Бесплатный фрагмент - Времена

Прошедшее время

Посвящается Хелен Тодд

1 — Ненавижу

Зашёл в трамвай, привычно сожалея, что на новую работу не получается ездить в вонючем, трясучем, единственном на район автобусе.

Ненавидел этот автобус три долгих года, но потом увидел её. Хотя, скорее, заметил, что она на него смотрит. Возможно, она это делала давно, а он не замечал. Ничего удивительного — с плохим зрением довольно затруднительно быть внимательным. Пару недель гадал, чего ради она на него смотрит. Украдкой искал пятна на куртке и прочие гадости, умеющие обращать на себя человеческое внимание. Не нашёл. Ушёл в отпуск и на две недели выбросил из головы весь этот душный, пыльный город вместе с его автобусами и прочим общественным транспортом. В первый рабочий день после отпуска поймал себя на том, что ждёт автобус, как в детстве ждал выходных. Вроде, ничего особенного, но ожидаешь и буквально предвкушаешь. Ещё с подножки начал искать её глазами в салоне. Увидел, сразу успокоился, чуть не кивнул как старой знакомой и все четыре остановки упрямо смотрел в другую сторону. Думал при этом исключительно про новый цвет её волос.

В таком духе прошло примерно два с половиной месяца. Сам не заметил, что теперь с беспокойством высматривал её и чуть ли не переживал каждый раз, когда не обнаруживал. Подозревал, что ей это понятно и, наверное, приятно. Мечтал познакомиться, но видя бессменные сиреневые наушники, не мог придумать, как это сделать. Матерился на себя. Когда нашёл новую работу, понял, что есть две недели, а дальше хоть трава не расти. Предложил себе не париться. Обругал себя идиотом. Неожиданно понял, что не может просто так всё оставить.

Нашёл старую визитку, оставшуюся от тех времён, когда зарабатывал дизайном сайтов. Один фиг, сотовый с тех пор не менялся. Написал на обороте «Позвони мне» и положил в карман. И за две недели не увидел ни разу. А потом автобусный маршрут перестал быть актуальным. Визитку почему-то из кармана не выложил. Неделю порывался перейти дорогу к автобусной остановке и бессмысленно оглядывал салон трамвая, понимая, что их с автобусом маршруты нигде больше не пересекаются.

И вот в пятницу зашёл в трамвай, сожалея об упущенных возможностях, и увидел её. Понял, что не один удивлён этой нечаянной встречей. Обрадовался. Смутился. Прикрикнул на себя внутренне. Блять, сейчас или никогда. Подошёл, встал рядом с её сиденьем. Сидела, уткнувшись в телефон. Заплатил за проезд. Дождался, когда экран смартфона погаснет заблокированный. Положил на него визитку. Сердце бешено стучало. Ежесекундно хотелось провалиться сквозь землю. Ну, или хотя бы выйти на следующей остановке. Она тем временем изучила лицевую сторону визитки. Перевернула. Подняла голову. Улыбнулась. Вынула один наушник из уха, посмотрела пристально. Во рту пересохло.

— Я ненавижу телефонные звонки, поэтому напишу.

Водрузила наушник на место, убрала визитку в карман рюкзака и демонстративно уставилась в окно. Стоял как громом поражённый. Миниатюра «Соляной столб в трамвае». Ей ещё и выходить на две остановки раньше, как оказалось. Замешкался, пропуская на выход, из-за чего они практически нос к носу столкнулись. Смутился, закусил губу, отчаянно надеясь не покраснеть. В ответ получил такой игривый взгляд, что остаток дня заставлял себя думать о чём-то другом. Получалось с переменным успехом.

2 — SMS

Места себе не находил. Все выходные, как дурак, не выпускал телефон из рук. Клял себя последними словами за то, что не взял у неё номер. А не позвонит? А она не позвонит — сказала же, что ненавидит телефонные звонки. Но обещала написать. Нет, не обещала, просто сказала, что напишет. И что теперь? Соригинальничал? Не стал навязываться, выпрашивать у девушки номер телефона? А если не напишет?!

В понедельник ехал злой, обиженный сам на себя, в трамвае. Убирая очки в нагрудный карман, услышал короткий звук уведомления. Секунды три непонимающе смотрел на кондуктора. Что хочет от меня эта милая женщина? Почему мешает проверить SMS? Отсчитывая мелочь за проезд, два раза сбился. Получил абонемент и под укоризненный взгляд кондуктора трясущимися руками полез в карман. Сообщение было довольно лаконичным: «Привет! Это я. Ты мне визитку дал в трамвае».

Через две минуты переписка перекочевала в «сап», а ещё через двадцать — на невинном вопросе «Чем любишь заниматься?» неожиданно прекратилась. Пил чай на работе и ежесекундно поглядывал в чат, но хреновы галочки так и не становились голубыми. Сообщение получено, но не прочитано. Учитывая, что в уведомлении начало сообщения видно, ломал голову, чем мог не понравиться такой простой и логичный вопрос. Успел расплеваться с тремя коллегами и наконец-то погрузиться в рабочий процесс, как через два с половиной часа (да, блять, следил за временем!) телефон, потревоженный сообщением, зажужжал и предпринял неудачную попытку сползти с ежедневника на стол.

«А ты?» Хотел пошутить, что кое-кто еврей. Набирая это сообщение, успел подумать и стёр, потому что не хотел снова несколько часов ждать ответа. Минут пятнадцать придирчиво генерировал список любимых занятий. Даже листочек под это дело приспособил. Писал, сердился, вычёркивал. Помирился с одним коллегой, расплевался ещё с двумя, позвонившими в типичное невовремя. Наконец решил, что доволен списком, если придушить перфекционизм, и начал аккуратно переносить результаты в телефон. Отправил сообщение и тупо уткнулся в чат взглядом. Проклятые галочки оставались серыми. Вздохнул и попытался вернуться к работе.

Через пятнадцать минут поймал себя на том, что ежеминутно поглядывает на телефон. Ещё через пять — не выдержал и проверил, прочитано ли сообщение. Не прочитано. С минуту посидел грустным, подперев голову руками и бессмысленно пялясь на офисную перегородку. Потом устало мотнул головой и решил, что взрослому серьёзному человеку, которым, без сомнения, себя считал, негоже испытывать столько эмоций из-за простой переписки с девушкой. С красивой девушкой. Да хоть с какой девушкой! Через некоторое время самоубеждение подействовало. Наконец-то смог нормально приняться за работу. До обеда оставалось полчаса.

После обеда, доставая телефон из кармана, чуть не уронил его — тот внезапно завибрировал и замигал, оповещая сразу о пяти новых сообщениях. Минут тридцать увлечённо переписывался с Ларой на какие-то легкомысленные темы. Так увлечённо, что пропустил звонок начальства. И Б-г бы с ним, если бы непосредственного! Потом краснел, выслушивая про свою безалаберность и прочая, и прочая, а про себя думал, как бы совместить приятное с полезным. В смысле безумно важную и в высшей мере приятную переписку с работой. И вообще, с жизнью. Как не пропустил конструктивные запросы начальства при этом — сие есть тайна великая и непостижимая. Пришлось заниматься ими, всё равно ничего не придумал, хоть и считал этот вопрос охуенно важным.

Начальство устраивало весёлую жизнь до самого конца недели. Поэтому тратить на переписку столько времени, сколько хотелось, не получалось. Может быть, и к лучшему? Так хоть и с работы не выпизднули, и Ларе не наскучил бесконечными сообщениями. В пятницу, ближе к вечеру, написал «Может, погуляем?» Ответа не получил. Ни в пятницу, ни в субботу.

3 — Падать

В воскресенье около шести вечера написала: «Пойдём гулять. Погода шикарная. Я же знаю, ты где-то поблизости живёшь» и смайлик лукавый, подмигивающий в конце присовокупила. На улице тем временем шёл снег и не было видно ни зги. Но спорить не стал, вместо этого спросил, где удобней будет встретиться, и начал одеваться.

На остановке, где раньше садился в автобус, зашёл в цветочный киоск, посмотрел на букеты, но передумал. Вышел из киоска и наткнулся на Лару. Как-то по-дурацки смутился и очень сильно понадеялся, что в вечерней полутьме не видно, как пылают щёки. Улыбнулась и пристально на него посмотрела. Щёки запылали ещё сильней.

— Пойдём в сторону парка?

Кивнул.

— Мне не надо цветов. Молодец, что передумал, — бросила это таким безразличным тоном, что засомневался, зачем вообще позвала куда-то.

