Бесплатный фрагмент - Введение в антропосоциальную тектологию

Предисловие

Данную книгу составляют частично переработанные и дополненные статьи, опубликованные ранее на научно-публицистическом сайте (см. библиографию), которые в совокупности, с предыдущими работами (см. ниже) образуют, в понимании автора, тему «антропосоциальной тектологии». Она основывается на всеобщих системных закономерностях живой природы, человека и общества, которые эволюционно внес в первичный антропосоциогенез сам человек. Поэтому данная тема является, в сущности, темой «эволюционно-системной антропосоциальной тектологии».

Предлагаемое понятие тектологии определилось историей введения и использования этого термина Эрнстом Геккелем в изучении им эволюции и строения организмов, во взаимодействиях (что определило и введенную им экологию) [1—3], и историей работы Александра Богданова над «тектологией» ранних обществ [4]. То есть тектология понимается в предлагаемой теме, прежде всего, как эволюционно-системный организационный процесс в естественном антропосоциогенезе и дальнейшем общественном развитии (подробнее в соответствующей статье).

Работы Э. Геккеля над «мировыми загадками» и экологией, ввиду современных отрицательных для мирового сообщества процессов и тенденций их развития, в том числе процессов социализации и образования молодых поколений, обретают высокую научную и социально-политическую актуальность. Они видятся полезными и для лучшего понимания общественного значения развития всемирного научного познания живой природы, человека и общества, общемировой экологии, — соответственно, и представляемых здесь и ранее авторских работ, которые выполнялись с использованием эволюционно-системного, научно-исторического и системно-исторического подходов. Можно сказать, все выделяемые здесь работы и многие другие (см. общую библиографию) посвящены развитию социальной философии и теоретической социологии, теоретических оснований научно-системного Обществознания, — которое предстоит, на взгляд автора, выработать посредством системной методологии познания человеческого общества как такового и системного переосмысления отечественной истории.

Таким образом, видится научно обоснованным и необходимым предварительное сопоставление авторских материалов (включая привлеченную библиографию) с современным состоянием российской и западной теоретической социологии, — посредством не столь давних работ ведущих ученых, например, И. Ф. Девятко с сотрудниками [5; 6], Ж. Т. Тощенко [7] и Ю. М. Резника. Это сопоставление, ввиду обширности и сложности затрагиваемой тематики, должно быть, конечно, наиболее профессиональным, экспертным. Здесь видится полезным представить всё же некоторые замечания в данном плане.

В отношении коллективной монографии [5] надо заметить, прежде всего, что сопоставлять современные (новые) научные знания об обществе, в их развитии применительно к российской действительности, видится необходимым, на взгляд автора, главным образом со знаниями «положительного опыта» природы, человека и общества, — по О. Конту и А. Богданову, а также с «общеобразовательными» знаниями, — как правило, консервативными, — общегражданскими в будущем, поскольку в нашей стране установлено всеобщее среднее образование, в котором одним из ведущих предметов является Обществознание (становящееся всё более научным, особенно в высшей школе). Реализация такового сопоставления и развития общественного самопознания на академическом (государственном) уровне будет обеспечивать (по результатам функционирования соответствующих обратных связей) научное развитие и когнитивное совершенствование общеобразовательных и профессиональных систем, от школьного уровня до государственных систем повышения квалификации. Но, главное, будет способствовать минимизации общественных затрат (времени и всех прочих ресурсов) на пути к достижению обществом наиболее рационального состояния относительно окружающего мира, мирового сообщества. Указанную монографию, — тематически близкую к представляемым авторским работам и, надо сказать, к самой ситуации представления их научно-философскому сообществу, необходимо рассматривать, думается, в сопоставлении западного мышления, — которому она посвящена, с отечественным, начиная, допустим, от русской социальной мысли 19 — начала 20 в., — религиозно-философской и так называемой социалистической [11], и особенно, с междисциплинарными (по сути) работами А. Богданова. И здесь надо обратить внимание именно на этот, главный её недостаток — на отсутствие указанного сопоставления по научно-философскому уровню и общественной полезности, прогрессивности. В подразделе «Когнитивная социология: от „забытых“ классиков к междисциплинарным исследованиям „народной“ науки об обществе» мы не видим ни одной отечественной работы, — ни от «классиков», ни «народной» (инициативно-гражданской). Надо сказать, что научный отрыв от российской новейшей истории, ввиду использования исключительно западной базы социальных знаний, характерен для указанных работ И. Ф. Девятко (с соавторами) и других современных социологов-теоретиков России. Это требует дополнительных исследований по выявлению отмеченных авторами особенностей и закономерностей взаимообусловленного развития «обыденных», гражданских (народных), общенаучных и государственных знаний в современной российской действительности. Кроме этого, само понятие «обыденное знание» видится не соответствующим современному состоянию российского общественного сознания (по указанному выше замечанию о единых источниках знаний и прочим факторам).

В рассматриваемом плане надо обратить внимание также на философское обобщение развития социального знания, самопознания в истории общественного развития [8; 9] и на методологически «контрастные» по отношению к указанным выше монографиям работы ведущего российского философа Ю. М. Резника [10]. В его монографиях изложены именно междисциплинарные, системные взгляды на общество как таковое и системные закономерности его развития, представлены многие российские инициативные работы этого плана конца 20 в (т. е. от интеллектуально возвышенного народа). К сожалению, эти работы, как и системные исследования других ученых, — особенно по научно-философскому наследию А. Богданова, да и сама методология системных исследований, остаются пока вне сферы мышления ведущих российских социологов-теоретиков, — кроме, пожалуй, единственного социолога М. Н. Руткевича, который (как приверженец материалистической диалектики) попытался в свое время (на базе существенно ограниченных обобщений) обосновать необходимость системного подхода в теоретической социологии [7; 12]. Работа М. Н. Руткевича требует, конечно, отдельного критического рассмотрения, прежде всего, ввиду методологического несоответствия ее исследуемому объекту — человеческому обществу. Не только системный подход, но и методологически адекватное исследование сложного, развивающегося объекта требует изучения его от начал происхождения. Такое наставление давали еще Гераклит и Аристотель — «Только тогда можно понять сущность вещей, когда знаешь их происхождение и развитие». К сожалению, в отечественной социологии, как и в социологии многих других стран, сохраняется профессиональная традиция исследования «текущего» общества и прогнозирования предстоящего развития. Поэтому, очевидно, и сохраняется подавляющее большинство противников системного подхода в социологии ввиду явной несистемности современного общества, раздробленного индивидуальными целями (интересами) обогащения средствами комфортной жизни. Но, несмотря на методологические и другие недостатки, указанная работа М. Н. Руткевича, думается, будет содействовать, наравне с другими (в соответствующих научно-философских кругах), лучшему пониманию представленных ниже и ранее авторских исследований (см. библиографию).

Системный подход к изучению человеческого общества предусматривает изучение его, как отмечалось выше, в развитии, от самих начал его становления. Таковой подход предпринят автором, как и ранее, в представляемых ниже исследованиях, с привлечением дополнительных научных источников. Соответственно общей их направленности выраженной в заглавии книги здесь необходимо обратить внимание на особо важную и актуальную науковедческую тему, которая, на взгляд автора, пока скрытно сохраняется, но явно обнаруживается при введении в пространство современной социальной философии и теоретической социологии темы «антропосоциальной тектологии» (отражающей реально существующие процессы во всем общественном развитии). Суть исторического возникновения науковедческой темы (проблемы) в этом плане состоит в следующем. Человеческое общество, имея естественные основы своей организации и существования, развития (воплощенные в человеке и окружающей природе, природных богатствах) получило эволюционное назначение организовать свою живую целостность и жизнедеятельность наилучшим образом по отношению к окружающему миру (аналогично предшествовавшим в эволюции организмам, самому человеку) посредством нравственного и разумного единения и взаимодействия индивидов. Согласно этнографическим и историческим исследованиям, всеобщее в мире общественное развитие как раз и происходило таковым, естественным образом. Но с некоторых пор, в связи с известными в истории экономики процессами включения в общественное развитие искусственных средств обмена и накопления жизненных богатств, общественное развитие обрело искусственную организованность на основе этих искусственных средств. Соответственно, первые обобщенные описания норм организации общественной жизнедеятельности, — которые будут названы учениями, вобрали в себя всю эту искусственность. Таким образом, и современное общество (по обобщенным в мире характеристикам), имея естественные фундаментальные основания своего существования и развития, является, по сути, организованным на искусственных основаниях. Соответственно и социальные науки, прежде всего социология, обрели существенную искусственность, — в то время как знания о жизни, о живой природе и человеке, о естественных основах существования и развития человеческого общества достигли в совокупности такого уровня, который позволяет уже, на взгляд автора, организовать интеллектуальный цивилизационный переход к наиболее адекватной (по естественным основаниям) организации общественных конституционных устоев надежного существования и прогрессивного развития. Надо обратить внимание также на следующее.

С 18 века установилась и получила широкое развитие во всех научно развитых странах тема так называемого «социализма», социалистического мышления о более совершенном общественном устройстве [11]. Вот начальный фрагмент соответствующей статьи в «Новой философской энциклопедии» (НФЭ):

«СОЦИАЛИЗМ (от лат. Socialis — общественный) — 1) комплекс определенных социально-философских и идейно-политических концепций, доктрин, установок; 2) совокупность социально-политических движений; 3) предполагаемый в будущем или существовавший в СССР, странах Восточной Европы, Китае и некоторых странах Азии общественно-политический строй.

В социально-философском плане социализм представляет собой нечто большее, нежели конкретное идейно-политическое течение, а именно — особый тип понимания социально-политического мира, систему воззрений, установок, ориентации, теорий, доктрин. В совокупности они призваны обосновать и защищать идеал общественного устройства, основанного на приоритете общественной собственности на средства производства, отсутствии эксплуатации, справедливом распределении материальных благ и т. д.

Социализм при всей его многовариантности имеет единые истоки и определенный комплекс концепций, идей, принципов и идеалов, присущих любой разновидности этого типа общественно-политической мысли. Социалистическое мировоззрение вобрало в себя утопические идеи древности и средневековья (см. напр., «Государство» Платона, «Утопия» Т. Мора и др.), некоторые установки и ценности хилиастических, или милленаристских сект и движений, европейского просветительства и т. д.

В современном понимании социализм является историческим феноменом, возникшим в Новое время в качестве реакции на социальные и экономические отношения становящегося капиталистического общества, особенно на реальности, вызванные промышленной революцией. Поэтому естественно, что как более или менее отчетливо сформулированное течение социально-философской и идейно-политической мысли социализм начал формироваться с кон.18 в. Показательно, что само понятие «социализм» впервые появилось около 1830. В 1827 он был использован для обозначения сторонников кооперативного движения Р. Оуэна в Англии, а в 1832 — для характеристики учения социалистов-утопистов Л. К. де Сен-Симона, Ф. М. Ш. Фурье во Франции. Считается, что в научный оборот это понятие было введено П. Леру в работе «Об индивидуализме и социализме» (1834), как противоположное по смыслу термину «индивидуализм».

Для всех этих авторов было характерно критическое отношение к существовавшей в тот период общественно-политической системе, которая, по их мнению, основывалась на принципах несправедливого распределения материальных благ, социального неравенства, духовного и физического порабощения людей. Противопоставив эгоистическому индивидуализму своего времени идеал нового сообщества людей, связанных между собой чувством коллективизма, социального равенства и братской солидарности, приверженцы социализма претендовали на то, чтобы заменить капитализм и индивидуализм общественной и коммунальной формами производства и распределения, эгоизм альтруизмом, а конкуренцию сотрудничеством.

Исходя из того, что современное ему общество страдает от нездорового и разнузданного индивидуализма, порожденного разрушением порядка и иерархии, Сен-Симон, напр., утверждал, что залогом его спасения является развитие науки и техники, а также появление класса промышленников и технических работников, которые уже начали строить новый индустриальный порядок. Соединение научного и технологического знания с индустриализмом приведет к обществу, управляемому экспертами. Это новое общество, считал Сен-Симон, не может быть эгалитарным, поскольку люди не равны по своей природе, однако, оно обеспечит всем равные возможности, чтобы каждый мог занять в обществе положение, соответствующее его способностям» (подч. — А. В.).

В этой и других статьях о лучшей (конституционной) организации общества и его развития мы видим многие, до сих пор идейно актуальные и общественно прогрессивные мысли, а не мысли о «социализме» как таковом (как учении). В сущности, с научных позиций их можно назвать «социально тектологическими». Сами авторы в большинстве своем, не называли их социалистическими (см. российское, предреволюционное развитие идей Сен-Симона и Фурье — [11] и др.). В плане возникновения и развития марксистского, советского социализма надо рассматривать соответствующую историю начальных работ К. Маркса и Ф. Энгельса, В. И. Ленина и последующих советских «обществоведов», философов. Некоторые научные сведения в этом плане дает указанный сборник соответствующих статей. Важно отметить главную, существенную особенность социализма, от возникновения и во всем развитии — его идейно-политическую сущность, сохраняющуюся до сих пор ввиду существенного отставания научного познания общества, научной социологии, — что отмечается многими современными российскими учеными. Эта идейно-практическая и политическая, доктринальная основа тектологического, по сути, мышления наиболее полно представлена А. Богдановым, через обобщение исторического опыта и соответствующую идеологию коллективизма [4].

