Бесплатный фрагмент - Вдохновение

Часть 1

1.Странный поезд

Наступила ночь. Фонари, стоявшие вдоль заснеженного перрона, слабо освещали здание вокзала. Я шѐл по серой платформе и размышлял о происходящем. Никогда не думал, что начнутся проблемы с учѐбой и мне придѐтся возвращаться к родителям. Последние две попытки написать более-менее приличный рассказ для зачѐта оказались провальными. Конечно, можно было перейти во второй семестр с хвостом, но оставаться долж-ником и отвлекаться на пересдачу не хотелось. Погружѐнный в грустные мысли о собственной судьбе, я остановился у кофемата, вновь оглядел перрон и заметил девушку, сидевшую в одиночестве. Мне захотелось отвлечься от тяжѐлых и гнетущих ме-ня мыслей, поэтому я направился к ней. Подойдя, невольно об-ратил внимание на яркую внешность: длинные немного вьющиеся тѐмные волосы, узкое с правильными чертами лицо, вздѐрнутый носик, чуть побледневшие от холода тонкие губы.

— Сегодня довольно холодно!

Девушка вынула наушник, почувствовав, что к ней обращаются.

— Извини, что ты сказал?

— Кофе, — протянул я стакан. — Не против, если присяду?

— Нет-нет, конечно, присоединяйся, — она взяла горячий кофе. — Спасибо.

— скинул рюкзак, изнемогая от ноющей боли в левом плече. Сел рядом с незнакомкой в красном пальто и синем шарфе. К сожалению, лишь цвета глаз под светом фонарей мне разглядеть не удалось.

— Как ты узнал про кофе?

— Не знаю. Решил купить себе и увидел тебя, одиноко сидя-щую на перроне, решил тебя заодно угостить. — Я сделал глоток

— указал на кофемат справа от нас. — Вон он, недалеко.

— Да нет, я про латте, что ты купил. Просто это мой люби-мый напиток.

— пожал плечами.

— Угадал, наверное. Как тебя зовут?

— Карина.

— Меня– Витя. если не секрет, куда едешь?

— В Краснотурьинск. А ты что, не местный, раз живешь в общежитии?

— Верно, думаю, нам с тобой по пути.

— Правда? Работаешь здесь или учишься?

— Да, учусь в литературном институте. Из-за неудачного со-чинения провалил зачѐт.

— Что будешь теперь делать?

— Мне дали последний шанс исправиться. Поэтому сяду за учебники и тетрадки вспоминать пройденное. Съехал из общежития, потому что знаю, тамошняя жизнь будет только отвлекать, и не останется у меня времени на подготовку. Буду искать свою Музу.

— Наверное, очень интересно придумывать всякие исто-рии? — Карина потѐрла нос тыльной стороной ладони.

— Ты права. Это даже расслабляет! Помню, как в детстве много читал, что-то легко придумывал и воображал. Оставаясь дома один, брал бумагу, ручку и записывал мысли… Да и сейчас записываю, блокнот стараюсь всегда держать при себе.

— Может, ты потерял вдохновение? — Карина поправила шапку. — Считаю, ты правильно сделал, что решил сменить об-становку. Уверена, тебе пойдѐт это на пользу!

— Да? — я взглянул на новую знакомую пристальнее, — было бы неплохо.

За разговором время пролетело незаметно. Диспетчер вокзала, похоже, уснул. Другого оправдания тому, что без объявления на первой платформе показался локомотив с составом позади, я дать не мог. К тому же это была не электричка, вместо

неѐ подошѐл пассажирский поезд. Он издал протяжный гудок, из трубы валил чѐрный дым и развеивался ледяным ветром. Лишь иногда сквозь клубы проглядывал светящийся полумесяц, нависший над городом.

— Похоже, это наш, да? — Карина поднялась с места.

— Похоже, номер поезда совпадает. — Я встал, закинул рюк-зак на правое плечо. — Какой у тебя вагон?

— Третий.

— И у меня…

— Так чего же мы ждѐм? Пошли скорее! А то застрянем тут до утра!

Снова прозвучал гудок, но уже более протяжный. Он как бы подгонял нас, говоря: «Уважаемые пассажиры, это не единственная станция!»

Да, надо поторопиться. Наверняка, из здания вокзала сейчас появятся другие пассажиры, ожидающие, в отличие от нас, начало посадки в тепле. На улице заметно похолодало. Нам, изрядно озябшим, захотелось поскорее оказаться в вагоне, что-бы не замѐрзнуть окончательно.

Удивительно, но никто из здания так и не вышел, хотя обычно на этот поезд садится достаточно людей. Я не придал значения и тому, почему на перроне так пустынно, а двери ваго-нов открыты, и не видно ни одного проводника. Не дожидаясь очередного гудка, мы в недоумении шагнули в тамбур.

— Смотри, похоже, здесь тоже никого нет… — неуверенно произнесла Карина и обернулась ко мне.

— Может, и есть кто-то, просто не в этом вагоне?

— Всѐ может быть! — она вернулась к билету. — Место девятнадцать. А у тебя?

— Двадцать третье. Но мы можем сесть на любые, кто нам что скажет? — ухмыльнулся я.

— До нашей станции пять остановок. Мало ли, вдруг займѐм чьѐ-то место.

— попросил Карину не волноваться, пообещав освободить место, если придѐт пассажир. Повесил рюкзак на крючок и занял место напротив девушки.

— Хорошо. Мне будет не так скучно. — Карина сняла шапку и пальто, положила наверх. — Как же здесь душно!

Девушка поймала на себе мой взгляд.

— Засмотрелся?

— Что? Не-е-ет, — протянул я.

— Значит, показалось?

— Видимо. Так и думал, что у тебя каре!

— Ну и как? — Она одарила меня любопытным взглядом.

— Тебе очень идѐт!

— А я всѐ думаю, как мне… — она заметно покраснела от смущения.

— этот момент поезд начал набирать ход, удаляясь от вокзала. Рывком меня откинуло немного назад. И чтобы больше не смущать попутчицу, я взглянул в окно слева.

— О, смотри, — я с интересом подался вперед, указывая на столик «мест не из лучших». — Что это? Ты видела такое рань-ше?

