Бесплатный фрагмент - Свод Единства. Павший город

Пролог

Она стояла на балконе второго этажа. Вечерний воздух нес с собой прохладу летнего вечера. Совсем скоро улицы города начнут задыхаться в темноте. Яркие огни будут гореть только на главных его артериях. Та часть города, на которую открывался вид с балкона, ночью почти не освещалась. Кое-где будут виднеться островки желтого света, но они не смогут дать представление об истинных размерах города. Все же, ей нравилось смотреть с этого балкона. Ты знаешь, что там живут тысячи людей, и ты почти можешь прикоснуться к ним рукой, но перед собой ты их не видишь. Может, это только ей казалось забавным? Она перевела взгляд своих фиолетовых глаз на угол балкона. Туда, где стояли две небольшие крысы. Внешняя стена балкона состояла из деревянных выкрашенных дощечек, сбитых на расстоянии друг от друга. Поэтому крысам тоже был виден город.

Сколько она уже здесь находится? Две недели или больше? Слишком долго. Она не привыкла отступать, но время неумолимо неслось вперед.

— Хозяин не любит, когда мы задерживаемся. — сзади послышался девичий голос и оборвал ее размышления.

Она обернулась. Это Делорис стояла на пороге. Невысокая худая девушка лет четырнадцати-пятнадцати. Коротко обстриженные темные волосы, серые глаза и островатый нос. На шее чернела татуировка в виде ошейника. Такие делают только рабам. Одета она была так же, как и все обычные служанки. И впечатление она оставляла после себя обычной служанки. Ну, разве что была чуть грязнее, чем следовало бы.

По крысам пробежал зеленый перелив. Обе на одно, почти не уловимое, мгновение стали зелеными и полупрозрачными, а в следующее — снова простыми уличными крысами. Самыми обычными крысами, которые стоя смотрят с балкона на вечерний город и любуются его видом.

Девушка на балконе бросила последний взгляд на окрестности, тонущие в сумерках.

— Я уже иду.

— Странная ты. — сказала ей Делорис, отворачиваясь от нее.

— И это говорит мне девочка, которая стрижется как мальчик? — подковырнула ее девушка с фиолетовыми глазами.

— А я твоих волос вообще не видела. — Делорис направилась вглубь комнаты. — Ты всегда ходишь в этом головном уборе. У тебя хоть есть волосы? Может, ты — лысый мужик?

— Ага, и сейчас этот лысый мужик даст тебе подзатыльник. — девушка наигранным движением подняла руку, которую Делорис, обернувшись, сразу же увидела.

— Ладно-ладно. Главное, пойдем отсюда.

Они пересекли богато обставленную роскошной мебелью комнату. Три ее стены украшали картины, а на одной были старинные мечи и кое-какое другое оружие. Делорис открыла дверь и потом закрыла ее уже за спиной девушки. Фиолетовоглазая направилась по просторному коридору к двери для прислуги. В двухэтажном доме им разрешалось ходить только по специальной лестнице, чтобы лишний раз не попадаться на глаза хозяину дома и его посетителям. Она сделала несколько шагов по коридору до двери и открыла ее. Впереди были ступеньки. Прислуга жила на чердаке. Девушка быстро поднималась по ступеням, пока не поняла, что Делорис не идет за ней.

— А ты куда? — спросила она.

— Я на кухню. Старая Захва просила помочь ей отсортировать продукты. Сегодня поставка задержалась. — Делорис была уже на пролет ниже.

— Тогда зачем ты за мной приходила? — фиолетовоглазая была в недоумении.

— Чтобы тебе не задали взбучку, как в прошлый раз. Не хочу, чтобы тебя выгнали. Ты похожа на человека в отчаянном положении. — Делорис снова зашаркала по ступеням и ее голос донесся совсем снизу. — Помогай страждущим и, когда ты будешь слаб, сильный поможет тебе!

Эти ее пафосные реплики иногда раздражали. Было странно слышать их от человека, который еще и взрослым толком не стал. Фиолетовоглазая улыбнулась, эта девочка проявила о ней заботу. Пусть и на свой лад. Странное это ощущение, когда о тебе заботится чужой человек. Странно даже то, что о тебе вообще кто-то заботится. Она вздохнула, постояла немного на лестнице, подумывая, не стоит ли вернуться на балкон. Вид из окна чердака был так себе. И окно там маленькое, и смотреть в него было неудобно. Но подводить Делорис не хотелось. Девушка еще раз улыбнулась и пошла в свою комнату. До двери она не дошла.

Что было хорошего в отдельном лестничном помещении для прислуги? Разве то, что окон в нем не было и приходилось щурить глаза каждый раз, когда заходишь или выходишь из этого тускло освещенного подобия темницы? Или то, что здесь было очень узко и, когда что-то тяжелое и объемное несешь, то это ужасно неудобно? Нет. Было просто замечательно, что старая дверь на лестничный проем для прислуги была в паре шагов от входной двери. И эта старая дверь плохо закрывалась. Девушка услышала сдавленный крик ужаса охранника, который всегда находился внизу и следил за входом в дом. Когда людям смешно, они смеются. Когда им больно, они плачут. А когда людям страшно, они кричат. И кричат громко. Совсем другая ситуация, когда очень страшно, когда ты практически парализован волнами страха. Когда на тебя действует ужас. В такие моменты крикнуть громко не удается, ты словно задыхаешься в своем страхе и издаешь именно такой звук, который она и услышала.

Две недели или больше. Он, наконец, пришел.

Она как можно тише спускалась вниз. Замерла лишь на секунду, когда услышала грохот внизу. Скорее всего, охранник при падении что-то зацепил случайно или специально. Это уже не имело значения. Теперь весь дом будет на ушах. Плохо. Все должно было пройти тише.

Девушка рванула со всех ног. Она выскочила в коридор на первом этаже. Охранник лежал в луже крови. В паре шагов от него находился Творящий. Все совсем не так, как должно было быть.

— Ты раньше не убивал. — разрезала она повисшую тишину.

Он обернулся. Темная одежда. Дымник через грудь. Его глаза светились зеленым светом. Девушка сжала зубы. С такими хуже всего.

— Раньше мне за это не платили. — хрипло ответил Творящий. — Убирайся и будешь жить. До прислуги мне нет дела.

Он махнул рукой в ее сторону, отвернулся и достал что-то из кармана. Девушка заметила небольшой прозрачный предмет в его руке. На втором этаже послышались окрики. Четверо других воинов, которых хозяин дома нанял для своей безопасности, засуетились наверху. Контрабандист и должен хорошенько заботится о своей безопасности. Иначе долго ему не прожить.

Творящий держал в руках маленький прозрачный куб с золотым неправильным треугольником внутри. Этот треугольник был похож на стрелку, и она указывала вправо и вниз. Он был немного озадачен. Ровно до той поры, пока в него не врезалась тумба из тяжелого дерева. Она сбила его с ног, и он покатился по коридору. Остановился он в полусидячей позе и лицом к фиолетовоглазой. Творящий смотрел на девушку, вокруг его правого запястья кружились огоньки.

Его нужно только отвлечь. Девушка протянула руку, и синяя полупрозрачная линия потянулась от ее запястья вверх. Быстро эта линия приняли очертания меча. С длинным и широким лезвием. Она сжимала его рукоять одной рукой. В другой появился такой же синий прямоугольник, который прилип к руке и теперь выполнял роль щита.

— Он настолько богат, что может позволить себе Творящую? — ночной посетитель рассмеялся, запрокинув голову.

Обманный маневр. Сделать вид, что сопернику пока ничего не угрожает. Он все еще продолжал смеяться, когда с его рук сорвались синие полоски, напоминающие стрелы. Творящие всегда так поступают. Нападают в самый неожиданный момент. Но она и сама была одной из них. Такими мелкими хитростями ее не поймать. Девушка подпрыгнула. В воздухе она сгруппировалась так, чтобы почти все ее тело закрыл щит. Она втянула шею и прижала ноги к груди. Некоторые стрелы застряли в щите, задев ее руку, другие пролетели под ней. Она приземлилась на ноги и отбросила щит, раздался звук битого стекла. Девушка пустила несколько стрел в Творящего и теперь бежала на него с мечом в руках. Он увернулся от ее выстрелов и в руках у него появился такой же синий меч. Завязалась драка. Коридор был не широким, поэтому разойтись здесь было негде. Девушка атаковала размашистыми ударами, задевая стены коридора. Теперь она видела его лицо. Пожилое, испещренное шрамами лицо злого прогнившего насквозь человека. Сколько же ему было лет? Такому не тягаться с ней. Плохо только то, что его преобладающий цвет — зеленый. А по лестнице уже бежали охранники. Она слышала топот их ног. Творящий отбил очередной ее удар, и они отскочили друг от друга. Он повел свободной рукой. Позади него возник силуэт. Сотканный из белых точек, словно нарисованный мелом. На такой рисунок можно долго засматриваться в других обстоятельствах. Это был рисунок тигра. В ту же секунду реальный зверь выпрыгнул из белых точек и со страшным ревом понесся на девушку.

Она плечом успела влипнуть в дверь рядом с ней, попутно применив прямой неодушевленный толчок. Дверь сорвалась с петель и разлетелась в дребезги, ударившись о противоположную стену. Девушка помчалась через комнату. Она прыгнула в окно, применив такой же толчок к решетке, что оплетала его. Разбитое стекло, вырванная решетка. Она приземлилась перекатом и через секунду уже стояла на улице, в любую секунду ожидая появления зверя. Неровно дышала и улыбалась. У нее хорошо получилось отвлечь Творящего. Из дому доносились крики, лязг оружия и звериный рык. Значит, тигр остался внутри. Ну и пусть. Ей все равно. Лучшего хозяин дома все равно не заслужил. Если хотя бы половина из того, что она о нем слышала, правда, то его нужно было казнить не меньше десяти раз. Девушка повертела головой, пока в шее что-то не хрустнуло. Она развернулась. Подняла руки к голове. Этот дурацкий головной убор все время не давал ей покоя. Он был тяжелым, неудобным и еще он делал из нее прислугу. Девушка даже зеркала обходила, когда была в нем. Пара быстрых движений и он покатился по улице. Она свободно вздохнула и зашагала прочь от дома в темноту улиц. Как-будто сбросила с себя невидимые оковы. Быстро покачала головой в разные стороны, чтобы волосы распрямились. И что бы теперь сказала Делорис? В тот же миг звуки ее шагов перестали разноситься по городской улице. Еще секунду она стояла неподвижно. Затем сжала зубы и помчалась в дом. Когда ты будешь слаб, сильный поможет тебе.

Парадная дверь была распахнута. В коридоре, кроме трупов двух охранников и перевернутой мебели, ничего не было. Она бросилась к двери для прислуги. За ней лестница. Вниз, в кухню. Дом был двухэтажный. Снаружи. Этот человек не хотел привлекать слишком много внимания к себе, поэтому третий этаж он построил под землей. Перенес туда все технические помещения. Хоть на это ему мозгов хватило.

Девушка бежала вниз. Возможно, Творящий не тронет их. Скорее всего, он туда и не пойдет. Зачем ему кухня? Ему нужен он — хозяин дома. Логика была верна, но предчувствие подсказывало обратное. Если Творящий зайдет в кухню, то неизвестно, что там произойдет. Делорис была не самым спокойным человеком. Она сама себе с легкостью могла создавать проблемы даже там, где нужно еще ухитриться их создать. Девушка с фиолетовыми глазами двигалась в направлении кухни. Просто проверить и все. Посмотреть, убедиться, что все в порядке и убежать. Еще одна дверь. Коридор. Она увидела, как Творящий зашел в ту же дверь, куда надо было и ей. Девушка сжала зубы. Синяя полоска в форме меча вытянулась из капель на ее запястье. Она вбежала на кухню. Там Делорис с ножом для мяса стояла между Творящим и Захвой. Вокруг запястья Творящего кружились огоньки.

Фиолетовоглазая набросилась на него. Творящий, должно быть, почувствовал ее приближение, поэтому был готов к атаке. Он отпрыгнул в сторону, махнув своим мечом в направлении девушки. Она пролетела мимо него. Бросила быстрый взгляд на себя. Рана на животе. Не глубокая. Но надо быть осторожней. Сейчас она была лицом к двери на кухню. Это хорошо, значит, Творящий не мог бы видеть, если кто-то придет ей на помощь. Хотя, какой шанс, что те убийцы справились с тигром? Она мельком посмотрела на Делорис. Та стояла с открытым ртом. Да, теперь она видела ее волосы. Фиолетовые, такие же, как и глаза. И они так же светились. Посмотрев на Делорис, девушка упустила момент атаки. Пару ведер, что стояли между ней и Творящим полетели в нее и она не успела увернуться. Там, где только что стояли ведра, остался лишь белый туман, который за секунду растаял. А сами ведра сбили с ног девушку, она грохнулась на пол. Творящий прыгнул на нее с мечом. Она чудом разминулась с его клинком, перекатилась и встала на ноги. Позади Творящего возник тигр. Он специально создавал свое творение так, чтобы заслонить собой момент его создания от девушки. Это давало ему перевес в секунду. В следующее мгновение синие линии уже летели в нее. Она приняла их только что сотворенным щитом. Тигр уже взмыл в воздух. Еще секунду и он сомкнет свою челюсть на ее голове. Делорис так и стояла с открытым ртом. Нож давно выпал из ее рук. Она не могла поверить в то, что сейчас видела. Все эти Творящие и их штуки. Она даже не надеялась когда-либо увидеть одного из них. Только жадно собирала все слухи о них и просила каждый рассказать дважды, чтобы лучше запомнить.

Синий прямоугольник, который служил щитом для фиолетовоглазой, резко полетел вперед и вверх. Он врезался в морду тигра, заставив того задрать голову. Девушка обернулась вокруг своей оси и с размаха нанесла смертельную рану зверю. Она почти срубила ему голову. Почти. Зверь все же сбил ее с ног и только в следующий миг растворился. Воздух из нее вышибло. Как будто о стену ударилась на бегу. Творящий через комнату несся к ней. Только звон сковороды и его ругань помогли девушке прийти в себя. Делорис была меткой девочкой. Пора было это заканчивать. Фиолетовоглазая и так завозилась. Девушка сидела и пока не собиралась вставать, из ее положения можно было получить выгоду. Она чуть подняла руки с пола и вокруг запястий начали крутиться огоньки. Синие. В определенные моменты они были больше похожи на капли. Особенно, когда некоторые из них начали сливаться вместе. Творящий зло посмотрел на Делорис, потом перевел взгляд на девушку с фиолетовыми волосами. Он увидел цвет огоньков вокруг ее рук и улыбнулся.

— Цвет Творения. Снова. Ты какая-то однообразная. — он поднял руку и впереди него возник синий полупрозрачный прямоугольник, который полностью его закрывал от любой возможной атаки.

Теперь улыбнулась девушка. Неужели он думал, что ей так много времени требуется на применение своей силы? Этот Творящий ее недооценивал. Сильно недооценивал. И руки она поставила под таким углом не спроста. Кисти рук были направлены прямо на его глаза. Чтобы он не видел другой стороны тех капель, что крутились у нее вокруг запястий. Там был серый цвет. Она мгновенно отпустила синий цвет и заменила его на белый. Серый и так уже кружился вокруг запястий. Если она до сих пор и не пускала в ход бело-серые огоньки, то только потому, что ждала, когда он сотворит себе щит.

Внезапно капли слетели с ее руки и с бешенной скоростью пронеслись мимо Творящего. Успел ли он понять? Может, до конца и не понял, но улыбка сошла с его лица. Со стены, к которой Творящий стоял спиной, отделилась широкая и массивная доска, на которой была масса крючков для посуды. Эта доска за долю секунды пролетела комнату и впечатала Творящего в его же синий щит с такой силой, что раздавила грудную клетку. Так человек может раздавить вишню у себя в руках. Кровь брызнула в разные стороны. Раздался звук ломающихся костей. Щит исчез. Сначала упала его голова и часть грудной клетки, которая оказалась выше доски, затем отклонилась доска и упала рядом. Ноги с разорванным животом и вывалившимися из него кишками упали последними. Захва закричала, схватилась рукой за стол и, осунувшись, сползла на пол. Запах крови разнесся по всем уголкам комнаты. Вот все и закончилось. Признаться, ей пришлось немного попотеть в паре моментов. Девушка с фиолетовыми глазами отряхнула свою одежду. Ее волосы уже перестали излучать свет. Глаза приняли свой обычный цвет. Насколько может быть обычным фиолетовый цвет. Она направилась к Делорис.

Резкий хлопок. Ее дернуло в сторону. Тигр, которого создал Творящий несколько минут назад еще в коридоре, сбил ее с ног. Она буквально влипла в стену. Перед столкновением девушка инстинктивно успела выставить руку и поэтому сломала ее при ударе о стену. Белая кость теперь торчала из кожи в неестественном положении. Другой рукой она безуспешно пыталась прикрываться от тигра. Зверь исколошматил ее и продолжал грызть и дергать ее так, что все тело девушки дергалось в такт его движениям головой. Внезапно он выпустил руку из пасти, зарычал и отступил от нее. Она сползла по стене на пол. Посмотрела на руку. Куски кожи и плоти, те, что остались на руке, свисали, как лоскутки одежды. Пошевелить ней она не могла. Другая рука была сломана. Девушка осталась безоружной. Она посмотрела, куда отвлекся тигр. Два охранника разошлись по кухне настолько широко, насколько им позволяло пространство не особо большой комнаты. По сигналу они напали на зверя. Зря они пришли. Что может сделать человек против такого дикого сотворенного зверя? Однако, одному из них удалось всадить меч в бок тигра, но он поплатился за это своей жизнью. Другой с разодранной грудью отступил. Он одной рукой держался за раны и заметно согнулся.

Девушка теряла кровь. Пока у нее был болевой шок, она сохраняла ясность мысли. Ужасная боль все еще не добралась до ее мозга. Руками действовать она не могла. Это практически лишало всей ее силы. Сразиться с тигром у нее не было никакой возможности. Сразиться самой. Глаза девушки загорелись фиолетовым огнем. Цветом контроля.

Охранник выпрямился. На его лице не было ни выражения боли, ни какого-либо другого. Он поднял меч и начал пританцовывать возле тигра. Бросок. Охранник резко упал набок и выставил меч. Он распорол бок тигру. Зверь зарычал и лапой почти достал его. Легкое ранение, неглубокие раны на плече. Охранник отпрыгнул и снова стал ждать нападения. Как же плохо, что этот Творящий был зеленым. Тигр другого Творящего уже давно бы исчез. Еще одна атака зверя. На этот раз ему удалось зацепить охранника, но и тот в ответ разрубил ему лапу. Девушка была сконцентрирована. Она чувствовала каждый мускул этого человека. Каждое нервное окончания и каждую его каплю крови. И этой крови становилось все меньше и меньше — она хлестала из его груди и из других ран поменьше. Пальцы рук уже не слушались ее, и она не понимала, как он вообще держит меч. А еще этот тигр почему-то не нападал. А время шло. Неумолимо шло. Бежало. И ее, и охранника. Вот у него поникла голова. Подкосились ноги. Но меч он выпустил только после того, как его снес тигр. Зверь подмял охранника под себя, вонзив ему когти прямо в сердце. Разобравшись с ним, тигр снова повернулся к фиолетовоглазой.

Ну вот и все. Ее глаза все еще светились фиолетовым светом. Ну и что? Какой от этого толк? Она не сможет себя защитить. Лужа крови медленно расплывалась под ней. Силы покидали ее. Боли все еще не было. Наверное, она себя контролировала лучше, чем сама считала. Девушка все же попыталась зажечь огни у запястья, хотя из знала, что эта попытка будет обречена. Тигр зарычал и приготовился к прыжку. Она попытала счастья у другого запястья. Ничего. Девушка зарычала в ответ и оскалилась. Тигр прыгнул. Она смотрела прямо ему в глаза и даже не отклонила голову от его пасти.

Он не дотянулся до ее лица считанных сантиметров и грохнулся на пол. Сзади за лапу его держал охранник. Его стеклянные глаза смотрели в никуда. Но руками он крепко сжимал лапу зверя. Тигр быстро пришел в себя и стряхнул охранника. Он повернулся к нему. Девушка быстро осмотрела комнату. Трупы, кровь, кишки, Захва на полу, Делорис. Делорис со светящимися серыми глазами стояла у стены.

— Нож! Пусть возьмет нож! — крикнула девушка с фиолетовыми волосами.

Тигр набросился на охранника. Как и следовало ожидать, он повалил его на пол и стал вгрызаться ему в грудь. Слышно было как хрустят кости под натиском его челюстей. Охранник рукой щупал пол. Все было разбросано. Куски плоти летели в разные стороны. Его рука продолжала шарить вокруг, пока не легла на длинную вилку. Серия неуклюжих уколов.

— В голову!

Один точный удар. Все остановилось. Тигр, девушки и охранник. Медленно зверь начал таять, как будто кусок льда на солнце в летний день. Только в несколько раз быстрее. Охранник отпустил вилку и его растерзанное тело замерло. Делорис тяжело дышала, ее глаза все еще светились серым светом.

— Быстро. Иди сюда. — позвала ее девушка.

Делорис подбежала к ней. Руки ее дрожали, губы тряслись, а на глазах наворачивались слезы. Она явно была на грани срыва. Этого еще не хватало.

— У меня в кармане колба. Вытащи. Слева. Зеленый. — стараясь выглядеть спокойной говорила фиолетовоглазая.

Время ее уходило. Большая потеря крови. У нее был единственный шанс выжить. И она намеревалась его использовать.

Делорис быстро опустилась на пол рядом с ней и принялась шарить по карманам. Она достала две стеклянные бутылочки. Такими пользуются Творящие. Еще бы, ведь перед ней и была Творящая. В одной бутылочке была дымка зеленого цвета, в другой синего. Какую ей сказали достать?

— Зеленую. Пей.

Делорис отбросила в сторону синюю и замерла. Ее широко распахнутые глаза не выражали ничего другого, кроме ужаса. Леденящего и сковывающего ужаса.

— Ты Творящая. Пей! — кричала ей девушка.

Делорис все еще не осознавала смысл ее слов, но интуитивно понимала, что от нее требуется. Она опрокинула бутылочку и выпила все ее содержимое. Или вдохнула. Ведь это была не жидкость, но и не воздух. Что-то среднее между этими двумя состояниями. Девушка с фиолетовыми глазами наблюдала за Делорис. Она видела ее как в тумане. Наверное, слезы на глазах от боли. Она уже ощущала ее сполна. Хотя… нет, это не слезы. Она, действительно, смотрела на все затуманенным взглядом. Потеря крови, скоро она потеряет сознание. Девушка чуть отодвинулась от стены и легла на пол. Ноги поместила на какую-то подставку для посуды, чтобы они были повыше. Так кровь должна прильнуть к голове.

— Теперь возьми вот эту руку и поставь кости на место. Так, как тебе кажется, будет правильно. Быстрее.

Делорис не верила своим ушам. Только недавно она и мечтать не могла о том, чтобы встретиться с одним из Творящих. А сегодня она видела двоих. Один пришел их убить, другая защитить. И с ней она прожила больше двух недель бок о бок. Подумать только! Она жила с Творящей!

— Ну же! — закричала девушка.

Делорис с перепугу схватилась за ее руку. Пальцы ушли вглубь переломанной руки по вторую фалангу. Она вскрикнула и отдернула свои руки. Девушка с фиолетовыми волосами зарычала. Делорис пересилила себя и снова взяла ее за руку. Она взяла ее кость, которая торчала, прорезав кожу и вставила ее в суставную сумку. Она собирала осколки костей по ее руке. Она видела или чувствовала ее руку. Знала, где откололась кость и где находится осколок. Поместила на место. Удивительным образом все осколки оставались именно там, куда их помещала Делорис. Кость была сломана в нескольких местах. Она провела руками по трещинам, и они почти закрылись. Она явно это видела. Или понимала. Фиолетовоглазая пошевелила пальцами. Жилы, которые при этом были задействованы словно пощекотали пальцы Делорис, и она отдернула свою руку.

— Дальше я сама.

— Зеленая дымка, я всю выпила. — виновато пропищала Делорис.

— Мне она не нужна. — ответила ей девушка.

Ее глаза вспыхнули фиолетовым огнем. Здоровой рукой она начала собирать растерзанную конечность по частям. Все куски мяса, что висели на ней, она крепила обратно к костям. Постепенно рука начала обретать форму привычной обычной руки. Кости, раздробленные тигром, начали покрываться мышцами. Затем она взялась за кожу. Руке не доставало многих мышц и кожи. Она быстро рубцевала руку. Раны затягивались, оставляя отвратительные шрамы. Ничего, сейчас красота не главное. Остановить кровь, воссоздать каждую вену и капилляр, искалеченные мышцы не дадут руке нормально двигаться, а раздробленные зубами зверя кости сделают болезненным каждый вдох. Но опасность для жизни миновала. Она потом займется рукой. Потом правильно соберет и одну и другую руку. Восстановит мышцы, уберет рубцы и у нее снова будет красивая кожа. Но все это потом. Голова сильно кружилась и полуобморочное состояние грозило тем, что она потеряет сознание. Нужно накопить больше крови. Девушка запустила обе руки к тазовым костям. Там красный костный мозг. Она ускорила кроветворные процессы и постепенно туманное зрение сменилось обычным. Дыхание выровнялось. Она приподнялась и села. Делорис огромными глазами смотрела куда-то мимо нее. Девушка проследила за ее взглядом.

Рядом с ней стояли две крысы. У одной из них в лапах был прозрачный куб с треугольником неправильной формы. Девушка улыбнулась и протянула руку. Крыса отдала ей куб. Она напоследок моргнула зеленым цветом и растаяла. Как и другая.

Указатель у нее. Но сегодня она нашла кое-что более ценное, чем этот куб. Девушка перевела взгляд на Делорис.

Кабинет Жазэль

Жазэль шагала темным коридором. Несколько звонких шагов на каблуках по твердым доскам пола до самой двери. Двери кабинета номер 11. Первые десять разместились сообща в одном крыле центрального корпуса. А вот одиннадцатый располагался в другом. В этом крыле когда-то давно было что-то очень важное. Угу. Если бы не было ничего важного, то ее кабинет там бы не обосновался. Абсолютно уверенно можно утверждать, что что-то важное там было. И древнее. А как еще Жазэль могла себя утешать, раз уж именно ей довелось в этом кабинете работать? Заброшенное крыло здания. Коридоры темные, запах серой сырости и пустоты повсюду. Даже та одинокая оконная рама в конце коридора была им пропитана. Зато везде успокаивающая тишина. Везде утешающее умиротворение. Так и хочется тихонько присесть и очень громко закричать. Наверное, если с ней что-то случится, то остальные узнают об этом не раньше следующих дождей. А они ох как не скоро. Но Жазэль не из тех, кто сразу сдается. Нет. Как только она поняла, что к чему, у нее в голове созрел план. Она как могла привела кабинет в порядок, даже прихорошила его, потратила довольно приличную сумму денег на то, чтобы придать ему такой вид, которого, как она себя в этом убеждала, у него никогда и не было. А потом привела туда пару коллег, как-бы невзначай, случайно. Так она устроила смотрины. И ненавязчиво в шутку предлагала им поменяться кабинетами. Даже за вознаграждение. Как и следовало ожидать, рвения никто не проявил, а за глаза и вовсе посмеивались и называли Жазэль привилегированной. Сарказм клерков пренеприятнейшая вещь.

Под номером кабинета висела табличка «Клерк первой категории. 3». И все. Имени не было. Зачем имя в одинадцатом кабинете? Имена были на табличках в другом крыле, там, где освещения в коридорах хватало, чтобы прочесть все, что на них было написано. Жазэль смотрела на эту табличку. Вместо имени «Первая категория», вместо фамилии «3». Вместо солнечных дней — темная дверь. Вместо радостной жизни — душный кабинет и одиночество. Еще эта цифра. Она означала уровень доступа данного клерка. Третий был самым низким.

Девушка открыла дверь. Вот это и есть ее залитый солнцем воодушевляюще прекрасный, но все же простенький, кабинет. Один стол, два стула, шкаф для бумаг. Ну и еще для ее одежды, в него ведь кроме нее все равно никто больше не заглядывает. На стене висит картина, пусть и не броская, и не большая, и не очень красивая, но и не дешевая. Жазэль пришлось свои личные деньги за нее отдать. Так же, как и за зеркало. И за починку замочной скважины в шкафу. Клерк первой категории вздохнула и вошла в кабинет. Держи повыше нос!

Начался очередной рабочий день. Что он ей принесет? Такой вопрос иногда она задавала сама себе, хотя ответы были очевидны. Этот день будет такой же, как и тот, что был десять дней назад, или двадцать, или полгода. Конечно, Жазэль иногда давала волю фантазии и представляла, как жизнь ее поворачивает в страну бесконечных прекрасных событий, где ей будет хорошо, настроение ее сменится приподнятым. Страна иллюзий, страна надежд, страна, в которой ей никогда не оказаться. В те моменты, когда Жазэль отбрасывала подобные мысли или прекращала мечтать, она особо остро осознавала, как же сильно ненавидит этот город. И радовалась, убеждая себя в том, что в любой момент может уехать. Пока ее держало здесь пару обстоятельств.

Рабочий день начался. Время шло и мало-помалу она справлялась с кипой бумаг, которая накопилась на краю стола, то и делая, что макая перо в чернила. Здесь нужна подпись, здесь заключение, здесь нужно кое-что подсчитать, здесь сделать прогноз на основании предыдущих данных. Вскоре девушка переложила в отработанную стопку последний листок. Выглянула в окно. А утро уже прошло. Пора и передохнуть. Жазэль неторопливо встала, походила по комнате, порассматривала в окно прохожих, порассматривала в зеркало себя. Нехотя вернулась к своему столу. Теперь ей придется заняться определенного рода работой до самого окончания рабочего дня.

Жазэль сидела за своим столом и уверенно создавала видимость кипящей работы. Такой необходимый навык выработался, как ни странно, сам собой. Очень полезно, когда где-то слоняется твой начальник и может заглянуть в любою минуту. Этот навык дался ей легко. Никто не смог бы сказать, чем она занимается. Хотя, на самом деле, никто и не знал. Каждому клерку давали личные указания и очень редко случалось так, что несколько человек трудились сообща над какими-то расчетами или хотя бы вместе обсуждали свои рабочие вопросы. Да и вообще, как-то редко общались между собой. Зато делать одну и ту же работу порознь — вот это приветствовалось в империи клерков. Начальство могло выдать одинаковые задачи сразу нескольким клеркам и потом сравнивать отчеты. Ставить баллы в потайной системе рейтинга, на основании которой будут поднимать или урезать жалование, продвигать по службе или снимать с должностей, оформлять выгодные или не очень переводы. Поэтому, даже если тебе поручают самую маленькую работу, которую только можно придумать, то ты должен делать ее хорошо, потому что тот другой, которому ее поручат тоже, может выполнить ее лучше. Да, конечно, это может быть слегка преувеличено. Или вовсе оказаться не правдой, Жазэль так и не нашла подтверждений существования такой системы. А ведь она не раз и не два обшаривала кабинет начальницы. Вот Единство, та она там бывало просиживала часы напролет в поисках личных переписок или секретных документов, которые можно будет потом выгодно продать. И в комнате Латонии тоже. Ну это той отвратительно правильной особы, которая называла себя главной, когда не было начальницы. Ну и вредная же эта Латония — всегда заставляла надевать форму, даже когда неимоверно жарко! Вот как сейчас, на улице просто невыносимая погода, а ей приходится сидеть в этой неудобной, и что хуже всего, в этой немодной и некрасивой форме. Да и что в ней может быть красивого? Синий кафтан на две ладошки выше колен. Синие безвкусные широкие штаны, которые приходится сдавать в мастерскую, чтобы их ушили как раз под нее и они хоть немного стали напоминать ту вещь, которую не стыдно на себя одеть. А еще под кафтаном эта толстенная белая рубашка. Ну ладно, рубашка была не такая и убогая. По сравнению с кафтаном. Ну, может быть, даже слегка симпатичная. Не сильно, пусть не обольщается. Зато не под самую шею, как этот отвратительный кафтан. Ах да, еще кафтан был исписан черными непонятными знаками давно всеми забытого языка вдоль пуговиц с одной и другой стороны. Жазэль никогда не верила, что там написано что-то хорошее. Скорее всего эти злые знаки нанесли очень злые работники, которых заставляли делать такие кафтаны. Да-да, именно заставляли. Кто по своей воле захочет иметь что-то общее с ними? Так, что-то она отвлеклась от общей нити раздумий. О чем же это она размышляла? Ага, есть! Записи неведомого рейтинга. Она даже знала, что сделает первым делом, когда его все-таки отыщет. Да, она пойдет по списку снизу-вверх и, если не сразу, то очень быстро обнаружит свою фамилию. Но ее не очень заботит место в рейтинге — ниже вряд ли получится упасть, после того, что было в Северном. Нет, ее интересовало примечание, которое будет напротив ее низкого места в рейтинге. Приписка. Ну та, в какой каждый бюрократ, с которым ей доводилось работать, оставлял о ней самые нелестные отзывы. Иногда даже без ругани и еще реже без упоминания Единства. Вот зачем ей был нужен тот самый рейтинг. Найти и отомстить. Каждой фамилии, что осмелилась оклеветать ее. Каждому бездушному человечишку, что посмел оставить о ней нелестный отзыв. Как, когда, да и вообще, стоит ли этим заниматься — это совсем другой вопрос. Но помечтать ведь никто не запрещал!

— Ой! — вскрикнула Жазэль от полнейшей неожиданности, когда в двери к ней постучали. Впрочем, что значит «постучали»? Для культурных людей постучать — это означает немного сжать руку в кулак и костяшками пальцем легонько прикоснуться несколько раз к дверям. Ну или вообще оттопырить один согнутый палец и постучать им. Но нет же! Это был скорее не стук, а попытка выломать двери! И как можно после такого спокойно сидеть и старательно выполнять свою работу и дальше?

Жазэль прочистила горло, сделала такую гримасу, которую ей приходилось делать каждый раз, когда она пыталась на пару тонов понизить свой голос.

— Войдите! — как можно властнее произнесла она.

Не успела она это вымолвить, как дверь распахнулась и два каких-то бродяги, даже не посмотрев в ее сторону, затянули в кабинет… третьего. С попойки вернулись, не иначе. Все в обносках. В грязи. Хм, интересно, если взвесить, то на них больше грязи или одежды? А это там что такое? Темненькое. Кровь? К…к…к… кровь? Жазэль мигом забыла о своих властных отрепетированных манерах и, вытаращив глаза, вскочила со стула и вмялась в стену позади себя.

Два этих хама усадили третьего прямо на стул перед ее столом. Ее столом! Что за неслыханная дерзость? Сейчас она задаст трепку этим оборванцам. К…к…кровь. А кто это будет потом мыть и самое важное, кто это сейчас будет здесь с ними их нюхать? Потихоньку негодование начало брать верх над боязнью крови и Жазэль уже была готова проверить, вернулся ли к ней ее властный голос. Но заговорил один из этих.

— Забирай! — почти прорычало длинноволосое существо и отвело взгляд от своего уже сидевшего на стуле друга и посмотрело на Жазэль.

Глаза его округлились, лицо немного расплылось.

— Э… — замямлил он дальше. — не знал, что клерки бывают молодыми и… э… симпатичными.

Это существо ухмыльнулось, создало на своем лице видимость улыбки. Да, скорее всего, именно так это выражение лица оно и называло. Оно кивало и чего-то ждало, это читалось в тех углублениях на лице, которые его друг бродяга мог бы назвать глазами.

— Ты ждешь, что я должна отреагировать на твое столь незамысловатое высказывание, которое, осмелюсь предположить, ты счел за сказанный тобою комплимент?

Бродяга часто заморгал, он только вскользь понял смысл ее речи, но по тону голоса безошибочно определил, что клерк была не довольна. Так часто бывало на службе — не совсем услышал, что тебе сказал командир на построении, но по его тону и выражению лица ты понимаешь, когда надо либо кивать либо отрицательно мотать головой. И чего он вообще себе возомнил? На них и обычные люди смотрят искоса с презрительными улыбками, а тут сразу видно — породистый клерк. Сказано же ему было, просто доставить этого чокнутого. Открой дверь, заведи, закрой дверь. Что не понятного?

Два бродяги синхронно развернулись и направились в сторону двери. Вероятно, они посчитали разговор оконченным. Ошибочка вышла. Он будет окончен, когда Жазэль сама решит.

— Сто-ять. — спокойным и слегка предвкушающим тоном сказала Жазэль. Таким тоном говорят мамочки своим детям, когда видят, как те убегают из кладовой с сахаром на губах.

— Может быть, вы решили, что это ваша берлога? Так нет же, здесь чисто и вы бы сразу поняли, что это не она. Тогда… — Жазэль задумчиво подняла голову и посмотрела куда-то в потолок, изображая раздумья и постукивая пальцем по подбородку, — возможно, вы подумали, что это больница? Так нет же, здесь нет кроватей и прислужников в белых одеяниях.

Жазэль напустила на себя весь свой суровый вид, который только могла изобразить, вперилась глазами в того бродягу, который осмелился с ней заговорить.

— Тогда, может быть, вы сошли с ума?

Бродяга приоткрыл рот и его глаза расширились от удивления.

— Да, именно поэтому мы и здесь. — потом опомнившись, добавил — я говорю, что мы здесь из-за того, что он сошел с ума.

— Тогда ведите его к лекарю.

— Мы так и сделали, но лекарь сейчас в городе у какой-то важной породистой с… Э… у важной персоны, госпожа.

— Заприте его в тюрьме, прикуйте к кровати, если вы знаете что это такое, привяжите камень и бросьте с моста. Сделайте же что угодно, зачем вы привели его ко мне?

— Наш командир, — тут этот бродяга вытянулся струной, поднял подборок и стал похож на человека — славный военачальник Драгинар, велел нам обратиться к главному клерку, а эта с… она уже сказала нам, что его необходимо доставить именно к Вам! Бывайте.

С этим двое ее посетителей быстро развернулись и ушли. Хм, ну и ладно, Жазэль и сама уже считала разговор оконченным.

Так значит, ей доведется разбираться с сумасшедшим. О, Свод! Очередной день из бесконечного множества тех увлекательных запоминающихся и захватывающих дней, что ей уже довелось здесь пережить. Да уж. Место в рейтинге, несомненно, еще ниже, чем она изначально предполагала. Ничего, нет такого дна, которое бы было невозможно пробить! Печальный девиз, с которым она шла рука об руку. Не по своей воле, конечно. Всему виной обстоятельства, которые часто бывали сильнее ее.

Она села за стол. Оперлась локтями о него и закрыла глаза и все лицо ладонями. Немного посидеть в тишине. Подумать над тем, что же ей предстоит делать? Доказать безумство этого человека? Оправдать его? Вывести на чистую воду? Нет, это все слишком просто. Здесь надо действовать умнее, хитрее, изысканнее и с применением не дюжих творческих способностей. Она просто будет сидеть здесь и дождется пока вернется лекарь от этой дамы из высшего общества, а потом сообщит, что ничего не смогла добиться от этого грязного больного человека. Ведь он сумасшедший! Гениальный план, только вот очень сложный в исполнении. Придется несколько часов сидеть ничего не делая. Снова. Эх, хоть бы пять минут тишины. А почему же нет тишины? Что это за звуки?

Жазэль подняла голову и впервые посмотрела на мужчину, что сидел перед ней. Он был с короткими темными волосами. Нет, с черными! Точно, с черными волосами, что само по себе являлось большой редкостью. У мужчин практически не встречались черные волосы. Белые, пепельные, красные, коричневые и все возможные оттенки этих цветов, но черный был очень редким цветом. Это как увидеть вторую Луну днем. Да, многие ее видели, но она — еще ни разу. Это случается раз в несколько десятков лет. И то, нет четкой закономерности и никто не может предсказать ее следующее появление. У женщин человеческой расы черный цвет волос в природе вообще не встречался, разве что только у Творящих. И то не у всех, только у сильных Творящих. Это как-то было обусловлено их родом занятий. Хотя было одно исключение, о котором Жазэль не хотела лишний раз вспоминать. Она продолжила рассматривать своего посетителя. Лицо как лицо, ничего примечательного, все распухшее от полученных повреждений, как будто его взяли за ноги и лицом протянули по площади. Если бы ее попросили его описать, наверное, проще было бы соврать, что она его никогда не видела, чем заикаться, пытаясь из расплывчатой физиономии оборванца собрать какой-то более-менее логичный образ. Был он без верхней одежды, мускулов она особо не заметила, а вот выпирающих пивной живот было невозможно пропустить. Вернее, даже брюхо. Хотя сам он был не толстым. Только живот. Ну и еще весь измазан в грязи, крови, смеси грязи и крови в разных пропорциях. И он тараторил. Смотрел глазами в пустоту и тараторил. Глаза были цвета… Ничего не разобрать, отвратительней человека она еще никогда не видела. Хотя, сомнений быть не может — судя по его рукам и ногам, это все-таки человек. Такой себе уродливый человек.

Клерк первой категории третьей группы доступа. Она потянулась под стол. Достала бутылочку тонизирующего напитка. Такой в жару сметали с лавок на рынке и ей приходилось рано вставать, чтобы купить его перед работой. Из-за этого она приходила на работу на целых десять минут раньше. Зато начальница, которая приходила раньше всех и была уже к тому времени у себя в кабинете, конечно же, это замечала. Скорее всего, начальница так рано приходила, чтобы стоять возле окна и фиксировать время прихода всех сотрудников. Хоть там то Жазэль набирает баллы. Не по своей воле. Ей ведь нет дела до этих баллов.

Девушка открыла ящик стола, достала оттуда простенький стакан и начала наливать жидкость. Солнце пекло, духота в кабинете стояла, ее гость тараторил, напиток переливался в стакан, жизнь проходила. Вдруг посетитель резко вскочил и закричал на все том же непонятном языке делая резкие размашистые движений. От неожиданности Жазэль подскочила и вскрикнула, бутылка вырвалась у нее из рук и упала на стол, разлив свое содержимое. Посетитель-бродяга куда-то указывал и гневно говорил — повторял и повторял одни и те же слова. Затем выражение его лица стало снова спокойным и он сел, издавая себе под нос понятные только ему звуки. Жазэль выругалась так сильно, как только могла. Вспомнила все формы Единства, которые она когда-то слышала от одного продавца рыбой, ни разу не упомянула Свод и еще пару проклятий насыпала сверху в адрес бродяги. Все это было сделано в спешной уборке всех бумаг со стола. Хотя управилась она быстро, стало понятно, что несколько бумаг снизу в отработанной пачке все-таки испортились. Она отнесла их на подоконник просушить, лелея надежду, что их не придется переделывать заново. Надеждам сбыться не было дано.

Жазэль вернулась к столу. Надула губы, наморщила лоб. Потом взяла со специального кармана на кафтане свой свод трудов. Это такая маленькая книжечка, в которой были записаны основные этапы ее карьеры. Открыла перед посетителем и начала говорить с ним повышенным тоном:

— Та ты хоть знаешь кто я такая? Нет? Тогда я тебе скажу! Я — эмиссар его Императорского Величия. Я таких как ты ем на завтрак. — и немного помолчав, добавила — По десять сразу! Вздумаешь со мной шутить или еще раз выкинешь такую штуку — не сносить тебе головы, ибо лучше не сердить человека с моей властью.

На этом познания в особенностях речей эмиссаров, почерпнутые из художественных книг, закончились. Но Жазэль еще пригрозила кулаком. Уже от себя. И принялась вытирать стол. Что он там хоть кричал то? Ей показалось одно слово слегка знакомым. А, может, просто это слово единственное, которое удалось разобрать в его безобразной речи. «Зекрон» — хоть она и не помнила или не знала, что это, но было какое-то смутное ощущение того, что это слово она слышала раньше. Сказано оно было, скорее всего, исковеркано и с незнакомым акцентом, но было очень похоже на Зекрон. Жазэль достала блокнот в кожаном переплете синего цвета и записала заглавие «Слова сумасшедшего». Затем записала первое слово.

Далее она принялась переделывать работу для тех отчетов и расчетов, которые вымокли. И в одно ухо слушая, что там бормочет ее посетитель. К середине дня уже накопилось с десяток слов в кожаном служебном блокноте. Одни ей казались отдаленно знакомыми, другие гость просто повторял чаще остальных и она решила их тоже записать. В середине дня Жазэль заглянула под стол и повернула на пол оборота черный тумблер, который был похож на стрелку в часах. Подержала его немного в этом положении и вернула обратно. Это был вызов дежурного охранника. Хитрое устройства с крохотными частицами одной Аста.

Через целую долгую минуту (а он не торопился!) в дверь постучали. Хм, ты находишься в безвыходном положении, последняя надежда для тебя — это тот тумблер под столом, а вероятный спаситель приходит через минуту и стучит в дверь. Все ли у вас хорошо, вас еще не убили? Ох уж эти охранники. Хотя вряд ли их помощь в этих стенах требовалась по-настоящему хоть раз, но должны же быть какие-то нормы.

— Войдите!

При этих словах Жазэль отвернулась от двери, демонстрируя разницу в социальном положении между каким-то охранником и клерком. Породистым клерком, как сказал бы тот бродяга. Клерком первой категории… дальше не надо про уровень. Это временное явление. Охранник молча зашел. Посмотрел и начал цокать языком покачивая головой в разные стороны. Да еще имел наглость опереться об дверной косяк ее кабинета. Он. Ее кабинета. А потом вообще случилось невообразимое — он заговорил.

— Зря ты его так. Пытки нынче запрещены. Ну, если только ты не из определенной службы и не занимаешься предполагаемыми изменниками.

Жазэль залилась краской. В голове было сто вариантов как бы поострее осадить этого удальца. Одно ее слово и его высекут во дворе. Вернее, слово клерка, именно ее слова с ее то авторитетом, может, и не будет достаточно. Она пристально посмотрела в лицо охранника. Молодой парнишка. Годами, как и она. Странно. Обычно охранниками в такие заведения берут воинов на пенсии, которые заработали себе славу в молодости и теперь им возвращают дань уважения. Ну или никудышные солдаты жирдяи, родственнички какого-то деньговорота, который не поскупился на взятки. И эти все охранники знали свое место. Они были простыми. Чернью. Ни капли благородных кровей. Поэтому знали, что лучше помалкивать. От некоторых охранников Жазэль не слышала ни одного слова за все свое время пребывания на том или ином месте. Может, сюда вообще только немых берут?

