Бесплатный фрагмент - Трол ТД и компания

Толстый диванный тролль

Никто и никогда не видел, как зевает Толстый Диванный Тролль.

Сначала он потягивался, перекатывался по дивану с правого бока на левый, изгибался, как кошка, помахивал коротким толстым хвостиком, постанывая от приятности, и, сплетая в воздухе над собой трёхпалые кисти передних лапок, издавал вопль удовлетворённого в ленивой истоме тела, а потом, когда и должен был последовать сладкий зевок, внезапно громко взвизгивал, и — всё! Откидывался на одну подушку, укладывал под задние лапки другую, и продолжал наблюдения за окружающим диван пространством.

Диванная подушка была в меру засаленная, настолько, что шероховатая гобеленовая наволочка не колола щёку, когда Толстый Диванный Тролль поудобнее укладывал голову. И запах, исходивший от гобелена, был домашний — пыль пополам с букетом комнатных ароматов. Причём не острый запах сухой пыли, от которого свербит нос, и кожа, кажется, мгновенно испарив всю влагу, покрывается белёсыми узорами, и имеет вид припудренной грубой замши, но приятное сердцу тонкое амбре глубинной, вьевшейся в волокна и растёртой буквально по молекулам ткани родной для этого дома застарелой пыли.

Ещё лучше, если из кухни проникал аромат готовящейся вкусной еды, ненавязчиво просачивающийся из-за закрытой двери.

Трол издал завершающий взвизг и с неудовольствием услышал тонкий голосок:

— Всё валяешься!

— Опять ты, Пухлая!

— Не Пухлая, а Пухая! Пухая! Сколько раз тебе повторять, толстый лентяй!

— Какая разница, — сказал Трол ТД (Тролль Толстый Диванный).

— А вот я тебя буду называть Трол ХД, — тебе понравится?

— Это не соответствует действительности, — Трол удобно повернулся и подсунул локоток под голову, между подушкой и собственно диваном, чтобы не нарушить ощущение покоя, исходящее от уютной наволочки.

— А Пухлая соответствует? Меня мама Пухой назвала!

— Пухлая очень даже соответствует: во-первых, ты полненькая, во-вторых, ты летать умеешь, в третьих, когда я на тебя смотрю, я всегда вспоминаю дрожжевое тесто с пузырьками, вываливающееся из кастрюли… А твоя мама слишком увлекалась детскими сказками: что за имя Пухая Винни, — сразу виден плагиат.

— Моя мама самая лучшая мама на свете, и если она сочла нужным дать мне такое имя, то я с гордостью буду его носить! И не смей называть меня иначе!

— Да ладно, ладно, какая в сущности разница… Ты что хотела-то, говори, а то я отдохнуть хочу.

Пухая Винни покосилась на Трола, про себя подумав, что нужно обладать определённым талантом, чтобы отдыхать в течение всей жизни, и при этом ощущать себя полноценным.

— Дело вот в чём, — сказала она, — до меня дошли слухи, что Хозяин покупает телевизор. Не новый, правда, но…

— Не может быть, — сказал Трол. — Это нехорошая новость.

— Почему ты так думаешь? Тебе же веселее будет, — лежи себе и смотри хоть сутки подряд.

— Ты ничего не понимаешь! — сказал диванный, и заёрзал на подушках. — Катастрофа! — с неизвестно откуда взявшимся темпераментом повторял он сам себе.

В комнату вошёл Хозяин. Пухая пискнула и Трол провалился в соседнее измерение.

Ах, да, вы же не знаете — домовые запечные, диванные, Бедные Моли, Летучие Кыши, Кикимурры, Чешие Гавы — все те, кто обитает рядом с людьми, — не по углам в норах мерзких прячутся, когда мы с вами дома, они присутствуют в нашей жизни постоянно, только невидимо, и когда человеческий диванный муж полёживает, читая газету, в параллельном измерении на том же диване уютно сопит, уткнувшись в подушку, толстый диванный домового сообщества. И когда вы готовите обед, то в вашу кастрюлю одновременно с вами суёт длинный нос Кикимурра, или домовеюшка подсыпает пахучие травки для вкуса.

Если определённым образом прищурить глаза, то муж, лежащий на диване, как будто двоится, как мерцающий в горячем воздухе мираж. Диван остаётся на месте, потому что он Вещь неживая, хотя и обладающая сознанием, а вот человек и диванный дублируют друг друга, находясь при этом в разных мирах.

