Бесплатный фрагмент - Вот так и живём…

Предисловие

Уважаемый читатель!

Всему когда-то приходит завершение. Вот и я, наконец, после нескольких редактирований, пришла к окончательному варианту своих рассказов. Некоторые из них перемешивались, переходили из одной моей книги в другую. На основе своих рассказов делала другие произведения с дополнением. Это "У нашей жизни много красок" (2022г), "Так случилось..." (2025г), "И шутя, и серьёзно..." (2024г), "Цыганский взгляд-2" (2024г), "Немножко слов" (2024г),  "Рамир, или Цыганский сын" (2022г), "Задумываясь о судьбах..."  (2023г).

В этой книге собраны, практически, все рассказы, написанные мной с 2016-го года.

В Анекдотах, Частушках — исключительно мои авторские мини-истории, во всяком случае старалась это сделать.

В книгу вошли не только рассказы, но и просто зарисовки, комментарии, размышления.

Надеюсь, будет интересно провести время за чтением этой книги. Ведь рассказы в ней затрагивают большинство жанров прозы.

Часть первая

Ах, торговля…

Мойша, лет шестидесяти на вид, торговец небольшой лавки, давно терпеливо наблюдал за единственной покупательницей, глядя поверх очков в потёртой оправе, сползшей на кончик носа. Его небольшие чёрные глаза кроме внимания ничего не выражали, хотя внутри был немного разочарован. Намётаным взглядом понимал, что хорошим «наваром» явно не светило. Не выдержав её затянувшегося выбора, начал разговор:

— Мадам, и зачем долго стучать всеми глазами на кошерный товар, когда его можно купить?

Женщина колыхнулась всем своим пышным телом, будто мгновенно оттаяла, и, наконец, спросила:

— Имею интерэс, и темнее синяя пряжа есть?

Продавец сразу заметно оживился, в предвкушении торга. С добродушной улыбкой ответил вопросом на вопрос:

— Я похож на адиёта? Вы думаете, старый Мойша стоял бы здесь, не имея вам товар?

Не прошло и минуты, как на прилавке появилось несколько мотков пряжи. Показывая на нитки раскрытыми, по-женски небольшими ладонями, по привычке задал свой любимый вопрос:

— Что за это скажете, мадам?

Потрогав предложенное, она изумлённо воскликнула:

— Какая мягкая! Я на вас таки удивляюсь! И скажите, откуда берёте такую красоту??

Хозяин лавки пожал плечами.

— А что такое? Я же не спрашиваю, где вы взяли эту синюю цыплю, что у вас в сумке…

Женщина от возмущения раскраснелась. Круглое лицо выражало большое негодование.

— И шо вы говорите ерундой! То ж не цыпля, а полноценная курица! И не морочите мине голову со своим пролежалым товаром! Она уже молью поедена!

На это последовал абсолютно спокойный ответ-вопрос:

— И чем моль виновата? Она тоже покушать хочет.

Покупательница решила уйти, оставив последнее слово непременно за собой. Не тот характер, чтобы молчать! Поправила свободной рукой выгоревшую от солнца панаму, и повернувшись к выходу, сказала через плечо:

— В другом месте лучше пряжа! И даже за полцены у вас не возьму!

— Отказываетесь от роскошного приобретения?! Мадам, вы лишаете себя счастья!

— Даже за полцены не возьму! — упрямо повторила она снова, и направилась к двери.

Видя, что сделка «уплывает» из рук, Мойша поторопился остановить посетительницу:

— И что вы сразу бросаетесь в расстроенные чувства? Мне больно смотреть на ваш перекошенный печалью портрэт! Давайте меняться: я вам отдаю нитки, а вы мне — эту несчастную цыплю.

Немного поразмыслив, глядя в потолок, дама сменила настроение, и согласилась.

Женщина отдала курицу, забрала нитки, и гордо вскинув голову. ушла, а Мойша вздохнул, довольно улыбнулся, и негромко сказал сам себе:

— Циля будет рада, кошерная кура… Хоть что-то…

Альпинист

Вот и закончилось яркое лето, одаривая последним скудным теплом. Ветер становится с каждым днём всё холоднее и резче. Небо чаще было уныло-серое…

И надо ж было, выходя из троллейбуса, так неловко ступить, что каблук отвалился! Вроде же, крепкий был… Хорошо хоть не упала, как эквилибристка чудом удержала равновесие.

Валентина невольно чертыхнулась от досады, кое-как добралась до остановочной скамейки. Поставила сумку на доски сидения, в облезлой краске, села сама. Сняла с ноги обувь посмотреть можно ли отремонтировать.

В это время к остановке подошёл мужчина лет сорока. Он видел, как Валентина неудачно вышла, и сразу же участливо спросил:

— Чем-нибудь помочь?

Девушка подняла глаза, и сердито отозвалась:

— Ага, дайте такую же туфлю, только с каблуком!

Тот в ответ лишь вздохнул, и спокойно негромко сказал:

— Обувью я никогда не занимался, а вот с ногой у вас, барышня, похоже, дело серьёзнее… Разрешите, я посмотрю?

— Вот пристали! Нечего смотреть! — разозлилась Валентина.

— Я всего лишь предложил помощь, — пожал плечами незнакомец, и сел в подъехавший автобус.

Через минуту, будто нарочно, с унылого неба посыпались редкие холодные бусинки дождя. Надо было торопиться попасть домой, иначе не известно сколько придётся ждать под навесом остановки.

Пока добиралась, всё-таки, промокла, а вскоре в тепле квартиры прошёл и «запал». Валентина уже ясно поняла, что дядечка то оказался прав! Нога в лодыжке стала припухшей, и начала беспокоить тупой ноющей болью.

На другой день утром ничего не оставалось делать, как вызвать такси, и ехать в поликлинику к травматологу. Начала не спеша заранее спускаться по лестнице, перебирая поручень руками для облегчения, чтоб не задерживать вызванную машину.

Тут послышались лёгкие шаги. Кто-то с верхнего этажа тоже спускался вниз. Валентина посмотрела, и остановилась, распахнув от удивления глаза: вчерашний мужчина! Он тоже остановился, и в первую секунду удивился не меньше, а потом с искренним сочувствием спросил:

— Как ваша нога, барышня?

— Да вот, к врачу еду… — вздохнула Валентина.

— Давайте помогу!

Не дожидаясь ответа, ловко подхватил девущку на руки, и продолжил спускаться.

У незнакомца оказались очень крепкие руки. «-Наверное, массажист, — сразу подумала Валентина, — у них, говорят, такие крепкие руки бывают…»

Когда пара оказалась на улице, и мужчина осторожно поставил девушку на землю, не удержавшись, всё=таки, спросила:

— А вы — массажист?

Он от души рассмеялся, потом отрицательно покачал головой:

— Нет. Но бывают случаи, приходится заниматься и массажем…

— А где вы работаете?

— Я — альпинист.

Это было очень неожиданно. Первое, что пришло в голову — калейдоскоп из песен Высоцкого, которые постоянно слушал брат:

Я спросил: «-Зачем идёте в гору вы?»,

а ты к вершине шла, а ты рвалася в бой.

«-Ведь Эльбрус и с самолёта видно здорово…»

Рассмеялась ты, и взяла с собой.

Парня в горы тяни, рискни,

не бросай одного его.

Пусть он в связке в одной с тобой,

там поймёшь, кто такой.»

Ты идёшь по кромке ледника,

взгляд не отрывая от вершины.

Горы спят, вдыхая облака,

выдыхая снежные лавины.

От растерянности она молчала, словно нечего было ни спросить, ни сказать.

— Меня Андрей зовут, а вас? — нарушил паузу мужчина.

— А меня — Валентина…

— Я три дня назад сюда переехал, никого ещё не знаю…

— Ну, если захотите, — приходите вечером. Я вас с младшим братом Юркой познакомлю.

— Добро!

…С тех пор незаметно прошло семь лет…

Вернулся из очередной поездки в горы брат Валентины Юрий со своими друзьями-альпинистами Николаем и Валерием. Сидят все вместе компанией за чаем. Юрий с нескрываемым восхищением рассказывает сестре:

— Если б не он… Настоящий мужик Андрей! Чудом меня вытащил!

— Это верно! Таких, как наш Андрей очень не много, — кивнул в подтверждение слов товарища Николай, — быстрей бы поправился, вышел из больницы!

Валера поставил чашку, взял гитару, и негромко, от души запел знакомую всем песню:

В суету городов и в потоки машин

возвращаемся мы, просто некуда деться!

И спускаемся вниз с покорённых вершин,

оставляя в горах своё сердце.

Так оставьте ненужные споры,

я себе уже всё доказал:

лучше гор могут быть только горы,

на которых ещё не бывал…

Валентина, радуясь спасению брата, вздохнула с облегчением, и подумала: «-Был у меня один брат, а теперь аж четыре: Андрей, Юра. Коля, Валера… Никогда не забуду ту осень, тот сломанный каблук…».

Аури

Даниил засиделся у компьютера. Наконец, выключив его, зажмурил уставшие глаза, потёр переносицу, с блаженством потянулся. Решил перед сном прогуляться. Быстро переоделся, и защёлкал замком в прихожей.

— Ты куда на ночь глядя? — встревоженно спросила мать, выглянув из комнаты.

— Посижу немножко во дворе… — негромко отозвался он, и вышел.

Даниил вдохнул свежий воздух, огляделся. Удивился, что никого нет на улице, даже молодых парней и девчонок. Всё-таки, было лето, погожий вечер.

Город с каждой минутой всё больше тонул в мягких чернеющих сумерках. Двор освещался лишь единственным фонарём «кобра», и редкими неяркими огнями, падающими из окон. По земле играли причудливые тени деревьев и кустов.

Молодой человек неспеша подошёл, уселся на старенькую карусель, закурил. Сейчас лн испытывал разочарование. Ему так хотелось с кем-нибудь поболтать, пусть ни о чём! Разбуженная парнем вертушка ворчливо заскрипела. Отталкиваясь по очереди то одной, то другой ногой, Даниил медленно поехал по кругу вперёд спиной.

Время от времени, забавляясь, молодой человек пускал колечки дыма, наблюдал за их замысловатыми движениями, смотрел вверх, в пугающую темноту. Небо растеряло по воздушному ковру звёзды, зато Луна вальяжно распласталась большим круглым пятном.

Неожиданно Даниил почувствовал, что на него кто-то пристально, изучающе смотрит. Огляделся внимательней по сторонам, и оцепенел от неожиданности: буквально в нескольких метрах, в тени большого куста стояла девушка.

Она была необычная: светло-голубая кожа, синие губы, огромные зелёные глаза. Распущенные синие волосы по плечи. Лицо с мягким овалом не выражало никаких эмоций. Сама невысокого роста, стройная. Вместо одежды — облегающий серебристый скафандр. Открыты лишь лицо, шея, руки. На ногах — такие же серебристые, высокие сапоги, на толстой подошве без каблуков.

Даниил остановился, словно примёрз к карусели, и только хлопал вытаращенными глазами, не в состоянии ни пошевелиться, ни сказать что-то.

Девушка неторопливо приблизилась, и заговорила, обнаружив не очень громкий женский голос с механическим тембром. Губы почти не шевелились.

— Не бойся. Я не причиню тебе вред. Я прилетела с планеты Овелибус. Мы давно наблюдаем за землянами. Как тебя зовут?

— Даниил… — тихо ответил молодой человек.

— Меня зовут Аури.

— А где ваша «тарелка»? — немного осмелев спросил Даниил, справедливо предположив, что путешественница добралась сюда на каком-то звездолёте, и, скорее всего, не одна.

На это девушка рассыпалась искусственным смехом, и пояснила:

— Наша цивилизация достигла очень высокого уровня. Мы можем перемещаться быстрее скорости звука.

— Это невероятно! При такой скорости нельзя не сгореть! — возразил Даниил.

— Для безопасности мы входим в специальную оболочку…

— И с какой же целью вы прилетели? — спросил Даниил, с трудом скрывая тревогу. Как ни кажется это сомнительным, пафосным, но страх за свою планету сейчас в нём оказался сильнее страха за себя самого.

— Нас интересует, не будут ли земляне использовать полученные от нас знания во вред Вселенной. На вашей планете слишком много воюют, слишком много зла… Это опасно для вас.

— Вы хотите дать землянам знания, которых у нас нет? — с сомнением переспросил молодой человек, вглядываясь в лицо Аури. Он пытался заметить хоть какие-то выражения чувств, но напрасно. Разве что большие зелёные глаза, как некий индикатор, становились то светлее, то немного темнее.

— Мы хотим видеть в землянах братьев по разуму. Наблюдения не дают однозначного ответа. Это останавливает нас.

— Что вы вообще собираетесь делать?

— Мы хотим, чтобы наш Великий Эврис сам прибыл на Землю.

— А кто такой Великий Эврис?

— Тсс! — неожиданно зашипела космическая гостья, прижав палец к губам, — Он не любит, когда его имя произносят существа с другой планеты…

— Почему? — не удержался от вопроса Даниил.

— Ты задал вопрос, на который можешь ответить себе сам! Он считает другие цивилизации недостаточно развитыми, поэтому не желает общаться как с равными.

Даниила где-то внутри оскорбило такое высокомерное отношение к землянам неведомого Эвриса, но сдержавшись, только спросил:

— А что он может сделать для Земли?

— Он может сделать так, что земляне лишатся дара эмоций, и на вашей планете наступит полное спокойствие.

— Нет, только не это! — искренне ужаснулся такой перспективе Даниил. Даже представить не мог, как это люди перестанут испытывать чувства, превратятся в безликих существ… Как вообще можно жить, не испытывая ни сострадания, ни любви, ни грусти?! Откуда тогда черпать вдохновение для творчества, для движения вперёд?

Аури тут же почувствовала его состояние, успокоила:

— Не волнуйся. Мы против насилия, поэтому Великий Эврис не применил до сих пор свои возможности…

Молодому человеку очень захотелось узнать больше. Любопытство побороло страх.

— Ты можешь сказать, где находится ваша планета?

— Далеко. Земляне ещё не в состоянии преодолевать такие дальние расстояния, — уклончиво ответила Аури.

На груди у девушки громко запищала маленькая коробочка, как понял Даниил, выполняющая работу некоего датчика, переводчика.

— Эврис зовёт меня обратно на Овелибус. Я должна лететь… — пояснила Аури, и посмотрела в небо.

— Мы увидимся хоть когда-нибудь ещё? — неожиданно для самого себя спросил парень.

Вместо ответа девушка строго предупредила:

— Ты не должен рассказывать никому о том, что узнал!

— Если нельзя говорить, — не скажу! — с готовностью заверил Даниил.

— Завтра в это же время я снова буду здесь… — пообещала гостья, и, нажав какую-то кнопку на датчике, оказалась в прозрачном, голубого тона шаре.

Секунд пять этот шар лихорадочно дрожал, превращаясь в плотное светящееся голубое яйцо. Потом оно, вдруг, замерло, и, мгновенно исчезло с виду. Воздух стал разряженным, какой бывает от близко ударившей молнии во время сильной грозы.

Вернувшись домой, потрясённый Даниил полночи не мог уснуть. Беспокойно ворочался, часто вздыхал. Утро не принесло облегчения. Голова будто раздувалась от мыслей, готова была лопнуть, как мыльный пузырь.

Придя в институт, всё же, не смотря на данное обещание. не смог сдержаться, и по секрету рассказал о необычной встрече другу Мише Рыбакову. Тот был ошарашен историей. Выслушал, не пропуская мимо ушей ни одного слова, а потом, потрясая руками, возбуждённо заходил по пустой аудитории. Глаза бешено блестели.

— Ты представляешь, что произойдёт, если мы эту Аури учёным предъявим! Представляешь, какая мировая слава нас ждёт! Это тебе не шухры-мухры! Такое и не приснится!

— Она вряд ли захочет поехать с нами к твоим учёным… — возразил Даниил.

— А зачем её спрашивать? Поймаем, и привезём! — тут же нашёлся Миша.

— Ты с ума сошёл! Н-е-ет! Так нельзя! — отрицательно замотал головой Даниил, и с досадой поморщился. Идея с насилием ему категорически не понравилась.

— Они же ничего такого с ней не сделают! Чего бояться? Ну, обследуют, соберут материал. Доберёмся до этого самого Великого Эвриса. Зато наука продвинется у нас! — горячо доказывал Михаил, и принялся расписывать радужные перспективы, на что Даниил начал приводить аргументы против. Высказал предположение, что Аури вполне может попасть в руки к каким-нибудь околонаучным дельцам, использующим любые лазейки для карьеры и обогащения.

Они долго спорили как поступить дальше, даже чуть серьёзно не разругались между собой, но придти к единому решению не смогли. Разошлись, крайне недовольные друг другом.

Поздно вечером, в то же время, как в прошлый раз, сгорая от нетерпения, Даниил опять вышел во двор. Начал смотреть по сторонам, ожидая космическую гостью. Сердце от волнения учащённо колотилось. Её необычность уже не пугала, наоборот, намеревался пригласить Аури к себе домой. Никакого конкретного плана не было, но столько вопросов хотел задать, столько всего рассказать!

И, всё-таки, появление Аури получилось неожиданным. Сначала появилось светящееся плотное голубое яйцо. Через несколько секунд оно стало прозрачным, а потом совсем растворилось. Инопланетянка помахала рукой, приветствуя Даниила. Как и прежде выражение лица было абсолютно спокойным.

Тут произошло самое неожиданное: из двух тонированных легковых автомобилей, стоящих поодаль во дворе, которые Даниил посчитал просто припаркованными на ночь, выскочили, и быстро побежали к Аури несколько парней. Одним из первых — Михаил. Они попытались силой увести девушку к машинам. Даниил, не раздумывая ни мгновения, бросился на защиту.

Однако, хрупкость прилетевшей путешественницы была обманчивой. Аури махнула руками, как бы откидывая тыльной стороной ладоней от себя что-то невидимое, и в то же мгновение сильная волна воздуха отбросила напавшую компанию. Девушка быстро нажала кнопку на датчике, и снова оказалась внутри прозрачного шара. Молодые люди, успев подняться с земли, хватались за него, но тут же, обжигаясь, отдёргивали руки. Через секунды шар стал опять плотным голубым яйцом, инопланетянка исчезла, как сон…

Даниил каждый вечер снова и снова выходил во двор, подолгу напряженно вглядывался в тёмное небо, любуясь мозаикой из звезд. Всё надеялся увидеться с посланницей неизвестной планеты Овелибус. Только Аури больше не появлялась…

Актриса

Анна Владимировна отыграла последний свой спектакль. С каждым разом выход на сцену давался труднее и труднее. Преклонный возраст неизбежно отразился на здопровье, ограничивал в ролях… В театре её жалели, но разве могли что-то изменить в этой ситуации?

После спектакля состоялся банкет, по случаю завершения её служения в театре. Коллеги говорили добрые слова, дарили подарки. Жалко было расставаться, да ничего не поделать… Помаленьку хмелели, забывая грустный повод, по которому собрались…

В какой-то момент Анна Владимировна незаметно удалилась от столов, и тихо прошла на сцену… Полумрак… В зрительном зале никого… Декорации ещё стоят… Гулко раздаются шаги… Ей знакома каждая дощечка на сцене, каждая щербинка… Сюда она выходила играть страшно подумать, сколько лет…

Начинала, как большинство актрис, в массовках. Так же, как большинство новичков, боялась, что не заметят, не оценят… Прилежно занималась сценической речью, хореографией… С самозабвением разучивала тексты, лелея робкую надежду на случай. Наконец, однажды сложилось так, что просто чудом досталась роль Сюзанны в пьесе «Безумный день, или Женитьба Фигаро». Некоторые из коллег были настроены скептически, сомневались, а сможет ли справиться? …Успех был потрясающий! Потом стали доверять и другие роли, а там, вскоре, оказалась в ведущем составе театра…

Последний раз она вышла в роли миссис Сэвидж… Как и у главной героини этого спектакля всё безумно перемешано в жизни Анны Владимировны… Не разобрать, где — реальность, а где — фантазия… Вроде, был муж, а, будто одна всю жизнь прожила… Гастроли, творческие встречи… С супругом толком не виделись. Наконец, не выдержал такой жизни. Разошлись. Анна Владимировна не осуждала мужа, понимала… Есть сын, а, фактически, у него уже давно другая семья… В основном по телефону только и общаются… И то не часто. Даже не заметила, как он вырос… Внук — уже взрослый парень, не до неё…

Актриса медленно шла по сцене, и с тоской думала о том, что надо будет привыкать жить без театра… Сегодня после спектакля в гримёрке собирала свои вещи, и не верилось самой, что уходит из неё в последний раз… На вешалках — платья, костюмы реквизита… В этом — играла жену городничего в «Ревизоре», а в этом — старую странницу. А как выкладывалась на репетициях! Да разве сможет она без этого? Как обойдётся без театра? …В ушах до сих пор слышались громкие прощальные аплодисменты… А с какими пышными букетами от поклонников уходила за кулисы! …Теперь остаётся домашний халат, и забвение? Тоска охватила душу.

Неожиданно сердце пронзительно защемило, и она, как подкошенная, упала, будто обняв руками, родную до слёз, сцену…

А за банкетным столом, ещё не зная о случившемся, продолжали угощаться и танцевать…

«-А я подумал — Кармэн…»

Он долго рассматривал открытку с изображением жгучей брюнетки, и никак не мог оторвать взгляд. Образ притягивал чарующим ореолом огненной страсти: приподнятая головка окутана чёрными кудрями, в которых ярким пятном алел цветок. Тёмные брови в разлёт. Взгляд дерзкий, открытый. Стройная фигурка. Утончённая грация в позе: спина чуть прогнута в пояснице, и наклонена назад. Тонкие пальцы рук (одна — над головой, другая — отведена в сторону), раскрыты как два изящных веера. Рукава блузки и низ юбки в крупный жёлтый горох по чёрному полю оканчивались широкими оборками. Так и слышались дробныц стук каблуков, чёткий ритм кастаньет. Казалось, что сейчас нарисованная Кармэн оживёт, и, удостоив лишь мимолётно скользнувшим вниманием блестящих глаз, продолжит свой страстный танец фламенко.

«-Интересно, чтобы я стал делать на месте Хозе?» — вдруг мысленно спросил себя молодой человек, но, в который раз не смог ответить. «-Таких на самом деле не существует. Она ведь вымышленная! Приходилось задерживать хулиганистых молодых дамочек, но кроме понтов — ничего за душой! Такая посидит немного у нас в отделении, почувствует, что реально заработала пятнадцать суток, и уже начинает со слезами канючить, что больше, мол, так не будет, просит отпустить домой. Про «пожалуйста» вспомнит.

От мыслей отвлёк громкий свисток чайника. Дмитрий вздохнул, положил на стол открытку, и отправился в кухню. Быстро позавтракал, и заторопился на работу. Сегодня состоится гуляние по случаю Дня города, и ему, рядовому милиционеру, вместе с другими мобилизованными сотрудниками, по долгу службы предстояло следить за порядком на улице.

«-Люди будут отдыхать, а тут целый день в форме…» — грустно подумал он, наблюдая за деловитыми приготовлениями торговцев в установленных палатках.

Не прошло и часа, как ярмарка запестрела торговыми рядами. Толпа нарядно одетых жителей с каждой минутой прибывала, и уже заняла всю центральную площадь со специально сооружённой эстрадой. Громко играла весёлая музыка. Тем временем шла подготовка аппаратуры для выступлений артистов из самодеяткельных коллективов.

«-Каждый год одно и тоже! Может, на этот раз что-нибудь новое придумали!» — ворчал про себя Дмитрий.

И действительно, план мероприятия не отличался особо разнообразием. Как обычно сначала поздравления от местной администрации, награждение достойных горожан, а затем — концерт коллективов художественной самодеятельности Домов культуры.

Неожиданно на празднике приняла участие конно-спортивная школа. Обычно куда-то на какие-то соревнования ездили. А сегодня — просто катали ребятишек в трёх открытых экипажах, украшенных лентами и воздушными шарами. Малыши визжали от восторга! Когда садилась новая четверка желающих, лошадки, принаряженные разноцветными перьями на головах, и небольшими красивыми попонами на спинах, снова и снова послушно бежали по кругу по краю площади. Ими управляли молодые девушки-кучера. Специально для такого случая им были сшиты зелёные ливреи, с широкими манжетами, только темнее тоном, а на головах — треуголки с пушистой белой оторочкой. Вид девчонок напоминал времена императора Петра Первого. Это выглядело очень интересно и невероятно красиво.

