Синопсис
Женщина живет обычной жизнью: дом, работа, как большинство из всех нас. Но все меняется в один день. Страшная болезнь Гийена-Барре выбрала в ней свою жертву, молниеносно атаковав и заключив в свои сети паутины, а затем крепко сковав в тиски кокона. Как она смогла выжить без связи с реальным миром, в полной темноте, обездвиженной параличом и без возможности говорить? Шесть месяцев в реанимации, постоянная борьба за свою жизнь, где пять месяцев за нее дышит аппарат ИВЛ. Что чувствует она в этом состоянии? Но, оказывается, выжить в больнице это еще не конец в битве за существование в реальном мире. Как жить дальше, с чудовищными последствиями, после диагноза Гийена-Барре. Спасение только в одном, принять решение — Помоги себе сам.
В своей книге я подробно записываю все этапы своего восстановления, продвижения, достижения, душевные ощущения, озарения, знаки, с указанием даты и года. Отмечаю эффективные способы в достижении своих результатов. За эти годы проведена огромная работа не только
в физическом теле, но и с подсознанием. От полного паралича я преодолела шаг за шагом весь путь восстановления, а главное — встала и пошла на своих ногах. Я доказала: человек может все.
Благодарности
Я бесконечно благодарна всем тем, кто верил в меня и оказывал неоценимую поддержку на протяжении всего моего этапа восстановления.
Низкий поклон и уважение за профессионализм моим дорогим врачам, медицинскому персоналу Дорожной клинической больницы, за особое внимание и доброту благодарю главного врача Семенищеву Е. А.
Самые искренние слова благодарности теперь уже начальнику Красноярской железной дороги Владимирову В. В., моим коллегам Восточно-Сибирской железной дороги.
Спасибо за преданность моим настоящим друзьям,
а также вновь приобретенным друзьям, за их неоценимую помощь в моем выздоровлении.
Я посвящаю эту книгу моему мужу, детям, маме, свекрови, тем, кто, несмотря ни на какие обстоятельства, были со мной рядом, любили, всегда поддерживали, как могли, помогали преодолевать все препятствия.
С любовью, ваша Виктория
Краткое описание
Каждый человек встречается с трудностями на своем жизненном пути. Но болезнь — это серьезное испытание.
Столкнувшись с моей коварной болезнью, за одни сутки я практически превратилась в овощ. Кома, полный паралич всего тела, остановка дыхания в реанимации. В связи с этим перевели на искусственную вентиляцию легких. Только через полгода полностью обездвиженной, меня можно будет перевезти в неврологическое отделение этой больницы.
Первое, как и все, наверное, кто сталкивается с болезнью своих близких, мои родные стали искать любую информацию о моем недуге. Как жить дальше? Где найти поддержку? Как ухаживать за больным? Как вообще жить после больницы? Как восстанавливаться? Нашли только описание самой болезни, чем лечат и процент восстановления больных. Возникло больше вопросов, а поиск ответов не дал никаких результатов. Находить ответы и принимать решение, в каком направлении двигаться, мне пришлось самой. Я четко обозначила свою цель — выбраться из кокона.
Моя книга — это подробное описание жизни после болезни Гийена-Барре. Сначала мои блуждания в разных промежутках времени прошлого и будущего во снах, находясь в коме, затем ощущения и чувства безмолвного пациента реанимации. Там пришлось в буквальном смысле выживать, приспосабливаться и не сдаваться. Начать учиться всему заново, запастись терпением на годы. Я подробно привожу описание своих достижений с указанием времени наступления по пути к частичному восстановлению своего организма. Шаг за шагом училась приспосабливаться к своему
состоянию, несмотря на многочисленные внешние преграды, трудности. Нашла силы поверить в себя и начать двигаться к своей цели.
Пусть эта книга станет инструкцией и маленьким путеводителем всем тем, кто нуждается в помощи, а также их близким поможет быстро сориентироваться и выбрать правильный способ и средства ухода за ними.
Я уверена, что именно она поможет многим людям в этой, КАЗАЛОСЬ БЫ, безвыходной ситуации! А может, и тем, кто находится в другом коконе? ДОРОГИЕ МОИ, найдите и выберите свой путь к «выздоровлению».
Недомогание
Эта дата, 3 ноября 2015 года, разделила мою жизнь на «до» и «после».
«До» — это семейные заботы, работа, только что отпразднованный юбилей моей полувековой жизни. А о «после» расскажу поподробнее ниже.
Ничто не предвещало приближения беды. За день до этого я вышла на работу после отпуска, к концу дня почувствовала недомогание. Почему-то мои брови падают на глаза, немеют кончики пальцев, ноги спотыкаются, сильная головная боль. Сын по моему звонку тут же приехал к зданию моей работы и повел меня в поликлинику.
Там поднялись на второй этаж, пустые коридоры, людей нет. Стучусь в кабинет невролога, открываю дверь. Вижу скучающего врача. Я сразу с порога прошу о помощи: «Пожалуйста помогите, мне плохо!» Но она с полным равнодушием отправляет меня к терапевту. (В апреле 2019 года она наберется наглости присесть у моей кровати в стационаре больницы, но не просить прощения!) Терапевт осмотрев меня, выписала кучу направлений на обследования, набрала по телефону невролога, чтобы та приняла меня. Но она ответила ей, что рабочий день у нее закончился и принять меня уже не может. В итоге меня отправили домой, посоветовав прийти завтра в половину восьмого утра, а если станет хуже, вызвать скорую.
На следующий день я проснулась и попыталась встать с дивана, ноги меня не слушались, все попытки оказались напрасными. Зову мужа, тут понимаю, что речь моя невнятная, плохо выговариваю слова. Почувствовала: случилось что-то серьезное. Мои вызвали скорую.
Погода взбунтовалась, сильная метель, намело огромные сугробы. Машина скорой помощи не смогла подняться вверх по улице к нашему дому, поэтому пришлось меня везти на своей машине вниз по дороге навстречу к ней. После сын и муж посадили меня в машину, выдохнули, что передали в надежные руки врача и медсестры, молодым девушкам. Едем в больницу моего города на улицу Новаторов. Прямо в машине на сиденье мне делают кардиограмму. Машина подъехала к больнице, открылись двери, просят меня выйти из машины. Сойти с машины сама не могу. Я начинаю объяснять, что, когда садили сюда, уже ноги подкашивались и не слушались. На что строго объявили, что все равно, выносить меня некому. «Выбросьте меня в сугроб тогда», — ответила я. «Ну, что вы, женщина, так говорите!» — ответила врач. Длительная пауза повисла в воздухе. Пустое кресло-каталку медсестра повезла демонстративно обратно в приемный покой, вернулась. У открытых дверей «Газели» продолжали стоять и наблюдать за моими действиями шофер, врач, медсестра. Понимаю, теряю драгоценное время, могут начаться необратимые процессы в моем организме. Спускаюсь на пол и сползаю на пятой точке по всем ступеням машины. Пытаюсь встать на ноги, с огромным усилием ухватившись за дверь машины. Наконец-то хоть помогли, поддержали меня сзади. Жду, когда подкатит инвалидное кресло медсестра. Посадили, завезли. Полное безразличие к больному, им бы только в морге работать. Никогда не отправляйте своих родных одних в больницу! В приемном покое больницы приняли доброжелательней. Завезли в кабинет, сделали магнитно-резонансную томографию головного мозга (МРТ). Диагноз инсульта не подтвердился. Слава Богу! — но рано радовалась. Я стала тут же настаивать на своем переезде в Дорожную клиническую больницу, так как являюсь работником железной дороги. И тут мои мытарства не закончились. Дежурный врач отпускает горе-бригаду скорой помощи по их же просьбе, так как у них скоро заканчивается смена, а им нужно еще и на занятия успеть.
Там в приемном покое я просижу в кресле часа два. Звоню дочери, обрисовываю всю ситуацию, прошу приехать ко мне в больницу. Подошла женщина в белом халате, предложила увезти меня в палату, продолжить ожидание хотя бы лежа в кровати, поставила мне капельницу с каким-то лекарством. Я легла одетая в своем болоньевом пальто, свесив ноги, одетые в сапоги. Наконец приехали дочь с зятем, зашли в палату, где я нахожусь. Пытаюсь им рассказать все, что произошло со мной. Говорю невнятно, половину лица не чувствую. Зять Сергей, взглянув на меня, не может скрыть ужас в своих глазах от увиденного. Я поняла — все очень плохо.
