Бесплатный фрагмент - В плену вожделения

«Как мёд, нектаром вожделенья,

Запретный, сладкий, наливной,

Сочится плод воображенья

На древе похоти шальной.

Его вкусив, я пребываю

В плену разврата и утех,

За то корю себя, ругаю,

Но вновь смакую этот грех»…

Андрей Шикин, автор

В ПЛЕНУ ВОЖДЕЛЕНИЯ
(эротическая новелла)

СЦЕНА I
НОЧНОЙ ПОЕЗД В БАРСЕЛОНУ

ОНА вошла в купе. ОН вышел.

За НЕЙ вослед вошёл другой.

Закрылась дверь, и ОН услышал

Знакомый голос и чужой.

ОН слышал звуки чайных ложек

И поцелуев страстных звук,

Звук клёпок, молний и застёжек

И то, как застонали вдруг.

Катились медленно вагоны,

И ОН, смакуя эти стоны,

Стоял в проходе у окна.

А в этот миг, обнажена,

ОНА другому отдавалась.

Светила бледная луна,

Сердец биение учащалось.

И вот, тройной протяжный стон

В ночи раздался в унисон…

Одиннадцатое июля. Мадрид.

Железнодорожный вокзал Chamartin.

В двадцать два пятьдесят ночной поезд Estrella «Costa Brava» издал протяжный гудок и медленно тронулся. С рюкзаками за спиной они выбежали на перрон.

— О, боже! Он уходит! — запрыгав на месте проголосила Франческа.

— Скорее! Бежим! — схватив за запястье, Леонардо энергично потянул её за собой.

— Пропустите, мистер! Наш поезд уходит! Пожалуйста, мисс, дайте пройти! — кричал он, проталкиваясь сквозь толпу. Достигнув края платформы, они остановились.

— Приехали, — выдохнул он, беспомощно глазея на медленно проходящие мимо вагоны.

Нагнувшись вперёд, Франческа стояла, уперевшись руками в колени. Она смеялась.

— Эй! Давайте сюда! — окликнул их кто-то из проезжающего мимо вагона. Это был проводник. Он стоял в открытом тамбуре, протягивая им руку.

Франческа взглянула на Лео. В его глазах висел приказ.

— Нет, Лео. Я не смогу. Подожди. Он едет слишком быстро. Слышишь? — запротестовала было она. Но всё было уже решено.

— Быстро! — скомандовал он.

Сорвавшись с места, они рванули вдогонку.

— Смелее! Дайте мне вашу руку, мисс! — крикнул проводник, широко раскрыв свою пятерню. Поезд ускорялся.

— Ну же! Хватай его! — прихватив за талию, Лео толкал её вперёд.

Они бежали, едва успевая перебирать ноги.

Франческа протянула руку и, издав пронзительный визг, запрыгнула на борт. Вцепившись в поручень, Лео нырнул в тамбур вслед за ней.

Оттеснив их к центру, проводник захлопнул дверь.

— «Успели-таки», — запыхавшись произнёс он. Сердца бешено колотились. Лео обнял её.

— С божией помощью, друзья мои, с божией помощью, — проговорил проводник, похлопывая Лео по плечу.

— Да-а, эт-точно. Но и не без вашей — ответил Лео, поворачиваясь к тому лицом.

— О, не стоит, — с усмешкой отмахнулся проводник, — Просто делаю свою работу. Знаете, настолько приятно помочь людям, что иногда волей-неволей нарушаешь правила. Узнай об этом начальство, и я вылечу как пробка.

— Об этом можете не беспокоиться. Оно не узнает. Мы обещаем. Да, милый? — вмешалась Франческа.

— Замётано! — с улыбкой бросил Лео.

— Супер! Я так и думал, — закивал проводник, — Смею предположить, что билеты у вас всё же имеются?

— Так точно, есть билеты, — Лео сбросил с плеч рюкзак, открыл накладной карман и, опустив руку внутрь, стал шарить там в поисках посадочных талонов.

— Хм, странно. Одну минуту. Уверяю вас, они только что были здесь.

— Не сомневаюсь, что так и есть, — проводник глядел на Лео, не переставая улыбаться.

Поезд набирал скорость.

Присев на корточки, Лео как следует порылся в рюкзаке. Безрезультатно. Он поднялся и, похлопав по карманам джинсовых шорт, окончательно раздосадовался. Ни билетов, ни паспортов.

— Дорогая, ты ведь покупала билеты? — спросил он.

— Билеты? — Ах-х, да. Подожди. Я сейчас гляну. Не помню точно куда я их сунула. В рюкзак, наверное — скинув с плеч свой рюкзак, она расстегнула молнию.

— Позвольте я подсвечу вам, — проводник щёлкнул кнопкой казённого фонарика, направив пучок неона на её рюкзак.

— Да, спасибо, — она проверила все карманы. Сначала накладные, затем внутренние. Ничего.

— А в вещах? Может они в вещах? — спросил Лео.

Франческа переворошила вещевой отсек рюкзака, но это тоже оказалось тщетным. Паспорта и билеты исчезли.

— Ну и что теперь? — нервно вскрикнул он.

— Вот чёрт! Этого не может быть! — Франческа растерянно продолжала копаться в своём рюкзаке. Прости, милый! Я не хотела. Правда! Я их, видимо… Я их… Блин, я реально не помню, где они!

Сейчас она была готова разрыдаться.

— Да бл. ть, Чесс, это пи..ец какой-то! Ты вообще понимаешь, что говоришь, а? — он вскипал от накатывающей ярости, — Хрен с ними с билетами, но что нам теперь делать без паспортов?!

