Бесплатный фрагмент - Усену: Дорога на Восток

Часть I: Снова в путь. Знакомство с Яхси

I Туман

«Закрыв глаза поздней ночью, ты засыпаешь с надеждой, что следующий день окажется лучше, чем минувший. И проснувшись, сбудется все, о чем мечтал, к чему стремился — одним словом, твоя жизнь изменится, — изменится к лучшему. Но часы сна пролетают за секунду, и не ты успел закрыть глаза, как их приходиться снова открывать. Как сговорившись, твой разум отказывается насылать по ночам сны, в которых прежде искал утешения, мог мечтать и испытывать то, чего был лишен в настоящей жизни. Пробудившись, еще не открывая глаз, ты понимаешь — прошел еще один день, похожий на множество других, пролетевших до него. Пустой, ненасыщенный и однообразный, наполненный лишь одними и теми же действиями, словами, мыслями и чувствами, больше напоминающие стадные инстинкты.

Открыв глаза, ты оказываешься в окружении серой дымки тумана, спустившегося на землю, и полностью скрывшего под собой окружающий мир. Невольно продираешь глаза в надежде, что дымка исчезнет. Но она как была, так и осталась. Небольшой холодок пробегает по твоей спине, и на душе снова зарождается семя печали и грусти. Одиночество, снова одиночество — вот, что принесет новый день, и никаких улучшений, и просветов. Нигде не видно лазейки, сквозь которую возможно вырваться из этой серой жизни, окутанной туманом. Рядом ты слышишь родные голоса, и понимаешь, что обязан жить ради них и дня них. Как и ты, они также окружены туманом и не видят выхода из него.

Вставая, ты вновь принимаешься за до боли знакомые дела, успокаивая себя мыслью, что они принесут хоть какую-то пользу своим родным. А значит их жизнь, станет чуть-чуть светлее, и эти тепло и свет, согреют и тебя. Жить ради других, и черпать силы от пользы, что приносишь им — вот моя жизнь. День за днем я подавляю в себе мысли, что жизнь моя бессмысленна, что я всего лишь песчинка в серой массе, таких же, как и я, ищущих вывод из нее. Но жизнь не так проста, как кажется.

Пусть весь мир заволокло серой, холодной дымкой, каждый из нас в ответе, за то, чтобы найти у себя огонек в душе. И пусть он еле тлеет, мы должны собраться с силами, разжечь его в себе, да так ярко, чтобы он смог согреть и воспламенить души и сердца, заставить остальных поверить в себя и свои силы, и развеять, наконец-то, серый туман, в котором погасло так много огоньков, и унесшего так много жизней»

II Воссоединение

Полупрозрачной пеленой, опустился на землю туман, накрыв горы и леса, поляны и луга, реки и землю. Холодный, моросящий ветер гонял его из стороны в сторону, но развеять его никак не мог. С самого утра туман застилал собой всю местность. За несколько часов, слегка растаял, преимущественно в высокогорных районах, а большая часть скрылась в низинах и долинах рек, где почти не дули холодные ветра. Скопившись, туман стал непроглядным — за пару шагов впереди себя, нельзя было разобрать кусты. Вдобавок к этому, мокрый снег, падающий редкими хлопьями, не долетая до земли, превращал почву под лапами в грязевую холодную кашу. В такую погоду скрылись птицы, те, что не успели улететь в теплые края. Притихли животные, ожидая прояснения для поисков пропитания.

День близился к полудню, туман потихоньку таял, и сквозь него уже можно было разглядеть очертания фигур холмов и деревьев. Показались несколько фигур, пробирающихся сквозь туман уже несколько часов подряд. С прояснением серой дымки, они узнали местность, по которой кружили, и уверенно направились намеченной дорогой. Шли они медленно и осторожно, стараясь не отдаляться друг от друга. Всего их было трое. Та, что шла чуть впереди, была куда выше и больше размерами, чем шедшие за ним, друг с другом, остальные две фигуры. Явно просматривалась кошачья порода, длинное гибкое тело, большая массивная голова с короткими торчащими ушами, а самое главное, был его хвост, длинный и пушистый, чуть не волочащийся по земле. Задние лапы были чуть длиннее передних, казалось, будто он сгорбился и готовился к прыжку. Следовавших за ним, можно сразу узнать по их острой мордочке, слегка большими ушами, рыжему окрасу, и пушистому хвосту.

Эта троица, пройдя несколько сот метров вдоль опушки леса, резко развернулась. Путь их лежал через открытую поляну, покрытую завязшей и замерзшей травой, да небольшими кустами, с желтыми, еще не опавшими листочками. Вскоре местность стала заметно идти в подъем. Все больше стали попадаться обломки скальных пород, покрытые многолетними зарослями леса. Земля под ногами стала напоминать мокрый песок вперемешку с землей и растительностью, и куда тверже, чем в поле и в лесу. Кое-где проглядывались горные породы, напоминая о том, что некогда здесь были голые скалы, теперь занесенные землей и поросшие травой.

Вскоре троица остановилась, путь им преградили круто поднимающиеся вверх скалы. Острые края камней и скал, отточенные талой водой, делали путь по ним опасным, и не возможным. Лишь немногие знали горные тропинки, по которым можно было пробраться через них. Можно было попытаться забраться на скалы, достигнув одного из выступов, допрыгнуть до другого, и так далее, но на это не каждый был способен. Недолго думая, троица направилась вдоль скал, слегка отклоняясь от них в сторону поля. Так шли они примерно с час, виляя из стороны в сторону, обходя препятствия, возникающие перед ними.

Хребет, вдоль которого они шли, то становился выше, то ниже, то ближе, то дальше, но, тем не менее, они старались не упускать его из вида, как видно он являлся их ориентиром. Вскоре хребет стал заметно уменьшаться в высоте, словно скатывая свои склоны, но лишь затем, чтобы через несколько десятков метров, снова расти в высь. Именно сюда лежал путь молчаливых фигур, в неширокую проталину, промеж двух хребтов. Вся она была покрыта остатками горных пород, разбросанных тут и там, разных размеров и форм, временем отколотых от скал. Всюду, куда не взглянешь, росла высокая трава, помятая и высохшая от мороза. Сюда редко заглядывали ветра, поэтому семена не ким было уносить отсюда. Год за годом растительность все разрасталась и теперь больше походила на джунгли, желтые и высохшие, как после засухи, в которых и утонули по уши, длиннохвостый кот и пара лисов. Но засуха этим местам вовсе не грозила, здесь в низине, в месте, малодоступном солнцу и ветру, воды всегда было в достатке, в чем вскоре убедились наши путники, провалившись по колена в лужи. Дело в том, что вода, будь то дождь или снег, падая с неба на скалы, рано или поздно, стекала с камней по проталинам вниз. Часть ее питали высокогорные луга летом, другая образуя небольшие ручья, несла свои воды в горные озера и реки. Не обошла вниманием вода и эту, устроенный самой природой тайник, где хоть и не текла река, и не было озера, воды всегда было в достатке.

— Здесь как-то все изменилось, — послышался голос одного из лисов.

— Да-а, растительности многовато, — ответил кот.

— И не удивительно. Вы были здесь зимой и весной, когда трава только начинала расти, — пояснил третий голос.

Ни кто не стал с ним спорить, услышанные доводы развеяли все сомнения.

Снова воцарилось молчание, и лишь треск сухой травы выдавал их присутствие. Оно продлилось недолго, вдруг все троя замерли.

— Слышали?

— Похоже на крик.

— Это он, мы нашли его! — воскликнул кот, и направился на голос.

Несмотря на жгучее желание увидеть того, кого они так долго искали, путники старались делать как можно меньше шума, чтобы не испугать его.

Они как будто не касались земли. И лишь колыхание травы, да всплески грязи, изредка нарушали тишину.

Звонкий голос, сопение и урчание, доносившееся впереди, насторожили путников. Они перешли на шаг, внимательно прислушиваясь к каждому звуку, и прижились к земле. С каждым шагом звуки становились все отчетливее, а голоса разборчивее. В одном из них, путники сразу узнали голос, того кого искали, хотя он и обходился короткими фразами. А вот второй звонкий и не смолкающий, по-видимому, детский, троица не признала. Тихонько забравшись на впереди стоящий валун, который тонул в траве, прижавшись ближе к камню, путники крайне удивились. Их взору предстала небольшая поляна, вытоптанной заранее травы, на которой находилось два зверька.

Один из них был манулом, как видно было по его пушистой шубе, серого окраса, с чуть темными пятнами по всему телу, и по пушистому хвосту, толстому и не слишком длинному. Так же можно сказать, что это был пожилой кот, о чем говорила его шерсть, кое-где выпавшая, а так же по манере передвижения — тихой и немного неуклюжей. Он лежал на пригорке и лениво отталкивал от себя ком травы, который игриво подкатывал к нему другой зверек — совсем еще ребенок. Именно он и привлек внимание путников, так как он был той же породы, что и длиннохвостый кот, наблюдавший вместе с лисами из травы.

— Удивительно, Усену, — прошептал лис коту. — Сколько мы странствуем, но до сих пор не встречали других, таких как ты.

— Да, Риш, ответил Усену. — Я удивлен не менее.

— Усену, Риш, — вмешалась лисица, — Так это он или не он?

— Да, Хис, это наш старый друг — Охва.

В этот момент барсенок, не рассчитав силы отшвырнул свой травяной мячик в траву, совсем рядом с наблюдавшими Усену, Риш и Хис.

— Эх куда закинул! — воскликнул Охва.

— Сейчас дедушка я его достану, — задорно ответил котенок и пустился в траву.

— Шусик, будь осторожен.

Решив, что лучше стоит самому показаться, прежде чем их найдут, Усену медленно поднялся на все лапы, во весь рост, наступив лапой на мячик. Не знаю, о чем думал Усену в этот момент, но его внезапное появление ошарашило котенка. Его глаза округлились, шерсть поднялась дыбом, а сам он прижался к земле.

— Нет, нет! — повторял шепотом барсенок.

Усену такое поведение крайне смутило, и в знак примирения он лапой откинул травяной ком, но не рассчитал сил, и чуть не сбил барсенка с лап.

— Шусик! — воскликнул Охва, увидав непрошенного гостя.

— Скорее дедушка уходим! — крикнул Шустик сорвавшись с места, как мячик и потянул за собой манула.

— Постойте! — крикнул Риш, показавшись из-за травы.

— Охва, это мы.

— Риш!? — остановился Охва, с удивлением разглядывая гостей.

— Усену?!

— Да, Охва, это мы, — сделал первый шаг навстречу лис.

— Успокойся, Шусик, — вырвался из лап обеспокоенного барсенка Охва. — Это друзья.

— Как я рад вас видеть! — пошел он навстречу лису.

— Риш! — обнял он лиса.

— Усену! — слегка прижался к лапе барса.

— Я по вам скучал, — начал Охва.

— Мы же все-таки одна семья, — ответил Усену.

— А-а-а, не забыли. И то верно… Но, где же моя любимая ученица и родная сердцу Ита!

Риш взглянул на Усену, тот растерянно взглянул на Охву и раскрыл рот.

— А-а-а! Она здесь, не дал ему слово сказать Охва, услыхав шуршание в траве.

Но вместо ожидаемой Иты, из травы вышла лисица.

— Чтоб я еще раз пошла в эту траву, на мне полно колючек, — ворчала она, отцепляя от себя репейники.

— Нас не представили, меня зовут Хис, — подошла она к Охве.

— Рад познакомиться, — ответил манул.

На его лице явно читалась грусть, которую от тщетно пытался скрыть.

— Шус, поди сюда малыш, — повернулся Охва, решив сменить тему разговора.

Барсенок, пересилив свой страх, выпрямился и с напуганными глазами, подошел к Охве.

— Привет, Шус, меня зовут Риш.

— Меня, Хис.

— А это Усену. Я тебе о нем, еще не рассказывал, но обязательно расскажу. Прошлой осенью мы с… — Охва запнулся.

— Охва, Ита жива, — выдавил из себя Усену, не в силах больше видеть его печаль.

— Жива, — печально ответил Охва, понимая по-своему слова Усену. — Ну и хорошо, — продолжил он.

— Выходили и подняли на ноги…

— Да вы нас спасли, к чему скромничать, — вставил Риш.

— Как и меня, проговорил Шус, не сводя глаз с барса.

— Да Шус, как и тебя, — опустил глаза манул.

После чего наступило неловкое молчание.

У каждого из присутствующих накопилось много вопросов, но никто не решался начать первым.

— Похолодало, неправда ли? — взял слово Охва. — Шусик, ты еще будешь гулять?

Шусик покачал головой.

— Тогда идемте, небось устали с дороги?

Охва повел всех за собой. Усену пошел последним. Но вдруг остановился, внезапно вспомнив про мячик, с которым Шусик так хорошо играл. Он решил его найти. Барс кинулся его искать и вскоре нашел. Его недолгое отсутствие почти никто не заметил. Он нагнал всех прежде, чем все они скрылись в пещере.

III Семья дороже всего

— Ну вот после того, как вы насытились, может отдохнете?

— Спасибо, угощение просто бесподобно.

— Бесподобное!?

— Усену, вижу вы давно не питались как следует.

— Вы сами все поймали? — поинтересовалась лисица.

— Да, мы с Шусиком, Хис верно?

— Да, — кивнула она.

— Милое имя. Для такой красавицы, у меня припасена вкусняшка, — Охва порыскал в дальнем углу пещеры, в которую только он пролезал, — узковата она была для остальных.

— Вот угощайся, ну же не отказывайся.

Хис с показной неохотой взяла угощение Охвы, слегка вздернув нос, когда на нее посмотрел Риш.

— Учись Риш, — шутливо прошептал Усену другу, не скрывая улыбки.

— Так вы будете отдыхать?

— Нет Охва, нам сейчас не до этого.

— Да и не очень мы устали, — начал Риш. — В тумане быстро не побегаешь.

— Погода нынче такая, то дождь со снегом, то туман. Все-таки зима не за горами.

Снова наступило молчание, которым и воспользовался Усену, что бы потихоньку вернуть мячик барсенку, что устроился подальше от остальных.

— Спасибо, — тихо ответил ему Шусик, поспешив отогнать мячик подальше.

— Мне интересно, Усену, Риш, вам удалось достигнуть озера?

— Да, Охва, — вздохнул барс.

— Судя по вам, я могу сказать, что вам многое пришлось пережить. Эти раны от пуль?

— Да.

— Усену, а этот шрам, случайно не от петли?

— Ты прав, Охва.

— Да-а, нелегко тебе пришлось… Я помню, как несколько лет назад попадал в подобные. Три дня был на грани жизни и смерти…

— И что? — вмешалась Хис, расправившись с угощением.

— Меня спасли. Но что я все обо мне, расскажите как вы, нашли что искали?

— Нет Охва, к сожалению нет. Достигнув озера, мы еще несколько месяцев безрезультатно обходили его берега, после чего решили вновь повидаться с тобой, — пояснил барс.

— Вот и замечательно. Раз вы не желаете отдохнуть. Я настаиваю, что бы ты, Риш, повидался со своей матерью.

— Она здесь?! — вскочил лис. — Как она, жива, здорова?

— Вот и узнай об этом у нее.

— Да конечно, — чуть не сорвался с места лис, но Охва вовремя удержал его за хвост.

— Риш, одному в таком тумане, тебе не отыскать дороги. Шусик не проводишь их?

— Конечно, дедушка, — поднялся на ноги барсенок.

— Ну, идите, а то скоро начнет темнеть. Усену! — одернул его Охва. — /Останься, пусть идут, а ты расскажешь мне обо всем.

Усену взглянул на Риша, тот понял, о чем будет разговор и кивнул.

— За мной, не отставайте, — сказал лисам барсенок и выбежал из пещеры.

Хис сгорала от любопытства, но вынуждена была последовать за Риш.

— Он называет тебя дедушкой?!

— Да, Усену, я ему как дедушка, а он мне как сын. — оба встретились взглядом.

— Где ты его отыскал?

— Как и тебя, его постигла беда, но имя твоей — человек, а его — природа! Я нашел его в скалах, он был совсем еще котенком, не способным самостоятельно питаться. Что случилось с его родителями, я не знаю. Может их убил человек или чего хуже — его бросили, как слаборазвитого котенка. Но так или иначе, я взял его к себе. И посмотри, каким он стал!

— Да-а-а, Шусик, расцвел.

— И стал очень похож на тебя.

— Охва, я давно изменился!

— Это тебе только кажется, я вижу это по глазам, ты остался таким же упрямым, не лишенным веселости котенком. За всякой твоей серьезностью, маской печали скрывается настоящий ты. Тебе лишь надо выпустить его на свободу.

— Не могу, Охва.

— Что тебе мешает?

— Я сам, Охва. Я виноват, очень виноват перед тобой!

— Ита?!

— Да, я обращался с ней отвратительно, и в конец потерял ее.

— Она была хорошей, милой девочкой…

— Она жива, Охва — жива!

— Правда?!

— Да!

— Но где тогда она?!

— Она обрела новую семью — волчью стаю. По пути мы сдружились с тремя волками… Она не раз спасала их, и нас с Ришем, от преследовавших нас людей. Дело кончилось тем, что она осталась с ними.

— Так она решила?

— Нет Охва — я. С ними, ей куда более лучше и безопаснее, чем с нами, там ее любят и уважают, а здесь — я!

— Не наговаривай на себя! Ты поступил правильно. Ты предпочел ее счастье своему. Я уверен, что с ней все будет хорошо. И я горжусь ею, и тобой с Ришем.

— Но как же семья?!

— Она не разрушилась, семейные узы крепки и даже расстояние не способно их разорвать. Помни об этом!

— Ты прав, Охва, прав! — закивал Усену, осмысливая услышанное.

— А что — охотники?!

— Их мы больше не увидим, — серьезно проговорил барс, опуская глаза.

— Будут и другие… Людей больше чем нас.

— Разве количество определяет силу и значимость?

— Нет Усену, конечно нет. А как сестра, ты отыскал ее?

— Нет. Никаких следов… Но она жива, теперь я точно об этом знаю. Хис, была с ней у людей, но затем их разлучили. И она помнит обо мне, и обещала Хис, найти меня.

— Конечно Усену, Олеаш помнит и любит тебя, но боюсь с вашей встречай придется подождать.

— Подождать?! Охва, о чем ты?!

— Усену успокойся, я тебе сейчас все объясню. В конце лета, я был разбужен внезапным ревом, больше походившим на крик. Я выбежал из пещеры, как угорелый, и начал обыскивать окрестности. Но ни кого не нашел. Когда же возвращался, я увидел высоко в скалах барса. Он меня заинтересовал, так как он вел себя слишком уверенно, в должно быть новых для него горах. Я решил последовать за ним. Мне помогло знание троп. Я не отпускал его из виду, до тех пор, пока он не скрылся в навесе под скалами. Там, Усену, где покоится твоя мама.

— Что?! Этого не может быть! Неужели это…

— Олеаш, это была она. Я дождался пока она выйдет. Меня она, конечно, не знала, но твое имя развеяло все ее опасения. Она была крайне счастлива узнать, что ты остался жив. И попросила прощения за то, что не сможет оставаться здесь более.

— Что, она ушла?! Но зачем, куда?!

— Этого она не сказала. Олеаш мельком упомянула, что отправляется в дальний путь, и чтобы не подвергать ни кого опасности, уходит одна. А тебе, Усену, наказывала, чтобы ты жил своей жизнью, не беспокоился о ней, и даже если вы больше не встретитесь, не корил ее за принятое ею решение.

— Олеаш, — схватился лапами за голову Усену.

— Что же ты так, на кого оставила меня?!

— Усену, не кори себя, у Олеаш были серьезные причины так поступить. Последние слова она говорила через слезы.

— Правда?! — поднял голову барс.

— Чтоб мне провалиться на этом месте.

— Ах, Олеаш, я так долго разыскивал тебя, а ты взяла и ушла. Что же мне теперь делать? Скажи Охва, что?!

— А что тебе говорит сердце и разум?!

— Разум — остаться, а сердце… Не дает покоя, и тянет меня за ней.

— Так послушайся его зову, оно редко обманывает, уж поверь мне, я многое пережил.

— Но Охва, где мне ее искать?!

— Навести мать, может Олеаш оставила там подсказку своего ухода.

Усену встал, утер нос, вытер слезы, и направился к выходу.

— Спасибо тебе Охва! — воспрял духом барс и выбежал из пещеры.

Шусик отлично ориентировался в тумане, как будто он знал весь путь наизусть, предупреждая следовавших за ним лисов, о луже, или камне, которые могли навредить им. Меньше чем за полчаса, Шусик, Риш и Хис, пробежали открытое поле, и достигли опушки леса, где и находилась лисья нора.

— Проходите! — пригласил лисов барсенок.

— Хис иди первой, Шусик а ты? — спросил Риш, пропустив Хис вперед.

— У меня есть другой вход, — ответил барсенок, и прислонившись к лежачему рядом камню, сдвинул его. И прыгнул в открытую таким образом дыру.

— Не подвинешь камень обратно?

— Ладно, — прислонился к камню Риш и перевернув его, заслонил дыру после того, как барсенок исчез в ней.

Затем Риш пустился бежать в нору, где, проследовав отдельным входом, его уже дожидался Шусик.

— Спасибо! — поблагодарил его барсенок.

Проход в нору оказался на удивление Риша с высокими сводами, и длинным туннелем, больше походивший на пещеры кротов.

— Отличная нора! — сказала Хис, которая не решалась идти вперед одна.

— Смотри Риш, какой должен быть дом, — толкала его в бок Хис.

— Здесь слишком высоко, и проход длинный, нора может обвалиться.

— Этого не случится, — прервал их спор барсенок.

— Откуда такая уверенность?! — удивился Риш.

— Потому что мы с мамой ее сделали! — обиделся на него Шусик, и пошел вперед, пригибаясь к земле.

— Мамой?! — тихо повторил его лова Риш.

Первым достигнув входа в просторную пещеру, в которой мог без боязни стоять прямо, Шусик бросился в объятия крупной лисицы, которая кинулась ему навстречу.

— Шусик, мальчик мой, — обняла она котенка.

— Как ты поживаешь? Охва тебя не обижает?!

— Нет!

— Кормит хорошо?!

— Да, мам!

— А жилье просторное, теплое?!

— Ну мам! У меня все хорошо!

— Шусик, зачем тогда пришел, погода вон какая холодная, можешь простудится?

— Меня послал Охва.

— Он в порядке?!

— Да, мам, он велел проводить к тебе вот их! — расступился он, показывая лапой на двух стоящих неподвижно у входа, с открытыми ртами лисов.

— Риш?! Ты ли это?!

— Да, мам, это я!

— Риш, сынок мой! — кинулась к нему мать, со слезами на глазах.

— Я думала, никогда больше не увижу тебя! — принялась она осыпать его поцелуями в лоб и щеки.

— Я здесь, мам, здесь! — не скрывая слез радости отвечал Риш.

— Сынок, сыночек! Мой Риш, вернулся! Дайка я на тебя полюбуюсь! Ах каким ты стал, вырос, возмужал! — отстранила она его от себя, и принялась рассматривать.

— Мам! — стал отбиваться от ее Риш.

— Совсем взрослым стал! Что это?!

— Мам!

— Это… След от пули?!

— Да!

— В тебя стреляли, будь они прокляты — эти люди!

— Мам, все в порядке.

— Ну и хорошо, дай-ка я тебя еще разок обниму!

— Ой Риш, ты не один! Кто эта прелестная особа?! — только сейчас приметила лисица молодую Хис, что стояла поодаль, и наблюдала за воссоединением сына и матери с нежным взглядом.

— Мам, познакомься, это Хис. Хис это моя мама.

— Рада познакомится, — поклонилась ей Хис.

— Ой, я так рада! Ну что, когда обзаведетесь семьей?! Я вам и нору по соседству могу присмотреть! — выпалила не скрывая своего счастья мать Риша, чем немного смутила лисов.

— Мам!

— Ладно, ладно, не буду вдаваться в ваши семейные дела!

— О семье мы еще не задумывались, — молвила Хис.

— Как это так?! — развела лапами лиса.

— Риш не хочет!

— Что, я?! — чуть не поперхнулся Риш.

— Послушай сынок, такую лисичку ты и за миллион лет не сышешь, послушай мать!

— Ладно, мама, я подумаю! — решил не спорить с ней Риш, понимая. Что это бесполезно.

— Обязательно сынок. А кстати, смотри кто здесь, — показала мать на спящих в углу клубочком, троих лисят.

— Это, твои младшие братики и сестричка.

— Какие милые! Риш, ты тоже таким был?! — подошла к ним Хис осторожно, не желая потревожить.

— Что значит был?! — не удержался Риш.

