Бесплатный фрагмент - Учёный и судья

ПРОЛОГ

Слушайте, да что же такое человек в конце концов? Ничтожнейший микроорганизм, вцепившийся в несказуемом ужасе в глиняный шарик земли и летящий с нею в ледяной тьме? Или это — мозг, божественный аппарат для выработки собой таинственной материи — мысли, — материи, один микрон которой вмещает в себя всю вселенную…

Пётр Петрович Гарин

На горизонте медленно поднималось солнце. Его рассветные оттенки окрасили небо в розово-оранжевый цвет. Плывущие по нему облака зарделись розовой кромкой. Земля была покрыта пушистым снегом, сверкающим словно миллионами кристаллов. Морозный ветер кривил сухие ветки голых деревьев. Среди множества изогнутых стволов выделялся один старый дуб.

Его кора иссохла и потрескалась, под толстыми выпирающими корнями были следы диких белок. Витиеватые ветки его тянулись к небу, ночью они выглядели, словно рога быка, острыми и опасными. Рядом с ним когда-то давно тёк серебряной полоской ручей. И звук от него струился тонкий, наполняя журчанием воды ближайшую территорию. Сюда приходили напиться олени, зайцы. Но протекал ручей из маленького озера, в котором обитали рыбы, сверкающие большими чешуйчатыми боками, как маленькими монетами. Туда прилетали огромные пеликаны, жили в высоких камышах утки и изящные лебеди. И часто они прилетали именно сюда после долгих заморозков, никто не мог объяснить это, как странна и красива природа.

Неподалёку проходила серая дорога. По ней редко проходили машины и её иногда забывали чистить. По её бокам проходили большие полосы сугробов, эта зима выдалась очень щедрой на блестящие хлопья снега.

От дороги проходили следы шин, которые вели к одинокому дому среди множества голых деревьев, их ветки были покрыты кромкой инея. И дом этот был необычный, отлично сохранившийся особняк XIX века, у него было четыре этажа, в бок уходили два жилых крыла, которые походили на мощные башни.

Люди вообще удивительные существа, они способны оставлять как может показаться некоторым пережитки прошлого и одновременно соединять их с новейшими технологиями. Многие этого не понимают, но для редкого количества людей такая утончённость и является красотой. Солнце ласкало своими лучами холодные стены дома, проникая сквозь окна и плотные шторы внутрь. Не стоит и нам, дорогой читатель, задерживаться в морозное утро на улице, пройдёмте в дом.

Нам интересен второй этаж этого дома. Если пройти по бордовому ковру, мимо широких окон с атласными красными шторами, можно найти одну комнату. Среди всех белоснежных дверей выделялась одна с электронным ключом. По бокам стояли высокие растения в белых горшках. Комната тоже была несколько удивительна обычному обывателю.

Справа тянулся длинный стол, занимающий почти всю стену, на нём было много инструментов и схем, компьютер, колонки, бумажные самолётики, паяльник, чертежи, набор ручек, карандашей, маркеров, разноцветных стикеров с заметками. Слева стоял встроенный в стену шкаф с одеждой. Рядом были стенды с роботами, они были ручного производства, великолепны в идее, но в реальности с дефектами и разобранными корпусами. Вокруг довольно много различных полок, с разными инструментами. Чуть дальше идут большие картины великих учёных, среди них можно увидеть Михаила Ломоносова и Альберта Эйнштейна, и много кого ещё.

Под этими портретами красиво уложены различные книги, а голограммы выдают самую нужную информацию. Далее располагается специальный отсек, контролирующий состояние всей комнаты, в том числе температуру, влажность воздуха и прочее, занимая собой левый дальний угол. По общему виду можно было сказать, что владелец сего довольно умён, но при этом весьма юн, что выдавал перечень приключенческих романов и постеров с научных ярмарок.

Рядом со столом находилась узкая удобная кровать, аккуратно заправленная, у её изножья стояла книжная полка. В центре комнаты можно было заметить ту самую рабочую зону, а именно неоновый выходящий из пола круг, полный самого нового компьютерного оборудования, здесь можно было проводить собеседования, выводить голограммы, строить модели, конструировать. А удобные роботизированные руки по всему кругу управлялись через панель с множеством настроек и кнопок.

Сейчас над этим кругом красовалась большая и красивая голограммная трёхмерная модель высотой с взрослого человека. Это был некий большой остров в океане удлинённой эллипсоидной формы. В самом его центре была высокая огромная гора, прямо перед которой было воздвигнуто ошеломляющее сооружение! Это был гигантский золотой замок. Весь замок состоял из цельного отделения, по три стороны от которого исходили малые башни, а центральная башня прямоугольной формы держала очередные три башни, окружающие одну центральную. Там было довольно много балконов, окон, арок и тысячи различных украшений, но что первее всего бросалось в глаза, так это то, что всё там было сделано из чистейшего золота!

Весь остров был буквально оцеплен, ибо по всему периметру шла высокая бетонная стена, иногда прерывающаяся высокими башнями с заострёнными черепичными крышами. Верные часовые охраняли эту непреступную крепость — таинственную обитель. В четырёх сторонах от большого замка, который почти соединялся с горой, находились большие купола синего цвета, что они символизировали и для него предназначались — не ясно, но было видно, что они исходили прямо с земли.

