Бесплатный фрагмент - Во имя долга и спасения души

Благодарю

сердечно за помощь в работе над этим материалом методиста научно-просветительского отдела ГК «Дворец конгрессов» Аллу Журавскую (Санкт-Петербург), филолога и краеведа Марину Запорину (Московская область, с. Осташёво), сотрудника архива общины Обераммергау Катарину Вальдхаузер (Германия, Бавария) и кандидата филологических наук Владимира Солопова (Москва).

Во имя долга и спасения души

Поэт К. Р. и Страсти Христовы в Обераммергау

Обераммергау (нем. Oberammergau) — коммуна в Германии, в земле Бавария.

Подчиняется административному округу Верхняя Бавария. Входит в состав района Гармиш-Партенкирхен.

Население около 6 000 человек.

Занимает площадь 30,06 км².

Высота над уровнем моря 850 метров.

Официальный сайт: www.gemeinde-oberammergau.de

В октябре 2015 года на очередных Константиновских чтениях сотрудник Отдела библиотеки Академии наук при ИРЛИ (Пушкинский Дом) РАН Елена Александровна Саламатова впервые высказала идею о связи эпохальной драмы поэта К. Р. (криптоним великого князя Константина Константиновича) «Царь Иудейский» и мистерии в немецкой деревне Обераммергау и познакомила нас с коллекцией открыток XIX–XX вв. из своего личного архива.

На выцветших карточках были изображены сцены театрального представления на библейскую тематику. Надписи на немецком языке с обратной стороны открыток извещали, что евангельский сюжет о последних днях земной жизни Христа, не один десяток лет волновавший поэта К. Р., был театрализован в баварской деревне Обераммергау задолго до написания драмы.

Возник волнующий вопрос: только ли сюжетом связаны главный труд жизни августейшего поэта и мистерия на родине его близких родственников (мать великого князя Александра Иосифовна — урожденная принцесса Саксен-Альтенбургская, его жена Елизавета — дочь герцога Морица Саксен-Альтенбургского и герцогини Августы-Луизы Саксен-Майнинген)?

Народные постановки на тему страданий Христа издавна ставились и ставятся поныне во многих деревнях (реже — городах) мира, где это не противоречит конфессиональным канонам, в том числе и в Германии. Но мистерия в Обераммергау — единственная театрализация, которую сами жители устраивают по обету, данному Богу.

Деревня-коммуна Обераммергау расположена в 400 км от Альтенбурга и в 70 км от Мюнхена. В 1632 году там свирепствовала страшная эпидемия. За год от чумы погибло около трети населения деревни. Полностью вымерло 80 семей, и умерли два деревенских священника, которые весь этот год проводили отпевания. Общее состояние надвигающегося конца света довлело над жителями деревни.

В октябре 1633 года в церкви, перед распятием собрался совет деревни. В совместной молитве о прекращении беды, был дан обет: один раз в десятилетие на Пасху все жители деревни будут оживлять страницы Священного Писания «Страстей Христовых», духовные и физические страдания Христа в последние часы его земной жизни. Важно заметить, что в те времена «живые инсталляции» были в моде.

Первое представление решили дать на Пасху 1634 года, и эпидемия чумы сразу пошла на убыль. Если за предыдущий год от болезни погибло более 400 человек, то с момента принесения клятвы похоронены были всего 7 семей. А в 1634 году после начала регулярных представлений смерть от чумы и вовсе прекратилась.

Десятилетний цикл впоследствии сбился: некоторые представления были перенесены на другие годы из-за войн, а юбилейные игрались вне установленного интервала (1934 год — 300 лет Passionsspiele; 1984 год — 350 лет).

Во всем мире мода на театрализованные мистерии закончилась, но жители Обераммергау верны своей клятве и по сей день.

До 1930 года представления шли на воздухе: декорации возводились на поляне на окраине деревни. Позже было построено специальное здание театра

Мы не будем погружаться в глубину веков — возьмем лишь тот период, когда великий князь Константин Константинович мог узнать о постановке, связавшей воедино и поднявшей до всенародного поклонения две бесконечно близкие ему темы: верность данному обету (долгу) и духовный подвиг Иисуса Христа

При сознательной жизни К. Р. в Обераммергау прошло пять мистерий — Passionsspiele: в 1871 году (на этот год перенесено представление 1870 года из-за франко-прусской войны; великому князю всего 13 лет, он проходит домашнее обучение и готовится к службе на флоте), в 1880, 1890, 1900 и 1910 годах. Источниками получения информации о зарубежных событиях в XIX–XX в.в. были открытые публикации и свидетельства очевидцев.

