Бесплатный фрагмент - Труден только первый шаг…

Сколько замечательных шуток и реприз появляется в свободном доступе на просторах Интернета и в печати — не сосчитать! Выстрелят, блеснут гранями своего остроумия и затухают, как прогоревшие свечи. Обидно!

Вот почему я решил дать этим шуткам ещё один шанс запомниться. Всего лишь один шанс. Ну а хорошо ли, плохо ли у меня получилось, судить вам, дорогие читатели.

В этом сборнике свои шансы используют шутки с 1307—1426 из моей коллекции. Шутки, и иллюстрации, используемые в рассказах, не принадлежат автору.

В качестве иллюстраций использованы материалы сайта https://pixabay.com/ru/

Труден только первый шаг!

(О дорогах)

Май в этом году в Полоцке выдался своенравным и жёстким. Удивил снегом и морозом. Сады зацвели поздно. Земля на дачных участках подсохла лишь к средине месяца. Тем не менее наши герои успешно справились с весенними хлопотами и решили навестить свою малую родину на Брянщине. Не мешкая собрались и отправились в путь. В Витебске их ждал первый сюрприз. По каким-то соображениям ввели пересадку в Рудне.

Сев в вагон дизеля, некоторое время ехали молча. Иванович, решился начать разговор, чтобы скоротать время:

— Что-то вы смурные сегодня? — покосился он на друзей, — не выспались? Только наше предприятие стоит того. Ведь десять годков в родных местах не появлялись. Так что пора. Помните, труден только первый шаг! Остальные гораздо, гораздо труднее. Так что выше голову. И запаситесь терпением.

— Говоришь остальные шаги гораздо труднее будут? — тоскливо посмотрел в окно Владимирович, — эх, ну что за дела… Какая несправедливость. Да знаете ли вы, что наши дороги самые лучшие: и грыжу вправят, и камни из почек вытрясут! Так что и не надейтесь. Я только вперёд устремлён.

— Превосходно, что ты так решительно настроен, — одобрительно похлопал друга по плечу Константинович, — а как ты относишься к приметам? Вот, допустим, знаешь ли ты что, если дорогу перешла бабушка с ведром урана, то это к обогащению?

— Насчёт обогащения не знаю, — честно признался Иванович, — а вот то, что поговорки народные затрагивают самую суть уверен. Вот, к примеру. Всем известно, что вода камень точит? Вижу, знаете. А задумывались ли вы над тем, что делает это она более успешно почему-то преимущественно только на наших дорогах?

— Да тут и ежу понятно, — отмахнулся Владимирович, — ну, не приживается у нас асфальт. Отторгает его земля нашенская…

— Э-э-э, не скажи, — возразил Константинович, — если в любом городе ехать по хорошей дороге, то можно приехать только к дому мэра, и никакого отторжения асфальта почему-то не наблюдается… Что удивительно, там и ямочного ремонта делать не надо… Нет там ям…

— Вообще-то братцы нужно быть объективными, — призвал Иванович, — дороги федерального значения в России строятся. Хороших дорог становится всё больше и больше. И согласитесь, на трехрядной дороге всегда найдется идиот, который создаст пятый ряд.

— Ой, нашёл чем удивить, — развёл руки Владимирович, — да пойми же ты наконец, дорогой наш человек называет то место, где собирается проехать. Поэтому пятый ряд на трехрядной дороге у нас вполне нормальное явление.

— Пятый ряд, эка невидаль, — усмехнулся Константинович, — вы давненько не попадали на капитальные ремонты полотна с объездом. Помните, уж если наши дорожные службы сделали объезд, будьте уверены, по ремонтируемой дороге даже на танке не проедешь!

— А что вы хотели? — удивился Иванович, — люди у нас бережливые. Экономят на всём. Норовят отщипнуть везде, где можно и нельзя. Помните лежачего полицейского уложили возле девятой школы? Так вот, судя по толщине, лежачий полицейский был нищим майором.

В вагоне появились пограничники, деловито проверили паспорта.