После многократных вызовов по телефону машины скорой помощи, жалоб и возмущений уже самим врачом новой смены больницы, она наконец-то приехала. Мои родные помогли закатить каталку в машину, предварительно уложив меня на нее. Пока ехали, мне на телефон звонит врач-терапевт с поликлиники, узнать, почему я не пришла на прием. Трубку взяла моя дочь, ответила, что едем в больницу, задает встречный вопрос ей, почему она еще вчера не вызвала мне скорую помощь. В ответ услышала только: «Да, да». И все, положила трубку! В приемный покой своей больницы я попала только к обеду. Опять ожидание, врачи стали приходить ко мне, расспрашивать, первые появились неврологи, женщина лет 50-ти и с ней молодой мужчина. С ними ближе познакомлюсь в реанимации через несколько месяцев. Затем лор-врач Ирина Васильевна, она узнала меня, я когда-то лечилась у нее. После осмотра в приемном покое моим родным пришлось долго возить меня на носилках (каталке). Отправляют вновь делать МРТ в другое здание. Лифт, длинный коридор подвала, опять лифт. Нужно переложить меня под аппарат, сделать процедуру. Это дается с большим трудом, перекладывает меня сын. Я изо всех сил, чтоб как-то помочь ему, сцепляю свои руки вокруг его шеи. Все, положил. Мне нужно лежать на спине восемь минут для проведения полного обследования. Это кажется невозможным, уже очень трудно глотать. Сын остается рядом по моей просьбе, на случай если вдруг не выдержу и попрошу остановить процедуру. Терплю изо всех сил. Очень громкие стуки, можно оглохнуть. Все, вытерпела! Сын перекладывает меня обратно на каталку, покатили. Опять лифт, длинный и бесконечный путь по подвальному переходу, маневрируем в лифт другого здания, приемный покой. Направляют в кабинет обследования электронейромиографии верхних и нижних конечностей. Протискиваемся по коридору, много людей, мне все равно, что смотрят на меня. Завозят в кабинет. Там токами проверяют чувствительность ног и рук. Пальцы в кистях и ногах я уже не чувствую. Возвращаемся в другое здание тем же путем по подвальному и мрачному переходу, вот конечная остановка — реанимация. Мой супруг говорит мне, что это ненадолго, полежишь две недельки и домой. Бросаю свой прощальный взгляд на самых дорогих мне детей и мужа. Пытаюсь запомнить это мгновение, какое-то чувство подсказывает мне, что, может, вижу их в последний раз. Плачу…
Реанимация
Принимают меня медсестра и врач. Раздели догола, вещи и обручальное кольцо передают мужу. Устанавливают катетер для вывода мочи. Правая половина лица онемевшая, как после обезболивающего укола. Я лежу на боку, и слюна беспрерывно течет изо рта. Так как не могу глотать, мне постоянно приходится просить медицинскую сестру откачать ее или дать куда сплюнуть.
Пришел врач, необходимо установить подключник. Медицинским языком провести катетеризацию подключной вены, для частых и длительных внутривенных капельных вливаний. Предупредил, чтобы не было с моей стороны никаких движений, так как рядом находится мое легкое. Я откинулась на спину, повернула голову, чтобы не видеть операционных манипуляций, и замерла. Ужас, страх, безысходность — вот что я испытываю. Все сделали. Врач ушел. Опять прошу откачать слюну. На меня кричит медсестра, что я у нее не одна и ей некогда возиться со мной одной. Больно и грубо вытирает бинтовой салфеткой мой рот. В какой-то миг я отключилась.
Не знаю, в каком состоянии я находилась и сколько времени. Была ли это кома или что-то другое? Несколько недель я ничего не слышала и не видела, ничего не ощущала. Я помню только сны.
Сон 1
Каким-то образом я оказалась около деревянного трехэтажного дома, со мной молодая женщина лет тридцати пяти, блондинка. Заходим в подъезд этого дома. Поднимаемся на последний этаж. Ступаем по облезшим от краски деревянным ступеням, слышу их скрип. Это моя спутница живет в этом доме. Открывает входную дверь. Заходим в маленький коридор. Заглядываю в открытую дверь комнаты. Вокруг тесно расставлена старенькая мебель, диван заправлен заношенным пледом коричнево-желтоватого цвета. Мое внимание привлекает книга на этом диване, потертая обложка, особенно по периметру. Видимо, часто ее читают. Я села на диван рядом с ней, взяла в руки и рассматриваю. Она синего цвета, в центре изображение молодой женщины с длинными коричневыми волосами, стоящей спиной
вполоборота. Ведем беседу с хозяйкой дома. Она достала косметичку, наносит макияж себе на лицо. В открытом окне ветром колышутся зеленые кроны тополей. Я встала с дивана, в окне вижу берег залива, отдыхают люди, лето. Пришла с улицы подруга хозяйки, приблизительно такого же возраста, но брюнетка. Она почему-то угрюмая, неразговорчивая. Хозяйка знакомит меня с ней, кивает на книгу, говорит, что это и есть автор этой книги. И тут опускаю свой взгляд, читаю название книги: «Как я победила свою болезнь». Начинаю понимать: там описана моя болезнь. Щемящая грусть овладевает мной.
Сон 2
Я нахожусь на полянке, поросшей травой. Слева недалеко продуктовый рынок. Здесь работает съемочная площадка. Сейчас снимают фильм. Значит, есть возможность заработать денег, хотя бы на еду. Для этого необходимо поучаствовать в массовке. Летает маленький самолет, раньше назвали бы кукурузником. Сзади него на длинных веревках с двух сторон прикреплены разноцветные флажки. Лето, душно. Солнышко не видно, небо затянуто серыми облаками. Вокруг много людей: кто лежит на траве, кто играет в бадминтон, читают стихи, но не вижу ни одного знакомого лица. Такое ощущение, что я попала в 1940 год, люди вокруг одеты соответствующе тому времени. Почему я здесь?
Сон 3
Опять я на территории рынка в полном одиночестве. Медленно иду и рассматриваю, что окружает меня: вокруг киоски, торговые палатки, прямо как в 90-е годы. Надо найти способ заработать денег, чтоб поесть и на билет, необходимо поехать домой на автобусе. Стоит торговая палатка. Громко зазывают туда. Там проводят испытание, победителю денежное вознаграждение. Суть соревнования в том, чтобы пролежать в темноте и полной тишине в палатке под брезентом дольше всех участников, не проронив ни слова. Это шанс заработать и попасть домой, я решаюсь участвовать. Подхожу, выражаю свое согласие, мне показывают на вход. Залажу ползком в темноту, сразу становится душно, понимаю, что я здесь не одна, слышу чужое дыхание. Нащупала пустое место, легла. Проходит много времени. Терплю. Очень долго лежу, боюсь пошевелиться. Все тело затекло. Нащупываю, куда же можно повернуться? Везде препятствия. Ноет правое бедро. Все надоело! Не могу больше терпеть. К черту деньги! В какой-то момент громко говорю, что с меня хватит! Хочу выбраться, кричу, но не могу, кто-то крепко держит меня и не отпускает, путаюсь в брезенте. Так продолжается очень долго. Нет больше сил, устала бороться, понимаю, помощи ждать неоткуда. Страшно, не хватает воздуха!
Вдруг слышу до боли знакомый голос, голос моей подруги Иры Вязьминой, зовет меня так, как она всегда обращается ко мне ласково: «Викулечка!» Откидывается брезент. Глоток свежего воздуха! Вижу мою спасительницу, моего дорогого человечка! О, как же я была рада ей! Выползаю из палатки босиком. Ира нашла мне резиновые тапочки, и мы пошли в здание на углу. Там она напоила меня чаем в буфете. Засобиралась, ей надо отлучиться по работе. Ищу глазами вход в гостиницу, расположенной в этом же здании. Спрашиваю у швейцара, он провожает до моего номера. Вхожу в номер и одновременно разглядываю, он похож на каюту корабля: полка, кровать, двери душевой комнаты из стекла закрываются и открываются автоматически. Принимаю душ. Устала. Очень хочу спать.
Сон 4
Я опять в том здании, что на углу, через дорогу от рынка. Уже темно. Большой зал освещается двумя лампами на стойках, сумрачно. Всматриваюсь, вместо пола земля, сыро, лужи. Нашла кровать в углу, чтобы переночевать. На ней старый полосатый матрац без простыни, подушка без наволочки. У меня почему-то мокрые волосы, холодно, ищу, чем бы накрыть голову. Нашла какое-то большое полотенце, все равно какое, чистое или нет, лишь бы согреться. Замотала вокруг головы. Легла, укрыться нечем, хорошо хоть на мне какая-то старая кофта и спортивные штаны. Опять все незнакомо, мрачно, страшно и одиноко. Ходят медсестры, у них отдельная комната, заходят и выходят. Там, наверное, тепло. Но мне туда нельзя, да и не пустят. Вдруг открывается входная дверь, слышу мамин голос, она спрашивает медсестру, где найти меня, и называет фамилию. Медсестры показывают в мою сторону. Она на ощупь движется в мою сторону, зовет меня, я слышу, но не могу ответить. Мама подошла, причитает, говорит, какая я раньше была красивая, а что стало. Не могу никакой частью тела пошевелить, подать знак о том, что я все слышу. Кое-как различаю у выхода силуэт моего супруга, стоит угрюмый, опустив голову. Через какое-то время, так и не дождавшись от меня знаков внимания, они собираются и уходят. Я хочу крикнуть и побежать за ними, опять какая-то сила мне не дает сделать это. Медсестры снуют туда-сюда. Голос вернулся, прошу медсестру дать мне телефон, но не могу вспомнить номер, чтобы позвонить им. Хочу пойти на автобусную остановку, но на улице зима и у меня нет сапог, только резиновые китайские тапочки. Чувствую одиночество, я как на чужой планете.
