Бесплатный фрагмент - Триста лет спустя. Искушение иллюзий

Триста лет спустя

Рассказ о посещении некоторых стран света, открытых капитаном Гулливером

Уважаемый Лев, если я правильно понимаю, Вы предполагаете опубликовать наш рассказ в электронной версии через интернет. Я говорю «наш», считая Вас по праву своим соавтором. Искренне признателен Вам за этот нелегкий труд записи в удобочитаемом, а главное, в понимаемом для читателя виде, ченнелинговых посланий с другой стороны жизни, или, как бы сказал один из нынешних моих духовных наставников Крайон, — с другой стороны завесы. Поверьте, у Вас нет ни малейших оснований опасаться какого-либо выражения недовольства с моей стороны, подобно тому, как оно было высказано капитаном Гулливером своему издателю Ричарду Симпсону, за коррекцию текста рукописи. Уверен, что вы сделали все с присущим Вам здравым смыслом и профессиональной добросовестностью. Хотел бы узнать Ваше мнение: как Вы смотрите на то, чтобы предварить нашу публикацию вступительной статьей или просто отзывом? Возможно, тем самым мы поможем читателю как-то сориентироваться в целесообразности для него дальнейшего чтения. Отзыв не обязательно должен быть положительным. Желательно, чтобы он был написан духовно развитым человеком, настроенным на волны дружелюбия и доверия. Это не означает, что нам нужна похвала, мы сами не видим для нее оснований. Напротив, критика, лишенная злопыхательства и огульного отрицания того, что мы сочли полезным поведать читателю как результат моих наблюдений во время посещения, спустя триста лет, стран света, открытых моим другом — Лемюэлем Гулливером, будет иметь для нас наибольшую ценность. Предпочтительно, чтобы отзыв был дан от лица с гуманитарно-эзотерическим складом ума, учитывая некоторую трансцендентность отчета и имея в виду, что это не литературные очерки. Мы не преследуем иных целей, кроме той, чтобы напомнить любознательным читателям о — странах света, открытых капитаном Гулливером без малого триста лет тому назад. Желательно, чтобы отзыв был написан читателем, хорошо знакомым с отчетом самого Лемюэля Гулливера, изложенным под редакцией Джонатана Свифта и опубликованным им в 1727 году, прочитать который мы настоятельно просим и современных читателей. Вот те соображения, которые я прошу Вас обдумать. Поступите так, как сочтете нужным.

Мистификация или трансцендентная вероятность неочевидного?

Отзыв написан мною по просьбе Льва Триба, с которым мы едва знакомы. Говорю это к тому, чтобы предотвратить возможные инсинуации по поводу какой-либо ангажированности заказа, даже несмотря на то, что мне была предложена скромная оплата. От оплаты я отказался, не желая ставить себя в зависимое положение от заказчика. К тому же мне лестно оказаться первым читателем рассказа о странах, открытых моим любимым литературным героем Гулливером. Мой ответ на вопрос, вынесенный в заголовок отзыва, после первого прочтения: весь, так называемый рассказ — не что иное, как продолжение мистификаций Джонатана Свифта, изданных в Англии от лица Лемюэля Гулливера, рассказавшего о своих невероятных путешествиях в некоторые открытые им страны света. К мнению, что и этот «рассказ» есть не что иное, как продолжение мистификаций Свифта, склоняет то, что ни имя, ни фамилия автора, совершившего, по его словам, повторное посещение этих стран малопонятным способом, остается неизвестным читателю. Рассказ об этом посещении, которое никак нельзя назвать путешествием, ведется от лица автора, называющего себя соавтором своего друга и контактера Льва Триба, которого, вероятно, и следует считать подлинным автором позднейших (или новейших) мистификаций. Преодолев искушение отослать отрицательный отзыв, я убедил себя в необходимости повторного прочтения рассказа. К своему удивлению, я обнаружил интерес к прочитанному и желание убедить себя в том, что моя первая оценка поверхностна. В результате, мой ответ на вопрос «Верить или не верить?» не столь категоричен и, данный — в форме вопроса «А почему бы и нет?», может означать, если не полное согласие со всем прочитанным, то в целом доверие к соавторам. Еще раз, пробежав рукопись глазами, я постарался увидеть и осмыслить почти все эпизоды рассказа с точки зрения автора, то есть с высоты потустороннего мира, или, по выражению авторов, — с другой стороны завесы. Могу сказать, что взгляд с той стороны убедил меня. Я нашел вполне логически правдоподобными объяснения многих эпизодов, которые при первоначальном прочтении казались явной нелепостью из-за невозможности их проявлений в реальной жизни. Вопреки мнениям официально признанных авторитетов от науки, я, так же, как и автор, нахожу весьма интересными для нашей современности некоторые работы ученых академии — прожектеров в Лагадо, особенно в области прикладной математики и общественно-политической деятельности. Читатель, если он осилит рассказ, без труда заметит, что я имею в виду, и, так же как я, найдет достаточно убедительных доводов, чтобы сказать себе: «А почему бы и нет!» А на недоуменный вопрос: могло ли на самом деле быть то, о чем говорится в рассказе, я бы на месте авторов ответил словами Шекспира, соотечественника капитана Гулливера: «Есть многое на свете, друг Гораций, что и не снилось нашим мудрецам». Пожалуй, этого достаточно для отзыва первого читателя, которого попросили высказать свое не просвещенное мнение, и только. Посему, не вдаваясь в анализ научной достоверности фактов, ограничусь тем, что выскажу несколько критических замечаний, скорее предложений, соавторам, которые, если сочтут их полезными, можно было бы учесть при переизданиях рассказа. Мне кажется, что рассказ о повторном посещении автором стран света, некогда открытых Гулливером, выглядел бы достовернее, если бы были приведены более подробные и четкие указания географического местоположения каждой из стран. В отличие от Гулливера, который пусть не очень четко, но все же указал на картографических рисунках примерное нахождение Лилипутии, Бробдингнега, Лапуты, Бальнибарби и страны Гуигнгнмии, автор отчета «Триста лет спустя» не приводит ни одной, хотя бы контурной, зарисовки стран, которые посетил. Совершенно не понятно, каким образом Бробдингнег оказался в Северной Америке. Более или менее ясно нахождение Гуигнгнмии, ныне Ехубурга. Географическое положение этой страны, по всей видимости, немало способствовало широкому распространению мало приятных ее обитателей человекоподобных еху, по уверению Гулливера, наших ближайших родственников на Земле. Позволю себе высказать предположение, что все страны, открытые капитаном Гулливером, находились в параллельных мирах, существование которых признано современной наукой. Ни Гулливер, ни его литературный соавтор Свифт в то время, разумеется, об этих мирах не знали и свое появление в них, так же как и наш астральный соавтор, сочли прибытием во вновь открытые страны Земли. Это предположение недоказуемо, а потому и спорное. К тому же, вряд ли Англия, в чьи владения переданы страны, открытые Гулливером, подданным английской короны, будет заинтересована в проверке этой гипотезы. Окажись так, что версия найдет неопровержимые доказательства, английская королева вместе с Англией рискует потерять пять стран, в том числе и целый континент Бальнибарби. Еще несколько замечаний: я бы предложил авторам убрать из текста аббревиатуры «потребительских универсальных корзин» и «корзин абсолютного качества». Написание корзин в сокращенном виде мало эстетично и вызывает ассоциативное воспроизведение, в общем-то, вполне естественных физиологических актов. В рассказе о выборной системе, предложенной школой политических прожектеров академии в Лагадо и, на мой взгляд, достойной для применения и в наше время, автор приводит аббревиатуру основного элемента избирательной системы — коэффициента духовного уровня развития кандидатов К-ДУР. Мне кажется, такое написание искажает истинное значение и смысл коэффициента, который читатель может ошибочно принять за числовой показатель «дури» у кандидатов. Хотя и косвенно, дурь у кандидатов связана с показателем их духовного уровня, но все же не совсем равнозначна ему и требует другого математического выражения. С учетом этого, предлагаю: вместо К-ДУР* за основу принять коэффициент Кдр, как показатель духовного развития. В заключение хотел бы предложить соавторам приступить к практическому воплощению их интересной идеи — созданию издательства по выпуску компакт дисков с видеозаписями земных воплощений прошлых жизней выдающихся личностей на основе разработок института им. Теслы, находящегося на планете N. Как я понимаю, будь эта идея осуществлена на Земле, она неизбежно приведет к всемирной компьютеризации ченнелингового общения не только с миром планеты N, но и с другими мирами.

