Бесплатный фрагмент - Тайга. Водоворот судеб

Вместо предисловия

Апрельское утро подмосковья выдалось на удивление ясным и тёплым. Словно золотые монетки разбросанные по траве, радовались тёплому солнышку одуванчики. Грузные шмели с важной деловитостью перелетали с цветка на цветок, барахтаясь в нежных лепестках. Весенний воздух наполнялся весенним благоуханием пробуждающейся ото сна природы.

Шурша дорожным щебнем, к секции русского рукопашного боя подъехал видавший лучшие времена ВАЗовский автомобиль.

— да ну, брось ты ерундой страдать, — отмахнулся Никита от предложения купить пару билетиков популярного лото, — ты веришь в чудеса? Вроде не маленькая.

— ну ты же веришь, что твой чудо-юдо ремень с огнивом в пряжке сможет вдруг пригодиться, хотя не бывал за городом сто лет, — рассмеялась в ответ, Маша. Подойдя к Никите практически вплотную, глаза в глаза так, что он почувствовал её дыхание на своей щеке, и, вдруг, щелкнула его по носу чем-то мягким, — а это тебе от меня на счастье — заячья лапка! Ну, иди бери два билета, себе и мне.

Никита от неожиданности не смог подобрать нужных слов, чтобы выразить своё недоумение. Но он никогда не мог отказать в просьбах своей сестрёнке. Он уже набрал в лёгкие побольше воздуха, чтобы выразить ей своё возмущение и подкрепить нравоучительным монологом, но увидев умоляющий взгляд Маши, лишь глубоко выдохнул:

— ну, ладно-ладно! Не надо так смотреть на меня, маленькая фантазёрка. Будут тебе билеты, сестрёнка! — и чтобы развеять своё негодование решил пошутить, — лапка здесь, а сам кролик где?

— дурак! Это не настоящая лапка, а просто талисман.

— значит и билетик возьму не настоящий, а закладку для книжки!..

— эээй!.. — затеребила его за рукав, Маша, — так не честно!

— ладно, Машка-бяшка, — приобнял её за плечи Никита, — айда.

— и не «Машка-бяшка», а Мария-бяка-Семёнова, ага?

— угу. Как скажешь. На тренировку не опаздываешь?

— опачки! Всё, меня уже нету, — девушка крепко обняла брата, — обнимашки!..

Проводив взглядом сестру, Никита сел в автомобиль, нужно было успеть на работу. Он всегда считал, что драки — это удел мужчин, но никак не девчачий. Поэтому скептически относился к тренировкам по русскому рукопашному бою. Но он знал, что детство проведённое в детском доме, наделило Машу иными качествами характера: инстинктами и духом бойца, без которых было бы трудно жить среди озлобленных на жизнь сверстников, оставшихся без родительской любви. Никите повезло чуть больше, после гибели матери со вторым мужем в автокатастрофе, его забрал отец. Забирать же девочку мужчина не захотел, она была ему чужая.

Украдкой, в определённые дни и время, тайком от отца, Никита и Маша общались, прячась за детской беседкой, через забор из металлической рабицы. Они вспоминали о прошлом, рассказывали друг другу как им живётся в данный момент, мечтали как будут жить в будущем, когда они наконец-то смогут встретится и обняться. Он приносил ей сладости и игрушки. Конфеты они съедали сразу же, на месте, потому что другие дети могли отобрать, если узнают. Иногда Маша приходила с синяками или со следами царапин на теле, но на все вопросы Никиты отвечала однотипно: либо упала с качелей, либо где-то ударилась. Она никогда не жаловалась, а просунув худенькую ручку сквозь заборную сетку, держала брата за руку и не выпускала до последнего момента их недолгих встреч.

Когда Никите исполнилось 18 лет, он сказал ей, что хочет забрать её из детского дома, но она, к его удивлению, отказалась.

— Никита, я тоже очень хочу побыстрее с тобой встретиться и никогда больше не расставаться, но что мы будем делать? У нас больше нет нашего дома, твой папа меня не любит и не пустит меня к себе, а снимать жильё не сможем, я детдомовская, а ты студент, — по-взрослому рассуждала девушка с печалью опустив взгляд, пряча от брата мокрые от слёз глаза, — ты должен учиться! А я, потерплю ещё годик, и потом, когда мне будет 18 лет, я выйду от сюда, мне дадут квартиру, как сироте, и я смогу начать жизнь заново. Без надсмоторщиков и нахлебников. И тогда мы будем с тобой видеться столько, сколько захотим! Мы будем гулять, болтать хоть до утра, и нам никто не запретит. Я обниму тебя и больше не отпущу. Никогда! Ты слышишь?

— слышу, — отвечал смущённо Никита, чувствуя, как сильно, но в тоже время нежно, сжимает его пальцы просунутые сквозь сетку заборной рабицы рука девушки, — конечно.

Воспоминания неожиданно нахлынули на него, и когда наконец пелена спала, он перевёл взгляд на свою руку, сжатую в кулак. Разжав пальцы, увидел в ладони шерстяной комочек — заячью лапку, подаренную несколько минут назад Машей. Сердце ёкнуло. Он просто не мог отказать ей в наивной детской просьбе купить пару лотерейных билетиков.

Прошло несколько дней. Воскресное утро выдалось пасмурным. Казалось, что тяжелые тучи лежали прямо на крышах городских высоток. Начало мая было дождливым и слякотным. Проспав практически до обеда, Никита с трудом заставил себя подняться с постели и приготовить завтрак. Или, учитывая время — обед. Не хотелось ничего делать. Что бы окончательно не портить себе настроение, он закрыл жалюзи, включил свет.

— привет, Анфиса!

— привет! А мы не виделись, наверное, сто лет. Всё время вспоминаю эту песню, — ответил голосовой помощник.

— как дела? Что нового твориться в мире?

— всё в мире стабильно. А у вас?

— спасибо, нормально. Включи радио.

— включаю.

Никите нравилось пользоваться голосовым помощником. Кто-то заводит себе кота. Что бы не скучно было. А он прикупил колонку с помощником. Или вернее сказать — помощницей. Пару секунд и по квартире разлилась навязчивая попсовая песня с глупым куплетом и ещё более глупым припевом. Никита сам иногда писал стихи, и порою работал над текстом неделями, периодически что-то подправляя, а что-то заменяя, что бы в итоге получилось осмысленное, законченное произведение. Но то, что он слышал сейчас — было смерти подобно: нет смысла, всё переполнено простыми и глагольными рифмами, для человека понимающего в этом толк — это было сродни взять гвоздь провести им по стеклу. Его лицо перекосило как от съеденного лимона. Возникло неодолимое желание найти этого писаку и сломать ему руку в пяти местах, что бы он не писал всякую чушь.

— Анфиса, будь добра, включи что-нибудь другое!

— минуточку.

Туц-туц-туц!.. — во все углы разлетелась какая-то непонятная музыка, от которой Никиту перекосило ещё больше.

— Анфиса, ты издеваешься!

— шутить люблю. Прикалываться вряд ли.

— выключай музыку, давай новостной канал.

«…теперь немного о погоде. В центральной части России погода выдалась сырая и пасмурная и продержится приблизительно около недели. Над Сибирью уже пару недель господствует антициклон, погода ясная, температура на пару градусов выше нормы. Над Уралом преобладают северные ветра, возможны дожди, грозы и шквалистый ветер, над южным Уралом были замечены смерчи. Крайне редкое явление для этих мест и этого времени года. Так же несколько небольших смерчей было зафиксировано у черноморского побережья, там так же облачно, возможны дожди…»

— Анфиса, выключись!

— ой, всё!

Тут же зазвонил телефон. Никита тяжело и протяжно выдохнул опустив руки и голову. Ему сейчас не хотелось ни с кем общаться, а ещё больше не хотелось брать в руки телефон, не хватало что бы в выходной день вызвали на работу. Но телефон настырно отыгрывал мелодичный рингтон.

— ну, кто там ещё? — пробурчал Никита подойдя к телефону. На экране высветилось: «сестрёнка» и он немного приободрился, — алло! Привет, Бяшка!

— привет! Что так долго не отвечал? Надеюсь, что я тебя не разбудила?

— нет. Всё хорошо.

— помнишь ты покупал билеты?

— не расстраивайся, купим ещё, — на опережение ответил Никита, предполагая, что сестрёнка пожалуется на пустые билеты.

— обязательно купим! Но потом! Мы выиграли туристическую поездку по Калининграду! — звонко кричала в трубку, Маша, — ура-ура! Давно хотелось где-нибудь побывать. Никогда в жизни никуда не ездила!

— о, поздравляю!

— а ты говорил «наивная» — засмеялась девушка, — бери отпуск и — погнали наши городских!

Никита и сам никогда не бывал за пределами «золотого кольца», тем привлекательнее ему показалась идея, побывать в таком интересном месте, как Калининград. Погулять, развеяться от всей этой серости и приевшейся работы.

— ну-ка ну-ка, расскажи подробнее, что там интересного?

— полёт на двоих или семьёй в Калининград. Там небольшая экскурсия и через три дня обратно.

— и это всё бесплатно? — скептически переспросил Никита.

— абсолютно!

— ну, хорошо если так, я попробую выбить себе недельный отпуск, ну или возьму отгул.

— в общем готовься, а я пока займусь билетами.

Выключив телефон, он задумался: странно всё это. Вроде с самого начала день как-то не задался и вдруг — на тебе, такая приятная неожиданность. К тому же он сам последнее время подумывал взять отпуск и провести его ничем особо не занимаясь, просто отдохнуть от всего. Совмещать и работу и учёбу, пусть даже заочную — не так-то просто.

— слушай, Анфиса! Включи-ка лучше блюз.

— включаю.

Зазвучали приятные нотки.

— давно бы так.

— стараюсь.

Неделю спустя. Зарычали турбины самолёта и Никиту вжало в кресло. Ему никогда не доставляли удовольствия авиаперелёты. То ли дело валяться в мягкой постели купейника с ноутбуком в руках потягивая пивко, красота! Иногда попадаются интересные попутчики, с кем время в дороге летит незаметно. Но чаще всего приходится делить купе с такими же как и он — индивидуалистами, проводящими основную часть своей жизни в своём замкнутом, закрытом для других людей мирке.

— а у меня в тот раз с самого утра день не задался, и тут на тебе! Ты со своими лотерейками. Я сразу понял, что здесь кроется какой-то подвох. Ну, не может же всё вдруг так неожиданно хорошо обернуться, как в сказке прям, — начал рассуждать вслух Никита, обращаясь к сестре, сидящей на соседнем кресле, — вот если с самого утра всё из рук вон плохо, лучше ничего хорошего не ожидать.

— да брось ты, — стала успокаивать его Маша, — ну, какая разница, Калининград или озеро Байкал? Были, конечно и другие варианты, например: Кольский полуостров, Челябинские озёра или Дальний восток, но… Лучше уж Байкал!

— да уж. Хрен редьки не слаще. Я сразу почувствовал подвох. Растащило меня на берег балтики, получай холодное сибирское озеро!

— да, как-то стрёмно получилось… Но лучше уж так, бесплатно зато. Да и к тому же не самый плохой вариант из всех возможных! Погуляем, порыбачим, побываем в интересных местах, где шаманы проводят свои обряды.

— подаришь им заячью лапку, они обрадуются.

— дедушка, а дедушка, — стала подначивать брата Маша, — сколько вам лет, дедуль?

— ладно, я спокоен. Просто эти самолёты… не люблю я их. Да и последнее время не могу никак выспаться. Постоянно снится чёрт знает что. Голова как дурная, засыпаю буквально на ходу.

— я с тобой. Всё будет хорошо, — взяв брата за руку, Маша положила голову на его плечо, — всё не так уж и плохо. Сейчас принесут какую-нибудь вкусняшку или ещё чего интересного. Пока летим успеешь выспаться.

Как ни странно, но это действительно успокоило его. К его удивлению, Маше всегда удавалось успокоить его и вселить уверенность в собственные силы, наперекор всем обстоятельствам. Он поражался её внутренней силе. Силе воли. Силе духа. Какой бы патовой не была ситуация или с какой неприятностью ей не пришлось столкнуться, она побеждала упорством, со спокойным видом и лёгкой улыбкой на лице. Возможно это была сиротская закалка, когда в случае чего, рассчитывать можно было только на свои силы. Даже выходя на поединок по рукопашному бою — немногочисленные соперницы, многие из которых носили погоны и имели не малый опыт в спорте — с опаской присматривались к ней, т.к. ещё до боя ей удавалось пошатнуть их уверенность в собственных силах. Будь то спокойный взгляд, из-под слегка опущенных век, словно из-под лобья. Прямой. Холодный. Словно судьба соперницы уже предрешена, и она не видит в ней повод для волнения, и сможет одержать победу даже не напрягаясь. Либо с беззаботным видом: с лёгкой ухмылкой, жуя жевательную резинку, лопая пузыри, с усмешкой в прищуренных глазах, будто соперница уже лежит у её ног. Сила исходящая от неё ощущалась на уровне инстинктов, это не возможно описать словами.

Вот и сейчас, вроде хрупкая и нежная, трущаяся носиком о плечо, словно маленький котёнок, она буквально излучала эту энергию уверенности в собственных силах. Энергию, способную затмить Солнце, или испепелить целую вселенную.

Приобняв сестрёнку, Никита откинулся на спинку и расслабившись прикрыл глаза. Сам того не заметив, он задремал. Из-за постоянных недосыпов, его буквально вырубило.

День первый

В ожидании грядущих приключений, Маша сгорала от нетерпения! Большую часть своей жизни ей редко удавалось выбраться из родного города, а если выбиралась, то это были сборы по рукопашке, и то, поездки были не долгими, в соседние регионы. А с братом они лишь изредка выбирались на рыбалку, удить рыбу. Больше всего ей нравилось кататься на надувной лодке. Смотреть как искрятся лучики восходящего солнца в прозрачных волнах, и вдалеке, над самой водой вздымается едва уловимая дымка. Утренняя сонная тишина и умиротворение.

Ей не терпелось добраться до Байкала, чтобы вновь пережить эти чудесные мгновения на месте первозданной природы. Ощутить силу этого места. Вдохнуть полной грудью воздух свободы.

В раздумьях она забылась, пригревшись на плече брата, глаза незаметно закрылись под ровный гул самолёта и сонную атмосферу салона. Кто-то из пассажиров так же дремал, кто-то в полголоса беседовал, кто-то играл на смартфонах. Каждый нашёл себе занятие по вкусу и вёл себя тихо, чтобы не мешать окружающим, что случается не часто.

— ты хоть сам-то понимаешь, о чём ты говоришь? — злобно, сквозь зубы прорычал мужчина с соседнего с ними кресла, но это было так неожиданно, что Никита с Машей буквально вздрогнули, — какие деньги? Какой пенсионер? Не забывайся! Я уже больше двадцати лет…

— а можно как-то потише, пожалуйста! — с недовольством в голосе попросила, Маша.

— что? — недоумённо переспросил мужчина. Увлекшись разговором, он не обратил внимания на ребят.

— вы слишком громко разговариваете, можно чуть потише.

Мужчина злобно нахмурил брови и недобро посмотрел на юных соседей, мешающих его беседе. Но он тут же взял себя в руки и снисходительно улыбнувшись извинился:

— о! Простите, молодые люди. Я уже закончил! — довольно миролюбиво отозвался тот, и отвернувшись еле слышно пробубнел в телефон, — ну, всё. Спасибо за инфу, потом сочтёмся. До связи.

Мужчина явно был чем-то озадачен. Взгляд его серых глаз рассеянно блуждал по салону. Массивные руки то и дело сжимались в кулак, а кресло тяжело продавливалось под его весом. Не сказать что он имел лишний вес, скорее он был коренастым от природы, широкоплечим, хорошо развитым физически. Нахмуренные от напряженного размышления брови, придавали его внешности достаточно суровый вид. Его явно что-то мучало. Он ёрзал на месте, иногда тяжело вздыхал и опускал голову. Потом он встал и вышел из салона в сторону туалета.

— да всё, он ушёл, — отозвалась Маша, поймав на себе взгляд брата и снова уткнулась в его плечо.

Спросонья Никита ничего не мог сообразить, но слова сестры его успокоили и утвердительно кивнув головой, он опять закрыл глаза.

Приглушённый свет и уютная атмосфера убаюкивали, обволакивая и унося вслед за собой, в сладкие объятия Морфея. Вот ему уже видится красивый вид из окна железнодорожного вагона: зелёная долина, залитая лучами дневного солнца, небольшие рощицы и раскидистые сосны, упирающиеся своими макушками в ясное голубое небо, по которому словно кудрявые ягнята, гонимые невидимым пастухом, проплывают белые облака. Они буквально зовут, манят к себе, пробежаться по мягкой сочной траве, и добежав до берега зеркальной реки упасть на спину среди игривых ромашек, и, не думая ни о чём, смотреть на облака. Разглядывать в них разные сказочные фигуры: вон спящий дракоша! А вон, прекрасная принцесса играет ему колыбельную на арфе, окружённая стайкой белых пуделей.

«Пуф-пуф-пуф!..» тяжело запыхтел паровоз и голубое небо заволокло паром и густым угольным дымом. Никита подскочил и обернулся. Чёрная машина набирала ход с металлическим скрежетом проворачивая массивные колёса. Земля содрогалась. Маленькие беззащитные ромашки пригибались к земле под натиском вырывающегося пара. Словно большая коричневая гусеница поезд пополз среди холмов и деревьев набирая ход. Старые деревянные вагончики, постукивая колёсами, постепенно удалялись от Никиты. «Эй, там же Маша!..» — вдруг вспомнил он и бросился вдогонку.

Мелкие камушки так и норовили больно впиться в босые ноги, а пальцы то и дело больно ударялись о шпалы. Но вот ещё мгновение и, ему удалось ухватиться за кованый металлический поручень и запрыгнуть на холодную ступеньку. Узорчатая дверная ручка легко поддалась нажиму руки и дверь вагона распахнулась перед Никитой.

