Бесплатный фрагмент - Врачебный роман. Ах, мой властный гинеколог

ЗУЛЬФИЯ СКАНДАЛИТ С КРАСАВЧИКОМ В КЛУБЕ

— Познакомимся, кучеряшка!? — от этого двухметрового тестостеронового альфазавра пахнуло жаром. Расстегнутая на груди белая муслимовая рубашка вальяжно зазывала, и мне стоило огромного труда не прочерчивать взглядом мощные мужские мускулы распаленного красавца.

Он был так близко, а я как дура вся скукожилась, просто потому что понятия не имела как вести себя с мужчинами. Тем более старше меня. Тем более такими… офигенными… Пухлые губы, вздорная челка, пронзительный уверенный взгляд, широкие плечи…

Он был не просто в моем вкусе… Такое ощущение, что он сошёл со страниц буктоков, которыми я зачитывалась в тайне от отца под одеялом.

— Отвали! — неожиданно даже для самой себя прокричала я на пол-клуба и выплеснула ему в лицо едва начатый лонг-айленд.

Даже подруга испуганно и непонимающе посмотрела на меня, как на дикарку. Весь клуб казалось обернулся на нас, хоть музыка и продолжала грохотать.

Почему я так поступила?

Потому что я боюсь мужчин как огня. Как мой маленький племянник собак. Потому что я… девственница…

И чтобы скрыть свою неопытность и в общем-то даже я бы сказала невежливость в отношении мужчин — я веду себя обычно так…

Ну не швыряюсь коктейлями конечно, но отгораживаюсь и выставляю их идиотами стоит им только среагировать на мои волоокие взгляды, и несдержанные улыбки…

— Совсем сдурела, кудрявая!?!?!?! Эта рубашка стоит дороже, чем твоя жизнь! — разорался разъяренный великан.

— Скажи спасибо, что по яйцам не дала!

Громила ринулся на меня и схватив за запястья, поднял их над головой…

— Отпусти… — его губы были уже напротив моих и мне казалось, что он был такой сильный и бешеный, что поднял меня над землей за запястья…

Я пыталась отвернуться, но делала только хуже по сути подставляя ему свою незащищенную шею.

— Обнаглевшая приезжая нахалка!!! Даже знакомиться не умеешь!

— Сейчас мой парень тебя размажет! Ишхин!!!

Заорала я. Даже не знаю, зачем приплела сюда имя своего двоюродного брата, который служил в РосГвардии, но это первое что пришло на ум.

Разумеется я блефовала. Ведь Ишхин и в Москве то бывал только один раз три года назад. Тем более никакого парня у меня отродясь не было.

Да и если бы появился — его как и меня моментально бы сгноил мой отец. Он мне то проходу не дает, хотя я уже взрослая. Вечно я у него во всем не права. И с нефорами тусуюсь. И замуж не хочу. И «обрусела» со всеми этими шмотками и клубами.

Думаю и замуж то он меня решил отдать не потому что пора строить династию, а потому что НАДОЕЛА.

— Ишхин!!! Руки убрал, козел!!! Ты даже не знаешь с кем ты связался!!! Я тебя засужу!!!

В ночном клубе ты можешь быть кем и угодно. Особенно, если ты тут тайком от отца, который собирается ровно через месяц выдать тебя за муж за мужчину, которого ты даже в глаза не видела.

Поэтому я инкогнито прошмыгнула в клуб со своей подружкой, которую вся моя родня окрестила бы нефором. Даже не «потанцевать», а чисто конкретно постоять у барной стойки с безалкогольным коктейлем и попялиться.

Какие здесь были парни… Ухоженные. Богатые… На мотиках… Резкие… Дерзкие… А как они смотрели…

Даже стоять и тупить глазки в пол было стыдно, потому что они просто пожирали глазами.

Поэтому мы и любили именно этот клуб на Патриках. Но после этой выходки (причем это я еще на трезвую голову) меня сюда больше никогда и не пустят.

