Бесплатный фрагмент - Второй стих

Глава 1

— Смотри, как удобно!

Илья повернулся на табуретке и дотянулся до хлебницы, стоящей на буфете. Он взял очередной кусок ржаного каравая и с аппетитом откусил его. А затем продолжил опустошать тарелку с супом.

— Тебе, конечно, удобно. Ты сюда заглядываешь, только чтоб желудок набить. А я на этой кухне целый день торчу у плиты как проклятая. Развернуться негде, — обиженно заворчала Вероника.

— Всё-всё. Извини. — Илья примирительно поднял руки: в одной была ложка, в другой хлеб.

Обычно в семье последнее слово оставалось за мужем, и Вероника с этим соглашалась. Но все, что касалось кухни, питания, продуктов — безоговорочно признавалось ее царством. Она здесь была абсолютной самодержицей. Остальные же члены семьи имели право совещательного голоса — и не более.

— Пошутил я просто. Сам знаю, что кухонька у нас маленькая…

— Мне неудобно, — продолжала ворчать женщина.

— … Тебе неудобно, — эхом повторил Илья. — И вообще квартира у нас маленькая. В ванной ни постирать, ни белье развесить.

Этот разговор происходил уже не в первый раз, и мужчина прекрасно знал все претензии жены. Поэтому легко и без запинки перечислял их, копируя ее выражения и интонацию:

— И в туалете не посидеть как следует. И в коридоре не шкаф, а ящик деревянный. И комнат у нас всего две, прямо жить негде. И вообще в доме дышать нечем.

— Да, дышать нечем, — упрямо повторила Вероника. — Я в таких условиях…

— …жить отказываюсь, — иронично закончил Илья.

Вероника была не сварлива, чему способствовало почти армейское воспитание в семье, где отец — военный. Но иногда на нее, что называется, находило. В детстве пожаловаться или поделиться своими девичьими неприятностями было не с кем, так что после знакомства с Ильей она стала делиться эмоциями с ним. А Илья был вовсе не против исполнять роль ее «жилетки».

— Да ладно. Сам я все понимаю, — уже серьезным тоном сказал он. — Заработаем еще немного — возьмем в ипотеку большой дом двухэтажный. Будут у нас там комнаты у каждого своя.

— Нам с тобой и одной хватает, — скромно возразила жена.

— Нет. Спальня-то у нас само собой останется общей. — Он игриво шлепнул жену по заду и добавил: — Ты у меня красавица. Тебе нужен будуар.

— Чего? — улыбнулась Вероника.

— Будуар, — повторил Илья. — Надо же тебе где-то красоту наводить. Затем мне — кабинет, где я буду железки хранить и собирать.

— И мне кабинет! — запросила Вероника. — Мне клиентов принимать где-то надо.

Илья не стал спорить.

— Хорошо, но только самый маленький, — озвучил условие муж. — Тебе для скайпа главное, чтоб был кусок стены приличный, а дальше все равно ничего твои клиенты не увидят. Затем громадная кухня с баром…

— И с большим кухонным столом. На нашем столе ни овощи толком порезать, ни пироги сделать.

— У тебя там будет отдельный холодный цех, горячий цех и цех для стряпни, — расщедрился муж.

— Как в лучших домах Лондона и Парижа? — хитро спросила Вероника рассмеявшись.

— Как в лучших домах, — кивнул Илья.

— И для Даниэля отдельная комната.

— Да что комната! — воскликнул муж и начал перечислять, загибая пальцы:

— Спальня — раз. Кабинет для игр и встреч с товарищами — два. Он же вырастет уже к тому времени, — заметив удивленный взгляд жены, уточнил Илья. — Три — учебный кабинет для домашних заданий. Четыре — спортзал.

— Точно! — все больше увлекаясь игрой, подтвердила супруга. — А еще нам позарез необходим зимний сад с птичками. И прямо-таки не обойтись без бассейна с подогревом!

— Чего уж тогда мелочиться! Мангальная зона и пивной погребок!

— Это все в двухэтажном домике? — уточнила жена.

— Ага. Далее — каминный зал, биллиардная и богатая библиотека с древними фолиантами.

— Все, господин владелец домика? Вертолетную площадку на крыше и причал для яхты не забыл? — засмеялась Вероника.

— Нет, — с серьезным видом ответил муж. — Вертолет и яхта слишком нерентабельное вложение денег. Достаточно подземного гаража на шестнадцать машин.

— Да. И все это в ипотеку. Глядишь, праправнуки расплатятся. Ешь давай, Мюнхгаузен!

Илья продолжил уплетать суп, Вероника с любовью смотрела на супруга.

Назаровы действительно планировали улучшить свои жилищные условия. Хотя двухкомнатная квартира в центре города была не так уж мала, мысль о собственном доме привлекала их как новый этап в жизни семьи.

А пока… В большой комнате обитали Илья с Вероникой. Помимо двуспальной супружеской кровати и большого шкафа здесь смогли выделить приличный угол для рабочего стола. Супруги трудились за ним попеременно. Илья возился с техникой клиентов, приводя ее в порядок. А когда Веронике надо было провести консультацию по скайпу, Илья уступал ей место, чтобы жене не надо было беспокоиться о фоне.

Из комнаты был выход на балкон, который в теплое время года стараниями Ильи превращался в веранду. Зимой Вероника хранила там домашние заготовки и другие продукты.

Вторая комната, слегка поменьше, была целиком отдана Даниэлю. Здесь мальчик проводил основное время. Родители постарались оборудовать детскую с максимальным комфортом. Современный уголок с кроваткой на втором ярусе, столом и шкафом очень нравился пятилетнему ребенку. Сюда входила не только вся его одежда, но и игрушки. Около стола удобно висела полочка с книжками и альбомом для рисования. На ней также аккуратно были расставлены поделки Даниэля. В углу у окна расположился спортивный уголок с лесенкой, кольцами и канатом. Вся мебель в комнате была украшена наклейками с любимыми героями мультфильмов.

Родители не запрещали ребенку самовыражаться таким образом, справедливо считая, что мальчик должен иметь личное пространство и уметь отвечать за него.

Сейчас мальчик сидел за столом и был поглощен просмотром мультиков на компьютере, купленном для его развития. Даниэль для своих пяти лет был достаточно развитым мальчиком: с живым, пытливым умом, сообразительнее большинства сверстников. Как все маленькие умники, он часто ставил взрослых в тупик неожиданными, «не по возрасту», вопросами, а его философские выводы порой приводили любящих родителей в священный трепет.

«И в кого он у нас такой? Откуда только всего понабрался?» — разводил руками отец, глядя на мать. Та в ответ лишь улыбалась и пожимала плечами.

Илья заканчивал обедать, а Вероника повязала фартук и взялась за мытье посуды, когда раздался звонок в дверь. Должен был зайти сосед, чтобы вернуть взятую вчера дрель. Илья нехотя выбрался из-за стола и пошел открывать. Смотреть в глазок он не стал. Зачем? Десятый этаж — чужие здесь не ходят.

На лестничной площадке стояли трое: два молодых человека и девушка. Длинные белые балахоны, широкие рукава, накинутые на головы капюшоны, пояса — бельевые веревки (у того, что стоял в центре, в пояс искусно вплетена золотая нить). Самому старшему на вид лет тридцать. Мужчины имели солидные ухоженные черные бороды. Распущенные белокурые волосы девушки ниспадали на плечи и выглядывали из-под капюшона. На груди у каждого висела на шнурке самодельная иконка с изображением седого бородача в таком же белом одеянии. Слева на груди балахонов был изображен четырехконечный крест, как у крестоносцев.

Старший начал перебирать в руках четки из отшлифованных до блеска белых камешков. Юноша и девушка, стоящие по обеим сторонам от него, сложили на груди руки в молитвенном жесте и стали мелко кланяться.

— Да благословит вас Великий! Да внушит он вам чистые помыслы! Мы посланники…

Илья от неожиданности и удивления впал в ступор. Он с минуту разглядывал диковинных пришельцев, пытаясь сообразить, что делать. Наконец решив, что с сектантами лучше не разговаривать, захлопнул дверь и уже собрался возвращаться на кухню, как услышал на лестничной площадке голоса, заунывно произносящие нараспев:

— Даниэль спаситель! Даниэль, пришедший спасти нас!

«Они знают имя сына? Что это означает?»

Мужчина вновь открыл дверь и с плохо скрываемым раздражением поинтересовался:

— Че надо? Кто вы такие?

— Мы посланники Храма Второго Пришествия. Старший магистр рек нам, что Великий послал в этот мир своего сына Даниэля, чтобы спасти верующих в него, чтоб привести в стадо овец заблудших, чтоб покарать грешников и нечестивцев. Старший магистр указал путь нам и объяснил, как найти его. И вот мы здесь.

