Все книги Импринты Бестселлеры Бесплатные Скидки Подборки Книги людям

16+

Бесплатный фрагмент - Утоли моя печали

Name: Утоли моя печали
Author: Ольга Абайкина

Бредущая по граблям

Ольга Абайкина

Объем: 170 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

0.00 Оценить

О книге отзывы Оглавление Читать фрагмент

Утоли моя печали — ШИКО

Что-то опять не спится мыслей пустой стакан

***

Что-то опять не спится — мыслей пустой стакан

Брошу в окно столицы, пусть бы проспект лакал.

Только и он на спицы поздних своих карет

Пеплом седым ложится тухнущих сигарет.

Кто-то опять прогнется — мостиком словорек.

Пятна залижет солнце, что оставлял абрек.

Утром из рос куется в городе оберег

Для казака и горца в кузницей «Человек».

Сколько лет я верчу шарманку

***

Сколько лет я верчу шарманку —

Под ногами земную твердь.

И играю я в несознанку

До желания умереть.

Столько дивных дворцов и башен

Я построил тебе, как храм,

И раздал на потребу падшим,

Сколько им я еще отдам.

Я весь мир пред тобой раскинул,

За безусому твой отказ.

Дань иль казнь, но мои седины

Расплешивились напоказ.

Всё могу: драть зверье и глотку,

Возводить и сжигать мосты,

Не забыть лишь твою походку

Неизведанной красоты.

Сколько лет мне еще шарманку

Под ногами, как шар, вертеть.

Пеногривая атаманка,

И реветь, как шатун медведь?

Что вам, познавшим все соблазны мира

***

Что вам, познавшим все соблазны мира,

И власти лесть, и пораженья власть,

Принявшим и низвергнувшим кумира,

Лобзанья дев, предательства напасть,

Пенять на всех, не гнавших за удачей,

Не строивших и спаса на крови,

Не бравших под уздцы чугунной клячи,

Не верящим воззваньям визави.

Что вам поправшим все свои законы,

Фальшивым маршем низменных страстей,

Создавшим и низвергнувшим иконы

Лобзанье дев, предательство друзей?

Смеетесь вы над тем, что срок назначен,

Не Богу, Сатане, и нелюбви,

А вам простым решением задачи —

Ответ в конце: и только улови.

Баба на троне всегда хорошо

***

Баба на троне — всегда хорошо,

На корабле и на танке

Дорого? Денег спасает мешок,

Ступа и бес перебранки.

Есть вариант — пусть кого-то родит:

Зверя, игрушку иль пушку.

Баба на троне? В паху динамит —

Взять Динамита на мушку!

Скажи мне, мир, а если Богоматерь

***

Скажи мне, мир, а если Богоматерь

Тебе подарит Сына и Творца,

Признаешь ты, что Он как Богодатель

Тебе несет Небесного Отца?

Иль вновь Его пошлет на крест предатель,

В бессмертие тернового венца?

Скажи мне, мир, а сил неверья хватить

Дожить в грехе до самого Конца?

Ты можешь просто промолчать

***

Ты можешь просто промолчать.

Коль зависть застит все оконце,

Пусть золото устам печать,

И ночь сменяет нега солнца.

Но коль корит огонь внутри,

И жизни предистоки живы,

То не молчи, а говори,

И станут музыкой мотивы.

Быть выше БогоПониманья

***

Быть выше БогоПониманья.

Зачем, Господь, такой искус

Даешь душе в обмен на знанье,

Круша священность прежних уз?

Объять. Не рассказать вселенной —

Молчания гортанный ком.

Молю колено преклонено

Спаси и сохрани Содом.

Поймёшь ли, что слово способно калечить

***

Поймёшь ли, что слово способно калечить

На грани истерик, безумия слез.

Зачем ты увечья просил от Предтечи?

Зачем ты просил громовержца и гроз?

Не принял слова, что спасают и лечат,

Не принял ответа на свой же вопрос.

Скажи, ты готов к той единственной встрече,

В конце всех путей. До неё ты дорос?

Ты шепчешь мне: «Нет!» — я баюкаю душу —

Не тонкая нить, а надорванный трос.

Покой всем печалям — отдайся и слушай.

И шутки прими хоть однажды всерьёз.

Растроганная прослезилась

***

Растроганная прослезилась —

Ажурная в слезах листва.

Жара свалилось с плеч, как милость,

Реву и я с тобой, Москва.

О! «Утоли моя печали».

К иконам слабые идут.

Идут и те, кто их создали,

Чтоб оценить душевный труд.

И плачут кровью им иконы.

Склоняется пред Ним глава.

И правы истые поклоны.

И ты права, моя Москва.

Нет лёгкости бросай перо

***

Нет лёгкости — бросай перо.

Не мучь, не выжимай чернила.

Сегодня выпало зеро

Иль истина не приходила.

Раскройся в вечность — не дрожи.

Смотри. Коль сердце не остыло,

Придут к тебе её пажи

И крест поставят на могилу.