Сейчас модель активно дорабатывалась и наверняка её изображение было на нескольких листах на столе. Рядом с этим устройством стоял мальчик лет двенадцати, на его голове были небольшие очки, сам же он был в белой рубашке, с поднятыми рукавами и тёмно-красном жакете, с чёрными брюками, а на ногах были удобные тапочки. Это был юный член этой аристократической семьи, Томи Гренадине. Сейчас юный изобретатель дорабатывал свой проект.

Внезапно открылась дверь и на пороге показался высокий мужчина в длинном тёмно-коричневом плаще поверх классического костюма с багровым галстуком. На его удлинённом по горизонтали лице выделялись немного округлые очки и небольшие английские усы, а его немного рыжая причёска придавала ему статус джентльмена. В одной руке он держал свой цилиндр, а в другой небольшой саквояж и поскольку в комнате у его сына не было ковра он, стуча подошвой своих специальных домашних туфлей, коей особенностью обладал, прошёл к мальчику, у которого на лице появилась радостная улыбка при виде этого человека.

― Доброе утро, отец, — обрадовался мальчик, на что мужчина также улыбнулся, и они обнялись.

― Здравствуй, сынок. Чем ты занят?

― Нам нужно было сделать модель-проект для урока черчения, я долго думал и словно в видении увидел этот замок. Я хотел позвать вас, когда закончу, каково ваше мнение?

― Гм… знаешь, Томми, он мне очень напоминает одно сооружение…

― Какое?

― Я думаю тебе стоит спросить о нём твоего дедушку…

― Дедушку? — удивился мальчик.

― Когда я был примерно твоего возраста, — начал он, садясь на край кровати, — он рассказывал одну историю, правда подробностей я тебе не расскажу, сынок, я зашёл, чтобы взять флешку, — он встал с кровати. — Если интересно, спроси дедушку сам, мне просто пора на работу…

― Да, конечно, одну секунду, — сказал Томми, быстро достав из портфеля флешку.

— Удачи, вечером буду, — отец скрылся за дверью, махая рукой на прощание.

Мальчик решил не медлить и отправился в покои дедушки. Комната владельца особняка была гораздо строже. Это был высокий зал, спереди которого были огромные панорамные окна. Сама эта комната находилась на втором этаже, но сама включала в себя целых два этажа, ибо сзади, помимо двух дверей в зал, были ещё две дополнительные веранды на втором этаже, сразу над ними. По обе стороны комнаты от пола до потолка были полки, полностью наполненные книгами. Идя к ним, можно было встретить огромные два аквариума и несколько кресел со столиками, а также кресла «уголки». В подсвеченной воде плавали экзотические тропические рыбы.

Между двумя входами был центральных большой огромный белый камин, который по высоте был чуть ниже среднего человека. Дедушка Томми, господин Грегори Гренадине, был высоким человеком на пенсии. Его лицо выражало добродушие благодаря чёрным очкам с большой оправой, но глубокими морщинами на лбу, у рта и глаз выдавали некоторую усталость, глаза имели живой блеск, но на дне плескалась тоска, волосы его были седыми. Он стоял перед большим удобным креслом на огромном ковре, который покрывал всю комнату.

Внезапно одна из дверей открылась и вошёл внук, появлением которого дедушка был очень рад. После небольшой беседы мальчик спросил:

― Дедушка Грегори, а вы знаете вот это здание? — он показал уменьшенную копию модели через телефон.

В лице старца было заметно изменение.

― Да, Томми, я видел его, — он отошёл здоровой и довольно быстрой для его возраста походкой, внук последовал за ним.

Они подошли к полке, и старец нашёл там одну книгу, в которой была вложена единственная пожелтевшая фотография. Такой же остров, с теми же сооружениями, что и на модели, но настоящий! Они вернулись, и старец присел на кресло, а внук на удобный табурет с мягкой обивкой рядом.

— Отец рассказывал про одну вашу историю, расскажете? — спросил с живым интересом мальчик.

― Конечно, — он улыбнулся, теребя загнувшиеся края выцветшей фотографии в руках. — В этой истории участвовал я лично, но остров был таким малоизвестным, что увидел его своими глазами только мой учитель, господин Стив Эджертон. А история начиналась так…

Глава первая. Стив Эджертон и Эстрон Косте

Дом №514 на знаменитом во всём городе улице Воскресенского проживал известный инспектор Стив Эджертон. Хотя этот человек всячески старался не привлекать к себе внимания, коего он сам не любил, но всё же он слыл одним из наиболее оригинальных и примечательных жителей города. Господин Эджертон вместе с этим был один из почётных членов местного клуба «Политической философии», где можно было встретить и иных представителей высшего общества. Но всё же он часто проводил время в этой обители, погружаясь в размышления, одновременно являясь также почётным служащим, которому удалось раскрыть не мало самых интересных и запутанных дел.

Господин Тралений Шепарде, бывший инспектор и наставник Стива некогда скончался, оставив этот пост своему самому талантливому и верному ученику. Так гения дедуктивного метода сменил Стив Эджертон, человек не менее талантливый, довольно загадочный, ибо в широком кругу о нём было известно лишь то, что он принадлежит обществу блюстителей правосудия, прекрасно воспитан и необычно красив.