Илья хмыкнул:

— Наврал вам ваш магистр. Даниэль мой сын, а не Великого. Так что валите отсюда, пока я полицию не вызвал.

— Мы уйдем сейчас. Но ваш сын — земное воплощение сына Великого, и мы пришли поклониться ему…

Илья понял, что перед ним не мошенники, а безобидные чокнутые, поэтому решил не пугать их, а постараться выпроводить мирно.

«Кто их знает? Будут еще сюда постоянно таскаться. Лучше поговорить терпеливо и отвадить раз и навсегда».

— Да с чего вы взяли-то, что именно мой Даниэль сын вашего Великого?

Старший стал объяснять:

— Наш Храм имеет много последователей. Наши церкви есть в разных городах здесь и за границей. Совет магистров долго изучал древние священные послания, в которых зашифрованы пророчества. Наши ученые пришли к выводу, что грядет Армагеддон. Но накануне конца света пришлет Великий сына своего — Даниэля — творить Суд страшный. Они высчитывали его местоположение. Мы рассмотрели все варианты и пришли к единственному возможному выводу. Даниэль, сын Великого, — здесь!

— Бред! — возмущенно фыркнул Илья.

Из кухни, вытирая руки, вышла Вероника. Она увидела людей в рясах и перекрестилась. Женщина часто ходила в церковь и уважала «божеских» людей. Что за иконки на груди у визитеров, она не разобрала.

— Позвольте нам увидеть Даниэля!

— В чем дело? Это странствующие монахи? — обратилась Вероника к мужу.

— Чудаки это на букву М, — резко отозвался Илья.

Все происходящее ему категорически не нравилось. Мужчина уже пожалел, что не выгнал этих ненормальных сразу, а затеял с ними разговор. Он бы без малейших угрызений совести сделал это сейчас, но появившаяся в коридоре жена не позволит. Она набожна и старается к людям относиться по-доброму, даже если они этого не заслуживают. Так что теперь Илье приходилось терпеть и ждать, пока женщина сама не решит избавиться от гостей. Чтобы это решение пришло скорее, он сделал первый шаг:

— Даниэль, видишь ли, не наш сын.

Женщина удивленно взглянула на мужа.

— Он, видишь ли, сын какого-то магистра их великого. И теперь эти клоуны хотят лицезреть свое божество.

Такая интерпретация возмутила девушку в балахоне. Она воздела руки к потолку и стала что-то произносить громким шепотом. Юноша также воздел руки к потолку, но молча. Старший посланник пристально уставился в глаза Веронике. Вдруг его взгляд затуманился и он заговорил монотонным голосом, соблюдая гипнотический ритм:

— Пройдет две тысячи лет после того, как Христос покинул Землю, и взойдет на небе кровавая звезда Нибиру. Наступят последние времена. Люди погрязнут в пьянстве и разврате. Станут поклоняться Золотому Тельцу. И во всем мире будут бушевать войны. Множество бед натворят одержимые. И наступит Второе пришествие. Спустится на Землю сын Великого. Будут звать его земное воплощение Даниэль. Начнет он вершить Страшный суд. Спасет он тех, кто будет поклоняться ему. Обратит в веру истинную, а не фальшивую тех, кто сомневается. А затем наступит Армагеддон. Огонь очистительный уничтожит врагов Великого — нечестивцев поганых, бесом одержимых. А мы, миссионеры Храма Второго Пришествия, будем орудиями возмездия в руках его, проводниками воли Великого.

С четок, перебираемых пальцами посланника, вдруг сорвался лучик света и попал Веронике в глаза. Наверное, это была случайность. Женщина на секунду зажмурилась.

С верхнего этажа по лестнице кто-то спускался. Слышно было, как приближаются шаги.

Старший посланник заговорил вновь, уже нормальным тоном:

— Это пророчество из священной книги «История второго пришествия». Разрешите нам пройти, а то в квартире сквозняк. Даниэль простудиться может. Да?

— Да, — автоматически согласился Илья.

Вероника обернулась к мужу:

— Чего мы, как нехристи, людей за дверями держим? Пропусти их.

Мужчина отошел в сторону. Люди в балахонах скользнули в коридор. Илья закрыл дверь.

Старший посланник обратился к женщине:

— Простите, как вас зовут?

— Вероника.

— Меня зовут Илларий. Посланник, миссионер Храма Второго Пришествия Старший брат Илларий, — представился он. — Мои спутники посланники-миссионеры брат Евлампий и сестра Феодора. Скажите, Вероника, вы замечали что-нибудь необычное в поведении Даниэля?

— Нет. Обычный пятилетний мальчик, как у всех.

— Может, вы замечали у него какие-нибудь особенности?

— Да какие особенности могут быть в этом возрасте. Как все играет, рисует, всем интересуется, иногда капризничает.

— Может, он рисует как-то необычно?

— Ой, верно. Картинки у него получаются интересные такие, необычные.

— Вот видите. А чем интересуется? — продолжал допрос Илларий.

— Всем. Разные вопросы задает. «Как это устроено?», «А почему так?» А иногда просто замирает, если что-то привлекает его внимание.

— Конечно! Это доказывает его божественное происхождение. Как Сын Великого, он должен познавать разные явления этой жизни. Он может понимать ее суть.

Вероника обрадовалась. Ей было приятно, что сына хвалят. Как и любой матери, Веронике казалось, что у нее самый умный, самый необычный ребенок, который обладает кучей талантов.

— Ой, как здорово! А иногда он такое выскажет — нам с Ильей такое в голову никогда не приходило. А он подумает и сделает совершенно неожиданный вывод.

Илья хмыкнул. Когда его племянники были в пятилетнем возрасте, его сестра частенько рассказывала что-то подобное о своих детях. Теперь оба племянника уже учатся в школе и ничем особенным от своих сверстников не отличаются.

— Вот, например, недавно мы с ним шли из садика и разговаривали о его будущем, — с энтузиазмом продолжала Вероника. — И Даниэль сказал: «Я бы очень хотел управлять миром», а потом замолчал. Я уже переключилась на что-то другое. А сын продолжил: «Но, скорее всего, я вырасту обыкновенным дядечкой с толстым животом и в кепке и буду работать в каком-нибудь магазине, где мало денег».

Ее сообщение вызвало оживление у пришедших. Брат Евлампий и сестра Феодора вновь воздели руки и возгласили: «Хвала Великому, что ниспослал на Землю сына своего Даниэля! Даниэль спасет достойных и уничтожит нечестивцев. Хвала Даниэлю!»

А Старший Брат Илларий обычным голосом заверил мать:

— Он будет управлять миром. А мы, посланники Храма Второго Пришествия, будем помогать ему в этом.

— Нет уж! — грубо прервал его Илья. — Мы уж как-нибудь сами поможем сыну. А вам, наверно, идти пора.

— Нельзя так с людьми! — Вероника строго посмотрела на мужа. — Имей уважение к гостям.

Илья промолчал. Он не собирался при посторонних спорить с супругой. А выгнать ненормальных прямо сейчас — значит поссориться с ней. Но и терпеть эти глупости больше не было сил. Он возмущенно пожал плечами и ушел на кухню. Сидя за столом, он все-таки прислушивался к тому, что происходило в коридоре.

А Вероника продолжала рассказывать о сыне.

— Однажды он вдруг сказал: «Я не выбирал эту жизнь. Я не мог управлять ее началом, но я могу управлять ее концом».

— Как мудро! — восхищенно прокомментировал Илларий. — Расскажите нам еще о Даниэле. Может быть, его поступки такие же мудрые, как его мысли?

Вероника задумалась. А потом ахнула. Тогда на эту историю не обратили никакого внимания — обычное совпадение, даже не совпадение, а закономерное развитие событий. Но теперь-то она поняла настоящее значение произошедшего.

— У нас есть знакомый, который курит. Однажды, Даниэлю тогда три года было, мы с ним вышли на улицу, где этот знакомый стоял с Ильей. Мужчина курил и сильно кашлял. Наш сын подошел к нему, и глядя в глаза, сказал:

— Ты умрешь.

Мы растерялись, а этот знакомый засмеялся и спросил:

— Тогда скажи, куда я попаду: в ад или в рай?

А наш сынуля так серьезно ему отвечает:

— Попади к доктору.

И что вы думаете? Знакомый пошел к доктору, и у него в легких обнаружили уже запущенную пневмонию. Его, конечно, вылечили. Жив до сих пор. Выходит, это Даниэль его спас? — закончила свой рассказ мать.

— Конечно, — убежденно произнес Илларий. — А вы говорите, он рисует красиво?

