Бесплатный фрагмент - Ты читаешь…

Ты читаешь

Пролог. Город, который спит

Он просыпается каждое утро ровно в 6:06. Ни раньше, ни позже.

Город — словно хорошо натянутая скатерть: без складок, без запахов, без мыслей. Люди двигаются по разметке, не глядя в небо. Слишком ярко. Там можно что-то увидеть.

Ему 38. В паспорте — имя, но он его не любит. Оно как пароль, который кто-то придумал за него. Он смотрит. Наблюдает. Каждый день — в кафе, в транспорте, за окнами. И чувствует: всё не так. В воздухе — привкус пыли, в телевизоре — тишина, даже когда он кричит. Люди улыбаются, но только до ушей. Дальше — пустота.

Они не говорят об этом. Никто не говорит.

Про детей, исчезающих в благотворительных клиниках.

Про молодых тел, у которых берут «терапевтический материал».

Про то, как элита города пьёт молодость в бокалах, пахнущих болью.

Он однажды услышал это слово — адренохром — будто кто-то выкрикнул его сквозь сон. С тех пор оно шепчет в зеркале, когда он бреется. В снах оно превращается в сирену.

Иногда ему кажется: если повернуть голову достаточно быстро, можно увидеть, как реальность отстаёт. Как будто она не настоящая. Как будто кто-то рисует её в спешке.

Он не герой. Он не знает, что делать.

Но он видит.

А это, в этом мире, уже преступление.

Глава 1: Город, Который Спит

6:06.

Опять это время. Часы не звенели. Я не ставил будильник.

Просыпаюсь сам — как по команде.

Снаружи — всё в порядке. Тишина. Асфальт выглядит чистым, слишком ровным. Воздух — как будто обработан. Ни запаха, ни холода. Просто… ничто.

Я встаю. Открываю окно.

Город дышит ровно, как тело, которому дают обезболивающее. Дома стоят как мраморные надгробия. Машины ездят. Люди идут. Но никто не смотрит вверх.

Никто никогда не смотрит вверх.

Я замечал это раньше. Тогда — мимоходом. Сейчас — как правило.

Я пытался. Несколько раз останавливался на перекрёстке и смотрел на небо. И каждый раз — чувствовал: я нарушаю.

Не закон. Не порядок. Что-то другое. Что-то, что не хочет быть замеченным.

Сегодня я заметил мужчину, сидящего в кафе напротив.

Мы встретились взглядами — ровно на полсекунды.

А потом он как будто стерся. Нет — не исчез. Он остался сидеть. Но его выражение, его лицо — стало… нейтральным. Пустым. Как будто кто-то сменил маску.

Я почувствовал дрожь в груди. Никакой логики. Только ощущение, что этот человек не тот, кто был секунду назад.

На остановке — подросток лет шестнадцати. Стоит, смотрит в телефон. На руке — повязка: «#участвую». Я видел таких и раньше.

Сегодня заметил надпись мелким шрифтом под ней:

«Проект восстановления общества через ресурсную эмпатию».

Я сфотографировал. Но в галерее фото не сохранилось.

Даже тени нет.

В офисе все говорят о повышении. Кто-то улыбается, кто-то ликует. Я сижу у окна.

На шестом этаже в соседнем здании тёмная комната.

Свет не включают. Окно всё время открыто. Иногда я вижу там руку — тонкую, как у ребёнка, вытянутую вперёд, как будто что-то просит.

Она появляется всегда в 13:40. Я проверял.

Никто не верит. Когда я спрашивал — отмахивались. Или меняли тему. Или говорили: «Там всегда пусто».

Нет. Там не пусто.

Сегодня я услышал слово. Оно всплыло в голове, как будто я его вспомнил, хотя никогда не знал.

Адренохром.

Я не знал, как его пишут. Набрал в поиске — и сразу экран мигнул.

Сайт, который открывался, исчез. Сеть пропала на две минуты.