— Нет… — Карина внимательно посмотрела, — там, похоже, что-то написано…

Мы подошли к боковым местам напротив нашего купе. На нѐм стоял аппарат — уменьшенная копия музыкальных авто-матов из баров американских фильмов с множеством цветных лампочек: синими, красными, фиолетовыми… Посередине лам-почек находилась большая прозрачная кнопка, справа от неѐ — две прорези: одна для монет, а вторая — неизвестно для чего.

Карина прочла надпись над чѐрной полоской дисплея:

Сет-бокс

Стоимость часа музыкального плей-листа — 15

рублей

Также, здесь выделялась пометка жирными буквами:

Примечание:

Внимание…

Дальше читать было нечего, вся краска стѐрлась. Я пред-положил, что постарался кто-то из предыдущих пассажиров.

— У тебя есть деньги, Вить?

— Да, кажется… — в заднем кармане брюк нашлось шесть пятирублѐвых монет. Половину протянул девушке.

— Так, отлично! Включаю, — кнопка зажглась ярким белым светом. На голубом дисплее высветилось название композиции: Domino — Отменить восход.

— О, знакомая песня, — улыбнулся я.

— Ага. У меня в плеере есть несколько альбомов. Мне очень нравится музыка, мелодия и слова… Не каждому музыканту уда-ѐтся зацепить слушателя так, как делает он в своих песнях! — Карина вернулась на место.

— Иногда слушаю, но мне больше группа «Нервы» по ду-ше, — я вышел из-за столика и прошѐл на своѐ место.

Пора было готовиться ко сну. Проводники так и не по-дошли, билеты никто не проверил. Это было по крайней мере странно. Я решил не дожидаться проводников и лечь на свое ме-сто. Ночью могли сесть в вагон новые пассажиры. На краю сто-лика, как и в остальных купе, лежали приготовленные комплекты постельного белья.

— заканчивал застилать полку, когда Карина потянулась к

матрасу.

— Может, тебе помочь?

— Нет, это не обязательно, я и сама могу.

— Да ладно тебе, не парься! Он тяжѐлый, — взяв Карину за плечи, отодвинул девушку в сторону и спустил матрас.

— Спасибо.

— Да без проблем, обращайся.

Карина очень ловко застелила своѐ место, не то что я — вечно мучаюсь с этой наволочкой и простынями. Она сняла сапожки и легла.

Я, сложив руки на стол, придвинулся ближе к окну. За окном можно было разглядеть немногое. Стемнело так, что если бы и очень захотел, то вряд ли бы что-то увидел.

— Скажи, ты ведь наверняка ещѐ школьница, а сидела на перроне одна? Почему тебя никто не проводил?..

— На самом деле я живу в Синьевском, там и учусь в один-надцатом классе, а сегодня вот сбежала из дома. У меня стало совсем плохо с учѐбой в последнее время. Недавно родителям начали звонить из школы, а когда завуч вызвал папу к себе, они вообще посадили меня под домашний арест. Думали, это пойдѐт мне на пользу, вправит мозги, но не тут-то было. Я дождалась, пока они заснут и убежала. Всѐ, что взяла с собой, — деньги на билет и плеер. Музыка успокаивает нервы.

— А домой когда собираешься? Ведь родители могут и в по-лицию пойти, если ты не вернѐшься. Думаешь, стоило ради это-го убегать?

— Побуду у тѐти до вторника, а в среду вечером, думаю, вер-нусь. Может, и не стоило, но в школу точно больше не пойду! Раньше никаких проблем с учѐбой не было, — она опустила гла-за, задумалась, потом продолжила, — по крайней мере, таких, как сейчас. Когда сменилась наша «классная», изменились некото-рые правила…

— Как говорится: новая метла по-новому метѐт. Но тебе придѐтся объяснить, где ты пропадала всѐ это время, что ты скажешь?

— Что-нибудь придумаю! Слушай, давай закроем эту тему?

— Как скажешь, — пожал я плечами.

Спустя час мы были на станции Кушва. Здесь поезд сделал остановку, но новых пассажиров на перроне не наблюда-лось, как и проводников в вагоне.

Сет-бокс, проиграв последнюю песню, отключился. Пе-ред сном Карина включила плеер. Чтобы не мешать, пошѐл к себе на место. Сон продлился недолго, на ноги меня поднял юношеский голос:

— Эй, парень, ты не спишь?

Открыл глаза и перевернулся на другой бок. Надо мной склонился мальчишка лет пятнадцати. Он, смотрел на меня.

Мои наручные часы показывали без двадцати час. Я спросил, не с Кушвы ли наш новый попутчик, так как следую-щая станция будет только через два с половиной часа.

— Нет, я — машинист этого поезда! Андрей.

— Витя, — протянул я ему руку. — Погоди, кто ты, я не рас-слышал? Машинист? Ты же ещѐ салага!

— Ничего подобного! — возразил он. — Достаточно взрослый! Составом научился управлять недавно. Понял, что в поезде по-явились пассажиры, когда получил сигнал о включенном сет-боксе в этом вагоне. Прийти раньше не мог, по пути следования были населѐнные пункты, требовалось следить за движением. Теперь поезд на автоматическом управлении, полтора часа бу-дет идти самостоятельно.

— Так, так, погоди, — почесал я затылок, — мне вообще ниче-го не понятно. Давай по порядку: кто ты такой, откуда, и объяс-ни, что вообще происходит? Мы в Краснотурьинск едем, пра-вильно?

— Не совсем, — Андрей замотал головой.

— Вить? Что случилось? С кем ты там болтаешь? — донѐсся голос Карины. Она пришла к нам из своего купе и с удивлением смотрела на нового пассажира. — Привет! У нас новый попутчик?

— Он говорит, что он — машинист поезда, — пояснил я.

— Что? Ты разве не видишь, он ещѐ не дорос до машиниста! — ухмыльнулась Карина, приняв мои слова за шутку.

— Я то же самое говорю!

— Давайте присядем, и я всѐ вам объясню. Меня, кстати, Андреем зовут! — представился он девушке.

— А меня Карина.

Мы с попутчицей сели вместе и уставились на Андрея в ожидании ответов на возникшие вопросы.

