Бесплатный фрагмент - Встреча в парке — 3

Встреча в парке 3

1

Кинематографисты, как в художественном, так и в документальном кино, любят показывать последствия взрывов в замедленном режиме воспроизведения. Всё, что было на экране за мгновение до этого, внезапно скрывает поднятая взрывом масса пыли, в которой разлетаются обломки, осколки, какие-то непонятные предметы… Зрителю остаётся лишь смиренно ждать, когда всё это осядет, чтобы явить новую форму ландшафта. Именно во время этого ожидания воображение рисует самые необычные картины, пытаясь предсказать будущее, которое уже наступило. Почему бы ни дать воображению зрителя лишние секунды, продлевая изысканную пытку неизвестностью?

Победа Бойко на губернаторских выборах была подобна взрыву. Никто, даже в самых смелых прогнозах, не смог предсказать получение аутсайдером гонки почти трёх четвертей голосов избирателей области. Никто не мог дать вразумительного объяснения случившемуся. Предварительные результаты выборов стали поступать к утру понедельника. Лёгкая оторопь от неожиданных цифр, полученных с избирательных пунктов областной столицы, стала переходить в ступор, когда начали приходить данные из районных комиссий. Ближе к вечеру сомнений не осталось: выдвиженец партии власти оглушительно проиграл, набрав смешные пятнадцать процентов. Остряки выдали вердикт: по полтора процента голосов за каждый год нахождения во главе Законодательного собрания области, а значит, на успех можно будет рассчитывать лет через двадцать. Лидер коммунистов не смог преодолеть десятипроцентный барьер, что легко объяснили сокращением избирателей старшего поколения.

Бойко уверенно побеждал без малейшего намёка на второй тур. Поэтому совершенно необъяснимо прозвучало предложение областного избиркома пересчитать вручную бюллетени в одном из отдалённых районов области. Алогичность решения зашкаливала. Даже если бы все избиратели данного малонаселённого округа отдали свои голоса в пользу Старкова, его процент всё равно не дотянул бы до восемнадцати-девятнадцати в финальном релизе. Все понимали, какая картина предстанет взору после оседания пыли. Замедленный режим воспроизведения вызывал лишь недоумение и ненужные волнения.

Торжества в штабе Бойко по случаю победы меня не прельщали. Я, конечно же, считал себя причастным к такому исходу гонки, но формат безудержного веселья с негласным лозунгом «если надо, можем повторить!» мне не нравился. Спасала нагрузка в банке. Как только первый шок был преодолён, волна клиентов банка предыдущего хозяина области хлынула к нам. Естественно, первые лица компаний предпочитают устанавливать личные контакты с руководством кредитной организации. Я был нарасхват.

В здании заводоуправления «Химзавода» царила праздничная атмосфера. Во вторник пришел к Кармазину с предварительными расчетами понесённых затрат на предвыборную кампанию и списком тех, кому ещё предстояло оплатить оказанные услуги. Бегло взглянув, хозяин предприятия по-дружески хлопнул меня по плечу:

— Ты эти свои записюльки Олиному секретарю отдай! — Засмеялся своему же определению моего отчёта. — А сам празднуй победу! Неделю можешь тут не появляться. Даже на звонки не отвечать.

Уже в дверях кабинета меня окликнул:

— Спасибо, сынок! Мы чуть погодя придумаем, как тебя отблагодарить.

Помню, во время службы в армии довелось пережить странную неделю. Два месяца интенсивной подготовки. Переброска. Пять дней учений. Возвращение в казарму. А потом целая неделя ничегонеделания. Вот, вроде бы ещё вчера был изнуряющий марш-бросок, а сегодня на утренней зарядке вместо бега идём пешком. Отсутствие офицеров в расположении. Мелкие задачи по уборке закреплённой территории не в счёт. Через пару дней начал физически ощущать потребность в получении какого-нибудь задания. Но его не было! Недавнее представление о своём месте в этом мире подверглось ревизии. От своей ненужности хотелось лезть на стену. Тогда, в армии, спасала игра в неизвестно откуда взявшиеся карты, да ленивое попинывание футбольного мяча прямо на гарнизонном плацу. Некоторые шли на сознательное нарушение дисциплины, чтобы получить какое-нибудь наказание, как способ хоть чем-то себя занять.

Окончание предвыборной гонки сыграло со мной похожую шутку. Теперь в моих сутках было слишком много лишнего времени. А в перечне текущих задач — слишком много пустых мест.

По возвращении с работы быстро переодевался и тащил всё своё семейство на лесную прогулку. Почему-то моё участие в подобных мероприятиях воспринималось его участниками без особой радости. Пару раз пытался как-то разнообразить его формат, но, ожидаемо, неудачно. Если бы не Валюша, мягко сглаживающая все мои угловатости, моему самомнению досталась бы увесистая оплеуха.

Решение пришло, откуда не ждал. Игорь проявил интерес к шахматам. По вечерам развернулись баталии. На освоение простых правил потратили первый вечер. Сыну было не просто понять, почему разным резным фигуркам придаются разные качества. Я применял всё свое красноречие и находил аналогии в воинских битвах веков минувших. Вспоминал, что в других языках шахматные фигуры именуются иначе, что, увы, не помогало. Для Игоря само понятие ограничения жесткими правилами было неприемлемо. И не понятно, почему к концу игры фигуры не взаимозаменяют друг друга, тем более, не обучаются новым навыкам. Он, взяв мою аналогию с войной, приводил примеры из истории, когда конные рыцари спешивались и, наоборот, пехота становилась кавалерией, а боевые слоны оказывались совершенно бесполезны в холмистой местности. В данной ситуации на выручку пришла Валя. От моей концепции, что шахматы являются тренировкой взаимодействия различных подразделений перешли к упрощенной схеме набора минироботов с неизменяемыми внутренними программами и управляемыми внешним оператором.

Со второго вечера начали играть. Сразу была договорённость, что поддаваться не буду, но на первых порах буду играть без одной фигуры. Для повышения мотивации, условились, что проигравший будет отжиматься от пола или приседать. Надо ли говорить, что наши шахматные сражения сразу стали местом притяжения всех домашних. Всё зверьё готово было выскочить на доску и вступить в армию своего вожака. Катюшка забывала про свою возню с куклами и устраивалась на моих коленях, изредка указывая пальцем на какую-то из фигур, сопровождая репликой на своём языке. Выбор Валентины стороны зависел от её понимания, кто на тот момент проигрывал. К сожалению, никто не догадался снимать это представлению. Думаю, зрительский успех в соцсетях был бы обеспечен.

К концу недели уровень Игоря-шахматиста значительно вырос. В очередной раз удивился, как этот мальчик схватывает некоторые понятия, которые другим даются с трудом. Он всё ещё продолжал сожалеть о недостатке функциональности большинства фигур, но взаимодействие между ними для него уже было понятием естественным и неотъемлемым. Повезло парню с наставником!

Как гласит самая главная армейская поговорка: «Война — войной, а обед — по расписанию!» Субботнюю поездку в парк никто не отменял. В первой половине дня народу мало. Валюша, одетая почти по-спортивному, устроила на газоне мини-футбольный матч. Мне же досталась почётная роль мальчика, подающего мячи. Минут через тридцать мне позвонил Новиков, о существовании которого стал забывать. Попросил о встрече. Видимо, ему очень было нужно, потому что спустя не более получаса он разыскал меня в парке.

— Доброе утро, Владимир Иванович! — Пожимая мне руку, левой рукой приветственно помахал Вале с Игорем, словно старым знакомым.

— Здравия желаю, товарищ майор! — Изображая младшего по званию.

— Подполковник! — Поправил меня Новиков.

— Мои поздравления. — Не смог сдержать мимолетную ухмылку. — Не за тем же, чтобы сообщить о присвоении очередного звания, хотел встретиться?

Замешкал с прямым ответом. Жестом предложил пройтись. Шагов через пять, набравшись смелости, начал:

— Из столицы прибыла следственная бригада. Курируется новым начальником управления. — Остановился, повернулся ко мне. — Вы же знаете, что в связи со сменой губернатора, будет масштабная ротация силовиков области?

— Ты, словно, по телевизору выступаешь. Давай попроще.

Для меня то, что говорил Новиков, было новостью. Новостью неожиданной и, на первый взгляд, пугающей. Нужно было немного времени для осмысления. Мой собеседник этого не понимал, поэтому продолжил:

— Оглашение результатов отложили намеренно. Пока в области безвластие, уходящую команду слегка потрясут. Несколько человек из окружения Сладкова в разработке. Думаю, их закроют. Бывшего губера так просто не отпустят….

— Погоди, погоди. — Остановился и решительным жестом руки остановил Новикова. — Тебе-то какая печаль?

Он опять замялся. Начал немного издалека:

— Мне кажется, Вам могло бы быть это интересно. — Моя мина безразличия не остановила говорящего. — И эту услугу, надеюсь, Вы запомните…

— Ты забываешь добавлять «милостивый государь». Давай ближе к телу.

— Новый начальник решил обложить всех подчинённых данью. — Понизив голос. — Пока расценки не назвал, знакомится. Но платить придётся.

— И чем могу помочь я?

— Если новый губернатор даст понять, что начальник управления по борьбе с экономическими преступлениями не подходит, то его не утвердят. При прочих равных, это место может достаться мне.

— Не мелковато ли для губернатора? — Я опять тянул время. В голове крутилось слишком много мыслей. — Как ты себе представляешь? Вызывает Бойко к себе главного мента по области и говорит: там у вас начальник управления по борьбе с экономическими преступлениям много себе позволяет, давай его поменяем на проверенного человечка?

Улыбка на лице моего собеседника говорила скорее о согласии с моим предположением, нежели об удачности моей шутки.

— Да, — простодушно подтвердил Новиков, — Виктор Петрович может попросить.

— Губернатор? Просить? За тебя? — Выдал ряд не согласующихся со здравым смыслом вопросов.

— В благодарность за мою помощь. — Улыбка на его лице говорила о том, что я чего-то не понимаю. — Я Вам передам всё, что уже накопала группа. Плюс мои старые наработки. С вашими возможностями Вы легко перехватите инициативу у моих коллег. С этим уже можно будет говорить о несоответствии моего теперешнего начальника.

— Понял, понял! — Пытаясь сохранить лицо, прервал Новикова, пока тот не перешёл на объяснение абсолютно прописных истин. — Твои документы действительно стоят того? Полагаю, оригиналы пока попридержишь. — Он кивнул. — Отсканированные копии можешь мне на электронку скинуть? — Снова кивнул. — Но я пока ничего не обещаю! — Полусогнутой рукой, ладонью к нему и указательным пальцев вверх. — Точнее, обещаю подумать, чем сможем тебе помочь, если документы действительно стоящие.

— Вашего слова для меня достаточно. — В словах Новикова промелькнуло облегчение.

Мы пожали друг другу руки, и я собирался вернуться к своей футбольной команде. Но игра к этому времени уже закончилась.

— Пап! — Игорь встретил меня метров за пять от лавочки, на которой сидели Валя с Катюшкой. — Это же тот, плохой!

— Да, сынок, — развернул его на ходу, — был плохой. Но, думаю, он исправляется.

Проведя ещё минут пятнадцать в парке, стали собираться домой. Уже на выходе оглянулся. Может быть, в этом году больше не получится вот так всей семьёй здесь отдохнуть. Бабье лето имеет неприятную особенность внезапно заканчиваться.

Пролетает тихо мимо

Бабье лето паутинкой

Еле-еле уловимо,

С каждой утренней росинкой,

Испаряются мгновенья,

Уносимые эфиром.

И прощальное цветенье

Буйствует последним пиром,

Где смешались все сюжеты,

Где забыты все приличья…

Только слышно в пенье птичьем

Грусть об уходящем лете.

Только осени дыханье

Шелестит листвой опавшей.

Только близость расставанья,

Так внезапно явью ставшей.

Только осени приметы

Проявились уже зримо.

Паутинкой бабье лето

Тихо пролетает мимо…

После обеда поехал к Виктору Петровичу. Ни разу не был у них в гостях, поэтому был слегка удивлён тому, насколько скромный оказался дом. Хотя участок позволял построить особнячок побольше. Войдя во двор, осознал, что сад у дома, цветник и клумбы являются зоной ответственности и, несомненно, гордостью хозяйки. Ольга Николаевна вышла встречать меня в голубом кимоно с орнаментом. Невольно вспомнил кимоно Кармазиной. Любопытно, кто кому подражает? Выдав пару приятных, но не предполагающих развитие, фраз, она оставила нас для «мужского разговора».

Хозяин дома был сама любезность, словно моего визита ждали давно и уже не надеялись, что чудо произойдет. Вкратце пересказав свой разговор с Новиковым, и обозначив цель своего визита одной фразой «как будем реагировать?», нарвался на минутный взрыв хохота и утверждение «поделом этому борову!».

— Виктор Петрович! — Попытался добавить в голос стальных ноток. — Речь сейчас не идёт о спасении Сладкова или кого-нибудь из его окружения.

Удивление на лице Бойко можно было бы размещать в интернете с подписью «да что ты говоришь!»

— Виктор Петрович, — уже гораздо мягче, — если мы позволим варягам безнаказанно поживиться, нас не поймут. — Паузу на переваривания моего постулата. — Вам ни единожды придётся обращаться и к районным руководителям, и к бизнесу. Как они отнесутся к Вашим просьбам, зная, что Вы не смогли отстоять наше, — ударение на слове «наше», — от пришлых. — Ущё одно ударение.

Почти минутная пауза. Бойко встал. Крикнул, подойдя к открытой двери:

— Оленька! Угости нас чайком. — Повернувшись ко мне. — От чая, надеюсь, не откажешься.

Ольга Николаевна появилась с большим подносом через несколько секунд. Будто ждала просьбы мужа. Следом за ней прибежал пёс породы ирландский сеттер. Не добегая до меня пары метров, сел, зевнул и посмотрел на хозяйку, видимо, ожидая команды. Не дождавшись, неторопливо подошёл и обнюхал воздух вокруг меня.

— От тебя, Крюков, кошкой пахнет. — Заключила Ольга Николаевна. — Кошатник?

— И кошатник, и собольчатник, и лисятник, и бурундучатник, и … — Видя, как первое непонимание сменяется улыбкой, означающей «мы поняли твой прикол», оборвал фразу. — Но овчарка у меня тоже есть. Точнее, у моего сына.

Сеттер, потеряв ко мне интерес, пошёл в сторону розовых кустов.

— Вот я тебе сейчас дам! — Крикнула ему вслед Ольга Николаевна. — Опять пошёл мои розы метить. Никак не отучу.

— Я к вам в следующий раз с Игорьком приеду. Он за минуту отучит.

Хозяйка дома махнула рукой, мол, не верю, и ушла в дом.

Минут десять обсуждения возможных вариантов реагирования на атаку «варягов» позволили прийти к заключению: нужно ехать к самому Сладкову и «брать его за вымя». Значит, завтра, в первой половине дня, и поедем. Попрощавшись с хозяином, а через него с хозяйкой, уехал домой.

— Валь, — сидя вечером на кухонным столом, — а ты почему дома в халатике ходишь, а не в кимоно? Я бы тебя на японский манер звал Валя-сан. А Игорёк — Япона-мать.

— Не знаю, как кимоно, — не оценив мою шутку, размышляла вслух, — а самурайский меч мне бы не помешал. Чтобы кому-то язычок укоротить.

2

Очевидно, Ольга Николаевна ждала нас. На ней было лёгкое летнее платьице в мелкий горошек и розовая кофточка. Она, словно, вышла из кадра молодёжной мелодрамы конца восьмидесятых. Правда, недешёвая бижутерия и дорогие туфли темно-вишневого цвета в сочетании с солнцезащитными очками в золотой оправе, которые едва ли могла позволить себе девушка-героиня такого фильма, дистанцировали обладательницу всего этого от киношных простушек. Рядом с ней послушно сидел её ирландский сеттер.

Много раз доводилось видеть, но всё равно удивило, когда хозяйский пёс буквально в два прыжка оказался рядом с Игорьком, а последний метр медленно прополз на брюхе, интенсивно виляя хвостом. Мальчик присел рядом и привычным движением потрепал собаку за холку. Потом встал. Сеттер встал вслед за ним.

— Какое место отводите для отправления естественных нужд вашего питомца? — Спросил я у хозяйки, озвучивая вопросительный взгляд сына.

— Там в дальнем углу сада. — Махнула рукой Бойко в неопределённом направлении, всё ещё не придя в себя от увиденной сценки.

Мальчик с собакой ушли. Мы остались молча стоять возле лавочки осматривая друг друга. Это был такой разговор глазами, который едва ли нуждался в словесном сопровождении. Сложно сказать, сколько ещё мы бы так простояли, если бы не появившийся в дверях дома Виктор Петрович.

— А что не заходишь? — Крикнул ещё на пороге. — Ты как насчет чайку? — Уже подойдя вплотную и поживая мне руку.

— Да, нет, спасибо. — Немного растерялся, прервав бессловесный разговор с Ольгой. — Мы дома плотно позавтракали.

— Мы?

Через несколько секунд вприпрыжку в сопровождение хозяйского пса подбежал Игорёк.

— А! Привет, младший Крюков! — Протянул ему руку Бойко. — Ты с нами на переговоры? Опыта набираться. — Понимающе подмигнул.

— Тылы наши прикрывать. — Почему-то вырвалось у меня.

— Езжайте, мальчики, — отойдя от лёгкого замешательства, непринуждённо разрешила нам хозяйка дома, — а мы с Чарликом прогуляемся.

Удивительно, но поведение Сладкова нисколько не изменилось за прошедшее время. Как и три месяца назад, Павел Александрович принимал нас в саду за своим особняком, одетый в простую домашнюю одежду. Словно мы, не предупредив его о визите, застали врасплох. Единственным отличием, бросившимся в глаза, было отсутствие охраны, если не считать одного крепкого парня в тёмном костюме, ставшего шагах в десяти. Снисхождение в поведении хозяина дома никак не соответствовало реальной расстановке сил. И Виктор Петрович обозначил это с первых секунд встречи, когда после короткого рукопожатия протянул своему визави папку с материалами Новикова со словами:

— Полюбуйся! — Изображая на лице лёгкое презрение. — Только этого хватит, чтобы взять тебя под белы рученьки, да на нары…

— Ну, ты не зарывайся! — Сладков знал себе цену.

Пролистав материалы, с выражением «что я тут не видел?», небрежно бросил папку на стол.

— Давно под меня копаешь?

— Дурак ты, Паша…

— Но-но! — Хлопнул по столу ладонью Сладков.

