Бесплатный фрагмент - Тайное наследие Нибиру

Пролог

Каждый из нас приходит в этот мир не просто так. Главное понять, кто ты, какова твоя истинная цель пребывания на Земле.

Осознание приходит не сразу…

Будучи ребёнком, я отличалась от своих сверстников. Когда дети играли во дворе, я сидела дома с книгой в руках и наблюдала за смеющимися соседскими ребятишками. Их смех и суета вызывали интерес, но казались совершенно бессмысленными. Тогда я задергивала шторы и полностью погружалась в чтение.

***

У одного из многочисленных дворов старого Херсона, на крыльце сидела темноволосая и очень красивая девочка. На вид лет пять, не больше. Прохожие улыбались, глядя на ребёнка.

Но стоило им увидеть книгу в руках малышки, и выражение их лиц тут же менялось. Девочка с упоением читала вслух совсем не детскую историю о Мастере и Маргарите, загадочном Воланде и коте Бегемоте. Воланд был её любимым персонажем. Его высказывания и отношение к людям казались настоящими и правильными.

Закрыв книгу, девочка улыбнулась и взглянула на проходивших мимо людей.

— Интересные они, но несчастливые, — тихо прошептала малышка, цитируя отрывок любимой книги. Уже тогда, в пять лет, Анна чувствовала себя чужой среди них.

Глядя в небо, она широко раскинула руки, зажмурила глаза и улыбнулась.

— Если бы у меня были крылья, — еле слышно пробормотала девочка, подставляя лицо первым весенним лучам.

Домой идти совсем не хотелось. Запихнув книгу под широкую ветровку брата, которую Анна носила постоянно с собой, девочка тяжело вздохнула и, опустив голову, поплелась в сторону дома. Тихо ступая по ступенькам тамбура, она вошла на кухню. Из гостиной доносился громкий голос бабушки, недовольное ворчание отца и резкие возгласы мамы. Малышка забежала в комнату старшего брата и прислушалась. Она отлично знала, что все говорят о ней. С тех пор, как девочке начали сниться странные сны, и она рассказала о них маме, многое изменилось. Более того, с недавних пор Аня ходит во сне. Уже не раз папа ловил её на улице поздней ночью. Проснувшись, девочка ничего не помнила.

— Да! Это снова происходит! — мамин голос звучал довольно раздражённо. — Аня снова ходит по ночам. Она часто говорит странные вещи и рассказывает о том, что летает в своих сказочных снах.

— Фантазировать в таком возрасте — нормально! — воскликнул отец и, тяжело вздохнув, вышел на кухню.

— Священнику её показать бы, — тихо вздохнула бабушка. — Сглазили ребёнка вам. В пять лет в куклы играют, да мамины платья примерять начинают. В храм её отвести нужно. Батюшка поможет!

Скрипнула входная дверь. Перепрыгивая ступеньки тамбура, в кухню вихрем влетел кудрявый мальчишка. Заглянув в гостиную, скривил лицо. Мальчик не любил, когда родители говорили о том, что его любимая младшая сестра ведёт себя странно. Фыркнув, Эрик забежал в свою комнату и заглянул под стол.

— Снова прячешься? Не слушай их, — Эрик сел на пол и прижал к себе сестрёнку. — Ты особенная! Однажды, когда ты вырастешь, ты станешь настоящей Амазонкой и покоришь этот скучный мир!

— Как та принцесса из книги, которую ты мне недавно читал? — улыбнулась девочка и крепче прижалась к старшему брату.

Только Эрик понимал её. Он был не просто старшим братом. Он был её самым лучшим другом и защитником.

С тех пор прошло пять лет. Аня училась в школе и пыталась быть такой, как все. Такой, какой мечтали видеть её мама и папа. Девочка общалась со своими сверстниками, увлекалась музыкой и рисованием. Она перестала рассказывать родителям о странных снах. О том, что каждую ночь ей снится сумеречный и разрушенный город, который кажется ей родным…

Глава 1

Выпал первый снег, и улицы покрылись серебристым покрывалом. Я сидела в классе, слушая монотонный голос нашей преподавательницы по новому предмету. «Основы религиозных культур». Подперев рукой подбородок, я открыла тетрадь и нарисовала ангела с белыми крыльями. За окном шумели старшеклассники, что постоянно прогуливали уроки. Из-за небольшого сугроба выглянула знакомая кудрявая голова. Эрик снова прогуливал школу, считая посещение уроков бесполезной тратой времени. Он говорил, что выпускной класс посещать совсем не обязательно.

— Анна! — громко крикнула учительница. — Будь добра, повтори всё то, что я сейчас сказала!

Встав из-за парты, я опустила глаза в пол. Как можно повторить то, чего ты не слышал?

— Наша Аня мечтает об ангелах! — противно засмеялся одноклассник, что сидел со мной за одной партой и схватил тетрадь с рисунком.

Я попыталась вырвать тетрадь из его рук. Послышался звук рвущейся бумаги, и мой рисунок разорвался пополам. В голове зашумело. Я почувствовала, как кровь закипела в венах и, схватив школьный рюкзак, обрушила его на голову противного мальчика. Удар был довольно сильным. Мальчишка упал на пол, схватился за голову и заплакал. Я пнула его ногой и швырнула на пол его стул.

— Вон! — отвратительно орала учительница. — Немедленно отправляйся в кабинет директора, и пусть он решает, что с тобой делать.

Я фыркнула, сложила в рюкзак книги и вышла из класса. Сжимая кулаки, захлопнула дверь и услышала, как позади меня что-то упало. Дверь слетела с петель и сейчас лежала прямо у порога.

— Что это? — побледнела преподавательница, притворно хватаясь за грудь.

— Подарок судьбы! — злобно хихикнула я и побежала по пустому коридору в сторону кабинета директора.

Через час я шла домой рядом с мамой.

— Аня, — улыбнулась мама и поправила мою шапку. — Может быть, хватит вести себя так, словно ты дикарка? Ну, подумаешь, порвал он твой рисунок. Нарисуешь новый. Я устала постоянно выслушивать жалобы от родителей, чьи дети пострадали от тебя. Драться совсем необязательно, милая. Кроме того, теперь мне придётся оплатить ремонт двери.

— Он первый начал, — фыркнула я, сложив руки на груди.

— Это неважно. Завтра утром, подойди и извинись.

— Даже не подумаю! — топнула я ногой, разбрасывая снег.

Подул холодный ветер. С неба посыпались огромные снежные хлопья. Я взглянула вверх и увидела огромное парящее белое перо. Оно красиво кружило над моей головой и упало прямо в мою тёплую ладошку. Спрятав находку под курткой, я побежала за мамой.

В доме было тепло и уютно. Папа сидел в кресле и читал газету. Увидев меня, он отвернулся и засмеялся. Отец ни разу не наругал меня. Даже тогда, когда я действительно этого заслуживала. Меня вообще никогда не наказывали, а вот Эрику доставалось регулярно. Но в этот раз мама решила проявить характер.

— Отправляйся в свою комнату и не выходи оттуда до ужина, — стараясь выглядеть сердитой, сказала мама. — И никаких книг! Хватит с тебя этой ангельской ерунды!

Замечательно! Я схватила рюкзак, закатила глаза и топнула ногой. Эрик хихикнул и подмигнул мне.

— Ну и ладно! — заорала я.

Забежала в спальню, переоделась и легла на диван.

Время тянулось, словно расплавленная резина. На улице стемнело. Я взяла в руки плюшевого медведя, которого Эрик нашёл прямо у нашего порога. Белый пушистик казался обычным, вот только глаза у игрушки были странными. Один жёлтый, а другой голубой. Именно это делало его особенным.

Лёжа на раскладном диване в своей комнате, я рассматривала огромное белое перо. То самое, что упало мне в руки прямо с неба. Какой же огромной была птица, что обронила его. Послышались шаги, и в дверном проёме появилась кудрявая голова шестнадцатилетнего Эрика.

— Аня. Опять витаешь в облаках, пытаясь осознать тайны бытия? — хмыкнул брат.

— Уф, ну чего тебе? — спросила я, не глядя на брата, и спрятала перо под подушку. — Разве не слышал? Я наказана. Мама запретила выходить из комнаты до ужина.

Эрик сел на краешек дивана и нежно заправил волнистую прядь волос мне за ухо.

— Снова неприятности в школе? Кому на этот раз прилетело? Ань, — брат заботливо сжал в руке мою ладошку. — У тебя есть я. Просто покажи мне, кто тебя обидел, и я поговорю с ним. Ты постоянно лезешь в драку. Нельзя так.

— Кто бы говорил, — засмеялась я и потрепала брата по кудрявой голове. — Сам-то постоянно дерёшься. Почему тебе можно, а мне нет?

— Потому что ты девочка, — засмеялся Эрик и бросил в меня плюшевого медведя. — Я в библиотеку. Говори быстрее, какие книги притащить. В этом году выпускные экзамены, а я ни черта не выучил.

— Потому что в твоей голове ветер гудит. Иногда настолько сильно, что кажется я слышу его, — тихо ответила я, бросив игрушку в брата. — Принеси мне что-нибудь об ангелах и демонах.

— Ань. Ты снова за своё? Ты же знаешь, мама будет злиться.

— В таком случае я расскажу папе, кто стащил запасные ключи от его «Копейки»!

— Уговорила, — тут же согласился брат. — Я передам через окно. И постарайся сделать так, чтобы книги никто не видел.

Ужин прошёл в полной тишине. Я намеренно избегала разговоров с родителями и на все вопросы отвечала кивком головы. Встав из-за стола, театрально поклонилась и развела руки в стороны.

— Спасибо за эту чудесную пищу, о великие мама и папа! Но я, пожалуй, отправлюсь в свою опочивальню.

Папа захохотал, а мама закатила глаза.

Эрик вернулся за полночь, когда родители спали. Тихо стукнув кулаком в дверной косяк, брат улыбнулся и достал из-под куртки старую потрёпанную книгу.

— Ликуй, мелочь! В библиотеку я так и не попал, но заскочил в букинистическую лавку. Смотри, что нарыл!

Выхватив из рук брата потрепанный томик в кожаном переплёте, я прижала его к себе.

— Ты лучший брат на свете, — прошептала я и поцеловала брата в щёку. — Где был?

— Гулял с Наташей, — подмигнул брат и, махнув рукой, вышел из моей спальни.

Эта Наташа мне не нравилась. Симпатичная блондинка была на пару лет старше брата и казалась слишком заносчивой. Но она нравилась ему, потому мне иногда приходилось терпеть её присутствие. Гораздо интереснее было сидеть в комнате брата, когда там собирались мальчишки. Они казались мне взрослыми и очень крутыми.

Оставшись одна в комнате, я достала перо из-под подушки и присмотрелась к книге, которую Эрик купил у старика букиниста. На тёмной кожаной обложке были выдавлены слова: " Ангелы и Демоны». Книга стала тёплой, а в голове снова послышался странный шум. Он был похож на помехи старого радио, сквозь которые пытался пробиться чей-то приятный голос. Я обхватила голову руками, уронив книгу.

— Ави, — шептал голос незнакомого мужчины. — Ави…

Тряхнув головой, я зажмурила глаза. Голос исчез.

— Ави, — тихо повторила я. — Почему мне знакомо это имя?

Я была уверена в том, что голос звал меня по имени. Но почему Ави? Родителям такого не расскажешь. Да и Эрику тоже. Взглянув на пол, я увидела, что книга лежит раскрытой. Дрожащей рукой потянулась к ней. Кончики пальцев онемели, и на миг показалось, что моя ладонь вспыхнула. Пламя согревало, но не обжигало. Тряхнула рукой, и огонь погас. Книга казалось живой. Она притягивала к себе, и я не могла сопротивляться ей. Схватив томик, заглянула на ту страницу, что была открытой. На картинке был нарисован настоящий ангел. Прямо под его изображением я прочла надпись. «Самаэль». И только потом поняла, что вся книга написана на каком-то странном и непонятном языке. Но я смогла прочесть каждое слово.

Самаэль был любимым Архангелом самого Творца. Но, пойдя против отца, он был низвергнут из Эдемского сада в один из кругов Ада, что назывался Тартаром. После чего он стал называть себя Люцифером и возненавидел людей. В книге были описаны страшные вещи, но я снова ловила себя на мысли о том, что я видела Тартар своими глазами.

— Аня, — послышался голос отца из соседней комнаты. — Туши свет, милая. Поздно уже. В школу утром.

— Всего минуту, папа, — тихо ответила я и, захлопнув книгу, взглянула на заднюю часть обложки. Прямо посередине красовался круг с какими-то интересными знаками и именем Самаэля внизу. И я готова была поклясться, что носила на шее медальон, точно повторяющий этот рисунок. Но это невозможно! Может быть, я видела его в одном из своих снов?

Положив книгу в шкаф, я прикрыла её стопкой собственных вещей и уже собиралась лечь спать, когда комната вокруг завертелась. Я схватилась за старое трюмо и вскрикнула. Мои глаза пылали ярко-жёлтым огнём.

Глава 2

Лихие девяностые годы не обошли стороной и нашу семью. Мне было двенадцать, когда бизнес родителей прогорел. Эрик всё чаще пропадал где-то со своими друзьями, и я оставалась одна.

Книгу, что Эрик подарил мне около двух лет назад, нашла мама, и я ничего не знала о её дальнейшей судьбе. Но я успела прочесть её всю, и сейчас моё мнение о том, кого люди называли Дьяволом, было весьма неоднозначным. Самаэль. Это имя казалось знакомым. Я чувствовала призрачную нить на левой руке, что связывала меня с Архангелом, который олицетворял Зло. Но мне он не казался таким. Наоборот. Меня восхищало мужество этого красивого мужчины. Я любовалась им, вглядываясь в ту самую картинку, что была единственной иллюстрацией к старой книге.

***

Родители уехали к друзьям, а Эрик гулял со своей новой девушкой. Оставшись одна, я нашла видеокассету с мультфильмами и, сунув её в старенький видеомагнитофон, который мама взяла на прокат, села в кресло. По экрану бегали весёлые Том и Джерри. Через минуту появились помехи и, вспомнив, что для их устранения делал папа, я подошла к телевизору и несколько раз стукнула кулаком сверху. Помехи не исчезли. Свет погас, и комната наполнилась тёмными образами. Они принимали различную форму и надвигались со всех сторон. В серванте задрожал хрусталь. Красивая люстра качнулась и уронила один плафон в виде цветка. Осколки разлетелись по комнате, впиваясь в мои руки. Что-то сильно сдавило горло, лишив способности дышать. Я пыталась отбиться, но тёмные сущности сомкнулись плотным кольцом, не давая мне двигаться. В голове зашумело, и я услышала уже знакомый голос:

— Прогони их! Ты можешь!

Но я не могла. И тогда я услышала, как в одно из окон кто-то тихонько постучал. Набрав в лёгкие как можно больше воздуха, я оттолкнулась и вскочила с кресла. Подбежав к окну, я пыталась разглядеть ночного гостя. Из окна на меня смотрели два жёлтых глаза. Страха не было, и я потянула на себя оконные створки. На подоконнике сидел обычный чёрный котёнок. Чистый, с блестящей шерстью, он не выглядел уличным. Громко зашипев, он оскалился и бросился в комнату. Послышалось рычание, звуки борьбы и женский пронзительный крик. Я зажмурила глаза и прижалась к стене. Затем я услышала щелчок замка на входной двери и знакомые шаги на скрипучих ступеньках деревянного тамбура, что вёл на кухню. Эрик! Его шаги я узнаю из миллиона.

Я открыла глаза и увидела, что люстра цела, а в комнате горит свет и по экрану носятся всё те же Том и Джерри. Значит, всё это мне только привиделось. Но порезы на руках говорили об обратном. А в кресле спал маленький чёрный котёнок. Именно в этот день меня впервые посетили те, кого я позже буду звать Тенями.

После долгих уговоров родители разрешили мне оставить моего пушистого спасителя в доме. Ужасно хотелось назвать его Бегемотом, но, зная, как именно отреагирует мама, я дала ему обычное имя — Черныш. Спал он исключительно в моей спальне и каждую ночь жевал мою футболку. Сущности больше не появлялись. Я не могла сказать с точностью, были ли они плодом моего воображения или же их отпугивал мой кот.

С того дня прошёл год. Я продолжала учиться. Учёба, занятие музыкой и живопись давались мне с лёгкостью. Я даже подумывала о том, что в будущем поступлю в Музыкальную Консерваторию. Стоило прочесть стихотворение, и я уже знала его наизусть. Прослушав композицию, я могла сразу же сыграть её на своём фортепиано.

Брат частенько приводил в дом друзей и всё реже проводил время со мной. От этого становилось грустно. Эрик вырос.

Я часто оставалась дома одна и, сидя на подоконнике, смотрела в звёздное небо. Огромная Луна светила серебристым светом и отражалась в стёклах. С недавних пор мне стала сниться большая голубая планета. Она была невероятно красивой. Покрыта прозрачной голубой водой. Красивая планета звала меня в моих странных снах. Я видела во сне крылатых существ. Они были очень похожи на меня. Немногословные и очень красивые. Иногда во сне я парила над голубыми водами и, достигнув огромной стены, что напоминала водопад, останавливалась. Будто за ней пряталось то, что мне не дано увидеть.

Именно тогда я узнала, что в 1982 году Nasa признала существование ещё одной планеты, называя её воинственной. На экскурсии в городской Планетарий нам рассказали о том, что планете дали название Нибиру.

Существовала теория, что Нибиру — воинственная планета, которая приближается к Земле раз в несколько тысяч лет и несёт с собой лишь разрушения и катастрофы, а также климатические изменения. Не знаю почему, но мне хотелось узнать всё о таинственной планете. И снова, обратившись к брату, я получила целую стопку журналов, в которых выдвигались всевозможные теории о загадочном небесном теле. В одной из них утверждали, что на этой планете обитают существа огромного роста и невиданной красоты. Их зовут Богами, и они неоднократно спускались на Землю. Рассказав отцу о том, что прочла, я ждала его комментариев. Но папа был скептиком.

— Сначала ангелы и демоны, — Вздохнул отец и прижал меня к себе. — Теперь пришельцы? Прекращай. Лучше займись чем-нибудь более полезным. Не существует никаких ангелов, демонов, чудовищ и инопланетян.

Тяжело вздохнув, папа схватился за сердце. С недавних пор он часто жаловался на странные боли, и врачи диагностировали у него микроинфаркт. От этого становилось ещё тоскливее. Мне хотелось помочь. Забрать его боль себе. Но, увы, приходилось лишь надеяться на лучшее.

Опустив голову, я тихо скрылась в спальне.

Через несколько дней родители привели в дом незнакомую молодую пару. Оказалось, что дела семьи были настолько плохи, что было принято решение продать квартиру и старую «Копейку».

