Восьмистишие
Сквозь ночи мрак услышишь голоса,
Сквозь песни лет навеет ветер саги.
Веретено у прялки колеса
Прядет косые строки на бумаге.
И лунный луч, ворвавшийся в окно,
В безумье танца на стене начертит…
Что им до нас? Поверь мне, все равно.
Они боятся жизни, как и смерти.
***
После долгой разлуки на тысячи лет
Каждой встречи минута покажется сном…
В бесконечном движении звезд и планет
Мы забыли о счастье, сражаясь со злом.
Мы забыли друг друга и лица друзей,
Только лица врагов память нам отдала.
Средь бурь и побед, в временном колесе
Мы искали дороги, что застила мгла.
Мы давно уж не помним друг друга в лицо,
Мы не помним даже свои голоса.
А судьба все пути замыкала в кольцо,
Чтобы снова мы встретились на небесах.
Мы прорвали тот круг, что закрыл двери нам.
Стен уж нет, лишь дорога меж нами лежит,
И за окном снова смеется весна
И душа от предчувствия счастья дрожит.
Сделай шаг. Подойди. Ты ошибся едва ль.
Это я! Ну, пойми же и вспомни меня!
Вспомни клятву верности, что ты давал
В день, когда расставались мы, память храня!
Вспомни день, что разлуку на тысячи лет
Нам пророчил, о радости память забрав.
Вспомни радости встречи, холодный рассвет
И дорогу в ночи средь дурманящих трав.
Ты боишься расстаться со мною на час.
Ты устал ждать меня. Но устала и я.
Но теперь даже смерть — не разлука для нас.
Ты боишься? Но это не сон — это явь!
***
Нет, наверное, я все ж таки жива,
Потому что еще чувствовать могу.
Закружилась только голова —
И свалилась в пропасть на бегу.
Не разбилась… Разве можно так?
Я не знаю, что такое смерть.
Вечно живы?.. Но смеется враг,
И в глаза друзьям нет сил смотреть.
Я жива, но это ль я ждала?
Одинока снова, не уйти.
Видно, боль моя перенесла
То, что мне вовеки не пройти.
Жизнь души и тяжесть наших тел
Только сдержит сердце за стеной.
Не уйти от несвершенных дел,
Что догонят в жизни, пусть иной.
Только взгляд, холодный, страшный взгляд
И в степи примятая трава…
Меня видеть в мире не хотят.
Меня слушать в мире не хотят.
Меня помнить в мире не хотят.
Но сквозь ветер слышатся слова…
Нет, наверное, я все ж таки жива…
***
Ты — одиночка, потому свободен.
Ты никому не должен ничего.
Один приходишь и один уходишь,
И не берешь с собою никого.
Ты одиночка. Странник, волк и рыцарь.
Ты не в ответе за чужую жизнь.
Ты за свою лишь будешь насмерть биться…
Но клятву дал ты — и теперь держись.
Ты не хотел ответ нести за чью-то
Судьбу, тебе доверенную здесь.
Тебе свобода стоит почему-то
Порой дороже, чем, к примеру, честь.
Ты одиночка. И тебе ли нужно
Себя вдруг связывать с чужой игрой?
Но ты согласен на людскую дружбу…
Так значит есть в твой душе добро?..
***
«Одиночка» звучит, словно «избранный»,
Эхом вторит им слово «герой».
Ты играешь, как картами, жизнями,
На судьбу не взирая порой.
Ты не можешь прервать ожидания.
Не остаться на вечном пути
И себе не найти оправдания —
Это вовсе не значит «простить».
«Одиночка» равняется с мудростью
И в глазах у людей, ты — пророк.
Ты уходишь, порою, за глупостью,
Ты плюешь на отпущенный срок.
Ты запутался в рамках реальностей,
И порой qui pro quo — не поймешь.
В этой жизни не больше формальности,
Чем в другой, той, какой ты живешь.
«Одиночка» звучит, словно «проклятый»,
Для того, кто то имя носил.
Ты скрываешься красками блеклыми,
Будто только об этом просил.
Не понять ни друзьям и ни спутникам,
Что стремились с тобою уйти,
Как же звездный — о, Господи! — трудно нам
На себе отпечаток нести.
***
Ты не понят? Потому что ты — иной?
Право слово, одиночка — не проклятье.
Ты сказал однажды: «Не ходи за мной.