— you are welcome, Sir! (добро пожаловать, Сэр!) — странный человек в сюртуке и цилиндрической шляпе встретил его лёгким поклоном головы, — may I help you? (я могу вам чем-нибудь помочь?) … Tell me, where are you going? (скажите, куда вы направляетесь?).

Никита недоумевающе насупил брови. Но ничего не ответив захлопнул дверь и прошёл в вагон. Буквально переступив через порог, почувствовал как его босые ноги погрузились во что-то мягкое и тёплое. Это была широкая, серо-красная, ковровая дорожка, расстеленная через весь вагон. Вдоль неё стояли изящные резные диваны с мягкими пуфами, столы застланы красивыми скатертями, на которых стояли красивейшие настольные лампы. Вдоль всего вагона с потолка чуть свисали небольшие хрустальные люстры, ослепляя бликами света. Изысканный интерьер вагона подчеркивали занавески окон, с причудливыми узорами.

За столиками сидели люди в странной старомодной одежде, с кофейными чашечками в руках и о чём-то беседовали. Кто-то курил трубку, выпуская клубы синеватого дыма. На секунду, Никиту одолели сомнения что он в вагоне, но он отчётливо слышал постукивание колёс, покачивание вагона, и мельтешащий пейзаж за занавесками окон. Нахмурив лоб, он осторожно пошёл вперёд, присматриваясь и прислушиваясь к людям. Одни ясно выражались на английском, явно обсуждая какую-то деловую сделку. А за столиком напротив, мужчина с щегольскими усиками и цилиндре, эмоционально жестикулируя, что-то рассказывал даме, в пышном синем платье и бокалом вина в руке, по-французски.

— ну, и где ты ходишь? — послышался голос Маши с другого конца странного вагона, — я тебя потеряла.

— вот он я, — сел напротив сестры, Никита, — а кто эти люди?

— какие?

— да вон, они!

Большим пальцем руки он указал в сторону центра вагона и обернулся, чтобы обсудить странных людей. Но их уже не было. Пред ним был салон самолёта. Абсолютно пустой, если не считать старухи с кошками. Гадкие на вид создания, совсем без шерсти, они то и дело норовили запрыгнуть ему на колени, больно впиваясь своими острыми когтями в его ногу, когда он пытался столкнуть их прочь.

— брысь! — раздраженно топнул Никита, отмахиваясь от назойливых тварей.

— идём со мной, — проскрипел старушечий голос, и худая костлявая рука ухватила его за плечо и потянула к себе. — идём!

Подняв глаза, он поймал на себе острый взгляд мерзкой старухи в грязной рваной одежде. Её рука была настолько холодна, что его прошиб озноб и волоски зашевелились по всему телу. От неё веяло холодом.

— идём, — ещё сильнее ухватилась старуха. Её взгляд и голос словно гипнотизировали Никиту, — нам пора.

Потеряв волю к сопротивлению, и уже не испытывая отвращения к мерзкой старухе, не думая не о чём, он потянулся за ней, но неожиданно его кто-то сильно одёрнул за руку, и старушечьи пальцы соскользнули с его плеча оставив после себя жгучее ощущение.

— проснись ты уже! — закричала ему в самое ухо, Маша, — эй! — отвесила ему звонкую пощёчину.

В мгновение словно пелена спала с его глаз, и он быстро осмотрелся, не понимая что происходит.

— где они?

— о ком ты говоришь? — не поняла Маша.

— кошки…

— какие кошки? Мы падаем! — Маша толкнула его в кресло и стала пристёгивать ремни безопасности, — тише будь!

До конца не отойдя ото сна, с тяжёлой головой, он наконец-то осознал суть происходящего и страх охватил его. Организм выбросил в кровь адреналин, сердце интенсивно погнало кровь к его вискам.

— как падаем?.. Что случилось?.. — быстро забормотал Никита, нервно оглядываясь по сторонам.

— не знаю! Ничего не знаю!.. — отозвалась Маша, и защёлкнув ремни Никиты, поймала его взгляд. Моргнув обеими глазами спокойно и утвердительно добавила: — всё будет хорошо!..

Внезапный сильный удар откинул её вперёд о спинки кресел. Со всех сторон послышались крики и стоны. Никиту удержали ремни и он тут же поспешил помочь сестре, быстро наклонился вперёд, что бы помочь ей и, вдруг, вспышка в глазах и звенящая тишина…

Когда сознание начало проясняться, Никита почувствовал, что он лежит на спине и его кто-то упорно волочит за руки. И судя по слабеющим рывкам, силы у этого человека уже на исходе. Сквозь шум в трещащей от боли голове пробивались невнятные звуки. Чьи-то приглушённые голоса, чьи-то душераздерающие вопли, наполненные болью и страданием. Он почувствовал на своём лице тепло огня, пылающего неподалёку, и капли моросящего дождя. А ладони то и дело касались холодной, влажной земли. Дыхание было трудным, грудная клетка была буквально спёрта, словно зажата в тисках до ломоты. Превозмогая себя, Никита сделал усилие и сделал глубокий вдох. Прохладный ночной воздух будто обжёг лёгкие, и он закашлялся.

— …давай же! Давай, ещё немного, — придя в себя услышал Никита. Голос был до боли родной, — эй, потерпи ещё немного, сейчас я тебя вытащу. Всё будет хорошо!..

Борясь с болью, он открыл глаза чтобы осмотреться. Но перед его взглядом было чёрное небо, и раскидистые лапы сосен, озарённые огненным заревом.

— что… Что происходит?.. — сквозь обжигающий кашель спросил Никита.

— о, Никитка! — обрадованная Маша выпустила его руки и подползла ближе к брату, — ты очнулся! Как хорошо… Я боялась за тебя!

Она провела ладонью по его щеке и всхлипывая опустила голову на его грудь. Едва переводя дыхание, он почувствовал тепло её рук, держащих его шею. Он поспешил успокоить сестру:

— ну, всё Маша. Я здесь. С тобой, — перебарывая боль в руке он приобнял девушку, — что случилось? Где мы?

— самолёт упал… Было страшно… Помоги мне, нам нужно отойти подальше от огня. Можешь встать?

— попробую, — пробормотал Никита и сделал неловкую попытку приподняться на локте. Тут же сознание его помутнело и к горлу подкатил ком, он замер.

— что? Тебе плохо? — обеспокоенно всполошилась Маша, не зная что делать.

— сейчас встану. Просто немного… — Никита подбирал слова что бы успокоить сестру, — просто немного рука затекла. Сейчас пройдёт.

Каждое движение отзывалось небывалой болью в теле. В голове всё буквально перемешалось и было не понятно, где земля, где небо и куда идти. Кромешная ночная мгла не способствовала уверенному движению. Сознание цеплялось за видимые предметы: вон там что-то сильно горит. Вон кто-то пробежал. Захрустели сухие сосновые иглы под ногой. А вот и сама сосна, ствол которой неумолимо быстро приближается к нему… Едва успев выставить перед собой руки он ощутил удар, но и этого хватило, чтобы от сильной боли его сознание отключилось.

В голове был полный хаос. Всё плыло и кружилось. Было больно открыть глаза и Никита оставил эти попытки. Он лежал на спине, тело немного онемело от неподвижности. Кто-то лежал рядом держа его за руку, положив голову на плечо. Он сразу понял кто это. Сделав глубокий вдох услышал запах волос сестры. Улыбнулся. Значит она в порядке. Чтобы не оставлять его одного в таком состоянии и что бы ему не было холодно, она и была здесь, рядом с ним, не выпуская его ладони из своих рук. Наконец-то приоткрыв глаза обнаружил, что накрыт с головой.

Ему не хотелось тревожить сестру. Последнее что он помнил — как она из последних сил оттаскивала его подальше от пожара. Видимо это горел самолёт… Как же так? Почему он упал?.. Бред! Это похоже на дурной сон, ведь быть такого не может. Вот сейчас он ущипнёт сам себя и проснётся…

— ты очнулся! — тут же отозвалась Маша и колючее одеяло, покрывавшее его с головой, откинулось и блеклый свет сумрачного утра резанул по глазам, — как себя чувствуешь?

Утренняя прохлада поползла по телу ознобом, и Никита встрепенулся. Потянувшись рукой, протёр глаза. Проморгавшись, он увидел над собой густые ветви сосняка. Слева и справа словно стена стояли серо-коричневые ряды стройных мачтовых сосен. Сладковатая смолистая свежесть чувствовалась в воздухе. И тишина. Густая концентрированная тишина. Оглушающая. Звенящая. Не привычная для городского человека.

Он попытался привстать. Перевернулся набок и упершись ладонью подтянул своё тело повыше, чтобы опереться спиной о ствол сосны, под которой он лежал. Почувствовав как сосновая шишка неприятно впивается в его ладонь, он понял, что всё происходящее не сон. Каждое движение отзывалось глухой ноющей болью во всём теле. Усевшись, он почувствовал как слегка зашумело в голове и мир вокруг немного поблек. К горлу подступил ком. Однако через мгновение всё прошло.

Девушка засуетилась вокруг него, пытаясь придержать за плечо чтобы помочь сесть. В её нервных, неуверенных движениях чувствовалась растерянность. Она волновалась от неизвестности о состоянии брата. Её светлые волосы были всклокочены. Небесно-голубые глаза буквально пронизывали его пытающим взглядом.

— Никита, всё хорошо?

— всё хорошо, Маша. Не волнуйся. Я в норме.

Девушка улыбнулась и глубоко вздохнув уселась напротив, обхватив свои коленки.

— я изволновалась вся. Ты долго не приходил в себя.

Никита попытался вспомнить последние события, которые с ним произошли. Всё было как в тумане. То, что всплывало в его памяти, казалось ему бредом.

— видимо что-то прилетело мне в голову, когда ты меня пристегнула, — Никита машинально потянулся рукой к голове и обнаружил что она забинтована и тут же зажмурил глаза от неприятного ощущения, — ух ты ж, ё!..

— что ты как маленький, — схватила его за руку, Маша. — не трогай.

— что у тебя за причёска? — улыбнулся Никита, когда Маша приблизилась к нему, чтобы отдёрнуть его руку от ран на голове. Свободной рукой он поправил один из локонов её волос, — похожа на маленькую ведьмочку!

— настоящая Бяка, — усмехнулась девушка, — чумазая и лохматая. Всегда такой была. Ты не замечал?

— ну, так это не я записал тебя на рукопашный бой, — подколол её Никита, — синяки и ссадины на носу тебе всегда нравились больше, чем пудра и помада. А вместо платья…

— кросовки и джинса́. Да-да! — отмахнулась Маша. И тут же добавила, — вот бы сейчас было прикольно — в лесу, у чёрта на куличиках, но зато красивая и в платье.

Представив такую картину, оба улыбнулись.

— ты сама-то как себя чувствуешь?

— тоже нормально, — на автомате ответила девушка, поправляя волосы, — меня осмотрел спасатель, сказал, что буду жить.

— нас уже нашли?

— неа. Этот человек летел с нами, по работе. И вот, теперь мы все здесь. У чёрта на куличиках.

— у чёрта на куличиках? — вопросительно насупил брови Никита.

— угу. Никто точно не знает где мы.

— а где люди? — растерянно спросил Никита озираясь по сторонам, — никого не вижу.

— они там, — махнула рукой Маша не оборачиваясь, — ближе к низине, около самолёта… точнее: около той кучи обломков, которые были самолётом. Мне там не понравилось. Сыро, противная серая трава. Ходят, копошатся. Лезут с расспросами. Сам знаешь, не люблю суету. Попросила одного мужчину, он помог сюда подняться.

— далеко они?

— вон, за кустами. Метров сто, наверное.

— сколько их там?

— не много. Я из разговоров поняла, что самолёт развалился в воздухе. Высота была небольшая. Наша часть сначала угодила в молодой лес, по касательной. Деревья были не слишком толстые, смягчили удар, и мы выкатились в низину. Потом пожар. Мне чудом удалось тебя выпихнуть оттуда. Никогда не думала, что ты такой тяжелый.

Никита усмехнулся. Как ни странно, но он никогда не любил самолёты. И если была возможность, предпочитал поезда. И, когда узнал о поездке на Байкал, понял сразу, что придётся лететь самолётом. На поезде пришлось бы потратить несколько дней только в один край.

— ну, что? — хлопнул себя по колену Никита, — пойдём, посмотрим, где там остальные?

— может не надо? Тебе сейчас не больно, потому что тебе сделали укол. Тебе лучше отдохнуть. Теперь нам торопиться не куда. Будем ждать, пока нас спасут.

— мда, лучше подождать здесь, — отозвался Никита, после безнадежной попытки подняться на ноги, — а давно звонили?

— связи нет. Но найти должны быстро. Не каменный век.

В который раз осмотревшись вокруг, Никита промолчал. Глядя на бесконечно высокие сосны, в его душу закрадывались сомнения. Он никогда раньше не был в таком лесу. Здесь словно остановилось время. Всё вокруг казалось ему не реальным. Даже прошлая, городская жизнь. Казалось бы, ещё вчера утром он проснулся в своей уютной городской квартирке. Умылся, покушал, послушал музыку. Всё так обыденно и знакомо, никаких забот. А сейчас он оказался здесь, в этом, Богом оставленном месте. Он вдруг почувствовал, как холодные, липкие руки страха объяли его душу. Мороз прошёл по коже.

Ему нестерпимо захотелось нащупать пульт от телевизора и выключить этот фильм ужасов. Но пульта не было. Да и он сам словно оказался внутри этого фильма, и повлиять на происходящее не мог.

Он поднял глаза и поймал на себе вопрошающий взгляд сестры. В этот момент он понял, что нельзя показывать свой страх и панику. Он должен быть сильным. К тому же сестра права, не каменный же век. Найдут, помогут, спасут.

— блииин!.. Кажется, я потерял свою жвачку! — наигранно воскликнул он, хлопая себя по карманам. Хотя никакой жвачки у него не было, — вот засада!..

— у вас черепно-мозговая травма, — диагностировал после осмотра Никиты, молодой человек в синей футболке с надписью «МЧС», — есть ушибы на теле, но это не так страшно. Однако есть подозрение на перелом рёбер, это уже гораздо серьёзнее. При не соблюдении покоя, сломанное ребро может повредить внутренние органы, что в нашей ситуации грозит вам смертью. Поэтому: полный покой. Предпочтительно находиться в сидячем или полу сидячем положении. В медикаментах я ограничен, поэтому обезболивание только в экстренных случаях. Нужно продержаться до прибытия поисковой группы. Меня зовут Игорь. Если что я в лагере. И вам, кстати, тоже советовал бы переместиться ко всем. Здесь могут быть дикие звери.

— а где мы? — спросил Никита.

— на вскидку могу предположить, что это скорее всего Урал. Судя по глухой тайге и болотистым местам — Свердловская область, — Игорь выпрямился и оказалось, что он высокий, атлетично сложенный молодой человек с выразительными синими глазами на смуглом лице, — если у вас больше нет жалоб, я пойду. Нужно обойти людей. Хочется до темноты исследовать местность, может обнаружим других, может ещё кто выжил.

— спасибо вам, Игорь! — поблагодарила Маша, — вы очень помогли моему брату!

— не за что. Присматривайте за братом.

Маша утвердительно кивнула, глядя с низу вверх на двухметрового парня. Её ошеломил рост Игоря. Хотя прошлый раз, когда он бегло оказывал первую помощь Никите, она не заметила, что он такой большой. Теперь, словно потеряла дар речи.

Проводив его взглядом, она молча поглядела ему вслед.

— потом не забудь пригласить меня, — с серьёзным лицом сказал Никита.

— что? — рассеянно переспросила Маша.

— говорю: на свадьбу пригласить не забудь, когда выберемся!

— ха! Смеёшься? — девушка опустилась на землю рядом с братом и обняла его под руку, — такого как ты, мне, пожалуй, не найти.

Никита улыбнулся. Ему было приятно слышать, и осознавать, что родной человечек считает его эталоном настоящего мужчины. Маша, как всегда, склонила голову на его плечо и, они оба замолчали. Как в детстве. Вместе. Рядом. Навсегда.

Место крушения напоминало проплешину среди густого таёжного леса. Скорее всего раньше на этом месте было болото, которое со временем затянулось и пересохло. Постепенно оно зарастало лесом, который смягчил удар о землю. Остатки от самолёта лежали в самой низкой части поляны. Здесь не было густой растительности и поэтому внезапно возникший пожар не перекинулся на лес и салон частично выгорел. А то, что от него осталось, стало погружаться в болотистую почву. Старое болото неумолимо поглощало следы крушения, время от времени издавая жадные чавкающие звуки.

Большая часть людей уцелела. Они расположились у кромки леса, где земля не такая влажная. Напуганные и уставшие, они ждали скорого спасения. Ну а тела тех, кому не повезло уцелеть, были отнесены под упавшую берёзу, неподалёку от болотины.

Когда настало утро, пассажиры, те, кто не сильно пострадал и мог самостоятельно передвигаться, по просьбе Игоря собрались вместе. Людей пугала неизвестность, и чтобы избежать паники, нужно было обсудить дальнейшие действия. После пересчёта стало понятно, что спаслось 19 человек. Из них двое были в тяжёлом состоянии и их шанс на поправку был не велик. Семеро получили средней степени повреждения, и при правильном уходе имели все шансы на скорейшее выздоровление. Ну а из счастливчиков, которые отделались ссадинами и лёгким испугом, Игорь сформировал две группы для обследования окрестностей, чтобы убедиться, что выживших людей больше нет. Первую группу возглавил сам Игорь, вторую Иван Иванович, седовласый мужчина лет шестидесяти, проявлявший спокойствие и рассудительное хладнокровие. К тому же он сам вызвался помочь, сказав, что ему не впервой бывать в тайге. Никто возражать не стал. Смельчаков среди людей было не слишком много, тем более с опытом жизни в глухом лесу.

