Бесплатный фрагмент - Тук-тук. Кто там?

Глава 1

Ранним апрельским утром, в меру прохладным и солнечным, Вика бодро шла на работу. Всю дорогу её одолевали тревожные мысли, –не давал покоя вчерашний разговор с сестрой отца Светланой. Будучи темпераментной южанкой, та имела привычку громко и запальчиво выражать своё мнение, пусть и не всегда правильное. Вот и в этот раз много чего наговорила, в том числе сыпала в мобильный упрёки по поводу летнего отдыха:

— Нет, я этого не понимаю! Разве нельзя было заранее обговорить?! На твоей работе всем приспичило, что ли? Ты же знаешь, в июне у меня запарка полная, а в этом году Катька ещё и экзамены сдаёт! Одна, что ли, будешь на пляже торчать?!

Вика замедлила шаг, — стало душновато, несмотря на свежий утренний воздух. Не её вина, что так вышло. Коллеги встали в позу, вот и пришлось впервые за три года брать отпуск в июне. А тётя любит приветить племянницу в августе, когда на недельку можно уйти от надоевших за сезон отдыхающих, и родственной женской ватагой коротать благодатные дни под солнышком у ласкового моря. А теперь что же, прощай весёлое лето и бесплатный отдых в Хосте? «А, всё равно поеду, будь что будет, не выгонит», –успокаивала себя девушка.

И неважно, что в тёткиной досаде угадывалось невысокое мнение о племяннице как о двадцатипятилетней дурёхе, неважно, что родственница была управляющей мотеля, поэтому пренебрегать делами Светлана Ивановна Беленькая ради близкой гостьи точно не станет.

Вике до места работы идти было минут двадцать и, в основном, через центральный городской сквер. Именно в нём от невесёлых мыслей девушку отвлёк какой-то шум, похожий на женский вскрик или вопль, и доносящийся из кустарника. Она остановилась и прислушалась. Да, слух её не обманул, действительно вправо метрах в шести какая-то возня. А потом из кустов метнулся парень, с задвинутым на лицо капюшоном толстовки, и убежал в противоположную сторону.

Невольная очевидица поторопилась к месту происшествия. На земле лежала девушка, Вика помогла ей встать. Пострадавшая морщилась, стряхивая с одежды всякий мусор. А сильнее морщилась при соприкосновении ладонью к местам ушибов от рук воришки. Оказывается, сумку потерпевшая до последнего не отдавала, лишь удар в поддых, да сильнейший в плечо, после которого у неё подкосились ноги, стали роковыми в неравной схватке. «Да Вы что! Нужно было сразу ему сумку отдать! А если б он Вас ножом пырнул!» — возмущалась Вика. Но быстро замолкла, потому что подавленное состояние жертвы больше вызывало жалость, чем гнев. Тут же валялась распотрошённая сумка.

Собралось несколько зевак, кто-то одолжил свой телефон для важного звонка. К большому своему сожалению, Вика не запомнила ни лица, ни тем более примет преступника. На том и разошлись.

На работу она пришла запланировано рано, об утреннем инциденте ещё некому было рассказать, а потом завертелась в работе и как-то подзабыла про утреннее происшествие.

Глава 2

В провинциальном Горовске, с его двухсоттысячным населением, стоматолога Ларису Павловну Митину знают многие горожане. И немудрено! Ведь двадцать лет она проработала в городской стоматологической поликлинике. Через умелые руки обаятельного зубного техника прошёл, наверное, каждый третий горожанин.

Но последние пять лет Лариса Павловна руководит самой оснащённой и передовой в городе стоматологической клиникой «Сто-Комфорт», где официальным учредителем является некий обычный человек, а на самом деле клиника принадлежит главе города. И горожане знают об этом.

Двадцать лет практики и пять руководства, итого двадцать пять, не считая учебных лет. Подумать только — двадцать пять! Прожитых лет Лара не ощутила, пролетели как один миг. В этом году она юбилярша. «Да уж, в пятьдесят баба не ягодка опять, далеко не ягодка», — полуиронично, полусерьёзно подумала она.

