Бесплатный фрагмент - Таверна «Морской гость»

Все события и персонажи вымышленны, любые совпадения случайны.

Глава 1

Лорд Артур Стоунлен слыл в высшем свете столь же завидным женихом, сколь и неприступным. К своим тридцати годам он являлся единственным владельцем титула и весьма внушительного состояния, которое не пропил и не проиграл по моде того времени, а напротив сумел приумножить. На светских приёмах за его внимание боролись маменьки и отцы барышень на выданье, впрочем, безуспешно, а сами эти барышни только вздыхали, провожая его взглядом, либо же замирали от восторга, если ему вздумалось пригласить одну из них на танец. Надо прибавить, что природа так же щедро одарила лорда Стоунлена внешне, как судьба — материально. Высокий, атлетически сложённый, светловолосый красавец взирал на великосветское общество из-под своих длинных тёмных ресниц без всякого интереса.

Сегодня утром, разбирая за утренним кофе почту, он увидел приглашение от леди Л. Она была в общем не дурна и не глупа, но главное обладала важнейшим достоинством — являлась доброй женой своему мужу и нежной матерью своему сыну, а значит, никак не посягала на его свободу. Их интрижка тянулась уже около года и порядком ему надоела, но никого интереснее он пока не встретил и поэтому не планировал ничего менять.

Никаких более заманчивых предложений на вечер не поступило, поэтому в девять он входил в особняк на Роял-стрит и пожимал руку его хозяину, невысокому краснощёкому толстяку, добродушному и очень недалёкому. Сегодня среди до боли знакомых лиц были свежие. Сейчас в столице сезон в самом разгаре, и конечно в свет вывезли новую партию дебютанток, которых заботливые матушки постараются как можно выгоднее сбыть с рук. И вот несколько юных чаровниц, надо полагать самых популярных, удостоились приглашения в модный салон леди Л., чтобы оживить вечер и дать свежую пищу для сплетен. Новым членам высшего общества полагается блистать талантами и достоинствами, чем и занимались гостьи, собравшись около фортепиано.

Когда Артур вошёл в залу, над клавишами превосходного инструмента порхали тонкие пальчики Элиноры Хэнсли, девушки восемнадцати лет, дочери обедневшего баронета Хэнсли. Поместье баронета было майоратным и переходило по наследству его единственному сыну Чарльзу. Элинор — третья, младшая дочь, и большого приданого за ней не дают, так что полагаться ей приходится лишь на своё очарование.

— Я просто не могла оставить бедняжку без протекции, — указала на неё леди Л., пока подводила к ней лорда Стоунлена.

— У вас необыкновенно доброе сердце, моя дорогая, — не преминул заметить ей самый желанный жених на всей Роял-стрит.

Пока шло представление друг другу и обмен ничего не значащими любезностями, Артур рассматривал девушку. Довольно высокая, стройная, очень хорошо сложена, в больших серых глазах пляшут смешинки, на щеках ямочки, а в густых тёмных кудрях цветы флёрдоранжа. Она действительно была невероятно мила. Кто-то из стоящих рядом мужчин пошутил, и Элинор заливисто рассмеялась, обнажая ровные белые зубки в чудесной улыбке, и тогда только Артур понял, что давно не следит за разговором.

На следующий день он направился в центральный парк, надеясь встретить семейство Хэнсли. И действительно, юная дебютантка в сопровождении своей матери и старшей сестры неспешно ехала в открытой коляске, с восторгом глядя на окружающий её мир. Рядом с ними верхом на отличном гнедом коне прогуливался молодой человек. Сначала Артур подумал, что это старший брат девушек Чарльз, но, поравнявшись с ними, увидел, что это третий сын графа Суординга — Джордж. А ещё он вспомнил, что вчера этот самый Джордж имел наглость дважды танцевать с Элинор. Странно, что этот факт вообще отложился в его памяти.

— Ах, лорд Стоунлен, какая удача встретить вас здесь! — воскликнула госпожа Хэнсли.

— Миссис Хэнсли, мисс Хэнсли, мисс Элинор, — поздоровался с дамами Артур, демонстрируя свою лучшую улыбку, — это счастье для меня! Вы настоящее украшение этого парка.

Так, слово за слово, он выяснил, куда они приглашены сегодня вечером.

