Бесплатный фрагмент - Все началось в конце времен…

ПРОЛОГ

За прекрасным всегда скрыта какая-нибудь трагедия. Чтобы зацвел самый скромный цветочек, миры должны перетерпеть родовые муки.

«Оскар Уайльд»

Все началось в конце времен, когда он устало восседал на вечном золотом троне в пустоте, ставшим для Бога домом и тюрьмой одновременно.

Неисчислимое множество мыслей роились в голове, не давая покоя. Единственным отвлечением стало наблюдение за… Жизнями, чужими и своими. Огромное, несчетное количество жизней протекало параллельно друг другу во времени. Что есть время для того, кто держит в своих руках могущество мультивселенных? День, минута, век, год, тысяча лет? Локи перестал считать практически сразу. Толку ноль, ему нельзя покидать данного места.

Дерево, обросшее тело, спутавшее местами сознание нерушимо под клятвой верности друзьям, которых он знал так мало, если учесть тысячелетия, прожитые для накопления знаний во имя их спасения. Впустую растраченный талант в путешествиях скольжения, обуздавший новизну различных собственных пороков. Иного пути никогда и не было. Тот, кто остаётся, знал. Просто играл, задумал издевательский маневр, а принц повёлся. Предрешено на ветке жизни, теперь Бога историй, но неизвестность свободных существ польщала в нем недостающую радость и умиротворяла ужас скуки.

Листая взглядом одну нить за другой, посылая в каждую из триллиардов импульс энергии, что исходил от нескончаемой магии в сердце, его интерес пал на ветвь, развивающуюся во Вселенной под названием и номером «TETRA24L», имея такое наименование для девяти миров одно, включая излюбленный Мидгард и в прошлом ненавистный Йотунхейм. Но Асгард стал самым главным урочищем, где началась история данная, так похожая на оригинальный ход событий нынешнего владельца Времени.

Довольно длинная сказка планируется, с пока неизведанным концом, но сюжет завлекающий. По крайней мере, так казалось. Почему бы не взглянуть с самого создания? Так он и решил поступить, аккуратно поворачивая шею влево, что сопровождалось лёгким подергиванием верхней губы, будто переживая, следя за утончением ветви, идущей к своему началу, дабы не упустить и малейшей детали фабулы. Достигнув нужного фрагмента, Локи погрузил себя в вариации замысловатой версии в качестве зрителя.

На самой вершине исполинского ясеня Иггдрасиль, расположенного в центре Вселенной и поддерживающего своими корнями и ветвями все девять миров, находился величественный Асгард. Не просто так досталось ему вакантное место, будто предводителю всего сущего. У самых же начал расположен Источник Мимира и Источник Урд, где проживают в покое обители норны.

Древо, как помнил Локи по сказаниям матушки в детстве, имеет три могучих корня, которые простираются в разные стороны: под одним находится Хельхейм, под другим — мир великанов-ётунов, и под третьим — Мидгард, мир людей.

Главный сторож Бивреста, несущий вахту сотни лет без передачи доверительных прав кому-то иному, верно из раза в раз доказывал свою преданность и неоценимость Одину. Мост с зарождения вёл от кроны дерева к остальным мирам, облегчая передвижение для асов и гостей, прибывающих на превосходнейшие балы.

Для многих жителей царства описание путешествий так и останется мечтой иль небылицей из-за неспособности, отсутствия возможности посетить новые горизонты. Система примерно такая же, как на Земле. Без редкостных виз в некоторые страны попросту закрыты дороги. Разумеется, есть исключения, в основном они касаются особ знатных, высокопоставленных чиновников, либо же простых смертных, знающих окольные пути через болота, вне границ и сторожей.

Лафейсон относился к обоим категориям. Несмотря на возможность без ограничений отправляться в разные уголки Вселенной, зачастую ему приходилось использовать тайные ходы, древнейшие заклятия, помогающие оставаться невидимым во многих случаях для проворачивания своих бесчестных делишек. На это у него особые причины… Были. Теперь осталась пыль, уже и не воспоминания.

Преодолевая в несколько мгновений цветные полосы радужного моста, сменяющие одна другую, Наблюдатель приблизился к золотым, широченным ступеням дворца, ведущим прямиком к массивным, многометровым вратам, стремящимся ввысь, где зарождалась новая эпопея.

1 ГЛАВА

Не всякий огонь есть свет. Ибо свет — истина, а огонь может быть вероломным. Вы думаете, что он освещает, а он испепеляет.

«Виктор Гюго»

Эта история началась не так давно по меркам Асгарда и около десяти веков назад, если переводить на людской род, в те самые времена викингов, завоеваний и крестовых походов. В один день счастье и скорбь омрачили местообитание Богов, когда на ложе первенца-наследника трона родилась принцесса, а смертная её мать канула в небытие. Никто точно не мог сказать где теперь дева, что провела несколько случайных ночей с Тором. Вальхалла иль земной рай? Загадка никогда не будет разгадана, к тому же не столь важно данное упоминание. Мать покинула свое дитя, не взяв ни разу на руки, не улыбнувшись и не одарив связью прочнее стали. Роды проходили тяжело с самого начала. Будь Царица уверена в неудаче, возможно, трагедии избежать был шанс. Но хрупкая молодая девушка не выдержала сил, что росли в ней. Маленькая богиня требовала тела более мощного, а от отца спрашивались лишь забота, тепло и любовь. Тор, однако, праздновал рождение сына с друзьями в таверне, не ведая, что сегодня на свет явилась малышка, а любимая умерла.

Младший сын Фригги и Одина Локи всячески поддерживал роженицу, отказываясь уходить и держа её бледную, холодную и вспотевшую ладонь до последнего вздоха. Кажется, никто не скорбел больше него. Молодой Бог злился, ярость топила его сердце ещё сильнее, когда оказалось, что Тор — горе-отец и даже не муж! (вечно откладывал женитьбу, ссылаясь на неподходящий период, сыпал обещаниями о браке после рождения ребёнка, на деле оттягивая нежеланное и развлекаясь в тайне с другими женщинами на пирах, тогда как Анна, чьей преданности можно восхититься — покорно ждала возлюбленного, не смея заговорить с кем-то посторонним) напивается в компании Вольштагга, Фандрала и Огуна, а за всем превеселеньким действом наблюдает и поддерживает компанию леди Сиф. Младший принц, рождённый на почти четыре столетия позже светловолосого Громовержца, однако по уму превосходил многих, исключая разве что нынешних Правителей. А чувствительность и гордость его возвышалась над всем миром. Локи был разбит. Гнев и боль раздирали душу. Хотелось найти брата и свернуть тому шею, но отпустить руку мёртвой девы не мог, собственное тело отказывалось двигаться до той поры, покамест детский возглас не заполнил опочивальню.

Подняв слезливый взгляд на мать, держащую младенца, он приподнялся с постели, будучи в бреду и все ещё не осознавая произошедшего в полной мере, поплелся к женщине, заглядывая в золотые пелёнки, за которыми пряталась она.

«Такая маленькая, красивая, темноволосая Богиня — будущее Асгарда, идеальная Царица», — то сразу же всплыло в мыслях его, чистосердечное признание чуда с глазами яркоизумрудными, как у матери. — «Счастье, что не от отца досталась ей такая блажь».

— Могу я…? — смахнув рукавом смятой рубахи алмаз слезы со щеки, Локи умоляюще потянулся к девочке, которую Фригга с радостью передала, точно и достоверно объясняя как надо держать племянницу.

Яркие лучи заходящего солнца мгновенно осветили покои, будто рождая день заново, ослепляя прислугу и повитух, стирающих со лба упокоенной капли пота влажными тряпками, пропитанными неким ароматным составом. Богу стало дурно. Он никогда не думал, что Анну однажды смажут этой мерзостью. Пахло приятно, некие благоухающие травы, что сопровождали дух на всем пути в лучшее место — по своей сути должны поднять настроение, но когда в сознании всплывали образы мёртвых воинов, коих обрабатывали также ещё со стародавних времен… Рвотный рефлекс сработал сиесекундно, оставив последний взор на кровавом, но уже покрытом теле девы, принц вернул принцессу матери и метнулся прочь отсюда, набирая скорость в коридорах дворца, убегая в неизведанность.

Похороны проходили в соответствии с истинными традициями асов так, словно мертвая, прекрасная девица — часть семьи, хоть по правде ею и не являлась. На данном настоял Локи, чему, к счастью, никто не противился, практически в одиночку готовя обряды и раздавая приказы налево и направо, при любом угождении подчинённых, оставаясь озлобленным и абсолютно недовольным, считая, что все не то и не так, однако, сам он не пришёл проводить подругу в последний путь перед сожжением. Дочь её тоже предпочёл боле не навещать. Тор — не муж, но отныне отец, огорченью положенному предаться не сумел. На следующий день же отправился на охоту под предлогом необходимости прощального пира из лучшей добытой им дичи прибрежных лесов и явился спустя неделю, когда все придворные и думать забыли о происшествии.

Много дней подряд Локи сидел на вершине одной из башен замка, свесив ноги с выступа открытого окна, перебирая в пальцах золотистую прядь волос Анны, что успел незаметно срезать с трупа. В память, возможно, либо просто хотелось ощущать её рядом. Все слилось воедино — часы, дни, кругообороты солнца, обозначающие начало или конец суток. Ничто не имело значения. Теперь все одинаково, отныне это спрятанное ото взоров чужих кладбище воспоминаний, место неведомое другим — тайное убежище. Глупая, глупая юношеская влюблённость. Такая сильная привязанность останется раной на сердце до конца бессмертных дней. Братец выбрал очередную невинную овечку в одном из походов на Мидгардские острова, прихватив пленницу, при этом знатно подпивши. Беззащитная и напуганная до полусмерти, она не сопротивлялась, поначалу решив, что забрали её, а точнее отдали Варварам в качестве платы за аренду родительского дома.

Впервые увидев деву во дворце, младший принц сочувственно покачал головой, зная, что месяц — самое долгое счастье, кое она обретёт в кровати Тора. Но заключение вышло ошибочным. Настолько уникальна и своенравна оказалась смертная, что души в ней не чаяла и Фригга, и Один, и сам Тор, ухаживающий, как никогда прежде, по дурости срывая цветы в мамином саду (за что из раза в раз получал от неё нагоняй, виновато поскуливая в качестве извинений), героически поднимаясь по лианам, оплетающим высоченные стены прямиком в комнату, выделенную для иномирской гостьи.