Охранник принял это за сигнал к действию, сделав два шага в нашу сторону. Я встал из-за стола на встречу охраннику, бросив на ходу в сторону хозяина дома:

— А что бульдогов сегодня мало? — С улыбкой. — Один? Это какое-то неуважение к нам. Да, Игорёк?

Строгое выражение лица охранника сменилось на какое-то по-детски рассеянное. Его глаза закрылись. Ноги подкосились. Медленно осел на землю. Потом распрямил ноги, руки разбросал в стороны. Он спал. Присев на корточки возле него, достал из подмышки пистолет. Вынул обойму, передернув затвор, вернул оружие на место.

— Перегружаете. — Вернувшись на своё место за столом. — Засыпают прямо на рабочем месте.

Ни Бойко, ни Сладков никак не отреагировали на произошедшее.

— Так зачем пожаловал? — После непродолжительной паузы. — Это, — положив руку на папку с материалами, — мог бы и вон, — наклон головы в мою сторону, — с посыльным передать.

Года три назад меня бы зацепила эта фраза. Но три года — большой срок. Многое за это время поменяло для меня значимость. К тому же авторитет Сладкова для меня сейчас был не сильно выше авторитета продавщицы в супермаркете в конце её смены. Но Бойко она зацепила.

— Если бы не этот «посыльный», — намеренно искажая голос бывшего губернатора, — тебя бы ещё в июне погнали с твоего места «в связи с утратой доверия». И генерал Селезнёв, никем не сдерживаемый, уже тогда бы отправил тебя на казённые харчи. — Распаляясь по ходу фразы, к её концу поостыл. — Так что ты Владимира благодарить должен за всё, что он для тебя сделал.

— И как это ему удалось? — Продолжая говорить в моём присутствии, словно меня тут нет. — Чем это он генерала Селезнёва обаял. — Чуть ли, не давясь от смеха. — А, Витёк?

Мы не могли этого знать, но в Администрации президента, когда давали на подпись бывшему губернатору «его прошение об отставке по состоянию, здоровья», показали ему приказ президента о его отставке «в связи с утратой доверия». Павел Александрович прекрасно понимал, какая участь его миновала.

Бойко уже взял себя в руки.

— Да, Володь, зря я тебя не послушал. — Теперь он игнорировал третьего при разговоре. — Этого дурня жизнь не учит. Мозги совсем заплыли. Поехали. — Вставая со своего стула. — Пусть ему менты их чистят.

Я тоже встал, махнул рукой Игорьку, играющему метрах в десяти от нас. Сладков лишь оскалился подобием улыбки. Но, как только мы сделали три шага, выражение его лица резко изменилось.

— Стой! — Крикнул нам в спину — Остынь!

Но мы лишь замедлили шаг. От крика хозяина дома пришёл в себя охранник. Быстро вскочил на ноги и выхватил пистолет. Видимо, поняв по весу, что обоймы нет, засунул обратно. Встал в стойку для рукопашного боя и сделал два шага в нашу сторону. Я машинально приставным шагом отдалился от Бойко и остановился на чуть согнутых ногах. Метра два у охранника есть, потом надо будет на встречном бить ногой в ближнее колено.

— Юра! — Буквально рявкнул Сладков. — Уйди!

Охранник неторопясь одёрнул пиджак. Не сводя с нас глаз, попятился, потом развернулся и быстрым шагом ушёл за дом.

— Вить! — Уже мягко. — Задержись на минуту. Пожалуйста.

Мы вернулись за стол.

— Что ты хочешь?

— Всё!

Через несколько минут обсуждения деталей, половину которых я не понимал, потому что не был знаком с тонкостями окологубернатовского бизнеса, Сладков упавшим голосом спросил:

— Какие у меня гарантии?

— Моё слово. — Совершенно без эмоций в голосе.

— Вить, мне нужно что-то более существенное

— За этим — к прокурору. — С лёгкой улыбкой.

— Ладно! А как? — Всё его лицо было одним большим вопросом. — Как ты всё это сделаешь?

Видимо, «всё это» — это технология ухода бывшего главы области от судебного преследования.

— Володь?

— Вы сейчас вызываете скорую помощь. — Начал я учительским тоном. — Вы же ещё прикреплены к спецбольничке? — Кивок в знак согласия. — Приехавший фельдшер констатирует повышенное давление, а взятые анализы завтра сообщат лечащему врачу о … —

Задумался.

— Игорёк! Что покажут анализы?

Повернувшись вновь к Сладкову:

— Вы, конечно, от госпитализации откажитесь. Лечащий врач пропишет Вам постельный режим, что не позволит следователям из спецбригады брать у Вас показания.

К концу следующей недели итоги выборов всё-таки объявят. Максимум через две недели после этого Виктор Петрович станет новоизбранным хозяином области. И предложит Вам стать сенатором. Не думаю, что следователи управления по борьбе с экономическими преступлениями смогут дотянуться до члена Совета Федерации.

После отъезда машины скорой помощи, слегка повеселевший Сладков вышел нас проводить. Попрощавшись, вернул ему обойму для пистолета охранника.

На следующий день, в понедельник, ближе к обеду Бойко вошёл в приёмную Предправления банка. Не успела секретарь доложить Райтнеру о посетителе, как тот уже стоял в дверях своего кабинета, полностью демонстрируя в улыбке качественно сделанные вставные челюсти. Пропустив мимо себя будущего губернатора, спросил:

— Кофе? — Тут же секретарю. — Два кофе. — Увидев, что его гость отрицательно покачал головой. — Чай? — Тут же. — Вера, два чая.

— Аркадий Моисеевич! — Бойко дошел до стола хозяина кабинета, но не стал садиться в кресло посетителя. — Я к Вам на минуту. Давайте обойдёмся без церемоний.

Предправления быстро вернулся на свое место и жестом предложил гостю присесть. Подавшись вперёд, превратился в слух.

— Вы заметили массовый приток клиентов в ваш банк за прошедший месяц? — Не ожидая ответа. — Ранее ваш московский филиал ощутил значительный рост операций. И этот процесс в ближайшее время не остановится.

Паузой в несколько секунд Райтнер воспользоваться, чтобы поддакнуть с видом осознающего базовые механизмы, лежащие в основе процесса.

— После моего вхождения в должность, ваш банк станет основным расчётным учреждением для областных программ. По крайней мере, большую часть бюджетников в районных центрах, можно будет перевести на зарплатный проект в вашем банке.

Слушая монотонное описание внезапного золотого дождя, который прольётся на банк, Предправления готов был кинуться в ноги благодетелю.

— Но! — Повысил голос Бойко. — У меня есть одно условие, при не выполнении которого, на дальнейшей совместной работе можно будет поставить жирный крест. — Бойко встал и посмотрел на хозяина кабинета сверху вниз. — Мне нужно, чтобы Крюков контролировал блокирующий пакет акций вашего банка.

Не торопясь обошёл стол для посетителей. Остановился у окна. Не глядя на сконфузившегося Райтнера, продолжил:

— Если к следующему понедельнику у Владимира не будет двадцати пяти процентов акций, я начинаю поиск другой кредитной организации. И все описанные мною варианты сотрудничества перейдут туда.

— Но я не могу без одобрения других акционеров…

— У вас почти неделя!

— Но как мы передадим…

— На блюдечке с голубой каемочкой! Предлагаю вариант, где владельцем блокпакета станет финансовая компания Валентины Крюковой. — Не давая времени на возражение. — До следующего понедельника! Провожать меня не надо.

3

— Продолжай дозваниваться до Аркадия Моисеевича! — Почти кричал в трубку. — Да, Вера! Сразу переключай на меня! Это важно!

Положив трубку, извинился перед своими посетителями. В моём кабинете сидели Генеральный директор и главный бухгалтер крупнейшего в области ритейлера. Я, конечно же, предупреждал Райтнера об их визите. Но сейчас тот куда-то пропал. Что я могу предложить этим потенциальным клиентам? Сама встреча с ними, да ещё и на нашей территории, уже может служить критерием оценки моего менеджерского таланта. Только без первого лица я не могу предложить им эксклюзива. Каждый раз, выходя на финансовый комитет с предложениями о снижении для какого-то клиента комиссий по РКО или процентной ставки по кредитным продуктам, нарываюсь на праведный гнев финдиректора и главбуха, не желающий «терять доходы банка». Ещё и на поток завуалированных намёков о моём личном интересе поучаствовать в дележе этих самых недополученных банком доходов. Поэтому Председатель Правления, как самый надёжный союзник, мне был необходим. Просто лить воду о надежности банка, о профессионализме его сотрудников, о какой-нибудь другой тривиальщине — значит сразу расписаться в своей некомпетентности. Такие люди не привыкли терять время.

— А зачем нам этот …, — Александр Яковлевич замялся, вспоминая фамилию моего руководителя, — Ра-

— Райтнер. — Пришла ему на помощь Тамара Семёновна.

— Да, зачем нам Райтнер? — Повторил свой вопрос Гендиректор «Сибирского раздолья» — Сегодня подписание каких-либо документов не планировалось. Мы приехали познакомиться.

Со мной? Обычно менеджеров моего калибра привозят на просмотр к таким людям.

— Знакомство подразумевает шаг навстречу друг другу. — Пустая фраза, чтобы выиграть несколько секунд. — Расхожий лозунг об индивидуальном подходе порой нуждается в подтверждении. Тем более, когда клиент действительно уникален.

Говорил медленно, опасаясь ляпнуть что-то не то. Последний словесный поцелуй в пятую точку получился топорным. Но ничего лучшего на ум не пришло. Я плохо подготовился к этой встрече, поскольку предложение о ней поступило в пятницу.

— Порой эксклюзивом может служить не сама услуга, но тот, кто её оказывает. — В улыбке Александра Яковлевича, адресованной мне, был ответ на все мои не озвученные вопросы. — Последнее время о Вас, Владимир Иванович, в области много говорят.

— Не верьте всему, что…

— Мы верим цифрам.

Со стороны выглядело, словно, была произнесена кодовая фраза. Тамара Семёновна открыла папку, лежащую на столе перед ней.

— Валюта баланса банка за два прошедших года, с тех пор как Вы стали первым зампредом, выросла более чем в два раза. — Перевернула страницу. — Недавно Вы стали независимым директором «Химзавода». — Оторвала взгляд от своих документов. — Главбух предприятия рассказала мне о Вас много интересного. — Снова вернулась к своим записям. — Цена акций «Химзавода» за последний год практически удвоилась…

— О Вашем участи в предвыборной кампании Виктора Петровича Бойко, — перехватил у неё слово Гендиректор, — и о Вашем вкладе в его победу не говорит только ленивый.

Видимо мой слегка растерянный вид развеселил моих посетителей. Александр Яковлевич с улыбкой на лице откинулся на спинку кресла.

— Мы пришли познакомиться с Вами.

Мне нужно было несколько секунд, чтобы собраться. Я понятия не имел, как себя вести в подобной ситуации.

— Для этого не обязательно было приезжать в банк. Есть в округе много более приятных мест для встречи. — Сделал вид, что перебираю в уме все эти «приятные места». — Где и атмосфера, и…

— Нам бы не хотелось раньше времени афишировать нашу совместную работу. — Перебил меня мой визави. — Есть ряд нюансов … — Подвесил интригу.

— Владимир Иванович! — Главбух попыталась сгладить немного некорректное поведение своего шефа. — На данный момент мы не можем быть с Вами полностью откровенны. В своё время…

— Да! Отнеситесь с пониманием. — Опять перебил её владелец «Сибирского раздолья». — На данный момент нам важно услышать от Вас согласие сотрудничать. Если, конечно, Вы не связаны обязательством с кем-то ещё работать против нас.

Последняя фраза многое прояснила. Смена руководства области — удобный момент «половить рыбку в мутной воде». Стремительно перебирал в голове, кто бы мог покуситься на часть активов крупнейшего ритейлера.

— Вы имеете в виду Кагарлицкого?

Бинго!

— Да. Его и ещё некоторых игроков масштабом поменьше.

— Неисполненных обязательств перед Сергеем Семёновичем у меня нет. С новыми проектами он ко мне пока не приходил. — Перевёл дыхание. — Но буду честен: компании из его холдинга входят в список приоритетных клиентов нашего банка. Если он обратится за помощью … — Замялся. — Заранее ничего обещать не буду.

— Пообещайте мне, что сразу безоговорочно не примете его сторону. Вы можете выступить медиатором между нами. — Повышая интонацию. — В конце концов, мы вместе попробуем найти решение, устраивающее обе стороны. — Глубокий вдох. — Более-менее.

Видимо, последнюю фразу он придумал только что. Какая-то она получилась несуразная.

— Потребуется площадка для таких консультаций. Наш банк, на мой взгляд, идеальное место для этого.

— Теперь мне ясно, — подытожил Александр Яковлевич, довольно улыбаясь, — почему валюта баланса банка так стремительно выросла.

Если Предправления забил на свои обязанности, то почему я должен корячиться? Официально на меня никто его обязанности не возлагал. С чистой совестью в пять часов вечера вышел из своего кабинета. Приехав домой, обнаружил сразу за воротами большой мешок с яблоками.

— Это кто у нас на яблочную диету собрался садиться? — Целуя вышедшую встречать Валюшку.

— Помнишь про девочку, которую сынок от болезни излечил?

— Как же не помнить? — Усмехнулся. — Я ещё с её плачущей мамой на сцене обнимался. Фото в газетах…

— Яблоки папа её привёз. — Не давая мне погрузиться в воспоминания. — Они опять в село переехали. Тут недалеко, километрах в двадцати. Там школа почти без учителей. Мама её туда устроилась. Им домик пустующий выдели. Домик с садом. Вот, урожай собрали…

— А зачем нам столько яблок? Сгниют ведь. — Подбегающему Игорьку. — Твоя хвостатая банда яблоками не питается?

— Пап! Давай туда съездим.

— Куда, «туда»? — Не понял предложение сына.

— В то село. — На лице Игоря было написано: «пап, не тупи!». — Василий рассказывал, что рядом полуразрушенный монастырь есть. Хочу посмотреть.

— Прямо сейчас?

Моя слабая попытка отвертеться от поездки встретила негодующие взгляды Вали и Игоря.

— Ну, дайте мне, хотя бы, перекусить. — Умоляющим голосом. — И с Катюшкой потютюшкаться чуток.

Менее чем через полчаса мы подъехали к надвратному храму монастыря. Не очень удивился тому факту, что парень где-то моего возраста уже ждал нас возле ворот.

— Василий. — Пожимая мне руку, почему-то поклонился мне два раза. — Можно, Вася.

Мы вошли на территорию. Вид изнутри был ещё более плачевен, нежели снаружи. Облупившаяся краска на стенах всё же лучше, чем полное её отсутствие. А выпавшие камни из этих самых стен наводили на мысль о военных действиях, которых, конечно же, не было. Одна из церквей идеально послужила бы площадкой для сцены из какого-то постапокалиптического фильма. Ни окон, ни дверей, полуразрушенный купол.

Через минуту к нам подошел местный батюшка. Мужчине на вид было лет сорок, сорок пять. Абсолютно сед, зато лицо почти без морщин. Непривычно худ для священнослужителя. И ряса! С пятнами грязи, местами с криво заштопанными прорехами.

— Доброго здоровья, Отец Климентий. — Вася поцеловал руку подошедшему.

— Добрый вечер, — подчеркнуто сухо, не протягивая руку для приветствия, — мы к Вам на экскурсию. Если не прогоните.

— А чего ж прогонять? — С добродушной улыбкой. — Смотрите, любуйтесь. В храм не зову, простите, ремонт. А здесь, на свежем воздухе, милости просим.

— Батюшка, этот тот самый мальчик, что мою Наденьку излечил. — Стоящий всё ещё в полупоклоне Василий жестом указал на моего сына.

Священник сперва отклонился назад, словно увеличивая угол обзора, а потом подошёл к Игорьку и встал перед ним на колени. Трижды перекрестился, что-то негромко говоря. Склонил голову на пару секунд. Поднялся, повернулся ко мне. Снова перекрестился и поклонился в пояс: «Благодарствуйте!» Развернулся и пошел по своим делам.

Игорёк с выражением лица, словно его здесь нет (а он здесь в некотором смысле отсутствовал) по загадочным траекториям начал бродить по внутреннему двору монастыря. Ко мне, присевшему на перекошенную лавочку, подсел Василий.

— …почти год. А ничего не получается. Никто не помогает…

— Что? — Я пропустил часть его монолога и не понимал, о чём он вообще говорит.

— Не получается у отца Климентия восстановить монастырь. Чиновники в помощи отказывают. А у простого люда денег нет. На пожертвования только самую маленькую церквушку восстановили. В ней службы сейчас проходят. А дожди пойдут, её опять заливать начнет…

— Это ты нас сюда заманил, чтобы мы помогать стали?

— Н-н-ет! — Замахал руками. — Не заманивал я Вас вовсе. Сынишка Ваш меня спросил, откуда я такой радостный к ним приехал, когда яблоки привозил. — Спохватился. — Понравились яблочки? У нас ещё есть. Я Вам обязательно привезу…

— Не надо. — Прервал я своего собеседника. — Нам и этих за глаза хватит.

Минут пять сидели молча. Подошёл Игорь.

— Пап! — Выражение его лица было серьёзно. — Мы должны помочь отремонтировать тут всё!

Вот так! Должны!

— Мы с тобой и Василием? — Попробовал пошутить.

— Нет! — В планах Игоря юмор не значился. — Мы, семья Кармазиных, тётя Вика с дядей Вовой. Ты губернатора нового должен попросить…

— Ну, раз должен, то попрошу. Обязательно попрошу, сынок. — Обнял Игоря. — Ты тут ещё погуляй минут пяток, пока я с батюшкой поговорю.

Отца Климентия застал за попыткой заделать огромную трещину жидким раствором. Даже моего небольшого опыта строителя, набранного в студенчестве, было достаточно, чтобы определить бесперспективность такого занятия.

— Бросайте Вы это дело!

— А как же …? — Оторопел вконец перепачкавшийся священник.

— А так! У Вас планы, или какие другие бумаги по архитектуре монастыря есть?

— Конечно! — На лице батюшки засияла гордость. — Всё в архивах разыскали.

— Завтра я к Вам пришлю специалиста-строителя. Вы ему их отдайте. Пусть изучает, готовит сметы, планы. Расскажите о приоритетности вос-…

— Но у нас денег…

— Приоритетности восстановления. — Перебил я перебившего меня Климентия. — С каких объектов начинать, а какие могут и подождать.

— Но…

Жестом остановил развитие фразы собеседника.

— Всё, что касается денег, не Ваша забота. — Повернулся было уходить. — Кстати, братия в вашем монастыре есть?

— Да, четыре горемыки прибились на лето. Но скоро нужно будет им уезжать, чтоб от холода не околели зимою.

— А сами-то где живёте?