— Ну, давай, рассказывай, — попросила она.

— Я, машинист поезда. Мне шестнадцать. Должен предупредить вас, что это не простой поезд! И мы направляемся не в Краснотурьинск.

— Да? И куда же мы едем, если не в Краснотурьинск? — я по-ложил у него перед носом билет и указал на графу: «Поезд №128, Синьевской–Краснотурьинск, вагон 3П, место 23». — Это поезд 128?

— Да, но прибудем мы не в Краснотурьинск, и остановок больше не будет до конца следования!

— То есть как? — Карина не была напугана, но явное непонимание происходящего присутствовало.

— А почему поезд, как ты выразился, не простой? — продолжил я.

— Мне запрещено говорить о поезде и о месте прибытия до конца ветки. Сами всѐ узнаете.

— Парень, извини меня, конечно, но ты несѐшь полный бред! — усмехнулся я, похлопав его по плечу.

— По-вашему, значит, бред, да? Хотите, докажу? — Андрей окинул нас вопросительным взором.

Мы с Кариной переглянулись, не скрывая улыбок.

— Хм, ну давай, удиви! — сказала она.

— Вы обратили внимание на самую маленькую прорезь сбо-ку кнопки? Не задумывались, для чего она? — Андрей нашѐл в кармане джинсов маленькую монету, пока говорил. Мне удалось разглядеть на ней рисунок солнца.

Он подошѐл к сет-боксу, запустил в него монету, нажал кнопку, после чего загорелись лампочки и на дисплее оранжевым цветом высветилось: «Добро пожаловать, Июнь!»

— Посмотрите вперѐд. — в это сложно было поверить, но окно напротив, как и остальные в вагоне, мгновенно стало кристально прозрачным, узоры инея на стекле исчезли. Из окна открывался вид на пей-заж, где вместо снежных шапок на деревьях зеленели листья. Зимние сумерки сменились ярким дневным светом лета.

— Апчхи! — я спрятал в ладонях лицо от неожиданно яркого солнца.

— Но… как?! — восхитилась Карина.

— Это особый поезд! Имея специальные монеты, вы сможете заказать сезон по душе. Мне, например, всегда нравилось лето.

— Сейчас вернѐм всѐ обратно. Не хочу получить по шее из-за этого фокуса.

— Подожди, получается ты здесь не один?

— Да, не один. Мне нужно идти, следить за дорогой! — па-рень направился к выходу из вагона.

— Андрей, стой! — крикнул я мальчишке вслед. — Ты же ска-зал, что поезд будет идти больше часа…

— Время здесь бежит быстрее! — он щѐлкнул пальцами и скрылся за железной дверью.

— Вить, — окликнула Карина.

— Что?

— Взгляни!

День снаружи опять сменился ночью, деревья и кусты спрятались под снегом, а окна вагона постепенно затянуло пеле-ной инея.

2.Знакомство

Поезд остановился в 4.20. Когда мальчишка ушѐл, уснуть нам так и не удалось. Следующие пару часов мы прогуливались по вагонам, которые оказались пусты и ничем не примечатель-ны. Вернувшись обратно, остаток времени мы проболтали:

— Ты слышал? Машинист! А возраст-то всего ничего — шестнадцать.

— Слышал, — кивнул я, — думаю, он заметил, что мы отнес-лись к нему скептически. Поверь мне, это неприятно! Не лишним будет извиниться, если это всѐ окажется правдой.

— Согласна, — девушка взглянула на мигающий сет-бокс. — Но как такое вообще возможно? До сих пор не могу поверить в то, что мы увидели…

— Сам не знаю, как объяснить.

Карина неожиданно спросила:

— Виктор, а какое у тебя любимое время года?

— У меня? — я вздохнул. — Думаю, осень. Да, скорее всего, осень! Осенью хорошо поразмыслить. Она будто подсказывает, что нужно делать, чтобы окончательно не замкнуться в себе. Всѐ поднимает моѐ настроение: и цветные листья, и небо… всѐ во-круг становится каким-то… неестественно нарядным.

Она, подперев подбородок руками, заинтересованно смотрела на меня.

— Да ты романтик!

— Ну, не знаю. А у тебя?

— Зима. Не понимаю, почему некоторые не любят зиму и си-дят по домам. Не то, что я. Именно зимой чувствую какое-то спокойствие; по выходным брожу в наушниках по вечернему городскому парку, слушаю музыку и мечтаю, — девушка покрас-нела от смущения, — наверное, ты считаешь меня странной, да?

— Нет-нет, всѐ супер. А сколько тебе лет?

— Восемнадцать.

— Я всего на год старше.

Между нами повисла пауза. Она не была неловкой, про-сто каждый задумался о своѐм. Я ощутил, что Карина захватила всѐ моѐ внимание. Мне захотелось узнать еѐ лучше. Скромная и однозначно интересная — это сейчас встречается не так часто. Я представил, как гуляю с ней по зимнему парку, обсуждая музы-ку, книги и решил узнать еѐ номер.

— Вить, всѐ в поряд…

Карина не успела договорить, как вагоны пару раз дерну-лись, поезд резко замедлил ход и в конце концов остановился.

— Взгляни на окна! Снова… с них снова исчезли узоры! — перебил я и поднялся, опираясь ладонями о поверхность стола.

— Похоже, приехали, — Карина приподнялась, прищурив-шись, попыталась увидеть что-то в предутренних сумерках. Ни-чего, кроме клубов плотного тумана, что обволакивал состав, ей за окном разглядеть не удалось.

— Ну что, друзья, выходим?

От неожиданного голоса за спиной Карина вздрогнула, резко выпрямилась, стукнувшись о верхнюю полку, плюхнулась на место. У меня же сердце в пятки ушло и на секунду поблед-нело в глазах.

— Ты сдурел?! — нахмурилась девушка, увидев Андрея. — За-чем так пугаешь? — она потѐрла ушибленный затылок.

— Слушай, не делай так больше.

Андрей, заливаясь смехом, ответил:

— Хорошо… хорошо, не буду! Но… вы бы… вы бы себя видели, вот умора!

— Андрей, ты извини, что мы тебе не поверили, — я положил ладонь ему на плечо и посмотрел на Карину в поисках поддержки.