— Так, друзья мои, прошу вас, успокойтесь, — вмешался проводник, — Не вы первые не вы последние. Люди постоянно теряют документы, но от этого ещё никто не умирал. Главное — спокойствие. И взаимопонимание. Давайте начнём с того, что меня зовут Жозе и я призываю вас держать себя в руках. Не нервничайте. Нервные клетки, как известно, не восстанавливаются. Окей? — спокойно произнёс он, положив руки на плечо каждого из них.

Повисла короткая пауза. Они стояли, глядя друг на друга. И каким-то чудным образом нервозность внутри Лео и Франчески за считанные секунды сошла на нет.

— Что ж, прекрасно, — продолжил проводник, — Послушайте, высаживать вас на ходу за отсутствие билетов я не намерен. Мы практически только тронулись и вот, что я предлагаю. Вы немедленно позвоните дежурному по вокзалу и попросите организовать поиск ваших документов. Там полно полицейских и они помогут. К тому же, мир не без добрых людей, — я очень надеюсь, нет, я просто уверен в том, что кто-то из обитателей вокзала уже нашёл их и передал куда следует. В хорошем смысле, конечно. Так что, просто позвоните. Чтобы не возвращаться назад, по прибытию в Барселону свяжитесь по скайпу из офиса начальника вокзала с его коллегой на вокзале в Мадриде. Увидев вас обоих на экране, тот удостоверится в том, что паспорта действительно ваши. Попросите его отправить документы до Барселоны утренним поездом через одного из проводников. Ближайший поезд в семь утра. В Барселону мы прибываем в два ночи. Вам останется лишь скоротать время на вокзале Барселоны до полудня. Сойти на ближайшей станции вы не сможете. До Барселоны остановок не будет. Ни одной за более чем шестьсот километров. Хотя, в этом для меня есть свой плюс — меньше остановок — меньше потенциальных проверок со стороны железнодорожной инспекции. Они частенько подсаживаются на промежуточных станциях, пытаясь поймать нас на подсадных «зайцах». А что до билетов с паспортами, то здесь можете быть спокойны. Всякое бывает. Все мы люди, в конце концов. Во всяком случае, я здесь хозяин и сегодня я добр, как никогда. Так что, расслабьтесь.

Он посмотрел на Франческу. И этот взгляд, тепло его мягкой, нежной ладони на её обнажённом плече, бархатистый тембр его голоса в ту же секунду сделали своё дело. По её телу вдруг пробежала волна возбуждения. Под волосами на голове забегали мурашки, а внизу живота стало невыносимо приятно. Франческа вздрогнула, на миг закрыв глаза.

Заметив это, проводник немедленно удалил руки с их плеч.

— Ах, простите мне эту вольность, — виновато произнёс он.

— Всё нормально, Жозе, — бросил Лео, протянув ему руку, — Мы вам очень признательны.

Что ж, тогда прошу вас, проходите, — вежливо сказал тот. Он нажал зелёную кнопку, и автоматическая дверь отворилась, приглашая пройти по устланному ковролином длинному коридору, залитому тусклым ночным освещением. Франческа прошла первой. Лео проследовал за ней.

— Прямо до упора. Ваше купе под номером один, — полушёпотом проговорил проводник, шагая вслед за ними.

Остановившись у купе под номером один, Патрисия и Лео прижались к окну, давая пройти хозяину вагона.

— Открывайте смелее. Не бойтесь, она не под напряжением, — пошутил тот.

— Хорошая шутка, — Лео потянул ручку вбок и открыл дверь.

— Выключатель слева, если что, — стоя позади сказал проводник.

Пошарив рукой по стене, Лео клацнул тумблером. Тёплый неон озарил внутреннее убранство салона.

— Уау! Бордовый велюр! Круть! — застыв на пороге восхищённо проговорил он.

— Лео, входи давай уже, — устало бросила Франческа, уперевшись лбом в его широкую спину. Они вошли.

Скинув шлёпки, он уселся на мягкий диванчик. Бросив сумочку на столик, она потянулась, протяжно зевнула и присела напротив него.

— Сейчас я принесу вам свежее постельное бельё и чай, — заглянув в купе сказал проводник.

— Да, пожалуйста, — ответил Лео, закидывая ноги на стол.

Проводник удалился.

— Лео, пожалуйста, убери ноги со стола, — вяло запротестовала Франческа.

— Господи, а что такого особенного то? — попытался отбиться он, — Поду-у-маешь! Но-о-оги!

— Хм! Ты в своём уме вообще? — настойчиво продолжила она, — Мы и так здесь на птичьих правах, а ты ведёшь себя чёрт-те как! Не нужно злоупотреблять добротой человека! Веди себя прилично.

— Так, Чесс, что за тон вообще?! Слышишь? И разговаривай на полтона тише. Окей? Мы не одни в вагоне. Там вон, в других купе, наверное, люди спят уже! Время знаешь сколько?!

Она строго взглянула на него.

— Ладно, ладно. Как скажешь, — недовольно подчинился Лео. Спустив ноги на пол, он вздохнул и закрыл дверь в купе.

С минуту они сидели молча. Раздался тихий стук в дверь.

Лео открыл. В проходе стоял тот самый проводник. Он протянул Лео упакованное в полиэтилен бельё, — Вот, пожалуйста, возьмите. Через пару минут я организую чай. Вам с лимоном?

Лео кивнул. Проводник снова удалился, а Лео вновь закрыл дверь.

— Ну что, будем стелиться, малыш? — спросил он.

— Нет, блин, ща забухаем и будем голыми бегать по вагону, — сострила она недовольно.

— Чесс, я не понял! — он схватил её за запястье, — Это что сейчас было, только что? А? Ты с кем вообще разговариваешь?! Ты забыла кто я? Забыла, кто тебя содержит?! Проблем захотела?! Один мой звонок, и ты вылетишь с кафедры! Поедешь, мля, обратно в свою тьму тараканью! Ты слышишь?!