— В соседней с ними комнате обустроился.

— Значит начнем с жилых помещений.

Вышел в сопровождении батюшки во двор. Игорь смеялся во весь голос над каким-то рассказом Василия. Остановился поодаль, наблюдая за ними, давая сыну ещё время для веселья. Но они меня заметили. Подбежавший сынок:

— Ну, что, пап! Когда помогать начнём?

— Завтра начнём. Я вечером своим строителя позвоню … — Видя, что для Игоря слова «завтра» хватило, крикнул ему вслед. — Только всё равно быстро не получится.

Подошедший Василий слегка поклонился мне, что меня смутило.

— Хватит кланяться! Ты и на работе начальнику своему поклоны отвешиваешь?

— А я, это, сейчас не работаю. — Смущенно. — Переехали в домик новый. Его ремонтирую. А по вечерам на своей старой машинёшке таксую понемногу.

— Слушай, Вась! — Внезапно посетившая меня мысль вырвалась на язык раньше, чем я её до конца обдумал. — Ты же водитель по профессии? — Кивнул мне в знак согласия. — Не хочешь личным водителем к моей жене устроиться? Валюшу на работу возить. Игорька в школу и из школы. Меня, когда я за воротник приму…

— А возьмёте? — Не веря своему счастью, сложив ладони перед грудью, словно в молитве.

— Ну, я замолвлю за тебя словечко перед женой! — Улыбнулся. — Правда, у неё пока машины нет.

Тень удивления промелькнула на лице Василия.

— Так нет, потому что водителя не было. А сейчас будет! — Хлопнул его по плечу.

Выйдя во двор поздно вечером, присел на лавочку. Мой маленький волшебник меня снова поразил. На этот раз неприятно. По возвращении из монастыря, провозился весь вечер с сестрёнкой. А когда её уложили спать, вдруг вспомнил, что завтра в школу нужно принести какую-то поделку. Само собой разумеется, сейчас сидят с Валюшей, мастерят. А мне некуда себя приткнуть. Слава богу, погода пока балует. Бабушкина кошка, обходя ареал своего обитания, нехотя составила мне компанию, позволив взять себя на руки.

Внезапно она вскочила, вздыбила на спине шерсть, открыла пасть, демонстрируя клыки. Но не зашипела. Ещё мгновение, и она пулей скрылась за домом.

— Прости, Владимир, что спугнул твоего питомца.

— Это бабушкина кошка.

Сидел, не решаясь повернуться в сторону подошедшего Джозефа. Был уверен, стоит мне на него взглянуть, как он исчезнет.

— Чего скучаешь тут в одиночестве?

— Мои таланты по рукоделию отвергнуты. Как говорится, хочешь помочь мастеру — отойди, не мешай!

— А грустный-то почему?

— Да вот, — выдохнул с шумом, — видел сегодня, как сынок смеялся от всего сердца. Смеялся не со мной, а с совершенно посторонним мужиком. — Состроил гримасу сожаления, хотя в темноте её никто не видел. — Видимо, завидую…

— А надо радоваться, что не видел, как сын плачет. Рыдает всей душой.

— Вот умеешь ты, Джозеф, успокоить так, что легче не становится…

— Незачем мне тебя утешать. — В голосе старика проскользнула наигранная сердитость. — Сам должен понимать, что не может маленький мальчик до конца отдаться своим чувствам при взрослом, чьим мнением дорожит.

— А с тем? — Я был удивлён.

— А с ним Иржи чувствует себя на равных. Он для него такой же мальчишка, как он сам.

— Вот уж не думаю! — попробовал изобразить лёгкий смешок.

— Чего ты там заливаешься? — Крикнула мне Валюша, стоя в дверях. — Пошли спать! Мы закончили.

Встал. Оглянулся по сторонам. Хмыкнул:

— Поговорили…

4

Сегодня Райтнер снова не появился в банке. Пришлось отменить все запланированные визиты к клиентам, чтобы в банке был хоть кто-то с правом первой подписи.

Сразу после обеда в дверь моего кабинета робко постучали. После моего «Входите!» в кабинет мелким шагом вошёл бывший майор следкома Остапенко. И его визит, и, тем более, его поведение меня удивили:

— Каким ветром, Олег? — Мы перешли на «ты», посещая вместе некоторых бизнесменов от чиновничества во время предвыборной кампании Бойко. — Ты ко мне, или просто, мимо проходя, решил поздороваться? Кофе будешь?

Подошёл к нему, «застрявшему» у дверей кабинета. После рукопожатия небрежным жестом, мол, выбирай любое место за столом, предложил сесть, а сам пошел к кофемашине.

— Я по объявлению, — несмело начал Остапенко, — в ваш банк, в связи с расширением штата требуется юрисконсульт.

— Да, есть такое дело! — Почему-то весёлым тоном, контрастируя с тоном посетителя. — Наплыв новых клиентов. Юруправление не справляется.

— Я сейчас был на собеседовании…

Невольно прыснул от смеха.

— Ты? Юрисконсультом? — Несколько секунд, чтобы успокоиться. — И тебя, конечно же, не взяли.

— Сказал, свяжутся, если я подойду… — Замялся. — Но, чувствую, не свяжутся.

— Нет, конечно! Там начальником одного юротдела мальчишка двадцати пяти лет отроду, он тебя боится, как чёрт ладана. Целый майор следственного комитета!

— Бывший майор…

— Да ты его за полгода подсидишь! А у другого юротдела, который с физлицами работает, начальник — тётка под пятьдесят. Она себе девочек-припевочек набрала и кудахчет с ними, как курица с цыплятами. Туда ты тоже не впишешься.

— Понятно. — На выдохе. — Ну, я пойду.

— Подожди! — Ни капли смеха в голосе. — Кофе попей.

Поставил перед ним чашку и рядом сахарницу.

— Ты, значит, решил на работу устроиться? — Остапенко кивнул. — На пенсии не сидится…

— Так у меня выслуги мало получилось. Пенсия небольшая. — Через несколько секунд добавил. — Да и скучно дома.

— Слушай! Тебе в предвыборном штабе заплатили, как договаривались? А то я не проверил, закрутился.

— Да, спасибо. Всё выплатили.

— У тебя же юридическое профильное?

— Саратовский юридический. Потом ещё курсы повышения при Московской академии.

Взял телефон. Набрал Бойко.

— Виктор Петрович! Не заняты? … Говорить удобно? … Понимаю, что администрацию только начинаете формировать, начальник юруправления не нужен? … Как «место занято»? А контрольно-ревизионный отдел в правовом департаменте кто возглавит? … Не знаете? А я знаю! Сообщите, пожалуйста, главе департамента, что я нашёл подходящего кандидата. Пусть не благодарит. … Спасибо. До свидания.

Положил телефон на стол.

— Это Вы с…

Слегка ошалевший взгляд моего посетителя, не знающего, как продолжить фразу меня смутил.

— Да, с губернатором говорил. С будущим губернатором. — Уточнил.

— Не знаю, как Вас благода —

— Брось! Мы же на «ты». — Отпил свой кофе. — Только это не завтра-послезавтра. Сам понимаешь, он ещё в должность не вступил.

— Да, да, я понимаю…

В два глотка допив кофе, Остапенко почти по-военному подошёл ко мне с протянутой для прощального рукопожатия рукой. Словно, спешил удалиться, пока я не передумал. Но вдруг остановился в дверях кабинета.

— Я читал, Вы вошли в руководство «Химзавода».

— Есть немного. — Насторожился.

— Слышал, у них проблемы на новой площадке под Питером…

— От кого? — Сказать, что я удивился, значит не сказать ничего. — От кого слышал?

— Приятель по студенческой скамье сейчас в Следкоме Ленинградской области. Недавно созванивались по случаю … — Замялся. — Спросил, не нужна ли помощь в решении вопроса. За умеренную плату.

— Ты сейчас свободен?

— Да, — подняв плечи от удивления.

— Жена в командировку отпустит?

— Ушла жена. Как только меня комиссовали. — Выдох сожаления. — Ушла и дочку забрала.

— Прости, не знал. — Не теряя времени. — Сколько тебе нужно времени, чтобы на месте всё разузнать, с приятелем повстречаться и выдать своё заключение о приемлемости «умеренной платы»?

— Дня за три управлюсь.

— Поехали?

— Куда?

— На завод! Оформим с тобой трудовой договор. Выпишем деньги на билеты, командировочные. Представительские. Не в парке же на скамеечке ты со своим приятелем встречаться будешь?

В заводоуправлении было тихо. На удивление быстро оформили Остапенко. В отделе кадров и потом в общем отделе лишних вопросов не задавали, никуда не звонили, ни с кем ничего не согласовывали. Мой текущий статус существенно облегчил задачу. Прощаясь с Остапенко, взял с него обязательство об ежедневном отчете о проделанной работе в виде справки по электронке. Это, конечно, было лишнее. Но не смог отказать себе в удовольствии «поиграть в начальника».

Ноги сами, потом, привели меня в приёмную финансового директора. Секретаря на месте не оказалось, поэтому я без приглашения ввалился в кабинет. Сделав два шага, застыл, как вкопанный. На месте за столом для посетителей, ближайшем к столу хозяйки, сидел Генеральный директор. Они что-то обсуждали, разговаривая вполголоса. С недовольством, что их прервали, Кармазин медленно развернулся в мою сторону, угрожающе:

— Кому там ещё не терпится?

При виде меня, на его лице недовольство уступило место удивлению. Потом расплылся в широкой улыбке:

— На ловца, как говорится, и зверь…

Встал и широким шагом подошёл ко мне. По-отечески обнял.

— Вот ты, как знал! За подарком приехал? Не терпится?

— Нет. — Слегка опешив от неожиданности. — По делам.

— Да какие у тебя сегодня могут быть тут дела? — Повернулся вполоборота к Бойко. — Тебе он нужен? Тогда звони Сане. Пусть подходит на стоянку с ключами. — Вновь повернувшись ко мне, хлопнул меня по плечу. — Пошли!

На стоянке нас уже дожидался Александр Яковлевич — замдиректора по снабжению. Он протянул Генеральному файлик с какими-то бумажками, подмигнув мне. Кармазин достал из файлика брелок с ключами. Держа передо мной, нажал на кнопочку. У стоящего метрах в пяти новенького «Порше кайена» кремового цвета сработала сигнализация.

— Владей! — Протянул мне ключ и файлик, где были документы на машину.

— Это мне?

— Он твой!

— Александр Яковлевич, — переключился я на переминающегося с ноги на ногу замдиректора, — трубы из нержавейки, что планово сменили в прошедшем квартале, на лом уже сдали? Договор подписан? Нет. Продайте их мне.

— Крюков! Чего ты задумал? — Кармазин, собравшийся было уходить, внезапно проявил интерес. — Нашёл более выгодный рынок сбыта?

— Нет. Для личных нужд. — Понимая, что коротким ответом не отделаюсь. — Мы решили в восстановлении монастыря поучаствовать. Вот, стройматериал по дешёвке подыскиваю. Там стены перекладывать, а трубы вместо арматуры пойдут. И во внутреннем дворе систему отвода воды делать, и…

— Кто это «мы решили»? — Серьёзность тона, с которым спросил хозяин «Химзавода» заставила меня запнуться.

— Ну, пока я с сынишкой. — Почему-то с нотками провинившегося. — Но я «Строй-гарант» подключу, у меня там…

— Так! А что за монастырь?

— Минутах в двадцати езды от моего посёлка.

— Действующий? — Удивлённо.

— Он практически разрушен. Но батюшка там есть. И четыре послушника.

— Так! — Видимо, эта новость вывела Кармазина из состояния определённости. — Завод тоже обязательно будет участвовать в этом богоугодном деле. И не спорь!

Я не собирался спорить.

— Дня через два предоставь Оле служебку с описанием, с примерным фронтом работ, с прикидками затрат… Чего я тебя учу?

— За два дня не успею. Специалист-строитель на месте ещё не всё осмотрел…

— Ладно, не цепляйся за слова, — без раздражения, — сам знаю, что не успеешь. Тем более, завтра на объявлении результатов выборов надо быть. Всё-таки имеем к этому отношение. Не последнее!

— Завтра? — Моя очередь удивляться.

— Хотели сегодня, но Селезнёв только вечерним рейсом из столицы прилетает.

Последовала неловкая пауза. Похоже, разговор зашёл в тупик.

— Ладно! — Повторился Кармазин. — Дела у меня. Да и тебе ещё объяснительную в ФСБ писать, за что тебе дорогую машину подарили. У них там очередная компанейшина по выявлению оборотней в погонах.

Мы попрощались. Повторно к Ольге идти не решился. Стоял на стоянке, размышляя, на какой машине ехать домой. Конечно, хотелось лихо подкатить на новеньком «Порше». Хотя, на кого из домашних я произведу впечатление? Валюша только через неделю после аварии «заметила» замену «Вольво» на старенькую «Тойоту». Игорёк вообще мог бы обходиться без машины, но мы просим его этого не делать. Разве что хвостатых привлечёт запах кожи салона.

Зазвонил телефон. Звонила Ольга. Медленно поднёс трубку к уху, не решив, как начну разговор. Несколько секунд просто слушал тихое дыхание на том конце.

— Чего заходил? — Прервала игру в молчанку Бойко. — Дело какое ко мне?

— Нет. — Нерешительно выдавил из себя. — Просто хотел поздороваться.

— Ну, здравствуй!

— Добрый день…

— Всё? — В голосе послышалась улыбка. — Тогда садись в свою новенькую машину и езжай.

Оп-с! Окна её кабинета выходят во внутренний двор завода. Чтобы видеть меня на стоянке, нужно выйти в коридор и пройти в самый его конец. Машинально посмотрел на торцевое окно её этажа. Даже при отблеске катящегося к закату солнца можно было различить фигуру человека, стоящего возле него. Давно она за мной наблюдает? Машинально помахал ей рукой. Размашисто, с большой амплитудой движения над головой.

— Чего размахался? — Улыбалась, это было слышно.

— Не знаю, — я тоже улыбнулся, — захотелось…

— Помахал? — Словно маленькому. — Езжай! Некогда мне тут на тебя смо…

Ольга осеклась на полуслове. Лишь участившееся дыхание в трубке.

— До свидания. — Вновь поднял руку и помахал лишь ладонью из стороны в сторону. — До завтра!

В трубке послышались короткие гудки. Сел в свою машину. Откуда-то из глубин памяти пришли строки:

Но всё же я случившемуся очень рад

Кто знает, может быть, мне повезёт однажды.

Живу надеждой. Ведь не зря французы говорят:

«Судьба, как почтальон, стучится дважды».

5

Выборы прошли. В появлении на радио больше не было необходимости. Но данное мною слово обязывало. Решили, что вместо еженедельного эфира буду приходить в студию раз в две недели по вторникам, вечером, с повтором передачи в записи на следующее утро. Ранее, именно такие повторы, которые слушали едущие на работу жители области, внесли свой вклад в копилочку рейтинга кандидата Бойко.

Сегодняшний эфир решили посвятить саморазвитию, как основе карьерного роста и формированию адекватного восприятия действительности. Очевидно, тема сегодняшней встречи планировалась другая. К моменту начала эфира областная избирательная комиссия уже должна была огласить финальные результаты. Но, увы, исполняющий обязанности губернатора, как гарант соблюдения законности, передвинул это событие на сутки. Обошлись без обычного вступительного слова, а сразу начали с вопросов. Первый был от ведущего программы:

— В деловых кругах города легенды ходят о Вашей креативности. — С наигранной весёлостью в голосе. — Не раскроете для наших слушателей свои ноу-хау?

— Помните, в старом советском фильме про боксёров звучит универсальная фраза: «во всём нужна сноровка, закалка, тренировка» — Поддерживаю не совсем естественную весёлость в студии. — Когнитивные способности тоже нужно тренировать и поддерживать в тонусе.

— Так! Вы меня заинтриговали. — Маховик раскручивается. — И какой комплекс упражнений для мозга практикует известный в городе банкир и промышленник Владимир Иванович Крюков?

— Ещё со времён работы дворником…

Громкий смех ведущего прерывает мою речь:

— Вы работали дворником?

— Да, на третьем курсе универа. — Делаю паузу. — Моя учеба в университете не подвергается сомнению? — Ведущий успокоился. Можно продолжать. — Так вот, подметая рано утром улицу. Или очищая её от выпавшего снега… Чтобы не сойти с уча от монотонности занятия, делал мыслительную гимнастику. Лёгкая разминка. Например, посчитать от ста до пятидесяти. Или назвать дни недели от воскресенья до понедельника. Или чуть усложнить: пройтись по алфавиту от я до а.

— Я прямо сейчас попробовал, вклинился ведущий, — и застрял на «ша», или на «ща».

— А после разминки, — не обращая внимания на его реплику, — практиковал различные вариативные упражнения. Например, на каждую букву алфавита подбирал имена. Мужские, женские, иностранные. Или названия городов. Или названия животных, птиц…

Сделал паузу, чтобы мой интервьюер блеснул эрудицией. Ожидаемо, при подходе к «жэ», «зэ» впал в ступор.

— С городами и странами сложнее. — Ну, что попробует? Нет. — С другой стороны. — пауза, для того, чтобы слушатель настроился узнать лёгкий путь. — С другой стороны, когда ты метёшь улицу, у тебя вагон времени. Не можешь никак вспомнить страну на букву «эф», начинаешь более тщательно выметать тротуар, пока не осенит: Фиджи! Почему-то очевидная Франция на ум не приходит. Или схитришь, вместо страны вспомнив штат Флорида.

— Я вспомнил Филиппины.

— И столицу Филиппин вспомнили?

Он отрицательно покачал головой.

— «Ягода малина нас к себе… Манила». — Напел некогда популярную песню, обыгрывая название столицы Филиппин.

— Да, интересное занятие. — Перехватил слово ведущий. — В учёбе помогало?

— Ещё как! — Моя очередь показывать, кто тут солирует. — Потом начинаешь усложнять. Вспоминаешь страны по алфавиту, а к ним вспоминаешь столицы, название валюты…

— Но, это всё география! — Радостно, словно, поймал на подлоге.

— Это тренировка поисковой активности, которая заставляет расширять кругозор. — Позволяю себе нотки превосходства. — Потом, в свободную минуту, при наличии выбора, читаешь не про наших доморощенных звёзд. Кто с кем и за сколько. А что-то познавательное.

— Давайте попробуем подключить наших слушателей. Каверзный вопрос от Крюкова.

— Хорошо. Назовите, с какой страной у Франции самая длинна сухопутная граница.

— Ну, это просто! — С недоумением, граничащим с насмешкой. — Либо Германия, либо Испания.

— Едва ли Ваш учитель географии мог бы гордиться таким учеником.