— Да, мы просто не ожидали и, естественно, растерялись.

— Бросьте, я всѐ понимаю, не извиняйтесь. Я точно так же не поверил во все это, когда впервые оказался в этом поезде, — улыбнулся парень. — После вашей реакции можете считать, что мы в расчѐте.

Да уж, испугались мы, как дети! Хорошо хоть не закричали во весь голос. Иначе, чувствую, «шутник» долго бы припоминал нам этот случай.

— Сейчас познакомлю вас с сестрѐнкой. Пойдѐмте, она ждѐт нас на перроне.

Мы прошли к выходу.

— Ты чего так долго? — по платформе прокатился детский возмущѐнный голосок, но из-за тумана никого видно не было.

Уезжая, мы и предположить не могли, что конечная станция встретит нас летним теплом. Несложно представить, каково было нам с Кариной в наших зимних вещах. Благо, на улице дул прохладный ветерок и, сняв верхнюю одежду, мы по-чувствовали себя намного комфортнее.

— Вот, собственно, и она, — с улыбкой произнѐс Андрей. — Знакомьтесь, это Ксюшка и еѐ пѐс Борзик.

Девочка лет десяти, одетая в простенькое платьице и лег-кую синюю кофточку на пуговицах, подошла к нашей компа-нии. Она держала на поводке небольшую собаку.«Ксюша удивительно похожа на Андрея. Только серьезнее», — подумалось мне.

— Очень приятно! Я — Виктор, а это Карина, — сказал я.

— Да, очень! — кивнула Карина.

— Когда я отправлялся к вам, пришла моя очередь заказы-вать здесь лето.

— Мы уже заметили, — сказал я. — Может, тебе пора рассказать, что это за странное место?

— В этом-то и проблема, нам и самим хотелось бы знать, для чего мы тут и что это за место.

Мы с Кариной продолжали озираться вокруг, изучая местность сквозь непроглядный туман. Когда влажные облака рассеялись, как будто из ниоткуда прямо перед нами появилось двухэтажное здание — вокзал станции с высокой башней и большими старинными часами на ней. Часы, похоже, были сломаны, так как стрелки замерли на отметке 12.

— А что это за деревья? Они…

— Искрятся? — перебил меня Андрей.

— Да. Совсем как бенгальские огни на Новый год, — закивала Карина.

— Так и есть, мы называем их бенгальские деревья, — улыб-нулся он. — Я же говорил, что вас ждѐт много интересного. Пой-

дѐмте.

— Не могу, — замерла Карина.

— Почему это?

— Потому что это так… классно!

— Правда? — обрадованно воскликнула Ксюша, — их я заказа-ла в честь вашего приезда. Я так рада, так рада, что вам понравилось, — девочка запрыгала от восторга, — Андрей не разрешал мне этого делать, но я не послушалась!

Карина онемела от ещѐ большего удивления и поверну-лась к Андрею.

— Поверь, — юноша развѐл руками, — когда ты поживѐшь здесь пару дней, то убедишься, что деревья — это только начало всему странному! — Он сделал жест рукой, приглашая за со-бой. — Познакомимся с остальными ребятами.

Карина обратила внимание на отсутствие названия стан-ции. Сначала я не придал такому пустяку особого значения, но позже и сам удивился. Андрей сказал, что не имеет понятия, по-чему нет названия станции.

Парень открыл перед нами дверь в здание вокзала. Про-пустив всех, зашѐл последним.

Мы шли по тихому коридору, освещѐнному светодиода-ми на стенах. Полосы света красными змеями ползли к лестнице — поднимались к двери.

Теперь мы стояли в длинном холле со множеством пави-льонов и ларьков с различными товарами: слева — продукты и кухонная утварь, справа — журналы и канцелярские принадлеж-ности. Наверное, нам и дня бы не хватило, чтобы посмотреть и половину из них. Но самым странным мне показались открытые двери и отсутствующий рабочий персонал. С обоих концов хол-ла эскалаторы вели на второй этаж, а стеклянный потолок зда-ния открывал вид на утреннее небо.

— Так, ребята, не торопитесь разбегаться! Осмотрите всѐ позже, у вас будет много времени. Пойдѐмте дальше, в комнату переговоров.

— Комнату переговоров? — переспросила Карина.

— Да, — ухмыльнулся парень. — Ну, точнее, это комната, где мы собираемся все вместе, болтаем и решаем «серьѐзные» вопросы, вроде «какую часть станции и вокзала будем изучать сегодня?»

— Поня-я-ятно, — протянула девушка.

Мы с Ксюшей шли позади ребят. Она держала меня за руку и не думала отпускать, даже не знаю, чем я вызвал такое доверие и интерес этой девочки.

— Ксюш, а как вы узнаѐте, что должны прибыть новые люди?

— Это всѐ часы в комнате, они сообщают…

— Правда? — обернулась Карина. Мы переглянулись. Девочка кивнула.

— Вы видели часы на улице? Так вот они сначала очень громко бьют двенадцать раз, а потом на других часах появляют-ся новые имена. Это означает, что Андрею надо отправляться за пассажирами. Только он не знает, на какой станции они сядут.

— У меня в кабине машиниста тоже есть сет-бокс. На экране высвечивается маршрут с названиями станций, на которых я должен сделать остановку, — добавил еѐ брат.

— эскалатора мы свернули вправо, прошли немного впе-рѐд до автоматической стеклянной двери, пропустившей нас в просторную комнату. В ней находилось несколько человек: па-рень в кресле, подбрасывающий теннисный мячик, и две девуш-ки, болтавшие на диване справа.

На колонне, выкрашенной в бирюзовый цвет, висели квадратные часы. Похоже, именно те необычные, о которых го-ворила Ксюша: вместо циферблата — четыре сектора с названия-ми сезонов и именами жителей станции. В секторах «Осень» и «Зима» я заметил имена. В «Осени» — своѐ, в «Зиме» — попутчи-цы. Всего отображалось восемь имѐн.

— Привет всем! — поприветствовала Карина присутствую-щих.

— О, а вот и новенькие? — вскочил с места парень.