— Сынок, не спорь, с нами бесполезно спорить, лучше помоги мне, а ты Хис, займись лисятами, они уже просыпаются, и их так трудно удержать на месте.

Мать отвела сына в сторону, а Хис направилась к лисятам. Но было уже поздно, Шусик, смотревший на воссоединение семьи, как-то резко загрустил. Чтобы хоть как-то развеяться, он кинулся к лисятам, и плюхнулся прямо на них. Чем тут же их разбудил, и все трое они накинулись на него.

— Мама! — чуть не кинулся к ним Риш.

— Не бойся, сынок, он их не обидит! Он им как брат, а мне как сын!

— Но как?!

— Когда Охва, нашел его, он был совсем слаб и не мог питаться. Я вскормила его своим молоком, так что он и тебе Риш, брат.

Удивлению Риша не было конца.

= Что ты так смотришь, не бросать же его?! Он был таким беззащитным.

— Извини мама, ты права. Просто столько всего сразу, голова кругом.

— Успокойтесь! — кричала Хис, но все ее крики тонули в детских голосах.

Тогда она решила успокоить их силой, но тем самым стала новым объектом для игр озорных лисят.

— Риш, Риш, помоги! — закричала она, отбиваясь от проказников, норовивших ее укусить.

Но Риш, лишь улыбнулся в ответ, и сделал вид, что ничего не слышит.

— А как Усену, он с тобой?!

— Да мама, он остался с Охвой.

— А Ита?!

— Ита… Осталась с волками.

— Как?!

— В волчьей стае, они ценят ее и любят!

— Ну и хорошо! Ну, а она?! — указала взглядом лисица на Хис.

— Хис.

— Да, как вы повстречались?

— Мы вместе ушли от людей, сбежав из клеток.

— Клеток, людей?!

— Меня ранили, и я попал к ним.

— Чего же вы только не натерпелись?!

— Да мам, чего только не было…

— А Шусик, подойди, сынок, — позвала барсенка лисица.

— Вы наверняка уже познакомились?!

— Да мам, его зовут Риш, и он мой брат!

— Верно Шусик.

— Мам, верно, что это вы вместе с Шусиком сделали такую нору?!

— Конечно, нам помогал и Охва, но без Шусика, я бы не справилась, — взлохматила голову сыну мать.

— Риш, может, расскажешь свои приключения?!

— В них нет ничего веселого.

— А ты приукрась.

— Но мам, это долгая история…

— А ты только суть.

— Ну Риш, пожалуйста, — протянул барсенок.

— Ладно!

— Ну и хорошо! Только угомоню детей, и ты нам обо всем поведаешь, — сказала мать и с серьезным видом направилась спасать Хис.

— А ну-ка упокойтесь, а то я вам хвосты накручу! — ее голос приглушил все, и лисята, виновато, направились в свой угол.

— Садитесь дети, сейчас Риш расскажет все, что пережил за этот год.

— Опять наябедничал?! — встретил Шусика один из лисят.

— Вовсе нет, ситуация вышла из-под контроля, — пожал он плечами в ответ.

— Ну что Хис, я думаю тремя мы не обойдемся?! — подшутил Риш, проходя мимо, лежащей без сил Хис.

— Я тебе, — замахнулась лапой Хис, но промазала.

Вскоре все заняли свои места, и началось повествование.

IV В путь или снова ссора

Осенью темнеет намного раньше, чем летом, когда на небе нависают свинцовые тучи, и влажность такая, что весь день стоит туман, отчего он кажется таким серым и унылым. А если еще занят каким-нибудь делом, или из головы не вылетает какая-нибудь мысль, то время как бы сжимается: для всех прошли часы, а для тебя мгновения.

Именно такое состояние охватило Охву, сразу после ухода Усену. Он ворошил память, стараясь найти, то, что упустил ранее. Любая мелочь, которая смогла бы помочь Усену. Он так погрузился в мысли, что и не заметил, как уснул. Он проснулся лишь тогда, когда снаружи послышались шаги. Охва подошел чуть ближе. На улице начинало темнеть, а тумана и следов не осталось. На смену ему пошел мокрый снег.

— Усену, это ты?

— Да, Охва, — донесся ответ.

— Не стой там, заходи. Ты весь замерз.

— Я в порядке.

— Нет Усену, ты весь дрожишь.

Усену с неохотой зашел внутрь, пряча от Охвы мокрые и красные от слез глаза.

— Ложись, я тебя сейчас разотру.

Усену подчинился и лег, отвернувшись к стене.

— Охва, кроме Олеаш у меня никого нет!

— Не лги себе, у тебя есть Риш, Хис и я.

— Ты не способен заменить ни ее, ни мать.

— Согласен, но мы можем заполнить образовавшуюся в твоем сердце дыру. И как видно она больше, чем мы думаем.

— Она бесконечна, Охва, мне так их не хватает.

— Ну, ну, Усену, не надо, посмотри на себя, такой взрослый, а плачешь.

— Не могу совладать с собой, -давился от слез барс.

— Усену, Усену, посмотри на меня.

— Чего? — повернул он голову.

— Ты не один, ты никогда не будешь один. Ты только позволь войти нам в твое сердце, и мы останемся там навсегда. И даже, когда нас не будет рядом, воспоминания о нас согреют тебе душу и сердце.

— Но я боюсь, боюсь остаться один.

— Все чего-нибудь боятся. Страх, Усену, дан нам для того, чтобы мы смогли побороть его, он наше внутреннее я, и не отделим от нас.

— Но как, как побороть его?

— Я скажу тебе одну вещь, Усену, — знавал я одного барсенка, и его друга лиса. В детстве их настигла страшная беда, но они смогли выкарабкаться из нее. А когда они подросли, то отправились в путь, далекий и опасный. Чтобы не приключилось, они всегда были вместе, и даже человек не смог их разлучить. Человек, способный сдвигать горы, не смог разлучить маленьких друзей. Выжить им помогла дружба и взаимопомощь, а также благородная цель, которую они преследовали. Она была такой возвышенной, что даже старый дурак, говорит тебе, не отказывайся от нее. Она будет твоей путеводной звездой, за которой ты последуешь хоть на край света. Как светлячок она осветит тебе путь, развеет мрак в твоем сердце, и даже станет смыслом твоей жизни.

— Ты правда так думаешь?

— Конечно, жить без цели, тоже самое. Что нежить вовсе. Без нее, ты как головешка потухнешь понапрасну. И не бойся опираться о друзей, не скрывай от них свои чувства, открой им себя, и они ответят тем же. Твоя жизнь станет частью их, а их — твоей, они сольются воедино, как та цель, которой последуете вместе.

— Если они согласятся…

— Согласятся, не сомневайся. А теперь утри нос и рассказывай, что обнаружил.

Усену последовал совету Охвы. Глаза его просохли, и он сел напротив него.

— Единственное, что я нашел, это изображение трех волнистых линий, соединяющихся вместе. Олеаш выскоблила его когтем на камне, внутри пещеры.

— Нарисуй.

Усену, как мог повторил увиденное.

— Еще что-нибудь было? — начал всматриваться в рисунок Охва.

— Д,а вот эти линии, соединяющиеся вместе одной большой волнистой линией, и полукруг поверх них, — вспоминал на ходу Усену, дочертив когтем на земле новые линии.

— Это все?

— Нет, подожди, сверху шла небольшая широкая полоска, сделанная землей которая, она почти стерлась.

— Теперь все?

— Да, но что это, Охва?

— Эти три линии, изгибаются подобно рекам, но что означает эта длинная соединяющая их, не знаю.

— А эти линии и полукруг?

— Похоже на воду, может озеро, или водоем. А вот полукруг даже и не знаю.

— Может луна, или солнце. Нам часто приходилось наблюдать рассвет в горах, очень похоже.

— Вполне возможно. Но где ты видел, чтобы солнце вставало или заходило из-за воды.

— Такого я не видел, даже у озера.

— Это останется загадкой.

— Но зато мы знаем, что это карта. Но таких мест, я не видывал за свою жизнь.

— Охва, ты говорил, что Олеаш собиралась в дальний путь, значит ты не мог их видеть.

— Ты прав Усену.

— В какую сторону она направилась?

— На восток!

— Значит и нам туда же.

— Но Усену, она могла свернуть, где угодно, в любую сторону.

— Все равно Охва, я пойду и обойду хоть все четыре стороны.

— Думаю тебе не придется, — внезапно что-то вспомнил Охва. — Пару недель назад меня навещал Ямаус, помнишь его?

— Красный волк?

— Да это он привел вас ко мне.

— Помню, помню!

— Так вот каждый год, со своей стаей, он совершает сезонные миграции, далеко на восток. Он даже доходил до Великого озера, куда больше Телецкого, и куда дальше на юго-восток. Врать не буду, но может он знает это место.

— Где его можно отыскать?

— За столько дней они могли уйти далеко, но я знаю, что излюбленным местом Ямауса являются южные склоны гор, что лежат в нескольких днях пути отсюда. Сейчас начало зимы, а значит они будут держаться не слишком высоко в горах. Ямаус, прежде всего, заботиться о стае, поэтому ищи места, полные пищи вблизи леса или в тайге, там, где текут реки или есть горное озеро.

Усену внимательно слушал все, что говорил Охва, запоминая описание мест, в которых еще ни разу не был. Их беседа, в которой Охва рассказывал обо всем, что знал и слышал от Ямауса длилась не меньше часа, и закончилась с приходом сияющего от счастья Риша, утомленной Хис и насупившегося Шусика.

— Ну что Риш? — встретил их Охва. — Как поживает твоя мама?

— В полном здравии, она шлет тебе привет и поклон.

— Ну и хорошо. Хис, а ты как я вижу, нянчила лисят.

Хис не отвечала, свалилась без сил в своем углу пещеры.

— Эх, я бы вас угостил чем-нибудь, да боюсь все съедено. Шусик, ты не очень устал?

— А что дедушка?

— Идем-ка им кого-нибудь поймаем, вид у вас больно заморенный.

— Ладно, — согласился барсенок и направился вслед за Охвой.

— Я могу помочь, — встал Усену.

— Нет, останься, у вас есть, о чем поговорить, — прищурил глаз Охва и медленно вышел из пещеры вместе с барсенком.

— О чем он? — спросил Риш.

— Да так… Ну что как тебе родные края?

— Я снова дома, с семьей, что может быть лучше, — упал без сил на землю Риш, счастливый как никогда.

— Да ты прав, ничего, — опустил голову Усену и присел на землю.

— Что с тобой друг? — поднял на него взгляд лис.

— Со мной все в порядке, — несмотря на лиса, ответил барс, не сводя глаз с одной точки на стене.

— Скажи, что случилось?

— Это как-то связано с твоей сестрой? — вмешалась Хис, видя что Усену не охотно делится с ними наболевшим.

— Да, — ответил барс.

— Так рассказывай, — оживилась Хис.

— Хис, — шепнул на нее Риш, та затихла.

Оба стали ожидать, когда Усену заговорит.

— Несколько месяцев назад она была здесь.

— Так это замечательно! — воскликнула Хис, и снова была остановлена Ришем.

— Замечательно, — задумчиво повторил Усену. — Но она ушла.

Только Хис хотела задать вопрос, как Риш подбежал к ней и закрыл ей рот лапой.

— А куда Усену?

— Если бы я знал, Риш. Единственное, что она оставила мне, вот этот рисунок на скале.

— Похож на карту, — высвободилась от Риша Хис и подбежала ее разглядывать.

— Так думает и Охва.

— Усену, нам осталось лишь узнать, где это место и все.

— И все?!

— Нет Риш, по мнению Охвы эти места находятся намного дальше, чем те, в которых мы были. Но дело даже не в этом…

— А в чем же?

— В вас!

— В нас? — хором спросили лисы.

— Риш, Хис вы наконец-то вернулись в родные места. У тебя Риш здесь мама, ты же Хис, небось устала всюду следовать за нами?

— Усену, ты, наверное, забыл, что я обязана жизнью Олеаш, и хочу ее увидеть не меньше твоего, чтобы за все ее поблагодарить, — закричала Хис.

— А как же семья?

— Усену, — взял слово Риш. — Мы всюду шли вместе, много пережили и неужели ты думаешь, что на этот раз я брошу тебя? Нет, друг мой, так просто тебе от меня не избавиться.

— А как же твоя мама?

— Она все поймет Усену, обязательно поймет.

— Так значит вы…

— Да Усену, мы идем, — ответил Риш.

— Но куда?

— Охва говорит, что Ямаус сможет нам помочь.

— Ямаус, красный волк?

— Да, но придется поискать его.

— Где-то я уже видела, — задумчиво говорила Хис, кружась вокруг рисунка.

— А где их можно найти? — не обратив внимания на Хис, продолжали разговор Усену и Риш.

— В восточных землях.

— А точнее?

— Охва рассказал мне пару примет тех мест, думаю по ним мы сможем отыскать Ямауса.

— А если нет?

— Должны Риш.

— Но откуда тебе знать?

— Знаю и все.

— Усену, как можно быть точно уверенным в том, в чем не уверен?

— Можно Риш, и вообще, к чему ты ведешь? Хочешь сказать, я не знаю, куда идти?

— Ты сам так сказал. Я думаю, что все надо обдумать.

— Эй, ребята! — вмешалась в их спор Хис, но она не была услышана.

— У нас нет на это времени.

— У нас всегда его нет!

— Риш, если тебе не нравиться, оставайся, я не буду горевать.

— Ты что меня гонишь?

— Нет, ты сам хочешь остаться.

— Да Усену. Хочу!

— Прекрасно. Вот и оставайся. Заводи семью и живи здесь припеваючи.

— И заживу!

— А про меня забудь, ты мне больше не…

Прежде чем Усену закончил фразу, Хис, которой надоело слушать, как друзья ссорятся, закричала во все горло:

— Хватит! Вы как дети, нашли время для ссоры! А ну-ка извинились друг перед другом.

Усену и Риш были ошеломлены таким поведением Хис и немного смутившись, извинились.

— Извини.

— Этого мало, пожмите лапы.

И снова друзья ее послушались.

— Да Хис тебя лучше не злить, — послышался голос Охвы, входившего в пещеру.

— Из-за чего ссора?

— Не из-за чего, — ответил барс.

— Вот именно, а теперь слушайте меня, — продолжила Хис.

— За несколько дней до того, как нас разлучили с Олеаш, людям с неба привезли несколько клеток. Ни я, ни Олеаш, не знали, что или кто в них был. Но как мы поняли, по словам людей, там были редкие животные. На одной из клеток, закрытой, как и все остальные тканью, висел подобный рисунок.

— Да я слышал о подобных перевозках, — вмешался Охва.

— Возможно, именно поэтому, Олеаш отправилась туда, — закончила Хис.

— Все больше вопросов, чем ответов, — подметил Усену.

— На поиски которых вы завтра и отправитесь?! — поинтересовался манул.

— Завтра?! — удивились все друзья.

— Охва, зачем так сразу?

— Чем быстрее вы отправитесь в путь, тем быстрее прекратятся пустые споры и ссоры, — с укором ответил Охва и принялся угощать Хис.

— Усену и Риш, расположившись напротив друг друга, стараясь не смотреть друг другу в глаза. Оба сгорали от стыда перед самими собой и остальными.

— Усену, — подошел к нему Шусик.

— Да, Шусик.

— А это правда, все, о чем рассказывал Риш?

— Да.

— Удивительно, но он рассказывал, что вы никогда не ссорились и живете не разлей вода.

— Это правда Шусик, но бывают моменты, когда я совершенно запутываюсь, и виню в своих ошибках окружающих, — продолжая чуть громче Усену.

— Вот и сейчас накричал на Риша понапрасну. Я не должен был так говорить. Риш простишь ли ты меня?

Лис встал и молча подошел к нему.

— Конечно друг, прости и ты меня. Забудем, что наговорили друг другу, — оба протянули друг другу лапы.

— Именно это я и имел в виду, — проговорил тихо барсенок и подмигнув, улыбающемуся Охве, потихоньку отходя от них.

— Ты прав Охва, завтра же отправляемся, — сказал Усену.

— Согласен, — улыбнулся Риш.

Все взоры устремились на Хис, которая делала вид, что ничего не услышала.

— А ты, Хис? — спросил ее вкрадчиво лис.

Хис в ответ задрала нос, покружила им в воздухе, очертя круг, после чего хорошенько зевнула, и свернувшись клубком закрыла глаза.

— Согласна, — ответила она, чуть приоткрыв глаз, и снова сомкнула.

Время было уже поздним. Риш, также зевнул и устроился рядом с Хис.

Охва и Шусик легли рядышком. Усену, осмотрев их умиленным взглядом, стараясь запомнить всех именно такими, вскоре также лег спать.

V И снова — прощай!

Ночь плодотворно подействовала на обитателей пещеры. Ушли все тягостные мысли, пропала печаль и грусть, впервые они почувствовали себя в безопасности, в окружении близких и друзей. Ночь принесла облегчение не только им. За ночь все тучи были унесены прочь холодным ветром. Утро встретило друзей ясной солнечной погодой, вся сырость и грязь вчерашнего дня, превратилась в налет инея на земле. Подул легкий морозный ветер.

Первыми кто пробудились ото сна, были Охва и Шусик, следом за ними встали Риш и Хис. Последним проснулся Усену.

— А где все? — открыв глаза спросил он, сидящего рядом Охву.

— Шусик играет снаружи, а Риш и Хис пошли попрощаться с матерью.

— Давно ушли?

— Нет совсем недавно.

— Тогда подожду здесь.

— А ты?

— Иди, успеем еще попрощаться.

Усену не хотелось оставлять Охву одного, но солнце так и манило. Поддавшись его зову, и уговорам Охвы, Усену, прищурив глаза, вышел из пещеры. Первым кого он увидел, был барсенок, задорно играющего с травяным мячиком. Усену хотел пройти мимо, но что-то его остановило.

— Сам сделал? — спросил он, указывая на мяч.

— Его мне Охва подарил, — ответил Шусик.

Наступило неловкое молчание.

— А вы значит, сегодня уходите?

— Да.

— И на долго?

— Не знаю.

— Лучше бы вернулись поскорее.

— Почему?

— Одному мне здесь со всем не справиться.

— У тебя есть Охва.

— Конечно, но я хочу, чтобы был еще кто-нибудь.

— А друзья?

— У меня их нет.

— А как же лисята, Риш рассказывал, ты очень дружен с ними.

— Это верно. Но, они не такие как я и ты.

— Какие?

— Снежные барсы, обитатели гор.

— Шусик, я понимаю, тебе одиноко, я все это пережил и знаю, каково тебе.

— Ничего ты не знаешь! — отшвырнул мяч барсенок в сторону, и направился прочь.

— Постой! — окликнул его Усену, остановив мяч лапой.

— При первой встрече, твои уста прошептали два слова, что это были за слова?

— А тебе что за дело, ты все равно уходишь?!

— Ты, как и я, потерял семью. Можешь не рассказывать, что случилось. Но ты еще совсем юн, у тебя вся жизнь впереди, и от того, что ты делаешь сейчас, будет зависеть твое будущее. Не ставь на себе крест. Я нашел свой путь, и следую ему. Найди свой, и ты поймешь, что жизнь не ограничивается тем, что ты видишь — она куда шире, чем мы можем представить и почувствовать. И пусть у тебя сначала не все будет получаться, не сдавайся Шусик, пробуй снова и снова, и когда-нибудь ты обретешь то, что так желаешь иметь.

— Что? — стеснённо спросил он.

— То, на чьи поиски отправляюсь я — семью!

Усену легонько подтолкнул мячик к котенку, а сам направился обратно в пещеру, решив, что прогулка не была бесполезной. А Шусик еще долгое время сидел, замерев на месте, не сводя глаз с мячика.

Спустя некоторое время в пещеру вошел барсенок, в сопровождении Риша и Хис. Но каково было удивление барса и манула, когда вслед за ними появилась мама лиса, в сопровождении троих лисят.

— Что ты здесь делаешь? — кинулся к ней Охва.

— Так ты встречаешь гостей?

— А как же малыши?

— Им полезно, скоро зима, надо привыкать. Ну-ка покажите мне того бессовестного барса, который увел в прошлый раз моего сына, — растолкав всех, она подошла к Усену. Тот замер, от неожиданности и волнения.

— Иди сюда, Усену, — обняла его мама Риша, чем в миг развеяла возникшую тишину.

— Рада тебя видеть живым и здоровым.

— Здравствуйте, — смущенно ответил барс.

— Ай, да ладно, не стесняйся, я пришла попрощаться. В прошлый раз ты увел моего сына, а я думала, что он не вернется. Теперь я верю, что мы вновь увидимся.

Войдя в пещеру, лисята, увидев Хис, тут же бросились на нее, чем и отвлекли маму от прощания.

— А ну-ка не хулиганить, оставьте ее. Шусик помоги.

Барсенок по первому зову, кинулся на лисят, завязалась шумная игра: в поймай и укуси.

— Спасибо, — облегченно выдохнула Хис, вставая на лапы.

— Девочка моя, если в будущем заведешь детей, ты должна уметь командовать. А пока можешь потренироваться на Рише.

— Что? — вытянул шею лис.

— Ничего сынок, это мы о своем, — увела чуть в сторону мать Хис.

— Ну так что, Усену — снова в путь?! — что-то быстро шепнув на ухо Хис, перевела взляд мать Риша на барса.

— Да!

— Желаю тебе отыскать свою сестру, где бы она не была.

— Спасибо! — поклонился ей барс.

— Иди-ка лучше сюда, — Усену одной лапой обнял лисицу, чуть склонившись, чтобы услышать ее шепот. — Не разбивай мне сердце — пообещай заботиться о Рише и Хис, как о себе.

— Обещаю. Они еще увидят эти места, — ответил ей Усену, растрогавшись.

— Сынок, — не сдержалась мама, — Я отпустила тебя однажды, и очень скучала, теперь ты вновь оставляешь меня, — со слезами на глазах горячо прошептала она.

— Мама! — обнял горячо маму Риш.

— Я люблю тебя Риш, — прижала она сына себе к сердцу.

— Я тоже люблю тебя, мама. И не волнуйся, с нами все будет в порядке.

— Хис, — кинулась мама на лисицу, — За один день ты стала мне как родной. Я даю вам свое благословение дети мои, берегите друг друга.

Мама обняла обоих лис.

— Чтобы не случилось, любите друг друга и в радости и печали, и в счастье и в беде. Заботьтесь друг о друге, и помните, что важнее всего — семья. А теперь ступайте, ступайте, пока я не передумала.

Риш и Хис тут же оказались в объятиях Охвы, который попрощался с ними без слез, как обычно.

— Ну, что Усену, счастливого пути, — обратился к нему Охва, — И помни, о чем я тебе говорил.

Усену кивнул и направился за лисами, но вдруг вспомнил про барсенка.

— Шусик, прощай.

— Ты уходишь? — пряча глаза, спросил он.

— Мне пора! Оставляю тебя за главного, позаботься об Охве, он нуждается в тебе, не меньше, чем ты в нем.

— Так точно, Усену, — воскликнул он, чуть приободрившись словами барса.

Барс положил свою большую лапу Шусику на голову и потрепал ее.

— Прощай, — сдерживая слезы прохрипел котенок.

— Ступайте с миром, — попрощался со всеми Усену.

— Счастливого пути! — хором ответили ему Охва и лисица.

Выйдя из пещеры, трое друзей глубоко вздохнули холодный, морозный воздух и двинулись в путь. Несмотря на то, что они покидали родные места, оставляли здесь близких сердцу, ни Усену, ни Риш с Хис, не почувствовали той печали, которую они испытывали раньше, при расставании. В их сердцах царила непонятно откуда появившаяся легкость, воодушевляющая их идти вперед. Напоследок друзья одновременно обернулись и встретились взглядами с Охвой, мамой лисицей и Шусиком, вышедшими проводить их. В этот момент что-то екнуло у каждого в груди, ушла вся легкость, ведь теперь обратной дороги уже нет. А вдруг — сюда им больше не вернуться, и не увидят они вновь тех, кого так любят, и к кому были привязаны. Через силу друзья улыбнулись на прощание и медленно пошли дальше, повесив головы и хвосты, волоча последние по земле.

— Охва, они вернутся? — спросил Шусик, когда друзья исчезли из виду.

— Не знаю, не знаю, — покачал печаль головой Охва, смахивая слезу.

— Вернутся, Шусик, обязательно вернуться! Они через многое прошли, и все же вернулись. Риш нам рассказывал, — сказала печально лисица.

— Я вот не слышал, — поменял тему разговора Охва.

— Я расскажу тебе, дедушка!

— Правда, тогда идем, послушаем, — подозвал его идти вперед Охва.

Пропустив вперед Шусика и лисицу, он сам еще раз бросил взгляд туда, где скрылись Усену, Риш и Хис.