— Бешенная! Как кудряшки твои вся!!! — прямо глядя мне в глаза, выговаривал пьяный красавчик. Глаза его расплывались, но сил было еще достаточно, чтобы удерживать обе мои руки за запястья прижатыми к стене бара над головой.

Я была как рабыня. Наложница на невольничьем рынке с этими задранными руками. Мое длинное в пол платье неприлично задралось аж до колен, а грудь от ярости конфликта вздымалась вверх вниз.

Снова и снова…

Было так стыдно, ведь на полном вдохе она касалась его прямо в глубоком разрезе его вольготной белой муслиновой рубашки. Мой мучитель был очень горячим.

Из последних сил я зажмурилась. Где-то в глубине души отдавая себе отчёт, что я сама его спровоцировала. Но деваться было некуда. Я девочка и даже если я не права — он должен признать свою ошибку!

Я зажмурилась, чтобы набраться сил и вдарить ему по яйцам… и заорала…

ЗУЛЬФИЯ В КОНФЛИКТЕ С ОТЦОМ

— Что???

Глаза отца округлились и он резко повернулся на меня, не отрывая трубки от уха.

— В ночном клубе???

На лице его появилась та гримаса, после которой меня еще ни разу в жизни не ждало ничего хорошего. Он был в ярости, а я вжалась в кожаное кресло с ужасом осознавая, что красавчик из ночного клуба, которому я въехала вчера куда не надо, как две капли воды похож в ярости на моего гневного и традиционного отца.

Отец перешел на наш родной национальный язык и я перестала понимать половину ругательств, которыми он осыпал моих подруг нефорок, Москву, москвичей и ночной образ жизни.

Положив трубку он сжал телефон с кулаке с такой силой, что стекло лопнуло и почувствовав, что дорогая трубка уже испорчена он со всей силы запустил телефон в стену.

— Все, Зульфия! Ты выходишь замуж!!!

Проорал он под звук осыпающихся на паркет микросхем.

Я боялась и слово сказать и только поджала голые ноги к попе еще сильнее. После душа я не успела просушить голову и поэтому волосы мокрыми паклями лежали на лице, а в руке замер Дайсон, купленный на деньги отца позавчера.

— Но папа… мы же…

— А мы не договаривались, что ты будешь ходить по… — тут он перешел на отборные ругательства, которые я не могу перевести не только потому что уже действительно обрусела, но и потому что последний раз слышала их только от пастуха отшельника в детстве.

— Ты ведешь себя как…!!! — он орал, а его глаза наливались кровью, — Мне уважаемые Московские люди звонят и говорят, что моя дочь как последняя… подралась! Подралась!!! С мужчиной! Да еще и дала ему по… Все! Ты выходишь замуж. Мне плевать что ты там «хочу», «не хочу»!!! После смерти твоей матери твоим воспитанием кто занимается? Соцсети и эти Аистасамки?

Я икнула, пытаясь поправить его, но быстро осеклась, что разговор вовсе не о правильности произнесения никнеймов популярных певиц, а о моей судьбе. Замуж я не хотела — это точно.

— Одни мальчики в голове! Да еще ты коснулась незнакомого мужчину там!!!

— Пап, ударила…

— Это был просто повод!!! Всё! У меня есть хороший жених для тебя. Нашей веры. Заведете семью. Забеременеешь — уйдешь в декрет, на кафедре дадут академ. Ничего страшного. Голову мне компостируешь!!!

Я готова была разрыдаться, но от страха мои веки дрожали так, что я не могла проронить и росинки. Моя молодая жизнь заканчивалась вот так. Резко и бесповоротно именно в тот момент, когда я встретила высокого красиво парня, который мне впервые за все последние годы искренне понравился. Мое сердце пропустило удар, и я понимала, что моя жизнь оборвалась в одночасье.