— А, зеленый, молодой не наученный жизнью пацанчик. — Эх, не стоило ей говорить «пацанчик», это ведь вульгарное словечко не к лицу даме ее положения. — Прощаю тебе на первый раз.

— А на второй что? Окажусь на месте этого бедолаги? Вижу с правой ты хорошо приложилась. С тобой и вправду шутки плохи. — говорил охранник, осматривая ее посетителя.

Жазэль просто оторопела и стояла с открытым ртом. Так с ней разговаривал только тот противный торговец рыбой.

Охранник наконец-то вошел и взял под руку бродягу.

— В темницу его? — спросил он.

Жазэль испускала волны злости, негодования и, возможно, даже ярости. Вся стала бледная.

— В темницу, так в темницу. — охранник поднял ее посетителя, и увел из кабинета.

— Завтра чтобы в начале рабочего дня он уже был у меня в кабинете! — выкрикнула она приказным, слега сорвавшимся, тоном вдогонку охраннику.

Тот обернулся, широко улыбаясь, и кивнул. Не поклонился! Просто кивнул! Как кивают друзьям или… или… ну тем, кому еще положено кивать. Тут Жазэль заметила повязку у него на шее в тон его черной одежды. Была подвязана левая рука. Просто отлично. Вот и есть за что зацепиться.

— Теперь еще и калек сюда берут. Вот теперь-то буду чувствовать себя в полной безопасности. — съязвила Жазэль и села за стол очень собой довольная.

Она надеялась, что поставила не место этого юного хама. Сына простолюдина, босоногого калеку. Ну, «босоногого» — это образно говоря. Теперь ее настроение улучшилось. Можно и пообедать сходить. Куда угодно, лишь бы не сидеть в этом кабинете. А после обеда надо будет отправиться в библиотеку. Поискать какие-нибудь упоминания о тех словах из ее блокнота. Раз уж ей доверили это дело, то Жазэль перепробует все варианты. А вечером, когда она ничего не найдет, можно будет составить бумагу о том, что аппарат клерков считает данного члена общества невменяемым и социально бесполезным. Поэтому передает этого человека в руки лекарей. Для их экспериментов. Последней фразы, конечно, не будет в документе, но мысленно Жазэль ее обязательно туда впишет.

Драгинар

В палатке капитана было немного места. Этот человек не любил каких-либо проявлений высокого положения. Поэтому его покои ничем не отличались от стандартных командирских покоев. У самой Эйр были такие же. Палатка, разделенная на две части. В одной кровать и умывальник, в другой стол и два стула. Стол и стулья походные, раскладные. Простота — это одна из причин, по которой Драгинар всегда нравился Эйр. Высокий, крупный, сильный. Всегда серьезен. Всегда говорит по существу и, что самое главное, — прямо. Если ему что-то не нравится, он это скажет, если он не доволен — он это скажет. Но и на похвалу был не скуп. Когда кому-то удавалось отличиться, то Драгинар лично приходил поздравить, вручить награду или как-то поощрить отряд или человека, который этого заслуживал. Часто он делал это из своих собственных сбережений. Вернее, всегда. Финансирование охотников занимало последнее место в нуждах государства. Его часто не хватало даже на то, чтобы купить оружие, не говоря уже о таких вещах, как хорошее питание. Драгинар был идейным создателем охотников, он же был и главной финансовой силой этой структуры.

— Эйр. Расскажи еще раз, как все было.

Драгинар сидел полубоком к ней. Острый нос, темные глаза. Светлые волосы, густые светлые брови. Седина уже пробивалась вовсю и в волосах, и в бровях. Сорок лет — до такого возраста рубаки вроде него обычно не доживают. Только если это не такой тип, как Драгинар. Если хотя бы половина тех историй о нем, что охотники рассказывают друг другу у костра, правда, то его должны были убить по крайней мере пять раз. Но Эйр лично видело его в десятках стычек. Было похоже на то, что истории не врут. Она предпочла бы стоять с ним одним в бою, чем с двумя любыми другими молодыми воинами. Он был неутомим на поле боя, действуя с позиции силы, а не с позиции хитрости или опыта, как обычно делали солдаты его возраста. Нет, он имел и огромный опыт, и живой ум, но силы ему вполне еще хватало. Лицо имело жесткие черты, обветренные и опаленные солнцем. Всегда суровый взгляд и полная сосредоточенность. Наверное, именно такими и представляют себе детишки героев, когда слушают очередную историю давно минувших лет.

Он поднял голову, слегка прищурил глаза и приготовился ловить каждое ее слово. Все, что она скажет, он будет мысленно представлять.

Эйр привыкла уже к тому, что один и тот же отчет о прошедшем дне приходится повторять минимум дважды. Это ее абсолютно не раздражало, как некоторых других командиров. Она и сама не раз ловила себя на мысли, что когда рассказывала второй или третий раз, то появлялись новые детали, которые она не смогла припомнить в начале разговора.

— У нас была информация, что в этом поселении пропало несколько человек. Мы по-тихому проверили сколько новых жителей появилось за последний год. Выяснили, что из постоянных таких всего три. Фермер, который занимается посадкой…

Драгинар покрутил пальцем, как бы говоря — дальше. Эйр кивнула.

— Предполагаемый амалион каждую ночь приходил в местную таверну. Мы наведались туда компанией. Предварительно договорились с хозяином, что нам будут подавать воду в кружках, чтобы создать видимость обычной дружеской компании. Местные жители были обеспокоены исчезновениями и он охотно пошел нам на уступки. Так что денег мы не тратили.

— Хорошо. Дальше.

Ну и еще хозяин таверны обещал им заплатить, если они найдут полуночника, ведь тот убивал людей ночью и из-за этого у него было меньше клиентов, чем обычно.

— Мы посидели, привыкли к обстановке. В подходящий момент Ксавизор достал прибор. Прошел к стойке очень близко от стола Полуночника. Повернулся к нам и подал знак. Мы все выхватили оружие и устремились к амалиону. За столом их было трое. Надо было их всех разделить, чтобы прибором проверить по очереди. Ведь каждый может быть амалионом, пока не доказано обратное. — последнее выражение одно из любимых Драгинара. Оно входило в неписанный кодекс охотников и определяло алгоритм их действий. — Далее мы по двое распределились на каждого из сидящих за столом и ждали, пока Ксавизор каждого проверит. Он подошел к тому, что был ближе к нему и поднес прибор прямо к его лицу. Отрицательно покачал головой. Далее поднес прибор к другому, стало ясно, что и он обычный человек. Мы их отпустили, приказали всем разойтись и окружили уже все вместе амалиона. И тут на нас напали. Сразу проткнули в спину Блээра. Мы быстро пришли в себя и поняли, что тут не один амалион, а мы подверглись атаке. Брать в плен его в таких обстоятельствах не представлялось возможным. Ксавизор с Тейном бросились на нашего изначально предполагаемого амалиона, он оказался вооружен и хотя был не слишком искусен, убить его сразу не удалось. Завязалась драка. Я, Олдвин, Зверь и Дадда с оружием бросились на того, что был у нас за спиной. В этот момент в дальнем конце комнаты с топором на нас помчался еще один. Теперь уже все гости заведения вскочили, начали вопить и бегать. Началась полная неразбериха. Одни хотели убежать, другие спрятаться, третьи были пьяны и единственное, что им было нужно — это хорошая драка.

Эйр помолчала. Эта часть рассказа была для нее печальнее всего. В жизни она делала не много вещей, которые был хуже того, что там произошло. Она набрала воздух в легкие и продолжила.

— Тех, кто близко к нам подбегал пришлось убить. Не было времени разбираться люди они или нет. Действовать пришлось быстро и решительно. Я приказала Зверю и Дадде обеспечить нам проход к выходу. — Эйр сглотнула — После… бойни тот с топором остался один. Он ранил Тейна в бою. Когда и он сдох, мы проверили прибором всех уцелевших. Амалионов среди них не было. Один из посетителей умолял нас взять его с собой. Сказал, что он держит путь на запад и не может после такого здесь больше остаться ни на минуту. Но одному идти ночью было страшно. Я приняла решение взять его с собой.

Драгинар поднялся, обошел Эйр и жестом позвал ее за собой. Она последовала за ним. Солнце ударило в глаза, пришлось прищуриться. Они находились посреди полевого лагеря охотников. Который был полевым только наполовину, ведь размещался он в городе. А в палатках пришлось жить лишь потому, что солдаты отказались выделять им часть пустующих казарм. Лагерь был недавно разбит, поэтому Драгинар еще проходил и осматривал его.

Эйр вздохнула. Первая часть рассказа была позади. Вторая не менее легкая. Она снова набрала полную грудь воздуха, поравнялась с Драгинаром и продолжила.

— Мы отправились в обратный путь. Зверь что-то учуял. Вы же знаете — у него на такие вещи нюх, как у собаки. Он сказал, что что-то не так. От этой новости с нашим попутчиком начали происходить странные вещи. Глаза у него сделались огромными от страха, он обмочился и начал умолять, чтобы мы его не бросили. Мы решили не идти прямо в город. Вместо этого мы ускорились и направились в сторону поста. В ночное время на том посту есть около десятка солдат. В наших условиях это была бы огромная помощь. Хорошо, что наш попутчик поначалу бежал с нами на ровне. Мы двигались одной группой с оружием в руках по дороге в лесу. Нам оставалось пробежать всего один поворот. Было слышно звуки погони. Предполагаемое количество врагов на тот момент оценить было невозможно. Мы почти обогнули поворот и тут наш попутчик остановился. Просто остановился, схватился руками за голову и опустился на колени. Надо было просто бежать дальше. — Эйр вспотела, она вытерла лоб ладонью.

Драгинар, проходя мимо палатки, одернул занавеску и заглянул внутрь. Одобрительно хмыкнул и пошел дальше. Эйр поравнялась с ним.

— Я отдала приказ Ксавизору бежать за подмогой. Он не самый лучший воин в отряде, поэтому его потеря была менее ощутимой. Остальным я приказала вернуться за тем… — Эйр сдержала ругательство, Драгинар не поощрял меткие словечки — и мы обступили его как раз в тот момент, когда один из амалионов уже занес над ним меч. Мы схватились с ними. Нас осталось пятеро: Зверь, Дадда, Олдвин с Тейном и я. Мы обступили полукругом спутника и вели ожесточенный бой. Быстро начали сдавать позиции под их натиском. Это не были простые амалионы, которых мы уничтожаем. Это были настоящие профессионалы. Может быть, убийцы, может быть, солдаты. Мне даже показалось, что они были в одинаковой форме, но там было темно. Они теснили нас. Дадду сначала ранили, потом… потом его убили. Олдвин тоже. Потом примчался Ксавизор с подмогой и амалионы отступили.

Драгинар остановился. Эйр по инерции прошла немного дальше, развернулась. Драгинар задумчиво почесал подбородок. Похоже, что еще раз рассказывать будет не нужно.

— Твой попутчик выжил?

— Мы нашли его валявшимся в пыли. Вероятно, амалионам некогда было его убивать. Ему заехали по физиономии. Мы подняли его, но он в конец обезумел от пережитого. Начал рвать на себе одежду и нести несусветную чушь, которую даже Ксавизор отказался понимать. Мы привели его в лагерь. По пути сюда мы зашли к лекарю, но его не оказалось на месте.

— Хорошо, я прикажу отвести его к клеркам. Это уже не твоя забота.

Драгинар замолчал. Эйр поняла, что он размышляет, лучше ему не мешать. Она хотела уже удалиться в свою палатку, чтобы отдохнуть от пережитой ночи, но не решалась заговорить.

— Эйр, в любой организационной структуре, в любом подразделении знаешь, что для меня самое главное?

Это был риторический вопрос и Эйр слушала Драгинара. В его речах было много мудрости, которую она перенимала от него. Хотела бы она быть всегда такой уверенной как он. Особенно сейчас.

— Самое главное для меня не дисциплина и не результаты. Это все наживное, понимаешь? Главное люди, которые наполняют структуру. Именно они и есть лицо этой структуры. Наберешь правильных людей и будет дисциплина. Правильно обучишь людей и будут результаты. Нет результатов? Упорно трудись над ошибками, и они появятся. Главное для меня это мои люди. Я стараюсь, чтобы вы всегда чувствовали себя равными с другими, знали, что получите то, что заслуживаете. И вот сейчас один из моих лучших командиров на грани срыва. Отчасти от горя потери, отчасти от бичевания себя же.

Эйр опустила голову. Бойня, потеря друзей… Зачем она решила защитить проходимца?

— Погибло двенадцать ни в чем не повинных местных жителей. Да, это трагедия. Могла ли ты это предотвратить? Нет, Эйр, не могла! Один из выживших просит тебя взять его с собой. И ты берешь. Я бы на твоем месте поступил бы так же. Тебе хотелось хоть как-то реабилитироваться. Ты правильно поступила. Да, можно было убежать в лесу и потерять того человека. Но для тебя он был олицетворением твоего стремления к спасению других, он представлял собой идеал всего того, что мы делаем. А именно, спасаем людей. Если бы ты его бросила, Эйр, то в тот самый момент в том самом лесу предала бы дело, которым ты занимаешься и саму себя. И ты это знаешь. Там, в глубине души — знаешь. Ты к этому придешь позже. Знай же, я одобряю каждый твой поступок в ту ночь. Если мы будем выбирать, кого спасать, а кого не спасать или будем выбирать когда спасать, а когда нет, то какие же мы охотники? Это наша работа. Мы делаем ее каждый раз рискуя жизнью. И иногда эти жизни приходится отдавать. Ты сделала свою работу, ты выполнила свой долг, Эйр. Не мучь себя. Боль никуда не денется, но ты должна быть уверенна в себе.

Драгинар тяжело вздохнул. Эйр была хорошим бойцом и командиром. Возможно, самым ценным из всех. Он надеялся, что однажды его заменит именно такой человек, как она.

— Хотелось бы больше поговорить с тобой на эту тему, но у меня не так много времени. Разбои вокруг города до сих пор продолжаются. — он нахмурился. — Я задам тебе несколько вопросов. Вот первый: Эйр, то, что произошло в таверне было похоже на засаду?

Засаду? Эйр удивленно вскинула брови. А ведь она об этом даже не думала, теперь придется думать вслух. Драгинар махнул рукой в сторону и Эйр снова пошла за ним.

— Все трое, если их было трое, ведь трупы мы не могли проверить, сидели за разными столами. Это может быть совпадение или, может быть, они делали вид, что не знакомы. Или, действительно, готовились к засаде и выбрали заранее выгодные позиции.

— Значит это могла быть засада?

Эйр пожала плечами.

— Да, могла быть. Но, если они знали количество человек в нашей группе, то вряд ли отважились бы на такое. Склоняюсь к тому, что это больше совпадение.

— А второе нападение, что ты скажешь о нем?

Эйр мысленно начала вспоминать события прошлой ночи. Хорошо подготовленный отряд как раз на пути их отхода. Какие шансы, что они пересекутся?

— Ты знаешь, почему в этом году сборы начинаются раньше?

Эйр отрицательно покачала головой.

— А почему именно в этом городе?

Тот же жест.

— От последней короткой зимы и до настоящего времени в окрестностях этого города подверглись нападению две мои группы. Первый раз это могла быть случайность, совпадение, невезение если хочешь. Из группы осталось два человека. Вторую вырезали полностью и рассказать, что произошло было некому.

Эйр широко открыла глаза и даже немного приоткрыла рот. Сердце забилось чаще.

— Теперь вот твой доклад. Я уже обдумывал эту ситуацию и пришел к определенным выводам. Твой рассказ только углубил мою уверенность в них.

Драгинар замолчал и остановился на краю палаточного лагеря.

— Я думаю, что появилась некая группа амалионов, хорошо обученных убийц, которые в какой-то мере осведомлены по части наших передвижений. Они используют своих же простых амалионов в качестве наживки. Пока я не знаю, это просто ситуативно или они же нам их и подсовывают. Выводят из тени, так сказать. Позволяют нам напасть на них, а потом они нападают на нас.

Для Эйр это был шок. Она не могла поверить в сказанное. Амалионы, это как разбежавшиеся овцы от одной стаи, которые уже никогда не будут вместе. После последней войны с ними считалось, что они были полностью истреблены. Затем начали появляться единичные случаи. Постепенно эти случаи участились и наконец была создана структура охотников. Тогда Драгинар и стал одним из четырех главных командиров охотников.

— Амалионы не действуют сообща! — возразила Эйр. — Иногда они кочуют семьей, но это не элитные бойцы. Чтобы набрать отряд даже из десяти воинов понадобится таких семей не меньше пятидесяти. Это большая община, мы бы о такой знали.

— Тут ты права Эйр. Но не на все вопросы есть ответы. Мы живем во времена перемен. Мир меняется. Несколько лет назад на широкой публике не было ни слуху, ни духу амалионов, а теперь они уничтожают целые отряды. Что-то происходит, Эйр. Что-то плохое. И ты мне нужна в этой войне.

Драгинар уже собирался оставить ее одну, но кое-что вспомнил.

— Эйр. Сборы начинаются через пару дней. На это время вы в официальном отпуске. Жалование я вам выдам. Жить будете здесь, в лагере. До сборов я распорядился выходить на охоту только по две группы. — Он поправил мундир. — У тебя осталось три человека в подчинении. Ты знаешь, что это значит.

Он кивнул, развернулся и быстро зашагал. Эйр осталась одна. Все как-то сразу на нее навалилось. И эти убийства, и потери, и амалионы. А тут еще в отряде осталось всего три человека. И у нее очень мало времени, чтобы с этим что-то сделать.

Библиотека и приезд Сандрин

Хорошенько поев, но без сладкого и без мучного, Жазэль побрела в библиотеку. Днем из-за жары людей на улицах было не сильно много, и она шла спокойно, ни с кем не толкаясь на узких улочках города. Выбирала она самые людные и светлые улицы. Хотя в городе и присутствовали солдаты, даже в большем количестве, чем того требовалось, ограбленной посреди бела дня ей совсем не хотелось стать. Она проходила в тени от старых каменных темно-серых домов с острыми крышами. Ну и мода здесь. Ни одного по-настоящему красивого дома нет. Все одинаковые, все мрачные, все страшные, все темные, унылые. Никакого удовольствия от прогулки по городу. Садов нет, лавочек нет, фонтанов нет. Как тут люди вообще отдыхают? Скукота. Идешь и смотришь себе под ноги, больше и посмотреть некуда. Все архитектурное искусство города было сосредоточено в одной скульптуре на центральной площади. Инквизитор. Если бы Жазэль не видела такие же в других городах, то и вправду решила бы, что какой-то мастер сделал ее здесь. Если бы и так, то только за то, чтобы его согласились выпустить из этого города. Она как-то хотела узнать, кто же был таким искусным мастером, что его статуи стоят в половине городов империи, но не смогла ничего отыскать по этому поводу. Складывалось впечатление, что люди приняли тот факт, что эти статуи были всегда и никому не было дела до того, откуда же они появились. Поначалу это раздражало Жазэль, но и она влилась в эту толпу безинтересных и оставила статуи в покое. А в остальном город был серой серостью.

Зато здание библиотеки на фоне всех остальных выгодно выделялось. Оно было совсем не серым. Черным-черным. Почему-то это всегда веселило Жазэль. В городе, где, казалось бы, уже ничего не может быть унылее серых тонов, находятся цвета еще «поярче» и побогаче и потемнее. Она переступила порог, с трудом открыла массивные двери и сразу почувствовала прохладу на лице, а вместе с ней и затхлый запах залежавшихся книг. Не очень приятный, зато такой спокойный. Здесь всегда тихо и, несмотря на весь официоз обстановки, ей в библиотеке было уютно. Она подошла к стойке и попросила Хронику Имен. Женщина-библиотекарь спросила какой именно том и Жазэль гордо ответила, что все. Библиотекарь округлила глаза. Этот момент Жазэль долго предвкушала, еще когда только шла сюда. Женщина быстро опомнилась и попросила документы, ведь там были тома, к которым нужен был второй уровень доступа. Жазэль, ни на секунду не замешкавшись, показала свои документы: Клерк первой категории с уровнем доступа 1. Библиотекарь развернулась и, уходя, поздравила Жазэль с повышением. Хм, она запомнила, что у нее был третий уровень? Значит, теперь здесь всегда надо будет предъявлять первый уровень доступа. Жазэль поместила эти поддельные документы в специальный карман, как и всегда. Это чтобы никогда не спутать с настоящими. И отправилась к своему любимому месту возле окна. Вид был не очень красивым, как и все прочее в этом городе. Окна выходили на маленькую площадь, к которой примыкали под прямым углом три улицы. В разное время здесь можно было увидеть и суетливых жителей, которые спешили на работу, и беззаботных детишек, которые играли на площади. И даже когда никого на улице не было и шли дожди, то все равно это место было красивее всех других в этом безобразном городе.

Итак, Жазэль решила, что те слова, записанные у нее в блокноте, скорее всего, были именами. Да, это могут быть слова другого языка или же просто бред чокнутого. Но ни в том ни в другом случае добиться каких-либо результатов у нее не получится. Поэтому надо предположить, хоть и с малой долей вероятности, что это все же имена. Глядя на бродягу можно было с уверенностью сказать, что одно из тех предположительных имен из ее блокнота вряд ли носил какой-то правитель, с которым можно было бы его связать. Но можно было бы определить хотя бы национальность или страну, где такие имена в обороте. Хоть что-то. А потом можно будет попытаться с ним заговорить, употребляя те же имена или другие с той же страны. Вдруг это к чему-то да приведет. Как бы там ни было, а если тебе нужны имена, то искать их нужно в Хронике Имен. Вообще ее надо было назвать Большущая Хроника Имен. Каждый год она переиздавалась и дополнялась. Наверное, этим были заняты полстраны.

Ее раздумья прервались, когда рядом она услышала знакомый скрип колес. Служащий в библиотеке человек на специальной многоярусной тачке привез десятки книг. По обложке Жазэль нашла нужный том с буквой «З». Ей нужно что-то похожее на Зекрон. Она положила тяжелую книгу себе на стол и начала листать. Тут и там в текстах описания поблескивали рисунки. Иногда это был герб того или иного благородного рода, иногда портрет носителя имени. И надо сказать, что эти рисунки были намного интереснее текста, который они сопровождали. Жазэль листала книгу в поисках имени. Закончилось все ожидаемо. Имени такого она не встретила. Потом она планомерно начала перебирать все слова из блокнота, меняя том за томом. Менялись тома, тексты, рисунки, а вот результат оставался прежним. Жазэль откинулась на спинку и подняла голову к потолку. Она не любила работу и вообще работать. Но если уже для себя решила взяться за какое-то дело, то так просто его уже не бросала. Если это не имена, то что же еще это может быть? Что мы в разговоре можем повторять несколько раз? Что она вообще знала о том бродяге? Ни-че-го. Она даже не знала с какой он страны. Тогда вполне возможно предположить, что он может поклоняться каким-то богам. Она слышала истории о том, что язычники часто вспоминают своих богов. В основном, когда им плохо и требуется помощь. Но разве не в таком положении был тот бродяга? Даже если бы он не сошел с ума, то ему явно требовалась помощь. Интересно, могут ли боги даровать деньги и хороший вкус? Зачем деньги без вкуса? Значит, вариант с богами надо будет проверить. Но это идти за новыми книгами. Что она может еще придумать с тем, что есть под рукой? Что, если предположить, что бродяга говорил с сильным акцентом или на другом все-таки существующем языке? И в том и в другом случае имена на нашем языке будут звучать немного иначе, исковеркано по отношению к произнесенным бродягой. Зекрон. Зерон, Зирон, нет, все похожие имена она бы нашла в книге. Значит первая буква не такая. Зекрон, Рекрон, Текрон, слишком не похоже, она бы отличила один звук от другого. Секрон. И Цекрон. Надо проверить. И Дзекрон тоже. Она быстро нарисовала стрелочку напротив «Зекрон» в блокноте и написала еще три вариации. Снова закипела работа, снова она перебирала тома и снова не нашла ничего похожего. Не время сдаваться. Еще не время. Жазэль встала, пошла к библиотекарю и попросила Хронику Богов. Так же, как и в прошлый раз, ответила на вопрос о томах, и так же показала документы. Странно, этот библиотекарь видать та еще штучка, раз думала так просто поймать Жазэль.

Немного подождав, пока служащий уберет старую тачку с книгами и привезет новую, Жазэль взялась за дело снова. На этот раз она проверила сразу все производные и само имя Зекрон. Ничего. Она вздохнула, посмотрела в блокнот на остальные имена и уже знала, чем закончатся и их поиски. Но все равно каждое имя было проверено, потом были проверены те производные от этих имен, которые сразу приходили на язык. Углубленно Жазэль не стала обдумывать варианты, слишком маленькая вероятность была, что ей хоть что-то удастся обнаружить.

После всех проверок Жазэль уныло посмотрела в окно. Закрыла блокнот. Еще одно дело, о котором нечего доложить. Что ты делала? Сидела в библиотеке. И что узнала? Что том Хроники Имен на букву «З» — это толстенная книга с выпачканной обложкой. Что ж, за такое можно начислить десять баллов. Хотя подожди, почему-то они записались с минусом, ну ладно, исправлять уже нельзя.

Жазэль еще раз вздохнула и направилась к библиотекарю. Сказать спасибо и попрощаться, как и надлежит делать госпожам с ее образованием и положением.

— Спасибо, вы были очень любезны. Можете забирать книги. Всего доброго.

Библиотекарь так и не подняла головы от журнала, который был перед ней раскрыт. Жазэль немного постояла, ожидая, что библиотекарь все-таки проявит хоть каплю уважения к клерку ее уровня, но, видимо, зря. Тогда она развернулась и пошла к выходу.

— Вы еще не все посмотрели. — остановил ее скрипучий голос библиотекаря.

Жазэль медленно повернулась.

— Вы взяли сначала Хронику Имен. Не нашли того, что вам было нужно. Затем вы решили, что не то искали, и принялись искать в Хронике Богов. И снова не нашли, то что искали. Теперь вам предстоит предпринять третий шаг. Осталась еще одна Хроника.

Хроника Городов. Да, есть такая. Но чтобы чокнутый перечислял десять городов в своих бреднях… Не повернешь, не узнаешь. А что еще ей делать, ведь других зацепок нет. Мало ли что может быть в головах таких людей.

— Да, Вы правы и очень наблюдательны. Хорошо, принесите мне Хронику Городов. Документы снова нужно показывать?

— Нет-нет, тем более, что тут будет достаточно и тех Ваших документов с третьим уровнем доступа. — библиотекарь оставила изумленную Жазэль с открытым ртом за стойкой, а сама удалилась в подсобку. Жазэль тихонько засеменила к своему столу.

Вскоре телега с Хроникой Городов уже стояла возле нее. Как и раньше Жазэль ничего не нашла похожего на Зекрон. Ничего похожего на Секрон. Ничего похожего на Цекрон и Дзекрон. Но ведь это слово было ключевым. То, с какой интонацией и эмоцией его выговаривал бродяга, делало его главным. Все остальные только вились вокруг него, только прислуживали ему, только плясали под его дудку. Хм, дудка. Почему она вспомнила это слово? Скорее всего его навеяла Хроника Богов. Она помнила с детства историю о боге Ксааре, который заставлял своих врагов кружиться в танце под его песни. Она первый раз услышала эту историю во дворе от ребятни постарше. И когда пришла домой, то попыталась рассказать ее на свой лад. Отец сильно рассердился, сказал, что правильно говорить свирель и Заар, дал ей подзатыльник. И в тот вечер он был пьян, так что подзатыльником все не ограничилось бы, не вмешайся ее мама. Брррр, плохие воспоминания. Надо уже уходить из библиотеки. Все равно она ничего не нашла. И не могла найти. Ведь это всего лишь бред сумасшедшего. Если другие клерки узнают, что она полдня искала истину в его словах, то ее засмеют. Как обычно они это делают — за спиной. Тут бы ей и пригодилась дудка Ксаара или Заара. Ксаар — Заар. Только сейчас до нее дошло. Наверное, сказывалась усталось в конце дня. Хм, стоит попробовать. Жазэль быстро нашла нужный том и нужную страницу. И ахнула. Ксерон. Ну да, немного не похоже на Зекрон, но хоть что-то. Это скорее всего древний город, или малоизвестный, но то, что на разных наречиях он мог звучать по-разному, это определенно. Ксерон. Она прочла небольшую статью о нем.

«Город последнего Бога или Последний город богов. Трактовка перевода у разных историков отличается. Просуществовал около пятисот лет. Информации об основателях нет. Информация о правителях несущественна и очень противоречива. Хотя, многие ученые сходятся во мнении, что город и одноименная страна пали в период правления некоего Морта. По официальной версии он принимал непосредственное участие в развале целой империи, столицей которой и был Ксерон. Есть и альтернативная версия, но она имеет мало сторонников и поэтому малозначимая и не будет здесь упомянута. Гибель города датируется примерно 320-тым годом до дня основания Новых Времен. Если говорить о цивилизации, которая в то время населяла город, то во многих источниках указано, что равному по богатству и развитию этому городу никогда не было. Он опережал свое время в техническом, экономическом и военном плане. О подвигах его воинов сложены легенды. Впрочем, до наших дней они дошли в виде несвязанных отрывков мифов. Предположительно руины этого города находятся в краях Сабазадонии.».

Не густо. Даже жиденько. Жазэль посмотрела на свой список. В нем значилось имя Моот. Не совсем Морт. Но если бродяга выговаривал приглушенное «р», то она вполне могла принять это за долгое «о». Да уж, для научной работы как-то скудновато. Ну, что есть, то есть. Интересно, а почему разрушаются города, которые опережают во всех сферах все другие?

Выйдя из библиотеки, Жазэль отправилась домой по самой короткой дороге. Почему она ей не нравилась? Не потому, что надо было перейти один переулок, куда выходила тыльная сторона одной особо вонючей таверны и хозяин которой регулярно выбрасывал отходы на улицу. И не потому, что этой дорогой дома были особенно серыми. А все дело было в том, что ей пришлось бы пройти по площади возле ее работы. Лишний раз там появляться она не хотела. Но скоро уже стемнеет, а это перспектива еще похуже. Конечно, она не верила во всякие сказки о ночных тварях, но вот грабителей в городе полном солдат все же стоило опасаться. Поэтому Жазэль поскорее отправилась домой торопливой походкой. Она шагала по каменным дорогам, смотря себе под ноги, чтобы в особо глубокую расщелину не угодил ее каблук. Вот тот самый переулок, единственный в городе, который был до поздней ночи многолюден. И за что его так любили? Проходя через него почти бегом Жазэль всегда набирала воздух и задерживала дыхание, чтобы пройти наиболее зловонный участок. Так сделал и в этот раз. Фух, это уже позади. Сейчас бы свернуть налево и до дома будет рукой подать. Но серость переулков ее отпугивала. Она пересекла еще одну улицу и вышла на площадь возле своего любимого здания со своим любимым кабинетом. Угрюмый инквизитор, казалось, смотрел прямо на нее. Не глядя в ту сторону, Жазэль быстрым шагом прошла по краю площади и почти вошла в новую улочку, когда услышала стук копыт и характерный звук крутящихся колес. Это определенно была карета. Здесь?! Здесь даже управитель города не имел собственной кареты. Жазэль остановилась, выбрала место в тени от здания и прислонилась к нему спиной, чтобы быть меньше заметной. Она ведь не собиралась глазеть. Просто посмотреть что да как. Стук приближался и вскоре она увидела, как заплывают на площадь белые лошади. Красивые и грациозные. Это особенная порода. Не для войны, не для выпаса скота. Это красавцы специально для того, чтобы возить задницы вельмож. Когда-то и у Жазэль такая будет. До чего же они красивые. Высокие, стройные и белые. Ярко белые. Белее белого. Она перевела взгляд на карету. Карета была черного цвета с орнаментом золотого цвета снизу и сверху. На двери была нарисована круговая пиктограмма с замысловатыми символами. Она представляла собой окружность, разделенную на несколько неравных частей. В каждой из которых был либо еще какой-то знак, либо какое-то древнее непереводимое непристойное слово. Жазэль подняла глаза к небу: «О, Свод, только не это!». Она знала кому принадлежат такие кареты. Она знала кто в них путешествует. И ее это вовсе не радовало.

Карета остановилась прямо у входа в здание клерков. Открылась дверца и из нее проворно выпрыгнула молодая особа. Она была одета в черный длинный кафтан на пуговицах. И полы этого кафтана развевались на ветру. Материал полегче, чем у того, что носила Жазэль. Под ним такого же цвета обтягивающие легкие летние штаны. И головной убор, если его можно было так назвать. Сплетенная из многих лоскутков кожи черная широкая повязка. К ней крепились на тоненьких веревочках справа и слева на висках несколько круглых предметов. Назначение которых — простая декорация. А, может, они для чего-то и были нужны. Жазэль этого не знала. Она притаилась и ждала. Та девушка, что вышла из кареты — это не основной пассажир. Так, дополнение. Как сильный ветер в море предвестник бури, так и эта девушка была лишь предзнаменованием.

Прибывшая девушка осмотрелась, вдохнула воздух, посмотрела на розовое небо от заходящего солнца и протянула руку к карете. Из кареты к ней навстречу потянулась другая рука и вскоре показалась фигура. Высокая, стройная в обтягивающем до пояса платье рубинового отлива с открытыми плечами и вертикальными широкими складками до самых пят. Волос не было видно под замысловатым головным убором. Жазэль не было идеально видно его с такого расстояния, но она в точности знала, как он выглядит. Он чем-то напоминал шлем. Но был гораздо эпичнее, стильнее и красивее мужских железных побрякушек. По бокам он закрывал даже уши и имел вид раковин черно-бордового цвета. По центру же он был украшен бусинами и красивыми осколками ракушек. Все в таком же цвете. Выполнен он был из самых легких материалов, природу которых Жазэль не дано было узнать. А, может, и не только Жазэль. Ни до этой вещицы, ни после нее она ничего подобного не видела и не могла сказать из чего он сделан. А, может, он и не сделан вовсе был. А сотворен. Ведь к ним в город приехала Творящая. И не какая-нибудь. А сама аннэ Сандрин Андрекорв. С ударением на второй слог в первом слове, как она сама поправляла Жазэль.

Спасение Максуда

Сегодня Жазэль не успела зайти на рынок и купить напиток. Она очень спешила, чтобы не опоздать на работу и не получить отрицательные баллы. Сегодня надо было прийти еще раньше обычного. Утром следовало сделать некоторые приготовления, поэтому она раньше проснулась.

Все из-за этой аннэ Сандрин Андрекорв. Ха, она даже мысленно произносит полное ее имя. Жазэль плохо спала всю ночь. Ворочалась в кровати, сон шел к ней только рваными частями. Сколько раз она просыпалась за ночь? Не счесть. А ведь утром надо было пораньше встать. Привести себя в порядок. Найти головной убор. Его было совсем не обязательно носить, но сегодня Жазэль хотела его одеть. Маленький прямоугольный и не очень высокий. Конечно же синего цвета. Носился он острым углов вперед, так, что больше был похож на ромб, чем на прямоугольник. Между собой клерки называли его плашкой. И накраситься сегодня надо не так, как обычно. Теней побольше, форму бровей немного изменить, губы другим оттенком. Что? Это все ради того, чтобы Творящая ее не узнала? Ха! Ну и что тут такого? Никому не захочется с ней встречаться. Город еще не знает, во что он вляпался. Хорошо, что Жазэль осведомлена. Теперь она предпримет любые попытки, чтобы только избежать встречи с ней. Там, где появлялась аннэ Сандрин Андрекорв, непременно что-то случалось. Всегда. И надо проследить, чтобы это что-то ни каким боком не задело саму Жазэль. Да, город этот серый и унылый. Но у нее здесь имелся стабильный источник дохода и это не было жалование. И терять эту ниточку, которая связывала ее и призрачное будущее богатство, она не собиралась. Большую половину своих заработанных денег она откладывала. На остальные жила в свое удовольствие, какое только можно представить в этом царстве серого.

Пересекая площадь, клерк увидела своих двух коллег у входа в здание. Жазэль сбавила шаг, надеясь, что они зайдут внутрь или уйдут куда угодно до того, как она подойдет к ним. Надежда была слабая, поэтому она не сильно расстроилась, когда поравнялась с ними.

— Привет! — с улыбкой сказала она им.

Две девушки развернулись к ней. Обе были без головных уборов. На их лицах светилась возбужденность.

— Привет. Ты уже знаешь, что к нам прибыла Творящая? — спросила одна из них

— Да, уже знаю. Город ведь маленький.

— А я никогда еще Творящих не видела. Как ее зовут? Вроде, Сандра? — вступила в разговор вторая.

Жазэль от ужаса попятилась на несколько маленьких непроизвольно сделанных шагов. Глаза расширились. Ее бросило в холодный пот. Нет, рядом с ними даже стоять опасно. Эти две простачки, похоже, никогда не имели дела с Творящими. А о таких как та, что приехала вчера, они даже не слышали! О, Свод, Единство их побери, назвать Творящую просто по имени, да и еще с ошибкой? Жазэль даже представить не смогла, что ждало бы эту девушку, скажи она такое при самой Творящей. Пальцы Жазэль начали дрожать, и она спрятала руки за спину. Клерк выдавила из себя улыбку:

— Как-то так, я еще толком не знаю.

— Может, она и не Творящая вовсе. Моя тетка сама видела одного из них. И говорит, что они носят повязку через плечо с маленькими такими разноцветными бутылочками. Когда что-то нужно сделать, они срывают такую бутылочку и в руке у них из нее получается туман такого же цвета, какого была бутылочка. Разными туманами они могут делать разные вещи. Убить, оживить, э… — ее коллега задумалась, припоминая, что же еще могут Творящие.

Катастрофическое невежество, даже не знают, о чем говорят. Хоть на счет одного она права — на счет бутылочек. Но это все знали. Носят их с собой и используют их по мере надобности. Только вот делают так не все Творящие. Некоторые носят дымники только чтобы казаться значительнее, чем они есть на самом деле. Она достаточно видела Творящих в Северном самого разного помола. Даже пару шарлатанов, которые выдавали себя за них. Жазэль уже и так задержалась, а если их разговор услышит Творящая или ее ученица… Так что она сказала, что ей пора работать, и быстро, как только могла, поспешила в свой кабинет, протиснувшись между двумя клерками. Дуры, о дуры! Ничего, на пару конкуренток будет меньше. Когда не останется никого со вторым уровнем допуска, то волей не волей, а он достанется Жазэль. Всегда надо искать позитивные стороны. Даже тогда, когда в твоем городе есть Творящая.

Жазэль прошла по небольшому главному коридору до развилки. Налево — десять кабинетов с длинным светлым убранным коридором, направо — один кабинет в середине темного мрачного не очень ароматного подобия коридора. Даже путь в свой кабинет был для нее не из приятных. Девушка вздохнула, набрала чистого воздуха в легкие, пока еще могла это сделать, и завернула вправо. И тут она почти столкнулась с ней, отпрянув в самый последний момент. Аннэ Сандрин Андрекорв прошла с высоко поднятой головой совсем рядом, едва не задев ее. Как всегда, казалось, что ее светлые с фиолетовым оттенком глаза не замечают ничего по сторонам. Безупречно красива, молода и привлекательна. Вот с кого надо лепить статуи во дворцы и на площади. Жазэль даже звуков шагов ее не слышала. Творящая словно парила. Клерк вздохнула, вытерла успевший стать мокрым лоб, и пошла в свой кабинет. А маскировка сработала! Жазэль довольно улыбнулась сама себе. На пути к кабинету она согнула руку в локте ладонью вниз, чтобы посмотреть на пальцы. Те сильно дрожали. Ничего, уже все позади. Вот уже и ее кабинет. Сейчас он казался ей таким родным.

Она открыла дверь.

— Единство тебя побери! — испуганно вскричала Жазэль, когда увидела посетителя в своем кабинете. Вернее, двоих.

Один из них сидел на стуле и бубнил. Второй стоял рядом с ним и ухмылялся.

— Какое низкое ругательство в таком высоком обществе. Наверное, это сказал кто-то у тебя за спиной? Не могла же госпожа твоего статуса произнести такие скверные слова? — ехидно поинтересовался охранник.

Это он еще не слышал низких ругательств от нее. И снова он называет ее на «ты».

— Да, Вы, несомненно, правы. Это сказал другой калека у меня за спиной. Ну это тот, от которого воняет меньше, чем от первого. — Жазэль встала со своей стороны стола и пристально смотрела в глаза охраннику.

Тот не отводил глаз.

— Кто первый моргнет? — весело и задорно предложил охранник.

Жазэль никак не могла привыкнуть к его выходкам. И не стоило к ним привыкать, их надо рубить на корню. Но этот сморчок опередил ее.

— Ладно, ладно, уже ухожу. Вижу, ты сегодня в плохом расположении духа. Не повезло тебе, старичок. — охранник дружественно похлопал по плечу сидевшего на стуле. — Я-то думал, что сегодня ты легко отделаешься. Ничего, лекарей я уже предупредил, тебя быстро поставят на ноги.

Он широко улыбнулся и, не глядя на Жазэль, вышел из кабинета и закрыл за собой дверь. Даже через закрытую дверь Жазэль чувствовала его ликование. Ничего, твое время еще придет, охранничек.

Прекрасное начало дня, ничего не скажешь. Хоть беги к лекарю за успокоительными корнями для заварки. Нет, это не начало дня. Это продолжение вечера. Того самого вечера. Ужасного, ужасного вечера. Вчера это началось, тянулось всю ночь и до сих пор не отпускает ее. Жазэль подошла к зеркалу, рассмотрела едва заметные синие круги под глазами. Немного потерла их руками и пошла обратно к своему столу. Надо собраться. Чокнутый. Слова в блокноте. Быстрее с этим закончить и избавиться от него. Жазэль поискала свой блокнот в кармане. Потом в другом.

— Единство тебе в зад!

А что бы на это сказал тот пацанчик?

Жазэль пошарила в оставшихся карманах, даже в потайном. Ничего. В спешке оставила его дома. Как же там было? Зерон, Зекрон, Керон. Ага, вспомнила.

— Ксерон! — громко сказала она.

Никакого эффекта. Бродяга не изменился в лице, насколько она могла судить, не издал других звуков, отличных от его привычного бубнежа. А что это за запах? Жазэль вытянула нос и принюхалась. Такой, такой… Нет! Она быстро сморщилась. Бродяге что, забыли показать, где уборная? Жазэль села на стул, опустила руки под стол и шмякнулась лбом о его поверхность. А ведь день еще толком не начался. Она хотела просто жить дальше. Пусть и в сером городе с серыми людьми и серой повседневностью. Но без всего этого. Жазэль хотела глубоко вздохнуть, но не стала этого делать. А ее посетитель все тараторил. Кошмар. Открыть окно? Нет, там уже становилось жарко. Открыть дверь в кабинет. Клерк встала, подошла к двери, потянула на себя и с визгом отскочила:

— Единство меня подери! — сегодня ее день будет посвящен ругательствам.

В дверном проеме стояла девушка с поднятой рукой. Она намеревалась постучать. Или применить самое страшное заклятие. Это ведь была ученица Творящей. Черный кафтан, причудливая повязка вместо головного убора. И серые глаза. Самые серые из всех, которые она только могла вспомнить.

— Извини, не хотела тебя напугать. — ученица приветливо заулыбалась, перевела взгляд на порог и потом снова на Жазэль. Какое воспитание.

— Можете войти. — вернувшимся спокойным тоном произнесла Жазэль. Она и сама удивилась, как это у нее получилось.

Гостья вошла и протянула ей руку. И что с ней делать? Пожимать, как это делают мужчины? Видя замешательство клерка, ученица произнесла:

— Простое рукопожатие. Жест приветствия. Ну и еще для того, чтобы я могла потом тобой управлять.

Жазэль открыла рот, а ученица расхохоталась. Но руки не убрала. Проверка на робость. Жазэль закрыла рот, вернула самообладание и, протянув свою руку, пожала руку ученицы так крепко, как только могла.

— Чем я могу Вам помочь? — официальным тоном спросила уже не Жазэль, а клерк первой категории. Про доступ лучше умолчать.

— Найдется ли в этом жарком городе хоть что-то способное утолить жажду?

Прекрасно. Всю ночь не спала, забыла блокнот, почти столкнулась с Творящей, а теперь еще ее ученица в одном с ней кабинете. А ведь это было только утро. Жазэль вздохнула. Ну не хочет говорить она, что ей нужно, и не надо. Хочет вести непринужденные беседы, чтобы потом доложить обо всем своему учителю, так тому и быть. Но Жазэль не даст обвести себя вокруг пальца. Она подошла к шкафу, нагнулась и зацепила за доску возле пола, та легко поднялась. Это такой себе маленький тайничок. Жазэль обнаружила его после того, как служащие по ее просьбе передвигали шкаф. Раньше тот шкаф стоял совсем не правильно. Она достала из тайника бутылочку все еще прохладного напитка. Под полом было немного холоднее, чем в комнате, и Жазэль держала здесь одну-две бутылочки на черный день. Закрыла тайник, подошла к ученице и протянула ей бутылку.

— А я не пойду в танцы после пары глотков?

— Нет, это не алкогольный напиток. Тонизирующий и охлаждающий. — она немного помедлила. — Уснешь, как мертвая, у меня под столом.

Жазэль ощутила, что переход на «ты» с ее стороны будет правильным решением. Ученица открыла бутылку и сразу же выпила половину ее содержимого. Вытерла рукой рот. Хм, жест совсем не из высшего общества.

— Меня зовут Делорис. — представилась ученица.

Клерк пристально смотрела на эту девушку. Зачем же она все-таки пришла?

— Жазэль.

Далее должна была последовать формальная часть, в которой только что познакомившиеся люди соревнуются в том, кому было приятней при этом. Делорис решила эту часть опустить. Она посмотрела на грязного человека с засохшей кровью на стуле.

— Так вот чем занимаются клерки. А я раньше считала вас хлюпиками желающими угодить всем и вся. — шутливый тон легко распознавался в ее словах.