Всю дорогу до парка, эти ужасные, показавшиеся бесконечными две остановки, болтал без умолку, развлекал. Сам на себя удивлялся, но не затыкался. Недоумённо замолчал только на перекрёстке у парка. Лара как будто ждала этого.

— Пойдём в парк?

— Так темно же…

— Боишься? — и посмотрела лукаво и с вызовом.

Немедленно умилился такой ребячливости и солидно ответил:

— Боюсь, что ты поскользнешься и упадёшь. Давай, ты будешь держаться за меня, тогда я буду спокоен?

— Хорошо. Там, где будет темно и ничего не видно, я обещаю держаться за тебя. Не дай мне упасть!

Метров через десять, когда уже отчаялся поддержать её и убрал руку в карман, ухватилась за локоть, прижалась и не глядя на него как ни в чём не бывало спросила:

— Куда пойдём?

— Пошли к башне?

Шли медленно, перекидывались ничего не значащими фразами. Могли на пару минут залипнуть под редким фонарём, созерцать полёт снежинок. Ближе к башне разговор как-то сам собой сошёл на нет. Было темно и тихо — спокойная такая атмосфера, типа идеальная для первого свидания. И когда он уже собрался привлечь Лару к себе, обнять и, может быть, поцеловать, она отпустила его руку и пошла к башне.

— Слышишь, какая тишина?

Кивнул.

— А ведь мы всё ещё в городе… Чудесно! — задрала голову вверх, разглядывая не то верхушку башни, не то белёсое от городских огней зимнее небо.

Снегопад почти перестал, только пролетали редкие, пушистые и крупные снежинки. Залюбовался её маленькой фигуркой в ореоле кружащегося снега. Мозг автоматически выдал на гора с пяток новогодних ассоциаций. Улыбнулся этим мыслям. Давно не было такого, чтобы женщина вызывала желание быть с ней рядом даже на Новый Год. Медленно и неумолимо стал сокращать разделявшее их расстояние с твёрдой решимостью обнять и больше никуда не отпускать. По крайней мере, надолго. В этот конкретный момент ненавидел свой реализм, но привычно оставлял за ним право на существование.

Не успел дойти какие-то дурацкие пару шагов, когда Лара неожиданно закружилась на месте. Тяжёлые ботинки утаптывали и рассыпали мягкий снег, полы пальто развевались. Остановился, закусил губу. Да что ж это такое?! Она это нарочно?! Или, может быть, не понимает, что нравится ему? Да ладно! Крупными же буквами на лбу написано! Неужто пока разглядывала его в автобусе, не заметила? Покачал головой и стал уныло ковырять снег носком ботинка.

Услышав её смех, рассеянно поднял голову и увидел, что Лара буквально летит на него. Звонко смеялась, скорее от переизбытка эмоций, чем по какому-то конкретному поводу, и, казалось, ничего не видела вокруг. В последний до столкновения миг наконец-то решила посмотреть по сторонам, увидела вблизи его недоумённое лицо, изумлённо округлила глаза, но затормозить уже не успела. Ничего. Зато он устоял. Не рухнул в снег, не опозорился. Хотя шансы были, учитывая инерцию этой красотки. И её поймал в кольцо своих рук. Наконец-то. Уткнулся носом в тёмные волнистые волосы, хрипло произнёс:

— Ну, ты чего? Так ведь и упасть недолго!

Глухо рассмеялась в ответ.

— Ты же обещал, что не дашь мне упасть!

— Да ладно?! — усмехнулся криво и многозначительно. — Я могу только помочь…

Лара снова рассмеялась. Оценила двусмысленность фраз? Да хер поймёшь! Отстранилась, посмотрела лукаво.

— Пойдём домой, мне на работу завтра.

Между прочим, проводить разрешила только до остановки.

4 — Беспокойный

На следующий день повстречал её в трамвае. Обычно невнимательный к женским ухищрениям типа макияжа и причёсок, отметил новую, яркую помаду. Может быть, из-за того, что в сочетании с огромными серыми глазами ярко-розовая помада делала лицо Лары совсем уж кукольным?

— Доброе утро!

— Издеваешься?! Утро добрым не бывает!

Пожал плечами. Не стал затевать спор, хоть и был категорически не согласен. По крайней мере, сегодня — точно. Заплатил за проезд. Сел на впередистоящее сиденье.

— Слушай, а куда ты ездишь на этом трамвае?

Усмехнулась, приподняв бровь.

— На работу. Я не настолько стара, чтобы таскаться с утра пораньше по магазинам, например.

— И на автобусе на работу ездила?

— И до сих пор езжу.

— Они же только тут маршрутами пересекаются!

— Ну да. Но пешком ходить никто не отменял, — и стала задумчиво накручивать тёмно-рыжую прядь на указательный палец.

Залюбовался, конечно. Опомнился лишь, когда она хитро ухмыльнулась.

— Ты чего залипаешь? Не выспался?

Пожал плечами.

— Не больше, чем обычно.

Подалась вперёд, придвинулась почти вплотную.

— Значит, всё нормально? Как обычно?

— Что ты имеешь в виду?

Предполагал, что выглядит глупо, но категорически не понимал вопроса. Как минимум, из-за того, что вместо попыток запустить мыслительный процесс и логический аппарат занимался разглядыванием длинных ресниц, торчащей из-под шапки чёлки и ярко-розовых губ. Лара вздохнула, откинулась на спинку сиденья.

— Ты какой-то странный…

— Это плохо? — стоически пытался не выдать своего беспокойства.

— Ну… — протянула, накручивая многострадальную прядь на палец. — Не совсем. Просто неудобно. Иногда. Например, мне очень трудно называть тебя по имени. Оно такое обычное, а ты…

И снова лукаво усмехнулась. Развёл руками, мол, моя хата с краю, это всё родители постарались.

— Я, пожалуй, буду называть тебя Николя.

Обиженно скривился.

— Может, просто Ник? — спросил, вспоминая школьные годы и тогдашние погоняла.

— Ты сам себе ответил — это просто, поэтому не подходит. Ну… Могу никак не называть. Но для этого нужно не общаться.

Ясен пень, этот вариант не устраивал, пришлось смириться. Типа, назови хоть горшком, только мой порошком.

5 — Сигареты

После обеда был выбит из колеи сообщением: «А что это за барышня, с которой ты в парке гулял?» Некоторое время размышлял, как мог не заметить Лару. Потом мучительно решал, что ответить, уже привыкнув к тому, что их с Еленой вечно принимали за пару. Написал: «Это коллега, мы вместе ходим с обеда», потом быстро добавил: «Я с тобой могу погулять. Например, вечером после работы». Немедленно смирился с тем, что сейчас опять замолкнет надолго, и пошёл на обучение. Телефон коротко завибрировал. «На Полтавской в полшестого удобно?» Естественно, согласился. На обучении было довольно сложно сосредоточиться. И вообще, время зачем-то стало тянуться невыносимо медленно. С трудом дождался окончания рабочего дня. Вылетел из офиса, на бегу застёгивая куртку, чего не случалось с девятого, кажется, класса. Через пять минут стоял вспотевший и запыхавшийся на условленной остановке и вертел головой, высматривая Лару. Та появилась минут через десять, спускаясь с горки, со стороны улицы Гоголя. Подошла вплотную, не здороваясь сказала:

— Пойдём гулять в сторону дома. Если замёрзнем, сядем в трамвай.

— Коварный план, однако!

— Тебе не нравится?

— Я этого не говорил.

— Тогда пошли!

Квартал до Гоголя прошли молча. Тут его осенило, что хотел спросить.

— Слушай, почему я тебя в парке не видел, а ты меня видела?!

— А потому что ты невнимательный! — рассмеялась и махнула рукой в сторону перекрёстка. — Там за углом алкашка! Зайдём? Там портер продают!

— Портер?

— Оспадя, какой ты тёмный! — и потащила за руку на зелёный сигнал светофора. — Портер — это самое лучшее в мире тёмное пиво! Как раз для того, чтобы не простужаться зимой!

— А глинтвейн?

— Что — глинтвейн? Как ты себе представляешь?! Идти по улице и пить глинтвейн?!

— Я не представляю, как идти по улице и пить пиво. Ну, ладно, не всегда представляю. Например, пока трезвый.

— Сейчас мы поправим этот твой недостаток!

