Три невесты для президента
ВМЕСТО ПРОЛОГА. Воспоминания
Помидоров уродилось много, так много, что мы не знали, куда их деть. На первых порах усиленно ели, затем делали соки, лечо, консервировали и даже вялили. Но их по-прежнему оставалось полным-полно. Тогда стали раздавать, продавать я не умею. Тем не менее, отдельные экземпляры начали портиться. И тут завелись мелкие мошки. Откуда они взялись, оставалось только гадать, ведь никто не знает, откуда возникают те или иные существа. Например, лягушки в виде дождя или червяки, неожиданно появляющиеся в теле умершего человека. Учёные заявляют, что эти червяки вылупляются из яиц мух, но откуда мухи в зимнее время.
Об этом я размышляла, когда чистила картошку для пюре. За окном по-летнему светило солнце, хотя октябрь окрасил в золото яблони и вишню. Под ними ходил муж и что-то перетаскивал. Полгода мы живём в своём доме, а полгода в приватизированной квартире, которая встречает нас после долгой разлуки весьма неприветливо. Я не любительница суеверий, но как объяснить то, что после первой ночи в городе я встала с поцарапанной шеей и синяках на запястье левой руки. Царапины воспалились, лимфоузлы последовали их примеру. Это было в том году, что ожидает меня в этом, я не знала и опасливо ёжилась от неприятного предчувствия.
Приготовив ужин, я вышла на веранду и окинула взглядом разложенные на подстилке овощи. Над ними настойчиво летали дрозофилы.
ГЛАВА ПЕРВАЯ. Как всё начиналось. ЗВОНОК ИЗ ПРЕИСПОДНЕЙ
Тогда мне было пятьдесят пять, но выглядела моложе лет на пятнадцать — генетика. Та же ситуация у тридцатилетней дочки Светы — больше двадцати никто не даёт. Я находилась на пенсии, но и до заслуженного отдыха не работала. Вернее, работала дома, писала для интернета статьи. Их покупали блогеры и накручивали на них деньги. Говорят, некоторые становились долларовыми миллионерами.
Я бы и сама продавала свои труды, да как-то попробовала — не получилось, а потому успокоилась и вновь залезла под мужнино крылышко, ведь Вадим главный инженер в большой фирме. У меня единственная дочка, единственная внучка Яна, а также единственный зять Олег. Все мы — большая дружная семья, в неё влилась и мать нашего Олежки Лариса. Наверное, это бывает редко, ведь тёщи и свекрови обычно конфликтуют и своими действиями основательно мешают благополучию любимых детей.
Меня звать Елена, муж величает Еленой Прекрасной, фамилия Черкасова. Вот и познакомились. А теперь начну рассказ, в который трудно поверить, но тем не менее он реальный от первого до последнего слова.
Итак, на веранде головокружительно пахло яблоками, хотелось закрыть глаза и погрузиться в нирвану, но тут забренчал телефон и я, бросившись ему навстречу, раздавила откатившийся спелый томат, который хрустнул и брызнул соком на окрашенные в цвет кофе с молоком стены. Выругавшись, я скинула тапочек, но мобильник уже заткнулся. Пока я мыла в санузле ногу и обувку, смартфон издал жалобные звуки и, всхлипнув в последний раз, затих.
Неизвестный номер предстал моему взору, я поморщилась и вернулась к помидорам, ведь предстояло делать любимый Вадимом томатный сок. И тут телефон ожил снова.
«Не пойду», — мелькнула скорая мысль.
— Елена Прекрасная, не слышишь, что ли? — послышался раздражённый голос мужа.
Надо же, какой у него слух! И снова нервничает!
— Кто-то неизвестный названивает, — крикнула в приоткрытое окно я.
— Подойди к гаджету, — велел супруг начальственным тоном. Так он разговаривает с подчинёнными. Я была не подчинённой, но всё же последовала приказу.
— Алёнка, что трубку не берёшь? — удивилась мама моего зятя. Она несколько лет назад развелась с мужем и жила в своё удовольствие, так как никогда и ни при каких обстоятельствах не унывала.
— Мне кто-то незнакомый звонил, — промямлила я.
Имя Алёна мне нравилось больше, чем то, что записано в паспорте.
— Кстати, мне кто-то звонил тоже, — отозвалась Ларка. — Номер какой-то необычный, начинается на пятизначную цифру.
— И у меня такой же, — вздохнула я. — Может, из-за бугра?
— Может, из преисподней? Но я не из-за этого звоню. Хочу пригласить на шопинг.
Тряпок я давно не покупала, а потому охотно согласилась. Договорились на воскресенье, как раз на выходные мы собирались в город. Сегодня был четверг, я вздохнула и подумала, что вряд ли с такой нагрузкой доживу до шопинга.
К счастью, до субботы я протянула, а на следующий день Лара стояла на пороге квартиры. Я окинула её взглядом и ещё раз позавидовала. Несмотря на руководящую работу в ресторане, Светкина свекровь источала аромат безмятежного отдыха на берегу океана, то есть пахла солнцем и океанской волной. Полненькая блондинка с безмятежными голубыми глазами, естественным нежным румянцем, она, несомненно, притягивала взгляды мужчин. Лариса была моложе на пять лет, но из-за моей удачной генетики разница в возрасте не ощущалась.
— Он снова звонил, — когда вышли из подъезда к ждущему такси, проговорила директор ресторана.
— Кто звонил? — не поняла я.
— Этот странный номер, — усаживаясь в салон, ослепительно улыбнулась Лара.
Я включила свой смартфон и вгляделась в журнал вызовов. Вчера незнакомец или незнакомка снова пыталась побеседовать со мной.
— Так это один и тот же! — заглядывая в телефон, удивилась Лариса. — Кто бы это мог быть?
— А ну, покажи, — почему-то необъяснимая боязнь тронула моё сердце. Боязнь и обречённость.
Сверившись ещё раз и убедившись в правильности сказанного, мы надолго замолчали.
Торговый центр уже не радовал, наскоро пройдясь по бутикам, купив обновы, мы вновь вызвали такси.
Оно остановилось в пяти метрах. Из окна выглянул улыбающийся паренёк в клетчатой кепке, натянутой на лысый череп, круглых очках с толстыми стёклами и отсутствовавшим передним зубом на верхней челюсти.
— Вызывали? — щедро улыбнулся он.
— К нему не сяду, — пялясь на ядовито-жёлтый пиджак водилы, попятилась я.
— Глупости, — взметнула тонкие бровки подруга, — не дрейфь, Алёнка.
Машина тронулась, таксист сосредоточенно разглядывал дорогу и о чём-то размышлял. Он казался озабоченным, но чувство омерзения от его ущербной ухмылки не оставляло.
Почему-то вспомнилась юность, деревня Липовка, куда меня отправили на практику после вуза, светящийся от восхищения кучерявый мальчишка, встретивший доктора на телеге с ворохом душистого сена. Наслаждаясь воспоминаниями, я прикрыла глаза.
— Алёна! — крик нарастал и рвал барабанные перепонки. — Алёна, проснись! Уже десять минут спишь, как убитая!
Я с трудом разлепила глаза, с удивлением посмотрела на искажённое от страха лицо Ларки и подумала, что она сошла с ума.
— Где мы? — продолжала верещать Светочкина свекровь.
Кругом расстилалось поле, поросшее поблекшим разнотравьем, вдали виднелся лес. Такси исчезло. Мы сидели на лысой кочке, под ногами валялись пакеты с обновами и сумки. Наши обновы и наши сумки. Порывшись в них, мы с облегчением удостоверились, что всё на месте.
— Тоже сон сморил, — испуганно оглядываясь по сторонам, виновато проронила Лариса. — Куда пойдём?
