Бесплатный фрагмент - Таинственная незнакомка

Эту историю рассказал мне Илья К. — мой бывший одно­классник, который теперь работает в «убойном отделе» Кали­нинского района города Новосибирска. По сей день многие обстоятельства столь странного дела, которое предстоит вам узнать, остаются загадочными и необъяснимыми. Да, с одной стороны, можно подогнать мелкие детали и найти объяснения, с другой же, нельзя отрицать присутствие мистического…

Сегодня вы сможете прочитать дневник, который находится в архиве и когда-то служил главной уликой в загадочном деле. Благодаря своему другу и я был одним из тех, кто смог изучить его детально и сделать множественные выписки, послужившие основой данного произведения.

20.VIII.11. Бесшумный прохладный август. Серое небо над головой. Медленное, скользящее движение темных туч на небе. Завывает ветер за окном, поднимая пыль. Открытое окно. Режим «проветривание». Режим «тишина» в сердце и груди.

Обеспокоенный своим собственным состоянием, я заперся в квартире. Я покручиваю чайную ложку в чаш­ке кофе и желаю как можно быстрее ощутить горький, слегка подслащенный вкус горячего напитка.

Я знаю, что сегодня, завтра, послезавтра или еще когда-то со мной случится что-то непоправимое. Это должно произойти. Моя мать и мой брат покончили с собой. Полиция нашла их в холодной ванне. Вода была выключена. Пробка затыкала сливное отверстие, а голые тела безобразно свисали с края. Они покончили с жизнью с разницей в три года. Мой отец и моя сестра свели счеты с собой прямо в этой квартире. Они нагло болтались посреди комнаты, а выпученные глаза смотрели куда-то вдаль, в мир тишины и по­коя. Эти глаза без жизни… Мне не забыть их никогда.

Самое интересное, что сегодня ровно три года со дня последней смерти в моей семье. Должен вам признаться, что меня действительно беспокоит тот факт, что я яко­бы следующий. Но почему? Но как? Я специально убрал из квартиры все предметы, которые могут поранить мои вены и мою кожу, оторвал все провода и вырвал все крю­ки из квартиры. Может быть, будет звучать смешно, но единственный способ умереть — это удариться головой об стену, не считая того факта, что моя квартира находится на первом этаже и прыгать из окна в целом безопасно…

Чтобы не удивлять коллег своим долгим отсутствием на работе, я взял неоплачиваемый отпуск и сказал, что уехал далеко за город. Меня спросили: «Куда?» Не было заготовленного ответа, и мне пришлось выкрутиться, сказав, что направляюсь в Красноярск. За месяц я скопил приличную сумму и закупил максимум продуктов, чтобы протянуть некоторое время в этой однокомнатной квартире в обычной пятиэтажке на левом берегу Новосибир­ска. Возможно, мне потребуется выйти со своего само­дельного замка и купить сигарет, но нескольких блоков, спрятанных в диване, мне должно хватить.

Итак, дорогой читатель моих коротких записок, вот список заготовленных продуктов: крупы, соль, перец, не­сколько бутылок вина, пиво, коньяк, четыре блока сига­рет, два больших пакета кофейных зерен, пакет сахара, несколько блоков лапши быстрого приготовления, деся­ток яиц, сотни замороженных сосисок и котлет. Я думаю, у вас больше нет вопросов. Этого, дей­ствительно хватит сполна…

21.VIII.11. Выпив слишком много вина в ночь, сегодня ощущаю себя разбитым. Ломит все тело, а голова болит настолько сильно, что меня травмирует ма­лейший звук вокруг, словно внутри нее звонят тысячи небольших колоколов. Боже, Боже… И зачем я столько пил? Благо, я запасся не­сколькими стандартами «Цитрамона», «Парацетамола» и даже успел купить пару таблеток, содержащих кодеин.

Ближе к полудню приступы похмелья прошли, и мне стало намного лучше. Весь день валяюсь с книгой Пла­тона. Изучаю основы философии, чтобы понять скрытые мотивы не только в себе, но и во всей жизни.

— Я пытаюсь разобраться в себе! — говорю я всякий раз, когда мне становится невыносимо скучно, а руки тянутся починить антенну ТВ и включить телевизор. — Я должен читать! Не думать! Не спать!

Проснулся в 18:00 с раскрытой книгой на своем живо­те. Понял, что заснул на 50-й странице и попал в какой-то удивительный мир сотканных идей, где мимо меня про­шла таинственная незнакомка в длинном платье с обна­женной спиной. Она стояла ко мне вполоборота. Я мог наблюдать ее нагую грудь и торчащий сосок. Не сказать, что это привлекло мое внимание, но блеск бархатной кожи слегка взволновал. Она прошла слишком быстро, а я спал слишком долго. Голова начала болеть вновь. Очеред­ная порция таблеток ближе к десяти вечера спасла меня.

В целом ничего не происходит. Меня ничто не трево­жит.

Чтобы вам было максимально ясно, моя квартира ни­чем не отличается от однокомнатной квартиры средне­статистического жителя России. Кухня, ванная, коридор, зал. Бытовые приборы первой необходимости, один ди­ван и одно кресло, ТВ, сервант, несколько полок с книга­ми, люстра, пластиковые окна. Ах, да… есть еще место, где я могу спрятаться в сны.

