Бесплатный фрагмент - Участковое отделение в системе К2—18

Участковое отделение в системе К2—18

ГЛАВА 1

— Вниз, вниз! Быстро!

Где-то рядом затрещала автоматная очередь, взвизгнули отрикошетившие пули. Камера, установленная на шлеме сержанта, выхватывала из полутьмы желто-синие, размытые пятна — скафы других бойцов.

— Решетников, останови их! — мелькнуло испачканное грязью лицо, парень кивнул, пробираясь мимо сержанта, — Заслон! Поставить заслон! Светошумовыми!

Снова захлебывающийся треск автомата.

Группа пробиралась в темном коридоре. Бело-голубыми пятнами плясали на стенах лучи тактических фонариков, тонкими красными линиями — лазерные прицелы.

— Помогите раненым! Авдеев, Екименко — вперед!

Сзади грохнуло — один раз, другой… Тоннель осветился яркими вспышками.

— Назад! Товарищ сержант, здесь тупик!

Изображение на экране замерло, остановившись на перекошенном лице. Инструктор бросил пульт, сел в кресло. Посмотрел на аудиторию, постукивая пальцами по столу.

— Из двадцати человек — семь условно убиты, пятеро условно ранены. Игра остановлена. Кто объяснит, почему такие потери? В чем ошибка?

Девушка на среднем ряду подняла руку.

— Нельзя было спускаться в тоннель не зная планировки.

— Ну да, — усмехнулся в ответ парень, сидевший позади нее, — А наверху бы их в две минуты покрошили!

Девушка обернулась.

— Если такой умный, объясни, что было делать, когда их зажали…

— Тихо! — инструктор поднял руку, призывая к тишине, — Отставить балаган.

Встал, прошел между рядами.

— Вы уже не курсанты. И я знаю, о чем думаете. Зачем вам эти игры, где и оружие-то моделируется старое, огнестрельное, а условия иногда бывают такие, что выхода нет по определению.

Все притихли, внимательно слушали.

— Так вот… Делается это для того, чтобы каждый знал и помнил: безвыходные ситуации случаются. Любой может оказаться в тупике неизвестного тоннеля. Ясно? И вы должны быть к этому готовы. Не потерять голову, не запаниковать, — он снова посмотрел на экран, на перекошенное лицо, — Вы должны продолжать делать свою работу.

Инструктор вернулся на место, выключил проектор.

— Грядет седьмая волна освоения. Кто-то из вас останется на Земле. Многие окажутся на развитых, густо населенных мирах. Другие — в такой глуши, что и не снилось. Будьте готовы ко всему, в том числе и к перестрелкам из старого оружия. Занятие окончено, товарищи!

Сидевшие в аудитории дружно, словно по команде, встали со своих мест.

— Удачи вам на завтрашней жеребьевке!

* * *

«Удачи на жеребьевке!» — светилась на экране надпись. Зал заполнялся людьми, они выстраивались в очереди к терминалам. Получившие назначения — кто недовольный, кто радостно улыбающийся — кучковались рядом со своими офицерами.

Алена не торопилась занимать место, решила подождать, пока схлынет основной поток. Молча стояла у стеклянной стены, смотрела на бескрайнее бетонное поле космопорта. Множество кораблей — больших, маленьких, суетливый персонал вокруг, грузовые платформы… И над всем доминировала громада линкора. Такие обычно не садятся на поверхность планет, но почему-то в этот раз сделали исключение.

— Вот бы на него попасть! — рядом появился Мигель Гарридо, которого Алена знала еще по школе милиции, — Уж он в тьмутаракань не отправится… Линейный?

Она кивнула.

— «Архангельск».

Мигель понимающе цокнул языком.

— А ты чего стоишь, Ален? Уже получила?

— Не-а. Жду вот…

Махнула рукой на толпу жаждущих, осаждающих терминалы.

— Ну так идем вместе! Какой смысл хвост кота тянуть?

— Кота за хвост. Ну ладно, идем.

Встали в очередь. Двигаясь мелкими шажками, отвлекаясь на пустые, ничего не значащие разговоры, добрались до цели. Алена не хотела испытывать судьбу первой — оттягивала момент истины. Гарридо дождался, пока сканер установит его личность, подхватил выпавший жетон. Лицо его тут же скривилось, выражая крайнюю степень неудовольствия.

— Что там? — Алена заглянула через плечо.

— «Восторг».

— «Восторг»? Что это?

— Разведка записала ее как «Бурелом», но в Реестре посчитали, что это слишком… слишком… В общем, планету переименовали в «Восторг». Я перед жеребьевкой просматривал самые убогенькие из возможных вариантов, так эта стояла на втором месте в моем списке.

Алена решила не ждать дальше, подошла к терминалу. Сканирование лица, сетчатки глаз. Обмен данными с милицейским имплантом. Звон выпавшего жетона. Она схватила кругляш, отошла в сторону.

— Да ла-адно…

Мигель усмехнулся.

— А еще говорят, что в одну и ту же воронку снаряды не падают.

Девушка обернулась на терминал, к которому уже подходил следующий кандидат. Его она тоже знала — Герман Ланге. Скучный тип. Педант, хмурый и неразговорчивый, с таким в одну команду лучше не попадать. Не удержавшись, Алена вытянула шею, постаралась разглядеть и его жетон.

— Да чертов ящик просто сломался! — она не сильно, но со злостью ударила терминал рукой.

Герман взглянул на нее с удивлением, потом посмотрел на улыбающегося Мигеля. Тот поднял руку, показал ему свой результат.

— Добро пожаловать в команду.

Всем прошедшим жеребьевку полагалось найти своего офицера, ожидающего рядом с указателем. Но у монитора с надписью «Восторг» не было никого. Троица сиротливо прижалась к стене, стараясь не мешать остальным. Каждый раз, когда мимо проходил офицер, они смотрели на него, словно дети малые, ожидающие родителя.

— О, гляди-ка — Стародумский! — Мигель толкнул Алену локтем, — На «Архангельск», наверное, пойдет, с его-то опытом.

Тяжелый взгляд офицера скользил по мониторам. Остановился на «Восторге». Пожилой майор кашлянул, поправил фуражку. Трое бойцов невольно вытянулись по струнке.

— Расслабьтесь, еще не построение.

Он заглянул в список на гибком листе планшета.

— Всего шестеро. Значит, ждем еще троих.

Через полчаса они вышли на поле. Как и было указано в расписании, утром над космопортом прошел дождь. Гладкий бетон блестел от влаги, но яркое солнце не обещало лужам долгую жизнь.

Шестеро выстроились перед майором. Он развернул планшет.

— Кристина Мицкевич… Герман Ланге… Эдуард Хансен… — называя имя он поднимал голову, мгновение смотрел в лицо подчиненному, потом читал дальше, — Алена Гордиенко… Анастасия Бельская… Мигель Гарридо. Ну а я, если кто не знает, майор Стародумский. На работе разрешаю обращаться Семен Викторыч.

Еще раз сверился со списком, прошел вдоль шеренги, выискивая на форме бойцов сержантские полоски.

— Гордиенко, назначаешься моим заместителем. Все, идем к кораблю.

В этот момент под брюхом линкора, где уже собралась многотысячная толпа, грянуло «Прощание славянки».

— Ну да, конечно… Нас-то с духовым оркестром провожать не будут, — заметил Хансен, идущий последним.

— Разговорчики.

Их корабль — «Легатус» — даже не принадлежал Корпусу безопасности, это было небольшое дипломатическое судно. Один из пилотов, стоявший у трапа и разговаривающий с мужчиной в костюме, кивнул Стародумскому. Тот махнул в ответ рукой, приказал своим людям подниматься на борт. Сам снял фуражку, пригладил на голове остатки некогда пышной шевелюры. Втянул в легкие чистый воздух Земли.

— Скоро отправляемся?

Пилот отвлекся от разговора, указал на корму корабля, где заканчивалась погрузка багажа.

— Почти закончили. Минут через десять стартуем.

Для пассажиров на корабле было несколько двухместных кают, но по штатному расписанию во время взлета и посадки все должны были находиться в салоне, в противоперегрузочных креслах. Семен Викторович занял место впереди, сев вполоборота к бойцам.

— Пока не взлетели, коротко о работе. Планета, как вы понимаете, малозначимая, но это не дает нам права расслабляться.

В салон зашел человек в костюме, сел рядом со Стародумским. Пилот задраил люк, прошел в кабину.

— «Восторг» имеет лишь один континент в северном полушарии, вытянутый вдоль параллелей и опоясывающий большую часть планеты, — продолжал майор.

Проснулись двигатели, над креслами зажглись надписи с требованием пристегнуть ремни.

— Почти весь он покрыт лесами. В нашем понимании — типичная тайга.

По корпусу корабля прошла мелкая вибрация.

— Местных мы называем линиаты, своим видом они мало чем отличаются от людей. Есть лишь характерная сыпь на коже — вроде как веснушки по всему телу, только зеленоватого оттенка. На контакт идут неохотно, но за несколько лет в том районе, где располагается миссия, почти все выучили наш язык.

За окном поднялась водяная пыль, бетонные плиты медленно поплыли вниз, проваливаясь вместе с космопортом и другими кораблями.

— Это, кстати, — Стародумский кивнул на соседа, — наш консул, Георгий Александрович Веретенников. Прошу любить и жаловать!

Консул никак не прореагировал на представление, он сидел, вцепившись в подлокотники кресла с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Свист за бортом нарастал, скорость подъема увеличивалась. Еще мгновение и редкие облака остались далеко внизу. Небо почернело, появились звезды. Кажется, майор хотел сказать что-то еще, но передумал, решил дождаться окончания взлета.

Вдруг стало тихо — «Легатус» выскочил за пределы атмосферы. С громким щелчком сработала автоматика, активируя на корабле искусственную гравитацию. Светодиоды над креслами поменяли цвет с красного на зеленый.

В это время за бортом разворачивалось грандиозное зрелище: десятки, сотни тысяч кораблей, сверкающие в свете Солнца подвижными искрами, выстраивались в походные ордера, направленные от планеты сразу во все стороны. Словно источник неиссякаемой энергии, Земля готова была исторгнуть во Вселенную импульс, отправить новую волну освоения. Уже седьмую в истории Космической Эры человечества.

Маленький «Легатус» прошел вдоль группы во главе с линкором, по размерам лишь немногим уступающим тому, что они видели в порту. Вырвавшись на оперативный простор, дипломатический корабль взвился над плоскостью эклиптики. Не дожидаясь остальных, следуя лишь своему собственному плану, он выполнил еще один маневр и лег на курс, растворившись в черноте космоса.

Стародумский отстегнул ремни, встал в проходе между креслами.

— Время полета четыре с половиной дня. Продолжительность смены на «Восторге» три месяца. По окончании имеете право продлить, если возникнет желание. Наша основная задача — поддержка дипломатической миссии, которая занимается интеграцией линиатов в Космическое Сообщество. Знаю, шесть человек это немного. Но и фронт работы у вас будет небольшой: только в пределах того района, где находится консульство. Без моего приказа или разрешения Георгия Александровича соваться в другие районы запрещено! Обычно линиаты агрессии не проявляют, но чужих они, по правде говоря, не любят. В общем, не буду вам головы забивать, все подробности можете уточнить в методическом пособии. А сейчас все свободны! Занимайте каюты — девочки с девочками, мальчики с мальчиками.

В салоне засуетились, защелкали отстегивающимися ремнями.

— Гордиенко, задержись.

Алена обернулась, пропустила бледного консула, явно не поклонника космических перелетов.

— Да, Сергей Викторович.

— Я вас еще не знаю. Сведения в личных делах — это одно, а на деле… На деле все бывает не так, как в файликах. Кое что мне хотелось бы понять сейчас, сразу. Давно в сержантах?

— Второй месяц.

— Угу, — он почесал подбородок, — Надо полагать, с людьми работать умеешь?

Она нахмурилась, не понимая, к чему этот разговор. Но ответила уверенно, без тени сомнения:

— Так точно. Умею.

— Хорошо… Кто для тебя самый неудобный напарник? Как считаешь?

— Я извиняюсь, товарищ майор, но в нашем деле не имеет значения — кто, кому, как…

— Перестань. Я серьезно спрашиваю. Говори, как на духу!

Алена смутилась.

— Ну, Герман. Наверное.

— Вот его и возьмешь. Проверим твое умение работать с людьми. Остальных на пары разобьешь сама.

— Но…

— Свободна, сержант Гордиенко.

— Есть.

Развернулась, пошла к жилому отсеку.