Портер оказался очень густым и быстро пьянящим. После пары глотков он уже уверенно травил байки про предыдущую работу, отпуск и работу новую. Лара звонко смеялась и сыпала цитатами из книг школьной программы и бородатыми анекдотами. Через пару кварталов, когда пиво кончилось, достала из кармана пачку сигарет. Ну, вот почему они все курят, а?! Что за мода дурацкая?! Вздохнул. Покачал головой. Усмехнулась и выпустила облако вонючего дыма.

— Да, я курю. И бросать в обозримом будущем не планирую. И про вред курения в курсе. Когда мне нудят, что нужно бросать курить, всегда отвечаю, что курить вредно, пить противно, а помирать здоровой жалко. Ясно? Пошли, тут алкомаркет есть на следующем перекрёстке. Я ещё портера хочу. Ты ведь не замёрз? — спросила и затянулась.

Хмыкнул.

— Ясно. Пошли.

— Надо же как просто и молча смирился.

Рассмеялся.

— Как говорит мой батя, смирения у меня, как у мультиварки! — дальше ржали уже вместе. — В самом деле, что ты куришь, это ведь не повод переходить на другую сторону улицы и делать вид, что мы не знакомы.

— Правда что ли? — поглядела лукаво, медленно выпуская дым изо рта.

— Если бы это было важнее всего, то и знакомство следовало бы начинать с этого. Выходит, не так уж мне это и важно. А вот предложение продолжить пить портер я считаю достаточно серьёзным, так что пошли!

Под второе пиво набрели на пиццерию. Внезапно поняли, что с работы и безумно хотят жрать. В честь чего портер был допит очень быстро. В тепле пиццерии его окончательно развезло. Заказал к пицце кофе, чтобы взбодриться. Не помогло. Только в ушах застучало.

Выйдя на улицу, увидели автобус. Тот самый. Грязный, вонючий и в сторону дома.

— Догоним?..

— Легко!

Побежали. Влетели в закрывающуюся заднюю дверь. Лара с размаху бухнулась на единственное свободное место. Не обнаружив кондуктора, пошёл платить за проезд водителю. Вернулся, встал рядом, немного нависая, посмотрел укоризненно на макушку, склонившуюся над смартфоном. Заблокировала экран, подняла голову и так на него посмотрела, что все глупости, которые планировал рассказывать до конца дороги, благополучно вылетели из головы.

— Ты за меня заплатил?

Кивнул. Сложно разговаривать, когда девушка снизу вверх так смотрит. Не был уверен, что совладает с голосом, да и на уме было только одно — как бы так побыстрее затащить её в свою холостяцкую квартиру с известными целями. Но на этом этапе знакомства считал такой поступок недальновидным и нецелесообразным.

— Спасибо! — и снова уткнулась в телефон.

Вот что за женщина?! Ей вообще наплевать что ли?! Тогда какого лешего вот это всё?! Прогулки, переписка, портер, в конце концов?! Кипятился так молча до самого моста, пока место рядом не освободилось. Уселся, наклонился к самому уху.

— Тебя проводить?

— А? Что? Нет, не нужно. Не ночь же глухая, в самом-то деле!

— Давай, хоть до твоей остановки вместе доедем?

— Зачем? Ты таким способом хочешь выяснить, где я живу?! Лучше не надо!

Автобус тем временем подъехал к его остановке. Продолжал невозмутимо сидеть. Остановка. Открылись двери. Взглянула, приподняв правую бровь, и под крик водителя, оповещающий о следующей остановке, выскочила из автобуса. Еле успел выпрыгнуть следом. Схватил за руку.

— Ты чего?!

— Это ты чего?!

Взял её за плечи, встряхнул легонько.

— Успокойся! Ну, доехал бы до твоей остановки, что страшного?

— А то, что нас кто-нибудь увидит! Потом расспросов дома не оберёшься!

— Ладно. Принято. Но сразу сказать? По-нормальному?

Отвернулась, вздёрнула нос. Обиделась, видимо. За что?! Ох уж эти женщины!

— На самом деле, не думаю, что кто-то стоит и высматривает, с кем вместе ты выходишь из транспорта…

Криво усмехнулась.

— Ты не понимаешь…

— Возможно. Так объясни.

— А я не хочу! — топнула ногой и полезла в карман за сигаретами. — По крайней мере, пока точно. Просто запомни, что меня не нужно провожать!

— Хорошо, попробую. Если это для тебя так важно.

— Важно! — почти крикнула, обдала облаком вонючего дыма.

— Тише! Не кипятись! Тебя же слышно на всю улицу!

— Вот чёрт! Прости! Тебе в какую сторону?

— Туда, — махнул рукой за её спину.

— Пойдём. Получается, я тебя провожу, — хитро улыбнулась. — Домой-то надо!

Выкинула сигарету в урну и пошла стремительно вперёд, будто знала, куда именно идти. Нагнал Лару там, где тропинка расширилась, и молча пошёл рядом. Думал, что, в принципе, понимает её эмоции. Вспоминал настойчивые и раздражающие материны расспросы, Светкины идиотские намёки. Да, ничего приятного нет, когда родственники чересчур интересуются твоей личной жизнью. Так, молча, дошли до банка. Остановился, махнул рукой в направлении двора.

— Мне туда. Тебе, полагаю, в другую сторону.

Кивнула.

— Когда мы в следующий раз встретимся?

— Не знаю, — пожала плечами, глядя в сторону. — Ты пиши! И вообще… спасибо… хорошо погуляли!

Уже повернулась, чтобы уходить, но вдруг резко обернулась, придвинулась почти вплотную, выдохнула жарко в лицо:

— Ты такой спокойный! Это так классно!

И бодро зашагала в направлении торгового центра. Стоял, смотрел вслед. Офигевал. Хотя это мягко сказано. Недоумённо покачал головой и пошёл домой.

6 — Звёзды

Утром, снимая в трамвае запотевшие очки, наткнулся на выжидающий взгляд Лары. Улыбнулся, радуясь, что не надо писать и напрашиваться на встречу.

— Привет!

— Привет! Ты какой-то сильно помятый сегодня. Похмелье? С двух портеров? — прищурилась и ехидно улыбнулась.

Благодушно проигнорировал издевательскую интонацию.

— Просто не выспался.

Посмотрела недоверчиво, приподняв правую бровь.

— Чем занимался, если, конечно, не секрет?

Подумал, неужели ревнует?! Да ну!

— Ничего секретного — как говорится, на свинью обиход нашёл. В девять вечера решил начать генеральную уборку к Новому Году.

— Совсем спятил!

— Я так же про себя подумал, — пожал плечами. — Но вооружиться мокрой тряпкой это не помешало. Хорошо хоть отпустило быстро!

— Быстро — это во сколько?

— Часам к двум.

— Совсем дурак!

— Может быть. Один хер, кроме меня, заниматься некому.

— Ты живёшь один?

— Нет, с отцом.

— А-а-а… — протянула лениво. — А день рождения у тебя когда?

— 7 июля.

— Я просто в трамвае гороскоп почти всегда читаю.

— Я в них, мягко говоря, не верю.

— А у меня он всегда сбывается!

Покачал головой.

— И после этого я спятил? Ну, извини!

Лара заливисто рассмеялась, потом внезапно сосредоточилась и уставилась куда-то вперёд.

— У тебя, между прочим, по гороскопу сегодня получение тайных знаний! Вот!

Господи, какой же она ребёнок, подумал.

— Я бы с удовольствием получил тайные знания о том, как ты выглядишь без косметики, — смотрел при этом в сторону, не решив, какое выражение лица тут лучше подойдёт, и на какое она меньше обидится.

— Да ты меня и так почти не накрашенной каждый день созерцаешь! Ну, брови у меня не такие яркие и губы, и всё.

И рад бы, подумал, видеть тебя каждый день. Ненакрашенной. Совсем. И в другой обстановке. И в жизни не поверю, что ты, блять, ничего не поняла. Посмотрел укоризненно. По ответному взгляду понял, что неубедителен в таком амплуа.

— Ну, что ты на меня так смотришь?! Я в курсе, знаешь ли, что у тебя красивые тёмные глаза! Дальше что?!

Вздохнул, отвернулся.

— Спасибо за комплимент.

— Это не комплимент был, — фыркнула. — Сухая констатация очевидного факта.

Усмехнулся. Это теперь так называется? Похрен, не жалко.

— У тебя очень красивые и выразительные глаза, мягкие и ароматные волосы, нежные и сочные губы. Ты вообще очень красивая. Но у тебя совершенно невыносимый, взбалмошный характер. Я просто констатирую факты.