— Мне больно! Отпусти меня! — тихо вскрикнула она, пытаясь освободиться от его железного хвата.

Его лицо раскраснелось. Расслабив кисть, он отпустил её руку.

— Старый извращенец! — обиженно бросила она, потирая руку.

— Что ты сказала?! — Лео чуть было не вспылил, но вдруг осёкся, — Ладно, не время сейчас для ругани! Слышишь? Не обижайся, прошу тебя. Я не хотел сделать тебе больно, Чесс.

Она отвернулась. Они снова сидели молча.

— Между прочим, мне всего лишь сорок пять. И ты знаешь об этом, — чуть уже более спокойно сказал он, — Но, если ещё хоть раз назовёшь меня подобным образом, я… — он снова осёкся.

— Что?! Что ТЫ?! Что ты сделаешь?! Поднимешь градус своих грёбаных сексуальных фантазий, заставив меня трахаться при тебе сразу с кучей мужиков, да?! Или что?!

Теперь он молчал. Злясь на неё, он хотел, чтобы она замолчала.

— Я даже знаю, о том, что ты задумал на сегодняшнюю ночь! — продолжала она, войдя в раж, — Да, да, представь себе знаю! Разве может быть что-то иное, а, Лео?! Я же говорю, ты извращенец! Пусть и не старый, но извращенец!

С той стороны снова постучали.

— Так, Чесс, тихо! Всё! — Лео открыл дверь.

— Ваш чай, друзья. С лимоном, — войдя, проводник поставил на стол два стакана, — Моё купе через стену. Если что — стучите. А теперь располагайтесь, пейте чай и отдыхайте. За 15 минут до прибытия в Барселону я вас разбужу. Окей?

— Да, конечно. Спасибо, Жозе.

— И ещё, — едва заметным движением головы проводник предложил выйти в коридор.

Лео вышел, закрыв за собой дверь.

— Будет желание, заходите со своей дамой ко мне на огонёк — прошептал Жозе, кивнув в сторону своего купе, — Поболтаем. У меня в шкафчике имеется бутылочка хорошего виски.

Глаза в глаза они простояли молча около десяти секунд, словно считывая друг друга.

— Можете считать, что ваше предложение принято, — уловив двусмысленность приглашения ответил Лео.

Буду очень ждать, — бросил проводник. Его глаза улыбались. Кивнув, он удалился в своё купе.

Лео снова возбудился. Постояв в коридорном полумраке ещё с полминуты, он позвонил дежурному администратору мадридского вокзала. К счастью, их паспорта обнаружила какая-то внимательная старушонка. Он облегчённо вздохнул и, открыв дверь своего купе, вошёл внутрь.

— Ну что? Ты успокоилась? — спросил он, присаживаясь на диванчик рядом с ней.

Франческа сидела, глядя в тёмное окно. Чуть поодаль пробегали мерцающие россыпи желтоватых огоньков, а в стекле под свет неона отражались её черты — чуть удлинённое лицо, на котором был нарисован высокий лоб, большие зелёные глаза, тонкий, слегка вздёрнутый носик и бутон пышных, чувственных губ. А ещё тонкие запястья и длинные, изящные пальцы рук. Аккуратно зачёсанные назад, её золотые волосы были собраны на затылке в короткий хвостик. Эта причёска придавала ей весьма строгий вид. Ей было двадцать пять. Почти все мужчины, которых она встречала, не стеснялись признаваться ей в том, что она очень смахивает на Анджелину Джоли. Проще говоря, она была ничем иным, как воплощением женской красоты и сексуальности. В чистом виде. Её точёную фигурку можно было сравнить с божественными женскими скульптурами античных мастеров. Говоря современным языком, внешние природные данные Франчески вполне себе отвечали требованиям, предъявляемым к моделям разряда «super wow». И помимо Анджелины Джоли, она смахивала на дорогую морскую виллу первой береговой линии.

Присев к ней, Лео нежно коснулся кончика её носа. Недовольная, она отвела голову.

— У меня для тебя хорошая новость, Чесс, — выдал он с улыбкой, с лёгкостью потеребив мочку её ушка, — Завтра к полудню мы получим наши паспорта. Ты слышишь? Их нашла какая-то старушка. Божий одуванчик. Ты действительно забыла их на том диванчике в зале ожидания.

Она не прореагировала, продолжая смотреть в окно.

Эй, Чесс? Ну перестань, зайчонок. Посмотри на меня? Посмотри же. Что ты там увидела, в этом чёрном окне? Там нет ничего интересного. Лучше посмотри на меня, — не переставал он, — Всё хорошо. Давай, давай, давай, обними папочку. Ну же, скорее, — своими сильными руками он взял её тонкую талию в кольцо, прижавшись губами к её загорелому плечу.

— Лучше смотреть в это тёмное окно, чем на тебя! — вздохнув проговорила она.

— Ну хватит, Франческа. Перестань, — он поцеловал её в щёку.

— Я не хочу тебе ни слышать, ни видеть, Лео. Я тебе больше не игрушка! Ты понял меня? И я не должна тебе больше ничего! — запротестовала она в попытке вырваться из его объятий, — Я устала от твоих извращений. Не нужны мне никакие деньги! И этот сраный Оксфорд — тоже не нужен! Плевать! Гори оно всё синим пламенем! Как только приедем в Барселону, как только я получу назад свой паспорт — я уеду к маме. В ту самую тьму тараканью, как ты изволил выразиться! Я устала. Слышишь? Я устала удовлетворять кого-то ради твоих больных фантазий! С меня довольно!

На её щеках выступили слёзы. Таков сейчас был их диалог.

Но за более чем полгода он слишком хорошо изучил её. Изучил лучше, чем она думала. И поэтому уже спустя пять минут их языки сплетались в жарком поцелуе.