Таким образом, постановка темы «системной антропосоциальной тектологии» вызывает научную необходимость рассматривать «социализм» и, соответственно, «капитализм» (терминологически и понятийно установленный после «социализма») в качестве идейно-политических доктрин тектологического мышления, исторически сложившихся в общественном сознании на базе социально-политического и экономического опыта общественного развития. Наиболее полные сведения о происхождении слов-терминов рынок, капитал и капитализм приводит К. К. Жоль [13]:

«Как отмечает Бродель, слово «капитализм» впервые встречается в книге Ж.-Б. Ришара «Новые богатства французского языка» (1842). Тем не менее какое-то время употребление этого слова было редким. Иногда оно встречается у Прудона. Совершенно определенно можно сказать, что словом «капитализм» Маркс не пользовался до 1867 г., но примерно уже в это время им будет пользоваться Энгельс, не придавая ему особого значения.

Только в начале XX в. слово «капитализм» зазвучало в полную силу в политических дискуссиях как противопоставление слову «социализм». В научные круги оно будет введено благодаря книге известного немецкого экономиста, философа и социолога Вернера Зомбарта (1863—1941) «Современный капитализм» (1902). Вскоре слово «капитализм» войдет в лексикон марксистов для обозначения одного из этапов (социально-экономической формации) на пути к «светлому будущему».

Таким образом, констатирует Бродель, слово «капитализм» имеет явно политический смысл. Показательно, что этот политический термин появится в «Британской энциклопедии» только в 1926 г., а в «Словарь Французской академии» он войдет лишь в 1932 г. В советском «Словаре иностранных слов» (1939) капитализм будет определятся как возникший в недрах феодализма способ производства и соответствующий ему капиталистический общественный строй, созданный буржуазией на развалинах разрушенного ею феодализма».

Современная философская энциклопедия говорит о «капитализме», среди многого прочего, следующее:

«… капитализм основывается на определенной идейной парадигме, включающей важнейшие компоненты либерализма, консерватизма, социал-демократизма и др. ведущих социально-философских и идейно-политических течений. Существенный вклад в формирование основных принципов, ценностей, установок капиталистического мировоззрения внесли такие мыслители Нового времени, как Т. Гоббс, Дж. Локк, Ш. Монтескье, И. Кант, представители европейского и американского Просвещения, классической политэкономии, французские физиократы. М. Вебер связывал происхождение «духа капитализма» с формированием и утверждением протестантской этики, в особенности с ценностями призвания, трудолюбия, предприимчивости и бережливости. Основные системообразующие принципы и установки капитализма были

сформулированы в знаменитой работе А. Смита «Исследование о природе и причинах богатства народов» (1776), трудах отцов-основателей и ведущих представителей классической политической экономии, таких как Д. Рикардо, Ж. Сэй, Дж. С. Милль и др. Важнейшими вехами формирования и утверждения капиталистических отношений являются Английская буржуазная революция середины 17 в., война за независимость США и Великая французская революция конца 18 в., а также серия буржуазных революций 19 в. С точки зрения становления социально-экономической системы капитализма ключевое значение имела промышленная революция, беспрецедентно ускорившая процессы модернизации, индустриализации и урбанизации, определившие сам облик капитализма».

Научно адекватным понятием здесь является, всё же, не социально-экономическая система, а — парадигма, поскольку система — это, прежде всего, целостность, а в капиталистическом обществе главенствуют индивидуализм и конкурентная борьба за лучшее «социальное место».

Таким образом, хотя рассмотренные исторически сложившиеся доктрины мышления и общественной жизнедеятельности принято считать «социально-экономическим и общественно-политическим строем» (устойчивым, конституционным строем), но основа каждого строя является, всё же идейно-политической, определенной историческим, в основном религиозным и экономическим опытом. Надо заметить, что доктрина социализма, обобщая естественные, человеческие и природные основания коллективной (функционально целостной) целевой жизнедеятельности наиболее приближала общественную организованность к эволюционно назначенной, — по всеобщим системным закономерностям (как теперь понимается). Реальная антропосоциальная тектология, сложившаяся в начальных процессах становления человеческого общества и определявшая последующее его развитие имеет, как выясняется в результате эволюционно-системных исследований, фундаментальные научно-системные основания, то есть определяет, на взгляд автора, и «тектологию» адекватной теоретической социологии. Все кратко раскрытые выше исторические процессы (в статьях книги это сделано подробнее, с привлечением научных источников) позволяют, на взгляд автора, говорить, таким образом, о современной науковедческой ситуации и проблемах научного развития современного общества в главном — в своей организованности.

В статье об искусственном развитии человеческого, общественного интеллекта и, соответственно, общества в целом раскрывается значение этого развития в начальном, эволюционно-естественном развитии обществ и искусственность происхождения рыночной экономики, «капитализма», — на базе искусственных средств обмена и животных инстинктов, свойств человека приобретенных в условиях рыночного экономического развития. А в отношении «социализма» по опыту СССР неоднократно подчеркивается автором приближение его к эволюционно назначенной системности общества как антропосоциальной целостности высшего эволюционного уровня и, соответственно, то, что сущность его не в плановой экономике, а в общественно целевой (реализуемой планомерно) — соответствующей высшим целям общественного воспроизводства и развития, — в отличие от рыночной экономики и целей капиталистических корпораций. Надо сказать, и вся организованность (тектология) специализированных деятельностей во всех сферах, включая искусство была в СССР общественно целевой, соответствующей высшим целям, то есть общественно системной.

Что касается Тектологии А. Богданова, то на основе приведенных изданий [4] и авторских публикаций, — в данной книге и предыдущих, надо сказать (вслед за А. Л. Тахтаджяном и др. исследователями его работ), что Богданов слишком опережал развитие науки в познании сложных и сверхсложных объектов, — не имея адекватной методологии и достаточной базы знаний (он опирался на известный опыт природы, человека и общества). Как известно, его Тектология вызвала появление и развитие «Общей теории систем» Людвига фон Берталанфи, системной методологии познания и конструирования (проектирования) сложных объектов (организаций) в обществе, и самого общества как сверхсложной организации (см. библиографию к статьям данной книги и пр.). Все эти знания, усиленные Кибернетикой Н. Винера и другими когнитивными, человеко-машинными средствами, уже в 50-60-е годы обеспечили организацию высокоэффективных производственных и прочих корпораций. Таким образом, Тектология А. Богданова, можно сказать, сделала свое великое научное дело и, ввиду политического запрета ее в нашей стране до 70-х годов и широкого распространения в мире системных знаний осталась в истории отечественной науки. А реальная тектология, — определяющая организационное развитие общества, продолжает свое существование и действие, — как бы инкогнито. В то же время, хотя на передовой рубеж в общественном развитии и строительстве более совершенных объектов, еще с конца 20 в., вышли системные знания о природе, человеке и обществе, знания об информационных, интеллектуальных процессах, отечественная теоретическая социология, к сожалению, всё еще сохраняет свою методологическую базу [7; 12], сохраняются традиционные подходы и в социальной философии (несмотря на указанную выше обширную работу Ю. М. Резника, — см. публикации, авторскую библиографию).

Тем не менее, многие результаты научно-тектологического мышления А. Богданова, как отмечается во многих публикациях, успешно использовались в начальный период социалистического развития СССР и, несомненно, остаются полезными в управлении организующими процессами, — в «организационном управлении». Надо заметить, что этот, иерархически высший вид управления ещё недостаточно представлен современной наукой о социальном (в том числе государственном) управлении. Оно включается иногда в стратегическое управление, или представляется процессом организации, — когда в действительности происходит управление базовыми ресурсами, их распределением в пространстве и времени, технологическим использованием. Некоторые соображения автора в этом плане представлены в статье о тектологии как эволюционно предписанной, целесообразной организации общественной жизнедеятельности.

Представленные в данной книге статьи, можно сказать, завершают эволюционно-системные исследования автора в познании всеобщих закономерностей и законов живой природы, человека и общества, определивших становление и развитие (антропосоциогенез) ранних антропосоциальных целостностей (АСЦ), на базе эволюционно новых, информационно-интеллектуальных свойств гоминидов как структурно-функциональных Единиц. В этих исследованиях было выявлено нарастающее значение интеллектуальных свойств и соответствующего социального мышления в общем развитии, появление многого «искусственного», дополняющего естественные основания развития ранних АСЦ, — что обусловило и постепенный переход от «естественной экономии» (см. «экономию природы» и экологию Э. Геккеля) [2] к «искусственной экономии» (см. соответствующие сочинения Аристотеля об «экономическом» мышлении) [14]. Этот всемирный искусственный переход к «искусственной экономии», — по индивидуальным целям безграничного обогащения, которая, — после бурного развития ведущими странами, была теоретически обобщена известными классиками (лидерами экономического мышления) в «политическую экономию», неоднократно отмечался автором и в предыдущих публикациях.

В данной книге, в связи с актуальностью вопросов и проблем, связанных с бурным развитием искусственного интеллекта (ИИ), с общественно рациональным его использованием, представлены также некоторые соображения по общественной необходимости более широкого и глубокого научно-системного исследования темы «искусственного и естественного» в историческом развитии человека и общества. К сожалению, пока что единственным научным пособием в этом является (по авторскому поиску) работа Г. Саймона [15]. Хотя она и ориентирована в основном на инженерную деятельность, но думается, ввиду бурного развития ИИ и расширения сферы его использования будет плодотворно содействовать, — надо надеяться, совместно с представленными ниже (и ранее) исследованиями автора, и в современном тектологическом социально-государственном (человеко-машинном) мышлении, в осознании значения многого искусственного в общественном развитии. В аннотации к указанной книге говорится, например: «Книга „Науки об искусственном“ представляет собой цикл лекций, прочитанных Саймоном в Массачусетском технологическом институте и посвященных сравнению методологий изучения естественного и искусственного миров, психологии человеческого мышления и науке „конструирования“. Она, бесспорно, заинтересует психологов, специалистов по управлению и всех тех, кто занимается вопросами моделирования экономических, социальных и биологических систем».

Представленные выше источники научных знаний, можно сказать, тематически объединяют в плане социального познания философски емкие работы коллектива сотрудников ИФ РАН и Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского [8; 9], в которых, согласно аннотации « … представлено современное состояние эпистемологической проблематики. Вопросы о знании и истине, о рациональности и релятивизме, реальности и явлении, как и столетия назад, привлекают внимание философов, обретая новые смыслы, раскрываясь новыми гранями. Затрагиваются и новые для эпистемологии проблемы: интерсубъективности, социальной эпистемологии, телесности знания. Живые дискуссии, ведущиеся на переднем крае исследований, позволяют читателю получить представление о взглядах на познавательную деятельность в современной отечественной и мировой философии».

Думается, указанные здесь и многие другие научные источники представленные в общей библиографии (собранной автором в течение длительных системных исследований, в эл. форматах), будут плодотворно содействовать исследовательскому углублению и расширению представляемого Введения в остро актуальную (по известным тенденциям общемирового развития) тематику «антропосоциальной тектологии» — направленной авторским мышлением, главным образом, на ускоренную предельную (по интеллектуальным возможностям) рационализацию российского содружества народов.

Общетематическая вводная литература

1. Геккель Эрнст. Мировые загадки. Общедоступные очерки монистической философии. М.: ЛИБРОКОМ, 2012. 256 с.

2. Антология экологии / Состав. и коммент. чл.-корр. РАН Г. С. Розенберга. — Тольятти: ИЭВБ РАН, 2004.

3. Одум Ю. Экология. В 2-х т. — М.: Мир, 1986.

4. Богданов А. А.: 1) Наука об общественном сознании. Книгоиздательство писателей в Москве, 1914.; 2) Вопросы социализма: Работы разных лет. М.: Политиздат, 1990. 479 с. — (Б-ка социалистической мысли.); 3) Тектология. Всеобщая организационная наука. В 2-х т. / Редколлегия: Л. И. Абалкин (отв. ред.) и др. / Отд-ние экономики АН СССР. Ин-т экономики АН СССР. М.: Экономика, 1989.

5. Обыденное и научное знание об обществе: взаимовлияния и реконфигурации: [монография] / Под ред. И. Ф. Девятко, Р. Н. Абрамова, И. В. Катерного. М.: Прогресс-Традиция, 2015. 328 с.

6. Девятко И. Ф. История теоретической социологии. Социология второй половины XX — начала XXI века: Учебное пособие для вузов. — Изд. 3-е, перераб. и доп. М.: Академический проект, 2020. 526 с. — (Концепции).

7. Тощенко Ж. Т.: 1) Социология. М., 2005; 2) Тезаурус социологии: Тематический словарь-справочник / под ред. Ж. Т. Тощенко. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2009. 487 с.; 3) Эволюция теоретической социологии в России (1950-2000-е годы) // Социологические исследования. 2009. №6, 7.; Социология жизни. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2016.

8. Касавин И. Т. Социальная эпистемология. Фундаментальные и прикладные проблемы. М.: Альфа М, 2013. 560 с.

9. Эпистемология сегодня. Идеи, проблемы, дискуссии: монография / Под ред. чл.-корр. РАН И. Т. Касавина и Н. Н. Ворониной. — Н. Новгород: Изд-во Нижегородского госуниверситета им. Н. И. Лобачевского, 2018. 413 с.

10. Резник Ю. М.: 1) Введение в социальную теорию: Социальная эписте­мология. Пособие. М.: Институт востоковедения РАН, 1999. 327 с.; 2) Введение в социальную теорию: Социальная системология. М.: Наука, 2003. 525 с.

11. История социалистических учений. Под ред. Б. Ф. Поршнева. М.: Наука, 1964.

12. Руткевич М. Н. Общество как система. Социологические очерки. СПб. Алетейя, 2001. 444 с.

13. Жоль К. К. Социология (в систематическом изложении): Учеб, пособие для вузов. — 2-е изд., испр. и доп. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004. 431 с. — (Международная серия «Bibliotheca Studiorum»).

14. Железнов В. Я. Экономическое мировоззрение древних греков. Изд. 2-е. М.: ЛИБРОКОМ, 2012. 257 с.

15. Саймон Г. Науки об искусственном. Пер с англ. Изд. 2-е. М.: Едиториал УРСС, 2004. 144 с.

