Бесплатный фрагмент - Я себе сочиняю жизнь…

СОВСЕМ НЕМНОГО — О САМОМ ГЛАВНОМ

По осколкам холодных призм,

Сквозь обманчивый тёплый свет.

Я себе сочиняю — ЖИЗНЬ,

На коленке пишу сюжет…

Дорогие друзья!

Думаю, что многие из вас знают меня как автора книги стихов и рассказов о животных «Когда собаки плачут…". Книга, которую вы держите в руках — несколько другая.

О чём же она? Если одним словом — она о любви. Не только о любви между мужчиной и женщиной (хотя, конечно, и о ней — тоже). Она — о любви, не знающей не только гендерных, но и межвидовых различий, она — о любви к людям и животным, стране, родителям, она — о любви к жизни во всех её проявлениях. И, конечно же, не обошлось и без мистики и некоторой доли иронии.

Немного обо мне: Меня зовут Мария, родилась и живу в Москве. В 2004 году закончила Московский государственный университет печати им. Фёдорова (ныне ВШПиМ).

Литературным творчеством занимаюсь с 10 лет, первое стихотворение появилось на свет случайно, словно бы под диктовку. Публиковаться начала в 14 лет, в бытность свою внештатным корреспондентом периодического издания Клуба учителей «Доживём до понедельника».

Неоднократный победитель Всероссийского конкурса бардов и поэтов, проводимого Клубом, неоднократный лауреат конкурсов «Избранное» и «Мастер пера».

Добра и веры в чудеса вам, мои читатели! Пишите сюжет собственной жизни с душой — и Добро обязательно вернётся к вам сторицей.

Искренне ваша, Мария Бутырская

ЛЮБОВНАЯ ЛИРИКА

Я ПОДАРЮ…

Я подарю тебе новое имя,

Старое просто забудь.

Я подарю тебе звёзды, и с ними

В дальний отправишься путь.

Я подарю тебе неба безбрежность,

Моря бескрайнего синь,

Я подарю тебе счастье и нежность,

Только меня не покинь.

Я подарю тебе новое чудо,

Это ведь просто же. Нет?

В горе и радости верно я буду

Ждать средь миров и планет.

МЫ ВЕРНУЛИСЬ…

Мы друг друга нашли среди разных миров,

Мы сплелись воедино, вернувшись сюда:

В наш таинственный край, что красив и суров,

Где лишь нам путеводная светит звезда.

Во Вселенной, теряясь меж звёзд мириад,

Мы искали друг друга две тысячи лет,

Выпивая по капле волшебный тот яд,

Что поэтами в строках сонетов воспет.

Мы вернулись домой, в наш таинственный край,

Что суровостью мысли и чувства пленит,

Не отринув Вселенную, выбрали Рай

На Земле. Только звёзд свет, как прежде, манит.

Мы вернулись. Но ночью, под стрекот цикад,

В час, когда в небе полная светит луна,

Нас Вселенная вновь приглашает назад,

Ведь без нас она снова осталась одна.

ХМЕЛЬНОЙ ИЮНЬ

В твоих глазах искрит июнь хмельной

И неба опрокинутого просинь,

Играет лучик солнца озорной

В твоих зрачках. Ах, как же он несносен!

В твоих глазах — вся мудрость бытия

И Млечный Путь, я в нём себя теряю…

«Твоя, твоя, конечно же, твоя!» —

Не веря счастью, снова повторяю…

И лето за окном, и пенье птиц,

Июнь, июнь — о, как ты мне созвучен!

С макушки и до кончиков ресниц

Ты — мой. Билет счастливый мой и случай.

ЗАКУТАТЬСЯ В СЧАСТЬЕ…

Закутаться в счастье, как в плед,

Забыть про обиды и ссоры,

Купив в край удачи билет,

Ночные вести разговоры

О том, что нить жизни тонка,

О юности, вечности, Лире,

О том, как проходит тоска

В уютной московской квартире…

О том, что кружит листопад,

Как мимы на Пьяцца Дуомо,

Кивать иногда невпопад

И чувствовать кожей, что дома.

Стряхнуть пыль растраченных лет,

С души, что страданьем изрыта,

Купить в край удачи билет,

Да только вот касса закрыта…

ПРИРОДА ОБЕЩАЕТ СНЕГ С ДОЖДЁМ…

Природа обещает снег с дождём,

Наш город вновь окутало ненастье,

Пестрят зонты, а мы с тобою ждём

Свой скорый поезд под названьем «Счастье».

И, напряжённо вглядываясь вдаль

На маленьком продрогшем полустанке,

Мы пропускаем поезда «Печаль»

И «Ревность». Ждём свой скорый на стоянку…

Угрюм начальник станции. Зовёт.

Но мы не слышим. Тихо сам подходит:

«За Счастьем вы? Его никто не ждёт —

Здесь этот поезд слишком редко ходит».

Но мы не верим и упорно ждём.

В объятьях греясь смело и стыдливо.

И кажется — вот-вот, сквозь снег с дождём,

Мелькнут вдали огни локомотива.

ПОВЕРЬ В МЕЧТУ!

Живи, люби, твори. Ступай,

Куда мечта тебя зовёт,

Свободно крылья расправляй,

Пускайся в первый свой полёт.

Пари над миром, над людьми,

Над бесконечной суетой,

Свободу ты с собой возьми

И смело следуй за мечтой!

Твори добро, не унывай

И другу руку протяни,

С тобой вдвоём взлетим, давай?

Пошли скорее, не тяни!

Вперёд! Лишь вольный ветер — брат,

Как верный стражник на посту,

Давай, до Счастья — и назад,

Вперёд — и ввысь! Поверь в мечту!

ПОДАРИ МНЕ

Подари мне ещё одну жизнь,

Ту, где счастье вплетается в косы,

Где на летней веранде кружит

В лёгком вальсе красавица-Осень,

Подари мне ещё один день

Наслаждения рядом проснуться,

Отогнав снов навязчивых тень,

Чуть заметно к губам прикоснуться…

Подари мне ещё один миг

Той любви, что почти невозможна,

Где от счастья срывается крик…

Подари… Ведь тебе же не сложно?

ОСКОЛКИ

Настоящие чувства не властны тлену,

Чистота их и хрупкость, порой, — до боли,

Две души повстречались в одной Вселенной,

Словно птицы из клетки, вдвоём, — на волю.

В этом царстве в отелях измятых простынь, —

Каждый раз дислокация в новом месте —

Всё до ужаса сложно, до чуда — просто:

Осознанье, что долго не быть нам вместе…

Настоящие чувства — вне расстоянья,

Не гадаем, нам вместе осталось сколько,

Об одном лишь мечтая: при расставаньи

Не поранить бы души о чувств осколки…

КРЫЛЬЯ

Ангелы крылья дают немногим:

Сложно быть настоящими,

Знаешь, а все мы — немного боги,

Судьбы свои вершащие…

Знаешь, а всё же идут нам крылья,

Парный полёт над бездною,

Сказку одну воплощаем былью,

Лишь нам двоим известною.