Все каюты, конечно, уже поделили между собой. В последней распаковывала вещи Настя Бельская. Алена села на свободную койку, стала молча наблюдать за ней. Она ничего не имела против такой соседки: девчонка тихая, спокойная — нормальная во всех отношениях. Насколько вообще можно в беззаботном двадцать втором веке считать нормальным того, кто надел желто-синюю форму, учился стрелять из любого оружия, не боится крови, смерти. Умеет убивать других.

— Что это у тебя? Методичка по «Восторгу»?

Настя обернулась, увидела, что Гордиенко разглядывает ее электронную книгу.

— Нет. То есть — да, методическое пособие. Но только по сектору Альфа Эридана.

— Зачем тебе?

Настя пожала плечами.

— Интересно. Раз уж сами не попали, так хоть почитать, — глаза у нее загорелись, она забралась на кровать с ногами, сложив их по-турецки, уставилась на Алену, — Повезло ребятам, которых туда отправили, правда? Самая движуха там! Представляешь — перекроют эрбостам все маршруты, будут корабли досматривать, торговлю им всю придушат! Ух, дел сейчас для нашего брата у Альфа Эридана — дух захватывает! Того и гляди…

— И не надейся, никакой войны не случится. Как раньше пытались выдавить друг друга из галактики, так и дальше будет. Позиционное противостояние разных идеологий, мировоззрений. Не более того.

Настя недовольно наморщила нос.

— Вот умеешь ты, Аленка, весь кайф обломать. Уж и помечтать нельзя…

— Нашла о чем мечтать, глупая, — Гордиенко тоже принялась разбирать багажный кейс, — Ни нашим, ни эрбостам война не нужна. Просто они нас не понимают, а уж мы их и подавно. Поэтому и нужно их поприжать, вынудить пойти на цивилизованные переговоры. А то вломились, понимаешь, на нашу территорию, наводят тут свои порядки…

— Ладно, ладно — завязывай с политинформацией, сержант. Скажи лучше, чего тебя Викторыч задержал?

— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Сказал, чтобы всех на пары разбила.

— А-а, ясно, — Настя задумчиво листала электронную книгу, не слишком вникая в суть написанного, потом и вовсе отложила ее в сторону, — Странный он. С таким послужным списком — и на «Восторг».

Алена согласно кивнула.

— Да, мог бы уже на борту «Архангельска» быть. Или другого линкора. Не знаю… Может, просто устал мужик, отдохнуть хочет. Возраст-то у него пенсионный, а на планете лес, рыбалка, охота. В каком-то смысле действительно — восторг!

Они дружно рассмеялись.

* * *

Ливень, равнодушный к вторжению чужого корабля, минуту назад изрыгавшего пламя, а сейчас застывшего на расчищенной от леса просеке, барабанил по еще горячему металлу. У самого трапа стояли две фигуры в плащах с капюшонами.

— С прибытием, товарищ Стародумский! И вас, товарищ Веретенников, — один из встречавших протянул руку сначала майору, потом консулу, — Я Звягинцев, дежурный космопорта, если можно так сказать… А это Гет Цан, староста здешнего кавра. Они так и деревни называют, и города — без разницы.

Гет Цан лишь кивнул. Спускавшаяся следом за Веретенниковым Алена разглядела под капюшоном зеленоватое лицо.

— Уж простите за погоду, — дежурный развернулся, зашагал в сторону бревенчатых домов, — У нас тут дождь и солнце не по расписанию.

Сапоги его чавкали в грязи, утопая где по щиколотку, а где и глубже. Остальные пассажиры «Легатуса» спустились по трапу, вытянулись цепочкой, следуя за дежурным. В этой части планеты уже вечерело, да и низкая облачность не добавляла освещения, приходилось ступать наугад, осторожно, чтобы не поскользнуться, растянувшись в грязной жиже.

— Вот и наш городок! Это администрация, — Звягинцев указал на добротный, двухэтажный дом, по свежим бревнам которого можно было догадаться, что срублен он недавно. У крыльца повис промокший государственный флаг.

— В правом крыле — консульство. Там, подальше, лазарет. Ну, вы видите красный крест. С врачом я вас позже познакомлю. Вон то здание — столовая, а это… — дежурный направился к длинному бараку, рядом с которым сиротливо приткнулся патрульный газик на гравитационной подушке, — Это ваша вотчина. Участковое отделение!

Приблизившись, можно было разглядеть, что когда-то барак был окрашен желтым, но сейчас краска выцвела и облупилась.

— Там спальня на шесть коек, отдельная комната для двух офицеров, ну, само собой душевая и все прочее. Есть арсенальный шкаф. Да, и кухня у вас своя, на всякий случай. Но можете ходить и в столовую.

Кто-то сзади недовольно проворчал «мда-а…».

— Чего встали, орлы? Осваивайте территорию! — скомандовал Стародумский.

Они двинулись к дверям с надписью «Милиция». Гордиенко шла последней и слышала, как Звягинцев вполголоса говорил Семену Викторовичу:

— Хорошо, что прилетели. Без охраны, знаете, неуютно как-то. А на барак этот не смотрите, мы вам новое здание построим!

То, что всем придется жить в одной большой комнате, бойцов не смущало: на тренировках в школе и не такие условия бывали — приходилось ночевать вповалку, парни с девчонками. У них даже нижнее белье было одинаковое, унисекс. Каждый понимал, что это работа, а значит — не до глупостей.

Ночью Алена откинула синтетическое одеяло, вышла за дверь с надписью, втянула в легкие сырой, прохладный воздух. Дождь закончился. В стороне, на опушке, единственным фонарем освещался поставленный на прикол «Легатус». Периферийным зрением она заметила, как слева, в сумраке, что-то шевельнулось. Обернулась и успела увидеть фигуру в плаще, тут же скрывшуюся среди деревьев.

— Эй! Как тебя, черта… Гет Цан! Это вы?

Никто не ответил. Она постояла еще минуту и вернулась в спальню.

Утро началось с пробежки. Старая привычка, помогающая держать себя в форме. Звягинцев вызвался бежать с ними, показать удобную тропинку, но через пять минут остановился, уперев руки в колени.

— Ну все… дальше… сами! Не заблудитесь…

Тропинка сделала петлю, показав землянам красивое озеро и действительно привела обратно к космопорту.

— Разминаемся, отдыхаем. Сегодня первый рабочий день — надеюсь, каждый помнит своего напарника?

Сержант не стала слушать ответы, поднялась по ступенькам, вошла в барак.

— О, видали? Быстро втянулась в роль главнокомандующей! — усмехнулся Хансен.

Алена постучалась в офицерскую.

— Да!

Вошла внутрь. Майор сидел за столом, в форме с иголочки, будто только что выглаженной. Изучал какие-то документы.

— Товарищ…

— Семен Викторыч.

— Кхм, Семен Викторович!

— Мы хоть и в званиях, и форму с оружием нам государство выдает, но все-таки люди не армейские. Можно опускать эти формальности, — поднял голову, снял интерактивные очки, — Чего сказать хотела?

— Ночью у городка ходил кто-то.

— Видел. Но ходить тут кто угодно может, не запрещено. Специально свою зону огораживать не стали, чтобы местных не раздражать.

Алена смутилась.

— Да ты молодец. Правильно сделала, что доложила. Бдительность, она… — вернулся к документам, — Она еще никому не мешала. Спрошу у дежурного, если есть в хозяйстве камеры и датчики движения — поставим.

Потянулись монотонные, серые будни. Каждое утро двое из отряда отправлялись с Веретенниковым и Звягинцевым на выезд. Они методично, день за днем, объезжали линиатские кавры, налаживая контакты, договариваясь о совместном строительстве, возведении объектов, которые помогут их цивилизации быстрее догнать Космическое Сообщество. Через месяц открыли первую школу и теперь двум бойцам приходилось дежурить рядом с ней во время занятий. Дети все-таки, да еще чужие — мало ли что.

Стародумский действительно стал подолгу отлучаться из городка, видимо, на охоту или рыбалку. Алена не винила его, она и сама прекрасно со всем справлялась. Майор поверил, что с людьми девушка работать умеет, на нее можно положиться. Правда, ее отношения с напарником — Германом Ланге — нельзя было назвать теплыми. Он совсем не стремился к дружбе, а порой и ставил под сомнения приказы сержанта. К счастью, только в приватных разговорах, не вынося сор из избы.

— Семен Викторыч, а почему такая поздняя разработка у «Восторга»? Это же планета третьей волны освоения, я смотрела сводки.

Очередной рабочий день заканчивался, можно было присесть на ступеньки у входа в барак, отдохнуть. Майор повернулся к ней, несколько секунд молчал. Алена поняла, что он сейчас не здесь, где-то очень далеко в своих мыслях.

— А? Ну да, ты права. Тогда от Земли до этого «Бурелома» не четыре с половиной дня лету было, а все семь месяцев. Что ты хочешь, техника третьей волны… Его сразу в списке приоритетов на последнее место поставили, вот и тянули с разработкой. Сейчас он, вишь, в глубоком тылу остался, один такой не освоенный.

Майор вздохнул, поднялся. Гордиенко с удивлением заметила кобуру у него на ремне. Раньше Викторыч не ходил с оружием. Открыла рот, хотела спросить, но он опередил:

— Знаешь что, Ален, я прогуляюсь до озера. А ты… — он посмотрел на часы, — Минут через сорок, если не вернусь, тоже туда подходи. Договорились?

Не дождавшись ответа пошел к лесу.

— Товарищ майор, у вас все хорошо? — встревожилась она.

Он только махнул рукой — «все в порядке». Девушка проводила его взглядом. Подумала, не пойти ли к Веретенникову, они сегодня весь день вместе были. Спросить, может тот чего знает? Но не решилась, не стала разнюхивать за спиной начальства.

Ходила из стороны в сторону минут десять, потом не выдержала, быстрым шагом направилась к лесной тропинке. И уже у самых деревьев остановилась. Вернулась в барак, взяла табельный «Стечкин».

Звезда К2—18, заменявшая на «Восторге» Солнце, была еще высоко. Даже разлапистые деревья не могли задержать ее лучи, пропуская к нижним ярусам леса достаточно света. Под ногами пружинил мох, скрывая звуки шагов. Алена и так двигалась быстро, но скоро перешла на бег. Смутное чувство тревоги заставляло ее торопиться, сердце в груди билось все сильнее и сильнее. Вот и озеро!

Она вышла к берегу, огляделась. Никого.

— Семен Викторы-ыч!

Никто не откликался. Пошла вдоль кромки воды и вдруг запнулась за что-то. Нагнулась, чтобы поднять… Станнер! Его станнер! Она сразу узнала — именной. Сунула за пояс.

— Семен Викторыч! Э-эй! Майор!

Гордиенко лихорадочно оглядывалась по сторонам, но вокруг были только камыши, вода и вековые деревья. Между стволов что-то мелькнуло.

— Майор, это я!

Бросилась в ту сторону, где видела движение. Уже ворвавшись в лесную чащобу, снова увидела, как кто-то или что-то шевельнулось, но уже дальше, в глубине леса. Она побежала следом.

— Стой! Кто там? Стоять!

Ветки, кусты — все мелькало, цеплялось за одежду, хлестко ударяя по рукам, лицу. Все дальше и дальше в лес, не обращая внимания на корни и коряги, подставляющие подножки. Ей казалось, что она настигает неизвестного и в какой-то момент даже увидела между деревьев фигуру в плаще. Выхватила «Стечкин».

— Стой, говорю!

Остановилась сама, прицелилась. Только что на мушке были распахнувшиеся от ветра полы плаща и вот… никого. Куда он делся? Упал? Ни звука, ни движения. Затаился? Осторожно, стараясь не хрустнуть случайной веткой, Алена приближалась к месту, где только что видела… Кого?

Она несколько раз обошла округу, но так и не обнаружила беглеца. Ни следов — ничего.

— Черт…

Вспомнила про майора.

— Сейчас, сейчас! — достала из кармана смарткомм, активировала поиск имплантов, — Хансен… Бельская… Ланге…

Отмасштабировала. Еще раз, прокручивая на экране уже всю планету.

— Черт, черт!

Алена подняла голову. Лес тихо шумел на ветру, где-то далеко ухнула птица. Снова посмотрела на экран. Стародумского на «Восторге» не было.

ГЛАВА 2

Станнер с грохотом упал на стол. Алена вытерла лоб, уперлась руками в деревянную столешницу, нависнув над оружием. Ее скаф был до колен испачкан в грязи, на плече нахально примостились несколько колючек.

— Позовите врача, у него должен быть контроль за телеметрией здоровья каждого человека. Хотя… — она покачала головой, — Кардио и все остальное транслируется от того же импланта, который передает сигнал геомаячка. Ладно, все равно позовите.

Она устало опустилась на стул.

— Ален, что значит исчез? — Кристина Мицкевич присела рядом.

Гордиенко достала смарткомм, показала экран.

