Бесплатный фрагмент - Теперь я знаю все

Мы сидели с Янкой в клубе, потягивая красное вино. Янка накануне позвонила мне в расcтроенных чувствах. Дело в том, что она окончательно рассорилась с Леней, своим потенциальным женихом.

— Приезжай, — всхлипывала Янка, — напьемся с горя.

— У меня предложение получше — давай-ка одевайся, причесывайся и приезжай в «Винни». Нечего дома сидеть, киснуть.

— Ну ладно, — всхлипнув, согласилась Янка. И теперь мы сидели за деревянным столом, и я слушала Янкины излияния.

Все развивалось по классической схеме.

Романтическое знакомство — Леня был коллегой Янкиного отца и отчасти его протеже, перерасло в ухаживание — цветы, подарки. Когда Янка угодила в больницу со сломанной рукой, Леня был тут как тут, навещал, практически не отходил от Янки. Дело плавно дошло до объяснений, и Яна приняла предложение руки и сердца. Но тут вмешалась Ленькина мамаша Анна Федоровна.

— Это ужас какой-то, Юль, — жаловалась Янка. — Сначала Ленька один приходил, а потом она стала являться без приглашения, на правах будущей родственницы, чуть ли не каждый день. Все углы вынюхала, как крыса. Что я ношу, чем болела и когда, сколько отец зарабатывает… Видимо, осталась недовольна — «заместитель начальника земельного отдела мог бы и получше жить». А отец взяток не берет, мы не шикуем, сама знаешь. «Бледненькая какая-то» — здоровье ей мое не нравится! А когда я ей сказала, что нечего мой гардероб обсуждать — вообще взвилась: «Иш ты! Характер у нее, видите ли!». И Леньку как подменили — то ходил нормальный, то забубнил — «Ты понимаешь, Янчик, наверное надо подождать, осмотреться, вдруг мы друг другу не пара? Вот и мама говорит…» Знаю я, что она говорит. Дальше — больше, стал приходить и тоже скандалы закатывать, практически слово в слово, что и Анна Федоровна. И я его выгнала! А теперь думаю — может зря? Может, можно было повлиять на ситуацию… С ним самим, без мамаши, я бы как-нибудь справилась.

— Нельзя. Ты все правильно сделала. Сколько ему лет?

— Двадцать восемь.

— Ну, если он в двадцать восемь не может маме поперек слова сказать — все, кирдык. Дальше будет хуже. Будете жить под ее дудку, если она конечно изволит допустить тебя до сыночка. Либо есть еще один вариант — после тяжелой и продолжительной борьбы ты свергнешь мамочку с постамента и станешь на ее место. А тебе разве сын нужен? Тебе мужик нужен нормальный, со своей головой и своей волей.

— Да уж, где его только взять? — вздохнула Янка.

— Не горюй. Найдется, никуда не денется. А Леньку забудь как можно скорее. Знаешь, скорее всего, он тебя не любил. Любил — стоял бы за тебя горой, никого бы не послушал. Так что не думай о нем. Пусть это будут воспоминания. Давай лучше займемся настоящим…

— А что с настоящим? В настоящем-то и нет никого… Кстати, как у тебя-то дела? Появился кто-нибудь на горизонте?

Я пожала плечами. Если бы кто-нибудь достойный появился, Янка бы узнала об этом первая.

— Ну — крутятся вокруг, как всегда. На работе в основном, пытаются ухаживать. Ничего интересного.

— Ничего интересного… — передразнила Янка, — небось все переживаешь из-за Русика, придурка этого? Неужели забыть его не можешь?

— Не говори глупостей, — рассердилась я. — Я давно его забыла. Просто… ну — я стала более требовательной, что-ли.

Этот ответ Янку удовлетворил.

— А этот… как его, ну — Вадим — не звонил больше? — почему-то понизив голос, спросила Янка?

— Нет. Но я и о нем думать не хочу.

— Ну и зря! — рассердилась Янка. — Попался нормальный мужик, а она — думать не хочу! Позвони ему сама!

— Янка, уймись, чего разошлась? Закроем эту тему. На нас уже смотрят… — И я обвела глазами зал.

Как же интересно наблюдать за людьми! И не говорите мне, что это неприлично. В публичные места ходят людей посмотреть и себя показать. Тем более мы именно вместе с Янкой заметны вдвойне — полноватая белокожая блондинка с очаровательными ямочками на щеках и небесно-голубыми наивными глазами — Янка. И я — темные волосы цвета орехового дерева и желто-зеленые глаза, которые действительно кажутся темными издалека, худощавая, спортивная. Вообщем, трудно найти двух более непохожих девушек. Но это только плюс. Сколько подруг детства рассорилось по достижении «половозрелого» возраста. Причина одна — мужики… А нам, тьфу-тьфу, не из-за чего. Слишком разным типам мужчин нравимся мы, и слишком разные люди нравятся нам. Так вот мы и дружим уже 15 лет, помогаем друг другу, утешаем в беде.

Итак, конечно две эффектные разноцветные барышни уже привлекли к себе внимание, вопрос только — чье?

Так, этот сосунок, этот — командировочный, радостный какой, что от жены сбежал, а тот — бандюган, везет мне на них, как всегда. Ну уж нет…

— А вот тот милый юноша, — сказала я Янке, — очень хочет пригласить тебя потанцевать, но стесняется.

— Где, где? — завертелась Янка. Встретившись с ней глазами, светловолосый парень встал и направился к нам.

Я наблюдала, как довольная, раскрасневшаяся Янка танцует со своим кавалером, и думала о превратностях судьбы. Наверное, все к лучшему. Не встрянь Янкина предполагаемая свекровь до предполагаемой свадьбы — и получила бы Янка замечательного муженька и мамочку впридачу. Потом попробуй от них отделаться. Потом мои мысли потекли по привычному руслу. Да — я действительно сейчас одна, что называется, в цвете лет, и чувствую, что жизнь проходит мимо. Но я уверена в том, что лучше быть одной, чем жить так, как я жила еще совсем недавно…

Глава 1

…Тогда я жила вместе с Русланом. Руслан был моим первым мужчиной. Я ушла из дома, сильно поссорившись с родителями, снимала квартиру и работала в Москве. Моя самостоятельная жизнь только начиналась.

Мы познакомились при драматических обстоятельствах — на похоронах общего друга, который утонул, и Руся поразил меня своей добротой и отзывчивостью и тем, что на похоронах рыдал, как ребенок.

«Надо же, как он переживает, — подумала я — какой ранимый. А ведь с Левкой был знаком всего месяца три. Близкие друзья и то держатся, не ревут». Мне это показалось признаком большой души.

Потом Руся как-то оказался рядом со мной. Он, как никто, умел утешить, найти нужные слова, сказать то, что хочется услышать.

Он тут же начал клясться, что безумно влюблен, что всю жизнь мечтал встретить такую как я, и хотя он, конечно, ничтожен и недостоин меня, но если я не буду с ним, то он, безусловно, не сможет жить на свете, и все в таком духе.

Признаться, мне было приятно это слышать — мне до этого никто таких слов не говорил — вернее, мне говорили, конечно, комплименты, и пытались за мной ухаживать, но нигде не было такого драматизма. «Наверняка, он испытывает такие сильные, пылкие чувства», — решила я.

И хотя чисто внешне он мне не сильно нравился, и не особенно мне подходил — среднего роста, светлые кудри, огромные карие глаза — слишком смазливенький и не слишком мужественный, но я решила, что это моя судьба, и мы оказались вместе.

Вообще Руся был уникум. Такие люди мне еще не попадались.

Поскольку я была девочка романтическая, мечтала о вечной любви и чем-то там еще, о чем пишут в классической литературе, то он быстро навешал мне на уши необходимой лапши, и зажил припеваючи.

Теперь-то я вообще сомневаюсь, что он что-то знал о какой-нибудь любви, кроме любви к себе, родимому. Эгоистом Русик был законченным. И к тому же талантливым вруном — мог черное сделать белым, а белое — черным, и люди ему верили. Правда, через какое-то время друзья почему-то начинали его сторониться… Но я этого старалась не замечать, или объясняла себе, что почему-то никто не понимает такого трепетного, искреннего человека. Объяснить ведь можно все, что угодно — было бы желание.

Несомненным плюсом совместной жизни было то, что мне было с ним интересно. Не сказать, чтобы Руся был сильно начитанным или образованным, но, безусловно, способности у него были. Он все схватывал на лету и мечтал сделать хорошую карьеру. Правда, Руслан в момент знакомства со мной сидел без работы (был уволен из-за интриг завистников, как он объяснил) и денег в дом не приносил. Он как-то ненавязчиво сел мне на шею — ел, пил, жил в моей съемной квартире, но он так старался найти работу! И я решила, что должна ему помочь.

А уж житейские дела он проворачивал с поразительной ловкостью — умел обаять, кого надо, вовремя сунуть взятку, поговорить, с кем нужно. Короче, в Руслане было то, чего во мне не хватало — житейская ловкость и находчивость. «Без мыла в любую жопу влезет» — выразилась моя мама. Почему-то все мои родственники и знакомые его не любили, считали врунишкой, скользким типом и советовали мне его бросить. Но родители, конечно, не могли воспрепятствовать нашей совместной жизни.

Был, правда, один эпизод, когда я усомнилась, в самом начале нашего знакомства.

Однажды Руслан сказал мне, что моя мать, встретила его на улице и сказала, что больше на порог эту шлюху, то есть меня, не пустит. У меня на тот момент все еще были напряженные отношения с родителями, дома я не появлялась, но чтобы так! Я бросилась звонить родителям, меня встретили довольно холодно, но когда поняли суть дела, возмутились. Мать заявила, что уже месяц не встречала Руслана и сказать такое просто не могла. «Лгун! Просто хладнокровный лгун!»

Я кинулась к Русе за объяснениями. Руся побледнел, потом начал всхлипывать, потом сказал, что он клянется и божится, что именно так оно и было, ну может не недавно, а давно, что наверное моя мать просто забыла об этом разговоре… Он говорил так правдоподобно, рыдал и бился в истерике, что мне же и пришлось его успокаивать. Я была растеряна. Ну не может же человек так хладнокровно врать! Ну может действительно что-то когда-то было, может мать забыла, а Руся что-то не так расслышал и не так понял… Я же люблю его и должна ему доверять! Может он и не очень честен, может у него было трудное детство и его так воспитали, но он любит меня и хочет как лучше… И я постаралась забыть об этом инциденте.