Всё шло довольно прилично. Никаких нарушений мирного отдыха не наблюдалось. Хорошая солнечная погода, правда, немного ветрено. Кругом лотки со всякой вкусной стряпнёй приманивают к себе. Невольно расслабилась и милицейская охрана. Тоже ведь люди!

Но вот появился изрядно подвыпивший парень. Сначала особо не выделялся, пока ему не захотелось покататься на лошади. Оплатить, конечно же, не собирался. Причём, кататься он хотел без сопровождающего, и по городу, пока на улицах, по случаю гуляния, перекрыто движение автотранспорта.

Услышав негодующие крики наблюдавших сцену пьяного куража, Дима поспешил на помощь сквозь толпу плотно стоявших зевак. Среди них были крупные мужчины, но никто из них даже не двинулся с места, чтобы остановить хулигана. Здоровенные дядечки со всеми вместе возмущённо спрашивали: куда смотрит милиция?!

Оказавшись на месте раньше остальных сотрудников, Дмитрий потребовал вылезти из экипажа. В ответ — отборный мат. Ничего не оставалось, как применить силу. Он попробовал выдворить хама с занятого места, но это оказалось не просто. Неизвестно, что произошло в голове у пьяного парня, но он вдруг пришёл в ярость!

— Получай, ментяра!

С этими словами он ударил Дмитрия по голове стеклянной бутылкой с остатками пива.

Девушка-кучер ужаснулась, увидев, как упал на сиденье Дима с окровавленной головой. Повинуясь неожиданному порыву, начала стегать плетью распоясавшегося нелюдя.

Тот, почувствовав боль, пришёл немного в себя. Прикрывая лицо руками, попытался сойти из экипажа, но не удержал равновесие, и, буквально, вывалился на асфальт. Кое-как поднялся, и, успев получить вдогонку несколько ударов плетью по спине, спотыкаясь, побежал прочь, попытавшись затеряться в толпе. Его ычё равно задержали подоспевшие сотрудники милиции…

Раздались истошные крики двух истеричных женщин из толпы, решивших, что на их глазах произошло убийство. Рядом у ребёнка лопнул воздушный шарик. Лошадь, испугавшись крика и резкого хлопка, понеслась. Вместе с ней в экипаже — хозяйка, и лежащий без сознания парень-милиционер.

С трудом, но вознице удалось подобрать вожжи, и немного сдержать бег. Теперь она правила к ближайшей больнице…

Когда Дима пришёл в сознание — рядом была девушка-кучер. Посмотрел на неё полуоткрытыми глазами, и тут неожиданно с удивлением заметил сходство с образом на открытке! Треуголка слетела с её головы, и теперь тёмные волосы свободно развивались на ветру. Так же приподнят подбородок. Лицо спокойно. В глазах — ни малейшего испуга после случившегося. Молча наблюдала как к ним торопливо идут санитары с носилками.

Дима негромко спросил:

— Тебя как зовут?

Девушка посмотрела на него с напускным равнодушием.

— Мария.

Это равнодушие зацепило парня. В ответ он тихо сказал, слабо улыбнувшись:

— А я подумал — Кармэн…

Новая знакомая игриво повела плечиком, наклонилась, и дерзко прошептала ему на ухо:

— Я сама по себе!

Аня

Аня лежала на прогретом солнцем песке у реки, и смотрела в небо. Никуда не хотелось торопиться, ничего не хотелось делать. Просто лежать, и млеть от удовольствия. Все на-до-е-ло! Надоела суета, надоело вечное брюзжанье соседки по коммуналке Ларисы Генадьевны. Она, женщина хоть и приятной внешности, но с очень уж мухоморным характером.

«-Почему лето кончается?» — с сожалением думала Аня, перебирая тёплый песок. Он пробегал сквозь пальцы, оставляя на ладошках бархатисто-пыльный след.

Красоту окружающего речного пейзажа Аня заметила по-настоящему, почему-то, только сейчас, будто раньше было по-другому.

— Как вода? — спросил подошедший незнакомый парень, бесцеремонно нарушив негу девушки.

Аня мельком взглянула на него, и ответила вопросом на вопрос:

— Хочешь услышать от меня, как в том анекдоте, «-Мокрая!»?

— Нет, я ожидал более интересного ответа, чем просто «-Мокрая!» — спокойно возразил парень.

— Кавээнщик-самоучка? — лениво спросила Аня.

— Почему так решила? — искренне удивился парень.

— А у тебя на лице написано: пропустите, пожалуйста, шутку в зачет команде.

— Разве я не один? Команды не вижу. — и парень начал в шутку оглядываться по сторонам, ища глазами несуществующую команду.

— Команды нет, один болтаешь за всех! — огрызнулась Аня.

— Девушка, у вас определенно проблемы со зрением и слухом, — нахально рассмеялся незнакомец.

— Даже так? — фыркнула Аня.

— Ну, если в одном человеке видите команду, а один вопрос воспринимаете как болтовню.

— Перепутал…

— Что перепутал? — удивился парень.

— Я воспринимаю тебя репьем. Такой же приставучий.

— Не получается никак. Репей не умеет говорить. — снова засмеялся незнакомец.

— А ты представь, что есть такой вид, — не замедлила с ответом Аня.

— Ну, если я — репей, и, вдобавок, приставучий, тогда ответьте на вопрос: как, всё-таки, вода?

— Ты головой сильно не ударялся? Никто по голове не стукал? — начинала выходить из себя девушка.

Незнакомец с улыбкой только пожал плечами:

— Нет, такого в моей жизни не было.

— Странно, а тормозишь…

— Вы уж, девушка, определитесь: репей или тормоз.

— Ты шел куда-то? Вот и иди. — огрызнулась Аня.

— Я шел к тебе, спросить как вода.

— Вода нормальной температуры, не простынешь… Теперь вали от меня!

— Ещё несколько уроков возьмешь, и будет супер!

На этот разь удивилась Аня:

— Каких уроков?

— У кинолога. Рычать научилась, осталось освоить команду «фас!».

— Сходи к психиатру, полезней будет, чем болтать тут всякие глупости.

— Говорящий репей на приеме у психиатра… Забавно… — издевательски подытожил нахальныйнезнакомец.

— Сам не уходишь, — провожу! — разозлилась Аня, и, схватив полотенце, погналась за побежавшим парнем.

Через две-три минуты погони, Аня вдруг услышала команду по громкоговорителю:

— Стоп! Снято!

— Что?! — остановилась опешившая Аня, и тут увидела небольшую группу людей на обрывчике неподалеку. Они, оказывается, наблюдали за ними сверху!

— Всем — спасибо!

— Не поняла… — растерялась Аня, машинально продолжая цепко держать полотенце, а парень остановился, улыбаясь, прижал руку к груди, и сказал:

— Девушка, извините. Мы снимаем сюжет для фильма. По сценарию надо, чтобы за мной погналась рассерженная девушка. Пробовали сыграть — не получается, нужно было правдоподобней… Еще раз, извините.

Аня уже и не знала, толи ей смеяться, толи плакать от обиды. С одной стороны — понервничала. А с другой стороны — невольно соприкоснулась с таинственным, манящим миром кино.

— Вас как зовут? — спросил парень. -Меня — Юра.

— Аня…

— Мне сейчас нужно идти, но, надеюсь, не против, если я приглашу вас в кафе сегодня вечером? Как в компенсацию… Согласны?

— Я не против… — примирительно согласилась девушка.

— Отлично. Сегодня в шесть в кафе «Пиратский сундучок» возле речной станции… Пока! — и он побежал догонять товарищей.

Анекдоты

Интервью. Журналистка спрашивает музыкального продюсера:

— Скажите, какая одна из самых важных проблем в вашей работе?

— Честно?

— Разумеется!

— Тогда… Строго не для публикации! …Это любые сбои с «фанерой»…

После свадьбы молодая жена спрашивает мужа:

— Скажи честно, ты действительно хотел на мне жениться?

— Ну, как тебе сказать… против такого веского аргумента, в виде твоей многочисленной родни, никто не устоит…

Разговаривают отец-опер и малолетний сын-школьник.

— Как дела, сынок? Как в школе?

— Васька Петров сегодня аж две двойки получил. После школы дневник порвал на мелкие клочки, и сжёг.

— Зачем?

— Ну, как зачем? Улика же! Сам говорил, что бандиты и всякие преступники стараются уничтожать улики!

В аптеке. Фармацевт выдаёт покупателю лекарства, согласно рецепту врача. Мужчина решительно откладывает в сторону мазь на основе змеиного яда со словами:

— Это точно не надо!

Фармацевт удивлённо спрашивает:

— Почему?

— У меня этого достаточно. Боюсь, будет передозировка: тёща, жена… а тут ещё и бабка жены собралась к нам переезжать…

Парень увидел девушку из окна машины, остановился, и пытается познакомиться.

— Девушка, можно с вами познакомиться?

В ответ последовал вопрос с кокетством:

— А ты что, тоже из наших?

— Из каких это «наших»?

— У-у, какой пра-а-ти-и-вный шалунишка!

— Девушка, я не понял…

Друг парня, сидящий рядом в машшине на пассажирском сидении, скривил лицо с брезгливостью, и сказал:

— Поехали отсюда! Я тебе потом объясню всё…

В полиции.

— Вы почему назвали данные соседа, а не свои?

— Ой, я вас умоляю! Шо такого? Мы же с ним рядом живём. Всего несколько метров разница. И шо делать с этого проблему?

Разговаривают два знакомых.

— Не пойму, это что за погода нынче… Зима, вроде, а снега — ни снежинки… И температура держится у нуля градусов…

— Не ной, бери, что дают, и благодари за то, что есть… Могло и не быть…

Разговаривают молодожёны. Новоиспечёная жена кокетливо спрашивает:

— Ты меня любишь?

— Честно? …Нет.

— Что-о?! Зачем же ты женился?!

— Ну, что поделать… Привычка такая у меня, жениться!

Разговаривают два друга.

— Как ты думаешь, как почувствует себя современный человек в Раю?

— Как в Аду. Обязанность выполнять правила благочестия для нынешнего человека становится затруднительным в силу развращённости…

Разговаривают две подруги.

— На днях наблюдала такую картину. Идёт, причём, почти бежит, молодая дамочка с коляской. Сама на высоченных «шпильках», «буфера» прыгают, ребёнок, бедный, в коляске только взмякивает…

— По нашим то ухабистым тротуарам в ямах?! Она что, в далёком прошлом застряла со своими «шпильками»?

— Ты что, про теорию Дарвина ничего не слышала? Рефлекс, инстинкт, — дело стойкое…

Табличка на калитке интеллигентного любителя собак: «Осторожно! Вас может не пропустить очень принципиальная собака!».

Приходит сын со школы. Показывает дневник, где написана просьба к родителям зайти в школу.

Мать спрашивает:

— Что случилось? Почему опять вызывают в школу?

Сын пожимает плечами, и философски рассуждает:

— Ну, после того, как вызывали уже, думаю, учительнице понравилось общение с вами, вот и решила снова увидеться. Уверена, что это я разбил стекло в окне из рогатки.

— А ты не разбивал?

— Нет, конечно!

Отец возмутился:

— Мне хоть не ври! Мы же вместе стреляли по банкам из рогаток! Не мог ты промахнуться!

На приёме врач выговаривает больному:

— Вы почему, голубчик, мои рекомендации не соблюдаете?

— Доктор, пробовал прочитать вашу запись. Два дня честно пытался расшифровать. Не получилось!

Разговаривают два опера.

— Как вам с напарником удалось задержать Жору «МалОго»?

— Да он побежал от нас, потом спрятался в мусорном баке. Подхожу, стучу по крышке, спрашиваю: «-Жора, ты дома?». Вылезает весь в дерьме… И, главное, так и не выпустил из рук статуэтку, которую стащил из обворованной квартиры! Доказывать ничего не пришлось.

— А зачем эта статуэтка ему понадобилась?

— Да он, видно, как держал статуэтку в руке, оценивал, за сколько можно будет «загнать», так с ней машинально и побежал от нас…

— Да-а, удивительная тяга к искусству у человека!

Разговаривают два друга.

— Ну, никак не ожидал, что она изменит!

— И много, с кем тебе изменила?

— С однокурсником.

— И всё? Я знаю такую, которая сразу многих может «подставить»! Особенно, как раз, девушек и женщин! А разводит на деньги — ужас!

— Это кто такая?

— Мода! Не успеет барышня купить что-то модное, а на завтра это уже устарело. Пустая трата денег!

Разговаривают два знакомых.

— Моня, шо то у меня фантазия в последнее время пропала…

— Фима, сразу скажу: ко мне вопросов одолжить денег быть не надо…

Девушка ждёт парня, о встречах с которым её родители не знают. Пристально смотрит в окно, грустно повторяя: «-Эх!», «-Вот ведь…». Парня так и не видно.

Мать с любопытством спрашивает:

— Что там?

Дочка, вздохнув, отошла от окна, отвечает:

— В том то и дело, что ничего!

Сидит зачуханый мужик рядом с магазином. Причитает:

— Люди добрые, подайте кто сколько может!

Прохожие из жалости подают. Один мужчина остановился, и с удивлением узнал в попрошайке своего директора. Спрашивает растерянно:

— Геннадий Дмитриевич, вы как здесь? Зачем?

Тот хмыкнул, и со вздохом говорит:

— С таким аппетитом к деньгам, как у моей жены, хочешь — не хочешь, а пойдёшь на вторую работу…

Разговаривают две соседки.

— Мадам Рабинович, и как ваши дела?

— А я вам отвечу таки честно. Не плохо.

— И чем же занимаетесь?

— Делаю базар! Очень таки интересно. Звоню по объявлениям по продаже чего-нибудь. Расспрашиваю подробно про товар, за каждую мелочь, а потом ложу трубку.

— Я таки мало не поняла… А вам это зачем?

— Я таки вам скажу. Подразнила их надеждой, и успокоила свои нерви!

Услышав это, соседка воинственно подбоченилась.

— А-а! Так вот шо за зараза мине звонила по объявлению!

У мальчика спрашивают:

— У тебя есть любимая сказка?

— Нету такой. Я — реалист!

— Может, знаешь какая любимая сказка у твоих родственников? У брата или сестры…

— У отца есть. «-Я сегодня задержусь, много работы».

— Почему ты решил, что это сказка?

— А я его случайно потом замечал в окошке у нашей соседки тёти Люды.

На предостережение всяких сомнительных дельцов «остерегайтесь подделок!» хочется добавить продолжение к их тексту: «покупайте их у нас!»

Бабушка приходит жаловаться на некачественный ремонт дома.

— У меня крыша протекает!

Бригадир бодро отвечает:

— Зато вам не надо ходить к колодцу за водой! Тяжело же в вашем возрасте. А так — подставили посудины, и пользуйтесь водичкой!

— Но у меня и в стене продувает!

— Так это же удобная вентиляция! Вам не надо тянуться к форточке, чтобы открыть проветрить!

В школе. Учительница останавливает бегающего по коридору первоклашку.

— Иванов, в школе нельзя так бегать!

Мальчишка огорчённо говорит:

— Ну, вот… Бегать — нельзя, прыгать — тоже…

— Почему прыгать, говоришь, нельзя?

— А у меня отец моему старшему брату теперь говорит: «-Допрыгался, балбес! На учёт в милиции попал!»

На детской площадке два малолетки.

— Не, мне узе надоеля делать из песка куличики!

— Ну. давай поиглаем в войнуску.

— Не, и так много по телевизолу смотлел и фильмы, и пеледачи.

— Ну, давай на велосипедах покатаемся.

— Не получится. Во дволе весь асфальт в ямах, а на стадион с нашими тлёхколёсными не пустят.

Мальчишка достал из кармана сигареты, и говорит:

— Ну, давай перекулим, подумаем, чем заняться…

На совещании в кабинете у начальника.

— Та-ак, кто из вас в этом месяце постоянно задерживался в офисе после работы?

Все молчат, боясь попасть в неприятную ситуацию.

Начальник переспрашивает:

— Что, все всегда вместе уходили?

Сотрудники поспешно кивают головами в знак согласия. Если что не так, то всех ведь никак не уволит!

— Ну, что ж, тогда премиальные за особо усердную работу никто не получает!

В деревенскую лавку заходит мужик.

— Дуся, дай-ка мне бутылку водки!

Продавщица подала.

Мужик продолжает:

— А для полноты ощущения?!

Продавщица хмыкнула, подала пачку «Беломора» и сырок «Дружба»…

Жена жалуется мужу:

— Я и стираю, и глажу, и убираюсь, и готовлю, и за ребёнком смотрю, и всё остальное!

— Ну, вот видишь! Всё умеешь, всё знаешь… И ещё тебе мало?!

— Кто такой писатель?

— Человек, который либо красиво, как мозаику, выкладывает интересные творческие находки на бумаге, либо просто чушь всякую туда выплёвывает.

В гости к бабушке с дедушкой в глухую деревню, наконец, решился заехать взрослый уже внук с молодой барышней. Не появлялся тут с малых лет. Как привыкли в городе, целыми днями гремела зарубежная новомодная музыка с барабанами, воплями вокалистов. Сами в импортных шмотках, много использовали иностранных слов и выражений в разговоре. Никуда не выходили со двора, ни с кем не общались. То морщились, то удивлялись от деревенского быта. Вобщем, полная иллюзия, что они из заграницы.

Когда гости уехали, пожилая соседка спрашивает у бабушки-хозяйки:

— Кузьминишна, это откудова к вам иностранцев занесло гостить?

— Да это ж внук Эдуярд со своей молодухой был! Не признала, ли чё ли?

— Кабы узнала, — настегала бы крапивой!

Кузьминична удивляется:

— Пошто так то?

— А так быстрее бы вспомнили, откудова у их «корни» пошли! У таких нонче мозги в ногах… Вот по пяткам, да по пяткам крапивой… быстрее до головы дошло бы!

Придворный по этикету напоминает:

— Ваше королевское величество, так вам не положено…

Король упрямо перебивает:

— А ты представь, что я переложил!

Только начинает светать. Укромное место на чердаке. Один мужик будит другого:

— «Нипель», вставай по-бырому! Погнали «работать»!

— «Рожа», может, не сейчас? Спать охота!

— Ты чё, в натуре?! Собрался грабануть склад днём?! Я в подарок ментам не подписывался!

Подельник оправдывается:

— Ну, не «жаворонок» я!

— Слышь, психолог! Я не знаю, какая ты там птичка, блин… но в клетку из-за тебя как-то не хочется…

В семье полицейского пригласили на Новый год к маленькому сынишке Деда Мороза. Мальчик внимательно посмотрел на пришедшего, и попросил:

— Предъявите, пожалуйста, паспорт и лицензию!

Ругаются муж с женой.

Муж:

— Ещё хватает наглости обижаться! Да ты со мной живёшь как в сказке!

— Про Золушку? Есть кастрюли, сковородки, стиральная машинка, утюг… А где бал?? Где принц??

Отец наставляет сына:

— СЫночка, открой уши, и слушай таки моих слов. Самые важные для нас эти три профессии. Банкир — для души, врач — для тела, и юрист — для защиты!

На приёме у психолога.

— Ну-с, расскажите, батенька, почему решили обратиться ко мне. С самого начала, пожалуйста, и подробно.

— Если с самого начала… Ну, сначала Бог создал человека, и назвал его Адамом…

Разговаривают два знакомых.

— Читали стихи мадам N?

— Это та дамочка, с пожизьненной улыбкой на портрэте? Читал. Сейчас она перешла на минорную прозу.

— И шо сподвигло на столь радикальные меры? Закончились таки все травинки, которыми умилялась?

Кот и кошка спорят, чья добыча. Пока спорили птичка благополучно улетела. Кот посмотрел вслед, и говорит:

— Ну. вот… улетела мечта поэта…

Кошка удивлённо:

— Да ты ещё и романтик?!

Разговаривают два оперативника.

— Интересно, а если, например, придётся преследовать преступника в толпе, помогла бы мигалка, прикреплённая к голове, и включенная сирена?

— Не знаю, не знаю… Но в психушку попасть — вполне помогла бы…

Допрашивают «языка». По-русски спрашивают — молчит. Позвали переводчика с английского. Молчит. Позвали переводчика с французского, потом немецкого, итальянского… Молчит! Позвали переводчика японского, китайского…

Наконец, «язык» не выдерживает, и орёт:

— Да немой я!

Мальчик послушал сказку про Колобка, и придумал другой конец.

— Он от бабушки ушёл, от дедушки ушёл, от медведя ушёл, от волка… а потом ему встретился мальчик. Он Колобка обдул, и унёс домой.

— Зачем?

— Ну, ты же сама говорила, что надо мыть руки перед едой, и на улице есть некрасиво!

Разговаривают сценарист и режиссёр.

— По моему сценарию в это время должны идти кадры обнажённой актрисы П…

Режиссёр его останавливает:

— Дорогой мой! Мы снимаем мелодрамму, а не фильм ужасов!

Пошёл Иван-царевич свою суженую искать туда, куда стрела улетела. А попала она на болото к лягушке. Лягушка и говорит:

— Поцелуй меня, и я стану твоей женой.

Подумал, подумал Иван-царевич, всё ж рептилия, побрезговал… Решил сначала в спирт посадить, обеззаразить.

Через короткое время лягушка выглядывает из посудины. Огляделась, и с досадой говорит:

— А ты чё… (ик-к) закуски не догадался взять с собой?!

Разговаривают два ребёнка. Один хвалится:

— У моего старшего брата есть собака. Она и лапу подаёт, и команду «аппорт!» знает!

— А у моих бабущки с дедушкой есть дрессированная кукушка! Вот! Каждый час кукукает!

Два крупных мужика из вахтовиков решили сэкономить, снять на два месяца одну квартиру на двоих у пожилой семейной пары.

— И сколько будет стоить?

— Если перевоспитаете шумных, хамоватых соседей, — нисколько!

— Кто такой архитектор?

— Человек, который одной своей подписью может облагородить или обезобразить «лицо» населённого пункта.

Школьникам традиционно задали написать сочинение на тему «как я провёл лето». Петя ничего не придумал. Обратился за помощью к домашним. Те плечами пожимают, мол, тоже не знаем, что и как писать. В итоге каждый из домашних независимо друг от друга добавлял по паре предложений. Петя понадеялся, и сдал сочинение не читая. Учительница очень удивилась, открыв тетрадку Пети…

От сестры:

«Лето было у меня скучное. Дискотеки здесь нет. Подружки кто где. Старшие предки достали, ворчат, что короткое ношу».

От отца:

«Всё лето пролежал под машиной ремонтировал. А чё делать, если запчастей в этой дыре не найти? Сгоняли с соседом в райцентр. Купил. Хоть пиво домашнее есть. Холодненькое, из погреба».

От матери:

«Лето прошло всё в заботах. Не отдых, а просто рабыня Изаура какая-то! Семья большая. Одной посуды сколько каждый раз приходится мыть! Целыми днями над грядками „пятой точкой“ вверх».

От бабушки:

«Лето нонче жаркое выдалось. Но картошка уродилась. Грядки тяжко полоть стало, давление скачет, зараза. С утра подою корову, провожу в стадо. А соседка ленивая, никаку скотину не хочут держать. У нас молоко покупат кажный день. Как дома, так сидят в телевизоре».

От дедушки:

«Лето удалось погожее. Мило дело посидеть на завалинке. В прошлом годе изладили нову. Самосад у меня добрый, шибко пронимат».

Разговаривают два знакомых. Один из них, выпивший, хвалится:

— Да я свою жену выдрессировал! И пикнуть против меня не смеет!

— Из окна выглядывает крупная женщина, со скалкой в руке, и громко командует ему:

— Ну-ка, быстро домой, паразит!

Подвыпивший «герой» смущённо оправдывается:

— Не-е… ну, бывают же иногда исключения из правил…

Разговаривают два друга.

— Мыши одолели. Просто ужас!

— Заведи кота, он тебе их всех переловит!

Через некоторое время встречаются.

— Ну, что? Избавился от мышей?

— Какое там! Ловит. А потом играет ими как солдатиками!

— Заведи тогда кошку.

Через некоторое время встречаются.

— Ну, что? Избавила тебя кошка от мышей?

— Ой, не знаю уже, что и делать! Наловила. И наняла их в прислугу!

— Ну, тогда заведи крысу. Всех мышей загрызёт!

Через некоторое время встречаются.

— Ну. что? Теперь избавился от мышей?