Рвёмся вдвоём утолить мы жажду,

Чувства — как наваждение,

Остро почувствовать клеткой каждой

Сладкий экстаз падения…

ПОМОГИ МНЕ ТЕБЯ РАЗЛЮБИТЬ…

Помоги мне тебя разлюбить…

Помоги, ну чего тебе стоит,

На луну чтоб тоскливо не выть,

Ночью долгой с бессонницей споря.

Помоги мне в глазах не тонуть,

Помоги мне не таять в объятьях,

Помоги мне от чар ускользнуть,

Ты сними колдовское заклятье…

Помоги о тебе не мечтать,

Жить, как все: без эмоций, как стадо…

Помоги мне с тобой не летать,

Помоги… Нет, не надо! Не надо!

ГЛАДИАТОР ЖИЗНИ

Улетая на крыльях мечты,

Покидая банальности гавань,

Прорастают эмоций цветы

Через мрачного прошлого саван.

Смело скинув покров бытия,

Позабыв о грядущего тлене,

Ты идёшь, свой клинок не тая —

Гладиатор на жизни арене.

Победитель, но внутренне — раб,

Ты свободен, но всё же в оковах,

Ты силён, но в душе так же слаб

Не сразить тебе демонов новых.

А вокруг — ни родни, ни друзей,

Ни подруги, разделит что ложе,

Догорает души Колизей,

Алым заревом сердце тревожа.

Подожди, не сдавайся, боец!

Жизнь не зря тебе ставит подножку,

Зла завеса спадёт, наконец,

Боль исчезнет прочь чёрною кошкой.

Света искру в душе ты лелей,

Разжигай ты нежданное счастье,

О минувшем ни дня не жалей,

Помни — новая жизнь в твоей власти.

Мария Бутырская, Александр Сгонников

НАШ РАЙ

Как не хватает рук твоих,

И губ, и глаз

Накрыло счастье на двоих

Нас в первый раз.

Поспешно ловим каждый взгляд

И каждый миг,

О том, как сладок этот яд,

Не пишут книг…

И сердце рвётся из груди,

Душа поёт,

Я точно знаю: впереди

Наш рай нас ждёт…

СКУЧАЮ

Белоснежным кружевом зимы

Как вуалью, этот мир окутан,

Лишь вдвоём на сцене жизни мы,

Души — ближе с каждою минутой.

Здесь, в ночи, так гулок сердца стук,

Здесь яснее мысли, громче звуки,

Как же трудно вынести, мой друг,

Дни судьбой навязанной разлуки…

Жизнь казнит, подобно палачу…

И, узор обоев изучая,

В пустоту беззвучно прошепчу:

«Как же я пронзительно скучаю!»

ТЫ ДЕРЖИ МЕНЯ КРЕПЧЕ…

Обними посильней в полнолуние это,

Защити от призывного лунного зова,

Защити от кошмаров и мёртвого света,

Танцевать в эту ночь на углях не готова…

Ты держи меня крепче, здесь, в ночи осенней

Если б знал ты про боль от душевных ожогов…

Утонуть бы в глазах, чтоб без шанса к спасенью,

Два часа единенья… Так мало, так много…

Руку мне протяни, позови меня только —

Я пойду. Всё пройдёт, и затянутся раны,

Я прильну. И рассыплются боли осколки.

Наша встреча случилась. Так поздно… Так рано…

ПОСЛЕДНИЙ ВАЛЬС

В чёрных глазницах окон бального зала

Свет отражён неясный, и пляшут тени.

Лёгкая, словно призрак, ты танцевала

Танец пронзительный, танец, для нас — последний.

В вальсе кружились, и вновь замирало время,

Крепко сжимал я в прощальных тебя объятьях,

Стрелки часов приближают разлуки бремя,

Руки скользят по шёлку бального платья.

И невесомость поступи по паркету,

Нежная хрупкость и острая боль прощания,

Некого мне призвать сегодня к ответу:

Смерть выполняет всегда свои обещания.

И на зубцах алеющих пентаграммы,

И на начертанных наспех клинком заклятьях,

Лишь отпечатки свершившейся ночью драмы

Пепел мечты о недавних твоих объятьях.

Брезжит рассвет, стрелки скачут неумолимо,

Огненный столб вырывается в центре зала.

Вся эта боль нам, как воздух, необходима

Этих волше6ных минут так критично мало…

Ты исчезаешь навек, только кучка пепла,

Вот и окончен вальс… Я стою в молчаньи,

Старая церковь снова навек ослепла.

Свечи погасли, приходит конец свиданью…

Мария Бутырская, Александр Сгонников

В ЭТОЙ ОСЕНИ

В лабиринтах знакомых улиц

И переулков

Мы спешим, как всегда, в персональный

Кусочек рая.

В этой осени, как в колодце —

Так эхо гулко,

В этой осени мы синхронно скользим

По краю…

В этой осени, в царстве листьев,

Хандры и сплина,

Мы друг друга нашли, и сплетаем

Тела и судьбы,

Наши чувства светлы настолько

И так невинны,

Что становится даже страшно:

А что же будет?

Всё неважно: есть только счастье,

Есть мы и осень,

Лабиринты знакомых улиц,

Машин сигналы,

Если в этом, ином ли мире

Когда-то спросят,

Есть ли счастье земное?

Скажу: познала…

ПЛЕН

О таком, как у нас, не напишут в книгах:

Просто слов не найдётся во всех наречьях.

В нашем мире, погрязшем в пустых интригах,

Настоящие чувства — заряд картечи…

Прямо в сердце. Мгновенно — ударов пропуск,

И дыханье сбивается. Что же дальше?

Дальше — тело срывается прямо в пропасть,

Настоящей любви, без вранья, без фальши…

Я в плену твоих глаз. Навсегда, навечно.

Мы одни среди звёзд, на краю Вселенной,

Ни к чему ни признанья сейчас, ни речи…

Обними посильней. Я хочу быть пленной.

ЕСЛИ В СЕРДЦЕ ЛЮБОВЬ ЖИВА…

Если в сердце любовь жива,

Не страшны ни ветра, ни вьюга,

И порой не нужны слова

Для того, чтоб понять друг друга.

Во Вселенной, средь сотни троп,

По одной нам идти досталось,

И одна среди сотни строф

Для двоих нам с тобой осталась.

Если сердце, в груди горя,

Бьётся в такт, а не вхолостую,

Значит, жизнь не проходит зря,

Значит, мы не живём впустую.

