Бесплатный фрагмент - Свидетель Пустоты

Пролог

Дождь. Он стекал по огромным, кристально чистым окнам офиса на 37-м этаже небоскрёба в Ганнаме, превращая огни ночного Сеула в расплывчатые акварельные пятна. Ли Джехён смотрел сквозь стекло, но видел не сверкающий город будущего, а своё собственное отражение — бледное, с тенью под глазами, в идеально отглаженной, но словно чужой белой рубашке. Оно накладывалось на городской пейзаж, создавая ощущение двойной экспозиции, призрачности.

Призрак. Это слово вертелось в голове. Он и был призраком. Призраком в лабиринте стекла и стали. Престижный университет — чек. Работа в Чонджу — чек. Зарплата, о которой мечтали родители — чек. И полная, оглушающая пустота внутри. Его попытки писать, рисовать, создавать что-то своё, не связанное с отчётами и KPI, разбивались о стену равнодушия или его собственной неспособности пробиться сквозь накопившуюся апатию. Мир был ярким, громким, бешено несущимся вперёд, но он существовал где-то рядом, за толстым, звуконепроницаемым стеклом. Невидимка.

Джехён отвёл взгляд от окна. Офисное пространство, открытое, продуманное до мелочей, напоминало муравейник после основного рабочего дня. Полутьма. Тишина, нарушаемая лишь жужжанием серверов и далёким гулом кондиционера. Он задержался допоздна, пытаясь доделать презентацию, которая казалась ему бессмысленной. Слова на экране плыли перед глазами. Голова гудела от усталости и невысказанных мыслей.

Внезапно, в висках резко стукнуло. Не боль, а скорее… Сдвиг. Как будто реальность на мгновение дёрнулась, как плохо настроенный телевизор. Воздух вокруг стал тяжёлым, вязким. Запах офиса — кофе, пластик, чистящее средство — сменился чем-то другим. Сыростью. Прахом. Горечью старой печали.

Он зажмурился, пытаясь прогнать накатившую дурноту.

Когда открыл глаза, мир был другим.

Напротив, через проход между рядами столов, стояло Оно.

Человекоподобное, но не человек. Фигура была размытой, как смазанная фотография, сотканной из теней и мерцающего, больного зеленоватого света. Сквозь неё просвечивали контуры стула и монитора. Лицо отсутствовало, вместо него — воронка темноты, из которой сочилось немое отчаяние. Оно было облечено во что-то, напоминающее истлевшие лохмотья, а вокруг него витал холод, заставляющий мурашки бежать по коже Джехёна. От существа исходила волна такой глубокой, такой древней тоски, что у него перехватило дыхание.

Вонгви. Имя пришло само собой, из глубин детских страхов, из бабушкиных сказок. Блуждающий дух, привязанный к месту своей неупокоенной обиды.

Джехён замер. Сердце колотилось так, что казалось, вырвется из груди. Он ждал крика, паники, хоть какого-то движения вокруг. Но ничего. Тишина. Только жужжание серверов. Его коллега, Ким Сонхо, прошел буквально в метре от существа, направляясь к кулеру. Он прошел сквозь него, не моргнув глазом, лишь поёжившись от внезапного холода и потирая руки. Существо даже не дрогнуло, его безликая воронка была обращена куда-то в пустоту.

«Они не видят его. Никто не видит. Только я.»

Мысль была пугающей и окончательной. Он не сошёл с ума. Это… Это было реально. И это было здесь.

И тут перед глазами вспыхнули символы. Чистые, геометричные, светящиеся синевой линии, наложенные прямо на сетчатку. Как интерфейс видеоигры, но без кнопок и меню.

Только статус:

Ли Джехён

Статус: Пробудившийся Свидетель

Уровень: 1

Класс: Свидетель Пустоты

HP: 80/80

SP: 20/20

Состояние: «Глаза Пустоты» (АКТИВНО) | «Призрачное Восприятие» (АКТИВНО)

Обнаружено: Вонгви (Уровень 3) | Эмоциональный Отпечаток: Глубокая Печаль, Заброшенность | Угроза: Низкая (Пассивная)

Информация обрушилась на него лавиной. Он едва успел её осознать, как Вонгви медленно повернуло свою тёмную воронку в его сторону. Холод усилился в десять раз. Джехён почувствовал, как его тело цепенеет, пальцы леденеют. В голове зазвучал шёпот — не слова, а поток леденящей тоски, безысходности, зовущей его присоединиться к вечной тьме.

«Уйди!» — мысленно закричал он, отчаянно пытаясь пошевелиться. «УЙДИ!»

И в этот момент, прямо перед лицом Вонгви, она материализовалась.

Девушка. Призрачная, полупрозрачная, но куда более чёткая, чем дух. Синие джинсы, тёмный худи, капюшон глубоко натянут, скрывая лицо. Виден лишь бледный овал подбородка, прядь черных как смоль волос и… Ярко-красный шарф, небрежно обмотанный вокруг шеи. Как капля крови на сером холсте мира. Она не смотрела на Вонгви. Ее невидимый взгляд был устремлён прямо на Джехёна.

Её губы дрогнули. Звука не было, но слова отпечатались у него в мозгу, ясные и полные безотлагательной мольбы:

«НАЙДИ МЕНЯ…»

Затем вспышка. Яркая, ослепляющая. Не боль, а ощущение разрыва.

Джехён очнулся, прижавшись спиной к холодному стеклу окна. Он сидел на полу. Голова раскалывалась. Офис был пуст и тих. Ни Вонгви, ни девушки. Только следы дождя на окне и привычная, удушающая серость.

Но кое-что осталось. Интерфейс. Светящиеся синие линии всё ещё висели в углу его зрения. И статус:

Состояние: Шок | SP: 15/20 (Восстановление: 1 SP/час)

Новый Квест: «Потерянная Душа»

Цель: Найти???

Статус: Пленница | Угроза: Нарастающая Тень

Награда:??? | Опыт:???

Лёгкий треск статики пронзил тишину — погас экран его монитора, не выдержав близости…

Джехён вздрогнул, прижавшись сильнее к холодному стеклу. Сердце все ещё бешено колотилось, удары отдавались в висках, сливаясь с пульсацией боли. Он провёл ладонью по лицу — кожа была ледяной и влажной от пота, а не от дождя за окном.

Не реально. Не может быть. Разум отчаянно цеплялся за привычные объяснения. Переутомление. Стресс. Недосып. Психический срыв, наконец. Все что угодно, только не… Духи. Не интерфейс, висящий перед глазами, как упрямое напоминание о безумии.

Состояние: Шок | SP: 15/20 (Восстановление: 1 SP/час)

Новый Квест: «Потерянная Душа»

Цель: Найти???

Статус: Пленница | Угроза: Нарастающая Тень

Он зажмурился, изо всех сил стараясь стереть эти синие буквы, эту проклятую систему. «Исчезни! Пропади!», мысленно выкрикнул он. Ничего. Символы оставались на месте, тускло светясь в полумраке офиса, как неотвязный кошмар. Попытка сфокусироваться на них, «кликнуть» мыслью — тоже не дала результата. Это был не инструмент, а диагноз. Приговор.

С трудом поднявшись, Джехён оперся о подоконник. Ноги дрожали, как после марафона. Он оглядел опустевшее офисное пространство. Знакомые ряды столов, мерцающие индикаторы роутеров, брошенную кружку на столе Сонхо — всё выглядело так же, как и пять минут назад. Обыденно. Безопасно.

Но теперь это обыденное пространство было отравлено. Воздух все ещё казался тяжёлым, пропитанным той странной горечью и сыростью, что принёс с собой Вонгви. А в углу, где стояло существо, теперь висела… Дымка? Невидимая глазу пелена тоски, оставшаяся после него. Его «Призрачное восприятие» улавливало этот отпечаток, как чувствительная плёнка.

«Здесь кто-то умер?», мелькнула леденящая мысль. «Или просто очень страдал?» Он вспомнил историю о стажёре, который год назад покончил с собой, выпрыгнув с крыши соседнего здания. Или о менеджере, умершем от сердечного приступа прямо за своим столом три месяца назад. Офисные легенды. Теперь они обретали жуткую конкретику.

Собрав остатки сил, Джехён шагнул в проход, стараясь не смотреть на то место. Каждый шаг давался с трудом, тело словно налилось свинцом. Он схватил свою сумку и потянулся к выключателю на стене — нужно было убрать последние источники света, чтобы уйти. Его пальцы коснулись пластика.

Обнаружено: Следы Духовной Скверны (Слабая Концентрация) | Источник: Вонгви (Рассеивается) | Эмоциональный Отпечаток: Заброшенность, Отчаяние

Отдёрнув руку, как от огня, Джехён резко выдохнул. Система реагировала на все. Она не давала забыть. Не давала отрицать. Он щёлкнул выключателем, погрузив офис в почти полную темноту, освещённую лишь аварийными огоньками и отблесками города за окнами, и почти бегом направился к лифтам.

Путь через пустые коридоры казался бесконечным. Каждая тень, каждое незнакомое звуковое эхо: скрип металла, гул вентиляции, заставляли его вздрагивать.

Его «Глаза Пустоты» сканировали пространство, жадно выискивая новые аномалии. К счастью, кроме рассеивающегося следа Вонгви, ничего не обнаруживалось. Но ощущение, что за ним следят, не покидало. Как будто само здание теперь видело его иначе.

Лифт спустился быстро, почти бесшумно. Металлические двери раздвинулись, открыв пустую кабину. Джехён шагнул внутрь, нажимая кнопку первого этажа. Когда двери закрылись, отрезая его от офисного этажа, он впервые с момента пробуждения почувствовал слабое облегчение. Здесь было тесно, стерильно, знакомо. Никаких следов скверны.

Но по мере спуска лёгкая тошнота вернулась. Воздух в лифте сгустился, запах озона смешался с едва уловимым запахом… Палёной шерсти? Он поднял голову. На гладком потолке лифта, прямо над ним, на секунду проступило тёмное пятно. Оно было похоже на разлитую тушь, но с едва заметным фиолетовым отливом. Пятно дёрнулось, словно живое, и тут же исчезло.

Предупреждение: Призрачное восприятие зафиксировало кратковременный всплеск негативных эмоций (Злоба, Любопытство) | Источник: Неизвестен | Угроза: Минимальная

Джехён вжался в стену лифта, сжимая сумку так, что костяшки пальцев побелели. Они были везде. Не только наверху, в месте скорби. Они были здесь. В лифте. В самом сердце современного здания. Насколько глубока эта кроличья нора?

Двери открылись на первом этаже. Яркий свет холла, стерильный запах освежителя воздуха и вид ночного портье, увлечённого смартфоном, ударили по сознанию контрастом. Нормальность. Она казалась такой хрупкой, такой фальшивой после увиденного.

Джехён выскочил из лифта, почти не глядя на портье, и устремился к стеклянным дверям. Холодный ночной воздух, смешанный с дождём, хлестнул ему в лицо, когда он выбежал на улицу. Он остановился, опираясь о мокрую бетонную колонну, и жадно глотнул воздух. Дождь струился по его лицу, смывая пот, но не страх.

Сеул предстал перед ним во всей своей неоновой красе. Бесконечные потоки машин, рекламные билборды, ярко освещённые витрины, спешащие под зонтами люди. Город-машина. Город-мечта. Но теперь Джехён видел сквозь этот фасад.

В толпе, спешащей к станции метро, он заметил фигуру. Невысокую, сутулую, в старомодном плаще. Человек? Но его очертания плыли на краю зрения, как мираж. А когда он проходил под фонарём, света под ним… Не было. Тень не ложилась на мокрый асфальт. Ещё один? Джехён резко отвёл взгляд, сердце снова заколотилось.

У входа в узкий переулок между небоскрёбами, где обычно курили офисные работники, теперь висела странная, липкая паутина. Но не из нитей. Из сгустков темноты и мерцающих искр, невидимых для проходящих мимо людей.

Один молодой человек, разговаривая по телефону, небрежно прошел сквозь неё. Джехён увидел, как паутина на мгновение сжалась вокруг его головы, а сам он замолчал на полуслове, пошатнулся, схватился за висок с гримасой боли, прежде чем встряхнуться и продолжить разговор. Доккаэби? Мелкая пакость?