— Ладно, оставим вопрос для слушателей. А Вас попросим продолжить ознакомление с методикой превращения дворника в банкира.

— Мне нравилась игра под условным названием «вспомни поговорку».

— ?

— Попадает в поле зрения какой-то предмет. И ты вспоминаешь пословицу, поговорку, или строчку из стихотворения, где он фигурирует. Или не сам этот предмет, а его однокоренное слово.

— Вот мы Вас сейчас проверим. — Немного плотоядного смеха в микрофон. — Возьмём рабочий инструмент дворника — метлу! Мой вариант: новая метла по-новому метёт. Ваш?

— «Мело, мело по всей земле. Во все пределы. Свеча горела на столе, Свеча горела»

— Красиво! А с лопатой что-нибудь эдакое?

— Сразу вспоминается армейское: два солдата из стройбата: один — лом, другой — лопата.

— А в стихах?

— За точность не ручаюсь, но что-то типа: «Семён, я всё перелопатил. Перевернул и перерыл. Но не могу найти лопатник. Который где-то обронил».

— Да, уж … — Многозначительно. — Мне редактор сигнализирует, что есть ответ на задачу с Францией. Итак, барабанная дробь! Правильный ответ: Испания. Шестьсот двадцать три километра! А на втором месте с отставанием всего в три километра Бельгия. Я, кажется, упоминал Испанию. — С видом победителя.

— Неужели никто из слушателей не вспомнил о Французской Гвиане? У неё граница с Бразилией более шестисот семидесяти километров.

— Да, уж … — Повторился ведущий. И после короткого замешательства. — Ну, хорошо! Как это помогает Вам сегодня? Едва ли Вы спрашиваете клиентов банка о длине границы между Францией и Бразилией.

— Зато я спрашиваю их о другом. О том, о чём они, обычно, умалчивают. Причём по разным причинам. Некоторым кажется это очевидным или не имеющим отношения к делу. Или, порой, клиенты сами не знают некоторых нюансов. Но хуже, если даже не подозревают об их наличии.

— Я бы назвал сегодняшнее Ваше выступление мастер-классом, если бы Вы рассказали, как справились в нескольких реальных ситуациях. Или как сейчас принято говорить, кейсах.

— Увы, рассказывать о реальных кейсах я не имею права. — Порой надо щёлкать по носу заносчивых. — Политика конфиденциальности…

— Не называя имён, опуская детали…

— Хорошо. Представьте, — чуть отодвинулся от стола, чтобы освободить место для пассов руками перед собой, — приходит к вам потенциальный заёмщик. Владелец небольшой производственной компании, который решил отказаться от услуг транспортников и самому возить свой товар покупателю. Приносит свои подсчёты со сроками окупаемости. Нужно ему, например, купить три грузовика, типа «Камаз». Спрашиваю: «Почему три?». Отвечает: «Каждая машина будет сутки в пути туда, сутки — обратно, и сутки на отдых.» «А сломается какая-нибудь из трёх. Или водитель заболеет?» «Значит нужно четыре машины». «Хорошо. На выходные и на праздники где будешь свой автопарк держать?» «Площадку оборудую.» «Значит, ещё на аренду площадки, на сторожей и на очистку от снега и грязи». В результате, от первоначальных расчётов отклонимся существенно. Это я ещё не спросил про дополнительную нагрузку на бухгалтеров, отслеживающих расход ГСМ, на отдел кадров из-за появления в штате водителей, что-то позже вылезет… Вот и получается, что выгодней по-прежнему пользоваться услугами сторонней компании, осуществляющей грузоперевозки.

— И хорошо, что пришёл к Вам за кредитом, а не купил на оборонные средства.

— Вижу, некоторые наши беседы перед микрофоном не прошли бесследно…

После рекламной паузы были звонки слушателей. Из почти десятка дозвонившихся лишь один спросил о методах развития мыслительных способностей. Остальные интересовались сменой губернатора и облегчением кредитования населения в ближайшее время.

— Как бы Вы подытожили сегодняшнюю беседу? — Заканчивая передачу, обратился ко мне ведущий. — Какой вывод напрашивается, или какие пожелания хотите озвучить?

— «Вывод»? — Зацепился за его слово. — Мы половину эфира посвятили самосовершенствованию, а практически все, кто дозвонился, спрашивали, дождутся ли они изменений внешней среды в лучшую сторону: будь то новый губернатор или экономическая ситуация. — Сделал паузу. — У меня несколько вопросов к радиослушателям. А что, по вашему мнению, заставит нового губернатора менять жизнь к лучшему? Допустим, он начнёт это делать. На кого он сможет опереться в этом деле? На таких вот ждунов? Ради них он пойдёт на конфликт с местными элитами, которым перемены не нужны?

— Но большинство населения просто не знает, как оно могло бы поучаствовать, внести свой вклад в перемены к лучшему. Если нет чётко поставленной цели, — мой визави, видимо, готовился к такому повороту в беседе, — все усилия уйдут водой в песок.

— Увы,

все когда-нибудь канет в Лету

и сотрется со временем в пыль…

пусть рецептов спасения нету,

но зачем добровольно в утиль?

— То есть, Вы призываете не ждать, как раньше говорили, милостыни от природы?

— «Призываю»? — Сделал удивлённое лицо. — Какой мне смысл кого-то куда-то призывать. Выборы прошли. Окончательные результаты завтра узнаем. Просто хотелось напомнить, что Виктор Петрович Бойко, которого завтра назовут победителем, ещё два месяца назад «плёлся в хвосте» претендентов на губернаторское кресло.

— Что ж, — перехватил у меня слово ведущий, — будет время подумать над этим до следующей встречи с нашим гостем Крюковым Владимиром Ивановичем. Ждём Вас через две недели.

6

В здание областной избирательной комиссии на оглашение официальных результатов ехать не собирался. И в штабе Бойко решил появиться не с начала празднования. Пусть посмотрят прямую трансляцию из изютркома, шумно порадуются, выпьют… Сам виновник торжества приедет позже. Планировал появиться вслед за ним. Увы, в мои расчёты вкралась поправка от нескольких клиентов банка, решивших почему-то поздравить меня с победой Виктора Петровича. Видимо, в их версии теории «двух рукопожатий» таким образом выглядит проявление выражения верноподданичества новому губернатору.

Приехав в штаб, ни Кармазина, ни Ольгу уже не застал. Не пристало таким особам принимать участие в тривиальном корпоративе, до уровня которого скатился праздник. Ведущий — кто-то сподобился пригласить ведущего — время от времени зачитывал с импровизированной сцены благодарности от Виктора Петровича или от начальника его предвыборного штаба, и все массово поддерживали аплодисментами, сопровождая дружеским улюлюканьем в адрес того, кого благодарили. Отыскав водителя Бойко, перенесли с ним в машину цветы, переданные мне клиентами. Потом подошёл поздравить самого виновника торжества. Виктор Петрович был уже в изрядном подпитии. Увидев меня, вцепился, словно я ему был должен. Вытащил меня на сцену, жестом показав ведущему освободить пространство. Заплетающимся языком зачем-то представил собравшимся, хотя, едва ли кто-то в штабе был со мною не знаком. Потом со словами благодарности обнял так, что повис на мне всем телом. Еле-еле устоял на ногах. Кто-то помог Бойко спуститься в зал и присесть на специально принесённый стул у ближайшего столика. Моё одинокое нелепое стояние на сцене было расценено остальными, как желание выступить с речью. Зал одобрительно захлопал. Я начал:

Мы вышли на битву. Возврата не будет.

Нельзя в одну реку дважды войти.

Мужество нас не оставит в пути.

История нас рассудит.

Разносится эхом стократным приказ:

Вперёд! И с богом. Солнце за нас!

Хотел было сойти со сцены, но воцарившаяся в зале тишина меня остановила. Ощутил, как все глаза, смотрящие в этот миг на меня, не дают ступить мне ни шагу более. Чуть осевшим от неожиданности голосом продолжил:

Фортуна с нами. Сомнений нет в этом.

Уже предрешён поединка исход.

Событий мы изменили ход,

Слово историкам и поэтам.

Эй, не жалейте пафосных фраз

Нас воспевая. Солнце за нас!

Удивление на лицах слушающих сменилось на улыбки одобрения. Этот настрой передался и мне. Уже голосом оратора-трибуна:

Победы сладкий хмельной дурман

Меняет вчерашних реалий черты.

Что правда, что ложь, а что просто мечты?

Где глупость, а где изощрённый обман?

Но мы победили! Здесь и сейчас.

А как же иначе? Солнце за нас!

Под громкие аплодисменты сошёл в зал. Меня поджидал глава штаба. Мы обнялись впервые за три месяца знакомства. Михаил даже прослезился от избытка чувств. Позже узнаю, что в его контракте был пункт, предусматривающий в случае победы премию в размере тройного оклада, довольно немаленького.

— Вов, — с видом собирающегося поведать кое-что важное, — спасибо тебе большое за всё, что … — Видимо, не смог сформулировать, за что. — За всё спасибо!

— Да, ладно, Мишань, — поддержал панибратство, — одно дело сделали. И сделали хорошо!

— Вов, — после жеста, мол, не надо, — помнишь, мы на «Деловой понедельник» в суд подавали за клевету?

— Да, в защиту «чести и достоинства». — Пьяные разговоры развиваются по своим законам. — Я ещё тогда говорил, что пустое это занятие.

— А вот и нет! — Обрадовался, словно ребёнок. — Мы этот суд выиграли! — Уставился на меня, всем своим видом спрашивая: «чем будешь крыть?»

— Выиграли? Хорошо! Сейчас-то кому от этого холодно или жарко?

— Тебе!

— ?

— У «Делового понедельника» только название такое деловое. А мы по решению суда его практически обанкротили!

— Молодцы. — Как-то совсем без энтузиазма в голосе, чтобы закончить этот разговор.

— И выкупили его за «пять копеек»! — Продолжал хвастать Михаил. — Теперь он — твой!

— В каком смысле? — Потерял нить рассуждений.

— Ну, Петрович предложил, давай, мол, эту газетёнку подарим Крюкову. Вот мы тебе её и дарим. — Вынул из внутреннего кармана пиджака свернутые трубочкой бумаги. — Оформили на компанию твоей жены.

— Зачем? — Слегка опешив от неожиданности. — Зачем она мне?

— Разберёшься, если захочешь. А не захочешь, — хлопнул тыльной стороной кисти одной руки по ладони другой, — продашь, или подаришь кому-нибудь. Но! — Паузу, как перед важным сообщением. — Ты же понимаешь, что тебе, близкому к губернатору человеку, можно будет через эту газету кое на что влиять. — Подмигнул заговорщицки. — Да и выборы случаются, время от времени. Пригодится…

Поблагодарил Михаила. Вновь обнялись, словно старые друзья. Затем мы с ним уговорили почти пьяного Бойко уехать домой, чтобы избежать ненужных неприятностей, случающихся порой с нетрезвыми людьми. Пришлось сопровождать новоизбранного губернатора. Сдавая его «с рук на руки» жене, вышедшей встречать в домашнем кимоно, топорно сострил:

— Проследите Ольга-сан, чтобы наш самурай не сделал себе сеппуку.

Но Ольга лишь поцеловала меня в щёку, прошептав «спасибо», никак не отреагировав на шутку.

— У меня будет своя газета? — Не поверила моему рассказу Валюша.

— Да, «Деловой понедельник». — Поглощая остывший ужин (так проголодался, что не стал подогревать). — Делай с ней, что хочешь. Хочешь, продай. Хотя кому она сейчас нужна? Хочешь закрой, чтобы вся грязь, которую они лили, ушла вместе с ними. Хочешь, подари кому-нибудь, кого тебе не очень нравится…

— Ты что! — Вспыхнула Валя. — Это же газета!

— Это редакция в арендованном помещении, у которой права на печатное издание, название и куча всяких договоров…

— Это моя газета! — С гордостью констатировала жена. — А если ты ничего в этом не понимаешь, то лучше молчи!

— Ты понимаешь … — усмехнулся в ответ.

— А то! Я была редактором школьной стенгазеты несколько лет в младших классах! Пока … — Осеклась.

Я понял, что должно было последовать за этим «пока».

— Ладно, газетный ты мой магнат, — встал отнести грязную тарелку в раковину, — жги глаголом сердца людей, как-то так. — Проходя мимо, поцеловал её в макушку. — Теперь у тебя аудитория пошире. Ты только всё остальное не пускай на самотёк…

— У меня всё работает, как часы! — Пытаясь отбросить ненужные воспоминания, ухватилась за мои слова. — Правда, — осеклась, — новых клиентов повалило. Надо будет пару человек в штат набрать. Я уже девчонок своих спросила…

— Валюш! — Перебил её. — Нужно будет ещё благотворительный фонд открыть. Для реставрации монастыря.

— Это куда ездили недавно? — С удивлением и насмешкой. — Ты что, местечко себе решил благоустроить, где будешь грехи замаливать?

Не давая ей разразиться смехом:

— Это Игорёк решил! Он попросил восстановить монастырь!

Железный аргумент. Насмешливое выражение лица сменилось виноватым. Но вскоре из виноватой девочки Валюша преобразилась в бизнес-леди, пусть и в домашнем халатике.

— Вот завтра этим и займусь! — Резюмировала, вставая. — А сейчас пойду, похвастаюсь Вике, что у меня есть своя газета…

Странно. Новенький «Порше» в гараже, на котором её будет возить личный водитель не вызвал практически никаких эмоций. А подарок обанкротившейся редакции местной бесплатной газетёнки стал предметом гордости. Как много я ещё не знаю о своей жене.

Уже укладываясь спать, Валюша прильнула ко мне под одеялом:

— А тебе телестудию никто не подарит?

— Зачем она мне?

— Ой! У меня столько идей!

Даже в темноте я знал, что она закатила глаза, представляя, что было бы, если бы… В такие моменты она превращалась в маленькую девочку, которой только что подарили куклу. И теперь эта девочка, вдруг ставшая «мамой» для своей «доченьки», планирует как она будет её воспитывать.

— Да, ты бы стала звездой местного телеэфира! — Это грубая лесть, была лестью лишь отчасти. — И тебя бы через какое-то время позвали бы на федеральный канал. Ты бы нас променяла на столицу?

— Нет, — с придыханием, — я вас ни на что не променяю…

7

Под конец рабочего дня четверга мне позвонила секретарь исполняющего обязанности губернатора. В приказном порядке велела завтра явиться ровно к двенадцати на аудиенцию к его превосходительству. Не успел задать уточняющий вопрос, как в трубке послышались короткие гудки. Да что они там о себе вообразили! И не подумаю! Однако, несколько минут спустя всё же подумал. Подумал и решил, что ничего плохого не произойдёт, если я съезжу напоследок на встречу с генералом Селезнёвым.

Отменив на первую половину дня все встречи, с небольшим запасом времени припарковался возле здания областной Администрации. Всем своим естеством хотел опоздать минут на пятнадцать и даже не заметить этого. Но без двух минут двенадцать уже сидел в губернаторской приёмной. От волнения отвлекала ноющая боль в руках. Накануне вечером продул Игорьку три партии подряд. Пришлось отжиматься. Всё, хватит с ним без фигуры играть. Только на равных!

Ровно в полдень секретарь безразличным тоном выдала:

— Входите. Юрий Андреевич примет вас.

Селезнёв был в своём привычном тёмно-сером костюме с белой рубашкой и чёрным галстуком. Не вставая для приветствия, жестом руки указал мне на кресло за столом для посетителей. Продолжил что-то просматривать в документах, словно меня не существовало. Я, игнорируя тишину кабинета губернатора, довольно шумно шлёпнул портфель на стол и нарочито зашуршал, перебирая папки. Достал одну и, откинувшись в кресле, принялся изучать содержимое. Заметив боковым зрением, что хозяин кабинета уставился на меня, продолжил его игнорировать. Только после того, как он громко «прочистил горло», прервал своё занятие и поспешно убрал портфель под стол. Теперь я был весь внимание, отдавая должное рангу начальника, в чьём кабинете несколько секунд назад так вольготно себя чувствовал.

— Владимир Иванович! — Начал генерал. — Нам не довелось познакомиться лично. Но много о Вас наслышан.

Сделал паузу, чтобы я проникся: такой человек наслышан обо мне! В голове пронеслась целая вереница шуток, но вслух ничего не сказал. Даже виду не подал.

— Говорят, — с намёком на осведомлённость, — если бы не Ваше участие, был бы в области другой губернатор.

— Кроме меня никто не пришёл на участки? — Не удержался.

— Я сейчас даже не про победу Бойко. — Пропустил мой сарказм мимо ушей. — Я про Ваше участие в судьбе предыдущего главы области. — Акцент на слове «участие». — И про Ваш визит в Администрацию президента.

Повисла минутная пауза. Зачем он сейчас об этом заговорил? Поезд не просто ушёл. Его уже по другому маршруту направили…

— Что молчишь? — Почему-то решил передать мне нить разговора генерал.

— Пытаюсь вспомнить название ресторанчика, куда приглашал нас Дмитрий Сергеевич. — Замялся, якобы вспоминая.

По лицу хозяина кабинета при упоминании заместителя главы президентской Администрации пробежала еле уловимая тень тревоги. Очевидно, что хозяином положения он тут не является. Внезапно, Селезнёв улыбнулся, словно обозначил окончание первой части разговора и переход ко второй, которая должна пройти в более дружелюбной атмосфере.

— Я позвал тебя, — с лёгкостью перешёл на «ты», — предложить. — Запнулся. — Знаешь, рано или поздно мне предложат возглавить другой регион. — Встал и подошёл к окну. — Говорят, в Поволжье намечается массовая смена руководителей субъектов Федерации.

Селезнёв прыгал с простой беседы на официальный тон. Видимо, волновался, оставаясь внешне спокойным.

— Без сомнения, — поддержал я генерала, — в Администрации президента должны оценить Ваш вклад в местные выборы.

— Вот и я о том же! — Обрадовался тому, что я поддержал ход его мыслей. — И когда мне предложат поучаствовать в губернаторской гонке, мне бы хотелось, чтобы ты был в моей команде.

Выдав почти скороговоркой последнее предложение, Селезнёв опустился в своё кресло, откинулся на спинку и уставился на меня, ожидая ответа.

— Я? — Совершенно не ожидал такого поворота событий. — Почему я? И зачем?

— Во-первых, за хорошее вознаграждение в случае победы. А ведь мы победим? — Перешёл на доверительный тон. — Во-вторых, думаю, ты бы мог войти в мою администрацию на уровень начальника департамента или даже вице-губернатора! Что скажешь?

— Прельщать большим гонораром человека, работавшего бесплатно … — Якобы замялся, но продолжать мысль не стал. — А насчёт поста вице-губернатора, там он мне не интересен. Не именно этот. Мне вообще пока госслужба не интересна.