— О, мы получили карточку от леди И. Какая честь!

— Удивительное совпадение, я тоже буду там сегодня! — И слушая восторги пожилой леди, Артур старался не замечать прожигающего взгляда юного Суординга.

На вечерний выход лорд Стоунлен собирался особенно тщательно, трижды менял бутоньерку и самым придирчивым образом требовал уложить себе волосы.

Всю следующую неделю он появлялся там, куда приглашена была младшая Хэнсли. Иногда мило беседовал, пару раз пригласил на танец, и сегодня они встретились на балу у лорда Н. в честь дня рождения его жены. Элинор снова пригласили сыграть и спеть для почтенной публики.

Глядя на неё, Артур впервые чувствовал внутри нечто приятное. Не презрение, раздражение или скуку, что вызывали у него все прежде знакомые ему представители рода человеческого. Он стоял у окна с бокалом чего-то вполне пристойного и прислушивался к себе. Да, определённо эта девушка отзывалась в нём… нежностью? Удивительное, тёплое, мягкое, светлое нечто подобралось тихим пушистым котом и положило свою лапку ему на сердце. Неужели и в его жизни возможна любовь? Мысль поразила его. Возможна, правда? Взгляд устремился к объекту интереса и стал из рассеянного пристальным. Пожалуй, возможна. И он ни за что не упустит её. И даже будет относиться к своей будущей жене с заботой, если она, конечно, будет послушна ему. Именно послушание есть величайшая женская добродетель. Послушание и терпение. Взгляд из пристального стал жёстким, красивые губы скривились в усмешке. Что ж, пора взять своё счастье! Надо отогнать от неё этого назойливого Суординга. И он, отставив бокал, двинулся в сторону фортепиано.

Глава 2

Приближался шторм, Берта Маритер точно это знала, впрочем, как и большинство жителей городка Блэкливуд, что стоял в небольшой одноимённой бухте последние пятьсот лет.

Её таверна «Морской гость» была очень популярна, хотя там не было и пятнадцати блюд на выбор. Однако случаи пьяных драк были редки, а сама хозяйка, когда пребывала в хорошем настроении, рассказывала удивительно интересные истории, да так складно, что обветренные, суровые моряки, застыв, ловили каждое слово. Но имела таверна странную славу. Поговаривали, что название её выбрано неспроста. Иногда дверь в заведение закрывалась без видимых причин. Знатоки, каких множество во всех портах мира, утверждали, что в этот день в таверну приходил тот самый гость прямо из моря и именно он рассказывал хозяйке все те истории, что потом слушали её посетители. А ему самому их поведали утонувшие матросы. Бог знает, чем платила за это Берта, на этот счёт было великое множество самых разных версий, но то, что «Морской гость» всегда был полон гостей — факт.

Этим утром в окна дул свежий, тёплый ветер, который нёс в себе запахи высоких волн и разбитых кораблей. Скоро пора открываться. Пока море неспокойно, ни один корабль не покинет порт, а значит, желающих прийти на завтрак будет достаточно.

Благодаря удобному расположению и приличной глубине бухта оказалась очень привлекательной даже для крупных кораблей. Вот только места для большого города там не было — небольшой ровный участок суши окружали живописные скалы, не дававшие Блэкливуду разрастись и занять заслуженное место среди мегаполисов. Но движение здесь всегда было оживлённое, торговые и пассажирские суда сновали туда-сюда, а по утрам в море виднелось множество рыбацких лодок.

Сама таверна располагалась над городом на широком скальном уступе, словно специально для неё созданном. К ней вела довольно крутая дорога, по которой при должной сноровке могла взобраться лошадь с телегой. Но главным сокровищем была вода: на стыке площадки и скальной стены в незапамятные времена образовался небольшой бассейн, куда стекала вода из многочисленных родников, которыми также славился город.

Внизу, в главной зале, все окна (коих было шесть!) выходили на море, и, находясь за своей стойкой, Берта с удовольствием смотрела на город и утренний прилив. Этот вид ей никогда не надоедал. На втором этаже жили работницы, а также находилось несколько комнат для постояльцев.

