаказанности администрацию школы.

Там я увидела женский коллектив во всей его красе.

Побитые жизнью, всем недовольные тетки в мешковатых практичных тряпках, не смеющие иметь своего мнения. Справедливости ради, хочу отметить, что парочка профессионалов среди них была, просто им не посчастливилось оказаться в этой школе, как и мне. Мелкие козни из-за ста рублей премии, готовность кляузничать, наушничать, выслуживаться.

«Разделяй и властвуй в масштабах курятника!» — девиз завучей и директора.

У этих профессионалов плетения интриг было чему поучиться. Например, завуч по воспитательной работе, важная дородная тетка, ходила с умным видом и поучала как надобно вести уроки. Сама то она демонстрировала высший пилотаж, вела уроки русского языка одновременно в двух классах, этакий прообраз дистанционного обучения. Неудивительно, что среди учеников этого «профессионала» я не встретила способных грамотно излагать свои мысли.

Завуч по учебной работе и расписанию — просто хамоватое быдло, к тому же крайне злопамятная особа.

Директриса же виртуозно пускала пыль в глаза, с виду приличная интеллигентная женщина, а на поверку давала фору своим заместителям.

Много лет они загоняли школу на дно рейтинга учебных заведений, текучка была страшная, каждый год менялось по пять — семь предметников, то есть учителей различных дисциплин. Жаль, что разогнали их только на следующий учебный год после моего ухода.

Но эти люди продемонстрировали мне на своем примере основной закон мироздания: за все в этой жизни нужно платить. Взять хотя бы директрису. Злоупотребляла властью не только корысти ради, пакостила подло, исподтишка. Стравливала людей, не думала о психологическом климате школы, пронизанном неприязнью. Когда люди бежали из учебного заведения, пыталась вдогонку нагадить плохими отзывами и характеристиками. А сама, по сути, несчастная женщина. Родила ребенка поздно, после мимолетного курортного романа. Ребенок-инвалид, которого она скрывала и стеснялась. Авторитетом у коллег не пользовалась. Дружеских, а уж тем более романтических, чувств не вызывала. Когда текучка кадров превысила все разумные пределы, была переведена в рядовые учителя, там и затерялась.

Как ни странно, именно в этой богом забытой школе я познакомилась с Машей. Она тоже в тот год пришла устраиваться на работу и окунулась в мир «антишколы».

Мария Владимировна выглядела как хрупкий, застенчивый подросток. Близорукий взгляд придавал ей налет неуверенности в себе. У нее интеллигентное лицо, высокий лоб, большие выразительные глаза, четкий римско-греческий профиль, легкие пушистые волосы оттенка горького шоколада. Маша практически не пользовалась косметикой, разве что тушью для ресниц да блеском для губ. Но под этой ангельской личиной скрывался человек волевой, иногда бескомпромиссный, умеющий настоять на своем, обладающий даром оратора, способностью убеждать, объяснять, преображаться, завораживать. Она производила впечатление спокойного, уравновешенного человека, но это благодаря усилиям воли и выдержке. Вулкан внутри. Иногда ее могло и занести.

Чтобы не захлебнуться в негативе микроклимата учебного заведения, мы объединились и подружились. Наша партизанская война за сохранение своей личности и идеалов педагогики сплотила нас на долгие годы. Именно у Маши я училась методике преподавания предмета, несмотря на то, что она вела экономику и обществознание. Игровые занятия, работа учеников в парах и группах, чтение стихов, попытки заставить детей думать и рассуждать, все это выглядело несколько дико в педагогически запущенной школе. Если бы не она, я сбежала бы через месяц.

Учебный год мы продержались, но в коллектив не влились и ушли.

Летом тетина подруга предложила мне место специалиста в архиве.

Какое отношение к работе в архиве имеет наличие химико-биологического образования, спросите вы? Да самое непосредственное! Вот Марусю с ее дипломом Истфака (она окончила университет по специальности «История») туда бы ни за что не взяли. Кому нужен специалист с профильным образованием и отлично «варящим котелком», способный составить конкуренцию руководителям? К тому же у Маши не было связей, а у моей тети Гали были. Поэтому я стала работать в архиве. Это же Вологда, в каждой государственной конторе то же самое, «свои да наши».