Первая проблема, с которой столкнулись люди: отсутствие благ цивилизации. Отсутствие туалета, отсутствие источников воды, чтобы утолить жажду и умыться. А в скором времени обнаружилось, что утолить голод практически нечем. Те немногие запасы еды, которые удалось спасти, люди держали при себе не желая делиться.

Ближе к полудню стали появляться комары. По началу на них никто особо не обращал внимания. Но чем дальше, тем больше их становилось, и люди, одетые по-весеннему легко, очень скоро вооружились веточками, отломанными от сосны, обмахиваясь ими от маленьких кровопийц. Таёжные комары своими размерами больше всего напоминали боевые вертолёты, и порой складывалось впечатление, что они сейчас схватят тебя за шиворот, утащат поглубже в лес и сожрут заживо.

— забадали, внатуре, — бурчал сухощавый мужчина в потрёпанной джинсовке с поднятым воротником, чиркая зажигалкой над кучкой наломанных веток, — пошли на!..

После нескольких минут ругательств и тщетных попыток добыть огонь от поломанной зажигалки, ему всё-таки удалось зажечь кусочек берёзовой коры и вскоре набросанные сверху веточки потрескивая разгорелись. Набросав ещё немного веток и сучков, он присыпал их пригоршней сухих иголок из-под ног.

— ты что, дурак? — завопила подбежавшая блондинка средних лет и схватив палку, попыталась разворошить костёр, — пожар решил устроить?..

— да пошла ты, — оттолкнул он её и отобрал палку, — курица! Не видишь дымокур сделал, чтобы комары не сожрали. Вали отсюда, пока цела.

Встав напротив дыма, он распахнул джинсовку окуриваясь, закрыл глаза от удовольствия. Комары действительно оставили его в покое, и исчезли так же внезапно, как и появились.

— о, ништяк! — с улыбкой на лице пробормотал он, — сейчас бы ещё водочки, да под шашлычок! Внатуре!..

Неподалёку из земли торчал обгоревший комель, оставшийся от старой сосны, которую, судя по всему, поразила молния, расщепив её на фрагменты. Один из этих кусков и подтащил поближе к костру человек в джинсовке, чтобы было удобнее сидеть вблизи костра.

Разгоревшиеся сучья потрескивали, испуская смолянистый аромат. Жар, словно адский пёс жадно пожирал кости обглоданных до бела веток. Сухая лесная подстилка из сосновых иголок и шишек, испуская синеватый дым, тлела сверху, распугивая своим ароматом маленьких, писклявых кровопийц.

Человека в джинсовке звали Владимир. Большую часть из своих 48 лет, он провёл за решёткой. Судьба не очень баловала его. И поэтому, когда он очнулся среди тайги и догорающих фрагментов самолёта, это его не сильно удивило. Его жизнь всегда проходила на грани. На грани добра и зла. На грани головокружительных успехов и полного краха. Его судьба была столь же изломана, что и его уродливый нос, а сама жизнь такая же невзрачная и потрёпанная, не стоящая и гроша, как и его давно вышедшая из моды, пока он отматывал очередной срок, джинсовка.

Поправляя прутиком вывалившиеся из костра головёшки, он вспоминал беззаботное детство. Они с соседскими ребятишками каждое лето бегали купаться на речку и всегда разжигали костёр чтобы согреться и обсушиться. Точно так же прутиком он поправлял угольки, рассказывая истории, передавая по кругу украденную у бати папироску.

Первая папироска. Первый глоток вина. Первый поцелуй. Всё как у всех. Но вот однажды, судьба сделала свой дьявольский зигзаг и, всё пошло прахом: провожал девушку, навстречу пьяная компания, слово за слово, драка. Утром проснулся от того, что с него сдёрнули одеяло и стащили с кровати, на его запястьях защёлкнулся металл. Мать рыдала, батя молчал. Соседи у подъезда презрительно провожали взглядом. Оказалось один из той пьяной компании, был сыночком высокопоставленного человека в городе. В драке он упал и больше не поднялся, угодил головой о бетонную урну для мусора. После вердикта «виновен», его жизнь понеслась по наклонной. Тюрьма, пьянки, драки, шулерство, вымогательство и прочие прелести разбитной блатной жизни.

А теперь он сидел здесь — в месте, затерянном от всего мира. Тишина. Спокойствие. Самое место для того, чтобы начать всё сначала. Последний приют для пропащей души. Он молча наблюдал как суетятся люди. Мечтают отсюда поскорее выбраться. Они привязаны невидимой нитью к тому, большому бессмысленному миру. А он уже окончил свой путь. Он наконец-то нашёл то, что так давно искал и на душе воцарилась безмятежность. Именно в таком месте он и хотел прожить остаток своих дней, а когда настанет время — исчезнуть, навеки, не оставив после себя и следа.

— подходите ближе к костру, а то комары вас сожрут, — окликнул Владимир людей с веточками в руках, и тут же добавил, — и дровишек с собой прихватите, будьте добры!

Он решил для себя, что настала пора что-то в жизни поменять, и начинать надо прямо сейчас. Пригласил людей к костру, вот, уже одно маленькое доброе дело зачтено в копилочку. Конечно, чтобы полностью оправдаться перед небесами, этого не достаточно, но начало положено.

— дарова, братан, — послышался сипловатый голос, и напротив сел, подобрав под себя ноги, коренастый человек, — я Костян. Друганы кличут Коца. Будем знакомы.

— я Вован… — начал было представляться, Владимир. Но тут же поправился: — Ну, просто Владимир.

— просто Владимир? — усмехнулся сидящий напротив, — не солидно для уважаемого человека.

— да, просто Владимир, — заметив заносчивость гостя, он решил его осадить. Нужно сразу показывать хамам их место, чтобы они не борзели, — будь добр, дровишек подкинь, пока жар есть.

— так это, — замялся Коца осмотревшись по сторонам, — закончились дровишки…

— я же просил захватить с собой дров.

— ну, так это… Западло вору шустрить.

— ты же слышал, когда я говорил?

— да, слышал. Но так…

— и что тебе не понятно было? Я же чётко сказал, чтобы дров захватили. Или ты думал я тут для тебя суечусь? Пришёл на мою поляну и борзеешь.

— ты чё, внатуре?.. — зарычал Коца, поднимаясь на ноги.

Владимир тут же выхватил из костра ближайшую ветку. К небу поднялся сноп искр.

— так ты говоришь, твоя погремуха Коца? — спокойно, глядя исподлобья, переспросил Владимир.

Хорошо зная арестантские законы и повадки, Владимир проявил агрессивный жест: прямой взгляд при разговоре на высоких тонах. И его приём удался, оппонент тут же дал слабину, показав себя трусом. Растерянный вид и бегающие глазки, которые он никак не мог отвести от направленной в его сторону горящей ветки.

— д… да, — заикнулся Коца, глядя на горящую головню в руках Владимира.

— сам себе костёр разведёшь!

Бросив ему к ногам горящую ветку, Владимир поднял прутик и как ни в чём не бывало продолжил поправлять развалившиеся угли. Сдерживая эмоции, чтобы избежать не нужной потасовки. Он поднял с земли несколько шишек и бросил их в огонь. Насупив брови, стал спокойно наблюдать за тем, как на упавшей в костёр шишке, от жара выделилась капелька янтарной смолы.

Коца ушёл. Хоть он и был физически сильнее, чем старый сиделец, но внутренне был труслив, и поэтому почувствовав напор — просто трухнул. Он не мог выдавить из себя даже слова, даже поднять брошенную горящую ветку, ему не хватило духа.

Владимир усмехнулся, подумав о том, насколько быстро сдулся Костян, по кличке Коца. По поведению человека сразу понятно кто он, и где его место. Мотнув головой, чтобы отогнать назойливые мысли и утерев краем куртки пот со лба, он осмотрелся. Люди ходили неподалёку, делая вид что собирают дрова, но не решались подойти к костру из-за только что произошедшего конфликта.

— подходите, — размашистым жестом руки пригласил Владимир, — несите дровишки, пока костёр не потух совсем. Места всем хватит!..

Ближе к вечеру вернулись обе группы, уходившие на поиски возможных выживших. Растянувшись цепочкой, они с двух сторон обошли болотину, двигаясь друг другу на встречу. Но увы, найти кого-либо им не удалось. Уставшие и голодные они встали перед дилеммой: как им быть дальше?

— так, народ, я конечно всё понимаю, мы все находимся в крайне сложном положении, но! Надо запастись терпением, нас обязательно найдут и спасут, — отстаивал свою позицию Игорь, — нам нужно…

— хочется пить. Ну вы же спасатель, вас учили добывать воду? — перебила его блондинка, которая недавно поссорилась с Владимиром из-за костра.

— так, относительно воды, — в раздумии взялся за подбородок Игорь, — запасов у нас нет. Самый быстрый способ добыть воду — это болото. Но — эта вода настолько специфична, что её не всякий сможет пить. Запах, вкус, цвет… Можно попробовать выкопать небольшой колодец, неподалёку от болота, там вода должна быть почище. А так как людей много, то и колодец нужен соответствующий.

— руками рыть будешь? У нас нет ничего, — откуда не возьмись появился коренастый мужчина, который летел на соседнем месте с Никитой и Машей, — а сколько нам ещё здесь торчать — неизвестно. Пока светло, надо хотя бы места для ночёвки придумать, туалет какой-нибудь поставить. Надоело по кустам бегать.

— да, Максим. Вы совершенно правы, — согласился Игорь, и немного подумав добавил: — если вы возьмётесь помочь нам в решении этой проблемы, все вам будут очень признательны.

— там листы железа разбросаны, — махнул рукой в сторону болота пожилой мужчина, возглавлявший вторую группу, вернувшуюся с поиска, — куски от самолёта. Можно сделать туалет на первое время. Ну и чем копать — тоже надо искать там же, какую-нибудь железяку.

— это плохая мысль, Иван Иваныч, — не одобрительно мотнул головой Игорь, — тут будет работать комиссия по расследованию причин катастрофы, поэтому нельзя трогать то, что осталось от самолёта. Максимум что можно сделать, так это найти чем выкопать колодец для воды. Если не найдётся ничего подходящего, придётся взять, как вы сказали: «какую-нибудь железяку», которая заменит лопату. Да, и — народ. Нужны свободные руки, чтобы обойти окрестности и собрать всё, что только найдёте. Вещи, посуда и прочее. Это может нам очень пригодится. И, готовьтесь к ночлегу, вряд ли сегодня что-то изменится, а спать на шишках удовольствия не много.

Люди утвердительно закивали и разошлись кто куда.

— а что вы на меня так смотрите? — возмутилась блондинка, поймав на себе вопрошающий взгляд Игоря, — я ползать и тем более рыть землю не буду! У меня маникюр дороже, чем ваша зарплата.

— простите, вас как зовут?

— Светлана, — кокетливо отозвалась блондинка.

— не можете помочь, хоть не мешайте другим работать…

— вот и работайте! Спасите нас, в конце концов! Иначе какой с вас прок?

Усмехнувшись, и ничего не ответив заносчивой особе, Игорь отправился осматривать раненых. По долгу службы ему ни раз приходилось иметь дело с такими фифами. Выдвигаешься на вызов, тушишь особняк или чью-нибудь фазенду… Да, именно «фазенду», так как в их понимании, дача — это для пролетариата, а фазенда — звучит аристократически. Нам, смертным, не понять. Ну так вот, стараешься, тушишь, и в итоге через некоторое время узнаёшь, что на тебя поступила жалоба за некомпетентность, и получаешь нагоняй от начальства. Или такая ситуация: кошка в шубе удрала от очередной фифы и спряталась на дереве. «Ой, скорее спасите мою Матильдочку, а то ей страшно, она сорвётся с ветки!..» Раздвигаешь лестницу, карабкаешься среди веток, а «Матильдочка» не собирается сдаваться без боя. В итоге, после нескольких минут лазанья и оцарапывания лица, хватаешь кошку, она в ответ впивается в тебя наманекюренными когтями и хоть воплем кричи. И в конце получаешь благодарность: «ты ей чуть лапку не вывихнул! Понаберут безруких!..» Поначалу хотелось поспорить с ними, а теперь, с годами, возникает лишь одно желание: уехать подальше, сплюнуть через левое плечо и принять душ, чтобы смыть с себя налёт негатива.

— тук-тук! Есть кто дома?

Ничего не понимая, Маша скинула с головы одеяло и зажмурившись от дневного света попыталась понять, что происходит. Никита спал крепким сном и даже не заметил, как сдёрнули плед с его носа.

— ууф!.. — отозвалась она, увидев Игоря, и перебарывая желание потянуться поинтересовалась у незваного гостя: — что такое?

— нет, ничего. Просто решил попроведовать, узнать о самочувствии. Всё ли хорошо.

Наспех поправляя ладонями взъерошенные волосы, она перевела взгляд на спящего Никиту.

— а! Ну, вроде всё нормально. Спит, — Маша вдруг поймала себя на мысли, что ей как-то неловко общаться с Игорем, особенно в таком, растрёпанном виде. И чтобы как-то перевести внимание добавила: — я присматриваю за ним. Сделала тут эту… Лежанку из веток и травы, чтобы не на земле… На шишках… Вот. Нас ещё не нашли?

— нет, пока тишина. Но обязательно спасут. А с лежанкой — это вы, Маша, хорошо придумали, земля ещё не достаточно прогрелась, весна затяжная. Но…

— что-то не так?

— ветки и траву лучше подсушить, тогда она будет не такая пахучая и одежда не будет влажная.

— а!.. — выдохнула Маша, подняв брови, она уж подумала, что сделала что-то не так, — поняла. Спасибо.

— вижу вы передумали присоединиться к остальным?

— ну, вы же нас здесь не бросите, когда приедут спасатели?

— нет, конечно, — улыбнулся Игорь, — но, как я уже говорил: мало ли что может случиться. Понадобится помощь, или не дай Бог звери.

Маша перевела взгляд на спящего Никиту и задумалась. Ей не очень хотелось иметь под боком суетливых соседей, и быть постоянно на виду, тем более заводить пустые разговоры и отвечать на глупые вопросы касающиеся её жизни. Но ради безопасности брата, она была готова с этим смириться.

— нам вроде и здесь нормально, и зверей не встречали. Кроме, разве что — комаров.

— всё нормально, — пробубнел Никита, слегка приоткрыв глаза, — зверей и разбойников не встречали.

— чувство юмора — это хорошо, — улыбнулся Игорь.

— а если они придут, то будут иметь дело с Бякой, — с серьёзным видом продолжал Никита, приподняв бровь, — она им покажет, как зубами щелкать. Так что всё хорошо, у меня личный телохранитель. Этот… Как его там?.. Боди гард, во.

— Бяка? — переспросил Игорь, предполагая, что ослышался.

— ага, она-самая. Вот, знакомьтесь, — Никита слегка согнув руку, показал на сидящую рядышком Машу, — Мария-Бяка-Семёнова! Боец-рукопашник, и по совместительству любимая сестрёнка. Так что, если вздумаешь меня обижать, она тебя побьёт.

— вон оно что! — с наигранной серьёзностью произнёс Игорь, — ну, тогда я за тебя спокоен.

Пожалуй, Маша впервые почувствовала себя неловко, она смущенно перевела взгляд на Никиту, и её щеки взялись румянцем. Она была готова провалиться сквозь землю. Немного совладав с собой, показала брату кулак.

— всё хорошо, Игорь, — убедительно произнёс Никита, — если что, мы позовём тебя… Хотя, знаешь. У тебя не будет воды? Пить хочется. И если честно — есть тоже.

— с этим у нас проблемы. Воду мы, конечно, раздобудем. Ребята сейчас капают скважину… или колодец, как правильно. А вот с едой пока — никак, от слова — совсем! Но думаю, что на первое время достаточно будет утолять жажду, а там, я больше чем уверен, нас отсюда эвакуируют. Не сегодня, так завтра.

Сумерки опустились незаметно. Особенно остро это чувствовалось в лесу, под покровом хвойных деревьев. Серо-коричневый пейзаж сменился мглистыми очертаниями. Кусты, словно приведения притихли под соснами, время от времени шелестя листьями от дуновения холодного северного ветра. Воздух ещё больше запах промозглой сыростью. Никита вспомнил прогноз недельной давности, как раз перед тем, как Маша сообщила о выигрыше. «Надо же, в кой-то веке не обманули!..» — подумал он про себя, и покрепче приобнял дремавшую Машу.

Пригревшись, уже через несколько минут она мирно засопела, свернувшись калачиком. Ей явно не нравилась такая холодная погода. Хотелось тепла и уюта, которых так не хватало в диких условиях, вдалеке от городских благ.

Немного поразмыслив, Никита осторожно освободил свою руку от объятий Маши и неспеша, пересиливая неприятные болевые ощущения, встал на ноги. Потеплее укутав сестру пледом, он отправился за дровами, решив развести костёр.

Голова была как ватная. Резкий поворот или наклон отзывались болью. Собрав веток, он сложил из них «шалашик», под который положил мятый товарный чек из какого-то магазина.

Очень кстати пришёлся туристический ремень. Отщелкнув от пряжки кресало огнива, он опустился на колени и принялся выбивать искру. Тело неистово заныло. Левая рука не желала слушаться. И всё же, через некоторое время, скрепя зубами он достиг поставленной цели. Огонь, словно хищник принялся пожирать преподнесённую человеком жертву: бумагу и веточки. Разгораясь и набирая силу, жадно потрескивая, он требовал от человека всё новые и новые подношения.