Родители, правда, не забыли и отказались пускать Руслана на порог: «Без него — приезжай, пожалуйста». Я сперва считала, что все его недооценивают. К тому же у предков старорежимные понятия о браке и семье, и им не нравится, что мы живем, не расписавшись в загсе.

Особенно по этому поводу переживала мать.

Боже, какие условности! Живу с кем хочу и как хочу! Мы были выше штампа в паспорте и считали, что сначала поживем вместе какое-то время. Конечно, в перспективе мы собирались пожениться — но потом, потом…

Так что родители просто не воспринимают наши современные отношения, отсюда и предвзятое отношение к Русику — ведь это понятно!

Остальные же просто завидуют и пытаются разрушить наше счастье.

Хотя счастье было каким-то сомнительным.

Сексом, например, я была сильно разочарована, хотя относила это не на счет Руслана, а на счет, собственно, секса. Руслан больше всего обожал лежать на спине и милостливо принимать от меня ласки. Потом, дойдя до высокой стадии возбуждения, Русик приступал к своим «мужским обязанностям», напоминавшим больше всего физические упражнения. Было не очень-то приятно, порой просто больно, но я успешно имитировала оргазм, чтобы не обидеть Русика, и чтобы все это поскорее закончилось. Русик страшно после этого собой гордился и всерьез считал себя половым гигантом. Впрочем, я его не разуверяла. Все неудачи я относила на свой счет и искренне считала, что со мной что-то не так и лучше это скрывать.

Потом меня как-то коробило то, что, так и не начав самостоятельную жизнь, я фактически попала в зависимость от Руслана, мне нужно подстраиваться под него, и вообще — почему-то все жизненно-важные решения принимаются Русланом в его пользу. Нет — я не против компромисов в семейной жизни — ясно, что компромиссы должны быть — но не могу же я до бесконечности идти на уступки? Я попробовала протестовать, когда Руслан попросил у меня деньги, которые я хотела потратить на себя, и наткнулась на пугающее явление. Руслан зарыдал, затрясся. Он кричал — ты мне не доверяешь? Ты не доверяешь любимому человеку? Значит, ты меня не любишь? Я просто испугалась в тот момент — я не ожидала такой реакции. И хотя я умом понимала, что Руслан не прав в этой ситуации, но мне пришлось уступить.

Теперь Руслан регулярно добивался своего истериками, слезами — оказывается, плакал он легко по любому поводу. К тому же Русик очень любил вызывать к себе жалость. У него постоянно что-то болело — то сердце, то почки — его даже забирала скорая, врачи ужасались его бледности и холоду конечностей, и везли его в больницу. Правда, в тот же день он выходил оттуда живой и румяный. «Приступ, уже прошел. Колики закончились. Три дня постельного режима, и все окончательно пройдет».

Потом он научил меня этому нехитрому фокусу — однажды мне не хотелось ехать на работу, нужен был больничный и я симулировала, обмирая от страха, да так правдоподобно, что врачи настаивали на срочной госпитализации. Насилу их уговорили не класть меня в больницу, а оставить дома. Но это уже потом, а поначалу я тряслась от страха каждый раз, когда Русик бледнел и хватался за бок.

Также он оперировал обещаниями уйти из дома или покончить жизнь самоубийством.

Я к такому поведению не привыкла, жутко пугалась и все принимала за чистую монету.

Зато Руся часто говорил, что любит меня, что все для меня сделает, и требовал от меня заверений, что я его не брошу и буду любить вечно.

А поскольку вечная любовь подразумевает самопожертвование, то жили мы довольно интересно.

Возможностей для жертвы у меня было предостаточно.

Как я уже упоминала, первое время, пока у Руслана были проблемы с работой и деньгами, мы жили на мою зарплату. Я же понимала (и Руся это всячески поддерживал), что должна помогать любимому человеку встать на ноги… Правда, я где-то в глубине души надеялась, что способный Русик быстро найдет высокооплачиваемую работу и, может быть, тоже будет тратить на меня деньги. Но получилось иначе.

Через пару месяцев содержания Руслан действительно нашел неплохую работу в одной финансовой структуре, где хорошо платили. Он пошел в гору, быстро стал заместителем начальника, а потом и начальником отдела.

Но для меня ничего не изменилось — Руслан по-прежнему забирал у меня все деньги, мотивируя это тем, что он мужчина, более практичен и контролирует наши семейные расходы. Мне средства выдавались только на самое необходимое — продукты и хозяйство. А иногда в виде большой милости — на меня лично, как подарок.

Если я протестовала или сама покупала себе шмотки, то устраивался скандал со слезами и обещаниями вскрыть себе вены, поскольку это значит, что я не доверяю Русику. «Ты пойми, — говорил он мне после покупки туфель или белья, — если ты будешь так тратиться, у нас вообще никогда денег не будет! А нам еще за квартиру платить в этом месяце…» Мне становилось стыдно за свою расточительность, и я как-то упускала из виду, что Руслан как раз особо себе ни в чем не отказывает. Правда, на одежду он обращал мало внимания, зато был новейший компьютер, сотовый телефон, лаптоп — на дорогие мужские игрушки Руслан денег не жалел. Так мы прожили два года.

Апофеозом же стало то, что Руслан начал мне изменять, притом нисколько этого не скрывал:

— Если ты меня любишь, — говорил он, — то ты должна радоваться, что мне с кем-то хорошо.

Вот эта логика мне совсем уже не нравилась и я устраивала скандалы.

Но по части скандалов Русик был непревзойденным мастером, начинал биться в истерике и все заканчивалось тем, что мне еще и приходилось его успокаивать.

Голос разума периодически вопил мне о моей глупости, но дурман, а вернее, самообман о преданности, самопожертвовании и жизни всю жизнь с одним человеком пока что был сильнее.

Да и не хотелось признавать свои ошибки.

Правда c течением времени все чаще и чаще мне все это казалось полной чушью, и я признавалась себе, что Русик — только умелый врун и ничего больше.

Но тогда на помощь приходила еще одна сказочка — у меня все как у людей, не хуже, чем у других, а даже лучше — у меня есть свой мужчина, не пьет, не колется — чего еще надо? Но в глубине души я понимала, что наша жизнь — большой драматический театр, и я его не люблю, да и почти уже не верю.

Примерно в это время появился Вадим. Он был коллегой Русика, но рангом сильно выше — вице-президент фирмы, один из ее совладельцев.

Вадим периодически зависал у нас обсудить с Русланом какие-то дела, а затем все это перерастало в общее питие пива и дружеский треп.

Потом Вадим уезжал от нас на такси, так как за руль садиться было нельзя. Его машина паслась под окном, изредка повизгивая сигналкой, потом он ее забирал.

Часто мы втроем выбирались куда-то в ресторан или ночной клуб, притом платил всегда Вадим.

Русик был без ума от Вадима — тот был постарше, лет тридцати — тридцати двух, при деньгах, хорошо и со вкусом одевался, был обладателем собственной квартиры и новенькой трешки BMW. Он производил впечатление очень и очень успешного человека.

Русланчик тут же начал подражать ему.

«Он обещал меня научить быть неотразимым для женщин, — хвастался Руся, — знаешь, как они на него вешаются!» Прежде любимой одеждой Руси были джинсы и яркие майки, теперь появился дорогой костюм, ботинки, часы, парфюм, и мы начали копить на вожделенную машину. Также он пытался перенять выражения Вадима, манеру говорить, повадки.

В действительности Вадим обладал какой-то харизмой. Он не стремился подавлять, как это часто бывает в мужской компании. Наоборот, его манеры были исключительно мягкими. Но эта мягкость никого не обманывала — было ясно, что это человек очень жесткий и властный. Было в нем что-то такое, что заставляло людей его слушать, и подчиняться. Вообще, даже чисто внешне он гораздо больше, чем Руслан подходил в качестве героя моих грез — высокий, широкоплечий, сероглазый. Волевое лицо, упрямый подбородок. Не какой-то там классический красавец, а настоящий стопроцентный мужик, властный, уверенный в себе. Сильный человек с сильным характером. Может быть, даже излишне сильный.

И мне было не по себе, когда я порой ловила на себе его взгляд, оценивающий, внимательный. Взгляды эти не были редкостью. Когда мы выбирались в какой-нибудь ночной клуб, многие женщины действительно сразу начинали вертеться у нашего столика и кидать на Вадима призывные взгляды. Руслан тут же пытался воспользоваться ситуацией… А Вадим не обращал на них внимания. Он смотрел, как я танцую, смотрел жадно, не отрываясь. Я знала, что танцую хорошо, и чувствовала, что нравлюсь ему.

Кровь по жилам бежала быстрее, по телу разливалась теплая волна… Мне было приятно его внимание, оно немного скрашивало мою серую жизнь и заставляло почувствовать себя женщиной. Но я запрещала себе мысли на эту тему, так как должна была хранить верность любимому мужчине. Мало ли кому я нравлюсь. Вон тот толстый лысый дядька на меня пялится, извелся весь, да и этот татуированный тип тоже — ну и что?

Руслан, казалось, ничего не замечал — он в это время разливался соловьем перед какой-нибудь броской дамой, или сразу несколькими, кажется, даже стрелял телефончики. Но я ошибалась — Руслан видел все…

Глава 2

Однажды Вадим позвонил мне под конец рабочего дня и пригласил поужинать.

— А Русик будет? — Будет, попозже подъедет. Я за тобой заеду в полседьмого.

Я критически оглядела себя. Сегодня мы не планировали идти развлекаться, но одета я, на счастье, оказалась не в джинсы. На мне было нежно-салатовое платье прямого покроя и мои любимые туфли, секрет которых заключался в том, что при довольно высоких каблуках и изящной форме они были на редкость удобны — чуть ли не как кроссовки. Ну что же, можно идти даже в очень приличное место.

Вадим примчался точно в назначенное время, вышел из машины и галантно распахнул передо мной дверцу. Когда я уселась, Вадим повернулся ко мне, глядя мне в глаза, и протянул руку. Мне стало не по себе, я вжалась в кресло. Он усмехнулся, и аккуратно застегнул мой ремень безопасности. При этом ухитрился меня не задеть, но я почувствовала, как у меня закружилась голова от близости этого человека, от запаха его тела и от серых глаз, выражение которых было очень недвусмысленным.

— Ну надо же, — произнес он.

— Что?

— Я думал, у тебя глаза темно-карие, а они, оказывается, желтые с зеленью. Но это видно только с очень близкого расстояния.

Я промолчала, поскольку не знала, что мне ответить.

Машина завелась и мы понеслись по улицам.

