Бесплатный фрагмент - Ведьма: книга первая

Глава 1. Начало.

Капля — холодная, но обжигающая — громко разбилась об огромный серый камень. Расплескалась. И звук этот в ту же секунду впитало в себя окружающее пространство — зыбкое, мрачное, всепоглощающее. И мрак начал рассеиваться. А когда прохладной волной на землю обрушился свет, ветер завыл и принёс с собой горсть песка с мелкими камешками. И стало тихо.

— Когда ОНО придёт? — разрезал вдруг тишину звучный, тягучий голос.

И эхо повторило его вопрос ещё несколько раз, прежде чем в пространстве прозвучал ответ:

— ОНО уже пришло. ОНО тут… ОНО в мире…

— Ответь мне, есть ли ТОТ, кто сможет уничтожить ЕГО прежде, чем ОНО обретёт великую власть?

— Нет ответа на этот вопрос… Одно известно точно: если оно сумеет окрепнуть — по своей силе ЕМУ не будет равных…

— Значит, только ОНО само сможет себя уничтожить. Absque omni exceptione1…

Тихо и тепло дышал в эту ночь ветер. Шелест высокой, непослушной травы и лёгкий скрип веток деревьев-гигантов дополняли картину дремавшего леса. Стояла глубокая тишина. Ничьих голосов, никакого механического шума: одним словом — ничего — из тех звуков, которыми всегда наполнены города. Лишь изредка в тишину вливалось щебетание голосов некоторых лесных обитателей, не спавших в это время суток. Небо в эту ночь над лесом было усыпано мелкими горошинками ярких, блестящих, как будто зовущих к себе — в свою бесконечную, пустую даль — звёзд. Овраги, в некоторых местах крутые и каменистые, отдыхали от беспощадной жары, отступившей на время царствования здесь ночи. И только в том месте леса, где тёк никогда не дремавший ручей Скоротек, покоя не было. Гул стекающей воды нарушал чрезмерную тишину этого уголка лесного царства. Но, в общем, бешено гармонировал с ней, как часть единого, огромного организма. И в этой идиллии звучания любой человек услышал бы, как хрустнула тоненькая веточка у одного из самых каменистых здесь оврагов, носившего имя Канный. Лёгкой поступью двигалась по лесу фигура человека в длинном, чёрном хитоне. На голову его был накинут огромный капюшон, прятавший также и лицо шедшего. Человек был один, двигался он легко и уверенно, не оглядываясь и не торопясь. Перед Канным он остановился, поглядел вверх, на круг туманно-жёлтой луны, и вытянул перед собой тонкую костлявую руку, кулачок которой был крепко сжат. И звон мелких камешков, падавших из разжатой руки человека в хитоне, был ещё одним нарушением тишины спящего леса. Шёпот — почти беззвучный, но полный энергии и силы — стал растекаться от оврага во все уголки леса, подобно струящейся воде. И в тот же миг тело человека приподнялось от земли и повисло в воздухе, капюшон обнажил его голову. Ярко-сияющая синяя дымка стала обволакивать его. И поднялся ветер. И завыл он, как раненый зверь — страшно и гулко… И тут же какая-то испуганная птица, наблюдавшая за пришедшим человеком, рванулась с ветки и улетела прочь.

Вдали от странных событий дикого леса, в маленькой уютной квартирке огромного городского мегаполиса, лежала на любимом своём диванчике девушка. Свет в её комнате был погашен, но она не спала. Взгляд её красивых, блестящих от света в окне глаз был устремлён на яркую звезду, висевшую в роскошном сегодняшнем звёздном небе. За окном было шумно. За дверями её комнаты — тоже. Везде были люди, разрушающие волшебную и такую необходимую ей тишину. Ей захотелось перестать слышать. На время, конечно. Как бы это было прекрасно: научиться выключать звуки внешнего мира, чтобы уходить в свой…

Последнее время Софи не жилось спокойно: она стала часто вспоминать о своей великой тайне, которую хранила с самого детства. Тяжелее всего становилось вечерами, когда начинало темнеть: страшные воспоминания лезли в голову сами, не давая бедной девушке покоя.

«И вот опять темно, — думала она, — и я в который раз думаю об этом». София коснулась своей груди в том месте, где можно было разглядеть маленький белый шрам, и снова предалась далёким воспоминаниям её детства… Она вспоминала…

В ту жаркую ночь маленькая Софи не видела снов, как снились ей обычно. Какие-то странные, тяжёлые мысли, сплетаясь с самыми неприятными воспоминаниями, лезли в её детское сознание. И она, пытаясь избавиться от них, то и дело переворачивалась с боку на бок. В третьем часу ночи, наконец, кое-как отделавшись от них, Софи начала засыпать. Как вдруг ей показалось, что дверь её комнаты тихо приоткрылась. И тут же лёгкий ветерок побежал по её коже, покрыв всё тело мурашками, защекотал лицо, играя волосами. Она смешно сморщила свой маленький носик и против желания открыла глаза. Перед её кроваткой стояла бабушка Кира. Белая ночная рубашка старухи, доходящая до щиколоток, легко колыхалась, как-будто от слабого ветерка, бегущего по полу. Она была босая. А в её руке София увидела своё одеялко, которым ещё совсем недавно была укрыта. Аккуратно положив его на краешек кровати, бабушка улыбнулась девочке.

— Софья, вставай, — ласково сказала старушка своим мягким, добрым голосом. — Нам надо идти!

Она протянула к девочке свою руку, а второй указала на открытую дверь. Свет луны хорошо освещал комнату, поэтому Софи отчётливо видела глубокие морщинки на лице бабушки, её тонкую руку и ясный, немигающий взгляд тёмно-карих глаз. На секунду девочке показалось, что неподвижная фигурка её старой бабушки как будто окутана лёгкой, голубоватой дымкой. Это не удивило её. И не испугало. В её маленьком сердце жила огромная любовь к бабушке, переплетённая с уважением и интересом. Софи всегда была рада старушке Кире. Даже сейчас…

— Вставай же, София! Скорее!.. Скорее!

Девочка послушно приподнялась, нехотя свесила ножки с кровати и протянула к старушке обе свои маленькие ручки. Бабушка коснулась кистей её рук своими морщинистыми ладонями, и София почувствовала, что в эту секунду её маленькое тельце вдруг приобрело невесомость и легко поплыло в воздухе. Ей сразу же понравилось это ощущение лёгкости, и она улыбнулась. Старушка Кира потянула Софи за руку к потолку, и тело девочки послушно поплыло вверх, а потом с такой же лёгкостью опустила её на пол.

— А теперь — сама. Давай, смелее! Учись…

Не понимая, что за волшебство происходит, Софья сделала несколько мягких шагов по полу, и потом, легко оттолкнувшись от него, подпрыгнула и поплыла. Бабушка же, ловко подхватив её за руку, направилась к выходу, и они вместе вылетели в дверь комнаты. И только туманно-жёлтая луна, наблюдавшая за всем произошедшим в огромное окно, печально созерцала бездвижно лежащее на кроватке маленькое детское тело семилетней Софии.

Всё было как во сне. Чувствуя невесомость тела, Софи думала, что, наверное, сладко спит, и все эти сказочные события ей снятся. Миновав длинный, тёмный коридор, они прошли мимо спальни её родителей и оказались у дверей зала. Бабушка, хитро взглянув на Софью, подмигнула ей одним глазом. И девочка заметила лёгкую улыбку, играющую на морщинистом лице старухи.

— Смотри, — услышала Софи очень тихий, едва ли различаемый шёпот.

Кира ловко просунула голову сквозь закрытую дверь комнаты, а потом так же легко высунула её обратно. Этот фокус вызвал у девочки неописуемый восторг, и она с искренним восхищением прошептала: «Ого!..»

— Умеешь так? — спросила её бабушка.

София помотала головой и с полными надежды глазами посмотрела на Киру. Старуха улыбнулась:

— Научу. Здесь всё очень несложно. Попробуй! Просто поверь в то, что ты можешь это сделать — и всё. Верить — вот что главное! Этого будет достаточно… Идём же!