Грядуший в июне юбилей удручал. Лара тяжело вздохнула, медленно встала с кровати, и в который раз беглым взглядом окинула стену над изголовьем. Вот он, профессиональный иконостас: штук пятнадцать почётных грамот, в том числе от областного Министерства здравоохранения, штук десять Благодарственных писем. Есть тут различные Сертификаты о повышении квалификации, участии в мастер-классах, освоении современных методик и прочее. Но почти всегда взгляд натыкается на первую Почётную грамоту, полученную в далёком 1990 году в начале работы в захудалой районной поликлинике. Это тогда счастью не было предела: в ней увидели настоящего врача! Она первоклассный специалист! А вот сейчас, с высоты прожитых лет она отметила, что платить нормально не хотели, вот бумажкой и откупились, чтоб хоть какой-то стимул к работе был.

Размышления неожиданно прервал телефонный звонок. Тем более неожиданным он оказался от дочери Леночки, которая в восьмом часу утра ещё спит, а тут в такую рань да с чужого номера!

— Мам, представляешь, на меня сейчас напали! Долго не могу говорить, все номера пропали, мне чего, в полицию идти?

— С тобой всё в порядке? — не совсем дружелюбно спросила мать и, услышав суть, скомандовала, — быстрей до дома! Я сейчас приеду!

На семейном совете, то есть по единогласному мнению мамы, решили в полицию не обращаться. Хотя и установлено в парке видеонаблюдение, оно, вероятнее всего, не покажет внешность вора. И телефон, конечно, по горячим следам можно найти в ломбарде, этом криминальном «сходняке» наркоманов, воров и прочих асоциальных элементов. Лариса брезгливо поморщилась, — ей не хотелось ввязываться во всё это.

— В, общем, пару деньков посиди дома, — попросила мама, — телефон себе хороший поищи по сайтам. Мне с работы лишний раз не отлучиться. А чего тебя в парк в такую рань понесло? — вдруг поинтересовалась она.

— Ну, ты же знаешь, мам, я наблюдаюсь там, в клинике на Парковой. А через парк угол срезаю. Вот опять на гормоны шла сдавать. Раньше Ваня отвозил, сейчас его нет, думаю, дай пешком прогульнусь в хорошую погоду, — находчиво парировала дочь.

Лена не стала её говорить, что в этот раз шла подтвердить приятные подозрения из-за трёхдневной задержки. Сбои и раньше случались, по причине нарушения гормонального фона, но тут! Слабенькая, но есть! Вторая полосочка. Окончательно подтвердить или опровергнуть догадки мог лишь анализ ХГЧ и гинеколог. К последнему Леночка как раз и шла на приём. Пешком, потому что вроде как подташнивало.

Это была их с мужем маленькая тайна, которую они собирались превратить в долгожданный сюрприз для Ларисы. Ведь со дня Леночкиной свадьбы прошло уже два года.

Два, в общем-то, благополучных года. Вечером Лена по скайпу рассказала о происшествии мужу Ивану, и эта новость его испугала и расстроила. Ему и так сейчас несладко. Ваниной маме выделили областную квоту, очередь уже подошла, чтобы сделать жизненно необходимую операцию на сердце. Все волнуются очень. Иван как минимум неделю пробудет дома, возможно, больше, потому что предугадать ход операции и последующей реабилитации невозможно, поэтому сын вместе с отцом и старшей сестрой будут денно и нощно готовы ко всему, в том числе дежурствам и тратам. И теперь он, сидя в далёком сибирском посёлке, которого и на карте-то не сыщешь, переживает сразу по нескольким поводам. Хотя держится молодцом. Резюме по истечении получасового разговора получилось эмоционально тёплым:

— Ленк, ты не переживай, прорвёмся! Если побаливает что, то в больницу сразу, поняла? «Знаю я тебя, — с улыбкой говорил он, — беспечную стрекозулю!»

— Ванечка, целую, целую и ещё сто раз целую! — в ответ проворковала жена, — вы там держИтесь, всё будет хорошо! Дай вам Бог!

Но ночью она спала плохо. В кошмарном сне по стенам бегали тени и эти бегающие тени как будто узнаваемы, и толкали друг друга, и раздавался жуткий хохот. Лена знала, что нужно бежать и бежать, что скоро замаячит свет. И он как будто забрезжил в виде лунной дорожки на море. А потом вместо луны парусник и хлоп! — развалился на части.

