Бесплатный фрагмент - Ты сможешь

1 глава. Начало

Утро наступило после грозы прохладное и однозначно мокрое, а после ночных молний и раскатов грома я бы, конечно, поспала, понежилась на любимой кровати. Магри этого сделать не дала, она стянула с меня пуховое одеяло и уткнулась холодным и мокрым носом в руку. Я приоткрыла глаз и тут же зажмурилась. На улице только светало, а тени от предметов и штор казались большими чёрными великанами в комнате.

— Магри, ну куда в такую рань, может, всё же я ещё посплю? — собака сбегала к входной двери, не дождалась хозяйки, а точнее, меня, вернулась и решилась на отчаянный шаг. Она лизнула шершавым языком и оставила мокрые следы слизи на плече и щеке.

— Магри, это против правил! Вот я тебя сегодня выкупаю, да-да выкупаю и выставлю на улицу сохнуть твою длинную шерсть, — взвизгнула я и подпрыгнула в кровати.

Собака заскулила, вытягивая нижнюю ноту, так она говорила, что уже нет терпения и надо её выпустить. Пришлось в пижаме открыть Магри дверь, а та не задерживаясь, выбежала в подъезд. Я услышала, как внизу раздался стук: «Всё, она на улице, оденусь и пойду к ней, она ведь домой не поторопится».

Натянула на себя голубые джинсы, белую футболку с надписью: «Спасаю мир, лёжа на диване». Сверху натянула толстовку с капюшоном серого цвета в тон кроссовкам. В животе заурчало: «Без бутерброда не пойду».

Наконец-то я вышла на улицу, прохлада окутала меня, и лёгкая дрожь прошла по телу. По привычке пошла в парк, где каждое утро мы гуляли. Прошла по центральной парковой дорожке, собаки нигде не было.

— Магри! Магри! — крикнула я и только птицы ответили радостным криком, встречая солнце, которое поднималось из-за горизонта, а по небу плыли розовые облака. — Магри, ко мне!

Я прошла и свернула на тропинку, выкрикивая кличку собаки. Шла вперёд, вглядываясь в кустарники: «Магри, да где же ты?» Не глядя под ноги, я сошла с тропинки, и сразу же вода с травы попала в кроссовки, намочила брюки и носки. «Бррр, холодно! Магри, да где же ты ходишь?» — разволновалась я, чувствуя, как живот свело от волнения и тошноты. «Только этого не хватало, чтобы меня тут ещё вырвало».

— Магри! — крикнула я в надежде ещё раз и увидела, как по тропинке бежит собака. — Магри, ко мне!

Магри появилась на тропке, её бежевые лапы испачканы в саже. Показалось, она улыбается, виляя коротким хвостом, и гавкала. Голосок у неё уже недетский и она настойчиво требует её понять.

— Ко мне! — хлопнула я рукой по ноге и позвала собаку. — Магри, ко мне!

Но вместо того, чтобы подойти, она развернулась и побежала туда, откуда только, что появилась. Немного помедлив, я побежала за ней. Мокрая трава била по ногам, но уже не становилось холодней. На улице май и как только солнце поднимется, будет тепло.

«Что за непослушная собака? Куда её дернуло, что она там нашла?» — бежала я за Магри, бурчала себе под нос. — «А вдруг там труп? Хотя бы не труп, только не это».

Я бежала за собакой, и мы оказались около того места, где молния ночью оставила свой след. Дерево раскололось от удара молнии, а следы копоти и сажи оставались на краях трещины. Магри подбежала к дереву и принялась лаять. Я подошла и погладила её. Собака сразу замолчала и завиляла радостно хвостом.

Обошла дерево вокруг, сфотографировала рядом и решила потом выставить в соцсети, как новую достопримечательность города. Постояла ещё несколько минут.

— Магри, домой! — Я повернулась на дорожке и пошла по направлению к дому. Но собака не двинулась с места, а стала сильнее лаять.

Я повернула голову и крикнула настойчивее, но Магри и не подумала идти за мной, пришлось вернуться к собаке, приговаривая:

— Что тебе в голову сегодня взбрело, пошли домой, кушать пора. — протянула руку, чтобы взять собаку за ошейник, но Магри выгнулась и побежала к дереву.

Там она поставила обе лапы на место раскола и прыгнула в эту трещину, но, с другой стороны, она не появилась от слова совсем. Не понимала, куда может деться взрослая огромная азиатская собака. Я обошла дерево еще раз, пахло от него гарью, но больше ничего сверхъестественного не заметила.

— Магри! — еле дыша от этого сюрприза, прохрипела я.

Тишина, которая наступила вокруг, звенела в ушах, казалось, и птицы перестали на мой крик отвечать своим щебетом. Оправившись от шока, я собралась с силами.

— Магри! — крикнула и встала напротив расщелины, в которую прыгнула собака.

Показалось, что прошла вечность, пока я звала собаку. И вот она появилась из трещины и подбежала ко мне.

— Любимая! — я бросилась обнимать Магри и трепать за шкуру, своего медведя собачьей породы. — Как я испугалась, что ты пропала и больше не появишься никогда!

От радости по щекам текли слезы, а собака виляла всем телом, показывая, что радость взаимная. Я присела на корточки и обхватила морду собаки, заглянула в огромные синие глаза своей подопечной. Они источали столько счастья, что его бы хватило на весь мир.

Еще раз обошла дерево, послушала — не шумит, понюхала — воняет гарью, пощупала и даже протянула руку, с одной стороны, в трещину. Рука исчезла: «Я, наверное, сплю и снится этот сон — сказка, да и только».

Магри следила за мной, казалось, понимает мои сомнения, подошла к дереву и пока я соображала, а тупила я после бессонной ночи конкретно, что собака собирается сделать, та прыгнула в трещину, А мне осталось только развести руками. Я подошла к трещине и крикнула, но никто обратно не прыгнул, мозг отказывался понимать, что тут происходит.

«Я походу схожу с ума! Мне нужно проснуться или это все же не сон?» — ущипнула за руку, стало больно. — «Я все же не сплю. Не верю, но вижу, что собака-то пропала и это не фокус».

Позвала, но она так и не появилась, постояла еще немного: «Ну не могу я бросить Магри, раз она туда-сюда сигает, значит, там есть кислород и земля. Ну, решайся, туда и обратно заберу только собаку, и позвоню куда следует, доложу, пусть спилят это дерево».

Взявшись за край дерева, я подняла ногу и поставила на нижний сучок. Потом подняла другую ногу и поставила в саму расщелину, я всё ещё видела каждую часть тела. Посмотрела по сторонам, парк сохранит мою тайну и не расскажет никому. Всё так же пели птицы, теперь я отчетливо слышала, как заливается жаворонок в небе, встречая солнце и радуясь новому дню. «Собака важнее, это мой друг, ну куда я без неё? Надо найти её!» — приняв решение, я тяжело вздохнула и начала спускаться в неизвестность.

Опустила ногу и пыталась нащупать почву или что-нибудь твердое, наконец-то я уперлась ногой и тут же окунулась в другой мир, теперь мне не стало видно руку, которой я ещё держалась за дерево. Другая рука оказалась в саже, и я опустилась на землю.

Перед моим взором предстал густой лес, высокая трава и куча валежника. Деревья были высокие, но не такие стройные, как в парке, а среди ветвей мелькало солнце. Само дерево, через которое я прошла в этот мир похоже на большую рогатку, вкопанную в землю, да ещё поросшую каким-то странным желтым лишайником. Осмотрелась и ничего страшного или подозрительного не увидела, отпустила руку.

— Магри! — позвала я собаку и осеклась. От звонкого голоса вспорхнула с ближайшего дерева белая птица, громко крикнула, голосом похожим на вороний и улетела.

На крик всё же прибежала собака и я заметила, что или трава слишком высокая или Магри стала намного меньше. Она села у моих ног, а я по привычке достала из кармана телефон и решила запечатлеть себя у дерева на память.

«Интересно, а куда это я попала?» — рассматривая свою фотографию у дерева, рассуждала я.

Не веря своим глазам, еще раз сделала снимок и опять более детально изучила новую получившуюся картинку. На меня с фото смотрела девчонка лет семнадцати с курносым носом, голубыми глазами и светло-русыми косами. «Откуда это длинные волосы, которые ещё можно заплетать?» — удивилась я своей внешности.

Потом посмотрела на свою руку и не меньше удивилась, что куда-то делся маникюр, который так аккуратно сделала Ленка на прошлой неделе. А кожа стала мягче и нежней. Все кремы, которые я могла использовать, перед работой не убирали сухость кожи, а тут как у младенца.

Рассмотрев свои части тела, я пришла к выводу, что помолодела до возраста школьницы, но второй размер груди у меня полностью сформировался к выпускному классу. Джинсы стали сползать, ремень пригодился, и перестегнула на одно деление, остановив падение их на землю.

«Так, где же я? Что это за место? Наверное, Сибирь, в тайгу попала. И скорее всего, я в прошлом», — включила навигатор.

Телефон перешел во вкладку навигатора и написал: нет доступа к сети. Потом я попыталась включить роуминг, но и это оказалось из мира фантастики, телефон на все запросы отвечал: «Нет доступа к сети».

«Так, где же это я?» — присела к собаке. Магри стала щенком, понимающим свою кличку и с мягкой шерсткой. Я взяла её за ошейник и решила тащить собаку обратно в трещину дерева, чтобы вернуться домой.

— Погуляли, посмотрели, хватит, пошли-ка домой, пока приключений на пятую точку себе не нашли. Я вот помню себя в этом возрасте, любитель приключений была, но мой мозг сопротивлялся желаниям, и это значит, что вся работа мозга осталась в мои двадцать шесть лет.

Магри понимала, что её тянут к дереву, и она дернулась. Ошейник остался в моих руках, а сама она побежала куда-то в сторону. Я крикнула, но в лесу эхо быстро замолкало, и наступала тишина, я стояла и думала: «Что делать, ведь я ради собаки сюда полезла, а теперь Магри стала щенком и переживать за неё надо больше». Присела на сваленное дерево и стала разглядывать то направление, куда побежала собака. Глаза привыкли к полумраку. Иногда при легком дуновении ветерка среди листвы виднелись солнечные лучики, которые добегали до земли. И вот там, в той стороне среди деревьев она увидела яркую полоску света.

«Там лес заканчивается или просто полянка», — сделала вывод. — «Если я помолодела, однозначно в прошлом, а значит, не должна встретить саму себя. Нет, в случайности не верю, значит, это что-то закономерное именно для меня».

Так, рассуждала, сфотографировав ещё раз дерево, и как учил отец, оставила отметину, которой пользовался только он. Мой отец, любитель погулять по лесам и все мои приключения начинались со слов: «Я как папа». Запомнила и пошла по направлению к полоске света, оглядываясь на дерево и не находя ни одного такого похожего рядом, стала успокаивать, что легко найду его а если что на телефоне есть снимок. Легкость в принятии решений явно уже принимала не двадцатишестилетняя женщина, а школьница.

«Я только гляну одним глазком, Магри заберу и домой, потом отнесу фото, и пусть исследуют сами этот параллельный мир», — но взрослая моя часть, пыталась сопротивляться. — Что значит посмотреть? Нет, надо позвать Магри и домой, я даже не знаю, какой это год? А может это не моя страна и вообще не наш континент? А вдруг это вообще не мой мир, я таких лишайников даже на картинках не видела».

По спине пробежал холодок, я еще раз крикнула собаку, казалось, её и след простыл. Как ни сопротивлялась своему подсознанию, но ноги вели к светлой части леса. В детстве бабушка всегда говорила: «Ева прижми попу, а то опять встрянешь в приключения, ведь не сидится тебе, шило в пятой точке застряло».

Вот так я все детство с приключениями у бабушки на даче и жила. И этот азарт приключений вернулся, я это чувствовала и радовалась, сопротивлялся только мой мозг. Но стоило сделать еще несколько шагов, рассудительность залезла в дальний угол и умолкла.

Я шла навстречу приключениям, искать собаку и узнать хоть приблизительно куда попала, оглядываясь на дерево, чтобы не потерять его из вида. Возле самого края леса уже различала, что там виднелось поле. И оттуда отчетливо слышала музыку, но узнать певца или о чём он поёт, я не смогла. Любопытство взяло верх и никакие сигналы осторожности, вспыхнувшие в мозгу, не останавливали меня.

Тут появилась Магри, виляя своим обрубком. Уверенности добавилось, я осмелела, а собака пристроилась идти рядом и уже не убегала. В траве ноги путались, но оставалось совсем немного, еще пару деревьев и увижу, всё, что можно разглядеть.

Мозг выдавал кучу предположений: что там племя людоедов, которые на органы разберут или рабыней сделают, или что там обитают самые свирепые и дикие животные. Но приключения так манили и притягивали, что дикие звери, если бы они и были, то, убежали бы от собаки. А вот о людоедах и рабстве мозг все же задело — страх пробежался по спине, и на какое-то мгновение я остановилась.

Мысли в голове рисовали разные картины рабства, ужасы всех мастей, это, наверное, мозг выплескивал все страшное, чтобы остановить меня. Но как ни пытались мои серые клеточки воевать и отговаривать, я все же решила посмотреть. «Ну, что я теряю, да ничего. Может понравиться, и я останусь здесь. Что дома держит? Бывший муж, который только может прийти за очередным долгом, который так и не отдаст. Замужем была, там ничего хорошего не увидела или не разглядела, а теперь разборчивая стала. А что в этих женихах разбираться один косой, а тот лысеет, тот тупой как сибирский валенок, игроман или наркоман, пока хороших не встречала. Ну вот опять этот взрослый мозг берет верх. Стоп, а что меня там держит? Ничего, на квартире живу, и хозяйка явится не раньше, чем через месяц, на работу через две недели. Как ни крути, я в отпуске, могут продлить, если вовремя не явлюсь, Лена похлопочет».

Приняла решение — я в отпуске и наслаждаюсь им! Лишь бы потом не пожалеть! Но я понимала, что думать об этом никто сейчас не будет.

Я выглянула из-за дерева, но не успела рассмотреть ничего, от резкого движения, как оказалась лицом в траве. Я пыталась освободиться, но меня держали, пыталась посмотреть, кто тот нахал, что держал, но кроме травы и земли ничего не видела.

Одно удивляло, собака молчала и не лаяла. «Доигралась. Теперь встречусь со своей печенкой в супе» — мозг выдал черный юмор.

2 глава. Знакомство

Тут я почувствовала дыхание у уха, мужской голос что-то произнес тихо и протяжно. Появился новый запах, который я бы сравнила с душистыми специями, но от земли тянуло сыростью, и легко перебивал букет специй. В моей голове опять встретились два человека взрослая паникерша и беззаботная девчонка.

Раз сразу не убили, значит, ещё не все потеряно. Кто этот человек или кто там? Мне стало интересно, язык я не поняла, на английский непохож, немецкий, да и китайский я слышала и немного понимала. Это же язык отличался странным набором звуков, ближе к французскому языку, но явно не он. Так с языком разберемся потом, я не понимала, что произошло с моей собакой, она даже не подходит, где она? Что это за фигня?