Вместе с ним поднялись девушки: среднего роста блон-динка с ярко выраженными синими глазами и невысокая ры-женькая с богатым веснушками лицом, в правом уголке еѐ пух-лых губ виднелась родинка.

— Ребята, знакомьтесь, это наши новые друзья — Виктор и Карина. А это Костя, Марина и Настя.

Блондинкой оказалась — Марина, а рыженькой — Настя.

— Очень приятно, — кивнул я.

— И мне, — поддержала Карина.

— Добро пожаловать! — приветливо кивнул Костя.

— А почему часы разделены на четыре части и имена разме-щены парами в разных секторах?

— Они показывают времена года и тех, кто отдаѐт им пред-почтение, — сказал Костя. — Я так понимаю, тебе больше осень нравится, да?

— Верно.

— А тебе — зима? — он перевѐл взгляд на Карину.

Девушка положительно кивнула.

— А что это за Илья? — дотянуться до часов собственного ро-ста мне не хватило, пришлось встать на носочки, чтобы указать на имя в секторе: «Лето».

— Вы с ним обязательно познакомитесь! Но позже, он навер-ху, в другом конце зала.

— Почему позже?

— Илья находился там весь прошлый день, думаю, сейчас спит, — объяснила Настя.

— Многое вам удалось узнать об этом месте, пока вы тут пребываете? — я надеялся, что ситуация может хоть немного проясниться.

— Нет, Вить, только о происхождении бенгальских деревьев

— то не всѐ, — Марина прикрыла ладонью рот, чтобы зевнуть.

— Но об этом завтра. А сейчас давайте ложиться спать.

— Да, — согласился Костя. — Сутки уже без сна.

Поднявшись на эскалаторе, мы оказались в начале длинного коридора, выложенного плиткой цвета морской пены, где друг напротив друга располагались двери женской и мужской спален.

— Карина, девчонки тебе всѐ покажут, — Андрей опустил взгляд на сестру, — а ты слушайся, хорошо?

— Хорошо, хорошо… — с лѐгким раздражением кивнула Ксюша.

Они скрылись за дверью, а я отправился с Костей и Ан-дреем в мужскую спальню. Перешагнув порог, я застыл на ме-сте, уставившись на нечто странное: вместо кроватей было установлено что-то, похожее на капсулы и работающее по принципу лифта.

— Это… это что? — меня не покидало чувство недоумения.

— Колыбель, — сказал Костя. — В ней очень удобно спать! Сам почувствуешь, когда в ней окажешься. Просто нажми на ту круглую кнопку, — подбородком он указал на зелѐную панель в стене.

— спальне я насчитал шесть колыбелей и под каждой по сет-боксу. Мне приглянулась та, что справа от окна.

— Парни, а колыбель под номером одиннадцать свободна?

— Свободна, — Андрей протѐр слипающиеся глаза. — Моя под девятым номером, а у Кости — под восьмым.

Понаблюдав за парнями, я нажал на кнопку, и колыбель с тихим гулом спустилась, зависнув над цветным ковром.

— Теперь ложись удобнее, сейчас механизм тебя поднимет, — сказал Андрей.

Ребята уже сидели в колыбелях, когда я перебрасывал ноги через борт своей.

— Отлично! — захлопал Костя.

— Получилось! — у меня дух перехватило, когда колыбель понесло вверх.

Сумка, вещи и обувь остались у сет-бокса.

— Ну как, удобно? — поинтересовался Андрей.

— Удобно, — отозвался я.

— Спокойной ночки, парни! — Костя вжался в подушку.

3.Секрет бенгальских деревьев. Эскиз

Сон в новой постели обнимал тысячами невидимых рук,

— тонул под тѐплым пуховым одеялом, и меня это вполне устра-ивало, если бы не одно НО. Крик Андрея неожиданно прервал его:

— ВСТАВАЙ! УЖЕ ПОЛДЕНЬ!

— А… Андрюха, что это у тебя? Привычка — будить человека в самый разгар сна?

— Успеешь выспаться! Спускайся вниз, сегодня много дел.

— Да я бы с радостью, но как спустить эту штуку? Спрыги-вать прикажешь?

— Не обязательно, — ухмыльнулся Костя. — Достаточно ска-зать: «Вниз!». «Колыбель» сама опустится.

— Оригинально, ничего не скажешь… — я протѐр сонные глаза и задал команду: –«Вниз!»

«Колыбель» гулко начала спускаться.

— Вот видишь, всѐ просто! — съязвил Костя.

— Не смешно… — укоризненно взглянул я на него.

— Расслабься, не обращай внимания, у Костяна частенько бывает язвительное настроение. Если была бы премия за самое язвительное настроение, то Костян выиграл бы еѐ не прилагая никаких усилий.

— Что мы будем сегодня делать? Что-то исследовать на вокзале, да?

— Отчасти. Сегодня день абсолютно свободный, а вот вече-ром постараемся найти что-нибудь интересное на первом этаже, потом вернѐмся на второй, здесь меньше всего коридоров и дверей. Намного меньше, чем внизу, — сказал Костя.

— уже успел надеть брюки, осталась только футболка. Надевать остальное было ни к чему: ясное небо и солнце пода-вали знаки, что сегодня будет жаркий день.

— Андрей, но ты же сказал: сегодня много дел… Получается,

— мог ещѐ спать и спать? — расстроенно сказал я.

— Всѐ верно, много дел, — закивал парень. — Уже давно надо быть на ногах, тем более, вам с Кариной предстоит познакомиться с Ильѐй. Если захочешь, можешь прогуляться до стан-ции. Кто знает, может, найдѐшь что-нибудь помимо деревьев. Думаю, в этих брюках тебе будет жарковато. В твоѐм сет-боксе есть монеты, так что можешь купить другую одежду, но не рас-трачивай монеты по пустякам. Их мало, всего тридцать.

— Витѐк, вечер здесь настанет быстро. Не знаю, что с этим местом, но время здесь проходит незаметно… — добавил Ко-стя. — Увы, но это так. Мы в комнату переговоров. Ты как, с нами?

— Я? Д-да… я догоню. Вы идите, мне нужно переодеться и ещѐ кое-что сделать. Я приду к вам позже, хорошо?

— Договорились! — в один голос ответили парни.

— И ещѐ одно: вы не знаете, где Карина?