Но ты его перешагни —

Скажи: я жив, я свят, я верю.

И путь продлят Его огни.

И до Суда закроют двери.

И вот тогда поймешь и ты,

Что значит легкость, жажда, сила —

Есть истина, ее посты,

И то, что нам она открыла.

Дух Москвы тополями и вязами

***

Дух Москвы тополями и вязами,

Охраняет Великую Русь.

Неразрывными узами связаны

С ним калмык и известный Тунгус.

Тополя, в вашу силу мне верится,

Как ни в чьих новоспетых богов.

В кроне каждого скромного деревца

Есть незыблемость древних оков.

Пришел. Сказал. Распяли. И вали

***

Пришел. Сказал. Распяли. И вали.

Им не нужны: ни истина, ни вера.

Куличики налепят из любви.

Обрящего под свят сведут к барьеру.

Сменяют свет на мягкую свечу

И переврут слова твои и чувства.

Иди уж с Богом, я им подсвечу,

Мой златоуст, забытого искусства.

Скажи мне, царь, чего ты стоишь

***

Скажи мне, царь, чего ты стоишь,

Каков тут номинал на власть,

Когда шутов для алчных стойбищ

Ты продолжаешь скорбно класть?

Молчание не свергнет лиха,

Не панацея смех до слез.

Скажи мне, царь, а если психа

Смахнет прохлада летних гроз,

Что будешь делать ты от скуки

Среди элиты, лести, лжи?

От скипетра промерзнут руки —

Согрей дыханьем и скажи.

Как неожиданно, как зримо

***

Как неожиданно, как зримо

Твой образ встал передо мной,

Как нож предателя, что в спину

Вонзается в ответ на бой.

Я сделал всё, чтоб ты осталась,

Но ты ушла. И много лет

Мои труды питала жалость —

Я превозмог её для бед.

Отвергнутый, я создал крепость

И без бойниц, и без окон.

И вдруг причуда и нелепость —

Вошла былым в мой чуткий сон.

Зачем, скажи страданье нужно.

Какой нарушил я закон?

Стучат дождинки спело, дружно,

И я берусь за телефон.

Седая степь нас обвенчала

***

Седая степь нас обвенчала.

Я ветру верил и тебе,

Волне, что билась у причала,

И снам в тревоге и мольбе.

Но ты ушла иной дорогой,

Не веря в искренность мою,

Плененный статью недотроги,

Я слышал лишь твоё: люблю.

И помнил долго, безнадёжно —

На нём воздвиг я целый мир.

И вдруг он стал безбожной ложью —

За что казнишь меня, кумир?

Мир пуст. Кругом чужие лица.

И я один, как на юру.

Прошу, вернись ко мне, Жар-Птица,

Я без твоих оков умру.

К твоим стопам миры и земли

***

К твоим стопам миры и земли,

Народы, золото и власть

Сложил в оплату страсти тленной.

Прикажешь — буду снова класть.

Души бессмертное начало

Твоей гордыне на алтарь

Сложил. Но ты глядишь устало,

Мой милый стойкий пономарь.

Поверь же мне, моя царица,

Пусть я не бог, и не герой,

Зато мне вечность жизни снится

Желанный, дивный образ твой.

Иллюзий тяжкие оковы

***

Иллюзий тяжкие оковы —

Забрало в форме «литгерой»

Ведут меня за негой слова

По фразам, словно через строй.

Безумство лиц на шутки смехом —

Царапают изыском чувств.

О! Как хочу я снять доспехи,

Чтоб показать, что ларчик пуст.

Но правила игры суровы

Толпа укажет пальцем вниз.

Ковер арены, нега слова

И в плен иллюзий без кулис.

А это трезво. И для дев наука

***

А это трезво. И для дев наука.

Дар слова удивительный багаж.

А верить можно — человеку, другу.

А дальше в образ — устоишь, предашь.

И есть ещё, мой путь тому порука,

Проверка дружбы вовсе не в борьбе —

Любой протянет и кинжал, и руку,

Когда ты слаб иль тело вдруг в беде.

Но искренне с тобой разделит радость

Лишь тот, кто чист, без зависти и лжи.

Но не дай Бог, проверить эту малость —

Предательством души не накажи.

Гонка за лидером

***

Гонка за лидером. В физике правил

Сколько угодно. Рассмотрим одно.

Кто он такой, на кого ты поставил?

Лидер по сути? Герой из кино?

Он не всегда даже знает, ведомый,

Что в его «мертвой» ты зоне уже.

Не доверяй поведенью фантома,

Если шалит Фаэтон в вираже.

Гонка за лидером. В лирике правил

Редко сдается на «быть иль не быть».

Не обвиняй — он тебя не подставил,

А тормозил, чтобы лишь прикурить.

Слова не воробьев ловить

***

«Я к вам пишу»: «какая скука» —

Слова не воробьев ловить.

И лёгкой стрелкою наука

Всё тянет тетиву, как нить.

Чтоб слову жить, не нужно воли,

Оно и в клетке ест и пьет.