— Вот так! Пошел к озеру и… Если верить технике, майора Стародумского на «Восторге» нет.

Мицкевич переглянулась с Германом, посмотрела на остальных. В комнате воцарилась тишина. Было слышно, как под потолком поскрипывает вентилятор, а вокруг его лопастей жужжит одинокая муха.

— Сигнал должен быть, даже если… Если человек мертв. Может, технический сбой?

— Семен Викторович уже вернулся бы. Нет, тут не сбой. Я же говорю — в лесу был кто-то еще.

— Один из местных?

— Черт! — Алена вскочила, — Да тут даже Звягинцев выглядит, как местный! Все ходят в одинаковых плащах с капюшонами! Будто другой одежды не бывает.

В комнату вошел врач — Халлвард Ольсен. Высокий и худой, он вынужден был пригнуться, чтобы не удариться головой о притолоку. В помещении мгновенно распространился приторный запах чего-то медицинского.

— Садитесь, товарищ Ольсен, — сержант указала ему на стул, на котором только что сидела сама.

— А что, собственно… — он посмотрел на именной станнер, брошенный на стол, потом на смарткомм Алены, положенный рядом.

— Проверьте, на всякий случай, показатели майора Стародумского, — попросила она, — По вашему, медицинскому каналу.

Замешкавшись, доктор извлек из внутреннего кармана пластинку карманного компьютера. Авторизовался, смахнул несколько сообщений, нашел в списке фамилию майора.

— Пульс чуть учащенный, дыхание…

Алена выхватила у него из руки прибор.

— Не может быть. Быстро, за мной!

Они выбежали из барака, оставив растерянного Ольсена одного. Алена бежала первой, остальные мчались за ней, на ходу включая светодиодные панели.

— Оружие у всех при себе?

Подтвердили — у всех. Ночь уже вступила в свои права и «Восторг» снова превратился в «Бурелом», не желая показывать чужакам знакомую тропинку. Отсветы панелей мелькали на стволах могучих деревьев, хрустели сучья под тяжелыми ботинками — бойцы не заботились о скрытности, сейчас главное найти майора!

— Сюда! — Гордиенко свернула в сторону, оставив тропинку. В одной руке она сжимала табельный станнер, в другой — медицинский комм.

Точность позиционирования высокая: хотя сервисных спутников на орбите немного, но и земляне на поверхности планеты размещались компактно, можно позволить себе не окружать ее целиком, а сгруппировать космических помощников над головой. Поэтому отряд Алены Гордиенко знал, где искать. Погрешность — не больше нескольких сантиметров.

— Здесь… Он должен быть здесь!

Стародумского нигде не было, но сигнал продолжал поступать. Сержант опустилась на колено, коснулась ладонью влажной травы. Она должна была почувствовать холод и сырость, но на долю секунды ей показалось, что пальцы коснулись раскаленного металла. Она испуганно отдернула руку, посмотрела на напарника, присевшего рядом.

— Что? — Герман не понимал, чем вызван ее испуг.

— Трава…

— Что — трава?

— Горячая.

В эту секунду смарткомм истошно заверещал. Алена посмотрела на экран: «Угроза жизни и здоровью человека! Внимание, потерян сигнал! Угроза…”. Она поднялась, бессильно опустив руки, закрыв глаза. «Потеряли».

Герман огляделся — остальные еще искали, световые пучки плясали между деревьев. Он прижал пальцы к траве. Холодная. Встал, посмотрел на Алену.

— С тобой все хорошо? Ты здорова?

— Причем тут…

— Наверное, лучше никому не говорить. Про траву.

* * *

В комнате для совещаний собрались почти все земляне, проживающие на «Восторге». Мрачный Веретенников заламывал руки, глядел куда-то в пол, Звягинцев ходил позади него взад-вперед.

— В Корпус безопасности сами сообщите? — консул спросил не поднимая головы, но все и так понимали, что он обращается к Алене Гордиенко, невольно оказавшейся старшей по званию.

— Звоните вы, — ответила она, — Меня еще, чего доброго, всерьез не воспримут.

Он кивнул, встал, со скрипом отодвинув стул. Накинул плащ и вышел из здания администрации — надо было идти на борт «Легатуса», только там была станция дальней связи. Никто не расходился, все ждали его возвращения. Алена перебирала в голове возможные варианты, остановилась на том, что завтра-послезавтра ее попросят сдать дела офицеру, который прилетит на «Восторг» во главе команды усиления и со следственной бригадой в придачу. На этом ее карьеру можно будет считать…

— Сержант, все полномочия приказано передать вам. Вы должны провести расследование исчезновения майора Стародумского, — Веретенников стряхнул капли с плаща — на улице опять шел дождь, — И обеспечить безопасность миссии имеющимися силами. Сейчас все брошено в сектор Альфа Эридана, к нам прислать никого не могут. В ближайшие пару недель точно.

Алена сжала кулаки, но тут же раскрыла правую ладонь, почувствовав жжение. Посмотрела украдкой на красное пятно, похожее на ожог. Прикрыла, но никто, похоже, и так не заметил. За исключением вездесущего Германа.

Девушка встала.

— Нужно отменить занятия в школе. Мы не сможем каждый день отправлять туда двух человек. Во всяком случае, до окончания расследования, — она посмотрела на консула, — Поездки к дальним каврам, Георгий Александрович, тоже под запретом.

Консул нервно дернул головой, но согласился.

— Городок покидать только с моего разрешения и в сопровождении сотрудников милиции. Ночью на территории будут дежурить двое из нас, — Алена взяла со стола именной станнер, сунула за пояс, — Утром поедем к Гет Цану… На сегодня все! Будьте бдительны и осторожны, товарищи.

Она стояла несколько минут у входа в барак, подставив лицо мелким, прохладным каплям дождя. Кто-то появился слева, в свете окна.

— Черт, Звягинцев… Надо обязать всех наших носить светоотражающие повязки.

— Алена… Простите, как вас по отчеству?

— Игоревна.

— Алена Игоревна, я хотел сказать, что, если с моей стороны требуется какая-то помощь, вы всегда можете рассчитывать… В любое время.

— Стародумский спрашивал вас о камерах и датчиках движения?

— Д-да, но… Видите ли, тут такая штука… На складе порядок не идеальный, а дел и без того…

— Так разберитесь со складом и найдите мне эти датчики, черт побери! Завтра же установите их на территории городка, а пульт и мониторы к нам в барак, в офицерскую комнату. Сами видите, что происходит, — добавила она уже спокойнее, — «Порядок не идеальный»… Детский сад!

Развернулась, тряхнула мокрыми волосами и прикрыла за собой дверь, оставив дежурного по космопорту в одиночестве. Тот вздохнул, поплелся к зданию администрации.

Алена вошла в комнату, где еще недавно хозяином был Семен Викторович. Просмотрела разложенные на столе документы: ничего примечательного, банальная бюрократия. «Что же ты скрывал, Стародумский? Ведь не зря позвал меня за собой, знал, что может что-то случиться». Села в кресло. Почувствовала, что на нее душной волной накатывается паника. «Как же я влипла!». Она прикусила кулак, чтобы не закричать.

Газик летел над просекой, чиркая днищем о кочки. К2—18 уже поднималась над деревьями, согревая мокрые листья, заставляя испаряющуюся влагу стелиться над лесом рваными клочьями.

Гордиенко взяла с собой Ланге — он сидел справа, за штурвалом, и Хансена, который болтался на заднем сидении. Сейчас, в отсутствии майора, она была свободна от обязательства работать в паре с Германом и могла бы изменить схему рабочих отношений в отряде. Но Алена чувствовала обязанность выполнить приказ Стародумского, сдержать данное слово, даже если никакого смысла в этом уже нет: свое умение работать с людьми, быть старшей, она доказала.

— А вот и наш кавр.

Герман сбросил скорость: впереди показались чудные деревянные домишки. Каждый — словно маленький комплекс из нескольких круглых построек, одноэтажные вокруг многоярусной центральной.

Газик завис у крайнего дома. Навстречу уже бежали ребятишки, но Хансен, с наслаждением покинувший заднее сиденье, оттеснил их в сторону: визит не предполагал быть дружественным, они приехали не как рядовые земляне, а как сотрудники Корпуса безопасности.

Из дома вышел староста кавра, Гет Цан. Он и раньше не казался Алене приветливым, а сейчас вовсе был мрачнее тучи, смотрел на гостей исподлобья, словно они явились за данью. Покосился на автоматические дестройеры, которыми они, по случаю выезда, разжились в арсенале взамен привычных станнеров. Жестом пригласил землян в дом. Его жена занималась стряпней у очага, но, завидев людей в желто-синем, подхватила корзинку и вышла. Старший сын, на вид лет пятнадцати, хотел выйти следом. Отец остановил его.

— Это Кон Кид, мой наследник. Пускай привыкает к взрослым разговорам.

Мальчик сел в сторонке, взволнованно ерзая. Алена едва заметно улыбнулась ему, но, повернувшись к его отцу, вновь стала серьезной.

— У нас неприятность, Гет Цан. Пропал человек — майор Стародумский. Знаете что-нибудь об этом?

— Нет.

— Вы были вчера на закате рядом с нашим городком?

— Нет, я не был рядом с вашим кавром.

— И не видели майора Стародумского?

— Не видел.

— А кто из ваших регулярно ходит мимо человеческих домов?

— Кроме меня? — Гет Цан поднял правую ладонь вверх: это было все равно, что пожать плечами, — Никто. Но если захотят, то любой.

— Замечательно, — проворчал за спиной Алены Хансен.

— Помолчи, Эдик, — она снова посмотрела на старосту, — Я хочу поговорить с остальными жителями кавра. Вы не против?

Снова поднятая вверх рука.

— Если хотите — пожалуйста. Кон Кид проводит вас.

Девушка хотела отказаться от провожатого, но, увидев обрадованное лицо парнишки, кивнула.

— Пускай проводит.

Когда они вышли из дома, Герман наклонился к Гордиенко, спросил ее едва слышно:

— Ты больше ни о чем с ним не хотела поговорить?

— Он больше ничего не скажет. Разве ты не видишь? Типичное «ничего не знаю, ничего не видел». Не будем терять время, лучше опросить остальных.

— Что ж, тебе виднее, — он вдруг взял ее правую руку, повернул ладонью вверх.

— Какого черта?! — зашипела на него Алена, пряча красное пятно в кулак, озираясь по сторонам. Надо отдать должное Герману — он умел выбрать момент, когда на них никто не смотрит.

— Ого. Похоже, тебе вчера не приглючилось.

Она промолчала, все еще возмущенная его поведением, но Герману и не нужен был ответ, он продолжал размышлять, разговаривая сам с собой.

— Если это правда ожог от травы, то что стало причиной? Аномальная зона? Хм, возможно. Но почему мы не там, а бродим здесь и допрашиваем линиатов? Надо бы в лес и лучше с приборами.

— Ты, Герман, чем меня слушал? Я же сказала, что видела в лесу кого-то еще! И с вероятностью в девяносто девять процентов это был кто-то из местных. Если поймаем хоть маленький хвостик, найдем хоть какую-то зацепку, проливающую свет на то, кто бы это мог быть, мы наверняка узнаем и о его причастности к исчезновению Викторыча. А трава в лесу тебе ничего не расскажет. Все, вперед!

Но опрос не продвинул их в расследовании ни на йоту. Местные жители, словно сговорившись, твердили одно и тоже — к городку они не приближались, привычки гулять там у них нет, посторонних не видели.

В полдень, отчаявшись получить хоть сколько-нибудь ценную информацию, они снова столкнулись с Гет Цаном. Теперь, похоже, он сам искал их. Быстро приближаясь, староста разговаривал о чем-то с тремя линиатами-мужчинами, но почти сразу отослал их и подошел к Алене уже один.

— С кем теперь решать дипломатические вопросы? Консул хотел помочь нам с продовольствием. В этом году неурожай. Мы сегодня хотели разговаривать, но он не приехал и… теперь все осложнилось, да? Вы не дадите нам еды?

Сержант не хотела соваться в дипломатические игры, да и Веретенников ни о чем ее не предупредил. Но она вдруг поняла, как сильно ей хочется воспользоваться ситуацией, потребовать честных и открытых признаний в обмен на помощь! Ведь от этого могла зависеть жизнь человека, ее старшего товарища! Зло фыркнула. Гет Цан подумал, что на него, но Алена злилась на саму себя, за то, что подобные мысли вообще могли прийти ей в голову.

— Конечно, вы получите помощь от миссии. Не переживайте.

Он сдержанно поклонился, зашагал в сторону дома. А удрученная Гордиенко пошла своей дорогой, кусая кончики волос. Ужасно не хотелось возвращаться ни с чем, но они почти дошли до милицейского газика, парившего в двадцати сантиметрах над землей, а дельные мысли в голову не приходили.