Мы переехали к бабушке. И всё было бы хорошо, но мой кот просто исчез.

Когда мне исполнилось четырнадцать, я решила попробовать себя в чём-то новом и записалась в кружок классического балета. Но уже после двух занятий поняла, что балериной мне не стать. Урок танцев закончился в восемь вечера, и я ждала Эрика на крыльце Дворца Культуры. Девчонки из кружка давно разбрелись по домам, и я осталась одна. Стало холодно. Я увидела тёмные сущности, принимавшие форму каких-то чудовищ. Где-то в парке послышались звуки борьбы и крик. Я узнала голос. Это был Эрик. Бросив сумку с пуантами и танцевальной формой, я перепрыгнула несколько ступеней и побежала туда, откуда слышны были глухие удары. То, что я увидела, будет преследовать меня до конца моих дней.

Трое крупных мужчин беспощадно колотили моего двадцатилетнего брата. Они били его по голове ногами и палками. Эрик больше не кричал. Он даже не двигался. Я бросилась к нему, но тёмные силуэты преградили мне путь, смыкаясь плотным кольцом. Точно так же, как тогда, дома. Когда их спугнул котёнок. Я закричала. Мои глаза вспыхнули, и я почувствовала мощный прилив незнакомой энергии. Мой крик разорвал тускнеющее небо. Красная молния металась между россыпью звёзд. Сущности принимали форму людей. Безликие и холодные, они прикрывали головы тонкими, словно ветви, руками.

Именно в этот момент я поняла, что они Тени. Я не знала, кто или что они такое. Но они были Тенями! Я будто знала о них. Как это возможно?

Они шипели, извивались и ускользали в тёмное небо, расползаясь густым туманом. Свет! Яркий жёлтый свет озарил тёмный парк. Стало тихо. На пыльном асфальте лежал избитый Эрик. Бросившись к нему, я почувствовала холодное прикосновение одной из теней к своему плечу и резко дёрнула рукой.

— Думаешь, ты смелая? — мой крик напоминал раскаты грома. — Прочь!

Тень зашипела и, взвизгнув, исчезла, рассыпаясь серым прахом, рядом с моими ногами.

— Эрик, — прошептала я осипшим голосом. — Ну же, братишка, поднимайся.

Брат промычал что-то невнятное и открыл глаза.

— Ави… — тихий стон сорвался с разбитых губ.

Кто такая эта Ави?

— Это я, Аня. Посмотри на меня.

Подхватив брата, я рванула на себя его избитое тело, удивляясь тому, что мне даже не пришлось прикладывать особых усилий. Тело Эрика было лёгким, словно пушинка.

Забыв о брошенных пуантах, я тащила брата домой.

***

Спустя сутки состояние Эрика ухудшилось. Он перестал узнавать родителей и постоянно бормотал какие-то бессвязные слова. В больнице не нашли никаких опасных повреждений. Но я знала, что произойдёт нечто страшное. Я чувствовала запах смерти.

Рано утром я вышла из спальни и тихо прошла по гостиной, где на диване спал мой брат.

Бесшумно ступая босыми ногами по тонкому ковру, я подошла к дивану и села на пол. Густые ресницы брата дрогнули. Он медленно открыл глаза и протянул мне руку.

— Мне пора, — улыбнулся брат, сжимая мою холодную ладонь своей тёплой рукой. — Помнишь? Ты сильная…

— Как Амазонка, — прошептала я, глядя в пустые глаза брата.

Я крепче сжала его слабеющую руку, стараясь отдать ему ту силу, которая рвалась наружу, подобно вулканической лаве. Взгляд брата стал тусклым. Моя левая рука, которую он сжимал, стала горячей. Запястье вспыхнуло, словно его опустили в кипяток, и я увидела яркий свет. Он накрыл тело брата и погас. Рука Эрика безвольно повисла. Моего брата больше не было в этой комнате. Только тело, которое ещё оставалось тёплым. Но это был не он. Обхватив руками его лицо, я закричала. Стекла старого шкафа зазвенели. По потолку поползли трещины. Люстра с пластиковыми шпажками закачалась и, потрескивая, мигала лампочками. Я видела маму, отца и бабушку. Чувствовала, как чьи-то руки обхватили меня за талию, пытаясь оттащить в сторону. Но я не могла отпустить остывающее тело.

Потом я почувствовала лёгкий укол в руку. Комната расплылась перед глазами. Я падала в тёмную пропасть, пытаясь зацепиться за её жуткие края.

— Ты сильная, как Амазонка… — голос Эрика был слабым, но казался счастливым.

Мои глаза закатились, и я рухнула в страшное тёмное ничто. Время остановилось.

***

Всё изменилось с тех пор, как я осталась одна. Именно так. Я была одна во всём огромном мире. Ни мама, ни отец не могли заменить мне брата. Я чувствовала, как половина моей души отделилась от тела и ушла следом за ним. Я больше не была целой.

Часы тянулись, превращаясь в дни. Дни становились месяцами, а те, в свою очередь, выстраивались в годы.

Школу я окончила с отличием. Хотя былой тяги к знаниям я больше не испытывала. Поступать в Музыкальную Консерваторию я больше не хотела. Единственным спасением от одиночества были ночи. Мама вернула мне книгу, ту самую, что Эрик раздобыл в старой лавке, и я постоянно вчитывалась в странные буквы.

В одну из таких ночей больное сердце папы остановилось. Был конец ноября, и именно в эту ночь выпал снег. Белые хлопья кружили в небе, напоминая мне огромные ангельские крылья. Я не плакала. Смерть Эрика превратила меня в нечто мерзкое и бездушное.

После похорон мама завела меня в спальню и, усадив на кровать, села рядом. Было видно, что она хочет поговорить, но не решается начать.

— Если не знаешь, с чего начать, — безразлично хмыкнула я, глядя куда-то за мамино плечо, — Просто начни с главного. Зачем усложнять такие простые вещи.

Мой голос звучал неестественно спокойно и даже безразлично. Мама вздохнула. Я знала, что с деньгами в доме совсем туго. И несмотря на то, что я подрабатывала в кафе официанткой, мы нуждались.

— Аня, — тихо начала разговор мама. — Милая, давай уедем отсюда.

— Давай, — усмехнулась я. — А куда?

— В Израиль, — ответила мама и сжала мои холодные руки.

— Хоть в Африку! — засмеялась я и отодвинула от себя её руки.

Спустя два месяца мы получили визу и, собрав то немногое, что нажили родители, сели в самолёт. Так я оказалась в Израиле. Чужой стране с незнакомым для меня тогда языком. Впервые ступив на Святую Землю, я поняла, что тут я и должна была быть. Почему? Просто знала и всё…

Глава 3

Мы поселились в одном из крупных городов, что находился рядом с Тель-Авивом. Сняв квартиру и получив от государства приличную сумму подъёмных денег, мы тут же отправились за покупками. Квартира была абсолютно пустой, и это даже радовало. Теперь я могла сама обставить свою комнату именно так, как хочу.

Двигая письменный стол в своей спальне, я случайно коснулась левым запястьем стены. Вдоль руки растекалась тёплая приятная волна уже знакомой мне энергии. Я закрыла глаза, прижимая запястье к стене ещё крепче. Перед глазами, словно отрывки старого фильма, проносились чужие воспоминания. Я видела пожилую женщину с седыми волосами, подстриженными каскадом. Она сидела за столом и, уткнувшись в книги, делала в них пометки. Картинка сменилась. Теперь женщина держала на руках крохотную малышку. Скорее всего внучку, а может быть правнучку. Картинки менялись. Именно тогда я поняла, что произошло в тот момент, когда Эрик ушёл.

Вместо того, чтобы передать ему часть своей силы, я получила от брата прощальный подарок. Моё левое запястье считывало информацию. Возможно, это снова было плодом моего воображения, но уж больно реалистичными выглядели чужие воспоминания.

Рука горела и начинала сиять тусклым голубым светом.

***

Как вновь прибывшим гражданам, нам были положены различные поездки, экскурсии и подарки. И когда нам предложили посетить Иерусалим, мама тут же уцепилась за эту возможность. Ехать нужно была рано утром. Я не высыпалась, потому что каждую ночь сидела на подоконнике, глядя в ночное небо.

Странным было то, что в больших городах совсем не было видно звёзд. Словно небо Израиля отличалось от неба других стран. Но в эту ночь мне удалось рассмотреть интересное явление. Метеоритный дождь. Я читала о нём в одном из тех журналов, которые принёс мне Эрик. Казалось, это было в какой-то другой, лучшей жизни. Сжимая в руках плюшевого медведя, я впервые заплакала. Мне нужно было выплеснуть ту боль, что уже много лет съедала меня изнутри. Боль, что обжигала вены и кожу, оставляя на теле невидимые ожоги. Моя разодранная в клочья душа выла, как голодный волк. Иногда мне казалось, что я пустая. Именно так. Что во мне просто не осталось ничего человеческого. А возможно, и не было никогда.

— Детка, — голос мамы вырвал меня из цепких лап отчаянного одиночества. — Ты бы поспала немного. Иерусалим — это мечта!

Мама улыбнулась и закатила глаза. Я знала, что она очень хочет увидеть Христианские Святыни своими глазами. В отличие от неё, я не верила в религиозную чушь. Я верила, что где-то высоко есть тот, кто приглядывает за людьми. Не более того. А ещё я знала, что Ад реален. И его называют Тартар. Хотелось рассказать маме о том, что я снова вижу сны, в которых гуляю по разрушенному городу.

Усадив плюшевого друга на полку, я улыбнулась маме и скользнула в постель, укрывшись тонкой простынёй. Даже в жаркую августовскую ночь я укрывалась. Мне всегда казалось, что ночью из-под кровати вылезет какая-нибудь страшная рожа и укусит меня за ногу. Если быть честной, я уже не верила в чудовищ.

Напротив кровати висело зеркало. Вот оно меня пугало гораздо сильнее. Иногда казалось, что из него кто-то глазеет на меня.

Рано утром мы вышли из дома. Мама подбежала к женщинам её возраста, с которыми успела подружиться в «Ульпане». В школе для эмигрантов, где изучали иврит. Мне исполнилось двадцать. И перспектива провести целый день в компании стареющих женщин — не радовала совсем. Но выбора не было. Я настолько отдалилась от мамы, что не хватит вечности, чтобы наверстать упущенное.

***

Иерусалим действительно был Поднебесным. Улицы старого города, так же, как и новые постройки, были вымощены особым камнем, что придавало городу видимость золотого свечения. Стараясь держаться рядом с мамой, я всё же посетила Великие Святыни. Людей было полно, и я, немного отстав, заблудилась. Увидев большое количество паломников, что собрались у каменного входа, я решила примкнуть к их компании. Винтовая лестница вела в небольшой Храм. Я споткнулась и упала на каменный пол.

Левое запястье вспыхнуло, и я увидела слабый голубой свет. И снова перед глазами появились образы. Окровавленный мужчина нёс крест. На его голову был надет терновый венок, оставлявший крупные порезы на коже. Мужчина был молодым и очень худым. Истощённым.

— Не может быть! — воскликнула я, пытаясь поскорее покинуть церквушку. Воздух стал густым и терпким на вкус. Дыхание моё было прерывистым и неровным. Я буквально скатилась по винтовой лестнице, сбивая своим телом людей, мечтавших увидеть важную Святыню. То место, из которого я так быстро старалась сбежать, было Голгофой. Той самой, о которой я однажды читала в любимом романе. Именно здесь был казнён Иешуа.

Выбежав, я вдохнула жаркий летний воздух и села на пол. Из толпы ко мне мчалась мама и пара её новых подруг. Взглянув на свою белую футболку, я увидела несколько пятен собственной крови.

Я не поранилась. Кровь лилась ручьём из моего носа, а в голове снова шумело «старое радио». Из глубин подсознания я услышала голос мужчины:

— Уходи, Ави. Поднимайся и уходи!

Голос стал более настойчивым, и я поспешила убраться из этого места. Но, касаясь стен, я видела столько трагедий и битв, что ноги подкосились, и я рухнула на пол. Священный город был пропитан кровью.

Со стороны за происходящим наблюдал пожилой мужчина. Медленно пробираясь сквозь толпу, он подошёл ко мне и протянул руку.

— Впервые вижу, чтобы кто-то так светился, — восхищенно осматривая моё лицо, прошептал незнакомец. — Ты окутана ярким голубым светом, дитя. Вот, возьми, — мужчина протянул мне кожаную подвеску на шнурке.

— Что это? — спросила я, коснувшись рукой интересного предмета с вышитой на нём латинской буквой «S».

Мужчина улыбнулся и вложил подвеску в мою ладонь.

— Внутри медальона вшита молитва, — прошептал мужчина мне на ухо. — Ты поймёшь, когда именно нужно разорвать подвеску. Возможно, уже сегодня. Ты увидишь то, чему нет объяснения. Разорви медальон и прочти то, что внутри. Это поможет.

Я открыла рот, чтобы поблагодарить чудаковатого старика, но он исчез. Разжав ладонь, увидела подвеску и незаметно сунула в передний карман джинсов.

Домой мы добрались, когда смеркалось. Я жутко устала и хотела спать. Приняв холодный душ, я вошла в спальню и достала подвеску на шнурке. Ничего особенного. Круглый кожаный медальон. Но внутри него хранилась тайна. Ужасно хотелось разорвать подарок и взглянуть на содержимое. Но, вспомнив слова незнакомца, я всё же решила повременить.

Глаза слипались. Тело наливалось свинцом. И я провалилась в сон.

Снова разрушенный город. Покосившиеся от времени дома. Пустые улицы и тишина. Вокруг ни души, и лишь ветер поёт свою грустную и чарующую песню. Ноги сами несли меня по пыльным улицам таинственного заброшенного города. Я чувствовала, что он не пуст. В нём кипела жизнь, но почему-то я не видела этого. Странно.

Завернув за угол огромного здания, я дошла до старой беседки и вскрикнула. За бетонным столом сидел Эрик и играл в карты с жуткими существами. Он выглядел паршиво. Словно его били ежедневно. Не может быть! Я в Аду! В самом настоящем Аду! В Тартаре, о котором я так много читала. И Эрик тут! Но почему?

— Потому что его не отпускают, — послышался сзади тихий голос.

Резко обернувшись, я увидела хрупкую девушку. Сжимая в руке старое фото, она смотрела на меня безжизненным и пустым взглядом.

Левое запястье вспыхнуло. Голубое пламя окутало ладонь. Тёмный город озарило светом моих жёлтых глаз. Словно два огромных фонарика, они рассекали темноту. Я подошла к брату и, оттолкнув от него зубастое создание, что сжимало его плечо, протянула руку. Эрик взглянул на меня глазами, полными отчаяния, и сжал мою ладонь. Передо мной ярко вспыхнул свет и словно крошечный светлячок взлетел в тёмное небо Тартара.

Девушка улыбнулась и отошла от меня.

— Ты Ави! — воскликнула она и задрожала.

— Я Анна, — тихо ответила я. — Скажи мне, что сейчас произошло?

— Ты освободила его душу. Отправила в свет.

Душу? Значит, девушка тоже была душой? Тогда я могу помочь и ей.

— Не можешь, — голос девушки стал слабеть. — Моё время ещё не пришло. И твоё тоже.

Девчонка ударила меня в грудь, и я проснулась.

Тяжело дыша, я включила ночник и посмотрела в зеркало. На белой футболке остался чёткий отпечаток грязной ладони. Именно там, куда ударила меня девчонка. Какого чёрта происходит?

Медальон лежал на полу. Подняв его, я натянула спортивные штаны и выбежала на кухню. В воздухе ощущалось странное электрическое напряжение. Взяла со стола пачку сигарет, но она оказалась пустой. Нащупав на тумбочке кошелёк, я выбежала на улицу. Сигареты были единственным спасением в минуты отчаяния.

Купив новую пачку, я села на забор у соседнего дома и закурила. Воздух стал густым. Рядом со мной появилось небольшое серое облако. Оно окутало меня со всех сторон и приняло форму косматой старухи. Я подпрыгнула и уронила сигарету. Это всё сон! Я сплю!

— Нет! — шипела старуха. — Ты не спишь.

— Боже, — тихо прошептала я и попятилась назад.

— Как смеешь ты, Дьявольское отродье, поминать имя Господа?! — продолжала шипеть призрачная бабка. — Они сказали тебе, что ты отсюда? Они солгали!

— Кто солгал? — дрожащим голосом спросила я, и сделала шаг навстречу призраку.

Мощный удар прозрачной руки разбил мне губу. Я попыталась ударить бабку в ответ, но мой кулак прошёл сквозь её тело. Не честно! Старуха пролетела над моей головой и опустилась на забор. Сжав кулаки, я ударила её, но рука снова прошла сквозь голубоватую дымку и разбила бетонный забор на мелкие кусочки.

— Они сказали, что ты человек? — призрак хохотал и сжимал моё горло. — Ты чудовище!

И тогда я вспомнила о подаренном медальоне. Сунув руку в карман, я разорвала кожаную подвеску. Достав свёрнутый клочок бумаги, я прочла всего лишь одно слово: Самаэль. В тот же миг над моей головой закружился огромный белый филин. Птица сверкнула жёлтыми глазами, открыла клюв и закричала. Старуха зашипела. Фантомное тело задрожало и вспыхнуло, рассыпаясь мелкими искрами.

Я закрыла глаза. А когда открыла, филин уже исчез. Словно не было ничего. Возможно не было. Вот только забор был полностью разрушен моей рукой, на которой не осталось даже царапины.

Я вернулась домой и упала на кровать. Слова старухи не давали покоя.

Глава 4

Спустя год я отлично говорила на иврите и даже поступила в Тель-Авивский Университет на исторический факультет. Изучала я историю Древнего мира, начиная с библейских сюжетов и заканчивая мифами и легендами разных народов и этнических групп. В курс также входила Теология — наука о Рае и Аде.

Теперь мне стали доступны любые книги об Ангелах и Демонах, Богах и царях. Тут даже библиотека была именно такой, как показывают в американских подростковых фильмах. Огромный зал, заполненный книжными полками. Столы с компьютерами. Но главным было то, что здесь все соблюдали тишину.

***

Выбежав из автобуса, я неслась в сторону университета. Снова проспала! Ночные посиделки на подоконнике иногда заканчивались на рассвете. Сегодня вёл лекции молодой профессор по имени Нисим. Мне очень хотелось послушать его. Я прочла не одну его работу, и сегодня был шанс поучаствовать в дискуссии.

Добежав до центрального входа, я на полном ходу врезалась в парня.

Симпатичный брюнет с зелёными глазами, обернулся и замер.

— Девушка! — прищурив глаза, улыбнулся парень. — Осторожнее. Шею свернёте.

— Прости, — отмахнулась я от парня. — Правда, прости. Тороплюсь на лекции.