— Очень! Мы недавно к родственникам ходили, и Даниэля с собой брали. А там ребенок в пятом классе учится. Так Даниэль от скуки у него в альбоме аппликацию сделал. А на следующий день мне звонит мать этого пятиклассника, смеется и рассказывает, что ее обалдуй сдал аппликацию Даниэля на ИЗО как свою. Учительница очень хвалила и поставила пятерку. Вот!

— Мы видим, это божественный ребенок. — Илларий вновь заиграл каменными четками. — Уважаемая опекунша земного воплощения сына Великого Вероника, позвольте нам лицезреть ребенка, чтоб мы могли разнести всему свету весть о Втором Пришествии сына Великого. Пусть последователи истинной веры возрадуются, а нечестивцы и сомневающиеся трепещут. Грядет Страшный Суд! Армагеддон близок!

Пораженная Вероника стояла и молчала, не в силах оторвать взгляд от четок, которые Илларий быстро перебирал в пальцах. — Евлампий и Феодора собрались было войти в детскую комнату, но тут из кухни вылетел разъяренный Илья.

Пока супруга хвасталась достижениями Даниэля, он снисходительно улыбался. Рассказы женщины были правдой, хотя Илья в этом и не видел ничего сверхъестественного. Но услышав, как Старший Брат назвал мать их сына опекуншей, он вскипел. С ненормальными спорить, конечно, бесполезно, но всему есть предел!

— Ты какую здесь еще опекуншу увидел?! Совсем уже охренели?! Вон отсюда! Убирайтесь в свой долбаный «храм»! Мало того, что какие-то психи врываются в квартиры к нормальным людям, так еще и оскорбить норовят! Совсем уже охамели!

Гневная тирада мужа вывела Веронику из блаженного оцепенения. Было похоже, что она пропустила слова, из-за которых так разозлился муж.

— Илья! Илья! Тише ты! Как не стыдно?

А Илларий продолжал перебирать четки.

— Вы отвечаете за сына Великого до его совершеннолетия. Вы сейчас должны его опекать и заботиться о нем. Это ваша миссия.

Дверь детской открылась, и на пороге возник пятилетний белокурый мальчик с красивыми, необычайно выразительными голубыми глазами.

Все это время он рисовал в своей комнате. Он слышал, что кто-то пришел. Но поняв, что это чужие дядьки, не стал выходить. А на разговоры взрослых в коридоре он обратил столько же внимания, сколько и на шум компьютера, с экрана которого перерисовывал волшебника из диснеевского мультика. Скопировать портрет получилось гораздо лучше, чем честно нарисовать самому. Мальчик тщательно раскрасил рисунок, отодвинул его и посмотрел издалека. Он в кино видел, что так делают художники. Результат понравился юному живописцу, и ему немедленно захотелось похвастаться родителям.

Даниэль решил их разыграть — скажет, что сам выдумал волшебника из головы и полностью сам нарисовал. А после того, как родители восхитятся и похвалят, а может и дадут конфетку, расскажет, как было на самом деле. А потом они все вместе посмеются над этой очень хитрой шуткой. То, что мама разговаривает с чужими дядьками, его не остановило. Рисунок показать важнее, и сделать это надо немедленно.

Даниэль уставился на пришельцев. Ему стало смешно, что взрослые дядьки закутались в простыни, но как воспитанный мальчик, он знал, что над незнакомыми смеяться неприлично. Тем более, родители тоже не смеялись. Отвести взгляд от этих чудаков Даниэль был не в силах. Он даже забыл, что хотел сказать родителям. Рука с листком бумаги опустилась. Рисунок увидели все. Евлампий и Феодора зашептались: «Великий! Великий!»

Даниэль с удивлением увидел, как эти чудаки в простынях бухнулись на колени. От неожиданности он отшатнулся и спрятался за маму. Вероника почувствовала в своей руке детскую ладошку. У нее путались мысли. Женщина не понимала, что делать. Пришельцы вторглись в ее квартиру, но это — «божьи» люди. Посланники испугали Даниэля, но они пророчили ему великое будущее. Как поступить правильно, по-христиански?

Зато у Ильи сомнений не было. Он чувствовал только одно — надо защитить родных.

— Вон отсюда! Убирайтесь!

Мужчина схватил за грудки Иллария и поставил его на ноги. Старший Брат резко освободился от захвата.

— Хорошо-хорошо. Мы уходим. Мы убедились, что Даниэль именно тот, о ком было пророчество. Мир вам, добрые люди!

Посланники развернулись и, шурша рясами, вышли из квартиры. Илья с грохотом захлопнул за ними дверь.

Минуту в коридоре стояла тишина. Взрослые приходили в себя, а Даниэль переводил взгляд с мамы на папу и обратно и тоже молчал. Он не понимал, почему родители сердятся. Что он сделал неправильно? Наконец, так и не дождавшись объяснений, мальчик несмело дернул мать за руку.

— Мам, а это кто такие?

Вероника ничего не ответила, зато к сыну развернулся отец.

— Даниэль, это были плохие люди, и мы их прогнали.

Илья посмотрел на жену. Что она скажет?

— Пап, а они хотели в мешок меня посадить и утащить, как Лиса Петушка утащила в сказке?

Вероника наконец-то вышла из ступора.

— Нет, милый. Никому мы тебя не отдадим. Наш папа самый сильный, он нас всех защитит.

— А почему дядьки в простынях были? Это, что ли, клоуны?

— Нет, не клоуны, — сказал Илья и, чтобы избежать дальнейших вопросов, на которые и сам не знал ответов, мягко добавил: — Иди в комнату, сынок.

Даниэль открыл дверь в свою комнату, но задержался на пороге. Он обернулся к родителям и серьезно произнес:

— Жалко этих дядек. Они ходят в простынях, потому что им некуда положить подушки и пододеяльники. Они расстилают простыни и спят на земле. У них нет домика, и они живут в лесу. А в лесу живут только разбойники. Значит, они разбойники. Но это добрые разбойники. Они заберут у богатых золото, а потом плачут. Они, наверно, приходили к нам, чтобы золото забрать, потому что они голодные. Им не на что купить пирожок в пекарне внизу нашего дома. В следующий раз, когда пойдем из садика, мама, не покупай мне пирожок. Лучше отдай им. Тогда они станут совсем добрыми и никому не причинят зла.

Даниэль так и не разыграл родителей с портретом диснеевского волшебника.

Глава 2

Даниэль открыл глаза. Первое, что он увидел расплывчато, были неподвижные белые силуэты. Мальчик рефлекторно потер глаза. Теперь в комнате никого не было. Наверное, это остатки сна, решил Даниэль, не стану больше о них думать. С улицы послышался птичий гомон. Уже было совсем светло. Мальчик вылез из-под жаркого одеяла и поплелся на кухню. Мама вовсю шуровала у плиты. На столе стояла тарелка с бутербродом и горячий чай с молоком в такой же кружке, как у папы, только поменьше.

— Здравствуй, солнышко! — увидев свое непричесанное, еще толком не проснувшееся чадо, заулыбалась Вероника. — Разоспался сегодня, засоня. Давай иди умывайся и завтракать. А то в садик опоздаем.

Она чмокнула сына в щеку.

В комнате у Ильи тоже зазвенел будильник. Мужчина потянулся. Эх, не удалось договориться на более позднее время. Илья покосился на стол, где лежала нужная флешка. Он достал ее еще вчера и положил на видное место, чтоб не забыть. Заказчик был серьезный человек и не привык терять время зря, поэтому и пригласил Илью настроить жесткий диск пораньше. А потом у него уже начнутся разные дела.

В коридоре продолжались сборы в детский сад. Илья оделся и вышел из комнаты. Сегодня семейство выдвигалось из дома всем составом.

Обычно Даниэль по утрам куксился, но то ли потому, что светило яркое солнце, то ли потому, что сегодня он шел с обоими родителями, у мальчика было хорошее настроение. Ребенок разбаловался: он вприпрыжку бежал между папой и мамой. А иногда подпрыгивал и, зависнув на родительских руках, некоторое время летел над асфальтом. Поскольку времени было в обрез, а идти таким образом получалось быстрее, чем обычным шагом под бурчание невыспавшегося сына, родители не протестовали. Так они «доскакали» до трамвайной остановки.

Народу было мало. Трамвай только что ушел, основная масса пассажиров подтянется попозже — минут через пятнадцать. Студенты нервно ждали ближайшего трамвая. Работяги, напротив, никуда не спешили, точно рассчитав путь на работу. И не престало им, как юнцам, выскакивать из дома пораньше.