Он видел поток. Эмоциональный фон толпы — усталость, раздражение, лёгкая эйфория после пятничных встреч — ощущался его новым чутьём как пёстрая, движущаяся река. И в этой реке, как тёмные, хищные тени, скользили они.

Одни были едва заметны, другие — чуть ярче, агрессивнее. Никто, кроме него, не видел этой охоты, этой игры, происходящей прямо под носом у миллионов.

SP: 16/20 (Восстановление: 1 SP/час)

Состояние: Тревога, Истощение

Джехён закрыл глаза. Образ девушки всплыл перед ним с пугающей чёткостью. Бледный подбородок. Прядь черных волос. Ярко-красный шарф, кричащий цветом в сером мире. И её слова, врезавшиеся прямо в мозг: «Найди меня…». Это не было галлюцинацией. Это было… просьбой? Зовом?

Он открыл глаза. Перед ним сиял Сеул. Его город. Его тюрьма. Его дом. И теперь — поле битвы в войне, о которой никто не знал.

Страх сжимал горло. Разум кричал: «Беги! Забудь! Вернись к своей безопасной, серой клетке!» Работа, метро, крошечная квартира-студия, бессмысленный скроллинг соцсетей до ночи. Там не было монстров. Там не было этого леденящего ужаса.

Но там не было и её. И красного шарфа, маячившего в его видениях. И того крошечного, едва теплящегося огонька… Интереса? Вызова? Чувства, что он наконец-то увидел что-то настоящее, пусть и ужасное, сквозь толстое стекло своей прежней жизни.

Джехён выпрямился, сжав кулаки в карманах мокрого пальто. Он не знал, что делать. Не знал, с чего начать. Не знал, как выжить. Он был всего лишь Уровень 1. Свидетель Пустоты. Невидимка, ставший видимым для невидимого кошмара.

Он шагнул вперёд, сливаясь с потоком людей под зонтами. Его путь лежал к станции метро. Домой. В привычную тишину. Но теперь он знал — тишина была обманчива. За ней скрывался Шёпот. И Тень.

Квест «Потерянная Душа» принят.

Цель: Найти???

Статус: Пленница | Угроза: Нарастающая Тень

Следующий шаг: Выжить. Искать информацию. Быть начеку.

Глава 1. Холодный шёпот пустоты

Сеул. Его город. Его дом. Его кошмар.

Неоновые вывески пылали в ночи, отражаясь в лужах и бесконечных витринах. Реклама, обещавшая счастье за кредит, лица к-поп идолов, улыбающихся с билбордов размером с дом. Потоки людей под зонтами — чёрные, серые, бежевые пятна, спешащие к станциям метро, автобусным остановкам, в бары, где можно было на время забыть о завтрашнем отчёте. Город-машина работал без сбоев. Город-мечта сверкал, как дешёвая бижутерия.

Но Джехён больше не видел фасада. Его новые глаза — «Глаза Пустоты» — срывали покровы. Истина была уродлива, как открытая рана под косметическим пластырем.

Толпа перед ним была не просто массой тел. Она была… Рекой. Пёстрой, бурлящей рекой эмоций.

Усталость — тускло-серые волны, окутывающие почти каждого. Раздражение — острые, колючие всплески оранжевого, когда кто-то кого-то толкал. Лёгкая пятничная эйфория — редкие, но яркие искорки жёлтого, вспыхивающие у групп, смеющихся над шуткой. Глухая, хроническая тревога — липкая, темно-синяя субстанция, тянущаяся за сгорбленными спинами одиночек.

Он не просто видел это, он чувствовал это кожей, всем нутром, своим новым проклятым даром — «Призрачным восприятием». Это было ошеломляюще, подавляюще. Это пугало.

И в этой реке скользили тени. Темные, хищные, почти неосязаемые.

У входа в ярко освещённый круглосуточный магазин, показалась фигура в промокшем до нитки костюме, с пустым взглядом. Человек? Но очертания его расплывались на краю зрения, как мираж в пустыне. И когда он прошел под светом уличного фонаря… Света под ним не было.

Мокрая плитка тротуара оставалась равномерно серой, без черного пятна человеческой тени. «Ещё один Вонгви?» — мелькнула леденящая мысль. От существа тянулся шлейф такой же гнетущей тоски, как от того, в офисе, но слабее, разбавленный городским смогом. Джехён резко отвёл взгляд, чувствуя, как холодок пробежал по спине. Сердце снова забилось чаще.

Обнаружено: Вонгви (Уровень 1) | Эмоциональный Отпечаток: Заброшенность, Безнадёжность | Угроза: Минимальная (Пассивная)

Синие буквы интерфейса, ненавистного и неотвязного, вспыхнули в углу его зрения. Минимальная угроза. Словно это как-то успокаивало. Он хотел крикнуть этим спешащим мимо людям: «Вы видите? Видите ЭТО?» Но их лица были обращены в экраны смартфонов или вперёд, к метро. Никто не видел. Никто, кроме него.

Он сделал шаг, потом другой, пытаясь слиться с потоком. Ноги подкашивались, будто он только что пробежал марафон, а не спустился на лифте. Каждый звук — резкий гудок такси, визг тормозов, чей-то громкий смех — заставлял его вздрагивать. Его нервы были оголены. «Призрачное восприятие» сканировало пространство, жадно выискивая новые аномалии, новые угрозы.

Он пытался сфокусироваться на чём-то обыденном. На запахе жареных оладий «хот-тёк» из уличной палатки. На ощущении мокрой ткани пальто на плечах. Но его новые чувства не отключались.

Он свернул в узкий переулок между двумя небоскрёбами — короткий путь к станции «Каннам». Здесь было тише, темнее. Стены зданий, покрытые граффити и слоями старых объявлений, смыкались высоко над головой.

Воздух пах влажным бетоном, мусором и… чем-то ещё. Кислым, гнилостным. Обычное место для перекуров офисных клерков, но сейчас, после полуночи, оно было пустынно.

И тут он увидел их. Вернее, это.

Между вентиляционной решёткой и мокрой кирпичной стеной, на уровне его головы, висела паутина. Но не из шёлковых нитей. Она была сплетена из сгустков мерцающей темноты и крошечных, ядовито-зелёных искр.

Паутина пульсировала слабым, нездоровым светом, излучая волны раздражения и мелкой, едкой злобы. Она была невидима для обычного глаза, но для Джехёна — ясна, как неоновая вывеска.

Обнаружено: Доккаэби (Мелкий) (Уровень 2) | Эмоциональный Отпечаток: Злоба, Любопытство, Жажда Хаоса | Угроза: Низкая (Активная)

Доккаэби. Дух-проказник. Ворующий носки и насылающий мелкие неудачи. Но система предупреждала:

«Могут быть опасны в группе».

И эта паутина… Она выглядела как ловушка.

В этот момент в переулок, размахивая смартфоном и громко ругаясь на кого-то в трубку, влетел молодой человек в модной куртке и с наушниками на шее. Он шёл прямо к паутине, не замечая ничего вокруг.

«Стой!» — хотел крикнуть Джехён, но горло сжал спазм страха. Он замер.

Молодой человек прошел сквозь паутину, даже не замедлив шага. Но Джехён увидел, как тёмные нити на мгновение сжались вокруг его головы, как щупальца.

Человек замолчал на полуслове, пошатнулся, схватился за висок с гримасой внезапной, острой боли. Его телефон выскользнул из руки и со звоном разбился о мокрый асфальт. Он вскрикнул, глядя на осколки экрана с выражением полного недоумения и досады. Потом встряхнулся, выкрикнул в пустоту очередную порцию ругательств, уже по поводу телефона, поднял обломки и, потирая висок, зашагал дальше, к выходу из переулка.

Доккаэби — невидимое существо, сплётшее паутину — завизжало от восторга, звук напоминал скрежет пенопласта по стеклу. Зелёные искры вспыхнули ярче. Оно явно получило удовольствие от мелкой пакости.

Джехён стоял, не дыша. Это было реально. Дух причинил реальный вред — разбил телефон, вызвал боль. Что, если бы он шёл под машину в этот момент? Мысль была леденящей. Эти твари… Они играли с людьми. Как кошки с мышами. И никто не знал правил игры.

Существо, похожее на клубок колючей проволоки, сотканной из теней, с парой горящих угольков вместо глаз, оторвалось от стены рядом с паутиной и поползло по кирпичу в его сторону. Оно щёлкало невидимыми клешнями, излучая волну любопытства, смешанного с агрессией. Оно почуяло его. «Глаза Пустоты» были не только окном, но и маяком.

Предупреждение: Доккаэби (Мелкий) проявляет активный интерес! | Угроза: Низкая — Умеренная

Страх, острый и животный, сжал горло. «Беги!» — кричал инстинкт. Но ноги будто вросли в асфальт. Он вспомнил видение в лифте — то фиолетовое пятно, запах палёной шерсти. Они были везде. Куда бежать? Вонгви в офисе, доккаэби здесь, в переулке, что-то ещё в лифте… Кроличья нора оказалась бездонной.

Доккаэби прыгнуло. Не на него, а на стену прямо перед ним, зависнув на уровне его лица. Тень-клубок дрожала, угольки-глаза пристально его изучали. От него исходил запах озона и… Испорченных конфет. Оно протянуло тонкую, как проволока, лапку, словно желая ткнуть его в лоб.

Джехён отшатнулся. Его спина ударилась о холодную кирпичную стену. Паника, чистая и неконтролируемая, накрыла с головой. Он зажмурился, мысленно крича: «Отстань! Уйди!»

И тогда он почувствовал что-то внутри. Тонкую нить, холодную и упругую, как сталь. Она дрожала от его страха.

SP: 18/20. Духовная Энергия. Топливо для навыков. Инстинктивно, отчаянно, он схватился за эту нить и толкнул.

Активирован навык: Слабый Духовный Щит (Стоимость: 5 SP)

Между ним и доккаэби вспыхнуло едва заметное синее свечение, похожее на дрожащий мыльный пузырь. Оно было хрупким, почти прозрачным.

Лапка доккаэби ткнула в сияние. Раздался резкий, шипящий звук, будто раскалённое железо опустили в воду. Тварь передёрнуло от неожиданности и боли, она отпрыгнула назад к стене, яростно щёлкая. Угольки-глаза сузились от злобы. Любопытство сменилось яростью.

Щит погас, просуществовав меньше секунды. Но этого хватило. Шок от контакта с чем-то, что могло ему противостоять, заставил духа замереть.

Джехён не стал ждать. Адреналин прорвал паралич. Он ринулся вперёд, проскочив мимо ошеломлённого доккаэби, и выбежал из переулка на освещённую улицу, ведущую к станции метро. Он не оглядывался. Ноги несли его сквозь толпу, лавируя между зонтами и спинами. Он чувствовал на себе взгляд — колючий, злобный, исходящий из темноты переулка. Но доккаэби не последовало за ним. Оно осталось в своём тёмном углу, шипя и потирая обожжённую лапку.

SP: 13/20 (Восстановление: 1 SP/час) | Состояние: Паническая Атака, Истощение | Получено EXP: 5 (За выживание в столкновении с угрозой)

Синие буквы плыли перед глазами. EXP. Опыт. За то, что его не убили. За то, что он сбежал. Это было одновременно абсурдно и ужасающе. Его жизнь превратилась в игру на выживание, где монстры были настоящими, а вознаграждение — возможность играть дальше.

Он добежал до входа на станцию метро «Каннам». Яркий свет вестибюля, стерильный запах дезинфекции и освежителя воздуха, гул голосов и грохот приближающегося поезда — всё это обрушилось на него, контрастируя с кошмаром переулка. Нормальность. Она казалась такой хрупкой, такой ненастоящей. Картонными декорациями на краю бездны.

Он прошел через турникет, приложив транспортную карту дрожащими пальцами. Эскалатор уносил его вниз, в подземелье. Он прислонился к поручню, закрыл глаза, пытаясь унять дрожь в руках и бешеный стук сердца. Образы всплывали перед ним: вонгви с его воронкой тоски, девушка в красном шарфе, её беззвучный крик: «НАЙДИ МЕНЯ…», щупальца тени доккаэби…

«Зачем?» — билось в его висках. Почему я?

Разум цеплялся за логику. Переутомление. Стресс. Недосып. Невроз. Клиническая депрессия с психотическими эпизодами. Все что угодно, лишь бы не… Это. Не духи. Не система. Не квест на спасение призрачной девушки.