Порыв ветра пробежал по верхушкам деревьев. Кавр стоял посреди леса, как, впрочем, и остальные поселения планеты. На «Восторге» были свои агломерации, рудники, шахты, фабрики с заводами, но большинство линиатов обитало в таких же небольших деревушках, как эта, по-нескольку сотен жителей. Размеренно, неторопливо. Алена чувствовала, что лесная глушь ее затягивает, ей все меньше и меньше хочется покинуть планету, улететь, чтобы где-то на оживленных перекрестках галактики, возможно, посвятить всю себя грандиозным свершениям. Перекрестки, пожалуй, справятся и без нее. А тут, на «Восторге-Буреломе», есть свои тайны. И, чтобы раскрыть их, нужен сержант и пятеро бойцов. Пусть даже сержантом будет такая сопливая девчонка, как она.

Кон Кид, обошедший с ними весь кавр, заглянул Алене в лицо. Старательно изобразил улыбку, возвращая ее девушке, хотя она знала, что среди местных такая мимика не в ходу.

— Теперь вы главная среди людей?

— Вроде того.

— Тогда я скажу вам, — потянулся, чтобы прошептать Алене на ухо, — Они молчат, они отца боятся, а я скажу: был вчера чужой!

Гордиенко остановилась. Жестом показала Герману и Эдику не мешать.

— Чужой? Ты точно знаешь? Из другого кавра?

Мальчик отрицательно помотал головой.

— Совсем чужой.

* * *

— Парню можно доверять? — Настя Бельская записала рассказ Алены в блокнот и теперь с сомнением перечитывала строчку за строчкой, — Все-таки сын старосты, кто знает, на что его отец мог подговорить.

— А я ему верю, — встряла Мицкевич, — Я знаю Кон Кида по школе, он к нам часто подходил, про Землю расспрашивал. Любопытный малый, такой не захочет торчать на «Восторге» всю жизнь. Я думаю, он не соврал.

— Давай-ка еще раз, — Мигель развернул блокнот к себе, — Что нам известно?

— Вчера неизвестный прошел через их кавр, — Алена стала повторять то, что пересказывала уже дважды, — Было это, судя по всему, в семнадцать — семнадцать тридцать: мальчик показал мне, напротив каких веток дерева была К2—18. То есть чужак успевал дойти до городка к тому времени, когда я пошла к озеру, вслед за майором. Кон Кид утверждает, что, хотя голова незнакомца не была скрыта капюшоном, он не смог определить — линиат это или человек. Зеленых пятен на лице не было, наоборот, кожа показалась ему бледной, но для человека он был слишком плохо одет, наши так не одеваются. Кроме того, парень утверждает, что он знает всех людей, живущих на «Восторге», а этого среди них не встречал.

— Что, вот так запросто прошел через деревню? И никто на него внимания не обратил? — спросил Герман.

— Линиаты более сдержанны в эмоциях, чем мы, земляне. Да еще, по моему, и старостой запуганы. Но чужого наверняка видели! Только обсуждать боятся. Ох, чувствую я, что-то странное в этой деревне происходит…

Алена потянулась, хрустнула суставами.

— Ладно, вы разбирайтесь пока, а я отлучусь на несколько минут, проверю — что там с датчиками.

Она вышла из милицейского барака, вдохнула прохладный воздух. До заката было еще часа два. Девушка прошла от неказистого, желто-синего дома до щеголяющей свежим срубом администрации. У крыльца столкнулась со Звягинцевым.

— О, на ловца и дежурный бежит.

Он расплылся в улыбке.

— Сделал! Все, как положено, Алена Игоревна! Вот только кабель дополнительный протяну в офицерскую, чтобы соединение с сервером напрямую было, не по воздуху. Надежнее так.

Подошел ближе, она почувствовала запах леса, источаемый его плащом.

— Вы вечером очень заняты, Алена… Игоревна?

Положил руку на бревенчатую стену за ее спиной. Гордиенко хоть и смутилась, но виду не подала.

— Сержант?

На углу стоял Герман. Звягинцев неловко кашлянул, отошел на пару шагов.

— Так я на склад пойду, отыщу кабель. Сегодня закончим!

Он скрылся между домами. Алена прошла мимо криво ухмыльнувшегося напарника, обернулась.

— Зачем ходить за мной, Ланге? Я бы и без тебя справилась.

— А разве я что-то сказал?

— Подумал. По физиономии видно.

Они вернулись в барак, присоединились к остальным. Все это время бойцы продолжали спорить, выдвигать версии — одна фантастичнее другой, но так и не могли прийти к согласию. На столе стояло несколько чашек с кофе, в воздухе клубились ароматные облака.

— Все, хватит! — Алена ударила рукой по столешнице, — Попали мы в переделку, ребята. Выкручиваться надо самим, никто не поможет. А от нашей работы, возможно, зависит судьба майора. Я не хочу верить, что его нет в живых.

Все замолчали.

— Бельская — я знаю, у тебя глаз наметан на морфологию братьев по разуму. Найди всех гуманоидов, похожих на человека, возможно с бледным оттенком кожи. Покажем фотографии Кон Киду. Гарридо — скооперируйся с доктором Ольсеном и прозондируйте то место, где фиксировался последний сигнал от майора, всеми возможными и невозможными устройствами. Но главное — мы должны найти чужака! Не зря он появился вчера в кавре и наверняка я его видела в лесу, у озера. Хансен — раздели карту местности на сектора, будем каждый день патрулировать лес. Чувствую, есть у бледнолицего какой-то интерес рядом с нашей миссией. Он еще даст о себе знать.

ГЛАВА 3

— Ты заметила, как они к нам относятся?

— Кто? Линиаты?

Алена с Германом шли по лесу, стараясь ничем не выдавать своего присутствия, внимательно осматривая все вокруг. Их зона ответственности была исхожена вдоль и поперек, но пока не истекло время патрулирования они продолжали зигзагами прочесывать лесную чащу.

— Да, линиаты. С недоверием, но без суеверного страха.

— И что с того?

Герман посмотрел на нее, как на маленькую девочку, не понимающую очевидных вещей.

— Они вообще не похожи на расу, которая впервые столкнулась с более развитой цивилизацией. Да, я знаю — старейшины утверждают, что до нас их планету не посещали разумные существа. Но…

— Думаешь, врут?

— Во всяком случае ведут себя так, будто и раньше знали о существовании Космического Сообщества. Их ничто не удивляет, вот что странно, — он молчал некоторое время, позволяя своему выводу дозреть, прежде чем высказать его вслух, — Кто-то здесь был до нас. А может, и сейчас присутствует.

Гордиенко покачала головой. Она не была столь категорична в своих суждениях. Делать выводы, основываясь лишь на непривычном для землян поведении местных, казалось ей слишком наивным: в конце концов в космосе встречаются разные существа и такое поведение линиатов могло быть их естественной реакцией.

— Послушай, давно хотела тебе сказать… Нет, я, конечно, благодарна за то, что ты не пытаешься оспаривать мои решения при других. Но то, что мы напарники, не дает тебе права… Ну вот опять, Ланге! Какого хрена ты хватаешь меня за руку?!

— Тише.

Он внимательно смотрел куда-то в сторону. Алена и Герман застыли, стараясь не производить больше ни звука, не выдавать себя движением. Тут и она расслышала тихий хруст, похожий на то, будто кто-то ступает по лесной подстилке. Жестом показала напарнику — «Я пойду с этой стороны, а ты обходи слева!». Бесшумно сняла с плеча автоматический дестройер, двинулась в выбранном направлении, не отрывая взгляда от шевелящегося на ветру переплетения веток. Изредка бросала взгляд под ноги, выбирая такие места, куда можно ступить, не выдав своего присутствия. Как учили дома, на Земле.

«Черт, надо быстрее, быстрее! Уйдет ведь!». Но чтобы двигаться быстрее, нужно было забыть об осторожности, а этого она позволить себе не могла. «Куда он идет? В сторону городка? Похоже на то. Я так и знала, что вернется! Кем бы он ни был…”. Между деревьев, метрах в тридцати, мелькнула тень. Алена позволила себе на секунду остановиться, вскинула оружие, стараясь поймать неизвестного в оптику прицела.

— Стой.

Голос Германа — спокойный, уверенный. Похоже, он настиг чужака первым. И тут же прозвучал выстрел! Громкий щелчок, прокатившийся эхом по лесу — он не был похож на тихий и сочный разряд дестройера. Огнестрел! Пуля угодила в ствол дерева, выбив из толстой коры изрядный кусок. Кто-то метнулся в сторону.

— Герман, живым! Он нужен живым!

Она бросилась следом. Частое дыхание, бьющееся сердце… Отодвигая кусты, не обращая внимания на трухлявые коряги под ногами… Еще один сухой щелчок! Теперь уже в ее сторону: пуля прошла над головой. «Ах ты сволочь!». Алена поднажала. На Земле, в учебном лагере, немногие могли сравниться с ней в скорости на пересеченной местности. «Догнать, догнать!». Подняла дестройер, очередью прошлась по верхнему ярусу деревьев. Полетели вниз сбитые ветки, куски дерева, шарахнулась с криком большая птица. Кажется, беглеца это не испугало — он продолжал нестись сквозь чащу сломя голову!

Впереди показалась спина в темно-сером плаще. Да, Алена была быстрее! Она настигала его! Осталось совсем немного… На бегу закинула дестройер за спину — будет только мешать. Прибавила еще: уже по-спринтерски, как перед финишем, не заботясь о сохранении сил и ровном дыхании.

Выпад. Она ухватила его за ткань плаща, рванула на себя, сбила с ног. Прижимая к земле, сорвала с головы капюшон. Линиат! Кожа покрыта россыпью зеленоватых крапинок. Знакомый или нет — трудно сказать, Алена знала в лицо около двадцати или тридцати местных.

Он толкнул ее в грудь, отбрасывая от себя. Направил на девушку пистолет, но, прежде чем успел выстрелить, она ударила его по руке. Пуля ушла в землю, а само оружие отлетело на пару метров в сторону. Чужак выхватил нож. Алена легко перехватил его руку, вывернула. На мгновение рукоять прижалась к ее обнаженному запястью… Мощный электрический разряд сбил ее с ног. Девушка вскрикнула, падая на сырой мох. Если бы беглец хотел убить ее, у него, пожалуй, была такая возможность — всего лишь один взмах лезвия, и…

Она встала на колени, тряхнула головой. Подбежал Герман, помог ей подняться.

— Ты в порядке?

Алена подняла руку, прислушиваясь. Но лес уже снова хранил молчание: ни хруста ломающихся кустов, ни других звуков убегающего линиата. Абсолютная тишина!

— Он где-то здесь, — прошептала Гордиенко, — Затаился.

Осмотрелась: пистолета рядом не было — успел прихватить с собой. Уже вместе с Германом, разойдясь на несколько метров, они двинулись вперед. К2—18 начинала клониться к закату, сумрак опускался на лес. Ветер принес вечернюю прохладу и запах сырости: скоро снова пойдет дождь.

Алена глянула на запястье — три темные точки, кожа вокруг которых покраснела. «Кто мог знать, что в кинжале у него электрошокер!». Жестом показала Герману подойти.

— Темнеет, — она говорила так тихо, чтобы на расстоянии шага ее уже не было слышно, — Если спрятался, то вряд ли найдем.

— А если…

— Если пошел дальше, к городку, то у нас есть шанс взять его там.

Ланге кивнул.

— Согласен. Тут меньше километра и очень уж настойчиво он рвался в сторону миссии. Предупредить по рации остальных?

— Не по рации, текстовым сообщением. Мы и так много болтаем. Пусть рассредоточатся по городку и ждут появления чужака.

Двинулись дальше, продолжая внимательно осматривать все места, которые можно было использовать для укрытия. Вскоре показался просвет между деревьев, означающий, что они вышли на свою территорию. У границы леса напарники остановились.

— Надо было кого-то попросить остаться в офицерской, следить за показаниями датчиков и камерами, — Герман с досадой прикусил губу, — Черт, не сообразил!

— А если он знает про камеры?

Ланге задумался, опустив голову, потом резко повернулся, посмотрел на Алену.

— Тогда он пойдет туда, где его сложнее всего обнаружить! Где у нас неконтролируемая зона?

— Только два места. Одно рядом с «Легатусом», но у него вечером включаются бортовые огни. А второе — задний двор за лазаретом. Вся остальная территория перекрыта датчиками и камерами.

