Бесплатный фрагмент - Вторжение. За ними тьма

1. Комета

Пятые сутки в небе горела комета. При свете дня она напоминала застывший солнечный блик, зато ночью превращалась в пылающий меч, нависший над землей.

Так уже бывало в далеком прошлом. Согласно преданиям, много столетий назад являлся огненный знак. Тогда случились великие потрясения и смута, погибли целые народы, исчезли страны, а древние знания были утеряны. Ничего хорошего не предвещало дурное знамение и в этот раз. Время больших перемен настало снова.

Какая-то невидимая сила терзала мир. Те, что слабее здоровьем, страдали от недомогания. Домашняя живность отказывалась от еды, беспокойно вели себя дворовые собаки, а дети плохо спали. Погода сильно испортилась: жаркая духота чередовалась с ледяными ливнями. А потом стали гибнуть птицы. Целые стаи черным дождем осыпались вниз. Куда-то пропала вся дичь в лесах, и охотники теперь возвращались ни с чем.

Все живое, казалось, замерло и сжалось в ожидании неизбежной беды.

2. Гость

Утром всадник на двухголовом коне как будто возник из воздуха у самых ворот города. Испуганная стража засуетилась, недоумевая, как могла не заметить его приближения раньше.

Пришелец выглядел воинственно: поверх темного балахона сидели непривычного заморского вида доспехи. Под огромным капюшоном проступали какие-то бугры, из-за чего голова казалась раза в три больше обычной. Обе конские морды злобно скалились и пронзительно ржали. Даже бывалые воины пришли в ужас от такой картины.

На заставе моментально повисла гробовая тишина, сменившая стук костей по игральной доске и грубые взрывы смеха. Разленившиеся от безделья солдаты ощутили давно забытое чувство опасности.

Непрошеный гость поднял к людям темный провал, зияющий на месте лица.

— Открывайте. Я пришел помочь, — странный, словно скрежещущий голос. Несмотря на расстояние, что отделяло солдат на вышке от всадника, на них повеяло холодом.

С чем и кому он собрался помогать? Часовые окончательно растерялись, не зная, что предпринять. Пустить неизвестно кого в город, а завтра за измену оказаться в петле на стене или даже на колу посреди площади? Или не открывать и узнать, на что способен этот жуткий пришелец?

Ожидая их решения, он успокаивал нетерпеливо переминавшегося коня — похлопал его по шее и что-то произнес на незнакомом языке все тем же металлическим голосом.

Старший офицер смены мечтал в эту минуту куда-нибудь провалиться, лишь бы не смотрели на него так требовательно десять пар глаз. Но окончательный выбор предстояло сделать именно ему — похоже, остальные для себя все уже решили.

Решетка с грохотом поползла вверх, а створки ворот за ней открылись. Конские головы радостно оскалились, видимо, от того, что не пришлось перепрыгивать стену высотой в два этажа. Хотя необычный скакун мог бы справиться и с этой задачей. Конь по кличке Спутник был задуман, как сверхвыносливый, и лишь случайно получил в придачу свою особенную внешность. Наездник мягко толкнул сапогами его бока, достал из-за пазухи какую-то коробочку и поднес к капюшону.

— Вагнер на месте.

3. Вторжение

Ракун — второй по величине город в королевстве, иногда называемый южной столицей, расположился у изгиба реки. Он имел форму почти правильного квадрата, с трех сторон защищенного массивными стенами. Обращенная же к воде портовая часть прикрылась множеством сторожевых вышек с баллистами. Их дальность стрельбы покрывала всю акваторию и даже позволяла добить до другого берега.

Уже сотни лет нога врага не ступала на эту землю, но город укрепился так, словно отражал набеги непрерывно. Хотя, на самом деле, королевство чаще всего вело войны вдали от своих границ.

Обычная утренняя суета уже вдохнула жизнь в грязные кварталы. Трудовой народ спешил по делам. Важно вышагивали члены Ордена, выделяясь среди серой массы своими белоснежными нарядами. Высокомерные богачи еще спали в роскошных домах. Этот день был похож на любой другой.

И вдруг одновременно в разных частях города вспыхнули пожары. Неизвестно откуда на улицах появились высокие чернокожие воины, которые без разбора атаковали прохожих и моментально посеяли панику. Бегущие горожане давили друг друга, стоны и крики смешались в единый тревожный звук. Помощи ждать было неоткуда. Бессильная против людского потока стража не имела возможности навести порядок и также погибала от ударов вездесущих чужаков.

Очень скоро волна убийств и разрушений докатилась до казарм у центральной площади, где остатки гарнизона все же смогли организовать оборону. Их опытный командир, ветеран многих войн и карательных походов Пикемаль, уже был ранен, но не утратил контроля над ситуацией. Солдаты под его руководством заняли периметр площади, городские лучники показались в окнах и на крышах ближайших домов.

Первые выстрелы наконец поразили незваных гостей. Но, к удивлению защитников города, это их не остановило. На глазах у всех утыканный стрелами чернокожий гигант врезался в группу стражи и быстро разметал ее. Окровавленный меч выпал из мощных рук лишь тогда, когда рогатый шлем с торчащими навылет остриями уже напоминал ощетинившегося иголками ежа. Другие пришельцы не уступали ему в стойкости, дорого продавая свои жизни — по одному за десятерых местных. Это немало деморализовало оборонявшихся стражников.

По сходящимся к площади улицам прибывали все новые захватчики. Ракунские солдаты смешались, их ряды заметно поредели. Однако комендант Пикемаль все еще дрался, подавая личный пример. Окруженным было некуда отступать, и отчаянный бой продолжался теперь внутри казарм, где успели забаррикадироваться некоторые отряды гарнизона. Стесненные узкими переходами чужаки потеряли часть преимущества и в таких условиях также несли серьезные потери.

Внезапно удивленные возгласы пронеслись по толпе убивающих друг друга людей. Что произошло? Все смотрели куда-то вверх. Там высоко, на шпиле главного здания города — Зала Собраний, появился белый флаг. Просьба о пощаде.

Атакующие в один голос издали громкий победный вой. Потрясенные защитники складывали оружие и становились на колени. Залитый кровью, пылающий Ракун сдался, вопреки их желанию сражаться до конца. Кто-то, облеченный властью, принял такое решение, предав сотни погибших напрасно воинов и горожан.

Только небольшая группа стражников, чудом не попавшая в окружение, бежала в сторону портовых доков, постепенно удаляясь от поля боя. Ведомые офицерами Филиппо и Бернадаком военные сбрасывали доспехи, на ходу переодеваясь в снятую с мертвых гражданских одежду.

И над всем этим в небе висело огненное клеймо кометы.

4. Подыхайте, трусы

Двуглавый конь едва прошел арку ворот и тут же замер, повинуясь команде всадника. Теперь, находясь внутри стен, тот увидел реющее над городом белое полотно.

Для стражи, следившей с башни за путником, флаг тоже стал немалым открытием. Помнится, странный гость говорил о какой-то там помощи? И вот на шпиле Зала вместо королевского квадроколора какая-то тряпка. А вон, кстати, что-то горит. И вон там тоже! Ничего не понять — тревоги, вроде бы, не было.

Они не видели его лица, но заметили, как гость разочарованно ссутулился.

— Ладно. Подыхайте, трусы, — загробным голосом произнес он, словно прошелестела сухая трава.

Со стороны центра уже доносились какие-то крики и звон металла. Шум стремительно приближался, однако незнакомец игнорировал его.

Он спокойно развернул своего безобразного скакуна и покидал город, так быстро легший к ногам завоевателей. Чужеземец больше ни разу не оглянулся, словно утратив интерес к ситуации. Только за стеной он снова достал свою загадочную коробочку и заговорил с ней. Стражники на воротах изо всех сил напрягли слух, но расстояние похитило все его слова.

Осмелевшие лучники натянули было тетивы ему вслед, но, переглянувшись, опустили оружие. Ни к чему им такие сложности. Страшный пришелец убрался туда, откуда пришел. Вот и здорово — надо благодарить Орден за его молитвы. Главный вопрос теперь, похоже, в другом — что же творится в самом городе?

5. Последнее свидание

Обнявшись, они покатились по мягкой траве. Иса оказалась сверху. Она прижала запястья возлюбленного к земле и склонилась почти к самому его лицу. Солнце за спиной девушки заливало ее плечи и волосы, образуя вокруг сияющий ореол.

Хатгар смотрел на ее красивые черты и жадно впитывал каждую подробность, стараясь запечатлеть это мгновение навсегда. В мире, где посторонние люди могут решать, кому будет отдана твоя жизнь или жизнь твоей избранницы, дорога каждая минута с тем, от кого замирает сердце.

Их губы слились в долгом поцелуе, при этом она не закрывала глаз. А потом они любовались небом — бескрайней голубизной, чистоту которой нарушало только похожее на факел пятно кометы.

Вглядываясь в слепящую даль, оба думали о том, как прекрасно было бы иметь крылья, чтобы взмыть как две птицы с многострадальной земли. Туда, где свобода, где нет короля и Ордена, где не достанут сумасшедшие родители. И мечтать молодые люди могли бы еще долго, если бы в нос не ударил горький запах гари.

Хатгар моментально сел и тут же увидел черные столбы дыма, напоминающие уродливую корону над городом.

— Что случилось, Хат? — Иса уже и сама наблюдала пугающую картину.

— Какие-то пожары. Очень странно, — в этот момент огромные языки пламени взметнулись вверх в том месте, где обрушилось сгоревшее здание.

— Посмотри на Зал! — девушка вскочила на ноги и указывала пальцем на самый высокий шпиль. Вместо привычного красно-оранжево-желто-зеленого флага там развевался огромный белый кусок ткани — символ капитуляции.

— Что за дикая история? — произнес Хатгар в недоумении, — мы ни с кем не воюем. Ближайшие войска чужого подданства в двадцати днях пути отсюда!

— Хат, мне страшно! Там мои сестры! Пожалуйста, скажи, что нам делать.

— Мы обязательно придумаем, милая, — он на мгновение задумался, — Давай так. Пока мы за стенами, я могу хотя бы спрятать тебя. А если попадем в город, то выхода, скорее всего, не будет.

— Там сестры, Хат! — глаза Исы влажно заблестели.

Он притянул ее и прижался лбом к испуганному, горячему от слез лицу:

— Мы не поможем им, если умрем. Пойдем скорее, спрячешься у карьера. Помнишь, я тебе показывал?

— Спрячусь? А ты?

— Я обязательно вернусь. Надеюсь, это будет скоро. А ты не вздумай никуда выходить. Я узнаю, что происходит, и сразу заберу тебя.

Огорченная такой перспективой девушка грустно кивнула. Еще несколько минут назад чего угодно ожидали они от судьбы: разных испытаний для своих чувств, семейных проблем, но точно не такого поворота. Что будет дальше с ними? Неужели началась война? Но с кем?

