Бесплатный фрагмент - Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга первая

Пролог

Альтернативная вселенная, где дела обстоят проще, люди в биологическом плане крепче, а процессы истории протекают быстрее.

Москва, полночь сентября 2014 года. Третий этаж раздолбанного и полностью расстрелянного торгового центра как после штурма спецназа с последующей зачисткой помещений. К слову говоря, трупы этого самого спецназа и лежали на полу бутиков. Малыми группами по два, три человека. Кто на полу, кто прямо на витрине с ножом в спине, кто с пробитой головой торчал из стены. Помимо трупов, всё здание было обильно усеяно дырками от пуль разных калибров и боеприпасов. Это была настоящая бойня, после которой остался только он. Под гул сирен и криков прохожих, на месте разрушенной стены после выстрела из гранатомета, показался человек.

Упав на колени, ни то от восхищения, ни то от обильной кровопотери, он с придыханием смотрел на объятый красным пламенем Кремль, с холодным дулом пистолета у виска. Свершилось! То, к чему он, совершенно сознательно, шел всю свою жизнь.

— Как по мне, так достойный финал для наемника. Теперь осталось главное, кончить с этой гребаной жизнью и отправиться на заслуженный покой. Я иду в ад… наконец то.

Выстрел.

Глава 1. На пороге ада

Выстрел в голову не принес ожидаемого покоя, а тем более награду наемнику, скорее наоборот. Его обуяла тревога, с пронзительно нарастающим ужасом. Дикий вопль, с которым человек падает в бездну, его вопль. Ужас нарастал, нещадно подавлял волю и ввергал в пучину отчаяния. Он еще не видел, но чувствовал, что-то приближается и незримо тащит его к себе. Дикий рык, звериный, насквозь пропитанный ненавистью и неутолимым голодом. Наемник еще никого не видел, но уже готов был отдать все, включая свою жизнь и жизни всего мира в придачу только чтоб исчезнуть, чтоб прекратить этот дикий ужас. Он попытался закрыть глаза, но не смог, не было век, не было тела, не в чем было спрятаться и хоть как-то ограничить страх и ужас, который его переполнял. Но все было кончено, в него вцепились существа неописуемой мерзости, издававшие мерзкие рыки и ржач. Он окончательно отчаялся и сдался.

Инферно видел все, там для него не было ни верха не низа, ни права, ни лева, он видел все и не мог это остановить. Он не просто чувствовал определенную гамму эмоций, он все это испытывал все сильнее и сильнее. Это тот пик, который при жизни тело человека ограничивает и сразу гасит. Тут же тела не было, не было границ и конца и края ужасу, отчаянию и стыду за прожитую жизнь. Не было горящей сковороды, на которой он бы тут же согласился жариться хоть всю жизнь, ведь у тела есть предел мучений, но у него и мига не было прийти в себя от этого безумия.

Среди нескончаемых мук наемник стал ощущать, как тьма поглощает его изнутри. Как все светлое, что он испытал в жизни или видел у других, бесстыдно порочит тьма и оскверняет своим извращенным восприятием. И тут он понял, если допустит это, ад его поглотит, и он сольется с ними навеки. Но воли не осталось, он ничего не мог сделать, только с ужасом осознавать, что сливается с этим местом навеки. Но дойдя до самого сокровенного, тьма остановилась. Наемник испытал ностальгию, чувство, которое не испытывал с детства и о котором давно забыл, это была любовь к матери. К матери, которую он бросил, что бы стать тем, кто положит жизнь свою и многих других на его пути, чтобы попасть в ад. Мать, которая по его вине умерла от горя в одиночестве, брошенная сначала его отцом, а после и сыном. Инферно только сейчас осознал в полной мере, как поступил с матерью. Любовь к матери и покаяние за свое предательство выжгли всю тьму из наемника. Ярчайший свет поглотил наемника и стал незыблемой стеной между ним и адом. Больше наемник не чувствовал ни мук, ни страданий, не угрызений, только покой.

Глава 2. Свобода воли

— Сережа

Добродушный голос в свете окликнул Инферно по давно забытому имени из детства и юности. Словно пелена с глаз сошел свет, и наемник увидел под собой ночной город. Это была Москва, та же ночь, те же сирены по всему городу, панические вопли горожан и стратегически важные объекты в огне. Наемник все отчетливо видел, хоть и находился на высоте полутора километра в воздухе над горящим городом. Словно орлиным глазом он видел все, во всех четырех направлениях, что происходило в городе, видел и ощущал, но ничего поделать уже не мог. Он знал сценарий государственного переворота, который в итоге должен был сломать весь мир. Естественно не весь, но опыт позволял заполнить пробелы. Без труда вычислил заводил и вербовщиков, которые как загонщики стада вели толпу на убой. Толпу искренне надеющихся, что идут бороться с коррумпированной властью, с произволом монополий, за суверенитет страны, одним словом — За все хорошее против всего плохого. Им невдомек, что их поводыри, разменяют их как пешек при первой же стычке с силовиками. А после с тыла затопчут как мясо вместе с их транспарантами о свободе и демократии бойцы невидимого фронта с гражданством преимущественно соседних государств. Если так задуматься, эти ребята, польской, украинской и другими наружностями настоящие патриоты, идут в бой за свои страны, только не понятно, почему они этим занимаются на территории России. Можно предположить, что своим присутствием они усиливают толпу обычных работяг. Притом что количественно, что качественно. Количественный фактор дает движению массовость, а если еще сделать правильный кадр как в Югославии в свое время, чтобы надавить на эмоции, а не апеллировать фактами, чтобы кричать с пеной у рта как силовики топчут свободу и демократию можно добиться многого. Например, разоружить СОБР и сдать его разъяренной толпе на съедение, как в бывшей союзной республике. А самое главное пустить по CNN нужную нарезку, дабы держать в страхе остальных политических пешек мира сего. Качественный фактор создает костяк толпы из тех же поводырей, провокаторов и интернационального силового блока. Одним из важнейших инструментов качественного фактора являются, связисты, которые координируют действия и следят за маршрутом и новыми вводными от их хозяев. В своей совокупности эти уроды являются серьезной силой и скрытой угрозой, которые в один момент могут переломить ход истории того или иного государства при помощи его же слепого народа. И, как правило, ведут они народ не к светлому будущему, а на заклание ради интересов своих господ.

И главную роль в этой трагедии, поистине мирового масштаба, сыграл, тогда ещё радикально настроенный Инферно. И хоть с сожалением он наблюдал за бойней на улицах между силовиками и силовиками иностранных ведомств с поистине русским размахом, в душе он понимал, что дело уже кончено. Судьба этого народа, этой страны и целого мира решена еще час назад. Как говорил русский классик — «Дом, раздираемый изнутри, не устоит». Признаки закрытого контура на улицах он не мог увидеть, да и не их это поле деятельности. В такой стране разборки на улицах это как пыль в глаза, после чего нож в спину в кабинете Кремля. Вся ирония в том, что на этот раз, псы разделят участь своего хозяина. Как сказал куратор, процитировав философа давно минувших дней — «Рим предателям не платит». Но что больше поражало Инферно, при встрече с этими самыми предателями из высоких кабинетов, с серьезными пагонами и алчными монополистами у них в глазах читался один страх. И не перед этой беззубой властью, а перед той самой хищной фракцией, которая одной рукой жмет их руку, заверяя в вечной дружбе с хищной улыбкой до ушей, а в другой руке за спиной держит нож, ожидая момента. Но зная и всё, понимая, всё равно верят и стоят на коленях перед западными господами и ради чего?! За жвачку и джинсы, грубо говоря. Инферно поражала их слепота, ведь с ними в приличном обществе даже дел никаких не ведут, все договорники не в закрытых клубах, а в высоких коридорах, подальше от джентльменов и лордов, прям как с ним, с инструментом, по сути, расходным материалом, коим он, несомненно, и являлся. Что наводило на достаточно явный вывод об их не радужной перспективе в ближайшем будущем.

Справедливости ради, были и те, кто знал, как играть в эту игру и главное с кем играют. Судя по приоритетности целей в списке на ликвидацию, у Инферно сложилось впечатление о кастах в руководстве России. Дело вот в чем, наемник не первый раз работает по списку и что касается стран прогрессивного и инклюзивного запада, Африки и любой из Америк, там как список не крути, приоритетность у всех целей одинакова. Все просто, нет идейных расхождений, только цена вопроса и истекшая гарантия ресурса. В России же, что касается касты чиновников, чем дальше от кормушки, тем выше приоритетность цели, то есть несет реальную угрозу срыва операции. Каста силовиков аналогично, только в иерархии звезд. Перевелись нынче Суворовы, Кутузовы и адмиралы как Ушаков.

Но лично Инферно хватило и майора из местного МВД, даже не ФСБ. Благодаря оперативной работе майору удалось его вычислить. Хоть сверху и была крыша от западных партнеров, и майору выдали запрет на захват. Но мужик оказался тертый калач и идейный, видать советской школы еще, потому и майор до сих пор, и выдвинулся с местным ОМОНом на задержание. Но и Инферно был идейным, хоть и с радикально отличной идеей. А что бывает, когда встречаются две идеи?.. Бойня. Майор не смог остановить Инферно и подарить ему, такую желанную им, смерть в яростной схватке. Пришлось, как всегда, сделать все самому.

— Сережа.

Снова этот добродушный голос.

— Кто ты? Где ты? Покажись.

Инферно не испытывал страха пред таинственным голосом, скорее тихий стыд, но больше его переполняло любопытство.

— Я частица Бога в тебе.

— Совесть что ли.

Скорее констатировал факт, нежели спросил.

— А где ты была, когда я творил все это? Почему не остановила!

— Там же, где ты меня и оставил. В твоей юности, когда мне ты предпочел холодный расчет и амбиции зверя. На протяжении всех этих лет ты заливал меня кровью и закапывал трупами своих жертв, ведомый ненавистью и звериной яростью к своим собратьям. Лишь несколько раз твое сердце воззвало ко мне, когда ты испытывал боль потери, когда наблюдал смерть невинных и когда сам пролил кровь ни в чем не повинных людей из мести. Но мой отклик оказался тебе не по вкусу. Боль осознания содеянного ты не захотел принять и прогнал меня вновь. А остановить человека нельзя, это нарушает его свобода воли. Силком в рай не затащишь.

— Ты про семью полковника. Ты и про это знаешь?

— Я часть тебя, я знаю всё.

— Тогда ты должна знать, что я искал свой путь в этой жизни и был убежден, что нашел его.

— Только это тебя и спасло.

— Спасло? О чем ты? Я был в аду! По-твоему, это похоже на спасение?

— Тебя спасли твоя убежденность и твоя решимость. Ты познал мир, принял его и занял в нем свою нишу. Ты был всегда честен с самим собой и отдавался своему идеалу, санитару мира, до конца. Избери ты веру в Бога, а не в человека и, прожив жизнь с такой же убежденностью и решимостью, стал бы святым. Потому говорю, только это тебя и спасло. А в аду ты не был, лишь коснулся края его бытия. Попав в ад, люди с ним соединяются в пороках и страстях. Ты лишь почувствовал, в преддверии ада, послевкусие своей жизни.

— Теперь это со мной навсегда? Это послевкусие.

— Здесь нет времени, но это часть тебя будет, пока будешь ты.

— Тогда как мне это исправить?

— Здесь уже поздно, что-либо исправлять, здесь дают отчет за пережитую жизнь перед лицом совести.

— Почему ты меня не осуждаешь, ведь я только сейчас понимаю что натворил.

— Врач не осуждает больного, он ему помогает излечиться.

— И как ты мне поможешь?

— Я помогу тебе осознать всю пережитую тобою жизнь, все мысли, все слова, все поступки.

— И как мне это поможет?

— Так же как помог ад.

— Что?!

— Если бы ты не коснулся его границ и не испытал его ужаса на себе, ты бы мне никогда не поверил. Повторюсь, сила твоего убеждения и решимости сродни упорству, но если упорство признак самодурства, то убеждение и решимость признак веры. И лишь показав тебе преддверия ада, можно было переломить силу твоей веры в него. Тоже касается и твоей жизни, на примере добра, ты увидишь зло. Так тебе это поможет.

— Так это значит, ты меня в ад спустила?

— Все что я делаю, все ради пользы человека. Людей без всякой веры, ведущих животный образ жизни, ад не стесняется и не прячет своего истинного обличия. Людей же веры, но заблудших, ад приманивает страстью, которая преобладает над человеком больше всего. В твоем бы случае похотью.

— Действительно хорошо меня знаешь. Тогда давай лечиться.

И снова пелена перед глазами, но на это раз не света, а его жизни. От самого рождения и до самого конца. День рождения и первые года неосознанной жизни пролетали за секунды. Но с каждым новым годом время все сильнее и сильнее замедлялось. И уже с шести лет его жизнь шла секунда в секунду. А с девяти все чаще останавливалась на паузу осознания своих непреднамеренных поступков, и к каким последствиям они приводили, даже спустя десятилетия. В конкретный раз это было разбитое сердце девушки, по имени Катя, которую балуясь, поцеловал Сережа, когда им было по девять лет. Ему были открыты первое смущение девочки, потом симпатия на протяжении многих лет, после надежды общаясь с ним и переживания, не видя отклика в его сердце и наконец, разбитое сердце после встречи его в обнимку с другой. Но хрупкое сердце, хоть и разбито, но продолжало питаться надеждой. Но даже пересев к нему за одну школьную парту, он продолжал ее не замечать. Все надежды умерли в тот день, когда прямо на уроке, он неожиданно встал и страшно избил, сзади сидевшего одноклассника. С того дня она его больше не видела. А после подружка помогла, втянув в молодежную и популярную субкультуру Эмо и суицид через четыре месяца депрессии.

— Печально конечно, но откуда я мог знать, нам же было по девять лет, да я вообще пошутил.

— Нет. Ты не понимал, что делаешь и точно не знал, к чему все приведет. Но в тот день твоей виной была не шутка, а бахвальство перед одноклассниками на перемене. В свою очередь к баловству и вольной игре чувств тебя привела систематическая кража сладостей и несоблюдение нормы.

— Что я могу сказать, меня мама в детстве не наказывала, вот и вырос своевольным.

Ни отговорки, ни оправдания, ни даже попытка пошутить не помогали, Инферно начинал испытывать стыд и угрызения.

— Катя была уготована мне судьбой, почему она не выдержала и сломалась?

— Судьбы нет. Свобода воли человека превыше всего и нет ничего, что могло бы сковать ее или ограничить.

— Тогда что!?

— Любовь слишком сильное чувство для одного. Но к тому времени ты уже изменился. Но до этого времени мы еще не дошли.

— То есть мы могли быть вместе?

— Да, если бы ты смягчил свое сердце.

Наемнику стало невыносимо стыдно, он мог спасти жизнь этой девушки. Отрекись тогда от предложения Ловцова и поступи по совести, все пошло бы иначе.

— Нет.

— Что нет?

— Не пошло бы иначе. Девушку бы ты спас, но нет жизни без испытаний, нет победы без борьбы.

— Ты и мысли мои читаешь?

— Мы едины, только так я могу помочь.

— А девушка, Катя, она… в аду?

— Да, но не по твоей вине, это был ее выбор.

— Нет. Перестань. Хватит! Я больше так не могу. Выпусти меня! Это только девять лет, а ты знаешь, что я начал творить дальше, я их всех убил и даже невинных, а перед смертью обрек и весь мир.

— Нам некуда идти. Знаю, но только так тебе можно помочь, только вскрыв гнойник и отчистив рану, можно спасти человека.

Инферно впервые в жизни и за ее пределами начинал чувствовать сострадание к своим жертвам, даже к подонкам и мерзавцам, которые возможно и не были такими однозначно. Он никогда не смотрел на жизни людей под таким углом, где каждый был звеном одной цепи и все судьбы переплетались и так сильно влияли друг на друга. Только теперь он начал понимать, что вскоре придётся посмотреть в глаза не только своим жертвам, но и в глаза их, горем убитым, родителям.

«Раз имел наглость смотреть в их глаза перед смертью, так имей мужество смотреть в них же после смерти» — Сказал себе Инферно и продолжил лечение, а впереди его ожидал ответ за переломный год и за пролитые реки крови в последующие года жизни.

Глава 3. Книга заблуждений

Верить можно в кого и во что угодно, но только решимость и вера в свои убеждения дают гарантии, что человек кем-то станет в этой жизни. Не всегда кем-то хорошим, но точно не тлёй, прожигающую жизнь, плывущую по течению, куда кривая завернет. Но человеком, который сам в праве и в состоянии выбрать свой путь. Но какой, вот главный вопрос на первом этапе, осознанной жизни. А есть ли разница? Если для всех людей уготован один и тот же финал, смерть. И не важно, какую судьбу ты выбрал и кем стал, жнец смерти всех и каждого пожнет. При всем этом никто не знает час своей смерти (за редчайшими исключениями, связанными с разными религиями или мистикой). Хотя это и понятно, стоит узнать человеку час своей смерти, так в тот же миг его беззаботная жизнь и закончиться. Этот дамоклов меч уже не отпустит. И чем ближе срок, тем сильнее будет давление на поведение человека, что непременно повлияет на его дела. А как до подлинно известно, действия человека из-под палки, сильно отличаются от действий без оказания на него давления. Вся разница в искренности. И что мы имеем в итоге:

— кто-то устроил так, что у всех людей разные судьбы, но финал один.

— кто-то скрыл час смерти от человека, чтобы не сковывать волю человека.

— кому-то нужен был искренний выбор человека.

Но зачем? И, по сути, между, чем человек может сделать этот выбор, зная, что все равно умрет. В наши дни столько выбора, что можно запутаться. Но если вернуться к исходной точке, во времена первых людей на земле, к дикой жизни, без суеты и только с одной заботой — выжить, природа выбора человека становиться очевидной. Это выбор между щедростью и жадностью, заботой и эгоизмом, созиданием и разрушением, смирение и властью. Это выбор человека между добром и злом, еще одна константа, как и смерть.

Получается, тот, кто устроил жизнь по этим правилам, подчинил всех людей смерти, но оставил свободным выбор между добром и злом, почему? Почему этот кто то, оставил такой выбор? Ведь любой знает, от мала до велика, что нужно всегда выбирать доброе и никогда зло. Но откуда эта догма пошла? Испокон веков мудрецы и старцы призывали к добру, а те, кто считал иначе, пожирались этим добром. Дикие племена, чьи названия были стерты из истории, выбравшие зло, блуждавшие в темноте, были уничтожены цивилизацией, под знаменами света и добра. Свет опалял тела язычников, а лицедеи добра забирала их жен и детей в рабство. Свет просвещения веками сдерживал познание мира. Первая война и каждая последующая начиналась под лозунги мужества и защиты угнетенных и слабых. Каждая революция совершалась во имя свободы и справедливости, одна кровавее другой. И посей день, добро никак не уймется и только и ищет, кого бы наставить на путь истинный.

Так может быть мудрецы этого мира не так мудры, может быть тому, кто ввел эти правила и подчинил им, каждого из нас было виднее. Возможно, будучи автором этого мира, он же и являлся его законодателем. К тому же ввел эти правила, этот кто, не только для одних нас, но и для животного мира. И как всегда мудрости людей, по истине, нет предела. Они и в животный мир влезли со своими священными принципами добра. На этот раз объектом возмездия, под лозунги добра и защиты, были выбраны злые волки. И добрые люди принялись делать то, что единственное у них лучше всего получалось, уничтожать зло, в любом его проявлении. Благородное дело благовидных господ, как и ожидалось опытными и разумными людьми, то есть еретиками и противниками добра, не привело к раю на земле. Добро людей в очередной раз нарушило естественный порядок и привело к локальной катастрофе. Как оказалось злые хищники, лютые и беспощадные звери, являлись санитарами леса. Они поддерживали баланс среды своего обитания, естественный отбор, загоняя лишь слабых и больных. Их полное уничтожение, привело к вырождению всего леса. Слабые и больные начали плодить себе подобных, тесня сильных и здоровых в брачные сезоны. Со временем пасечных мест стало на всех животных не хватать. Трупы, загнанных хищниками жертв, удобряли почву. Теперь же животные умирали крайне редко, что так же пагубно сказалось на плодовитости почвы. Хрупкий баланс был восстановлен только после завоза волков с других лесов. Хотя первый год показал перевес уже в сторону волков, которых пришлось отстреливать, чтобы снова вернуть баланс.

Выходит, так, что даже самые мудрые из нас не понимают и тем более не знают мир, в котором живут. Метод проб и ошибок, это скорее метод дурака, нежели мудреца, коими мы себя называем. Но есть ли альтернатива этому методу или мы так и будем вырождаться как олени в лесу без хищников. И продолжим игнорировать естественные законы жизни этого мира, подменяя их предположениями мудрецов.

С теорией Дуализма Сережа ознакомился в старших классах, но не на уроках в школе, а у товарища в гостях. С товарищами ему не везло до этого. Не было точки опоры, общих интересов. Не было ничего такого, что могло связать его с кем то. Быть единомышленниками в чем то и развиваться вместе. Но в чем? Интересы сверстников про машины и романтику бандитской жизни его не прельщали, да и заинтересовать не могли. Они были будто разного поля ягоды. И совсем другое дело его товарищ по секции бокса. На общем фоне он выделялся своим поведением и манерами, что и привлекло Сережу.

Времена были не простыми, хоть лихие 90-ые были позади, и на дворе стояло новое тысячелетие. В странах СНГ к русскоязычным продолжали относиться враждебно. Сначала винили, в какой-то колонизации, потом, что развалили СССР. И плевать, что эти две претензии аннулируют друг друга, главное винить. Особенно жестоки были как всегда дети. Не важно что, главное ляпнуть, по дразнить за страну, в которой Сережа успел только родиться, за русскую фамилию, которую он уже ненавидел. В старших классах был пройден пик, но до них школа для Сережи была настоящим адом.

На секцию Сережа записался, не чтобы потом гонять обидчиков, а, чтобы найти нормальных товарищей. Вдруг не везде так, вскоре он убедился в обратном. Он попал в русскоязычную группу, которая численностью была в пять раз меньше группы местных. Дело усугублялось тем, что тренировались оби группы в одном зале, в одно время по вечерам. И когда уже казалось хуже некуда в первую же тренировку, во время самостоятельной отработки техники, Сережа узнал об одной пагубной привычке, их русского тренера. Тренеров, как можно понять, тоже было двоя. Юрий Саныч полностью оправдывал лозунги местной пропаганды о пьющих русских, тактично умалчивая об их профессиональных качествах. В итоге, практически в одно, и тоже время, а именно на этапе самостоятельной отработке техники, Юрий Саныч, приняв на грудь, начинал не без оснований критиковать технику местного тренера. В будущем, став Инферно, Сережа не раз вспоминал своего первого тренера добрым словом. Человека, который поставил ему правильную базу и обучил советской технике, невидимого удара — сокращение дистанции, остановка, выключающая реакцию противника и удар в челюсть. Но в юности, каждая такая критика тренера, переходила в легкую перепалку между ними, тем временем, все стягивались к центру, нервно ожидая, чем у них там все закончиться. Каждый раз, мог стать для Сережи последним, учитывая какие быки стояли на противоположной стороне.

Несмотря на все трудности, Сережа продолжал ходить заниматься, что в будущем ему не раз спасало жизнь. А привел его к такой жизни Юра Ловцов, его товарищ по секции. Пока Сережа присматривался к новым товарищам, на правах новичка, то есть на птичьих правах, Юра сам подошел. Это не походило на знакомство в привычном понимании этого слова, скорее будущий товарищ выложил местный расклад, притом весьма прагматично. В будущем Юра Ловцов и прагматизм станут синонимами для Сережи, как в бытовом смысле этого слова, так и в философском. А сейчас, это был, как глоток свежей воды, после многолетней засухи серых будней. Юра приобщил его к новому миру, где он не был изгоем, где он был полноправной его частью. Звеном одной цепи, которая на каждой тренировке сдерживала натиск превосходящих сил противника. Где они стояли плечом к плечу и могли рассчитывать друг на друга в противостоянии.

Именно тогда Сережа узнал и испытал на себе силу обстоятельств. Он посещал много секций, как до секции бокса, так и после, но нигде больше, сила обстоятельств, не заставляла так сплотиться, в один кулак. Где все личное меркло перед общей угрозой и в принудительном порядке заставляло сплотиться. Ломая, каждую отдельную деталь друг об друга, перемалывая индивидуальные амбиции, сращивая сильного со слабым, ковался монолитный механизм противостояния.

Но так воспринималось не всеми, и был в этом механизме один изъян, паразитирующий на силе обстоятельств. Этим паразитом являлся Ловцов. Он сплоченность воспринимал как инструмент своего влияния и сугубо в своих личных интересах. Сережа тогда еще мало что понимал и не разбирался в тонких аспектах социальной жизни, тем не менее, тревожные нотки уловил. Это как, если прийти к ростовщику, не зная математики, но всеми жилами, чувствуя подвох. Ведь странным делом, все сильные соперники Ловцова, накануне соревнований, по случайному стечению обстоятельств, стравливались с кем-то другим, из наших. То полотенце не там окажется, то со шкафчиком, что то не так, то инвентарь украден. И что самое удивительное, всегда находился негодяй, который, имел дерзость, потом все отрицать. Происходило это крайне редко и постоянно жертвы менялись, как и их агрессоры, но всегда от этого выигрывал только один человек. И так как эти случайности были рассчитаны на то, чтобы сорвать перспективу развития дальнейших событий, уже связанных с Ловцовым, даже заподозрить его было крайне проблематично.

Тем не менее, на повод для разговора этого хватило. Встретив его, вне зала и наедине, Сережа поделился с ним своей гипотезой, внимательно наблюдая за его реакцией. И какое же было удивление Сережи, когда Ловцов с ним объяснился:

— А я уж думал никто так и не поймет что к чему.

— То есть ты даже не парился, что тебя могут вычислить?

— Вычислить? Как?

— Как я.

— А что ты? Разве это ты каждый раз первым заступался за товарища, на которого падала тень обвинения, разве это ты чаще всех учувствовал в мочилове в раздевалке, в конце концов, разве ты упал на Малого, чтобы прикрыть его собой, когда его начали пинать!

— Нет, я не знал, что это произойдет, поэтому меня и не было тогда рядом.

— А я знал, потому что сам это и устроил. Ведь гораздо легче вырубить противника из-под тишка, когда он и не знает, что является, чьим-то противником, чем в открытую на ринге. А после, уже побежденного противника и на ринге легко одолеть, даже в открытую.

— А ничего что парням лица били, пока ты очковал того или другого быка? И что вообще это не по-пацански в спину бить, хоть даже и быка?

