Бесплатный фрагмент - Теневая экономика ЕС и США

Введение

Теневая экономика — это не подполье. Не преступный синдикат. Не маргинальное отклонение от нормы. Это — часть экономической реальности. Часть, которую не видно в официальной статистике, не отражают в бюджетах, не обсуждают на заседаниях парламентов — но которая, тем не менее, работает. Кормит семьи. Обеспечивает услуги. Двигает деньги. Формирует рынки. И влияет — на всех. Даже на тех, кто уверен, что «ничего не скрывает» и «всё платит по закону».

Определить её точно — невозможно. Потому что границы теневой экономики текучи. То, что в одной стране считается «серой зоной», в другой — уголовное преступление. То, что сегодня нелегально, завтра может стать легальным — и наоборот. Это не чётко очерченная территория, а скорее — полутень, в которой переплетаются неформальные практики, уклонение от налогов, незарегистрированная занятость, неучтённые доходы, нелегальные услуги и даже — вполне законные действия, проведённые вне поля зрения государства. Именно эта неуловимость делает теневую экономику одновременно и угрозой, и ресурсом — в зависимости от того, с какой стороны на неё смотреть.

Изучать её как «криминал» — значит упрощать. Значит игнорировать тот факт, что значительная часть теневой экономики — это не наркотрафик и не отмывание денег, а мелкие предприниматели, фрилансеры, строители, няни, садовники, водители, которые просто не вписываются в рамки бюрократических процедур — или не хотят вписываться, потому что цена легальности для них слишком высока. Это — системный элемент. Элемент, который возникает не из-за «порочности» людей, а из-за несоответствия между формальными правилами и реальными условиями жизни. И если не понимать этого — любые попытки «борьбы» будут неэффективны. Или даже — контрпродуктивны.

Масштабы? Приблизительны. Всегда. По оценкам исследователей, в ЕС теневая экономика колеблется от 8% ВВП в наиболее прозрачных и эффективных странах до 25–30% в странах с высокой бюрократической нагрузкой и низким доверием к институтам. В США — цифры скромнее: около 6–10% ВВП, но с огромной вариативностью между штатами и секторами. Это не сенсация. Это — фон. Фон, на котором разворачивается официальная экономическая жизнь. И этот фон — нельзя игнорировать. Потому что он влияет на всё: на собираемость налогов, на конкуренцию, на социальные гарантии, на уровень доверия к государству — и, в конечном счёте, на качество жизни обычных людей.

Цель этой книги — не разоблачить. Не обличить. Не вызвать моральный ужас или политическую панику. Цель — понять. Понять, как теневой сектор устроен. Как он взаимодействует с официальной экономикой. Как он влияет на политику — не только экономическую, но и социальную. Как он формирует повседневную жизнь миллионов людей — не как «преступников», а как участников рынка, вынужденных или сознательно выбравших играть по другим правилам. Потому что только понимая — можно управлять. Только понимая — можно менять. Только понимая — можно строить экономику, которая работает — для всех. А не только для тех, кто умеет заполнять декларации.

Часть I. Теория и методология

Глава 1. Понятие теневой экономики — между «неформальным» и «нелегальным»

Теневая экономика — это не синоним преступности. Это — спектр. Широкий, размытый, местами противоречивый спектр практик, которые объединяет одно: они существуют вне поля зрения государства. Но внутри этого спектра — огромное разнообразие. Есть неформальный сектор — мелкая торговля, бытовые услуги, сезонные работы, которые не регистрируются просто потому, что регистрация кажется избыточной, дорогой или бессмысленной. Есть серая зона — когда деятельность формально легальна, но ведётся с нарушениями: частичная оплата «в конверте», неоформленные работники, скрытые доходы. И есть криминальная экономика — производство и оборот запрещённых товаров и услуг, где нарушение закона — не побочный эффект, а суть бизнес-модели.