Двое сообщников тем часом хихикали за кулисами, наблюдая как трудится Тор, забираясь в посторонние окна и получая собственным подарком по морде, сопровождаясь диким визгом и криком, на который по обыденности забегала стража под разлетающиеся лепестки редких роз.

Два абсолютно разных брата, выбирающие разные тактики. Старший — закаленный в боях и привыкший получать все по первому желанию — получал все по первому желанию, в том числе и Анну. Младший — проводивший свободную от учёбы минуту в обществе матери, умоляя обучить её какому-нибудь мудреному заклинанию, а чего не хватало в познаниях Фригги, добавлялось из величественной библиотеки — не имел навыков обольщения столь искусных. Это и ни к чему. Девушке доставало одного общества и интересной беседы с ним, чтобы счесть лучшим другом.

И впервые Локи по настоящему был не одинок, а сердце билось в ритме галопа, когда ранним утром, сразу после пробуждения, мысли о скорой встрече поднимали уголки губ в болезненноблагодатной улыбке. А потом она забеременела, и мир рухнул. Конечно… Разумеется, Локи узнал первым, она доверяла ему больше остальных. Она убила его одним предложением. Он возненавидел её. Он возненавидел Тора. Брата, который получал все, ведя себя как стадное животное, при этом чавкая за столом и награждаясь бурными аплодисментами. Нельзя придумать наказания хуже того, в котором извечные старания и крах за крахом одного, идут в ногу с победами и триумфами другого.

***

Весь Асгард стоял на ушах. Служки, имевшие права на отпочин в фантазиях ближайшие недели, летали по лабиринтам замка, хлопоча наилучшим образом. Приглашённые гости стекались со всех уголков неизмеримой Вселенной. Молодую пару усадили в центре огромнейшего стола, длиною с сам Биврест, объявляя о скорой же свадьбе во сопротивление главного наследника, не собирающегося взваливать на могучие плечи ответственность за обрюхаченную девицу. Примерно такие слова были подслушаны одной кухаркой при разговоре Тора с Огуном, переданные другой, а от той швее, потом конюху, затем капеллану, прачке и камергеру. В конце слуха, дошедшего ушам Громовержеца, столь пораженного клеветой, оказалось, будто он говорил с самим Царём, моля сослать Анну в бездну Гиннунгагап на попечение великану Аургельмиру. Самой же девушке особого дела не было до молвы, определяющей ее дальнейшую жизнь. Способна составить она карту будущего пути и без чьей-то подоплеки. Разочарованная, впрочем, отсутствием доброго друга ныне на тяжёлой линии, вставшей перед ногами и безразличием отца ребёнка, что носит под сердцем — загнали в тоску глубинную, способствовавшую отречению от помощи и добродетели Царицы.

Намедни порешали бракосочетание отложить, уповая на благоразумное разрешение ситуации к близлежащим родам.

***

Горечно хмыкнув злодейке-судьбе на потешье, Локи принялся, практически не глядя, вплетать тот жалкий остаток её существования в свои волосы, оттеняя растрепанную причёску свежестью запаха сладкой ванили.

***

Бог времени задумчиво прикусил край нижней губы, вливаясь в тенистую ауру ветви, стремительно развивающейся после рождения Богини Безумия.

2 ГЛАВА

Удивительно, с какой легкостью даже самая робкая женщина порою обнаруживает удовольствие в том, чего боялась, если боязнь её была сопряжена с победой.

«Томас Гарди»

Совестно иль горестно, никто не узнает, посему оставим безразличным отношение, да ныне покойной, несостоявшегося супруга. Ни для кого не секрет: асгардские Боги с возрастом лишь наращивают мощь, томящуюся в них веками.

Главным достижением в жизни Тора стало не рождение дочери. Он достиг своей эпопеи, как считал сам, уже давненько, срубая головы гигантам-великанам Мьельниром, возвращаясь домой с личным конвоем и славной победой под овации толпы, из которой особо приветствовал юных дев, краснеющих от подмигиваний принца, гордо скачущего на гнедом жеребце вдоль ровной линии асов. Красный длинный плащ развевался на ветру, а дюжий молот, поднятый к небу, сверкал и отблескивал, ловя яркие лучи.

Царица встречала героя-сына на нижних ступенях у главного входа, держа на руках малышку-внучку со слегка отросшими волосиками. Принцесса, казалось, быстро росла по словам отца, видящего её пару раз в месяц. Горазд до пьянки, чем до потомства. Больше родным опекуном для девочки стала Фригга, заменяя обоих родителей, оставив попытки привлечения Тора в воспитание, но все ещё надеясь на редкую помощь Локи. Младший в тайне дорожил моментами, проведенными с племянницей, забавляя её фокусами, внезапно вспыхивающими из пальцев. Разноцветные фейерверки вскружили голову Мари и снились ей сплошные сказки со счастливым исходом.

Ликующий возглас заполнял детскую всякий раз как заходил он, прижимая указательный палец ко рту, в надежде, что негодница не выдаст его присутствия. Где уж там! Сдавала с потрохами и бежала, сломя голову, сквозь огромную площадь опочивальни навстречу дяде, чуть научившись делать первые шаги. Давеча Царевна и слова первые дескать безотцовщины произнесла. Ближе настойчивого «Ба!» и «Локи» не сыскать во всем Асгарде. Редкие слуги и кормилица лишь подпускались, да в присутствии членов царской семьи, не иначе.

***

Молодой Бог упражнялся в искусстве чаровничества вместо положенного завтрака. Спал он мало, в последние дни присматривая за плачущей ночами напролёт дочерью Тора, сменяя мать чаще, видя, как той тяжело и как она устаёт. Его скромные пожитки книг, заполнившие со временем всю детскую, располагались по всему периметру, становясь ловушкой практически для каждого вошедшего. Они спотыкались, бранясь, падали с подносами, на что принц фыркал, даже не поворачивая головы. Мария смеялась, смеялся и он, видя как из раза в раз, уложенная спать девчонка, выбирается из своей неприступной крепости-колыбели, переползая через стопки книг, кажущиеся ей горами, дабы вцепиться в сапог дяди — это всегда был её конечный помысел.

Сим утром принцесса оказала неимоверную милость, позволив Локи спать едва ли не до рассвета. Замученная играми прошлым вечером, сейчас она отдыхала, премиленько посапывая. Уповая на полезность одной притчи спозаранку, зачитываясь много часов, корпя над изучением, он погряз в записях и собственноручных пометках, разбросанных тут и там. Одиночество утомило малышку, старающуюся напрасно приковать к себе внимание, когда все исключительные пергаменты взмыли ввысь, окружая Бога с ног до головы, ускоряясь в бешенном танце.

— Ты…!!! — приоткрыв рот в удивлении молвил Локи, тщательно выбирая последующие небранные слова. — Как? — нашептав нечто змеиным говором, остановив слабенькое виновение маленькой колдуньи, он подошёл к колыбели, взяв на руки крошечное чудо. — Подсобить мне задумала? — рачительно изучая непонятливый взгляд племянницы, Его Высочество вернулся за стол, усадив на колени помощницу.

Тщательно обдумав произошедшее, Бог пришёл к выводу: научилась плутовка, наблюдая за ним целыми днями. Одаренная девица выйдет. В её-то возрасте уже колдовать во всю? Читать бы и писать научилась искони, то распоясается вовсе.

— Пестовать мне с тобой некогда, дорогуша, уж извини. Нам вообще-то пора кушать давненько, — нахмурив брови, продолжил. — И где носит кормилицу, битый час как уже на месте обязана быть.

Зевнув от недосыпа и усталости, направился принц на поиски чего-то живого в замке, не забыв прихватить с собой ценный и шумный груз под мышкой.

***

— Тернист тот путь и долог, что лежит сквозь кровавые коридоры, — Локи напевал песенку собственного сочинения боле себе, чем Марии, которой, если совсем уж честно — однозначно побоку, ввиду непонимания значения слов.

Фыркнув, обрывая слог на малой октаве, переместив руку под попу девочки поудобнее и крепче перехватив, негодуя от безответственности прислуги, мужчина вообразил ожесточённый монолог, коим опустит жалкое и шаткое положение кормящей девки. Попутно поправляя растрепавшиеся волосы, нельзя было не привлечь любопытство ребёнка, где в сознании нечто подсказывало: «потрогай». Сильнее, чем что либо прежде захотелось ей также мягко расчесать малюсенькими пальчиками спутанные чёрные пряди. Жадно и усиленно она потянулась к густым волосам, подергивая на себя, беззаботно играясь, вполне удовлетворенная и счастливая, достигнув важного устремления, стараясь подползти ближе, то и дело ерзая.

— Ваше Высочество, это не лучшая идея. — Сосредоточив мышление на проказнице, Бог щадяще выдрал клок из цепких ручонок, бережно опуская малышку на свои отполированные сапоги, дожидаясь, пока та примет устойчивое положение ножками. — Что это вообще за шум? — обратившись к невидимому собеседнику в тот момент, подчас по неволе двое добрели до одной из приёмных зал фрейлин, балабольничавших днями непрерывно на удобных мягких пуфах.

Мария загадочно посмотрела на дядю, невзначай открыв рот, будто поняла и собиралась нечто молвить, но очень разочаровалась, опустившись вниз, ведь её планы на чужую причёску собирались стать грандиозными. Теперь же ей оставалось только обхватить ручками мужскую бедренную часть чуть выше колена и начать хныкать, мгновенно получив нежное, успокоительное поглаживание по голове твёрдых и уверенных рук, заверяющих в абсолютной безопасности.

Толпа сумасбродных девиц вилась вокруг Тора ленточными червями, когда горделивец в новом официальном одеянии расхаживал взад и вперёд пред ними, навязанно вырывая из их нутра восхищенные охи, включая ту самую подловатую кормилицу.

Девочке надоело стоять и ждать что её приласкают, ведь слабенькие ножки не привыкли сами ходить и решение выдалось проще некуда. Молниеносно переключив внимание на «горе-отца», которого запомнить была не в силах вследствие редких встреч, так что сейчас громовержец будто один из сотен незнакомцев.

Повернув голову к собравшимся, махая одной конечностью в такт движением плаща Тора, который стал путаться вокруг его ног, крепко связываясь с ботинками, Богиня осталась довольна. Поражённый внезапной скованностью движения, старший принц едва удержал равновесие, практически устроивший новое представление, куда занятнее и смехотворнее предыдущего.