Были слухи, что по своему роду он относиться либо к знаменитому Джулиану Эджертону, британскому кларнетисту и педагогу, который родился в 1848 году, либо к Сидни Эджертону, американскому юристу и политику, первому губернатору Территории Монтана, который родился несколько раньше, уже в 1818 году. Но если сравнивать внешне, но можно было бы отдать предпочтение именно Джулиану по внешнему сходству, хоть и отдалённому, ибо это был Джулиан, который носил лишь небольшую бородку, а также мог бы прожить, не старея, хоть тысячу лет.

Стив Эджертон, несомненно, был англичанин, но как можно предположить он не мог выделяться тем, что являлся уроженцем Лондона. Ибо никогда его нельзя было заметить по личному вопросу на бирже, в банке или иной другой конторе города. Имя этого человека также никак не числилось в членстве к иным государственным комитетам, кроме его собственной должности и не смотря на профессию, никогда его имя не было в списках коллегии адвокатов, юристов этого или иного другого города.

Хотя нельзя было сказать, что он не имел знакомых, не смотря на его строжайшее предпочтение в участии вопросов только относительно своей работы и клуба. Вопросу о членстве не стоит удивляться, ибо достаточно упомянуть, что господин Шепарде также числился в этом клубе при жизни. Более того, благодаря услуге господину Бэрингу, потомку знаменитых братьев Бэринг, банк оплачивает его членство, что вполне придаёт ему некий статус в этом кругу.

Был ли сам по себе господин Эджертон богат? Не смотря на свою должность, несомненно. Но как он нажил своё состояние? На этот вопрос не могли ответить даже самые осведомлённые люди, а господин Эджертон был последним, к кому уместно было бы обратиться за подобными сведениями. Он не отличался некой расточительностью, которая могла наблюдаться у иных состоятельных людей, но он явно не был скуп, ибо когда требовались деньги для осуществления какого-либо благородного, великодушного или полезного дела, наряду с теми, что часто встречались у него на работе, он, молча и обычно скрывая своё имя, приходил на помощь. Достаточно упомянуть тот факт, что когда расследование требовало использование определённых сумм, то господин Стив ни на мгновенье не колебался.

Одним словом, трудно было бы себе представить менее общительного человека. Он говорил ровно столько, сколько было необходим, и чем молчаливее он был, тем таинственнее казался, это и было нужно его натуре. А между тем, его жизнь проходила у всех на виду и с таким артистическим мастерством, что никто не смог бы догадаться о наличии какой бы то ни было иной жизни.

Говоря же о его географических знаниях, то несомненно он много путешествовал в виду выполнения важных поручений, ибо никто лучше его не знал карты земного шара. Не было такого пункта, даже весьма отдалённого, о котором не имел бы точных сведений. Не раз удавалось ему с помощью нескольких кратких, но ясных замечаний разрешить бесконечные споры, которые могли образоваться между коллегами. Он указывал наиболее вероятный исход дела, и развитие последующих событий неизменно подтверждало его предположения, словно Стив Эджертон обладал даром ясновидения. Казалось, этот человек явно был везде и всюду, по крайней мере мысленно.

Насколько известно, Стив Эджертон был холост и бездетен, что хоть и заставляло его задуматься, кроме того, он не имел ни родных, ни друзей, что было довольно редким случаем. Он жил одиноко в своём доме на улице Воскресенского, полностью погружаясь в свою работу, которую он так сильно любил. Проводить логические умозаключения и устраивать своего рода умственный битвы со своими соперниками — гениальными преступниками продумывая самые различные ходы их действий и предотвращая от беды тысячи людей, это ли не удовольствие?

По своему возрасту инспектор выглядел на 35 лет, хотя уже приближался к 40 годам и по своей внешности несколько отличался от типичного инспектора. Вот и сейчас, рано утром он покинул свой дом, плотно заперев дверь и направляясь к своему автомобилю — верному спутнику инспектора. Он был одет в элегантный серый костюм с линиями иного оттенка, его голубые глаза смотрели вперёд, голову украшала причёска чёрных волос, а чётко очерченный рот — еле заметная улыбка.

Когда же совсем скоро он прибыл на свою работу, то один из коллег попросил зайти к полковнику Эребе, который уже ожидает его в своём кабинете, но стоило инспектору приблизиться к двери кабинета, так она сама открылась и показался лично полковник Эребе с которым они поздоровались и направились в суд, по пути взяв с собой коллегу — инспектора Продета.

В зале суда уже сидели присяжные, свидетели, среди которых было не мало учёных и представителей научной сферы. На сегодня был назначен суд и сейчас все с нетерпением ожидали его начала. Вскоре подсудимый также был на месте, это был юноша лет двадцати шести, всё его выражение было спокойным и скорее грустным, нежели отчаявшимся или досадным. Также прибыл и адвокат Соломон Милонов, который занял своё место напротив прокурора и верного товарища главных героев Скот Стивенсон. Прошло некоторое время после их прибытия, после чего наконец было объявлено торжественное: «Прошу всех встать. Суд идёт».