На кухне послышалась обычная утренняя возня: разжигали очаг, доставали сковородки, месили тесто. Ещё немного позже послышался звон колокольчика, старик Джозеф уже сходил на рынок и сейчас вёз свежую провизию, дабы вскоре её уничтожили голодные матросы.

Вчера таверна стояла закрытой, и к вечеру, как всегда в такие дни, ожидался наплыв желающих услышать новую историю.

— Н-но! Давай, родимая, почти пришли! — последние метры давались кобыле особенно тяжело, но она всё же преодолела их, одобряемая ласковым поглаживанием знакомой руки.

— Марта, Эльза, помогите Джозефу, — крикнула в кухню Берта, протирая кружки.

Местные жители не часто заходили в «Морского гостя», почтенные матроны, с одной стороны, не жаловали Берту, ведь мало того, что она невесть откуда брала свои дьявольские истории, так у неё росла дочь, но мисс Маритер никогда замужем не была, это уж всем известно доподлинно! Маленькая Ириданс родилась шесть лет назад, и отца её никто никогда не видел.

— Все в их семье такие! — поведала бы вам, надумай вы остановиться в своём путешествии в Блэкливуде, уважаемая миссис Холли, жена священника. — Той таверной только женщины управляют. Я ещё от бабки своей слышала, что никто из них никогда замужем не был, но при этом каждая из них растила дочь. Всегда одна девочка, дитя греха не иначе! И она вот наследует дело. Не годится уважаемым людям туда ходить!

С другой стороны, откровенного вреда от таверны тоже не было. Ни выпавших из окна, ни даже разбитых носов. Правда, порой те, кто по незнанию пытались Берту обидеть, на другой день или даже позже могли руку себе сломать или ещё как-то повредиться. Хотя такое поди докажи.

В итоге местные кумушки посовещались и решили, что хозяйка всё же ведьма. Но так как времена костров безвозвратно прошли, а мирские судьи в колдовство и вовсе не верят, то почтенные дамы своих мужей и сыновей категорически на холм не пускали. Ну а приезжие пусть себе идут, коли за душу свою бессмертную не боятся.

Берту эти разговоры откровенно забавляли, и хотя малышке Ири хотелось иногда поиграть с другими детьми, в остальном положение дел хозяйку вполне устраивало.

Но вот послышались шаги на крыльце и скрипнула дверь, впуская внутрь первых посетителей.

Сейчас у причалов стояло два торговых судна, которые не могли выйти в плаванье из-за надвигающегося шторма. В порту были ещё таверны, «Штурвал» для приличной публики вроде капитанов и офицеров и несколько забегаловок попроще, куда заглядывали и местные рыбаки. Был разумеется и бордель, хотя в том же «Ром и кости» (кости игральные, как следовало из рисунка на вывеске, но случалось там всякое) сами подавальщицы могли подняться наверх с теми, кто готов был дополнительно заплатить за это. Берта хоть и не могла похвастаться сплошь великосветской публикой, распутства у себя не допускала, а тех, кто пытался это правило нарушить, больше у неё не видели.

— Берта, чаровница, не надумала выйти за меня замуж? — Очень крупный мужчина в просторной блузе широко улыбался ей с порога, демонстрируя почти все зубы, впрочем не слишком чистые. За его спиной послышался смех товарищей, все они пришли с флейта «Бурелом».

— Нет, Джо, мне всё ещё не кажется эта идея хорошей. Но я угощу тебя завтраком и отличным элем, если ты согласишься принять это вместо моей руки и сердца.

— Что ж, сегодня я соглашусь на эль, но в следующий раз спрошу снова!

— И не прогадаешь, клянусь моей стойкой! Марте в этот раз он особенно удался.

Мисс Маритер время от времени делали матримониальные предложения моряки с судов, что регулярно останавливались в Блэкливуде; некоторые забавы ради, иные были вполне серьёзны. Но она всегда отшучивалась от них, да так ловко, что никто не чувствовал себя обиженным.

«Бурелом» заходил в порт раз в два-три месяца, а в один год его не было почти семь месяцев, так как корпусу требовался ремонт. Остальные корабли ходили кто реже, кто чаще (но не сильно), так что между новыми попытками дать Берте новую фамилию проходило довольно времени.