— И тебя всё устраивает?!

— В смысле?

— Ну, ты же почему-то продолжаешь со мной общаться!

— Ты со мной тоже, — пожал плечами.

— Ну да…

— Ну вот.

— Блин, это не ответ! — зыркнула пронзительно.

— Почему?

— Ну-у-у… Ай, ладно! — махнула рукой раздражённо и отвернулась к окну.

— Когда мы снова встретимся?

— Не знаю. А надо?

— Мне — да.

— Тогда давай в четверг после работы. Напишешь мне ближе к делу, где именно и во сколько встречаемся.

— Это мне решать?

— Да. А что в этом такого?

— Ничего.

— Вот и всё!

7 — Синоптик

В среду неожиданно похолодало. Ну как — неожиданно? Синоптики, конечно, предвидели и, возможно, даже предупреждали. Но это же нужно в погодный информер было смотреть, а не в уведомления «сапа»! Короче, похолодание разрушило любовно выпестованный сценарий прогулки. Нужно было соображать что-нибудь другое. Повести в кафе? Скажет, что спаиваю? Против, скорее всего, не будет. Но ведь скажет! Яда в ней на трёх таких барышень хватит. А хотелось бы уже тихого счастья. И бурного секса заодно. А не вот этих вот словесных перепалок и недопонимания.

Написал: «Пойдём завтра в кино?» Не отвечала долго. Думал, что уже привык к этой её манере, но нет. К вечеру весь извёлся, ежеминутно совался в телефон, проверял, ответила ли. Написала в половине одиннадцатого примерно: «Придумай что-нибудь другое. Спокойной ночи». Пару минут раздражённо пялился на такой ответ и только потом обрадовался, что ещё не купил билеты. Нагуглил с пяток кафешек и баров недалеко от работы и по маршруту следования трамвая, в котором они в последнее время встречались, отправил.

Ответ пришёл в четверг ближе к обеду: «В шесть в крафт-баре. Я погуглила, у них тёмное пиво хорошее». Пока он набирал коротенькое «Хорошо, договорились», прислала ещё три сообщения: «Ничего тебе доверить нельзя», «Не можешь даже решить, куда с девушкой пойти», «Кошмар!» Разозлился. Что, блять, она себе позволяет?!

Пришла покрытая инеем.

— Ты на Снегурочку похожа. Привет.

— Дед Мороз был занят и прислал своих отморозков, — хмыкнула. — Погода — козёл! Я так замёрзла, пока сюда шла!

— Пешком?!

— Ну, да.

— Совсем ебанулась!

— Может быть, — пожала плечами.

— Я уж ничего не говорю про такси, тут всего четыре квартала. Но трамвай-то чем провинился, что ты на нём не поехала?!

— Вот чем воспитывать, лучше бы заказал мне портер!

Укоризненно покачал головой и пошёл к барной стойке. Когда вернулся с бокалами, сидела, уткнувшись в телефон. Заблокировала экран, только увидев стакан перед своим носом.

— О! Шикарно! Ты — настоящий друг!

Смотрел на неё исподлобья, наблюдал за реакцией. Отпила пива, очаровательно улыбнулась, поставила стакан на стол, взгляд посерьёзнел.

— Что не так?!

— Я. Тебе. Не. Друг.

— Ой, да ладно тебе! Это просто фраза такая!

— Вот и говорю тебе, что это была неудачная цитата, или попытка пошутить, или как там это у тебя называется. Женщина может быть другом мужчине только после того, как побыла любовницей. И то немногие так могут, на самом деле. Это чтобы у тебя сразу сомнений не было в моих намерениях.

Не особо понимал, что на него нашло, но не высказаться не мог. Где-то на периферии сознания жила мысль о том, что именно у Лары есть шансы мурыжить его в друзьях до монгольской Пасхи. Посмотрела заинтересованно и чуть удивлённо.

— Всегда считала, что, если девочка знакомится с мальчиком, в смысле не посылает его прямым текстом к бениной маме, значит, понятно, какие у неё тоже намерения. Или я что-то пропустила? И теперь сразу в момент знакомства надо заинтересованно лезть в штаны?

— А теперь, пожалуйста, представь, как бы это выглядело со стороны! Просто чтобы не мне одному было смешно.

Заржали. Беседа и дальше шла о всяких дурацких стереотипах в отношениях. Очень интересно было послушать её взгляд на такие вещи, хоть и оговаривалась постоянно, что «нормальные девочки, по-любому, так не думают». До других, абстрактных, женщин дела абсолютно не было.

Пока ходил за продолжением портера к бару, опять сидела ковырялась в смартфоне.

— Прикинь, Яндыкс брешет, на улице теплеет!

— Не хочу проверять. Я ещё пива взял. Мне тут тепло, уютно и ты рядом.

— Ага! Нас и тут неплохо кормят?

В середине второго стакана опять уставилась в смартфон и принялась что-то усиленно строчить. Сидел молча, смотрел пристально. Ждал. Между делом допил пиво. Не выдержал.

— Тебе скучно со мной?

Подняла на него рассеянный взгляд, тяжело вздохнула.

— У меня есть адресаты, которым я обязана отвечать всегда. Извини, пожалуйста! Ой, ты уже пиво допил?! Ну, и хорошо! А то меня, понимаешь, дома потеряли!

Сердито мотнула головой и залпом приговорила полстакана портера. Смотрел на неё исподлобья.

— Тебя отнести?

— А?

— Домой. Тебя. Отнести?

— Не, я в порядке. Собирайся, пойдём, проводишь меня.

— Опять до своей остановки?

Неожиданно погладила его по руке, улыбнулась ласково, посмотрела мягко.

— Не сердись. Так будет лучше для всех. Честно-честно!

На мгновение сжала его ладонь в своих и тут же вскочила и принялась надевать пальто. Устало покачал головой и потянулся за курткой.

На улице оказалось, что полстакана портера залпом — это всё-таки перебор. Лара потеряла равновесие сразу у крыльца. Но нет худа без добра, злорадно подумал. Повисла на его локте и потому устояла. Так и шёл до самой остановки медленно, поддерживая её.

В трамвае пристально смотрел, как собирала в кучу глаза, чтобы что-то кому-то ответить.

— Ты уверена, что тебе в таком состоянии дома обрадуются?

— А? Ну, не особо. Но я предупредила, что я пьяная. Лучше такой явиться, чем вовсе не прийти, — улыбнулась рассеянно. — Ты не мог бы присесть? Голова кружится, когда я её задираю.

Сел рядом.

— Давай я тебя всё-таки провожу. Ты ведь упадёшь!

— Думаешь, меня нужно будет вынимать из сугроба? — взяла его под локоть, прижалась.

— Сугроб — это ещё полбеды. Вот если ты коленки разобьёшь или разживёшься синяками с мою ладонь размером, совсем обидно будет.

— Да, об этом я как-то не задумывалась… Хотя… Тебе-то чего обидно?

И положила голову ему на плечо. Сидел, боялся шелохнуться, оборвать это приятное прикосновение.

На мосту выпрямилась, достала телефон и опять в него уткнулась. На следующей остановке убрала в карман, повернулась, откинула чёлку с лица, посмотрела пристально.

— Ладно, ты прав, сама я вряд ли нормально дойду. Думала, протрезвею в холодном трамвае, но тут с одной стороны батарея горячая, с другой — ты тёплый. Короче, доведёшь меня до двора, а дальше сама дотелепаю. Там всё равно сплошные сугробы, разбивать колени буквально негде.

На его остановке сказала, надевая варежки:

— На следующей выходим.

— Получается, ты совсем рядом живёшь.

— Ну, относительно. Почти.

Когда выходили из трамвая, подал ей руку.

— Ты такой галантный!

— Если я скажу, что мной руководили только мысли о твоей целостности, ты сильно расстроишься? — усмехнулся.

— Нет. Ты такой заботливый!

Поскользнулась. Упала бы под колёса трамвая, если бы не подхватил и не привёл в вертикальное положение.

— Ну вот, а хотела идти сама!..

Улыбнулась радостно и немного рассеянно.

— Не нуди. Тебе не идёт! Лучше веди меня домой!

— Между прочим, я не знаю, куда идти. Могу отвести тебя к себе домой, тут недалеко.

— Не-е-ет! Так мы не договаривались! — насупилась и потащила в направлении светофора.

Потом свернули в арку, долго шли по полутёмному двору, прошли парковку, свернули в ещё один двор, практически полностью идентичный первому, остановились.