Судья был мужчиной среднего роста и преклонного возраста, со всем вниманием смотрящий на присутствующих и казалось несколько изменившийся в лице при виде некого из присутствующих.

Ряд формальностей был обыденным и начинался с представления обвинения.

― Подсудимый обвиняется согласно действующему законодательству в убийстве по неосторожности, а именно в следствии проведения эксперимента 5 лиц, а также нанесении 4 лицам тяжких телесных повреждений. Секретарь, доложите о явке свидетелей — попросил председательствующий.

― Да, ваша честь, явка свидетелей обеспечена — доложила секретарь.

― Устанавливается личность подсудимого, подсудимый встаньте, представьтесь.

Юноша встал и с некой грустью ответил:

― Я Эстрон Косте, магистр сейсмологии.

― Место вашей учёбы или работы?

― Лаборатория сейсмологических исследований и физики движения тектонических плит города Цериях, на должности заместителя заведующего лабораторией.

― Владеете ли вы национальным языком?

― Да, владею.

― Вам вручена копия обвинительного заключения?

― Да, вручена.

― Объявляется состав суда, дело слушается коллегией судий в составе Барнаби Грига, Одры Бэнкс и председательствующего Брэнда Колли. Обвинителем является советник юстиции прокурор Скот Стивенсон, представитель защиты Соломон Милонов. Секретарь судебного заседания Софи Харон, эксперт профессор Доминик Галахе. Имеются ли возражения к составу суда? Прошу ответить сторону обвинения.

― Нет, ваша честь — ответил Скот Стивенсон.

― Сторона защиты? — продолжал господин Колли.

― Нет, ваша честь — также ответил Соломон Милонов.

― Подсудимому разъясняются его права — начал судья. — Вы имеете право знать причину обвинения, возражать против обвинения, давать показания, либо отказаться от дачи показаний, представлять доказательства, заявлять ходатайства и обводы, пользоваться помощью переводчика и защитника, знакомиться с материалами уголовного дела, снимать копии, знакомиться с протоколом судебного заседания, обжаловать приговор. Вам понятны ваши права?

― Да, ваша честь — подтвердил Косте.

― Присаживайтесь. Разъясняются права эксперта. Вы вправе знакомиться с материалами уголовного дела, относящиеся к предмету судебной экспертизы, ходатайствовать о предоставлении вам дополнительных материалов, необходимых для дачи заключения, участвовать с разрешения дознавателя, следователя и суда в процессуальных действиях и задавать вопросы относящиеся к предмету экспертизы, давать заключения в пределах своей компетенции, приносить жалобы в случае действия или бездействия дознавателя, следователя, прокурора и суда, ограничивающие ваши права. Вам понятны ваши права?

― Да, ваша честь.

― Присаживайтесь. Начинаем судебное следствие. Прокурор, изложите позицию обвинения.

― Ваша честь, 14 октября этого года Эстроном Косте, магистром института сейсмологии в Пелтоле и доктором геофизических наук, профессором и заведующим лаборатории сейсмологических исследований и физики движения тектонических плит города Цериях Джорджем Флетчером был начат научно-исследовательский проект с исследованием процесса воздействия на земную кору с последующим вызовом землетрясения и получения из данного процесса электрического тока. Эксперимент был проведён, но безуспешно, руководил экспериментом сам Косте, в результате халатности руководителя и погибли ранее названные 5 лиц, а также получили увечья также вышеназванные 4 лица, в связи с тем указанные действия приводят к возбуждению уголовного дела согласно действующему законодательству.

― Подсудимый, встаньте. Вы признаёте себя виновным?

― Нет, не признаю.

― Представитель защиты, ваша позиция по обвинению.

― Мой подзащитный невиновен, что и будет доказано, ваша честь.

― Переходим к исследованию доказательств по делу, просим сторону обвинения.

― Ваша честь, разрешите представить наши доказательства — заявил Стивенсон.

― Разрешаю.

После этого господин Скот вывел на имеющийся экран в зале суда фотографии не плотно изолированных проводов, которые шли большого устройства на фоне самой фотографии, они часто сменялись и на многих фотографиях были детально показаны моменты неисправности устройств.

― Здесь вы можете видеть то, с какой халатностью магистр Косте относился к устройству оборудования, а также факт небрежности доверием господина Флетчера — заведующего лаборатории. Из-за целого ряда этих устройств…

Сторона обвинения активно презентовала всевозможные недостатки, а в лице юноши, который за всем этим наблюдал выражалось полное удивление, словно он только видел подобные повреждения, ставшие причиной трагедии. После последовал этап вызова свидетелей, где конечно же, первым свидетелем выступил лично сам профессор Флетчер, который рассказал о дне их первой встречи, первой презентации, но после резко сменил своё предрасположение.

Профессор говорил, что при разговоре Косте неоднократно приводил различные угрозы и оказывал давление, грозя помощью института в Пелтоле и что при желании уберёт его с должности. Более того, после начала работ сильно сблизился с погибшими, стараясь присвоить себе их научные достижения, внося своё имя. К сожалению, профессор не мог дать подобные сведения, но теперь, когда «тиран в руках закона», он может говорить спокойно и сообщить это суду.