— По-пацански? В спину? Ты походу не сильно представляешь, в каком мире живешь, и по каким правилам он работает. Но ты можешь сделать по своему, честно все рассказать парням, раскрыть им глаза так сказать, даже успеть поверить в силу правды. Но после вмешаюсь я, прикинусь шлангом, напомню парням о своих подвигах, о своей жертве и смою тебя вместе с твоей правдой в унитаз.

Кулаки Сережи напряглись, что не осталось незамеченным.

— Понимаешь Сережа, все познается в сравнении. И сравнивая, по большому счету твою правду и мою защиту, их шкурный интерес подскажет им, на подсознательном уровне, выбрать меня. А ты, не найдя понимания и поддержки, станешь изгоем, а изгои в коллективе долго не живет. И я скажу почему. Со временем, некоторые из них поймут, что ты был прав, но помня, до чего довела тебя эта правда, предпочтут промолчать. А после, ты станешь им мозолить глаза, напоминая об их трусости и тогда тебя уже насильно выжмут.

Видя ступор Сережи, Ловцов подтолкнул его:

— Ты можешь продолжить всю жизнь носиться со своей правдой и заниматься этим неблагодарным делом. Из раза в раз наблюдать, как сила твоих благородных намерений разбивается о силу обстоятельств, четко спланированных в угоду чьих-то скрытых и всегда прагматичных интересов. Либо принять мою сторону, мою правду жизни и пойти со мной.

Тогда Сережа, еще не проникся взглядом на жизнь Ловцова — пастырем в его лице и скотом в лице окружающих людей. Но его откровение, безусловно, поразило неискушенный разум парня. Но был и скрытый мотив, в согласии пойти с Ловцовым. По наивности он решил, узнав все тонкости тактики обмана Ловцова, обернуть этот меч, против своего просветителя после. Тогда он еще не знал, что физическая природа этих знаний, имела тягучие свойства, и затягивало сильнее любого болота.

Отец Ловцова имел незаурядную профессию. Он был работником музея, но не каким-то гидом, проигрывая ежедневно одну и ту же пластинку для редких посетителей. Он был многогранным специалистом по искусству и литературе, притом международного уровня. Имея большой опыт и короткий язык, его много где принимали по всей Европе, для оценки того или иного произведения искусства, часто незаконного происхождения. И если картины радовали только его взор, и не более, то до литературы он был настоящим охотником. Имея обширные связи в творческой интеллигенции и среди ремесленников, определенного профиля он охотился за редкими экземплярами литературы. Знакомясь, с кем либо, всегда в первую очередь, как поклонник искусства, он жадно интересовался библиотекой, той или иной семью. И услышав, в перечисленном, что-то любопытное, под любым предлогом искал встречи с ним, чтобы снять копию для личной коллекции. Но годы шли, книгами интересовались все меньше, весь эфир заполонила политика и сплетни. А так называемая «черная аристократия» хоть и консультировалась временами с ним, но не более, а само проявлять интерес, он не мог. Но, как и в любой ситуации, когда человека прижмет, отец Ловцова нашел выход из положения, не официальный и незаконный.

Кого, подкупая, кому делая одолжения в силу занимаемых им постов, он наладил поставки себе в коллекцию редких книг. В основном его подельниками были реставраторы, но и подкупом слуг из домов аристократов, он не брезговал. Так же немало сил и связей приходилось задействовать при работе с аукционными домами, в которых иногда все же удавалось перехватить достойные экземпляры. Особенно в семьях, чьих потомков интересовал только финансовый вопрос их наследства. В итоге, за почти 30 лет была собрана уникальная библиотека, в основной своей массе копии, что ввело бы в ступор любого коллекционера, но Ловцова старшего этот факт не смущал. Его завораживал сам процесс охоты за тем или иным экземпляром, вкус победы и мнимое приближение к тем, кого он считал богами на земле, к «черной аристократии» Европы.

Ловцов младший в свою очередь, в частом и продолжительном отсутствии отца, на правах хозяина дома внимательно изучал литературу. При том не только по списку отца, но и на свое усмотрение.

Сережу так же привлекло отсутствие телевизора, магнитофона, даже компактного плеера он не заметил. Позже Ловцов расскажет о методах его воспитания и еще больше о методах его самовоспитания. Матери Юра не знал, к такому выводу Сережа пришел сам. Исходя из того, что никогда ее не видел и сам Юра о ней не упоминал. На тех малых фотографиях, что стояли в кабинете Ловцова старшего, только одна была похожа на семейное фото. Но так как Ловцов старший на ней был еще молод, Сережа предположил, что мать Юры, стоящая рядом на снимке, умерла вскоре после родов или вовремя, что объясняло некоторую жесткость Ловцова младшего.

В общем и целом, для Сережи это был новый мир и темный лес. Он как то никогда и не думал, что утешение можно найти в книгах, а так же еще много чего. Незаметно для себя у них установился общий режим. Утром школа, потом домой, невыносимое ожидание вечера, наконец, тренировка и после они шли к Ловцову, зачитываясь допоздна. Мама Сережи, наконец, увидев огонь в глазах сына, разрешала оставаться с ночевкой у нового товарища. Сережи было интересно все, теории возникновения мира, теории возникновения человека, мифы и легенды, история древнего мира и античности. Как возвысилась и пала первая цивилизация. Выдающиеся деятели и великие полководцы. Нельзя сказать, что Сережа не учил в школе историю, но он однозначно взглянул на нее под новым углом.

— Мы, в принципе ведь проходим это в школе, так почему там мне до фени, а у тебя мне интересно?

— Вот именно что проходим, а не учим.

— Сэнсэй, а можно как-то по конкретнее, прям как для нерадивого.

— Ну, давай по порядку, ради чего ты читаешь и учишь в школе?

— Ну, ради знаний.

— Как бы ни так. Подумай еще и ответь не как учителю, а как ответил бы сам себе. И впредь только так и отвечай.

— А какая разница?

— Когда ты отвечаешь кому то, особенно, авторитетом или иерархией выше тебя, на подсознательном уровне, в режиме автомат, ты переключаешься на его язык и твой ответ, скорее всего, будет относиться больше к нему, нежели к тебе. Проще говоря, ты ответишь скорее то, что он хочет услышать, нежели то, о чем на самом деле думаешь.

— А почему так?

— Это заложено эволюцией, что бы сгладить острые углы и наладить контакт между людьми. Лучше всего это видно на примере слабого и сильного. Слабый перенимает образ видения сильного, свой образ заталкивает куда подальше, тем самым лишая себя перспективы личного развития.

— А попроще?

— Перенимая чужой образ мысли, чужое виденье мира, ты будто идешь, по написанной кем-то другим, карте.

— И что же в этом плохого?

— А то, что эта карта не твоя и написана другим человеком, который далеко не факт, что хочет привести тебя к успеху, скорее к погибели, видя в тебе конкурента или просто забавы ради. Но даже если это не так, ты всегда будешь соревноваться с ним на правах догоняющего, в любом случае это зависимость одного человека над другим. Зная это, как теперь ты ответишь?

На этот раз Сережа задумался.

— Ради оценок.

— Вот именно, но это еще полбеды.

— А в чем заключается вторая половина?

— Ты мне ответь.

— Учителя.

— Что учителя? Можно по конкретнее, прям как для нерадивого.

— Ха-ха-ха, подколол. Ну как они учат.

— Ну и как же?

— Пичкают знаниями, учительница по английскому сама так говорила.

— И чем это плохо?

— Ну, судя по себе, тем, что я ничего не знаю.

Оба рассмеялись.

— А ты вообще умеешь нормально отвечать на вопрос?

— А что не так?

— А то, что ты отвечаешь вопросом на вопрос. В чем прикол?

— А в том, что так ты лучше все запомнишь, своя шкурка к телу ближе.

— Опять это твое образное мышление, а можно его обернуть во что то, что можно потрогать.

— Это манера обучения древнегреческого философа, который в такой манере вел все диалоги. Ни на один вопрос сам не отвечал. Зная ответ, он наводящими вопросами подводил ученика к правильному ответу. То есть ученик, мало того, что вовсю рассуждал во время диалога, так и в итоге сам отвечал на свой же вопрос, в уже удобоваримом для себя виде. От того своя шкурка к телу ближе. И раз уж мы вышли на древнегреческую философию грех не упомянуть об их виденье обучения. Они в ученике видели не пустой сосуд, который нужно напичкать знаниями, а факел, который нужно разжечь.

— Про сосуд понятно, а что с факелом?

— Факел это жажда знаний, распалив который, ученик и после завершения обучения продолжал изучать и познавать окружающий мир.

На такой манер проходили все их вечера. И с каждой новой встречей, после каждого нового откровения, Сережа все сильнее и сильнее ощущал пламя факела в своем сердце. Но помимо этого, подспудно, протекали процессы, которые меняли парня. Открыв свое сердце и распалив его жаждой к знаниям в корыстных целях, чтобы в итоге обыграть Ловцова, помимо знаний он впустил в себя множество идей, образов видений мира и разного характера отношения к людям. Не до конца сформировавшись как личность, не имея, морального иммунитета его разум и сердце жадно поглощало чужие идеи и ценности, метались от одного к другому, внося смуту, в еще не окрепшее сознание Сережи. С каждым последующим днем, все яснее представляя картину мира и как все в нем устроено, видя всю несправедливость, алчность, лицемерие и глупость мироустройства в сердце парня начала разжигаться ненависть к этому миру и его осуждение. Юра Ловцов видел и знал, что происходит с Сережей и что именно он испытывал, на каждом из этапов, ведь Сережа шел по его карте, вернее не шел, а догонял на правах слабого. Имея определенный опыт, он прекрасно понимал, что под видом благовидных бесед, каждый из них вел подспудную игру против другого. Уже до конца извращенная фантазия Юры ясно представляла картину будущего, на которой два товарища жмут друг, другу руки дружелюбно улыбаясь, и как каждый из них прячет вторую руку с ножом за спиной. Но надежда умирает последней и такой надеждой для Сережи стала история об Иисусе Христе и его религии.

— Что ты слышал о христианстве?

— Самая распиаренная религия, противоречия ветхого и нового заветов, педофилы в рясах, что конкретно тебя интересует?

Сереже не понравилась ирония Юры в такой важной для него теме.

— Например, как христианство дожило до наших дней?

— А что ему будет?

— Ты на мне снова испытываешь, чью то философию или тупо злишь?

— Ладно, ладно. Ну, был один такой хиппи, вовсю пиарил любовь, равноправие, мир во всем мире и жвачку. Но мир был еще сыроват для таких идей, да и люди проще, вот и вздернули выскочку.

— Допустим, а что на счет последователей?

— Последовали за ним, при том в буквальном смысле.

«Зря ты язвил, расслабился и попался» — подумал про себя Сережа.

— То есть в буквальном смысле и все?

Юра немного опомнился, но по инерции продолжал.

— Ну да. А что тебя смущает? Время было жестким и с пацифистами, особо никто не церемонился.

— Меня смущает тот факт, что если его последователи, буквально отправились за ним, то тогда кто продолжил их дело, кто распиарил, как ты выражаешься его видение образа мира и порядка, кто распространил христианство, если всех истребили?

Тут Юра понял, что не получится отшутиться. Так же он понял важность этого вопроса для Сережи и ощутил в нем надежду, которую непременно следовало растоптать. Природа их отношений была двойственная и лукавая с обеих сторон. Со стороны Сережи была смута, он уже не стремился вывести Ловцова на чистую воду перед парнями с секции, более того уже давно стыдясь этой глупой и непрактичной затеи. Он понимал, что запутался в пучине знаний, но так же понимал, что остановиться уже не может и отчаянно искал, на что опереться в идейном плане, чтобы спокойно двигаться дальше. Со стороны Юры был как всегда расчет на то, что, имея за спиной, лично взращенного в интеллектуальном смысле и по содержанию конкурента в лице Сережи, он будет держать Ловцова в тонусе, своими жалкими попытками его обыграть. На праве слабого постоянно догонять и в силу своих амбиций пытаться его обойти. Каждый такой спор, Юра воспринимал как вызов, на который отвечал и впоследствии беспощадно давил своего оппонента, часто даже после капитуляции того.

Но в этот раз было все иначе, больно серьезную тему затронул Сережа. «Принизить тему не получилось, а значит, теперь он ее точно поднимет на обсуждение, да чтоб ты сдох урод» — думал про себя Юра. Он всегда мысленно унижал человека, который выводил его из равновесия, чтобы не терять в своих глазах чувство собственной важности и превосходства. Если же собеседник делал это намеренно, Ловцов выдерживал паузу, давая себе время на созерцание успокоительной мысли, в которой с головы до ног измазывал в грязи этого плебея, а после топил в дерьме, до полного своего успокоения, а после любезно переспрашивал вопрос. С Сережей он проделывал эту терапию уже ни раз и с каждым последующим разом, она его успокаивала все меньше и меньше.

«Ну что щенок, давай схлестнёмся, в любом случае ты работаешь на мой опыт, развиваешь мой образ мысли, а лично тебе, это ничего не даст, уж я об этом позабочусь» — решил про себя Юра.

— Наверняка трудно сказать, но судя по всему плебеи, от того религию и переполняют противоречия, люди то не шибко умные были. Наверняка много отсебятины добавили, в итоге и получился винегрет. Притом винегрет только в укороченном варианте дошел до наших дней. Ведь если вспомнить историю, а именно как император римской империи Константин принял христианство и сделал его официальной религией, становиться многое ясно. А именно, при принятии любой религии нужны догмы, свод правил, то есть не делай то, не делай это и все в таком духе. И тут началось самое интересное, что взять за фундамент, на чем будет зиждиться христианская религия. Как оказалось, материала, более чем достаточно, как ни как триста лет прошло. Но была одна загвоздка, вернее целых одиннадцать или пятнадцать, может даже больше, точно не помню.

— Что за загвоздки?

Юре удалось сбить с толку Сережу и вовлечь его уже совсем в другой разговор, русло которого мог менять уже на свое усмотрение.

— Книги, а конкретно Евангелии от последователей.

— Я думал Библия тот фундамент, на котором зиждиться христианство.

— Не совсем, Библия, это уже производная от Евангелий, а именно от четырех.

— Но ты говорил про одиннадцать или сколько там евангелий.

— А еще говорил про винегрет

— Ловцов! Ты голодный что ли, иди, поешь, я подожду.

— Не кипятись… моя метафора тут к тому, что в момент формирования догм, истин оказалось слишком много, дело осложнялось тем, что многие из них противоречили друг другу. И было принято разумное мнение оставить самые достоверные, а именно четыре, а остальные сжечь, чтобы избавиться от путаницы раз и на всегда. Хотя по мне спорное решение.

— Это почему?

— Потому что сжечь нужно было все евангелии, все до единой. Этот гребанный хиппи поднял такую волну, которую даже спустя две тысячи лет никак погасить не могут. Сам пошел против системы, да насрать, распяли и дело с концом, но так нет, скольких полудурков он успел опоить своими сказками, про мир во всем мире, про любовь человека к человеку, что за бред. Какой мир! Какая любовь к человеку! Мы альфа хищники этого мира, не мир дает нашей цивилизации технологический прогресс, а война! Не любовь к человеку в каждом из нас развивает хищника, а ненависть и ярость к противнику.

— Про войну еще согласен, но на счет любви ты не перегибаешь?

— А ты сам ответь, разве любовь дала возможность выжить нашим предкам в доисторические времена? Нет, только ненависть и ярость, хитрость и холодный расчет, вывели из стада обезьян лучших из нашего вида, которые дали потомство. И так продолжалось на протяжении многих веков, естественный отбор, а у них первая же заповедь — «Не убей»

Здесь Юра сознательно юлил, ведь он прекрасно знал разницу между Ветхим и Новым заветами, но ему было плевать. Его не интересовала истина, ему важно было доказать свое и растоптать противника. Фразу «В споре рождается истина» он понимал по-своему. Извратив смысл и подстраивая его под свои интересы, он считал истина это не данность, это награда в споре. Сам спор, считал за борьбу всегда противников за умы людей. Инструментами такой борьбы, являлись аргументы и факты, которыми он крутил вертел как хотел. Когда требовались серьезные меры, чтобы запутать противника, он пользовался теориями и даже гипотезами.

Видя, что Сережа в ступоре, он продолжил как заботливый папаша.

— Я прекрасно тебя пониманию, учения христианства на первый взгляд поражают и дают надежду получить ответы на все вопросы, но это плацебо. Умный человек всегда учится на чужих ошибках, а глупый-на своих.

— Это ты к чему?

— А к тому, что прежде чем слушать их бредни и уж, тем более принимать их на веру, ты посмотри, что эти бредни сделали с ними самими. Начиная с третьего века, как пришли к власти и до наших дней, они льют кровь, не переставая, их шпионы везде, их интересы во всем. Что ни новый папа, то новое покаяние за крестовые походы, а сколько еще замалчивается. Силами инквизиции научный прогресс давили со страшной силой. На протяжении нескольких веков наука, искусственным образом тормозилась, а ее приверженцы придавались огню и назывались еретиками и все потому, что их научные изыскания противоречили догмам христианства.

Этой демагогией Ловцов хитро ушел от главного вопроса Сережи — «Как христианство дошло до наших дней?». Ведь он прекрасно знал, что христиан в древнем мире давили со страшной силой, при том ни за что, не было ни одной явной причины для такой агрессии. Карл Маркс писал по этому вопросу — «Христианство, возникнув, вошло в резкое противоречие со всеми другими религиями». Если взглянуть на эту фразу под определенным углом, становиться отчетливо видно главное отличие христианства от других религий, его не мог придумать или выдумать человеческий ум. Во всех же остальных религиях не было ничего подобного, их наполнение содержало грубый свод правил, не требующий никаких усилий духовного характера, придуманный человеком для контроля другого человека. Христианство же отличалось тонкими рекомендациями Бога для души человека, не ради контроля над ним, а ради освобождения его от страстей и пороков. Которые только поначалу приносят удовольствие, но потом быстро сменяются неутолимым голодом бездонной души человека, что ведёт к его страданиям. Но Ловцова это все не волновало, куда больше его волновал древнеримский лозунг времен императора Трояна — «Христиан ко львам».

— Ну а что там с богоизбранным народом?

— Богоизбранным! Дело тут не в том, о чем многие думают. На деле это если бы я дядю Васю с третьего подъезда избрал в качестве моего сантехника, как то так.

— Что за бред!

— Считается, что еврейский народ был избран, чтобы сохранить летопись, свидетельство, писание, евангелия называй, как хочешь, ну они и сохранили, так как в каком-то виде это все дошло до наших дней. Ну и собственно все, на этом их избранность и закончилась, вернее последователей, которые были евреями. Дальше эстафету приняли римляне, уже очень давно, примерно в тот момент, когда Константин принял христианство.

Видя Сережину подавленность и понимая, что тот даже о чем спросить уже не знает, решил добить его окончательно.

— Нет другого бога на земле, кроме человека. И пока будет человек, богу на земле делать нечего.

— А там?

— В правильном направлении мыслишь. А там баланс. Баланс между добром и злом, между раем и адом и куда тебе, выбрать ты должен здесь, пока живешь.

— И как выбрать?

— Условно говоря, тебе, где больше нравиться в библиотеке с ботаниками или на дискотеке с девчонками?

— Конечно на дискотеке. Так выходит я, обречен, принять зло и после отправиться в ад гореть на сковороде?

— А это уже интересный вопрос. Я бы даже сказал вопрос всей жизни. Ведь по большому счету, большая часть людей проживает жизнь, даже не задумываясь, зачем и кем дана жизнь. Как хомячки в колесе все стремятся куда-то и чем сильнее стремятся, тем быстрее пролетает их жизнь. И на что кладут жизнь в итоге? Кто ради славы в веках. Вот тебе, например, не всё равно будет, если тебя всем городом будут славить за окном, пока ты спишь.

— Если не разбудят, то вообще фиолетово.

— Вот и я про тоже, а ведь кто-то всю жизнь кладет на это и таких не мало. Кто то, вжившись в роль больше других, как хомяк тащит все в семью, не понимая, что если не внуки, то правнуки точно разбазарят все добро. Или вот, спортсмены со своими лозунгами — «Кто дальше, выше, быстрее, сильнее и т.д.». Будто не понимают, что любой гепард быстрее, любой слон сильнее, любой жираф выше… И ведь нет, становятся инвалидами, но всё равно толкают стену.

— Тогда что по твоему?

— Опыт. Человек живет, чтобы познать в первую очередь себя, а уж потом окружающий мир, а не стать или заниматься, чем хочет. Это все равно, что рука, захочет стать ногой, что в итоге получиться? Наш мир получится. Человек идет, и уже давно, на поводу своих желаний, а не необходимости.

— А в чем разница?

— Желания человека отвлекают от сути его жизни, а так как человек бездонная бочка и постоянно будет желать всего и вся, до сути он так и не дойдет.

— Так что за суть жизни, к чему ты ведешь?

— У каждого она своя, условно говоря, на протяжении всей жизни ты познаешь себя, выбрав одну из сторон, которые балансируют этот мир, и идешь к сути своего бытия в этом мире. И никто тебе не ответит, в чем заключается суть твоего бытия, никто кроме тебя. Но для этого необходимо познать себя. Но тут не так все безнадежно. Да, единичное мнение тебе слабый помощник, а очень часто и сбить с пути может. А вот совокупный опыт лучших из людей, сила жизни которых не оспаривается и проверена временем, необходимый инструмент в познании себя, что в свою очередь приведет тебя к сути твоего бытия.

В этом Юра Ловцов был прав, никто из гадалок, хиромантов, пророков местного разлива и тем более откровенных шарлатанов не смог бы разглядеть в Сереже, человека, который лишит весь мир надежды и погрузит его во мрак и ужас.

— Ты про книги?

— Можно и так, но ты годы потратишь на то, чтобы отделить зерна от плевел, а ведь это еще и уметь надо. Я же говорю про конкретную книгу, которая касается только этого вопроса, главного в жизни каждого. Эта книга жемчужина коллекции моего отца, но он так занят охотой за новыми экземплярами, что уже не может остановиться. Типичная жертва своих желаний.

— Что за книга? И откуда она у него?

— С аукционного дома. Какой-то финансист отправился в мир иной, а наследника мажора волновал только финансовый вопрос в завещании. Тут кстати странный момент произошел. Финансист всю жизнь жил на широкую ногу, его состояние насчитывало ни одну сотню миллионов в долларах. А после смерти выяснилось, что у него за душой ни гроша и он должен всем и каждому. Но ни в этом даже странность, ни один из держателей долга не потребовал его с наследника. И это-то в век капитализма, очень странно. Тем не менее, мажор тогда еще не знал, что с него никто ничего не спросит и отказался от всего в уплату долгов. Все ушло в аукционный дом, тут то мой папенька и подсуетился, кому на лапу дал, с кем договорился, чьего родственника пристроил на место, в общем, своего добился и книгу по-тихому увел.

— Так что за книга ты не ответил?

— Самая важная, правда, если ты уже себе на воображал, что она написана на человеческой коже, монахом, запертым в крепости на двадцать лет, под диктовку самого дьявола, спешу тебя разочаровать, с виду это обычная книга 17-го века. Правда есть одна изюминка, она закрывается на ключ. Написана чернилами от руки на французском языке, но на каждой странице, есть листок с переводом, папаня постарался.

— То есть он ее читал, но она его не зацепила.

— В его возрасте мало что уже цепляет, перегорел человек. К тому же он с новыми истинами, идеями, теориями и гипотезами встречается ежедневно, при оценке того или иного произведения. Для него уже это серая обыденность, он угас уже давно.

Юра видел, что Сереже уже не терпеться увидеть книгу, но он не спешил. Он редко когда что-либо делал для другого человека по своей инициативе, это сбивало ему цену в глазах собеседника, гораздо приятнее, когда его просили, тем самым выказывая свою зависимость от него.

— Покажи.

Услышав просьбу, Ловцов, с довольным видом, отправился в кабинет отца. Он всегда подмечал такие мелочи, и они его приводили восторг. Открыв сейф, в котором лежало то малое количество оригиналов, он достал нужную книгу и вернулся к Сереже.

— Ого, в металлической обложке. Что за символы по бокам и логотип по центру, я никогда такого не видел.

— Это потому что ты пока что читал книги официальной истории и не знаком с историей второго, закрытого контура власти. Глаз в треугольнике в рамках циркуля сверху и наугольника снизу это логотип масонов, символы по бокам это принадлежность к ложу. И в отличии от современных экземпляров, а именно, все что было написано до первой французской революции можно читать и принимать на веру.

— А почему так, потеряли в своей актуальности?

— Нет, это были идейные люди, но придя, к власти после революций они выполнили все свои задачи, и после использовали уже их. Сначала как канал связи, а после, особенно в наши дни, как вектор направления для богатых тупиц, которые в школе историю не учили. В итоге, считая, что управляют миром, являлись марионетками сильных мира сего. Но повторюсь, в 17-ом веке это были идейные люди, сила жизни которых, может вдохновить на свершения и сегодня.

На протяжении следующих семи месяцев Сережа изучал книгу — «Теория дуализма», плод творения исключительных людей. Чей совокупный опыт убедил и вдохновил его на всю оставшуюся жизнь. Параллельно книге он знакомился с историями закрытых обществ, поражаясь, как немногочисленным группам людей, удалось сплотить усилия и превратиться в субъект, двигающий историю всего человечества в нужном, для них, направлении. Его переставали трогать судьбы обычных людей, проблемы и угрозы, которые таили в себе эти направления к новому мировому порядку и светлому будущему для всех. Его интересовали только личные качества людей, которые на весах истории весили больше даже некоторых стран. Не сталкиваясь ни с чем и ни с кем подобным, поражаясь масштабу и преклоняясь перед их интеллектом, он впитывал в себя, как губка, все их идеи и качества. За этот короткий промежуток времени он был одурманен их личностями, они стали для него непререкаемыми авторитетами, за которых он готов был умереть, а в скором времени и убить.

Изучив историю жизни каждого из авторов, переняв их видение, он в последний раз прочел их труд, их книгу — «Теория дуализма». Эффект был сногсшибательный, его сердце прожгла обида, за столь бесцельное существование. Ненависть и призрение к окружающим его людям, в каждом из них он перестал видеть людей, только животных. Притом не как индейцы по тотемам, а сугубо по их скотской натуре. Настолько яркие чувства он еще не испытывал никогда, они его переполняли и рвали на части. Это его напугало, и он закрылся от всех, престал посещать секцию и даже Юру Ловцова. От всех, кроме матери, но только в силу обстоятельств. Без злобы и укора он на нее и посмотреть не мог. Что эта ограниченная женщина могла дать ему, кроме крова и пропитания. Но собственная беспомощность в этом мире, в этой, уже, ненавистной ему системе, приводила просто в ярость. Он еле себя сдерживал и отчаянно искал выход.