П. Стафеев

От редактора

Представляя на суд читателя необычный во всех отношениях труд неизвестного автора, я подвергаю риску по крайней мере трех человек. В первую очередь тебя, уважаемый читатель, — предлагая сомнительное знакомство с книгой, жанр которой не поддается определению. Сам автор определяет свою работу как «Рассказ о посещении стран света, открытых триста лет назад капитаном Гулливером». Но ведь до сего времени в нашем представлении Лемюэль Гулливер является всего лишь вымышленным героем известных путешествий, рожденных фантазией Джонатана Свифта. В то же время неизвестный в полном смысле слова автор весьма убедительно уверяет читателя как в физической реальности Гулливера, так и в действительном существовании тех отдаленных стран света, честь открытия которых принадлежит именно капитану Гулливеру и отнюдь не является вымыслом Дж. Свифта, роль которого, пусть и значительная, свелась лишь к литературной правке, а по сути к редактированию рукописи отчета Лемюэля Гулливера. Не имея никаких документальных подтверждений истинности уверений неизвестного автора, о чем он сам предуведомляет читателя, второй, кто подвергается риску, — это редактор. Я рискую стать объектом (возможно, справедливой) критики за публикацию ничем не подтвержденных фактов, которые могут оказаться сплошной мистификацией. И, наконец, третий — сам неизвестный автор, рискующий меньше всех, если он действительно внеземная сущность, в чем он нас уверяет. Если же отсутствие имени автора — очередная мистификация, то рано или поздно тайное станет явным, и в этом случае, участи автора не позавидуешь. Судя по всему, все трое готовы рискнуть и принять ту меру ответственности, которая ляжет на каждого из них.

Я выполняю пожелание автора и от имени редакции публично заверяю партнера автора по ченнелингу Льва Триба в том, что он не несет никакой ответственности за достоверность записанных им материалов отчета, равно как и за публикацию последнего.

Редактор эл. Версии Васильев Д.

К читателю

Прежде чем вы перевернете эту страницу, настоятельно прошу: прочтите или перечитайте заново «Путешествие в некоторые отдаленные страны света Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей» в полном (не для детей) издании. После прочтения полного отчета капитана Гулливера можно надеяться, что читатель поймет, какие цели я преследовал, совершая повторное посещение стран света, открытых Лемюэлем Гулливером, триста лет спустя.

Вместо предисловия

Любой вымысел, любая фантазия нашего земного бытия может получить реальное воплощение в потустороннем мире. В этом наибольшая ценность и прелесть посмертной жизни.

Я задаю себе вопрос: почему по следам путешествий Гулливера, почему не по следам путешествий Колумба или Миклухо Маклая или не по следам путешествий Нильса с дикими гусями? Очевидно, ответ в том, что маршруты, страны или острова, открытые этими знаменитыми путешественниками, включая и Нильса, со времени их открытия настолько хорошо изучены, что добавить к известным описаниям что-то, представляющее интерес для широкой читательской публики, практически невозможно. В то же время, насколько известно мне, нет никаких упоминаний за последние триста лет о повторных путешествиях в такие страны, как Лилипутия, Бробдингнег, Лапута, Бальнибарби, Лаггнег, Глабдобдриб, впервые открытых и достоверно описанных английским капитаном Лемюэлем Гулливером в период с 1699 по 1726 год. Возможно, причины столь явного пренебрежения и фактического забвения как самого Гулливера, так и некоторых отдаленных стран света, открытых им, следует искать в изначальной ошибке Гулливера. Будучи по профессии сначала судовым хирургом, а затем капитаном нескольких кораблей, Гулливер предоставил право редактирования отчета о путешествиях своему родственнику издателю Ричарду Симпсону, а литературную обработку рукописи — тогда еще начинающему, но талантливому литератору Джонатану Свифту. К сожалению, ни Свифт, ни Симпсо, не сумели по достоинству оценить подлинную научную ценность открытий Гулливера и по существу использовали его рукописи-отчеты как источник для создания литературного шедевра, упустив при этом многие, на их взгляд, несущественные подробности, в частности точные географические координаты практически всех стран, открытых Гулливером, за исключением Японии, координаты которой в издании Симпсона приведены с абсолютной точностью. Как бы то ни было, и во времена первых публикаций, и во времена всех последующих изданий, вплоть до наших дней, «Путешествия Лемюэля Гулливера» находили весьма занимательными, не лишенными даже некоторого философского смысла вымышленными историями, которые интересны для домашнего чтения детям, внукам, а возможно, и правнукам.

Прежде чем дать ответ на вопрос: что же изначально пробудило во мне интерес к странам открытым Гулливером, — я обязан выразить запоздалую и, тем не менее, глубокую благодарность моей первой жене за ее бесценный (как выяснилось лишь после ее перехода в иной мир) для меня подарок в первый год нашей совместной жизни — академическое издание 1936 года «Путешествий в некоторые отдаленные страны света Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей». В течение всей моей земной жизни я неоднократно возвращался к его путешествиям, и каждый раз во мне пробуждались любопытство и неослабевающий интерес, которые мне удалось полностью удовлетворить в моем новом духовном мире. Забегая вперед, скажу, что там же я встретил душу моей первой супруги, ушедшей в этот мир еще раньше, и передал ей мою искреннюю просьбу о прощении моего тогдашнего земного воплощения, встреча с которым принесла ей лишь одни огорчения. Надеюсь, что читатель простит мне это не большое сугубо личное отступление, но этот, возможно интимный факт моей прошлой инкарнации стал отправной точкой, или, говоря языком капитана Гулливера, той «гаванью», из которой спустя триста лет я осуществил посещение стран света, открытых капитаном Гулливером.

Здесь уместно будет сказать о том, как мне представлялось, мистическом или провидческом, но всегда одинаковом во всех деталях сне, который непостижимым для меня образом я видел каждый раз, как только перечитывал путешествия. Мне снилась в археологическом раскопе древняя Троя. На то, что всё находящееся в раскопе относилось к Трое, красноречиво указывали развалины крепостной стены и скелет лошади, который я принял за останки знаменитого коня, подаренного одураченным троянцам и ставшего для них трагической ловушкой. Не помню, что еще я видел во сне, но в памяти отчетливо запечатлелась неожиданная концовка сна. Она казалась совершенно не связанной с руинами Трои. Единственным связующим звеном того сновидения был кадр со мной во рту громадного карлика, очень похожего на зловредного карлика, готового проглотить Гулливера, с иллюстрации Гранвиля к пребыванию капитана в королевстве Бробдингнег — стране великанов. Впервые появление этого сна я объяснил влиянием только что прочитанной книги об истории открытия Генрихом Шлиманом легендарной Трои, но затем, когда этот же сон повторялся неоднократно во всех малейших деталях и в тех же «интерьерах», заинтригованный уже не столь повторяющимся сюжетом сна, сколь мистическим фактом его повторяемости, я вспомнил то, что мое первое знакомство с археологическими раскопками Трои произошло почти одновременно со знакомством с Гулливером и его путешествиями. Тогда же я обнаружил некую мистическую связь сна между двумя этими «знакомствами». Но только много позднее в новом духовном мире, в котором я пребываю сейчас, мне открылся истинный смысл сновидения. В некотором роде этот повторяющийся сон об успешной реализации гениальной интуиции Шлимана, подготовил мою духовную сущность к возрождению из толщи забвения, сцементированного людским неверием, стран света, открытых триста лет тому назад Лемюэлем Гулливером. Теперь, когда с божьей помощью, мы с капитаном сделали это, я имею полное основание подтвердить древнее мудрое изречение о том, что ничто в мироздании не исчезает и не проходит бесследно, даже наши земные сны. Доказательство некоего интуитивного прозрения реальности стран света, открытых Гулливером, так же как и реальности самого капитана, я обнаружил много лет спустя в ином мире, который на Земле называют иногда загробным и который я буду называть потусторонним. Это тот самый мир, в который мы все переходим, окончив земные воплощения. В дальнейшем я найду возможность дать более подробное описание устройства этого мира и существования в нем. Пока что расскажу о тех событиях, которые послужили в конечном итоге причиной написания отчета в виде небольших путевых очерков, которые, надеюсь, читатель дочитает до конца.