— Насоветовал! Тоже мне, советчик! Этот крыс организовал мышиную ОПГ. Рекетом занялись, холодильник у меня «отжали»…

В школе ученик спрашивает учительницу:

— Циля Давидовна, не будете меня ругать за то, шо я не сделал?

— Конечно, не буду! Нельзя наказывать без вины…

— Точно не будите?

— Да! А шо такое?

— Домашнее задание не сделал…

Разговаривают два школьника.

— Ты кем хочешь быть? Какая профессия, думаешь, самая главная?

— Банкир!

— Почему?

— Вот смотри… Придёшь ко мне занять денег, а я могу решать давать тебе займ или нет.

— А я, думаю, — врач. Попадёшь ко мне в больницу, а я буду решать сколько заплатишь за лечение…

Школьники собрались отрядом в поход. Один из учеников замечает, что не хватает одного товарища. Он сообщает об этом сопровождающему учителю:

— Сергей Дмитриевич, Мухоморкина нет!

— Ребята, кто знает, почему Мухоморкина нет? Он же так хотел пойти!

Друг неявившегося успокаивает:

— Да не волнуйтесь, он правда собирался.

— А почему не пришёл?

— Он собрал вещи, что б были на всякий случай, и не смог выйти из квартиры, застрял в дверях с ними…

Одесса. Привоз. Мясной ряд. Дама тыкает пальцем подряд во все куски мяса. Продавец не выдерживает:

— Мадам, вам на покушать, или решили таки открыть у мине массажный салон?

Разговаривают две подруги:

— Дорогая, как же бывает таки странно…

— А шо такое?

— Когда карточкой оплачиваю в магазине, ввожу пин-код, продавщицы деликатно отворачиваются в сторону, а камера видеонаблюдения — нет…

Разговаривают два друга.

— Недавно узнал о себе новость. Оказывается, начальник за глаза называет меня Компьютером.

— Почему? Так быстро работаешь?

— Да нет… Подслушал случайно разговор. У него секретарша спрашивает, мол, почему называете Компьютером Иванова. Тот ей отвечает: «-Да потому что постоянно или зависает, или переходит в спящий режим!».

Начальник пенсионного фонда входит в кабинет сотрудника, и видит кипы бумаг.

— Что здесь происходит?

Измученный сотрудник со стоном отвечает:

— Кощей Бессмертный потребовал начислить ему пенсию…

Расследуют преступление. Один опер другому:

— Не пойму, на шо умершему такие деньги были таки нужны, таскал их с собой в сумке…

— Как на шо? Гроб ремонтировать потом…

— А шо не на карточке хранил? С карточкой ведь проще.

— Ну, наверное, сомневался, есть ли «там» банкомат…

Мюллер решил проверить свои подозрения: не советский ли разведчик Штирлиц? После всяких уловок, подвохов в разговоре, не выдержал, устал изощряться в словах, и прямо спросил:

— Штирлиц, скажите честно, вы русский разведчик, или наш?

На это Штирлиц с улыбкой совершенно спокойно отвечает:

— Группенфюрер, простите, что отвлекаю вас от мысли, но позвольте предложить вам идею отправиться вам в небольшое эротическое путешествие!

«-Наш, — с облегчением подумал Мюллер. — Русский бы стал отпираться, или дал бы в рожу, обматерил, а этот — культурный».

Один осужденный говорит:

— Та если я захочу — хоть сейчас уйду отсюда!

Сидельцы смеются:

— Ну, так иди! Шо ж ты тут с нами?

— Завтра захочу.

— А шо так, «завтра»? А шо не сейчас?

— Завтра у меня срок кончается…

В полиции очередное разбирательство по погрому кафе. Хозяин расстроен, персонал в шоке. Бухгалтер в очередной раз подсчитывает ущерб.

Следователь:

— У вас есть враги? Уже которое по счёту заявление нам пишите по поводу погромов!

Хозяин кафе чуть не плачет:

— Да нет, у нас все служащие мирные! Какие враги…

Следователь устало вздохнул, и говорит:

— Может, поменяете, наконец, название кафе с «Голубой фонарь» на какое-нибудь другое?

Следователь допрашивает жену умершего:

— Ваш муж умер скоропостижно от инфаркта. Это эксперты установили точно. Скажите, вы помните последние его слова?

— Да, конечно. Он сказал: «Как ты могла, стерва, снять все деньги со счёта себе на свои новые цацки?!»

Идёт съёмка детектива. По сценарию, якобы в банду, должен неожиданно ворваться артист, играющий следователя. «Следователь» ворвался, но кричит совсем не по тексту роли:

— Всем сидеть! Стволы на пол! Я — Гоцман!

Режиссёр и актёры, играющие бандитов, в полном недоумении переглядываются.

Режиссёр приходит в себя, и спрашивает:

— Какой Гоцман?! У нас другой сериал!

Актёр, нарушивший порядок на съёмочной площадке, смущённо поясняет:

— Да я вчера смотрел «Ликвидацию»… Навеяло…

Режиссёр:

— «Навеяло» тебе?! Ещё одна такая выходка, и выветришься из моего фильма!

Рапорт.

«Первый день жена трупа, как и положено вдове, была в истерике, поэтому допросить её по горячим следам не представилось возможным. На другой день она была в пьяном виде, в падающем состоянии, материлась нецензурными словами, махала на меня передними конечностями, пиналась задними. В таком виде пребывает несколько дней. Прошу передать её участковому инспектору Сидорову, так как я сейчас занят её мужем, и не имею физической возможности следить за её алкоголем».

Один мужик пришёл к другому в гости.

— Ну, таки шо… Прошу к столу. Как говорится, шо Бог послал…

Стол был пустой. Гость с недоумением говорит:

— Но на нём только клеёнка…

— Так а я шо сделаю? Ты же сам говорил, шо атеист…

Встречаются две знакомые.

— Как дела, мадам Фирман?

— Ой, я вас умоляю. Вся в расстроенных чувствах!

— Шо такое?

— Сын Сева перестал таки заниматься на трубе!

— И шо такого трагического?

— Вот и Абрам сказал мине: «-Соня, у нас растёт прекрасный сын! Он пожалел, наконец, наши уши, и перестал таки дудеть в трубу!»

— Я мало не поняла… шо вам не нравится?

— Я вас умоляю! До этого мы не были в долгу у соседей за их вечно орущий телевизор!

Сцепились драться на улице два подвыпивших незнакомых друг с другом мужика. Вдруг у одного зазвонил телефон. Мужик остановился, достал телефон, и на глазах оторопевшего соперника начинает разговаривать:

— Алло, иоя рыбочка! …Да, скоро приду… Да какие бабы, ты шо! …Ну, не ругайся… (со вздохом) Трубку бросила…

Соперник сочувственно спрашивает:

— Строгая?

— Не то слово!

— А мне легче, я телефон постоянно дома забываю… и жены нет…

Нашёл мужик у моря на песке бутылку, запечатанную сургучём. Открыл, а там — джин.

— Приветствую тебя, о свет очей моих, и повинуюсь! Исполню три твоих желания.

Мужик на радости глаза закатил, на пальцах начал считать:

— Первое. Хочу дворец богатый. Второе. Денег полные сундуки. Третье. Жену красавицу.

Джин поскрёб затылок, и со вздохом спрашивает:

— А не пожалеешь?

— Нет, конечно!

Джин выдернул волосок из бороды, сказал заклинание, и исчез.

В ту же минуту к мужику подбегают омоновцы:

— Вы арестованы!

Мужик вытаращил глаза:

— За что?!

— За незаконную постройку дворца, за неуплату налога в особо крупном размере, за украденные из банка деньги, обнаруженные в ваших сундуках! Плюс к этому ваша жена подала на алименты, и у вас накопилась огромная задолженность по алиментам на десятерых детей!

Мужик приходит в гости, и застаёт друга дома, когда тот ползает по полу в комнате, что-то ищет.

Спрашивает в шутку:

— Шо, ищешь смысл жизни?

Тот поднимает голову, хмуро отвечает:

— А ты думал буду искать «истину в вине» из-за потери мелкого шурупика?

Разговаривают мать и маленький сын.

— Мам, бабушку зовут Клава?

— А шо такое?

— А как полное имя у неё?

— Клавдия…

— Эх, а я поспорил, шо Клавиатура…

Разговаривают мать с дочкой.

Мама:

— Шо с тобой, моя рибочка? Почему в расстройстве? Иди бистро сюда, и расскажи всё маме!

Дочка:

— Фима не хотит со мной встречаться!

Мама:

— И это всё? Я тебя умоляю! Не говори ерундой! И шо? Если б я обратила внимание на несогласие твоего папы жениться на мине, то тебя не было бы ни разу на свете!

Разговаривают муж с женой.

Муж:

— Скоро наш ребенок вырастет, и ему придется покупать клетку…

— Ну, шо ты говоришь!!

— Ну, или вольер…

— Ну, шо ты говоришь!

— Ну, тогда шо это?!

— Адиёта кусок! Это называется детский манеж!

Идут муж с женой. Поблизости крутится обычная бродячая собака. Поглядывает на них.

Муж растерянно спрашивает собаку:

— Картина маслом! Тёщенька, какими судьбами таки среди здесь?

Разговаривают подруги.

— Представляешь, я заметила, что муж мне изменяет. Своими глазами не видела, но чувствую. Как вот мне его убедить, чтобы семью не бросал?

— Что тебе посоветовать… Есть два аргумента: сковородка, и заявление на алименты…

Муж после работы задержался у любовницы. Жена строго спрашивает:

— Иде ты был?!

— Машину ремонтировал.

— А почему от тебя пахнет духами, а не бензином?

— Так это… рядом клумба с цветами была…

— Ещё раз будешь ремонтировать машину рядом с клумбой, я из неё гербарий таки сделаю!

В магазине. Покупательница возмущается:

— У вас уже всё молью проедено!

— И шо? Моль тоже покушать хотит. Кошерную вещь и моль с аппетитом ест. Вот и купите шо-нибудь, пока не съела.

— Мне её объедки таки не нужны!

В зоопарке перед клеткой с обезьянами мальчишка старательно корчит рожи, прыгает. Обезьяны сидят спокойно, наблюдают. Наконец, одна говорит другой:

— Как ты думаешь, надолго у него хватит терпения кривляться?

— Не знаю, у них у каждого свои причуды…

Директор фирмы вызывает к себе в кабинет бухгалтера.

— Давид Абрамович, вы отослали деньги, которые я сказал перевести?

— Да, Александр Михайлович. Всю сумму сразу и перевёл. А шо тянуть?

— Почему партнёр их до сих пор не получил?

— А шо такого? Вы не сказали кому, вот я и перевёл за благотворительность нуждающимся.

— Кому??

— Не переживайте так. Перечислил правильно, нуждающимся. Конечно же, на мой счёт…

— Ты куда нас завёл, Сусанин?

— А я знаю? Чё, правда никто понятия не имеет где мы?? …Блин, вот понесло же меня идти с вами фиг знает куда!

— Какое свинство! Какое свинство!

— Ты за шо?

— За бардак!

— Так ты определись, за свинство говоришь, или таки за бардак.

Разговор в семье судьи.

— Ну, вот, сынок, завтра пойдёшь в школу в первый класс!

Сын с надеждой спрашивает:

— А условно-досрочно можно будет освободиться?

Ругаются две соседки.

— И шо я вам имею сказать, мадам Фирман! Не говорите за моего Севу «молодой, да ранний»!

— Ой, не надо смешить мои внутренности! Он у вас такой и есть!

— Не говорите ерундой! Он раньше 11-ти не встаёт!

Поздний вечер. Припозднившегося прохожего останавливает грабитель:

— Эй, мужик, как пройти в библиотеку?

— В такой поздний час библиотеки уже закрыты…

— Слышь, ты не умничай! Мне же надо с чего-то разговор начать!

— Рабинович, про вас анекдоты рассказывают!

— И шо? Я не возражаю!

— Почему?

— Это таки хорошее напоминание моим должникам…

Разговаривают два приятеля.

— Ты слышал, шо Рабинович хотит купить машину?

— И зачем ему машина, если он прекрасно «ездит по ушам»?

— Мы привезём вам товар в лучшем виде!

— А как с тем, шо я заказал?

— Вы хотите для себя славы, известности, публичности?

— Это тяжёлая ноша, а я с детства был довольно ленив…

Разговор о кинокартине.

— И вот, прикинь, к концу фильма этот мужик погибает!

— Только к концу?? Ну и терпение у режиссёра к этому негодяю!

— Вы слышали, мадам Либерман, Гольцман улетели домой.

— Та Боже ж мой! А я вам скажу, разве это новость? Не удивляюсь таки! Они же жили в этом доме на птичьих правах…

В Одессе на Привозе.

— И почём у вас эта цыпля?

— Вам для покушать, или интерэс до моего кошелька? Если для покушать — разуйте глаза на ценник. Если интерэс до моего кошелька — то умерьте аппетит до чужих денег!

Разговаривают муж с женой.

— Соседка сегодня пожаловалась, шо никак не купит собаку.

— А на шо ей собака, если она и сама кого хотишь облает?

— Почему иностранцы часто бывают в ступоре, когда переводят русский текст на свой язык?

— Потому что их прагматизма не хатает на объём слов русского языка.

В полиции.

— За что вы избили гражданина Иванова?

— Он не отдаёт мне долг.

— Чем объясняет отказ вернуть?

— Тем, что это было 1-го апреля!

Разговаривают муж-писатель с женой.

Муж:

— Шо я хочу тибе сказать Циля… у тебя мамаша либо вредитель, либо фанатик уборки.

— А шо такое?

— Как она приезжает, так начинает уборку, после которой исчезает половина моих рукописей!

— Хм… рукописей! …А когда твоя приезжает — исчезает полхолодильника!

Разговаривают муж с женой.

Жена:

— Фима, почему ты таки не ходишь в школу на родительские собрания?

— Хая, я всегда говорил, шо тибе к лицу стыдливый румянец…

Разговор о режиссёре театра.

— У него просто фонтанируют идеи, когда он подключает фантазию!

— Эх, если бы он ещё включал разум подсчитать, во сколько его фантазии обходятся бюджету!

Часть вторая

Байки старой цыганки

В таборе почти никого не было. Большинство ушли на заработки по деревням. А к старой цыганке снова пришёл гость, послушать её байки.

— Ну, присаживайся поближе к костру, морэ, расскажу тебе, что вспомнится… — приветливо встретила она гостя. -Много историй осталось в памяти, да не сразу решишь, с чего начать… Только вот трубку раскурю…

Неспеша распалила свою изогнутую трубку, раздувая морщинистые щёки будто маленький кузнечный горн, с наслаждением сделала пару затяжек, выпустив колечки едкого сизого дыма, а потом продолжила свой рассказ:

— Ну, так вот… Давным-давно это было, никто и не вспомнит, когда именно, только бродил в то время наш цыганский народ пешком. Кто-то, правда, из удачливых, сапоги имел, или ещё какую обувку, а большинство всё летичко, покуда холода не подступят, босиком дороги меряли… Надумал Господь каждому народу награду свою дать. Не знаю уж, почему смилостивился над людьми, но призвал к себе, чтобы свою волю объявить. Собралось люду видимо-невидимо. И сказал Бог: «-Потрудились вы хорошо. А потому — вот вам моя награда. Туркмены, славиться вам отныне своими коврами! Узбеки, вам хлопок отдаю, белое золото! Киргизы, вам — кумыс, какого нигде не найти! Таджики, вам славиться золотым руно. Кто ещё, как не вы так отменно овцеводством занимаетесь! Грузины, вы так услаждаете мой слух многоголосием! Вот и пусть об этом весь мир знает и дивится! Молдаване, вы ли не знаете толк в винограде! Вот и пусть закрепится среди всех народов за вами слава виноградарей! Беларуссы, ароматней и вкуснее вашей картошки нигде не найти. И узоров, краше чем у вас на рушниках нет. Вот и будьте знаменитыми этим на весь мир. Украинцы, вы прославились на земле вкусным салом, так и будет за вами это во веки! Вам, русские, отдаю во власть пироги пышные, блины. А раз печь в доме голова, то и ходить женщинам вашим в кокошниках, чтоб помнили ответственность за дом свой…». Все народы одарил, никого не оставил без своей милости. Только вот народ наш цыганский, покуда дошли — никого уж не осталось на том месте… Дэвла! Все разошлись. «-Где же вы были?» — спрашивает Господь. Самый уважаемый цыган поклонился, и говорит: «-Не серчай, Боже. Выбились из сил, покуда добрели…». Тогда Бог сказал: «-Ладно. И вас не обделю. Чтобы впредь на зов мой быстрее приходили — вот вам лошади. Будете знать толк в них, как никто другой! Чтобы скорби не было — носить вам пёструю яркую одежду, а умрёт кто из вашего племени — не плачем горьким, а песней провожать. И гитары самые звонкие — ваши! Коль с дорогами вы сродни — быть вам как вольному ветру! А чтобы не потерялись среди полей — жгите костры-маяки. А ещё женщинам вашим будет дано знать тайну карт, линий на руках человеческих. Как открытую книгу будут читать!». Только вот, дар свой Господь дал когда все разошлись, не было свидетелей, и мало кто нам, цыганам, верит, когда рассказываем про то… Так то, морэ…

Цыганка молчала, задумчиво курила трубку, глядя куда-то перед собой. Потом вздохнула, так же молча добавила веток в костерок, потом с хитрецой посмотрела на гостя, улыбнулась, и продолжила:

— Что, никак, интересно стало? Ну, коль так — слушай ещё… Не совру ни словом, тэ хасёл мро шэро! Жили на свете три брата. Старший и средний — обычные цыгане, а младший — дурак дураком. Ни к чему таланта нет. Однажды старший брат спрашивает младшего: «-Дорогу на мельницу знаешь?» Тот говорит: «-Знаю». «-Нам покуда дела свои делать надо, а ты бери барана, и отведи мельнику. Он купить его хотел. Деньги, как договаривались, с того гаджё возьмёшь, и возвращайся домой. Полэс, ли нат?» «-Понял тебя, брат. Иду». Взял барана, и отправился в путь. А дорога то не близкая. Привязал барана к пню, сел, отдыхает. И тут вдруг почудилось дураку, будто ходит кто рядом. Не то зверь лесной, не то разбойник какой. Страшно ему, морэ. стало. Крикнул: «-Кто здесь?!» Баран испугался крика, заблеял: «-Мэ- э-э!» (пер. по цыг. мэ — я) Дурак говорит: «-Я понял, что ты! Чего хочешь? Барана?» А эхо ему вторит: «-…барана-а…». Дурак спрашивает: «-Деньги отдашь сегодня, или завтра?» Эхо вторит: «-…завтра-а…». Глупый-глупый, а потребовал: «-Дай слово! Не то прокляну!» Эхо опять ответило: «-…кляну…». А дураку послышалось: «-Клянусь!». Оставил он барана, а сам домой весёлый и довольный вернулся. Братья как узнали, так за голову схватились: «-Веди домой барана обратно! Сам завтра пойду к мельнику!». Пришёл дурак к тому месту — одни рожки, да копытца валяются. Волки, видно, съели. Заплакал, и с досады головой об старый дуб биться начал. «-Всё равно, — думает, — братья за потерю прибьют!». А тут — Дэвла! Кора на дереве сломалась, и клад спрятанный посыпался! Дурак, не долго думая, рубаху снял, низ её и рукава узлами завязал, и сгрёб туда всё богатство. Идет, довольный, что дело так обернулось. Навстречу мужик: «-Чего это тащишь? Дай посмотрю!» Дурак испугался, что тот отнимет, как размахнулся ношей, и сшиб гаджё в реку. Тот плавать не умел, утонул. Пришёл дурак домой, от страха трясётся, всё рассказал, как случилось. Тут стражники арестовывать его приехали. Тот мужик важным человеком, оказывается, был! Просто по лесу гулял вдоль рки. Братья им говорят: «-Да что с него взять! Болтает, что попало! Вот послушайте!» Дурак начал хвастаться: «-Я продал барана пню, а он не обманул, насыпал мне богатства…». Ну, тут стражники и слушать дальше не стали, посмеялись, и ушли. В своих бумагах записали, мол, просто несчастный случай был. А братья быстренько в дорогу собрались, только их и видели…

Цыганка отложила потухшую трубку, достала из котомки тряпицу, расстелила на траве. Достала хлеб, сало. Кивнула головой:

— Присаживайся ближе, расскажу тебе, морэ, сейчас новую историю, пока чайник закипит… Только дай припомнить, с чего дело началось…

На минуту задумалась, вспоминая, страдальчески изогнув сросшиеся брови.

— Было ли то в самом деле — про то не буду зря болтать, не знаю, однако, среди цыган слух ходил об удачливом конокраде Петре. А всё жена его тому причиной. В ворожбе да заговорах силу шувани имела. Знатная была гадалка. Пропадёт моя голова, если вру! Ну, да не о ней сейчас… Муж той цыганки слишком горячий был, упрямый. Коли что надумает — без толку отговаривать такого! Вот однажды запало ему в душу выкрасть серую кобылицу. Кровь в жилах так и закипела! Ох, и хороша была та лошадь! Дэвла! Даром. что хозяин её — гадже, а ходил за ней с умом! Многие из цыган на неё глаз ложили, да не получалось увести. Начал Петро просить свою ромни поколдовать на удачу. Не отстал, покуда не добился своего… Ну, украсть ту красавицу украл, да только его гнедая, которая ему верой и правдой служила, сорвалась с места, и ускакала неведомо куда, только копыта простучали, будто сердце… Правду говорю, морэ, лошади умеют ревновать! А вместе с собой в гриве унесла и счастье Петро. Не помог и амулет — сапожок гнома. Есть такое поверье среди цыган, что при встрече с гномом нужно выпросить у него в дар его башмак, или шапочку. А Петру однажды перепал такой подарок, когда увидел однажды гнома в лесу. Мы этих маленьких человечков спорниками называем… Только не путай, называем от слова «спорый», то есть «быстрый», а не от слова «спорный», «спорить всегда желающий». А тут ещё странным образом русалка привиделась по дороге. Вернулся Петро ни живой, ни мёртвый домой на краденой лошади. Жена невесёлая встречает: «-Не принесёт эта серая добра! Помяни моё слово!» Цыган разозлился, кричит на жену: «-Ну-ка, брось болтать, женщина!» А та всё своё твердит: «-Верно говорю! Первый раз поедешь на ней — удача ещё будет рядом с тобой, второй раз поедешь — оставишь позади, а третий раз на ней поедешь — всё потеряешь!» Не послушал Петро жену. Первый раз поехал — пронесло. Второй раз поехал — вернулся с пустым карманом, а дома новость ждала: дети пропали! Собрался он ехать искать их, и опять на той серой… Упала цыганка на землю, ухватилась за сапоги мужевы, причитает: «-Не езди на этой лошади, Богом прошу, а то и тебя потеряю, как детей!» Ещё больше разозлился цыган: «-Совсем выжила из ума! Как детей своих не буду искать?! Два раза ничего не случилось, и дальше на ней ездить буду! Таборные наши что скажут? «-С такой кобылицы на клячу пересел!» Этого хочешь?» Поскакал Петро, только пыль облаком поднялась, и больше его никто не видел… Эх, дылыно, кто принуждал судьбу испытывать?