Важно понимать: одно и то же действие — может быть легальным в одной юрисдикции и нелегальным в другой. Работа без трудового договора — в одних странах карается штрафами, в других — считается нормой для определённых категорий работников. Продажа товаров без лицензии — в одном штате США может быть мелким правонарушением, в другом — уголовным преступлением. Использование наличных — в Европе постепенно становится подозрительным, в США — остаётся частью повседневной культуры. Это не хаос. Это — отражение разных экономических моделей, разного уровня доверия к государству, разной степени бюрократизации и разной культурной нормы.

Понимание теневой экономики менялось со временем. Раньше её воспринимали как маргинальное явление — нечто, свойственное развивающимся странам или кризисным периодам. Что-то, что «исчезнет с ростом благосостояния и укреплением институтов». Но реальность оказалась сложнее. Теневая экономика не исчезает. Она адаптируется. Она проникает в высокотехнологичные сектора. Она использует цифровые платформы, криптовалюты, офшорные схемы. Она становится частью глобальных цепочек создания стоимости. И сегодня — это уже не маргинал. Это — системный фактор. Фактор, который влияет на конкурентоспособность легального бизнеса, на распределение ресурсов, на социальную справедливость — и на саму возможность государства выполнять свои функции.

Глава 2. Как измеряют то, что скрывают — методы оценки объёмов теневой экономики

Измерить то, что по определению скрывается, — задача почти невозможная. Но не безнадёжная. Экономисты, социологи, статистики разработали множество методов — прямых и косвенных, — чтобы хотя бы приблизительно оценить масштабы теневой экономики. Ни один из них не идеален. Все — приблизительны. Но вместе они дают картину. Нечёткую, но — реальную.

Методы прямого опроса — самые очевидные. Спросить людей: платите ли вы налоги? Работаете ли официально? Получаете ли «серую» зарплату? Но здесь возникает главная проблема — люди склонны лгать. Даже в анонимных опросах. Особенно — когда речь идёт о нелегальной или полулегальной деятельности. Они боятся последствий. Стыдятся. Не доверяют. Или просто не считают свои действия «теневыми». Поэтому прямые опросы — полезны для качественного анализа, для понимания мотивации, но почти бесполезны для точной количественной оценки.

Индиректные методы — куда более надёжны. Один из самых распространённых — анализ расхождений между официальными доходами и реальным потреблением. Если люди тратят больше, чем декларируют, — разница, вероятно, приходит из теневого сектора. Другой метод — анализ денежной массы: чем больше наличных в обороте — тем выше вероятность теневой активности. Третий — анализ потребления электроэнергии: рост потребления при стагнации официального ВВП может указывать на рост неучтённой экономической активности. Есть и более сложные модели — на основе мультииндикаторных подходов, регрессионного анализа, сравнения с аналогичными странами.

В ЕС чаще применяются комплексные модели, сочетающие статистические данные с опросами и экспертными оценками — особенно в рамках программ Евростата и ОЭСР. В США — больше внимания уделяется анализу налоговых расхождений, данным IRS, статистике по наличному обращению и региональным различиям между штатами. Сопоставимы ли результаты? Частично. Но различия в методологии, в определениях, в структуре экономики делают прямое сравнение затруднительным. И это — не недостаток. Это — реальность. Реальность, в которой цифры — всегда приблизительны.

Но приблизительность — не делает их бесполезными. Наоборот — она заставляет быть осторожнее. Не абсолютизировать. Не строить на них сенсационные заголовки. А использовать — как индикаторы. Индикаторы напряжения в экономике. Индикаторы неэффективности институтов. Индикаторы социального неравенства. Потому что за каждой цифрой — не «объём тени», а — причины, по которым эта тень возникает. И именно в этих причинах — ключ к пониманию. А не в самих цифрах.

Часть II. Теневая экономика в Европейском Союзе

Глава 3. Общая картина — различия между странами-членами

Европейский Союз — это не единое экономическое пространство в том смысле, что все его части функционируют по одним и тем же правилам, с одинаковым уровнем доверия, бюрократической нагрузки и налоговой дисциплины. Наоборот — именно в его внутреннем разнообразии и кроется ключ к пониманию того, почему теневая экономика в одних странах составляет чуть ли не треть ВВП, а в других — едва ли превышает 8–10%. Это не случайность. Это — следствие глубоких структурных, исторических и институциональных различий.