Хатгару было жаль Ису. Стараясь скрыть собственную растерянность, он подбадривал любимую разговорами, но безуспешно. Держа ее за руку, он чувствовал, как она дрожит.

Они пробирались к старой штольне, не пользуясь дорогами. Маршрут получился тяжелым, но Хат считал, что так безопаснее. Когда наконец достигли заброшенных штолен, был уже вечер, поэтому Хат решил остаться с Исой до утра.

В сумерках слепящий хвост кометы был похож на вопросительный знак.

6. У ворот

Только к полудню молодой человек сумел добраться до Северной башни — одного из главных въездов в Ракун. Притаившись у дороги, Хатгар наблюдал нечто ему непонятное.

Городские стражники, все до единого без оружия, останавливали гражданских и выстраивали их, разделяя на группы. Большинство задержанных стояло покорно в ожидании дальнейших команд, но некоторых солдатам приходилось волочь силой. В то же время люди, одетые побогаче, беспрепятственно проходили ворота в обоих направлениях.

За всем этим следил неизвестный чернокожий воин, лениво развалившийся под тканевым навесом, где обычно отдыхали дежурные офицеры. Рогатый шлем покоился рядом с кувшином, к которому он периодически жадно прикладывался.

Этот загадочный надсмотрщик, в отличие от стражи, был вооружен широкой саблей. Его необычный внешний вид озадачил у парня. Никаких, даже приблизительных, версий у него не было. Ранее он не сталкивался ни с подобным цветом кожи, ни с такими же черными доспехами, хотя побывал во многих чужих городах, несмотря на свои молодые годы.

Войн королевство сейчас ни с кем не вело, предпочитая прямому конфликту подкуп и организацию восстаний в других странах. Ближайшие соседи далеко, с ними мир. Только вот о шлемах с рогами, кажется, когда-то уже слышал. В памяти зашевелилось нечто неопределенное, давно забытое, что так и не удалось выудить из ее глубин.

Тем временем из города выехала целая процессия на породистых лошадях. Мужчины и женщины в роскошных нарядах учтиво поздоровались с чернокожим, который ничего не ответил на их приветствие, только смачно сплюнул себе под ноги.

Не смутившись этим, прибывшие принялись отдавать страже какие-то распоряжения. Солдаты оглянулись на своего надзирателя и, видимо, получив от того одобрение в виде небрежного кивка, начали выстраивать бедноту. После чего нестройные колонны двинулись в ворота. Всадники сопровождали их с двух сторон, весело переговариваясь через головы понуро идущих простолюдинов. К своему удивлению и разочарованию Хат узнал среди громко смеющихся аристократов собственных родителей.

Что это было сейчас? — возмущался он про себя. Какие-то необъяснимые, недобрые перемены произошли всего лишь за день его отсутствия в городе. И его семья, как обычно, участвует. Ни одно темное дело не обходится без их фамилии. Тщеславный папаша Ториен и его самовлюбленная жена Астра, мачеха Хатгара, не упускали возможности продемонстрировать свое влияние. Они всегда брали то, что хотели, но неизменно этого им казалось мало.

Молодой человек с досадой смотрел на удалявшихся всадников, внутренне содрогаясь от мысли о возвращении в родной дом. Он и представить не мог, что это место может стать еще более ненавистным, а город, в котором прошли все двадцать лет его жизни, превратится в ловушку.

7. Семья

Напрасно Иса опасалась за своих близких. Ее семья, как и многие представители знати, не пострадала при вторжении. Большинство богачей просто отсиделось за стенами своих надежных особняков, пока захватчики пускали кровь защитников города и безоружных горожан снаружи. Простые деревянные постройки весело горели, а до солидных каменных домов долетали только их головешки.

Трое сестер с интересом наблюдали из окна за резней на улицах, с детства привычные к разным сценам насилия: регулярным казням на площади, поркам провинившихся слуг и, наконец, садомазохистским отношениям собственных отца и матери.

Отсутствие старшей дочери, конечно же, волновало родных. Но в данный момент глава семьи Кориган Прайс и его супруга Эмма были больше озабочены сохранением фамильного капитала и социального положения.

Подземный тоннель, связавший подвал дома с резиденциями других аристократов и членов Ордена, служил надежным средством коммуникации, пока на поверхности шел бой. Поэтому родители Исы знали, что город будет сдан, еще до того, как собранный на площади гарнизон оказал врагу серьезное сопротивление.

— Я очень надеюсь на ее благоразумие, — задумчивая Эмма перебирала долговые расписки в поисках нужных рычагов давления на соперников их семьи.

Она стояла спиной к мужу, который за огромным письменным столом строчил записки своим соратникам в Совете. Новый порядок давал им возможности для роста и укрепления влияния. Сейчас важно найти правильный подход к тем, кто будет решать дальнейшую судьбу Ракуна, и успеть утопить конкурентов. А дочь уже взрослая и, к тому же, довольно сообразительная.

— Ничего с ней не будет. Она везучая — семейное качество Прайсов, — ответил отец Исы, обмакивая перо в серебряную чернильницу. В этот момент его жена торжествующе подняла бумагу над головой:

— Есть!

— Это на Орбана? — не отрываясь от письма, спросил Кориган, — отлично! Теперь ищи тот донос, которому я не дал хода весной. Должен быть в черной шкатулке.

— В этой? Сейчас найду, — и она вернулась к прерванной теме, — Насчет Исы. Наша девочка не пропадет, это ясно. Ума ей хватит. Я о другом думаю.

Супруги переглянулись.

— Новые хозяева. Мужчины вдали от дома. Кого они возьмут в жены? — глаза Эммы мечтательно заблестели в предвкушении возможного династического союза. Постельная дипломатия иногда решает больше, чем золото или армии. Девочке уже восемнадцать — прекрасный возраст. Так что, у их семьи есть ценный товар. Но главное, чтобы никто не испортил его раньше времени! Повинуясь внезапной перемене настроения, тон женщины сменился на сталь:

— Может быть, ты все-таки отправишь ищеек за дочерью? Или удовлетворишься молитвами своих друзей из Ордена?

Кориган молча встал из-за стола и подошел к жене вплотную. Его руки так мощно сомкнулись на тонкой шее, что лицо Эммы моментально посинело.

— Может быть, ты наконец будешь знать свое место и выбирать слова, когда обращаешься ко мне?

Она пыталась кивнуть, но не могла совершить даже малейшее движение — пальцы мужа крепко сжимали нежную плоть. Эмма часто заморгала, демонстрируя таким образом согласие. Рот беззвучно открывался в попытке набрать воздух, в уголках глаз появились слезы.

Деспот еще какое-то время следил за ее страданием, наслаждаясь ситуацией, затем отпустил и, как ни в чем не бывало, вернулся в свое кресло.

Как обычно, сцена не укрылась от личной служанки хозяйки дома — в ожидании развязки она прильнула ухом к двери кабинета. Какое-то время было слышно только сиплое дыхание и всхлипывания Эммы. Но уже через минуту раздался грохот сброшенных со стола письменных принадлежностей, а вслед за этим стоны и ритмичный скрип мебели о паркет. Прайсы мирились.

8. Новый Ракун

У Хатгара не возникло проблем с проникновением в город. Фильтрация у ворот все еще продолжалась. Солдаты были заняты, избивая особо конфликтных задержанных. Поэтому ухоженный молодой человек с благородными чертами и осанкой не привлек лишнего внимания. Видимо, также дорогой крой одежды служил своеобразным критерием, по которому стража решала, кому разрешен свободный доступ.

Проходя мимо офицерского навеса, Хат попытался разглядеть чернокожего, но, поймав его ответный гневный взгляд, моментально опустил глаза. Из-за этого парень налетел на встречных прохожих и пробормотал извинения.

Уже внутри городских стен он испытал настоящее потрясение. Его ошеломили не только многочисленные следы разрушений и зловонные повозки с трупами, над которыми роились полчища жирных мух. Не меньше этого угнетало огромное количество воинов в рогатых шлемах и с антрацитовой кожей, которым все окружающие пытались оказывать почести. Сам дух города переменился, стал враждебным и неузнаваемым. Простолюдины казались еще более угрюмыми и озлобленными, а улыбки и гонор знати еще более натянутыми и неестественными. Даже улицы выглядели грязнее обычного.

— Свали с дороги! Плетешься тут, как зачарованный. Ты что, мамку потерял? — какой-то обвешанный украшениями толстяк, обнимающий сразу двух девиц, наступил Хатгару на задник сапога. Сделано это было явно специально. Обе спутницы хама звонко засмеялись.

— Ты ничего не перепутал?! — вскипел парень, взбешенный такой наглостью.

— Твой зад с головой перепутал, — тут же вместе с перегаром выплюнул сомнительную шутку обидчик, а его недалекие подруги снова залились хохотом.

Молодой человек даже не нашелся, что ответить. Подобного унижения он давно не испытывал. Положение его семьи обеспечивало доминирование в привычном кругу, а привитое с детства чувство легкого превосходства при общении с незнакомцами всегда давало дистанцию. Кроме того, хорошо сложенный Хатгар был наголову выше рисующегося перед девками жирдяя. Однако он только что проглотил оскорбления, брошенные этим пьяным шутом.

Ситуация в городе не ясна. Кто знает, что стоит за самоуверенным поведением этого выскочки? Несмотря на шок от ситуации, Хат решил не развивать конфликт и оставить все, как есть. Но не такое решение принял его оппонент. Когда парень попытался уйти, вслед ему на всю улицу тот прокричал:

— Сиська!

Такое уже за гранью. Хат застыл на месте и медленно обернулся.

— Что ты сейчас сказал? — произнес он очень тихо.

— Ты — сиська! — громко выдал толстяк, от чего сопровождающие его девушки буквально сложились пополам. Теперь уже и среди прохожих раздались смешки.

Ослепленный гневом, Хатгар молнией бросился вперед и полоснул ножом по упитанной хохочущей роже, обрызгав кровью пришедших в ужас девиц. Их веселье моментально улетучилось, сменившись истерическими визгами. Провокатор схватился за рану и тяжело осел.

— Жри, поросенок, — прошипел Хатгар и подчеркнуто спокойно добавил, — дамы, хорошего вечера.

Какое-то время за его спиной слышны были чьи-то гневные выкрики и хриплые рыдания толстяка. Но Хат быстро удалялся от места стычки и сумел затеряться на соседних людных улицах.

Руки все еще дрожали, в крови горел огонь. Так он и добрался до самого центра, пытаясь остыть и успокоиться.