Предыдущие работы автора по естествознанию и «витасистемному» направлению в социальной философии и теоретической социологии, как естественнонаучная, эволюционно-системная и научно-историческая база «антропосоциальной тектологии»

1. Рациональное общество: Том 1 (избранные статьи): От естествознания к системному обществознанию. Издательские решения, 2022. — 458 с.

2. Рациональное общество: Том 2 (избранные статьи): очерки социально-экономической системологии. Издательские решения. Издательские решения, 2022. — 252 с.

3. Рациональное общество: Том 3 (избранные статьи): очерки «философии движения». Издательские решения, 2022. — 108 с.

4. Рациональное общество: Том 4. Издательские решения, 2022. — 253 с.

5. Рациональное общество: Том 5. Издательские решения, 2022. — 358 с.

6. Движение, время, энергия: Новые взгляды и понимания. Издательские решения, 2024. — 154 с.

7. От homo sapiens к рациональному обществу: Очерк оснований социального возвышения в окружающем мире. Издательские решения, 2024. — 150 с.

8. Метаэкономия рационального общества: Научно-исторические и социально-системные основания. Издательские решения, 2024. — 288 с.

9. Рационализация общества: Очерки познания витасистемных оснований. Издательские решения, 2025. — 222 с.

1. К осознанию законов «живых целостностей» как эволюционно предписанных фундаментальных законов общественного развития

«Только тогда можно понять сущность вещей,

когда знаешь их происхождение и развитие»

(Гераклит Эфесский, Аристотель)

«Никто не отыщет природу вещи в самой вещи,

Изыскание должно быть расширено до более общего»

(Ф. Бэкон)

Вводные сведения о средствах и опыте познания «живых целостностей»

Первый эпиграф, как методологический принцип, взят автором из монографии американского исследователя советской науки и философии Лорена Р. Грэхэма [52], ещё в 90-е годы, и постоянно использовался. Грэхэм привел этот принцип со ссылкой на А. И. Опарина. В одной из книг этого выдающегося исследователя возникновения и развития земной жизни нашлась следующая фраза [112, -2, с. 16]:

Указанный принцип познания, несомненно, должен использоваться в познании фундаментальных законов общественного развития, как эволюционно установленных законов развития «живой целостности», понятие которой следует считать фундаментально обобщающим понятием происхождения и развития жизни на Земле. К этому утверждению приводят многие научно-философские исследования выдающихся мыслителей прошлого. К ним мы относим, начиная с 20 века, отечественных исследователей жизни и ее развития в различных, эволюционно установленных формах, в том числе общественных: это

А. Богданов (Малиновский), А. И. Опарин, И. И. Шмальгаузен, В. И. Вернадский, В. Г. Афанасьев и другие исследователи [1; 9; 36; 112; 178]. Через публикации их работ и работ современных ученых мы узнаем и многие другие составляющие великого общемирового научно-философского наследия, ознакомление с которым должно привести (и уже отчасти привело) к осознанию всеобщих законов развития жизни на Земле, в том числе развития эволюционно высших, человеческих целостностей, которые получили (по известным причинам) научно неадекватные, обыденные наименования: община, общность, общество, страна, государство (от государя); и научно формальные — социум, формация, общественно-экономическая формация.

Второй эпиграф заимствован из большой статьи А. Л. Тахтаджяна, обобщающей великий научный опыт А. Богданова по формированию ведущей для общества (судя по др. работам) «организационной науки», — обозначенной им «тектологией» [160]. Он как раз (по мысли Ф. Бэкона) и разрабатывал всеобщую организационную науку как науку о всеобщих закономерностях и законах выявленных им в познании развития живой природы и человеческого общества. Соответственно представленным глубоким мыслям и надо, очевидно, познавать человеческое общество как таковое, то есть не путем глубокого анализа существующего его состояния и исторических сведений о процессах, обусловивших становление этого состояния (метод историзма), а выявлением всеобщих законов (процессов и закономерностей), определивших состоявшееся от начал социогенеза общественное развитие на Земле. То есть необходимо расширить изыскание этих законов (по мыслям в эпиграфах) на всю эволюцию земной жизни. Соответственно, фундаментальными понятиями в этом изыскании видятся (с современных научно-системных позиций) именно понятия целостности и живой целостности. К последнему приводят многие научно-философские исследования целостностей в эволюционном развитии природы Земли, живой природы, человека и ранних антропосоциальных целостностей.

Л. Р. Грэхэм не рассмотрел в своих исследованиях развитие советскими учеными организационной науки А. Богданова и соответствующие системные исследования живой природы, человека и общества (они осуществлялись отдельными инициативными учеными и группами, без широких публикаций, — см. ниже). Его интересовали, прежде всего, вопросы связанные с идеологией, — в первой монографии, и взаимоотношения ученых и Власти, — во второй [53] (не теряющей актуальность). Поэтому перейдем далее к рассмотрению развития не только строго биологических исследований жизни, но и системных пониманий её эволюционной и искусственной организации в человеческом обществе.

Рассмотрим в этом плане уже сложившиеся научно-исторические и практические понятия в обобщающих исследованиях. Это, прежде всего, понятие организации. Согласно словарям, оно установилось на базе латинского языка и практики организующей деятельности в обществе. Соответственно, — как и многие другие слова из практики жизнедеятельности, стало использоваться в научном познании живой природы. Все созданные эволюцией «живые целостности» (в естественной сущности) получили научный термин «организм», — как нечто «организованное» — Богом (в начальном понимании), или эволюцией. Но, в отличие от человеческой жизнедеятельности, Природа не организует (в сущности), она развивает образовавшиеся ранее целостности в новые и продуцирует по заложенным в целостностях свойствам, — на базе текущих условий, процессов и случайных воздействий из окружающего мира (в т.ч. из человечества).

Таким образом, понятие организации (процесса или организованного объекта исследований, проектирования) есть исследовательское и проектное понятие целевой жизнедеятельности в обществе. На современном этапе организующей жизнедеятельности в человечестве можно составить уже сверхбольшую классификацию «организаций». При этом значительную часть ее составят организации, образованные с использованием принципов и процессов, выявленных посредством исследований организации организмов высших эволюционных уровней. Их можно обобщить понятием «системной организованности», поскольку понятие «системы», на взгляд автора, как раз и установилось в науке и других сферах общественного сознания посредством изучения принципов и процессов сохранения, развития и воспроизводства (принципов организации со стороны эволюции) живых целостностей (организмов). Соответственно, возникла «общая теория систем» Л. фон Берталанфи, возникло и распространилось обобщающее понятие «живой системы» [17; 115]. В современных «Основах системного анализа» [119] приводятся, например, такие определения:

«СИСТЕМА (system) — средство достижения цели; основные особенности систем: целостность, относительная обособленность от окружающей среды, наличие связей со средой, наличие частей и связей между ними (структурированность), подчиненность всей организации системы некоторой цели.

СИСТЕМА ЕСТЕСТВЕННАЯ (natural system) — система (т.е. многокомпонентный объект,

обладающий всеми признаками системы), возникшая в природе в результате естественных процессов».

На взгляд автора, «система», «естественная (живая) система» — это понятия формализованного научного познания реально существующих целостностей, — естественной (эволюционной) или искусственной (креационной) организации. Однако, в статье «Абстрактное понятие системы как методологическое средство» [68] Дж. Клир говорит, например:

«Можно предложить следующее краткое определение теории систем: теория систем есть теория формальных (математических) моделей реально существующих (или концептуальных) систем».

Но В. Н. Садовский отмечает в своей статье [137]:

«… общую теорию систем Л. фон Берталанфи рассматривает как «общую науку о «целостности», — ссылка на «Bertalanffy L., von. General System Theory. Foundations, Development, Applications. London, 1971». Далее В. Н. Садовский говорит:

«Совершенно очевидно, что формы и степень целостности объектов разной природы (с одной стороны, живого организма и различных социальных систем, а с другой — сравнительно простых объектов, обладающих лишь элементарными формами поведения)

существенно отличаются друг от друга, но во всех случаях целостность объекта как системы означает принципиальную несводимостъ его свойств к сумме свойств составляющих его элементов и невыводимостъ из последних свойств целого. Таким образом, для того чтобы исследовать некоторый объект как систему, необходимо

обладать средствами анализа его как определенной целостности» (подч. — А.В).

Из «парадоксов системного мышления», рассмотренных В. Н. Садовским в указанной выше статье, надо привести здесь следующий, — показательный для рассматриваемой темы:

«Парадокс II (парадокс целостности). Познание системы как целостности невозможно без того, чтобы «заглянуть внутрь системы», т. е. без анализа ее частей. Давняя историко-философская традиция свидетельствует о том, что в принципе допустимы два полярных способа разбиения целостной системы на части: при одном из них получаемые в итоге элементы или части не несут на себе, так сказать, целостных свойств исходной системы, при другом — действительно выделяются части целостной системы, т. е. такие элементарные образования, которые сохраняют в специфической форме целостные свойства исследуемой системы. Будем условно называть второй способ декомпозиции системы «целостным» разбиением ее на части. Теперь мы можем сформулировать

парадокс целостности. Решение задачи описания данной системы как некоторой

целостности возможно лишь при наличии решения задачи «целостного» разбиения данной системы на части, а решение задачи «целостного» разбиения данной системы на части возможно лишь при наличии решения задачи описания данной системы как некоторой целостности».

Данный парадокс (совместно с множеством других рассуждений по «проблеме целостности», «теории систем» и «системному подходу») как раз и показывает всеобщий парадокс «системного» мышления того периода — замену мышления о целостностях, — во всем эволюционно сложившемся многообразии, мышлением о «системах как целостностях», о «целостных системах» (согласно приведенному фрагменту ведущего мыслителя того периода), — вместо мышления о видах упорядоченности и «системности» эволюционно организованных целостностей. Это привело, кроме прочего, и к доминированию «системы» как таковой, — вместо целостности, в мышлении, анализе и проектировании организаций без учета существующего и необходимого места конкретного объекта в иерархии субъорганизаций (субъсистем) целостности. Об этом говорят, например, работы ведущего экономиста-теоретика Г. Б. Клейнера [78], — вслед за известным экономистом-реформатором Я. Корнаи (Корнаем) [31, -7], и многих его единомышленников.

На взгляд автора, необходимо было развивать «теорию системности организаций», — в качестве развития «тектологии» А. Богданова (вопреки обобщению Л. фон Берталанфи, во многом формальному), и, соответственно, «системности живых целостностей». Кстати, ведущий философ СССР В. Г. Афанасьев постоянно употреблял именно термин системность и раскрывал соответствующие процессы и организации в естественной природе и обществе [9]. Понятие системность отражает фундаментальное комплексное свойство высокоорганизованной целостности, — в обеспечении, прежде всего, высшей целостности (при изменении окружающих условий) и таких свойств (характеристик) как жизнестойкость, живая стационарность (термин автора), эффективность самодвижения, адаптивная динамичность. Думается, здесь нет необходимости пояснять широко распространившиеся в общественном развитии (во второй половине 20 века) процессы научно-практического переноса принципов естественной организации ЖЦ, — названных «системными», в общественные специализированные организации, прежде всего, в производственные и военные. Применительно к современным антропосоциальным ЖЦ (АСЖЦ) видится научно обоснованным рассматривать и анализировать относительные уровни (степени) системности, поскольку соответствующие системные характеристики (свойства) образуются в результате организационной деятельности, — прежде всего, государственного комплекса управления саморазвитием АСЖЦ. Но это отдельная большая тема, вернемся к основной теме статьи.

Все целостности, возникшие в результате земной эволюции, можно классифицировать по тем или иным признакам (см. ниже) и выделить «упорядоченные», «беспорядочные (хаотичные)» и «системные», — на основе совокупности принципов и прочих средств их организации, а среди системных выделить «живые целостности». Понятие «система» отражает общие и частные характеристики организации. Понятие «цели» — это системное понятие, взятое из практики человеческой деятельности (как и многие прочие системные понятия). Оно способствует, в частности, пониманию иерархической оганизации естественных живых целостностей, как организмов, так и антропосоциальных формаций, — информационно и функционально организованных живых целостностей (см. иерархию целей, «цель и средства» в философских словарях).

Исследование П. К. Анохиным организма человека привело также к понятию «функциональная система», — как научно продуктивному не только в познании естественных живых целостностей, в том числе ранних антропосоциальных (ставших к нашей современности главным образом искусственно организованными), но и в создании современных био- и социо-технических систем, определяющих функционирование целесообразных для общества организаций, корпораций. По ходу авторских исследований оказалось, что уже структурно-функциональный анализ (с познавательными элементами системного анализа) высших в эволюции живых целостностей, человека и естественного общества позволяет выявить общие закономерности и законы (см. ниже).

Таким образом, на взгляд автора, в данной статье можно ограничиться пока таким кратким определением «системы» (согласно приведенным выше исследованиям), как комплексного понятийного средства в познании живых целостностей:

«Система — это понятие формализованного научного отображения и описания естественных объектов, обладающих целостностью того или иного вида со свойствами существенно отличными от свойств составляющих ее элементов и, соответственно, научного описания искусственно создаваемых объектов с использованием принципов естественной организации целостностей, живых целостностей».

Вопреки научно эволюционному подходу, «магия» общей теории систем Л. фон Берталанфи и результатов внедрения системных принципов в технику и прочие сферы общества установила всеобщее понимание естественных целостностей, организмов как систем, «живых систем» созданных (организованных) эволюцией. В известной многим коллективной монографии Э. Либберта [115] определение живой системы вообще не приводится. Введение начинается такими словами:

«Биология (от греч. …) — это наука о живых системах. Дословный перевод «наука о жизни» был бы не совсем правильным, ибо жизнь не существует сама по себе — это лишь специфическое свойство определенных систем, называемых «живыми».