Я начала нервничать, и мой похититель понял это, ослабил давление, и я смогла слегка освободиться и повернуть голову и не дышать сыростью земли. Но после того как я повернула голову, много я тоже не увидела, только ткань одежды. Синий материал или темно-синий на вид прочный, пощупать никто же не даст. А попросить и не поймут, и дай Бог, чтобы не убили.

Так надо обратно вернуться к дереву, попасть в своё время домой и забыть про эти приключения как про страшный сон. «Ну и как я теперь это сделаю, приключений ей не хватало, вот теперь думай, как выбраться? Да…» — мелькнуло в голове.

Сколько я пролежала в таком положении, взрослая часть меня доедала остатки сознания. Но вот решили поставить на ноги и о Боже….

В двух шагах лежала моя собака. Я издала сдавленный стон, они её убили, мою собаку убили! Я шагнула и чуть не упала прямо на неё, из-за ловкой подножки, того, кто только что держал прижатой к земле. Раздался мужской смех, но мне было не до смеха, я заплакала и наклонилась над собакой. Она самый близкий мой друг, прожила со мной уже больше шести лет, да это уже возраст взрослой собаки, но вот так умереть, а не от старости. Я гладила её голову, приговаривала:

— Я виновата, Магри прости. Это я во всем виновата. Любимая моя, самая верная моя подруга Магри! — не выдержала и упала на собаку, я зарыдала.

Зарывшись ещё в теплое тело собаки. Я вся содрогалась от каждого всхлипа, но на какое-то мгновение я затихла и о Боже услышала ровное дыхание, Магри спала, она спала странным крепким сном. Слезы понемногу прошли, я встала, на меня смотрели трое, можно сказать, прилично одетых молодых мужчин.

Мода, ох, эта мода, у бывшего мужа на работе проходил конкурс: «Мода веков», так я ничего не отгадала. И вот теперь я смотрела на этих мужчин, разглядывала, и определить, какой это век не могла. Учесть, что там, на дороге стоял силуэт автомобиля или очень похожего на неё. Доносилась музыка, явно не семнадцатый век.

Рядом стоял высокий молодой человек с белыми волосами, да волосы у всех были белые, интересно это дань какой-то секте или это такая тусовка, опять вопрос без ответа. Мне нравились исторические романы, где рубашка со стоечкой и камзолы и дамы в длинных платьях. Дам я не видела, но камзолы или как их там называть шикарно смотрелись на широких плечах стоящего рядом похитителя. Все бы хорошо, но вот радужка глаз у него фиолетового цвета. Менять радужку явно научились не в девятнадцатом веке, неужели настоящий цвет глаз? Овальное лицо, утонченные черты, похож на аристократа, но чего этим членам голубых кровей делать в лесу? Вот опять одни вопросы, может, они так развлекаются.

Я опять посмотрела на их белые волосы, стоящий рядом поймал мой взгляд, протянул руку и взял прядь волос из расплетенной косы, это я так крутила головой, что на голове наверно конь только не валялся. По сравнению мои волосы отличались, я же со светло-русым цветом явно не подходила к ним, внимательно рассмотрев прядь, он их дернул и даже понюхал. В этот момент я поблагодарила себя, что вчера я помылась, и волосы до сих пор носили запах шампуня.

Он что-то сказал своим друзьям, и они засмеялись, я же потянула свои волосы из рук молодого человека, старалась делать это медленно без рывков. А то усыплять, как собаку, нет, надо вести себя спокойно и не нарываться.

Друзья подошли ближе, говорили они быстро, и я не понимала, как иностранные песни не понимаешь слов, ты слушаешь музыку, вот и слушала их интонацию. Я рассматривала друзей, но как только стоящий рядом улыбался, мой взгляд невольно обращался к нему, да красивый похититель. Прям идем по роману, он похититель, она пленница и безумно влюбляется в него. Один из стоящих рядом походил на аристократа и чертами лица смахивал на похитителя, но моложе. Третий явно не их сословия, наверно верный раб или все же работник, буду надеяться, что тут нет рабов и торговли людьми. Они обсуждали меня, и показалось в какой-то момент, они забыли обо мне. Опять включилась взрослая моя часть и напомнила рабство, извращенцев и маньяков, холодок пробежал по спине, пора делать ноги.

Я отступила на несколько шагов назад, ближе к Магри, наклонилась и подняла свою питомицу. Взвалила спящую тушу на плечо и демонстративно пошла в сторону дерева. Возблагодарила Бога, что Магри стала щенком и не так тяжело нести, друзей не бросают. Медленно, но уверенно я пошла вперед, переступая поваленные деревья, не видя перед собой дороги, чуть не упала, но продолжала путь. С каждым шагом расстояние между мной и деревом становилось меньше, и я уже предвкушала, как бегу домой к соседу Сеньке за топором, срубить это злосчастное дерево.

Но стоило мне отойти от них на десять шагов, раздался крик, явно обращался ко мне, но так как я не понимала его речи и не собиралась останавливаться, насколько можно, ускорила шаг. Если бы я могла бежать, но с собакой не побежишь, да и валежника в лесу много, только успевай, барьеры брать.

Поэтому через мгновение на моё плечо легла рука, и пришлось остановиться. Я повернулась к тому, кто мне преградил путь, и умоляюще произнесла:

— Отпустите, пожалуйста, я хочу домой!

Он внимательно смотрел на меня, да именно тот, кто в первый раз поймал и обезвредил. Но, так и не понял моих слов.

— Прошу, отпустите, я хочу домой. Я уйду домой. Отпустите меня, — по щекам потекли слезы.

Он не отпускал, друзья стояли на месте и не пытались ему помочь. Да и зачем помогать, я для него как пушинка, ему не стоило бы усилий взвалить меня с собакой и пронести по всему лесу. Вместо того чтобы отпустить, он стал забирать собаку. Я вцепилась в неё изо всех сил: «Это одно существо родное и любимое».

— Нет, это моя собака! Не отдам! Это моя питомица, она моя! — кричала я молодому человеку в лицо и не отпускала собаку.

Он улыбался и пытался мне, что-то говорил своим бархатным и ласковым голосом, но я стояла на своём.

— Это моя собака, не трогай, кому сказала она моя! — не сдавалась я, понимала, что это последний шанс остаться с собакой и возможность вернуться домой, пока мы в этом лесу и так близко к порталу.

Я рванула собаку, и он все же отпустил, не причинив собаке боль, а я повернулась и зашагала опять к дереву. Но у мужчины имелись другие планы, он долго не думал, не пытался уже что-то сказать, подхватил на руки вместе с собакой и понес в противоположную сторону от дерева. Я попробовала вырваться, и чем сильнее сопротивлялась, он сильнее прижимал к себе, не давая возможности выкрутиться. Тот, что похожий на него, подошёл и забрал собаку и пошли по направлению к дороге.

Я перестала сопротивляться, моя взрослая половина в отчаянии хотела плакать, но юная и мечтавшая о приключениях вдыхая приятный запах одеколона или что там у них, положилась на волю случая. Он так сильно прижимал меня к своей груди, я слышала, как стучит его сердце, ритм увеличивался, от напряжения и груза, сердце его стало биться сильнее. Я посмотрела на него, нет, он не вспотел, несет, как пушинку. Он наклонил голову и взглянул на меня, какой необычный фиолетовый цвет, и в этот момент что-то необъяснимое произошло между нами. Волна эмоций, как в бане при хорошем паре, обдало тело, с ног пробежал мороз и поднялся к макушке, потом тепло разливающееся по каждой клеточке, как при массаже, даже лучше. Но то состояние, в котором я пребывала описать просто так невозможно. Наверно первый поцелуй не будет таким ярким, как эти эмоции.

Я смотрела в его фиолетовые глаза и понимала, что он то же самое испытал и ритм сердца увеличился, и держать он стал не грубо, а нежно или мне это так хотелось. Его друзья или братья шли вперед нас и не обращали внимания, что произошло между нами, или это только мы прочувствовали, что же это было?

Он вынес к той технике, что стояла на дороге, не стал даже отпускать. Открыл дверь и посадил на заднее сиденье, рядом на пол положили собаку. Потом он отдал распоряжения своим друзьям и сел рядом со мной. Друзья сели впереди, и мотор заработал, нет, на трактор непохож, тихое ритмичное жужжание и все.

Я вспомнила свою машинку, которую помогли купить родители, да буквально неделю назад я выплатила последние деньги и закрыла кредит. И теперь она осталась там без меня, а я же хотела на ней ехать в отпуск. Я отвернулась от человека, который похитил, посмотрела в окно и поняла, что мы уже едем, но как ни ям по проселочной дороге ни ухабов, может тут тоже асфальт? Но потом я вспомнила дороги в городе и асфальтированные ямы, улыбнулась. Молодой человек внимательно следил за мной, он, изучал моё лицо и запоминал каждую черточку.

Краем глаза я увидела, как он улыбается вместе со мной, тогда я решила пошутить:

— О чем ты милый?

Но он не понял, и это еще больше развеселило.

— Вот как теперь вернуться домой? — ещё раз улыбнулась и опять уставилась в окно. Машина ехала быстро, но скорости не ощущали и тем более тряски.

За окном мелькали деревья и поля, многие из них стояли зеленые, посевная прошла удачно, дожди полили землю и будет хороший урожай. А значит, никто голодным не будет. У меня заурчал живот, я вспомнила, что с шести утра не ела кроме бутерброда. Положила руку на живот, проследив мои движения, он положил свою руку мне на живот, но не успел, ничего сделать получил хорошую оплеуху.

Приготовилась получить в ответ, но он только потер щеку и достал из коробки, стоящей возле собаки на полу, что-то замотанное в бумагу. Он развернул, и я увидела похожее на французский хлеб, только желтого цвета. Он протянул этот предмет мне и стал ждать, когда я возьму его, отравить явно он не планировал, я взяла, поднесла к носу и втянула воздух, пахло не хлебом, но все же аромат понравился. Откусила и начала жевать, вкус, похожий на кукурузный пирог, которым угощала подруга. Я откусила еще раз, он смотрел и улыбался, я отломила маленький кусок, а остальное отдала ему. Он тоже стал кушать, друзья впереди не могли видеть, чем мы тут занимаемся и не слышали наши разговоры, хотя мы общались молча.

Я посмотрела с сожалением на свою собаку и потом вопросительно взглянула на похитителя, как его назвать, я пока не могла оценить. Он посмотрел на лежащую собаку и протянул к ней свою руку. Я остановила, но ненадолго, в его взгляде читалась нежность и забота. Он дотронулся до собаки и провел по голове рукой. Магри сразу же подняла голову, но не зарычала, а лизнула его пальцы. Молодой человек протянул ей кусок французской булки, и та съела. Его улыбка обезоружила меня, и я сидела завороженная этим чудом. Как так можно усыплять животных и опять будить. Все больше и больше вопросов возникало в моей голове и это одна причина, от которой бывший муж сбежал. Ну что поделаешь, разговаривать и тем более спрашивать я люблю. Погладила Магри, та улеглась у ног мужчины, и я повернулась поговорить с ним. Сколько ехать, я не знала, куда едем, не знала, что будет со мной, я не знала, и что это за эмоциональный всплеск был между нами, я тоже не знаю.

— Меня зовут Ева, — тыкая пальцем себе в грудь, ещё раза два повторила я.

Потом посмотрела на него и ткнула его в грудь, он улыбался.

— Че улыбаешься? — опять ткнула себя в грудь — Я Ева. А ты кто?

Стала повторять действия и вспомнила мультфильм «Ну, заяц погоди!» где я исполняла роль зайца, а ему выпала роль волка. Не прошло и двух минут, он ответил:

— Велс.

— О! Есть контакт, может, мы с тобой и понимать будем, а куда это мы все же едем?

Он протянул руку и, показывая на меня, сказал:

— Ева.

Я закивала и улыбнулась в ответ на его улыбку. Мне нравилось его не жестокое обращение, может это барыга, который не имеет прав, портить товар перед продажей? Ну, что вот портить такие хорошие минуты, мозг решил предупредить, ведь он начинал нравиться, а вдруг и правда продаст как игрушку какому-нибудь богачу, хотя по виду сам он не из бедняков.

3 глава. Дом Велса

Автомобиль также тихо остановился, и жужжание мотора прекратилось, еще секунда и открылась дверь. Велс вышел, протянул мне руку и кивком, приглашая выйти из машины. Магри выскочила и села у ног похитителя. Пришлось вылезти, собака уже на улице и меня тут точно не оставят, а передвигаться вроде ковра на плече не хотелось.

Высокие деревья почти скрывали строения за забором, у которого мы остановились. Виднелись окна второго этажа и крыша, Магри нюхала землю, нас и бегала от забора до машины.

— Магри сидеть, — подала команду я и та села у моих ног. — Умничка, сидеть.

Мужчины переглянулись, услышав мой голос, но потом посмотрели на действия собаки, продолжили обсуждать наверно, важный вопрос. Я решила посмотреть, что это за машина, какие у нее колеса, как она передвигается. Надо заметить, что автомобиль сверху казался куда меньше, чем внутри. Учесть, что мы сидели свободно и ноги не упирались в переднее кресло, а Магри вальяжно развалилась на полу. Потом я отошла от машины и стала рассматривать её уже сзади, так вот почему она вместительная, тут нет багажника, а куда они девают вещи? Потом я присела и заглянула под днище, и пока я разглядывала то место, где, по всей вероятности, должны быть колеса, рядом со мной присел Велс и стал внимательно наблюдать за мной.

Я так увлеклась изучением транспорта, что сначала даже не обратила на него внимания, но он кашлянул, и я повернулась. Мысленно пыталась приготовиться сразу ко всему, что меня сейчас отдадут или продадут, а может, все же съедят или пустят по кругу, может там притон? Мозг, конечно, извращался надо мной как хотел, опять от неизвестности по спине пробежал холодок. Я ждала.

Велс встал, подал мне руку, когда я нерешительно вложила ему пыльные пальчики, он потянул меня к забору, за которым стоял двухэтажный дом. Моё сердце бешено заколотилось, собака следовала за нами и ни разу не загавкала на окружающих. «Предательница!» — решила я про неё и что-то хотела ещё добавить, но калитка открылась, и мы вошли во двор, на темно-оранжевом грунте росли неведанные для меня травы и цветы, создавая красивую композицию. Я в отличие от моей подруги Ленки в дальних странах не бывала, но может на юге есть такое разнообразие флоры.

Велс держал меня за руку и вел по дорожке из дикого камня, это я так сравнила с тем, что встречалось мне. Да деревья поднимались высоко, скажу, что в сравнении с нашими ивами, тут листочки похожи больше на березовые, а длина веток как косы у наших ив. Мелькнуло еще другое плодоносное дерево, в цветах. Да про запахи это благоухание, наполнявшее весь сад перед домом, пьянил, кушать не хотелось, а вот пить и только такого вкуса смеси барбариса, липы и терпкого вкуса зеленого чая я бы сейчас попила. Но не у себя дома и что ждет буквально через несколько минут, мне не известно.