«Говорила же, что нельзя к нему садиться, ведь по его лицу было видно, что это преступник, — хотела сказать я, но пожалела подругу, её прежде самоуверенное личико потеряло лоск, на щеках виднелись следы от ручейков слёз. — Зачем он нас привёз сюда»?
Я пожала плечами. Надо было обдумать странную ситуацию, но думать времени не оставалось — на небе появились грозовые тучи. Смена декорации произошла мгновенно, секунду назад над полем ликовало ярило и вдруг всё потемнело, загрохотал гром, одновременно сверкнула молния.
— Как хорошо, что я его захватила, — порывшись в своей сумке, сообщила Лара и вынула из неё наше спасение.
Мы встали под зонт и приготовились к ливневым потокам, но небо вновь посветлело и вновь показалось солнце.
— Ничего не замечаешь? — задрав голову, пробормотала Светочкина свекровь.
Я тоже подняла лицо к небесам. На меня пристально смотрело бледно-розовое светило, и я готова была поклясться, что на фоне неожиданного для этой звезды цвета вижу внимательные и сочувствующие глаза.
«Чтобы проснуться, надо укусить себя за палец», — пришла в голову мысль.
— Пойдём к лесу, — ощутив боль, очнулась от наваждения я. — Иначе потеряемся.
— А в лесу не потеряемся? — фыркнула Лара и свернула зонтик. — Знаешь, мне почудилось, что солнце розовое.
— Розовое, так розовое, — решив не заморачиваться, прошептала я. — Нужно же куда-то идти.
И мы двинулись в путь. Пока пробирались сквозь заросли чертополоха, небо вновь затянуло тучами, но на этот раз пошёл проливной дождь. Что-то твёрдое шлёпнулось на зонт, а затем упало к ногам. Град из неизвестных штуковин посыпался на плечи.
— Смотри-смотри! — взвизгнула Лариса, когда на её руку примостилась скользкая обитательница болот.
Да, это были она. Выпучив глаза, земноводная размером с пол-ладони дрыгала лапками и издавала неприятные кряхтящие звуки.
Ещё минута и мы бы остались без зонта, но неожиданно ненастье рассеялось, и розовые лучи солнца коснулись наших макушек.
На земле валялись лягушки, их было так много, что зелёные тушки целиком покрывали примятую траву, не давая ступить и шагу.
Отшвыривая нечисть в разные стороны носками туфелек, мы еле-еле добрались до высокого смешанного леса с безобразными переплетающимися друг с другом деревьями.
Он встретил нас неприветливо, но среди уродцев мелькнуло живое существо.
ГЛАВА 2. ДИРЕКТОР РЕСТОРАНА ВЫБИРАЕТ ПРИНЦА
— Там кто-то идёт, — прошептала Лариса и раздвинула трясущейся ладонью покрытые лишайником ветки дуба.
— Слышу, — клацая зубами, отозвалась я.
Захрустел валежник, яркое пятно синего цвета тронулось нам навстречу.
— Человек, — облегчённо вздохнула я и подивилась быстроте его передвижения.
Секунда, и перед нами возник старик в рубашке навыпуск, подпоясанной тонким кожаным ремешком.
— Вы кто? — удивился старик и оттопырил рукой правое, похожее на большой пельмень, ухо.
— Нас похитили, — взяв себя в руки, деловито доложила я. — Привезли и бросили здесь. Куда мы попали?
— Вона оно штооо, — протянул дед. — Значится, вам туды, — и он подбородком, утыканным редкими седыми волосками, указал налево.
— А что там? — не поняла я.
— Тама Скворцовка, — хихикнул старик и оглядел меня масляным взглядом, — тама таких, как вы, тьма-тьмуща.
— Каких, как мы? — прищурилась Лариса, глаза её приобрели стальной колер, а голос железные нотки.
Узнаю директора ресторана!
— Ступайте и изведате, — поморщился дедок и словно в землю провалился.
Недоумённо потоптавшись на месте, растерянно оглядевшись, мы повернули влево и побрели навстречу судьбе. Неожиданно показалась тропинка, она зигзагами петляла в густой траве и уходила в неведомую Скворцовку. На душе было паршиво, я проклинала щербатого таксиста и Ларкину идею прошвырнуться по магазинам. Светочкина свекровь чувствовала себя виноватой, и это было видно по её побледневшему личику.
Минут через двадцать показалась деревенька. Крохотные бревенчатые домики в количестве десяти-пятнадцати штук, выстроившиеся в шеренгу, испытывающе смотрели на горе-путешественниц мрачными глазницами пустых окон. Над деревенькой нависла настороженная тишина, возле одной из избушек на лавочке сидела худенькая шатенка в джинсах и белой майке с изображением Путина.
— Наконец-то, — всплеснула руками она, — значит, спустимся вместе!
— Куда спустимся? — нахмурилась Ларка.
— Вниз, — икнула девушка. У неё было красивое породистое лицо с точёным носиком, маленькими губками и выразительными карими глазами. Как у куклы.
Я озадаченно взглянула под ноги.
— Не туда смотрите, — всхлипнула красотка. — Смотрите туда, — и она махнула в сторону одинокого голого холма. — Час назад проводник забрал человек десять, а меня оставил встречать вас.
— Откуда проводник узнал о нас? — подняла брови Лариса.
— Не знаю, — пробормотала худышка. Неприступный облик директора ресторана внушал ей оправданное опасение.
— Куда мы попали? — перебила я незнакомку.
— Скорее всего, в другую параллель, — захлюпала носом она. — В нашем мире меня потеряли муж и пятилетний сын. А ещё родители. У мамы больное сердце!
— Ситуация начинает проясняться, — сухо проговорила Лариса. — Следовательно, внизу находится государство подземных жителей. Но зачем нас-то сюда притащили?
— У них мало женщин, — девушка уже плакала навзрыд. — Они выслеживают наших женщин и их похищают.
— Ничего себе! — присвистнула я.
— Мы уже пожилые, — успокоила меня подруга. — На нас не позарятся.
— Это на тебя не позарятся? — окинула я её гневным взглядом. — Это из-за твоей неприличной красоты нас сюда притащили.
— Может из-за твоей приличной? — парировала Лара.
— Не ссорьтесь, вы обе красивые, — внезапно прекратила выть девчонка. — Меня звать Ира Волкова, а вас?
Подруга по-королевски подала холёную руку новой знакомой и высокомерно провозгласила:
— Лариса Витальевна Вознесенская, директор ресторана «Семь принцев».
Она гордилась своей фамилией и своей должностью.
«А ведь не расстроилась», — мысленно констатировала я.
Ей-то можно выходить замуж, а мне заводить второго мужа отчаянно не хотелось, так как я любила Вадима.
— Елена Анатольевна Черкасова, — чувствуя на себе выжидающий взгляд Волковой, выпалила я.
— Можно я буду звать вас обеих по имени? — осведомилась красотка. — Молодые же, не больше сорока.
Мы переглянулись и промолчали. Мнимая молодость сыграла скверную шутку.
— Для чего здесь стоит эта деревенька, если в ней никто не живёт? — оглянулась на домики Ирина.
— Это вы у меня спрашиваете? — поджала губы Ларка. В нужный момент она всегда вспоминала о своём социальном положении. Волкова закашлялась и покраснела.
— Пойдёмте в дом, наверняка там что-нибудь поесть найдётся, — не ощущая особого голода, нарушила напряжённое молчание я.
Мы развернулись и двинулись по направлению к крайней избушке. Деревня будто спала, даже ветер не касался её плакучих ив, расположенных в палисадниках, кустов шиповника, высаженных в качестве живой изгороди и скромных васильков, глазеющих на гостей возле трёхступенчатых крылец.