Некоторые необходимые пояснения к моей личности. Автор — духовная личность, находящаяся в тонком теле, «по ту сторону завесы», где обитают все души в ожидании очередного земного воплощения. Жизнь в потустороннем мире, в другом измерении, на мой взгляд, более насыщенная и привлекательная, чем земная. Впрочем, степень привлекательности зависит от того, как прожита земная жизнь. Одно бесспорно: возможности для реализации потребностей души в нашем мире поистине фантастичны и неизмеримы, и, благодаря некоторым из них стало возможным найти доказательства моего «интуитивного прозрения», совершить посещение стран света, открытых Гулливером, и наше с вами общение, дорогой читатель. Реализацией одной из этих возможностей стало посещение (в порядке адаптации к совершенно новому для меня миру и тонкому телу) видеотеки Акаши, основная примечательность которой в том, что она содержит в своих хранилищах поистине бесценные записи земных воплощений практически всех замечательных людей мира. Просматривая картотеку хроник Акаши, я случайно наткнулся на запись: «Лемюэль Гулливер, последнее воплощение — Англия, мореплаватель, первый открыл и оставил описание стран Лилипутии, Бробдингнега, Лапуты и некоторых других стран планеты Земля в путешествиях, опубликованных в 1727 году». Судя по всему, истинное «Я» — душа Гулливера со времени последней, известной всем жизни не реинкарнировалась и находилась в нашем мире. Более того, в карточке был указан виброкод, по которому можно было с ним связаться. Видеозапись ДНК Гулливера по сути была экранизацией известных всем путешествий, правда, без некоторых несущественных (с точки зрения самого Гулливера) эпизодов, например таких, как тушение пожара в королевском дворце Лилипутии, издевательства королевского шута-карлика в стране великанов, обольщение Гулливера самкой еху в Гуингмии, и некоторых других бытовых эпизодов. Итак, мое предположение о реальности стран, открытых Гулливером, впервые появившееся у меня в пору юности моего земного воплощения, нашло неожиданное подтверждение. Я решил использовать исключительную возможность встречи с самим Гулливером. Он оказался как две капли воды похожим на свое графическое изображение в великолепных иллюстрациях Гранвиля. Еще больше добавляла сходства высокая широкополая шляпа. В первый момент мне показалось, что это та самая любимая шляпа Гулливера, которая сопровождала его во всех путешествиях, но, разумеется, и внешний вид шляпы, и внешний вид самого капитана были всего лишь фантомом образа, сложившимся в моем воображении еще во время чтения «Путешествий» в годы моей земной юности.

Заверив Гулливера в своем добром к нему расположении и назвав причину своего интереса к нему, я попросил его ответить, известно ли ему что-нибудь о других, последующих путешествиях в страны открытые им. Я благодарен капитану Гулливеру за обстоятельные ответы и исчерпывающие пояснения некоторых эпизодов из его отчета, которые, с согласия капитана, впервые публикуются для широкой читательской аудитории.

«За тот остаток земной жизни, что я прожил со времени возвращения из последнего путешествия до перехода в наш мир, о повторных посещениях этих стран мне ничего не известно, хотя, признаться, я не очень-то интересовался этим. Впрочем, на то была своя причина — мое душевное состояние после путешествия в страну гуингнмов, приведшее меня к душевной болезни».

Читателю станут понятны причины нервного срыва из письма Гулливера своему издателю Симпсону:

«Мне приходится пожалеть о собственной большой оплошности, выразившейся в том, что я поддался просьбам и, вопреки собственному убеждению, согласился на издание моих Путешествий. Благоволите вспомнить, сколько раз я просил Вас принять во внимание, что еху представляют породу животных, совершенно не способных к исправлению путем исправлений или примеров. Вот так и вышло. Уже шесть месяцев как книга моя служит предостережением, а я не только не вижу, чтобы она положила конец всевозможным злоупотреблениям и порокам, но и не слыхал, чтобы она произвела хотя бы одно действие, соответствующее моим намерениям. Я просил Вас известить меня, когда прекратятся партийные распри и интриги, судьи станут просвещенными и справедливыми, чиновники честными, в корне изменится система воспитания молодежи, будут изгнаны врачи, вознаграждены ум, заслуги и знание… На эти и тысячу других преобразований я твердо рассчитывал… Семь месяцев достаточный срок, чтобы избавиться от всех пороков, которым подвержены еху, если бы только они имели малейшее расположение к добродетели и мудрости… Однако на эти ожидания нет никакого ответа…»

/«Путешествия Гулливера» /

Поистине святая наивность! Отсутствие «действий, соответствующих намерениям» всего лишь за семь месяцев после издания книги привела его к душевному расстройству. Меня подмывало искушение спросить у Гулливера, знает ли он, что и трехсот лет оказалось недостаточно, чтобы «избавиться от всех пороков, которым подвержены» люди, по твердому убеждению капитана, ничем не отличающиеся от еху породы омерзительных животных в стране гуингнмов. Я проявил благоразумие и вместо этого спросил Гулливера, не возникало ли у него желания еще раз посетить страны, открытые им.

«Вы, как я понимаю, — ответил он, — совсем недавно перешли в наш мир и еще не успели отойти от земного восприятия „времени“. В том измерении, в котором мы с вами находимся, понятия времени как такового нет, впрочем, довольно скоро вы это поймете. Я говорю это к тому, что для меня прошедшие триста лет по земному летоисчислению совсем не представляются каким-то громадным временным расстоянием. В моей памяти все перипетии моих путешествий произошли не далее как вчера. Согласитесь со мной, что совершить повторное путешествие в места, которые оставили у меня весьма противоречивые воспоминания, через каких-то несколько дней по нашему исчислению просто не интересно. Но если вы, дорогой мой земляк по планете, имеете желание сами посетить те страны, которые когда-то я имел честь открыть, то готов оказать вам в этом всяческое содействие и предоставить всю необходимую информацию».

Я с благодарностью принял лестное предложение помощи капитана Гулливера, которая оказалась, без преувеличения, поистине неоценимой, и только благодаря которой появился отчет, предлагаемый вниманию любознательной публики.

Прежде чем окончательно перейти к рассказу, необходимо дать читателям последние весьма важные пояснения. Читатель обратит внимание на то, что я нигде не называю имени и фамилии своего последнего воплощения. Анонимность необходима для того, чтобы избежать подозрений в том, что автор, называя свое имя, руководствуется мелким тщеславием, кощунственно ставя свое имя рядом с Лемюэлем Гулливером, издателем Ричардом Симпсоном и Джонатаном Свифтом. Прошу поверить, что я ни в коей мере не ставлю себя рядом даже с тенью великого, но увы, недооцененного в подлинном значении его открытий путешественника, мореплавателя, географа и писателя — капитана Гулливера. Не обладая ни одним из достоинств капитана, я все же решился на публикацию записей о своем посещении под условным названием «Триста лет спустя», представив их как невыдуманный рассказ о посещении некоторых стран света, открытых капитаном Гулливером. Целью публикации является подтверждение реального существования стран, открытых Гулливером, подлинности фактов и даже незначительных подробностей в рукописи капитана. Я был рад выполнить пожелание капитана Гулливера, данное как напутствие, восполнить, в меру своих скромных способностей, пробелы, допущенные при первом и последнем (при земной жизни Гулливера) издании его книги. Предупреждаю читателя, что он не найдет в рассказе занимательности и остроты сюжета, присущие отчету Гулливера. Думаю, это будет простительно для меня, если принять во внимание, что я совершил все посещения стран астральным способом, находясь в тонком теле, то есть способом, совершенно безопасным и лишенным захватывающих дух приключений. Это же, необычное для землян, обстоятельство определило передачу и запись моего рассказа на земле по каналу ченнелинговой связи. Моим партнером — контактером и литературным соавтором рассказа — является мой друг по земному воплощению, ныне живущий в Санкт-Петербурге, Лев Триб, который, как и редактор электронной версии публикации отчета, не должен нести ответственности за достоверность сведений, событий и фактов, относящихся к странам света, переданных мной по сеансам ченнелинга. Они также не несут ответственности за возможные совпадения и параллели с событиями или трактовкой событий, мнений и фактов, приведенных в описании стран света, открытых капитаном Гулливером и вновь посещенных мной, в сравнении или в сопоставлении со странами, в которых проживает читатель. Подобное сходство, если оно будет найдено читателем, носит случайный характер либо может явиться плодом воображения или инсинуациями читателя, в чем я никого не подозреваю и не упрекаю.