— Бережливость она должна быть полезной, — продолжил прерванный разговор Константинович, — она призвана дисциплинировать человека. Вот согласитесь, рациональнее дорогу переходить только по пешеходному переходу, ведь, если, не дай бог, машина собьёт — то хоть компенсацию получишь…

— В ином месте и переход этот самый трудно определить, — сокрушённо заметил Иванович, — разметка поистёрлась. Да чего уж там, каждое утро ощущаю всю жесть наших дорог… Когда ехал в маршрутке… Жвачка в моём рту… жевалась сама собой…

— Разбитые дороги, — это плохо, — принялся рассуждать Владимирович, — но и новые не лучше. Там машин тьма. А на оживлённой автодороге прямо как в жизни. Движению вперёд всегда мешает чья-то задница!

— Так хорошие дороги пытаются беречь, — напомнил Константинович, — делают их платными. Только нужно помнить, что, если вы решили поехать по платной трассе, то будьте готовы постоять и в платной пробке. (Авт.)

Дизель замедлил свой бег. За окном побежали первые строения Рудни. Медленно поплыл перрон и остановился.

— Вот мы и прибыли, — оповестил Иванович, — помните, труден только первый шаг! Остальные, надеюсь, не будут для нас гораздо, гораздо труднее. Так что выше голову. И запаситесь терпением. Давайте вспомним, что мы знаем о Рудне? Мне, допустим известно, что первые упоминания о поселении датируются примерно 1363 годом. Причём звучало название, как Родня. Означало оно «плодородный». Выходит, земли здешние были урожайными. В наше время название трансформировалось в Рудню, что созвучно с названием протекающей реки, воды которой имеют красно-коричневый цвет, одним словом ржавый.

— Расцвет в Рудне начался в 1856 году, — добавил Владимирович, — когда была построена дорога Витебск — Смоленск и проложено железнодорожное полотно Рига-Орёл в 1868 году.

— Во время войны, — нахмурился Константинович, — немцы вошли в город 14 июля 1941 года. Их скопление на Базарной площади прямой наводкой накрыла батарея «Катюш». А вот освобождали город в конце сентября 1943 года войска двух армий 39-й и 43-й. Входили они в состав Калининского фронта.

— Вот и славненько, — подвел итог Иванович, — освежили память, мозги встряхнули, пора билеты на Смоленск брать.

Друзья вошли в вокзал и направились к билетным кассам.

Май 2017. 1307—1321 (15)

У меня есть один вопрос

(О собаках.)

Вокзал в Рудне достаточно большой, а в просторном зале ожидания оказалось, не смотря на дневное время, пусто. В окошке билетной кассы откровенно скучала молодая женщина. Уразумев, куда нужны билеты, молча оформила и подала вместе со сдачей, дав понять всем своим видом, что мужчины пенсионного возраста её совсем не интересуют. Поняв откровенный намек, наши путешественники прошли в дальний угол и на подоконнике развернули нехитрые домашние припасы. Домашнюю колбаску. Ковалочек полендвицы. Огурчики. Помидорчики. Варёные яички. Перекусили. Полистав смартфон и взглянув на часы, Иванович предложил прогуляться по городку. Получив молчаливое согласие, оставили ручную поклажу в камерах хранения и вышли на перрон. Учуяв запах вкусной домашней снеди, к ним подбежала собачонка, преданно глядя в глаза, активно виляя хвостиком. Владимирович улыбнулся, достал из сумки бутерброд и угостил попрошайку. Та принялась насыщаться, смешно открывая пасть. Глядя на умильную картинку, Иванович, двинулся вперёд, оставляя вокзал за спиной. Псинка, быстро расправившись с угощеньем, проворно обогнала друзей и, с грациозно поднятой мордашкой, гордо засеменила впереди. Глядя на неё, Иванович изрёк:

— У меня есть один вопрос. Он меня очень интересует. Кто определяет, что корм для собак стал ещё вкуснее?

— Как это кто? — удивился Владимирович, — человек и определяет. Ведь собака — это друг человека! Причем она об этом прекрасно знает и поэтому берет котлеты без спроса и молча их уплетает.

— А не надо баловать, — возмутился Константинович, — воспитывать нужно животное. Вот, скажем, если повесить у собаки над головой ту же котлету, она прослужит вам намного дольше.

Повернули влево по Станционной улице. Собачонка, было проскочившая прямо, резко исправила свою ошибку, и возглавила шествие, чаще поглядывая на сопровождаемых, словно охраняя.

— Собака, собака, — позвал Иванович, — давай дружить! Полетим с тобой в дальние страны, а люди посмотрят и скажут — собаки летят, скоро осень…

Пёсик оглянулся, вильнул хвостом и посеменил дальше.