Парнишка схватил мою ладонь и сжал в своей тёплой руке.

Сердце забилось быстрее, а на щеках проступил предательский румянец. Я и раньше видала симпатичных ребят. Даже встречалась с ними. Но отношения всегда заканчивались провалом. Мне было скучно, а им со мной не интересно. Но этот парень показался особенным. Я внимательно посмотрела на него. Зелёные глаза, обрамлённые густыми ресницами, искрились золотистыми вкраплениями. Дерзкая полуулыбка и две милые ямочки на щеках. Растрепанные тёмные волосы. Выше меня на полторы головы.

— Понравился? — засмеялся парень, крепко сжимая мою руку.

— Не особо, — тихо ответила я, выдирая руку из его цепких пальцев.

Парень хмыкнул и отпустил мою ладонь.

— Беги, иначе опоздаешь! — крикнул он мне в спину и снова рассмеялся.

Улыбаясь, я забежала в здание и, расталкивая студентов, помчалась в аудиторию.

Дискуссия уже началась. Студенты спорили. Профессор слушал каждого, сложив руки на груди.

— Анна, — окликнул меня Нисим. — Как ты считаешь, Дьявол — Зло?

— Безусловно! — ответила я. — Но я бы не была столь категорична. Изначально он был любимым Сыном Творца.

— Верно, — Нисим прищурил глаза и повертел в руке шариковую ручку. — Но он был против создания людей. Разве это не Зло?

— Нет! — резко выпалила я, глядя в глаза профессора. — Он ревновал, и это факт. Но разве люди совершенны? Давайте посмотрим на ситуацию с другой стороны. Люди придумали оружие. Они алчны и жестоки. Даже если их искушают, у них есть возможность не поддаваться. Но, тем не менее, они предпочитают быть искушёнными. Не так ли?

— Интересная гипотеза, — Нисим кивнул головой. — А что на счёт Творца? Он — Добро?

— Не факт, — я развела руками. — Если он совершенное Добро, то зачем допускает катастрофы и бедствия? Разве не он неоднократно уничтожал Землю? Но это всего лишь мои мысли, профессор.

— И мне нравится их ход, — Нисим улыбнулся, указывая мне на мой стул.

После лекций я постоянно заходила в маленькое кафе. И этот день не стал исключением. Заказав чай с корицей, который полюбила с недавних пор, я села у окна.

— Ну, привет, — услышала я за спиной голос того самого парня, с которым столкнулась утром. — Можно присесть? Если, конечно, ты не ожидаешь своего парня.

— У меня нет парня, — улыбнулась я, указывая красавчику на свободный стул. — Присаживайся.

— Я Итан, — парень снова прищурил глаза, рассматривая меня. Казалось, он изучает каждую черту моего лица, и мне это нравилось.

— Анна, — подмигнув, ответила я. — Итак, Итан. Ты студент? Я раньше не встречала тебя здесь. На каком факультете учишься?

Лицо парня стало грустным. Он странно пожал плечами.

— Нет, Анна, — еле слышно ответил парень, уставившись в окно. — Я приезжаю сюда дважды в неделю. Здесь неподалёку работает реабилитационный центр для тех, кто пережил теракт. Я прохожу курс терапии у психолога.

Как неудобно вышло! Я совсем не хотела вторгаться в личное пространство этого красивого парнишки.

— Прости, — прошептала я. — Мне не следовало задавать тебе вопросы. Я не знала.

Я действительно не знала, что можно сказать человеку, который прошёл через нечто столь ужасное.

— Всё в порядке, — улыбнулся Итан. — Ты не сделала ничего плохого. Просто не люблю говорить об этом. А ты, стало быть, студентка. И что изучаешь? Право? Экономика?

— История и Теология, — выдохнула я. — Тебе навряд ли будет интересно слушать о Демонах и героических битвах.

— Ну почему же, — Итан снова улыбнулся, и на его лице появились очаровательные ямочки. — Ты недавно в стране? Говоришь с акцентом.

— Год. Но кажется, что гораздо дольше.

— Ты необычная, — рука Итана накрыла мою ладонь. — Живёшь тут же, в Тель-Авиве?

— Нет, — ответила я, сделав небольшой глоток остывшего чая. — Я из Ришона.

Итан заметно оживился.

— Ну надо же! — глаза парня расширились. — Какое забавное совпадение. Я тоже из Ришона. Ты едешь домой на автобусе? Я мог бы подбросить тебя, если ты не против.

— А почему бы и нет? — взглянула на парня с вызовом. — Поедем?

Итан оплатил мой чай и, схватив меня за руку, вытащил из кафе. На парковке стояла белая Honda.

— Карета подана, — парень улыбался во весь рот.

Сев на пассажирское сидение, я пристегнулась ремнём безопасности, и мы выехали на трассу. Дорога заняла всего пятнадцать минут. Но мы не говорили. Остановив машину у моего подъезда, парень достал сотовый.

— Диктуй номер, Амазонка!

Я дёрнулась и зажмурила глаза.

— Я сказал что-то плохое? — лицо Итана поникло.

— Вовсе нет. Мой старший брат называл меня так.

— С ним что-то произошло? Извини, если я спрашиваю то, о чём не должен.

— Всё в порядке. Он погиб, но я пережила это. Записывай номер.

Итан улыбнулся, записал мой номер в свой телефон и, пообещав позвонить, уехал.

Я была уверена, что он не позвонит. Обычно парни поступали именно так. Брали номер телефона и исчезали.

***

Стоя у зеркала, я рассматривала собственное отражение. Красивая! Я действительно была красивой. Чёрные ровные волосы, которые совсем недавно были подстрижены и падали на плечи. Миндалевидные глаза, которые с каждым днём становились всё более жёлтыми. Аккуратный нос и пухлые губы. Природа наделила меня красивым телом. Полная и большая грудь. Ровные ноги и круглые бёдра. Некоторые парни говорили, что я похожа на куклу. Когда я шла по улице, мужчины оборачивались, а их жёны смотрели на меня с завистью и ненавистью. Я нравилась всем вокруг и при этом оставалась одинокой.

Взяв с полки книгу о Богах Древнего Египта, я погрузилась в чтение. Телефон запищал, и на экране появился конвертик. Текстовое сообщение.

«Привет, историк! Надеюсь, не разбудил. Я хотел спросить. Ты не против того, чтобы я отвёз тебя в универ? А после мы могли бы прогуляться по Тель-Авиву. Я знаю одно местечко, где готовят потрясающий фруктовый шейк. Ты точно такого не пробовала. Что скажешь?»

Улыбка расползлась по моему лицу. Я пыталась написать ответ, но руки дрожали от волнения. Обычно я не реагировала так на парней, но Итан действительно казался особенным. И в этот момент я решила, что могу позволить себе быть обычной девушкой. Ходить на свидания. Целоваться. Любить, в конце концов.

Набрав номер, я тут же услышала его голос.

— Привет, Итан, — тихо прошептала я, стараясь не разбудить маму, что спала за стеной. — Я согласна. Но только потому, что не хочу ехать на автобусе. И шейк звучит весьма соблазнительно.

— Как скажешь. В семь утра буду ждать у подъезда.

— До завтра, Итан. Спокойной ночи и приятных снов.

— Боюсь, что сегодня я не усну, — рассмеялся парень.

— Почему?

— Весь вечер думал о тебе!

— Да ладно! Врёшь ведь.

— Не вру. Ты странная и необычная. Есть в тебе что-то такое, что притягивает меня.

— Спокойной ночи, Итан.

— Приятных снов, Анна!

Нажав на отбой, я прижала к себе телефон и откинулась на подушку.

Дверь открылась, и на пороге появилась смущённая мама.

— Прости, детка. Я случайно подслушала твой разговор. Ты с кем-то познакомилась?

— Да, — улыбнулась я. — Он мне нравится, мама. Знаю, что ещё слишком рано делать выводы, но он мне действительно нравится.

***

С тех пор прошёл год. Итан стал моим миром. Мы виделись каждый день, и моя душа снова становилась целой.

Наступила осень, и начались дожди. Итан вёл меня домой как раз в тот момент, когда раздался сильный раскат грома. На мне были джинсы, белые кроссовки и ветровка. Вместо того, чтобы прятаться, мы танцевали под дождём. Итан целовал моё лицо так, как будто завтра уже не наступит. Что-то отчаянное было в его поцелуях. Последние дни он вёл себя странно. Будто был где-то очень далеко. Я пыталась поговорить с ним, но он всё больше замыкался в себе. Проводив меня домой, он пообещал позвонить и, поцеловав мои губы, долго смотрел мне в глаза.

— Ты похожа на Ангела, — прошептал он, прежде чем уйти.

Странное чувство тревоги окутало меня словно туманная дымка, но я старалась гнать от себя плохие мысли.

Сев на подоконник, я посмотрела в ночное небо.

— Эрик, прости меня. Я снова счастлива. Я снова целая, понимаешь?

Итан так и не позвонил и на мои звонки не отвечал. До самого утра я не сомкнула глаз. Рано утром мне позвонили из полиции и сообщили о том, что на городском пляже был найден мой любимый парень без признаков жизни. Мир вокруг замер. Жизнь в который раз ударила меня по лицу. И на этот раз больнее чем когда-либо.

***

Я стояла на берегу. Именно там, где нашли моего парня, и смотрела на тёмное море. Кровь кипела в венах. Она текла по артериям, как лава только что взорвавшегося Везувия. Я закричала так громко, как только могла.

— За что? Чем я так провинилась? Почему у меня отобрали тех, кто был дорог?

Гнев и ярость. Это то, чем я была сейчас. Моя душа снова была разорвана и теперь уже навсегда. Присев на корточки, я ударила кулаком в мокрый песок. На месте удара образовалась огромная воронка. Море завыло, как стая голодных шакалов. Я знала, что сейчас мои глаза горят жёлтым огнём.

Именно тогда и началась моя новая жизнь. И началась она с кошмаров.

***

Несколько недель меня мучал ночной кошмар. Я бежала от кого-то по жуткому, давно высохшему лесу. Бежать становилось всё сложнее. Я задыхалась и спотыкалась о сгнившие ветки. Несколько раз мои ноги застревали в какой-то мерзкой субстанции, что пахла гнилью и смертью. Но мой невидимый преследователь с каждым разом все быстрее приближался ко мне. Я чётко чувствовала его зловонное дыхание и почему-то знала — это не человек. Но почему он бежит за мной? Почему он хочет меня убить? То, что он хотел именно моей смерти, я знала наверняка. И как только его когтистая чёрная лапа взлетала вверх, пытаясь ухватиться за моё плечо, я проваливалась в пустоту и просыпалась.

Иногда, проснувшись, я в ужасе смотрела на свои руки, которыми во сне прикрывала лицо, и видела на них четкие ссадины от сухих веток. Но ночью сон повторялся и обрывался так же внезапно. В очередной раз, когда сон повторился, я увидела впереди слабый свет, но ноги перестали меня слушаться. Я замерла, ожидая смерти, как вдруг в моей руке сверкнуло лезвие какого-то старинного ножа. Таких я еще никогда не видела. Я обернулась и всадила этот нож в того, кто мучил меня столько ночей.

Только что убитое мной существо коротко всхлипнуло и исчезло, оставив меня с древним клинком, с которого капала кровь. Кровь была черной и липкой. Я обернулась и побежала туда, откуда был виден слабый свет. Добежав до выгоревшей поляны, я увидела девушку Ангела. Она взглянула на меня своими огромными глазами и улыбнулась. Я заметила, что кожа девушки была голубого оттенка и на ней проступали причудливые узоры.

— С возвращением, Авия, — улыбнулась прекрасная девушка. — Первое испытание ты прошла. Твой отец ждет тебя. Пойдем же скорее.

В мире людей меня звали Анной. Но там, в этом лесу, на поляне рядом с девушкой Ангелом, я знала, что моё настоящее имя Авия. Я поняла, что я дома…

Глава 5

Девушка Ангел грациозно поднялась на ноги и жестом тонкой руки указала мне следовать за ней.

В полной тишине мы пробирались сквозь таинственный, ужасный и в то же время невероятно прекрасный лес. Под ногами струилась туманная дымка. Что-то казалось странным. Но что?

И вдруг я поняла, что в лесу нет ни единой живой души. Не было птиц, животных и даже насекомых. Отсутствие последних даже радовало. Тишина была пугающей. Каждый мой шаг, хрустнувшая под ногами ветка — всё это эхом повторялось в жуткой тишине.

Признаться честно, мне было безумно страшно, но я продолжала идти за девушкой. Вскоре мы вышли из леса, и прямо перед собой я увидела огромный разрушенный город. Тот самый загадочный Тартар, что снился мне с самого детства. На самом деле я никогда еще не была здесь, но это место казалось мне до боли знакомым. Небо было тёмным, словно прямо сейчас начнётся гроза. Но, судя по тому, какой сухой была трава, что пролетала по пыльному асфальту, дождя здесь не было давным-давно. Здания казались живыми. Словно смотрели на меня разбитыми окнами, будто это были пустые глазницы. Вечные сумерки!

Сам город выглядел так, будто когда-то в нём кипела жизнь. Я видела старые вывески на бакалейных лавках, бары, беседки и маленькие хижины. Но большая часть территории была заставлена многоэтажными строениями, что напоминало мне какую-то промышленную зону. Теперь город был брошен. Но это было не так. Кое-кто здесь всё-таки жил. Я чувствовала присутствие неких энергетических сгустков и существ, которых не было на Земле.

В Тартар вёл узкий проход между скал, а сразу за ним я увидела собравшихся людей. И вдруг по спине пробежал неприятный холодок. Я заглянула в глаза собравшихся и увидела в них пустоту и тоску. Горло сдавило. Передо мной стояли не люди. Это были души, обречённые на вечные страдания. Грязные, в оборванной и старой одежде, они прижимались друг к другу.

Когда я поравнялась с толпой, отовсюду послышался гул голосов:

«Нефилим…»

«Это она, она пришла…»

«Дочь Самаэля уже здесь…»

И лишь сейчас я осознала, что могу прочесть мысли каждой души, вне зависимости от того, в какой части города она находится. Девушка Ангел повернулась к толпе и торжественным тоном объявила:

— Встречайте Великую дочь Самаэля. Она ваше спасение!

Одна за другой несчастные души становились на колени и опускали головы вниз. Мне стало больно. Предательские слёзы подступили к глазам. Но я не могла вымолвить ни единого слова. Единственное, чего мне сейчас хотелось — поскорее убраться отсюда.

— Авия, — прошептала девушка. — Слёзы — это слабость. Нефилим не может быть слабым. Запомни это раз и навсегда.

— Я постараюсь запомнить, — ответила я, не понимая, какое отношение имею к Нефилимам в принципе.

Мы шли всё дальше и дальше. Оборачиваясь, я заметила, что некоторые участки Ада были покрыты густым туманом. Мы больше не говорили. Крылатая девушка подвела меня к зданию, которое было менее разрушенным, чем все остальные. Оставляя у входа, она обняла меня.

— Иди, Ави, — заправив прядь волос мне за ухо, прошептала красавица с белыми крыльями. — Отец ждет тебя. Увидимся. Мы еще обязательно увидимся с тобой.

Она заглянула мне в глаза, зажмурилась, словно боялась заплакать, и исчезла. Я лишь услышала тихий шорох крыльев. Войдя в здание, я отметила, что многих лестничных пролётов совсем нет. Кое-как цепляясь за хлипкие перила, забралась на крышу.

Вокруг было все также мрачно, но тоска больше не ощущалась. Закрыв глаза, я широко улыбнулась, глубоко вдохнула пыльный воздух и раскинула руки. Я думала сейчас о том, что хорошо, наверное, иметь крылья. И вдруг моего плеча кто-то коснулся, и я услышала знакомый голос. Я слышала его во сне. Именно он говорил со мной у Голгофы и в тот день, когда меня впервые атаковали Тени. Сердце пропустило пару ударов. Руки стали влажными. Кровь забурлила в каждой частичке моего тела, потому что я знала, кто именно стоит за моей спиной. Как бы дико это не звучало, но я знала его запах. Родной запах отца!

— У тебя есть крылья, Ави, — его голос был подобен самой красивой мелодии. — Ты просто об этом забыла. Здравствуй, дочь. Сотни лет я ждал этой встречи.

Обернувшись, я увидела красивого мужчину. Его возраст определить не могла. Казалось, у него нет возраста. Всё в этом мире было странным, но правильным. У меня было много вопросов, но в одном я была уверена — передо мной стоял Архангел Самаэль. И как сказала девушка с голубоватой кожей, он был моим отцом. Я и сама знала это. Но как же тогда мои мама и папа? Те, что растили, воспитывали меня, отдавая своё тепло и ласку.

— Ави, — прошептал Самаэль. — Они тоже твои настоящие родители.

— Откуда ты знаешь, о чем я думаю? Ты умеешь читать мысли?

— И ты умеешь, Ави, — улыбнулся Архангел. — Скоро ты научишься всему. Но учиться ты должна будешь сама. В этом я помочь не смогу.

— Скажи мне, Самаэль? Кто я? Я ведь не человек, верно?

— Верно, да не совсем, — ласкал мой слух голос Самаэля. — Ты человек, в котором течет моя кровь. Ты дитя с ангельской благодатью. Ты Нефилим.

— Как я появилась?

— Я отец твоей души, Ави. Ты рождена дважды. В день твоего второго рождения я послал твою душу чудесным людям, твоим земным родителям. А теперь присядь и послушай меня. Я расскажу тебе, кто такие Нефилимы и как вы появились. Слушай и запоминай.

Я села на край крыши. Самаэль присел рядом и, обняв меня за плечи, тихо заговорил. Словно боялся, что нас услышат. Его прикосновения разливались горячими потоками тёплой энергии по моему уставшему телу. Его голос лечил израненную душу.

— История Нефилимов описана в Книге Книг. На Земле ее называют Библией, — заговорил Самаэль, глядя на туманную стену в дальней части Тартара. — Однажды Ангелы устроили бунт на небесах. Они мечтали увидеть Землю и людей. Тогда они спустились с горы Хермон. Им очень приглянулись земные женщины, и они вступали с ними в порочную связь, — Архангел ухмыльнулся и прикрыл глаза, словно вспоминая те самые времена. — От этих союзов, рождались прекрасные существа. Они были красивы и обладали немыслимой силой своих ангельских отцов. Такие, как ты, Ави. Но сила их росла и была не контролируема. Их боялись люди и даже сам Творец.

Самаэль перевёл дыхание, тяжело вздохнул и продолжил:

— И тогда Бог обрушил на Землю свой гнев. Ливень, что вызвал потоп, продолжался сорок дней и сорок ночей. Не уцелел никто, кроме Ноя и его семьи. Эту историю ты знаешь наверняка.

— Но если выжил только Ной, — изумилась я, пытаясь заглянуть в глаза отца, — То как же уцелела я?