Во многих снах я неоднократно собираюсь и ищу дорогу домой. Но все время сценарий меняется, создаются разные обстоятельства, которые мешают мне вернуться в мой дом.
Сон 5
Я нахожусь в санатории, расположенном в старом железнодорожном вагоне. У меня отдельное маленькое купе. Звучит приятная, умиротворяющая китайская музыка. Выглядываю из купе, вижу пожилую семейную пару китайцев, тоже приехали на лечение, у них боковые полки. Вернулась на свое место обратно в купе. Легла, закрыла глаза. Понимаю, здесь нахожусь на лечении. Мне необыкновенно хорошо. Чувствую прикосновение чего-то мягкого и пушистого к щеке и губам, открываю глаза, никого нет. Опять закрываю. Ой! Кто-то больно щипнул за щеку, но кто? Снова быстро открываю глаза, но не успеваю увидеть. Вдруг слышу голос моей подруги из коридора. Она спрашивает медбрата, где найти, называет мою фамилию. Вижу его в приоткрытую дверь, как он показывает на мое купе. Появилась Лариса, увидела меня, рассказывает что-то, задает вопросы. Смотрю на нее, но не могу ответить, губы не слушаются, не получается воспроизвести ни звука. Лариса не выдерживает, обижается, что я с ней не разговариваю. С грохотом ставит на стол пакет с фруктами и соком. Все, уходит! При этом кричит медбрату: «Это что? Какая это больница? Разве это больница?»
Гораздо позже, когда выписалась из больницы, я рассказала про мой сон Ларисе. Она сказала, что посещала меня в то время, когда я была в коме и даже щипала меня. Вполне возможно, поэтому я слышала ее голос и чувствовала щипки.
Сон 6
Нет силы в руках, не могу поднять ничего. Кабинет, медсестры. Меня лечат. В какой-то аппарат помещают по очереди мои руки, а затем ноги. Включают его с помощью поворота плоского металлического ключа в форме медальона, причем никуда не вставляя. Таким же образом регулируют: увеличивают, уменьшают силы потока.
Разглядываю металлический ключ. С обеих сторон выгравированы незнакомыми буквами какие-то слова. Он на металлическом шнурке, прикован к аппарату. Поворот ключа, возник поток поля, который приподнял на небольшое расстояние мою руку и держит ее на весу, как в невесомости. Ощущаю мощную струю теплого потока.
Гораздо позже я узнаю, что эта чудесная сила запатентована, широко применяется в разных сферах жизни и официально разрешена здесь. Напомню вам, что я описываю свой сон. Это необыкновенное открытие, здесь как само собой разумеющееся применяется для перемещения предметов будто в невесомости. Они плывут в воздухе, словно воздушные шары. В больнице это используют для транспортировки больных людей на специальных матрасах или кушетках на разные расстояния и высоту. Но в специальных службах, как у нас МЧС, широко используется для перемещения больших служебных машин в форме скутеров для оказания срочной помощи населению. Из точки А в точку Б они попадают по воздуху молниеносно, за один миг.
Но, как всегда, запретный плод, всегда притягивает. Люди нашли лазейки, как применить все это в своих целях нелегально. Однажды стала свидетелем этого происшествия. Я со своими друзьями во дворе домов. Находимся на площадке, сколоченной из досок, расположенной на огромной высоте, под нами макушки высоких деревьев. Это роща. В какой-то момент раздается громкий звук, похожий на звук удара мяча о какую-то поверхность. Оборачиваюсь на него. Сын моих друзей Володя, сидя на мотоцикле, кидает вниз эллипсоидный мяч, похожий на тот, что используют в американском футболе. Нам не видно из-за крон деревьев, куда попадает он, судя по времени, проходит несколько секунд, прежде чем достигнет поверхности. Об этом мы догадываемся по очень гулкому звуку удара, разносящемуся по всей округе. Проходит еще несколько секунд, снизу с огромной скоростью вылетает этот мяч и возносится выше деревьев метров на десять. Оказывается, это распространенное развлечение среди молодежи. В разных местах рощи также слышны удары мячей. Володя собирается ехать по делам. Набирает в телефоне какой-то номер или код, и вдруг просто испаряется вместе с мотоциклом, остается только след от дыма.
В другой день наблюдаю такую картину. Стою возле дома хрущевских времен, около подъезда. Сын моей подруги Геннадий копается со своим мотоциклом. Из подъезда выходит его жена с маленьким ребенком, все собрались ехать. Но происходит какая-то заминка, переговариваются, а потом направляются ко мне. Просят в долг кусочек того самого волшебного металла. Я с недоумением жму плечами: где же мне его взять? Он кивнул, указав на мой карман кофты. Нащупываю в кармане кучку мелкого металлического хлама. Рассматриваю на ладони, выбрала маленький металлический брелочек на цепочке, протягиваю ему. Геннадий поясняет, что он им нужен для перемещения в необходимое мест и используется как топливо. Они не могут отравиться, из-за недостаточного у них количества металла. Оказывается, набрав нужный код на телефоне, можно перемещаться в пространстве на различные расстояния. Ну, конечно же, мне не жалко. Стала внимательно наблюдать, что будет дальше. Он отцепил брелочек, приставил к своему кусочку. Металл стал плавиться и, как две капли ртути, слился в предмет в форме ключа.
Геннадий начал набирать код в телефоне. Но что-то пошло не так. Вся молодая семья застыла в последнем действии, будто остановилась пленка на последнем кадре. Мне пришлось найти своих друзей и попросить о помощи. Они набрали номер телефона своего сына Володи, рассказали о случившемся. Тот продиктовал им код, который должен был разблокировать это действие. Попробовали ввести набор цифр, но все попытки оказались напрасными, ничего не помогало. Пришлось Володе переместиться к нам. Убедился, что код не помогает освободить Геннадия с семьей из кадра. Володя принял решение звонить в специализированную организацию, где нам смогут оказать помощь. Наконец-то, после длительного ожидания, возле нас так же из ниоткуда появились на своем аэроскутере с сине-красными мигалками двое в темно-серой форме и белых касках с затемненными очками. Все, как в фантастическом фильме. Стражи обследовали место происшествия, сообщили кому-то по телефону всю ситуацию. Что-то напечатали в своем маленьком ноутбуке и наконец-то оживили этот кадр. Нас допросили, оштрафовали Геннадия за нелицензионное использование ключа и попытку незаконного перемещения. Ребятам пришлось приобрести абонентскую плату на дальнейшее использование данной услуги. Оказывается, нелегальное применение таких передвижений могло закончиться трагедией, так как маршруты объектов могли пересечься с легальными пользователями данной услуги.
Вот такое знакомство с достижениями в техническом прогрессе произошло в том временном секторе жизни. Да, я верю, что душа перемещается в разные промежутки будущего, прошлого, а также в параллельные миры.
Сон 7
С высоты птичьего полета наблюдаю движение пассажирского поезда по рельсам. Слышу стук колес, шум разрезаемого воздуха. Вокруг меняются леса, поля. И так продолжается очень долго. Я начинаю думать, когда же это закончится? Может, это кино такое длинное, и почему я вынуждена наблюдать его однообразное содержание. Мне кажется, что идет уже пятнадцатая серия. Как же все вытерпеть и дождаться конца?
Наконец-то движение поезда замедляется. Я уже в вагоне, смотрю в окно и вижу море. Как же красиво! Подъезжаем к какому-то южному городу, вокруг пальмы и кипарисы. Поезд остановился. Выхожу из вагона, он оказался в самом конце состава. Ну и хорошо, рядом большое здание, похожее на гостиницу, мне как раз туда и нужно попасть. Словно в старом фильме советских времен: дома, старые марки машин, люди одеты по той моде. Захожу в здание, вижу огромный круглый холл, колонны из мрамора, лестницы обрамлены красивыми изогнутыми балясинами. Вокруг снуют женщины в белых халатах и косыночках с красным крестом впереди. Понятно, медицинский персонал. Наверное, это санаторий или больница? Я сажусь на лавку, жду, но кого-то? Ко мне подходит медсестра и ведет по длинному коридору в комнату. Заходим, большая комната, там живет девушка с ребенком. Она уже собирается куда-то, может, на работу? Показала на мою кровать. Они уходят. Все, я осталась одна. Чувствую огромную усталость, ложусь на кровать, засыпаю. Открываю глаза. Девушка уже вернулась. Ходит по комнате, разговаривая по телефону. Слышу ее голос, то рядом, то где-то далеко. Такое ощущение, что она не замечает меня. Потом все как в ускоренной пленке. Я продолжаю лежать на кровати. Очень быстро сменяется время суток. Наступает утро, вечер, утро. День пролетает как одно мгновение. В панорамные окна наблюдаю рассвет, дорога из машин оживает. Закат, движение прекращается, выключают огни, ночь. Только чей-то голос говорит мне каждое утро: «День первый, день второй, день третий» — и так далее. А я, как немой свидетель, только наблюдаю ускоренную съемку.