Гремя всеми своими железными членами и скрипя на повороте, показался желто-красный вагончик. Трамвай подкатил к остановке. Двери с вечной надписью: «Не прислоняться» на грязном стекле с шипением разъехались. Вагон принял в свое чрево всех желающих, в том числе и Веронику с Даниэлем. Они удобно устроились на сиденьях в полупустом салоне и помахали папе ручкой. Илья помахал в ответ и направился к переходу. Заказчик жил в паре кварталов отсюда.

Илья вышел на улицу и зажмурился. После темного подъезда солнечный свет слепил глаза. Мужчина вдохнул полной грудью, улыбнулся и не спеша зашагал вдоль длинной панельной девятиэтажки. Заказ выполнен, деньги получены. А впереди еще целый день.

Уже наступил час, когда молодые мамаши вывозили на улицу коляски. Бабки с большими сумками направлялись в магазины ловить пенсионные скидки. Уставшие от первых уроков школяры выскакивали на улицу и спешили за гаражи, откуда уже поднимался столб сигаретного дыма и раздавалось молодецкое ржание. Призывно распахивали двери, выставляли рекламные щиты и поднимали жалюзи мелкие магазинчики и офисы на первых этажах жилых домов. На дорогах закончился утренний час пик, из дворов не спеша выруливали те, кому не нужно в офис к девяти. Город проснулся и втягивался в рабочий ритм. Илья разглядывал детали окружающей жизни и улыбался. Он купил в ближайшем магазинчике большой ананас и, предвкушая, как они с женой будут поглощать любимый фрукт, завернул в свой двор… В центре двора возле детской площадки белели знакомые балахоны.

Пришельцы сидели на лавочке и тихо переговаривались. Через плечо у каждого висела самодельная сума защитного цвета, нечто среднее между противогазным чехлом и сумкой, которые носили хиппи. Каждая была украшена большим черным крестом. Один «балахон», похоже брат Евлампий, достал термос и налил себе в крышку горячей жидкости.

Увидев троицу, Илья нахмурился.

— Опять принесла нечистая! Какого хрена им здесь нужно! — пробормотал мужчина. И, решив не показывать виду, что их знает, ускорил шаг, надеясь избежать неприятной встречи.

Появление Ильи не осталось незамеченным. Илларий что-то резко сказал. Евлампий, который до этого спокойно потягивал жидкость из крышки термоса, резко выплеснул остатки на землю и, закрыв термос, убрал его в сумку. Все трое вскочили и двинулись наперерез Илье. Встреча произошла почти возле самого подъезда. Пришельцы остановились в паре шагов от мужчины и, сложив ладони на груди, стали кланяться:

— Здравствуйте! Хвала Великому! Даниэль спасет нас!

— Пошли на хрен!

Илья даже и не думал останавливаться. Жаль только, что его благодушное настроение куда-то пропало.

— Зачем вы так? — произнес Илларий. — Мы пришли с миром.

Посланник Магистра Храма Второго Пришествия опять взялся за четки. Илья решил сменить тактику. Он развернулся к «балахону».

— Ну ты же умный мужик, сам подумай. Провинциальный город. Обычный спальный район. Семья, каких тысячи. Ну откуда здесь мог взяться «божественный» ребенок?

— Так сказано в Великой книге «История второго пришествия»!

При этих словах двое младших миссионеров подняли руки к небу и возгласили:

— Хвала Великому!

Илья не обратил на них никакого внимания. Похоже, здесь они играли роль статистов.

Мужчина начал медленно закипать.

— Да врет ваша книга! — повысил он голос, но сделал паузу и продолжил терпеливым тоном, которым разговаривают с больными людьми: — То есть я хотел сказать, что вы ошибаетесь. Вы просто неправильно истолковали предсказание. Искать вашего великого следует в другом месте.

«Статисты» тут же выкрикнули почти одновременно:

— Книга не врет!

— Магистр не может ошибаться!

— Да послушайте, вы! — снова повысил голос мужчина. — Ну, проверьте еще раз! Может, у вас там координаты неправильно вычислили. Или имена расшифровали неправильно. Нибира ваша приближается, а вы тут время зря теряете!

И снова младшие миссионеры выкрикнули:

— Книга не врет!

— Магистр не может ошибаться!

Илья понял, что разговаривать с пришельцами с позиции логики бесполезно.

— Да заткнитесь вы! Я с вашим боссом разговариваю.

— Зря вы так, — заступился Илларий за своих подопечных. — Мы пришли с миром. Мы вам так рады.

Терпение Ильи иссякало.

— Зато я не рад! Слушай, вали отсюда. По-хорошему прошу. Не лезь к моей семье. Здесь вам ничего не обломится.

Во двор въехал полицейский уазик.

Пришельцы отвлеклись на него. Илья воспользовался этим и шмыгнул в подъезд.

Машина с надписью «ППС» на дверцах остановилась возле миссионеров. Из нее не спеша вышли два сотрудника полиции. Высокий ефрейтор — парень лет двадцати пяти — профессионально оглядел троицу с ног до головы. Подошел его напарник, такой же высокий, как начальник, рядовой. В левой руке у него была резиновая дубинка. Наряд приехал по вызову насчет «подозрительных лиц во дворе дома». Одного взгляда на этих «клоунов в балахонах» хватило полицейским, дабы определить: подозрительные личности опасности не представляют. Особых сложностей не предвиделось. Но во время процедуры проверки эти граждане могли повести себя неадекватно. Кто знает, что у них на уме.

— Ефрейтор Голубев. Граждане, предъявите документы, пожалуйста, — произнес старший бесцветным голосом.

Его напарник зевнул. Рутина. Он заранее знал, что будет дальше. Документов, конечно, у них не окажется. Придется упаковать этих голубчиков и отвезти в обезьянник. Или будут документы. Тогда профилактическая беседа с «подозрительными», и все.

У молодого рядового патрульно-постовой службы еще не выветрились романтические представления о службе с погонями, стрельбой и нечаянной встречей с красавицей, которую он спасет из лап бандитов, рискуя своей жизнью. А здесь что? Скукота.

Сестра Феодора и брат Евлампий слегка отступили назад. В их сумах, естественно, не было никаких документов. Паспорта, которые миссионеры видели в последний раз еще до посвящения в Братство, были объявлены сатанинской ересью и лежали теперь в Храме Второго Пришествия на сохранении в сейфе Старшего магистра. Младшие посланники с надеждой взглянули на Иллария. Как Старший брат, он должен был защитить своих подопечных.

— Видите ли, господа полицейские, нам, членам братства Храма Второго Пришествия, не положено иметь мирских документов. Все, что у меня есть, — это разрешение на миссионерскую деятельность.

Старший брат достал из сумы бумагу и сунул ее полицейским. Ефрейтор ее внимательно просмотрел и вернул посланнику.

— А здесь что делаете?

— Мы посланники Храма Второго Пришествия, — монотонно заговорил Илларий, перебирая свои четки и глядя прямо в глаза старшему полицейскому. — Звезда Нибиру приближается к Земле. Грядет Армагеддон. И здесь мы призваны исполнять нашу Великую миссию по спасению человечества.

Младший полицейский усмехнулся и махнул дубинкой. Все понятно. Документов нет. Явно не в адеквате. Пусть проповедуют бомжам в обезьяннике. Однако ефрейтор рассудил по-другому.

— Хорошо. Только к людям не приставайте и порядок не нарушайте.

— Конечно, начальник! Конечно! — горячо пообещал полицейскому Илларий. — Мы безобидные овцы, которые пасутся на зеленых лугах Великого.

Ефрейтор махнул рукой напарнику. Патрульные сели в машину.

— Чего не задержал? — спросил рядовой. Несмотря на разницу в званиях, ребята общались между собой по-простому.

— Права не имеем. Предъявить им нечего. Жалоб нет. А то, что без документов, так носить с собой не обязаны — не чрезвычайное положение.

Машина уехала.

Евлампий облегченно вздохнул.

— Фу-у-у, пронесло! Во имя Великого!

— С этими прокатило. А если нечестивые снова появятся? — озабоченно спросила Феодора.

Старший брат сделал успокаивающий жест.

— Брат, Сестра, успокойтесь! Нашу великую миссию никому не прервать. Мы нашли, мы видели Даниэля — это ли не чудо? Это ли не доказательство слов Старшего Магистра?

А сейчас не мешайте мне.

Илларий отошел на несколько шагов от собратьев, выудил из-под балахона мобильник, набрал номер и, глядя в пространство двора, начал говорить:

— Это я.

…

— Да, Великий Магистр, мы его нашли, как и рассчитывали.

…

— Нет. Заблудшие встретили агрессивно. Я даже сомневаюсь, может они нечестивые.

…

— Конечно. Молитва помогает, но ограниченно. Много отвлекающих моментов.

…

— Хорошо, Великий Магистр. Понял вас. Буду ждать.

…

— Нет. Приезжала полиция. Отговорились. Младшие волнуются.