— А эту историю ты не прочтёшь ни в одном из заветов, — лицо Архангела светилось голубоватым светом. Точно как моё левое запястье. — Узнав о планах Бога от жены Ноя, ночью Ангелы снова спустились на Землю и забрали души своих детей. До сегодняшнего дня, наше наследие — наши дети надежно спрятаны в месте, очень похожем на Землю. И имя ему — Нибиру.

— Но почему я оказалась на Земле? Почему ты не отправил меня с остальными?

— Ави, — голос Самаэля стал тише, — Ты была первым Нефилимом. Твою душу я много веков хранил здесь. Я знаю, ты чувствуешь, что тут твой дом. Но знаешь ли ты, что это за место?

— Это Ад. Я права? — отец кивнул, и я продолжила задавать вопросы. — Тогда скажи мне, Самаэль. Почему именно сейчас ты решил связаться со мной? Должна же быть причина, по которой я говорю с тобой сейчас? Я не случайно попала сюда. И раньше бывала.

— Мы собираем армию, — лицо Архангела исказила болезненная гримаса. — Небесное войско. И именно ты поведешь его в бой.

— Ну уж нет! — воскликнула я и нервно хихикнула. — Никуда я никого не поведу. Я насекомых боюсь. А ты предлагаешь мне битву Добра и Зла?

— Скоро ты поймёшь, что сильнее тебя нет никого. Ни на Земле, ни на Небесах, ни в Преисподней. А теперь иди домой к маме.

— Как к маме? — удивлённо воскликнула я. — То есть, это всего лишь сон? Я не умерла? Сейчас я проснусь в своей постели и забуду этот разговор и тебя?

— Это не совсем сон. Твои сны — это разломы между двух Миров. Уснув, ты можешь приходить сюда, когда захочешь. Это твой дом. Такой же дом, как на Земле.

Сказав это, Самаэль вложил мне в руку что-то круглое.

Взглянув на серебристый амулет, я вспомнила, что видела его на обложке книги. Той самой, что принёс мне Эрик. Значит, всё это не было случайностью.

Во вторую руку отец вложил тот самый клинок, которым я убила существо из леса.

— Амулет — это моя Печать, — объяснил Архангел. — Он ключ, открывающий все двери. Носи его всегда с собой, даже когда ложишься спать. И когда на Земле тебе понадобится моя помощь, просто сожми Печать в руке и позови меня. Я услышу. Я всегда слышу тебя, Авия.

— А клинок?

— Он понадобится тебе для второго испытания, — лукаво улыбнулся Самаэль. — Саары не самая приятная компания. Но я уверен, ты справишься с маленькими проказниками. И еще, Ави. Ты должна знать, что Самаэль — не единственное из моих имён.

— Я знаю кто ты, — отмахнулась я от Архангела. — Самаэль, Дьявол, Люцифер, Сатана. Мне продолжать? Я что, зря изучала Теологию?

— Достаточно, — улыбнулся отец. — Я рад, что это тебя не пугает.

Сказав это, он исчез так же, как девушка с голубой кожей. Я только услышала шелест его огромных крыльев. Чёртовы крылья! Почему у меня их нет?

Не успел Самаэль исчезнуть, как вдруг моё тело пронзила невыносимая жгучая боль. Кожа на спине с треском порвалась. Я упала на колени и зажмурилась, пытаясь не кричать. Когда боль стала менее острой, я открыла глаза и медленно обернулась. За моей спиной разворачивались крылья. Чёрные ангельские крылья. Именно в этот момент я поверила в происходящее. Я действительно была Нефилимом. Человеком с кровью Ангела. Это объясняло моё странное поведение и жуткие сны.

Слетев с крыши, я пролетела несколько кругов вокруг пыльного здания. Свобода полёта, чувство безграничного счастья вызывали бурю восторга.

Я улыбнулась, и вдруг что-то впилось в мою ногу зубами, и я камнем упала вниз. Обернувшись, увидела несколько отвратительных существ. Они были маленького роста, как гномы, но с жуткими лицами и огромными ртами, полными острых зубов.

Один из них так и стоял, вцепившись в мою ногу. Увидев зажатый в руке клинок, оставленный Самаэлем, я вспомнила о втором испытании.

Беспорядочно размахивая клинком, я пыталась добраться до мелких уродцев. Меня этому не учили. Оружие и я были несовместимы.

Саары нападали на меня со всех сторон. И когда один из мелких пакостников попытался укусить меня за шею, я схватила его и ударила о землю.

Удар был настолько сильным, что на земле появились трещины. И тогда я всадила ребристое лезвия клинка в маленькое тельце Саара. А потом еще и еще, и еще! Кровь снова бурлила и текла по венам, словно невидимый голубой поток. Мне нравилось причинять боль маленьким уродам. Они кричали и извивались, но я продолжала резать их клинком.

Саары заискрились, рассыпаясь чёрной пылью, и исчезли. Я снова услышала голос Самаэля в своей голове.

— Второе испытание пройдено. Ты станешь великим воином, Ави! Жестоким и беспощадным! А теперь иди домой! До встречи, дочь!

***

Я проснулась еще до рассвета. Какой странный сон! И вдруг почувствовала боль во всём теле. Отодвинув одеяло, я посмотрела на опухшую ногу. На ней чётко были видны следы от зубов Саара. Разжав кулак, я увидела амулет на шнурке и тут же надела его на шею. Печать Самаэля приятно согревала душу. Я улыбнулась, не обращая внимания на боль в ноге. Нащупала в постели клинок и спрятала его в прикроватную тумбу. Простыня покрылась кровью, а на спине остались два уродливых шрама от крыльев.

Но это меня не пугало. Теперь я знала, что я не пустое место, не одержима и не сошла с ума.

Я имею огромное значение для Мира. Обладаю множеством различных сил. Я — дочь Самаэля! Чёрт возьми!

Глава 6

С момента моей первой и единственной встречи с отцом прошло больше месяца. Несколько раз я приходила в Ад, чтобы просто погулять и привести в порядок собственные мысли. Здесь я могла не прятать ярость и ненависть. Я была собой.

Души не смотрели мне в глаза, да и вообще старались избегать встреч со мной. В этом мире я надевала всё только черное. Всегда. Даже дома, на Земле, мой пёстрый гардероб постепенно сменился тёмным. Было очень интересно сравнивать Ад и Землю. Определенно, в Аду было лучше. И если бы мне дали право выбора, я осталась бы здесь навсегда.

Я знала, что впереди меня ждёт третье испытание. А вот каким именно оно могло быть, даже не могла представить.

***

С тех пор я начала меняться. Яркие цвета и солнечный свет приносили мне невыносимую физическую боль. Сильно ударяя по жёлтым глазам, свет оставлял невидимые ожоги на моих зрачках. Моя душа перерождалась. Становилась такой же тёмной и мрачной, как сам Ад. Боль потери прошла совсем. Словно не было года, проведённого с Итаном. Я больше не была Анной. Теперь я была Авией. Нефилимом, рождённым дважды.

Я ещё больше полюбила ночь. Даже собственную комнату превратила в мрачное убежище. В темноте мне было комфортно и спокойно. Она окутывала тёплым коконом и словно шептала, что я в безопасности.

Набрав в университетской библиотеке десятки книг о Демонах, Ангелах и Адских кругах, я целыми днями торчала в своей спальне. Весь этот месяц я читала всё, что было доступно об отце и его падении. О параллельных мирах, и о Тартаре в частности.

Даже научилась контролировать свои сны, сделав их осознанными. Занялась медитацией и практической магией. Теперь я понимала свою тягу к знаниям. Осознав то, кем являюсь, я поняла, что могу воздействовать на электричество. Иногда, когда я злилась, целый район оставался обесточенным. В доме постоянно мигали лампочки и сходили с ума все электронные приборы. Мама наблюдала за происходящим, но предпочитала молчать. Я бросила учёбу, но маме пока об этом не рассказала. Мне не хотелось выходить на улицу днём. Мама жалела меня, думая, что моё странное поведение связано с гибелью Итана. Отчасти так оно и было. Наше с ним фото до сих пор стояло на прикроватной тумбочке, но больше не вызывало никаких эмоций.

***

Сегодня мне исполнилось двадцать три года. Отмечать не хотелось, ведь, по сути, мне гораздо больше тысячи лет. Из новых книг я узнала о том, что душа не имеет возраста. Что любой человек, даже если он умер от старости, попав в Ад, снова обретает молодость и былую красоту.

Надев чёрную ветровку и джинсы, я обула ботинки и встала у входной двери, взглянув на маму.

— Мамуль, — выдохнула я, стараясь выглядеть весёлой. — Пойду пройдусь, если ты не против. Просто подышу свежим воздухом. Ты ведь не против? Верно?

Лукаво улыбнувшись, обвила руками её шею и забавно поиграла бровями. Мама любила меня, но иногда слишком сильно опекала.

— Детка! — воскликнула мама. — Уже полночь! Ну, куда ты собралась? На улице совсем не безопасно! В новостях говорили…

— Хватит! — рявкнула я, сверкнув глазами. — Я буквально на десять минут хочу выйти. Прекращай опекать меня, словно мне десять лет!

С мольбой во обеспокоенном взгляде мама заламывала тонкие руки. Ох уж эта материнская гиперопека!

Выдавив неестественную улыбку, я вновь пообещала ей, что выйду ненадолго, и сбежала вниз по ступенькам на улицу.

Ветер трепал мои чёрные волосы. Накрапывал мелкий дождь. Самая лучшая погода для тропической страны, в которой я живу.

Закрыв глаза, блаженно растянув лицо в улыбке, подставила его дождю. Капли стекали по волосам и щекотали шею. Я звонко засмеялась, раскинув руки.

Неожиданно кто-то сдавил мне горло. Дышать стало тяжело. Я беспорядочно замахала руками, пытаясь освободится от чего-то невидимого. Прямо передо мной появилось несколько чёрных Теней. Я уже встречала их раньше и не раз. Но ещё никогда они не подбирались так близко. Я пыталась вырваться и бороться с ними, но их было слишком много. Стало совсем темно. Я падала в жуткую бездну. Последнее, что я успела сделать перед тем, как отключиться, сжала в руке медальон Самаэля и хриплым голосом позвала его.

Очнулась я рядом с домом. Каким-то чудом меня перенесли на несколько сотен метров. Тени исчезли.

Что за чертовщина? Что за дурацкие игры? Домой! Мне нужно домой! Сейчас же. Мне нужно уснуть, открыть разлом и проникнуть в Тартар. Я просто обязана была узнать, что за твари кружат вокруг меня уже не первый год. А главное, чего они хотят. Убить? Вполне возможно. Сегодня они обнаглели окончательно.

Я бежала вверх по ступенькам, перепрыгивая лестничные проёмы. Нажав на дверной звонок, ударила ладонью в дверь. Мама открыла и испуганно посмотрела на меня.

— Детка, что произошло? — мамин голос начинал надоедать до чёртиков. — На тебя напали? А я предупреждала! Да ты сама не своя! Лицо белее снега! Кто тебя так напугал? Тебя что, душили? На твоей шее кровоподтеки!

Сейчас меня жутко раздражали её причитания. Метнув в неё недобрый взгляд, я странно оскалилась и прошипела:

— Я просто зацепилась за ветку! Я неважно себя чувствую и очень хочу спать! Дай пройти! И прекрати постоянно ныть!

Мама лишь взглянула на меня с болезненным укором и опустила глаза, полные слёз. Никогда раньше я не позволяла себе говорить с ней в подобном тоне. И сейчас мне было жаль её. Я обязательно извинюсь за это, но только не сегодня.

Зайдя в спальню, захлопнула дверь. Сбросив с себя промокшие шмотки, надела чёрную майку и шорты и, забравшись в постель, закрыла глаза.

***

Я снова шла по знакомым улицам, тем самым, что каждую ночь видела во сне, будучи ребёнком. Здесь не было холодно. Создавалось такое впечатление, что тут вообще отсутствовали какие-либо законы природы. Не ощущался холод, не хотелось есть и чувств не было. Меня радовало то, что я больше не испытывала никаких чувств. Страх, тоска, печаль. Всё это казалось больше не важным, каким-то лишним и несущественным. Да, я жила в двух мирах. И этот серый, унылый и разрушенный мир нравился мне все больше.

Я очень отличалась от местных «жителей», но в то же время чувствовала себя здесь абсолютно своей. Иногда мне встречались некие демонические сущности, но я не боялась их. Это они боялись меня. В этом мире все общались каким-то особым телепатическим способом. В Тартаре у меня была власть! Каждый раз возвращаться на Землю к матери было все более болезненно, но это было необходимо. Кроме меня у неё никого не осталось. Я не могла оставить её одну. Даже несмотря на то, что больше ни к кому не испытывала жалости.

Там, где повсюду снуют люди, меня ждала она. Женщина, что подарила мне вторую жизнь. И я благодарна ей за это. Но и в этом сумеречном мире у меня были родные. Родные души.

Я была рождена в самом настоящем Аду, но потом появилась на Земле, долго пытаясь понять, кто я. Осознание приходило во снах, и с тех пор, как я научилась их контролировать, я самостоятельно приходила в этот серый, распадающийся на части город.

А сейчас у меня было несколько вопросов. И я обязана найти кого-то кто сможет на них ответить. Первое: что за Тени напали на меня около дома? Второе: кто перенёс меня за секунду на такое большое расстояние? И последнее. И это даже не вопрос, а желание. Я хочу научиться сражаться. Я должна уметь постоять за себя.

Вдалеке я снова увидела знакомый свет. На ступеньках старого бара сидела девушка Ангел и улыбалась мне так, словно мы были подружками. До чего же противно!

— Здравствуй, Ави! — весело засмеялась девчонка. — Меня предупредили, что ты сегодня обязательно появишься. Что привело тебя в нашу мрачную обитель?

— Как зовут тебя?

— Что? — спросила девушка. Сейчас она выглядела глупо.

— Ты плохо слышишь? — театрально изогнув бровь, ответила я Ангелу. — Я спросила, как тебя зовут?

— Кьяра, — прошептала девушка, оглядываясь по сторонам. Она кого-то боялась. Интересно, кого и почему?

Я решила рассмотреть её поближе. Белоснежные волосы. Голубые, как воды Индийского океана глаза, обрамлённые густыми ресницами. Голубоватая кожа и непонятные узоры. Она чем-то была похожа на меня. Хотя была моей полной противоположностью.

— Послушай, Кьяра, — приобняв её за плечи, я присела рядом с ней. — На меня сегодня что-то напало. Вот, посмотри, оно оставило след на моей шее. Отведи меня туда, где меня научат сражаться. Я хочу быть воином.

— Но ты дочь Самаэля! — воскликнула блондинка. — Сейчас тебе не обязательно становится солдатом огромной армии. Напали на тебя Тени. Это даже не Демоны. Это всего лишь Духи Природы. Они просто проверяли тебя. По сути, ты была в безопасности.

Глаза Кьяры странно бегали, будто я поймала её за чем-то непристойным. Девушка лгала. Она знала гораздо больше о Тенях.

— А мне так не показалось, — хмыкнула я. — Да и чёрт с ними. Я дочь Самаэля! Я обязана стать великим воином! Отведи меня туда, где меня будут обучать.

— Ави, у тебя совсем другой дар, — продолжала ныть голубоглазая. — Ты должна помогать душам осознать свою вину. Простить самих себя и отправить их в свет. Это и есть последнее испытание. И это то, чем ты должна заниматься. Воевать еще успеешь.

— Отлично! Испытай меня!

***

Кьяра взяла меня за руку и завела в бар. За столом сидел одинокий парень.

— Вот, — она ткнула пальцем в парня. — Попробуй отправить его в Свет. Его время давно пришло, но он не торопиться покидать Тартар. Это нарушает баланс. Он должен уйти, и ты поможешь ему. Вперёд. Действуй.

Сложив руки на груди, Кьяра отошла в сторону и, облокотившись о стену пустого бара, уставилась на меня.

Только сейчас до меня дошло, какую глупость я совершила. Я понятия не имела, как мне это сделать. Однажды я отправила в Свет душу Эрика. Но как я это сделала, до сих пор для меня оставалось загадкой. Но я решила рискнуть.

Я принялась рассматривать парня и с удивлением обнаружила, что знаю о нём абсолютно всё.

Этот молодой человек при жизни был фитнес-тренером. За какие заслуги он был отправлен сюда, я не знала. Я не имела права задавать вопросы, и, если быть полностью откровенной, это меня вообще не интересовало. У меня была цель, с которой нужно было справиться любой ценой. Увести душу в Свет. Я даже не знала, как именно сделаю это. Пришлось импровизировать на ходу.

И я чуть не провалила задание. Потому что он никак не хотел уходить. Говорил о каких-то детях, которых даже показал мне. Но то были совсем не дети. Это были мелкие пакостники Саары. Одним прикосновением руки к голове этого парня я смогла показать ему истину. И только тогда он согласился пойти в Свет.

«Пойти в Свет!» — слишком громко сказано!

Это не то, что представляют себе люди. Некий тоннель из яркого света, в конце которого их ждет вечная жизнь и молочные реки. Все гораздо проще. Достаточно просто прикоснуться к моей руке и душа исчезает. Как маленький светлячок, ярко вспыхнув. Сейчас я ликовала. Я всё-таки справилась с последним испытанием. Хоть и не сразу. Но теперь я понимала, как именно должна действовать.

— Ави, — смущённо прошептала Кьяра и залилась милым румянцем. — А что, если я сама обучу тебя боевым искусствам Ангелов? Ты не против?

— А ты можешь? Ты умеешь драться, Кьяра?

— Каким бы Ангелом я была, если б не была воином? — звонко рассмеялась блондинка.

Я была в восторге. Кьяра действительно оказалась настоящим бойцом, и в течении следующего месяца она учила меня бегать, уворачиваться, владеть клинком, летать и драться. А главное, она научила меня убивать.

Мы намерено залетали в демонские трущобы и устраивали там настоящие кровавые побоища. Отец был прав. Я становилась сильной и очень жестокой. Даже кровожадной. Тьма, которая годами сидела внутри меня, вырвалась наружу. Я сметала всё на своём пути.

Месяц наших с Кьярой тренировок подошел к концу. Ей пришла пора уходить, и на её место должны были прислать кого-то другого. Кьяра была стражем Адских Врат. От неё я узнала, что скоро в Тартаре появятся и другие Нефилимы. Дети Нибиру. И мне очень хотелось познакомиться с теми, кто были такими же, как я. Уходя, Кьяра напомнила мне, что весь этот месяц я не была дома. Как-будто холодной водой окатила!

— Кьяра! — вопила я. — Твою ангельскую мать! Если я уснула месяц назад, то я давно уже сгнила в земле сырой. Мне так жаль, что мама пережила снова такое горе.