— На лице моего визави недоверие боролось с недопониманием.

— То есть помочь мне выиграть выборы ты не хочешь. — Скорее самому себе произнёс итоговое заключение.

— Думаю, я не смогу Вам помочь.

— Но, пока ты не подключился, Бойко плёлся в хвосте. — Аргумент, с которым не поспоришь. — А в результате почти семьдесят процентов!

— Дело в другом. Тут я дома. Я опираюсь на массу людей, с кем работаю, с кем дружен или хорошо знаком. Я знаю, кто кому и чем обязан, и у кого на другого зуб. Тут я в своей тарелке. А там, где бы это ни было, я чужак. У меня ничего не получится.

— А что по поводу главы избирательного штаба Бойко скажешь? — Словно, за соломинку ухватился. — Толковый малый?

— Не буду советовать. Критиковать, вроде бы не за что, но и хвалить тоже. Один из целой армии политологов со стандартным набором действий.

— Да. — Протянул, словно задумался. — У меня сложилось похожее представление.

Тут же, понимая, что разговор свернул куда-то не туда:

— Тогда у меня к тебе просьба!

Вот так! У генерала Селезнёва ко мне просьба! С чего бы это? Изобразил внимание на лице, но, видимо, не убедительно.

— Сразу после вступления Бойко в должность. — Заговорил монотонным голосом. — А это случится в эту среду. Через день него будет встреча с президентом. — Пауза. — Простое протокольное событие. Но! — Ещё одна пауза. — Мне нужно, чтобы Виктор Петрович на этой встрече упомянул мои заслуги в обеспечении надлежащих условий для проведения выборов.

Нужно? Опять официальные термины. А мне это зачем? Я молчал. Хозяин кабинета ждал от меня ответа на незаданный вопрос.

— А почему напрямую Виктора Петровича не попросить? — Наивность тона на этот раз не помогла свернуть с темы.

— Ты мне можешь обещать, что Бойко поблагодарит меня в разговоре с президентом?

— А как я могу обещать за него?

— Я знаю, ты — человек слова. Поэтому повторяю, — набрал в лёгкие побольше воздуха, — ты мне можешь обещать, что Бойко в разговоре с президентом выскажет благодарность в мой адрес. — Медленно, чеканя каждое слово.

— Что взамен? — Цинично, чтобы прервать хождение по кругу.

— Что тебе надо?

— Почти неделю Вы ещё исполняющий обязанности. — Начал с очевидности, от которой буду плясать. — Мне надо, чтобы спецбригада Управления по борьбе с экономическими преступлениями, устроившая охоту на ведьм в прежнем областном правительстве, свернула свою деятельность и убралась восвояси.

— Тебе что с того? — Искренне не понимая суть моего запроса.

— После них порядок наводить долго придётся. А на носу зима! — Растолковал очевидность, которую мой собеседник не желает замечать. — Начальника этого самого Управления снять, как не справившегося с обязанностями. Кстати, он в ранге исполняющего обязанности.

— Видимо, у тебя есть кандидат на это место. — Тоном, не принимающего возражений.

— Подполковник Новиков.

— Кто таков?

— Помните, в одной из местных газет начали поливать грязью кандидатов в губернаторы. — Селезнёв кивнул. — В ответ могли начать войну компроматов. Что, кстати, было Вам не на руку. Именно Новиков помог погасить эту войну в зародыше. Считаю себя ему обязанным.

— Могу поговорить с начальником местной полиции…

— И тогда Виктор Петрович ещё во вступительной части беседы с президентом поблагодарит Вас за хорошее руководство областью в переходный период и за создание «надлежащих условий для проведения выборов». Письмо в Администрацию президента со словами благодарности писать?

Вторая половина рабочего дня пятницы прошла спокойно. Вернувшись домой, к своему удивлению Вали не застал. Ещё с утра она мне показалась какой-то подозрительно весёлой. На мою просьбу взять сегодня её «Порше» ответила «самой пригодится». Интересно, куда это она укатила. Игорёк не в курсе, во что слабо верится. Но допытываться не стал. Один лишь вид всем довольной Катюшки заставил меня выбросить из головы лишние мыслишки. Всё! Выходные — время отдыхать!

Сегодня моя очередь быть предводителем. Оставив соболька на дежурстве, отправились в лес. Первые минут десять ощущал недоверие со стороны сына. На все мои попытки разговорить, натыкался на простенькие, в одно-два слова, ответы. Бросил пытаться. Переключился на свою принцессу. Вот уж с кем сразу испытываешь ответную благодарность. Её заразительный смех, фразы на понятном лишь ей одной языке, да и просто взгляд … «За детский взгляд, любовью и доверьем полный…» Через какое-то время, Игорёк почувствовал, что выпадает. Рекс не в счёт. Это инструмент, но не партнёр на равных. Поэтому сынок стал мало-помалу включаться в наши игры. Сначала, как бы нехотя, словно, просто рядом оказался. Но вскоре влился целиком. Получается, сегодня центром всеобщего притяжения выступила оставшаяся в меньшинстве представительница лучшей половины нашей семьи. Видимо, женское начало в нашем доме является его стержнем, осью, вокруг которого вращается жизнь.

Прогулка затянулась. Уставшую Катюшку посадили на полянке на прихваченный из дома коврик. Рядом, с высунутым языком, сел охранник. Несколько лесных птичек, не знаю, к какому относящихся виду, принесли ей веточки, листики и жёлуди для игры. Пару пичуг остались и прыгали по коврику. Мы с Игорьком отошли чуть глубже в чащу. Сын прильнул к широкому дубу.

— Ветер, — задумчиво почти шепотом, — на том конце леса. Сильный ветер. Пора домой!

Глупо выспрашивать у Игорька, откуда он может знать. Он может! Подхватили малышку и поспешили домой. Всю обратную дорогу преодолели почти молча. Несмотря на полнейший штиль, ни секунды не сомневался, что ветреная погода — лишь вопрос времени. Ближайшего времени. Минут через пять после нашего возвращения за окном резко стемнело. Налетел ветер. Да нет, ветрище!

Где Валюша? Позвонил ей. Она, оказывается с «сестричкой» в их любимой кафешке засиделись. Сейчас поедет домой. Ко мне подбежал Игорёк и не очень грубо, но отобрал телефон.

— Мама! Нельзя тебе сейчас домой ехать! — Прокричал в трубку. — И тёте Вике тоже нельзя! Сидите в том кафе ещё два часа. Лучше три.

Вернул трубку и пошёл продолжать играть с Катюшкой в куклы.

Я слегка осевшим от удивления голосом рассказал о его поведении в лесу и о накрывшем наш посёлок ветругане. И вслед за сыном в приказном порядке потребовал от неё оставаться в том помещении, где они находятся.

Над городом пронёсся ураган. Куча поваленных деревьев и рекламных щитов. Увы, не обошлось без жертв. На загородной дороге машину порывом ветра швырнуло на встречную полосу лоб-в-лоб с грузовиком. Перевернувшаяся от ветра фура на другой загородной трассе стала причиной многочасового затора и массовых аварий. Некоторых водителей пришлось эвакуировать с привлечением тяжелой техники.

Валюша вернулась ближе к одиннадцати. Вика приехала с ней. Это на трассе в их посёлок перевернулась фура. Игорёк уже спал. «Сестрички» пребывали в состоянии лёгкого шока, поэтому ни с какими вопросами я к ним не лез. Они легли в нашей спальне, предложив мне эту ночь провести в гостевой.

Вышел во двор. Ветер успокоился. В воздухе был устойчивый запах лесной прелости. Сел на скамейку. В этот раз никто из хвостатых нос на улицу решил не высовывать.

— Скучаешь в одиночестве?

Конечно, разве могло моё подсознание оставить меня один на один с переживаниями типа, а что было бы, если бы не Игорь?

— Не то чтобы скучаю, — зацепился за слово, — просто обдумываю кое-что.

— Опять Иржи удивил? — Вопрос, в котором совершенно не было вопроса. — И это ещё не всё, на что он способен.

— А на что он, Джозеф, ещё способен? — Повернулся к нему всем телом и посмотрел ему в лицо.

Джозеф был одет почти так же, как в нашу первую встречу. Уже не помню цвет костюма и плаща, которые были тогда на нём, но стиль был тот же. Я ждал фразы «жарко у вас тут». Но её не последовало. После почти минутного молчания старик сказал:

— Не знаю, на что ещё способен Иржи. — Глубокий выдох сожаления. — И это меня пугает.

— Почему пугает? — Я был удивлён. Менее всего ожидал таких слов. — Что в этом страшного?

— Он может не справится с силами, данными ему природой. А ты не поможешь.

— Ладно, я. А Валюша? — Я всё ещё не понимал, куда клонит Джо, но мне почему-то было весело.

— Её может не оказаться рядом, когда это будет нужно. Она по твоему примеру деловой становится. — Проскочила нотка осуждения.

— Мы исправимся, дедушка Джо. — После перенесённых переживаний, меня отпустило, теперь хотелось всё превратить в шутку.

— Надеюсь…

Сзади послышался шорох, на который я инстинктивно обернулся. Но в следующую секунду, повернувшись обратно, старика уже не увидел.

8

То ли жёсткость кровати в комнате для гостей, то ли отсутствие под боком Валюши, то ли мысли после встречи с призраком Джозефа… Долго не мог уснуть накануне, поэтому проснулся поздно. Снизу, кажется, с кухни доносился чей-то смех. Потёр лицо, чтобы отогнать остатки дрёмы. Ну да, на кухне смеялись. Не сразу понял, кто. Напялил домашние треники и футболку, спустился. За столом на моём месте в халатике Вали сидела Виктория. Вот так просто, светская львица областного масштаба в дешёвенькой домашней одежде, без следа макияжа и без укладки с большой чашкой кофе и тарелкой с яичницей с помидорами перед собой.

— А давай-ка я тебя сфоткаю и в инсту запостим! — Вместо приветствия предложил я Вике.

— Сестричка! — Игнорируя меня, обратилась она к Валюше. — Подай-ка мне ножичек подлиннее.

Я не собирался так просто сдаваться. Когда ещё подвернётся возможность подтрунить над Тарасовой.

— Шёл я, думал: подкрадусь к жёнушке сзади да схвачу ее за попку. — Изобразил на лице расстройство. — Хорошо, что успел разглядеть содержимое халатика. Иначе конфуза было бы не избежать…

На этот раз за подругу вступилась Валя:

— Ты сперва рожицу свою сонную умой, да глазки протри! Ишь, чего удумал! Жён чужих за разные места хватать. Ещё и при детях!

Она вытирала миску. Полотенце, которым вытирала, прокрутила над головой несколько раз, изображая орудие возмездия. Мне не оставалось ничего другого, как сесть на стул рядом с сыном.

— Здарова, — протянул ему для соударения кулак, — говорящий с деревьями. Какими прогнозами на сегодня с тобой поделились лесные братья?

Игорёк, продолжавший улыбаться после заливистого смеха, явно, был не рад моему появлению. Нехотя коснувшись моего кулака своим:

— Пап, мы с мамой сегодня в гости к тёте Вике едем.

— А меня с собой возьмёте? — Не желая сдаваться.

Игорь растерялся. Мой вопрос нарушил его представление об иерархии в их среде. Не ему решать, кого можно брать с собой.

— У тебя телефон обзвонился, пока ты дрых. — Пришла к нему на помощь Валя.

Вот так! Всех она защищает кроме меня.

— Ну, кому надо, ещё позвонят. Покормишь любимого мужа? — И, видя, что Вика собралась вставать из-за стола. — Викусь! На неделе меня в школу вызывали. Похоже, не хотят они, чтобы наш маленький синоптик у них учился. Помоги его в вашу перевести, где Полинка учится.

После завтрака посмотрел, кто меня с утра решил выдернуть. Три пропущенных звонка с номера «Бойко Виктор» не оставили от субботней расслабленности и следа. Ещё один был от секретаря Селезнёва. Что я пропустил?

А пропустил я последствия пронесшегося по области урагана. Наш город он пощадил. Но четырём районам и их районным центрам повезло гораздо меньше. Ситуация усугублялась тем, что большинство министров областного правительства, подавшего в отставку, разъехались кто куда. Ремонтные службы не спешили устранять последствия стихии. Венчало всё это безвластие отсутствие исполняющего обязанности губернатора Селезнёва, вчерашним вечерним рейсом вернувшегося в столицу.

Пару звонков, и вот я уже еду в местный Белый дом. Секретарь Селезнёва, словно офицер связи, призван координировать усилия, но сам не знает с чего начать, за что браться. Виктор Петрович, у которого есть некоторый опыт в подобных делах, но нет власти. А я для чего? Пока не знаю. По дороге лихорадочно соображаю, на кого можно будет опереться в подобной ситуации. «Химзавод»? Звоню Кармазину и получаю от него разрешение задействовать свободные бригады ремонтников. Набираю Агеева и прошу его дать команду своим, свободным от дежурства, бойцам подключиться к восстановительным операциям. Но более важная просьба: связаться с Большим Стёпой и выйти через него на бригады лесорубов. Их помощь в расчистке завалов была бы очень кстати.

Сильно удивился, когда в импровизированном штабе по борьбе с последствиями урагана встретил Ольгу. Нет, она не играла в жену декабриста. Лишний раз смог убедиться в её мудрости, как руководителя, и её женском очаровании. Вызвав троих специалистов планового отдела завода, на пустом месте создала систему учета и контроля импровизированными нарядами на работы. Само её присутствие не позволяло нам скатываться на ругань и брань в стрессовой ситуации. К тому же, именно организованные ею подвозы горячего питания бригадам ремонтников сыграли немаловажную роль во всей операции.

Под вечер, когда все основные магистрали были расчищены, и электроснабжение удалось восстановить практически в полном объёме, ощутил неимоверную усталость. Второй подобный денёк я бы не потянул. А Виктор Петрович смотрелся бодрячком. Старая школа!

По возвращении домой, домочадцев своих не обнаружил. Загуляли! Принял душ и завалился спать. Как описывается в большинстве бульварных романов, лишь щека моя коснулась подушки, сон полностью завладел мною.

Очередное воскресенье подтвердило нелинейность времени теченье…

Понедельничная планёрка была в самом разгаре. Приток клиентов за последний месяц породил ещё один неожиданный вопрос, на который придётся отвечать акционерам: нужно ли банку открывать отделения в районных центрах области? Окупятся ли вложения в обозримом будущем? Правление ещё соберётся по этому поводу, а пока, в виде пробного шара обсуждение на планёрке. Райтнер, запустивший этот шар, занял позицию внешнего наблюдателя. Основным докладчиком стала главбух со своим прикидочным расчётом затрат и ещё более прикидочным подсчётом доходов…

В это время ко входу в банку подъехал «Порше» кремового цвета. Из него вышла молодая женщина в лёгком плаще жёлтого цвета поверх юбочного делового костюма, единственным украшением на котором была дорогая брошь на лацкане. Небольшой кожаный портфель светло коричневого цвета эффектно дополнял образ. Войдя в банк, она неторопливо проследовала в оперзал.

— Климова! — Окликнула её стремительно приближающаяся начальница оперзала. — Ты к нам по делу или пришла девочек отвлекать?

— Крюкова! — Поправила её Валентина. — И я по делу!

Помахав еле уловимым жестом двум своим приятельницам, она так же неторопливо направилась в сторону лестницы на второй этаж. Через пару минут пройдя приёмную Предправления, не останавливаясь на замечание секретаря, стукнув для проформы в дверь пару раз, вошла в кабинет. Райтнер стремительно бросился к ней навстречу, что бывает с ним при встрече дорогих гостей.

— Вы решили принять участие в нашей планёрке? — Вопрос был скорее формой любезного приветствия, нежели интересом. — Присаживайтесь, пожалуйста.

Вернувшись на своё место, обратился ко всем остальным, пребывавшим в состоянии полного непонимания происходящего:

— Позвольте вам представить нового акционера нашей кредитной организации с блокирующим пакетом: Крюкова Валентина Андреевна! Она имеет право принимать участие в делах банка и запрашивать документацию, касаемо текущих дел. По всем вопросам взаимодействия контакты прошу поддерживать через моего секретаря Веру или через первого зампреда Владимира Ивановича.

Сел. С минуту в кабинете царила тишина, вызванная предыдущей новостью. Признаюсь, я и сам был ошарашен. Потом, словно ничего не произошло, Райтнер обратился к выступавшему до появления Вали финдиректору:

— Вы закончили, Юрий Львович?

Тот лишь согласно кивнул головой.

— Ещё темы к обсуждению на сегодня? — Обратился ко всем Предправления? — Валентина Андреевна, может быть, у Вас есть к нам вопросы? Тогда прошу всех вернуться к текущим делам.

Как бы мне ни хотелось прямо сейчас подойти к Валюше, но вместо этого, пришлось с остальными покинуть кабинет. А новоиспечённый акционер в сопровождении руководителя банка решила ещё раз посетить оперзал, где Валентина передала знакомой операционистке коробку конфет, предложив в обед «девчонкам отметить». Не уточнив повод.

Из состояния прострации, в которое меня погрузило произошедшее в кабинете Предправления, выдернул звонок. «Ольга Николаевна». Не успел поздороваться, как услышал: «Володь, я по делу!». Специалисты, работавшие в штабе по ликвидации последствий урагана, закончили свою работу. С бригадой ремонтников «Химзавода» Бойко пообещала расплатиться из заводских фондов. Но с лесозаготовителями Степана Захарченко, с чоповцами «Редута» и строителями «Строй-гаранта», всех, кого направили на работы по моей просьбе, придётся расплачиваться мне. И суммы выплат немалые.

— Надеюсь, Витя потом тебе как-то компенсирует. — Перед тем как попрощаться. — Но, пока не сформировано областное правительство, извини, не получится. Отнесись с пониманием. — С нотками сожаления о причинённых неудобствах. — И на меня не обижайся, пожалуйста.

Как, за что я могу на неё обижаться? Что-то я вообще ничего не понимаю! Заварил кофе покрепче. Пожалуй, на сегодня хватит сюрпризов. Посмотрел на расчеты, пришедшие по электронной почте от Ольги. Да уж! К моему удивлению, хозяин «Строй-гаранта» даже слушать не захотел о выплатах. «Баланс позволяет не доить акционеров лишний раз», — пошутил Михаил Борисович. «Но, когда дивиденды покажутся маловаты, вспомни об этом случае», — засмеялся в трубку Дубровин.

Настроение слегка улучшилось. Не откладывая в долгий ящик, позвонил Агееву. Увы, на этот раз единственное движение навстречу, которое может позволить себе владелец «Редута», — растянуть выплаты привлеченным к работам на месяц. «Извини, Володь. Люди работали. Если я им не заплачу, меня не поймут». Прощаясь, попросил Виталия Андреевича договориться на такие же условия с Большим Стёпой.