— Девчонки давно проснулись, они пошли гулять по вокза-лу, — ответил Андрей.

— остался в спальне, нужно было найти одежду по сезону и проверить, звонили ли родители. На телефоне оказалось больше двадцати пропущенных звонков. Последний — в поло-вине четвѐртого, когда нас ещѐ не было на станции. Они меня обыскались. Я решил позвонить, но связи на станции, как я по-нял, не было.

Домой из общежития я забрал всѐ своѐ имущество: тет-радки, ручки, ноутбук, одежду и средства гигиены. Ничего, со-ответствующего лету, у меня не было. Найдя монеты в окошке сет-бокса, я отыскал среди них одну с рисунком рубашки, на дисплее аппарата высветилась надпись: Ваша одежда.

Огромная коробка появилась у сет-бокса. В ней оказались вещи на четыре сезона подряд. Мне удалось найти то, что нужно: серые бриджи, а футболку я решил оставить свою.

Подойдя к окну, открывающему вид на бенгальские де-ревья, заметил, что днѐм, они не искрили, были обычными, как в любом другом уголке Земли. От одного к другому внизу прогу-ливалась Настя. Еѐ рыжие локоны выделялись на фоне залитой солнцем зелѐной травы.

Спустился к ней.

— Привет, Настя. Это что, какие-то вырезки?

— Добрый день, Вить. Эпитафии, посвящѐнные творческим людям.

— С чего ты так решила? Ты так уверенно говоришь…

— Я просто прочитала. Подойди сюда, где я стою. Отсюда лучше видно, — девушка указала рукой на дерево, напротив ко-торого мы оказались. — Вот, видишь? — прищурился.

На стволе дерева был высечен текст:

«Вдохновение»

Здесь жил, творил и погиб

Строганов Михаил Валерьевич

Возраст: 18 лет

Сезон: осень

(Поэт)

— Поэт?

— Да, на этом и остальных деревьях указаны музыканты, художники, изобретатели… — подтвердила Настя. — Много их, я успела узнать лишь о четырѐх. Похоже, до нас на станции побы-вало много людей, и все молодые, творческие ребята.

— Подожди…

— Вить… ты куда?

— подошѐл ещѐ к трѐм деревьям из первого ряда. Эпита-фии на стволах в правой стороне были посвящены девятилетней

девочке-художнице и двадцатилетней девушке-пианистке. Если верить надписям, то обеим удалось возвратиться домой. Об этом говорили пометки: «Здесь жила, творила и покинула станцию…»

Но в этой четвѐрке, помимо покойного парнишки-поэта, художницы и пианистки, был и писатель, которого настигла та же участь. Ему, как и мне, было девятнадцать лет. Звали его Юрий. Ниже пометки (Писатель) находилась надпись, что-то вроде послания: «Ответ скрыт в пустой монете». Интересно, что бы это могло значить?

— Иди сюда, Вить, иди быстрее… Тут что-то ещѐ написано.

— снова взглянул на крону ствола. Настя прочла вслух:

— «Счастлив тот, кто помогая ничего не просит взамен. У ко-го-то лето в мыслях, лично осень нравится мне…»

— Похоже, это какие-то рифмованные строчки, — произнѐс я задумчиво.

— А что, неплохо! — отозвалась девушка. Она ещѐ раз про-смотрела строчку, читая про себя.

— Хотелось бы текст прочесть полностью. Кстати, как дума-ешь, парни знают об этих эпитафиях?

— По-моему, нет. Насколько помню, я и Марина прибыли вторыми после Андрея и Ксюши. При нас они и не подходили к деревьям, хотя я могу и ошибаться…

«Странно, им что, вовсе не интересно из-за чего сверкают эти деревья?» — подумал я.

— … может, тебе лучше спросить у них? Если хочешь, я могу пойти с тобой, — предложила она. — Мне здесь всѐ равно делать нечего.

— Конечно, пошли.

— Тебя искала Карина.

— Правда? А где она?

— Она с Мариной и Ксюшей. Они где-то на вокзале. Решили ещѐ погулять, а я отправилась на свежий воздух.

Когда мы отошли от деревьев, я мельком заметил силуэт

— одном из окон второго этажа. Я подумал сначала, что это мне

привиделось, но силуэт снова мелькнул, и я вспомнил об Илье.

— Спасибо. Слушай, ты иди пока, а я схожу наверх. Расскажи ребятам об этих надписях. Если встретишь Карину, скажи, что скоро я приду.

Проходя по освещѐнному коридору правой части второго этажа, я миновал десятки дверей: открытые и запертые. Те, что были открыты, приводили в участки, которыми уже давно не пользовались, или в туалеты с выключенным светом. А к запер-тым я и подходить не стал. Добравшись до середины коридора, обнаружил слева от себя приоткрытую белую дверь.

Сквозь зазор между дверью и косяком мне удалось раз-глядеть небольшую, хорошо освещенную угловатую комнату со столиком, полным карандашей и кисточек; рядом стояли набор из красок в тюбиках, емкость с водой и органайзер с фломастерами. В центре комнаты была видна половина холста, сбоку от него — окно. Время от времени в зазоре проскальзывала чья-то рука, держащая тремя пальцами карандаш и, по всей видимости, набрасывающая линии эскиза, как это обычно бывает у худож-ников.

Подглядывать дальше было неудобно. Поэтому я постучался:

— Я не помешаю?

На мгновенье рука с карандашом остановилась.

— Открыто, это ты, Андрей? Или Костя?

— Нет. — Я открыл дверь полностью. — Я — Виктор, новень-кий. Мы с моей… знакомой попали сюда сегодня утром.

Запнулся, потому что не ожидал увидеть перед собой спин-ку инвалидной коляски. Рука положила карандаш обратно в ор-ганайзер. Коляска повернулась в мою сторону, и на меня взгля-нул парень с короткой стрижкой, тонкими губами и серыми гла-зами.

— Очень приятно! А я — Илья. Наверное, ребята тебе обо мне рассказывали. Проходи, — он подъехал ко мне и указал на ви-

давшее виды кресло. — Садись, не стесняйся.

— Да, мы с Кариной вчера обратили внимание на старинные часы в комнате переговоров. Настя говорила, что ты вчера весь день был здесь.