На главной площади яблоку негде было упасть. Здесь плотники готовили деревянный помост к массовой казни, расширяя его. Пробираясь сквозь толчею, Хатгар нос к носу столкнулся с Тони, одним из управляющих своего отца. Тот изобразил неземное счастье от встречи и принялся расчищать дорогу для сына своего нанимателя.

— Как прекрасно, что вы в порядке! Вся семья вас разыскивает, хозяин с хозяйкой лично полгорода прочесали!

Ну конечно. Молодой человек как раз совсем недавно стал свидетелем того, как родители с ног сбились от этих поисков.

— Я здесь, Тони. Обязательно скажу отцу, что ты меня нашел, — при этих словах служащий расцвел, — объясни мне лучше, кто эти чернокожие солдаты. Что происходит?

Управляющий опасливо оглянулся. Безликой толпе вокруг, кажется, было наплевать, о чем они говорят.

— Наши покровители. Гости самого короля, — подобострастно произнес он скопированную у кого-то фразу.

— Вот как? Откуда они взялись, Тони? Почему в городе трупы и следы пожаров, если их пригласил наш король? — спросил Хатгар уже значительно тише.

Его собеседник снова испугано забегал глазами по сторонам. Убедившись в отсутствии интереса окружающих, он ответил еще одной заученной за этот судьбоносный день фразой:

— Это все из-за предателей. Это же комендант Пикемаль со своими подручными пытался захватить власть. Вот их и пришлось успокаивать нашим новым покровителям.

Потрясенный молодой человек долго молчал. Он был умен и хорошо образован, а потому осознавал, насколько вся эта история шита белыми нитками. Командир гарнизона, ветеран многих войн и главный защитник города организовал заговор? А невесть откуда взявшиеся чужеземные войска, которых еще вчера здесь и в помине не было, спасли всех от переворота? Очень своевременно. Для кого эти сказки?

Дядя Хата был лично знаком с военачальником и отзывался о нем с большим уважением. А это мнение было для парня, пожалуй, единственным авторитетным. С юных лет он только и слышал о достоинствах коменданта Пикемаля, о его принципиальности и характере.

Понимает все это и Тони — вон как засуетился. Поражает другое — то, как всего за один день тысячи людей научились кивать и поддакивать версии предательства. Соревнуются, кто ниже поклонится интервентам.

Хатгара осенила еще одна догадка о сооружениях для казни:

— А помост?

— Верно, — энергично закивал его собеседник, подтверждая худшие опасения, — это для Пикемаля и его своры.

Все, во что верил Хат, в одночасье рухнуло. Происходящей низости не было даже названия.

— Я домой, Тони. Ты со мной?

Они стали проталкиваться к краю площади. Закутанный в плащ худой мужчина следовал за ними на небольшом расстоянии, не замечая еще одного наблюдателя, идущего чуть дальше.

9. Встречайте хозяина

У корабля, который не знает своего курса,

не бывает попутного ветра.

Сенека.

Белый флаг на главном шпиле Ракуна появился в такой неоднозначный момент по приказу королевского наместника Йодля.

Сегодня этот чиновник готовился принять очень важных гостей. По такому случаю Зал Собраний украшали особым образом, символично. Квадроколоры — четырехцветные штандарты королевства, развешенные на стенах и колоннах, перетянули черными лентами в знак подчинения и преклонения перед новыми хозяевами.

Расположенный на специальном возвышении трон убрали. Вместо него площадку и ступени покрыли коврами и забросали подушками, более привычными для гостей, которых уже никто не осмелился бы назвать чужаками. По крайней мере, открыто.

В ожидании Йодль нетерпеливо ерзал и поминутно проваливался в слишком мягкое сидение. Кроме него здесь присутствовала целая делегация встречающих.

Высшее духовенство Ордена в своих белых нарядах стандартно выстроилось по правую сторону Зала, под витражами, изображавшими испепеленных Солнцем грешников и другие религиозные сюжеты.

А члены временного Совета и офицеры-перебежчики из городской стражи заняли место напротив, вдоль стены с барельефами, которые увековечили прежних правителей королевства и их бессмертные подвиги.

Безоружные военные неловко переминались, справедливо опасаясь итогов будущих переговоров для себя. Бледные лица и испуганно бегающие глаза обеспечили им самый жалкий вид среди присутствующих. Знать же, напротив, раздувала щеки и хорохорилась, всячески выпячивая восторг от ситуации, дающей им новые перспективы.

Только епископ Франц и его соратники, как всегда, напоминали безучастные ко всему каменные изваяния. Эту роль они старались играть постоянно и повсеместно, хотя все присутствующие, конечно же, знали о скрывающихся за видимой холодностью членов Ордена страстях и пороках.

Наконец трубы возвестили прибытие. Массивные ворота широко распахнулись, впуская еще более многочисленную, чем встречающие, группу гостей. Многие из них, игнорируя всяческий церемониал, тут же с криками и смехом бросились наперегонки к тронному возвышению, чтобы занять места получше. Другие шли подчеркнуто важно и медленно, уверенные, что им в итоге уступят. Некоторые что-то ели на ходу.

А один из прибывших даже позволил себе помочиться на статую кого-то из покойных королей, едва не обрызгав стоящих неподалеку местных военных. Все свидетели данного события только почтительно улыбались, демонстрируя безграничное уважение к чужой культурной традиции.

Сценарий встречи был окончательно нарушен. Новые хозяева города вели себя безразлично по отношению к собранию, шумели, плевали прямо в дорогие ковры, занимались своими делами. Они напоминали стрекочущую, копошащуюся стаю саранчи.

Сидящий в самой их гуще Йодль глупо скалился, изображая дружелюбие, что выглядело крайне нелепо. Не зная, как выйти из положения, он бесконечно вертел головой, пытаясь выделить среди гостей старшего, к которому можно было бы обратиться. Наместнику уже заочно сообщили прозвище их вожака — Полтергейст. Но в размещении и поведении захватчиков совершенно не прослеживалось никакой иерархии. Городская элита также растерялась и просто молча глазела на воцарившийся хаос.

В какой-то момент в центр зала вышел тот самый воин, который уже пометил новую территорию своими выделениями. Только одна черта отличала его внешне среди земляков — череп какого-то неизвестного животного на поясе вместо пряжки ремня. Он зажмурился и громко, во всю глотку, закричал. Мощное эхо прокатилось под высокими сводами, все посторонние звуки утихли.

Вот он, главный. Йодль вскочил, намереваясь оказать гостю почести. Но лидер черной орды ткнул в его сторону пальцем, и тот испуганно плюхнулся назад, погрузившись с головой в подушки.

Полтергейст дождался полной тишины и приблизился к стражникам-перебежчикам, которые визуально сжались при этом.

— Командир кто?!

Старший из офицеров замялся в нерешительности, и другой немного подтолкнул его вперед.

— Я, — прозвучал наконец тихий ответ неуверенного капитана.

— Нет. Он! — кивнул вождь на более активного вояку, проявившего инициативу, и следом указал уже на дверь, — Прощены. Служите!

Не веря своему счастью, городские военные на ватных ногах покинули собрание.

Речь чужака была вполне понятна окружающим, несмотря на выраженный акцент. Интересно, где и при каких обстоятельствах этот человек выучил язык?

Теперь, решив самую малую из задач, он перешел к аристократам. Знатные граждане больше не выглядели столь самоуверенно. Они ждали от этой встречи утверждения состава нового Совета, но пришелец, видимо, привык вести дела по-своему. Он долго стоял, пристально изучая нарядную, благоухающую публику, а потом залился оглушительным хохотом. Его соплеменники поддержали своего предводителя свистом и непонятными выкриками. Сквозь смех Полтергейст просто сделал жест в сторону выхода из зала, приглашая аристократов также удалиться.

Словно провинившиеся дети, те попятились к вратам. Когда и эта пестрая компания последовала за отбывшими ранее военными, новый хозяин города повернулся к Йодлю и членам Ордена:

— Теперь взрослые поговорят.

10. Дом — милый дом

Еще одно разочарование ждало Хатгара уже дома. Его любимого слугу Доша, старика, который нянчился с ним с самого детства, наказали за какую-то надуманную провинность. Пожилой человек не мог теперь даже самостоятельно сходить на кухню за едой, а ухаживать за ним всем остальным было строго запрещено под страхом зеркального наказания.

Окончательно расстроенный Хат лично принес собранную по его распоряжению корзину продуктов, но входить в подсобку, где обитал Дош, не стал. Стыдясь поступков своих родителей, парень не хотел встречаться глазами с бывшим воспитателем. Он оставил угощение под дверью, постучал и, не дожидаясь ответа, ушел к себе.

Отца с мачехой в резиденции сегодня уже не ждали — якобы неотложные дела вынуждали их остаться на ночь в городе. Значит, пообщаться с осведомленными людьми и выяснить у них реальную картину пока не получится. Так что, смысла оставаться в фамильном гнезде не было. Нужно узнать, все ли благополучно с родными Исы и забрать ее саму. Голодная и испуганная девушка, наверное, с ума сходит.

— Тони! — Хатгар успел переодеться и вымыть нож и руки от засохшей крови, — мне нужна лошадь.

— Мой милорд, лорд Ториен запретил, — раскаяние в голосе управляющего было почти искренним, — к моему глубокому сожалению, мы не сможем ослушаться. Мне так жаль, так жаль!

— Я хочу, чтобы мне дали лошадь, — отчеканил Хат, — ты что-нибудь придумаешь, я знаю.

Под взглядом молодого аристократа служащий проглотил заготовленные возражения и выкатился из его покоев. В семейном дворе пять скакунов: на трех из них уехали хозяева особняка со своим помощником, еще два запасных, которых не разрешили трогать. Тони должен был найти лошадь в найм у кого-нибудь из соседей, но прошло слишком много времени, а управляющий так и не вернулся. Драгоценные минуты таяли.

В ожидании Хат покормил своих любимцев — двух здоровенных лохматых псов. Прыгая от радости при виде хозяина, животные чуть не разломали вольер.

Но стоило поспешить. Быстро сгущались сумерки. Вероятно, в новых обстоятельствах ворота города будут закрыты после полуночи. Даже думать не хотелось о том, что Иса вынуждена будет провести эту ночь в штольне совсем одна.

Негодуя на нерасторопного слугу и пока отказываясь верить, что план провалился, Хатгар вынужден был покинуть резиденцию снова пешком. Пака, личного головореза его отца, сейчас не было на месте, он также уехал с родителями, а потому помешать молодому человеку уйти было некому.

Когда Хат ускользнул в темноту улиц, чья-то тень отделилась от грязно-серой стены дома напротив и последовала за ним.

11. Холодная ночь

Иса подстелила плащ, чтобы прилечь. Но камень так сильно холодил тело сквозь тонкую ткань, что уже через несколько минут ей пришлось перевернуться на другой бок. Скоро вторая рука и бедро также онемели, и она вовсе была вынуждена сесть. Девушка охватила колени руками, чтобы окончательно не замерзнуть.