Цыганка неспеша деловито заварила чай с травами, и продолжила:

— Расскажу тебе, морэ, историю одну… Как запомнила, так и говорить буду… Подставляй кружку, чаю налью. Гадала по деревне, одна хозяйка варенья смородинового дала. Рука у неё лёгкая, сама добрая. Дай Бог ей всякого здравия! Не бойся, худого не будет. Пей, да слушай… Жила в таборе семья. Уж так они сроднились, что и представить нельзя! Не обижали друг дружку, всегда рядом держались. Много ли, мало ли времени прошло, болтать зря не буду, только, надо ж такому случиться, умер у ней муж, будто и не жил… Дэвла, Дэвла! …Ну, что поделаешь… Похоронили того цыгана, и осталась та цыганка одна в палатке жить. А братья мужевы решили зорче орлов наблюдать, как вдова траур по их брату соблюдёт. Вот ночь наступает, и приходит к той цыганке умерший её муж. Бедняжка не знает, не то радоваться, не то плакать ей… Ну, дело-то молодое у них, тёмная ночь покрыла… А цыганка та, надо тебе сказать, совсем не глупая была. Под утро, пока петухи не прокричали, потихоньку встала, спрятала один сапог мужа. «-Станет уходить, а сапога нет. На другую ночь опять придёт! Пусть он каждую ночь приходит, сапог просит вернуть. Не отпущу от себя!» Подумала так, и как ни в чём ни бывало, опять легла. И вот с тех пор прошло время. Каждую ночь приходил цыган к жене. Увидятся, и про всё на свете забывают! Вот, морэ, какие страсти бывают, как полюбили они друг дружку! По утру цыган опять исчезает, и опять сапог у жены остаётся. Заметно стало, что вдова беременная. Братья приступили к ней, кричат: «-Траур ещё не истёк, как же ты, беспутная, нашим таборным теперь в глаза смотреть будешь? Кто отец ребёнка?!» А та им отвечает: «-Муж у меня один, и ребёнок — его!» Тут братья совсем в злости зашлись: «-Ты что болтаешь, женщина! Или мы — дураки последние, поверить в такое?!» А цыганка та на своём стоит: «-А вот к вечеру приходите, спрячитесь в палатке, и всё узнаете!» Так и сделали. Как стемнело, снова цыган пришёл. Она у него и спрашивает: «-Что же ты, Петря, сапог прежде не забираешь? Братья твои спрашивают про ребёнка…». Тот всполошился: «-Ой, Зорица, подай-ка мне его сейчас! Коли ещё буду приходить — погибнуть может наш ребёнок!» Забрал цыган сапог, и исчез. Ну, а братья его с тех пор больше не обвиняли цыганку, а когда родилось дитё — стали помогать растить племянника. Так-то, морэ!

…И снова пришёл гость послушать старую цыганку. Та встретила приветливо:

— Яваса бахталэ, морэ! Ну, садись ближе к костру. Бери кружку, чай будем пить, да разговоры вести… Осторожно, не обожгись, только вскипел… А хочешь — бери картошку, вон с краю в золе лежит… Держи щепку… Вон на тряпице соль, хлеб… Вижу, грусть на душе у тебя, яхонтовый… Что так? Никогда не кочевал с табором, а который раз ко мне приходишь сердце успокоить у костра… Можешь не отвечать, и так знаю… Живёшь теперь в квартире, от земли оторвался, как осенний листочек с дерева… Э-эх, бриллиантовый, брось тугу-печаль, разве ты один такой? Другое сейчас время, и цыгане стали другие… Это гадже представляют цыгана в малиновой шёлковой рубахе на вороном жеребце. Едет, да поёт себе, на гитаре звонкой играет… Вокруг лес, поля, цветы разные запахом дурманят… Никаких тебе забот…

Наблюдая за гостем, цыганка прервала рассказ, искренне порадовалась:

— Нэ, дыкх, не забыл, что настоящие цыгане хлеб не режут, а разламывают руками! Лачо чаво! …Вот я тебя спрошу, а знают ли те гадже, как приходилось ютиться в кибитке под дождём, потому что дороги становится в сумерках не видно, а до ближней деревни или села глазом не достать? Попробуй-ка огонь в такое время развести погреться, одежду посушить… Да и лошади тоже ведь живые, без отдыху нельзя… Так что, кочевье — не игра в романтику! Что ж иногда тоскуют рома по прежней жизни? А тоскуют они, морэ, не по трудностям, а по свободе! Не привыкли толком до сих пор жить по будильнику! А как иначе? На работу проспать можно, начальники ругать будут. В квартире костра не разведёшь, от души не попляшешь. Опять же, кругом документы надо. Не хотят цыгане раствориться среди других людей! Это когда первые цыгане в Россию попали, песни и танцы в диковинку были, платили за них хорошо, а потом прошло. С тех пор пролетел не один век, и живут рома теперь как получается. А подумай сам, сахарный, как нам быть, если ещё с прародины своей Индии принадлежали к касте певцов и музыкантов? Под страхом смерти нельзя было «перейти» в другую, менять занятие. За то и страдаем. Полэс, или нат? Есть у нас страна цыганская, Романистан называется. Ни на одной карте не найдёшь! А почему? Да потому, что она виртуальная! Зато всем цыганам место найдётся! …Что улыбаешься? Или не знаешь, что ещё в 1971-м году 8-го апреля в Лондоне был Первый Всемирный Конгресс цыган? И гимн приняли, и флаг. Всё как положено. Так-то, морэ! …Да ты пей, ешь, совсем, гляжу, забыл. Я ведь много историй за свою жизнь узнала, все за раз не переслушаешь…

Басни, стихи, частушки

По делу. (басня)

Однажды в некоем лесу,

когда ещё букашки пьют росу,

а солнце только лишь вставало,

раздался грозный рык.

Чтоб это означало?

То мишка вдруг решил,

что он — и всё, и вся,

и звери все вокруг

должны ему.

Вот только почему и что, —

и сам того не знает…

С тех пор рычит,

как только где кого-то замечает.

Мораль сей басни такова:

уж коли ты рычишь, —

рычи по делу!

Тамада. (басня)

На свадьбу как-то тамаду позвали.

На праздничном пиру веселья ожидали.

Вот молодых родители спешат встречать…

а тамада — скорее выпивать…

Свидетели обои поздравляют…

наш тамада вторую рюмку осушает…

Затем поздравить гости все подходят…

А тамада «накачаный» уж ходит…

За стол идут и гости, и семья,

расселись чинно…

Где же тамада?

Искать пришлось не долго. Под столом…

Зачем такого пригласили в дом?

Если хотите, чтобы праздник ваш удался,

смотрите, чтоб такой вот тамада

к вам тоже не нанялся.

Вельможа. (басня)

Один вельможа правил балом.

Всё с умной рожею ходил по залам.

И упивался тем, что всё имеет,

тем, что никто ему перечить не посмеет.

Считали умным все его.

Вид представительный. И что?

Вельможе как-то задан был вопрос,

который ясности привнёс…

— Ты, говорят вокруг, мудрец на диво.

Ответишь, — значит, справедливо.

Скажи, сколь будет дважды два?

Вельможи пухнет голова,

он то краснеет, то бледнеет,

никак ответить не сумеет.

Вот кто порою нами правит,

а дважды два — не сосчитает…

Женитьба. (басня)

В лесу прош ёл слушок,

что Ёж решил жениться.

Возник вопрос о ней:

кто мог на то решиться?

Ведь до того колюч!

Какая тут услада!

Такому жениху

Ежиха только рада!

Избранница его

всего лишь день терпела,

потом сбежала прочь.

Он снова не у дела…

Чтобы серьёзных дел

не доводить до смеху,

бери себе жену по меху!

Стихи

Цыганская доля.

На сердце грусть-печаль,

а на душе — тревога.

Мне ничего не жаль,

была бы путь-дорога…

Пусть травы шелестят

о чём-то в чистом поле,

гитарный перебор,

подобранный в миноре…

И месяц, как серьга…

Шатёр огромный неба

висит над головой,

что рано поседела…

Была бы вновь заря,

коня бы вороного,

да ветром по степи…

Цыганская ты доля!

Ваш романс…

Ай, мэ бэшав, шунав романсо,

и тихэс сумраки (кана) явнэ.

Но ту джинэс, и мэ джиав со,

ой, на яваса кхэтанэ.

Романс негромко ваш звучал,

и мягко сумерки спускались.

Тоской гитары душу рвал,

глаза слезами наполнялись.

Напрасно я чего-то ждал…

Ведь у меня судьба иная.

Я будто сердце вам отдал,

но ждёт кибитка кочевая.

Дужакирэл грай, мэ лэс шунав,

Ай, дужакирэл ман дроморо.

Саро камам тэ забистрав.

Джинав, явэла кхаморо.

Романс негромко ваш звучал…

Вы медальон мне подарили.

Зачем я только вас узнал!

Невольно сердце мне разбили…

Ах, друг мой, вспомни…

Ах, друг мой, вспомни,

друг мой, вспомни,

манил нас бабушкин сундук.

Там не конфеты были, —

письма…

В них — теплота души и рук…

Мы с замиранием читали

витиеватый дедов слог,

и Государя представляли,

кавалергардов стройный полк…

Вот шаль с каймою,

вот лорнет с цепочкой…

Вот веер, сохранивший вальса звук…

Всё пролетело…

Но не будем торопиться

закрыть заветный старенький сундук…

Эмигрантка.

Коснусь пальцами пожелтелых фото…

Какую тайну мне поведают они?

Как связь зыбка… вуаль снимаю…

Мне б только растревожить старину…

Мне б только раз припомнить свою юность,

когда судьбы дорога только началась…

Но я сейчас вернуть не в силах

ни молодость, ни первую весну.

Я родилась в тот день, когда «Аврора»

свой выстрел сделала по Зимнему дворцу…

В Париж… Теперь мы — эмигранты…

Была Петровская, теперь — мадам Арну.

Империи теперь не существует…

Россия для меня — далёкая страна…

Порою слёзы я роняю,

слово забыв родного языка…

Коснусь пальцами пожелтелых фото…

Какую тайну мне поведают они?

Как связь зыбка… вуаль снимаю…

Мне б только растревожить старину…

Поспевают гроздья на рябине.

Поспевают гроздья на рябине.

Листья — словно кружево в ветвях.

В золоте купается природа

с песней журавлиной на устах.

И в лугах закончили покосы,

а к Покрову, к свадебной гульбе,

припасли хмельную медовуху,

угощать всех, кто пришёл к избе.

Ах, ты, Русь! Какое же приволье!

\Небо и прозрачно, и светло.

Слышится весёлая гармошка,

и на зов в дорогу понесло.

Переплясы дробные начнутся —

прочь все хвори! Ну, ходи каблук!

Или мы всё русское забыли?

Не стесняйся, выходи-ка в круг!

Эй, Семёновна, взмахни платочком,

да по кругу павушкой пройдись!

Сердце бьётся, словно колокольчик!

Гармонист, давай, пожарче жги!

Задремали звёзды.

Задремали звёзды в небе тёмном.

Среди них светлеет Млечный путь,

а на речке лунная дорожка

манит и зовёт кого-то в путь.

Осень отряхнула с веток листья,

уступая зимним холодам.

Край берёз, Есениным воспетый,

нежностью откликнется мечтам.

Снега хруст тихонько раздаётся.

Он пушистый, ватою лежит…

Новый год уж скоро постучится,

на недолго сказкой одарит…

Скрипач.

Как волшебно, чисто пела скрипка!

Замирает и волнуется душа…

Никогда ещё такого не случалось,

чтоб игра так сильно потрясла!

Где, когда, какая чудо-птица

обучила молодого скрипача,

чтоб сбегала от немого восхищенья

по щеке непрошено слеза?

Зал притихший, словно никого нет,

лишь смычок как по волнам плывёт:

то взлетает вверх, то падает, как чайка,

за сверкнувшей рыбкой золотой…

А когда скрипач остановился,

и, глядя в полумрак, склонил главу,

как прибой раздался шквал оваций,

за необыкновенную игру.

Упала осень на асфальт.

Упала осень на асфальт,

в душе — усталость.

Уже короче стали дни,

такая жалость.

Упала осень на асфальт,

листву бросает.

Их скоро снегом заметёт,

и не растает.

Упала осень на асфальт,

бьёт дождь по крыше…

Пусть небо низкое грустит,

Жизнь — всего выше!

Душа просит музыки.

Душа просит музыки,

смотрит в синь неба!

Она просит музыки,

а ей дали — хлеба…

Она просит музыки,

а ей — чашку чая…

Она рвётся вверх,

но преграды встречает…

Она просит музыки,

а ей — шьют наряды…

Глазеют на Душу

недоуменные взгляды…

Сонет. (Подражая Шекспиру и Лопе де Вега)

Гортензио входит в дом к Кастилио. Его встречает слуга по имени Фабрицио.

Фабрицио:

— Сеньор, что вы изволите сказать,

нас посетив с утра так рано?

И как прикажите вас называть,

что б не прогневать вашу милость

неловким словом…

Гортензио:

— Гортензио меня зовут, и знают все.

Принёс свой труд, что по ночам творил,

и видеть тороплюсь

я господина твоего!

Пойди, и позови!

Фабрицио:

— Я выполнить приказ ваш не решусь,

поскольку господин мой очень занят,

и спать ложится

под утро…

Гортензио (недовольно):

— Как смеешь ты перечить!

Я в трудах

забыл и дом, и всех друзей сердечных,

чтобы выслушивать претензии твои?!

С дороги прочь!

Гортензио пытается пройти, но его сдерживает слуга:

Фабрицио:

— Сеньор, прошу, остановитесь!

Хоть жизни я лишусь, но не пущу!

Гортензио:

— Мне нужно видеть!

Я сейчас пройду!

Фабрицио:

— Всего лишь час, прошу вас, потерпите. Сеньор Кастильо вовсе не из сонь,

и, уверяю вас, что скоро пробудИтся…

Пройти не удаётся, и Гортензио, смирившись, садится на стул.

Гортензио:

— Ну, хорошо!

Терпеньем запасусь.

Я сяду здесь, и буду ждать в надежде.

(далее возмущённо):

— В объятиях Морфея пребывать,

когда в твой дом стучится Муза!

Вот напасть!

(обращаясь к слуге):

— Так не забудь,

что мне ты говорил,

я буду ждать один лишь час!

Фабрицио (в сторону):

— Вот, принесло!

Спасите, боги, нас!

Из комнаты на втором этаже выходит Кастилио. С недовольным видом смотрит с лестницы вниз.

Кастилио:

— Фабрицио, что здесь за шум,

и что сеньору надо?

Как ты посмел нарушить мой приказ,

чтоб утром тишину

лишь птицы нежной трелью

могли тревожить?

Что за крик сейчас

меня с постели вынудил подняться?

И в который раз,

ты заслужил, Фабрицио, порицанье?

Когда бы не отец, что взял с меня обет

не отвергать твоих услуг… О!

Где благодарность от тебя

за кров и хлеб в дому почтенном?

Фабрицио:

— Когда б вы знали, сударь, как сражался Фабрицио, рискуя головой,

то вместо всех упрёков мне обидных,

вот этому сеньору дать ответ,

как подобает знатному вельможе,

тому, кто вторгся в дом,

поторопились…

Гортензио (возмущённо):

— Всё ты лжёшь!

Я, в трепетном волненьи пребывая,

с сонетом к вам, сеньор, спешил.

А ваш слуга, все нормы этикета забывая,

мне очень дерзко нагрубил!

И вот теперь, в волненьи жутком,

рискую тронуться рассудком!

Кастильо:

— Сеньор, я извиняюсь за слугу,

и сей же час сонет прочту…

Читает переданные Гортензио бумаги, и не может скрыть недоумения.

Кастильо:

— Я вас прошу покорно извинить,

но в сем сонете

нет ни начала, ни конца…

Признаться, мне давно не попадался

подобный вздор…

(перечитывает)

— О, небеса!

Как можно всё так перепутать!

Где рифмы нет, а где строка,

как хромоногая собака,

бредёт, неведомо куда!

Такое если вдруг приснится,

то невозможно предсказать,

что с прочитающим случится:

мигрень, а, может быть, тоска…

В сонете вашем мало толку,

лишь положить его на полку…

Гортензио (возмущённо):

— Нет, я не мог так ошибиться в вас!

Ещё раз прочитайте сей же час!

В моём творении,

без скромности излишней, гениальном,

всё:

буква к букве, и смысл — идеальный!

Кастильо:

— Ну, хорошо! Давайте разберём,

что хорошо, и что же дурно в нём.

Зачем в одной строке лепить

«она», «он» и «оно»?

И это далеко не всё!

Вот описание лесов.

Зачем на это тратить пять листов?

Я восхищаюсь красотой природы,

но утомительно читать подобны оды!

Читаем далее: «мне», «мой», «меня» — упомянули дважды

в одном абзаце…

«Серебристая Луна» —

давно избитый штамп, увы…

В порыве страсти

придумать вы должны слова,

что сердце разорвут на части

теплом и негой неземной…

Гортензио:

— Вам не угоден слог мой величавый?!

Тогда уйду, в большой печали!

И, обещаю, пасквиль напишу,

на вас, сеньор Кастилио, к утру!

В нём расскажу всем, как вы растоптали порыв, светлейший и живой,

и как вы мной пренебрегали

сейчас…

Кастильо (удивлённо):

— Да здравы ли, друг мой?

Я лишь ответ вам дал,

и очень сожалею,

что в виде сем принять никак нельзя.

Один в один вам скажет мастер слова…

Фабрицио:

— Сеньор Гортензио,

послушайте совет,

и не пишите ничего,

коли таланта нет…

Гортензио:

— Гоним талант и гений вечно!

Вас покидаю навсегда!

И свой сонет беру с собою…

Мне будут аплодировать все боги!

А с вами — разные дороги!

(Закинув полу накидки на плечо, гордо подняв голову, уходит)

Занавес.

Частушки

Привлекают кто как может:

скидки и процентики…

А не проще ли народу

не взвинчивать вам ценники?!

Почитаешь, у статей

громкие названия.

А по сути — грош цена,

не стоило внимания!

Кто-то делает шедевры,

кто-то в них копается…

Не брались бы «обновлять»,

коль не получается!

Раньше мы могли сходить,

культурно просвещалися…

А теперь — не по деньгам,

диван с ТВ осталися.

Захотел я соблазнить, —

она не соблазняется!

Потащил её в кафе —

орёт и упирается!

Леденцы по пять копеек…

Нынче их не делают!

В магазин теперь зайдёшь —

на лоб глаза повылезут!

Ностальгия не даёт

позабыть хорошее…

Про гармошки, про кино,

какое было прошлое!

Мы пришли кино смотреть,

в последний ряд подалися…

Не до фильма было нам,

в потёмках целовалися!

Красится и красится,

терпенью удивляюся!

Ненакрашену средь ночи

точно испугаюся!

Моя милка говорит,

потом всё полагается…

Не пойму, тогда зачем

мужик к ней ночью щляется…

Ни учиться, ни работать,

сЫночке не нравится.

Вот родители и кормят,

а он дурью мается.

Развелось психологов…

И все «спецЫ» считается…

Почему ж неадекватов

только прибавляется?!

За такого не пойду,

вес — цЕнтнер набирается.

Коль обнимет, да покрепче, —

косточки сломаются!

Нынче даже не спросить,

на что живёт-питается.

Были раньше «тунеядцы»,

теперь за «круть» считается…

На ток-шоу, видно, в кайф

своё дерьмо выкладывать!

Да ещё зовут «экспертов»,

пошлости «обсасывать»!

— Ой, подруженька моя,

долго не видалися!

— Познакомилась с одним,

в постели кувыркалися.

Мы живём теперь в бетоне,

будто в муравейниках.

Очень трудно создавать

сЕмьи в «человейниках»!

Свою милушку люблю,

кудри — завитушечки…

Всё бы пела да смеялась,

ела свои плюшечки!

Моя милка как картинка,

я портрет нарисовал.

Об башку мою сломала,

зря, выходит, показал!

Два амбала у амбара

дралися, пласталися.

По два пальца поломали,

лишь тогда рассталися.

Ой, деревни, деревушки,

разрУшенны избёночки…

Поразъедутся все в город,

зарастут дорожечки…

Развелось машин полно!

У каждого десятого!

А дорогу перейти —

пусть пешеходы маются!

С деревень бежит народ,

гармошки позабытые…

Нет медпункта, нету школ,

дороги все разбитые!

Строже стражей у подъездов

бабки собираются.

Только все их интересы

«сплетни» называются!

Раздражается народ,

строительство всё тянется!

Через месяц уж ремонт…

Всё снова повторяется…

Бордюры и поребрики,

ступенек понаделали

для удобства инвалидам,

чтоб «заботу» видели…

Без рекламы ничего

теперь не пропускается…

В самый «пиковый момент»

что-то предлагается!

Он давно уж позабыт,

давно уж не снимается.

По ток-шоу бегает,

деньгами разживается…

Что же это деется,

певицы полуголые…

Видно, нет у них вещей,

на публику надеются!

Убежали из страны,

мол, «там» дела устроятся.

А теперь запросы шлют,

скулят, обратно просятся!

У нас сквер устроили,

детишки там играются.

Всё бы было хорошо,

да там не убираются!

Разобиделся один,

в его ВК заблочена.

Ну, пусть ставит блокировку,

общаться не намечено.

Мне пришло письмо такое

очень непонятное…

Разобраться удалось,

отписка получается!

Снег валИт. Не уберут.

Бардвк не замечается…

Пешеходы, матерясь,

в сугробах пробираются.

Накупили мы семян,

припасли рассадушку.

Половина — под запретом!

Дача называется…

— Принимай гостей, кума!

Вари нам пелемешечки!

Мы с гостинцами пришли,

пропоём потешечки!

У меня жена не тОлста,

но и не сказать худА.

Потому мы с ней живём,

такие больше нравятся!

Что-то милая моя

стала заковыриста.

Не пойму чего и хочет,

дамочка придириста!

Жениху нашему Васе

тридцать «надвигается».

Их с невестой в ЗАГСе ждут, а он

машинками играется!

Воры влезли в чей-то дом,

и тут же прослезилися.

У хозяев брать то неча,

своИм поделилися!

Мой милёночек хороший,

но не первый сорт идёт.

Без мамашиной подсказки

и носков то не найдёт.

Мне милёнок заявляет,

во мне сомневается!

От знакомых узнаю:

ещё с двумя встречается!

Пёс Полкан везде поспел,

«подружки» не теряются…

Муж такой же, как кобель,

от скалки вместе прячутся…

Что-то Васенька у нас

плохонько старается…

Все детишки у него

в соседа получаются…

Говорят «на злобу дня»

частушки сочиняются…

Жаль, что нынче очень редко

они вспоминаются!

Ой, Егорка то у нас

в импортном всё шляется.

Даже в паспорте своём

имени стесняется.

У меня невестушка

как тесто расплывается.

В высоту и в ширину

кубик получается!

Ой, с заумным не гуляйте,

все мозги сломаете.

Про женитьбу и не вспомнит,

время потеряете.

Я нисколько не ревную,

и нисколько не держу.

Если он найдёт другую, —

вслед платочком помашу.

Я борщи ему варила,

пусть мужик питается!

Паразит, сбежал к другой,

котлеты теперь нравятся!

Мой милёночек — шофёр,

с машиной всё копается.

На свидание идёт —

бензином запасается!

Думала что он свободный,

вечер провожалися.

Провожались бы и дальше,

с женою повстречалися!

У моЁва у милова

«тараканы» в голове.

Как контуженный идеей,

не даёт покоя мне.

Провожал меня парнишка,

говорил, что бизнесмен.

А потом друзья сказали

по вранью он рекордсмен!

— Почему ты, милая,

на свиданье не пришла?

— Много платьев примеряла,

время не заметила!

Вот какие есть соседи,

что же в мире деется!

За спиною обсмеют,

а надо что — приклеятся!

Я проверила милОго,

сколь подруженек сейчас.

Он с пятью — гуляет ночью,

а штук двадцать — «про запас»!

Вышел я в передовые,

всё как полагается.

Только вот моя милаха

вдруг отобьют пугается.

Ты зачем, моя милАя,

К моему дружку пошла?

Или адрес мой забыла,

или дом вдруг не нашла?

Я иду по улице,

вдали гуляет курица.

Пока занята она,

отобью хоть петуха.

Мне мой милый изменил,

а я не растерялася!

За другого замуж вышла,

одна не осталася!

Полюбила из военных

на свою да на беду.

Он командует как в роте,

скоро уж с ума сойду!

Ой, как стал ты зазнаваться,

самомненья накопал!

Хоть таланты есть, да только

скромность точно растерял!

Он приходит — убегаю,

убежит — я прихожу…

Ситуация такая…

А что делать — не пойму!

Под гармошку мы гуляли,

под гитару песни пел…

Обещал златые горы,

а звать замуж — оробел!

У меня соседка Мотя

дамочка отчаянна.

Семь любовников имеет,

десять — намечается!

Всё б студентам веселиться,

да работа впереди…

Попадёшь к такому «спЕцу» —

это ЁКэЛэМэНи…

Дурака два на базаре

покупают, продают.

В кошеле обоих пусто,

и ни с чем домой придут.

Осень дёргает листочки,

ветер шляется в кустах.

Не обманывай девчонок,

сам не будешь в дураках!

Поиграй ей на гармошке,

песню спой хорошую,

может быть, тогда добьёшься

девушку путёаую!

То дожди, то солнце палит,

всё перемешалося!

То в дублёнке день, то в шортах…

Ой, времечко досталося!

Меня милый разлюбил,

разве запрещается…

Паразит, к борщам привык,

никак не распрощается!