Но слово осталось.

На языке — горький привкус.

В груди — чужой пульс.

Он бился медленно, не в такт моему.

Если ты читаешь это — значит, я больше не могу говорить.

Значит, что-то началось.

Я не знаю, что будет дальше.

Но знаю одно: я начал видеть.

И если ты читаешь это — теперь ты тоже начал.

Глава 2: Они Улыбаются Только До Ушей

Сегодня женщина в аптеке пожелала мне хорошего дня.

Ничего странного. Но её голос…

Он не был голосом. Он звучал, как заранее записанное. Как автоответчик на человеческой коже.

Я смотрел ей в глаза — и не нашёл ни одного признака живого. Ни мигания. Ни дрожи зрачков. Ничего, кроме улыбки, натянутой до ушей. Не выше. Не ниже. Только — до ушей.

Когда она обернулась, я увидел на затылке бледную выемку — как будто кто-то прикрепил что-то. Или снял.

Я ехал в метро. Напротив сидели трое — молодая пара и старик.

Пара смотрела в телефоны. Одновременно. Одинаково.

Синхронно смахивали экраны.

Сначала я подумал: совпадение. Но они листали одни и те же фотографии, я видел отражение в стекле.

Те же лица. Те же кадры.

А старик между ними… плакал. Тихо. Никто не замечал. Он смотрел на меня — и губы его дрожали. Он шептал: «Ты тоже это видишь?»

Я хотел ответить — но поезд резко тормознул, и когда я поднялся, все трое исчезли. Остались только пустые места.

Вечером я зашёл в супермаркет.

На входе стояла девушка-промоутер. Она держала в руках поднос с конфетами и повторяла фразу:

«Попробуйте — они делают вас моложе.»

Раз за разом. Одним и тем же тоном. Без пауз, без изменений.

Я сделал круг по магазину. Возвращаюсь — она говорит то же самое.

Но теперь — губы не двигаются.

Голос звучит, а рот — неподвижен.

Я не взял конфету.

Но один мальчик взял. Съел. И на его шее — буквально за минуту — вспухли вены. Он потерял сознание.

Охранник подбежал.

А мать сказала: «Спасибо. Это значит, работает.»

Мир трещит, но трещины не слышны.

Они не ломают здание.

Они ломают ощущение, что это здание — настоящее.

Я не понимаю, настоящий ли я.

Я точно знаю только одно: они улыбаются, но только до ушей. Всё, что дальше — не их.

Глава 3: Доноры Без Имён

Сегодня я понял, что улицы стали тише.

Не в смысле звуков. А жестов. Люди двигаются, но будто меньше. Улыбаются — но только до нужной ширины. Говорят — только в дозволенных темах. Шутят — как будто читают по бумажке.

Я сел в автобус. На стене за стеклом — плакат:

«Подари городу здоровье. Ты важнее, чем ты думаешь.»

В углу — символ, похожий на человеческое сердце, но с линиями, как у процессора.

Сначала не понял. Потом вспомнил: такой же был на тех браслетах «#участвую». На подростках. На «волонтёрах».

Когда я навёл камеру, чтобы сфотографировать, экран мгновенно потемнел. Только на этом изображении.

Я ввёл логотип в поиске.

Ноль результатов. Даже в картинках.

Абсолютно пусто. Будто его никогда не существовало.

Но я нашёл один форум — в архивной копии, через инструмент для поиска удалённых страниц. Всё было стерильно: чёрный фон, монохромный текст.

Одна запись. Без имени. Без даты.

Исчезает через минуту, если не сохранить.

Я успел.

Я скопировал.

«Программа запущена не для лечения. Речь идёт о переработке. Мы — фермы.»

«Гормон вырабатывается только в страхе. Адренохром получают в момент эмоционального пика. Особенно у подростков. Особенно у тех, кто верит, что их любят.»

«Жертвоприношение — это не ритуал. Это бизнес.»