Он мог вернуться. Сейчас. Сесть на поезд, доехать до своей крошечной однушки в районе Инчхон, принять снотворное и заснуть. А утром… Утром всё будет как прежде. Серо. Безопасно. Пусто.

Но он понимал, что этому не бывать. «Глаза Пустоты» не отключались. «Призрачное восприятие» улавливало эмоциональный смог толпы, как назойливый запах. Система висела в углу зрения, тускло светя синими буквами:

Квест: «Потерянная Душа» | Цель: Найти??? | Статус: Пленница | Угроза: Нарастающая Тень | Следующий шаг: Выжить. Искать информацию. Быть начеку.

И красный шарф. Этот яркий, кричащий клочок цвета в сером мире его видений. Почему он не мог выбросить его из головы?

Поезд метро, грохоча, ворвался на станцию. Двери открылись, выпуская поток людей и вбирая новый. Джехён вклинился в толпу, нашёл свободное место у окна и рухнул на сиденье, закрыв лицо руками.

Вибрация вагона, знакомый запах пота, металла и жареной курочки из чьей-то сумки… Всё это было так знакомо. Так привычно. И так бесконечно далеко от него теперь.

Он смотрел в тёмное окно, видя не туннель, а своё отражение. Бледное, с синяками под глазами, с выражением потерянности. «Призрак», — подумал он. «Призрак в метро призраков».

Внезапно отражение сдвинулось. Не его собственное. За его спиной, в проходе вагона, стояла она. Призрачная, полупрозрачная, но куда более чёткая, чем доккаэби или вонгви. Синие джинсы. Тёмный худи, капюшон глубоко натянут, скрывая лицо. Только бледный овал подбородка, прядь черных, как смоль, волос… И тот самый ярко-красный шарф, небрежно обмотанный вокруг шеи. Как капля крови на грязном стекле.

Она не смотрела по сторонам. Её невидимый взгляд был устремлён прямо на него. На его отражение в окне. Губы под капюшоном дрогнули. Звука не было, но слова, чёткие и полные безотлагательной мольбы, отпечатались у него в мозгу, как в офисе:

«НАЙДИ МЕНЯ…»

Затем она указала. Тонким, почти неосязаемым пальцем. Не на него. На… Рекламный плакат, висевший над дверями вагона напротив. Рекламу нового мобильного приложения. Яркую, кричащую.

И тут же видение начало меркнуть. Красный шарф вспыхнул последним алым пятном и растворился, как дым. Джехён резко обернулся. В проходе стояли обычные люди: девушка, уткнувшаяся в телефон, мужчина с портфелем, старушка, держащаяся за поручень. Никакого красного шарфа.

Он снова посмотрел на плакат. Приложение для изучения… Истории Сеула? С архивными фотографиями и картами? Яркие буквы: «ПРОГУЛЯЙСЯ СКВОЗЬ ВРЕМЯ! ОТКРОЙ ДЛЯ СЕБЯ СТАРЫЙ СЕУЛ!»

Сердце Джехёна бешено заколотилось. Это был знак? Подсказка? Или его мозг, сведённый с ума стрессом, просто выхватил случайную деталь?

Квест «Потерянная Душа» обновлён! | Получена Зацепка: «Старый Сеул? Архивы?» | Состояние: Вдохновлённый Ужасом

Вдохновлённый Ужасом. Точнее не скажешь. Страх никуда не делся. Он сжимал горло ледяными пальцами. Разум все ещё вопил: «Беги! Забудь! Вернись в клетку!» Клетку, где не было монстров, но и не было ничего настоящего. Ничего, кроме пустоты.

Там не было и её. И этого красного шарфа. И этого… Вызова. Огромного, смертельного, но реального. Чувства, что он наконец-то пробил толстое стекло своей прежней жизни, пусть и увидев за ним ад.

Поезд замедлял ход, приближаясь к его станции «Инчхон». Джехён поднялся. Ноги больше не дрожали. Они были тяжёлыми, как свинец, но послушными. Он вышел на платформу, поднялся по эскалатору, прошел через турникет.

Дождь все ещё моросил. Его район, Инчхон, был другим миром после сверкающего Ганнама. Узкие улочки, старые трёхэтажки, смешанные с новыми жилыми комплексами, бесчисленные маленькие кафе, забегаловки с рамёном, магазинчики, открытые допоздна. Здесь пахло жареными блинами, выхлопными газами и жизнью, более шумной, менее стерильной, чем в деловом центре.

Джехён шёл по знакомой дороге к своей однушке. Его «Глаза Пустоты» сканировали тени под деревьями, тёмные подворотни, окна старых домов.

Он видел слабые отголоски — бледные, как выцветшая фотография, тени у стены заброшенного магазинчика. Липкое пятно темноты под мостом, где ночевали бездомные — концентрация отчаяния и страха, привлёкшая пару крошечных, крылообразных духов-паразитов. Ничего агрессивного. Пока.

Но ощущение, что за ним наблюдают, не покидало. Как будто весь город теперь видел его иначе.

Он остановился у старого дуба на углу его улицы. Под деревом, защищённая от дождя навесом, стояла крошечная будка с гадалкой. «Мадам Мун» — гласила вывеска.

Старушка, которую Джехён видел тут годами, обычно дремала или читала газету. Сегодня она сидела прямо и смотрела прямо на него. Её глаза, обычно мутные, казались необычайно острыми и… Знающими. Она медленно подняла руку и поманила его пальцем с длинным, жёлтым ногтем.

Джехён замер. Его «Призрачное восприятие» не улавливало от неё ничего сверхъестественного. Только запах дешёвого табака и старых трав. Но что-то в её взгляде…

Страх снова сжал сердце. «Куда я лезу? Это могла быть просто сумасшедшая старуха. Или ловушка. Или… Шанс?

Его «Мудрость», оценённая системой в 10, подсказывала: здесь есть что-то. Но его «Харизма» — 3 и врождённая осторожность кричали: «Держись подальше!»

Старушка улыбнулась беззубым ртом. Её губы шевельнулись, формируя слова.

— Боишься, мальчик? Правильно боишься. Но глаза у тебя уже открылись. Закрыть их не выйдет.

Джехён резко отвернулся и зашагал прочь, к подъезду своего дома. Он чувствовал её взгляд на своей спине, тяжёлый и оценивающий.

Крошечная квартира-студия встретила его знакомым запахом одиночества — пыль, остатки вчерашней лапши быстрого приготовления, тщетные попытки проветривания.

Он щёлкнул выключателем. Яркий свет люстры ослепил. Он скинул мокрое пальто, бросил сумку на пол и рухнул на узкую кровать, уткнувшись лицом в подушку.

Тишина. Наконец-то тишина. Но она была звонкой, напряженной. Готовая взорваться шёпотом духов или визгом системы.

Он лежал, слушая, как дождь стучит по карнизу за окном. Образы дня проносились перед закрытыми веками: офис, вонгви, девушка, доккаэби, гадалка… Красный шарф. Реклама про «Старый Сеул». Квест: «Потерянная Душа».

«Найди меня…»

Он открыл глаза. Потолок был низким, знакомым. Безопасным. Здесь не было монстров. Здесь была только его серая, предсказуемая жизнь. Он мог выбрать её. Прямо сейчас. Проигнорировать видения. Считать их галлюцинациями. Утром пойти на работу. Доделать презентацию. Жить дальше, как призрак среди призраков.

Но тогда он никогда не узнает… Кто она? Почему зовёт именно его? Что скрывается за «Нарастающей Тенью»? И главное… Что это за огонёк, который теплился в его груди под грудой страха? Интерес? Вызов? Жажда… Настоящего?

Он медленно поднялся. Подошёл к крошечному столу, служившему и обеденным, и рабочим местом. На нем стоял его ноутбук. Он включил его. Гул вентилятора нарушил тишину. Свет экрана осветил его усталое лицо.

Система все ещё висела в углу зрения:

Ли Джехён | Уровень: 1 | Класс: Свидетель Пустоты | HP: 80/80 | SP: 14/20 (Восстановление: 1 SP/час) | Состояние: Истощение, Тревога, Вдохновлённый Ужасом

Он открыл браузер. Его пальцы, все ещё слегка дрожа, замерли над клавиатурой. С чего начать? С рационального? С психиатрических симптомов? Или…

Он набрал в поисковой строке: «Вонгви корейская мифология».

Затем добавил: «Доккаэби».

Потом: «Старый Сеул архивные фотографии».

Экран заполнился ссылками. На статьи в Википедии. На блоги уфологов и любителей паранормального. На сайты музеев и исторических обществ. На форумы, где люди обсуждали странные происшествия в городе — внезапные болезни, пропажи вещей, ощущение чужого присутствия. Теперь он читал их другими глазами.

Это был его первый шаг. Шаг в бездну. Шаг навстречу загадке.

Квест «Потерянная Душа»: Прогресс! | Активно ведётся расследование. | Получено EXP: 10 (За начало активного поиска информации) | Уровень: 1 (50/100 EXP)

Синие буквы светились упрямо. Он не принял квест громкой клятвой. Он принял его этим поисковым запросом. Этим решением не закрывать глаза.

За окном, в мокрой темноте переулка Инчхона, что-то зашевелилось. Пара крошечных, горящих красным глазок уставилась на свет в его окне. Мадам Мун, сворачивая свою будку, кивнула в сторону его дома, словно что-то подтверждая. А высоко в небе, над неоновым морем Сеула, там, где не доставал свет фонарей, огромная, изящная тень с девятью пушистыми хвостами скользила между облаками, её золотистые глаза с вертикальными зрачками были прикованы к одному конкретному окну района Инчхон.

Кумихо почуяла новый, необычный запах на ветру — запах «Пробудившегося Свидетеля» и… Страха, смешанного с решимостью.

Мир, о котором никто не знал, только что обрёл нового, невольного участника. Ли Джехён, «Уровень 1», «Свидетель Пустоты», даже не подозревал, что его первый поисковый запрос был сигнальной ракетой в ночи. Игра началась по-настоящему. И ставки стали выше некуда.

Тиканье часов на стене было единственным звуком, нарушающим гул ноутбука. За окном давно стих дождь, оставив после себя сырой, пронизывающий холод, пробирающийся сквозь щели в раме. Ли Джехён сидел, скрючившись, перед экраном, который освещал его осунувшееся лицо глубокими тенями. Синие буквы интерфейса тускло светились в углу зрения, ненавистный и неумолимый маяк его новой реальности.

Ли Джехён | Уровень: 1 | Класс: Свидетель Пустоты | HP: 80/80 | SP: 19/20 | Состояние: Истощение, Тревога, Концентрация

Квест: «Потерянная Душа» | Прогресс: Расследование | EXP +10 | EXP: 60/100

Он уже несколько часов копался в цифровых дебрях. Статьи о Вонгви пестрели описаниями: неприкаянные духи, привязанные к месту смерти или сильной эмоциональной травмы, питающиеся остаточной печалью и страхом.

Доккаэби представали капризными духами-трикстерами, любящими азартные игры, воровство и насылание мелких неудач. Но нигде не говорилось, что они могут физически причинять боль или ломать телефоны. Нигде не упоминалась «Система», «Пробудившиеся» или «Тень».

Форумы любителей паранормального были кладезем странных историй: исчезновения домашних животных в районе старых кладбищ, внезапные приступы паники в определённых местах метро, ощущение ледяного прикосновения в пустых комнатах.

Раньше Джехён пролистывал бы это с усмешкой. Теперь каждая строчка читалась с леденящим кровь вниманием.

Он выписывал адреса, названия станций, описания ощущений. Его блокнот, прежде заполненный бессмысленными заметками к презентациям, теперь пестрел кошмарами: «Балсан-дон, старый рынок — чувство удушья, видения плачущих теней», «Метро линия 1, между Чонно 3-га и Чонгак — внезапный холод, шёпот», «Парк Намсан, заброшенная смотровая площадка — запах палёной шерсти».

Но главной целью был «Старый Сеул». Приложение «Прогуляйся сквозь время!» оказалось поверхностным туристическим гидом.

Джехён копал глубже.

Он искал цифровые архивы музеев, исторические справки, старые карты. Его глаза горели от усталости, но «Мудрость: 10» гнала вперёд, выискивая закономерности, несоответствия.