— Когда твоей матери не стало, мне вся родня говорила, что если я не займусь твоим браком, то ты пойдешь по рукам…

— Пап, я всего лишь сходила в клуб, — вскочила я на ноги и топнула ногой. Все ж такие «пойти по рукам» и зайти в клуб поразглядывать модных молодых красавчиков это не одно и то же.

Отец молниеносно рванул ко мне. Грудью откинул меня к стене, так что я чуть не поскользнулась и навис надо мной.

— Ты… самое драгоценное, что осталось в моей жизни после Мадины… Ты драгоценность. Ты мое сокровище. Наше сокровище. И я не переживу, если ты эту ценность разменяешь на медяки в этой проклятой Москве!!!

— Не ругайся!

— Да, прости. Не проклятой. Ужасной. Опасной. Я уважаю этот город! Город тысячи национальностей и сотни религий. Но опасный город. И ты знаешь как говорят здесь: всей птичке пропасть коль увяз коготок. И они правы! Все начинается с вот таких вот «невинных» походов в клуб. А ты уже скатилась до того, чтобы касаться незнакомых мужчин в причинных местах! Небось только и думаешь теперь об этом!!!

Я молчала, пытаясь возразить, но правда была на стороне отца. В глубине души я и сама себе боялась сознаться, что думала о таинственном парне и об этом «прикосновении к Мужчине» всю ночь.

— …А мысли твои греховны, даже если ты чиста! Еще не известно не прогуляла ли ты… — он снова торопливо перешел на национальный язык, чтобы не марать язык грубыми русскими словами.

Мой высокий еще молодой в свои 45 бородатый отец медиком не был и это было немного забавно, что такие профессиональные слова как «невинность», «плева», «гимен», «дефлорация» и даже «девственность» на русском он не знал. Знал только грубое «целка», но не хотел его говорить.

— Я не позволю тебе опозорить честь почившей матери!!!

Я была шокирована яростью, которую вызвал у моего любимого отца этот инцидент. Но ведь ему и вправду после смерти матери непросто пришлось с дочкой. Подготовил меня к экзаменам, хоть все подружки из землячества смеялись надо мной, ведь можно было поступить по республиканской квоте…

Пусть редко, но покупал даже модные вещи… Вот такие как Дайсон, которые были уже у всех девочек на факультете. Правда он всегда старался делать продуктивные и полезные подарки «в дом», а не то что на улицу и на показ. А мне конечно хотелось мюли на каблуке и платья. Но он считал, что все это показуха московская.

— У меня есть для тебя жених! Уважаемый человек! И через месяц ты выйдешь за него замуж!

— Через месяц???

— Да! Через месяц! Но ему нужна чистая невеста, а не та что дерётся с мужчинами в ночных клубах!

Он задумался.

— Пап, я чиста…

— Ты все врешь! Ты мне что вчера сказала?

— Что пойду к подруге учить Гистологию…

— Вот именно! Глистологию!!!

— Гисто…

— Молчать!!!

Я стыдливо потупила взгляд в пол, где меня ждали мои голые мокрые после душа ножки без педикюра. Я поправила короткие домашние шортики, чтобы скрыть торчавшие желтые трусики со Спанч бобом. За американские мультики на трусиках мне прилетало еще при живой матери… Давно пора было их заменить! Пальчиками я интуитивно стремилась коснуться друг друга, потому что перечить отцу — это было то, что я пыталась сделать каждый день… и каждый день проигрывала.

— Глистологию пошла учить! На Патрики!!! Позорище!!! Твоя мать мне не простит, если ты превратишься в еще одну московскую лабубу!!!

— Я не такая!!!

— Живо в машину. Мы едем к врачу проверять, девушка ли ты еще.