Что касается публикаций, то сами немцы, не только причастные к созданию мистерий, но и деятели культуры, искусства, историки, а также зрители из разных стран оставляли о каждой игре Страстей Христовых — Passionsspiel многочисленные письменные свидетельства, с которыми мог (и сейчас может) познакомиться любой желающий. Великий князь прекрасно знал немецкий язык, имел широкий круг чтения. Вряд ли мимо его внимания прошли такие публикации.

Статьи и заметки путешественников, побывавших в Обераммергау, издавались и на русском языке. В частности, известный петербургский юрист, публицист, историк литературы Владимир Данилович Спасович, посетивший Passionsspiele в 1890 году, опубликовал подробнейшее описание своего путешествия. Он сделал глубокий анализ зрелища, мало отвечающего канонам православной церкви, но, тем не менее, высокодуховного и трогательного, отметил его значение в экономике баварской деревни-коммуны (с 1720 года на Passionsspiele стали продавать билеты).

Оставим исследователям текста драмы «Царь Иудейский» рассмотрение зрительских впечатлений Спасовича и сопоставление их с духовным произведением К. Р. Отметим лишь, что следующую мистерию — 1900 года — великий князь посетит лично. Ниже мы вернемся к этому событию…

Старейший измайловец П. В. Данильченко вспоминает: «Двадцать пять лет работал Августейший поэт К. Р. над своим лучшим произведением драмой-мистерией „Царь Иудейский“. В это произведение он действительно вложил „все порывы пламенной души“, весь религиозный пафос, все свое глубокое проникновение в величайшую мировую тайну, преобразившую весь мир и давшую ему великое, новое упование, новую надежду <…>».

Если отсчитать 25 лет назад от 1912-го — года первого публичного чтения завершенной драмы «Царь Иудейский» на заседании литературно-художественного кружка для офицеров лейб-гвардии Измайловского полка «Измайловские досуги», то получим примерную дату замысла этого произведения — 1887 год. Однако подспудная работа в душе автора началась раньше, о чем он, возможно, и сам не подозревал…

Непосредственно к написанию драмы К. Р. приступит лишь в 1909 году, за пять лет до показа. Десятилетия уйдут на духовную переплавку всех тех впечатлений, что подталкивали его к осмыслению выбранной темы. Эти впечатления ему давали события личной жизни, литература и искусство и, конечно же, встречи с очевидцами театрализации «Страстей Христовых» в Обераммергау. А среди близких родственников великого князя Константина Константиновича были люди, лично видевшие эту мистерию.

В 1871 году «Страсти Христовы» в Обераммергау наряду с другими знаменитыми гостями посетили фрейлины императрицы Марии Александровны — мадам Смирнова и мадам Арнольди, а также сын императора Александра II великий князь Владимир Александрович. Почетным гостем на этом представлении был заядлый театрал, баварский король Людвиг II, близко знакомый с членами императорского Дома Романовых и едва с ними не породнившийся.

На следующих Passionsspiele — в 1880 году — среди прочих русских гостей присутствовали: тетя великого князя Константина Константиновича Ольга Вюртембергская (дочь царя Николая I) и его двоюродный брат великий князь Сергей Александрович. В то же самое время в Обераммергау приезжал герцог Георг фон Саксен-Майнинген — брат герцогини Августы-Луизы, двоюродной сестры матери поэта К. Р. и его будущей тещи… Сам 23-летний великий князь Константин Константинович в это время служил на флоте, находился в плавании по Средиземному морю на корабле «Герцог Эдинбургский».

В дневнике великий князь не пишет, как родственники обсуждали свои впечатления (он вообще крайне редко передает подробное содержание бесед), но через все записи проходят две важнейшие для него темы: верность долгу — молодой князь, послушный отцу — морскому министру, занимается нелюбимой, тягостной, но неизбежной флотской службой) и выбор духовного пути: «Этот 1880 год вообще был трудным для Константина. Не случайно <…> появилась такая запись в его дневнике: „Я желал бы принять мученическую смерть. Но далеко мне до этого, не такую я жизнь веду <…> Большею частью у меня есть стремление или к самому крайнему благочестию или к необузданному разврату: редко я остаюсь в состоянии, среднем между этими крайностями. <…> То я сочиняю стихи, то пишу музыку, то готовлюсь в государственные люди. <…> Как мне досадно, что на вид я всем нравлюсь, что меня находят премилым молодым человеком <…> а <…> внутри <…> гниль и всякая нечистота. Впрочем, я верую в милость Божию, я не теряю надежды сделаться порядочным человеком“ <…> (13 июля)».