— Я размышлял, что бы нарисовать, пока не кончилось моѐ время. Меня вдохновляет только лето, только в этот сезон я мо-гу творить! А Карина — твоя девушка?

— Что? Не-ет, мы познакомились только вчера, незадолго до того, когда пришѐл поезд, который привѐз нас сюда, — объяснил я.

Парень взгрустнул, понимающе нахмурившись и опустив уголки губ.

— Тебе удалось что-то придумать, да? Это акула? — я перевѐл взгляд с Ильи на холст, установленный за ним на деревянной подставке.

— Нет, не акула, — замотал он головой. — Ты далѐк от истины.

— покажу, что получилось, когда закончу. Без обид.

— Хорошо.

— Можно вопрос?

— Да.

— В поезде Андрей случайно не показывал вам трюк с сет-боксом?

— В поезде… нет…

— соврал, вспомнив, что Андрей не должен был показы-вать нам этого трюка.

— А если честно? Не бойся, мне ты можешь сказать правду. Впрочем, я это и так знаю, просто уточняю.

— Ну… хорошо, показывал. Он сказал, что может получить из-за этого трюка по шее.

— Правильно сказал. В прошлый раз он сам в этом признал-ся, хотя и не должен был заказывать лето. Это произошло, когда я сюда попал.

— А от кого он получил бы по шее?

— От ребят, они изначально договорились не использовать монетки по пустякам, вне сезона. Но я его не выдам.

— Спасибо. Но как ты понял, что он снова ослушался?

— По смене времени года. Этим утром я сидел здесь и пы-тался уснуть после работы над эскизом, как вдруг за окном начался снег, который шѐл всего пару секунд. Не знаю, успел ли кто-то ещѐ, кроме меня, заметить?

— Насколько я знаю, нет. Иначе, ребята ему бы устроили взбучку, когда он начал знакомить нас.

— Хорошо. Пусть это останется тайной.

Незаметно для нас обоих мы проговорили с Ильѐй до са-мого вечера. Я рассказал, что мы собирались исследовать пер-вый этаж и предложил ему быть с нами. Мне хотелось узнать этого парня лучше. Поколебавшись, я всѐ-таки предложил по-мощь и отвезти его к остальным ребятам.

— Ты уверен? — уточнил он.

— Да.

— Имел опыт?

— Опыт? Нет, не приходилось, — признался я. Мне пришла в голову мысль, что он не рискнѐт довериться неопытному пар-нишке.

— Ну хорошо, вперѐд.

***

— Привет! Нашѐлся? Я тебя обыскалась, — обратилась ко мне Карина при встрече. На улице уже все были в сборе, столпив-шись возле деревьев. Андрей и Костя стояли с фонариками наготове; Марина и Настя о чѐм-то перешѐптывались; Ксюша не отпускала из виду пса Борзика, который играл с ней. Она держа-ла резиновый мячик на вытянутой над головой руке, а он, под-прыгивая, пытался достать.

— Добрый вечер всем. И вовсе я никуда не пропадал, просто подружился с одним классным парнем. Кстати, знакомьтесь. Это

— Карина, а это — Илья, — я указал на парня в коляске.

— Привет, — кивнул Илья Карине.

— Привет, я так и поняла. Очень приятно!

— Как спалось в колыбели? Я только сейчас начинаю приходить в себя, — поделилась своими впечатлениями девушка.

— Я спал, как младенец, — поделился я.

— Как младенец? Искрящиеся деревья вас не очень впечатлили? — ухмыльнулся Илья.

— Конечно впечатлили, но всѐ это так странно…

— Боюсь, это только начало. Ладно, поехали к ребятам. Теперь мы были все вместе.

— Здорово всем.

— Привет, Илюха.

— Удалось что-то новое найти?

— Ничего, кроме того, что нашли вы с Настей блестящие таблички, — Костя включил свой фонарик, и луч света пронзил воздух, отразив распластавшийся на траве жѐлтый круг. Затем круг переместился на эпитафию в честь молодого поэта, о кото-ром мы уже знали.

— Всѐ ясно.

— Дальше в лес мы заходить не стали, решили не рисковать. Скоро должны зажечься огни.

Илья прочѐл начальные строки об осени.

— Красиво, — отозвался Костя.

— Я бы с удовольствием тоже что-нибудь сочинил. — Илья повернул голову ко мне. — А у тебя есть какое-то хобби?

— Да, есть. Я пишу прозу, поступил в институт, хочу полу-чить литературное образование и стать писателем. Хотя в дет-стве мне нравилось рисовать.

— Ничего страшного. Писатель — тот же художник, только его картины — это движущиеся истории.

— Классно сказал! Спасибо, — поднял я большой палец вверх. Мне было очень приятно от сказанных им слов.

— А я вот стихи пытаюсь писать, — вмешался в разговор Костя.

— И как успехи? — поинтересовалась Карина.

— Не скажу, что всѐ идеально, но я стараюсь.

— Давно начал писать?

— Полгода. Да, не меньше!

— Дашь прочесть что-нибудь?

— Да, без проблем.

— Ну что, возвращаемся обратно? Нам ещѐ нужно прогу-ляться по первому этажу, может быть, что и отыщем. — Андрей, насвистывая какую-то мелодию, направился в сторону вокзала. За ним тронулись и остальные. — Витя повѐз Илью вслед за остальными, стараясь не отставать.

4.Пять историй

«Кажется, я нашѐл место, где напишу рассказ», — подумал я, когда луч Костиного фонарика осветил табличку двери.

Ксюша, запрокинув голову, ангельским голоском прочла:

— БИБЛИОТЕКА…

Рядом бежал Борзик и время от времени вторил еѐ голосу лаем, виляя хвостом.

— Что? Библиотека? Но мы же с девочками были здесь вче-ра… Никакой библиотеки здесь не было, правда? — Марина с надеждой взглянула на девушек, но те лишь пожали плечами в недоумении.

— Может быть, прошли мимо, не обратив внимания, — пред-положил Костя, опустив фонарик.

— Нет… Я уверена! Еѐ точно не было! — стояла на своѐм Ма-рина.