— Нет, это немыслимо, — продолжил Трол свои рассуждения, поглаживая усатый хвост Кикимурры, пристроившейся у него на животе. — Солнышко в окошко светит, свет просачивается сквозь деревянные жалюзи, и утром покрывает один угол комнаты, озаряя картину с нарисованными подсолнухами, а днём светлее середина с хрустальной вазой на столе, а вечером лучи более длинные и комната становится загадочной и волшебной… А тени! Когда ветер гонит облака и шевелит ветки, тени пляшут на потолке и рассказывают мне все новости, которые листьям напел ветер!.. Как я буду надзирать за вредными мухами, или расплетать паутинные узоры? А пылинки — пылинки, танцующие в солнечном луче и поющие чудесные песни — кто их услышит?.. Нет, это немыслимо!

— Пухая, — позвал он.

— Тут я, тут, — сказал домовеюшка, вылетая из кухни, — прибралась немного.

— Пухая, надо что-то делать!

— Да что тут сделаешь, — сочувственно сказала Пухая Винни, присаживаясь на диванный валик.

— Ну, не знаю, — сказал диванный, — но если я уйду, я душу из дома выну.

— А как же я? — прошептала Пухая.

— Ты к дому привязана, — ответил Трол ТД, поглаживая Пухиные крылышки, — я домовая душа, а ты домовый очаг.

— Трольик, милый, но ведь еда невкусной будет, Чеший Гав в разбойники подастся, Кикимурра…

— Кикимурра со мной.

— Бедная Моль по миру пойдёт, трольик, как же мы без тебя!

— Ну Моль-то давно обеднела, уж с тех пор, как нафталин придумали…

— Кто, кто меня поминает, — красивым узором полёта разрисовывая комнату, басом сказала Бедная Моль, — от меня уже скоро ничего не останется. Ни грамма экологически здоровой пищи — всё худею и худею… Истребили меня, как майского жука, — взрыднула Моль.

— Да ладно, — фыркнула Пухая, — не прибедняйся, в шкафу небось шуба висит!

— Ну висит, — признала Моль, — только полиэтиленом обёрнута, и антимолью запечатана, — не по зубам мне…

— А ты тараканов попробуй ловить, — они, говорят, и в атомной войне выживут, — пошутила Винни.

— Вот ты смеёшься, — сказала Моль, — а я уже попробовала, — мерзкие они, снаружи твёрдые, внутри жидкие, как пирожки с плохой начинкой, и невкусные… Вот, видишь, — она открыла рот и продемонстрировала приятелям розовую пасть, — зубы выпадают!

— Фу, — сказала Пухая Винни, — постыдилась бы, здесь же Трол!

— А что, и ничего такого, — сказала Моль, — я сегодня в лавандовом порошке кувыркалась, от меня хорошо пахнет…

— С кем, — спросила Пухая, — с кем кувыркалась-то?

— С удовольствием! — отрезала Моль.

Трол всхрапнул. Кикимурра недовольно подняла хвост и потянулась обнюхать Бедную Моль.

— Лети, лети отсюда, — замахала на Моль Пухая Винни, — трольика разбудим!

— Да что вы, девочки, — потянулся Трол, — я так люблю думать, когда вы ссоритесь. Это бодрит!.. Так, о чём мы? Да, так вот я придумал, что делать: я хочу поговорить с Хозяином.

— Ну как же, трольик, нам же нельзя! — вспорхнула Винни, и в ажитации сделала несколько кругов по комнате.

Хозяин, лежащий на диване, поднял глаза от газеты и удивлённо посмотрел на люстру, которая ни с того ни с сего покачнулась и зазвенела подвесками.

— Другого выхода нет, — сказал Трол. — Я должен ему объяснить, чем закончится воцарение телевизора. Эта Вещь, которая не обладает сознанием, а значит, не знает, что такое хорошо, а что такое плохо. Можно такую Вещь ставить во главу угла?

— А компьютер, трольик, есть же ещё компьютеры!

— Э, нет, — сказал Трольик, в компьютере хозяйская душа воспоминания хранит, мысли, фотографии, с друзьями в Сети общается… Ничего хорошего, в общем, засасывает, как болото, но живое болото, облагороженное человеческой душой. Вот письмо тебе друг напишет — вроде всё хорошо у него, а чувствуешь: что-то не так! Слова — они огромной силой обладают, даже написанные умеют передать настроение, чувства; подтекст иной раз больше расскажет, чем человек хочет сам… А телевизор! Тупая тварь, только и умеет, что мозги засорять. Иногда вдруг начнёт хорошую историю рассказывать, так нет — выхолощено всё, потому что каждые пятнадцать минут прерывается на рекламу, — всё специально, чтоб не дать человечекой душе укрепиться в воззрениях, прочувствовать настроение, понять вкус соли, оценить изюминку, погадать на ромашке, поменять, может быть, минус на плюс в оценках мироощущения…

— А ты откуда знаешь, — спросила домовая, переглянувшись с Бедной Молью.