Не сговариваясь, они сняли дестройеры, направились к зданию лазарета, стараясь не попадать на освещенные участки. Герман молча показал ей, что текстом передал остальным о передислокации. Прошли мимо администрации, повернули к темному зданию с красным крестом. Алена заметила справа осторожно приближающуюся Бельскую, чуть позже и слева — Хансена. Обоим показала рукой, чтобы обходили лазарет. Сами они с Германом уже шли вдоль его бревенчатой стены, прижимаясь, стараясь укрыться в тени, хотя на улице и так уже почти стемнело.

Алена подала знак остановиться. Медленно выглянула из-за угла… На заднем дворе стояли двое. Кто — сказать сложно, приближающаяся ночь скрывала их лица. Но девушка была уверена, что один прячет пистолет с еще теплым стволом и нож с электрошокером в рукояти. «Попался!».

Она выскочила из-за угла, выставляя оружие, следом за ней Герман, и тут же, с другой стороны, Настя Бельская. Включившиеся светодиодные панели ослепили незнакомцев.

— На колени! Руки за голову! Быстро!

В одном из них Алена узнала своего обидчика, а второй… вторым был Звягинцев! Он растерянно улыбался, оглядываясь.

— Эй, эй! Вы чего, ребята? Полегче!

Его зеленокожий приятель оказался сообразительнее и уже опускался на землю. Алена подошла к дежурному космопорта, направила ему в лицо дуло дестройера.

— Я сказала — на колени и руки за голову, — процедила сквозь зубы.

Он побледнел, послушно встал на колени. Когда подошли остальные, на руках задержанных уже щелкнули наручники.

— Герман, я с Настей и Хансеном займусь этим… предателем. А вы с Мигелем и Кристиной допросите зеленого. А то, боюсь, если меня к нему подпустить, то я его проводами с энергетической установкой «Легатуса» соединю.

Линиата обыскали, изъяв уже знакомое оружие, увели в офицерскую. Звягинцева затолкали в администрацию, в комнату для совещаний. Похоже, он только сейчас начал понимать, как серьезно влип. Алена заметила, что скованные за его спиной руки мелко подрагивают.

— Пусть сядет.

Дежурному подвинули стул, помогли сесть.

— Я ничего не буду говорить. Без адвоката. Я знаю свои права!

— Ну-ка, ребята — выйдите на пару минут, — сержант хрустнула суставами, разминая руки.

— Какого черта? Я гражданин Сообщества! Что значит — выйдите?! Пусть они останутся! Эй!

Но Эд уже пропустил Настю вперед и закрыл за собой дверь, успев подмигнуть Алене. Она села за стол, напротив Звягинцева.

— Ерунда какая-то, — фыркнул дежурный, — Увидели меня с местным, напридумывали себе невесть что… В кандалы заковали! Средневековье какое-то. Я, конечно, был не против побыть с вами наедине, Алена Игоревна, но не при таких же обстоятельствах.

Она с трудом сдержалась, чтобы не ударить его.

— Зачем он к вам пришел? Что обсуждали? Как он и вы связаны с исчезновением майора?

— Ничего я не буду рассказывать, — Звягинцев отвернулся в сторону.

Она вскочила, пихнув стол, так, что он чуть не опрокинулся, схватила дежурного за грудки, приподняв над стулом.

— Этот линиат недавно совершил покушение на жизнь двух сотрудников милиции! Будешь покрывать его? Понимаешь, чем это тебе грозит?

Он судорожно сглотнул.

— Ладно… Пусти… те.

Она смотрела ему в глаза — с яростью, неприкрытой злобой. Потом отпустила. Подняла свой стул, снова села.

— Говори!

— Я ничего не знаю про Стародумского, — пробормотал дежурный, — А этот…

Он кивнул куда-то, указывая, видимо, на офицерскую, где в это время допрашивали местного.

— Этот принес мне… кое что. Первый раз принес, прошу обратить внимание! И только для личного употребления! А больше у меня с ним никаких дел нет и быть не может. Я даже имени его не знаю.

Дверь приоткрылась, вошел Герман. Приблизившись к сержанту, показал ей закупоренный пузырек, миллилитров на двести — двести пятьдесят, в котором было что-то бурое.

— Кристина в траве нашла, там же, на заднем дворе.

— Он это принес? — спросила она Звягинцева.

— Почем я знаю? В жизни никогда не видел.

— Герман, пригласи Халлварда.

Через несколько минут пришел врач.

— Товарищ Ольсен, можете установить содержание этой емкости? Сколько вам потребуется времени?

Халлвард взял в руки пузырек, посмотрел на свет. Потом осторожно откупорил, понюхал.

— Я проверю, но с высокой долей вероятности могу сказать, что это сангуис-допе. В просторечии «живянка». Токсичный продукт местной фауны. Довольно дорогой, между прочим. Не в человеческих мирах, конечно, у нас за такое могут на астероиды отправить, лет на десять-пятнадцать, — доктор покосился на дежурного, — Но среди иных рас находятся любители, готовые раскошелиться за эту дрянь.

— Вы когда-нибудь видели похожие емкости в городке? Может, у дежурного по космопорту?

Ольсен отрицательно покачал головой.

— Нет, не видел. Врать не стану.

Алена отошла в сторону, увлекая за собой напарника. Тихо спросила:

— Что зеленый?

— Зовут Дей Ара, он не из кавра Гет Цана. Говорит, что приносит Звягинцеву «живянку» уже несколько месяцев.

— Вот же ублюдок… Где он ее берет?

— Не хотел говорить, но мы с Мигелем немного… кхм… поднажали. В общем, у какого-то пасечника покупал и перепродавал нашему дежурному.

— Пасечника?

— Я не знаю — кличка это, или род занятий, Дей Ара не смог толком объяснить.

— Он рассказал, как к нему попасть?

Герман кивнул.

— Более-менее. Думаю, найдем.

Гордиенко хотела вернуться к допросу, но напарник задержал ее.

— Ален! Звягинцев, конечно, подлец, и всю эту шарашкину контору мы прикроем. Но след ложный. Они никак не связаны со Стародумским.

Алена посмотрела на него и в глазах девушки Ланге прочитал бурю эмоций: злость, надежду, сожаление…

— Посмотрим.

* * *

Газик не смог пробиться к указанному месту. Они оставили машину посреди леса, отправившись дальше пешком. Точно указать, где жилище пасечника, Дей Ара не смог, но по многим приметам они понимали, где искать. Оставалось идти два или три километра, что в любом другом месте стало бы для бойцов легкой прогулкой. Но только не в лесах «Восторга».

— Надо было какой-нибудь мачете взять, — ворчал Хансен, — Это больше на джунгли похоже, чем на тайгу. Добрый человек в таком месте прятаться не станет!

— Он и не человек, — отозвался Герман, — Иди давай! Потом отдохнем.

Алена и Кристина замыкали группу, предоставив мужчинам возможность прокладывать дорогу сквозь заросли. Могли бы и сами, но пожалели мужскую гордость. Чем дальше они продвигались, тем сильнее становился назойливый гул, идущий откуда-то из глубины леса. Наконец Герман остановился, тяжело дыша.

— Что это? Вы слышите?

— Ага, я тоже заметила, — отозвалась Мицкевич.

— Отлично! Значит, это не от напряжения у меня в ушах звенит, — Алена прошла вперед, — Ну-ка, Эдик, пусти. Встань сзади, с Кристинкой. Пошли!

Через несколько минут что-то мелькнуло впереди — быстро, едва заметно для глаз. Алена оглянулась на остальных, сняла дестройер с плеча и показала: «идем дальше!». Снова молниеносное движение! Вдруг из-за деревьев на них вылетело нечто, со звоном размахивая крыльями, пронеслось над самыми головами и скрылось в чаще, будто ничего и не было.

— Что за фигня? Птица?

— Размером с небольшую птицу, но по виду, насколько я успел рассмотреть, больше на насекомое похоже, — возразил Хансен.

— Насекомое? — сержант с сомнением смотрела вслед улетевшему созданию.

— Комар, что ли. Вроде похож.

Они стояли в ожидании, что этот, или другой, такой же, летун появится снова. Но лишь непрекращающийся гул разливался над лесом.

— Ладно, идем, — скомандовала Алена, — Чего стоять-то?

Чем дальше они забирались вглубь зарослей, тем громче становился звук. Настолько громче, что хотелось заткнуть уши, потрясти головой, вывалив из нее испорченный музыкальный инструмент. Терпели, шли дальше. Над головой еще несколько раз мелькали комары размером с птиц, но они слишком быстро исчезали, разглядеть их не удавалось.

И вот группа оказалась на открытом пространстве! Судя по торчащим пням и почти идеально круглым границам площадки, сделали ее специально. В центре стоял небольшой дом, из трубы которого тянулась тонкая струйка дыма. Алена вытерла пот со лба, несколько раз зажмурила глаза, стараясь избавиться от ряби в глазах. Но серое, едва различимое мельтешение, не пропадало. Она вдруг поняла, что это тени, падающие на землю. Подняла голову.

— Едрены макароны…

Над поляной густым облаком кружила даже не стая, а целый рой комаров-переростков!

— Соглашусь с тобой, сержант, — проговорил Герман, поглаживая спусковой крючок дестройера, — Как думаешь, могут они напасть?

И, будто услышав его слова, рой потянулся к ним огромным «щупальцем». Все как по команде вскинули оружие. Раздался скрип двери, из дома вышел старый, поседевший линиат. Он повел рукой в сторону беснующихся летунов и «щупальце» в ту же секунду втянулось обратно. Спросил незваных гостей о чем-то на своем, потом прищурился, понял, что это чужаки.

— Что надо?

Все еще поглядывая наверх, Алена подошла к старику.

— Вы пасечник?

— А что, не видно? — он покосился на рой.

— Можем мы поговорить? И… Лучше не на улице.

Пасечник недовольно пошамкал, отворил двери дома, пропуская людей внутрь. Окон в жилище не было — все стены заняты полками, на которых стояло множество пустых, полупустых и заполненных доверху склянок. Цвет содержимого не оставлял сомнений в том, что именно у этого линиата Дей Ара покупал «живянку».

— Выпить не предлагаю, хотя знаю, что у вас, людей, так принято. Вам мое пойло не понравится, — старик зажег еще пару коптящих ламп под потолком, в довесок к уже горевшим трем.

Устало опустился в плетеное кресло. Из темного угла вылетел большой комар, сел к нему на руку, сложив крылья.

— Ну, говорите…

Алена кашлянула, ослабила воротничок.

— Они что, слушаются вас?

— Это то, о чем вы хотели спросить? — недовольно проворчал он в ответ, — Слушаются. А как же иначе.

— Но вы понимаете, что производить это, — она указала на заполненные банки, — Запрещено!

— Кем? — спокойно ответил вопросом на вопрос старик.

Гордиенко кивнула.

— Конечно. Вы занимались этим всю жизнь и теперь думаете, что пришли чужаки, все разрушат…

— Да, я занимался, и мой отец, и дед, и дед моего деда.

— Но жизнь на планете изменилась. Если вам нужна помощь — мы поможем. Если захотите переехать в другое место — перевезем. И если у вас еще есть силы и желание работать — дадим хорошую работу. Нет ничего невозможного! Но производить дальше эту отраву нельзя. Понимаете? А тем более продавать.

Старик ничего не отвечал. Гладил комара. Алена вздохнула, огляделась.

— В общем, сейчас мы ничего трогать не будем, но если у кого-то в округе снова появится эта дрянь — придем и все уничтожим.

Линиат едва заметно кивнул.

— Еще пара вопросов и мы уйдем, — она достала смарт, нашла в галерее фото Дей Ара, — Он покупал у вас… продукцию?

Пасечник прищурился, глядя на экран.

— Он. Да кроме него в последние годы и не было покупателей.

Алена переглянулась с Германом.

— Годы? Не месяцы?

— Годы, годы… Я еще не совсем выжил из ума.

— Ясно. Спасибо.

Она повернулась, собралась уже выходить вслед за остальными, но на пороге остановилась. Снова посмотрела на старика. Тот отпустил своего комара, с кряхтением поднялся из кресла, подошел к девушке поближе.

— Еще ведь чего хотела узнать? Вижу.

Герман ждал ее на улице, недовольно качая головой — «ложный след, Алена, нечего тут ловить».

— Тварь его забрала, — совсем тихо сказал пасечник.

ГЛАВА 4

Гордиенко почувствовала, как адреналин будоражит кровь, заставляет ее кипеть в венах от возбуждения. Не совладав с собой, она крепко схватила пасечника за плечи, тряхнула.

— Кого забрала?

— Знаешь кого, человека вашего, — спокойно ответил он.

— Что за тварь? Животное?

Старик отстранился, не желая, чтобы она прикасалась к нему руками.

— Никто не скажет. Не видели ее. Слухи только ходят, потому что не первый он, кого она забирает.

— Что с ним стало? Где искать?