В тихой умиротворенной атмосфере пыльных стеллажей я встретила своего Володю. В 2003 году было еще не так модно как сейчас, заниматься изучением истории своего рода. Это сегодня все стремятся доказать свое благородное происхождение, видят себя потомками царей, дворян или купцов, на худой конец.

В прошлом году, зайдя на свое прежнее место работы навестить хорошую знакомую, я стала свидетелем довольно курьезного, но весьма показательного случая. В архивный зал обратился мужчина, страдающий задержкой если не умственного, то речевого развития, точно. Внешность у него была примечательная. Узкий лоб, выступающие надбровные дуги, приплюснутая форма черепа, вдавленный нос, коряжистая фигура с непропорционально длинными руками. Правда, одет он был прилично, богато. В модном костюме с галстуком и дорогих ботинках мужчина смотрелся весьма импозантно.

Только через несколько минут его бессвязной речи стало понятно, что он хочет изучить свою родословную. На это ему вежливо ответили, что могут записать его в читальный зал, срок ожидания очереди составит 90 дней. Мужчина дал понять, что совершенно не умеет работать с архивными материалами. Лично я, вообще, засомневалась в его способности к чтению. Учитывая его внешность и речь, мое воображение ярко нарисовало себе его предков, ловко лазающих по деревьям в поисках бананов, или сбежавших из зоопарка древних гиперборейцев, населявших просторы русского Севера.

Сорок тысяч рублей, за которые молодая русоволосая сотрудница архива пообещала составить его генеалогическое древо с благородными корнями, показались мне ничтожно малой суммой. Клиент был готов сразу оплатить услугу:

— Вам картой…? Налик…? Можно рублями?

— Что Вы, только после выполнения заказа, — скромно потупив глаза, громко прошептала сотрудница, опасливо озираясь по сторонам. — Позвоните через три месяца, — она протянула визитку.

— Чё так долго-то? — искренне недоумевал посетитель.

— У нас очень много заказов, — вежливо ответила девушка.

Читальный зал, действительно, был заполнен посетителями, многих из них я встречала и раньше. Только тогда они собирали материалы для своих научных работ, а теперь выполняли заказы по составлению родословных.

— Так, давай, за срочность доплачу, — предложил клиент.

— Что Вы, так не положено, — смутилась сотрудница.

— Ну, ладно, — посетитель вздохнул и пошел восвояси.

А в 2003 году люди просто изучали свою родословную, не ради славы и не ради денег, чисто из научного любопытства. Вот на почве интереса к историческим судьбам своих предков мы и сблизились с Володей.

В 2004 году я оставила архив, покинула Вологду и переехала к мужу в Санкт-Петербург. Но это совсем другая история…

Глава 2. Встреча в больнице

Сентябрь 2014 года, Вологда

В начале сентября я собралась навестить свою тетю Галю.

Так получилось, что в семнадцать лет я потеряла родителей, и сестры мамы — Галина и Надежда — как могли, заменили мне их.

Август был для меня морально крайне тяжелым месяцем, мы с мужем решились пройти процедуру ЭКО. Почувствовав необходимость сменить обстановку, я рванула в Вологду. Работа лаборанта в исследовательском институте, где преподавал мой муж, не особо меня напрягала. В принципе, я могла бы вообще не работать. Но у официального трудоустройства есть три основных плюса: пятница, зарплата и отпуск.

Тетя Надя притаранила нам яблок и овощей. Целыми днями я резала и сушила в сушилке яблоки, а Галина занималась домашней консервацией. Вечерами по скайпу общались с Володей. Все было тихо и спокойно.

Утром в четверг я почувствовала боль внизу живота, вызвала скорую. Меня отвезли в областную гинекологию. И представьте себе мое удивление, там я увидела Машу. Она поступила в состоянии геморрагического шока, вызванного сильной кровопотерей. В коридоре подруга потеряла сознание, ее перевезли в палату, поставили капельницу, вроде с искусственной кровью, с чем-то прозрачным, привели в чувства, буквально через час прооперировали, удалили миоматозный узел, рождение которого и вызвало обильное кровотечение. До вечера она лежала под капельницей, весь день ей что-то вливали, то плазму, то эритроцитную взвесь.