— Неприятности неприятностями, — распахивая дощатую дверь, провозгласила Лариса, — а кушать хочется всегда!
«Хорошо тебе рассуждать, — хмыкнула я. — Ты не замужем».
Убранство домика было аскетическим: деревянные стол, стулья, обтянутый чёрной кожей диван, даже кровати отсутствовали, видимо, построили здание для перевалочного пункта. В буфете, стоящем за печкой, обнаружились большой круглый хлеб и трёхлитровая бутыль с молоком. Разлив молоко по чашкам и разрезав каравай, мы с аппетитом поели.
После трапезы я уселась на диван и закрыла глаза. Мысли летали вокруг брошенной семьи, которую я теперь никогда не увижу. Хотелось плакать, но слёзы исчерпали свой лимит. Зато страх тонкими щупальцами продолжал пронизывать тело. И тут мой взгляд упал на руку с атласной кожей. Не поверив увиденному, я внимательно проанализировала её и бросилась к зеркалу, висевшему на стене. На меня смотрела молодая дама с шикарными каштановыми волосами, большими зелёными глазами и нежной, без единой морщинки, кожей. Оглянувшись на Ларису, заметила, что она тоже помолодела. А ещё заметила, что новая знакомая уставилась на нас с нескрываемым изумлением.
— Что с твоим лицом? — остолбенела мама моего любимого зятя.
— Посмотри, что стало с твоим, — нервно хихикнула я.
Возле зеркала Лара пробыла недолго, но повернулась к нам довольная результатом. Большие голубые глаза сияли от удовольствия, алые губы приоткрылись, аккуратный носик ещё больше вздёрнулся.
— Какие они, подземные жители? — обратилась она к Ирине. — Похожи на нас или такие же головастые и лупоглазые, как инопланетяне?
— Тот, кто приходил за нами, обычный человек среднего возраста, — отозвалась Волкова. — Он даже представился — Ульберт.
— Симпатичный? — поинтересовалась Лариса.
— Не разглядела, — смутилась от её взгляда девушка.
— Подвинься, — попросила подруга и уселась рядом со мной. — Что-то спать захотелось.
— А можно и мне? — осведомилась Ирина и, не дожидаясь ответа, потеснила меня с другого конца дивана.
И тут мы все вырубились, будто кто-то переключил реле восприятия действительности.
Очнулись от звука шагов. Перед нами стоял невысокий худой мужчина с не запоминающейся внешностью. Над его чертами лица природа поленилась добросовестно поработать и они остались без индивидуальной изюминки. По тому, как Ирка бросилась к пришельцу, стало понятно, что это и есть Ульберт.
— Вас ждут, — произнёс мужик. — Следуйте за мной.
На улице до сих пор светило солнце, хотя на наших смартфонах высвечивалось десять вечера.
— Никуда не пойду! — неожиданно провозгласила Лариса. — Немедленно отправляйте нас домой.
— Тоже никуда не пойду, — поддержала подругу я.
— Сиё не в моих силах, — опешил Ульберт. — Это могут сделать только король. Или принц.
— Тогда ведите нас к принцу, — категорически заявила свекровь моей дочки.
«Выбрала того, кто помоложе, — поняла я. — Мне остаётся старик».
— Я же сказал, чтобы вы следовали за мной, — занервничал мужчина. — А сейчас молчите и запасайтесь кислородом, предстоит погружение.
— Погружение? — вздрогнула я.
С детства боялась бездны, что морской, что пещерной.
Мы вышли из домика и двинулись в сторону лысого холма. Вглубь него вела низкая железная дверь, за ней расположилась небольшая платформа с вместительным лифтом из серого мрамора или похожего на него камня.
— Глубоко вдохните», — скомандовал Ульберт.
ГЛАВА 3. КОРОЛЕВСТВО БЕЗОБРАЗНЫХ ДАМОЧЕК
Мы зашли в подъёмник и прислонились к стене. Провожатый закрыл дверцу и нажал на красную кнопку в серебристой панели. Лифт дёрнулся и стал стремительно опускаться. Сердце ёкнуло, задрожали ноги, перехватило дыхание.
— Не выдыхайте! — закричал мужчина. — Осталось десять минут!
На шее стали вздуваться вены, глаза полезли из орбит, и я решила, что не выдержу и секунды.
Однако выдержала. И мои соратницы по несчастью выдержали. Для этого нас погрузили в кратковременную кому, а потом вывели из неё. Это я узнала потом, а пока…
Лифт раскрылся, мужчина пригласил на выход.
Яркое солнце резануло глаза, я на несколько минут зажмурилась, а затем задрала голову вверх. На мерцающем перламутром небосводе виднелись неизвестные вкрапления, брызжущие светом, и этот свет ничуть не отличался от земного. На расстоянии взгляда расстилалось безбрежное поле ромашек, за ним торчали свечки современных домов.
— За мной, — велел Ульберт, поднял ногу и, не касаясь цветов, полетел по направлению к городу. Мы последовали его примеру, и я ещё раз приятно удивилась состоянию невесомости. Здания стремительно приближались. Не успела я сказать несколько слов Ларке, как приземлилась на аккуратной лужайке возле подъезда облицованного серым мрамором дома. Напротив находилась детская площадка с яркими качелями-каруселями, на них забавлялись и говорили на русском языке три страшненькие белоголовые девчонки.
— А здесь хорошо, — мечтательно проронила Лариса и накрутила на палец золотистый локон.
Небоскрёбы высились в хаотичном беспорядке, между ними устроились уютные скверы с лавочками и фонтанами. На лавочках сидели люди, пили газированные напитки и поедали мороженое.
— А где автомобильные магистрали? — поинтересовалась у провожатого я.
— Разве не убедились, что мы можем перемещаться и без машин? — ответил вопросом на вопрос Ульберт.
— Ах да, — закашлялась я. — И как вы это умудряетесь делать?
— Не буду вам разъяснять законы физики, госпожа, они у нас не такие, как наверху, — улыбнулся туземец. — На пятом этаже той многоэтажки квартиры для каждой в отдельности, выбирайте любую. Вечером встретимся.
— И всё же, для чего нас выкрали? — пискнула Ира.
— На поверхности слишком много красивых женщин, которых не ценят самовлюблённые женихи и мужья, а у нас их нет, — ласково отозвался подземный житель.
И мне показалось, что он облизнулся.
— Но я замужем, Елена тоже! — вспыхнула Волкова.
— Зато я не замужем, — бросив сердитый взгляд на выскочку, неожиданно выдала Лариса.
— Вот и спускалась бы сюда одна! — буркнула негодница.
— Успокойтесь, — приняла решение навести порядок я. — Никто никого из нас, чтобы похитить, не спрашивал, а потому ссориться не стоит. Какие номера у квартир?
— 13, 14 и 15, ключи в замочных скважинах, — усмехнулся Ульберт и остановил восхищённые глаза на Ларе. Она вздёрнула носик и покраснела.
Не попрощавшись, мы ринулись к подъезду, на лифте поднялись на пятый этаж. На площадке расположились три двери, я выбрала квартиру под №13, Лариса 14, а Ирина пятнадцатую.
То, что я увидела внутри, поразило воображение. Вернее, даже в самых смелых мечтах я не ожидала такой красоты и такого изящества. Трёхкомнатная квартира с огромным холлом оказалась белой, то есть белоснежными были стены, пол, потолок, мебель и аксессуары. Белизна покрывала всё, к чему прикасался взгляд. Площадь жилья удивила тоже — где-то квадратов двести, если не больше.
— А у меня розовое, — возникла сзади ошарашенная Лариса.
Я посмотрела на неё и подумала, что если уж она, живущая на земле в роскоши, поразилась своим новым квадратным метрам, следовательно, здесь действительно шикарно.