Так, Велс привел меня к дому, входная дверь открылась, как только он подошел к ней. На улице солнце припекало, а в доме стояла прохлада. В прихожей, если её можно так назвать, размеры смущали, вместился диван, комод большое в пол зеркало в деревянном обрамлении и два окна со шторами, как бы подруга заметила пылесборниками. Хотя я ничего никогда не имела против штор, они понравились, только легкие и воздушные.

За нами вошли друзья, и пошли в соседнюю комнату слева от входной двери, еще были две двери и винтовая лестница на второй этаж, куда меня без разговоров и повел Велс, держа за руку. Магри не отходила от нас ни на шаг. Я поднималась по лестнице и смотрела то под ноги, то на похитителя, он улыбался, и это настораживало и чем выше мы поднимались, тем сильнее он сжимал мою руку, а у меня колотилось сердце от предвкушения только чего?

На втором этаже я увидела коридор, тянувшийся в обе стороны и двери в несколько комнат. Он повернул налево и пригласил идти за ним. «Мог бы и не приглашать, ведь все равно руку не отпускал», — подумала я. И вслух говорить смысла не было никакого, он все равно не поймет.

Пройдя две двери, он достал ключ и повернул его в замке, дверь открылась, и меня завели в комнату. Помещение не страдало роскошью, кровать, тумбочка, на полу вроде ковра, окно со шторами и два стула. Магри забежала и улеглась у кровати, руку наконец-то отпустили, и я села на стул. Он прошелся по комнате, посмотрел в окно, зашторил его и в получившемся полумраке растлил кровать. «Это, что намек, чтобы я раздевалась и приготовилась, все же я — рабыня?» — пронеслось в голове. Я резко встала и хотела выбежать из комнаты, но Велс среагировал молниеносно. Через секунду я уже лежала в кровати, но вместо того, чтобы продолжить все, о чем подумал мой мозг, он захлопнул дверь и в замке повернулся ключ.

Я осталась одна лежащая на кровати, в подушках и перинах, как в сказке «Принцесса на горошине» и все. Не будет насилия? Не будет или будет, он наверно пошел за своими спутниками, сейчас выпьют и начнется. Я посмотрела по сторонам, что такое тяжелое приготовить для обороны и как вообще теперь добраться до дерева, чтобы вернуться домой?

Я походила и посмотрела в окно, ничего там интересного не увидела, огромная плантация цветущих деревьев, и это все, что мои глаза могли разглядеть. Потом посидела на стуле, погладила собаку и, наконец, решила полежать, мне же предлагалось изначально лечь, вот я сняла кроссовки и прямо в брюках и завалилась. Укрылась одеялом, а так как ночь плохо спала, сон настиг без счета овечек, кровать тоже дополняла мой комфорт.

Когда я проснулась, на тумбочке горел ночник и стоял поднос с едой, Магри не оказалось у кровати. Потянувшись, я встала, проверила, что стояло на подносе, пахло вкусно, но посуда явно не тянула на аристократическую, я ошиблась, он не голубых кровей.

Подвинула стул к тумбочке и принялась пробовать, что мне принесли. От привычки готовить дома самой себе, мой стол не наполнялся излишеством, а вот пока я жила с мужем, всегда готовила разные вкусняшки. Надо сказать еще раз спасибо маме, это она повар-кулинар высшего разряда и научила готовить. То, что я бы назвала, супом-пюре, но не гороховый, оказалось есть можно. Да так подумать есть можно все, лишь бы съедобное. Я же на тот момент сидела голодная, и неопределенность убивала.

Допивая в стакане чай с вкусом фруктов, я услышала шаги, и они явно приближались к моему месту заточения. Я взяла вилку, правда, с тремя зубчиками, отошла к окну и спряталась за плотную штору. Через минуту дверь открылась, и в комнату зашли, а Магри сразу же подбежала к шторе, чем выдала моё тайное место. Он сел на стул и стал ждать, пока я выйду из укрытия, я вышла с вилкой в руке. На его лице появилась уставшая улыбка, но он не вскочил, ничего не сказал, а просто смотрел на меня. Я подошла и встала у тумбочки, положила вилку, понимая, вилкой положение не исправишь, села на край расправленной кровати и стала изучать лицо человека, который так устал сегодня со мной. «Может, он не знает, что теперь делать? — подумала я. — Ну, отпустил бы еще там, зачем ему проблемы со мной?» Оправдывала я его уставший вид и стала переживать за него, сочувствовать, хотя по правде, что я могла знать об этом человеке. Если не знаю, где я и кто он такой.

Магри легла ему на ноги, вот кто понимает, что он для неё друг и не враг. Я стала разглядывать своего похитителя, вот он сидит и никуда не торопиться, получает удовольствие от моего созерцания. Я, не стесняясь, рассматривала его прическу, которую он поправил большой ладонью, непривычные фиолетовые глаза меня немного смущали, но раз они его родные, тут это нормально. Потом мой любопытный взгляд спустился на грудь, белую рубашку он переодел, а у этой не застёгнутый ворот и смуглая грудь выглядывала из синей ткани рубашки. При его дыхании материал натягивался, казалось, ещё вдох и ткань порвется на части. Плечи, сильные руки — пронес меня до автомобиля и не запыхался. Он тоже смотрел на меня, изучая черты лица, его взгляд задержался на моей груди. Я вспомнила выпускной класс и платье темно-вишневого цвета с декольте. Тогда в школе поспорили, кто же будет мой первым, но обломились все, мой муж не учился в нашей школе, и я познакомилась с ним намного позже.

Потом я опустила свой взгляд еще ниже, и это заметил Велс. Он сел поудобнее и продолжал наблюдать за моей реакцией. Мои уши стали пунцовые. Нет, я не стеснялась раздетого мужчину, но смотрела на голого только мужа, а сейчас мне всего лет семнадцать или восемнадцать и явно рассматривание мужчины это не правильно. Довод для себя я обосновала, закрыла глаза и отвернулась. В этот момент он встал, два шага и он подошел ко мне, его рука легла на моё плечо, повернул меня и убрал руки с лица, поднял подбородок и заглянул в мои глаза. Я испугалась и мысленно паниковала, но что делать я не представляла.

Он погладил мои волосы, которые давно расплелись и покоились на плечах и спине. Я смотрела на него и думала: «Интересно о чем он думает? Что хочет? Какие дальнейшие планы? И что он решил сделать со мной? Это мои вопросы к нему, но он все равно не ответит. Как бы хотелось понимать его и общаться, я в четырех стенах долго не выдержу, завою».

Велс взял мои руки и поднял меня, не отводя глаз, и опять волна чувств, сметающая на своем пути все мысли и желания и только одно быть рядом с ним. Эти ощущения испытывали мы оба, потому что его глаза излучали такое же желание, как и я. На какое-то мгновение поняла, о чем он подумал. Ему так же было приятно это чувство, как и мне, я слышала, как бешено, стучит его сердце, повторяя в такт моему, несколько секунд и он с трудом отстранился, забрал поднос и покинул комнату, закрыв за собой дверь на замок.

«Вот тебе и ночь с пристрастиями, — разочарованно подумала я. — Нет мадам, вы сначала сами для себя решите, хотите ли вы близости или нет, а то вилку хватаешь, то взгляд отводишь». Я села на кровать, передумала кучу вариантов развития действий, но ничего стоящего не пришло в мою русую голову, и я упала на подушки. Но тут меня посетила свежая мысль: «А если это и есть близость на этой планете, постой, а как же дети? Или тут детей не бывает? Может, они тут в пробирках разводятся?»

Последний вариант близости и детей из пробирки мне показалось так привлекательная и правдоподобная, что какое-то время я убеждала себя, что близость моему телу вообще не светит. Еще три дня он приходил ко мне в комнату, приносил еду, выгуливал собаку, а я оставалась под замком. Потом, видимо, что-то изменилось и меня выпустили из комнаты и, приглашая жестом, привели в комнату на первом этаже, куда в первый день прошли его друзья.

Комната с высокими потолками, напоминала нашу гостиную, с мягкой мебелью и большими шкафами с книгами, журнальным столиком и множеством портретов в рамке на стене. Окна понравились, они были широкие, начинались от пола, впускали в комнату много дневного света. Я увидела прекрасную беседку, заплетенную каким-то растением с большими розовыми цветами, похожие на наши лилии, но эти плелись по стене дерева, а рядом широкие качели, слегка покачивались от ветерка порывами пробегающего между домом и беседкой. Вот это да, там еще есть и песочница с песком. «Он женат?» — по спине побежал холодная дрожь.

Повернувшись к Велсу, я первый раз сама, без его рук и настойчивых движений посмотрела ему в глаза. «Как задать ему вопрос? Как выяснить все интересующие вопросы, которые возникают каждый день все больше и больше. А теперь еще и вопрос о его жене», при этих мыслях Велс удивился и огляделся вокруг.

И все же мне приятно смотреть на него, он в белой рубашке и темно-фиолетовом камзоле смотрелся неотразимо. А я за свои четыре дня уже желающая покупаться и переодеться. От меня не просто пахло, а воняло, и как только он хотел подойти, поближе я отходила как можно дальше отрицательно мотала головой, выставив вперед руки.

— Ну как тебе объяснить, что я совсем протухла, воняю как из помойной ямы, мне самой этот запах неприятен, что говорить о тебе, — отходя умоляюще, проговаривала она.

Он остановился и перестал подходить ко мне, я облегченно выдохнула, хлопнув себя по лбу, Велс вышел из комнаты. Я посмотрела ему вслед и села на стул у стола. Достала телефон и открыла галерею с фотографиями, пока перелистывала их, на глаза навернулись слезы и две больших капли упали на экран. Я не заметила, как он вернулся и встал за спиной, наблюдая, как я рассматриваю снимки. Телефон запищал и включился, я расплакалась. Он положил руку на плече, я подскочила как ошпаренная. Он задержал меня за руку и притянул к себе. «Не надо, от меня воняет, я сама не хочу», — бормотала я про себя, а он просто вытер мои слезы и улыбнулся, потом потянул за собой.

Ничего не оставалось, как идти за ним, мы опять поднялись на второй этаж, и я думала, он закроет опять в комнате. Но он открыл другую дверь и предложил пройти. Эта комната была в два раза больше, чем та, где я жила. Из этой спальни шли две двери в разные стороны, он прошел и открыл дверь справа от кровати, там оказалась ванная. Я захлопала в ладоши и от радости, прыгая, как ребенок поцеловала его в щеку.

Он замер, посмотрел на меня, рукой провел по месту поцелуя.

— Велс, прости, я больше не буду, тебе неприятно наверно, это у нас так принято благодарить, за все хорошее сделанное для тебя, — бормотала я, не поднимая глаз, пытаясь оправдать совсем невинный поцелуй.

Он улыбался и после того, как я замолчала, поцеловал в ответ. Странно, но мне стало казаться, что он понимает, что я не только говорю, но и думаю. Но это только предположение и проверить нетрудно. Он показал мне ванную комнату и открыл воду, круглая большая ванна, похожая на маленький бассейн, наполнялась водой, Велс стоял, я не предпринимала никаких действий. Набралась вода, он сходил куда-то и принес ворох тряпок, положил на стул в ванной комнате и вышел.

Ура, я буду мыться без посторонних глаз, разделась и влезла в теплую воду. Не стала утруждать своего похитителя ожиданием, по-быстрому вымылась, вылезла и подошла к стулу. Там лежали не просто тряпки, это были платья, да с длинными юбками, как я мечтала в детстве о том, чтобы быть принцессой, вот она сбылась. Пересмотрев все наряды, я выбрала менее вульгарное, более закрытое и постаралась одеть его. «Ага, платья есть, значит, в этом доме бывают женщины. Теперь выяснить, кем эта дама приходится Велсу». Потом простирала свои вещи, слила воду.

Платье можно сказать сшитое по мне, но в груди немного сжимало, из-за этого грудь выпирала вперед и хорошо выставлялась в декольте. На выходе из ванны я прикрыла руками грудь и искала зеркало, чтобы оценить свой новый образ. На стуле сидел Велс и внимательно рассматривал меня, он улыбнулся, видя, как закрываю грудь. Я демонстративно прошагала в платье к зеркалу и оказалась приятно удивленной, оно смотрелось на мне никак седло на корове, я стала леди 19 века, сразу вспомнила произведение «Война и мир» и мечты о балах и пышных приемах.

Велс тоже смотрел с интересом на мой новый облик, и видно было по лицу, ему это нравилось. Я повернулась от зеркала и присела в реверансе, убрав руки с груди, его взгляд там и остался.

Он тут же ответил изящным поклоном и подошел ко мне, я опустила глаза и машинально прикрыла грудь, он подал руку и, вложив свою ладонь в его, мы спустились. Стол уже накрыли на две персоны. Велс усадил меня на один край стола, сам сел, напротив, даже Магри уже ужинала возле предполагаемого камина.

Мы кушали молча, ужин подходил к завершению, но никто не пришел забрать посуду. Я встала, собрала тарелки на поднос и собиралась понести его в предполагаемую дверь кухни, но Велс позвал по имени.

— Ева.

Он показал, чтобы поставила поднос на стол, и предложил сесть на диван. Оставила посуду и подошла к нему, на коленях у него лежала папка, предложил сесть мне рядом. Я послушно села, ничего не понимая, но благодарна тому, что вымылась и переоделась. Пусть это платье не мое любимое и не моего фасона, но выбирать мне пришлось из ограниченного количества. Как только я села, он положил мне на колени папку и предложил жестом открыть её.

Я стала развязывать твердые шнурки, со второй попытки мне это удалось, и вуаля папка открылась, там лежали рисунки. Первый рисунок я рассмотрела внимательно, там карандашом изображен, этот дом, в котором нахожусь и в такт моим мыслям, он закивал головой. Я отложила этот рисунок в сторону и посмотрела на следующий лист.

Это нарисован мой портрет с прической, которую делала на выпускной. Волосы обрамляют моё лицо нежными локонами, а какие глаза нарисованные, в них яркие чувства, радость и легкость жизни. Рассмотрев рисунок, а точнее, свой портрет я вопросительно посмотрела на Велса. Вместо того чтобы мне ответить, он стал вытаскивать из папки один за другим листом и везде была я.

— Но как ты смог нарисовать, ведь ты не видел меня на выпускном или ты там был? Откуда все эти рисунки, кто тебе их дал? И вообще, когда я получу ответы на вопросы, я хочу много выяснить, ну а больше всего вернуться домой! — последнее слово я выкрикнула и встала, папка упала на пол, и оттуда еще высыпались портреты эскизы и просто зарисовки.