И не гнушается застолий,

Что нагорбатил с ним народ.

Но помню, маленьким ребенком

Поймал бродягу-воробья.

Ругал отец: не будет толку,

Умрет «соловушка» твоя.

И, правда, птаха не умея

Терпеть насилие и клеть,

Едва живая цепенея,

Желает просто помереть.

Комочек серенький в ладонях

Держу. Двенадцатый этаж.

И отпускаю. Камнем тонет,

Как режет масло. Эпатаж.

И сердце замерло: ты птица,

Лети! Тебя я отпустил.

И комом — солоно в ресницах.

Взмах над землёю бурых крыл.

Я к вам пишу… Чего же боле.

И слово, впрямь, не воробей.

Оно способно жить без воли,

Калеча души и детей.

Скажи мне, Анна, где же поезд?

***

Скажи мне, Анна, где же поезд?

Да не кидайся, а ложись.

Я, о сюжете беспокоясь,

Тут подыграть, как гармонист.

Ещё один: душа и тело,

Нас уверяет, хороши.

Костюм изысканный одела.

Ну, что ты, Нюра, не спеши!

Пусть всё идет своим порядком:

Тиран нам нужен роковой.

А вот и он — беру трехрядку,

Запев готов! Пошёл, герой!

Страстей, истерики в подушку —

Грызу зубами карандаш.

Анюта, верная подружка,

Скажи: ты дашь или не дашь.

Часы сверяя с расписаньем,

Ты всё прознала наперёд.

Постой, добавлю к мирозданью

Свой шедевральный поворот.

Ах! Аннушка, куда ты, детка? —

Кричу. Простыл безумной след.

Да, паровозы ходят редко —

Какой заезженный сюжет!

Вы правы, Леди! «Речь поднять!

***

Вы правы, Леди! «Речь поднять!»,

Увы, не каждому дается!

Высокопарных виршей рать

Смеется и со дна колодца!

Слова взмывают ввысь легко,

Когда б им не чинить препоны —

Стрела попала в «молоко» —

И Робин славный — вне закона!

Обложу словариком, раскидаю карты

***

Обложу словариком, раскидаю карты,

Нужно научиться тосты ПОДНИМАТЬ —

Затушу чинарики, и пойду за Парту.

Не казнить, а миловать, повторенья мать!

Тосты ПРОИЗНОСЯТ, и ПРОВОЗЛАШПЮТ —

С предложеньем выпить — запиши в тетрадь!

Действие любое, если ты большая —

Было бы застолье! Да, и с кем ПОДНЯТЬ!

Струна израненной вселенной

***

Струна израненной вселенной

Звенит надрывам вопреки.

Скажи, ты хочешь стать последним?

Нужны ли муравьям жуки?

Нужна ли боль в оплату славы?

И у кого какая роль?

И истине в пути кровавом

Кто назовет её пароль?

Попробуй сам открыть ей сердце —

Не бойся встать пред ней один,

Прими любое с ней соседство,

Забудь, что раб и господин.

Она везде, она едина —

Последний шаг, последний миг.

Жуки летают от бескрылья,

А муравьи лишь в брачный пик.

Барон — баронесса. Слова и картинки

***

Барон — баронесса. Слова и картинки.

Избитая пьеса про две половинки.

Поэт — поэтесса. Любовь и печали.

Слова, словно месса. Ругали — прощали.

Есть пара всему без фанфар и девизов.

Нельзя одному без тылов и капризов.

И лишь с перепугу — актёр и актриса

Луч, загнанный в угол, зовут биссектрисой.

За смех у нас казнят сурово

***

За смех у нас казнят сурово.

Где тонко там, увы, и рвется.

И хоть мы верим: прежде слово,

Но звезды смотрим из колодца!

Остерегайтесь, друг мой милый,

Смешить того, кто тут последний.

Замкнувший круг печальной миной,

Як по суху водой к веселью!

Эх! Послать бы всех на запад

***

Эх! Послать бы всех на запад,

Иль в другую сторону.

Но, как щи хлебает лапоть,

Пашем словом целину.

Да, такую, что на зависть

Зарываем отчий край,

Матом скромно прикрываясь

Так, что просто отползай.

Промолчи! Но отвечает

Зараженною душой:

Не строкой своей нетленной,

А не сваренной лапшой.

И хотелось бы поведать,

Дорогой товарищ мой,

То дорога не победы,

И, увы, не путь домой.

И судействуя от скуки,

Всех считая дермецом,

Совесть ты марал — не руки,

И терял свое лицо.

Знаю, в «никуда» пишу я —

Каждый сам ломает путь.

Если нет у слова сбруи —

Пропадет когда-нибудь.

Ни восток тебе, ни запад,

Ни другая сторона —

Не мешает славу лапать.

Только где теперь она?

«Дан пpиказ емy на запад»

Ради «вспомнят» разве стоит жить?

***

Ради «вспомнят» разве стоит жить?

Ради «вспомнят» — люди умирают.