— Знаю, потому что вроде нашего Хозяина, тоже решил однажды — если никто не умер, значит, и мне можно. И остался на год в доме, где телевизор стали смотреть. Еле-еле вырвался. Чуть не затянуло меня туда. Хозяин на диван, и я с ним вместе телевизор смотрю. Только что происходить стало: чувствую, уже не издали картинку наблюдаю, а как будто участвую в ней! И Хозяина вижу не изнутри, как обычно, а со стороны телевизора, и однажды, когда этот ящик выключили, еле-еле успел лапы выдрать из экрана! Растворился в нём, представляете! И не внутри, и не снаружи, — плёнкой какой-то поверху, и потом ещё долго мучился — всё мне рекламные ролики снились, даже мурлыканье Кикимурры не слышал! Мухи бандитские разборки устраивают, а я думаю — а что будет, если яйцо сначала зубной пастой намазать, а потом сварить, — оно сварится «в мешочек», «всмятку», или останется сырым?

— И что будет? — заинтересовалась Моль.

— Отрава… А что хуже всего — это запахи! Сижу, чай пью, а на экране унитаз моют… А потом трубу изнутри показывают, или дезодорантом брызгают!.. Кошмар, кошмар!

Трол повертелся на подушках, придерживая Кикимурру, погладил гобеленовую обивку, вздыхая и покряхтывая, повернулся на живот, и нацелился сползти на пол.

— Ты далеко собрался, трольик? — всплеснула руками Пухая.

— Чешего Гава хочу найти, не слышно его давно, застрял, наверно, где-то, — сказал Трол, осторожно опуская на пол кимимурру. — Ну, давай, — наклонился он к ней, — ищи Чешего!

— Ну а что его искать, — тягучим голосом ответила Кикимурра, задирая распушившийся усатый хвост, и поворачивая длинный нос в сторону коридора, — вон он, под вешалкой лежит, в него Хозяйка зонтик нечаянно воткнула.

— А что ты молчишь, — всплеснул лапками Трол, — нехорошо!

— Ух ты, ух ты, — забасила Моль, добравшись наконец извилистыми путями до вешалки, — не повезло Чешему!

Чеший Гав, приколотый шпилькой зонтика, прошедшей сквозь его невидимое для Хозяев тело, не мог освободиться сам. Устав от предпринятых попыток, он заснул, обняв ушами свою единственную пару лап.

— Хороший мой, — наклонился к нему Трол, — хороший умный животный! Гордый! Молчал, мой маленький, ничего не сказал, мучился… — домовой сопровождал причитания поглаживанием и потрёпыванием Чешиных ушей.

Чеший проснулся и повизгивал, повиливая хвостом.

Трол сосредоточился, оглянулся на диван, — Хозяин спал, на мгновение перешёл в другой мир, и приподнял зонтик.

Чеший выполз из-под вешалки и, не распрямляясь, по чистому паркету пополз в сторону шкафа. Мощные лапы толкали его тело вперёд, а огромные уши, распластанные по сторонам, как вёсла в уключинах, управляли движением.

Компания замерла, наблюдая за Гавом. Трол забыл поставить зонтик на место и тот с грохотом упал на пол.

Хозяин пошевелился и газета с хрустом промялась под рукой.

— Не проснулся, — сообщила Пухая, пролетев над диваном.

— Чеший, — опомнился Трол, — ты куда? Ты выпрямиться не можешь?

Тот заполз под шкаф и шерудился там, издавая таинственные звуки.

— Вот, — сказал он, выехав лёжа на скейтборде, — нашёл вчера.

Колёсики скейта оставляли на паркете ошмётки пыльного мусора. Уши Гава в процессе езды заметали их назад по ходу движения. Пухая всплеснула крыльями и полетела на кухню за тряпкой.

— А на антресолях ещё роликовые коньки есть, — задумчиво пробасила Бедная Моль.

— Дашь? — с надеждой спросил Чеший Гав.

— Сколько? — лениво сказала Моль.

— Ты говори.

— Два кило шерсти.

— Чего! Откуда я тебе шерсть возьму!

— Как откуда, миленький, — мерзким баритоном засюсюкала Моль, — а ты в парикмахерскую сходи, причёску «под ноль» сделай, или я тебя остригу, — вот и шёрстка мне на обед…

— С ума сошла, — ахнула Пухая Винни, — сдурела старая!