И она, пройдя сквозь дверь, исчезла из виду Софи. Девочка, немного поколебавшись, зажмурила глаза и, секунду погодя, робко шагнула вслед за ней…

Чудо произошло. София мягко вошла в тяжёлую дверь, почти ничего не почувствовав, и тут же вышла из неё с другой стороны. Это восхитило и развеселило её. Радость переполнила её, и ей жутко захотелось перед кем-нибудь этим похвастаться.

«Вот это да! Неужели я так могу?! Покажу Машке и Саньке. И ещё… Ещё… Всем! Покажу, что я умею! И они от зависти все просто лопнут!» — весело думала она. А старуха уже стояла на балконе. Оттолкнувшись от пола, маленькая Софи за несколько секунд приблизилась к ней. Они переглянулись, понимая друг друга без слов. Сейчас над ними высоко в небе ярко светила полная луна, под ними — вниз уходило девять этажей.

— Бабушка, куда мы пойдём? — спросила Софи, глядя в чёрную пустоту тёплой ночи.

— Мы пойдём на день рождения!

— На день рождения?! Ночью? — удивилась малышка. — К кому?

— Ты всё увидишь сама, милая. Ничего не бойся. И главное — не теряй веры! Верь!.. Всегда

верь!!.. И ни на минуту не теряй своей веры! А то погибнешь… Пора!

София верила ей. Верила до глубины своей детской души. Верила, когда шершавая, покрытая морщинами ладонь старухи крепко ухватила её за руку.

«Не бояться!..»

Верила, когда они поднялись на перила балкона. «Не бояться!..»

Верила, когда бабушка, потянув её за собой, уверенно шагнула за него…

«Я не сплю», — вдруг поняла София. Эта мысль внезапно ворвалась в её сознание, молниеносно перерастая в полную уверенность. И через доли секунды, когда Софи была уже абсолютно в этом убеждена, ей стало страшно. Ветер, свистевший в ушах, ясная луна, ярко горящие звёзды, развевающаяся на ветру белая ночная рубашка Киры — всё было настоящим! Казавшиеся игрушечными с такой высоты — где-то размером со спичечные коробочки — домики-девятиэтажки… «Да, я не сплю. Всё по-правде…» — лихорадочно закрутилось в детской головке. Ей стало страшно. Она вдруг чётко представила себе эту картину. Высоко-высоко в небе, подобно огромной птице, удерживаемая неведомой силой, она легко летит по воздуху рядом со своей старой бабушкой… Что их держит в воздухе? А может оно их вскоре отпустит, и они упадут на землю и разобьются? И тут Софии показалось, что её тело начало тяжелеть, и страх усилился ещё больше. Старуха Кира без слов посмотрела на внучку. Взгляд её глубоких, почти чёрных, немигающих глаз внушил Софи спокойствие. Она чётко видела, что губы старухи не шевелятся, но при этом готова была поклясться, что слышала, как говорит ей Кира. Да, слышала! «Успокойся, Софи! Ты со мной. Бояться нечего», — сказали глаза бабашки. И тут же все ужасные мысли вместе со страхом растворились. И маленькой Софьей вновь овладела уверенность.

Вылетев за пределы города, девочка и старуха стали приближаться к лесу. Внизу, далеко-далеко под собою, увидела Софи чёрно-зелёные верхушки деревьев. Грозный, могучий лес шелестел густой листвой, как будто по-своему приветствовал своих гостей. Они начали снижаться.

Месяц июль был на редкость жарким в этом году. Прохлада приходила в город только ночью — долгожданная, прекрасная, успокоительная! Ощутив ступнями холодок и мягкость травы, София оглянулась вокруг себя. И таким жгуче-прекрасным, волшебным, живым показался ей мир леса. Сладко вдохнув полной грудью, девочка уловила пьянящий запах хвои. Она подняла глаза вверх и увидела, как высоко в небо уходили верхушки огромных сосен. Могучие, сильные, красивые деревья были вокруг. Что-то родное и близкое видела в них София. И было приятно от ощущения странной и дикой свободы. Всё это вызвало у Софии радостный восторг! Она закружилась по лесу, напевая свою любимую песенку:

У пони длинная чёлка!

У пони длинная чёлка!

У пони пушистый хвостик…

Старуха же, улыбаясь происходящему, тихо сказала: «Моё дитя! Моё долгожданное семечко! Моя последовательница!»

Они приближались к оврагу. Прекрасный лес, наполненный молчанием, гостеприимно пропускал их в своё великое царство. И в этой стеклянной тишине острый слух Софии вдруг уловил странный звук, похожий на очень слабый шорох. Исходил он от невысокой ели, стоявшей неподалёку. Софья подумала, что это какая-нибудь прелестная птичка, и подошла поближе, чтобы посмотреть на неё. И тут же, испугавшись, за долю секунды отскочила в сторону: из ствола высунулась взъерошенная голова какой-то старухи, поросшей чем-то похожим на зеленоватую плесень. Длинным носом, напоминающим тонкую, обломанную веточку Существо осторожно нюхало воздух. Глаза старухи ярко горели, а сама она, шипя, медленно вылезала из дерева.

— Ведёш-ш-ш-шь? — прошипело Существо, уже наполовину торчавшее из толстого ствола старого дерева.

— Да, Мара, — кивнула старуха Кира, ничуть не напуганная появлением столь странного существа. — И ты приходи. Мы будем рады тебя там видеть!

— Конеш-ш-ш-ш-но, приду, — отозвалась Мара. Её извивающееся тело к тому времени уже почти полностью вылезло из ели. И София с ужасом осознала, что Мара была наполовину ящерицей. В свете луны блеск её разноцветных чешуек стал ещё сильнее, заиграл, заворожая разнообразием цветов. Ярко пылающие огни глаз остановились на Софии и посмотрели ей прямо в глаза. И через доли секунды Софья почувствовала, что взгляд старухи-ящерицы пытается проникнуть в её сознание. Девочка инстинктивно попыталась вытолкнуть её обратно. И Ящерица тут же, вильнув длинным хвостом, нырнула назад, в ствол дерева.

— С-с-с-сильное дитя, — высунув голову, прошелестела Мара. — Поздравляю, Кира… Не боиш-ш-ш-шься?

— Я люблю её. Это моё дитя. Что бы ни случилось…

Ящерица улыбалась своей страшной улыбкой. И уже ничего не говорила. Её длинное, чешуйчатое тело снова вылезло и стало медленно опутывать ель вокруг. Горящие глаза, не мигая, смотрели на девочку. Но София уже не боялась. Что-то подсказывало ей, что старуха неопасна для неё.

— Нам пора. Ещё увидимся, — кивнула ящерице бабушка Кира.

— Я знаю. Я буду там, — прошелестела та ей в ответ.

И когда Кира с внучкой уже скрылись из видимости Мары, полуящерица тихо прошептала самой себе: «С-с-с-страшное с-с-сущ-щ-щество… С-с-с-сильное… Великое». И, оглянувшись по сторонам уже чёрными, потухшими глазами-бусинками, шипя, прыгнула обратно в дерево. И исчезла.

Глава 2. Инициация

Когда твои мысли сольются в один огненный пучок света и силы, направь его внутрь себя. И ты услышишь, как с едва уловимым шумом Двери отворятся. И ты почувствуешь, как Cилы придут. Они разбудят тебя. Они наполнят тебя собой. Оживят. И с этой секунды всё станет иным. И ты тоже. И солнце зайдёт, и всё исчезнет — и появится вновь… Но уже не тем, чем было раньше. Знай: здесь всё по-другому. Здесь свои законы. Здесь всё — энергия. Здесь всё — сила. И каждый предмет — это совсем не то, что ты видела в своём грубом, физическом мире. И ты станешь бешена сильна. Как никогда. Всё станет возможно. Без ограничений. Всё, про что ты читала в сказках, будет существовать. Используй свои силы. Осуществляй свои желания. Но знай, что в этом мире, как бы не была ты сильна, найдётся Существо сильнее тебя. Борись за себя. Будь осторожна. И не дай ему тебя уничтожить.