Сердца светом смогу согреть,

Исцелить, если вдруг болеешь,

В бездне мрака не дам сгореть.

Я люблю… На разрыв… Не жалею…

РАСТВОРИТЬСЯ…

Раствориться в тебе, растаять,

Вихрем в мысли твои ворваться,

Засыпать, о тебе мечтая,

И с улыбкою — просыпаться…

В этом мире, большом и сложном,

Где друг друга сожрать стремятся,

Чудо всё же-таки возможно,

Лишь не надо его бояться…

И, тебя между строк читая,

Счастьем бережно наслаждаться,

Раствориться в тебе, растаять,

И, погибнув, вновь возрождаться…

ФИЛОСОФСКАЯ И ГРАЖДАНСКАЯ ЛИРИКА

ПО СТРАНИЦАМ ЗАБЫТЫХ КНИГ…

По страницам забытых книг,

По итогам забытых лет,

В черновик превращаю миг:

На коленке пишу сюжет…

Со звезды собираю пыль,

Через дебри вселенной — вплавь,

Я себе сочиняю — быль,

Я себе сочиняю —явь.

По осколкам холодных призм,

Сквозь обманчивый тёплый свет.

Я себе сочиняю —ЖИЗНЬ,

На коленке пишу сюжет…

«НЕ В ТОМ НАПРАВЛЕНИИ ДЕДЫ СТРЕЛЯЛИ…»

«Война — это то, что бывает не с нами,

Не в том направлении деды стреляли…»,

Растоптано в мусоре Красное Знамя,

Напрасно, видать, предки кровь проливали.

И слышится хор «благодарных» потомков,

В сердцах у которых — ни капли святого,

Скажите, солдаты, за этих подонков

Вы жизнь отдавать согласились бы снова?

Покоится прах неизвестных героев

В лесах и болотах, да в братских могилах,

Потомки же льют мегатонны помоев

На воинов, тех, что им жизнь подарили.

Мы совесть на деньги и хайп променяли,

А совесть — как папки, попавшие в мусор,

Не в том направлении, деды, стреляли —

Ведь надо вам было, прицельно, — по трусам!

ДЕТИ АСФАЛЬТА

Мы - дети асфальта, мы - дети бетона,

Ростки одуванчика в городе душном,

Съедая за день инфоповодов тонны,

Как можем, живём в этом мире бездушном.

Мы - дети бетона, мы- дети асфальта,

Мы - бледные тени людей из былого,

Мы тонем во мгле незакрытых гештальтов,

Цепляясь с надеждой за доброе слово.

Мы вечно живём в паутине сомнений,

Теряясь как личности в хаосе стада,

Мы вечно зависим от слов и от мнений,

Когда вместо "хочется" делаем "надо".

Мы - винтики в сложной машине прогресса,

Тогда отчего же, порою, как дети,

Бываем до слёз очарованы лесом

И пением птиц у окна на рассвете?

ПРЕДЗИМЬЕ

Небо затянуто в тучи, как в кокон,

Осень дождями черкнёт завещание,

Листьев последних растрёпанный локон

Ветер колышет в холодном прощании…

В лужах застыли проталин оконца,

В воздухе царствует сонная нега,

И, на полгода забывший про солнце,

Город застыл в ожидании снега.

ФЕЕРИЯ ЗИМЫ

Ночь и снег. Чёрно-белое фото.

Пух зимы прилетел в одночасье,

Отпускаю дневные заботы,

Наслаждаюсь покоем и счастьем…

Чашка кофе, собака, два стула

У окна — в самом центре партера,

Гардеробщица-осень уснула,

Здесь идёт зимней сказки премьера.

Началась ворожба снегопада,

Круговерть, словно в вальсе, в три такта,

Пьеса-ночь, мне другого не надо,

Пусть сегодня не будет антракта!

ВСЕМИРНЫЙ ДЕНЬ МУЖЧИН

Быть мужчиной сложно в нашем мире,

Сильным, нежным, твёрдым и брутальным,

И в тайге, и в городской квартире

Быть собой, пускай, не идеальным,

Оставаться личностью средь стада,

Проявлять и жёсткость, и гуманность,

Понимать значенье слова «надо»,

Принимать ответственность как данность.

Быть собой. Мужчиной, настоящим…

Быть таким, чтоб жить не стыдно было,

Чтобы снова в тишине звенящей

Шёпот прозвучал: «Спасибо, милый!»

МЕТЕЛЬ

Шуршат снежинки, шелестят,

Свистит метель.

Взвывает ветер невпопад,

Врываясь в щель.

Взвывает, вьюжит и метёт

В душе февраль

Душа тоскует и зовёт

Куда-то вдаль.

Оставить в прошлом канитель

Земных забот,

Ввысь вознестись меня метель

С собой зовёт.

Тоскует вьюга за окном,

За годом год

Мотив тоскливый об одном

Метель поёт.

КЛЕТКА

Слишком многое мы не хотим замечать,

Слишком часто становимся к горю глухи,

Мы, увы, не умеем любить и прощать,

Нас, увы, не волнуют чужие грехи…

Лента «френдов», сочувствие — смайлик «слеза»,

Виртуальная клетка для загнанных птиц,

Как же хочется видеть ЖИВЫЕ глаза

И лицо, а не маску средь тысячи лиц…

Мы сливаемся с серой безликой толпой.

Мы привычно в метро закрываем глаза,

Мы идём над обрывом, опасной тропой,

В никуда… Где не будет дороги назад…

ПОБЕДЕ -БЫТЬ!

Свист снарядов, сирены, плач… Словно страшный сон.

Отчего нам пришлось эту чашу испить до дна?

В сорок первом в июньском небе раздался стон:

Летний месяц стал чёрным, когда началась война.

Больше не был таким уютным привычный кров,

И вчерашние школьники взрослыми стали враз,

Этот страшный июнь взрастил поколенье вдов,

Этот страшный июнь стал невольным проклятьем нас.

В этом чёрном июне казалось, что рухнул мир,

Что спасения нет от фашистской дурной чумы,

Сатана, торжествуя, кровавый устроил пир,

Но за мирный рассвет, стиснув зубы, сражались мы.

И под натиском нашей злобы сломался враг:

Отступали фашисты, а мы — продолжали бить.

Мы в Берлине. И вот уже взят рейхстаг…

Это значило лишь одно: что Победе — быть!

Нам победа досталась такой дорогой ценой,

Что о подвигах воинов наших нельзя забыть.

Поколения были выжжены той войной,

Но поставлена точка в мае. ПОБЕДЕ — БЫТЬ!

ОРАНЖЕВЫЙ УРОВЕНЬ ЛЕТА

Москву накрывает жарой

И плавятся мысли и люди.