Заведение оказалось из дорогих, я там очутилась впервые. Белые скатерти, хрусталь, фарфор. Метродотель провел нас в отдельный кабинет, убрал со стола табличку «Reserved». Следом за ним официант принес меню и испарился.

Стол был накрыт на двоих.

— А где третий стул?

— Руслан не приедет. Я хочу поговорить с тобой наедине, а здесь нам никто не помешает.

— А… — я замолчала, подошел официант, чтобы принять заказ.

Аппетит резко куда-то улетучился, я попросила бокал красного вина и фрукты со сливками.

— Тут хорошая кухня, — проговорил Вадим — Ты что, на диете сидишь? Ты и так скоро тень перестанешь отбрасывать. Попробуй седло барашка.

— Не хочу. Что случилось?

— Не хочешь не надо, в другой раз. А я вот голодный.

— Так что случилось?

Вадим посмотрел на меня, помолчал.

— Почему ты живешь с Русланом? — неожиданно спросил он. Я уставилась на него во все глаза.

— Что за вопрос? Нууу — мы любим друг друга…

— Любите? А ты знаешь, что он тебе изменял?

Официант принес вино для меня и «Перье» для Вадима, разложил приборы, и быстро удалился.

— Да знаю. Но он сказал, что это не повторится.

— И ты ему веришь?

— Да, я ему верю. Я же его люблю.

Вадим посмотрел на меня как-то странно и достал из папки документы.

— Посмотри.

Какие-то уставы, банковские документы об открытии счетов и… моя фамилия!

Передо мной лежали документы об открытии фирмы на мое имя.

— Что это?

— А ты не в курсе? Я так и думал. А Руслан мне сказал, что ты на все согласилась…

На меня вываливалась невероятная информация. Руслан затеял новое дело и предлагал Вадиму поучаствовать. Вадим не давал прямого согласия — он уже давно заподозрил, что Русик нечист на руку и некоторое время назад получил тому подтверждение.

— Приворовывал сначала, а потом обнаглел и засветился. Бухгалтер мне принесла пару счетов с моей поддельной подписью, ей их подсунул Руслан. Сказал, что надо срочно оплатить. Банк счета завернул. Потом подняли документы — а там — ого! С февраля он выписал на различные нужды под две штуки баксов, все по мелочи. Отчитывался фальшивыми приходниками, гаденыш. Я хотел его сразу выкинуть, но потом решил собрать всю информацию, чтобы представить в совете директоров. Он там кое к кому влез в доверие, поэтому доказательства должны быть бесспорные. Все-таки начальник отдела, — усмехнулся Вадим, — я же его и рекомендовал.

А Русик ни о чем не догадывался, и продолжал расхваливать Вадиму перспективы нового бизнеса. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это довольно заурядная схема отмывания денег, ничего нового. Если бы не подозрения Вадима о том, что Русик захочет быстро обогатиться, кинув своих клиентов. И Вадим делал вид, что заинтересован в новом деле и, может быть, готов вложить деньги. Руслан продолжал с ним делиться.

В частности Русик хвастался, что уже открыл для этих целей фирму — и показал документы.

— А почему на Юлькино имя? — притворно удивился Вадим, хотя он уже все понял.

— Да она вообщем-то не против, — заявил Руслан, — Я с ней говорил.

Вадим ему не поверил. И взял у Руслана документы, якобы для того, чтобы проверить у юриста, все ли в порядке.

Вадим ему не поверил. И взял у Руслана документы, якобы для того, чтобы проверить у юриста, все ли в порядке.

— Я решил узнать, неужели ты такая дура, подписываешь неизвестно что. Он смоется с деньгами, а ты сядешь в тюрьму, или бандиты наедут, что скорее всего.

— Это не моя подпись!

— Я решил узнать, неужели ты такая дура, подписываешь неизвестно что. Он смоется с деньгами, а ты сядешь в тюрьму, или бандиты наедут, что скорее всего.

— Это же не моя подпись!

— Фирму можно открыть и с твоим паспортом. Правда, обычно для таких целей покупают чей-нибудь утерянный паспорт, или бомжа какого, но твой любимый денег пожалел… И решил использовать тебя. Если что-то случится, а случится обязательно, у тебя будут большие неприятности.

Меня трясло, слезы сами брызнули из глаз. Мне не хотелось этому верить — мой любимый Русик, разве он мог такое сделать? Но факты была неумолимы. Да — действительно, Русик хвастался мне, что он начинает новое дело, что мы скоро разбогатеем, последнее время был очень довольный и деятельный. Но так?

— Не верю, — шептала я.

— Я все к тебе присматривался. Вроде бы не дура. И не мазохистка. Ты доверчивая девочка. Слишком доверчивая. И порядочная. А он — прожженный негодяй. И он тебя вовсе не любит, а вешает лапшу на уши. Так почему ты еще с ним? Что тебя с ним связывает? Ему с тобой хорошо, удобно. И денег у тебя сейчас в кошельке десять рублей на маршрутку, потому что он все забирает — разве не так? У меня нет привычки лезть в чужие отношения, но когда я увидел, что он тебя так откровенно подставляет — плевать мне на эти принципы.

— Это неправда!

— Правда. Знаешь — он мне сначала тоже понравился — казался таким искренним, открытым. Заболтает кого угодно. Но только не меня. Внутри он гнилой насквозь. И если у тебя есть мозги — собирай вещички и сегодня же сваливай от него. Он тебе не пара.

Информация была убийственной. Постепенно я успокаивалась. Надо было действовать.

Вадим спокойно курил.

— Мне нужно домой.

Ладно, подожди, я рассчитаюсь. Сходи пока, приведи себя в порядок.

В туалете в зеркале на меня смотрело чужое лицо. Растерянное, опухшее от слез и злое.

В голове была каша. Я все равно не хотела ни во что верить, по крайней мере мне надо было поговорить с Русланом, глядя в его честные глаза. Но в глубине души я знала, что все это правда.

Я вышла и села в машину, как сомнабула. Пошел дождь, дворники размазывали струи по ветровому стеклу. Вадим включил зажигание, но с места не трогался.

— Знаешь, я все думал — что тебя связывает с этим прохвостом? Он же кидается на каждую юбку. Считает себя супер-мужчиной. Может, так оно и есть? Может, вас связывает какой-то там немыслимый секс?

— Не твое дело!

— Ах не мое? — глаза Вадима сощурились и стали очень злыми. — А ты знаешь, что Руслан предлагал мне заняться с тобой любовью с ним на пару?

— Неправда! — я растерялась.

— Правда-правда. — протянул Вадим. — Он тебя очень хвалил, говорил, что ты потрясающе сексуальна и ласкова и сделаешь все, что он попросит.

Я в ужасе замотала головой, но Вадим, казалось, не замечал моего замешательства.

— Заманчивое предложение, ты очень хороша. Хотя я отказался… Знаешь почему?

— Почему? — смогла только выдавить я.

— Потому что мы прекрасно обойдемся без него, — выдохнул Вадим и со стоном впился мне в губы. Одна рука при этом оказалась у меня на затылке, не давая мне вырваться, пальцами другой он сжал мне плечо. Я пыталась отвернуться, уперлась руками ему в грудь, но бесполезно. Губы его продолжали жадно терзать мой рот. Постепенно хватка ослабла, и я почувствовала, как мне в рот, умело и настойчиво проникает его язык. Рука его, тем временем, опускалась ниже, и я почувствовала, как его пальцы гладят мне грудь сквозь платье. Тело моментально откликнулось, внизу живота заныло мучительно и приятно. Вадим почувствовал это и что-то довольно проворчал, рука на моей груди сжалась на мгновение, потом ласковая пытка продолжилась.

Он уже не прижимал меня к себе, а нежно поглаживал мой затылок, волосы, спину.

Я почувствовала, что тело против моей воли выгибается навстречу ему.

В голове все плыло, я поняла, что через секунду я потеряю над собой контроль.

— К черту все… Поехали ко мне! — хрипло пробормотал Вадим, в голосе читалось неприкрытое желание. Рука его легла мне на бедро, поползла выше…

— Нет! — я резко оттолкнула Вадима. Он непонимающе посмотрел на меня. — Отвези меня домой.

Лицо Вадима потемнело, губы презрительно скривились.

— Домой? К этому м (;#$ку?! — мне показалось, что он сейчас меня ударит.

— Мне… надо с ним поговорить. Я хочу выяснить все до конца.

Вадим молча завел машину и за всю дорогу не проронил ни слова.

Когда мы подъехали к дому, Вадим задержал меня.

— Зачем ты туда идешь? Вещи собрать? Мне подождать тебя? Хочешь, я поднимусь с тобой?

— Нет. Я должна сама поговорить с ним. Уезжай.

— Ну, хорошо. Тебе решать, в конце концов. На, возьми бумаги. Эту шарашкину контору я закрыл.

— Хорошо.

Вадим помолчал.

— Ты извини меня. Я потерял голову. Я подумал… впрочем, неважно. Возможно, я тороплю события. Я позвоню тебе завтра? Расскажешь, что и как. Поужинаем вместе?

— Хорошо.

— Но я надеюсь…

— Что?

— Ты больше не будешь с ним спать?

Я выскочила из машины и захлопнула дверцу.

Руслан встретил меня скандалом.

— Ты где была?! Я звонил тебе на работу, мне сказали, что ты ушла три часа назад!

Я молча протянула ему бумаги.

— Что это? А… откуда у тебя?!

— И как ты можешь мне это объяснить? Почему на мое имя, а я ничего не знаю?

— Нуу… Я хотел сюрприз тебе сделать… Ты же хотела свою фирму? Ты же хотела стать богатой?

Мысленно я зааплодировала. Как быстро он, однако, сориентировался. Вообще, какая то часть меня теперь отстраненно наблюдала за спектаклем, который Руслик передо мной разыгрывал. И, надо сказать, не так уж и профессионально.

— И чем же занимается эта фирма?

— Ну… инвестициями. Ты в этом все равно ничего не понимаешь. Какая тебе разница? Ты что, не хочешь мне помочь? Я для тебя столько сделал, можешь и ты сделать какую-нибудь малость. И где ты взяла бумаги?

— Бумаги мне дал Вадим. И сказал, что ты хочешь меня подставить.

— Ты виделась с Вадимом! Без меня? Может, и спала с ним? Шлюха!

Вот это да. Руслан удивлял меня все больше и больше. Его поймали на неблаговидном поступке, и он тут же перешел в нападение, используя абсурдные обвинения.

— Полегче с выражениями. Пока что не спала. Пока. А что тебя так беспокоит? Ты же меня любишь, значит должен радоваться, что мне с ним хорошо. Ты ведь мне изменял и говорил, что я должна быть рада!