…

— Спасибо. До связи.

…

— Великому слава!

Илларий убрал телефон и обернулся к своим.

— Хвала Великому! Нечестивые здесь больше не появятся.

Младшие миссионеры воздели руки к небу в молитвенном жесте.

— Хвала Великому!

Илья оторвался от стола и потянулся. Как быстро пролетело время. Только что сел за этот компьютер, а уже и заканчивать пора. Он завинтил последние шурупчики и убрал готовый блок на полку. Завтра можно будет отдавать заказчику.

Мужчина прошел на кухню. Пообедав, вымыл посуду. Взглянул на часы, стоявшие на холодильнике. Скоро уже должны прийти Вероника с Даниэлем.

Кстати, как там эти клоуны поживают? Умотали, наверное, уже, или полиция в кутузку упекла. Илья вышел на застекленный балкон и взглянул вниз:

— Да твою медь! Что ж ты будешь делать!

Посередине двора около детской площадки между высотными домами тусовалось уже около десятка белых балахонов в накинутых капюшонах и без них. На краю одной из лавок собрались в кружок три «девочки» и о чем-то бурно спорили. «Мальчики» заняли остальные скамейки. Один разговаривал со старшим. Остальные беспорядочно перемещались от одной лавки к другой.

Илья схватил телефон.

— Вероника, ты уже в саду?

— Да. А что?

— Ты знаешь что… Ты будь осторожнее.

Мужчина с телефоном метался по комнате. Он еще не придумал, что делать.

— Что случилось, Илья? — голос жены стал напряженным.

— Да тут сектанты эти тусуются во дворе. Я за вас опасаюсь.

— Так они же верующие люди, — произнесла женщина слегка растерянно. — Может, обойдется? Они же не причинят нам зла…

— Фанатики они, а не верующие. От этих уродов чего угодно можно ожидать, — зло прервал ее Илья.

— Так может, нам пока погулять где-нибудь? В торговый центр зайти. В кафешке посидеть… — неуверенно предложила Вероника.

— Нет. Лучше сейчас идти, пока народу много. Вы вот что…

Мужчина принял решение и готов был к воплощению плана.

— Ты, когда с трамвая будете выходить, набери меня, и ждите. Я вас встречу.

— Хорошо. Только глупостей не наделай.

— Ладно-ладно. Не наделаю, — успокоил ее Илья.

Поговорив с женой, он еще некоторое время ходил по комнате. Мозг усиленно работал. Илья набрал полицию и назвал адрес.

— Здесь у нас во дворе какие-то посторонние личности крутятся, около десятка человек.

— А чем они подозрительны? — женский голос был очень доброжелателен.

— Сектанты какие-то в белых балахонах.

— Минуточку… — на том конце линии явно решили уточнить информацию.

Теперь трубку взял мужчина.

— И чем же они занимаются?

Илья пожал плечами.

— Не знаю. Сидят, разговаривают.

— Раз ничего не нарушают, то и никаких оснований для выезда группы нет.

— Но послушайте… — возмутился Илья.

— Не занимайте линию! — строго сказал мужской голос. — Всего хорошего.

Связь прервалась.

«Моя милиция меня бережет…» — с сарказмом подумал Илья, а вслух угрожающе произнес:

— Ну ладно…

Было непонятно, к кому относится эта угроза: к дежурному, который так по-дурацки отреагировал на звонок, или к сектантам, собравшимся внизу.

Мужчина стал одеваться.

Даниэль выскочил из трамвая прямо в руки к отцу. Он радовался. Сегодня папа его и провожал и встречает. Вот бы каждый день так!

Семья вошла во двор. Взрослые всем своим видом демонстрировали спокойствие, но были, конечно, напряжены. Даниэль увлеченно что-то рассказывал родителям. Мама ему поддакивала, что-то переспрашивала. Отец тоже делал вид, что слушает сына. И даже смотрел на него. На самом деле, не поворачивая головы, Илья краем глаза следил за сектантами.

Увидев входящую во двор семью, те, как по команде, замолчали и прекратили все свои дела. Даниэль успел заметить, как десять взрослых дядь и тёть в белых балахонах с накинутыми капюшонами вскочили, прижали сомкнутые ладони к груди и в полной тишине почтительно склонили головы. Подойти к семье и заговорить никто не пытался. Илья усмехнулся. Видимо, знают уже, чем для них это может кончиться. Мужчина приосанился. Родители с ребенком зашли в подъезд.

Из дома напротив вышла пожилая женщина. «Старшая по двору», как она сама себя называла, решительно направилась к членам братства. Активистка была завсегдатаем дворовых посиделок с такими же пожилыми дамами из самочинного «дворового комитета». Когда позволяла погода, старушки сидели на лавочках и вели разговоры о погоде, о ценах на лекарства, о новых сериалах и действиях президента. Но основной темой, конечно же, были дворовые новости: в какой подъезд привезли новую мебель, куда приезжала скорая, кто что видел в окно. Иногда во дворе возникал «беспорядок»: то компания подростков гогочет на весь двор; то размалеванные девицы в коротких юбках сидят на лавочках и пиво с чипсами пьют. Или дети бегают вне детской площадки, а их бестолковые мамаши «сидят в телефонах» и ни черта не видят. В этом случае сразу же появлялся «дворовый комитет», чтобы выяснить причину вопиющего безобразия, сделать замечание, дать указание и обсудить происшествие на ближайшем заседании.

— Это что это такое вы здесь делаете, ироды? — раздался громкий старушечий голос. Акустика двора усилила звук. — Кто такие? Что здесь собрались?

Илларий обернулся к обладательнице командного голоса.

— Мир вам, добрая женщина!

Уперев руки в боки, «старшая по двору» с решительным видом приближалась к миссионерам. Она уже настроилась на скандал, поэтому пропустила странное приветствие мимо ушей.

— Кто такие?

— Возрадуйтесь! Благословен двор ваш и все в нем живущие!

Илларий начал перебирать четки.

К необычной компании, видя, что пришельцы в белых балахонах настроены миролюбиво, потянулись из разных подъездов другие пожилые люди, да и просто любопытные. Илларий тем временем продолжал вещать:

— Слушайте, слушайте древнее предсказание. Приближается к Земле страшная звезда Нибиру. Грядет Армагеддон, который уничтожит все сущее. Но Великий послал нам на помощь своего сына, который спасет всех верящих в него. Его земное воплощение мальчик Даниэль живет в этом дворе. А мы — верные слуги Великого, посланники Храма Второго Пришествия. Кайтесь и молитесь, пока не поздно! Даниэль спасет тех, кто уверует в него. Даниэль будет творить Суд Страшный. А мы будем орудиями возмездия для нечестивцев.

Пока Илларий проповедовал собравшимся, члены братства выстроились позади него в две линии и сложили руки на груди. Иногда они одновременно воздевали ладони к небу и восклицали:

— Хвала Великому!

К толпе, собравшейся посреди двора, присоединялись еще люди. Многие специально выходили из квартир узнать, что здесь делается. Случайные прохожие сворачивали с тротуара и присоединялись к общему собранию. Действительно, происходящее завораживало. Многие снимали действо на телефоны. Во двор въехала зеленая «Рено-Логан» с логотипом местной телевизионной компании на капоте. Из нее выскочили девушка с микрофоном и парень с видеокамерой.

— Слава Великому! — закончил свою проповедь Илларий.

— Великому слава! — возгласили за его спиной члены братства.

Их строй рассыпался. Пока Илларий отвечал на вопросы телевизионщиков, члены братства деловито сновали в толпе, раздавая листовки и брошюрки.

Вероника смотрела сверху сквозь штору на всю эту вакханалию, творящуюся во дворе. Хоть квартира и на десятом этаже, но женщина предпочла не раздергивать шторы. Илья сидел за рабочим столом и возился с приборами. Он беззаботно насвистывал, хотя обычно во время работы предпочитал ни на что не отвлекаться. Ему мешали сосредоточиться даже тихая музыка или кружка кофе.

— Илюша… — задумчиво обратилась к мужу Вероника.

— Что, дорогая? — как-то слишком быстро откликнулся муж и положил на стол деталь, которую до этого вертел в руках.

— Давай возьмем Даньку и съездим к маме.

— Думаешь? — он посмотрел на жену, которая все еще стояла у окна. Та слегка поежилась.

— Неделька-две. А тут все пока уляжется.

Илья поморщился.

— Испугалась, что ли? Я вас защищу… Или защитю, — улыбнулся он. Но Вероника даже не заметила попытки мужа разрядить обстановку.

— Не то, чтоб испугалась, просто как-то неприятно, — произнесла она тихо и снова поежилась.