Глава первая

Посещение Лилипутии

«Однако я не буду останавливаться на дальнейших подробностях, потому что приберегаю их для почти готового уже к печати более обширного труда, который будет заключать в себе общее описание этой империи со времени ее основания, истории ее монархов в течение длинного ряда веков, наблюдения относительно их войн и политики, законов, науки и религии этой страны; нравов и обычаев ее обитателей…»

/ «Путешествия Гулливера» /

Как говорит Ричард Симпсон — первый издатель «Путешествий Лемюэля Гулливера» в предисловии издателя, только по соображениям сохранения интереса читателя и боясь наскучить читателю он «взял на себя смелость выкинуть бесчисленное множество страниц, посвященных ветрам, приливам и отливам, склонениям магнитной стрелки и показаниям компаса в различных путешествиях». Точно также издатель обошелся с некоторыми, на его взгляд, «ненужными и скучными» подробностями. Симпсон предположил, что Гулливер останется этим несколько недоволен, но не смог предположить, что спустя триста лет найдутся те, у кого возникнет желание пройти по следам первопроходца — капитана Гулливера. Издатель не сумел увидеть, что самое ценное в рукописях Гулливера не увлекательность изложения, а оставленное потомству описание новых стран света, имеющее выдающееся научно-географическое значение. Жители этих стран, образ их жизни, обычаи и государственное устройство резко отличны от всех известных к тому времени стран. Возможно, что Гулливер допустил ошибку, отдав свою рукопись для издания своему родственнику, а не передал ее для публикации в географическое общество. Но, кто знает, сделай он так, могло оказаться, что потомки увидели бы страницы, посвященные ветрам, приливам и отливам, показаниям компаса и указанию долготы и широт, но не увидели бы страниц с «наблюдениями, наставлениями и предостережениями» Гулливера, адресованные им прежде всего для «исправления» своему отечеству — Англии, но имеющие и по сей день не меньшую значимость для многих других стран. В свою очередь, я готов по мере сил выполнить обещание, данное мной капитану Гулливеру, и восполнить пробелы, допущенные в прижизненном издании его рукописей, правда, с неизбежной поправкой на время.

О религии в Лилипутии

В главах книги «Путешествий», рассказывающих о Лилипутии, Гулливер ничего не говорит о религии или о каких-либо верованиях в этой стране. Возможно, это как раз один из пробелов, который допустил Гулливер при издании книги и которые он просил восполнить в моем отчете. Но я склоняюсь к мысли, что никакой религии в Лилипутии на момент пребывания в ней капитана Гулливера просто не существовало. Неизвестно, было ли в Лилипутии того времени вообще какое-либо представление о боге, а если и было, то, скорее всего, это понятие ассоциировалось с императором Лилипутии, подтверждение чему можно увидеть из текста условий, на которых Гулливер получил свободу, после того как дал присягу, что не нарушит их:

«Гольбасто момарен эвлен гердайло шефинмоллиоллигу, могущественный император Лилипутии, отрада и ужас вселенной, коего владения распространяются до крайних пределов земного шара; монарх над монархами, величайший из сынов человеческих, ногами своими упирающийся в центр Земли, а головою касающийся солнца; при одном мановении которого трясутся колени у земных царей…»

/ «Путешествия Гулливера» /

Из приведенного отрывка можно видеть, с каким страхом и почтением относились лилипуты к своему монарху. Читатель будет удивлен, когда узнает, что впервые религия в Лилипутии сформировалась вскоре после отплытия, а по существу бегства, капитана Гулливера из Блефуску. Более того, именно капитан, сам не предполагая, стал предтечей культа и предметом поклонения как божество, и он же стал причиной свержения монархии в Лилипутии, а затем и в Блефуску, о чем речь пойдет в свое время. Предполагают, что поводом возникновения фаллицизма (таково общепризнанное название религии и религиозного учения) стало тушение знаменитого пожара во дворце императора Лилипутии. Как известно, Гулливер потушил пожар, выпустив на дворец обильную струю мочи. Многочисленные свидетели были изумлены подобным способом пожаротушения. Некоторые сановники и особы королевского двора восприняли такой метод тушения как прямое оскорбление их императорских величеств и требовали для капитана смертной казни. Однако все обошлось. Факт внушительной победы над огнем и особенно внушительности (в глазах лилипутов) органа тела, коим воспользовался Гулливер для тушения огня, послужил причиной тому, что капитан, а вернее, его фаллос приобрел сакральное значение, впоследствии обожествлен и стал культовым символом религии. После свержения монархии (о чем будет рассказано в главе о государственном устройстве страны) фаллицизм как единственная религия утвердился во всем Союзе Независимых Лилипутов (СНЛ), в двух республиках Союза: Лилипутии и Блефуску. Фаллистами стали почти все члены партий остро- и тупоконечников, единственных и основных партий Лилипутии во время пребывания в ней капитана. Мне ничего не известно об особенностях культа и религиозных доктринах фаллицизма. О них лишь можно было догадываться по особому архитектурному виду церквей. Пусть простит меня читатель, но внешний вид церквей напоминал скабрезные рисунки на заборах и на лестничных площадках в некоторых домах Санкт-Петербурга. Церковь представляла собой конусообразную башню (аналог фаллоса) высотой в соотношении 1:12, где за единицу принимался размер детородного органа лилипута. По бокам башни на усеченном основании стояли два придела в форме яиц, одно с острым концом наверху для прихожан партии остроконечников, другой придел с тупым концом наверху для прихожан партии тупоконечников. Из религиозных праздников мне известен один, под названием «Фаллистерия флестрина» (Куинбус Флестрин — Человек Гора — так значился Гулливер в официальных документах и в народе). Фаллистерия напоминала языческие мистерии древних стран персидского залива, праздники в честь богини Астарты, но при этом не выходила за рамки приличия и выглядела весьма целомудренно. Заканчивая этот очерк, необходимо сказать, что в последнее время теологи и духовенство Лилипутии переосмысливают сакральное значение архитектуры церквей и трактуют фаллические башни как символ несгибаемости и устремленности духа липусканцев, а яйцеобразные церковные приделы как символ неразрывного единства земной и духовной сущности человека*

Государственное устройство Лилипутии с 1705 года

Мне нет необходимости останавливаться на государственном строе Лилипутии до 1705 года, поскольку он нашел подробное отображение в рукописи капитана Гулливера. Основные, можно сказать, поистине революционные преобразования в Лилипутии начались практически сразу после поспешного отплытия из страны Гулливера. Невольным виновником перемен в очередной раз стал опять-таки капитан. Чтобы читателю стала понятна роль Гулливера в процессе преобразования страны, необходимо вновь вернуться к злополучной истории с тушением пожара в императорском дворце Лилипутии. Необдуманный, но невинный в основе побуждений благородный акт мочеиспускания на пылающий в огне дворец послужил впоследствии, как уже было сказано, основанию религии в стране. Он, по существу, ускорил наступление преобразований, необходимость которых медленно вызревала в инертном сознании населения страны. Мощная струя мочи капитана, погасив пламя пожара, проникла во все щели давно требующих ремонта помещений дворца, наполнила его таким неистребимым запахом, который могли бы создать, вероятно, лишь все коты лилипутской империи, сойдясь во дворце по малой нужде. Вонь была настолько невыносима, что весь императорский двор, сановники и даже челядь бежали из дворца, который занимал целый квартал Мильдендо — столицы Лилипутии. Бежала и императорская чета, свершив тем самым, как выяснилось впоследствии, непоправимую, роковую ошибку. Бегством императора воспользовалась подстрекаемая врагами императора оппозиция, которая, как и тараканы, практически неистребима. В результате можно утверждать, что Лилипутская революция, свершившаяся почти на сто лет раньше французской и на двести лет раньше русской, была первой в истории мировых революций, для успешного исхода которой хватило всего лишь струи мочи. Революция свершилась без пролития крови монарха. Император подписал отречение с передачей власти парламенту и поселился в летнем дворце, который оставили императорской чете в пожизненное пользование в знак признательности прошлых заслуг перед отечеством. Вновь избранный парламент, о процедуре избрания которого мы еще поговорим, разместился в бывшем императорском дворце. К тому времени вонь во дворце заметно поубавилась, но кисловато-удушливый запах остался и по сей день, отчего и пошло убеждение, что весь парламент с душком. Несколько лет спустя произошло бескровное свержение монархии в соседнем с Лилипутией островном государстве Блефуску. После позорного поражения в морской войне Лилипутии Блефуску подписал мирный договор на условиях победителя. Должен отметить, что за эту блестящую операцию по захвату флота Блефуску в историческом морском сражении капитан Гулливер получил Высокий титул Нардака. После свержения монархии в Лилипутии и в Блефуску была установлена парламентская форма правления, просуществовавшая без изменения и видимых улучшений в жизни граждан чуть более ста лет. Наиболее существенным для обеих стран стало введение в обиход денежной системы, заменившей товарно-натуральный обмен. В качестве денежной единицы были установлены липы разного достоинства. Наименьший денежный знак выпускался достоинством в одну липу, наибольший — сто лип. Точно известно, что к липовому дереву название денег отношения не имеет. Липовая денежная система существовала в стране вплоть до перестроечных реформ. Фактически развал денежной системы, явившийся результатом бездарности министров финансов, коррупции, инфляции, довел страну до валютно-липового кризиса, тем самым вызвав необходимость принятия коренных перестроечных реформ, о которых будет сказано ниже.