Сон 8
Было несколько разных снов, в которых мне угрожает опасность. Но всегда приходит на помощь одна светловолосая девушка. Спасает, вытаскивает меня из очень сложных и, казалось бы, безвыходных ситуаций.
Я расскажу о сне, где мы встретились. Живу в своем доме, он несколько отличается от моего настоящего дома из этой реальной жизни. Рядом находится клиника, в которой я лечусь. Очень удобно, и вокруг природа. Моя палата на втором этаже многоэтажной клиники. На первом этаже большой холл, где расположено кафе, стоят столики. Именно там я впервые увижу ее, часто приходит со своим сыном лет десяти. Работает в этой клинике. Мы познакомимся с ней, позже, когда окажемся рядом, по пути домой. Ее дом находился выше по дороге. Она расскажет про свою семью, о родителях, которые уже умерли. Об отце, который еще при жизни, приручил тигрицу, и она была очень преданной, как собака, звали ее Мирточка. Но когда отец умер, та ушла в лес, и больше ее никто не видел.
Однажды зимой мы вместе прогуливались, вокруг заснеженные деревья. Вдруг моя знакомая остановилась и стала звать тигрицу по имени. Объяснила, что раньше она часто выходила в этом месте к отцу. Через какое-то время послышался треск сучьев, с ветвей деревьев посыпался снег. Из кустов появилась грациозная, с ярко-оранжевым окрасом тигрица, она стремительными прыжками направлялась в нашу сторону. Я оцепенела от страха. Но огромная кошка не обратила никакого внимания на меня. Промчалась мимо, к моей спутнице. Оказавшись рядом, стала всячески выражать искреннюю свою радость и любовь к ней. Пытается положить свои огромные передние лапы на хрупкие плечи моей знакомой. Через минуту тигрица повернула свою морду к лесу, позвала кого-то своим мурлыканьем. Секунда, и мы увидели движение в кустах. Озираясь, появился вдруг тигренок. Он начал медленно идти к ней, хромая на левую заднюю лапу. Приблизился к нам и я разглядела рейку прибитую прямо к лапе гвоздями. Доверие к взрослому зверю оказалось сильнее страха к людям. Помню, меня поразили ум и преданность взрослого зверя, а также нелегкое испытание боли, выпавшее на маленького. Расшифровка этого сна придет в 2019 году.
В земной жизни моя знакомая появится сразу же, как только меня переведут в отделение неврологии. О ней я расскажу позже.
Снов было очень много и разных, можно было их описывать долго и бесконечно. Некоторые фрагменты из этих снов придут ко мне в настоящее время подсказками и начнут вскоре осуществляться.
Меня вернули на землю?
Я блуждаю во снах, еще не осознаю, что благодаря умелым действиям медицинского персонала мне спасли и сохранили жизнь. Но еще никто не знает, какие будут последствия после атаки страшной и коварной болезни. То, что мне придется провести в реанимации полгода и все ее работники станут для меня значимыми героями и лицами в этом многосерийном фильме. Почему фильм? Потому что я, немой наблюдатель, сперва начну чувствовать прикосновения, потом буду слышать, а спустя какое-то время вернется зрение, но это все впереди. А пока мой мозг записывает все происходящее в память кинопленки перемещения души в моих снах, а затем, когда она спустится с облаков на землю, все происходящее вокруг меня. Это останется в моей голове до конца моих дней, и, слава Богу, теперь могу поделиться с вами моими чувствами, ощущениями.
Диагноз из истории моей болезни звучит так: острая воспалительная аксональная энцефалополирадикулинейропатия по типу Гийена-Барре, молниеносный тип течения, с заинтересованностью многочисленных пар (тут я опускаю) с двух сторон с тетраплегией, двухсторонним параличом мимической мускулатуры, дыхательной недостаточностью, вследствие слабости дыхательных и бульбарных мышц, нестабильность сердечного ритма и еще целая куча сопутствующих диагнозов, плюс двухсторонняя пневмония. Для простых людей напишу проще: это полный паралич, сама дышать не могу, глаза закрыты, я в коме, или у меня синдром замкнутого пространства — тут не сходятся мнения врачей. Поэтому подключили к аппарату искусственной вентиляции легких, лицо опухло и перекошено, один глаз полностью не закрывается, мои родные говорили мне уже гораздо позже, где-то спустя год, что видок у меня был не для слабонервных. Прогноз был плохой, врачи озвучили, возможен летальный исход, и никто не знал, доживу ли я до следующего утра.
Конечно же, мои родные переворачивали всю информацию в интернете, относящуюся к этой болезни, там было все не так страшно, только подождать два месяца, больной встанет и пойдет! Действительность оказалась гораздо суровей.
Прошло несколько дней, затем месяц. Во снах я стала слышать голос, который звал меня по имени, кто-то говорил пошевелить ногой. В ответ я старалась из всех возможных сил послушно и как можно быстрее выполнить команду, пошевелить пальчиками ступни. В очередной раз, когда меня начинают звать, включается экран и возникает женский образ, я понимаю, что это врач, я даже знаю, как ее зовут по имени-отчеству, там, во сне. Было несоответствие: образ был рядом, а голос я слышу откуда-то из далека. Затем экран так же неожиданно исчез, как и возник. Слышала звуки-звонки, открывание и закрывание дверей, от которых я устаю, и они начинают раздражать меня. Видимо, наступило то состояние, когда я начинаю реагировать на внешние факторы и обращения ко мне.
Однажды слышу мелодию, которая любима мной и моим супругом и особенно дорога для нас, я поняла — это знак. Весточка из моего реального мира. Я напрягла свое сознание. Дальше звучат другие наши любимые песни. Неописуемой радостью, просто вздох облегчения, что наконец-то я не одна, после того как слушаю обращение моих близких ко мне, где они рассказывают, что делают без меня дома, какими делами занимаются, говорят о том, что я скоро поправлюсь. Внуки что-то щебечут мне, словно находятся рядом со мной. Я боюсь пропустить и хочу разобрать всю информацию. Очень хорошо, что запись повторяется, прокручиваясь несколько раз и я могу расслышать и разобрать в очередной раз. Это все мне особенно запомнилось, я с этого момента поняла, что вернулась в реальность. Аудиозапись стала важным действием в моем «очухивании» и оказало огромную поддержку для меня в том состоянии.
Но через какое-то время я опять остаюсь одна, возвращаюсь в чужой временной сектор, насколько — не знаю. Я нахожусь в плену тесного кокона, он сдавливает мое тело, трудно дышать, там только тьма и одиночество.
Я слышу иногда голоса, узнаю голос дочери, звуки воды, прикасания к моей голове. Видимо, меня обтирала дочь, были банные дни. А вибрация головы? Что-то соприкасается и жужжит, это брили мою голову машинкой для стрижки «под ноль». Тогда я еще не понимаю, что происходит.
Возвращаюсь в мир, который рисует мой мозг, только потом, спустя год прочитаю, так он спасал меня. А пока живу там.
Через какое-то время слышу мамин голос и понимаю, о чем она мне рассказывает. Где она, почему я не вижу ее?
Наконец-то они поняли, я все слышу и чувствую! Мне приоткрыли веки, я увидела маму, медсестру, очень размыто, двоится. Испытываю неописуемую радость, я могу смотреть и видеть! Медсестричка Василиса Филиппова (к ней я еще вернусь) приклеивала мне веки к бровям, чтобы не закрывались глаза. Пусть, хоть и на короткое время я могу видеть свет и окружающих. Все, конец одиночеству! Я вернулась в реальный мир! Второе подтверждение, еще одна волна радости и начало моей новой жизни. Хочу смотреть и смотреть бесконечно. Появилось маленькое окошечко в коконе.
В один из дней произошло знакомство с моим доктором, заведующей неврологическим отделением Петровой Ниной Геннадьевной, это она поняла и доказала, что я уже не в коме. Мне приоткрыли веки, и я вижу ее. «Я ваш врач Нина Геннадьевна!» — представилась она мне. Я была в полном недоумении: а где та врач, почему сменился врач? Я еще плохо разделяла сон и реальность. Во сне у меня была другая женщина-врач, я даже знала, как ее звали.
Темнота. Прислушиваюсь ко всем звукам. Не знаю, сколько прошло времени, я вдруг слышу, как кто-то говорит: «Она стала сильно худой». Не могу понять, о ком это? Я чувствую, когда центр тяжести моего тела перемещается. Иногда мои ноги в коленях поднимаются кем-то и я как бы зависаю, по моим ощущениям, вниз головой, не понимаю, что происходит. Позже, когда открылись глаза, это означало только одно: меня перекладывали на судно или на памперс. Никогда не забуду чувство вины — я не могу попроситься в туалет.