Они шли быстро. А огромный, могучий лес как будто расступался перед ними. Софии нравилось в лесу. Она вдруг увидела его совсем иначе. Не так, как раньше. Она ощутила его живым и ярким. Софи чувствовала, как он как дышит и живёт — своей огромной и спокойной жизнью. И она дышала вместе с ним — его свежестью и силой. София подбегала к деревьям, прикасалась к их стволам горячими ладонями, закрывая глаза и глубоко вдыхая запах хвои. И мир приобретал какие-то новые оттенки. И какие-то неведомые до этого ощущения обволакивали её. И София чувствовала, как в этих холодных соснах течёт жизнь. И она с наслаждением, как капля воды в поток, вливалась всем своим существом в единую гармонию леса. И всё исчезало вокруг. И миг становился вечностью…

— Софья, идём же! — услышала она зов бабушки Киры.

Девочка открыла глаза и увидела, как впереди через густую зелень лились ярко-горящие струи огненного света.

— Идём же, моя маленькая! Мы уже пришли. Мы уже тут… И ещё вот что, дорогая, — сказала старушка, посмотрев девочке в глаза, — сегодня очень особенный день. Ты будешь видеть то, что раньше было скрыто от твоих глаз. Ничему не удивляйся. Ну, всё. Пошли.

Кира взяла её руку в свою, и они вместе шагнули в искрящиеся светом заросли леса…

Свет обжёг Софию. Все чувства в ней перепутались. Она зажмурила глаза настолько сильно, насколько смогла. Горячие потоки, казалось, пытались проникнуть внутрь, и София инстинктивно начала с ними бороться. Прошло, наверное, несколько минут, прежде чем девочка смогла открыть глаза и привыкнуть к свету. Она огляделась по сторонам и поняла, что они с бабушкой находятся почти в центре огромной поляны. Чёрный, ночной лес окружал это странное место, залитое горячим светом, ярко очерчивая пределы поляны своей темнотой. А в нескольких метрах от себя Софи увидела яму — тоже чёрную и пустую, походившую на большую кляксу.

— Бабушка, где мы? Что это за место? — спросила она.

— Смотри, — услышала она в ответ шёпот старухи. — И ничего не бойся… Чувствуй — и верь своему сердцу!

София начала вглядываться в окружающее их пространство, и через какое-то время она заметила, что поляна прячет в себе кого-то. Здесь они были не одни. Много-много людских фигур затаило в себе это странное место. Они стояли кольцом, не шевелясь, устремлённые лицами к прибывшим и к огромной «кляксе». София подумала, что никогда ещё не видела подобной картины. Но страшно не было. Было любопытно. Присутствующие к тому же были очень необычно одеты: длинные — до щиколоток, свободные плащи, почти чёрного цвета. Софи попыталась всмотреться в их лица, но огромные капюшоны на головах всех присутствующих не давали на это ни одного шанса.

— Бабушка, что это за люди? — тихо прошептала София.

— Мы не люди. Мы — Существа, — услышала она лязгающий, неестественный голос одного из них, неожиданно ответившего ей. София кинула взгляд в его сторону — и на одно мгновение прыгающие лучи света как будто приоткрыли тайну его облика, и ей показалось, что из-под капюшона проглянула мохнатая волчья пасть. Но девочка была уверена, что ошиблась, что это ей просто показалось. Однако странный ответ этого человека удивил её.

— Какие ещё существа? — не поняла она. — Вы — люди. Вы ведь такие же, как и я.

— Верно. Ты — одна из нас, — ответил тот же голос.

Удивление Софии от услышанных слов ещё не успело пройти, а бабушка Кира уже вела её сквозь расступающуюся толпу — прямо к огромной яме. Чувствуя тепло и твёрдость руки старухи, София повиновалась ей. Она шла и во все глаза смотрела на странных людей, ничего не понимая, но не смея задать ни одного вопроса в глухой, зыбкой тишине леса. На неё тоже смотрели — Софи чётко ощущала это — но не глазами, а каким-то другим органом видения, которым ОНИ умели видеть. Через тело, через сознание, через душу… Они видели всё: о чём она думала, чего она боялась, что любила, что было с ней в прошлом и чего не произошло… И у Софии рождалось дикое ощущение страха от понимая всего этого. Но голос Киры, который она вдруг начала слышать внутри себя, сказал, что бояться нечего. Он был добрым и теплым, как всегда. И нёс в себе огромный поток силы. Но какой-то нежной, мягкой, заботливой силы. И поэтому сразу же подарил Софии успокоение. И страх улетучился. Они прошли сквозь толпу и остановились.

— Дальше — сама, — услышала она. И бабушка шагнула назад. — Иди! Иди, девочка моя. Не останавливайся. И ничего не бойся. Я всегда буду рядом с тобой… Всегда…

София смотрела на огромную яму и не решалась даже пошевелиться, но Кира легко подтолкнула её вперёд. Теплота её рук на мгновение прилипла к плечам девочки, а потом растворилась в холоде ночи.

ИДИ ЖЕ! ИДИ…

София пошла. Или полетела. Она не ощущала своих шагов, хотя ноги её двигались, повинуясь чьему-то неведомому приказу. Она уже не боялась, только молча смотрела немигающим взглядом — туда, куда двигалось её тело. Софи видела там, впереди, как над огромной, глубокой чернотой, вспыхивали и потухали иссиня-черные искорки. Чей-то голос звал к себе, не называя её по имени. И со всех сторон она улавливала потоки шепота странных существ, но ничего не могла понять из того, что слышала. Когда девочка подошла совсем близко, искорки над ямой уже били фонтаном высоко в беззвёздное небо. Сердце Софи почти перестало биться, все голоса смолкли, и наступила такая звенящая тишина, что, казалось, мир исчез. Девочка стояла почти на самом краю «кляксы», не понимая, зачем она здесь. Обжигающий жар, исходивший от ямы, касался её лица и рук. Было горячо. Но Софи не сделала назад ни одного шага. Какая-то каменность возобладала над её телом и сознанием. Девочка чувствовала, как яма тянет её к себе, подобно магниту, и повиновалась её приказу. Абсолютно не осознавая своих действий, Софи встала на коленки и, запрокинув голову к небу, окунула руки в глубину чёрной пропасти. И кто-то тут же крепко схватил их. Глаза её закрылись. Всё потухло.

«Я умерла», — пришло ей в голову. Но она ошиблась: в ту же секунду горячая волна дохнула на неё:

Приветствую тебя, Новое Существо!

(Девочка хотела ответить странному голосу, но почему-то не могла произнести ни слова. И она невольно слушала, не перебивая.)

Тебе родное по крови Существо по своей воле привело ТЕБЯ сюда, чтобы дать тебе ТВОЮ настоящую жизнь, чтобы поделиться Секретом Всех Существ. Чтобы посвятить тебя. И сегодня, в день ТВОЕЙ инициации, твоего дня рождения в роли Существа, я расскажу ТЕБЕ то, что необходимо будет знать. Услышав это, ты уже никогда не сможешь этого забыть. Ты обретёшь эти знания навечно. Точнее, они обретут тебя. Это истины.

Софии не было страшно. И хотя она только примерно понимала, о чём идёт речь, ей сразу стало ясно, что это что-то важное и серьёзное. И — самое ужасающее (то, чего она всегда боялась больше темноты и сильнее маминых криков на неё) — ЭТО НАВСЕГДА. Сейчас же, на удивление, девочка была спокойна. Какое-то бесстрашие царствовало внутри неё. София чувствовала, что Яма держит её, но как-то по-своему, не касаясь, как магнит держит железную гайку. И она слушала, не шевелясь.

Итак,

Истина Первая.

Человек, обретающий ЗНАНИЕ, выходит на Путь Существа.

Истина Вторая.

Тебе, как и любому Существу, будет дано своё Имя. Твоё имя в роли Существа.

Истина Третья.

Существа знают ещё один, иной, способ общения — это Язык Сэнсус. Иначе говоря — язык мыслей. Это способность сообщить что-то другому, не произнося это вслух. Познание этого способа общения приходит само собой, с течением времени.

Истина Четвёртая.