И в голову лезет порой:

«Спасения нет и не будет…».

А утром — опять смс:

«Оранжевый уровень зноя»,

И пёс мой под ванну полез,

Пыхтя и ворча что-то злое…

А если с другой стороны?

Ведь дарит тепло нам планета…

Мы с радостью встретить должны

Оранжевый уровень лета!

Ведь скоро исчезнет жара,

Придут и гроза, и ненастье,

Друзья! «Прокачать» нам пора

Оранжевый уровень счастья:

Улыбку друзьям подарить,

Прислушаться к сердца аккордам,

Влюбляться, и жить и творить

Назло всем погодным рекордам!

ВЕЧНЫЙ БЕГ В КОЛЕСЕ РУТИНЫ…

Вечный бег в колесе рутины…

Отчего же нам так неловко

В мире жестов, гримас картинных

От внеплановой остановки?

От того, что, устав от гонки

Шестерёнкою в механизме,

Видим мир иллюзорно-тонкий

И любуемся капли призмой?

…И эмоций волна нахлынет

Словно по сердцу — ножевые,

Запах свежести и полыни.

Пониманье, что мы — ЖИВЫЕ!

ПОМЯТЫЙ ПЛАЩ…

Помятый плащ. На рукаве

Пятно сияет, словно орден.

Он шёл по высохшей траве,

Дрожа, походкою нетвёрдой.

Он шёл в пылающий закат,

Лет двадцать пять. Очки в кармане.

— Куда родители глядят?!

Ишь ходють эти… наркомане!

Петровна, глянь-ка! Взгляд пустой

И прёт, не разбирая броду,

Видать, папашка непростой,

Раз не стесняется народу!

— Да кто их нынче разберёт! -

Петровна поменяла тему.

— Он видно этот, как их. гот

Или того похуже — эмо!

…Примерно час тому назад.

Пылает старенький домишко.

Огонь и дым. Кромешный ад!

В углу, вдвоём, кричат мальчишки.

Семь и четыре. Дикий страх.

А смерть буквально в лица дышит.

Он сам их вынес на руках…

«Ффух! Живы!" — И ушёл неслышно.

Перед глазами — дым стеной

И крик мальчишеский бессилья

Он тихо шёл. А за спиной

Чуть слышно шелестели крылья…

ДЕТСКИЕ МЕЧТЫ

Мы в детстве мечтали о нужном и важном,

Спасали от зла мы свой мир ежечасно,

И плыл по волнам наш кораблик бумажный,

А мы — капитаны, и каждый был счастлив…

Там подвиг для нас был привычным занятьем —

В уютном мирке из фантазий и планов —

И плыл наш кораблик, хранимый заклятьем

Той детской мечты, там, где мы — капитаны…

Но детство умчалось со скоростью света,

Тогда отчего же, глаза закрывая,

По-прежнему грезим о дальних планетах

И ищем в аду свой осколочек рая?

Тогда почему в этом мире серьёзном,

Где жадность давно уже стала искусством

Есть место фантазиям детским и грёзам,

Есть место делам настоящим и чувствам?

Уплыл наш кораблик, но мы-то остались,

Всё те ж капитаны, лишь чуть повзрослели,

Мы помним, как в детстве о важном мечталось,

И жизни кораблик мы выведем к цели…

А ОСЕНЬ ПАХНЕТ АРБУЗАМИ…

А осень пахнет арбузами

И пряной листвою с ливнями,

И в гости приходит Муза к нам,

И строки приходят дивные,

Багрянцем листва окрасилась,

И лес — полотно художника,

Природа играет красками,

У осени мы в заложниках:

Пленяет очарованием.

Сентябрь вовсю куражится,

И с августом расставание

Фатальным уже не кажется…

СЕНТЯБРЬ

Сентябрь отражается в луж зеркалах,

Сентябрь догорает кострами рябин,

Останется лето в бесплодных мечтах.

Опять в эту осень остался один.

А сердце сжимает немая тоска,

И дождь, словно слёзы, течёт по стеклу,

Кантата разлуки стучит по вискам,

И прошлого тени танцуют в углу.

Опять против воли хочу повторить

Слова, те, что стали теперь не нужны…

В дожде боль разлуки свою растворить,

Забыть про все ночи, что были нежны…

А сердце всё так же стучит за двоих,

Я жив, как ни странно, не сломлен, не пал,

Я в мыслях опять губ касаюсь твоих,

Печаль снова свой показала оскал.

Опять фотографии я ворошу,

Опять сигаретой встречаю рассвет.

«Вернёшься?» — я Вечность с надеждой спрошу…

Но Вечность молчит. Боль. И выхода нет…

Мария Бутырская, Александр Сгонников

ПОСЛЕДНИЙ ВАЛЬС ОСЕНИ

Листья кружатся плавно, словно в последнем вальсе,

Чтобы, закончив танец, к влажной земле прижаться,

Небо опять тоскует, замерло небо в трансе,

Смотрит, как капель слёзы тихо на мир ложатся.

Замер ручей холодный, в лужах вода кристальна,

Снова манит природа цветом задорно-лисьим…

Скоро зима накроет мир колпаком хрустальным,

Ну, а пока кружатся в вальсе последнем листья…

Мария Бутырская, Татьяна Викторова

ДЕТИ ИНДИГО

Приёмные дети контента и мемов,

Невольные узники смены эпохи,

В «дизлайках» и комментах ищем проблему,

Не люди. Не боги…

Жонглируем ловко людьми и словами,

Легко привыкаем терпеть полумеры,

Легко отпускаем всех тех, кто не с нами…

Не люди. Химеры…

Решения — быстры, движения — точны,

Авралы и планы, дедлайны и сроки,

Но верим в приметы, грядущее прочим.

Не люди. Пророки.

Мы тычемся в жизнь, как слепые котята,

Живые эмоции учим по книгам,

Мы кодом двоичным навеки распяты,

Мы — дети индиго.

АВГУСТ

А август вступает в права,

С грустинкой тепла уходящего,

Сплетается жизни канва

Из будущего и настоящего,

Медовый и Яблочный Спас,

И чай на веранде… Чтоб с мятою…

Так лето уходит от нас:

Травой, на покосе примятою.

Раскат колокольный вдали,

А в сердце — покой и романтика,

Заката багряный разлив

Пурпуром монаршией мантии.

На птиц растревоженных крик,

На небо, лазурное, с проседью,

Душа откликается вмиг

Щемящим предчувствием осени…

РОМАШКА

В пыли придорожной ромашка росла,

Поутру росой умывалась,

Ей песенки тихо шептала листва,

И солнышко ей улыбалось.

Но вот заскрипела телега вдали,

И лошадь уныло заржала.