Тут, словами прикрывая стыд,

Каждый за себя — и вне морали.

Ведь недаром говорят, что Бог

Бережет лишь дураков и пьяниц.

Захлебнувшись, пулеметность строк

Возвратит желанья и румянец.

Надежда одна — и пред ней Алексеев

***

Надежда одна — и пред ней Алексеев

Шеренги проходят в доспехах надежд.

Ты помни, пожать можно только посеяв —

Совет так бездарен, как девственно свеж.

Для опыта избрана мама-Россея —

Великих кошмаров — могущества брешь.

Ей легче убить сыновей-Алексеев,

Чем царство доверить Любви без Надежд.

Есть Свет и СветоПреломленье — краски

***

Есть Свет и СветоПреломленье — краски.

И СветоПреставленье — темнота.

А миражи, иллюзии и сказки —

То страх пред Ним и… СветоСлепота.

Зацепилась за плешь макаронка

***

Зацепилась за плешь макаронка,

Ты ее затрепал на «ура»…

Соскочила, как с зуба коронка,

И растаяла, словно вчера.

Возопил ты отчаянно-звонко,

Что прозрел, как с утра юнкера,

Подписав на любовь похоронку,

Протрезвел, понимая: пора…

Козырнув на чужую хвалёнку

И ва-банк, из обломка пера

Выжал дикую ересь девчонке,

И на том завершилась игра…

Ты один… И чужая сторонка

Неприветлива и недобра.

Как матрос не обидит ребенка,

Так удачу не ждут шулера.

Спустилась как-то Простота

***

Спустилась как-то Простота

В прикиде стареньких надежд

Туда, где правит Слепота

В кругу лоснящихся невежд.

Грибные надо б знать места,

Чтоб дар раскрыл пред вами лес —

Скучая, души пролистал

Хранитель сказочных чудес.

И грязь, стекая по листам,

Спрягала, путаясь, падеж.

Училась, маясь, Пустота

Искусству опусканья вежд.

Мы жили просто — по понятьям

***

Мы жили просто — по понятьям,

Писали сказки и стишки,

Как бес попутал, в демократЬю

Сыграть согнали нас божки.

На стол кропленая колода —

Известный шулерский прием.

И скука собрала народу

Не так, чтоб много, но при Ём!

Во что играли? Видно, в покер,

Но так без правил — на бразды.

Из всей братвы один лишь джокер

Огрёб весь куш от той езды.

Маэстро! Туш! Мы все так низко пали

***

Маэстро! Туш! Мы все так низко пали,

Что пот сапог не застит трубок дым.

Устали класть поклоны в бальной зале,

Но по привычке… С дуру всё парим…

Маэстро! Душ! Но смоет он едва ли

Наросты поз и выкрутасы мин,

Поджавши хвост, мы как-то оторвали,

То, что от века прятали под ним.

Маэстро! Тушу, кличут просто: падаль,

Коль под нее заряжен карабин,

Душок идет на третий день из спален,

И нужен ей, не врач, а Херувим.

Маэстро! Душу мы на танцы клали,

Артист балета смят, как пластилин,

И потому вне зала, вне морали —

Подайте пунш — согреем твердость глин.

Никого не будет в доме

***

«Никого не будет в доме»,

Только я и весь твой бред —

Дикий бред о знатном лоне,

В дыме мятых сигарет.

Никому не быть отныне —

Все мы твой пустой каприз,

Пошлость тайн при скорбной мине,

С выходом шута на бис.

Никого не будет в доле,

Только мы, как два ноля,

Свистом ветра в чистом поле —

Старых дев и бобыля.

Из фильмов — Никого не будет в доме

Нет, дорогой, труда такого

***

Нет, дорогой, труда такого,

Чтоб посылать по адресам:

Хоть к прокурору с протоколам,

Хоть по цепям ко всем котам.

Но русский — странная порода —

Пути он выбирает сам:

То по соседским огородам,

То по уборным к небесам.

Кому же хорошо живется

На славной матушке-Руси,

Ты у себя со дна колодца

Свободно — голосом спроси.

И коль душа ответ дождется,

Поверь в себя и возгласи:

Для всех одно на небе солнце:

Для нас с тобой и всех мессий.

Почти на кладбище… Почти убиты…

***АкроСтих***

Почти на кладбище… Почти убиты…

А я смешное вот искал

Там, где могильные готовы плиты —

Мне интересен зла оскал.

А не найдя, в тоске подался в поиск

Танцора пляски на костях.

Беда иных — глухая напрочь совесть.

Ловцы, а может, просто страх?

Акрополь свой тут, как бездушья повесть,

Творил, судействуя, монарх.

Сверху кожи надев портупею

***

Сверху кожи надев портупею,

Во все дыры вложив по ножу,

Ты прими, что от боли тупея,

Жизни утлую тянешь баржу.

Расквитавшись, оплакав потерю,

Над землею рванув парашют,

Ты исторг долгожданное: верю.

И поверил, как верит лишь шут.