В этом разделе, несомненно, научно правильным было бы объяснить замену естественной живой целостности познавательной ее моделью — живой системой, и вместо нелепого сочетания «живой организм» использовать термин «живая организация», — отражающий сущность, исторически обозначенную научно пустым термином «организм». Надо заметить, что, думается, ввиду широкого распространения в мышлении «живой системы» (по всей видимости) термин «живая целостность», — отражающий сущность живой организации (организма), не был обнаружен, — к удивлению, в многолетних исследованиях автора (начиная со словарей).

Под воздействием во многом формальной «общей теории систем» Л. фон Берталанфи возникла, как известно, и распространилась в познании и проектировании сложных, нестационарных объектов методология «системного подхода» и «системного анализа», — способствующая познанию и реализации принципов совершенной организации (выработанных эволюцией живой природы) в общественном (государственном) и научно-творческом, интеллектуальном развитии АСЖЦ [118; 119; 147]. В то же время, при глубоком познании в биологии и сопутствующих науках, сохраняется (к удивлению автора) использование исторических терминов, — особенно исходных в познании, без обновления научно-философского понимания их (организм, холизм, управление и пр.), — вербально удобных. Вот, к примеру, объяснение «организма» в солидном биологическом словаре [18]:

ОРГАНИЗМ (франц. organisme, от ср.-лат. organizo — устраиваю, придаю стройный вид), в широком, самом общем смысле живой О. — любая биол. или биокосная целостная система, состоящая из взаимозависимых и соподчинённых элементов, взаимоотношения к-рых и особенности строения детерминированы их функционированием как целого. В этом смысле в понятие О. входят не только особи (индивиды), но и колонии (см. Колониальные организмы), семьи (у обществ. животных), популяции, биогеоценозы и т. д. В узком смысле О. — особь, индивидуум, «живое существо».

В период разработки этого словаря понятия целостность и система в биологии уже были достаточно полно исследованы философами и биологами-теоретиками (см. ниже). Вместо представления «организма» как «живой целостности» мы видим: «… живой О. — любая биол. или биокосная целостная система,…». Организм сразу представлен «живым» и тут же — любой «биокосной» (значит неживой) «целостной системой».

Заглянув в БСЭ (для сравнения определений) мы видим более научное определение (со множеством ссылок на ключевые понятия):

«Организм (от позднелат. organizo — устраиваю, сообщаю стройный вид) любое живое существо. Одноклеточные и многоклеточные О. обладают совокупностью основных жизненных свойств, отличающих их от неживой материи: клеточной организацией (см. Клетка); обменом веществ, в котором ведущая роль принадлежит биополимерам — белкам и нуклеиновым кислотам, обеспечивающим самообновление и поддержание постоянства внутренней среды О. (см. Гомеостаз); движением с его специфическими формами — мышечным, плазматичным, ресничным и жгутиковым; Раздражимостью; Ростом и Развитием; Размножением; Изменчивостью и Наследственностью; приспособляемостью к условиям существования (см. Адаптация)».

«Живая система» повсеместно понимается как реально существующая система, а не структурно-функциональная сущность «живой целостности» (в формализованном «системном анализе»). Как было замечено выше, «живая система» — это продукт (описание) формализованного отображения в человеческом сознании реальной целостности посредством многих адекватных понятий (элементы и целое, отношения, связи, обратные связи, функция, управление и пр.). Кстати, и в солидной работе по «системному анализу» [119] приводится следующая мысль из монографии ведущего западного исследователя Дж. Клира (высказанная одним из ученых-современников того периода) [79, с. 24]:

«Система — это то, что различается как система… Системой является все то, что мы хотим рассматривать как систему».

Но дело здесь не в хотении, а в методологической неадекватности, в замене эволюционно адекватного понятия целостности понятием формализованного «системного» познания. Все «целостности» в эволюции Земли сложились и существуют как неупорядоченные (хаотичные), упорядоченные, квазисистемные и системные (судя по многим научным обобщениям и абстрактному понятию «смстема») [19; 22]. В плане эволюционно согласованного познания органических целостностей мы логично приходим к понятию «живая целостность», но, — к удивлению автора, это понятие отсутствует в биологии (судя по авторским исследованиям). Вместо него, как отмечалось выше, появилось и быстро распространилось, закрепилось понятие «живая система». Это и вызвало необходимость (пока у автора) исследовать эволюционно и методологически несогласованное ранее развитие познания реально существующих целостностей. В этом плане и по всей тематике статьи автор рекомендует ознакомиться, прежде всего, с основными статьями из философских энциклопедий (см. приложение) и соответствующими монографиями отечественных ученых [4; 5; 9, -1, -5; 10; 19; 26; 37; 47; 68; 69; 72; 112; 115; 126; 129; 136; 137; 142, -1; 144—148; 160; 178].

Исходный термин живое был внесен в биологию на основе сопоставления наблюдаемых микро-объектов естественной природы с привычными в общественной жизни объектами, то есть как наименование основного наблюдаемого свойства их — самодвижения в окружающей среде. Позже выяснилось, что они обладают и внутренним движением, а ещё позже (с развитием физики) и то, что внутреннее и внешнее движение обеспечиваются поглощением организмами определенных веществ из окружающей среды, как потенциалов «энергии» связанных органическими соединениями [112; 115]. В коллективной монографии Э. Либберта (с. 22) приводится фраза Планка: «Энергия — это способность производить внешнее действие, т. е. совершать работу» и подробно рассматриваются энергетические процессы в организмах. Таким образом, «живые целостности» отличаются от «неживых» свойствами самодвижения и саморазвития. Эволюция ЖЦ как раз и определилась существенным образом развитием средств движения, — от внутренних к внешним. «Поведение» конкретных существ живой природы есть самоуправляемое движение (см. эволюционное развитие и распространение форм и способов движения на Земле и интересные наблюдения Бориса Жукова в этом плане — [62]).

То есть исходным фундаментальным понятием надо считать понятие живой целостности, которая исторически (с вербальным упрощением, как и прочие термины) продолжает отражаться термином организм, но «живой организм» (сохраняемый в общественном сознании до сих пор) — это словно «масляное масло» (!). Неживые целостности имеют свои наименования, — например, «компартмент» (в предорганизменной эволюции) и «вирион», который является, можно сказать, «потенциально живой целостностью» [10; 18; 129].

Термин «управление» тоже исторический, из обыденной жизни, — как и многие другие в современной науке. В коллективной монографии «Проблема целостности в современной биологии» (1968 г.) [68] В. И. Кремянский и другие авторы раскрывают процессы детерминации движения (функционирования) в организмах (целостностях), без использования термина «управление». Обобщение процессов детерминации движения во всех живых целостностях приводит к сущностному определению процессов, которые исторически обозначены «управлением» и, соответственно, определению органов и систем (специализированных целостностей), названных «управляющими», «кибернетическими» (см. этимологию). То есть управление мыслится как «жесткая детерминация» адекватными, специализированными средствами. Во всем многовековом общественном развитии выработано большое множество способов (алгоритмов) и инструментальных средств «жесткой» и «мягкой», опосредованной детерминации движения (развития) различных составляющих АСЖЦ, от индивидов до больших специализированных структур (систем) и сфер, — начиная от властно-силовой и правовой детерминации.

Понятия целого, целостности, системы и системного подхода глубоко разрабатывались в конце 60-х — начале 70-х годов советскими философами: А. А. Малиновским, — сыном А. А. Богданова (Малиновского), И. В. Блаубергом и другими [19—22;]. Среди соответствующих публикаций надо выделить издания избранных работ Блауберга и Малиновского [22; 103], в которых, кроме авторских сочинений, опубликованы Предисловия о жизни и творчестве этих выдающихся исследователей и, соответственно, о (не) развитии «тектологии» и системных исследований в СССР. В большом Предисловии к избранным статьям И. В. Блауберга приведено определение им ключевого понятия и другие важные по теме статьи понимания:

<…>

А в предисловии к избранным статьям Малиновского приводится не только библиографический очерк, но и краткая история развития организационных идей А. Богданова, системных исследований. Но здесь не представляется, однако, возможным, рассматривать основные начальные работы по теме статьи, взгляды и определения, даже предельно кратко, и тем более сопоставлять их с современными пониманиями, в т.ч. авторскими. Важно, что они имеются теперь в хорошо доступном электронном формате. Поэтому видится более полезным и продуктивным для научного развития частично представленного наследия предложить читателям, прежде всего, ознакомиться с источниками по предложенной ниже библиографии. А действующим исследователям по тематике статьи предложить разработку классификации и типологии «целостностей», отображенных в общественном сознании в итоге практической и когнитивно-научной деятельности, — начиная допустим с классификации по природе основных элементов, составляющих целостность, и по закономерностям (принципам) обеспечивающим сохранение и развитие целостностей, связей в них и с окружающей средой, количественный и функциональный рост. И. В. Блауберг ограничился лишь разделением целостностей на два класса — «неорганические» и «органические» (органичные, — способные к саморазвитию), — согласно немецкой философии того периода. В классе органических целостностей надо, несомненно, разделять «неживые» (молекулярные, в т. ч. способные к саморазвитию, — см. эволюцию) и «живые», с объяснением живого характера целостности. Это разделение соответствует эволюционному происхождению и развитию живых целостностей (ЖЦ), многим научным исследованиям и реальному эволюционному сближению этих подклассов, например, в части сохранения и продолжающегося развития вирусов, — в действительности как «вирионов», — неживых целостностей, становящихся живыми — «вирусами» (в пер. с лат. — яд) во взаимодействиях с клетками ЖЦ (организма) [18; 115]. В классе ЖЦ явно выделяются физически цельные и распределенные (информационно-функциональные) целостности. Таким образом, мы выделяем во всем эволюционном древе живой природы класс ЖЦ, в котором установилось развитие человеческих целостностей, получивших с развитием естественного информационного средства — языка различные обозначения на языках человечества. Надо заметить, что В. И. Вернадский установил, — думается, под воздействием геохимической специализации, понятие «живое вещество» и постоянно использовал его в качестве центрального понятия в исследованиях становления и развития биосферы Земли [36] (он вообще придерживался в основном своего понимания и своей терминологии, что отмечают исследователи его творчества).

Классификация и типологизация естественных и искусственных (креационных) целостностей будет способствовать, думается, осознанию всеобщих фундаментальных законов живой природы, эволюционно сохраняющихся (в т.ч. через человека) в развитии ЖЦ до современных уровней. Выделяя антропосоциальную, информационно-функциональную ЖЦ — АСЖЦ, можно предложить следующую эволюционно-организационную траекторию её развития: стайная целостность (формация) — общинно-стайная — общинно-родовая формация — и так далее до государственной формации и ее развития по разнообразным в разных этносах и странах траекториям, до современных видов «социотехнической» ЖЦ [4; 7; 29; 50; 57; 61; 69; 72; 139; 141; 174; 175].

Теперь мы называем истинную АСЖЦ на внутренне детерминированных (исторических) уровнях ее развития «обществом» (этимологию нетрудно установить), но при этом до сих пор, даже в теоретической социологии, отсутствует строгое научное определение его, — и, думается, именно по причине отсутствия адекватных исследований происхождения и всего развития первоначальной ЖЦ в современную «необозримую» одиночным сознанием и сверхсложную социотехническую АСЖЦ. Большая трудность в познании сущностных оснований этого развития определяется коренной его особенностью. Оно определялось не только и не столько естественными фундаментальными законами (которые не осознаны в необходимой мере до сих пор), сколько искусственными законами «правящих» индивидов и образуемых ими органов («вождеств», религиозных и государственных органов), то есть определялось государственным развитием, — в сущности, развитием комплекса управления социотехнической ЖЦ [3; 7; 50; 61; 88; 121; 125; 139; 159; 165; 174; 175; 179; 181] (см. ниже).

В нескольких предыдущих статьях, системно раскрывающих так называемое экономическое развитие, автор, — опираясь на уникальное исследование В. Я. Железнова [59] и другие работы ученых, обратил внимание на коренной, социально ущербный всемирный переход АСЖЦ, — в плане государственной детерминации развития, от полной системной целостности к государственно определяемой целостности (гл. обр. по внешне экономическим и воинским направлениям развития), — ввиду известного развития товарно-денежных и рыночных отношений, и деятельностей с положительными обратными связями через обогащение граждан, государственных и экономических элит общества [12; 13; 32; 33; 35; 140]. Глубокое научно-системное осознание этого сущностного перехода видится не просто научно актуальным, а совершенно необходимым для стратегически необходимой системной реорганизации не только Российской АСЖЦ, но и всех других, осознающих необходимость построения наиболее могущественной в мире Союзной Целостности. Думается, этому будет содействовать не только великий, невиданный в мире опыт развития Советского Союза, — как интегрально-системной целостности, но и раскрытие фундаментальных законов ЖЦ, установленных эволюцией и во многом уже выверенных, особенно достижениями СССР. Надо заметить, что осознание общественного значения всех составляющих АСЖЦ, как целесообразных в том или ином направлении развития страны (особенно малых составляющих, хорошо видимых «человеческими структурно-функциональными Единицами» (ЧСФЕ) в пространстве их функционирования) обеспечивалось и обеспечивается в современности практическим путем. При использовании системных знаний и сопутствующих, ИТ-знаний эти целостности (целевые организации — корпорации) становятся всё более совершенными, эффективными для общественного развития. Рост практического опыта, практического и научного уровней самопознания подводит к осознанию стратегической задачи рационализации всего общества как комплексной целостности, по целевому древу ее развития, то есть задачи возвышения общественно целевой разумности на базе многовекового самопознания [31, -8, -10; 34].