— Он осмелился называть клерков без приставки «Ваше высоко благородное солнцеясное сияние» и за это еще легко отделался. — Жазэль грозно на него посмотрела и начала бить кулаком себе в ладошку.

Делорис тихонько засмеялась, Жазэль широко улыбалась.

— Ладно, я пойду. Зашла познакомиться. Теперь у нас кабинеты рядом, так что, если ты не против, буду заходить в гости. Обычно мы не водим ни с кем дружбу. Но я вижу, что ты не из этих. Спасибо за напиток.

— И почему ты решила, что я не из этих? — решила уточнить Жазэль. И что она имела ввиду под «этими»?

— Например, вчера ты не глазела на нас, как все остальные, а наблюдала из тени. Знала кто мы. Могу поспорить, что из этого города никто и никогда не видел Творящих. Ты носишь головной убор, остальные клерки нет. Ты ярко накрашена — остальные нет. Ты здорово ругаешься, другие клерки упали бы в обморок услышав такие слова. Думаю, ты не здешняя. И у тебя есть длинная история, раз ты сюда попала. Еще увидимся.

Делорис развернулась и вышла из кабинета. Жазэль тихонько последовала за ней. Выглянула в коридор. Ученица прошла к следующей двери по коридору, только той, что была не по одну сторону с кабинетом клерка, открыла ее и исчезла за ней. Здорово. Просто великолепно. Она будет совсем рядом с Творящей. То, чего она так хотела избежать, начало становиться неизбежным. Жазэль вернулась в свой кабинет. Хуже просто ничего уже быть не может. Столько новостей и происшествий за это утро. Она села за стол. В углу стола горел красный огонек. О нет! Этот огонек означал, что ее вызывают к начальству. И долго он уже горит? На этот раз Жазэль выругалась уже тихонько и умчалась из кабинета, захлопнув за собой дверь.

В кабинете начальницы было как всегда тихо. Казалось, что эту тишину можно пощупать. Или полежать на ней. Так начальница, небось, и делала целый день.

— Жазэль. Должно быть, ты уже осведомлена о приезде в наш город высокопоставленной гостьи? Думаю, да. По части слухов и сплетен ты всегда была впереди всех. Пока точно не известно сколько она здесь пробудет. Может быть, день, а может быть, месяц. Ясно одно, аппарат клерков нашего города должен всячески способствовать решению тех задач, которые поставлены перед нашей многоуважаемой гостьей. Без наших знаний и возможностей ее работа была бы несколько затруднена, насколько я могу судить. Поэтому нам нужен человек, который бы стал связующим звеном между двумя государственными аппаратами. Это большая честь для любого служащего нашего города. — длинную речь выдала начальница, даже не повернувшись лицом к Жазэль.

У Жазэль похолодело все внутри. Начальница продолжила:

— Поэтому я предложила, чтобы этим человеком стала Зеда. Она пунктуальная, усердная, всегда ставит во главу угла результат и неустанно трудится ради его достижения. Она честна перед собой и перед аппаратом. А также исполнительна и хорошо знает значение слова «субординация». — тут уже начальница перевела на нее взгляд. — В общем, Жазэль, она обладает всеми теми качествами, которые ты так упорно в себе искореняешь.

Фух, Жазэль выдохнула с облегчением. Конечно, ее только что, если так можно выразиться, отчитали, но клерк была несказанно этому рада. Еще бы и наказание какое-то придумали, чтобы отбывать его подальше отсюда.

— Но аннэ категорически не согласилась с этой кандидатурой. Далее я предложила Кэсси. Она обладает ничуть не меньшим перечнем достоинств. Но и ее кандидатура была отклонена. Настал черед Зарии. О ней аннэ не хотела ничего и слышать. Я перечислила всех клерков, исключая тебя. Всех по порядку их заслуг и умений. И знаешь, что мне сказала аннэ?

Почему она ее называет просто аннэ? Почему не Творящая или не аннэ Сандрин Андрекорв? Или просто не Сандр… так, уже занесло. Жазэль заморгала, осознание того, что еще не произошло, но вот-вот должно произойти, навалилось на нее. Холодок начал подниматься из живота все выше и выше.

— Она сказала, цитирую: «Приставь ко мне ту отщепенку, которая болтается без дела в другом крыле здания». А ведь она тебя даже не знает. А вот о тебе сказала все в одном предложении. Емко, кратко и прямо в цель. — Начальница задумалась. — А вот теперь вопрос: почему ей нужна была именно ты?

Жазэль от такого поворота событий потеряла дар речи, и это, несмотря на то, что последнюю минуту уже догадывалась, к чему все идет. Зато теперь она точно знает одно: когда тебе очень-очень плохо, то хуже еще как может быть. Она вздохнула. Ответить ей было нечего. Вернее, нечего ответить для ушей начальницы. Она опустила глаза и смотрела в пол.

— Ты что-то скрываешь от меня? Мне нужно что-то знать?

Нет, что вы. Если вы будете все знать, вы сразу меня уволите. Или хотя бы половину. Или четверть.

— Я не могу знать причину, по которой наша, как вы изволили высказаться, высокопоставленная гостья выбрала именно меня, госпожа. — пропищала Жазэль.

— Еще я хотела сказать, чтобы мне не пришлось краснеть за тебя! Но, боюсь, эти слова для тебя ничего не значат. Ступай. Будешь выполнять приказы аннэ. Твою работу сделают те, кто умеют ее делать. Можешь идти, но знай, если я услышу хоть маленькую нотку раздражения в голосе аннэ, это может стать последней каплей в чаше моего терпения, ведь она заполнена до краев.

Жазэль поклонилась и вышла. На несколько секунд она забыла и о жаре, и о бродяге в кабинете, и даже об аннэ Сандрин Андрекорв. Ее душила обида. Возможно, в словах ее начальницы и есть доля правды, но нельзя же так это все вываливать на человека. Еще и в таком тоне. Жазэль смахнула что-то мокрое с глаз, улыбнулась через силу и уверенным шагом отправилась к себе в кабинет. Держи повыше нос! У нее еще остался бродяга. Будет возиться с ним. Пусть лучше с ним, чем с Творящей. А если той что-то понадобится, то пусть сама к ней и бежит. Жазэль ни к кому не собиралась идти. Она шла по коридорам, громко цокая каблуками. Из открытых дверей на нее с интересом смотрели другие клерки. Некоторые с презрением, некоторые с завистью. Дойдя до своего кабинета, она увидела, что дверь в кабинет Творящей открыта. Ха, Творящим тоже бывает жарко?

Зайдя к себе, Жазэль учуяла резкий запах. Она прикрыла нос рукой и оставила дверь открытой. Прошла за свой стол и села. Руку все так же держала, прикрывая нос. Достала из ящика стола флакончик дорогих духов, еще с Северного. Тут о таких даже не слышали. Достала небольшой платочек. Пшикнула на него и прикрыла себе нос уже платком. Не успела она подумать, чем же ей заняться, как в кабинет вошли. Двое. Она и ее ученица.

— Вот откуда этот мерзкий запах. Я же тебе говорила, Делорис, клерки в этом городе весьма самобытные.

Творящая уставилась на бродягу, который сидел на стуле у стола Жазэль. Прекрасное дополнение общей картины. Сейчас она о нем пошутит так, чтобы обязательно посильнее обидеть Жазэль. А сама Жазэль уже устала придумывать ответные колкости. Поэтому она рассматривала поверхность стола. Если очень долго смотреть в одно место, то можно увидеть что-то интересное.

— Избавься от этого проходимца. У меня для тебя есть работа. И вымой здесь все хорошенько. — немного помолчав она добавила. — А затем и сама вымойся.

Творящая развернулась и направилась к двери. Ее ученица посмотрела на Жазэль, пожала плечами и поджала губы. Как бы говоря — ничего не могу поделать, она такая, какая есть. Они уже почти вышли из кабинета, оставив Жазэль наедине с ее победоносными планами по отмыванию кабинета, как вдруг Творящая остановилась. Делорис еле сдержалась, чтобы на нее не налететь. Не оборачиваясь она задала вопрос:

— На каком языке он говорит?

Впервые Жазэль представилась возможность заговорить с ней. Но что она скажет? Я не знаю. А кто это? Я не знаю. А что с ним? Я не знаю. Еще в момент своих ответов надо держать приоткрытым рот, чтобы слюна начала капать на стол. Тогда уж у Творящей не будет никаких сомнений в ее компетенции и сложится правильное впечатление о ее умственных способностях. Хотя, впечатление о Жазэль у нее уже давно сложилось. И не самое лучшее.

— Почему ты молчишь?

Жазэль обдумывала, что стоит сказать, что нет и вообще стоит ли об этом рассказывать. Может, обставить это как ничего не значащую формальность? Ведь по сути дела так оно и было. А, возможно, сейчас как раз тот самый момент, чтобы попробовать заработать себе пару баллов в рейтинге аннэ Сандрин Андрекорв?

— Мне не удалось определить язык или наречие, на котором он говорит. Так же нет информации о том, что это за человек и откуда он. Но из его речи для дальнейшего исследования мне удалось выделить несколько, на мой взгляд, ключевых слов.

— И ты провела такое исследование?

— Да, госпожа.

— И? — все еще ровным и спокойным тоном спрашивала Творящая.

— Сначала я предположила, что это имена, но после поисков в Хронике Имен этот вариант отпал для всех тех слов, что я записала. А также для производных от этих слов, ведь разговаривает он не внятно, и я могла ошибиться при фонетической интерпретации его речи. Затем я проделала то же самое с Хроникой Богов.

— Угу. Пока все логично. — так же не оборачиваясь, стоя спиной к Жазэль, выговорила Творящая.

Делорис в это время просто смотрела в пол. Ей, очевидно, была не интересна тема разговора и очень не нравился запах в этом кабинете, так что она нетерпеливо ждала, когда же можно будет отсюда убраться.

— Нечто, весьма похожее на разгадку, я нашла в третьей хронике. Он выделял слово Зекрон. Скорее всего, это один из вариантов произношения названия древнего города… — Жазэль не успела договорить.

— Ксерон! — почти выкрикнула ученица с удивленными глазами.

Творящая повернула голову в ее сторону. Жазэль не было видно, но она была уверена, что выражение лица у нее при этом было крайне неодобряющим. Делорис снова опустила голову. Творящая развернулась и подошла к сидящему на стуле бродяге. Обошла его, замерла на мгновение, глаза зажглись фиолетовым огоньком. А потом резким движением впилась пальцами ему в голову. Жазэль от неожиданности даже на полшага отступила ближе к стене. Ей вообще показалось, что кончики пальцев Творящей прямо в голове у этого бедолаги! Кабинет погрузился в тишину. Бродяга перестал говорить. Ученица не выдавала никаких признаков интереса, а вот Жазэль стояла потрясенная. Несколько мгновений ничего не происходило. Затем глаза у Творящей начали светиться еще ярче. Жазэль уже видела ее в таком состоянии. Лицо Творящей не выражало никаких эмоций, было похоже, что она заснула с открытыми глазами. Затем ее лоб начал немного хмуриться. И появились признаки напряжения. Еще через какое-то время Жазэль бы поклялась, что видит гримасу боли. Она перевела взгляд на Делорис. Та все так же безынтересно разглядывала что-то на полу. Наверное, она тоже знает, что если долго смотреть в одно место…

— Делорис! Что-то не так! — Жазэль выкрикнула это на интуитивном уровне. Откуда она может знать, что так и что не так с этими Творящими?

Делорис словно ожила, в два прыжка подскочила к Творящей, заглянув ей в лицо. Затем быстро отступила на два шага и с разбегу врезалась в нее, сбивая с ног и повалив на стол прямо перед Жазэль. Творящая и ее ученица кубарем перемахнули через стол и рухнули под ноги клерку. Делорис быстро перевернула на спину Творящую и припала ухом к ее груди, пытаясь услышать сердцебиение. Та была смертельно бледная. Хотя, нет. Это в обычных обстоятельствах она была смертельно бледная, а теперь была просто воплощением всего белого в этой стране. Глаза начали понемногу терять фиолетовое свечение. Бродяга в это время начал сдавленно кричать, схватился руками за голову и сполз со стула на колени.

— Единое Единство! — выкрикнула Делорис.

Она быстро нашарила у себя в кафтане какую-то шкатулку, достала оттуда бутылку с зеленым туманом и уже собралась ее разбить, как вдруг Творящая открыла рот и глубоко вдохнула. На ее лице проступили капельки пота, она тяжело дышала. Жазэль спешно подбежала к своему тайнику и достала оттуда последнюю бутылку напитка, обогнула стол, открыв ее на ходу. Делорис приподняла голову своего учителя, Жазэль поднесла бутылку к губам. Аннэ Сандрин Андрекорв рывками глотая жидкость, отпила добрую половину. Похоже, она начала приходить в себя. В это время в дверном проеме показался запыхавшийся охранник. Он увидел троих девушек с одной стороны стола на полу и стоявшего на коленях бродягу, с руками у головы, по другую сторону. И принял единственное правильное решение. Развернулся и ушел. Так проблем было меньше для него. Лучше в такое не влезать. Тем временем Творящая уже немного отдышалась, взяла напиток своими руками и сделала еще несколько глотков. Делорис помогла ей встать. Вместе с Жазэль они отряхивали ее платье. И совсем забыли о бродяге. Поэтому, когда он заговорил, Делорис приняла подобие боевой стойки, Жазэль вскрикнула и только Творящая никак не отреагировала.

— Ведьма. — сказал бродяга.

В его тоне не было упрека, не было это похоже и на комплимент. Простая констатация факта. Ведьма. Я все сказал. А что такое «ведьма»? Жазэль смутно представляла себе смысл этого слова. Она, конечно, помнила, как в детстве их пугали бабайками, черными тенями и ведьмами, но что именно означает это слово, вспомнить она не могла.

— Подобных мне не называют так уже много веков. — сказала Творящая, продолжая отряхивать рукава платья — Это, знаешь ли, считается оскорбительным выражением.

Бродяга стоял перед столом Жазэль и изучал глазами всех присутствующих. Затем он снова заговорил:

— Зачем ты это сделала?

— Что сделала?

— Внесла ясность в мои мысли. — пояснил он.

— Что тебе известно о Ксероне? — невозмутимым тоном спросила Творящая, словно и не слышала последней реплики.

Она вперила в него один из своих взглядов, от которых у Жазэль мурашки идут по коже. Бродяга, как будто и не замечал этого. Стоял себе преспокойно под ее гнетом.

— Думаю, ты найдешь, что ищешь. Такие всегда находят. — он повернулся и зашагал к двери.

— Сто-о-ой! — это уже Жазэль вмешалась в разговор. — Если ты думаешь, что можешь вот так просто уйти, то ты сильно в этом заблуждаешься. Ты, если так можно выразиться, состоишь на балансе у аппарата клерков. Мы за тебя сейчас отвечаем. Поэтому мне нужно написать документ, о том, что мы тебя передаем назад. А там уже иди на все четыре стороны.

— Я не раб.

— Не поняла?

— Чтобы меня передавать.

— А-а, это я образно говоря. Тебя… э… прикомандировали ко мне. А я должна тебе даль вольную, понимаешь?

По виду бродяги было понятно, что он в корне с этим не согласен. Но спорить он не стал. Остановился, как вкопанный, и не шевелился. Он прямо-таки олицетворял собой спокойствие. Даже когда не говорил. Своей позой, выражением своего уродливого лица. И как это у него получалось?

Аннэ Сандрин Андрекорв стала снова той уверенной и властной Творящей, какой она на самом деле и была.

— Ты говорил о городе. Что ты о нем знаешь? — спросила она.

— Я был в бреду. — коротко и спокойно ответил бродяга.

Творящая сжала зубы. Она повернулась к Жазэль.

— Ты достанешь нам той волшебной жидкости, которую прятала у себя в кабинете. Делорис оставит тебе денег. Завтра придешь в мой кабинет. Сегодня мне надо отдохнуть. До завтра ты свободна.

Творящая вышла из кабинета Жазэль мимо оборванца, даже не удостоив его взглядом, и направилась к своему, чтобы забрать вещи. Делорис порылась у себя в карманах и достала большой серебряник и положила его на стол. Большой! Серебряник! У Жазэль жалование в месяц было с маленький серебряник до всех вычетов. На руки она здесь его никогда не получала. Так это маленький серебряник. А их в большом было двадцать.

— На первое время хватит?

— Хватит на год только и питаться им. — жадно оценивая перспективы и не сводя глаз с денег, промолвила Жазэль.

Делорис перевела свой взгляд на бродягу. Пристально посмотрела ему в глаза. Он не только спокойно выдержал ее взгляд, но и вперил в нее свой. Взгляды боролись друг с другом. Делорис хмыкнула и повернулась теперь уже к Жазэль и тихо спросила:

— Хочешь я побуду с тобой?

Жазэль энергично закивала головой. Перспектива остаться с еще недавним безумцем одной в кабинете сильно тревожила ее. Хотя, чего ей бояться? Кабинет ведь охраняется калекой-лентяем охранником, который, прежде, чем прийти на помощь, обязательно постучит в дверь. В это время Делорис повернулась к оборванцу и, гордо задрав подбородок, спросила:

— Кто ты такой?

— А ты кто такая? — вопросом на вопрос ответил бродяга.

Конечно, по смыслу слов можно было считать это проявлением неуважения. Но говорил он как-то без агрессии, без малейшего негативного оттенка, без намека на неуважение. Ровно и спокойно, монотонно и размеренно. Как и все свои предыдущие слова. Наверное, только это и заставило, по мнению Жазэль, немедленно не отреагировать Делорис.

— Я первая спросила.

— Я второй.

— Я девушка. Девушкам ведь надо уступать?

— Максуд.

— Ладно, Максуд, откуда ты? — продолжала расспрашивать девушка.

Оборванец стоял молча, глядя прямо в глаза Делорис.

— Я спросила откуда ты. — на всякий случай повторила она.

Снова молчание. Жазэль видела, как у Делорис заиграли желваки на скулах. Сейчас она не выдержит. Но та, на удивление спокойным тоном спросила:

— Почему ты молчишь?

— Ты не ответила на мой вопрос.

— На какой?

— Я думал мы играем в одну игру, незнакомка. — последнее слово было особо выделено в его речи.

— Хм. Ладно. Мое имя Делорис. Так откуда ты говоришь?

— Я не говорил.

Делорис снова хмыкнула.

— А куда ты направляешься?

— Шел на юг.

— Шел?

— Как видишь, не дошел. Я был задержан здесь… как же вы ее называете… Судьбой.

Он так сказал о судьбе, как будто это был живой человек. И вообще говорил он немного странно. Нет, акцента не было. Интонация и задержки между словами не свойственны для того говора, что Жазэль привыкла слышать. А, может, ей просто показалось. Но звучал голос завораживающе. Если закрыть глаза и прислушаться, то непременно представишь себе какого-то статного императора, князя, военачальника, ну или просто сильного и победоносного воина. Или как там о них говорят?

— Бумаги еще не готовы? — он повернул голову уже в сторону Жазэль.

Бумаги? Какие бумаги? А, точно! Надо снять ответственность за этого человека с себя лично и с аппарата в общем. Жазэль достала из нужного ящика стола нужный бланк и принялась его заполнять нужными словами. Плевое дело, простая формальность. Через минуту все уже было готово. Наконец-то, хоть часть этого кошмара закончится. Жазэль торжественно подняла лист и в ее сияющих глазах читалась радость. Она повертела листочком перед Делорис. Все готово.

— Теперь мы проводим тебя к охраннику, а он уже сопроводит тебя к тому человеку, кто поставит подпись на этом документе, свидетельствующую о том, что ты уже не под нашей ответственностью. Слишком длинное предложение? До вечера первые слова тебе уже будут понятны. Как осознаешь все — заходи. Хотя нет, к тому времени я уже состарюсь и умру.

Делорис удивленно и в то же время одобрительно подняла брови. Без нее Жазэль бы вряд ли осмелилась на такие слова. Бродяга, скорее всего, и вправду ничего не понял. Или решил проглотить. Жазэль указала ему пальцем на дверь, он вышел и пошел в единственно возможном направлении. Девушки поспешили за ним. Прямо возле входной двери была небольшая комнатка охраны. Жазэль не очень хотела снова видеть того худощавого наглеца. Но с омерзительными вещами всегда так, лучше их сразу сделать, чтобы они не стояли над душой.

— Эй! — сказала клерк, стуча по открытой двери.

На другое обращение тот пацанчик и не заслуживал.

— Что, этот гость уже закончился? Извините, младенцев подвезут только через пару дней. — донеслось откуда-то из глубины комнаты.

Послышалось шарканье, и охранник вышел к ним в коридор. Удивленно посмотрел на бродягу, кивнул Делорис и подморгнул Жазэль. Она почувствовала, как проступает румянец. Что это он себе позволяет?

— Бери этого оборванца и иди к… — она посмотрела в документ — Драгинару. Пусть он поставит подпись. Документ принесешь мне на стол.

— А кто меня будет содержать те несчастные годы, что мне отведены? — спросил охранник.

Что это еще за вопрос? Жазэль немного скривилась, не понимая сути происходящего.

— Он не может покинуть свой пост. — растолковал ей оборванец.

— Именно. Если я отлучусь и оставлю клерков без охраны, то меня тут же уволят. И скорее всего по донесению одной молоденькой и очень милой особы. Это я о ней. — сказал охранник, тыча пальцем в Делорис и нагло ухмыляясь.

Жазэль прикусила губу. Как же быть? С этим охранником, с этим оборванцем.

— Ну, пошли, Жазэль, как раз покажешь мне город. — подбодрила ее Делорис. Она решила все-таки идти до конца.

Жазэль наградила охранника самым свирепым из имеющихся в ее арсенале взглядов. Гордо одернулась и вышла из здания. Точного места расположения охотников она не знала. Но слышала, что им отдали старые казармы. Раз в год эти убийцы и воры собирались здесь для тренировок и чего-то там еще. Обменивались опытом и умениями. Это по официальной версии. На самом же деле они занимались грабежами и устраивали пьянки. Обсуждали, как лучше воровать и где больше богачей. Все так говорят. Клерк повела своих попутчиков через площадь. Единственное место в городе, где был архитектурный памятник. Инквизитор молча провожал их взглядом своих каменных глаз. Они вышли на узкую улочку.

— Это знаменитое Серое Здание. — начала экскурсию Жазэль, указывая пальцем на ближайший дом. — Хм… А, может быть, это — знаменитое Серое Здание?

Жазэль изобразила рассеянность и показала на соседний серый дом.

— Нет, Жазэль, ну как же ты не знаешь, что во-о-он то — это и есть знаменитое Серое Здание. Чем больше серое здание, тем оно знаменитее. Это же всем известно. — подхватила эстафету знаменитых зданий Делорис.

Девушки еще немного высмеяли серость и угрюмость старого города по пути к казармам. Между ними зарождалось взаимопонимание. И еще Жазэль была очень благодарна ученице Творящей за то, что та не оставила ее одну с этим полулюдом.

Завуру стоял возле груды старых или испорченных военных принадлежностей, которые насыпом лежали на небольшом возе. Эти солдаты списывали все в негодность раньше, чем успевали делать новое. Меч с большой зазубриной — давай новый, нож с обломанной одной стороной гарды — снова давай новый. А старое оружие и негодное оружие собиралось и раз в месяц отправлялось на переплавку. У Завуру была договоренность с оружейником о том, что за определенную плату он в этой куче может порыться и, в пределах разумного, что-то выбрать для своих охотников. Так что, этот день как раз настал, и Завуру уже успел подобрать два меча, добротный топор, один щит и еще один кинжал. Только разрешат ли ему это все унести?

— Эй, попрошайка, вон там еще есть куча мусора. Там мой дружок недавно опорожнился, может, себе и там что-то подберешь? — это один из солдат принялся его поддевать. Тот, что был ближе всех с голым торсом и черной повязкой на лбу, не дающей волосам спадать на лицо

Эти его слова были встречены дружным хохотом его сослуживцев. На плацу собралось их человек двадцать. Некоторые были заняты тренировочными боями на мечах. Другие беседовали, третьи оттачивали удары в одиночестве. Не все солдаты были в своих красных одеждах. Много кто из-за жары был по пояс раздет. Главное, ничего им не отвечать. Ведь солдат хуже ребенка. Ребенка можно наказать, солдата нет. Ведь солдат хуже врага. На врага можно напасть, на солдата нет. Они, как полноправные властители города. Все, что им не нравится, как лежит, тут же убирают. Если не нравится, как стоит — сносят. Эти особы пользуются королевскими привилегиями. И нет ничего хуже, чем вступить в драку с солдатом. Завуру знал, что надо просто часок потерпеть это все и он принесет всегда нужные боевые орудия в свой стан. Финансирование у них намного скромнее, поэтому приходится часто брать трофеи на поле боя. Если удастся их спрятать, конечно.

Он вздохнул и перевернул еще пару железяк. Оружейник сидел в тенечке под деревом неподалеку и следил, чтобы Завуру ничего лишнего не забрал.

— Где можно найти охотников? — раздался женский голос.

Завуру повернулся. Красивая. Вся такая в форме. Клерк значится. Каштановые длинные слегка растрепанные волосы, которые налипали на щеки. Карие широко открытые глаза. Кончик носа слегка приподнят. Не сильно, ровно настолько, чтобы гармонично выписаться в ее гордое выражение лица. Он перевел взгляд на ее спутницу. В черном кафтане. Еще моложе клерка. Ниже. Короткие темные волосы. Красивый головной убор с побрякушками. Кто она? Такой формы он не видел раньше. Может, какой-то чиновник из новой службы? И с ними этот полуголый оборванец. Почему он с ними? Что это вообще за компания?

— Зачем вам охотники? Лучше иметь дело с настоящими людьми. — снова заговорил тот, что был ближе всех к Завуру.

— Охотники и девушек не видели никогда. Твердят, у свиней характер покладистей. — вторил ему другой голос.

— Зачем им свиньи, если они и сами есть друг у друга? — возразил ему все тот же солдат и тут уже все разразились хохотом.

Солдаты бросили свои дела, даже те, кто занимался в одиночку, и открыто смеялись, некоторые от смеха взялись за животы или опустились на землю.

— Ты много болтаешь. — Жазэль отчетливо узнала этот спокойный и размеренный голос у себя за спиной.

Внезапно все вокруг наполнилось тишиной. Она зашла даже в Жазэль. Девушка почувствовала, как ее сковало. Непонятное ощущение, ожидание чего-то.

— Они спасли мне жизнь. Думаю, не мне одному. А кому спас жизнь ты? — оборванец никак не успокоится.

— Твою жизнь? Жизнь еще одного никчемного попрошайки? Да они теперь должны штраф заплатить за это! Ах, постой, у них же и денег нет, они говорят, что кора с деревьев красивее. — солдат продолжал сеять свои шуточки под тихонькое хихиканье сослуживцев.

— Ты неплохо сложен. Думаю, в детстве ты сильно ушибся головой и теперь все, что должно было там быть, перешло тебе в мышцы.

Внезапно исчезла даже тишина. Ей на замену пришла абсолютная тишина. Слышно было, как трава колышется на сквозняке и, как песок несет ветром по плацу, ударяя о него каждую пещинку. Жазэль услышала собственное сердцебиение. Ей совсем не хотелось, чтобы с этим бродягой что-то приключилось, пока она не подпишет бумаги. Потом пусть хоть со скалы шмякнется!

— Что ты сказал? — агрессивно подавшись вперед спросил солдат.

— Ты еще и глухой? Природа совсем не оставила тебе шансов.

Солдат закипел от злости. Он был готов наброситься на оборванца и зарубить его на месте. Завуру от удивления приоткрыл рот. Жазэль выглядела растерянной, а Делорис улыбалась и кивала головой. Только для нее все это выглядело забавно. Только ей хотелось посмотреть развязку.

— А я думала, что у вас в городе будет скучно. — тихо сказала она клерку.

— Дамиан! — окликнул его другой солдат и подкинул в воздух какой-то предмет. — Ты же знаешь, что нам приказал командир.

Дамиан ловко поймал деревянный меч. Да, сейчас в городе было не очень спокойно и лишний раз поднимать шум не надо было. А вот проучить, как следует, этого бездомного можно. И даже нужно. Пусть знает, что бывает, когда ты вздумаешь спорить с солдатом.

— Принимаешь? — спросил он оборванца и кивнул на свой меч.

— Я не буду с тобой драться. — лицо бродяги немного изменилось, наверное, он усмехнулся.

Солдат оскалился, зубы так и заблестели на солнце.

— Ты такой же, как и они все. Трус. Ваш брат только и может, что языком трепать. А как до дела доходит, язык в задницу засовывает и бежит куда глаза глядят. Это тебе не кошелек у тети своровать, да?

Жазэль была полностью согласна со словами этого полуодетого полубога. Она и не заметила, как кивала на каждое его слово. Он высказал точь-в-точь то, что она и сама думала. Только он ругательств использовал меньше. Она перевела взгляд на оборванца. Тот стоял, как ни в чем не бывало. Хм, заварил такую кашу и теперь идет на попятную. А что от него еще ожидать? Даже само то, что он так позволил себе говорить с солдатом, уже было и удивительно, и неприемлемо одновременно. Напряжение уже стихло, клерк перестала его ощущать в воздухе. Солдаты начали возвращаться к своим делам.

— Так где нам охотников найти? — уже не так громко повторила свой вопрос Жазэль.

Она спрашивала у этого человека, что был перед ней. Явно не солдат. Больше на попрошайку похож. Он точно должен знать, где эти охотники-воры находятся.

— Сейчас покажу. — ответил попрошайка.

Завуру нагнулся и подобрал то оружие, что отложил.

— Это оставь. — сказал все тот же солдат.

Завуру посмотрел на оружейника. Тот все так же стоял в тени. Он только плечами пожал. Завуру вздохнул и бросил укорительный взгляд на оборванца. Если бы он промолчал, то сейчас бы Завуру нес практически новое оружие к себе в лагерь. Теперь этому не бывать. А еще, если солдаты проявят мстительность, то пару месяцев этот вид промысла будет для него закрыт.

— Если я выиграю, он заберет это, а ты мне отдашь свой меч.

Жазэль, которая собиралась отправиться за попрошайкой и уже повернулась в его сторону, онемела. Это ж какую наглость надо иметь? И еще так громко говорить. Скорее всего, чтобы солдат не смог отказаться от условий. Хм, разумно. Это что получается, она только что мысленно похвалила оборванца, как там его зовут?

Солдат только улыбнулся и зашел на вымощенный камнем другого цвета круг на плацу. Жазэль подняла руки к небу. Когда же это все закончится? Когда Свод пошлет ей хороший день. Хотя бы один. А потом можно снова десять лет непроглядной тьмы.

Максуд вышел на тот же плац следом за солдатом. Ему выдали деревянный меч. Он взял его в руку, прикидывая его вес. Попробовал его балансировку, неудовлетворительно покачал головой и попросил другой. Ему, со смехом и очередной долей шуток, подали другой меч. Он проделал с ним то же самое, откинул в сторону и взял тот первый, который ему давали вначале. Откуда-то еще подтянулись солдаты, весело подбадривая своего соратника и продолжая отпускать шуточки в сторону охотников.

— Ты потом меч хорошо вымой.

— А лучше сожги!

Такие колкости звучали и тут, и там.

Завуру встал. Стал так, чтобы хорошо было видно противников. Он посмотрел на уверенное лицо пустоголового растрепанного темноволосого парня. По крайней мере, ему казалось, что лицо было уверенным. Ведь по большей части на нем были следы недавних повреждений. Синяки и ссадины. Распухший нос. Завуру оценил его телосложение и простенькую стойку. Слегка наклонен вперед. Но ноги расставлены так, чтобы вес был большей частью на задней ноге. Он приготовился защищаться. Оно и не мудрено. Против солдата трудно в бою. А этого Дамиана он хорошо знал. Как человек, он никогда не нравился ему, но вот, как воин, был хорош. Не самый лучший в гарнизоне. Но один из них. Ему бы опыта набраться, научиться терпеть, выжидать и из него получился бы первоклассный мастер дуэлей. Но он был слишком молод и горяч. Из таких выходят хорошие рубаки, если за первые пару лет боев не погибнут.

Бойцы встали друг напротив друга. Обстановка не позволяла сказать, что здесь происходит что-то важное. Шум, бубнеж, смех, выкрики. Иногда взрослые люди ведут себя, как дети. Еще это солнце пекло. Лишь бы он его не убил. Девушки расстроятся, вряд ли они видели смерть. Особенно та, мелкая. Еще дитя.

Незнакомец отвел меч вправо, левой рукой прикрывая челюсть и немного присел. Эта стойка была не знакома Завуру. Дамиан стал в привычной стойке для дуэлей. Правая рука впереди. Правая нога впереди. Вес равномерно распределен между обеими ногами. Торс слегка покачивается вместе с руками, чтобы в какой-то мере скрыть момент удара.

— Что здесь происходит? — раздался громогласный голос.

Все перестали переговариваться. Некоторые потупили взгляд, другие смотрели по сторонам.

— Единство вас подери! Я задал вопрос. Что это вы тут устроили?

По плацу быстрым шагом шел невысокий, но широкоплечий человек. Маленькая такая скала. О такую разбилось не мало голов. Завуру точно это знал.

— Лейтенант! Этот человек бросил вызов нашему солдату. — ответил ему кто-то.

— Как же. Бросил вызов. Знаю я вас. А ну, нечего глазеть, быстро разошлись. Дамиан, что я тебе говорил? Мало у меня проблем с тобой? Давно был на уборных?

Фух, Жазэль перевела дух. Наконец-то, голос разума. Приятно было его услышать в этом безумстве.

— Не стоит. Я действительно принял вызов. — Максуд все тем же спокойным тоном обратился к лейтенанту.

Лейтенант несколько долгих мгновений изучал его. Рассмотрев его с ног до головы, все же не поверил. Жазэль снова пришлось затаить дыхание.

— Я хочу внести ясность. Ты сейчас хочешь принять этот, пусть и учебный, бой с одним из лучших солдат у меня в отделении. Ты отдаешь себе отчет в том, что можешь быть искалечен или травмирован и не будешь предъявлять претензий ни к нему, ни к какому-либо другому солдату?

Максуд кивнул:

— Да.

Лейтенант развел руками.

— Я пытался тебе помочь. Тогда можете начинать.

И снова повисла тишина. В присутствии своего лейтенанта солдаты уже не вели себя так бойко. Бойцы изготовились. Дамиан начал пританцовывать и обходить по кругу соперника. Ему надо было провести некую разведку. Посмотреть, как противник двигается, насколько он быстр и силен. Он нанес пару ударов, даже не стараясь задеть оппонента. Разведка. На первый удар, который явно не попадал в цель, его соперник вообще не отреагировал. На второй немного отвел голову в сторону. Мечом так и не пошевелил. Держался он все время так, чтобы быть повернутым больше левым боком к Дамиану. Ладно, левым так левым. Дамиан в обманном движении поднял меч, как будто для рубящего удара, и затем резко изменил траекторию и хорошо отработанным колющим движением хотел угодить в левый бок соперника. Максуд сделал шаг назад и его удар не достиг цели. Но это был только первый удар в заученной комбинации и следующие удары градом посыпались на Максуда.

Завуру наблюдал, как свирепствует солдат. Сколько силы он вкладывал в каждый удар. Он не просто хотел победить. Он хотел причинить вред своему оппоненту. Незнакомец по скорости, вроде бы, не уступал Дамиану, а вот по физическим кондициям заметно проигрывал. Не прошло и минуты боя, как он уже тяжело дышал и был мокрым от пота. На лице же Дамиана не было и испаринки. Скорость начала понемногу теряться и атаки Дамиана за малым не достигали цели. Стало ясно, что такой темп бродяга не выдержит. Завуру разочарованно ссутулился. Покосился на оружие, которое почти было его. Потом посмотрел на солдат, которые обычно принимают ставки. Они шушукались еле слышно, чтобы лейтенант ничего не слышал. Завуру перевел взгляд на бойцов. Оборонные редуты незнакомца трещали по швам. Солдат гонял его по кругу. Вот удар и незнакомец едва удержал меч в своей руке. Сейчас бы и сделать решающий укол, но Дамиан занес свой меч справа вверх и с размаху направил его по траектории влево и вниз, угодив прямо в меч соперника и выбив его из рук противника. Возвратным движением и немного провернув меч он плашмя заехал им по лицу незнакомца. Звонкий шлепок и того отбросило назад. Он упал на колени. Тряхнул головой. Рукой стряхнул кровь с лица. Вот и все. Дальше продолжать не стоит. Завуру в последний раз посмотрел на такое манящее оружие и хотел уже вывести девушек из круга зрителей. Но оборванец каким-то образом подобрал свой меч и встал.

— Один у Дамиана. — громко сказал лейтенант.

Бойцы снова стали в исходное положение. Завуру и сейчас обратил внимание на незнакомца. Все та же стойка. Вес на задней ноге. Все его неспешные движения говорили о какой-то внутренней уверенности. Это резко контрастировало с тем, что видел Завуру в бою. Никаких шансов. В одну калитку. Бой за второй балл шел по тому же сценарию. Дамиан атаковал, незнакомец оборонялся. Но на этот раз он уже пытался контратаковать. И его выпады не давали покоя Завуру. Он видел выражение лица незнакомца при этих выпадах. Это не было стремление нанести удар ради самого удара. Это не было стремление уколоть противника любой ценой. А что же это тогда? Ответ бы где-то рядом. Совсем рядом. Завуру собаку съел на таких дуэлях. Не раз и не два он тренировал бойцов и добивался с ними определенных успехов. Да и сейчас он, как главный оружейник охотников, все время проводит с ними тренировки. Учит и показывает, наставляет и рассказывает. Сам он никогда не был превосходным бойцом, но вот других научить он мог. Не каждый хороший воин может стать настоящим учителем. Так же, как и не каждый хороший учитель раньше был первоклассным воином. Вот еще один выпад незнакомца. Он даже в цель бы не попал. Тут Завуру осенило. И как он не понял этого раньше? Наверное, внешний вид оборванца сбил его с толку. Он направился к солдатам, которые бы не отказались от легкой наживы. По пути к ним он еще раз посмотрел на бойцов. Дамиан как раз применил удар с разворотом, от которого у незнакомца чуть меч не вылетел из рук. Еще удар по мечу и на обратном заходе со всего размаху он рубанул соперника по животу. Тот сложился пополам. А когда встал, то через весь живот была красно-синяя полоса. Никаких признаков боли или волнения. Потрясающее самообладание. Такой выдержке может позавидовать и ветеран. Завуру спрятал улыбку.

— Два у Дамиана. — будничным тоном заключил лейтенант.

— Эй, десять к одному принимаете? — поинтересовался Завуру, заранее зная ответ.

— Ты что, совсем не видишь, что происходит? Дамиан ведет уже два против ни одного.

— Знаю. Тем легче тебе будет выиграть.

— Пол серебряника на того же бойца.

Завуру повернулся. Одна из тех двух девушек стояла рядом с ним и протягивала деньги солдату. Та, которая была в непонятном черном кафтане, дитя еще.

— Госпожа. Если ваш боец проиграет, я не хотел бы брать с вас деньги. Пообещайте, что вы тогда сходите со мной выпить.

Делорис кивнула.

Дело было сделано. Завуру теперь пристально наблюдал за развитием событий на плацу. Он потом выяснит, почему это та девушка решилась на такую авантюру. Он то уже повидал на своем веку. Его опыта еле-еле хватило разгадать секрет незнакомца. Он понял, почему оборванец не бросается в атаку. Он знал, почему тот был в защитной стойке. Совсем не потому, что боялся своего соперника. Дамиан уделил разведке минуту боя. Его противник уделил разведке два раунда.

Соперники стали в исходные позиции. Дамиан все в той же стойке. А вот незнакомец, как и предполагал Завуру, изменил стойку. Теперь она была более агрессивной. Рука поднята на уровне плеча и отведена немного назад так, чтобы запястье с мечом было напротив лица. Передняя рука немного вытянута вперед. Незнакомец стал чуть дальше, чем стоял ранее. Это вынудила Дамиана сделать шаг, вернее скользящее движение вперед. Как раз на этот шаг его соперник и ударил левой ногой в правое колено. Дамиан не упал, но колено немного развернулось внутрь и равновесие было нарушено. Далее незнакомец уже правой ногой ударил по тому же колену и теперь вывернул ногу Дамиана наружу. Дамиан при этом широко раскинул руки, чтобы окончательно не потерять равновесие. А его соперник кольнул его в живот. Не сильный укол. Просто обозначить, что удар состоялся. Выражение изумления застыло на лице солдата.

— Один у…

— Максуда! — Жазэль вошла в азарт схватки.

Раньше ей никогда не доводилось видеть дуэль. Конечно, другие девушки, вечно судачили о них. Точнее о парнях, которые в них участвуют. Но Жазэль и подумать не могла, насколько же это все захватывающе выглядит. Она не могла оторвать глаз от поединка. Кровь внутри так и бурлила. Красивый и физически идеальный Дамиан смотрелся просто великолепно. На фоне Максуда он казался картинкой выдуманного бога на старинных книгах из библиотеки. Она вроде бы никого и не поддерживала в этой, как она считала, бессмысленной схватке. Но все же, оборванец был ей почему-то ближе. Может, потому, что она его знает уже второй день?

Бойцы снова стали в исходные позиции. Максуд сделал резкий шаг вперед и из своей стойки размашисто атаковал справа налево. Удар шел на неудобной высоте для Дамиана, почти ему по рукам, поэтому ему как следует не удалось отбить этот удар, и он затратил много сил, чтобы удержать меч в руках. А меч противника пронесся дальше и на обратном пути уже с другой стороны атаковал в той же манере. Дамиану еще сложнее на этот раз было удержать меч в руках. Для него последний удар был справа и меч его немного отлетел влево. Но противник не завершил свой маневр, а продолжил раскручиваться дальше и неожиданно в процессе оборота вокруг своей оси присел на одно колено и нанес удар справа. На него Дамиан уже не успевал отреагировать. Рубящий удар по ребрам.

— Два у Максуда.

Солдаты уже начали перешептываться, кивая в сторону Максуда. Оскорбительные высказывания куда-то подевались. Одобрительных и подбадривающих выкриков в сторону своего побратима тоже не было слышно. Ожидающее молчание. Жазэль снова почувствовала напряжение в воздухе. Решающий раунд. Глаза у нее бегали с одного соперника на другого.

Бойцы стоят друг напротив друга, Дамиан смотрит прямо в глаза противнику. Желая победить его взглядом. На что Максуд вообще никак не реагировал. Он смотрел в грудь своему оппоненту. Так делают опытные бойцы. Глаза могут обмануть, тело — никогда. Завуру понял, что бой уже выигран. Другой боец на месте Дамиана проявил бы сильнейшую осмотрительность в этой схватке, действовал бы намного осторожнее, чем раньше. Любой другой хороший дуэлянт. Но не Дамиан. Он был слишком молод, слишком уверен в своих силах, легко воспламенялся и был на редкость не сдержан. В общем, имел набор тех качеств, которые в реальном бою могли привести к плачевным последствиям.

Бойцы оставались на своих местах. Когда схватка продолжилась, то, как и следовало ожидать, Дамиан сломя голову ринулся на противника. Солдат решил в одной агрессивной и стремительной атаке выиграть поединок. Он сильно отвел меч над головой за спину, держа его двумя руками, и пригнул на Максуда. Ожидалось, что противник отойдет и тогда меч Дамиана с разрушительной силой на него обрушится. Никакая защита не смогла бы выдержать или отвести такой удар. С ним можно было справиться только с помощью щита. Но щитов в этом бою не было. Максуд отреагировал непредсказуемо, с поразительный скоростью и ловкостью он сделал шаг вперед, толкая плечом зависшего в воздухе соперника и одновременно ткнув мечом ему в живот так, что выбил воздух из его легких. Солдат повалился на плац, хватая воздух ртом.

— Бой окончен. Всем разойтись. Дамиану и его отделению десять кругов вокруг плаца в полном обмундировании.

По лицу лейтенанта нельзя было сказать, сердится он или нет. Завуру знал, что теперь лейтенант пуще прежнего будет гонять отделение Дамиана. Все его отделения и так славились повышенной боевой готовностью в любое время. Самые ответственные задания доставались ему. Самые лучшие бойцы были у него. Самый сплоченный коллектив, в котором каждый дрался за себя и за того парня, что стоит сбоку, тоже был у него. Самые маленькие потери, несмотря на то, что отряд всегда был в гуще событий, объяснялись нежеланием лейтенанта лишний раз рисковать. Он ценил каждую жизнь и научил этому своих воинов. Завуру по-доброму ему завидовал. И всегда старался подмечать и запоминать одни или другие решения этого командира. Конечно, о подобном в рядах охотников приходилось только мечтать. Слишком уж разношерстой была их компания. Да и слишком разные цели преследовали одни и другие. Слишком разные методы достижения этих целей у одних и у других. Пропасть между ними.

Завуру и Делорис под недовольное ворчание забрали свои деньги. Чтобы отдать выигрыш Делорис, солдату пришлось влезть в крупные долги у своих товарищей. Ничего, он завтра рискнет и отыграется. Максуд осторожно положил меч на землю, еще раз вытер кровь с разбитого лица. Направился к Завуру. Никто из солдат не стал над ним смеяться или язвить ему. Даже его побежденный противник не проронил ни слова. Лейтенант научил их держать удар и выходить с честью из любой ситуации. Дамиан немного отошел от него и вернулся уже со своим мечом. Отдал его молча. Максуду меч нужен не был, ему нужен был урок, который он преподнес парню.

— Ты теперь богата. Такой куш сорвать. Почему ты решилась на такой риск? — охотник спросил о причине поступка Делорис.

— Ты похож на хитрого пройдоху, который ни за что не упустит своего шанса. Я решила этим воспользоваться.

— А если бы ты проиграла? — округлил глаза Завуру, он не понимал, как можно было рисковать такой огромной суммой денег.

— Ну провела бы вечер, выслушивая солдатские байки. В жизни случаются вещи и пострашнее. Ты вот посмотри на нашего победителя. Обычно, если так выглядят победители, то даже страшно представить, как должны выглядеть побежденные.

— Не было нужды. — коротко ответил Максуд.

— Нужды в чем?

— Избивать его.