Девушка долго смотрела на меня печальным взглядом, а потом истерически захохотала, согнувшись пополам. А я уставилась на неё, как на сумасшедшую, и не понимала, что в этой ситуации может показаться смешным.

— Ави! — хохотала девушка. — Ну до чего же ты смешная! Это здесь прошел месяц, а там, на Земле, ты проспала всего лишь пару часов.

Помолчав несколько секунд, она подошла ко мне, обняла и сказала:

— Запомни, Великая дочь Самаэля! Взяв однажды клинок в руку, больше никогда не отпускай его! Стань с ним единым целым. Почувствуй его силу и передай ему часть своей. И помни, однажды тебе придется применить его по-настоящему. Для меня было огромной честью обучать тебя. Ты стала мне больше, чем другом. Теперь мы не скоро встретимся, но я ценю каждый миг, проведенный рядом с тобой. Береги себя, Ави. И люби, слышишь? Люби всем сердцем!

И снова тихий шорох крыльев. Я сжала в ладони Печать и вернулась на Землю.

Люби всем сердцем! Ох, Кьяра! Это больше не про меня. С того дня, как не стало Итана, я стала ничьей. Именно так я теперь себя и называла. Ничья!

Глава 7

Тартар

Следующие месяцы я проводила в Адском кругу, который назывался Тартар, практически каждую ночь. Именно эта территория Ада была населена грешными душами и охранялась Ангелами и Нефилимами. И пока я была одной из полукровок, работала в одиночку. Как сказала однажды Кьяра, мой дар был особым. Только Нефилим мог помочь душам покинуть Ад и отправится в Свет.

Некоторые соглашались сразу, а кого-то приходилось упрашивать. На самом деле никто их не мучил. Души сами обрекали себя на вечные страдания, а чувство вины не давало им двигаться дальше. И тогда появлялась я, чтобы помочь им избавиться от этого чувства. Прикосновением руки к их головам я могла показать им тот самый момент их жизни, когда они оступились. Таких моментов были тысячи, но вину вызывал лишь один. Кто-то забыл признаться в любви жене. Кто-то сбил бездомного пса и не остановился, чтобы помочь. У кого-то вина была гораздо сильнее. Например, убийство. Но даже такие должны были покинуть Тартар однажды. Баланс! Кто-то уходит в Свет, а на его место приходят несколько новых.

Души в Тартаре эмоционально высушены, поэтому ими легко манипулируют Демоны. А этих засранцев тут тысячи, и все разные. От мелких Сааров до более сильных существ.

Самыми безобидными были Марширующие Призраки. Это низший ранг Демонов, которые собирались толпами и создавали шум. Мне доводилось их видеть, но пока удавалось не пересекаться. В случае необходимости я могла справится с ними в одиночку. Наверное.

Более опасными были Суккубы и Инкубы. Те являлись людям во снах. А Нефилимы для них были самой желанной и сочной закуской. Соблазнить Нефилима сложно, но возможно.

Мара и Морок. Здесь они были реальными существами. На Земле же они были бесплотны и вызывали у людей сонный паралич, питаясь отрицательными эмоциями и страхом.

Самыми опасными для меня были Чистые Демоны. Эти твари нападали исключительно на Ангелов. И даже будучи дочерью Самаэля, я старалась пока не попадать в их поле зрения. Им было запрещено находиться в Тартаре. И именно потому они кружили тут постоянно. Плевать они хотели на запреты.

Я ждала, когда с Нибиру прибудет первая «команда» Нефилимов.

Разлом для них уже давно был открыт и надёжно охранялся двумя Архангелами низшего ранга — Селафиилом и Иегудиилом.

Например, Селафиил — это «уши» Творца. Он слышит молитвы и помогает людям на Земле. Иегудиил пытается помочь грешникам встать на путь истинный. Но, судя по количеству душ в Тартаре, справляется он не особо хорошо. О чем я ему открыто и сообщила. После чего он превратился в молчаливого угрюмого Ангела и делает вид, что меня тут вообще нет.

— Селафиил, — я села на огромный камень у Врат и подвинулась ближе к полноватому Архангелу. — Как долго ждать прибытия Нефилимов?

Я в тысячный раз задавала этот вопрос и порядком надоела двум Архангелам, охранявшим Врата.

Немногословный Иегудиил нахмурился и смерил меня взглядом, полным презрения и ненависти. Селафиил же, наоборот, любил говорить со мной. Я задавала вопросы, а он с удовольствием отвечал на них, расширяя мои знания об Ангелах, Демонах, ритуалах и обрядах. Те знание, что я получила в университете, были ничтожными в сравнении с тем, о чём рассказывал Архангел. Я узнала очень много интересного и нового. Самое важное, что я вынесла из этих уроков — это новое представление о Творце. Творец был самой Природой. Великим Разумом, создавшим сотни миров.

— Скоро, Ави, — добродушный Селафиил потрепал меня за щеку, словно надоедливого младенца, который постоянно капризничает. — Всему своё время, милая. Наберись терпения. Учи законы Ангелов и Нефилимов. Познай собственные силы, в конце концов. Помогать грешникам — не единственное, на что ты способна.

Время пролетало незаметно. Часы превращались в дни, а дни — в месяцы. Но на Земле я всего лишь спала одну ночь.

Мне не было скучно в Тартаре, но очень хотелось поскорее увидеть других полуангелов. Почти каждую ночь, открывая разлом между двумя мирами, я буквально запрыгивала в Ад.

Чем чаще я приходила сюда, тем больше мне нравился этот таинственный сумеречный мир. Тот лес, в котором я впервые встретила Кьяру, больше мне не попадался. Но мне очень хотелось увидеть его ещё хоть раз.

Я ходила по пустым улицам. Заглядывала в разрушенные дома и иногда встречала одинокие грустные души. Я не пыталась с ними говорить, не пыталась помочь уйти. Просто следила за тем, чтобы они не путались с Демонами. Самаэль сказал однажды, что учить меня этой новой жизни не станет никто. Только я могу понять истинный смысл своего существования. И я начинала понимать. С каждым днём я становилась сильнее, быстрее и безжалостней. В мире людей мне довелось пережить так много горя. Я помню, как мне было больно. Эрик, папа и Итан.

Но тут всё быстро прошло. Моя разодранная в клочья душа исцеляла саму себя, и я физически ощущала, как она снова собирается в единое целое.

Вот только теперь это не была ранимая, романтичная и влюбленная душа маленькой девочки. Сейчас я даже сомневалась, что это можно было назвать душой. Это была мощная сила. Некий сгусток чистой голубой энергии в форме шара. А внутри него бушевал и бурлил вулкан. Это была ярость. Я знала, что однажды она вырвется из глубины моей новой души и будет, как поток раскалённой лавы, течь по моим венам и уничтожать всё на своем пути. А ещё я совсем разучилась улыбаться.

Улыбка была абсолютно неуместной в этом мире. Такой же неуместной, как, например, радуга ночью. Иногда я ухмылялась, когда избивала очередного Демона. Потому что знала, что мои силы не имеют границ. Я отлично понимала, что изменилась не в лучшую сторону. Злость, ненависть, жажда власти и безграничная свобода действий, могли сыграть со мной злую шутку. Я не хотела повторить судьбу Самаэля.

Уберечь меня от встреч с демоническими созданиями не мог никто, и приходилось драться. От хруста их костей, от вида чёрной липкой крови я получала какое-то странное удовольствие. Казалось, я просто становлюсь чудовищем. Скорее всего, так и было.

Самым важным, что я поняла, было то, что дорога в Рай лежит через Ад. И не одна душа, какой бы чистой она не была, не минует моего тёмного мира. И как бы люди не каялись, мы всё равно встретимся в Аду.

***

В который раз, проснувшись до наступления рассвета, я схватила смартфон и посмотрела на дату. Я действительно проспала несколько часов, но в Аду провела почти три месяца. На Земле мне было двадцать три. Там же, в Тартаре, я была девчонкой лет двадцати, не больше.

— Душа не имеет возраста, — прошептала я, поднимаясь с кровати.

Первым делом побежала в душ. Нужно было смыть с себя демонскую кровь и надеть нормальную одежду. Просыпалась я всегда в той одежде, что обычно носят в Тартаре. Спрятав чёрную майку и шорты в комод, я наспех натянула пижаму с длинным рукавом, чтобы мама не заметила порезы на руках.

Буквально неделю назад я купила пару сахарных поссумов у одного чудаковатого парня. Забавные зверьки покорили моё сердце с первого взгляда. Мама тоже была в восторге от малышей с глазками-бусинками. Сейчас я хотела проверить одну теорию. Не помню, где именно, но я слышала о том, что животные остро чувствуют присутствие в доме всякого рода существ. А так как я не была человеком, то они должны были реагировать на меня иначе.

Подойдя к клетке, я открыла дверцу и протянула руку. Пушистый малыш запрыгнул на мою ладонь и, забавно перебирая крохотными лапками, забрался на моё плечо. Лизнув шею, зверёк смешно чихнул и зарылся в мои волосы. Ничего необычного.

Насыпав в клетку горсть орешков, вышла на кухню. Шрамы от крыльев жутко чесались и саднили. Неужели я никогда не привыкну к тому, с какой болью разворачиваются крылья за спиной. Словно тысячи иголок впиваются в кожу, раздирая её изнутри.

Ужасно хотелось рассказать обо всём маме, но я боялась её реакции. Первое, что она сделает — потащит меня в психиатрическое отделение местной клиники. И это в лучшем случае. Не исключено, что она отведет меня к священнику, чтобы изгнал из меня «Демона». Но кроме мамы на Земле у меня больше не было никого.

Я обязательно расскажу ей, как только пойму, как это сделать.

***

До вечера я сидела над своими книгами и не заметила, как мама поставила передо мной чашку только что приготовленного ароматного чая с корицей. Вдохнув любимый запах, я улыбнулась и повернулась к маме. Но когда увидела её взгляд, улыбка медленно, как воск свечи, сползала с моего лица. Мама стояла напротив, скрестив руки на груди, и пристально смотрела на меня.

— Детка, — немного растягивая слова, заговорила она, — Я давно хочу поговорить с тобой, но не знаю, с чего мне начать.

— Начни с главного, мам.

Сейчас я вспомнила тот день, когда мама предложила уехать в Израиль. Тогда я так же ответила ей. С тех пор прошла целая вечность. Для меня точно.

— Ты странно пахнешь! — воскликнула мама и отвела глаза в сторону.

Ничего себе!

Я сделала глоток из чашки, поперхнулась и, округлив глаза, спросила:

— В каком смысле пахну? Чем? Я что, воняю?

— Нет-нет солнышко, — мама нервно хихикнула. — Ты не поняла меня. Когда ты проходишь мимо, за тобой вьется странный аромат. Запах свежести, каких-то цветов и чего-то ещё. Я не смогла определить, что это, но мне кажется, что от тебя пахнет Эдемским Садом. Раем. Наверное, ты думаешь, что я сошла с ума, но ты действительно пахнешь чем-то неземным. И вот ещё, — мама порылась в кармане халата. — Вчера вечером в твоей постели я нашла вот это.

Она положила на стол огромное чёрное перо. Перо из моего крыла. Я испуганно посмотрела на маму, не зная, что ответить.

— Я не знаю, — продолжила говорить мама. — Какой огромной должна быть птица, что обронила такое перо.

— Хочешь, поговорим об этом? — заорала я.

— Детка, я твоя мама. Ты можешь рассказать мне всё. Каким бы страшным это не казалось.

И в этот момент на кухне разбилось оконное стекло и появились Тени. Мама вскрикнула и спряталась за моей спиной. Схватив столовый нож, я рванула в самый центр скопления чёрной массы. Тени принимали форму людей. Теперь они были материальны, а значит, с ними легче бороться.

Воткнув нож в горло одной, я схватила вторую за предплечье и с силой дёрнула. Тень завопила и бросилась к окну. Вторая попыталась вытащить нож из глотки, но я умудрилась воткнуть его ещё глубже. Сейчас я чувствовала себя той самой Амазонкой, о которой так любила слушать сказки. Тень всхлипнула и разлетелась по кухне чёрными ошмётками. Вторая уже была за окном, но я успела затащить её обратно. Схватив за голову, я провернула её несколько раз. Хруста не было. Голова оторвалась от чёрного тела и вспыхнула прямо в моих руках. Хорошая драка! Вся кухня сейчас была залита чёрной кровью.

— Всё ещё хочешь поговорить? — задыхаясь спросила я маму. — Я Нефилим. Наполовину человек, наполовину Ангел. Это не птичье перо, мама. Оно моё!

В подтверждение своих слов, я задрала пижамную кофту и показала маме спину.

Схватив тряпку, я принялась отмывать кухню от зловонной крови Теней. Мама молча помогала мне. Неловкое молчание затянулось. Мы сели на пол, и я положила голову на мамино плечо.

Я рассказала маме всё. О снах. О разломах в пространстве. Обо всём том, что я теперь умею. Рассказала и о Самаэле. И чем больше я говорила, тем шире становилась улыбка мамы. Видимо, она действительно решила, что я сошла с ума. Хотя буквально полчаса назад она стала свидетелем настоящей битвы.

— Я вымолила тебя, — улыбнулась мама, обнимая меня за плечи. — Я мечтала о дочери, но не могла родить её. И тогда мне приснился красивый мужчина со светлыми длинными волосами. Он представился Самаэлем и сказал, что благословит меня своей дочерью. А через год родилась ты. Я часто вспоминала свой сон. И когда ты начала расти, я поняла, что ты не человек.

— И ты продолжала меня любить?

— А как же иначе. Ты моя дочь. Неважно кем ты мне послана. Ты моя. И я думаю, что быть матерью настоящего Ангела, это круто. Теперь ты можешь ничего не скрывать от меня. Я хочу знать всё. И о твоей жизни на Земле, и о том, как ты живёшь в Аду.

Глава 8

Тартар

Я молчаливо продолжала делать свою работу. Выводила души в свет, ощущая себя немного Богом. Чем напоминала Ангелам, охраняющим Врата, своего отца. Однажды Самаэль допустил такую же мысль, за что и был изгнан из Эдема. Но даже не это стало причиной падения Великого и красивого Архангела. Мой папуля не любил людей. Считал, что однажды они погубят Землю. И он был прав. Я разделяла его точку зрения целиком и полностью и не позволяла при мне называть его Сатаной. Я поняла, что очень сильно люблю отца.

Но теперь Самаэль хотел защитить людей любой ценой. Именно для этого он и создал меня однажды. Защищать людей было моим даром. Но сила начинала проявляться и на Земле. И тогда я становилась опасной для любого человека, который просто прикоснётся ко мне. Теперь я видела не самих людей, а их души, их истинные лица. И не все из них были хорошими. Не все заслуживали защиты. Но не я решала, кому помогать. За меня решили ещё сотни лет назад. Я всего лишь солдат. Солдат Небесного Войска.

Патрулировать пыльные улицы мне порядком надоело. Постоянно хотелось с кем-нибудь подраться. Иногда я ловила Сааров и выдерала их маленькие ручки. Саары были разными. Одни походили на чертей, какими их рисовали в мультфильмах. Красная кожа, милые рожки и копытца на конечностях. Другие были лохматыми и клыкастыми, словно дикие животные. Вот только животных я любила, а Сааров люто ненавидела.

Чаще всего они появлялись, чтобы разведать обстановку в Тартаре. Видимо, их посылали убедиться в том, что Нефилимов до сих пор нет в Аду. Каждый раз отец опасался нападения на наши территории. Хуже всего было то, что нас было слишком мало для того, чтобы отразить даже самую незначительную атаку.

Новые силы накатывали волнами, и приятного в этом было мало. Я умела считывать информацию каждого камня. Каждой древней реликвии. Всё, к чему прикасалось моё левое запястье, рассказывало истории. И в каждой кровь, война и смерть. Для того, чтобы оградить меня от видений прошлого, Селафиил посоветовал надевать на запястье что-нибудь, что могло бы прикрыть то место, где были видны вены на руке. Именно моя кровь и мой пульс читали информацию.

И тогда прилетел Ангел.

Своего имени он не назвал, но я знала, кто он. Это был один из Ааринов. Один из той самой иерархии Ангелов, которые спускаются с небес в поисках дочерей человеческих, чтобы произвести на свет новых Нефилимов. Прилетел он с отцовским подарком. Широкий кожаный браслет чёрного цвета, как раз закрывающий запястье. На кожаной обшивке красовалась отцовская Печать. Это был мой первый настоящий подарок. Как тут, так и на Земле. Теперь Печатей было две, и создавать разломы стало легче, чем ходить. Но вот возвращаться было сложно. И мне была непонятна причина этого феномена. Я знала, что разломы можно открывать и не впадая в спячку, как медведь в зимнюю стужу. Сложив крылья, я подкралась к скучающему Селафиилу.

— Селафиил! — заорала в ухо перепуганного Архангела. — Объясни, почему мне с каждым разом всё сложнее и больнее возвращаться на Землю? Мне больно физически. Я не шучу. Возвращаюсь всегда без сил. Из-за этого приходится откладывать важную работу, которую я выполняю тут, в Тартаре. И, заметь, абсолютно бескорыстно.

— Когда появятся дети Нибиру, — улыбнулся пузатый Архангел, — Они расскажут тебе всё, что знают сами. Печать Самаэля — твой ключ в Тартар. Но у тебя на теле должен быть другой ключик. Тот, что открывает обратную дорогу и позволяет открывать разломы, не засыпая. Это некий символ, а какой — не знаю. Он есть у всех Нефилимов Нибиру. Ты росла на Земле, потому у тебя его нет.

— Сколько можно ждать их? — тяжело вздохнула я, ударяя тяжёлым ботинком о ствол полусгнившего вяза. — Мы состаримся, заболеем и умрём, пока дети Нибиру почтят нас своим присутствием. И найдут они наши обглоданные кости и останки крыльев.

Я драматично схватилась за сердце, взлетела и, сложив чёрные крылья, упала. Селафиил любил, когда я драматизировала. Это была наша тайная игра. Он только улыбнулся и тихо сказал:

— Терпение — не твоя добродетель. Правда, Ави?

— Сомневаюсь, что слово добродетель вообще применимо ко мне.

— Ты еще многого о себе не знаешь.

— Селафиил, — я говорила милым голоском, словно Искуситель из Эдема. — Если Аарины по сей день спускаются на Землю и создают новых Нефилимов, то где они? И как их вообще создают? Снова грешат с женщинами? А Ангелы — шалунишки!

— Теперь не нужно вступать в связь с матерью, — хохотал Селафиил. — Достаточно прикосновения Аарина к беременной женщине, и ребенок уже наделён благодатью. У вас таких детей называют Индиго. Те, кто смотрит на мир чистым взором и совершенно не под тем углом, который присущ обычным людям. Эти дети — такие, как ты, Ави. Только они наделены благодатью Ааринов, а в твоих венах течёт кровь истинного Архангела. Великого Самаэля. Придёт время, и их призовут так же, как призвали тебя.