Об основных закономерностях и законах живых целостностей

Изучая исследования целостности советскими биологами-теоретиками и философами (см. выше), невольно возникает вопрос — почему не был сделан явно подготовленный (исследованиями) познавательный шаг от «проблемы целостности» к всеобщему фундаментальному Закону структурно-функциональной целостности в живой природе и социальных формациях как целостностях, и соответственно к «системологии АСЖЦ» (см. «системологию» Дж. Клира)? Думается, общей причиной не только этого шага, но и всего научного возвышения организованности советского общества явилась когнитивная неадекватность «партийного» управления всем научно-организационным развитием общества. Она обусловила, прежде всего, известное отставание от Запада в общем научном развитии и использовании прогрессивных системно-организационных знаний (генетика, кибернетика, системная методология познания и проектирования и прочие составляющие «организационной науки», которую начинал разрабатывать А. Богданов). На взгляд автора, сильное отставание в системном самопознании (см. историю развития системных исследований) обусловило и предперестроечные процессы в государстве, общую детерминацию процессов парадигмальной перестройки.

После освобождения научно-философского мышления от партийной «опеки» системные исследования общественного развития восстанавливались медленно. В связи с переходом к рыночной парадигме возникла ориентация на западную философию и социологию. Тем не менее, некоторые (очевидно, инициативные) системные исследования были сделаны. Среди них выделяется, своей научной проработанностью и глубиной работа Ю. М. Резника, названная им «социальной системологией» [131]. Она неоднократно упоминалась и цитировалась автором этих строк в предыдущих статьях. Здесь, согласно эволюционно-системному подходу (который предпринимался автором и ранее), надо кратко сказать, что указанная работа, хотя и соответствует объективно необходимому системному возвышению мышления о человеческом обществе как таковом, но в методологическом плане не соответствует возникновению, становлению и развитию общества как АСЖЦ, то есть соответствующим фундаментальным закономерностям.

Рассмотрим их далее, в рамках статьи, как комплекс фундаментальных законов, — всеобщий для ЖЦ.

«Общий функциональный комплекс живых организаций» (автор использовал это понятие в своих первых системных обобщениях) был выявлен автором, — в основном своем составе, уже в самом начале системных исследований общественного развития (в начале 90-х годов). Он был увиден, можно сказать, системно-эвристически (на основе опыта системотехнической деятельности и первичных знаний из общей биологии) и выверен по исследованиям советских философов естествознания, был представлен в первых публикациях как «всеобщая структура живых организаций» (функциональная) [31, -1]. Теперь, обобщая многие уже научные исследования всеобщих фундаментальных процессов и живых организаций (организмов) как «живых систем» (в человеческом отображении) в живой природе, человеке и обществе, — в эволюционно и человечески (искусственно, исторически) развитых ЖЦ, можно научно выстраивать этим путем и всеобщие, по сути, эволюционно предписанные «фундаментальные законы живых целостностей».

В период научной выверки первичного авторского обобщения такого рода была встречена публикация Г. Н. Чернова в научно-популярной серии «Биология» издательства «Знание» [176], который представил законы такого рода в своем обобщении научных достижений теоретической биологии до 1990 г. В аннотации говорится:

«Рассматриваются основные теоретические обобщения, к которым пришла биологическая наука на пути своего развития от Карла Линнея до настоящего времени. Популярно излагая эти обобщения, автор придал им форму двенадцати законов теоретической биологии».

В данной статье не представляется возможным рассмотреть и как то комментировать законы Г. Н. Чернова, можно лишь предложить сделать это специалистам — биологам-теоретикам. Поэтому просто перечислим здесь указанные законы и сделаем краткий общий комментарий, исходя из авторского опыта системных исследований.

Закон единства и многообразия жизни, или закон Сент-Илера

Закон глобальности жизни, или первый закон Вернадского

Закон органической целесообразности, или закон Аристотеля

Закон естественного отбора, или закон Дарвина

Закон онтогенетического старения и обновления, или закон Кренке

Закон целостности онтогенеза, или закон Дриша

Закон химического состава живого вещества, или первый закон Энгельса

Закон системной организации биохимических процессов, или закон Берталанфи

Закон информационной обусловленности биологических явлений, или закон Уоддингтона

Закон дискретности и непрерывности биологической информации, или закон Моргана — Эфрусси

Закон ведущей роли труда в становлении и развитии человека, или второй закон Энгельса

Закон биосферной роли разума, или второй закон Вернадского

Г. Н. Чернов описывает в своей публикации и выводит эти законы как биолог, делая обобщения биофизических и биохимических процессов и закономерностей (как и отмеченные им предыдущие исследователи), — без сопоставления их с комплексным, системным обобщением, представленным коллективной монографией Э. Либберта [115] (похоже, автор вообще не был знаком с этой монографией). Основные системные закономерности, ведущую роль труда, информационную обусловленность он рассматривает лишь на уровне биохимических процессов, в рамках темы книги, ни слова не говоря об эволюционном переносе человеком (как высшим биологическим существом) многих закономерностей и законов в процессы становления и развития антропосоциальной живой целостности.

В современный период видится уже общественно необходимой, — по крайней мере, для российского общества как ведущего, выработка научно-системных обобщений социально-государственного уровня (на базе всех теоретических обобщений, научно-философского и системного познания эволюционного и исторического развития живых целостностей, человека и общества). Приведенные выше законы и авторская выборка библиографии из великого научно-философского наследия, некоторые авторские обобщения видятся достаточно плодотворной дополнительной базой таковой работы. В данной статье представляется возможным и необходимым в этом плане сделать краткое (предварительное) авторское представление основных, фундаментальных законов ЖЦ, имеющих важное значение для развития человека и общества.

Как отмечалось выше, автором была научно эвристически увидена (в начале 90-х) «всеобщая структура живых организаций». Она была представлена как функциональный комплекс, обобщающий функциональные системы ЖЦ — системы управления, гомеостаза, адаптации и развития (программируемого развития). В последующих и недавних публикациях этот комплекс рассматривался автором в эволюционно-историческом развитии общественных формаций [31, — 2—5]. Все указанные системы явились комплексным результатом детерминации развития АСЖЦ со стороны комплексного, системного характера человека как ЖЦ. То есть на основе системных представлений о древнем человеке как ЖЦ (живой системе) можно системно видеть, как объективные необходимости поддержания гомеостаза (живой стационарности, — авторский термин, вытекающий из «динамического равновесия», «неравновесного состояния» — [14; 37]) и адаптации человека выливались, прежде всего, в процессы сохранения тепла (тепловой энергии), потребления продуктов жизнедеятельности и прочие, то есть в процессы и системы сохранения и развития, воспроизводства жизни АСЖЦ. Процессы управления развивались как процессы детерминации внутреннего и внешнего (по отношению к окружающей среде) движения, поведения ЧСФЕ (понятия и термины — управление, власть, право и пр. появились много позже). Соответственно, развивалось властное (от лидеров) нормирование всей жизнедеятельности [7]. В плане общей детерминации организации и развития АСЖЦ является особо показательной детерминация функционального распределения целевых деятельностей адекватно врожденной организации человеческой ЖЦ, особенно функциональной, что выразилось формированием в АСЖЦ «центрального комплекса управления» (начальное раскрытие процессов специализации Э. Дюркгеймом [57] полезно развить в системно-фундаментальном плане). Рассмотрение предсоциальной эволюции показывает, что функциональная детерминация ЖЦ функциональными свойствами ее элементов, в т. ч. организмов предыдущих уровней, происходила во всем филогенезе, во всей эволюции ЖЦ, а в становлении и первичном развитии АСЖЦ она проявила свое действие в высшей степени. В этой детерминации отразилось и структурно-функциональное разделение мозга человека на два полушария, то есть распределение деятельностей ЧСФЕ (их функционирования в АСЖЦ) на две социально глобальные сферы — интеллектуальную и чувственно-эмоциональную.

В рассмотренном плане можно видеть, таким образом, Закон детерминации процессов организации антропосоциальной живой целостности функциональным содержанием человека как структурно-функциональной Единицы. Соответственно, надо рассмотреть историческое формирование и развитие так называемого «органицизма» (см. приложение), — при недостаточном ещё научно-системном самопознании. То есть в современный период видится необходимость и возможности эмергентного (по лат. языку) развития его, — как системы знаний в научном самоотражении общества, от начал антропосоциогенеза. Данный закон, как и последующие, надо рассматривать и анализировать, конечно, отдельно.

На основе кратко изложенного выше эволюционно-системного взгляда, системного анализа антропосоциогенеза, — представленного ранее автором [31, -3], и многих других научных сведений (см. библиографию) можно предложить и следующие эволюционно предписанные человеческому обществу фундаментальные законы. Прежде всего, видится всеобщим и главным «Закон максимизации объективно необходимых характеристик организованности в эволюционном развитии и саморазвитии живых целостностей». В АСЖЦ он осуществлялся не только генетическим путем, но и посредством организации социальной памяти и ее развития, то есть посредством памяти опыта жизнедеятельности и развития разума человека как ЧСФЕ, соответствующего возникновения и развития социального разума (см. системность антропосоциогенеза — [31] и др.). Эти характеристики ЖЦ выражаются свойствами жизнестойкости и эффективности жизнедеятельности в изменяющихся условиях окружающей среды (окр. мира), которые определяются так называемыми системами — системами управления, адаптации, гомеостаза и программируемого саморазвития (в понимании автора). В связи с развитием в современных АСЖЦ системной методологии научного самопознания указанный выше закон можно представить как «Закон сохранения и возвышения уровня фундаментальной системности в организации живых целостностей» (все фундаментальные характеристики живой целостности отражаются посредством понятия «живая система», — см. монографию Э. Либберта).

Из данного закона следует закон сохранения и развития объективно необходимых (по изменениям окружающего мира, «вызовам») характеристик (системных свойств) живой целостности — свойств жизнестойкости и комплексной эффективности самодвижения [40; 62; 115]. Его можно представить и наиболее кратко, как Закон системной адаптации живой целостности, — который наиболее характерен для АСЖЦ, обладающей наиболее эффективными, сильными средствами таковой адаптации, — разумными (интеллектуальными), техническими и энергетическими.

Указанные фундаментальные законы эволюционно выстроили иерархию законов системной адекватности всех составляющих ЖЦ, особенно для АСЖЦ, — адекватности в них функциональных комплексов и систем, первичных человеческих, семейных и прочих целостностей, как по количественным, так и качественным характеристикам. Закон сохранения и системно адекватного развития человеческих структурно-функциональных Единиц полезно выделить как главный из них, поскольку все остальные составляющие, их свойства и функционирование определяются, в настоящем и будущем, именно этими, функционально универсальными (в спектре генетических задатков) Единицами.

Согласно иерархически соподчиненным функциональным комплексам, общий закон их адекватности, несомненно, начинается с Закона системной адекватности «центрального комплекса управления», — который определяет всё существование и развитие ЖЦ и АСЖЦ (государственного комплекса — ГКУ, обозначенного в общественном сознании просто «государством», — по известной этимологии,). Определяет, соответственно, и адекватность всех составляющих АСЖЦ по критериям общественной целесообразности и эффективности, определяет и саморазвитие в этом плане, — посредством научно организованной саморефлексии и обратным связям от функционально подчиненных комплексов и отдельных ЧСФЕ (см. понятие демократического централизма в СССР). О силе и глобальных действиях этого закона говорит вся великая история человечества и, соответственно, множество научных обобщений. Здесь можно сделать пока следующие ссылки — [3; 6; 8; 50; 56; 61; 67; 71; 116; 159; 174].

Ко всем указанным законам следует добавить жизненный закон сохранения и адекватного развития (изменения) среды жизнедеятельности живой целостности, — соответственно, для человека и АСЖЦ — закон целерационального «хозяйства» (см. сделанные уже обобщения многих ученых в этом плане и системные рассуждения автора о «хозяйстве» — [31, -9; 59; 69; 72; 113; 138]). По многим этнографическим исследованиям хорошо видно как древние люди развивали свою среду жизнедеятельности, исторически названную «хозяйством» (см. этимологию). Теперь можно системно проследить её развитие до современных комплексных хозяйств, имеющих специализированные наименования. Указанный закон определяется главными законами сохранения ЖЦ и её характеристик, достижения максимальных свойств жизнестойкости и эффективности жизнедеятельности в окружающем мире. Он всесторонне связан в отношении потребления ресурсов из окружающей среды, из «хозяйства» АСЖЦ, с ещё одним важнейшим всеобщим законом ЖЦ. При исследовании естественных ЖЦ [115] он, можно сказать, скрыт естественными процессами, эволюционной организацией их, и раскрывается в системном анализе эволюционно-исторического развития АСЖЦ. Мы видим («системно сверху»), — особенно по великому, свежему в памяти опыту СССР, что ускоренное достижение высоких характеристик ЖЦ, — по системной адаптации к росту агрессии в мировом сообществе, может достигаться лишь при ограничении индивидуального потребления общих ресурсов, — что и было установлено в СССР (правовым образом, — система нормирования оплаты труда и пр.). Анализ естественных ЖЦ в этом плане, в том числе человека и ранних обществ (в которых продукты потребления распределялись строго функционально, — см. этногр. исследования) выявляет Закон жизненно-функциональной адекватности потребления в ЖЦ (из окружающей среды), то есть эволюционно установленное распределение и потребление продуктов окружающей среды, обеспечивающее жизнь и функциональные характеристики всех структурно-функциональных единиц и образуемых ими органов, систем. О «здоровом обществе» говорил Э. Фромм (согласно своему взгляду) [172] и говорят современные мыслители. Нарушение этого закона в человеческом организме ведет не только к онкологическим, но и к другим заболеваниям («онко» — по этимологии — груз, нагрузка). В АСЖЦ характер «онкологических» и прочих «заболеваний» своеобразный, определяемый свойствами и спектром потребляемых продуктов, но он наглядно показывает излишнюю, общественно нерациональную и вредную для ЧСФЕ материально-энергетическую нагрузку на ЧСФЕ (в жизнедеятельности по обогащению) и АСЖЦ. В ранних АСЖЦ мы видим образование так называемых «хозяйств», их рост и детерминированное денежными средствами и товарными, рыночными процессами перерождение процессов распределения и потребления естественных ресурсов, продуктов частного и общественного производства [35; 59]. После этого перерождения потребление в обществе определилось не только естественной физиологической свободой человека, но и рыночным, политэкономическим мышлением (особенно властвующих Единиц), соответствующими общественными отношениями и соответствующим развитием государства как комплекса управления общественным развитием. Теперь можно сделать общий вывод: «экономика» как наука о производстве, распределении и потреблении в обществе не поднялась еще в своем мышлении на объективно необходимый уровень [30; 33; 35; 140; 152].