Время шло, итоговые контрольные написаны и сданы и проходили рутинные уроки в конце мая, на которых все шутили, предвкушая летние каникулы, все, кроме Сережи. На одном из последних уроков, как и полагает отличнику, Сережа сидел со своей одноклассницей на первой парте, продолжая игнорировать ее знаки внимания. Тем временем, парни на задней парте, похоже тоже нуждались во внимании. Кидая невзначай словечки типа — русня, перестройщик и все в таком духе. Но Сережа был глубоко в себе, в судорожном поиске выхода. В конце концов, такой игнор стал раздражать парней, и сидевший позади Сережи ткнул ручкой ему в спину и начал медленно давить. Это был гром средь ясного неба, резкая и главное неожиданная боль пронзила спину Сережи, опомнившись и поняв, что происходит, он себе шепнул:

— К черту, достал.

Встал во время урока, повернулся, парни встретили его глупыми ухмылками и ткнувшие ему в спину начал:

— А мы уж дума…

Его прервал прямой удар в нос, потом еще один и еще один. Последним замахом Сережа случайно зацепил локтем учительницу, подбежавшую сзади, от чего при следующем ударе парня по лицу повредил руку. Но он не остановился и продолжил избивать парня, вцепившись в его голову, таща за волосы, он начал бить его головой об стол. Остановил его только крик учительницы — «Сережа остановись!!!». Придя в себя, он увидел ошарашенный свой класс, обернувшись, учительницу в шоке, сбитую с ног. Перехватив ее взгляд, он увидел, как она с оцепенением смотрела как еще пару секунд назад, улыбающийся парень, теперь пускал кровавые слюни на окровавленную парту. Взяв его за волосы, откинув на стул, и присев на корточки Сережа сказал:

— Веселых тебе каникул, урод.

Но перед тем как выпрямиться, его взгляд упал на ключи от квартиры в кармане. И тут как током пронзило, вот же выход. Сила обстоятельств его вытолкнула на реализацию своих намерений. Его отец богат, значит точно посадят, а еще значит, что ближайшие пару часов он будет в больнице у сына. Все потом, сейчас бежать. Незаметно выкрав ключи, Сережа спокойно подошел к учительнице и начал шарить по ее карманам. Женщина инстинктивно оперлась на его руку, думая, что он ей помогает встать, но найдя ключи от класса, он ее бросил, и женщина снова упала. Выйдя из класса, в туже секунду он его запер, оставив ключ в резьбе и выбив ушко ключа, тем самым заблокировав их в классе, и побежал на первый этаж. Спустившись на первый этаж, он побежал к крайнему кабинету, подальше от поста охранника, который не выпускал из школы до конца занятий. Это был хорошо знакомый и всеми прогульщиками любимый класс, который можно было легко покинуть через окно. Что Сережа и проделал посреди урока, под радостные вопли шестиклассников и злой комментарий учительницы вслед выпрыгнувшему старшекласснику:

— Совсем страх потеряли.

Покинув школу, он рванул к дому, избитого одноклассника. Он просто летел, адреналин никак не выветривался из организма и мешал думать, думать, что украсть, чтобы пережить переход в будущее, в будущее, которое он сам построит, фундамент которого воздвиг на крови своего одноклассника. Добравшись до дома своей жертвы, он решил немного подождать, пытаясь успокоиться и рассчитать время. Он спрятался за деревом во дворе пятиэтажного дома. Пока он рассчитывал, к нужному ему подъезду подъехала иномарка, судорожно пару раз посигналила и, не глуша мотор стояла. Сережа прижался к дереву, за которым прятался. Сквозь тонировку он не видел водителя, но машину узнал, это был папа его жертвы. Взгляд снова упал и на сей раз, на кусок кирпича. Окрыленный легкой победой и под влиянием нахлынувшей ненависти Сережа представил красочно картину. Как поднимает этот кусок и с разбега кидает в окно водителя, как быстрым шагом подходит к разбитому окну машины, как выволакивает жирную тушу борова, как начинает его избивать и топтать ногами, за то, что такой скот и такого же скота воспитал. Но нет, контроль, вдох выдох и контроль. Может промахнуться и тогда, против здорового мужика риски повышаются. И самое главное, он себя обнаружит, и сам же отрежет себе путь, в намеченное будущее. «Нет, контроль, этот биомусор того не стоит» — успокоился Сережа. Очередной неожиданный гудок машины сбил боевой настрой парня, и он успокоился, насколько мог. В этот момент из подъезда выскакала фифа, приемная мать его жертвы сердито прикрикивая:

— Да иду я, иду.

Открыв дверь в машину, послышалось сердитое ворчание, и они резко тронулись, выехав из двора. Потеряв их из виду, он тут же нырнул в подъезд, третий этаж, ключ его жертвы в замок и вот он уже в квартире. «Первым делом в его комнату, сумка для соревнований, он ею хвастался до посинения. Быстро в шкаф, верх, низ, обувь, только новое. Теперь в спальню, антресоль, трюмо все перешерстить на предмет бижутерии. Сколько же коробочек и шкатулочек у этой ощипанной курицы. А вот и десерт, кабинет борова, стол и сразу джек-пот, валюта, притом разная. Пофиг, все в сумку. Стол наизнанку, все какие-то документы и макулатура. Опа, три пары часов, сгодятся на обмен, как и бижутерия курицы. Сворует еще, не велика потеря. Опа, туристическая барсетка, ну-ка, еще валюта, все сгодиться. Теперь на кухню, еды, на дорогу, холодильник, пирожные и колбаса, и это пока мать одиночка копейки считает, буржуи. Нет, испортиться, лучше консервы» — торопился Сережа. Взяв одну услышал, пронзительный свист за спиной и оцепенел. Медленно повернулся и увидев кипящий чайник, выключил его. Ярость Сережи не имела предела в этот момент и как раз вовремя, шум в прихожей и голос:

— Еще и дверь забыла закрыть, ну и курица.

В коридоре перед кухней эту самую курицу неожиданно встретил Сережа.

— Ой, мальчик, а что ты тут делаешь?

— Не ну ты реально дура.

— Чё! Ты кто та…

Возмущение курицы прервал хук справа, после которого она упала как мешок с картошкой. Стоп, ей хватит, после консервы в челюсть еще не скоро придёт в себя. Вернувшись на кухню и подойдя к окну, наблюдая за машиной во дворе, Сережа начал просчитывать варианты. Теперь что, боров ждать долго не будет, через пару минут точно поднимется, притом злой как черт. Так, расклад ситуации, лифта в доме нет, ни как не разминуться, подняться на этаж выше и переждать, пока зайдет в квартиру, не вариант, быстро поймет, что к чему. Этот дебил, всей школе уже растрепал, что его папа бандит и важный человек. А значит, может носить с собой ствол. В другой ситуации как знать, но сейчас точно будет стрелять и пофиг, что в пацана, если учесть, что он натворил. И вообще не правильно рассматривать ситуацию, после того, как боров поймет, что случилось. Эффект неожиданности, единственный путь к спасению. Теперь осталось выбрать правильный момент и убрать последнюю преграду со своего пути.

Дверь открылась, и из иномарки вывалился боров и раздражённо потопал к подъезду. «Решено, встречу его на лестнице, фактор неожиданности и выгодное положение на высоте должны сыграть» — решил Сережа. Ну а если нет, замкнутое пространство и жирная туша борова все кости выжмут из Сережи. Но этот риск, справедливая плата за его будущее и за него он будет драться до конца. Только рискуя своей жизнью, тот или иной поступок, приобретает значимость и кует характер победителя. И Сережа почувствовал этот огонь в грудь, и пошел навстречу своей судьбе.

Поднимаясь по лестнице, выговаривая все, что думает про дуру жену, увидев спускающегося на встречу, ему парня только и успел от удивления пикнуть:

— Се…

Удар ногой в лицо не дал закончить, и мужчина покатился кубарем по лестнице.

— Да что ж такое, весь день вашему семейству носы разбиваю.

— Ах ты су…

Удар с ноги в печень погасил гнев отца семейства. Контроль, вдох выдох, только не убивать, тогда точно найдут, контроль.

— За сына порву щенок, на ремни пореж…

Снова удар ногой в печень.

— Ну давай, рви, режь. Ну!

Снова удар ногой в печень.

— Забирай, все забирай и уходи, только уходи.

— А как же порву за сына? Или что, вдруг стало насрать, своя жопа дороже! Животное, всю жизнь теперь помни, как ты сука сына променял на свою жопу.

Удар с разбега по лицу. Выдох, живой. «Смотрю, соседи тебя тоже не особо жалуют, раз даже не вышли на крики» — подумал про себя Сережа и побежал к выходу, испытание пройдено. Прежняя жизнь принесена в жертву, в жертву будущему.

На пути из города Сережа подумал о Ловцове, но нет. Опасно и глупо прощаться с тем, кто начал сходить сума. Последние беседы с ним, дали ясно понять Сереже, как человек, открывший ему дверь в новый мир, сам запутался и остался за порогом этого мира. Его игры с философией прагматизма лишили его всякой истины и четкой опоры. Обманывая других, он не заметил, как сам пропитался этой ложью и пошел по пути вырождения. Сам же Сережа, пережив опыт блуждания во тьме, помня этот страх и одиночество и наконец, найдя свою опору, зарекся ни на шаг не отступать от сознательно выбранной стороны, поняв и приняв свою суть.

— Я волк! Хватит с этого мира добра, я выбираю зло.

Глава 4. Да здравствует Легион

Язык до Киева доведет, хотя Сережа предпочел двигаться дальше. В Украине он не видел для себя перспектив, хоть она находилась ближе к Европе, чем его конечный пункт назначения. Но он считал, что уважение стран, важнее добрососедских чувств и двинул в Россию. Пересек границу Незалежной легко, за три сотни баксов в паспорте автостопщика, таможенник даже холодильную камеру не стал досматривать. А вот российскую таможню удалось пересечь не без риска для жизни. Натянув на себя все шмотки и даже те, что дал дальнобойщик, пришлось прятаться теперь уже в холодильной камере. Сначала Сережа боялся момента, когда откроют холодильную камеру для досмотра, но через час другой, уже ждал с нетерпением, окоченев до полусмерти. Благо дальнобойщик не оказался кидалой и после пересечения границы откачал парня еле живого. Но это того стоило, он оказался в России. Нельзя сказать, что он питал каких-то нежных чувств к этой стране, но с недавних пор, он начал уважать силу и теперь стремился к ней.

Попасть попал, как теперь закрепиться. Ни паспорта, ни даже вида на жительства у него и в помине не было и не могло быть, ведь ему всего 17 лет. К тому же ни родни, ни даже знакомых у него в России не было. А если бы даже и были, все равно не обратился бы, так как матери сообщили бы сразу. Но теперь он хотел жить без оглядки, променяв всех на эту возможность.

Недолго думая, рассудив логически — «Куда пошел бы бездомный несовершеннолетний?.. Детский дом». И снова язык до Киева довел и снова дальше. Найдя местный детский дом, он решил присмотреться. Стандартное трёхэтажное здание советской модели. Разве только ремонт смущал, вернее его отсутствие. Но Сережа был готов к спартанским условиям и аскетическому образу жизни, более того он стремился к нему, чтобы закалить свое тело и привыкать держать себя в тонусе. К тому же медлить было нельзя, любой мент мог подойти и спросить — «мальчик ты кто и откуда». С последующим проездом в милицейский участок. Правда они могли его тоже в детский дом отправить, а возможно и нет, но деньги в валюте у него точно бы изъяли. В общем, теперь, как и всегда, свое будущее он решил сам планировать.

Прикопав сумку с деньгами обмотанными пакетами, предварительно вытащив из нее всю бижутерию на дело так сказать и высыпав всю пачку сигарет в сумку и на нее, чтобы ни одна собака не учуяла, он отправился к директору детского дома решать свой вопрос. Попав к директору, он выложил ей, что ему от нее нужно и сколько это будет стоить, коротко и по существу. Судя по выражению лица тетки, она склонялась больше к тому, чтобы отдать его в дурдом, нежели взять к себе. Видя глухую стену непонимания, он пошел ва-банк и высыпал всю украденную бижутерию из дома борова. Лед тронулся, и тетка попросила повторить, что Сереже нужно. Всего два документа, паспорт и все что прилагается сироте. И вот тут ожидал неприятный сюрприз, заочного отделения у них не было, неприятный поворот, но ожидаемый и приемлемый.

В итоге к спартанским условиям и аскетическому образу жизни добавился сплоченный коллектив, при том сплоченный против него. При первом же знакомстве с этим коллективом парни ему показали, как дерутся настоящие пацаны, забив его толпой. Первые месяцы пришлось яростно показывать настоящим пацанам в узких коридорах, что бокс тоже тема, а медсестре потом доказывать, что пол был скользкий. Но после притерлись и хоть Сережа не планировал со всеми пацанами миром расходиться, но против всего коллектива переть тоже не мог.

За год, проведенный в стенах детдома, проанализировав, всё, что с ним случилось по приезду, он ужаснулся. Во-первых, он с самой первой секунды пересечения границы чуть не умер в холодильной камере, можно было подождать и придумать что получше. А еще лучше по пути продумать этот момент. С другой стороны, иди, знай, не войдя в доверие так сильно к водителю, согласился бы он после так рисковать на границе с Россией, хоть и за две тысячи фунтов стерлингов. А после так вообще мог бросить. С детским домом ситуация тоже не устраивала. Не стоило этой тетке отдавать все сразу, нужно было авансами, ходил бы льготником, а не как обычный сирота в детском доме. С другой стороны, она могла пожадничать, или вообще ментов вызвать, мало ли честная бы попалась. И тут Сережа понял, его мучали одни сомнения, он ни в чем не был уверен и не мог предугадать или хотя бы спланировать что либо. Он нуждался в опыте и в последние месяцы своего заключения не вылезал из местной библиотеки.

Наконец получив паспорт и покинув стены ненавистного детдома, он отправился к своему схрону. От его сохранности зависело, куда Сережа отправиться дальше. На его счастье его схрон не был обнаружен, а качественная и непромокаемая сумка сберегла купюры, и он отправился уже с паспортом на электричке в Москву.

Еще в детдоме Сережа выбрал подразделение, в котором хотел служить, и оно подходило ему по многим личным параметрам. Но необстрелянным новобранцем он не хотел туда идти. Поэтому, имея льготы сироты, он по наивности, думал, что перед ним все двери откроются и в любое силовое подразделение его возьмут. И как обычно в России бывает, не тут-то было. Очень скоро он понял, что в такие подразделения набирают ни кого попала, а если и берут с улицы, то только по рекомендательным письмам и только при острой необходимости. У Сережи не было времени ждать такой необходимости, жизнь в Москве была не из дешевых, да и рекомендательного письма у него не было. Максимум что ему предложили, это служба на КПП в спецподразделении ВЫМПЕЛ на три года, с возможно последующим зачислением в спецназ подразделения ВЫМПЕЛ.

Ему ни один вариант не подходил, притом настолько, что год армии в лопатных войсках по общему призыву, смотрелся выгодным предложением на фоне остальных. Он вообще перестал понимать, что происходит с его жизнью последние полтора года, год из которых, он, по сути, сидел в неволе. Но в скорее все прояснилось. При очередной неудачной попытке вступить в ряды, хотя бы, ОМОНа, один из бойцов на КПП ему прояснил ситуацию:

— Просто это Россия детка… Умом Россию не понять, аршином не измерить.

Из всего этого невнятного пафоса он понял только одно, для России он еще маловат.

Слухами земля полниться. Отчаявшись в конец, он пошел сдаваться в местный военкомат, когда его и там не приняли, по причине отсутствии местной прописке, он просто сказал себе, успокаиваясь:

— Это Россия детка…

Но поход в военкомат оказался продуктивнее, чем на первый взгляд. Он набрал там рекламных буклетов, пропагандой направленности, рекламирующие военные училища. Через час он уже выбрал подходящее, Новосибирскую академию внешней разведки, заодно чтоб подальше от Москвы, вдруг там все по-другому. Через три часа он уже дозвонился и записался в список на поступление, на льготное место в виду статуса сироты. Через неделю он уже был в Новосибирске и вовсю корпел над вступительными экзаменами. А по вечерам задавал себе вопрос — Ну что за страна, то месяцами околачивал двери всех силовых ведомств Москвы, и все без толку, то за день, по сути, все вопросы решил.

Поступив в училище, Сережа снова разочаровался, но было уже поздно, он попал, по сути, в туже армию. Наряды, ежедневные уборки, заучивание устава и везде эти рамки, и надзор, и самое главное у всех все одинаковое. Но первое впечатление оказалось обманчиво. В скорее появились специальные дисциплины такие, как международное право, история дипломатических отношений, политология. Так же курсантов обучали технике по развитию зрительной памяти, технике по запоминанию фактов, технике устанавливать и развивать контакты, то есть оперативной психологии, бонусом шло экстремальное вождение. Зная конечный свой пункт назначения, Сережа выбрал в качестве иностранных языков, язык нило-сахарской группы и французский язык. Первый курс пролетел незаметно, он освоился, поостыл. Дисциплина и высокие физические нагрузки воспитали в парне сдержанность и расчет своих сил. Весь мир одним желанием не победить и он решил продлить свое обучение еще на год.

Но этим планам не суждено было сбыться, да и вообще в России он под задержался. Ему начали прививать чуждые его нутру идеи такие, как любовь к Родине, как честь мундира и слово офицера. Что-то из этого находило отклик в его сердце, но не более. В нем жил зверь, который дремал, пока его хозяин набирался опыта. Пока непрестанно оттачивал свои знания в библиотеке и ударную технику в спортзале.

Второй курс с самого начала отличался от первого, и в основном это связанно было с коллективом. На первом курсе они все начинали как одиночки, в совершено комфортной среде для Сережи. Но начиная со второго курса, начали формироваться группы, а Сережа предпочел остаться одиночкой, с этого начался его конфликт, с группой тувинцев. Даже конфликт с одним тувинцем опасен для жизни. Эти ребята шуток вообще не понимают, чуть что, сразу за ножи. Хоть он и отточил технику своего первого тренера по боку, Юрия Саныча, тем не менее, опыт схватки с толпой из детдома еще был свеж. И Сережа понял, что пора делать ноги. Но он не мог уйти не попрощавшись.

Дождавшись ужина и увидев обидчика в окне, зная, что тот предпочитает перед ужином в курилке звонить своей подруге, Сережа взял первый попавшийся документ со стола строевой и пошел в курилку. Выйдя из казармы, осмотрелся, убедился, что тувинец один и направился к нему. Тувинец, разговаривая по телефону, увидел Сережу, после переключил внимание на документ в его руке, который тот демонстративно ему нес. Подойдя вплотную, он отдал его тувинцу, тот беглым взглядом просмотрел и ничего не понял:

— Это че…

Правый хук и тувинец упал.

— Что что, сотрясение твое.

На этой высокой ноте он покинул Академию.

Через неделю он оказался снова в Москве. На этот раз он отправился не схрон откапывать, а в банк. Как оказалось, деньги очень даже выгодно хранить в виде вкладов. Проценты почти за полтора года набежали очень даже приличные. Сняв все доллары, остальные все валюты перевел в новую валюту евро. Когда финансовый вопрос был улажен, он сделал звонок своему единственному знакомому москвичу и договорился о встрече. Это был офицер старшего офицерского состава сил специального назначения. Сережа с ним познакомился еще полтора года назад, когда обивал все пороги разных силовых ведомств. Еще тогда этот офицер ему описал возможность, как осуществить его мечту. Но тогда Сережа решил не торопиться и поднабраться опыта у самого боевого народа на земле, который ни одну серьезную войну не проиграл. За полтора года ситуация кардинально не изменилась, он все так же не имел боевого опыта. Но какое ни какое представление о своем будущем виде деятельности академия Сереже дала и самое главное, этот вид деятельности давал ему возможность раскрыться и развернуться на полную катушку. За небольшую плату, офицер провел инструктаж, после чего, Сережа отправился в посольство Франции на территории города Москва. Там он заполнил пару анкет и получил новые вводные. Выдвинулся в аэропорт и вылетел в Париж, оттуда добрался до города Обань, место дислокации базы Французского Иностранного Легиона. Да здравствует Легион.

Глава 5. Я Инферно!

Уже через неделю воодушевление Сережи спало на нет, по поводу Легиона. Проходя целых, пять дней медкомиссию он вдоль и поперек ознакомился с европейской бюрократией. При том был удивлен, что мужики, явно неспортивного телосложения, продолжают проходить медкомиссию, что невольно наводило на мысль, что отбор не такой уж и жесткий, как о нем пишут.

Вторая неделя уже начала откровенно раздражать. Весь набранный сброд больше походил на пушечное мясо, нежели на элитных бойцов Легиона. А когда дело дошло до физической подготовки у Сережи начали чесаться кулаки. Их нормативы были один в один как в его школе. Он откровенно не понимал, что происходит. В личное время, избив грушу и спустив пар в тренажерном зале, он решил переждать. Ведь в академии внешней разведки тоже, поначалу было не по себе. Изнурив свое тело, он пошел в библиотеку нагружать свою голову. Но и тут его ждало разочарование, конечно библиотеку уровня академии он здесь не ждал, но и откровенной пропаганды тоже. Сплошная лирика и воспевание былых побед. Где суровые тренировки и боевые операции в джунглях, в пустыне, в горах, наконец, на территории бывших колоний. Ничего из этого не было.

На исходе третьей недели и терпения Сережи, на утренней пробежке его жизнь резко изменилась, и он получил то, зачем приехал в эту страну и вступил в Легион. На протяжении всей зарядки он ловил на себе взгляд мужчины, лет сорока пяти одетого в повседневный костюм. Но интуиция Сережи подсказывала, что это не простой человек.

После завтрака, к Сереже подошел капрал его отделения и приказал подойти к офицерскому столу, за которым сидел мужчина в костюме. Когда он подошел к мужчине в костюме, все уже покинули столовую. Пока он думал, как к нему обратиться, мужчина в костюме, не отрываясь от документов и не оборачиваясь, неожиданно спросил:

— Ты и в самом деле знаешь язык нило-сахарской группы?

— Да.

— Где выучил?

— Репетитора нанял.

— С чувством юмора, это хорошо, умирать не страшно будет. Ладно, дело твое.

— Кто вы?

— Я пока не решил. Все будет зависеть от тебя.

— В смысле?

— Если ты произведешь на меня впечатление, я представлюсь твоим куратором, если нет, тогда для тебя я никто, и звать меня никак и больше ты меня не увидишь.

— Как?

— Вы русские славитесь нестандартными решениями. Иди туда, не зная куда, сделай то, не зная, что — кажется, так у вас говориться.

Собрав документы, мужчина встал и, уходя, добавил:

— У тебя времени до утра.

Сережа, был просто в ярости — «Какого хрена меня все называют русским!?». Контроль вдох выдох. Он попытался разобраться логически, на что мог намекать мужчина в костюме, нет, всё-таки чужая душа потемки. Почему он спросил про язык нило-сахарской группы. «Что ему вообще нужно?» — размышлял Сережа.

— Твою мать! Неужели так трудно отдать конкретный приказ!?

Контроль, вдох выдох, ему не хватает контроля. После такого яростного взрыва изнутри себя он вдруг задумался и спросил самого себя:

— А достоин, такой как я вообще жить? Достоин быть волком? Да трудно, да вообще нихера не получается! Но он прав, все в моих руках. И плевать я хотел, чего он хочет, самое главное, чего хочу я!?

Подумав немного, его осенило.

— Разнести к чертям этот лагерь бойскаутов и оформить каждому инвалидность не ниже второй группы.

Сережа снова готов поставить на кон свою жизнь. Он давно не испытывал таких сильных чувств. Только в такие моменты, максимального риска он чувствовал себя достойным быть волком. И снова переломный для него момент, либо он, либо его. На его стороне, какой никакой опыт и физическая подготовка, на их количество и масса тел, стоит хоть раз упасть, и затопчут насмерть.

— Да к черту! Хватит с меня теории. Тут и ребенку понятно, что никаких шансов. Но именно в этом и есть моя суть, суть моей жизни. Пойти против всего мира, поверив только в себя. Прожить эту жизнь на максимум. Жизнь всего одна, в аду мне не гореть, а править, значит можно все! Я волк!

Его три соседа по комнате сбежались к умывальнику обеспокоенные криками Сережи. Видя, как парень вцепился руками в умывальник и весь вспотел, мужики начали его подбадривать:

— Потерпи, потом будет легче.

Сережа поднял голову и, посмотрев на него через зеркало прокричал:

— Потом? Да не будет у вас никакого потом!

Резкий выпад ноги назад в пах мужика. Резкий разворот влево, вцепившись в голову наклоненного мужика, он рывком придал ей ускорение лицом об умывальник, снеся им его. Пока двоя других, пытались осознать происходящее, Сережа по очереди их размазывал по разным стенкам коридора в умывальнике. Не теряя ни секунды, Сережа вышел из умывальника, закрыл за собой дверь и сломал ударом ноги ручку.

— Минус троя. Еще шесть таких же комнат, с индивидуальными умывальниками по четыре новобранца в каждой, плюсом сержант с двумя капралами.

Один из которых, прибежал на шум. Вбежав в комнату, капрал увидел Сережу, стоящего спиной к нему перед столом, но сразу переключил внимание на запертую дверь умывальника со сломанной ручкой и метнулся к ней. В след за ним вошли, еще четверо новобранцев с комнаты напротив, услышав крики капрала, который приказывал выйти из умывальника. Сережа тем временем сгреб пачку журналов, и запихал их за пазухи под ремень, чтобы смягчить удары по корпусу, а на случай ножевого боя еще в левый рукав батника запихал парочку. Дверь уже начали пытаться выбить. Тем временем Сережа подошел к кладовке с хозяйственным инвентарем, достал швабру с деревянной ручкой и переломил ударом ноги ее пополам. К нему подбежал один из новобранцев и спросил:

— Что случилось с твоими соседями, почему они запер…

Резкий удар коленом под дых, новобранец моментально переломился пополам, повторный удар коленом по лицу и стремительный его бросок головой в стену кладовки. Закрыв дверь за ним, снова выбил ручку.

— Минус один и того минус четыре.

Тем временем остальные все-таки смогли выбить дверь. Увидев кровавую картину, с брызгами крови на стенах белого кафеля новобранцы вздрогнули. Капрал оказался по крепче и вбежал в умывальник, чтобы прощупать пульс избитых. В этот момент в комнате погас свет, и Сережа палкой пересчитал все головы любопытных, измордовав их до потери сознания.

— Минус троя и того минус семь.

Капрал напрягся и выпрямился, пытаясь рассмотреть человека в темной комнате. Шок и суматоха ушли, и картина стала вырисовываться. Из темноты резко вырвался Сережа и разрывным ударом ноги ударил капрала в грудь. От удара капрала впечатало в стену с зеркалом над снесенной раковиной умывальника, головой первого новобранца.

— Минус один и того минус восемь.