— А в благодарность Шусик, я расскажу тебе свои истории, — задумался Охва, вспомнив что-то очень важное, что он осознал еще много лет назад, и что еще предстояло узнать друзьям.

VI Под другим углом

«Когда появляется выход из сложившейся неприятной ситуации, и он находится перед тобой, ты с надеждой ждешь того момента, когда пройдешь сквозь него. Ты знаешь, что там, находится решение всех твоих проблем, которые как снежный ком накапливаются с каждым днем. Все мы носим этот непомерный груз на своих плечах. Он отягчает нашу жизнь, делает ее непосильной, постоянно тянет к земле, делая нас мелочными и пассивными. Конечно, стоит ли стремиться к своей несбывшейся мечте, если вокруг столько грязи, в которой невозможно не выпачкаться, в которой со временем тонет все хорошее и чистое, что есть в тебе.

И вот наконец-то перед тобой появляется выход, ты тянешься к нему. Но вдруг, в последний момент останавливаешься, тебя терзают сомнения. А что если там вместе со всеми проблемами, решение которых таится впереди, уйдет и то, что делает тебя таким, каким ты есть сейчас. Ты изменишься, изменишься навсегда, уйдут все печали — да. Но вместе с ними и та радость, которую испытываешь после нее. Уйдет усталость — ты скинешь с плеч груз и выпрямишься во весь рост. А что если вместе с ними уйдет чувство удовлетворения от отдыха, после труда, и не станешь ли ты слишком высоко глядеть, не отвернутся ли от тебя те, кого ты любишь, не забудешь ли тех, с кем дружил.

Выход по-прежнему перед тобой, но ты не решаешься поменять все и всех за один миг. И тогда ты понимаешь, что перед тобой вовсе не выход. Он зовет и манит, обещая легкую жизнь, жизнь без печали, бед, без усилий, и зовет в мир, который имеет красивую обертку, но червивое нутро. Осознавая это, ты понимаешь, что жизнь не так уж плоха, и все что нужно, чтобы ее переосмыслить — это взглянуть на нее под другим углом.

Именно это я пытаюсь сделать, следуя советам Охвы. Конечно, это нелегко, привычка видеть во всем серые тона, смотреть на жизнь сквозь мутную дымку, сделали меня бирюком, любящем одиночество и покой, не готовым к решительным действиям, молчуном. Осознав все это, я сделал первый шаг навстречу настоящему себя, которого я день за днем подавлял и хранил в глубине души. Да, передо мной был выход — путь, по которому я не мог последовать. Он призывал бросить все: махнуть на все лапой, забыть прошлое, друзей, врагов и зажить совершенно новой жизнью, пусть даже и беззаботной.

Но сама мысль о том, кем бы я тогда стал, бросала меня в дрожь, а из груди так рвалось отвращение ко всему, что могло лечь мне в лапы, во всей этой прекрасной жизни, таившей в себе больше зла, чем добра».

VII Первые преграды

Проснувшись следующим утром под расщелиной в скале, в которой укрылись на ночь Усену, Риш и Хис, они ожидали от утра облегчение. Но погода внесла свои коррективы. С середины ночи подул сильный ветер, который принес тучи. Пошел мокрый снег и всех на душе стало тяжело. Но, несмотря на внутренние и внешние перемены, друзья, стиснув зубы, тронулись в путь. Но держать их вместе им не удалось. Ветер дул прямо навстречу, продувая друзей насквозь, не сменивших еще до конца меховой покров на зимний. Смена ветра вовсе не принесла облегчение. Конечно, немного потеплело, но снег, не прекращающейся стеной повалил с неба, ограничивая видимость и замедляя ход.

Чтобы хоть как то облегчить путь своим друзьям Усену шел впереди, раскидывая перед ними лапами снег, проталивая дорогу лисам и служа им хоть каким-то укрытием от стихии. В такой пурге Усену, как и лисы, совсем потеряли направление сторон света. Они шли наугад вперед, так как даже место, где можно было укрыться не было видно.

Во второй половине дня, после многочасовых блужданий по метели, когда стало темнеть, и снег немного ослабил свою силу, а ветер и вовсе почти стих, слева от друзей, на довольно значительном расстоянии показалась река. Она медленно несла свои серые на фоне снега воды туда, откуда пришли барс и лисы, впадая на северо-западе в более полноводную реку Чульча, вдоль которой им уже приходилось идти. Среди безжизненной, бескрайней снежной степи, река казалась оазисом, вдоль которой росли небольшие кустарники и растения, которых еще не занесло снегом, а это значило что там можно укрыться и найти пропитание. Усену, Риш и Хис все это быстро осознали, и, развернувшись, направились к ней. Но как бы их не подгоняло чувство голода и желание отдохнуть, они достигли ее лишь поздно вечером, когда снег сменился холодным дождем. В такую погоду, даже мыши спрятались в свои норы. Друзья укрылись в зарослях травы, которая хоть немного защищала их от пронизывающего ветра и дождя.

Они и думать не смели об охоте. Уставшие, голодные, сырые и замерзшие, прижавшись друг к другу, друзья легли отдыхать, свернувшись в клубки. Дрожавших от холода лис барс накрыл своим пушистым хвостом, и свернувшись поплотнее, лег лицом к ним, согревая себя и их своим дыханием. Вскоре все они уснули тревожным сном, согретые теплом друг друга, под звук дождя и завывание ветра.

Проснувшись утром, Усену увидел перед собой пойманных в благодарность лисами мелких зверьков. В основном здесь были мыши-полевки и одна небольшая птица, не сумевшая улететь вовремя со своей стаей на юг. Усену тронуло такое проявление заботы, но, попытавшись встать, он понял, вся шерсть его покрылась замерзшими капельками дождя, отчего на нем образовалась тонкая ледяная корка. Она оказалась небольшой помехой для барса, а вот лисам от нее пришлось худо. Не спеша закусив и немного отчистив шерсть от нависших на ней ледяных каплей Усену спросил:

— Готовы ли они продолжить путь?

Получив утвердительный ответ, они все вместе тронулись в путь. Выйдя из травы, они решили идти вдоль реки, чтобы было, где поохотиться и укрыться на случай новой метели. Кроме того, река могла привести к горам, о которых упоминал Охва. По воле случая, ни дождя, ни снега не было, и лишь легкий туман клубился далеко впереди, да серые тучи медленно плыли по небу, не пропуская через себя солнечный свет. Эти обстоятельства немного успокоили друзей, и они даже перешли на рысь. Их огорчало одно — найдя реку вчера, им бы не пришлось мерзнуть и голодать весь минувший день и ночь. Но эта мысль испарилась, когда впереди показался заяц, вышедший утром к реке. Друзья играючи бросились за ним, стараясь не догнать его, а посоревноваться в скорости бега.

К середине дня, когда передвигаться бегом больше не было сил, друзья перешли на шаг. Вскоре туманная дымка впереди была разогнана ветром, и взору друзей предстал высокий горный хребет, идущий сплошной стеной с юга на север. Разглядеть, что он из себя представляет не было возможности, слишком был далек. Но по тому, что он с обеих краев горизонта терялся из виду, друзья сделали вывод, что обойти его нельзя и им предстоит восхождение на него. По снежным вершинам, покрывающим шапку хребта, друзья понимали, что подъем будет тяжелым. Но, тем не менее, увидав вдали горы, друзья воодушевились и снова ускорили шаг, надеясь достигнуть подножия хребта до наступления темноты. Кроме этого вид густых хвойных лесов, растущих по склонам, сулили им хорошую охоту.

Достигнуть подножия хребта, Усену, Риш и Хис, до темноты не удалось. Но они и не думали останавливаться, даже когда стало совсем темно, и горы исчезли в ночной мгле. Ориентиром в темноте им служила река, которая, как они заметили утром, брала начало именно в горах, подпитываясь талыми водами с гор. Все ближе приближаясь к хребту, тем больше появлялись признаки его приближения. Видимым, и самым главным, было появление небольших кустарников, запорошенных снегом, но еще полных веток ягод, что говорило о переходе природных зон. Еще одним признаком, хоть и невидимым, но осязаемым, стал подъем высоты грунта, плавного перехода из равнины в высокогорные участки.

Пробежав еще несколько часов по кромешной тьме, выбившись из сил, барс и лисы, устроились на ночлег под небольшой зарослью кустарников около реки. Проснувшись рано утром, и насытившись ягодами, так как другой еды не было видно, трое друзей продолжили свой путь. Светило солнце, что позволяло разглядеть хребет, до которого оставалось несколько километров ходу. Это немало обрадовало путников, и восхождение представлялось теперь куда легче, чем вчера.

С приближением к горам все больше стало попадаться зарослей кустарников, а вскоре они стали сменяться смешанными хвойными и лиственными небольшими рощами. Именно там, где они разрастались, пологий склон кончался, и путникам пришлось взбираться по более крутым склонам вверх.

Началось восхождение. Друзья сразу ощутили, что тем выше они идут, тем холоднее становится, причем перепад был очень резким. За считанный километр пути, температура упала до десяти градусов. Дышать становилось тяжелее, а поднявшийся ветер, дующий с верхушек хребта, принес мороз. Склон стал еще круче, и теперь барс и лисы, чуть ли не припадали к земле, цепляясь за выступающие корни хвойных деревьев, ползли вверх. Единственным спасением им служил лес, перешедший из смешанного в хвойный, с преобладание сосны, но встречались и одиноко растущие кедры, особенно возле резких обрывов. Утолить жажду было негде, река вдоль которой они шли, совсем измельчала, а затем и вовсе затерялась в хвойном лесу. Да и проку от нее было мало, температура давно перевалила за минус, сковав все попадающие на пути горные родники.

Преодолев половину пути, так показалось Усену, Ришу и Хис, но точнее определить мешали высокие сосны, друзья решили передохнуть. Жажда, мучившая и летом, и зимой, не оставляла выбора — пришлось есть снег, чтобы как-то ее заглушить. Наполнив голодные желудки, облокотившись о стволы деревьев спинами, друзья задремали. Они знали об опасности — заснуть на морозе, и замерзнуть, но так вымотались, что забыли обо всем.

Из дремоты их вывел протяжный волчий вой, раздавшийся ниже по склону. Сообразив, что они могут стать для волков легкой добычей, барс и лисы поспешили возобновить восхождение. Совсем свежий след, оставленный волками, не сулил ничего доброго. Начало зимы и нехватка пищи, могли вполне толкнуть волков на нападение.

Друзья миновали густой хвойный лес, когда уже начинало темнеть. Потихоньку он стал редеть. После еще нескольких часов пути, деревья перестали встречаться. Началась зона альпийский лугов, излюбленная зона животных летом из-за обилия трав и ягод, и совершенно пустая зимой. Склон здесь постепенно выровнялся, перейдя в небольшое горное плато, полностью занесенное снегом, и открытое для холодных ветров. Продолжать путь в темноте здесь было опасно, можно было угодить в пустоты, занесенные снегом, или свалиться с обрыва, который тяжело было заметить. Было решено заночевать здесь и нападения волков здесь можно не опасаться. Если только не одно но, — негде было укрыться от падающего с неба снега и холодного ветра.

После недолгих раздумий, Риша вдруг осенило, и он принялся неистово рыть снег. Усену и Хис некоторое время недоуменно наблюдали за ним, а затем все поняв, принялись ему помогать. Меньше чем за час Усену, Риш и Хис выкопали в снегу укромную вместительную нору, в которой поспешили укрыться, прикрыв вход мокрым снегом, благодаря которому, их убежище не разрушилось. Здесь они смогли спокойно уснуть, не боясь мороза и ветра.

На утро прокопав выход наружу, ибо за ночь их убежище замело большим слоем снега, друзья продолжили путь. Снег здесь был рыхлый и Усену проваливался в него по брюхо, в отличие от лис, которые пробегали по нему без особых проблем. Глубокие сугробы заметно замедлили им движение, отчего и силы кончались быстрее. Снег все не прекращал идти, хотя и немного поредел.

До полудня им удалось пройти заснеженное плато, и они вышли к другому краю хребта, который плавно шел вниз. Его наклон был куда положе западного, и спускался ниже его уровня. Увидев пологий склон, друзья приободрились — путь вниз будет куда легче. Лес на этом склоне начинался почти сразу и шел сплошной полосой до самого подножия, где резко обрывался, и вновь начиналась степная зона. Они увидели далеко впереди реку, покрытую льдом, что показалась им необычным, ведь температура внизу до восхождения была около нуля и вода не замерзла. Но решив не заглядывать вперед, путники тронулись вниз.

Дойдя до леса, снег перестал идти, и небо заволокло серыми тучами, почти без движения, грозно нависающими над всем, до самого горизонта, во все стороны. На удивление друзей, температура при снижении вниз по склону не поднималась и держалась на прежнем уровне, пока они не опустились на несколько сот метров вниз. Но потепление оказалось мало ощутимым, и чтобы хоть немного согреться, друзья перешли на бег. Но сил на долго у них не хватило, и, разделившись, барс и лисы отправились на охоту. Встретившись через час в условленном заранее месте, сложив все пойманное в кучу, они скудно отобедали, считая, что лучше мало, чем вообще ничего и снова продолжили путь.

Мороз со временем все крепчал. Встречный ветер, дувший с низины, не давал им передохнуть. Лес вскоре стал редеть, и теперь все взоры были обращены в небо, в надежде, что пойдет снег, и хоть немного приглушит мороз.

Но снега не было. Ко всему воздух стал очень сухим и режущим, пар от дыхания образовывал ледяную маску на мордах барса и лисах, сковав их усы и брови. Но несмотря на все эти трудности Усену, Риш и Хис продолжали идти.

Когда совсем стемнело, путники достигли края леса. Хребет остался позади, а значит, можно было дать себе передохнуть. Тем более, что последующий путь по холодной пустыне требовал много силы и таил в себе немало опасностей. Одна из которых, так мучавших их несколько дней кряду — была голодная смерть. Именно поэтому друзья, отыскав укрытое от ветра место под сваленным ветром деревом, у опушки, разошлись по разным сторонам в поисках пропитания.

VIII Переправа

Стояли сумерки. Последние минуты солнечного дня клонились к завершению. Все небо заволокло вечерней мглой, и лишь небольшая полоса света освещала землю. Вскоре и она скрылась за горным хребтом. Время благоприятствовало охоте, так как многие зверьки, страшась мороза и дневных хищников, выходили из нор только во время сумерек: утром и вечером. Охота оказалась удачной. Усену поймал нескольких зайцев, а Риш и Хис откопали из-под снега пару куропаток и принесли нескольких мышей. Отказавшись от угощения лисов, Усену довольствовался тем, что поймал сам, понимая, что он потерпит, а вот лисам надо куда больше сил, чтобы вытерпеть все, что ожидало их впереди. Риш и Хис без промедления все съели, взяв с барса обещание, что завтра он поест, как следует. Барс не стал с ними спорить и, пропустив лис поглубже под дерево, кое-как сам уместился под ним. Не прошло и минуты, как троица мирно заснула, тихо посапывая.

Проснувшись перед рассветом и растолкав Усену, Риш и Хис отправились на охоту. Зевая на ходу, барс направился в другую сторону. Лисы постарались на славу, поймав еще больше дичи, чем вчера, а барс ограничился все тем же блюдом. Выполнив обещание, Усену и лисы ничего не оставив, тронулись в путь. Выйдя из леса, они продолжили спуск вниз. Все реже попадались кусты, и вскоре друзья оказались на открытой степи. Как и наметили вчера, путь они держали к реке, что протекала впереди. Намереваясь обойти ее и последовать дальше на восток. Но приближаясь к ней все ближе и ближе, таяли их надежды обойти ее.

Достигнув реки через пару часов, друзья увидели, что она проходит сплошной полосой от юга до севера, исчезая вдали на северо-востоке. Обойти ее не представлялось шанса. Немного посоветовавшись, путники пустились вдоль ее берегов по направлению юга, не теряя надежды найти проход. Пусть река была и не слишком широкой, а ночной мороз лишь больше сковал ее воды, но вступить на нее они не решались. Они помчались со всех лап вдоль реки, все больше отклоняясь от намеченного пути.

На их пути встретились еще две небольшие речки, который брали свое начало в Шапшальском хребте и впадали в ту, что преградила им путь. Сейчас они были не слишком полноводными. Друзья без особых проблем быстро пробежали по сковавшему их тонкому слою льда. После форсирования второй реки, главная резко поворачивала на юго-восток, повторяя изгибы хребта, который было хорошо видно, и лежал справа от путников.

Вскоре местность вдоль реки стала складчатой, то поднимаясь, то опускаясь, образуя возвышенности и низины. Забравшись на одну из них, друзья остановились. Примерно на таком же расстоянии, как от хребта, на северо-востоке возвышался горный массив, высотой не уступающий пикам хребта. Вся его вершина была покрыта снегом, а в низинах рос густой лес. Но не он привлек внимание друзей, а все та же река. Петляя между возвышенностями, она упиралась в хребет, где находился ее исток. А это означало, что следуя вдоль нее дальше, друзья упрутся в горный хребет, таким образом, описав круг и потеряв много времени.

— Ее не обойти, Усену, — сказал Риш.

— Мы только опишем круг, — вторила Хис.

— Тогда перейдем здесь, — ответил Усену и бросился бегом вниз к реке.

— Усену, ты уверен, что здесь можно пройти? — пробуя лапой лед на прочность, спросил Риш, спустивших следом за ним.

— Лед здесь крепкий, — ответил Усену и слегка надавил на него.

— Видите, ступайте вперед, а я за вами, — сказал барс, пропуская лис вперед, а сам приподнял лапу. Лед вокруг нее весь потрескался.

— Ты идешь? — обернулся Риш.

— Лед не выдержит нас всех, как только достигните берега, я пойду.

Риш и Хис, ощущая зыбкость льда, поспешили перебежать реку, достигающую в ширине не больше десяти метров. Как только лисы коснулись берега, на лед ступил Усену. Осторожно, опираясь на три лапы, он пошел по льду.

— Усену, лед трескается, мы вернемся и поищем другой путь.

— Нет, Риш, все в порядке, — ответил барс, понимая, что лед его не выдерживает и трещит по швам, но все же продолжая путь.

Лед стал трещать так громко, что все уверения Усену вмиг рассеялись, сделав опасения лис реальными. Идти назад было уже поздно. Барс достиг середины реки, того места, где лед был тоньше всего. Рис и Хис замерли, боясь и слово промолвить, впившись глазами в лед под лапами барса. Усену так же молчал, боясь лишний раз вздохнуть, прощупывая каждый сантиметр перед собой, прежде чем ступить. В этот самый момент, во все стороны от барса, с сильным треском стали расходиться трещины, из-под которых хлынула вода.

— Смотри! — крикнула Хис, увидав, как одна из трещин стала быстро расходиться.

За считанные секунды она окружила Усену, после чего лед тронулся.

— Усену, прыгай! — крикнул Риш.

Но только барс присел для прыжка, как лед с треском разверзся, и его потянуло на бок. Усену оказался на небольшом клочке льда, окруженным темной ледяной водой. Стараясь выровняться, барс вцепился в лед когтями, и начал наклоняться в другую сторону. После неимоверных усилий, ему удалось выровняться, но он и пошевелиться не мог.

Льдину тем временем, потянуло течением к другому берегу. Лисы побежали по берегу за ней, надеясь, что она прибьет Усену к берегу, или хотя бы он окажется близко к ним, и тогда можно будет барсу допрыгнуть до них. Но не прошло и минуты, как все их надежды канули в воду. Льдина, описав на воде круг, с треском врезалась об другую, плывшую рядом. От удара льдина Усену задрало вверх, и он скатился в воду. Оказавшись погруженным в воду по голову, Усену судорожно задергал лапами, и, сделав несколько рывков, вмиг оказался на поверхности. До берега оставалось недалеко.

Рис и Хис в первый момент хотели кинуться ему на выручку, но его появление над водой остановило их.

— Усену, плыви к берегу! — кричал Риш.

— Еще немножко, ну! — кричала Хис.

От жуткого мороза у Усену на мгновение отключился рассудок, и он просто забарахтался в воде, жадно заглатывая воздух и бегая глазами по сторонам. Но голоса друзей вернули его в сознание. Он. мельком взглянув на них, поплыл, туда, куда они указывали. Не успел он доплыть до края льдины, как та же льдина, на которой он только что стоял, под действие течения встала на дыбы. В одно мгновение она накрыла барса с головой.

— Нет! — крикнул Риш, и кинулся к краю льдины, и недолго думая с разбегу бросился в воду.

— Риш! — крикнула Хис, и хотела последовать его примеру, но через миг лис показался над водой.

Быстро осмотревшись, Хис прыгнула на проплывающую мимо льдину, и стала ожидать подходящую льдину, на которую могла прыгнуть.

Тем временем, оказавшись погребенный льдиной, Усену попытался всплыть. Но натолкнулся на нее. Сделав несколько попыток пробить лед, Усену пошел ко дну. Пытаясь заметить место, не затянувшееся льдом, но течение вмиг затянуло все льдинами. Даже Ришу, доплывшему, до середины реки, пришлось взобраться на лед. Подбежав к тому месту, где упал барс, он громко крикнул.

— Усену!

Его крик был услышан барсом, который уже терял силы и кончался воздух. Услыхав друга, он сделал еще несколько усилий и оказался под лисом. Риш стал неистово рыть, а Усену еще раз ударил лапой лед, но старания были тщетными. Сделав последний выдох, Усену начал медленно тонуть.

— Нет, нет, Усену, не сдавайся! — вопил Риш.

— Риш, сзади! — закричала Хис, подобравшись ближе, но все же еще далеко, чтобы помочь.

Риш обернулся и увидел, что лед сзади раскололся на части, и образовалась небольшая полынья, в которую сломя голову он бросился.

Усену увидел, как быстро исчез его друг, и подумав, что это конец, закрыл глаза. Но он ни как не ожидал, резкого толчка в бок. Барс открыл глаза и увидел рядом с собой Риша, который нервно дергался, стараясь вытащить друга. На мгновения к Усену вернулись силы, и, сделав несколько рывков в сторону, в которую показывал Риш, оба оказались над водой, проломив лбами тонкую корку льда, уже успевшую образоваться.

— Слева, слева, цепляйтесь! — кричала Хис, обрадовавшись, что они выплыли вместе.

Усену и Риш, оба дрожа от холода, уцепились за край льдины и начали вскарабкиваться. Первым взобрался Риш, и начал помогать другу. После, совместных усилий, оба оказались на льдине.

— На берег! На берег! — кричала Хис, завидев, что лед продолжал трескаться.

Усену и Риш не замедлили последовать ее совету. Пробежав несколько метров, она свалились на берег.

Увидев, что барс и лис на берегу в безопасности, Хис поспешила вернуться к ним на берег, так как вся река тронулась, и лед, как при ледоходе весной, весь потрескался.

— Усену, Риш! — закричала она, оказавшись на берегу, но оба друга лежали без движения.

— Риш, очнись, миленький очнись! — вопила Хис, понимая, что, если они уснут — им конец.

После нескольких минут крика, Хис удалось поднять на ноги Риша.

— Риш, не закрывай глаза. Открой их! Слушай, не стой на месте, посмотри, что с Усену.

Риш, как заспанный подошел к барсу. Тот лежал неподвижно.

— Действуй Риш, — крикнула Хис, не дождавшись ответа. — Быстро засыпь его снегом! Больше двигайся.

Риш быстро сообразив, что от него хочет Хис, принялся выполнять ее приказы. Еще с несколько минут ушло на то, чтобы засыпать барса снегом, благодаря чему Риш немного согрелся.

— А теперь спроси Усену, где отыскать красных волков?

— Что?! — спросил Риш, вопросительно взглянув на лисицу.

— Нам одним не справиться, нужна помощь. Ну же не медли!

Риш подбежал к Усену, и стал его спрашивать.

— Любой ценой разбуди его, ему нельзя засыпать!

— Усену, проснись! — кричал барсу в ухо Риш, тряся его голову. — Где нам найти Ямауса, скажи?!

— Ямаус?! — прохрипел, как в бреду барс, слегка приоткрыв глаза.

— Как его отыскать?

— На восток… В долине рек…

— На восток… В долине рек… — повторил Риш.

Усену шепотом продолжал.

— У подножия гор, где есть озера… — шептал Усену, а Риш слово в словп за ним повторял.

— В безопасности, — через силу, закончил Усену, и его глаза снова закрылись.

— Ну что, Риш. Что он еще сказал? — спросила Хис, задумавшегося лиса.

— В безопасности, — молвил Риш, и печально посмотрел на Хис.

— Если их не найдем, Усену может погибнуть!

Риш печально перевел взгляд на своего друга, и кивнул Хис.