Перестроечные реформы

В качестве основной меры для преодоления липового кризиса была произведена полная отмена денежной системы. Хождение липовых денег в стране было запрещено. Оплата любого вида труда стала проводиться выдачей так называемых потребительских универсальных корзин. В набор корзины входили необходимые продукты и товары первой необходимости для обеспечения или поддержания жизнедеятельности лилипута. Минимальный размер оплаты труда составлял одну универсальную корзину, выдаваемую на две недели. Максимальный размер оплаты труда не льготных категорий граждан не должен был превышать три корзины на две недели. О системе льгот в виде получения дополнительных корзин расскажу несколько позже, а пока отмечу очевидные преимущества данной реформы: государство избавилось в буквальном смысле от липовых денег, и был нанесен мощный удар по коррупции. Во всяком случае, принятие новой системы льгот (о ней будет сказано) позволило ввести коррупцию в разумные цивилизованные нормы. Введение новой системы оплаты, по данным Министерства труда, привело к сокращению безработицы. Необходимость привлечения дополнительной рабочей силы для плетения новых корзин взамен пришедших в негодность, введение новой системы оплаты труда привело к частичному сокращению безработицы.

Льготная система, борьба с коррупцией, реформы здравоохранения

К льготной категории граждан Лилипутии, а позднее и граждан Блефуску относились чиновники муниципального, регионального и правительственного партийного аппарата, судьи, прокуроры и чиновники по надзору и охраны, чиновники судебно-исполнительной системы наказаний и депутаты парламента. Всем указанным категориям выдавались дополнительно к «потребительским универсальным корзинам», «корзины абсолютного качества», в которые входили особые продукты и товары повышенного качества и спроса. Для обеспечения необходимого и достаточного количества таких корзин у чиновников была введена система выдачи специальных жетонов из расчета десять жетонов (в среднем) на месяц. Для чего это было сделано, будет понятно из следующих пояснений. В результате довольно неожиданной шоковой процедуры — реформы денежно липовых расчетов практически все министерства выразили беспокойство тем, что отмена национальной липовой валюты может привести к коллапсу всей чиновничьей системы страны, в которой поголовное большинство чиновников, парламентариев, партийных деятелей были либо сами коррупционеры, либо лоббировали их интересы. В итоге было без отлагательств внедрено следующее: оплату чиновников, в зависимости от ранга, увеличили в три-четыре раза по отношению к минимальному размеру отплаты труда, узаконили легитимность взяток и упорядочили всю систему взяточничества. Более того, взятки вошли в систему оплаты по итогам года. Таким образом, каждый работающий лилипут получал в год в среднем 45—50 жетонов, предназначенных специально для дачи взяток. Был установлен лимит — разовый размер взятки не должен был превышать пять жетонов. Система дарения взяток была построена таким образом, что дарение (дача) взятки осуществлялось обязательно в присутствии еще двух чиновников. Каждый чиновник давал письменное обязательство представителям Министерства надзора и порядка, которые были в штате любой организации (предприятия), согласно которому он был обязан сообщать о случаях либо о попытках любой стороны, как берущей, так и дающей, увеличить установленный размер взятки. Поскольку акт дарения взятки проходил в присутствии трех чиновников, был обеспечен дополнительный контроль. Возможность сговора между ними с целью увеличения установленного норматива по количеству и объему взятки отпадала, поскольку любая взятка регистрировалась. Накопленные таким образом жетоны за год чиновники обменивали затем на корзины абсолютного качества. Такая система позволяла чиновникам находиться примерно на том же уровне благосостояния, который они имели в дореформенный период.

Несколько слов о реформе здравоохранения, основой которой послужил опрос населения, проведенный по инициативе Министерства финансов. Опрос показал, что из двух групп одинаковых по численности и социальному статусу (в группах были представлены все категории граждан, кроме чиновников), смертность в группе, пользующейся услугами врачей и фармакологов, была на 28% выше, чем в группе, которая ни при каких обстоятельствах к услугам здравоохранения не прибегала. Кроме того, дополнительные исследования, проведенные по инициативе Министерства экономики, показали, что у лиц, отказавшихся от врачебных услуг, повышается иммунитет от всех заболеваний. На основе данных опросов и исследований было предложено ликвидировать Министерство здравоохранения, а средства, полученные в результате сокращения чиновников, передать на увеличение норм потребительских корзин и корзин абсолютного качества для чиновников других министерств и ведомств. Предложение вызвало далеко неоднозначную реакцию: от бурного одобрения чиновников министерств и ведомств, далеких от медицины, до открытого возмущения чиновников и сотрудников министерства и ведомств здравоохранения. Поскольку довод о повышении иммунитета у лиц, не прибегающих к услугам врачей, ввиду отсутствия статистических данных был еще недостаточно подтвержден, было принято решение провести фундаментальный эксперимент длительностью не менее пятидесяти лет. Суть эксперимента состояла в том, что на расширенной группе добровольцев врачи продолжили изучение влияния врачебных услуг на иммунитет. В эту многочисленную группу добровольцев, с мужеством, достойным признательности всех граждан страны, вошли высшие чиновники министерств, депутаты, партийные и судебные чиновники. Для проведения эксперимента все добровольцы были причислены к льготной категории чиновников на время исследования. Вся остальная часть населения страны, по свидетельству средств массовой информации единственной газеты страны «Лилипутина правда», добровольно отказалось от любой медицинской помощи.

Государственное устройство СНЛ — Союза Независимых Лилипутов

Объединение союза двух формально независимых государств, Лилипутии и Блефуску, в одно государство СНЛ произошло сравнительно не так давно. В результате объединения удалось примирить многовековые противоречия и конфликты между двумя братскими народами, связанными между собой одним языком и одной культурой. В парламент СНЛ входили представители двух республик, пропорционально численности. Парламент формировал общее правительство и избирал одного президента СНЛ. Государственную политику в СНЛ ввиду явного перевеса проводила правящая партия Лилипутии — Партия подкаблучников

Однако вернем внимание читателя к Лилипутии.

Итак, избавившись от евреев лилипутов и не улучшив положения в стране, нашли других виновников — в лице блефусканцев (поистине верно: не рой яму другому…). После введения чрезвычайного положения порядок все же удалось восстановить. Были проведены выборы парламента и президента в рамках нового союзного государства — СНЛ. Была установлена единая система льгот и оплаты труда, общая судебно-исполнительная система, единые государственные праздники. Государственным языком был установлен язык лилипутов, поскольку другого не было. Была введена единая письменность. Напомню читателю, что Гулливер в своей рукописи «Путешествий» приводит пример письменности, принятой ранее в странах СНЛ. Так, например, в Лилипутии пишут наискосок с нижнего левого угла наверх к правому углу, в то время как в Блефуску пишут с верхнего левого угла вниз к правому углу. Единое написание на основе лилипутской письменности было обязательно для официальных и дипломатических документов. Что же до остальной, в том числе и частной, переписки, то, уважая традиции и желая сохранить культурные особенности двух равноправных народов СНЛ, письменность была разрешена в ее историческом, культурном написании.