Хат оставил ее недалеко от выхода из штольни, там, куда днем еще доставал свет. Прятаться глубже она побоялась — мрачные тоннели были не самым уютным укрытием. В наступивших же сумерках стало еще хуже. Заснуть не удалось. Через какое-то время загадочные звуки где-то в недрах и тени вокруг, вообще, довели Ису до паники. Она сама не поняла, как покинула грот и, царапая руки об острые выступы и можжевельник, выбралась из карьера.

Теперь одинокая путница, спотыкаясь, брела по ночной дороге. Ко всем ее бедам добавился внезапно начавшийся ливень. Ледяные капли обжигали кожу, мокрые волосы лезли в глаза, и за стеной воды девушка совершенно не разбирала, куда идет. Даже вернуться уже было бы нереально.

Вдруг где-то совсем недалеко раздался пронзительный свист и вслед за ним удаляющийся топот копыт. Шум дождя быстро заглушил этот звук.

Иса инстинктивно устремилась в сторону леса, чтобы спрятаться. Тяжелая грязь на обочине моментально облепила ноги, колючие кусты изрезали одежду и плоть. Чуть не плача, испуганная девчонка мчалась по скользкой траве к спасительным деревьям. Падала, вставала, снова бежала, пока не достигла сосен. Здесь бедняжка прильнула к земле, пытаясь отдышаться.

В этот раз свист раздался уже позади того места, где Иса сошла с тракта. Молния высветила на дороге силуэт огромного рогатого чудовища. Секундой позже девушка поняла, что это всадник в шлеме. Он застыл с натянутыми поводьями и, казалось, смотрел прямо на нее. Конечно, ночной ливень и густая тьма под кронами скрывали хрупкую фигурку. Но наблюдатель не двигался дальше, будто что-то заметил или почувствовал. От страха сердце беглянки выпрыгивало из груди.

Наконец он очень медленно тронулся вперед. Усилившийся дождь постепенно поглотил очертания всадника. Иса больше не различала его, но еще долго боялась пошевелиться, так и лежала, поливаемая струями холодной воды.

12. Город-ловушка

Хатгар не смог выбраться из Ракуна через самые близкие к штольням Северные ворота. Задолго до полуночи решетка уже была опущена. Пытаться пройти через Главные, расположенные на восточной стороне, или еще более далекие Южные смысла не было — слишком большой крюк. Пришлось бы пересечь весь город, а потом, даже если бы удалось договориться с охраной, предстоял долгий путь в обход городских стен через села и леса.

Иногда они с Исой нанимали лодку. Но сейчас идея уйти вплавь по реке также оказалась провальной. Район порта кишел смешанными патрулями. В этих кварталах действовал комендантский час, шли обыски и аресты. Стражники, подчиняясь приказам рогатых воинов, вытаскивали сонных людей на улицу и потрошили их дома.

По слухам, которые Хатгар узнал вечером от слуг, где-то здесь засели остатки солдат Пикемаля, бежавшие после битвы на площади. Их возглавили капитан лучников Филиппо и безносый Бернадак — офицер с очень необычной внешностью. Как оказалось, поиски непокорных продолжились и с наступлением темноты.

Парень понял, что рискует нарваться на неприятности, и повернул было назад, но его уже заметили:

— А ну стоять!

Хат послушно замер, оценивая ситуацию. Патруль был еще довольно далеко, а объяснить свое присутствие ночью в этой дыре будет непросто. Агрессивно настроенные военные ищут виноватых — значит, непременно найдут. И чем больше поймают врагов или тех, кого такими назначат, тем выше будет их награда.

Поэтому молодой человек моментально принял решение и изо всех сил бросился к центру города. Не готовая к такой реакции местная стража осталась позади, зато чернокожий сразу рванул за беглецом. Рогатый шлем не мешал ему передвигаться с невероятной, почти звериной скоростью. Физические данные чужеземца уже через пару минут решили исход погони. Не останавливаясь, он толкнул Хатгара, и тот, потеряв равновесие, полетел вперед. При падении он свез лицо и ладони о каменную мостовую. В ожидании дальнейшего избиения парень сгруппировался и прижал колени к груди, обхватив голову. Но никто не тронул его. Удивленный Хат немного приподнялся.

Преследователь сидел рядом. Обеими руками он зажимал полоску незащищенной плоти между кантом шлема и верхней пластиной доспеха. Горло издавало булькающие звуки, а на земле вокруг быстро увеличивалась лужа крови. Краем глаза парень заметил движение — чья-то тень нырнула в ближайший переулок.

Растерянный Хатгар смотрел, как тело воина медленно заваливается на спину. Прогремел гром, и с неба упали первые капли дождя. Стражники уже приближались к месту, где их предводитель только что затих навсегда:

— Стоять, выродок! Ты — труп!

Не теряя больше времени, беглец снова вскочил на ноги. Внезапно обрушившийся на город ливень помог ему затеряться в лабиринте ночных улиц.

Инстинкт гнал его все дальше от порта. Подошвы сапог скользили на мокрой брусчатке.

Удивительно, но в захваченном интервентами Ракуне, полном патрулей, после заката кипела своя загадочная жизнь. Хат неоднократно натыкался на какие-то группы людей, провожавших его подозрительными взглядами. Погоня уже давно отстала, и все же он не остановился, пока не оказался в районе Главных ворот, в противоположной части города.

Дождливая ночь не заставила публику сидеть по домам. Здесь было еще больше гуляющих компаний. По счастью, рядом пока не наблюдалось солдат. Молодой человек старался держаться в тени зданий, подальше от света окон, понимая, что внешний вид сразу выдаст его. Разбитое лицо и грязная одежда быстро привлекут внимание, и кто-нибудь бдительный сообщит об этом страже. Если только беглеца задержат и опознают, обвинения в убийстве чужеземца не избежать. А это означает пытки и казнь.

Кто-то очень убедительно подставил его. Хотя, возможно, целью изначально был черный офицер, а Хатгар просто оказался в этот момент рядом. Ведь неспроста военные прочесывали те кварталы в поисках повстанцев.

Что теперь делать, он не знал. Иса на время совершенно вылетела из головы. Пока не началась облава, ему следовало спрятаться там, где его не выдадут. О друзьях не может быть и речи — богатые семьи общаются только ради взаимной выгоды и не упускают возможности уничтожить конкурентов, когда это в их интересах. Родители Хата много кому наступили на хвост, так что неизвестно, кто из знакомых на самом деле ждет удобного момента, чтобы свести счеты.

Дома его появление также не останется незамеченным. Прежде, чем открыть, охрана удостоверится, что перед ними сын хозяина. Отец с мачехой отсутствуют. А вот языкатые слуги вполне могут навлечь беду. Соседи и недоброжелатели уже утром будут в курсе, в каком состоянии он прибыл. Сразу возникнут вопросы, и очень скоро за ним придут.

Оставался пустующий особняк его дяди, который практически постоянно жил в столице. Брат покойной матери Хатгара наведывался в Ракун редко, но двери его владения всегда были открыты для племянника. Старый управляющий имения вел уединенный образ жизни и был предан своему лорду. На такого человека вполне можно было положиться.

Парень наконец определился и направился в нужную сторону. Где-то там в ночи затерялась всеми забытая, испуганная девочка Иса.

13. Политика

— Его мудрое величество, Король Сорос Десятый, да согреет Солнце его дни, приглашает Вас к совместному управлению этим богатейшим и прекраснейшим городом. Он выражает искреннюю радость по поводу вашего присутствия, надеется, что оно будет комфортным. Монарх возмущен предательством некоторых представителей военного сословия и поддерживает решение о самом суровом наказании для этих наглецов, поднявших оружие на наших гостей. Он глубоко скорбит о каждом славном воине черного народа. Также Его величество с нетерпением ждет момента, когда государственные дела позволят ему лично приветствовать своего друга Полтергейста.

Йодль зачитывал это письмо с самым торжественным выражением, которое только было в его арсенале. Отталкивающая внешность наместника и кричащий наряд придавали сцене еще большую комичность, хотя речь, по сути, шла о трагедии. Носатая голова, посаженная на тело с худыми конечностями и отвисшим животом, важно кивала, делая акценты после каждого королевского откровения. Свиток в дрожащих руках украшала сургучная печать монарха с вплавленной в нее четырехцветной лентой, подтверждающая подлинность документа.

Лидер черной орды с явным удовлетворением выслушивал эту заискивающую дипломатическую мелодию, сидя верхом на памятнике Соросу Восьмому. Блюдо с финиками он поставил прямо на каменную голову покойного дяди нынешнего правителя, которого, кстати, в свое время отравили именно по приказу племянника.

— Временный совет, подобранный из числа самых верных слуг короны, должен столь же преданно служить своим новым хозяевам, которым его величество вручает ключи от города в знак братской любви и вечной дружбы.

Чиновник вещал так эмоционально и настолько вошел в ораторский транс, что даже взвизгнул на последних словах послания. Жующий Полтергейст тут же громко зааплодировал, вывернув финики на восьмого из Соросов.

Громкие крики и аплодисменты обрушились со всех сторон зала. Интервенты и пресмыкающаяся перед ними местная элита разыгрывали этот взаимный спектакль так убедительно, словно не было сотен убитых и раненых, и не тлели в поле за городом громадные бесформенные кучи с запахом горелого мяса.

— Спасибо, наместник. Угощайся, — черный вождь подошел к Йодлю и засунул ему прямо в рот здоровенный финик вместе со своими пальцами. Тот не сопротивлялся, — мы с благодарностью принимаем эту ответственность. В ответ могу заверить короля, что Ракун в надежных руках. Виновных накажем. Верных подданных наградим. Так и напиши в ответном письме.

Зал снова одобрительно загудел.

— Епископ, — обратился Полтергейст к главе Ордена, — нам нужны опытные и смелые люди. Я жду ваших рекомендаций.

— Лучшие сыны Ордена готовы служить вам, Великий, — поклонившись, ответил тот.

— Хорошо. Мы создадим из них кулак и раздавим всех недовольных.

Он говорил абсолютно спокойно, но у большинства присутствующих от этих слов по спине пробежал холод.

— Необходима специальная комиссия, которая наведет порядок, не отвлекая наших благородных покровителей от более важных задач, — поддержал идею епископ Франц.

— Мы с вами говорим на одном языке, Светлейший, — довольный вождь улыбнулся своему союзнику. Белоснежные зубы ослепительно сверкнули на темном лице, — давайте поужинаем. Остальных не задерживаю!

Во вратах замелькал калейдоскоп разноцветных нарядов — знатные граждане спешили убраться, пока страшный чужеземец не придумал для них какое-нибудь наказание. Последним зал покидал Йодль. Он остановился в арке и обиженно оглянулся на вождя с епископом, которые не пригласили его принять участие в своей беседе. Полтергейст даже не удостоил наместника взглядом, а глава Ордена только незаметно пожал плечами: мол, а я-то что могу?