Он поднялся за мной, прижал к себе и стал что-то шептать на ухо. Слова напоминали музыку, нежную и приятную, моё тело таяло под теплым его дыханием. Он стоял, не шевелясь, и только руки его покоились у меня на талии. Я подняла голову, и он поймал мой взгляд. Опять удивительная волна нежности пронеслась по нам и разлилась с таким всепоглощающим чувством удовольствия, что у меня подкосились ноги и если бы не его объятия, наверно рухнула на пол. Велс подхватил и посадил на диван, не спускал с моего лица своих фиолетовых глаз, поднял мою руку и поцеловал ее.

— Велс, скажи мне, ответь на кучу вопросов. Я многое хочу знать, но как узнать, если мы с тобой не понимаем друг друга. Это выбивает из равновесия, и я очень хочу домой. Все рисунки, откуда они у тебя? Вот видишь опять одни вопросы. Ты можешь усыплять собаку, у тебя какие-то магические способности, да?

Видно, он внимательно слушал, а потом положил одну руку мне на голову, в другой руке он держал мои пальчики. И через мгновение он внятно произнес следующие слова.

4 глава Дары Всевышнего

— Вот теперь ты сможешь разговаривать со мной.

— Ты стал понимать мой язык? — удивилась я.

— Нет, теперь ты знаешь мой язык, — он улыбался.

— И я смогу задавать тебе все вопросы, которые возникают в моей голове?

— Боюсь на все, что возникают в твоей голове, я ответить не в силах, но пытаться буду, — он еще раз поцеловал мне руку и стал собирать рисунки, которые рассыпались по полу.

— Кто это нарисовал? — спросила я, спустилась с дивана и подняла два портрета.

Он старался не смотреть в мою сторону, и поднял последний рисунок, ответил:

— Я сам нарисовал. Плохо получилось, да? — с сомнением в голосе спросил он.

— Нет, рисунки очень хорошие, они лучше, чем я, но где ты меня видел? Как ты знал, что я попаду в ваш мир, ведь вы не похищали, или в этом виновата собака? Тем более, тут я изображена в выпускном платье, а это много лет назад, — я могла бы продолжать еще задавать вопросы, но во дворе раздался стук, показалось, что-то упало.

Велс посмотрел в окно и быстрыми движениями усыпил собаку, схватил меня за руку, собаку под мышку и потащил наверх. Он закрыл нас в большой комнате, там, где переодевалась и принимала ванную. Собака опять спала, и я осталась с не отвеченными вопросами. Я прошла по комнате, посмотрела в замочное отверстие двери на противоположной стене, там тоже была комната с кроватью. «Наверно это его комната и я нахожусь в комнате жены. Он женат и наверно есть дети. И это не дом, а дача. Или не женат, кольца обручального на пальце я не видела. А может, он его не носит, снял. А может, тут нет обручальных колец. Надо спросить», — я села на кровать и скорей всего придумала еще кучу вопросов, но за дверью раздались крики, кричал мужчина и голос его старше, Велс отвечал на повышенных тонах, но старший мужчина, видимо, знал больше и был убедительным.

О чем ругались, я не поняла, но Велсу пришлось несладко, на меня так кричал один раз начальник, и то я уходила на другую работу, больше с тем хамом ни разу не виделась. Потом я услышала, как хлопнула дверь, и спустя пару минут Велс поднялся в комнату, где сидела я с собакой. Он легким движением руки провел по голове Магри, и она опять стала бегать. Он предложил прогуляться и заодно выгулять собаку. Я так давно не была на улице, что это показалось чудом, что меня выпустят на улицу. Перед выходом во двор он остановился и попросил.

— Ты должна пообещать мне, что никогда не будешь пытаться убежать.

«Такое обещание дать, значит приговорить к вечному рабству. А как же дом, моя машина, работа и друзья», — пронеслось в моей голове.

— Нет, я такого обещания дать не могу. Я не знаю, где я, не знаю, кто ты, на каких правах я буду жить в этом доме? А главное, я очень хочу домой, — я умоляюще, посмотрела на него.

Велс, махнул рукой, и палка полетела куда-то вперед, Магри сорвалась с места и побежала искать предмет.

— Начну наверно со времен, когда я сильно болел. Хвороба оказалась неопасная, но сил я потерял много, всё, чем я мог заниматься это рисование и чтение книг. Во сне мне часто снилась ты, после первых трех рисунков, к нам в дом пришел врач. Он посмотрел на мои художества и определил, это как возраст возмужания и, чтобы родители искали мне супругу.

— У вас так происходит выбор спутника жизни? — я даже остановилась на дорожке, развела руками и стала качать головой.

— Чаще всего так. Но родители, видя, как я сильно похудел и еле стоял на ногах, решили повременить с браком. Прошло больше года, пока я рисовал тебя, но уже втайне от всех, только вот сестра и брат знали об этом. Но я просил их не говорить и большую часть заработанных денег отдавал им. Прошло три года, теперь уже я должен жениться и родить наследника, но я не хочу брать в жены никого из тех, кого предлагают мои родители.

— Так это твой отец приезжал и кричал тут? — задала вопрос, пытаясь слегка разобраться в ситуации.

— Да, приехал и напомнил мне о том, что через восемь дней я должен явиться на прием у герцога и дать согласие на брак с его дочкой.

— Велс, тогда меня отпусти домой, и все твои проблемы кончатся. — улыбнувшись, я взяла его за руку.

— Да я отпущу тебя, только не сейчас. Можно попросить тебя побыть моей женой фиктивной, пока я не найду свою спутницу сам. Я не настаиваю ни на чем, просто я сгоряча сегодня отцу сказал, что я уже женился.

— Ты женился? На мне? — от таких новостей я затупила.

— Фиктивно, просто поживешь в моей комнате. Они приедут знакомиться с тобой, мама не выдержит и примчится наверно уже завтра.

Я вспомнила, как знакомилась с родителями своего бывшего мужа, свекровь рассматривала меня, как хозяин породистых коней, новую кобылу выбирал. Хорошо хоть рот не заставляла открывать, чтобы зубы посмотреть. Велс смотрел на меня и улыбался. Мы дошли до скамейки, и Магри принесла палку, Велс кинул еще раз. Страх холодком пробежался по спине, я вздрогнула и, чтобы хоть как-то отвлечься пошла к цветам, которые так сильно напоминали наши розы, только ствол не был колючим, ни одного шипа. А запах, я наклонилась, почувствовала тонкий и нежный аромат, прошла к другому кусту, и благоухание тех цветов напомнил мне ночную фиалку, Велс стоял рядом и смотрел, как я нюхала каждый цветок.

— Ева, тебе неприятно моё предложение? Ты не ответила ни на один вопрос. Я для тебя стар? Неприятен, внешностью не подхожу?

Его вопросы пригвоздили меня, и правда не ответила ни на один вопрос. Я выпрямилась, и грудь натянула ткань платья, я расправила плечи и только собралась ответить, как материал не выдержал, и две пуговицы выстрелили как из ружья и влетели в камзол Велса. Я схватилась за края ткани и почти ничего не произошло. Велс засмеялся, его хохот разносился далеко по саду. Наконец, веселье немного утихло:

— Надеюсь, ты собиралась согласиться, что даже платье подтвердило полную капитуляцию, выстрелив мне прямо в сердце.

Я покраснела не только щеки, но и уши, и зачем такая вот грудь, мешает только. То, что собиралась сказать, вылетело из головы, а подстава с платьем так вообще вовремя. Велс смеялся.

— Не считай свою грудь чем-то ужасным, она прекрасна, тебе об этом никто не говорил?

— Давай анатомию тела оставим в покое, я как-то не очень люблю себя по косточкам раскладывать.

Магри просилась играть, но Велс, видя мои усилия, сохранить своё достоинство, повернулся в сторону дома и протягивая руку вперед, предлагая мне идти. Я покорно пошла за ним, в мыслях же думала, что из предложенного гардероба мне вообще налезет и не случится ли такая же сцена в присутствии гостей. «Надо похудеть», — решила для себя.

В комнату, где теперь мне придется жить, Велс принес целый ворох платьев и предложил перемерить. «Если бы ты знал, как я люблю брюки и футболки с толстовками, но у вас другая мода и эпоха», — бурчала я сама себе под нос, надевая платья. Перемерив шесть нарядов и выбрала из них два, которые оказались более просторнее, чем другие. Цвет мне понравился светло-бежевый и фасон приталенный, единственно, что юбку можно отрезать и как моё домашнее получится.

Велс пришел посмотреть, как я справилась с поставленной задачей, и остался довольным, декольте на мне теперь стало меньше и, забрав маленькие платья, и которое мне было впору. Ничего не сказал, он ушел, потом я услышала, как заработал двигатель машины и через время все стихло.

Я открыла дверь, он не закрыл или забыл, тогда спустилась на первый этаж, в этом наряде мне стало удобно, пошла, знакомиться с домом. Нашла кухню, много разных приборов, о которых я представления не имела, а раз не знаешь, не трогай. Так, я и сделала, пошла, рассматривать другие комнаты, две из всех, что я посмотрела, оказались закрытыми. Ладно, узнаем потом, теперь, я оказывается, здесь хозяйка или это общая дача или это дом Велса. Блин опять не спросила, надо записывать вопросы, то так и не узнаю всего, о чем подумать смогу пока его нет дома.

Но больше всего привлекала библиотека, книги мне нравились всегда, а вот тут такая ситуация, я понимаю все слова этого народа, но истории их законов и обычаев не знаю. И пока, я тут живу на правах уже жены, надо знать законы страны и историю хотя бы почитать. Я стала рассматривать книги, Магри лежала рядом. Тут она подскочила и зарычала, я удивилась, за все время она ни разу не рычала. Собака заметила человека, который зашел тихо в гостиную комнату.

Он кашлянул, и я повернулась, чуть не уронила книгу от неожиданности.

— Что книгами интересуетесь? — произнес он, разбрызгивая слюни при каждом слове.

— Да не мешало бы мне историю повторить, да законы почитать. Извините, не имею чести, а с кем я разговариваю?

Толстяк расплылся в улыбке, и немного наклонившись вперед, при попытке подойти ближе собака начинала рычать, он представился:

— Тонг, я кузен Тонг. Велс ещё не рассказывал обо мне? — пытливые маленькие глазки бегали по моей фигуре.

Я поблагодарила Бога, за менее откровенное платье и улыбнулась.

— Будем знакомы, Ева.

Тонг пристально посмотрел на меня и хотел, что-то спросить, но хлопнула дверь, и в гостиную влетел Велс.

— О, Кузен, как я рад, что ты заехал, но ты ведь всегда торопишься и у тебя всегда куча неотложных дел.

— Да дел много, но я мог бы остаться у вас на чай. — казалось, при его ответе, он своими слюнями может всех угостить и еще останется.

— Прости кузен, мы сильно торопимся, время уже перевалило далеко за полдень, а нам ехать далеко.

И поворачивая кузена, он выпроводил его за дверь. Я видела в окно, как Велс, что-то сказал ещё на улице кузену и тот явно не был рад это услышать. Так распрощавшись, мой новоявленный супруг зашел в дом.

— Куда мы торопимся? — спросила я, как только он вошел в комнату.

— Никуда, — загадочно прищурился он.

— А зачем ты кузена выгнал? Я с ним только знакомство начала заводить.

— Вот с ним никаких общений, тем более дружбы, это не безопасно. Тебе вон собака подсказала, что он не хороший человек, а он ещё и хитрый. Интересно всегда задавался вопросом, как его пустили на должность советника? — задумался Велс. — Но я ещё это выясню.

Я стояла и не понимала, от слова абсолютно. Опять же спросить я не успела, Велс взял меня за руку, какой-то сверток в прихожей комнате и потянул на второй этаж. В комнате он развернул аккуратно упакованный пакет. На кровати появились два платья и две пары туфель.

— Примерь! Могу помочь, обещаю быть самым пристойным мужем, — он смеялся, его ямочки украшали лицо.

На какое-то мгновение я засмотрелась и тоже стала улыбаться.

— Так, что помогать? — повторил вопрос.

— Нет, я думаю, все сделаю сама, — я взяла первое платье, его нежно-розовый оттенок напоминал тот цветок в саду, который я нюхала.

Зашла за ширму, но, как я ни старалась, платье полностью застегнуть сзади, конечно, не смогла. Пришлось просить Велса.

— Ты еще тут, не ушел? — задала я вопрос.

— Я ждал, когда ты попросишь помочь тебе.

Я выглянула и встретилась с лукавым взглядом Велса. «Вот хитрец, он знал, что я сама не оденусь».

— Ну, знаешь, я все же муж и могу помочь, жене надеть платье, давай потренируемся. А то родители не поверят, что мы с тобой спим.

«Я что сказала вслух? Или он может читать мои мысли?» — задавала я вопрос за вопросом, но Велс молчал. — «Совпадение?» Туфли немного жали, но говорить я не стала, разносятся, такое бывало часто с новой обувью.

Велс подошел и стал застегивать пуговицы на платье, где достать мне уже не удалось. Его движения и случайные прикосновения к спине вызывали приливы романтических чувств. Последняя пуговица и он повернул меня, наши глаза встретились и так близко, что неведомая для нас волна нежности стала подниматься от ног, и плавно заполняя всю нашу сущность. Я давно мечтала о таких с ног сшибаемых чувствах, о которых читала в любовных романах, а тут со мной происходит наяву. Я качнулась и свалилась в объятия Велса.

— Скажи, что это с нами происходит? Каждый раз, как только ты берешь за руки и смотришь мне в глаза.

— О! Это великий дар, который может раскрыть девушка в мужчине. Это не я, а ты так действуешь на нас. Это ты — чудо! — он донес меня до кровати, где сел со мной на край.

Я не понимала ни одного слова, что за дар, и почему именно я. И как задать вопрос. Надо изучать историю этой страны.

— Ева, я предоставлю тебе все книги о нашем мире, страны в твоем мире такой нет. Наша планета называется Ансоарта. Тут нет таких людей, как ты с таким цветом волос и таким цветом глаз. Думаю, скоро все закончится, ты во мне раскрыла уже четыре дара.

— А сколько должно быть? — удивилась и заинтересовалась я.

Встала с колен и села рядом. Велс задумался.

— Не знаю, честно. Я знаю, что мама у папы открыла только четыре и это норма. Но старейшины нашей веры, пояснял, что это все зависит от настоящих чувств, между девушкой и мужчиной.

— Тогда сомневаюсь, что дар, который сейчас ты получил, какой-то особенный, у нас и чувств нет никаких, мы друг друга совсем не знаем.

Велс смотрел на меня и о чем-то думал, всматриваясь в мои глаза. Что он там мог увидеть, ума не приложу, но когда он встал и пошел к выходу, я поняла дар, который он получил, оказался настолько важным, что он тут же куда-то уехал.

Я опять осталась с кучей вопросов, но теперь-то в моем распоряжении куча книг и охранник моя собака. Спустилась в гостиную, вытащила книги об истории и села читать. Сколько себя помню, история всегда действовала убаюкивающее, и я уснула.