— Ха, избивать. И это сказал парень с лицом, смешанным с грязью, у которого кровавый синяк через все пузо. Тебе повезло, что ты ноги унес. Если бы он совсем не потерял хладнокровность в конце боя, пришлось бы тебя тащить на своих плечах.

— Значит, повезло. — согласился Максуд, подтверждая свои слова кивком.

Завуру знал, что это совсем не так. Все удары, нанесенные Максудом были просто поразительной эффективности. Сил на них затрачено ровно столько, сколько было нужно. Ни больше, ни меньше. Такому нельзя научить. Это умение можно приобрести только в бесчисленных боях. На первых порах воин отдает все силы в первые минуты боя и потом стоит с ватными ногами. Чем воин опытнее, тем правильнее он умеет распределять силы. Он знает, что бой может затянуться на целый день. Или после одного боя наступает следующий и еще следующий. Это умение, которое с каждым боем усовершенствуется, превращается в навык и, в конце концов, становится рефлексом. Когда человек его приобретает, он больше не сумеет драться по-другому. Завуру все это видел и был просто поражен. Не умениями бойца. Он таких видел и раньше. Нет, не этим. Тем, как же не вписывались все эти навыки в образ голодранца. Такими рефлексами должен обладать опытный воин. Весь в шрамах и атлетически сложен. Не худой оборванец с пивным животом и гладенькими ручонками. На них должны быть мозоли, они должны были быть черствыми. А этот больше был похож на купца неудачника в своем очередном запое.

— Теперь ты уже скажешь нам, где находятся охотники? — Жазэль адресовала вопрос Завуру.

Тот молча кивнул. Принялся сгребать с земли то, что совсем недавно отложил из груды оружия. Сложил все на щит, разместил его горизонтально и пошел впереди. За ним шел Максуд и затем уже две девушки. Скоро они миновали солдатские хоромы. Далее располагались конюшни, хотя Жазэль по запаху догадалась о присутствии лошадей еще раньше. Они с Делорис в особо зловонных местах прикрывали нос рукой. Пройдя конюшни им открылся взор на старые казармы. Или то, что от них осталось. Некоторые здания еще были целыми, некоторые полуразрушены. А от остальных только фундамент и остался. Как раз на месте самых разрушенных зданий и стояли палатки. Жазэль искала глазами самую большую палатку. Но таких было несколько. Значит, их командир с ними не живет. И правильно, командующему составу не гоже находиться в таких условиях. Он, наверное, сюда и не заглядывает. Иначе, попытался бы добиться для своих охотников размещения получше. Но, если разобраться, то лучшего они и не заслуживали. Воры, убийцы, пьяницы и бездельники. Вот кто они. Человек со щитом продолжал их вести. А возле одной из палаток, той которая входила в число относительно больших, остановился. Сгрузил свою ношу на землю и вошел. Все трое остались ждать его снаружи. Через какое-то время он появился.

— Драгинар готов вас принять. — сказав это, охотник быстро удалился.

Ни тебе поклона, ни слов прощания. Воры, пьяницы, бездельники…

Жазэль зашла первая, за ней Делорис и Максуд. Хотела бы она сказать, что внутри палатка была простенько обставлена. Но она не была обставлена вообще. Только стол и два стула. Садиться она не хотела, так как всем стульев не хватило бы, да и задерживаться она не собиралась. Лучше постоять. Перед ней стоял мужчина лет сорока. Приблизительно. Уже с сединой. Видно было, что это закоренелый вояка. Лицо обветренное, серое, с мелкими шрамами. Волосы короткие. Размеров он был внушительных. Настоящий титан. Темный мундир скорее всего скрывал гору мышц.

— Завуру сказал, что вы хотели меня видеть. Чем я могу вам помочь? — даже голос у него был с солдатской вышколкой — четкий и громкий.

— Вчера Вы отправили ко мне одного человека. Выяснить, не безумен ли он. Так вот — он не безумен. Я принесла документ, который это подтверждает и который снимает с аппарата клерков дальнейшую ответственность за его судьбу. Будьте добры, подпишите.

Жазэль подсунула ему приготовленный заранее документ. Ох будет неловко, если он не умеет писать. Воры, пьяницы… Но Драгинар взял в руки бумагу. Прочитал ее, положил на стол, открыл ящик и достал из него перо. Поставил свою подпись. Взял документ и вручил его Жазэль.

— Всего доброго. — сказала Жазэль, и они с Делорис вышли.

У входа в палатку они столкнулись еще с одним охотником. Женщиной. Она была в легком шлеме, который красивым рельефом закрывал до половины щеки и имел декоративную деталь, которая немного закрывала нос. Высокая, как Творящая. Только одета она была, как и все охотники. В непонятного происхождения тряпье. Жазэль и Делорис расступились. Девушка прошла между ними. Ни тебе здравствуйте, ни тебе спасибо. Охотники. Этим все сказано. Мерзкие жалкие людишки. Такие за монету готовы на все.

— Завуру сказал, что Вы меня ищите. — сказала девушка, когда вошла в палатку.

— Да, Эйр. Знакомься. Это Максуд. Теперь он будет в твоей команде.

Эйр покосилась на оборванца. Разбитое лицо, синяк через весь живот, несет от него хуже, чем от городских уборных. Не тот ли это человек, из-за которого она потеряла половину своего отряда? Так и есть. Это он.

— Нет! — хором выпалили Эйр и Максуд.

Они посмотрели друг на друга. Максуд немного склонил голову в кивке, давая понять, что она может говорить первая. Драгинар вздохнул. Как он и предполагал, это будет не легко.

— Мне не нужны проходимцы. Я хотела бы взять в свой отряд достойных воинов. Тех, которые будут достойны. — она вперила свой взгляд в оборванца.

— И много у тебя таких на примете? Много ли достойных хотят вступить в ряды охотников? Сегодня ко мне заходил начальник тюрьмы. Знаешь, о чем он меня просил? Чтобы мои командиры перестали ходить к нему и предлагать взятки, чтобы взять себе пополнение. Сегодня у него было пять моих людей, включая тебя, Эйр. О чем это говорит? О безвыходности. Тебе не из кого набирать себе пополнение. Достойных, не достойных, любых. Никаких нет. Ты знаешь, что если к концу тренировочного сбора у тебя не будет в подчинении минимум пять человек, то твой отряд разбросают между остальными. И ты уже не будешь командиром. Сколько у тебя осталось? Зверь, Тейн и Ксавизор. Не хватает еще двоих. Пойми, я предлагаю вариант, от которого все будут только в выигрыше.

— Капитан, я потеряла двоих хороших солдат, спасая его. Брат одного из них до сих пор у меня в отряде. Вы действительно думаете, что это хорошая идея?

— С Тейном я поговорю сам. — Драгинар сурово посмотрел на Эйр. Потом перевел взгляд на другого посетителя, давая ему слово.

— Я устал. — сказал Максуд.

— Не удивительно. Тебе сильно досталось, сынок. Отдохни пару дней.

— Нет. Я устал видеть смерть. Мне не нравятся войны. Я хочу убежать от них так далеко, как только смогу.

— И я дам тебе такую возможность. Я предлагаю выгодный вариант для всех. Максуд, ты обязан жизнью этой девушке. Предлагаю тебе сделку. Ты будешь две следующие недели в ее отряде и потом еще две, пока она не найдет тебе замену. Эйр, постарайся хорошо к нему относится и сможешь заменить его при первой же возможности. Что скажете на такое предложение?

Эйр молчала. Ей не хотелось его брать. Роспуск отделения, возможно, был бы не таким и плохим развитием событий. Ведь с этим парнем проблем не оберешься. Вряд ли в отряде обрадуются ему. И то, что Драгинар обещал поговорить с Тейном еще ничего не значило. Он то поговорит, вопросов с этим нет, но согласится ли Тейн? А его Эйр терять совсем не хотела. Она с ним и его братом были вместе с самого начала. Эйр мельком посмотрела на Максуда. Тот не выдавал никаких эмоций. Или их попросту не было видно на заплывшем лице. Что там, свежая кровь? Понятно, снова где-то вляпался. С таким точно будут проблемы. Но, как сказал Драгинар, выбирать не из кого. А она так хотела остаться командиром. Если ее отделение расформируют, то это будет большой шаг назад для нее.

— Я согласна. — со вздохом выговорила она.

Максуд кивнул. Значит, он не особо разговорчив. Хоть одна положительная черта должна же быть у человека. Драгинар махнул рукой, давая понять, что они могут идти. Эйр вышла первой. И не оборачиваясь пошла в сторону своей палатки.

Жазэль шла по городу. До ее дома оставалось совсем чуть-чуть. Она уже успела разменять деньги, что дала ей Делорис. Ну как разменять. Немного потратить. Это ведь своего рода размен, не правда ли? Она рассматривала свою новую шляпку в руках. И не заметила как почти налетела на кого-то. Она резко остановилась и подняла глаза. Это был тот бродяга из ее кабинета. Как же там его звали?

— Как ты меня нашел? Ты следил за мной? Я могу позвать на помощь! И драться я тоже умею.

Максуд молча выслушал реплику Жазэль. А она, оглядевшись по сторонам, осознала, что сейчас все еще день и на улицах ходят люди. Вряд ли он пришел напасть на нее.

— Что тебе нужно? — резким тоном спросила Жазэль.

— У меня нет знакомых в этом городе, к которым я бы мог пойти. Какой сейчас год?

— Что?

— Год. Вы же измеряете время годами?

— Конечно измеряем. Ты что, не знаешь какой сейчас год?

— Мне сильно досталось. Моя память пострадала. — ответил ей Максуд.

Жазэль присмотрелась к нему. Он уже был переодет, вид уже у него не был таким удручающим. За спиной висел меч. Скорее всего, он вступил в ряды этих охотников. Или изначально был одним из них. Но его морда… бррррр.

— Сто восьмидесятый год от Новых Времен.

Максуд нахмурился, похоже, ему это ни о чем не говорило.

— Я слышал, как вы говорили о Ксероне. Ты знаешь, как к нему добраться?

— Добраться? Он разрушен! В триста двадцатом до Новых Времен. Примерно. — вот как недавно приобретенные знания позволили ей блеснуть, правда, особо не перед кем было это делать.

— А как у вас идет исчисление… ммм… сколько это лет назад по отношению к сегодняшнему году?

— Пятьсот. — ответила Жазэль так, как будто каждый грудной ребенок это должен знать.

— Пятьсот? — от удивления безобразное лицо бродяги стало еще безобразнее.

— Ууу… да у тебя совсем с головой видно плохо стало. Хотя, я уверена, что было не лучше. Все, разговор окончен. — Жазэль попыталась его обойти.

— Подожди. Что это за страна? Ты можешь мне о ней рассказать для начала?

— Для начала? Ты кто такой? Вылез из канавы и думаешь, что порядочная девушка будет с тобой разговаривать? Ты сначала оденься нормально, вымойся хорошо и убери свою рожу. А лучше убирайся весь!

Жазэль зашагала прочь и старалась не оборачиваться. Но к дому своему подходить не захотела. Прошла дальше на несколько домов. И только потом незаметно оглянулась. Не увидела Максуда, и еще немного походила туда-сюда. И только после этого вошла в дом.

Сандрин и Делорис

— Аннэ, здесь не так уж и плохо. А ты меня запугивала здешним приемом.

Сандрин покосилась на Делорис.

— Это тебе кажется, что здесь не плохо. И только благодаря тому, что ты знала, на что рассчитывать — была подготовлена.

Творящая и ее ученица разбирали свой багаж. Пару ящиков с вещами. Еще два поменьше с книгами. И один особенный. Все это было в раскрытом состоянии на полу в просторной комнате. Городское управление предоставило им дом. По меркам этого города жилье было хорошим. Кухня, уборная, прихожая и две спальни. В одной из них они сейчас и находились. Каменные стены, естественно, серого цвета. А сами стены ничем не украшены. В каждой комнате, кроме прихожей, было по окну. Небольшое отверстие в стене, иначе их и не назовешь. Обычное бездушное помещение. Казенные почти все такие. Безликие и незапоминающиеся. Они созданы только для того, чтобы там можно было переночевать. Хотя, другого ничего и не требовалось для их целей, Сандрин было не уютно. Делорис, похоже, было все равно. Ей нравилось все новое. Она бегала с энтузиазмом от ящика с вещами и до шкафа с охапкой вещей. Некоторые раскладывала, некоторые развешивала.

Когда с вещами было покончено, настал черед ящиков с документами и книгами.

— А мы не много сюда с собой взяли? — поинтересовалась Делорис.

Она этот вопрос задавала еще в Северном, еще тогда ей не нравилась эта затея. Похоже, она так и не изменила свое мнение.

— Нам предстоит проделать большую работу.

Делорис угукнула, доставая книги из ящика и складывая их в стопку на большом столе.

— На чем ты остановилась? — спросила Сандрин.

— На этом Ксероне, дождливое Единство. Тебе не кажется странным, что тот бродяга его упоминал? Я к тому, что вряд ли в этом городе есть хоть два человека, которые о нем слышали. А этот точно что-то знает. Ты помнишь, как он тебе отвечал? Неопределенно, расплывчато и вилял, как собака хвостом. Настоящий политик.

И Делорис многозначительно закивала головой, немного прищурив глаза. Сандрин продолжала вынимать книги.

— Что ты знаешь о Ксероне? — тут Делорис скорчила рожицу и придала своему голосу гнусавый оттенок. — Ты найдешь, если ищешь. — снова вернула себе свой голос. — Ты ведь говорил о нем! Я был в бреду.

Делорис подняла указательный палец вверх и задрала подбородок, чтобы ее голос казался как можно официальнее:

— И вот какое дело, он ведь ни в чем не соврал. Даже ответил на твои вопросы. Но при этом не дал ответов. Точно тебе говорю, это сын политика.

— Ага, сын бродячего политика, который на перекрестке убеждает дать ему денег за хорошую песню. — сердито ответила Творящая.

Делорис нахмурилась, уперла руки в боки, а взгляд в Сандрин. Творящая прекратила ровнять и без того идеально сложенную стопку книг. Вздохнула и повернулась к Делорис:

— Да, мы с ним еще поговорим. Город маленький, это тебе не Северный. Здесь в одном конце города ты еще не успеешь чихнуть, как из другого конца услышишь «Будь здорова».

— Возможно. Но почему бы сразу не узнать то, что нам можно было бы узнать? — непонимающе уставилась на Сандрин ее ученица.

— Во-первых, — и Сандрин принялась загибать пальцы, — разум его был действительно затуманен. После такого люди приходят в себя через несколько дней. Во-вторых, ты действительно предполагаешь, что этот оборванец может нам предоставить сведения, которые мы не сможем найти в книгах? И, в-третьих, у нас есть дела поважнее.

Если бы Делорис хуже знала своего учителя, то задала бы вопрос о том, зачем она тогда вообще ему помогла. Сандрин изначально считала, что он не может знать ничего о Ксероне, но все равно ему помогла. И это было именно то, что отличало ее учителя от многих других Творящих. Она могла быть строгой, суровой или даже жестокой. Но только тогда, когда этого требовали обстоятельства. Она, конечно, не выбегает на улицу с целью помочь первому встречному. Для таких поступков ей нужен определенный толчок. Именно этим толчком и стало упоминание о Ксероне. В конце концов, Делорис она спасла тоже бескорыстно, посчитав, что такой поступок будет правильным.

— Что же может быть важнее официального задания самого Императора? — напыщенно-пафосным тоном произнесла Делорис.

Сандрин в очередной раз нахмурилась и одарила ее неодобрительным взглядом. Делорис опустила глаза.

— Ты, действительно, думаешь, что в этом городе можно открыть какую-то тайну времен Ксерона? Это было пятьсот лет назад, Делорис. Хорошо, если мы здесь найдем книги, в которых будут упоминаться книги, в которых будет написано о книгах, в которых есть хоть какие-то сведения о городе. Думаю, мы с собой привезли багаж, в котором информации в десятки раз больше, чем мы здесь сможем найти. И этот багаж кое-кто еще не прочел. — и Сандрин проткнула воздух своим пальцем, направленным на ученицу. — Так на чем же ты остановилась?

— На том, что самое раннее упоминание об Аста датируется годом позже, после падения Ксерона. Я долго искала все значимые события, которые предшествовали первому упоминанию Аста. И остановилась на Ксероне. Ничего похожего по масштабам не было на десятки лет до их появления, ты же и сама знаешь.

Сандрин кивнула и посмотрела в окно. Жалкий городишко. Ничем не приметный. Она здесь уже была однажды. Почему же один из самых просвещенных людей своего времени поселился именно здесь? Куда делась его частная библиотека? Остались ли хоть какие-то книги после него?

Проблемой появления Аста люди занимались уже давно. Правители, ученые, любители, все. Сандрин не раз перечитала доступные книги на эту тему и в корне была не согласна с основной их идеей — Аста нам послали боги. Если человек не может что-то объяснить, то тут же вплетает богов. А ведь у империи даже нет религии, которая подразумевает поклонение богу. Его существование подтверждается, но вся вера заключается в Своде, в котором собраны законы жизни. А теперь они пишут о том, что Аста принесли боги. Как же. Одна из зацепок и привела ее сюда. На черном рынке всплыла древняя книга, которая упоминалась при описании библиотеки известного ученого много лет назад. Этот ученый поселился здесь, и его библиотека исчезла вместе с ним. И вот теперь книга из нее попала в руки к ней. Не напрямую, конечно. Пришлось кое-кого запугать, кое на кого надавить. Сама по себе книга была для Сандрин бесполезна, ну, разве что она ударится в изучение полевых цветов раннего имперского периода. Но вот сам факт ее существования… И она начала копать. Глубже и глубже, пока концы не привели ее в этот город. Ксерон был как-то связан с появлением Аста, для нее в этом не было сомнений. И она намеревалась узнать, как именно.

— А ты веришь в золотую Аста? — спросила ученица.

— Это выдумки. — четко ответила Сандрин.

— А я думаю, что она существует. И она более могущественна, чем те осколки, о которых мы знаем.

— Угу. И съев такой золотой осколок, человек получает силу богов и становится властелином мира. — Сандрин легонько улыбнулась и сделала свой голос героическим, передразнивая ученицу. — Нет, всех миров!

Делорис посмотрела на нее из-по лба, достала со дна ящика небольшую стопку белых конвертов, аккуратно перевязанных веревочкой розового цвета. Покрутила ее в руках. Она решила сменить тему, все равно Творящую не убедить.

— А знаешь, тот бродяга — уже второе странное совпадение. Знаешь, какое первое? — вопросительно посмотрела ученица на Творящую.

Ответа она и не ждала:

— Первое это то, что твой осведомитель тоже находится в этом городе.

Сандрин оторвалась от коробки, снисходительно посмотрела на ученицу и криво улыбнулась:

— Ага, совпадение.

Делорис округлила глаза.

— Ты прислала его сюда специально? В эту глушь? А как ты… А когда ты узнала? Как ты предвидела? — не скрывала своего удивления ученица.

— Я прислала его сюда по другим причинам. — Сандрин снова запустила руки в коробку. — По поводу Ксерона, это, действительно, совпадение.

Делорис ухнула и плюхнула стопку писем на стол.

— Так зачем мне читать эти книги? — с кислым лицом спросила ученица. — Ты их уже прочла, нового я там ничего не смогу узнать.

— Тебе нужно куда-то девать свое время. Если оно будет проведено за чтением, это только тебе на пользу. Ты приобретешь полезный багаж знаний. А еще у тебя много энергии, которую ты можешь потратить в правильном направлении.

— Угу, на пользу. Только волдыри приобрету от листания страниц, а не багаж. И зачем было так много брать? Я ведь большую половину уже прочла.

Сандрин внимательно посмотрела на свою ученицу с вопросительным выражением лица. Делорис ненавидела это. Она часто задавала своему учителю вопрос и, когда та так смотрела, это означало только одно — ответ в пределах твоей досягаемости, Делорис, ответь сама на свой вопрос. Делорис закатила глаза.

— Ты боялась, что здесь будет холодно и нам придется согреваться огнем?

Взгляд Сандрин стал жестким. Делорис нахмурилась и опустила глаза. Ей совсем не хотелось сейчас думать. Тема раздумий ведь должна нравиться?

— Нам нужно провести как можно больше времени в этом городе. Поэтому мы взяли с собой много книг и сможем сказать, что все это время изучали их. — пояснила Творящая.

Делорис понимающе кивнула. С недавних пор Сандрин стала просто одержима вопросом безопасности. Много их действий имели двойной смысл. Часто они делали что-то одно, прикрываясь чем-то совсем другим. Она все время повторяла, что мир меняется, что грядут тяжелые времена, что роль Творящих изменится и надо быть к этому готовыми, бла-бла-бла. Пару лет назад ей удалось перехватить сведения о неком артефакте и с тех пор она была занята его поисками. Делорис это все знала. Сандрин ей доверяла. Она всегда говорила, что должен быть кто-то, кому можно довериться, иначе ты просто сойдешь с ума. В мозгах Сандрин хорошо разбиралась. Уж она точно знает.

— Ты знала, что я здесь уже была? — спросила Сандрин.

Делорис отрицательно покачала головой.

— Так ты и раньше знала, где стоит искать? Но как ты это узнала? — нетерпеливо спрашивала ученица.

— На обгорелом листике был узор гор и река. Я запомнила этот узор и провела несколько дней в библиотеке, рассматривая подробные карты чуть ли не со всего света. Самое похожее место — этот город.

Делорис от удивления чуть не присвистнула. А ведь этого Творящая раньше не рассказывала. А, может, Делорис никогда по-настоящему и не интересовалась этим.

— Ты продолжаешь упорно не верить в его существование? — тихонько Сандрин.

Делорис покачала головой:

— Если такая штука есть, то какова вероятность, что за тысячу лет ее никто не нашел? Или не спрятал так, чтобы никто не нашел. И почему, если эта штука такая полезная, она не описана в книгах или хотя бы в нескольких легендах?

— А, может, мы еще не нашли те книги, в которых она описана. Легенды — посложнее. Только вот, если это было тайное оружие, как о нем и говорят, то и легенд о нем может и не быть. Я встретила три независимых упоминания о нем. Ладно, обгоревший листок не будем брать в расчет. Все равно, больше одного это уже что-то значит.

Делорис закивала, но осталась при своем мнении.

— А в первый раз, когда ты здесь была, удалось что-то найти?

Сандрин покачала головой.

— У меня было слишком мало времени.

Теперь же она была подготовлена. У Творящей было официальное задание и она могла находиться здесь, не вызывая подозрений.

Делорис поднялась с пола и села за стол. Книги сами себя не прочитают. А ведь надо еще заработать себе волдыри, чтобы потом укорять за это Сандрин. Творящая достала особенный ящик, открыла крышку и принялась проверять, как сохранилось его содержимое.

Нападение на архив

Ты с нами, но ты не часть нас.

Время незаметно шло. С завтрашнего дня уже начинались тренировки. Утром Драгинар построит всех на плацу и будет рассказывать о том, как важна их служба и их роль в обществе. О том, что угроза от амалионов становится все реальней и скоро охотники будут востребованы, как никогда ранее. Скоро они будут на хорошем счету. Скоро их будут уважать. А жалование, если не в этом году, так в следующем точно станет на порядок выше. И тогда охотники заживут так, как они того заслуживают. Ну еще, возможно, чем-то приукрасит, как-то приободрит. В общем, будет говорить все то, что и каждый год. Эйр уже не раз слышала его эту речь. Новичков, безусловно, она воодушевит. Затем последуют две недели усиленных тренировок рукопашного боя, боя на мечах и командных действий. Когда и это будет позади, то Драгинар даст распределение каждой группе. Самых сильных будут ждать самые неспокойные места. Но и оплата будет выше. У охотника такая работа, что всегда она опасна. Так пусть за нее платят побольше. Поэтому каждый маленький отряд стремился показать себя с лучшей стороны. На этот период были запрещены гулянки и требовалась хорошая дисциплина. В город их просили лишний раз не выходить. Сейчас в округе было не спокойно. Эйр это знала по разговорам с людьми. А теперь еще ей не давало покоя то обстоятельство, что на их отряды вели охоту амалионы. Это не укладывалось в голове. Это казалось невозможным. Вдобавок ко всему Драгинар начал проводить много времени с лейтенантом. Грабежи и разбой в ближайших поселениях не прекращались и начали носить зверский характер. Последний раз из всего поселка осталось в живых два человека. И оба клялись, что за всеми убийствами стояли солдаты. Чужая армия? Она никак не могла прокрасться сюда незамеченной. Свои солдаты были в городе. Дезертиры из других воинских формирований? Какова их численность? Какую реальную угрозу они могли представлять? Эти происшествия сильно подрывали моральное состояние горожан. Хотя и ходили слухи, что сюда идет армия Азаниэля, но ведь это были только слухи. Вот она бы сразу изменила обстановку. А лейтенант был достаточно сообразительным человеком, чтобы обсуждать такие дела с Драгинаром. Возможно, они даже проведут совместную операцию.

Эйр еще раз проверила свое оружие. Средней длины меч. Не тяжелый, какой-то улучшенный сплав. Посмотрела на заточку. Повесила за спину. Проверила два небольших метательных ножа с одной стороны на поясе и два с другой. Они были в ножнах. И большой охотничий нож был справа. Вчера она разговаривала с Дерри, командиром одного из отрядов, что был распределен в этот город и последний год провел именно здесь. Так вот, они через ночь обходят город по разным маршрутам со своим прибором. И уже под утро он показывал небольшую активность. Люди уже начали выходить на улицы и спешить на работу или по другим своим делам, поэтому уточнить данные так, чтобы не вызвать недовольства, они уже не могли. Было решено усиленным патрулем отправиться туда сегодня. Два отряда и еще остатки отряда Эйр. Она повернула голову к своим парням и кивнула в сторону выхода. Пора.

Они вышли из палатки и направились к месту сбора, там их уже ждали. Обычно охотники выходили поздней ночью. Но сегодня решили выйти пораньше, только начало темнеть. Дерри поприветствовал их. Махнул своим, и они двинулись. Договорено было идти так, чтобы каждая из групп видела следующую, но не приближалась к ней. Расчет был на то, что если на одну из групп сделают засаду, то враги сами должны попасть в неприятности. По возможности идти необходимо потише и понезаметнее. Ночью потише не всегда получалось. То тут, то там обязательно находилось что-то, через что можно хорошенько споткнуться. Ее небольшой отряд замыкал шествие. Она дождалась пока первые два исчезнут и потом уже повела своих людей вперед. Кое-где в окнах горел свет и им было видно вдалеке отряд, что шел перед ними. Еще этой ночью не было туч, поэтому Желтая луна заливала своим светом те места, куда не падала тень от домов. Так что потеряться было сложно.

На эту вылазку Эйр не взяла с собой Максуда. Даже не сказала ему о ней. Она считала, что так будет правильно. Отряд принял его не очень хорошо. Нет, надо быть честной с собой — отряд принял его плохо. С ним никто не разговаривал и все решили смириться с этим обстоятельством только по двум причинам. Во-первых, им не хватало двух бойцов. От этого никуда не деться. А во-вторых, они понимали, что это ненадолго. Несколько недель уже можно было перетерпеть. Чтобы боец влился в команду, он должен стать своим. Должен стать одним из нас. О Максуде так даже подумать никто не мог. Может, он и не плохой парень, но так сложились обстоятельства. И поэтому его решили оставить. Это было не сложно. Днем Эйр разрешила ему закончить все свои дела в городе, если такие были. Но вечером он должен был быть в лагере. Как только он пришел, то, почти сразу уснул и будет спать еще долго. Придется показать ему солдатские будни — разбудить ведром холодной воды. Пусть знает, что ему тут не рады.

— Я вот думаю. Что будет, если амалионы нападут на Дерри? — размышлял вслух Ксавизор.

— Тогда Гайр увидит это нападение и помчится ему на выручку. Мы увидим, что Гайр побежал и тоже бросимся на подмогу. — Эйр изложила свою версию видения возможного происшествия.

— Угу. А если нападут на отряд Гайра?

— Тогда мы это увидим и бросимся ему на помощь, сами они не останутся.

— Угу. А что будет, если они нападут на нас?

Неловкое молчание.

— Будем надеяться, что они нас услышат. Ты ведь помнишь, как поет Зверь? Листья с деревьев и те опадают. К нам и солдаты с соседнего города сбегутся.

Все немного похихикали. Но идти стали еще осторожнее и пуще прежнего прислушиваясь к каждому шороху. Отряд Гайра старались далеко не отпускать. Теперь эта затея не казалась такой безопасной. Она и не могла быть безопасной. Но использование одновременно трех отрядов давало, как они надеялись, численное преимущество. Поэтому и считалось, что риски не велики. Вот только, если им встретятся такие же убийцы, какие попались отряду Эйр пару ночей назад, то придется не сладко. В молчаливой ночи они все шагали и шагали. Под ногами была каменная кладка. Городские фонари горели не везде, но света было достаточно, чтобы не потеряться. Город был не такой уж и большой, поэтому они скоро добрались до своей цели. Как и было оговорено заранее, три отделения растянулись цепочкой. Не по одному человеку, по два на один пост. У них было три прибора и еще три они одолжили у других отделений. Так что поисковых групп образовалось достаточно. Тихий мирный квартал. Немного беднее среднего. В таких обычно они и прячутся. Маскируются, чтобы не вызывать подозрений. Группы медленно проходили возле каждого из зданий, стараясь не терять из виду, по возможности, другие группы. По истечению некоторого времени все столпились возле заброшенного дома. Здесь на приборе желтый огонек светился ярче всего. Без единой команды охотники разошлись и окружили дом. По двое стояло возле каждого окна. Остальные были возле дверей. Зверь и Эйр стояли первыми. Те, что были за ними зажгли лампы и прятали их за тканью, чтобы как можно меньше света попадало в ночь. По команде Зверь выбил дверь, и группа охотников с лампами в одной руке и оружием в другой забежали в здание. Все остальные подтянулись за ними. Быстро они обшаривали комнаты в доме, одну за другой. Все были пусты. Все двери были открыты. Только одна закрытая дверь. Снова Зверь вышел вперед. Напряжение росло. Охотники немного разошлись по комнате, чтобы не мешать друг другу в случае, если амалионы решат напасть первыми. Зверь со второй попытки выбил дверь. Так же первыми пошли те, кто с лампами. И сразу остановились. Другие напирали на них сзади и чуть не сбили с ног. Никаких криков и лязгов оружия. Эйр протолкалась вперед и увидела ужасную картину. На полу лежали несколько детей. Выпитых амалионами. Они были иссушены и сморщены. Но что могло заставить прибор здесь светиться? Эйр глазами обшарила комнату в поисках какой-то потайной двери или прохода. Тут она услышала оклик одного из тех, кто первым зашел в комнату.

— Эй, посмотрите сюда!

Эйр подошла. На полу была небольшая лужа крови. Крови амалиона. Это именно ее нашли приборы. Они ведь и были рассчитаны на то, чтобы находить кровь этих мерзких тварей. Вот и нашли. А самим амалионам здесь быть не обязательно. В этой крови была бумага. Небольшой кусок толстой бумаги, полностью пропитанный кровью. На нем едва различимы следы чернила. Там что-то написано.

— Ксавизор!! — резко закричала Эйр, читать на языке этой страны она не умела.

Охотники расступились и Ксавизор присел возле нее.

— Прочесть сможешь? Лампы сюда!

Два человека поднесли лампы. Ксавизор взялся за кончик ошметок бумаги. И поднес ближе под свет лампы. С него стекла кровь и слова стали видны четче.

— Здесь написано: «Вы опоздали».

— Это и так понятно. Достаточно было взглянуть на трупы детей. — раздраженно буркнул Дерри и вышел из комнаты.

Скоро снаружи собрались все три отряда. Охота обернулась молчаливым наблюдением за результатами зверств амалионов. Никто не говорил. Вид мертвых детей стоял у каждого перед глазами.

— Не знаю, как вы, а я хочу напиться. Единство с этим Драгинаром и его собранием.

Многие заугукали или высказались одобрительно по поводу этой идеи.

— Только вот идти придется через весь город. В такое время мало где будет открыто. — сказал кто-то из охотников.

— Туда тоже можем не успеть. — То ли вырвалось у кого-то, то ли это была неудачная попытка шутки.

Туда тоже можем не успеть. Вы опоздали. Другой конец города. Долго идти. Слова так и вертелись в голове у Эйр. А что если…

— Дерри, ты хорошо знаешь город, что из важного находится на противоположном его конце? Или к чему важному нам было бы отсюда добираться дольше всего?

— Что у тебя на уме, Эйр?

— А зачем оставлять кровь? Ее специально оставили, чтобы мы ее нашли. Чтобы мы здесь были. Трупы нашли бы чуть позже, им незачем было обнаруживать свое убежище. Тем более такое убежище может служить долгую службу амалионам. Но они от этого отказались ради чего-то более важного.

Дерри, хоть и не верил в эту идею Эйр, но все равно поразмыслил над ее словами.

— Далеко отсюда находятся склады с оружием, склады с продовольственными запасами, казначейство государства и банк. Библиотеку же мы не будем считать чем-то важным?

— Их не может быть много. Значит склады с оружием и продовольствием отпадают. Может быть, им нужны деньги? — предположила Эйр.

— А если они захотят отравить городские припасы? Тогда у солдат, которые не отправятся, начнутся перебои с питанием и гарнизон станет уязвим. — предложил еще один вариант Гайр.

Дерри закатил глаза:

— Вы всерьез обсуждаете такую возможность? Амалионы, которые шарахаются от людей, боясь полного истребления, забиваются в подвалы и канализации, ссут себе в штаны, когда рядом проходит охотник с прибором, — это все они спланировали, а теперь еще вынашивают план нападения на город? Не смешите меня. — он отмахнулся от них.

— Все меняется, Дерри. Уже было несколько спланированных атак на целые отделения охотников.

— Да, по пять человек в каждом. А здесь речь идет о десятитысячном городе! Десять тысяч, Эйр! Ты хоть знаешь, что это означает? Здесь тысяча солдат и около ста охотников. Какая армия осмелится напасть на такой город? Сколько их должно быть? Эйр, ты сама хоть веришь в свои слова?

Все немного помолчали. Действительно, если смотреть под таким углом на ситуацию, то к правде был ближе Дерри. Последняя армия амалионов была разбита так давно, что большая часть населения империи о них и не знает. Считалось, что их истребили полностью. Только несколько лет назад стало ясно, что они еще есть среди нас и их нужно найти и уничтожить. Так, собственно, и появились охотники.

— Наш город находится недалеко от границы. Ты не знаешь какие силы могут стоять за этим. — последняя отчаянная попытка.

— А теперь ты говоришь, что на нашу страну готовится масштабное нападение и нам угрожает война? Эйр, тебя все дальше заносит. И кто осмелится напасть на нашу великую империю? Все соседи обложены данью и завидев наших солдат скорее утопятся в море, чем останутся в своих городишках. Я иду пить. Кто со мной?

Многие перешли на сторону Дерри. Около десяти человек остались стоять за Эйр и Гайром. К ней подошли Ксавизор, Тейн и Зверь. Такие решения они всегда принимали одной командой.

— Эйр, извини, но не верится мне в такую возможность. Это больше похоже на фантазии у костра, чем на хоть что-то отдаленно напоминающее действительность. — Ксавизор первый высказал свое мнение.

— Я полностью согласен. Сюда мы действительно пришли уже поздно. С этим ничего не поделать. Нельзя всех спасти. Я за «выпить». — поддержал его Тейн.

Зверь, в свойственной ему манере молчаливости, просто кивнул головой. Решение принято. Группа не идет на охоту.

— Гайр, а что думаешь ты?

— Хм… Звучит не правдоподобно. Причем все варианты. Но то, что здесь произошло — странно. Меня не покидает ощущение, что нас сюда заманили. Возможно, мы ошибаемся и в причинах, и в последствиях, но здесь явно что-то не чисто. Думаю, мы с моими парнями наведаемся в правительственный квартал. Так парни?

Те нехотя закивали. Перспектива быть пьяными до утра им, несомненно, нравилась больше. Но Гайр был авторитетным командиром. Тем, за кем люди шли, кого люди уважали и слушали. И решения в его группе принимались не так, как в группе Эйр.

— Я иду с вами. — твердо заявила охотница.

Она повернулась к членам своего отделения:

— Со мной не надо идти. Я сама понимаю, что это все как-то глупо. Но я не смогу спокойно спать, зная, что остался непроверенным хоть один из тысячи вариантов. Вы же меня знаете.

— Эйр, да брось ты. Давай завалимся в кабак, на девок поглазеем, может, и тебе кто из них приглянется? — по-дружески убеждал ее Тейн.

Раздался смех.

— Выпейте там и за меня. — сказала Эйр и кивнула Гайру. — Идем? Только осталось решить — к складам или в правительственный квартал?

— Из-за денег началась не одна война, Эйр. Тем более, в банке может храниться, что угодно. Даже Аста. Если о ней пронюхали, то могут и напасть.

С этим Эйр не стала спорить. Звучало логично. Ну настолько, насколько это было возможным в такой неопределенный момент.

Охотники разделились. Почти два отделения пошли заниматься нелегким делом — искать открытый кабак, в котором они все смогли бы разместиться. Именно все, на случай драки с солдатами. Здесь каждая пара кулаков бы пригодилась.

А Гайр повел другую группу в правительственный квартал. С собой у них было два прибора. Эйр насчитала восемь человек, включая ее. Вряд ли им встретится такая большая группа амалионов. Она прикидывала, что максимум они могут встретить небольшой отряд, состоящий из четырех тварей. Пять уже слишком много. Хотя она попадала в засаду с большим количеством врагов совсем недавно. Если они или такие же будут здесь… Даже от четверых были бы большие проблемы, и без потерь с нашей стороны не обойдется. Если за стены города удалось проникнуть большему числу врагов, то здесь уже дела плохи. Отогнав от себя плохие мысли, Эйр решила сосредоточиться на том, что это просто проверка для успокоения совести. Шагали в основном молча. Изредка Гайр перекидывался парой словечек со своим отделением. Эйр нечего было вставить. Теперь они шли быстрее — надобность красться отпала, не нужно было больше избегать залитых лунным светом участков. Путь к правительственному кварталу показался ей быстрее. Дорогу она все равно не запомнила. В этом городе невозможно ориентироваться. Сплошные улицы и переулки. Вообще не понятно, как из одного места можно попасть в другое не заблудившись при этом. Они, наконец-то, вышли из узкой мрачной улочки. Ночью все улочки были мрачные, но эта особенно. Дома здесь были повыше и потемнее. Казалось, что они нависают над тобой и лунный свет только кое-где падал на камни, по которым они шли. Через пару минут вышли к площади. Для Эйр здесь не было ничего интересного. Камни и камни. Но ее взгляд привлекла статуя. На подставке стояла человеческая фигура в полный рост.

— Вот этот квартал. Вон там — здание клерков. А вот там казначейство. Дальше за ними банк. С чего начнем?

Он показывал рукой на все большие здания. Серые в ночи. Днем, наверное, тоже серые. Здесь все серое. И люди такие же. Но Эйр увидела больше зданий в этом квартале, чем назвал охотник.

— А остальные здания?

— Это все какие-то государственный организации. Суд, дом приемов управляющего городом, дом приемов начальника охраны города, еще какие-то здания. Единство их разбери, что они тут понастроили.

— Я предлагаю проверить каждое здание на предмет взлома входной двери или разбитых окон. Одно за другим. Как ты сам сказал, мы можем ошибаться в причинах их такого поступка.

Гайр вздохнул. Со своими словами спорить не хотелось. Но и проверять каждое здание…

— Ладно. Разделимся, и через десять минут соберемся здесь же, у начала площади под этим здоровенным деревом. Каждый доложит. Если будет замечено что-то странное, пойдем все группой.

— Нет. По одному человеку слишком опасно. Предлагаю разделиться пополам.

Две группы вместо восьми. Вчетверо дольше проверять. Зато безопаснее. А сколько времени стоит безопасность?

— Ладно. Будь, по-твоему. Вы двое со мной и Эйр. Остальные идите к зданию клерков. Мы проверим следующее.

Каждая группа пробиралась к двери, пробовали, заперта ли она и зажигали лампу, чтобы увидеть возможные следы взлома. Попутно рассматривали окна. Обходить каждое здание и смотреть на каждое окно никто не собирался. Эйр это не очень нравилось, но она здесь не командует.

В какой-то момент обе группы собрались вместе.

— Осталось два здания. Мы пойдем к дальнему, к банку. Вы осмотрите это. Соберемся возле банка и пойдем в лагерь, надо быть свежими на завтрашнем выступлении Драгинара. Стоять там долго и слушать надо не зевая.

Охотники улыбнулись. Конечно, они могли немного пошутить на счет Драгинара. Но каждый из них был готов пойти за капитаном куда-угодно. Его уважали. Сильно уважали. Эйр хотела добиться такого уважения и к себе. Со временем. Поэтому она и выполняла работу, порученную ей, со всей возможной щепетильностью. Она была воином. Воином из другой страны. Из той, где воинская слава главнее всего остального.

Эйр двинулась к банку. Она смотрела на то здание, что осталось для другой группы. Вроде бы, ничего примечательного, только вот окна не такие темные, как должны быть ночью. Хотя на них падал лунный свет и стекла блестели и отражали его. Трудно было сказать. Обман зрения, скорее всего. Эйр перевела взгляд на банк. Красивое здание с колонами. Графическими доработками и какими-то статуями на крыше. Небось, самое красивое здание в городе. Вот они почти дошли до двери. Что-то заставило Эйр обернуться. Теперь другое здание было к ним боком, и она четко увидела в окнах то, о чем только догадывалась. Это был огонь. Все внутри горело. Наверное, пожар начался в задней части здания, поэтому кабинеты, окна которых выходят на фасадную часть, еще не были им затронуты. Группа уже почти дошла к дверям.

— Осторожно! — закричала Эйр во все горло.

Ее сопровождающие от неожиданного крика выхватывали оружие и только потом заметили то, что мгновение назад уже видела Эйр. Другая группа замерла и все повернулись в сторону крика. В это время двери их здания распахнулись и оттуда выбежало несколько человек. Эйр насчитала пять. Больше максимума, который она предполагала. А их собственные силы были разделены. По черным капюшонам и черной развевающейся на ветру одежде Эйр предположила, что это либо те же, что напали на ее отряд в лесу, либо такие же. Амалионы. И не просто амалионы, а хорошо обученные убийцы. Пять против четверых. Не надо было долго прикидывать шансы, чтобы понять, кто выйдет победителем. Прийти на помощь она уже со своей группой не успевала. Все пять амалионов в миг достали оружие и налетели, как ураган на людей. Спустя мгновение никого уже не было в живых. И это при том, что люди были вооружены и умели сражаться.

Эйр была хорошим воином. Хорошо обучена во всех дисциплинах, выносливая и сильная. Обладала всеми навыками, какими только может обладать настоящий воин. И пришло время воспользоваться одним из них.

— Бежим. — скомандовала Эйр. — Нам не тягаться с ними, нас уложат, как котят.

Дважды повторять не пришлось. Гайра надо было пропустить вперед — он хорошо знает город.

— К солдатам, они ближе! — на ходу бросил Гайр.

И они побежали. Со всех ног. Никто не хотел думать о том, увидели их амалионы или нет. Гайр водил их с улицы на улицу, с переулка в переулок. Стало ясно, что за ними погоня. Амалионы чуют запах, как охотничьи псы. Надо было придумать хитрость. Может быть, залезть на крышу невысокой постройки и перебежать по ней. Пока амалионы пойму, почему оборвался след, и пока поймут, что он пошел не вперед или вбок, а вверх, Эйр со спутниками уже выиграют разницу в минуту, которой как раз может хватить до помощи.

— Ищите низкие здания! — прокричала она на ходу.

Пока таких не попадалось. А звуки погони были все ближе. И это было не шарканье ног или бой каблуков по камням. Это было что-то другое. Такой звук Эйр уже слышала. Раньше. Нет, не может быть.

— Там! — крикнул один из бойцов и указал рукой направление.

Он показывал на другую сторону улицы. Дома здесь стояли плотно, не имея проходов между собой. Улица с одной стороны была обнесена высоким забором из камня, такой не перелезть без посторонней помощи, а они не могли так долго возиться. С другой стороны все здания стояли бок о бок друг с другом. Одно было чуть выше человеческого роста с плоской крышей. Наверное, какая-то мастерская. Все ринулись туда. Перебегая улицу Эйр оглянулась в сторону погони и кровь у нее застыла. Волосы на затылке пришли в движение. Заставив себя бежать дальше, она помчалась к низкому зданию. За ними гнались не амалионы. Но как это возможно? В городе? И почему он? Этого не может быть, просто потому, что этого не может быть! Сейчас не время для таких размышлений. Гайр уже взобрался на крышу, прямо-таки взлетел. Остальные тоже не отставали.

— Сколько? — спросил с надеждой Гайр.

— Один. — отозвалась Эйр. — Не амалион.

Вся группа забралась на крышу и набирала ход.

— Кто? — все так же на бегу спросил Гайр.

Они уже перебрались на другую сторону здания и были готовы спрыгивать.

— Нет! Только крыши. Лезем выше. — внезапная идея пришла в голову охотнице.

Все с удивлением посмотрели на Эйр.

— Кто? — переспросил Гайр похолодевшим тоном.

У нее уже не было нужды отвечать. Огромное человекоподобное существо забиралось на крышу. Похоже очень на медведя, только немного выше и лапы длиннее, почти касаются земли. Когда бежит, такое существо опирается на четыре конечности. Когда нападает, чаще стоит на двух. Зверь темного цвета, весь покрыт взъерошенной шерстью. Голова у него была похожа на голову медведя и голову волка сразу. Длинный нос, и огромные зубы. На лапах были когти, длиннее ножей для метания.

— Да не увидеть мне Свод! Единство, это же луксор!

Такое вслух можно было и не говорить. Все и так это поняли. Но высказанные слова еще сильнее подчеркнули их, и без того, безнадежное положение. Рутинный рейд в город принял серьезный оборот.