— Нет! Я не вынесу этого! Ты — это совсем другое… Ты не должна с ним встречаться! Не должна, не должна! — и Руслан зарыдал. Но на этот раз его слезы не произвели на меня должного впечатления. Увидев, что я не кидаюсь его успокаивать, как обычно, Русик бросился к входной двери.

— Я ухожу из дома! Не ищи меня!

— Иди. Только я входную дверь закрою изнутри.

Руслан поморгал, но от двери отошел и с новой силой разразился рыданиями.

— Ты не веришь мне! Моя девочка мне не верит! Это Вадим виноват. Ты не должна его слушать. Он наш враг! Он мне просто завидует. Ты должна мне верить! Ты не должна встречаться с Вадимом за моей спиной! Отдай мне документы, ну пожалуйста! Я столько сил потратил, чтобы их получить! — голос Руслана постепенно становился вкрадчивым, — Это залог нашего будущего счастья, у нас скоро будет много денег, мы поедем отдыхать к морю, куда только захочешь… Я куплю тебе новые вещи, отдай мне бумаги, киска…

Мне стало казаться, что изо рта Руслана выползает липкая паутина, и пытается опутать мои мозги.

Я начала методично рвать документы и швырять обрывки в Руслана. Руслан замер, а потом неожиданно подскочил ко мне и выдернул пачку из у меня рук. Но поздно — часть документов была безнадежно испорчена.

— Что ты наделала! Ну ничего, я все восстановлю… Это Вадим виноват, он тебе наговорил… А ты и поверила… Что у тебя с ним? Ты с ним спала?

— Нет — только целовалась.

— Как ты посмела, дрянь! Я же тебя любил! Я же тебе верил! Я все для тебя делал! А ты меня предала, ты общалась с моим врагом! Предательница! Как ты могла?

Русик кинулся на кухню и вернулся с ножом.

— Я сейчас вскрою себе вены! — воскликнул он, бледнея и сверкая страшными огромными глазами.

— Ну, вскрывай, — неожиданно для себя высказалась я. Зритель во мне откровенно зевал. — Тебе скорую сразу вызвать, или потом?

Руслан так и замер с ножом в руке. Было видно, что он просто не понимает происходящего. Он вышел на кухню, вернулся уже без ножа, и практически абсолютно спокойный. Чудеса, да и только!

— Ну, ладно. Я готов выслушать твою точку зрения. Не хочешь — не надо. Поверь, я это все делал ради тебя, хотел, чтобы ты была счастливой, а ты… Ну ладно. Я думаю, ты скоро поймешь, что я был прав. Все будет хорошо. Но с Вадимом ты встречаться больше не должна. Он опасный человек. Он хочет нам зла.

— Я буду встречаться с кем захочу.

— Нет, ты не должна, не должна, не должна…

Но я демонстративно отправилась спать на раскладушку, давая понять, что разговор окончен. В одном Вадим прав — спать с ним я точно больше не буду. Хотя Руслан итак последние два месяца избегал меня, отговариваясь болями неизвестного происхождения.

Мне не спалось. Я думала. Вспоминала все аспекты наших с Русланом отношений.

Картина в голове прояснялась и прояснилась окончательно.

Как в калейдоскопе — вроде бы стеклышки те же самые, повернешь — а картинка совсем другая. Зависит только от точки зрения… Было совершенно ясно, что, если отбросить вранье и розовые сопли, то я живу с лживым типом, который меня вовсю использует. Надо же, любовь втроем… Меня передернуло. Сволочь! Интересно, чего бы наплел Руслан, если бы я его об этом спросила. Опять бы все с ног на голову поставил, даже припертый к стенке. Я даже могу себе все представить в деталях. «Ты неправильно все поняла, киска, это для твоего же блага». Нет, совсем не интересно.

Все-таки хорошо, что я не замужем и у нас нет детей. Нас фактически ничего не связывает!

И все ведь были в чем-то правы, и родители, и друзья. Да, тяжело расставаться со своими иллюзиями… Хотя почему тяжело? Наоборот, очень даже легко! Как будто камень свалился с моей шеи.

И c этим ощущением легкости я уснула.

…Кто же знал, что взамен утраченных иллюзий тут же приходят другие?

Глава 3

Легкость не покидала меня и все последующее время.

Свобода, свобода!

Раньше я даже и не представляла себе самостоятельной жизни, где все проблемы придется решать самой. Итак. Для начала — деньги.

Я ринулась к полке, где Руслан хранил деньги между книг. Уф — по счастью, он, видимо, не додумался, что я ухожу — деньги были на месте.

Сначала я разделила зеленые бумажки на две равные кучки, потом одернула себя — какого черта? Вот ведь привычка к ложной справедливости! Я же только-только получила зарплату, а Руслан только ждал денег. И я с легким сердцем отсчитала всю свою зарплату и сунула в сумочку. Вот так, дорогой Русланчик!

Приехав на работу, я сразу же полезла в Интернет читать свою почту.

Я давно уже пыталась найти новую работу получше, рассылала резюме, проходила собеседования, но пока ничего подходящего не находилось. И сегодня в почтовом ящике лежало очередное приглашение на собеседование.

Я отпросилась с работы и ринулась на встречу.

С неописуемой легкостью я прошла собеседование и была принята. Меня брали секретарем в отдел рекламы крупной торговой фирмы!

С жильем оказалось еще проще. Вернувшись с собеседования на работу, я рассказала приятельнице Ленке, что ухожу от Руслана и нашла новое место работы.

Ленка была чуть постарше меня и безумно опытней в сердечных делах. К тому же она обладала легким и веселым нравом, и, когда она появилась в нашем отделе, у нас быстро установились приятельские отношения.

Ленка не была красавицей, но обладала отличной фигурой, ногами от ушей, раскованностью и полным отсутствием комплексов. Неудивительно, что вокруг нее постоянно крутились мужики.

Подруга поздравила меня с «разводом» и призналась, что Руся раньше приставал к ней, когда приезжал ко мне на работу. Оказывается, он делал ей весьма недвусмысленные предложения, стоило мне отвернуться…

— Я тебе не говорила, чтобы тебя не расстраивать, — сказала Ленка, затягиваясь сигаретой. — Молодец, что его послала, он настоящий козел. А ты переезжаешь, или его выгонишь? Тебе есть, где жить? Кстати, у нас же есть пустая комната… Правда, там бардак и нет телефона, но мама дорого и не возьмет. Поживешь, пока не найдешь чего получше.

Я вспомнила недавнюю историю — у Ленки действительно была комната в двухкомнатной коммуналке, доставшаяся в наследство от бабушки. Поскольку Ленка с мамой и сестрой жила неподалеку в хорошей трехкомнатной квартире, комнату часто сдавали. Недавно соседка по коммуналке, алкоголичка тетя Варя умерла, родственников у нее не было. Через полгода по закону Ленка получала преимущественное право на выкуп второй комнаты и могла стать владелицей собственной отдельной квартиры. Правда, в квартире еще жил непрописанный сожитель тети Вари, и с ним тусовалась целая компания окрестных алкашей. Друзья cправляли поминки, потеряв счет дням. Но Ленкина мама, призвав на помощь мужиков со своей работы, решительно выставила собутыльников вон, хотя они и пытались сопротивляться. А чтобы алкаши не вернулись, в квартире была установлена железная дверь взамен старой фанерно-дермантиновой, которую можно было выбить одним пинком.

Я решила, что закрытая комната покойной тети Вари меня не пугает, и согласилась переехать в коммуналку. Да — именно так. Не стоит мне оставаться в старой квартире, где все будет напоминать о прежней жизни!

С Ленки взяла обещание, что она никому не скажет, где я теперь живу, в особенности Руслану.

— А зачем мне это надо, — удивилась Ленка, передернув плечами.

И мы поехали на квартиру… Да — это конечно не хоромы — дверь умершей соседки опечатана, и оттуда тянет неприятным запахом, кухня и места общего пользования покрыты вековым слоем грязи… Но зато комната большая и светлая. Ничего — соседкину дверь заклею бумагой, чтобы не было запаха а всю грязь отмою за один вечер. Главное — купить резиновые перчатки и побольше хлоросодержащих моющих средств.

К сожалению, у меня не получилось перевезти все вещи за один раз — приходилось экономить — плата за квартиру, другие расходы, зарплата еще не скоро, а такси с одного конца Москвы на другой стоит дорого.

Я заехала на старую квартиру и взяла только самое необходимое. Руслана, по счастью дома не было — мне совсем не хотелось с ним встречаться. Ну ничего, зима еще не скоро, потом приеду на машине и все заберу. Ключ от двери я сунула в почтовый ящик.

Мне осталось доработать на старой работе еще два дня до конца недели, и от звонков было не скрыться.

Сначала позвонил Русик.

— Ты бросила меня? Переехала? К Вадиму?

— Блин, дался тебе Вадим. Какая тебе разница?

— Не к нему? — обрадовался Руслан, — А где ты теперь живешь?

— Какое твое дело?

— Ну, я бы тебе помог с вещами, мало ли что, в гости буду ездить…

— Еще чего не хватало!

— Нууу… ладно, я сам узнаю.

— Не узнаешь.

— Кстати, ты ведь меня обворовала! Забрала мои деньги… Ты мне их должна вернуть, мне еще за квартиру платить.

— Что?! Ну ты и наглец. Я взяла только свои!

— Ню-ню… Ладно, я тебя пока прощаю… За оставшимися вещами когда приедешь? Я шкаф хочу освободить, мне место нужно.

— Позвоню, когда соберусь.

— Ню-ню… Только не задерживай. Так где ты все-таки живешь теперь?

— Нигде! Все, мне работать надо.

Я положила трубку и возмущенно выдохнула. Совершенно не собираюсь тащить Руслана в свою новую жизнь. Поистине, его наглость не знает границ. И как я только с ним жила?

Был у меня разговор и с Вадимом.

— Как твои дела?

— У меня все хорошо. Я переехала.

— Я знаю. Ты молодец. Я подъеду сегодня вечером?

— Нет, приезжать не надо.

Вадим помолчал.

— Ну что же, тебе решать. Навязываться не буду. Звони, если что, — и он положил трубку.

Может, я в глубине души и жалела о принятом решении. Вадим, конечно, хорош, что и говорить. Он не говорит, он действует, просто берет, что хочет. Ему удалось взволновать меня, выбить из привычной колеи. Может быть, у нас бы что-то и получилось. Я вспомнила, как дрожала в его объятиях, низкий хриплый голос, его запах… Ну уж нет! Слишком уж он властный, а я только что избавилась от одной зависимости. Теперь никто и никогда не будет мною управлять.