Веки глаз постепенно стали приоткрываться сами. Как у маленького котенка, сначала появились щелки. Мне рассказали родные полтора года спустя, какая была моя реакция. Глаза открылись, и я уже не хотела их закрывать, даже для того чтобы спать, я боялась, что они опять не будут открываться! Страх погрузиться в мир тьмы и одиночества. Когда вечером выключали свет, у меня учащалось сердцебиение и поднималось давление. Кто-то из медперсонала догадался, и поэтому стали оставлять на ночь в моей палате приглушенный свет. Медсестры быстро заметили, что я не сплю ночью. По их указанию мне вызвали психиатра, что меня изрядно удивило и вызвало сожаление при виде этого доктора, я его узнала, раньше проходила медицинскую комиссию у него по роду своей профессии. Доктор, подойдя ко мне, спросил, чего я боюсь. Самое страшное, потому что я никак не могу передать информацию, и не дай Бог он меня определит своим пациентом! Я понимаю, что сейчас ответственный момент для установления диагноза и он мне выпишет какое-нибудь волшебное для этого случая лекарство! Сообразила, мне не остается ничего, кроме как показывать взглядом в сторону подбородка. Слава Богу, он понял: я боюсь задохнуться! Обратился ко всем присутствующим и сказал, что мое поведение вполне нормальное, и он сам тоже бы стал бояться в этой ситуации и никаких лекарств выписывать мне не будет.
Я не сразу поняла, что не могу говорить и двигаться. Сначала думала, что просто нет сил. Тяжелые испытания обрушились на меня. Пока я была в бессознательном состоянии, мне установили трахеостому и к ней подсоединили гофрированные шланги аппарата искусственной вентиляции легких (далее ИВЛ). Я не могу позвать к себе медсестру, когда необходимо. Через каждые сорок минут становится трудно дышать, и было жизненно важно откачать у меня слизь через трахеостому, произвести санирование.
Устремляю свой взгляд в сторону дверных проемов и подолгу жду, боюсь отвести свой взгляд, мне нельзя пропустить, когда появится медсестра, врач или санитарка. Кто-то идет, ловлю их взгляд, всячески выражаю свою просьбу-мольбу своим взглядом. Иногда мне удается привлечь внимание, донести это. Но чаще неудача и все, проходят мимо. Остается только ждать дальше и терпеть. Что я испытываю в тот момент? Муки, отчаянье, безысходность! Собираю все свои внутренние резервы. Надо бороться. Устаю. Будь что будет. Иногда засыпаю.
Года через два с половиной я посмотрю иностранный фильм о пациенте, прикованном к постели после инсульта, он не мог говорить. Меня поразил сервис обслуживания пациентов там у них. Первое, что сделали, когда он пришел в сознание, к нему тут же приставили врача, который помогал понимать его. Я посмотрела фильм полностью. Главного персонажа фильма считают героем, какой он молодец! Пусть бы он попробовал бы выжить в моих условиях и все шесть месяцев. Никому не пожелаю это испытать.
Мой взгляд постоянно натыкается на сенсорные кнопки, расположенные на боковой стойке функциональной кровати, на которой я лежу. На них иконки изображений положения человека, хочу протянуть руку, потрогать, но она остается лежать не шелохнувшись, пробую другой рукой, не могу. Мое тело ощущает неимоверное притяжение, кажется, какая-то сила буквально вдавливает меня в кровать. Зачем мне надели сапоги? Хочу посмотреть на ноги, но не могу увидеть, они под простыней. Еще не знаю, эффект перчаток и сапог, последствия моей болезни. Я не люблю, когда мне накрывают простыней руки, она давит мне на них, ощущаю ее тяжесть, хочу передать это медсестрам, массажистам, врачам. Ловлю их взгляд, показываю своими глазами на нее, показываю дальше откинуть с моих рук. Говорю им мысленно: «Снимите, пожалуйста, ее! Очень прошу вас, снимите, мне очень тяжело!» Но они не понимают. Уходят.
Пришла Нина Геннадьевна с молодым врачом. Стали пробовать ставить мои ноги, согнутые в коленях в кровати. Просят меня удержать их в таком положении, но они не слушаются и падают в разные стороны. Почему я не могу ими управлять?
Спасибо моему дорогому врачу Петровой Нине
Геннадьевне! Она поставила правильный диагноз, вырвала из лап смерти и продолжает выигрывать в этой схватке. Каждое утро подходит к кровати, наклоняется к моему лицу, помню ее глаза, такие родные, разговаривает со мной, доброту не сыграешь. Настояла, чтобы организовали доступ родных ко мне. В общем, там она была моим ангелом-спасителем. Сыграла огромную роль в моем спасении, и я всегда буду ей бесконечно благодарна!
Разрешили посещение родных: мужа, дочери, сына, мамы, это было огромным счастьем для меня!
Как уже писала ранее, находясь в реанимации, очень часто воспринимала информацию из снов за реальность. В одном из них, мой супруг, узнав, что я болею, ушел к другой женщине. Это настолько потрясло меня, что захлестнуло мощной волной обиды! Мой супруг приходит ко мне каждый день, а я не обращаю никакого внимания и никак не реагирую на него. Однажды дочь при очередном посещении сказала, что папа сильно переживает по поводу его игнорирования мной. А врач хочет запретить вообще его посещения, потому что при его присутствии у меня подпрыгивает давление и учащается сердцебиение. Эта информация заставила напрячь мое сознание, оценить трезво всю действительность и вернуть мои прежние чувства к нему! Какое счастье, он меня любит, и он рядом! Радости нет предела, мои родные приходят теперь в реанимацию, держат меня за руку, рассказывают о том, как ждут не дождутся моего выздоровления. Все рекомендации врачей мои близкие тут же выполняют, ищут нужные лекарства, покупают и очень быстро доставляют. По наставлению Нины Геннадьевны принесли буквы азбуки, изображенные на пластиковых пластинках, как для первоклашек, но эта попытка потерпела неудачу, они были неудобны, так как долго приходилось искать нужную букву. Пришлось ждать следующего раза. Пробуем другой вариант. Принесли азбуку, где все буквы на одном листе в несколько рядов. Постепенно выработали свою технику. Родные проводят сначала по рядам пальцем по вертикали, я начинаю подавать знак глазами, моргаю, да, это то, что надо! А затем по горизонтали буквам этого же ряда, до заветной буквы. Опять знак, моргаю. Тут уже приходится моим дорогим близким складывать буквы в слова, а потом и в предложения, для этого нужна была хорошая память или листок для записи и большое терпение. У нас с сыном особая связь, он единственный, кто быстро угадывает, что я пытаюсь сказать. С другими не сразу получается и порой приходится составлять предложение многократно. Этим методом стали пользоваться некоторые врачи, медсестры, санитарочка Ирочка Денисова, но многие просто не хотят обременять себя. Огромное спасибо за терпение и понимание, кто не остался равнодушным! Это стало отличной возможностью в передаче важной для меня информации! Да, возможно, и спасло мне жизнь.
Каждое утро начиналось с того, что берут кровь, что-то измеряют, наклонив кровать в положение головой ниже туловища. Если предварительно не откачают слизь, все, что скопленное за ночь, устремляется к горлу, и это доставляет огромные муки, я начинаю задыхаться. Я стала бояться буквально всех манипуляций. Передать свои просьбы невозможно, мысленно кричу, но все равно никто не понимает. Подождите, так, я задыхаюсь, ой, осторожнее, сильно болит бедро.
Начинаются гигиенические процедуры. Умывают лицо водой или протирают влажными салфетками. Чем-то холодным брызгают на мои части тела, затем вытирают. По истечении времени я поняла, это дезинфицирующая пена. Поворачивают то на один бок, то на другой, но от длительного лежания это доставляет мне боль. Еще при этом мои руки и ноги заворачиваются, попадают под пресс моего же тела, иногда пальцы больно ударяются, упираются и зажимаются, видимо, об стойки и спинки кровати, но не крикнешь, только приходится превозмогать боль. Шланги шуршат и следуют за мной. Как только все это заканчивается, я тут же испытываю огромное облегчение. Но это ненадолго. Начинаются другие неприятные действия для меня. Меняют памперс, перестилают постельное белье. Для этого опять переворачивают меня набок, этим временем убирают использованное белье и тут же очень быстро подстилают чистую простынь. Переворачивания являются в то же время своеобразной зарядкой, начинает отходить мокрота, предотвращает застой в бронхах, который возникает у лежачих больных, профилактика от пневмонии. Вообще, когда человек длительно лежит, обездвижен, он подвержен многочисленным заболеваниям, так как ослабляется иммунитет. Так и произошло со мной: я перенесла две пневмонии, еще заразилась синегнойной палочкой.
Лекарства вливают мне круглосуточно, медсестры только успевают менять бутылки разных размеров, пластиковые, стеклянные. Сзади находится монитор, где видны все показания пульса, давления, аппарат для искусственной вентиляции, от него тянутся пластиковые, гофрированные шланги к моей трахеостоме. Через какой-то промежуток времени надувается манжета, она постоянно до боли сдавливает мне руку, на пальце прищепка для передачи данных на монитор, которая сильно давит на кожу под фалангой пальца. С течением времени стану ненавидеть эти два прибора и буду испытываю огромное облегчение, когда их снимают для проведения других процедур. Но они чаще то же не из приятных.