В копилку духовного становления поэта К. Р. ложатся и события того года, оказавшие в последствие большое влияние на его творчество: вышло в свет и благосклонно принято обществом собрание его стихов, он познакомился с Достоевским и Чайковским, который в дальнейшем будет активно подвигать поэта к работе над евангельской драмой. «Петр Ильич Чайковский, не задумываясь, воодушевлял К. Р. на создание „крупного произведения“, словно подслушав желание поэта: „Так как Вы имеете счастье обладать живым, теплым религиозным чувством (это отразилось во многих стихотворениях Ваших), то не выбрать ли Вам евангельскую тему для Вашего ближайшего крупного произведения? А что, если бы, например, всю жизнь Иисуса Христа рассказать стихами? Нельзя себе представить более колоссального, но вместе с тем и более благодарного сюжета для эпопеи“ <…> (15 октября 1889 года)».

Одновременно с исполнением долга земного, великий князь не оставляет своей духовной миссии — литературной деятельности, евангельская тематика в его стихах получает развитие.

Анализ стихотворных текстов мы оставим другим исследователям, предмет наших размышлений — жизнь поэта до встречи с мистерией в Обераммергау и сама эта встреча как часть пути к масштабному духовному произведению.

Убийство императора Александра II в марте 1881 года меняет жизнь всей семьи. «Потерял опору бытия и отец Константина, истинный двигатель Александровых реформ, теперь ненужный новому времени и новой власти. Константину сказали, что пропадает отец у бывшей балерины Анны Кузнецовой, с которой, оказывается, имел давнюю связь и общих детей <…> Перед плаванием на „Герцоге“ Константин поделился с сестрой Олей своими мечтами о тихой семейной жизни, фантазировал, какой у него будет дом — обязательно в чисто русском вкусе, похожий на терем. Он надеялся, вернувшись из плавания, жениться. <…>».

Женитьбе своей великий князь придавал огромное душеспасительное значение.

24 марта 1882 года он пишет в дневнике, как получил совет поскорее расстаться с холостой жизнью: на Страстной неделе, в Афинах, на исповеди в русской церкви отец Анатолий, которому Константин покаялся в невозможности освободиться от противоестественных увлечений, «…еще ниже склонился к аналою, развел руками и посоветовал мне чаще читать о Страстях Христовых и вступить в брак».

Великий князь незамедлительно приступает к исполнению наказа своего духовника — не относит ли данный факт начало замысла «Царя Иудейского» на пять лет ранее срока, означенного П. Данильченко?

Уже 7 мая Константин Константинович описывает, как встретился со своим отцом великим князем Константином Николаевичем и имел с ним долгую, серьезную беседу. Обсуждались два судьбоносных для К. Р. вопроса: смена традиционной для его семьи флотской службы на сухопутную и женитьба.

Перед этой встречей Константин сильно волновался, опасаясь, что отец не поймет и не одобрит его планов.

В итоге Папá, конечно, расстроился, но неожиданно дал согласие и на перевод в пехоту, и на выбор невесты с одной лишь оговоркой: вступать в брак «…не из-за желания жениться во что бы то ни стало, а если полюблю».

После разговора с отцом К. Р. с облегчением молился в своей комнате. «Теперь гора с плеч свалилась. Остается всего один важный вопрос: пошлет ли мне Господь вскоре супругу? Дай-то Бог, а то я гибну от скверных, неестественных страстей и наклонностей».

Брак великий князь Константин Константинович видел не как формальный бюрократический акт, а как духовный союз, призванный изменить весь строй его мыслей и образа жизни. Потому чрезвычайно серьезно отнёсся к наставлению отца: «… если мне кто-нибудь понравится, например, дочь Маруси, не торопиться, а выждать, убедиться в своих чувствах и только тогда приступить с предложением».