В движении по пути Существа ты проходишь две ступени: первая — это обретение знаний, вторая — получение умений и опыта пользоваться этими знаниями. По второй ступени ты идёшь большую частью своей жизни, совершенствуя свои умения.

Истина Пятая.

Существа, прошедшие вторую ступень, знающие в совершенстве Законы энергии, накопившие достаточное количество силы, обладают способностью — помимо физического — пользоваться своим энергетическим телом и самой Энергией.

Истина Шестая.

Существа делятся на касты. Их всего две: чёрная каста — Малум и Белая — Суа. Ты тоже встанешь на одну из этих вечно противостоящих друг другу сторон. Но пройдёт какое-то время, прежде чем ты станешь Малум или Суа. Это будет твой выбор. Это будет твой Второй День рождения в роли Существа…

Истина Седьмая.

Некоторые Существа могут достигнуть такого высокого уровня силы, который позволяет привести для посвящения к любому Колодцу Знаний и Энергии родного им по крови или духу живого творения. Посвящение проводится в ночь на седьмые сутки после дня рождения Великого твоей касты. Тому, кого ты приводишь, ты отдаёшь часть своей силы. Сделать это можно только единожды.

Это все семь Истин, которые ты теперь знаешь.

И последнее. Выбор твоей бабушки пал на тебя. Но это должен быть и твой выбор тоже. Ты станешь Существом, когда примешь её выбор. Это будет твоё решение.

Когда магнит странной ямы отпустил её, девочка, не удержавшись, упала на землю. Но не ушиблась и никакой боли не почувствовала.

«Илия, — в ту же секунду звучно выдохнула на неё Чёрная Яма. — Имя тебе — Илия…» И слово это сразу влетело в голову Софии и, казалось, прилипло к мозгам, три раза пробило эхом в ушах: «Илия, Илия, Илия». И всё пропало. София как будто провалилась куда-то: наступило ослепление, всё мысли исчезли, она не чувствовала своего тела и даже не ощущала самого´ огромного земного мира. В голове её только изредка вспыхивали и угасали обрывки фраз из сказанного Великой Ямой и чьих-то мыслей — очень важных, но непонятных для маленькой девочки. А сильнейшее ощущение яркого, особенного, обжигающего огня Ямы впечаталось в её память, казалось, на всю жизнь. Семь Истин прокрутились в её голове — одна за другой — несколько раз, прежде чем ощущение реальности начало возвращаться, и она снова могла видеть и думать.

Наконец, девочка огляделась. Она увидела, что вокруг всё поменялось: синие искорки над Ямой почти потухли, и чернота «кляксы» уже так ярко не выделялась — как будто поблекла. Но круглую, как блин, бледно-жёлтую планету Луну было по-прежнему хорошо видно в мрачном небе.

«Чёрные Мумии» всё также стояли вокруг, в своих нелепых хитонах с капюшонами, прятавшими лица. И только её бабушка чётко выделялась среди них в своей белой ночной рубашке. Она улыбалась.

— Сегодня твой день рождения, Илия, — сказала ей бабушка. — И я хочу сделать тебе подарок.

Софию не удивило то, что Кира назвала её так: девочка понимала, что теперь её могут звать другим именем — Илия. Но только здесь, среди Существ. Среди своих…

Кира тем временем вытянула руку вперёд — и Софи увидела на её ладони кулончик в виде серебряной совы, с красивыми, яркими глазами-изумрудинами.

— Её зовут Стрикс, — сказала бабушка. — Позови её — и она всегда придёт.

И в подтверждение своих слов, наклонившись к своей руке, прошептала: «Стрикс, я жду тебя». И тут случилось настоящее чудо: серебряная сова за доли секунды обернулась настоящей, прокружила круг над головой бабушки Киры и опустилась на плечо старушки.

«Всё, про что ты читала в сказках, будет существовать»…

Софи не поверила своим глазам и ушам: пушистая, серая сова дружелюбно поздоровалась с ней. Странные события ещё сильнее шокировали девочку, но птица ей сразу очень понравилась, и она в ответ тоже поприветствовала её. Спустя мгновение, на небольшом расстоянии от толпы, София почувствовала присутствие ещё кого-то. Ей показалось, что липкий взгляд этого невидимого для неё, но хорошо ощущаемого Существа, пристально изучает её. Софи хотела повернуть голову в его сторону, чтобы посмотреть — но не могла — шея как будто перестала подчиняться ей.

— Кто там стоит, бабушка? — спросила она. — Я не могу голову повернуть…

Но Кира ничего не сказала ей, потому что в эту минуту стоящий поблизости сам заговорил с ними:

— Кира, дорогая моя, ты привела нам свою внучку? Это хорошее дело для последнего! Одобряю! Я всегда верил в твою мудрость и силу. И моя вера не подвела меня. Какая же Великая ночь сегодня!

Старушка, к удивлению Софии, не ответила ему. Только глубоко вздохнула. А девочка тем временем сделала ещё одну попытку посмотреть на говорившего с её бабкой, но опять потерпела неудачу: шея по-прежнему не подчинялась этому приказу, а кроме того какая-то неведомая сила тянула её голову вниз, к земле. Существо же к тому времени подошло к ним уже совсем близко и протянуло к Софи свою огромную, покрытую густой, бурой шерстью лапу.

«Это медведь, — испугавшись, подумала девочка. — Говорящий…»

А существо в ту же секунду поманило её к себе указательным пальцем, сверкнув острым, крючковатым когтем:

— Подойди ко мне, Илия! Подойди, если не боишься…

Софи сжалась вся, насколько смогла, закрыла глаза, испытывая невероятно сильное желание спрятаться. Медвежье существо рассмеялось страху девочки. И в глухой тишине леса нечеловеческий смех этот казался ещё сильнее и ужасней. Но на помощь к Софи тут же пришла Кира.

— Девочка моя, у меня немного времени, нам ещё нужно поговорить, — тихо сказала она внучке. — Береги мой подарок!

Софи увидела, как сова влетела в ладонь вытянутой руки Киры и снова превратилась в серебряный кулон. Старушка дрожащими от волнения руками надела цепочку с птицей-кулоном на шею своей внучке. Софи приглушённо вскрикнула, когда кулон коснулся её кожи — он был горячим настолько, что даже обжёг. И в то же мгновение на груди испуганной девочки вспыхнули и загорелись смотрящие вперед ярко-зелёные глаза совы. И потухли.

Кира тут же коснулась горящей огнём кожи девочки, и боль сразу исчезла.

— Всё, теперь она твоя. Не бойся её! Стрикс будет защищать тебя и помогать. Она очень хорошая птица. Вот увидишь.

— Бабушка, — сказала Софи, погладив указательным пальчиком свой подарок, — ты не рассказала мне, как превратить её обратно в настоящую птичку.

— Когда придёт время, это произойдёт само собой. И ты всему научишься. Будь терпеливой, как я тебя всегда учила. Подожди немного. А пока просто никому её не показывай, береги и люби, — улыбнулась Кира. — Это будет наша с тобой тайна — помни! Маленькая частичка моей души остаётся с этой совой… Ну всё. А теперь пойдём со мной, посидим, поглядим на луну — как ты любишь — в последний раз…

— Почему в последний? — удивилась Софи.

Кира не ответила ей, взяла за руку и повела через лес. Поляна, на которую они вскоре вышли, была огромной и просторной, ничуть не меньше, чем та, с которой они ушли. София оглядела её вокруг и увидела, как там, вдали, она упирается своей бесконечностью в чёрное слепое небо. В том месте, где трава была невысокой, они сели прямо на землю, устроились поудобнее, и обе — старуха и девочка — устремили взгляд вверх, где медным кругом в чёрной пустоте висела одинокая планета Луна. И каждая задумалась о своём.

Глава 3. Тайна

— Бабушка, — нарушила молчание София и посмотрела прямо в глаза Кире, — а ты — Малум, да? Ты — злая?..