Наконец-то наступает затишье. Внешнее спокойствие, скрывает внутреннее беспокойство. Разные мысли лезут в голову, что ожидает меня дальше, когда переведут в отделение стационара? Могу теперь долго разглядывать потолок, стены, вентиляционную решетку. Я нахожусь в палате на два койко-места. Очень редко подселяют соседа или соседку, как правило, это бабушки, дедушки. Их очень быстро переводят из реанимации в стационар. Наверное, скоро и моя подойдет очередь. Но это время никак не наступает.
Однажды ночью на соседней кровати умер дедушка. Как я поняла это? Включили яркий свет в нашей палате, ночью всегда был приглушенный, а такой включали только утром перед процедурами. И еще я увидела перед его кроватью большое скопление медперсонала. По выражению их лиц все стало понятно. Я повернула голову к стене. Очень жаль…
Стены реанимации выложены белой плиткой, и мой взгляд постоянно останавливается на них. Я начинаю их считать сперва в рядах горизонтально, потом вертикально, и так каждый день и несколько раз на дню, снова и снова.
По утрам часто приходит снимать кардиограмму Лариса Геннадьевна. Пока она цепляет к моему телу присоски, каждый раз твердит мне, что я обязательно поправлюсь, все будет хорошо. В другой раз продолжает вдохновлять: «Ну, какая ты молодец, смотрю ты уже все лучше и лучше!» Я верю этим словам, они вселяют уверенность в моем выздоровлении.
Со временем я познакомлюсь со всем медицинским персоналом и стала понимать, в какую смену мне будет хорошо, а когда не очень. Все четко выполняют работу согласно должностной инструкции, а милосердие присуще не каждому.
Даже спустя столько времени мне очень тяжело вспоминать и мысленно возвращаться в то время.
Отношение медицинского персонала оставляет желать лучшего. Они должны проявлять заботу к больному, какой бы квалификацией не обладали. Выражать уважение и человеческое тепло. Мы люди, и сразу чувствуем, когда излучают искреннюю заботу о нашем здоровье, это значит попали в надежные руки. Мы живые существа и способны ощущать не только на физическом уровне, но и на уровне ума. Про каждого медицинского работника можно сказать: этот лечит без лекарств, а этот образованный, познания глубокие, но сердце не доброе. Однажды мне было горько слышать после ухода врача от медсестры, которая не стесняясь высмеивала хорошее отношение врача ко мне!
Не так сложно организовать беседы на человеческом уровне и начать учить медперсонал, как работать с сознанием человека. Давно назрела необходимость проводить семинары, обучения. Этика актуальна в этой области. Очевидно, действие может быть позитивным или негативным, все зависит от мотивации.
Побывав в шкуре жертвы, где добро победило, все же хочу донести до нашего общества, что чувствует человек, когда он беспомощен! Моя миссия — призвать к милосердию во всех проявлениях.
Мне повезло с людьми в белых халатах с добрым сердцем, их оказалось больше вокруг меня, благодаря им я и выжила.
Вернусь в то время. Все повторяется изо дня в день, как в том фильме «День сурка», только в выходные мне тяжелее. Я изучила весь порядок наизусть и с нетерпением жду Нину Геннадьевну Петрову, заведующую неврологическим отделением, Татьяну Ивановну Мелешко, заведующую физиоотделением, Ирину Александровну Шарову, заведующую реанимацией, Николая Николаевича Куркова, врача реанимации. Это мои добрые ангелы-спасители — они борются за мою жизнь, вносят в мой мир столько внимания и доброты. Выполняют все мои просьбы, ни разу не позволив себе забыть ни об одной из них! Нина Геннадьевна и Татьяна Ивановна всегда, когда проходят мимо дверного проема в мою палату, останавливаются, зовут меня по имени и машут рукой, что вызывает у меня, конечно же, самые радостные эмоции. Но они не могут быть постоянно со мной. Больше я нахожусь с медсестрами и санитарками, и тут выбирать не приходится, как карта ляжет. Моя жизнь зависит напрямую от них.
Бывают счастливые дни в смену неравнодушных и внимательных медсестер и санитарок. Это в смену, когда работают медсестра Филиппова Василиса и санитарочка Денисова Ирина, девочки с душой от Бога. По моему просящему взгляду тут же подходят, помогают во всем, в чем я нуждаюсь. Каждый раз терпеливо собирают слова по буквам из азбуки в предложения. Они и позже будут оказывать мне помощь уже в стационаре неврологии, лор-отделения, посещая после своей отработанной смены. Мы и сейчас продолжаем общаться. Я никогда не забуду вашей доброты, приношу огромную благодарность за безграничную заботу обо мне в те трудные дни!
Иногда случались ситуации, которые никто не мог предвидеть. Как-то утром перед концом смены медсестры уговорили повернуть меня набок, подложили одеяло, свернутое в рулон со стороны спины, и ушли. У меня сильно болело тогда правое бедро, при смене положения боль усилилась. Я не могла предусмотреть всю серьезность своего положения. Первые минуты вроде бы все хорошо, но через маленький промежуток времени стало невыносимо. Вокруг никого, да если бы и были, то позвать я все равно не могла. Это была пытка. Новая смена пришла, но они не замечали моего взгляда. У меня от боли бежали слезы. Не знаю, сколько я так пролежала. Думаю, около часа, может, больше. Только Нина Геннадьевна и Татьяна Ивановна оказались моими спасительницами, придя ко мне после планерки, освободили из плена. Больше я никогда не соглашалась на перемену своего положения, всегда оставалась лежать на спине, несмотря на огромный риск своему здоровью.
В реанимации обстоятельства вынудили развить в себе разные способности. Для передачи просьбы мне приходилось приспосабливаться к ситуации, заранее копить мысленный список всего необходимого для меня. Я его составляла и заучивала, ни в коем случае нельзя позволить себе, что нибудь забыть. Так как передать я могла, как я уже писала выше, только врачам, либо своим родственникам, а первые были, как правило, только с утра, а вторые после обеда.
С закрытыми глазами я научилась чувствовать кожей лица легкое колыхание воздуха от приближения кого-либо, быстро открываю глаза и ловлю столь нужный мне взгляд, чтоб попросить о чем-либо. Не всегда получается, иногда, к своему огорчению, я вижу только спину уходящей медсестры.
Перед ночью научилась ориентироваться по высоте поднятия наклона кровати, как мне комфортно, смотрю на стену и считаю плитку в ряду, моргаю глазами, это был знак остановки. Нужно быстро передать, так как другой возможности донести эту просьбу у меня не будет и придется терпеть очень долго, до самого утра.
Не только трахеостома, аппарат ИВЛ стали частью моего тела, но и другие приспособления. Распишу поподробней. В какой-то момент я стала понимать, как меня кормят. Из ноздри моего носа торчит катетер, что, по моим ощущениям, напоминает индюка. Он соприкасается не только с моим носом, но и другими частями лица: губами, щекой. В него специальным шприцем закачивают кашеобразную еду, суп, морс, и она напрямую поступает в желудок — так меня кормят. Ощущение накачивания надувного мячика. Как-то один раз перестала проходить пища, пришлось медсестре заменить катетер, отвратительная процедура, похожа на фиброгастроскопию (ФГС). Аппетит отсутствует, я никогда не хочу кушать. Когда подходят медсестры кормить, я кручу головой, показываю знак — нет. Но они меня уговаривая и все равно кормят. За шесть месяцев я сильно похудела: с пятьдесят четвертого российского размера до сорок второго.
В связи с этим, находясь в реанимации, вспомню: как раз буквально до болезни за несколько дней я купила себе цигейковую шубу в кредит, с уверенностью — ничто не может со мной случиться и тем более измениться в моем размере. Оказывается, может. Самое интересное, теперь, после всего случившегося, а знает ли мой муж об этом кредите и сколько времени идет просрочка платежа? Как только у меня появилась возможность передать информацию ему, это был один из главных вопросов. Второй мой вопрос был о том, сделал ли мой супруг кардиограмму своего сердца. У него были проблемы с сердцем, за его здоровьем следила всегда я.
Мои близкие приходят ко мне каждый день, разговаривают со мной о том, что я еще чуть-чуть и поправлюсь. Много шутят. И я действительно улыбаюсь и верю, что скоро вернусь к прежней жизни, ни сколько не подозреваю о последствиях своего заболевания и как долго буду преодолевать их.
Очень часто приходит ко мне необыкновенно широкой души во всех смыслах этого слова человечек. Это моя подруга Лариса, ну помните, я про нее писала в своем сне про купе в вагоне. Несмотря на загруженность своего рабочего дня, она обязательно выделит время и посетит меня в реанимации. Иметь такую подругу дорогого стоит, я очень ценю и дорожу нашей дружбой! Своим присутствием создает особую атмосферу позитива. Она что-то рассказывает мне с ее необыкновенным, тонким юмором, и мы постоянно смеемся. Затем задает мне настрой никогда не сдаваться и выздоравливать. Даже медсестры, проходя мимо нас, заряжаются оптимизмом и начинают улыбаться и светиться.