Тем временем в общий коридор начали выходить, разбуженные шумом от выбитой двери, новобранцы. Они еще не понимали, что происходит и что не все из них переживут эту ночь. Подойдя к темной комнате девять новобранцев переглянулись и кивнув друг другу, собрались заходить, но им на встречу неожиданно вылетел парень с капралом. Придерживая капрала, он шел и кричал:

— Нужна аптечка, быстро аптечка.

Это был Сережа, он так измордовал лицо капрала, что при виде этого кровавого месива новобранцы бледнели, и их охватывала паника, они вообще не понимали, что происходит. Сережа не был мясником и к капралу не испытывал личной неприязни, да будь капрал хоть его лучшим другом, он все равно поступил бы так же. Для зверя все просто, либо он, либо они. Расчет на кровавое месиво, неожиданность и полную психологическую непригодность этого сброда оправдал себя.

И вот когда он почти добрался до своей цели, навстречу ему выбежал полуодетый и сонный сержант. «Твою мать! От этого просто так не отделаться. Как его сбить с толку пока он не начал отдавать приказы?» — подумал про себя Сережа. Таща капрала, он осмотрелся и сообразил на ходу. В нужный момент, когда сержант проходил мимо кнопки тревоги, и они почти встретились, Серёжа крикнул:

— Тревога! Там убийца! Жми тревогу!

Сработало, Сержант ушел с дороги, и кинулся к кнопке, после чего начала визжать тревога. Для не подготовленных новобранцев, суетившихся в панике, этот громкий визг, оказывал усугубляющее воздействие. Проще говоря, тревога не мобилизовала их, а пугала до усрачки. Добравшись до своей цели, Сережа кинул капрала на встреченного второго капрала, выхватив палку, измордовал двух, рядом стоящих, новобранцев. Опомнившись, второй капрал скинул тело первого товарища и, не успев принять стойку, был отброшен ударом ноги с разворота.

Теперь главное, Сережа открыл щиток трансформатора и с прыжка отправил мощный удар берца в него. Добавив изрядно атмосферы. Тревога подпитывалась отдельно, поэтому уничтожив щиток трансформатора, отключился только свет во всей казарме. Хотя это помещение уже не было похожа на казарму, скорее на комнату страха и ужаса, в каком-то аттракционе. Мрак, который прерывался ярко красным миганием тревоги и ее громкий визг превратили это место в кошмар наяву для всех присутствующих.

— Минус три, и того минус одиннадцать.

И тут сержант все понял, и их взгляды встретились, маски были сброшены, и он, наконец, нашел своего противника, когда тот, уже осуществил все задуманное. Сереже понравилось это превосходство, быть на шаг впереди. Он не видел в сержанте, мужчине 37 лет, серьезного бойца. Тем не менее, как командира, его следовало вывести из игры, когда был шанс, но Сережа не стал этого делать. Справедливо предположив, что без командира, этот сброд, весь разбежится по разным углам и забьётся как крысы в свои щели. Тем самым лишив его достойной схватки в финале.

— Это русский! Это все он сделал!

Хоть сержант и прояснил ситуацию для всех, тем не менее, картина кровавого месива, вместо лица капрала, все еще подавляла новобранцев.

— Он же всего один! Подкрепление уже в пути.

Эти доводы немного воодушевили, и новобранцы сдвинулись с места. Дело пошло, они набирались уверенности с каждым шагом и держались рядом с друг другом. Теперь громкий визг тревоги их злил, а не пугал. Сережа с каждой секунды терял все свои преимущества и контроль над ситуацией. Но он все ждал. И наконец, услышав, где-то вдали вой сирены с подкреплением, храбрые французы кинулись на Серёжу.

— На хрен победу! Мне нужна бойня!

И он кинулся на них с палкой. Поднырнув под удар первого нападающего по центру, он контратаковал его локтем в нос. Резко отскакивая назад, по инерции размаха разбил палку о голову второго с правого фланга и всадил обломок палки в плече третьего с левого фланга. Пропустив удар с ноги в печень, на него кинули третьего новобранца с торчащим обломком из плеча, прикрывшись им. Сережу сбили с ног и начали забивать.

— Контроль, до конца…

Воспользовавшись тем, что его четко не видят, он стал кататься по полу, нанося четкие удары по коленям, паху и болевым точкам на набедренной мышце. Резкий глухой гул пронесся по помещению. Военная полиция ломилась в железную дверь казармы. Сержант тут же кинулся к двери, чтобы ее открыть, судорожно выбирая ключ от двери казармы. Сережа все понял, его охватила ярость, и он перестал сдерживать зверя внутри себя. Нащупав торчащий край палки, он вырвал его из плеча третьего новобранца и начал им размахивать. Напугав и отогнав нападающих, он вскочил и кинулся на того, кто заграждал направление к двери. Вцепившись в него, он с размаха нанес удар лбом ему в нос и с размаха, по инерции кинул его на оставшихся нападающих и кинулся на сержанта. Увидев его сержант, понимая, что не успевает, бросил ему в лицо связку ключей, выхватил нож и атаковал его, размахивая ножом. Сережа увернулся от связки ключей и отступил на пару шагов, оценивая владение ножевым боем сержанта. После резко контратаковал его защищенной левой рукой, свернутыми журналами в рукаве. Перехватил руку с ножом и вонзил в нее кусок палки. Сержант скорчился от боли, выпустил нож и, поймав его второй рукой, тут же вонзил его в левый бок Сереже. Ожидая, что парень хотя бы отпустит его и по большому счету упадет после такого удара в корпус, сержант выпустил нож. Сережа почувствовал удар клинка, но подняв взгляд на сержанта, тот ничего кроме ярости и превосходства в его глазах не увидел. После секундной паузы Сережа резко нанес удар головой в нос сержанта и ударом с ноги впечатал сержанта в железную дверь казармы, от чего поднялся громкий гул и пронеся по замкнутому повешению. Выжившие и те, кто пришел в себя после грохота, бросили своего командира и разбежались по комнатам, забившись по щелям, как трусливые крысы.

Сержант еще был жив, еле стоял, опираясь на железную дверь, теряя кровь. В его глазах горел страх и мелькал красный цвет сигнала тревоги. Всё, Серёжа победил, но нет, он и до этого побеждал, и это ему ничего не давало, легкое воодушевление. В этот раз он хотел поступить иначе. Этот переломный момент необходимо завершить значимо. Пересечь последнюю черту, после которой, человеческая жизнь, для него обесцениться навсегда.

Он вытащил из своего бока нож и двинулся на сержанта. Сержант, не зная о спрятанных журналах за пазухой, и после увиденного, в панике начал кричать:

— Ты не человек! Ты не чело…

Серия ударов ножом заткнули сержанта раз и навсегда.

— Теперь нет, не человек. Я Инферно!

После предсмертных криков сержанта и явного убийства, шум за дверью сошел на нет.

Спустя минут 10 — 20, Инферно не считал, в дверь постучали. Он крикнул безразлично:

— Кто?

— Пока все еще никто.

Иди, погуляй пока до утра, как и договаривались — подумал про себя Инферно. Но жажда своей награды пересилили его. Он поднялся и открыл дверь, после чего вернулся и сел на прежнее место на полу.

Открылась дверь и на Инферно моментально сошлись четыре красных лазерных луча. За спиной человека в костюме, стояли не солдаты из военной полиции, а бойцы спецназа. Оценив обстановку и психологическое состояние кандидата, человек в костюме вошел и закрыл за собой дверь. Сделав пару шагов, он оценивающе провел по нему взглядом, повернулся к трупу сержанта и не спеша осматривал его, будто представляя, что здесь произошло. Не прерываясь, как всегда неожиданно кинул фразу:

— Да ты прям зверь,… где обучился ножевому бою? И да, раз уж ты выжил, и я все еще трачу на тебя время, а результата все нет, должен тебя предупредить, еще раз пошутишь или еще какой фокус выкинешь, по моей команде, бойцы за дверью тебя угомонят раз и навсегда. Ты меня понял?

— Да. Азы ножевого боя изучил в Академии внешней разведки, в России.

— Ты знаешь язык нило-сахарской группы?

— Да, изучил там же.

— Какие еще языки знаешь, кроме перечисленных?

— Русский язык, английский язык.

— Каким видом рукопашного боя пользуешься, и на каком уровне владеешь?

— Бокс, базовый уровень.

— Какими видами огнестрельного оружия владеешь, и на каком уровне?

— АК-74, обычные стрельбы.

Человек в костюме при каждом ответе задирал брови и не скрывал разочарования. Наконец он повернулся к Инферно и, подойдя к нему на расстояние двух шагов начал:

— Я вот слушаю тебя и думаю, наш общий знакомый из Москвы, тебя порекомендовал, радея за общий вид деятельности, или из соображений конкуренции. Инферно ничего не понял и человек в костюме догадался, что тот вообще не в теме.

— Объясню проще, ко мне приходят уже спецы со стажем, а у тебя, как ты выразился, базовый уровень.

— А что не так?

— А то, что в том или ином противостоянии, где сталкиваются, двоя Профи, усиленные своими группами, в которых спецы или наемники классом по ниже, имеет смысл рассчитывать на тот или иной результат. В твоем же случае рассчитывать не на что, разве только на очевидно летальный исход той группы, в которой ты будешь находиться. Конечно, сегодня ты меня удивил, тем, что выжил, но не более. Я вообще сомневался, что ты, на что-то решишься, хоть я и видел, как тебя тут все достало. Ты зверь, признаю это, но в моем мире, чтобы выжить, недостаточно быть зверем, необходимо быть хищником. Так что удачной отсидке, а зекам передавай привет от меня.

Человек в костюме развернулся и направился к двери.

— Для своих спецов вы тоже организуете такие проверки?

Человек в костюме остановился, но не обернулся.

— Ну и?

— Возьмите меня в качестве пушечного мяса.

— Результат проверки достоверен, только при условии, если подопытные крысы, не знают о спланированном мероприятии.

— А может, вы просто боитесь, что такой зверь как я, попортит драгоценные шкурки ваших хищников.

Инферно встал. Человек в костюме усмехнулся и в своей манере кинул фразу и повернулся:

— Почему сержант кричал, что ты не человек, при том так искренне, не похоже на банальный эмоциональный всплеск, скорее на осознанную констатацию факта.

Инферно достал из-за пазухи прорезанную пачку журналов и кинул ее на пол.

— Всё же оказалось банально. Но русская смекалка в тебе есть.

Мужчина в костюме подошел вплотную к Инферно и, посмотрев прямо в глаза пригрозил:

— Я возьму тебя в качестве груши для битья, но, если хоть палец кому-то из Профи сломаешь, я тебя не убью, а верну туда, откуда сейчас заберу, но уже с пожизненным сроком. А теперь на колени и руки за голову.

Как только Инферно выполнил указания, мужчина в костюме вышел из казармы, приказав своим людям:

— Покуйте его, мешок на голову, изолирующие средства и на базу.

Инферно тут же окружили бойцы спецназа без опознавательных знаков. Навстречу ему вышел, похоже, их командир, и сказал, глядя в глаза:

— Ну что зверь, вот твоя новая жизнь и началась.

И вырубил Инферно резким ударом ноги по лицу.

Глава 6. Для первого раза не плохо

Его новая жизнь началась, но не на базе, а на засаленной раскладушке. Проснулся он от голосов, переговаривающихся людей на непонятном ему языке. Не открывая глаз, он оценил положение своего тела, руки были не связаны, хотя запястья ныли, а еще трещала голова, и саднило лицо. Темп речи людей был спокоен, а значит, есть время и он решил не торопиться и потратить его, чтобы восстановить хронологию событий, которые его привели к таким обстоятельствам. За точку отсчета он взял последнюю встречу с мужчиной в костюме и его распоряжение командиру группы захвата — «На базу». И как раз это его и смутило. Он не видел помещения, в котором находился, но судя по запаху от сигарет и другой вони, на казарму, убираемую ежедневно это никак не тянуло.

То, что командир группы захвата, что-то перепутал или вообще поступил иначе, было исключено. И тут как гром среди ясного неба — раскладушка, вонь в комнате, ноющие запястья, как после наручников, не понятные личности в его окружении — «Твою мать, я в тюрьме! Этот ублюдок меня обвел вокруг пальца и кинул, а, чтобы не оказал сопротивления ляпнул про базу. Вот урод старый!»

Уже смирившись со своей новой участью, он открыл глаза, забив на предосторожность и резким толчком сел на край раскладушки, по привычки экстренных подъёмов еще с академии. Не успев ничего понять и отработав на рефлексе, он славил на лету что-то черное, окончательно отогнав мысли и придя в себя, он понял, что это МР5А1, немецкий пистолет-пулемёт с раздвижным телескопическим прикладом. Все оказалось не так, как он подумал, быстро осмотревшись, чтобы обновить свои данные и сделать переоценку ситуации, он понял, что находится не в тюрьме, а в каком то затрёпанном отеле. После его привлекли люди из его номера и конкретно тот, который ему подкинул оружие. Мужчина лет 30, мексиканской внешности иронично помахивал ладонью, привлекая внимание Инферно. Убедившись, что тот пришел в норму докинул ему ещё сумку. Немного понаблюдав, как Инферно выходит из ступора, дружелюбно ухмыльнулся, что то сказал, но видя, что тот его не понимает, указательным пальцем постучал по часам и четыре раза резко распрямил пальцы на ладонях рук, тем самым дал понять — 40-ка минутная готовность. Инферно кивнул и, отдав приоритет оружию, сначала принялся его проверять, а уж потом осознавать происходящее. Первым делом, отсоединив магазин, снял с предохранителя оружие и проверил затвор, выскочил патрон, на лету его схватил и идентифицировал. Это был патрон с оболочечной пулей массой 8 граммов, идеальный вариант для данного оружия, практически исключал утыкание патрона и обеспечивал хорошую кучность и точность при ведении огня на коротких дистанциях. По всему было видно, что тот, кто снарядил его оружие, разбирался в нем и добился его максимальной эффективности. Значит уличное боестолкновение, либо зачистка помещений — промелькнула мысль и сразу следующая — покалечу или тем более убью Профи, конец всему. И понятное дело, любой нормальный человек принял бы это как за рекомендацию, а не табу, так как, как ни крути, своя жизнь всегда дороже.

Но только не для Инферно, жизнь, в его представлении, это разменная монета в познании себя. Только на пике, можешь узнать, как поступишь, как волк или все же, как трусливый скот. К тому же, помимо познания себя, ходя по краю, он закалял характер, привыкал испытывать и переживать адреналин в своем организме и самое главное приобретать навыки хищника здешнего мира. Мира, правил которого не знал. Осознав свое положение, он откинул оружие, но с пустыми руками идти тоже не мог. Он расстегнул сумку, магазины для пистолета-пулемета, три гранаты FMK-2, Аргентинского производства еще с 50-х годов, пистолет «Кольт» M1911, но взяв его в руки, понял что ошибся. Это был Аргентинский пистолет Баллестер-Молина, сделанный на базе «Кольта». «Как оружие защиты подойдет» — подумал Инферно. Проверив рабочее состояние пистолета, он, отложил его и четыре обоймы к нему. Продолжив с интересом потрошить сумку, он достал разгрузочный жилет минимальной комплектации. Отстегнув карманы под магазины к ПП, под гранаты и аптечку, оставил только кобуру под пистолет и четыре кармана на поясе. Инферно подогнал жилет под себя и одел его под рубашку, две тонкие лямки и пояс. Содержимое аптечки он решил раскидать по карманам одежды. Два жгута раскидал по карманам своих джинс, два пакета с бинтами в задние карманы джинс. На ампулах с иглой для внутримышечного введения он не разобрал что написано. Попрыгав на месте, он убедился, что ничего не болтается и сидит удобно и отправился к Мексиканцу или кто он там. Подходя к Мексиканцу, он заметил, что все трое его оценивающе осматривают. Поле он заметил нервные нотки в их мимике и, вспомнив рассуждения мужчины в костюме о том, что от каждого в команде зависит жизнь другого, решил вернуться за ПП, но только ради их спокойствия, ведь магазины к ПП он все равно не взял. Подойдя, наконец, к Мексиканцу, он вернулся к своему вопросу и начал по очереди показывать ампулы, давая понять, что не знает, что из них что. Мексиканец удивленно ухмыльнулся, но в просьбе не отказал. Показав пальцем на первую ампулу, он закатил глаза и Инферно понял, что это антишок и убрал ампулу в карман под зажигалку на джинсах. Показав пальцем на вторую ампулу, Мексиканец подошёл к чайнику на плите и сделал вид, будто обжёгся. Скривил лицо и замахал рукой. Приняв это за обезболивающее. Наёмник убрал его в правый нагрудный карман расстёгнутой полосатой рубашки. Показав пальцем на третью ампулу, Мексиканец в подмигивающем оскале подвёл кулак к сердцу Инферно, и резко разжав его, вытянул пальцы в разные стороны, поняв это как выброс адреналина, Наемник убрал стимулятор в левый карман рубашки. Не выдержав этой клоунады, один из двух наемников, обоим лет по 25, резко встал из-за стола и вызывающе направился к Инферно и, глядя на него обратился к Мексиканцу на английском:

— Что за дебил! Может он, и стрелять не умеет?

Видя периферическим зрением приближение парня, и рассчитав дистанцию, в нужный момент Инферно выхватил резко из кобуры пистолет и упер его дулом в лоб Недовольного. Воспользовавшись выпадом и тем, что Недовольный никак не ожидал от дебила таких радикальных действий, Инферно разглядел страх в его глазах и начал давить:

— Давай проверим.

Сгибая руку в локте, одновременно приближаясь и проворачивая дуло во лбу Недовольного, тем самым проворачивая и рукоять пистолета, мешавшей установить полный зрительный контакт и став лицом к лицу со своей жертвой Инферно добавил:

— На тебе.

Не выдержав взгляда Инферно, глаза Недовольного забегали в поиске поддержки. Но никто не дергался, напарник Недовольного, находясь на линии огня пистолета, замер, а Мексиканец оценивал Инферно. Острый момент прервал вибросигнал с КПК всех троих. Инферно не отводя взгляда, тем более не отводя пистолета, спокойно спросил у Мексиканца, справедливо посчитав его главным этих головорезов:

— Что это?

— Извещение о цели и деталях операции и 20-ти минутная готовность.

Приняв капитуляцию Недовольного, Инферно сначала убрал пистолет, а после и взгляд с парня и перевел его на Мексиканца, убрав пистолет в кобуру.

— Почему так поздно извещают?

— Чтобы не было утечки и это не поздно, мы, похоже, уже находимся в районе операции.

— Похоже? А поконкретнее и почему у меня нет такого мобильного на руке?

— Время сообщают всегда разное, от 20-ти минут до 2-х часов, по времени можно сориентироваться и предположить район операции для выдвижения, если только цель операции не засада. Это не мобильник, а КПК, почему у тебя нет такого, не знаю. Нам инфу скидывают порционно — город, потом адрес. Когда пришли, ты уже тут был и четыре комплекта оружия и снаряжения, больше я ничего не знаю и знать не хочу. А теперь заткнись, и слушаем задачу операции — нужно опознать свидетеля, в случае опознания, выдвигаемся и берем его. Он нужен живым, так что смотрим куда стреляем. Единственная сложность, его сопровождает Профи янки, с позывным — Фокстрот. Я о нем не слышал, а значит есть шанс, что неизвестная ему обстановка и местность сыграет нам на руку, а там задавим числом и с разных направлений. Фото Профи, понятное дело нет, фото для опознания цели пришло только мне, значит план таков. Как придёт последнее извещение с координатами и подтверждением операции. Мы выдвигаемся на место, там паркуемся на противоположной стороне, на обочине с аварийным сигналом. Ты.

Показал на Инферно.

— Выйдешь из машины, откроешь капот и сделаешь вид, будто чинишь машину, по команде прикрываешь группу захвата, занимая позицию с правого фланга. Вы оба залегаете на сиденьях, один на месте водителя, другой на заднем пассажирском сидении и ждете команды, на захват цели. По команде выдвигаетесь, один по центру, второй с левого фланга на захват. Я маскируюсь в багажном отделении Chevrolet ТАХО и через оптику занимаюсь поиском цели и ее идентификации. При наилучшем раскладе ликвидирую Профи из винтовки. После ликвидации Профи, ты занимаешь место водителя и ключ на зажигании, вы оба пакуете цель, я прикрываю на случай полиции. Все понятно?

— Да

— Да

Инферно кивнул.

— Тогда 5-ти минутная готовность.

Так произошло знакомство Инферно с первой своей группой. Он так и не знал, где находится, даже в какой стране, но теперь это не имело особого значения, ведь его ожидало новое испытание, первый его Профи — Фокстрот.

Получив координаты, наемники выдвинулись. Узнав конечный пункт, Мексиканец по пути спланировал маршрут отхода и всех проинструктировал еще раз, но теперь с четким планом отхода и месте завершения их операции. Так же Мексиканец выдал всем гарнитуру, с уже настроенной частотой. Судя по пейзажам и невыразительным достопримечательностям, не выше трех этажей дело происходило в стране третьего мира. Единственно, что выгодно выделялось на общей картине нищеты и разрухи это дорога, и дорога большая, в три полосы на каждое из направлений движения. По команде Мексиканца, Инферно остановился у обочины, включил аварийный сигнал, вышел из машины и дальше все по плану.

Операция не должна была занять больше 20-ти минут, с учетом ожидания, тем не менее, заняла. Произошло непредвиденное, поток машин увеличился и, судя по всему, цель замедлила движение. Вдобавок ко всему Мексиканцу пришлось опознавать пассажиров вдвое больше, чем ожидал. Дело так же осложняло тем, что без очков на носу фото цели не было и представить его, судя по всему было трудно.

И тут, неожиданно, Инферно почувствовал, как холод пробежал по спине. Его поразило чувство безысходности, будто все уже кончено и точно не в его пользу. Его так сковало, что даже любопытство и инстинкт самосохранения, вместе взятые, не могли его заставить повернуться. Через секунду он почувствовал, как это давление переместилось с его спины на правую сторону. Собрав в себе последние остатки мужества, он повернул голову в сторону своего страха. Его взгляд сразу приковал передний пассажир, мужчина в солнечных очках лет 40. Он не смотрел на него, даже не в его сторону, он смотрел, казалось вперед. Тем не менее, Инферно всеми жилами ощущал его взгляд хищника, взгляд Профи. Больше он ничего не успел заметить. Его вдруг осенило, а что, если не Профи везет цель, а наоборот. Взглянув на водителя, он немного успокоился, водитель был без очков. Но приглядевшись, он заметил, через четыре полосы, еле заметную линию над ухом водителя, как после оправы очк…

— Машина напротив, второй ряд от нас, Профи пассаж…

Но было уже поздно, резким движением левой руки, Фокстрот отодвинул цель и выхватил ручной гранатомет M79, тихий хлопок и все было кончено для пассажиров Chevrolet ТАХО. Успев отскочить, и сделать пару шагов Инферно ударила и прибила к земле ударная волна от взрыва машины. Ему повезло, что он не стоял на линии огня, в отличие от его группы. Тем не менее, его контузило, и он потерял сознание.

Он более или менее начал приходить в себя, когда его под руки начали поднимать два полицейских. Один из них, поднимая потерпевшего, увидел под рубашкой кобуру от пистолета и понял, что перед ним хищник, а не жертва. Но Инферно не дал ему среагировать. Резкий шаг вперед, с рывком рук вперед, таща полицейских, друг на друга и в последний момент, почувствовав, что полицейские летят по инерции, уперся передней ногой и рывком рук на себя столкнул их головами друг об друга.

Продолжая движение, выхватил пистолет и расстрелял обоих, те даже не успели упасть, уже были убиты. Поворачиваясь, тут же отметил цели по приоритетам и расстрелял еще троих в голову. В перестрелке, после контузии, случайно, попал по касательной в шею, выбежавшему врачу, перебив левую сонную артерию. Убедившись, что больше угрозы нет, побежал к врачу, который левой рукой отчаянно пытался зажать артерию, а правой оттолкнуть убийцу. Но Инферно ударив его в пах, чтобы расслабился и тем самым снизил кровяное давление. Вытащил один бинт из заднего кармана джинс, зубами разорвал пакет и подложил под руку врача, надавив, дал понять врачу, чтобы продолжал прижимать порванную артерию к кости. Вытянул правую руку врача вдоль головы, одновременно вынимая жгут из кармана джинс. Приподняв его голову с земли, накинул жгут на шею, с одной стороны на левой руке, прижимающую двумя пальцами артерию к кости и на правой вдоль головы, чтобы прижать бинтом пальцы к артерии, но не придушить врача. Зафиксировав в таком положении руки врача и затянув жгут, он вколол ему успокоительное, и бросился бежать с места преступления. Бежал он быстро и долго, лишь приблизительно ориентируясь. Пробегая очередную подворотню, он сходу влепил в ухо подростку и отнял у него пачку сигарет. Одну прикурил, остальные высыпал на себя, втирая в одежду, волосы и запихивая в карман табак, чтобы сбить со следа кинологов с собаками. Убедившись, спустя пару часов, что его потеряли, он отправился к отелю, к условленной точке сбора после операции.

Выйдя из последней подворотни, он осмотрелся. Сначала пробежал глазами по прохожим, торговым лавкам, машинам, потом на вход в отель и на окна его номера. Что-то ему не понравилось, его смущала одна деталь, чайник на подоконнике, хотя он отчетливо помнил, когда Мексиканец ему описывал обезболивающее, что чайник стоял на плите. С другой стороны, он был водителем и первым покинул номер, а значит, могли и сами переставить. Но если это сделал кто то другой. С этой мыслью Инферно развернулся, поменял обойму в пистолете и направился в отель. Подойдя к своему номеру, он прислушался, люди в номере особо не таились, и, судя по звукам их, было двое. Ключа у Инферно не было, а стрелять он не хотел, ему нужны были ответы, а не трупы. Дождавшись, когда один из неизвестных окажется возле двери, Наёмник, выбив дверь с удара, тут же рукояткой пистолета вырубил неизвестного и наставил ствол на второго.

— Лег мордой в пол, руки и ноги в разные стороны растопырил, быстро.

Оценив второго, Наемник понял, что он не представляет для него опасности и полностью подчиняется. Закрыв входную дверь, он легко пнул первого и понял, что можно его не связывать, парень в отрубе и надолго. Внешне было видно, что парни не бойцы, но тогда кто. Это нужно было выяснить в кратчайшие сроки и Инферно после тяжелого дня, решил совместить приятное с полезным.

— Замри, дёрнешься, убью обоих.

И пошел искать, что ни будь эдакое и нашел. В ванной комнате кипятильник размером с тесак, он даже и не думал, что такие большие кипятильники вообще есть. «Вот сейчас умора то будет» — подумал он про себя. Как и ожидалось, первый был все еще в отключке, а второй пускал слюни в пол от страха. Подойдя ко второму Инферно, присел на корточки, и аккуратно взяв его за волосы, приподнял и с нескрываемым удовольствием показал просто огромный кипятильник. Парень побледнел.