На одной из форумных веток, посвящённой городским легендам Инчхона, он наткнулся на упоминание о «Ткачихе теней». Пост был старый, полный опечаток и мистического бреда, но одна фраза зацепила:

«…говорят, в переулках за старым текстильным цехом в Инчхоне, ещё до войны, жила девушка. Шила так, что узоры оживали. Но что-то случилось. Пожар? Измена? Теперь там тени шевелятся сами по себе, и если ночью присмотреться, увидишь красную нить, висящую в воздухе… как петлю».

Красная нить. Красный шарф. Сердце Джехёна учащённо забилось. Адрес цеха был утерян, район давно перестроен. Но упоминание Инчхона, его района, было как удар током. Не просто «Старый Сеул» — что-то было рядом. Очень близко.

Квест «Потерянная Душа» обновлён! | Получена Зацепка: «Ткачиха Теней? Старый текстильный цех в Инчхоне?» | EXP +10

Уровень: 1 (70/100 EXP)

Он откинулся на стул, потирая виски. Голова гудела. SP медленно восстанавливалось, но умственное напряжение было изматывающим.

Страх притупился, сменившись навязчивой сосредоточенностью. Он должен был узнать. Кто она? Почему он? Что скрывается за «Нарастающей Тенью»?

Рациональный ум цеплялся за сны, галлюцинации, но опыт столкновения с Доккаэби, холод Вонгви, неотвязный интерфейс — все это было слишком… Осязаемо.

Внезапно его «Призрачное восприятие» сработало, как тревожная сирена. Волна острого, животного страха, промелькнувшая за окном, как крик в ночи.

Минутой позже — короткий, душераздирающий визг кошки, мгновенно оборвавшийся. Холодок пробежал по спине. Он подошёл к окну, стараясь не шуметь.

Переулок был погружен в густую тень. У мусорных баков копошились две небольшие, угловатые тени. Они напоминали помесь крысы и паука, сплетённую из грязного меха и острых, костяных шипов.

Их длинные хвосты с крючковатыми наконечниками судорожно дёргались. Одна тварь разрывала что-то тёмное и бесформенное — источник того короткого визга. Вторая подняла морду, усеянную множеством крошечных чёрных глазок, и уставилась прямо на его окно. Чувствовался запах крови и… Гниющей сладости.

Обнаружено: Кёрын (Стая, Уровень 2) | Эмоциональный Отпечаток: Голод, Жажда Крови, Примитивная Жестокость | Угроза: Низкая (Активная) | Предупреждение: Атакуют в стае!

Духи-животные. Кёрын. Имя пришло из глубин прочитанного. Теневые псы, падальщики, охотящиеся на слабых — бездомных животных, пьяниц, детей. И теперь они здесь. Под его окном. И они заметили его.

Страх вернулся, холодный и липкий. Он отшатнулся от окна, сердце бешено колотилось. Что делать? Закрыть шторы? Спрятаться? Но они знали, что он здесь. Его «Глаза Пустоты» светили для них, как маяк.

Одна из кёрын оторвалась от «добычи» и прыгнула на водосточную трубу рядом с его окном. Её когти с лязгом цеплялись за металл. Она карабкалась вверх, к его этажу. Множество глазок сверкали в темноте голодным блеском. Другая тварь зашипела, готовясь последовать за ней.

Паника сжала горло. Бежать? Куда? Выходная дверь — в том же переулке. Сражаться? Он — Уровень 1. Слабый Щит стоил 5 SP и держался секунду. Против двух? Они разорвут его.

Внутри снова задрожала та холодная стальная нить — его SP. SP: 20/20. Он инстинктивно схватился за неё, но не для щита. Вспомнился навык: «Шёпот пробуждения». «Может послать тихий ментальный импульс очень близкому человеку… Риск привлечь монстров.» Близких? У него никого не было. Родители далеко, друзья… Растворились в серости его прежней жизни. Ким Сонхо? Коллега? Но что он пошлёт? Панический крик? Это только привлечёт внимание или сойдёт за бред.

И тут он вспомнил. Мадам Мун. Старую гадалку под дубом. Её пронзительный, знающий взгляд. Она видела. Она знала что-то. Она была… Близко. Физически и, возможно, по пониманию этого кошмара.

Когти кёрын уже царапали подоконник снаружи. Зловещее сопение, скрежет когтей по стеклу. Тварь пыталась заглянуть внутрь.

Отчаяние придало решимости. Джехён сконцентрировался. Не на крике. На образе. На ощущении немедленной, смертельной опасности здесь и сейчас. На адресе. Он вцепился в холодную нить SP и толкнул мысль в темноту, в сторону будки гадалки, как бутылку с запиской в бушующее море.

Активирован навык: Шёпот Пробуждения (Стоимость: 3 SP) | Цель: Мадам Мун? | Риск: Высокий (Может привлечь внимание духов!)

Внутри головы что-то болезненно дрогнуло. Нить SP стала тоньше. Внезапно, кёрын на подоконнике взвыла — не от боли, а от ярости и внезапного возбуждения. Она почуяла всплеск духовной энергии. Её собрат внизу заскулил, отвечая. Они начали яростно царапать стекло и раму.

Джехён отпрянул, натыкаясь на стол. Но через мгновение случилось нечто странное. Яростный скрежет внезапно прекратился. Раздался короткий, пронзительный визг кёрын на подоконнике, больше похожий на испуг, чем на ярость.

Потом — глухой удар о землю внизу. Затем — быстрое, паническое шуршание и топот маленьких лап, умчавшихся прочь по переулку. Тишина.

Он подождал, боясь дышать, затем осторожно подкрался к окну. Переулок был пуст. У мусорных баков валялось тёмное пятно — остатки «добычи» кёрын. Самих тварей не было видно. Они… Сбежали? От чего?

Дверь в его крошечную студию резко распахнулась.

Джехён вскрикнул от неожиданности, шарахнувшись к стене. В дверном проёме стояла Мадам Мун. Она была в стёганом ватнике и тапочках на босу ногу. В одной руке она держала длинную, чёрную, дымящуюся палочку с резким запахом полыни. В другой — маленький, потускневший бронзовый колокольчик. Её глаза, острые и не по-стариковски ясные, метали молнии.

— Дурак! — Прошипела она, переступая порог без приглашения. Воздух в комнате сразу стал тяжёлым от запаха трав и старого табака. — Кричишь духовной силой по ночам, как пьяный студент под окном любимой! Хочешь, чтобы вся нечисть округи сюда сбежалась? Хочешь, чтобы «Она» тебя нашла?!

Джехён онемел. Она говорила о «Шёпоте». О духах. О… «Ней»? О Тени?

— Вы… Вы видите? — Выдохнул он, не в силах выдавить больше.

Мадам Мун фыркнула, оглядывая его студию с презрением.

— Вижу? Чувствую, мальчик. За версту. Твои «Глаза» — они как фонарь в тумане для всего, что ползает во тьме. А ты машешь этим фонарём, как дурак! — Она ткнула дымящейся палочкой в его сторону. — Кёрын — это цветочки. Придут посильнее. Придёт «Она». Или Её слуги.

Она подошла к окну, резко дёрнула занавеску, закрыв вид на переулок.

— «Ткачиху Теней» ищешь? — Неожиданно спросила она, поворачиваясь к нему. Её взгляд был испытующим.

Джехён кивнул, не в силах говорить. Сердце колотилось где-то в горле.

— Забудь про тот цех. Его снесли лет тридцать назад. На его месте теперь тот уродливый жилой комплекс «Утренний свет». — Она поморщилась, как от дурного запаха. — Но место… Место помнит. Особенно если там случилось что-то… «Сильное». Кровавое. И если душа не упокоилась. — Она пристально посмотрела на него. — Та, кого ты ищешь, как-то связана с этим?

— Я… Я не знаю… — Честно признался Джехён. — Она просит найти её. Система… — Он запнулся, не зная, как объяснить интерфейс.

— «Система»? — Мадам Мун усмехнулась, но в усмешке не было веселья. — Так ты это назвал?! Дар это или проклятие — решать тебе. Но инструмент он и есть инструмент. Пользуйся с умом. — Она пошарила в кармане ватника и швырнула ему что-то маленькое и твёрдое. — Вот. Носи при себе. Не защитит от серьёзных врагов, но мелкую пакость отгонит. И глаза свои учись прикрывать, когда собираешься светить ими!

Джехён поймал предмет. Это был небольшой, тёплый на ощупь кусочек полированного тёмного дерева, похожий на корень. На нем был вырезан простой, но странно успокаивающий узор — спираль.

Получен предмет: Простой Оберег из Дерева Персика (Пассивный) | Эффект: +5 к скрытности от духов низкого уровня (Ур. 1—5), отпугивает мелких доккаэби.

— Спасибо… — Начал он.

— Не благодари! — Отрезала старуха. — Я не для тебя стараюсь. Духовная вонь от твоих навыков мешает спать. И сводит сюда всякую падаль. — Она кивнула в сторону переулка. — Если хочешь кого-то найти, ищи не только в архивах. Ищи места силы. Старые. Забытые. Где тонкая грань между обычным миром и миром духов. Перекрёстки. Заброшенные колодцы. Станции метро, где часто случаются… Несчастья. Там пелена тоньше. Там они ближе. И там… Там может быть след. — Она сделала шаг к двери. — И запомни, мальчик: доверять нельзя никому. Даже старым гадалкам. Особенно в этом городе. Тени есть везде.

Она вышла, хлопнув дверью. Резкий запах полыни ещё висел в воздухе, смешиваясь с привычным запахом одиночества.

Джехён стоял, сжимая в руке тёплый оберег. Страх никуда не делся, но к нему добавилось что-то новое — крошечная искра ориентира. Места силы. Где тонкая грань. Он вспомнил станцию метро, где видел девушку. И парк Намсан с его заброшенной площадкой. И… Комплекс «Утренний свет». Построенный на костях старого цеха.

Он взглянул на интерфейс. SP восстановилось до 20. Усталость валила с ног, но сон был немыслим. Он сел за ноутбук, начал искать карты старого Инчхона, пытаясь наложить их на современные, вычислить точное место того текстильного цеха под нынешними безликими башнями «Утреннего света». Его пальцы летали по клавиатуре, глаза горели лихорадочным блеском.

Работа захватила его. Мир за окном, его обыденные страхи и пустота, отступили перед лицом этой охоты. Он почти не заметил, как SP начало медленно падать — не от использования навыков, а от интенсивной концентрации, от работы «Мудрости» на пределе.

SP: 16/20 (Интенсивная умственная активность) | Состояние: Истощение, Концентрация, Навязчивый Поиск

Внезапно, экран ноутбука погас. Свет в комнате моргнул и исчез. Полная, абсолютная темнота. Тишина, нарушаемая только его собственным учащённым дыханием и… Тиканьем часов. Но звук был странным — металлическим, замедленным, как будто шестерёнки вязли на своей оси.

Холод. Не обычный ночной холод, а пронизывающий до костей, высасывающий тепло. Воздух стал густым, сладковато-приторным, с нотками дорогих духов и… Чего-то дикого, звериного.

Джехён замер. «Глаза Пустоты» автоматически активировались, пробивая тьму. Комната была пуста. Но его «Призрачное восприятие» завывало тревогой. Оно было здесь. Что-то мощное. Не вонгви. Не доккаэби. Не кёрын.

Предупреждение: Обнаружена Высокоуровневая Духовная Сущность! | Угроза: Критическая! | Рекомендация: Бегство невозможно. Осторожность!

Он медленно обернулся.

В кресле у стола, где секунду назад никого не было, сидела девушка.

Она была ослепительно красива. Длинные, волнистые волосы цвета воронова крыла падали на плечи. Черты лица — безупречные, словно выточенные из фарфора. На ней было элегантное, темно-бордовое платье, подчёркивающее изящную фигуру. Она сидела непринуждённо, одна нога закинута на другую, тонкие пальцы играли с чем-то блестящим на колене — его оберегом из персикового дерева.

Она улыбалась. Улыбка была обворожительной, но не дотягивающей до глаз. В глазах же горел холодный, хищный, голодный огонёк.

— Ли Джехён. — Её голос был низким, бархатистым, как струящийся мёд. Он обволакивал, гипнотизировал. — Какой ты… Занятной находочкой оказался.

Джехён не мог пошевелиться. Холод сковывал не только тело, но и волю. Страх был всепоглощающим. Это была не просто угроза. Это была смерть, облачённая в совершенную красоту.