Когда они остались наедине, именно он аккуратно начал разговор, стараясь прощупать вождя:

— Многие лорды опасаются за свое положение в новых реалиях.

— Дорогой епископ, сразу объясню вам: мы не станем разрушать систему, которая прекрасно работает. Я предпочитаю возглавить ее, а не тратить время на строительство новой. Городской совет продолжит функционировать. Состав подберите сами — я все равно не знаю никого из кандидатов, тем более, мы будем часто их менять. Так эффективнее, вы согласны?

Глава Ордена боялся Полтергейста, как огня, не до конца понимая, кто или что он такое. Но сейчас был приятно удивлен таким уважительным обращением с его стороны. Темный повелитель не забирает у него власть, напротив, предлагают разделить ее и внести свой вклад в строительство нового порядка. Похоже, у них будет настоящий тандем.

— Пусть Йодль формально остается во главе Совета. Поговорите с ним, сообщите, что он самый главный, — с улыбкой заявил вождь, — нам нужен громоотвод. Кто-то виноватый во всех бедах простых людей. Пусть все непопулярные приказы озвучиваются на площадях от его имени. Создайте ему образ самодура.

— Над этим и работать не придется, — рассмеялся епископ, — в народе у него именно такая слава.

— Тогда просто расставьте акценты. Предстоит много событий, которые повлекут возмущение.

— Но это же просто плебеи, — пренебрежительно отозвался о горожанах епископ, подразумевая великую мощь черной армии.

— Орда не боится своих рабов, но они нужны нам живыми. Поэтому будем гнуть медленно, чтобы не сломать. Не стоит доводить дело до открытых репрессий.

— Конечно, Великий. Если позволите, для начала снимем с должностей всех нелояльных. А некоторых я рекомендую сразу арестовать и предать суду. Особенно лордов, пользующихся авторитетом в армейских кругах.

— Я поддержу любые полезные инициативы, Светлейший. Нам действительно нужен надежный тыл прежде, чем мы двинемся дальше.

Епископ затаил дыхание — до этого вождь не озвучивал ему напрямую свои планы. Значит ли это, что он доволен главой Ордена? Он ведь столько сделал для подготовки возвращения черных. Но как теперь не растратить заслуженное доверие?

— В Тэне уже ждут вашего прихода, Повелитель.

— Да. Желательно как можно скорее вовлечь второй город. Экспансия должна быть стремительной, чтобы в других регионах не успело оформиться сопротивление. Но… — Полтергейст посмотрел на него в упор и продолжал, — вы же знаете о трудностях, с которыми мы столкнулись. Кто-то предупредил непосвященных о нашем приходе. Вам известно что-то о тех, кто нам противостоит?

— Нет, но я знаю, на кого они могли бы опереться в городе. Давайте займемся ими в первую очередь, устраним потенциальных лидеров сопротивления.

— Вы имеете в виду кого-то конкретного, — понял вождь.

— Да, Великий. Речь о Викторе Орбане.

— Расскажите мне о нем. Я хочу знать все о людях, которые вызывают ваше беспокойство.

— Конечно. Это очень сильная фигура. Лорд неуступчив и живет старыми идеалами. Он пользуется большим уважением среди военного сословия. Что говорить: бывший комендант Пикемаль был его близким другом. Этот такой же — настоящий одинокий волк. Придворные дураки посмеиваются над стариком, но на самом деле он не так прост, как может показаться недалекому уму.

При упоминании Пикемаля Полтергейст вспыхнул:

— Какие его слабые места? Женщина, дети?

— Он одинок. Из близких родственников, кажется, племянник. Его семья — солдаты, с которыми он перетряс весь материк. Ни одна серьезная кампания не прошла без его участия, так что, имеет связи с военными по всей стране. Деньгами мало интересуется, хотя и их у него достаточно. О любовницах ничего не знаю. Думаю, их просто нет.

— Крепкое дерево, — задумчиво произнес черный вождь, — но мы срубим его. Вот и первое задание для вашей Комиссии, епископ. Дайте своим людям настоящее дело. Пусть почувствуют себя нужными.

Глава Ордена внутренне ликовал: он получил одобрение, и теперь Орбан будет уничтожен.

— Полезно иметь таких сильных партнеров, как вы. И мудрых. Жду вас у себя в любое время, Светлейший.

После этих слов Полтергейста епископ Франц окончательно убедился, что его старания по достоинству оценены, а значит, в новом порядке он займет высокое положение. Великий Хаос, спасибо тебе!

— Рад служить, Повелитель.

— Ступайте, мой друг. И, как вы там говорите: да прибудет с вами Солнце, — захохотал вождь, и в смехе его звучал рокот бездны.

14. Ночной визит

Дом был расположен на одной из главных улиц, а не в закрытом элитном квартале, как сейчас стало модно у аристократии. Раньше знатные горожане селились ближе к площади и Залу Собраний, ближе к власти. Это символизировало статус. Теперь жить в центре на виду у недостойных считалось дурным тоном. Элита пряталась от глаз простолюдинов за высокими стенами и красиво остриженными зелеными изгородями. Доступ в районы для богатых был только у самих обитателей и счастливчиков, получивших здесь работу.

Как и его строгий особняк, сам дядя Хатгара был из старой формации дворян. Пережиток прошлого или вымирающий вид, как часто называли его за глаза в сегодняшнем высшем обществе. Он давно перестал вписываться в этот круг и, наверное, уже мог быть выброшен из него, если бы не ценные качества государственного деятеля.

Пожилой лорд все еще участвовал в военных походах и подавлении мятежей, выступал меценатом при строительстве акведуков и дорог, нередко подвизался в общественных судах и совещаниях. Но от всего прибыльного и перспективного был мягко отстранен с подачи приближенных короля. То есть, он постоянно был занят делом, все меньше получая взамен, а потому вызывал только отторжение и презрение той знати, что расцвела при нынешнем монархе.

Современных изнеженных аристократов он считал паразитами, которые рано или поздно погубят страну. А бесконечные насмешки и попытки залезть в его карман заставляли лорда-изгоя месяцами жить в военных палатках и делить походные тяготы с теми, кто избрал своей профессией войну. Такое окружение больше импонировало старику. Мужчины, умеющие владеть мечом, а не искушенные в приготовлении ядов, женоподобные существа. В жару и холод здесь сидят в провонявшем потом седле, а не расслабляются в банях и кутаются в политые духами пестрые наряды.

Хат многого не знал о том, как живет брат его покойной мамы, но всегда чувствовал в нем родственную душу, с детства испытывая больше привязанности и уважения к этому человеку, чем к собственному отцу.

Управляющий Сторк явился на стук очень быстро, как будто не спал, а стоял прямо за дверью, ожидая гостя. Узнав парня, сутулый, высохший мужичок почтительно поклонился и пригласил того войти. Опытный слуга из деликатности лишь секундой дольше задержал свой взгляд на свезенном лице, давая понять, что заметил.

— Здравствуй, дорогой друг! Дядя, конечно же, в столице?

— Так точно, милорд, — на военный манер ответил вышколенный хозяином в армейских традициях Сторк, — но вы, как всегда, можете распоряжаться в его отсутствие. Дом и я — к вашим услугам.

Такую речь, молодой человек слышал при каждом своем визите. Видимо, на этот счет старый лорд оставил инструкции много лет назад, когда потерявший маму мальчик только начал навещать ее брата.

— Хорошо. Я бы помылся и переоделся. И пить очень хочется.

— Вы можете пока подняться к себе, милорд. Это не займет много времени.

— Я просохну у камина, пока ты будешь греть воду, — Хат сбросил у порога мокрый плащ, и что-то дернуло его в этот момент — с силой пнул тяжеленный ком напитанной влагой ткани в угол.

— Как вам будет угодно.

Управляющий ловко развел огонь и на время скрылся в недрах дома. Тревоги и усталость взяли свое — когда он вернулся, неся в руках аккуратно сложенный костюм, парень уже дремал, согретый теплом ярко пылающих поленьев. Слуга положил около него стопочку чистых вещей и отправился за водой.

В этот момент раздался мощный стук в дверь. Кто-то нетерпеливо колотил в нее, а на улице сквозь шум дождя звучали голоса. Хат, моментально вырванный из сна, подхватил чистую одежду и на носках взбежал по лестнице на второй этаж.

Несмотря на продолжавшийся грохот и громкие окрики, Сторк дождался, пока гость скроется, и уже затем отворил засов.

— Это дом Виктора Орбана?! — отблеск молнии осветил целую толпу людей у входа, а раскат грома заглушил ответ слуги.

— Что ты сказал?! — проорал высокий незнакомец с козлиной бородкой и в шляпе с пером, бесцеремонно отодвигая управляющего. Вслед за ним в дом проникли и остальные посетители, судя по внешнему виду, какие-то городские чиновники. Были среди вошедших и офицеры стражи. У каждого на правом плече красовалась черная повязка.

Скрытый темнотой Хатгар наблюдал за происходящим сквозь лестничные перила, благодаря Солнце, за то, что так предусмотрительно убрал из поля зрения свой плащ. С визитеров уже натекли на пол целые лужи, так что, оставленное им самим небольшое пятно у входа растворилось в них.

— Где хозяин? — все с той же наглой интонацией поинтересовался предводитель группы, — он сейчас в Ракуне?

— Никак нет, ваша светлость, хозяин дома должен быть в столице.

— Когда ты видел его в последний раз?

— Недели три назад, ваша светлость. Он редко бывает здесь в последнее время.

— А теперь, вообще, не будет бывать! — захохотал верзила в шляпе, и перо заколыхалось в такт его смеху. Другие незваные гости также веселились.

У Хата все внутри заледенело. Нежели он навлек на своего дядю беду. За глупость и непредусмотрительность парня не должен был отвечать один из немногих близких ему людей. Следовало немедленно сдаться и попытаться объяснить, что дядя Виктор не при чем, да и сам он ни в чем не виноват — просто оказался в неподходящее время в неподходящем месте.

Терзаемый страхом и сомнениями, молодой человек уже поставил ногу на ступень, собираясь спуститься. Но тут предводитель группы заговорил вновь:

— Постановлением Совета Виктор Орбан лишается титула лорда. Принадлежащее ему городское имущество, а также владения в Моравии будут конфискованы. Ему предписывается явится на суд, который состоится сразу по возвращении его в Ракун.

По спине Хатгара пробежали мурашки. Внизу Сторк зашатался и схватился за сердце. Пожилой управляющий также тяжело воспринял эту новость.

— Как ты связываешься с ним?