Пасечник раздраженно дернул плечами. Наверное, он и сам уже был не рад, что проговорился.

— Там, где человек пропал — не найдете, это уж верно, — отпихнул Алену в сторону, вышел на улицу, озабоченно поглядывая на рой комаров, — Загонять пора… Дождь скоро.

Хитро прищурился.

— Я ведь в гости по каврам не шастаю, да и по лесу не особо брожу. Своими глазами мало что видел. Не меня вам надо расспрашивать.

— А кого? — сержант снова подошла к нему, упрямо заглядывая в лицо.

Комары медленно опускались, серым облаком накрывая просеку. Непрошенные гости тревожно поднимали головы: никому не хотелось оставаться здесь даже на минуту.

— Раньше не сказал бы, — тихо сознался пасечник, — Но сейчас… Почти все, что отмерено — прожил. Не страшно уж. Ищите Кан Гу, это скрытник, нарушитель законов по вашему. Старого ремесла специалист. Он словно паук — к каждому кавру в округе его нити тянутся. Плохими делами заведует, грязными. Молодых линиаток дурной работой совращает, на чужих вещах наживается… Да мало ли у него дел! У меня вот, лет десять назад, «живянку» покупал. А где обитает — не знаю, не спрашивайте.

Герман отогнал комара, одного из первых, кто успел опуститься достаточно низко.

— Точно могу сказать, что вдали от кавров живет. В лесу, значит, как и я. Только еще дальше. Найдете, есть у вас средства.

Он махнул рукой, показывая, что разговор окончен. Серое облако моментально провалилось почти до земли, окутав людей со всех сторон противной, мельтешащей массой.

Бойцы поспешно ретировались, укрывшись от комариного роя в густой лесной чаще.

— Вот же твари! — Хансен потирал ладонь.

— Покажи, — Кристина, его напарница, посмотрела на укус, — Успели все-таки?

— Успел один, так его растак.

— Я обработаю. Мало ли… — она достала антисептик, заклеила вздувшийся волдырь эластичной лентой, — Вот и твоя кровушка пойдет пасечнику на «живянку».

Хансен брезгливо сплюнул.

* * *

В городке их уже ждали. Мигель выбежал навстречу газику, размахивая какой-то бумажкой. Машина остановилась, почти упершись бампером в желтые доски барака. Алена отстегнула ремень, спрыгнула на землю.

— Что там?

— Парнишка приходил, Кон Кид. Помнишь?

— Ну.

— Я ему фотографии показал, для опознания чужака. То есть не самого чужака, конечно, а его расы.

— Дальше! Дальше-то что? Мигель, не томи!

— Ты не поверишь, — он протянул ей фото.

Алена нахмурилась, несколько секунд разглядывая картинку.

— Так это же… — она приоткрыла рот от удивления.

— Точно, — с улыбкой подтвердил Гарридо, — Это эрбост.

Остальные, выбравшись из машины, тоже подошли и теперь с нескрываемым интересом заглядывали Алене через плечо.

— Может, мальчик ошибся?

Мигель энергично замотал головой.

— Нет! Я несколько раз переспросил. Все совпадает: и бледный цвет кожи, и вытянутые фаланги на руках, и даже набор семейных колец на указательном пальце — Кон Кид его хорошо разглядел.

Алене захотелось присесть. Она положила руку на лоб, словно у нее подскочила температура, отошла на несколько шагов, потому что ей показалось, что в окружении товарищей вдруг стало душно.

— Если они здесь… — говорила она сама себе, разглядывая засохшую грязь под ногами, — Если хотя бы один из них здесь… Всего в четырех днях полета от Земли… Тогда это означает, что «Восторг» их чем-то заинтересовал. Но что эрбосты тут забыли? Зачем им эта планета? Да, она почти не освоена землянами, ее можно рассматривать, как плацдарм, но основные силы эрбостов в секторе Альфа Эридана. Им ни за что сюда не пробиться! О каком плацдарме тогда может идти речь? Ничего не понимаю!

Она все-таки села, увидев большой валун, нагретый за день светом звезды К2—18. Обхватила голову руками.

Пасечник угадал: еще до наступления темноты набежали тучи и пошел привычный для «Восторга» затяжной и нудный дождь. Весь вечер сержант Гордиенко старалась понять — что происходит на этой чертовой планете? Как может бесследно исчезнуть человек с имплантированным маячком? Что за неизвестное чудовище в этом виновато? Откуда здесь представитель враждебной цивилизации, в сотнях световых лет от их зоны влияния?

Она спустилась с крыльца, подставила лицо холодным каплям. Влага проникала за воротник облегченного скафа, скатываясь по коже щекочущими дорожками, находила лазейки в вентиляционных порах адаптивной ткани. Можно было коснуться сенсора и сделать скаф герметичным, но Алене не хотелось шевелиться. Пускай она промокнет до нитки. Ведь если отвлечься — хотя бы на секунду — от соприкасающихся с ней дождевых нитей, протянувшихся от самого неба, мир снова навалится на нее грузом неразрешимых проблем. И никто на всей планете не в силах будет помочь!

Открылась дверь, на улицу вышел Герман. Алена опустила голову, посмотрела на напарника. Почувствовала, что дождь все-таки промочил ее и на вечернем воздухе она скоро продрогнет. Обхватила себя руками, все еще не желая уходить в тепло, под крышу.

Герман стоял в нескольких шагах от нее: тоже вышел подышать свежим воздухом, но ему не приходило в голову стоять под дождем и мокнуть. «Наверное, он считает меня дурой». Наконец парень заметил, как Алена вздрогнула от холода. Подошел со спины, еще сомневаясь, в нерешительности прикусив губу, потом осторожно обнял.

— Что-нибудь придумаем, не переживай.

Она хотела отстраниться, но не нашла в себе сил.

— Нас могут увидеть. Не так поймут.

Он отпустил ее.

— Извини. Просто… минутная слабость.

«Откуда? Какая может быть слабость?». Она посмотрела ему в глаза. «Нас ничего не связывает. Скорее наоборот».

— Идем, — взяла его за руку, потащила в обогретое климат-контролем нутро барака. Они вошли в офицерскую. Из общей спальни доносились голоса.

— Принеси полотенце, — попросила Алена.

Он кивнул, вернулся через несколько секунд с белоснежным полотенцем. Девушка уже скинула с себя скаф, оставшись в одном белье.

— А ты не промок?

— Нет, не успел.

Он заставил себя не смотреть на нее, хотя еще неделю или две назад это не было бы для него проблемой. Что-то изменилось, и Герман не мог понять — нравится ему это или нет.

— Я думаю, что надо просканировать окрестности со спутника, — Алена растирала волосы полотенцем, наклонившись вперед, — Пусть нейросеть «Легатуса» отфильтрует все объекты, похожие на отдельно стоящее в лесу жилье. Ведь среди линиатов немного любителей жить в одиночестве, так что…

Бросила ставшее мокрым полотенце на спинку кресла.

— Шансы, я думаю, неплохие!

— Если это еще дальше, чем дом пасечника, то на машине мы туда точно не доберемся.

— Ты прав. Придется поднимать корабль. Высаживаться за несколько километров от цели, по веревкам. Как на учебке, в старые-добрые времена!

Девушка подмигнула ему, улыбнувшись.

— Думаешь, этот Кан Гу расколется? — Герман сел за компьютер, вышел по локальной сети на управление спутниками, — Что и за имечко такое странное, из пяти букв… Ни разу на «Восторге» такого не слышал. У всех линиатов шестибуквенные.

— Не знаю… — сержант почесала растрепанные волосы, — Но есть одна мыслишка!

* * *

Нейросеть нашла логово скрытника. Почти в семидесяти километрах севернее городка, среди буйной растительности, которая, впрочем, не могла утаить его от множества фильтров спутникового сканера.

Алена шла по лесу одна. Было не по себе, но она знала — так надо. Она должна казаться не опасной. Вместо дестройера — привычный станнер, да и тот в кобуре, на предохранителе. Скаф не включен в режим маскировки, как они обычно делают, патрулируя лес, он в штатной желто-синей окраске, которую можно заметить среди деревьев за несколько десятков метров. «Так надо, Алена!».

Идти оставалось недолго, может быть, час. Алена подняла голову, посмотрела на кусочек голубого неба в просвете между вершинами. «Наверное, успею до полудня».

То, что за ней следят, она поняла сразу. Кто-то сопровождал Гордиенко, не всегда удачно скрывая свои перемещения — то с одной стороны, то с другой… Что ж, она ожидала чего-то подобного.

Почти у самого логова, когда идти до него оставалось не больше километра, она заметила натянутую в траве проволоку. Перешагнула, криво усмехнувшись. Собралась было идти дальше, но в этот момент что-то сухо щелкнуло в стороне, прокатившись по лесу раскатистым эхом. Кусок дерева над ее головой взорвался фонтаном щепы. «Выстрел!».

Алена невольно пригнулась, замерла. Когда решилась снова встать во весь рост, увидела, как кто-то отгибает ветки кустов, нацеливает на нее карабин. Линиат прокашлял на своем языке несколько слов. Девушка сделала вид, что не понимает, хотя синхропереводчик в ее ухе услужливо подсказал: «брось мне свое оружие!».

— Брось оружие! — повторил стрелок на интернациональном.

— Хорошо, хорошо. Успокойся.

Она медленно достала из кобуры станнер, кинула ему под ноги. Линиат схватил его за рукоять, с трудом справился с незнакомым ему механизмом блокировки, тут же направив ствол на девушку.

— Эй, эй! Погоди…

Договорить она не успела — бледный парализующий луч сбил с ног. Теряя сознание, Алена успела подумать — «не на максимум!».

Ее внутренние биологические часы говорили, что в отключке она пребывала минут двадцать. Да, пожалуй, это соответствовало среднему уровню заряда на станнере, который, перед тем, как идти в лес, она же сама и выставила.

Алену тащили, подхватив под руки с двух сторон. Шлема на голове не было, свешивающиеся волосы закрывали лицо. Кто-то разговаривал рядом, но то ли диалект был редкий, то ли голоса слишком тихие — синхро даже не пытался переводить.

Ноги ее волочились по земле, а суставы рук уже ныли от того, что их неудачно вывернули. Хотелось встать, отбросить этих дикарей… Но она по прежнему делала вид, что находится в забытьи. Сейчас главное информация, любая информация.

Вот, наконец, послышались и другие голоса. Значит, они пришли! Ее бросили на землю, обыскали, забрали спрятанный кинжал. Снова подхватили и понесли в дом. Она чувствовала, как поднимались по ступенькам, как изменилось за сомкнутыми веками освещение, звуки стали глуше, затухая среди деревянных стен.

Ее ударили по щеке, один раз, потом еще. Алена решила, что нет смысла дальше притворяться. Приоткрыла глаза… Большая комната с пылающим в углу камином, несколько кресел, стульев. Стол, диван. По бокам от нее линиаты в лесных накидках, а напротив — он. Алена сразу поняла, что это хозяин дома — Кан Гу.

Одет в редкий для местных, вычурный бархат темно-фиолетового цвета, на бедрах, справа и слева, две кобуры, на голове шляпа, закрывающая часть лица. Она видела лишь его нос и губы, сложившиеся в надменную улыбку. Он протянул руку, приподнял ее голову за подбородок. Медленно сказал что-то на своем.

«Хорошо, хорошо… Эта будет стоить недешево» — продублировал синхро.

— Зачем пришла? — спросил скрытник на интернациональном.

— Патруль, — ответила Алена, — Просто патруль.

— Врешь, — он улыбнулся еще шире, — Меня искала. Остальные где?

— Не знаю. Но они меня не оставят!

— Не оставят, не оставят… Но их же всего пятеро, да? Видишь — я все про вас знаю. Пятеро… Это совсем мало. Если они не дураки, то могут и бросить тебя. Хм… Я даже уверен, что бросят! — он рассмеялся, — А вот зачем ты меня искала… Молчишь? Ну ничего, позже расскажешь.

Отвернулся, пошел к выходу из комнаты.

«В ошейник и на цепь. Здесь, в приемной» — приказал словами, похожими на кашель.

Приказ был исполнен: ей надели широкий кожаный ошейник, чуть не сдавивший горло до удушия, соединили его цепью с кольцом, врезанным в деревянную стену. Она могла дойти до ближайшего кресла, дивана, но ни шагом дальше. К счастью, снимать с нее облегченный скаф, больше похожий на обтягивающий комбинезон, не посмели. А может, оставили это удовольствие хозяину.

Алена видела сквозь небольшие окна какие-то постройки, двор, кусочек леса… В поле зрения постоянно появлялись вооруженные линиаты, она пыталась сосчитать их, но, конечно, не могла поручиться, что не видит время от времени одних и тех же. В любом случае под ружьем у Кан Гу стояло не меньше двух десятков боевиков. «Правильно сделали, что не сунулись нахрапом, вшестером-то. Могла бы выйти неприятность…».