Не нужно было иметь гений, дабы догадаться о проказничестве младшего братца. Вернув гордость и отстояв уверенное лицо, исказившее всю серьёзность будущих намерений, Одинсон хмыкнул, встав по стойке смирно и искоса наблюдая за Локи.

— Локи. Тебе снова настолько скучно, что решил испортить мамин подарок? — не осталась для него незамеченной странная похвала родственника Марии, отчего-то бывшей в преотличном расположении духа.

Возвратившись в уже излюбленное положение — на руки к дяди, малышка обняла огромную, как на тот момент казалось, шею, при повороте носиком задевая мягкую щеку и тщательно принюхиваясь к аромату мужской кожи. Должно быть, ей ещё до рождения нравилась ярко выраженная сушеная мята, которая перебивается с контрастом смородины, исходящей от его волос. Ейтаки удалось незаметно взять в рот пару чёрных волосинок и пожевать на пробу.

Если они так пахнут, то почему бы не быть им вкусными?

Разочаровавшись, однако, она стала плеваться, помогая себе руками достать остатки изо рта.

Занятость в телепатическом стрельбище между братьями, оставила проделки хулиганки незаметными. Слегка прикрывая ладонью ушко Её Высочества и прижимая к груди, приглашая тем самым к разговору не для детских ушей.

— А тебе настолько плевать на своего ребенка, что ты даже не в состоянии вспомнить, что ей, вообще-то, нужно питаться? — решительно и действенно Локи зыркнул на виновницу затеянного. — Я изгоняю тебя из Асгарда. Собирай вещи и уходи. — Ровный и строгий тон не выдавал ненависти к особе.

— Ты не можешь никого выгнать, Локи, — вступившись за кормилицу, Тора уже невозможно было остановить, ему обязательно надо выступить с неким заявлением «мол моё слово выше твоего». — У Эйчар лучшее молоко. Только им будет питаться принцесса, моя дочь и внучка Одина

— Ого, браво! Ты ещё в состоянии вспоминать, что заложил в создание Мари часть себя! — тут следовало похлопать в ладоши, однако, не представлялось возможности. — У нас пол Асгарда ходит с сочными наливными грудями, готовыми глотки рвать за возможность стать кормилицей Марии, — обречённо вздохнув, младший показал напускную разочарованность в попытке задеть любимца Всеотца, — впрочем, ты и сам знаешь, так как многих из этих девиц самолично перепробовал, а вот в наименовании чада принять участия не изволил.

— Заткнись!

— А то что? Руки начнёшь распускать в присутствии дочери? — хотелось плюнуть брату в лицо, так мощно и до краёв заполнена чаша терпения. — Пророчить тебе могу и без предсказательницы — ничем добрым для тебя то не кончится.

Зевая то ли от усталости из-за длительного использования магии, то ли от голода, принцессе захотелось спать.

— Знаешь, я думаю, всё дело в том, что ты… Завидуешь.

— Чему? Тому, что ты не в состоянии сам изготовлять для себя одежду и доспехи?

— Ты бы тоже получал больше поощрений от родителей, будь таким же успешным в битвах, как я. Несколько дней назад я с друзьями вернулся с похода. Орки повержены, невинное население освобождено от их натиска, а я — получаю заслуженные награды и одобрение.

Локи закатил глаза, чуть сильнее прижимая племянницу к себе от гнева, он старался отвлечься от укола боли, причинённого родней. Сердце забилось сильнее, сказать можно многое, но продолжение спора останавливало присутствие несовершеннолетней.

— Будь твой разум чуть шире, чем у Мидгардской мухи, разговаривать с тобой было бы гораздо-гораздо проще.

— Я тут подумал и решил…

— Ого! Ты? Подумал?

— Моя дочь не должна извечно находиться в твоей пагубной компании, — Тор сделал несколько широких шагов по направлению к членам королевской семьи, заставляя их невольно напрячься и попятиться назад.

— Эта девочка в полной безопасности рядом со мной. А тебя она не знает. — переменив положение затекших локтей, Локи стал покачиваться из стороны в сторону, пританцовывая, чтобы завлечь девчушку. — Кто этот дядя, солнышко? — ткнув пальцем в грудь громовержца, спросил он, по-доброму улыбаясь или, точнее будет сказать, манипулировал отвлечением через перевод внимания на себя и показатель добродетели и полной защиты. — Хочешь к нему?

Естественно, она не хотела, нахмурив бровки, недоверчиво просматривая лицо незнакомца и в конце внутренней борьбы насупилась. Так легко управлять поведением детей, когда их сознание не сформировалось и они не знают, что хорошо, а что плохо, лишь по велению взрослых идут тропами, уже вымощенными золотой, однако, пылью. Минутное молчание ясно дало понять, что Мария не ответит.

Привычно возвращаясь к идее с издевательством (игрой) с дядиным лицом — ручкой стала трогать нос, затем свой, якобы их сравнивая и задумываясь над тем, почему у мужчины он такой большой. Затем снова стала ощупывать его нос, зажимая пальчиками переносицу.

Довольный полученным результатом, Бог не отказал себе в возможности съязвить.

— Думаю, этим многое сказано, посему не смею больше задерживать Вас, Ваше Высокое благородство, от важнейших царских дел, — наигранно поклонившись Тору, младший поспешно исчез с пути, слыша позади жалобный крик: «МАМА!»

— Ло-ки, — Богиня хотела произнести что-то ещё, но получилась несуразица, а вообще имя дядюшки, произнесенное ее устами, не подразумевало чего-то особенного, зачастую повторяла по слогам, вовсе не желая звать. Это будто тренировка для ума, начинающаяся с лёгких четырёх букв.

— Ма-ри, — так же тихо произнес, повторив за ней. — Сейчас на нас нажалуются. Но нам не привыкать, да, дорогая? — подкинув принцессу в воздух над собой, Локи поймал её, продолжая держать на расстоянии вытянутых вверх рук и побежал по бесконечным полутемным коридорам. — Нас не поймать никому!

— У-а-а, — гул эхом отбивался от вековых стен.

3 ГЛАВА

Настанет день, когда вы окажетесь перед узким скалистым ущельем, где река жизни превратится в ревущий водоворот, пенящийся и грохочущий; и тогда вы либо разобьётесь об рифы, либо вас подхватит спасительный вал и унесёт в более спокойное место…

«Шарлотта Бронте»

— Дядя, а ты знаешь…

— Дядя Локи, может мы…

— Дядя, а где…

— О! А ты видел…

— Ну, дядя!

— Только подумай! ОДНАЖ…

— Локи, пожалуйста, ну!

Если бы она только не умела говорить. Самая большая проблема в жизни принца началась с постоянной болтовни, незатыкаемости и любознательности Марии абсолютно во всем, чем интересовался сам он. Вероятно, на зло благим намерениям, из дворца разъехались Тор и Фригга. Что до первого, не было смысла положиться на его воспитание — бесполезно и голову забивать подобным. Отец изредка одаривал дочь подарками, привезенными с разных мировых походов: в основном, диковинные украшения на шею из костей побежденных им противников. Громовержцу не казалось безумием подарить маленькому ребёнку чьи-то огромные, выбитые клыки. Отнюдь, такие дары в его видении показывали заботу и внимание, а ещё желание возгордиться.

Поневоле или по вежливости, быть может, для заполнения пространства, Богиня собирала коллекции отчих подношений на самом видном месте. Маленькие по росту, но закалённые по возрасту фрейлины её, приставленные с недавних пор и следующие тенью практически в любые уголки дворца — вздрагивали при виде обновок у «алтаря смерти» каждый раз после приезда наследника, навещавшего дочь с очередной безделушкой. Трофеев такое несчетное количество, что отдельные покои придётся выделить. По мнению же прислуги, следовало бы запирать эти останки в потаенных коридорах замка, от греха подальше.

Любимая бабушка-Царица, такая красивая и извечно молодая, добрая, нежная, с безупречным вкусом в облачении нарядов и творении плетеных кос, светлая в темнейшие ночные небосводы, весёлая, щепетильная, ласковая и загадочная — это пока все вырученные принцессой слова, дабы описать любимую родственницу. Фригга отлучилась из Асгарда по приглашению давней подруги из Ванахейма на несколько лун, чему малышка противилась и слёзно молила взять ее с собой, однако, по многим причинам, включая абсурдный трехсотпятидесятилетний возраст — не отправилась в путь.

— Дражайшая моя племянница, сгинь с глаз долой, я занят.

— А что ты…

— Мари, довольно! — никогда доселе голос не повышался на принцессу. — Иди подоставай кого-то ещё, например отца.

— Но ведь…

— Ты — моё самое тяжелое бремя. В последнее время тебя нет сил выдюжить.

— А что это значит? — помявшись с ножки на ножку, девочка, завороженная видом красивой обложки книги, что держал мужчина, потянулась вперёд.

— Прочь!

Скрывая слезные порывы, сжимая кулаки и впиваясь ногтями в кожу, Мария спешно покинула излюбленную дядюшкой библиотеку, не желавшая предстать пред ним плаксивой глупышкой. До дрожи в костях обидно, до колотящегося сердца больно. Тот, кто научил её колдовать, тот кто рядом был сотни лет и единственной отрадой глаз служил — впервые поступил бессовестно. Для ребёнка причина не будет ясна, виновность искать придётся в глубинах неверных поступков. Начало всегда полагается таким. С Локи происходило сие тысячу лет: шагая в тени величия брата, будто держа плащ при каждом его движении. Истомленный голодом по значимости и осознанию собственного превосходства, подавленного от неверных преподношений Одина, теперь удавленный опекунством над чадом Тора, тогда как тот упивается свободой и эгоистичным самолюбием, отыгрывает яростные порывы на маленькой Богине.

***

По натуре существа любопытны, природа постаралась создать людей и Богов чувственными, загадочными в некоторой мере, беспечными местами, очень глупыми и слабыми. Инстинкт самосохранения, тем не менее, есть у всех, однако мало кто правильно его использует. В детстве же он так слабо развит, что предчувствовать опасность маленький человечек не способен. Его влечёт все: огонь, горящий в камине, глубокие, непроходимые воды. Пока не сунешь руку в жаркое пламя, не дойдёт, что жгучее чувство и облезающая волдырчатая кожа — враг.