Насколько хороши бойцы Гайра? Да и сам Гайр? Он уже не молод. Три выдохшихся воина, и она сама. У одного колени трясутся, помощи от него не стоит ждать. Второй держится уверенно. Гайр — командир с опытом многих стычек. Такой не спасует. Эйр всегда мыслила, как настоящий воин. Старалась рассмотреть ситуацию с разных сторон. Искала тактические преимущества и старалась правильно оценивать силы, свои и противника. В период боевой обстановки ее голова оставалась холодной. Она прикидывала возможности, ей не было дела до чувств или эмоций. Только холодный расчет. Если она побежит дальше, то ее все равно настигнут. Шансов выжить ноль. Здесь и сейчас тоже шансов выжить у нее не было. Но в том, чтобы принять бой здесь, было небольшое преимущество над остальными вариантами. Возможно, крыша не выдержит этого зверя, а еще здесь вся ее команда собрана в одном месте, и они могут нападать одновременно.

— Мы дорого отдадим свои жизни. Пусть враг захлебнется нашей кровью. Разойтись. — скомандовала охотница.

Все четверо растянулись на крыше. Луксор приближался медленно, словно неминуемая смерть, которой ты так или иначе все равно достанешься. На четырех конечностях. Страшно рыча. Глаза были чернее ночи. Эйр и раньше доводилось участвовать в боях против них. Но для борьбы с ними нужны копья, щиты и тяжелые доспехи. Ничего из этого при ней не было. Были ножи.

— Бросайте ножи. Цельтесь в глаза.

Все быстро начали доставать ножи и метать в чудовище. На фоне черного неба у темной твари разглядеть черные глаза было невозможно. Целился каждый туда, где предполагал, что должны находиться глаза. Молниеносно несколько ножей впились в морду существа. Оно заревело, отвело морду и бросилось на них. Первый, до кого оно достало, был разрублен пополам когтями. Остальные все еще метали ножи. Эйр уже достала меч и надеялась только на одно — что ей выпадет шанс. Что чудовище сначала кинется не на нее. Так и случилось. На очереди был другой боец Гайра и луксор одним прыжком запрыгнул прямо на него сверху, всем весом пригвоздив того к крыше и за один укус отгрыз голову. Она полетела через всю улицу. Гайр с мечом кинулся на существо. Эйр ждала атаки луксора, чтобы подойти к нему сбоку. Она была с той стороны, где у него находилось сердце. Только так его и можно остановить. Один точный укол. Другие ранения ему не страшны и только больше его разозлят. А, значит, он станет еще более опасным. Она тоже бросилась к нему. И нанесла укол. Меч зашел наполовину. Но она почувствовала, как он уперся в кость ребра и отклонился от траектории. Катастрофа!

Гайр с другой стороны рубанул его по морде. Скорее всего, пытался перерезать горло, но тварь была слишком быстра. Она выпрямилась, стала на задние лапы. Обрушила удар страшной силы на Гайра. Показалось, что у охотника голова вместе со шлемом погрузилась в туловище от такого удара. Эйр осталась одна. Она уже успела отскочить после неудавшейся атаки. Теперь только он и она. Чудовище и человек. Огромная физическая мощь и холодный ум. Смерть и жажда жизни. Чудовище уже знакомым маневром занесло лапу вверх, Эйр знала какой готовится удар. Она немного согнулась на ногах. Замах достиг своей наивысшей точки. Еще мгновение и она уже ни за что не увернется. Эйр нырнула вперед и кувырком перелетела за спину чудовищу. Оно же, в свою очередь, ударом, предназначенным для Эйр, пропахало огромную борозду в крыше. Оглушительный звук разлома. Оно развернулось к Эйр и подкосилось на одну ногу. Эйр успела разрезать то место, что у человека называется ахилловым сухожилием. Опиравшись на одну переднюю лапу и на одну заднюю, чудовище потеряло свою мобильность. Но не силу. Очередной удар чуть не достал Эйр. На этот раз чудище лапой хотело зачерпнуть ее под ноги. Эйр подпрыгнула и, наградив луксора колющим ударом в лапу, выровняла свое тело в воздухе так, чтобы приземлиться головой вниз и преобразовать падение в кувырок. Кувырок она сделала как можно протяжнее и на ноги вскочила как можно дальше от твари. Пусть двигается, пусть тратит силы. Кровь шла из его ран. Время работало на Эйр. Только сколько времени у нее было? Она заметила дыры в крыше. В нескольких местах. Тварь начала приближаться. Эйр барражировала между дыр, заманивая тварь прямо на центр крыши. Она надеялась, что здесь надломленная крыша не выдержит веса существа. Эйр медленно отступала. Существо медленно надвигалось. Получив несколько ран, оно поумерило свой пыл. Древнейший инстинкт самосохранения подсказывал ему, что с этим врагом хоть немного стоит считаться. Эйр чувствовала вибрации и потрескивания под ногами. Все сильнее и сильнее. Рельеф крыши начал немного меняться, она начала проседать. Это заметило и чудовище. Оно теперь не старалось напасть на Эйр, а оглядывалось по сторонам. И тут крыша, словно, лопнула. Чудовище упало вниз. Вот только крыша упала вместе с чудовищем, а заодно и с Эйр. На мгновение после падения она потеряла чувство равновесия и направления, все шло кругом, она не могла понять где низ, а где верх. Кое-как оперевшись на все четыре конечности Эйр наконец пришла в себя. Меч. Где меч? Она шарила руками по полу и нащупала его ручку. Подняла. Где чудовище?

Оно сидело в центре комнаты. Мастерской, как и предполагала Эйр. Не шевелилось, но издавало страшные рычащие звуки. Не время для страха. Эйр подбиралась все ближе. В лунном свете она заметила какие-то полки возле чудовища. Они были разломленные и валялись на полу. Опора для этих полок была железная и тоже валялась на полу. Опора с одной стороны. А с другой стороны она должна была быть там, где сидит тварь. Вышло так, что при падении зверь напоролся на эти опоры. Эйр приближалась. Чудовище попыталось достать ее лапой. Предугадываемый маневр, тем более, что никаких других возможностей у чудовища не было. Девушка была готова к этому и шла с мечом на изготовку в нужном ей положении. Удар, и лапа была отсечена. Чудовище взвыло и задрало голову от боли. Лучшего момента не придумаешь. Еще один удар с разворотом и из его горла захлестала кровь. Эйр выдохнула. Она начала тщательно себя осматривать. В пылу схватки от полученного шока она могла не заметить какую-то рану, требующую внимания. Много-много ссадин, ушибы, мелкие порезы. Ничего серьезного. Руки тряслись от перенапряжения. Она отошла от все еще рычащей и булькающей твари. Забралась на стол у стены и вылезла на крышу. На то, что от нее осталось. Ей просто надо было перемахнуть через стену. Она вдохнула прохладу ночи полной грудью. Задержала дыхание, закрыла глаза, и медленно выдохнула. Такая ночь запомнится надолго. И этот прохладный ветерок. Эйр перекинула ноги на другую сторону стены и спрыгнула. Она почувствовала себя спокойнее.

— Ну надо же. Не каждый выживет после встречи с луксором. Кому рассказать, так и не поверят. Придется всем говорить, что это он тебя убил.

Их было двое. В черных одеждах и черных платках, закрывающих лицо по глаза. Хотя нет, у одного был красный платок. Ночью очень легко спутать красный и черный. Да и вообще все цвета ночью легко спутать. Но тот был красным. Какие же они дотошные. Через весь город за ней прошли. Наверное, их услуги дорого стоят. Привыкли все делать на совесть. Шум от драки был громким, поэтому Эйр видела, как во многих домах загорались огоньки света. Видела силуэты возле окон. Сейчас, наверное, какая-нибудь мамочка успокаивает своих детей. Или отец говорит, чтобы все оставались в доме, а он выйдет посмотреть. У каждого дома своя жизнь, своя истории. А умирать так не хочется. Только не здесь и не сейчас. Не на грязной улице от рук амалионов. И воздух такой приятный.

— Неудачное место ты выбрал, чтобы умереть. Все будут глядеть на луксора, а тебя ногой оттолкнут в канаву, чтобы не мешал. — Эйр уже была готова к новой схватке и голос ее звучал уверенно.

Настолько готова, насколько могла. Все ее тело дрожало. И от пережитого шока, и от чувства предстоящей схватки. Новая порция адреналина придала ей сил, а с ними и уверенности в себе. Да, их двое. Но она очень умелый воин.

Они уже не говорили. Видимо, одна реплика за одну ночь. Ну и болтуны же ей попались. Двое медленно подходили. У каждого по мечу в руках. Эйр прикидывала, какими они могут пользоваться приемами. Какие стили боя будут применять. Еще много вопросов она могла бы себе задать, но ей не дали времени. Атака началась так внезапно, что Эйр стоило больших трудов справиться с первыми же ударами. Хорошо, что у нее стена сзади. Они не могли ее обойти. Плохо, что у нее стена сзади, у нее было мало места для маневра. Короткая схватка. Эйр пришлось уклоняться, блокировать, применять всю свою ловкость. Атака так же быстро закончилась, как и началась. Она мельком посмотрела на себя. Главным образом на бедро. Меч одного из них прошел так близко, что она не могла понять задел он ее или нет. На бедре раны не было видно. Зато левая рука приобрела глубокий порез. На них было смотреть бесполезно, Эйр ведь не атаковала. На это не было времени. Вновь атака. С двух сторон и на разные части тела. На голову и живот. Эйр отбила удар в голову и отпрянула от лезвия, которое метило в живот. Но то все-таки немного зацепило ее, удары не прекращались еще какое-то время и ей на этот раз пришлось туго. Мечи проходили в миллиметрах от ее лица, живота, плеча. Она даже ощущала потоки ветра от их лезвий. Некоторые их удары и уколы доходили до цели, нанося ей, хоть и не смертельные, но опасные раны. Снова атака прекратилась. А у них работа в паре поставлена что надо. Есть какие-то, неуловимые для посторонних, знаки для начала нападения. Такие же знаки, наверняка, есть и для того, чтобы определить кто будет атаковать верхнюю часть тела, а кто нижнюю. Ах, какой приятный ветерок. В ближайшем доме открыли дверь. Наверное, кто-то хочет подышать свежим воздухом на улице в эту прекрасную ночь. Эйр видела на себе расплывающиеся пятна крови. Следующую атаку она вряд ли переживет. Поэтому Эйр напала сама. Круговым движением меча отвела в сторону меч одного нападавшего и выиграла себе время для нападения на другого. Тот ловко отбил ее удар и контратаковал. Эйр уходя от его удара с размаху хотела заехать ему в голову. Если бы он не успел уклониться и смазать этот удар, то на одного противника было бы меньше. А так она просто нанесла ему легкое ранение по лицу. И тут она ощутила острую боль и увидала, как меч уже вытянул из нее другой ее противник. Она отступила к стене. Посмотрела на живот. Боль была невыносимая. Рана была очень широкая и очень глубокая. Кровь чуть ли не выливалась из нее. Эйр обхватила левой рукой рану, пытаясь сжать края и не дать внутренностям вывалиться наружу. Она видела такие ранения не раз и не два. Все они заканчивались одинаково. Ей стало не по себе, голова начала кружиться. Она еще немного отступила, чтобы спиной опереться о стену. Она такая холодная. То, что ей сейчас нужно. А какой же прекрасный ветер. Двое врагов уже подошли, готовые с ней расправиться.

Внезапно Эйр почувствовала страх. Это не был страх смерти, она ее не боялась. Рано или поздно та за ней придет. Нет, это был другой страх. Первородный, необъяснимый, беспричинный волчий страх. Она так никогда в жизни еще не боялась. Даже на мгновение забыла о ране и о своих противниках. Но не только она ощущала этот страх. Те двое тоже вели себя странно. Один выронил меч и упал на одно колено. Оба оборачивались и смотрели по сторонам. Затем тот, что еще стоял на ногах подхватил своего напарника и начал понемногу оттаскивать его в сторону, они быстро добавляли шагу и перешли на бег. Что же их так могло напугать. Небось, еще какой-то страшный зверь. Ну что же, отлично. Эйр этой ночью была популярна. Найти бы только свой меч, тогда никакое чудовище не покажется ей страшным. В очередь, стройтесь в очередь. Она со всеми разберется. Эйр подняла глаза и увидела два огонька. Две сферы или что-то похожее на круглую форму. Фиолетовые огоньки. Должно быть это уже предсмертный бред. Огоньки приблизились. Может быть, это глаза? Что это за зверь может быть с фиолетовыми глазами, светящимися в темноте? Тут Эйр почувствовала, что ее тянут за руку. Ей бы в пору испугаться, так вот незадача, бояться ей больше нечего. И к тому же весь свой запас страха она только что израсходовала. Кто-то подтянул ее вверх, и она почувствовала, как этот кто-то просунул голову ей под руку, а саму ее обхватили сзади. Человек кряхтел, пока вел ее к дому. Эйр уже с трудом понимала, что происходит. Боли уже нет. Только холод в конечностях. Губы пересохли и успели потрескаться. Жажда мучит. Тошнота. И головокружение. Почему все так быстро вертится. Это что, ступеньки? Эйр уже почти ничего не ощущала. А как же прохладный ветерок, подставить бы ему лицо. В последний раз. Впереди свет резал ей глаза. Кто-то открыл дверь. Ее затащили в коридор и бросили на пол. Закрыли дверь.

— Чего ты ждешь? Она сейчас умрет.

— Нет, я такого не делала ни разу! Здесь все серьезно. Спаси ее!

Значит, люди. Лекари. С такой раной они не смогут ничего сделать. Да и крови уже она столько потеряла, что ей уже никакой лекарь не сможет помочь.

— Когда-то же надо начинать. Вот тебе и представился шанс. Используй его.

— Нет, нет, нет! Я не смогу!

— Тогда она умрет. Если уже не умерла.

Мастер и подмастерье. Не похожи они на лекарей. Лекари на перегонки старались бы ей помочь, а эти перекладывают все друг на друга.

— Если я сделаю хоть маленькую ошибку, то она умрет.

— Да. Ты сделаешь ошибку, но сделаешь из этого выводы, и в следующий раз ее не повторишь. Мы потеряем одного человека, чтобы потом спасти десять.

С такими словами даже Эйр не могла поспорить. Все логично. Только плохо, что тем одним, которого потеряют, будет она. Снова вернулась тошнота и страшная боль. Эйр уже не чувствовала ни рук, ни ног. Взглянула на живот, чтобы посмотреть, сжимает ли еще рука рану. Она ее совсем не ощущала. И провалилась во тьму.

Единственное что она хотела запомнить, так это прохладный ветер.

Это была камера в темнице. Она была прикована цепями к кровати. Не могла пошевелиться. Рядом на стуле сидел монстр. Страшнее ничего она никогда не видела. С головой крокодила, весь в чешуйках. Глаза красные. На пасти была кровь. Дверь в темницу открылась и вошел второй монстр. Еще страшнее первого. Тот, что сидел на стуле, вытер свое рыло и сказал на непонятном языке вошедшему:

— Ноги мы уже съели. Что будем есть теперь?

Эйр посмотрела на ноги, их не было! Стоп, а как она поняла, о чем они говорят, язык ведь незнакомый. Эйр откинула голову.

— Я умерла. Теперь все ясно. А я думала, что после смерти ничего нет. — Эйр горько улыбнулась. — Теперь я буду мучиться до конца времен.

Найти и украсть

Жазэль открыла глаза. Она этим утром чувствовала себя все еще обычным клерком. Но не долго. Когда проснешься, и еще не все помнишь из того, что произошло, то кажется, что ничего и не поменялось. Она полежала минут пять, осознание всего происходящего нахлынуло на нее. Теперь о ней все судачили в аппарате клерков. Ей все завидовали. Одна из самых влиятельных Творящих в империи взяла ее к себе. Да, в прислужники, ну и что? Остальные только мечтать об этом и могут. Сидят в своих кабинетах, как крысы в норах. Это, с одной стороны. А вот с другой, она понимала, что предстоит произойти многим событиям. С аннэ Сандрин Андрекорв не бывает иначе. Что сулят ей эти события? Продвижение по службе, проблемы или даже смерть? Ответ заранее знать нельзя, но Жазэль была рада уже тому, что хоть что-то с ней начало происходить. Последнее время для нее все остановилось. Каждый день такой же, каким был предыдущий. Каждый день такой же, каким будет следующий. Творящая внесла в эту рутину какую-то неопределенность. Жазэль очень надеялась на то, что у нее в жизни что-то изменится. Ее детские мечты уже давно разбились, когда она столкнулась с реальным миром. Просто плыть по течению. Что еще можно делать в этом городе? Громко плакать и выть ночью на луну.

А что, если Творящая изъявит желание оставить ее при себе? Эх, зачем она ей нужна. Талантов у нее нет никаких, дара нет. Что она вообще умеет? Спереть какой-то документ, подделать подпись, сделать копию важных данных и продать. Тоже мне, умения. А из заслуг только то, что она попалась два раза, за что и была переведена в это до смерти тоскливое место. Город потерявших надежду, город ждущих старость, город серой непроглядной бесконечности. Как бы там ни было, а те дни, что здесь будет Делорис со своим учителем, Жазэль намеревалась провести по полной. Так, чтобы запомнить каждую минуту. У нее было ощущение, что следующее более-менее значимое событие будет в ее жизни ой как не скоро.

Она встала, оделась. Взяла деньги, что ей дала вчера Делорис. Не все. Часть она уже потратила на новую шапочку и перчатки. Те, что сейчас в моде в этом гниющем городе. В Северном такие носили лет сто назад, если не раньше. Ничего, здесь в самый раз. Поесть утром она уже не успевала. И ничего страшного. Тем более, что она не часто ела по утрам. Вышла из дома и направилась по давно заученному маршруту. Быстро шагая по улице, Жазэль замечала солдат то там, то тут. Они всегда были в городе. Но сегодня ей показалось, что она видела их чаще. Зашла на рынок, сложила себе в сумку купленные бутылочки напитка. Ну и тяжелая же сумка! В очереди ей стоять не пришлось. Она еще вчера договорилась с продавцом, что пару дней он будет оставлять ей по десять бутылочек. За это она ему будет платить два медяка лишними за каждый день. Поэтому, когда она к нему подошла, то он тут же вытянул из-под прилавка спрятанную там деловую улыбку и бутылочки в придачу. Доходя до площади, за которой находилось ее место работы, Жазэль увидела скопление солдат. Здесь и городская стража, и лейтенант со своим отрядом. Ее начальница тоже там была. И еще несколько клерков из других государственных структур. Все они суетились под пристальным взглядом инквизитора. Что же произошло? Жазэль деловито прошла мимо и все поняла. Здание городского архива еще дымилось. Окон не было, только черные дыры вместо них. Крыши у здания тоже не было. Руины, как после войны. Кто-то забыл потушить лампу? Или это поджег? Она пересекла площадь, отвернулась от охранника-калеки, когда тот ей кивал, и пошла к своему кабинету. Стоять, сегодня ей не нужно в свой кабинет. Жазэль просияла. Как же хорошо в рабочий день не заходить на работу. Нотки радости закружились у нее в голове плавно соединяясь в песню удовольствия, даже воздух потерял свой затхлый запах. Жазэль круто развернулась на каблуках от своей двери и направилась к двери Творящей. Даже она теперь не сможет испортить Жазэль настроение. Клерк постучала. Никакого ответа. Постучала сильнее. Наверное, никого нет. Жазэль развернулась спиной к двери и сильно постучала по ней каблуком. Она могла себе позволить. Все равно пришла самая первая. Жазэль дернула за ручку. Неожиданно дверь открылась. Аннэ Сандрин Андрекорв сидела возле окна и смотрела на площадь.

— Надеюсь, тот последний раз ты стучала головой. Ведь, если бы стучала ногой, то могла бы повредить что-то важное в своем организме.

— Э… извините, я думала здесь никого нет. — дурацкое оправдание, Жазэль поняла это еще не договорив.

— Ты во все двери так стучишь, если считаешь, что за ними никого нет?

С Творящими всегда так, цепляются за каждое слово. С ними лучше вообще молчать. Или тщательно обдумывать каждое свое предложение. Больше ее врасплох не застанут.

— Простите, я виновата, больше такого не повторится. — хорошо заученная быстро выговоренная фраза.

— Больше и нечему повторяться, Жазэль.

Ого, она еще помнит ее имя. И не коверкает его, не употребляет вместе с непотребскими словами или ругательствами. Та ли это Творящая, какую прежде она видела в деле? Клерк знала, что пожалеет об этом, но все равно спросила:

— Какое-то изменение в планах, госпожа? По-моему, Вы расстроены.

Сандрин все смотрела в окно. Она не моргала и не шевелилась.

— Ты знаешь на что я смотрю?

— На сгоревший архив.

— Хм… Я бы сказала, что я смотрю на разбитые надежды получить то, зачем я сюда приехала. Я смотрю на уничтоженную единственную возможность добиться своей цели. Но в целом, да, ты права. Я смотрю на сгоревший архив.

Жазэль вздохнула.

— Если бы я только могла знать, что именно Вы ищите, то, возможно, смогла бы предложить Вам другой способ решения задачи, что перед Вами стоит.

Она мысленно проговорила про себя еще раз эту фразу, не сказали ли она ничего такого, что Творящая тут же может пустить против нее, да еще и попутно оскорбив? Но та только усмехнулась. Солнце падало на ее бледное лицо, от чего оно казалось еще бледнее.

— Ты сможешь украсть у огня те документы, которые он испепелил? Или ты обладаешь даром, который способен вернуть вещам их прежнюю форму?

— А такой есть? — удивилась Жазэль.

— Не важно. Теперь это уже не важно. Ты мне больше не нужна. — спокойно сказала Творящая.

Жазэль как кипятком ошпарили. А потом в ледяную воду бросили. Сначала ее прошибло потом, а затем дурное ощущение нахлынуло прямо из живота. Клерк онемела. Но что же будет с Жазэль, когда она вернется в свой кабинет? Снова череда одинаковых дней, снова самое большое событие за неделю — это сломанный каблук или неосторожный чих на собрании? Она не могла пошевелиться, кровь отхлынула от ее лица. Собрав последние силы, она выговорила:

— И все же, я бы хотела… э… настоять на том, чтобы Вы хоть немного пояснили мне причину того, почему Вам так нужен был архив. И какое к этому отношение должна была иметь я?

— Так ты требуешь, чтобы я тебе рассказала о цели своего визита? Творящая, которая служит при дворе самого повелителя и которая ни перед кем не в ответе, разве что только перед ним? — теперь Творящая встала и смотрела на Жазэль.

А что ей делать? Если она сейчас спасует и ничего не попытается предпринять, то будет жалеть об этом дне еще очень долгое время.

— Да. Именно так. Вы приехали, ничего здесь не сделали и теперь говорите, что все потеряно. Та аннэ Сандрин Андрекорв, которую я знала, разобрала бы по кирпичикам каждый дом в этом вонючем городе, но нашла бы то, что ищет!

— И нашла бы даже то, что сожжено?

— И даже больше! Вы бы вдобавок нашли то, что было утоплено, закопано, развеяно и украдено! Возможно, просто из любопытства.

Разговор уже был немного на повышенных тонах. Но Жазэль этого не замечала. Она говорила не для того, чтобы уколоть или оскорбить собеседника. Она хваталась за свой шанс. Тем более, она говорила то, что думала. Творящая немного опустила голову и рассматривала ее исподлобья. Принимала решение, догадывалась Жазэль. Потом она подняла голову и выставила вперед подбородок. Так делают знатные люди, когда думают, что такой жест подчеркивает их высокое положение.

— Хорошо, Жазэль. Тогда предоставь мне документы о доходах каждого человека в этом городе за последний год. Мне необходимо по имеющимся данным кое-что определить.

— Предоставлю. — с жаром выпалила Жазэль.

— Предоставь.

— И предоставлю.

Сандрин вперила в нее свой колючий взгляд. Жазэль ответила ей таким же, только еще более злобным и уверенным. Обычно она не вступала в перепалки. Вранье. Правильнее так — обычно она не вступала в перепалки с начальством, с высшими чинами других организаций или просто влиятельными людьми. Сандрин, вероятно, была удивлена таким поведением клерка.

— Давай. Я буду ждать здесь. Принеси мне все документы вот на этот стол. — и она потыкала в крышку стола пальцем.

— Не принесу.

— Какой неожиданный ответ. — Творящая вскинула руки вверх. — Я то и впрямь подумала, что ты можешь вернуться в прошлое и вытащить из вчера пару ящиков с бумагами. А ты просто дура, которой захотелось выпендриться! И что здесь нового?

Жазэль стиснула зубы. Обидно. Ладно, на своем пути ей еще придется многое стерпеть. Она подавила в себе злость, затолкала подальше горечь от обиды, но не смогла обелить покрасневшее лицо.

— Данные о доходах наших жителей считаются в государстве слишком важными, чтобы их хранить в одном месте. — она пыталась выговорить это как можно более ровным и спокойным тоном, тоном государственного служащего. — Поэтому мы принимаем все документы, в которых они показывают свои доходы и, перед тем, как отнести их службе архива, делаем копии. А эти копии хранятся у нас в подвале пять лет. Принести я их не могу только потому, что их не дозволено выносить оттуда. Охранник может впустить клерка, которому там что-то понадобилось, закрыть его там, чтобы больше никто туда не вошел или он ничего оттуда никому не передал. А потом выпустить, проверив, не прихватил ли клерк с собой ничего лишнего.

Жазэль не стала ждать реакции Творящей, она развернулась к все еще открытой двери:

— Я иду к охраннику.

Не дожидаясь, пока Творящая пройдет за ней, клерк застучала каблуками по коридору. К охраннику она подошла уже вместе с Сандрин.

— Проводи нас в подвал. — потребовала Жазэль, подойдя к открытой двери в каморку охраны.

— А ты знаешь, что мне потом придется тебя тщательным образом обыскать. В темном подвале. Ты хорошо подумала? — донеслось из глубины комнаты.

Как обычно, сначала нужно что-то сказать, и только потом можно нехотя подняться со стула. Обычная практика для охранников. Из дверного проема показалась довольная рожа все того же молодого и наглого. Но как только он увидел, кто с клерком, улыбка сразу исчезла с его лица. Конечно, теперь взбучки ему не избежать. Жазэль подняла голову и выставила вперед подбородок. Пусть теперь знает, кто есть кто. Охранник странным образом стал серым. Клерк посмотрела на Творящую — может это она за такие слова решила его наказать? Нет, та ничего не делала, но на ее лице играла легкая улыбка.

— Как и выразилась эта девушка, нам нужен доступ в архив. — Творящая первая нарушила молчание.

Охранник молча удалился в свою комнату и вышел оттуда уже с ключом. В абсолютном молчании он прошел мимо них и направился к ступеням, которые вели в подвал. По дороге вниз ничего интересного не произошло. Охранник открыл дверь, спросил у Жазэль, знает ли она где специальный тумблер и закрыл за ними.

Подвал был достаточно большой. Летом здесь было прохладно и поэтому времяпровождение в этом помещении не было самым худшим вариантом занятия в рабочий день. Хотя, немного давили потолки и то обстоятельство, что здесь не было окон. Только отверстия для вентиляции. Света была достаточно от ламп, которые висели почти на всех колонах, что поддерживали потолок. Все документы были в специальных стеллажах, а те, в свою очередь, размещались одинаковыми параллельными рядами. В одном углу было оборудовано два стола для работы. Там свет от ламп был уже достаточным для того, чтобы можно было делать пометки или копии документов.

— Что мы ищем? — спросила Жазэль.

— Богатых людей. Тех, кто покупал за последний год на крупные суммы. Крупные суммы — это не один большой серебряник, Жазэль.

Еще один укол в ее сторону. Так у Жазэль может пропасть весь настрой. Она решила для себя, что, хотя бы сегодня у Творящей не получится ее оскорбить или лишить ее душевного равновесия. Она гордо подняла голову и направилась к нужным полкам. Держать нос выше!

— Крупные сделки проходят по отдельным протоколам, поэтому хранятся на отдельных полках. — блеснула знаниями терминологии Жазэль.

— Там есть справочные данные о людях, которые участвовали в сделках? — спросила Творящая.

А она быстро начала говорить так, как клерки.

— Есть. — ответила Жазэль.

— Хорошо. — не то довольно, не то не очень сказала Творящая.

Больше Жазэль не слышала и слова от нее. Клерк выбирала нужные переплеты с документами и относила их на стол к Творящей. Та сама просматривала их и откладывала. Когда на столе Творящей уже не было места, то Жазэль поинтересовалась:

— Может быть, я могла бы помочь в поисках? С той скоростью, с которой Вы рассматриваете дела, мы тут и за пару дней не управимся. А я ведь клерк и все такое.

Сандрин подняла глаза. Снова принимала решение. Жазэль терпеливо ждала, только сердце в груди билось чаще обычного.

— Мне нужны сделки только с теми людьми, которые поселились здесь не раньше, чем год назад.

— Значит, это будут сделки, которые обязательны к проверке. Жители, которые заслужили доверие уже либо не проверяются, либо проверяются только формально. А вот всех новичков должна проверить наша специальная служба сборов. На таких переплетах стоит специальное обозначение. — Жазэль порылась в бумагах и нашла один такой переплет. — Вот такой. Красная печать в углу на обложке. Значит, нам нужны только такие.

Сандрин теперь уже быстрее перебирала горы бумаг, а Жазэль принесла последнюю партию документов. И сколько же их для такого тихого и небольшого городка? А городок-то не простой, как оказывается. Работа кипела, все ненужные переплеты были разложены на другом столе. На их столе осталось около двадцати переплетов.

— Критерии поиска еще как-то можно сузить? — спросила клерк.

— Мы ищем мужчину тридцати-сорока лет.

Из двадцати дел такое было только одно. В основном там были либо старики, либо богатенькие детки богатеньких родителей, которые вернулись в свой родной город.

— Хорошо. Нам нужно наведаться к нему.

— Сейчас? — удивленно спросила Жазэль.

— У тебя есть возражения?

— Есть. А если этот мужчина тридцати-сорока лет приехал сюда не сам? И сделки оформлены на жену, сына, брата или бабушку? Или же это коллективные сделки?

— У него нет родственников. А что такое коллективные сделки?

— Это когда определенная группа лиц берет на себя всю ответственность за покупку-продажу и именно она и фигурирует в качестве поручителей в сделке. В таких случаях, при ряде обстоятельств, имен конечных покупателей в документах может вообще не быть.

— Такое возможно? — не сумела скрыть своего удивления Сандрин.

— Ну да. Богатые придумали законы для богатых, чтобы становиться еще богаче. Как же это возможно? — Жазэль склонилась над переплетами. — Вы ищете кого-то, кто здесь под вымышленным именем. Кого-то, кто сбежал год назад. Если его до сих пор не нашли, значит, он достаточно умен. Поэтому он мог заранее приготовить пути отхода и купить себе дом и еще что-то, чтобы оставаться на плаву. Или же, если он бежал в спешке, то мог жить в съемном доме, скажем, полгода. Присматриваясь и принюхиваясь. И только потом начал вкладывать деньги. Я бы на его месте так и сделала. И сделала бы это именно через такую коллективную организацию. Таких у нас в городе всего две. Можно посмотреть все их сделки за последние… ладно, пусть будет за последний год. Одна из них вполне законопослушная. Вторая же частенько промышляет темненькими делами, которые проворачивают с помощью взяток. Например, решают вопросы с начальником службы сборов или с клерком на этапе первичных регистраций, чтобы сделка даже не дошла к службе сбора. Поэтому я бы проверила именно их.

— И ты решала такие вопросы?

Жазэль замерла. Зачем отвечать на провокационные вопросы?

— Я сейчас принесу их дела.

Через пару минут Жазэль принесла два переплета с красной печатью и два без. Сандрин это заметила и подняла взгляд на Жазэль.

— Просто кое-что слышала. — неуверенно пояснила клерк.

Жазэль села и они взяли по переплету. Просмотрели и синхронно отложили в сторону. Взяли другие. Просмотрели и отложили их к тому одному, что лежал на краю стола.

Жазэль была довольна собой. Но, не время задаваться. Это только начало. Теперь предстояло выяснить, есть ли среди них тот человек, которого они ищут. Она достала свой блокнот, взяла по очереди переплеты и делала себе заметки своим вариантом быстрого почерка. Ее строки смахивали на волны в море. Похоже, она вошла в азарт.

— Что ты делаешь? — спросила Сандрин.

— Вы же можете опознать того человека? Но вам самим нельзя светиться. — Жазэль запнулась, что за жаргон, нельзя же так говорить! — Если он вас узнает, то, скорее всего, убежит раньше времени. Думаю, вы захотите с ним поговорить, прежде, чем он уедет из города.

Сандрин хмыкнула. Это было одобрение?

— Я представлюсь и скажу, что хочу уточнить какие-то детали. Вы же будете издали наблюдать. Все довольны. А где Делорис?

— У нее ответственное поручение. — вставая из-за стола ответила ей Сандрин.

Не нагрубила, не сказала что-то в духе «Не твое дело», хоть и не прояснила ситуацию вокруг Делорис. Жазэль прекрасно себя чувствовала. Она ощущала в себе силы и уверенность. Такое бывает, когда справляешься с какой-то хитроумной или сложной задачей. Или помог влиятельнейшей из Творящих. Жазэль направилась к тумблеру на стене у входной двери и повернула его. Когда услышала шаги в коридоре, то вернула тумблер в исходное положение. Ключ повернулся в замочной скважине и дверь открылась. Вместо охранника за дверью их ждала начальница Жазэль.

— Если Вам что-то угодно знать, то у меня в подчинении есть более квалифицированные сотрудники, которые с радостью исполнят любую Вашу просьбу. Не хочу, чтобы о моих стараниях на должности начальника клерков в этом городе судили лишь по одной… — начальница высокомерно посмотрела на Жазэль. — неблагонадежной особе. Позвольте предложить Вам более подходящие кандидатуры? Вот, например,…

Жазэль слушала начальницу с опущенной головой. Она обещала себе, что Сандрин не испортит ей сегодня настроение. Она и не испортила. В носу немного защипало.

— Так Вы думаете, что я абсолютно не умею выбирать людей, с которыми мне стоит сотрудничать? Вы утверждаете, что я не могу отличить квалифицированного работника от надутой пустышки? Или Вы считаете, что я вообще ничего не смыслю в том, чем занимаюсь, и любая восемнадцатилетняя девчонка может меня одурачить?

Жазэль немного приподняла голову. Начальнице явно не хватало опыта общения с Творящими. Катастрофически не хватало. Не успела она об этом подумать, как ощутила неимоверный приступ страха. Только чудо помогло ей сейчас остаться на ногах и не ухватиться за стену. Она уже и забыла, как это все бывает с Сандрин. А вот ее начальница, видимо, такого совсем не ожидала. Она скрючилась и опускалась все ниже и ниже, пока не упала на пол. Жазэль перевела взгляд на Сандрин. Она знала, что увидит. Но эта картина ее завораживала. Точеные черты лица, которое выражало такую уверенность в себе и излучало такую силу, что можно было только завидовать. И глаза. Они светились фиолетовым мягким светом.

— Я ничего не знаю о квалификации Ваших самоуверенных выскочек, так же, как и о Вашей. И делать выводы о Вас и о Ваших сотрудниках я не собираюсь. Мне на это просто наплевать. А вот Жазэль я знаю. Еще с тех пор, как она работала в Северном и была весьма полезным и хорошо зарекомендовавшим себя человеком. Или Вы думаете, что ее сюда перевели просто так? На Вашем месте, с такими людьми я вела бы себя поосторожней.

Сандрин переступила через женщину на полу и направилась к выходу. Жазэль сделала то же самое. Чуть дальше стоял охранник. Жазэль была готова поклясться, что видела, как Творящая ему улыбнулась. Они удалялись по коридору все дальше, но Жазэль еще долго слышала всхлипы своей начальницы. Нельзя сказать, что это было неприятно.

Через минуту две девушки вышли на залитую солнцем площадь. Еще несколько недель такой погоды и будут дожди. Надо наслаждаться последними такими днями. А еще надо бы немного перевести дыхание. Жазэль остановилась в тени дерева:

— Подождите немного. Сейчас нам надо обдумать свои действия. У меня выписаны адреса, надо проложить маршрут.

Она достала карту из своей сумки. Тяжелой сумки. Почему она такая тяжелая? Напиток. Как раз то, что нужно, чтобы убрать дрожь в руках. Жазэль достала по бутылочке себе и Сандрин. Еще достала карту и карандаш. В кармане нащупала свой блокнот и тоже его достала.

— Так. Первый живет недалеко. Я знаю это место. Второй… — Жазэль пальцем водила по карте города, пока не нашла нужное место. — Вот здесь. Обведем этот дом.

Она проделала такие же манипуляции с последним адресом. Получалось, что два человека жили относительно недалеко. К третьему же придется идти через весь город. Хотя, как город, городишко. Ничего непосильного для них нет. Сандрин посмотрела на отметки на карте.

— Хорошо. Когда будем подходить к нужному дому, ты меня предупреди, и я останусь на безопасном расстоянии, выберу место, откуда смогу наблюдать.

Они постояли еще немного в тени дерева, допивая свои напитки. Жазэль взяла пустые бутылочки и разместила их в сумке. Теперь можно отправляться по первому адресу. Шли молча. Ожидаемо молча. Жазэль нечего было сказать. Спрашивать что-то у Творящей — перспектива так себе. Кроме того, ей показалось, что Творящая и так сказала больше, чем сама хотела. Наверное. Но и Сандрин не начинала разговор. Эта тишина породила напряжение для Жазэль. Она чувствовала себя не в своей тарелке. Наконец-то, первый адрес! Девушка немного обрадовалась, кивнула Творящей, и та остановилась. Клерк сверилась еще раз со своими записями и подошла к нужному дому. Постучала в дверь. Краем глаза она хотела определить местоположение Сандрин, чтобы знать, как ей лучше стать, не перекрывая видимости на человека, с которым она будет говорить. Саму Сандрин она не видела. Но судя по тому, как люди на этой оживленной улице шарахались в одном определенном месте, Жазэль уже знала, где она. Это может стать проблемой. Не большой, но если тот, кого они ищут, подозрительный, то это не останется незамеченным. А он определенно подозрительный. Жазэль вздохнула и расстегнула две лишних пуговицы на своем кафтане. Дернула за его полы, потянув немного вниз.

Встреча прошла быстро, она задала пару обычных вопросов. Мужчина, наверное, кроме нее не заметил бы и корабль, если бы тот проплывал по улице. В конце разговора она мило попрощалась и направилась в обратную сторону от Сандрин, еще долго чувствуя на себе взгляд недавнего собеседника. Она сбавила шаг, дожидаясь, пока ее догонит Творящая. Застегнула пуговицы и тут услышала голос:

— Это не он. А замаскировать Творящую в этом городе сложнее, чем я думала. Твоя находчивость нам помогла. На этот раз.

Так она заметила? Похоже было на похвалу. Скупая похвала — тоже похвала. Хоть и сказано это было в духе перечисления фактов, а не признания заслуг. И все равно Жазэль было приятно.

— Мне кажется, Вам необходимо купить несколько вещей, которые не будут на Вас кричать «Смотрите, я Творящая». Даже если мы не найдем того, кого ищем, то по городу пойдут слухи и это может его отпугнуть.

— Звучит логично. Что ты предлагаешь? — осведомилась Сандрин.

Жазэль попросила ее немного подождать в нише между зданиями, чтобы не вызывать удивления у прохожих. И как она сразу не поняла, что даже простая женщина с такими формами и такой одеждой вызовет ажиотаж в городе. А если такая женщина по совместительству еще и Творящая, то быть беде. Жазэль помчалась к рыночку, который был всего-то через две улицы. Пусть ждет. Там она купила шляпку с широкими полями ярко голубого цвета с бордовой пряжечкой и такую же голубую накидку. Вернулась к Сандрин и показала покупки:

— В этом вы будете не так сильно выделяться. Давайте ваш головной убор, я положу его в сумку.

Тяжелую сумку. Пора бы еще ее немного облегчить. Жазэль достала пару бутылочек. На улице уже установилась жаркая погода, поэтому они с аннэ Сандрин Андрекорв с удовольствием потягивали напитки, пока Творящая преображалась. Она сняла свой шлем-шапку и Жазэль ухнула. Не то, чтобы она не знала, что увидит. Но ее волосы производили на клерка впечатление. Из-под головного убора выпали длинные ровные волосы фиолетового цвета. Она видела их раньше, но все равно не смогла удержать рот закрытым. Так они блестели и так гармонировали с фиолетовыми глазами, упав почти до плеч. Сандрин взяла шляпу, которую Жазэль для нее купила, покрутила в руках и одела на голову, затолкав под нее волосы. И как они у нее после этого будут ровными? А они будут, Жазэль точно знала. Потом Творящая надела накидку. Она скрыла открытые плечи и вообще скрыла верх платья до пояса. Теперь от Сандрин уже не должны шарахаться на улице. Девушки постояли еще немного, пока допивали напитки. Пустые бутылочки Жазэль поместила так же в сумку, и они отправились дальше.

История повторилась и со вторым человеком из списка. Сандрин сказала, что это не тот человек, которого они ищут. Оставался последний адрес. К нему идти было дальше. Жазэль уже немного подустала, а вот Сандрин не выдавала никаких признаков усталости. Шли снова в гнетущей для нее тишине. Зато все это время Жазэль думала о том, почему же Сандрин за нее вступилась. Скорее всего, она просто поставила начальницу на место, просто решила показать, кто здесь главный. Показать истинную сущность этих себялюбивых Творящих. И вовсе не было у нее цели помочь Жазэль. Хотя, зачем она тогда сказала, что она себя хорошо зарекомендовала? Зачем было говорить, что ее сюда неспроста отправили? Что надо с ней быть осторожной? Может быть, просто решила напугать начальницу? Может, и так. Но Жазэль хотелось верить, что она достойна того, чтобы за нее могла заступиться Творящая. Эти мысли грели ее изнутри всю дорогу. Теперь она уже не относилась к Сандрин так холодно. Впервые решила заговорить с ней в дороге:

— А почему Делорис называет Вас «аннэ»? Не Сандрин, не Учитель, не Мастер, не Творящая, а именно «аннэ»? Это же ведь просто приставка к фамилии, обозначающая благородность кровей?

Сандрин ухмыльнулась. Она бы много могла рассказать об этой «приставке к фамилии».

— А почему тогда приставка к фамилии находится перед именем? — вопросом на вопрос ответила Сандрин.

— Э… — об этом как-то Жазэль и не задумывалась.

А ведь и правда. Приставка к фамилии всегда стоит перед фамилией. Всякие там «фон», «аль», «дер» и остальные, которые Жазэль знала, но не могла сейчас вспомнить.

— Может быть это титул? Как лорд, князь или аннэ? — девушка озвучила очередное свое предположение.

— Может быть. А еще может быть, что когда-то ты все-таки получишь ответ на свой вопрос.

Жазэль вдохнула и открыла было рот, но по тону Творящей поняла, что распространяться о себе она не намерена. Дальше снова шли в тишине. Напрягающей и действующей на нервы. Жазэль несколько раз доставала карту из сумки, чтобы якобы свериться. Через тысячу шагов, никак не меньше, она почти подошла к нужному дому. Хотела уже подать знак Сандрин, но та ее остановила.

— Это тот дом, что нам нужен.

— Да, но, может, там живет не он? Вы же не видели еще. Давайте я постучу, а Вы спрячетесь, и мы это выясним.

— Нет, Жазэль, мне не нужно видеть этого человека.

Если ей не нужен человек, значит, ей нужно было знать, где он живет. Вопрос в том, зачем?

— И?

— И теперь начнется твоя работа. Та, из-за которой я и взяла тебя.

Жазэль непонимающе смотрела на Творящую. Что это за работа такая? Она свою работу выполнила на отлично. Если бы не она, то Сандрин вообще бы уехала в ближайшее время. А она, применив свои умственные способности, привела их прямо к цели. Разве это не была ее работа? Или это Делорис все сделала? Или вон та пожилая дама, которая что-то жевала на противоположной стороне улицы. Если это не та работа, из-за которой она обратила внимание на Жазэль, то, значит, она совсем не рассчитывала на ее помощь в поисках по архиву, в поисках адресов и выманивании доверчивых мужчин на смотрины? Она даже не брала в расчет то, что Жазэль может оказаться полезной, что она может оказаться смышленой, что она сможет помочь. Нет, она ее взяла совсем для другой работы. Для какой же? Рассказывать свежие сплетни, копаться в мусоре, бегать покупать ей напиток на рынке? Девушка опустила голову, хорошее настроение начало понемногу сменяться другим. Обычным. Просто настроением. Какое-то настроение же всегда есть. Даже если оно никакое. Но Жазэль утром уже решила, что Сандрин не испортит ей хороший день. Именно Сандрин. Сандрин, Сандрин, Сандрин. Именно так она теперь мысленно и будет ее называть. Никаких аннэ и Андрекорв. Она вскинула голову, и они все так же молча пошли в обратную сторону. Держать выше нос! Теперь эта тишина Жазэль нравилась. Лучше пусть будет тихо, чем услышать еще что-то от этой ехидной Сандрин. А Жазэль чуть было не начала менять о ней мнение. Дура. Такая, какой ее еще утром Сандрин и назвала. Ну и пусть. И уезжай отсюда. Не надо было тебе вообще помогать. Завтра бы уже все забыли, что ты вообще здесь была.

В таких раздумьях Жазэль прошагала уже полпути назад. Сандрин остановилась.

— На работу тебе возвращаться нет нужды. Там нам делать уже нечего. Я живу в том доме. — Сандрин показал на серый дом среди других серых домов. — Тебе стоит зайти поговорить с Делорис.

— Что-то не хочется. — сухо ответила Жазэль и направилась домой, раз на работу не надо.

— Вообще-то, я пыталась в вежливой форме донести до тебя, что тебе просто необходимо зайти. Нужно обговорить детали работы для тебя.

Жазэль вздохнула, ничего не ответила и поплелась к тому серому дому среди других серых домов, что имел несчастье затаить в себе Творящую. Когда они подошли, Сандрин открыла дверь и зашла первая. Жазэль безучастно потянулась за ней и закрыла за собой дверь.