Случалась и трагикомичная ситуация. Меня перемещают в положение полусидя благодаря функциональной кровати, что вызывает в моей душе огромный восторг. Я вижу гораздо больше, крутя головой в стороны. Но, к моему огорчению, долго сидеть не могу. Быстро устают мои атрофированные мышцы спины, на копчике нестерпимо ноет кожа. Приходится просить опустить меня в горизонтальное положение. Очень часто из-за этих манипуляций края памперса заворачиваются врезаются в ногу вокруг бедра, спустя время боль усиливается. Я терплю и жду, когда придет мой супруг. О, счастье, он пришел! По азбуке передаю свою долгожданную просьбу. Рядом находится соседка-бабуля, смотрит, не отрывая взгляда, на нас. Мой супруг постеснялся откинуть простынь с меня, начал искать под ней край памперса, нашел, поправил. Бабуля все это внимательно наблюдает, она, видимо, быстро нарисовала в своем изображении, что хотела увидеть. Позвала медсестру и давай требовать, чтобы моего мужа удалили из палаты, сопровождая словами: «Разврат!» Мы не сразу разобрали, что она говорит. Конечно, пришлось выполнить требование бдительной бабки. Очень расстроились, так как не успели пообщаться, и разлука для нас была подобна смерти. Вечером моя соседка виновато причитала о том, что ей поздно сказали, что это мой муж, и она извинялась передо мной. Вскоре ее перевели в отделение стационара.
В один из дней сын, придя ко мне, спросил меня: «Мам, а когда у тебя чешется, ты как?» И сам же себе ответил, поняв, глядя на меня: «Жесть!»
Сон 9
Незнакомый дом. Вижу спину женщины, спускается с лестницы, одета в домашнее платье, на ногах шлепанцы. Мне до боли знакомы ее фигура, прическа, волосы. Ну конечно, это же, у меня было такое платье, та же ткань с рисунком, но когда это было? И тут я услышала детский плач, опять до боли знакомо! Мне нужно найти место, откуда доносится он. Я испытываю беспокойство. Перемещаюсь в воздухе, это дается быстро и легко, у меня нет тела. Пытаюсь заглянуть сбоку, она меня не замечает. Вижу профиль ее лица — мое лицо! Она держит на руках младенца, это же мой маленький сын. Спустилась с лестницы, зашла в комнату. Узнаю комнату со стенами, обклеенными обоями в голубой цветочек. Клеили их мой супруг с друзьями Константиновыми, я тогда носила своего сыночка под сердцем в далеком 1993 году. Все на своем месте, та же обстановка. Моя копия, это есть я, но только моложе. Наблюдаю за ней дальше. Успокоила, поцеловала и положила нашего сыночка в кроватку. Я потрясена всей этой картиной увиденного. Как же я смогла оказаться в том временном промежутке прошлого?
Вернемся в реальность. Все вокруг говорят о наступлении Нового года, я же понимаю, что в этот раз никакой радости и надежд этот праздник у меня не вызывает.
Наступило 31 декабря 2015 года, а мне очень грустно. Как отключить свое сознание, не вспоминать, как раньше мы с семьей готовились к этому празднику! Вечером выключили свет, загорелись ночники, я закрыла глаза, стараюсь уснуть как можно быстрее. Сквозь сон слышу канонаду салютов. Мне все равно, не хочу думать о празднике! Как же мы раньше радовались и загадывали заветные желания всегда быть всем здоровыми и счастливыми. Вдруг слышу, кто-то шепотом зовет меня по имени. Открываю глаза, и надо мной три головы, это девочки-медсестрички и Ирочка-санитарочка поздравляют меня с Новым годом! Вот так я встретила 2016 год.
Наступили длительные выходные, врачи, массажисты отдыхают. Ожидание огорчает. Теперь для меня любые праздники стали самыми нелюбимыми днями, а их впереди так много. Я еще не знаю, что буду находиться здесь до конца апреля 2016 года.
Массаж, лечебную гимнастику мне делают каждый день с самых первых дней поступления в реанимацию. Потом, когда я стала видеть глазами, чувствовать и понимать, поняла, что это помогает хоть и на короткое время облегчить мои ощущения от сдавливания и бесконечно бегающих мурашек по моим конечностям, а также в борьбе с контрактурой, я с нетерпением ждала этой процедуры. Поясню: когда суставы длительно неподвижны, наступает контрактура, а сухожилия в этом случае укорачиваются. Для фиксации и укладки стопы в положении под углом девяносто градусов нужна специальная обувь или подставка. Необходимо разрабатывать все суставчики рук, ног, пальцев. Для больного ощущения неприятные, все через боль. Мне постоянно сгибают пальцы в кулак, руки в суставах, ноги, но все равно этого оказалось недостаточно. Контрактура образовалась в локтях, плечевых, коленных и тазобедренных суставах, произошло укорочение сухожилия над пяткой, пострадал малоберцовый нерв, стопы завернулись навстречу друг другу. При фиксировании ортезами ног, стали образовываться пролежни на большом пальце и самой стопе. Они возникают от длительного лежания и соприкосновения с чем либо, мокнущие открытые ранки. Это прямая угроза проникновения инфекции, она увеличивается в размерах, если ее не залечить вовремя. Пролежни стали появляться у меня на икрах, ягодицах, копчике, голове. Началась борьба и с этим недугом. На голове волосы подстригли машинкой под нуль. Сушат специальной лампой, присыпают присыпкой составом из нескольких лекарств.
На зрение сказываются последствия болезни. Вижу я так, как будто мне необходимо навести резкость в глазах. Виной тому, я думаю, вложенная мазь по утрам, начинаю часто моргать для очищения глазного яблока, как дворниками о стекло машины. Поэтому приходится напрягаться иногда, чтобы разглядеть окружающих. Еще наблюдается двоение предметов, а за проходящим мимо кровати медперсоналом тянутся длинные шлейфы. Все как в кино. Неужели все это происходит со мной?
Стала замечать, когда приходят к моим соседям другие врачи, ловлю на себе их пристальные взгляды. Меня рассматривают, тихо разговаривают, так, что я не могу слышать их разговора. Только потом, спустя время поняла, что я была особенным пациентом с редким заболеванием.
Течение моей болезни проходит под строгим контролем главного врача и тщательно разбирается на каждой планерке. Однажды днем открываю глаза, слева от моей кровати стоят два моих врача и приятная женщина-блондинка, они ей о чем-то докладывают, поняла — это главный врач больницы, в которой я лежу, Семенищева Елена Анатольевна. Один раз видела ее на фотографии. Выслушав их доклад, она обратилась ко мне со словами, конечно, дословно я не помню, но суть такая: «Виктория Владимировна, сейчас динамика вашего состояния положительная, лично наблюдаю за вами, я в вас верю, вы сильная, выздоравливайте».
В другой раз она привела целую комиссию из пяти-шести врачей, объявив им, чтобы они готовились принять меня в свой центр на реабилитацию после моего лечения. Я еще очень слабенькая, до моей выписки еще было ой как далеко, но внимание моих дорогих врачей и их вера в мое выздоровление, уверенно вселились в мое сознание.
В ноябре 2016 года увижусь с Еленой Анатольевной в больнице на конференции, где она встретит меня, как родного человека. В следующий раз восхищусь ее отзывчивостью, при моем телефонном обращении за помощью и ее моментальной ответной реакции — доброжелательности по отношению ко мне. Это человек с большой буквы
и поистине заслуживает глубокого уважения!
Вернусь в 4 января 2016 года, чувствую, стало очень трудно дышать, даже после санирования. Дождавшись мужа, прошу передать медсестре, чтобы уведомили врача сделать бронхоскопию. На что мы получили ответ, что невозможно в праздники все отдыхают. На следующее утро пришел мой дорогой доктор Николай Николаевич, спросил, как самочувствие, что беспокоит. По азбуке я прошу о необходимости провести бронхоскопию. Он мне тут же пообещал, что непременно закажет бригаду и эту процедуру проведут мне сегодня. «А как же праздники?» — удивилась я. На что он ответил: «Нет никакой проблемы, есть дежурные врачи». Через несколько часов сделали бронхоскопию, мне стало намного легче дышать.
До самой выписки эту процедуру по моей просьбе мне проводили многократно, и это очень помогло мне. Сказали бы мне раньше об этом, что я сама буду умолять о необходимости провести ее, никогда бы не поверила. Спасибо мои дорогие — Николай Николаевич, Ирина Александровна за внимание и доверие к моим просьбам! Как же это было важно для меня в то время.