Вдавила ромашку в дорожную пыль

и дальше себе побежала…

Ромашка раздавлена… Втоптана в грязь,

В простой придорожной канаве…

Тут случай, не Бог, и не царь, и не князь,

Судьба? Но она же не вправе?!

А утром настал долгожданный рассвет,

Ромашка, с трудом приподнявшись,

Впитала в себя этот солнечный свет,

Что робко струился из чащи…

Ромашка подумала: «Что же, пустяк!

Желтком сердцевины блистая…

Телега? Да пусть будет именно так!

Но выживу я и восстану!»

Шли годы, и с болью смирилась она —

Назло, вопреки, понемногу…

Но часто среди беспокойного сна

Ромашка искала дорогу…

Мария Бутырская, Татьяна Викторова (Лохтева)

МЕЧТА

Все мы искренне ждём настоящего чуда,

Под кроватью храня потаённые мысли,

И мечту по знамениям ищем повсюду —

По эфирам гадаем, по строчкам, по числам.

Напряжённо взираем в окно монитора…

Но в последние дни уходящего лета

Верю: всё, что задумано, сбудется скоро,

Что так долго и тщетно мы ищем по свету.

ЗИМНИЙ ЛЕС

Тёмный лес зачарован колдуньей-зимой,

В терпком воздухе — запахи хвои и трав,

В арках снежных — вся прелесть природы земной,

И в узорных санях счастье мчится стремглав…

Пью морозное зелье я жадным глотком,

Рассыпается искрами жгучий мороз,

И проблемы вдруг кажутся все пустяком,

Незначительным то, что, казалось, — всерьёз.

Чаровница, плесни-ка ещё колдовства,

Щедро лей, не жалей… На краю бытия

Пусть замедлится мир, пусть исчезнут слова,

Только мысли и снег, только счастье — и я

МАМЕ

Как рано ты ушла на небеса…

Ушла в рассвет, в туманной дымке тая,

Навек застыли стрелки на часах,

И до сих пор тебя мне не хватает…

Я верю, сверху всё-таки видней:

Как я живу, грешу, молюсь и каюсь,

Как в серой массе бесприютных дней

Я жизни смысл отыскать пытаюсь.

Ты светишь путеводным маяком,

Когда, как тряпку, жизнь меня мотает,

И слёзы на глазах, а в горле — ком:

Мамуля, как тебя мне не хватает!

Никто меня не вправе осуждать —

Ты в небесах, но я наивно верю:

Что ты вернёшься, надо подождать —

И ключ привычно повернётся в двери…

КТО ВИНОВАТ

И бесконечная зима,

И нету выхода из тьмы,

Возможно, мы сошли с ума,

Возможно, что не только мы…

Свинцовый давит снегопад,

Висит забытое пальто…

Ты спросишь: «Кто же виноват?»

Скажу: «Не виноват никто»…

А с неба сыплется свинец,

Не жду спасенья от зимы,

И приближается конец

Всему, в чём невиновны мы.

УХОДЯ-УХОДИ

Уходя — уходи, не смотри назад,

Только ветер шальной заметает след.

Той, которая верит в твои глаза

И следит за дыханием — больше нет.

Той, которая слепо — в огонь с моста,

За тобой безрассудно хоть в Рай, хоть в Ад,

Я давно изменилась, уже не та,

Уходя — уходи, не смотри назад.

Уходя — уходи...На ресницах дождь,

На прощание вздрогнет едва рука,

Словно лезвием...Прошлого не вернёшь,

Вот и всё. До свиданья. Прости. Пока.

ПОВЕРЬ В МЕЧТУ

Живи, люби, твори. Ступай,

Куда мечта тебя зовёт,

Свободно крылья расправляй,

Пускайся в первый свой полёт.

Пари над миром, над людьми,

Над бесконечной суетой,

Свободу ты с собой возьми

И смело следуй за мечтой!

Твори добро, не унывай

И другу руку протяни,

С тобой вдвоём взлетим, давай?

Пошли скорее, не тяни!

Вперёд! Лишь вольный ветер - брат,

Как верный стражник на посту,

Давай, до Счастья — и назад,

Вперёд — и ввысь! Поверь в мечту!

МОЛИТВА ОСЕНИ

Осень, прошу, помоги обо всём

Забыть,

Или, как модно сейчас говорить,

"Развидеть",

Осень, прошу, помоги научиться

БЫТЬ,

Тихо любить, лихорадочно —

Ненавидеть.

Листья багряные душу сорвут

С петель,

И, потонув в круговерти дождей

И судеб,

Месяц спустя превратятся в снега.

Метель

Вновь напророчит боль,

Но её не будет.

БЕСПРИЗОРНИК

В изношенной куртке и рваных ботинках

Стоит у метро человек-невидимка.

Росточком он мал, да и возрастом — тоже,

А мимо брезгливо шагает прохожий…

Уютно ему в мире том иллюзорном,

Где места, конечно же, нет беспризорным.

Сейчас — не война, не чума и не голод,

Мальчишку отмыть, приодеть бы — да в школу,

Но мёрзнет парнишка у тёплого входа,

Почти затерявшись в лавине народа.

А дома— папашка дыхнёт перегаром,

Да мамка, живущая в пьяном угаре.

Все деньги отнимут, отлупят на сдачу

И снова — на холод, за новой подачкой…

А люди проходят своею дорогой,

Ответ нам когда-то держать перед Богом…

И что мы ответим? И чем нам хвалиться?

Что мимо проходим мы, спрятавши лица?

Сейчас — не война, и живём мы неплохо,

Но нас равнодушья сжирает эпоха…

СТИХИ О ЖИВОТНЫХ

СОБАЧЬЯ РОМАНТИКА

Они встречались взглядами,

Гуляя во дворе,

Ушастые, лохматые,

На радость детворе.

Обменивались фразами,

Стуча «Привет!» хвостом,

Дружить решили сразу же,

Любовь пришла потом.

Но бьёт судьбы тяжёлый бич

И жизнь собачья — ад:

Хозяйский голос крикнул: «Рич!

А ну, ко мне! Назад!»

Приказ Хозяина — закон,

Ослушаться нельзя,

Я сломлен, но не покорён,

Иду, свой мяч неся…

А дома я сижу, грущу,

Не пью, почти не ем,

Свою принцессу я ищу,

Но нет её. Совсем…

Заброшен мячик за комод

И фрисби не нужна…

Гуляем. Я грущу. Но вот:

Смотрю: Идёт она!

Ах, сколько радости в глазах!

Несу я мячик ей

И счастья катится слеза

Из глаз любви моей…

С тех пор гуляем вместе вновь,

Мы — не разлей вода,

Хозяин понял, что любовь —

Для всех одна всегда!

