Бесплатный фрагмент - Свисток психопата…

Свисток психопата. Случай в павильоне

#запискиизпавильона

август 2023

Он поменял три пачки сигарет. И я поняла, что с ним будут проблемы. Мужчина за сорок, выше ста восьмидесяти сантиметров, вес примерно сто пятьдесят килограмм. И он был абсолютно трезв.

Наконец покупатель выбрал сигареты и достал карту.

— Мужчина, у нас нет оплаты по карте. Перед вами написано.

Он ударил ладонью по прилавку и заявил, что это мои проблемы.

— Что вам нужно? — спросила я, — вы хотите конфликт?
Это ему тоже не понравилось. 
— Слишком умная? — спросил он.
Ситуация складывалась не самая радужная. На часах около восьми вечера. Сосед, тот что печет лаваши и который обещал нас защищать, уже ушел. Вечер выходного дня. 
— Улыбайся мне, — тихо сказал он с улыбкой маньяка, — тебя что не учили, как надо обслуживать клиентов? 
— И когда мы успели перейти на «ты»? — мрачно спросила я. 
— Ну извините. Давай, принимай оплату. Я не уйду. 
— Мужчина, выйдите. Павильон закрыт. 
— Магазин ты не закроешь, пока я отсюда не уйду. А я не уйду.

Вошла женщина и купила молоко. Он молчал и делал вид, что рассматривает витрины.

Как только мы опять остались одни, он перешёл к оскорблениям. Говорил спокойно и монотонно, никакой внешней агрессии. 
— Мужчина, выйдите, — я повторила это несколько раз, — иначе я вызову полицию. 
— И что ты им скажешь? Что я такого сделал?
На этом моменте в павильон зашёл знакомый покупатель.
Он сразу понял, что происходит что-то не то. 
— У вас все в порядке? — спросил он, глядя на меня.
Пара секунд ушли на то, чтобы попытаться сформулировать проблему. Я растерялась, а этот псих среагировал мгновенно. Он развернулся и абсолютно естественно произнес: 
— Да нормально все, братан. Мы тут по семейному решаем. Видишь, какая у меня жена? Ну накосячил я. Так я же не отрицаю. Извиниться хочу. А она видишь у меня какая? Делает вид, что вообще меня не знает. Зая, ну я же люблю тебя! Вот при нём прям говорю, как есть… — добавил он, обращаясь уже ко мне с виноватым видом.
У меня челюсть отвисла. Мужчина развернулся и вышел.
А он схватил меня за запястье и прижал руку к прилавку. 
— Не трогай! — сказала я, — идиот, на тебя три камеры смотрят и пишут каждое твое действие. Убери руки!
Но разумеется камеры не могли зафиксировать степень сжатия и боли, 
— А что я такого делаю? — спросил он спокойно, сжимая ладонь — я что не могу подержать за ручку женщину, которая мне понравилась?
Взгляд его изменился. Только этого не хватало, подумала я. Как сбить мужчину с такого неуместного настроя? Нужно заговорить о его маме. Поэтому стиснув зубы, я спросила: 
— Кстати, как поживает ваша мама? 
— Мама? — он разинул рот, — при чем тут моя мама?
Но мою руку отпустил. Я схватила мобильник. 
— Как бы ваша мама отнеслась ко всему происходящему? — спросила я тоном интервьюера, набирая номер 112.
Прошло примерно тридцать минут с того момента, как этот покупатель переступил порог. Оставалось чуть более полутора часов до конца смены. Дверь была открыта. И ни один человек больше не вошёл за это время.
Я позвонила в полицию.

У таких как этот псих фирменная фишка в том, что они довольно долго не делают «ничего такого». Всё время что-то происходит, а по факту предъявить нечего.

Поэтому для полиции я существенно преувеличила происходящее. Заявила, что покупатель предположительно находится в состоянии наркотического опьянения, пытается зайти за прилавок, оскорбляет, угрожает и т. д. 
— Ждите, — сказала диспетчер, — к вам приедет первый освободившийся наряд. 
— Ты что, в ментовку позвонила? — развеселился он, молча выслушав наш разговор с диспетчером — а ты знаешь кто я такой?
Он принял многозначительный и загадочный вид.