Проснулась от легкого прикосновения руки Велса. Он стоял и улыбался, в руках держал букет и что-то еще. Спросонья я не поняла, что происходит, но по мере того как проходил сон, я попадала в реальность. Вручил мне букет.

— Что-то случилось? — взволнованно спросила я.

— Да, если завтра к нам приедет моя семья для знакомства с тобой, у тебя на пальце должно быть кольцо, которое я надел тебе во время обещания быть верным одной тебе, — он встал на одно колено и открыл коробочку.

На маленькой подушечке лежало, нет, не золотое обручальное кольцо. Я не знала, что это за серебристый метал. Кольцо ювелирной работы достойное королей, точно не мне. Я смотрела то на кольцо, то на Велса и молчала. «Ведь чувств нет, какие обязательства о верности на всю жизнь». — я отрицательно мотала головой, но было приятно.

— Тебе не нравится? — спросил он. — Я вижу перед собой королеву, достойную этого кольца.

— Погоди Велс, не надо клясться в верности на всю жизнь, ведь мы не любим друг друга, я оказываю тебе возможную помощь и не более. Все же фиктивно? — от волнения я стала заикаться.

— Успокойся, не волнуйся, для родителей это же все должно выглядеть по-настоящему, — и он надел кольцо. — Вот теперь я уверен, что завтра все пройдет как надо.

Он встал с колена и легонько прикоснулся к щеке губами, я вздрогнула. У него поползла бровь вверх от удивления.

— Ева, я тебе так неприятен? Стар?

— С чего это ты взял? — вопросом на вопрос спросила я.

— Ты вздрагиваешь при каждом моём прикосновении, все так противно? — удивление не проходило.

Я села на диван, отложила цветы и посмотрела на Велса. Он ждал ответа. Тяжело вздохнула и начала рассказ.

— Только не перебивай, — предупредила я. — Я уже была замужем, влюбилась как ребенок и ожидала от него мужских поступков, но, кроме того, как пить пиво и лежать на диване, покрикивая: «Ева, почему у нас в доме не приготовлено, когда ты уже сваришь?» Я не слышала ничего хорошего, а потом выяснилось, все его заработанные деньги, он спускал на многочисленных любовниц, а я оказалась рабой со штемпелем в паспорте. Ему так было удобно жить.

Я замолчала, молчал и Велс, только пальцы на руках он сжал в кулаки, и косточки побелели.

— Велс, я тебе не подхожу, я давно уже не девушка, даже не понимаю, как я смогла раскрыть в тебе дары? — я пожала плечами.

— Нет, ты не испорченная, у тебя осталась память, для чего Всевышний это сделал, пока не знаю, но ты чистая и невинная девушка, я это точно знаю. Я проверил это еще в лесу.

— Вы меня раздевали? — возмутилась я. — Но я же не находилась в бессознательном состоянии и минуты.

— Для этого у нас есть прибор, нас направил мудрец из охранного отдела, поймать беглянку. Так вот нам не дали никаких координат и примет этой беглянки. И мы поймали тебя, а прибор, который нам выдали, отслеживает все органы на наличие потусторонних предметов. Прибор показал, что ты девственница.

— Это все наблюдали и твои товарищи?

— Нет, они в тот момент еще не подошли к нам.

Я выдохнула, позора избежала, но осадок остался. «Я девственница?» — не верила такой новости. Краска смущения залила мои щеки, я отвернулась от него и не знала как себя вести.

— Ева, побудь моей женой, приставать не буду, клянусь.

— Ну что муженек, ох и стерва тебе жена досталась. Скажи, а чем тебе герцог-то не устроил? Или ты хочешь королевскую дочку в невесты?

— Увы, королей в нашем мире нет, самый большой тут титул, наместник Всевышнего, но он не может иметь жену. Вот такие у нас законы.

— Да трудно вам тут, я все же ещё надеюсь вернуться домой и жить счастливо в своем мире. — взяла книгу в руки.

В голове путались разные мысли, казалось, произошел взрыв мозга. Как все разобрать все по местам: « Господи! Я хочу проснуться, просто, я все ещё сплю после ночи с грозой». Но присутствие Велса в комнате, я чувствовала, как он смотрит, казалось, он раздевает меня, он реально хочет этого, но его законы запрещают. «Я спасена, меня не изнасилуют никто». Я повернулась, Велс улыбался.

— Ты боялась, что я тебя изнасилую?

«Опять он ответил на вопрос, который я не задавала вслух или я, уже разговаривая сама с собой вслух, — произнесла про себя я и посмотрела на Велса.

— Ты мне даровала такой дар, читать чужие мысли.

— Поторопилась, этот дар нужен мне, а не тебе, — немного успокоившись, и без дрожи в руках, я наконец, перевернула страницу книги. — А что я должна бояться в этом мире?

В этот момент в кармане камзола Велса раздалась мелодия, он достал овальный предмет, открыл и стал разговаривать. Он отвечал на вопросы женского голоса. Я сняла туфли, хорошо под платьем не видно, в чем я сижу.

— Асура, перестань, ты же знаешь, папа всегда преувеличивает, — успокаивал Велс женщину или девушку.

Что, сказал женский голос на той стороне, я не разобрала, но Велс ответил резко.

— Я не изменю решение, и поздно о чем-то говорить все уже свершилось. Сестричка ты знаешь её, я давно вас познакомил, вы видели мои картины. Тебе брат не говорил?

Я вспомнила лес и молодого человека похожего на Велса, и значит, я была права, он брат, а теперь новости распространились по домашним. Господи, лишь бы не приехали сюда, я не готова стать козлом отпущения.

Велс закончил говорить с сестрой и положил, по всей видимости, телефон в карман. Он казался абсолютно спокойным, но то, как он перебирал пальцами, я уверена, что нервы зашкаливают. Оставила книгу, пришлось надеть туфли, встала и подошла к нему, коснулась его рук и посмотрела ему в глаза.

— Велс я готова раскрыть все дары тебе, но потом я вернусь в свой мир. Так будет лучше и для тебя и всех, — подбодрила его я.

— Увы, чтобы дары развивались, жена является помощницей и спутницей на всю жизнь, — кисло улыбнувшись, пояснил Велс.

Мне на ум пришла фраза из Библии: «Да прилепится жена к мужу, и будут одно целое». Велс внимательно смотрел, я не понимала, что теперь-то не так?

— Ты знаешь слова пророков? — удивленно произнес он.

— Каких пророков? — не поняла я.

— Сейчас ты процитировала фразу из великой книги пророка.

— Эти слова написал Моисей в Библии, — вспомнила уроки воскресной школы.

Для Велса имя, ни о чем не говорило, он смотрел на меня и держал за руки, я ждала, что опять пронесется волна, но ничего не происходило. «Может, за сутки один раз можно? Но мне приятно». Опять зазвонил телефон, теперь я краем глаза увидела женщину в телефоне Велса. Но потом я испугалась и отошла, разговор повторился почти слово в слово, как с его отцом. Слышно было, как она всхлипывала и умоляла сказать правду, и Велс несколько раз повторил, что уже женат.

Я боялась того, что все будут ненавидеть и проклинать меня. А если придется выйти замуж, наши дети будут нелюбимыми внуками и, может, изгоями общества. Да картину нарисовала совсем не радужную. И, я так увлеклась рисовать в своём мозгу страшные картины, не заметила, как Велс перестал разговаривать по телефону и читал мои мысли.

Он подошел и прижал меня, поцеловал в макушку, потом его горячее дыхание коснулось шеи, по телу пробежала дрожь и я понимала, ещё немного и все произойдет.

— Ева, наши дети никогда не будут изгоями, моим родителям ты понравишься, сестра уже на нашей стороне. А я буду ждать дня сочетания с тобой, ведь только после этого события дары закрепляются и начинают развиваться, — он поцеловал еще раз макушку и отстранился. — К нам приедут родители, для знакомства с тобой и обсудить день сочетания.

5 глава Репетиция

Родители и его сестра с братом пообещали приехать только через неделю, Велс все это время исправно ездил на работу, приезжал домой поздно вечером, я выходила выгуливать Магри в сад и рассматривать окрестности. Теперь я точно знала, кто нам готовит кушать, и каждый раз благодарила за вкусную еду женщину средних лет наверно с седыми волосами, хотя отличить белый от седого, да еще под поварской шапочкой было почти невозможно. Так, нашего повара зовут Лаурель, а вот домохозяйку Сольгу, я видела редко, но уборку выполняла она замечательно всегда в фартучке с карманом и очках. Определила еще, что молодых девушек не встречала, может это оборонительное действие, чтобы уберечь сына от возможных как я незамужних девиц запрыгнуть к нему в кровать. С садовником я встретилась один раз, он приходил сюда нечасто, но все деревья ухожены, кусты подстрижены и цветов на клумбах море. Явно это не Велс любитель цветочных гербариев, а его мама, значит, именно она дает распоряжение, как и чем, украшать сад. Взяла себе на заметку, матушка Велса любит цветы, я тоже можно сказать, что люблю, но не фанат этого.

Так прогуливаясь по саду, стараясь поскорее сесть, чтобы избавиться от обуви, я размышляла о том, как вести себя с семьей Велса, мысли перескочили на то, как он легко соврал своим родителям, что мы уже спим вместе. А теперь надо соблюдать меры осторожности не подвести его.

«Не поверит Ленка, что я числюсь женой и ни разу его в своей кровати не видела, вот бы она посмеялась», — вспомнила о подруге и взгрустнулось.

— Придется сегодня вечером тебе увидеть меня в своей кровати, — раздался голос Велса, он шел по тропинке и гладил по голове Магри. На щеках были ямочки, и я опять была поражена, как он сильно меняется, когда улыбается.

— Опять прочитал мои мысли интересно, в каких случаях, ты не можешь прочитать их?

— Не знаю, может, когда сплю? Сегодня проверим в кровати, — он засмеялся.

Подхватил меня под руку, помахал домработнице и чмокнул в щеку. Я чуть не взорвалась, но крепкие руки притянули в объятия, а губы прошептали: «не начинай, спалимся, наша домработница — это первый шпион в этом доме». Потом еще раз поцеловал в губы, но уже не торопясь, как будто пробуя на вкус. Домработница задержалась, разглядывая, как садовник подстриг последний куст, и Велс не торопился меня отпускать.

Как только стук каблучков Сольги по дорожке удалились, Велс разжал стальные объятия. «Только ничего не думать, не думать», — командовала я своему подсознанию, а Велс в это время хохотал в голос.

— Я тоже хочу знать, что ты думаешь, — надув губы, поставила руки вбок и смотрела, как он наслаждается своим преимуществом.

— Ева, тебе для этого надо просто спросить. И я все честно тебе расскажу.

— Когда у самого диплом о вранье, как тебе после этого верить?

— Тебе я ни разу не солгал.

Я махнула рукой и пошла в дом, сегодня домработница и повар задержались и, по всей видимости, не собирались уходить. «Так вот почему Велс сказал, что сегодня я увижу его в своей кровати. Мюзикл „Ах, Водевиль, Водевиль“ начался, и занавес открылся еще в саду на тропинке».

Вечер пронесся как скаковая лошадь на ипподроме, вот мы уже поужинали, и в этот раз повар убрала за нами на столе посуду, пожелав нам сладкой ночи. «Да только теперь сладкой ночи еще не хватало» — поднимаясь по лестнице и путаясь в подоле платья, я бурчала себе под нос. Велс догнал и подхватил меня на руки и поцеловал, демонстративно внес в комнату. Потом поставил на ноги и приготовился получать и слушать мои упреки, но я молчала.

— Ева, ты не сердишься? — удивился он.

— Я видела, как Сольга наблюдала за нами. Надеюсь, она под дверью стоять не будет? — поинтересовалась я.

— Думаю, до такого она не дойдет, вроде и так ясно мы показали, как любим друг друга, — он посмотрел на мою реакцию.

— Велс, погоди. Я же правильно тебя поняла, что у тебя есть девушка на примете?

— Думал что есть. Теперь сомневаюсь, — уклонился он от ответа.

Я стояла, растерявшись, во-первых, привыкла спать одна. Во-вторых, моя ночная пижама, это моя футболка, ну и, в-третьих, мне реально понравились его поцелуи. Учесть, что мой мозг помнит множество вариантов с бывшим мужем, а девичье тело может это только представлять, получая новые ощущения, я млела. Велс все время наблюдал за мной, я пошла за ширму, прихватив с собой футболку. Для себя отметила, что была бы я в купальнике, моё тело оказалось, куда открытым, но стеснительность девушки увы никуда не денешь. «Как же все это оказывается тяжело», — вздохнула я.

— Тебе помочь?

— Нет, нет, не надо, я сама научилась вылезать из этих стопудовых тонн материала. Поверь, это так неудобно, в нашем мире носят все по минимуму.

— Это как? — интерес в голосе уловила я, пока переодевалась. — Велс, прости, но ты глаза можешь закрыть?

— Зачем?

— Я залезу в кровать.

Он рассмеялся:

— Да иди, ты там наверно с ног до головы завернулась, ничего я там не увижу.

Не успел он закончить говорить, как я вышла из-за ширмы и демонстративно прошла мимо него и залезла под одеяло. Щеки и уши стали горячие от чувства стыда, но ведь ничего не поделаешь, сама согласилась. Велс сидел в кресле, расстегивал камзол и пытался нащупать следующую пуговицу.

— Вот этот наряд называется минимум. Наглядно продемонстрировала, все понятно? — справившись со смущением, смогла объяснить свое появление. — Бывает и более открытые наряды, но их я одевала только для мужа.

Тут же я вспомнила, как выбирала нижнее белье для брачной ночи, как мечтала получить массу удовольствий, о которых читала в книге. А муж так напился, что не только белье не разглядел, он меня не видел. Я посмотрела на Велса, он сидел все так же ища пуговицу и о чем-то думал. «Как жаль, что я не могу читать его мысли» — наши глаза встретились. Он встал, быстро разделся и выключил свет, лег в кровать.

За дверью послышались шаги, но я не поняла приближающие или наоборот, удаляющиеся. Тогда я исполнила роль любящей жены, громко сказала:

— Любимый иди ко мне, я заждалась тебя.

Велс хриплым голосом ответил: «Иду любимая!» и встал с кровати, плюхнулся на нее, кровать скрипнула, я взвизгнула. За дверью послышались удаляющиеся шаги и все стихло. Немного помолчав, Велс спросил:

— Тебе больно?

— Рука до свадьбы заживет, не переживай.

Опять мы замолчали и лежали с открытыми глазами, смотрели в потолок и, конечно, ничего не видели. Только слышно наше дыхание, а мне ещё бешеное биение сердца. В голове стали крутиться картины, как он касается меня, как я таю в его объятиях. Велс тяжело вздохнул, я улыбнулась. И тут я решила его подразнить, ведь что мне терять я уже была замужем, а теперь в этом мире со слов лежащего жениха я уже не девочка, так в чем же проблема.