— Не волнуйся Риш, я найду их и приведу. Ждите! А пока сам заберись в снег, и как только Усену придет в себя, ступайте к подножию хребта, и найдите укромное место, где сможете согреться и отдохнуть, — наказала ему напоследок Хис и послав воздушный поцелуй, жест, который она однажды видела у людей при расставании, помчалась со всех лап.

Риш почувствовал, что его снова начинает колотить, забрался в снег, лег рядом с Усену, и еще долго не сводил глаз с горизонта, туда, куда скрылась его Хис.

IX На поиски Хис

В укрытой от снега и злого ветра расщелине под камнями, уже второй день выжидали Усену и Риш. Барс мало что помнил, как сюда попал, а последнее, что врезалось ему в память — было падение в ледяную воду, и то, как Риш отважно его вытащил. Из слов лиса, Усену понял, что оба они не приходили в себя до позднего вечера, того дня. Риш растолкал его и облокотившись друг друга, оба к ночи достигли опушки леса, где и нашли это укромное место под камнями. Всю ночь и следующий день, друзья спали, греясь друг от друга. И лишь под вечер Риш пошел на охоту. Добыча была скудной, но для поддержания сил ее хватило обоим.

Утром следующего дня Усену пришел в себя и даже попытался выйти из убежища. Но был остановлен Ришем, который все и рассказал. Но, на все расспросы о том, где Хис, Риш отвечал коротко:

— Ушла за помощью.

Усену этого хватило, чтобы понять, почему Риш весь последующий день был таким унылым, и весь день просидел у выхода, смотря вдаль. Все попытки отвлечь друга от тяжких дум разлетались в щепки и Усену решил лишний раз не тревожить его и проспал до вечера, все еще чувствуя сильную усталость. Проснувшись и застав друга все на том же месте — сидящим у входа, Усену тяжело вздохнул, чем и привлек внимание лиса, поспешившего войти внутрь.

— Как ты, Усену? — спросил он, не поднимая глаз, которые, как заметил барс, были мокрыми от слез.

— Уже лучше, — ответил Усену, сделав вид, что ничего не заметил.

— Ты, наверное, голоден? Поешь, я наловил немного, — Риш указал на пару мышей, лежащих рядом с ним.

— А ты? — спросил Усену, съев одну.

— Я не голоден, ешь.

— Брось Риш, на съешь.

Усену пододвинул мышь лапой к лежащему лису, но Риш даже не взглянул на нее.

— Ладно, съем.

— Сейчас, — настаивал барс.

Ришу ничего не оставалось, как съесть ее, хотя сделал он это с явной неохотой.

— Риш?

— Да!

— Я никогда не говорил тебе, но друга лучше тебя не сыскать, на всем белом свете.

— Может…

— Нет, я точно знаю! Ты столько раз спасал меня, что я сбился со счета.

— Ты поступал также.

— Да, но не так, как ты вот сейчас. Ты рисковал собой, бросившись в воду. Ты спас меня, слышишь, — повысил голос Усену, видя, что слова не имеют воздействия.

Риш ненадолго поднял голову и снова ее опустил.

— Риш, ты спас меня, спас! Если бы не ты, лежал бы я сейчас на дне реки. Риш взгляни на меня.

Лис немного приподнял голову, затем снова опустил голову.

— Я перед тобой, здоров, разговариваю с тобой — я твой друг. И все это благодаря тебе!

— Но с нами нет Хис, — сказал Риш, подняв мокрые от слез глаза, и не выдержав, зарыдал горькими слезами.

Усену подошел к нему, и обнял его лапой. Лис уткнулся в лапу, прижавшись к Усену.

— Риш я уверен, что с Хис все в порядке. И может именно сейчас, преодолевая препятствия, борясь с погодой, бушующими ветроми, снегом, в кромешной тьме, она думает о тебе. Мысль эта согревает ее, делает сильнее, дает силы, и даже в самую кромешную ночь, ты будешь освещать ее путь, не хуже солнца. Ведь она любит тебя, а ты ее, и ни что не способно разлучить вас, — закончил Усену, немного не понимая, откуда взялись эти слова. Но он знал одно — они идут от чистого сердца, а значит, не могли быть ложью.

— Спасибо! — сказал Риш, немного успокоившись.

— Ну, ложись, уже поздно, я посторожу, и если увижу Хис, обязательно разбужу, — сказал Усену.

Риш, утерев лапами глаза, свернулся клубочком, спрятал мордочку хвостом и вскоре уснул.

Чувствуя во всем произошедшем свою вину, Усену еще долго не мог уснуть, смотря вдаль, и размышляя, чем он может помочь. Одно он понимал точно — надо действовать. Оставаться здесь и ожидать возвращение Хис, было бы ошибкой, мало ли что могло случиться с ней, в столь негостеприимных местах.

Риш так вымотался за эти дни, что проспал до полудня. А проснувшись, был удивлен увиденным. Рядом с ним лежала большая куча разной добычи, которую для друга наловил Усену, еще засветло. А теперь он мирно дремал, ожидая пробуждения Риша.

— Усену? — проснулся Риш.

— Поешь, это тебе, надо набраться сил перед дорогой.

— Дорогой! Но Хис сказала ждать.

— Риш, я не сомневаюсь в Хис, но одной ей будет трудно. За три дня она не могла далеко уйти. Мы нагоним ее и продолжим поиски вместе.

— А вдруг мы ее не отыщем?

— Отыщем! В крайнем случае, найдем красных волков и тогда все вместе отправимся на поиски твоей любимой. Ямаус куда лучше знает эти места, и если она не у них, поможет нам.

— А как же ты? — немного погодя опомнился лис.

— А что я?! Перед тобой доказательство, что со мной все в порядке, — указал барс на еду.

Риш принялся за еду.

— Усену?

— Что Риш?

— Спасибо, что поддержал меня.

— Для чего и нужны друзья. Тем более, я перед тобой в неоплатном долгу. Спасибо!

— Тебе спасибо! — Риш вернулся к своему делу.

— Усену, а ты будешь?

— Угощаешь?

Риш, улыбнувшись, кивнул.

— В таком случае, да!

— Мне выпала великая честь отобедать с тобой, — улыбаясь, сказал Усену, и оба накинулись на еду.

После того, как все было съедено, Усену и Риш, немного посидели на дорожку. Выйдя из убежища, они направились вдоль хребта на юго-восток. Постепенно убыстряя ход, друзья вскоре перешли на бег, держась ближе к опушке леса.

Через час Усену и Риш достигли небольшую речушку, берущую начало в горах, и впадающую в ту, переход через которую им ранее не удался. Воды ее не были покрыты льдом, но переход через нее не был опасен. Пройдя ее вброд, им вскоре повстречалась вторая, которую они также прошли вброд. Поднявшись повыше, друзья увидели, что путь на восток теперь открыт. Перед ними открывалась предгорная степь, в разных местах, поднимающаяся и опускающаяся. Далеко вдали, виднелась еще одна река, но до нее надо было еще добраться.

Оба друга, забыв про усталость и холод, оставив за спинами хребет, пустились со всех лап бежать без остановки, то сбавляя, то убыстряя темп. Усену и Риш еще до темноты достигли реки, что видели с высоты. Она была довольно полноводной и тянулась сплошной лентой с юга на север. Южнее текла другая небольшая река, которую они не заметили раньше, но, до которой было совсем близко. Ее исток, находился все на том же хребте, и она впадала в реку, преградившую им путь. Пройти по ней, не представлялось возможным, лед здесь был таким же хрупким, а в центре реки и вовсе отсутствовал. Нечего было и думать, о том, чтобы переплыть ее. Значит оставалось одно, — найти место, где река имела меньшую ширину, и где ее можно было пересечь. Несмотря на то, что друзья весь день шли вдоль хребта на юго-восток, они решили пойти вдоль реки на север, где может быть и нашла проход Хис, направляющаяся точно на восток.

Через два часа, когда совсем стемнело, и продолжать путь становилось опасно, Усену и Риш, по чистой случайности, натолкнулись на то место реки, где ее течение преграждали большие валуны. Река в этом участке была уже, и немного покрыта льдом, но именно по камням рассчитывали пройти друзья. Близилась ночь, и оставаться здесь на открытом месте было опасно, и друзья, пересилив страх перед холодной водой, не спеша, рассчитывая каждый шаг и прыжок, начало переход. Перепрыгивать с одного валуна на другой для Усену не представляло большого труда, хотя лед, образовавшийся накамнях мог помешать. А вот Ришу, не обладающему такими способностями в прыжках, пришлось худо. Именно поэтому первым прыгнул Усену, и чуть не поскользнулся, но все же удержался, и стал ожидать друга. Риш, присев прыгнул что было сил, и упал на лед, не долетев до барса. Усену хотел дернуться на выручку, но лис его остановил. Лед его выдержал, он был куда прочнее, чем они считали, по крайней мере, Риша он мог выдержать, значит мог выдержать и Хис. Эта мысль воодушевила Риша и он без боязни, побежал вперед. Усену не решаясь ступать на лед, продолжал путь по камням. Достигнув середины реки, Риш не заметив перед собой полыньи, провалился в нее передними лапами. Если бы не Усену, вовремя подоспевший, лиса бы затянуло в воду. Барс, не сводивший глаз с Риша, как только тот начал опускаться, прыгнул на лед. Схватив друга за шиворот зубами, прежде чем лед затрещал, он был уже на другом валуне. Только тогда, когда Усену достиг берега, он выпустил Риша, не осуждая опрометчивый поступок друга, понимая, что им двигало. Разглядев, что впереди лежит огромная гора, покрытая густым лесом, друзья поспешили к ней. Достигнув ее через час, не отыскав укромного места, путники рухнули без задних лап.

Всю ночь шел снег. Усену и Риш оказались с головой покрыты снегом. Проснувшись и стряхнув с себя снег, друзья продолжили путь. Все небо заволокло тучами. Гора, у подножия которой они оказались, по высоте не уступала вершинам хребта, отличием были более резкие склоны и относительно небольшие заснеженные площадки. Со всех сторон гору можно было обойти, и растущие у подножия и на склонах хвойно-лиственные леса, могли в случае чего служить убежищем. Помня слова Охвы, что красные волки на зиму селятся у подножия гор, Усену и Риш решили обследовать эту гору.

Поднявшись повыше в горы, и немного углубившись в густой лес, друзья направились по нему на юг, рассчитывая обойти гору кругом, и вернуться на прежнее место. Первое, что сразу бросилось в глаза в лесу, была его заселенность. В отличие от того места, где проходили хребет, здесь водилось множество лесных птиц, зимующих в здешних краях. Также в изобилии были зайцы, различные грызуны, белки и лисы, лоси и кабаны. Повстречались даже волки, но они лишь ненадолго остановились, осматривая гостей, и пустились вглубь леса, по своим делам. Лес явно сулил неголодный путь, а достаток пищи, говорил в пользу доводов, что именно это те горы, где остановились красные волки. Еще больше надежд прибавило им увиденное впереди, после нескольких часов пути, горное озеро, на северо-востоке горы. Но дойдя до него и обследовав все в округе, друзья наткнулись лишь на семейство рысей, облюбовавших эти места. Не обнаружив следов красных волков и Хис, Усену и Риш, не отчаялись и быстрым бегом за пару часов вернулись туда, откуда начали.

Данная гора была не единственной в этой системе складчатостей. На юге отчетливо возвышалась еще одна гора, к которой, подкрепившись, отправились друзья. Не сбавляя темпа, они достигли ее за пару часов, и немедля принялись за поиски. Полностью обойдя гору, у подножия, по кругу, затратив на это не менее четырех часов, Усену и Риш отправились к третьему пику, южнее второго. Добрались они до него, когда уже начинало темнеть, и обежав весь северный склон, решив, что здесь никого не найти, они повернули ко второй горе, дабы продолжить путь на восток. Вернувшись к ее подножию, они заметили, что почти стемнело. Друзья решили идти столько, насколько хватит сил, которых хватило до полуночи. На их счастье вся эта местность была покрыта редким леском, изрыта оврагами, с возвышенностями скального происхождения. Именно под одной из нагроможденных скал с расщелиной под камнями, укрылись на ночь Усену и Риш.

На следующий день, продолжив путь на восток, друзья после нескольких часов пути достигли небольшого хребта. На северном его склоне брал начало один из притоков реки Алаш. В притоке, которой они чуть не утонули, а на южном склоне находился один из истоков реки Хемчик, в долину которой и лежал их путь. Но вначале пришлось немного поискать удобный участок для перехода через хребет.

Они его вскоре нашли. Перевал этот был довольно широкий, и как видно по оставшемуся от лета мусору, пользовался у людей популярностью, и носил название перевал Шаглы. О присутствии людей в этих краях также говорили оставленные ими вырубленные тропинки среди зарослей кустарников. Опасаясь, снова встретится с человеком лицом к лицу, Усену и Риш пошли немного севернее перевала, постоянно держась подальше от открытых мест. Перевалив через хребет, перед взором друзей предстала горная гряда, уходящая вдаль как на юг, так и на север. Она была не сплошной, как хребет, а имела несколько гор, возвышающихся над остальными участками. На востоке и на севере возвышались две самые крупные горы. Промеж них находилась складчатая местность, покрытая редким лесом и зарослями кустарников. В отличие от гор, подножия которых вплоть до высоких ярусов были покрыты густым хвойным лесом.

Первым делом Усену и Риш решили осмотреть гору, которая лежала у них на пути. Достигнув ее, друзья слегка удивились. Гора эта отличалась, от виденных ранее. Она плавно шла вверх, но достигнув лесного массива резко поднималась вверх, образуя крутые обрывы. Склоны каменного происхождения сурово и грозно смотрели на все, ожидая смельчаков, отважившихся покорить их. Благо для друзей, этого им не требовалось. Углубившись в лес, они стали осматривать подножие, двигаясь на северо-восток. Вскоре они достигли озера, а пройдя вдоль него, повернув на север, чуть подальше находились еще несколько озер. Пройдя между ними, друзья устремились к последнему. Но и здесь никого не было. До следующей горы оставалось не больше двух часов хода, а бегом около часа. Барс и лис устремились к ней.

В отличие от Скалистой горы, название которой говорит само за себя, эта гора была противоположностью ей. Пологие склоны до самого верха, покрытые смешанным лесом, овальной формы. Не зря ее назвали гора Круглая. Достигнув ее, начинало темнеть. После того, как Усену и Риш обогнули ее вокруг, и не обнаружили следы Хис и красных волков, стало совсем темно. К первой горе они вернулись уже ночью, и, найдя ночлег на южном склоне, легли спать.

Проснувшись вялыми и уставшими, немного подкрепившись, Усену и Риш направились на юг. Там в нескольких километра пути начинался хребет. Не лучшие места, чтобы здесь зимовать, но друзья просто уже не знали куда идти, а это была ближайшая горная цепь от них. Хребет тянулся на несколько десятков километров на юг. Друзья, проснувшись в этот день поздно, достигли южной его оконечности, когда уже начинало смеркаться. Обойдя его, они двинулись на север, обратный путь оказался еще дольше и продлился до позднего вечера. Потратив целый день понапрасну, Усену и Риш отправились дальше на восток. На юго-востоке возвышалась еще одна гора, куда выше прежней, к которой они и повернули, осмотрев попавшее им на пути озеро. Через пару часов они достигли подножия горы и устроились на ночлег.

X Огоньки в ночи

Ни Риш, ни Усену не могли уснуть. Обоих терзали тревожные мысли, которые не вылетали из головы последние дни. Они с каждым днем усиливались, отягощая друзьям путь. Исчезли те зерна надежды, которые посеял Усену в первый день поисков, оставив после себя мрачную, темную пустоту и страх перед грядущим. Единственное, что у них осталось, это были они сами. Поддерживая, и подбадривая друг друга, эти дни Усену и Риш хоть ненадолго, но подзабыли, что находятся далеко от дома, совершенно одни, что они потеряли Хис, и может быть никогда ее не найдут. Как два огонька в ночи, они поддерживали друг друга теплом сердец, исходящим из глубины души. Но ничто не вечно. Но даже эти чистые огоньки начинали под действием окружающего мира гаснуть.

«Что может быть хуже, когда живое существо начинает угасать. Именно это называется медленной смертью. Но в данном случае — это смерть не телесная, а душевная — самая мучительная, длинная, способная длиться не один год. День за днем ты гаснешь все сильнее. Вскоре тебя перестают интересовать друзья, любимые занятия, быстро изматываешься и устаешь. Жизнь становится в тягость, и ни что не способно снять с души этот груз, который сам взвалил. Тебе кажется, что, поменяв место, занятие в жизни, она изменится, но отказавшись от того, что было, и что имеешь, оказываешься совершенно пустым, и никому не нужным. И если рядом нет близких, тех, кому ты дорог, и кому можешь все рассказать, и облегчить себе сердце, трудно побороть себя.

Никто в нашей жизни не одинок, одиноким считает себя лишь тот, кто сам всех бросил и отвернулся от всего мира, думая, что так будет лучше для него, и для окружающих. Семья — костяк и основа всего живого. Именно она способна вывести из одиночества, вернуть к жизни. Семья учит нас всему, что мы должны знать. В семье тебя всегда поймут. Хотя бывают разногласия, но самое главное — семья дана нам как источник энергии, которую мы черпаем для того, чтобы не затухнуть. Эту энергию называют по-разному: любовь, привязанность, счастье. Я думаю, одним словом ее не назовешь, она невидима, но вполне реальная, ее нельзя потрогать, но можно почувствовать. Она есть в каждом из нас, но лишь взаимодействуя с другими, она обретает ту силу, которая помогает выстоять и победить все невзгоды, разогнать мглу, и осветить ночь светом — светом своих сердец.

Как в моем случае, семья — это немного другое, что обычно вкладывают в это слово. Для меня семья — это мои друзья, Риш, Хис, ну и конечно те, кто остался у озера, и Охва. Чем больше мы попадаем в беду, тем больше я понимаю и осмысливаю это слово. Жаль, что именно в горе ты понимаешь, в чем ошибался, или продолжаешь совершать ошибки. Но, наверное, все так устроено — спотыкнувшись однажды — впредь будешь смотреть под ноги, потеряв друга, в будущем будешь беречь его.

Ришу плохо, очень плохо. Он старается этого не показывает, но я знаю, я чувствую его боль. Лучше я буду рядом с ним у выхода, положа, как он, голову на лапы, и не сомкну глаз, до тех пор, пока и он не уснет. И не проронив ни слова, я помогу ему больше, чем любыми словами, и уговорами. Ведь наши сердца будут рядом, мы будем рядом, делить боль пополам, и вместе освещать мглу вокруг нас».

XI Мы ищем Ямауса

Не смыкая глаз до середины ноги, Усену и Риш, уснули почти одновременно. Даже солнце, выглянувшее утром и-за облаков, не смогло их разбудить. Друзья проспали столько, сколько требовал их организм — утомленные, изголодавшиеся, не до конца отошедшие от холодной воды и мороза. Но, тем не менее, они нашли в себе силы проснуться. Вначале Риш, за ним Усену. Лис предложил продолжить путь, но барс его остановил, опираясь на то, что если они не поедят, то и до горы за день не дойдут. Риш не стал спорить, по себе чувствуя усталость. Усену предложил ему остаться пока здесь, но лис настоял на своем, и оба вышли на охоту, разойдясь в разные стороны, условились встретиться здесь, где ночевали. Риш вернулся быстро со скудной добычей, да и не до еды ему было. Съев свою половину, он стал ждать.

Усену в поисках пищи пришлось немного обогнуть гору с запада, и двинуться на юг. И он не ошибся с выбором. Прямо у опушки он заметил заячью нору, рядом с которой бегали несколько зайцев. Пробираясь через запорошенные снегом кусты, барс приблизился на расстояние прыжка. Приподнявшись, он прыгнул, прямо перед ушастыми, чем ужасно их напугал. Они метнулись к норе, но Усену оказался быстрее, одного прижал лапой, а второго схватил зубами. После чего позволил остальным зайцам скрыться в норе, считая, что каждому по зайцу хватит. Схватив добычу в зубы, Усену направился обратно.

Но вдруг внезапно остановился, что-то рыжее промелькнуло среди деревьев, и тут же исчезло. Усену подумал, что это лисы, и хотел идти дальше, но внезапно из-за леса в сторону юга, рысцой выбежал красный волк. Издалека его можно было спутать с лисом, но его размеры, выдавали в нем волка. Его окрас, хоть и был похож на лисий, все же немного отдавал рыже-красным цветом. Тем более Усену хорошо запомнил их, когда впервые к ним попал. Гибкое, как у лис тело, размером с хорошего волка, с мощными быстрыми ногами, пушистым длинным, чуть не спадающим до земли, с серым кончиком, хвостом, с острыми ушами, торчащими в стороны и куда более мощная, чем у лис, морда. Волк похоже тоже кого-то поймал, и тякже возвращался. Но почувствовав, что за ним следят, остановился и обернулся. Усену прилег на снег, его серый мех помог ему остаться незамеченным. Решив не пугать волка, Усену поспешил вернуться к Ришу.

— За тобой гонятся?! — встретил его встревоженный лис.

— Нет, ешь, — ответил Усену.

— Я уже поел.

— Я говорю, ешь, ведь, чтобы преследовать красных волков, нужны силы.

— Что?

— Да, Риш, я видел сейчас одного.

— Тогда бежим!

— Не поев, мы его не догоним.

Риш накинулся на зайца. От услышанного у него проснулся аппетит. Он даже умудрился съесть его первым. Усену, который в промежутках, восстанавливал дыхание. Закончив с трапезой, оба со всех лап бросились туда, где Усену видел волка. Достигнув того места, они увидели следы. Сам волк уже скрылся за южными склонами. Последовав за следами, Усену и Риш вскоре обогнули гору, и оказались на южном склоне. Следы продолжали вести их на юг, оставляя позади гору и вели в редкий лес, росший южнее склона, покрывая низины и возвышенности, которыми была изрезана эта местность. Углубившись в него, и наткнувшись на небольшое горное озеро в низине, Усену и Риш остановились.

— Следы, их больше нет! — воскликнул Риш.

— Они не могли далеко уйти. Следы совсем свежие.

— Наверное нас заметили, — с досадой согласился лис.

— Идем дальше, может снова появятся. Гляди в оба! — сказал Усену и пошел вперед, за ним Риш.

Обогнув озеро, они направились дальше на юг. И вскоре обнаружили еще три озера, располагающихся рядом друг с другом, расположенных с запада на восток, с интервалом в несколько метров. Они располагались на возвышенном плато, поросшем смешанным лесом, окруженные с двух сторон хребтами, и дойти досюда можно было либо с юга, либо, как друзья, с севера.

— Мы их потеряли, — паник Риш.

— Не вешай нос друг, у меня такое ощущение, что они где-то рядом. Слышишь?

— Что?

— Прислушайся!

Где-то совсем рядом раздался треск, и хруст снега.

— Ничего!

— Идем сюда, звук доходил оттуда, — прошептал Усену и пошел вперед, лис за ним.

Пройдя между озерами, друзья резко остановились. Впереди преграждая им путь, появился красный волк. Он был совершенно спокоен, не страшась барса, который хоть ненамного, но превосходил его размерами, что не скажешь о его друзьях, которые на секунду опешили.

— Поворачивайте назад, здесь нечем поживиться, — сказал волк.

— Мы ищем Ямауса, вы знаете его? — спросил, осмелев Риш.

— Может быть и знаю, а у вас какое к нему дело?

— Он когда-то спас… — Усену остановил Риша, возмущенный высокомерным тоном волка.

— Дело личное, и касается только его и нас. Волк, если знаешь, где он — отведи, нас! Если нет –не стой на пути, — сурово произнес барс.

— Помочь ничем не могу, — ответил небрежно волк.

— Идем Риш, сами отыщем, — сказал Усену, и пошел вперед.

— Лучше вам повернуть, — сказал сурово волк.

— Нам нужен Ямаус, и ты нас не остановишь, — так же серьезно ответил ему Усену, и не останавливаясь пошел вперед.

— В последний раз предупреждаю!

Но Усену и слушать волка не стал.

— Вы не оставляете выбора, — ответил волк, и сделал шаг вперед.

Как по сигналу со всех сторон появились еще волки, до того прячущиеся и ожидающие. Усену и Риш остановились, деваться было некуда, их окружили. Красный волк продолжил путь вперед, и с каждым шагом, делали шаг и остальные, сжимая кольцо.

— Риш, приготовься бежать, я их отвлеку, — шепнут на ухо лису Усену, и вновь выпрямившись пошел навстречу волку.

— Я вижу ты здесь главный?!

Волк хранил молчание.

— Понятно, решили наброситься всей стаей?! Конечно, когда вас много — вы сила, а один на один — трусите! — сдвинув брови говорил сурово барс.

— Кого ты назвал трусом? — спросил сурово один из волков.

— Вас разумеется!