***

И снова долгие дни ожидания.

Я летала по Тартару в поисках новых мест и острых ощущений и однажды заметила, что внушительная часть Ада скрыта густым белым туманом. Крылья сами понесли меня туда. Стена выглядела невероятно красиво. Завораживающе и в то же время пугающе до мурашек. Ад не отличался обилием красок. Всё вокруг всегда было пепельно-серым. Лучи солнца не могли достигнуть глубин Тартара, и потому здесь всегда были сумерки. Не было ночи или дня. Лишь вечные и пугающие сумерки.

Небо в Аду было таким же серым. Будто одна огромная грозовая туча. Иногда казалось, что еще секунда и начнётся ливень. Но мне всего лишь казалось. За месяцы пребывания в Тартаре я ни разу не видела даже маленькой капли воды. Деревья, трава — всё это было сухим и безжизненным.

Странная стена из тумана казалось живой. Мне показалось, что прямо за ней сейчас кто-то стоит и зовёт меня по имени. Я опустилась прямо перед стеной на песчаную дюну и протянула руку. Она прошла сквозь туманную дымку так легко, как будто стена была из пудинга. По спине пробежал мерзкий холодок. Внутренний голос шептал мне бежать как можно дальше. Но я все равно проталкивала руку, рассекая стену. Ноги словно приросли к земле, и я не могла сделать даже полшага. В голове заиграла красивая музыка, словно несколько арф пленили нежными звуками. Я прикрыла глаза. И вдруг из дымки потянулись сотни костлявых рук. Они впивались в мои руки, оставляя чёрные следы, и рвали крылья.

Собрав все силы, я оттолкнулась от земли и, тяжело дыша, взлетела. Туман стал рассеиваться. Подул сильный ветер, образуя гигантскую воронку. Крылья сами сложились и спрятались под майкой.

Я пыталась ухватиться за кроны огромных сухих деревьев, похожих на жутких Исполинов, но смерч засасывал меня в самый центр ветреной пропасти. Тело перестало слушаться. Ожидая смерти, я крепко зажмурила глаза и вдруг почувствовала, как пара крепких рук обняла меня за талию. Кто-то сильно рванул на себя моё обмякшее тело, и я провалилась в темноту. Я слышала, как кричала женщина. Потом раздался раскат грома, и стало тихо.

***

Когда я очнулась, моё тело болела так сильно, словно с меня живьём сдирали кожу. Медленно. Кусочек за кусочком.

Где-то вдали послышались голоса. Я с трудом встала на ноги, отряхнула пыль с одежды и шагнула туда, откуда доносились приглушённые голоса.

Я снова была у Врат. Смиренно склонив головы, Селафиил и Иегудиил оправдывались перед моим отцом. Очень хотелось подслушать их разговор и снова прикинуться спящей. Но, как назло, под ногой предательски хрустнула ветка.

— Чёрт! — выругалась я. — Грёбанные ветки!

Ботинки, в которых на Земле можно было заниматься альпинизмом, не позволяли мне двигаться бесшумно.

Все трое обернулись и испуганно посмотрели на меня.

Самаэль подлетел, как молния. Грубо схватил за плечи и хорошенько встряхнул. Он был зол. Но потом тяжело вздохнул, обнял меня и тихо заговорил:

— Не стоит быть такой беспечной, Авия. Ты даже не представляешь, чем для тебя мог закончится визит на Демонскую землю. Ты ведь видела, что эта часть Тартара скрыта туманом. А это говорит о том, что ходить туда крайне опасно. Особенно девчонке!

— Я не девчонка! — топнула ногой, как в детстве, разбрасывая ветки и пыль. — Ты сам сказал, что я сильная! И я уже не раз доказывала тебе это!

— Нет, Ави, — отец сложил руки на груди и смерил меня сердитым взглядом. — Ты самая настоящая девчонка. Ты ещё не обладаешь и десятой частью тех сил, которыми должна! Всё! Теперь я сам буду учить тебя!

Внутри голубого шара, который был моей душой, закипала злость и еще что-то новое. Гордыня! Отцовская кровь давала о себе знать.

— Мне не нужна твоя помощь, Самаэль, — сверкнув глазами, прошипела я и схватилась за клинок. — Однажды ты сказал, что я должна научиться всему сама. Так тому и быть, папа!

Рядом громко хохотали Селафиил и Иегудиил.

— Самаэль, — забавно всхлипнул Селафиил, сжимая в руке подол своего белого хитона. — Эта девочка напоминает мне одного Архангела, который всегда спорил с отцом. Не напомнишь мне, как его звали?

— Наверное, ты прав, брат, — улыбнулся Архангел. — Ави — дочь своего отца, и изменить этого нельзя. Более того. Я даже рад, что она похожа на меня.

Он как-то печально вздохнул. Как будто вспомнил что-то что было ему очень дорого. Но тут же скривился, многозначительно взглянув на Иегудиила.

«Ну, вот! Снова тайны! Самаэль что-то от меня скрывает, и это что-то точно связанно со мной. Ничего, папочка. Продолжай хранить секреты. Я сама всё узнаю!»

— Иегудиил, — голос отца был раздражённым, — Проследи, чтобы Ави больше не смогла попасть во владения Асмодея и… — он осёкся, словно чуть не выболтал важную тайну. — Скрой это место чем-то более существенным, чем этот туман.

Молчаливый Иегудиил лишь кивнул и взлетел выполнять волю отца. Сам же Самаэль испарился так быстро, что даже шелеста крыльев не было слышно.

Пользуясь отсутствием противного Иегудиила, я тихонько подсела на камень к Селафиилу и спросила:

— Селафиил. А кто это, Асмодей?

— Асмодея зовут «Царём Демонов». Он является одним из самых знатных и могущественных Демонов. Дух блуда, вожделения, ревности, ненависти, мести, разрушения. Князь Суккубата и Инкубата. Князь Демонов четвёртого чина: мстительных, злобных Дьяволов. Карателей злодеяний. Он руководит всеми игорными домами в Аду.

— Игорными домами в Аду? — мои глаза горели озорным огоньком. — Да ладно! А я пока видела только бар, где даже не подают спиртное. А мне можно в игорный дом?

Если бы Селафиил мог испепелить меня взглядом, он бы наверняка так и сделал. А потом сказал бы Самаэлю, что я самовоспламенилась.

— Я не закончил. Он называется Князем Демонов, то есть Сатаной, изгнавшим царя Соломона из его царства. Когда Асмодей приходит за своей жертвой, его лицо всегда в маске какого-нибудь животного.

— Звучит страшно, — захохотала я, ущипнув Архангела за пухлую щёку.

— Я не шучу, Ави, — Лицо Селафиила стало пунцовым, и он отодвинулся от меня. — Единственный, кого боится Асмодей — твой отец. Единственный из Ангелов. Но есть Демон, которого он боится не меньше. За Туманной Стеной они правят вдвоём. Они давние соперники. И если Асмодей узнает, что ты имеешь к ней отношение… — Селафиил округлил глаза и замолчал.

Сам того не желая, он чуть не выболтал мне что-то важное.

— Я имею отношение к ней? Кто она, Селафиил? Отвечай!

— Не выдумывай, девочка. Я не сказал ничего подобного. Она — Демон, и этим всё сказано. Страшный Демон, Ави. Мы даже имени её не называем, дабы беду не накликать. А ты Ангел. Как ты можешь быть связана с мерзким Демоном?

«Врёт, крылатый гадёныш. Точно врёт! Глаза бегают. Потеет. Хм! Я и не знала, что Ангелы умеют потеть! Я обязательно узнаю, о ком он говорит и какое отношение к женщине Демону имею я!»

Достав Печать отца из-под грязной майки, я открыла разлом. Пора домой. Мне нужно отдохнуть и подумать.

Глава 9

Канун Рождества (Сочельник)

В этом году мне жутко захотелось отметить Рождество. Устроить настоящий праздник. Накрыть стол и нарядить ёлку. Чтобы сверкала разноцветными огоньками гирлянд.

После гибели Итана, я больше не отмечала праздники. Даже свой день рождения. Он был моей самой дорогой потерей после Эрика. Иногда, возвращаясь на Землю из Тартара, я долго сидела на полу, сжимая в руках деревянную рамку с фотографией. Мы стояли у фонтана. Он обнимал меня за талию, положив подбородок на моё плечо. Мы оба выглядели на этом фото такими счастливыми.

А если не было праздников, значит, и подарков тоже не могло быть. Я с нежностью и грустью посмотрела на браслет с Печатью. Давно я не спускалась в Ад. Видимо, на это была своя причина. Я безумно скучала и по сумеркам, и по тишине, и по Ангелам, с которыми успела познакомиться.

Но с отцом я встречалась регулярно. Как оказалось, разломы были повсюду, и я могла попасть в любую точку Земного Шара. Для этого Самаэль научил меня входить в особый ангельский транс. Таким образом, я побывала в Лондоне, Токио, Москве и даже на карнавале в Рио. Это было очень зрелищно! Единственное, что расстраивало — отсутствие возможности пронести в разлом свой телефон, чтобы сфотографировать эти чудесные города. Особенно карнавал. Там было настолько весело, что я забыла, кем являюсь на самом деле и, нарядившись в пёстрое длинное платье, слилась с танцующими парами. Я тоже танцевала с каким-то ну очень горячим мексиканским парнем. Потом мне пришлось вырубить его точным ударом в широкую челюсть, ибо этот дебил решил, что я готова отдаться ему прямо в толпе танцующих.

Но самым важным было другое. Отец научил меня использовать крылья на Земле. Это стало необходимым. Даже здесь для меня нашлась весёлая работёнка.

На Земле отец выглядел иначе. Седовласый красивый мужчина, который привлекал внимание даже молодых красоток.

Разве стоит рассказывать, кто такой Дьявол? Отец заключал сделки с влиятельными людьми, а мне поручил прилетать к ним поздно ночью, чтобы убедиться в том, что они выполнили свою часть сделки с Дьяволом. Глупые. Они думали, что смогут избежать расплаты, забыв, что у всего на свете есть цена. Продавались все. От обычных работяг до политиков и кинозвёзд.

Если бы кто-то видел их лица, когда у них в гостиной внезапно появлялась красивая темноволосая девушка в чёрном. А появлялась я всегда очень эффектно. Кожаные шорты, короткий топ, прикрывающая настолько мало частей тела, насколько это вообще было возможно. Но самым главным было другое. То, что приводило их в тихий ужас. Два огромных угольно-чёрных крыла за спиной. Сложив их, я садилась напротив отцовских должников, закинув ногу на ногу, и крутила в руках тот самый клинок. Красно-синее ребристое лезвие искрилось, как хорошо огранённый алмаз. Сжимая чёрную рукоятку, я широко улыбалась и сверкала глазами, как огромными жёлтыми янтарями.

Мне не нужно было знать, о чем говорить с ними. Как только я входила в их дома, отец связывался со мной телепатически, и я говорила только то, что он шептал в моей голове.

Теперь и на Земле у меня была власть. Страх в глазах у сильнейших людей земли — это огромный стимул становится сильнее.

***

Сегодня мы с мамой ходили за ёлкой. И пусть за окном пальмы, море и двадцать семь градусов тепла. Рождество я отмечу в любом случае. Я так хочу! Точка!

Вернулись домой, когда солнце садилось за горизонт. Закат был сегодня каким-то особым. Огненно-красные тучи сливались с синевой, делая небо фиолетовым. Взглянув на небо, увидела странные огненные вспышки. Словно кто-то спустился с Небес на Землю.

— Или под Землю, — прошептала я, зачарованно наблюдая за красивым голубоватым свечением, которое оставили загадочные огненные светлячки. Это зрелище очень сильно напоминало мне то, как души уходят в Свет. Только сейчас всё было наоборот.

Сделав несколько потрясающих снимков, я побежала по лестнице следом за мамой, волоча за собой дюжину пакетов с украшениями для моей ёлки.

Сама ель была белой и искусственной, но очень красивой. На пушистых ветках искрились разноцветные блёстки. Я достала коробки с игрушками. Там были шары, маленькие деревянные домики, смешные снеговики и даже деревянные солдатики. Я так увлеченно занималась украшением дерева, что не заметила, как мама подошла ко мне и протянула красиво упакованную коробку, перевязанную ярко-красным бантом.

— Открывай скорее! — воскликнула мама.

Она переминалась с ноги на ногу и нетерпеливо потирала руки, словно боялась, что её подарок мне не понравится. Глаза заслезились. Я смотрела на дорого упакованный подарок и не решалась открыть. Мой второй подарок. Теперь уже от мамы. Было жалко срывать разноцветную упаковку, украшенную снежинками, но мне очень хотелось увидеть то, что находилось под красивой обёрточной бумагой. Сорвав её, я открыла коробку, и на глаза снова навернулись слёзы. Я вытерла их рукавом дурацкого свитера с вышитым мультяшным оленем.

Это были украшения для ёлки. Шесть крошечных ангелов. Пять были в белом. А шестой был особенным. В чёрном костюме и с милыми кружевными крылышками. Сжав его в руке, я посмотрела маме в глаза и одними губами шепнула:

— Спасибо…

— Этот ангелок ты, — улыбнулась мама, той самой улыбкой, которую я видела ребёнком. Именно так она улыбалась, укладывая меня спать. Какие чудесные воспоминания.

— А остальным мы можем придумать имена вместе, — предложила мама. Я обняла её, оставляя мокрые следы на её халате. Как же я любила мамин запах. Она пахла детством, летом и счастьем.

Весь вечер мы провели вдвоём. После возвращения в Тартар я перестала уделять ей своё внимание, о чём сильно сейчас жалела. Но это было важным, и она понимала меня.

Мы весело смеялись, украшая дом гирляндами и белыми снежинками с золотистыми искорками. Я копировала Селафиила, раздувая щёки, чем смешила маму ещё сильнее. Она думала, что все Архангелы прекрасны. Как красавчики из модных журналов.

В полночь раскупорили бутылку вина, которая хранилась в доме с тех пор, как мы ступили на Святую Землю. Было далеко за полночь, когда мы разошлись по комнатам, пожелав друг другу Счастливого Рождества.

Я долго ворочалась в кровати, но сон так и не приходил. Выбравшись из пледа, я тихонько прошла по коридору и заглянула в мамину спальню. Она крепко спала и, судя по улыбке, видела прекрасный сон. Прикрыв за собой дверь, я потопала в гостиную. Немного постояла, любуясь огоньками на ёлке. Сейчас я была человеком. Почти.

Обычно, когда мне не хотелось спать, помогали книги. Взяв с полки любимый роман «Мастер и Маргарита», я вернулась в спальню и вдруг услышала знакомый шорох прямо за окном. Такой звук могли издавать только ангельские крылья.

Подойдя к окну, я осторожно приоткрыла шторы и, от страха вскрикнув, уронила книгу. Она упала мне на ногу. Я споткнулась и рухнула на пол. В большое окно спальни на меня пялилось голубое лицо с огромными глазами и какой-то зверской улыбкой. Тяжело сглотнув, дотянулась рукой до прикроватной тумбочки, где в ящике с бельём хранился клинок Самаэля.

Нащупав причудливую рукоятку, я была готова воткнуть клинок в синюю морду прямо через стекло. И вдруг меня осенило. Голубоватая кожа и ангельские крылья!

— Кьяра! — прошептала я. — Чёрт бы тебя побрал!

— Ну здравствуй, Ави. Век не виделись!

Я резко распахнула окно, и Кьяра в прямом смысле ввалилась в мою комнату. Сложив крылья, она стала ходить по моей спальне и с восхищением рассматривать всё, что попадало в поле её зрения.

Она крутила в руках ароматические свечи, рамки с моими фото и мягкие игрушки, как некую диковинку. То и дело восхищенно ахая.

Я наблюдала за ней, стараясь не рассмеяться. Сейчас она напоминала мне Русалочку из мультфильма. Я представила, как Кьяра расчесывает волосы вилкой и прыснула от смеха. Девушка смущённо пожала плечами. Что-то в её взгляде было странным. Словно какая-то тоска. Она и раньше смотрела на меня так, словно я лучшее творение Бога. Но почему? Она едва знала меня.

— Что смешного? — вздохнула Кьяра. — Эти вещи такие необычные. Мне они кажутся прекрасными. Например, этот.

Она схватила с полки маленького белого медведя с разными глазами. Того самого, что Эрик принёс мне с улицы. Плюшевый друг прижимал к себе красное сердечко.

— Он такой милый, — по-детски улыбнулась девушка, прижимая к груди игрушку. — А эта красная штучка, которую он держит в руках? Что за символы на ней?

Мне становилось смешно всё сильнее, но обижать Кьяру диким хохотом не хотелось. Когда-то в Аду я вела себя точно так же. Задавала идиотские вопросы и влипала в неприятности.

— Красная штука — это сердце, — улыбнулась я. — А знаки на нём — это слова, Кьяра. Тут написано «Я люблю тебя». А знаешь что? Возьми его себе. Пусть он напоминает тебе обо мне и о тех словах, которые ты сказала, когда мы прощались. О любви, помнишь?

Я отдавала Кьяре подарок Эрика. Мне казалось, что так будет правильно.

Девушка прижала к груди мишку, как будто это было что-то очень ценное и хрупкое. Возможно, для нее так оно и было.

— А теперь выкладывай, — я села на кровать и закинула ногу на ногу. — Зачем ты здесь? Уверена, что ты не забралась бы так далеко только для того, чтобы посмотреть, как я живу на Земле.

— Ты права, — Кьяра оглядела комнату и уставилась на дверь, словно боялась, что нас кто-то услышит. — Есть две души, что сегодня же должны уйти в Свет. Нефилимов до сих пор нет, а ты уже умеешь справляться с этим.

— А кто охраняет врата? — спросила я, стягивая пижаму.

— Я охраняю. Именно поэтому надо торопиться. Пока Саары не заметили, что Врата без Стража. Разлом открыт. Пора домой, Ави.

Надев шорты и майку, я протёрла отцовскую Печать, взяла Кьяру за руки и закрыла глаза. Когда я их открыла, мы уже были у Врат.

— Ави, — Кьяра выглядела задумчивой. — У тебя дома всегда горят огоньки? Те, что я видела в окне другой комнаты на белом дереве?

— Сегодня Рождество Христово, Кьяра. Кто, как не ты, должен больше всех знать об этом?

— Ты имеешь в виду Иешуа?

— Ну да. А кого же еще? Странная ты!

— Ави. Всё это придумали люди. В Библии, например, есть упоминание о том, что в полях в то время паслись стада овец. Ночевали они там же, под охраной пастухов. Вряд ли это возможно в декабрьскую или январскую ночь.

И я задумалась. А ведь она права.