Уложив сверху пару поленьев потолще, Никита расчистил землю вокруг костра от опавших листьев и сосновых иголок, чтобы избежать пожара. От разгоревшегося огня стало намного теплее и веселее на душе. Перед властью огня сумерки расступились, трусливо прячась за стволами деревьев, стволы которых, словно столпы древних храмов поднимались высоко вверх и терялись где-то там, в неизведанной пропасти космоса.

Вскоре Маше стало душно под пледом, и она поспешила от него освободиться. Она пугливо огляделась вокруг, спросонья не поняв где находится.

— ну, что же ты?! Тебе же плохо совсем, а ты костёр разжег, — упрекнула Никиту Маша, подсев к нему поближе, задёргала за рукав, — тебе же сказали: нужен покой!..

— кому он нужен, этой покой? Погода совсем испортилась. Думаешь будет лучше простыть? Или ты думаешь кому-нибудь нравятся сопливые девочки? — Никита пальцем провёл Маше по кончику носа и усмехнулся.

— меня бы попросил.

— всё хорошо, — улыбнулся Никита, — ложная тревога. Просто наслаждайся моментом. А то нас завтра спасут, и потом не скоро получится посидеть у костра.

— а мы никогда не ночевали у костра. Это как-то… не совсем то ощущение, что днём. Днём костёр нужен для приготовления еды, и для того, чтобы руки согреть. А вот ночью. Ночью это… волшебство какое-то! Днём не видно, как по поленьям разливается жар огня, словно это не бездушное явление природы, а что-то живое. Что-то озорное, но в то же время дикое, необузданное. Ух!.. — Маша подбросила в костёр горсть шишек и он недовольно затрещал, выпуская сноп искр, которые взмыли к небу, — ну, волшебство ведь! Гляди сколько светлячков!..

Никита удивлённо наблюдал за своей сестрой. Он хотел было как-то подшутить над ней, но в последний момент остановился. Он увидел, как в ней проснулся любознательный ребёнок. Озорной. Беззаботный. Не знающий страха, пока не обжёгся. Это очень хорошо — хорошо сохранить в себе ребёнка. Некоторые люди не могут сохранить в себе даже человека, умирая в глубине души ещё при жизни.

Для неё ночной костёр подобен волшебству, хотя другой человек может этого даже не заметить и отнестись к огню, лишь как источнику тепла и света. Когда проводишь ночь у костра, мир кажется совсем иным. Каким-то сказочно-интригующим. Яркий, озорной, не знающий предела и жалости, оставляющий после себя лишь пепел. Наверное, этот же незримый огонь, видят девчонки и в хулиганах, прожигающих свою жизнь одним днём, и бросаются в него с головой, желая разделить его участь: ярко вспыхнуть и пропасть на век.

— смотри-ка, — перебила размышления Никиты, его сестра, и подняв руки ладонями вверх устремила свой взгляд к далёкому небу, — кажется снежок пролетает! Забавная весна на Урале.

И правда, время от времени пролетали еле заметные мокрые снежинки, да и холодный ветер не обещал тёплой весенней ночи. Неуютно пошевелив плечами и испытав порцию неприятных болевых ощущений, Никита осторожно подтянул к себе плед.

— да уж, весна так себе. Одно название. Тёплые вещи были в багаже…

— были — ключевое слово, — усмехнулась Маша и добавила, — хорошо хоть «мы» остались, остальное не важно, переживём.

Подбросив в огонь ещё одно полешко, Никита укутался в плед, наблюдая за тем, как Маша маячит вокруг костра. Без тёплых вещей будет сложно. Тем более, что ни от снега, ни от дождя спрятаться не где, а шерстяной плед не надёжная защита от атмосферных осадков.

— Снежная королева не желает сдаваться и уступать нам свои владения, — хихикнула Маша, — помнишь, как в стихотворении, которое ты написал? Ну-ка, напомни, как там строки?..

— к нам весна примчалась, мартовской капелью…

— нуууу!.. — запротестовала Маша, — давай сначала!

— хорошо, — улыбнулся Никита и начал рассказывать стихотворение, которое он недавно написал для Маши, когда у неё вдруг разыгралась хандра:

«Вновь февраль лютует,

в серебро одетый, —

Снежной королевы

нам принёс привет он:

За окошком стужа,

мир морозом скован,

Я ж согрет июльским —

взглядом васильковым.

Не страшна мне вьюга,

снег песчанно-сыпкий

Потому, что утром

встретили с улыбкой.

Потому, что знаю, —

если что, то рядом

Та, что отогреет

васильковым взглядом!..»

«Вот весна примчалась

мартовской капелью,

Солнце засмеялось

над мохнатой елью:

И лучи бросает

и тепло дарует;

Скоро снег растает,

холода минуют, —

Мир и вся природа

от зимы проснутся,

Чтобы ты смогла им

нежно улыбнуться!

Ведь не только людям —

всей планете надо

Быть согретым солнцем,

васильковым взглядом!..

Улыбнись сестрёнка,

в этом столько счастья! —

Снежной королевы —

снимутся заклятья, —

И подснежник-кроха

тихо колыхнётся,

Потому что счастье

греет лучше солнца!..»

— Никитка!.. — заулыбалась Маша и забравшись под плед обняла брата за руку, — просто нет слов! Как красиво, прямо волшебство какое-то! Мне повезло с братиком!

Никита ничего не ответил, только потеплее укутал сестру пледом. Они молча смотрели на огонь и каждый думал о своём. Слова были не к чему. И только ледяные снежинки, как отголоски прошедшей зимы, падая, шуршали о кору сосен и землю. Но старания Снежной королевы были напрасны, она лишилась своей власти.

Вскоре о себе дало знать нестерпимое чувство сосущего голода. Но утолить его было не чем. Не было даже воды. Это ощущение быстро затмило романтическую атмосферу посиделок у костра. Хотелось пожевать хоть чего-нибудь, но увы.

Окопав костёр по кругу, чтобы огонь не перекинулся на лес, они улеглись спать, сидеть дальше у костра не было сил. Сон должен был избавить их от назойливого чувства голода. Новый день сулил скорое спасение, а значит они смогут вернуться к привычному образу жизни: городской уют, вода и пища на любой вкус, в неограниченных количествах. С этими мыслями и уснул Никита, сам того не заметив. И увидел он сон.

Не широкая улочка с грунтовой дорогой слегка поднималась наверх и уходила куда-то влево, теряясь за серым деревянным забором. Вдоль неё стояли избы. Было видно, что в одних ещё живут люди, стены обиты и окрашены, ставни распахнуты, ворота заперты. Другие избы были частично разрушены, либо стояли пустыми, неухоженными, с грязными стёклами окон и невзрачной травой во дворе.

Вглядываясь в каждый дом, Никита брёл по безлюдной улице, пытаясь что-то или кого-то найти. Вот поворот, за которым открылась похожая картина, типичного частного сектора России. Домики, ворота, деревца и кусты. А он всё шёл, не в силах отыскать того, что ищет. Каждый новый поворот выводил его на незнакомые улицы, одни пошире и светлее, другие и вовсе, имели лишь протоптанную тропу, поросшую травой.

Одни хаты удивляли его своими формами, другие палитрой насыщенных цветов, ну а больше всего эмоций вызывали заброшенные дома, в каждый из них он вглядывался с тоской. Как же так? Ведь жили же здесь люди, и вдруг оставили свой дом. Почему?

Дверь со скрипом отворилась, и он ступил через порог. Старая половица жалобно заскрипела под ногой. Полумрак прорезали лучики солнца, пробивающиеся сквозь свищи в крыше. Дыхание спирало от затхлого воздуха старых, запрелых вещей и древесины, прогнившей от сырости. Шагнув в дверной проём слева, он попал в длинный, замусоренный, полутёмный коридор. Вдоль стены были остатки от поленницы берёзовых дров, а в противоположном конце шестиметрового помещения зиял квадрат окна, с грязной шторой, не пропускающей дневной свет.

Никита подошёл к окошку и выглянул наружу. Перед ним открылась ограда, заросшая блеклой травой, остатки от завалившегося забора, старый колодец с «журавлём» вместо обычного ворота, а неподалёку увядающая ель на фоне кроваво-красных облаков закатного солнца.

И необычайной силы тоска охватило его сердце. И вновь он задался вопросом: как же так?.. Почему?.. И тут его внутренний голос затянул заунывные строки:

«Я помню старую избушку,

Забор, разбитый в пух и прах,

И ель — иссохшую старушку,

И кровь заката в облаках!..»

Слова летели как на духу, один куплет следовал за другим, одна рифма переплеталась с другой и, это чувство безысходности… Навязчивое. Неодолимое.

Вдруг чья-то тень промелькнула перед окном, от неожиданности Никита даже вздрогнул. Быстро подойдя к дверному проёму, он выглянул через порог и увидел её.

Старуха в рванине, стояла и смотрела на него в упор, мерзкие кошки не сводили с него хищные глазки с покосившихся ворот.

— идём, — противным скрипучим шёпотом позвала она и поманила пальцами костлявых рук, — идём!..

Он попытался спрятаться внутри и захлопнуть дверь, но старуха в последний момент ухватила его за плечо и стала тянуть под хихиканье кошек.

— идём, — протяжным голосом скрипела старуха, вытягивая его наружу.

Она тянула всё сильнее, не оставляя ему шансов. А когда он взглянул в её лицо и увидел страшный, бездонно-чёрный взгляд, силы начали его покидать, словно она вытягивала из него все жизненные соки.

Неожиданно чья-то рука опустилась на его плечо сзади и стала неистово требушить. Он услышал чей-то далёкий голос. Еле слышный. Он никак не мог понять чей это голос. Никита хотел обернуться и посмотреть, но не мог, старуха почти лишила его сил.

Почти сбив его с ног, из дома выскочил лохматый пёс, и погнал кошек прочь. Мерзкие твари рванули врассыпную, перепрыгивая друг через друга. В этот же момент Никита ощутил сильный удар в грудь, и какой-то момент всё поблекло перед глазами.

День второй

— эй! Ты чего это удумал? — со слезами на глазах трясла его за плечо Маша, — очнись!..

— всё, он пришёл в себя, — ответил голос Игоря.

Рыдая навзрыд и не обращая внимания на сбежавшийся народ, девушка обхватила брата за шею.

— ты чего это удумал? Бросить меня здесь решил?.. Не отпущу!..

— задушишь сейчас, — запротестовал Никита, пытаясь освободиться от крепких объятий сестры, — пусти же! Что такое?

— что такое? — возмутилась она, — ты чуть не умер! Сердце не билось, Игорь еле откачал!..

— вот, прими, — Игорь протянул Никите таблетку, которая на вкус была очень омерзительно-кислой, — запей водой. Только не торопись и много не пей, это последний запас воды, пока что больше нету.

Под жадные взгляды людей, Никита сделал пару глотков, и с недоумением оглядел собравшихся. Ему стало не по себе от такого всеобщего внимания.

Предугадав мучащий Никиту вопрос, Игорь быстро внёс пояснения:

— у тебя во сне остановилось сердце. Это может быть из-за внезапной боли, или хронические заболевания сердца. Но твоя сестра вовремя обнаружила это и быстро среагировала.

— да, очень быстро и бурно, — ехидно подметил Коца, — шухер навела такой, что «караул» кричи.

— я Игоря искала, — рыкнула Маша, покосившись на наглое лицо Кости, — было не до любезностей, простите меня.

— тебе самой в следующий раз поплохеет, если такое повторится.

— ну, давай, хамло.

— чё, дерзкая, да?..

— а ну, успокойся, — тяжёлая рука Максима Протасюка, соседа Никиты и Маши по самолёту, грузно легла на шею Коцы.

— извините, гражданин начальник, — по привычке бывалого сидельца отчеканил Костя, так как из разговора узнал, что Протасюк майор полиции. Оперативник.

Максим вытолкал наглеца взашей, под всеобщие презрительные взгляды.

— ой, ну подумаешь, нежные какие, — буркнул себе под нос Коца и поплёлся в лагерь.

Люди начали понемногу расходиться, так как утро было ранним и омерзительно холодным. Местами, на листьях черники и кислицы белел снег.

— как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Игорь у Никиты.

— нормально, — через силу, сиплым голосом, ответил Никита.

— я знаю, что прохладно, но разреши осмотреть тебя, хочу убедиться, что не нанёс тебе повреждений, когда делал массаж сердца. Или что-то пропустил во время прошлого осмотра.

— это всё от того, что кто-то нарушает режим отдыха! — с упрёком в голосе сказала, Маша, — посмотрите, Игорь. Этот костёр — его рук дело. Вон, ещё жар не угас.

— жар не угас — это хорошо, — Игорь тут же отломил от сосны сухие веточки, и измельчив их, склонился над кострищем и вскоре в воздухе почувствовался запах смолянистого дыма, — так будет теплее.

Огонь весело запрыгал по сухим веточкам и перешёл на поленья потолще, делясь с щедрыми людьми своим теплом.

Маша помогла Никите сесть и снять верхнюю одежду. На теле было несколько синяков и ссадин, левая сторона груди имела следы отёчности и сероватый цвет. Явно наблюдалась травма рёбер. Спина пострадала не так сильно.

— что это? — неожиданно спросила женщина, подойдя поближе к Никите, указывая на его плечо, на котором четырьмя грязно-бурыми полосами отпечатались следы чьих-то пальцев. Она слегка дотронулась и тут же отдёрнула руку, будто обожглась, — откуда это?

Люди с недоумением посмотрели на женщину. Она была одета в национальную одежду жителей средней Азии. Серый длинный халат, расшитый затейливыми узорами, запахнутый на правую сторону, и подпоясанный жёлтым поясом. На плече висела брезентовая сумка ручной кройки. Лицо выдавало в ней представительницу Азии, но черты были не типичны для азиатов. Не было прищура, глаза были широко раскрыты, лицо вытянутое, открытое, правильных пропорций. Тёмные волосы заплетены в толстую косу, с вплетённой красной лентой, спадающую почти до поясницы.

— это… — Никита попытался припомнить где ударился, но ничего не приходило на ум. И тут он вспомнил старуху из сна. Но этого не может быть, ведь это всего лишь сон! Но покосившись на своё плечо и заметив там отметины от пальцев, по телу пробежал холодок, — наверное, когда спал…

— он плохо спит в последнее время, — подтвердила Маша, — снятся кошмары. Бормочет во сне, про кошек, старуху, ворочается. Вот и ударился где-то.

— наверное реакция на аварию, — предположил Игорь, — пройдёт.

— вы доктор? — спросила у женщины Маша, — как вас зовут?

— я Айлуна, — автоматически ответила женщина о чём-то раздумывая, — я… Как это по-вашему?.. Э-эм!.. Целитель. Знахарь. Я из Тувы, из аймака, по-вашему — это село или деревня, неподалёку от Соян.

Маша с Игорем молча переглянулись ничего не ответив. А женщина продолжала:

— я могу помочь. Кажется, я знаю, что беспокоит. И следы на его руке знаю, — Айлуна присела на корточки рядом с Никитой, — расскажи про старуха? Она звала с собой?

— да, — с удивлением в голосе ответил Никита.

— старая, уродина, без глаз… Схватила за руку?

— да.

— когда она пришла?.. Первый раз.

— когда мы были в самолёте. Я задремал…

— сейчас была она?

— да. Старуха. Старый дом. Кошки. Злая собака…

— собака укусить тебя?

— нет. Погналась за кошками.

Не касаясь синяка, Женщина провела рукой над плечом Никиты. Он почувствовал приятное тепло её ладони, и встретил пронзительный взгляд её изумрудных глаз. Это поразило его. Ему и раньше приходилось встречать людей с зелёными глазами, но цвет их глаз был каким-то серо-зелёным, не таким выразительным как у Айлуны.

— я могу попробовать… помочь.

— попробуйте, если Никита не против, — согласился Игорь, разведя руками, — я всё равно ограничен в средствах и знаниях. Но мне кажется, вы зря потратите время, я больше чем уверен, что спасатели где-то рядом.

Никита утвердительно кивнул головой. Голос Айлуны звучал успокаивающе. Спокойный. Бархатный. Не громкий и не тихий, ровно такой, как мы слышим свой внутренний голос, когда мы думаем, или читаем книгу.

Одевшись, Никита опять улёгся. В сознании ощущалась сумятица, он не мог сконцентрировать свой взгляд не на чём, перед глазами наплывала пелена и голова то и дело норовила бессильно запрокинуться. Маша накрыла его пледом и он практически сразу уснул.

— не знаю какую цель ты преследуешь, рассказывая нам сказочки про старух, — прошептала Маша Айлуне, — но, если что — тебе это с рук не сойдёт. Поняла?!

Но та ничего не сказала, лишь спокойно ответила на агрессивный взгляд Маши, пронзительным взглядом своих зелёных глаз.

— разреши, я помогу тебе, — и не дожидаясь ответа, молодой человек в очках, подхватил бревно из рук Маши, — меня зовут Денис. Я летел с родителями домой… И, вот.

— я Маша. С родителями всё хорошо?

— нормально, — спокойно ответил он и тут же уточнил: — по крайней мере с их телами всё нормально. Они не пережили жесткую посадку. Вот.

— прости, не знала.

— я вот думаю, что их надо похоронить, — начал вслух рассуждать Денис, — когда нас найдут, не известно. Если бы могли найти, нашли бы сразу. А тела людей — они ведь скоро начнут это…

— да, и правда.

— прости, лезу со своими проблемами. У тебя ведь брат болен.

— да, ему не здоровится. Совсем расхворался. Ты же слышал от ведьмы — лечить его собирается.

— не верю я в эти бредни. Не научно это, — начал было высказывать своё мнение Денис, но тут же спохватился, — блин, чуть не забыл! Игорь послал за тобой, вот…

— что-то с Никитой! — Маша испуганно остановилась.

— да нет, это связано с клещами. Весна ведь. Лес. Всё такое, вот. У кого-то нашли клеща и теперь всех осматривают. В статьях пишут, что клещи очень опасны. Много разной заразы разносят через укус. Так что, ты это — загляни в лагерь, тебя осмотрят. Вот такие дела, вот.