В зале шумно рассаживались первые гости. Истосковавшись в море по свежей пище, матросы заказывали хлеб, яйца, ветчину, сыр и конечно же эль. Тёмный пенный напиток был заслуженным предметом гордости заведения. Что уж говорить, даже из «Штурвала» тайком прибегали посыльные и покупали бочонок-другой для особых случаев.

— О чём расскажешь сегодня, Берта? Я специально сделал щедрые подношения Морскому хозяину, чтобы он пустил попутный ветер в паруса! — Снова открылась входная дверь, и сразу семеро мужчин вошли в зал. Четверо из них несли мешки на плечах, которые спустили на пол. — Вот и тебе привезли гостинец, из самой Апулии!

— Ну, Джек, ну угодил! Вот спасибо вам какое, — Берта всплеснула руками от радости и тут же позвала: — Анна, быстрее сюда! Покажи этим достойным господам, куда пристроить подарок.

Молодая девушка выбежала из кухни, вытирая ладони передником, и тут же скрылась за входной дверью, давая знак следовать за собой. На шум из боковой двери выплыла Марта — дородная женщина лет сорока пяти с простыми, но приятными чертами лица, сложив пухлые руки на объёмном животе.

— Неужели привезли?

— Как есть привезли, четыре здоровенных мешка! К тем, что с прошлого раза, прибавить — и можно надеяться, что урожай будет отменным!

В чем же причина такой радости, спросите вы? Что же такого ценного привёз Джек из Италии? Ответ прост — землю. Да-да, обычную землю. Хотя, какая же она обычная? Чистейший чернозём, какого на благословенном Альбионе не найти, разве что в королевских оранжереях. Как уже известно, город расположен в скалистой местности, где места для земледелия просто нет, и всё необходимое привозят из соседних сёл, ближайшее из которых было почти за десять миль. Но проходящие корабли также нуждались в провизии, и выходило, что картошка была в некоторые года втрое дороже самой лучшей трески. А Берта слыла рачительной хозяйкой и не хотела полагаться на других в том, что могла сделать сама, вот и задумала создать себе огород. На их скальном уступе места было достаточно, а земли не имелось вовсе. Но женщина придумала вот что: сколотили несколько высоких длинных коробов, в самый низ положили еловых и сосновых веток, потом несколько лет сносили все очистки с кухни да золу из очага. Из живности в таверне держали только десяток кур, навоз и солому от которых тоже складывали туда. Сверху всё это засыпали толстым слоем прекрасной земли. Всё, можно сажать. Были готовы уже пять таких грядок, и сейчас закончили ещё две, два короба стояли открытыми.

За разговорами и шутками зал постепенно заполнился людьми, звоном посуды, гулом голосов. Активно обсуждали погоду и пытались угадать, сколько продлится ненастье, недобрым словом вспоминали старпома и выдвигали предположения, женится ли капитан Харвил в этом году или удержит свои позиции.

— Анна, столик в углу вечером мне нужен свободным, — сказала Берта проходившей мимо девушке. Та кивнула и понесла поднос, уставленный кружками и тарелками.

Указания подобного рода хозяйка давала нечасто, и как правило в таких случаях всегда приходили запоздавшие, неожиданные, но важные гости. Стоял в правом дальнем углу зала маленький стол, вмещающий максимум троих и который можно было отгородить занавеской, чтобы сразу и не видно было. Именно это Анна и сделала.

Глава 3

К завоеванию девицы Хэнсли Артур подошёл со всем тщанием и начал с главного — покорения миссис Хэнсли. За свою долгую светскую карьеру лорд Стоунлен много раз наблюдал один и тот же сценарий. Небогатое, но знатное семейство, имеющее сколько-нибудь миловидную дочь, старается как можно выгоднее продать её замуж. А если неразумное дитя вздумает сопротивляться, то в ход идут все инструменты любящей матери: уговоры, увещевания, угрозы, приказы и — это он особенно любил — обвинения. На юное создание взваливалась непосильная ноша вины за положение семьи в общем, за возможные удачные партии её незамужних сестёр и непристроенного оболтуса брата, наследника едва живого семейного поместья. Она несла ответственность за спокойную старость родителей, их уверенность, что драгоценная кровиночка живёт в достатке и довольстве. А главное, хотя об этом никто не говорил прямо, это возможность смотреть свысока на тех соседей и знакомых, общество которых ещё недавно считалось приятным и желанным. Фраза «моя дочь, леди Х.» была высшей точкой материнского блаженства. На одной такой леди поправить своё положение могли не только её родные братья и сестры, но и двоюродные, а также племянники и так далее и тому подобное.