— Вижу, что все понял, но уточню. Ты мне сейчас все выкладываешь либо я этот танкер загоню в твою бухту и нажму на пуск, если ты понимаешь, о чем я.

— Мы уборщики.

— Ну, допустим.

— Нет, вы не поняли, не от отеля.

— А откуда тогда?

— Из конспиративной квартиры.

— Что еще одна?

— Нет, она единственная, а это так, перевалочный пункт и мы его пришли зачистить.

Инферно отпустил парня, подошёл к окну, осмотрелся и задал проходной вопрос, чтобы занять парня. Сам же начал предвосхищать события. Зацепка у него есть, эти два санитара приведут его куда надо, но надо ли ему туда. Не пустят ли его в расход, вопрос доверия он хотел решить заранее и так сказать на нейтральной территории. Он незаметно, под какой-то треп парня разрядил почти пустую обойму, высвободил полную обойму из пистолета и снарядил пустой обоймой.

— Я вас знаю, мы вас еще вчера вечером сюда принесли, вместе с сумками.

— Откуда?

— С конспиративной квартиры.

— Вы тут закончили?

— А убираться, нет, но по инструкции эвакуация выжившего в приоритете, так что…

— Так что вставай и пошли отсюда.

Инферно развернулся к парню, отстегнул разгрузку и пояс и подошел к нему.

— Вот снаряжение, вот оружие, теперь эвакуируй меня.

Сделал вид, что переключил внимание на первого и пошел его поднимать и приводить в чувство. На деле же ожидая, шлепка ударника незаряженного пистолета. Но все обошлось, и вопрос доверия был решён. Гарантий, конечно, никаких, но хоть что то. Логика Инферно подсказывала, что уборщик не стал бы вести наемника в их логово без инструкции и при первом же удобном случае пустил бы ему пулю в голову. Случай наемником был предоставлен, но уборщик не стал стрелять, такой результат Инферно вполне устраивал.

Инферно с первым уборщиком перестарался, в итоге его пришлось вести и поддерживать до машины. Оказавшись на месте, они зашли в неприметный подъезд, а после неприметную квартиру на первом этаже. В квартире их встретила женщина лет 50-ти, судя по внешнему виду из местных. Зайдя в одну из комнат, уборщик закрыл за ними дверь от женщины, подошел к обычной кровати, наклонился и приложил палец к ее внутренней раме. После чего кровать на подставке поднялась до потолка, открыв тайный ход в подвал, а вернее сказать в лабораторию и склад, с жилыми помещениями под местный персонал, конкретно под 8 — 10 человек. Уборщик жестом дал понять, чтобы наемник спустился, после чего уборщик снаружи закрыл вход. Инферно тут знали, но не ждали, учитывая итоги операции по данным с КПК Мексиканца, членов же группы, обычно не фиксировали.

Инферно встретил строгий врач, который потребовал пройти за ним. С ходу, по кровоподтёкам из ушей он определил контузию. А по дороге в лабораторию, задавал стандартные медицинские вопросы, параллельно забивая, что-то в новый КПК. Войдя в лабораторию, врач жестом показал Наемнику на лежанку МРТ. Наемник сел на край, в ожидании развития событий. Врач не заставил себя долго ждать, уже через минуту он подошел с таблеткой и стаканом воды.

— Что это?

— Особое снотворное, мне удобнее будет проводить анализы, если вы не будете дергаться, то есть будете спать

— Я не устал.

— Это не просьба.

И в очередной раз Инферно пошел на риск, точно не зная, идет ли на оправданный риск или на органы. Но он твердо решил идти до конца, эти люди его еще ни разу не кидали и оснований не доверять им, у него не было. К тому же он уже раз был у них в аналогичной, бессознательной ситуации. Он выпил таблетку, лег и уснул, точно, не зная очнется ли. И да, этот опыт дался ему нелегко, и кончилось все провалом и едва не стоило ему жизни, но зато он встретился впервые с Профи и смог пережить эту встречу. Для первого раза не плохо.

Глава 7. Наемник

Очень скоро Инферно понял, что Профи, это сила, с которой придётся считаться, если он хочет превзойти этот рубеж. Еще он понял, вернее сказать, испытал на своей шкуре, всю опасность молекулярного сотрясение тканей, после кинетического удара пули в бронежилет. Так же ему не раз посчастливилось ощутить разницу между попаданием пули по его броне и попаданием пули по его телу. И разница была ощутимой в отношении перспективы развития тех или иных последствий. Именно в последствиях попадания было все дело. При попадании пули в тело наемника, сила кинетического удара гасилась при попадании в тело и продолжала гаситься по траектории полета пули. Это приводило к пулевому отверстию в теле и омертвению тканей вокруг него в радиусе двух — пяти сантиметров. При попадании пули в бронежилет, все обстояло иначе и с прицелом на будущее. Жизнь это спасало, но ненадолго. В отличие от последствий попадания в тело, попадание в броню имело радикально другие последствия. Сила удара, была равна силе противодействия удару, притом сразу и вся, так как вся сила кинетического удара, гасилась сразу, в момент попадания в бронежилет, а не поэтапно, как при попадании в тело. Это приводило к ужасным последствиям. При попадании в центр грудной пластины, моментально ломались ребра, и резко сбивало дыхание. Сломанные ребра в разы снижали мобильность и не позволяли вовремя выйти из боя. Постоянная боль не позволяла сосредоточить внимание на перемещении противников и адекватной оценке ситуации, обстановки местности, с последующим расчетом путей отхода.

Так как все операции противостояния были спланированы не наемником, так что при его ранении, ему приходилось импровизировать и принимать решения уже на местности, находясь в гуще события. Но, как известно, самый опасный зверь тот, которого загнали в угол. Инферно был именно таким зверем, которому нечего было терять. Имея не до конца сформулированную идею, но четкую цель в жизни выжить, он прорывался. Превозмогая боль и после каждой схватки, становясь все опытнее, ему каждый раз удавалось покинуть поле боя, иногда только ему. Но не по тому, что он был сильнее противника, хитрее, удачливее или знал лучше тактику боя, нет, просто у его противника не было задачи уничтожить конкретно его, подавить да, но не более. Покинув поле боя, а чаще квартал города, страны третьего мира, еле живой, сбросив все оружие и амуницию, он сливался с толпой в городе и ожидал сообщение на КПК с координатами конспиративной квартиры, где ему оказывали медпомощь, чтобы отправить через неделю снова на смерть. Но до этого он изучал на своем теле виды ранений и характер их последствий. И самое опасное из них как раз было попадание в грудную пластину, которое оборачивалось смертью с отсроченным действием.

Сняв грудную пластину, наемник наблюдал уже не малый круг молекулярного омертвения тканей, диаметром четыре — десять сантиметров, а повреждение вдоль контура всей пластины. Такое ранение, смерть завтрашнего дня, приводило к неминуемой и страшной кончине. Молекулярное омертвение тканей приводило к сепсису или, проще говоря, заражению крови и всего организма, что в свою очередь приводило к мучительной смерти. И если при попадании в тело, хирургическим вмешательством, можно решить проблему и спасти жизнь, вырезав омертвелые ткани. То при попадании в броню и имея настолько большую площадь омертвелых тканей, по сути, во всю грудь, четко по контуру грудной бронепластины, хирургия тут вряд ли поможет.

Но Инферно был не обычным солдатом на службе государства, а наемником на службе у кого даже не догадывался. И лежал не в военном госпитале с табличкой на шее — Мясо номер один, два и так далее, а в современной лаборатории на конспиративной квартире, где его шансы на спасение стремились к ста процентам. Поначалу он не понимал, с какой радости такая забота о простом наемнике, по сути, мальчике для битья. Ведь после каждой капитуляции в той или иной стране, еле добравшись до конспиративной квартиры, им тут же начинал заниматься весь медицинский персонал. И все как один специалисты высокого класса, каждый четко выполнял свои задачи, коротко информируя друг друга обо всем, что имеет отношение к их специализации. Невзирая на серьезность и характер ранения, его всегда за неделю поднимали и возвращали в строй, при том не фиктивно, для галочки, а по его жизненным показателям всего организма. А выдаваемые ему спецсредства медицинского характера, по сути, приравнивали его к Профи, по снаряжению. Экипировка, из особого состава, при любом повреждении специальной ткани, она моментально ссыпалась на рану порошком и при контакте с кровью из поврежденного участка тела, превращалась в липкую субстанцию, скрепляющую поврежденный участок тела, заживляющего и обеззараживающего действия. При первом ознакомлении с тестовым маскхалатом из данной специальной ткани Инферно одел его и сугубо в ознакомительных целях, глубоко перерезал себе вены на руке ножом, через рукав. И сосредоточив внимание на своих ощущениях, он почувствовал сначала резкую боль, но сразу после только липкий шов на руке, по линии пореза. Ни тошноты от нарушения кровеносного давления в организме, ни потемнения в глазах, ни слабости, даже головокружения не почувствовал. Закатав рукав, он увидел тонкий слой, визуально похожий на бесцветный клей, поверх раны. Он перекинул нож в поврежденную руку, покрутил запястьем и провел серию из атакующих выпадов и защитных отражений лезвием. Боевые движения закрытая рана не сковывала, было только некомфортное ощущение липкого слоя на запястье, но в бою такие мелочи не ощущаются. Чуть выше изгибов всех конечностей тела в маскхалате были встроены жгуты на случай оторванных конечностей.

Так делалось, чтобы по уровню снаряжения, наемники не уступали профи в расчете на то, что на поле боя, в итоге, будут решать профессиональные качества бойца, а не его экипировка. В конечном итоге это делалось не ради наемников, а сугубо ради Профи, дабы ожесточить им противостояние, тем самым оказывать на них давление и заставлять искать выход, в, казалось бы, безвыходных ситуациях.

Так же наемникам выдавали миниатюрные ампулы с препаратами для снаряжения в наручный КПК с его тыльной стороны. Это была аптечка автоматического действия. Через КПК считывалось физическое состояние организма бойца и при необходимости, автоматически вводился необходимый препарат в организм, что позволяло не отвлекаться от ведения огня и не переключать внимание с действий противника, на свои физические потребности. Но был и минус, наемник, в пылу боя, не имел четкого представления о состоянии своего организма. У Инферно складывалось, вполне обоснованное мнение, что личный КПК наемников запрограммирован так, чтобы по достижению критических показателей организма, впрыснуть последний стимулятор под названием — Берсерк, в организм своего обладателя, тем самым отправив его в последний бой. Он не однократно был свидетелем подобного оказания помощи КПК своему владельцу. Правда характер действий, подобных жертв манипулирования, и отличался, но объединяло их порыв всегда одно, неконтролируемая и безумная свирепость, с которой самые горячие головы кидались на Профи, иногда даже с голыми руками. Зная об этом, Инферно всегда не до конца снаряжал свой КПК. А пустые слоты, вместо стимуляторов, заряжал раствором желатина, на случай кровопотери. Вне боя КПК был не менее важен, выдавая весь спектр информации. О целях спецоперации, о ее возможных сценариях и условиях, так как наемнику довелось повоевать в условиях песчаной бури пустыни, проливных дождей джунглей амазонки, в заснеженных горах во время вьюги, и даже в условиях туманного Альбиона. Каждому наемнику выдавался индивидуальный КПК в личное пользование. Он был защищен тремя ступенями защиты — личным паролем, индикатором биологического состояния и автоблокировкой при снятии с запястья. Казалось бы, осталась уязвимость в психологическом воздействии, но Профи, спецы и наемники являлись элитными бойцами, прошедшие огонь и воду, и ни одного инструктора, и имели защиту от любого уровня гипноза или внушения, все, кроме Инферно.

Хотя даже с таким уровнем подготовки дохли они как мухи, при первой же встречи с Профи, практически всегда. И поэтому информация с их КПК не имела высокой ценности для конкурентов в виду краткосрочного периода использования. Другое дело КПК Профи, цифровой след которого имел огромную ценность. Ценность состояла в истории контрактов, целях, задачах и индивидуальных методах их решения. И самое главное, захватив КПК Профи, можно было свести концы с концами и понять намерения противоборствующей организации. Ведь полем шахматной доски являлся весь глобус, и зачастую в кратчайшие сроки не представлялось возможным обработать весь массив данных о действиях Профи, спецов и наемников из противоборствующих групп. Естественно было очевидно, что цифровой след, оставленный Профи, намного ценнее спецов или наёмников, но не все так просто. На Профи можно было выйти именно по цифровому следу обычных наёмников и больше никак. Именно поэтому в обрабатываемый массив данных приходилось включать цифровой след спецов и наёмников и по косвенным признакам уже вычислять Профи. Что в разы замедляло обработку данных и практически сводило к нулю возможность вычислить намеренья противоборствующей организации и спрогнозировать их дальнейшие действия.

Это была большая игра мирового масштаба частных военных компаний, которые являлись дочерними компаниями транснациональных корпораций, за влияние и чужой кусок во всем мире. И в виду технической сложности обработки огромного массива цифровых данных, на результатах которых можно было разработать стратегию, в высшую лигу могли попасть только корпорации, обладающие соответствующими технологиями. Остальные же могли действовать только тактически, что чаще означало, что не они принимали решения, а их вынуждали принять его, что им оставалось только реагировать на угрозу, но не являться самим угрозой. Им — это иностранному Легиону, вернее второму и закрытому его контуру, в который входили Профи — командиры, спецы и наемники разной категории — расходный материал. В данной организации Инферно и начал свой путь.

К 25 годам Инферно оформился как хладнокровный и расчетливый убийца. Хоть он с тех пор ни разу и не видел мужчину в костюме, все равно продолжал неукоснительно соблюдать его единственное требование — не сметь угрожать жизни Профи. Конечно, он понимал, что теперь, спустя пять лет, он полноценный наемник, спец в своем ремесле, а не тот зелёный мальчик для битья. Хотя профиль деятельности у него не изменился и его все так же посылали на верную смерть. Но с другой стороны он получал взамен колоссальный опыт выживания в противостоянии с самыми опасными хищниками на этой планете. За эти годы он привык к критическим ситуациям, его перестал на эмоциональном уровне волновать страх и прямая угроза его жизни, что позволило ему полностью сосредотачивать свое внимание на схватке с противником. Единственное от чего он никак не мог избавиться это от своей самоуверенности, которая, не зная меры, зачастую превращала противостояние, лично для него в игру, что очень часто едва не стоило ему жизни. Но, в конце концов, он решил для себя, что пусть лучше он падет, самоуверенно пытаясь достать противника, нежели падет, пытаясь сдерживать себя. А сдерживать было что, но он ждал своего часа и наконец, он настал.

Как говориться — ничего не предвещало беды. Но если у тебя беда на каждом шагу, то ты к ней постепенно привыкаешь. Вот и Инферно привык, а чрезмерная самоуверенность не давала ему собраться. Еще не один год пройдет, не одну схватку переживет, прежде чем, нащупает этот тонкий баланс, который позволит ему стать альфа хищником и самым опасным Профи из всех.

Ну а пока новый контракт, уже хорошо знакомая страна — Индия, самый криминальный ее город — Бомбей, подаривший столько шрамов и еще больше сотрясений. Очередной проходной пункт сбора, в отеле из списка один хуже другого, но такова цена конспирации. Цель — лидер одной из преступных группировок D-Company. Задача выдвинуться в центр города, занять еще не достроенный бизнес центр и организовать засаду. Либо залить свинцом с высоты, либо по-тихому, впустив в здание цель с проектировщиками и группу телохранителей, численностью не более 16-ти человек и вооруженные ПП. При любом варианте отход с тыльной стороны недостроя, по строительным лесам. Самая главная и приятная новость, данная приступная группировка, не насчитывает ни одного Профи, а помощь со стороны им ждать не приходиться. Эта новость обычно больше всего радовала Инферно, ведь это означало, что работать по целям, можно без оглядки на единственное условие, человека в костюме. Но расслаблять тоже нельзя, стоит застрять на каком-то перекрестке или не уложиться в график, банды по 20 — 30 боевиков мигом найдут незваных гостей в своем городе и, если сами не положат, так точно задержать до подхода остальных своих корешей. В общем обычный и даже приятный рабочий день для наемника, вернее конкретно для трудоголика Инферно.

В качестве одежды плотные кроссовки на липучке, темно-серые штаны с накладными карманами и встроенными жгутами, черную футболку с аналогичными модификациями, индивидуальная разгрузка под восемь магазинов к автомату и еще столько же к пистолету, патронов много не бывает, четыре гранаты на непредвидимые расходы и заряд взрывчатки на прощание. Вдобавок к экипировке грудная бронепластина новой модификации, которая при попадании пули, гасит часть кинетической энергии. Между груди бойца и бронепластиной находится, что-то вроде подушки безопасности, которая при попадании моментально сдувается через один большой клапан и два по бокам снизу, тем самым забирая часть удара и высвобождая его энергию через клапаны. Автонасос малых габаритов, установленный на разгрузке, в течении 30-ти секунд заполняет прослойку и готово, делая пассивную защиту вновь активной. Из основного оружия Инферно отдавал свое предпочтение АК-105 системы булл-пап, боевая мощь в компактном исполнении. В качестве вспомогательного оружия использовал пистолет CZ 75 и ценил его за точность. Все свое добро он прикрывал темно-серой демисезонной курткой из спец ткани, как и вся одежда.

Последний вибросигнал на наручный КПК с координатами и подтверждение операции. Хоть в первый раз, роль водителя ему и спасла жизнь, впоследствии он еще не раз убедился, что безопаснее всего отрабатывать контракт в роли боевика и сидеть за заднее сидение наискосок от водителя. Весь его опыт зиждился, на чьей-то крови, а именно на крови его коллег по цеху, чьими телами, в критических ситуациях он не брезговал прикрыться.

— 5-ть минут до точки. Повторять план действий не буду, уточню только маршрут для отступ…

Инструктаж нового и уже бывшего командира группы, прервал точный выстрел Снайпера, который одним выстрелом вывел из игры сразу водителя и сидевшего позади командира. Третий боец вцепился в остатки руля, чтобы удержать машину, Инферно тем временем, на полном ходу выскочил из машины и вовремя. Второй выстрел и он остался один на мосту, наедине со Снайпером. Его также спасло, что в стране его пребывания левостороннее движение, что позволило ему моментально перекатиться на встречную полосу, чтобы спрятаться за машинами. Правда на этом его везение и закончилось, он едва успел встать, чтобы машина его не задавила. Третий выстрел и промах, только потому, что его траекторию движения изменила машина, сбив его, и откинув, на пять метров вперед. Четвертый выстрел и снова промах, Наемник успел откатиться обратно. Чтобы стабилизировать ситуацию и закрепиться на позиции, он открыл одиночный огонь по колесам. Дальше ждал, пока гражданские покинут машины и отойдут на метров 100. У него была минута, чтобы немного успокоить нервы, он представил лицо Снайпера, которого обломал уже три раза, это его даже вдохновило. О своей группе он уже и не подумал, можно даже сказать забыл их, как только увидел. Он все еще недалеко слышал крики и визги гражданских, пустил две очереди для устрашения, еще 30-ть секунд решил подождать. Прокручивая последние две минуты, он сделал вывод, что имеет дело с крупнокалиберной снайперской винтовкой Barrett M99 и обычным боеприпасом к ней. Будь у Снайпера зажигательный боеприпас, хватило бы и одного выстрела, сразу на всех. Из размышлений его вывел пятый выстрел, притом рядом, в капот попал, но зачем? Через 20-ть секунд Инферно понял зачем. В отличие от всех здравомыслящих людей, убегающих от места его дислокации, четыре джипа наоборот неслись к нему на всех парах. «А вот и кавалерия» — подумал он. Дабы удержать дистанцию Наемник залег и прицельной очередью прострелил ближайшее к нему колесо первого джипа. Водитель потерял управление, и джип повело в бок, после чего он перевернулся и по инерции покувыркался еще метров 30, попутно выкинув двоих из смятого кузова, тем самым, размазав их об асфальт. Инферно первый раз попал в настолько критическую ситуацию, по крайней мере, за последнюю неделю и ему это нравилось. Но здравый смысл и опыт ему подсказывали, что эти ребята не дадут ему спокойно сделать дымовую завесу, чтобы скрыться от Снайпера. К тому же уже наверняка полгорода мчится к нему, вернее к своим корешам на подмогу. Пока Инферно договаривался с собой, бандиты из трех оставшихся машин рассредоточились и начали заливать свинцом его позицию. Он терпеливо ждал, а ведь там еще и Снайпер затаился и выжидал так же. В последний момент, когда противники были уже в пяти метрах за машиной, он по асфальту под машинами закинул гранату. Взрыв гранаты, усиленный взрывом машин, прошиб насквозь всех бандитов из первой машины. На ближайшего к себе такого пассажира, контуженного взрывом, Инферно выскочил и, схватив за ноги, поднял над собой, и понес на встречу к его братьям по разуму. Очередной выстрел снес половину контуженного. Расчет на то, что Снайпер из-за плохой видимости от дыма подорванных машин, не сможет разглядеть, что контуженный находиться выше, чем должен, полностью оправдал себя и позволил Инферно продвинуться вперед для нового броска гранаты. Бросок и пассажиры из четвертой машины пошли в расход от многочисленных осколков, отрезав тем самым, третью группу с тыла и задымив ещё больше местность. Бандиты психанули и на прощанье выдали свой похоронный залп, зажав гашетку своих ПП и самое главное, все разом. Дождавшись панических лязганий оружия, Наемник просто встал и пересчитал четыре головы, одиночными выстрелами. Не задерживаясь на поминках, Инферно подорвал еще три машины, обеспечив себе надежное прикрытие, и кинулся к борту моста. До земли было метров 25, можно спрыгнуть на крышу автобуса, но риск сломать или даже подвернуть ногу был велик. Уехать по мосту как не виляй на машине, Снайпер все равно достанет, назад по мосту, тот же не даст уйти, выход только вниз, либо наверх к предкам. Не теряя ни секунды, Наемник заминировал борт моста и подорвал его, чтобы можно было проехать. Выбрал минивэн для своей авантюры, пристегнулся и перевел передачу на задний ход. «Была, ни была» — подумал про себя. И втопил педаль газа в пол, вылетев с моста. Снайпер последний раз попытался достать, но, не ожидая такого фокуса, взял недостаточно упреждения и снова промазал. И снова сотрясение, тряхнуло знатно. Инферно в какой-то момент показалось, что кишки готов выплюнуть. В глазах помутнело, но нужно было идти, а еще лучше бежать, нажав кнопку КПК, он впрыснул себе стимулятор. Выбравшись из машины, он скрылся во дворах, вернее сказать среди металлических сараев, со всех сторон, завешанных бельем. Через 20-ть минут он, более-менее, пришел в себя и почти покинул трущобы. Но за углом его ждал неприятный сюрприз, организованные бандиты, тремя машинами перекрыли выход, а значит, сзади его скоро тоже настигнут, и зажмут в тисках. Поняв, что терять уже нечего, Инферно решил себя больше не сдерживать. Вынув чеку, он кинул последнюю гранату к скопившемуся заграждению из бандитов. Прыгающая по ступенькам граната заворожила бандитов и не позволила шевельнуться, детонация. Осколки посекли всю баррикаду из 15-ти бандитов, кого не убила граната, добили взрывы машин. Войдя во вкус и желая избавиться от хвоста, Инферно залез на крышу ближайшего сарая. Достав пистолет и нож, он стал ждать. Через пару минут семь человек с оружием прибежали на шум взрывов. Инферно их пропустил, но, не дав им отдышаться и осмотреться, спрыгнув с крыши, напал на них с тыла, первых двух порезал, следующим двум прострелил головы, пятым прикрылся и метнул нож в лицо шестому. Седьмой сначала спустил весь барабан револьвера в своего товарища, которым прикрывался Инферно, ну а после уже по инерции дергал за спусковой крючок. Инферно скинув труп с ходу, отправил взрывной удар, в грудь противника, откинув его в жерло горящих машин. Не дожидаясь свежего подкрепления бандитов и тем более, новой позиции Снайпера, Наемник, наконец, покинул трущобы.

Виляя пару часов по улицам центра, Инферно убедился, что хвоста нет. Подходя к местной конспиративной квартире, и находясь в десяти метрах от входа, он услышал сзади, какое-то шипение, а после взрыв всего первого этажа. Инферно отбросило ударной волной от взрыва, и он отключился.

Придя в себя, он ощутил холод на своих запястьях, это были наручники. Яростный взрыв загнанного в угол зверя:

— Твою мать. Твою мать. Твою Мать!

Испытав сильный эмоциональный взрыв ярости, это приливное чувство сменилось отливом, и наступила пустота. Пустота, в которую закрадывался подлый страх и отчаяние. Страх не умереть, а страх умереть ни за что. Как оказалось, за эти годы он не только много что приобрел, но и самое главное потерял часть себя. Главную часть себя, которая выделяла его на фоне остальных, которая делала его Инферно с пламенем в груди, а не расчётливого истукана с куском льда вместо сердца. И если добрые люди разжигали огонь внутри любовью, то Инферно заполнял его яростью и ненавистью ко всему слабому и ничтожному, что сразу же кидал в топку своего пламени. И в этот раз он начал с себя.

Он был похож на спортсмена, чья карьера после громких побед с треском провалилась. Свято веря в лозунг — в здоровом теле, здоровый дух, искренне не понимал, как докатился до развязной жизни, которая его привела к алкоголю и наркотикам. В отличие от спортсмена, Инферно знал, что дух творит себе форму, и не как не наоборот. Как раз этот дух Инферно и потерял по пути своего становления в качестве наемника. Но он не наемник, он в первую и главную очередь Инферно, волк, санитар этого мира. И он все вспомнил и снова поверил, ведь не холодный расчет толкает человека на свершения, а вера в себя, вера и только вера, и ничего больше.

Больше зверя внутри ничего не сдерживало и до конца жизни, он вырывался сначала из буквального пленения, потом из системного пленения, а под самый конец жизни и от физического пленения своего бытия в этом мире.

В его палату зашли два полицейских, обычных патрульных, а за ними гражданский, судя по всему член бандитской группировки. Они расцепили наручники, но Инферно даже не дернулся, рано, нужно осмотреться, ведь он кроме палаты, других помещений не видел. И может оказаться так, что какой ни будь спецназ, ждет его в коридоре. Но спецназа не оказалась, похоже его пытаются по-тихому изъять из лап продажного, а значит, слабого правосудия и отдать местным шакалам на растерзание. За ними погналась медсестра, возмущаясь, что так бесцеремонно забрали ее пациента. В любом народе есть такой сорт женщины, что и в горящую избу войдет, что телегу с разбегу и так далее. Член бандитской группировки отстал, начав ругаться с ней. Пришло время действовать, этаж практически весь он осмотрел, а в то, что спецназ прячется в туалете, он не верил. Но тут его мысль оборвал мужчина в костюме, изрядно поседевший, но все же это был он. Быстро направляясь к ним, он мельком на ходу показал полицейским удостоверение и, кинувшись на Инферно начал, на него орать на французском языке:

— Пистолет у меня за ремнем. Тебе нужен был шанс! Вот твой шанс, вытащи меня из этой дыры!