Проснулась Лена резко для самой себя. «Нужно купить успокоительное», — подумала девушка. А ближе к обеду, безо всякой боли наступили критические дни. Неужели беременности не было? Лена в тридцатый раз прокручивала в голове симптомы, но пришла к мнению, что скорее «нет», чем «да». Записалась к врачу.

Глава 3

Первая майская гроза громыхала полночи, озаряя небо яркими вспышками и пугая громкими раскатами. Ей вторя, обрушился проливной дождь, но, в то же время, как будто и не ливень. Ритмичный, словно убаюкивающий и оттого приятный. Лара лежала с открытыми глазами, смотрела в потолок и вслушивалась, вслушивалась в природную канонаду. Вдыхала полной грудью свежие порывы ветра из окна и не могла надышаться. В этот миг ей было всё равно до всех и ещё больше хотелось другой жизни, сельской, простой, до умопомрачения незатейливой. Как в детстве и юности…

Последние лет пять Лариса Павловна, или Лара, как обращались к ней в близком окружении, испытывала смешанные чувства, противоречивые и контрастные. От чуть ли не эйфории от собственных жизненных достижений, до откровенной печали. Поводов для огорчений в жизни не было, хотя её сын, её любимый сын Павлуша стал жертвой ДТП. Но с момента страшной потери прошло уже десять лет, и убитая горем мать немного оправилась. Только появился с тех пор ритуал: вставая утром с кровати или ложась в неё, перед сном Лара гладила и целовала фотографию сына, стоящую на прикроватном столике. «Слава Богу, есть у меня Леночка, моя наивная дурёха, лапуля», — почти всегда в этот момент она вспоминала дочь и улыбалась при мысли о ней.

Панические атаки, учащённое сердцебиение, приливы жара, гипертония… «А что Вы хотите, Ларочка, симптоматика свойственна женщинам Вашего возраста, Его Величество климакс ломится в дверь», — в свойственной ему манере высказался на последнем приёме гинеколог Райтнович. Ему вторит и терапевт, вынося свои «вердикты». Но, по мнению самой Ларисы, проблема у неё иная и тут нужен врач иного профиля. Только вот к нему, к психологу или к кому там ходят, психиатру Лариса сходить не решается. Сразу пойдут ненужные разговоры в ближнем окружении, кривотолки по городу. А вот помощь специалиста не помешала бы.

Лариса тяжело вздохнула, медленно встала с кровати и облокотилась на стену у окна, чтобы надышаться у открытой форточки, потому как цельную створку открывать было боязно. Тревожно отчего-то. Какая-то грусть всё чаще одолевала, и становилось порой тяжело дышать, и хотелось куда-то бежать, бежать… То просто так наворачивались слёзы, переходящие в рыдания. Да, бывало и такое! От этой мысли Лариса, как ей показалось, громко вздохнула, и оттого огляделась. Всё нормально, Юрий спит. «Однозначно, это называется депрессией, нужно с этим что-то делать, какие-то антидепрессанты покупать, — размышляла Лариса, — но без рецепта тут как обойдешься?»

Она вновь посмотрела на спящего Юрия и её мысли потекли в другое русло. Юрий, с которым она живёт десять лет, и который младше её на шесть лет, отдалился. Она одинока. И ребёнок, о котором он якобы мечтает, вовсе ему не нужен. Это так, разговоры для отвода глаз. Лара закрыла глаза, втянула полной грудью свежего воздуха и окунулась в воспоминания. Как будто вчера это было. Поджарый, хорошо сложённый смуглый молдаванин с голубыми глазами. Когда-то он в составе бригады приехал шабашить на стройку, да так и остался в здешнем краю. С Ларисой его свёл обычный житейский случай, — Юру она нашла по объявлению в газете, чтобы сделать ремонт в квартире. Так и сдружились. Потом он стал вхож в семью как слесарь, автомеханик и, наконец, личный таксист, «подбросить» по звонку. На родине у Юры осталось двое детей, с которыми он иногда созванивался и ещё реже присылал им деньги. А с Ларисой они сошлись окончательно после совместного празднования Нового года. Лариса с закрытыми глазами вспоминала каждую деталь их новогоднего сюжета, вот он подошёл, вот так обнял, а потом… Это был особенный праздник, с живыми чувствами и эмоциями.