Далее последовал вызов одного из пострадавших, который рассказал о том, что подсудимый специально пригласил его на этот эксперимент и попросил стоял именно в указанном положении. Это было из-за того, что у них недавно произошёл конфликт. Свидетель заявлял, что подсудимый неоднократно заставлял его писать научные работы и ставить на них свои имена, аргументируя это тем, что он дал возможность к публикации благодаря своим покровителям.

В доказательство представлялся целый ряд документов, а также выступали и другие свидетели. Когда же дело дошло до стороны защиты, то адвокат Милонов мало что мог сделать, последней надеждой был эксперт, который также заявил о предумышленности действий, которые хотели превратить в несчастный случай и получить из этого материальную выгоду продав не действенную аппаратуру и попросив у спонсоров проекта дополнительную доплату для нового оборудования.

После этого выступления оставалось лишь дать слово самому детективу, верному другу господина Эджертона, который был скорее нейтрален, чем стоял на своём. И наконец, после этого дали заключительное слово подсудимому.

― Мы выслушали позиции сторон, теперь подсудимый вам даётся последнее слово — объявил судья.

Юноша, внимательно наблюдающий за происходящим, встал и спокойно заявил:

― Ваша честь, господа — юноша говорил крайне неторопливо, в его глазах выражалась сильнейшая апатия. — Я рад, что мне дали последнее слово, я увидел всё что происходило вокруг меня на самом деле. Пусть моё имя будет затоптано в этом обществе, среди людей, это уже не имеет значения, ибо я прихожу к выводу, что лучше отказаться от мира, где нет справедливости, чем терпеть жалкое существование в нём. Это было моё последнее слово.

Магистр перед тем как сесть ещё раз провёл глазами по присутствующим, не было ни одного взгляда сожаления или сочувствия, все были готовы просто растерзать его, лишь один взгляд показался интересным и более вопросительным, нежели осуждающим и как бы это странно ни звучало, это был взгляд самого господина Эджертона, который старался осознать происходящее, но почему-то не мог дойти до истины, ибо всё то что говорилось в суде казалось для него крайне абсурдным, но за неимением каких бы то ни было фактов, он не мог выступить.

― Обществу будет хорошо, что избавилось от тирана как вы, но спасибо за помощь — еле слышно прошептал судья, перед выносом приговора смотря на профессора.

Когда же подсудимый занял своё место, а суд удалился для выноса приговора и вернулся через некоторое время, прозвучал приговор:

― Именем Закона, суд в лице председательствующего судьи Брэнда Колли, судий Барнаби Грига, Одры Бэнкс с участием государственного обвинителя в лице прокурора Стивенсона, подсудимого Коста, адвоката Милонов, пресс-секретаря Харона, рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении Коста, обвиняемый в совершении преступления, предусмотренного действующим законодательством с применением соответствующих положений, на основании исследованных в судебном заседании доказательств, приговорил Коста признать виновным в совершении преступления, предусмотренный действующим законодательством к смертной казни на электрическом стуле. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит! Судебное заседание считать закрытым — завершил судья…

Глава вторая. Под светом правосудия

Люди всегда по своей природе очень любили узнавать нечто странное и шокирующее, поэтому всегда были популярны различные разоблачения, фуроры, новости и самые странные сплетни, которые только можно придумать. Без этого не обошлось и на этот раз. Сложно представить сколько шуму наделало это судебное разбирательство, в котором смешивался закон, наука и удивительная таинственность. Казалось, нет ничего сложного в этом деле, но таких заголовки газет как «Землетрясение в суде!», «Учёный хотел расколоть землю, но был пойман!», «Преступник, обманувший Землю во власти закона» говорили о совершенно противоположном.

Все с нетерпением ждали начала вышеизложенного судебного процесса, по окончанию которого разразилось ещё больше различных объявлений и вымыслов. Были отсняты передачи, а конспирологи старались успеть придумать как можно более странные теории и домыслы.

Но не успели упомянутые господа «разогреться» как газеты и эфиры телевидения разразились ещё более шокирующей новостью — преступник, желающий «расколоть земной шар» вынес себе приговор и завершил свою никчёмную жизнь самоубийством! Этот случай поддал масло в огонь и уже являющиеся странными слухи становились ещё более странными, даже появились разговоры о тайных заговорах, о похищении инопланетян и о прочих глупостях.

Если бы сам Коста был бы жив это бы отменно рассмешило бы его перед казнью и придало бы скорее уверенность, нежели грусть. Но это вовсе не волновало того самого судью, господина Брэнда Колли, который в этот вечер готовился покинуть свой кабинет. Здание суда само по себе было довольно огромным, напоминающим Парфенон, со своими замечательными колоннами и длинными коридорами, скорее похожими на лабиринт Минотавра острова Крит.

Весь день здание суда, как всегда, гудел, внутри ходили сотни людей и каждый со своей проблемой. Это здание возвышалось своим ростом в 5 этажей, между остальными зданиями на этой улице, которая вела почти прямо к зданию мэрии, ещё более прекрасному и красивому, выполненному в самых изящных стилях барокко. Машины без устали продолжали свои рейсы.