Огород я посадила,

лето надрывалася.

Кабы раньше поняла,

в чужой земле копалася!

Въехал в новую квартиру,

всё, как полагается…

Через месяц кран течёт уж,

и обои «валятся»!

У меня «ходок» дружок,

я тоже не теряюся!

У него десяток девок,

я с сотнею справляюся!

Гармонист наш приунывший,

и я знаю, почему.

Он с десяток девок любит,

но не выберет одну!

Захотела отыскать я

мужичка себе под стать.

Может быть, их и не мало,

только негде выбирать!

В магазине цены стали

как в космический полёт.

Кто богатый — тем доступно,

а простым — наоборот!

У меня соседка стара,

а туда же, отбивать!

Без своих зубов — протезов

говорит что — не понять!

Если даже ты в годах стал,

нету повода тужить.

Ведь коньяк с годами крепче,

может голову кружить!

Я горой за мир и дружбу,

только не с кем мне дружить.

Пожилого и просто

мужичка бы «зацепить»!

Ой, какая красотища,

молодые Идут в ЗАГС!

Вы что есть всегда храните,

что б огонь ваш не погас!

Были раньше времена,

была советская семья.

Нынче всё гражданский брак.

Вот и жизнь идёт не так.

Ой, у Васи одна страсть есть,

одна страсть есть на уме.

Про работу забывает,

лишь бы борщ был на столе!

Ой, моя милашечка,

я те не букашечка,

не дрессированный медведь,

что б могла мной вертеть!

Не скрипи зубами, милый,

и не дёргай головой.

За тебя замуж не выйду,

оставайся холостой!

Рассказы

Будни оперов

Небольшой рабочий кабинет в полиции. Несколько шкафов, со стройными рядами папок на полках. Столы с компьютерами и документами. Окна, как и положено, зарешечены. Пятеро оперов (Павел, Игорь, Дмитрий, Вячеслав и Валерий) ожидают время идти на утреннюю оперативку к начальнику. Кто-то чай пьёт, кто-то бумаги разбирает на столе, кто-то просто сидит, поглядывая на большие круглые настенные часы. Разговаривают.

Вячеслав сидел за столом. Оторвавшись от бумаг, как бы между прочим, посмотрев в сторону окна, сказал:

— Говорят, к нам в отдел начальником на замену Сергеичу скоро пришлют «Змея Горыныча»…

— Да ты что? — удивился круглолицый Игорь, едва не поперхнувшись чаем. Поморгал по-детски чистыми глазами.

— А кто это? — с интересом спросил Валера, самый молодой из этой пятёрки. Он недавно пришёл в отдел служить, поэтому не многих ещё знал.

— Не знаешь «Змея Горыныча»? — искренно удивился Вячеслав. — Не зря так его прозвали. На совещаниях он огонь и дым извергает. Это тот самый, который считает, что у опера должно быть в запасе две пары рук, и две пары ног. Вдобавок желательно иметь крылья, чтобы везде успевать… Пробка на дороге, — фыр-р, и полетел куда нужно…

— И ты правда думаешь, что такая странная конструкция точно сможет взлететь? — едва скрывая смех, с серьёзным лицом спросил Дмитрий.

— Это «Змей Горыныч» уверен, что взлетит, — невозмутимо серьёзно уточнил Вячеслав.

— Не оперативники, а какие-то летающие неопознанные объекты в человеческом виде, получается… — хохотнул Валера.

Ему нравился стиль общения старших товарищей, вот такой их юмор. Причём, иногда с совершенно серьёзным лицом. Валера порой терялся в догадках: серьёзно говорит, или шутит собеседник.

Старший опер Павел не разделил оптимизма своих подчинённых, и со вздохом сказал:

— Не знаю, как там насчёт НЛО, я не астроном, а вот по шее, вполне по-земному, получить от нашего Сергеича, — реально сейчас сможем…

— Ну, в этом я пока сомневаюсь… Как сказал бы Марк Твен: «-Слухи о предстоящем нашем наказании, в виде выговора, немного преувеличены». Я хоть и не Карлсон, пропеллера не имею, но кой-куда успел вчера слетать, кое-что разузнать… — с улыбкой весело возразил ему Дмитрий, крутясь на компьютерном кресле.

— Ну, вот видите, — «слетал»! Значит, не всё так страшно… — простодушно заметил на это Игорь, и поставил опустошённую кружку на стол, неторопливо смахнул рукой с груди мелкие крошки от булочки.

Старший опер посмотрел на часы, и снова вздохнул. Кашлянул, и негромко скомандовал:

— Ладно, хватит вам уже болтать, юмористы. Полетели, конструкции мои с крыльями и без, на оперативку!

Бомж

— Глянь-ко, — сказала Наташе уборщица Тоня, кивнув в сторону двери, на несмело вошедшего мужчину, в потёртой старой куртке, — Опять пришёл, бродяжка.

— Ну, пришёл, и пришёл. Мне-то какое дело, кому эту кашу накладывать? — вздохнула Наташа, мельком взглянув на посетителя.

Вид, конечно, у мужчины был далеко не идеальный. По возрасту лет пятьдесят пять. Скорее, ему было меньше на самом деле. Волосы явно давно не были в руках парикмахера, обвисли несвежими прядями. Осунувшееся лицо, с пробивающейся щетиной. Тусклые, грустные глаза. Из ворота грязной куртки виднелся мятый, несвежий ворот рубашки.

— Пшённой каши, пожалуйста, хлеб и чай… — попросил он хрипловатым, простуженным голосом.

— Пожалуйста, — и Наташа подала заказ.

Мужчина прошёл с подносом к кассе.

— Не хватает тридцати копеек, — поморщилась брезгливо кассирша Оксана.

Мужчина порылся по карманам, но больше денег у него не оказалось.

— Больше нет… — и растерянно потоптавшись на месте, пошёл к выходу.

— Э, мужчина, а кашу мне, что ли, оставил? — окликнула Оксана. Посетитель молча вышел, не оборачиваясь.

— Ну, ты посмотри! Пьянь подзаборная! Попропиваются, а потом не знают, на что пожрать, — завелась уборщица Тоня, — Грязь только таскают! Как глотки, от этой водяры, не полопаются!

«-Нет, это не пьяница, — неожиданно подумала Наташа, — Похоже, у него что-то действительно случилось в жизни… Не пустые у него глаза, как обычно бывает у опустившихся людей. Не алкоголик он…». Почему так подумала, — не могла себе объяснить. Хотя к ним в столовую заходили всякие люди, этого мужчину ей, почему-то, стало жаль. Она, повинуясь внезапно возникшему сочувствию, догнала его:

— Мужчина, подите, поешьте. Я накормлю.

— Спасибо… — смутился он, но голод был сильнее всех сомнений и обид. Он покорно вернулся в столовую за Наташей.

Она налила ему тарелку супа, а к той каше добавила котлету. Налила чай. Он смотрел на это растерянно, часто моргая повлажневшими глазами. Стоял, и молчал, пока Наташа сама не помогла ему разместиться за столиком.

— Садись, ешь…

— Спасибо.

Незнакомец принялся молча быстро глотать пищу, с удивлением поглядывая на неожиданную благодетельницу.

— Наташ, оно тебе это надо? — фыркнула Тоня. — И чего ты с ним возишься!

Народу не было, поэтому Наташа присела к незнакомому мужчине за столик, и спросила:

— У тебя что-то случилось?

— Не знаю.

— Как это? Совсем не знаешь?

— Я ничего не знаю. Ни имени, ни где живу… — искренно признался незнакомец.

— Ты это серьезно?

— Хочу вспомнить, и не могу. Очнулся, не помню где. Пошёл. Ходил по улице. Пришёл, вот, сюда.

— И давно не ел?

— Дня два, — пожал он плечами.

— Батюшки, да как же ты живёшь? — все больше и больше удивлялась Наташа, — Где твои вещи?

— У меня всё с собой. Ничего больше нет.

— А документы какие-нибудь есть?

Мужчина молча отрицательно покачал головой:

— Нет ничего.

Наташа обхватила свое лицо ладонями, не в силах сразу сообразить, чем же она может помочь человеку. Это по телевизору иногда рассказывают о людях с амнезией, но чтобы вот так столкнуться в жизни…

Она понимала, что, скорее всего, её не поймут домашние, но по-другому просто не могла поступить:

— Вечером приходи сюда, пойдем ко мне. Не помирать же на улице!

— А я не помешаю? Меня не прогонят? — опасливо спросил мужчина. Видно, не раз его шугали с мест, где он пытался остановиться отдохнуть.

— Ничего, как-нибудь решим это… — пообещала Наташа, хотя и сама в этом сомневалась.

…К закрытию столовой незнакомец, всё-таки, подошел. Он топтался, ожидая, неподалеку от входа, и чувствовалось, что очень ослабел за всё время бродяжничества.

— Как же тебя называть… — вслух начала размышлять Наташа, выйдя с работы, — Раз имени не знаешь, пусть будет Виктор. Не возражаешь?

— Ладно, — согласно кивнул он головой, и они пошли…

— Кто это? — был первый вопрос Наташиного брата Никиты, когда он увидел гостя.

— Потом объясню, ладно? — махнула она рукой, — Дай ему лучше какую-нибудь рубашку и брюки.

— Я не понял, ты кого привела? — повысил голос Никита.

— Считай, что это мой жених, если так хочешь знать.

— Что-о? Да этого жениха надо с лестницы спустить! — и хотел уже выставить пришельца, но Наташа сдержала его, умоляюще глядя на возмутившегося брата.

— Никита, я попозже тебе всё расскажу. А сейчас, прошу тебя, дай рубашку и брюки какие-нибудь…

…Одёжка Никиты оказалась гостю впору. Наташа отправила нового знакомого в ванную мыться, а сама взялась готовить ужин, попутно рассказывая брату о бродяге.

— А если это ловкий аферист? — резонно спросил Никита, выслушав сестру.

— Завтра мы пойдём в больницу с ним, раз болен. Он всего ночь ночует.

— Ну, не знаю… — засомневался Никита. Ему тоже было по-человечески жаль мужчину, но и опасался за сестру, себя.

— Ладно, присмотрю за ним…

…На следующий день, после завтрака, Наташа и новый знакомый Виктор отправились в больницу. За ночь мужчина отдохнул, и уже не выглядел настолько измотанным скитанием, как вчера. Вид был свежее, и опрятней. Он, слабо улыбаясь, жмурился на, неяркое пока, солнце, и доверчиво шел рядом с Наташей.

В больнице Виктора осмотрели, порасспрашивали, и уже во второй половине дня определили в палату.

Оказавшись в чистом, теплом помещении, Виктор, всё ещё не веря в то, что для него наступают изменения к лучшему, покосился на дверь, и опасливо спросил Наташу:

— А меня не прогонят?

— Нет, не бойся. Вылечат твою амнезию… Всё будет хорошо! Я приходить к тебе буду.

Виктор больше ничего не сказал, только взял в свои ладони её руки, и начал их с благодарностью целовать.

Бывшие

Фёдор уже долгое время ходил по улицам. У него ноги гудели от усталости, а так и не мог найти нужный адрес. Прохожих в этот ранний час было немного, и спросить, соответственно, просто не у кого. Теперь стоял, смотрел, в растерянности, по сторонам вокруг.

«-Да где же эта улица, ё-кэ-лэ-мэ-нэ!» — разозлился не на шутку приезжий, понимая, что бестолку теряет время. А ему ещё надо успеть сегодня, максимум, завтра, решить дела насчёт развода с женой, на поезд попасть, чтобы вернуться вовремя домой, и не опоздать на работу.

Тут из подъезда дома вышла пожилая женщина. Фёдор настолько решительно к ней направился, что, нехотя, напугал. Она сначала даже шарахнулась от него, крепче схватившись за ручки сумки.

— Скажите, пожалуйста, где улица Молодогвардейская?

Дама немного успокоилась, остановилась всё-таки, и сказала:

— Пройдёте два дома, свернёте направо. Выйдете на проспект. Не переходя дорогу, сядете на троллейбус, «единичку», и проедете остановку.

«-Опаньки, куда меня занесло! — разозлился про себя ещё больше Фёдор, — Тоже мне, наподсказывали, что я ушёл фиг знает куда!»

Но, делать нечего. Пошёл, с надеждой на то, что в этот раз доберётся без особых проблем.

— Юбилейная. Следующая остановка — Молодогвардейская, — привычно объявила кондукторша, и мужчина облегчённо выдохнул, правильно едет.

…Фёдор подошёл к двери, и, почему-то, заволновался. Они не виделись с женой целый год, и ему было, конечно же, неизвестно, как Галя воспримет его приезд. Дома ли она вообще? Тем не менее, собрался с духом, и позвонил. Услышал, как внутри раздалась весёлая трель.

Послышались негромкие шаги, потом сонный женский голос спросил:

— Кто там?

— Здравствуйте! Галину Павловну можно увидеть?

Дверь открылась, и Федор встретился лицом к лицу с женой…

При всей своей богатой фантазии, не ожидал увидеть столько перемен: покрасила волосы в светлый цвет, постриглась. На ней был незнакомый домашний милый халатик. Заметил, что за время, пока не виделись, стала стройнее. Вообще с тех пор как-будто её подменили. Узнавал, и не узнавал. Даже смотрела на него сейчас как-то иначе, чем раньше: серьезно и спокойно.

— Ну, здравствуй, Федор. С чего бы это вспомнил?

— Я, собственно, насчёт развода… — замялся гость.

— Ну, заходи, — сказала спокойно женщина, и пропустила его в квартиру. — Раздевайся, проходи в кухню. Я завтракать собралась. Голодный, поди, с дороги?

— От чаю не отказался бы… — согласился гость, и, сняв верхнюю одежду в прихожей, прошёл.

Интерьер кухни подобран был с хорошим вкусом, по-хозяйски. Микроволновка, соковыжималка…

«-Не очень-то скучала без меня…» — уязвлённо подумал Фёдор, наблюдая, как жена, по-кошачьи мягко двигаясь, налила ему чай, положила второе с гарниром.

— Спасибо, — поблагодарил он, неспешно помешивая в чашке немного вишневого варенья.

— И что теперь тебе от меня нужно? — поинтересовалась Галя, спокойно глядя на Фёдора.

— Мы уже год не живём, сама знаешь, а, фактически, всё ещё муж и жена…

— Вообщем, ты сейчас хочешь оформить развод? — подсказала молодая женщина с усмешкой.

— Я, так понимаю, штамп о браке стал не нужен… — пробормотал Фёдор.

— Не возражаю, — пожала плечами Галя. — Оформим наш развод официально. Повезло тебе, что у меня выходной, дома.

«-Уже и не против… Быстро же она другой жизнью зажила…» — ещё больше внутри себя обиделся мужчина.

— Сейчас поедим, и пойдем, — всё также спокойно сказала Галя.

«-Так скоро… И, главное, спокойненько это сказала… Как-будто и не жили десять лет раньше…» — подумал с каким-то нахлынувшим возмущением нагрянувший муж.

— Что губы кривишь? Сам же приехал за разводом. Сейчас чем недоволен? — усмехнулась женщина, словно прочитала его мысли.

— Да я ничего… — соврал гость.

«-Может, не стоит торопиться? — подумал он вдруг, — Ехал с такой решимостью, а сейчас… Потом уже ничего не вернуть будет… Но я же этого хотел, когда сюда шёл… А, может, действительно, оставить всё, как есть?» — лихорадочно проносились мысли в голове.

— Ну, ладно. Я одеваться… — всё также спокойно сказала Галя, помыв посуду, и пошла в комнату.

Оставшись один, Фёдор окончательно понял, что он не может так просто расстаться. Прежнее сильное чувство, как со дна ил, взбудоражило былое…

Вернулась Галина. Неброский макияж, элегантная бежевая блузка, изящно сидящая на ней чёрная юбка. От этого его жена стала ещё привлекательней. Фёдор только молча изумленно смотрел на неё.

— Ну, что, пошли, Федя.

— Подожди, Галь… Я не хочу развода…

— Ты же за этим приехал, — напомнила Галя.

— Да, я понимаю, что это выглядит смешно, но сейчас понял, что этого делать нельзя. Ведь лучше что-то исправить, чем потом жалеть…

— А как же поцелуи с другой? От большой любви ко мне, что ли? — усмехнулась женщина.

— То был простой романчик… Я же пытался объяснить, но ты уехала, целый год не хотела со мной никак общаться… Разве я не расплатился за свою ошибку? — и Фёдор крепко обняв жену, начал целовать.

Галина не стала отталкивать мужа, и вместо развода, супруги оказались в спальне…

Байкал

На это удивительное, сакральное место, которое запомнила на всю оставшуюся жизнь, я попала совершенно случайно. В далёком уже 1983-м году, ближе к осени, волей судьбы, находясь в поисках работы с предоставлением какого-нибудь жилья.

Быть рядом с этим благословенным, легендарным местом, и упустить действительно уникальную возможность побывать у самого Озера?! Ни-за-что!

На каменистом берегу оказались где-то к полудню. То, что там мы со спутником увидели, не просто потрясло. Шокировало! Охватил немой востолрг! Во-первых, место, без всякого преувеличения, сказочно красивое. Природу в то время ещё не успели подмять под тяжёлый каток цивилизации. Совершенно безлюдно. По-настоящему глухие таёжные места. Небо было достаточно ясное, только иногда небольшие облака закрывали Солнце на короткое время. Почти безветренно. А воздух какой чистый! Тем не менее, там, где линия воды озера сливалась с линией горизонта, было окрашено совершенно по-другому. Преобладали серо-голубые тона палитры красок. Тут же вспомнилось услышанное когда-то очень точное выражение: «седой Байкал». Это действительно так и есть. Словно остальную часть, уходящую за тонкую линию горизонта, огромный великан накрыл лохматой седой бородой.

Что до сих пор не могу понять: почему Байкал называют озером? Ведь волны Байкала вовсе не маленькие, и чувствуется огромная спящая мощь стихии воды. Если в тихую погоду волны довольно крупные, высокие и пенистые, как на море, то что говорить, когда начинается непогода?! Наверное, тогда жутко, страшно становится…

Дно у берега, к великому изумлению, совершенно прозрачное. Каждый камешек видно, можно разглядеть без всякого труда. Гладкие, блестящие. Так и манили. Очень хотелось зайти в воду, но об этом не могло быть и речи, поскольку очень холодно. Ограничились просто умыванием. Удивительно, но даже в жаркую погоду вода в Байкале почти ледяная, и купаться вряд ли кто отваживается. Осторожно, чтобы не промочить ноги, мой спутник нашёл подходящее место, и с камня зачерпнул воды в крышку от термоса. Не могли удержаться, чтобы не взять на память несколько отполированных водой маленьких камешка.

Покидая берег с завораживающей первозданной дикой природой, кинули в волны по монетке, в надежде когда-нибудь вернуться, и снова увидеть эту величественную красоту…

Уходили молча, не оборачиваясь, смахивая неудержимо набегавшие слёзы от распирающих сердца эмоций. Представьте, что там за потрясающее место, что даже взрослого, успевшего повидать жизнь мужчину, задело за душу! Просто не было слов, выразить то, что чувствовалось. Как сказал однажды знакомый батюшка: «-Благодать Божия не бывает бесследной, но приносит слёзы очищения, и надежду на духовное возрождение».

Работа с жильём нашлась, а вот куда потом пропали те камешки, — не известно. Видно, кто-то из гостей, заходящих к нам в дом, узнав откуда они, не удержался, и «прибрал» себе. Зла и обиду за это не держу, просто очень жаль, что не осталось ничего на память. Нечем было хотя бы сфотографировать, а снова попасть туда больше так и не довелось… Разве только остались яркие воспоминания о тех минутах, когда находились на берегу величавого, священного Байкала…

Бывают вещие сны…

Так сложилось в жизни, что мои детство и молодость прошли на Севере. Тогда мне казалось, что жить там придётся долго, может, всю жизнь, и свыклась с днями, которые длятся всего часа полтора зимой, к совершенно белым ночам летом, когда можно легко перепутать время суток. Толи день, толи ночь… Свыклась с тем, что метели или дожди могут идти чуть ли не неделю подряд. Тем более, что народ ехал и ехал сюда на заработки со всего СССР. И пенсию заработать приличную, и купить что-то из вещей. Людей привлекали и деньги, и обеспечение товарами. Магазины открывались один за другим, школы. Посёлки по кольцу чередовались с шахтами, процветали. Наш посёлок даже хотели перевести в статус города, но… достигнув «пика» почти до 26-ти тысяч жителей, в 90-е всё начало меняться. Шахты передали в ведение другого Объединения, и те решили, что обеспечивать инфраструктуру накладно, пенсионеры стали там совершенно не нужны. Принято было решение сделать там место вахтовой работы. По программе переселения тысячи пожилых людей переехали в среднюю полосу. Там оставляли квартиру, а приехав на новое место жительства получали другую в обмен. Попали в эту программу и мои мачеха с отчимом.

А что же домА? А дома пустели, ветшали, без поддержания, ремонта, становились аварийными. Марадёры не дремали, тащили всё, что попадалось более-менее ценное. Сотни домов превратились в жуткие коробки, с напрочь вырванными электропроводами, разбитыми окнами, развороченными деревянными полами, сломаными дверями. Даже лестницы в подъездах теперь были без перил, некоторые балконы лишились арматурного ограждения. Народ, потеряв смысл там находиться, стал разъезжаться кто как может, кто куда. Целые посёлки превратились в пугающие призраки. Наш посёлок, как самый населённый из всех по кольцу, едва-едва насчитывает теперь 7 тысяч. И то, за счёт тех, кто вынужденно переехал из других, полностью заброшенных посёлков.

Несколько лет назад мне постоянно виделось во сне, будто ищу свой бывший дом, но кругом непролазные руины, горы шлака, сломаных арматур. Никак не могу найти дорогу. Память отказывалась представить те места. В 2024-м прошло ведь 42 года, как уехала оттуда. И после таких снов тоскливо сжималось сердце, но не могла понять причину этой боли, пока…

Решила я однажды узнать, кто же живёт теперь в нашей бывшей квартире. Связалась с комментаторами из тех мест в интернет-группе, попросила узнать…

То, что я увидела на видео, которое прислали, просто шокировало. Такого даже представить не могла! Наш дом, оказывается, давно не жилой, разбит, раскурочен, как и сотни других. Даже крыши уже нет… Потом узнала, что и те две школы, где я училась, с 1—3 класс, и с 3-го до окончания, тоже уже разбиты… Первая совершенно превратилась в руины, другая закрыта, но хотя бы стоит с целыми окнами. Даже Дом культуры, куда приезжали выступать Эдуард Хиль, Людмила Зыкина, Юрий Гуляев, тоже полностью разбит…

Вот тогда я и вспомнила про частые сны о руинах, поисках своего дома юности… Они как раз совпадают с временем разрушения, когда тамошние власти подписали ему «смертный приговор», отказавшись содержать…

Корни детства рвались, и я почувствовала это на энергетическом уровне… Душа неосознанно рвалась туда во сне… Ещё 21 ноября 2014 года (столько лет назад!) на своей странице на сайте Проза.ру опубликовала стихотворение, полное эмоций. Забегая вперёд, скажу, что о приёмной семье у меня сохранились не лучшие воспоминания. Долгое время мне потребовалось, чтобы оправиться.

Прости, край…

Прости, край тундры, снега, темноты,

я о тебе почти не вспоминаю.

Не потому, что ты не дорог мне, —

печали прошлые не забываю.

Пусть сделаны там первые шаги,

там получила первую зарплату,

но там давили творчество во мне,

держали как судьбы своей заплату…

Чуть больше полувека уж прошло,

и на душе зарубцевались раны…

Но наша жизнь совсем не сериал,

не выкинешь и не добавишь кадры.

Теперь — вперёд! Чтоб многое успеть!

Ещё не «занавес», и можно биться!

Край вечной мерзлоты, меня прости,

ни разу не желала возвратиться!

Было ли, не было…

Берег моря. Солнце, делая глубокий реверанс, прощаясь на ночь, медленно приседало к горизонту. Никого, кроме одинокой фигуры седоволосого мужчины, который, скинув с плеча полупустой рюкзак, сидел на камне, и задумчиво смотрел на далёкую тонкую линию, где небо сливалось с морем…

С какой же радостью Михаил снова ощутил себя дома! Как же давно не был здесь! Какое блаженство, после долгих лет отсутствия скинуть, наконец, казённую одежду, выданную при освобождении из колонии, зайти в накатившуюся тёплую пенную волну! Ощутил с детства знакомый солоноватый вкус. Взмахнул руками, и поплыл.