Одним из таких примеров оказалось непреодолимое повиновение, тянущее в сокровищницу Всеотца или по-простому — Хранилищу артефактов. Мария слышала об этом тайном месте в разговорах отца с дедом, дедом с бабушкой и лишь раз молвил дядя, бурча себе под нос, не замечая присутствия постороннего. Незнаючи, найти невозможно. Подсмотрев, как Один и Тор, перешептываясь и оборачиваясь, в убеждении отсутствия слежки, несли мудреную вещицу, завернутую в марли прямиком к заветной массивной двери, на первый взгляд неприметной, открывающейся простецким заклятием. Им стоило тщательнее отнестись к безопасности. Похваляясь новыми приобретениями, вырванными из лап чудищ, сверженных в воинах, громовержец пополнял казну и Хранилище могучими колдовскими приблудами.

Принцесса изучила дом вдоль и поперёк: величественные сады Царицы, песчаные и галечные берега, включая парочку потайных ходов, в шутку показанных ей Локи, а вот доступ сюда — в сердце Асгарда закрыт был до этого часа. Убежденная в одиночестве, она повторила ровно то, что требовалось, проникая на недозволенную территорию. Влеготку спустившись по литым ступеням, на место воображенных золотых украшений взору легли плетенные из камня выступы ростом с Мари.

Немного порадев, девочка определилась в каком направлении двигаться, довольно разглядывая сияющие и переливающиеся предметы. Боле других её тянуло к синему ларцу, нашептывающему на древнем, свистящем и непонятном языке. Отчего-то Богиня доверяла и поступь сделалась увереннее. Тепло и уют заполнили клеточки тела, оставалось коснуться синевы с замысловатыми узорами. Подушечки пальцев плавно опустились на полупрозрачное стекло, отозвавшееся одобрительной искрой.

— НЕТ! МАРИЯ, НЕ ТРОНЬ!

До обледенения органов напугалась принцесса вопля, резко разворачиваясь к лестнице, по которой спускался дядя чуть ли не вприпрыжку, не особо волнуясь о благополучном спуске. Оставаясь неподвижной, она успела заметить как приоткрылся рот замершего Бога, не способная считать эмоцию. Не бежал, не спешил, не кричал. Стоял обескураженный? Или ужаснувшийся. Скорее, второй вариант. Неподдельный испуг читался во взгляде.

— Дядя? — виновато прикусив внутреннюю сторону щеки, девочка спрятала глаза. — Прости, я. Я… Я просто… Мне было любопытно, что прячет… Дядя?

Зрачки Локи расширились, внимательно наблюдая за тем, как голубой цвет кожи племянницы сходит на нет, возвращаясь в прежний — людской.

***

Впуская тонкие пальцы в тёмные длинные волосы спящей на его коленях Марии, маг истомленно анализировал произошедшее.

«Не дочь Тора, никогда ею не являлась. Как Анна умудрилась связаться с йотуном, да ещё и родить такое чудо от монстра?»

Мысли не укладывались в голове. Выходит… Не принцесса, не часть семьи и близко. Бастард смертной мидгардки и ледяного великана.

Грудь предательски защемило. Он немного поежился, молясь в овладении телом, очень тихо и плавно выдыхая скопившийся в лёгких отравленный воздух.

— Никто никогда не узнает, моя милая, — лёгкое шевеление руки и запал зелёных искр призвал шерстяной плед, коим принц бережно окутал девочку. — Не позволю тебе навредить, маленькая принцесса.

Мужчина слегка наклонился, дотянувшись до её лба и коротко поцеловал, вновь выпрямляя спину и возвращаясь к насущному чтению.

4 ГЛАВА

Я побежден и, наконец, решился. Наукою таинственной заняться. Мой полон ум мечтаний о колдовстве. Лишь магия одна меня пленяет.

«Кристофер Марло»

Видать, золотые деньки кончились, обрываясь для девочки со случая, где её самым бесстыжим образом поймали за деяниями в месте запретном. Души не чаял дядюшка прежде в принцессе и, казалось, гнев прошёл, когда приласкивал спящую её на коленях своих, зашептывая милостивые речи, отнюдь не вспоминающиеся, да вправду добрые по чуткому убеждению.

Только с того дня Локи избегал встреч, бежал сломя голову при виде её в другом конце залов иль коридоров. Разворачивался резко, будто бы в корне меняя планы и не желая обучать чаровничеству пуще прежнего. Нарок лёг мягким одеялом на плечи бабушки, вскоре вернувшейся и заставшей внучку больной. Доселе Мария не поддавалась хворобам, а тут, умостившись маленьким калачиком с краю постели, укутавшись душегрейкой и толстым слоем пушёного овечьего пледа, хандрила неподъемная без году неделю. Фригга долго и муторно порхала над дитем, с истомой в груди поникая от недоумения. Предположения навевались странным поведением младшего сына и укреплялись снова и снова, в отсутствие Бога в опочивальни Мари, окромя и безразличности к здоровью девы.

Совсем затухала волшебница, отказываясь принимать пищу да водицу. Правда, должное отдать стоит Царице: в конечном итоге на ноги подняла бедняжку, понемногу таская на воздух свежий, да к океану с прибрежным ароматным ветерком. Одна жажда обучаться новому принцессу воодушевила и принялась женщина отвлекать и заданиями заполнять молодой и пытливый ум. Способной ученицей выходила внучка, такой же страстной до книг, наподобие Локи. Молвить с Царевичем пришлось, так напрасно вышло. Не поведал он ей правды всей, лукавил и уходил с темы раз за разом, выдавая занятость за благое и первоочередное, к тому и развитие в новых интересах. К примеру, мечом стал искусно владеть мужчина, спозаранку, бывая, до позднего обеда тренируясь в одиночку, избегая спаррингов с братом и его шайкой оболдуев.

Неисповедимо рвалось сердце девушки, просыпавшейся многие утра подряд от странных звуков под окном, похожих на стоны и рев. Упражнялся подлец, верно зная — тише места не сыскать. В пару издевки доходили немыслимых границ. С высокой влажностью махать мечом — не кашу варить, дышать трудно, к тому же, каждое движение отдаётся двойным напряжением мышц, зачастую приходилось скидывать рубаху и красоваться голым торсом. Покручивая перст и сидя на пологом подоконнике в длинном расшитом кружевными простенькими узорами платье из гобелена полового цвета, Мария перелистывала страницы книжонки со стихами, особо не вчитываясь, держа в руках для вида. Вся суть была обращена к дяде, бывшему так близко и одновременно так далеко от неё.

Самые краткие мгновения встреч проходили за завтраком и ужином, на обед дядя не являлся никогда и расстраивалась дева паче обычного, хотя давненько привыкнуть должно. Несмотря на близость и редкие касания, сплетающие их по положению сидений, Локи намеренно двигал кресло на приличное расстояние. Во главе стола восседал Один, по левую руку Фригга, а за нею Тор. По правую Локи, следом Мария. Истомно вздыхала она, принимая пищу с неохотою, ухищряясь обратить к себе внимание мужчины. Как же сильно скучала она по дурачеству, редким проказам, забавным шуткам над Огуном, Вольштаггом и Сиф, являющейся венцом вредных деяний. Меньше всего оставалось Фандралу, казавшемуся принцессе наименее противным. Врагами друзья отца не были для Её Высочества, только способом развлечения, а уж если копать глубже, то способом показать дядюшке умелость и полное подчинение любым проказам.

Она нуждалась в его одобрении и бунтовала против остальной семьи. Тор как родитель проиграл уже в первые годы после рождения ребёнка. Отстраненный и грозный дедушка — Великий Бог, которого нельзя злить и надо побаиваться, добродушная и целительная Царица — показательный пример благородства и высшей степени уважения. Локи — … Злость, искусство, манеры, красота, изумительность, хитрость, сила, обаятельность — первые описательные характеристики, пришедшие на ум. Прожив рядом с плутом бок о бок шесть сотен лет, он по-прежнему оставался загадкой.

Без удовольствия поглощая виноград в завершении трапезы, Мария в расстроенных чувствах наблюдала за скорым уходом принца из-за стола, по всей видимости, в который раз причиняя дискомфорт пристальным, умоляющим и прожигающим взглядом. Он никогда не оставался на десерт, а вскоре стал потчивать в опочивальни, все больше сторонясь родни.

Отношения братьев наодворот укреплялись и между ними теплились истинные дружеские чувства. Как-то раз по неосторожности упомянув при Торе о возможном желании отправиться в дальний путь, что не совершался уже несколько десятков лет, Локи был принят с распростертыми объятиями практически всеми, и тотчас снаряжен на длительный поход в заморские земли. Год — впервые разлука с принцами стала изнывающе-мучительной. Девица ежедневно просила фрейлин будить её с рассветом и до полудня со слипающимися глазами сидела у окна в ожидании возвращения, мечтательно глядя вдаль и воображая себе появляющийся на горизонте конвой родненьких. Потеряв веру месяцев восемь спустя, Мария дала слабину, возвращая сон в привычное русло и позволяя себе заняться книгочтением, вышиванием с бабушкой и тренировками с дюжиной оставшихся воинов.

Наставником по просьбе Всеотца явился старший надсмотрщик, владеющий мечом не хуже самого Громовержца, однако, из-за серьёзной травмы, полученной при битве в Свартальфхейме бок о бок с Одином, оставался при дворце, следя за порядком в части, да обучая принцессу ремеслу смертоносного искусства.

Отродясь Деймон Тарбагариен, именуемый младшим принцем по крови из десятого мира — Вестероса, ныне располагающего под властью старшего брата Визериса I в Королевской гавани, положил жизнь на службу Асгарду. Простившись с титулами и отказавшись от привилегий, зачислился в ряды первых, зарекомендовав положение тремя показательными схватками (поминутно разделавшись с противниками) в рукопашную, на мечах и вслепую, заблаговременно зная, что не видать ему Драконьего трона и покоя. Отмеченные и росшие с первого вздоха драконами, все до единого, Тарбагариены жили славную и долгую жизнь. Впрочем, в сравнение с асами, дети Пламени жили втрое меньше, но за краткие пару веков наживали неизмеримые богатства и признание.

Выходя из Цитадели оруженосцев, мужчина заприметил ученицу, ожидавшую его, как и каждый раз, приходя заранее. Некое любопытство в виде занимательного вопроса плавно уложилось в сознании. Никак не удавалось опередить принцессу. Похоже на соревнование — кто явится скорее на корт? Переиграть профессионала — задачка та ещё. Сомнения закрадывались различные. Уходила ли Мария вообще? Будто приросла к выступу, за которым располагалась длинная стена с тренировочный реквизитом. Позволив слегка полюбоваться Ее Высочеством, он остановился в паре метров за прямой спиной, буравя взглядом затылок и думая почему-таки не отказал Царю, когда тот попросил обучать девчонку. Вздорно звучало, по-детски, прихоть богачки, всего-навсего. Отчего-то машинально согласился и не пожалел ни секунды. В Марии бушевало пламя, жаркий огонь и нераскрытый потенциал, выковать который под силу Тарбагариену.