Некоторое время наблюдая за этим бесконечным караваном даже в ночное время, когда уже зажглись фонари и люди спокойно прохаживали по тротуарам мимо различных зданий, ресторанов и кафе, господин судья подошёл к своему столу. Его кабинет был довольно большим. В центре находился большой стол, с дополнительным перпендикулярным столиком со стульями и креслом самого судьи впереди. На столе же были стопки бумаг, компьютер, ручки и иные принадлежности, вместе с различными папками судебных дел.

Слева от стола стоял шкаф, в котором аккуратно были уложены папки, а противоположный ему шкаф хранил судебную литературу, в том числе конституцию, кодексы и иные важные документы. Напротив стола же был установлен длинный диван с стеклянным столиком, где можно было немного передохнуть и поговорить с коллегами. С правой стороны от этого дивана был установлен телевизор, а в левой стороне, уже была деревянная дверь.

Дела уже были завершены, а нужные вещи собраны в сумку, завтра важное заседание по вопросу интересного научного преступления, в ходе эксперимента, что занимало сейчас мысли судьи. Но стоило ему направиться в сторону двери, как он что-то услышал и сделал шаг в сторону звука. Но стоило ему сделать несколько шагов, как внезапно всё началось трястись, от неожиданности судья упал на Землю и последнее что он успел увидеть — большая падающая люстра…

Когда на прибыли следователи, в том числе сам господин Эджертон, богатый ковёр уже успел сгореть, хорошо, что начинающий пожар успели потушить. Под тяжёлой металлической конструкцией люстры с различными острыми шипами лежало бездыханное почерневшее от огня тело судьи Брэнда Колли.

― Здравствуйте, господин Эджертон — поздоровался судмедэксперт Гаврилов.

― Здравствуйте, Валентин Александрович — ответил следователь, на его руках были медицинские перчатки.

― Смерть была мгновенной, — говорил Валентин Александрович, — несколько острых металлических частей люстры пронзили уже упавшего, скорее поскользнувшегося господина Колли. Тело удалось опознать благодаря перстню с латинской буквой «Б» на среднем пальце правой руки.

Пока Валентин Александрович это говорил люстру начали поднимать и что-то с металлическим звуком упало из небольшого тайника в люстре. Это заметил следователь и подошёл, чтобы осмотреть предмет. Им оказалось золотая красивая цепочка небольшого размера с большой, красивой буквой «А». Также неподалёку от тела был небольшой чёрный обгорелый комок какого-то вещества, источающих просто ужасный аромат расплавленного пластика.

― Что это Валентин Александрович? — указав на ком спросил следователь.

― Насколько я понимаю это была какая-то вещь, что была в руке у судьи, она упала и расплавилась, наверняка ручка или нечто подобное из пластика.

― Гм, в люстре как был тайник? — переводя свой взгляд на люстру спросил Стив.

― Насколько я знала, — говорила коллега погибшего, — у господина Колли был свой тайник, под его столом был небольшой сейф, где он хранил важные документы, но он бы не стал устанавливать что-то внутрь люстры, поскольку просто не достал бы его. Но насколько я знаю, он упал из-за внезапного землетрясения.

― Землетрясения?

― Да, его почувствовали все мы. Правда оно было не совсем сильным, но…

― Хорошо, спасибо. Сэр Уолтер, вы осмотрели документы? — глядя на своего коллегу спросил Эджертон.

― Да, в сумке лишь обычные протоколы и его последнее дело, которое должно было рассматриваться завтра.

― Довольно интересно, давайте пройдем в наше отделение, где всё сможем обговорить…

На улице было облачно. Небо покрылось одеялом из туч, не пропускающих луча золотого света, но они были слишком тонкими как плёнка, поэтому островки голубых оттенков то и дело проглядывали, создавая на небосводе совсем новый узор, переливающихся серых облаков, которые, казалось, находились на разных уровнях. Ни намёка на дождь, сухо и тепло, как в жаркое лето. На улице гуляли люди, молодая пара поднимала двухгодовалого мальчика за руки, малыш думал, что он летает и каждый раз смеялся, совсем рядом шли две старушки с плетёными сумками, белые шляпы указывали на их родственную связь.

Машины то и дело метались по каменным улицам, их приближение можно было услышать ещё за пару метров, звук двигателя привлекал внимание. Среди дороги и тротуара находилась зелёная полоска с растущей травой, а также низкими цитрусовыми деревьями, ограждённые чугунной перегородкой вокруг ствола.

Господина Эджертона ждал служебный автомобиль, а его автомобиль на автопилоте следовал сзади них, его ученик Грегори отправился вместе с ним в отделение, пара свидетелей поехали вместе с ними и напряжённо смотрели в окна машины, пока они ехали, преодолевая лёгкое сопротивление прохладного ветра, несущего вести о скорой осени, а также дорожную пыль и листья.

Отделение имело форму сапога, узкий и длинный первый этаж с окнами и высокое и широкое восточное крыло с решёткой на окнах, там находились все задержанные. Стены были выполнены из серого кирпича с бетонным основанием, что выступало у входа в виде крыльца. Слева от отделения находились другие машины и стоянка, куда заехал их автомобиль с жандармами и следователем. Господин Эджертон держал всем дверцу машины, пока больше в ней никого не осталось.