— Знаешь, Кьяра. Скорее всего, ты права. Люди всегда придумывают удобные для них правила. Но Рождество — это вкус детства. Это мама и подарки. Это весело. А теперь, пожалуй, пойду искать тех, кому пора нас покинуть.

— Тебе повезло, — прошептала девушка, пряча взгляд. — У меня не было детства и мамы.

Стараясь не смотреть ей в глаза, я развернула крылья и взлетела. Нужно найти две души. И это то, что действительно важно!

Первого я нашла легко. К моему удивлению, он сам ждал меня. И это не могло не радовать. Для меня это была первая душа, которая простила сама себя.

Прежде чем отправить в Свет, я потащила его искать второго. Мы нашли его в маленьком прогнившем домике. Увидев меня, он испуганно заорал, замахал руками и, упав на колени, стал просить не забирать его, поведав слезливую историю о кошечках, которых он здесь кормил. Но в аду не было кошек.

«Противные твари! Снова Саары прикидываются теми, кем дорожили души на Земле. Однажды я раздавлю их всех. Оторву их паскудные головки и сделаю из них милейшие бусики!»

Единственный способ дать заблудшей душе увидеть правду — показать то, что вижу я. Я приложила руку к голове мужчины и кровожадно улыбнулась. Он с отвращением пнул «котёнка», которым прикидывался Саар, и сам протянул мне руку. Две души сегодня покинули Ад. А мне нужно себя чем-нибудь занять.

Не успела я подумать об этом, как вдруг земля задрожала. В ушах отвратительно звенело. Я упала на колени и в столбах пыли разглядела мчащийся на бешеной скорости призрачный поезд и души. Сотни душ падали в Ад. Я вскочила на ноги и побежала к поезду.

Дорогу мне преградили Марширующие Призраки. Сюрприз, однако! Впервые я встретила этих существ. Они и создавали шум, от которого в ушах дико звенело. Я схватила амулет отца и услышала в голове его голос:

— Убить Марширующих можно, только отрубив им головы мечом.

И тут же, прямо с Неба, к моим ногам упал меч. Схватив его, я рванула в толпу Призраков и рубила им головы так ловко, как будто занималась этим всю свою жизнь. Перед глазами появились воспоминания. Маленькая девочка учится владеть мечом. Но учил ее не Самаэль. Лицо учившего было скрыто. Безобидные Призраки оказались совсем не безобидными. Один повалил меня на пол и хорошенько отпинал ногами. Удары Марширующего были мощными. Несколько раз он стукнул меня кулаком в лицо. Девять раз, если быть более точной. Я чувствовала, как раздувается кожа. Как заплывают глаза. Но всё же смогла увернутся от очередного пинка и, нащупав меч, снесла башку фантомному козлу.

Чем больше голов слетело с плеч призрачных тварей, тем больше их появлялось. Но я продолжала жестоко размахивать мечом. Новые души не должны были остаться в Тартаре. Я чувствовала это. Их необходимо было отправить в Свет прямо сейчас. Но как? Как я справлюсь с таким количеством душ? А ещё с Марширующими, которые не давали мне даже приблизиться к ним. Почти отчаявшись, я услышала голос парня:

— Ну-ка пригнись, сестрёнка. Один Нефилим — хорошо, а два — лучше!

Он подмигнул мне. Было жутко интересно, кто он такой. То, что он Нефилим, я почувствовала сразу. Какая-то дикая радость наполняла всю мою сущность. Вот они, дети Нибиру! Отчаянье сменилось яростью. А ещё я почувствовала новый прилив сил, и мы вдвоем почти синхронно рубили Призракам головы. Парнишка был хорош. Через несколько минут от нескольких сотен Призраков остался лишь прах. Парень схватил меня за руку, и мы рванули в сторону несущегося поезда с душами.

— Вытяни руки! — скомандовал Нефилим. — Представь свою силу чем-то материальным и направь её прямо в толпу. Быстрее, сестрёнка!

Я давно знала, что моя сила, моя душа — это синий шар, внутри которого горит пламя. Пламя ярости, злости и жестокости. Вытянув руки, я вложила всю эту злость в шар и направила в толпу душ. Из рук летели голубые молнии, разрезая всё, что попадалось на пути. И тогда я увидела точно такие же молнии, но жёлтого цвета. С обратной стороны поезда. Там кто-то был.

Нефилим! Такой же, как я!

Когда синие и жёлтые молнии соприкоснулись, души стали покидать Тартар. Спустя минуту призрачный поезд исчез, и я увидела еще двоих Нефилимов. Парня и девушку лет восемнадцати. Девчонка была моей копией, только младше и с голубыми глазами.

Мы шли на встречу друг другу.

После боя с призраками и применения новых сил я чувствовала лёгкую усталость. Заметив какой-то развалившийся забор, села прямо на землю и облокотилась о сгнившие доски. Трое Нефилимов сели рядом. Тот, что бился со мной плечом к плечу, начал разговор.

— Я Ярив. Этот кудрявенький дурачок — Эйден, а это малышка Лили. Мы только что прибыли с Нибиру. И очень вовремя, я полагаю.

Он улыбнулся, и я протянула ему руку.

— Я Ави. Спасибо тебе, спасибо вам всем. Думаю, вы уже знаете чья я дочь?

— Естественно, — ответил Ярив и засмеялся. — Ты дочь нашего отца Самаэля. Нас он когда-то унёс на Нибиру, а ты родилась…

— В Аду, — перебила я парня. — И до сих пор не могу понять тайну моего рождения. Значит, у меня есть два брата и сестра. У меня есть семья!

А Самаэль не промах. Сколько Земных женщин побывало в его постели?

Я закрыла лицо руками и заплакала. Братья и сестра обняли меня. Мы долго сидели, просто обнявшись. Я плакала от радости.

Рассматривая братьев, я отметила, что они, как и я, обладают особой красотой. Ярив был воплощением мужественности. Русые, коротко подстриженные волосы были небрежно растрёпаны. Широкие скулы, волевой подбородок. Глаза не карие, а слегка коричневатые и словно посыпаны пепельной крошкой. Такими же были глаза Эйдена. Но в отличии от брата, он был худощавым. А кудри придавали его внешности детскую наивность. Лили была красоткой. Ярко-голубые глаза весело глядели по сторонам. Девчонка мило улыбалась и хихикала, общаясь с братьями.

Я бы хотела остаться с ними подольше, но сейчас мне необходимо было уйти на Землю. Сил оставаться в Тартаре просто не было. Но завтра я вернусь к новообретённой семье.

— Не волнуйся, Ави, — Ярив обнял меня. — Будь на Земле столько, сколько понадобится, чтобы восстановить силы. Ты отлично справилась сегодня. А мы никуда не денемся. Я открою разлом. Отдохни, сестрёнка.

— Откуда ты узнал, что именно я собираюсь делать? — и тут же поняла. — Ну конечно, чтение мыслей. Пора привыкать к новому способу общения. Последний вопрос на сегодня. Откуда эти души?

— Крушение самолёта в Токио. Трагическая случайность, — ответил Ярив.

Брат открыл разлом, и я проснулась. Так больно мне ещё никогда не было. На теле я насчитала более двадцати ссадин. И два огромных кровоподтёка растекались по моему лицу.

— Отличное получилось Рождество! А мама-то в каком восторге будет! Даже представить страшно!

Глава 10

Земля

После моего последнего пребывания в Тартаре прошло около двух недель. Синяки, ссадины и ушибы исчезали очень быстро.

Отец учил меня исцелять саму себя. Он говорил, что в этом мире всё взаимосвязано. Каждая молекула. Каждый крохотный атом. Медитируя, я сливалась с самой Землей, черпая силы из её глубин. Раны затягивались, а боль в теле больше не ощущалась.

Душа рвалась домой, в Ад. Туда, где остались братья и сестра. Мне так много всего хотелось у них спросить. Узнать о законах Нефилимах. О силах, которыми обладают. Но больше всего на свете хотелось увидеть загадочную планету Нибиру. С детства я грезила космосом. В моей спальне до сих пор хранилась стопка журналов. Эрик. Иногда, вспоминая его, я ложилась на огромную кровать и, скрутившись калачиком, тихо плакала.

Сегодня ночью я открою разлом и вернусь к семье. Осталось только уснуть.

***

Тартар

С огромным трудом я открыла разлом и ступила на сухую землю Тартара.

Вспомнились слова Селафиила о некоем знаке на теле, которым обладают все Нефилимы, живущие на Нибиру, и которого нет у меня, ибо я Земное существо. Стоит спросить Ярива, что это за знак и каким способом я могу получить такой же.

Подойдя к родным Вратам, я сразу увидела Эйдена. Кудрявый парнишка разговаривал с каким-то новым Ангелом. Я чувствовала, что Нефилимов всего трое. Четвёртой была я. Нефилимы источали запах свежести и полевых цветов. Это и была та самая благодать отца, что текла по нашим венам голубым потоком сильнейшей энергии. Значит, новых полуангелов пока нет. Только мои родные братья и сестрёнка. Новая способность чувствовать Нефилимов радовала. Я расцвела как цветок. Как будто обрастала лепестками, обретая новые силы. Открыв Врата, я тихонечко подошла к Эйдену.

— Привет, братишка! скучал?

— Ави! — поддавшись секундному порыву, сентиментальный Нефилим обнял меня, но тут же отпустив отвёл смущённый взгляд. — Ты вернулась! Познакомься. Это Газадриэль. Новый Страж Врат.

— Моё почтение, Великая дочь Самаэля, — грациозно поклонился мужчина, словно мы находились на светском рауте, а не в Аду. — Я Ангел Рассвета и Заката. Рад приветствовать тебя дома.

Поддавшись инстинкту, я с точностью повторила этот идиотский реверанс, и сейчас чувствовала себя слегка придурковатой.

Позади меня послышался шелест крыльев, а после быстрые шаги. Ко мне навстречу, широко улыбаясь, мчались Ярив и Лили. После битвы с Марширующими Призраками и сотни отправленных нами душ, я сразу ушла на Землю и не успела толком познакомиться с семьёй. Но каждый день на Земле я ждала новой встречи с ними. И даже засыпала, думая о них. И вот сейчас они рядом. Наверное, это и есть счастье. Семья. Родные души. Великие существа.

— Ави! — щебетала малышка Лили, напоминая маленькую экзотическую птичку. — Какое счастье! Ты вернулась! — сестра обхватила мою шею тонкими руками и поцеловала в кончик носа. — Мне так сильно хочется узнать тебя получше! А ещё о Земле. Какая она, Ави? Сильно ли люди отличаются от нас?

— Лили! — рявкнул Ярив. — Прекрати трепаться. Ави только что прошла разлом. Дай ей насладиться возвращением, — метнув недобрый взгляд на девочку, Ярив обнял меня и уткнулся в мой лоб своим. — Привет, сестрёнка. Я безумно рад видеть тебя. Не сердись на Лили. Она та ещё болтушка, но своё дело знает. Проблем создавать не будет.

У меня и мыслей не было сердиться на Лили. Чуть позже я обязательно расскажу ей всё, что она хочет знать. А сейчас мне хотелось взлететь. Развернув крылья, взлетела ввысь.

— Кто со мной? — весело крикнула и махнула рукой.

Все трое развернули крылья, и мы взлетели. Летели мы долго и молча. Лишь изредка читая мысли друг друга.

Когда я была одна в Тартаре, мои полёты были не долгими. А сейчас мы кружили над какой-то пропастью. В этом месте я была впервые, потому что находилось оно довольно далеко от Врат. А мне запретили летать дальше, чем на тысячу метров, после случая с Туманной Стеной. На краю пропасти сидели души. Эти были ещё более грустными и тоскливыми, нежели те, которых я встречала в городских трущобах. И вдруг меня озарило. Это были души ещё живых людей. Они при жизни обрекли себя на тоску и одиночество. Наказывали сами себя. Вот только каким образом они смогли попасть в Тартар?

Я опустилась на край пропасти. Немного дальше от того места, где сидели «живые». Ярив, Эйден и Лили опустились рядом со мной. Ярив тотчас же прочёл мои мысли.

— Не знаю, Ави, — брат пожал плечами. — Для нас это такая же загадка. Думаю, что разломы начали открываться и для людей. Мы нашли сотни таких. Они постоянно открываются в разных частях Тартара. Вспыхивают и долго искрятся красным светом.

Ярив закатил рукава, и тогда я увидела тот самый знак. Это был Ловец Снов. Выглядел он как обычная татуировка, но я понимала, что этот знак, как ожог был выжжен на коже брата.

Эйден и Лили переглянулись и показали точно такие же знаки на своих руках. У всех троих они находились на правом предплечье. От запястья и до локтевого сустава. У каждого был свой знак, но у всех троих были именно Ловцы Снов. Вот что имел в виду Селафиил. Печати недостаточно. Нужен ключ. А Ловец и был этим ключом.

— Мне нужен такой же знак, — я поднялась на ноги. — Ярив, как мне получить его?

— Не знаю, Ави. Сколько себя помню, он всегда был на руке.

— А если я сделаю такую же татуировку? — не унималась я. — Как думаешь, это поможет мне открывать разломы, не засыпая?

— Я правда не знаю. Но думаю, что мы можем спросить Газадриэля. Ангелы знают всё.

— Не всё, — пожал плечами Эйден. И бросил в пропасть небольшой камень.

— Он прав, Ярив, — сверкнула голубыми глазами сестра. — Ангелы знают многое, но далеко не всё. Хотя спросить Газадриэля лишним не будет. А вдруг он действительно знает о знаке больше, чем кто-либо.

Поднявшись с края пропасти, мы развернули крылья. У Ярива и Эйдена они были пепельно-серыми, а у Лили — белоснежные. Они выглядели пушистыми, словно снежные хлопья. Лили была чистейшим Добром. Я это чувствовала каждой клеточкой своей души. Мне хотелось защищать эту девочку. А вот я была злом. И что-то подсказывало мне, что дело не в благодати и крови отца. Что-то другое. Что от меня тщательно скрывают. Что-то чего я не должна знать, но обязательно узнаю. Даже если мне придётся пойти против воли Самаэля.

Долетев до Врат, мы опустились на камни.

— Газадриэль, — Ярив обнял Ангела за плечи и подмигнул мне. — У Ави есть к тебе очень важный вопрос.

— Я с удовольствием отвечу на любой из них. О, Великая дочь Самаэля.

— Газадриэль, — давилась смехом я. — Моё имя Авия. Пожалуйста, поменьше пафоса. И прекрати постоянно кланяться. Это смешно и глупо.

— Как скажешь, Авия, — насупившись, пробурчал Ангел. — Какой вопрос ты хочешь мне задать?

— Меня интересует ключ. Знак на руках Нефилимов. У меня его нет, и поэтому открытие разломов отбирает у меня слишком много сил. Расскажи, как мне получить такой же?

Газадриэль задумался и поманил нас к себе. Он постоянно оборачивался. Словно боялся, что нас подслушивают.

— Садитесь рядом и слушайте. На самом краю Земли есть Сад красоты невероятной. Там обитают удивительные существа. Люди зовут их Богами. Сын и Отец. Гипнос и Морфей. Вот у Морфея и следует попросить этот знак. Именно он отвечает за сновидения. А открытие разломов подобно сну.

— Как мне попасть на этот край Земли? И где он, этот край?

— Я с удовольствием открою разлом, — улыбнулся добродушный Ангел. — И ты попадёшь в нужное место.

— Тогда открывай его прямо сейчас. Я готова!

— Постой, Ави! Не торопись. Попасть в Сад не сложно, а получить знак не каждому под силу. Морфей испытает тебя. Он умеет превращаться в любого человека. Принимать образ тех, кого ты знаешь. Ты уснёшь, а он будет являться тебе в образе близких. И если ты не поймёшь, что это сон, если не проснёшься во время испытания, не проснёшься уже никогда!

— Открывай разлом, Газадриэль!

— Сама ты никуда не пойдёшь, — вцепился в моё плечо Ярив. — В Царство Морфея я пойду вместе с тобой. И не вздумай спорить. Со мной этот номер не пройдёт. Тернистым путём идёшь ты, Ави. Но я последую за тобой.

Газадриэль открыл разлом. Вот это красота! Он был похож на огромный космический портал. Фиолетовые лучи осветили Тартар. Ярив взял меня за руку и крепко сжал мою ладонь в своей. Мы шагнули в портал, и в тот же миг нас буквально засосало в яркую воронку. Ярив обнял меня, боясь потерять между Мирами. Через несколько секунд мы уже стояли в Саду Морфея.

Как из-под земли, перед нами выросли два огромных существа.

Ярив наклонился и шепнул мне на ухо:

— Это Исполины. Они охраняют вход в Сад. Не бойся, просто идём за ними. Они отведут нас прямо к Морфею. По крайней мере, я очень на это надеюсь. Главное, чтобы эти гиганты нас не сожрали.

— Очень ободряюще, Ярив!

Исполины молча шли в глубину Сада. Взявшись за руки, мы с братом шагали за ними. Пройдя через красивую арку, украшенную всевозможными цветами, Исполины исчезли, и на встречу нам, улыбаясь, вышел красивый белокурый парень, обернутый в белый хитон, который был чуть ниже колен. В руках у него был цветок, который он протянул мне. Я поклонилась и взяла цветок из рук древнегреческого Бога. Внутри меня проносились разные чувства. Радость. Восхищение. Ведь рядом стоял настоящий Бог Сновидений.

— Нефилимы! — парень с интересом рассматривал нас. — Я сотни лет не видел Нефилимов! Что привело вас в Царство Сновидений?

— Здравствуй, Морфей, — мой голос дрогнул. — Я Авия. Нефилим, который рос на Земле. Я пришла к тебе за знаком.

— О! Милая! Я прекрасно знаю, зачем вы пришли. Но ответь мне, чудесное дитя, готова ли ты принять этот знак?

— Готова!

— Ты знаешь об испытании, которое обязана пройти?

— Да, знаю. Испытай меня, Морфей!

— Эх, Нефилимы. Как всегда торопитесь. Как всегда высокомерны. Авия, тебе нравится аромат подаренного мной цветка?

Я поднесла к лицу фиолетовый цветок и вдохнула его аромат. И вдруг тело перестало меня слушаться. Веки отяжелели и закрылись. Я зевнула и провалилась в сладкий сон. Такой же сладкий, как запах цветка, который выпал из моих рук в тот момент, когда я начала падать. Ярив успел подхватить меня и прошептал:

— Испытание началось. Да хранит тебя Творец, Ави!

***

Проснулась я в своей старой квартире. В той самой, где жила в детстве. Было темно. Я прошла по комнатам, но в доме никого не было. Огромный слой пыли покрывал мебель, а окна были разбиты. Вдруг промелькнула чья-то тень, и кто-то больно схватил меня за руку. Это был мой брат Эрик. Я хотела его обнять, но он вскрикнул и выбежал из квартиры на улицу. Я побежала следом за ним, выкрикивая его имя, но он не оборачивался. Забежав за угол, Эрик скрылся в огромной толпе странных людей.