— Раньше была голубиная почта, ваша светлость. Но во вчерашних пожарах голуби погибли.

— Что ты хочешь сказать, а, дешевка? — носитель шляпы угрожающе завис над дрожащим слугой.

— Только то, что связи с лордом нет, ваша светлость.

От удара в голову управляющий упал на мокрый пол.

— Я уже сказал, что он больше не лорд. Что тебе не ясно, дешевка? — вероятно, это было его любимое ругательство.

Один из подручных грубияна жестоко ударил лежащего старика ногой в живот. Тот еще больше скорчился, но не издал ни звука.

Хатгар сгорал от бессильной ярости, оставаясь незамеченным. Он уже понял, что пришли не за ним, но ненависть переполняла его. Родной дядя теперь под ударом. За что у заслуженного подданного короны отбирают дом и его земли в захваченной королевством Моравии, за которые Орбан лично проливал свою кровь? И кто дал право этим мерзавцам избивать управляющего, не оказавшего ни малейшего сопротивления, этого безобидного человека?

Один из военных, только что вошедший с улицы, о чем-то негромко переговорил со Шляпой, как его уже обозначил для себя Хат. Тот выслушал доклад и окликнул всех остальных, которые уже вели себя в особняке, словно хозяева.

— Внимание! Чрезвычайное происшествие. Пару часов назад в районе порта на один из патрулей совершено нападение, убит черный офицер. Совершенно очевидно, что в городе действует подполье. Всех членов Комиссии вызывают в Совет.

Чужаки один за одним покинули гостиную. Шедший последним верзила в шляпе задержался в пороге и посмотрел в сторону лестницы на второй этаж, где в темноте притаился Хат. Спустя долгое мгновение гость все же ушел. В опустевшем доме стало тихо, только потрескивали уже остывающие поленья и через оставленную распахнутой дверь слабо шуршал дождь.

Хатгар аккуратно спустился по ступеням и приблизился к лежащему управляющему. Парень легонько потряс его за плечо. Слуга все так же не шевелился. Какое-то время потребовалось Хату, чтобы осознать — Сторк умер.

15. Казнь

Всю ночь он провел в доме с покойником. Хат очень хотел поднять Сторка на кровать и сложить по обычаю руки, но не стал трогать, чтобы не выдать своего присутствия тем, кто, несомненно, придет за имуществом дяди.

Оставаться здесь и дальше — значило дождаться их, а потому к утру парень все-таки решился покинуть особняк. Дождь прекратился, на дорогах появились люди, и он больше не рисковал замерзнуть или нарваться на патруль на пустынной улице. А разбитое лицо? Это, конечно, проблема, но отек уже немного сошел, капюшон частично прикрыл ссадины. В конце концов, мало ли сейчас горожан со следами травмы?

Хатгар намеревался забрать Ису из штольни — сегодня уж точно. О том, как она пережила эту ночь одна в таком месте и в такую погоду, он даже боялся думать. Что ж, как оказалось, Ракун может быть гораздо опаснее заброшенного карьера. Только этой мыслью и утешал себя молодой человек, идущий к воротам города.

По пути в селах еще предстояло раздобыть еды и воды для девушки, после посещения дома деньги для этого у него имелись. А когда они встретятся, нужно будет решить еще одну задачу — каким-то образом предупредить дядю о грозящем ему аресте. Но как это сделать? Обратиться к отцу нельзя — он не приветствует общение сына с братом покойной жены. Друзей лорда Орбана племянник не знал лично, да и кто поручится, что они еще не переметнулись на сторону его оппонентов. Пока решения не было. Но он обязательно что-нибудь придумает.

Постепенно Хат обратил внимание, что все прохожие движутся ему наперерез. Он остановился и проследил взглядом, как людской поток стекается в сторону городского центра. Ноги сами понесли парня вслед за остальными. Вспоминая, как плотники расширяли деревянный помост на главной площади, он уже догадывался, что заставило горожан собраться на ней. И к сожалению, он не ошибся.

Первым на эшафот взошел лучник, чьи стрелы унесли жизнь одного из чернокожих командиров в позавчерашней битве. Закованные в кандалы руки были неестественно вывернуты в суставах и безвольно висели. Разорванная сзади рубаха обнажала сплошную залепленную грязью рану на месте спины. Он плакал и звал маму.

Толпа от этого зрелища начала разогреваться — нарастал возбужденный гул, в заключенного полетели камни и какие-то огрызки.

— Предатель!

— Вонючая крыса, ты чуть не угробил нас всех!

Странно было видеть слезы взрослого мужчины, на счету которого не одно сражение, чьи-то смерти, насилие, и, возможно, мародерство. Когда до него дошло, что кричат люди, рыдания стали еще громче. В глазах застыл ужас и обреченность.

Под звуки горна на площади показался второй несчастный. Вчерашние товарищи волокли его за цепь, прикрепленную к ошейнику. Беснующиеся зеваки пытались дотянуться до истерзанного солдата, чтобы ударить или хотя бы ущипнуть. Перед самыми ступенями бедолага запнулся и рухнул навзничь. Стражники буквально втащили его наверх, чуть не задушив при этом.

— Чтоб ты сгорел, отправляйся на тот свет, крысеныш!

Потом была еще одна жертва. И еще, и еще. Пока на деревянном помосте не оказалось двенадцать замученных смертников. Некоторые из них, кажется, вообще не понимали, что происходит, ослепленные болью.

Людское море беспокойно колыхалось вокруг лобного места в ожидании главной интриги. Высоко над площадью уже кружили вороны, это была их любимая кормушка. И наконец долгий унылый звук горна раздался снова. Когда согнутая фигура появилась на фоне ворот темницы, единый вздох сотен зрителей прокатился над каменной мостовой.

Одна половина лица узника была абсолютно неузнаваема, раздутая и посиневшая с не открывающимся из-за отека глазом. Уже на эшафоте осужденный повернулся к толпе и выпрямился, показав знакомые каждому жителю Ракуна черты.

Он дрожал всем телом, а штаны густо пропитались кровью в области паха и по внутренней поверхности ног, на босых ступнях которых остались только большие пальцы и мизинцы. Пикемаль застыл в ожидании приговора. Казнь такого высокопоставленного человека невозможна без уважительной причины, поэтому сначала служители Ордена отлучат его от Света.

На комету в небе уже давно никто не обращал внимания — на земле творились куда более интересные дела.

16. Бегство

Вот так. Теперь те, кто осмелился противостоять врагу, должны каяться. Герои превратились в изгоев. Глупое, трусливое большинство фактически поддержало вторжение и переворот. Надеясь отвести удар от себя, неблагодарные слабаки готовы были разорвать своих же защитников, чтобы угодить захватчикам. Не люди, а овощи, не понимающие, что жатва на этом не закончится. Победителям всегда будут нужны новые жертвы.

Не помня себя, Хатгар старался скорее покинуть этот зверинец, именуемый городом.

Над домами уже видна была зубчатая стена и ворота. Их арку венчала башня из коричневого камня, который когда-то добывали в том самом карьере, где ждала его сейчас Иса. Многие старые постройки Ракуна были выполнены из этого материала. Технология обработки просто потрясающая: огромные блоки так плотно прилегали друг к другу, что в щель не вошло бы и лезвие. Более молодые здания сложены из песчаника или обожженного кирпича, самые простые и бедные — из дерева. Примитивные и уродливые по сравнению с древней архитектурой.

Широкая улица превращалась в просторную площадь у самих ворот. Приближаясь к ней, парень все больше нервничал, поскольку все пространство вокруг было усеяно захватчиками. Воины в рогатых шлемах неподвижно стояли тут и там, внимательно разглядывая каждого прохожего, словно выискивали кого-то конкретного. Ручейки горожан по широкой дуге обтекали их мощные фигуры, избегая слишком близкого контакта. Почти все кланялись новым хозяевам и старались быстрее проскочить.

Хатгар не стал сбавлять шаг, чтобы не выделяться, и на ходу встроился в группу хорошо одетых молодых людей, которые шли вальяжно и смеялись. К сожалению, их шумное поведение привлекло внимание стражи. Компанию остановили, и началось какое-то выяснение. Стоя за спинами спорящих, парень оглянулся по сторонам.

Мимо проходила семья. Крепкий седовласый мужчина нес здоровенную корзину с пожитками, за ним семенила женщина с малышом на руках и ребенком постарше. Седой немного прихрамывал, из-за чего в какой-то момент оступился, и его ноша опасно накренилась. Хат вовремя подхватил ее и пошел рядом, поддерживая со своей стороны.

— Спасибо тебе, дружище, — благодарно улыбнулся глава семьи.

— Мне не сложно, отец, — ответил молодой человек, молясь, чтобы прикрытие сработало, — давай помогу немного.

Они уже миновали двух здоровенных интервентов, которые лишь безразлично скользнули по ним взглядами.

— Куда путь держите? — поинтересовался Хатгар.

— Перебираемся к ее сестре, — мужчина кивнул на свою жену, — наш дом совсем немного подгорел позавчера, можно было бы и поправить, но рядом поселили кое-кого.

Он с ненавистью зыркнул на фигуру в черных доспехах и сразу отвернулся.

— В деревне будет проще, — мужчина оглянулся и негромко добавил, — и уходить легче.

Женщина предостерегающе шикнула на него. Но эти слова расслышал только Хат. Над их головами уже была арка ворот. Стража не препятствовала неприметной семье, бредущей по своим делам.

— Я бы купил у вашей сестры немного еды, — обернулся парень к матери с детьми.

— Конечно. Будем рады. Меня зовут Коган. Это Лили, — ответил за жену его спутник, перехватил корзину и дружелюбно протянул руку.

— Я — Корд, — солгал Хат, пожимая его крепкую ладонь. С незнакомыми людьми он часто употреблял это имя, чтобы сохранить анонимность, — моя семья сейчас на юге. Повезло, как раз уехали по торговым делам и не застали эти события.

— События? Это ты красиво выразился, друг. Кого тут, за городом, стесняться? Говори, как есть. Нас просто наклонили. А лорды, мать их, подонки, продали нас проклятым дикарям!

— Коган! — умоляюще воскликнула Лили.

— Не волнуйтесь, госпожа, — успокоил ее молодой человек, — ваш муж совершенно прав. И меня вы можете не опасаться.

— Я не ошибся в тебе, Корд. Видно, не спроста твоей пошкарябанной физиономии пригодились скромные трудяги, чтобы выбраться из, мать его, Ракуна.

Впервые за долгое время, Хатгар позволил себе, рассмеяться. Не так прост и примитивен оказался его попутчик, прочитавший ситуацию с самого начала. Парень разглядывал его исподтишка. Мощный торс, лучи морщин в уголках глаз, аккуратная борода. Речь грубая, много крепких слов. По всем признакам бывший военный. Едва заметно хромает — возможно, осел в мирной жизни из-за ранения.