«Господи, пусть это будет не мент», подумала я. 
— Ты знаешь такого-то? — психопат назвал имя и фамилию, — знаешь кто он, тут, у вас? — он назвал должность, — это мой старший брат. Сейчас твои менты приедут и еще извиняться передо мной будут. Хочешь на это посмотреть?
Я решила позвонить директору. 
— Как хорошо, что ты позвонила, — произнес директор замогильным голосом, когда наконец взял трубку. 
— Вы знаете этого человека? — я перечислила данные старшего брата. 
— Ну да… вроде знаю, — растерялся директор, — послушай, у меня кажется с сердцем плохо. Лёля, мне страшно. 
— Карен, успокойтесь и опишите по-быстрому что там у вас происходит?
Он описал. 
— Это не сердце. У вас сахар упал. Срочно измерьте уровень сахара в крови. И прекратите пить, если пили. Еще не хватало, чтобы вы сознание потеряли.
Я положила трубку и на всякий случай напомнила психопату про три работающие камеры.
Он решил сменить тактику. И деликатно постучал по витрине, за которой я находилась.
-Я был не прав. Прости меня, — сказал он красивым мужским баритоном, — правда… Я козел, я знаю. Просто ты мне понравилась. Сразу как тебя увидел, голову потерял. Ну не умею я с женщинами…
Меня у тому времени била дрожь, и зубы стучали так, что наверное он слышал. 
— Я не хотел тебя напугать, — продолжал он, — дай мне всего один шанс. Если тебе что-то не понравится, я сразу уйду.
Я молча перемещалась от одного конца прилавка к другому и посматривала на окна. Он тоже посматривал, и я сделала вывод, что с полицией он все таки блефует. 
— Я так не могу, — заявил он, — выйди сюда. На минуту выйди! Я понимаю, что ты мне не веришь… Один последний шанс можешь мне дать?
По закону, если посторонний человек зашел за торговый прилавок, это приравнивается к попытке ограбления. Достаточно для заявления. Он это знал. Или чувствовал интуитивно. 
— Хочешь, я тебе куплю что-нибудь? — предложил он, — да есть у меня налик. Вот, смотри, — он достал пачку пятитысячных купюр, — Иди, покажи, что ты хочешь. Шампанское есть у вас? Мороженое? Торт хочешь? Шоколад? Ну?
Он улыбнулся.
Никто и никогда не имитирует ненависть, злобу и агрессию. А вот дружеское расположение, раскаяние, эмпатию, понимание и даже любовь такие как он имитируют легко, часто и очень успешно.
Он предпринял попытку внедриться в сознание. Как клещ. 
— Ну я же тебе нравлюсь. Я вижу. Я всегда чувствую, когда нравлюсь женщине, — заявил он. 
— Даже не пытайся думать в этом направлении, — пресекла я его. 
— А ты посмотри на меня. Неужели совсем ничего во мне не нравится? 
— Абсолютно ничего. 
— Ну ты же сама себе сейчас врешь. Ладно мне, но себя зачем ты обманываешь?
Не дождавшись ответа, он произнес классическую фразу любого психопата. 
— Я хотел по-хорошему. Но ты сама не захотела. Так что ты мне выбора не оставляешь.
У меня у самой к этому моменту уровень сахара упал до нуля. Я сделала себе кофе. С сахаром. 
— Думаешь, я боюсь зайти туда? — он кивнул на прилавок, — да запросто.
Прихватив кофе и мобильник, я опять ретировалась за витрину. Он стоял с другой стороны и спокойным, монотонным голосом рассказывал, что сделает со мной, когда зайдёт за прилавок. Я подумала, что надо включить диктофон, но записывать все это было выше моих сил. Я снова набрала 112. Прошло больше сорока минут с первого вызова. И попросила срочно прислать наряд. 
— Я же вам сказала, — ответила диспетчер, — к вам приедут. Как только освободятся. Вызовов много.
Психопат продолжал бубнить что-то по поводу того, что ему плевать на ментов и что я сама во всем виновата. Дрожь меня уже не била. Я была в ярости. Я встала и отошла в самый дальний угол. 
— Сюда иди, — сказала я ему, — кончай трепать нервы и зайди за прилавок. ТЫ ко мне подойдешь, а не Я к тебе. Ты понял? Сюда подойди. Только быстро!
И никогда в такой ситуации нельзя говорить фразы «если ты не боишься», «если ты не блефуешь» или «если ты не слабак на самом деле». И уж тем более никогда нельзя задевать мужское самолюбие. Это может привести к состоянию аффекта.
Он замолчал. И смотрел на меня. А я на него. 
— Сигареты дай мне, — сказал он обычным будничным тоном. 
— Какие тебе сигареты? 
— Кэмел компакт. 
— Сто шестьдесят рублей.
Через плечо у него висела небольшая мужская сумка. Из неё он выгреб две горсти мелочи и ссыпал на прилавок. 
— На, считай, — он небрежно подтолкнул мелочь обеими ладонями. 
— Ну хорошо, — я согласилась и отсчитала сто шестьдесят рублей десятками, — теперь ТЫ собирай. Это все лишнее.
Я его же жестом подтолкнула к нему оставшуюся мелочь.
Он развернулся и вышел. Наверное, ему стало наконец скучно. А до конца смены осталось всего пятнадцать минут.