Поправив кожаный широкий пояс с двумя мечами лязгающих в ножнах, он приложил кулак ко рту и, прокашлявшись, дал знать о себе.

— Доброе утро, принцесса. Готова сегодня показать всё то, чему успела научиться?

Глубоко погруженная в раздумья о невеселых житейских буднях, Богиня охнула, до бледноты напугавшись, с резкого разворота, сжатым крепким кулаком занесла удар в область груди, естественно, не попадая в цель, отскочившую молниеносно. Поднимая руки в примирительном жесте, Деймон всем видом показал доброжетальность.

— Вот вам и доброе утро.

— Деймон, ты напугал меня… Прости, я… — соскочив с места, девица неловко усмехнулась, стыдливо пряча глаза.

Облаченная в прочные воинственные одеяния с набедренными повязками из стальной шкуры белого носорога, с размещёнными в них парой-тройкой кинжалов, Мари выглядела устрашающеобворожительно. Общую картину дополняли перебинтованные от кисти до плеча золотонитевой тканью руки, защищающие от порезов в ближнем бою.

— У тебя отличная хватка. Враг никогда не сумеет застать врасплох. Это важное качество для воина, ты ведь хочешь им стать, как твой отец?

— Как мой… Нет, я… Просто я задумалась и не услышала, как ты подошёл, а голос… У тебя такой сильный и звонкий голос, что я испугалась, так что продолжай ты молчать, я бы продолжала сидеть,

— пожав плечами, девушка прищурилась, сфабриковав нападение.

Стремительный витиеватый рывок, надлежащий застигнуть неожиданно, был ловко парирован, несмотря на попытку принцессы опуститься вниз, стараясь сбить с ног лёгкой подсечкой. Как низко — бить инвалида по уязвленному месту — кричала совесть, а шанс одержать скорую победу — ликовал.

Не хватило сантиметров пять до столкновения. Пусть серьёзная травма большеберцовой кости и отсутствие части икроножной мышцы не отвлекает соперника. Можно научится приспосабливаться ко всему, имея одну руку и одну ногу. У Деймона все конечности присутствовали, за исключением некоторой раздробленности в нижней части.

— Без предупреждения… Далеко пойдешь, принцесса.

Не удостоив учителя ответом, Мария встала ровно и сразу в стойку.

— Нет, — достав из поясных ножен оба меча, один он кинул девушке, лихо поймавшей за блестящую гравированную рукоять, отходя назад на достаточное расстояние. — Начнем с повторения, насколько ты усвоила прошлый урок мастерства владения мечом.

Засим начался бой, в коим нервное напряжение переросло в страх и ладони Марии вспотели, чувствуя, как выскальзывает оружие. Она делала это так много раз, что не сосчитать, но утренняя пелена ещё накрывала её плотно, покамест не выбила окончательное владение собою.

Воспользовавшись расстроенным видом и несобранностью, Деймон напал первым, угрожающе взмахивая мечом с разворота, целясь в голову жертве. Сомнений никаких, учитель уверен в качестве работы и способностях ученика. Принцесса отразила крепкое столкновение лезвий, едва не позволив ранить плечо. В ход пошла вторая рука, старательно уместившись на свободной части рукояти, однако напор нечеловеческой силы поставил её на одно колено. Скрежет зубов и страдающий вопль отразили на лице гримасу отчаяния, побуждая свести нарастающее и безжалостное давление, явно забавляющее превосходство Тарбагариена, в сторону. Острие вонзилось в песок, скрываясь под толщами наполовину. Представить лишь, что произошло бы, войди меч в Богиню… Разрезать мог плоть подобно мягкому и таящему маслу. Недовольная ухмылка сползла с лица победителя, разочарованного результатом.

— Дай мне минуту, чтобы собраться, — откинув оружие в сторону, Её Высочество встряхнула головой, выбивая из волос жемчужную заколку, держащую плотный, тугой хвост.

Рассыпчатые длинные пряди разлетелись на ветру, переливаясь от солнечных лучиков, переигрывая цвет от тёмного каштана в бронзу.

— Ты сегодня сама не своя. В каких мирах сейчас находится твой разум?

— Не знаю, — пожав плечами, она вздохнула. — Извини меня за вопрос, наверное, это не моё дело, но… Почему у тебя такие волосы?

Вскинув брови в немом вопрошении, Тарбагариен вынул меч из земли, обтирая куском тряпки от запыления.

— Что ты имеешь в виду, говоря «такие»?

— Красивые, серебряные, манящие, — Мари одарила воина тёплой улыбкой, мгновенно переменяясь в настроении, в попытке подняться.

— Ах, вот оно что, — вернув оружие на законное место, мужчина протянул ей руку, помогая встать. — Секрет прост. Это особенность моей семьи, передающаяся вместе с фиолетовыми глазами и драконьей кровью.

— Пока ты не сказал, я и не замечала, что твои глаза фиолетовые, — вплотную придвинувшись лицом к лицу, принцесса бессовестно разглядывала два чарующих аметиста. — Удивительно.

— Твое удивление оправдывается лишь тем, что ты не покидаешь пределов Асгарда. Сидишь тут, как птица в клетке, в неволе.

— Мне… Мне бы хотелось куда-то отправиться, но на этот счёт касательно меня строгие запреты Одина, — неуверенно покосившись на запыленные сапоги, принялась отряхивать их, избегая контакта глаз.

— Запреты Всеотца… Великого создателя мироздания… — Задумчиво пролепетал Деймон, сплетая пальцы за ровной спиной. — Может, прогуляемся? Хоть так сменим обстановку для тебя. Тогда-то ты снова будешь в строю и покажешь мне, что ты не просто дворцовая девчонка.

— С удовольствием, — закончив с чисткой, и отряхнув ладони, продолжила:

— Знаешь, обычно я не подчиняюсь всем подряд правилам, мне нравится их нарушать… Нравилось их нарушать вместе с дядей, так что, если бы у меня была компания, я бы сбежала в Мидгард или Вестерос по праздному любопытству и дабы насолить семейке.

Покидая тренировочный корт вышло так, что предложение о передышку за пределами замка стало ведомым принцессой. Она шла уверенно и быстро, не щадя прихрамывающего за ней мужчину, по направлению к скалистой местности у берега океана.

— Правда? Мне стало любопытно… Чем таким запретным ты занималась с принцем Локи?

— Кхм, — поджав губы Мария осознала как к щекам прилила кровь, окрашивая в алый. — Возможно однажды я расскажу, но сейчас мы не так близки, чтобы я раскрывала такие грязные секреты. — Звонко захихикав, предаваясь бурности фантазии, рванула вперёд.

Чертовски заинтригованный учитель ответил деве смехом на смех, ускоряясь и переходя на хромающий бег.

— Принцессам не стоит в одиночку бродить в таких местах без сопровождения. Особенно, таким красивым и завидным… Чистым… Невинным…

— С чего ты взял, что я невинна, Деймон? — остановившись у кромки обрыва, Мария обернулась, примеряя к себе маску безразличия. Расслабленность лицевых мышц, не выражающих никаких эмоций, уверенность тона и отсутствие упрёков.

— Я лишь предположил, ваше высочество. Я… Хотел бы надеяться на Вашу благорассудность, — ей удалось сконфузить Тарбагариена, какая досада!

— Зачем тебе эти пустые надежды? Разве кому-то есть до этого дело? — почувствовав, как слабая дрожь камней под ногами плавно уходит вниз, принцесса сделала коротких несколько шагов навстречу. — И зови меня по имени. Когда мы вдвоём, я не хочу быть принцессой для тебя, хочу быть просто собой.

— Мне есть дело до твоей чести, — коснувшись подушечками пальцев румяных щёк Богини, мужчина бережно провел позже по губам, слегка оттягивая нижнюю.

— Потому что сам хотел её отнять? — подозрительно скосившись на руку на своём лице, вопросила она.

— Ну почему сразу отнять? Очень грубо звучит.

— А чего же ты хочешь, Деймон?

Прибрежный шторм усиливался со стороны океана, неся с собой ледяную стужу, пробирая воина до костей. Огромный обрыв высотой в сотню футов стонал от ударов волн, что с убийственной силой разбивались о камни.

— Твоей руки, — коротко заключил он.

Мари не задумываясь протянула руку вперёд, по велению судьбы, нежели по собственной воле, вырывая праздный хохот из уст Тарбагариена.

— Ты ещё совсем юна, — констатировал тот, однако протянутую руку взял и заключил в свои ладони, бережно поглаживая.

— Я старше тебя лет на… Триста? — задумчиво протянула дева.

— Что верно, то верно. Но цифры — это далеко не главное.

Освободившись из-под влияния момента, она отвернулась к бесконечным просторам, больше не зная что молвить. Не прошло и минуты, как мужчина подошёл вплотную сзади, приобнимая за талию заботливо и кладя подбородок на выступ между плечом и шеей.

— Впереди нескончаемый горизонт твоих возможностей.

Железный парфюм Деймона, буквально купавшегося в разнообразных видах металла, ударил в нос, но особого отвращения не вызвал. Бесшумно выпуская воздух из лёгких, дабы не спугнуть учителя, с огромным трудом сглотнула, в миг когда тело прошибло током.

5 ГЛАВА

К нашему отчаянию при потере тех, кого мы любим, нередко тайно примешивается любовь к самому себе и малодушие перед новыми обязанностями, налагаемыми на нас утратой.

«Жорж Санд»

Стоя у дверей опочивальни племянницы уж битый час, Локи никак не решался войти, ненароком подслушивая разговоры, скорее галдеж шалопутных служанок, среди которого мелькало мнение матери, а ещё реже согласие Марии. По тембру голоса принцессы сразу стало понятно отсутствие радости в столь значимый день. Сомнения некие закрадывались, но вряд ли она была так сильно разочарована и недовольна. Все же девки любят наряжаться часами, болтать и заплетать друг другу косы. Практически отвесив себе оплеуху, Локи вспомнил, что упомянутые им качества — совсем не про маленькую Богиню. Задорная, любознательная, умная, бунтарская, печальная и безразличная к внешнему виду во многом по его вине, смелая, сильная, амбициозная и красивая — так бы описал Её Высочество любой, кому достало чести узнать поближе раскрывающийся бутон пышного пиона.