Хат был благодарен ему за прикрытие. Теперь, покинув городские стены, он наконец-то сможет забрать Ису из штольни.

17. Где все?

Деревушка была небольшая. Тракт пересекал ее прямо по центру и, виляя, уходил дальше в лес. Прямо на дороге играли чумазые дети, гоняя ногами и палками какие-то пыльные комья размером с дыню. Кроме них на улице не видно было ни одного человека. Видимо, взрослые работали на своих участках или прятались, зная, что произошло в городе.

Углубляясь в поселение, путники больше никого не встретили — оно словно вымерло. Их компания свернула на боковую улицу и вскоре остановилась у одного из покосившихся заборов.

— Боятся, что ли? Залезли в свои норы, — недовольно бурчал Коган, — черные упыри всех заставили дрожать! Пойду ка я искать твою сестрицу. Оставайтесь пока все здесь.

За ним скрипнула калитка — единственный громкий звук за все время, проведенное в деревне. Хатгар ожидал услышать лай собак во дворе, но неестественную тишину вокруг ничто так и не нарушило. В ожидании он разглядывал темные прямоугольники не застекленных окон. В них не было жизни. Странное предчувствие уже тревожно стучалось где-то на краю сознания.

Коган вернулся совсем бледный.

— Уходим, сейчас же!

— Что такое, — умоляюще спросила его жена, — где они? Ты видел Анну?

Он быстро подхватил корзину, взглядом намекая парню, чтобы снова помог, и ответил, не глядя на женщину:

— Я ее видел.

— Что происходит? Почему мы уходим? — не унималась та.

— Просто возьми детей. Нам нужно отсюда убираться. Я расскажу… позже.

У Лили началась истерика. Не получив объяснений, она попыталась узнать все сама и бросилась внутрь.

— Подержи, Корд, — Коган перекинул Хату ношу, догнал жену за калиткой и перегородил ей путь к дому, — Лили, пожалуйста, перестань. Мы уходим.

Старший ребенок, оставленный матерью, не понимая происходящего, заплакал. Это вернуло женщину к реальности, и она наконец послушала мужа.

Они быстро вернулись на пустынную главную улицу и, все так же не встречая людей, вышли из деревни. Здесь на краю леса дорога упиралась в широченный дуб, у основания которого к толстым корням были привязаны за руки три обезглавленных трупа. Тут-то Хат и вспомнил беспризорных детей на той стороне села и пыльные комья, которыми они играли. Ведь это же были отрубленные головы!

До остальных, кажется, тоже дошло. Понимая, почему муж не пустил ее в дом сестры, Лили закричала. Боль и отчаяние смешались в этом крике. Коган, глядя на нее, скрипел зубами. После сцены на центральной площади Ракуна у Хатгара уже не было никаких сомнений в том, чьих рук это дело. Остальные также прекрасно понимали, кто может стоять за зверской расправой.

Хат отвлек своего спутника вопросом, который уже давно витал в воздухе:

— Что ты знаешь о них, Коган?

— Знаю, что позавчера они обрушились на мой город, а сегодня разрушили жизнь моей семьи. Откуда эти твари здесь, в самом сердце королевства? Я лично не знаю!

Безутешная Лили все еще рыдала, сидя на траве. Испуганные дети вторили ей.

— Куда вы теперь?

— Мы пойдем на север. Ты с нами или к своим на юг?

— У меня есть незаконченные дела. А потом посмотрим, — вздохнул парень.

— Значит, здесь наши дороги разошлись. Надеюсь, мы еще когда-нибудь встретимся и станцуем на их могилах, — он с ненавистью посмотрел в сторону города, — не ходил бы ты туда больше, Корд. Проклятый Ракун, мать его, и раньше был дерьмовым местом, а теперь это просто скотобойня.

— Пока что я вынужден задержаться. Береги своих, Коган. Может и увидимся.

— Пусть у тебя все получится, дружище. Прощай.

Они обнялись напоследок, словно были знакомы тысячу лет. Хат успел проникнуться симпатией и уважением к этому простому, искреннему человеку. Как мало таких людей в его личном окружении — каждый на вес золота.

Теперь парень отправился к штольням, где уже второй день без еды и воды ждала его избранница.

18. Бесплодные поиски

Далеко за полдень Хатгар достиг убежища, в котором он оставил Ису.

Опустевший грот встречал его безмолвием. Поняв, что девушки нет на месте, он еще больше встревожился. Соорудив импровизированный факел из сухой травы и куска промасленной ткани, Хат углубился в темноту хода. Без нормального источника света ему никак не удавалось обнаружить ее следов. Тогда он начал громко звать любимую по имени. В ответ только эхо, многократно отражаясь от стен карьера, дразнило его.

Охваченный отчаянием Хат метался по всем карманам штольни и чуть не заблудился. В одном из ответвлений даже нашел высохший скелет, явно пролежавший здесь не один месяц. Дальше проход преградила массивная металлическая дверь с выбитыми на ней незнакомыми символами, выглядевшая относительно новой на общем ветхом фоне. Все это показалось бы очень необычным и даже интересным, да только в другой момент, ведь сейчас та, о ком были его мысли, исчезла.

Страшные предположения проникли в голову — перед глазами снова и снова вставали кошмарные сцены с участием Исы и жестоких захватчиков. После того, с чем он столкнулся за эти два дня, вера в лучшее совсем оставила Хатгара, а неизвестность разрывала ему сердце. Где же ты, милая?! Что с тобой?

Убив на бесплодные поиски неизвестно сколько времени, он вскарабкался на самую высокую точку в каменоломне и осмотрелся. Повсюду вокруг труднопроходимый колючий кустарник цеплялся за скалы, а дальше за ним начинался лес. Лишь в той стороне, откуда он сам пришел, старая дорога не до конца заросла. Вряд ли девушка могла выбрать другое направление. Или те, кто забрал ее — только в эту версию ему очень не хотелось верить!

Дальше за просекой шел тракт, связавший город и окрестные села. В какую же сторону ты ушла?

— Исааа! — снова прокричал Хат.

В этот момент глубоко в штольнях открылась металлическая дверь.

19. Язык мой — враг мой

Пьянствуя после смены в таверне, один из стражников поведал случайным собутыльникам историю о всаднике на двухголовом коне. Якобы этот демон прошел сквозь закрытые ворота в тот самый день, что не принято называть, а потом растворился в воздухе.

Развязавшийся от крепкого алкоголя язык насочинял еще уйму подробностей, которые вызвали лишь смех и недоверие посетителей. Зато удивительный рассказ очень заинтересовал тайную полицию. Глаза и уши интервентов теперь были повсюду: в каждом грязном углу, в любом людном месте. Внимательные, но с виду безучастные зеваки не пропускали ни одну историю, ни один анекдот. Набранная из местных Комиссия по наведению порядка, в народе называлась просто — Комиссия или Служба Порядка.

Таким образом, информация о событиях на заставе быстро дошла лично до Полтергейста, и в стане черных завоевателей начался настоящий переполох по этому поводу. Посыпались срочные приказы: найти всех, выяснить все подробности.

Поэтому любителю выпить и поговорить сейчас ломали пальцы в подземной тюрьме Ордена, ставшего стержнем той самой Комиссии, любезно предоставляя ей своих ищеек и помещения. Других участников инцидента по всему городу вытаскивали из постелей и кабаков, чтобы допросить. Люди с черными повязками на рукавах выносили двери и врывались в их дома.

Главным следователем по этому делу был назначен некто Форж — дворянин не самого богатого и знатного рода. Конечно, не происхождение этого вознесло чиновника в иерархии новой организации. Гораздо важнее, что у этого человека были полезные качества — беспрецедентная жестокость и острый ум, позволявшие служащему эффективно решать поставленные задачи.

— Повтори слово в слово, что он сказал, — высокий и атлетически сложенный Форж снял свою модную шляпу, украшенную пером, закатил рукава на мощных предплечьях и с будничным видом стал облачаться в кожаный фартук.

— Мы были слишком высоко, далеко от него. Я ни слова не слышал! — умоляюще кричал болтун, — пожалуйста, не надо! Я бы все рассказал, но не слышал!

— А недавно за кружкой у тебя была совсем другая версия, — следователь задумчиво рассматривал устрашающие инструменты, разложенные на столе.

— Я просто рисовался, чтобы заработать угощение! Пожалуйста! Я не мог ничего слышать!

— Ты хотел угощения, дешевка? — наклонился к нему Форж, — Ты сейчас его получишь.

— Умоляю, не трогайте меня! Я правда не знаю!

Одной рукой следователь вставил в ухо своей жертвы металлическую воронку, а второй направил в нее длинную иглу.

— Нееет! — истошно завопил глупый стражник, — я знаю, знаю! Командир. Наш командир.

Пальцы члена Комиссии замерли, на лице его играла садистская улыбка.

— Что — ваш командир?

— Он стоял ближе всех, он мог слышать. Он точно слышал, сам потом говорил!

— Хорошо, — произнес довольный Форж и с силой ввел иглу в воронку.

20. Демоны

Хатгар вернулся к перекрестку. По одной из дорог он пришел из деревни, жителей которой кто-то обезглавил. Вторая вела к штольням. Ни там, ни там Исы не было. Оставались еще две дороги: одна к городу, другая углублялась в лес — где-то там впереди были еще села. Последняя после недавнего дождя превратилась в раскисшую, глубокую колею. Да что там говорить, это было настоящее болото. Вряд ли Иса стала штурмовать его, скорее, попыталась обойти лесом или, вообще, повернула в сторону города. Хат не мог знать точно хода ее мыслей и обстоятельств, что заставили девушку уйти в одиночку. Как ему не ошибиться и выбрать нужное направление?

Если девушка сумела попасть в Ракун, там у нее хотя бы будет кров над головой и еда, а главное — ее влиятельные родители. Ведь, насколько понял Хат, членов знатных семей захватчики пока не трогали. Напротив, опирались на них в подавлении сопротивления. Исключение составил только его дядя Орбан, но это и не удивительно. С таким человеком врагам не договориться.

Для самого Хата возвращение в город сулило новые опасности. Конечно, рано или поздно это придется сделать, но он все еще надеялся найти Ису за его стенами, а уж потом доставить ее туда. Тревога и чувство вины сводили парня с ума. Желание найти возлюбленную уже превратилось в настоящую одержимость. Он старался отгородиться от эмоций, воспринимать пропажу, как сложное задание. Хотелось просто стать камнем, не чувствовать, а только действовать. Но это было невозможно — слишком личными были переживания. Ведь он сам оставил девушку в штольнях, откуда она бесследно исчезла.

Если же Иса выбрала дорогу в лес и все-таки преодолела преграду, то впереди ее ждали небольшие поселки. В одном из таких Хатгар как раз побывал недавно и видел, что стало с его обитателями.