Утром Маруся бодренько шагала на завтрак, и после обхода ее перевели ко мне в палату. Мне назначили уколы и таблетки, а подруге только препараты железа.

Столько лет не виделись, а тут такая встреча и такое место?! Но пути господни неисповедимы, как говорится.

— Как ты, Машуня, дошла до такой жизни?

— Подвела меня, Жанет, вера в отечественную медицину. Перед операцией надо мной врачи прикалывались, что такие, как я поступают из тундры и из женской консультации на улице Архангельской. Я обратилась за медицинской помощью еще летом 2013 года, еле ходила на эти приемы, гемоглобин упал до 45 единиц… Гинеколог из консультации смотрелась такой компетентной, анализ возьмет, жду результата. Она между делом, то в отпуск уйдет, то на курсы повышения квалификации, то запись перенесет, то праздники.

— Лечения, как понимаю, никакого не предлагала?

— Естественно! — фыркнула Маша.

— Прямо как в анекдоте.

Пациент спрашивает: «Доктор как мне это вылечить?»

Врач отвечает: «Сейчас загуглю.»

«А может, я сам?»

«Вот давайте, больной, не будем заниматься самолечением!»

— И у меня получилось нечто подобное, — согласилась подруга. — Еще и с очередями. Тоже вспомнила анекдот.

Отец спрашивает у сына: «Как прошел день?»

«Сегодня в детском садике играли в доктора», — ответил сынишка.

«И как?» — заинтересовался отец.

Сын ответил: «Просидел в коридоре под дверью пол дня».

— Ничего не меняется в нашей медицине, — констатировала я.

— Одна только участковый терапевт, — продолжила Маша, — с пониманием ко мне относилась. Посмотрит так внимательно и говорит: «Гемоглобинчик 45, бледненькая, еле ходишь, отдышечка, а мозг то еще работает. Очень интересно».

— А ты что? — поинтересовалась я.

— Ну, на плановую операцию меня даже платно в таком состоянии не брали, поэтому начала лечиться, как могла. Пила отвар молодой хвои с чагой (потом корня лопуха, потом календулы), съедала по щепотке клюквы три раза в день одновременно с таблеткой Мальтофера. Соблюдала противоанемическую диету: мясо, говяжья печень, гречка, красное вино, гранаты. Делала лечебную гимнастику по Норбекову. В критические дни спасалась настойкой водного перца и отваром крапивы. Гемоглобин приподняла до 100 единиц. Неделю назад тетя Света, та, которая из Грязовца, сестра моей мамы, привезла мне противоопухолевую настойку, ее каплями пьют от одной до сорока. Пропила семь дней, дошла до семи капель, и открылось кровотечение, вызвала скорую, дальше… сама знаешь, — подруга тяжело вздохнула.

— Кажется, все правильно делала, но настойку, приготовленную не своими руками, я все-таки пить бы не стала. Ты себе представить не можешь, как я перепугалась, увидев тебя на кресле в холле без сознания! — посетовала я.

— В больницу меня еще бодрячком привезли, но пока оформляли, осматривали, силы стали покидать мое бренное тело. До второго этажа на лифте в сопровождении медсестры я сама дошла, пока в палату определяли, присела. Слабость страшная, сердце стучит так, что в ушах отдает. А как на кресло опустилась, такая легкость нахлынула, так спокойно стало… Чувствую тянет меня в туннель какой-то. И вот уж свет, яркий, ослепительный, совсем близко, еще чуть-чуть, и все позади… Но тут во мне чувство долга проснулось: «А как же дети, что с ними будет?» Потом голос в голове резюмировал: «Не время еще». После этого в себя пришла, в палате лежу под капельницей, — Маша перешла на шепот.

— А ты знаешь, чтобы предотвратить рецидив опухоли, пропей-ка настойку мухомора. Иммунитет заодно укрепишь. Вообще, вещь в хозяйстве полезная! Сустав заныл или спину тянет, натерла настойкой и забыла. Пигментные пятна появились, жировик, ватку смочи и прикладывай.

— Разве он не ядовит? — удивилась Маруся.

— Ты же не просто так его есть будешь? Чтобы им отравиться, нужно килограмма три съесть. Хотя при твоем весе 47 кг может и двух хватит? — засомневалась я.