— У меня голубое, — появилась в дверях Ирина.
В высоком, под два метра, холодильнике нашлись продукты, разложенные в эмалированные контейнеры с крупными ромашками. Металлическая плита была электрической. Я вскипятила керамический чайник, порезала сыр, сало, колбасу, батон, развернула пакет с маслом, положила его в фарфоровую маслёнку и поставила провизию на стол. Не ожидая приглашения, девчонки уселись и принялись поедать невероятно вкусное угощение.
«Девчонки», — поймала я себя на сравнении и, приглядевшись к ним, ахнула. Товарки по несчастью сравнялись в возрасте, то есть им стало около двадцати лет, а Лара даже похудела.
«А мне сколько»? — мелькнула мысль, я сорвалась с места и застыла возле зеркала. Та же самая история. Юная чаровница смотрела на меня из зазеркалья.
— Мосты сожжены, — рухнула я на табурет, и он недовольно скрипнул подо мной. — Вадим жену не узнает, так как я уже младше Светочки.
Товарки взглянули на меня и поскакали к зеркалам. Издав радостные вопли, они вернулись и схватились за чашки с чаем.
— Я тоже младше своего сына, — пережёвывая бутерброд, пробормотала Лариса, — и не волнуюсь из-за таких пустяков.
Ничего себе, пустяки!
— Потому что у тебя нет мужа, — подозревая подругу в двуличности, резко высказалась я.
— Зато будет, — фыркнула свекровь моей дочки, — уж я-то теперь выберу самого достойного.
И она вновь мечтательно улыбнулась.
— А если здешние мужчины страшные? — неожиданно подала голос Волкова.
— Судя по проводнику, нет, — отрезала Лариса.
Ира красноречиво стрельнула в меня глазами и спрятала за ладошкой ехидную ухмылку.
После еды мы включили телевизор. Шла скучная программа, своеобразное ток-шоу. В большой комнате на лавках сидели хмурые женщины, поразившие своей безобразной внешностью.
— И это их бабы? — усмехнулась Лара и поднесла к лицу маленькое зеркальце.
«Чуть симпатичнее землянки Лиззи Веласкес», — поморщилась я.
— Они говорят о чьей-то свадьбе, — ткнула меня в бок кулачком Ирка.
— Чьей? — навострила ушки Лариса.
— Короля и принца, — выпучила глаза Волкова.
— Так короля или принца? — уточнила подруга.
— И того и другого, кажется, — Волкова внезапно заволновалась.
— Да замолчите вы когда-нибудь! — прикрикнула на них я. — Дайте послушать!
— Завтра в ресторане «Дикая Слива» выбираем самую красивую претендентку на роли королевы и принцессы, конкурс называется «Уж замуж невтерпёж», — объявил симпатичный, подозрительно похожий на умершего артиста Олега Янковского, ведущий. — Прошу записываться.
Дамы повскакали с мест, бросились к большой кожаной красной тетради и пока ставили автографы, я внимательно рассматривала конкурсанток. Вот длинноносая серенькая мышка в роговых очках и с хвостиком на голове, вот прыщавая рыжая лисичка с раскосыми глазами и неприлично выпирающим квадратным подбородком, вот морщинистая жаба с коричневыми бородавками на лбу и щеках…
— Если такие «красотки» надеются попасть к ним в постель, что монархи из себя представляют? — прошептала Ирина.
— Стать королевой или принцессой в любом случае почётно, — огорошила меня Лариса. — Ради этого можно выйти замуж даже за орангутанга.
Чего-чего, этого я от неё не ожидала!
— Итак, завтра едем в «Дикую Сливу», которая находится на первом этаже императорского дворца, — провозгласил некто за нашими спинами.
Мы обернулись и обнаружили скалящего зубы Ульберта. Он щёлкнул пультом и отключил экран.
И пока мы вопили от поддельного и неподдельного возмущения, проводник выложил на стол пакеты и коробки, а затем молча испарился. В коробках оказались переливающиеся серебристые туфельки разных размеров. Самый маленький присвоила себе Ларка, побольше забрала я, а самый большой достался Иришке.
Разве может настоящая женщина устоять перед элегантной обувью! Мы утихомирились, натянули на себя обновы, купленные ещё на Земле, покосились на Волкову с её старыми джинсами и футболкой с Путиным, а потом завертелись перед зеркалами. На мне красовалось белоснежное платье из хлопка до щиколоток, на Ларисе шёлковый розовый брючный костюм, эффектно обтягивающий пухлые ягодицы и высокую грудь.
— Барби, — неодобрительно смотря на директора ресторана, фыркнула Ирка. — Банта в кудряшках не хватает.
— А тебе Кабаевой не хватает, — укололола Лара.
— Красавица, — любуясь свекровью своей дочери, прищёлкнула языком я, — подлинная королева.
— Принцесса, — уточнила подруга. — А теперь посмотрим, какие вкусняшки принёс нам Ульберт, — и она полезла вскрывать пакеты с продуктами.
ГЛАВА 4. УЖ ЗАМУЖ НЕВТЕРПЁЖ
Проспали мы почти до обеда, причём ни одна из нас не видела снов. Встали бодрые и счастливые. Я начисто забыла о Вадиме, а Ирина об оплакиваемой вчера семье. Чувство самосовершенства пьянило. За окном сияло радужное солнце, мы вгляделись в него и предположили, что светило в подземном царстве искусственное, а воздух подаётся какими-то небольшими приборами, вставленными в стены жилищ и глыбы скал, окружающих эти жилища.
За ночь лужайки под домом расцвели жёлтыми одуванчиками, и я поняла, времена года на Земле и в её недрах не совпадают: здесь, скорее всего, нет холодов. Сплошная теплынь и уют.
Завтракали на моей белоснежной кухне. Ирина, обсасывая ложку со сгущёнкой, молчала, Лариса с аппетитом набивала желудок омлетом с ветчиной, а я наблюдала за ними и думала о предстоящем выходе в свет.
Его назначили на четыре часа, и я уже заранее волновалась.
После завтрака мы спустились на улицу и прошлись по главной аллее, всё больше изумляясь облику слабой половины человечества подземного мира. Женщины, как на подбор, были безобразны и кривоноги, у одних из ртов торчали острые клыки, у других огромные скулы чуть ли не закрывали заплывшие жиром свинячьи глазки, у третьих… впрочем, все тонкости их некрасивостей не перечислишь. Зато мужчины отличались благородной внешностью.
— Что за уродство! — подошла к нам одна из дам. — Посмотрите, как они страшны. — Это она обратилась к остальным, выгуливающим своих зевластых отпрысков в низких металлических колясках.
— Вырядились-то как! — хихикнули молодые мамаши или немолодые бабушки, кто их разберёт с таким физиономиями. — А мужчина на груди у дылды симпатишный. Жених, поди.
Ира смутилась и закрыла руками майку с изображением президента, я набрала побольше воздуху в лёгкие, чтобы дать разумную отповедь, а Ларка просто послала их на известные всем неблагопристойные слова. Этого я от неё не ожидала, но не осудила, так как «прелестницы» параллельного мира как по команде отстали и послушно вернулись к своим отпрыскам.
— Думаешь, я только с клиентами общаюсь? — искоса взглянула на меня Вознесенская. — Поставщики бывают наглее этих драных кур.
И тут забренчал смартфон. Звонил Ульберт, он приказал, чтобы через час мы были готовы к выходу в свет, то есть на конкурс красоты.
— Забыла сделать маску, — всполошилась Лариса. — В шкафчике в ванной видела какие-то баночки.
— А у меня нет нормальной одежды, — приуныла Ирина.