— Мы пришли.

— Ступеньки подъезда…

— Что?

— Ты всё ещё рискуешь упасть, — смотрел на неё хитро.

— Не, там перила есть, я буду за них держаться. Не надо меня дальше провожать! И не следи за мной, пожалуйста! Ни к чему хорошему это не приведёт!

Устало покачал головой.

— Хорошо, как скажешь. И после этого я — странный, ну-ну!..

Лара порывисто обняла его.

— Спасибо тебе большое!

И стремительно пошла по дорожке под окнами, неуверенно покачиваясь при каждом шаге. Смотрел на тонкую фигуру, пока глаза не заслезились от ветра и яркого света фонарей. Надел капюшон и пошёл домой.

8 — Прогулка

В пятницу ободрённый вчерашней встречей написал: «Пойдём гулять сегодня?» Как обычно, пару часов ждал ответа. Прочитав «Нет. Много работы», огорчился, но решил не унывать и позвонил Фоксу.

Вечером пьяный, довольный расстался с компанией желавших продолжать приятелей и попиздил на автобус. Ждал эту вонючую, мерзкую повозку четверть часа примерно. Ввалился в заднюю дверь и замер, увидев Лару. Сидела, закрыв глаза, в плеере на самом последнем сиденье. Под глазами круги, как у панды, и вообще выглядела очень уставшей. Не глядя, сунул мелочь за проезд нерусскому мальчику, исполнявшему роль кондуктора. Получил абонемент, бухнулся рядом, прижался коленом. Поймал сначала обжигающе злой, потом удивлённый взгляд. Широко улыбнулся.

— Привет!

Вынула наушник из уха, не здороваясь спросила:

— Тебя давно девушки били?

Задумался. Вспомнил только как Светка колотила его лет пятнадцать, а то и больше назад.

— Давно.

— Будешь так нагло себя вести, вспомнишь, как это бывает, — и посмотрела выразительно на коленку.

Иронично улыбнулся и проигнорировал с лёгкостью, присущей только пьяному.

— Откуда так поздно едешь?

— Я жадная. Хочу много денег. Поэтому работаю допоздна.

— Вам переработки оплачивают?!

Кивнула.

— Везёт!

— Ну-у-у… Зато ты бухаешь по пятницам!

— Так-то пятница ещё не кончилась. Как ты говоришь, этот недостаток легко поправить. Любой бар, который нравится.

— Бар — это долго. Меня потеряют. А вот выйти после моста, взять по бутылочке пива и прогуляться — это можно. Благо, потеплело.

— Как скажешь.

— И коленку свою убери! Ты меня провоцируешь… тьфу!.. компрометируешь!

— Кое-кто заработался, или это была оговорка по Фрейду? — смотрел многозначительно, ждал ответа.

Мотнула головой, рассыпав волосы по плечам.

— Понимай, как знаешь!

Решил считать оговоркой по Фрейду. Колено не убрал. В ответ на укоризненный взгляд молча пожал плечами. Когда вышли из автобуса, спросил:

— В «Март» пойдём?

— Нет, тут через дорогу алкашка есть…

Рассмеялся.

— Ты все алкомаркеты в окрестностях знаешь?

— И не только! Есть многое на свете, друг Горацио… Пойдём, пока зелёный!

На углу седьмого дома, где раньше была мясная лавка, действительно открылся алкомаркет. Купили две бутылки тёмного пива, откупорили и пошли вниз по улице.

Был пьян, поэтому с лёгкостью травил какие-то смешные байки, парировал ворчливые фразы и всячески развлекал. Для большего довольства происходящим не хватало, чтобы повисла привычно на локте и прижалась, но и так, в принципе, было неплохо.

Не доходя метров двадцать до его остановки, вдруг взяла за руку и потянула влево.

— Здесь лавочки, — сказала, будто оправдываясь.

Улыбнулся.

— Собственно, без разницы. Можешь вести куда угодно, я пойду.

— Откуда ты знаешь, может быть, я хочу принести кровавую жертву Ушедшим Богам?! — расхохоталась.

— Неважно. Зато, пока ты держишь меня за руку, я вполне доволен.

Руку тут же отпустила.

— Вот же чёрт! Ещё мне не хватало, чтобы говорили, что я с каким-то парнем за ручку гуляю! Тут так просто не отмажешься!

— Конспирация эта твоя дурацкая…

— За тобой бы так палили, тоже бы стал прятаться!

Пожал плечами.

Остановились у лавочки, поставили бутылки. Порылась в карманах, закурила, махнула сигаретой в сторону скамейки.

— Садись!

— Спасибо, я пешком постою, лавка холодная.

— Вот именно! А я посидеть хочу!

Охуел так, что уселся на скамейку, дождался, пока устроится на коленях, в процессе не единожды окутав вонючим дымом, и только потом поинтересовался:

— То есть идти со мной за руку — компромат, а на коленях сидеть — можно?!

Расхохоталась, тут же закашлялась, и чуть не упала. Внутренне ликуя и радуясь её неуклюжести, обнял одной рукой за талию, притянул к себе. Хлебнула пива, прочистила горло.

— Во-первых, лавочка в таких кустах, что здесь даже летом исключительно граждане без определённых занятий и места жительства бродят. Во-вторых, я устала, а лавка холодная, можно сделать глупые глаза и отмазаться заботой о здоровье.

Покачал головой.

— Как у тебя всё сложно!

— Жизненный опыт подсказывает, что я умею усложнять себе жизнь! — заявила гордо.

— И тебе это нравится?

— Ещё не разобралась!

— Не хватает экспериментальных данных?

— Будем считать, что так! Ты внезапно хорошо формулируешь для пьяного!

— А то ты не заметила, что я только датый и общаюсь нормально?

— Н-ну… Было подозрение, что ты просто меня стесняешься, потому что мало знакомы и всё такое…

Прижал крепче к себе. Знала бы ты, какой близкой и знакомой кажешься после месяцев этих взглядов исподтишка, подумал. И всё равно поражаешь. Не всегда в хорошем смысле. Ткнулся носом в плечо. Вдохнул парфюмерный букет, смешанный с табачной вонью. Вспомнил, о чём говорили.

— Нет, я всегда такой.

— В смысле, пьяный? — расхохоталась и сунула в руку позабытую бутылку с остатками пива. — На, выпей, займись делом! Нести чушь и загадочно молчать — это моя прерогатива!

Сидели, пили молча. Пытался снова обрести то чудесное состояние пьяной лёгкости, которое потерял ошарашенный, когда уселась на колени.

— Не дуйся!

— Я не дуюсь.

— Правда?

— Честно.

— Ну ладно. Просто, ты уж извини, по тебе сильно видно, что ты застенчивый, — глупо хихикнула.

— Зато ты совсем не.

— По крайней мере, не всегда, — повернула к нему лицо, пристально посмотрела прямо в глаза. — Что бы мы сейчас делали, если оба всегда шли на поводу у своей застенчивости?

— Продолжали «играть в гляделки». Только в трамвае.

— И гораздо реже!

— А так общаемся, проводим время вместе. Пусть немного…

— Обнимаемся, пиво пьём. Как всамделишные взрослые прям!

Сначала рассмеялась, а потом прижалась вдруг крепко, уткнулась носом в куртку, затихла. Немного помедлив, провёл рукой по волнистым волосам, в полутьме казавшимся почти чёрными, собрал их в ладонь, ласково, но твёрдо потянул. Хотел уже поцеловать, но наткнулся на странный, невыразительный взгляд. Посмотрел вопросительно.

— Ты чего?

— Ничего!

Мотнула головой, освобождая волосы, вскочила на ноги и принялась опять рыскать по карманам в поисках сигарет.

— Давай допивать уже. С тобой хорошо, а дома потеряют!

9 — Будь

В субботу днём позвонил Фокс. Сказал, придёт опохмеляться. Не очень активно пытался отговорить, мол, не хочет пить, но потом решил, что попиздеть не мешает и согласился. Пошёл готовить. Фокс припёрся примерно через час, когда готово было только горячее. Притащил пакет с пивом и пачку пельменей.

— Вари!

— Зачем? Я картошку пожарил с котлетами.

— Иди в задницу со своей картошкой! Вари!

Налил воды в кастрюлю, поставил на плиту. Фоксяра, тихо матерясь, запихивал пиво в морозилку, пару бутылок откупорил сразу, поставил на стол. Положил себе горячего, сел напротив. Ухмыльнулся, глядя, как дружище прикладывает прохладную бутылку к больной голове.