— Не обращай внимания на этих идиотов! — повелительно-бодрым тоном приказал Илья. Он встал из-за стола и, заложив руки за спину, принялся расхаживать по комнате. — Ну, неприятно. Но мы будем просто игнорировать их. Посидят-посидят во дворе, надоест, и сами уберутся.

— А если не уберутся? — жалобно спросила Вероника. Она отошла от окна и села на диван, скрестив на груди руки. — Так и будут во дворе торчать. Или в квартиру опять полезут?

— Полезут, так я их с лестницы спущу — имею право! — разбушевался Илья. — А то, что во дворе торчат… — Он на секунду задумался. — Ну вот если бы во дворе появились бомжи или алкашня, ты бы не стала из-за этого к маме уезжать?

Однако приведенный пример не убедил женщину.

— Может, все-таки уедем?

— Нет, — отрезал Илья. — Будем жить, как жили. На всяких идиотов еще внимание обращать…

Вечером Даниэля не отпустили гулять во двор.

Илья долго не мог уснуть. Из головы не выходил его разговор с Вероникой. Он повернулся на спину. Осторожно, чтобы не потревожить посапывающую рядом жену, положил руки за голову.

«Переживает… Оно и понятно. Я тоже нервничаю, только молчу об этом. Я должен быть сильным… А может, все-таки стоило согласится с ней? Уехали бы с Данькой к ее маме, а я здесь за квартирой бы приглядел… Ну да! И переживать за них. Как там они одни? … А вместе поехать? … И что я там буду делать, у ее мамы?»

Не то чтобы он не любил тещу. Жили они мирно, друг другу не мешали. Просто очень ему не хотелось ехать в чужой дом, чувствовать себя незваным гостем.

«Может, зря мы перепугались? Перебесятся и успокоятся. А мы как жили, так и будем жить. Подумаешь, проблема! Выеденного яйца не стоит».

Утром Илья отправился вместе с Вероникой отводить Даниэля в детский сад. И вечером из сада ребенка вели тоже оба родителя. Днем оба работали дома, попеременно уступая друг другу стол. И без особой причины старались из квартиры не выходить. Даниэль теперь тоже по вечерам сидел дома. Мальчик, конечно же, не скучал. Ему хватало дел: компьютер, рисунки, игрушки, но все ровно было как-то непривычно после ужина не бегать во дворе с друзьями. Когда он в недоумении подошел к родителям с этим вопросом, те коротко ответили ему, что во дворе «плохие люди, которые могут навредить».

А Даниэлю все равно было непонятно, почему «дядек в простынях не надо жалеть, а надо бояться — не разговаривать с ними и уходить от них подальше, если те захотят подойти». Если они плохие, то почему их не забирает полиция? А если они «больные» (мальчик слышал, как одна соседка сказала это другой, когда он с родителями возвращался из детского сада), почему их не увозят врачи на скорой помощи?

Вероника открыла свою рабочую страничку во «ВКонтакте». Нужно было посмотреть файл, отправленный клиентом по бракоразводному процессу. Постоянное беспокойство за Даниэля мешало сосредоточиться, но, с другой стороны, работа все-таки помогала переключиться, снимала напряжение. Посмотрев файл и дав совет клиенту, она уже собиралась закрывать страничку, когда пришло сообщение от одного из пятисот виртуальных друзей.

Писала малознакомая троюродная сестра, которая жила где-то на Севере. Последний раз «вживую» Вероника видела ее лет семь назад, когда родственники проездом были в городе один день и им надо было где-то переночевать. После этого спустя два года сестры списались во «ВКонтакте», стали виртуальными друзьями, чтобы не потеряться. Времени они в соцсети проводили очень мало, поэтому сообщениями обменивались крайне редко.

Вероника открыла сообщение.

«Привет!

Наткнулась в одной из групп. Не уверена, что вы имеете отношение к этому приколу. Но если так, то вы становитесь знаменитыми (улыбающийся смайлик). Уже куча лайков. Поздравляю!»

Далее следовала ссылка на группу «Город N». Вероника хмыкнула и прошла по ссылке. Открылся пространный пост о конце света, о втором пришествии, об Армагеддоне. В нем же содержалось видео из их двора с молитвой и проповедью миссионеров. Далее пользователь с ником «Храмовник» рассказывал об удивительном мальчике Даниэле, развитом не по годам, умеющем предсказывать судьбу и исцелять одним только взглядом. Мальчик этот был готов «спасти весь мир».

Вероника минуту сидела перед компьютером в оцепенении. Она-то думала, что это местное помешательство, но, похоже, болезнь начала распространяться.

— Илья!

Муж выскочил из кухни с ножом в руке. Он чистил картошку к обеду.

— Смотри!

Вероника отодвинулась от стола, давая мужу прочитать пост. Илья склонился к монитору, опершись локтем о стол, быстро пробежал глазами текст и с недоумением посмотрел на жену. Та тоже глядела на мужа, ожидая его реакции. Реакция последовала. Мужчина отрицательно покачал головой, отказываясь серьезно относиться к такой глупости.

— Ох-ре-неть! — наконец громко произнес он.

Супруги решили посмотреть комментарии, чтобы увидеть реакцию людей на такую чушь.

Народ реагировал по-разному. Кто-то смеялся, кто-то пожимал плечами. Были и такие, что задумались.

По телевизору неоднократно рассказывали о наблюдениях астрономов за кометой, приближающейся к Земле. Такое происходило уже не в первый раз. Древние называли эту комету «Звезда Нибиру» и верили, что она несет с собой несчастья.

Ученые говорили, что комета пройдет очень близко по космическим меркам, но мимо Земли, и не принесет никакого вреда. Но пресса этот «нюанс» игнорировала. Надо было поднимать рейтинг, и журналисты искусственно подогревали интерес к «концу света», надеясь как следует попиариться на нем. Так что тема «Даниэль и миссионеры» как нельзя лучше отвечала интересам многих.

— Это фейк! — оставил комментарий Неизвестный гость 1.

— Что за чушь я сейчас прочитал? — вопрошал Антец.

— А Нибиру-то приближается… — предупреждал Паровозик Томас.

— Слава святому Даниэлю! Он нас спасет! — радовался Мастер.

— Что курил автор? — ерничала Визалия.

— Тебя уже не спасет ничто, даже психушка, — ответил Мастеру Алекс.

— Покайтесь, люди, пока не поздно! Даниэль не зря пришел в этот мир! — взывала Коровина М.

— Похоже, конец света действительно приближается. Сколько шарлатанов и мошенников развелось, — сокрушался Неизвестный гость 2.

— Святой Даниэль! Иду к тебе! — восклицала Бродяжка Полли.

Прошло несколько дней. Двор дома, где проживала семья Назаровых, сильно изменился. Миссионеры с молчаливого одобрения жильцов разбили на пустующем пятачке земли палатки. Стали появляться паломники. Они часами стояли под окнами многоэтажки с надеждой увидеть Даниэля.

Во дворе постоянно крутились разные люди: любопытные зеваки, желающие увидеть «чудо» собственными глазами и рассказать домашним, блогеры, которые делали селфи на фоне палаток и в обнимку с членами братства, записывали «сториз» и удалялись обратно в свой интернетный мир. Мелкие торговцы быстро сообразили, как здесь можно получить прибыль. Во дворе начали продавать иконы с «ликом святого Даниэля», различные сувениры, поделки и «рисунки святого Даниэля» (к которым мальчик не имел никакого отношения). Тут же сновали продавцы еды и напитков. Уличные музыканты, поменяв слова в известных песнях, уже начали наигрывать на гитарах гимны о Даниэле-спасителе.

Семья Назаровых оказалась в настоящей осаде. Взрослые работали, почти не выходя на улицу. Илья покидал квартиру, только чтобы отдать выполненные заказы и купить продукты. Вероника с Даниэлем не выходили из квартиры совсем. В садике отсутствие ребенка объяснили «семейными обстоятельствами».

Вероника с Даниэлем рисовали подарок бабушке на день рождения, а Илья смотрел телевизор. Солнце клонилось к западу, лучи попали на экран плазмы, отсвечивая и мешая смотреть фильм. Илья встал поправить штору.

И тут раздался звонок. По старой привычке мужчина распахнул дверь. На пороге стояла дама средних лет в модной брючной паре. Прямые медные волосы эффектно оттеняли синий цвет дорогого костюма. Глаза гостьи были скрыты очками с большими круглыми темными стеклами. Сунув под нос Илье диктофон, она тут же затараторила:

— Журнал для женщин «Леди». Скажите, как вы поняли, что ваш Даниэль святой?