Завуру проснулся очень рано. Сегодня первый день работы тренировочного лагеря. И хоть места для тренировок у них еще не было, но работу для охотников он уже придумал. Солнце только начало вставать. Он забрался на небольшие развалины посреди их лагеря. Отсюда было хорошо видно, как поднимается солнце. По утрам оно чаще всего было красным. Большое красное круглое размытое пятно. Размытое потому, что сегодня был небольшой туман. Вчера несколько групп охотников вышли на ночную охоту. Возвратились ночью очень веселые. Охота в кабаке особенно хороша. О результатах охоты спросить пока было некого. Завуру обернулся на какой-то шум. Это Максуд вышел из своей палатки. Покрутил плечами и стал делать разминку. В такую рань? Обычно охотники любили вылежаться и так рано никто не вставал. Завуру наблюдал теперь и за солнцем, и за Максудом. После недолгой разминки Максуд перешел к растяжке. И только после того, как завершил растягиваться, подошел к Завуру.

— Мы так и не познакомились. Меня зовут Максуд.

— Завуру. — сухо ответил оружейник.

— Хорошо вчера выиграл?

— Достаточно. — сказал Завуру, вспоминая тяжесть своего кошелька.

— Угу. Скажи, Завуру, я хочу пробежать несколько километров, где мне лучше это сделать?

Оружейник внимательно на него посмотрел. Пробежать. По своей воле. Охотник?

— Побежишь прямо вон туда. Там чуть дальше выход из города. Выйдешь и бегай вокруг города сколько тебе влезет. Только чтобы через часа два был здесь. Нам надо будет расчистить площадку для плаца. Тренироваться же надо где-то.

— Вчера я видел такой плац. Думаю, он сгодится для наших тренировок.

Завуру улыбнулся. Сгодится.

— Это плац и арена для солдат.

— Там и для нас найдется место. — уверенно заявил новоиспеченный охотник.

— Ты разве не заметил вчера, как они к нам относятся? Нам не разрешено заниматься с ними на одной арене. Будем готовить свою. — Завуру вздохнул.

Место под их арену ему не нравилось, но более подходящего было в городе не найти.

— Хорошо. Я побегу. Мне надо приводить тело в порядок. — сказал ему Максуд и побежал.

Завуру остался наедине с солнцем. Следующий раз он увидел охотника уже через пару часов. Он, как и обещал, прибыл вовремя. Раздетый до пояса пришел к Завуру, пока он чинил взятый у солдат щит.

— Будем расчищать место для тренировок?

— Пока нет, видишь, как все суетятся?

Максуд перевел взгляд на лагерь. Теперь он заметил, что все были на взводе. Это читалось в позах, в выражениях лиц. Не было никаких улыбок, и все были серьезны. Можно сказать, наблюдалось что-то похожее на нервозность.

— Что случилось? — спросил новобранец.

— А ты вчера не был на охоте? — удивился Завуру.

— Нет. Что за охота?

— Хм. А вот твое отделение было. И еще два отделения. И с этой охоты не вернулось одно. И твой командир тоже. Никто не знает где они.

Максуд оставил Завуру и направился к своей палатке. В ней спорили члены его отряда. Их голоса было слышно за несколько шагов до палатки.

— И что ты думаешь? Как и говорит Драгинар, что они либо пошли по следу и ушли из города, либо задержались где-то в кабаке и придут позже? Это же бред! Я говорю, на них напали!

— Тогда почему нигде нет трупов? Нигде нет крови. Ты там был. Там ничего нет. Никаких следов драки. Ничего! Только это сгоревшее здание каких-то государственных проныр.

Максуд зашел в палатку. Голоса стихли.

— Чего тебе? — это так его поприветствовал Тейн.

— Я член этого отделения. Где наш командир?

— Тебе то что, ты ее все равно не знал.

Говорит о ней в прошедшем времени. Нехороший знак. А у Максуда перед ней еще неоплаченный долг.

— Что произошло? — не отставал охотник.

— Пошел ты. Тебе здесь никто не рад. Ты член этого отряда, но не один из нас. Запомни это.

— Запомню. Что произошло ночью? — ровным и спокойным тоном интересовался Максуд.

Тейн отвернулся, явно не желая ничего рассказывать. Зверь молча смотрел на Максуда. Без вызова. Без интереса. Казалось, он вообще не здесь. Максуд перевел взгляд на Ксавизора. Тот решил поддержать решения отделения.

— Тогда я буду искать ее сам.

Максуд вышел. Все трое переглянулись. Где ее можно искать? Они уже были возле архива рано утром, и все там осмотрели. Где еще искать? Не в кабаки же забегать.

Ксавизор не выдержал первым:

— И где он собирается найти ее?

Даже Тейн повернулся снова в сторону друзей. Он тер подбородок. С одной стороны, Максуд ему не нравился. С другой стороны, ему очень хотелось найти Эйр. Но как ее может найти этот новичок, который и охотником то стал только вчера? Эйр он вообще не знает. Методов работы охотников не знает. Мест, где те могут бывать, не знает. Да он и города не знает. Пару дней назад он бы и мать свою не узнал! Пусть идет куда хочет. Тейн снова лег на кровать и отвернулся к стене. Ксавизор вздохнул. Настроения не было ни у кого.

Завуру уже доделывал щит, когда услышал голос сзади:

— Ты знаешь город?

Снова этот Максуд. Что ему нужно на этот раз? Не оборачиваясь и все еще постукивая по щиту, Завуру ответил:

— Кое-как знаю.

— Поможешь мне найти Эйр?

Завуру отложил щит. Простой до наивности вопрос. Но Максуд выглядел вполне серьезным. Оружейник покачал головой:

— Парень, Единство тебя подери, сто охотников не могут ее найти, а ты знаешь, где ее искать? Ты у нас что, особенный?

— У меня есть догадки.

— А-а. Ну тогда, конечно, пойдем. — сказал Завуру и снова обернулся к нему спиной, продолжая скрести по щиту.

— Хорошо. Если я узнаю место, ты объяснишь мне, как к нему добраться?

Снова пришлось Завуру замереть. О чем он толкует?

— И какое место ты собираешься узнать?

— Если возле сгоревшего здания нет следов драки, то это означает лишь одно — драка была не там. Почему все решили, что она была именно возле того здания?

Оружейник хмыкнул. Предположение логичное. Завуру раньше об этом как-то не задумывался. Действительно, почему они связывали пожар с исчезновением. Ну да, было известно, что охотники направились в тот квартал. И было известно, что там пожар. Но не было известно, когда именно пропали охотники. Может, они не дошли до квартала. А, может, на них напали уже тогда, когда они возвращались.

— И что ты предлагаешь делать?

— Нужно узнать у службы, которая следит за порядком, скорее всего, это городская стража, не было ли еще ночных происшествий. На фоне такого пожара все остальные могли показаться очень мелкими и не стоящими упоминаний в отчетах. Нам нужны именно такие.

Здравая мысль. Очень хорошо. Может, из этого что-то и выйдет.

— Хорошо. Но к солдатам я пойду сам. После твоего вчерашнего представления, там тебе вряд ли будут рады. А у меня там есть кое-какие знакомые. Жди здесь.

Завуру быстро встал и зашагал в сторону солдатских казарм. Благо, идти к ним было недолго. Максуд сел. В этой же позе он был, когда вернулся Завуру.

— Таких происшествий было три. Первое — ограбили лавочку со спиртными напитками. Это вряд ли нас интересует. Второе — разбили окна одной богатой породистой старой деве. А вот третье может нам подойти. Разрушена мастерская сапожников. У нее рухнула крыша. Хотя, солдаты и говорят, что скорее всего просто балки не выдержали, но это все, что у нас есть. Идем? Это на одну улицу ближе к нам от третьего фонтана. Шагать прилично, но что нам остается?

Завуру загорелся этой идеей. Эйр всегда с ним считалась. Гайр ему не очень нравился. Такой всегда себе на уме. Но он один из них. Своих надо держаться. Своим нужно помогать. Сегодня никаких тренировок уже не будет, все сорвалось. Так что он не отлынивал от своей работы. Максуд кивнул ему, и они пошли по городу.

— Что ты знаешь из истории за последние лет пятьсот? — спросил Максуд, как только они отошли от лагеря.

— Что?

— Что ты знаешь из истории за последние лет пятьсот? — повторил охотник.

— Я понял вопрос, я… удивлен. Много всего произошло. Но я не ученый. Знаю некоторые истории. Но это так, больше сказки и мифы. Или непристойности о женщинах. Если хочешь знать что-то ученое, то тебе лучше поговорить с кем-то образованным. С тем, кто читает книги и все такое.

Максуд потер лоб рукой.

— Я бы хотел тебе помочь, парень. Спроси Ксавизора. Он, вроде, даже читать умеет. Скорее всего, он должен что-то знать.

Они еще немного поболтали об охотниках. Завуру рассказал об иерархии в этой организации, о самых громких успехах и вообще о том, чем они занимаются. Максуд задавал много вопросов об амалионах.

— Амалионы — это те же люди. Когда он в своей человеческой форме, то ты не отличишь его от нас. Когда он меняет облик, то кожа у него приобретает синий оттенок, глаза становятся без зрачков. И рожа немного удлиняется, понимаешь? Чтобы поместились все зубы, которые добавляются в таком обличии, чтобы нас было удобнее есть. А еще эти зубы очень острые. И вообще они сильнее нас. Если попадается воин амалион, то с ним очень тяжело справиться. Они быстрее, сильнее, выносливее. Как люди, только во всем лучше. Во всем. Питаются они кровью людей. Мы с тобой едим мясо и кашу, а они едят нас, понимаешь? Так не должно быть.

— Если они во всем лучше, то почему наши отделения такие малочисленные?

— В основном охота идет на простых амалионов. Тех, кто затаился среди людей в каком-то поселке или городе. Обычные представители, они могут быть толстыми и совсем не уметь драться. Чаще такие и попадаются, понимаешь?

— А как часто попадаются воины? — допытывался Максуд.

— До этого года я не видел ни одного. — честно ответил Завуру.

— А в этом году видел?

— Нет, только слышал. Отделение Эйр уцелело после их атаки. А вот другим не так повезло. Все думают, что это гравалионы. — признаться, Завуру и сам так думал.

— Большие, намного выше человеческого роста четырехрукие амалионы?

Завуру округлил глаза. Что он несет?

— Нет, ты что? Это только в сказках их так изображают. Думаю, что наши древние воины приукрашали все, чтобы их подвиги казались более героическими. Это все выдумки. — Завуру посмотрел на Максуда. — Ты не согласен? Ну покажи мне хоть одного, кто их видел! Если они и были раньше, то уже давно все перевелись. Думаю, воины амалионы были раньше так хороши, что нашим воинам казалось, будто у тех четыре руки. Других объяснений я не вижу.

Завуру снова посмотрел на Максуда. По его изувеченному лицу мало что можно было сказать, но он чувствовал, что тот с ним не согласен.

— Да, я знаю официальную версию. Высшие слои амалионов сильно отличаются от низших. Низшие никогда не переходят в высшие и наоборот. Если амалиона создали на основе крови низшего амалиона, то и получится амалион. А если на основе высшего, то получится гравалион. Четырехрукий громадный монстр сумасшедшей силы. Они так быстры, что десять воинов не успевают его хоть раз уколоть, перед своей смертью. Одним ударом он может перерубить пополам несколько человек в доспехах. — Завуру замотал головой со стороны в сторону. — Но скажи мне одно: как в это можно поверить? Признаюсь, я слышал в своей жизни и более дурацкие легенды, но эта точно одна из самых невероятных.

Завуру еще размышлял вслух на эту тему некоторое время. Потом перешел на другие, сродни этой. Он был не прям такой любитель поговорить, но когда нашлись свободные уши, то в нем проснулся талант рассказчика. Так, история за историей, и они дошли до нужной улицы. Немного прошли по ней и заметили, как люди суетятся возле низенького здания без крыши. Они подошли ближе.

— Мы эксперты городской стражи по взломам и грабежам. Можно нам осмотреть место происшествия? — так решил представить их Завуру.

— Они, наконец-то, решили поверить в то, что балки сами по себе не падают? — ответил мужчина в возрасте, который, вероятно, и был хозяином мастерской.

— Нам приказано проверить все возможные варианты.

Завуру пытался выглядеть как можно представительнее. Максуд вел себя обычно. Хозяин мастерской изучал их взглядом. Если ему что-то и не понравилось, то виду он не подал.

— Хорошо, заходите. Рабочим я не буду приказывать останавливаться. Они и так убрали уже половину мусора, так что не знаю… Тут уже все не так, как было изначально. Но можете осмотреть.

— Спасибо.

Максуд и Завуру зашли в мастерскую. Обычный погром. Горы мусора. Разбитая черепица. Куски дерева. Куски камня. Заготовки обуви. Ничего, что давало бы хоть какой-то ключ. Обычный погром. Такой мог быть и просто от того, что упала крыша. И мог быть от того, что на крыше кто-то дрался и она упала. Завуру ногой пошаркал в мусоре, но не обнаружил ничего интересного. Посмотрел на Максуда. Тот указал ему пальцем на центр комнаты. Там стояли остатки стеллажа. Одна его сторона с железными трубами-основаниями все еще лежала на полу. Вторая часть еще стояла. Труба была немного согнута. Завуру спросил у одного из рабочих:

— Эта часть стеллажа всегда была так согнута?

Тот посмотрел на нее и удивленно замотал головой. Завуру повернулся к Максуду:

— Могла ли крыша при падении так погнуть основание?

Но увидел только спину Максуда, тот выходил из здания. Завуру побрел за ним. Максуд вышел и начал осматривать стены на этом здании и на прилегающих. Показал на что-то Завуру. Оружейник нагнулся, чтобы лучше рассмотреть. Глубокая царапина на камне. Это может быть что угодно. Даже осколок крыши мог такой сделать. Неизвестно, как она падала. И почему. Но и на след когтя было тоже похоже. Тогда Максуд показал пальцем еще на одно место. Оно было заметно выше и заметно левее. Похожий след, только тут уже было три царапины. Если представить, что след снизу оставлен правой ногой, то след выше и левее мог быть оставлен левой ногой. Волосы на затылке у Завуру зашевелились. Нет, только не в городе. Не в одном городе с ним. Зверь. Страшный зверь. Что же это происходит? То нападения амалионов, чего на его памяти ни разу не случалось, то вот теперь зверь.

— А почему это место называют третьим фонтаном. Никакого фонтана здесь нет. — отвлек его от размышлений Максуд.

— Когда-то здесь был фонтан. — задумчиво пробормотал Завуру.

— Ты его видел?

— Что? Нет. Но он здесь был. Все так говорят.

Максуд уже развернулся, Завуру развернулся вместе с ним и зашагал. Обернулся. Максуд остался стоять на месте.

— Что еще? — спросил оружейник.

— Нам надо попасть на ту сторону. — и он пальцем указал в сторону здания из которого они только что вышли.

— Зачем? — недоумевал Завуру.

— Если кто-то уцелел, то, скорее всего, спрыгнул именно на ту сторону. Я бы прыгал туда.

— Или, если зверь решил там слезть, то там тоже должны быть следы.

Максуд кивнул. Завуру мыслил в правильном направлении. Они вдвоем снова зашли в здание, крышу еще не начали новую накрывать, поэтому охотники подошли к столу у противоположной стены, влезли на него и перемахнули через стену. Приземлившись, они начали осматриваться. Никаких следов от когтей. Улица была оживленная. Одна из центральных улиц города. Если и были какие-то следы, то их уже затерли. Искать особо нечего. Они еще недолго осматривали стены и участок улицы возле стены, затем отправились обратно в лагерь. Если до этого у Завуру и были какие-то надежды на то, что он еще увидит живыми пропавших охотников, то теперь они полностью развеялись.

Уже в лагере Завуру обо всем рассказал Драгинару и отделению Эйр. Те сами захотели удостовериться в сказанном и отправились туда посмотреть. Драгинар же почти никак не отреагировал на новости и сказал, что с завтрашнего дня необходимо начинать тренировки. Только в урезанном варианте. Патрулировать ночью город будет очень большая группа охотников. Он велел разделить всех охотников пополам и выходить каждую ночь на смену. Получалось, что одну ночь в городе, другую в лагере. И еще Драгинар обещал рассказать обо всем солдатам и попросить, чтобы они тоже организовали на первое время каждую ночь по группе из пятидесяти человек. Максуд провел в палатке остаток дня. А вечером к нему пришла гостья.

Эйр лежала в состоянии ужасного ужаса. Так она себя еще не ощущала. Это такое отвратительное чувство, когда ты ничего не можешь изменить. Знаешь, что ты обречен. Одна из тварей подошла к ней. Сказала на непонятном языке, что ее нельзя есть сразу всю, а нужно растягивать удовольствие. Тварь, которая сидела на стуле, закивала. Потом та тварь, что вошла, подошла к ней и коснулась своей лапой ее головы.

Все серый тона сразу начали смешиваться. Как водоворот в реке. Смешиваться и смешиваться. В этот водоворот начало вытягивать края той картинки, что на видела. Серой темницы. Теперь края уже были не темницей. Все вертелось и менялось. Серое менялось на зеленый, серое менялось на красный, серое менялось на все другие цвета. Голова Эйр ходила кругом, ужасная тошнота подступила к горлу. И тут все остановилось. Она была в спальне. На кровати. Эйр немного подняла голову, чтобы посмотреть на свои ноги. Она была укрыта какой-то белой простыней. Ног не было видно. Она пошевелила пальцами на ногах и увидела, как задергалась там простынь.

— Фухххх. — только и смогла протянуть она.

— Солдат, ты попала в скверный бой. Тебя почти убили. Моя ученица тебя исцелила. Теперь ты жива. Тело твое исцелено. Но боль, которую ты должна была ощущать, никуда не деть. Пока. Твой организм не готов к тому, чтобы ее принять. Поэтому мы влили в тебя отвар черных, зеленых и красных грибов. Ты понимаешь, что я говорю?

Эйр понимала. Она не раз видела, как от отваров этих грибов умирают люди. Если неправильно рассчитать порцию. Хоть на самую маленькую крошку. Или не умирают, а сходят с ума. Или слепнут. За какой вариант не возьмись, все какие-то не очень. Эйр посмотрела на говорящую. Стройная, высокая, в красивом бордовом платье. На голове то ли шлем, то ли шапка такая. И фиолетовые глаза. Так вот кого она видела той ночью. Вторая, та, что сидела на стуле, была подростком. С темными короткими волосами и замысловатой повязкой на лбу с блестящими штучками свисающих у висков с этой повязки.

— Ты понимаешь, что я говорю? — повторила вопрос фиолетовоглазая.

Эйр попыталась сказать, но это было сделать очень трудно, и она закивала.

— Хорошо. Действие грибов продлится какое-то время. У тебя будут кошмары. Но ты должна повторять себе, что это не по-настоящему. Это поможет тебе выжить. Ты поняла, что нужно повторять?

Эйр снова закивала.

— Скажи это сейчас про себя.

Это все не по-настоящему.

— Хорошо. — она отпустила палец и сверху вниз начали стекать серые краски.

Как капли во время дождя по стеклу. Эйр смотрела на это все, когда раздался голос на непонятном языке:

— Привет, подруга. Я скучал. А ты? — ей показалось, что тварь улыбнулась.

Как можно скучать за такой отвратительной мордой крокодила?

Эйр мучилась достаточно долго. Сколько времени прошло? А есть ли здесь вообще счет времени? Это ведь бесконечные пытки. Она уже привыкла к крокодильей морде. Конечно, дружеские отношения у них еще не установились. Понемногу серые краски начали распадаться. Сначала там заблестели другие цвета, потом в другом месте. И так продолжалось, пока она не увидела снова ту комнату, которую видела раньше, когда к ней прикасалась та девушка с фиолетовыми глазами. Боль в животе была очень сильной. Но с ней можно справиться. Только для этого приходилось сжимать челюсти и морщить нос.

— О, ты очнулась. Я уж думала придется где-то во дворе яму копать. — а у девушки подростка неплохо получается шутить.

Если бы все так не болело, то Эйр, вероятно, даже улыбнулась бы.

— Сколько я пролежала? — спросила Эйр очень слабым и хриплым голосом.

— Два месяца. — девушка опустила глаза. — Мы думали, что ты умрешь. После первого месяца у тебя образовались пролежни на ногах и нам пришлось их удалить.

Эйр подумала, что у нее сейчас лопнут глаза, так она их выпучила. Быстро посмотрела под простыни. Вот же они ее ножки! А девушка на стуле расхохоталась.

— Извини. Просто ты такая серьезная. Расслабься. Ты бы умерла вчера, если бы не мы. У тебя теперь второе рождение. Надо быть повеселее. — девушка поднялась со стула и театральным голосом, подходящим к ее театральной позе, продолжила. — И пусть радость прибудет с тобой с этого дня и до следующего раза, когда тебе спасут жизнь. Дальше твою радость продлит специально обученный человек.

Ну Эйр бы ей задала! Смеет еще шутить над ней? Эта невыносимая недоросль. Эта… эта… одна из тех, кто ее спас. Наверное, именно она и завела ее в дом. Эйр нахмурилась еще сильнее. Ладно, придется все спустить ей. На этот раз. Она услышала, как открывается входная дверь. Потом шаги по коридору и, наконец, двери в комнату открылись. Эйр увидела девушку с фиолетовыми глазами. Рядом с ней стояла еще одна. Ростом пониже. С каштановыми длинными развивающимися волосами и смазливой мордашкой. В синем кафтане. Клерк. Где-то она ее уже видела.

— Ну как она? — фиолетовоглазая задала вопрос подростку.

— Только что пришла в себя. На шутки пока не реагирует. Говорит плохо. Как-то суховато.

— Жазэль, еще остался тот напиток?

Та, которая была Жазэль, порылась у себя в сумке. Достала головной убор и передала его фиолетовоглазой. Достала две бутылки напитка. Обе отдала недоросли. Та открыла их, из одной сразу надпила, а другую поднесла к губам Эйр. Воин вытянула руку из-под простыни, и сама взяла бутылку. Выпила ее за один присест. Вытерла губы тыльной стороной ладони.

— Спасибо.

— Полежи здесь сама. Нам нужно поговорить. — девушка с фиолетовыми глазами вышла из комнаты.

Все остальные потянулись за ней. Они перешли в другую комнату, там стоял стол и два стула. Сандрин и Делорис заняли по стулу. Жазэль пришлось стоять.

— Мы нашли нужный дом. — начала разговор Сандрин.

— Одной проблемой меньше. — обрадовалась ее ученица.

— Итак, сегодня ночью мы это сделаем. Жазэль, у тебя есть определенного рода наклонности, которые мне пригодятся. В том доме спрятана некая шкатулка, ее необходимо оттуда вынести.

Ах вот оно что. Вот зачем Жазэль была ей нужна. Она стиснула зубы. Никакие другие ее сильные стороны не брались в расчет, о них Сандрин даже и не задумывалась, и не знала о их существовании. Некие наклонности, говоришь? Желание у нее было только одно — развернуться и уйти.

— План уже составлен. — продолжила Сандрин.

— А если я не соглашусь?

— То я найду способ тебя заставить. Перед поездкой сюда я выяснила некоторые детали твоего семейного положения. Видишь ли, я люблю ко всему готовиться заранее. — Сандрин помолчала, это была заранее заготовленная пауза специально для того, чтобы Жазэль осознала произнесенное. — Что ты будешь делать, когда тебя уволят? Пойдешь торговать на рынок? Или сразу в публичный дом?

Жазэль была ошарашена. Она не могла выдавить из себя ни одного слова. Мельком посмотрела на Делорис. Та, опустив голову, разглядывала стол. Горло Жазэль свело, ее начали душить слезы. Все-таки она не сдержала обещания, данного себе еще утром. Внезапно ей стало смешно. Смешно от того, что сегодня она запустила в свою голову мысли о том, что Творящие могут быть не такими дрянными, как она считала ранее. Мысли о том, что ее жизнь может измениться. Мысли о том, что она на что-то способна. А, оказалось, правильным было только одно слово. То, которым ее обозвала Творящая. Дура она и есть дура.

— Мне надо подумать. — кое-как смогла произнести клерк первой категории.

Думать-то тут, по большому счету, было не о чем. Но ей нужна была передышка, чтобы прийти в себя. Она отошла от стола и посмотрела в окно. Только успокойся. Только успокойся. Не плачь. Дыши глубоко. Глубоко. Она уедет, и ты обо всем забудешь. Главное, не наломать дров. Падать дальше уже не куда. Я на дне. Надо все выдержать. Просто пережить этот день. Если все пройдет хорошо, то Творящей она уже завтра будет не нужна. А она постепенно забудет об этом кошмаре. И чего она ждала от этой встречи? Она ведь знала, как все будет с самого начала. С того момента, как только увидела Сандрин на площади. Ничего ведь не произошло такого, что Жазэль не ожидала увидеть. А то, что она себе там навыдумывала… Это уже такое. Следующий раз будет еще большей реалисткой. Никогда нельзя фантазировать, так легче переносить неудачи. Глубокое дыхание начинало помогать. Она, как можно незаметнее, протерла мокрые глаза. Подняла голову, выставив вперед подбородок. И подошла к столу. Держать выше нос!

— Какой план? — решительным тоном заговорила Жазэль.

— Ночью ты и Делорис пойдете к этому дому. Делорис распылит успокоения. Больше чем надо. В доме все должны уснуть. Ты проберешься туда, возьмешь то, что нужно и передашь это Делорис. Такой вот нехитрый план. Ты все запомнила или повторить еще раз?

— Мне нравятся слова «должны уснуть». То есть, вы не уверены, что все точно уснут?

Жазэль видела, что выражение лица Сандрин никоим образом не изменилось. Она не готовилась отвечать. А зачем? Синий кафтан вздохнул.

— И как я буду знать, что мне нужно взять?

Сандрин повернулась к Делорис. Та подняла голову, порылась у себя в карманах и положила на стол маленькую безделушку. Прозрачный кубик с ноготь большого пальца. Вероятно, стеклянный. Внутри было подобие треугольника золотого цвета. Этот треугольник свободно парил и не касался ни одной из граней кубика. Дивная штуковина.

— Это укажет на вещь, что тебе нужно будет взять. Для тебя это не сложно?

Еще одно оскорбление. Сколько их уже было за сегодня? Она ведь знала, что так и будет. Жазэль одним движением смахнула кубик со стола себе в карман. Нужно побыстрее с этим закончить. Потом взять несколько выходных за свой счет. И отправиться куда-нибудь из города. Или взять выпивки покрепче. И идти никуда не придется. А потом переехать. Так далеко, как это только возможно.

— Когда начинаем? — Жазэль снова начала ощущать силу своего голоса.

— Через час после захода солнца жди возле моего дома. Делорис не знает туда дорогу, пойдете вдвоем. И еще одно. Найди кого-то, кто умеет обращаться с мечом. Пусть он покараулит ночью возле того дома.

— А это еще зачем? — Жазэль эта затея начала нравиться все меньше.

— Ко всему нужно быть готовыми. Мы ведь не можем предугадать все возможные варианты. Поэтому такая мера предосторожности лишней не будет. Возьми кого-угодно. Вышибалу из кабака, дружка-вора, все равно. Думаю, тебе есть из кого выбирать.

Еще одно оскорбление. Жазэль стиснула зубы.

— Главное, запомни одно: как только достанешь ту шкатулку, сразу выходи из дома и отдай ее Делорис. Отдай. Делорис.

Жазэль молча развернулась и вышла. Сначала из комнаты, потом из дому. Шагала она без направления. Шла, чтобы идти. В голове был рой мыслей. И ни одной хорошей. Она потом будет все это проигрывать в мыслях еще раз и еще раз. Каждый укол в ее сторону, каждое оскорбление. Она потом будет себя жалеть. Все это завтра. Сегодня надо сделать дело. Для начала нужно найти человека, способного держать меч. И лучше будет, если этот человек с ним умеет обращаться. Так она будет чувствовать себя немного безопаснее. Безопаснее? Нет. Это иллюзия. Как можно говорить о безопасности, если в тот дом не пойдет ни сама Сандрин, ни эта Делорис. Дом, в котором должны все уснуть. Но мечник нужен на улице. Всего Жазэль не скажут. Мечник. Мечник. Она повторяла и повторяла это слово в надежде, что в голове всплывет хоть какой-то образ. Но кроме охранника-калеки ничего как-то не попадалось. Она остановилась и огляделась, чтобы понять где она находится. Серые дома. А вот там… нет, тоже серые дома. Хм. Ага, вот тот серый дом серее других. Это некий ориентир. Жазэль приблизительно поняла, где она. На следующем перекрестке она повернула направо и пошла в направлении своего дома. Какая же тяжелая сумка. Хотя она и была значительно легче, чем изначально, но за весь день уже надавила плечо. Жазэль остановилась. Достала бутылочку с напитком, открыла и отпила немного. Деньги она не вернет. Вот и позитивный момент. Деньги немаленькие. Для нее так тем более. Тут Жазэль вспомнила, как Делорис положила эти деньги, как они потом шли к лагерю охотников, как тот безумный дрался на мечах, как… Точно. Он ведь умеет драться на мечах. Только последняя встреча у них была не из приятных. Но это ничего. Ей есть, что ему предложить. Такой обязательно согласится. Она развернулась и уверенно зашагала в сторону казарм.

Придя в лагерь, Жазэль не знала, где же стоит его искать. Она вообще точно не знала стал он охотником или нет. Но других вариантов у нее не было. Поиски надо было где-то начинать. У кого она не спрашивала, никто не знал ни о каком Максуде. Жазэль даже имя его вспомнила по дороге сюда. Но оно оказалось не очень-то полезным. Он ведь новенький и вряд ли его здесь все знают. Если он вообще здесь.

— О, рад встрече. Второй раз уже вижу прелестную молодую особу у нас в лагере. Вы нас балуете.

Жазэль обернулась. Это стоял тот мужчина, который проводил их в лагерь прошлый раз. Стоит и улыбается. На что ты надеешься, дурачина?

— Мне нужен тот парень, которого я сюда привела. Надо уточнить кое-какие детали. — эта фраза всегда срабатывала, никакой конкретики, выдумывай что хочешь.

— Я Вас провожу. Может быть, я смогу ответить на Ваши вопросы? — на ходу спрашивал Завуру.

— А Вы были безумны и сидели в крови и нечистотах у меня в кабинете? — на всякий случай уточнила Жазэль.

Завуру переваривал сказанную фразу и не нашел, что можно ответить.

— Вот его палатка.

— Спасибо. — не забыла вежливо поблагодарить клерк.

Жазэль рукой отклонила тряпку и осторожно протиснулась внутрь, чтобы не зацепиться за нее своим чистым кафтаном. Максуд сидел на кровати и смотрел в пол. Он никак не отреагировал на ее приход. Может, он снова обезумел? Жазэль вздохнула.

— Я согласна рассказать тебе пару фактов о нашей стране. — начала она разговор.

Человек на кровати не изменил позы и не посмотрел на нее.

— Пару фактов будет мало. Все, что знаешь. А потом мы еще что-то придумаем.

Жазэль начала заливаться краской. Ее глаза расширились от удивления и наглости этого пройдохи. Что это за разговор такой? Что он собрался еще придумывать там? Этот грязный оборванец, который всего пару дней назад был босоногим безумным бродягой. Жазэль еле сдержалась, чтобы не высказать ему в лицо все, что сейчас вертелось на языке. Мы что-то придумаем? Румянец гнева залил, казалось, все ее лицо.

— Раз ты пришла ко мне, — ударение было сделано на слово «пришла», — то тебе что-то нужно. Раз ты пришла ко мне, — теперь ударение было сделано на «ко мне». — то это тебе нужно срочно и сильно. Ты питаешь ко мне отвращение. Чтобы на это решиться, тебе нужны веские причины. Я — твой последний вариант, иначе ты бы не пришла. Но сначала мне нужно знать, зачем тебе понадобились мои услуги.

Связная, логически выстроенная речь. Жазэль была удивлена. Спокойный тон, правильные рассуждения. Никаких отвлечений. Коротко и ясно.

— Мне нужно, чтобы ты сопроводил меня к одному дому. Подождал меня немного возле него и провел обратно. — самым будничным тоном выговорила Жазэль.

Нужно все подать так, как будто ничего опасного здесь и нет вовсе. Так, обычная работенка для такого, как он.

— Это все, что мне нужно знать?

— Да. — Жазэль энергично закивала головой, подтверждая свою ложь.

— Хорошо. — сказал Максуд, встал, вытянул меч из-за спины и бросил его на кровать. — Пошли.

Идти ведь не сейчас. И почему это он отбросил меч? Куда это он без него собрался?

— Меч с собой возьмешь.

Максуд снова сел. Жазэль поняла, что только что попалась. Она вздохнула и повернула голову вбок, предвкушая слова бродяги.

— Значит, тебе и меч мой нужен. То есть, это будет не прогулка. Опасное дело, для которого тебе нужен человек, умеющий обращаться с мечом.

— Да. — выдавила из себя Жазэль, снова вздохнув.

— Нет. — отрезал Максуд.

Он снова вложил меч в ножны за спиной и уселся в прежней позе.

— Что «нет»? — передразнила его тон девушка.

— Я не буду тебе помогать. — уверенно заявил охотник.

— Почему?

— Сколько мы с тобой уже говорим? За это время ты ничего не сказала о том, зачем я тебе. Ничего правдивого. Только ложь. Я не могу знать, что меня там будет ждать. Идти с тобой — неразумно.

Жазэль стиснула зубы, чтобы не обрушить на него все отборные ругательства, припасенные как раз для такого случая. Она заставила себя успокоится. В чем-то он был прав. Она пришла сама к нему, все время врала и хочет, чтобы он за ней пошел. Может, стоило расстегнуть пару пуговиц?

— Ну и душно у вас здесь. — Жазэль расстегнула пуговицу на кафтане.

Максуд все так же смотрел в пол. Она расстегнула еще одну.

— Ты только послушай. Сходить туда и обратно. Ничего такого. Просто как мера предосторожности. Разве я решилась бы на что-то опасное, надеясь на человека, которого совсем не знаю? Сам подумай. — Жазэль уже сменила тон на очень мягкий.

Максуд перевел на нее глаза. Вот, сейчас начнут действовать ее приготовления. Он смотрел ей только в глаза.

— Решилась бы, будь ты в отчаянном положении.

— Да брось ты. А потом, я тебе обещаю, мы посидим где-то в уютном месте, и я тебе расскажу все, что знаю. — никогда! — А ты будешь задавать вопросы. Много вопросов. Ты будешь знать все, что знаю я. — ее тон стал еще слаще.

Жазэль приготовилась еще немного уговаривать. Потом она перешла бы на лесть, а в случае крайней надобности начала бы раздавать обещания разного рода. Она понимала, что этот бродяга не так прост и уговорить его будет сложнее, чем она предполагала изначально. А так как он — ее единственная надежда, то надо во что бы то ни стало его заполучить. С остальным она разберется потом. Одна проблема за раз.

— Хорошо. — неожиданно согласился охотник.

— Хорошо? — не поверила Жазэль, чувствуя здесь какой-то подвох, не мог же он так быстро поменять решение.

— Да. Ты в отчаянии. Иначе бы не стала расстегивать свой кафтан перед бродягой и оборванцем, которого терпеть не можешь. Я помогу тебе, потому что мне тебя жалко. Но ты выполнишь свои обещания — расскажешь мне все, что знаешь. — тут это уродливое лицо немного прищурилось. — И еще кое-то.

Жазэль сильно напряглась. Сейчас на кону было слишком многое.

— Ты покажешь мне буквы. — еще одна неожиданная реплика чуть не выбила ее из колеи.

— Показать тебе что? — она не была уверена, что правильно расслышала.

— Буквы. Я не умею читать на языке этой страны. Это нужно исправить.

— Научить тебя читать? На это уйдет целый год. Я не могу столько времени проводить с таким, как ты, я … — На кону стоит слишком многое. — Ладно.

— Ты мне врешь. Я ведь не прошу частных уроков. Будешь мне рассказывать на людной улице, или на площади, или где будет тебе угодно. Это не займет много времени. Но свои обещания ты выполнишь, иначе я не пойду с тобой.

Жазэль сжала зубы. Тяжело дышала. Возможно, в этом нет ничего такого страшного. За один вечер она расскажет ему все, что вспомнит из истории. А за другой вечер покажет буквы. Он ведь просил показать буквы. Это она уже перефразировала. Изначально он просил только буквы. Это будет не сложно.

— Хорошо. Я обещаю тебе рассказать все, что я знаю о нашей стране и ее истории и показать тебе буквы нашего языка.

Максуд кивнул и встал.

— Не сейчас. Через час после захода солнца возле третьего фонтана. — хотя это может стать проблемой, он то город не знал, еще придется за ним заходить.

— Я буду там. — а он продолжал сыпать неожиданными речами.

— Ты знаешь где это? — удивилась Жазэль.

Максуд кивнул и сел.

Странный он. Жазэль, не попрощавшись, встала, отвернулась от него, застегнула кафтан и ушла. Ей было себя жалко. Мало того, что целый день она выслушивала оскорбления в свой адрес, так теперь еще ей пришлось унижаться перед этим представителем самого низкого слоя общества. Вот оно ее истинное положение. Когда тебе даже перед такими, как этот бродяга, приходится унижаться. Горькая обида заполонила душу. А он почему решил ей помочь? Ему стало жалко ее. На эту реплику Жазэль даже не знала, как отреагировать.

Как дошла домой, она даже не помнила. Просто легла на кровать в той одежде, в которой была весь день. Ни сил, ни желания ничего делать не было. Она завела будильник и попыталась уснуть. Ничего не вышло, в голову все время лезли плохие мысли. На глазах то и дело выступали маленькие капельки. Так она пролежала до тех пор, пока не зазвонил будильник. Встала и вышла. Закрыла ли она дверь за собой? Не важно. На улице было темно. По городу уже ползли слухи о ночных нападениях. Жазэль все время слышала отрывки фраз на рынке от продавцов и покупателей, на улице от простых прохожих. Она видела сколько солдат ходят по городу. Это все только добавляло тревоги. Когда все хорошо, то столько солдат ведь не должно ходить по городу? А тут еще ночью нужно идти к третьему фонтану. Ночная темнота и прохлада немного взбодрили Жазэль. Она немного развеялась за первую часть пути и начала приходить в себя. Сначала к ней вернулся хоть какой-то интерес к окружающему ее миру. Затем начали громко говорить о себе инстинкты. Только один. Самосохранения. Причем, и как в краткосрочной перспективе, так и в долгосрочной. С долгосрочной она разберется потом. А вот сейчас ночь, фонарей на улицах очень мало, луны нет — как на зло небо было затянуло тучами. Хорошо, что она частенько видела солдат. Вот и сейчас впереди нее маршировал небольшой отряд. Человек десять. А раньше ходили по двое, по трое. И Жазэль показалось, что она заметила тень, которая перед ними нырнула в проулок. Может, просто показалось. Она остановилась и прислушалась. Шагов поблизости слышно не было. Свернуть и обойти это место или пройти прямо. Скорее всего просто показалось. Жазэль выдохнула и решила свернуть. Перешла на другую сторону улицы и повернула в узкий переулок. Через несколько шагов ее грубо толкнули сбоку, и она ударилась о что-то твердое.

— У таких барышень при себе всегда что-то есть. Если ничего нет, то сама барышня тоже сгодится. Хоть и немного костлявая.

Нож уже был у ее горла, а рука сжимала рот. От него несло, как от помойной ямы. Лицо в таком темном месте было невозможно разглядеть. Адреналин расплылся по всему ее телу. У нее с собой не было ничего, чем бы можно было защитить себя. Кричать? Она не сможет. Попытаться вырваться? Тогда он точно ее прирежет. Смерть в переулке. Наверное, это то, на что она заслужила. Жазэль уже прикидывала насколько плох вариант, при котором она останется в живых. Она услышала резкий выдох и легкий шлепок. Ножа у ее горла не стало. Второй шлепок и что-то, судя по звуку, влипло в стену прямо возле нее. Затем она услышала шум падающего тела. Жазэль стояла молча. Ее тело все дрожало.

— Подумал, что не гоже такой видной барышне ходить ночью одной.

Голос был вполне узнаваемым. Впервые за всю ее жизнь такое было. Впервые мужчины за нее дрались. Да, в темном переулке. Да, один из них был грабитель или еще чего-похуже. Да, второй был, грубо говоря, нанятым телохранителем. Но это все детали. Жазэль подумала, что просто не успела как следует испугаться, раз такие мысли посетили ее голову. Или слишком частые мечты о подобных ситуациях делали свое дело. Как знать. Конечно, спаситель не должен быть оборванцем и вором. Теперь шок начал отходить и Жазэль стало дурно, ноги подкосились. Она начала падать. Руки Максуда подхватили ее и прижали к себе. Жазэль, что есть мочи, обхватила его. Так они немного постояли, пока дрожь начала отступать. Ноги снова стали ей верны.

— Отпусти меня, ты. — Жазэль резко его оттолкнула. — Расскажи кому-то об этом и тебе конец.

Максуд громко хмыкнул. И направился вперед по этому очень темному переулку. Через несколько шагов был выход на улицу. Он остановился перед самым выходом.

— Что еще? — недовольно резким тоном спросила Жазэль.

— Думаю, что не гоже барышне разгуливать с таким как я. Я буду идти сзади.

Конечно не гоже. Жазэль двинулась первой. Вышла на улицу. И зашагала в нужном направлении. Просто еще один день. Еще один чудесный день. Воспоминания о нем отправятся в коробку к другим, таким же прекрасным воспоминаниям. А потом эта коробка отправится в гору таких же коробок. Теперь ее походка стала уверенной. Жазэль была очень зла. Сначала на того, кто пытался, как минимум, ограбить ее. Затем на Максуда, который себе позволил лишнего. И в конце концов на себя. За то, что ввязалась во все это. За то, что попала в такую ситуацию в этом проулке. За то, что могла там умереть. За то, что ее спас этот бродяга и теперь она ему обязана. А еще за то, что она так с ним обошлась. Даже «спасибо» не сказала. Та чего уж там таить, нагрубила и угрожала ему. Единственному человеку, который за последний год ей хоть чем-то помог. Только он один. И никто другой. Тоже мне вежливость и воспитание с ее стороны. Это еще больше злило Жазэль. И то, что никто с ней не считался, и то, что нашелся тот, кто ей помог, а она вот так вот его отблагодарила. И еще ее злило то, что ее суждения об этом человеке по одному лишь внешнему виду были слегка преждевременны. Скорее всего. Надо еще посмотреть. А если сейчас извиниться? Сказать «спасибо»? Нет, не сейчас. Когда дело будет сделано, то перед их прощанием она это скажет. Чтобы дальше уже не продолжать разговор. «Спасибо» и закрыть дверь. Так она и сделает. Ее еще посещали некоторые мысли, она успела обдумать некоторые ситуации из прошлого, провести параллели с теперешним ее положением. И девушка сильно обрадовалась, когда показался дом Сандрин. Делорис не было видно. Она остановилась. Огляделась. Максуда не видно.

— Что?

Она по прежнему его не видела, но голос был где-то рядом.

— По плану мы должны встретиться у того дома. Так что, никто не должен знать, что ты идешь за мной. Стой где-то здесь. Назад мы будем проходить через это место.

— Будет исполнено. — раздался голос в темноте.

Жазэль вдохнула полную грудь воздуха. Посмотрела в черное-черное небо. Ничего там не увидела, кроме своей печальной судьбы. Теперь пути назад уже не будет. Зашагала к дому. Как только она подошла, двери открылись и на пороге показалась Делорис. В черном длинном плаще и в капюшоне. А вот Жазэль не пришло в голову сменить одежду и прикрыть чем-нибудь лицо. Где же те навыки, о которых говорила Сандрин? Ее синяя форма сразу выдаст в ней клерка. Ну и дура.

Делорис молча подошла к ней, и они двинулись в путь. Некоторое время они шли в тишине.

— Я хоть ни в чем не виновата, но меня не покидает желание извиниться перед тобой. Аннэ обошлась с тобой грубо и жестоко. Но она не плохой человек, Жазэль. Это задание слишком важное и она не могла рисковать. Аннэ пустила в ход все уловки и рычаги, которые только могла. Думаю, она перегнула палку.

Жазэль промолчала. Вряд ли Делорис сильно отличалась от Сандрин. Одного поля ягоды. Может, пока она и не так испорчена, но со временем может стать еще хуже, если такое вообще возможно. Жазэль не говорила, не поворачивалась, не делала никаких жестов. Смотрела прямо перед собой и шагала вперед. Теперь, когда она знала, что Максуд неподалеку, уверенность вернулась к ней. Делорис больше не делала попыток заговорить. Так они двигались до самой их цели. За пару домов от нужного им они остановились. То место хорошо освещалось. Для них это была плохая новость. Жазэль ждала. Через пару минут с противоположного конца улицы показался Максуд. А он не дурак. И пришел с другой стороны, так еще и мимо нужного дома пройдет, сделав разведку. Он подошел.

— Знакомые все лица. — не сдержалась Делорис.

Максуд никак не ответил. Он достал черный платок и завязал лицо по самые глаза. Жазэль снова почувствовала себя дурой.

— Я сделаю свое дело и буду ждать здесь. — заявила Делорис.

— Нет.

Максуд все еще затягивал платок и поправлял его так, чтобы он не лез в глаза.

— Если начнется заварушка, то здесь ты будешь как на ладони. В переулки лучше тоже не лезть. Там могут быть те, кто охраняет здание.

— Охраняет здание? — Жазэль вытаращила глаза. — Снаружи? Нет.

— Почему нет? Если Творящая приложила к этому руку, то там находится что-то ценное. Можно предположить, что это что-то хорошо охраняется как изнутри, так и снаружи. Сделаешь свое дело, какое ты там хочешь сделать, и будешь ждать через улицу. В этом самом месте, только через улицу. Или близко к такому же местоположению. Сделать дело надо быстро. Как можно быстрее. И тогда, возможно, мы останемся живы.