Всё кратко изложенное выше (которое можно расширить и углубить посредством источников в приложенной библиографии и других) хорошо прослеживается теперь (по научно-историческим исследованиям) во всем антропосоциогенезе, во всей истории становления и развития общественных и общественно-экономических формаций и подтверждается современными научными теориями социального и государственного управления [8; 9; 11; 13; 44; 116; 158; 159; 166; 177; 184]. В эволюционно-историческом плане можно вспомнить как динозавров и неандертальцев, так и разрушения многих империй, вплоть до СССР. Полезно вспомнить и определенные приближения Советского Союза к наибольшей комплексной адекватности государственного комплекса и других составляющих «советской» АСЖЦ. Великая история показывает также, что в АСЖЦ образуются и развиваются как общественно целесообразные целостности, так и вредные, преступные (которые, соответственно научному развитию «системных» представлений, называют и анализируют уже как «системы»). То есть можно сделать вывод об эволюционно-историческом возникновении и развитии в АСЖЦ (как и в естественных ЖЦ) процессов и органов, систем «самолечения», — сохранения структурно-функциональной идентичности, что можно рассматривать и как всеобщий закон ЖЦ, связанный с целесообразностью общего развития.

Думается, соответствующие пояснения по всем «субъцелостностям» — субъорганизациям, корпорациям, сообществам, Армии и Флоту, по отдельным целевым группам, «кадрам» (которые «решают всё»), уже не требуются, их давала ранее и продолжает наглядно и понятно давать сама практика целевой жизнедеятельности, — великая история. Полезно лишь обратить внимание и на хорошо видимую зависимость характеристик всей ЖЦ от «рабочего» состояния и функционирования живых СФЕ, — как в муравейнике и пчелином сообществе, так и в человеческом обществе, от начал социогенеза (сообщества неандертальцев не получили прогрессивного развития, возможно, именно по причине несоответствия их свойств объективно требуемым характеристикам АСЖЦ). Эта жизненная зависимость видна как в больном организме человека, так и в кризисном («больном») обществе. Её по-своему видел и литературно доходчиво для широкого круга читателей интерпретировал Э. Фромм [171; 172]. В социально-психологическом плане здесь вспоминается также и соответствующее понятие, выдвинутое несколько лет назад ведущими российскими социологами — «общество травмы», которое долго обсуждалось в применении его к российскому кризисному развитию — [38; 111].

Но главной темой, исходящей из законов системной адекватности, адекватности ЧСФЕ, несомненно, следует считать «тему труда». Её научно разрабатывало великое множество ученых, можно считать, начиная от Ф. Энгельса и Э. Дюркгейма [57]. Однако, все эти разработки с позиции методологических принципов познания человеческого общества по выводам великих мыслителей, представленных в эпиграфах к статье, можно отнести к попыткам познания общества «из общества» (в текущем его состоянии и по историческим обобщениям, с детерминацией от состояния познающего). К ним можно отнести и совсем недавние обобщающие работы с позиций политэкономии и общей социологии — [58; 161]. Научно адекватным следует считать, очевидно, познание адекватное эволюции развития движений ЖЦ и АСЖЦ, образованное (организованное) движениями их СФЕ, ЧСФЕ, то есть функционированием (по научной терминологии) этих Единиц. Надо вспомнить, что «трудом» (см. и др. языки) назван процесс (последовательность пр.), при осуществлении которого человек ощущал (и ощущает) сопротивления со стороны предмета «труда». Все естественные ЖЦ тоже преодолевают сопротивления в своем движении, но мы не говорим, что они «трудятся», а обращаем внимание, прежде всего, на целесообразность их движений (поведения) для собственной жизни или жизни сообщества, если они составляют его в том или ином жизненном участии [40; 57; 62].

То есть, следуя отмеченным принципам познания сложных «вещей», объектов, надо научно смотреть на них и изучать «сверху», по эволюционно-историческому, сверхдлительному относительно человеческой жизни процессу. При этом, кроме прочих вопросов познания «труда», в плане фундаментальных законов видятся важными такие — почему уже в ранних АСЖЦ возникли процессы нормирования «труда» и какими средствами, с какими целями это нормирование осуществлялось? Рассматривая теперь исторические результаты в этом плане, в частности нормирование в СССР и в современной России, стратегические цели её развития, можно заключить, что это нормирование, несомненно, должно строго (жестко) соответствовать представленным выше законам системной адекватности. Видится необходимым, на взгляд автора, — вспоминая историческую идею «гражданского договора», конституционное установление гражданского договора «трудовой ответственности граждан», с соответствующими правами и обязанностями личности и государства.

В заключение надо ещё раз обратить внимание на главное, исторически сложившееся (адекватно не осознанное, т. е. «общественно неразумное») нарушение фундаментального закона целостности естественного общества, — как АСЖЦ, частично раскрытое уникальным исследованием В. Я. Железнова, — к сожалению, неизвестным (судя по публикациям) современному научно-философскому сообществу [59]. Оно заключается (как отмечалось выше и в публикациях автора) в общественно неосознанном (на государственном уровне) всемирном переходе от развития, эволюционно детерминированного законами ЖЦ к властно-искусственной «рыночной» и затем «рыночно-капиталистической» парадигмам развития [30; 60; 125; 152]. Этот переход обусловил также, кроме всего прочего, отрицательного для общества, и наиболее опасное для всего человечества стремительное развитие первоначальной (генетической) агрессии известных стран, безудержное развитие технических средств для разрушительных воздействий на другие страны с известными целями агрессивного господства в мире.

Важное, судьбоносное значение для общественного развития, можно сказать, перманентно и особенно в современный период, имеет, таким образом, проблема «официального обществознания», то есть общесоциального (гражданского) научного самопознания [34; 105; 159; 179—181]. Поэтому её надо обсуждать и решать незамедлительно, с опережением процессов замедляющих прогрессивное развитие общества (страны, союзов), тем более, что многие из них могут привести к ущербным результатам. Соответственно, надо актуализировать на государственном уровне особо характерный для АСЖЦ Закон опережающего общественно рационального (ноосферного) информационно-технического развития, — посредством адекватных систем образования молодых поколений, обоснованный уже не только научно, но и великим опытом многих стран и особенно опытом СССР. Его реализация осуществляется, как известно, не только путем специализированного образования и развития ЧСФЕ (в соответствующих функциональных системах, системах образования), но и посредством систем сохранения, развития их организменных функциональных характеристик, телесного здоровья и психологического состояния. В плане этого закона можно указать на многие научные обобщения, начиная, допустим, от П. Тейяр де Шардена, В. И. Вернадского и других ученых давнего и недавнего прошлого [36; 57; 80; 100; 101; 163; 171; 172], и системные обобщения нашего современника А. И. Субетто, — раскрывшего указанный выше и прочие законы системного характера в общественном развитии [154—156]. На основе осознания представленных выше и других системно-фундаментальных законов следует системно осознавать и «ценности», — как системные средства сохранения и развития всех составляющих АСЖЦ, обеспечивающих её высшие свойства, комплексное могущество, то есть средства достижения высших целей общества в системно распределенной совокупной деятельности (жизнедеятельности ЧСФЕ), — по «целевому древу» общества.

Надо заметить также, что в современном обществе все сущностные закономерности плотно закрыты картинами и образами реальности наблюдаемой одиночным сознанием. Это создает большие барьеры в познании сущностей и тормозит прогрессивное развитие, склоняя общество к консерватизму. Этот тормозящий консерватизм, вплоть до критической отсталости в развитии относительно стран-лидеров, обусловлен, как это уже хорошо видно из всей истории общественного развития, — особенно новейшей, нарушением указанного выше закона адекватности ГКУ. Отсюда видна, можно сказать, перманентная, специфичная для АСЖЦ проблема согласованного, организационно-развивающего функционирования ГКУ и высших интеллектуальных структур, систем общественного сознания, — научных структур и организаций. Скорейшему решению её может содействовать, думается, использование системных аналогий с развитием «управляющего сознания» человека, посредством познания окружающего мира (ближнего и дальнего) и системно-рефлексивного самопознания. Высший разум человека не отвергает новые знания, а выверяет их и использует в самоорганизации (детерминации) целесообразного движения — целевой деятельности. В принципе, таковой алгоритм детерминации и развития жизнедеятельности используют и все высокоразвитые естественные ЖЦ, обладающие «сознанием опытного характера».

В рассмотренном плане надо обратить внимание на выдвинутую не столь давно, — на Западе, первоначально с коммерческими целями, концепцию «общество знания». Она была положительно воспринята и получила развитие в философских сообществах [89]. Соответственно, дополнительно к предыдущим отечественным книгам о значении знаний в общественном развитии, появились в переводе и наиболее сильные в научно-общественном плане («Знание — сила») работы выдающегося ученого Нико Штерна [179—181]. Соответственно указанной концепции и явно видимому уже величайшему значению информационных средств, — названных простым обобщающим термином «знание», во всех сферах и системах, и человеческих Единицах (в том числе и в ГКУ), надо понимать, очевидно, «общество знания» как общество, использующее в своем развитии не наибольшее количество знаний, а наиболее эффективные для целесообразного развития, для достижения высших целей. Соответственно, такие общества должны иметь адекватные экспертные системы, — которые всё ещё отсутствуют в необходимом функциональном качестве и количестве даже в высокоразвитых странах. В плане указанной концепции надо говорить, очевидно, и о необходимой рациональности знаний, — как системном свойстве этих незаменимых, точнее, наиболее эффективных (относительно традиционных, интуитивных и пр.) средств достижения целей, рационализировать механизмы (системы) функционирования знаний, то есть коммуникации и прочие средства [84]. Тема рациональности научных знаний (научной рациональности) много лет разрабатывалась и обсуждалась в советском и российском философских сообществах [76; 130], — в этом направлении работал и ведущий ученый И. Т. Касавин [76; 77], переводчик новой монографии Нико Штерна (см. приложение). Однако надо заметить, что эти системные знания о знаниях никак не сказались на ходе пресловутой перестройки (словно они были выработаны исключительно «по интересам философов»). Да и в современной философской энциклопедии статья о знании не содержит научно и практически необходимых рассуждений о человеческой и общественной рациональности знаний, о рациональных для общества системах их выработки, экспертизы и использования в достижении общественных целей.

Анализируя новейшую историю, — например, от начала 20 века, мы видим стремительное познавательное (информационное) возвышение западных обществ, и влияние его на особо ускоренное развитие российского, — особенности которого в плане взаимодействия ученых и Власти исследовал Л. Р. Грэхэм [53]. Знания, можно сказать, стремительно возвышали силу комплексного строительства принципиально нового, советского общества и комплексную силу его, могущество относительно окружающего мира. Об этом говорят некоторые современные обобщения российских ученых [44; 49; 73]. В то же время мы видим, что организационное возвышение советского сверхобщества (по размерам) не происходило, хотя в отношении знаний и общего научного возвышения в мышлении можно утверждать о существовании и непрерывном функционировании ноосферы (по учению П. Тейяр де Шардена и В. И. Вернадского). То есть ноосферу современного общества, — как сферу общественного сознания, необходимо анализировать не только по знаниевому (информационному) содержанию, но и по структурно-функциональному «рабочему состоянию». Таким образом, анализируя исторические процессы информационного возвышения АСЖЦ, всех составляющих этой специфической целостности, — отличающейся информационной активностью структурно-функциональных Единиц, надо говорить об объективной необходимости функционально адекватного информационного развития всех структурно-функциональных составляющих этой целостности, её ноосферы (согласно представленным выше законам адекватности). В плане этой фундаментальной закономерности невольно вспоминается вся российская и советская история развития главного комплекса АСЖЦ и всего народа как специализированных множеств ЧСФЕ. Эти воспоминания тут же переходят и к размышлениям о приведенных выше законах в современных обществах. Таким образом, можно сделать вывод — высшими, адекватными и рациональными знаниями для человеческих Единиц следует считать фундаментальные знания об обществе как АСЖЦ, то есть знания, представленные в современности «научно-системным обществознанием». Разработка его является, однако, общественной проблемой, — по причине отсутствия фундаментальных знаний об обществе как таковом в специализированных структурах вырабатывающих так называемое «обществознание», а в действительности всеобщее гражданское знание как информационную базу жизнедеятельности граждан в АСЖЦ (от школьного возраста), — исторически обозначенной «обществом» (см. другие слова-термины человечества).

Возвращаясь в современную практическую реальность, мы видим, что знания давно уж стали товаром (в отличие от советского социалистического общества), причем, как правило, с запретами от авторов, издательств их простого распространения, даже в малых частях (как товаров). Обобщающие выводы говорят о рыночно-капиталистической детерминации мышления на всех уровнях общественного сознания, о самоугнетении мышления, особенно общественно организационного. Но это отдельная, большая и сложная тема, которую можно лишь подчеркнуть здесь ссылками на работы Н. Штерна и краткими сведениями (в приложении) о совсем недавней его работе.