— Как раз анекдот про отравление грибами вспомнила, — заулыбалась подружка.

— Врач токсиколог спрашивает своего знакомого: «Боря, что у вас происходит? Ваша теща уже третий раз за этот месяц отравилась грибами!»

Его приятель отвечает: «Ой, это все ее проклятый склероз: она готовит для меня, а потом забывает и сама пробует!»

— Даже в анекдотах не умирают от отравления грибочками, — сквозь смех произнесла я и, просмеявшись, продолжила.

— По всем доступным на сегодня научным источникам, за последние 100 лет не описано ни одного летального исхода после поедания красных мухоморов, — здесь я вспомнила одну историю, которую бабуля рассказывала и поделилась ей с Машей.

— Была у бабушки в деревне соседка, очень ей муж докучал, пил, работал из-под палки, а к шестидесяти годам еще и заболел, когда не пьян в стельку, все ныл от боли. Надоел конкретно! Насобирала она мухоморов, да и пожарила ему на обед, еще и бутылочку выставила напоследок. Он всю сковородочку под водочку уговорил, а она в соседнюю деревню в гости с ночевкой ушла. Приходит на следующий день, а мужик бодр и полон сил, все болеть перестало, и выпить не хочется, новая жизнь началась.

— Я тоже одну историю припомнила, муж рассказывал. Один из его знакомых сходил в лес за грибами, насобирал два пакета, один с красноголовиками (подосиновиками красными), второй с мухоморами. Дома все почистил и на противнях разложил, сам на работу ушел. В тот день маманя его в гости, как всегда без предупреждения, нагрянула. Прибрала холостяцкую квартирку и решила сына грибочками с картошечкой побаловать. В грибах она не особо разбиралась, поэтому нажарила мухоморов. Сын домой вернулся, кругом чистота и запах божественный, понял, что мамочка наведывалась. Без задних мыслей за стол присел, картошечки с грибами отведал и прилег поспать. В своих грезах попал он в мир доисторический, испытал самые яркие за всю жизнь впечатления. В мире этом жили драконы разные, он понимал их мысли, общался с ними телепатически и даже полетал на одном из них. Все было настолько реально: буйство красок, запахи, чувства, ощущения! Он понял, что его место там, и там настоящая жизнь, наполненная смыслом, там его предназначение! С грибами он более не экспериментировал, но тоска по иному миру не покидала его…

— Это как в анекдоте про странный лес, в котором сначала ты ходишь за грибами, а потом они за тобой. И что стало со знакомым твоего мужа? — во мне проснулось любопытство.

— Умер через пару лет, — ответила Маша.

— Надеюсь, он попал туда, куда хотел?…

Я читала о том, что мухомор является средством, облегчающим видение иного мира, позволяющим попасть туда незаконно. Незаконное вторжение в потусторонние миры влечет за собой расплату. Не только физическую, интоксикацию организма и ее последствия, но и духовную, неизвестно куда тебя «занесет», и что произойдет с твоим сознанием впоследствии…

В фольклоре мухомор является пищей ведьм, например, Бабы-Яги. Шаманы считают его царем всех грибов. Кстати, согласно народным русским приметам, если мухоморов в лесу много, значит и других грибов тоже достаточно. Царя грибов позволено применять только тем, кто благодаря своим врожденным способностям, отличается от остальных. Эти люди (шаманы, ведьмы и прочие) имеют спонтанную способность к экстазу, которая поддерживается и развивается, но не просто из прихоти, а ради той миссии, которую они выполняют. Вообще, культ растений — это тайна, в которую посвящены лишь немногие избранные.

Поговаривают, что именно из мухомора готовили божественный напиток — Сома. Приготовление ритуального напитка Ариев составляло сложный обряд: Красный Гриб, сорванный в полнолуние, вымачивали в воде, затем отжимали давильными камнями, очищали через цедилку — сито из шерсти белой девственной овцы, разбавляли водой из священного источника, смешивали с молоком и медом, затем разливали в сосуды, сопровождая эти действия чтением хвалебных гимнов, которым придавалось особое значение. При последних звуках сакральных заклинаний в пенящийся напиток входило божество, и он превращался в Сому.