— О, видели, понимает, — восхитился Владимирович, — вот лишнее подтверждение, что собака — это друг человека… Надеюсь этот ротвейлер бежит, — показал он на другую шавку, догоняющую их, — чтобы узнать, как у нас дела…

— Где ротвейлер, — запаниковал Константинович, нервно оглядываясь?

— Вон, — кивнул на обогнавшую их дворнягу Владимирович.

— Фу, ну у тебя и шутки, — облегчённо вздохнул Константинович, — ведь так и до инфаркта можно довести. Друг называется. А между прочим извечные враги, в нашем понимании, кошка и собака часто ломают этот стереотип. И если между собакой и кошкой вдруг возникает дружба, то это не иначе, как союз против повара.

— Не знал, — удивился Иванович, — что ты так боишься собак. Чего их боятся? Подумаешь ротвейлер, среди них то же бывают добродушные создания. А вот из таких, — кивнул он на сопровождающего их пса, — настоящие монстры попадаются. Слыхали про собаку Баскервилей? Так вот, это Муму, которой удалось выплыть!

— Увы, — вздохнул Владимирович, — Муму не выплыла. Ушла на дно. Туда, куда отправил её Герасим несмотря на то, что знал: собака — это образец верности, и она верна человеку, а вовсе не другим собакам.

Словно в подтверждение сказанного, увязавшийся за ними пёсик оскалил зубки и облаял догнавшую его собачонку. Та, от неожиданности, поджала хвост и шмыгнула в ближайшую улочку.

— Толково, — восхитился Константинович, — настоящая охрана у нас. Были бы в Полоцке, взял бы на дачу не задумываясь. На обратном пути может и прихвачу тебя, — обратился он к пёсику, — а вообще, имейте ввиду, если вы купили собаку, и она вовсю грызет деревья — возможно вам достался пес редкой породы «боберман». От такого на даче одни хлопоты будут.

Из-за ворот, очередного дома, залаяла огромная псина. Друзья невольно покосились в ту сторону. В глаза бросилась яркая, предупреждающая табличка «Осторожно! Во дворе очень добрая собака. Но за её настроение не ручаемся!»

Друзья заулыбались.

— Всё-таки здорово, — произнёс Иванович, — что народ у нас остроумный.

— Народ у нас действительно смекалистый, — согласился Владимирович, — но вернемся к теме разговора. Согласитесь, собака — это одно из немногих существ на этой планете, которое любит вас больше, чем себя.

Станционная плавно перешла в улицу Вокзальную.

— Так-то оно так, — с сомнением посмотрел на сопровождающего пса Константинович, — но не надо доводить дело до абсурда и, если еда с вашего стола не подходит вашей собаке… может пора выгнать эту зажравшуюся скотину?

— Или разобраться с тем, кто готовит пищу? — Вопросительно посмотрел на спутников Иванович, — ведь всем известно, что собака умнее человека, потому что она не только смотрит умными и преданными глазами, но ещё и догадывается помалкивать при этом.

— Ты прав, — развёл руками Владимирович, — собака — это очень необычное создание; она никогда не пристает с расспросами, какое у тебя настроение, ее не интересует, богат ты или беден, глуп или умен, грешник или святой. Ты ее друг. Ей этого достаточно.

Вокзальную улицу продолжила Заводская.

— Не, ребята, — возразил Константинович, — как бы не была собака предана, а человека она может только дополнить, но заменить — никогда. Да и примитивна она по сравнению с людьми. Вот, к примеру, собачья поговорка: если это нельзя съесть или трахнуть, значит, на это можно пописать. Улавливаете смысл?

— Улавливаем, — вздохнул Иванович, — и поэтому меня очень интересует один вопрос. Кто определяет, что корм для собак стал ещё вкуснее?

Собеседники рассмеялись.

Слева показался храм. Глядя на купола, путники приостановились.

— Вот мы и пришли, — заговорил серьёзно Иванович, — здесь место святое. Храм Казанской иконы Божией Матери города Рудни. Закладка камня в основание храма произошла в 1994 году при митрополите Смоленском и Калининградском Кирилле.

— Освящен храм, — продолжил Владимирович, — 21 июля 2005 года Высокопреосвященнейшим Кириллом митрополитом Смоленским и Калининградским, ныне Святейшим Патриархом Московским и всея Руси.