Никто и никогда.

…Прошло почти два года.

Дела мои шли сов сем неплохо. На работе я быстро сделала карьеру — пришла туда по набору одной из «девочек на побегушках» в должности секретарши, но все время старалась учиться, в свободное время читала литературу по рекламе, все, что можно было достать и найти в Интернете. Тем более свободного времени было много, на личную жизнь я не отвлекалась. Особенно меня интересовали психологические аспекты этого бизнеса, воздействие на сознание и подсознание клиента.

В конце концов директор утвердил предложенный мной текст рекламной листовки и начальница перевела меня в менеджеры со значительным повышением зарплаты.

Выставки, поездки, презентации деловые переговоры, общение с заказчиками…

А поскольку фирма бурно развивалась, дробилась, делилась, а энергичный директор постоянно искал новые пути для получения прибыли, то через полтора года на месте фирмы образовался крупный холдинг. Мне предложили возглавить рекламное направление во вновь открытой фирме.

Вообщем, карьера моя шла в гору, и я только удивлялась — почему я не сделала этого раньше. Вроде бы на способности и раньше никогда не жаловалась, училась хорошо и голова была на месте… Но вот увереннности в себе мне явно не хватало. И к тому же главным у нас всегда был Русик и его успешная карьера, а я так — сбоку припеку, и мои способности никогда всерьез не рассматривались.

«Зачем тебе это нужно, киска? — пел Руслан — Все равно когда я разбогатею, ты бросишь работу и будешь воспитывать детей и наслаждаться жизнью».

Теперь же я могла рассчитывать только на себя, и мне это нравилось.

За одно можно поблагодарить Русика — я избавилась навсегда от кашицы в голове, развила в себе здоровый цинизм и теперь во всем сомневалась. Я помнила, как он умело манипулировал мной, используя то, во что я верю. Теперь же я выработала феноменальное чутье на попытки людей использовать меня. Пожалуй, даже некоторую проницательность.

Мне казалось, я вижу, о чем человек думает, как пытается исхитриться, где хочет надавить, где — умаслить, да и вообще — какой это человек, какие мотивы им движут.

Присматривалась к особенностям поведения. Не сказать, что я прямо как-то сразу прозрела, но понимать стала гораздо больше. Читала книжки по НЛП, по истории религий, просто истории и т. д. и т. п. Неет — этому в институтах не учили… Или учили — но только в других.

Материал был безумно интересным.

Миллионы людей живут в добровольном плену иллюзий. Иллюзии — это то, во что человек верит. Они внушаются с детства и определяют всю его дальнейшую жизнь. Внушаются родителями, потому что им так проще управлять маленьким человеком и не хочется отвечать на неудобные вопросы. Потому что им тоже что-то когда-то внушили… Вдалбливаются государством, начиная с детского сада и школы — по тем же самым причинам.

Лучше посадить человека на внутреннюю цепь, промыв ему мозги. Рабы, убежденные, что все так и должно быть — что может быть лучше для успешного управления?

Какие-то привитые нормы и правила полезны человеку в его жизни, так он лучше приспособен к окружающей действительности. Но часто иллюзии противоречат здравому смыслу. Миллионы немцев, попавшие в плен нацистской идеологии — Германия превыше всего… Население России, которое столько лет «боролось за светлое будущее», а теперь страшно признать, какой это был чудовищный обман. Религиозные секты, во главе которых стоят ханжи и лицемеры, а по сути — прожженные циники, жадные до денег и власти над умами и сердцами.

Это все примеры крупного масштаба.

В повседневной жизни человек приучается верить и не задумываться.

Слова-заклинания «так надо», «это наш долг», исключающие дальнейшие вопросы.

«Так будет лучше», «это для твоей же пользы», «поверь мне» — размягчающие мозги. И никто не задумывается — а почему нужно так? А еще лучший вопрос — кому будет лучше? Но нет — никто не спросит. Потому что дальше человек начинает верить сам. Без принуждения. И бабушка-коммунистка, которая никогда не откажется от своих убеждений, и домохозяйка, убежденная, что она должна обслуживать пъяницу-мужа, верящая в то, что он ее, может быть, любит…

И солдат, который умирает «на благо Родины», и забывший, что Родина — это он сам, его мать, его невеста, его друзья — разве им нужна его смерть? А умирает он на благо кучке чиновников, нагло утверждающих, что их интересы и есть интересы Родины.

Ложь и обман. И, что самое страшное — самообман. Потому что человек хочет во что-то верить и для чего-то быть нужным. Хочет служить чему-то, лучше — каким-нибудь красивым идеям. Схема отработана веками. Ловцы душ человеческих ждут свою добычу. А тот, кто догадывается — сам становится ловцом.

Надо ли говорить, как эти изыскания помогали мне в работе.

Мое материальное положение стабилизировалось, и постепенно улучшалось, а перспективы были самые светлые.

Я давно сменила жилье, сняв себе приличную однокомнатную квартиру в 20 минутах езды от работы. Подумывала о недорогой подержанной машинке, тогда можно будет перебраться в ближайшее Подмосковье — там дешевле, да и воздух почище.

Правда, быстро накопить не удавалось. Деньги уходили моментально.

Квартплата, транспорт, еда — теперь самой приходилось планировать свой бюджет. Крупным расходным пунктом была одежда. На новой работе необходимо было прилично выглядеть, а я до сей поры обладала довольно скудным гардеробом. Так что покупать пришлось буквально все — деловые костюмы, практичные и элегантные, блузки, юбки, туфли, сумочки… Постоянно требовалось то одно, то другое. Стрижка у хорошего парикмахера, маникюр. Ну и не хотелось себе отказывать в маленьких женских радостях — духи, белье…

Я даже съездила отдохнуть в Турцию — в конце концов, сказала я себе, я же еще нигде не была! Поначалу было очень трудно тратить деньги на себя — благодаря Русиному воспитанию, все время было ощущение, что я у кого-то ворую.

Так что вначале мне пришлось даже себя заставлять, но потом я вошла во вкус — и даже немного злоупотребляла, совсем чуть-чуть.

Еще я теперь могла позаботиться о родственниках — подкинуть денег бабушке-пенсионерке, дарить хорошие, дельные подарки родителям, брату и сестре.

В целом, отношения с родителями наладились, я почти каждую неделю ездила к ним в гости на выходные. Родители привыкли к моей самостоятельности, и, конечно, очень обрадовались, когда я «избавилась от этого паразита». То, что я жила отдельно, позволяло избегать конфликтов на бытовом уровне. Предки успевали по мне соскучиться до следующего визита. И, что самое главное — они перестали воспринимать меня, как ребенка, которым нужно управлять. По большому счету, за мной признали право на самостоятельную жизнь. Правда, периодически мама по привычке начинала ворчать, что пора бы мне начать «нормальную жизнь» в ее понимании — выйти замуж, завести детей. Как-то раз мне надоели эти увещевания.

«Хорошо, мамочка. Если ты хочешь, чтобы я как можно скорее вышла замуж, будь по твоему. Поскольку я выйду впопыхах, лишь бы тебе угодить, возможно, что муж будет каким-нибудь алкашом. Жить мы будем у вас, придется потесниться. Еще мы разом заведем парочку детей. Муж будет часто приводить сюда своих друзей, они будут тут устраивать пъянки. Еще он будет таскать у вас деньги и продавать из дома вещи. И жрать вашу еду! И гадить в ваш туалет! Я буду ходить в драном халате и с синяком под глазом, жаловаться тебе на жизнь и просить денег на детей. Ты этого хочешь?»

Мама побледнела. «Нет, не хочу. Я совсем не это имела ввиду. Ладно, не надо торопиться! Живи как хочешь». И увещевания прекратились сами.

Личной жизни у меня действительно фактически не было. Правда, меня это особенно не смущало. Во-первых, у меня была работа. На работе кто-то периодически принимался за мной ухаживать, но быстро отставал — отшивать я теперь умела. Помогало знание людей. Я действительно видела их всех насквозь.

Лощеные бизнес-мальчики, в глазах учебник по маркетингу и жажда денег… Женщина нужна для самоутверждения. Нет уж, поищите кого постарше.

Солидные, денежные дяди, спокойные и уверенные в себе. И все, как один, женаты. Неплохой типаж, с ними можно завести приятные, необременительные отношения, ездить на курорты и получать подарки. Скука смертная.

Дружила я только с технарями-компьютерщиками — с ними весело, можно поприкалываться от души. Они мне здорово помогали в работе, когда увидели, что мне по-настоящему интересно. Но именно дружила. Особенно c программистом Володькой, веселым упитанным очкариком мы, например, частенько обсуждали моих ухажеров.

— Как ты можешь говорить с этим идиотом Костиком? Он же двух слов связать не может… А еще ме-не-джер — подначивал Валерка.

— Не скажи, ку-ве — басил Петр, суровый заросший админ — зато когда молчит — за умного сойдет… Менеджеры нынче в большой моде.

Ку-ве была кличка Валерки от сокращений фамилии и имени — Купатов Валера.

— И потом, у него такие глаза, — поддерживала я.

— Нет, блин! И что тебе с этого? Юлька, ты дура.

— Сам дурак!

— А этот, из маркетингового отдела? Одевается, как пи..р! Как его — Лэн… Ты только подумай — Лэээн. И она с ним мило чирикает!

— Ну и что. А кто вчера Женьку в бугхалтерии за задницу хватал? А у самого дома жена и дети.

— Так наоборот, я солидный женатый мужчина, могу слегка развеяться. Все равно уже никуда не денусь от Таньки и своих обормотов. Не — ты наша и я должен за тобой смотреть. Пошли его куда подальше…

— Послала уже, успокойся. Никогда не думала, что мужики — такие сплетники!

— Сплетники, сплетники, еще какие.

Вот так вот мы и общались, перемывая всем кости. Выйдя же от компьютерщиков, я надевала маску неприступной и улыбчивой бизнес-леди и шла играть свою роль.

Отдых тоже не отличался разнообразием.

На выходные я ездила к родителям, или мы с Янкой изредка устраивали вылазки в бары, клубы или дома отдыха. Отпуск пока был только один, и я потратила его на поездку в Турцию. Там ко мне пытались липнуть навязчивые улыбчивые турки — как я понимаю, у них это — национальный спорт, а я их также с улыбкой отшивала. Зато я отоспалась, ездила смотреть какие-то прекрасные развалины, наплавалась в море и бассейне, привезла отличный загар.