— А я слышала, что таинственный напиток богов — был не настоем эфедры или мухоморов, не молочной водкой, а пивом, секреты приготовления которого до сих пор сохраняются в тайне в глухих уголках русского Севера, — возразила мне подруга, — Говорят, что пиво кипятили с молоком и медом и получали хмельной напиток с удивительными свойствами. Об этом писала кандидат исторических наук Светлана Васильевна Жарникова, с которой мне довелось лично быть знакомой.

— Может и так, кто знает? Вдруг в это пиво добавляли секретный ингредиент — мухомор? — предположила я.

— Да, наслышана о его удивительных свойствах! А как готовить настойку мухомора? — поинтересовалась Маша.

— Возьми пять средних крепеньких красных мухоморчиков, точнее их шляпок. Наломай на кусочки в бутылочку 0,7 литра, лучше из темного стекла. Залей водкой, выдержи в темном месте при обычной температуре 21 день, периодически взбалтывая. Потом процеди через марлю, опять же лучше в бутыль из темного стекла. Принимай на ночь по схеме от одной до двадцати пяти капель, а дальше в обратном порядке (от двадцати пяти до одной). Чтобы не так противно было, можно заесть чайной ложечкой меда или тертой моркови. Пропивать лучше курсами, с минимальным перерывом в месяц.

Подруга записала рецепт настойки.

Потом ей позвонила мама, оказывается сегодня, у Марии умерла бабушка. Подруга рассказала, что перед смертью бабушка Аня достаточно долго болела, не вставала с постели. Когда Маруся была у нее в последний раз, она жаловалась, что ее травят. Но тетя Света (сестра матери), которая жила там же в Грязовце и ухаживала за старушкой, утверждала, что это старческий маразм и капризы. К тому же, Машу, бабушка величала Валей, что вызывало сомнения в ее адекватности.

Мария не стала срываться с больницы, факт свершился, а проводить в последний путь бабулю было кому. У нее остались две дочери и супруг, необходимости в присутствии всех внуков не было.

Десять дней в больнице пролетели незаметно, тем более, в хорошей компании. С лечащим врачом нам повезло! Очень компетентная, настоящий профессионал, Подольская Татьяна Анатольевна. До сих пор вспоминаю с благодарностью!

Глава 3. Просьба покойной

Март 2015 года, Санкт-Петербург — Вологда

В девять утра позвонила Маша, разбудила, что-то сбивчиво объясняла, просила приехать.

В последние пол года мы с ней общаемся регулярно. Я ценю ее поддержку. Если б не она, не уверена, что справилась бы с горем, обрушившимся на меня в конце сентября 2014 года.

Тогда я вернулась из Вологды отдохнувшая, набравшаяся сил. Нелепая автомобильная авария унесла жизни моего мужа и свекрови. Свекровь погибла мгновенно, а за жизнь мужа врачи боролись трое суток, но тщетно. С похорон меня увезли на скорой. Я потеряла ребенка…

Буквально на днях я вступила в права наследования. Переехала в однушку свекрови на Васильевском острове, квартиру мужа на бульваре Новаторов сдала, жить там оказалось выше моих сил.

Впрочем, не буду об этом. Еду в Вологду.

Расцеловавшись с тетей Галей, я позвонила Маше.

— Машуня, привет, я приехала! Приходи, тетя Галя к Надежде в Грязовец собирается, нашему разговору никто не помешает.

— Жанночка, очень рада тебя слышать! Уже лечу! — откликнулась подруга.

Между делом я сварганила ужин, достала бутылочку красного вина. Маша прибежала бледная, взлохмаченная.

— Я к тебе с ночевкой отпросилась, мои дома без меня справятся.

Мы обменялись текущими новостями, выпили по бокальчику винца.

— Что, подруга дней моих суровых, у тебя произошло? Колись, — сказало мое любопытство.

— Тетя у меня умерла, Светлана Петровна, сестра матери, моя крестная, — печальным тоном ответила Маруся.

— Постой, она же, вроде, не старая еще была. Что случилось? — удивилась я.

— Пятьдесят восемь лет должно было летом исполниться. Говорят инсульт, — пожала плечами Маша.

— Бывает, сочувствую, конечно. Но что тебя так тревожит?

Мария на меня странно посмотрела.

— Ты не думай ничего такого… Приходила она ко мне, — продолжила подруга дрожащим голосом.