— Пап, ты чего… Мне надо переодеться…

— Я сказал, живо в машину!!! — он заорал так, что противиться ему точно не стоило…

ЗУЛЬФИЯ и ГИНЕКОЛОГ-ОБОРОТЕНЬ

— Я понял всю деликатность Вашей ситуации, Арам. Я о ней позабочусь… Зульфия? Верно я запомнил?

Я сидела как дурочка в коридоре и только вслушивалась в бархатный шелест мужского голоса, пока мой отец договаривался обо мне в кабинете.

Так стоп!!! Что?!?!?! Это будет мужчина? Да, нет, наверное это просто директор клиники. Не мог же мой отец привезти меня к доктору-гинекологу… мужчине?

То с каким почтением тут приняли моего отца даже смущало меня, ведь остальные девушки в очереди боялись даже и слово сказать, что мы ворвались без очереди.

— Я договорился. Иди. Сегодня тебя не посмотрят, но хоть познакомься! — буквально гаркнул на меня отец при других пациентках, выглянув из кабинета.

Я встала и извинившись перед другими девушками, чью очередь я занимала вошла в кабинет. Я понимала, что теперь меня буду люто ненавидеть за спиной. Ну надеюсь я здесь на один раз…

Я оторопела застыв в дверном проеме, как кошка на ободке ванной. Нет! Нет! Нет! И еще раз нет!!!

Я не войду!

Отец не понимающе смотрел на остолбеневшую дочь, еще не отошедший от утренней ярости.

В кабинете посередине, как атлант высоченный и красивый как древнегреческий бог стоял накачанный доктор с лицом моего вчерашнего «обидчика».

Конечно называть «обидчиком» мужчину, который всего лишь хотел познакомиться и получил взятой у подруги на вечер шпилькой по яйцам могла только я. Прирожденная пропагандистка! Но это был он! Тот красавчик из клуба.

Белая униформа на нем была как влитая, его скулы врезались треугольником в воротничок халата, а руки были в синих латексных перчатках. Голубые глаза так маняще светились, хоть я и смотрела на него против солнца, пробивавшееся через зелень за окном.

Его крепкие ноги были в голубоватой униформы брюках, а как только штанины заканчивались начинались волосатые крепкие загорелые мужские щиколотки… ммм…

Я прикусила губу.

На босую ногу (что быстро бросило меня в жар) он носил здоровенные кроссы все усыпанные джибитсами. Я не успела и разглядеть, но мой взгляд зацепился за комичную нарисованную плёточку и розовую нарисованную матку с глазами.

Я развернулась и уже рванула бежать со всех ног, но отец одним рывком снежного барса настиг меня, схватил за талию и развернул обратно.

— Стоять!!! Куда!!!

— Отпусти!!!

Отец затащил меня в кабинет и ногой захлопнул за нами дверь, пока я беспомощно вертела кудрявой головой и болтала ногами в пыльных кроссовках.

Не знаю, что пугало меня больше: перспектива быть осмотренной мужчиной, с которым я успела подраться и честно говоря опозориться, расписавшись в своем дурном воспитании и не умении нормально общаться и знакомиться с мужчинами. Или тот факт, что он увидит меня в таком виде! Не накрашенную, не уложенную, не обмазанную «султан де саба», в грязных кроссовках???

Нет! Я зажмурилась от ужаса ситуации, в которой я оказалась. Отец поставил меня на пол и попытался сделать свой голос менее агрессивным.

— Зульфия… не переживай — доктор только посмотрит… Это доктор Марк — лучший гинеколог страны. Да и «проблема» у нас не большая. Надо только получить медицинскую справку, что ты…

— Не была дефлорирована… — продолжил доктор Марк. Его голос был слегка невыспавшимся, но от того только еще больше походил на голос вальяжного доминирующего в джунглях тигра. Он обволакивал меня и меня пугала бездна его опыта. Скольких пациенток он убаюкивал своим чарующим нежным баритоном?

Мои коленки дрожали, пока я все еще находилась в объятиях отца и отворачивалась от нового «знакомого», как стеснительная дошкольница.