— Яхсиус, позволь мне, — выкрикнул один волк, готовясь напасть.

— Успокойся! — сказал Яхсиус, так звали главного из них.

— Никому не позволено так говорить про нас, — продолжал волк, сравнявшись с Усену, смотря ему прямо в глаза.

— Ты даже не представляешь через что мы прошли и что пережили. Ты всего лишь домашний котенок, заблудившийся в наших краях. Лучше бы тебе вернуться к своей мамочке, пока она не обнаружила, что ты пропал. Ей надо было бы лучше приглядывать, за сыночком, а не мух ловить, — говорил Яхсиус, под одобрительней хохот его дружков.

Усену от услышанного весь задрожал, но не от страха, а от злости и возмущения. Ему очень хотелось преподать урок этому волку, и он держался из последних сил.

— Проморгала тебя, а нам за тобой убирать, — продолжал волк, не скрывая смеха.

Усену убийственно взглянул на него, сжимая лапу, и пересилив себя, начал медленно поворачиваться.

— Беги, поджав хвост, и кто еще из нас — трус? — не успокаивался волк.

Усену развернувшись посмотрел на Риша, тот тихонько махал головой, в ответ Усену утвердительно кивнул.

— Ты! — крикнул Усену, резко развернувшись, и накинулся на волка.

Это стало сигналом. После чего все волки, как один кинулись на помощь своему, а Риш сорвавшись с места, побежал прочь. Яхсиус просто ошалел от неожиданного поступка барса и был подмят. Не в силах что-либо сделать, он оказался прижат лапой барса к земле возле горла. Усену так рассвирепел, что, наверное, не смог бы вовремя остановиться, но на счастье молодого волка к нему на помощь подоспели другие, быстро свалившие барса с него. Риш первые секунды бежал без оглядки, когда на его друга накинулись все волки.

— Беги, Риш, беги! — крикнул ему Усену, после того, как его стащили с главаря, и он сумел на время отогнать волков от себя.

Но передышка была недолгой. Волки снова накинулись на барса, стараясь его повалить на землю, но Усену не давался, и неистово размахивал лапами, нанося удары всем, кто подвернется.

— Риш?! — тихо повторил имя Яхсиус, вставая на лапы и взглянул на колеблющего, не двигающегося с места лиса.

Быстро взглянув на барса, он кинулся на лиса. Риш, увидев, что на него несется волк, побежал. Молодой волк быстро его настиг. Волкам тем временем почти удалось повалить Усену на землю, но увидев своего друга в опасности, барс скинул с себя волков, и хотел кинуться ему на помощь. Путь ему преградили волки, сообразившие, что так просто с этим врагом им не справиться, и они держась от него на расстоянии, выжидали подходящий момент.

— Риш, тебя зовут Риш? — кричал волк, нависнув над лисом.

Риш молчал, решив, что тот издевается.

— Скажи твое имя? — спросил Яхсиус, сменив интонацию в голосе, и ослабив напор лапы на метавшегося из стороны в сторону лиса.

— Риш! — ответил хрипло лис.

Яхсиус крайне задумался от услышанного, и совершенно забыл о происходящем вокруг.

Тем временем, волки, подгадав момент, накинулись на Усену, и повалили его на землю. Барс продолжал сопротивляться, но усилия его были уже не так эффективными. Повернув голову в сторону Риша, он в последний раз взглянул на друга, встретившись с ним взглядом, и сомкнул очи. Яхсиус вышел из оцепенения, проследил взгляд лиса, увидел поваленного на землю барса, не в силах больше сопротивляться.

— Усену и Риш, — воскликнул Яхсиус.

Высвободив лиса, он кинулся к своим.

— Стойте, стойте! — кричал он на бегу.

Его сородичи тут же отошли он еле дышавшего барса, недоуменно смотря на Яхсиуса, как и Риш, оставленный волком.

— Усену и Риш! — сказал Яхсиус, подбежав к своим, это они, мы нашли их.

— Мне очень жаль, что все так вышло, — обратился он к приходящему в себя, Усену, и даже подбежал, чтобы помочь ему встать. Но барс оттолкнул его и встал сам. К нему подбежал Риш, с опаской поглядывая на волков, и встал рядом с другом.

— Идем Усену, они победили, — сказал лис, утягивая за собой друга. Барс молча последовал за другом.

— Постойте! — преградил им путь Яхсиус. — Я знаю Ямауса и отведу вас.

— Это уже не важно, — сказал Усену печально.

— Но вас хочет видеть еще кое-кто…

— Кто? — спросил Риш, не доверяя волку.

— Имени мы не знаем. Мы обнаружили ее два дня назад на севере. Она была в беспамятстве, обессилена, неустанно твердя ваши имена — Усену и Риш.

Оба друга после услышанного переглянулись и после недолгих сомнений Усену твердо проговорил:

— Веди!

Оба друга не очень верили словам волка, особенно после произошедшего, но они готовы были рискнуть.

— Скажите отцу, что мы скоро будем, — обратился Яхсиус к своим волкам, которые кивнув, умчались вперед.

— За мной, поторопимся, путь неблизкий, — сказал он Усену и Ришу, и побежал вперед след за ним по бокам побежали еще два волка. Остальные не сдвинулись с места, пока друзья не последовали за Яхсиусом, замыкая цепочки, последовав за ними.

— Держись ближе, кто знает, что от них ожидать, — прошептал Усену Ришу, поглядывая на бегущих впереди и сзади, красных волков.

XII Мы нашли тебя!

Они бежали весь оставшийся день, сделав всего лишь одну остановку, чтобы передохнуть, и поесть. Волки, видимо осознавали свою вину, так как даже сами наловили друзьям еду, которую с прежним недоверием все они же съели. Усену хотел вначале совсем отказаться, но уговоры Риша подействовали на него.

Привал был недолгим и как только барс и лис поели, волки тронулись в путь, держа курс на юго-восток. Красные волки, как заметили Усену и Риш, хорошо ориентировались в этих местах. Они знали, где лучше обойти хребты, которые встречались на пути, где можно, а где нельзя пройти по реке в это время года, а самое главное — они знали место расположения людей в этих краях, и держались от них на безопасном расстоянии. Перейдя две небольшие речушки, и большую реку Хемчик, волки немного расслабились, что означало, что людские хижины остались позади. Оказавшись на другом берегу реки, день клонился к закату, а волки хоть и немного сбавили темп, все же не думали останавливаться. Усену, хоть и чувствовал сильную усталость, пытался скрывать ее от Яхсиуса, который постоянно оглядывался на друзей. Хуже приходилось Ришу, который продолжал путь из последних сил, поддерживаемый барсом, и мыслью, что может он вновь увидит Хис.

С приходом ночи красные волки сбавили темп, а затем и вовсе перешли на рысцу. Пробежав так более часа, впереди показался небольшой по высоте хребет, к которому и они повернули. Усену и Риш вздохнули с облегчением — конец их поискам. Пробежав вдоль хребта в сторону юга и достигнув его оконечности, красные волки повели друзей наверх. Достигнув леса, они не остановились, и продолжали идти дальше, и, остановившись лишь, тогда, когда он остался позади. Оглядевшись, и узрев желаемое, волки, не выходя на открытое пространство, скрываясь в небольших оврагах, и за запорошенными кустами, вскоре достигли горного плато, покрывающего часть вершины. Здесь мало что росло, но всюду были разбросаны камни и торчали острые скалы. Лучшего места для укрытия не найдешь, в лабиринтах скал легко можно было заблудиться. Но, несмотря на ночь, Яхсиус вел всех за собой безошибочно и после десяти минут плутания среди скал, они вышли на небольшую горную площадку. Со всех сторон она была скрыта от лишних глаз скалами, имела несколько ходов и выходов, а в том месте, где возвышалась скала, виднелась небольшая расщелина, прилегающая к ней внизу. Около нее Усену и Риш увидели, зорко наблюдающего за входами волка. Увидев приближающихся волков, в компании барса и лиса, он скрылся в расщелине. Не прошло и минуты, как из нее, появился еще один волк. Яхсиус тут же обратился к нему. Остальные остановились в пяти метрах от них. Яхсиус, что-то начал рассказывать волку, который выслушав его, в ответ что-то ему сказал, и кивнул в сторону расщелины, тот повесив голову, исчез в ней.

— Подождите! — сказал громко красный волк.

Усену и Риш в сопровождении волков, подошли ближе.

— Я слышал вы меня ищите?

— Ямаус, это ты? — всматриваясь в темноте, спросил Усену

— Да, меня так зовут. А вы, наверное, Усену и Риш, друзья храброй лисицы?!

— Где она? — выкрикнул Риш, резко оживившись.

Ямаус кивнул волкам, те скрылись в пещере.

— Потише, дружок, разбудишь. Она у нас, заходите.

Риша долго упрашивать не пришлось. Получив разрешение, он шмыгнул внутрь.

— Ямаус мы искали тебя. Нам нужна помощь, — обратился к нему Усену, еле стоя на лапах.

— Это я вижу. Заходи, устраивайся, утром поговорим.

— Но… — хотел остановить его Усену, но Ямаус развернулся и скрылся в пещере.

Барс последовал за ним, и в узком проходе чуть не сбил с ног волка, возвращающегося на свой пост.

Усену рассчитывал догнать Ямауса, но пройдя через узкий проход, он оказался в высокой просторной пещере, устроенной самой природой. Здесь даже барс, мог стоят в свой полный рост, не опасаясь стукнуться головой об потолок. Внутри было очень темно и сыро, и лишь небольшая полоса света проникала сюда. Осмотревшись, он заметил, что весь пол пещеры усеян красными волками, которые группами и поодиночке, свернувшись клубочком и спрятав носы в пушистые хвосты, мирно спали. Найти среди них Ямауса не представлялось возможным, и это крайне удивило Усену, который рассчитывал на совсем другой прием. Но, что оставалось делать, день и так начался не очень, и ему крайне не хотелось портить его окончательно, разыскивая среди многих одного, и тем самым рискуя разбудить всю стаю.

— Сюда! — послышался тихий голос из дальней стороны пещеры. Усену начал осторожно идти между волками, то и дело, перешагивая через них и боясь задеть. Ожидая там увидеть, зовущего его Риша, увидел Яхсиуса, который и подозвал его, что немного расстроило Усену.

— Риш? Ты где? — спросил он, пытаясь на ощупь найти друга.

— Усену, она здесь! Хис — она жива! — ответил ему голос из темноты.

— Как она? — спросил Усену.

— Она спит, — ответил ему голос из темноты.

— Да, она спит Усену, — сказал Яхсиус.

Как прекрасно снова оказаться рядом с ней, снова вместе. Если бы в пещере было светло, Усену, увидел бы, как изменилась мордочка друга. Риша переполняли чувства, и если бы она не спала, он бы кричал от радости — как рад он был ее видеть, как сильно он ее любит и жить без нее не может.

А пока, пришлось сдерживать себя. Лишь слезы счастья, были единственным выражением его чувств. Усену все прекрасно понял, по голосу, по выражению его слов, и ему вовсе не требовалось все видеть, он и так прекрасно все чувствовал. Итак же как Риш, был рад снова оказаться вместе. Молча устроившись рядом с Ришем, который лег рядом с Хис, положившей ему на спину голову. Усену закрыл глаза. Вскоре послышалось спокойное сопение двоих лис, которое так убаюкивало.

Но барс не мог сомкнул глаз до тех пор, пока Яхсиус сидел рядом, не сводя глаз с друзей. Но и волка надолго не хватило. Как только лисы уснули, он оставил их и ушел спать в другую сторону, после чего успокоился и Усену.

На следующее утро, с самого рассвета, светило яркое солнце. Его лучи отражались в небо в заснеженных степях, лесостепях, не принося тела. А вот в горных районах мало покрытых снегом, солнечные лучи отдавали свое тепло камням и скалам, нагревая их. А те в свою очередь отдавали тепло воздуху. Именно в это время через несколько часов после рассвета Ямаус вышел из пещеры подышать свежим воздухом. Встав раньше остальных, ни кто не потревожил его недолгую отлучку. Никто бы не заметил, но случилось так, что Усену резко проснулся. Он бы еще спал и спал, но его нос щекотал чей-то хвост, и в конец совсем разбудил. Чихнув в лапу, чтобы приглушить чих, Усену увидел, чей это хвост. Утром стало немного теплее, и Риш откинул его подальше и прямо к носу друга. Посмотрев на Риш и Хис, мирно спавших, чуть не в обнимку, Усену умиленно улыбнулся, и отодвинулся, чтобы не потревожить их, хотел лечь дальше. Но его внимание привлекла одиноко стоящая фигура у входа на улицу. Приглядевшись, барс узнал в ней Ямауса. Лучшего шанса поговорить с ним наедине могло и не представиться. Усену, тихо зевнув и потянувшись, направился к выходу, тихо ступая на землю. Добравшись к проходу, Усену поспешил наружу.

— Добрый день Усену, — сказал Ямаус, смотря вперед.

— Здравствуйте Ямаус!

— Я сожалею, что все так вышло.

— Вы о чем?

— О стычке, возникшей между вами и моим сыном.

— Сыном?! — удивился барс.

— Да, Яхси — мой сын. Иногда он бывает заносчив, но это от недостатка материнской ласки.

Волк повернул голову к барсу, который замер от удивления.

— Ты как некто другой должен его понимать, — тихо проговорил волк.

— Что?

— Усену, ты ведь тот самый котенок, которого мы обнаружили и помогли?

— Но я думал…

— Что я вас не узнал?! У волков хорошая память. Я рад, что с вами все в порядке. Охва хорошо позаботился о вас.

— Это верно. Кстати Охва сказал…

— А как твоя сестра? — перебил его Ямаус. — Ты обнаружил ее.

— Она жива. Теперь я знаю это наверняка, — опустил голову барс.

— Не теряй надежды, — прекрасно понял его Ямаус.

— Нет Ямаус, я точно знаю! Лисица, которую вы спасли, была с ней в одной клетке, пока их не разлучили. Затем, вернувшись этой осенью к Охве, я узнал от него, что он видел ее, — проговорил горячо Усену.

— Так, где же она?

— В этом и проблема. Здесь мне и нужна ваша помощь.

— Тогда… — остановил барса Ямаус, прислушиваясь, — Яхсиус, сколько раз я говорил, не подкрадывайся ко мне, я все слышу. А ну выходи.

На голос отца отозвался Яхсиус, который и вправду подслушивал их.

— Усену, Яхси, думаю, вы уже познакомились.

— Да! — прохрипел барс, потирая ушибы и раны.

— Отец я не виноват, я спрашивал, куда они направляются.

— И мы ответили, что нам нужен Ямаус, — ответил серьезно Усену.

— Но вы не сказали для чего.

— Ладно, ладно не сердись, — успокоил обоих отец Яхси.

— Сын, как же ты не узнал в нем того котенка, на поиски сестры которого вы отправились прошлой зимой?

Яхси напряг память.

— Неужели это он! — воскликнул волк. Припомнив тот день. — Точно, точно, этот тот барс и его друг лис, вспоминаю.

Пока Яхси ворошил память, Усену решил поменять тему разговора, пока тот не вспомнил все подробности рокового дня.

— Ямаус, я не сказал вам спасибо, за то, что нашли Хис.

— Так ее зовут — Хис?

— Да, мы с Ришем несколько дней назад провалились под лед, и еле выкарабкались. Она отправилась искать помощь.

— И она ее нашла, но была так слаба, что смогла назвать лишь ваши имена.

— Мы думали, что ищем двух лисов, — встрял Яхси, — А тут — вы.

— Я отправил на помощь сына, и они привели вас сюда.

— Да! А все-таки храбрая у вас подружка, отправилась одна, по неизведанной местности, в столь далекий путь, — подивился лисицей волк.

— Мы обязаны ей жизнью, — вздохнул барс.

— Не бросайте ее. Такой, как она, во век не сыщешь.

— И в мыслях не было.

— Усену, что там говорил Охва, и чем мы можем помочь? — решил перейти к сути Ямаус.

Усену немного заколебался, искоса поглядывая на Яхсиуса, но воспоминания, разбередили его душу, и он сказал:

— Охва передает тебе привет, и долгих лет жизни.

— И ему того же.

— Прежде, чем уйти, моя сестра оставила подсказку…

Внезапный крик, доносившийся их пещеры, прервал Усену, и он метнулся внутрь. За ним последовал Ямаус и его сын.

Очнувшись после двухдневного сна, Хис протерев глаза, увидела, вокруг себя много спящих волков. От испуга она бросилась к тому, что был рядом. Лиса в прямом смысле, забралась ему на голову, вцепившись в нее ногтями. От чего Риш хрипло застонал, и, не открывая глаз, попытался избавиться от назойливого гостя. Но Хис этим было не снять, и тогда Риш совсем проснулся, и на ощупь определил, кто на нем повис.

— Хис отпусти голову, больно же.

Эти слова подействовали лучше, чем все предпринятое ранее. Хис, молча слезла с лиса, отошла на несколько шагов от него, пристально разглядывая, а затем так громко закричала:

— Риш, это ты! — приобщив к словам невообразимый вопль счастья, радости и удивления одновременно. Затем кинулась на лиса.

Именно этот дикий восторг и был услышан Усену и кроме того, в миг подняла всю стаю.

XIII В этом весь Яхси

Залетев в пещеру Ямаус, Усену и Яхси, увидели, как повскакали один за другим красные волки. Не понимая, где угроза, они заметались по пещере, с криками и воплями.

— Тише, — прогремел голос вожака, — Успокойтесь!

Все как один замерли. Тогда Усену, и всей стае стало понятно, кто всех переполошил. Отбиваясь от Хис всеми силами, Риш бегал от нее между лапами волков, то и дело, попадая в ее удушающие объятия.

— Риш, это ты? — кричала она, гоняясь за ним.

— Да я, я, успокойся, — увертывался Риш.

Все молча наблюдали за лисами минут пять, пока, наконец, Риш не попался, и уже не мог выбраться. Только сейчас, оказавшись на спине, Риш увидел своего друга, который еле сдерживал себя от смеха, и протянул к нему лапу, с мольбой в глазах.

— Хис, — сказал Усену, — Здравствуй.

— Услышав еще один знакомый голос, Хис повернула голову, и завидев барса, тут же откинула лиса и побежала к Усену.

Оказавшись на свободе, Риш глубоко вздохнул, а Хис тем временем сжимала в своих цепких лапах лапу Усену.

— Как вы?! Что, здесь…

— Мы снова вместе, а это главное, — глотая смех, ответил Усену.

Только сейчас до Хис дошло. Она нервно посмотрела по сторонам, повсюду встречая сдержанно улыбающиеся морды.

— А где Риш? — спросила она, взяв себя в лапы.

— Я здесь, — ответил Риш подходя ближе, потирая шею.

— Ты чуть не задушила меня.

— Я?! Тебе, наверное, приснилось, — выкрутившись сказала Хис, и задрав мордочку пошла дальше, туда. где спала.

— Я, мне… Усену скажи, — взмолился лис.

— Да Риш, это всего лишь сон, — взорвался барс смехом, за которым пронесся приглушенный смех по всей стае, не оставляя без участия и Ямауса.

— Да друг мой, сны скоротечны, — похлопал друга по плечу барс.

Хис спокойно дошла до места, и глазом не моргнув, когда раздался смех. А вот на Риша обрушились все шишки. Благо ему на помощь подоспел Яхсиус, который грозно взглянул на особо смешливых, в миг успокоил волков, и повел лиса к Хис. Усену воспользовался отлучкой Яхсиуса, и продолжил:

— Моя сестра нарисовала что-то необычное, Охва думает, что это карта той местности куда она направилась.

— Ты уверен?

— Нет, но Хис видела подобное на клетке, в которой кого-то перевозили.

Услышав слова Усену, Ямаус заинтересовался. Волк увел барса в противоположную сторону.

— Здорово она тебя, — шептал на ухо Ришу Яхси.

— Но мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним.

— Помочь? — прищурил глаз волк.

Риш кивнул.

— Риш, меня зовут Яхсиус, подыграй мне, — лис утвердительно кивнул.

Яхси, поднял голову, и, выглядывая кого-то в стае, захромал на переднюю лапу.

— Ах, Риш, боль не уходит, — застонал волк.

— Я?! — удивился Риш, волк взглянул на него.

— Да ты! Так уж получилось. Я говорил не надо, упрашивал, но ты… Ты ах! — продолжал стонать Яхси.

— Само получилось, — пожал плечами лис.

— Вы, о чем? — заинтересовалась Хис, подойдя ближе.

— О ране, которую во время схватки нанес мне этот лис.

— Риш? — удивилась Хис.

— Да Риш!

— Но постой, я не вижу никакой раны, — осмотрела лапу лисица.

— О нет Риш, за что?! Это не рана!

— И даже не ушиб, — продолжала Хис.

— Нет — это перелом, — сокрушался Яхси, привлекая к себе внимание.

Риш хранил молчание, не понимая, что делать дальше.

— Все не видать мне больше солнца. Калека — отныне мое имя! — сокрушался над собой волк.

Его слова не остались безучастными. Из толпы зевак, которых собрал вокруг себя Яхси, выбежала одна молодая волчица.

— Яхси, что с тобой? — бросила она к нему.

— Ах, прекрасная Ветия, спроси об этом лучше его! — указал волк на лиса.

— Я, это… Ну, как бы… Что-то… — замямлил лис.

— Он своим укусом сломал мне лапу.

— Когда?! Где?! — засуетилась волчица, осматривая лапу волку, что держал ее на весу.

— Вчера! Вот здесь!

— Где? — не находила видимых признаков перелома волчица.

— Да вот же! — указал Яхси ей на лапу.

— Он сражался как горный лев, и победил! Ему вся слава и весь почет, — продолжал игру Яхсиус. — Отныне, моя избранница, оставь меня, я более не достоин тебя.

— Что ты говоришь? — расчувствовалась Ветия.

— Уйди прошу, не жизнь с калекой уготована тебе.

Риш и Хис так увлеклись его словами, что бескорыстно хотели ему помочь.

— Яхсиус, постой, может все обойдется, и ты поправишься, — сказала Хис.

— Риш, ты победил, так позаботься о моей подруге.

— Что? — воскликнули все трое.

— Позаботься! — надавил волк ему на лапу.

— Да, да, конечно, — опомнился лис, поняв к чему клонит волк.

— Нет, Яхси! — чуть ли не рыдая проскрипела Ветия.

— Не надо милая… Он оставил мне жизнь, лишь в обмен на самое мне дорогое.

— Ах, Яхси, — вздохнула волчица.

— На кучу костей, закопанных неподалеку, — прервал полет ее мечтаний волк.

— Но и этого ему оказалось мало, — продолжил Яхси, искоса поглядывая на волчицу, что повелась на его игру. — Теперь ты его, прощай!

— Я не брошу тебя!

— Ко мне! — скомандовал Риш, войдя во вкус.

— Слушайся его, иначе он сделает с тобой то же, что с тем барсом.

— Что именно?

— Этого тебе лучше не знать, — грозно сказал Риш, и мельком у него проскочила улыбка.

Волчица, проглотив ком в горле, села рядом с лисом.

— Ну, уж нет, он мой! — подскочила к ним Хис.

— Но…

— Никаких но, пошла отсюда, — возмутилась Хис.

Волчица пристально посмотрела на нее, и подморгнув ей продолжила:

— Это ты уходи, теперь я его! Так велит мне судьба. Прощай Яхси, мы больше не увидимся, никогда.

— Что значит никогда? — занервничал Яхси, никак не ожидая, что она так быстро сдастся.

— Я уйду с ним. Мы выроем нору и будем жить вместе.

Хис быстро сообразив, повесила нос, отойдя подальше. А Яхсиус просто обомлел.

— Но как же мы? — взмолился теперь Яхси.

— Нет больше нас, теперь только мы, — ответила волчица, прижавшись мордочкой к лису, который удивился не меньше Яхси.

— Я послушаюсь тебя и выбираю его. Какой он сильный, красивый, молчаливый. Скажи что-нибудь, милый?

— Я… я… — занервничал лис.

— Вот увидишь, у нас будет все в порядке. Он сможет защитить меня.

— Но как же, Риш? — вопросительно взглянул Яхси на лиса, а в ответ получил лишь пожатие плечами.

После чего волчица стала гладить лиса за ушами, от чего тот прикрыл от удовольствия глаза.

— Ну, знаете, с меня хватит! — закричал Яхси, потеряв терпение.

— Я соврал! Со мной все в порядке, видите! — зашевелил он лапой.

Но волчица и не посмотрела в его сторону.

— Прощай Яхси, — тихо произнесла она.

Яхси, ошеломленный произошедшим, вне себя от ярости, развернулся и направился прочь.

— Риш? — нежно прошептала волчица ему на ушко.

— А-а-а, — протянул лис, забыв про Яхси и Хис, продолжая таять на глазах.