Он сидел на диванчике. Она была сверху. Как наездница, которая пытается укротить дикого жеребца. В этот миг всё было именно так, как она желала. Она думала, что ещё совсем немного, ещё пара минут и это случится. Но, увы. Снова провал. Этой ночью, как и всегда до этого, у него на неё был другой план.

— Слушай, тебе не кажется, что здесь становится слишком жарко, — сказал Лео, отстраняя её от себя. Отступив назад, она встала посреди купе.

Чуть наклонившись вперёд, он обхватил ладонями её запястья и используя свою нежную силу потянул к себе. Их обнажённые колени соприкоснулись. Она помассировала мочки его ушей, отчего кожа его головы заиграла сотнями колких, приятных электрических импульсов. Его руки нырнули ей под платьице.

— Ну и кто это у нас здесь без трусиков? — игриво произнёс он, страстно сжав её упругие, нежные и тёплые ягодицы. Его эрекция была уже на подходе. Но Лео не спешил. Для него было ещё слишком рано. И он игриво оттолкнул её. Приземлив своё мягкое местечко на диван, Франческа недоумённо захлопала своими длинными ресницами. В её взгляде висел вопрос. И Лео продолжил свою игру.

— Иди ко мне, малышка, — бросил он шёпотом и, ухватив её за запястья, потянул на себя. Франческа упёрлась ладонями в его широкие плечи. Их дыхание учащалось, а сердца набирали обороты. Ладони стали влажными. Она попыталась вновь оседлать его, но позволил. В этот миг она поняла, к чему он ведёт — это была прелюдия. Но она снова была чужой. Она была не для них. Поняла, что и в этот раз он снова разогревал её для другого мужчины. И это снова вызвало в ней гнев. Гнев, злобу и ужасную обиду. Но потребность в деньгах и элитном образовании снова перевесили. И она снова сдалась, отпуская ситуацию под его полный контроль. Под гнёт его больной и безграничной сексуальной разнузданности.

— Наслаждайся же, старый извращенец, — подумала она, — В последний раз!

Франческа снова принялась играть свою роль. Роль в спектакле, сценария к которому она не знала. Эта роль была до невозможности проста. И ей совсем не нужно было учить сценарий. Потому что она сама его создавала. За последние полгода она стала великолепной актрисой. Она держалась настолько естественно, что ей могла бы позавидовать любая дива Голливуда. Создавая сценарий, она тотчас отыгрывала роль. Немедленно. Здесь и сейчас.

— Что ж, хорошо. Сделай это. Только очень постарайся, — бросила она, поставив одну ногу на диванчик. Прямо перед его лицом. Лёгким движением руки Франческа приподняла подол своего жёлтого сатинового платьица.

Лео взглянул на неё снизу-вверх. Их глаза встретились.

— Ну? Что смотришь? Давай уже, делай, что должен! — строго приказала она, притянув его за затылок в то самое место, — Поработай, котик. Как следует.

Лео покорно подчинился. Там, внизу, она почувствовала его жаркое дыхание.

Томно дыша, Франческа запустила руку в его густые смолистые волосы. Прикоснувшись ладонью другой руки к его щеке, она направила его нежные губы именно туда, куда она теперь так сильно желала их получить. Это было очень влажно. И очень жарко. Воздух стал наполняться нотками секса. Он делал это пару минут, нежно массируя своими крепкими мужскими ладонями её обнажённые ягодицы, покрытые от возбуждения «гусиной кожей». О, да! Это и в самом деле было очень влажно. Влажно и жарко.

Войди в меня, Лео! — доведённая до изнеможения неистово прошептала она, пытаясь стянуть с него шорты, — Или хочешь, я возьму его? Ну же, позволь мне выпустить его на волю? Прошу!

Франческа была на грани безумия. Всё её тело вожделенно тряслось. Она опустилась перед ним на колени, пытаясь стянуть с него шорты.

— Нет, нет, Чесс, не сейчас. Прошу тебя, — отрезал он, подняв её с колен.

Который раз она жаждала повернуть действия своего сценария по течению своей воли. Но это снова оказалось тщетным.

Плюхнувшись на диванчик напротив, она учащённо дышала. Возбуждение, злоба и опустошение — то, что она чувствовала сейчас внутри своего естества. Со звериным усилием она сдерживала себя, чтобы не разрыдаться.

Минуты две-три спустя со стороны купе проводника в их стену раздался тихий стук.

— Что это? — чуть остыв, Франческа приподнялась на диванчике и уселась, поджав колени к подбородку, намеренно обнажив свои прелести. И он не смог не заметить их. В ту же секунду в его груди снова пробежало чувство, схожее с тем, которое человек испытывает стоя на краю высокого небоскрёба. Во внутреннем пространстве его шорт, там, за молнией ширинки, тотчас стало невыносимо тесно. Она надеялась, что он передумает и, накинувшись на неё, сделает то, чего она сейчас так страстно желала. Но Лео не передумал. И он не мог более терпеть эту сладкую муку.

— Так, Чесс, давай-ка, поднимайся. Нас ждут, — сказал он, протягивая ей руку, — Давай, давай.

— Куда, Лео? Куда ты меня тянешь? — она смотрела на него снизу-вверх.

— Нас пригласили на рандеву.

— Это то, о чём я думаю? Жозе? — спросила она.

Он кивнул ей в ответ, — Выпьем виски, поболтаем и всё такое прочее.

— Выпьем виски и поболтаем значит? — она сделала паузу, а затем продолжила, — Да-а, пить виски и болтать — это хорошо. А насчёт «всё такое прочее» можешь объяснить чуть подробнее?

Она пристально смотрела на него в ожидании ответа.

— Сама знаешь. В конце концов ты обещала, Чесс.