— Всё немного сложнее, моя дорогая, — сказала, помолчав некоторое время, старушка. — Мир не делится на плохое и хорошее такой чёткой гранью, как тебе сейчас кажется… У мира есть серые места… Есть места, меняющие цвет со временем… или из-за каких-то определённых событий… Почему так случается?.. Даст ли кто-нибудь тебе истинный ответ?.. Мир так многогранен, что у тебя всегда есть шанс ошибиться, каким бы верным и логичным не был твой ответ, каким бы мудрым не был ты сам… Это всего лишь догадка. Предчувствие немного помогает тебе разобраться в этом во всём. Но иногда оно же само может тебя и запутать. Боюсь, что я рано всё это тебе говорю. И ты ничего не поймёшь из того, что я сейчас скажу, — вздохнула она. — Но беда в том, что у меня больше не будет такой возможности… Моя маленькая София! Я так люблю тебя! Самое главное, чтобы ты была счастлива… И не заблудилась. Верь своему сердцу. Верь в себя. Будь собой. И ничего никогда не бойся! Много ещё всего тебе предстоит узнать, понять и прочувствовать. Но чтобы не случилось — знай: у тебя есть я. Сейчас, и завтра, и в любой другой день твоей жизни.

Кира, вздохнув, поднялась с земли и подала руку Софии. Девочка, не отрываясь смотрела в старые, мудрые глаза своей бабки и, подчиняясь ей, тоже встала. Голос Киры с каждой секундой становился всё тише и слабее, последние её слова были сказаны уже шёпотом:

— Я всегда буду рядом с тобой, даже когда ты не будешь меня видеть. Я всегда буду рядом, только помни обо мне… Просто закрой глаза — и ты почувствуешь меня… Стрикс будет тебе помогать. Всё, София… Прощай! Прощай, моя маленькая девочка! Я люблю тебя…

Софии хотелось плакать… Что-то подсказывало ей, что бабушка прощается с ней очень надолго. Может, на целую жизнь. Девочка не знала, что сказать Кире: слова застывали внутри неё с робким детским отчаянием…

— Бабушка!! Не уходи! Я тоже тебя очень люблю!!

Старуха Кира стояла, не шевелясь. Она улыбалась. Ветерок легко колыхал подол её ночной рубашки, и нежно-жёлтый свет луны озарял её сияющее лицо.

— Тебе пора, моя дорогая! Мы ещё встретимся! Прощай, София… Помни то, о чём я говорила тебе.

Девочка почувствовала, как коготки Стрикс легко царапнули её плечи, и поняла, что птица сейчас унесёт её из этого волшебного места. Она не чувствовала боли от царапин Стрикс, но внутри боль душила её цепкими клешнями. Они уже поднялась в воздух, а София не отрываясь вглядывалась сквозь слёзы в тот уголок поляны, где осталась стоять её бабушка. Ей показалось, что тело старухи стало меркнуть и растворяться. Девочка чувствовала свои слёзы, но их почему-то не было. И сознание её стало меркнуть…

Утром следующего дня София проснулась рано. Прокрутив в голове все события прошедшей ночи, она решила для себя никогда и никому не открывать свою тайну. Свою. Своей бабушки. И всех Существ, с которыми она теперь была связана невидимыми узами. Тогда она ещё не знала, что этой ночью Кира умерла. Позже, когда узнала, она долго плакала навзрыд, как плачут только дети, сжимая в кулачке утаённый ото всех, маленький серебряный кулончик в виде совы. Когда слёзы отпустили её, Софи ещё раз вспомнила всё, что случилось с ней ночью, но никому ничего не рассказала. Она спрятала сову в маленькой коробочке-шкатулке и решила для себя забыть всё, что случилось. Как будто и не было ничего этого никогда. Но с этого дня она стала жить иначе, не осознавая того сама. Мир стал для неё другим. Она сама стала для себя другой. А через какое-то время София вдруг поняла, что с той ночи в душе её живёт ожидание. Она не знала, чего именно ждала. Но ожидание стало смыслом всего. С тех пор прошло уже двенадцать лет. Постепенно воспоминания о далёком прошлом стирались и начинали казаться ей бредовым сном. Подчас София даже переставала верить, что они не являются вымышленными, но маленькая серебряная сова была стопроцентным подтверждением реальности тех событий. Сейчас, лёжа на кровати, в полной тишине, она снова вспомнила свою бабушку Киру.

— Бабушка, что же мне делать? — спросила София у звезды.

«Верь своему сердцу. Верь в себя. Будь собой. И ничего никогда не бойся».

— Ты обещала быть рядом со мной. Ты сказала, что всегда будешь рядом… Где же ты, когда ты мне так нужна?! Ведь я помню тебя! Помню, слышишь, любимая бабушка!!

В коридоре маленькой квартирки зазвенел звонок входной двери. Сердце Софии подпрыгнуло и заколотилось. Она услышала знакомый тембр голоса, открывающего дверцу её души: «Здравствуйте, Ирина Сергеевна!» Это он!!! Конечно, он!! Надо встать, причесаться и выйти поздороваться с ним. Скорее! Скорее! Она в ту же секунду сорвалась с кровати и включила в комнате свет. Посмотрела на себя в большое зеркало и улыбнулась. Ясные глаза, лёгкий румянец на щеках, футболка, облегающая стройную фигурку — супер! Она прислушалась к звукам в коридоре и уловила его слова:

— Извините меня, просто я спешу. Юля меня просила занести это диски.

Потом мамино стандартное:

— Да, я всё понимаю. Спасибо! Передайте Юле мою благодарность, пожалуйста!

Пауза. Наверное, он сейчас улыбнулся. И мама, конечно, тоже — ему в ответ.

— До свидания.

— До свидания!

«Боже мой! Я не успела!! Не может быть!! — вдруг осознала София. — Как же так?!!»

Внутри у неё началась ужасная паника. Но тут в голову пришла внезапная мысль: очень быстро одеться и — под любым предлогом…

«Я догоню его и всё ему скажу. Да. Да. Да!», — обрадовалась своей идее девушка.

Уже через две минуты София обувала на пороге кроссовки.

— Мам, я к Тане зайду, — почти не задумываясь, соврала она. — Обещала вечером забежать ещё. Отдать кое-что ей нужно…

— Давай недолго только, Софи, — недовольно ответила ей мать. — А то опять сцепитесь языками до полуночи! Уже скоро спать пора. Хотели ведь сегодня пораньше лечь!

— Хорошо, мам, недолго. Мигом. Туда и обратно…

Мигом! Сейчас София чётко осознавала, что такое миг, который стоит жизни! Она летела, как ветер. Одной только целью, одним ярко-горящим своим желанием бежала по парку, не ощущая своего тела — к нему. «Только бы найти! Только бы догнать!» Сердце её бешено колотилось, звало быстрее и быстрее вперёд! И мысли прыгали в голове в такт бегу. Но сладкое-сладкое предчувствие добавляло ей сил, подпитывая и окрыляя. Уже через несколько минут она увидела впереди Андрея. Софи приостановилась и несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула.

— Андрей! — крикнула наконец она святое для себя имя. Имя, заставлявшее ещё сильнее биться её горячее сердце.

Он тут же остановился и оглянулся на неё. Прошло не более десяти секунд, как она птицей подлетела к нему. За это короткое время в мозгу Софии успела промелькнуть приятная мысль, что Андрей тут, уже совсем рядом с ней! Задыхаясь от волнения, она осознала, что он стоит и смотрит на неё вопросительным взглядом. Всё ещё не решаясь, Софья заглянула в тёмно-синие, красивые глаза Андрея. Ещё секунда — и она, как змея, жадно обвила руками сильную, крепкую мужскую шею, впилась страстным поцелуем в его горячие губы. И гигантская волна счастья обрушилась на неё, подобно водопаду, захлестнув с головой. От этого ощущения у неё перехватило дыхание… Закрытыми глазами видела Софи, как где-то очень высоко в чистом, голубом небе кружится ласточка. Её душа. Ей показалось, что душный город вдруг наполнился нежными запахами луговых цветов.

«Счастье! Счастье!» — слышала София пенье своего сердца. Но уже через несколько секунд она почувствовала, как сильные мужские руки взяли её за плечи, и поцелуй прервался. Она открыла глаза и встретила полный непонимания взгляд Андрея.