Поднося сжатый кулак к деревянной глади, принц вновь и вновь сдавался, усердно заверяя в новой попытке однозначно постучать и зайти, приветственно кивнув членам семейства. Лишь уловив внезапное приближение по ту сторону стены, машинально дёрнул ручку на себя, дабы не показалось, что стоит и подслушивает, оказавшись в более неловко ситуации, чем хотелось. Девица, стоящая на пути и держащая пред собой небольшую, но ровную стопку различных обрезов ткани, сиесекундно отошла в сторону, кланяясь и дозволяя принцу войти.

Практически все залы Асгарда олицетворяли элегантность и пышность стиля. В этих просторных и утонченных помещениях проступало изящество скандинавской культуры и северного волшебства.

Главным элементом убранства покоев стало обилие древних символов и рун. Симметричные и узорчатые узлы украшали стены в виде резного дерева или камня. Такие детали создавали связь с историей начала появления Асгарда.

Гобелены, используемые в оформлении опочивальни, являли собой эдакую эксклюзивную роскошь. Тяжелые шелка и бархатные занавеси опускались на окна, создавая фокус внимания на просторных и грациозных сводчатых арках. Расписные перины, украшенные абстрактными и символическими декорациями, придавали дополнительный акцент и притягательность.

Все освещение в покоях поддерживала постоянная магия с учетом внимательного конструирования приглашенных чародеев, несчетное количество времени переделывающих спальню из-за вечного недовольства хозяйки. Драгоценные кристаллы рассеивали свет по всей комнате, создавая игру солнечных лучей, которые проникали сквозь стекла витражных окон. Создавалось мнимое ощущение, что находишься внутри самоцвета.

Отделка, мебель и ткани создали комбинацию, которая идеально соответствовала рангу Её Высочества и культурному наследию, воплощая в себе душу Асгарда.

— Матушка, — он обрадованно кивнул и перевёл взгляд на племянницу. — Мари… Выглядишь… — Приоткрыв рот в самом настоящем поражении, не сумел сразу подобрать необходимых слов.

— Благодарю, — не дав собраться с мыслями, оборвала девушка его, показывая видом намерение прекратить дальнейшие любезности. Не смутилась, как прежде из раза в раз, не поплыла добродушная улыбка и не заблестели глаза, полные радости новой встречи. Мари отвернулась к зеркалу, приглаживая наряд.

Он понял, что потерял её доверие и любовь именно сейчас. Грудь неприятно сдавилась в тиски, а дух пал, с напускной уверенностью, приблизительно до уровня Хель.

— Твой отец попросил меня сопровождать тебя на пути к становлению, — упомянул принц, наконец объясняя причину нежеланного появления.

— Не мудрено, — взявшись обеими руками за бока платья, она приподняла его, спускаясь с небольшого стенда, на котором стояла босая. — Опрометчиво было надеяться, что он явится меня поддержать. — Одна из приближенных фрейлин — Ингеборге — невзрачная, однако, вернейшая подруга с копной редких русых волос, собранных в преаккуратный хвост, мутными серыми глазами и в белом одеянии, как и все присутствующие согласно правилам, подлетела к Марии, опускаясь пред ней и бережно надевая подготовленные изумрудные туфли на бледные ступни, полностью завершающие готовый образ.

— Он передавал свои…

— Меня проводит бабушка, спасибо, — отрезала девица сложив руки на груди, ожидая пока дядя покинет покои.

— Милая, — к беседе подключилась Фригга. — По традиции лишь родственник мужского пола может тебя сопровождать на всем пути.

— Тогда пускай дедушка, — Её Высочество уже не скрывала презрения павшим на неё выбором кавалера.

— Он проводит церемонию, ему не положено, — заметил Локи.

— Что же… Выбора, похоже, у меня нет, — сдавшись наскоро, не видя смысла для дальнейших препираний, Мария дала знак готовности, и все, кроме дяди, покинули комнату.

Повисло уничижительное молчание. Изо всех сил показывая отсутствие неловкости, девушка по обычаю бродила туда-сюда, делая вид, что ищет нужную вещицу. Подлетела к трельяжу, взяла с тумбы продолговатый флакон, вынимая пипетку и нанося масло на участки кожи за ушком, на изгибах локтя и завершающей стала капля, упавшая в зону декольте.

— Мария…

— Дядя, не нужно, — продолжая банальные штрихи и совершенно ненужные, она вернулась к зеркалу, снимая серьги с чёрными мелкими камнями, предположительно из оникса, заменяя их на простенькие жемчуга, абсолютно не идущие образу. Намеренно тянула, через несколько мгновений красований и недовольных вздохов, возвращая первоначальные украшения.

— Я понимаю, правда, это не просто, но я давно хотел покончить с этим разговором. Как-бы тяжело не пришлось, нам надо поговорить, а мне извиниться.

— Извиниться? За что? — хлопоты все до единой оборвались и полное внимание отдано принцу.

— За то что отдалился от тебя, бросил на произвол и стал самым ненавистным для тебя человеком.

— Забавно, что мой отец сделал тоже самое, но почему то больно только от твоего предательства, — Мария хмыкнула, проводя язычком по кромке зубов, намеренно прикусывая кончик, во избежание подступивших слез.

— Я знаю, дорогая, но и ты должна понять, что это было ради твоей безопасности, — подключив жестикуляцию, незаметно он попытался встать ближе.

— Ты бросил меня ради моей безопасности?! — дав волю ярости Богиня пресекла любые попытки к ней подступиться.

— Да, то есть… Я понимаю как это звучит, но не могу всего объяснить, тебе просто надо мне верить.

— Верить Богу Обмана? Я уже не та малютка, что слепо шла за тобой, Локи. Ты разбил мне сердце, сделал очень больно, а я мстительна, знаешь?

— Малышка, — мужчина разрушил выстроенные девой границы, подошёл ближе вопреки реальному страху и бережно коснулся её запястья, — я знаю, что тебе больно, но ты не будешь делать больно мне в ответ.

Это «малышка» — дало трещину в крепкой броне, а непрошенные объятия раздробили внутренний доспехи окончательно, разлетаясь на мелкие осколки по всей Вселенной. Как же ей тотчас поплохело. Слезы ручьём хлынули, полившись водопадом.

— Ты должна знать, что несмотря ни на что я буду любить тебя больше всех на свете, но так надо. Нам нельзя сближаться.

— Ненавижу тебя, — горько заплакав, она обняла его в ответ, жмурясь от попавших в глаза растекшихся красок, нанесенных в виде ритуальных узоров на веки, лоб и нос.

***

С гордо поднятой головой она вышагивала по главным коридорам дворца под руку с Локи, слушая цоканье каблуков, гулко звучащих в отплясывании со стен. Асы, приветствовавшие их на пути к церемониальному залу, низко кланялись, осыпая дорогу тмином, по приданиям способствующий усилению энергии Бога и облегчении в переходе на новый этап.

Здесь собрались все члены семьи, друзья, мейстеры, холуи и лекари на случай, если что-то пойдёт не так, как нужно. Раболепие придворных сочилось со всех сторон. Что ни звук, то и подарок: все зернисто, крупно, как сам жемчуг, и, право, иное названье ещё драгоценней самой вещи. От мерзотной лести в сторону принца и принцессы, на неком телепатическом уровне, оба с тяжестью духовной сдерживали отвращенные выражения на лицах, жаждая в тандеме обкорнать длинные лживые языки. Мария в волнении сжала руку дяди, а он одарил её тёплой утешающей улыбкой, доводя до каменного алтаря, сверху донизу исписанного заклятиями на древнем языке. Дева обучалась различным культурам с детства, в том числе утерянным символам, однако изза подступившей паники буквы плыли и чтение не представлялось возможным.

Заняв почётное место лицом к зрителям, она опустила глаза к старинному бронзовому сосуду с одной стороны которого лежал клинок, а с другой — перевязочные материалы. В голове сие представление было отрепетировано бесчисленное множество раз, но стоя в настоящем моменте, уверенность успеха испарилась.

Церемония началась под громкую органичность тромбонов, ознаменовавших открытие врат потоков, после которых четверть часа предоставлялась на изучение своего «Я». Бледно-золотые нити вырвались из сосуда, доселе наполненного жидкостью в половину объёма, оплетая фигуру царевны и плавно проникая в тело, не причиняя при этом дискомфорта. Она не чувствовала ничего, хотя думалось, что будет иначе.

Всеотец заставил умолкнуть щебетавшую знать ударом величавого посоха о пол, звук от чего пошёл рябью, практически сбивая с ног. Возводя руки к небу и ревом, закладывающим слух, отчеканив молитвенное заклинание на призыв сил определения. Большая часть ритуала окончена. Очередь Марии.

Трясущейся конечностью она взяла нож, выставляя ладонь другой руки перед собой, прикидывая где порезать. Минута, другая, никак не совладать с колотящей паникой. Перед глазами поплыло от глупого страха, Её Высочество пошатнулась, делая полшага назад, почти падая в крепкие мужские руки, так кстати появившиеся в помощь.

— Локи, — тысяча знаменований в секунду определили, что это он.

— Я рядом, не бойся, я помогу, — вернув принцессу в исходное положение и переняв у нее клинок, дядя встал сзади, плотно прижимаясь к спине племянницы, приобнимая её за живот. — Попробуем ещё раз, вместе?

— Да, — Мари никогда не была ни в чем так уверена, как в этом. Её внутренности горели, такое возбуждение стыдно испытывать в толпе. Чрево опалило волной сладкой истомы и когда лезвие прошлось по коже, девушка застонала от удовольствия, хоть для всех неведающих похоже вышло на стон боли.

Мягкое движение чужих пальцев прошлось по венам, подтягивая все ее тело к сосуду, наполняя его парой капель крови. В голове творилось сущее безумие, она уже не понимала где находится, едва удалось нащупать руку Локи на своём животе и словить ртом достаточно воздуха. Губы пересохли и потрескались, Мария обернулась и мужчина увидел её бешеные глаза. Исход инициации отправился на последнее по значимости место. Богиня жаждала его прямо здесь и сейчас, а он, прекрасно сознавая состояние девушки, будучи в кошмаре, не мог позволить всему развалиться.

— Соберись, малышка, — насильно отвернув её личико от себя, принц заставил смотреть на результат их работы. — Почти свершилось.

Казалось, гости ослепли или погрузились в транс интереса, не замечая неприличных искр, летящих от этих двоих. Каждого присутствующего занимало решение Вселенной. Богиней чего она станет? Богиней сумасшествия…

— Моя умница, — его шёпот пробрался под кожу, а губы наглым образом задели мочку уха. — Хорошая девочка.