Его «Глаза Пустоты» дрогнули, пытаясь пробить гламурный фасад. На долю секунды он увидел иное: силуэт огромной, лисоподобной тени с девятью пушистыми хвостами, мерцающими в темноте, и пару золотистых глаз с вертикальными зрачками, полных древней, ненасытной жажды. Кумихо.

Обнаружено: Кумихо (Девятихвостая) | Уровень:??? (Очень Высокий) | Эмоциональный Отпечаток: Голод (Жизненная Сила/Печаль), Любопытство, Амбиции | Угроза: Смертельная

— Не старайся, милый… — Сказала она мягко, словно читая его мысли. Её пальцы сжали оберег. Деревяшка рассыпалась в её руке в мелкую труху, не оставив и следа. — Твои «глазки» милы, но пока слишком слабы, чтобы видеть меня по-настоящему. Хотя… — Она наклонила голову, изучая его с нездоровым интересом. — Твой страх… он такой… Насыщенный. И эта искорка решимости под ним. Необычное сочетание. Вкусное.

Она медленно поднялась. Её движение было грациозным и смертельно опасным, как у хищника. Она сделала шаг к нему. Холод усилился. Джехён почувствовал, как его жизненные силы, его энергия, начали медленно, неумолимо вытягиваться, словно вода в воронку. SP в интерфейсе начало падать быстрее. SP: 12/20… 11/20…

— Я наблюдала за тобой. — Продолжила Кумихо, её голос был теперь прямо у него в голове, обходя уши. — С самого начала. Когда ты прозрел в своём стеклянном «гробу». Когда испугался тоски того жалкого вонгви. Когда отбился от щенка-доккаэби. Мило. По-щенячьи неуклюже. — Она усмехнулась, и в усмешке, как будто, звенели лезвия. — А теперь ты ищешь «Её». Глупыш. Ты даже не понимаешь, в какую игру хочешь ввязаться.

Она была уже в шаге от него. Её рука с длинными, острыми, неестественно идеальными ногтями медленно потянулась к его лицу. Запах духов смешался с явственным ароматом лисьего меха и дикой малины. Джехён чувствовал, как сознание начинает плыть, захлёстываемое ужасом и её подавляющей аурой. SP: 8/20…

— Она не просто пленница… — Прошептала кумихо, её губы почти касались его уха. Холодное дыхание обожгло кожу. — Она — ключ. К тому, что хочет Тень. А Тень… — В её голосе впервые прозвучало что-то, кроме голода и насмешки. Что-то похожее на… Уважение? Или древний страх? — Тень старше гор. Темнее самой глубокой ночи. И ей не нужны свидетели. Особенно такие… Пробудившиеся.

Её ноготь коснулся его виска. Ледяная боль пронзила череп. SP: 5/20!

— Но я могу быть… Снисходительна. — Внезапно её голос стал сладким, как яд. Она отступила на шаг. Давление чуть ослабло. Джехён едва устоял на ногах, оперевшись о стену. SP: 5/20 (Стабильно). — Мне интересно. Ты — аномалия. Игривая. Я люблю игры. Особенно когда ставки высоки. А ты… Ты можешь стать полезным пешкой. Или… — Она облизнула губы. Исконно-красные губы. — Очень, очень вкусной закуской.

Она повернулась, её платье шелестнуло по грязному полу студии, не касаясь его.

— Подумай, Ли Джехён. — Её голос уже звучал со стороны двери. — Продолжай свою игру в спасение. Ищи свою ключ-девчонку. Но помни: за тобой следят. Не только я. И когда Тень решит, что ты стал слишком осведомлённым… Или слишком сильным… — Она обернулась на пороге. Её глаза в темноте горели чистым золотым светом, лишённым всякой человечности. — Я могу оказаться ближе, чем ты думаешь. Может быть… Я даже помогу тебе умереть быстро. В обмен на твою душу до того, как «Они» возьмут её себе. Это будет… Милостиво.

Она улыбнулась в последний раз. Улыбкой хищницы, видящей будущую жертву. Затем растворилась в темноте коридора, как будто её и не было. Свет в комнате щёлкнул и зажегся. Ноутбук заработал. Часы пошли своим обычным ходом.

Джехён рухнул на колени, судорожно хватая ртом воздух. Его трясло. На виске, куда коснулся ноготь кумихо, осталось крошечное, ледяное пятнышко, как ожог от сухого льда. Интерфейс мигал тревожным предупреждением:

Состояние: Глубокая Душевная Травма, Истощение Духовной Энергии | SP: 5/20 (Восстановление замедлено) | Получен Статус: «Метка Кумихо» (Временный) | Эффект: Повышенное внимание духов высокого уровня.

Квест «Потерянная Душа» обновлён! | Угроза: Нарастающая Тень (УРОВЕНЬ ОПАСНОСТИ ВОЗРОС) | Новое Предупреждение: «Они» знают? Кумихо наблюдает. Выбор: Бегство? Согласие на Сделку? Продолжение Поиска (СМЕРТЕЛЬНЫЙ РИСК)?

Он сидел на полу в своей крошечной, внезапно огромной и чужой комнате, сжимая кулаки так, что ногти впивались в ладони. Красота кумихо меркла перед леденящим ужасом её сущности и её слов. «Ключ». «Тень старше гор». «Пешка». «Вкусная закуска». «Метка».

Страх звал бежать. Спрятаться. Забыть. Но образ девушки в красном шарфе, её беззвучный крик «Найди меня!», вспыхнул в сознании с новой силой. Она была не просто видением. Она была ключом. И её искал не только он. Искала Тень. И теперь, наверное, искала… Кумихо.

Игнорировать это значило обречь её. А может быть, и весь город. И себя — на роль закуски.

Он поднял голову. В глазах, помимо страха и истощения, горел крошечный, но упрямый огонёк. Огонёк выбора. Огонёк вызова. Он встал, шатаясь, подошёл к ноутбуку. На экране все ещё была карта старого Инчхона, наложенная на современную. Комплекс «Утренний свет» был обведён красным.

Он ткнул пальцем в точку внутри этого круга. «Я пойду туда», — подумал он, глядя на метку кумихо в своём статусе и на смертельную угрозу в квесте.

Тиканье часов теперь звучало как удары молота по наковальне его черепа. Метка на виске, оставленная ногтем кумихо, пульсировала ледяной болью, проникающей вглубь, к самым костям.

SP: 5/20. Цифры в углу зрения тускло светились, напоминая о его беззащитности. Обещание хищницы — «повышенное внимание духов высокого уровня» — висело в воздухе тяжелее запаха полыни от Мадам Мун.

Каждая тень за окном теперь казалась притаившимся наблюдателем, каждый шорох в старом доме — приближением невидимой угрозы.

Но мысль о бегстве, о возвращении в серую тюрьму офиса, вызывала теперь лишь горькую тошноту. Кумихо назвала девушку ключом. Ключом к чему-то, что хочет Тень — сущность, «старше гор, темнее самой глубокой ночи».

Игнорировать это было не просто трусостью. Это было самоубийством. Медленным, душевным, но неизбежным. Или быстрым, если Тень или сама кумихо решат, что он слишком осведомлён.

«Утренний свет». Название жилого комплекса, построенного на месте старого текстильного цеха, где, по легенде, жила «Ткачиха Теней», резало сознание. Мадам Мун сказала: «Место помнит». Джехён должен был туда попасть. Сегодня. Пока ночные тени ещё держали город, но до того, как офисные муравьи заполонят улицы.

Он двинулся как автомат. Холодный душ лишь на миг отогнал ледяное прикосновение метки. Оделся во все тёмное — джинсы, свитер, ветровку с капюшоном. Спрятал лицо. В карман сунул нож — обычный, кухонный, жалкая попытка обрести хоть какую-то иллюзию контроля.

Интерфейс равнодушно констатировал: Сила: 4. Против духов это был кусок бесполезного металла. Но против людей? Вдруг охрана? Мысль заставила сглотнуть ком в горле.

Выход из подъезда был пыткой. Его «Глаза Пустоты» сканировали переулок с болезненной интенсивностью. Ни кёрын, ни других явных угроз. Но воздух был насыщен.

Следы страха, оставленные ночными духами, висели липкой паутиной. Запах разложившейся «добычи» кёрын у мусорных баков пробивался даже сквозь холод. И повсюду — слабые, едва уловимые взгляды. Невидимые. Множественные. Как будто само пространство теперь следило за ним.

Состояние: Паранойя (Обоснованная) | Скрытность: 5 (+5 от Оберега) -> 10.

Оберег Мадам Мун, тёплый комочек в кармане, хоть и сломанный кумихо, все ещё давал слабую защиту от низкоуровневого внимания. Но против того, что следило сейчас, он был бесполезен.

Комплекс «Утренний свет» был типичным детищем современного Сеула — три безликие высотки из стекла и бетона, окружавшие искусственный сквер с чахлыми деревцами и детской площадкой, пустующей в предрассветный час.

Всё кричало о дешевизне и временности. Никакой истории. Никакой души. Идеальная маскировка для того, что скрывалось под ним.

Джехён выбрал центральную башню. Она казалась… Старее других. Не физически, а энергетически.

Его «Призрачное восприятие» улавливало слабую, но навязчивую вибрацию — глухой гул под землёй, как стон спящего гиганта.

Место помнит.

Он обошёл здание, ища служебный вход, мусорные площадки — что-то менее заметное.

Его «Глаза» выхватили аномалию у заднего фасада. Возле массивных вентиляционных решёток цокольного этажа, там, где бетон встречался с сырой землёй, воздух мерцал. Как над асфальтом в жаркий день, но с искажением цвета — оттенки серого и грязно-лилового. И запах. Тот самый, что был в офисе при появлении вонгви и в лифте: сырость, прах, горечь старой печали. Усиленный в десятки раз.

Обнаружено: Слабое «Тонкое Место» (Геомагнитный Разлом) | Эмоциональный Отпечаток: Глубокая Печаль, Насилие, Неупокоенность | Угроза: Умеренная (Пассивная/Нестабильная)

«Тонкое место». Как говорила Мадам Мун. Где пелена между мирами тоньше. Это был вход. Или ловушка.

Сердце колотилось, угрожая вырваться из груди. Метка на виске горела ледяным огнём. SP: 5/20. Он был почти пуст. Один неверный шаг — и никакой щит его не спасёт.

Но отступать было поздно. Он чувствовал её присутствие здесь, под слоями бетона и забвения. Девушку? Ткачиху? Пленницу?

Он подошёл к мерцающему участку стены.

Вентиляционная решётка рядом была огромной, запертой массивным, ржавым замком. Но «тонкое место» было прямо на бетоне. Он протянул дрожащую руку. Кончики пальцев коснулись холодной, шершавой поверхности. И мир дёрнулся.

Не физически. Восприятие. Бетонная стена на мгновение стала прозрачной, как грязное стекло. Он увидел… Не подвал. Он увидел цех. Огромное, закопчённое помещение. Ряды древних, ржавых ткацких станков, похожих на скелеты чудовищ. Клубы пыли, танцующие в лучах слабого, грязно-жёлтого света, пробивающегося через разбитые окна под потолком. И повсюду — нити. Не тканевые. Тенистые, липкие, свисающие с балок, оплетающие станки, как чёрные паутины. И на них… Как мухи… Слабые, искажённые тени. Обрывки воспоминаний? Души?

Видение длилось доли секунды. Реальность вернулась — холодный бетон, вонь мусора, предрассветная мгла. Но Джехён почувствовал, как по руке, коснувшейся стены, пробежала волна леденящей тоски, смешанной с нечеловеческой болью. SP: 4/20! Контакт с «тонким местом» стоил энергии.

Получено EXP: 15 (За обнаружение и взаимодействие со «Слабым Тонким Местом») | Уровень: 1 (85/100 EXP)

Он отдёрнул руку, судорожно сжимая кулак. Нужно было попасть внутрь. Но как? Через решётку? Замок выглядел неподъёмным. Сила: 4. Безнадёжно.

«Ищи вход. Не только физический», — всплыли слова Мадам Мун. «Там, где тонкая грань…»

Он закрыл глаза, отключив на мгновение поток визуального кошмара. Сосредоточился на «Призрачном восприятии». На том гуле под землёй. На вибрации горя, исходящей от стены. Он искал… Слабое место. Трещину в реальности. Как будто пытался нащупать невидимую дверь в кромешной тьме.