Конечно, порой мне было тоскливо и одиноко. Как ни странно, о Руслане я почти не вспоминала, хоть мы и жили вместе столько времени. Казалось, что между мной нынешней и той наивной дурочкой, которой я была раньше, лежит огромная пропасть. Нет, надеюсь, я не стала ни синим чулком, ни циничной оторвой. Я даже где-то в глубине души верила в любовь. Просто, теперь я смотрела на вещи своими глазами, доверяла своей интуиции а не чужому мнению и каким-то внушенным догмам.

И мужчина «просто чтобы был» был мне совсем не нужен — я прекрасно обходилась и без него.

Иногда мне вспоминался Вадим. Все-таки сильные, уверенные в себе люди попадаются не так часто. Тем более такие прямолинейные. Но я решила — если бы была ему нужна, он бы меня нашел. А он с тех пор не появлялся. Значит, хватит о нем думать! Хотя, может быть, думать я и не думала, но, другие мужчины очень уж сильно ему проигрывали. И я по-прежнему была одна.

…Этот вечер закончился довольно поздно — Януська все не могла натанцеваться, а я гоняла ленивые мысли туда-сюда, и кавалеров, приглашающих меня танцевать — прочь. Среди них был и юнец, и бандюган, и еще какой-то бизнесмен лет пятидесяти. Знакомиться ни с кем не хотелось, и я решила, что, наверное, меня в мои года постигла старость и житейская мудрость.

Наконец, я усадила разгоряченную Янку в такси. По ее словам, Алексей — так звали молодого человека, порывался ее провожать, но Янка пока ограничилась обменом телефонами.

Я чувствовала себя немного усталой. Завтра понедельник, рабочий день — погладить блузку, принять ванну и спать. На автомате я сунула деньги подвозившему меня частнику, на автомате нажала кнопку лифта, вышла на своем этаже и сунула ключ в замочную скважину. Но ключ не поворачивался в привычном направлении. Я еще покрутила его бестолково туда-сюда, пока поняла, что дверь открыта. Ничего не понимая, я вошла в темную квартиру и нашарила выключатель.

— Ну вот и пожаловала, красавица, а мы уж беспокоились, не пропала ли куда.

В квартире было трое. Тот что говорил, лет сорока пяти — пятидесяти, с вкрадчивым голосом и змеиным взглядом. Непримечательно одет, только татуировки на руках очень уж специфические. Рядом с ним сидел худощавый бритый парень лет тридцати, в джинсовом костюме и все время нервно ерзал.

И еще упитанный амбал, который закрыл входную дверь после того, как я вошла, и встал за моей спиной. В квартире все было перевернуто, вещи были разбросаны повсюду. Я успела заметить, что стол, наоборот, поражает своей чистотой — отсутствовал компьютер, также, как диски и дискеты, которые всегда в изобилии валялись у меня на столе.

— Что вам нужно? — пролепетала я.

— Что нужно? — заржал нервный, — сейчас я тебе скажу, что мне нужно, лапочка.

Нервный встал с кресла и прохаживался по комнате, очень нехорошо на меня поглядывая.

— Что вы хотите? Я ничего не знаю! — собственные слова казались жалкими и беспомощными. Нервный подошел ко мне и неожиданно сильно ударил по лицу. Я не успела увернуться, из разбитой губы пошла кровь.

— Вот так-то, сучка — протянул он — а мне дадут потом ее вы,:ть? Хотя, я еще посмотрю, на что она будет похожа.

— Тихо все — прошипел пожилой — Андрюша, отойди от нее и сядь, мешаешь. Рассказывай, голубушка, куда ты чужую вещичку спрятала…

— Какую вещичку?

— А вот запираться не стоит — нехорошо это. Молодая, красивая, жить хочешь?

Внезапно запиликал сотовый телефон у пожилого.

— Да, она здесь. Да, одна. Хорошо, через час привезем.

Он положил трубку и повернулся ко мне.

— Ты сейчас поедешь с нами. Если попробуешь заорать или будешь вырываться — убью на месте. Поняла меня? Там с тобой поговорят хорошие люди. Если будешь дурака валять — убьют. А если все расскажешь — отпустят по-хорошему. Ясно?

Я только кивнула. Куда уж яснее! Только вот одна неувязочка — я действительно не знаю, что им может быть от меня нужно — ни в какие сомнительные

дела я не ввязывалась. А вот как объяснить это «хорошим людям»? Шансы, что меня отпустят с извинениями, ничтожно малы. Убежать тоже, пожалуй, не удастся. Я нутром чуяла, что они очень опасны, настоящие убийцы, притом самый страшный — не психованный Андрюша, а этот пожилой, спокойный.

Мысли метались с бешеной скоростью. Так — окно, нет — седьмой этаж — без шансов… Тем временем пожилой с таким же пустым выражением лица защелкнул у меня на запястьях наручники и все пошли к выходу. Сначала вышел Андрюша, осмотрелся — никого, и, игнорируя лифт, направился на лестницу. Затем — пожилой, потом амбал вытолкнул меня и сам замкнул процессию, начав спускаться.

Он-то и получил первую пулю.

Глава 4

Выстрела я не слышала, просто он вдруг отпустил меня и стал сползать по стенке. Я еще видела, как пожилой выхватил пистолет, но выстрелить тоже не успел. Бритый Андрюша повернулся с лестницы на шум и получил заряд в лицо.

Все заняло несколько секунд, но мне они показались вечностью. Все проходило, как в замедленной съемке — сползающий по стенке амбал, оставляющий за собой кровавый смазанный след, хрипящий в предсмертной судорге пожилой и пытающийся уцепиться за перила Андрюша с дыркой во лбу. Мимо которых я — пробежала или проползла в паническом страхе — даже не помню — мне хотелось быть как можно меньше и незаметней, и как можно дальше оттуда. Я даже не видела, кто стрелял — какая-то тень метнулась из-за угла. Какими-то звериными прыжками на полусогнутых я катилась по лестнице, ноги сами несли меня. Наконец, я вылетела из подъезда. Пролетев чуть-чуть по инерции, я медленно пошла, как сомнабула. Адреналин закончился, я абсолютно не соображала, что мне делать дальше и шла куда-то. Из разбитой губы сочилась кровь…

Между тем был теплый апрельский вечер. Не очень поздний — было очень светло. Старушки сидели на скамейках, гуляли мамаши с колясками а в подъезде лежали три трупа, которые пять минут назад были живыми бандитами.

Мои философские мысли прервал выросший как из под земли силуэт.

Вадим, одетый как-то нетипично — в спортивные брюки, кроссовки и легкую куртку, схватил меня за локти и молча потащил к припаркованной у тротуара машине. Неброская зеленая девятка, тут вроде и раньше такая стояла, или похожая. За рулем сидел здоровый детина характерной внешности.

Я попыталась вырваться — но куда там.

В наручниках это не очень-то удобно. Наручники! В ступоре я совсем про них забыла. Поэтому Вадим без труда запихнул меня на заднее сидение машины и сам уселся рядом.

Совсем как год назад. Но мне было не до ностальгических воспоминаний, потому что, несмотря на отупение, я совершенно ясно поняла, кто был там, в подъезде. В ужасе я смотрела на Вадима. Но он совершенно невозмутимо взял меня за подбородок, осмотрел, промокнул платком разбитый рот. Потом потянулся к моей одежде. Я дернулась.

— Только рот разбили. Повреждений больше нет.

— Хорошо.

— Сними наручники.

— Потерпи, у меня с собой ключей нет. Сейчас приедем — сниму. Да, кстати… — Вадим достал у меня из сумочки сотовый телефон, куда-то позвонил с него, произвел какие-то манипуляции с кнопками и затем выключил его, разобрал и вынул батарейку. Потом достал из кармана новенький Nokia.

— Что ты делаешь?

— Я на всякий случай сделал переадресацию звонков на другой номер. Теперь все твои звонки будут приходить на этот телефон.

А зачем?

— Чтобы твое местонахождение нельзя было засечь по твоему номеру.

— А что — такое возможно?

— В принципе, да. С помощью пеленгатора. Предлагали уже использовать некоторые умники… Вряд ли конечно, но береженого Бог бережет.

Если честно, я не поняла, что за умники, но не стала уточнять.

— Куда ты меня везешь?

— Тут уже близко.

— Кто они такие? Что им нужно?

— А ты не догадываешься?

— Нет! Я ничего не знаю!

— Ну ладно, приедем — выясним.

Я в ужасе уставилась на Вадима.

— Не бойся. Поговорим и все.

Я молчала. Как можно не бояться человека, который только что убил троих? И чем он лучше их? Ему тоже от меня что-то надо… И водитель его не лучше, типичный браток на вид.

— Кстати, а куда ты шла?

— Не знаю… В милицию, наверное.

— Молодец. Знаешь, откуда они узнали твой адрес? Участковый заходил недавно?

— Да.

Я похолодела.

Действительно, три дня назад заходил участковый. Его я знала в лицо, потому что отделение милиции находилось в том же дворе и он часто заходил и выходил оттуда.

Сейчас же он явился совершенно неожиданно, вечером. Сказал, что были жалобы от соседей, что здесь, дескать, живут чеченцы. Посмотрел мой паспорт, извинился, что пришлось побеспокоить приличную девушку с нормальной подмосковной пропиской, что местные пенсионеры-маразматики и его тоже достали. Но, к сожалению, обязан проверить сигнал. Время-то нынче беспокойное. Еще раз извинился, и откланялся.

— Ты бы посидела немного в милиции, а потом тебя бы отвезли туда, куда хотели эти милые ребята. Ну вот, мы и приехали.

Внушительный сталинский дом в центре Москвы. Вадим накинул на меня свою куртку, спрятав наручники и мы направились в подъезд.

— Заходи, — велел он мне, открывая толстенную высокую дверь. — Иди за мной.

Я прошла в комнату, напоминающую кабинет — большой деревянный стол с компьютером, кожаный диван… Вадим принес откуда-то пузырек с перекисью и вату, обработал ранку.

Потом покопался в столе и достал ключик.

— Давай руки.

Он освободил меня от наручников, и я начала с наслаждением тереть запястья. Потом Вадим провел меня в просторную комнату и сказал:

— Посиди здесь, минут пятнадцать. Не надо убегать, тем более, здесь это бесполезно. Ушел в кабинет, и, видимо, начал звонить по телефону, но ничего расслышать я не могла.