— Что я обещала? — влёт спросила она.

— Что, что? А ты забыла уже, да? Забыла?

— Что я забыла, позвольте спросить?

— А то, что всегда будешь слушаться меня. Разве не так? — продолжал он настойчиво, — Как же быстро ты всё забываешь! Всё забываешь, неблагодарная! Ты забыла кто твой хозяин? Или я мало тебе плачу? А? Неужели Оксфорд и двадцать кусков в месяц для тебя уже недостаточно, чтобы перестать постоянно сопротивляться мне?! У тебя есть всё, что ты пожелаешь! Абсолютно всё! Я таскаю тебя по всему белу свету! Ты ведь об этом мечтала в детстве, не так ли?

Он замолчал. Стоя перед ней, он продолжал протягивать ей руку в ожидании того, что она, как и всегда до этого покорится ему. Что, подав ему руку она поднимется и скажет, — Ну хорошо, милый, как скажешь.

Но он услышал нечто другое.

— Лео, знаешь, я уже устала слышать от тебя упрёки. Я не хочу больше быть с тобой. Пошёл ты, — Франческа растянулась на диване и уставилась в потолок, — Ищи себе другую. Я устала выслушивать всё это. Устала быть игрушкой, с помощью которой ты питаешь свои извращённые фантазии. Мы знакомы с тобой уже более полугода, а ты ни разу не овладел мной. Не хочу больше быть чужой шлюхой! Ты слышишь?

— Даже так? — он сказал это таким тоном, словно это удивило его, — А чьей же? А? Чьей шлюхой ты хочешь быть, раз устала быть чужой?

— Твоей, дурачок, — тихо сказала Франческа и отвернулась к стене. Она плакала.

По крыше барабанил тёплый летний дождь. Струйки воды стекали до середины окна, а затем устремлялись куда-то вбок, гонимые потоком набегающего свежего воздуха. Поезд мчался так быстро, что казалось он вот-вот сойдёт с рельсов и взлетит в поднебесье. В купе номер один ночного поезда Estrella «Costa Brava» под стук колёс и шум дождя, задумавшись каждый о своём, сидели двое. Они мчались в Барселону, навстречу своей судьбе…

В стену снова постучали.

— Ладно, — бросила она, поднимаясь с диванчика, — Я согласна. Идём на рандеву.

Франческа поправила платьице, а затем достала из своего рюкзака косметичку. Она подкрасила губы ярко-красной помадой, распылила на себя немного дорогого парфюма, поправила причёску и, взглянув на себя в зеркальце, улыбнулась своему отражению. Она, как всегда, была неотразима.

— Ну что, Лео, вперёд! Жозе ждёт нас! И да здравствует наше ночное рандеву!

Дождь перестал. Из-за сказочных ночных облаков осторожно пробиралась одинокая луна. Лео стоял в проходе. Он мог быть даже там, внутри купе проводника. Мог сидеть и наблюдать всё это своими глазами. Если бы хотел. Но сегодня он решил, что достаточным будет просто слышать. И сейчас он упивался этими звуками. Приспустив шорты, он занимался тем, о чём здесь, с точки зрения цензуры, будет излагать весьма неуместно. Прислушиваясь к звукам за спиной, он прокручивал в своём воображении те самые сцены. Немыслимые. Жаркие до безумия. Сцены, от которых то, что он сейчас сжимал в своей ладони, становилось всё крепче, пока, не став твёрдым как камень, принялось выбрасывать на стену под окном порции густой горячей сп… мы. Уперевшись лбом в стекло, он затрясся в протяжном стоне.

В ту же самую секунду позади него, за закрытой дверью, в безумных оргазмах сладострастно стонали двое — Она и Жозе, проводник…

Простояв пару минут, Лео подтянул шорты и растворился в темноте своего купе. Он лёг на диван слева, глубоко вздохнул и закрыл глаза. Из-за стены всё ещё раздавались звуки того самого рандеву, которое он затеял.

— О, Боже! Как же, наверное, хорошо им сейчас вдвоём! — подумал он. И от этой мысли за ширинкой его джинсовых шорт вмиг снова стало невыносимо тесно. С минуту он попытался отогнать от себя эти мысли. В какой-то миг ему это удалось, и он медленно погрузился в сон. Через полчаса в купе проводника наступила тишина. Рандеву исчерпало себя.

Франческа открыла дверь, вошла и нырнула к нему под простыню.

— Я люблю тебя, Лео, — шепнула она ему на ухо, обвивая его мускулистое бедро своими изящными ножками.

— Я тоже тебя люблю, малышка, — процедил он сквозь сон.

Колёсные пары отстукивали по стыкам рельсов. Средь южных звёзд о чём-то скучала на небе одинокая луна. Уткнувшись губами в колючую щетину его щеки, Франческа думала о том, что же принесёт ей завтрашний день. С этой мыслью она задремала.

В два часа ночи в дверь постучали. Это был Жозе.

Спустя пятнадцать минут поезд медленно подошёл к железнодорожному вокзалу Барселоны и остановился. Из вагона на перрон сошли двое… Лео и его Франческа…

СЦЕНА II
ЛАСКОВЫЙ ПЛЕН

И бриз ночной вдыхали ноздри,

И плоти соль язык вкушал…

Двенадцатое июля. Барселона.

Их поезд прибыл на самую дальнюю островную платформу железнодорожного вокзала Estacio de Barcelona-Sants.

— На вокзал сейчас нельзя. Вам следует пройти вокруг, друзья мои, — обратился к ним станционный сотрудник в униформе, лишь только они вышли из вагона.

— А что там случилось? — спросила Франческа.

— Ничего особенного. Кто-то позвонил и сообщил, что на вокзале бомба. Всех эвакуировали. До единого.