И сознание уплыло. Последнее, что она помнила — это наслаждение, проходящее от кончиков пальцев ног до самой макушки электричество, оргазм и бессовестно-желанное касание чего-то твёрдого, упирающегося в поясницу, а после его ледяные руки скользящие по груди в падении и тьма.

***

— Убери от неё свои грязные руки, жалкий раб! — до смерти знакомый голос прервал слияние распаленных страстью.

— Ваше Высочество…

Тарбагариен не привык к подобному обращению и за такую спесивую наглость отрубал поганые языки на родине, однако он не в Вестеросе и ситуация требовала проглотить неуважение ради ученицы и по той простой причине, что драка с одним из наследников престола — худшее завершение карьеры.

— Локи… — Принцесса нехотя сделала шаг в сторону. — Ты что здесь делаешь?

— Я? А ты?! Позволь узнать, что ТЫ творишь?

Конкретно это, — Богиня провела рукой в воздухе в области лица Деймона, — не твоё дело. — Сказала племянница с тоской в голосе.

— Мне кажется, что Всеотец не это имел ввиду, когда просил обучать Марию искусству боя.

Тон мужчины превратился в ледяное орудие пыток. В его глазах сверкала ярость и обида. Он чувствовал, что его доверие было предано. Никогда, никогда не думал, что эта девочка сможет убить его душу таким образом. Не сразу язык повернулся, не сразу пришли нужные слова. Застав подобную сцену, дар речи ретировался в бездну. Долгая минута их облизываний теперь останется в памяти до скончания времен.

Неприступной и гордой оставалась её наружность, пряча страх за семью замками. Предчувствие не подвело и сегодня с самого утра что-то шло не верно. Её рассеянность и забывчивость — сигналы с бьющих тревогу колоколов. Проигнорировав потихоньку развивающийся в ней дар предсказаний — попала она в ловушку беспечности. Кратко извинившись за поведение дядюшки перед Драконом, с просьбой перенести остаток тренировки на другой день, Мари, смирив укоризненным взглядом Локи, последовала ко дворцу, намекая, что ему необходимо пойти следом и завершить разговор. Лжец развернулся и, презирающе глядя на оружейника, ушел, оставив того у обрыва.

Девушка скорее летела по воздуху, нежели быстро вышагивала. Почуяв, что её догоняют вновь и вновь ускорялась, надеясь, что дядюшке не удастся поравняться с Её Высочеством. Не перенести тоски чужих глаз, не выстоять перед напором вины, отражающейся в голосе мужчины. Оставался малюсенький шанс на внезапное исчезновение Бога по важнейшим делам, чем беседа наедине. Удача растворилась в миг, когда молнией Мария пронеслась мимо кухарок и камердинеров, спешащих накрыть царский обед и достигла врат в свою опочивальню, где некуда деваться, оказываясь заточенной в узкой клетке с самым опасным для её сердца и души волшебником.

Я прошу тебя усвоить лишь одну единственную вещь, — она дошла до середины комнаты, оставаясь в положении спиной к принцу. — Несмотря на то, что по каким-то причинам мы родственники, ты не имеешь права вмешиваться в мою личную жизнь из-за твоей незначимости в ней.

— Ты не можешь просить меня о таком. Ты — моя племянница, — затворив магическим всплеском дверь, Локи по-хозяйски осмотрелся на предмет изменений или намёка на постороннее присутствие. Ревность лилась из него, будто нескончаемый гной с запущенной раны.

— И это пустой звук, просто слова. Да, сызмальства — значило для меня о-о-о-о-очень очень много, я была глупа и юна, думая, что…

От его прожженного взгляда лютый холод по затылку лёг в основу дрожи.

— Думая что? — один короткий шаг.

— Неважно, — смахнув мурашки подергиванием плеч, девица принялась расшнуровывать тугой кожаный корсет для занятий, заведя руки за спину к пояснице.

— Важно, Мари

— Не зови меня так, тебя давно нет рядом, и я привыкла, а сейчас тебя донельзя много.

— Хочешь, чтобы я ушёл? — ещё шаг.

— Да. «НЕТ». — Прокричала у себя в голове Богиня.

— Неужели не хватило времени моего отсутствия в походе? — шаг.

— Этого было дьявольски мало.

Не лги, я знаю, что ты не отходила от окна и ждала меня каждый день.

Разочарованная предательством прислуги, так скоро передавшей всю информацию на блюдечке постороннему, дева шикнула, мысленно откладывая пометку о прекращении любезничества и лояльности со сворой собак в услужении.

— Языки бы сжечь этим сплетницам.

Локи усмехнулся и оказался прямо за ней, помогая покончить с корсетом, надетым поверх потрепанной шимизетки из чёрного шёлка, окантованной зелёным бархатом, на спине, с которым она мучалась. Без помощниц справиться с этой частью гардероба не выходило никогда, если только конечности обратить горячей глиной и лепить до застывания, выворачивая назад.

— Неужели, он так хорошо целуется? — не трудно догадаться, что племянница намерено почала раздеваться, точно зная, что понадобится его содействие. Причём так умело манипулирует! Ни слова не сказала, а он тут как тут, кропотливо возиться с нитями во избежание стыда от бездействия пред беспомощницей!

— Просто потрясающе.

— Есть с кем сравнить?

— Есть.

— Не провоцируй меня, Мари, — главное сейчас пережить ужас ревности, который охватил тясячами игл.

— Так же как ты не провоцировал меня на инициации? Когда соблазнительно шептал на ухо, поглаживал живот и упирался своим членом в меня? — она обернулась ровно тогда, когда мужчина покончил с разделкой и скинув плотный гобелен с уставшего тела, осталась в блузке.

— Мари!

— Я что-то упустила? — ощущать тяжесть в сердце, понимать неверность слов и поступков, однако перечить, рвать остатки их связи на ошметки, принцесса продолжала.

— Гр-рр-р, — эти чувства вызывал его маленький ангел, его племянница, которую он всегда защищал и любил.

— Ах да! Потом ты снова исчез из моей жизни и сделал вид, будто ничего не было, а теперь имеешь ко мне претензии, когда я выбрала себе мужчину.

— Он тебе не подходит, — прошипел Локи с горечью.

— Он принц.

— Он смертный.

— Как и мы.

— Не сравнивай.

— Ты тоже не сравнивай, — уязвленный, практически оголенный, полный хаоса и печали, Бог сбросил мантию лжи, уловок и заблуждений, будучи искренним для нее всецело.

— А кто по твоему мне подходит?

— Я.

6 ГЛАВА

Вы знаете больше, чем вам это кажется, но меньше, чем хотели бы знать.

«Оскар Уайльд»

Правитель времени поджал губы, выстроенные в ровную линию, проводя параллели с собственным прошлым, столь схожим и неотвратимым. Впервые за неизвестный срок царствования ему захотелось покинуть место обители и вмешаться в судьбу варианта. Отпустить руки, разжать пальцы, держащие триллиарды жизней на произвол, снимая неизмеримую тяжесть ноши, однако, долг был превыше всего. Его одинокий взор проникал сквозь пелену реальности, взирая на Мультивселенную, как на величественное полотно, на котором каждый штрих — ветвь чьего-то существования.

Он держал в своих конечностях мощь, невообразимую и неуловимую, словно океан, простирающийся за гранями воображения. В каждом пальце воплощалась возможность изменить судьбы, сложить и разложить временные истории по своей воле. Но впервые в его бесконечной жизни, он чувствовал груз ответственности, который никогда не испытывал раньше.

Безмятежность исшарканного веками тела превратилась в напряженное сожаление. Он наблюдал бесконечные возможности, которые могут быть, но не будут. В каждой проекции стремился найти собственные ошибки, промахи, моменты, когда все могло бы измениться, но не изменилось.

Это невероятная смесь эмоций: полет фантазии и отчаяние одновременно. Локи ощущал горечь прошлого и бессмысленность будущего. Каждая ветвь жизни перед ним — частичка его самого, постоянное напоминание о шагах и решениях, приведших сюда.

Глубоко в сердце он мучился пониманием, что, хотя и может видеть возможные исходы, он не может их все изменить. Вселенная — непостижимо сложная головоломка, чьи ветви переплетаются и сходятся в темных углах времени. Локи, аксиоматически знающий, что он не может исправить все совершенные им проступки, переживал глубокие эмоции потери и печали.

Но в этой тоске зарождалась искра надежды. Он ощущал силу, которая шла от душ, и понимал, что он — ключ к их судьбе. Он мог внести изменения, держа в руках все ветви жизней. Его глаза, когда рассматривали Мультивселенную, наполнялись страстью и решимостью. Это не просто игра судьбы — это его миссия. Он принял вызов, чтобы исправить, направить в нужное русло, ибо теперь их значение стало ясно. Главное — где-то там есть надежда, что даже в конце времен он сможет найти искупление и создать новое будущее, достойное всех в него верящих.

***

— Ты?! — глядя строго ему в глаза, Богиня искала подвох, надеясь не найти, дабы все оказалось правдой.

— Я не знаю кто будет идеальным кандидатом на твоё сердце, но точно не выродок из Тарбагариенов, — наскоро переиграв самого себя, Локи выскользнул из-под надвигающегося проигрыша.

— Не выйдет, дядя, довольно притворств, — прикрыв глаза дева выдохнула, будто это далось сквозь боль. — Ты, верно, хотел сказать, что ты и только ты, именно ты для меня единственноверное решение.

— Совершенно не то донести пытаюсь… — Видя её показное равнодушие, мужчина опустил едва поднятую руку, так и не коснувшись гладкой кожи племянницы.

— Будь со мной честен сейчас, не надо уловок и игр, молю тебя, моё сердце итак готово остановиться, — она переменилась в кратчайший миг, представ уязвленной, нежной, беззащитной и открытой, хоть и недавно жонглировала презрением, сарказмом и отвращением.

Перемены в поведении обосновывались великой слабостью пред ним. Как не убеждай себя в твёрдом стержне внутренней силы, Бог Обмана живёт в душе с рождения Её Высочества и выкоренить его оттуда можно лишь со смертью. Девушка ненавидела чувства, запираемые тщетно вновь и вновь, ненавидела обещания, даваемые еженощно в мыслях о стойкости, ненавидела предательство к себе и лишь малый час злости, сменяющийся слабостью при виде принца. Мария изнуряла тело пытками голода, тренировок, умоистязаний, желая на самом деле не отвлечься от дурости и заняться полезным, а стать совершеннее для него.