Я пряталась в своих кудрявых волосах, в надежде, что он меня не узнал. И по его голосу тогда казалось, что у меня есть шанс…

— Вы Зульфия, верно? Я Вас не обижу… Я опытный врач и обычно после моего осмотра все становится только лучше…

Продолжать убегать — значит сдать себя с потрохами. И если отец и не догадается, что доктор Марк и есть мужчина, с которым я подралась в клубе, то уж точно утвердится в своем мнении, что его девочка уже где-то прогуляла свою невинность в московских падиках.

— Это нормально, что Вы так тревожитесь при первом знакомстве… — он так подчеркнул слово «первом», словно хотел дать мне понять, что не сдаст меня отцу, что именно с ним то мы вчера в ночном клубе и повздорили… Или мне это только кажется.

Я вытерла рукавом заплаканные глаза, четыре, нет пять, нет десять раз шмыгнула носом от волнения и отбросила с лица кудрявые локоны.

Ну вот. Я впервые предстала перед ним лицом.

Вот она я.

Такая какая я есть.

Наверняка я ему противна и он ждет не дождется как отомстит мне…

— Доктор, я вас оставляю… У меня дел невпроворот… Да и смотреть мне здесь не на что…

— Да, Арам, если что — я позвоню. Ваш номер у меня есть, — словно опять подчеркивая еще один инструмент власти и контроля надо мной, легко и непринужденно проговорил плечистый красивый медик. Его речь вроде бы не была наполнена медицинскими жаргонизмами, но вместе с тем в его голосе звучала какая-то особенная стать и царские повадки. Мне было страшно, но это манило меня. Его умение обращаться с людьми. Его уверенность в том, что он делает. И ощущение, что у него все под контролем.

Как бы не так, доктор Марк!!!

Меня нельзя контролировать! И я никогда!!! Вы умеете читать мысли? Такому вас учили в ваших умных медицинских ординатурах? Никогда в жизни не раздвину перед Вами ноги! Можете пудрить мозги моему отцу сколько угодно, но я Вам не по зубам.

Они дружелюбно распрощались с моим отцом, который к моей радости немного стал успокаиваться. Доктор действовал и на него. Сердце отца надо беречь.

Доктор закрыл плавным движением дверь. Она привычно щелкнула, словно запертая клетка…

Доктор Марк обернулся и за долю секунды превратился из обходительного вежливого и деликатного врача в хищного агрессивного самца.

— В кресло, живо!!!

Молнией прогремел его властный голос.

ЗУЛЬФИЯ В КРЕСЛЕ ГИНЕКОЛОГА

— Такой трон для нашей принцессы подойдёт? — сладострастно проворковал высокий галантный красавчик. Я до сих пор не могла распознать, узнал ли он меня?

А что если нет? Ведь он был пьяный. И как мне себя вести? Так, как будто бы он узнал или наоборот попытаться быстро получить справку, которую хочет отец и слинять? А может… может он узнал, но как и я делает вид, что не узнал, чтобы не усугублять? Черт! Он уже наверно заметил, что у меня глаза бегают и я слишком много думаю.

— Усаживайтесь, посмотрим друг другу в «глаза» и я вас отпущу. Вы ведь не вагинопластику ко мне пришли?

— Я… а Вы и такое делаете? — попыталась включиться в его разряжающие обстановку полушуточки.

— Вы очередь видели? Вот все они… — он что-то пошебуршил приборами, отвернувшись, и я сумела оценить насколько все аккуратно и по порядку у него уложено на рабочих поверхностях. Он был реально крутой врач — это можно было сказать не только по его широченной спине, но и по кабинету… На стенах висели не дипломы, а тысячи фотографий с губастыми и грудастыми красотками всех мастей. Высокие и статные они улыбались во все тридцать три зуба явно пытаясь понравиться доктору, рядом с которыми они стояли на фото.