Говорил он как опытный главарь какой-то шайки разбойников. Не сам смысл слов на это наталкивал. А та уверенность, которую он излучал. Наверное, так оно и было. Делорис достала из кармана прозрачную колбу с дымом внутри. Творящие называли такие колбы дымками. Они были разных цветов, но в темноте Жазэль не могла разобрать какого цвета она была. Делорис пошла к дому. Проходя мимо него, открыла бутылочку и выпустила дымку. Мгновенно вдохнула и втянула ее в себя. Сбавила ход, повернувшись лицом к дому и передвигалась теперь медленно боком вперед. Выглядело так, как будто она засмотрелась на дом. Но губы ее что-то говорили. Глаза изменили цвет. На какой именно, Жазэль не могла рассмотреть. Но точно знала, что они изменились. Делорис достала из кармана какую-то безделушку. Та на одно мгновение засветилась фиолетовым светом. Такой же фиолетовый туман вырвался из Делорис. Дымка раскинулась тонкой-тонкой паутинкой и словно напала на дом. Вряд ли эту паутинку кто-то заметил. И Жазэль видела ее только потому, что не сводила глаз с дома и приблизительно знала, на что обращать внимание. Делорис выровнялась и дальше пошла обычным шагом. Все, ее выход. Жазэль нащупала в карманах две вещи. Кубик и отмычки. Подошла к двери и быстро управилась с замком. Зашла и закрыла за собой дверь. Лампы были почти везде. Но свет издавали мягкий, приглушенный. Жазэль увидела на полу два человека с ножнами и мечами в них. Перешагнула через них. Прошла этот небольшой коридор и вышла в просторную комнату, дорого обставленную. Не время сейчас обращать внимание на такие вещи. Жазэль достала кубик и посмотрела на треугольник. Он светился. Она покрутила кубик, чтобы понять, как по нему ориентироваться. Как она его не крутила, стрелка была в одном положении. Жазэль направилась в нужную сторону. Двери. Закрытые. Жазэль снова достала отмычки. Замок быстро поддался. Она вошла. Скорее всего рабочий кабинет. Как хорошо, что кубик не погнал ее на второй этаж. Стрелка показывала к шкафу. Массивный шкаф с множеством полок. На каждой их них были разные безделушки непонятного предназначения. Некоторые она узнала. Она взяла единственную шкатулку, что там была. Прижала ее к груди и поторопилась выйти из комнаты. Кубик надо положить в карман. Она посмотрела на него и остановилась. Он не показывал на шкатулку. Жазэль развела руки в стороны. В одной шкатулка, в другой кубик. Точно, не показывал. Единство его побери! Она быстро вернулась к шкафу. Может, не шкатулка? Кубик показывал на одну полку. Жазэль быстро перебрала все предметы на ней. Чернильницу, книгу, несколько непонятных сувениров или амулетов. Ничего. Но кубик показывал именно сюда. Девушка вздохнула. Ей все было ясно. Как же отодвинуть эту громадину? Она попыталась сдвинуть шкаф, но у нее ничего не получилось. Тогда Жазэль пошарила глазами по комнате. На одной из стен висели ножи и мечи. Она сняла со стены самый длинный. И подбежала к шкафу. Надо поторапливаться. Сколько она уже в доме? Сколько еще будет действовать дымка Делорис? Жазэль просунула кончик меча между шкафом и стеной внизу и потянула на себя. Она сделал рычаг, который позволил ей со скрипом немного отодвинуть шкаф. Потом еще и еще. За ним было видно углубление в стене. Она взяла лампу со стола, которую принесла с собой из коридора, и поднесла к стене. Там была крохотная дверца. И замочная скважина. Это не простой дверной замок. С такими ей не доводилось иметь дело. Это один из тех, в которые прячут что-то особо ценное. Такие замки включают в свою конструкцию Аста. Если у тебя не будет специального ключа, то ты никогда его не откроешь. Жазэль выругалась и отошла от стены. Думай, думай, думай. Так, здесь живет кто-то важный. Кто-то, кто хорошо спрятался. Кто-то богатый. Что делают богатые? Недооценивают всех остальных. Они ведь самые умные и все на свете знают. У него и охрана есть. Зачем ему глотать ключ? Лучше держать его прямо в этой комнате. Может, в столе? Никудышные размышления. Жазэль видела громадные дыры в своей теории. Но другой у нее не было. Она принялась быстро шарить по ящикам стола. Один был закрыт. Хорошо, что отмычки были при ней. Закрывать на замок ключ от другого замка. Жазэль покачала головой, улыбаясь и смахивая пот со лба. Она подошла к потайной дверце и открыла ее. Внутри была шкатулка. Она забрала ее дернулась к двери. Затем вернулась.

Жазэль скорее выбежала, чем вышла из дому. Закрыла дверь. Что-то изменилось. Стало темно. Фонарь, который освещал улицу как раз перед домом, уже не работал. Что бы это значило? Или это стечение обстоятельств. Она сбежала с порожка по нескольким ступеням и уже успела сделать несколько шагов вниз по улице, как вдруг путь ей преградили. Два человека. Особо их не было видно. Но рассчитывать на то, что это случайные прохожие, не приходилось.

— Сейчас ты ляжешь на землю. Мы тихо свяжем тебе руки и пойдем в дом. Там и потолкуем. — заговорил один из них и угрожающе чуть не ткнул ее мечом в живот.

У Жазэль внутри все застыло. Ком подошел к горлу. Что делать? Только один вопрос в голове, который молотом стучал по вискам.

— А если госпожа не желает общаться с незнакомцами? — знакомый спокойный голос раздался у нее за спиной.

Жазэль почувствовала себя лучше. Некоторые нотки торжества слышались даже в ее дыхании. К сожалению, не долго.

— Тогда придется нам познакомится прямо здесь. — новый голос еще дальше за ее спиной.

Значит, их взяли в клещи. Враги спереди и сзади. Ну и что придумает генерал?

Максуд подошел к ней вплотную. По звукам шагов она слышала, как их окружают. Ночь была темной, но она смогла различить четыре силуэта. И отчетливо слышала, еще чьи-то шаги. Минимум пять человек. Такое им не вывезти. Вернее, ему. Она здесь просто зритель. Жазэль почувствовала легкое прикосновение к ее руке. Опустила глаза. Это Максуд трогал ее за руку. Она подняла на него глаза. Теперь он стоял совсем рядом. Охотник слегка качнул головой в сторону и вниз. Жазэль перевела взгляд в этом направлении. Ну и что там? Пару непонятных кустов, темные камни, которыми выложена улица и несколько мелких и очень мелких светлых камешков. Или осколков. Жазэль не понимала. Но он явно хотел этим что-то сказать. Еще раз: дорога, осколки, кусты, стена. Что она упускает? С одной стороны от осколков дорога и противоположная улица. С другой стороны стена. Хм, стена была светлее дороги. Такого же цвета, как и те осколки. Была надежда, что там есть лаз. Может быть, бездомные его сделали, чтобы легче было удирать от стражи. Или воры. Это одна из центральных улиц города и карманные кражи должны были здесь процветать. Заметить такой лаз в темное время суток в темных кустах было очень сложно. А этот Максуд наблюдательный. Но вот что будет, если она туда прыгнет, а лаза там не окажется? А другие варианты были у нее? Да, были. Дать связать себя и пойти в этот дом. Лучше головой об стену. Она посмотрела на Максуда и едва заметно кивнула. Максуд, как по команде, превратился в вихрь. Он закрутился и завязалась драка. Ему удалось отогнать в первую очередь тех, кто были ближе всего к дыре в стене. Жазэль, не теряя времени прыгнула в кусты. Быстро обшарила стену и нащупала дыру. Пролезла в нее и побежала со всех ног. Она оказалась в каком-то дворе и спереди видела невысокую стену, которую пришлось перелазить. Ей надо было поскорее добежать до Делорис. Так как Жазэль ушла в противоположном от нее направлении, то Делорис ждала ее через две улицы. Нельзя останавливаться. Лязг оружия с каждым шагом слышался все тише. Жазэль бежала все дальше и дальше. Дыхание вконец сбилось, сердце бешено громыхало в груди, грозя вот-вот выпрыгнуть. Жазэль поворачивала и поворачивала. Ей надо было петлей оббежать тот злополучный дом. На это ушло много времени и сил. К Делорис она уже подошла, хватая ртом воздух. Достала из кармана шкатулку и прозрачный куб. Делорис быстро все взяла, осмотрела и направилась в темноту. Дело сделано. Какие теперь будут последствия? Кого она обокрала? Вряд ли в этом деле, если оно примет скверный оборот, Сандрин будет ей покровительствовать. Она точно откажется даже от факта знакомства с ней. И из нее сделают исполнителя и заказчика в одном лице. Жазэль потрусила головой. Одна проблема за раз. Сейчас главная проблема — добраться целой и невредимой до своего дома. Она шагала и внимательно прислушивалась. Патрули солдат обходила. Не хватало только, чтобы она фигурировала в их ночных отчетах. Это немного задерживало ее в пути, но так было нужно. Подходя к своему дому, она обнаружила темный силуэт у себя на ступенях. Хотя она и не видела кто это, но была уверена в том, что знает это.

— Рад видеть, что с тобой все хорошо.

Жазэль кивнула. Она не была уверена видел ли он этот кивок. Но это ее не беспокоило. Тучи немного растянуло и свет от луны теперь попал на Максуда. Он спросил:

— Кто-то выжил?

— Это же ты с ними дрался. — негодующе ответила девушка.

— Нет, я не о тех. Охотники. Те, которые дрались с луксором.

— Луксор? Где? Здесь? Что? В смысле, это же выдумки! Да? Я говорю, да? — когда ты думаешь, что тебя уже ничего не может удивить после такого дня, то как же сильно ты можешь заблуждаться.

— Возле дома Творящей была бойня. Я видел следы крови в направлении ее дома.

Та девушка, что лежала в постели у Творящей. И Делорис целый день была дома, скорее всего, присматривала за ней. Жазэль опустила голову, припоминая и на ходу догадываясь.

— Да, какая-то девушка. А как выжил ты?

— Мне повезло. Неподалеку проходил караул. Они-то и пришли мне на помощь. Под шумок я убежал. — Максуд помолчал. — Хорошо. Иди домой.

Она подождала, пока он встанет и пропустит ее. Но не дождалась. Он так и продолжал сидеть. Луна еще больше показалась из-за облаков. У Жазэль уже не было сил ни думать о том, почему он не уходит, ни что-то предпринимать по этому поводу. Она протиснулась между ним и перилами к своей двери. Та была не заперта. Жазэль открыла ее и зашла в дом. Начала закрывать дверь и оставила ее приоткрытой совсем чуть-чуть. Максуд тяжело вздохнул. Поднялся кряхтя и скрипя зубами. Когда она услышала первые его шаги, то приоткрыла дверь и выглянула. Максуд прихрамывал и на левой его руке Жазэль видела что-то блестящее. Кровь. Может быть, он не просто так пришел к ней, а хотел попросить помощи? Этому человеку она была обязана многим. Этот человек, считай бескорыстно, ей сегодня помог. У Жазэль уже не было никаких сил, но внутри нее горело последнее желание — хоть как-то отблагодарить этого человека. Единственного, кто за много лет ей помог. И она сделал шаг на ступеньки.

Жазэль проснулась поздним утром. Она еще вчера решила не идти на работу. Не важно, что ей за это будет. Может, Сандрин договорилась за нее на неделю. Может, на месяц. А, может, вообще не договаривалась и ей этот день поставят как прогул. Жазэль это не интересовало. Она лежала довольная. Смотрела в потолок и улыбалась. Вышла сухой из воды. За один день с ней произошло столько всего, что с другими и за десять лет жизни не случается. Она была цела и невредима. Выполнила ответственное поручение. Она заслужила отдых. Спать ей совсем уже не хотелось. Но и вставать с кровати она не спешила. Уже не в первый раз она проигрывала события вчерашнего дня. Затем ночи. Те моменты, которые несли для нее негативный характер, она пропускала. Все остальное смаковала. Каждый новый раз, как она это вспоминала, Жазэль становилась все больше и больше довольна собой. Все больше и больше уверенной в себе. Вот они нашли адреса, вот она уже пробирается в дом, вот бежит с добытой вещицей по улице. А вот уже подходит к своему дому. Подходит к дому. А там сидит Максуд. Улыбка спала с ее лица.

Этот бродяга здорово ее выручил. Возможно, она бы без него не выкрутилась. Он один остался против пяти противников. Минимум пяти. Другими словами, она там оставила его на верную смерть. Что она при этом чувствовала? Ничего, кроме страха за свою собственную жизнь. А чем она могла помочь? Осознание того, что она действительно не могла ничем помочь, как-то совсем не облегчило ее душу. А она даже не поблагодарила его за это. Может, там и не за что было благодарить? Этот оборванец, скорее всего, участвовал в десятках таких налетов. Это для него было обычным делом. Да, точно. Только вот, обычно за такие дела такие люди получают вознаграждение. Они знают, за что они рискуют. А этот что получит? Короткий экскурс в историю и мимолетный взгляд на алфавит? Может, он рассчитывает на большее? Тогда он выбрал не ту девушку. А еще он был ранен. Правильно было бы предложить ему помощь вчера ночью. Именно так она почти и поступила. Но вовремя опомнилась. Приглашать в дом какого-то бродягу-оборванца с улицы? И что только на нее нашло вчера? Где он и где она. Может быть, она его поблагодарит. Она еще не решила. Поток ее мыслей прервал стук в дверь. Сердце остановилось.

Кто это может быть? Солдаты? Те бандиты? Максуд? Кровь пульсировала в висках. Жазэль поднялась с кровати, и быстро одела штаны и кафтан со своей рабочей формы. Подошла к двери и одним рывком открыла ее. Не стоит убегать от того, что все равно тебя догонит.

Будни и ночные дежурства

Завуру долго не мог уснуть. Его беспокоило увиденное днем. Он сегодня окончательно убедился в смерти целого отделения охотников и еще вместе с ними и Эйр. Это вызывало не беспокойство, а скорее сожаление. Ему было жалко парней. Никто не захочет погибнуть такой смертью. Единство, никто не захочет погибать в принципе. Он прокручивал в памяти некоторые моменты, связанные с ними. Вот они вместе на тренировке. Вот он объясняет Эйр какие лучше применять приемы против амалионов. И такие картинки из прошлого еще долго сменяли друг друга. Грусть нахлынула на него, как волна на песок, и утянула его в пучину воспоминаний, которые постепенно окрашивались в печальный цвет. Завуру то и дело тяжело вздыхал. Переворачивался с одного бока на другой. Сон не шел к нему. Но это то, что уже произошло, то, что уже не изменить. Надо это только принять. А вот те следы на каменной кладке его по-настоящему тревожили. Если в городе есть луксор, это может стать огромной проблемой. Он может напасть в любое время. Сопротивление ему может оказать только большая группа тяжеловооруженных людей. В тяжелых доспехах, с большими железными щитами, с длинными копьями. Завуру участвовал в таких нападениях и всегда люди теряли при этом по крайней мере половину участников боя. Луксоры были свирепы и очень сильны. Их нельзя было сравнить ни с кем. Это отдельная категория тварей. Пусть, он внешне и похож на медведя или волка, то на этом сходство и заканчивалось. Завуру собственными глазами видел, как одна из этих тварей, загнанная в угол, проломила стену дома, чтобы убежать. Ее так и не нашли. А Завуру тогда месяц не мог спать спокойно, ожидая ее мести по ночам. Сейчас ситуация похожая. Те твари вызывали в нем чувство тревоги, смешанное со страхом. Если такой зверь решит напасть ночью на лагерь, то быть беде. Очень немногие останутся в живых. Завуру снова вздохнул. Уже перевалило за полночь. Он услышал шум снаружи. Легкий шумок. Скорее всего шаги. Хотя вокруг лагеря были выставлены дозорные, Завуру все равно протянул руку под кровать и нащупал там рукоять меча. Шаги стихли у его палатки. Затем послышался стук ноги по земле. Имитация стука в дверь, ведь в палатках была только занавеска.

— Завуру, можно войти?

Кто это в такую пору пришел к нему? Завуру вытянул меч и положил его себе под простыни.

— Да, заходи.

Вошедший осмотрелся, нашел стул и сел. Луна светила сквозь единственное окошко в палатке. Завуру узнал Максуда. Тихонько выругавшись, он поднялся с кровати и не спеша зажег лампу. В такое время не приходят поговорить о неразделенной любви. Завуру подошел к своей тумбочке и достал оттуда нитку и иголку. Взял в руки лампу и подошел осмотреть Максуда. На лице было два свежих пореза. Один из них зашивать не требовалось. Он обошел его и внимательно осмотрел. Глубокий порез на левом плече. На правом локте ушиб. Здесь он уже ничем помочь не мог. Завуру пошел к тумбочке и позвал жестом Максуда. Тот взял стул и пересел туда, куда ему указали. Оружейник поставил свой набор на тумбу, к лампе. Запустил нитку в иголку и принялся не спеша делать свое дело. Шить он умел хорошо. Годы, проведенные сначала им самим в боях, а потом рядом с теми, кто постоянно брал участие в сражениях, давали о себе знать. Не каждый лекарь мог так быстро и так умело зашить рану. Завуру работал молча. Во-первых, чтобы лучше сконцентрироваться. А во-вторых, он никогда не спрашивал о том, что произошло. Если человек считает нужным рассказать, он расскажет. Если нет, значит, на то есть свои причины. Максуд молча сидел все то время, что Завуру зашивал ему руку и порез на лице. Когда он все закончил, то спросил:

— Это все или еще где-то есть?

— Больше нет. Колено болит, но это ушиб. У кого можно попросить мазь?

Завуру потер вспотевший лоб.

— Из людей Эйр за оказание помощи в отделении отвечает Ксавизор. Спроси у него.

Судя по всему, этот ответ не очень понравился Максуду. Тот недовольно вздохнул.

— Наверное, не стоит уже говорить «люди Эйр». Еще никак не могу в это поверить.

— И не верь. Она не простой человек, Завуру, она сабазадонка. Нет ничего удивительного в том, что ей удалось выжить.

— Сабазадонка? Выжить? — Завуру поднял брови и в безмолвии только и делал, что открывал и закрывал рот.

Он даже не знал, чему больше удивляться. Как она выжила? Как вообще там кто-то мог выжить? Как Максуд мог узнать, что она выжила? Сабазадонка? Сабазадон — это воинственное государство далеко на западе. Так далеко, что сюда доносятся только отголоски их боевой славы. Он многое слышал о том, что малыши-сабазадонцы учатся держать меч раньше, чем ходить. Государство это маленькое и когда они не находятся в стадии войны с кем-то из соседей, то часть армии всегда служит в качестве вольнонаемной любому другому воюющему государству. Говорят, что воины этой страны не нуждаются ни во сне, ни в отдыхе. А питаются они страхом врагов. Это, конечно, уже сказки, но они подчеркивают натуру жителей Сабазадона. Тех хлебом не корми, дай только мечом помахать. За всю историю Новых времен в их империи был всего один военачальник, о котором до сих пор рассказывают легенды и истории по вечерам у костра. Тот, чья слава пережила его на сотни лет. И еще долго будет жить. Вот он был сабазадонцем. Человек-война, человек-сражение. Он командовал большим войском, но всегда дрался на передовой. Был ураганом на поле боя. Вселял страх в сердца своих врагов. Он внес огромный вклад в объединение земель. В огромной степени благодаря ему империя сейчас такая, какая она есть. Но сабазадонцы редко воюют по одиночке. Еще реже они это делают в чужой стране. Кровные узы для них играют слишком большую роль. Они или принимают чью-либо сторону все вместе, или не идут на войну вообще. Случаются редкие исключения. Настолько редкие, что это был только второй известный Завуру случай. Должно было произойти что-то из ряда вон выходящее, чтобы такой боец откололся от своих сородичей.

— Как? Откуда ты…

— Она жива, Завуру.

Максуд встал, поблагодарил Завуру и ушел. Сможет ли теперь Завуру заснуть? Он вышел на свежий воздух. Посидел там в раздумьях, а затем побрел к кровати долежать остаток ночи.

Когда оружейник открыл глаза, в палатке уже было светло. Он быстро собрался и вышел. На краю их лагеря, прямо на дороге, уже собирались охотники. Около тридцати человек. Это те, кто не участвовал в ночном дежурстве. Сегодня им предстояло подготовить место для тренировок. Завуру зашагал в их сторону.

— Доброе утро! — громко поздоровался он.

Большинство ему ответили, некоторые просто кивнули.

— Подождем, чтобы собрались все и сегодня будем расчищать место для тренировок. Я договорился с солдатами — возьмем у них несколько возов, чтобы можно было убрать мусор. — Завуру немного помолчал. — Слышали что-то о том, как прошла ночь?

— Никаких происшествий. Все было тихо и спокойно. И никаких следов наших. — Тейн подал голос.

Завуру кивнул. Он поискал глазами в толпе Максуда. Тот сидел на земле со спокойным видом. Рядом не было ни Тейна, ни Ксавизора, ни Зверя. Отделение его не принимало. Завуру вздохнул. Вряд ли Максуд был хуже других охотников. И вряд ли заслуживал на такое к себе отношение. Но влезать в их дела он не собирался. Они еще немного постояли, с лагеря тянулись к ним охотники. Завуру прикинул, что собрались почти все. Тогда он велел нескольким взять лопаты и большие кувалды. Затем повел охотников туда, где они с Драгинаром определили место для будущей арены для тренировок. Это место находилось напротив конюшен.

— Здесь?

— Ну и вонь!

— А почему не в конюшнях, свежий навоз и то не так воняет, как здесь.

Послышались недовольные возгласы охотников.

— Дааф, а ты покажи другое место. Давай, махни рукой и покажи. Может быть, между теми домами? Будем тренироваться по полтора человека, в восемнадцать с половиной смен. А? Неплохой вариант? Или пошли мастерить такую площадку за город. Чтобы мы каждый день час добирались туда и час обратно. И тащили на себе все необходимые для тренировок снаряды. Ну так что? Есть еще те, кому не нравится запах? Может быть, вы думаете, что после ночного дежурства от вас будет пахнуть лучше? Да вы будете бежать сюда из своих палаток каждый день, чтобы подышать этим прекрасным свежим воздухом.

Лица охотников немного прояснились, на некоторых заиграли улыбки. Даже вечно всем недовольный Тейн не выказывал больше никаких признаков недовольства. Завуру разве не знал, что это плохое место для арены? Очень плохое. Но где найти получше? А еще отсюда открывался вид на арену солдат. И это тоже было плохо. Они с Драгинаром долго обдумывали все варианты, но все же решили остановиться на этом.

Завуру подозвал к себе нескольких охотников. Он отправится вместе с ними к лейтенанту и тот выделит ему обещанные возы.

— Остальные пока разбивайте то, что здесь осталось от предыдущих построек. Нам надо выровнять площадку. Убрать вон те кучи навоза и вывезти все камни отсюда. Пока скидывайте все в кучи поближе к дороге. Когда мы придем с возами, то будем грузить туда.

Так прошел весь день. В трудах и с короткими перерывами. Одни группы разбивали руины чего-то, что здесь было раньше, другие грузили, третьи тянули возы за город. Коней никто не давал. Работа шла медленно, но к концу дня место было убрано. Все охотники были по пояс раздеты, мокрые и тяжело дышали. Максуд старался работать больше одной рукой, где это было возможно, Завуру это видел. Но никакого недовольства новоиспеченный охотник не высказывал. Рядом с ним терся молоденький паренек. Сегодня с ними работали двое новеньких. Их нашел Драгинар. Один был вором и был пойман прямо на городской площади. Драгинар случайно оказался тоже там и за определенную сумму денег договорился с тем, кого тот обокрал. А второй был рабом. Его хозяин был купцом, и они шли к городу. В пути задержались и им пришлось заночевать в поселке в нескольких часах езды от города. На этот поселок было нападение. Его разграбили, а людей почти всех перебили. Он спасся, как и еще несколько местных жителей. Они и привели его в город. Он, как и все остальные, был допрошен. Изначально выдвигалась версия о нападении амалионов, поэтому на допросе присутствовал Драгинар. Он и завербовал мальчишку. А теперь тот почти не отходил от Максуда. Помогал в тех моментах, когда воину было трудно делать что-то одной рукой.

— На сегодня все, ребятня. Несите свои нежные задницы обратно в лагерь. У вас есть два часа перед ночной сменой. Желательно бы вам обмыться и отлежаться. Забираем инструменты с собой, я за вас их тянуть не буду. — Завуру объявил о завершении их рабочего дня.

Все устало побрели к лагерю. Хорошо, что идти было совсем чуть-чуть. Некоторые пошли в палатки и легли вздремнуть. Некоторые подошли к кострам, возле которых были повара. Конечно, это были не настоящие повара. Охотники не могли себе позволить нанимать кашеваров. Поэтому каждый раз назначали кого-то из своих, кто был ответственным за приготовление еды. Максуд с молоденьким пареньком подошли сперва к большому чану с водой. Возле него было два ведра, и охотники черпали из него воду и выливали на себя. Такой нехитрый способ мытья был не самым эффективным, но оставался единственно доступным.

— Когда уже будет готова эта отвратительная похлебка? — поинтересовался кто-то у кашеваров.

— Через час.

Максуд покачал головой. У него не было времени ждать так долго.

— Иди и готовь оружие. Оно должно быть чистым и острым. И тогда оно будет верно тебе служить. Чем лучше ты будешь за ним ухаживать, тем дольше проживешь. — дал напутствия Максуд юнцу.

— Ага, будешь рассказывать про свое оружие амалиону, когда встретишь его. Ты главное подучись говорить, как Максуд. Тогда амалион от скуки сам сдохнет. — встрял в их разговор Тейн. — Лучше иди-ка поспи парень. Ночь будет долгой, я не хочу тебя нести на себе.

— Сначала оружие. — стоял на своем Максуд.

— Оружие ему только сегодня выдали. Оно было на хранении. Пусть выспится. — Тейн подошел к Максуду и стал напротив него. — Я теперь командую этим отделением, и я решаю, что и кому делать.

Конечно, Тейн понимал, что Максуд прав. За оружием надо следить. Любой воин должен убедиться в том, что оружие будем ему верным помощником. Но это был повод показать, кто здесь главный. Сразу застолбить за собой место жесткого авторитетного командира. Для этого частенько приходилось кулаками доказывать, кто лучше. И Тейн был к этому готов.

— И кто это тебя назначил главным? Что-то я не припомню никакого собрания. — спокойно поинтересовался Максуд.

— А кого надо было назначить? Грязного оборванца? Безумного бездомного? Того, кто не провел в охотниках и дня? Того, кто только и умеет убирать конское дерьмо лопатой? — Тейн уже перешел на повышенный тон.

Ксавизору рядом было не ловко. Он тоже невзлюбил Максуда. Но это уже начало слишком далеко заходить. Не надо было так Тейну заигрываться.

— Оставь его, Тейн. Он в охотниках пару дней только. Парень еще не понимает, о чем говорит. Будь умнее.

Эти слова каким-то образом подействовали на Тейна. Он сплюнул на землю, глядя прямо в глаза Максуду. Потянул носом:

— Зайдете в палатку и ложитесь спать.

— У меня есть дела. — таким же ровным тоном говорил Максуд.

— Что еще за дела?

— Те, которые тебя не касаются. У нас два часа свободного времени. Проведу их так, как сочту нужным.

Максуд начал одеваться. Тейн с Ксавизором пошли в сторону своей палатки.

— Придешь в палатку, ляг отдохни. На дежурстве будет около полусотни охотников. Вряд ли тебе придется махать мечом. Сделаешь все завтра. Если почистишь сегодня, это будет выглядеть так, как будто он для тебя не авторитет. Лучше не поступать так. — Максуд обратился к парню. — Понял?

Тот закивал, взял в руки верхнюю одежду и пошел за своим командиром. Максуд уже оделся, закрыл глаза, немного крутнулся в один бок, потом в другой, чтобы позвонки похрустели. Открыл глаза. Перед ним стоял Зверь. Огромная груда мышц. Высокий и сильный. Спокойный. Заслонил собой весь мир. На поле боя рядом с таким чувствуешь себя увереннее.

— Ты думаешь, она жива?

Максуд кивнул.

— Когда она будет здесь?

Максуд пожал плечами. Зверь нахмурился.

— Ей нужна помощь?

— Думаю, ей нужно время.

Зверь кивнул и отошел в сторону. Максуд направился в город.

Жазэль стояла на пороге с открытым ртом. Не могла поверить своим глазам. Как это вообще возможно? Она нарочно громко захлопнула дверь, развернулась и пошла снова в свою комнату. Дверь за ней открылась и в дом вошли гости. Незваные, непрошенные, нежелательные, даже ненавистные гости. Жазэль села на свою кровать. Напротив нее Сандрин бросила на стул свою голубую шляпку и голубую накидку. Делорис тоже была не в своем привычном черном кафтане, а в ярком розовом платье до колен. И что же они ей скажут? Что осознали, какими дурами были и будут слезно умолять простить их?

— Я решила, что жить мы будем у тебя. — Сандрин говорила тем своим тоном, который не терпит возражений.

— Нет. — зачем долго думать над ответом и зачем при этом использовать много слов?

— Тех денег, что дала тебе Делорис, хватит и на аренду этого… — Сандрин обвела взглядом по ее меркам убогое помещение — скромного жилья.

— Нет. Те деньги ушли в оплату моих услуг. Не большая плата за то, что я для вас сделала.

— Хорошо. Получишь столько же, когда мы уедем.

— И когда настанет этот долгожданный момент?

— Недели через две.

— Две недели? В этом доме? Да в нем всего две комнаты. Две недели с вами? Нет, на это никаких денег не хватит. Нет и еще раз нет.

Сандрин кивнула Делорис. Та порылась у себя в сумке и достала большой серебряник. Положила его на тумбочку.

— И еще такой же, когда мы будем уезжать. — Сандрин сделала ей щедрое предложение.

Это большие деньги. Жазэль быстро подсчитала в уме. Это больше трех лет ее работы. Прямо сейчас она может уехать и пару лет ни о чем не думать. Это, как найти сокровище. Часто ли выпадает такой шанс? Всего две недели. Наверное, оно того стоит. В конечном итоге деньги ведь всегда побеждают самолюбие и гордость?

— Я сплю на кровати. Других спальных мест у меня нет. Мне все равно, где вы разместитесь.

— Купи две раскладных кровати. И две подушки. И простыни. Покупай это все у разных продавцов, чтобы тебя меньше кто запомнил. И принеси поесть. — Сандрин сделал жест, которым пыталась отослать Жазэль побыстрее из дома.

Жазэль подняла немного руку и повернула ее ладонью вверх.

— Это входит в стоимость аренды. — отрезала Сандрин.

Жазэль нахмурилась, стиснула зубы. Так и знала, что не все так просто. Ничего, все равно у нее в руках будет целое состояние. Жазэль взяла большой серебряник с тумбочки. Положила в потайной карман. Она будет использовать те деньги, что у нее остались от первого серебряника. Еще раз окинула хмурым взглядом своих гостей, напоследок наградив их волнами недовольства, и отправилась на рынок.

На рынке она не спеша обходила ряды. Присматривала себе новые вещи. Рассматривала прилавки. Потом прошлась по рядам с едой. Выбрала то, что любит она и купила из расчета на троих. Домой ей абсолютно не хотелось. О чем там с ними говорить? Жазэль еще немного бесцельно побродила по рынку. Она заприметила только одно место, где продаются раскладные кровати. Девушка купила такую и потащила ее домой. Ей пришлось останавливаться с десяток раз, чтобы перевести дыхание. Она была вся мокрая. Хорошо хоть, сейчас еще не так жарко. Жазэль вытерла лоб и принялась тащить свою ношу дальше. Вот уже и ступеньки. Вытянула ключ, открыла дверь и втянула одну кровать в дом. Села на полу, прислонившись спиной к стене. Тех двоих не было видно. Жазэль отдышалась и снова пошла на улицу. Теперь у нее имелся план. Она прошла по рынку к тому месту, где продавали ковры. Они были тяжелыми, и покупатели редко забирали их сами. Так и есть, вот и носильщик. Она подошла к нему и договорилась за умеренную плату о том, что он купит такую кровать и поможет ей донести ее до дома. Лишних вопросов он не задавал. Жазэль дождалась его и пошла с ним домой. Конечно, она остановилась неподалеку от своего дома. Сказала ему, что теперь он свободен и отдала ему деньги. Дождавшись, когда он исчезнет из виду, Жазэль сама дотащила кровать к своей двери. Открыла ее и занесла свою тяжелую ношу. Первой кровати в коридоре уже не было. Как и ее сумки. Жазэль заглянула в свою комнату — пусто. Потом заглянула в свою гостиную. Там уже стояла кровать, а две дамы ели продукты, которые достали из ее сумки.

— И горячего тоже купи чего-нибудь. — с набитым ртом сказала ей Сандрин.

Жазэль улыбнулась внутренней улыбкой. Одними глазами. Ее это немного позабавило. Ага, уже бежит за едой.

Она еще несколько раз ходила на рынок — покупала подушки, простыни и одеяла. После каждой покупки прикидывала, сколько ей останется. Но она не сильно потратилась — покупала все самое дешевое. Пусть избалованные неженки поживут буднями обычных людей. Она все сносила и сносила покупки к себе домой. Потом отправилась в кабак, купить горячих обедов на вынос. Есть горячего она не хотела, поэтому купила две порции самой мерзко пахнущей жидкости. Прикупила еще кое-чего по мелочи. А потом взяла себе картошку с мясом, свою любимую, двойную порцию. И пошла домой.

У себя в доме она снова не обнаружила кровати в коридоре. Зашла в гостиную, там у стены стояли обе разложенные кровати. Девушки сидели на стульях у окна. Жазэль достала купленные ею припасы. Подошла к шкафу и достала ложки. Ели все молча. Жазэль уже немного свыклась с мыслью, что она теперь живет не одна. Ну переехали они к ней. Потерпит их немного. Те деньги, что она за это получит, явно того стояли. А почему они переехали? Жазэль замерла.

— Я в опасности?

Сандрин подняла на нее глаза.

— Ну, вы убежали из дому и решили спрятаться там, где вас не будут искать. А если вас найдут? Что будет со мной?

— Нас никто не ищет. Во-первых, никто ни в чем нас не подозревает. Во-вторых, никто не подумает, что мы тут живем. Это обычная мера предосторожности. Скорее всего, лишняя. Нам придется временно потерпеть эти неудобства.

— А почему две недели?

— А почему так много вопросов? — фактически оборвала их беседу Сандрин.

Атмосфера снова стала накаленной. Как и практически все последнее время между Жазэль и Сандрин.

— Может, у тебя есть что-то, что поможет нам скоротать время? — попыталась разрядить обстановку Делорис.

Жазэль перевела на нее взгляд. Она не собиралась никаким образом скрашивать им их же пребывание здесь. В дверь постучали. Делорис немного съежилась. Сандрин не подавала вообще никаких признаков того, что она слышала этот стук. Стук повторился. Все девушки махали ложками. Стук не прекращался.

— Ты откроешь? — не выдержала Сандрин.

Жазэль усмехнулась. Вышла из комнаты, и подошла к двери. Приоткрыла ее, чтобы посмотреть, кто там. Какой-то бродяга с зашитой щекой и синей мордой. Темные волосы. Точно, это же тот оборванец, умеющий вертеть мечом. К своему удивлению, Жазэль была ему рада. Это, наверное, первый и последний случай, когда она ему рада. Она даже улыбнулась. Сразу же выругала себя за это, вышла за дверь и закрыла ее.

— Что ты хочешь знать?

— Тебе тоже привет. — сказал Максуд своим зычным однородным голосом.

Жазэль уже успела отвыкнуть от него. Она посмотрела на него. На лице два пореза. Один почти через всю щеку, зашит. Второй с другой стороны заходит на нос. Левое плечо, которым он был повернут к ней, пока они шли, имело длинную зашитую рану, из которой еще немного сочилась кровь. Так быстро такие раны не заживают. Что там с другой стороны, Жазэль не могла рассмотреть.

— Так что именно тебя интересует? — проигнорировала его реплику Жазэль.

— Все. Все что ты знаешь.

Жазэль вздохнула.

— Ну истории до Новых времен носят… э… больше мифический характер. Никаких документов или работ историков того времени не осталось. Некоторые руины, некоторые погребальные ямы, некоторые устные рассказы далеких народов. На основании всего этого были сделаны кое-какие выводы, которые и легли в основу этой, с позволения сказать, истории. Ну, по крайней мере, до Новых времен. Дальше лучше.

Они шагали по улице без конкретного направления. Медленно шли, как старые знакомые.

— Рассказывай все, что знаешь. — подгонял ее Максуд.

— Хорошо. Времена до Новых времен называются Темными. Считается, что на этой территории существовала некая империя, ее правителя называли Темный император. Это самый известный исторический деятель, сведения о котором у нас имеются. Поэтому те времена и было решено назвать Темными. Известно, что на территории нашей страны была не только эта старая империя, а, по крайней мере, еще три древние страны. Все они воевали друг с другом. И с другими государствами. Новые времена берут свое начало…

— Это все? Все, что ты знаешь о так называемых Темных временах? Страны воевали друг с другом. Это было тысячу лет назад и будет еще через тысячу. Названия стран, имена правителей, славные военачальники, может быть, названия самых крупных битв, года этих битв? Как назывались самые крупные города этих стран? Чего правителям удалось достичь?

— Э… нет. Я не историк, это раз. Сведений, действительно крайне мало, это два. Вот о новых временах я могу рассказать больше.

Максуд вздохнул и посмотрел на небо. Видимо, он надеялся хоть что-нибудь узнать. Но Жазэль это не сильно заботило. Она начала рассказывать о Новых временах. О том, как начинала строиться Новая империя, какие города были ее столицей, какие земли она поглощала, какие народы порабощала или полностью уничтожала. Максуд узнал, что о амалионах раньше ничего не знали. Потом, в первые периоды становления, те начали войну против империи, которая длилась десять лет. Война дошла до стен столицы. Но там удалось ее развернуть и с тех пор империя побеждала. Столицей амалионов был соседний город, от которого ничего не осталось. Всех его жителей было приказано убить, а сам город сначала сожгли, а затем потратили год, чтобы сравнять его с землей. Правители не хотели, чтобы хоть что-то напоминало об амалионах. Этот город тоже был под их властью, но был малозначимым и его решили оставить. Официальная история гласит, что амалионов уничтожили всех поголовно. Поэтому Жазэль считала, что отряды охотников — это прикрытие для воров и бандитов. Что власть платит таким формированиям за темные дела, которые не может провернуть официально. А чтобы к ним не было вопросов, придумали несколько случаев с нападением якобы амалионов и создали этих самых охотников. Жазэль долго рассуждала на эту тему, на тему последних решений правительства. Последних войн, которые шли без перерыва тридцать последних лет. Все войны были в далеких странах, так как соседи были давно укрощены и не представляли собой никакой опасности. И только последние пять лет было тихо. Население империи заметно истощилось. Опустели поселки и даже целые города. Правительство подписало мирные договора и теперь готовится к следующей войне втихую. Максуд расспрашивал о битвах, о командующих, вообще о войсках. Жазэль даже подумала, не шпион ли это какого-то государства. Потом решила, что такого шпиона лучше всего засылать в более значимый город или вообще сразу в армию. Она сказала, что на данный момент самый авторитетный генерал в армии — это Азаниэль. Ему около сорока пяти лет. Из них двадцать пять он воевал. Она перечисляла его заслуги, те, что могла вспомнить. Максуд задавал и задавал вопросы, иногда даже смысл которых Жазэль было не понять. У нее сложилось ощущение, что он не узнал и десятой части из того, что хотел.

— Как я и сказала, я не историк. То, что я учила пять лет назад и еще не успела полностью забыть — я тебе рассказала. Первая часть уговора выполнена.

— А что такое Аста?

— Аста? Ты не знаешь, что это?

— Нет.

Жазэль закатила глаза. Разве есть в этом мире люди, которые не знают, что такое Аста?

— Аста — это такая черная штуковина. Представь себе глиняную миску, ты ее разбил, вот эти кусочки очень похожи на Аста. Все разной формы и разной величины. Но все черные. Все обладают силой.

— Какой силой?

— Ну вот смотри. До наших дней дошли около ста зарегистрированных цельных Аста. В нашей стране их чуть больше шестидесяти. Ни одна другая страна в мире не обладает таким количеством Аста. Но есть еще и осколки. Они не представляют такую ценность, как целая Аста. Их нельзя поглотить. Поэтому их дробят на еще меньшие осколки и применяют в разных сферах жизни. Из них делают фонари, у нас в аппарате клерков из них делают сигнальные лампы. Творящие используют Аста для своих ритуалов. Видел какие у них бутылочки с дымкой? Без Аста они не могут набирать эти бутылочки. Наверное. С ними все сложно.

— А что значит «поглотить»?

— Ну ты даешь. — Жазэль вздохнула уже в который раз. — Есть люди, способные поглотить Аста. Как бы соединиться с ней.

— Творящие?

— Нет. По крайней мере, я о таких не слышала. Другие люди, которые обладают таким даром. Не спрашивай меня, как этот дар определяют. Аста передается из поколения в поколение. И в каждом находится достойный. Человек, который принял Аста становится сильнее, быстрее, выносливее.

— Это сверхлюди?

— Почти. Они не могут быть такими всегда. На правой руке появляется… э… отметина, как татуировка. В форме той Аста, что человек поглотил. И по мере исчерпания сил Аста, эта татуировка исчезает. Когда она исчезнет полностью, то у человека уже будут только его способности.

— И сколько времени она дает силы и сколько времени потом нужно ей для восстановления?

— Извини, результаты подобных опытов, которые я проводила на десятках испытуемых, строго секретны.

Максуд нахмурился.

— А ты видела такого человека хоть раз?

— Да. Например, Азаниэль. Я видела, как он на демонстрации остановил рукой меч, а потом взял его другой рукой и переломал пополам. Впечатляющее зрелище скажу я тебе.

— Ты сказала, что Аста передается. Как это? — поинтересовался ее собеседник.

— Если человека, обладающего Аста убили, то Аста, как бы это сказать… материализуется. Понимаешь?

Максуд кивнул.

— Или носитель сам отрекается от Аста. Тогда она тоже материализуется.

— Хорошо. Что ты знаешь об амалионах?

— Их нет. Знать о них нечего.

— А когда были, какие они были? — продолжал расспрашивать Максуд.

— С виду как люди. Ночью становятся синими и с вытянутой мордой. Во рту вместо зубов появляются клыки. Они могут перепрыгнуть лошадь, быстро и долго бежать. Питаются людьми.

— Гравалионы?

— Это их правители. Я читала фантазии некоторых историков о том, что ни были не похожи на амалионов. Но почему тогда у них одинаковый корень слова? Почему тогда они вместе участвовали в войнах? Думаю, что это были те же самые амалионы, только… элитные войска, что ли. Не знаю, как это правильно назвать.

— Луксор?

— Сказки.

— Что ты знаешь из этих сказок? — Максуда интересовала, похоже, мифология.

— Что это человек, который может превращаться в волка или в медведя. Амалионы опаснее будут.

— Верея?

— Ты загнул. — Жазэль хмыкнула и не одобряюще покачала головой. — Верея — это вообще. Даже дети после трех лет уже перестают в них верить.

— И что ты о них знаешь? — настаивал Максуд.

— Это такие громадные чудища. С телом змеи. Они дышат огнем и убивают все, что видят. Если ребенок не слушается родителей, то ночью к нему приходит Верея и заглатывает его целиком. — зловещим тоном проговорила Жазэль.

Ей сегодняшняя их беседа немного подняла настроение. Она общалась свободно. Не думая, как она выглядит. С ним не надо было обдумывать свои реплики, перед тем, как их сказать. Перед подобного рода публикой можно было вообще молоть языком что попало и не бояться выставить себя посмешищем. Необразованный бродяга. Что с него взять? Единственное, что ее смущало, так это то, что ее уже достаточно долгое время видели в обществе такого нищеброда. На сегодня надо было завязывать. Завтра она покажет ему буквы и больше никогда с ним не увидится. Наконец-то, расплатится с ним. Жазэль уже начала обдумывать, как бы закончить беседу так, чтобы показать свой статус и попутно его унизить. Надо же на ком-то ей оторваться. Дома ждет Творящая, с ней только и будешь себя чувствовать, что униженной. Но Максуд ее опередил:

— Мне уже пора. Сегодня мое дежурство. Я зайду завтра.

Жазэль молча развернулась и зашагала к своему дому. По улице они ходили вверх и вниз, никуда не сворачивая. Она чувствовала себя здесь более свободно и уверенно, это была ее территория.

— И тебе тоже пока. — раздалось ей вслед.

Жазэль не обернулась. Не на кого ей там смотреть. Она прямо ощущала, что Максуд все еще стоит на месте и провожает ее взглядом. Ее это не интересовало.

На следующий день Завуру повел на арену уже другую группу охотников. Там они выставляли некоторые снаряды для упражнений. Немного дальше от арены делали деревянный бруствер и повесили мишени для упражнений по стрельбе из лука, поставили бревна на ножках, для развития чувства равновесия. На этих бревнах будут проходить бои. Принесли специально заготовленные камни разного веса, для упражнений для наращивания мышц. Принесли огромные тяжелые мечи, которыми надо будет тоже драться. Копья и чучела для метания этих копей. Принесли песка и засыпали им круг, чтобы можно было там бороться. Весь день снова был занят подготовительными работами. После обеда подтянулись те охотники, которые были на ночном дежурстве. Они не участвовали в работах. Но уже пробовали снаряды и принялись выполнять некоторые упражнения. Завуру не вмешивался. Только с завтрашнего дня начнутся тренировки. Сегодня пусть еще порезвятся. Максуд тоже пришел. Чудачек, как его называли. Похоже, что эта кличка к нему прилипнет. Пришел он не сам, а с тем юнцом. Обошли всю арену и Максуд рассказывал ему о всех снарядах, иногда даже что-то показывал. Это наблюдение заинтересовало Завуру. Хотя, не сильно удивило, ведь он видел, как тот дерется на мечах. Без тренировок на похожей арене такого было добиться просто невозможно. Когда они проходили мимо, то Завуру подозвал Максуда и осмотрел его раны. Кровоподтеков уже не было. Все хорошо заживало, даже быстрее, чем надеялся Завуру. Он отпустил охотника. Эйр все не появлялась. Завуру уже засомневался в словах Максуда. Но если Эйр была ранена, а это почти неизбежно после встречи с луксором, то могло пройти несколько дней прежде, чем она вернется.

После возвращения в лагерь Завуру видел, как Максуд уходит незадолго до захода солнца. Куда это он торопится? Но у каждого есть право на свою личную жизнь. Скорее всего, ходит пить, как и большинство других.