Парламентское устройство СНЛ

Порядок выдвижения-регистрации кандидатов в депутаты парламента следующий: за полгода до объявленной даты проведения выборов начинается регистрация кандидатов в депутаты. Основные требования для кандидата: умение писать свое имя, читать по слогам, считать на счетах или на палочках, умение перекричать не менее трех человек, говорящих одновременно, владение приемами рукопашного боя без правил и обязательное условие соответствие длины языка кандидата установленному эталону длины языка (в среде депутатов сокращенное название эталона — ЭДЯ). Кандидат, длина языка которого в процессе замера оказывается короче ЭДЯ, к регистрации не допускается, даже если все остальные требования к кандидату успешно выполнены. Изображение эталона можно увидеть на предвыборных плакатах, эмблемах и значках депутатов. Неискушенным людям поначалу трудно понять, что изображено: то ли поникший фаллос, то ли язык, но розовый цвет изображения закрепляет в сознании эталон языка, являющийся официальным символом парламента. Многочисленные случаи ухищрений кандидатов по искусственному вытягиванию (удлинению) языка в процессе эталононизации привели к созданию антипиарного комитета, решившего проблему шулерства весьма своеобразно: во время проведения голосования избиратель, считающий, что тот или иной кандидат искусственно удлинил свой язык, мог опустить в урну для голосования за этого кандидата черный бюллетень с указанием своей фамилии и места жительства. При обнаружении черного бюллетеня счетная комиссия, с языками заведомо короче эталонной длины, вызывала обвинителя, и тот проходил сравнительный замер собственного языка с длиной языка кандидата, указанного в данных каждого кандидата, и если язык обвинителя оказывался длиннее языка, отмеченного черной меткой-бюллетенем, то очернителя репутации депутата привлекали к унизительной процедуре обрезания языка. В процессе обсуждения этой антипиарной меры высказывались предложения производить обрезание фаллоса вместо языка, но это предложение признали неэтичным и святотатственным по отношению к сакральному значению фаллоса. Столь мудрое решение быстро положило конец всем клеветникам и очернителям честного имени депутатского корпуса и укрепило статус эталона (ЭДЯ) как символа Ума, Совести, Чести парламента.

Процедура обсуждения и принятия законов

Для современников автора в его земной жизни весь процесс парламентских слушаний и принятия законов в СНЛ покажется весьма необычным. Перед началом слушаний депутатам раздаются листы чистой бумаги и заточенные карандаши, сделанные из мягких пород дерева, с грифелем из съедобной пасты — для удобства депутатов, имеющих привычку в состоянии раздумий о судьбах отечества грызть все, что попадет в рот. В листы бумаги огрызками карандашей депутаты вписывают предложения для обсуждения и включения в повестку дня. Предложения охватывают разнообразный, широкий круг вопросов, которые волнуют депутатов, представляющих интересы избирателей, такие как: увеличение и введение новых налогов, увеличение количества антикоррупционных жетонов, сокращение длинны эталонного языка (предложение оппозиции), соблюдение гуманности и анестезии при процедуре урезания языков, обсуждение практики лечения геморроя конским каштаном, предложение по пересмотру нормативов для депутатов на показания анализов слюны, кала, мочи и желчи, расширение диапазона депутатских полномочий, предложение по индексации потребительских корзин для депутатского корпуса и многие другие предложения.

Далее листы с предложениями собирают в лотерейный барабан и после тщательного перемешивания спикер парламента вытаскивает поочередно какое-то количество листов и зачитывает содержащиеся в них предложения для слушаний в парламенте на текущую сессию. Затем проходит процедура голосования по принятию этих предложений для дальнейшего обсуждения путем высовывания языков. Длина языка депутата в дюймах соответствует количеству голосов депутата. После голосования приступают к обсуждению принятых предложений или законов. Устанавливать регламент для выступления в парламенте не принято, поэтому обсуждения затягиваются на несколько месяцев. Примерно месяц спустя многие депутаты напрочь забывают тему обсуждения, что, впрочем, не мешает сохранению духа конструктивизма во время слушаний. Прения заканчиваются обычно накануне государственных праздников, следующих один за другим, чтобы депутаты, чиновники и прочие граждане имели возможность с большей пользой провести праздничные двухнедельные каникулы. Депутаты парламента получают дополнительно две недели для встреч с избирателями, что они и делают в своем семейном кругу. После окончания государственных праздников-каникул прения и слушания по обсуждению проектов закона продолжаются. Но, поскольку к этим слушаниям, уже практически все депутаты окончательно забывают, о чем были дебаты в прошлой сессии, принимается решение о прекращении прений и назначается дата голосования по принятию закона сразу в трех чтениях. В окончательную редакцию проекта законов вносятся коррективы парламентского астролога по расположению звезд и влиянию солнца, планет и луны на момент принятия законов, а также указания и замечания представителя Министерства охраны и надзора при парламенте. Окончательно отредактированный проект закона принимается по вышеописанной процедуре подсчета голосов по высунутым языкам без дополнительных чтений, ибо депутаты справедливо полагают, что редакция текста астрологом и политкомиссаром Министерства надзора и порядка исключает необходимость в их проведении.

Описание государственных праздников СНЛ

Волею судеб я прибыл в Мильдендо, столицу Лилипути и СНЛ, в день главного праздника СНЛ — «Единства и любви». Благодаря такому благоприятному стечению обстоятельств я получил возможность ознакомить читателя достаточно подробно с проведением праздничных торжеств в СНЛ и тем самым осветить еще одну грань из жизни и обычаев лилипутов нового времени. На городской, бывшей дворцовой, площади была установлена трибуна. Перед трибуной в первых нескольких рядах в креслах сидели члены парламента, руководство партий, высокие чиновники министерств и ведомств. За креслами, на скамьях, находились партийные и госчиновники среднего звена управления. Позади всех с плакатами и лозунгами в руках стоял ликующий народ, который по команде «хлопководов» из числа волонтеров Партии «подкаблучников» и «Партии Единственной справедливости» выражал различную степень одобрения, от бурных аплодисментов до одиночных хлопков. Среди плакатов и лозунгов наиболее приметными были: «Слава великому лилипутскому народу», «Все под каблук партии», «Единственная справедливость для всех». Несколько в стороне скромно смотрелся лозунг «Лилипуты всех стран, соединяйтесь». Торжественную часть открыл председатель парламента, член политсовета Партии подкаблучников. В своем выступлении он отметил, что под руководством «подкаблучников», парламент провел большую работу по восстановлению старых законов в духе сегодняшних требований партии. Докладчик сказал, что парламент руководствуется в работе указанием партии: «Новому времени — новые законы». Однако его шутка, что «новое есть хорошо забытое старое», судя по редким хлопкам хлопководов, вызвала недоумение в ряду кресел. Впрочем, докладчик исправил положение и вызвал продолжительные аплодисменты, сказав, что под руководством партии жизненный уровень стран СНЛ не уменьшился, а напротив, реформы позволили увеличить количество корзин на душу населения по сравнению с тем же периодом прошлого года на 0,12%. В заключение председатель парламента еще раз заверил всех о всенародной любви к партии и ее линии в День «Единства и любви».

Заключило торжественную часть выступление под бурные продолжительные аплодисменты хлопководов, лидера «Партии подкаблучников», председателя правительства, который призвал всех граждан СНЛ объединиться вокруг подкаблучников, прекратить происки экстремистских элементов, пособников контрреволюционной монархической Партии «низкокаблучников», пытающихся создать на основе «стоптанных каблуков» (смех в первых рядах) новую «Партию надкоблучников». Эти недобитые монархисты гнусно глумятся над символом партии, изображая в своих грязных листках гражданина (члена партии), стоящего на каблуке, в то время как любому здравомыслящему и добропорядочному члену партии известно, что гражданин (член партии), стоящий под каблуком, означает символическую готовность гражданина вместе с партией разделить трудности и успехи по укреплению обороноспособности и благополучия государства. Закончил он выступление призывом к руководству «Партии Единственной справедливости» Блефуску войти всей справедливостью под каблук его партии, указав, что диктуется это не только необходимостью укрепления СНЛ и международной обстановкой, но и соображениями восстановления единой справедливости под эгидой одной всенародно любимой партии. При этих словах хлопководы превзошли самих себя и заразили своим энтузиазмом не только ряды кресел, но и ряды стоящего ликующего народа. Но даже такие аплодисменты не могли заглушить страстную настойчивую просьбу руководителя «Партии Единственной справедливости» Блефуску предоставить ему ответное слово от лица его партии. После некоторого замешательства, заручившись одобрением политкомиссара Министерства надзора и порядка, ответное слово партии Блефуску предоставили. От имени партии и народа Блефуску оратор сердечно поблагодарил лидера «подкаблучников» за мудрое политическое предложение, отметив, что оно поступило очень своевременно, если учесть, что в Блефуску тоже есть экстремисты, не оставляющие попыток создания «Партии не единственной справедливости», несмотря на единодушное возмущение широких масс трудящихся Блефуску. Слияние ведущих партий наших стран в одну нанесет окончательный удар этим жалким политическим коротышкам! Сегодня же, не дожидаясь окончания праздников, я отъеду в Блефуску и вынесу на утверждение политсовета ваше великодушное предложение, и я уверен, да-да, я уверен — дважды повторил он, что уже следующие праздники мы будем вместе, в составе единой партии, которую я предлагаю назвать «Единопутия» (Бурные аплодисменты, все встают).