Уже взрослый мужик, а нырял с мальчишеским упоением, шумно отфыркиваясь, легко управляя своим поджарым худощавым телом, на котором не счесть «отметин» прожитого.

Никого вокруг. Только чайки вскрикивали, летая над кипящими гребнями волн. Никто не мешал, вдоволь искупавшись, улечься на шуршащий песок, и вспомнить «дела минувших лет». А вспомнить есть о чём…

Все случилось как в страшном сне. По прошествии многих лет, вспоминал нестираемо — живой картинкой… Вот он, узнав знакомую долговязую фигуру друга, вырулившую из-за угла дома, резко выпустил дым очередной затяжки, и замер на месте. Тот увидел его, остановился за несколько шагов, и уставился немигающими округлившимися глазами. Заметил, как у бывшего приятеля хорошее настроение сразу стекло куда-то с физиономии, и она приобрела испуганно — растерянное выражение. Помнит, как негромко сказал тогда, вглядываясь в Витькино побледневшее лицо:

— Вижу, шо не ждал! Имею таки до тебя разговор!

Машинально бросил окурок в сторону, и неспеша поправил бескозырку с золотистым тиснением. Сжал пальцы в кулаки. Они до боли отчаянно впились в ладони. Но тогда даже не заметил этого. Старался сохранить спокойствие, только, видно, глаза выдавали внутреннее возбуждение. Было противно смотреть, как губы у Витьки сложились в натянутую улыбку, и он, всеми силами пытаясь взять себя в руки, пролепетал:

— А, отслужил, значит…

Буквально за несколько секунд из размашисто шагающего к подъезду «хозяина жизни» в дорогой фирменной одежде холёный молодой человек стал похож на испуганно сжавшегося суслика. Помнится, сделал только одно движение навстречу к Витьке, и тот, резко развернувшись, побежал, неуклюже задирая ноги, размахивая руками. Побежал, не разбирая дороги, ошалело натыкаясь на прохожих. Михаил бросился вслед за ним…

Никогда не думал, что когда-то придётся всерьёз драться со своим лучшим другом! А ведь были со школы «не разлей вода»! Обычно, где один, там и другой. Даже после школы решили поступить в одно училище. Только, загвоздка получилась: Витька попал в число студентов, а Мишка — нет.

Всё детство у обоих прошло здесь, в Одессе. С малолетства знал каждый закоулок родного города! Отец, как большинство одесситов, был рыбаком. Войну прошёл, а погиб вместе с экипажем траулера, подорвавшись на уцелевшей с войны шальной подводной мине. Так нелепо случилось. В мирное время остались одни с матерью.

Примерно, за год до призыва в армию Михаил случайно познакомился с девушкой. Молоденькая, с густыми каштановыми волосами. Не заметил, как за короткое время заняла главное место в его голове и сердце. Осталось только вспоминать, как провожала в армию, едва сдерживая слёзы, как долго махала тоненькой рукой вслед помчавшемуся вагону. До сих пор перед глазами её стройная фигурка на платформе, с чуть приподнятой головкой, и полным отчаяния взглядом. Как будто предчувствовала…

Если бы знал, что видит в последний раз, — приложил бы все силы, всё возможное и невозможное, но не отпустил! Хотя… что он мог сделать?

Когда демобилизовался, «на всех парусах» вернулся в родную Одессу. Мать была дома. Конечно же, обрадовалась возвращению возмужавшего сына, быстро собрала на стол.

С аппетитом наворачивая домашний борщ, Мишка успевал попутно рассказывать о службе. После паузы с недоумением сказал:

— Я таки не понял, на шо Иринка обиделась, писать перестала. Спрашивал, а никто за это ни слова не ответил. Ну. ничего, поем, и схожу до неё, сам спрошу.

Мать молча опустила глаза. Заметив, как изменилась она в лице, парень опустил ложку, и настороженно спросил:

— Шо случилось? …Та не тяните мине нерви, как сломаний зуб!

— То я просыла… Сг’ыбла Ирынка… машина збыла. За рулём, люди бачилы, дружок твой Виктор був… тильки воны откупылысь, на свободе ходыть…

Сказала, и закусила губу, с ужасом прикрыв рот пальцами. Не хотела ведь говорить, чтобы не ринулся сын с разборкой, не натворил чего, а вот, проговорилась…

Да разве есть на свете сила, которая удержит одессита-моряка, если обидчик остался без наказания?!

Схватка с Витькой была короткой. Михаил не сразу до конца осознал, что сделал, а когда пришёл в себя, — сначала ужаснулся, но даже не пытался скрыться. Более того: сам позвонил в дежурную часть, а когда арестовали, — молча сел в подъехавшую милицейскую машину…

…Потом начал вспоминать годы, проведённые в заключении, новых знакомых, с которыми свела судьба. Не нашёл ничего романтичного там, в мире, ограждённом высокими заборами и колючей проволокой. Одна бесконечная жестокая борьба, чтобы просто выжить…

Вернулся домой, а идти некуда. Мать умерла, не дождавшись возвращения сына из тюрьмы. В их квартире теперь жили другие люди. Новых соседей по дому он совсем не знал. Те, кто раньше по-доброму всегда общался с ним — стали относиться к парню настороженно, ведь многие из них «сидели на чемоданах» в ожидании разрешения на выезд в Израиль, в Штаты, или ещё куда, и боялись появления любого компромата. Михаил по-человечески понимал это, и не обижался.

Сейчас, уже после освобождения, хотя воспоминания настойчиво атаковали, он пришёл к морю не только вернуться мысленно в прошлое, но и чтобы, уединившись, подумать, как ему жить дальше…

Насобирал сушняка, и, разжигая огонь, негромко запел:

— Ты — одессит, Мишка, а это значит…

Утро выдалось на редкость погожим. На берегу у потухшего костерка спал мужчина в тельняшке. В руке под щекой крепко держал бережно сохранённые письма от единственной в жизни любимой девушки Иринки…

Часть третья

Визитёр

Вот и пролетел отпуск. Просто минутой. Даша гостила у сестры в деревне. Теперь ей пора возвращаться в пропылённый душный город, где суета, очереди, где никому ни до кого нет дела. Разве что выйдут бабушки на скамейку у подъезда посидеть посудачить кто что купил, кто с кем сошёлся, кто развёлся…

И про Дарью всякое говорили. Одна соседка хвалила, называла хорошей. Мол, добрая, уважительная. Когда не хватило муки на пирожки, Даша ей одолжила, ни копейки не спросила. Другая соседка считала заносчивой. Как-то женщина торопилась, быстро поздоровалась, проходя мимо, а бабушка не услышала. Вобщем, кому — хорошая, кому — враг народа.

Но ведь самое главное у мужа своё мнение на этот счёт! И очень даже хорошее. Каждый день Юра звонит ей на работу по нескольку раз. Всё мурлычет как кот от удовольствия, нашёптывает ласковые слова какая она самая-самая лучшая для него. Настолько дополняют друг друга, что очень скоро, ещё с момента знакомства, убедились в некой энергетической связи. Стоит одному из них попасть в трудное положение, другой, чувствуя непонятное беспокойство, машинально берёт телефон, звонит узнать как дела…

Сейчас у Даши было очень неспокойно на душе. Ведь договорились, что Юра встретит на вокзале, но, как ни странно, не появился. Она подождала минут двадцать, и набрала номер мужа. Никто не ответил. Совсем растерялась. Что делать? Ничего не оставалось делать, как тащить тяжелые сумки одной. Нетерпелось выяснить, что же случилось…

Даша быстро открыла дверь квартиры, втащила сумки, и позвала:

— Юра, ты дома?

Не услышав никакого ответа, прошла в комнату, и остановилась на пороге, оторопев от увиденного: кругом такой беспорядок, как будто ураган прошёл. На взбитой мятой постели, раскинувшись, лежал Юрий, громко сопя во сне. Он был пьян. Судя по всему, пил не один. На столе стояла неубранная закуска. На полу валялись пустые бутылки из-под водки. Даша заметила, что муж изменил своим привычкам. Обычно, при желании выпить, выбирал лёгкое вино, а не водку, и курил сигареты, а не такие вонючие дешёвые папиросы. К тому же никогда не позволял себе дымить в комнате. Шёл на кухню, включал вытяжку над газовой плиттой, или открывал форточку. Либо отправлялся в ванную.

Даша не стала будить его. Недовольно покачав головой, пошла в кухню. Там в раковине высилась гора немытой посуды. На плите темнелся уродливым пятном нагар. Батарея пустых бутылок, полное ведро мусора, который едва не сыпался через край. Вобщем, пришлось, засучив рукава, приниматься за уборку.

Она хотела прибраться и в комнате, но передумала: вымоталась уже, да и с дороги ещё не отдыхала. Зашла в зал, и устало опустилась в кресло. Решила, когда Юрий проснётся, потребует объяснить, что здесь происходило, пока отсутствовала.

Тут Даша заметила незнакомую старую сумку. Не удержалась, и заглянула в неё. Там лежали чьи-то незнакомые мужские потрёпанные вещи. Дарья снова села в кресло. Не знала, что и думать в этой ситуации. Готова была заплакать от обиды и неизвестности. Не заметила даже, как и сама уснула…

Разбудил резкий звонок в дверь. Женщина настороженно встрепенулась. Юрий тоже очнулся. Кое-как сел, покачиваясь. Увидев жену, с удивлением моргая мутными глазами, ещё толком не проснувшись, спросил, едва ворочая непослушным языком:

— А ты это… как… сегодня разве?

В дверь продолжали настойчиво звонить.

— Кто это пришёл? — строго спросила Даша.

— Ржавый, наверное…

Пошатываясь, мотая головой, он отправился открывать. В прихожей послышался неприятный незнакомый мужской голос.

В комнату Юра вернулся с коренастым рыжеволосым парнем. Дашу сразу очень смутили глаза визитёра. Они были почти бесцветные, в белёсых ресницах, и смотрели с затаённой злостью. Всё лицо покрывали уродливые пятна крупных веснушек. Тонкие губы скривились в натянутую улыбку. Стараясь изображать радушие, он поздоровался:

— Доброго здоровьичка, хозяюшка…

— Здравствуйте… — сдержанно ответила Даша.

«-Не зря его прозвали Ржавый, а не Рыжий. Рыжий — слишком мягко для такого неприятного типа» — подумала женщина, наблюдая за непрошенным гостем.

— Даш, это мой бывший однокласник Илья… Ну, мы учились вместе когда-то… У него неприятности. Освободился только что. Жена на развод подала, на порог не пускает… — начал пояснять Юрий. Он пытался оправдаться, почему не встретил на вокзале.

— И что? — настороженно спросила Даша.

— Пришёл ко мне поделиться…

— Чем? — требовательно спросила Даша.

— Ну… — промычал неопределённо муж, и замолчал, не зная, что ещё сказать.

— Давайте за знакомство опрокинем по сто… Я принес пузырь. Зря, что-ли… — и Илья по-хозяйски поставил бутылку водки на стол.

— Убери сейчас же! — строго скомандовала Даша Ржавому, и недовольно поморщилась.

Юрий неуклюже полез к жене обниматься.

— Ну, что ты злишься… Ну, проспал, не встретил… Что теперь делать?

— Не надо ко мне лезть сейчас! — резко сказала Даша, оттолкнув его.

Тем временем гость на глазах у хозяев бесцеремонно залез в сервант, и достал ещё одну стопку. Для Даши.

— Юрик, пригласи ты свою даму, раз я не так делаю. Разучился общаться с девушками…

С этими словами Илья, страдальчески изогнув брови, уселся к столу, и положил ногу на ногу, нисколько не смущаясь от того, что стала видна дырка на грязном носке.

— Что вы тут устроили за бардак?! — громко заругалась Даша, сердито глядя то на одного, то на другого мужчину.

— Ну, что ты начинаешь… — поморщился Юрий.

Даша не выдержала, и напустилась на Илью:

— Вместо того, чтобы пить, лучше бы шёл с женой мириться! Куролесить мастера, а исправлять кто будет?

— Даша, ну, перестань… — пытался остановить Юрий.

— Разве я не права?! Самое главное — семья! Какая нормальная жена будет терпеть пьянки! — продолжала ещё больше возмущаться Дарья.

— Что ж, я тогда пойду… Видишь, твоя женщина не хочет меня видеть… — с напускным смирением проговорил Ржавый, и, осторожно наблюдая за реакцией Юрия, начал делать вид, что собирается уходить.

Он не спеша пошарил себя по карманам, проверяя, всё ли положил на место. Не торопясь положил бутылку обратно в пакет, в котором её принёс, и занялся сумкой. Той самой, которую Даша заметила. Он явно тянул время. Илья явно собирался здесь пожить, а тут его планы нарушила Дарья…

Ржавый родился в неблагополучной семье. Беспризорное детство при пьющих родителях, годы тюрьмы, не прошли бесследно, наложили свой отпечаток. Илья озлобился. Людей презирал. Быстро разобравшись в тонкости человеческой психологии, использовал это в своих целях. Вот и сейчас, он рассчитывал Юрий начнёт останавливать, уговаривать остаться.

— Ржавый, подожди! Что ты, в самом деле…

— Конечно, я понимаю, она — жена… А я кто? Подумаешь, не один год знакомы, одноклассниками были, друганом называл… Какая теперь разница… — сказал он жалобно, а сам наблюдал за реакцией Дарьи. Не спеша вышел в прихожую.

Там мужчины негромко продолжили разговор. Вернее, говорил один Ржавый. Даша невольно стала прислушиваться.

— Совсем ты, Юрик, забыл что такое дружба между корефанами. Бабы — другое дело. Сегодня — с тобой, а встретится богатенький Буратино, — к нему убежит. Кореш никогда не предаст… Ты хозяин в доме, или нет? Разве нельзя мужику выпить? Пашешь целыми днями, бабло приносишь ей. Не имеешь права на свои же отдохнуть? Нафига тебе эти заморочки, внатуре…

— Нафиг не нужны… — согласился Юрий, мотнул головой в знак согласия, и громко икнул.

— Смотри, братан, сядет она на шею окончательно, и будешь прыгать с тумбы на тумбу, как дрессированный тигр … — продолжал Илья.

— Я не хочу… с тумбы на тумбу… — сказал Юра, и снова громко икнул. -…Я не этот самый…

— Да она, по ходу, уже под каблук тебя загнала… — ухмылялся визитёр.

Дарья не стала больше слушать. Быстро выйдя в прихожую, молча открыла входную дверь, выставила сумку нахала на лестничную площадку. Следом с силой вытолкала оторопевшего Илью.

Между супругами разгорелся большой скандал. Кричали друг на друга, очень много наговорили обидного… Каждый считал себя правым…

Утром Даша встала в скверном настроении. Принялась готовить завтрак. Тяжело вздыхала, время от времени поглядывая в окно. Так сильно они первый раз поругались с мужем…

Поднялся и Юрий. С таким же, как у жены, хмурым лицом начал собираться на работу. Никак не мог найти свой сотовый телефон. Неожиданно что-то изнутри заставило его сунуться в ящик, где обычно лежала видеокамера. Эта вещь тоже бесследно исчезла… Из денег в кошельке осталась одна мелкая купюра… Он ясно понял, что к пропаже причастен Ржавый. Не сдержавшись, Юрий заматерился. Как мог вчера так напрасно обидеть жену! Ещё больше досадовал на то, что доверчиво считал Илью своим другом, и сам пустил в дом этого нечистого на руку визитёра…

В автобусе

В автобусе ехали две молодые женщины. Они, совсем не замечая того, громко разговаривали, и я невольно всё слышала.

Лиц я не видела, поскольку сидела сзади. Обе брюнетки. У одной -короткая стрижка, а у другой немного ниже плеч.

— Представляешь, вчера Толик приходит, и заявляет, что завтра они организуют что-то там с мужиками. Какой-то междусобойчик…

— Это что же, в будние дни — на работе, в выходные — с дружками. И зачем тогда, спрашивается, муж?

— Ой, Галь, не говори! Я ему устроила скандал. Так он теперь заявляет, видите ли, тем более должен отдохнуть! А то, что я без выходных, без проходных, — ему всё равно. Отработаешь, придёшь домой, ужинать соберёшь, а там — спать. Уже толком ничего не успеваешь. В выходные то уборка, то стирка, то в магазин продукты купить… Это как в анекдоте: Приходит женщина к ветеринару, и спрашивает:

— Доктор, какой я породы?

— Как? Вы же — женщина…

— Ничего себе! Утром встаю рано, как курица. Цепляюсь как обезьяна за уходящий трамвай. Проскальзываю внутрь как змея. Там — как повезёт. Либо стою на одной ноге как цапля, либо удастся растолкать как медведице. На работе пашу как лошадь. Потом, как волчица бегу, вынюхиваю по магазинам. Навьючусь как верблюдица, и тащу как черепаха. Прихожу домой, рычу на всех как тигрица. Ложусь спать, наконец, а муж толкает меня в бок, и говорит: «-Подвинься, корова!» …Так какой же я породы?

— Точно! — засмеялась собеседница. –А ты попробуй чтобы поревновал! Может, тогда побоится оставить надолго?

— Мой-то? Скорее голову оторвёт!

— Ну, попробуй внешность изменить как-нибудь.

— Да я уже и блондинкой ходила, и с длинными, и с короткими волосами. Одевала и мини, и макси…

— Может, общения не хватает?

— Какое общение, если его дома не бывает?! О чём ты говоришь, Галя!

— Нет, Надя, надо что-то придумать!

— Что?? Уже не знаю, что делать. Ничем не обременён, детей нет…

Я начала вспоминать свою семейную жизнь… Таких проблем, как в семье у этой женщины, у нас не случалось. Моему мужу наоборот ничего не нужно было, кроме дивана и телевизора. Поначалу даже нравилось. Ещё бы! Постоянно рядом. Никаких, казалось бы, проблем, живи, да радуйся! Зато столкнулась с большой ленью своего Николая. Если нужно что-то сделать по дому, — с напоминаниями по тысяче раз, а то и со скандалом…

Всё изменилось за один день, когда я пришла из женской консультации, и сказала мужу, что у нас будет ребёнок. Он невероятно обрадовался, и, буквально, тут же начал проявлять заботу: то спросит не подать ли попить, то беспокоится удобно ли мне сидеть, не холодно ли, не жарко ли…

Последние два месяца до появления малыша были настоящим испытанием для Николая. Ему приходилось почти всё делать самому. Беременность протекала трудно, и мне с каждым днём становилось сложнее что-либо делать… Изнуряющий токсикоз, запахи изводили дурнотой, ноги отекали.

Из роддома встречал как королеву какую. Вернувшись с новорожденым сыном домой, я не узнала нашу квартиру! Навёл идеальную чистоту, всё отремонтировано. Приготовил праздничный обед!

Как хорошо, что я не совершила ошибку многих женщин, которые берут уход за ребёнком полностью на себя! Николай не чувствовал себя «подсобным». Он с полной ответственностью активно помогал мне, а потом и привык к тому, что все заботы делили пополам…

Мне очень хотелось вмешаться в разговор, подсказать женщине решиться родить, чтобы её муж почувствовал ответственность, но воздержалась, потому что не даром говорят: «Каждая семья одинаково счастлива, но по-разному несчастна»… Тем более, что они с подругой встали с мест, и начали продвигаться на выход…

Вспоминая Аллу Баянову

На концертах известных артистов мне доводилось бывать редко, но однажды посчастливилось увидеть и услышать вживую великолепную певицу Аллу Баянову.

Екатеринбург. Май 1990-го года. Увидела яркую афишу, что выступление состоится 12-го числа во Дворце молодёжи. Это довольно просторное помещение, с хорошей акустикой и интерьером. Насколько я знаю, — один из лучших концертных залов города.

Купила сочно-бардовую, только начинающую распускаться розу с длинным стеблем, и к назначенному времени в большом волнении направилась к месту проведения действа. Внутри у меня была твёрдая уверенность, что песни в исполнении Аллы Баяновой непременно понравятся всем! И, конечно же, не ошиблась. Навсегда дорогие моему сердцу екатеринбуржцы ценят настоящее искусство! Полный аншлаг. В основном публика среднего и постарше возраста. Молодые интересуются больше другими музыкальными направлениями, другую музыку слушают обычно. Многие с букетами. Без суеты нарядным потоком растеклись, согласно билетам, по залу.

И вот начало… Если честно, то никак не ожидала, что обладательница достаточно высокого по звучанию голоса — довольно крупная женщина. Это и близко никак не соответствовало моему представлению о ней. Место было недалеко, ряд 3-й или 4-й, помнится, скраю. Когда брала билет в кассе, специально просила ближе к проходу, чтоб не тревожить никого своим перемещением, когда пойду к сцене с цветком. Кроме того, заранее была заготовлена небольшая фотография для автографа.

Аккомпанировала певице небольшая группа музыкантов-цыган. Насколько помню, два гитариста, скрипач, и две женщины, как теперь говорят: «подпев». Они все очень скромно держались «в тени», прекрасно понимая, что пришли зрители, всё-таки, послушать именно Аллу Баянову.

Первое, что сказала, улыбаясь, певица, когда вышла на сцену, поздоровалась с публикой, — это поделилась радостной для неё новостью: теперь она гражданка России! Не знаю, что побудило в немолодом, вообщем-то, возрасте, переезжать в страну, где уже начинало веять назревающими нелёгкими политическими и экономическими переменами 90-х, но, без спора, это поступок Личности!

Музыкальные номера перемешивались с рассказами, смехом. Например, шуточная песня «Чайник». Если кратко: наследники делили имущество. Одному досталась кошка, другому — чайник, а больше ничего в доме, как оказалось, и не было… Певица сама с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться. В её исполнении звучали и романсы, и цыганские песни, и французский шансон. Всё изящно, невероятно легко.

Когда я поднялась на сцену с розой, подойдя, только и смогла сказать: «-Восхищена! Просто нет слов!». Она посмотрела на меня, и растерянно спросила: «-Да?». По лицу было видно, что мои слова её растрогали. Прошу написать что-то на память на фото, но певица приглашает подойти с этим после концерта за кулисы. А концерт этот прошёл на одном дыхании! Время будто остановилось, и только стрелки часов на руках зрителей показывали реальность…

Конечно же, я не упустила такого шанса! Вот только зайдя в гримёрку, увидела оборотную сторону успеха: насколько выматывается за три с лишним часа артист! Три с лишним часа песен, причём, «в живую», умудриться держать большой зал с неослабевающим интересом от начала концерта и до конца! Тем не менее, подавляя огромную усталость, она смущённо улыбалась. Взяла ручку, и спросила: «-Как тебя зовут?» «-Катерина» — отвечаю. Через минуту на оборотной стороне фото уже было написано: «Катюше от души на память от Аллы Баяновой. 12 мая 1990г», и размашистая подпись…

Конкретно о чём говорили в короткой беседе тогда, конечно, уже не помню за давностью лет, но до сих пор вспоминаю уставшие, но счастливые глаза Аллы Баяновой.

А даты… Человек жив, пока о нём помнят…

В. Высоцкий и цыгане…

«…Глядя в упор друг на друга, вы берётесь за гитары, как ковбои в вестернах вынимают пистолеты, и, не сговариваясь, чудом настроенные на одну ноту, начинаете звуковую дуэль», «…я наблюдаю за столкновением двух традиций. Голоса накладываются: один начинает куплет, второй подхватывает, меняя ритм. Один поёт старинный романс, с детства знакомые слова, это «Цыганочка». Другой продолжает, выкрикивает слова новые, никем не слышанные:

Я — по полю вдоль реки!

Света — тьма, нет Бога!

А в чистом поле — васильки,

и дальняя дорога…

Вы стоите совсем близко друг к другу, и теперь я вижу в полоске света два упрямых профиля с набухшими на шее венами. Потом вдруг одно движение руки: постой, послушай… И жалуется гитара, и мы тонем в её плаче. Солнце теперь светит с другой стороны, скульптурно вырисовывая ваши лица, потом и они уходят в тень, и видно лишь светлое дерево гитар и ваши такие разные руки, пальцы, рвущие струны. Уважение друг к другу, возникшее с первых минут знакомства, останется у вас на всю жизнь».

Это отрывок из книги Марины Влади «Владимир, или Прерванный полёт». Посвящён он встрече цыганского музыканта Алёши Димитровича и Владимира Высоцкого в ресторане в Париже. Познакомились они друг с другом через художника Михаила Шемякина во Франции в 1975-м году. Насколько известно, у них даже были планы попробовать записать что-то совместно, но, к сожалению, так и не успели осуществить.