— Не переживай, — взял еѐ руку Илья, — я тебе верю!

Девушке была приятна поддержка со стороны Ильи и на еѐ покрасневшем лице появилась лѐгкая улыбка.

— ЕСТЬ! Получилось! — воскликнул Андрей у меня за спиной.

Дверь удалось открыть лишь с третьей попытки, так как в первые две она никак не поддавалась.

Мы, полагаясь на свет фонариков, вслед за Костей и Ан-дреем вошли внутрь. Жѐлтые круги, словно солнечные зайчики, устроили спринт по потолку, столам и полкам стеллажей. Ино-гда они пересекались друг с другом, иногда вовсе исчезали из поля зрения. За окном мрак сменился светом бенгальских дере-вьев, который переливами разноцветья осветил территорию станции.

Марина на ощупь нашла выключатель. Все, включая со-баку, по команде девушки на время закрыли глаза, так как уже достаточно времени провели в темноте. Когда открыли, увидели столы кофейного оттенка; полки, полные книг; стойку библио-текаря. На столе невозможно было найти свободного места, по-тому что всю его поверхность заняли журналы и ячейки с кар-точками бывших посетителей.

Пыль на столах и паутина в углах полок была заметна сразу. Казалось, встряхнув хотя бы одну из книг, все мы дружно начнѐм чихать от накопившейся пыли и закончим только к сле-дующему утру.

— Какая же тут пылища! Такое чувство, будто здесь не было никого уже лет двести… — тяжело вздохнула Настя.

— Да уж… чувствую, нам придѐтся как следует попотеть, ес-ли захотим привести здесь всѐ в порядок, — ответил я.

— Не переживайте! Нас много, справимся! — присоединился Илья.

Ребята остались у стеллажей с русской классикой. Я по-вез Илью между полок с книгами ужасов. Карина была вместе с нами. Мимо проплывали фамилии авторов, начиная с неизвест-ного мне Аббрамса, заканчивая популярными фамилиями, с ко-торыми посчастливилось познакомиться лет в двенадцать.

Наконец, мы остановились напротив отделов фантастики

— реализма.

— А я вот вообще не читаю! — признался Илья.

— Да? Почему же?

— Не знаю. Наверное, это из-за того, что я часто общался со взрослыми и мне этого хватало. Брал что-то от каждого. Вот моя мама очень много читает: Кристи, Лондона, Булгакова… в об-щем, всѐ, что под руку попадается.

— Я тоже совсем не читаю, — поделилась Карина.

— А вот моя большая часть жизни занята книгами. — Я взял с верхней полки «Вино из одуванчиков» Рэя Брэдбери, экземляр достаточно давней публикации. — Просто, я считаю, что жизнь каждого из нас — отдельный роман. И лишь изучив его целиком, мы вправе судить о качестве.

— Классно сказал! — отметил Илья.

— Спасибо.

— Илья, а как ты попал на станцию? — спросила Карина.

— Я пишу картины. Меня от серовской художественной школы отправили в Екатеринбург на Фестиваль молодых художников. Родители решили, что со мной поедет папа. В поезде

— сразу уснул. А наутро, когда проснулся, то отца не обнаружил. В вагон зашѐл всем знакомый теперь Андрей, который показал трюк с сет-боксом и монеткой. Я уже говорил Вите, теперь го-ворю тебе — не рассказывай никому, что он показывал его и вам, хорошо?

— Да, я помню. Андрей говорил об этом запрете в дороге.

— О чѐм болтаете? — к нам подошли Марина и Настя.

— Да так, Илья рассказал, как отправился на Фестиваль художников в область, а оказался на этой станции, — ответил я. — А вы? Расскажите свою историю.

— Мы с Мариной знаем друг друга с пелѐнок. Наши родите-ли дружат уже давно. Мы учимся в одной музыкальной школе по классу виолончели. Была последняя репетиция перед концер-том, к которому мы долго готовились…

— Отыграли мы не очень, — продолжила Марина. — Настя пригласила меня на все выходные к себе, чтобы пообщаться и

поработать над пьесой, нам не хотелось провалить представле-ние, на которое было потрачено много сил и времени.

— Интересно, соседи не жаловались на шум? — улыбнув-шись, поинтересовался я.

— нам присоединились Костя и Андрей. В руке Костя держал небольшой сборник стихов Есенина.

— Не жаловались. Моя семья живѐт за городом. Так что ни-кому я проблем не доставляю, — хихикнула Настя.

— А вы сами откуда? — спросила Карина.

— Есть такой небольшой городок возле Краснотурьинска, называется Карпинск.

— Костян, а ты расскажешь что-нибудь? — спросил я.

— Я из Североуральска, в городе я нашѐл людей, близких мне по интересам в клубе поэтов. Мы встречались каждый ме-сяц и читали друг другу стихи, обменивались опытом. Я ехал с очередной встречи, когда попал сюда. Меня встретил Андрей и его сестрѐнка, позже я познакомился с девчонками и Ильѐй.

— Ребята, — Марина обратила на нас с Кариной внимание, — а что расскажете вы?

Мы переглянулись.

— Да нечего рассказывать. Мы с Кариной только вчера по-знакомились на станции в Синьевском. Сели на 128-ой рейс, а потом к нам в вагон зашѐл Андрей. Дальше вы сами всѐ знаете.

Все уставились на Андрея.

— Теперь твоя очередь. Помнишь? Ты обещал рассказать, что произошло с вами, как получилось, что вы оказались среди нас? — сказала Карина.

— Это бесполезно, ребята! Он даже нам этого рассказывать не хочет. — Произнес Костя.

— Я просто не могу!

— Но почему? Расскажи, нам интересно! — попросил я.

— Мне неприятно вспоминать об этом.

— Не переживай, просто расскажи, тебе обязательно станет легче, — заверила Настя.

— Это случилось месяц назад. Нас с сестрой рано утром под-няли родители. Всѐ, что я помню, — громкий лай собаки, чѐрный дым и огонь за окном. Мы с мамой оказались во дворе, где со-брались все жители барака. Кто-то плакал, кто-то пытался до приезда пожарных потушить огонь своими силами. Следом за нами наружу выбежал папа с Ксюшей на руках, а впереди них нѐсся Борзик.