На арену в ошметках скамеек

Без народа — они не поймут —

Скинь без поз, причитаний, истерик

Всех долгов пропотевший хомут.

Твоя совесть — не шкура от зверя,

Жизнь — желанье, не кара, не труд.

Портупею снимаю, и верю,

Что тебя твои мысли спасут.

Я кидаю… Кидаю картинки

***

Я кидаю… Кидаю картинки —

На раздаче, на прикупе шут —

Мысли вертятся, как балеринки,

Как голодные волки, их жрут.

Эх! Халява — души распродажа,

Словоблуд, слововист, словосор.

Я раздам, я сбанкую на кражу.

Только что с ними сделает вор?

Ведь в колоде к тузам и шестеркам

На лихой небывалый марьяж,

На забаву примешанный джокер,

Выпадает под каждый кураж.

Забить, втоптать, зарыть, загадить

***

Забить, втоптать, зарыть, загадить…

Загадили — смердящий дух

Самих тревожит на параде.

Кто виноват? Опять пастух.

Забить… Лишить кнута и места…

Залить вином разгул толпы.

Смердят… Умам великих тесно —

В них вязнут тощие стопы.

Забить… Война — забава власти.

Залиты алчностью глаза.

Нажива до изжоги дразнит.

Кто виноват? Уже сказал…

Забили всех, кто пашет-кормит,

И с голодухи, словно щит,

О Боге вспомнили, как в омут,

Просите — всех вам воскресит.

Словесных кущей Берендеи

***

Словесных кущей Берендеи,

Каких дровишек для костров

Подкинуть, чтобы песни Леля

Услышать снежный идол смог?

«Хочу любить, но не умею…» —

И сердце-льдинку на замок.

Какую растопить вам фею,

Чтоб талость оказалась впрок?

И бьет любовные затеи

Об крест который уж пророк.

«Не верю!» — хнычут ротозеи,

Мироточит иконно Бог.

На одну ладошку ёжик

***

На одну ладошку ёжик,

На другую — сыр.

Хлопну — радость приумножу,

Иглы, дыры — мир.

На одном краю страданья,

На другом — покой.

Хлопья взрыва мирозданья,

Как осиный рой.

На одних Он смотрит строже,

На других, как в тир…

Клоп порой Ему дороже,

Чем всех кущей пир.

Не умер ты, пока тебя тут помнят

***

Не умер ты, пока тебя тут помнят,

Пока друзьям желанен трепет строк.

Пока врагов ревущий строй тут сомкнут,

Пока открыт предел твоих дорог.

Не умер ты, пока в сердцах живого

Черты не стёрты твоего лица,

Пока душе так не хватает слова,

Укрытого безвременьем конца.

Ты неживой, когда падет забвенье

На образ твой от будничности дней,

Когда идей иное поколенье

Сожжет всю память у твоих детей.

Открытие страницы «До свиданья!

***

Открытие страницы «До свиданья!»

И что-то про ошибочный процент —

Замерзла строчка — и экран сознанья

Блокирует вчерашний инцидент.

И замирают чьи-то три желанья —

Иронии и вечности момент.

Тревога бесшабашного познанья —

Затертый Роком призрак кинолент.

Стоп-кадр запароленный за гранью —

Заштопанный над бездной старый тент.

Открытие страницы «До свиданья!» —

Пустая пачка для окурков «Кент».

Напишешь слово — и зальют рыданьем

***

Напишешь слово — и зальют рыданьем

Небрежно исцарапанный листок.

Его поймут — и сверху наказаньем

Тебя настигнет всемогущий Бог.

Ты говоришь — рождается молчанье,

И страх в сердца твой посылает слог.

Прошу ответь, к чему тебе признанье

Того, кто даже вслушаться не смог?

Я кабацких разгулов напевы

***АкроСтих***

Я кабацких разгулов напевы

До оскомин мажорных ловлю,

Пьяный бард и похмельные девы,

И любитель косить коноплю.

Вам, наверно, достаточно мела

Очертить всей фальшивости лоск.

Я ж приветствую женщину в белом,

Да, горячкой расплавленный мозг.

А давай об ушедшем без звона

***

А давай об ушедшем без звона

Вспомним мы — без истерик и слёз.

Его образ сегодня икона.

Его слово — под кожу мороз.

А вчера? Он кричал: «вне закона»

И хватал, как израненный волк,

Смех кровавый со дна телефона…

И ушел… И затих… И умолк…

Почему, мне скажи, через стоны

Не прорвался спасительный слог?

Его образ сейчас, как икона,

Потому лишь, что ты не помог.

Скажите наркотикам: Нет!

***АкроСтих***

Скажите наркотикам: Нет!

Как Отче, за них повтори.

А разве удержит запрет,

Жлобов, что куют те рубли?

Историей выжженный след,

Тропой проюлил в буквари,

Единой наживы куплет.

Но ты продолжай — говори.

А если сквозь злобу и бред

Рванут, как чеку, — подорви.

Карая исток, не сюжет,

Окрасив, как грудь снегири.