— София, ты что?!.. Что это всё значит?!

— Андрей, как ты не понимаешь, я люблю тебя! — с детской простотой произнесла Софи. Эти слова прозвучали для неё, наверное, так же удивительно, как и для него. Как будто она тоже сначала услышала их — и только потом сама поняла их смысл. Такие красивые, нежные слова произносили её губы в первый раз. Глаза Андрея — глубокие, тёмно-синие, покоряющие своей красотой — от удивления, казалось, даже поменяли цвет.

— Что ты?!… Что?.. Я несвободен, София, ты же знаешь… Что ты?!.. Как ты… Как тебе эти мысли вообще в голову могли прийти?.. У меня жена и дети, понимаешь?!.. Я люблю их. Я почти в отцы тебе гожусь. Ты же взрослая девушка!.. Умная, серьёзная… Так ведь?

Что-то страшное случилось в эту минуту в душе Софии. Она ещё не знала, что именно, но понимала, что это чья-то ужасная смерть… Его слова яростной, убивающей волной проникли через её уши и где-то очень глубоко отдались острой, дикой болью. Не понимая себя и почти себе не веря, София сделала слабую попытку обнять его снова. И тут же встретила уверенное сопротивление рук Андрея.

— Остановись, София! Одумайся! Что ты делаешь вообще?!.. Ты красивая, молодая девушка. Очень красивая, вокруг полно молодых людей — выбирай любого. А я женат, понимаешь?.. Мне уже даже не тридцать! Сама подумай, ты скорее всего просто придумала себе всё это… Иди домой. Тебя наверняка уже ждут родители. Слышишь меня?

Она молчала — поражённая, испепелённая, уничтоженная…

— Всё. Извини, мне пора.

Андрей уходил. Уходил из её жизни. Ещё несколько секунд София видела его спину, пока мир не начал меняться вокруг неё. Она почувствовала, как вдруг исчезло всё: и это небо, кружащееся винтом над головой, и гиганты-деревья, и их изумрудно-зелёные листья, и скамейки, и трава — весь этот пустой старый парк… Исчезли запахи, вкусы, звуки, желания, люди, мысли — всё. Осталась только тупая заноза где-то очень глубоко внутри. Всё рухнуло. Она почти физически почувствовала, как рассыпался тот огромный замок в её душе — по мелким осколкам разлетаясь от молниеносного взрыва. «Что же это?.. Что же?..» — слабо прошептали её губы, когда боль тяжёлой волной прокатила в груди. «И-и-ли-и-и-и-я-а-а… И-и-ли-и-и-я-а-а…», — слышала она свист ветра. «Пропала», — договорила она за него. Девушка беспомощно подняла глаза вверх и увидела бесцветное небо, на горизонте которого потухал круг огромного, исчезающего для неё солнца. Навсегда. И наступила темнота.

Она проплакала почти всю ночь. Сидя у открытого окна, София смотрела в чёрное, беззвездное небо, и слёзы бесконечно текли из её измученных глаз. Она задавала себе и, может быть кому-то ещё вечный вопрос: «Почему?!» Только никто не отвечал ей. А сама она не находила ответа. Наконец, ближе к пяти утра, когда она была уже полностью измучена, её стал одолевать сон. София свернулась калачиком на уголочке своего диванчика и, подложив руку себе под голову, задремала.

Ей привиделся Андрей. Ощущая его близко-близко, почти вплотную с собой, София посмотрела ему прямо в глаза, восхищающие своей синевой, и утонула в их глубине. Ей показалось, что она вернулась в тот волшебный миг его объятий и теперь снова ощущает пьянящий запах его кожи, сходя с ума от наслаждения. Софи подумала, что главное для неё сейчас — чтобы это ощущение никогда не заканчивалось, чтобы время остановилось, оставив их друг с другом навсегда здесь, в прохладе ночного парка. Она что-то вспомнила, и испугалась своей мысли о том, что сейчас любимый оттолкнёт её — и всё исчезнет, её счастье закончится. И тут как будто кто-то узнал её опасения: вдруг она почувствовала, как Андрей начал удаляться от неё. Он уходил. Софию охватил панический страх. Она тут же бросилась вслед за ним. Она кричала, звала его, но её голоса не было слышно в глухой тишине. И все её силы уходили в лихорадочный бег. И все её желания слились в одно: догнать, вернуть человека, которым она жила и дышала. Но как бы быстро София ни бежала, Андрей всё равно шёл быстрее. И, наконец, она совсем потеряла его из виду. Осознав бессмысленность своего бега, Софи остановилась. Было тихо. «Я заблудилась», — пронеслось в её голове. Оглядевшись по сторонам, София поняла, что она находится в лесу. Девушка подняла голову вверх: голубое небо едва ли проглядывало из-за верхушек высоких деревьев. Совсем рядом от того места, где она стояла, София заметила тропинку и решила пойти по ней вперёд, надеясь куда-нибудь выйти. Но сколько бы она ни шла, чёртов лес не заканчивался, тропинки плутали, и всё перепуталось в её голове. Наконец, окончательно выбившись из сил, София упала на землю и тихо заплакала, закрыв лицо руками. И вдруг в густой тишине леса она услышала тихий шёпот. Отчаянье уступило место вновь родившемуся страху. София медленно поднялась на ноги и прислушалась. Звук усиливался, приближаясь к ней. Девушка не могла понять, с какой стороны он идёт. Новая, ещё более сильная волна страха хлынула на неё, и Софи в панике стала оглядываться вокруг себя. Шёпот становился всё яснее, отчетливее и громче, как вдруг всё стихло.

— Что я слышала сейчас? Что говорил шёпот? — спросила она у себя.

И ещё ярче ощутив силу своего испуга, Софи задрожала всем телом. Она не хотела признаваться себе, что знает ответ на свой вопрос. И от осознания этого ей стало невыносимо.

— Нет, нет, я не помню! Я ничего не слышала, — пытала убедить себя девушка.

— Нет, ты помнишь, — вдруг резко отозвалось у неё в голове чьим-то незнакомым ей голосом. — Ты просто боишься. Тебе страшно, да?

— Нет, нет, нет, нет!!!! — закричала она срывающимся голосом.

Когда эхо её крика стихло, лес снова наполнился тишиной. София огляделась и заметила, что начинается туман. Постепенно приобретая более тёмный оттенок, он усиливался в каком-то бешеном темпе. Лес, уже полностью охваченный туманной мглой и густой неестественной темнотой, молчал. И тут она снова что-то услышала…

— Илия, — позвал её гулкий голос. — И-и-и-ли-и-я-а-а-а…

И огромная мохнатая лапа с острыми, звериными когтями вдруг высунулась из мрака и поманила её указательным пальцем к себе. Она вздрогнула. И в эту секунду сильнейшая дрожь в бесконечном, бешеном темпе начала бить её тело резкими ударами.

— И-и-и-ли-и-и-я-а-а… Иди сюда, иди ко мне… Ты всё равно никуда от меня не спрячешься. Никогда! Иди же!! Иди!!

Она проснулась от своего неистового крика. Через минуту в её комнату с перепуганным лицом вбежала мама.

— София! Доченька! Что случилось?! Что с тобой?!!

— Я видела страшный сон, — едва ли смогла прошептать дрожащая Софи.

Глава 4. Происшествие в институте

Всё катилось к чёртовой матери! И это жаркое лето, и люди вокруг, и сессия, и душный город… Институт, представляющий собой сегодня кишащий муравейник, стал ещё более ненавистен и чужд. София ходила среди толп студентов, как зомби. Она выполняла то, что от неё сейчас требовала жизнь, ничего при этом не видя, не слыша, не ощущая. Её душа была заперта на огромный, тяжёлый замок. Но девушка чувствовала, как там, глубоко внутри неё, беснуется боль, злость, отчаяние, ярость, перерастая во что-то огромное и сильное. Это что-то разгоралось жарким пламенем — с каждым днём всё сильнее, требуя выплеска. София понимала, что, если сейчас дать ЕМУ волю, ОНО уничтожит весь этот маленький городишко. Как долго она сможет контролировать ЕГО — ей не было известно….