— Там вода закипела!..

— Иди нахрен! Твои пельмени, сам вари! Долго ещё вчера гуляли?

— Недолго, зато от души! Ты когда ушёл, мы взяли в «Плимуте» виски, колу и стаканчики и пошли в парк.

— К Марксу?

— Угу.

— Алконавты. Потом, поди, за догоном бегали?

— Естественно!

— Блять, ты не думал, что если бухать меньше, голова на следующий день болеть не будет?

— Ну, блять, у всех свои недостатки! Чо начал-то? Я бухаю, зато ты нудный!

— Кто нудный?! Я нудный?!

Заржали, вспомнив продолжение.

— Блин, ещё и нудный! Я, по ходу, «соткан из достоинств».

— Ты чего? — усмехнулся рыжий, опознав цитату.

— Да мне вчера сказали, что я застенчивый…

— Ты?! — Фокс заржал, потом отхлебнул пива, выключил конфорку под пельменями и задумчиво продолжил. — Блин, а, по ходу, да. Когда не со мной и не пьяный, капец застенчивый! Я щас вспомнил, как мы с тобой познакомились. Ты же стремался меня с полгода, если не больше!

Поставил тарелку в раковину, добавил в суп сушеный чеснок и травы, размешал, выключил, накрыл крышкой и полотенцем, отпил пива и стал резать салат.

— Ты мне скажи, чего вдруг запарился? Тебе это всю дорогу жить мешает и ничего! А тут что? На работе?!

— Нет.

— Так. Уже пизже. Где у тебя мазик?! А, нашёл! Рассказывай дальше!

— Да нечего там рассказывать! — сказал сердито, разминая капусту.

— Угу. То-то тебя так вштырило! Пива выпей, — посоветовал Фокс с набитым ртом. — Сто лет не видел, чтоб тебя так косноязычием разбило!

— Я не знаю… Как раз, вроде, хотел с тобой обсудить…

— Пи-во!

Рыжий многозначительным взором указал на початую бутылку, скучавшую рядом с салатником, и продолжил уплетать пельмени. Допил пиво, выкинул бутылку, вытащил из морозилки новую, открыл, отхлебнул. Фокс смотрел недоумённо, приподняв бровь.

— Мы, по ходу, давно не виделись.

— Вчера!!!

— Вчера была толпа. Я не стал говорить.

— Ну да, ты же у нас застенчивый!

— Фокс! Жри!

— Молчу-молчу!

— Короче. Есть девушка. Знакомая. Лара. Это она сказала, что я застенчивый.

Фоксяра вытаращил глаза и застучал ладонью по столу. Дескать, не тяни жилы, продолжай, скотина бездушная. Отхлебнул пива, ссыпал в салатник морковь.

— Ну, и что-то меня задело. Она, вроде, так аккуратно сказала… Но как бы понятно, что ей это мешает.

— Что-о-о?! У тебя появилась нормальная девушка?! И ты молчал?!

Рыжий являл собой воплощённую укоризну, замершую над тарелкой с пельменями.

— Ну как нормальная?.. Да там и рассказывать особо нечего, — пожал плечами и ссыпал в салатник лук.

— Где ты её взял? Начнём с этого.

— В автобусе.

— Вчера?!

— Нет. Мы с начала месяца знакомы.

— Я стесняюсь спросить, под каким соусом ты с ней познакомился… в автобусе-то, — усмехнулся Фокс.

Рассказал вкратце историю знакомства. В процессе разошёлся, начал жестикулировать, хохмить, под шумок даже зелёного лука в салат переборщил.

— Да она тебе нехило нравится! — резюмировал Фокс. — Понятно, почему тебя так задело про застенчивость.

— А она ещё так выразилась неопределённо… То ли ей надо, чтобы этого не было, то ли просто не нравится — хрен поймёшь! А ведь не тот случай, когда хочется выглядеть мудаком.

Фоксяра хохотнул.

— Ну да, придурковатый вид нужно иметь перед начальством! Ты расскажи поточнее, что она тебе говорила.

Пришлось пересказывать вчерашний вечер.

— Так, всё понятно! У вас нет ничего, а надо, чтобы было. В идеале, собираешь в охапку и тащишь в койку.

— Ты лучше меня знаешь, что этот манёвр канает с очень малым количеством девушек.

— К сожалению, — пробурчал рыжий. — Кругом все такие тонко чувствующие натуры, аж жуть! Но тебе всё равно нужно что-то предпринять!

— Я думал на Новый Год с ней к тебе ввалиться. Вроде, и не вдвоём, в компанию, но и лишняя койка у тебя всегда найдётся.

— Достойный план! Я бы даже сказал, коварный! Но! Новый Год ещё нескоро!

— Да ладно?!

— Я тебе говорю! Делать что-то нужно немедленно!

В результате хорошо пропиздели до вечера. Уважительно оценил количество взятого Фоксом пива и его богатырский аппетит. Сожрали и суп, и винегрет, и картошку с котлетами. Как и не готовил вовсе. Ложился спать пьяный, сытый и беззаботный, заранее предвкушая завтрашний день.

10 — Обнимай

В воскресенье шёл снег. Крупный, мягкий, пушистый. Метнулся в магазин, купил бутылку дешёвого красного вина, корицу палочками, апельсин. Сварил глинтвейн. Наливая в термос, наконец решился и написал: «Пойдём гулять? Погода чудесная!» Подумал, а ведь я до сих пор толком нихуя о ней не знаю!..

Встретились, как обычно, на остановке. С гордостью вытащил из кармана куртки термос.

— Что это? Чай?

Отрицательно покачал головой.

— Кофе? — радостно всплеснула руками.

— Нет, глинтвейн.

Лара запищала что-то радостное и неразборчивое и запрыгала на месте.

— В парк пойдём?

— Да.

Шли, болтали о какой-то ерунде. Снова пересказывал курьёзы своего отдела. Зашли в парк, свернули направо, и она наконец-то взяла его за руку. Сладко вздрогнул от этого долгожданного прикосновения, внутренне собрался, но не смог сдержать улыбку. Нашли лавочку где-то на отшибе, смахнули снег и уселись. Достал термос, открутил крышку, налил дымящуюся ароматную жидкость, подал Ларе.

— А ты?

— Сглупил и не взял стакан для себя, — пожал плечами, залюбовался её лицом в обрамлении пушистого капюшона.

Взгляд серых, серьёзных глаз стал насмешливым и лукавым.

— Да пей из термоса! Я не брезгливая!

Очень на это надеюсь, подумал.

— Или, если неудобно, давай пить по очереди из крышки. Надеюсь, ты тоже не брезгливый, — улыбнулась с плохо скрываемым намёком. — А то я столько не выпью! Вернее, выпью, но лучше не надо.

— Буянить будешь? — взял с лавочки термос, стоявший посередине, придвинулся к ней вплотную.

— Нет, приставать!

— А ты умеешь?! — посмотрел с сомнением и торопливо поднёс к губам термос, чтобы не выдать почему-то нахлынувшее смущение.

Взмахнула рукой.

— Легко! — и полезла в карман за сигаретами.

Подумал, что курение — это, конечно, ужасно, но ей идёт, и какая же это удобная штука, чтобы чем-то заткнуть неловкую паузу в разговоре! Ничего не оставалось, кроме как отхлебнуть глинтвейна с той же целью. Поторопился и, что логично, облился. Лара приглушённо усмехнулась, достала из сумки пачку влажных салфеток и, пыхтя сигаретой в лицо, полезла оттирать куртку. Зажал термос между ног, взял её за плечи, решив не упускать удачный момент. Подняла на него глаза, плавно, как в замедленной съёмке, достала изо рта сигарету, выдохнула дым вбок и подалась ближе, но взгляд вдруг стал холодным, а маленькие, мягкие губы тихо прошептали:

— Только, пожалуйста, не влюбляйся в меня! Ни за что!

Все пыл и решимость, любовно выпестованные и неимоверно разросшиеся после пары глотков горячего вина, разом куда-то испарились. Произнёс глухим, чужим голосом:

— Хорошо, не буду.

Уже было хотел отпустить, но Лара наклонилась и сама его поцеловала. Мягко, но требовательно, будто это она собиралась, думала, репетировала и вот наконец-то решилась. Дикая смесь ароматов дешёвых табака и вина с апельсином и корицей перепутала мысли в голове, и он блаженно закрыл глаза.