Таким образом, великий исторический опыт достижения прогресса в индивидуальном и общественном развитии, — как ускоренного возвышения могущества индивидуума (личности) и всей АСЖЦ, показывает необходимость длительного специализированного образования «общественно адекватных ЧСФЕ», особенно для государственного комплекса (по эволюционно предписанному и выверенному историческим развитием фундаментальному комплексу законов «системной адекватности»). В отличие от естественных ЖЦ, в которых СФЕ функционируют по генетической программе, в АСЖЦ генетическую программу ЧСФЕ объективно необходимо дополнять специализированными информационными средствами, — знаниями, программами и прочими, для эффективного функционирования их в специализированных системах деятельности, системах АСЖЦ, — обеспечивая достижение ею высших целей жизнестойкого существования и адаптивного развития в изменяющихся условиях окружающего мира. С изложенных выше и других научных позиций, думается, хорошо (системно) видно, что великая победа СССР 1945 года — это, в сущности, победа сверхбольшой системно организованной АСЖЦ (названной Советским Союзом, СССР), в которой все системные связи (при низком уровне средств их реализации, — в сравнении с современными) дополнялись системно адекватными общенародными отношениями, — можно сказать, всеобщей системной этикой и дисциплиной, и когнитивно-творческой деятельностью индивидов-граждан. То есть, в отличие от функциональной ограниченности ЧСФЕ начала 20 века, в АСЖЦ под именем СССР Великая Победа была обеспечена как раз высокими, сверхсистемными (по научной теории) характеристиками её Единиц, всего Народа.

Данное краткое сообщение о необходимости и научных возможностях, научно-исторических основаниях парадигмальной «коррекции» общественного развития (не только РФ) надо рассмотреть, очевидно (по общепринятому в науке правилу), совместно с тематически близкими отечественными исследованиями. Научное сопоставление их будет содействовать, думается, эмергентному (по лат. языку) возвышению индивидуального и официального общественного самопознания, — общегражданского «обществознания».

Литература

1. Александр Александрович Богданов / Сост., ред. М. В. Локтионов. М.: Политическая энциклопедия, 2021. 448 с.

2. Александров И. О. Формирование структуры индивидуального знания. М.: Институт психологии РАН, 2006. 560 с.

3. Алексеев С. С., Архипов С. И., Корельский В. М. и др. Теория государства и права. Под общ. ред. проф. С. С. Алексеева. М.: Норма, 2004. 283 с.

4. Андреев И. Л. Происхождение человека и общества. (Современные методологические проблемы и критика немарксистских взглядов). Москва: Мысль, 1982. 212 с.

5. Анохин П. К.: 1) Теория функциональной системы. — «Биологические аспекты кибернетики». М., 1962.; 2) Принципиальные вопросы общей теории функциональных систем / Принципы системной организации функций. М.: Наука, 1973, С. 5—61.; 3) Избранные труды: Кибернетика функциональных систем / Под ред. К. В. Судакова. Сост. В. А. Макаров. М.: Медицина, 1998. 400 с.

6. Анри Мишель. Идея государства. Критический опыт истории социальных и политических теорий во Франции со времени революции. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2008. 536 с.

7. Артемова О. Ю. Личность и социальные нормы в раннепервобытной общине (по австралийским этнографическим данным). М.: Наука, 1987. 200 с.

8. Атаманчук Г. В.: 1) Теория государственного управления. М.: Омега-Л, 2010. 525 с. — (Университетский учебник); 2) Проблемы управления и управляемости в обществе. М.: Изд-во РАГС, 2011. 384 с.; 3) Сущность государственной службы: история, теория, закон, практика. Монография. 2-е изд., доп. М.: Изд-во РАГС, 2008. 312 с.; 4) Управление в жизнедеятельности людей. Очерки проблем. М.: Изд-во РАГС, 2008. 400 с.; 5) Новое государство: поиски, иллюзии, возможности. М.: Славянский диалог, 1996. 223 с.

9. Афанасьев В. Г.: 1) Проблема целостности в философии и биологии. М., 1964; 2) XXIV съезд о научном управлении советским обществом. М.: Знание, 1972. 32 с.; 3) Научное управление обществом (Опыт системного исследования). 2-е изд., доп. М.: Политиздат, 1973. 391 с. URL: https://search.rsl.ru/ru/record/01007238585/; 4) Управление социалистическим производством (вопросы теории и практики). Изд. 2-е, доп. и перераб. М.: Экономика, 1975. 702 с.; 5) Мир живого: системность, эволюция и управление. М.: Политиздат, 1986. 334 с.; 6) Общество: Системность, познание и управление. М.: Политиздат, 1981. 432 с.

10. Баблоянц А. Молекулы, динамика и жизнь. Введение в самоорганизацию материи. Пер. с англ. М.: Мир, 1990. 376 с.

11. Баллод Карл (Атлантикус). Государство будущего. Пер с нем. А. и И. Рубиных. 2-е изд. перераб. М.: Издание Всероссийского Центрального Союза Потребительных Обществ, 1920. 192 с.

12. Бауман 3. Свобода / Пер. с англ. Г. М. Дашевского, предисл. Ю. А. Левады. М.: Новое издательство, 2006. 132 с.

13. Бауман З. Индивидуализированное общество / Пер. с англ. под ред. В. Л. Иноземцева. М.: Логос, 2005. 390 с.

14. Бауэр Э. С. Теоретическая биология. М. — Л.; 1935. 206 с.

15. Белькинд Л. Д. Андре-Мари Ампер. 1775—1836. М.: Наука, 1968. 285 с.

16. Бернал Дж. Наука в истории общества. М.: Издательство иностранной литературы, 1956. 736 с.

17. Берталанфи Л. фон. Общая теория систем — обзор проблем и результатов. — «Системные исследования. Ежегодник — 1969». М., 1969.

18. Биологический энциклопедический словарь. Гл. ред. М. С. Гиляров. М.: Советская энциклопедия, 1986.

19. Блауберг И. В., Юдин Б. Г. Понятие целостности и его роль в научном познании. М., «Знание», 1972. 48 с.

20. Блауберг И. В., Юдин Э. Г. Системный подход в социальных исследованиях. — «Вопросы философии», 1967, №9.

21. Блауберг И. В., Юдин Э. Г. Становление и сущность системного подхода. М.: Наука, 1973. 274 с.

22. Блауберг И. В. Проблема целостности и системный подход. М.: Эдиториал УРСС, 1997. 452 с.

23. Богданов А.: 1) Падение великого фетишизма. Вера и наука. М.: Издание С. Дороватовского и А. Чарушникова, 1910. 347 с.; 2) Наука об общественном сознании. Книгоиздательство писателей в Москве. 1914. 221 с.

24. Богданов А. А. Тектология. Всеобщая организационная наука. В 2-х кн. / Редколлегия: Л. И. Абалкин (отв. ред.) и др. / Отд-ние экономики АН СССР. Ин-т экономики АН СССР. М.: Экономика, 1989. 304 с.

25. Богданов А. А. Философия живого опыта. Материализм, эмпириокритицизм, диалектический материализм, эмпириомонизм, наука будущего. Изд. 2-е. М.: КРАСАНД, 2010. 272 с.

26. Богданов А. Очерки организационной науки. Государственное издательство, Самара, 1921.

27. Бондаренко Д. М., Андреева Л. А., Коратаев А. В. Сакрализация власти в истории цивилизаций. Части I, II, III. Отв. редакторы: Д. М. Бондаренко, Л. А. Андреева, А. В. Коротаев. М., 2005. 447 с.

28. Бутенко С. В. Развитие образования в современной России (к очеркам Д. К. Богатырева и И. И. Докучаева) // Вестник РФО. 2024. Вып. 3—4 (109—110). С. 160—170.

29. Бутовская М. Л., Файнберг Л. А. У истоков человеческого общества (Поведенческие аспекты эволюции человека). М.: Наука, 1993. 256 с.

30. Валлерстайн И. Исторический капитализм. Капиталистическая цивилизация. М.: Товарищество научных изданий КМК, 2008. 176 с.

31. Васильев А. И.: 1) Единый системный комплекс живых организаций // «Академия Тринитаризма», М., Эл №77—6567, публ.16905, 22.10.2011; 2) Проблема цельности в эволюционно-историческом общественном развитии. От неосознанной эволюции к целесообразной системной интеграции на основе системного самопознания // Там же. Эл №77—6567, публ.26141, 24.02.2020; 3) К осознанию системности антропосоциогенеза // Там же. Эл №77—6567, публ.26275, 04.04.2020; 4) О системных основаниях общественного развития // Там же.; 5) Кибергенез как комплексный системогенез в эволюционно-историческом общественном развитии — путь к общественному совершенству // Там же. Эл №77—6567, публ.26451, 06.06.2020; 6) От научного понимания механики физической реальности к «социальной физике» и «системной социологии» (социально-системный посыл научно-философскому сообществу) // Там же. Эл №77—6567, публ.28198, 01.12.2022; 7) О великом заблуждении «великого экономиста» Яноша Корнаи // Там же. Эл №77—6567, публ.28312, 29.01.2023; 8) Рационализация общества как объективно необходимая основа возвышения его могущества в окружающем мире // Там же. Эл №77—6567, публ.29092, 16.08.2024; 9) Опыт и проблемы общественно целевого самопознания (системный взгляд) // Там же. Эл №77—6567, публ.29191, 26.10.2024; 10) Когнитивные проблемы целостной организации и рационализации общества // Там же. Эл №77—6567, публ.29129, 13.09.2024.

32. Васильев А. И. Об экономическом развитии в системно-историческом обзоре / А. И. Васильев. — Текст: электронный // Теоретическая экономика. 2023. №4. С.31—47. URL: http://www.theoreticaleconomy.ru (Дата публикации: 30.04.2023).

33. Васильев Александр. Метаэкономия рационального общества: Научно-исторические и социально-системные основания. Издательские решения (Ridero). 2024.

34. Васильев Александр. Рационализация общества: Очерки познания витасистемных оснований. Издательские решения (Ridero). 2025. 222 с.

35. Вебер Макс. История хозяйства. Очерк всеобщей социальной и экономической истории. «Наука и Школа». Петроград, 1923.

36. Вернадский В. И.: 1) Живое вещество. М.: Наука, 1978. 358 с.; 2) Проблемы биогеохимии. Кн. 2. О коренном материально-энергетическом отличии живых и косных естественных тел биосферы. М.-Л. Изд-во АН СССР, 1939. 36 с.; 3) Философские мысли натуралиста. М.: Наука, 1988. 520 с.; 4) Труды по всеобщей истории науки. 2-е изд. М.: Наука, 1988. 336 с.; 5) Научная мысль как планетное явление. М.: Наука, 1991. 271 с.; 6) О науке. Том 1. Научное знание. Научное творчество. Научная мысль. РАН. Дубна. Изд. центр «Феникс», 1997. 188 с.; 7) Химическое строение биосферы Земли и ее окружения. М.: Наука, 2001. 376 с.; 8) Очерки по истории естествознания в России в XVIII столетии.; 9) Избранные труды. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН). 2010. 744 с. (Библиотека общественной научной мысли с древнейших времен до начала ХХ века).

37. Веселовский В. Н. О сущности живой материи. М.; 1971.

38. Волков Ю. Г. Общество травмы: поиск пути исцеления (приглашение к дискуссии) // Социологические исследования. 2020. №9. С. 16 — 27.

39. Вормс Рене. Общественный организм. Пер. с фр., под ред. и с предисловием А. С. Трачевского. Изд. 2-е. М.: ЛИБРОКОМ, 2012. 249 с.

40. Гаазе-Рапопорт М. Г., Поспелов Д. А. От амебы до робота: модели поведения. М.: Наука. Гл. ред. физ.-мат. лит., 1987. 288 с. (Проблемы науки и технического прогресса).

41. Гаджиев К. С. Коммунизм // Новая философская энциклопедия. Т. 2. М.: Мысль.

42. Гаджиев К. С. Социализм // Новая философская энциклопедия. Т. 3. М.: Мысль. URL: http://iphras.ru/elib/0215.html

43. Гайдес М. А. Общая теория систем (Системы и системный анализ). Издание 2-е исправленное, «ГЛОБУС-ПРЕСС», 2005.

44. Галушка А. С., Ниязметов А. К., Окулов М. О. Кристалл роста. К русскому экономическому чуду. М., 2021. 360 с. («Академия Тринитаризма», М., Эл №77—6567, публ.27615, 04.02.2022).

45. Глушков В. М. Макроэкономические модели и принципы построения ОГАС. М.: Статистика, 1975. 161 с.

46. Глушков В. М. Кибернетика. Вопросы теории и практики. М.: Наука, 1986. 488 с.

47. Гомеостаз на различных уровнях организации биосистем / Отв. ред. В. Н. Новосельцев; АН СССР, Ин-т пробл. управления, Сиб. отд-ние, Ин-т биофизики. — Новосибирск: Наука, 1991. 230 с. URL: https://search.rsl.ru/ru/record/01001584710

48. Горский Ю. М., Астафьев В. И., Казначеев В. П. Гомеостатика живых, технических, социальных и экологических систем. НПК ВИРА, 1990.

49. Гражданкин А. И., Кара-Мурза С. Г. Белая книга России. Строительство, перестройка и реформы 1950–2013 гг. / Центр пробл. анализа и гос.-упр. проект. М.: Научный эксперт, 2015. 728 с.

50. Гринин Л. Е. Государство и исторический процесс: Политический срез исторического процесса. М.: ЛИБРОКОМ, 2009. 264 с.

51. Грундманн Р., Штер Н. Власть научного знания. СПб.: Алетейя, 2015. 324 c.