Ты тот, кто, откинув навет,

Исправит призывы: трави

Круша, выставляя на свет,

Алтарь, забуревший в крови.

Мы сможем — мы скажем им: Нет!

Нам стойкость придаст визави.

Елей не затушит рассвет,

Тональность не скроет любви.

Кристальный ты помни ответ.

А руша, создай, сотвори

Ковчег, что спасает от бед —

Один у причала зари.

Теченье событий и лет

Чеканят те нарко-рубли.

Ему противления нет —

Законы лукавят: рули.

Алеет безумства портрет.

Наброски хранят фонари.

Искусно слагая сонет,

Халтура бредет в словари.

Пусть будет: шакала обед —

Отбросы зажравшихся рыл.

Ворует не тот, кто раздет —

Транжирит не тот, кто укрыл.

Отбор производит не Дед,

Расставивший сети свои,

И шлющий заправский привет,

А паствы лихие псари.

Разумная доза, обет,

Астрал — путь божественных крыл,

Забвенье, Спасенье и Свет —

Вот то, что Он нам подарил.

Его повеленье: от бед

Уйти в величавость могил —

Дает панацею… И бред —

Единственный заступ, посыл.

Рисуя эпох трафарет,

Живущим кидает: лови —

Искус. А вот «Да» или «Нет» —

Твоё это только: «Живи!»

Запомни: не тысячи лет,

А миг от укола иглы

Промоет планиды рассвет

Ристалищем Рока и Мглы.

Едва нареченный корнет,

Тревогою сердца прими —

Живительной силы завет —

Лекарство, не яд, восхвали.

Оно для того, кто и смерть

Бодает упорством: вали!

Оно может всё одолеть,

Врачуя кошмара залив.

Чудес не бывает, поверь,

Творец с наказаньем вдали —

Одна разъединая дверь —

Крамолы, обмана… Любви.

Услышь не шаблон или бренд —

Юдоли священной призыв —

Твой путь — не для скотских аренд,

Твой выбор — не плотский позыв.

Есть множества разных причуд —

Разумно-безумный мотив.

У совести — дух твой и Суд.

Будь честен, врага победив.

Ликуя, наркотикам: Нет!

Исполни душою запрет.

Ни врач, ни маг, ни Бог, ни идол

***АкроСтих***

Ни врач, ни маг, ни Бог, ни идол —

И даже сам — не в бред, но в Силу.

Верши свой путь — поверь в могилу.

Распни того, кто дурь вам выдал.

А если рядом кто-то стонет:

Что боль и мрак, и дух нестоек,

Не верь — в тебе великий Стоик

И только сам, но прочь от стоек.

Молчи о помыслах похвальных.

А спросят — отвечай буквально:

Глотал, колол, курил — погосты.

Несложно, но, как жизнь, непросто.

И не юли. Лишь в правде Сила —

Борьба с ней многих подкосила.

Отдай ей должное наукой —

Гони из сердца тягу-муку.

Не верь тому, что чудо-средство

Излечит всех, кто по соседству:

Играют вместе — гибнут в койке,

Да, в одиночку на помойке.

Отринь все лживые рецепты —

Любовь не ватка и пинцеты,

И нет единой панацеи —

Дорога, время, верность цели.

А если трудно будет телу —

Желаньем возвращайся к делу.

Ему отдайся с той же страстью,

С которой шел к своей напасти.

А коль от лености и скуки

Мираж поманит к прежней муке,

Найди в себе осколок боли —

Её взнуздай до тяжкой доли.

Воткни всю жуть в своё сознанье —

Безумство, пытка, наказанье.

Реши: ты снова хочешь в омут,

Единый скит души без дома?

Дерзай! Твой выбор? Мрак? Иль счастье?

Никто, ничто — твоей лишь властью

Окно захлопнется пред Светом —

Верши свой путь — вращай планету.

Совет мой прост — он твой отныне,

И ты пред ним один, как филин,

Лечи свой дух — иглу я выну

Убей свой бред, врачуя Силу.

Нам, видно, грязною метлой

***

«Памяти патриота.» — автор Мой отец — Кузнецов В. В.

***

Нам, видно, грязною метлой

Из разноцветия печали,

Пыль рабства занесло домой —

Капитализм в стране ваяли.

Не глядя, думая едва,

Пик всех идей сменив на пики,

Мы кликнули: Эгей, братва!

Развал наш должен стать великими.

Таким, чтоб меркантильность вдрызг

Слетела с жирных континентов,

Трещат бюджеты, толпы крыс

Снуют по биржам ликом бледным.

И подрывают капитал,

Не покорившись светлой силе,

На том, что сам себе создал —

Зеленых испражнений мине.

Страна, ты голодной была, но счастливой

***

Страна, ты голодной была, но счастливой.

Страна победителей-богатырей.

Скажи, дорогая, как срезали крылья,

Как в пекле страстей мы сожгли сыновей?

Как мы разменяли на евры и баксы

И веру, и славу высоких идей?

Как мы умудрились без воин им сдаться,

Под корень срубая судьбину детей?