— Вы серьёзно? — спросил Лео, вглядываясь в мигающие вдали проблесковые маячки полицейских машин, — А я было подумал, что там дискотека, — сострил он под конец.

— Я оценил ваше чувство юмора, мистер, — бодро ответил сотрудник.

— Нет, вы, конечно, можете сходить туда и потанцевать, но я не думаю, что это хорошая идея. Да и не пустят вас туда. Там куча полицейских. Сапёры прибыли. Кинологи с собаками и всё такое.

— Третий раз за десять дней. Мы к этому уже привыкли, — ровным, спокойным тоном сказал сотрудник, — Но бдительность терять нельзя.

— Да, это точно. Время сейчас неспокойное, — бросил Лео.

Кивнув ему в ответ, сотрудник продолжил, — Пройдёте по этой платформе вдоль вашего же поезда, во-о-н туда, — он указал им рукой в направлении обхода, — Видите, туда как раз идут все прибывшие? Там уже безопасно. Далековато, конечно, но что поделаешь. Безопасность пассажиров для нас превыше всего.

— Согласен, — ответил Лео, — Приятно это слышать.

— Там сейчас временный выход в город, где вас и встретят, и проконсультируют, если нужно. Видите, там тоже мигалки играют, — он снова указал им рукой в том же направлении, — Там и потанцуете. Можете хоть всю ночь танцевать. А теперь, прошу, поторопитесь. Как говорится — от греха подальше.

— Всё понятно, — махнул ему рукой Лео, — Ещё раз спасибо.

Подтянув рюкзаки, они взялись за руки и заспешили к выходу.

— Что скажешь? — спросила Франческа.

— А что сказать? Приключения продолжаются, мать его так, — Лео усмехнулся, — Сначала паспорта, теперь бомбы вот. Будет о чём рассказать в совете директоров.

— А про нас? — спросила она.

— Что про нас?

— Про нас ты тоже рассказываешь в своём совете директоров?

— Перестань, Чесс. Не начинай.

— Ладно. Как скажешь. Мне уже всё равно, — сказав это, она глубоко вздохнула.

Они прошли полпути до выхода. Столбы с фонарями закончились, и они едва могли разглядеть куда ступают.

— Осторожно! Смотрите под ноги! — проголосил человек с фонариком в руке, идущий им навстречу, — Не нырните с платформы на пути! От вас потом костей не соберёшь!

Лео остановился, включил режим фонарика на своём телефоне и направил свет вниз по ходу движения.

— Держись крепче, — сказал он, сжав её ладонь чуть сильней.

— Ну? И каков наш план на сегодня, господин член совета директоров? — спросила она, — Кроме того, что до обеда нам нужно где-нибудь перекантоваться, пока наши паспорта из Мадрида не приедут.

— Перекантуемся, Чесс, перекантуемся. Не переживай. Давай сначала со станции выберемся? Окей? На свет выйдем, а там глянем, что и как. Найдём кафешку, закажем кофе и обсудим.

— А, ну да, ничёшный такой план. Убила бы за капучино с гамбургером. Или с пиццей.

— Потерпи, сейчас всё будет, Чесс.

— А ещё покурить бы. Какую-нибудь вкусную сигаретку.

— А вот курить вредно, — бросил он.

— Знаешь, Лео, говорят, что жить вредно, — сострила она.

— Ну ладно, ладно. Будет тебе сигаретка. Раз уж так хочешь.

— А свою дашь покурить? — продолжила она в шутливой манере.

— Может быть, — усмехнулся он.

— Думаю, что твоя сигара самая вкусная, — почти промурлыкала она.

— Перестань, Чесс. Не сейчас, — отмахнулся Лео.

Она вздохнула.

— Обиделась? — легонько подтолкнув её плечом спросил он.

— Забей. Проехали, — недовольно отрезала она.

Пройдя ещё метров тридцать, они упёрлись в живую очередь и остановились. Переминаясь с ноги на ногу, пассажиры медленно продвигались вперёд к освещённой одиноким фонарём кирпичной арке, которая сейчас выполняла функцию пропускного пункта. Людской гвалт в свете полицейских мигалок — так можно было описать то, что здесь сейчас было.

— А вот и цветомузыка, — пошутила она, принявшись с лёгкостью натанцовывать, — Лео, может реально потанцуем.

— Всё, Чесс, прекрати. Не время. Постой спокойно. Я прошу тебя.

— Ха, подумаешь. Ну танцую. Ну и что с того? За это что, арестовывают? Странный ты, Лео. Странный и больной.

Она рассмеялась.

— Франческа, накажу, — сжав её ладонь, отрезал он.

— Жду не дождусь, — свободной рукой она сделала ему на щеке нежный цап-царап.

Сыграв роль нежного тигрёнка, он аккуратно прихватил зубами её шаловливые пальчики.

— О, да! Съешь меня, мой хищный зверь! Съешь меня всю! — отреагировала она.

Лео ослабил прикус, но она продолжила водить подушечками пальцев по его губам.

— Всё, Чесс, мы подходим. Займёмся этим потом.

— Ага. С тобой займёшься, пожалуй, — кисло бросила она, отворачиваясь в сторону.

Наконец они пересекли ту самую кирпичную арку, очутившись на пятачке, образованном несколькими полицейскими машинами и живым кордоном из дюжины копов. Проблесковые маячки слепили глаза. Пройдя сквозь арки-металлодетекторы, они забрали свои рюкзаки и телефоны после досмотра, но, прежде чем им удалось убраться прочь, их остановил чей-то голос позади. Лео и Франческа обернулись. Перед ними стоял рослый рыжеволосый коп лет сорока пяти.

— Позвольте взглянуть на ваши паспорта? — вежливо сказал он.

— Это ещё зачем? — возмущённо ответил Лео.