В смешанных чувствах вышел из кабинета. Обижаться было не на кого, сам вписался в ситуацию. С потерей денег уже смирился, но сверлил мозг вопрос: как часто буду попадать в подобные ситуации? Надо проветрится. Отправился в парк. Конечно, лучше бы сейчас оказаться в лесу. Почему-то вчера моё семейство отказалось от лесной прогулки. Вообще какие-то они ленивые были. Чем они занимались у Тарасовых? Опять лишь вопросы…

С боковой аллеи сошёл на газон. Вспомнил детскую забаву, начал пинать небольшие кучки опавшей листвы. Наверное, со стороны смотрелось смешно. Но мне было совершенно безразлично, как я смотрелся со стороны.

А что мешает, ну хоть иногда,

Бесцельно побродить по лесу?

Снять, пусть на время, лишние года,

Отбросить мудростью навязанной завесу.

9

В приподнятом настроении приехал в банк и с энтузиазмом принялся за разбор завалов. Если четверть банка теперь принадлежит нам, допустим, прибыльность останется на уровне прошлого года, хотя по всем прикидкам должна вырасти раза в два, то даже выплата акционерам половины этой прибыли принесёт нам… Слюна не текла, но дух захватывало. Ради этого можно и нужно напрячься.

Около полудня приехал Остапенко. Ещё раз убедился в его деловых качествах. И в присылаемых им ежедневных отчетах, и в привезённом обобщенном обзоре чувствовался уровень мастерства. Теперь я с конкретными цифрами могу идти на доклад к Кармазину. Вместо регулярных выплат можно будет откупиться разовым заносом в конкретный кабинет. От прежней многогранной проблемы оставался лишь вопрос обуздания местных преступных группировок. Поблагодарил бывшего майора и пообещал премию, когда проблему окончательно снимем с повестки дня.

Перед самым обедом неожиданно позвонил Виктор Петрович и по-приятельски пригласил разделить с ним трапезу. Естественно, это было приглашение на разговор, потому что приехать предлагалось к нему в офис.

Зная, куда еду, воображение всё равно рисовало картину пустого полузатененного ресторанчика с кучей охранников на входе и двумя (непременно двумя) официантками, стоящими поодаль от нашего столика, на котором помимо блюд обязательно должна лежать кожаная папка с теснением, в которой будут какие-то важные секретные документы. Но реальность была куда прозаичней. Офис компании Бойко располагался в одном из бизнес-центров города, далеко не самом большом, и занимал всего пол-этажа. Охранник, правда, был. Один. Сидел в приёмной, развлекаясь болтовнёй с секретарём. Потом эта секретарь выступит в роли официантки, за обеденным столом в переговорной комнате.

Вошёл в кабинет Бойко. Разговаривая по телефону, он привстал и жестом руки предложил мне сесть на ближайший к его столу стул. Говорил довольно долго. По обрывкам фраз догадался, что собеседником Виктора Петровича выступает всё ещё исполняющий обязанности губернатора. По тону хозяина кабинета, слегка снисходительному, можно было предположить, что основной темой разговора была благодарность за устранение последствий недавнего урагана. И, возможно, обсуждение предстоящего вступления в должность самого Бойко. Когда разговор наконец-то прекратился, и Виктор Петрович, переводя дыхание, подошёл для рукопожатия, я решил продемонстрировать свою проницательность:

— Что генералу ещё остаётся, как не благодарить того, кто прикрыл его тылы перед федеральной властью.

По лицу Бойко проскочило удивление. Такое выражение бывает у человека, сознающего, что его обводят вокруг пальца, но не понимающего каким образом.

— Откуда? — Запнулся, не зная, как продолжить. — Он же только приземлился, в машине едет…

Моя добродушная улыбка разрядила напряжённую атмосферу:

— Вы слишком громко говорили.

— Ладно, — добродушно хлопнул меня по плечу, — не о Селезнёве речь. — Вернулся на своё место. — Мне Оля сказала, что выплаты тебе предстоят серьёзные. — Подчеркнул интонацией понимание моих проблем. — Напрямую я тебе их возместить не могу. Но! — Сделал паузу.

— Но пакет акций банка переданных моей жене с лихвой покрыва-

— Нет, — махнул рукой, чтобы я больше не перебивал его, — акции банка — это другое. Ты здорово помог мне на выборах. И мне нужен контроль над денежными потоками… — Видимо, я всё-таки сбил его с мысли. — Мы сейчас переоформляем «наследство» Сладкова. — Чуть понизив голос. Есть ряд компаний, которые могли бы отойти финкомпании твоей жены. Доходы там небольшие, но стабильные. И текущие потери компенсируешь, и на будущие непредвиденные заработаешь. — Чуть громче. — Чтобы я мог спокойно, без стеснения, тебя привлекать, зная, что не откажешь.

Бойко передал мне список нескольких компаний с контактными телефонами, по которым Валины юристы должны будут связаться для заключения сделок. Почти извинился, объяснив маленький размер пирога, причитающийся на мою долю, интересами стоящей за ним группировки. Хотя, будь его воля, моё вознаграждение было бы гораздо весомее. Почему-то вспомнился Кармазин, приблизительно в таких же выражениях объяснявших свою ограниченность, после переформатирования сделки по СП с немцами.

— Плавали, знаем. — Вырвалось у меня.

После этого мы отправились в смежную с кабинетом директора переговорку, где нас уже ждал накрытый стол. За обедом никаких разговоров о делах не вели, демонстрируя друг другу нарочитое пренебрежение ограниченным временем. Уже в самом конце Бойко, словно спохватившись:

— Ты же завтра будешь на приёме в губернаторской резиденции? — Видя моё непонимание, пояснил. — По случаю моего вступления в должность.

— В смысле: «губернаторской резиденции»?

— Сладков передал мне свой особняк. — Подмигнул, словно, я в курсе, но делаю вид непонимающего. — Зачем сенатору, живущему в московском пентхаузе, ещё и дом в провинции?

Мой лёгкий ступор был истолкован за нерешительность.

— Будут главы районов, ключевые фигуры из новой администрации, несколько директоров крупнейших промышленных предприятий области. Пожалуй, и всё. Поэтому жду тебя с супругой.

— А ещё на две персоны приглашение дадите?

— Для кого? — Больше с недоверием, нежели с любопытством.

— Есть у меня страстный любитель подобных мероприятий…

Вернувшись в банк, засел за изучение компаний, в которые Бойко предложил войти финкомпании Вали. Были среди них мини жемчужины: оператор наружной рекламы, например. Но были и явно живые трупы, неумирающие лишь из-за подпитки из областного бюджета по сомнительным схемам. Спустя час беглого изучения стало ясно, самому мне с возрастающими потоками информации уже не совладать. Пора переходить на следующий уровень.

Через пять минут в моём кабинете сидели бойцы аналитического отдела. Все, кроме вечно не понятно где шатающейся Лены. Конечно, не мог я сходу взять и выдать цель нашего собрания. Аналитики. Пускай пошевелят извилинами.

— Дошли до меня слухи, Игорь, что стал ты по выходным подрабатывать частным извозчиком. — Изображая на лице недовольство. — Смотри, побьют тебя другие бомбилы, или, чего доброго, таксопарк наймёт громил. Потеряем тебя на какое-то время.

— Не боись, босс! — С наигранной весёлостью в голосе. — У меня в ментуре ещё подвязки остались.

— Ты об этом мне потом с больничной койки напомнишь…

— Простите, Владимир Иванович. — Вместе с исчезновением улыбки в минус ушло настроение. — Деньги очень нужны. Квартиру пора менять…

— Оп-с! «Владимир Иванович»? Парни! — Обвёл взглядом поникших ребят. — Я же не пугать вас сюда позвал. У меня к вам предложение.

— Так, — взял на себя право общего ответа Сергей, — мы за любой кипиш…

Не стал растекаться мыслью по древу. Предложил своим бойцам подключиться к аналитической работе на Валюшину финкомпанию. Дал два дня на обдумывание схем взаимодействия, механизмов выплаты вознаграждения и распределение ролей в команде. Провожая их до дверей кабинета, напомнил, что Лену совсем не обязательно посвящать в это дело.

— Но к вечеру пятницы жду ваших предложений, которые в выходные смогу обсудить с женой. Вы же понимаете, что у этой схемы есть и второй участник. Не забывайте об этом.

Игоря придержал. Дождались, пока Сергей с Пашей уйдут.

— Касаемо новой квартиры. — Обозначил тему. — К концу года «Строй-гарант» сдаёт два дома. Присмотрись. Если, что выберешь, помогу оформить беспроцентную рассрочку лет на десять…

Сегодня точно не буду задерживаться на работе. Шальная мысль. А нет ли у Новикова каких-нибудь сведений по предложенным компаниям?

— Здравия желаю, товарищ подполковник, — почему-то по-военному выдал приветствие.

— Владимир Иванович!

Обрадованный голос из трубки меня смутил. Что я пропустил?

— Не успел отзвониться, поблагодарить.

Всё интересней и интересней. Лучше промолчу.

— Проставлюсь позже, с Вашего разрешения, когда дела полностью приму. — Словно, спохватился. — А Вы по какому поводу звоните?

Так, видимо назначение произошло раньше обещанного. Почему-то генерал Селезнев спешит. Интересно…

— Хотел об одолжении попросить. Справиться о нескольких компаниях. На каком счету? Может грешки за ними какие имеются…

— Конечно, Владимир Иванович! О чём…

— Мне не к спеху! — Перебил собеседника. — В середине следующей недели встретимся. Обсудим пару тем.

— Тогда остаёмся на связи!

Дома ждал сюрприз.

Скажи мне кто-то, что увижу сына с большущим фингалом под глазом, покрутил бы пальцем у виска. Ну, кто сможет подпортить личико моему маленькому укротителю людей, зверей, птиц и прочая, и прочая… Как говорится, не верь глазам своим.

Дело обстояло так. В новой школе, куда переводим Игорька, пока Валюша с Викторией договаривались с директором в его кабинете, сынишка слонялся по коридору. Стало скучно, поэтому вышел и забрёл в соседний со школьным двор. А там щенок к нему прибился. Само собой, наш маленький волшебник начал с ним развлекаться, пока это их занятие не прервал мальчишка — хозяин этого щенка. Он и зарядил моему далёкому от уличных драк сынишке.

— Ну, как ты его не успокоил ещё на замахе? — Еле сдерживаясь от смеха, недоумевал я. — Ты, вон мужиков вырубаешь, а тут мальчишка…

— Мужики, они плохие. — Виновато пояснил Игорь. — А этот мальчик хороший. Он просто испугался, что я его собачку заберу. Он не злой. Просто испугался. Он за собачку свою…

Начал повторяться. В голосе промелькнули нотки, предшествующие слезам. Я подошёл и обнял сынишку.

— Пап, тебе за меня стыдно?

— Что ты! Я тобой горжусь.

Через минуту, отпустив Игорька:

— Как же ты такой красивый в новой школе появишься? Ещё решат, что ты — хулиган.

— Утром ничего не останется.

— А знаешь, сынок, — как обычно на язык вышло раньше, чем смог до конца сформулировать предложение, — пора начать тренироваться, чтобы в таких драках за себя постоять, не пользуясь своими сверхспособностями.

— Да зачем ему это? — Вступила в разговор, сидевшая в стороне Валя.

— Лишним не будет! — И повернувшись к жене. — Ты же тоже всё на фитнес в спорткомплекс собираешься. Вот и подыщи для Игорька в нём секцию или индивидуального тренера. Будете ездить вместе. Эдакая дополнительно дисциплинирующая каждого из вас обязанность друг перед другом!

— У! Чё удумал!

Это был сигнал, после которого Валя с Игорьком набросились на меня. Если бы не громко затараторившая Катюшка, не понимающая, что происходить они бы меня побороли и… Даже представить страшно, что бы они со мной сделали.

10

К моему удивлению, Валентина совершенно без энтузиазма отнеслась к поездке на приём у новоиспечённого губернатора. Узнав, что Виктории там не будет, сделала пару безуспешных попыток уклониться. Но я настоял. Свое нежелание она трансформировала в одежду. На светский раут, чем по факту должен был обернуться этот приём, она оделась так, словно собралась в свой офис.

К дому губернатора подъехали около шести. Похоже, все гости были на месте, поскольку ранее они присутствовали в областной филармонии на церемонии вступления в должность. Два больших стола под навесами перед домом практически пустовали. Справа от входа на небольшой сцене расположился квартет музыкантов, исполнявших на струнных джазовые композиции. Гости, разбившись на небольшие группки, прохаживались по саду. Губернаторский особняк для большинства из них не был диковинкой, они здесь бывали и при предыдущем владельце, поэтому в доме никого не было. Я же попал сюда впервые и жаждал познакомиться с домом поближе.

Негласно я был дорогим гостем. Поэтому по приезду к нам с Валей через минуту подошли Виктор Петрович с женой. На фоне Ольги Николаевны глава области смотрелся принарядившимся бригадиром отделочников небольшой строительной компании. На хозяйке дома было тёмно-синее приталенное платье с глубоким декольте, вероятно без рукавов, укороченный жакет голубого цвета с узкими рукавами до середины предплечья, подчёркивающими красоту, ухоженность запястий и кистей рук. Туфли на высоком каблуке были точь-в-точь такого же цвета, что и платье. Шею украшало ожерелье из нежно-голубых крупных шариков из халцедона, чередующихся с бирюзовыми шариками помельче. Эффектным завершением сине-голубой палитры служили висячие серьги с несколькими маленькими сапфирами, и в комплект с ними перстень с сапфиром покрупнее. С первого взгляда становилось понятно, кто во всём этом скоплении народа главный.

После нашего мягкого отказа сразу сесть за стол Ольга Николаевна предложила провести экскурсию по дому, на что я с удовольствием согласился. Губернаторский особняк был побольше кармазинского и выглядел массивнее. Но внутри сильно уступал ему как по качеству отделки, так и по соблюдению стиля. Излишне большую гостиную можно было объяснить различными приёмами у губернатора, но слишком широкая лестница, словно скопированная из буклетов дворцов, нещадно съедала внутреннее пространство. Особенно это чувствовалось на втором этаже. Впрочем, туда посетителей не приглашали. Поскольку кухня и столовая были заняты официантами, а часть дома, отданная обслуживающему персоналу, не прелагалась к посещению посторонними, мы всё же проследовали выше. Кроме четырёх спален, две из которых были с ванными комнатами, и кабинета хозяина особняка, на втором этаже располагалась бильярдная и библиотека. Причем две последние комнаты были наиболее удалены от лестницы, что делало почти нереальным пребывание там гостей в вечернее время. Но, что мне особенно понравилось, так это небольшая оранжерея в стеклянном пристрое, в которую можно попасть на первом этаже, а на втором этаже её видом можно насладиться с балкона. Но в целом губернаторский особняк по всем статьям проигрывал дому Кармазина.

Самого хозяина «Химзавода» с супругой мы встретили позже в глубине сада в окружении представителей обладмигистации. Увидев меня, почему-то обрадовался и шагнул навстречу со словами «а вот и он!». За ним последовала и Елена Алексеевна, которая без сомнения могла претендовать на звание «украшение вечера». Не столь важно, насколько безупречно она была одета. Её блуждающая улыбка действовала успокаивающе. А внутренний свет, освещающий пространство вокруг, отбивал всякую охоту сравнивать Елену Алексеевну с кем-то другим. Глядя на неё, можно было невольно задаться вопросом: что делает в таком месте ангел?

— Наслышан о твоих подвигах. — Начал Кармазин, как только мы отошли метра на три в сторону. — Мало того, что ты Витю в кресло главы области усадил, так ты ему ещё и бизнес предшественника передал вместе с домом. — Сопроводил жестом, мол, «ты только посмотри на всё это!»

— Ну, не совсем так. Я…

— Ты потом будешь благодарить. А пока его сын тут, нужно оформить передачу.

— Передачу чего? — Непонимающе.

— Пакета акций твоего банка! Я Вите всё доступно объяснил, и он согласился.

Виктор Анатольевич говорит так, словно всё давно было обсуждено, решено и объяснено. Но я почему-то решил начать всю процедуру с самого начала. И это вызывало у него лёгкое раздражение.

— Подождите, подождите! — Я даже сделал полшага назад. — Он уже поспособствовал тому, что Валентина стала владельцем четверти акций банка.

— Правильно! — Обрадовался моему пониманию ситуации Кармазин. — А ещё четверть акций твоего банка, которыми сейчас владеет его сын, он тоже передаст тебе.

— За что?

— Так! Не разочаровывай меня! Паспорт при себе?

— Нет. Но я, надеюсь, у Валюши есть.

Валя с Еленой Алексеевной метрах в пяти от нас что-то весело обсуждали, то и дело слегка сгибаясь от приступов смеха. Помахал ей рукой, чтобы подошла. Виктор Анатольевич взял мою жену под локоток и энергично куда-то увёл. Продолжающая улыбаться жена главы «Химзавода» подошла ко мне:

— Мне Валюша рассказала про случай с Игорьком. — Словно это было событие, по крайней мере, областного масштаба. — Вот бы увидеть это всё воочию!

Невольно поддался весёлому настроению собеседницы.

— Ну, да! Тот, кто может уложить троих вооружённых бандюганов…

— Кто может усыпить целый полицейский участок … — Поддержала меня Кармазина, заливаясь смехом.

— … получает в глаз от какого-то сопляка в споре за щенка.

— Ураган предвидел. — На секунду сделала лицо серьёзным. — И как ему это удалось? — Тут же вновь расхохоталась. — А нападки хулигана не понял.

Без видимого перехода она перешла к рассказу, как они повеселились в субботу, и как их с «дедом» вымотали «дочки с внучатами», делая лишь небольшие паузы, чтобы справиться с наплывами смеха. А заводилой непременно выступал «Игорёшка».

Минут через пять к нам вернулся Кармазин. Но уже без Вали.

— Всё отправил! — Отрапортовал. — Валентина с Бойко-младшим укатили к нашему нотариусу оформлять передачу акций. Так что ты остаток вечера проведёшь без жены. Не благодари. — Пошутил Анатолич.