На сцену вышел сводный хор липусканцев СНЛ. Вместе, с поднявшимися с кресел и скамеек руководителями партии, они исполнили то ли партийный, то ли государственный гимн. Не ручаясь за буквальную точность перевода, уверен, что читатель ощутит настрой и смысл гимна даже в моем не квалифицированном изложении:

Союз липусканцев — великих, свободных,

никто не нарушит, с пути не собьёт.

Не нужно нам партий ни тупых и ни острых,

каблук нашей партии — надежный оплот.

После окончания торжественной части начались выступления: молодой — начинающий поэт из движения «Юные подкаблучники», прочел свое стихотворение, из шести или семи строф. К сожалению, Я запомнил только одну:

Я с детства партию люблю,

я с детства в партию хочу,

когда немного подрасту,

в нее я с радостью вступлю.

Аплодисменты были не очень дружные, видимо, потому, что часть хлопководов пошла в туалет для выполнения личного плана газификации всей страны, обязательного для каждого липусканца (подробности читатель найдет в следующей главе). Затем было выступление сборного коллектива от всех министерств — канатных плясунов. Я уже упоминал раньше, что искусство плясать на натянутых нитках (канатах) осталось в Лилипутии еще со времен монархии. Описывая нравы, обычаи досуга императорского двора, Гулливер подробно рассказывает о канатных плясках — по сути это, разнообразные прыжки на канатах. Наиболее ловкие и удачные плясуны, а они в основном были из знатного дворянства, получали высокие и доходные должности при дворе. С падением монархии способы получения должностей несколько видоизменились. Теперь достаточно было просто сплясать перед руководством партии и страны во время делового застолья. Но само искусство канатных плясунов не исчезло, стало фольклорным, хотя наибольшее умение прыжков на канате по прежнему показывали потомки дворянских плясунов времен монархии. Выступление сборного коллектива плясунов прошло с большим успехом. Высокопоставленные зрители из первых рядов кресел делали заметки в блокнотах, отмечая имена наиболее отличившихся прыгунов. Еще больший интерес у публики вызвало выступление сборной министерств по подковерным играм. Суть игры в том, что две команды, по шесть человек в каждой, ложились на пол сцены головой друг к другу. Рабочие сцены накрывали всех плотной тканью, имитирующей большой ковер, и затем по свистку арбитр — представителя Министерства надзора и порядка начиналась подковерная возня, схватка, с применением всех силовых приемов, но без оружия. После окончания борьбы победители в мятых испачканных костюмах (выступление в костюмах обязательное условие для участия) отвечали поклонами на бурные приветствия, побежденные поднимались и, спустив брюки (обязательное условие для побежденных), покидали сцену под свист и улюлюканье зрителей. К участию в играх допускались только работники высокого ранга или претендующие на занятие высоких должностей. Например, нынешний лидер партии, он же председатель правительства, в прошлом был трехкратным победителем подковерных игр. Было еще много других концертных номеров, народные гуляния продолжались до позднего вечера и закончились танцами на городской площади, принять участие в которых звал всех желающих красочный плакат:

В День Единства и любви,

Липусканец, не грусти.

Веселися просто так

Не за ПУК и не за КАК

Ритуальное прощание

Я осознаю некоторую несообразность резкого перехода от описания всенародных праздников к описанию сцен ритуального прощания в Лилипутии. Но что делать, в вашем мире, так же как и — любом другом, рано или поздно все заканчивается переходом в иной мир, по другую строну земной жизни. Поверьте, в этом событии, неминуемом для каждого, будь то англичанин, русский, папуас, лилипут или даже еху, нет ничего страшного и, я с полным правом осмелюсь утверждать ничего того, что могло бы вызвать страдания и печаль у близких, провожающих усопшего в наш мир. Разумеется, это верно лишь в том случае, если близкие искренне симпатизировали усопшему при его жизни. Впрочем, по моим наблюдениям, лилипуты, по крайней мере, внешне, на людях, к ритуальному прощанию относились не то что бы в духе времени, но, я бы сказал, в духе понимания и видения этой процедуры с нашей стороны мира. Ритуал прощания происходит, по сложившейся традиции, следующим образом: усопшего относят на кладбищенское поле, иначе называемое «Полем отпущения грехов», которое находится неподалеку от загона, выделенного Гулливеру для проживания во время его пребывания в Лилипутии. На поле установлен специальный помост, рядом с огромным валуном, камнем всесожжения. Усопшего помещают на помост, в ногах его ставят один или два подноса (при захоронении особо важных деятелей государства ставят три подноса). Пока на камне всесожжения готовятся последние приготовления к кремации, проходит прощание с усопшим, которое открывает старейший по возрасту из пришедших на проводы. Выступающий, как и все последующие провожающие, подробно перечисляет все обиды, которые усопший нанес ему и другим людям, все мерзости и гнусные дела, в которых он был замечен при жизни, затем выступающий достает из-за пазухи несколько небольших камней, по числу наиболее страшных обид и злодеяний, упомянутых им в прощальной речи, и выкладывает их на поднос. Таким образом, после окончания процедуры прощания на одном или нескольких подносах, в зависимости от греховности усопшего, образовываются кучки камней, которые затем вываливаются в ямки с прахом покойного, выкопанные здесь же, на поле. Поле усеяно большими и малыми кучками камней, по которым вполне достоверно можно определить не только добродетельность, но и к какому классу или рангу относился усопший. Обычай вываливать на могилки груды камней по числу преступлений и гнусностей, совершенных покойным, исходил из веры лилипутов в то, что перечисление грехов усопшего очищает его душу, то есть происходит своеобразный обряд покаяния за грехи усопшего его родственниками или теми, кому при жизни усопший сделал подлости. До недавнего времени на обочине Поля отпущения грехов находилась похоронная контора, которая помимо услуг кремации, по заявке родственников усопших, выделяла так называемых охаильщиков, зачитывавших охаяльные листки, если родственники по причине застарелой вражды или ненависти к усопшему либо по каким-то другим причинам отказывались или не могли сами перечислять вслух прегрешения почившего.

Влияние Гулливера на дальнейшее развитие Лилипутии

Заканчивая первую часть отчета, я просто обязан посвятить отдельную главу личности Гулливера, имевшей поистине громадное значение практически для всех сфер жизнедеятельности лилипутов.

Я уже говорил о роли Гулливера в становлении и развитии фаллицизма в странах СНЛ как основной религии. Следует упомянуть также о значительном просветительском воздействии Гулливера на установление парламентаризма и его роли как идейного вдохновителя бескровной лилипутской революции, получившей название Гидрореволюции, а в ряде источников-Мочеполовой революции.

В настоящее время мало кто знает, что инициатором революции и создания самого большого озера в СНЛ, названного в его честь, стал, сам того не зная, капитан Лемюэль Гулливер. Сам капитан, то ли по забывчивости, то ли по своей скромности, никогда не упоминал об этом, но благодарные лилипуты увековечили его имя не только в названии озера, но и в самой известной и любимой марке пива — «Гулливеровское». Неизвестно, как пивовары Санкт-Петербурга узнали рецепт изготовления «Гулливеровского», но их разливное пиво с неповторимой кислинкой удивительно напоминает «Гулливеровское» производства Лилипутского пивного завода.