Маша озадаченно остановилась, вопросительно глядя на Дениса.

— ну так это, — запнулся тот, — там мужчин осматривает Игорь, а женщин… как там её?.. Ну, в общем другая женщина. Эта такая вот… — Денис поднял свободную руку над своей головой растопырив пальцы, — с такими волосами вот, светлыми.

— а, ну ладно, сейчас сходим, — успокоилась Маша, подумав сначала, что осматривать её будет Игорь, отгоняя от себя назойливые мысли, — или давай так: я быстренько сбегаю, а ты присмотришь за Никитой. Он совсем расхворался. Хорошо?

— ну, ладно. Я всё равно ничем не занят, вот просто пошёл поискать воду или что-нибудь пожевать.

Уже через пару минут Маша была в лагере, и Игорь направил её на осмотр, в импровизированную процедурную, представляющую из себя площадку пару шагов в длину и столько же в ширину, огороженную от внешнего мира, натянутым между деревьями, плотным материалом.

— клещи — это такая неприятная штука, — начал он свою лекцию находясь с обратной стороны занавески, — они очень цепкие. Добравшись до открытого участка тела, они ищут, где помягче кожа, например: подмышки и тому подобное. Потом они слегка прогрызают кожу и впрыскивают слюну, и так пока не вгрызутся с головой. Их слюна не даёт крови свёртываться, а также обезболивает. Таким образом они питаются. Но процесс этот не быстрый и они могут находиться под кожей человека долго, за это время на месте укуса возникает раздражение и неприятное болевое ощущение. Удалять такого кровопийцу очень проблематично, нужны хирургические инструменты или определённая сноровка. Если не аккуратно извлекать клеща, его голова может оторваться и остаться под кожей, и там скорее всего возникнут осложнения. Поэтому, перед прогулкой в парке или в лесу, нужно пользоваться репеллентами, а после прогулки стирать одежду и осматривать себя. Ну, а раз уж мы оказались здесь — непосредственно в лесу, то осмотр будет производиться два раза в день, с утра и вечером.

— ясненько, — ответила Маша вынырнув из-за занавески, — а спасут-то нас когда? А то кушать хочется так, что возникают мысли кого-нибудь сожрать заживо. Хотя бы попить, на худой конец.

— мы вырыли небольшой колодец, набираем и фильтруем воду подручными средствами, кипятим, — развёл руками Игорь, — когда спасут? — скоро! Нужно подождать. Максим с Владимиром и ещё одним человеком — ушли разведать окрестности.

— сейчас встретила мальчика, его зову Денис. Он беспокоится о том, чтобы похоронить родителей, а то ему не спокойно…

— хорошая идея, Игорь, — отозвался проходивший мимо Иван Иванович, — тела лежат на воздухе больше суток, скоро появится душок. Мало того, что будет неприятный запах, так ещё и велика вероятность того, что на него придут дикие звери.

— понятно, — остановил его Игорь, не желая чтобы люди в лагере услышали про диких животных, — вы совершенно правы. Нужно найти место подальше и по суше, чтобы не подтапливало, и захороним тела там. Вы займётесь этим? Я разберусь с делами и присоединюсь к вам. И, пожалуйста, потише, нам ещё паники из-за диких зверей не хватало.

— полностью с тобой согласен.

Заготовкой воды занимались две женщины. Одна пропускала набранную из импровизированного колодца воду через такой же импровизированный фильтр из травы, песка и углей от костра и передавала второй женщине, которая в котелке, сделанном из листа обшивки самолёта, кипятила эту воду и разливала по различным сосудам, которые удалось найти на месте крушения.

С подозрением покрутив в руках склянку с мутноватой жидкостью, Маша сначала понюхала, а потом пригубила получившееся зелье. Запах и вкус были специфическими, пахло как от нечищеного аквариума и какой-то лесной прелостью. Заметив сомнения девушки, Игорь взял из её рук банку и сделал пару глотков.

— за не имением лучшего, для нас и это дар божий. Нам главное первое время перебиться, пока нас не нашли.

— потом, вечером банку верну, — сказала Маша, забрав банку из рук Игоря, — придёшь осмотреть Никиту?

— я ведь утром был. А клещей вы и сами можете посмотреть. Только внимательнее, они могут быть величиной со спичечную головку. Если найдёте такого на одежде сразу уничтожайте, лучше всего в огне.

Ничего не ответив, Маша направилась обратно, к их с Никитой стоянке.

Тучи немного рассеялись и солнце время от времени бросало на землю беглые лучи. Лес был загадочен и прекрасен. Какая-то убаюкивающая тишина и не менее убаюкивающе чистый воздух, от которого, казалось, слегка кружилась голова.

Проведя ладонью по морщинистой коре большой сосны, Маша с удивлением обнаружила, что кора старых сосен не такая жесткая и колючая, как кора берёз и тополей. Бархатистая, тёплая на ощупь, так и хотелось прижаться к ней. Но в последний момент Маша отказалась от своего порыва, угодив пальцем в липкую смолу, которая хоть и оказалась приятной на запах, но практически не оттираема от кожи.

Из далека она услышала чьи-то голоса, слов было не разобрать, но в интонации чувствовались нотки раздражения. Это обеспокоило её. Поставив банку с водой под одно из деревьев, она крадучись направилась вперёд.

— да ладно ты выделываться, этот ремень ему не к чему, — шипел сиплым голосом Коца, удерживая Дениса, который всеми силами пытался вырваться из его рук, — он уже жмур. А жмурам такие ништяки не к чему. А мы будем разводить костры, чтобы комары не жрали и ночью было не страшно. Для вас же, фраеров, стараемся.

— успокойся, парень, — начал было уговаривать Владимир, но видя, что это напрасно, рефлекторно ударил Дениса под дых так, что тот согнулся и очки спали с лица, — ну, вот зачем это тебе надо? Мы ведь не разбойники какие. Стараемся для всех, а не только для себя.

Видя, что уговоры и физическая сила не возымели ожидаемого результата, жестом головы Владимир дал знак Коце, чтобы тот разобрался с упрямым мальцом, а сам подошёл и присел на корточки рядом с лежащим без сознания Никитой.

— опачки! А кто это тут у нас? — Владимир почувствовал, как холодный металл коснулся его горла, а девичий голос продолжал: — осторожно опускаемся на колени.

Это было очень неожиданно для Владимира, и он последовал совету, и опустился на колени.

— а теперь, осторожно скрещиваем ножки, — лезвие ножа остриём упёрлось в челюсть старого бандита заставив того запрокинуть голову назад, — вот, умничка. А теперь, медленно и очень осторожно — руки за голову и пальцы в замок!

Тупой стороной клинка, словно учительской указкой, Маша провела ножом от его горла к позвоночнику между лопатками и остриём ножа упёрлась так, что Владимир по инерции распрямился и расправил плечи опасаясь получить смертельную рану. Её решительные действия и холодные нотки в голосе без лишних слов убедили Владимира в серьёзности положения, и он беспрекословно выполнял все приказы. Он никогда не боялся смерти и всегда смотрел опасности в глаза с гордо поднятой головой, но тут его застали врасплох, и врождённые инстинкты самосохранения взяли над ним верх. Он заметил, как за всем происходящим с недоумением наблюдал Коца, и в этот момент он понимал, что Маша принизила его авторитет и лишила части силы, но попытаться оказать сопротивление и дать отпор он не мог, страх словно холодная ртуть разлилась по его телу сковав движения. Он поднял руки и сомкнул пальцы в замок у себя за головой.

— это… что это такое?! — удивился Коца, наблюдая за тем, как девушка в считанные секунды обезвредила Владимира, который не проронив не слова исполнил все её приказы, — брось перо, дура!

Воспользовавшись тем, что Коца замешкался и отвлёкся на произошедшее, Денис вырвался из его рук и оттолкнув плечом, через мгновение стоял за спиной Маши. Утирая кровь с разбитого лица, поднял с земли палку.

— ну всё, шмакодявки. Ща я вас покончаю, — демонстративно засучивая рукава, Коца двинулся на ребят, пытаясь произвести психологическое впечатление бывалого головореза, — порву как грелку!

— ну, давай, — спокойно ответила Маша, сильнее надавив на рукоять ножа, Владимир от неожиданности аж ахнул, едва удерживая равновесие, — когда будешь харкать кровью, одежду мне не запачкай, будь добр.

— а ну, ша! — крикнул издалека Максим, быстрыми шагами приближаясь к месту стычки.

Коца замер на месте, не зная что предпринять, но поняв что всё вышло из-под контроля, и содеянное не сойдёт ему с рук, пустился бежать прочь, через кусты и валежник не разбирая дороги.

— браток бросил тебя, ага? — всё так же хладнокровно прошептала Маша, немного склонясь над головой Владимира, — ах, какая трагедия! Боже мой!

Убрав от спины пленника финку, Маша быстро спрятала её за пазухой, взглядом встречая приближающегося Максима Протасюка. Впереди её ждал не приятный разговор. Ей всегда не нравились подобные ситуации. Вроде ты и прав, и поступил по-совести, но всё равно приходится оправдываться в том, что ты посмел отстаивать свои интересы. За то, что посмел дать хамлу достойный ответ вместо того, чтобы трусливо убежать, как того требует закон.

— что такое здесь происходит? — поинтересовался Максим, встав между участниками конфликта.

Маша только хотела ответить, что всё уже хорошо и они самостоятельно разобрались в конфликте, который был вызван недоразумением, дабы разрядить ситуацию, но её опередил Денис:

— вот, эти люди… вот он, и тот что убежал, хотели ограбить Никиту, и забрать себе его вещи, а я заметил это и вмешался, вот.

Окинув оценивающим взглядом всех присутствующих, Максим остановился на Денисе, лицо и одежда которого были в крови. Затем перевёл взгляд на Владимира, который уселся на землю широко расставив ноги, и обречённо опустив голову.

— молодец, парень, — по-дружески он хлопнул Дениса по плечу тяжёлой рукой, — настоящий, мужской поступок.

Затем он вплотную подошёл к сидящему на земле Владимиру и некоторое время стоял молча, словно раздумывая как поступить дальше, либо ожидая, что тот начнёт оправдываться. Но Владимир молча смотрел в землю перед собой.

— что скажешь?

— а что тут скажешь? — вздохнул ссутулившийся вор, поправляя ворот джинсовки, — да, мы проходили мимо и решили заглянуть, узнать, как тут дела. Никого не было, кроме вот этого вот, — он кивнул головой в сторону лежавшего Никиты, — ну, мы посмотрели, пощупали шею. Еле дышит. Костя заметил ремень, какой-то с приблудами, с этим… как его?.. Огнивом. Решили снять, так как такому хворому он уже не к чему, и тут выбежал этот фраерок с дровами. Чё-каво, туда-сюда, грубить начал, ну мы и не сдержались… И? Что дальше, начальник?

Выдержав недолгую паузу, Максим отвернулся от Владимира и отошёл в сторону.

— иди, найди своего товарища и сидите у себя, — повелительным голосом скомандовал Максим, — и ждите пока я не приду. Буду проводить разъяснительную беседу. Вопросы есть? — вопросов нет! Вперёд, исполнять!

Старый сиделец, неспеша, с видом побитой собаки, не поднимая глаз встал с земли, и ушёл прочь. Его терзали тяжёлые мысли мщения, от которых он пытался избавиться. Чёрт его попутал ввязаться в эту историю. Ведь дал же сам себе зарок больше не влипать, и начать всё сначала, как простой человек, и тихо встретить старость, но сам же и нарушил данное себе слово. Теперь делать нечего. Теперь его судьба больше не зависит от него.

— ну? А ты, ничего не хочешь мне отдать? — с усмешкой произнёс Максим, указывая пальцем на курточку Маши. Туда, куда она спрятала нож-финку.

— не понимаю о чём вы, — развела она руками, — отдать вам мою ветровку? Простите, боюсь она будет вам слегка маловата.

— ну-ну, — усмехнулся Максим и направился прочь, — советую вам перебраться к нам, чтобы не оставаться одним. Сами видите, разные звери здесь шастают, и в следующий раз меня может не оказаться рядом.

— учту, — буркнула Маша себе под нос и наклонившись подняла очки, — это кажется твоё?

— да, спасибо! — хотел было улыбнуться Денис, но тут же почувствовал боль разбитых губ, — это мои очки, вот.

— спасибо за брата, ты правда молодец, — улыбнулась Маша и слегка приобняла Дениса, — настоящий друг!

Денис не ожидал такой похвалы и на щеках появился румянец. Он попытался подобрать слова, но все мысли в его голове были в хаосе и он, заикаясь, ответил:

— с… спасибо! Вот, — ощутив неловкость ситуации, он засуетился, не зная куда и пойти и что делать.

— я была на осмотре, и передала твои слова о похоронах Игорю. И они с Иваном Ивановичем решили не откладывать. Сейчас они, наверное, этим и занимаются. Можешь сходить, узнать, что да как. Может им помощь нужна.

— да, конечно, — он сразу изменился в лице и направился было прочь, но тут же остановился, — а как же ты?.. То есть — вы с Никитой?

— а что такое?

— ну, а вдруг эти двое опять придут? Вот.

— всё хорошо, Денис. Не волнуйся так, — успокоила его Маша и тут ей на глаза попалась приближающаяся Айлуна, — к тому же мы здесь уже не одни. Иди, побудь с родителями. Спасибо тебе за помощь.

— хорошо, — отозвался Денис, взглянув в ту сторону, куда указала Маша и увидел женскую фигуру, — я пошёл.

— постой секунду, — остановила его Маша и побежала за оставленной склянкой с водой.

Маше захотелось привести в порядок внешний вид парня, помочь отмыться от запекшийся крови. Это меньшее, что она могла сделать для него за его неоценимый, геройский поступок. Да и не хорошо приходить на похороны близких людей в таком виде.

Не успела Айлуна приблизится к месту, где лежал Никита, а Маша уже вернулась с банкой мутноватой жидкости.

— сейчас погоди, я помогу тебе умыться, — Маша поставила склянку на землю и принялась отдирать от подкладки своей ветровки лоскуток материала, пришитый на фабрике в качестве заплаты, — а то куда ты пойдёшь в таком виде? Всех людей распугаешь.

Лоскуток был пришит на славу, и ей, под удивлённые взгляды, пришлось достать из-за пазухи спрятанный нож. Бритвенная заточка ножа в одно движение отделила лоскут от подкладки курточки.

— помоги мне, Айлуна, — Маша указала на стоящую на земле банку, — полей пожалуйста, я помогу ему умыться.

— что случилось? — удивлённо спросила Айлуна, — кто его так бить?

— Денис заступился за Никиту, когда его решили ограбить.

— о! Молодец какой.

— угу.

Смочив тряпочку, Маша стала оттирать кровь с лица Дениса. Он молча терпел этот ритуал водных процедур. Ловя на себе взгляд Маши, он невольно начинал улыбаться, от чего ему становилось не ловко и больно. Он пытался сосредоточиться и сжать губы, но они предательски расплывались в улыбке.

— что такое? — засмеялась в ответ Маша, заметив, как безрезультатно он старается спрятать свою улыбку.

— да нет, ничего, — отводя глаза пытался оправдаться Денис, — щекотно немного, вот…

— терпи, что поделаешь, — заулыбалась Маша, разглядывая его лицо, и поправляя растрепавшиеся вихри его белокурых волос, — а у тебя голубые глаза, я сразу и не заметила, и они улыбаются за тебя. С прищуром, хитренькие, как у лисички. Скажи, Айлуна!

— да, конечно. У вас похожи глаза! — улыбнулась Айлуна.

— ну, вот, — подмигнула обеими глазами Маша, оценивающе отступив от Дениса, — краса́вец!

— спасибо, что помогли… — начал было благодарить он, но Маша его оборвала.

— тебе спасибо, Денис! Я очень признательна за твою помощь. Приходи в любое время, мало ли что бывает.

— хорошо, — смущенно ответил Денис и направился в сторону лагеря.

Было в этом парне что-то такое, что импонировало Маше. За внешней субтильностью и невыразительностью физических данных, в его поведении и действиях чувствовалась могучая сила воли. Он вроде был смешливым, с инфантильной внешностью, но не побоялся выступить против двух маргинальных личностей: Владимира и Кости. И даже при угрозе физического насилия не уступил им, и даже когда появилась возможность, и он вырвался из рук Кости, он не убежал как трус, а тут же схватил первое, что попало ему под руку и был готов оказать сопротивление обидчикам.

Усмехнувшись сама себе, и своим мыслям, Маша плотно закрыв глаза слегка тряхнула головой, пытаясь избавиться от отстранённых мыслей и сосредоточиться на состоянии брата.

— рассказывай, Айлуна. С чем пожаловала?

— я собрала необходимые травы, которые помогут твоему брату от боли и дадут сон без снов… или как правильно по-вашему? Ему не будут сниться сны, и старуха не сможет прийти и забрать его, — ответила знахарка, подбирая нужные слова, одновременно раздувая почти потухший костёр.

— дай-ка я помогу с костром, — поспешила на помощь Маша, — про какую старуху вы постоянно говорите?

— смерть.

— погоди! Какая ещё смерть? — замерла на мгновение Маша, а потом испуганно выпрямилась во весь рост, — о какой смерти ты говоришь? Этой ночью он сам развёл костёр, мы шутили… А ты говоришь о смерти!

— я плохо говорю по-вашему, — начала оправдываться Айлуна, видя бурную реакцию Маши, — это старуха приходит и забирает людей. Там, где смерть отводит. Это злой… шайтан. Приходит во сне и забирает. Пальцы там, — Айлуна указала на руку Никиты, на которой отпечатались следы чьих-то рук, — это она.

— это я тащила его из самолёта! Это мои пальцы!

Айлуна склонилась над Никитой и засучила рукава его одежды как можно выше и внимательно посмотрела на следы на его коже.