Сегодня их группа сдавала лексикологию. Мучительно переживая предстоящую сдачу этого предмета, одногруппники Илии листали перед аудиторией какие-то книги и засаленные тетрадки. Софи подумала, что даже если бы перед ними в эту минуту умирал от инфаркта человек, они всё равно не заметили бы его. Какую оценку они получат в зачётку — вот что было важно для этих людей. И более ничего их сейчас не волновало. Всем было всё равно, что творится вокруг. И только большие, добрые глаза Дарьи заметили настроение Софии. Эта девушка была единственным в институте человеком, которому Софи доверяла. Даша была низкого роста, слегка полновата, одета всегда недорого и просто. Но за её невзрачной внешностью скрывалась огромная, чистая душа. Глаза Дарьи всегда искрились добротой и желанием помочь. София ценила в людях эти качества, ценила искренность, и поэтому отвечала ей тем же. Обычно они делились друг с другом своими переживаниями. И София думала, что может быть только они — два человека — среди сотен зомби тут. Но сегодня Софи не хотелось никому ничего рассказывать, не хотелось выплёскивать на подругу всё, что адской болью ныло в душе. Это было бы жестоко с её стороны.

— Что-то случилось? — тихо спросила Дарья.

— За экзамен очень волнуюсь, — неожиданно для себя соврала София. — Я не все билеты выучила.

— Я тебе помогу, если что, — ответила добрая Дарья, глядя своим мягким взглядом прямо в глаза Софии. — Не волнуйся! У меня шпаргалки есть.

— Спасибо, подруга, — поблагодарила её Софи и снова погрузилась в свои тяжёлые мысли. Никого не хотелось видеть, ни с кем не хотелось общаться. И она решила выждать до последнего, чтобы одногруппники уже успели разойтись. София уединилась от всех в уголочке аудитории и начала читать лекции. Но её мозг абсолютно не воспринимал информацию, и мысли постоянно перескакивали в воспоминания об Андрее. Время провалилось в никуда. Институт исчез. И стало хорошо. Спокойно.

София очнулась, когда Дарья осторожно задела её за плечо.

— Я сдала, — улыбнулась она Софии. — Иди уже. Там никого не осталось.

— Поздравляю от всей души! — ответила Софи.

— Я подожду тебя. И буду держать пальчики крестиком на удачу!

— Не надо, Дашуль, не жди. Я так больше волноваться буду. Я вечером тебе позвоню, всё расскажу. Иди, — попросила Софи.

— Ну, как хочешь. Давай! Удачи! Позвони только обязательно, ладно?

София кивнула подруге в ответ и побрела к дверям аудитории.

Да, билет София не знала. Может, только очень поверхностно смогла бы что-то сказать. «Но надо что-то говорить. Надо. Чтобы хотя бы троечка была», — подумала она. София подняла глаза от своих записей и посмотрела на одного из своих одногруппников, отвечавших сейчас свой вопрос. И тут она заметила резкий, суровый, пристальный взгляд Веры Анатольевны, преподавательницы лексикологии, сверлящий студента подобно адской машине. В ту же секунду София неожиданно представила себе её с розгами в руке, стегающей бедную жертву в камере пыток. «Ей, по-моему, сам Виноградов не сдал бы, — подумала она. — Бедный Антон! Его уже, по-моему, пот прошибает…»

Через минуту Антон уже встал и медленно направился к выходу. В одной руке он нёс зачётку, в другой — исписанные листочки бумаги, а в глазах его играла вымученная радость. Когда за ним захлопнулась дверь, София поняла, что пришла её очередь отвечать. Она совершенно спокойно встала со своего места, не спеша подошла к Вере Анатольевне и села напротив неё. Она не знала, что говорить. Ей вообще не хотелось говорить. Ведь там, глубоко внутри, бесновались запертые на замок силы. И с каждым часом их становилось всё сложнее и сложнее контролировать.

«Быстрее бы всё это кончилось — и убежать! Убежать, не оглядываясь! В лес! Или ещё куда-нибудь… Только бы скрыться где-то… От людей… Иначе же — беда…» — крутилось в её голове…

Да, она, кажется, что-то говорила. Что-то. Что знала… Может, не совсем то? Почему эта ехидна так на неё смотрит?

— Я хочу услышать грамотный ответ студентки второго курса! Что представляет собой теория Виноградова? Основные постулаты? Что это за лепет восьмиклассницы?!

София молчала, глядя наливающимися злостью глазами в глаза преподавательницы. И если бы Вера Анатольевна была внимательнее, то заметила бы, как в эту минуту зелёные глаза девушки постепенно приобретают чёрный оттенок.

— Всё! Придёте в следующий раз! И извольте подготовиться, как следует!

Впившись переполненным ярости взглядом в Веру Анатольевну, София медленно встала. Она была последней из сдающих, и в аудитории никого больше не было.

— Мне нужна хотя бы тройка, — ледяным голосом произнесла Софи. — Поставьте мне тройку! И я уйду. На «удовлетворительно» же я знаю?!

Вера Анатольевна вскипела. Казалось, что сейчас с ней произойдёт что-то подобное извержению вулкана.

— Придёте в следующий раз!!! Я ясно выражаюсь?!! «Поставьте мне тройку» … Совсем уже обнаглели!!!

Пустая аудитория медленно наполнялась вскипающими чувствами. Казалось, что воздух уже можно резать ножом. Преподаватель лексикологии резко встала со стула, сгребла со стола свои бумаги и быстро засеменила к выходу. Софи, в ту же секунду лихорадочно подскочив с места, кинулась вслед за ней. Она пробежала за преподавательницей до лестничного пролёта.

— Ну, Вера Анатольевна! Поставьте! Пожалуйста…

— Нет!!! — рявкнула та ей прямо в лицо. И отвернувшись, тут же побежала дальше.

«Ну что ж, берегись же», — тихо прошипела ей вслед София, кинув, как молнию, в спину Веры Анатольевны злобный, испепеляющий взгляд совершенно чёрных глаз. И тут что-то, кажется, треснуло внутри и, ощутив долгожданную свободу, рванулось наружу. И в ту же секунду, не понятно на чём поскользнувшись, на глазах десятков студентов преподаватель лексикологии Вера Анатольевна полетела кувырком вниз по ступенькам института.

Вечером София ужинала борщом. В квартире царило молчание: Ирина Сергеевна, мать Софии, всегда старалась бережно и осторожно относиться к своей дочери, поскольку считала её очень чувствительной девушкой. И поэтому сейчас, представляя, как переживает её дитя провал экзамена, она решила не лезть в душу бедной Софи и только сочувственно вздыхала, иногда поглядывая на девушку, даже не догадываясь, что лексикология сейчас меньше всего волнует её дочь. За молчаливостью Софии, за её внешним холодным спокойствием скрывалась целая свора совершенно не относящихся к экзамену мыслей и чувств. Девушка была погружена в свои тайные детские воспоминания, которые каким-то непонятным образом переплетались у неё в голове с сегодняшними трагичными для преподавательницы событиями.

«Интересно, причастна ли я к тому, что случилось с ней? Или же это всё-таки совпадение?», — пыталась разобраться София. Она снова и снова прокручивала воспоминания о том невероятном моменте, пытаясь восстановить в памяти те свои ощущения. И с каждым разом всё яснее чувствовала и понимала то мгновение, чётче вспоминая детали. И через какое-то время, наконец, наступило ошеломляющее прозрение. «Нет, без сомнений, это я сделала. И я даже помню, как именно… Непередаваемое ощущение!.. Господи, — испугалась Софи. — Что же это? Что это было со мной? Кто я?»

И тут сознание Софи, где яркой вспышкой сверкнула огненная молния, как будто раздвоилось, чётко обозначив грани двух протестующих сторон её разума, и второе «Я» ей чётко сказало:

— Ты знаешь, кто ты. Ты же помнишь ночь перед смертью твоей бабки Киры.