Любопытному читателю напомню, что Гулливеру для проживания была выделена специальная площадка, в нескольких милях от дворца императора, неподалеку от кладбищенского поля, которое впоследствии, как уже читателю известно, носило название Поле отпущения грехов. Там же, на площадке, было сооружено отхожее место, где капитан справлял большую нужду. Малую нужду капитан справлял прямо в поле, причем столь часто, что струи мочи размыли почву, образовалось русло, а затем и громадное, по меркам лилипутов, озеро, по составу и свойствам жидкости мало чем отличающееся от известного Мертвого моря в Иордании. В жаркое время года жидкость испарялась, в результате образовались соляные копи, ставшие источником добычи пищевой соли. Впоследствии для поддержания уровня жидкости в озере парламент обязал всех граждан Лилипутии сливать мочу в озеро Гулливера, для чего были реконструированы все канализационные системы страны. В дореформенное время расцвета денежной липовой системы предприимчивые лилипуты на основе профильтрованной и очищенной жидкости из озера Гулливера организовали производство пива с уникальным неповторимым вкусом и запахом, которое получило одноименное название.

Для того чтобы рассказать о поистине бесценном вкладе капитана Гулливера в создание промышленно-производственного комплекса СНЛ, необходимо сделать некоторые пояснения, для чего придется обратиться к рукописи отчета самого капитана.

Я помню, что на мой вопрос, как оценивает капитан издание своей рукописи Ричардом Симпсоном на предмет точности воспроизведения и редакторской правки, Гулливер, несколько замешкавшись с ответом, сказал, что в целом издание ему понравилось, но все же были допущены, как он считает, намеренно — искажения некоторых событий, и среди них явно ошибочная версия причины возникновения пожара в императорском дворце. Отказавшись от подробностей, Гулливер нехотя пояснил, что, по всей видимости, он сам стал причиной возникновения возгорания, добавив, что ни в коей мере не держит обиды на издателя за намеренные искажения, понимая, что Симпсон руководствовался исключительно соображениями этики и родственными чувствами к нему.

Перед отбытием в Лилипутию у меня состоялась встреча с высшим «я» Ричарда Симпсона, в ходе которой редактор ответил на ряд вопросов, касающихся цели предстоящего посещения, за что я ему глубоко признателен. В числе других я задал вопрос: не явилось ли признание Гулливера в своей, возможной, виновности возникновения возгорания в покоях императрицы — основанием редактирования описания этого эпизода в рукописи? Симпсон отверг предположение в виновности капитана: «Основание для корректировки, — продолжил он, — было в «Обвинительном акте против Куимбуса Флестрина, человека — Горы». Дословно, он (Гулливер) обвинялся в том, что «мочился в ограде королевского дворца под предлогом тушения пожара» и ни одного слова о поджоге. Поэтому я счел необходимым убрать из отчета все инсинуации, возведенные на себя больным воображением Гулливера. Удовлетворившись тогда этим объяснением, позже я получил исчерпывающий ответ на поставленный вопрос. Вспомним, читатель, небольшой эпизод из пребывания капитана в Лилипутии. В дни, когда еще ничто не предвещало опалы, Гулливер, желая доставить удовольствие императору, по его просьбе, встал в позу Колосса Родосского, раздвинув ноги как можно шире, для того чтобы пропустить между ними корпус пехоты и кавалерии. Армия прошла успешно, император остался доволен, но состояние панталон Гулливера и без того, по его собственному признанию, имевших несколько прорех, значительно ухудшилось, чего в тот момент капитан, возможно, и не заметил, но именно это обстоятельство, плачевное состояние панталон сыграло с ним плохую шутку. У Гулливера в те дни были проблемы с пищеварением, связанные с переменой пищи и воды. Больше всего ему досаждало скопление газов. В момент вручения посланником Блефуску императору Лилипутии проекта мирного договора у Гулливера, как обладателя самого высокого титула Нардака, обязанного присутствовать на всех важных церемониях, неожиданно громко заурчало в животе, что вызвало испуг у послов и замешательство у императора и его свиты. Для тонкого и нежного слуха лилипутов звуки, произведенные перемещением газов в животе Гулливера, перекрывали гул артиллерийской канонады. Посольство Блефуску в страхе отпрянуло назад с полной уверенностью, что эта канонада — демонстрация силы императора с целью принудить Блефуску к новым уступкам по договору. К счастью, позыв у Гулливера прошел, урчание прекратилось, послы, император и свита успокоились. Когда Гулливер после окончания церемонии перешагивал через стену дворца, направляясь к себе в загон, внезапный порыв ветра нагнал на капитана тучу мошкары, которая буквально облепила его и, проникнув через прорехи в панталонах, вызвала сильный зуд в области анального отверстия, спровоцировав новый позыв движения газов. Гулливеру ничего не оставалось, как выпустить газовый снаряд, который как ракета рванулся во двор императорского дворца, заполнив помещения дворца с открытыми окнами. К несчастью, фрейлина, помогавшая императрице отойти ко сну, поставила горящую свечу на подоконник, и свеча, влекомая внезапным порывом газа, упала на пол… Все эти подробности мне рассказал Ричард Симпсон (его высшее «Я») при моей повторной встрече с ним после посещения Лилипутии. К сказанному Симпсон добавил: «Я обещал Гулливеру отредактировать этот эпизод при издании рукописи, но, признаться, испытывал при этом затруднения скорее нравственного порядка, нежели трудности редактирования. Вы должны помнить, — продолжил Симпсон, — при каких обстоятельствах и в силу каких причин наш друг вынужден был бежать от грозившей ему жестокой и позорной экзекуции. Император, со свойственным ему «милосердием», типичным почти для всех коронованных особ, заменил Гулливеру смертную казнь на ослепление — лишением глаз. Основной причиной столь «гуманного» наказания явилось оскорбление достоинства императрицы, и именно она требовала для Гулливера смертного приговора. Обвинение, помимо государственной измены Лилипутии, гражданином которой он никогда не был, состояло в оскорблении Ее Императорского Величества применением непотребного способа тушения пожара. Я не допускаю даже мысли, уверен, и вы тоже, что Гулливер мог намеренно испортить воздух. Разумеется, если это все же произошло, то совершенно непроизвольно. Тогда, вырвавшееся облако сероводорода, быть может, и вызвало возгорание покоев императрицы».

В архиве Лилипутии мне удалось прочесть письмо Гулливера, адресованным своему высокопоставленному при дворе другу, который, рискуя жизнью, привез капитану обвинительный приговор и убедил его перейти под покровительство императора Блефуску. По понятным соображениям, в письме не указано имени и должности адресата. Несмотря на переполнявшие чувства признательности и восхищения мужеством своего высокого покровителя и спасителя, Гулливер воздержался от выражения благодарности, посему это письмо скорее можно считать памятной запиской на имя высокопоставленного чиновника.

Ваше Превосходительство,

обстоятельства вынуждают меня ускорить отъезд из дорогой моему сердцу, гостеприимной страны. Нет слов, способных выразить восхищение как видом вашей прекрасной земли, так и людьми, ее населяющими. Я благодарен судьбе, подарившей мне возможность восхититься безграничной мудростью и милосердием императора и императрицы, а также подивиться искусству управления огромной империей, которое он осуществляет с помощью мудрых советов своих бескорыстных советников и министров. Позволю себе выразить дань глубокого уважения вашему превосходительству с несомненной уверенностью, что ваши заслуги перед отечеством оценены по достоинству.

В знак глубокого уважения и признательности к вашей стране и лично к вашему превосходительству хочу предложить одну идею, реализация которой, уверен, принесет пользу всем гражданам вашей замечательной страны и, надеюсь, вам лично. Прежде чем изложить саму идею, позвольте мне сказать, что она пришла ко мне во время подготовки защитительной речи на процессе «Империя против Куинбуса Флестрина», с которой я предполагал выступить на процессе, но я не знал, что по уголовно-процессуальному кодексу Лилипутии лицам, обвиняемым в действиях, оскорбляющих достоинство Их Императорских Величеств, участие и защита в судебных процессах не положены. В процессе анализа своей возможной вины в возникновении пожара в покоях императрицы мне неожиданно пришла идея использования причины возгорания, в которой меня обвинили, для практического применения в народном хозяйстве вашей страны. Идея, которую я от всей души, хочу подарить вашей вашей стране, заключается в том, чтобы утилизировать и собирать газ, испускаемый подданными Его Величества, в специальные клистир-баллончики (чертежи и описания применения устройства я прилагаю), и использовать собранный таким образом газ в бытовых и промышленных целях, как естественный источник тепловой энергии. Учитывая, что недра земли Лилипутии, практически не содержат природных запасов, позволяющих использовать их с целью получения дешёвой дешевой энергии, это предложение при надлежащей организации способно будет обеспечить необходимой энергией не только потребности вашей вашей великой империи, но и станет привлекательной инновационной идеей для привлечения иностранного капитала».