И он нашёл. Рядом с углом здания, где бетонная плита слегка просела, образуя узкую щель над слоем грязи и мусора, мерцание «тонкого места» было чуть интенсивнее. И оно… Поддавалось. Как натянутая плёнка.

Он подошёл, снова протянул руку. На этот раз не к стене, а к воздуху над щелью. Пальцы встретили невидимое, упругое сопротивление. Как холодный пластик. Он надавил, вкладывая в движение не столько физическую силу, сколько волю. Желание войти. Желание увидеть.

Попытка активировать скрытый аспект навыка «Глаза Пустоты»! | Требуется SP! | SP: 4/20…

SP: 3/20!

Боль, острая и высасывающая, пронзила лоб. Но невидимый барьер прогнулся. С тихим, леденящим душу шипением, словно рвалась реальность, перед ним открылся… Не проход. Портал? Нет.

Это был разрыв. Искажённый, дрожащий туннель, ведущий не в подвал, а прямо в тот самый закопчённый цех из видения. Запах гари, пыли и старой крови ударил в нос.

Джехён не раздумывал. Он шагнул в разрыв.

Мир перевернулся. Его вырвало из предрассветного холода Сеула и швырнуло в кромешную тьму, наполненную гулом мёртвых станков и стоном ветра в разбитых окнах.

Он упал на колени, его вывернуло от сухого кашля. SP: 2/20! Переход стоил драгоценной энергии. Воздух здесь был тяжёлым, пропитанным скверной. Его «Призрачное восприятие» завывало, захлёбываясь от концентрированной боли и отчаяния, витавших в пространстве.

Вход в «Тонкое Место»: Заброшенный Текстильный Цех (Пространство Памяти/Скорби) | Угроза: Высокая | Состояние: Тошнота, Дезориентация, Духовное Истощение

Он поднял голову. Цех был огромен и пугающе реален. Куда реальнее, чем в мимолётном видении.

Тенистые нити свисали повсюду, пульсируя слабым, зловещим светом. На них, как жуткие плоды, висели сгустки тьмы — сжатые, искажённые фигуры. Вонгви? Но не пассивные. Они шевелились. Медленно, мучительно. Издавая тихие, бесконечные стоны, сливавшиеся в жуткий хор страдания.

У станков, покрытых вековой пылью и ржавчиной, тоже копошились тени — призрачные фигуры в лохмотьях, совершающие одни и те же механические движения снова и снова. Духи рабочих? Привязанные к месту своей гибели или каторжного труда?

Обнаружено: Множество Вонгви (Уровень 2—4) | Эмоциональный Отпечаток: Неупокоенная Ярость, Отчаяние Пленника, Боль | Угроза: Высокая (Активная/Территориальная)

Обнаружено: Духи-Повторения (Уровень 1) | Эмоциональный Отпечаток: Пустота, Механическая Тоска | Угроза: Низкая (Пассивная)

И тут они его заметили. Хор стонов смолк. Десятки пар глаз — пустых воронок, как у офисного вонгви, или тускло тлеющих угольков ярости — уставились на него из тенистых клубков на нитях и из-за станков.

Волна немого вопроса, смешанного с внезапной, дикой ненавистью к живому, к нарушителю, обрушилась на Джехёна. Его «Призрачное восприятие» сжалось в комок паники. Состояние: Ужас!

«Не двигайся!» — закричал инстинкт. Но было поздно. Ближайший вонгви, висевший на нити прямо над ним, с тихим шелестом сорвался вниз.

Его размытые очертания сгустились, обретая когтистые тени-лапы и разверзшуюся пасть, источающую крик. Волна леденящего отчаяния, способная парализовать волю, хлынула на Джехёна.

Вонгви (Уровень 3) атакует! | Атака: «Вопль Заброшенности» (Психическая/Эмоциональная) | Угроза: Высокая!

Джехён вскрикнул, не звуком, а мыслью. Он упал навзничь, пытаясь закрыться руками. SP: 2/20. Щит? Невозможно. Он был голым перед этой атакой. Боль в виске от метки кумихо вспыхнула ослепительно, смешиваясь с леденящим приливом чужой тоски.

Он почувствовал, как его собственная воля, его желание жить, растворяются в этом океане безнадёжности. Картины его серой жизни — офис, пустая квартира, презентации — всплыли с удручающей ясностью. Зачем бороться? Зачем искать? Все бессмысленно… Отдохни…

HP: 80/80 -> 75/80!

Урон был не физическим, но душевным. Прямой атакой на его дух.

Вонгви парило над ним, её тёмная воронка-лицо была теперь в сантиметрах от его собственного. Холод обжигал кожу. Другие духи зашевелились, привлечённые атакой собрата и слабостью живого. Его крик души привлёк внимание.

Отчаяние сменилось яростью. Нет! Он не умрёт здесь! Не станет ещё одним стонущим сгустком на этих проклятых нитях! Он вцепился в последние крохи SP, в ту холодную стальную нить внутри.

Не для щита. Для чего-то другого. Он сфокусировался не на защите, а на атаке. На желании оттолкнуть. На образе яркого, режущего глаза света, каким он видел девушку в офисе и метро. Он вытолкнул это чувство, этот образ, через боль в виске, прямо в безликую воронку вонгви!

Инстинктивная попытка духовной атаки! | Использовано: SP: 2/20 -> 0/20! | Навык:??? («Импульс Отторжения»? )

Из его лба, вырвался не свет, а короткая, сконцентрированная волна… Чего-то. Не боли. Не силы. Чистого, нефильтрованного отторжения реальности этого места, смешанного с его собственным, жгучим страхом и крошечной искрой воли. Это был не луч света, а духовный тычок. Очень слабый. Но неожиданный.

Вопль вонгви превратился из беззвучного в реальный — пронзительный, скрежещущий визг боли и ярости. Дух отшвырнуло назад, как ударом невидимой руки. Его теневая форма задрожала, стала расплывчатой. Угольки-глаза пылали не только чистой ненавистью, но и… Страхом. Страхом перед неизвестным в этом слабом человечишке.

Другие вонгви замерли. Их внимание, ранее сосредоточенное на лёгкой добыче, сместилось на собрата, получившего отпор. Механические духи-повторения даже не шелохнулись.

Джехён лежал, выжатый как лимон. SP: 0/20. Пустота. Холод. Голова раскалывалась от усилия и контакта с «тонким местом». Но он был жив. Он отбился. Слава богу, духи здесь, похоже, были не слишком координированными или умными. Они боялись неизвестности.

EXP +25 (За успешное отражение атаки Вонгви (Ур.3) в критической ситуации) | Уровень: 1 (110/100 EXP) -> Уровень: 2 (10/200 EXP)!

HP: 75/80 | SP: 0/20 (Критическое Истощение) | Состояние: Глубокая Душевная Травма, Сильнейшая Головная Боль, Истощение

Получен новый навык: Импульс Отторжения (Активный, Стоимость: 8 SP) | Описание: Кратковременный выброс чистой духовной воли, наносящий незначительный урон духам и отбрасывающий их. Эффективность зависит от силы воли пользователя и уровня цели. Риск: Высокая отдача (истощение, головная боль), привлекает внимание сильных сущностей.

Уровень 2. Ничтожный прирост. Но он был! И новый навык. Жалкий тычок, но его тычок. Оружие. Маленькая победа в океане ужаса.

Он с трудом поднялся на ноги, игнорируя ненавидящие взгляды Вонгви, которые теперь держались на расстоянии. Он должен был искать. Быстрее. Пока у него ещё были силы стоять.

Цех был лабиринтом ржавых монстров-станков и теневых паутин. Он шёл, прижимаясь к холодным металлическим конструкциям, стараясь не смотреть на висящие над головой сгустки страдания. Его «Глаза Пустоты» сканировали пространство, выискивая что-то… иное. Что-то связанное с ней. С красным шарфом.

И он нашёл. В глубине цеха, в тупике, образованном двумя полуразрушенными станками, стена была не бетонной. Это была кирпичная кладка, старая, почерневшая от копоти. И на ней… Висел лоскут. Не тень. Настоящий лоскут ткани. Ярко-красной. Как капля свежей крови на фоне вековой грязи.

Джехён подбежал, забыв на миг об опасности. Лоскут был приколот к стене ржавым, огромным гвоздём. Как трофей? Как метка? Он сорвал его. Ткань была грубой, холщовой, но цвет — тот самый, кричащий алый из его видений. Он сжал её в кулаке. Тепло? Или ему показалось?

Получен предмет: Ярко-Красный Лоскут | Энергетический Отпечаток:??? (Сильный, Знакомый, Тревожный) | Связан с «Потерянной Душой»?

В этот момент пространство вздрогнуло. Не сейсмически. Энергетически. Гул под землёй превратился в рёв. Теневые нити натянулись, как струны. Висящие Вонгви завизжали в панике. Духи-повторения замерли в своих движениях.

Из темноты за станками, из самой густой тени, выплыла… Фигура. Не Вонгви. Она была плотнее, реальнее. Человекоподобная, но искажённая. Облечена в нечто, напоминающее сгоревшие лохмотья монашеской рясы. Вместо головы — клубок спутанных, дымящихся теней, из которого светились две точки адского, багрового света. В руках она держала посох, выточенный из черной кости, увенчанный кривым, ржавым серпом. От неё исходила волна не просто злобы, а профессиональной, холодной жестокости. Чувство надзирателя.

Обнаружено: Пульгасари (Уровень 8) | Эмоциональный Отпечаток: Холодная Жестокость, Древняя Ненависть к Живому, Служение Темной Силе | Угроза: СМЕРТЕЛЬНАЯ

Предупреждение: Страж «Тонкого Места»! Пробуждение вызвано сильным энергетическим всплеском (Импульс Отторжения/Контакт с Лоскутом)!

Пульгасари. Дух злого колдуна или шамана, продавшегося тьме. Страж. И он был здесь. Багровые глаза уставились прямо на Джехёна. На его руку, сжимающую красный лоскут. Посох с серпом медленно поднялся. Воздух вокруг лезвия заколебался, наполняясь предсмертным холодом.

Джехён понял: бежать. Сейчас. Назад к разрыву. У него не было ни SP, ни сил на бой. Только инстинкт выживания.

Он рванул прочь, спотыкаясь о ржавый мусор, не разбирая дороги. За спиной раздался леденящий душу скрежет — серп рассёк воздух там, где он только что стоял. Волна парализующего страха догнала его, ударив по спине. HP: 75/80 -> 70/80! Он едва не упал.

Вонгви, напуганные появлением Стража, метались, но не решались преградить путь живому, только что продемонстрировавшему странную силу.

Джехён бежал, задыхаясь, кровь стучала в висках, боль от метки и истощения сливалась в одно алое пятно агонии. Он видел мерцание разрыва в реальность — оно было дальше, чем он помнил! Пульгасари плыл за ним, не спеша, как палач, знающий, что жертва не уйдёт. Его посох снова поднимался.

Джехён вложил в рывок все, что осталось. Он прыгнул в дрожащий разрыв, чувствуя, как холодное лезвие смерти скользнуло по пяткам его кроссовок.

Его выплюнуло обратно в серый предрассветный свет Сеула возле «Утреннего света».

Он рухнул на мокрый асфальт, судорожно хватая ртом воздух. Разрыв за его спиной сомкнулся с тихим хлопком. Но багровый свет глаз Пульгасари, полный обещания расплаты, горел в его памяти ярче солнца.

Он лежал, прижимая к груди окровавленный кулак, внутри которого был скомкан ярко-красный лоскут.

Он нашёл зацепку. Он выжил. Он поднялся до уровня 2. Но цена была ужасна.

SP: 0/20 (Критическое). HP: 70/80.

Он был пустой оболочкой. И за ним теперь охотились не только «Тень» и кумихо, но и древний Страж проклятого места.

Джехён поднял голову. Над восточной частью Сеула появлялась заря. Город просыпался. Его обычный, серый, безопасный день начинался. Началась охота. И он был одновременно охотником и дичью.

В кармане завибрировал телефон. Сообщение. От Ким Сонхо, коллеги:

«Джехён-сси! Ты где? Презентация через час! Начальник в ярости!»

Он посмотрел на сообщение, потом на красный лоскут в своей окровавленной руке. На тень комплекса «Утренний свет», отбрасываемую восходящим солнцем. Пульгасари был там. За тонкой пеленой реальности. Ждал.