Мария Бутырская, Кристина Воронина

МИСКА…

Город накрыл, как пледом, осенний вечер,

Осенью тени короче, темнеет рано,

Кто-то когда-то придумал, что время лечит,

Враки: оно лишь немного рубцует раны…

Вновь натыкаюсь на миску и покрывало,

Снова удар кинжала пронзает душу:

Как же случилось так, что тебя не стало?

Боли же капли яда, слезой, — наружу…

Годы бегут так быстро, что не угнаться,

Словно с ума сошедшая колесница,

Верю: когда-то встретимся, может статься,

Ну, а пока обещай мне во сне присниться…

СОВЕРШИТЬ ЧУДО

Город. Вечер. Стужа. Ветер.

Взгляд, молящий и бездонный.

Сколько их на белом свете —

Неприкаянных, бездомных...

Счастье — просто корка хлеба

Иль объедки на помойке.

Забирает слабых Небо,

Выживает самый стойкий.

Краткий чуткий сон вполуха,

Каждый день — попытка выжить,

Норовит с косой старуха

Жизни их до капли выжать.

Но всё так же верят людям...

В силах каждого, поверьте,

Совершить простое чудо,

Вырвав их из лона смерти.

Милосердие не в чести

В нашем мире равнодушья,

Но, спасая слабых вместе,

Мы спасаем наши души…

УРОДЕЦ

Он был НИЧЕЙ — бездомный, беспородный,

Но жизни он, увы, иной не знал.

Потрёпанный, худющий и голодный,

Прохожих долгим взглядом провожал.

А люди только морщились брезгливо:

«Фу! Грязь, зараза и рассадник блох!

Расселся тут! Ну ладно б, был красивым,

А то Уродец! Как ещё не сдох?!»

…Её дразнили с детства. с колыбели:

«Уродина, посмешище, отстой!»

Не повезло ей с внешностью модели.

Но очень повезло с душой простой.

В тот день, от боли и обиды плача,

Она свернула в скверик, где вокзал…

Вильнул внезапно грязный хвост собачий

И соль с лица «уродец» облизал.

Они ушли вдвоём, два силуэта,

Доверчиво прижался пёс к руке,

Цвели сады и наступало лето,

И ветер гнал «барашки» по реке…

Как часто забываем мы о нужном.

Когда приходим в этот мир большой —

Что главное ведь -вовсе не наружность,

В разы важней красивым быть ДУШОЙ!

Я ТЕБЕ ПОМУРЧУ…

Я тебе помурчу, можно? 

Тёплым пузом прижмусь в стужу, 

Я на цыпочках, осторожно, 

Потихоньку вхожу в душу... 

Хочешь, я намурчу нежность? 

Может, счастье?А может, радость? 

Я тихонечко,незаметно, 

Неизбывно, но буду рядом. 

Хочешь, я промурчу балладу? 

Или сказку...Иль басню...Можно? 

Я прижалась к тебе..Так надо? 

Я ж на цыпочках, осторожно..

ТЫ УХОДИШЬ ВСЁ ВЫШЕ…

Ты уходишь всё выше,

Послушай, постой, куда ты?

А под лапами крыши

И облако мягкой ваты...

__________________________________

Город смотрит печально в высь,

Ты уже не дышишь,

Я молю, зову: "Обернись!"

Ты меня не слышишь...

Разрывает боль, что острей клинка,

Что острей кинжала,

Почему, зачем ты со мною так?

Убежала…

СИЛЬНЫЕ ЖЕНЩИНЫ…

Сильные женщины редко плачут, 

Разве что, с близкими и украдкой, 

Слёзы бессилия ловко прячут 

Под покрывалом сплошной загадки... 

Сильные женщины...Боль потери 

Как пережить? Когда сердце в клочья? 

Сильные женщины...Как поверить 

В то, что есть Бог, когда воешь ночью?! 

Сильные женщины...Как промолвить: 

«Знаешь, вот только похоронили... 

Кушал с утра...А теперь вот холмик, 

Жив был вчера. А теперь - в могиле...» 

Не человек, просто пёс обычный, 

(Но отчего же так душу гложет?!) 

Он в благородном своём величьи 

Мирно уснул на февральском ложе... 

Сильные женщины...столько ада 

Перевидали...ну что ты плачешь?! 

Слёзы украдкой утри. Так надо... 

С миром покойся, душа собачья!

ВЕТЕРАН

В глине лапы, мех облез, 

То ли пёс, а то ли бес- 

Ветеран собачьих драк, 

Стаи уличной вожак. 

Цепкий взгляд, отменный нюх, 

Кошкам - враг, детишкам - друг, 

Честен, прост и незлобив, 

По-собачьи справедлив. 

Верен стае и себе, 

Дни проводит он в борьбе - 

За еду, за сон, за жизнь... 

Тише, мальчик, не кружись! 

Видишь, я уже несу 

Кашу с мясом, колбасу... 

Ох, и ласковый, дурак, 

Ветеран собачьих драк!

ОНА КОРМИЛА БЕЗДОМНЫХ КОШЕК…

Она кормила бездомных кошек,

Стыдливо прячась от посторонних.

А кошки ели с её ладошек,

Добро и ласку навечно помня.

А за спиною ей вслед шипели - 

Мол, сумасшедшая, зоошИза.

Что ж не сидится ей, в самом деле - 

То по подвалам, то по карнизам...

Ну, а ночами она рыдала,

Курила много, смотря в окошко...

Дурные люди...Она-то знала.

Как жить ей было… бездомной кошкой.

ЗАЛ ОЖИДАНИЯ

В городке приморском, на вокзале,

В суете, под метронОм колёс, 

В гомонящем ожиданья зале 

Под скамейкой тихо дремлет пёс. 

Сон его и чУток, и тревожен, 

Только лапы пробирает дрожь, 

Снится псу - он сыт, любим, ухожен, 

Снится псу осенний нудный дождь. 

Снится. что хозяин потерялся, 

Тоже ведь, наверно, где-то ждёт... 

Он уехал, только пёс остался. 

Дождь проклятый, третьи сутки льёт! 

Вдруг увидел силуэт похожий, 

Заскулил, и сколько было сил, 

Огибая заспанных прохожих 

На перрон вокзальный потрусИл. 

"Не забыл! Он вспомнил! Он вернулся!, 

Он искал меня - и вот, нашёл!".... 

На перроне мокром поскользнулся 

И на рельсы...Мимо скорый шёл... 

Миг тянулся, словно бесконечность, 

Лязгнули вагонов тормоза, 

Застывает ожиданья вечность 

В карих стекленеющих глазах…

АНГЕЛ ПОТЕРЯВШИХСЯ СОБАК

Ангел потерявшихся собак..

ОН хранит вас в миг,когда смешались

Безнадёга,гул толпы и мрак,

В час,когда надежды не осталось.