И дальше они жили хорошо или, может, так казалось?..

С годами его сдержанность и покладистость начинают больше пугать, нежели радовать: что у человека на уме? Где он втихомолку пропадает? Если и зарабатывает, то, где они, его деньги? Живёт-то большей частью за Ларисин счёт. Подчиненные шепчутся за спиной… Иногда проскальзывают намёки о похождениях Юры. Лара поморщилась при воспоминании о том, как буквально пару дней назад медсестра Марина обмолвилась: «И когда ваш Юрий работать успевает, всё время Вас тут караулит, такой уж внимательный», — и, хихикнув, выскользнула в дверь. Потому как змеищи (Лариса поморщилась) именно выскальзывают, а не выходят.

…Но в эту первую майскую грозу Юрий, как всегда, спал рядом. Рядом с ним, наконец, уснула и хозяйка квартиры.

Глава 4

— Ну, давай в Крым, неважно, что выберешь, ну даваааай, — канючила Леночка в беседе с мужем, — Ирка съездили, говорят, здорово и недорого. Но мы проживать будем в отеле! Покруче отдых, чем эти копейки экономить по шарашкам.

— Угу, — прожёвывая кусок пиццы вторил Леночке муж Иван, — уж если отдыхать, то как следует.

Разговор об отдыхе состоялся за обедом в торговом центре. Молодая чета тут обедала в будни, потому что Иван работает менеджером по продажам в здешнем салоне мебели, а Леночка является хозяйкой небольшого ателье в арендованном всего за пять тысяч рублей хорошем помещении. Крупный торговый центр принадлежит главе города, разумеется, негласно, поэтому дочери подруги семьи мэра Ларе уступили небольшое помещение почти даром. Леночка по профессии закройщица и художник-модельер, потому что с детства грезила прославиться как великий кутюрье. Поэтому всю технологию шитья понимала, однако, сама не шила. Дела шли средне, — посетители больше не шить приходили, а подшивать, пришивать, ушивать… Но на жизнь всё равно жаловаться было грех: крупные траты и покупки этой семье не грозили. До свадьбы мама помогла купить Лене неплохой автомобиль, а на свадьбу подарила ей двухкомнатную квартиру в престижном жилищном комплексе. Лет пять заботливая родительница максимально вкладывала средства в это жильё. Сама же жила в муниципальной квартире бывшей, давно умершей свекрови, где был прописан наряду с Ларой её бывший муж Яков, отец Павла и Леночки. Разошлись давно, Яков жил в деревне, за квартиру коммунальные услуги не оплачивал. Но иногда, то слегка пьяный, то с похмелья, в родные стены наведывался. Речь заводил о приватизации, о которой Лара и слышать не хотела. Ведь Яков был повторно женат, имел сына, а потому потенциальных наследников и последующего дележа квартиры ей очень не хотелось.

При каждой встрече у бывших супругов случались перепалки, где Яков по многу раз называл Лару «твариной», укравшей «мамкино наследство». От прежнего мужа и приличного человека в нём мало что осталось, но Лара со свойственной ей сдержанностью не вдавалась в объяснения и пустую полемику, лишь коротко отрезала:

— Вот въеду в своё жильё, тогда поделим квартиру.

— Вань, прикинь, мама звонила в слезах, отец опять буянить начал, — делилась Леночка с мужем новостью, — никак он не угомонится!

— Но его тоже можно понять, там и его кусок квартиры, у мужика уж другая семья! Там уж у сына скоро дети пойдут. Им тоже где-то надо жить, — высказывал своё мнение муж, — они сколько лет назад разошлись?

— Сейчас, дай вспомнить, — Леночка закатила глаза вверх, — двенадцать лет назад.

— За это время можно шестеро детей завести, сто событий произойдёт, — не унимался Иван.

— Я чего-то не поняла, ты на его стороне, что ли?! — возмутилась Лена, — он, значит, мать доводит, а ты его защищаешь?!

— Лен, успокойся, он имеет такое же право там жить, как и Лариса Павловна, — ему тоже обидно, что какой-то там Юра живёт на его жилплощади, а он не может.

— А что он сделал, мой отец, хорошего, чтоб там жить?! Ремонт? Счета оплачивал? Нас поднимал? Он даже к родному сыну на похороны не пришёл!