Я повернулась набок и в лунном свете разглядела очертания своего соседа по кровати, приподнялась на локоть, тем самым оголилось плечо, но из-за небольшой горловины, стриптиза не получилось, да и вряд ли он мог что-то разглядеть в темноте.

— Велс, ты прочитал мои мысли? — мой мозг включился в процесс.

— Да, — хриплое приглушенное услышала я.

— А ты хотел бы прямо сейчас этим заняться со мной или все же есть та, которую ты любишь?

— Я обещал тебе давать правдивые ответы. Да, все о чем ты подумала, я хочу, но ведь ты не любишь меня. Я могу подождать, пока ты полюбишь меня, и тогда все, о чем, ты мечтала свершиться.

Так, мило меня никто не отшивал, все клеились, только после своего брака я к сексу стала равнодушна. Это тут, что-то произошло, как будто перезагрузка всей моей жизни. Я отвернулась от него, сначала думала, что я обиделась, потом я поняла, что я ему просто не понравилась и, в конце концов, разочарованная в себе, я решила, что буду мечтать только о доме.

Я достала телефон, он включился, осталось два процента зарядки. Я его давно не доставала и за эти две недели он не разрядился, а дома и на день не хватает. Открыла галерею и стала листать фото, которые оставила и считала, что именно на них запечатлена самая красивая независимая женщина, которой никто не нужен. Так, просмотрев несколько десятков фотографий, я заплакала, сначала тихо, потом громче, уткнувшись в подушку, дала волю своим чувствам сразу всем.

Велс долго не смог терпеть мои всхлипывания и сгреб меня рукой, прижав к себе, целуя мой затылок, он шептал какие-то слова, я их не понимала, но мне становилось спокойнее и легче на сердце. Его рука удерживала, но я не пыталась уйти или отодвинутся, мне было хорошо, через время я уснула.

6 глава Подготовка к встрече

Утро оказалось настолько сладким и приятным в объятиях Велса, что мне не хотелось его беспокоить, и я просто лежала и смотрела на его мужественные черты, его высокий лоб, чаще скрывающийся под прядью белых волос. Ровный аристократический нос, щеки. Мускулы на руках и широкие плечи, прям, как в книге, которую перечитывала раза три и мечтала о таком же красавце. «Я его красавцем назвала? Ну ладно не буду лукавить, мне он нравится, но не больше, этой ночью я поняла, я не в его вкусе, вот Ленка наверно бы стала реально женой в эту ночь. Ну, хорошо, погостила и хватит, домой пора, уже по идее и отпуск кончился». Так, рассуждала над своей жизнью, я лежала в объятии Велса.

В дверь постучали, и он проснулся, потянулся, чмокнул в нос, пошел открывать дверь, накинув что-то вроде халата. На пороге стояла домработница и напомнила, ему, что сегодня много дел. Сольга пристально посмотрела в мою сторону, а я помахала ей рукой и пожелала доброго утра. Потом дверь закрылась и Велс сел на кресло, чтобы одеться.

— Все экзамены прошли, сдали на высший балл.

— Тогда теперь больше этого всего не будет? — уточнила я.

— Сегодня родители приедут, и доиграем роли, а потом ты свободна.

— Правда? Ты отвезешь к дереву, и я смогу вернуться домой?

— Обещаю, не буду противоречить твоему желанию. Я не хочу больше причинять тебе дискомфорт.

Я вылезла из кровати, совсем забыла о своей футболке, и обняла Велса, пока тот еще поправлял рубашку, чтобы застегнуть. Я почувствовала, как сильно бьется его сердце, как задрожали его мышцы, как весь он напрягся, и руки невольно сомкнулись за моей спиной. Я подняла на него глаза, он смотрел на меня. И опять такая сильная волна накрыла нас, горячая обжигающая каждую клеточку тела, каждую частичку сознания. Я почувствовала, как у нас над головой произошел фейерверк, все перед глазами поплыло, и я потеряла сознание.

Пришла в себя на кровати, рядом сидела повариха и Велс, что-то подносили под нос, и оно реально воняло, но точно не аммиаком. Он отпустил Лаурель и взял меня за руку, поцеловал каждый пальчик и улыбнулся.

— Что со мной произошло?

— Ты самое большое чудо, какое видела вселенная! Ты самая необыкновенная девушка и я счастлив, что встретил именно тебя. Сейчас все объясню, первый дар открыла ты, как только появилась в этом мире и я тебя увидел. Я гладил твою собаку, и она уснула. Не поверишь, испытал страх, но потом наклонился и провел рукой с желанием, чтобы она проснулась. Потом начались твои подарки читать мысли и открывать способности понимать язык и говорить на нем. Я не знаю, может это отдельный бонус, я просто слушал твою напевную речь и очень хотел понимать тебя. Еще у меня появился дар, правда, я так ещё и не понял какой, но теперь разбираюсь, как устроено тело, как помочь и чем помочь при ушибе, а я раньше этого не знал, — он развел руками. — Чем дальше, тем дороже дар, я вижу частично будущее теперь, а что ты сегодня во мне открыла, я даже боюсь предположить.

— Ты сказал, что дар развивается как?

— Со слов родных и знакомых, в браке дар развивается и становится устойчивым приобретенной способностью.

— А развивается дар неважно, с какой женой? — ждала ответа, и подсознательно понимала, что жена должна быть именно та, кто открывает дар, но я же собиралась домой. — Погоди не торопись или я сильно изменилась? И это так повлияло на тебя, что я стала самой лучшей, а вчера? У тебя-то все хорошо с головой?

Велс сидел и улыбался, он казался самый счастливый в этот момент. Я хлопала ресницами, так и не понимая всей важности этого события.

— Ты полежи, я сейчас тебе горячий напиток с травами принесу, чтобы у тебя силы восстановились, — и поцеловал, он вышел.

Я хотела сесть, но сил подняться не было от слова вообще. Через время Велс принес кружку дымящегося напитка. Помог сесть в подушки, вручил кружку и сел рядом, в дверь царапалась Магри, я попросила открыть дверь собаке. Мне не нравилось чувствовать все внимание на себе, и что могла подумать домработница, если мне вдруг стало плохо. «Донесет еще, что я беременная, вот комедия будет», — пытаясь, выпить быстро горячую терпкую жидкость, думала я.

— Не переживай, пусть думает, я уволю её, как только вступлю в права законного наследования этого дома.

— А твои родители сильно старые?

— А при чем тут родители. Сегодня вечером, они передадут все бумаги на этот дом, теперь я буду тут полноправным хозяином и смогу сам решать, какую прислугу нанимать. Надеюсь, Сольгу мама заберет с собой. Пусть караулит сестру теперь с братом.

— Велс, я боюсь твоих родителей, а больше всего боюсь за то, что мы преступили ваш закон, — проглотив очередную порцию напитка, я рассказала свой страх.

— У меня есть козырь и, если они будут, что-то говорить против, хотя тут ничего они поделать не могут. Факт произошел, сегодня тебя видели в моей кровати и не одна домработница. Им придется смириться с этим фактом и жить дальше.

Не знаю от чего, но я вздрогнула и чуть не разлила жидкость из кружки. Велс не отходил от меня, пока я смогла самостоятельно сидеть, а потом помог застегнуть платье, и под руку мы спустились.

Домработница украшала гостиную букетами из цветов и лент. Я даже не думала влезать, чтобы помочь, посмотрев на всю красоту, крикнула Магри и вышла на улицу. Солнце встретило нас теплыми лучами, пытаясь согреть землю. Странная тут погода ночью прямо прохладно, кофта не помешает, а днем спокойно можно и в футболке с шортами отжигать, загореть можно.

Я в гостиной хотела взять книгу с законами этого мира или именно этой страны, но мешать Сольге не хотела, да и её пытливый взгляд всегда следил за мной. С ней я чувствовала дискомфорт, и поэтому пошла, гулять на улицу. Обувь немного разносилась, и ходить стало полегче.

Под большим раскидистым деревом, покрытым яркой листвой, и мелкими бутонами, скоро зацветет, я села и принялась размышлять, как вести себя при родителях Велса. Он до сих пор не сказал, как их зовут, не пояснил, чем увлекается его мама и сестра, где работают и что любят. Мне казалось, знать такую информацию не помешало, а наоборот помогло подружиться с ними. Из дома вышел Велс, он уверенным шагом подошел ко мне и тоже сел рядом.

— Велс, расскажи о родителях, я должна же знать хоть минимум информации. Пусть я фиктивная невеста, но правила приличия: например, обращаться по имени отчеству к незнакомым или к уважаемым людям.

— Ева у меня есть к тебе просьба. Я забыл, тебе сказать об обычаях таково вот знакомства, мы должны будем поцеловаться в присутствии родных.

— А я потом в обморок не упаду, как сегодня утром?

— Думаю, нет. Надеюсь на это, ты и так кучу сил потеряла. — Он хотел продолжить, но тут раздалась музыкальная мелодия, и Велс достал подобие телефона.

На другой стороне провода оказалась его мама, она задавала вопросы один за другим, и он пытался, корректно ответить, подбирая слова, не успевал за скоростью их получения. Потом он перешел на односложные ответы: да или нет.

У меня в голове сложилось впечатление по голосу и манере разговора, о хозяйке оного такое. Женщина немолода, чистого и мелодичного тембра уже нет, оттого, как она задавала вопросы, это женщина привыкла получать желаемое, и в её окружении для неё никогда не звучало слово: «Нет». Пока я слушала её речи, я представила перед собой даму, одетую в элегантное платье по фигуре, лет этак сорока пяти с острым носом, приподнятыми бровями и узкими губами, но сравнивая Велса с тем образом, что получился, там только её нос. Даже характер у него другой.

Велс закончил разговор и посмотрел на меня, он изучал мой внутренний мир, может, прямо сейчас читал мысли. Я пересказала мысленно еще все, о чем подумала и ждала ответ.

— Ну нос, точно не от мамы, она у нас аристократка, ей сорок шесть лет, она младше папы на двенадцать и, как всегда говорила, что ни разу не пожалела, что её родители выбрали ей мужа.

— А как зовут их?

— Маму зовут — Сезана, отца — Клув, сестру — Асура и брата — Тибал. Познакомитесь вечером, они не будут на тебя злиться, я все беру на себя, ты только слушай и улыбайся.

— О как всех запомнить, записать надо, до вечера выучить смогу.

Велс засмеялся и потянул меня обратно в дом. Они поднялись в комнату с темно-зелеными шторами, таким же покрывалом и большим дамским столиком.

— Это мамина комната, — пояснил Велс. — А вот, дневник с фотографиями, которым так гордится она и показывает при удобном случае всегда. Так, что если тебе предстоит его увидеть, то можно считать, что тебя приняли в семью.

Я смотрела на толстую книгу в бархатном переплете с рисунком волка или собаки на лицевой стороне и думала: «А хочу ли я стать частью семьи, это не совсем здоровая тема. Я хотела, сильно хотела раньше и прилагала все усилия для этого, но меня использовали, вытерли ноги и бросили. Даже спасибо не сказали». Смотрела на фотоальбом и понимала, что Велс прочитал мои мысли и не спешит знакомить со своей семьей. Он отложил толстую память семьи и предложил сесть. Я села в кресло, а он присел на предмет напоминающий пуфик.

Велс протянул руку и дотронулся до моих пальцев, сложенных в замок. Я посмотрела ему в глаза, там было столько нежности и заботы и моё тело отвечало этому зову, я млела при каждом его взгляде. Но мой мозг отказывался в этом участвовать, слишком глубокая рана, а я сама не даю ей зажить. «Я не могу забыть, мне больно», — тяжело выдохнула я и опустила голову.

— Я помогу тебе все забыть, вылечить твое сердце, если только ты сама захочешь отпустить эту боль, — он провел рукой по моей голове.

— Мне, видимо, нужно ещё время, я должна подумать, взвесить и во всем разобраться.

— У тебя будет это время, но сегодня отключи свой мозг, наслаждайся твоим совершеннолетием, тебе восемнадцать лет. Вспомни, как за тобой ходили поклонники, дарили цветы, и пусть один из них сегодня буду я. Ну а теперь показать семейный альбом?

— Конечно, я хоть немного буду знакома, а то стыдно не знать родственников мужа.

— Тогда давай знакомиться, — он открыл альбом.

Мы просмотрели все снимки, детские фотографии и вот что я отметила, мама Велса не питала огромной любви к своему мужу, а может быть принято так фотографироваться и не показывать чувства. Это в моей прошлой жизни ведь все соцсети заполнены чувствами, чаще всего фальшивыми и неглубокими, а так напоказ. Тут же сдержанность, даже нет прикосновения рук, странно. «Но посмотрим на эту семью изнутри, все внешнее я рассмотрела в альбоме, а вот внутренние качества, может смогу понять при общении». Велс закрыл альбом и положил его опять в ящик, который закрыл и подал мне руку.

— Пойдем мой стратег. Мне так хочется, чтобы семья тебе понравилась. Жаль, к нам не сможет приехать самый желанный человек на этом торжестве. Он приболел, и пока не сможет перенести поездку, но нам придется съездить к нему, это очень важно.

— А его фото не было в альбоме?

— Нет, он никогда не разрешал снимать его, хотя раньше часто посещал наш дом.

— Заинтриговал, уже хочу познакомиться с ним, это твой родственник?

— Нет, он не родной по крови человек. Как, это тебе объяснить? Когда я родился, он в нашей Экояс на тот момент служил и принимал в веру.

— Экояс, что это?

— Это место, куда все наши люди ходят приносить дары Богу и принимать веру. Меня принял, а потом ушел с должности и теперь живет от всех подальше, приезжает только ко мне на день введения веру. — Пока он говорил, до меня дошло: «экояс это — храм».

— А так по-нашему можно, сказать — это твой крестный отец. А я уже не помню, кто моя крестная, она умерла рано, почти сразу после крещения, — и я достала крестик, показывая Велсу. — Никогда не снимаю, он у меня с самого рождения висит.

Гостиная выглядела величественно, казалось, каждая мелочь, например, белый бантик на стуле завязала именно справа, иначе потеряется вся композиция. Цветы, какие цветы, столько различных пастельных тонов, один дополнял другой и создавал шлейф нежных запахов по всей комнате. Я чихнула, домработница повернулась и подняла бровь.

— Вам плохо?

— Нет, что вы, я чувствую себя замечательно, восхищаюсь вашим вкусом и знаниями, — все, что я сказала, написано у меня на лице и растрогало Сольгу.

Она улыбнулась, возле глаз появились морщинки, очки и седые волосы напоминали мне бабушку, добрейшей души человека, я так долго переживала, после смерти её, а Сольга напомнила мне черты родного человека.

— Я рада, что вам понравилось, ждем, скоро прибудут хозяева, — на последнем слове она сделала акцент.

Велс ничего не сказал, потянул за руку в сад.