Поцелуй закончился так же внезапно, как и начался. Разогнувшись, выкинула окурок и салфетку в урну, села рядом, положила голову на плечо. Мех её капюшона щекотал лицо.

— Ты обещал, помнишь?

— Да, — отхлебнул из термоса, пытаясь собраться с мыслями. — Это и было легендарное «приставать»?

— Нет. Я ещё не столько выпила.

— Где там эта херова крышка?! Давай сюда, ещё налью!

Рассмеялась, посмотрела игриво.

— Очень надо, чтобы я начала приставать? — спросила кокетливо.

— Ну, было бы неплохо, — буркнул, вдруг смутившись.

— Возможно. Целоваться с тобой мне понравилось. Желаю продолжать в том же духе и никуда не торопиться!

Не раздумывая, повернулся и поцеловал. Долго, нежно, вдумчиво и со вкусом. Успел представить всё, что бы ему хотелось, и только потом оторвался от её губ. Полюбовался на затуманенный взгляд серых глаз, усмехнулся, обнял, прижал к себе.

— Мне с тобой очень хорошо. И хочется того же, что и тебе. Но не останавливаться на достигнутом!

Отхлебнула глинтвейна, посмотрела пристально.

— Ты, главное, не торопись, а то продолжать нечего будет!

Долго ещё сидели обнявшись, пили глинтвейн. Потом Лара перебралась к нему на колени, ворчливо аргументируя это тем, что замёрзла. Обнял покрепче. Чувствовал себя самым счастливым человеком в мире. Был готов практически на всё, только бы оставалась с ним. Целовал ещё не единожды. Пили глинтвейн вдвоём из крышки. Ржали, что надо бы коктейльные трубочки.

Привычно провожая до остановки, думал, как легко сдержать опрометчиво данное обещание. Время влюблённости как-то незаметно прошло, теперь совсем другое дело. А вот на Новый Год к Фоксу позвать надо. Во-первых, мало ли. А во-вторых, познакомить с рыжим. Считал, оно того стоит. Как минимум, можно будет поржать.

timelessness

1 — Долго до праздника

В четверг отпросился с работы, чтобы с утра забрать загран, пока блядских очередей нет. Зашёл в 12-ый трамвай и увидел Лару. В плеере, уткнулась в окно и беззвучно шевелила губами. Подошёл, встал рядом, легонько коснулся плеча. Вздрогнула, резко обернулась, презрительно глянула. Узнала, взгляд потеплел, улыбнулась, снимая наушники.

— Привет!

— Привет!

— На этом трамвае ты тоже ездишь на работу?

— Да.

— Окончательно перестаю понимать, где ты работаешь!

— А зачем тебе это сакральное знание?

— А что, работу, как и место жительства, нужно скрывать?

— Конечно! Конспирация — наше всё! Нечего делать у меня на работе! Это рассадник сплетней и хорошего настроения. А ты куда поехал? Точно не на работу!

— Угадала. Загран забирать.

— А, на Сумарокова, да?

Кивнул.

— Куда поедешь?

— Пока никуда.

— А зачем загран?

— Срок кончился, продлял.

— А-а-а… Я под поездку делала специально.

— Куда ездила?

— Пока никуда, — нахмурилась.

Съездим вместе, подумал. А вслух спросил:

— А куда собираешься?

— В Европу.

— Европа большая. Ещё не решила?

— Решила. Но не скажу!

— Боишься, что не срастётся?

— Нет, я не суеверная. Просто… — и замолчала, глядя в окно.

— А что тогда? Вроде, у нас довольно близкие отношения, могла бы и поделиться.

Чуть не подавился последней фразой, но ничего, сказал. Ещё подумал, что хреновые, на самом деле, отношения, если видишь девушку примерно раз в неделю и то преимущественно в общественном транспорте. Пообещал исправить это досадное недоразумение. Стоял, ждал ответа. Чувствовал, что сейчас молчит не демонстративно, издеваясь, а, скорее, растерянно. Вон как провод наушников нервно теребит! Ласково погладил по волосам. Мгновенно напряглась. Знакомым, недовольным движением мотнула головой.

— Прекрати!

— Что?

— Что ты делаешь?! Ты бы ещё целоваться полез!

— Было бы неплохо, — ласково улыбнулся и наклонился к ней.

— Нет! — рявкнула, надела наушники и отвернулась.

Посмотрел грустно на затылок в тёмно-зелёной шапке, выпрямился, вздохнул. Вот же женщина! Поссорились на ровном месте. И что дальше? Так и стоял рядом, погружённый в невесёлые мысли.

За две остановки до Площади Лара встала, собираясь выходить. Неожиданно приподнялась на цыпочки, чмокнула в щёку и только потом направилась к дверям. Ошалело поглядел ей вслед. Стояла, смотрела в сторону. Трамвай подъехал к остановке. Двери открылись. И тут обернулась, застыла, задерживая других пассажиров, улыбнулась и подмигнула игриво.

Ехал из паспортного на работу, размышлял, куда можно поехать вместе. В Европу. На январские, конечно, дорого, да и поздно, как говорится, покупать боржом, когда почки отказали. Подумал, надо узнать, когда у неё отпуск и попробовать подстроить свой. Для начала. Одурев от подобных мыслей, отправил предложение встретить вместе Новый год. У Фокса. Потом добавил, что может зайти за ней после полуночи, если ей надо быть с родственниками. До вечера ждал, пока она прочитает сообщение. Потом стал ждать ответ.

2 — Я так боюсь

Расправляю кровать, привычно проверяю, завела ли будильник. На работу опаздывать недопустимо! Особенно, в последний день перед отпуском. Смартфон терпеливо напоминает о непрочитанном сообщении в «сапе». Блин! Он же ещё днём писал! Вот клуша-то, прости Господи! Читаю. Офигеваю. Безжалостно подавляю желание радостно завизжать, следом — желание разреветься от умиления. Делаю моську тяпкой и иду за пальто. Проходя мимо кухни, в очередной раз выслушиваю всё, что мать думает о курении. Внутренне злорадно улыбаюсь. Однозначно не брошу!

Стою на балконе, курю, мёрзну и пялюсь в экран смартфона. Этот чудесный молодой человек, понимаешь, решил меня позвать на Новый Год. К друзьям, правда. Ну, да это тонкости! Не мне бы придираться. Он. Зовёт. Меня. На. Новый. Год. Офигеть! Как же хорошо, тогда Янка настояла, чтобы ему написать! А то бы проотмораживалась, и что? И ничего бы не было, а так вон что завертелось. Надо ему что-нибудь вдумчивое ответить. Завтра. В трамвае, например. Утро, как говорится, вечера мудренее.

Просыпаюсь на полчаса позже, чем обычно, потому что кто ж заводит будильник, когда такие дела творятся?! Не смешно, на самом деле. Собираюсь по-быстрому и выбегаю из дома в лихорадочной надежде успеть на трамвай. Который, конечно, собака злая, уезжает из-под носа. Уныло плетусь на автобус. Ну, да ладно, придумаю что написать, значит.

Прихожу на работу, а там зачем-то адище адское. Мальчики мои бегают, благоухая перегаром и пытаясь донести до начальства, что довести до ума то, что требуют, во-первых, долго, а, во-вторых, вчера не получится. Приходится брать всё в свои руки. Мальчиков мотивировать работать. Разрабов пинать. А начальству с цифрами в руках доказывать, что мы им живые нужны сегодня и всегда. Выйдя из царственного кабинета, бегом бросаюсь закрывать и замораживать проекты на время отпуска. И только полпятого понимаю, что даже не ела сегодня толком. Мандаринки какие-то невнятные жую и леденец от кашля. А уже домой скоро!

Дома, как обычно, вообще не сахар. Слушаю материну ругань и проверяю билеты, документы и деньги. Надо что-нибудь всё-таки написать Нику. Он ведь ждёт ответа, надеется, поди. Нет, сначала матери сказать, что уезжаю. Аж глаз дёргается, так страшно! Но ведь я вещи начну собирать, всё равно спросит. Вот! Так и сделаю!

Божечки, да что ж она орёт-то всё время?! Ношусь по комнате, скидываю в сумку трусы, носки и прочие жизненно необходимые зарядники. В душе радуюсь, что Артём где-то шарахается. Очень сильно хочу успеть смыться из дома, пока он не вернулся. Вызываю ЯндексТакси. Сразу, как приехало, хватаю сумку, шапку, шарф, накидываю куртку и в прямом смысле выбегаю из квартиры.