Сон 10
Не могу полноценно дышать легкими, мне нужна помощь. Для этого я ношу специальные силиконовые нити на шее, чуть толще лески. Они перекинуты, как мы носим украшения, концы свешиваются, слабо перевязаны в узел между собой на уровне моей грудины. Их функция — поставлять кислород к моим легким, не внедряясь в тело, но соприкасаясь с ним. Это как микробаллончики, в которые входит очень много литров кислорода, его как-то трансформируют и переводят в жидкость, заполняют в нити. Этой зарядки мне хватает на несколько дней жить комфортно. Через какое-то время начинаю чувствовать нехватку кислорода. Собираюсь и бегу в больницу. Прошу мне заменить нити. Там выдают заправленные, но иногда прямо шприцем их заправляют при мне жидким кислородом.
Я опять в реальном мире. Закончились долгие новогодние праздники. Вернулись доктора, радость оказалась не долгой, у меня началась пневмония. Я не понимаю, почему не приходят делать массаж. Оказывается, у меня температура, и поэтому массаж запрещен. Стали непроизвольно дрожать челюсти и стучать зубы. Подвезли огромный аппарат для проведения рентген-снимка. Для того чтобы под мою спину подложить пластину с негативом снимка, меня садят в кровати, а я, как тряпичная кукла, валюсь в разные стороны, падаю вперед сгибаясь пополам. Видимо, медсестры сами не ожидали, что я потеряла способность владеть своим телом и это еще одна для меня неприятная неожиданность. Положили спиной на холодную и ужасно твердую доску. Не дышать! Сколько раз мне пришлось слышать это. Потому что делали рентген не только мне, но и моим соседям по палате, где нахожусь и я рядом.
6 января в Рождество проснулась от церковного пения, открываю глаза, стоит батюшка. Где я? Умерла? На небесах? Оказывается, его пригласили по просьбе моей соседки. Смотрю, слушаю, жду с надеждой, может, посмотрит в мою сторону. Закончил, не посмотрел, ушел.
В другой раз пришел другой батюшка освящать больницу, подошел к моей кровати. Спрашивает у дочери обо мне. Долго рассказывает о чудесах исцеления мальчика, которому был вынесен диагноз остаться инвалидом навсегда. Держит меня за руку, окропил святой водой. Потекли слезы, плачу.
Вы знаете, я просто уверена, духовная помощь мне очень помогла, меня смогли отмолить тогда. До болезни в той жизни я слышала об этом, но не придавала значения. Мои родные, знакомая Надя заказывали сорокоусты в один день в нескольких церквях. Дочь Оля и свекровь читали соборную молитву по соглашению в установленный день и время. Это проводилось онлайн с протоиереем Владимиром Головиным из города Болгар. Гораздо позже многие знакомые, коллеги говорили мне, что тоже молились за мое исцеление в церквях. Да, несомненно, великая, могучая сила духовная, а еще и с большим количеством помогающих людей, доказала, что творит чудеса!
Дочь, придя в очередной раз ко мне, рассказала о моих внуках. У них 17 января был День рождения, и, когда задували свечи на торте, они озвучили свои желания. Демид загадал: «Я хочу, чтобы бабушка поправилась!»
В ночь на крещение мне приснился сон.
Сон 11
Я смотрю в окно больницы на улицу. Перед больницей большая площадь с маленькой часовенкой. Большое столпотворение народа, понимаю: это люди, которые пришли помолиться за меня. За площадью река, на берегу пришвартован большой корабль. На его корме привязаны разноцветные воздушные шары и флажки. Не знаю как, но я уже наблюдаю с палубы за всем происходящим. Звучит громко гулким эхом мужской голос: «Курс на выздоровление!» Корабль начинает медленно отчаливать от берега, наблюдаю его разворот. Все, мы устремляемся в неизвестную даль.
Этот сон произвел на меня сильное впечатление, я приняла это за знак: все, иду на поправку!
В дальнейшем будет очень много знаков, и мой новый жизненный путь к достижению цели состоит из звеньев, которые создадут целую цепочку. Переход на новое звено я всегда буду чувствовать и буду называть это началом нового.
Видимо, злосчастная пневмония захотела вернуться ко мне во второй раз. Пришел еще один доктор реанимации Анатолий Павлович Алабугин, пожал мне руку и сказал: «Как мы с тобой обманули пневмонию! Молодец, выдержала!»
3 февраля 2016 года подошла медсестра и сказала: «Ты у нас уже три месяца». «Плохо это или хорошо», — подумала я?
Катя обо мне
В один из дней Ирина Александровна, заведующая
реанимацией, привела молодого врача Катерину Усольцеву. Показала ей, как надо мне разрабатывать суставы, делать зарядку. Катерина стала приходить каждый день ближе к обеду, стала бороться с моей контрактурой. Помогала во всем, еще один добрый и значимый для меня человечек. В 2018 году я попрошу ее вспомнить то время и написать обо мне. Вот что она написала.
«Так получилось, что после некоторого перерыва в учебе меня направили в отделение реанимации. На утренней планерке обсуждали пациентов, их состояние за прошедшую ночь, доходят до номера 1 (по номеру кровати) — в ответ: без изменений, стабильно. Вижу историю болезни номер 1 — папка в высоту примерно 25 см. Заведующая рассказала, что поступила почти два месяца назад пациентка, состояние тяжелое. Два месяца в реанимации! Почитала историю болезни, а все началось с обычной простуды, а потом… аж страшно представить.
Войдя в ту самую палату, я увидела женщину с выбритой головой, к ее шее тянулась труба от аппарата ИВЛ, и звук этого аппарата на всю палату. Приступили к осмотру пациентки, все по схеме, пальпация, аускультация, и так смотрят несколько врачей подряд, а пациентка покорно лежит, ни звука. Как правило, такие пациенты в реанимации лежат без сознания. Подходишь, проводишь осмотр. А здесь на тебя смотрят два больших глаза (первое время я даже побаивалась подходить), причем нет ни злости, ни безразличия, а такое часто видишь, во многих глазах (а осмотры проводятся несколько раз в день), а только мольба и смирение. Состояние Виктории (честно, даже отчества не знаю) менялось каждый день. Что только не было. И температура, и боли бесконечные, плохой анализ крови, мочи, появились хрипы и много чего. Уйдешь в обед, вроде нормально все, а утром на планерке узнаешь: вечером и ночью ей было плохо. Количество проведенных осмотров всех возможных врачей, медицинских манипуляций, в том числе замен трахеотомической трубки, ультразвуковое исследование,
эндоскопий, рентгена и прочее, было очень много, и все это она смиренно выдерживала, с достоинством перенося все тяготы, свалившиеся на нее. Честно, я бы сдалась, если бы была на ее месте. В один день превратиться в человека, который не то что ходить не может, а не может самостоятельно дышать, — это очень страшно.
Видела я это заболевание в первый раз за всю свою учебу в меде. Меня это зацепило, поискала в интернете. Поняла, что без физической реабилитации никуда. Это, можно сказать, основной метод восстановления. Люди восстанавливались, начинали ходить, писать. Тогда и появилась идея делать массаж и гимнастику, хоть как-то помочь ей. Потому что как врач понимаю, что без движения возникнет атрофия мышц, а восстанавливать это будет очень сложно. Со вторым ординатором, Настей, начали делать массаж, гимнастику. Эти «восковые» ноги и руки невозможно забыть. Сопротивление сгибанию было такой силы, что приходилось упираться в кровать или в пол, чтобы хоть на несколько сантиметров попытаться согнуть ногу в суставе. Также застыли руки, веером пальцы. Каждое движение доставляло боль больной. Опух указательный палец. Из-за трубки аппарата ИВЛ Виктория не могла сказать ни слова, когда ей больно, то все выражали ее глаза. Не привыкли мы оценивать ту или иную эмоцию человека, смотря ему в глаза, обычно прямо скажут, но не в этом случае. Порой делаем сгибания, а потом вдруг посмотрим на Викторию, и сразу понятно становится, что ей очень больно. Старались делать все возможное: разработка суставов, растяжка сухожилий. Не знаю, был ли толк в наших занятиях, но мы верили в успех!
Наступило время, Виктории дышать самостоятельно и отучить от аппарата ИВЛ. Сначала начали отключать на 5, 10, 15 минут, потом все больше и больше. Иногда у нее не получалось дышать, но она всегда старалась. Было жутко смотреть на это. На секунду представьте, что вам не хватает воздуха, чтобы дышать, становится страшно. Все было видно по ее глазам. Очень хотелось Вике помочь в этот момент. И все же она победила и смогла дышать сама без аппарата ИВЛ — УМНИЧКА!
Гораздо позже в один из дней я услышала ее голос, как это было приятно, начался новый большой этап. До этого с ней общались при помощи алфавита. Скажу честно, что мне было иногда сложно понять просьбу. Иногда я забывала буквы, на которые Вика указывала глазами. Бывает, покажет на буквы, а ты в ответ десять слов, которые начинаются на эту букву, а все не то. Несмотря на то, что она была еще очень слабой, передавала даже целые предложения! Это
стоило огромного труда и напряжения. И все это благодаря силе духа Виктории.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.