Тогда зачем ему знакомиться в клубах, если у него такой поток клиенток, раздвигающих перед ним все, что угодно, да еще и позволяющих изменять себя… «там» этой его пластикой?

— Снимаем джинсы — садимся на трон, принцесса, — Папочка всегда такой сердитый на Вас?

— Да, бывает, — я зашла за ширму и вдохнула полной грудью, чтобы набраться смелости спустить джинсы. Без депиляции моя попа, бедра и даже низ живота были покрыты темными волосиками и не думаю, что я хочу кому-либо в этом сознаваться. А уж красивому бруталу, который подкатывал ко мне уж точно. Разлюбит в миг! — Мой папа просто думает, что я уже «того».

— А Вы не «того»?

Я расстегнула джинсы за ширмой, пытаясь не говорить, потому что голос дрожал от волнения. Брюки сползли с моих чего-то разогревшихся бёдер и мягко опустились на землю.

Да я вся волосатая!!! Капец…

— Выходим, не задерживаем. Очередь видели?

Мне было и стыдно и страшно. Да плюс он еще поторапливал своим уверенным и настойчивым голосом. Капец.

Меня всю тригеррило и если бы можно было бы — я бы сбежала из его кабинета не натягивая штанов обратно на мою волосатую попу.

Я переступила в носочках дырки штанин и вышла, стараясь не смотреть ему в глаза.

Доктор Марк обернулся и замер.

Он смерил меня взглядом. Без обуви я казалась самой себе еще меньше и незначительней.

Я же смотрела на него только краем глаза.

— Чего? — замерла я, как олененок на опушке.

— Хмм… — его голос был больше похож на журчание сдавливающее рычание, — Проходите, садитесь, раздвигайтесь…

Я пронырнула у него под рукой и залезла в гинекологическое кресло. Пропихнув попочку поглубже я стала устраиваться. Сердце то колотилось бешено, то наоборот замирало, и я не знала, когда оно пойдет снова. Я раздвинула свои ноги… Кошмар, даже на икрах были волосы длинной по сантиметру.

Красавчик хмыкнул и взялся своей большой красивой ручищей за круглый катающийся стул. Одним ловким движением он просунул его себе между ног и плюхнул свой накачанный зад на сидушку.

Демонстративно сменив прозрачные очки, на оранжевый экран. Будто ему сейчас что-то забрызгает все лицо, он подкатился поближе ко мне и положил свою горячую руку на колено.

Меня пронзила молния.

Нет.

Тысяча молний.

— Колени чуть повыше… — он надавил как это умеют делать только врачи: настойчиво и сильно. И я провалилась в кресле, закинув ноги чуть ли не над головой…

— Мда… уж…

Я сглотнула, хотя в такой перевернутой позе с гузкой к верху глотать было очень тяжело.

— Чего?! — нахмурила бровки домиком я. Стерильный запах медицинского кабинета постепенно смешивался с моим.

— Мне кажется я Вас где видел… не подскажете?

Я была мягко говоря «в подвешенном» состоянии, чтобы вести такие разговоры с ловеласом.

— Видели?

— Видел, где-то… — погружаясь взглядом и вниманием в предмет своей профессиональной деятельности продолжал поддерживать непринужденную беседу он…

Мои коленки были уже над головой.

— Не знаю… может в медицинском… Я тоже учусь в меде…

— Правда? Арам мне почему-то не сказал… Есть хорошие оценки?

— Пока немного, но я… ай! — Доктор Марк провел тыльной стороной ладони по внутренней стороне моего бедра и у меня мурашки пробежали по спине.

— А в ночные клубы Вы не ходите… случайно?

— Ай, — доктор словно знал все мои чувствительные зоны и просто совершал обход. На этот раз он просунул палец под колено и мягко там помассировал.

— В какие еще клубы?