Один из полицейских оттащил мужчину, другой держал Инферно.

— Чего ты ждешь!? Они уже здесь! Да они нас на ремни порежут!

В этот момент открывается дверь лифта напротив, битком набитым бандитами. Не ожидая дуэли взглядов в стили вестерна, Инферно с взрывного толчка, кидает, держащего его полицейского на мужчину в костюме и второго полицейского. Сбив их с ног, убрав тем самым с линии огня, он натянул цепь наручников и резким выпадом выбил кадык, державшему его полицейскому. Левой ладонью он прижимал его за затылок к цепи, а в правой руке держал пистолет Glock 17, изъятый у мужчины в костюме, вовремя его нападении на Наемника. Зафиксировав задыхающегося полицейского и приняв устойчивое положение для стрельбы, еще до того, как дверь лифта полностью открылась, Инферно открыл беглый и непрерывный огонь по головам бандитов, похоронив их всех в этом лифте. Мало кто из них успел адекватно оценить ситуацию и что-то противопоставить Наемнику, но даже те, кто на рефлексе успели ответить выстрелом, двумя, тем самым смогли только прекратить муки полицейского, которым прикрывался Инферно. А вот второй полицейский все же успел отреагировать и открыл огонь по Наемнику, но тот успел прикрыться его напарником. Сорвав с его ремня ключи от наручников, и облокотив уже труп на свою спину, Инферно не суетясь, снял с себя наручники. Звуки хаотичных выстрелов сменили звуки борьбы. Наемник оттолкнул от себя труп и наблюдал картину, как Старик из последних сил боролся за жизнь.

— Чего ты ждешь!?

Из последних сил выдавил из себя мужчина в костюме.

— Голову в сторону.

Старик понял и пригнулся, выстрел в голову.

— Теперь быстро уходим.

— Заткнись.

Инферно не забыл о последнем члене бандитской группировки на этаже и выдвинулся за ним. Резко выглянув за угол, он успел увидеть надежно спрятавшегося за гром бабой бандита, который тут же открыл огонь. Инферно еще пару раз резко выглянул из-за угла, чтобы по нервировать и сбить с толку бандита. А на третий раз присев спиной к углу, резко откинувшись спиной к полу, отстрелил член, сквозь халат медсестры, члену бандитской группировки. Решив, что после случившегося, никто из персонала больницы не станет вспоминать банальную клятву Гиппократа, Инферно вернулся к лифту.

У лифта его уже ждал мужчина в костюме, с искренним непониманием он начал:

— Ты закончил?

— Я только начал.

— Ты вообще слышал меня?

— Ты про «порезать на ремни», ну да, обычный рабочий день.

Инферно зашел в лифт и начал присматривать среди трупов бандитов подходящее для его цели оружие, мужчина зашел следом.

— Дело не только в нас, если они доберутся до меня и заставят говорить, а они заставят. Я всю организацию под удар подставлю.

— Да не парься ты так, случись что, голову тебе я всегда успею прострелить.

Мужчина в костюме пытался наладить контакт и сплотить их в команду, под эгидой одной идеи. Но команда и наёмники — это разные понятия, но это то и не удивительно. А вот что действительно озадачило его, так это мотивация Наемника. Попадись ему в аналогичной ситуации любой другой наёмник, сразу бы встал финансовый вопрос, который в миг можно было уладить, перечислив ему на счет тройной гонорар с премией в качестве только аванса. Инферно же был, мало того не подконтролен, так еще и с какой-то своей идеей, ведомой только ему одному. Чего ожидать от такого бойца и самое главное можно ли доверять ему мужчина в костюме не знал.

— В каком полицейском участке мое оружие и снаряжение?

— Нам нужно в аэропорт, срочно!

С этим нужно было кончать, и Инферно ударив по кнопке лифта, остановил его. Повернувшись к мужчине в костюме и перестав придуриваться и кинув строгий взгляд спокойно начал:

— Я не об этом спросил.

Мужчина в костюме был не из робкого десятка и хорошо усвоил за свой продолжительный стаж одно единственное правило — С волками жить, по-волчьи выть. Не пряником, так кнутом.

— Если ты сейчас же не запустишь лифт, и не отвезешь меня в аэропорт…

— То, что?

— То тебя в любом случае найдут и на ремни пустят, это я тебе гарантирую.

— А теперь послушай меня старый маразматик, у тебя боевого опыта, как у меня запасных жизней, просто нет. И если мы сделаем как ты, я так понял, приказываешь, мы оба сдохнем. Стоит только показаться на главной дороге к аэропорту, местный Снайпер нас в расход пустит, и на этот раз с зажигательными патронами и строго с первого выстрела и это я тебе гарантирую. А знаешь, почему я так думаю. Потому что этот Снайпер положил всю мою группу, потому что я лежал под этим Снайпером, вот это и называется боевой опыт. И я, без сомнений положусь на него, а не на то дерьмо, которым ты называешь план действий.

Доводы Инферно убедили мужнину в костюме хотя бы в том, что он здраво оценивает ситуацию и готов действовать. Единственно не понятно было как.

— У нас есть шанс?

— Я не аналитик, а боец, а для бойца главнее не выжить, а драться до конца, иначе он не боец. Поэтому из нас двоих я боец, и когда станет ясно, что настал момент драться до конца, советую тебе по-тихому сделать ноги, пока я тебе буду выигрывать время.

— Участок по району конспиративной квартиры.

— Больница тоже?

— Да.

— Значит, придется пошуметь, чтобы выманить их из участка и стянуть сюда.

Определившись с задачей, Инферно стянул куртку с одного из бандитов, во внутренние карманы напихал все магазины, что нашел и навесил шесть ПП на ремнях на мужчину в костюме. Два пистолета с большим боезапасом запихал за поясницу себе, остальные четыре велел забрать своему коллеге, по несчастью. Проехав первый этаж, он испачкал свое лицо кровью убитых бандитов и подобрав заранее заготовленные два ПП, как только дверь лифта начала открываться, одним упер в грудь мужчины, не глядя на него и толкая его им в глубь лифта, а другой навел на стоянку.

— Куда показываю, туда идешь и без вопросов. Прошу прикрыть, не высовываясь, стреляешь в сторону бандитов, этого с тебя хватит. Теперь двигай.

И Инферно показал жестом на бетонный столб, за которым спрятался Старик. Сам же Наёмник, с окровавленным лицом прислушавшись, ждал. Ждать пришлось недолго, и как только Инферно услышал, как кортеж бандитов заехал на стоянку, обхватил живот руками, спрятав тем самым два ПП за пазухой, склонился немного вперед, и, шатаясь, вышел из лифта. Подъехав к лифту, бандиты торопясь покинули машины. Их главарь, как вышел из машины сразу начал выкрикивать, отдавая распоряжение. Не дав бандитом разглядеть себя, Инферно резко выровнялся, одновременно выхватывая из-за пазухи два ПП и практически в упор, расстрелял десять бандитов.

Бегло осмотрев трупы и салон джипов, Наемник с сожалением констатировал, что арсенал у них по-прежнему скуден, а на взрыв вещества можно вообще не надеяться. Скинув использованные ПП, он реквизировал два пистолета у трупов и отстрелил все камеры наблюдения на стоянке. Подойдя к комнате охраны, выбил дверь, обнаружив охранника под столом, с ноги заехал тому в челюсть и вырубил его, чтобы не донес, на какой машине уедут. Взяв ключи от машины скорой помощи, направился к автопарку. Угнав машину, Инферно подъехал к выезду стоянки и посигналил, Старик сначала осторожно выглянул, а при виде Инферно за рулем бросился к машине, звеня шестью ПП на нем. Вытерев лицо тряпкой, чтобы не привлекать внимание за рулем он тронулся.

— Спрячься сзади и не отсвечивай, я сам за тобой вернусь.

— Какой план у тебя?

— Нет никакого плана, мы сейчас на их территории и играем в защиту, а значит, продолжаем держать удар и ждать окно возможности, чтобы прыгнуть в него, а там будь что будет.

— Очень живописно обрисовал ситуацию, но теперь давай конкретно.

— Конкретно я сейчас еду за своими вещами и оружием.

— А после?

— Тебе не понравиться.

— Мне уже два дня это все не нравиться, так что выкладывай, а я уж еще пару часов, как-нибудь, потерплю.

— Так сирены, дай мне бейсболку медработника, а сам не высовывайся.

Мимо проехали четыре патрульной машины и броневик со спецназом.

— Я не уверен, что мы продержимся эти два часа. Нас могут задавить числом, боевиков, похоже, у них хватает. Но у нас нет особого выбора. Либо мы будем пытаться в трущобах выжить, либо мы отправимся на трассу в аэропорт умереть. Все дело в Снайпере. Нужно перенести театр действий в трущобы и держаться там, пока Снайпер не сменит прежнюю позицию, на позицию в трущобах. Если тебе повезет, меня он снимет первым, у нас с ним старые счеты, так сказать, как раз в этот момент ты волен будешь рискнуть и сделать по-своему.

— Да уж, на план вообще не похоже.

— Когда ты загнан в угол, остается только импровизировать, и пока не сдохли, валить этих уродов пачками. Так что давай сюда все ПП.

Мужчина в костюме, снимая оружие с себя, отдавал его по одному Инферно. Тот в свою очередь навесил на себя шесть ПП. Притом начал обвешивать себя самыми интересными экземплярами, а закончил обычными УЗИ, чтобы, отстреляв боезапас, сразу скинуть и оставить только последние два, к которым в куртке были запасные магазины.

— Пистолеты оставь пока. А теперь держись, я им сейчас доставку прямо в офис организую.

На всех парах и вдавив педаль газа в пол, Инферно протаранил полицейский участок. Передавив кучу народу и протаранив две стены, машина скорой помощи врезалась в бетонную стену камеры хранения вещь доков. В тот день, те полицейские, которые не выехали на вызов в больницу, обезвреживать террориста, очень пожалели об этом, хотя по факту, после рейда Инферно, жалеть было некому. Вначале, все непроизвольно решили, что это случайная авария и все худшее уже позади. Первым испытал силу такого заблуждения на своей шкуре полицейский, поднявшийся с пола за стойку камеры вещь доков. Первым делом он начал визжать от потрясения и гнева на разбитое и забрызганное кровью лобовое стекло скорой помощи. Короткая очередь из ПП заткнула его навсегда. Выбив дверь, и бегло оценив обстановку, Инферно, активно вертя головой, находил цели в завалах и даже под столами и немедленно расстреливал их, а многих и добивал.

И не, потому что он не нормальный был, что такое вообще норма в понимании человека. Нормой считается совокупное мнение большинства или правила, внедренные самой природой. Например, природой предусмотрено, что выходить из окна четвертого этажа крайне травмоопасно, потому что гравитация. Это норма, норма и когда человек ее нарушает, его по праву можно назвать сумасшедшим. Но если быть дотошным и погрузиться в суть дела, то можно заметить, что выражение «В каждом правиле есть исключение», справедливо и тут. Поэтому человека, например, при пожаре, выпрыгнувшего с четвертого этажа, никто не станет называть не нормальным. То есть исключением может послужить только чрезвычайная ситуация, угрожающая жизни человека. Что же касается нормы, которую пропагандирует и навязывает большинство, вернее сказать меньшинство, но с огромным влиянием на СМИ. Например, является ли норма, мужику спать с мужиком. Они утверждают с пенной у рта, что да, но на самом деле нет. Если обратиться к природе, чье мнение игнорировать просто опасно для жизни, то становиться ясно, что она таким носителям новой нормальности выносит смертный приговор. Такие люди не имеют потомство, а значит, вырождаются и их род на них умирает. И все за что боролись их предки, на протяжении веков умирает из-за порочной и противоестественной прихоти их потомка.

Зная о таких тонкостях мироздания Инферно, было плевать, что по общепринятым нормам его признавали психопатом и террористом. Его жизнь состояла из чрезвычайных ситуаций, которые ежедневно угрожали его жизни, что в его глазах, приравнивало каждую его ситуацию, к исключению из правил. Он считал такой вывод справедливым, ведь он в свою очередь ставил на кон собственную жизнь. По сути, он считал себя тем же полицейским, служителем закона, только не в границах отдельного государства, а в общемировой грызне за информацию, ресурсы, технологию и власть, которую это трио давало. Вот только по итогу, полицейских называли защитниками, а его преступником, как минимум. А все из-за того, что он оценивал этот мир как Дарвин. Только с животной стороны, со стороны природы, но был и духовный мир, о котором он ничего не знал, но попав, в конце концов, в него вынужден был дать ответ перед своей совестью.

Но, а пока, он убивал, чтобы не быть убитым очнувшимся полицейским, возомнившим из себя героя. Добравшись до оружейной комнаты и расстреляв дверь, Инферно выбил ее. Его не интересовало оружие, ведь уже совсем скоро он доберётся до своего, а вот гранаты пополнить нужно было. В прошлом он их недооценивал в бою, отдавая предпочтение стрельбе. Все изменил один взрыв, который порвал всю его группу в клочья, а самого его контузило и выбросило в окно со второго этажа. С тех пор они лучшие друзья. Обчистив оружейную, первую же гранату, которую он собрал, оставил на память, без чеки, закинув ее через плечо, покидая помещение. У него в запасе было еще минут семь, и он направился за своими вещами, попутно высматривая, не затаился ли кто. И вот, наконец, опечатанное и расфасованное по пакетам его добро. Оружие пришлось поискать по описи и попутно взломать пару ящиков, но оно того стоило.

На обратном пути он забрал мужчину в костюме, и они снова отправились на стоянку. Угнали служебную машину, но на этот раз тронулись, не теряя ни секунды.

— Сейчас через трущобы километра три, там выезд на главную дорогу, вернее под ней. Под мостом я тебя высажу, ждешь полчаса. А дальше на своих двоих через гаражи, бараки и все сопутствующее дерьмо к аэропорту. На мост и даже на солнце не вздумай показываться. К тому времени я уже изрядно пошумлю, но как знать, Снайпера могут и на прежней позиции оставить на всякий случай.

— Что-то мне такой расклад не нравиться.

— Ну, я тебе о том и толковал, а ты мне толковал, что потерпишь это не нравиться. Вместе нам нельзя, ты как якорь, который я кидаю, и отойти от тебя дальше, чем на пятьдесят метров не могу. При таком раскладе, если нас возьмут в кольцо, нам хана сразу и без разговоров. Единственный плюс все секреты с собой забере…

Речь Наёмника прервал выстрел Снайпера. Это был фатальный просчет Инферно. Последний раз он работал с кем-то в паре, то есть никогда. В итоге, его напарник отвлекал Наемника больше, чем тот думал. Ведь думай он о деле, понял бы быстро, что полицейская машина без активированной сирены, в городе, который он продолжал поднимать на уши, очень сильно бросается в глаза. Но этой детали Инферно не заметил, зато заметил Снайпер и за секунду до того, как машина успела скрыться за зданием, успел отправить вслед пулю, что привело к серьезной аварии и напарники оба отключились.

Придя в себя, Инферно с трудом отлепил свое лицо от руля. На пассажирском сидении уже не было его напарника, его волокли к своей машине, двоя бандитов, держа под руки и избивая по пути. Последний бандит, отдав распоряжение, повернулся к Наемник и увидев, что он очнулся, открыл огонь. Инферно, что было мочи, уперся правой ногой и выломал собой дверь, упав спиной на землю. Выхватил пистолет и, не меняя положения, ожидал в прицеле голову бандита. Тот дурак залез на капот разбитой машины, чтобы его лучше было видно, Инферно незамедлительно поблагодарил его и вынес ему его никчёмные мозги. Дружки бандита сразу открыли беглый огонь по машине из своих ПП. Инферно перекатился и спрятался за задним колесом машины, но так как машина лежала на земле, а не стояла на колесах, обзора для стрельбы никакого не было. А по верху заливали так, что он скорее пулю бы словить успел, чем, что-то разглядеть. А тем временем его напарника почти затолкали в машину, а его машину уже практически простреливали насквозь. Рука дернулась к гранате, но нельзя было рисковать, зато можно было пошутить как никогда. Не вынимая чеки Инферно, кинул гранату и перевел автомат на режим одиночной стрельбы. Необходимо было прицельно бить, так как мужчина в костюме находился на линии огня. Как только граната упала на землю, бандиты прекратили огонь и попытались отпрыгнуть в стороны. Инферно резким рывком вскочил и пересчитал три головы, подобрав гранату, кинулся догонять похитителей. Старик как мог, упирался, но получив под дых, переломился, в этот момент подбежал Инферно, и с двух метров выхватив пистолет обоих положил. Последний бандит открыл огонь прямо из машины, выбив заднее стекло первым выстрелом и им же поразил старика в спину. Второй выстрел не успел добить старика, Инферно сбил его с ног, перекатился и, осматривая Старика, не глядя выпустил три пули в дверь машины. И судя по всему, попал, так как больше их не беспокоили.

Инферно быстро и даже грубо повернул Старика на бок, оторвал часть спец ткани и приложил к ране, разорвав одежду на месте ранения. Тут же осмотрел с другой стороны и нащупал рванное выходное отверстие и приложил спец ткань. Закрыв раны и остановив кровь, он достал из КПК свою порцию ампул и вколол Старику обезболивающее, две ампулы с раствором желатина и стимулятор, чтобы взбодрить его. Оставаться здесь было опасно.

— Что я тебе могу сказать, выходное отверстие есть, значит, органы не задеты, так что считай, что повезло.

Мужчина в костюме оптимизма Инферно не разделял.

— Пристрели меня, я не жилец.

— Походу я тебе, что-то не то вколол, ты бредить начинаешь.

— Нам обоим не уйти.

— Тут ты прав, дальше пойдешь один, а я их тут приму и упакую.

Он поднял Старика и облокотил на машину бандитов.

— У тебя три минуты, чтобы прийти в себя.

Тем временем провел осмотр местности, что дало понять, что шансов маловато. Звук сирен уже начал выделяться на фоне городского шума, это означало, что у Наёмника не больше трех минут. Осматривая машину в поиске чего-то полезного, он вытащил джек-пот. Вернее даже лучше, в багажнике лежал ручной пулемет М60 с разъемно-звеньевой лентой на 200 патронов. Наемник достал его и установил на капот в сторону лобового окна и прикрыл его трупом одного из бандитов.

— Я не смогу далеко уйти.

— А далеко и не надо. Ты главное отсюда уйди и по скорее, и спокойно подумай, кому податься.

— Если не побоялись конспиративную квартиру взорвать, то о связных и говорить нечего.

Инферно проводил осмотр пулемета и изучал его особенности, чтобы при столкновении не подвел. А судя по сиренам столкновение, обещало быть жарким. Благо в трущобах просто везде висело белье, и глупо было посылать вертолет, а то пришлось бы и с ним возиться Наемнику.

— Тебе не связной, а врач нужен, при том из местных. Ты много кого знаешь, вот и подумай, только не здесь. Иначе через минуту тебе уже никакой врач не поможет, за участок они мстить капитально будут. Так что ковыляй в соседний переулок, я тебя догоню.

На полуслове Инферно передернул затвор пулемета и прижался к капоту машину, чтобы не выдать себя раньше времени. А раненый Старик оттолкнулся от машины и, ковыляя, пошел по заданному маршруту.

И вот, наконец, патрульные машины показались. Инферно уже наметил себе сектор обстрела и его границы. Благодаря выбитому заднему стеклу, он довольно хорошо видел переулок, в котором начали скапливаться полицейские. Но он продолжал ждать, тянуть время ради Старика. Полицейские тем временем начали осмотр с места аварии, после переключились на трупы, оставленные Наемником. Заметив его продолжение у второй машины, выдвинулись к ней. Больше ждать нельзя было, и Инферно зажал курок, и полилась струя свинца во все стороны. Ближайших пять патрульных сразу срезало еще первой очередью, по остальным Инферно прицельно бил короткими очередями. Показались в коротких перебежках бойцы спецназа.

— Ну, сейчас вы у меня попляшите.

Прекратил огонь, выхватил гранату и вырвал чеку, приготовив ее к броску. Но тут на всех порах в переулок въехал броневик спецназа.

— Твою мать! Закапаю урода.

Кинув гранату наобум, схватил пулемет и только и успел, что вскочить на капот машины, как броневик врезался в нее. Инферно перевернулся по крыше сбитой машины и уперся плечом в капот броневика. Броневик хоть и продолжал ехать, но уже замедлял ход, толкая машину с Наемником. Бойцы воспаряли, и послышалась стрельба. Инферно рывком закинул пулемет перед лобовым окном водителя броневика и зажал спуск, через пару секунд пробил стекло и размозжил голову водителю непрерывной очередью. Выхватил гранату и закинул ее за грузовик, навстречу наступающим бойцам индийского спецназа, чтобы прикрыть себе отход. Сразу после броска, достал вторую гранату, запрыгнул на капот броневика и закинув через разбитое лобовое стекло гранату внутрь, по крыше броневика прыгнул с разбега в окно второго этажа соседнего дома. Пулей пробежал по квартире и снова в окно, приземлившись и сразу перекатившись с другой стороны дома, и побежал догонять Старика. Пробегая через толпу, едва замечает периферическим зрением Старика, облокотившегося к стене в какой-то лавке. Вбежав в лавку, сразу два пальца на пульс.

— Живой, но пульс слабый.

Хлесткой пощёчиной и хорошенько встряхнув Старика, он привел его в чувство. В этот момент два бойца спецназа нарисовались у входа. Не глядя на них, подхватив Старика, он выхватил пистолет и отправил в их сторону четыре пули, чтоб наверняка. Толпа запаниковала, и люди бросились врассыпную. Инферно углубился в лавку и, убедившись в наличии запасного выхода, вытащил гранату, вырвал чеку и оставил ловушку. Заодно даст знать о хвосте и потащил Старика на улицу. Чувствуя, что Старик обмякает, Инферно достал второй стимулятор из наручного КПК и на ходу вколол его ему.

— Ты как?

— А сам как думаешь.

— Мне главное, чтобы ты думал и был в сознании. Уже решил, куда тебя везти?

Старик с явным усилием поднял свободную руку и разжал кулак, на ладони был написан адрес.

— На тот случай если бы я не пришел в себя.

— Не плохо для офисного пенсионера, считай, импровизация тебе удалась. Адрес в пяти кварталах, сейчас у дороги таксиста вырублю и за минуты три дове…

Детонация оставленной ловушки прервала, разработанный на ходу, план Наемника и тут же поставила на нем крест.

— Твою мать, шустрые ублюдки. Я им так на втыкал, а они все не уймутся.

— Уж поверь, их начальство, а именно главари банд имеют больше рычагов давления на них, чем ты. И при выборе личной смерти или смерти всей семьи, большинство из них, выберут первое.

— Очень познавательно, а теперь заткнись и слушай.

Инферно неожиданно надавил на болевую точку за ухом Старика.

— Больно? Хорошо, начнешь теряться жми из-за всех сил, пока глаза на лоб не полезут, поможет не отключиться, а теперь пулей к таксисту, а я позабочусь о наших преследователях. Встретимся по адресу. Пошел, пошел!

Сам же Инферно пошел обратно. Выглянув из-за угла, он увидел лежащих двух подорванных на его ловушке спецназовцев и трех их коллег склонившихся для осмотра трупов и кучу гражданских, которые приходили в себя после детонации гранаты.

— Нужно этих троих убрать по-тихому, чтобы остальная группа зашла в лавку, не опасаясь засады. Ну, пошел.

Выйдя из-за угла он на ходу застегнул куртку и шатаясь пошел к своим жертвам, пряча волчий взгляд. Если судить по походке, он идеально вписался в ошарашенную взрывом толпу. Подойдя достаточно близко, один из спецназовцев ему крикнул, чтобы отошел, но Наемник, сделав вид, что споткнулся, упал прямо в руки бойца. Второй боец откинул ошарашенного туриста от своего напарника, что-то крикнув ему вслед. Но когда он повернулся к своему напарнику, его напугал его потерянный взгляд в никуда и струя крови из-под подмышки. Он панически нащупал плечо третьего бойца, который что-то по рации докладывал, но, когда они поняли, что к чему, Инферно обоих уработал ножом, выпотрошив как дичь после охоты. Не теряя ни секунду, он вбежал в лавку и затаился у дверного проема, который вел в торговый зал. Заняв позицию, к его удивлению, он услышал весь план его захвата от командира спецназа, который, наконец, собрал свою группу и впопыхах провел инструктаж. «Этот придурок хоть бы боевики посмотрел, вот бы удивился, узнав про команды жестами. Ну, понеслась» — подумал про себя Инферно. В замкнутом пространстве, Наемник предпочитал работать пистолетом. Как только в дверном проеме показался ствол автомата, он выкинул руку с пистолетом на уровне своей головы, тем самым сломав нос первому бойцу рукояткой пистолета. И сразу кинулся на него, схватив его за жилет, держа как щит отработал по головам справного фланга. Резко повернувшись на 180 градусов, придерживая спиной, уже расстрелянного бойца, его же товарищами, сменил еще не опустевший магазин пистолета и не меняя положения тела, в наклоне отработал по корпусу бойцов, не жалея пуль, по левому флангу. А для тех, кто успел пригнуться, Инферно заготовил сюрприз. Резко выпрямив корпус, он ухватился за чеку от гранаты на разгрузочном жилете и взрывным ударом ноги в корпус трупу, выбросил его на пару метров вперед и, не оглядываясь, кинулся в дверной проем, а после и к выходу. Заряженная граната при взрыве, детонировала и все соседние гранаты, установленные на разгрузке бойца, что поставило жирный крест на истории данного спецподразделении.

Выпрыгнув из помещения, он обнаружил, вместо потерянных гражданских толпу полицейских, но помня об оставленном сюрпризе, падая на землю, он сгруппировался и прикрыл уши. В момент, когда все стволы пистолетов уже были направлены на Инферно, произошел взрыв, уже окончательно подорвав всю лавку. Взрывной волной, откинуло всех полицейских, кто стоял ближе 30 метров к зданию, прибив их к земле. И снова контузия, нащупав кнопку на КПК, он впрыснул в свой организм последний стимулятор с начинкой — Берсерк. Это был огромный риск для организма и всей нервной системы, но обдумывать последствия было некогда, так как переулок был просто набит полицейскими, которые отрезали ему путь к отходу.