— Когда? — изумилась я.

— Во сне это было. Первый раз в ту ночь, когда тетя скончалась в больнице. Просила не печалиться сильно ее уходом. Ролики яркие прокрутила про жизнь свою, следующую. У меня такое впечатление сложилось, что на картинках была то ли южная Франция, то ли Италия. И она такая юная, счастливая, …в каком-то кафе работает. Тетя в молодости, сколько ее помню, была, если можно так выразиться, не советского образца. Модно одевалась, красилась, всегда ухаживала за собой. Имела рост выше среднего, носила обувь с каблучками и мини. Крупный рот, маленький нос, большие глаза, подведенные стрелками. Помнишь, в советское время были переводные картинки с немецкими девушками? Она мне их напоминала. В следующий раз тетя явилась ко мне на третий день после кончины. Спрашивала: «За что они так со мной поступили? Разберись с ними».

— С кем? — не поняла я.

— С кем конкретно не сказала. А на девятый день самый страшный сон был, будто из земли она пытается выбраться. Просит помочь ей.

— Жуть! — воскликнула я.

— Вот, и я о чем, — согласилась Маша.

— Если отложим в сторону мистику, хотя бывает всякое, попробуй сформулировать, что необычного было в ее смерти? Кстати, вскрытие делали?

— Нет, не делали, — ответила подружка, потом пояснила, — На этом сын и мать его жены настояли.

— Довольно странно, учитывая ее возраст. Вспомни, как все произошло?

— Было начало марта, я собиралась к ней в гости. Мы договорились о встрече, на кануне созванивались. Утром пошла на грязовецкий автобус, как от Вологды отъехали, позвонила тете. Шли длинные гудки, трубку никто не брал. Потом связь пропала. Подъезжая к Грязовцу, тоже пыталась позвонить. Все тщетно! Приехала, никто не встречает. Прошлась по городу. Наконец, дозвонилась. Мне ответила женщина, представилась Любой — подругой Светланы Петровны. Поведала, что вчера вечером была у нее в гостях, они пили чай. Потом Света пожаловалась, что у нее темнеет в глазах. Ее затошнило, вызвали скорую помощь. Фельдшер посмотрела, сказала ничего страшного, наверно отравление, пейте активированный уголь. Тетя прилегла, через несколько минут потеряла сознание. Вновь вызвали скорую, ее забрали в больницу, диагностировали инсульт, в сознание она больше не приходила. Эта Люба утверждала, что в тот вечер звонила ее сыну Андрею, он обещал подъехать, когда будет время. Очень удивилась, что я не в курсе дела. О моем предстоящем визите она знала и моему двоюродному брату о нем сообщила. Тогда я позвонила братцу, он сказал, что про состояние матери знает, к обеду подъедет, помощь моя ему не нужна, лучше мне ехать обратно в Вологду и никому не говорить о случившемся.

— Довольно странно, — засомневалась я.

— Для нормального человека, да. Но Андрюсик тот еще фрукт! Я пошла к деду Пете, отцу моей мамы и тети Светы. Он начал выпытывать, почему я пришла одна, без нее. Я ответила, что Светлана в больнице со вчерашнего вечера, об этом мне стало известно сегодня утром. Внучок его велел никому ничего не говорить, в дела их не лезть. Дед прореагировал на это довольно спокойно, мы выпили чаю, поболтали, и он проводил меня на автобус. На следующий день тети не стало, братец соизволил поставить меня в известность, дабы я проинформировала свою мать и сестру. Маму накануне я предупредила, поэтому она уже выехала в Вологду, забежала на минуту к нам домой, и я проводила ее на автобус в Грязовец к отцу.

— Что было дальше?

— Похороны. С утра приехала пораньше, готовили поминальный стол. Тело привезли в церковь на отпевание прямо из морга, на грузовой газели с надписью «Мебель» на борту. В храме встретила братца с женой Любочкой. Всю церемонию она истово молилась, держа в каждой руке по свече, — Маша рассказывала и изображала жесты Любы.

— Я о чем-то таком слышала, две свечи на отпевании, — смутные образы копошились у меня в голове, — попытка поставить защиту от духа умершего.