В отделении был морг, место выдачи снаряжения, медпункт, офисные кабинеты, допросные и маленькая лаборатория. Внутри всё было обставлено в деловом холодном стиле. Стены покрашены в голубой переливающийся в серый по вечерам цвет, люстры здесь горели круглосуточно, как и работники, снующие с бумагами и принимающие заявления. В зале ожидании на лавке сидели и дожидались своей судьбы нуждающиеся в помощи и уже заключённые, за стойкой ресепшена стоял мужчина в возрасте, за его спиной находился кабинет капитана, а дальше целое открытое помещение людей с телефонами и кучей папок.

Там же находился медпункт и морг с лабораторией, а выдача снаряжения проходила в маленьком подвальном помещении, которое походило на подземелье, ведь обычно туда забывали принести новые лампы, поэтому старому Йозефу приходилось подниматься самому по лестнице и искать среди молодёжи коробку с новыми лампами. Слева от входа в подвал была лестничная площадка, ведущая наверх к камерам, там обычно было пыльно и грязно, а от заключённых доносился гул, никто не интересовался их желаниями и благополучием.

Допросные находились рядом с кабинетом капитана, выполнены они были в более спокойных нейтральных тонах, как чёрный и серый с белыми полосками, как разрезающий землю и небо горизонт. Там стояли стол и стулья, а также доска с мелом и иные нужные вещи, горячий чайник с пакетиком кофе и чая, а также наручники, если будет в этом необходимость.

Господин Эджертон привёл молодого уборщика в первую комнату, оставляя женщину на своего ученика Грегори.

— Господин… — начал следователь, но запнулся на полуслове, садясь за стол с характерным скрежетом ножек стула о плитчатый пол.

— Энтони, — добавил мужчина, он был одет в рубашку и штаны на подтяжках, волосы, взмокшие от стресса.

— Вам не нужно волноваться, я опрошу вас, точнее, сказать, попрошу сотрудничать и оказать полное участие в допросе. Где вы были на момент смерти господина Колли в здании суда, что подозрительное вы увидели и услышали? — спросил господин Эджертон, он медленно бил пером авторучки по столу, перед ним растелилась зелёная тетрадь с записями.

— Господин Колли в начале моей смены просил меня убрать его кабинет, когда он уйдёт, поэтому я ходил рядом с его покоями и мыл пол в коридоре, — начал говорить господин Энтони, он часто сглатывал. — Когда господин Колли вышел. Он не закрывал дверь, но выглядел уставшим, совсем не волнующимся о чём-то. Довольно быстро после этого он вошёл, прошло какое-то время. А потом я почувствовал сильный толчок, будто земля заходила ходуном. Я успел услышать громкий звук, лопающейся цепи люстры и сам упал, приложившись головой о стену. А когда очнулся, то передо мной уже быстрым темпом ходили жандармы.

— Значит вы не успели заглянуть в кабинет покойного, — озвучил свои мысли следователь. — А о люстре вы что-нибудь знаете?

— К сожалению, нет, я устроился работать месяц назад, — ответил с готовностью уборщик. — Я думаю, что это было случайностью, хотя землетрясений у нас в городе не было отродясь.

— А господин Колли не встречался ни с кем в своём кабинете до несчастного случая? — спросил господин Эджертон, записывая в тетрадь показания.

— Не знаю, честно, не натыкался, — ответил господин Энтони.

— Что ж, если вы вспомните что-то ещё, то обязательно позвоните, вот моя визитка, — сказал следователь, доставая из внутреннего кармана бумажку.

— Благодарю, я сообщу, если вспомню что-то стоящее, — кивнул господин Энтони.

В другой допросной было уже пусто, Грегори стоял один, опираясь о стену. Господина Энтони проводили жандармы, а помощник подошёл ближе.

— Мисс Уолт ничего не рассказала, она приехала до случившегося, именно она сообщила в отделение о смерти господина Колли, — сказал Грегори.

— Отличная работа, Грегори, — похвалил господин Эджертон, легко улыбаясь. — Пойдёмте к Уолтеру.

Эджертон остался со своим учеником Грегори и коллегой Уолтером, с которыми он мог построить логические умозаключения.

― Итак, господа, какие у нас есть предположения по поводу этого убийства? — спросил Эджертон. — Что скажете, Грегори?

― Я считаю, что проверять тех, кто мог желать смерти судье Колли бессмысленно, ибо тогда нам придётся перебрать всех преступников, которых он когда-либо судил — предположил ученик.

― Но с другой точки зрения, мистер Эджертон, единственным основанием полагать, что это было на самом деле убийство является то, что мы нашли золотую цепочку в тайнике в люстре, где она вполне могла оказаться, — утверждал коллега Уолтер. — Почему вы считаете, что судья должен был говорить о таком тайнике коллегам?

― Ведь он человек преклонного возраста и сказал бы хотя бы своим родным, а как вы уже могли видеть Уолтер, ни его жена, ни знакомые не признали того факта, что он когда-либо или где-либо упоминал о тайнике. Меня больше интересует три момента, первое это то, что убийство произошло именно в момент, когда произошло землетрясение и когда завтра он должен был председательствовать на суде, где рассматривалось бы довольно редкое для него дело.