Вообще-то, В. Высоцкий никогда не любил играть в паре. Просто не получалось у него полностью сосредоточиться. Однако, нет правил без исключения. В интервью с Марком Цыбульским 24-го апреля 2011-го года один из участников знаменитого цыганского трио «Ромэн» Играф Иошка с теплом вспоминает, как однажды в компании знакомых на дне рождения артиста Всеволода Абдулова, всё же, играл с Высоцким: «-…это ему понравилось, и как будто второе дыхание у него открылось. И я играл, и подпевал ему. И это продолжалось, наверное, часа два, или три. А потом, когда мы стали дружить, Володя мне сказал о том вечере: «-Это первый раз в моей жизни было, что человек мне не мешал, а вдохновлял». У Севы мы потом часто виделись», «-…Сейчас всех принято называть гениальными, но Володю я бы назвал по-настоящему гениальным человеком. Люди с такими эмоциями, таким темпераментом рождаются один раз. Вот вы представьте. Сидит перед вами человек. Ну, ничего нету, ну, совсем пустой вроде. И буквально в одну секунду — как на магнитофоне кнопку нажали, — и всё! Он уже завёлся, преобразился мгновенно! Никакой подготовки! Бах, — и всё начинается! И как-будто уже изнутри сгорать начал».

Собирались, как рассказал позднее артист, компанией, и такие музыкальные вечера называли очень просто: «Под цыганским шатром». Рассказывал: «-…мы собирались каждое воскресенье, приглашали актёров из других театров. К нам приходили Людмила Касаткина, Ролан Быков, Евгений Леонов, Ростислав Плятт. Многие у нас побывали. (О Высоцком): Раза три-четыре был. Потом этот «шатёр» начал как-то разваливаться».

Играф Игоревич рассказал о родословной Марины Влади: «-…Марина из семьи Поляковых, а Поляковы — цыгане. После революции половина семьи эмигрировала, а другие остались в России. Я об этом узнал от самой Марины. Мы втроём сидели: она, я и Высоцкий. Я когда узнал, тоже обалдел. И Высоцкий услышал — сидел с опущенной челюстью… Я тогда её спросил: «-Почему ты скрывала, что ты наполовину цыганка?» «-Да Бог меня знает, почему…». Ну, я рассказал ей про эту семью, и говорю: «-Да если я расскажу, что ты из Поляковых, тебя на руках будут носить!» Она мне: «-Ой, пожалуйста, Графчик, не говори никому, не надо этого!»

Тем не менее, о скандальной книжонке М.В. «Владимир, или Прерванный полёт» Играф Иошка высказался очень резко, отрицательно: «-…мне не понравилось. Я её не видел после этого, а то бы я сказал ей об этом. Нельзя так обливать грязью человека, прожив с ним столько лет, не по-человечески это! Импотент, алкоголик. наркоман… Даже если это было по-настоящему, не надо так об этом писать, разве можно?!».

Мне лично очень гадко было узнать, что Влади продала много вещей Высоцкого с аукциона в Париже. Да, он был муж, и, вроде, имеет право распорядиться по своему усмотрению… Но ОН ведь ЧАСТЬ КУЛЬТУРЫ РОСССИИ, а не просто так! 45 лет прошло, но Его не забыли! Она не имела морального права так поступить. Тяготят вещи — отдай или продай в музеи Поэта, чтобы сохранить для людей достояние, а не по частным коллекциям богачей, чтобы потом никто раритеты не увидел. Ей не понравился фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой». Назвала это оскорблением их жизни. А то, что в своей книжонке расписала ЕГО как последнего алкаша, наркошу, гуляку, — это, выходит, нормально! Выставляет себя как Его спасительницу, хотя как могла спасать, если месяцами были врозь? И, конечно, явно задело, что последнее время с Ним была другая, а не она.

В интервью с Марком Цыбульским 29-го сентября 2007-го года Рада Волшанинова вспоминает: «-…точно помню, что это было до «Опасных гастролей», так что где-то в 1967—68 годах мы впервые встретились...,Самая яркая встреча у нас была, наверное, году в 1975-м или 1976-м. Мы с моим мужем получили квартиру на Калининском проспекте. Ничего ещё не было, стояли просто стулья, стол в большой комнате. …Вдруг вечером раздаётся звонок в дверь. Открываю — стоят Володя и Марина Влади. …Володя, естественно, принёс бутылку водки. Новоселье же! И вот мы сидели и пели до самого утра. И Володя, и мы с Колей, и Марина. Необыкновенная была ночь! …Ещё был яркий такой эпизод в Одессе. Мы там отдыхали или гастролировали, я уже не помню. И Володя с Колей выступали в каком-то ресторане. И там было просто какое-то паломничество, даже стёкла разбили. Он (Высоцкий) пользовался безумной популярностью. …Коля пел свои цыганские песни, Володя пел своё. Вот эти несколько встреч запомнились, а остальные наши встречи были просто в актёрской среде».

Как ни сомнительно звучит, но Владимир Высоцкий не только просто общался с цыганскими артистами. У него были концерты, и не один, на сцене легендарного театра «Ромэн». Первый прошёл 5-го декабря 1975-го года, а следующий — в январе 1976-го.

Если уж разговор коснулся цыган, то просто невозможно не упомянуть об их вечных спутниках — лошадях. Особо надо отметить частое упоминание о конях в стихах и песнях Владимира Семёновича. Упоминал и как действующий персонаж, и как сравнение. Не буду углубляться, это отлично получилось сделать у автора Проза.ру Валерия Таирова в публикации из трёх частей «Кони Высоцкого». Кто заинтересовался, может найти на этом сайте страницу автора и прочитать.

В творчестве Владимира Семёновича Высоцкого встречается много «цыганской темы», начиная с далёкого 1967-го года. Такие «стилизации», как он сам их называл, звучат в художественных фильмах, исполнялись на концертах. Даже в дискоспектакле для детей «Алиса в Стране Чудес» в «Песне Алисы про цифры»:

Эх, раз, ещё раз!

Голова одна у нас.

Ну, а в этой голове —

уха два, и мысли две.

Вот и дразнится народ,

и смеётся глухо:

«-Посмотрите, вот идёт

Голова — два уха!

«Моя цыганская» была написана зимой 1967-68-й г.

Где-то кони пляшут в такт,

нехотя и плавно.

Вдоль дороги всё не так,

а в конце — подавно.

И ни церковь, ни кабак,

ничего не свято!

Нет, ребята, всё не так,

всё не так, ребята!

«Цыганская песня» появилась на свет в начале 1969-го года. Песня написана к х/ф «Опасные гастроли», который снимался в Одессе режиссёром Хилькевичем. Вошла в картину с музыкой Александра Билаша. Исполнили её Рада и Николай Волшаниновы.

Утоплю тоску в реке,

украду хоть ночь я,

там в степи костры горят,

и пламя меня манит.

Душу и рубаху, эх,

растерзаю в клочья,

только пособите мне, цыгане!

Я сегодня пропьюсь до рубля,

Ля ля ля ля ля ля, ля ля ля ля!

Пусть поёт мне цыганка шаля,

Ля ля ля ля ля ля, ля ля ля ля!

Владимир Высоцкий про этот момент рассказывал: «-Ещё там была такая песня, которую поют Рада и Коля Волшаниновы. Я для них писал эту песню. Такая она получилась действительно цыганская. Так что, в общем, все я туда написал, все песни, которые, в общем, мне не свойственны. Первый раз я попробовал себя в этом жанре, в таком жанре стилизации, лёгкости какой-то».

На концерте (1971г) Владимир Высоцкий делился своим мнением об этом фильме со зрителями: «-Мне кажется, просто что критиковали нас не с тех позиций. Нельзя говорить: «-Как же так! О революции…». Это не о революции фильм. Фильм, просто затрагивающий один из эпизодов, когда подполью помогали актёры. Могут же помогать подполью актёры Малого или Академического театра? А почему не актёры варьете? Так что, я считаю, это фильм развлекательный, к нему так и надо было относиться».

Рада Волшанинова рассказывала в интервью Марку Цыбульскому: «-Володя для нас написал песню, это вы знаете, конечно. Причём писал он ёё на ходу, на кузове машины. Карандашом быстро записывал. Съёмки были довольно странные. Режиссёр фильма Хилькевич пригласил нас уже когда фильм был отснят, и нужно было ночью снять и записать две песни. Моей старшей дочке было двенадцать лет, я её схватила, и мы срочно приехали в Одессу. Текст был написан огромными буквами и находился в оркестровой яме. Мы пели и подглядывали. Вот на таких скоростях это снималось».

«Очи чёрные» или «Погоня» написана в августе 1974-го года. Предполагалась для фильма «Емельян Пугачёв», но использована в х/ф И. Хейфица «Единственная», где Высоцкий играл руководителя хора Бориса Ильича. Снят по рассказу П. Нилина «Дурь».

Во хмелю слегка лесом правил я.

Не устал пока — пел за здравие.

А умел я петь песни вздорные:

«-Как любил я вас, очи чёрные!

Из выступления Владимира Высоцкого. (1976г.): «-В этом фильме я играю странную для себя роль, первый раз я такое играю. Я играю там роль такого соблазнителя… но не в полном смысле этого слова, Дон Жуана, а он такой «обшарпанный соблазнитель». У него все вещи, вроде бы, хорошие, но только они были хорошими лет десять тому назад, а так у него все пуговицы оторваны, пиджак замшевый обшарпанный. Мне этот пиджак сшили в Доме моделей, а потом мы его долго, дружно, дня три тёрли песком и грязью… Носки промокшие, осенью ходит он в сандалиях. В общем такой ненатуральный соблазнитель, но получается, что по ходу дела он должен соблазнять. Ну, а чем он должен соблазнять? Значит, я там тоже пою песню…».

«Грусть моя, тоска моя» — одно из последних написанных Высоцким стихотворений, датировано 1980-м годом.

Одари, судьба, или за деньги отоварь!

Буду дань платить тебе до гроба.

Грусть моя, тоска моя — чахоточная тварь,

до чего ж живучая хвороба!

Много можно найти и других примеров связи Владимира Высоцкого и цыган. Но уверена, читателю интересней будет узнать об этом у авторов, которые серьёзно, вдумчиво занимаются разбором творческого наследия Поэта, барда, актёра Владимира Семёновича Высоцкого. А я предлагаю вниманию своё стихотворение, посвящённое Высоцкому, на мотив его песни «Он не вернулся из боя»:

Почему же сегодня не так, как всегда,

пусть и небо опять голубое?

Утекла, убежала в июле вода,

когда Он не вернулся из боя…

Он все песни свои написал ради нас,

ни минуты не зная покоя.

Как же сильно Его не хватает сейчас,

когда Он не вернулся из боя…

Кто, нескладно порой, но Ему подпевал,

пусть и думал, порой, про другое,

тот всегда непременно с Ним рядом вставал,

только Он не вернулся из боя…

Пусть «по-чёрному» пил,

не про то разговор,

а про то, что тогда было двое…

Разве память так просто затушит костёр,

если Он не вернулся из боя?!

Но случилось, — победа досталась беде,

и бессильны, порой, часовые…

Наши дни тоже канут когда-то в воде,

превратятся в снега голубые…

И в такое поверить возможно вполне,

что так схожи мечты у обоих…

Одно слово: «Добра!», и кажется мне

до сих пор Он не вышел из боя!

Воспоминания

Радиоприёмник тянул помаленьку из розетки своё питание, и негромко бормотал, но Мария Семёновна в свои восемьдесят пять лет неплохо ещё слышала. Сидела себе тихонько за вязанием, вооружив глаза очками с толстыми линзами, и слушала, что вещает приёмник. Даже в свои немолодые годы не утратила интерес к жизни. Машинально перебирала петли на спицах, а в памяти всплывали истории из жизни близких, из своей жизни…

Сейчас Мария Семёновна вспоминала рассказы своего деда Ивана Кузьмича, и отца Семёна Ивановича о том, как в их небольшую деревню пришла весть о революции 1917-го года. В то время был жив ещё прадед Кузьма Тимофеевич. Но ему уж минуло восемьдесят лет, болел, и бОльшую часть времени проводил на печке, сопя во сне. Деду исполнилось пятьдесят, а вот её отцу — всего двадцать два.

Многие деревенские вынужденно батрачили тогда у местного богача Игната Федулова. Хозяйство у него было справное. Скотины — не сосчитать. Дом хороший, крепкий и большой унаследовал от своего отца. Молодой ещё, а навеличивали по имени — отчеству: Игнат Михалыч. Что делать, если это единственный способ был прокормиться. Не выкажешь ему почтения — вмиг работы лишишься, с голоду помирать придётся. Работали у него на поле с раннего утра до вечера, молодые тогда ещё, дед и отец Марии Семёновны Иван и Семён. Самой Марии ещё не было на свете. Её бабушка Елизавета Матвеевна, молодая жена Ивана, дома по хозяйству управлялась. Она одна женщина в доме оказалась. Пыталась хоть как — то сэкономить заработанные мужем и сыном гроши, только всё равно не велик доход получался, кое-как перебивались.

Пока докатилась новость о революции в Петрограде до деревни, уж начался 1918-й год… Однажды, в морозный зимний день, вздымая ворохи снега, прискакал большой отряд вооружённых людей, и, сразу же повесив над одной из пустых изб попросторнее красный флаг, объявили, что это будет помещение сельского совета. Они ходили по домам, шумно созывали людей, чтобы объяснить им происходящее…

Как расказывал дед Иван, народу набилось много. Все хотели узнать, с чем же пожаловали в Пихтовку приезжие. Необычно всё… Не каждый смог прочитать, что было написано белыми печатными неровными буквами на кумаче, прибитом к стене. Строчки будто приплясывали. Из деревенских мало кто умел читать. Спрашивали друг у дружки. А написано было: «Вся власть — Советамъ!».

Стол покрыт таким же красным лоскутом. На нём — графин с водой, заляпаный многочисленными отпечатками пальцев гранёный стакан, лист бумаги, и ручка с чернильницей. За столом молча сидели несколько человек из отряда. С ними парень из местных Макарка Долгов. Родители, брат и сестра умерли друг за другом, и он остался совсем один. Недолго думая, бросил всё, и пропал из деревни неизвестно куда. С полгода прошло, как его никто не видел. Теперь вот неожиданно объявился…

Собравшиеся люди, покряхтывая, покашливая, терпеливо ждали от нежданно нагрянувших гостей объяснений. Наконец, встал один из приезжих, и решительно выступил вперёд. Худощавый молодой мужчина быстро окинул лихорадочно блестевшими глазами присутствующих, ещё крепче сжал пальцы в кулаки, и, покашляв, громко начал:

— Товарищи! В Питере совершилась революция, и мы, как представители новой, рабоче — крестьянской власти, призываем вас пополнять ряды борцов за новую жизнь! Мы имеем постановление Центрального Исполнительного Комитета рабочих и солдатских депутатов о создании Советов на местах. Теперь вы сами будете строить свою новую жизнь!

Народ в замешательстве начал негромко перешёптываться, а дед Филипп, невысокий хлипкий мужичок, с трудом протиснувшись сквозь толпу поближе к столу, часто моргая, спросил:

— Мил человек, енто чево такое будем строить, ежели жить нечем? Тута работа тока и есть, что у Игната Федулова…

Люди активно поддержали его вопрос репликами с мест:

— Верно, дед Филлип!

… -Кака тут нова жисть, коли деваться некуды?!

— Да откуль чего возьмём?

— Сами едва перебивамся!

— Вот для этого мы и здесь! — начал пояснять приезжий мужчина, энергично жестикулируя руками. — Всякие эксплуататоры, кулаки, должны быть ликвидированы как класс! Всё теперь должно принадлежать народу! Мы должны вести беспощадную борьбу с такими мироедами! Теперь имеются все полномочия изъять у кулаков излишки…

— О, как! — послышался чей-то удивленный возглас.

… -Изъять — изъяли, скажем… а дальше чево с ентим делать будете? — не унимался дед Филипп. — Народу раздадите, али с собой всё забранное прихватите?

Этот вопрос деревенских тоже крайне взволновал.

— А я вот другое узнать желаю: у кого чего изымать станете? — спросила горластая Фёкла Пряхина. — У мово мужика последню рубаху сымете?

— И то верно! У нас, почитай, кажный — голь перекатная!

— Наживали по крохам кто чё, а теперича задарма отдай?! Это по справедливости?

Сельчане возмущались, перекрикивая друг друга. Приезжий поднял руки, призывая этим жестом к тишине, и когда смолкли выкрики, стал пояснять:

— Товарищи! Спокойно! Мы сейчас составим список лиц, подлежащих раскулачиванию, а всё то, что изымем — будем складировать до особого распоряжения… Называйте кандидатуры зажиточных! Василий, пиши там… — выступающий поглядел на одного из сидящих за столом. Тот с серьёзным лицом молча придвинул к себе бумагу, обмакнул ручку в чернила, и приготовился записывать.

Послышались выкрики с мест:

— Игната Федулова — в первую очередь!

— Спиридоновых запиши!

— Кожемяко тожа недалеча ушли от этих мироедов!

— А что Кожемяко то?! Поглянь-ко, много нажили! Чуток поболе твово… — возмутился сразу Устин Кожемяко, и зло поглядел на Афанасия Ивцева, предложившего в список раскулачивания. Между ними давно была вражда. А началась с того, что ещё в молодости Устин увёл у Афанасия невесту. Просто раньше посватался к девушке, и родители благословили дочь. Все знали, что Устин из более зажиточной семьи, не то, что босяк Афанасий.

Долго тогда решали деревенские кого записать, кого обойти. Фамилий получилось мало. Решили, не откладывая, сразу же и пойти по домам людей, оказавшихся в этом списке…

1930-й год. Позади Первая мировая война, революция, гражданская война, расстрел царской семьи, разгул НЭПа, кончина Ленина. Сама страна называлась уже не Российская Империя, а Союз Советских Социалистических Республик. Царицын переименовали в Сталинград…

К этому году в семье Марии Семёновны, а тогда — девчушки пяти лет, тоже произошли перемены: семь лет прошло, как похоронили её прадеда Кузьму Тимофеевича, а деду Ивану шестьдесят три исполнилось. У его жены Елизаветы Матвеевны появилась помощница — мать Марии Семёновны Наталья Васильевна. Сноха такая же тихая оказалась, работящая, и женщины без труда поладили. Отец Марии Семёновны женился в тридцать лет. Сейчас ему было тридцать пять, самый активный возраст для мужчины… Эта активность сыграла немаловажную роль в дальнейшем для него лично, и всей семьи в целом…

Случилось это когда деревенские собрались обсуждать очень важный вопрос. На повестке дня был обозначен всего один, но очень важный пункт: организация колхоза в деревне, что называлось незнакомым, непривычным словом «коллективизация». Разница сейчас была только в том, что представитель приехал один, а не отряд. Похолёнее, при портфеле… Но и люди менялись: стали более грамотные. Страсти же разгорелись не менее острые. Многие не желали отдавать в колхоз свою скотину. В их числе — отец Марии Семён Иванович. Он выступил на этом собрании, очень резко высказав своё несогласие, а через неделю в их избу нагрянули люди в форме. Не объясняя ничего, посадили в «воронок», и увезли неизвестно куда…

Напрасно его жена плакала, умоляла отпустить мужа. Даже не сказали куда увозят. Наталья со свекровью потом ездили не один раз в город, в надежде хоть что — то узнать. Попытки оказались бесполезными…

Наступало время, когда люди стали просто бояться говорить откровенно, по душам друг с другом, опасаясь доносов. Совсем не на шутку пугались сначала упоминания аббревиатуры ЧК, потом — НКВД…

Вернулся Семён Иванович домой только год спустя. Причём, он совсем другим человеком стал: исхудавший, молчаливый, с потухшим взглядом… Семён уже и сам не верил, что когда — нибудь увидит родных…

В селе же шла уже совершенно новая жизнь. Существовал колхоз. Их коровушка теперь была в колхозной собственности. Получали мизерную оплату по трудодням…

Многие не хотели их семью принимать в колхоз, поскольку Семён ведь числился в «неблагонадёжных» после того своего неосторожного выступления на собрании, да после года заключения. Деревенские побаивались поддерживать с ними дружбу, заметно сторонились. Проголосовали «за» принятие с перевесом всего в два голоса. Жалели мать Марии Семёновны Наталью и её, малолетнего тогда ребёнка. Многие уважали Ивана Кузьмича и Елизавету Матвеевну, но страх за себя, свою семью не давал духу поднимать руку «за»…

Сначала Семён никому не рассказывал, даже отцу и жене, что было после того, как его арестовали. Вообще не вспоминал, просто замыкался. Если спрашивали — отмалчивался, переводил разговор на другое. Только спустя годы под настроение поведал…

— Посадили в машину, поехали. Всю дорогу промолчали. Ни на какие мои вопросы не отвечали. Твердили только: «-Не положено!». Приехали куда — то. Я и понять не успел, где нахожусь. Меня из машины быстро завели в какое — то помещение. Коридоры без окон, и много много дверей… Конвойные команды подают, как настоящие дрессировщики: «-Вперёд!», «-Налево!», «-Стоять!», «-Заходи!». Зашёл в кабинет. Небольшой, с зарешёченным окном. Почти пустой. Стол, несколько стульев, в углу — шкаф со всякими папками, бумагами. За столом сидит человек, и что — то пишет. Увидел меня, — убрал сразу листок, и уставился. Не глаза, — буравчики! Даже не по себе стало. Молча смотрит так, а я растерялся, не знаю, что и делать. Поздоровался. Он в ответ, ни слова не говоря, только рукой на стул указал. Взял чистый листок бумаги. Перо ручки в чернильнице полоскает, и спрашивает:

— Фамилия, имя, отчество.

Голос неприятный, громкий. На всю жизнь такой запомнишь…

— Лапиков Семён Иванович…

— Год рождения…

— 15 мая 1895-го года.

— Семейное положение…

— Женатый… Жена — Лапикова Наталья Васильевна. 1897-го года.

— Дети…

— Лапикова Мария. 1925-го года… Пять лет дочке….

Улыбаюсь, думаю, станет подобрее, а он даже не изменился в лице! Продолжает допрос:

— Отец…

— Лапиков Иван Кузьмич. 1867-го года.

— Мать….

— Елизавета Матвеевна. 1870-го…

— Братья, сёстры есть?

— Нет. Маленькие померли… Тиф был.

— В какой организации состоишь?

— Ни в какой организации не состою… — отвечаю ему честно, а он поднял свои буравчики на меня, и сквозь зубы говорит:

— Врёшь, гад!.

Так с размаху долбанул по столу кулаком, что конвойный из коридора заглянул в кабинет, потом опять закрыл дверь. А тот продолжает:

— Налицо намерение мешать проводить в деревне важную политическую линию партии — коллективизацию! Это значит, что ты являешься врагом советской власти. Знаешь, чем чревато против народа идти?

— Да какой же я враг народа?! Я просто считаю, что нельзя забирать у людей то, чем они кормятся!

— Народная власть грабит народ?? Ты говори, гад, да не заговаривайся! — а сам всё сверлит своими глазами — буравчиками.

— Но ведь получается так.

— А забирает куда? Лично себе? Куму, свату, брату? Не понимаешь, что лучше всем вместе вести хозяйство, а не прозябать поодиночке?

— Но если не хотят люди отдавать?

— Да за такую пропаганду тебя, контру, к стенке надо ставить! — и весь аж побагровел. — Да я бы тебя своими руками шлёпнул!

Но всё обошлось… Никакого суда… Год продержали без права переписки, без всякого общения с миром. В камере наверняка подсадные люди были. Только ничего не обнаружили опасного. Ну, да, прикипел мужик к своему хозяйству… Но никто из них не видел попыток связаться с какой бы то ни было организацией, а, тем более, чтобы кого к перевороту какому подбивал… Находились кандидатуры куда опаснее…

Что скрывать, были перегибы от неправильного понимания директив партии. И бюрократия была, и карьеризм, и излишняя горячность были.

Воспоминания Марии Семёновны прервал шумный шестнадцатилетний уже правнук Андрей. Он пришёл домой, громко клацая ключом в замке. Заглянул в комнату, и быстро сказал ей:

— Ба, я мухой… Похавать тока… Димон крутяк скачал!