— Майка с Путиным — самое то, — съехидничала подруга. — Уверяю, на конкурсе она будет в единственном экземпляре.
— Найдём что-нибудь, — пообещала я. — Не расстраивайся.
К назначенному времени мы были готовы. Я в белом, Ларка в розовом, Ирина с Владимиром Владимировичем на груди, но в моей старой юбке. Блузка из-за разницы в размере ей не подошла, а швейной машинки мы не обнаружили.
Ровно в полчетвёртого явился Ульберт, на нём красовался тёмный костюм с белой рубашкой и алой бабочкой на вороте.
— Готовы? — поинтересовался туземец и, вглядевшись в портрет Путина на Иркиной майке, вздрогнул. Мгновение, и его лицо покрылось багровой краской, затем краска побелела, абориген взял Волкову под руку.
— Следуйте за нами, — кинул он нам через плечо и торжественно повёл Ирку на выход. Так и шли мы на виду у здешних страшилок два квартала, зато трёхэтажный дворец с тремя башнями из чёрного гранита поразил наше изображение. Он был великолепен, точно также были великолепны постаменты на могилах олигархов.
«На могилах», — вздрогнула я и вспомнила об умершем Янковском, который вчера вёл на телевидении ток шоу. Или это был не он, а двойник?
Крутые ступени высокой и широкой лестницы были утыканы изображениями золотых звёзд, внутри которых виднелись чьи-то лица. Мы шагали по ним, и они, морщась от обиды и боли, стонали.
— Не буду я по людям ходить! — взъерепенилась Ларка.
— И я тоже, — поддакнула Ирка.
— Не обращайте внимания, — велел Ульберт.
— Кто они? — стараясь не наступить существам на глаза, прошептала я.
— Молчите, — приказал провожатый.
Наконец, подъём закончился, и огромная дверь раскрылась от одного взгляда аборигена. Её мозаичные створки поползли в разные стороны, обнаружив за собой длинный коридор, искрящийся бесчисленными серебряными песчинками. Он провёл нас вглубь дворца и окончился возле вторых дверей, милостиво пропустивших гостей в залу, полную народа. Вдали расположились два пустых золотых трона, один повыше, другой пониже.
Я огляделась — обычные мужчины стояли под руку с полуголыми подругами, на чьи наряды и уродливые лица без слёз взглянуть было невозможно. Но ухажёры смотрели и даже делали им комплименты.
— Пробираемся, — буркнул Ульберт и двинулся к тронам, внизу которых виднелась площадка со скамейками, на которых сидели претендентки на руки короля и принца. Они громко хохотали беззубыми и клыкастыми ртами.
— Бабы-Ёжки, — пробурчала Ирина.
— Ваши места, — кивнул на стоящие поодаль табуретки проводник. — Присаживайтесь и закрывайтесь газовыми вуалями. До поры-до времени вас не должны видеть.
А сам встал рядом со мной.
С замиранием сердца мы примостились на скользкую поверхность мраморных сидений и закрыли глаза.
И тут раздались первые аккорды незнакомого бравурного марша, зрители зааплодировали, послышались крики, то приветствовали монарха и его сына подчинённые.
И тогда мы сквозь мутные вуали уставились на троны. На них в коронах, обсыпанных бриллиантами, сидели два симпатичных мужика и они кого-то напоминали. Кого? За монархами высилась худая, некрасивая, но без признаков уродств, дама в белом атласном платье, расшитом жемчужными розами. Её словно вырезанные мясным ножом черты лица вселяли вселенский страх.
— Королева-мать Аглая Великолепная, — доложил мне на ухо Ульберт.
— Справа её сын Алилей Талантливый второй, слева, внук Виларус Прекрасный.
— И чем он талантливый? — прошептала я, думая о том, что меня тоже зовут Прекрасной.
Молодой человек с резкими чертами лица и копной шатенистых волос явно скучал.
— Пишет музыку, стихи, рассказы, повести, романы….
— Значит, книги? — оживилась Ирина. — Я тоже прозу пишу. Даже на одном ведущем сайте выкладываю. Хорошо читают, отклики восторженные пишут. А на другом стихи выставляю, которые в песни превращаются… Много моих песен по интернету бродит.
И вновь зазвучал бравурный марш, претендентки повскакали с мест, и я, не удержавшись, прыснула со смеху. Их аляпистые платья поражали дикостью, так как полностью открывали груди и животы, проткнутые затейливыми металлическими побрякушками типа болтающихся клоунов и мартышек. На грудях красовались красные татуировки, изображающие любовников из камасутры.
— Танцуем! — оглушительно рявкнул будто взявшийся из воздуха концертмейстер. — Кавалеры, на выход!
С полсотни мужчин предстали перед дамами и, поклонившись, предложили им руки, за которые вцепились представительницы слабого пола, а потом пары запрыгали, подражая козочкам на лугу.
Король сощурился, улыбнулся, подкрутил усы, и тут я его узнала, а потому чуть не грохнулась в обморок.
— Мне кажется, — услышала я сзади дрожащий голос Ларисы, — мне кажется, что это он!
— Кто… он? — не поняла Ирка.
— Иоооооо…, — начала я и отвернулась, чтобы вытереть глаза тыльной стороной ладони.
— Сядьте и замолчите, — зашипел Ульберт.
— Вот куда он спрятался от возмездия, — сжала кулаки Ларка. — Ну, уж замуж я за него ни под каким соусом не пойду. Лучше уж за того, лохматенького.
— Мы оба Прекрасные, а это уже знак, — рассмеялась я. — Отдадим за похожего на Сталина Ирку, видно, она по молодости не в ладу с историей.
ГЛАВА 5. ЗАМУЖ ЗА ТИРАНОВ
— Внимание, дамы и господа, — после того, как музыка смолкла, поднеся рупор ко рту, провозгласил концертмейстер. — Начался ежегодный конкурсный бал на звание королевы Алмазных Гор и принцессы Алмазных Гор.
— Они каждый год супруг меняют, а потом куда их девают? — занервничала Лариса.
Уродины отряхнулись и вытянули шеи к распорядителю торжества.
— Дышат, как собаки, — проворчала Ирина, и мне показалось, что Путин на её майке подмигнул.
— Сзади меня подиум, — продолжал вещать концертмейстер. — Все участницы заходят за ширмы, раздеваются до купальников и поднимаются на него, чтобы пройти во славу Короля и Принца!
— Этого мне ещё не хватало! — закатила глаза Ларка.
— Пусть ходят, тебе жалко, — стрельнула в неё глазами Волкова.
— Я про него, — всхлипнула Ларка. — И про его сына. Никогда не смогу стать его невесткой и супругой его отродью.
Я ещё внимательнее всмотрелась в монарха, знакомое выражение вновь промелькнуло в его глазах, и тут всё встало на свои места. Да, я не ошибалась пять минут назад и не ошиблась сейчас. Над царственными парчовыми одеждами, под золотой, обсыпанной бриллиантами короной виднелось хитроватое лицо самого…. самого….
В ужасе я проглотила слюну.
— Сталин — великое зло, — заелозила на табурете свекровь моей дочки. — Благодаря доносу завистника в тридцать седьмом году тройка расстреляла моего деда, а бабушка осталась с четырьмя детьми. Надо же, куда смылся тиран. Может, здесь и Гитлер поблизости находится?
— А не похож ли прекрасный принц на Гитлера? — вглядываясь в наследника, озадаченно пробормотала я.
— Роскошная шевелюра, безусое лицо, даже симпатичное, — протянула Лариса. — Мы привыкли видеть его усатым и агрессивным.