― Почему вы считаете, что оно редкое? — спросил Грегори.

― По той причине, что копия именно этого дела, что мы нашли у него в сумке, лежит в папке «научные», в его шкафу и к слову в этой папке находиться меньше всего дел — всего пять за всю его судебную карьеру. Более того, этот странный пластмассовый комок рядом с телом.

― Что вы в этом увидели странного? — поинтересовался Уолтер. — Пластик плавиться и более того, для человека его статуса вполне было бы приличным носить с собой ручку, которая могла быть изготовлена из пластика.

― Погодите, но, если бы это была ручка, неужели все бы детали могли расплавиться, ведь этот комок был полностью из пластика — предположил Грегори.

― Теперь ваши мысли верны, — обрадовался Эджертон, — именно то, что кусок весь был из пластика и в случае, если бы это была ручка, то остался бы металлический наконечник, в случае шариковой или авторучки, а также если это шариковая ручка, то металлическая тонкая пружина, которая не успела бы расплавиться или была бы металлическая примесь, но рентген показывает, что её нет. Значит это был полностью пластиковая вещь.

— В таком случае, это могло быть что угодно, к примеру ручка от сумки, пластиковый пакет… — говорил Уолтер.

― Пластиковый пакет не содержит большое количество красителей и не имеет такую массу, хотя весь кусок весил близко к килограмму, тогда ему нужно было бы взять целую сумку пакетов. Ручкой тоже не могла быть, по той простой причине, что сумка полностью цела и при его падении отлетела на приличное расстояние, поэтому все документы не повредились, в том числе и ручка. Поэтому откуда взялся этот, ком — неизвестно…

Глава третья. Кара науки

― Погодите, а что, если всё это так или иначе обычная случайность? Несчастный случай? Цепочка была там изначально, пластик — обычный предмет со стола, который был в руке у судьи, а буква «А», обычное украшение?

― Нет, сэр Уолтер, это в таком это где бы то ни было бы определено или имело бы последствия, но как мы можем видеть, ничего подобного просто нет — ответил Стив.

― А давно ли была приобретена эта люстра? — задумавшись спросил Грегори.

— Вот это уже верные мысли, наверняка эта люстра не проста и её некто заказывал — ответил Стив.

― Если вы спросите на этот счёт, то я успел спросить у коллег мистера Колли. Эта люстра — подарок от лаборатории сейсмологических исследований и физики движения тектонических плит города Цериях — рассказал Уолтер.

— Из центральной лаборатории? — поинтересовался Стив.

— Именно, за помощь в проведении некого исследования от самого директора лаборатории профессора Флетчера — добавил Уолтер.

— В таком случае, именно он и сможет нам помочь в этом вопросе.

После этих слов следователя они быстро покинули кабинет и направились в сторону лаборатории, но как только они вышли, они заметили мальчишку, который раздавал листовки и это было объявление об открытии некой технической компании, производящей различного рода техническое оборудование, а скоро должен прибыть сам директор. Чем-то это объявление привлекло следователя, и господин Стив взял одну из листовок, затем не заставляя товарищей направился к своей машине.

Лаборатории города Цериях имели обширные территории. Они были заключены среди высокого железного забора, через который сложно было перелезть из-за своеобразного узора, единственным проходом служила сторожевая будка с шлагбаумом. Дорога вела к автостоянке. Само здание было высоким, четыре этажа в высоту, а также широким, что давало место огромному числу сотрудников и корпусов в самом здании, в котором могли заниматься совсем другой направленностью. Стены были серые и монотонные, окна с решёткой и белыми рамами, крыша походила на плоскую с черепичной текстурой. В территорию лаборатории входил кусок зелёной травы, пара деревьев и кустов, а также растущих цветов в шинах.

— Здравствуйте, нам нужен профессор Флетчер — заявил следователь.

Когда они уже шли по коридору после этого заявления и небольшой регистрации, коллеги сказали, что профессор был в механической лаборатории один, поскольку ему нужно было изготовить некую деталь для нового механизма. Когда они шли, то почувствовали слабый толчок, будто их кто-то подтолкнул, но они посчитали это за обычную усталость и направились дальше. Дверь оказалось открытой и стоило им войти как их встретили алые пятна на обратной стороне двери. Присутствующие застыли на месте при виде этой ужасной картины.

Профессор работал на токарном станке вырезая шестерню, но в один момент он сильно поскользнулся и быстро вращающийся механизм в одно мгновенье отрубил ему голову, которую отбросило на приличное расстояние, а верхнюю часть тела, в том числе и руки изуродовало, зажав в шестерни. У станка была небольшая выдвижная коробочка, в которой хранились детали, она была открыта и можно было увидеть такую же золотую цепочку с буквой «А».

Что же это за пресловутая буква «А»? Кто же этот таинственный человек, который тычет этой злосчастной буквой? Когда вызвали остальную команду и проводили допрос, Стив размышлял и старался составить логические цепочки. Наверняка кто-то узнал об их работе и перед этим успел подстроить, но разве возможно предугадать падение? Ведь никого не было в комнате?

— Наверняка профессор упал, когда было землетрясение, — внезапно послышалось следователю.