Скажите мне, люди, вас совесть не гложет,

Когда вы, жирея, пинаете пень —

Россию, как девку, кидая на ложе

Под всех супостатов сегодняшних дней?

И данью какой откупаете души,

Зашоренных блажью, заплывших сердец?

Очнись, моя Родина — просто послушай.

Прости неразумность дитяти, Отец.

Русь вековая, все святыни

***

Русь вековая, все святыни

Тебе на крыльях воробья,

Престольная дала княгиня.

Ты имя помнишь ли ея?

Земель российских берегиня

Тебе свой подарила род,

И внук ее в сердцах доныне

Крестителем твоим живет.

Воздайте честью по заслугам

И памятью тех славных дней —

И будет верность им порукой

На счастье, Русь, твоих детей.

Её сегодня именины —

Восславить, девы, вас спешу.

Защита Ольги ваше имя,

Священные.

Ваш скромный шут.

Предел, прогнувшись под банальность

***

Предел, прогнувшись под банальность,

Чертил, как чёртиков в песке:

Смывай с души чудес румянец —

На волоске, броске, тоске.

А скромность, подоткнув под сальность

Ошмётки давешних молитв,

Сосёт в надежде перст, как палец,

Что указует и казнит.

И мысли топчутся несмело,

Читая что-то между строк.

Банальность чёрным по пределам

Вся в белом черканёт твой срок.

Надежды дальние зарницы

***

Надежды дальние зарницы

Полощут в небе пыль комет.

Сплетает Вера-мастерица

Из пустоты для сердца плед.

София-Мудрость двум сестрицам

Советом посылает Свет.

И лишь Любовь одна ютится

Во тьме — к душе затоптан след.

Верните ей приют, скитальцы.

В себе найдите тот ответ,

Что возвратит покой страдальцам

И звезд забытый пируэт.

О, Богом избранный народ

***

О, Богом избранный народ,

Мне жаль тебя, поверь мне, жаль.

Ты крепко чтишь свой древний род,

И в том, увы, весь твой Грааль.

Предавший Бога за хлеба

Пустынных высохших дорог,

Сороковины на бобах —

Ты ни хорош, на них, ни плох.

Ты тот же. Двадцать первый век

Несешь свой обретенный крест.

Мне жаль — я просто человек,

Святых не посещавший мест.

Но хоть сейчас в огнях беды,

Что бесконечной чередой

Сжигают те Его следы,

Прими и возврати домой.

Видишь, брошена перчатка

***

Видишь, брошена перчатка —

Подними, не поленись.

Кукурузные початки

Укрывает ложный лист.

Можно вскрыть любую данность,

Можно скрыть в улыбку суть.

Даже заменить полярность.

Сам себя не позабудь.

Волк. Шакал. Ассенизатор

***

Волк. Шакал. Ассенизатор.

Паствы значимый удел —

Кто-то сердцем, кто-то задом.

Не марай пера, пострел.

Пусть другие дивный запах

Полной грудью — чем он плох?

Кто-то стал священным прахом,

Кто-то, так себе — издох.

Нет богов обжечь кастрюли,

Но ведут святой отстрел

Карнавальные чистюли

Среди мертвых душ и тел.

Великая страсть — красть

***

Великая страсть — красть.

Название дать? Тать.

Уменье развил — власть.

А ключ для кормил — мать.

Себя превозмог — Бог.

Попробуй, раздай — рай.

Ступил на порог — слог.

И клином всех стай — май.

Но болью на грудь — путь.

Ты лишь человек — век.

Но ты не забудь — жуть,

Не тень и не след — Свет.

Я вам выход даю из сомненья

***

Я вам выход даю из сомненья —

Вы ж с упорством заезжих кликуш,

Разливаете в стихотворенья

Беспричинные тяготы душ.

Вы поймите, ни слово, ни знанье,

Ни кошмарный обманчивый туш

Одарит вас в обмен на признанье —

Он покоем эдемовых кущ.

Только ваше желанье-терпенье,

Нараспашку пред тем, кто могуч,

Путь откроет, как выход сомненьям,

Светом истинным — солнечный луч.

Как кап — падает малыш

***

Как кап — падает малыш.

Что же, дорогая, ты молчишь?

На кривых дорожках, чуть греша,

Ждали ночью кореша.

Кап кап очень вы легки,

Алкоголя первые шаги

А загула стежка так длинна

И к похмелью тянется она.

Кап кап кап кап очень вы легки

кап кап кап кап первые шаги

Кап кап кончится гудеж.

И кому ты будешь нужен, вошь?

А сумеешь к трезвости потом

Путь найти, глуша свой гон?

Тап кап время не теряй

До скамьи без пива дошагай

Обойди прохожий стороной:

Видишь, человек идёт хмельной

Кап кап кап кап очень вы легки

кап кап кап кап, первые шаги

Кап кап скоро всё пропьешь,

У семьи последний вынув грош.