— У нас, у волков есть такой обычай. Когда два волка влюбляются друг в друга, они совершают ритуал.

— Ухаживания? — пролепетал Риш.

— Что-то в этом роде, — улыбнулась уголком рта Ветия Хис, что наблюдала за этой парочкой не скрывая своего недовольства.

— Ты, конечно, не обязан… Но я не смогу любить тебя так сильно, как это делают волки.

— Я согласен, — горячо прошептал лис.

— Тогда, вставай, закрой глаза, и жди пока я не дам сигнал.

Риш, задурманенный, волчицей, беспрекословно повиновался.

— Открой глаза! — нежно сказала волчица.

— А-аа, что такое!? — вскликнул Риш, увидя над собой, раскрытую пасть Ветии.

— Это часть ухаживания.

— Что? — запинаясь спросил лис.

— Ну-у, возлюбленные, должны пройти испытание на стойкость. Покусывания друг друга, покажет на сколько мы любим друг друга. Ах, да, ты не возражаешь, если я начну первой, — сказала волчица и разинула пасть над лисом.

— Яхси! — завопил Риш, дав деру от бешенной волчицы.

— Что тебе? Иди, развлекайся, — отмахнулся обиженно от него волк.

— Я не хочу покусывания!

— Что еще — за покусывания? — обернулся на него Яхси.

— Ваш обряд.

— Что еще за обряд?

— Так сказала волчица.

Яхси и Риш медленно обернулись. И каково было их огорчение, когда они увидели катающихся от смеха Хис и Ветию.

— Ну я вам! — огрызнулся Яхси, понимая, что их обоих провели.

— Ну, что же ты Риш, не уходи, я твоя избранница, — тешилась волчица. — Я жить без тебя не могу!

Неугомонные девчонки задорно смеялись на всю пещеру.

— Идем Риш, нас обоих провели, — сказал Яхси, слегка подтолкнув лиса, тот ответил тем же.

— А какая жизнь могла быть? — обернулся на волчицу Риш, приметив что она просто красавица.

— Что?

— Шучу, — рассмеялся Риш, прекрасно понимая, как ловко их обоих провели.

Оба забыв о том, что их только что, выставили дураками, подталкивая друг друга, направились к выходу из пещеры.

После того, как Усену нацарапал ногтем на камне изображение, оставленное сестрой, на память, Ямаус и еще несколько волков постарше окружили рисунок, и стали тихо его обсуждать. Усену, не желая им мешать, отодвинулся на пару шагов назад. Так он застал начало трагедии, после чего его все больше стали привлекать к обсуждению рисунка. Взглянув на нее через несколько минут, он увидел, как вокруг Риша закружилась молодая волчица. Закатив глаза, он вернулся к обсуждению. И так им увлекся, что пропустил всю суть, и лишь крики Риша вывели его из дум.

Одним глазом, наблюдая за концовкой трагедии, а другим, следя за Ямаусом, Усену чуть не расхохотался, когда увидел, чем это все кончилось, и как ловко волчица и Хис, проучили Риша и Яхсиуса. После чего, Усену полностью погрузился в рассуждения старейшин. После нескольких минут обсуждение закончилось. Ямаус и старейшины пришли к общему мнению.

— Да, Усену, — сказал Ямаус, — Нам знакомо это место.

— Оно находится очень далеко отсюда, — сказал другой волк.

— Где и как далеко?

— На восток за горами, за великим озером, за бескрайними горными вершинами, возвышающимися до самого неба.

— На самом крае земли, там, где я родился, — закончил Ямаус.

— Но я обязан туда пойти, — огласил свои мысли вслух.

— Безумец, глупец, — сказали на это волки и стали расходиться.

Остались Ямаус и Усену.

— Подумай Усену, вы прошли большой путь. Отсюда до Охвы много дней пути. Но это все мелочь, по сравнению с тем, что ждет тебя впереди.

— До этого нам многое что удавалось.

— Дорога туда в десятки раз длиннее, чем та, что вы уже преодолели.

— И нам это удалось.

— Вы чуть не потеряли Хис.

— И нам помогли вы.

— Вот именно! Там вам не на кого будет надеяться, кроме самих себя.

— Охва верил в нас.

— Я тоже, но он никогда не был там, где были мы.

— Так вы там были, и знаете дорогу? — оставался глух к голосу разума Ямауса барс.

— Были, но совсем давно. Стая наша приумножилась, и мы больше не рискуем заходить так далеко.

— Ямаус, прошу, укажи дорогу.

— Не могу.

— Так дай нам проводника.

— Не могу.

— Но…

— Усену взгляни на них, все они живы, благодаря тому, что находятся все вместе. Каждый из нас обязан жизнью другому…

— Как и ты, и я, мы обязаны Охве.

— Прости Усену, я не могу помочь.

— А Охва надеялся, что вы поможете, — сказал напоследок, повесив голову Усену, и направился к Хис.

— Усену оставайтесь столько, сколько захотите, — сказал Ямаус, провожая взглядом барса.

— Чему радуетесь? — проговорил сухо барс, дойдя до Хис.

От огорчения у него из головы вылетело все, что он видел ранее.

— Жаль, тебя здесь не было Усену, мы так здорово проучили Риша и Яхси, — ответила Хис, все еще сохранив веселый настрой.

— Хорошо, а где Риш?

— Вышел из пещеры, залечивать свое самолюбие, — смеясь, ответила лисица.

Усену отстраненно посмотрел на обоих, и тихим слабым голосом продолжил:

— Сегодня мы заночуют здесь, а завтра продолжим путь.

— Но Усену, нам самим не справиться, попросим у них помощи.

— Мы с радостью окажем любую помощь, — вмешалась Ветия.

Но Усену презрительно взглянул на нее, и направился к выходу, оставив Хис и волчицу в легком недоумении.

— Он всегда такой? — спросила волчица.

— Бывает, когда дела идут худо, — ответила Хис и решив не вмешиваться, снова пустилась в обсуждение совместного с волчицей урока Ришу и Яхсиусу.

— Скажи, Риш, а надолго вы у нас?

— Не знаю, Яхси, может быть на пару деньков, — ответил лис.

— Завтра уходим! — выйдя из пещеры, услышав разговор лиса и волка, сказал барс.

— Мы только пришли.

— И завтра уходим, — настаивал на своем Усену.

— Что сказал Ямаус? Он нам поможет? — спросил лис.

— Уже помог.

— Значит, мы знаем куда идти?

— Как и прежде на восток, до края земли.

— Что, да вы что, с ума сошли? — вмешался Яхси.

— Это немыслимо, дальше великого озера, никто не заходил.

— Твой отец был там.

— Что, Ямаус тебе отец? — воскликнул Риш.

— Он тебе не сказал, не удивительно, — бросил барс.

— В каком смысле?! — ощетинился Яхсиус.

— В таком! Идем Риш, надо как следует отдохнуть, дорога дальняя!

— Ты не ответил, — преградил ему дорогу волк.

— И не собираюсь, — поднял на него суровый взгляд Усену.

— В каком смысле?!

— А в таком, — смотря, прямо в глаза волку сказал Усену.

— Что ты ни чем не лучше его. Много слов и мало дела.

— Ты не прав! — вскипал Яхси.

— Ну, конечно, ты уже доказал нам это. Уйди с дороги!

Барс с силой оттолкнул Яхси, но тот быстро опять преградил ему путь.

— Возьми свои слова обратно! — грозно прорычал он.

— А иначе, что?! Закидаешь меня афоризмами. Идем Риш, нечего нам здесь делать, только время потеряем на этих полулисов.

Эти слова были последней каплей. Волк сделал первый выпад, лязгнув челюстями. Яхси хотел вцепиться барсу в шею. Но Усену увернулся и одним ударом сбил волка с ног. Но тот недолго валялся. Вскочив на лапы он накинулся на барса, свалил его на землю. Завязалась драка. Как ни старался Риш разнять их, его слова не были услышаны, а попробовав действовать — тут же оказался отброшен. До добра эта схватка вряд ли бы довела, если бы не подоспела Хис и Ветия, которым все-таки думалось, и они последовали за Усену. Волчица, увидев драку, кинулась их разнимать, впилась барсу в загривок, и, волоча его по земле, начала оттаскивать в сторону. Риш и Хис, тем временем удерживали Яхси. Оба были так заняты ссорой, что и не заметили, кто их разгоняет.

— Пустите! — кричал Яхси.

— Я тебе сейчас! — вопил Усену.

На эти вопли, из пещеры выбежал Ямаус и еще несколько волков, которые тут же встали между ссорившимися. Ветии, Риш и Хис было уже не к чему держать их. Оба немного приостыли, и через волков продолжали грозно смотреть друг на друга.

— Друзья, мы все устали, и на взводе, — начал Ямаус, — Так забудем все наши обиды. Усену, Риш и Хис, пройдите внутрь, отдохните.

Усену мельком взглянул на Ямауса, про себя удивляясь спокойствию волка и опустив глаза перед остальными, последовал в пещеру. За ним последовали Риш и Хис.

XIV Просьба сына

Ямаус подошел к сыну, но тот оттолкнул отца и волчицу, которая хотела пойти за ним.

— Ему нужно остыть.

— Идем! — увлек он ее за собой в пещеру, печально взглянув на сына, и вздохнул тяжело, скрылся следом за ней.

Ни к чему скрывать — все, чем занимались красные волки на протяжении дня: охота, отдых, забота о потомстве и многое другое, осталось безучастным у друзей. Как бывает после таких потрясений, Усену, завалился спать и быстро уснул. Риш и Хис, забыв о взаимных обидах, последовали его примеру, и проспали, как и барс до вечера.

Проснувшись, Усену застал Риша за его любимым делом — повествованием молодым волчатам об их приключениях. Хис находилась поблизости и поддерживала его. Ничего не оставалось делать, как присоединиться к слушателям. Заметив, что Усену проснулся, Яхсиус подошел к нему и сел рядом.

— Прости Усену, я немного погорячился, — сказал он.

Барс не отвечал.

— Не обижайся Усену, на обиженных воду носят.

Опять нет ответа.

— Сам подумай, в том, что случилось, мы оба виноваты. Объяснил бы мне, что к чему, а потом бы лез с когтями, тогда бы до этого не дошло. Риш мне все рассказал, куда вы идете, и зачем. Также я узнал, что мой отец отказал вам в помощи, но у меня есть идея, осталось только дождаться отца. Разве тебе не интересно, что я надумал.

Усену покачал головой в знак отказа.

В это время как раз появился Ямаус в сопровождении нескольких волков.

— А кстати, вот это тебе.

Яхси положил рядом с Усену пойманную днем дичь.

— Ну, я пошел. Если что Риш и Хис в курсе.

Затем он направился к отцу. Как бы ни силен был интерес к плану Яхси, Усену молча сидел и ждал окончание истории Риша.

— Отец!

— Да сын!

— У меня к тебе есть разговор.

— Говори!

— Не при всех.

— Ладно.

Отец и сын отошли в сторону.

— Говори, что стряслось?

— Это насчет Усену, Риша и Хис.

— Надеюсь не про то, что случилось сегодня.

— Нет, нет, я извинился перед ними.

— И они приняли их?

— Да.

— Все?

— Почти, — потирая лапы ответил Яхси.

— Яхти, ты же знаешь, пока ты не загладишь свою вину, нам не о чем говорить.

— Постой отец, я знаю, как это сделать.

— И как?

— Я должен отправиться с ними.

— Ты, что! Нет! Об этом не может быть и речи.

— Но ты сам говорил — помогай нуждающимся.

— Это совсем другое.

— Нет, отец, Усену, Риш и Хис тот самый случай. Им нужна помощь. И мы обязаны ее оказать.

— Нет Яхсиус, и точка.

— А как же чувство долга.

— Что?

— Они пришли от Охвы, а ты всегда говорил, что находишься у него внеоплатном долгу. Направив их к нам, он надеялся на тебя, на всех нас.

Ямауса эти слова заставили призадуматься. Видя, что его слова имеют эффект, Яхси продолжил:

— Отец, ты наш вожак, и как никто другой понимаешь, что они нуждаются в нашей помощи. Сколько я себя помню, ты только и делал, что помогал другим, ты соединил нас в единую стаю, собрав нас по одному. Так почему же сейчас, ты не хочешь помочь им?

— Ты прав сынок, я помогу им. Я дам им проводника до озера.

— Нет, отец, этого мало. Пойду я!

— Яхси, но ты не был там с детства.

— Я помню дорогу, не сомневайся.

— Сомневаться в тебе?! Ни за что, но я не могу отпустить тебя. Пойдет кто-нибудь другой!

— Нет, отец, пойти должен я. Понимаю тебе нелегко отпустить меня, но я должен, — твердо стоял на своем волк.

— Почему?

— Не знаю… Но когда я с ними рядом, я чувствую себя самим собой, и не нужно притворяться кем-то другим.

— Но сынок, ты есть ты, этого не изменить. Ты мой сын, будущий вожак стаи.

— Знаю отец, но я чувствую себя здесь как в клетке. Ты и остальные только и смотрите, и ждете, чтобы я что-нибудь натворил. Потом качаете головой, и все начинают шептаться. Так мне никогда не показать…

— Чего?

— Кто я есть на самом деле.

— Яхси, не надо так о себе.

— Позволь отец мне пойти с ними, мне это очень нужно.

— Ладно сынок, — ответил Ямаус, растроганный словами Яхси.

— Но только до озера.

— Конечно отец, ты же меня знаешь.

— Вот именно.

— Постойте! — завопил Усену, узнав от Риша о плане волка, и тут же кинулся к Ямаусу.

— А-аа, Усену, я хотел попросить у тебя и твоих друзей прощения, — взглянув на барса и лисов, подбежавших к ним, сказал Ямаус.

— Я был не прав, когда отказал вам. Яхси дал мне это ясно осознать.

— Прощения, да, да, конечно! — поклонился барс, пытаясь понять к чему клонит Ямаус.

— Я даю вам провожатого

— Это хорошо, — согласился Усену.

— Мой сын вызвался быть им.

— Что! — воскликнул барс.

— Если, конечно, вы не возражаете?

— Согласен, — сказал Риш.

— Согласна, — сказала Хис.

Все взоры устремились на Усену.

— Ну, я как бы это… — запинался Усену.

Риш не выдержал и стукнул ему в бок лапой.

— Согласен! — выкрикнул барс от неожиданности, и с укором взглянул на друга.

— Тогда решено! Сын, ты отправляешься с ними, — закончил Ямаус, и с улыбкой пошел заниматься своими делами, оставив сына с барсом и лисами.

— Давайте же в честь сего знаменательного решения, обнимемся, — воскликнул Яхси, и схватил Риша и Хис.

— А теперь ты, пушистый хвост.

— Оставь, — отстранил барс от себя волка, и пошел на свое место.

— Смотрите, танцующие хребты, — пошли они следом за барсом. — Раз, два, раз, два, — указал Яхси на лопатки сгорбившегося барса, которые напоминали хребты.

— Ой, остановились.

Усену остановился, посмотрел сердито, и направился дальше.

— Вы видели?! — не угоманивался Яхси, веселя лисов.

— Перед таким взглядом небось скалы разрушаются. Были, и нет!

Усену не мог серьезно слушать его, и невольно улыбнулся.

— Видели, этого не может быть, он улыбнулся. Усену покажись.

Усену дойдя до места, лег отвернувшись.

— Ладно, а теперь скажите, мне идет?

Яхси закинул хвост барса себе на шею, и начал красоваться, чем вызвал неудержимый смех лисов.

— Отдай! — повернулся Усену и забрал хвост лапой.

— А нет! Меня раздели, не смотрите, — закричал волк, свернувшись.

— Последнее отобрали, ах ты негодяй, — делал вид Яхси, что бьет барса лапами.

— А-а, больно, его шкура слишком толстая, я ушиб лапу, подуйте, пожалуйста, прошу.

Волк поднес лапу к лисам, те принялись дуть.

— Апчхи, ну вот опять простыл, наверное, надуло, снова взял хвост барса и стал неистово в него чихать.

— Ох уж этот насморк, позволишь?

Яхси приготовился вытереть нос об хвост, но Усену его выдернул из его лап.

— Ага попался, — засмеялся Яхси, оба лиса присоединились к нему. Усену не мог больше терпеть и, прикусив лапу, пустился смеяться.

— Какой голодный, сейчас съест сам себя, уже лапу грызет, — не останавливался Яхси, — Начни с хвоста, в нем много витаминов.

— Ладно, — согласился Усену и положил в пасть хвост волка.

— Да не мой, он слишком худосочный.

Усену посмотрел на лисов, те мигом спрятали свои. Все залились звонким смехом.

Ямаус долгое время наблюдал за сыном, дивясь его резким переменам. С наступлением темноты он лег спать с легким сердцем. По одному угомонились красные волки. Волей-неволей, друзьям пришлось убавить громкость. Вскоре все уснули, и лишь шушуканье, похрюкивание и сопение, доносилось от смеющихся друзей. Вскоре и им захотелось спать. Отдышавшись от смеха, вспоминая всевозможные шутки Усену, Риш, Хис и Яхси угомонились и закрыли глаза. С одного бока к Усену легли Риш и Хис, а с другого на расстоянии Яхси.

— Усену, ты спишь? — прошептал чуть погодя волк.

— Ну? — не открывая глаз, ответил барс.

— Так я прощен?

— Почти.

— А почему — почти?

— Время покажет.

— Ну как хочешь.

Снова воцарилась тишина.

— Усену, а вы и вправду хотите достигнуть края земли?

— Да!

— Отец мне все рассказал, и я бы сделал то же, чтобы ее отыскать.

— Значит ты с нами?

— Да, по крайней мере, до великого озера.

— Понятно! — многозначительно закончил Усену.

После чего воцарилась тишина, под которую и уснули Усену и Яхси.

XV Основные правила

На следующее утро все проснулись бодрыми и отдохнувшими. Изгладились из памяти все обиды последних дней.

— Ну, что вы готовы? — спросил волк друзей, когда они разгулялись.

— К чему? — спросил Усену.

— Как к чему? к походу. Не ты ли вчера говорил, что сегодня в путь. Я готов.

— Это было вчера, — зевнул Риш.

— Нет, нет, собирайтесь! Идемте, сейчас же тронемся.

— Яхси успокойся!

— Усену, если не тронемся сейчас, до темноты не успеем пересечь реку, и это задержит нас на ночь.

Слова Яхси подействовали на Усену, широко зевнув, он направился за волком. Риш и Хис безмолвно согласились. Яхси не терпелось выбраться из пещеры, и он подгонял их, глазами ища отца, боясь, что тот передумает. Но Усену, Риш и Хис, еле волочили лапы, и не торопились. Чуть ли не расталкивая одного за другим, волк шмыгнул следом за ними, вытолкав их из входа, как пробку. Оказавшись снаружи, все четверо замерли. По обеим сторонам, от входа стояли в две линии красные волки, а на противоположном конце, стоял Ямаус. Как только Усену и остальные появились, обе шеренги подтянулись, волки встали, повернув голову в их сторону. Друзьям навстречу направился вожак.

— Отец, что это значит? — подбежал к нему Яхси.

— Но не мог же я отпустить тебя не попрощавшись.

— Но зачем звать всю стаю?

— Не всю, а лишь часть — это, во-первых, а во-вторых, это для них, — сказал Ямаус, и подошел к друзьям.

— Не бойтесь, идемте, это честь для нас, и мы решили, проводить вас как подобает у нас.

Яхси при этих словах чуть челюсть не отвалилась, особенно его задело, что все это было устроено не для него. Но подавив в себе чувство зависти и обиды, он проследовал за Усену и лисами.

— Ну, вот друзья мои, сделав еще один шаг, вы начнете свой опасный путь, — сказал Ямаус, когда все они прошли через строй волков.

— И помните -берегите друг друга, только вместе вы сможете все преодолеть.

— Спасибо, — поклонился ему Риш.

— Спасибо Ямаус, — вторила Хис, также преклонив голову.

— Мы тебе обязаны, спасибо за все Ямаус, — сказал Усену.

— Усену я желаю тебе отыскать свою сестру.

— Еще раз спасибо, Ямаус, — ответил барс и вместе с лисами сделал несколько шагов вперед.

— Сынок, постой. Разве так прощаются? Иди ко мне.

Ямаус обнял сына.

— Отец, ну отец, папа! — Яхси стал выкарабкиваться из объятий волка.

— Яхси!

— Папа, я вернусь, обещаю.

— Добро сынок, добро. Вот увидишь, вы встретим тебя как вожака.

— Папа?!

— Ладно, ладно, молчу.

Ямаус со слезами на глазах, еще раз прижал сына.

— Береги себя, и желаю удачи.

— И тебе того же отец, прощай, — крикнул Яхси и пошел следом за Усену и лисами, которые ждали в стороне.

— Прощай сынок! — еще раз сказал Ямаус и, развернувшись, направился в пещеру, за ним по двое направились остальные.

Яхси хотел убыстрить шаг, но что-то его вдруг остановило. Он резко обернулся, и увидел свою волчицу, которая, растолкав волков, оказалась у входа. Она сидела на месте и печально смотрела на него. Яхси чуть не сорвался к ней, но вдруг вспомнил, что не один, и, покосившись на друзей одним глазом, мило улыбнулся Ветии, помахал ей лапой, пошел дальше, как ни в чем не бывало.

— Вы идете? — спросил он.

Риш и Хис взглянув еще раз на волчицу, пошли за ним. Яхсиус так погрузился в себя, убыстрив шаг, что и не заметил минутного отставания Усену. Не до этого было Ришу и Хис, еле поспевающих за ним. Но лисы хоть и следовали за волком, постоянно оглядывались, недоумевая, где Усену.

— Что тебя задержало? — спросил Риш, когда Усену через пару минут нагнал их.

— Дела, друг мой, совсем непростые, — ответил Усену, и нагнав Яхси, вывел его из задумчивости.

— Яхси, что нос повесил?

— Я? Совсем нет.

— Тогда показывай дорогу, красный хвост.

— За мной пушистый хвост.

Яхси перешел на бег. Он рассчитывал бежать впереди, но его вскоре нагнал барс, а затем и Хис, решившая опередить обоих. Совсем не до соревнований было Ришу, который бежал из всех сил, чтобы поспеть за ними.

Спустившись с горы красных волков, Яхсиус повел друзей прямо на восток. Через несколько часов они достигли реки, вдоль которой и продолжили путь, преодолевая по ходу небольшие протоки, которые замерзли. Как обещал Яхси, достигли полноводной реки, затемно. Направившись вдоль нее на север, вскоре путники обнаружили безопасное место переправы. Оказавшись на другом берегу, Яхси повел друзей вдоль нее на юго-восток.

День пролетел незаметно на позитивном настрое. Яхси без устали трещал, рассказывая о своих приключениях, похождениях, разбавляя их шутками, смехом, не давая ни кому скучать. В его речах было столько невиданного и необычного, что Усену казалось, что волк преувеличивает, или совсем врет. Барс неверие свое не скрывал, а выставлял на показ, постоянно встревал в повествование волка, и делал многозначительные жесты. Это ни сколько не убавляло интереса у Риша и Хис, которые слушали Яхси с интересом, восклицаниями, ну и конечно сами подтрунивали над волком, когда тот рассказывал о себе, что-нибудь забавное. Так Усену, Риш, Хис и Яхси дошли до места, где в реку, вдоль которой они шли с юга, впадала другая.

— Здесь мы и остановимся, — сказал Яхси.

— Но еще не ночь, только начинает темнеть, — возразил ему барс.

— Усену, первое правило путешественника, — преодолевай преграды утром с рассвета до вечера, оставшийся день, посвяти отдыху.

— Но мы не устали.

— И на сколько вас хватит? На день, два — потом выдохнетесь и все. Я советую делать так, как это делаем мы.

— Ладно! — согласился Усену, вспомнив себя, после нескольких дней пути — изможденного, изголодавшегося, без ясной мысли в голове.

— Какие есть еще правила, и сколько их?

— Немного Усену. Вот второе — тот, кто устал меньше остальных — ловит добычу.

— Что? — воскликнул барс, понимая, к чему клонит волк.

— Не волнуйся, я тоже пойду.

— Риш, Хис будьте здесь, — наказал напоследок Усену.

— Куда им деться, здесь кроме нас в это время мало кого встретишь. Крупные звери оседают у подножия хребтов и гор, в лесах, а здесь сплошная холмистая степь, — взял слово Яхси.

— Разумеется, — надоев его слушать, Усену пошел в другую сторону.

— Усену, лучше вдоль реки, там нет никого, — хотел предупредить волк, но барс не послушался и пошел дальше.

— Какой упрямый, — буркнул волк, чувствуя недоверие барса, и пошел своей дорогой.