Путь мой труден, многим не понятен.»
Ты сражаешься один — и против всех!
Победителем выходишь из сражений.
А враги услышат лишь холодный смех
И звон стали, не узнавшей поражений.
Но тебе порою трудно осознать,
Что другими может властвовать умами.
Ты простишь, но только сможешь ли понять?
Да и незачем себе тревожить память.
Ты уходишь — без дороги не дышать,
Твои песни — все о верности и свете.
Будут только листья палые шуршать
И обнимет в поле теплый ветер…
Ты их любишь, но они ведь не поймут,
Что желаешь ты им счастья и покоя.
Загонять себя бессмысленно в тюрьму
Есть ли смысл? Ведь ты не этого достоин.
Брось грустить о тех, кого оставил там —
Ты рожден для вольной жизни одиночки.
Поклонись лишь на прощание крестам
И уйди, не подарив им даже строчки…
Из любви ты их оставил дальше жить
В этом городе уюта, где не знают
Ни войны, ни безысходности «как быть»,
Где весною на рассвет на улетают…
Им не нужно знать, как трудно одному,
Но защита в миг опасности труднее.
Они не поверят слову твоему…
Но куда у с ними быть еще честнее?..
Антисуицидальное
Вот так уходят лучше — беспечно,
Неслышно и не замедляет шаг.
Они горят и жизнь их быстротечна,
Они не ищут не затрат, ни благ.
Тоску мою словами не измерить.
Оставшись в одинокой тишине,
Так трудно в вечность прожитого верить:
Тем, кто остался — тягостней вдвойне.
Вот так уходят юные — сгорая,
Искрясь бенгальским радужным огнем.
Поэты редкость, вид наш вымирает,
Но не сдаемся, хоть трудней живем.
Пусть в окруженье роскоши и денег
Под дикий вой и с воплем: «На черта…?!»
Уйдет известный миру псевдо-гений:
Его за гранью ждет лишь Пустота.
Но в тишине ноябрьской долгой ночи
Как лист забытый опадет с моста…
Он к нам вернется, если сам захочет,
Нам не позволив верить перестать…
Призыв
Стань моим огнем — я стану пеплом в твоей ладони.
Стань мои солнцем — я буду твоим лучом.
Стань моим деревом — я буду листком в твоей кроне.
Стань моим морем — я буду твоим ручьем.
Стань моим берегом — я буду твоим прибоем.
Стань моим небом — я буду твоей звездой.
Стань моим сердцем — я буду твоей мечтою.
Стань моей жизнью — я буду твоей душой.
Посвящение
брату
Как быстро поблекли краски
Под пологом вечной ночи…
Как это не удивляет, а лето — увы! — прошло.
Конец нашей доброй сказки
Нет смысла уже пророчить,
И так всем давно понятно: одно не приходит зло.
Как трудно теперь поверить
В открытое сердце друга,
Чьи руки сжимают тросы, скрипящие в синеве.
И горечи не измерить,
Когда, протянувши руку,
Находишь клинок блестящий, оброненный им в траве.
А голос мечты был сладок,
А зов ее был так тонок,
И счастье казалось близким, а жизнь вечности полна.
И этот смешной порядок
Я помню еще с пеленок.
Теперь мне ладонь напомнит искристая седина.
Ах, как мы спеша взрослели,
На жизнь торопясь сорваться,
Стремились познать иное, в душе затаив огонь!
Как много мы не успели,
Стараясь в зенит подняться!..
Теперь же, поняв все это, в груди два сдержавшись стон.
Распахнуты небу руки,
Серебряный тает вечер,
И память держать нет силы, летящую в никуда.
От первых минут разлуки
До самой последней встречи,
Как лента по мирозданью, в мгновенье слились года.
Ты помнишь — их много ль было?
Мы счет не вели столетьям…
Мы знали, что стоит верить, что в самый последний час
Все то, что во льду застыло,
За нас перед ним ответит,
И мир не придет проститься, хоть только в последний раз.
Когда же, затмив сияньем
Иные цветные звезды,
Поднимется ярко в небо сверкающий талисман,
Вы, вспомнив о воздаянье,
Придете, но снова поздно
И, двери раскрыв пошире, мы кинемся в океан.
Ты слышишь, как бьется сердце
В соседнем с тобою мире?
Стираются сны и грани, сливаясь в единый круг.