Оттолкнувшись от земли, Наемник сразу поднялся на ноги, попутно выхватив свой АК-105. И без промедления стал расстреливать в первую очередь тех полицейских, которые уже начали приходить в себя, поднимаясь с земли. Увидев трассер и поняв, что в магазине осталась треть боезапаса, он стал искать укрытие. Ударом ноги сбил длинный стол на бок, и, занимая укрытие, тут же сменил магазин, осматривая никого, не пропустил ли сзади. Адреналин кипел в крови до звона в ушах, но Инферно не терял контроля над собой, ведь от этого напрямую зависел контроль над сложившейся ситуацией. Выхватив гранату и уже приготовив палец чтобы сорвать чеку, он услышал групповой огонь по его позиции, примерно четыре стрелка вели огонь по деревянному столу и, судя по всему даже подходили.

— Вы серьезно!? Ну, нельзя же быть настолько дебилами.

Убрав гранату, Инферно подхватил стол и ждал. Как и ожидалось, не дойдя два метра до позиции наемника, у полицейских кончились патроны. Когда еще последний из этой четверки достреливал свой боезапас пистолета, Инферно резким рывком поднял стол, и, не высовывая головы, с разбега врезался в них, сбив их с ног. Упершись в них, Наемник откинулся назад со столом. Упав спиной на землю, а стол, поставив на ножки, одиночными выстрелами автомата вышиб мозги всей четверки. Окинув беглым взглядом дальние рубежи и согнув в коленях ноги, резким выпадом в край стола, снова его перевернул, оставаясь лежать на спине. По памяти разделив цели по приоритетности, Наемник стал, перекатываясь от края к краю, прореживая фланги противника, отстрелом крайних. Поняв тактику Наемника, полицейские в панике, со всех сторон ринулись к центру, куда уже летела его граната. Взрыв, еще песок не осыпался, как Инферно уже бежал к оглушенным противникам. Схватив ближайшего за ремень, он с замаха лбом залепил тому в нос. Полицейский на рефлексе выпустил оружие и схватился за сломанный нос. Используя свою излюбленную тактику, Инферно прикрывшись полицейским, зажал курок, заливая толпу полицейских горячим свинцом. Увидев второй трасер, то есть последний патрон в магазине, он выпустил автомат на ремень и, выхватив пистолет, начал прицельным огнем добивать полицейских. По итогу это была очередная бойня, Инферно, как и много раз до этого, оставил за собой залитые кровью переулки и горы трупов.

— Хорошая работа, а теперь напролом к Старику.

Осторожно, но быстро продвигаясь через переулок, Наемник на ходу перезарядил все оружие. Тело все еще пульсировало от стимулятора — Берсерк и горело, обливаясь потом. Уже не до маскировки и Наемник, сняв куртку, скинул ее в ближайший мусорный бак. Выйдя к проезжей части, его ждал неприятный сюрприз, очередная группа спецназа, заняв позиции за машинами полицейских, которых он только что положил в переулке, открыла непрерывный огонь, даже не целясь, пытаясь его подавить. Заметив их, не сбавляя шаг, Наемник влетел в деревянную дверь ближайшего двухэтажного дома, при этом упав вместе с нею на пол.

— Да вашу ж мать! Вы там поголовно, что ли первый вариант выбрали.

Спецназ продолжал усиленно заливать весь первый этаж свинцом и дымовыми шашками. Но в отличие от полицейских не торопились идти на штурм и стреляли, строго меняя друг друга. Тем временем Наемник пытался хоть что-то разглядеть в помещении, которое заливали свинцом спецназовцы. Переключившись на пол, по краям стен, он, наконец, нашел лестницу на второй этаж, но проскользнуть было нереально, слишком плотный огонь был.

— Нужно их чем-то удивить и срочно.

Перевернувшись на спину, он прошлепал все карманы, оценивая свой огневой потенциал, выходило не очень. На автомат полтора магазина, три гранаты и пять обойм на пистолет.

— Решено! Сейчас они у меня офигеют.

Разобрав автомат, он пристегнул последний полный магазин, перевел предохранитель на режим автомат, дослал патрон в патронник, и не до конца прижав газовую трубку, собрал автомат. «Ну, как всегда Ва-Банк» — решился он.

— Сдаюсь! Не стреляйте! Я сдаюсь!!!

Он был услышан, стрельба стихла. Держа пальцами за цевье и прижимая большим газовую трубку автомата, он его высунул первым, показывая свои намеренья сдаться.

— Слышь, я ведь тебе живым нужен, ну вернее не тебе, а тому белому человеку, которого ты за карман держишь.

— Выходи уже!

— Вижу, ты меня не понял, а еще ты не понял, что со мной еще Старик был, а сейчас его нет. А где именно он, знаю только я.

Тут до капитана дошло и он, суетясь по рации, судорожно приказал никому не стрелять. Как раз тут Инферно мог кинуться к лестнице и успеть проскочить, но это было просто и неинтересно. «Раз уж пошел, то до конца и никак иначе» — убедил он себя.

— Выхожу!

— Да-да, выходи! Тебя не тронут!

Аккуратно высовываясь, он продолжал держать автомат дулом вверх. Отойдя от дверного проема ровно на метр, он спустился на колено, как бы сдаваясь и начал опускать оружие.

— Смотри, чтоб без глуп…

В этот момент ствол уже смотрел в сторону спецназовцев, которые выдвинулись его поковать. Инферно большим пальцем продавил газовую коробку, прижав ее, и автомат заработал в автоматическом режиме по толпе спецназовцев. Резким рывком, с низкого старта Наемник влетел в дом, продолжая вести стволом. Сбросив автомат, он кинулся к лестнице и успел проскочить. Оказавшись на крыше, его порадовал разразившийся крик бешенства командира второй группы спецназа, в качестве утешительного приза, он скинул с крыши ему гранату и с разбега перепрыгнул на соседнее здание.

Попутно скинув все ненужное, он продолжил бежать через трущобы, пытаясь выскочить из оцепления. Но нет, он не успел. Две патрульные машины стали нос к носу, блокируя проезд.

— Точно, нужны колеса, заодно посмотрим, что я запомнил с академии.

Занятия по экстремальному вождению будоражили кровь, тогда еще Сережи, но он не воспринимал их в серьез, не представляя, в какой ситуации мог бы применить эти навыки, зато Инферно знал. Налетев на индуса и приложив его пару раз головой о его же машину, Наемник откинул его и занял место водителя. Разогнавшись в гору, направляясь к патрулю, показавшись, он натянул ручник, и, развернув машину на 180 градусов, протаранил блокпост.

— Главное двигатель не повредить, остальное не важно.

Вспомнив шутку инструктора, Инферно слегка улыбнулся, но тут же сосредоточился на дороге, параллельно продумывая маршрут.

— Да пошло оно, если гонять, то по-взрослому и строго по встречной полосе.

И Инферно, окончательно перестав себя сдерживать и до конца поверив в себя, направился к выезду на главную дорогу.

— Нужно их растянуть и двигать к аэропорту, пусть думают, что гонят на Снайпера.

Проехав километров, пять по главной дороге на мосту и, не доезжая до вероятной зоны видимости Снайпера, при очередном переезде, он, потянув ручник, снова развернулся на 180 градусов и уже по встречной полосе вдавил педаль газа. Теперь все зависело от реакции Наемника и его интуиции. Выворачивая руль, как автогонщик на ралли, после себя он оставлял одни аварии и машины всмятку. Видя полицейскую машину, он всегда шел на таран, будучи уверен, что им за такой риск не доплачивают, и каждый раз был прав и цел, в отличие от полицейских. Возможно все дело в том, что их начальство точно не решило в каком виде, им нужен Наемник, мертвый в морге или закованный в подвале. В итоге полицейский вертолет на горизонте развеял все сомнения, и Инферно вынужденно свернул с моста и продолжил движение под мостом, где вертолету его было гораздо труднее достать из-за параллельно идущей линии электропередач. Проехав пару километров под мостом, снося на своем пути все шалаши, сараи и все в таком духе, он вернулся в трущобы, и, бросив машину скрылся.

По пути, среди развешенного белья он выбрал себе рубашку и украл ее. Прикрыв рубашкой оставшуюся амуницию и перекрутив бейсболку медработника козырьком вперед, он сориентировался на местности и спланировал свой дальнейший маршрут. Воспользовавшись тем, что вся полиция скоплена на главной дороге, он спокойно преодолел несколько кварталов и вышел к дому по адресу Старика.

Это был ничем не примечательный трехэтажный старый жилой дом. Старик не написал на ладони номера квартиры, но Инферно этого и не нужно было. Он без труда вычислили нужную квартиру, тихо взломал замок и проник внутрь. Из прихожей он начал обследовать квартиру. Пройдя по коридору, справа была гостиная, где на обычном столе лежал Старик, которому какой-то мужчина, судя по всему врач, ставил капельницу, стоящий спиной к Наемнику. Убедившись в правильно выбранной квартире, Инферно пошел дальше. Осмотрев всю квартиру на предмет планировки и враждебного присутствия или иных лиц и не найдя таковых, он вернулся в гостиную. Помимо всего в гостиной он заметил полный кувшин с водой и теперь, скорее, к нему направлялся, нежели к Старику. Ведь после стимулятора — Берсерк организм был высушен до капли, и ужасно хотелось пить.

— Как дела?

Врач со скальпелем в руках чуть на месте не подпрыгнул от неожиданного испуга, а Инферно, даже не взглянув на него, пошел осушать кувшин.

— Вввы кто такой?

Инферно, не спеша, допив содержимое кувшина, положил его на стол. Дождавшись приятно разливающейся жидкости и холодка по всему организму, Наемник довольно сел на диван и наконец, посмотрел на врача.

— Я его друг.

— Друг? Да я из-за вашего появления чуть его не прирезал.

— Да пожалуйста, мне не жалко, что касается его, он сегодня уже заикался о смерти и даже просил о ней. Так что вперед.

Врач, мягко говоря, был ошарашен таким гостем.

— А как вы нас нашли? Он меня заверил, что никому не сказал, и никто нас не потревожит.

— Узнаю старого лиса. Ну, ты сам прикинь, если бы он сказал, что его преследует половина города, ты бы его впустил?

— Половина города!

Удивление врача сменили страх и паника. Инферно преднамеренно заставил испытать эти эмоции мужчину, правильно посчитав, что лучше при нем врач испытает переломный момент, нежели бросит все и убежит в его отсутствие. Ведь он знал, что их все еще ищут и после его побоищ на улицах города Бомбей, после такой пощечины верхушке преступного мира этого города от простого Наемника, их живыми точно не отпустят. Тут уже вопрос власти, в которой многие могут усомниться, если им удастся уйти живыми. Чего и добивался так активно Наемник. Он не знал фактов, кто их кинул и почему, зато хорошо знал тенденции этого мира, когда сталкиваются два непримиримых врага, выйти живым из боя, может только один. Так же и о репутации он не забывал, в век информации, интернета и соцсетей все всё узнают. А значит и узнают, что кидать его организацию, пока на ее службе состоят такие наемники как он чревато для здоровья низов и сохранности власти верхов. В связи с этим Наемник должен был быть уверен, что, когда он пойдет выполнять свою работу, врач останется выполнять свою и никак иначе.

Видя ступор врача, Инферно решил его мотивировать.

— Чего-чего, а тянуть резину точно не стоит. Вы уже вляпались, ваш единственный выход быстрее закончить, поставить его на ноги и забыть про нас, как про страшный сон.

— Если вы нашли нас, значит и они уже на подходе.

— Весьма вероятно, но о них позабочусь я, а о вас позаботиться мой друг, когда придет в себя. Все, хватит демагогии. Я выйду в коридор, там с окон лучше обзор, а вы поставьте Старика на ноги.

Инферно вышел из квартиры в коридор, но тут же занял соседнюю пустую квартиру. Не то, чтобы он врачу не доверял, просто любил удивлять незнакомых людей, коими считал всех.

Спустя час в коридоре послышались, чьи-то аккуратные многочисленные шаги. Убедившись в своем предположении, Инферно отошел на пару шагов от входной двери и начал по проскальзывающим теням в дверном проеме считать противников. Пропустив пять человек, он вернулся к входной двери и слегка приоткрыл ее наружу. Сквозь щель, он увидел пять бандитов, которые отличались от предыдущих безликих толп противников. Сразу бросались хорошо отработанные движения, правда и недостаточно четкие. Так же в отличие от групп спецназа, эти парни вовсю пользовались языком жестов. Их сплоченные действия даже удивляли, они грамотно приготовились к штурму квартиры. Каждый из них, не мешал остальным и, судя по всему, знал очередность проникновения в квартиру.

— Так хватит пялиться, один хрен в расход.

Выставив пистолет в щель, он перестрелял сначала троих дальних от входной двери, а после, толкнув дверь и быстро присев, ликвидировал двоих оставшихся. И тут сзади толчок дверью в спину Наемнику.

— Кто-то остался в начале коридора.

Поняв это, Инферно мигом разворачиваясь лицом к двери, лег спиной на пол, уперев ногами дверь. И очень вовремя, следующие два отверстия в двери были как раз на уровне его положения тела секунды назад.

— Кучно кладет. Твою ж мать, да это же Снайпер с олимпа, наконец, спустился…

Прервав свою мысль, Наемник из положения лежа дострелял боезапас пистолета в пустоту, вернее так продемонстрировал, встав и отщелкнув пустую обойму пистолета на пол. Последний патрон в стволе оставил на неожиданное появление Снайпера, которого не произошло.

— А вот это уже похоже на вызов.

Не спуская глаз с коридора, Инферно в секунду перезарядил пистолет и прислушался. Тишину разрезал упавший на пол металлический тазик, детский воплю и крик матери. Вскоре в коридоре появился сначала ребенок, и потом его мать, которая при виде Наемника, схватила маленького мальчика и, глядя на Инферно начала пятиться с ребенком в обнимку. Инферно позволил себе на секунду снова забыть, где у женщин находятся глаза, но вспомнив о затаившемся убийце, собрался и кивком пропустил женщину с ребенком к ближайшему выходу за своей спиной, не посылать же их к убийце навстречу. «Тем более такую сексуальную мамочку» — подумал он. Не выдержав напора в штанах и забив на предосторожность, все же решился оценить вид сзади сексуальной мамочки. Но обернувшись вместо вида сзади мамочки, он увидел дуло израильского пистолет Jericho 941 FS. Из этой путаной ситуации его вытащили только молниеносная реакция и за годы выработанные рефлексы. Моментальный выпад правой руки с последующим ударом рукоятки по пистолету, с одновременным уклонением головы с линии огня. Выстрел и снова промах, но моментально оглушил. К тому же выбить пистолет не получилось. Женщина по инерции удара по пистолету, повернулась всем телом и оказалась спиной к Наемнику, тут же ударила ногой его в пах. От неожиданного удара Инферно согнулся пополам. Резкая слабость по всему телу и резкая боль склонили Наемника. Женщина уверено повернулась к склонившемуся Инферно и навела на него пистолет, находясь на безопасном расстоянии от него.

— Пистолет на землю и без фокусов.

Вариантов не было, и он аккуратно положил пистолет на пол и толкнул его в сторону женщины. Только теперь, придя в себя, до него дошло, кто сейчас держал его на мушке, кто вчера ликвидировал всю его группу на мосту, кто пытался его достать неоднократно на том же мосту и наконец, по чьей вине сегодня попал в аварию.

— Так снайпер это ты?

— А ты, какой-то там наемник, вот и познакомились. Куратор от вашей организации в крайней квартире?

— Кто?!

Выстрел в плечо наемника.

— Ааа, ты про пенсионера, ну да-да, он там.

— Это оказалось легче, чем я думала, а шуму то, сколько навел и ведь почти ушел, но нет, споткнулся на бабе.

— Если бы я на тебе споткнулся, сейчас бы не я стонал от боли, а ты от удовольствия.

Удар рукояткой по лицу Наемника.

— Вы наемники, все скоты конченные.

— А вы бабы, кроме себя любимых, никого вокруг не слышите.

И тут женщину осенило, и она четко услышала две пары, крадущихся ног, которые через секунду выбежали из-за угла и открыли по ней огонь. Это были два патрульных, прибывших на сигнал соседей. И так как ситуация не походила на массовое уничтожение всего и вся, в стиле Инферно, выслали всего двух патрульных. Со снайперской точностью, женщина в момент ликвидировала обоих, но этого момента хватило и Инферно. Он кинулся ей в ноги, поднял ее на бегу, зная, что пока женщина не поймает равновесие, стрелять не сможет, организм не позволит. Так и случилось, и Инферно с разбега закинул ее в открытую квартиру, из которой пару минут назад вышел. Женщина, раскинув руки, пытаясь поймать равновесие, травмировала правую руку об дверной проем, влетая в него. И плюхнулась сначала на стол, а после и на пол слетела.

Вскочила женщина уже в настоящем бешенстве. Этот придурок ей второй день нервы треплет своими нестандартными фокусами. Держа его на мушке еле сдерживалась. Но не найдя поблизости пистолет осеклась и собралась. Зато Инферно нашел ее пистолет и, зайдя вслед за ней в квартиру начал откровенно пялиться на нее.

— Чего пялишься урод!

— Да вот думаю, ты там, что-то про скотов конченных говорила.

— В зеркало посмотри и все сразу поймешь.

— Тогда почему ты не на меня смотришь, а на пистолет?

Женщина перевела взгляд на Инферно.

— Все вы одинаковые тестостеронщики, а как дело доходит до драки с женщиной, так сразу за пистолет. Шрамы, знаешь ли, только мужчин красят.

Инферно выбросил пистолет в коридор.

— Так лучше?

— Ну, ты просто сказочный придурок.

Выхватив заготовленный нож, она метнула его прямо в лицо Инферно, но тот успел увернуться. Запрыгнув на стол, она сразу запрыгнула на него, схватив левой рукой за волосы, резко потянула голову к его плечу, правой тем временем нанося удары, пытаясь попасть в весок. Наемник схватит ее за локти, с разворота всем корпусом зашвырнул ее в очередную дверь между помещениями. Женщина снова вскочила и снова выхватила нож, но на этот раз перекинула его в неповрежденную руку и начала нападать, совершая колющие и режущие движения.

— Это ты зря милочка.

Инферно отступая, изучал ее технику ножевого боя. Более-менее просчитав серию выпадов, неожиданно контратаковал, сняв неповрежденной рукой бейсболку за козырек, накинув ее на лезвие ножа и уведя в сторону выпад лезвия, нанес удар коленом под дых женщине. Она переломилась и, сжавшись, упала на пол, жадно глотая воздух. Бой был закончен.

Промелькнувший силуэт в коридоре привлек внимание Инферно, выхватив нож, он приготовился его метнуть в проем, в котором через секунду показался Старик.

— Кончай с ней, и уходим.

— Вернись в квартиру и жди меня там.

Мужчине в костюме не понравилось, но спорить он не стал и ушел обратно. Женщина отошла от удара и попыталась встать, но перехватив взгляд Инферно, осталась на коленях.

— И что теперь?

Выстрел в плечо женщине и резкий удар по лицу.

— Теперь квиты, считай, что ты вне игры, про куратора забудь, увижу тебя до конца контракта, прикончу не задумываясь.

Открепив последний карман разгрузки, он кинул его рядом с женщиной.

— Аптечка, для плеча. Уйдешь после меня, так же, как и пришла.

Женщина благодарно с непонимающим видом кивнула и, выдержав паузу, сказала вслед:

— Мой позывной Афела.

— Инферно.

— Я знаю.

— Вот и познакомились.

И он вышел из квартиры. В коридоре подобрав оба пистолета, он услышал звук выбитого окна.

— Умничка, такая выживет.

Вернувшись к Старику, он увидел залитый пол кровью и врача на полу с тремя ножевыми.

— Смотрю, ты по-своему отблагодарил человека, который тебя спас.

— В сложившейся ситуации, это лучший исход для него. А ты я смотрю, гуманистом стал, отпустил, уже побежденного противника из конкурентной организации.

— Считай, что промахнулся. Теперь уходим.

Покинув здание, Инферно украл очередную партию тряпок, дабы сменить обоим внешний имидж на туристов. И снова Инферно не стал вести их в аэропорт, и снова, уже измученный Старик не стал спорить и полностью вверил свою жизнь Наемнику. Инферно сначала вывел их из трущоб, после чего направился к реке. Вдоль реки Инферно их вывел из города к причалу рыбаков. Но ему не рыбаки нужны были, а местные контрабандисты. Сняв все золото и дорогие часы со Старика, и отдав всю наличность в качестве аванса, он, сдав пистолеты, смог договориться с контрабандистами. Так как им предстояло целый день париться в стенах рыболовной лодки, он снова оторвал кусок спец ткани от своей футболки и, разделив его на две части, подложил ее под перевязку Старика, чтобы не допустить заражения крови. Свою рану он не стал обрабатывать, хорошо ощущая липкий слой с обеих сторон плеча. Когда они были готовы, их запечатали в стены наедине с повышенной влажностью, жарой и полным мраком, теперь все зависело от выносливости каждого из них. Что от него зависело, он сделал.

Глава 8. В высшую лигу

Профи, это не просто идеальные машины для убийств, это тот, крепкий стержень на котором держится хрупкий бизнес криминального характера, закрытых структур. Зачастую их используют в защите, то есть они обеспечивают защиту территории и защиту интересов своей организации на данной территории. В исключительных случаях, а вернее в ситуации хаоса, когда из трех организаций, на утро должны остаться только две, Профи обеспечивают защиту самим членам организации, чем и занимался Инферно в Индии. Это конечно крайняя ситуация, но абсолютно закономерная. Испокон веков, сильный пожирал слабого, это закон жизни, а так же и закон бизнеса. Но защита, это удел слабых организаций, сильные же организации, они же хищные фракции работают в основном в атаке. Либо сходу уничтожая конкурента и пожирая его собственность.

Либо вцепляясь хваткой бульдога до полного истощения организации. И тут далеко уже не в ресурсах дело. Ведь работая на истощение противника, его агрессор постоянно теряет потенциальную прибыль, в ресурсном или другом эквиваленте. Потому что дело не всегда в прибыли. С какого-то момента, прибыль теряет свою привлекательность и на ее место приходит вопрос абсолютной власти. Абсолютное выражение власти, это система, которая обеспечивает неоспоримое господство высших над низшими. И вот когда заходит речь, в какой-то стране, с каким-то новым диктатором чаще всего, о новой системе, о новом пути развития, о новых взаимоотношениях в обществе между верхами и низами, что неминуемо приведет страну к суверенитету. Этой стране, этому лидеру и этой организации в частности, стоящей в тени, выносится смертный приговор. Это приговор оформляют в общественное мнение, дабы достичь большего резонанса на официальном уровне. Вопрос общественного мнения, чаще всего решается за счет различия в культуре, но еще чаще за счет банального лицемерия. Что касается различия в культуре, тут все просто, под распиаренную повесточку подводится, для яркого сравнения культурная особенность жертвы поругания. Чаще всего это касается семейных ценностей. Что же касается лицемерия, никого не волнует, что в какой-нибудь Саудовской Аравии жену за измену закапывают по голову, а после забивают камнями на смерть, так как они, пока что, являются партнерами и что немало важно, в основных аспектах не выходят за рамки системы. Но в тоже время в поругаемой стране и за меньшее будут готовы осуждать. После такого рода манипуляций, вводятся санкции, дабы отрезать от всего мира, но так же лишний раз напомнить всем остальным, что так делать не нужно. К тому же не только страна отрезается от всего мира, но и весь мир отрезается от страны. Что означает, что в момент падения страны начнется не шведский стол для всего мира, а только для хищников этого мира. Но дабы скрыть кровавую пасть, после введения санкций, пешки на официальном контуре больше не ходят, оставаясь на месте, только для оказания давления, как хватка бульдога, и в дело вступают силы закрытого контура.

С этого момента в игру вступают Профи сильнейших организаций всего мира, а именно его закрытого контура. Роли у них разные, но основная задача одна для всех — оторвать кусок по жирнее, для своих нанимателей. Действуя на чужой территории, Профи, как правило, выступают, как командный центр, точнее передвижной и мобильный командный центр. При делёжке такого жирного пирога без конфликтов не обходится, вернее сказать спорных ситуаций, требующих бескровного обсуждения. Такие обсуждения, идеальная возможность для равных по силе организациям утрясти старые разногласия и прийти к компромиссу. Каждый, отдав, что то старое в обмен, получит, что то новое и чаще всего еще не израсходованное.

Но помимо двух перечисленных видов нападения и работы в атаке для Профи, есть третий вид. Он самый продолжительный и даже можно сказать постоянный или как минимум систематический. Это вид нападения, вид борьбы между сильнейшими организациями. Целью такой борьбы является прощупывание слабых мест друг у друга в споре за мировое влияние.

В этой борьбе, Профи, занимают по праву ключевую роль, являясь инструментом в разделе мира и удержания уже занятых регионов. Все же остальные роли отведены пешкам-политикам и расходным наемникам. Которых в случае несчастного случая или банальной продажности, всегда можно будет заменить.

Таким расходным материалом и Инферно считался, до побоища, устроенного им в город — Бомбей и успешной эвакуации выжившего благодаря нему куратора организации. Его заметили, хотя поначалу не как перспективу перевода в Профи, а как банальный предмет торга с лидерами преступных группировок D-Company. Очень уж хлесткой пощечиной им обернулись боевые действия Наемника и многие из местных усомнились в их эффективном руководстве. Что и заставило их пойти на определенные уступки в обмен на голову Наемника. Но Инферно повезло, точку в этом вопросе поставил аналитический доклад мужчины в костюме и этот доклад был в его пользу, что и спасло ему жизнь. Мнение Старика для стратегической группы организации было авторитетно, так как последние годы именно он курировал данный регион. Его доклад, в случае сделки с лидерами D-Company, вырисовывал четкую картину, ничтожных перспектив в тактическом плане и их полный крах в стратегическом плане. Приняв решение, что игра не стоит свеч, комиссия свернула все проекты по данному региону, распределив и перебросив ресурсы организации на другие, более перспективные регионы. Мужчину в костюме за неспособность предотвратить катастрофу и полный провал сняли с должности куратора и понизили до должности аналитика, в виду его колоссального опыта и полезных связей по всему миру. Инферно перестав быть разменной монетой, в виду доклада Старика, был придан спецподразделению во главе с Профи Фантомас, для возможной перспективы перевода в высшую лигу Профессионалов. О похороненном заживо, под обломками трёхэтажного здания, персонале конспиративной квартиры никто даже и не вспомнил.