Джехён медленно поднялся. Боль во всем теле была невыносимой. Пустота внутри — всепоглощающей. Но в кулаке, сжимающем алую ткань, была не только кровь.

Была зацепка. И крошечная, тлеющая искра ярости. Не на духов. На свою прежнюю жизнь. На презентации. На KPI. На серую клетку.

Он вытер руку о джинсы, спрятал лоскут глубоко в карман. Достал телефон. Набрал ответ Сонхо, пальцы дрожали, но текст был чётким:

«Заболел. Не приду. Возможно, надолго.»

Предрассветный холод Сеула въелся в кости глубже ржавчины на брошенных станках. Ли Джехён сидел на корточках в грязном переулке за своим домом, спиной прижавшись к шершавой стене, и пытался перевести дух.

Рука, сжимавшая ярко-красный лоскут, дрожала. Не только от усталости — она была липкой от запёкшейся крови, его крови, сочившейся из царапин, оставленных падением и бегством.

Лоскут, этот кричащий алый трофей из кошмара под «Утренним светом», казался единственной реальной вещью в мире, который расползался по швам.

Боль. Она пульсировала в виске, где прикоснулся ноготь Кумихо — ледяное, живое пятно, напоминающее омерзительную близость хищницы. Она пульсировала в каждом мускуле, высасывая последние крохи сил после «Импульса Отторжения» и бегства от пульгасари. Пустота внутри, где должна была быть духовная энергия, SP, зияла холодной пропастью.

Он чувствовал её физически — как слабость в коленях, туман в голове, невозможность сосредоточиться.

Система тускло светилась в углу зрения, не нуждаясь в цифрах, чтобы констатировать очевидное: он был на нуле. Выжатый. Мишень.

Ли Джехён | Уровень: 2 | Класс: Свидетель Пустоты | Состояние: Критическое Истощение (SP), Глубокая Душевная Травма, Боль (Метка Кумихо), Паранойя (Обоснованная) | Инвентарь: Ярко-Красный Лоскут (???), Оберег Мадам Мун (Сломан)

Сообщение Сонхо горело на экране телефона: «Джехён-сси! Ты где? Презентация через час! Начальник в ярости!».

Он посмотрел на него, потом на алую тряпицу в руке. Серость офиса, презентации, начальник… Это казалось теперь сном, кошмаром из другой, нелепой жизни. Жизни призрака, который даже не подозревал, что уже мёртв.

Его ответ — «Заболел. Не приду. Возможно, надолго.» — был не просто отказом. Это был разрыв. Сжигание мостов. Он выбрал бездну. И теперь эта бездна смотрела на него миллионом невидимых глаз из каждой тени переулка.

Ему нужно было выдвигаться. Сидеть здесь — значит ждать, пока пульгасари найдёт лазейку, или пока более мелкая падаль, привлечённая его немотой и Меткой, не решит, что он лёгкая добыча. Куда? Вариант был только один. Мадам Мун.

Он поднялся, опираясь на стену. Каждое движение отзывалось болью в рёбрах, где волна страха пульгасари ударила с физической силой.

Глаза Пустоты сканировали переулок с новой, болезненной остротой после повышения уровня. Он видел не просто пустоту. Он видел следы. Липкие, тёмные разводы энергии там, где кёрын терзали свою жертву.

Слабые, дрожащие тени страха у стен, оставленные ночными прохожими, не подозревавшими, что их эмоции — это пища. И повсюду — это ощущение наблюдения. Не одно, а множество. Разрозненных, любопытных, голодных.

Как будто само пространство Сеула теперь знало его в лицо. Метка Кумихо светила для них, как маяк в тумане. Сломанный оберег в кармане давал лишь призрачное ощущение тепла — его защита от мелкой нечисти была уничтожена вместе с деревом в руке хищницы.

Путь к старому дубу, под которым стояла будка гадалки, занял вечность. Каждый шаг был испытанием. Он шёл не по улицам Инчхона, а по его теневой копии. Миру, где под яркими вывесками кафе с рамёном прятались липкие пятна зависти, где возле магазинчиков витали мелкие доккаэби, похожие на сгустки грязного света, выискивающие кошельки или просто момент невнимательности для мелкой пакости.

Он видел призрака старика, бесцельно бродящего возле остановки — вонгви первого уровня, его отпечаток — тупая, бесконечная тоска потерянности. Никто из спешащих на работу людей не замечал ни его, ни тварей. Они были слепы. А он… Он был проклят видеть.

Мадам Мун уже сидела в своей будке. Не дремала, не читала. Сидела прямо, и её острый, словно отточенный кремень, взгляд был устремлён прямо на него, когда он, спотыкаясь, вышел из переулка на маленькую площадь у дуба. Она кивнула, не улыбаясь. Жёлтый ноготь на костлявом пальце мотнул: Подходи.

Джехён переступил порог будки. Тесное пространство заполнил густой запах сушёных трав, дешёвого табака и чего-то древнего, землистого.

Гадалка окинула его взглядом с ног до головы, задержавшись на окровавленной руке, сжимающей лоскут, и на ледяном пятне на виске. Её нос сморщился.

— Пахнешь смертью, мальчик… — Проскрипела она. — И болью. И страхом. И… Её отметиной. — Она кивнула на его висок. — Нашёл свою Ткачиху? Или нашёл то, что её стережёт?

Джехён молча разжал кулак. Ярко-красный лоскут, грубый холст, пропитанный его кровью, лёг на крошечный столик между ними. Он казался невероятно живым на фоне потёртых карт и пыльных хрустальных шаров.

Мадам Мун не дотронулась до него. Она лишь наклонилась ближе, её глаза сузились.

— Место Силы… — Прошептала она. — Сильное место. Сильная боль. Сильная душа, застрявшая там. Этот лоскут… Он пропитан ею. И их прикосновением. — Она откинулась назад, её лицо стало непроницаемым. — Носить его при себе — всё равно что звонить в колокольчик, когда прячешься от волчьей стаи. Особенно с этим на лице. — Опять кивок на Метку.

— Что мне делать? — Голос Джехёна звучал чужим, хриплым. — Кто Она? Эта… Кумихо? Почему она предупредила меня? Кто эта — Тень?

Мадам Мун фыркнула, словно он спросил, почему небо синее.

— Много вопросов для того, кто едва ноги волочит. Мир Духов, мальчик, не учебник с картинками. Он старше твоих небоскрёбов. Старше гор, может быть. И он… Многослоен. — Она сделала паузу, собирая мысли, явно отмеряя, что можно сказать, а что — нет. — Есть твари мелкие, как блохи. Доккаэби, кёрын. Шумливые, вредные, но глупые. Есть те, что посильнее, привязанные к местам или обидам — вонгви. Они могут быть опасны, если их побеспокоить в их горе. Есть… Хищники. Древние. Хитрые. Голодные. Кумихо — из таких. Они питаются не плотью, а сутью. Жизненной силой. Печалью. Отчаянием. Сильными эмоциями. Они мастера перевоплощения, иллюзий. Сети плетут изощренные.

— Она приходила ко мне… Предупредила, что… — Начал Джехён.

— Знаю! — Отрезала Мадам Мун. — Духовный вопль твой разбудил пол-Инчхона. Кумихо почуяла интересное… Блюдо. Или игрушку. Они любят играть. Особенно с теми, кто только прозрел. Предупредила? — Старуха усмехнулась беззвучно. — Может, чтобы другая сволочь не сожрала её добычу раньше времени. Может, потому что твой страх ей показался… Особенным. С искоркой. А может… — Её голос стал тише. — Может, потому что в этой игре, что начинается вокруг тебя и твоей Потерянной Души, есть правила, которые даже Кумихо боятся нарушать напрямую. Тень… — Она произнесла слово с явным усилием, оглянувшись, будто боясь, что его услышат. — О Ней мало что известно толком. Она Древняя. Тёмная. Не дух, как другие. Скорее… Сила. Принцип. Как гравитация для скорби. Она использует других. Направляет. И Она хочет то, что связано с твоей девчонкой в красном. Кумихо может быть её слугой. А может… Соперницей. С хищниками никогда не знаешь.

Она замолчала, давая словам осесть. Джехён чувствовал, как холод метки на виске будто пульсирует в такт этим откровениям. Хищница. Игрушка. Добыча. Правила игры, о которых он не знал.

— Как… Как узнать больше? О Кумихо? О Тени? — Спросил он, чувствуя, как голова раскалывается от усталости и напряжения.

Мадам Мун достала из-под стола маленький, потрёпанный блокнот и карандаш. Нацарапала что-то.

— Книги — ложь и выдумки полузнаек. Но… Есть зёрна правды. Ищи не современные страшилки. Ищи старые записи. Дневники. Хроники. Мифы — не как сказки, а как… Отчёты. Особенно о Кумихо. Ищи различия. В сказаниях. В описаниях их сути, их слабостей. Иногда правда прячется в несоответствиях. — Она сунула ему листок.

Там были названия: «Хроники Чосонских Шаманов» (редк.), «Собрание Забытых Легенд горы Чирисан», «Трактат о Духах Перекрёстков» (XVII в.?), адрес крохотного букинистического магазина в районе Инсадон, известного странными находками.

— И помни: доверяй только своим глазам. И своему чутью. Оно у тебя есть. Сильное. И не свети им без нужды! — Она ткнула пальцем в его лоб, прямо рядом с Меткой. Больно. — Учись прикрывать их. Иначе долго не протянешь. Теперь вали. Ты привлекаешь слишком много… внимания.

Джехён взял листок. Бумага казалась шершавой, древней. Он сунул его в карман рядом с кровавым лоскутом. Без слов кивнул и вышел из будки.

Утреннее солнце, пробивающееся сквозь тучи, ударило по глазам. Оно не грело. Он чувствовал взгляд Мадам Мун на спине — тяжёлый, оценивающий, полный нераскрытых тайн.

Следующие дни слились в одно долгое, изматывающее погружение в пучину мифов и боли. Он не возвращался на работу. Его крошечная студия превратилась в логово исследователя-безумца.

На столе, заваленном пустыми чашками от рамёна и обёртками от энергетических батончиков, громоздились стопки распечаток, фотокопий старых текстов, распечатанных форумных веток с городскими легендами.

Ноутбук гудел, открывая десятки вкладок с оцифрованными архивами, скандальными блогами о паранормальном, академическими статьями по корейскому фольклору, которые он с трудом продирал своим знанием языка.

Он искал Кумихо.

Сначала — банальные описания: девятихвостые лисы-оборотни, соблазняющие мужчин, чтобы выесть их печень или сердце. Злобные искусительницы.

Но чем глубже он копал, тем больше находил несоответствий. В одних источниках они — порождения чистого зла, демоны. В других — духи природы, способные быть как жестокими, так и справедливыми. В-третьих, упоминались древние договоры между шаманами и кумихо. В-четвертых — что они питаются не органами, а жизненной силой, эмоциями, и печаль для них — изысканный деликатес.

Именно это совпадало с ощущениями от встречи — тот высасывающий холод, опустошение SP.

Но главное — различия. Особенно в изобразительном ряду.

В классических корейских гравюрах кумихо в человеческом облике часто изображались с едва заметными лисьими чертами — узким разрезом глаз, острыми клыками, иногда с тенью хвоста.

Их красота была холодной, отстранённой. А вот на нескольких редких японских гравюрах о Кицунэ, которые он нашёл в контексте сравнительной мифологии… Здесь было иное. Красота была теплее, лукавее. И главное — символы. На корейских изображениях рядом с кумихо иногда были тёмные, угловатые узоры, знаки скорби. На японских — изящные вязи, похожие на цветы или стихии, и часто — золотистые оттенки в изображении самой лисы или её энергетики.

Он вспомнил глаза Кумихо в её истинном облике — золотые. Яркие, как расплавленное солнце, с вертикальными зрачками. И её ауру — не просто хищную тьму, а что-то… Сложное, древнее, с оттенком дикой, природной мощи. Не совсем то, что описывалось в чистых корейских источниках зла.

Сомнение, крошечное и едкое, засело в мозгу. Что если…? Но это было безумием. Кицунэ — японские лисицы. Что ей было делать здесь, в Сеуле? Играть роль кумихо? Зачем? Вопрос гвоздём засел в сознании, подпитываемый болезненным любопытством и Меткой на виске, которая временами будто реагировала на его мысли слабой пульсацией.