От скуки я принялась осматривать жилище, тем более, что было на что посмотреть. Квартира оказалась четырехкомнатными апартаментами с преимуществами сталинского дома — высокие потолки, большие комнаты, огромная кухня. Примерно такая квартира была у одной моей знакомой — Наташки, у которой покойный дедушка был каким-то там атташе, а на самом деле — подполковник КГБ.

Но, в отличие от Наташкиного веселого бедлама, здесь был сделан капитальный ремонт. И притом классный. Никаких тебе технократических острых углов, где в жертву дизайну приносится удобство и здравый смысл. Удобная кухня, отделанная деревом и набитая современной техникой, уже упомянутый кабинет в темно-синих тонах, роскошная ванная комната — именно комната, с джакузи и душевой кабиной, а не маленький закуток, в котором не повернутьсяю спальня, гостиная, и, видимо, гостевая комната — еще одна спальня поменьше и поскромней — все удобно, ненавязчиво, функционално. Места много, все вещи убраны во встроенные шкафы, комфортная стильная мебель.

Окна заделаны наглухо, не проникает ни шум, ни пыль с улицы, и видимо, есть встроенная система кондиционирования. Везде идеальная чистота, на полу — ни соринки. Я представила важного Вадима в строгом костюме с пылесосом, и прыснула.

Дверь открылась, вошел Вадим.

— Есть будешь?

— Нет.

— Ну, тогда попьем чаю и поговорим.

Чай Вадим принес в гостиную, поставил на низкий столик. Туда же принес бутылку коньяка и налил мне в чай изрядную порцию. Это было очень кстати — меня потихоньку начинало трясти. Я забралась в глубокое кресло.

— Так ты действительно не знаешь, что им было нужно?

— Да не знаю я! Ну объясни ты мне в конце концов!

— Ну ладно. Если ты врешь, то очень убедительно. Ты ведь очень изменилась.

Вадим помолчал, видимо, что-то решая для себя.

— Ладно, — повторил он. — Когда ты в последний раз видела Руслана?.

… — Когда ты видела Руслана?

Руслана я видела очень давно. Произошло это через два месяца после того, как я от него ушла. Новая жизнь так захватила меня, что я долго не могла выбрать время, чтобы забрать остатки своих вещей. Да и Руслана видеть не особенно хотелось. Но тут мне понадобились некоторые книжки, и я решила больше не откладывать и позвонила ему. Договорились, что я подъеду на следующий день в восемь вечера. Был темный октябрьский вечер, шел дождь.

Чтобы не затягивать визит, подходя к своему бывшему дому, я вызвала туда такси.

Руслан открыл дверь.

— Привет.

— Привет. Вот твои вещи, в комнате.

Я вошла в комнату. Там кое-что изменилось — появился новый компьютер, телевизор, музыкальный центр с колонками. Еще на стенке расположилась куча мягких плюшевых игрушек. Только тут я заметила, что, в кресле за компьютером сидит, вжавшись, симпатичная светловолосая девушка, и смотрит на меня. Я поздоровалась. Девушка продолжала молча смотреть на меня с неподдельным ужасом. Руслан понял свою оплошность.

— Ммм… Это Даша. Это — Юля. Я думаю, мы поговорим на кухне, — и Руслан буквально вытащил меня из комнаты на кухню и вынес мои сумки в коридор.

Хочешь чаю, кофе?

Нет, спасибо.

— Так ты где теперь живешь? Может, тебе помочь с вещами?

— Не надо. Сейчас такси придет.

— Ну и как ты теперь? Я смотрю, ты изменилась. Что, у тебя деньги появились? Я тоже, между прочим, очень поднялся. Я такую карьеру сделал, считаюсь там сейчас главным специалистом! Уже почти директор! Еще немного — и я куплю машину! И мы скоро переедем из этой халупы.

— Думаешь, мне интересно все это?

Руслан посмотрел на меня с явным любопытством.

— Ты даже очень изменилась. Ты стала стервозной, киска! Но уверенной. Пожалуй, ты мне такой даже больше нравишься. У тебя, наверное, связи есть? Если хочешь, можешь мне помочь. Я тебе такое расскажу, тут такие перспективы!

Внутренне я давилась от смеха. Руслан нисколько не изменился. Думает, мне захочется помогать ему в его темных делах.

— А как же Даша? Кстати, что она такая перепуганная?

— Она провинциалка, из Кемерово. Недавно в Москве. Всего боится.

— Ага — и верит каждому твоему слову.

— Само собой. — самодовольно улыбнулся Руслан. — Она ничего для меня не значит. Так — я же должен заботиться о своем здоровье. Должен же быть у меня нормальный секс, — ухмыльнулся он.

Ну да — втроем? — вырвалось у меня.

— Ага — Вадим, значит, напел? — лицо Руслана внезапно превратилось в злобную гримасу. Таким я его еще никогда не видела. — Так знай, — прошипел он — и он, и ты — вы оба у меня в руках. Стоит мне пальцем пошевелить — и вы превратитесь в ничто.

— Да? Это каким это образом?

— Да ты себе и не представляешь, что я сейчас могу. Так что со мной надо дружить. Мы могли бы…

У меня зазвонил сотовый. Это приехало такси.

— Все, мне пора.

— У тебя мобильник? Оставь мне свой номер.

— Зачем еще?

Ну — позвоню тебе как-нибудь, встретимся. Мало ли, что мне может понадобится.

Мне ужасно надоела эта комедия.

— Зато мне не понадобится. Все, пока.

Я подхватила сумки и потопала к выходу.

Дожидаясь лифта, я слышала сквозь незапертую дверь тихое лопотание девушки голос Руслана: «Да, это она самая, моя экс-гелфренд. Ужасная стерва. Она меня обманула — изменила мне с моим другом и бросила — представляешь, что я пережил? А теперь ревнует, бегает за мной, хотела скандал устроить. Но не бойся — она ничего для меня не значит. Только ты, любимая, только ты…» Я вздохнула. Признаться, Дашу было жаль.

С тех пор я Руслана не видела, не звонила и ничего не слышала о нем. Все это я и рассказала Вадиму.

— Так в чем же дело? И причем тут Руслан?

— А притом. Руслан — тот еще фрукт оказался. Признаться, я его недооценил. Расскажу тебе, раз ты и так уж вляпалась в эту историю.

И Вадим начал рассказ.

На следующий день после памятной встречи со мной в ресторане, Вадим ехал на работу с четкой целью поговорить с президентом и добиться увольнения Руслана. Но Руслан его опередил.

Разговор был неофициальным. Президент Виктор Герасимович был старый прожженный делец, но со своими понятиями о чести и порядочности. Вадима он очень ценил и уважал, они вместе начинали бизнес с нуля.

Вадим начал беседу, пытаясь рассказать о проделках Руслана, но реакция Виктора Герасимовича была неожиданной:

— Ты мне объясни, что ты к парню прицепился? Сам его продвигал вроде, а теперь утопить хочешь. Из-за девки что-ли? Что, других вокруг мало? Не ожидал от тебя, не ожидал… Я в курсе всех этих дел…

Вадим не верил своим ушам. Оказывается, Руслан, придя на работу, первым делом добился аудиенции у Виктора Герасимовича — вроде как пришел за советом, поскольку старик Русе благоволил. Теперь президент находился в твердой уверенности, что Вадим хочет отбить девушку у Руслана, и поэтому пытается добиться его увольнения без всяких оснований. Притом Руся, естественно, выглядел просто невинной овечкой. Вадим пытался переубедить президента, показывал цифры, бухгалтерские документы, вопиющие о воровстве Руслана, но все было бесполезно. Старик только кипятился.

— Парнишка толковый, сообразительный, исполнительный, все сечет с полуслова. Ты же знаешь, сейчас дураков много а еще больше тех, кто норовит тебя подсидеть. А он честный, правдивый. Таких сейчас еще поискать. Я из него человека сделаю, он у меня далеко пойдет. Чего ты ополчился на него? Помиритесь вы ради Бога, и давай мне, без этих глупостей. Как дети малые.

Вадим вышел, оставив президенту папку с документами. У двери гадко улыбался Руслан.

Через два дня Вадим написал заявление об увольнении, решив начать собственное дело. Президент покряхтел, но заявление подписал.

— Ну что же, ты дорос уже, дозрел. Жаль, конечно, с тобой расставаться. Но ты смену себе хорошую подготовил. Ну-ну, не хмурься. Зато я с легким сердцем тебя отпускаю. Ты нас не забывай.

Вадим действительно не забыл. Он консультировал свою бывшую компанию, был в курсе ее дел. Знал он о быстром взлете Руслана, об его назначении одним из директоров. Поначалу скромный, услужливый Руслан постепенно очень многое прибирал к рукам. Фактически, в последнее время, Руслан был там почти всемогущ, даже поговаривали о нем, как о преемнике стареющего Виктора Герасимовича.

Параллельно увольнялись люди, неугодные Руслану. Их обвиняли в чем угодно — в передаче информации конкурентам, в нечистоплотности. Доказательства не требовались — Виктор Герасимович верил Руслану безоговорочно. Старик становился мнительным, и Руся этим пользовался на всю катушку. Людей выводили на улицу с охраной, не выплатив зарплату за отработанное время — давали только забрать свои вещи. Другие уходили сами, не выдержав давления. У Вадима в фирме оказалось несколько хороших специалистов, ушедших из компании. На их место приходили какие-то знакомые Руслана, которые становились его информаторами. Конечно, Руслан номинально не был самой крупной фигурой в компании, существовали начальники и повыше и отделы, куда он пока не мог пролезть. С ними Руслан старался не ссориться, лебезил, но все чувствовали — он начеку и ждет любого промаха, чтобы выслужиться перед президентом.

Обстановка в компании из дружеской стала невыносимой, процветали доносы — люди с определенными задатками быстро пожирали других и продвигались наверх.

Вот такая ситуация была на тот момент, когда Виктор Герасимович неделю назад вдруг неожиданно позвонил Вадиму и попросил его приехать к себе на дачу.

— Ты уж не отказывай старику, — голос звучал как-то надтреснуто.

Вадим приехал на дачу, охранник провел его к президенту.

Президент, несмотря на тепло, сидел в кресле, укутанный в плед, перед ним стояла бутылка коньяка. Всегда бодрый пожилой мужик, теннисист, по последней моде, сейчас действительно выглядел стариком, настоящей развалиной.

— А, приехал? Ты садись, выпей со мной.

Вадим молча плеснул себе коньяк.

— Ты прости меня, не послушал я тебя. Прав ты был, ох как прав…

Глава 5

Руслан элементарно засыпался. Подвела опять жадность и желание быстро обогатиться. В прошлый раз Руслану все сошло с рук, первое время он еще осторожничал, а потом опять взялся за свое. Аппетиты его росли.