После очередной недели бессознательного состояния и полного восстановления организма у Инферно началась совсем другая жизнь. Первым делом, после его личной активации, модернизировали его наручный Компактный Персональный Компьютер, то есть КПК. Модернизация затронула перечень литературы необходимой для ознакомления с регионом будущей операции, изрядно его пополнив. В перечень так же входили разведданные, частные мнения вовлеченных аналитиков и их домыслы, а также непроверенные сведения криминальных элементов данного региона. Для обычного Наемника, данные минувших дней, бесполезная макулатура, но для Профи это возможность по косвенным признакам, предугадать даже незапланированное событие. Что довольно часто происходило и вводило в ступор целые группы аналитиков, чей прогноз даже на йоту не оправдывался, в отличие от вердикта Профи. Но на то они и Профи и по праву считаются мозговым центром любой операции, отрабатывая за весь командный центр, работая на упреждение.

Для Инферно же все это было в новинку и, ознакомившись с объемом материала, его волновал лишь срок ознакомления с ним.

— Три дня и вылет в Ливию под начало Профи Фантомас.

Помимо материала по ситуации в регионе, в его КПК так же загрузили карты региона с разнящимися разведданными. Карты с описанием местности и рекомендациями по захвату. Карты с приоритетными целями для захвата и удержания и еще много всего остального так же с описаниями и рекомендациями. Что касалось карт, дело облегчало то, что всё решал Профи, в том числе с какой картой работать во время проведения операции. Что позволяло не изучать их досконально, а всего лишь ознакомиться с содержанием самых достоверных из них.

После закачки данных в КПК, Инферно занялся подбором соответствующего местности камуфляжа, экипировки и оружия. Что касается камуфляжа, он отдавал предпочтение контрактам в странах третьего мира, так как дикая местность позволяла выбирать спец костюмы, а не гражданское тряпье, хоть и тоже из спец ткани. Что касается экипировки, к его обычному набору ампул с препаратами, разного спектра воздействия на организм, добавили новые. Так как на акклиматизацию времени у него в этот раз не было, ему выдали ампулы с препаратами и провели инструктаж по каким симптомам его организма выявлять ту или иную недостаточность и каким препаратом ее компенсировать. В выборе оружия тоже произошли изменения. Фантомас, узнав о новом бойце в своём подразделении, отдал точные распоряжения по его оснащению и вооружению, руководствуясь базовыми требованиями его подразделения и конкретной роли Наёмника в нём. В связи с этим Инферно выдали снайперскую винтовку М110, которую Наёмник тут же забраковал, в виду её ненадежности. И недолго думая взял ВССМ. И самое главное, проигнорировав всё рекомендации, вместо шлема взял бейсболку, помня о её эффективности в ножевом бое, в отличие от шлема.

После трёхдневного ознакомления с материалами операции и изнурительных тренировок Инферно был готов к бою. Он уже решил, как поступит, осталось только на месте сориентироваться и реализовать намеренья.

Как и предполагал Инферно, добираться до пункта назначения он будет как всегда, от точки до точки. Сначала Египет, потом в отведенный временной коридор и четко по координатам пересёк границу Ливии и прямиком в оазис Джагбуб. Сориентировавшись на местности, проверив последние сводки по ней, он подождал наступления ночи и выдвинулся по указанному адресу.

Подходя к нужному дому, Наёмник напрягся, если до этого он встречал на пути людей, то теперь все будто по домам попрятались.

— А когда люди прячутся по домам в захваченном городе повстанцами? Когда они видят группу вооруженных людей. Но почему после люди не вышли? Потому что вооруженные люди не уехали, а остались и спрятались. Но зачем? Потому что ждут его.

Этого умозаключения хватило, чтобы Инферно мобилизовался и прислушался, сбавлять темп шага не стал, дабы не провоцировать раньше времени противника. Начал прикидывать уровень подготовки тех, кто его мог ждать, чтобы предугадать их тактику.

— В любом случае, если ждут, то ждут конкретного человека, а значит должны опознать. Хвоста не было, значит, опознание проведут уже на месте, в квартире, куда направляюсь. И если они могут опознать меня, значит, знают, кто я, значит, будут бить по флангам из соседних квартир, пытаясь зажать. И если все это меня не угомонит, оставить одного спеца в комнате, напротив, который выйдет, когда уже все закончится, когда я предположительно расслаблюсь.

Обрисовав ситуацию и проработав свои действия, Инферно зашел в трёхэтажное жилое здание и поднялся на второй этаж. Тонкий аромат нестиранных носок и запёкшейся крови на одежде подтвердили его догадки, и он начал действовать. Подойдя к нужной квартире, указанной в КПК, он взломал замок, и слегка приоткрыв дверь, закинул в комнату гранату. Не дожидаясь взрыва, пошел дальше по коридору к следующей квартире. Панические крики двух мужчин из его квартиры прервал взрыв гранаты. Выхватив пистолет и выбив дверь квартиры слева, он увидел трех растерянных боевиков, пересчитав их головы, он кинулся к балкону. По нему перепрыгнул на свой балкон и сразу на балкон квартиры справа. Дверь в квартиру была открыта настежь, её только что покинули. Выйдя в коридор и расстреляв в спину ещё троих, Инферно выбил дверь в комнату напротив и взял на мушку, сидящего на стуле спеца.

— Ну что, могу с уверенностью сказать, что Фантомас тебя недооценивает.

— Ты кто такой?

— Я тот, кто сообщил этим, уже трупам, что ты человек полковника и лично проинструктировал, как тебя взять тёпленьким.

Спец поднялся и подошел к Инферно.

— Считай что ты принят в наше подразделение и если половина из того что я прочитал о тебе правда, то место своё в отряде ты быстро заработаешь. Пару операций со мной походишь, пока Фантомас делом занят.

— С тобой значит, а что ты умеешь? Чему ты, дебил недоразвитый, меня можешь научить?

— Ты ох…

Его прервали четыре удара рукояткой пистолета прямо в лицо, после чего спец упал и отключился.

Очнулся Спец от острой боли в руках и ногах, его буквально прожгла острая боль. Открыв глаза, Спец ужаснулся, он был прибит по рукам и ногам толстыми гвоздями к старому креслу. Он попытался крикнуть, но вырвался лишь немой всхлип от ужаса и беспомощности. Его все передние зубы были выбиты, а нос переломан на бок, от чего он постоянно сопел. Он попытался вытянуть спину, чтобы вдохнуть полной грудью и успокоиться, но резкая боль в пояснице и пару сломанных ребер не позволили ему этого сделать. Немного придя в себя, он осмотрелся и понял, что находится в подвале. Ощутив тяжелый взгляд, он начал всматриваться в темноту напротив себя. Наконец, когда глаза перестали слезиться, он в темноте разглядел Наёмника, который, облокотившись к стене, просто стоял и наблюдал.

— Ты совсем что ли, на всю голову больной. Пароль — долг француза, операция — бешеный пес.

Инферно продолжал наблюдать.

— Урод, я, когда выберусь отсюда, я тебе все кости переломаю, а потом на свой тесак твои кишки наматывать буду.

Инферно ничего не ответил.

— Тварь, когда нас найдут повстанцы, тебе хана, ты меня слышишь! Тебя прям тут закапают.

Но Инферно продолжал молчать. Спецу на мгновение даже показалось, что он кричит в пустоту, но присмотревшись, он убедился, что не ошибся. Инферно просто стоял.

— Мы же из одной организации, даже, уже, из одного подразделения… Ну, переборщил малость с боевиками, не рассчитал риск, но и у тебя репутация не обычного наёмника. Ещё неделю назад тебя и в проекте не было, а тут позывной твой и распределение в наше подразделение. Само собой, у нас тут операция в самом разгаре и Фантомасу не улыбалось с тобой нянчиться, вот он и распорядился, чтобы я тебя по полной принял, как матёрого спеца и, если выживешь, чтобы взял на поруки до конца операции. Так что с ним решай.

Но Инферно все молчал. Наконец Спец не выдержал:

— Да что тебе надо мразь!

— Для начала, чтобы ты перестал мне в уши ссать и сосредоточился на описании всего своего отряда и Фантомаса в частности.

— Об отряде? Ну, такие же спецы, как и я, ну а Фантомас Профи. И если ты не знал, Профи к каждой операции новых спецов набирает, так что больше данных, чем КПК, я тебе дать не могу. Мы по сути все всегда новенькие, так как Профи предпочитают работать одни.

Инферно не спеша подошел к Спецу и вправил ему нос, только уже в другую сторону. Спец заорал от острой боли, но сломанные ребра остудили его пыл, и он сник.

— Вижу ты меня не понял.

Спокойно сказал Наёмник и отошёл за спину Спеца. Не давая ему опомниться, Инферно накинул на Спеца колючую проволоку и хорошенько утрамбовал ее, порезов лицо, плечи, спину и руки Спеца. От боли Спец отключился и Инферно, нажав кнопку на его КПК, впрыснул ему стимулятор, тем самым приведя его в чувство.

— Ты больной ублюдок, я же все сказал!

— Все что ты мне сказал, это сочинённая на ходу байка. Ты знаешь этих людей и знаешь хорошо, и особенно Фантомаса. И ты это доказываешь своим присутствием, дебил ты эдакий. Поручения организации всегда имеют приоритетный статус, а значит, Фантомас это перепоручить мог только своему доверенному лицу.

— Ладно, сними проволоку и поговорим.

— Вот так-то лучше.

Инферно подошёл, схватил проволоку и, уперев ногу в пах Спеца начал натягивать ее, тем самым вонзая колючки ему в спину.

— Так снять? Так лучше?!

— Аааа… ты больной на всю голову!

— А ты у нас значит образец здравомыслия, вот только зачистка мирных жителей в местных деревнях, под видом правительственных войск, с твоим благовидным образом как-то не клеиться. Ты такой же, как я, только тупее и слабее.

— Херни не неси, мы здесь не за этим.

— Сводки по региону за последний месяц о таких событиях, подозрительно совпадают с перемещениями твоего отряда, при том, не только по населенным пунктам, но и по времени.

— Ах ты, ублюдок, ты рылся в моем КПК!

— К сожалению, эти данные позволяют, по косвенным признакам, вычислить те или иные события, но не личностный образ их участников, за исключением очевидного факта, что пошедшие на это, полные мрази.

— Приказ был отдан, мы его исполнили, это называется долг.

— Долг это про ответственность, а не про твой гонорар дебил.

— Когда я выберусь, я тебя бесплатно урою!

— Выберешься? Ты вообще, о чем придурок. Ты здесь сдохнешь как последняя мразь, впрочем, как жил, так и сдохнешь.

— Нет! Нет, ты ведь не знаешь куда ехать, где базируется Фантомас.

— Уже знаю.

— Фантомас, он меня знает, он не поверит, что я просто пропал.

— Так ты не пропадешь, ты сдохнешь. От моей руки, я сам об этом скажу Фантомасу. И раз он тебя знает, то есть, какой ты дебил, значит поверит.

— Во что поверит больной ты ублюдок…

— В то, что ты гений, устроил свой наблюдательный пункт, не как положено на удалении, а в мать его гуще событий. Что и привело к твоей, случайной, кончине.

Поняв свое безнадежное положение, Спец только панически мотал головой. В чувство его привели искры, от двух соприкоснувшихся зажимов генератора.

— Я все скажу, скажу!

— Скажешь, скажешь, только для начала я тебя простимулирую, чтобы не вздумал мне уши полоскать своей ахинеей.

И Инферно закусил зажимами проволоку. Тело Спеца затряслось от напряжения тока, что приводило к глубоким порезам об проволоку. Наёмник не стал затягивать демонстрацию, и, подойдя к генератору, нажал на выключатель. Запечённое тело Спеца слегка дымилось и распухло, по помещению пронесся запах жареного мяса. Спец еле шептал:

— Прекрати, прекрати… я все расскажу, только вколи обезболивающее.

Инферно заранее переключил на ручной режим встроенную в КПК аптечку, лишив спеца надежды на безболезненную смерть.

— Начни с первого, а там посмотрим.

Блеф Инферно в торицу окупился, Спец действительно оказался замом Фантомаса и что самое важное, хорошо его знал. Сведенья о группе мало волновали Инферно, но все же он внимательно слушал, помня, что аппетит приходит во время еды. И действительно, боевое построение отличалось от построений в других подразделениях. Фантомас разделил свое подразделение на две группы, по четыре бойца. Первую отдал под начало своего зама, второй руководил лично. Что касается самого Профи, тут Инферно разочаровался, ожидая гения перевоплощений, перед ним предстал образ очередного самовлюбленного лягушатника.

— Я только одного не понимаю, Вы знаете, где конкретно находится цель, так какого хрена тратить время и разносить все вокруг?

— Мы не тратим время, мы дискредитируем в глазах общественности правительственные войска и диктатора в частности.

— Я не об этом спросил. Почему вы, за столько месяцев, не выдвинулись на захват?

— Это не наше решение. Другим Профи, с задачей по захвату ценных и стратегически важных объектов, понадобилось больше времени и более расшатанная ситуация. Как только они займут и возьмут под полный контроль ключевые объекты, мы выдвинемся на захват цели.

— То есть вы как псы на привязи.

— Можно и так сказать. Поэтому единственное развлечение здесь, это зачистка деревень, с ликвидацией в них мирного населения и наведение авиации на автоколонны правительственных войск. Я тебе все рассказал, теперь вколи обезболивающее и дай мне умереть.

— Да пожалуйста.

Инферно нажал кнопку на КПК Спеца.

— Это не обезболивающее!

— Это двойная доза стимуляторов, чтобы напоследок испытал всю полноту гаммы ощущений. Как жил, так и сдохнешь ублюдок.

Когда Инферно уходил, Спец пытаясь кричать хрипел неразборчивыми ругательствами и пустыми угрозами. Но Инферно уже потерял к нему интерес и не обращал на него никакого внимания. Он направился к выходу, нажав перед этим на кнопку выключателя на генераторе. И под предсмертные судорожные крики Спеца покинул помещение подвала.

В переулке за домом он обнаружил Range Rover 1 Classic, судя по всему, бывшая машина Спеца. Уже зная точный квадрат дислокации подразделения, Инферно выдвинулся навстречу своим коллегам и мнимым братьям по оружию.

Въехав в нужный квадрат, Инферно продолжил путь, по заранее намеченным точкам, надеясь, что снайпер одной из групп его заметит и сообщит своим. А там его перехватят и организуют теплый прием. Его перехват действительно был похож больше на теплый прием, нежели на перехват, но только потому, что бойцов волновал вопрос, почему Наёмник один и где их коллега. Проезжая через одну из спалённых дотла деревень, на дорогу вышел боец в спец костюме, в котором был и Спец. Интересно они и обсираются так же одинаково — подумал про себя Инферно. Наёмник остановил машину, положил руки на руль и ждал указаний, пытаясь не провоцировать снайпера, который точно был где-то поблизости. Боец не направлял на него оружие, всего лишь оценивающе осмотрел состояние машины и перебирал варианты, что могло пойти не так. Наконец он махнул рукой на себя и Инферно вышел, оставив ВССМ в машине, оставив при себе только пистолет.

— Долг француза.

— Француз никому ничего не должен.

— Где боец, который тебя встречал по адресу?

— Не дошел.

— Это как?

— Не твое дело.

— Ну-ну, пистолет тоже в машине оставь и за мной.

— Обойдешься.

— Ты кажется не вполне ещё понял к кому ты попал на поруки.

— Я еще никуда не попал или ты тут где-то видишь Фантомаса. Я к нему приехал, а не к тебе придурок.

— Посмотрим, как ты запоешь, когда твою спину нужно будет прикрыть. Я ведь могу и промахнуться.

— В этом я как раз не сомневаюсь, что ты косоглазый я сразу заметил, но что ты еще вдобавок и дебил, узнал только сейчас. Это где видано, чтобы стрелок спину снайпера прикрывал придурок. А теперь заткнись и веди к Фантомасу.

Выйдя из деревни, они прошли еще метров пятьсот до каменной ограды двухэтажного дома. Судя по искусственной трещине на бортике крыши, снайпер находился на ней и возможно не один. Скорее всего, двоя, в оба направления, другие два направления, скорее всего, заминированы и предназначены для отступления групп и тоже, похоже, по разным направлениям. Помня о практически голом поле в пятьсот метров, Инферно искренне позавидовал снайперам. С мысли сбил шум от приближающегося его Range Rover 1 Classic. За рулем сидел напарник бойца, встретившего Инферно на дороге. Выждав некоторое время и убедившись, что нет хвоста, он занял машину и пригнал ее на их временную базу. «Все-таки не все они тут тупые» — подумал про себя Инферно. Во дворе их встретили еще два бойца в полной выкладке. Похоже на счет распорядка их дня замученный Спец не врал, и значит, это его группа встретила Наёмника. Когда боец подводил Инферно к входу в дом, его уже сопровождала вся группа, один впереди, троя сзади. Перед порогом все остановились.

— Фантомас, мы привели его, это точно он.

На пороге появился мужчина среднего роста, лет 35. С неприятной и оценивающей улыбкой он обратился к Инферно:

— Где человек, который тебя встречал?

— Тебя волновать должен не он, а я. Я твой приоритет, а не твой дружок.

Профи от удивления рассмеялся, помахал пальцем, не выдержал и продолжил смеяться. Когда успокоился, положил руку на плечо рядом стоящего бойца и сказал:

— Этот придурок знает, что случилось с командиром твоей группы, рекомендую выбить все дерьмо из этого гавнюка и узнать где мой зам, времени у твоей группы на это мероприятие до утра. И продолжив смеяться, ушел в дом. Боец с радостной физиономией повернулся к Инферно:

— Ну что юмори…

Прямой удар ноги в лицо, сломал бойцу нос, выбил все передние зубы и затолкал в глотку все то, что хотел сказать боец. Это было последнее, что запомнил Наёмник, потерявший сознание от удара прикладом по голове.

Пришел в себя Инферно, захлебываясь в бочке с водой, оторванный от земли. Связанный по рукам и ногам, его держали на весу два бойца, а третий его топил. Когда человек не имеет опоры под ногами, психологически он становиться более уязвленным. Вытащив его голову из бочки и поставив на землю, третий боец ударом под дых привел Наёмника в чувство. Инферно мигом переломился пополам и выблевал всю воду.

— Где наш командир?!

— У себя под одеялом поищи.

— Поднимите его.

Его снова подняли и снова удар под дых и тут же второй сразу же.

— Я спрашиваю, где наш командир?!

— Уволился, когда осознал себя женщиной.

На этот раз его продолжили топить в бочке. В таком темпе Инферно провел остаток дня до вечера. С вечера его режим поменялся. Уже измученного Инферно привязали к деревянному столбу в сарае, выкрутив руки и перевязав ладони. Перед ним встал третий боец и перекидывая секатор из руки в руку начал:

— Последний шанс урод.

Инферно молчал, берег силы и пытался сохранить контроль.

— Спорим, ты обделаешься раньше, чем я тебе отрежу палец.

Услышав это, Инферно не сдержался:

— Спорим на твою жопу, что ты не сможешь.

Боец тут же побагровел от злости.

— Судя по твоей роже твоя жопа теперь моя.

Братья по оружию не выдержали и посмеялись, боец тоже не выдержал и метнул в Инферно секатор, который вонзился ему в плечо. Боец кинулся на Инферно, схватив секатор, он начал им ковырять в ране, доводя Наёмника до болевого обморока. Два бойца схватили коллегу и оттащили его, не дав ему прирезать Инферно.

— Иди, покури, мы продолжим сами.

— Ну что парни, два дебила это сила.

Но резкий удар палкой по бедру мигом срезал гонор Наёмника. Если бы не был привязан к столбу, от такого удара тут же упал бы.

— Пальцы может мы, тебе и не можем отрезать, а вот ногти другое дело.

— Мне говорили, что в вашем гавноподразделении мужики служат, а вы педрилы оказывается маникюром балуетесь.

Резкая боль заставила стиснуть зубы и заткнуться Наёмника. Удар палкой по другому бедру не позволил собраться. Инферно уже точно сам стоять не мог, его поддерживала только веревка, которой он был привязан к столбу.

— Где наш командир ушлепок? Лично мне похер, можешь не отвечать, главное знай, мы тебя так до утра уработаем, что после тебя мать родная не узнает.

— Это меня то не узнает, на себя то посмотри.

— Да я красавчик.

Инферно резко опустил голову и повис на веревке, после второго оторванного ногтя. Красавчик подошел ближе и вколол стимулятор Инферно:

— Не вздумай спать, самое интересн…

Из последних сил, что оставались в ногах, он вытолкнул себя к красавчику и вцепившись зубами в его нос, резким поворотом головы, сломав все хрящи, откусил его, рывком кинув Красавчика на колени перед собой. Красавчик заорал на всю округу, бросившегося к Красавчику бойца Инферно вырубил, подняв оби ноги и резко опустив их на голову бойцу. Красавчика же Инферно оставил на десерт.

— Ну и кого тут мама не узнает ушлепок.

Сломать ему лицо ногой помешал промелькнувший лазерный прицел по телу Наёмника. Переключив внимание, Инферно увидел у входа бойца в полной выкладке с очками ночного виденья и тепловизором на прицеле. Судя по всему, это был боец первой группы. Вернувшегося с перекура обесчещенного бойца, рукой остановил боец из первой группы и связавшись по рации, сообщил об увиденном Фантомасу. Через минуту Профи уже сам наблюдал за последствиями случившегося. Отправив всю вторую группу, перевязывать друг друга, он подошел к Инферно:

— Ты моему бойцу нос откусил?

— Ну как бы да.

— Парень что с тобой не так? Где мой человек, говорить отказываешься, но судя по состоянию его группы, сам он кончил плохо.

— Не отказываюсь. Просто меня всегда одна мысль терзала во время допроса и пыток других людей… каково это и смогу ли я хоть часть из этого перенести на себе, не сломавшись.

— Парень да ты больной на всю голову. Уж не знаю, какого уровня ты спец, но для Профи ты точно не годишься. До завтра.

На счет терзающей мысли Инферно не врал. Его всегда уязвляло то, что любая из замученных им жертв могла плюнуть ему в лицо и сказать, что он и столько бы не вынес. В такие моменты он себя ощущал как необстрелянный командир, поставленный командовать матерыми солдатами, прошедшие не одну битву. С одной стороны он понимал, что это бред собачий, но эта же сторона ему так же говорила бросить все, снять заработанные деньги и до конца дней загорать на пляже. Это была слабая сторона, человеческого, а вернее скотского естества человека. Которая постоянно просит вкусно поесть и сладко поспать. Он же концентрировал внимание на другой своей стороне, которая постоянно его развивала, постоянно бросая ему вызов, приняв который он преодолевал себя, становясь сильнее. Что придавало уверенности, которая питала веру в себя для выполнения любой задачи, и главное своего предназначения в этой жизни.

А тут прекрасно совпала необходимость потянуть время с возможностью проверить себя. Он не знал точной реакции Профи на известие об убийстве его зама, доверенного лица. Хоть убийство Наёмник и планировал обставить как случайность, и его обучение действительно было в приоритете, тем не менее, Инферно не забывал, что находится в стране третьего мира, объятой гражданской войной и случиться тут могло всякое. И так как его судьбу решал только один человек в подразделении он не стеснялся ломать всех остальных при возможности. Что касается Профи, он уже сам догадался, что своего зама больше не увидит, а значит, свыкся с этой мыслью и эмоционального выпада можно не опасаться. Хоть утром и спросит, но уже скорее ради формальности и бойцов второй группы. И раз только формально, значит, не будет ставить под сомнения версию Инферно, потому что ему уже плевать.

Наутро, отключившегося Инферно отвязали от столба, и упавшего на пол облили водой из ведра, чтобы привести в чувство. Открыв глаза, Инферно увидел остановившего его вчера бойца. Убедившись, что Наёмник пришел в себя, боец откинул ведро, и уже выходя из сарая сказал:

— Он тебя ждет у входа в дом… сука.

Инферно встал, растер запястья на руках и ногах, после веревок и направился к месту встречи. Там его ждал Фантомас в компании второй группы.

— Ну что так и будешь херней страдать. Сам скажешь или мне?

Поняв по тону Фантомаса, что он уже догадался, переварил и свыкся, Инферно спокойно рассказал свою версию событий:

— Тут не о чем рассказывать. Этот придурок организовал на меня покушение и на квартире ждала засада, но в коридоре так воняло потными мужиками, что я все понял и всех положил. Твой зам, к своему несчастью засел в квартире, напротив, в которую я первым делом гранату и закинул. Так что да, по факту я твоего солдатика покрошил.

— Да уж, любил этот засранец в центре внимания быть.

— О да, ты бы знал, я, когда его отличил от повстанцев, он у меня до последнего издыхания был в центре внимания.

— Как он умер? — прошепелявил боец, который вчера встретил Инферно.

— Скажем так, как жил, так и умер.

— Ладно, это вопрос вчерашнего дня, а сегодня я тебе так скажу, Профи тебе не быть. Ты слишком молод и хоть боевого опыта у тебя больше, чем у всей второй группы вместе взятой, главная причина в том, что ты больной на всю голову, да ещё и с взрывным характером в придачу. Любая спецоперация это холодный расчет, а не импульсивное уничтожение всего и вся. До завершения операции, ты боец моего подразделения. И раз уж ты убил моего зама, а после уделал каждого из его бойцов, то вряд ли кому-то из них станешь подчиняться. Их командиром, то есть моим замом я тебя тоже делать не стану, странный ты, а мне в бою такие фокусы не нужны. В общем, пока за мной ходишь, а там видно будет. Если себя хорошо покажешь, после в нормальное подразделение пристрою, а то одиночки быстро дичают. Хотя тебе ли не знать.

Фантомас включил гарнитуру:

— Так, теперь что всех касается. О новичке доложил и тут же пришла новая вводная. Так что через час чтобы все были сыты и готовы. Мы выдвигаемся в город Сирт на захват цели.

Через час все были готовы. Инферно даже внешне сильно отличался.

— Не маловато ли на тебе брони?

— Обычно хватало.

Шлепнув по спине Наёмника Фантомас искренне удивился:

— А где задняя бронепластина?

— А я не привык отступать.

— Вначале я думал ты просто на юморе, потом понял, что ты псих, но теперь это попахивает какими-то суицидальными наклонностями. Может ты сюда сдохнуть приехал, тогда все сходиться.

Фантомас решил продолжить осмотр, это явно поднимало ему настроение.

— Прости, а начерта тебе в пустыне пистолет, да ещё и восемь обойм к нему? Ладно тебе же нести.

Увидев основное оружие Фантомас переменился:

— А вот винтовку выбрал правильно. Я в своей рекомендации полное дерьмо вписал. Интересно было, разбираешься в винтовках или нет. И если разбираешься, то, как поступишь. Возьмешь то, что сказал и язык прикусишь или положишь на приказ и сам выберешь. Это ведь тоже многое говорит о человеке.

Связист из первой группы прервал Профи:

— Фантомас в резиденцию цели только что въехал кортеж из 15 машин.

— Бронированные есть?

— Да, две.

— Так ладно все выдвигаемся.