— Возможно, — пожала плечами подруга, — потом поехали на кладбище, опустили гроб в могилу, бросили по горсти земли. Сын с женой даже не подошли к могиле матери, в сторонке постояли.

— Значит, к кладбищенской земле не прикасались? Подозрительно, — прокомментировала я.

— Поминки были в квартире у деда, а не в жилище покойной. Вместо иконы, в красном углу стоял портрет сыночка Андрюсика с Любочкой. Не было ни одного снимка усопшей.

— Дикость, какая! — не смогла я сдержаться.

— Расселись, помянули, после этого подошел сынок тети со своей благоверной. Звезды почтили нас своим присутствием! Дед начал скакать вокруг них. Шубку Любочки из натурального меха невинно-убиенной норки вешать в прихожей нельзя, место ее на кровати в дальней комнате, — все распалялась в своем негодовании Маша.

— Вспомнила анекдот про шубу, — хихикнула я.

— Сын говорит матери: «Мама, ты знаешь, как бедное животное мучалось, чтобы ты носила эту шубу?»

Мать отвечает: «Сынок, нельзя так про папу».

— Смешно, — улыбнулась подруга и продолжила. — Дед усадил их на почетное место. За столом братец что-то пробубнил, Любочка молитву забацала. У нее, похоже, большой репертуар, на все случаи жизни. Вот что еще меня напрягло, Любовь к еде не прикасалась, положила немного для приличия, пила из своей бутылки с водой, которую из сумочки достала. Беседы светской не получилось после их прихода. Блины мы не пекли, купили готовые в местном кафе. Вспомнили кулинарные таланты Светланы Петровны. Ее блины всегда были на высоте! Тут встряла Любочка: «Я тоже прекрасно пеку блины». Похвалили салат, который мы с сестрой Аленой сварганили. Она опять вставила: «Я бы лучше сделала». На что пришлось ей ответить, что не имела чести оценить ее кулинарные таланты, так как в дом ее звана ни разу не была. Даже здесь, на поминках ее любимой свекрови, она не представила ни одного кулинарного шедевра. На что Любка ответила, что они с Андреем «половинки одного целого», и раз он не хочет нас приглашать к себе в дом, то и она не рада нас видеть. Можно подумать, что я об этом только и мечтала!

Пока Машуня возмущалась, я вспомнила знаменитое высказывание, приписываемое Фаине Георгиевне Раневской: «Вторая половина есть у мозга, ж. пы и таблетки. А я изначально целая!» Интересно, чем, из перечисленного, является жена ее брата? Я поделилась своими соображениями с Машей, и мы сошлись на втором пункте.

— Сестра, — продолжала рассказ подруга, — была несколько резче: «Мы здесь с самого утра вкалывали, в пять утра встали, чтобы к шести подъехать, а не к двенадцати, как некоторые. Так имейте совесть, если не поблагодарить, то хотя бы не хаять то, что сделали другие! Мы здесь собрались не вам с Андреем дифирамбы петь и не вас ублажать. Вспоминаем достойного человека и хотим говорить исключительно о нем».

— А они что?

— Им, как я потом поняла, только и нужен был повод, чтобы уйти, и они его получили. С видом оскорбленной невинности покинули поминальный стол. Потом что-то долго нашептывали деду, и ушли, не попрощавшись с остальными, — щеки Маруси пылали негодованием.

— Кого-то мне эта Люба напоминает. Как она выглядит?

— Сухощавая, — начала описывать подруга, — чуть выше метра шестидесяти, волосы грубые, прямые, мышиного цвета, губы поджатые, прикус лошадиный, носик остренький с горбинкой, глаза водянистые на выкате. Сельдь иваси без банки, — придумала ей прозвище Машуня.

— А фамилия, случайно, не Селёдина? — я, кажется, догадалась о ком идет речь.

— Да, это ее девичья фамилия, — удивилась моей осведомленности Маша.

— Она в Вологодском педагогическом университете на естественно-географическом факультете училась? — мои сомнения отпали.

— Точно, работает учителем химии в седьмой школе.

— Знаю эту штучку, корчила из себя принцессу голубых кровей — ЗЗС (Зануда, заучка, стукачка). Мы с однокурсницами эту «звезду» быстро вывели на чистую воду! Нам девчонка с Кубенского рассказала про ее аристократические корни.