Вечером в приемную ввалилась дюжина приближенных хозяина. Камин пылал вовсю, отчего в комнате стало жарко. Они ели, пили, смеялись и громко разговаривали. Синхро сходил с ума, пытаясь переводить всех сразу. Алена не могла его отключить, поэтому к ночи у нее не на шутку разболелась голова.

Многие из гостей поглядывали украдкой на девушку, но не решались сделать даже шаг в ее сторону — она была собственностью Кан Гу. Глубоко за полночь пирушка стала затихать, пока скрытник не выгнал всех за дверь. Он допил что-то из большой кружки, бросил ее в сторону камина. Неровной походкой приблизился к сержанту Гордиенко, стал стягивать с себя одежду. Она впервые толком разглядела его лицо: на лбу и вокруг глаз татуировки в виде неизвестных ей символов, зрачки во впалых глазницах сверкали зеленым светом. Ей показалось, что нос у Кан Гу чуть свернут на бок — видимо, от давнего перелома, а на щеке след от тройного шрама, но толком разглядеть не успела. Он отвернулся, дошел до дивана и, упав на его скрипучую поверхность, тут же провалился в сон.

Имплант в правой ладони Алены едва заметно завибрировал. Один раз, другой. Достаточно было сжать кулак посильнее, чтобы ответить. Но она не стала. Рано.

Сразу после восхода К2—18 ей принесли еду: миску с бурой линиатской похлебкой. Девушка хотела отказаться, но Кан Гу достал нож и она сочла за лучшее повиноваться. Подавив в себе тошноту съела почти половину. Принесли кружку с водой, отдающей запахом болотной тины. Алене уже было все равно — хотелось запить похлебку хоть чем-то и она осушила кружку до дна.

Опустилась на пол у самой стены. Сесть в кресло ей никто не позволял, а сделать это самовольно она не решалась. На некоторое время ее оставили одну, потом хозяин вернулся, подошел к Алене, присел на корточки.

— Так зачем ты меня искала, землянка?

Приподнял шляпу, чтобы она видела его глаза. Алена не хотела смотреть в них, ей казалось, что тогда он поймет, если она будет лгать. Но Кан Гу сжал ее щеки костлявой пятерней, заставил поднять голову.

— Говори!

Она вздрогнула от его окрика.

— Не тебя. Мы ищем человека. Он пропал. Пропал в лесу.

Это была лишь полуправда и Алена надеялась, что так ей удастся скрыть другую половину — то, что им дали наводку: рассказать о судьбе Стародумского может лесной скрытник. К тому же, она хотела спровоцировать его этой информацией на какие-то действия или разговоры, которые бы показали, что он действительно знает о причинах исчезновения майора.

Кан Гу задумался. Встал, еще раз покосился на девушку. Снова надвинул на глаза шляпу.

— Еще поговорим об этом.

Хозяин снова оставил ее одну, но ненадолго. Пришел охранник, подвинул стул, сел напротив. Он неотрывно наблюдал за девушкой. Алена вздохнула, отвернувшись к стене. Какое-то время она сохраняла спокойствие, но потом стала нервничать, раздражаться. Она чувствовала, что естественные потребности организма скоро заставят ее просить о прогулке. Подавив в себе стыд, она решила, что выжидать нет смысла. Кое как объяснила своему надзирателю, что ей нужно. Тот, на удивление, не стал упрямиться: сразу разомкнул замок, соединяющий цепь с кольцом, и, придерживая металлический звенья за один конец, позволил девушке выйти из дома, чтобы проследовать на заднюю часть двора. Гордиенко не была бы вышколенным оперативником, если бы не собрала всю возможную информацию о расположении строений и постов лишь скользнув по ним быстрым взглядом. После этого ей было уже наплевать — подглядывает за ней охранник, или нет.

После обеденной миски с бурой похлебкой Алена надеялась, что Кан Гу, наконец, останется с ней в комнате, а если повезет, то и обсудит с кем-нибудь в ее присутствии свои дела. Линиаты прекрасно знали, что землянам их язык не дается, и, не зная о синхропереводчиках, привыкли спокойно разговаривать в присутствии людей.

Ожидания ее не обманули, но девушка даже представить себе не могла, с кем будет вести деловую беседу Кан Гу.

Алена давно заметила, что на второй этаж дома ведет узкая лестница. Она подозревала, что там находится хозяйская спальня, которой, впрочем, скрытник вряд ли часто пользовался. Но девушка не обратила внимания на то, что и под лестницей есть ступеньки, уходящие вниз.

Она вздрогнула от неожиданности, когда услышала снизу чьи-то шаги. Линиат в традиционном сером плаще с капюшоном прошел мимо, даже не заметив пленницу. Он поздоровался с хозяином, скинул с себя верхнюю одежду. Приглядевшись внимательнее, Алена вдруг поняла, что это Гет Цан, староста ближайшего к городку землян кавра, отец Кон Кида!

«Мне не очень нравится ходить сюда подземным ходом» — сказал он Кан Гу.

«Ничего, потерпишь. В лесу тебя могут заметить и выследить. Лучше посмотри, что у меня тут есть».

Хозяин поманил Алену рукой, призывая подойти ближе. Она встала, подошла. Цепь звенела позади, распрямляясь. На лице старосты отразилось настолько искреннее изумление, что Кан Гу расхохотался.

«Нравится? Хочешь, подарю ее тебе? Потом, разумеется».

Гет Цан испуганно махнул перед собой ладонью.

«Зачем? Зачем вы ее схватили? Она же человек! Люди очень опасны!»

«Не забывайся, Гет! Помни, кто опасен на самом деле».

Староста покорно склонил голову.

«Но отчасти ты прав, осторожность нам не помешает. Девчонка не последняя, кто рыщет в лесах».

«Люди все еще надеются обнаружить пропавшего».

«Я знаю. Но тварь его не отдаст. Она никого не отдает… Лесную нору закрыла, оставила только ту, между серых вершин. Нам же лучше, значит чужой не будет ходить через лес, уйдет в горы».

«Чего это она на нас пялится?».

Кан Гу обернулся, взглянул на Алену. Девушка медленно поднялась, два раза сжала пальцы правой руки в кулак.

ГЛАВА 5

— Что ты делаешь?

Кан Гу подошел ближе, с подозрением глядя то ей в лицо, то на руку. Алена заискивающе улыбалась, двинулась ему навстречу. Когда до скрытника оставался лишь шаг, улыбка исчезла с ее лица.

— Дай ключ от замка, — спокойно произнесла она.

— Забейся в угол, девчонка, и не смей больше…

Вряд ли Кан Гу успел сообразить, что произошло дальше. Удар ребром ладони пришёлся по его шее, одновременно жесткий наколенник милицейского скафа, повинуясь движению ноги сержанта, вошел в соприкосновение с нижними конечностями линиата, едва не переломив их. Кан Гу с грохотом свалился на пол, захрипел, хватаясь руками за горло. Гет Цан стоял поодаль, на лице его читался неописуемый ужас и он не смел даже думать о том, чтобы помочь соплеменнику.

Алена быстро обыскала поверженного противника, нашла ключ, освободилась от ошейника. Озабоченно посмотрела на скрытника, лицо которого посерело. Проверила его пульс.

— Не вздумай сдохнуть. Ты нам еще понадобишься.

Поманила пальцем старосту кавра. Тот, словно загипнотизированный, подошел ближе. Алена протянула ему ошейник.

— Сам наденешь?

Тот с готовностью застегнул его и, звеня цепью, попятился к стене, подальше от девушки. В ту же секунду немытая посуда, с вечера оставленная на столе, мелко завибрировала. Зазвенели тарелки, чашки. Казалось, что и пол под ногами вздрагивает. Алена криво ухмыльнулась, услышав с улицы звуки первых автоматных очередей.

Нашла свой дестройер — вчера она не упустила из виду, как небрежно кинули его в каморку под лестницей, уверенные, что цепь не позволит ей дотянуться. Подошла к окну, осторожно выглянула на улицу.

— А вот и «Легатус».

Накрывая тенью лесное поселение, над просекой завис корабль. Боевики с огнестрельным оружием метались между строений, не зная, где спрятаться. Несколько тел ужа замерли на земле и луч станнера продолжал флегматично преследовать остальных.

Гордиенко вернулась к Кан Гу. Похоже, тот оклемался после удара: уже не хрипел, не держался за шею, даже цвет кожи снова стал нормального зеленоватого оттенка. Он заметил оружие в руках у девушки. Сел, не решаясь встать в полный рост. Только злые искорки в глазах выдавали бушующую в нем ненависть.

Алена остановилась в двух шагах от него, присела на корточки. Дуло дестройера смотрела на линиата черным жерлом. Похоже, он знал, как оно работает — видел, как под его воздействием рассыпается на молекулы любой живой организм.

— Ты сказал — чужой не будет больше ходить через лес. Почему? Кто он? И о какой твари вы говорите? Как ее найти?

Она спрашивала спокойно, не повышая голоса, но Кан Гу был опытным скрытником, он чувствовал опасность, угрозу, исходящую от каждого ее слова. Впрочем, еще больше его поразило то, что девчонка, оказывается, все это время понимала их язык. Смутившись, он опустил голову, но не прошло и нескольких секунд, как сумел взять себя в руки, снова посмотрел землянке в глаза — надменно, почти с насмешкой.

— Давай-ка я лучше расскажу, что собирался сделать с тобой, девочка. Я знаю много интересных способов…

Алена поднялась, развернула оружие прикладом вперед. Удар был не слишком силен, но заставил линиата вскрикнуть и оставил на его лице кровоточащую отметину.

— Не выводи меня.

Она никогда не била разумное существо. Вот так — чтобы причинить боль, запугать. Но знала, что такое может случиться, этому тоже учили. И сейчас не испытывала угрызений совести. Кан Гу насупился, замкнулся в себе, не желая больше произносить ни слова.

Скрипнула входная дверь. Алена обернулась и увидела Германа. Они подошли друг к другу, молча обнялись. Напарник спросил одним взглядом — «все в порядке?». Кивнула.

— Это он?

— Ага.

— Рассказал?

— Немного. Только то, что говорил, пока не знал, что я его понимаю. Сейчас заартачился.

Герман подошел ближе, присел напротив Кан Гу — так же, как Алена за минуту до него. В улыбке землянина скрытник почувствовал не просто угрозу, как в случае с бывшей пленницей. Она готова была причинить ему боль только ради получения информации. Этот же человек хотел сделать мучительной каждую минуту всей его оставшейся жизни, просто потому, что ему это нравилось. Он искренне ненавидел линиата.

— Ничего, расскажет, — процедил сквозь зубы.

Герман встал, осмотрелся.

— В доме больше никого?

— Никого. Но под лестницей спуск в подземный ход, его надо будет проверить.

Алена подумала — стоит ли тыкать Германа носом в то, что была права, а он нет, но решила сказать:

— Если бы меня здесь не было, он бы ушел через тоннель.

— Все равно это было опасно. Ты же знаешь, я против таких авантюр.

— Да и черт с тобой… Что снаружи?

— Зачистили. «Легатус» поднялся выше, сканирует тепловизором, на случай если кому-то удалось уйти. Но это вряд ли. А с ними, — Герман кивнул на улицу, где валялись без сознания около двух дюжин боевиков, — что будем делать?

Алена задумалась.

— В городке только изолятор, там поместятся двое или трое, не больше. Давай-ка в трюм их, до поры до времени. И соберите все оружие, какое найдете.

* * *

Полностью обыскать тоннель не удалось: Мигель и Кристина вскоре вернулись, сказали, что дальше, в глубине, слишком много ответвлений. Тогда Гордиенко распорядилась взорвать выход в бандитское поселение. Сверху за этим участком теперь наблюдал один из спутников.

Они собрали огнестрельное оружие, под дулами дестройеров проводили очнувшихся линиатов в трюм «Легатуса». Только Кан Гу и Гет Цана сержант приказала заковать в наручники и оставить в рубке корабля, чтобы они все время были у нее на глазах. Взвыли двигатели, пол под ногами задрожал. Зеленая стена из деревьев медленно проплыла перед обзорным окном, оставаясь где-то внизу.

Герман настоял на том, чтобы сразу по прилету Алена пригласила врача. Но Ольсен не обнаружил у нее никаких отклонений, а на вопрос — беспокоит ли ее что-то, девушка ответила:

— Только отсутствие нормальной еды за последние сутки. Принесите мне полбатона и литр томатного сока, пожалуйста.