— Простая формальность, мистер, — спокойно объяснил коп, — У нас здесь, знаете ли, кое-какая чрезвычайная ситуация. Поэтому и проверяем. Не стоит волноваться. У вас ведь нет с этим проблем, так ведь? Просто покажите мне паспорт. И вы, мисс. Ваш паспорт мне тоже нужен.

— Формальность, блять, — Лео состряпал на лице недовольную гримасу, — Нас что, подозревают? Или наши физиономии совпадают с фотороботом?

— Паспорта, мистер! — с аналогичным выражением лица повторил коп.

— А если у нас их нет? Что тогда? — вознегодовал Лео, — Мы что, должны их всегда с собой таскать, что-ли?

— Совершенно верно, сэр. Всегда и везде. И водительского удостоверения будет недостаточно, если что. По закону передвигаться по территории Испании без паспорта запрещено. Вы разве не знали об этом?

— Первый раз слышу, — не двигаясь, Лео продолжал недовольно смотреть на полицейского.

— У вас что-то со слухом? — продолжал тот.

— В смысле? — бросил Лео.

— Прошу вас, мистер, сэр, не вынуждайте меня применять силу, — тон полицейского сменился на менее дружелюбный.

— Да нет у нас ни паспортов, ни водительских удостоверений! — всё ещё повышенным тоном отрезал Лео, но, спустя пару секунд, уже более сдержанно добавил, — Оставили в Мадриде. Вчера вечером. На таком же вот вокзале. Потеряли, проще говоря. Или терять мы тоже не имеем права, по закону?

— Терять — имеете. Передвигаться — нет. Или предъявите паспорта, или я вынужден задержать вас до выяснения ваших личностей.

— Слушайте, офицер, — продолжил Лео, — Видите ли, мы с моей девушкой являемся гражданами Великобритании и сейчас находимся в свадебном путешествии. Вы понимаете? Обыкновенные туристы. И мы действительно забыли наши паспорта в Мадриде. В зале ожидания. По невнимательности. Но я уже связался с начальником тамошнего вокзала. Она обещала передать их нам ближайшим поездом, который сегодня ближе к полудню прибудет сюда. Вы можете позвонить ей и проверить. Мне незачем лгать вам. Я, между прочим, член совета директоров одной из Британских промышленных компаний.

— Да хоть папа римский. Мне всё равно. Моя задача проверить документы каждого, кто сейчас выходит с территории этого вокзала. Ничего личного, сэр. Просто делаю свою работу.

— «Просто делаю свою работу. Знаете, настолько приятно помочь людям, что иногда волей-неволей нарушаешь правила», — прозвучали в памяти Франчески слова проводника Жозе. И ей снова стало стыдно. Стыдно и больно. Словесная перепалка Лео с копом на миг стала для неё каким-то фоновым шумом. Внутри начинало вскипать. Сейчас она снова пыталась нажать внутри себя на кнопку с надписью «самообладание». Но с тех пор, как она связалась с Лео отыскать ту самую кнопку день за днём ей становилось всё трудней.

— Ладно уже, Лео, не буксуй, — вновь придя в себя проговорила она.

Ей очень хотелось поскорее уйти. Не важно куда. Лишь бы отсюда.

— Нет, ты понимаешь, Чесс?! Вот же, блять, какой упёртый попался! — импульсивно выругался Лео, помотав головой.

— Что вы сказали, мистер? — шевеля пальцами, коп поднёс руку к кобуре.

— Ничего, — тяжело вздохнув бросил Лео, задержав взгляд на руке полицейского.

— А ну, руки за голову! Оба! — обозлённо крикнул коп.

Их глаза встретились.

Повисла короткая пауза, по истечении которой он окликнул одного из своих напарников, — Джеймс! Эй, Джеймс, подойди-ка сюда, приятель.

Долговязый чернокожий коп соскочил с капота багажника одной из машин, стоящих чуть поодаль, и подошёл к ним.

— Что тут у нас, Диего? — делово спросил он, направив свой фонарик на Леонардо.

— А можно в лицо не светить, мистер полицейский, — закрываясь от яркого света Лео выставил вперёд свою широкую ладонь.

— А ну, мать твою, убери свою чёртову руку, здоровяк, не то я тебе сломаю её в двух местах! — прокричал долговязый. Вмиг сняв со своего ремня резиновую дубинку, он коснулся ей руки Леонардо в попытке силой опустить её вниз.

Но Лео был слишком силён. — Сэр, уберите это! — крикнул он, машинально схватив дубинку своей железной кистью.

— Не трогайте нас! Мы граждане Великобритании, и мы ничего не сделали! — закричала Франческа. Она встала между Лео и копом, широко расставив руки.

Что-что, а защита несправедливо угнетённых стала для неё святым делом с тех пор, едва она достигла возраста десяти лет. Её отец, уехавший на время за океан, в Америку, пытался начать свой собственный бизнес в то время, как её дед избивал бабку каждый раз, когда пьяный в стельку приходил домой. Мать сутками пропадала на работе, и зачастую единственной защитницей бабушки становилась юная Франческа. Однажды дед настолько сильно ударил её, что даже сломал ей руку. Количество ночей, которые она с разбитыми губами и синяками под глазами проплакала в подушку не поддавалось счёту. Почти все деньги, которые дед зарабатывал на табачной фабрике, он спускал на эль и проституток в одном из местных ирландских пабов, где безвылазно пропадал, заливая свои бесстыжие глаза. Эль и распутство были теми страстями, которые в один из дней поставили жирную точку в его никчёмной жизни — в разгар очередной кабацкой пьянки, в драке на почве ревности он был до смерти забит таким же неудачником, как и он сам. В округе ходили слухи, что та мадемуазель, из-за которой всё это произошло, сама отвесила ему парочку увесистых тумаков, прежде чем он испустил дух. Но доказательств тому не нашлось, и она вышла сухой из воды. Но только в тот раз. Годом спустя очередной пьянчуга на почве всё той же пьяной ревности освободил её душу от бесконечных пустых скитаний — изрядно поколотив, он привязал к её шее тяжеленный камень и отправил грешницу на дно матушки Темзы.