После долгих колебаний созрело решение идти этим путем. Хат обогнул непроходимый участок и углубился в чащу. Но изрытая дорога и дальше утопала в разливах, так что ему пришлось пробираться параллельно тракту. Сосредоточенный на поисках отпечатков ног или сломанных веток, он не обращал внимания на промокшую от листьев одежду.

Наконец деревья начали редеть, и впереди показалось открытое пространство. Хатгар остановился у кромки леса, погрузившись по щиколотку в мягкую почву, и внимательно осмотрелся.

Насколько он знал это место, раньше здесь была широкая ровная поляна, а сейчас она приняла форму чаши. В центре стояла огромная лужа с торчащими из нее островками. Земля вокруг неравномерно вздыбилась, словно ее пахали по кругу. Как странно. Не мог же ливень настолько сильно изменить рельеф местности, но в чем тогда причина?

Он подошел поближе, и будто в ответ на его присутствие, на воде вздулось несколько пузырей. Сначала поглощенный мыслями Хатгар даже не придал этому значения, но через мгновение сразу в нескольких местах вспухли новые. Постепенно их становилось все больше. Прошли считанные секунды, и вся поверхность лужи буквально вспенилась и закипела. Завороженный невероятным зрелищем Хат вздрогнул от неожиданности и попятился, но сапоги плотно увязли в слякоти, которая, казалось, норовила удержать ноги жертвы.

Грязное месиво перед ним словно ожило. Глина шевелилась, из нее начали восставать какие-то кривые фигуры, отдаленно напоминающие человеческие. Ближайшие бесформенные конечности уже протянулись в сторону парня. Он вырвался в последний момент и бросился напролом через лес.

Хат не мог видеть, как под стекающими потоками липкой жижи постепенно проступают рогатые головы, кое-где различимы стали черные доспехи.

21. Хранитель

Скоро подвергнутые пыткам стражники из той злополучной смены наговорили достаточно. Стало наконец понятно, что всадник вовсе не проходил сквозь запертые врата и стены, а после не растворялся в воздухе. Все оказалось намного прозаичнее.

Испуганная охрана сама пустила его в город, но что-то ему не понравилось, и чужак тут же уехал. Только конь по всем описаниям действительно был необычный. Не укрылось от следователей и существование некой коробочки, с которой незнакомец разговаривал. Зачем? Что это означало? Может, он молился или просто был не в себе. Комиссия не делала выводов, только добывала информацию и передавала ее своим хозяевам.

Полтергейст внешне был невозмутим. Близился рассвет, а он все еще занимался делами. Как только епископ Франц отчитался о результатах расследования, вождь поблагодарил его и отпустил.

Сразу на смену главе Ордена явился чернокожий с изуродованным лицом. Выглядело оно так, словно его жевали гигантские челюсти, а потом выплюнули на каменный пол. Визитер был совсем невысокого роста, какой-то весь перекошенный, и вдобавок разговаривал невнятно.

— Теперь ты понял, что случилось с тем каналом, Тру? — без предисловий начал Полтергейст.

— Конечно, хозяин. Загадочный странник был здесь в тот самый момент, когда мы брали Ракун. И один из каналов… Я не верю в такие случайности. Скорее всего, в городе у них кто-то есть, и нас ждали. Пока не знаю, кто этот гость и как они это сделали, но выход будто запечатали, — уродец развел руками.

— Да, много славных сынов потерял наш народ из-за того, что червоточина не открылась. Тебе придется найти виновных. Наши услужливые рабы очень стараются, но задача для них непосильная. Только ты сумеешь, хитрый змей.

Тот, кого называли Тру, задумчиво кивнул и ответил:

— Уже есть одна нить.

— Слушаю тебя.

— Позавчера в районе доков какой-то сопляк вскрыл горло нашему бойцу из патруля. Выманил и зарезал.

Не просто было победить черного воина один на один, такое событие точно заслуживает внимания. Накануне Полтергейст уже слышал эту новость, но без подробностей, а потому лишь сейчас заинтересовался:

— Очень ловкий сопляк. Его видели другие?

— Местные солдаты не видят дальше конца своей дубинки. Но в этот раз — да, немного рассмотрели. От них мы знаем, что у этого пса разбито лицо, и одет он был во все серое.

— Всё?

— Ну и бегает он лучше, чем городская стража.

— Это уже много. У тебя получится, Тру. Ищи.

Ирония такого замечания не отменяла реальной веры вождя в своего подданного, совсем наоборот. Главный шпион и хранитель секретов Орды справлялся с любыми задачами. Всегда.

— Хозяин, как ты знаешь, сегодня мы также ожидали прибытие. Но точка выхода до сих пор пуста. Я опасаюсь, что это повторилось.

— Устрани угрозу, Тру. Обеспечь безопасность идущих между мирами, — глаза Полтергейста горели белым огнем на фоне черной кожи.

22. Капкан

Хатгар ломился через чащу, словно вепрь. Ему еще никогда не было так страшно. Да раньше он и не встречал ничего подобного. В том кошмарном болоте творилось что-то сверхъестественное, какие-то демоны рождались из его недр. И в каждой кривой коряге парню теперь мерещились силуэты чудовищ. Так что, он мчался, не выбирая направления, боясь остановиться даже на секунду, чтобы не быть схваченным потусторонними тварями. Безумная гонка продолжалась до тех пор, пока беглец не угодил в ржавый капкан.

К счастью, испорченный коррозией механизм сработал неполноценно, сомкнувшись не до конца. В щиколотку впились острые металлические зубья, но хотя бы не раздробили кость. Хатгар упал в мокрый подлесок и закричал от нестерпимой боли.

В ушах раздавалась барабанная дробь, нога пульсировала и горела огнем. Он катался в прелой листве и громко ругал всё, что приходило на ум: небо, орду захватчиков и проклятых охотников с их ловушками. Угроза, от которой он бежал, никуда не делась, но физические страдания временно отодвинули ее на второй план.

Позже, немного придя в себя, Хат изучил капкан. Грязные железные челюсти пробили плотную кожу сапога и пронзили плоть — в дырках темнела кровь. Нужно было как можно скорее разомкнуть захват и очистить рану, чтобы избежать ее заражения. Под рукой, как всегда, был нож, а вокруг хватало толстых веток, которые можно использовать, как рычаг.

Парень нашел палку покрепче и вставил ее между двумя створками, затем поддел ножом специальную скобу и успешно освободил ногу. Боль после этого показалась еще ярче, а обувь внутри заполнила теплая кровь.

Все так же ругаясь вслух, Хатгар соорудил жгут из завязки плаща и захромал, предположительно, в сторону противоположную болоту. Дорога уже давно пропала из вида, одинаковые деревья обступили стеной, а значит, он заблудился. Скоро стемнеет. Что ждет его в этом роковом лесу после заката?

Хат был не самым умелым следопытом, с детства предпочитая книги и упражнения с оружием, выездам с отцом на охоту. Густые кроны скрывали небо, затрудняя ориентацию по клонящемуся к горизонту солнцу. Поэтому рассчитывать на точность маршрута не приходилось. Изувеченный, усталый путник брел практически наугад. По пути капканы встречались еще дважды, но наученный горьким опытом он благополучно избегал их.

Сейчас увиденное пару часов назад зрелище уже казалось игрой воображения, картиной из страшной сказки. Но парень слишком хорошо помнил некоторые детали и знал — это случилось с ним на самом деле.

В сумерках Хатгар достиг охотничьего домика. Свет внутри не горел, дыма из трубы не было, а деревянные ставни, сорванные ветром или, может быть, кем-то, сиротливо лежали под окнами.

Когда до входа оставались считанные шаги, дверь распахнулась, и на пороге выросла чья-то фигура.

— Добрый вечер, уважаемый.

Хат замер от неожиданности.

— Я вижу, вам плохо. Вы здесь один? — нескромно поинтересовался мужчина с выбритым черепом, одетый явно с чужого плеча.

Он не спешил пригласить Хатгара в дом, а внимательно щупал взглядом окрестности. Похоже, гостеприимство — последнее, что волновало обитателя сторожки, опасавшегося, не привел ли путник еще кого-нибудь. Ведь хромота могла быть лишь прикрытием для внезапной атаки.

— Со мной никого, — парень старался держаться уверенно, хотя у него самого было не меньше поводов опасаться чужака.

— А что с вашей ногой, сударь?

— Я попал в капкан, — честно признался Хат.

— Капканы в лесу — обычное дело. Но такая крупная добыча редко уходит из них, — в его голосе не было и тени сочувствия.

— Хвала Солнцу, мне это удалось, — Хат совершенно не был готов к такому приему и не знал, как общаться с этим человеком.

— И чего вы ожидаете в этой скромной лачуге в столь поздний час? — почти издевательски спросил лысый.

— Было бы неплохо провести эту ночь не под открытым небом и обработать рану, сударь, — как можно более спокойно ответил Хатгар, — если вы позволите.

Его собеседник поглядывал то на гостя, то на окружающие кусты. Пауза затянулась.

— Ну конечно, мой друг. Нечего тебе делать снаружи после заката, — лысый перешел на ты, — с такой-то проблемой.

Наконец-то он сделал шаг в сторону, освобождая проход.

— Благодарю, — припадая на одну ногу, Хат проковылял мимо него и переступил порог.

Здесь было темно, и несколько секунд потребовалось глазам, чтобы привыкнуть. Тогда парень и увидел их.

После разговора со встречавшим его бритым, он почему-то решил, что тот в доме один. Но внутри оказалось еще, по меньшей мере, шестеро мужчин — полумрак не позволял сразу оценить точно их количество. Они расположились по всей комнате, в основном — в углах, а двое сидели за столом. У окна застыл силуэт, который Хат сначала принял за чучело животного, при ближайшем рассмотрении также оказавшийся человеком в меховой накидке.

Следом за парнем вошел лысый и закрыл дверь на засов, а потом уселся там же на тюфяк с сеном, отрезая гостя от выхода. Присутствующие с подозрением смотрели на прибывшего. Окруженный незнакомцами в неосвещенной хижине посреди ночного леса он почувствовал себя, словно в западне.

— Это что за прелесть к нам пожаловала? — говоривший находился дальше всех от Хатгара и был почти неразличим во тьме. Парень смолчал, не отвечая на явную провокацию.

— Что ему здесь нужно? — недовольно обратился один из сидящих за столом к бритому, — зачем ты пустил его?

— Пацан безобидный, еле ползает, нарвался на капкан, — Хата обсуждали, совершенно не стесняясь его присутствием.

— И что? — подключился новый собеседник, — будешь его лечить, Соммерс?

— Рот закрой!

Лысый, пустивший парня в дом, был явно недоволен тем, что при постороннем его назвали по имени.