— Мы там подождем родителей, — сухо произнес он и мы вышли.

Не успели мы дойти до первой лавочки, как Магри рванула вперед, и через мгновение раздался громкий лай и визг. По звуку кричала девушка, Велс закричал и бросился бежать к воротам. Я ускорила шаг, но бегать в таких юбках ещё не приходилось: «надо заниматься спортом прямо в платье».

Я прошла по тропинке и увидела девушку, которая обнимала Велса и одаривала его самой чудесной улыбкой. Магри уже не лаяла, не удивилась бы я, если она бы спала где-нибудь в кустах. Но нет, собака подбежала ко мне виляла своим обрубком. Я остановилась, погладила своего питомца и не решалась нарушить идиллию.

— Асура, — он отодвинул девушку и показал на меня. — Знакомьтесь, это моя жена Ева, а это моя сестра Асура. Вы по возрасту примерно одинаковые, сестричка младше тебя на год.

— Ага, я ещё могу не думать о замужестве целый год, — и она хитро улыбнулась.

— Приятно познакомиться, — разглядывая его сестру, которая ни минуты не могла просто постоять. — Может вы устали с дороги, присядем на лавочку или пройдем в дом?

— О, друзья, к вам есть одно предложение, давайте хотя бы радужку глаз поменяем, а? Ведь родители не дети, им такие сюрпризы не нужны.

Велс весь напрягся и по его виду стало ясно, что он против. Я же понимая, что я сильно отличаюсь от них, хотелось произвести хорошее впечатление и не разочаровать ожидание Велса и его родителей. Не дожидаясь ответа, я подошла ближе к Асуре и спросила:

— А как, у тебя есть цветные линзы?

— Не знаю, что это такое, вот придуманы давно капли меняющие радужку глаз по капле и вуаля они у тебя как у нас фиолетовые, — сестра достала из кармана бутылек.

— Нет, пусть родители знают всю правду.

— Брат, я, конечно, уважаю твой выбор, но ты же знаешь, какие они у нас преданы государственному делу, — стала доказывать свою точку зрения Асура.

— Перекрасить глаза, а волосы? — продолжала я свою линию, и сестра нашла выход и тут.

— народ Бурукар имеет разный цвет волос, из-за этого они не считаются чистой расой и правда нам нельзя выходить за них замуж, — последние слова она проговорила тише, а потом опустила голову.

— Замечательно можно капать, — скомандовала я, отключая все предосторожности потерять зрение. Но тут появился компромат. — А как же домработница? Она-то видела мои настоящие глаза.

— Вот, именно прекращайте онтырь, правда, так, правда, — строго сказал Велс.

— Онтырь? Что это еще такое? — не уступая в желании покрасить глаза.

— Это такое шоу, где выступают животные.

«Вроде нашего цирка, надо побывать в нем, я люблю животных смотреть». Подумала я и посмотрела на мужа, он кивнул, и тогда я повернулась к Асуре:

— Давай капай, а остальным скажем, что я носила линзы или как там у вас они называются.

Велс смотрел на это все, но не мешал мне, мы присели на лавочку, и Асура капнула мне капли в глаза. Сначала стало холодить, потом жидкость расползалась до краев и слегка защипала. Я сидела с закрытыми глазами и боялась открыть их: «А вдруг я уже слепая», — мелькнуло в голове.

— Открывай глаза, — услышала я строгий голос Велса.

Я открыла и посмотрела на стоящих передо мной брата и сестру. Асура захлопала в ладоши, запрыгала на месте, Велс рассматривал меня и качал головой.

— Что совсем плохо?

— Нет, не привычно, твой цвет глаз тебе идет больше. Васильковые глаза — это очень красиво, — ответил Велс.

— Она наедине с тобой будет со своими васильковыми глазами, а сегодня пусть будет так, мне спокойнее будет. — Хлопала брата по плечу и улыбалась Асура.

Велс вздохнул и повел нас к дому, Магри бежала и путалась перед ногами. Я видела, как Велс стал недовольный, этим поступком, но ничего говорить не стал.

— Моя комната я бегу к тебе! — крикнула Асура и бросилась бежать.

Я остановилась, потянула за рукав Велса и попросила:

— Не сердись на сестру, она хотела как лучше, вы же знаете больше всех, как отреагируют на меня ваши родители. Помоги мне убрать этот цвет, раз ты считаешь, что не надо обманывать родителей, но тогда не стоит врать и о наших отношениях. Это тоже вранье, еще большее, чем радужка глаз.

— И что ты предлагаешь?

— Именно родителям рассказать всю правду, о твоих дарах, о том, что я не спала с тобой, так будет честней.

— В общем, — принял решение Велс, но так и не сказал, со стороны ворот раздался звук машины. — Приехали родители. Давай я сам все же решу, что именно рассказать, а что нет.

7 глава Родители

Я согласилась, и мы пошли встречать гостей, от страха по спине пробежал холодок, но я себя уговаривала, чтобы не боялась. При этом Велс держал за руку, и теплые прикосновения успокаивали меня. Возле ворот уже вышли из машины его родители и родственники. Велс отпустил руку, я остановилась на тропинке и не решалась подойти ближе, от смущения опустила голову и не поднимала глаз, хотя именно глаза бы и показали принадлежность к этому миру. «Я даже себя в зеркало не видела, интересно я сильно изменилась?» — промелькнуло в голове, но потом решила не думать ни о чем, вдруг кто-то из гостей тоже умеет читать мысли, и я стала рассматривать цветы на клумбе.

Велс обнялся, по всей видимости, с отцом, который напоминал мне деда Мороза, только в камзоле, а не в шубе и валенках. Возле него стояла не совсем стройная женщина, и она похлопала Велса по щеке, что-то тихонько приговаривая. Все с неподдельным интересом смотрели в мою сторону, формальность приветствия прошла быстро, и все двинулись ко мне.

— Знакомьтесь, моя жена, — подойдя, Велс взял за руку, что я не убежала от страха. — Прошу принять её в семью любить и уважать.

— Сынок, чтобы все это пообещать и выполнить, надо хорошо узнать человека, а не так вот с бухты-барахты, — упрекнула его Сезана.

— Мам, я верю, что вы скоро подружитесь, — он сжимал мои пальцы, пытаясь успокоить, я молчала.

— Сын, а почему ты кузена не пригласил? Он так расстроился.

— Его наши семейные дела не должны волновать, он должен подготовиться к служению, раз стал помощником наместника Всевышнего, зачем ему мирское. После того как остался один после смерти жены, ему теперь один путь в Экноя. Может, ему судьба велит стать наместником Всевышнего, — в последнем предложении сквозил сарказм, это даже я поняла, не говоря о его родителях.

Из дома выбежала Асура и обняла маму, потом поцеловала папу, поприветствовала всех и звонко заявила:

— Пойдемте ужинать, я такая голодная, а в доме такие запахи слюнки текут. Лаурель превзошла самые давние мои мечты, — подпрыгнула на месте, быстрым шагом пошла в дом.

— Ну где её воспитание, — произнесла пожилая дама, идущая сзади всех.

— Вот именно вас и спросить надо, — ответила Сезана. — Вы же её воспитывали, оберегали сон и не наказывали, когда следовало.

— Не будем сейчас о семейных проблемах, — строгим тоном оборвал все разговоры Клув.

Велс остановился у дома и ждал, пока гости пройдут внутрь, все также держал мою руку. К нам подошел его брат, я с ним уже была знакома, и когда он увидел мои глаза видно, что остался удивлен.

— Ага, я так и поверил, что кузена ты не пригласил только из-за стремительной карьеры, он еще тот гнусный тип, — брезгливо скривившись ответил Тибал.

— У нас с тобой мнение сходится, и если Всевышний его допустит быть наместником на земле, я сильно усомнюсь в существовании Бога, — согласился с братом Велс.

После всех в дом зашли и мы. В гостиной все занимали свои привычные места вокруг стола и тот стул, на который в первый день посадил меня Велс, заняла его мама. «Надо же, как высоко оценил он моё появление, что предложил стул своей мамы. А может, я ошибаюсь?» — я вопросительно посмотрела на него.

Мой названный супруг улыбнулся и поцеловал в щеку, пообещав, что на все мои вопросы он ответит позже. Провел к столу и усадил рядом с Асурой, я облегченно вздохнула. Та уже наложила себе полную тарелку и не ждала никого, уплетала за обе щеки. Я бы тоже так поступала в своей семье, но тут я стеснялась не то чтобы положить себе, что-то в тарелку, но и поднять глаза на всех присутствующих. Снова вспомнила знакомство со своей свекровью и опять тот же страх. «Господи за что мне все это?» — мысленно обратилась я к Богу, явно он был занят, и никто мне не ответил.

Клув постучал ложечкой по бокалу, и наступила тишина, даже Асура перестала жевать и застыла на месте. Отец семейства сидел во главе стола, встал и поднял бокал со светлой жидкостью. Я взглянула на Велса, он не сводил с меня глаз и улыбнулся, стараясь поддержать. Страх прошел, я расправила плечи, села ровно и приготовилась слушать.

— Моя семья, сегодня мы решаем судьбу нашего старшего сына. Велс вырос, конечно, мы с матерью не ожидали такого поступка, но что сделано, то сделано. Я думаю, мы сможем принять нового члена в нашу семью. Ведь она уже одарила сына дарами, — он посмотрел на Велса, потом на меня и продолжал. — Надеюсь, ты сможешь с такими дарами дослужиться до определенных высот нашего бурнатора. За новую семью.

Выпил жидкость из бокала, он сел на стул и принялся закусывать. Все сидящие за столом последовали примеру хозяина стола, я же не собиралась это делать. Как можно пить то, что никогда не пробовала. От вина меня сразу развозило, водка делала неуправляемой, пила только коньяк и то в маленьких дозах. Асура пила другой напиток, наклонившись ко мне тихо спросила:

— Ева, а что ты ничего не ешь? — она налила мне сок из графина, положила жареное мясо на тарелку. — Попробуй это одно из самых вкусных блюдо, которое умеет готовить Лаурель.

Я согласилась с предложением и попробовала блюдо. На вкус напоминало фаршированную курочку с блинами, может, и не курочка, но какая-то дичь. Ароматный привкус провансальских трав придавал блюду изюминку. Все кушали, я старалась не привлекать внимания и думала, может, и так пройдет.

Встала Сезана и посмотрела на меня, сказала:

— Сын, я прошу здесь, и сейчас рассказать нам правду. Мы все близкие родные и желаем счастья.

Велс встал, подошел ко мне, положил руку на плечо, у меня все внутри сжалось от страха быть разоблаченной.

— Уважаемые родители я прошу вашего благословения на наше сочетание в Экояс. Я люблю эту девушку и прошу прощения, что не последовал вашим наказам и вашему выбору. Я понимаю, что Мелли прекрасная партия, но увы. Моё сердце занято навеки этим воздушным созданием, я знаю, что никому она не обещана и наша связь принесет вам замечательных внуков и внучек. Мама и папа вы же давно намекали, что мне пора стать самостоятельным, все ваше желание я выполнил.

При упоминании внуков у Сезаны на глазах блеснули слезы. Асура пододвинулась ко мне и шепнула, что мама потеряла последнего ребенка и теперь каждое упоминание о детях вызывают у нее душещипательные чувства. Но Велс не закончил и продолжил, говорить.

— Уважаемые родители, я понимаю нарушение законов это сильный мой проступок, но я хочу вас заверить, мы с Евой уже решили поехать к моему наставнику и попросить у него благословения. Вы же не против?

— Достойный ответ, спасибо сын, — поблагодарил отец. — Поднимем бокалы за благословение и скорейшего сочетания.

Велс не отходил от меня, слегка наклонившись тихо сказал: «Скоро обряд будет, ты готова?» А что мне оставалось делать. «Конечно, готова, лишь бы не переклинило.» Он улыбнулся и пошел на своё место.

— Ева, а вы, что произнесете в своё оправдание?

К этому вопросу я точно не готовилась и тут тебе на — засада. Пришлось встать, волнение зашкаливало и не давало собраться с мыслями. «Сказать о любви, получается еще раз соврать, не буду».

— Уважаемые Клув и Сезана, простите нас за такой дерзкий поступок. Я сейчас очень волнуюсь, мне очень приятно познакомиться с вами, надеюсь, мы сможем найти точки соприкосновения. Для меня ваш сын целая вселенная и я не перестаю удивляться, как в одном человеке может сочетаться мудрость, вера и практичность. Думаю, я ещё не все качества назвала, но постигая его каждый день, я понимаю, что два любящих родителя подарили миру совсем не простого человека. Я верю, он будет достойно носить вашу фамилию и честь семьи.

Клув захлопал, а Сезана прослезилась. Все стали поднимать бокалы и выпивать за сказанные слова. Потом произнесли еще несколько тостов, Асура сидела, на стуле развалившись, и мечтательно наблюдала за Магри, которой досталась сахарная косточка в знак дружбы от Лаурель. Тибал все время спорил с пожилой дамой, а родители строили планы на день сочетания.

В этот момент двери гостиной открылись, и на пороге стояла грузная фигура кузена. Магри бросила кость и зарычала, я всегда наверно не перестану удивляться собачьей чуткости. Только одного человека невзлюбила собака и этот человек высокого чина в этом государстве, капец.

— Простите за опоздание, куча дел, но я торопился, как мог, — при каждом слове изо рта вылетали слюни и никто не встал приветствовать опоздавшего гостя.

— Велс распорядись, чтобы принесли ещё один прибор на стол.

— Тонг давно тебя не видела, — радушно обратилась Сезана. — Спасибо, что нашел время для нас.

Вид у Велса явно нерадушный, но он сдержался и вышел из гостиной. Мне стало как-то не по себе, Тонг взял пустой фужер, налил в него вина или водки и выпил. Кузен плюхнулся на стул, тот заскрипел, откинулся на спинку, прищурившись, уставился в мою сторону.

Велс вернулся, и я почувствовала хоть какую-то защиту, перевела дух. Тонг рассматривал меня и выпил второй фужер, заметил:

— Мне кажется, что тут не все гладко, и придет время, я докажу вам это.

— Тонг, а может, оставим их в покое, пусть живут себе, — вступился Клув. — Съездят ещё к наставнику Велса, как он скажет, так и сделаем, чтобы не нарушать закон.

— Клув, этот старый пенек уже давно потерял благодать небес, и я больше знаю в законах наместника Всевышнего, — чувствуя своё превосходство, стал опять расплевываться слюнями за столом кузен.

Велс подошел к матери и, наклонившись, что-то тихо спросил, та кивнула, и он покачал головой. До меня дошёл смысл этого почти немого диалога. Сын узнал у матери, кто пригласил эту знатную особу, которую никто охотно не слушал Асура и Тибал ушли из гостиной, воспитательница тоже. Я сидела на стуле как на раскаленной печи, наконец, Велс сел рядом и стал защищать нас.