— Когда писала статью для блогеров, видела в интернете другие его фотографии, — отреагировала я. — Там он премиленький, даже картины писал. Предпочитал пейзажи. Если бы юношу вовремя приняли в академию художеств, не было бы войны. И если бы Иосиф остался учиться богословию, тоже не было бы…
— Это хорошо, что Иосиф не остался учиться богословию, — влезла в разговор Ирка, — иначе мы бы войну проиграли.
— Ясно — сталинистка, — фыркнула Ларка. — За Гитлера, если это он, не пойду тоже. Так что можно отправляться назад, в родные пенаты.
— Выходит, мы попали в загробный мир? — наконец, дошло до меня. — То-то я видела на ток-шоу Янковского, а тот концертмейстер похож на Александра Абдулова.
— Тогда почему их женщины так безобразны? — прошипела Иришка. — Умерло много красивейших актрис. Например…
— Тише вы! — неожиданно рявкнул на нас Ульберт.
И тут вновь грянула музыка. Я закрыла глаза, чтобы не видеть отвратительных тел конкурсанток, но тотчас их открыла, так как почувствовала, что кто-то меня ткнул в бок.
— Красотой необходимо наслаждаться! — проинформировал проводник.
И как это он разглядел моё лицо под густой вуалью?
Дамы тяжело дышали и поддерживали висящие грудки обеими руками. Они старались изобразить лебедей, но были похожи на каракатиц.
Король с лицом Сталина и принц с лицом молодого Гитлера перешёптывались и подмигивали друг другу. Женщина за их спинами тыкала пальцем в каждую участницу и что-то говорила, сверкая яростными глазами. Народ под подиумом хлопал в ладоши и кричал: браво!
— Уже десять лет они не создают семьи, — сказала одна из женщин, сидевших в первом ряду, а я подивилась тому, что в шуме услышала её речь. Или мысли? — С тех пор, как умерли Лозанна и Аванна. Сколько красавиц кругом, а им подавай уродиц!
«Ага, уродица, — поняла я, — это некто, похожая на обычных земных людей. Что дальше»?
— Алилей и Виларус глупы, как дети, — иноземки не могли им родить красавиц.
Я напряглась, боясь пропустить хоть слово.
— Они выпрыгнули с башни Таммус, — злорадно провозгласил другой, ещё более гнусный голос. — Говорят, умерли сразу.
— В этой башне много земных женщин, но по причине несовершенства они не понравились монархам.
Третья собеседница!
— И зачем он тогда их сюда таскает? — поинтересовалась первая женщина.
— Говорят, выгодно продаёт в Ядро, там очень жарко. Ихние фейхи создают целые гаремы — это слово заимствовано у землян. То есть женщины удовлетворяют фейхов по очереди.
— Как же они ещё не сгорели! — удивился мужской голос.
— Фонтаны, бассейны, души, ванны — всё к услугам многочисленных жён богачей.
— А если кто-то надоедает? — хихикнул мужчина.
— Сплавляют в места не столь обетованные, — я уже не различала голоса, я просто с жадностью впитывала информацию.
— Прекратите балаганить, вы отвлекаете наших гостей, — неожиданно возмутился Ульберт.
Музыка смолкла, уродицы слезли с подиума и поплелись к своим стульям.
— А теперь сюрприз! — неожиданно заорал Ульберт и сорвал с нас густые вуали.
— Сначала выпустите на язык тех, кто томится в башне! — выкрикнула Лариса и я поняла, что она слышала разговор незнакомок.
— Они недостойны монархов! — сузил глаза Ульберт.
— В нашем возрасте ходить по подмосткам — нонсенс! — бросилась я на помощь подруге.
— Хорошо, пойду я, — внезапно подскочила Ирина. — А вы вспоминайте меня, если что. На сайте на моей странице некролог напишите, пусть коллеги игру-драббл в пятьсот слов организуют по теме «Великое наследие Ирины Волковой».
И она громко высморкалась в кулак.
Ульберт галантно подал ей руку и парочка пошла туда, где только-что прохаживались претендентки на руки тиранов.
Мы снова накинули вуали и приготовились к представлению. Сталин и Гитлер вздрогнули и уставились на нашу землячку, а мне стало её ужасно жалко. К тому же, королева-мать поджала и без того тонкие губы, а это ни к чему хорошему привести не могло.
Ира в своей старенькой футболке с Путиным мужественно взобралась на подиум и медленно поплыла под музыку, раздававшуюся из оркестровой ямы, а я корила себя за плохое отношение к ней, ведь бедная девочка пожертвовала ради нас не только своей семьёй, но и писательской карьерой.
— Дура я, дура, — послышались причитания Ларисы.
Алилей прищурился, а Виларус приоткрыл рот, но неожиданно королева засияла улыбкой, обнажая ровные белые винеры с четырьмя клычками.
Наступила оглушающая тишина, ибо инструменты разом стихли, люди перестали говорить, а лишь любовались нашей героической подругой.
— Это Путин её благословил, — вякнула Лариса, но на неё со всех сторон зыркнули так, что она прикусила язычок.
Дойдя до конца подиума, Ирка развернулась и потопала навстречу своему счастью, то есть королевской ложе и королевскому величию. Она не дошла и метра, как мать семейства бросилась к Волковой с распростёртыми объятиями.
Шквал аплодисментов взорвал безмолвие, то подданные праздновали победу чужестранки над неприступными сердцами царственной семьи.
Ожидали крепких поцелуев, но Аглая Великолепная бесцеремонно стащила майку с избранницы и прижала к своей груди.
— Что она делает? — послышалось со всех сторон.
Ирка закрыла руками несвежий белый лифчик и замерла, но ей тотчас принесли платье из голубого крепдешина, украшенного вышитыми крупными гладиолусами, натянули его на дрожащее тельце и сам Гитлер встал с трона, чтобы подать кровавую ладонь будущей невесте.
— Виссарионыч остался свободным, — пискнула Ларка. — Теперь иди ты!
— Нет, ты, — заупрямилась я. — У меня муж, а ты холостая.
— Я себе кого-нибудь на Земле найду, — заверила Вознесенская.
— Лариса, на выход! — крикнул Ульберт и стащил с лица подруги вуаль.
— Пусть Алёна туда ступает, — возмутилась Лариса, но ей нажали на какую-то точку на шее, она успокоилась и медленно, царственным шагом, поплыла к подмосткам.
Я заметила, как ахнул Алилей, я заметила, как загорелись глаза у Виларуса и мысленно поблагодарила Бога.
Лара была великолепна, она была так хороша, что вызвала бурю негодования у представительниц слабого пола подземелья и даже у самой королевы. Ирка в ярком крепдешине раскрыла от неожиданности рот.
— Вашу ручку, моя королева, — встал с места Алилей и помог Ларке сойти с пьедестала почёта и поражения.
— Итак, дамы и господа, — неожиданно заорал Абдулов, — пары выбраны. Остаётся назначить день свадьбы. Не стесняемся, рукоплещем, господа, рукоплещем!
Раздались жидкие хлопки женской половины, их подхватили бурные овации мужчин.
— Третья лишняя, — жалостливо обласкав меня глазами, изрек Ульберт. — Может, тебя за князя выдать?
— За какого князя! — у меня сдали нервы, а потому мой крик прорвался сквозь ярые аплодисменты и достиг ушей королевской семьи. — Здесь же живут одни покойники!
Наступила тишина.
ГЛАВА 6. ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ ПРОГРАММА
Ужинала я одна, так как подруги в качестве невест и невесток остались во дворце. Им, наверное, выделили апартаменты, а меня спровадили в городскую квартиру, полную уныния и неизвестных скрипов над головой. Отправляя в рот очередную порцию творога с изюмом, я вспоминала, как меня волокли к выходу, а Ульберт бежал сзади и чуть не плакал. Я наступала на рыдающие лики звёзд, подпрыгивала и висла на локтях стражей, чтобы бедолагам под ногами было не так больно.