— Ну, знаешь, и Юрий ваш далеко не ушёл, разве только не бухает, — резюмировал Иван, давая понять, что эта тема исчерпана.

Всю жизнь Лариса надеялась только на себя, взвалив на свои женские хрупкие плечи заботу о детях, потом заботу об одной только дочке. Благодаря этому приобрела значительные активы, купив сначала автомобиль себе и помогая его приобрести дочери, потом квартиру дочке и вот теперь она собиралась съехать из муниципальной «трёшки» и поделить её. У предприимчивой леди приобреталась в рассрочку строящаяся однокомнатная квартира. А ещё на купленном два года назад в пригороде участке земли женщина собиралась строить небольшой домик.

Поэтому жизнь Леночки, этой двадцативосьмилетней зеленоглазой русой шатенки, сравнима была с ручейком в камышах: неприметная, тихая, гладкая, чистая, без водоворотов и омутов. Она и мужа-то нашла пусть не рано по летам, но как-то основательно и просто. Страстей и разочарований не ведала. Собственно говоря, в этом торговом центре молодые супруги и познакомились, и завязали романтические отношения три года тому назад.

В семье был лад. Начавшийся имущественный спор тут же затих и разговор спокойно начался про другое:

— Ваньк, чего маме будем дарить?

— Не знаю, вот чего дарить человеку, у которого всё есть?! –Деньгами вряд ли, тут нужен памятный эксклюзивный подарок.

— Золотишко, — заметила Лена, — или хороший дорогой парфюм, а еще лучше дизайнерская сумочка. –За сто тысяч мы, конечно, не потянем, ну в пределах пятидесяти нам точно что-то нужно маме подарить.

— Пятьдесят! Никто и не поймет, когда она по городу будет с этой сумкой ходить, что та стоит таких денег. –Вида нет, понимают про бренд единицы из горожан, а деньжищи отвалим!

— Прям уж и деньжищи! — пасовала жена, — не великие для одного раза за жизнь, да и маме нужно хоть раз показать, что от нас тоже отдача есть.

— Отдача-задача, — бурчал под нос Иван, — хорошо рассуждать…

Отложенные за обедом беседы о летнем отдыхе и подарке для юбилярши продолжились вечером дома, но молодые так и не смогли ни с чем определиться.

Глава 5

А между тем в тихий провинциальный город ворвался июнь, по-другому и не скажешь. Сразу началась удушающая жара да с безветренными днями. Город вмиг опустел: дачники разъехались по деревням, остальные горожане потянулись к водоёмам.

У Вики оставались последние приготовления перед поездкой к морю, а именно бережно упаковываемый её матерью гостинец для тёти Светы. Для этого отпускница приехала к матери в деревню (куда та перебралась, оставив в городе квартиру дочке).

— Мам, ну на фига мне везти эти мёд и грибы? — Траванётся, не дай Бог, кто ещё! Светку уже ничем не удивишь. Таскать мне это ещё…

— Ну, с пустыми руками тоже не поедешь! Денег у меня нет, чтоб давать, вот уж, — чем богаты. — И то, если б не Лизавета, то и мёда не было бы, спасибо, угостила.

Мать резко сменила курс разговора:

— Ты на юге много себе не позволяй! Хотя, кто знает, как оно лучше-то. Никого не найдёшь ещё лет пять, буду и ребёнку рада, которого оттуда привезёшь. Но пока время терпит. Ищи мужа.

И тут мамин голос задрожал. Повисла пауза. А потом началось:

— От людей стыдно (всхлип). Уж и квартиру в городе оставила, думала, с таким-то приданым вмиг замуж выйдешь! (Всхлипы участились). — Ты вообще никого не ищешь? Или не задерживаются?

— Мам, мне и искать-то особо негде и некогда, но я обещаю, что начну активный поиск, только ты не расстраивайся, — успокаивала Вика.

И расстроенная женщина продолжала, что дочь пассивная непонятно в кого, обе стороны, отца и матери, славились ранними, «ну, и в целом, нормальными браками», что её блёклые ровесницы, с которыми она по деревне в детстве гоняла, «уже по два ребёнка имеют». А в конце слёзно подытожила: «Сглазили тебя, что ли!»