— это она, — показала она пальцем на след на плече, чуть выше локтя, — а это ты.

Приглядевшись внимательнее, Маша заметила разницу в цвете кровоподтёков на руке Никиты. И правда, на запястье, в том месте, где она держала его за руки, были отпечатки не такие четкие и были видны следы от ногтей, когда руки Маши соскальзывали, оставляя раны. А на плече следы были неестественного землистого цвета, будто отпечатанные с внутренней стороны кожи. Но как такое может быть?.. Маша тряхнула головой, пытаясь избавиться от дурных мыслей. Она никогда не верила во всю эту бесовщину.

Пока она изучала следы на руке Никиты, Айлуна сняла свою сумку и принялась вынимать содеожимое.

— это же подснежники! — удивилась Маша увидев несколько цветков, которые Айлуна достала из своей сумки, — ну надо же!

Она взяла в руки один из цветков, который от корня ножки до бутона был покрыт еле уловимыми волосками. Он отдалённо напоминал тюльпан, только в миниатюре, и имел перламутровый окрас.

— сон-трава, — поправила Машу Айлуна, вынимая из сумки прочие травы, — можно и подснежник называть. Первая весенний цветок. Мама говорила, что он даёт людям сны… на яву. Судьба.

— пророческие сны что ли? Забавно. А это что? Мох что ли? — Маша потрогала пальцем воздушное словно пушистый мох светло-зелёное растение.

— олений мох. Ягель. Можно кушать, если правильно готовить. Тут много разных, полезных растения. А это вода, — Айлуна достала из сумки бурдюк, закупоренный пробкой.

— забавная сумка для воды, — усмехнулась Маша.

— бурдюк. Делается из кожи животного. Но этот — не простой бурдюк. Делается из желудка животного, которого приносим духам. Обычай. Вода целебная внутри, — приятно улыбнулась Айлуна, и показав на склянку с мутной водой добавила, — мёртвая вода. Болотная. Ноги мыть.

— а твоя вода откуда?

— набрала в реке.

— ты нашла реку? — удивилась Маша.

— да, — просто ответила знахарка, перебирая травы, и махнула рукой на восток, — на восходе солнца. Там. Река.

— ты кому-нибудь говорила об этом?

— нет. Я сразу сюда шла. Нужно быстро спасать. Мало время.

— согласна, — утвердительно кивнула Маша, — и потом, нужно сразу сообщить остальным о реке.

— зачем потом? Мне нужно в чём-то варить трава. А у них должен быть… казан… ну, кастрюля. Воду в чем варили? — Айлуна кивнула на склянку с мутноватой жидкостью, — прости, плохо говорю по-вашему.

— я мигом.

Маша соскочила и побежала в сторону лагеря. Мысли о том, что из-за её промедления Никита может умереть, подгоняло её всё быстрее. Уже через несколько секунд, тяжело дыша она вбежала в лагерь и направилась прямиком к месту, где кипятили воду.

— мне нужен котёл, — сходу заявила она пытаясь снять с рогатины импровизированный котёл, сделанный из обшивки самолёта.

— вы с ума сошли! — возмутилась женщина и попыталась остановить Машу, — вы что делаете?

— мне нужен этот котелок, чтобы приготовить брату лекарство! И я в любом случае возьму его, поверьте. Так что отойдите в сторону, я за себя не ручаюсь, — Маша пнула рогатину и она с треском надломилась и вода выплеснулась на землю, — спасибо за помощь! И, скажите Игорю, что к востоку от лагеря должна быть река. Пусть проверит. К востоку, понятно? — не дожидаясь ответа она бросилась в обратный путь.

Никите снился сон. Бездонная небесная синь необъятно раскинулось во все стороны. Вокруг, зелёным морем, разлились поля согретые ласковым солнцем. Появлялись и исчезали кудрявые рощицы. Он мчался в упряжи, и тройка белых лихих коней несла его по грунтовой дороге, которая терялась где-то вдали, словно уходя в небесную синь. Встречный весенний ветерок трепал его волосы и раздувал белым парусом рубаху. Эхе-хей!.. Кричал он, размахивая левой рукой, на встречу свободе. Он жадно погонял скакунов поводьями, желая разогнаться и взмыть вверх! В небо! К облакам! И разверзнуться по всему небосводу вспышкой яркой молнии и пролиться тёплым дождём на мягкую траву и цветы!..

Никита поднял лицо к небу, и зажмурился от яркого солнца. Втянув полной грудью воздух, он ощутил, как сладкий аромат сочных яблок защекотал его ноздри. Где-то рядом зажурчала вода и его лица коснулась приятная прохлада брызг. Перед ним журчал диковинный фонтан: фигурки обнаженных ангелков, держали над своими головами кувшины, из которых в разные стороны били струйки воды, поблескивая на солнышке.

Вокруг был сад. Яблони, виноград и прочие фрукты свисали со всех сторон. Касались его головы. Протянув руку, он взял в ладонь гроздь янтарного винограда и, вздохнув аромат, на мгновение закрыл глаза от удовольствия.

Почти вся земля в этом саду была покрыта маленькими цветами, которые приветливо кивали ему своими перламутровыми бутонами, словно маленькие ласковые котята тёрлись о его ноги. Он наклонился к ним, чтобы сорвать один, но в последний момент передумал и просто провёл по нему ладонью, словно погладил шебутного ребёнка.

Осколок крохотный луны,

Проснулся ласковый подснежник.

Среди весенней кутерьмы,

Лишь он один был безмятежен!..

Строки родились сами по себе, и, сквозь сон, ему захотелось запомнить их. Он стал повторять стихотворение снова и снова, пока слова не перепутались в его голове, превратившись в бессмыслицу. Усмехнувшись самому себе, Никита опустился под одно из деревьев и ещё раз, широким жестом, провёл ладонью руки по маленьким цветам, согретым тёплым солнцем.

Подняв взгляд, он заметил в лучах заходящего солнца, силуэт приближающейся женщины. Осторожно ступая между цветов, она неслышно приблизилась к нему. Присев напротив, протянула ему в своих ладонях хрустальный бокал. Он попытался разглядеть её лицо, но в лучах солнца видел лишь силуэт статной красавицы, в волосах которой игрались солнечные лучики. Никита пригубил бокал. Глоток. Второй. И он почувствовал, как обжигающая жидкость достигает его желудка и по его телу разливается тепло.

Отстранив от себя её руки, он прокашлялся и вновь поднял глаза к незнакомке. Перед ним сидела Айлуна, а рядом с ней Маша. Бегло оглядевшись, он обнаружил что находится в лесу. В его руках была склянка с горячей жидкостью. На губах всё ещё чувствовался странный привкус этого напитка.

В горле запершило от дыма костра. У левого уха назойливо пищал маленький кровопийца-комар.

— дай мне ручку… или что-нибудь, — закашлявшись потребовал Никита, — надо кое-что записать.

В его голове всё ещё крутились строки стихотворения, и он боялся их упустить. Бубня себе под нос, он поискал по карманам, заглянул под плед, но не мог найти даже своего телефона.

— где я тебе возьму ручку? — удивилась Маша, — мы в лесу, чудо ты моё.

— хотел записать стихотворение, пока не забыл. Но… похоже я его уже забыл, — вздохнул Никита, обречённо опустив голову.

— что это? — Айлуна указала на выпавшую из кармана заячью лапку, и попыталась поднять её и как только дотронулась сразу отдёрнула руку.

— не бойся, — засмеялась Маша и подняла упавший талисман, — она не кусается. Это талисман на удачу: заячья лапка.

— Шайтан! — с возбуждением сказала Айлуна глядя на талисман, — зло на ней. Она приносит удачу, но злой человек отнимает силу и добро… Как это по-вашему?.. — счастье!

Пока Маша и ничего не понимающий Никита удивлённо переглядывались, знахарка слегка стукнула ладонью по руке Маши и талисман упал рядом с костром и тут же был запнут ногой в огонь.

— ты с ума сошла! — громко возмутилась Маша, злобно посмотрев на Айлуну и в надежде спасти лапку подскочила к костру, — ты что делаешь?!

Тем временем огонь делал своё дело, и волоски на талисмане стали опаливаться и, скручиваясь в чёрные спиральки, опадали пеплом. И в какой-то момент, с каким-то непонятным писком, словно взвизгнула прихлопнутая в ловушке мышка, заячья лапка внезапно вылетела из костра и упала рядом с костром.

— ух, Шайтан! — выругалась Айлуна и тут же запнула проклятый талисман назад в костёр.

Едва огонь коснулся лапки, как та тут же превратилась в чёрную труху и осыпалась на пылающие угли.

На несколько секунд воцарилась полная тишина. Маша и Никита удивлённо переглянулись и посмотрели на спокойное лицо знахарки, глядевшей на огонь костра.

— огонь забрал зло, — усмехнулась Айлуна, — теперь будет легче. Брат скоро поправится.

— что это было? — развела руками Маша.

— есть плохие люди. Они живут тем, что приносят зло людям. Делают сглаз. Подбрасывают плохие, заговорённые вещи. Приходят в чужой дом со злом и все болеют и всем плохо, и дела идут плохо.

— ты ведь тоже заговариваешь вещи и варишь зелье!

— я помогаю людям. Я разговариваю с духами вокруг. Я говорю с ветром, — Айлуна подняла руку раскрытой ладонью вверх, — я говорю с духами леса, — она дотронулась ладонью до сосны, — я слушаю, о чём шепчет трава, и листья. Они помогают мне лечить твоего брата. Дают свою силу. И если у человека чистая душа, он быстро излечивается.

— это хорошо, — прокашлялся Никита, пытаясь обратить на себя внимание, — давайте лечиться.

— тебе снились сны? — поинтересовалась у брата Маша, вспомнив про недавний разговор о сон-траве и вещих снах.

— что-то снилось, да, — нахмурив брови и отведя взгляд в сторону, начал вспоминать Никита, — опять стихотворение во сне!.. Ууух!.. И почему нельзя записывать свои сны, чтобы потом можно было их пересмотреть?

— стихотворение — это хорошо, что ещё? — с интересом спросила Айлуна, — что помнишь?

— поле, небо, дорога, я еду на какой-то… телеге или что-то такое. Быстро еду. Хочется полететь прям. Прямо в небо, быстро так, вжух и промчаться как молния!

— ещё что?

— сад помню. Много вкусных таких, плодов! Яблоки, виноград, ягоды всякие, и запах, ммм!.. Непередаваемо словами вкусный запах! И цветы кругом! Такие маленькие, смешные, все пушистые и тянутся ко мне, будто просятся на руки, и… — с восторгом рассказывал Никита, жестикулируя руками, словно у него не было тяжёлых травм. А потом, неожиданно остановившись на полуслове посмотрел на Айлуну и сказал, — а ещё я видел вас. Вы шли ко мне среди этих цветов. Босиком. А в руках было что-то… то ли чаша, то ли что-то ещё, такое стеклянное или хрустальное, и дали мне попить и я проснулся, и наяву увидел то же самое. Интересно, правда?

Маша внимательно слушала рассказ брата, и когда услышала про Айлуну, то удивлённо подняла брови, непроизвольно сделав озадаченную гримасу. И при чём тут эта колдунья? Какие яблоки и виноград с лесу? Ну бред же? Бред! Всё это бред воспалённого мозга. Организм борется за выживание, вот ему и сниться не пойми что. Быстрее бы спасатели нашли нас и забрали отсюда. Надоело.

— лучше бы тебе приснился навигатор с координатами, — махнула рукой Маша, — или кафешка, или магазин с продуктами… кушать хочется, просто жуть!

— можно сделать лепёшки, — вмешалась знахарка.

— из чего? Ничего нет, — Маша широко развела руками в стороны.

— я покажу…

— а лапка действительно была проклята? — вдруг спросил Никита, — но кому это надо?

— я купила её через интернет, — отозвалась Маша, — и красиво и удачу приносит. А она её сожгла.

— спасла вас, — настаивала знахарка, и показав на склянку, в которой было сваренное ею лекарство добавила, — сейчас ты должен выпить всё из банки и тебе станет ещё легче. А я пока принесу воды, и мы посмотрим твои раны.

— хорошо, — пожал плечами Никита и взял банку в руки.

Действительно, как и сказала Маша, к востоку, примерно в километре от места крушения самолёта Игорь с Иваном Ивановичем вышли в высокому обрывистому берегу реки, извилистое русло которой брало верх где-то на севере и уходило на юг-восток, и было около трёхсот метров в ширину, может чуть меньше.

Лица Игоря и Иваныча озарили улыбки надежды. Теперь у людей был доступ к неограниченному источнику воды и возможность добыть рыбу для пропитания. Повышался шанс быть спасёнными. К тому же с высокого берега хорошо просматривалась округа. Противоположный берег представлял из себя низину заливных лугов со скудной растительностью и редкими кустарниками.

Погода за прошедшие сутки намного улучшилась. Небо было ясным. Ветер не слишком сильным, но холодным, северным, пробирающим до костей.

— хорошее место для того, чтобы переместить сюда людей, — сказал Игорь осматривая округу, — и вода, и рыбу можно ловить, и достаточно высокое — видимость хорошая. Знаете, меня начали одолевать сомнения на счёт нашего скорого спасения.

— с чего такие выводы? Возможно возникла какая-то волокита, либо до нас ещё не дошли.

— впервую очередь поисковые группы следуют маршрутом пропавших, а уже потом расширяют радиус поиска. Это означает одно, что мы отклонились от заданного курса, а потому поиски могут растянуться на неопределённый срок, смотря на какое расстояние мы удалились.

— я согласен, что здесь место намного лучше, чем то, где мы сейчас ютимся. Но искать будут обломки самолёта. Как они узнают, что мы находимся здесь и мы живы?

— мы достаточно наследили. Останутся следы от кострищ, лежанки из травы и веток, следы нашей жизнедеятельности в общем. Так же можно оставить сообщение, написать послание. На обшивке самолёта. Что мы, такие-то, выжили и сейчас находимся у реки, к востоку отсюда.

— то же верно, — согласился Иван Иванович, — ну, что тогда? Идём за людьми?

— подождите, проверю связь, — Игорь достал и включил свой смартфон, но индикатор сети ничего не показывал, — да, печаль.

По возвращению в лагерь они встретили только что вернувшихся с похорон Максима и его двух незадачливых дружков. Все трое были перемазаны грязью и выглядели уставшими.

— ну, что Игорь, — Максим грузно опустился на землю около дерева и прислонился к нему взмокшей спиной, — всех покойничков мы похоронили. Место захоронения обозначили столбиками. А само кладбище обложили палками вместо забора. Ну, а у вас какие новости? Нашли реку?

— да, как и сказала Маша, река находится к востоку от нас, — кивнул головой Игорь, — место хорошее, высокое. Мы с Иванычем посоветовались и решили, что для нас будет лучше переместиться из леса на берег реки. Там и вода, и мало ли кто поплывёт по реке, сможем подать сигнал. Там достаточно открытое место, хорошо продувается ветром, а значит и комаров не так много, как здесь. Ты что думаешь по этому поводу, Максим?

— что я думаю? — повторил за Игорем Максим бросая перед собой сосновые шишки, — ты единственный специалист по выживанию среди нас, и мы будем следовать твоим советам. Правильно говорю, народ? — слегка повысив голос спросил он у находящихся поблизости людей.

— да, без вопросов, — отозвался старый сиделец Владимир, и остальные люди то же утвердительно кивнули.

— ну, вот и славно, — отряхнул ладони Максим и поднялся на ноги, — теперь быстренько собираемся, и дружно выдвигаемся. Берём только самое необходимое. За всем остальным вернёмся позже, — по-хозяйски окинув лагерь, он добавил, указывая на занавески смотровой, — Костя, осторожно сними все эти тряпки. Смотри, не порви. И лопаты не забудь. Будешь новый туалет копать. Ясно?

— да, понял я, начальник, — лениво сплюнул Коца и не вынимая рук из карманов, поплёлся исполнять поручения.

— Иваныч, проводишь людей до места? — спросил Игорь, собирая сумку с медикаментами, — а я схожу за ребятами в их лагерь.

— хорошо. За вами возвращаться?

— не стоит. Думаю справимся сами.

— я помогу, — отозвался Денис и подошёл к Игорю, поправляя спадающие с лица очки, — я помогу, мне не трудно.

— ты точно в норме? — с сомнением оглядел избитого парня Игорь, — вид у тебя не очень.

— а что со мной будет? — пожал плечами тот и развёл руки в стороны, — всё в норме.

— а даме кто-нибудь поможет? — откуда-то послышался голосок Светланы Александровны.

— прекрасный рыцарь вам поможет, — буркнул себе под нос Игорь и направился прочь.

— фу, какой не воспитанный, маргинальный молодой человек! — скривила носик вышедшая из-за смотровой Светлана, — Тебя мама так научила с женщинами разговаривать? Не стыдно?

— стыдно, когда видно. А у меня с этим всё в порядке, — кивнул Игорь в сторону её спортивной обтягивающей маечки с глубоким декольте и таких же обтягивающих чёрных лосин, — и о маме моей, вам лично, советую не заикаться!

Кокетливо подмигнув в ответ, Светлана Александровна демонстративно виляя бёдрами прошла мимо, едва не столкнувшись с ним лицом к лицу.

Закатив глаза и слегка мотнув головой, словно говоря ей в ответ «ты безнадежна», Игорь подождал Дениса, и они отправились за Никитой.

— кто это тебя так? — спросил Игорь, рассматривая ссадины и синяки на лице Дениса.

— да так. Ничего страшного. Просто возникло недопонимание, вот.

— ну, ты смотри. Если что, сразу обращайся. И очки береги, а то без них будет туго.

— хорошо.

