Бесплатный фрагмент - Великая Депрессия 3

Великая депрессия 3

Театральная пьеса.

Действующие лица:

1. Джон Арчибальд — акционер банка, бывший нефтепромышленник. Средних лет мужчина, волевой и решительный.

2. Сьюзанн Смит — акционер банка, владелица состояния, которое досталось по наследству. Молодая девушка, представительница «золотой молодежи».

3. Уильям Тафт — акционер банка, владелец состояния, которое досталось по наследству. Молодой парень, представитель «золотой молодежи», прожигатель жизни.

4. Тетушка Роуз (Джулия Роуз) — вдова, владелица крупного состояния. Ей 126 лет. Набожная женщина, много посвящает себя религии, но иногда забывается и становится весёлой.

5. Беатрис Митчелл — владелица пакета акций банка, предпринимательница, имеет крупное текстильное производство.

6. Уборщица. Лесли О'Брайенн. Женщина средних лет.

Первая сцена

Сцена. Двое рабочих стоят возле стены, которая обкленна афишами Нью- Йорка 20 годов. Ходят люди. Джон Арчибальд садится в стул, а мальчишка чистит ему туфли. Джон ест яблоко. Проходят мимо Сьюзи и Уилльям. Он подбегает и покупает у уличной торговки пирожное. Они уходят. Уходит Джон.

Большой зал для переговоров. Посреди комнаты стоит стол, к нему приставлено несколько стульев. В углу стоят флаг США и флаг банка. Во главе стола — стул, на котором сидит председатель совета директоров.

В комнату заходят молодая пара. Это Сьюзанн Смит и Уильям Тафт.

Сьюзанн. Господи, Уильям, я тебе точно говорю, в этом сезоне будут популярны джаз-бенды из Нового Орлеана. Хочешь что-то спросить про моду и модные тенденции? Спроси у Сюзанны Смит! Весь Нью-Йорк знает об этом! Скоро, кстати, начнутся танцы в Коттон-клубе, надо бы успеть на них. А нас здесь, видите ли, собрали!

(Сьзанн недовольно топнула ножкой.)

Уильям. Сьюзанн, сейчас постепенно в моду входит «Джангл-стиль», музыка джунглей. Но ты права, хотелось бы сделать всё и побыстрее поехать на танцы. Хотя периодически клуб накрывает полиция, и приходится откупаться от них. В прошлой раз я отдал 500 долларов! Сумасшедшие деньги! Мой покойный папаша не одобрил бы этого. Боюсь, Сьзанн, от моего состояния к моменту нашей свадьбы ничего не останется. Я буду нищим!

Сьюзанн. Ничего, дорогой будущий муженек, зато я богатая невеста. Думаю, на проценты от 50 миллионов мы как-нибудь проживем!

(садяться) Мы уедем на зиму из Нью-Йорка?

Уильям. Да, конечно, мы уедем из Нью-Йорка. Или, как всегда, на юг Франции, или в этот раз махнем на Карибы. Джозеф Деймон купил то ли отель на острове, то ли сам остров, где-то недалеко от Доминиканы.

Сьюзанн. Что за Джозеф Деймон?

Уильямм. Ну, тот самый Джозеф, «толстый Джо», как мы его дразнили. Учился с нами в университете, только в параллельной группе.

Сюзанн. А… Припоминаю. Толстяк Джо, сразу бы так и сказал. И он купил отель на Карибах? Ну тогда точно едем на Карибы. Мне этот юг Франции порядком надоел: Ницца, Прованс, Монте-Карло. Одно и то же каждый год. У нас на юге Франции даже своё поместье. Н..Е..Х..О..Ч..У!

Уильям. Успокойся, дорогая. У нас будет ласковое карибское море и песок.

Подходят друг к другу и обнимаются. Потом Сюзанна вырывается из объятий

Сьюзанн. Давай станцуем!

(Уильямм и Сьюзанн начинают танцевать фокстрот.)

Наконец молодые люди останавливаются.

Уильямм. Сегодня благотворительный аукцион в мэрии. Мы не будем на нём присутствовать? А ведь там собираются деньги на нужды сирот.

Сьюзанн. Каких сирот?

Уильямм. Детей, отцы которых погибли в Великую войну, освобождая Францию.

Сьюзанн. Дорогой! Не надо себя вести так, как требует общество и родители. На общество наплевать, а родителей наших нет. Они погибли в катастрофе.

Уильямм. Наши родители торопились добраться из Нью-Йорка до Денвера, чтобы отдохнуть в горах Колорадо, но авиакатастрофа унесла их жизни.

Сьюзанн. И остались только мы двое.

(В зал входит Беатрис Митчелл)

Беатрис. Здравствуйте.

Остальные здороваются с ней.

Беатрис. Я находилась у себя в офисе, когда мне позвонил Джон Арчибальд и пригласил на срочное собрание Совета директоров банка. Прощу прощения, что опоздала. В Нью-Йорке такие пробки.