Он хранит от фар и дураков,

От пути неверного,дурного,

От бродячих стай, от чужаков,

От подвалов,от сетей отлова.

Ангел потерявшихся собак-

Только он вселяет в них надежду - 

Что хозяин,так же, как и прежде,

Вдруг окликнет! И да будет так!

КОТЁНОК

Кошки не плачут....Разве?

Ночью,холодной стужей,

Плакал котёнок грязный

В полузамёрзшей луже

Крик разрывает вечность:

"Мама,ты здесь? В подвале?"

Знать он не мог,конечно -

Маму замуровали...

Утро.Почти потёмки...

Птицы в рассвет взлетают,

А на носу котёнка

Выпавший снег… Не тает…

РАССКАЗЫ

МАСКА

Резинка у маски порвалась, как это водится, совершенно не вовремя: Лика опаздывала на автобус. Теперь не хватало только на работу опоздать… А ведь она планировала сегодня отпроситься и уйти пораньше: последние несколько дней Клёпа стал каким-то вялым, его тошнило по утрам, и Лика планировала вечером поехать в ветклинику.

Клёпу, угольно-чёрного кота с огромными янтарными глазами, Лика подобрала крошечным котёнком возле магазина. Зверёныш был настолько грязным, что установить его истинный окрас удалось не сразу, а только после третьей ванны с зоошампунем.

Сейчас в этом вальяжном красавце с шерстью цвета воронова крыла, с отливом, было не узнать того истощённого заморыша, каким тот был всего два с половиной года назад… Клёпа долгое время оставался единственным любимым мужчиной в жизни Лики и отвечал ей полной взаимностью. Пока не появился Антон…

Антон сразу очаровал Лику ощутимой чуть ли не физически мужественностью. Уверенный в себе, обаятельный, источающий осязаемые флюиды очарования на сотни метров вокруг, он быстро покорил девушку и, спустя две недели с момента знакомства, уже переехал к ней, в просторную «однушку» на окраине города. С Антоном Лика наконец-то поняла смысл выражения «быть, как за каменной стеной». Молодой мужчина ни разу не дал повода усомниться ни в себе, ни в своих чувствах к девушке.

Лика огляделась по сторонам в поисках аптеки или какого-нибудь магазинчика, где можно было бы купить маску взамен порвавшейся. Взгляд зацепился за вывеску «Тысяча волшебных мелочей для дома». Странно… Лика не одну сотню раз бежала этой дорогой на остановку, но прежде этого магазинчика не видела. Девушка вошла внутрь.

От ассортимента захватывало дух. всевозможные вазочки, статуэтки, гардины, музыкальные инструменты… Будь у Лики чуть больше времени в запасе, она непременно бы прошлась по рядам торгового зала, осматривая и ощупывая каждую вещицу: была у девушки слабость к красивым, атмосферным вещам, а здесь у каждой вещи была своя собственная история… История, которую хотелось познать… Но не сейчас, в другой раз…

Лика подошла к прилавку, за которым сидел седовласый… язык не поворачивается назвать владельца лавки «стариком», на ум приходит совсем другое слово -- «джентльмен».

-- За маской, значит, пришли… — констатировал джентльмен. Это был не вопрос, а именно утверждение.

-- А откуда вы. — начала было Лика, но осеклась, заулыбавшись: в магазин-то она зашла без маски, а это сейчас запрещено.

Джентльмен окинул взглядом девушку так, что та невольно поёжилась: взгляд, словно солнечный луч под линзой, будто прожигал насквозь.

--- Есть у меня один экземпляр, — продолжил мужчина, - Авторская работа, подойдёт, правда, не каждому, но вам, думаю, пойдёт прекрасно.

С этими словами владелец магазинчика вытащил откуда-то из-под прилавка изумительной красоты маску: цвета морской волны, отделанная тончайшим кружевом, она прекрасно подходила и к цвету глаз Лики, и к цвету волос… Казалось, что маска была изготовлена специально для девушки…

-- Беру! — почти закричала Лика.

Схватив приобретение, девушка выскочила из магазинчика и помчалась догонять отъезжающий почти автобус.

Народа в автобусе было немного: молодая ещё женщина с измученным лицом, стайка шумных подростков, да интеллигентного вида мужчина средних лет, в дорогих очках в тонкой оправе, со скучающим видом взирающий через оконное стекло на унылый городской пейзаж.

Лика перевела дыхание… и вдруг почувствовала, что «слышит» мысли окружающих.

«Как хорошо, что химиотерапия наконец-то стала действовать!» — раздавались в голове Лики мысли уставшей женщины напротив — «Даст Бог, выйдем в ремиссию, на лето отвезу Мишку в деревню. Там, на молочке парном, и победим заразу… Молодец у меня сыночек!»

В глазах Лики защипало. Девушка перевела взгляд на компанию подростков. Удивительно, но те, подтрунивая друг над другом, рассуждали о римановом пространстве и делились планами на будущее. Каждый видел себя если не лауреатом Нобелевской премии, то точно — выдающимся физиком.

Лика посмотрела на интеллигента. Услышанное заставило её поморщиться, как от зубной боли: очкарик оказался банальным мошенником, выманивающим у доверчивых граждан кровно заработанные и впаривающий им под видом чудо-прибора от всех болезней обычный китайский массажёр. Совесть очкарика при этом совершенно не мучила.

На работу Лика всё же чудесным образом успела вовремя. И уже даже приготовилась «подслушать» мысли коллег, как поняла… что ничего не слышит: маску-то она сняла на входе.

«Так вот оно что!» — поражённая догадкой, девушка даже отвлеклась от рабочих задач -«А маска-то непростая. С секретом…»

Начальница легко отпустила трудолюбивую, исполнительную Лику пораньше: она и сама была заядлой кошатницей, а, значит, прекрасно понимала, что Клёпа для Лики — не просто питомец, а настоящий член семьи.

В квартиру Лика влетела, не снимая маски: надо было скорее аккуратно достать переноску и молниеносно запихнуть туда Клёпу, пока тот не очухался, иначе быть Лике покусанной и расцарапанной -- личное пространство было для Клёпы не пустым звуком, а святая святых.

Влетела… и с порога «услышала» мысли Антона: «А Маринка-то очень даже ничего… Какие формы… Какая элегантность… Не то, что эта клуша, которая кроме работы и блохастого кота не видит ничего дальше собственного носа. Ничего, пока перекантуюсь, мне жить всё равно негде: хата продана, с долгами хоть рассчитался и теперь зато живой… А блохастому жить недолго осталось: ещё пару дней продолжу вливать ему из шприца в пасть крысиный яд — и всё, пусть летит котик на свой Радужный Мост или во что они там, эти шизики, свято верят? А то задолбал: шерсть, ор, царапается, скотина… А к Маринке надо подкатить… Шикарная женщина!»