Женщина яростно наскакивала, явно намереваясь ступить за порог, но Илья, наученный горьким опытом, стоял незыблемо, придерживая рукой дверь. В результате пробивная журналистка напрыгнула на мужчину своей большой мягкой грудью и отскочила обратно, как теннисный шарик от стола. Это было явно не по ее сценарию. Обычно нахрапистость, натиск приносили свои плоды, растерявшиеся люди отвечали на любые вопросы. За это ее и ценили в редакции глянцевого журнала.

— Мужчина, что вы себе позволяете?! — возмущенно воскликнула она, прикрыв рукой выдающуюся грудь. И тут же снова пошла в наступление:

— Расскажите для наших читателей, как проявилась святость вашего сына? Правда ли, что он может исцелить любого человека, положив руки на него?

Мужчина стал молча закрывать дверь. Представительница масс-медиа предвидела этот маневр, ведь она была не какая-нибудь зеленая выпускница провинциального журфака, а опытная акула пера, перемоловшая своими зубами не один десяток судеб. От ее профессиональной хватки уходили немногие. Она сунула руку с диктофоном в щель, не давая закрыть дверь.

— Минуточку! Наш журнал имеет тираж пять тысяч. Подумайте, какая вам от этого будет реклама! Вы станете знаменитым! — И последний, самый «убойный» аргумент: — Мы вам заплатим за интервью, как ВИП-персоне!

Илья приоткрыл дверь, брезгливо выпихнул из щели руку с диктофоном и четко сказал:

— Засуньте свой журнал себе сами знаете куда!

Дверь захлопнулась. Гулкое эхо разнеслось по подъезду.

— Ничего, ты еще не знаешь, с кем связался, — пробормотала акула пера себе под нос, спускаясь к лифту и доставая из кармана пиджака смартфон.

У Вероники зазвонил телефон.

Женщина сидела за столом в детской и поддакивала Даниэлю, который разрисовывал фломастерами пиратский фрегат, скачанный с компьютера. Время от времени ребенок отрывался от листа бумаги и обращался к маме. Мальчику было необходимо ее одобрение и поддержка.

— Здравствуйте! Это госпожа Вероника Назарова? — раздался в трубке приятный женский голос.

— Да.

— Очень приятно с вами разговаривать. Ведущая отдела светской хроники журнала для женщин «Леди». Вы становитесь очень популярным человеком. Мы приглашаем вас к нам в редакцию на круглый стол в качестве эксперта. Темой нашего обсуждения будет «Воспитание святого». Наши специалисты очень желают обсудить с вами эту важную тему.

— Спасибо за приглашение, но нет, — сразу же ответила Вероника.

— О! Понимаю вас, — пропел голос в трубке. Тон собеседницы слегка изменился: если вначале было деловое предложение, то теперь он стал приторно-сладким, как у опытного ловеласа, приглашающего выпускницу школы к себе домой на чай с пироженками. — Мы заплатим хороший гонорар за ваше участие в дискуссии. Вы познакомитесь с очень интересными людьми. И, кроме того, наше сотрудничество может стать постоянным.

— Нет, — спокойно повторила Вероника и нажала отбой.

Теперь уже и в магазин выйти спокойно было нельзя. Стоило Илье или Веронике (ей требовалось присутствовать на судебном процессе клиента) появиться во дворе, как их с диктофонами и микрофонами осаждали корреспонденты разных журналов и журнальчиков, агенты разных телевизионных передачек (серьезные программы такой мелочью не занимались). Фотографы тыкали в лицо объективами своих камер. Супруги уже давно не церемонились с этой публикой и откровенно посылали ее в разные места, а чаще просто отмахивались, как от надоедливых паутов и москитов. Назаровы еще надеялись, что шумиха скоро уляжется и вернется нормальная жизнь. Но их ждал новый сюрприз.

Однажды Вероника возвращалась с судебного заседания (заказы клиентов следовало выполнять), Илья вышел из подъезда встретить ее. И увидел, как мужчина в кожаной куртке подскочил чуть ли не вплотную к его жене, слегка присел, чтобы выхватить лучший кадр, и щелкнул объективом. Яркая вспышка на мгновение ослепила женщину. Она вскрикнула и остановилась, закрыв глаза руками. Хищные монстры прессы тут же кинулись в нападение. Илья рванулся к жене, расчищая дорогу, как ледокол — Северный морской путь. Фотограф, виновник вынужденной остановки, слегка задетый мощной спиной Ильи, не удержался на ногах и свалился на газон. Выпущенный из рук фотоаппарат со стуком упал, задев бетонный барьер. По асфальту со звоном раскатились какие-то кольца и стеклышки разбитого объектива.

Вначале все замерли, а через секунду набросились на неудачливого коллегу. Защелкали вспышки многочисленных камер, диктофоны записывали шум происходящего, чтобы потом отфильтровать нужное.

Илья схватил за локоть Веронику, они быстро вбежали в подъезд.

— Да-а-а, — протянула Вероника. — Допрыгались…

Глава 3

— Да не надо никуда идти! — отмахивался Илья. — Сам виноват. Впредь умнее будет. И другим наука.

Спор продолжался уже несколько минут. Вероника пыталась доказать мужу серьезность ситуации.

— Слушай, я все-таки у тебя юрист! Куча людей видела, как этот фотограф упал и сломал твой фотоаппарат при твоем приближении к нему. Твои действия могут быть истолкованы как нападение на репортера из хулиганских побуждений с причинением материального ущерба. И ты не докажешь, что это не так. Дело громкое, на нем можно хорошо попиариться. И упустит такую возможность только самый ленивый из этих писак внизу. Теперь шумиха поднимется еще из-за этого.

Илья поскучнел.

— А прокуратура здесь при чем? Чем они помогут?

— Ты приходишь в прокуратуру и жалуешься на действия, точнее бездействие полиции. Это раз. В качестве доказательства рассказываешь про этих чокнутых сектантов и про журналистов. А произошедшее с фотографом объяснишь форс-мажором во время беспорядков во дворе.

— Подожди, Вероника, — перебил жену Илья. Он уже заинтересовался тем, что она говорит. — Объясни тогда, зачем об этом рассказывать? Может, лучше просто промолчать…

— Да пойми, — Вероника по своей привычке рубанула ладонью воздух. — Лучшая защита — это нападение. Пусть инцидент будет подан с нашей точки зрения. Тогда доказать противоположное будет сложнее.

Как ни не хотелось Илье переходить к нападению, но доводы жены его убедили.

Зеленое здание районной прокуратуры с решетками на окнах Илья нашел быстро. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, мужчина обдумывал свою речь.

— Здравствуйте! — произнес он, открывая белую слегка пошарпанную дверь кабинета.

— Проходите, — сказал усатый мужчина средних лет в синей форме с погонами на плечах. — Присаживайтесь.

Хозяин кабинета указал на стул для посетителей возле большого письменного стола с большим монитором на нем. Илья сел. Как и все посетители присутственных мест, он сложил руки на коленях и покорно стал ждать, пока большой государственный человек оторвется от экрана компьютера и обратит на него внимание. К чести хозяина кабинета ожидание продлилось не больше пары минут.

Прокурор щелкнул мышкой, закрыв какой-то файл, и заинтересовано взглянул на посетителя.

— Извините, что заставил вас ждать. Слушаю вас.

Илья в таких местах бывал крайне редко и поэтому смущался. «Надо было Веронике идти. Она-то разобралась что к чему». Официальная обстановка кабинета, люди на портретах в мундирах, высокий потолок — все это действовало на него угнетающе. Казалось, он своим мелким делом отвлекает серьезных занятых людей от действительно важной работы.

— Тут вот какое дело… Я с женой и ребенком живу в многоквартирном доме… (Он назвал адрес). У нас широкий красивый двор. И вот этот двор облюбовали бродяги-сектанты.

Прокурор нахмурился и покачал головой.

— Да что вы говорите. Безобразничают?

— Они сами? Нет, только к прохожим пристают.

Илья немного смешался. Он хотел в первую очередь избавиться именно от религиозных фанатиков, а теперь по его словам получалось, что они ни при чем. «Ну ладно. Потом объясню», — решил он.

— Так. И… — прокурор вопросительно смотрел на мужчину, побуждая его продолжать.

— Дело в том, что их очень много. А теперь еще прибавились всякие посторонние — их поклонники, журналисты, торговцы…

— Торговцы? — хмурясь переспросил хозяин кабинета. — Торговля в неположенных местах запрещена, тем более на придомовой территории.

— Вот я и говорю, — поддакнул Илья. — От них шум, гам, грязь. Суета целыми днями. К дому спокойно подойти нельзя. А на днях вообще вопиющий случай произошел. Жена шла по двору. Она возвращалась домой… На нее набросились журналисты. Одного из них толкнули, он упал и сломал свою фотокамеру… Вот.