Надо же, опять не познакомлюсь с сыном Бойко, интересы которого долгое время представлял в нашем банке. Глядя вслед уходящей Елене Алексеевне, в голову пришли строки:

Вне времени, вне пространства,

Хочу, дорогая Елена,

Чтоб мелких людишек коварство

К ногам Вашим пало, как пена.…

Прихватив с подноса проходившего мимо официанта фужер с шампанским, отправился в «свободное плавание» по губернаторскому саду. В первой же группе гостей на моём пути повстречался Дубровин. В свойственной ему манере он рассказывал что-то, сопровождая речь широкими жестами и даже телодвижениями. Его жена стояла рядом с отсутствующим выражением лица. Видимо, фоторепортёры светской хроники уже выполнили свой «план по кадрам». А значит, цели на сегодняшний вечер Лилии Петровны достигнуты. Приветственно подняв фужер на уровень лица, и чуть наклонив голову вперёд, хотел пройти мимо, не снижая скорости. Но Михаил Борисович бросился мне наперерез, широко раскрыв руки для объятий. Потом, положив сзади руку мне на плечо, сопроводил к этой группе незнакомых мне людей.

— А вот и он! Крюков Владимир Иванович!

И уже ко мне, демонстрируя наши приятельские отношения:

— А где очаровательная Валентина?

— Дела у неё…

Снова эта фраза «а вот и он!». Что же я пропустил? Этот вопрос беспокоил меня, пока я пожимал руки трём мужчинам и изображал целование рук их спутницам. Задержавшись минуты на две ради ничего не значащих фраз, продолжил своё движение. Увы, никого из присутствующих не знал. Кого-то видел раньше в поездках с Бойко по райцентрам во время предвыборного чеса. Но кроме узнавания больше ничего о них вспомнить не мог.

Заканчивая обход парка, увидел чуть в стороне от аллеи Бойко, беседующего с Селезнёвым, со стоящими рядом с ними женами, и на небольшом удалении ещё несколько пар, вроде бы из областной администрации. Ещё один молодой мужчина, стоял ко мне спиной, но по каким-то неуловимым признакам, казался мне знакомым. Замялся, замедлив ход, не решаясь подойти или пройти незаметно мимо. На моё шарканье из-за неуверенности повернула голову Ольга Николаевна.

— Володь! — Безразличие на её лице сменила лёгкая улыбка. — Ты где от нас прятался?

Все посмотрели в мою сторону. В повернувшемся я узнал главу департамента из Администрации президента. Он по-свойски подошёл ко мне с рукопожатием.

— Привет, Жень! Не скучаешь в нашей «глуши, в деревне»? — Ничего другого мне в голову не пришло.

На правах важного столичного гостя он затащим меня в их круг общения. И тут я в третий раз за вечер услыхал «а вот и он!». На сей раз из уст генерала Селезнёва. Видимо, развивая свой тезис, который он озвучил чуть раньше, но теперь используя меня в качестве доказательства:

— Вот скажи нам, — с приказной ноткой в голосе, — снятие Кагарлицкого с дистанции — твоя работа? Почему он потом за Виктора Петровича стал агитировать?

— Ну, Вы меня ещё про генерала Лебедя спросите!

Откуда я вспомнил эпизод выборов президента в далёком 96-м? Я о нём лишь в каком-то обзоре читал, когда по области колесили.

Шутку оценили. Смех снял состояние противоборства между двумя группировками, хотя одну из них в одиночку представлял не ставший генерал-губернатором Селезнёв при молчаливой поддержке молодой жены. Может быть, только чтобы произвести впечатление на неё и развернул он эту баталию. Ну, и конечно, своё самолюбие потешить…

— А еженедельный эфир на радио? Это же бомба!

— Да кто сейчас слушает радио? — Пора переходить к встречным вопросам, иначе не отстанет.

— Нет, Петрович, — переключился на Бойко, — без Крюкова ты бы проиграл! — По-дружески похлопал его по груди. — К гадалке не ходи…

— Эх! — Тяжело выдохнул. — А я как раз хотел позвать Виктора Петровича к одной местной провидице, — с ноткой сожаления в голосе, — прикинуть, какая нас зима в этом году ждёт, к чему готовиться…

Неуместность моего замечания вызвала взрыв хохота. Желание продолжать словесную битву по возможным исходам выборов пропало. Теперь противоборствующие стороны могли покинуть ристалище без потери лица. Воспользовавшись распадом группы, обратился к московскому визитёру:

— На долго к нам? Когда обратно?

— Завтра вечерним рейсом домой.

— А что так быстро? — Удивление на грани сомнения в адекватности собеседника. — Местные красоты не повидал, охоту, рыбалку не посетил. Зачем приезжал? — В последнее предложение было обращено кому-то третьему, не существующему, но, явно, более мудрому.

— Охоту … — Протянул собеседник.

Сделал жест, мол, подожди. Достал телефон, набрал Агеева. Тот с удовольствие согласился организовать выезд на природу на три-пять дней, по желанию гостя.

— Итак! — Перейдя на начальственный тон. — Сдавай билеты. Завтра утром за тобой заедут. На выбор: охота на дичь, рыбалка на лесных озёрах, ночёвка на заимке с баней и сопутствующими … — замялся. — Да что я тебя агитирую? Вопросы?

— А ты?

— Я постараюсь в субботу к тебе присоединиться. Прости. — Требуется пояснение. — Мы тут выборы выиграли. Разгребаем.

В десятке метров, явно скучая, стояла Ольга. Муж её в сопровождении свиты отправился дальше изображать радушного хозяина. Я попрощался с Евгением и медленно пошёл к хозяйке. Слишком медленно. Чета Селезнёвых уже поджидала меня возле Бойко. Генерал на правах старшего товарища взял мой пустой фужер. Передавая его своей жене:

— Зая, принеси нам выпить. — Очерчивая указательным пальцем в воздухе круг.

Ольга Николаевна с нескрываемым неудовольствием вслед жене Селезнёва:

— «Зая», на один меньше.

Грациозно развернулась на каблуках и, словно по подиуму, пошла к дому. Мы оба на несколько секунд зависли, провожая её взглядом. Первым «опомнился» Селезнёв:

— Спасибо тебе, Владимир. Не ожидал…

— За что, спасибо-то? — Удивлённо.

— За наведение порядка после урагана. — Не менее удивлённо. — Формально главой области был ещё я. И за устранение последствий отвечал тоже я. А меня даже в области на тот момент не было. — Пауза. — В воскресенье, как прилетел, проехался по пострадавшим районам. Красота! В соседней области тоже ураган покуролесил. Так у них конь не валялся. Мне даже премьер-министр позвонил, поблагодарил за оперативность! Смекаешь?

— Кого и надо за всё благодарить, так это Ольгу Николаевну. — Медленно протянул я.

В ответ на незаданный вопрос пояснил:

— Она была душой нашего оперативного штаба. Мне кажется, что идея самим взяться за восстановление, когда руководимые Вами службы только раздумывали, принадлежит Ольге Николаевне. Так что, благодарите её.

— И ЧОПовчев подключить она догадалась? И с лесозаготовителями она договорилась? — С видом поймавшего собеседника на «неточностях». — Не скромничай, Владимир!

Подошла жена генерала с тремя фужерами. Подняв свой, как бы для тоста, но ничего не сказав, Селезнёв чокнулся со мной, потом с супругой. Отпил.

— Теперь я твой должник, Владимир. Чем бы я мог тебя отблагодарить?

— Так, вроде, назначением Новикова отблагодарили…

— Это мелочь, — отмахнулся, — я серьёзно. У тебя, Владимир, репутация человека слова. У меня же, человека, платящего по счетам. Как хорошим, так и плохим. Репутация — это, — ещё отпил из фужера, — это ценник. Какая будет на нём нарисована цифра, так тебя и будут ценить. Поэтому, — приблизившись ко мне, — не затягивай с просьбой.

— С сегодняшнего дня Вы уже не начальство. Что я могу попросить?

— Не знаю. Но я по-прежнему генерал-лейтенант Росгвардии.

— А в Ленинградской области у Вас сохранилось влияние? — Осенило меня.

— Есть кой-какие выходы на некоторых руководителей силовых структур. Тебе зачем?

— У нас, э-э-э, в смысле, у «Химзавода» там промплощадка. С чиновниками, вроде бы, нашли, как договориться, а вот с мелкими бандитами не получается. Чтобы слишком много на охрану не тратиться…

— Всего-то? — Усмехнулся генерал.

— Вопрос цены. Платить за крышу не будем.

— Володь, — перешёл на доверительный тон, — сбрось завтра моему секретарю данные по вашей промплощадке, и с кем держать связь. Шуганём мы вашу шантрапу. Будут знать, что отныне вы под федеральной защитой!

«Вот это я удачно зашёл!»

— Тогда я всем и каждому буду говорить, что Вы — человек, который всегда платит по счетам.

— И не забудь! — Указательный палец вверх. — Новый губернатор на встрече с президентом должен меня поблагодарить.

— Пренепременно! В самом начале…

Продолжил свой путь в приподнятом настроении. Даже перекусить чего-то захотелось. Подошёл к одному из столов. Тарелки и приборы уже убрали, оставив лишь большие блюда с наборами канапе.

— Почему генералы выбирают жён, которые им в дочери годятся?

Ольга бесшумно подошла сзади. Я вздрогнул от неожиданности. Поэтому лишь переспросил эхом:

— Генералы? — И тут же, придя в себя. — Обычно это в богеме всякой театрально-киношной…

— Легостаев, Селезнёв, … — сделала вид, что может продолжить перечисление.

— Ну, Легостаев на ту пору был полковником. Вдовцом. Причём весь израненный, и с перспективой быть списанным со службы…

— Как тебе его жена-красавица? — Пропустив всё сказанное мною.

— Красавица! — Опять включил эхо. — Она же была вице-мисс России пару лет назад. На мой взгляд, совершенно заслуженно.

— Пойдём! — Не обращая на меня внимания, развернулась и пошла в дом.

Послушно последовал, на ходу дожёвывая и запивая из фужера.

Миновав безлюдную гостиную, поднялись на второй этаж. Вошли в кабинет. Я стоял посредине и молча выслушивал поток её сознания. Ольга вышагивала передо мной, словно прапорщик перед накосячившим салагой, сжав руки в кулаки, и потрясая ими в воздухе.

— … как же они все меня бесят! — По лицу было понятно, что сильно. — Они поливали Витю грязью, а сейчас такие любезные! Тьфу! — Остановилась. — Хорошо, хоть Сладкова не позвал, а то бы я ему устроила! — Ещё раз прошлась передо мной — А этот Селезнёв! Припёрся со своей малолеткой…

Замолчала. Посмотрела на меня в упор.

— Раздевайся!

Одним движением скинула жакет. Расстегнула боковую молнию и, совершая боковые телодвижения, стащила платье через голову.

— Чего застыл? Снимай пиджак!

Стоял, не веря в происходящее, словно это было не со мной. Я просто наблюдатель. Оля осталась в нижнем белье голубого цвета. Даже в таком виде она оставалась стильной штучкой, хоть сейчас на глянец. С поправкой на возрастную категорию. Подойдя ко мне, сняла с меня пиджак, расстегнула и вытащила брючный ремень. Приспустив мне штаны, толкнула на кожаный диванчик. Я безвольно плюхнулся.

— Ты не рад меня видеть? — Кокетливо.

Лёгкое покачивание тазом из стороны в сторону. Крутой разворот на каблуках. Руки упёрла в бока: развернув плечи. Завела большие пальцы под резинку трусиков. Вместе с наклоном корпуса вперёд сняла их. Тут же резко развернулась лицом ко мне и, сделав три шага, оседлала меня.

— О! — Загадочно улыбаясь. — Ты не безнадёжен.

Проделав нужные манипуляции, Оля в ускоренном темпе перешла к главному. Через какое-то время резко отклонилась назад, и я еле успел её поймать за талию. После этого завёл обе руки ей за спину, ограничивая предплечьями её амплитуду. Но главным был не я! Оля с силой оттолкнулась от меня, встала и развернулась. После вновь устроилась сверху, опираясь руками в мои колени. Мне не оставалось ничего другого, как подушечками пальцев бегать по её спине, отслеживая реакцию. Словно на пианино, играл на её пояснице. А потом, аккуратно взяв в ладони груди, притянул к себе. Прошёлся языком между лопаток и поцеловал в шею.

Через минуту с небольшим всё закончилось. Оля медленно встала, отыскала трусики.

— Спасибо, Володь. — Тихим голосом. — Мне было нужно. — После небольшой паузы. — Очень нужно.

Мы оделись и вышли из кабинета.

— Ты иди на воздух. Мне … — Не стала заканчивать фразу, пошла в одну из спален.

Выйдя из дома, растерялся. Куда теперь? Никого не хочу видеть. Нехорошо не попрощавшись уехать, но… Уехал, не попрощавшись. Добравшись домой, не заходя в нашу спальню, отправился в ванную комнату. Отмокал долго. Слишком долго. Пока не надоело. Потом тихонечко пробрался в кровать, стараясь не разбудить Валю. Увы, не получилось.

— Ты где был так долго? — Сонным голосом. — Я ждала, тебя, — зевнула, — ждала. А сейчас всё. Поздно. — Ещё раз зевнула. — Я сплю…

— Выпил лишнего.

— Пьяньчушка…

11

— Вставай, лежебока!…

Этой ночью долго не мог уснуть. От всего прошедшего дня в воспоминаниях крутился лишь коротенький отрезок в кабинете Бойко. Что это было? Если посмотреть со стороны, что я порой пытаюсь делать, меня просто попользовала женщина, которой я скорее в сыновья гожусь, нежели в любовники. В своей прошлой не слишком насыщенной интимной жизни один раз пережил подобный момент. Но после этого старался её избегать, пока окончательно не потерял из виду. А в этот раз, возможно, повторил бы. Да, точно повторил бы. Лишь приняв это, успокоился и заснул.

— Вставай! Солнце уже высоко!

Валя, одетая в свой привычный офисный костюм, сидела возле меня на кровати, держа в руке высокий стакан с какой-то желтоватой жидкостью.

— Вот, выпей растворчик мильтивитаминный. Должен помочь при похмелье.

Выпил без разговоров.

— Мы поехали. А тебе лучше за руль не садиться. — Со строгостью учителя. — Чего доброго, гаишник остановит…

— Хорошо, хорошо, — подыграл жене.

Приехав в банк, засел за накопившиеся бумаги. Рутина, отвлекающая от посторонних мыслей. Покончив с разминочными, перешёл к документам к понедельничной планёрке, которая целиком будет посвящена экспансии банка в райцентры области. Да уж. Не дешёва нынче экспансия. К моему удивлению ярым противником неизбежного выступил Злочевский. Его служебка камня на камне не оставляла от идеи «идём за своим клиентом». В чём подвох? Предположить, что финдиректор беспокоится о снижении своего бонуса в следующем году из-за падения прибыльности банка? Бред! Ладно, продолжим наблюдение.

Незаметно подкралось время обеда. С бумагами, вроде бы, разобрался. Пойду, прогуляюсь. На выходе из банка нос к носу столкнулся с Дубровиным.

— Володенька! — Кинулся он на меня с объятиями. — Куда же ты вчера исчез…

— Михалборисыч! — Высвобождаясь из его капкана. — Вы роняете мой авторитет! Я здесь — Владимир Иванович, который не обнимается прилюдно налево и направо…

— Эх, Володенька! — Взяв меня под локоть. — Как же я вчера хорошо пообщался с нужными людьми!

Мы вышли из банка и остановились в нескольких метрах. Мимо нас постоянно проходили сотрудники, отвлекая от разговора приветствиями. Дубровин предложил отъехать в какой-нибудь тихий ресторанчик. Я же выбрал «прогуляться по парку», пока осень не лишила нас такого удовольствия. Во время прогулки Дубровин сыпал именами глав районов. Рассказывал, до чего они договорились. «Чего стоят такие договорённости?», — вопрос с моей стороны, оставшийся без ответа. И что нам — ему и мне — обязательно нужно проехаться по этим районам, пообщаться с руководителями непосредственно на местах. «Составляй график», — бросил я ему на прощание. Необъяснимый душевный подъем моего собеседника вызывал во мне лёгкое раздражение, поэтому аккуратно с ним распрощался, сославшись на необходимость поразмышлять над ситуацией.

Не над чем было размышлять. Что может мозг, когда сердце бунтует? Когда душа не на месте. Как им между собой договориться? Поди, докажи с помощью примитивной логики, что хорошо, а что плохо. Какие аргументы? Так не принято, а так заведено! Да плевать, как там принято и кем заведено, когда душа ноет. Можешь сделать больно другому человеку. Если придётся выбирать, кому делать больно? Монетку подкидывать? Вот же угораздило меня вляпаться! Почему «вляпаться»? Хотел бы я, чтобы ничего этого не произошло? Не знаю…

Бесцельно бродил по аллеям, словно ожидая на каком-то шаге вдруг найти решение. Что откроется простой путь выхода из ситуации, которую до конца не осознаю. Но чувствую, что ни за что не захочу отмотать всё назад. А что там впереди…

Надо бы в монастырь как-нибудь наведаться. Вроде бы строители к чему-то уже приступили. Жаль, забыл Дубровина спросить. Хотя не его это уровень. Из размышлений ни о чём вырвал звонок. Звонил Бойко. С трудом заставил себя ответить. Слегка нервным голосом пригласил меня заехать. Попробовал было сослаться на загруженность, но, видимо, не очень убедительно. Пообещал, что приеду через час.

Подходя к особняку, не мог отделаться от ощущения «чего-то не хватает». Столы, навесы и всё, что было нужно для вчерашнего приёма, уже убрали, а на их месте воцарилась пустота. Это пространство буквально кричало: «Заполните меня!» Несколько свежевысаженных деревьев или парочка не привлекающих к себе внимание скульптур могли бы стать решением. Вопрос лишь в том, куда их девать при проведении следующего подобного приёма? А он непременно будет. Поймал себя на мысли, что просто пытаюсь отвлечь себя, переключаясь на совершенно не заслуживающие внимания вопросы.

— Заставляете губернатора ждать! — Мне на встречу шла его секретарь, почему-то решившая, что может делать мне замечания.

— К губернатору я бы поехал в администрацию. — Не сбавляя темпа, обошёл её, превратив в статиста. — Где он? — Не поворачивая головы в её сторону.

— В кабинете.

Говорят, что преступников тянет на место преступления, а попав туда, они испытывают чувства вины. Очевидно, я себя преступником не считал. Прошёлся костяшками пальцев по двери и, не дожидаясь приглашения, вошёл в кабинет. Бойко сидел за столом, погрузившись в чтение. Оторвавшись от своих бумаг и уставившись на меня, похоже, хозяин кабинета не сразу сообразил, кто стоит перед ним. С трудом отыскал в себе подобие улыбки, нацепил не очень ровно на лицо:

— Садись. — Жестом указал мне на кожаный диванчик и снова погрузился в чтение.

Минуты за две мне надоела роль ждущего, когда «его сиятельство снизойдёт»:

— Виктор Петрович! Я поеду. Дела…

— Сейчас, сейчас. — Он встал из-за стола, прихватив ноутбук. Подойдя ко мне, открыл его и положил мне на колени. — Что это?