Посмеет выкрутиться подлец, откажет в манере добродетели и мир рухнет для девушки; сомнений быть не может.

— Твоего отца коронуют, — то-то и оно. Удар под дых, нещадно, внезапной лавиной накрыл информацией, не заботясь о последствиях.

— Что?! Мой отец взойдёт на трон? — равновесие пошатнулось, хрупкое терпение лопнуло, её внимание уплыло за пределы Вселенной. Дева замерла, став мраморной статуей: красивой, но холодной, желанной, но лишённой огня.

Новость настолько разительная, что притупила муки любовные, скрыв чарами забывности от надвигающегося шока. Мутно-зелёные глаза блеснули разочарованием, а затем в них появилась ярость и отчаяние.

— Радостная весть для Асгарда, — Локи развёл руки в стороны, печально ухмыляясь и не стараясь скрыть огорчения в выборе наследника Одином.

— Ты шутишь, — сухо и строго прошептала принцесса, едва разлепляя губы, дабы говорить.

— Если бы.

***

— Из мира холода и мрака на Землю вторглись ледяные великаны, угрожая ввергнуть мир смертных в новый ледниковый период. Мир людей противостоял этой угрозе не в одиночку. Наши армии изгнали ледяных великанов назад, в их собственный мир, — Один предавался воспоминаниям, пропуская двух сыновей перед собой. Братья любили величественные истории о завоеваниях и победах отца. Троица вошла в Хранилище, медленно ступая по проложенному пути. — Захватчики получили по заслугам. В конце концов, предводитель великанов обессилел. — Царь, воодушевленный времяпровождением с принцами, ещё не представляя, что ждёт их впереди, остановился у постамента с отобранным ларцом, продолжая вещать. — И они лишилась источника своих сил. Когда последняя Великая война закончилась, мы ушли из других миров и вернулись в царство вечности, в Асгард. Здесь мы стоим и отсюда исходит луч надежды, летящий сквозь звезды. Мы стали героями человеческих легенд и мифов. Именно Асгард и его воины принесли во вселённую мир. Настанет день, когда один из вас будет защищать этот Вселенский мир.

Один обернулся к детям, уверенный в правильном воспитании и предпосыле их развития. В некоторых местах прослеживались поступи пробивной седины, однако Правитель только обретал новую мощь, несмотря на потерю глаза.

— Те великаны все ещё живы? — с энтузиазмом поинтересовался младший.

— Когда буду Царём, отыщу этих чудовищ и всех истреблю, — Тор замахал руками, смеясь от превосходства, возвышаясь над Локи. Истинный гордец. — Как это сделал ты, папа. — произнёс «папа» будто намерено, обозначая что-то, понятное лишь ему одному.

Темноволосой смотрел на громовержца с непониманием, а на отца с восхищением.

— Мудрый царь никогда не ищет войны, но он должен быть к ней готов, — Один развернулся, от чего полы его накидки взмахнулись и направился к выходу, когда мальчишки ринулись следом.

— Я готов, отец! — Тор взял отца за руку, стараясь поспеть за ним, весело догоняя вприпрыжку.

— Я тоже, — не отставал Локи, также получив одобрительный кивок мужчины. Какими же наивными они были тогда, в особенности младший принц.

— Лишь один из вас взойдёт на трон, но вы оба рождены царями.

***

— Ваше Высочество, Вы уже осведомлены, что Ваш батюшка…

— Ингеборге, умолкни, — принцесса раскинула руки, уложив их на края ванны, прикрывая глаза и сползая чуть ниже в водную гладь, моча волосы.

— Простите, — помощница отпрянув от царевны, опустила голову вниз, виновно кланяясь и крепко сжимая вехотку, пропитанную водой и ароматной пеной с добавлением мяты и календулы, без которых расслабленное купание не существовало в правилах Мари, теперь стекавших на серый передник платья.

— Можешь быть свободна, позови себе на смену Вальпургу, она менее болтлива.

— Разумеется, — никто не смел перечить ей. Некогда добрая и милая девушка, превратилась в грозную воительницу, для коей смех придворных звучал подобно воплям. Встречая её в окрестностях дворца, надлежало оставить любые дела, прекратить разговоры и насмешки, натягивая мраморные, недвижимые лица, кланяясь и не поднимаясь, пока след безумицы не скроется за горизонтом.

Мария кожей чуяла, как служанки шепчутся за дверьми, обсуждая неказистое поведение Богини, выражающее прямое презрение выбором Всеотца на трон Асгарда. У челяди всегда было особое мнение на этот счёт. Не найти Царя лучше Тора. Силен, красив, мускулист и глуп, на что они особенно рассчитывали, ведь с немалой вероятностью любая из девиц при дворе может стать избранницей нового Правителя, стоит ей только верно себя преподнести. С объявления и возвращения наследников с похода прошло меньше полудня, а весь Асгард трепетал. Девки наряжались в лучшие наряды, включая прачек и кухарок, повитух и отшельниц, не давая проходу Громовержцу, бесстыдно сидя по очереди на его коленях, пихаясь за знатное место и разражаясь хохотом от отважных историй о поверженных угрозах, надвигающихся с неимоверно-разрушительной силой, если бы не он. К всеобщему удивлению брат не принижал заслуг брата, браво описывая как Локи нашептывая заклятья, извергал пламя клинками, устраивая целое отвлеченное шоу противникам, сгорающих в удовольствии и незыблемости.

Погружаясь в одну из четырёх стихий с головой, принцесса спокойно набиралась терпения, когда служанка покидала купальню, передавая полномочия новой. Мысли терзали ум и Мари ощутила, как воздух закончился скорее обычного. Жгучее, пронзающее жало в груди, приводило мозг в агонию.

Тренированные годами лёгкие на сей раз подвели и она открыла рот выпуская столп пузырей, вырывающийся мощным потоком вместе с разрядом светящейся синей магии, расплескивающим мыльную воду по всему периметру помещения. Приняв сидячее положение, Богиня обняла колени, путаясь в надоедливых длинных волосах, заполняющих большую часть пространства ванны, слушая за спиной тяжёлое дыхание недавно вошедшей Вальпурги с небольшой чашей, наполненной новой порцией ароматных масел для увлажнения кожи и придания ей блеска.

— Возьми ножницы, там у зеркала на тумбе и отрежь мне волосы.

— Д-д-да, Ваша Светлость, — насквозь промокшая девушка, осторожно продвигаясь на носочках по мокрому полу, дрожала от испуга, будучи окаченная волной зачарованной пены, искоса поглядывая на нагую царевну, скрюченную в пустом купальном сосуде.

***

Богиня Безумия несмотря на громкое звучание её сути была умеренно вспыльчивой, не боле других представительниц женского пола. Фригга, с рождения малышки, предсказала туманное, однако величавое будущее принцессы. На прочие вопросы Царица тактично отмалчивалась и добродушно улыбалась, пряча печаль в глазах. Значительная, если не подавляющая, часть истины раскрывается через обстоятельства, на первый взгляд совершенно посторонние.

Гулкий звон каблучков разбивался о каменные стены и обращался скромным эхом, следуя за владелицей. Девушка почти вприпрыжку направлялась к обедне, где уже восседал Всеотец и младший сын в ожидании остальных членов династии. Мария, мягко говоря, обожала трапезничать в кругу небольшого семейства. Каждый такой сбор что-то бередил в сердце, возможно, отсутствие внимания и общения за пределами залы. Но в этот краткий час: отец, дед, дядя и бабушка, собирались за небольшим столом, живо обсуждая нечто занимательное. Хоть нередко застолья кончались скандалом, по большей части коих виновником становились братья, а Локи с удовольствием распылял гнев Тора первым, дева ценила и берегла те особые моменты.

Всегда воодушевленная, забегала счастливая, падая на отведённое ей место подле дядюшки, по правую руку Одина, восседающему во главе. Напротив дочери располагался Громовержец и рядом с мужем Царица. Озарив апартаменты своим непривычно мрачным настроением и диковинными переменами во внешности, принцесса, коротко кивнув в знак приветствия, уселась и не дожидаясь одобрения начала разделывать пищу.

— Что случилось с твоим волосами? — дипломатичность отца вселяла веру в Мари, что обед вопреки ожиданиям не пройдёт гладко. Мужчина так заинтересовался чадом, даже отложил добрый кусок вяленого окорочка, переставая жадно жевать.

Её локоны сейчас едва доходили до плеч, слабо касаясь гобеленового воротника синей накидки, расшитой серебристыми узорами от лёгкого дуновения ветерка, так что прежние пышные причёски не могли существовать на головушке Её Высочества. Не удостоив наследника взглядом и ответом, она принялась за что-то вроде каши из кукурузной муки — и баклажаны, начиненные мясным фаршем, — замечательное блюдо, называемое «имплетата», ставшее одним из немногих, что приглянулись принцессе после вхождения на должность повара новенького мидгардца, заблудшего в Асгард по рекомендации одной известной личности из Румынии.

Мария чересчур много читала о Земле из краденых, запретных книг, магическим образом являющихся в нескончаемую и, без сомнения, самую огромную библиотеку Девяти Миров, так часто себе воображала возможность спуститься к смертным, будто обошла весь голубой и благородный шар собственными ступнями. Запреты создавались для нарушений — так учил дядя, однако, многие границы не осмелился бы нарушить и самый отъявленный беспредельщик. Вопреки правилам, девица ощущала истончение грани терпения, которая разорвется в любой миг, выпуская на волю потаенные желания.

— Я чем-то тебя обидел? — из приятных мыслей о прогулке по узким венецианским улочкам, вывел раздражающий голос Громовержца.

— Нет, папа, конечно, нет, — её сосредоточенность попрежнему была отдана еде.

— Я слышал о твоих успехах на тренировках с Деймоном, — Одинсон здорово отхлебнул медовухи из золотой чаши, с довольством причмокнув.

— Локи успел похвастаться? — отложив столовые приборы, раздраженная Богиня повернулась к дяде, уничтожающее испепеляя глазами.

— Нет, то есть… Я привёз тебе кое что, точнее мы с Локи. Наденешь это на коронацию? — стушевавшись, Тор поднёс кулак ко рту, ненамеренно откашливаясь, выискивая помощь по сторонам, заканчивая выбор спасителя ситуации на брате, который, впрочем, блаженно откинувшись на спинку кресла, сложил руки на груди и злорадно ухмылялся. — Я стану Царём и, возможно, однажды, трон перейдёт тебе.