И великий князь отныне постоянно прислушивается к движениям своей души, пристально «всматривается» в собственные мысли и чувства. Но что может понять о них юноша, обреченный любить и жениться согласно долгу — по строгим сословным правилам?

Любовь к Богу великий князь уже узнал, но как разобраться с любовью к женщине? Разве что уповая на Божий промысел. И он непрестанно, горячо, страстно молился Господу, просил подать знак…

Первая встреча с потенциальной невестой состоялась в мае 1882 года в Гмундене. По свидетельствам в дневнике К. Р., Мари Ганноверская не произвела на него большого впечатления, хотя он отметил милое лицо, спокойную неторопливость жестов и… сходство с Мамá голосом и движениями.

Ничего не решив, великий князь уезжает в Италию, однако к 20 мая возвращается в Германию для второго свидания с Мари. Но он все еще не уверен в выборе и 21 мая пишет в дневнике: «Я жду случайности и не женюсь на ком-нибудь только из желания жениться. Я жду минуты полюбить, и минута эта, надеюсь, наступит скоро».

Мы так подробно останавливаемся на переживаниях великого князя в этот важнейший период его жизни, чтобы показать, насколько серьезно и трепетно было его общение со своей собственной душой. Насколько важно было ему научиться узнавать знаки Промысла Божьего и следовать им. Для человека творческого такой диалог — основа его самовыражения.

Христианский дух, прежде чем пронизать поэзию К. Р., его драму «Царь Иудейский», формировался и укреплялся в поэте.

1882 год — год выбора жены, был, пожалуй, особенно насыщен молитвами и проведен в мучительных попытках услышать Божью волю громче, чем свою. В том его поддерживает и духовник в Афинах, письмо от которого Константин получил в Штутгарте, о чем записал в дневнике 25 мая: «Он узнал о моем намерении жениться и дает прелестные советы: побольше молиться и возложить все упования на Бога».

Князь уповает, но как узнать: «она» или «не она»? Он мечется, страдает, но держится твердо в ожидании знака свыше. Для него выбор супруги — вопрос спасения души. В дневниковых записях о важнейших событиях жизни с момента венчания станет присутствовать слово «жена». Но относиться оно будет не к Мари Ганноверской…

Точку в метаниях великого князя относительно Мари поставил сопровождавший его генерал-адъютант Шестаков, о чем Константин Константинович записал в дневнике 29 мая 1882 года: «…на мой вопрос он ответил: „Вам не под пару!“».

Все, решение принято! Великий князь смущен, расстроен — это понятно, ведь жениться надо, для этого надо полюбить, а сословные требования сильно ограничивают выбор невесты, и мало времени… Мамá раздражена, ганноверская родня обижена, но… Спасение души не может сопровождаться изменами ей.

Князь едет в Штутгарт, оттуда в Баден-Баден, затем во Франкфурт… Мысли о необходимости брака не оставляют его, и он продолжает горячо молиться, прося у Господа послать ему суженую. Если бы он только знал, с какими душевными мучениями столкнется, когда найдет ее…

Прибыв 9 июня в Альтенбург, Константин Константинович попадает на похороны своей троюродной сестры 15-летней Маргариты Саксен-Альтенбургской.

В церкви он знакомится с родными сестрами покойной — Марией и Елизаветой. Может ли быть что-либо более мистически-таинственным и трогательным для поэтической души, чем первая встреча под траурный марш Шопена? Одетая в траур 16-летняя Елизавета посмотрела на князя из-под черной вуали большими глазами «…как-то странно: печально и дружески, пытливо и вопросительно. Что хотели сказать эти глаза?»

Они перебросились несколькими словами, немного побеседовали за обедом и на прогулке… Князь страдает: он снова в сомнениях прислушивается к своему сердцу, юная Елизавета тоже грустна: она потеряла любимую сестру. Резонанс чувств усиливается, когда в общении, пусть не слишком тесном, обнаруживается общность взглядов и темпераментов.

Положительное впечатление от первого взгляда на Елизавету Саксен-Альтенбургскую не рассеется у князя ни после второго, ни третьего (четвертая встреча будет уже на свадьбе) — не отсюда ли берет начало чувство, которое свяжет их навсегда? Любовь? Не в современном понимании, но промыслительно, через высшее благословение — да. Константин Константинович намолил себе супругу и принял Божью волю как свою: Елизавета стала его избранницей.