Уже сидя в поезде и держа курс на юг страны, Вика прокручивала в голове мамины слова, понимая материнское горе. Понимая, но не принимая близко к сердцу: «Ну да, инертна как человек, инфантильна как девушка, ну и что? — размышляла Вика, — мне не тридцать ещё». Она постаралась скорее задуматься о чём-нибудь другом, чтобы не успеть допустить в голову мысль о том, что и в тридцать лет мала вероятность изменений. Пыталась отвлечься на красоту пейзажей за окном, но тут снова мысль в тему: вряд ли кого-то и в тридцать найду, потому что флиртовать не умею, и хваткой житейской не обладаю. Засиделась в девках, как ни крути! Для близких ей людей ситуация трагична, потому что они выросли в другие времена. Тогда её ровесницы уже считались зрелыми молодыми женщинами, а роженицы под тридцать — старородящими. Сейчас же люди взрослеют и стареют позже. Но физиологический ценз, увы, не изменился в сознании людей другого поколения, скажем так, эпохальных.

Под стук колёс думалось охотно. Как это сейчас называется? Ах, да, зоной комфорта. Вика призналась себе, что выбираться из неё неохота, но нужно. С возрастом появилась тяга к спокойной жизни, и девушка словно убаюкала сама себя.

Вика скорчила гримасу, вдруг вытянув откуда-то из небытия сознания воспоминания о далёкой, как ей казалось, юности. Да, восемь лет назад за ней припустил одноклассник Пётр. Долго добивался своего, пару раз у них случались бурные ночи, когда он провожал Вику после чьих-то дней рождений до дома. Просто спаивал и добивался своего. Она до сих пор не поняла, что всё это значило: то ли его пылкая юношеская любовь, то ли от безделья парень маялся, то ли его спортивный интерес ко всем ровесницам.

Остальную часть дня Вика собирала информацию о Петре, проштудировав все известные аккаунты. На следующий день, к вечеру поезд приехал в Хосту, и отпускница жеманно вышла на перрон.

Вечером накрыли стол, тётка прослезилась, вспоминая покойного брата и отмечая сходство племянницы с ним. Вика отметила про себя, что тётка искренне ей рада. Девушку обдало теплом гостеприимства и южного солнца. Хорошо и душевно посидели за столом, хозяйка пригласила ещё каких-то подруг. Наутро, собираясь на работу, она сурово предостерегла гостью: «У нас тут вроде как маньяк объявился, будь осторожна, когда пойдёшь гулять и купаться».

Глава 6

— Да, Нина Ивановна, нужно ещё в меню добавить карпаччо, слышите, карпаччо! — громко проговаривала в мобильный Лара, — с креветками что-то интересное давайте придумаем, — продолжила она, — я на днях заеду и там уже окончательно определимся. Сегодня был понедельник, а в следующую субботу намечался пышный банкет в лучшем зале, куда съедется городской бомонд, представленный вовсе не творческой интеллигенцией. Тут будут и богатые, и имеющие власть представители города, а также нужные люди из областного Министерства здравоохранения. Поэтому больше всего Лара боится осрамиться и разочаровать гостей. Отсюда чуть ли не ежедневные поправки в меню.

— Лар, да успокойся ты, всё и так уже на высоте. Такого стола ни у кого ещё не было, — успокаивал жену Юрий.

Но Лара уже взвинченная ехала на работу. Юрке легко говорить! Его не было, когда пришёл пьяный дурак Яшка и начал сначала оскорблять, потом угрожать и затем всё это перешло в потасовку. Эта скотина планомерно добивается своего, размена квартиры. Подождёт! А скорее сдохнет! Она так ему и сказала, что, скорее, сдохнешь под забором от пьянки, чем этого угла дождёшься. Ей в ответ посыпались угрозы и несильные шлепки. Ух…

За тяжкими мыслями Лара не заметила, как приехала в клинику. Зашла в кабинет, резко откинула сумку, резко переобулась. Господи, скорее бы пережить этот злосчастный юбилей! Эту тусовку! Ничего не надо…

Она пошла в туалет и после уже, моя руки под краном, услышала возле двери гудок мобильного. «Да, — вкрадчиво ответил женский голос, — ты здесь?» Шаги по коридору учащённо удалялись, и им вторил женский голос, как казалось, с уточняющими репликами.