Жазэль весь день провела на работе. Обычные задачи, ничего нового. Разве что, она их получала все время через кого-угодно, но только не через начальницу. Такое ощущение, что та ее избегала. Жазэль злорадствовала по этому поводу. Она просидела на работе целый день. Обычно в конце дня она уже дождаться не может, когда пойдет домой, а сегодня ей не хотелось. Она даже планировала задержаться, но потом вспомнила, что сегодня должен прийти Максуд. Жазэль достала листочек и написала на нем весь алфавит. Сложила его и поместила в карман кафтана. Вышла с работы. Калека-охранник больше ей не улыбался, не хамил и вообще никак не реагировал на нее. Странно.

Жазэль дошла до своего дома, открыла двери и зашла. По дороге она купила поесть. Еще, проходя мимо книжной лавки, взяла несколько книг. Одна с историей этого города, две другие — художественная литература о путешествиях. В комнате Творящей она выложила продукты на стол, и все поели в полной тишине. Жазэль уже к этому привыкла. Ее это устраивало. Как будто она и дальше живет одна. Только теперь вслух с собой не поразговариваешь. Это было единственное неудобное обстоятельство. Стук в дверь. Жазэль встала и, не говоря ни слова, направилась к двери.

— Кто к тебе ходит? — задала вопрос Сандрин.

— А так, один Творящий, которого вы обокрали. Упрашивает сдать вас. Я пока торгуюсь. — даже не глядя на нее небрежным тоном ответила Жазэль.

Через минуту они уже шли по улице с Максудом. Сегодня все пройдет быстрее, больше ее не будут видеть в его обществе. Позор закончится.

— Ты просил, чтобы я показал тебе буквы. Все правильно?

— Да.

Жазэль достала листик, развернула его.

— Вон там есть лавочка, давай присядем.

Днем эту лавочку торгаши использовали как прилавок, вечером же она пустовала. Жазэль начала показывать ему все буквы подряд и называла их.

— Можно еще раз? — попросил он.

Жазэль выполнила его просьбу. Когда он попросил еще раз ему показать, она сдержалась, но показала свое недовольство громким вздохом и выражением лица. Но еще раз показа буквы и назвала каждую из них.

— А есть буквосочетания, которые читаются по-особенному?

Такой вопрос Жазэль никак не ожидала услышать. Ведь такое мог спросить только человек, который уже умел читать на любом другом языке. Она, конечно же, не потрудилась написать такие буквосочетания заранее. Кто бы мог подумать, что о них зайдет речь?

— Есть и такие. Вот смотри. Эта буква и вот эта читаются как «и» длинное. Вот эта и вот эта — как «ж».

Жазэль показала ему все шесть таких случаев. Показала три раза, как и в случае с алфавитом. Он кивнул.

— Все. Теперь мы в расчете. — Она встала с лавочки, а он все еще сидел.

Жазэль, так же, как и вчера, не попрощавшись, направилась домой. Конец ее соглашению. Теперь она свободна. Удовлетворение наполняло ее.

— Спасибо, Жазэлизэ.

Она мгновенно замерла.

— Что ты сказал? — повернулась к нему.

— Жазэлизэ. Если верить тем сведениям, что ты дала мне о вашем языке, то так звучит твое полное имя.

Она и сама прекрасно знала, как звучит ее полное имя.

— Откуда оно тебе известно? Ты следишь за мной? Где ты его видел? Кто тебе прочел его? Зачем тебе эти сведения?

— Я ничего не искал, ты сама мне показала документ, согласно которому тебя лишили на два месяца жалования, перевели на другое место работы и обещали уволить, если что-то подобное повторится.

У Жазэлизэ отвисла челюсть.

— Как… как это возможно? — она начала перебирать в памяти всех людей, которые могли видеть ту бумагу.

— Когда ты строила из себя правительственного чиновника высокого положения у себя в кабинете. Ты тыкала мне в лицо ту бумагу. Тогда я не мог ее прочесть. А сейчас, зная, как читаются ваши буквы, могу.

Если бы челюсть могла упасть, то давно покатилась бы вниз по улице. Жазэль смотрела на него изумленными глазами.

— Не бойся, Жазэлизэ. Я никому не скажу. Ты немного странная.

И это ей говорит бродяга и оборванец, которого должны были отправить к лекарю, как сошедшего с ума, и который научился читать за десять минут? Максуд продолжил:

— Я почти уверен, что ты хороший человек. Но ты упорно создаешь себе образ высокомерной отвратительно воспитанной госпожи, которая считает себя выше всех людей вокруг. Это мне и кажется странным. Зачем выставлять себя тем, кем ты не являешься? — он немного помолчал. — Прощай, Жазэлизэ. Надеюсь, ты найдешь свой путь.

Максуд встал и ушел. Жазэль осталась одна. Она снова присела на лавочку. Слова Максуда погрузили ее в печальное настроение. Она всю жизнь хотела быть не той, кем была на самом деле. Стремилась к этому каждую секунду. В чем-то он все-таки прав. Разве не каждый из нас хочет быть лучше, чем есть на самом деле? Или хотя бы казаться таким. А к чему привели ее собственные стремления?

— Как тебя зовут, парень? — спросил Тейн у юнца.

Это был один из двоих новеньких. Оба жили у них в палатке, так как там было больше свободного места, чем у других.

— Малец.

— Малец — это кличка. А какое у тебя имя?

— Я не знаю. Сколько себя помню, всегда был Мальцом. — пожал плечами парень.

Тейн перестал выдраивать обувь и вздохнул.

— Малец так Малец. Сейчас пойдешь с нами на дежурство. Слушай командира, не отставай и не вырывайся вперед. Старайся быть поближе ко мне. Тогда будет все хорошо и утром придешь живой. Понял? Ничего не надо бояться. Ты там будешь не сам. С тобой еще будет пятьдесят человек. Такой ораве охотников не страшны даже луксоры. Это нас должны все бояться, понял? Давай, Малец, собирайся, скоро выходим.

Юноша бросился собирать все, по его мнению, необходимые вещи для ночного дежурства.

— А где этот бездомный? — спросил Тейн, обращаясь к Ксавизору, как будто тот мог это знать.

Ксавизор пожал плечами. Вопрос скорее был самому себе, только высказан в слух. Тейн приладил меч за спиной и вышел из палатки. Охотники уже начали собираться. Согласно указам Драгинара на ночные дежурства назначались два командира и их заместители, которые будут командовать ночью. В группе Тейна командиром был Амос, его заместителем Вииз. Оба имели свои отделения и имели неоднозначную репутацию. Если бы Эйр была жива, то командиром была бы она. Тейн немного прищурился, покачал со стороны в сторону головой и пошел к охотникам, которые уже собирались на дороге. Максуд уже стоял там. Спокойный и непоколебимый. Стоял немного в стороне, опершись на какой-то деревянный столб. Тейн не подал виду, что заметил его. Когда он уже подошел к ним, то услышал разговор

— Сегодня еще несколько беженцев пришло. Говорят, что их поселок сожгли.

— Они рассказали кто это сделал?

— Говорят, что солдаты.

— Солдаты?

Все немного пошумели, пережевывая эту новость. Понемногу стянулись все остальные. И тогда Амос заговорил:

— На ночных дежурствах Драгинар назначил меня командующим. Днем можете со мной шутить, проигрывать мне в карты и приносить выпивку. Ночью я ваш командир и спуску никому не дам. Погибло несколько наших братьев. Больше смертей мне не нужно. Если вашим матушкам все равно, что с вами стало, то меня это пока еще беспокоит. Не вздумайте умирать, а то мне завтра достанется от Драгинара.

Редкое хихиканье послышалось среди охотников.

— Выдвигаемся одной группой. На сегодня у нас задача — прочесать восточные и южные кварталы города. Квартал будем обходить с двух сторон. Разделимся пополам. С одной группой пойду я, с другой Вииз. Вопросы есть?

— Если Драгинар разговаривал с солдатами, то почему они до сих пор ходят патрулями по три-пять человек и только изредка по десять? — это Максуд задал свой вопрос.

— А ты кто такой? С какого отделения?

— Эйр. — уверенным тоном ответил Максуд.

Амос хотел что-то буркнуть в ответ, но остановил себя. Перевел дыхание и сказал:

— Солдаты не верят в нападение. Думают, что наши пошли в запой или дезертировали. Никаких доказательств драки нет. Так что здесь они нам не помощники. Придется еще и за ними присматривать. Как обычно.

После этих слов Амос развернулся, и вся группа двинулась по улице. Уже почти стемнело. Командир распорядился сразу достать приборы, чтобы не пропустить возможное появление амалионов. То, что им поручили восточную и южную часть города, еще не значит, что их не может быть здесь. Группа растянулась вширь и вдаль, чтобы не затруднять движения для простых людей. По краям шли те, кто нес приборы. Они добрались до восточных кварталов и Амос приказал разделиться. Максуд увидел свое отделение и хотел пристроится к их группе, но его непроизвольно затолкали в другую. Эти две группы обходили дом за домом, квартал за кварталом. Встречались, расходились и снова встречались. Максуд, каждый раз, когда они встречались, искал глазами новобранца. Тот ни на шаг не отходил от Тейна. Хорошо.

После нескольких часов патрулирования решено было сделать перерыв. Был выбран небольшой проулок и все пятьдесят человек затолкались в него и сели у стен домов по обе его стороны. В суете и ночной тьме Максуд случайно на кого-то налетел.

— Ты что, слепой? Скотина и та видит лучше тебя. Еще раз такое повторишь, и я тебе кишки выпущу. — громкий и писклявый голос из темноты.

— Остынь, охотник. — спокойно ответил Максуд и пошел выбирать себе другое место.

— Да пошел ты. Я сам решу, что мне делать. Ты чей будешь?

Максуд не ответил. За него ответил кто-то другой.

— Так вот она сдохла, понял. И теперь некому защитить ее птенцов. Так что ходи осторожнее, а то случайно споткнешься и свернешь себе шею.

Максуд снова ничего не ответил. Охотники сидели плотно и ему пришлось идти в самое начало переулка, чтобы присесть. Он еще слышал, как другие поддакивали тому заводиле и пытались подшутить над Максудом. Он сел почти на пересечении улицы и проулка. Ему было видно далеко вверх по улице. Она была безлюдной. Глазу не было за что зацепится. Но вскоре появился солдатский патруль. Далековато, но различить их можно было. Четыре человека, шли в развалку. Заметно скучали. Иногда один что-то говорил и другие кивали и, наверное, улыбались ему в ответ. Прохожих уже не было. Все, кто любит подолгу гулять, уже вернулись домой. Перевалило за полночь. Солдаты, видать, тоже устали и сели в тень под дерево. Ни свет от редких фонарей, ни лунный свет туда не попадали и Максуд потерял их из виду. Неподалеку от того места из проулка вынырнула фигура и быстро зашагала. Стараясь как можно дольше держаться в тени и ускоряя шаг, когда оказывалась на освещенной местности. Это могло насторожить кого угодно, и солдаты должны были такое заметить. Но пока они оставались в тени. Непонятно было, заметили они что-то или нет. И вот, когда фигура почти поравнялась с тем местом, где они сидели, ей преградили путь двое. Другие двое обошли фигуру сзади. Правильный тактический маневр. Никакой опасности не было. Четыре солдата, один прохожий. Четыре вооруженных человека, один безоружный. У них начался разговор. Вероятно, сейчас солдаты пытались узнать кто он, куда и откуда идет и почему в такое время.

— Патруль солдат остановил человека. Его нужно проверить прибором. — громко и четко почти скомандовал Максуд, повернувшись ко всем охотникам.

— Они уже не маленькие, сами справятся. Хочешь им зад полизать — ступай. — тот же мерзкий голос ему ответил.

Максуд встал и направился к солдатам. Чем ближе он к ним подходил, тем сильнее менялось выражение его лица. Поднятый подбородок и широко раскрытые глаза уже были в прошлом. Сейчас Максуд опустил голову, смотрел из-под лба. Зубы стиснуты. Шаг ускоренный. Он начал доставать меч. Шум от оружия, выхватываемого из ножен привлек внимание той фигуры. Она быстро оценила ситуацию. И перешла в наступление. Неуловимым движением из рукава был вытянут нож и тут же фигура вонзила его в глаз одного из солдат. Той же рукой схватилась за меч на поясе убитого и вытянула его прежде, чем солдат начал падать. Меч был вытянут так, что это движение служило началом замаха. Одним рывком была срублена голова солдата, который стоял рядом с первым убитым. И это все за одну секунду. Они даже не успели понять, что произошло. А Максуд уже бежал. Но к темной фигуре не успевал. Он прыгнул. В воздухе его тело приняло горизонтальное положение. Он ударил ногами того солдата, что был дальше от него. А руками вцепился за плечо того, что был ближе. Под действием силы тяжести и от силы противодействия при ударе ногами в солдата, Максуда отбросило немного назад и потянуло вниз. Солдат, которого он держал за плечо, рухнул вместе с ним. Над головой Максуд услышал свист проносящегося меча. Фигура кинулась наутек. Быстро соображает. Оценила вероятность того, что этот новый мечник мог быть не сам и ввязываться в бой с противником, численность которого неизвестна, — было бы глупо. Надо отдать солдатам должное. Еще не долетев до земли начали доставать оружие. Короткое падение и они снова на ногах с оружием в руках. Максуд бросился в погоню. Два солдата бежали не отставая.

Охотник, который сидел рядом с Максудом, и все это видел только сейчас смог прийти в себя:

— Нападение! — закричал он во все горло и бросился в ту сторону, куда убежали солдаты в погоне за темной фигурой.

Пробегая мимо места схватки Амос обратил внимание на отрубленную голову одного солдата и загнанный по самую рукоятку нож в глазницу другого.

— Сколько их было? — на ходу спросил он.

— Один! — ответил тот, кто поднял тревогу.

Один человек напал на четверых солдат и одного охотника? При этом двоих убил и не был пойман? Тогда надо поторапливаться. Вероятность того, что они найдут одни трупы, была слишком велика. Как и вероятность того, что это был вовсе и не человек.

А Максуд и два солдата продолжали гнаться за темной фигурой.

— Амалион? — послышался вопрос сзади.

Максуд подобрал время для ответа, чтобы не сбивать дыхание:

— Да. Сильный. — два отрывистых слова, сказанные в правильно подобранные моменты не повлияли на темп.

Они не отставали, но и не приближались. Странно, ведь амалионы обладают большей силой и выносливостью, чем простые люди. Эта фигура перебегала с одного темного проулка в другой. Все уже сильно запыхались, дыхание было неровным и громким. Но продолжали бежать. Солдат гнала жажда мести. Они не обращали внимания на усталость, хотя ноги уже не так слушались, как в самом начале. Вот фигура снова свернула в переулок. Запахло хлебом. Максуд и солдаты вбежали на задний двор пекарни. Повсюду стояли ящики, большие и маленькие, Какие-то полки, крытые навесы, под которыми стояли мешки с чем-то. Возле одного такого и ждал их амалион. Прятать истинное свое лицо ему не было нужды. Синеватая кожа. Удлиненное лицо. Оскал, как у страшного зверя. В руках меч убитого им солдата. Максуд сбавил шаг, восстанавливая дыхание, наготовил оружие. Оба солдата сделали то же самое. Один из них немного вырвался вперед. На один шаг. Бежать отсюда было некуда. Амалион пойман. Осталось только убить его и не умереть при этом самому. Он выглядел совсем не запыхавшимся. Таким, как будто он сидел здесь пару часов и встал размять ноги. Ошибка. Они не могли его догнать, но, и не отставали. Задний двор с одним выходом. Это они его поймали или он их?

— Встать в круг! — резко и громко скомандовал Максуд.

Максуд очень близко стал под углом к тому солдату, что был впереди. Второй солдат развернулся в другую сторону от Максуда. Теперь они не застигнуты врасплох. Они все стояли спиной к спине. Образуя треугольник. Насколько солдаты хороши в бою? Сильно ли стоит переживать за свою спину?

— А ты не плох. — раздался голос сбоку и послышались шаги.

Максуд краем глаза наблюдал за тем, кто их сюда заманил. Тот улыбался и отвел взгляд в сторону, посмотреть на своих дружков. Еще одна ошибка. Был бы Максуд впереди, он бы сию секунду напал на него. И в этот момент Максуд услышал лязг металла и еще немного повернул голову. Солдат напал, выбрав правильное время. Первым ударом он отвел в сторону меч амалиона, а уже вторым попытался снести ему голову. Этого не получилось и меч застрял в шее врага. Солдат уперся ногой ему в грудь и отдернул меч. Амалион упал и выронил меч. Скорее всего, рана смертельная. Это хорошая новость. Со стороны Максуда из темноты на залитую луной площадку вынырнуло двое амалионов. Максуд дернул головой в одну и другую сторону, оценивая обстановку. Еще двое с другой стороны. Четыре на три. Тот солдат здорово подравнял шансы. Амалионы секунду не могли решить, как им стоит распределиться вчетвером на троих противников. Больше ждать Максуд не мог. Ему надо было связать боем двоих, чтобы у солдат были шансы. Чтобы, в конечном итоге, и у него были шансы. Он напал. Ударил по мечу одного и сразу же сделал выпад в сторону другого. Максуд решил за них. Остальные двое напали на каждого из солдат. Завязался бой. Молчаливый бой насмерть. Цена ошибки была слишком высока. Солдаты только оборонялись, боясь допустить промах, ведь тогда вся группа погибнет. Максуд это просто чувствовал по их вздохам, их движению на месте, их дыханию. Они были сжаты. Вряд ли бывали в передряге с амалионами. Скоро у них закончатся силы. Амалионам некуда спешить. Они хорошо обучены и выносливы. Когда человек упадет от усталости, у них только немного лоб вспотеет. Эти были хороши, они не сильно наступали. Не хотели рисковать. Им не нужно было пробиваться любой ценой. Они ждали ошибки. Любой маленькой ошибки. Еще немного и соратники начнут уставать. Тогда ошибок будет вдоволь. Но достаточно будет и одной. Самой первой. Такие не простят. Надо что-то срочно решать. Но Максуду мешали эти двое, которые на него нападали. Он уже разобрался в их сигналах. Один из них незаметно показывал рукой один или два пальца — отрывал их от рукоятки и прижимал к лезвию. Если один, то он атакует сверху, если два — то снизу. Его партнер наоборот. Как только ведущий убирал пальцы, сразу начиналась атака. Максуд отбил очередное нападение и в этот раз ему удалось достать одного из них. Тот взвыл от боли и одним глазом оценивал степень тяжести ранения. Жаль, что он не сильно его ранил. Удар прошел вскользь, и рана на левом его плече была не глубокой. Сзади он услышал звук, похожий на стон и затем резкий выдох. Максуд понял, что теперь они остались вдвоем и надо перестраиваться. Теперь будет и на солдата два противника. Долго он не протянет. Максуд резким движением развернулся и отогнал того, что хотел врубиться в их спины сзади. Свободной рукой он подхватил меч убитого с земли. Амалионы на мгновение замерли. Максуду больше и не нужно было. Он схватил выжившего солдата за плечи и отшвырнул его подальше от себя и от амалионов так, что тот покатился по земле. Пришло время для серьезного боя. Тот самый миг, когда амалионы должны понять свою оплошность. Он не стал дожидаться их нападения и решения о том, что же делать с солдатом, которого выбросили из окружения. Максуд ураганом вертелся вокруг своей оси, нанося удары под разными углами. Менял направление и нападал то на одного, то на другого. Все их удары были отбиты, а вот его удары иногда достигали цели и на телах амалионов появлялись новые и новые порезы. Казалось, что о солдате уже все забыли. Но он, как можно тише, встал и поджидал удачного момента. Этому мешало его полнейшее изумление, когда он увидел, как сражается Максуд. Такой техники боя, такой скорости и силы ему еще не доводилось видеть. Он себе даже представить не мог, что можно драться в подобной манере. Прыжки, обороты, эффектные комбинации. Четыре амалиона дрались с ним одним! Солдат поймал свой момент и резким уколом проткнул одного из них в сердце. Остальным было некогда на него смотреть. Они все окружили охотника и обращали внимание только на него. Солдат после своей удачной вылазки немного отошел, чтобы не попасть под жернова охотника. Послышались крики и шум бежавшей толпы. Все замерли. Амалионы, охотник и солдат. Никто не двигался. Крики приближались. Было понятно, что это погоня и что она уже близка. Амалионы развернулись и бросились к самой низкой стене. Один упал на колено, и быстро подсадил двух других, потом прыгнул сам и схватился за руку, которая втащила его наверх.

Максуд шумно выдохнул и сел. Солдат подошел и сел рядом с ним. Они не разговаривали. Никому не хотелось. Просто пытались восстановить дыхание. Солдату нужно было время, чтобы отойти от потрясения. Через секунду сюда ворвались запыхавшиеся охотники с оружием в руках. Первым был Зверь. Он быстро зашагал к выжившим. По пути он увидел два трупа амалионов и один труп солдата.

— Раны есть?

— Серьезных нет. — ответил солдат, а Максуд просто покачал головой.

Все охотники, которые могли здесь поместиться, разглядывали трупы.

— На сегодня обход окончен. Идем домой. Вряд ли они еще посмеют вылезти этой ночью. — Амос давал распоряжение. — Солдат, пойдешь с нами. Мы тебя отведем в казармы. Как тебя зовут?

— Дамиан.

Максуд повернул к нему голову. Теперь, когда тот сидел уже без шлема, Максуд его узнал.

— Я тебя помню.

— Да. — сказал Дамиан. — Теперь то поражение я буду воспринимать не как позор, а как достижение. Ведь мне дважды удалось тебя достать. А им ни разу. — и он кивнул в сторону трупов амалионов.

Максуд ухмыльнулся. Солдат не был сломлен. Он был силен и молод, такой сможет многого добиться.

Всю обратную дорогу охотники расспрашивали Дамиана и Максуда о случившемся. Те отвечали в основном односложно. Они устали, чтобы много болтать. Тем более Дамиан потерял своих друзей. Потом вопросы задавали о технике боя амалионов, об их уровне мастерства, об их излюбленных приемах, если таковые были. Здесь уже Максуду пришлось высказаться. Охотникам эти знания могут стоить жизни. Он рассказал об их работе в паре, о тайных знаках, о манере вести бой. Дамиан шел рядом и слушал с открытым ртом. У него было ощущение, что он участвовал в каком-то другом бою. Для него это была потасовка, в которой не было времени присматриваться к тем вещам, о которых говорил охотник. Но мысленно возвращаясь к бою, Дамиан про себя отмечал все те моменты, о которых говорил Максуд. Удивительно, он бы о них и не вспомнил, не заговори о них охотник. Да и вообще все слушали внимательно. Дамиан отметил еще один момент — об одном Максуд умолчал. О том, как два раза спас ему жизнь. Первый раз, когда повалил их на камни там, на улице. И второй раз, когда выбросил его из круга и остался один против четверых. Против четверых, Единство! Дамиан в такой ситуации не прожил бы и минуты. Что там минуты, он погиб бы при первой же атаке. Максуд был самым искусным бойцом, которого он видел в своей жизни. И одним из самых скромных.

Когда вся группа подходила к казармам, то охотники замедлились.

— Максуд, пойдешь с Дамианом к лейтенанту. Лучше ему услышать доклад от двоих. Так будет надежнее. Мы подождем здесь. — сказал Амос.

Все пятьдесят охотников будут сидеть здесь и ждать, пока он выйдет. Максуд кивнул, и Дамиан повел его к лейтенанту.

Лейтенант еще спал и был крайне недоволен, когда его разбудили. Ругался на чем свет стоит. Но когда Дамиан сказал, что убито три солдата, тот не проронил больше ни слова. Оделся и повел их в свой кабинет. Выслушал рассказ сначала одного, потом другого.

— Где ты воевал? — прямо спросил он Максуда.

— Есть вещи, которыми я не горжусь и не хочу о них говорить.

— Хм… почему ты решил драться один против четверых?

— Мы могли погибнуть. Оба. Я дал время одному из нас для спасения. Дамиан мог успеть убежать. Хорошо, что он так не сделал. Но для того типа боя, что я применил, союзник у меня за спиной только мешал бы.

— И каковы же были твои шансы на успех?

Максуд пожал плечами.

Лейтенант закивал. Достал блокнот и коротко изложил суть рассказа по памяти. Потом перевел взгляд на Максуда и Дамиана.

— Как думаете, что он делал в городе?

— Мутит воду. Они зачем-то поднимают шум и сеят страх среди жителей города. Раскачивают лодку. Сейчас такое время, что появляется все больше недовольных, еще эти нападения вокруг города. Думаю, они буду накалять обстановку и дальше. — высказал свое мнение Дамиан. — Нападать на патрули, сжигать государственные здания.

— Ты думаешь это их рук дело?

Дамиан закивал в ответ. Лейтенант вздохнул и нахмурился.

— А ты что думаешь? — перевел он взгляд на охотника.

Максуд немного помолчал, решал, стоит ли высказывать свои догадки вслух. Так показалось лейтенанту. Он терпеливо ждал.

— Их пятеро. Если допустить, что им что-то нужно, что они что-то ищут, как бы ты поступил на их месте? — спросил Максуд лейтенанта.

— Идти всей группой слишком подозрительно. Нужно отправить кого-то одного. И заранее договориться встретиться в подходящем месте в случае возникновения проблем или в случае завершения задания.

Максуд закивал.

— Значит, они продолжат поиски, но теперь будут осторожнее и вряд ли мы их сможем поймать. — Максуд снова закивал. — И мы не знаем, что им нужно. Но лучше бы нам первыми это найти. Завтра надо поговорить с клерками, может, они что-то подскажут. Ладно. Можете идти спать. Дамиан, даю тебе два дня выходных. Отдохни, парень.

— Нет, лучше быть в строю, так я буду меньше думать о том, что произошло.

— Разумно. Так и быть. — лейтенант кивнул.

Охотники на улице все еще ждали Максуда. Все перешептывались и обговаривали события ночи. Он вышел, разговоры стихли, и толпа отправилась в свой лагерь. Там Драгинар уже был извещен и Максуду предстояло еще раз все рассказать.

— Почему ты бросился в погоню сам? Где были другие члены твоего отделения? — сразу же набросился на Максуда Драгинар прямо у окраины лагеря.

— Прошу прощение, я действовал необдуманно и не предупредил остальных о том, что собираюсь сделать.

Все охотники знали, что это неправда. Максуд вслух и громко говорил, что надо прибором проверить того парня. Все опустили глаза и стояли молча.

— Всем спать. С вами я завтра разберусь. Ты идешь со мной. — Драгинар развернулся и пошел к палатке командующего охотниками.

Максуд пошел за ним. Остальные, как и было приказано, разошлись по своим палаткам.

Доспех и выбор стороны

Завуру с самого утра был на арене. Сначала с группой охотников он делал разминку и растяжку. Затем пробежал вместе с ними вокруг города. Когда они вернулись на арену, то дал короткий перерыв. Попить воды и немного отдохнуть.

— Все, перерыв окончен. Берем тяжелые мечи и повторяем за мной.

Завуру показывал необходимый комплекс упражнений для укрепления мышц. С тяжелым мечом работать было трудно. Но зато потом, когда в руки берешь обычный меч, то кажется, будто ты взял перышко. Именно так воин и должен орудовать мечом — легко и непринужденно. Этого Завуру и добивался. Тренировки всегда были изнурительными. Но он закладывал фундамент физической подготовки. Многие из охотников по привычке потом будут и сами повторять упражнения и держать себя в форме. Некоторые будут выполнять их частично. К сожалению, найдутся и такие, кто не будет выполнять их вовсе. Обычно жизнь у таких короче. Большинство это понимала, поэтому слушали Завуру внимательно и пытались в точности повторять то, что он им показывал. До обеда тренировка была рассчитана в большей мере на работу мышц. Когда станет жарко, то он всех отпустит поесть и отдохнуть. А после обеда будет вторая тренировка. На технику боя, равновесие, правильные движения ног в бою и так далее.

Оружейник ходил между охотниками, давал подсказки, поправлял. Где надо хвалил, где надо показывал еще раз и еще раз. На этой тренировке ему задавали много вопросов о ночной вылазке. Все знали то, что произошло только в общих чертах. Ведь дежурная группа сейчас еще спала. Завуру рассказывал все, что было ему известно. О потерях среди солдат, о том, что один из солдат убил два амалиона. Охотники, хоть и недолюбливали солдат, но восхищались их мастерством. Те оттачивали его днями напролет. Поэтому новость о том, что одному солдату удалось убить два амалиона никого не удивила. Хотя Завуру и говорил о том, что солдат дрался спиной к спине с одним из охотников, его подопечные шептались только о том, как солдату удалось убить двоих в неравной схватке.

После обеда к уже тренировавшейся группе начали подтягиваться и некоторые из тех, кто был ночью на дежурстве. Максуд с Мальцом были среди них. Таким охотникам Завуру приказал сначала размяться, потом растянуться и пробежать двадцать кругов вокруг арены. Силовыми упражнениями он их нагружать не будет. Они их будут выполнять завтра. После выполнения этих приказов Завуру допустил их к тренировке с учебными мечами. Он показывал удары и защиту от них. В основном то, что охотники уже знали, но были и новые приемы, которые оружейник подсмотрел на тренировках солдат. Максуд был в паре с Мальцом. Он ему постоянно подсказывал и давал советы. Мальцу повезло, что он стоит с таким опытным бойцом. Может быть, сумеет дожить до того момента, когда и сам станет хорошим воином. Завуру видел, что у Мальца неплохо получается. Задатки есть. Также видно было, что он начал собой гордиться и начал выкладываться не в полную силу. Максуд пару раз его остерег, сказав, что тому нужно работать годами, чтобы стать мастером. Малец кивал головой и все равно улыбался. Он еще не знал, что такое кровь, что такое борьба на смерть. Когда от малейшего промаха будет зависеть твоя жизнь. Для молодого воина самое важное — это не задаваться. В противном случае ты теряешь осторожность и будешь за это жестоко наказан. В одном из тренировочных моментов Максуд сильнее ударил по мечу и тот вылетел из рук Мальца.

— Ты убит. Теперь не важно, хорошо ли ты владел мечом или плохо. Важно лишь то, что ты был слишком самоуверен. — поучал его Максуд.

— Но ведь ты использовал другой прием, не тот что нам показывал Завуру. — оправдывался Малец.

— Это кто там такой наглый, что посмел запустить в меня этим огрызком? — раздался голос сбоку.

Максуд повернул голову. Там стоял здоровенный охотник. С длинными светлыми перепутанными волосами, на лбу была грязная продранная повязка, чтобы волосы не падали на лицо. Повязка не стиралась, скорее всего, уже много лет. Меч, который Максуд выбил из рук Мальца, попал в охотника, который сейчас и вспылил.

— Успокойся, друг. Это вышло случайно. — Максуд попытался его успокоить, он мог бы это сделать и поделикатнее, но тон того охотника ему не нравился.

— Это ты меня другом назвал? Да я тебя впервые вижу. Я жду извинений. Сначала от тебя, потом от него. — и верзила показал пальцем сначала на Максуда, потом на Мальца.

Максуд вздохнул.

— Извинения за то, что деревянные мечи выскальзывают из рук тех, кто берет их первый раз? Тогда ты обратился не по адресу.

Завуру все это видел. Он не вмешивался. Если все время ограничивать охотникам любые проявления их натуры, то рано или поздно они сорвутся. Пусть лучше тут получат пару синяков или царапин. В конечном итоге это все будет вспоминаться только за бокалом пива в кабаке. Такие мелкие потасовки были частыми гостями на сборах. Ведь здесь каждому хотелось себя показать.

— Тогда я преподам тебе пару уроков, выскочка. Поднимай меч. Думаю… я уложу тебя с двух ударов.

— Сейчас? Когда мы целиком потеряли одно отделение, когда участились стычки с амалионами? Когда мы должны быть одним целым и драться с общим врагом, а не друг с другом? Ты действительно хочешь этого прямо сейчас? — Максуд не оставлял попыток уладить все мирно, а заодно и напомнить всем, что у них общие цели.

Много охотников из тех, что начали их окружать, одобрительно закивали на слова Максуда. Они тоже так считали, что лучше свои силы направлять против амалионов, чем друг против друга.

— Здесь и сейчас есть ты и я. Об остальном поговорим потом.

— Ну ты и хренова задира, Саад. Я буду только рад видеть, когда твоя рожа упрется в камни. — это вчерашний противный писклявый голос.

Максуд посмотрел на говорившего. Небольшого роста, можно сказать коротышка. Худой, лысый, с острым носом, на вид лет тридцать. Лицо и грудь в шрамах, на пальцах множество рубцов. Бывалый воин.

— Снова в центре внимания?

Это говорил лейтенант. Никто и не заметил, как он и еще пару солдат подошли к охотникам. В руках у него был доспех и шлем. Он остановился прямо перед Максудом.

— Ты вчера спас моего солдата и пытался спасти другого. Был в неравном бою бок о бок с моими ребятами. Не каждый бы поступил так на твоем месте. Прими этот подарок в знак благодарности. Они немного великоваты на тебя, но будет повод тебе обрасти мясцом — он показал глазами на доспех и шлем у него в руках. — Я пока подержу.

Лейтенант обернулся к здоровяку:

— Или ты уже передумал драться с этим человеком? — он повернулся к одному из своих солдат. — Наверное, охотники не такие и бесстрашные, как они уверяют. Надо быть по-настоящему храбрым, чтобы вызвать на бой Максуда.

Лейтенант прищурился и посмотрел прямо в глаза Сааду:

— Где же найти такого храбреца?

Максуд вздохнул. Теперь боя было не избежать. Все, что он говорил про объединение, все те слова, что были им сказаны для предотвращения драки, уже остались в прошлом. Парой фраз лейтенант накалил обстановку и сделал схватку неизбежной. Такова натура солдат. Соревнования должны быть у них в крови, чтобы все время совершенствоваться. Их надо сделать чуть ли не смыслом службы, в реальных боях тогда вероятность остаться в живых сильно возрастает. Лейтенант это прекрасно знал. И еще он хотел посмотреть на Максуда в бою. Когда он видел его первый раз, то смог рассмотреть лишь бродягу, который непостижимым образом победил одного из его лучших бойцов.

Громила без предупреждения ринулся на Максуда. Нанес колющий удар правой рукой в грудь. Такими ударами ломают ребра. Максуд не был застигнут врасплох, казалось, что чего-то подобного он и ожидал. Воин немного отклонился вправо и перенес вес на правую ногу. Меч противника он легонько отвел своей правой рукой с мечом. Получилось так, что Максуд стал своим правым боком к Сааду и руки его были на уровне груди. Резким возвратным движением он всадил рукоять меча в солнечное сплетение верзилы. Тот ахнул. Его правая рука, выставленная прямо для нанесения колющего удара, теперь была согнута в локте. Максуд ударил по ней своим мечом, все так же близко стоя к Сааду. Ему и не надо было бить по мечу и выбивать его из рук, ему просто нужен был хороший замах. Но раз попутно можно выбить меч у соперника, то почему бы этого не сделать? Правая рука Максуда теперь была на уровне его же левого плеча. Лучший замах и не придумать. Его меч плашмя опустился на голову Саада. Раздался хлопок, и его соперник был сбит с ног. Половина охотников еще не успела понять, что бой начался, когда он уже закончился.

— М-да, как-то не очень познавательно. — огорчился лейтенант, хотя в глубине души он знал, что бой не будет долгим.

Он подошел к Максуду и передал ему доспехи. Максуд принял их и кивнул. Развернувшись, солдаты ушли прочь.

— Чего глаза вытаращили? Все на свои места. Отрабатываем движения. Или я зря тут стараюсь? — Завуру уже разгонял сбившихся в тесный круг охотников.

Он подошел к Максуду посмотреть на доспехи. Обычные солдаты в таких не ходят. В таких ходят командиры, но это не был церемониальный доспех. Светлый, без рельефов и других украшений, предназначенный для битвы. Комплектация была не полной. Была основная часть, которая прикрывала туловище и два наплечника. Все выполнено из добротного сплава, который был прочный и в то же время легче обычных доспехов. Еще был шлем. Не высокий, с закрытыми в агрессивной манере щеками и защитной пластиной для переносицы. Тоже светлый. Завуру одобрительно кивнул и отдал добро его новому владельцу.

— Ремни первое время придется потуже затягивать. — констатировал он.

Максуд с остальными продолжил тренировку. А уже перед тем, как все разошлись, на арену пришел Драгинар. Он собрал командиров отрядов и о чем-то с ними беседовал. От отделения Максуда туда направился Тейн. Остальные члены отделения пошли ужинать. Уже вечером Максуд узнал, что лейтенант решил выслать на поимку разбойников около ста человек. Хотя из донесений очевидцев так и не удалось установить точное количество разбойников, лейтенант решил, что ста человек будет достаточно. Еще одна мера предосторожности — взять в поход одно отделение охотников. Решали кто пойдет. Остановились на отделении того здоровяка, с которым сегодня сцепился Максуд. Еще лейтенант увеличит численность людей в ночном патруле с четырех человек до десяти. Таких патрулей будет пять каждую ночь. Лейтенант просил обеспечить их прибором, таким же, какими пользуются охотники. Обо всем этом рассказал вечером Тейн. Всем, кто был в палатке. Максуда уже не считали таким уж чужим. И своим он не был, но теперь его перестали показательно игнорировать. Наметился, хоть и небольшой, но все-таки прогресс.

Дни шли однообразно. Тренировки, дежурства и снова тренировки. Происшествий ночных больше не случалось. Все по ночам было спокойно. Даже жители города старались ночью без крайней надобности не выходить из дому. Сто солдат и отделение охотников так и не вернулись. Их ждали три дня. На четвертый день лейтенант организовал поисковый поход почти всеми силами. Около восьмисот воинов. Еще сотня оставалась в городе. Войска лейтенанта вернулись ни с чем. Никаких следов пропавших солдат и охотников обнаружено не было. Это серьезно беспокоило командиров. И командиров солдат и командиров охотников. Тем временем набеги на поселения вокруг города продолжались. В самом же городе было тихо, если не считать того, что одной ночью солдатам пришлось тушить пожар в частном доме.

Завуру наблюдал за тренировкой, расхаживая между охотниками. Поправлять никого не было нужды. Даже два новичка и те хорошо справлялись. Шефство над одним из них взял Максуд, над другим Тейн. Поэтому за них Завуру не переживал. Все только что вернулись с обеда, поэтому были повеселевшие и полны сил для второй тренировки за день.

— Все так же учишь этому хламу? Стоящие вещи уже все позабыл?

Завуру обернулся. К нему шла Эйр собственной персоной и широко улыбалась. Одета она была в обычную свою форму, шлем в руке, меч за спиной. Завуру не мог сдержаться, чтобы не обнять ее. Она была этому сильно удивлена и всеми силами старалась высвободиться.

— Вот еще… что это с тобой сегодня? — негодовала она.

— Ты жива, как и говорил Максуд. Хвала Своду, как же я рад тебя видеть, Эйр! — говорил Завуру, нехотя выпуская ее из объятий.

— Кто такой Максуд? — поинтересовалась Эйр.

На лице Завуру застыло удивление. Она же его должна помнить. Хотя и была с ним почти не знакома.

— Это тот парень, которого тебе зачислили в отделение.

— А, вспомнила. Имя у него какое-то незапоминающееся. Ты, я смотрю, построил новую арену. Если бы не эта вонь, мне бы понравилось. А где мои цыпленки? Дрыхнут небось?

— Нет, пойдем, я тебе покажу.

Завуру повел ее на другой край арены. Охотники удивленно открывали рты, а после — кивали Эйр. Она кивала в ответ. Они пробрались к участку, где тренировалось ее отделение. Когда ее увидели старые друзья, то просияли. Они бросили мечи и подошли к ней, Тейн намеревался сделать то же, что и Завуру минутой ранее. Эйр угрожающе подняла палец:

— Только без этих нежностей, боец. Хватит с меня на сегодня. У нас пополнение? — спросила Эйр глядя на двоих новичков.

— Эти двое — новобранцы, Драгинар пока их не определил ни в одно из отделений. — ответил Тейн. — Давай отойдем, нужно, чтобы ты была в курсе последних событий.

— А где ты вообще была? Что с тобой случилось? И что случилось с нашими парнями? — допытывался Завуру.

Эйр опустила глаза и вздохнула.

— Все мертвы. Мы разделились. На одну группу напали амалионы. Хорошо тренированные бойцы. Настоящие воины. Они даже оружие не успели вытащить. Пять человек. Целый отряд амалионов. В бой вступать было неверным решением. Мы развернулись и бросились убегать. От амалионов мы ушли, но за нами по следу шел луксор. Дальше убегать уже было бессмысленно. Мы приняли бой на крыше мастерской. Потасовка закончилась смертью охотников и той твари. Я осталась жива. Вышла на улицу. Тут на меня напали двое амалионов. Бой в паре у них поставлен на высшем уровне. Не хотела бы я с ними снова встретится. Они нападают одновременно и на разные части тела, так что тебе не отбить все их удары.

— Они показывают пальцами кто будет атаковать верхнюю или нижнюю часть туловища. Когда пальцы убирают — сразу идет атака. — Тейн перебил ее.

Эйр подняла брови. Она не заметила ничего подобного.

— Откуда ты это знаешь?

— Это Максуд рассказал. Он был в бою с ними. Он и еще два солдата. Против пяти амалионов. Двое амалионов мертвы, один солдат тоже.

У Эйр отвисла челюсть. Этот бродяга дрался с пятью амалионами? Тот, который еще недавно не мог связать два слова и слезно просил их забрать с собой той ночью? Тот оборванец, что имел внушительный живот и не подавал никаких признаков военной выучки? Все ли она правильно поняла? И он еще и жив остался?

— И это еще не все. Максуд у нас слишком скромный и не говорит всей правды. Лейтенант лично пришел его поблагодарить и подарил ему доспех и шлем. Сдается мне, что он чего-то недоговаривает. — добавил Завуру.

Эйр округлила глаза так, как только могла. Она-то думала, что это она принесет новости в лагерь. А тут такое. Лейтенант солдат сделал подарок охотнику? Эти слова вообще вместе никогда не должны звучать. Как это возможно?

— Ну с этим разберетесь потом. Эйр, так что было дальше, когда на тебя напали амалионы?

— Фух… — от этих новостей сразу так и не отойдешь. — Они напали на меня и проткнули мне живот. Никаких шансов выжить. Меня спасла Творящая и ее ученица. Драка была рядом с их домом. Они вышли посмотреть, что там происходит и, надо сказать, очень вовремя.

— Они дрались? — изумился Завуру.

— Нет, ты что, Творящие не дерутся. Они поразили их молнией? — теперь уже Тейн высказал свое предположение.

— Мм… страхом.

— Что? — в один голос спросили Тейн и Завуру.

— Да, страхом. Таким, что на ногах не устоять. Один из них и меч выронил. Другой подхватил своего дружка, и они убежали. Даже не представляю, что произошло бы дальше, если бы они остались.

— А твоя рана?

— Творящие затащили меня в дом и дальше я отключилась. Проснулась уже в постели через день. — историю про крокодиломордого не обязательно рассказывать, лучше она ее будет вспоминать долгими томными вечерами у костра у себя в мыслях. — Я там денек полежала, а затем они сказали, что уезжают из города и прислали за мной лекаря. Раны у меня уже не было, но живот до сих пор немного болит. Меня держали на всяких отварах в больнице, пока я не вывернула эту мерзкую зеленую жижу на голову одному из них и не ушла.

Завуру и Тейн дружно засмеялись, это их Эйр вернулась.

— Ладно, пошли. — она кивнула Тейну, и они отошли от арены.

Максуд не участвовал в разговоре, ничего нового для себя он бы не услышал. Воин воспользовался остановкой тренировки, чтобы пойти попить воды из бочки, которую сюда привозили каждый день со свежей водой. Максуд взял черпак и набрал воды. Жадно выпил. Сегодня жаркий день. Он потерял много жидкости во время тренировки, ее надо восстанавливать. Максуд повесил черпак на место и замер. Он стоял неподвижно несколько секунд. Он чувствовал. Это было старое хорошо знакомое ему чувство. То чувство, что не спутаешь ни с чем другим. То чувство, которое вызывает в твоем организме общее возбуждение и долго тебя не отпускает. То чувство, которое не сулит ничего хорошего. Он это слишком хорошо знал. Максуд повернулся в сторону солдатских казарм, словно смотрел куда-то вдаль сквозь них. Беспокойство. Оно всегда возникает в таких случаях. Это не боязнь за свою жизнь, пока это беспокойство. Максуд поискал глазами Завуру и поспешил к нему.

— Завуру, ты уже все свои приемы показал? — протараторил воин, когда подошел к нему.

— У меня богатый арсенал. Я могу показывать по одному новому приему в день несколько лет подряд. — гордо ответил Завуру, но видя, как серьезно на него смотрит Максуд, добавил. — Да, на этот сбор я показал все, что планировал. Теперь только упражнения на закрепление пройденного.

— Отлично. Что, если я проведу следующие тренировки? — и не дожидаясь ответа продолжил. — Нам понадобятся копья и щиты. И надо принести чучела, которые мы используем для тренировок стрельбы из лука. Ты сам дашь распоряжения?

Завуру не очень понравилась эта идея. Но Максуд уже обладал кое-каким авторитетом. Говорил он редко, а если что-то и говорил, то лучше его слушать. В конечном итоге, никто не запретит Завуру отменить тренировки Максуда через день или два, если он сочтет это целесообразным. Но бразды правления в тренировочном правлении он отдавать не хотел. Завуру развернулся и начал раздавать команды. Одни пошли за чучелами, другие за копьями и щитами. Остальные с интересом спрашивали, что это такое будет. Завуру ответил, что сегодня тренировку проведет Максуд. Эйр с Тейном с интересом наблюдали со стороны и продолжали переговариваться.

Когда все было приготовлено и все стояли в ожидании, Максуд встал перед охотниками.

— Луксор был в этом городе. Думаю, он не один. Вероятно, мы с ними еще встретимся. Бою против них нужно обучаться. Если вы не будите знать основ, то целое отделение погибнет, не причинив ему вреда. Все вы здесь хорошие воины, быстро схватываете те знание, которые вам дает Завуру. Думаю, через неделю вы освоите основы того, что покажу вам я. Сегодня мы будем изучать боевое построение.

Максуд подошел к Амосу.

— Твое отделение сегодня будет примером. Выйдете вперед.