Как воспитывают жертв

июнь 2023

Стою я на балконе. Пытаюсь уговорить собаку вернуться в комнату.
Внизу идут девочка с бабушкой. Девочку я знаю. Это Лера. Она с моими детьми в одном дворе гуляет. Ей четырнадцать лет. Приятная девочка, рассудительная, спокойная, учится хорошо. Высокая, развита не по годам. Мне она нравится. Только осанка у неё какая-то странная. Как будто сгорбленная. Поэтому со спины кажется, что это идет женщина средних лет. Первый раз я её так и увидела. А вот бабушку я вижу впервые. 
— Ненавижу тебя! — кричит бабушка Лере прямо в лицо, — Ненавижу! Ненавижу!
Лера стоит напротив и держит бабушку за руки. 
— Бабулечка, успокойся, — уговаривает она, — ну успокойся. Тебе нельзя так нервничать. 
— Ух, как я тебя ненавижу! — повторяет бабушка и вырывает руки. 
— Бабуля, успокойся, — Лера спокойно и с полным самообладанием гладит бабушку по спине.
Если Леру спросить сейчас, что она чувствует? То она скажет, что ничего особенного она не чувствует. Это понятно, потому что Лера ЧУВСТВУЕТ БАБУШКУ. Она чувствует, как той… в общем нехорошо сейчас. Поэтому она и пытается успокоить БАБУШКУ. А ещё потому, что если бабушку вот так РЕГУЛЯРНО не успокаивать, она же Леру в порошок сотрет. И она ЧУВСТВОВАЛА БАБУШКУ уже раз пятьдесят, сто. Пятьсот раз она чувствовала бабушку. А себя она не привыкла чувствовать.
И когда-нибудь, В БУДУЩЕМ, перед Лерой будет стоять другой человек. Допустим, это будет мужчина. Он будет, например, пьян, или зол, или раздражен. Он будет по любому неадекватен. А она будет так же ЧУВСТВОВАТЬ ЕГО. Вместо себя.

Год за три

октябрь 2023

Я сижу с детьми в поликлинике. В кабинет отправляются девочка с мамой. Мы последние. Появляется колоритная дама с ребёнком двух лет на руках. Она хватается за ручку двери, потом оборачивается на нас. 
— Там уже кто-то есть? — спрашивает она 
— Да. Там уже кто-то есть, — киваю я, — и мы тут тоже сидим не просто так. 
— Ага, — женщина отскакивает от двери, подходит ко мне и трогает за плечо, — ну мы за вами будем. Мы опоздали на полтора часа, — смеётся она, — а так-то у нас ерунда. Мы лихорадкой отболели три недели назад, А потом выписались. А вот теперь видите, — она подсовывает мне ребёнка, — видите у него на щечках аллергия? Вот я из-за неё ходила в инфекционный кабинет два дня назад. А теперь из-за этого без справки в ясли не пускают.
Возраст этой дамы определить сложно. У нее растрёпанные волосы, подколотые замысловатыми заколками. Одета она в растянутые тренировочные штаны и летнюю майку, отчего меня начинает морозить. На её шее и руках большие татуировки. Дама ставит ребёнка на пол. 
— Справка мне во как нужна, — она проводит ребром ладони по горлу, — у Ванечки завтра праздник в яслях. Он же не может его пропустить! Правильно? 
— Правильно. Не может, — соглашаюсь я.
В кабинет, расположенный чуть дальше по коридору, приходит врач. Дама опять подхватывает ребёнка на руки. 
— А мне вообще какая разница какой врач справку выдаст? — спрашивает она.
Дама бежит к кабинету, в который только что вошла врач. Берётся за ручку двери, потом оборачивается на меня. 
— Я попробую, — кричит она оттуда, — попытка не пытка!
Но врач опять выходит. Дама рассказывает ей историю про аллергию и лихорадку. Ответить врач не успевает, потому что у дамы звонит телефон. Она ставит ребёнка на пол и снимает звонок. 
— Да! Мама! Мама, говори громче! Это мама — сообщает она мне и врачу, — громче говори, мама, что ты там говоришь? Я в поликлинике!
Дама говорит по телефону, потом возвращается к нам. 
— Ваня! — кричит она, — где Ваня?
Спустя минуту другую она появляется с ребёнком на руках. 
— Идите вы сначала, — говорю я ей, — у меня вот — трое детей. Мы долго будем. 
— Правда? — радуется женщина, — ой, спасибо. Ваня, нас тетя пропускает. Да нам всего-то пять минут нужно.
Она опять ставит ребёнка на пол. Малыш на удивление спокойный. 
— Да я же понимаю всю эту систему, — дама опять трогает меня за плечо, — ну да, нужна справка. Я понимаю. Я же сама врач. 
— Врач? 
— Да. Только я не детский. 
— А какой вы врач? — спрашиваю я. 
— Я психиатр. В больнице работаю. Ваня, — кричит она, — Где Ваня? 
— Вот он, — я показываю на Ваню, который сидит на кушетке у неё за спиной, — слушайте, а вы долго психиатром работали? 
— Семь лет. Но у нас год за три идёт, — весело объясняет она.
Подхватывает Ваню и устремляется в кабинет, из которого выходят девочка с мамой.

Свисток психопата. Месть

январь-ноябрь 2019