Они были одеты в какие-то серые мешковатые балахоны и злобно кричали. Я напрягла слух и поняла, что они собрались сжечь ведьму. Всё это напоминало какой-то кошмар. Бред больной фантазии. И как только я собралась уйти, кто-то снова схватил меня за руку. На этот раз это был мой папа. Я так обрадовалась, что сразу же бросилась ему на шею. Но он оттолкнул меня и крикнул толпе, что нашёл ту самую ведьму. Лицо отца исказила страшная гримаса.

Мне стало страшно. Толпа сумасшедших набросилась на меня. Мертвенно-белые люди рвали мою одежду и волосы, били ногами по лицу. Я хваталась руками за кусок тротуара и увидела тот самый цветок, который мне подарил Морфей. Под громкие крики толпы и десятки новых ударов я всё же доползла до цветка и сжала его в ладони. В тот же миг правую руку пронзила острая боль. Будто её сунули в котёл с кипящей водой. Кричать не было сил. Я почти отчаялась, когда услышала шёпот Ярива.

— Она смогла, Морфей! У неё получилось!

Я открыла глаза, потрогала лицо, осмотрела одежду и с облегчением выдохнула.

— Это был сон! Всего лишь сон! Очень страшный, кошмарный сон! — дрожащим голосом шептала я.

Вспомнив, зачем мы явились в Сад, я посмотрела на правое предплечье и улыбнулась. На руке появился красивый Ловец Снов. Мой собственный ключ.

Попрощавшись с Морфеем, я сама открыла разлом. И в тот же миг мы оказались в Тартаре.

— Ничего не вышло, — вздохнула Лили. — Вы же только что зашли в разлом и уже вернулись.

Ярив удивленно посмотрел на меня. Я пожала плечами и ответила:

— Поверь мне, Лили, нас не было гораздо дольше.

Подняла вверх правую руку, с гордостью демонстрируя обретенный знак. Что само по себе говорило о том, что я прошла испытание Морфея.

— Ну, куда на этот раз слетаем? — крикнула я, разворачивая крылья.

Четыре Нефилима взлетели вверх. Четыре ангельских дитя.

Мы кружили над Тартаром и разговаривали обо всём подряд. И вдруг моё внимание привлекло интересное зрелище. Внизу, рядом со старым Амфитеатром, выстроившись в колонны, шагали души, одетые в белые льняные костюмы. Рядом с ними шли другие, в чёрных плащах с капюшонами. Демоны Палачи! Я слетела вниз. Это зрелище было чем-то новым для меня. С палачами мы не дружили, но и не воевали.

Неуклюже опустившись на пыльную землю, я подошла к одному из Палачей, ведущих колонну узников.

— Кто они? И куда вы их ведёте?

— Отойди, Нефилим! — грубо оборвал меня Палач. — Это самые грешные души. Их грех в том, что они сами лишили себя жизни. Каждые семь лет мы ведём их на Суд. И каждый раз они возвращаются в Элизиум без прощения.

— Что такое Элизиум? — не унималась я, вцепившись в чёрный плащ Демона. — И что там происходит с этими душами?

— Элизиум! Один из семи кругов Ада! — рявкнул Палач, оттолкнув мою руку. — Такой же, как Тартар. Но туда не допускают Нефилимов и Ангелов. Эти несчастные душонки испытывают там боль и ужас, ибо никто, кроме Творца, не имеет право отобрать жизнь. А у себя тем более.

— И нет способа освободить их от мучений? — снова вцепилась я в чёрную мантию Палача.

— Лишь один!

— И какой же?

— Если Нефилим станет защищать душу в Суде. Вас четверо. Выбирайте, кто сегодня уйдет в Свет.

— Анна?

Я застыла. Анна — моё земное имя. Кто же в Тартаре мог его знать, а тем более среди душ самоубийц? Медленно повернула голову туда, откуда услышала собственное имя. Я узнала этот голос. Я просто не могла не узнать его. По спине пробежал табун мурашек. Стало холодно и больно. Но когда я увидела его, кровь отхлынула от лица, а сердце, словно раненая птица, колотилось о рёбра.

— Итан…

Это был он. Парень, которого я любила, которого я оплакивала целый год. Сейчас же, увидев его в колоне самоубийц, я поняла, что мне врали. Не было никакой трагической гибели. Он сделал это сам, намеренно. Он добровольно приобрёл себе путевку в Ад в один конец. Боль, обида, злость — всё, что угодно, но любви той, что была на Земле, как будто не было никогда.

Тот, кем я восхищалась, кого боготворила, сейчас казался жалким и никчемным. То добро, которое ещё оставалось во мне, прямо сейчас исчезало. Меняясь, трансформируясь в нечто жуткое, несущее только хаос и разрушения.

— Анна, что ты такое? — шептал Итан потрескавшимися губами. — Ты Ангел?

— Анна умерла вместе с тобой, Итан. Там. На городском пляже. Помнишь? — мой голос сорвался на крик. — Моё имя Авия! И я далеко не Ангел! Я Нефилим!

Голос дрожал. Руки сжимались в кулаки. И повернувшись к Палачу, я уверенно сказала:

— Я хочу представлять его в суде!

***

В Амфитеатре собралось около трех сотен душ. И лишь четверо сегодня могли уйти в свет. Ярив, Эйден и Лили тоже встали на сторону защиты и прекрасно справились с поставленной целью. Три души ушли в Свет. Очередь дошла и до меня. Итан с мольбой смотрел в мои глаза.

Я подошла к Судье и твёрдым голосом сказала:

— Я считаю, что эта душа ещё не заслужила прощения!

Души ахнули. Братья и сестра ошарашенно смотрели на меня, и даже Палачи безмолвно хлопали ртами.

Судья вынес приговор. Сем лет в Элизиуме. Уже на выходе Итан обернулся и прошептал:

— Ты всё сделала верно. Слышишь? Я люблю тебя, кем бы ты не была теперь. Я виноват. Прости меня.

Я обняла его и шепнула на ухо:

— Я обещаю, что буду приходить к тебе так часто, как смогу.

Итан лишь печально улыбнулся той самой полуулыбкой, которую я когда-то так сильно любила, нежно коснулся губами моих и поплелся вслед за колонной проживать свой новый семилетний Ад. Он отлично понимал, что я никогда не приду. Мы все слышали слова Палача. Нефилимам нет входа в Элизиум.

— И что это было? — крикнул Эйден, дёрнув меня за плечо. — Ты должна помогать, а не наказывать.

— Остынь, Эйден! — оттолкнув брата, крикнул Ярив. — Я один услышал, как парень назвал ее Анной? А это значит, они были знакомы на Земле. Но, Ави, какими бы врагами вы не были, ты не имела права обрекать его на новые семь лет мучений. Что он сделал с тобой при жизни? Он издевался над тобой? Я хочу понять, что было между вами. За что ты так с ним?

— Мы не были врагами, — вздохнула я и, горько заплакав, закричала: — Мы безумно любили друг друга, Ярив! Но он погиб! Много ночей я оплакивала его, а он…

— Убил себя сам! — закончил брат за меня.

— Самаэль будет в бешенстве! — вздохнула сестра.

— Я лично встану на защиту сестры, а там что будет, то будет! — Ярив ударил кулаком в стену и тихо выругался.

— Я тоже на твоей стороне, Ави! — обняла меня сестра.

— Я с вами, — вздохнул слишком правильный Эйден. — Но знай, Ави. Сегодня ты получила еще два дара. Мстительность и эгоизм. Неверную дорогу ты выбрала, сестра.

Открыв разлом, я ушла на Землю, даже не попрощавшись.

***

В этот раз я проснулась довольно поздно. Рука приятно ныла. Я выбралась из-под одеяла, сняла пижаму и увидела Ловца на предплечье. Улыбнулась и тут же вспомнила другое. Суд. Итан. На прикроватной тумбе всё также стояло наше с ним фото. Вытащив его из рамки, я чиркнула зажигалкой, что валялась рядом и смотрела, как горит его лицо. Как плавится в языках пламени улыбка. Как исчезает моя любовь.

Глава 11

Земля

С того дня, когда я встретила Итана в Тартаре, я замкнулась в себе, как в детстве. Но тогда я не знала причины. Я не ведала, кем являюсь и на что способна. Я действительно стала бездушной сволочью в тот момент, когда сама приговорила любимого человека на семь мучительных лет в самом страшном Адском измерение. И не было оправдания моему мерзкому поступку. Я предала его. Но и он сделал тоже самое. Ведь я знала о его проблемах. О том, что он часто вспоминал тот страшный день, когда рядом с ним взорвалось кафе. Я бы помогла. Но он предпочёл более лёгкий путь. Какие же странные эти люди. Жизнь для них совсем ничего не стоит.

Прошло две недели, а я даже не пыталась открыть разлом. Мысли путались, терзали сомнения. И в моменты отчаяния я мысленно возвращалась к Амфитеатру и в ужасе понимала, что даже будь у меня шанс изменить что-либо я снова поступила бы так же. Я не могла его простить. Столько боли. Ночные истерики и чувство опустошённости. Я кричала у моря, как сильно ненавижу его чёрную глубину. Винила в том, что вода отобрала у меня душу. Но это оказалось ложью. Эх, Итан.

Мама замечала изменения в моём настроении. От ярости и обиды, мои силы на Земле были почти такими же мощными, как в Тартаре. Когда я злилась, поток отрицательной энергии вызывал грозовые тучи и оставлял весь район без электричества. В квартире постоянно сгорали лампочки, а иногда даже взрывались, рассыпаясь на миллионы крошечных осколков. И контролировать себя я не могла, а может просто не хотела. Я начала изучать оккультизм и чёрную магию. Периодически практикуя новые навыки на обычных, ни в чем невиноватых людях, что шли по улице и случайно касались меня. Пополняя запас знаний, я чувствовала себя в безопасности. С детства я любила познавать что-то новое. И это не изменилось.

Дни тянулись как резина. Словно расплавленный пластик. Душа рвалась в Тартар, но я боялась возвращаться. Опасалась гнева Самаэля и понимала, что мне в любом случае не избежать неприятного разговора. Я думала только о том, какое наказание понесу за свой эгоистичный поступок.

К началу третьей недели моего самозаточения на Земле я начала хандрить. Постоянно лежала в постели, свернувшись калачиком, а иногда даже плакала. Стоило закрыть глаза, как в голове проносились картинки прошлого. Наша первая встреча с Итаном. Танец под проливным дождём. Цветы, которые он срывал с кустов, не обращая внимание на шипы, что рвали кожу на его ладонях. Когда всё пошло не так? Почему я не заметила того, что он на грани? Я же всегда была рядом.

Мама не задавала вопросов, и отвечать бы на них я не стала. Слишком больно. Я снова переживала дни, когда я потеряла Итана. И маме не стоит знать, что жизни со мной он предпочёл смерть и адские муки.

***

Вечером мама тихонько постучала в дверь.

— Анна, пойдём выпьем чаю. Хватит мучить себя. Я же вижу, что тебе больно. Но поверь. Мне гораздо больнее, чем тебе. Смотреть на то, как страдает мой ребенок и не знать, чем помочь. Ты ведь молчишь.

— Не сейчас, мамочка, — голос был сиплым и казался чужим. — Однажды я расскажу тебе, но не сейчас. Я не готова делить это с кем-либо. Даже с тобой. Прости.

— Всё в порядке, милая, — улыбнулась мама. — Просто знай, что я рядом. И если ты всё же решишь открыться мне, я выслушаю.

Я выползла из-под одеяла и, опустив голову, потопала следом за мамой на кухню. В нелепой розовой пижаме с вышитыми на ней овечками. Подарок мамы. Самый бесполезный и уродливый. Но чтобы сделать ей приятно, приходилось надевать на себя это розовое недоразумение и делать вид, что мне безумно нравятся овечки.

Я села за стол, поставила рядом с собой приготовленный мамой чай и принялась вяло размешивать сахар маленькой чайной ложкой. В этот же момент свет на кухне начал мигать, и одна из лампочек взорвалась. Мама испуганно посмотрела на меня.

— Прекрати, пожалуйста, — шепнула она. — В доме не осталось ни одной целой лампы.

— Мам, это не я! Правда, не я!

В моей спальне что-то грохнуло, и оттуда с громким лаем на кухню выбежал мохнатый комочек. Мальтийская Болонка по имени Чакки, которую мама купила мне неделю назад. Она считала, что собака — лучшая терапия от любой печали.

Взяв в руку ложку, я сжала её в руке и двинулась в сторону комнаты, попросив маму не при каких обстоятельствах не идти за мной. Осторожно открыв дверь, я заглянула в спальню и увидела разбросанные по комнате белоснежные перья.

В спальне было тихо и как будто никого не было, но из-за занавески доносился еле уловимый аромат. Тот самый, который по словам мамы исходил от меня. Благодать!

— Лили, выходи немедленно!

Занавеска распахнулась, и из-за неё показалось испуганное личико сестры. Несколько минут она смотрела на меня широко раскрытыми голубыми, как топазы, глазами, а потом захохотала, тыча в меня пальцем.

— Это твоё оружие, Ави? Серьёзно? А если бы в комнату пробрался Демон, ты атаковала бы его ложкой? Хотела бы я взглянуть на эту битву.

Только тогда я осознала всю комичность ситуации. Я с чайной ложкой и в пижаме иду сражаться с неведомым врагом.

Теперь уже мы смеялись вдвоем. Лили набросилась на меня и повалила на пол. Несколько минут мы дико хохотали, лёжа на полу. И только потом я спросила:

— Ты линяешь, что ли? Всю комнату засыпала перьями, как снегом.

Сестра испуганно огляделась и прошептала:

— Не поверишь, но прямо в твоей комнате на меня напал Саар. Очень страшный. Никогда не видела более уродливых. Маленький, белый, с огромными зубами. А ещё он весь был волосатым, бегал на четырёх ногах и громко кричал. Впервые вижу такую мерзость.

Теперь стало смешно уже мне. Я хохотала настолько сильно, что из глаз брызнули слёзы.

— Лили! — задыхалась я, захлёбываясь хохотом. — Это не Саар! Это моя собака Чакки. И он не кричал, он лаял. На Нибиру нет животных. Я угадала? Ты никогда не видела милых зверюшек.

— Нет, — сестра пожала плечами и грустно улыбнулась. — Нибиру невероятно красивая. Вокруг маленьких островков всё заполнено озёрами цвета неогранённого аквамарина. Деревья, горы и вкусные плоды, которых не найдёшь на Земле. Но животных там нет, к сожалению. Значит, собака? Как интересно!

Я вспомнила о том, что Лили хотела узнать как можно больше о Земле, и сейчас у меня была возможность показать ей хоть что-то. Достав из шкафа спортивный костюм, я бросила его ей.

— Вот, держи. Переоденься и спрячь крылья, пожалуйста. Пойдём знакомиться с моей мамой и ужасным Белым Сааром? А еще я накормлю тебя и напою чаем. Плодов с Нибиру у меня нет, но есть невероятно вкусная жаренная картошка и салат из свежих овощей. Ммм, пальчики оближешь! — подмигнула сестре и встала у двери.

Лили радостно сбрасывала с себя чёрную одежду Тартара. Всё тело сестрёнки покрывал толстый слой пыли.

— Пойдём. Сначала примешь душ. Чумазая, как настоящий Саар, — смеялась я, толкая сестру в душевую кабинку.

Вытерев насухо волосы, сестра надела бирюзовый костюм и долго рассматривала себя в зеркало. Потом провела рукой по гладкой поверхности и произнесла одну интересную фразу, от которой на моём затылке зашевелились волосы.

— А ты знала, Ави, что в зеркало смотрим не только мы? Оттуда всегда кто-то смотрит на нас.

***

Затолкнув Лили в гостиную, я подмигнула маме. Для сестры всё казалось диковинкой. Телевизор, цветы в горшках и картины на стене. Она разглядывала книги и почти не дышала. А когда заметила сидящую на диване маму, сразу же спряталась за моей спиной. Я выдернула её за руку и поставила перед собой.

— Мам, познакомься. Это и есть та самая болтушка Лили. Моя милая ангельская сестра.

Глаза мамы блеснули. Казалось, она вот-вот заплачет. Вытирая слёзы рукавом розового халата, она поднялась, подошла к Лили и обняла её.

Малышка всхлипнула и горько заплакала.

— Ави, — глотала слёзы сестра. — Как же тебе повезло. Я никогда не видела свою маму. Она погибла во время Великого Потопа. Отец растил нас в строгости.

Мама засуетилась, начала накрывать на стол. А Лили, так же, как Кьяра однажды, рассматривала всё, что попадалось ей на глаза.

После мы долго сидели за столом. Мы были настоящей семьёй сейчас. Лили рассказывала маме библейские истории в их первозданном виде. И было хорошо заметно, что сестра понравилась маме. И это было взаимно.

Чакки запрыгнул сестрёнке на колени и облизывал ей лицо и руки. Она смешно морщилась, с опаской гладя его белую шёрстку.

Мама пожелала нам спокойной ночи и скрылась в своей спальне.

— Ави, — прошептала сестра, глядя на дверь маминой спальни. — Нам нужно будет вернуться в Тартар. Ярив и Эйден сами охраняют Врата. Мы ожидаем сорок Нефилимов с Нибиру. Они бойцы, но их всё равно нужно обучать. Отец говорит, что в Аду не спокойно. Возможны нападения с Демонских земель. Нужно идти. Кто, если не ты и Ярив, обучат их воевать с Демоническими Легионами. И работы полно. В день более сотни душ уходят в Свет и столько же попадают в Тартар.

— Лили, — тяжело вздохнув, я смотрела в окно. — Ты когда-нибудь видела Солнце. Видела, как красиво оно появляется утром?

Голубые глаза сестрёнки загорелись неподдельным интересом

— Мы уйдем на рассвете. Ты обязательно увидишь Солнце.

Пора покидать зону комфорта. Прятаться до конца дней всё равно не получится.

В полночь я уложила Лили в кровать и включила фильм «Один дома». Моя маленькая сестра активно комментировала всё, что происходило на экране, не забывая при этом восхищаться снегом, домами и людьми.

— Странные всё-таки люди, — пожала плечами сестра, — Они поехали отдыхать. Проверили всё, даже деньги. А маленького мальчика забыли дома.

— Это фильм, — хмыкнула я, — В жизни люди ещё более странные. Деньги стали чем-то вроде Божества. В большинстве своём люди жестоки, алчны. Они создают оружие гораздо страшнее наших клинков и убивают друг друга. Этим миром правит не любовь, а деньги и жажда власти. И если мы не сможем этого изменить, Земля обречена.