22.VIII.11. Проснулся со странным ощущением. С од­ной стороны, я всей своей поэтической душой ожидал визита таинственной незнакомки, а с другой, ее резкое появление во время фазы быстрого сна, после принятия 200 граммов вина, ужаснуло меня. Но чем? Я не могу разо­браться. Простите меня за небольшую ремарку, но я объ­ясню, почему так сильно опасаюсь всего неизвестного. От самого рождения меня преследует странное парано­идальное чувство, что что-то должно произойти. Да-да, что-то обязательно должно случиться, и в рамках одного-двух месяцев я начинаю это чуять, как хищник чувствует свою жертву… хотя нет! Я — жертва, и я подсознанием на­блюдаю за хищником, который притаился в кустах. Именно так!

А опасность — она повсюду, она кругом, она следит, когда мы потеряем бдительность, расслабимся, выпьем слишком много и… нападает, резко выпрыгивая на наше существо, цепляясь зубами за усталые веки и закрывая глаза раз и навсегда.

Я отчетливо помню, как переместил свое тело на кро­вать, как прочитал несколько страниц Платона, как по­смотрел на сияющую в небе луну и закрыл глаза. Снилось всякое. В кайфе сновидений проплыла моя мать, за ней сестра и брат, затем появился отец, который, помахав мне рукой, исчез навсегда.

Мне показалось, что я уже вышел из сна, когда увидел ее. Она стояла спиной ко мне… вновь спиной ко мне… затем вновь вполоборота, что я не мог разглядеть ее лица. Прямо в осязаемом сне я будто бы попытался настроить свои глаза на прием цвета, но это едва ли мне удалось. Все, что я смог заметить — ее платье. Оно так дивно раз­вевалось, что я приходил в неистовый восторг от каждо­го порыва ветра, который, касаясь ее кожи и одежды, со­зидал мне такие чудесные картины. Я был рад созерцать красоту, что освещала мою серую жизнь и самые мрачные мысли.

— Тсс, — вдруг донеслось из ниоткуда. — Не спрашивай, кто я.

Я молчал.

Я замер.

Я остановил свое дыхание.

Я прислушался…

Я послушался…

Ровно в этот момент я проснулся. Я тяжело ды­шал около десяти минут, пока холодный душ не остудил мой рассудок. Я болтался в ванной около получаса. Вода была ледяная, но мне было жарко находиться в ней. От меня будто бы шел пар. С каждой секундой мне станови­лось не по себе. Я погрузился на белое дно ванной и издал короткое мычание. К горю или к счастью, но воспомина­ния взяли верх надо мной. Вмиг мне довелось вспомнить выражения лиц своей матери и своего брата, которые с интервалом в три года были обнаружены с изрезанными венами на запястьях.

Я чуть было не захлебнулся, выныривая из-под воды, но теплый воздух поймал поток моих мыслей, а попавшая в глаза вода щипанием сыграла на нервах.

— Что это было? — закричал я. — Я хочу есть!

Остальное время 22 августа я только и делал, что ел бу­терброды с копченой колбасой, о которой забыл указать вам в списке. Все также скучал, читая Платона. Медленно, но верно, я стал понимать его…

23.VIII.11. Ночью ничего интересного не произошло. Даже слишком ничего, чтобы об этом упомянуть в дневни­ке. Никакой таинственной незнакомки не было. Поэтому я сделал соответствующий вывод, что столь обескураживаю­щее видение было всего лишь вытеснением из бессознатель­ного, так называемым реактивным сном, если сполна дове­риться силе интеллекта Фрейда и Юнга. Другими словами, таинственная незнакомка — эта скрытная женщина, стоящая вполоборота, лишь игра моего раздраженного воображе­ния, учитывая сгущение событий над моей семьей каждые три года. Драма длиною в жизнь.

Сытый и довольный, закусивший двумя сосисками с лап­шой быстрого приготовления, я завалился в кровать в два часа дня и проспал до шести вечера. Ночью предаться по­кою будет тяжело, но у меня есть томик Платона, с помощью которого можно нагнать сон на свое сознание. Рассуждения об идеализме, полете идеи в эфирной реальности, суждения о бытие прошлых веков, даже прошлых эонов лет до того не­понятны и невнятны мне, что я почувствовал сильную тягу проспать до самого утра.

Увы, уже в семь вечера меня разбудил звонок друга, чье имя я не хочу выкладывать в этом дневнике.

— Не спятил ли ты? — спросил он, проигнорировав мое приветствие.

— С чего ты взял? — ответно спросил его я.

— Ты никуда не выходишь, сидишь запертый дома и уже несколько дней не появляешься в Интернете.

Я выдержал паузу.

— Понимаешь, мне нужно разобраться во всем этом. Каждые три года в моей семье происходит какая-то чер­товщина.

— Это предрассудок. Это совпадение. Не тебе ли знать про предрассудки, — засмеялся друг.

— В общем, разговор ни о чем. Будет желание — заходи. У меня много пива, вина и коньяка, а недавно я прикупил кальян.

— А вот с этим делом советую не шутить, учитывая твое воображение и обстановку вокруг тебя.

В трубке послышались короткие гудки. Я положил те­лефон на журнальный столик и уставился в потолок. На секунду мне показалось, что под люстрой раскачивается моя сестра. Я зажмурил глаза. Открыл их вновь. Под по­толком, пуская слюну, болтался отец.

Сильно испугавшись, я откупорил первую бутылку коньяка и сделал два больших глотка залпом. Алкоголь обжег пищевод, а я тяжело выдохнул. «Чертов коньячи­на», — выругался я и вновь очутился в кровати с тонкой абстрактной философией Платона. Тяжелая книжка по­стоянно падала из рук, знаменуя то, что мне вновь пора выпить коньяка.

Чем больше я пил, тем… Увы, заканчиваются чернила в ручке и чернеет за окном.