Тут вспомнили об обряде и нам предложили встать, и скрепить узами наши обещания. Одной рукой Велс поддерживал за талию, а другой за спину, я мельком взглянула в его глаза и почувствовала опять эту волну нежных чувств, она заполняла моё тело все сильнее и сильнее. Он коснулся моих губ, и я млела, какое нежное прикосновение вызвало не только дрожь во мне, но и в нем. От простого прикосновения поцелуй перешел в знакомство, он кончиком языка приоткрыл мои губы, и я почувствовала медовый вкус, он настаивал на ответном действии. И тут мой мозг сдался, я решила почувствовать всю страсть этого поцелую, я жена его тут и сейчас. Я отдалась зову чувствам, которые пытался передать мне Велс. Я стала, как и он исследовать, объятие стало сильнее и движение языком более требовательное, и эта волна поднималась в этот раз так медленно, что я успела насладиться сполна поцелуем и почувствовала, что уже не стою на полу, он держит. Меня наполняла легкость и безмятежность, когда поцелуй закончился, Велс взял на руки и унес. Мы поднялись по лестнице и остановились в коридоре. Тут никто не мешал нам, я предвкушала продолжения, но он совладал с собой, и на какое-то мгновение отстранился от меня.

— Ева, ты почувствовала, как опять происходило открытие дара, и ты прости, я испугался, что упадешь в обморок, но слава Всевышнему, с тобой все в порядке.

Я тяжело дышала, но не от потерянных сил, а от возбуждения, немного успокоившись, я спросила:

— Что скажут о нас твои родители?

— Мне, абсолютно все равно, что они теперь скажут, они уже одобрили наше сочетание, — уверенно произнес Велс.

Я же почему-то нервничала, казалось, я перешла границу дозволенного. Мой мозг стал пробуксовывать, ведь буквально ещё вчера, мои размышления заканчивались прощанием, и здравствует квартира, работа и подруга Ленка. А сегодня, после всех этих церемоний, знакомства с его родными, моя прежняя жизнь стала как черно-белое кино. И даже мои размышления стали о моей прежней жизни, как история и та из фильма. «Кроме подруги Ленки никто там не ждет, были бы живы родители, но какой-то вирус подкосил их, и я осталась одна». Я тяжело вздохнула, разглядывала черты лица Велса, за это время он стал родным, будто, мы знакомы так давно. «Может, он мне снился? Может и правда это судьба?» Он стоял и не сводил с меня своих фиолетовых глаз и, словно, в этом доме мы были одни, в целом мире одни».

Он не выдержал, наклонился и поцеловал, прерывая все мои мысли и вопросы. «Как же нежно», — мелькнуло напоследок в голове, и я погрузилась в пучину чувств.

Нас наверно долго ждали и послали гонца, поискать и привести виновников торжества. Асура поднялась на второй этаж и, не доходя до нас, крикнула.

— Вы бы хоть в комнату зашли. Целуются они, там все перепугались, волнуются, а они тут нацеловаться не могут.

Велс нехотя отстранился и хриплым от возбуждения голосом сказал:

— Асура, сестричка шла бы ты вниз и скажи, что скоро мы придем.

Она засмеялась, но послушала брата, стала спускаться, мне стало неловко, потерять голову: «А что будет ночью?»

— Ну, ночью боюсь тебя разочаровать, ничего не будет, дальше поцелуев пока не зайдет. Я очень хочу, чтобы наш обряд сочетания, был по всем законам Всевышнего, — он ещё раз нежно поцеловал, и мы стали спускаться в гостиную. — А главное, я хочу услышать от тебя, что ты больше не мечтаешь вернуться домой и хочешь стать моей женой.

— Губу раскатал, придется ждать, — смеясь, ответила я.

— Я умею ждать, вот уже дождался до поцелуев, на которые ты мне отвечаешь взаимностью, — спускаясь по лестнице, повернулся и подхватил меня на руки и так внес в гостиную.

Все захлопали нам, и мы уже сели рядом, он видел, что я ничего не ела и пила только сок, решил поухаживать за мной. Налил в фужер прозрачной жидкости и предложил тост, все поддержали, и мне пришлось выпить. На вкус напоминало шампанское: «ох, зря он это мне налил, я-то знаю, как шампанское действует, ночь будет бурная». Велс посмотрел на меня и засмеялся в голос, все обратили внимание на нас, так глупо он еще, видимо, никогда не выглядел.

— Простите, я исправлюсь, — сдерживая улыбку, он обратился к родителям.

— Сын, ты удивляешь. Будь сдержан, ведь сейчас надо обсудить, на какое число назначим обряд сочетания? — строго и холодно произнесла мама.

— Дорогая моя мама, — при этих словах у Сезаны поползла вверх бровь, и невольно открылся рот. — Все обговорим, но пока мы не готовы к обряду, я хочу поехать к моему менторосу Николасу и с его благословения совершить обряд сочетания.

— А не поздно ли ты братец вспомнил про законы Всевышнего? И ты считаешь какой-то старикашка, давно отошедший от своих прямых обязанностей, сможет вас благословить? — захлебываясь слюной или своим ядом стал высказываться кузен.

Я смотрела на этого родственника, и думал: «ну, откуда в такой хорошей семье берутся вот такие персоны?» Велс не стал вступать с ним в спор, он остался при своем мнении. Диалог продолжил Клув.

— Уважаемый представитель закона я так понял, Сезана пригласила тебя для соблюдения закона? Так вот, закон не нарушен.

— Как это не нарушен? Он сам признался, что она стала его законной женой, без благословения представителя из Экояс, — кузен стоял на своем.

— Завтра они посетят Экояс и поставят всех там, в известность, что мы нашли для сына невесту, и они готовы пройти обряд сочетания.

— Посмотрим, посмотрим, — потирая руки, ехидно улыбаясь произнес кузен.

Я смотрела на Велса, видно было, как скулы напряглись, пальцы сжались в кулак, от резкого подъема стул упал на пол и, сделав несколько шагов по направлению к кузену, он остановился. «Велс ради нас не надо, ты слышишь не надо, не связывайся с ним, прошу!» я кричала, мысленно умоляла его остановиться. Потом вежливо поклонился, все замерли и вежливым тоном попросил:

— Уважаемый кузен вам пора, дел много вы и так у нас задержались.

Тот обгладывал косточку, от услышанных слов он замер с костью во рту, потом брезгливо вытер руки о скатерть, плюнул кость на пол и надменно сказал:

— Велс, ты сильно об этом пожалеешь, — встать резко у него даже с третьего раза не получилось так же эффектно, как у Велса с первого, что рассмешило Асуру. И под звонкий смех он вышел из дома.

— Ну, вот нажили проблем, — укоризненно поглядывая на дочь, заметила Сезана.

— Дорогая, тебя никто не просил приглашать этого человека в наш дом, — напомнил ей Клув.

8 глава Сборы

После ухода кузена за столом воцарилась жизнерадостное настроение и Сезана попросила принести фотоальбом, сама тем временем перешла на диван.

— Ева, доченька иди сюда, я тебе покажу нашу семью, — она это произнесла так по-доброму, назвала меня доченькой.

Велс подвинулся ко мне, наклонился, и я думала, он хотел шепнуть, что-то, но вместо этого он прикоснулся губами к моей шее, и я вздрогнула, потом подал мне руку и проводил до дивана. Разговоры за фотоальбомом затянулись до полуночи. Сколько историй я услышала об их семье, о том, как росли Велс, Асура и Тибал. Узнала за бабушек и дедушек и еще меня посвятили в трагическую историю гибели дочери нашего повара Лаурель. Такие истории надо слушать из первых уст, и я решила, как только будет время, и гости разъедутся, я поговорю с Лаурель. Ну, вот Сезана закрыла альбом, и Велс быстро поблагодарил всех за чудную компанию, сгреб меня на руки, понес в комнату.

— Я дошла бы сама, — стала возражать я.

— Не дошла бы, у тебя ноги болят, туфли, что я привез тебе маленькие, и ты молчала, — упрекнул он.

— Ну, вот еще жаловаться на такие мелочи, я не привыкла к таким знакам внимания.

— Привыкай, говори, завтра поедем в Экояс и подберем в магазине тебе удобную обувь, — опуская в кресло, подытожил Велс.

Аккуратно снимая с ноги туфли, он увидел два огромных волдыря, мне было больно, но после того, как ноги освободились от обуви, я вздохнула облегченно. Он сурово посмотрел на меня и покачал головой, положил свою руку на одну мозоль и закрыл глаза. Под рукой стало тепло, а больное место сначала пекло и я хотела освободить ногу, но он держал мою ступню и не давал шевелить ею. Прошло ещё немного времени, и жжение сменилось легким почесыванием в том месте, я смотрела на Велса, по его вискам стекли большие капли пота.

Вот он открыл глаза и убрал руку, место волдыря осталось круглое темное пятнышко, похожее на содранную засохшую кожу. Я пошевелила ногой, боли не было, в отличие от другой ноги. «Вот это дар!» — восхищалась я. Велс в это время проделал то же самое с другой ногой, теперь я послушно ждала и, предвкушая, как буду благодарить за исцеление. Но как только он повторил чудо с моей ногой, раздался стук в дверь и он вышел. Я стала раздеваться, Магри уже лежала на своем матрасе и подняла только голову, когда Велс вышел. Ноги не болели, и я ещё раз мысленно поблагодарила за помощь.

Когда я смотрела исторические фильмы и примеряла на себе образ женских туалетов того века. Мне казалось они такие тяжелые, но вот это платье, которое я уже ходила больше недели, я не чувствовала тяжести материала. Словно вся, юбка соткана из воздушных ниток и только надо было привыкнуть до фасона, в другом аспекте проблем не оказалось. Я надела футболку и почувствовала себя голой, залезла в кровать и потушила свет.

Видимо, я успела заснуть, как я не старалась, но веки сомкнулись и сладкий сон забрал к себе. Я не слышала, как пришел Велс, не слышала, как он лег в кровать.

Утро в объятиях Велса мне понравилось, его рука покоилась на моем животе, ровное дыхание я чувствовала у виска, значит, его голова совсем рядом, а своим боком я чувствовала его тело. Я замерла и не двигалась, не хотела будить его, сколько я так пролежала, наверно ответит моя спина. Затекла в одном положении и начала ныть, решила выбраться из его объятий, но стоило мне пошевелиться, как его рука притянула и долгий нежный поцелуй получила я, а потом ещё и ещё. Он осыпал меня поцелуями и не давал опомниться, я мечтала о продолжении, снять футболку, хотя я уже не понимала, я в ней или без. Поцелуи переходили от нежных в настойчивые и возбуждающие. Мозг сдался, таких чувств я не помнила с бывшим мужем, взрыв эмоций и постоянная смена ощущений, нет, в моём мире не было настоящей любви. «Интересно, а это любовь?» стоило мне только подумать, как очередная волна, погрузившая и поднявшая на пик наслаждения от прикосновения его губ. От счастья и нежности я прижалась к его груди, и ритмично стучащее в быстром темпе сердце немного успокоило нас.

Он молчал, я тоже, зачем говорить, если он знает все, о чем я могу подумать, а мне и так понятно, что я ему нравлюсь, а может, и больше. «Спрашивать не буду».

— О чем? — с хрипотой в голосе спросил он.

— Ни о чем.

— Продолжения не будет, — и он поцеловал в лоб.

— Я так поняла, у нас могут быть проблемы из-за нашего вранья?

— Мы Менторосу скажем правду, так что не стоит волноваться. Милая, пора вставать, перестань соблазнять, я же могу не выдержать.

«Как этого я хочу, чтобы ты не выдержал и не смог устоять, я вечером лягу раздетая спать» — медленно произносила я каждое слово, прищурившись, глядела на Велса. Он начал улыбаться и все же вылез из кровати.

— Сегодня же едем к моему Менторосу Николасу, — надевая на себя белую рубашку, сказал он.

— Ты сегодня дома, не едешь на работу? — Откидывая одеяло и вставая, спросила я.

Наблюдая за мной, он выругался и, отвернувшись, продолжил одеваться. Я не стала больше соблазнять своего мужа, и пошла за ширму, но застегнуть платье пришлось попросить. Мысль о муже заставило сердце стучаться сильнее, и я понимала, мне нравиться этот статус в лице Велса.

Домочадцы уже встали и готовились к завтраку, в коридоре я встретилась с Асурой, та глядя на нас, хихикнула и произнесла:

— Я так понимаю, бессонные ночи, только начинаются?

Велс погрозил ей кулаком и, смеясь, потянул меня вниз. Я спустилась, получив от него долгий поцелуй, потом он вышел на улицу, а я отправилась на кухню. Мне хотелось поговорить с Лаурель, но сначала надо наладить хорошие дружеские взаимоотношения и это сделать легче в привычной обстановке.

На кухне все кипело, шипело и пахло. Я прошла между столами и подошла к Лаурель.

— Доброе утро! Простите, вчера не получилось вас поблагодарить за очень вкусные блюда, которые вы приготовили. Вы замечательный повар.

Лаурель смутилась, видно, что ей было приятно услышать эти слова, я смотрела, чем ей помочь.

— Скажите, чем вам помочь? Я много умею делать, даже тесто замешивать на хлеб и пирожки.

— Ева, вы учились на должность повара?

— Нет, — а как свою профессию назвать в этом мире я не знала. — Моя профессия, связанная с подсчетом и расчетом.

Выручила сама Лаурель, она хотела поговорить.

— В управлении, да?

— Да, именно там.

— Вы там познакомились с Велсом?

— Нет, я выгуливала собаку, а он в тот день был рядом, вот столкнулись и познакомились.

Лаурель ахнула, она оказалась сентиментальным и чувственным человеком.

— А как же ваши родители, может, тоже вам нашли жениха в вашем бурнатории?

— Мои родители умерли три года назад, я сирота, — тяжело вздохнув ответила на вопрос я. «Теперь даже на могилку сходить не смогу».

— Простите Ева, я не хотела вас расстроить, — запричитала Лаурель, и тут же заплакала.

— Я не сержусь, давайте на «ты» общаться. Не плачьте, у меня уже это в прошлом, грущу иногда, но на сердце спокойно. Мой наставник сказал, что они в мире живых и плакать о них не надо, — пыталась свою веру перенести на их язык, сказала я.

— Прости, я плачу за своей дочерью, она умерла не так давно, сразу после свадьбы, врачи сказали: «трагическая смерть», — повар всхлипнула и вытерла платком слезы.

Потом она продолжила что-то резать, а я стояла и не знала, чем и как утешить её. Тут в кухню заглянул Велс:

— Семья в сборе, ждем за столом завтрак. Ева, ты, что тут делаешь?

— Думала помочь, народу в доме много и для всех приготовить завтрак это тяжело, — ответила я.

— Ева, вы идите, я справлюсь, уже все готово, осталось только перенести в гостиную. Бывало и больше в этом доме гостей ожидали завтрак, я успею, — она улыбнулась мне и продолжила ставить на поднос тарелки с едой.