-- Вон. — спокойно произнесла Лика. Она и сама удивилась, откуда в её голосе появилось столько стали. - Вон. Собирай вещи и уматывай! Куда хочешь: к Маринке, под забор, на вокзал… Главное -подальше из моей жизни!

Антон вытаращил глаза, ставшие сейчас совершенно бесцветными… и промолчал. Постояв так пять минут, «харизматичный самец» отправился собирать вещи.

Когда дверь за живодёром захлопнулась, Лика подхватила обмякшее и почти невесомое тело Клёпы, переложила в переноску и помчалась в клинику. Диагноз любимца она уже знала, а значит, лечение должно было быть успешным.

Иногда для того, чтобы лучше узнать человека, достаточно лишь сорвать привычную для него маску. Иногда же стоит эту маску надеть для того, чтобы самые потаённые мысли стали явными.

КОСТОЧКА

Промозглый осенний ветер гнал по тротуару пожухшие листья вперемешку с уличным мусором. Косые капли холодного, ледяного почти дождя пробирали до самых костей.

Есть не хотелось: голодный желудок перестал подавать сигналы мозгу. Батыр уже и не помнил, когда в последний раз ел. Пять дней назад? Неделю?

Бока некогда мощного, мускулистого алабая впали, тазовые кости выпирали так, что по ним можно было изучать анатомию, а густая, белоснежная когда-то шерсть сейчас была грязно -серой и покрытой колтунами...

Ветер пронёс мимо пустой стаканчик из-под йогурта, и чуткие ноздри собаки уловили чуть заметный аромат содержимого. Рот против воли наполнился слюной.

Батыр был умён и понимал: облизав стаканчик, не наешься. Но, по крайней мере, можно попытаться обмануть слабеющий мозг. Пошатываясь, пёс поднялся и двинулся на источник запаха.

На донышке стаканчика оставалось совсем немного йогурта, с чайную ложку. Батыр одним движением языка втянул в себя кисломолочный продукт. Облизнулся. Надо попытаться добыть хоть немного еды: хвост селёдки, колбасные шкурки, да хоть старый кожаный ремень: ел он такой пару недель назад. Невкусно, но именно этот ремень помог ему тогда не умереть.

Вздохнув и собрав последние силы, Батыр потрусил в сторону вокзала: именно там располагался небольшой мясной магазинчик, и порой старый владелец лавчонки выбрасывал начинающее портиться мясо в контейнер.

Мяса в контейнере не было, но пёс решил подождать: вдруг кто-то сердобольный угостит сарделькой или беляшом?

И, о, чудо! Из магазинчика вышла сухонькая благообразная старушка, точь-в-точь такая, как их рисуют в детских книжках. Взглянув на истощённого пса, женщина охнула:

- Вот бедолага-то! Откуда ж ты такой?!

Если бы Батыр мог говорить, он рассказал бы многое. И про хозяина-алкоголика, в подпитии избивавшего пса цепью. И про отстрел, который вызвали соседи после того, как голодный Батыр задавил и съел их курицу. И про побег от страшных, хотевших убить его людей...И про скитания...

Но говорить пёс, разумеется, не мог, а потому просто смотрел на женщину умным пронзительным взглядом карих глаз: доверия к людям, несмотря ни на что, он не утратил.

- На, маленький! - причитала меж тем старушка - Покушай. Я своим уличным косточек на похлебку купила, так ничего, им хватит. А ты, смотрю, совсем доходяга...

Вытащенная из сумки доброй женщиной косточка пахла просто умопомрачительно. Хрящевая, с прожилками розового мяса... Желудок пса подал сигнал голода. Батыр аккуратно взял своё нежданное счастье и отправился на поиски укромного уголка, где можно было бы не спеша, с наслаждением съесть добычу...

Своего настоящего имени она не знала... Уличная свора звала её Лейя. Она не возражала: по большому счёту, ей было всё равно, как её зовут. Все силы уходили на выживание: собаке, рожденной на улице непросто выжить даже в, казалось бы, сытом городе. Отрава, отлов, ежедневные драки за кусок плесневого хлеба или какую-нибудь падаль — всё это было рутинной, ежедневной частью её существования. Сейчас же Лейе было вдвойне тяжелее: вот-вот она должна была стать матерью. Сука уже вырыла себе логово в корнях старого дуба, как смогла, утеплила его и сейчас, тяжело дыша, лежала: начинались схватки.

Еду доставать с каждым днём становилось всё труднее и труднее, и собака понимала, что у неё может не хватить сил не только выкормить потомство, но и просто родить.

Лейя застонала: силы ей сейчас были жизненно необходимы. Не только ей, но и её ещё не рождённым малышам...

Внезапно чахлый кустарник раздвинулся, ломаемый крупным телом, и перед собакой предстал великан. В зубах он нёс кость. Голодная сука вдохнула аромат и почувствовала, что в глазах предательски темнеет...

Могучий инстинкт подсказал Батыру, что перед ним - сука, которая вот-вот станет матерью. Несмотря на терзающий его голод, пёс подошёл к тяжело дышащей самке и положил перед ней свою добычу. Лейя потянулась к спасительной еде. Теперь и она, и её малыши будут жить!

Батыр отошёл в сторону, положил голову на лапы и закрыл глаза. Неведомая сила против воли поднимала его вверх, сопротивляться он не мог...

Благородный алабай умер счастливым: он знал, что спас невольную подругу по бродячей жизни.

Все псы попадают в Рай… Видимо, для Батыра там было приготовлено особое место, вне очереди…

НЕХОРОШАЯ КВАРТИРА

Ольга неделю назад переехала в новую квартиру, и всё это время девушку не покидало смутное, еле уловимое ощущение гнетущей, беспричинной тревоги.

"Заработалась, наверное", - рассеянно думала Ольга - "Плюс стресс от переезда... Пройдёт. Витаминов попью, не забыть бы в аптеку заглянуть...".

Ольга работала парикмахером-стилистом в дорогом салоне, и среди клиенток попадались разные: капризные особы с карманными умопомрачительно дорогими собачками мексиканской породы в таких же умопомрачительно дорогих сумочках; избалованные отпрыски высокопоставленных родителей, решившие сменить имидж, но совершенно не представляющие, что именно они хотят получить в итоге; пожилые ухоженные дамы, решившие на старости лет ни в чём себе не отказывать... С работы Ольга приходила совершенно вымотанной, но оставить любимую профессию ей и в голову не приходило: слишком уж девушка любила перевоплощать людей и видеть неподдельные радость и удивление на их лицах. Любая дурнушка в руках Ольги превращалась если не в королеву красоты, то в миловидную красотку, притягивающую взгляды.