Таков был её дед. В тот день, когда его не стало, Франческе было лишь двенадцать. Она не испытывала к нему жалости. Слишком глубокие шрамы он оставил в её душе. И теперь, стоя перед полицейским, она подсознательно видела в нём своего деда, замахивающегося на бабушку. Оттого она так яростно пыталась сейчас защитить Лео.

Не рассчитав силу, Лео нанёс долговязому удар в лицо его же дубинкой. Это было сделано совершенно ненамеренно, но объяснять это кому-то теперь было уже слишком поздно. Подскочившая подмога обрушила не него со всех сторон град ударов. В этой чудовищной по накалу раздаче один нокаутирующий удар достался и Франческе. Он был таким сильным, таким неожиданным и молниеносным, что в тот же миг в её глазах вдруг потемнело и Франческа отключилась.

— Чесс! Дорогая! За что вы ударили её?! Что вы творите, сволочи! — кричал Лео, сопротивляясь как загнанный зверь, как буйвол, которого раздирает прайд голодных львов, — Вам это с рук не сойдёт, вы, мерзкие твари! Мы граждане Великобритании!

Согнувшись в позе креветки, он лежал на боку, отчаянно пытаясь защитить голову. Лицо и руки его были залиты кровью. И как бы больно ни было, он ни на секунду не забывал о Франческе, пока наконец не потерял сознание.

Их впихнули в полицейскую машину и в бессознательном состоянии доставили в ближайшее отделение, где раскидали по разным камерам. Антитеррористическая операция на железнодорожном вокзале Estacio de Barcelona-Sants шла своим чередом.

Квартира была светлой и очень уютной. О том, что она принадлежит человеку, обладающему безупречным, изысканным вкусом, присутствующая в ней обстановка говорила сама за себя. Просторная гостиная была обставлена недешёвой испанской мебелью тёмных тонов и имела три больших окна, два из которых выходили на море. Посредине, поверх шикарного персидского ковра был тёмный стол — длинный овальный слэб морёного дуба. На нём — три ажурных канделябра по пять свечей в каждом. Полдюжины картин от дерзких современных новаторов наполняли помещение светлыми красками, привнося в интерьер необычайную роскошь. Старинные напольные часы «K.Mozer» с горделивым видом тихо отстукивали секунду за секундой. Не менее просторная спальня имела высокую шикарную кровать с кремовым полупрозрачным балдахином. Атмосфера внутреннего убранства спальни дарила приятное чувство умиротворения каждому в неё входящему. И из гостиной, и из спальни можно было выйти на большой полукруглый балкон, обрамлённый кованой старомодной балюстрадой, откуда с высоты около пятидесяти метров открывался шикарный вид на Barceloneta Beach. Огромная в бледно-розовых тонах ванная комната имела все необходимые удобства. Две колонны со сводчатой аркой, выполненные из каррарского мрамора, настенные лампады в форме полукувшинок и старинное овальное зеркало в серебряной оправе от потолка до пола подчёркивали великолепие интерьера прихожей, а гардеробная походила на небольшой, но очень милый бутик модной одежды от топовых кутюр со всего света. Ручной работы массивная входная дверь из североамериканской секвойи была похожа на дверь герцогского замка. Помимо всего прочего, искусственный интеллект занимал здесь не самое последнее место. Проще говоря, это был красивый и умный дом, сочетающий в себе элементы античности и продвинутой современности.

Очнувшись на мягком диване, он открыл глаза. Первое, что он увидел, был белый потолок и шикарная испанская люстра. Лицо и тело ужасно болели. Во рту пересохло. Он попытался сглотнуть, но это ему не удалось. Слюны не было. Исследовав языком полость рта, он обнаружил множественные гематомы. Сгустки крови как язвы облепили ткань за щеками. В носоглотке стоял железистый привкус. Тяжело вздохнув, Лео снова закрыл глаза. Точнее сказать, сейчас это были не глаза, а две узкие прорези, сквозь которые едва можно было различить цвет его глаз. Он потрогал потрескавшиеся опухшие губы, затем нос. Не очень хорошо. И не только в них. В ногах тоже. А ещё в руках, спине, плечах. Одна сплошная боль по всему телу.

В голове всё ещё стоял вой сирен, а в глазах мигали проблесковые маячки. В сознании возник образ вчерашних копов. Сначала ему предстал чернокожий. Затем долговязый. Он словно вновь пережил всё это — крики, удары дубинок. И эту ужасную боль.

А потом он увидел Франческу. Она кричала, пытаясь защитить его. Тревога нарастала. Вздрогнув, Лео снова открыл глаза.

— Доброе утро, ковбой! — сверху на него смотрела сногсшибательная испанка. Она стояла в полутора метрах от него.

Тонкие черты лица, каре смолистые волос, тёмные как ночь глаза и длинные ресницы.

— А она ничего, твоя девочка! Смелая! — она мотнула головой в сторону двери, ведущей в соседнюю комнату, где на кровати скрючившись всё ещё спала Франческа.

— Вы о чём? — массируя виски, спросил Лео.

Можешь звать меня сеньора Мануэла. Знаете, что означает моё имя?

— Без вариантов, — бросил он, продолжая смотреть в потолок.

— Помнишь, как попал сюда? — спросила она, прикуривая сигарету.

Лео поднялся и присел на краешке дивана, закрыв лицо ладонями. Его руки тряслись.