— Это сумасшествие, — ответила она вызывающему голосу второй половины её разума, но эта фраза была лишь жалкой попыткой сопротивления. Теперь она знала это. Но не хотела смириться с ужасной сущностью понимаемого. — Я спрячусь. Спрячусь ото всех и от всего. Я отказываюсь…

— Глупая! Это твоё предназначение. Это даст тебе много силы и возможностей. Как можно отказаться от этого?!

— Я сделала зло!!! Как ты не понимаешь?! Я принесла боль человеку! А если бы я убила её?! Я превращаюсь в чудовище! Если и пользоваться этой силой, то — во благо. Во имя добра. Или — никак и никогда.

— Ты всего лишь наказала виновного, — парировала её вторая половина. — Никто не заставляет тебя вредить невиновным! Твоя бабка, кстати, была — Малум, помнишь? Разве её можно было назвать плохой или злобной? Она просто боролась за себя, наказывала идущих против неё. Была сильной! А ты — тряпка! Доброта выглядит жалкой и беспомощной. Чего ты сможешь тогда добиться?

— Да мне и не нужна помощь, чтобы добиваться! Я сдам экзамен сама: всё выучу — и сдам!

— Этой стерве теперь ты никогда ничего не сдашь! Да и вообще, чем три месяца перекапывать поле маленькой лопаткой, не лучше ли загнать туда трактор и сделать всё за две минуты, коль уж он у тебя есть?

Софи задумалась.

— А кроме того, — победно-сладко прозвучало внутри, приготовив для неё заветный козырь, — как насчёт Андрея? Тебе не нужен Андрей?

— Андрей, — прошептала девушка, уже почти сдавшись. — Любимый мой Андрей… Но я попробую сначала поговорить с ним: у меня должен быть ещё шанс, я верю в это…

— Хорошо. Давай попробуем достучаться до Андрея честными путями: используем твою попытку, раз уж ты так в неё веришь. Но если это провалится — тогда остаётся только одно: согласиться быть Малум и использовать свою силу. Иначе он никогда не будет твоим.

— Я согласна, — ответила сама себе девушка.

— София, — перебила внутренний диалог мать девушки. — Давай поговорим. Я вижу, ты очень переживаешь…

Девушка подняла глаза от тарелки борща и, посмотрев на мать сияющими глазами, сказала в ответ с довольной улыбкой:

— Да что ты, мам! Всё хорошо! Я пересдам. Надо только дождаться теперь назначения пересдачи… Знаешь, я устала сегодня невероятно! Пойду спать, ладно?

Мать с недоумением посмотрела на неё, удивлённая непонятной радости дочери, машинально кивнула в ответ. А когда София ушла к себе, она села за стол и, задумавшись, сказала самой себе:

— Никогда я не научусь понимать её, видимо… Не было у неё никого ближе Киры…

Она была права.

Глава 5. Вторая попытка

На следующий день, проснувшись утром ещё с восходом солнца, Софи решилась.

«У меня должно всё получиться. Просто должно! Я знаю…» — думала она. Часа два София лежала в постели, прокручивая в голове разные мысли. Но решение было уже принято. Нужно действовать. Сердце её стучало так сильно, что от каждого его удара тело Софи вздрагивало. Она слышала, как мама закрыла ключом входную дверь, и, когда стук её каблучков стих, девушка выползла из кровати в мягкие тапки и побрела на кухню. Чтобы хотя бы немного привести свои чувства в порядок и успокоиться, она решила выпить чашку крепкого чая. Возможность побыть дома одной была весьма кстати. И Софи сочла это хорошим знаком. Она вскипятила чайник, заварила чай и сделала себе бутерброд. Перекусив кое-как, София села на диван и взяла в руки телефон. Теперь она была почти спокойна и готова совершать задуманное. Она ещё раз глубоко вздохнула, собралась с духом — и набрала его номер. Трубку долго не брали. Девушка уже решила, что он ещё спит, когда голос Андрея, наконец, ответил ей:

— Алло.

Сладко-сладко она прошептала ему:

— Андрей…

В трубке какое-то время была тишина, а потом отчужденный, холодный голос Андрея отозвался убивающим:

— Да. Я слушаю.

— Здравствуй, Андрей… — сказала София, чуть дыша.

— Здравствуй, София, — с безнадёжной холодностью ответил голос.

— Мы можем поговорить?

— Что ты хотела? — выдержав паузу, спросил он.

— Я хотела поговорить.

В трубке висело молчание. София понимала, что этот разговор уже не имеет никакого смысла. Пустота побеждала её — медленно, но верно.

«Это мой последний шанс! — подумала Софи. — Нужно суметь… Иначе… будет ад…»

— Андрей, пожалуйста, давай поговорим, — взмолилась она. — Может, я действительно чего-то не понимаю… И я запуталась… Помоги мне! Не отворачивайся от меня! Не поступай со мной так жестоко! Пожалуйста…

Видимо у неё всё-таки был ангел-хранитель…

— Хорошо, — услышала София смягчившийся голос Андрея. — Давай поговорим.

Да, сейчас было самое время действовать. И Софья, не растерявшись, принялась за дело.

— Сегодня, в кафе «Амадеус», в шесть… Сможешь? — тихим, полным грусти и надежды голосом спросила она.

— Хорошо… — окончательно сдался он. — Я буду там. В шесть.

София пришла в «Амадеус» без пяти шесть. Окинув взглядом небольшое заведение, она поняла, что Андрея ещё нет. Девушка прошла через всё кафе и села за столик у самого окна. К ней тут же подошёл официант, принёс меню. Листая страницы, София наблюдала, как дрожали её руки. Она волновалась. И когда в её голове мелькнула ужасающая мысль о том, что он передумал в последний момент и не придёт, на пороге кафе появился Андрей. Он сразу же увидел и её и двинулся уверенными шагами к столику. Софи улыбнулась ему. Она заметила, что Андрей настроен дружелюбно, и невероятно обрадовалась этому. «Будем надеяться, что он по крайней мере не будет сегодня злым и непробиваемым», — подумала она.

— Привет, — поздоровался он. — Прости, немного опоздал. Ничего?

Она помотала головой в ответ и снова расцвела в улыбке, не отрывая от него своего восторженного взгляда. Он тоже ей улыбнулся, но коротко и холодно, сел напротив, спросил:

— Ты уже выбрала что-нибудь? Что хочешь?

— На самом деле я тоже только что пришла, — соврала она. — Не успела ещё выбрать. Да я и не голодна, к тому же.

— Ну, понятно, — Андрей за полминуты изучил содержание меню. — Предлагаю тогда мороженое с шоколадом. Я люблю такое. А ты?

— Я настолько люблю тебя, что люблю даже думать о том, что любишь ты. Люблю касаться того, что любишь ты. Люблю смотреть и ощущать то, что любишь ты. Люблю… И с этого момента люблю до безумия мороженое с шоколадом», — сказала София. Но она, конечно, сказала это не вслух, а про себя. Потому что пока не имела права говорить ему этого. Но Софи пообещала себе, что однажды обязательно скажет эти слова Андрею. А он обязательно улыбнётся ей в ответ своей неповторимой улыбкой, нежно поцелует её и скажет: «Я тебя тоже». А пока…

— Конечно, давай. Я тоже люблю с шоколадом, — согласилась она.

Андрей подозвал официанта и заказал мороженое. София же эти несколько секунд внимательно наблюдала за его жестами и мимикой, пытаясь понять его настрой, чтобы суметь верно выбрать способ атаки. Времени было немного, но она успела отметить для себя, что Андрей спокоен. Кроме того — то, что она увидела в первые минуты, не ошибочно: он прибывает в очень даже хорошем настроении. А значит, шансы есть. Официант тем временем ушёл за заказанным мороженым. И Андрей тут же обратился к своей собеседнице:

— Софи, я сразу хочу предупредить, что времени у меня сейчас немного. Мне скоро позвонят — и я должен буду уйти.

«Ну, начинается! — подумала София, невольно изобразив гримасу обиды. — Ну почему всегда так?!».

Андрей заметил её смешное, полудетское недовольство и, улыбнувшись, добавил:

— Но я думаю, поговорить-то мы в любом случае успеем. Да? Как думаешь?