Через полчаса Усену вернулся со скудной добычей, и застал Яхси уже с лисами, рядом с ним лежала куча добычи.

— И чего вы ждете? — спросил он, расстроившись, что какой-то волк обошел его.

— Третье правило, сколько бы кто ни поймал, делить надо поровну, — пояснил Яхси.

— И ты всегда их соблюдаешь?

— Ну, бывают случаи, нет, но если стая в пути, всем мы их чтим, — начал дележ волк.

— Понятно! — согласился Усену, слегка раздраженно.

— Ну что, будут еще правила? — наевшись спросил Усену.

— На сегодня все, теперь спим, завтра рано утром в путь!

— Меня не буди, — пробормотал барс, и через несколько минут уснул.

Риш и Хис легли рядом, прижавшись к шубе барса, которая с каждым днем переходила на зимнюю. Яхсиус посмотрел на троих друзей, тяжело вздохнул и лег на расстоянии от барса, понимая, что тот его не примет. Но волк не унывал, завтра будет новый день.

XVI Трения

— Вставайте сони, солнце давно уже встало, — проговорил громко Яхси.

Усену через силу открыл глаза, посмотрел на небо — сплошные тучи.

— Какое солнце? — спросил он.

— Там за тучами! Вставайте, надо идти.

Усену, Риш и Хис еще несколько минут открывали глаза, после чего начали пробуждаться.

— Ты, что испачкался? — спросил Усену, заметив, что Яхси уже полчаса намывает свою шкуру. — Всюду же снег.

— А это мое правило, — держи себя в чистоте.

— Ну-у, ты видимо не бывал там, где мы с Ришем побывали, пыль, земля, грязь.

— Я в лужах не купаюсь.

— Что?! — вскочил Усену.

— Эх Усену, шуток не понимаешь, — усмехнулся волк, — Бывал и похлеще ваших.

— Ага, конечно!

— Не веришь, не надо, есть земли полностью безжизненные, покрытые мелкими песчинками — песком. Переход через них очень опасен, палящее солнце и бесконечные бури, могут извести самых стойких, — начал рассказ Яхси.

— Откуда знаешь? — прервал его Усену.

— Мы со стаей несколько раз пересекали такие места.

— Да-а, и как же ты выжил, ведь тебе надо почистить шерстку, ой я испачкался, не дотрагивайтесь своими грязными лапами, — передразнивал Усену волка.

— Я в отличие от таких как ты, слежу за собой. И если мне не веришь, это твои проблемы. Идемте, пора в путь, — сказал волк и пошел вперед.

Риш и Хис последовали за Яхси.

— Стойте и что ты здесь рекомендовался: стойте, пойдемте, спите, вставайте. Нет, ты, что о себе возомнил?! — нагнал волка Усену.

— Тем, кем и являюсь, вашим проводником.

— И не более!

— Не более, — согласился волк, — Проводник всегда идет впереди и указывает путь.

— Так иди и указывай, и не смей, — Усену подошел ближе.

— Приказывать моим друзьям, они мои, а не твои, понял.

— А это не тебе решать, с кем им дружить, верно Риш и Хис?

Оба лиса молча кивнули, под пристальным взглядом Усену.

— Ты не знаешь, через чего мы прошли вместе!

— А ты не знаешь, что пережили мы.

— И не хочу знать!

— Вот видишь, твое нежелание все губит.

— Это значит, теперь я виноват?! Он строит из себя героя, а я виноват.

— Ни кого я не строю!

— Ах да я и забыл, ты же сын вождя. Небось привык, что к тебе обращаются с уважением и преклонением. Ой, мой господин, укажи путь. Мы не такие, и не собираемся тебе потыкать.

— Раз я такой плохой, а ты Усену — хороший, может я, совсем не нужен.

— Конечно, зачем нам, такой как ты, и что она в тебе нашла?!

— Кто?

— Это не важно. Прощай, и передай отцу спасибо. Из всей помощи, он оказал нам такую бесполезную — в виде избалованного сынка. Идемте, справимся сами.

Усену больше не мог терпеть, и, повернувшись, направился вдоль реки. Риш и Хис недолго отсидевшись, направились за ним. Яхси остался один, минут десять он смотрел вслед уходящим друзьям, после чего поборов себя, кинулся в догонку.

— А вот и я, — задорно сказал волк, пробегая мимо лисов, и сравнялся с Усену, который заслышав его, отвернулся.

— Ну что Усену, так и будем дуться?

Усену молча шел дальше.

— Ладно, извини!

Молчание.

— Сам подумай, ну зачем мне лидерство? Я отправился с вами, как раз, чтобы отдохнуть от всех тех почестей, что окружали меня, почувствовать себя свободным… Молчишь? Обиделся что-ли?

— Нет! — ответил Усену.

— Тогда, что молчишь?

— Хочу!

— Хоти дальше. И что ты въелся на меня? С самого первого дня ты не доверяешь мне, в каждом слове видишь ложь, на хвост вроде я тебе не наступал. Я к тебе по-хорошему, а ты, норовишь поссориться. Можешь ты ревнуешь?

— Что?

— Ну да, меня к твоим друзьям.

— Вот еще?

— Тогда в чем дело, в характере, в привычках? Может во мне?

— В точку!

— Я тебе, что — создаю много проблем? Ну, умылся, и что. Я привык быть чистым, — убить меня за это?

— Нет.

— В одном хоть сошлись. Смерти моей ты не хочешь, я тоже. Что еще?

— Ничего.

— Ну, хочешь, я совсем не буду разговаривать с Ришем и Хис. Хочешь?

— Нет!

Именно этого ответа добивался волк, задав такой коварный вопрос.

— Ну, что мир? — волк протянул лапу.

— Мир! — с неохотой согласился Усену.

— Кстати Риш и Хис, подойдите, это и вас касается. Вот еще правило четвертое — не бросай своего, как бы тяжело не было его положение. И пятое, — пускаясь в путь, впереди идущий должен держать темп последнего в цепочке, чтобы не разорвать ее.

— Скажи лучше, куда направляемся? — спросил Усену.

— Вдоль реки до тех пор, пока не упремся в горную гряду, тянувшуюся далеко на восток на сотни тысяч шагов.

— Понятно, тогда вперед, — сорвался с места Усену.

— Не забывай пятое правило, — догнал его волк, и указал на лисов. Усену тут же сбавил ход.

— А далеко эта гряда?

— Тебе день, мне — полтора, лисам — два.

— Два, так два, — понял Усену, припустив вперед Яхси, Риша и Хис, а сам побежал замыкающим цепочку.

После нескольких часов утренней пробежки по бескрайней снежно пустыне, Яхси сбавил ход.

— В чем дело? — нагнал его Усену.

— Время есть.

— Давно пора! — согласился Усену. — С самого утра хочу.

— Нет, теперь вам придется привыкать к расписанию.

— К чему?

— Есть будем три раза в день!

— Что? Да я ем раз десять.

— Теперь Усену не будешь — шестое правило, — нужно вырабатывать правильный режим дня, питания и отдыха.

— Дурацкое правило.

— Вовсе нет — хвост. Встав с рассветом, мы будем бежать в полсилы несколько тысяч шагов.

— Ага, кто их будет считать.

— Примерно Усену. Дальше обедаем, немного отдыхаем, и в путь в полную силу. Итак, до полудня примерно, — пояснил специально для Усену волк.

— И снова в путь, до вечера. Остальное вы знаете.

— Скажи, сам то ты, сидел на такой диете.

— Долго нет, а в дороге приходилось. Эх, а дома, как я объедался, после чего полнел на глазах.

— Ах, какая беда, — заметил саркастически Усену.

— Вот именно.

— Ладно давайте поохотимся.

— Да Усену, пойдем вместе.

— А Риш и Хис?

— Мы готовы, — хором ответили лисы.

— Нет Усену, седьмое правило.

— Снова по новой.

— Седьмое — заботиться о тех, кто слабее, и всячески им помогай.

— Надо добавить — и не задирай нос.

— Верно Усену, так и будет.

— Но мы можем помочь, — вставили в их оживленную беседу лисы.

— Не сомневаюсь, но вы быстрее нас устаете, а значит вам нужно больше отдыха, — пояснил волк.

— Да ладно, пусть поохотятся, а то так и пополнеть недолго, — подшутил Усену.

— Ну ладно, — уловил смысл его слов Яхси и улыбнулся в ответ.

— Только не упирайтесь, — сказал напоследок волк и вместе с Усену помчался вдоль реки на поиски еды.

Вскоре им пришлось разделиться, так как ничего не попадалось. Встретившись, через полчаса, Усену и Яхси были крайне огорчены, и загнанными. Каждый смог поймать по одному зверьку, не без усилий. Вернувшись к лисам, оба раскрыли рты.

— Вижу, охота не удалась, — подметил шутливо Риш.

— Не густо, — вторила Хис, — Как видите, мы вовсе не слабые, — закончила она.

— Хис, Риш, я так и не считал никогда, — удивился Усену.

— Да, факты, говорят сами за себя, — поглядывая на кучу дичи, добытой лисами, добавил волк.

— Значит, отныне будем охотиться вместе.

— И держать один темп, — закончил его мысль Усену.

— Нет ни слабых, ни последних, — сказал Риш.

— Все равны, — закончила Хис, которую, это задевало больше остальных.

— Согласен, — сказал Усену, и принялся за делёж.

— Конечно, — присоединился к нему Яхси.

Поделив добычу, и пообедав, друзья тронулись в путь, сохраняя тот же строй, но убыстрив скорость.

Они мчались со всех лап до самого вечера, сделав остановку, после полудня, как и договаривались. Усену надеялся в течение дня увидеть те горы, к которым лежал их путь. Но Яхси не солгал, сказав, что до них за день не добраться. Как только начинало смеркаться, и день уступил вечеру, Яхси замедлил ход, а вскоре и вовсе остановился. На этот раз на охоту пошли все, Риш и Хис — вместе, а Усену и Яхси, по раздельности. Добыча превзошла все их ожидания. Яхси пояснил это близостью гор, достигнув которых — голодать им не придется. Наевшись досыта, и оставив даже часть на утро, все улеглись спать. Места, где можно было укрыться от холодного ветра, не было. Пришлось лечь у реки, на открытой местности. Как и прежде лисы, прижавшись друг к другу, легли под бочок Усену, который вовсе не был против. И снова Яхси не осмелился лечь рядом. В сторонке, свернувшись, и скрыв нос в хвосте, дрожа от холода, ему удалось уснуть, согревая себя мыслями о воспоминаниях.

На следующее утро, Усену, Риш и Хис, как и вчера были разбужены Яхси, все теми же словами.

— Вставайте сони.

Продрав глаза, Усену застал Яхсиуса за умыванием, но на этот раз ничего не сказал, решив не портить день из-за пустяков. Быстро доев остатки вчерашней охоты, путники пустились в путь. Решив, что день начался без ругани, Яхси пустил лисов вперед, а сам сравнялся с Усену.

— Усену?

— Что тебе?

— Хотел задать тебе вопрос.

— Какой?

— Когда мы вчера с утра препирались, ты невольно упомянут о ком-то.

— О ком? Ты о чем?

— Ты сказал, что она нашла во мне. О ком ты говорил?

— Не знаю.

— Усену, не лги, у тебя не получается.

— Ты имел ввиду волчицу, что выбежала меня провожать?

— Может быть.

— Да ты говорил о ней. Знаешь, а ты ведь прав, я плохо поступил, что не попрощался с ней.

— И все?

— Ну, нет, конечно. Я — негодяй, доволен.

— Не совсем!

— Мало?! Ладно — я бессовестная свинья.

— Уже горячо.

— Усену, кончай, — рассмеялся волк.

— Если честно, она мне нравится, но думаю, я ей не подхожу.

— Почему?

— Ну как бы сказать, я еще не готов надеть на себя ошейник семейных уз.

— Хочешь свободы?

— Да! Как вольный ветер! Понимаешь?

— Посмотри вперед!

— И что?

— Видишь их, они не скрываю свои чувства, — указал Усену на лисов, идущих впереди, чуть ли не впритирку друг к другу.

— Это другое.

— Нет Яхси! Их чувства чистые и бескорыстные, и они не боятся их показывать. Если и ты испытываешь те же, тебе нечего стыдиться.

— Если — мешает. Я точно не знаю, люблю я ее, или она мне просто нравиться.

— Ну как разберешься, тогда и поговорим.

— Постой, постой Усену, она что-нибудь сказала?

— Что, когда?

— Усену, я не слепой и не глухой, тебя не было минуту, о чем ты с ней разговаривал.

— Попрощался за тебя и все.

— И все, говори!

— Нет. В отличие от тебя — Вольный ветер, она разбирается в себе куда лучше тебя.

— Ты про что, Усену, скажи, пожалуйста. Она призналась?

— Ладно, скажу, когда увидим горы.

— Обещаешь, все рассказать?

— Все, все!

— Тогда вперед.

Яхси побежал вперед, понемногу убыстряя темп и к полудню, еще вдалеке, показались вершины гор. Волк тут же сбросил скорость и снова поравнялся с Усену.

— Видишь?

— Вижу.

— Говори.

— Я подошел к ней, утер ей слезу.

— Она плакала, — с улыбкой повторил Яхси.

— И сказал ей: «Не беспокойся, он вернется невредимым, и вы снова будете вместе».

— Вместе! — протянул Яхси, закатывая глаза, уже представляя свою встречу с ней по возвращении.

— Она подняла влажные глаза на меня и ответила:

— Ответила — ну-у, — вытянул шею Яхси, горя от нетерпения услышать последние ее слова.

— Сдался он мне!

— Что!

Усену удивленная морда волка так рассмешила, что он не мог остановиться.

— Остроумно, — выдохнул волк.

— Ты бы видел себя. Что? — передразнивал его барс.

— Усену, ладно, давай серьезно, успокойся.

— Ладно, ладно, — отдышался барс.

— Она сказала, что будет очень по тебе скучать.

— И все?

— Нет, еще она сказала, что ты хоть и красивый, милый и самостоятельный…

— Это правда! — задрал нос Яхси.

— Но иногда бываешь таким ребенком.

— Это неправда!

— Что за тобой нужен глаз да глаз.

— За кого она меня принимает?

— И я пообещал ей приглядеть за тобой, малыш.

— Кто?! Усену, ну тебя, — махнул лапой на барса Яхси и побежал вперед.

— Яхси, Яхси, — подзывал его Усену.

— Что? — отозвался волк, после чего барс снова залился смехом, повторяя.

— Что? — делая гримасу, похожую на ту, что была у волка до того.

Успокоившись Усену, снова позвал волка. Тот не отвечал.

— Обиделся? — подбежал Усену.

— Я, никогда.

— Что не отзываешься?

— Не слышал.

— Понятно, ты не забыл про правило.

— Время пришло.

— Ах, да конечно, — опомнился волк и остановился.

После пары часов непрерывного бега, Усену, Риш, Хис и Яхси достигли того места, где ее уровень начинал подниматься вверх. Двигаясь по-прежнему вдоль реки, путники все ближе приближались к хребту, осознавая, что он куда больше и длиннее, чем виденные ими ранее. Всюду, насколько хватало зрения, простирались горные вершины, теряясь на горизонте в белой дымке, в обе стороны. Общая протяженность данного хребта, который носит название Танну-Ола, и делится на Западный и Восточный около 300 километров. Сложен он песчаниками, сланцами и гранитными скалами. На всей протяженности рельеф превышает 2100 метров над уровнем моря.

Еще через час пути путники достигли лесной зоны. Дальше впереди, почти до самых верхушек гор простирались кедрово-лиственные леса, покрывающие сплошной полосой северные склоны хребта.

— Куда теперь? — спросил Усену.

— Переберемся через горы, и продолжим путь вдоль южного склона.

— А почему не идти вдоль северного? — поинтересовался Усену.

— Если пойдем вдоль северного, то вскоре окажемся в котловине.

— И что?

— Вы как видно мало бывали в горах. Рассказываю. Со всех сторон котловина окружена высокими горами, теплые ветры с юга туда не доходят, а снег, как и повсюду здесь редок. Вот и получается, что морозы там всегда крепче, чем в других местностях, а холодный воздух не находя выхода из котловины, бродит по ней из стороны в сторону. Зимой туда лучше не соваться, даже мы, обходим их стороной.

— Ну, раз, даже вы, — повторил барс, — Тогда идем на южный склон.

После еще одного часа пути, когда путники углубились в частый лес, начинало стало темнеть. Яхси и не думал останавливаться, даже спустя пару часов, когда начало смеркаться. По началу никто этого не заметил, но с приходом сумерек, пришел и легкий голод.

— Яхси, уже темнеет, — напомнил волку Усену.

— Вижу!

— Это хорошо, что видишь, а как же привал?

— Еще рано.

— Рано? А как же правило три?

— Хотел сказать первое?

— Да, про отдых с вечера?

При преодолении хребтов и горных вершин, оно не действует.

— Надо же! — удивился Усену, не скрывая возмущения.

— Тут действует другое. При переходе через горы, останавливайся лишь там, где сможешь хорошо укрыться.

— От кого?

— От других зверей и непогоды.

— Как все просто! — воскликнул саркастически Усену, и продолжил путь молча.

Поднявшись почти до самой вершины, в том месте, где лес редел и переходил в заснеженную степь, Яхси остановил всех.

— Уже темно, — сказал он им, предлагаю устроиться на ночлег здесь.

— Где?

— Прямо здесь у опушки.

— Знаешь, что Яхси, прошлый раз, когда мы с Ришем и Хис, преодолевали горы, мы тоже останавливались у опушки.

— И что?

— А то, что ты не так изобретателен, как пытаешься показаться.

— Я хоть пытаюсь, в отличие от некоторых упертых.

— Это ты про меня?

— Почему сразу про тебя?! Или тебе так хочется?

— Здесь кроме нас больше нет никого.

— Может я имел в виду старых знакомых.

— Ну конечно!

— Конечно, а ты сам накручиваешь, все берешь на себя.

— Усену, Яхси оба замолчите, — не выдержала Хис. — Слушать, сил больше нет ваши препирания. Вы как две подружки, не поделившие мышь.

Хис повернулась к ним спиной, пошла вперед. Усену и Яхси удивленно переглянулись, после чего оба хотели заговорить, но Хис вновь их опередила.

— Видите, дерево, мы с Ришем будем ждать вас возле него, а теперь ступайте на охоту.

В ответ на эти слова Риш улыбнулся Усену и Яхси, и пошел за лисицей. Оба раскрыв рты, пожали плечами, и пошли на охоту.

— Что это с ней? — спросил Яхси когда оба отдалились от лис.

— Ты кого угодно можешь вывести из равновесия, красный волк!

— Я?! Это ведь ты начал. Завелся с полуоборота.

— Вот опять?

— Что?

— Я оказываюсь крайним.

— Правда, Усену, что бы я ни сказал, ты сразу думаешь про себя.

— Потом что так и есть!

— Не всегда.

— Почти всегда.

— Но ты первым начинаешь. Возмущаешься, кричишь. Я пытаюсь с тобой по-хорошему, а ты по-своему. Между нами как будто какая-то преграда.

— Нет ничего, просто…

— Я же вижу. но ничего, я знаю, как ее разрушить. Завтра же начнем.

— Что?

— Увидишь, — закончил Яхси и умолк.

Усену хотелось разузнать, что задумал волк, но смог сдержаться, сделав вид, что ему все равно. На этот раз путники легли позже обычного, но это нисколько не повлияло на утреннее пробуждение. Проснулись они чуть позже, и сразу пустились в путь.

XVII Игра или все всерьез

До самой вершины хребта никто не проронил ни слова. Но увиденное заставило их нарушить молчание.

— Что это? — спросил Риш.

— Какая красота! — воскликнула Хис.

— Ни разу не видел ничего подобного, — закончил общее ликование Усену.

— Вы про это? — указал Яхси, удивившись, что обычные камни посреди покрытого снегом плато, вызвали такое восхищение.

— Это обычная каменная россыпь.

— Яхси, разве ты не видишь, — начал Усену, — Как они гармонично расположены.

— Камни?!

— Да!

— И как переливаются на солнце! — добавил Риш.

Яхси прищурил один глаз, затем другой — ничего.

— А чистое лазурное небо, с плывущими посередине облаками, завершают общую картину.

Яхси поднял голову и начал вглядываться в небо, пытаясь найти то, что восхитило друзей. Через пять минут Яхси отвлекся от неба и увидел, что друзья уже впереди. Они шли вперед с улыбками, оборачиваясь на волка.

— Ну, молодцы, провели! — догнал их волк.

— Ты видел бы себя со стороны! Такого задумчивого. Мы тебя еще никогда таким не видели, — подкалывал его Усену.

— Смейтесь, смейтесь! А если честно, здесь и в правду красиво, — признался Усену.

— Знаю, в детстве в подобных местах я любил играть и прятаться. Может сыграем? — предложил Яхси.

— А как? — спросил Риш.

— Вы не играли?

— Не до этого было! — печально ответил Усену.

— Ну ладно, правила просты. Один из вас закрывает глаза, другие прячутся, затем открывает и идет искать. И еще на камни залазить нельзя, так будет неинтересно.

— Может покажешь наглядно, — посоветовал Усену.

— Объясняю для вас, — закрываешь глаза, считаешь до десяти и открываешь.

Яхси наглядно пояснял каждое слово, и открыв глаза, не увидел рядом с собой никого.

— Не люблю водить, — проговорил волк, осознав, что его провели. Выбора не было, пришлось искать.

Зоркий взгляд волка, вскоре приметил камень, с хвостом. Осторожно подойдя до него, Яхси выкрикнул:

— Нашел! — и забежал за камень, там барса не оказалось.

— Усену, выходи. Я знаю, в чем твоя проблема, и как разрушить преграду.

— И как? — донесся откуда-то голос.

— Скажи, Усену у тебя были подруги?

— Да, Ита, Хис.

— Я не про это, близкие подруги.

— К чему клонишь?

— Возлюбленная, — протянул Яхси.

— Что? — выскочил от удивления Усену.

— Вот и ты!

— Нашел все-таки.

— Слушай, Усену я серьезно, как у тебя с общением с противоположным полом.

— Как, как?! Нормально.

— Не слышу уверенности.

— Слушай Яхси, что пристал? Посмотри вокруг, ты где-нибудь видишь еще барсов.

— Нет.

— Вот именно!

— Тогда представь, что я привлекательная барсиха. Вот я прохожу мимо, подойди ко мне, — начал махать хвостом из стороны в сторону волк, строя из себя привлекательную кошечку.

— Ни за что! — воскликнул барс, чуть не поперхнувшись от смеха.

— Я обратила на тебя внимание, жду твоего шага, и будь посерьезнее!

— Ладно, — Усену подошел. — И что?

— Познакомься со мной.

— Яхси хватит.

— Ну Усену, раз не хочешь, я сама.

Яхси распушил хвост, подошел вплотную к Усену и начал писклявым голосом.

— Мы с тобой нигде не виделись?

— Ну и голосок.

Яхси пристально посмотрел на барса.

— Виделись! — решил подыграть Усену.

— Не напомнишь имя.

— Яхси.

— Твое глупышь, — волк поморгал глазами.

— Ужас! — скривил кислую мину барс.

— Какое прекрасное имя, сильное!

— А меня зовут Сия.

— Какое ужасное имя.

— Что, да как ты смел! — Яхси ударил Усену по морде лапой.

— Слушай!

— Прости Усену, я так волнуюсь. Я здесь совсем одна, и никого у меня нет.

— У тебя явно не все дома!

— Ой, какой шустрый, идем.

— Яхси, все хватит, я не об этом.

— Чего тебе не нравиться? — вернулся Яхси к своему нормальному состоянию.

— Это глупо.

— Глупо быть одному.

— Я не один.

— Ладно, попробуем по-другому. Ага, попалась, — выскочил внезапно волк, и поймал Хис.

— Усену, попробуй на ней, — шепнул волк.

— Что? — не поняла, о чем они Хис.

— Начни с комплиментов, — толкнул его в бок Яхси, — Закрепим сказанное.

— Хис? — сказал Усену.

Яхс отошел, якобы разыскивать Риша.

— Что Усену?

— Я никогда не говорил тебе, что ты неописуемо некрасива.

— Что? — переспросила Хис.

Яхси ударил себя лапой по морде.

— Глаза бы мои на него не смотрели. Прикрыл он глаза, зажмуривая уши.

— Я хотел сказать… Что ты красива, так, как некрасива никогда.

— И уши бы мои не слушали.

— Не поняла, Усену, тебе нездоровиться?

— Он все испортит! — кусал когти волк.

— Нет, я здоров, спасибо. Я просто пошел сносить.

— Что извини? — не разобрала лисица.

— Хис, послушай меня, — не выдержал волк и подскочил к лисе.

Усену жутко покраснев, отошел.