— Может, вы согласитесь выйти за меня? — неожиданно преградил мне путь коротышка в историческом костюме с умным и печальным лицом. — Отправимся на остров Святой Елены и будем наслаждаться дыханием океана.
«Разве в чреве земли есть океаны»? — мелькнула скорая мысль, я с надеждой потянулась к потенциальному жениху, но меня от него грубо оторвали два брата-акробата, похожих на артиста Семёна Фараду. В голове зазвучало:
— Уно-уно-уно-ун моменто,
Уно-уно-уно сантименто,
Уно-уно-уно
Комплименто,
О, сакраменто, сакраменто,
Сакраменто…
Тьфу ты!
Уже на улице я пришла в себя и под гогот женщин направилась к своему дому. Ульберт, шикнув на аборигенок, не отставал от меня ни на шаг.
— Маре бел ля донна,
Эон бельканцоне,
Саи кентиамо
Сен приамо…
Донна Бел ля маре
Кредэри кантаре,
Дами иль моменто
Кени пьячи пью!!!! — разносилось из невидимых динамиков по площади. Народ ел мороженое, пил пиво из стеклянных пол-литровых бутылок и глазел по сторонам в надежде увидеть что-либо занятное.
— Отоспись, ни о чём плохом не думай, — возле подъезда распорядился Ульберт, — ни о чём не пытайся узнать, это чревато непредвиденными последствиями. Завтра встретимся.
В отвратительном настроении я зашла в квартиру и тут вспомнила о телевизоре. Щёлкнув пультом, я уставилась на экран в ожидании продолжения банкета, и экран ожидания не обманул.
Банкет во дворце продолжался. Ларка, сбросив глянец директора ресторана, словно простая официантка, топталась рядом с Алилеем, притихшую Ирку, похожую на кенгуру, небрежно обнимал принц, но по лицам подруг было незаметно, что они рады будущему замужеству и победе над многочисленными конкурентками.
Скорее, и та и другая были загипнотизированы. Минута, и мне стало их ужасно жалко, а потом стало жалко Вадима и Светочку. Ведь они меня сейчас ищут, звонят по моргам и больницам, обращаются в полицию. А каково Олегу! У него никого не осталось. И у меня никого не осталось. Взвыв, я бросилась на кровать и надрывно зарыдала.
И тут постучали по батареям. Я замолчала и прислушалась. Постучали ещё раз, а потом ожил дверной звонок. И я, не задумываясь над опасностью, бросилась открывать. За дверью стоял юноша, похожий на молодого Николая Рыбникова.
— Вы нам мешаете выполнять государственную программу, — важно объявил он.
— Время ещё детское, — всхлипнула я, удивляясь запоздалой государственной программе, — простите, пожалуйста, больше не буду.
— Откуда вы, милая? — неожиданно заинтересовался моей персоной актёр. — Кстати, моё имя — Иронак.
— Ваше имя Николай, — вздохнула я, — а фамилия Рыбников.
— Вы писательница? — улыбнулся абориген.
— Писательница у нас Ирака Волкова, а я немного строчила для блогеров, — засмущалась я.
— Для блогеров? — напряг извилины нежданный гость. — Кто они такие?
— Люди, которые выставляют посты на блогах в интернете и получают за это деньги от рекламных компаний.
— Понятно, что ничего не понятно, — поскрёб в затылке Иронак. — Сейчас мы закончим правительскую программу, и я вам постучу по батарее, спускайтесь вниз, пообщаемся. Не против?
Конечно же, я была не против, лучшего подарка от судьбы в моём положении трудно было представить.
Через час погромыхали по батарее, я переоделась в старые вещи и спустилась в девятую квартиру. Некрасивая женщина, отдалённо напоминающая актрису Аллу Ларионову, радушно встретила меня на пороге и повела в гостиную, где был накрыт стол. Проходя мимо спальни, я заметила, что кровать не заправлена, мало того, на простыне лежали красные кружевные трусики и ажурный, в тон, бюстгальтер.
Слабое подозрение насчёт правительственной программы зашевелилось в моей голове.
На столе расположились фаршированные зеленью с майонезом яйца, нарезанная тонкими ломтиками сырокопчёная колбаса, сыр с плесенью, консервированные корнишоны, оливки, рюмки и жёлтый напиток в хрустальном графинчике.
— Давайте знакомиться, моё имя Клименсина, — усаживая меня на диван, улыбнулась женщина, и я впервые не почувствовала неприязни к здешней даме. — Расскажите о себе подробнее.
Я представилась и поведала о своей судьбе, а так же о жизни на Земле.
Хозяева слушали внимательно, а выслушав, предложили выпить за знакомство.
Напиток был нежным, ароматным, такое впечатление, что во рту находился нектар, но в голове тотчас зашумело.
— Не волнуйтесь, Елена Прекрасная, — засмеялась хозяйка дома. — Сейчас всё пройдёт.
— А теперь вы расскажите, куда я попала, — оклемавшись, попросила я.
— В подземелье вы попали, — отозвался Рыбников. — У нас тут несколько больших держав, которые живут дружно и беспокоятся об отношениях ваших государств, постоянно воюющих друг с другом.
Оказалось, что четыре подземные страны имеют высокоразвитую экономику, несчетные производства, бесплатную медицину и образование, здесь нет бедных, все работают и за отдельную плату вечерами прилежно занимаются сексом, чтобы подарить монархии новых подданных.
— В гостях хорошо, — желая польстить аборигенам, произнесла я, — но дома-то лучше.
— Я бы на вашем месте притащил сюда своих родственников, — высказался Иронак. — Ваш доморощенный олигархат и нам грозил уничтожением, но мы им кукиш показали. Куда они спрячутся во время ядерной войны?
— Они знают о вас? — опешила я.
— Они обо всём знают, — влезла в разговор Клименсина.
— Мне всё равно надо назад, — минуя паузу, с грустью проговорила я. — В той горе я видела лифт, который…
— И не мечтайте, — усмехнулся Рыбников. — Нам строго-настрого запрещено подниматься наверх, чтобы не нахвататься их, то есть ваших, заразных привычек.
Стало не по себе. Я сглотнула слюну и мысленно попрощалась с родственниками. На двухметровых напольных часах выскочила из дупла крупная кукушка и, дёрнув хвостом, издевательски прокуковала.
— Может, романсы послушаем? — прочувствовав моё настроение, предложила Клименсина и врубила на старинной радиоле какую-то заунывную песню о потерянном девичьем достоинстве.
— Отключи его, — вздрогнул Рыбников. — Тишина — лучший собеседник.
— Почему ваши женщины так отличаются от мужчин? — наконец, решилась спросить я.
Соседка вздрогнула и отвернулась, а Иронак поперхнулся слюной.
— Это государственная тайна, её никто, кроме избранных, не знает, — вздохнула хозяйка дома. — Знаем только, что после рождения мальчиков увозят в научно — исследовательский институт при Королевской академии наук, а привозят спустя десять-тринадцать лет. Девочек оставляют на месте. Причём, мы рожаем в повязках на глазах.
— А вас не увозили? — думая о похожести дамы на земную артистку, поинтересовалась я.
— Не помню, — поникла Клименсина. — Я вообще детства не помню.
— А вы красивая, — внезапно выдал хозяин дома и я заметила, как вздрогнула его жена.
— Так вот почему земная внешность так… мммм… бесит ваших соотечественниц? — осторожно проговорила я.
— Всё, что непривычно, кажется уродливым, — ответила хозяйка дома и грустно улыбнулась. — В глубине души мы понимаем, что некрасивы, а потому ненавидим вас всей душой.
— Меня? — удивилась я.