В такой ситуации у несчастной жертвы выгодного брака просто не было ни единого шанса отказаться.

Однако же Артура немного беспокоило то, что Элинор продолжает отдавать предпочтение молодому Суордингу. Конечно, Джордж был юношей пылким, ближе ей по возрасту и интересам, а если уж быть до конца честным, то очень приятным внешне, но был у него один непоправимый недостаток. Он всего лишь третий сын. Ничего, Артур приучит её к себе, покажет, насколько спокойная зрелость предпочтительнее необузданной юности.

Лорд Стоунлен не был навязчив, но всегда оказывался там, куда приглашено семейство Хэнсли. Он даже завёл дружбу с этим её братом, абсолютно бестолковым увальнем, уверенным, что единственное уготованное ему занятие в жизни — охота, которую он страстно любил. Говорить о ней наследник мог часами, и Артур поддерживал эту беседу, даже обещал подарить щенков борзых. Мать сдалась почти сразу. И в самом деле, титул и состояние, внешность и положение в обществе были полностью на стороне соискателя на роль мужа.

— Подумайте только, — говорила шёпотом миссис Хэнсли своим знакомым, — неприступный лорд Стоунлен, кажется, полюбил мою Элинор! Что уж и говорить, вкус у него отличный, она ведь чудесная девочка.

И надо сказать, что свет в целом разделял её удивление и с интересом наблюдал за брачным танцем лорда.

Активную поддержку ему оказывала леди Л., которая всегда знала, куда приглашена главная звезда сезона, и сама несколько раз давала званые вечера, чтобы свести пару поближе. Элинор в присутствии потенциального жениха заметно смущалась, краснела и теряла большую часть своей живости и задора. Почти не поднимая на него глаз, она принимала его приглашения на танец, оставалась напряжённой и практически ничего не говорила. Однако стоило лорду оставить её, как девушка преображалась и сияла ярким, чистым светом, озаряя всё пространство вокруг себя. Особенно расцветала она рядом с чёртовым младшим Суордингом.

— Похоже, ваша избранница влюбилась, но не в вас, милорд, — леди Л. была чрезвычайно довольна развитием событий. Если бы девчонка сдалась быстро, то не вышло бы получить так много удовольствия! А наблюдать столько эмоций на обычно бесстрастном лице Стоунлена было интереснее любой пьесы, ей-богу! — Если так дальше дело пойдёт, он сделает ей предложение первым, поберегитесь!

Именно об этом сейчас и думал Артур, глядя на прекрасную, как сама весна, Элинор. Что ж, придётся поторопиться. Он рассчитывал объявить о помолвке в сентябре, но август тоже не плох. Она должна принадлежать ему любой ценой.

Призвав на помощь старое доброе лицемерие, столь часто выручавшее его в неприятных ситуациях, лорд Стоунлен с самой радушной улыбкой направился в сторону своей будущей тёщи.

— Миссис Хэнсли, вы просто ослепительны сегодня вечером! Боюсь, как бы у мистера Хэнсли не возникло повода к ревности, ведь вы затмеваете многих юных особ в этой зале, — Артур едва коснулся её руки губами.

— Ах, дорогой лорд Стоунлен, вы так балуете нас своим вниманием!

— И намерен воспользоваться вашей добротой, чтобы злоупотребить гостеприимством в вашем чудесном доме. Что вы скажете о завтрашнем дне? Скажем, часа в четыре? Мистер Хэнсли будет у себя?

— О… о! — До почтенной дамы дошёл смысл сказанного. Неужели завтра? Господь определённо обратил свой благосклонный взор на их семейство! — Конечно, он будет, не сомневайтесь! Для нас большая честь принять вас в нашем скромном жилище. — И так далее и тому подобное. Он стоически перенёс многословные восторги пожилой леди.

— Но я хотел бы попросить вас не говорить о моём визите Элинор, чтобы не смущать её раньше времени. И возможно не стоит сегодня слишком задерживаться, от переутомления можно ведь и заболеть.