Морща нос и откашливаясь, Никита через силу заставлял себя допить приготовленное знахаркой варево. Маша сидела напротив и, сморщив нос, с состраданием наблюдала за братом, время от времени прищуривая глаза от едкого дыма костра. Как ни странно, но зелье достаточно быстро привело Никиту в чувство. Даже боль от травм уже не так сильно беспокоили его, хотя слабость всё ещё проявлялась крупной испариной на лбу.

Всё же странной личностью была эта знахарка Айлуна. Если бы она сама не рассказала о себе, что она из Тувы, Маша бы об этом никогда не догадалась. Изумрудный цвет глаз и вовсе создавал из неё образ какого-то сказочного жителя. Она даже привиделась ему во сне. Интересно, к чему это? Что тут скажешь? Одним словом: колдунья.

— день добрый, народ! — весело поприветствовал ребят Игорь, — как ваши дела?

Никита с надутыми от зелья щеками, молча показал большой палец, и тяжело сглотнул противную жидкость. Сморщив лоб, он бросил тоскливый, измученный взгляд на сестру.

— привет, — отозвалась Маша и хлопнув себя по коленям добавила, — вот, лечимся. По рецепту Айлуны.

— и? Как успехи? — спросил Игорь, и взял из рук Никиты банку с остатками зелья. Осторожно понюхав чем пахнет странная жидкость, отдал банку обратно.

— лучше, — кряхтя выдавил из себя Никита и залпом опустошил склянку.

— как ни странно, но действительно лучше, — подтвердила Маша.

— я рад, что народные средства действуют, — вздохнул Игорь, — из медикаментов практически ничего не осталось. Бинт да зелёнка.

— что нового? Искали реку?

— да, спасибо за помощь, — улыбнулся Игорь, — вот, как раз пришёл за вами. Мы решили не тянуть время и сразу перебраться поближе к реке. Как я уже и говорил много раз, вам оставаться одним не безопасно, такие, таёжные леса, полны не приятных неожиданностей.

— реку нашла не я, а Айлуна. Она как раз сейчас пошла принести воды. Да, я тоже думаю, что будет лучше перебраться поближе к реке.

— эх, жаль у меня нет с собой моих снастей, — вздохнул Никита.

— говорю же — чувствует себя хорошо, — засмеялась Маша, — а ещё недавно был как умирающий лебедь. Перепугал всех. Я чуть не умерла от страха, — буркнула обиженно Маша.

— чего сидим? — кряхтя сказал Никита, поднимаясь на ноги, — кого ждём? Давайте уже, идём пока солнце не село. Может кого поймаем по дороге, съедим. А то я голодный как волк.

— может подождём Айлуну? — озаботилась Маша, — она должна подойти.

— она же тоже ушла к реке? Значит мы с ней встретимся. Ну, или оставьте ей записку.

— нечем, — грустно сказал Никита.

— я оставлю записку, — Денис шустро очистил землю от опавших иголок, и взяв палку, начертил большую стрелку, указывающую в восточном направлении, — эсэмэска, вот.

— ну ты даёшь, — засмеялась Маша, глядя на нацарапанную на земле стрелку, — я бы даже не подумала, что так можно. Молодец!

Расчистив вокруг костра землю, ребята вытащили и разложили не догоревшие палки, чтобы они потухли. Выкопали небольшую ямку и сгребли туда горячую золу и присыпали сверху землёй. Быстро собрав небогатый скарб, они двинулись к реке.

Активно протестуя против помощи, Никита шёл самостоятельно. Идти быстро он не мог, поэтому переход был неспешным, напоминающим вечернюю прогулку. Тайга была для него в диковинку, и чем-то отдалённо напоминала пустыню. Так же тихо, такой же унылый однообразный пейзаж и нет ни души вокруг. Хотя было одно отличие от пустыни. Можно даже уверенно сказать: существенное отличие от пустыни — это комары. Маленькие кровопийцы безжалостно шпыняли людей, не давая им ни секунды для передышки. И сейчас было лишь одно желание — побыстрее дойти до берега и развести спасительный костёр.

Когда ребята достигли берега, там уже вовсю кипела работа по благоустройству. Кто-то мастерил лежанки, кто-то разводил костёр — каждый был при деле. Бурчащий под нос Коца, рыл яму под туалет в нескольких метрах от лагеря.

Не изменяя своей привычке, Маша облюбовала место для стоянки чуть поодаль от других людей, на участке берега, который находился чуть выше. Никите было всё равно где обустраивать ночлег, поэтому никаких споров не возникло. Денис обосновался поблизости от них. Подошедшая Айлуна поступила так же, заняв пустующее место между ребятами и основной стоянкой лагеря.

Вскоре подошёл Иваныч и помог соорудить для Никиты удобное место для ночлега. Сделал из жердей каркас шалаша, около полутора метров в высоту и достаточно широкий, чтобы могло вместиться два человека. На землю накидал хвои и молодых еловых веток, сверху бросил кусок какой-то материи, таким же куском закрыл вход чтобы не залетали комары. Каркас шалаша закидал сосновыми и еловыми ветками. От проливного дождя такой кров вряд ли помог бы, но от мелкого дождика и промозглого ветра защита была идеальна. Как только работа была завершена, Иваныч отправился помогать в благоустройстве Айлуне.

Свечерело довольно быстро. Тень от заходящего солнца тянулась далеко на восток, покрывая собой и правый, и левый берега, и терялась в редколесье заливных лугов. Далекие тучи и облака окрасились багрянцем. От воды повеяло зябким, неуютным холодком. Ночь вступала в свои права, окутывая землю полумраком.

Обрывистый берег, поросший лесом, казался массивной чёрной скалой, нависшей над серебристой лентой реки, над которой одна за другой появлялись первые звёзды. Ве́тра практически не было и вокруг воцарилась тишина.

Собрав веток и сучьев, Маша подготовила место для костра, расположив его прямо напротив их шалаша. Денис приволок пару стволов сухого валежника, которые Никита расположил по периметру костра, чтобы не сидеть на холодной земле. Получилась очень даже уютная полянка для вечерних посиделок в кругу друзей.

— представляете, когда-то давно, первопроходцы шли осваивать сибирские земли, и теперь мы повторяем их подвиг, — вдруг начал говорить Денис, сидя на стволе поваленного дерева, глядя на языки пламени костра, которые отражались в линзах его очков, — пусть наш подвиг не такой значимый, как их подвиг. Но и мы, сейчас, точно так же, как и они много сотен лет назад, оказались в неизведанных местах первозданной природы. И мы, точно так же, как и они, не ведаем что нас ждёт завтра.

Никто из ребят ничего ему не ответил, и опять воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием костра. Через некоторое время подошла Айлуна. На куске бересты она принесла нечто, отдалённо напоминающее овсяное печенье и с улыбкой протянула Маше.

— вот, как и обещала. Это можно кушать.

Маша оторопела от неожиданности, не зная что делать. Но Айлуна повторным жестом предложила Маше взять подарок.

— это… это как хлеб. Его можно кушать.

— я не откажусь, — Денис взял одну печенюшку и жадно откусил половину. Ребята с интересом стали за ним наблюдать. Не особо стесняясь, он доел печенюшку и взял вторую, — классно! Немного необычно, но жутко приятно съесть хоть что-нибудь. Спасибо!

— на здоровье!

Маша и Никита последовали его примеру. Вкус этого «хлеба» был необычен. Мало того, что он был абсолютно пресным, но и сравнить его вкус было не с чем. Послевкусие как после летнего салата из зелени. Есть это, конечно, было можно, но пища эта была на любителя. Ну, а при отсутствии хоть какой-либо альтернативы, то и эта еда была на вес золота!

Не то чтобы, наевшись, но всё же заморив червячка, Никита с Машей поблагодарили Айлуну за необычное угощение.

— а что это за хлеб такой? — спросил Денис, печально поглядывая на опустевшую бересту, — никогда раньше такого не пробовал, вот.

— очень хороший, полезный хлеб. Вреда от него нет, — с улыбкой ответила знахарка, — могу сделать больше, если кто-нибудь мне поможет.

— о! Я помогу, — поспешил вызваться в помощники, Денис, — мне интересно из чего сделан этот хлеб. Надеюсь, это были не муравьи?

— нет, не муравьи, — засмеялась Айлуна, — мы не кушаем муравьи. Это был большой мишка. Из берлоги!

Денис перестал улыбаться и озадаченно посмотрел на смеющуюся Айлуну. Он на мгновение попытался представить, что это были не печенюшки, а котлетки из медвежатины, но… Но как?!

— я шучу, — поспешила его успокоить девушка, — мишка здоровый, гуляет по лесу. Завтра я тебе покажу, как делать хлеб.

Ребята дружно засмеялись, переглядываясь между собой. Денис украдкой смотрел на Машу, ловя каждое её движение. Немного растрепавшиеся, непослушные волосы. Озорные, слегка прищуренные от заливистого смеха глаза, от взгляда которых он робел, и в то же самое время сердце его начинало трепетать, а щёки предательски наливались румянцем. И, конечно же — её улыбка!..

Неужели это чувство — чувство влюблённости приходит вот так, внезапно, вне зависимости об места и обстоятельств? Казалось бы, не место и не время, а сердце поёт и ликует!..

Он поймал себя на том, что сидел и бессовестно таращился на Машу, улыбаясь во весь рот. Ему стало нестерпимо не ловко за себя, и он окинул взглядом присутствующих, но слава Богу никто не обратил на него никакого внимания. Или всё же обратил?.. Айлуна бросила на него беглый, но пристальный взгляд, и улыбнувшись перевела глаза на костёр. Некоторое время Денис сидел в напряжении, ожидая что девушка раскроет его тайну, и они дружно посмеются над ним, но она с улыбкой на лице, наблюдала за завораживающем танцем огня, не подавая вида.

Он был уверен, что она всё поняла. И был благодарен ей, что она не рассказала об этом вслух, поставив его в неловкое положение. Остаток вечера он просидел молча, отстранённо и с умилением наблюдая за тем, с каким трепетом относятся друг к другу Никита и Маша, иногда подшучивая друг над другом.

День третий

Ночь была зябкой, а под утро и вовсе не возможно было сомкнуть глаз, тело пробирала крупная дрожь. За ночь Денис сжег все запасённые с вечера дрова, пытаясь хоть как-то согреться и заснуть. Он жалел, что поленился соорудить для себя какое-нибудь укрытие, на подобии шалаша, а ещё больше сожалел, что не пошёл в старый лагерь, чтобы забрать остатки своих вещей.

Ничего другого не оставалось, как с первой зорькой отправиться собирать дрова. К счастью, их вокруг лагеря было предостаточно, и ходить далеко не имело смысла. Он не мало удивился, когда увидел силуэт знахарки, сидящей у самого края крутого берега. Она смотрела в сторону реки. Его не мало заинтересовало, зачем она встала в такую рань.

Крадучись, чтобы не поднимать лишнего шума, Денис направился к Айлуне. Но в последний момент, чтобы не напугать её, он нарочито наступил на веточку, которая податливо прогнулась под ступнёй и едва слышно хрустнула. Но знахарка, не отрывая взгляда, слегка повернула голову и поднеся указательный палец к губам, дала понять, чтобы он не шумел.

Осторожно ступая, Денис подошёл к ней поближе, сгорая от любопытства заглянул за край обрыва. Странно, но ничего, кроме тумана, который стелился вдоль берега реки видно не было. Не решившись нарушить тишину, он сел рядом. Взгляд знахарки был полностью сосредоточен на этом тумане, который словно белое пуховое одеяло покрывал весь берег.

— что ты видишь? — едва слышным шёпотом спросила Айлуна не отрывая глаз от тумана.

Денис вновь сосредоточенно осмотрел туман, не понимая, что он должен там увидеть. А что там может быть такого, отчего они разговаривают шёпотом? Может какой-то зверь вышел на водопой? Но нет, туман стелился слишком низко от земли, и пожалуй, даже кошка не смогла бы скрыться в нём. А может животное не на водопое, а просто спит? Но опять же, дикие животные стараются спать подальше от водопоя, чтобы не столкнуться с хищниками, и тем более подальше от человека. А может это и правда какое-то животное крадётся к спящим людям, чтобы напасть? Может даже волки?!… Ну нет же! Ничего не видно.

— что там? — осторожно спросил Денис, глядя на напряжённое лицо девушки.

— туман. Посмотри на него. Он тебе ничего не напоминает? Смотри внимательно, не торопись.

Денис вновь сосредоточил внимание на тумане, который лежал у их ног, сразу за обрывистым берегом. Туман как туман, ничего особенного. Белый. Чем-то похож на облако. Видимо ночью был резкий перепад температуры и это вызвало испарение влаги. Хотя… почему туман лежал только на берегу перед их лагерем, а дальше, по краям его не было? И река, и противоположный берег были чисты. Неспешно вглядываясь в очертания белой дымки, Денис начал замечать, как туман медленно перетекает между жухлым рогозом и кустарниками, словно большой червь. Или змея. Он никогда раньше не обращал особого внимания на природу туманов, на их появление и физические свойства. Но этот туман, безусловно, был не обычен.

— что это? — так же не отрывая глаз от странного тумана, спросил шёпотом Денис.

— а что это тебе напоминает?

— червя.

— а ещё?

— ну… или змея, вот.

— верно. А как называется земля, на которой мы находимся?.. Какой регион?

— скорее всего Урал, вот, — Денис задумался, сопоставляя и анализируя полученную информацию, — Урал… река… странная змея… Это как в сказках Бажова? Хозяйка медной горы? Малахитовая шкатулка! И там ведь есть великий змей Полоз, который охраняет свои владения!..

— тссс!.. — цикнула на Дениса Айлуна, — а то он заметить тебя.

Невольно по спине Дениса пробежал мороз. Вся его сущность упрямо твердила ему, что такого быть не может. Что это всё глупости и пустые, антинаучные суеверия. Но в душе, где-то в тёмных глубинах неизведанного подсознания, вся его сущность твердила ему голосом предков: берегись!..

Он попытался представить, что может произойти, если он вдруг потревожит этого змея… Но как можно потревожить то, что по сути является неодухотворённым, физическим явлением? Просто мельчайшими капельками испарившейся воды. Чушь!

Линзы его очков запотели, но он боялся пошевелиться, чтобы их снять и протереть.

— воркуете? — на плечо Дениса опустилась рука и он от неожиданности отпрянул назад, едва не соскользнув с берега вниз, и над ним раздался заливистый, хриплый смех Коцы, — ахахаха!.. Обстремался, фраерок? В труханы не напустил от восторга?

— да пошёл ты!.. — огрызнулся в ответ Денис, пытаясь на ощупь отыскать свои очки.

— тебе помочь, очкарик? — Коца наступил на руку Дениса и слегка придавил к земле, — давай, помогу…

— оставь его в покое! — силой отпихнула его Айлуна и встала на защиту Дениса.

— что ты мне сделаешь? Абракадабру на меня напустишь? — усмехнувшись сплюнул Коца и потянул её к себе за расшитый узорами пояс, — а может договоримся? Сходим вместе. Прогуляемся в лесок. Я покажу тебе местные достопримечательности, хехе!.. И этого заморыша трогать больше не буду, отвечаю.

— давай лучше я тебе покажу местные красоты, — мелькнула широкоплечая фигура Максима, и в мгновение, руки хулигана оказались скручены за спиной. Ещё мгновение и ноги Кости мелькнули над обрывистым берегом, — давай, гуляй, Вася!

С глухим ударом, Коца слетел с семиметрового обрыва и поднимая вихри песка, по инерции, нырнув через голову, закатился в туман и исчез из вида.

Айлуна с испугом посмотрела с берега. Туман зашевелился быстрее и на мгновение, словно утопающий в морской пучине, появилась фигура Кости с вытянутой перед собой рукой. Он будто пытался дотянуться до брошенного ему спасательного круга. Едва слышно охнул и опять исчез из вида, упав лицом в туман. Белая дымка плотно заволокла его. И вокруг воцарилась тишина.

— простите этого хама, — извинился Максим подняв с земли очки Дениса, — я недавно говорил ему, что он ведёт себя не красиво. Видимо придётся повторить беседу.

— спасибо, — Денис взял протянутые ему очки, — я бы сам справился.

— да. Не сомневаюсь, — добродушно ответил, Максим хлопнув парня по плечу.

Найдя подходящий участок берега, Максим в пару прыжков спустился с песчаного обрыва и направился к лежащему Коце. На удивление от тумана не осталось и следа, и берег хорошо просматривался.

— эй, ты! — похлопал лежащего Максим, и не дождавшись реакции, перевернул его на спину и влепил звонкую пощечину, — эй! Бедалага! В общественном месте спать запрещено!

Схватившись за щёку, Костя широко раскрыл глаза и проморгался. Приподнявшись, опёрся на руку, и осмотревшись, бросил взгляд на обрыв, с которого только что был сброшен.

— чёртов псих! — выругался он, пытаясь подняться на ноги, — совсем рамцы попутал! А если бы я убился, на?

— да что с тобой будет, упырь?

— чёкнутый!

— ты сам упал, — ухмыльнулся Максим, — а в следующий раз, когда начнёшь приставать к людям, тебе будет намного больнее. Поверь мне, я знаю. Это карма!

Ничего не ответив, Коца злобно посмотрел на Максима, и схватившись за правое плечо, пошёл прочь.

Сцена была не самой приятной. Тяжело вздохнув, Айлуна жестом попросила Дениса показать руку. Но ничего страшного не было, лишь на одном из суставов была слегка содрана кожа.

Как показало это утро, суеверия не так страшны, в отличи от безумных людей. Ты можешь вернуться домой за забытым зонтиком или тебе дорогу перебежит чёрный кот — это не беда! Но вот если на твоём пути встретится человек с дурными намерениями — вся твоя жизнь может пойти к чертям!

— что за шум? — спросил подошедший Иван Иванович.

— нет дядь Вань, всё хорошо, — отмахнулся Денис, — вот, собираемся в лес. Айлуна поможет приготовить хлеб.