Сьюзанн. Вы сами водите автомобиль?

Беатрис. Конечно, моя дорогая. Только я и никто другой. Нужно быть очень пунктуальной. Ни леди, ни джентельмену не пристало опаздывать. Если мой работник опоздает на работу, я его уволю!

Уильямм. Как я же рад, что мои родители оставили мне наследство, и я могу не работать.

Беатрис. Дорогой мой, мои родители мне ничего не оставили. Я всю жизнь прожила на ранчо в Оклахоме, а потом в 17 лет собрала вещи и поехала покорять Нью-Йорк. Кем я только не работала! Позже я стала швеёй, накопила небольшой капитал, открыла своё ателье, потом швейную фабрику. Потом…

(Уильям перебивает её.)

Уильямм. Потом началась Великая война и крупные заказы от Министерства обороны США и заодно стран Антанты, включая Россию. Именно эти заказы сделали вас миллионершей.

(Беатрис недовольно и зло смотрит на Уильяма.)

Беатрис. Дорогой, я согласна, что эти сделали меня миллионершей. Но если бы у меня не было фабрики, которая может выполнять такие заказы, то мне никто бы их и не дал.

Сьюзанн. Теперь, если я не ошибаюсь, у вас три швейные фабрики?

Беатрис. Вы, милочка, не ошибаетесь. Одна здесь, в Нью-Йорке, вторая в Чикаго, третья — в Атланте. Я добилась этого сама, много и упорно работала. Это позволило мне скоопить достаточно денег, которые я вложила в этот банк, купила пакет акций и стала членом Совета директоров.

(Входит Джон Арчибальд. В руках он несёт какие-то бумаги, перебирает листки. Подходит к столу и кладёт эти бумаги на стол. На столе стоит телефон. Он поднимает трубку и говорит в неё.)

Джон. Мэри, алло,. Всё отлично, Мэри. Вы напечатали все экземпляры. Можете идти домой, спасибо.

(Положив трубку на аппарат, он обращается к присутствующим.)

Джон. Здравствуйте, господа! Кого-то не хватает!

Уильямм. Тетушки Роуз!

Джон. Ну конечно! Нашей тетушки Роуз! Я за ней отправил своего помощника Хопкинса. Он должен был уже её привезти.

(В этот момент из-за кулис выходит Джулия Роуз, под ручку с Хопкинсом).

Джулия. Здравствуйте, мои милые. Ну наконец-то я кому-то понадобилась! Я нужна в свои 109 лет! И почему нас здесь собрали?

Джон. Здравствуйте, мисс Роуз. Я, как председатель Совета директоров этого банка, имею право на созыв внеочередного заседания.

Уильямм. И в чём причина, основание для созыва Совета директоров?

Джон. Банкротство банка.

Джулия. Банкротство банка?

Джон. Так точно.

Беатрис. Почему? Какие основания, чтобы утверждать такое?

Джон. Основание есть, и весьма серьёзные.. Получены данные, из которых ясно, что Уолл-стрит на грани краха. Самого большого в истории США и всего мира.

Уильямм. Откуда эти данные?

Джон. Я заказал их. Нанял частных сыщиков. Этот сыск дал свои результаты.

Уильямм. У вас были основания начать это? Искать что-то?

Джон. У меня были основания. Как вы знаете, в своё время я был владельцем небольшой нефтяной компании в Техасе. Когда началось объединение отрасли, начались слияния и поглощения. Мне пришлось продать свое дело и вложить все в этот банк.

Беатрис. В котором вы со временем заняли пост председателя совета директоров.

Джон. Совершенно верно. Так вот, в моей компании было около 50 человек персонала. Я знал их всех поимённо. Я знал все свои нефтяные скважины. Каждую я лично бурил вот этими самыми руками. Я знал из какой скважины какая идет нефть. И она не только черного цвета. Она коричневая, желтая, бурая, черная с зелеными пятнами. И пахнет она по разному. И моя нефть была отличного качества. Она разная.

Беатрис. Да вы просто влюблены в эту нефть!

Джон. Так и есть, мисс! Мне очень нравилась моя работа, но я был вынужден просто продать свою компанию в результате давления. Я ещё мог сопротивляться конкурентам, это у нас обычное дело в в Техасе. Но когда к ним прибавляются большие финансовые тузы с Уолл-стрит, это всё равно, что плевать против ветра.

(пауза)

Свинец или серебро? Выбор был очевиден. Своим парням я хорошо заплатил и попрощался с ними. И мой первый бурильщик, который научил меня всему, старый Сэм Вокерс, он умер. Его дочь оповестила меня об этом, послав телеграмму и я поехал на похороны своего бурильщика.

Уильямм. Господи, Джон, вы же не собираетесь рассказывать историю своей жизни?

Джон. Нет, не собираюсь. Это небольшое лирическое отступление, и оно имеет непосредственное отношение к делу.