— Ну не знаю… Такие, в которых может быть всякие кучеряшки бьют вежливо знакомящихся с ними парней между ног?

Он вынырнул взглядом из меня и посмотрел строго в глаза. «Отвертеться уже не получится» — неоновой вывеской загорелось у меня в голове…

ЗУЛЬФИЯ МЕНЯЕТ ТРУСИКИ

Я резко попыталась сжать коленки, чтобы захлопнуть перед этим заносчивым смазливым выпендрёжником «книгу жизни», но было уже поздно…

— Стояяяять! — его горячие, сильные ладони не дали мне сдвинуть ноги.

— ММмммм…. Отпусти!!! — я стала извиваться в гинекологическом кресле, но это было бесполезно… Я просто изнывала от желания сгореть со стыда.

— А вот и нет. Теперь ты никуда не денешься, кучеряшка и выслушаешь все, что я хотел тебе сказать вчера!

Его голос смягчился и на лице появилась очаровательная игривая улыбка. Этот мужчина. Нет, скорее парень. Просто взрослый уверенный в себе парень использовал свое служебное положение, чтобы все-таки не мытьем так катаньем достигнуть своей цели:

— Меня зовут Марк, и ты мне понравилась… Да… Вчера, когда стояла у барной стойки со своей подругой. Не буду скрывать — в его голосе проскальзывали едва заметные нотки волнения и искренности, — сначала я обратил внимание на твои изумительные волосы, огромная черная кучерявая копна, как букет и еще на большую красивую задницу, но… ты ведь заметила — я не сразу подошел.

— Убери. Руки. С моих. Коленок!!! — завопила я, воспользовавшись паузой и лягнув его в широкую накачанную грудь. Само прикосновение снова оказалось приятным для меня. Стойкий но мягкий корпус поглотил весь импульс от моих пяток в носках.

И мы встретились глазами в момент удара. Что-то невесомое и неведомое для нас обоих промелькнуло в глазах. Но словно испугавшись этого мы оба оскалились.

— Какая же ты строптивая… маленькая… — он толи подбирал джентльменские слова, толи мне и в правду удалось сбить его дыхание.

— Кто? Дрянь? Тварь? Кучеряжка? Что это за слово такое вообще? «кучеряжка»? Кто так говорит вообще?!

Я не могла вырваться ни руками, ни ногами, потому что он схватил мою щиколотку над носочком своей огромной лапищей, и я через его пылкую ладонь чувствовала, как бьется его… наше сердце. Словно оно теперь одно на двоих.

— Я договорю… Я не сразу к тебе подошел, потому что для меня не так уж важны твои физические габариты… Мне понравилась твоя мимика, взгляд, движение губ…

Его слова проникали вглубь меня, а то что этот опытный и властный красивый мужчина продолжал держать мои ноги раздвинутыми над головой в гинекологическом кресле и признаваться, если уж не в любви, то в симпатии… и при этом не смотрел мне между ног, где ему улыбался тысячью гримасс губка боб квадратные штаны.

Его запах смешивался с моим, а за дверью уже явно силились войти разозленные пациентки. Мы оба слышали, как они переговариваются:

— Ну долго они там…

— Знаете, вот эти приезжие…

— «Я только спросить» и воркуют уже полчаса!

— У меня на десять двадцать талончик вообще-то…

— А я с острой болью…

Думаю нас спасало только то, что их было много и они никак не могли прийти к консенсусу, кому же именно вломиться в гинекологический кабинет.