Всю ночь сижу в аэропорту, пытаюсь сочинить сообщение. Ничего не получается. Меня трясёт. Я боюсь, что-то пойдёт не так, и никуда не поеду. Боюсь, что вернусь, и что-нибудь вообще поганое произойдёт. Правда, куда уж?.. Меня колбасит. Я не могу поверить, что куда-то еду. Одна! Не могу поверить, что я кому-то нужна в Новый Год. Мужчине! Господи, что происходит-то?! Что сломалось в мире?! Ничего не понимаю! В самолёт захожу в полнейших прострации и коматозе. И только после взлёта понимаю, что так ничего и не написала Нику. Вот дура-то, а!

3 — Я посылаю всё

В последнее воскресенье года отправил ей поздравление с Наступающим. В очередной раз обеспокоенно подумал, не случилось ли чего, и уныло пошёл к Фоксу. В начале вечера выслушал от всех последовательно про хмурую рожу. Молча проигнорировал, и от него отстали. Только рыжий изредка поглядывал. В полночь заполировал «егерь» шампанским и стало до фени вообще всё.

В первую субботу года нового позвонил Фоксяра и безапелляционным тоном заявил, что надо встретиться. Ответил, что душа требует водки. После третей рюмки начал жаловаться на жизнь. Путано и раздражённо. Рыжий молчал, почёсывал бороду, наливал и слушал.

— Ёбнутая баба! — резюмировал. — Хотя они все ёбнутые. Но… Жопой чую, ещё объявится!

— Есть такое подозрение.

— Не знаешь, что делать?

Кивнул.

— А что хочется?

Невесело рассмеялся:

— Быть собой мне не позволяют правила этикета и уголовный кодекс.

— Хорошо, зайдём с другой стороны. Что ты от неё хочешь? В перспективе? Просто трахнуть или что?

— Скорее второе.

— Тогда постарайся выяснить, что произошло.

— Не получится. Ты просто не общался с ней. Она или отвечает очень обтекаемо или бесится, если настаиваешь. Я заебался уже!

— Слушай, а ты не рассматривал вариант послать на хер? Она курит, скрывает что-то от тебя, мотает нервы, пропадает куда-то. Если честно, никогда не смог бы тебя представить с подобной женщиной!

— Раньше я бы тоже не смог. Но теперь мне нужна она!

— Ну вот зачем?

Ухмыльнулся:

— Можно я не буду в этом месте шутить пошлые шутки?

— Можно. Я имел в виду вот что. Ну, трахнешь ты её, а что дальше?

— Жить. Долго и счастливо. Вместе.

— Ты уверен? Если у вас уже какая-то хуйня!

— Не знаю, посмотрим.

— Просто как бы не получилось, что придётся терпеть идиотские выкрутасы, а взамен получать только секс. И то — неизвестно какой! И такие шустрые девки бывают брёвнами в койке, между прочим!

— Фокс, ты чуть ли не больше меня переживаешь… Это не нормально!

— Это нормально! Ты — мой друг! И вообще… Я не хочу, чтобы было, как с Соней!

— Блин, ну ты вспомнил!

— Зато сравнение точное! Там ты тоже хотел большого и чистого. А сколько потом у тебя нормальных отношений не было?

— До Лары.

— Не было, значит. Тут у тебя пока тоже непонятно что! Только не ты рулишь ситуацией.

— Точно! Да ведь! — осенило.

— Во-о-о-от!

— В принципе, тогда мне всё ясно. Хоть записывай, чтобы с утра вспомнить!

— А ты мне расскажи, я тебе напомню!

— Да ты сам-то много завтра вспомнишь? Чистой воды твоё лисье любопытство!

— Какой ты проницательный! Я хуею! Говори, что придумал!

— Сам-то не понял? Ты же, по сути, сказал, что она мной вертит…

— Ну! И?..

— Я в своё время не успел Соне объяснить, что так делать не надо. Был слишком влюблён, чего уж! А тут я ещё никуда не опоздал.

— И ты думаешь, от этого будет прок?!

— Посмотрим. А по результатам будем думать.

— Откуда такое внезапное размышление у человека, который твердит, мол, мне она нужна?

— Одно другому не мешает.

— Объяснил! Молодец! Ваще всё понятно!

— Да что ты приебался с этими объяснениями?! Бутылку водки почти приговорили тихой сапой! Я не хочу ничего уже формулировать. Наливай!

В воскресенье Фокс потребовал опохмеляться и сходить с ним в магаз за шмотками. Никакие аргументы о несовместимости этих действий не принял. Пришлось идти в ТЦ.

Неожиданно купил новые ботинки на толстой подошве и свитер цвета черешни. Посмотрел на кучу штанов, которую купил Фокс, и решил, что всё в порядке, есть куда деградировать. Опохмелялись в «БургерКинге» бургерами с пивом. Вышел оттуда осоловелый, умиротворённый, с твёрдым намерением если не начать с Нового Года новую жизнь, то хотя бы не тащить за собой старые проблемы. Махнул рукой на Лару и её отсутствие, предложив себе наслаждаться жизнью.

Новое время

1 — Доброе утро

Во вторник утром обнаружил сообщения от Лары: «С Наступившим!», «Прости, что не отвечала, интернет в роуминге дорогой» и «Я соскучилась». Ни где была, ни что делала. Почти три недели не виделись, не знал, что, где и с кем. И ни слова. Вздохнул и стал собираться на работу.

В трамвае её не было. Ну, и славно. Оплатил проезд, сел и достал телефон из кармана. Посмотрел, когда отправила — полтретьего ночи. Похоже, сразу же как приехала. Умилился такой поспешности. Написал: «Доброе утро! Между прочим, я волновался, не случилось ли чего». Сразу же ответила «Извини». Попробовал расставить пресловутые точки над «и»: «Ты больше не будешь?» Уклончивое «Не знаю», полученное в ответ не устроило, считал, что нужно разобраться по чесноку, поэтому спросил: «Когда мы встретимся?», добавил «Хотелось бы поскорее». Секунд десять ждал ответа, потом убрал телефон.

На работе сначала сделал кофе, проверил по планингу список дел на день и только потом поинтересовался, что ответила. «Я только приехала. Куча дел. Давай в пятницу?» Уточнил: «После работы?» И ничего не написал, когда ответила «Да».

В четверг вечером написала «Слушай, у меня тут дела нарисовались в пятницу вечером. Давай, попозже встретимся?» Ну, началось, подумал раздражённо. Так и написал, не стал ничего сочинять. На удивление оперативно откликнулась: «Я бы с радостью отменила всё, что только можно, но в этот раз не получится. У тебя дома ёлка наряжена?» Пока думал, к чему этот вопрос, пришло ещё сообщение: «А отец у тебя дома?» Наконец дошло. Возликовал. Написал: «Нет, он на работе и, вроде, пока домой не собирается. Да, наряжена». Ответа ждать не стал, лёг спать.

Утром с неудовольствием обнаружил, что ничего не писала. Хозяйским взором окинул квартиру. Запихал в корзину с грязным бельём кучу одежды, которую с прошлого года грозился себе разобрать, и пошёл на работу. Вновь не увидев её в трамвае, осознал, что несмотря ни на что соскучился. Да так, что впору написать или даже позвонить и сказать. В ответ, скорее всего, будет ругань, но это неважно. Услышать её голос, вот что важно. Пару минут пялился в чат, после чего решил ничего не писать и, уж тем более, не звонить. Что за глупости?! Только убрал телефон в карман, как пришло сообщение. Хитро улыбнулся собственным мыслям и подождал, пока сообщения закончатся. Был уверен, что это Лара — только у неё была дурацкая привычка разбивать одну мысль минимум на пять сообщений.

«Доброе утро»

«Кажется, проспать уже становится традицией (((»

«Ты бы знал, как меня бесит то, что мы даже в транспорте не можем пересечься!»

«После работы во сколько примерно дома будешь?»

Написал: «В шесть. Край в полседьмого» — убрал телефон в карман и до самой работы упрямо игнорировал его жужжание.

«Шикарно!»

«Я примерно в семь уже буду на районе»

«Минут десять буду идти с автобуса»

«Давай, в 19:10 у тебя?»

«Пить вискарик с колой и любоваться на ёлочные огоньки, что может быть лучше?!»

Покачал головой. Положил телефон на ежедневник, включил компьютер, расстегнул куртку. Схватил телефон, написал: «Хорошо. Напиши, как выйдешь из автобуса, мне в магазин надо зайти».