Я не верил своим глазам. На экране ноута крутился ролик, в котором я с Олей на этом самом диванчике…

— Что это? — Почти криком с акцентом на «это» повторил Бойко.

Кровь хлынула к голове. Я слышал, как учащённо застучал пульс в ушах. Стало жарко. Но ни одной мысли кроме желания разбить это проклятый ноутбук.

— Это запись произошедшего вчера в этом кабинете. — Спокойным ровным голосом, которому сам удивился. — Полагаю, действующих лиц ты можешь определить без моей подсказки.

Ощутил сильное облегчение, словно меня освободили от ответственности, которую я сам считал непосильной. Закрыл ноутбук и положил рядом с собой. Откинулся на спинку. Словно сторонний наблюдатель, принялся рассматривать стоящего в двух метрах от меня хозяина кабинета. Что-то в его позе было не естественным. Внутри, очевидно, шла борьба, от исхода которой зависело следующее движение. Борьба продолжалась.

— Если ко мне больше нет вопросов … — Нерешительность моего визави предала мне уверенность, переходящую в наглость.

Предпринял попытку подняться с диванчика. Бойко остановил меня, положив руку на плечо. Сел рядом, прямо на ноутбук. С видимым раздражением вытащил его из-под себя и отбросил в сторону с выражением брезгливости на лице. Просидели молча с минуту.

— Думаю, Ольге ты это ещё не показывал.

— Что ты! — Гримаса испуга была красноречивее слов. — Нет. — Уже спокойно. — И не собираюсь.

Последняя фраза адресовалась не мне. Такая быстрая смена настроений хозяина кабинета свидетельствовала лишь о том, что никакого видения развития ситуации у него нет. Я тоже не знал, как себя вести.

— Давно? — Еле слышно произнёс Бойко. — Как давно вы встречаетесь? — Уже твёрже. — Где обычно это происходит?

— Я не стану тебе ничего говорить. — Так же спокойно ответил. — Ты должен понимать, это не только меня касса-…

— Да пойми же! — Перебил меня. — Мне нужно знать!

В этом «нужно знать» была мольба.

— Вчера, это был второй раз.

— Второй? — Чего больше было в этом возгласе: удивления или надежды, что всё ещё можно поправить.

— Да. И если бы ты вчера чуть больше внимания уделил жене, а не гостям, то и его бы не…

— А первый? — Мою фразу он не слышал. — Когда первый?

— В Питере. Летом.

— Да, я помню, в каком приподнятом настроении Оля вернулась из той поездки. — Эта фраза тоже была не для меня.

Мне просто физически стало тесно на диванчике. Встал и отошёл к окну. Развернулся и посмотрел на Бойко. Похоже, он не заметил моего отсутствия рядом. Ещё одна минута молчания.

— Дальше. — Взял на себя бремя ведущего диалога. — Дальше как будем? Делать вид, что ничего не случилось, не получится. И Оля рано или поздно узнает об этом разговоре. И о записи.

— Ты ей пока не говори ничего. — Глядя в пол. — И не встречайся с ней…

— Да пойми же, Виктор Петрович! — Почему-то не сдержался. — Дело-то не только во мне и тебе! Как ты это себе представляешь? Я прятаться от неё буду? Я пытался лишний раз не пересекаться с ней после той поездки в Питер. Не получилось! А Оле что прикажешь думать, когда я её избегать начну? Что с ней что-то не так?

Он поднял голову и посмотрел на меня не видящим взглядом.

— Да. Оля начнёт … — Глубокий вдох и долгий шумный выдох. — Это я во всём виноват…

— В чём? — Я опешил.

— Я не могу… — Замялся. — Я не совсем му-… — Закрыл лицо руками. — Я импотент.

Словно скинув камень с души, легко поднялся и подошел, встал рядом со мной. Глядя в окно, продолжил разговор с самим собой:

— А Оля — женщина! Красивая, здоровая женщина, у которой есть потребность…

Опять то чувство, что лучше бы мне сейчас здесь не находиться.

— А знаешь! — Внезапная мысль опять резко изменила настроение хозяина кабинета. — Хорошо, что это ты!

Вот не согласен!

— Да, да, не спорь!

Я стоял, словно, воды в рот набрал. Не то что спорить, звук подать не в силах.

— Представляешь, какой скандал мог бы кто-то другой устроить? Есть такие, падкие до общественного резонанса. А ты — человек слова! Пообещай мне, что прекратишь эти отношения!

— Нет! — Твёрдо. — Не стану. Не могу!

— Ты? — Удивлённо уставился на меня. — Ты её любишь? — Эта догадка перевернула все его мысли и догадки с ног на голову. — Это не просто …? — Не закончив фразы, снова подошёл к диванчику и сел.

Теперь к нему вернулось ощущение хозяина положения, потому что стал обладателем ценной информации. Теперь у него было что-то, чем можно было на меня надавить. Через некоторое время, насладившись нечаянно свалившейся властью, продолжил:

— Не боишься, что твоя жена узнает?

— Ей будет больно…

— Поэтому вашу связь надо прекращать! — Словно я, тупой, не вижу такого простого решения.

— Ты сам об этом Оле расскажешь?

— Что ты! — Опять та же гримаса испуга, но в более лёгкой фазе. — Она со мной разведётся.

Уверенность, с которой была произнесена последняя фраза, объясняла предшествующий испуг. Опять молчание, как будто мы, сделав круг, вновь пришли в тупик, где были до этого.

— Но ты должен понимать, — начал тихо, — что никто не должен узнать о ваших отношениях. В этом доме во многих комнатах есть камеры слежения,…

— Как в этом кабинете…

— Да, мне про эту камеру рассказали охранники. Запись с неё идёт только на этот, — жест рукой в сторону лежащего на полу ноутбука, — с других камер — на пост охраны. Поэтому в этом доме вам встречаться опасно! Да не просто опасно…

— Это понятно. — Фраза не для моего собеседника.

— В каком-нибудь отеле города вас тоже быстро вычислят…

— Тебя только это тревожит?

— Нет! — Раздражённо. — Но кто-то должен об этом думать.

— Я поговорю с Ольгой, и…

— Не смей!

— Я поговорю с Олей, — повторил твёрже, — она поймёт. И я тебе обещаю: ни в этом доме, ни в этом городе у нас не будет подобных встреч.

Пристально посмотрел на Бойко, ожидая его ответа. Видимо, не найдя ничего лучшего, он согласился с таким решением. Через пару секунд, словно мы закончили деловое совещание, с дежурной улыбкой на лице он выдал:

— А пошли чаи гонять! Со вчерашнего вечера торт остался почти не тронутый.

Не удивительно, что этот торт не пользовался вчера популярностью. Сладкий и маслянистый, «без изюминки». Но чай был чудный, с лесными травами и сушёными ягодами. Мы сидели и разговаривали на различные посторонние темы, чего никогда раньше было. Даже во время долгих поездок по области во время избирательной компании почему-то не получалось найти общую, интересную нам обоим тему. А сейчас уже второй час, словно кумушки, перемывающие косточки всем знакомым, порой перебивая друг друга болтали без умолку.

— О! Чего это вы тут засели? — Почти забежала в столовую комнату Ольга. — Крюков! А ты что тут забыл?

— Садись, Оленька с нами, чайку попей. — Продолжая улыбаться предыдущей шутке, Виктор привстал поцеловать жену.

— Ты собрался? Самолёт не будет ждать даже губернатора!

— Ещё уйма времени…

— Я срываюсь с работы, спешу домой помочь ему собраться. А он тут языком чешет. — Достала чашку из серванта, налила себе чая и села рядом с мужем. — Ты хоть речь свою для президента просмотрел пару раз?

— Да, Виктор Петрович! — Встрепенулся я. — Вы же не забыли, что надо будет в начале этой речи поблагодарить исполнявшего обязанности Селезнёва?

— Обойдётся. — Небрежно бросила Ольга.

— Виктор Петрович, надо! Я обещал.

Видимо почувствовав, будто её игнорируют, Ольга пошла на меня в атаку:

— Он обещал! — Далее обычно следовала фраза: «вы поглядите на него!» — Ты обещал, ты и благодари.

— Дорогая Вы наша Ольга Николаевна! — Делаю паузу. — Я Вам скажу, как директор директору. — Наигранная серьёзность. — Благодарность, произнесённая в его адрес перед президентом — вполне приемлемая плата за помощь генерала Росгвардии в прекращении наездов на нашу западную площадку со стороны тамошних бандюков.

Поучительный тон и намёк на непонятливость финансового директора предприятия была кислой пилюлей. Её неодобрительный взгляд в мою сторону не ускользнул от внимания хозяина дома. Ему это понравилось.

— Ладно, Крюков! — Хозяйка дома давала понять, кто тут главный. — Тебе пора!

— Виктор Петрович! — Пожимая ему руку. — Удачно Вам слетать. И, надеюсь, мы договорились.

— Мы договорились!

Сразу за дверью столовой почувствовал внезапно навалившуюся усталость. Как будто она меня тут поджидала. Проходя через гостиную, боковым зрением увидел секретаря Бойко, сидящую в кресле у стены. «Если он импотент, — мелькнула в голове шальная мысль, — зачем ему в секретарях такая фигуристая тётка? Да ещё в подчёркивающей все выступающие места одежде». «Посетителям пыль в глаза пускать. Вот, мол, я какой мужик!», — ответил сам себе на глупый вопрос. «Пусть окружающие ломают голову: тискает он секретаря или нет». Тьфу. Муть какая в голову лезет! Да, опять это переключение внимания на что-то постороннее. Ну, и ладно…

— До свидания! — Сопроводил кивком головы.

— Всего доброго! — Оторвала взгляд от книги и посмотрела на меня, словно, не узнала.

«Интересно, как бы отреагировал Бойко, если бы я и секретаря его в койку затащил?» Тьфу, ещё раз! Что за мысли! И потом, положа руку на сердце, это не я Олю «затащил», это она меня. Нет! С головой точно надо что-то делать. Пора чистить. Лучшее средство — спортзал. Благо сумка с формой в багажнике корни пустила.

Четверг, вечер. Зал забит не под завязку, но к некоторым тренажёрам очередь. На удивление, в углу единоборств пусто. После десяти минут на велотренажёре пошёл бить грушу. И с каждым ударом волна недовольства собой и даже злость на себя лишь сильнее подкатывала к горлу. Хотелось кричать, всё равно что, лишь бы кричать. Начал бить во всю силу. И вдруг, при левом хуке не довернул руку. Удар пришелся вскользь, из-за чего вывихнул кисть. Микрорастяжение. Подошёл к дежурному инструктору, который наложил повязку из эластичного бинта. На сегодня со спортом покончено.

— Привет, солдатик, ты с фронта? — На ходу пытается шутить Валюша, когда я замешкался с дверью, поскольку правая рука была занята сумкой. — Что с рукой? — Поцеловала. — Где это ты так?

— «Бандитская пуля». — Шутка из какого-то старого фильма. — Ужином угостите?

— Может, Игорька попросишь помочь? — С абсолютно серьёзным выражением лица.

— Чепуха, растянул чуток. К утру пройдёт.

Подошедший Игорёк кивнул в знак согласия.

После ужина оделся потеплее и вышел во двор. Присел на лавочку. В голове по-прежнему носились всякие глупые мыслишки, от которых нужно избавиться. Никто из хвостатой команды за мной не последовал. Осень. Вечерами уже холодновато.

Отавгустел уж город. Ныне сентябреет.

Училки в школе скоро обозлеют.

За городом комбайны все поля добреют.

Да птицы перестанут слух мой услаждать.…

— Ты ошибся. — Джозеф просто констатировал факт. Без эмоциональной окраски. — Не получилось выместить злость на груше. Разве она виновата?

— Она виноватой родилась.

Повернулся посмотреть на старика. На нём был всё тот же тёплый плащ. Зачем? Ему холодно? Джозеф сидел, глядя куда-то вдаль. Словно моё соседство его нисколько не интересовало.

— Неудобное положение. — Продолжил размышлять вслух. — И в нём не комфортно, и любой шаг делает его ещё более неудобным.

— Это я и без тебя знаю.

— Только ты не знаешь, кто тебе может помочь обрести душевое равновесие.

— И кто же этот волшебник?

— Ты сам ответил на свой вопрос…

Попытался изобразить киношный смех, обозначающий несуразность идеи, высказанной моим собеседником. Но при повороте в сторону Джозефа никого там не застал. Я вновь был один на лавочке.

12

Весь день в голове крутилась фраза, озвученная Джозефом. Я и сам прекрасно понимал, что Игорёк может помочь. Но как его попросить? Что ему рассказать? Нет, уж. Это тупиковая ветвь размышлений моего подсознания.

Рабочий день подходил к концу. Похоже, Райтнеру понравилось сбрасывать на меня банковскую текучку и сбегать. Хотя, помимо неотложных дел порядком поднакопилось вопросов, которые сами по себе не рассосутся. За ростом клиентской базы не поспевало увеличение штата операционисток и клиентских менеджеров. Не хватало кабинетов, мебели и оргтехники. А Предправления продолжал показательно это игнорировать.

— Владимир Иванович! — Одновременно со стуком в дверь в кабинет вошла секретарь Райтнера. — Аркадий Моисеевич уехал, а к нему пришёл важный клиент. Примите!

— Верочка! — Изображая сильное удивление. — Я и не знал, что в отсутствие шефа на тебя возлагаются его полномочия. — И уже без иронии. — Ещё раз ворвёшься подобным образом, накажу!

Вслед за ней в кабинет вальяжно вошёл невысокий упитанный мужчина лет пятидесяти с хвостиком. Дорогой костюм светло-коричневого цвета, светло-желтая рубашка с воротником «на выпуск» и шёлковый платок с орнаментом вместо галстука — вполне презентабельный вид для хозяина крупнейшего городского продовольственного рынка и продовольственной базы. Осматриваясь по сторонам, словно оценивая, соответствует ли кабинет его визиту, посетитель без приглашения развернул ближайшее к моему столу кресло и сел в него. Как только дверь за Верой закрылось, он откинулся на спинку и закинул ногу на ногу.

— Полагаю, мне нет нужды представляться.

Это был не вопрос. Это был посыл мне: ты понял, кто к тебе пожаловал?

— Было бы неплохо узнать, кто меня посетил. — Я словно размышлял вслух, напрямую не обращаясь к сидевшему напротив.

Секундная гримаса удивления. Но он тут же взял себя в руки.

— Семён Аркадьевич Наговицын!

— Моё имя-отчество Вы могли прочитали перед тем, как войти. — Всё тем же безразличным тоном. — Слушаю Вас.

— Я представляю несколько крупных компаний, — явно ожидая уточняющего вопроса «какие?», чтобы вывалить на меня звучные имена, — и мы сейчас рассматриваем варианты смены обслуживающего банка.

Я не только не стал уточнять название компаний, но и не подхватил брошенную мне наживку. Продолжал молча смотреть на своего посетителя, предлагая ему продолжить.

— Вот, зашёл к Аркадию. А его на месте не оказалось.

Видимо, по мнению Наговицына, удивление от «отсутствия Аркадия» в моём сознании должно было трансформироваться в желание «заменить шефа».

— Странно. Аркадий Моисеевич обычно не пропускает назначенные встречи. — Слегка подчеркнул ударением «назначенные».

Принципиально не хотел зазывать «столь значимого клиента» на обслуживание в наш банк. Он пришёл ко мне, хотя я его не звал. К встрече не готовился. Тем более не приемлю разговор не на равных. А равным себе он меня, очевидно, не считает.

— Мы не договаривались.

Прозвучало, как «такие условности на нас не распространяются». По неписанным правилам мне следовало любезно поинтересоваться: «Чем я могу Вам помочь?». Но на то они и правила, чтобы их нарушать. Тем более неписанные. Продолжал ждать, какие ещё признаки своего превосходства продемонстрирует Наговицын.

— Многие клиенты из нашего прежнего банка перешли к вам. — Словно, речь шла о выборе ближайшего супермаркета. — Мы решили посмотреть, подходите ли вы нам.

Почему такие, как он, всегда говорят «мы», имея ввиду одного себя? Царственная особа!

— «Мы» — это кто? — Включил режим непонятливого. — С Вами ещё кто-то? Они в коридоре Вас ждут?

— Нет! — Похоже, мне удалось его раскачать. — Я зашёл сказать, что для нашего перехода в этот банк, вы должны соответствовать. — Неопределённый жест рукой перед собой. — Вы должны выполнить…

Он запнулся. Не смог сформулировать так, чтобы это позвучало солидно. Подобные этому Наговицыну, обычно, вываливают свои требования грубо и все сразу, оставляя бедняге, на которого они вывалены, самому облачать их в общепринятые формы.

— Что вы нам предложите? — Видимо, в его понимании это соответствовало нашим ролям в переговорном процессе.

— Ничего.

Простое короткое слово, сказанное без намёка на эмоциональную окраску, заставило моего посетителя сменить вальяжную позу на более устойчивую. Он сел, подав тело вперёд, широко расставив ноги. Качает его, что ли?

— Как «ничего»?

— Я не представляю, о каких денежных оборотах по счетам и, как производная от них, денежных остатках идёт речь. Ни слова не было сказано о банковских продуктах, которыми будут пользоваться Ваши компании. Приведёт ли их приход к росту клиентской базы банка, как физических лиц, так и юридических, которые являются Вашими партнёрами. Вы ничего не сказали. Поэтому я ничего Вам не предложу.

Он встал и неторопливо пошёл к двери. Обернулся, словно, забыл сказать какую-то мелочь:

— Мы привыкли работать с теми, кого знаем и в ком уверены. — Утверждение, из которого вырастают требования. — Вы должны принять на работу менеджера и операционистку, которые будут нас обслуживать.

— Должен? — Моё удивление было искренним. — Всего доброго…

Перед самым отъездом из банка мне позвонил Агеев. Напомнил о моём московском госте и поинтересовался, не желаю ли я присоединиться к нему. Конечно, желаю! Поэтому попросил его прислать за мной машину часам к семи вечера.

Приехав домой, озвучил домашним своё намерение в кои-то веки съездить на охоту. Предварительно к этой мысли готовил Валю давно, но каждый раз откладывал до «следующего раза». И дёрнул же меня кто-то за язык позвать с собой Игоря, поскольку твёрдо решил взять с собой нашего Рекса. Что это за собака, которая ни разу на охоте не была? К моему удивлению, сынок с удовольствие согласился. Хотя, чему тут было удивляться. Для него лес, и всё, что с ним связано, интересны в любое время суток круглый год.

— Вот так! — С преувеличенным сожалением провожала нас Валюша. — Все мужчины покидают нас…