— хлеб? Как это?

— она вчера приносила несколько печенюшек, очень даже вкусно. Можете у Маши и Никиты спросить, они тоже пробовали.

— это не хлеб, но можно кушать, если ничего нет, — развела руками Айлуна, — олений мох. Моешь, варишь с зола. Потом сушить у огня и перетираешь в порошок, добавлять воды и другие травок и замешиваешь хлеб. Поджаривать на углях, и можно кушать. Если всё правильно, то он даже немного… — перебирая пальцами, Айлуна подбирала нужное слово, — сладкий!

— ягель?

— да. Ягель.

— отлично, — задумавшись кивнул Иваныч, — а я вчера соорудил удочку, сейчас хочу опробовать. Нитка от верёвки, гайка и крючок из скрепки. Мы, раньше, в детстве, такими удочками рыбу удили. Хотел Дениса пригласить. Но раз вы уже собрались, то ничего страшного. В следующий раз сходим вместе.

— угу, — кивнул головой Денис.

— во! — воскликнул Иваныч, увидев, как из шалаша вылазит Маша, — позову на помощь Машу.

Услышав про Машу, Денис немного оживился и вытянул голову, выглядывая из-за сосны. На мгновение всё происходящее вокруг стало для него не важным. Все невзгоды и тревоги отошли на последний план и потеряли свою власть над его душой. Главным было увидеть её. Взглянуть хотя бы глазком. Запечатлеть в памяти.

Сладко потянувшись, Маша поправила растрепавшиеся волосы. Приведя в порядок слегка помявшуюся одежду, она спустилась вдоль обрыва и направилась к реке, чтобы умыться. Речной песок податливо проминался, оставляя следы от ботинок.

Подойдя к самой кромке, Маша присела и осторожно протянула руку, чтобы потрогать воду. И, едва коснувшись, почувствовала как быстрые волны, словно ласковый щенок тут же лизнули ей пальцы, одарив весенней прохладой. По коже невольно побежали мурашки.

— как водичка? — весело спросил Иваныч, встав в паре метров от Маши и начал расправлять удилище.

— свежо, — улыбнулась Маша, и зачерпнула ладонями воду.

— утро доброе! Давеча соорудил удочку, из того, что было под руками. Хочу наловить рыбы. Ты умеешь жарить рыбу или варить уху?

— мой брат рыбак, и поэтому, волей не волей научишься управляться с рыбой, — отплёвываясь от воды, ответила Маша.

— вот как! — удивился Иваныч, — не знал что вы рыбаки.

— только Никита, а я так, — отмахнулась Маша, утираясь подкладкой курточки, — я по части распугивать рыбу. Я слишком непоседячая для рыбалки. Мне скучно сидеть на одном месте с удочкой.

— а спиннинг? Это ведь практически как охота.

— неа, — поджав губы, мотнула головой Маша, — никакая это ни охота.

— ты охотница?

— куда там.

— у вас, наверное, отец рыбак? Наверное, с детства брал вас с собой на рыбалку?

— у нас разные отцы. Мой отец, и мама тоже — погибли, когда я была ещё маленькой, — вздохнула Маша, и сжав руку в кулак стала разглядывать ногти, — это Никита приучил меня к рыбалке, несколько лет назад, когда я вышла с детдома.

— прости, Маша. Я не знал, — извинился Иваныч, и на пару минут наступила тишина, — значит вы с братом детдомовские? Родных совсем нету?

— детдомовская только я. Его сразу же забрал папа, а меня не стал забирать.

— как так? Я думал братьев и сестёр не разлучают.

— не знаю, — пожала плечами Маша, — но мы часто виделись. Тайком. Чтобы никто не увидел. И поэтому я всегда знала, что меня любят и ждут. Не знаю как бы без его поддержки я пережила детдом. Там плохо. Там много зла и обид. Он всегда приносил мне и конфеты и вообще, и мы подолгу играли и общались. Ближе его никого не было и нет. Он почти каждый день приходил.

— у меня был друг, он тоже бывал в детдоме, и вообще он человек не простой судьбы, — к разговору вспомнил Иваныч, — и закончил он плохо.

— неа, у меня нет проблем с законом. Хотя, мой характер терпят не все. Папа Никиты меня терпеть не может.

— врединка?

— угу, — кивнула Маша, — бяка.

— ну, почему сразу бяка? У каждого человека свой характер, и не все люди божьи одуванчики.

— меня так прозвали: бяка. А ещё мурка и скелетон.

— ну, Маша и Мурка — это я ещё понимаю, — озадачился Иваныч, — ну, а почему скелетон?

— а вот почему, — Маша разжала кулак и опять сжала пальцы напрягая мышцы, стало отчетливо слышно, как щёлкают суставы пальцев, — видимо в спортзале выбила о грушу. У нас груша была, а перчаток для неё не было. Приходилось бить по ней голыми руками. Первое время кожа лопалась и шла кровь. Но со временем я сумела поставить правильные удары, когда кулак бьёт не соскальзывая. Подходишь так: хоп-хоп, отошёл. Потом троечку пробиваешь… и так далее, — заметив что увлеклась с демонстрацией своих умений, Маша остановилась, — но, знаете, это очень даже хорошая штука!

— щёлкать пальцами?

— да. Когда я напрягаю кулак они щёлкают сами. Представляете, какой это производит эффект на человека, перед физиономией которого сжимается кулак и слышен хруст суставов? — хихикнула Маша, — однажды то же самое я проделала с нашей Мымрой. Нашей воспиталкой, когда она пригрозила мне, что отправит меня в колонию для малолетних преступников. А мне оставалось пару лет до выпуска. Так она больше никогда на меня даже голоса не повысила.

— да уж, — вздохнул Иваныч, — я тебе про рыбалку, а ты оказывается боец. Необычное увлечение для красивой девушки.

— это не я такая, это жизнь так складывается.

— либо ты позволяешь себя сломить, либо борешься до конца отстаивая право быть собой, — сделал выводы Иваныч.

— лучше и не скажешь, — немного подумав подтвердила Маша.

Иваныч улыбнулся и быстро переведя древко самодельного удилища вправо, ловко подсёк рыбу. Трепещась и выписывая кульбиты, на берег упал чебак, марая свою серебристую чешую в рыжем речном песке.

— ура!.. — усмехнулся Иваныч, — победа! Давненько не ловил рыбу на сосновую смолу.

— да вы проффэссиональ, мисьё! — на французский манер произнесла Маша, прижав подскакивающую рыбу ладонью к песку.

— а то! Знай наших! — усмехнулся Иваныч, — быстрее жарь его, пока никто не проснулся. Никиту хоть покормишь, а то он совсем печально выглядит. Требуху только не выбрасывай, я её вместо наживки использую.

— хорошо. Спасибо, — поблагодарила Маша, и под удивлённый взгляд Иваныча, быстро достала из-за пазухи нож-финку и принялась счищать с рыбы чешую.

Мужчина не мало удивился увиденному, но ни о чём не стал расспрашивать, а молча поправил шарик смолы на самодельном крючке и забросил снасть в воду.

Ах, как сладок был сон! И вовсе не потому, что Никите снились сны о приятных вещах, или в утренней дрёме привиделась красивая девушка. А именно тем и был хорош сон, что сегодня ему не снилась поганая старуха с облезлыми кошками. Ему вообще ничего не снилось. И пробудился он бодрым и полным сил. Поводив носом, и втянув полной грудью свежий лесной воздух, он учуял аромат жареной рыбы.

— что за волшебство? — с улыбкой спросил Никита, сладко потягиваясь и потирая глаза, — откуда яства?

— поменьше болтай, побольше жуй! — наставляла Маша, укладывая бересту с рыбой на колени брата, — Иван Иваныч наудил. А ещё вот, берёзовый сок.

От такого Никита не мог отказаться и тут же пригубил склянку со слегка мутноватой жидкостью. Слегка терпкий, но освежающий берёзовый сок взбодрил его, придав дополнительный заряд энергии. Отличное утро! Вкусные еда и питьё, чудесный солнечный день, и красивый вид на реку и окрестности вокруг. Даже назойливых комаров не было. Лепота!

— а где лекарство? — поинтересовался Никита, осматриваясь вокруг, — где зелье? Или какие-нибудь сушеные мухоморы?

— так вот в чём секрет твоего хорошего настроения! Сушёные мухоморчики! — засмеялась Маша, — всё ясно с вами, товарищ!

— а то! — с наигранной серьёзностью ответил Никита, — галлюциногенами колдовское зелье не испортишь! А только усилишь его эффект!

— пока ничего нету, — развела руками Маша, — Луна с Денисом приволокли кучу всякой травы и теперь что-то колдуют у костра. Да, и кстати, ещё пару женщин им помогают, что-то варят… или жарят.

— ведьмовской шабаш?

— ага, — засмеялась Маша, — скорее всего готовят хлеб. Вчера ведь они с Денисом договаривались, помнишь?

— точно! — ответил Никита, смакуя жареного чебака, — а вот хлебушек сейчас не помешал бы. И соль, кстати, тоже.

— как чувствуешь себя?

— отлично! Сейчас докушаю и надо сходить, посмотреть на реку. Узнать можно ли подойти, быстрая ли она, в общем разведать обстановку. А на что рыбачит Иван Иванович? У него есть снасти?

— на самодельную удочку рыбачит. Вместо лески верёвка, вместо крючка то ли скоба, то ли скрепка.

— не видала на что он рыбачит? Где наживку взял? В сосняке червей трудно найти.

— на сосновую смолу.

— на смолу? Серьёзно? — удивился Никита.

— ты рыбу ел, смола к зубам не прилипала? — засмеялась Маша, — хватит сидеть в этой будке. Выползай, пойдём гулять. Сам у него спросишь за наживку, пока он не ушёл.

Заползти в «будку» было намного легче, чем из неё выползти. Кряхтя и бурча себе под нос, Никита после некоторых усилий выполз-таки «задним ходом» из своего убежища.

— хух!.. — выдохнул он, распрямившись во весь рост и раскинув руки в стороны, — ну и дела! Ну и красотища!

Осмотревшись вокруг, он в очередной раз крякнул себе под нос, и направился к краю обрыва. Не дожидаясь его потуг, Маша взяла его под руку и повела к месту, где удобнее всего было спуститься к реке.

— какое интересное место, — по-быстрому умывшись констатировал Никита, осматривая береговую линию. И дно здесь должно быть хорошим. Надо попробовать сделать мордушку.

— из чего ты её делать собрался? У нас нет ничего, — усмехнулась Маша.

— из того, что есть под руками. Вон, глянь сколько кустов, — махнул рукой Никита, вдоль берега, — это ива, или верба… в общем не важно. Если нарезать этих прутов, то можно сделать каркас и потом оплести его прутами потоньше, по кругу. Видала старые деревенские заборы плетни? Вот по тому же принципу.

Жестом руки, Никита позвал Машу за собой и направился к Иванычу, который всё ещё удил рыбу.

— тю, — отмахнулась Маша, — возни много, а толка не будет.

— а ты куда-то торопишься? — усмехнулся Никита, — зато будет чем заняться, пока ждём спасателей. Когда они прибудут — не известно, а так, за работой время будет идти быстрее. Угу?

— ваша логика, как всегда, не оспорима. Заняться тут и правда не чем.

— здравствуйте, Иван Иваныч! — поприветствовал он Иваныча, — как успехи?

— с нормальными снастями могло бы быть и лучше, — он пнул по баклажке вырезанной из пятилитровой капроновой канистры, в которой плавало около двух килограмм рыбы, — но и это не плохо для рыбалки на верёвку и проволоку. На уху должно хватить. Но накормить этим двадцать человек — это вряд ли.

— с этим не поспоришь, — вздохнул Никита, — двадцать человек — это много.

— если быть точным, то девятнадцать. Но хрен редьки не слаще. Мужики вон какие здоровые, им эта рыба как мёртвому припарка.

— хочу сделать пару морд, из веток, — Никита развёл руки, показывая охват будущей мордушки, — я однажды делал такую, только маленькую.

— будет толк? — поинтересовался Иваныч.

— возни больше, — скептически отозвалась Маша, предчувствуя, что именно ей предстоит заготавливать ветки, — лучше окрестности осмотреть.

— кушать хочешь? — спросил Никита сестру, и та и кивнула в ответ, — ну, так о чём разговор?

— ну, ладно, Никитка, — Маша слегка хлопнула брата по плечу, — сделаем как скажешь. Я всё равно в этом ничего не понимаю.

После недолгой беседы Айлуны с женщинами, которые помогали с заготовкой воды в старом лагере, они согласились помогать ей в приготовлении хлеба. Она показала им весь процесс обработки ингредиентов, и уже к полудню была готова первая партия таёжного хлеба.

— хм!.. Довольно необычный вкус, — снимал пробу Игорь, откусывая понемногу от горячей лепёшки, — ягель говорите?.. Оригинально!

— можно сделать чай, из… лесные растения, но сахара нет. Никто пить не будет, — Айлуна пожала плечами.

— а ты просто сделай, — поддержал её Игорь, запивая хлеб берёзовым соком, морща нос от необычного сочетания вкусов, — люди попробуют и сами решат, пить им или жевать всухомятку.

— хорошо.

— оп!.. Стоять-бояться! — внезапно появилась Маша с баклажкой, в которой лежала чищеная рыба, — погодите немного, не съедайте весь хлеб, оставьте для рыбки.

— ооо!.. — воскликнул Игорь, сглотнув сок, — да сегодня у нас праздник живота! Вот спасибо!

— что лучше? Сварить из неё уху или просто поджарить на палке? — задалась вопросом Маша.

— людям нужно прогреть желудки жиденьким, — задумался Игорь, — но без картофеля и приправ, это будет, мягко говоря, не очень.

— ну, тогда помогайте, — засмущавшись хихикнула Маша, поймав на себе взгляд Игоря, — у меня только две руки, а рыбы вон сколько.

Изрядно замёрзнув ночью, Денис взялся за строительство шалаша над своей лежанкой. Исходя из простого принципа: «чем меньше помещение, тем быстрее его прогреть», он соорудил довольно приземистый каркас, покрыл его сосновым и еловым лапником. Засыпав сухими иглами из-под ног, и ещё раз покрыл лапником, чтобы ветер не раздувал насыпанное. В таком многослойном шалаше он мог даже перезимовать, так как даже откидную дверь он сделал в несколько слоёв из веток, и прошлогодней жухлой травы. Покрыв сверху лапником, он зафиксировал всё это переплетёнными между собой ветками, оставив лишь небольшое отверстие для поступления свежего воздуха.

— ты собирался сходить за вещами? — спросила его подошедшая Айлуна, — я иду туда… ну, где самолёт. Хотела просить тебя о помощи.

— а?.. — не поняв о чём речь, переспросил Денис, укрепляя шалаш ветками, — вам нужна моя помощь?

— да, помощь.

— чем именно могу вам помочь?

— ты построил этот… — Айлуна подбирала правильные слова, чтобы выразить свою мысль, — как по-вашему?.. Этот дом! Не мог бы ты помочь построить о́ва?

— простите, что построить? — не понял Денис.

— о́-в-а! — по буквам произнесла Айлуна и показала жестом рук что-то высокое, — о́ва! Как дом… только для… духи.

Ничего не понимая Денис поднял брови и посмотрел на знахарку поверх очков, потом поправив их на переносице, посмотрел через линзы. Так и не поняв, что от него хотят, он развёл руками:

— ну, хорошо! Покажете мне что такое «о-в-о»…

— о́-в-а.

— ну, да. О́ва… вот, — пожал плечами Денис, — я только схожу покушать, хорошо?

Спустя час они уже подходили к месту крушения. Солнце пересекло свой зенит и неумолимо клонилось на запад, бросая свои утомлённые лучи на остов разбитого фюзеляжа. Оставленный лагерь выглядел не уютно и заброшенно. Остывшие кострища, разбросанные ветви лежанок. Видимо ночью наведывались дикие звери. От этой мысли Денису стало не по себе, и он поспешил в сторону кладбища, ожидая увидеть следы зверей и там. Но нет, всё было в порядке.

Подойдя к могилке родителей, он ненадолго остановился. Склонив голову, помолчал о чём-то о своём, стоя перед самодельным крестом: двух скреплённых между собой палок.

Айлуна ждала его у входа на кладбище, не переступая через отмеченные изгородью пределы, словно преодолеть этот незначительный барьер, означало потревожить его бездыханных, но внимательных обитателей. Она что-то нашёптывала. Что-то неуловимое для слуха. Что-то на уровне дыхания.

— там твои родители? — спросила она, когда Денис с ней поравнялся.

— да, — негромко ответил Денис, не оборачиваясь к ней, — мама и папа.

— нужно сказать слова, для упокоения.

— я не знаю что сказать, вот.

— идём, — Айлуна взяла его за руку и они, переступив через невысокую изгородь, ступили на кладбище, — скажи, что любишь и попрощайся.

— прощайте!.. Я люблю вас!.. — робко произнёс Денис не поднимая глаз.

— нужно ритуал. Чтобы сынызы́н… их тени… их души успокоились. Постой там, — она указала за пределы кладбища, — не смотри в глаза. Никому не смотри. Не говори с никем.

Раскрыв свою сумку, Айлуна достала из неё круглое бронзовое зеркальце, привязанное тесёмочкой, которое она надела себе на шею. Достала и надела на шею и своеобразное ожерелье из зубов и когтей зверей. Вокруг головы повязала расшитую орнаментами повязку, с которой свисали разноцветные лоскуты материи, свободно спадающие на её лицо до самой шеи.

Вынув и запалив пучок высушенных трав, она низким горловым звуком стала что-то говорить, на распев. Двигаясь по периметру кладбища, она то наклонялась до самой земли, то выпрямлялась во весь рост, поднимая руки над головой. Пучок тлеющей травы оставлял за ней синеватый, душистый шлейф дыма.