Врач усмехнулся, сказал, что литр — это многовато, но стакан она выпить может. Он ушел, оставив ее одну. Алена устало закрыла лицо руками. Ей хотелось лечь на диван — прямо здесь, в офицерской, поспать пару часиков, а лучше до завтрашнего утра. «Нет! Нельзя расслабляться. Самое важное еще не сделано!». Она знала, что остальные сейчас допрашивают в разных комнатах Кан Гу и Гет Цана и рассчитывала присоединиться. Ведь, если майор еще жив — где бы он ни был, его спасение зависит от того, как быстро они получат нужную информацию. Нужно только заставить себя, пересилить… Глаза ее стали слипаться, голова поникла.

Тихо приоткрылась дверь. Кто-то вошел, сел рядом. Когда рука нежно коснулась ее головы, погладила по волосам, девушка вздрогнула, очнулась. На столе стояла тарелка с несколькими кусками тонко нарезанного хлеба, рядом — стакан с соком.

— Извини, не хотел напугать, — Герман протянул ей блестящую упаковку, — Это доктор просил передать. Какой-то восстанавливающий препарат, я не запомнил название.

— Спасибо, — Алена вытряхнула на ладонь несколько капсул, — Сколько надо принять?

Он пожал плечами.

— Одну, наверное.

Съела две, запила соком.

— Лен, тебе бы поспать, отдохнуть, — Герман кивнул на мягкий, манящий своей полинялой обивкой диван, — Если что, мы сами справимся.

— С ума сошел?

Она принялась за еду. Герман смотрел на нее, понимая, что уговоры бесполезны. Вздохнул.

— Веретенников только что получил сообщение с Земли.

— М-м? — спросила она с набитым ртом.

— Следственная группа и спецназ будут на «Восторге» через сутки. Приказано ограничиться собранной информацией, сохранять статус-кво и не предпринимать больше никаких действий.

Гордиенко доела хлеб, выпила сок. Сидела, уставившись в одну точку, что-то обдумывая.

— Ничего не предпринимать?

— Мы и так сделали все, что могли. И даже больше! Нас шестеро, а тут… Пропавший майор, нелегальное производство какой-то дряни, бандитское логово с боевиками. Даже предатель нашелся!

— А что задержанные? Их уже допросили?

— Допрашивают…

Дверь вдруг распахнулась, ввалились Хансен и Бельская. Настя сразу села на диван, запрокинула голову, прикрывая лицо рукой.

— Я всего на секунду вышел, — оправдывался Эд, — А этот гад пятибуквенный кинулся на нее, ударил головой! Хотел в окно выскочить, сбежать.

— Хотел? — переспросила Алена бесцветным голосом.

— Не успел, стекло только разбил. Она, — он глянул на напарницу, — станнером его вырубила. Как раз, когда я в комнату забежал.

— С-сволочь… — Настя держалась за разбитый нос, но кровь просачивалась сквозь пальцы, капала на ворот рубашки, оставляя яркие кляксы.

Алена достала аптечку, попросила Германа принести лед из столовой. Оказывая Бельской первую помощь, она спросила стоявшего рядом Хансена:

— Вы хоть что-то от него узнали? От Кан-Гу?

— Да как сказать… Он больше ругался, иногда угрожал. Тебя недобрым словом поминал.

— Горидоры, — попыталась встрять в разговор Настя.

— Да, говорил еще про какие-то проходы, или… Не знаю, я не понял.

— Подземные, — почти утвердительно сказала Алена.

— Он сгазал — «живые горидоры». Ах, черт… Давай еще вату.

— Настя, помолчи пока. Просто держи это у носа. Вот так… — Алена снова повернулась к Эду, — Значит, живые коридоры? Именно так и сказал?

— Да, — подтвердил Хансен, — Мы как раз пытались хоть что-то узнать от него про непонятную тварь, а он и говорит: «она пропустит их живыми коридорами, вам не остановить».

— Это все?

— Все. Дальше только ругался. Ну, сказал еще, почему буквы у него в имени не хватает. Якобы, с каждой сотней мертвецов, висящей на душе скрытника, одна буква в его имени убирается.

— Вот ублюдок. Он что, утверждает, что убил сотню линиатов?

Эд отрицательно мотнул головой.

— Думаю, больше. Обещал, что скоро все будут звать его Канг.

Гордиенко распахнула дверь, бросив через плечо «присмотрите за ней». Вышла из офицерской, спустилась по крыльцу желто-синего барака, направляясь в сторону здания администрации.

Судя по всему, у Мигеля Гарридо и Кристины Мицкевич допрос проходил гораздо спокойнее. На одном стуле сидел Гет-Цан, напротив, на другом, Мигель. Кристина бродила по комнате, иногда заходя за спину арестованного, так, что он не мог ее видеть и начинал нервничать, пытаясь обернуться.

— Что там за шум был? — спросил Мигель, увидев сержанта.

Она отмахнулась — «потом расскажу». Встала рядом со старостой.

— Гет Цан, ты неплохой линиат, я знаю. У тебя замечательный сын. Неужели ты хочешь, чтобы в вашем мире, в котором предстоит жить Кон Киду, всем заправляли подонки с уменьшенными именами? Чтобы они держали в страхе ваши кавры? Мы, земляне, не собираемся захватывать планету, мы просто хотим помочь вам. Но помоги и ты нам! Расскажи все, что знаешь. Пожалуйста.

Она видела, что в лице линиата что-то дрогнуло. Его глаза бегали из стороны в сторону, руки, закованные в наручники, сжимались в кулаки.

— Я мало что знаю. Это все дела чужих. Никто с ними не общался, кроме скрытников. Они появляются редко и нам приказано делать вид, что мы их не замечаем. Говорят… — он с усилием сглотнул, — Говорят, что это их мир, их планета. А мы здесь лишь до тех пор, пока не выгонят.

— Кто говорит?

— Отец мой. Дед. Старые линиаты рассказывали, уважаемые.

Алена переглянулась с Мигелем, посмотрела на Кристину.

— Гет Цан, какую тварь вы обсуждали с Кан-Гу?

Он съежился от страха.

— Не знаю! Правда! Что это, как оно выглядит… Я никогда ее не видел. Знаю только, что в лесу была ее нора. Раньше, если кто-то неосторожно попадал туда, он исчезал. Навсегда исчезал, никто не смог вернуться. Потому умные линиаты стали обходить это место. Но Кан-Гу сказал, что лесную нору тварь закрыла, осталась только одна, в горах.

— Между серых вершин?

Он кивнул.

— Ты знаешь это место?

Было видно, что Гет Цан не хотел отвечать. Но он заставил себя выдавить — «да».

Алена схватила планшет, открыла карты «Восторга», нашла нужное место.

— Это здесь?

Гет Цан нахмурился, силясь разобраться в непонятном для него отображении местности.

— Я не уверен.

Гордиенко ткнула в предполагаемое место пальцем, включила режим «вид со спутника», изменила ракурс — так, чтобы горная гряда была видна не сверху, а чуть со стороны. Увеличила изображение.

— А так?

— Да, — выдохнул Гет Цан, — Это то место. Перевал между малой и большой серыми вершинами. Летом из долины приходит теплый воздух, он растапливает снег в горах, но полностью — только на этих двух. Остальные гораздо выше, до них лето не дотягивается.

В комнату заглянул Герман, позвал Алену. Она вышла, прикрыв за собой дверь.

— Что?

— Пришел Кон Кид.

— Черт… И кто, интересно, настучал парнишке?

— Не только ему. Мальчик сказал, что в их кавре и в нескольких соседних кто-то рассказал линиатам, что земляне захватили в лесу много их сородичей.

— И?

— Они идут сюда. Сотня вооруженных мужчин, может и больше.

ГЛАВА 6

Гордиенко объявила общий сбор в офицерской, но перед этим Герман видел, как на улице она оживленно разговаривала о чем-то с консулом. Веретенников все мотал головой, не желая принимать ее аргументы, а сержант повышала тон, настаивая на своем. Кажется, они поругались.

— Как ты? — Алена посмотрела на Бельскую, все еще сидевшую на диване, с ватными тампонами в носу.

— Ногмально. Жить буду.

Остальные тоже собрались в комнате и кто-то, кажется Мигель, уже успел достать из арсенала весь запас энергоблоков для дестройеров, разложив их на столе.

— Это все?

— Все. Хватит, чтобы убить сотню линиатов.

Алена укоризненно погрозила пальцем.

— Мы никого не собираемся убивать. Конфликт, по возможности, надо разрешить мирным путем. Вы же представляете, насколько мы будем отброшены назад в отношениях с местными, если устроим тут бойню? Это не говоря уже о том, что в Корпусе из нас… сами понимаете, что сделают.

— Надо срочно грузиться на корабль и подниматься на орбиту, ждать прилета спецназа, — озвучил Герман витавшую в воздухе мысль.

Гордиенко вздохнула, села на стул, обхватив голову руками.

— Я предлагала Веретенникову. Но он наотрез отказывается.

— Он что, спятил?! — от возмущения у Насти вылетела вата из носа.

— Говорит, что в городке оборудования на миллионы государственных денег. И он все это не бросит.

— А забрать с собой?

— Чтобы демонтировать и погрузить на «Легатус»… Дня два, не меньше. А если оставить — Веретенников боится, что линиаты сожгут или растащат тут все. И я склонна ему верить.

— Что же он предлагает? — спросила Кристина, спокойно разглядывая на своей руке аккуратно подстриженные ногти, — Раздать всем стволы, вплоть до врача и повара, занять круговую оборону и отстреливаться?

— Он хочет выпустить Звягинцева. Говорит, тот имеет влияние на местных, может с ними договориться.

— Ну да, он, пожалуй, договориться… — с сомнением проворчал Мигель.

Несколько минут все молчали, потом Алена посмотрела на часы, поднялась.

— Еще у кого-нибудь есть идеи?

Идей не было.

— Тогда сделаем так. Всех гражданских на корабль. Остальным держаться рядом: если вдруг завертится — быстро на борт и взлетаем. Жертвы нам не нужны. А Звягинцев… Черт с ним, пусть попробует. Будем оставаться на «Восторге» и прикрывать городок до последнего, пока не исчерпаем всех возможностей мирного решения.

Она кусала губу, сверлила взглядом пол, не решаясь сказать вслух что-то еще.

— Давай, выкладывай, — подбодрил ее напарник.

Алена кашлянула, прочищая горло.

— Тут такое дело… Мы знаем место, где может быть Стародумский. Ну, или… то, что от него осталось. Но если — если! — он вдруг жив… Простим ли мы себе, не попробовав его спасти?

— Давай дождемся подмоги, — тихо сказал Хансен, — Сейчас нам не разорваться.

— Можем и подождать, — согласилась Гордиенко, — Если он жив, то, вероятно, продержится еще сутки. Но… вдруг не продержится? В каком он состоянии? Что, если серьезно ранен?

Хансен встал, раздраженно прошелся по комнате.

— Ален, телеметрия показывает, что его вообще нет на планете! Как мы можем организовывать спасательную операцию, если не знаем — есть ли в этом твоем месте тот, кого надо спасать? Да еще в момент, когда у нас других забот выше крыши, когда вся миссия под угрозой срыва!

— Я понимаю. И не прошу вас идти в горы. Но если кто-то один согласится идти со мной, а остальные нас отпустят… Да, каждый человек на счету, но все идет к тому, что городок придется оставить. В бой вступать нельзя, главное быстро запрыгнуть на «Легатус» и взлететь. И тут уж неважно — на два человека больше или меньше.

Она смотрела на товарищей, стараясь заглянуть каждому в глаза.

— Если вы против, если никто со мной не пойдет — я останусь. Но подумайте хорошенько. Пожалуйста.

Герман приблизился. Сказал спокойно:

— Я с тобой.

Иного она от напарника и не ожидала.

— Придется поднапрячься, — Настя выкинула окровавленные ватные комочки в урну, — Иди, подруга.

— Хорошо, — Мигель похлопал Алену по плечу.

— И не вздумайте там замерзнуть или угодить в какую-нибудь расщелину — я вас доставать не хочу, — Кристина принялась нагружаться энергоблоками.

Все вышли из офицерской, остались только Гордиенко и Хансен. Эд поиграл желваками, тихо выругался на своем, древнем скандинавском языке. Взглянул на сержанта.

— Вам придется идти в легких скафах. В тяжелых вы в горах не справитесь.

Она кивнула.

— Линиаты будут здесь через несколько часов, — продолжал Хансен, — Вам, чтобы добраться до нужного места, понадобится минут тридцать, не больше. Подняться на «Легатусе» до орбитальной высоты, спуститься… Ну, и на сборы минут пять. Поторопитесь. Потом уводить корабль с базы будет опасно — он может понадобиться в любой момент.

Алена с благодарностью обняла Эда.

* * *