— Всех, кого привозят с поверхности, всех, кого отправляют вниз к фейхам, ведь и там мужчины рабынями восхищаются. Восхищение — вот что необходимо любой женщине. Она согласна голодать, испытывать неудобства, лишь бы ей говорили ласковые слова.
— Ты у меня самая лучшая, — подал голос мужчина.
— Считаешь, что я в это поверила? — всхлипнула аборигенка. — Лучшая, но не красивая. Ну, ладно, давайте пировать дальше.
И она ушла на кухню, чтобы принести золотистую курочку, пропитанную зирой и кориандром.
Не помню, о чём мы говорили позже, видимо, о пустяках, но мне стало легче. Несмелая радость приникла в меня, ведь теперь я была не одна и, по словам соседей, весь дом был заселён порядочными людьми, готовыми в случае чего прийти на помощь. Поднявшись к себе, я приняла душ с гелем с ферамонами, высушила волосы под мощным феном со звуковым сопровождением сексуальных стонов и опрокинулась на шёлковые простыни спального места.
ГЛАВА 7. СТАЛИН И РЕСТОРАТОРША
Лара Вознесенская металась по спальне, сбрасывала подушки на напольные ковры, размазывала слёзы по щекам и выла. Ну нет, не о таком супруге она мечтала, отталкивая от себя земных ухажёров! Присев на краешек кровати, Лариса вспомнила брошенного мужа, который был беден, как церковная мышь, не одаривал её ценными подарками и пылкой любовью крутого мачо с глянца. Володька отличался худобой, удлинённым бледным лицом и меланхоличным характером, что не нравилось энергичному и весёлому директору ресторана. А ещё он любил сидеть дома. Сейчас Лара с большим удовольствием прижалась бы к бывшему благоверному и на полном серьёзе стала обсуждать забитые мячи или шайбы.
Хорошо Алёне, её не выбрали в будущие жёны, и она теперь спокойно спит в кровати под белыми шёлковыми простынями, а, может, смотрит ящик и пьёт чай.
— Здравствуйте ещё раз, радость моя, — послышался возле двери самоуверенный голос Алилея.
Он расстегнул рубашку и играл мускулами на волосатой груди.
— Поскольку не было свадьбы, я ещё ваша невеста, — внутренне возмутившись бесцеремонностью, приторно-сладко улыбнулась Вознесенская. — Женой стану только после того, как распишемся.
— Не желаете исполнить долг перед Родиной без регистрации брака? — удивился Сталин, и Лариса отметила, что он говорит без малейшего акцента.
— Какой долг и перед какой Родиной? Царством мертвецов? Пусть его исполняет Надежда Аллилуева, — уколола Лара.
— Аллилуева? — растерялся Иосиф. Его блестящие глаза недоумённо забегали по комнате.
Что-то здесь не так. Несуществующий грузинский акцент, жена-самоубийца, о которой муж, вероятно, забыл, и наконец заискивающая улыбка на полных добрых губах тирана, от одного взгляда которого трепетало полмира.
«Двойник»! — промелькнуло в голове.
— Где ваши дети? — не давая монарху передохнуть, перешла в наступление Лариса. — Тоже здесь?
— У меня нет родных детей, — пожал плечами Сталин. — Виларуса я усыновил.
— Усыновили Гитлера? — ахнула Лара. — В каком возрасте?
— В отроческом, а настоящий фюрер превратился в удобрение, — отрапортовал король.
— В какое удобрение? — не поняла рестораторша.
— В какое превращаются все ваши мертвецы, — съехидничал подземный жених. — Благодаря им и экскрементам опарышей с дрозофилами вы едите экологически чистую пищу.
Об оных неприятных существах любила рассуждать Алёна.
— Откуда появляются эти насекомые? — поперхнулась слюной Лариса.
— Они живут в ваших телах с рождения, — мстительно усмехнулся Сталин. — Вернее, передаются по наследству в чреве матери.
— А вы не едите пищу из покойников? — Ларису тошнило, она подавляла начинающиеся приступы рвоты.
— Скалы не приспособлены для захоронения усопших, мы их сжигаем в Ядре, там есть специальные места для крематориев, самое большое на российском Кольском полуострове. Прах наших жителей тысячелетиями слёживается, потоками воздуха выбрасывается наверх и превращается в горные породы, которыми вы пользуетесь.
— Хотите сказать, что полезные ископаемые…
— Это я и хочу сказать, — рассмеялся Алилей. — Алмазы — самые древние захоронения, у каждого алмаза есть душа, даже при огранке она не теряется и приносит большие проблемы хозяину, который ей не понравится. Например, древнейший алмаз Рока состоит из ста душ, погибших в Ядре. Это были непослушные наложницы фейхов. С тех пор бриллианты не любят мужчин.
— Вот оно что, — поразилась Лариса и вспомнила поговорку о том, что бриллианты — лучшие друзья девушек. — Зато любят женщин. А золото?
Сталин проследил её нервный жест и усмехнулся:
— Золото — опаснейший элемент, он притягивает зависть и негатив. Прочувствуйте его корень — зол. Если поменять буквы, получается: зло. В него обратились самые алчные и неправедные души. Носите серебро и будете счастливы.
— Но ведь и серебро — чьи-то останки, — поморщилась Лара.
— Серебро — останки безгрешных детей, умерших от болезней, — с грустью отозвался Алилей.
— Значит, здесь тоже есть паразитирующие формы! — воскликнула Вознесенская.
— Есть, — вздохнул Алилей. — Наши паразиты — грибки, и даже жуткая жара Ядра не смогла их уничтожить. Раз не собираетесь делить со мной постель, иду к матери. Говорила она, чтобы воспользовался любовью подданных, но мне не по нраву их внешность.
— Будете почивать с мамочкой? — подколола монарха Лариса.
— Это у вас инцест пользуется спросом, — стрельнул в невесту разъярёнными глазами король. — У нас такого не бывает.
«Надо же, античный мир вспомнил», — возмутилась рестораторша. Надо было ответить чем-то язвительным.
Повод нашёлся.
— А не от вас ли к нам прибывают дожди из червей и лягушек? — кинула ему в спину Лара.
— Эти претензии предъявляйте к параллели номер два, так называемой Ялмез, она существует с вашей параллелью почти в одной плоскости. Любой неверный шаг, и вы перемещаетесь в иной мир, а потом удивляетесь, что не нашли общий язык с отпрыском и с ужасом узнаёте, что у супруга есть любовница.
— А куда исчезнет двойник из Ялмез, если там очутюсь я? — остолбенела Вознесенская.
— Может, переместится на Землю, может, в третье измерение, это ведомо лишь высшим силам. Не хочу вас огорчать, но именно ваша Первая параллель решает, быть далее планете или нет.
— Почему? — побледнела Лариса.
— Потому что доктрина «золотого миллиарда» есть только у вас. Кстати, последователи доктрины в случае войны понастроили дворцы в моём королевстве.
— И вы разрешили им это сделать? — ужаснулась Лара.
— Кто же откажется от прибыли, — пожал плечами Сталин, ещё раз окинул взглядом будущую жену и ушёл, громко хлопнув дверью.
Женщина осталась одна. Она отлично понимала, что надо взять себя в руки и настроиться на близкие отношения с монархом, иначе своим упрямством погубит Землю и землян в придачу. Она видела, что нравится подземному властелину, а если очень постарается, сможет им манипулировать.
К чёрту Гитлера, дерзкую Ирку стоит привлечь на свою сторону и выдать замуж за короля соседней страны. Волкова умная и семейная, а потому пойдёт на всё, чтобы спасти родных. Алёна тоже пригодится. Их, жён монархов, станет трое, а это уже не гордая, но беспомощная единица.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.