Будет нелегко, малыш, подчас

Начинать всё в жизни в первый раз

Кап кап кап кап очень нелегки

Кап кап кап кап, первые шаги

«Топ топ топает малыш»

Эх! Скинуть б манию величья

***

Эх! Скинуть б манию величья

И мантию на трон царя,

И с Манею, забыв приличья,

На сеновал без алтаря.

А Ваня сено валит где-то,

Мечтая трон мой оседлать.

Меч, тая в воздухе, сюжеты

Сечет на пустоту опять.

Менялись времена и нравы

***

Менялись времена и нравы.

В нефть превращался чернозём.

Тянули трубы для забавы.

Жил рядом с ними Стрекозёл.

Стрижёт купоны, жаждет славы,

И тонок нюх, и глаз остёр.

Нет ни закона, ни управы.

Проблемы все он перетёр.

Непыльный бизнес, не кровавый.

Но помни, милый солитёр,

Народ обобранной державы

Обычно на расправу скор.

Ты выживешь, и Он тебя спасет

***

Ты выживешь, и Он тебя спасет.

В тебе есть всё, что там необходимо.

И вечность твой не обнуляет счет,

Пока ты веришь в силу слов и имя.

Ни чародей, ни ушлый шарлатан

Не подтолкнет к обрыву ту телегу,

Что ты своим желаньем запрягал,

И спрыгнув с облучка, до дури бегал.

Но и не сдвинет — там же будет воз —

Пока ты сам, коней стегать не будешь.

Но помни, их пуская под откос,

Фигура пилотажа только кукиш

Если я верю, то верю всему

***

Если я верю, то верю всему:

Просто всему, да и сразу.

Глыбу любую, как пух, подниму,

Силой наполнится фраза.

Если хоть раз ты меня обманул,

Бог пусть простит за проказу.

Я не поверю уже ничему.

Думай, кто будет наказан.

Люди обычно живут по уму:

Смерти бояться и сглаза.

Верьте себе, как все верят Ему —

Всем, и всему, но не сразу.

В фамильном серебре светил нетленных

***

В фамильном серебре светил нетленных,

Чернённых временем и ночью,

Мы ищем объясненье переменам —

Над ложками судьбы хлопочем.

Как часовой, в упорстве оловянный,

Порядок звезд я почитаю.

Слова людей бросают в пекло страны.

Пойду, по буквам почитаю.

Я знаю: убедить вас не удастся

***

Я знаю: убедить вас не удастся,

Пока в обложках ищите изъян,

Пока из всех возможных в мире граций,

Вам форму легче выбрать под баян.

И продолжая зеркалам кривляться,

Подумайте, кляня не обезьян,

А лишь себя. Увы, себя лишь, братцы,

Примат без шкурок кушает банан.

Какая, братцы, лепота

***

Какая, братцы, лепота,

Вы Слово слышали едва ли,

А балагуря под шута,

Одну лишь мысль его поймали.

Беда не в том, чтоб от винта

Сбежать, когда команду дали —

Вам покорилась высота

На крыльях бренности и стали.

Оно, конечно, тоже путь —

И по нему века шагали.

Фальшивит мудрый баламут.

И обжигает нёбо «Кали».

Тимур! Мне этот стон, увы, знаком по жизни

***

Тимур! Мне этот стон, увы, знаком по жизни.

Мой дед, я сына именем его назвал,

На брюхе пропахал войну от финской близи

Чрез весь фашизм до Кольских берегов и скал.

Но речь тут не о том, что был он там связистом,

Что Родину спасал солдат, не генерал —

О тех «Сто грамм», окопных, ныне, веришь, склизких

Что ты, рисуясь, на «Ура!» нам восхвалял.

Да, пил. И пил он так, что многим было лихо.

Всем тем, кому помог, восстановил, поднял.

Порою, как на знамени, под плач и всхлипы,

Его вносил в наш дом «дружины» пьяный шквал.

Срамила бабка, и ругала гневно тетка.

Он даже челюсть часто в тех «боях» терял.

Но по утру не бегал, не гонял за водкой.

А только чай, крепчайший с сахаром в бокал.

Известна мудрость: губит нас совсем не пьянство,

А именно, похмельный болевой синдром.

Он косит люд наш, и с завидным постоянством.

Пей чай лишь с бодуна — хоть стопкой, хоть ведром..

Эх! Мне б зазвать к себе вампира

***

Эх! Мне б зазвать к себе вампира

Иль хоть козла в свой огород,

Но кровь отравлена сатира,

Да, и капуста не растет.

И словно голый лезет в баню,

Он ломится в честной народ.

А тот всё треплет: «Добрый барин!»

И подаёт, и поддаёт.

Елей течет на дно эфира —

Тепло, что не растопит лед

Да, не создай себе кумира —

И идолы уходят влёт.

Иль кризис у того банкира,

Иль курс упал на переплёт.

Но не видать в саду вампира —

Сажу капусту в огород.

Попугаи говорить умеют

***

Попугаи говорить умеют,

И медведи в каждом цирке пляшут.

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.