В последнее время в компании были кое-какие финансовые неувязки, но как-то все сходило. Наконец, финансовый директор не выдержала, явилась к президенту и сказала, что она увольняется, потому что отвечать за все это она не намерена. И принесла счета на огромную сумму из какой-то непонятной фирмы за услуги, которые были никому не нужны. На счетах стоял вердикт «К оплате» и подпись Руслана. Такое бывало и раньше — подпись Руслана была действительна для финансовых документах, но тут уж очень большая сумма. Виктор Герасимович вызвал Руслана и потребовал объяснений. Руслан что-то плел про какой-то проект, но президенту постепенно становилось ясно — Руслан врет. Руслан почувствовал это, и усторил в кабинете президента настоящую истерику со слезами, обещаниями, что это больше не повторится. Он также ссылался на слабое здоровье, что деньги взял на лекарства и обязательно вернет.

Но Виктор Герасимович, задыхаясь от отвращения, указал Руслану на дверь. Так же, как и до этого других сотрудников, Руслана вывели с охраной, дав забрать только личные вещи.

Виктор Герасимович назначил расследование. С негодованием он узнавал новые и новые подробности о хищениях, переводах денег. Правда, таскал Руся больше по мелочи — на большой сумме он сразу же засветился, но, видимо, рассчитывал на свое влияние на президента.

— Я его чуть ли не за сына держал, — жаловался старик, — сам знаешь, я — старый волк, многое повидал в жизни. Но ведь нашел этот паскудник какую-то струнку, в самую душу мне залез.

Компания частично компенсировала убытки от деятельности Руслана. Наложили арест на квартиру в строящемся доме, которую банк купил для Руслана на условии, что Руслан выплатит кредит — благо, по документом квартира пока принадлежала фирме. Служебный Рено, на котором ездил Руслан, тоже остался на стоянке компании. Конечно, кое-какая приличная сумма ушла безвозвратно, но Виктор Герасимович в сердцах махнул рукой — ничего, покроем убытки. Он был настроен как можно скорее забыть эту историю, и уже начал успокаиваться. Но Руслан напомнил о себе сам. Через неделю он позвонил на личный мобильник начальника службы безопасности компании и сообщил, что у него есть информация, которая могла бы быть интересна.

Оказывается, он записал себе на компакт-диск содержимое личного компьютера Виктора Герасимовича. И согласен вернуть эту информацию за небольшую сумму. Всего два миллиона долларов — согласитесь, сумма скромная, учитывая возможные последствия продажи диска другим заинтересованным лицам или дажепросто безвозмездной передачи в МВД и налоговые органы.

Со своим нотбуком Виктор Герасимович не расставался. Там лежала «черная» бухгалтерия компании — это еще полбеды. Но было еще «кое-что». В компании крутились деньги криминальных структур, которые переводили их в легальный бизнес. Президент был далеко не ангел, имел определенные знакомства и определенный статус. Ни для кого не секрет, что за очень многими финансовыми структурами сейчас стоит теневой бизнес, и компания не была исключением. И информацию об этих операциях президент, любивший передовые технологии скрупулезно заносил в свой личный ноутбук.

Виктор Герасимович пользовался ноутбуком для удобства, и информацию оттуда никуда не копировал — пропадет — не беда. Все есть в бумажном виде в сейфе на даче, можно восстановить. Главное, чтобы она не попала в чужие руки. Поэтому он никогда не подключал этот ноутбук ни к Интернету, ни к корпоративной сети — для этого был обычный персональный компьютер в кабинете президента.

Но подвел, как всегда, человеческий фактор. Ловкий Руся, пользуясь «доступом к телу» и неплохим знанием компьютера ухитрился перекачать информацию и записать себе экземплярчик. Скорее всего, это было тогда, когда президент происил Руслана помочь ему поставить какие-то программы на ноутбук, поскольку сам в этом не силен.

Президент был на грани инфаркта. В этом бизнесе главное — репутация.

А начальник службы безопасности по совместительству был как раз фигурой из криминального бизнеса. Об инциденте было сразу доложено «серьезным людям».

Серьезные люди отнеслись серьезно.

Руслана быстро отыскали и хорошенько потрясли. Он сказал, что готов вернуть диск, но для этого надо проехать до места, где он хранится. По дороге Руслан сбежал.

— Он сам не знает, во что влез, самоуверенный щенок. Эти церемониться не будут. Они ему башку отвернут, из под земли достанут. Но прошу тебя, займись этим делом. Опереди их по возможности. Ты же был знаком с ним, первый раскусил, что он за дерьмо. Я, скорее всего, в отставке скоро окажусь, сейчас сижу не у дел — врачи запретили, говорят — инфаркт может быть. Стар я уже. Но мне спокойнее будет, если там мой человек окажется. Это мой прокол, ничей больше — мое личное дело… Найди его. Мне его поганая жизнь не нужна — главное — чтобы информация не разошлась, надо ее уничтожить и проследить, чтобы не было копий. За мной не пропадет. — и старик пообещал очень нехилый гонорар.

Вадим колебался. Ему ужасно не хотелось ввязываться в это дело.

— Да, еще вот что. — старик поморщился. — Там девка его как-то замешана, вроде. Та самая, из-за которой вы поцапались. Не знаю, правда ли это. Разберись. Не хочу лишней крови.

И Вадим согласился.

Виктор Герасимович очень обрадовался.

— Ну вот и славно. Знал, что не бросишь меня. Подключишься к работе, я позвоню, кому надо, чтобы тебя ввели в курс дела.

Бандиты, которые занимались поимкой Руслана, нехотя и матерясь сообщили Вадиму подробности.

Оказывается, после того, как Руслана довольно сильно избили, он сообщил, что диск готов был бы отдать в любую минуту, но его прихватила «эта стерва» — его бывшая подруга, то есть я, чтобы досадить ему. Ничего странного, что мужики поверили. Руслан назвал им мой адрес и охотно вызвался сопроводить их ко мне. Но…

В машине Руслан очень удачно разыграл эпилептический припадок. Он затрясся, изо рта пошла пена, закатил глаза… Даже обмочился. Братки слегка растерялись, остановили машину и, морщась от брезгливости, вытащили его наружу. Оказавшись снаружи, Руслан дернулся и бросился на проезжую часть, заскочил в ближайшую затормозившую машину. Никто не ожидал от «припадочного» такой прыти, пока развернулсь, перестроились — неприметный жигуленок затерялся в потоке. Руслан исчез.

Квартиру мою, конечно, обыскали, но ничего не нашли.

Сейчас все рыли землю, чтобы отыскать Руслана, но, пока безрезультатно.

У меня дома на всякий случай оставили бандитов, без особой, впрочем, надежды, что я появлюсь. Решили, что я сообщница Руслана и он меня, конечно, предупредил. А я тем временем беззаботно отдыхала и ни о чем таком не думала.

— Тебе повезло, что были выходные и никто не мог с точностью сказать, где ты. Я посадил человека у подъезда и велел глаз не спускать. По идее, ты должна была появиться, если ты не причем. Но я знал, что эти ребята в тонкостях разбираться не станут. Им сказали «Фас» — они и рады выполнять. И пока все поймут, что ты не виновата, от тебя мало что останется. Поняла, как ты влипла? Поэтому и спросил тебя — ты точно ничего не знаешь про диск и про Руслана? Если знаешь — лучше немедленно скажи мне, потому что иначе за тобой будут гоняться, пока не найдут Руслана или диск.

Я поняла, что действительно влипла. Я действительно ничего не знала, но, похоже, мне никто не поверит. Если честно, я чувствовала себя полнейшей овцой. Что мне делать, я не знала.

Словно прочитав мои мысли, Вадим вздохнул.

— Тебе надо спрятаться. Исчезнуть.

— Но куда же я денусь?

Побудешь у меня. На работу позвонишь, скажешь что-нибудь.

Но меня же родители хватятся дня через два… Родители! Им, наверное, угрожает опасность!

— Вряд ли. За их домом тоже установили наблюдение на случай, если ты там появишься. Но там тебя никто особенно не ждет. Позвонишь своим и скажешь, что уехала в командировку в Сыктывкар на неделю, лучше на две. Завтра утром сделаешь все звонки.

— Но родители могут мне позвонить на сотовый, а ты его отобрал! И Янка тоже!

— Янка? Подруга? С ней завтра тоже поговоришь. Скажи всем, чтобы они тебе не звонили — скажи — роуминг, дорого. Договорись, что будешь им сама звонить периодически, например, раз в два дня, по вечерам.

— А SMS-ки? Мне родители SMS-ки шлют, когда я в командировке, я им тоже. Это же дешевле получается…

— Нет — SMS-ки не переадресуются. Хорошо — скажешь почти правду — что твой телефон переадресован на служебный на время командировки, и SMS-ки до тебя не доходят. Но оставить тебе телефон я не могу. Мало ли, кто будет звонить…

Я вздохнула. Вадим мне не доверяет, это ясно. И тут до меня дошло.

— Ты думаешь, Руслан будет мне звонить!

— Все возможно…

— Да он даже номера не знает!

Я запнулась. По идее, он и адреса моего не должен знать, однако же бандюки оказались в моей квартире. Действительно — все возможно.

— Ну и что — я буду сидеть взаперти?

— Вовсе нет. Ладно — утро вечера мудренее. Иди в ванну и спать. У нас завтра трудный день.

Я отмокала в роскошной ванной с ароматной пеной, и, постепенно напряжение отпускало меня. Все это было слишком невероятно, и я решила не ломать пока голову. На полочках стояли какие-то лосьоны, кремы — но все мужское, видимо, Вадима. Интересно получается, значит женщин здесь не бывает?

Мои мысли потекли совсем по другому руслу. Нет, вряд ли конечно, вот он, видно, совсем разбогател, небось уже жена и дети. Или подружка.

Но все же он не забыл меня, не дал пропасть. Хотя, понятно, что он мне не все говорит. Скорее всего, он надеется с моей помощью быстро выйти на Руслана. Но я, ей богу не понимаю, зачем Руслану звонить мне!

Намывшись, я вылезла из ванной. Ого — полы с подогревом. Впрочем, чему тут удивляться… И все же приятно стоять босыми ногами не на ледяной плитке. Я вытерла волосы и закуталась в пушистый белый халат.

Вадим постучался в дверь, я открыла.

— Я уже все.

— Извини, ночнушки нет.

— А я сплю без всего, — ляпнула я и осеклась. Брови Вадима поползли вверх.