52. Грэхэм Л. Р. Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе. Историко-публицистическое издание. Перевод с англ. М. Д. Ахундова и В. Н. Игнатьева. М.: Политиздат, 1991. 480 с

53. Грэхэм Л. Р. Очерки истории российской и советской науки. М.: «Ялус-К», 1998. 312 с.

54. Давыдовский А. Г. Основы интегративной биосоциальной антропологии: Учеб. пособие / А. Г. Давыдовский. Минск: БГУ, 2013. 119 с.

55. Демидов В. А. Эволюция общества как многоклеточного организма // «Академия Тринитаризма», М., Эл №77—6567, публ.25167, 09.02.2019.

56. Добрынин Н. М. Государственное управление: Теория и практика. Современная версия новейшей истории государства. Том 1. Учебник / Науч. ред. А. Н. Митин. Новосибирск: Наука, 2010. 407с.

57. Дюркгейм Эмиль: 1) О разделении общественного труда. Метод социологии. Научное издание / Перевод с французского А. Б. Гофмана, примечания В. В. Сапова. М.: Канон, 1996. 432 с.; 2) Социология. Ее предмет, метод, предназначение / Пер. с фр., составление, послесловие и примечания А. Б. Гофмана. М.: Канон, 1995. 352 с.

58. Ельмеев В. Я. Социальная экономия труда: общие основы политической экономии. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007. 576 с.

59. Железнов В. Я. Экономическое мировоззрение древних греков. Изд. 2-е. М.: ЛИБРОКОМ, 2012. 257 с.

60. Жоль К. К. Социология (в систематическом изложении). Учебное пособие. 2-е изд., испр. и доп. М.: Юнити-Дана, 2004. 431 с.

61. Жувенель Бертран де. Власть. Естественная история ее возрастания. Пер. с франц. В. П. Гайдамака и А. В. Матешук. М.: ИРИСЭН, Мысль, 2011. 546 с.

62. Жуков Борис. Введение в поведение. История наук о том, что движет животными и как их правильно понимать. М.: АСT, Corpus, 2015. 591 с.

63. Зотова Е. С. Экономика сегодня: какая, чья, зачем, куда? (обзор актуальной дискуссии) // Философия хозяйства. 2022. №2. С. 265—275.

64. Зотова Е. С. Дискуссия о мировоззрении как решающем хозяйственном факторе // Философия хозяйства. 2024. №3. С. 251—262. DOI: 10.5281/zenodo.11235719.

65. Идеология и наука. Дискуссии советских ученых середины XX века / Отв. ред. А. А. Касьян. М.: Прогресс-Традиция, 2008. 288 с.

66. Идеология: социальная теория и практика. Монография. / Под ред. А. В. Жукоцкой. М.: ООО «Социальный проект», 2017. 208 с.

67. Ильинский И. М.: 1) «Перестройка» как заговор. Кн. 1: Истина против мифов. Изд-во Московского гуманитарного ун-та, 2024. 311 с.; 2) «Перестройка» как заговор. Кн. 2: А. Яковлев, М. Горбачев, Э. Шеварнадзе / Там же. 2024. 503 с.

68. Исследования по общей теории систем. Под общ. ред. В. Н. Садовского, Э. Г. Юдина. М.: Прогресс, 1969. 520 с.

69. История первобытного общества. Том 2. Эпоха первобытной родовой общины. Под ред. Ю. В. Бромлей. М.: Наука, 1986. 574 с.

70. История политической экономии социализма / под ред. Д. К. Трифонова, Л. Д. Широкорада. Л.: Изд-во Лен. ун-та, 1983. 606 с.

71. История социалистических учений. Сб. статей. Отв. ред. Б. Ф. Поршнев. М.: Наука.1964. 496 с.

72. Кабо В. Р. Первобытная доземледельческая община. Москва: Наука, 1986. 303 с.

73. Канарш Г. Ю. Советское общество как модернизационный проект // Философская мысль. 2017. №6. С. 62 — 100.

74. Кара-Мурза С. Г. Между идеологией и наукой. М.: Научный эксперт, 2013. 184 с.

75. Карачаровский В. В., Шкаратан О. И. Разные цели одного общества // Социологические исследования. 2019. №1. С. 5—17.

76. Касавин И. Т., Сокулер 3.А. Рациональность в познании и практике. Критический очерк. М.: Наука, 1989. 192 с.

77. Касавин И. Т. Познание в мире традиций. М.: Наука, 1990. 202 с.

78. Клейнер Г. Б. Системная экономика: шаги развития. Монография. Предисловие академика В. Л. Макарова. 2021. 746 с.

79. Клир Дж. Системология. М.: Радио и связь, 1990.

80. Кнорринг В. Г. История и методология науки и техники. Информационная сфера человеческой деятельности с древнейших времен до начала XVI века. Учебное пособие. СПб: Изд-во Политехнического ун-та, 2013. 352 с.

81. Ковалев С. Г. Экономическая наука: смысл и ее особенности как социального знания о воспроизводствогенезе общества и РФ // Философия хозяйства. 2024. №3. С. 26—44. DOI: 10.5281/zenodo.11235120.

82. Козлова Н. Н. Антропология социальная (культурная) // Новая философская энциклопедия. Т. 1. М.: Мысль, 2010.

83. Колганов А. И. Советское планирование: что и почему актуально в XXI в. // Экономическая наука современной России. 2021. №4 (95). С. 127—132.

84. Коммуникативная рациональность: эпистемологический подход [Текст] / Рос. акад. наук, Ин-т философии; Отв. ред.: И. Т. Касавин, В. Н. Порус. М.: ИФРАН, 2009. 215 с.

85. Кононов И. Ф. Социология в СССР (конец 1920-х — 1980-е гг.): смена конвенций и экзегеза ленинского теоретического наследия // Социологические исследования. 2020.

№5. С. 90—101.

86. Константинов Г. Н., Шиверских М. Р. Разумные системы. М.: Синтегра-СМ, 2017. 235 с.

87. Конт Огюст. Дух позитивной философии. Слово о положительном мышлении. Пер. с фр. И. А. Шапиро. Ростов-на-Дону: Феникс, 2003. 256 с.

88. Конфисахор А. Г. Психология власти. 2-е изд., перераб. и доп. СПб.: Питер, 2004. 235 с.

89. Концепция «общества знания» в современной социальной теории: Сб. науч. тр. / РАН. ИНИОН. Центр социал. науч.-информ. исслед. Отд. социологии и социал. психологии; Отв. ред. Д. В. Ефременко. М., 2010. 234 c.

90. Кравченко А. И. История менеджмента. Учебное пособие. 5-е изд. М.: Академический Проект: Трикста, 2005. 560 с.

91. Краткий словарь по социологии / под общ. ред. Д. М. Гвишиани, Н. И. Лапина; Сост. Э. М. Коржева, Н. Ф. Наумова. Политиздат, 1988. 479 с.

92. Кремянский В. И. Информация и системный подход в биологии. М., 1980.

93. Кропоткин П. А.: 1) Взаимопомощь как фактор эволюции. М.: Самообразование, 2007. 240 с.; 2) Этика: Избранные труды. М.: Политиздат, 1991. 496 с.

94. Кугаенко А. А. Экономическая кибернетика: Энциклопедия. Москва: Вузовская книга, 2010. 716 с.

95. Куприянов В. А., Смагина Г. И. «Обеспечить расцвет наук и искусств в громадной империи». Идеи Г. В. Лейбница о развитии науки в России // Социология науки и технологий. 2024. №3 (Т.15).

96. Лапин Н. И. Формирование социального государства — способ успешной эволюции общества // Социологические исследования. 2018. №8. С. 3—11.

97. Лейбниц Готфрид. Труды по философии науки. М.: ЛИБРОКОМ, 2010. 178 с.

98. Либерализм и социализм. Запад и Россия. К 200-летию со дня рождения А.И.Герцена / Сб. ст. под ред. М. И. Воейкова. М.: Ленанд, 2013. 338 c.

99. Лисеев И. К., Садовский В. Н. Системный подход в современной науке. М.: Прогресс-Традиция, 2004. 560 с.

100. Лихтенштадт В. О. Гёте. Борьба за реалистическое мировоззрение. Редакция и предисловие А. Богданова. Петербург: Государственное издательство. 1920. 500 с.

101. Луков Вал. А. Биосоциология молодежи: теоретико-методологические основания: науч. монография / Вал. А. Луков. М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2013. 430 с.

102. Луначарский А. В. Религия и социализм. Часть 1. СПб.: Шиповникъ, 1908. 230 с.; Часть 2 — СПб.: Шиповникъ, 1911. 400 с.

103. Малиновский А. А. Тектология. Теория систем. Теоретическая биология. М.: Эдиториал УРСС, 2000. 448 с.

104. Малиновский Б. Научная теория культуры. Пер. с англ. И. В. Утехина; сост. и вступ. ст. А К Байбурина. 2-е изд., испр. М.: ОГИ, 2005. 184 с.

105. Маркарян Э. С.: 1) Вопросы системного исследования общества. М.; Знание, 1972; 2) Интегративные тенденции во взаимодействии общественных и естественных наук. Отв. ред. Д. И. Дубровский. Ереван. Изд. АН Арм. ССР. 1977; 3) Теория культуры и современная наука: (логико-методол. анализ). М.: Мысль, 1983.

106. Маслобоева О. Д. Органическая теория в отечественном мировоззрении // Космизм и органицизм: эволюция и актуальность: материалы VI Международной научной конференции. 15–16 ноября 2018 г. / под ред. О. Д. Маслобоевой, И. А. Сафронова. — СПб.: Изд-во СПбГЭУ, 2019. 179 с. URL: https://unecon.ru/sites/default/files/2019_sbornik_po_organicizmu_i_kosmizmu.pdf

107. М.И.Туган-Барановский. К лучшему будущему. Сборник социально-философских Произведений. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1996. 528 с.

108. Меерович М. И., Шраrина Л. И. Системное мышление: формирование и развитие. Учебное пособие. М.: СОЛОН-Пресс, 2019. 276 с.

109. Научно-технический прогресс в СССР. Статистический сборник. М.: Финансы и статистика. 1990.

110. Недзвецкая Н. П. К национальной идеологии: былое, настоящее, будущее // Философия хозяйства. 2024. №1. С. 260—272. DOI: 10.5281/zenodo.10675446.

111. Общество травмы: между эволюцией и революцией (круглый стол) // Социологические исследования №6, 2019.

112. Опарин А. И.: 1) Возникновение жизни на Земле. М.: Изд-во АН СССР, 1941. 269 с.; 2) Жизнь как форма движения материи. М.: Изд. АНСССР, 1963. 48 с.; 3) Жизнь, её природа, происхождение и развитие. М. Наука, 1968. 178 с.; 4) Происхождение жизни. М.: Военное изд-во МО СССР, 1959. 132 с. (Научно-популярная библиотека).

113. Осипов Ю. М. Опыт философии хозяйства. М.: Изд-во МГУ, 1990. 382 с.

114. Осипов Ю. М. Экономическая наука на перепутье // Философия хозяйства. 2024.

№2. С. 287—292. DOI: 10.5281/zenodo.10869496.

115. Основы общей биологии / под ред. Э. Либберта. М.: Мир, 1982. 440 с.

116. Основы социального управления: Учебное пособие / А. Г. Гладышев, В. Н. Иванов, В. И. Патрушев и др. Под ред. В. Н. Иванова. М.: Высш. шк., 2001. 271 с.

117. Пасынков А. Феномен ростовщичества: от Вавилона до глобальной финансовой системы. История, экономика, антропология. СПб.: Диля, 2014. 448 с.

118. Перегудов Ф. И., Тарасенко Ф. П. Введение в системный анализ. М., 1982.

119. Перегудов Ф. И., Тарасенко Ф. П. Основы системного анализа: Учеб. 2-е изд., доп.–Томск: Изд-во НТЛ, 1997. 396 с.

120. Петрашевцы. В воспоминаниях современников. Сборник материалов / сост. П. Е. Щёголев. М.-Л.: Госиздат. 1926. 312 с.

121. Петрашевцы об атеизме, религии и церкви / Акад. обществ. наук при ЦК КПСС. Ин-т науч. атеизма; Редкол.: А. Ф. Окулов и др.; Отв. ред. В. Р. Лейкина-Свирская. М.: Мысль, 1986. 269 с.

122. Петров В. К. Феномен СССР в мировой истории // Философия хозяйства. 2022. №6. С. 241—253.

123. Пихорович В. Д. Очерки истории кибернетики в СССР. Изд. стереотип. М.: ЛЕНАНД, 2016. 264 с.

124. Поваров Г. Н. Ампер и кибернетика. М.: Сов. радио, 1977. 96 с.

125. Поланьи К. Избранные работы. М.: Территория будущего, 2010. 199 с.

126. Прангишвили И. В. Системный подход и общесистемные закономерности. М.: СИНТЕГ, 2000. 528 с.

127. Принципы организации социальных систем. Под ред. М. И. Сетрова. К.; Одесса: Выща школа. Головное издательство, 1988, 242 с.

128. Проблема целостности в современной биологии. Отв. ред. Г. А. Югай. АН Казахской ССР. М.: Наука, 1968. 386 с.

129. Происхождение предбиологических систем. Пер. с англ. Под ред. и с предисловием А. И. Опарина. М.: Мир, 1966. 463 с.

130. Пружинин Б. И. Рациональность и историческое единство научного знания. М., 1986.

131. Резник Ю. М. Введение в социальную теорию. Социальная системология. М.: Наука, 2003. 525 с.

132. Рождение коллективного разума: О новых законах сетевого социума и сетевой экономики и об их влиянии на поведение человека. Великая трансформация третьего тысячелетия / Под ред. Б. Б. Славина. М.: ЛЕНАНД, 2014. 288 с.