Уильямм. Хорошо, пусть так. Если эта история не затянется надолго, всё-таки хотелось успеть бы на танцы.

Джон. Вы все успеете по своим делам. То, что мы решаем, в любом случае важнее, чем все ваши дела вместе взятые, потому что речь идёт о спасении нашего банка, а это важнее чем ваши танцульки.

По уставу нашего банка члены совета директоров должны заседать не менее двух раз в месяц — это минимум! Обычная деловая практика в акционерных обществах. Поэтому будьте добры, это заседание провести так как нужно!

Уильямм. Хорошо, хорошо! Нет проблем!

Джон. Остальные согласны? Вопрос очень важный.

Джулия. Конечно!

Беатрис. Ну, разумеется! Если речь идёт о спасении наших денег, то тогда проведете свое заседание.

Джон. Я немного прервался в своём рассказе, это очень важно и имеет непосредственное отношение к нашему делу. Так вот. Это было 2 месяца назад. Я приехал в Техас, успел на похороны, попрощался со своим наставником, своим учителем в этом деле. Помог материально семье. И на следующий день должен был поехать снова в Нью-Йорк на скором поезде.

И вот стою я на пустынном железнодорожном перроне, на небольшой станции в Западном Техасе, и вижу железнодорожного смотрителя. И каково же было моё удивление, когда я в нём узнал Тома Мичима, старого Тома. Одного из лучших бурильщиков в моей компании. Мы поздоровались, обнялись, ну и разговорились. Свою небольшую нефтяную компанию я продал крупной компании «Нефтяная компания Западного Техаса». Бывшие мои работники стали их работниками.

Какое-то время Том работал там, а потом уволился и устроился на железнодорожную станцию смотрителем. Так спокойнее. А мне было очень интересно поспрашивать его, поговорить с ним. Вот за такими разговорами прошёл у нас целый час. А потом я задал ему вопрос, который всё изменил. Я у него спросил, наверное, большое количество железнодорожных составов приходит сюда, чтобы разгружаться.

Очень много цемента привозят, наверное? Том мне ответил, что здесь никто не разгружается. И специально построенный для этой цели железнодорожный тупик не используется. Он вообще никогда не использовался. В течение года точно. Здесь просто останавливаются пассажирские поезда, чтобы принять пассажиров. И ни одного товарного состава не разгружали с цементом!

Уильямм. Причём здесь цемент и нефтяная промышленность? Нет никакой связи!

Джон. Связь самая прямая и непосредственная. Цемент. Именно это слово заставило запустить все последующие действия, которые нас привели в эту комнату. Человек, который не имеет никакого представления о добыче нефти, о бурении, никогда не свяжет эти два понятия воедино. Цемент и нефть. А они связаны!

При бурении скважины на нефть стенки скважины заливаются цементным раствором. Если нет цемента, нет бурения. Ты буришь, условно говоря, 100 скважин, из них 50 дают нефти, а 50 не дают. Получается, здесь никто не бурил скважины.

Беатрис. Получается, что так.

Джон. Эта мысль перевернула у меня всё. Как вы знаете, 3 месяца тому назад мы очень удачно продали акции западно-техасской нефтяной компании.

Беатрис. Руководство компании говорило, что вложит деньги в бурение новых скважин.

Джон. Это всё оказалось липой. Никаких новых скважин никто не бурил. Это была просто красиво написанная бумажка. Обман.

Уильямм. Постойте-ка! Значит, они собрали эти деньги и куда дели?

Джон. Вот этим я и занимался целых 2 месяца, ответом на этот вопрос. Он в этой папке. Но я могу и так вам сказать, куда они дели свои деньги.

Туда же, куда и мы, и 30 миллионов американцев. В биржевые спекуляции. Уолл-стрит — это самая большая в мире финансовая пирамида. Мы сидим на пороховой бочке, которая вот-вот взорвётся!

Сьюзанн. Что вы такое говорите? Это невозможно!

Уильямм. Не нагнетайте страха!

Беатрис. Вы сгущаете краски.

Джон. Вам всем не нравится правда. Неприятно, когда рушится ваш уютный тёплый мирок. Давайте возьмём для примера этот случай западно-техасской нефтяной компании. Они напечатали акции, продали их. Получили деньги и вместо того, чтобы вкладывать в добычу нефти, вкладывают в биржевые спекуляции. Никто их не контролирует, не проверяет.

В итоге у всех у нас: у банка, у самой нефтяной компании, у акционеров на руках ничем не обеспеченные акции, фантики. И это касается всего рынка. Мы своими собственными руками построили самую большую финансовую пирамиду в мире! И она вот-вот рухнет! Похоронив под своими обломками наш банк! И весь Уолл-стрит!

Уильямм. Нет! Я вам не верю! Есть же правительство, предпринимательское сообщество, газеты в конце концов! И у вас нет никакого образования, чтобы такое утверждать. Я, например, закончил университет! А вы? Поэтому вы не компетентны заявлять подобное!