— Я еще никогда в жизни не встречал подобных тебе. Твои глаза подобны синему небу, в которых хочется утонуть. Твоя улыбка заставляет биться мое сердце быстрее. Каждый твой шаг, чарующий и прекрасный — музыка для моих ушей. Твой стан обжигает взгляд, а твои подушечки на лапах, заставляют меня дрожать. Я готов умереть от одного твоего прикосновения. Умереть счастливым, так подари мне один поцелуй.

Яхси невольно стал тянуться к Хис, а та к нему. В этот самый момент, когда они встретились носами, выскочил Риш.

— Хис! — воскликнул лис.

— Яхси, нет, — тут же отстранилась лисица.

— Усену! — крикнул волк.

— Яхси! — грозно прокричал Риш и кинулся к волку.

— Риш постой, ничего не было! — хотела остановить лиса Хис.

— Хис, уйди! — оттолкнул ее Риш.

— Риш постой, это я, — заступился барс.

— Уверяю все, что ты видел — все игра, — говорил Яхси, пятясь от лиса.

— Игра? — переспросила Хис.

— Да, Усену скажи ему.

— Что? — воскликнул Риш, метнув в друга сверлящий взгляд.

— Ну да Риш. Яхси просто показывал, как делать комплименты.

— Ах вы свиньи! Вы оба! Я вам, что кукла?! — заявила Хис.

— Успокойся Хис! — заступился Риш. — Они за все ответят, — продолжил он.

— Чего успокойся, ты не лучше их! — накинулась Хис на Риша.

— Что?

— Успокойтесь, я сожалею! — вставил волк.

— Замолчи! — хором сказали лисы.

— Значит, ты целуешься со всеми подряд, а я виноват!

— Что, я?! Больно надо.

— Но я видел!

— И что, думаешь, что все изменилось?

— Для меня -да!

— Больно надо, защитничек нашелся, не давала никаких обязательств, хочу и гуляю.

— Что ты несешь, Хис, ведь мы…

— Что?

— Любим друг друга!

— Ну да. Так знай — для меня это пустые слова.

— Ах так, значит и для меня.

— Знаешь, что Риш?

— Что?

— Катись отсюда.

— Нет, это ты уходи, капризная, избалованная куница!

— Я!? А, ты, ты… Самовлюбленный ишак!

— Замолчите! — закричал Усену во все горло, не выдержав ссоры лисов.

— Риш, Хис, я во всем виноват. Я подговорил Яхси. Я! — крик барса остановил спор лисов, но оба даже не отреагировали на слова Усену, как будто он вовсе ничего не сказал.

Секунд десять Риш и Хис смотрели друг на друга в глаза, после чего первым развернулся Риш, и пошел. Хис печально опустила глаза, и тоже повернувшись, направилась в другую сторону. Риш обернулся и увидев, что лисица уходит, направился дальше. В тот самый момент, когда Риш пошел дальше, повернула голову Хис, и так же, как Риш, пошла дальше. Усену наблюдал за это немой сценой с горечью в сердце, с чувством вины.

— Спасибо, Яхси! — бросил он волку, и пошел следом за другом.

Яхси хотел было оправдаться, но вовремя закрыл пасть, и опустил глаза. Может быть впервые в жизни, почувствовал угрызения совести…

— Риш, постой Риш, — через некоторое время преследования друга, осмелел барс.

— Ну, остановись же!

— Нет! — ответил тихо лис.

— Ладно, идем вместе. Ну, куда ты Риш?

— На восток!

— Один?

— С тобой!

— Риш прости меня, что позволил Яхсиусу увлечь себя в его дурацкие игры.

— Я не злюсь на тебя.

— Нет?! — удивился Усену.

— А надо было… Ведь перед волком, я пытался подкатить к Хис.

— Ты и Хис — смешно! — без проявления эмоций проговорил лис.

— Ничего не получилось, я жутко застеснялся и все перепутал. После чего Яхси решил показать мне…

— Понимаю! — так же скорбно ответил лис.

— Риш, ну скажи, что мне сделать, чтобы ты меня простил?

— Не напоминай мне больше про Хис.

— Риш, но вы ведь…

— Нет Усену, ты все сам слышал, между нами все кончено.

— Не говори так друг, неужели одна ошибка сможет разлучить вас.

— Уже смогла.

— Но это недоразумение.

— Мне все равно, она позволила этому произойти.

— Риш, я не очень силен в такого рода отношениях, но могу сказать одно — все мы ошибаемся, и девчонки ошибаются чаще нас. Я это помню по своей сестре. Бывало, мы с ней рассорившись в конец, расходились по углам и подолгу не разговаривали. И знаешь что?

— Что?

— Олеаш всегда шла первой мириться, после чего я всегда жалел, что не сделал этого до нее. Риш не повторяй мои ошибки. Ты можешь потерять Хис, так же как я — Олеаш.

— Ты думаешь?

— Я знаю. Идем, она хочет этого не меньше тебя.

Усену силком развернул Риша, причем лис, лишь больше делал вид, что упирается.

— Хис, погоди меня, — немного поразмыслив, кинулся волк за лисицей.

— Уйди прочь! — огрызнулась Хис.

— А все-таки здорово, ты его.

— Кого?

— Риша, конечно. И правильно, а то раскомандовался. Тебе и не ступить без разрешения нельзя.

— Не неси чепухи.

— Да ладно тебе Хис, ну посмотрела одним глазом налево, никто от этого не умирает.

— О чем ты все говоришь?

— А ты не понимаешь? Конечно о нас.

— Нет никаких нас!

— А как же поцелуй?

— Я ошиблась, понял! — закричала Хис, — Оставь меня!

— Сколько я раз так ошибался, и каждую из них я помню.

— Мне жаль тебя.

— Это почему? — удивился Яхси.

— В твоей жизни были одни ошибки, и ни одной единственной.

— Постой Хис, я понимаю тебя. Я просто тебя испытывал. Теперь я вижу, что вы созданы друг для друга. Прости за ошибку.

— Ты меняешься, как ящерица в траве. Я тебе не верю.

— Честно Хис, я очень сожалею, что так вышло. Я готов помочь тебе.

— Как?

— Я все расскажу Ришу, что во всем виноват я.

— Ты правда поможешь?

— Конечно Хис, а для чего еще друзья.

— Ах Яхси, — кинулась лисица к волку, обняла его.

— Я и не знаю, как тебя благодарить.

— Достаточно простого спасибо, — обнял волк лисицу в ответ.

— Спасибо! — молвила Хис, еще больше прижавшись, чтобы спрятать слезы.

— Яхсиус! — как гром среди ясного дня прогремел голос Усену, который вместе с Ришем спешили извиниться, и застали обоих обнимающимися.

— Уйди от нее! — прогремел Усену, подбежав к волку, и оттолкнул его от лисицы.

— Постойте Усену, Риш, вы не понимаете, я хотел ей помочь, — оправдывался волк.

— Яхси, мы все прекрасно видели. Для тебя может эта игра, а для них все серьезно. Я вот что скажу, ищи игрушку в другом месте.

Усену с силой оттолкнул Яхси лапой, отчего тот чуть не упал, но устоял на лапах.

— А ты Хис, как ты могла?! Мы с Ришем шли к тебе извиниться, а ты?

— А что я? Он просто обещал мне помочь, мы обнялись и все.

— Пока все! Хис, разве ты не видишь, кто он, — Усену указал на Яхси, — С виду он безобидный волчонок, но сегодня он открыл свою личину.

— Ничего я не открыл, я хотел помочь.

Но Яхси лишился права голоса и его уже не слушали.

— Хис, — сказал Риш, до того момента молчавший, — Пожалуйста, скажи правду.

— Риш, это правда, честное слово. Между мной и Яхси не было ничего, и не могло быть, — подбежала к нему лисица.

— Извини Хис, я верю тебе, но простить не могу.

Хис от услышанного отошла от лиса, и широко открыв глаза, шевелила губами, не веря своим ушам.

— Но Риш, — хотел было вставить свое слово Усену, но Риш прервал его.

— Не надо друг, не надо…

Затем лис чуть повернул голову к волку:

— Показывай дорогу, Яхсиус.

Яхси со скорбным видом взглянул на Усену и встретив холодный взгляд барса, опустил голову и пошел вперед.

— Сюда, — тихо молвил он.

Хис еще несколько минут наблюдала как лис и волк уходят вперед и когда они исчезли за одним из камней, она не выдержала и залившись слезами, кинулась к Усену.

— Хис не плачь, успокойся, — сочувственно говорил Усену.

— Почему Усену? Я не хотела… — через слезы говорила лисица.

— Дай ему время, и он простит, и поймет, как понял я сейчас.

Хис подняла заплаканные глаза и устремила молящий взгляд на Усену.

— Вот увидишь Хис, все наладится.

Подождав пока Хис немного успокоится, утрет слезы, и возьмет себя в лапы, Усену вместе с ней, пустился вдогонку за лисом и волком. На удивление обоих Яхси и Риш уже миновали горное плато с россыпью камней, и уже начинали спуск вниз на южный склон. Они бы их непременно потеряли, если бы южный склон был также покрыт лесами, как северный. Но он оказался покрыт лишь зарослями небольших деревьев, кустарников и в это время года, частично занесен снегом, и представлял собой унылое зрелище, под стать настроению всех.

Яхси намеренно держался открытой местности, стараясь быть на виду, в надежде, что Усену и Хис будет легче их заметить. Он бы и рад остановиться и подождать их, но Риш тянул его неуклонно вперед. Постоянно оборачиваясь, Яхси вскоре увидел Усену и Хис, мчавшихся за ними, отчего немного успокоился, перестал оглядываться и уже увереннее направился вперед. Усену и Хис, догнав их, и держась на расстоянии десятка шагов, последовали за ними. Через час пути, они опустились ниже. Яхси повел всех вдоль хребта, на северо-восток. Так продолжали они путь, несколько часов подряд и ближе к полудню, волк решил сделать привал.

— Вот Хис, самое время, — шепнул ей Усену, подбегая с лисицей ближе к ним.

— Я уведу волка на охоту, и вы с Ришем поговорите. Но подбежав ближе, все планы барса, были в пух и прах уничтожены Ришем.

— Ну, что, на охоту? — спросил он волка.

Яхси утвердительно кивнул, стараясь не встречаться глазами с барсом.

— Тогда идем, — сказал Риш волку, и, развернувшись, пошел прочь.

— Постой Риш, — крикнул Усену.

— Оставайся Усену, сегодня наш черед, — ответил лис, даже не обернувшись.

Яхси развел лапами и последовал за лисом, оставив барса и лисицу огорченными.

— Что это с ним? — спросила Хис, когда они отдалились.

— Точно сказать не могу, — почесал за ухом Усену.

— Идем, поохотимся, они еще придут, — бросил взгляд вслед уходящим, и направился с Хис в противоположную сторону.

Через некоторое время все сошлись в одном месте, с полными челюстями добычи.

— Начнем делить, — спокойно говорил Риш и жестом дал разрешение Яхси, который в миг все поделил.

— Ты что делаешь? — прошипел Усену, когда волк находился рядом.

— Делю! — невзначай ответил Яхси.

Ответ волка был растолкован барсом не в лучшем свете.

— Слушай Яхси, а почему мы идем вдоль хребта не на восток? — начал через силу Усену, делая акцент на окончание.

— Вдоль гор безопаснее, — ответил Яхси.

— Но это длинный для нас путь.

— Зато более безопасным.

— Я согласен с Яхси, — прервал их Риш, таким тоном, будто делает одолжение.

— Яхси, а, может, покажешь мне дорогу наглядно.

— Зачем?

Сейчас поедим, и продолжим, — ответил волк.

— Я настаиваю! — молвил барс, показывая глазами на лисов.

— Путь?! — воскликнул Яхси, поняв, к чему клонит барс.

— Идем, — встал волк и пошел вперед, за ним пошел Усену, подталкивая того вперед, чтобы он скорее двинулся.

— Хватит уже! — прохрипел Яхси, когда они скрылись за холмом.

— Хватит уже толкаться.

— Замолчи, и пригнись, — ответил Усену, и лег на землю.

— Что ты делаешь? — спросил волк, последовав его примеру.

— Хочу помочь им.

— Я тоже.

— Уже помог, хватит с тебя. Помолчи лучше.

— И не подумаю.

— Хочешь помочь, закрой пасть, а то услышат.

Яхси с недовольной миной захлопнул челюсть, оба стали наблюдать, прислушиваясь, о чем говорят лисы.

— Риш прости меня, я обидела тебя почем зря, — начала Хис, когда Усену и Яхси скрылись из виду.

— Обидела? — удивленно спросил Риш, не обращая внимания на лисицу, смотря в другую сторону.

— Я зря на тебя накричала, признаю свою вину. Простишь ли ты меня?

— Конечно, все уже забыто, — спокойно ответил лис, без каких-либо интонаций.

— Риш! — с радостью кинулась к нему Хис, но не добежав до него, была остановлена Ришем.

— Риш? — вопросительно спросила Хис, когда уперлась в лапу лиса.

— Просто друзья, — ответил Риш, и убрал лапу, от чего лисица чуть не упала, но это нисколько не тронуло Риша, и он как прежде спокойно продолжал жевать.

Хис ничего не ответила, и молча пошла на свое место. Вонзив взгляд туда, куда ушли волк и барс.

Усену сразу понял, что все пошло не так как надо, и выскочив из засады. Он спокойно направился к лисам, сделав вид, что ничего не понимает. Яхси выбежал следом.

— А-а Усену, — протянул лис, — Вот и вы? У меня хорошая новость мы с Хис помирились.

— Правда? — спросил Усену.

— Все забыто! — продолжал Риш, — И мы снова друзья.

— Друзья? — переспросил барс.

— Да Усену, просто друзья, — подтвердила Хис.

Усену не сразу понял к чему идет разговор.

— Так что теперь можешь не волноваться за нас, — перебил Хис Риш.

— Раз все в порядке, продолжим путь, — снова взяла слово лисица.

— Яхси расскажешь мне о своих приключениях, — попросила Хис, приближаясь к волку.

— Но я, — с опаской поглядывая на барса, замямлил волк.

— Будь добр, — ласково продолжала Хис, — Я буду тебе очень благодарна.

— Ладно! — согласился Яхси.

Ласка на него подействовала, и он все забыл.

— Сюда, — позвал всех за собой Яхси, и побежал. Рядом с ним побежала Хис.

— Так вот, это лучилось возле реки, — начал волк и через миг его голос стих вдали.

— Усену, ты что? — спросил Риш, который замер.

— Нет, ничего! — ответил барс, выйдя из тяжких раздумий.

— Тогда бежим! — задорно молвил лис и кинулся за волком.

Усену еще несколько секунд собирался с мыслями, и стремился следом.

Из его головы ни как не могла вылететь одна мысль. ак Риш мог так поступить. Неужели обида, нанесенная Хис, была сильнее их любви. Поведение пары лисов ни как не укладывалось у него в голове. Если они любят — почему поссорились и не захотели мириться.

Усену был далек от любви и не мог понять, что даже влюбленные друг в друга, часто ссорятся, мирятся и снова ссорятся. Причем причиной таких ссор часто являются пустяки: не осторожно брошенные слова, или придирки. Но, так или иначе, но Усену, всю вину возложил на Риша, побоявшись признать и свою вину, тем самым решил показать свою самостоятельность. Хотя, как заметил Усену, Риш частенько бросал печально взгляд на бегущую впереди Хис. Но, только завидев, что Усену заметил это, Риш менялся, без интереса смотря вперед. Это так возмутило барса, что он подолгу хранил молчание. Молчал и лис.

XVIII План Яхси

Преодолевая километр за километром, оба друга лишь обменивались пару фразами, сухими и удаленными от действительности. А каменистый, почти лишенный растительности пейзаж южного склона хребта, не способствовал оживленной беседе. На половину занесенный снегом склон, тянувшийся до горизонта, наводил на друзей чувство печали, которую оба старались скрыть друг от друга. Но что чувствовал один, чувствовал и другой.

По-иному вела себя Хис, громко восклицая и смеясь, над рассказами Яхси, не умолкающим более чем на пять минут. Она казалась совершенно забыла, что за ними с волком, следуют Усену и Риш, угрюмые, молчаливые и бесшумные. Пока Усену и Риш не подымали носов от земли, Хис и Яхси не отрывали глаз от снежных вершин гор, тянувшихся вдали, переливающихся от солнца, и исчезающими в дымке снега. Кое-где их освещали солнечные лучи, прорвавшиеся через серые тучи, делая пейзаж незабываемым и манящим. Но всю эту красоту ни Усену, ни Риш не замечали. День для них превращался в бесконечные сумерки. В мыслях царила вся та же серость. Оба не сводили глаз с коричневой вперемешку со снегом земли, в которой оба по брюхо вывозились. Но несмотря на такое серое настроение, барс и лис не прекращали бежать вперед, делая каждое движение на автомате, стараясь заглушить голос разума, твердившего обоим одно и тоже:

— Выше нос!

Ближе к позднему вечеру, путники достигли берега полноводной реки, берущей начало в горах. Здесь и решили остановиться на ночлег Яхси. Ни Усену, ни Риш не стали возражать, а Хис поддержала его. Не без ее участия путники разделились для охоты. Она пошла с волком, оставив Риша и Усену. Лис встретил это решение все с тем же показным равнодушием. Усену в ответ лишь тяжело вздохнул. Усталый и голодный, он решил оставить разговоры на потом. Но после охоты, и совместного дележа, ему и слова не удалось вставить. Яхси и Хис вели оживленную беседу, в которой не было места Усену и Ришу. Первый, сдвинув брови, сурово смотрел на Яхси, второй делал вид, что слушает, то и дело, зевая, давая понять, что волк уже утомил своими рассказами.

— А знаете ли вы, что река, у которой мы остановились, — завел новую тему Яхси, — Ведет в долину озер.

— Расскажи о ней побольше! — вмешалась Хис.

— Начну с самого начала, еще в детстве мой отец рассказывал, что раньше много-много лет назад там было море.

— Море, — изумленно повторила Хис.

— Для тех, кто не знает, это большое скопление воды, больше чем видели вы все вместе. Мой отец узнал это от своего отца, а тот от своего, и так далее. Но со временем климат менялся, море обмелело, и осталось, — Яхси сделал паузу.

— Одно большое озеро, с большим количеством мелких, окружающих его. Все реки, на многие дни пути, что берут начало в горах, стекаются туда. И хоть все реки наполнены пресной водой, озеро это соленое.

— Соленое?!

— Да, оно совершенно непригодно для питья.

На этом месте повествования волка, Усену не выдержал. Все эти рассказы об изменении климата, долине, озере с соленой водой, переполнили чашу терпения. Барс молча встал и пошел в сторону.

— Усену ты куда? — спросил, вставая Яхси.

— Сторожить, — коротко ответил Усену и пошел дальше.

— Хис, а ты бы хотела увидеть эту долину? — внезапно спросил Яхси.

— С удовольствием! — ответила лиса.

— А ты Риш?

Лис кивнул зевая.

— Усену, а ты что скажешь?

— Нет! — твердо сказал барс.

— Не беспокойтесь, я попробую его уговорить, — шепнул волк, и пошел за барсом.

— Усену, погоди!

— Что тебе?! — огрызнулся на него барс, не оборачиваясь.

— Да, остановись же

— Ну! — остановился барс и развернулся.

— В чем дело, Усену?

— Он еще спрашивает. В тебе!

— А что я?!

— Что — ты! — воскликнул барс.

На что Яхси сделал знак говорить тише. Усену продолжил, сбавив голос:

— Может для тебя все это игра, но для них — все серьезно.

— Я знаю.

— Ничего ты не знаешь, и продолжаешь вести себя безответственно.

— Как?!

— Не притворяйся овечкой Яхси, я раскусил тебя. Ты лжец, и не более.

— Ты не прав Усену, и прежде чем обвинять меня во всем, прежде выслушай.

— Не хочу тебя слушать.

— Вот опять! Я хочу помочь, а ты уши затыкаешь. Ты думаешь мне нравиться строить из себя героя перед Хис.

— Так перестань.

— Не могу!

— Почему?

— Я почти добился ее расположения.

— Не продолжай.

— Нет Усену, ты не понял. Оно нужно мне для того, чтобы вновь соединить Риша и Хис.

— Не понимаю.

— Я просто знаю девушек. Хис не оказалась исключением. Все они натуры романтические.

— И что?

— Усену я не зря завел сегодня разговор про озеро. Там прекрасно, такого разнообразия пейзажей я еще нигде не видел.

— К чему клонишь?

— Если мы свернем к нему, то через день окажемся у него, и по пути, сердце Хис растает, и у Риша будет хороший шанс все исправить.

— Он не хочет!

— Это он только делает вид, как собственно и она. Тебе лишь останется подготовить Риша, а мне Хис.

— Нам придется свернуть? — спросил Усену.

— Два дня туда, два обратно, это стоит того.

— Ты гарантируешь, что все удастся?

— Точно не могу, но от увиденного в долине. И твое сердце наполнится сантиментами.

— Чем?

— Чувствами Усену.

— А-а!

— Ну так что, согласен?

— Только ради Риша и Хис.

— Идем!

Яхси протянул лапу барсу, тот пожал ее, после чего оба вернулись, уже к спящим лисам, и последовали их примеру.

XIX Котловина Больших озер

Рано утром Яхси разбудил всех, огласив решение Усену и его. Об отправлении в долину озер. Это решение Хис встретила воодушевленно, Риш потягиваясь, а Усену с неким беспокойством, поглядывая на Яхсиуса. Но волк в ответ незаметно подмигнул и устремился на юго-восток, утягивая всех за собой. Яхси и Хис бежали впереди, Риш в середине, Усену замыкал цепочку. Постоянно оглядываясь на хребет, от которого с каждой минутой отдалялись путники.

Ближе к полудню стало ясно, что земля под ногами имеет наклон вниз, конечно не такой резкий, как у предгорий, но все равно ощутимый. На протяжении всего пути до полудня друзьям встречалась относительно ровная поверхность земли, с небольшими холмами. Осадков здесь, как видно, выпадало очень мало, несмотря на морозы, которые чем дальше шли путники, тем сильнее крепчали. Земля под лапами была мало покрыта снегом, и была коричневого цвета. Усену, Риша и Хис удивило то обстоятельство, что похожая земля располагалась обычно у берегов рек, а здесь на многие километры не было видно ни одной реки, лишь кое-где небольшие речушки, промерзшие до дна. Заметив, замешательство друзей, Яхси решил все пояснить.

— Как вы заметили, почва здесь состоит из одного песка. Нечему удивляться, ведь мы идем по самой северной пустыне этих гор. Летом здесь невыносимо жарко, воды почти нет, а вот зимой стоят холода. Чувствуете, как песок промерз?

Все утвердительно закивали.

— Но не беспокойтесь, скоро пустыня кончится, она резко перейдет в степь.

Яхси не обманут. После небольшого отдыха, путники продолжили путь. Через несколько часов пути по коричневой, безжизненной, морозной пустыне, стали попадаться небольшие кустарники, редкие, но все же немного оживлявшие пейзаж. Земля по-прежнему шла неуклонно вниз, но теперь стали попадаться небольшие хребты, взбираясь на которые приходилось быть осторожными, как и при спуске вниз, так как уклон здесь становился круче, а впадины между хребтами глубже. Всюду куда хватало зрения, наблюдалась такая картина. Вся местность вокруг как будто была изрыта глубокими расщелинами и напоминала больше дно моря, неровное, временами песчаное, временами каменистое. Отличием было лишь, поросшие склоны, на которых росли кустарники у подножий хребтов. Чуть выше они переходили в смешанные лиственные и кедровые леса. Верхушки хребтов венчали льды. Причем все эти зоны умещались на относительно невысоких хребтах, и имели четкую границу между собой.

— Что я говорил, — молвил Яхси, любуясь, как и остальные невиданным по красоте и необычайности, пейзажем.

— То ли еще будет! Вот заберемся на первый — увидите!

Эти слова немного подстегнули всех, и они достигли верхушки хребта, покрытого голыми камнями, довольно быстро. Оказавшись на верху, путники увидели, что хребты то появляются, то исчезают, чередуясь с горными плато, причем вся эта горная масса, неуклонно шла вниз. Пейзаж оказался и вправду сильно действующим. Хис и Риш молча сидели рядом, завороженно смотря вперед. Усену и Яхси опошли потихоньку на пару шагов в сторону, молча наблюдая за лисами. А те не отрывали глаз от горизонта. К всеобщему счастью Усену и Яхси, стоял солнечный день. Лучи солнца освещали всю долину. По небу неспеша плыли облака. Дул легкий морозный ветерок, а небольшая дрожь от холода у обоих лисов, лишь способствовала, тому, что они незаметно друг для друга стали сближаться.