А там, за хрустальной дверцей,
Забьются еще четыре…
Ты скажешь: «Мы не вернемся.» А я возражу: «А вдруг?»
***
Я думал, ты зовешь меня,
А ты звала совсем другого.
Все это глупо, право слово!..
И мне не удержать огня.
Одно словечко, голос, крик —
И я лечу к тебе стрелою.
«Опомнись, полно! Что с тобою?» —
И жизнь оборвалась за миг.
Я думал, ты ждала меня,
А ты ждала совсем другого.
И жизнь мне говорит сурово,
Что я не проживу ни дня.
Я весь бы свет тебе отдал,
И синеву небесной дали,
Чего другие не видали,
Что за порогом древних скал.
Но тишь земная холодна,
И ты не вынесешь признанья:
Под пологом из ожиданья
Не снится юная весна.
Ты так живешь. А для меня
Здесь нет уж ничего живого.
Ты — лед с огнем в груди, и снова
Твои глаза не видят дня.
Я думал, ты зовешь меня,
А ты звала совсем другого…
Ребенку, играющему на детской площадке звездой, упавшей с неба…
(карта Таро — двойка динариев)
Милый ребенок, ты играешь звездой,
Но не видишь восхода.
В роще рассветной кричит козодой —
Вестник близкой невзгоды.
Свет мой не белый, и день мой не мил,
И так близко до края…
В прошлом мой ангел — теперь уже «был»,
Я же нынче другая.
И возвращаться назад, как в бреду
С чужих слов повторяться —
Это ль не фальшь? И в заросшем саду
Так легко потеряться.
К прошлому нет возвращенья для нас
И все просто, как в песне.
Только сквозь шум не стихающий глас:
«Сомневаешься, вестник?..»
Выбор
Снова выбор. Снова перепутье.
Перекрестье — из дорог прицел.
Осень, ветер, листья и распутье,
И неважно — где какая цель.
Вновь развилка. Шепот: «Выбор сделан.
Ты шагнула — дверь не заперта.
Ты — за гранью, проведенной мелом,
За чертой осталась пустота.»
Не вернуться и не оглянуться…
«Сделай выбор — но не ошибись!»
На ступеньках просто поскользнуться
И помчаться, кувыркаясь, вниз…
Снова выбор. Как же это тяжко
Выбирать в тумане скрытый путь!
Ночь глядит безжалостно и страшно:
«Помощи не будет — не забудь!..»
Выбор, выбор… Как же надоело!
Выбирайте сами, если так…
Но — пускай и четко, и умело —
За меня не сделаете шаг.
Мистер Пустота
Когда все гости сонные уйдут,
Съедят весь торт и все вино допьют
И ты их всех проводишь до дверей,
Запри ее за этим поскорей.
Укройся в доме, спрячься под засов,
Чтоб в тишине звучал лишь бой часов,
Если дверей не замкнута черта —
В нее вползает Мистер Пустота.
Он просочится на холодный пол,
И сядет он хозяином за стол.
Или тихонько встанет за спиной,
Как будто послан Черною луной
Он разговор негромко заведет,
Припомнит все, по всем годам пройдет,
Напомнит он об этом и о том,
И ты ему всегда поможешь в том.
Не слушай этих «праведных» речей!
Не дай игре закончиться ничьей —
Ибо тогда победа для него
И для него — немое торжество.
Пока ты слушать будешь те слова,
Твоя набьется пылью голова
И равнодушьем сердце начинит
Тот голос, что сейчас в ушах звенит.
Ты не заметишь, как, когда и где
Его рука протянется к звезде,
Ее потушит, как в прихожей свет…
И ты не встретишь больше свой рассвет.
В душе твоей гнездится пустота,
А ночь, белей тетрадного листа,
Твою струну смотает в тетиву
И пустит стрелы в пышную траву.
Не будет боли, будет только хлад
И сведены в кольцо пути назад.
Ты будешь рваться с сети пустоты,
Но… слишком поздно спохватился ты!
В твоих глазах царит извечный мрак,
Твои дороги навевают страх,
А бывший друг — у ног твоих лежит,
А бывший недруг — за плечом стоит.
И бывший брат со светом на челе
Сразит тебя и ты падешь во зле…
Уже боишься? Рано, друг, еще!
Пока не кончен бал, не дан расчет…
Закурим, выпьем по одной,
Забудем о заботах радости земной.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.