— Непорядок. Да… Так вам в полицию надо обратиться, чтоб навели порядок во дворе. — Прокурор откинулся на спинку кресла и развел руками, мол, сочувствую, но ничего поделать не могу.

— Так мы уже обращались в полицию.

— И что они? — прокурор снова подался вперед и стал весь внимание.

— Приезжали один раз, в самом начале. Документы у сектантов проверили, и все.

— А больше вы не обращались в полицию?

— Обращался, — тоном профессионального жалобщика сказал Илья (у него это случайно вышло). — Но больше никто не приезжал. Говорят, «ничего не нарушают — оснований для выезда группы нет».

— Бардак! — возмутился прокурор. Его глаза гневно сверкнули. — Простите, как вас?

— Илья Сергеевич.

— Бардак! Полный бардак, Илья Сергеевич! — энергично повторил представитель надзорного органа. И уже спокойным тоном продолжил: — Пишите жалобу на действия полиции. Вот вам бланк. Сейчас его заполните в коридоре. Мы обязательно разберемся.

— А насчет журналистов?

— И с ними разберемся. Поможем. Обязательно поможем. Напишите все и возвращайтесь.

Дождавшись, когда посетитель выйдет в коридор и закроет дверь, прокурор взял телефон и набрал номер.

— Это я! Уточнить кое-что надо. Твои выезжали по поводу сектантов несколько дней назад?

…

— Ах выезжали! Почему не реагируешь? У меня жалоба!

…

— Понял. Ладно. Сам узнаю.

Он закончил разговор и снова набрал.

— Здравствуйте. Мне надо уточнить кое-какую информацию…

Илья с заполненным бланком зашел в кабинет.

Прокурор разговаривал по телефону:

— Вот это дело! Вот это люди! Хорошо. Понял вас.

Он нажал отбой.

Илья положил бумагу на стол. Однако хозяин кабинета не спешил ее взять. Он некоторое время молчал, не глядя на посетителя. Его пальцы барабанили по столу.

— Присаживайтесь, Илья Сергеевич. Я уточнил ситуацию. Дело в том, что в полиции этот случай на особом контроле. Но пока все в рамках закона. Никто ваши права не нарушает. Так что вы совершенно зря беспокоитесь.

— Да как же зря? Вы же сами сказали, что полный бардак! — опешил Илья.

— Все в рамках закона, — прокурор добавил металла в голосе.

— А это? — Илья пододвинул заполненный бланк к чиновнику.

— Ваша жалоба не обоснована. Полиция контролирует ситуацию.

Прокурор небрежно отодвинул бумагу на край стола.

Илья встал и пошел к выходу, все еще продолжая удивляться. Он так и не понял, почему его жалоба не обоснована. У двери он повернулся:

— А журналисты?

— Что журналисты?

— Ну, они же пристают к людям, нарушают их права, — хватаясь за соломинку, попытался объяснить Илья.

— Не обращайте на них внимания. Это ваше право — не общаться с прессой, — разъяснил прокурор.

— А тот, который упал и камеру сломал? Он же нас в этом обвиняет.

— Тут вам самим придется разбираться, — пожал плечами чиновник, — в установленном законом порядке. Извините, ничем помочь не могу. — Давая понять, что разговор окончен, прокурор встал из-за стола.

Илья злой возвращался домой. «Помощнички, блин. Разобрались называется. Нет, надежды на них никакой. Придется только на себя рассчитывать».

Подходя к своему дому, он эмоционально настроился на приставания надоевших журналистов с их дурацкими камерами и диктофонами и торговцев, предлагающих купить рисунок или икону с изображением «святого Даниэля».

Да какого, к черту, святого! Его сына! Его собственного сына! Самого обыкновенного мальчика пяти лет, который так же, как и все дети в его возрасте, задает много вопросов и может ляпнуть чего-нибудь невпопад, так же, как и другие дети, ходит на горшок, и так же, как и все, не прочь и покапризничать, когда ему плохо. Какой еще святой?!

А на самодельной иконе изображен кто угодно, только не его Даниэль. А «его» рисунки не имеют к Даниэлю никакого отношения, как и все эти странные люди в белых балахонах, взывающие к выдуманному ими или их начальниками святому. Все это какая-то страшная фантасмагория, какой-то дурацкий спектакль, идиотский розыгрыш, который придумал и поставил некий сумасшедший режиссер. Ничего! Дайте срок! Уж Илья доберется до этого «режиссера». Уж он-то ему покажет кузькину мать! Он найдет ту сволочь, из-за которой его семья не может жить как все нормальные люди.

Мимо Ильи, едва не задев его, во двор въехали два полицейских уазика. Захлопали двери. Из машин не спеша появились восемь полицейских. Они разбились по парам и, поигрывая дубинками, стали лениво подходить к людям, заполонившим двор. Началась рутинная работа.

— Здравствуйте! Предъявите документы!

…

— Ничего особенного — проверка паспортного режима.

…

— Ах, нету? Проедем с вами в отделение для выяснения личности!

— Добрый день! Покажите разрешение на торговлю!

…

— Нету? Сержант, составляйте протокол за торговлю в неположенном месте.

…

— Я понимаю, что вы журналист.

…

— Это придомовая территория, а у вас нет разрешения от управляющей компании проводить съемки.

— Вы живете в этом дворе? Назовите адрес, пожалуйста.

…

— Ничего страшного. Обычная проверка. Будьте добры, войдите в дом, пожалуйста.

Таким образом двор быстро покинуло большинство тусовщиков. Впрочем, почти половина из них решила не создавать дополнительную работу доблестной полиции и самостоятельно разошлась, едва показались полицейские машины. Несколько особо непонятливых отправились за решетку в уазики для дальнейшей проверки. Относительный порядок был наведен.

Впрочем, ни один из полицейских не подошел к «белым балахонам». Никто не поинтересовался их документами. Ни одного стража порядка не заинтересовали палатки, стоящие на газоне посреди двора.

Ничего не подозревающий мужчина вышел из дома, когда стемнело, и направился к припаркованной во дворе машине. Внезапно позади него появились трое в белых балахонах.

— Ну здравствуй!

Они приближались не спеша. Один достал из голенища сапога бич. Из-за машины вышел еще один белом балахоне и, поигрывая бейсбольной битой, произнес:

— Что? Думал, полиция тебя спасет? Решил, что мы тебя не достанем?

Белобалахонник взмахнул бичом. Тонкая веревка обвилась вокруг ног жертвы. Мужчина упал.

Нападавшие взвыли от восторга, вскинули руки и стали скандировать:

— Смерть! Смерть! Смерть!

Они связали несчастного и потащили к большому дубу во дворе. Людей в белых балахонах становилось все больше. Они перекинули через толстую ветвь дерева веревку. Теперь прямо перед связанным в темноте ночи качалась зловещая петля.

Внезапно лучи мощных автомобильных фар прорезали мрак и осветили бесчинствующую толпу.

— Эй вы! — раздался властный мужской голос. — Оставьте его!

Толпа в белых балахонах остановилась. Люди оглянулись.

— Это Отступник! Волоките его сюда, братья! Пусть оба качаются на одной веревке!

Белые балахоны ринулись на новую жертву. Но тот, кого назвали Отступником, не растерялся. Он выхватил пистолеты и стал стрелять с двух рук. Раздались крики. Куклуксклановцы падали на землю один за другим…

Вероника захлопнула ноутбук и встала из-за стола.

— Что за ерунду ты смотришь?

Илья оторвался от экрана смартфона и глянул в телевизор.

— А чего? Пусть прыгают. Боевичок, конечно, средненький, но уж здорово эти куклуксклановцы наших «пришельцев» напоминают. Вот выйти бы на балкон и так же с двух рук: «Бах! Бах!» — и нет вопросов.

Мужчина усмехнулся. Вероника посмотрела на мужа, как на ребенка, проявившего бестактность в обществе, и без тени улыбки сказала:

— Ха-ха. Не смешно!

Илья сконфузился.

— Подумаешь! Помечтать нельзя.

Он сделал обиженный вид.

— Мама, не обижай папу! — подал голос Даниэль, не отрываясь от игры.

У него здесь же на полу готовилось развернуться сражение трансформеров.

Команда злого Старскрима пряталась за стоящими на боку папиными тапочками. Из-за ножки стола появились роботы справедливости Оптимус Прайм и Бамблби. Они шли на помощь фиксикам Симке и Нолику, у которых в пустыне сломалась гоночная машина. Пустыней было пространство между диваном и телевизором.

Вероника и Илья посмотрели друг на друга и прыснули со смеха. Ребенок вроде был увлечен игрой, но оказалось, он прекрасно слышит, о чем говорят взрослые.

Завибрировал телефон. Илья взглянул на экран, увидел знакомый номер и улыбнулся.