— Сейчас разогрею! — отозвалась Мария Семёновна. Отложила вязание, и, торопясь, засеменила на кухню…

Парнишка, наскоро поев, снова быстро убежал, а она задумалась… «Похавать», «крутяк», «скачал»… Новые слова, новое время… Новое поколение… Что же будут рассказывать когда-нибудь своим внукам и правнукам её внук и правнук? Наверное, о том, как видел в детстве улетающего в небо Олимпийского Мишку в 1980-м… О трагедии на Чернобыльской АЭС в Украине в 1988-м… О том, как встречали войска из Афгана в 1989-м… О попытке переворота в стране, и стрельбе по «Белому дому» в августе 1991-го… Как не стало СССР, а все республики объявили отдельными государствами. Теперь некоторые давние друзья оказались вдруг иностранцами… О том, как пришлось вдоволь понюхать пороху, и потерять немало товарищей в боевых действиях в Чечне 1994-96-го… Всё это было…

Мария Семёновна посмотрела на образы Спасителя и Богородицы на украшенной в углу полке, перекрестилась, и негромко обратилась с молитвой, шедшей от сердца:

— Господи, Пресвятая Богородица, не дайте рабам вашим потерять разум!

Прослезилась от нахлынувших раздумий, вздохнула горько, утёрла глаза, и снова продолжила своё вязание…

Время былинное… (былина)

Было это во граде красном, на родной сторонушке. Гусляр Илюшенька в гусли игрывал. В гусли игрывал, приговаривал:

— Ой, играйте, гусли мои звонкие, гудите струны шёлковые, пособите мне мой сказ сказывать! Ой, ты гой еси, Русь Великая! Восстани, народ честной, отряхни с очей своих сон-дремоту! Али не осталося в тебе, люд русский, силушки богатырской? Али нет уж крепости веры прежней на земле нашей? Пора пробудиться, братия православные, от дурмана злаго, что очи застил на лета долгие. С молитвою крепкою ко Господу да ко Богородице пасть ниц в покаянии! Да чтобы служились службы благолепные в Церквах святых сынам и дочерям Божиим, прославленным за жизнь праведную, да за многие дела добрые! Со времён стародавних берегли предки наши рыбу речную, зверя лесного, птицу всякую. Не гоже нам достояние отцов, аки пепел, по ветру пускать, на потеху люду заморскому. Не для того сложили буйны головы богатыри наши в годину лихую, чтобы теперь забвению предать подвиги их ратные во славу Земли Русской! Звоните по всей земле колокола малиновые с колоколен церквей белокаменных, будите от спячки народ! Не простят потомки, суд вершить скорые, коли не восстанем супротив оскудения деревень и сёл наших, супротив разграбления достояния государства нашего. Вокруг Руси-матушки враги, аки звери хищные рыскают, надеются на поживу богатую. Не посрамим же чести своей во все века грядущие и будущие! Помнить будем лета многие наказ князюшки, светлейшего Александра Невского: «По еже кто с мечом к нам войдёт, от меча и погубится!»

Прошли века, но призыв гусляра не потерял актуальности для нынешнего времени. Самое сложное — проблемы, которые терзают Россию внутри, которые необходимо решать: законодательные реформы в образовании, медицине, коммунальном хозяйстве, транспорте, других областях. Время былинное, и время сегодняшнее… как оказываются созвучны друг другу…

И в другой раз взял гусляр Илюшенька гусли свои звонкие, да заиграл, запел песню новую. Песню новую, да складную, про добра молодца и красну дЕвицу.

— Ой, вы мои гусельки звонкие, струны щёлковы, пособите сказ сказывать, песню новую спеть для сердца чистого, для души беззлобной. Как во граде красном, славился нравом добрым молодец ВАнюшка. Жил он в тереме родительском, служил им верою и правдою. И говорит ему отец с печалью великою: «-Ты послушай слово родительское, сынок наш ВАнюшка. Много лет жил ты в послушании своим родителям. Пришла пора тебе, молодцу, сыскать среди девиц пригожих молодую хозяюшку, себе по сердцу, нам в утешение. Возьми лук тугой в рученьки белые, да пусти стрелу быструю в любую сторонушку. Куда стрела упадёт, там и ищи судьбу свою скорую». И послушался ВАнюшка слова отцовского. И пустил из лука своего тугого стрелу быструю. Упала та стрела его на болото топкое. И подняла ту стрелу лягушка болотная. Загоревал ВАнюшка печалью сильною. Искал девицу красную, а нашёл лягушку в топях далёких. Тут лягушка и молвит молодцу голосом человеческим: «-Не суди, ВАнюшка, суд скорый, не кручинься, что судьба такая выпала». Принёс домой ВАнюшка в терем родительский лягушку болотную. Не нарушил слово данное, сели честь честью за пир свадебный. И свершилось тут чудо чУдное, диво дивное: лягушка стала вдруг девицей красной. И сказал сыну своему Ванюшке отец-батюшка: «-Не побрезговал ты видом лягушки болотной, так порадуйся молодой жене-красавице!».

Как показал опрос, в первую очередь многие называют в приоритете красоту. Выбирают себе пару исходя из этого. Но внешний вид может быть очень обманчив. Лучше, всё-таки, смотреть на человеческие качества, делать выбор исходя из того, насколько избранник или избранница подходит по жизненным понятиям, по внутреннему миру.

Выбор

В электричке на удивление народу было не много. Очень душно. Юра занял место у окна. Изнывая от жары, наблюдал, как вагоны мягко поплыли вдоль залитого знойным солнцем перрона, набирая скорость.

Неожиданно услышал рядом давно знакомый голос:

— Юра, привет! Ты как здесь?

Он повернул голову на голос, и увидел давнего приятеля Павла. Правда, в последнее время они потеряли друг друга из виду. Не созванивались как раньше, почти каждый день.

Привет, Паша! — искренно обрадовался Юра. Крепко пожали руки.

Приятель сел рядом, и между ними начался оживлённый разговор:

— Ну, как ты? Что ж не звонишь? — спросил Юра. Номер мой потерял?

— Да, тут такое дело… — замялся, хитро улыбаясь, товарищ, — жениться собрался… Сам понимаешь, ля мур…

— Да ты что! Как это надумал? И давно познакомились?

— Знакомы то давно. Не виделись, правда, порядочно. А тут недавно встретились, разговорились. Ну, и пошло дело. Главное, всё так быстро… Самому не верится. Сейчас заявление подали в ЗАГС. Я тебе звонить собирался, а тут — встретились. Собираюсь тебя свидетелем на свадьбу звать, так что надо и тебе с ней познакомиться. Вобще собраться вчетвером: ты, я, Нина, и свидетельница. Кого она решит позвать я уж не знаю… Пошли сейчас? Зайдёшь, а?

Знакомую холостяцкую берлогу Павла и не узнать теперь. Это Юра понял уже в прихожей. Прибрано, чисто. В квартире витал приятный свежий запах лимона, а не сигарет, как раньше.

— Ниночка, ты дома? — крикнул Паша, разуваясь.

Из комнаты вышла молодая интересная женщина.

— Ты не один? — удивилась она.

— Это — Юра, — представил Павел товарища, — Он свидетелем будет. Я тебе говорил… Проходи!

— Ну, здравствуйте, Юра… — приветливо улыбаясь, сказала Нина.

— Здравствуйте… — ответил молодой человек, слегка сконфуженный прямым заинтересованным взглядом барышни.

— Проходи в комнату… — не заметив этого, пригласил Павел.

— Ну, я тогда соберу на стол… — игриво сказала Нина, и ушла в кухню.

— Ого! Я смотрю, перестановку сделали! — сказал гость, войдя в комнату.

«-Похоже, у этой дамочки цепкие коготки, если за такое короткое время успела стать почти хозяйкой в доме… И не плохая хозяйка… Не ожидал…» — подумал Юрий, когда увидел такую разительную перемену в обстановке. Он часто здесь бывал, и сразу заметил изменения.

Пока обсуждали кое-что из свадебных дел, Нина всё чаще останавливала внимательный взгляд на госте, и Юра почувствовал, что явно вызвал к себе её интерес. Мало того, будущая жена друга ему тоже понравилась.

«-Только мне этого не хватало!» — подумал он. Тем не менее, Нина особо и не скрывала, что совсем не прочь продолжить знакомство тет-а-тет с другом своего жениха. Она быстро откликалась на шутки Юрия заливистым смехом, а на юмор Павла только морщила носик, и говорила, что он «говорит всякую ерунду», или просто молча пожимала плечиками, давая понять, что ей вовсе не смешно…

…Юрий очень удивился, когда уже у себя дома, удобно улёгшись в постели, собираясь спать, услышал телефонный звонок. «-Кому это я понадобился так поздно?» — подумал он, и, недовольно кряхтя, нехотя поднял трубку.

— Алло…

— Юра, привет! Я не помешала? — раздался приятный мягкий женский голос. — Это Нина. Узнал?

— Узнал, — подтвердил Юра, и с недоумением спросил её:

— А что случилось?

— Ничего не случилось… Просто очень захотелось услышать… — продолжал вкрадчиво звучать голос.

— Ты откуда звонишь?

— Я сейчас у себя дома… Паша не слышит, если ты об этом… Он уехал по делам…

— Паша уехал по делам, а ты решила мне звонить?

— Какой же ты догадливый! — засмеялась Нина.

— Вроде, о свадьбе всё переговорили… Что-то ещё хотела сказать?

— А не хочешь в гости приехать? — вдруг спросила Нина.

— Нет, — без раздумий ответил Юрий.

— Почему? Боишься, что Павел узнает? Не узнает. Он в командировке в другом городе…

— Мне совсем теперь не понятно, ты хочешь быть с Павлом, или нет?

— Я тебе честно скажу: любая женщина хочет иметь семью. Паша сделал предложение, и я согласилась. А почему бы и нет? Парень он хороший, ко мне очень хорошо относится, но… Не могу ответить ему до конца взаимностью. И я к нему очень тепло отношусь, только не могу полюбить…

— И поэтому решила завести любовника? — резко спросил Юрий.

В трубке раздался печальный вздох.

— А если ты мне понравился? Если я понимаю, что могу сделать ошибку, соединившись с Пашей?

— Я не понял… Ты предлагаешь мне отбить невесту у друга?

— Думаешь, он будет таким уж счастливым, если жена просто очень хорошо относится, но не больше?

— Ты что, решила, на ночь глядя, поприкалываться? — недовольно поморщился Юрий. Эту ситуацию он сейчас воспринял как провокацию.

Нина снова грустно вздохнула.

— Нет, Юра, я не собираюсь таким шутить…

— Тогда лучше иди ложись спать, а завтра уж решишь, выходить тебе за Павла, или нет… Пока. — и Юрий положил трубку.

Он был очень удивлён и взволнован таким неожиданным разговором. Сон как рукой сняло. Молодой человек распахнул настежь окно, присел на подоконник, и задумчиво закурил…

…Нина оказалась настойчивой. Следующим вечером она снова позвонила.

— Юра, только не бросай, пожалуйста, трубку, послушай меня. Ты думаешь, наверное, что мне ничего не стоило взять, и позвонить тебе вчера… Я понимаю, что не просто решиться, и не отвергать…

— Ты сама понимаешь, какой бред несёшь? — неожиданно для себя грубо перебил её Юрий.

В трубке послышалось тихое всхлипывание, потом длинные гудки. Нина положила трубку…

Юрий был в полной растерянности. Как поступить? Нина ему понравилась тоже. Это у него никаких сомнений не вызывало. Стройная, с выразительными тёмными глазами. Интересная собеседница. Вполне понятное желание быть счастливой… Такое настойчивое внимание, конечно же, очень льстило самолюбию. И Юрий хотел себе счастья. Отлично почувствовал, что между ним и этой молодой милой женщиной пробежала яркая искра… Но как же Павел? Забыть о давней дружбе тоже никак не мог…

…Даже после таких разговоров Нина продолжала звонить, и просить о встрече. На своё несчастье она была по-настоящему влюблена…

— Если не разрублю этот гордиев узел, то ничего хорошего не выйдет, — размышлял вслух сам с собой молодой человек. -А если я не сдержусь, и поведусь на своё желание быть с Ниной? Разрушить счастье друга? Как я потом Паше в глаза смотреть буду? Рассказать о её звонках? …Но ведь тогда и я с ней не смогу всё равно быть, и их отношения разрушу… Даже если не разойдутся, Паша простит её, — осадок останется навсегда, тут никуда не денешься… Лучше уйти вовремя от соблазна… Уж я-то себя знаю…

Решение действовать кардинально было принято очень мучительно. Юрий позвонил Павлу, и отказался быть свидетелем на свадьбе, сославшись на неожиданные срочные важные дела. Сказал, что вобще не сможет присутствовать на празднике. Разговор получился сухим, отчуждённым, и вызвал обиду у Павла, чего и хотел добиться…

После этого Юра постарался быстрее поменять номера и мобильного, и домашнего телефона. Ради спокойствия товарища, чтобы не было соблазна объяснить истинную причину такого изменения в отношениях между ними, — скрепя сердце, удалил все номера телефонов друга, и уехал, завербовавшись на дальнюю стройку…

Часть четвёртая

Гость в полдарок

Закончился отпуск. Грустно стало расставаться с радушными хозяевами комнаты, которую Тимур снял на время отдыха. За пару недель успел привыкнуть к этим милым людям, а именно: главе семьи Ивану Васильевичу, и его супруге Марие Богдановне.

Тимура привёл в их дом простой случай. Проходя мимо невысокой калитки, и заметив пожилую женщину, которая вешала во дворе выстиранные вышитые полотенца, называемые в Белоруссии рушниками, на удачу спросил, не сдаётся ли где поблизости какое-нибудь жильё. Повернув на него круглое румяное лицо, та заулыбалась, как давнему знакомому, и быстро заговорила:

— А шо тебэ детыночка блукать? Та хоть у нас у хати найдэм место. Пожди водну хвылыночку, открою калитку…

— Правда? — не сразу поверил в везение Тимур. Только с поезда сошёл, начал поиски, и вот — пожалуйста! Будто сами ноги привели удачно.

— Проходьте… Хозяин у хати… — и повела в дом.

Чисто убранный. Необыкновенно светлый от белёных печки и стен, от белоснежных полотенец с вышитым ярким орнаментом, украшающими угловой иконостас. На окнах — белые занавески с крупными клубничками. Такие же шторы в проёме комнатной двери. Неширокий, но довольно длинный стол покрыт светлой клеёнкой в цветах. Выскобленный пол приветливо желтел ровными досками. А основная часть — покрыта домоткаными половиками.

Гостя встретил мужчина, немногим постарше хозяйки дома. Он сидел за столом, читал газету. Оторвался, обратив внимание на вошедших. Снял очки.

Не зря говорят, что после долгих лет совместной жизни муж и жена чем-то начинают походить друг на друга. Им этих лет не потребовалось, поскольку ещё до женитьбы бросалось в глаза их внешнее сходство, словно брат и сестра. А кто ближе их узнал, тот безоговорочно признавал сходство и в характерах. Оба невысокие, полноватые, цвет волос изсиня чёрный. Тёмные брови в разлёт. Чёрные, но с зеленоватым оттенком глаза. У Ивана Васильевича они чаще на собеседника смотрели внимательно, а вот у Марии Богдановны всегда в них смешинки прыгали, в уголках — морщинки-лучики.

— Иванко, до нас добра людына. Комнату шукает. — сразу пояснила Мария мужу.

— Здрасьте… — негромко поздоровался Тимур.

— Здравствуй, — радушно откликнулся тот, — проходь, расскажи, как звать тебя, зачем пожаловал… Я — Иван Васильич, а то — жинка моя Марыя Богданоуна.

Присели у стола. Гость поставил дорожную сумку на пол, и начал пояснять.

— Меня Тимур зовут. Приехал по делу. Девушку разыскиваю. Она к нам приезжала на завод на практику… Так получилось, что адресами не успели обменяться, их неожиданно перебросили в другое место. Знаю только то, что рассказывала о себе. Отпуск дождался — и вот я здесь…

— А её как звать? — спросила Мария, -Я много ког’о знаю, бо вси наперечёт…

— Ляна Трошевич…

Услышав это, хозяйка оживилась, и быстро заговорила:

— Да, знаю, добра дивчина. Только сюда без толку приихал. Она тэперь живэт в г’ороде, замуж выйшла… Ой, шо ты с лица спал? Та я понимаю, хотел звидэться, а тут… Ну, не бяры к сэрдцю… — и по-матерински, как сына, мягко погладила по спине.

Настроение у Тимура действительно упало. Сам себе под нос пробормотал:

— Жалко… Придётся обратно ехать…

— Отпустилы з роботи, так отдыхай, драженький! Чем у нас плохо? З нами золотую свадьбу отметишь! — улыбнулся хозяин.

— 50 лет у вас? — расплылся в улыбке и Тимур, глядя то на хозяина, то на хозяйку.

— Тры дня осталось. Споможешь Иванку столы у саду сбирать? Своих детушек Бог нэ дал, только г’ости будут…

Мария Богдановна замолчала, грустно вздохнув, но тут же её лицо снова засветилось улыбкой:

— Ты как подарунок на юбилей!

— От и добре, — улыбаясь, сказал Иван Васильевич. Обращаясь к жене, добавил:

— Покажи Тимуру комнату, да к чаю йдитэ…

Неловкость первых минут знакомства прошла. За чаем с большим выбором сладостей и ароматной выпечки, быстро договорились насчёт комнаты. Хозяев устраивала, прямо сказать, почти символическая плата. Они сдали комнату просто ради компании.

За три дня подготовки Тимур многое узнал об этой семье. Поразило, что Мария Богдановна, оказывается, знает кулинарные пристрастия многих будущих гостей. Например, знала, кто больше с такой, а кто с такой начинкой любит пироги. Готовила всё, практически, одна. Её руки чутко чувствовали тесто, и непостижимым образом вымешивали его ровно столько, сколько было нужно. В погребе стояло множество банок со всякой консервированной вкуснятиной. Не заметил никакого недовольства от хлопот на лице пожилой женщины!

— А почему не позовёте помочь кого-нибудь из умеющих стряпать? — спросил Тимур, на что Мария улыбнулась, и сказала:

— Драженький мой, чужимы руками своё сердце не вложишь!

Иван Васильевич оказался отличным хозяином. Многое сделано в саду именно им. Столы не пришлось колотить из досок, как предполагал Тимур. Собрали из готовых деталей на болтах, по типу секционной мебели. Навес, под которым расположили столы, сделал тоже Иван Васильевич. В случае дождя не нужно метаться убирать наставленное угощение. Весь рабочий инвентарь в сарае имеет своё место, как следует наточен, почищен, отремонтирован.

Вобще Мария Богдановна слыла рукодельницей в селе, и её часто просили вышить или рушник, или ещё что-то из вещей, а Иван Васильевич плотничал. Его умелыми руками отремонтирован не один дом, хлев, сарай.

Как и думал Тимур, на юбилей пришло очень много народу, но не чувствовал, почему-то, себя посторонним на этом празднике. Скорее, сыном. Пришедшие поздравляли чету с золотым юбилеем, и, казалось, не будет конца потоку добрых слов. Молодой человек слушал их, а внутри была невероятная гордость за приютивших его на время хозяев. Будто за своих родных.

Сельчане, не жалея голосов и ног, пели и танцевали. Многие песни Тимур слышал в первый раз. Но они были настолько мелодичны, что невольно откликались в сердце. Для него, молодого человека, вживую услышать гармонь было настоящим откровением! Вот она, истинная душа народа! С перебором-ручейком, да дробным стуком каблуков под задорную частушку! Для Тимура это явилось настоящим открытием, после всех западных див и набивших оскомину попсы, и прочих направлений.

Под задушевную песню впервые обратил внимание на синь неба. На его безграничность, уходящую куда-то в космос… Какая же маленькая наша планета Земля, а тем более снующие по ней букашками люди, возомнившие себя покорителями ВЕЧНОСТИ и ПРОСТРАНСТВА! Аж дух захватило!

Потихоньку гулянье стало затихать. Вечер настойчиво закрашивал всё вокруг фиолетом, пока совсем не стемнело. Гости разошлись, а вместо них с темнотой подкралась ночь, развесив ожерелья из звезд…

…Одним мигом пролетели дни. И вот пора в обратный путь. Мария Богдановна всплакнула, провожая как сына или внука, а Иван Васильевич вздыхал с сожалением, да тихонько покряхтывал. Тимур нисколько теперь не жалел, что не уехал сразу. Он обрёл старших друзей, которых не забудет уже никогда! Говорят: «без расставаний не было бы встреч», и он твёрдо верил, что они ещё не раз встретятся…

Главная роль

Режиссёр Дмитрий Георгиевич Кохан давно уже искал актрису на главную роль. Просмотрел много претенденток, провёл десятки проб, но ни одна не прошла пункты предъявляемых требований к типажу. Это должна быть фотогеничная, средних лет брюнетка, имеющая достаточно привлекательную внешность. А самое главное, — естественность под прицелами кинокамер. Необходимо суметь так вжиться в роль, так прочувствовать её, чтобы зрители поверили в правдивость образа. Вот такие задачи Дмитрий Георгиевич ставил перед собой, своим помощником Виктором Дымковым, а главное — перед актрисой, которая будет играть героиню — казачку Лизавету. На первый взгляд — ничего архисложного нет. Только вот не удавалось найти такую.

Однажды в кабинет режиссёра почти вбежал Виктор, и с порога, эмоционально жестикулируя руками, восторженно закричал:

— Дмитрий Георгиевич, нашёл! Нашёл нашу Лизавету!

— Во-первых, не ори, я хорошо слышу. Во-вторых, не надо столько эмоций. Что ты тут мне рками вентелятор устраиваешь, — устало сказал Кохан. — Кто она?

— Совершенно случайно! — захлёбываясь от переполняющего восторга начал рассказывать Виктор. Быстро подошёл к тумбочке, налил из графина в стакан воды. Осушив его одним махом, шумно выдохнул, а потом продолжил:

— Она разговаривала по телефону на переговорном пункте на вокзале. По говору понял — казачка. Она уже купила билет, и должна была вот-вот уехать. Не помню, что ей болтал, что обещал, но… — тут он поднял вверх указательный палец, и горделиво продолжил:

— Не отпустил, и привёз сюда!

— И где она? — хмыкнул Кохан.

— В коридоре… Уж не знал, как уговорить. Главное, то, что надо!

— Зови, посмотрим, — без особого энтузиазма распорядился режиссёр.

Виктор вышел, и через некоторое время вернулся, ухватив под руку черноглазую женщину, лет тридцати пяти.

— Здравствуйте, — негромко поздоровалась гостья. — Меня…

— Вот она! — перебил Виктор, крепко обняв её за плечи, и довольно улыбался.

— Здравствуйте… — ответил режиссёр.

Быстро окинув взглядом, внутренне разочаровался. Это была обычная женщина. Да, брюнетка. Да, скорее, фотогенична. Длинные волосы, заколоты сзади. Одета обычно, но со вкусом. Только вот не увидел в ней ту Лизавету, которую искал. Ну. никак не увидел! Машинально спросил:

— Вам Виктор рассказал, на какую роль мы ищем актрису?

— Я сбиралась тута ехать к сродникам на Дон, а Виктор уг’оворил в кино сняться…

— Вас как зовут? — спросил Кохан.

— Павлина. Можно просто Поля.

— Знаете, Поля… Если честно, то мой помощник поторопился вас пригласить. Нам несколько другой типаж нужен для фильма… — сказал с сожалением Дмитрий Георгиевич, поглаживая в раздумьи подбородок. Он очень не хотел обидеть женщину, и старался отказать потактичнее.

То, что произошло в следующую минуту, не ожидал никто. Полина, гневно полыхнув чёрными глазами на Виктора, подбоченилась, и, отпустив на волю весь скрытый прежде темперамент своей казачьей натуры, начала надвигаться на оторопевшего помощника режиссёра.

— Ах, ты, проныра бесстыжая! Ты щто мне давеча на вокзале г’утарил?! Как манил-сг’оваривал иг’рать! Какие разг’оворы медовые вёл! Да я тебе за такую насмешку зАраз нижнюю часть пообрываю! Вдруг’орядь не повадно будеть г’олову морочить людям!

Виктор, испуганно вытаращив глаза, попятился от неё, а потом забежал за спину удивленного шефа, закрываясь им, будто спасительной стенкой.

Только сейчас, наблюдая за прорвавшимся, как фонтан, народным колоритом, Дмитрий Георгиевич неожиданно и сам заметил в Полине яркие черты той самой Лизаветы, которые задуманы в сценарии.