Оказаться перед ними в таком виде мне точно было не с руки, а вот этот красивый наглец, хищно облизывавшийся и на опыте не отрывавший взгляда от моих глаз, хотя его взору были открыты виды и получше… кажется только этого и ждал…

Мы оба чувствовали, что наши сердца синхронизировались и бились в унисон…

— Мне понравились твои эмоции… то, какой ты человек, а ты ответила очень грубо…

— И что? Мне сейчас вот в такой позе просить прощения? Вы же сами не примите, потому что это прощение выбитое мягко говоря «под давлением»…

— Хм… а ты не такая глупенькая как я думал, — задумчиво промурлыкал этот гигантский теплый котяра, но ножек не отпустил, — Знаешь что…

Я сглотнула, потому что во рту уже изрядно пересохло. От его тона в голосе: сладкой хитринки и такой наглой самоуверенности, что я бы с удовольствием дала ему по тому же самому месту еще раз…

— Ты со мной не только познакомишься… Ты со мной теперь…

Сердце пропустило удар. Ресницы дрожали, а щеки пылали от стыда и изнурительной драки. Я еще раз рванула вырваться, — думала, что он замечтался, почувствовал свою силу и потерял бдительность, но это было бесполезно. У него силы, как у медведя… Большого красивого, доброго, но очень властного и сильного медведя вожака, который привык получать своё…

Он лишь крепче сцепил меня своими руками. Как только я попыталась вырваться, но он жестко держал и я только глубже сползла в гинекологическом кресле, открывая вид еще и на свою сочную пятую точку.

— Ты теперь со мной… Сходишь на свидание.

— Вы? — у меня прикусилась губа, и я ощутила солёный вкус во рту, — Вы в своём уме? Я выхожу замуж! Вам мой отец разве не сказал? Никаких свиданий! Этому не бывать! Вы наглый. Пользуетесь своим служебным положением. И воообще!!! Деретесь! Ай!!!

Он медленно, но плавно и бережно выкрутил мои ноги так, что я изогнулась и застонала в потолок во весь голос…

— Вот так… дайка посмотрю… Замуж ты выйдешь только если в справакебудет написано, что ты девственница, верно?

— Да, но я девственница!

— Но в справке этого пока что не написано…

Он резко отпустил меня и как ни в чем не бывало отвернулся и стал что-то записывать в моей медицинской карте…

— Что? Что вы там пишите? — поджав ноги и потирая словно ошпаренные участки кожи, поёжилась я…

Не знаю почему, но вместо того. Чтобы сбежать со всех ног, я испытывала к своему доктору целый коктейль нежных и теплых чувств. У нас словно была тайна, и с ним я словно могла быть собой и… открываться чтоли?

— Зульфия, пишу дату нашего свидания… Потому что один росчерк моего пера, — он поднял вверх авторучку аки Пушкин и даже позировал. Было видно, что этот мужчина не только качок, но и модель, потому что умел играть эмоциями и его бровь была так по-киношному вздёрнута вверх, что я бы не удивилась, если бы он играл сердцеедов в голивудских фильмах…

— Один росчерк моего пера и ты «не девственница». Для своего отца и своего жениха. Усекла? Строптивая кучеряшка?

Он цокнул языком и посмотрел мне прямо в глаза. На моем лице было написано, что я попалась и что я дурочка с переулочка, которая теперь будет делать всё, что он скажет. Ведь он умный и прав…

— Наше следующее свидание здесь же… В этом кабинете через неделю. И… Самое важное: трусики с мультяшками на приём надевать нельзя. По новому закону министерства здравоохранения это может быть расценено как пропаганда кое-чего запрещенного. Усекла? Скажи спасибо, что я не сдал тебя в таком виде властям! Я твой покровитель, — он конечно издевательски шутил своим дьявольским чувством юмора, но лицо его было таким добрым… Как у гигантского плюшевого медведя, которого подарил на ее последнее 8 марта папа моей маме.

— Так что я так и так не мог тебя осматривать сегодня. Надень что-нибудь другое… Трусики надо сменить! Например на… белые… ты же невеста!? — увидимся через неделю.

Красавчик таинственно улыбнулся, захлопнув мою медкарту и подмигнул.

Сердцеед!

ЗУЛЬФИЯ ВЫБИРАЕТ ТРУСИКИ