Он засиживался до ночи, штудируя тексты, сравнивая изображения. Система изредка фиксировала слабые всплески SP по мере медленного восстановления, но в основном просто висела фоном, напоминая о его Уровне 2 и почти пустой шкале.

Его «Глаза Пустоты», даже когда он не фокусировался, улавливали движение теней за окном — мелкие духи, привлечённые его поисками и Меткой, но пока не решавшиеся приблизиться. Пульгасари не появлялся. Кумихо молчала. Это затишье было зловещим.

Он нашёл адрес букинистической лавки в Инсадоне, указанный Мадам Мун. «Лавка Старого Корня». Затерянная среди сувенирных рядов, она выглядела как вход в другое время.

Внутри пахло вековой пылью, старым деревом и чем-то ещё — слабым, но устойчивым запахом полыни, похожим на запах палочек Мадам Мун.

Хозяин, сухонький старичок в очках с толстыми линзами, лишь кивнул на его робкий вопрос о списке книг, указав вглубь лабиринта стеллажей.

Здесь было настоящее сокровище. Потрёпанные фолианты с иероглифами, рукописные свитки в деревянных футлярах, старые карты Сеула с отметками районов, которых уже не существовало.

Он искал упоминания Кумихо, Тени, «Ткачих». Нашёл многое — страшные сказки, предостережения, смутные намёки на древние ритуалы. Но ничего конкретного о его Кумихо.

Усталость давила, глаза слипались. Он уже собирался уходить, когда его взгляд упал на небольшую, изящную гравюру, вложенную между страниц огромного тома по шаманским практикам Чеджу.

Она была явно японской.

На ней была изображена девушка неземной красоты, сидящая под старым клёном. Но не это привлекло внимание.

За её спиной, сливаясь с тенями дерева, виднелись девять пушистых хвостов, а глаза… Глаза светились тёплым золотом. И в уголке гравюры был маленький, едва заметный знак — не корейский, а японский иероглиф, означающий «Девять» или «Истина». И стилизованное изображение… Цветка? Не корейской розы шиповника, а скорее хризантемы или сакуры.

Сердце Джехёна бешено забилось. Золотые глаза. Японская стилистика. Несоответствие. Это была она. Он был почти уверен. Кицунэ. Зачем? Почему? Вопросы жгли мозг.

Он купил гравюру за бесценок, по мнению старика-букиниста, и вышел на улицы Инсадона, уже погружающиеся в вечерние тени.

Неоновые огни зажигались, туристы толпились у лавок, но он не видел их. Он видел только золотые глаза на бумаге и чувствовал ледяную пульсацию Метки. Ему нужен был воздух. Подумать. Уйти от толпы.

Он свернул в узенький переулок между сувенирными рядами, ведущий к тихой внутренней площади с фонтаном, который редко работал. Здесь было тише, темнее. Воздух пах влажным камнем и… Дорогими духами? Сладковато-терпкий аромат. Знакомый.

Джехён замер. Призрачное восприятие взвыло тихой сиреной. Не страх. Не голод. Интерес. Концентрированный, острый, как лезвие. И… Любопытство. Смешанное с лёгкой… Игрой?

Он медленно обернулся.

Она сидела на краю неработающего фонтана. Не в ослепительном платье, как в его комнате, а в элегантном, темно-синем костюме, который могла носить успешная бизнес-леди.

Длинные волосы цвета воронова крыла были собраны в строгий пучок. Но глаза… Глаза светились тем же нечеловеческим золотом, что и на гравюре. И в них читалась та же хищная усмешка.

— Ли Джехён! — Её голос был бархатным, спокойным, но в нем звенела сталь. — Кажется, ты что-то… Нашёл. — Её взгляд скользнул на свёрток в его руке, где была гравюра. — Идёшь по следу, щеночек? Мило. Опасно, но мило.

Джехён почувствовал, как холод Метки на виске сжимается, будто кусая. SP копилось, но было ещё слишком мало для щита или импульса. Страх сковал горло, но под ним клокотала ярость и то самое жгучее любопытство.

— Ты не Кумихо… — Выдохнул он, удивляясь собственной смелости. Глаза в упор смотрели на золотые зрачки. — Ты Кицунэ. Японская лиса. Что ты здесь делаешь? Зачем притворяешься одной из них?

На её безупречном лице не дрогнул ни один мускул. Но в золотых глазах… Мелькнуло что-то. Мгновенное. Как вспышка далёкой молнии. Удивление? Уважение? Сразу же сменённое привычной маской холодной усмешки.

— О-хо! — Протянула она, и в её голосе появились новые, скользкие нотки. — Умнее, чем кажешься, щеночек. Или просто отчаяннее? — Она медленно поднялась, её движение было гибким, как у крупной кошки. — Что я здесь делаю? Играю, милый. В очень, очень старую игру. На очень опасном поле. — Она сделала шаг к нему. Сладкий запах духов смешался с диким ароматом лисьего меха и спелой малины. — А притворяюсь… Потому что здесь, в этой горстке теней и печали, маска кумихо открывает одни двери и закрывает другие. Удобно. Пока не надоест.

Она была уже близко. Джехён почувствовал знакомое вытягивание сил, слабость в ногах. Он попытался отступить, но спина упёрлась в холодную стену переулка.

— Почему ты предупредила меня? — Спросил он, заставляя голос не дрожать. — О Тени? О том, что я стану закуской?

— Потому что… — Она наклонилась, её губы почти коснулись его уха. Холодное дыхание обожгло кожу. — Игра интереснее, когда пешка знает правила. Или думает, что знает. И… — Её голос стал шёпотом, едва уловимым, но врезающимся в сознание. — Потому что твой страх… С этой искоркой ярости и любопытства… Он действительно вкусный. Не хотелось, чтобы его кто-то перехватил раньше времени. Особенно Их слуги.

Внезапно, Система вспыхнула в его зрении, не запрашивая статуса, а выдавая сообщение:

Скрытое Знание Раскрыто! Истинная Природа Сущности»???» (Кумихо) установлена: Кицунэ (Японская Девятихвостая)!

Бонус: +15 EXP | +5 к Мудрости (Временный) при анализе действий/информации, связанных с данной сущностью.

Новый Квест: «Загадка Золотых Глаз»? (Скрытый) | Цель: Узнать истинные мотивы и роль Кицунэ в конфликте. | Риск: Смертельный.

Джехён ахнул. Опыт? Временный бонус к Мудрости? За знание? Система реагировала на знание, на понимание скрытой сути! Это меняло все! Но квест… «Смертельный риск». Точнее не скажешь.

Кицунэ, кажется, уловила изменение в его состоянии, его мимолётное замешательство. Её золотые глаза блеснули азартом.

— О? Что-то случилось, щенок? Система сделала «динь»? — Она усмехнулась. — Полезная штука, да? Иногда. Когда не ведёт тебя прямиком в пасть к волкам. — Ли Джехён удивился: «Она знает о системе?»

Она отступила на шаг, давление чуть ослабло. — Ты заинтриговал меня, Ли Джехён. Маленький свидетель с горящими глазами и кусочком чужой души в кармане. Ищущий правду в мире лжи. Продолжай искать. Продолжай играть. Но помни… — Её голос снова стал опасным, бархатным шёпотом. — Моя снисходительность имеет пределы. И моя маска… Может сорваться. А под ней — не милое личико. Играй осторожно. Для твоей же… Сохранности.

Она повернулась, её силуэт начал таять на фоне тёмной стены, растворяясь в вечерних тенях переулка, как чернильная капля в воде.

— И присмотри за тем лоскутом, щеночек! — Донёсся до него последний шёпот, уже из пустоты. — Они уже знают, что он у тебя.

Она исчезла. Сладко-терпкий запах духов ещё висел в воздухе, смешиваясь с запахом влажного камня. Джехён стоял, прислонившись к стене, дрожа от адреналина и истощения. В кулаке он сжимал свёрток с гравюрой. В кармане жёг кровавый лоскут. В виске пульсировала ледяная Метка. В ушах звенел шёпот: Кицунэ. Японская лиса. Они знают.

Система тихо светилась:

Уровень: 2 (25/200 EXP) | SP: 12/20 (Медленное Восстановление) | Состояние: Истощение, Глубокая Тревога, Спутанность Мыслей (Временный Бонус к Мудрости Активен) | Новый Скрытый Квест: «Загадка Золотых Глаз»? | Инвентарь: Ярко-Красный Лоскут (ОНИ ЗНАЮТ), Гравюра Кицунэ.

Он посмотрел на выход из переулка, на яркие огни Инсадона. Мир людей. Серый мир, который он покинул. Вернуться туда теперь было невозможно.

Он шагнул не просто в тень. Он шагнул на игровое поле, где фигурами были древние духи, а правила писались кровью и тайнами. И теперь у него был новый вопрос, ещё более безумный, чем все предыдущие: что делает японская лиса в корейской тени? И в чью игру она на самом деле играет?

Он вышел из переулка и растворился в неоновом потоке Сеула, неся в себе загадку золотых глаз и тяжесть лоскута, за который теперь охотилась сама Тень.

Глава 2. Тайна Лисицы

Холод проникал глубже костей, цепляясь за каждую мышцу, каждый сустав, словно невидимая паутина изо льда. Ли Джехён сидел на краю своей узкой кровати в студии, кулаки бессильно сжаты на коленях. Перед ним на дешёвом пластиковом столе лежали два предмета, несочетаемые и зловещие в тусклом свете одинокой лампочки: ярко-красный лоскут грубого холста, запёкшаяся кровь на его краях казалась черной, и изящная, потускневшая от времени японская гравюра. На гравюре — девушка под клёном, золотые глаза, девять хвостов, сливающихся с тенями. Кицунэ.

SP: 18/20 (Медленное Восстановление) | HP: 70/80 | Состояние: Истощение (Физическое/Духовное), Хроническая Тревога, Боль (Метка Кицунэ) | Активные Квесты: «Потерянная Душа» (Угроза: Критическая), «Загадка Золотых Глаз» (Скрытый, Риск: Смертельный) | Инвентарь: Ярко-Красный Лоскут (ОНИ ЗНАЮТ), Гравюра Кицунэ.

Синие буквы интерфейса, обычно навязчивые, сейчас казались лишь бледным фоном к гудящей в голове реальности. «ОНИ ЗНАЮТ». Предупреждение системы о лоскуте жгло сознание ярче любой буквы.

Пульгасари под «Утренним светом», слуги Тени, сама Кицунэ — все они охотились. За лоскутом? За девушкой? За ним, как за ключом или досадной помехой?

Идея снова нырнуть в пасть льва за Потерянной Душой, с его крохами SP, с дрожащими руками и меткой, притягивающей взгляды сильных сущностей, была чистым самоубийством. Отчаяние, горькое и знакомое, подкатывало к горлу.

Он заперся здесь, как загнанный зверь, а мир за тонкими стенами его убогого убежища кишел невидимыми хищниками. Его «Глаза Пустоты», даже когда он не фокусировался, улавливали движение за окном — тень, скользнувшая по противоположной стене, слишком угловатая для кошки; слабый всполох зелёного света, похожий на хихиканье мелкого доккаэби, тут же погасший; давящее ощущение чужого внимания, исходящее из темноты переулка, где кёрын терзали свою жертву. Метка на виске пульсировала в такт этим ощущениям, ледяной гвоздь, вбитый в сознание.

«Слаб. Слишком слаб», — билось в висках. Уровень 2. Смехотворная цифра перед лицом Пульгасари уровня 8, перед древней силой Тени, перед загадочной мощью Кицунэ. Его навыки? «Глаза», чтобы видеть кошмар; «Восприятие», чтобы чувствовать его кожей; «Щит», держащийся секунду; жалкий «Импульс Отторжения», выжимающий досуха и привлекающий ещё больше внимания. И «Шёпот», бесполезный без истинно близкого человека.

Он — свидетель. Наблюдатель. Но выжить в этой войне наблюдателем невозможно. Нужна сила. Опыт. Уровни.

Взгляд упал на гравюру. Золотые глаза смотрели сквозь века, через слой бумаги и пыли, прямо на него. Полные хищного любопытства, игры. «Загадка Золотых Глаз».

Скрытый квест.

Система выдала его, когда он раскрыл её истинную природу. «Узнать истинные мотивы и роль Кицунэ в конфликте». Риск — смертельный. Но разве не смертельный риск был в подвале текстильного цеха? Разве не смертельным было её посещение?

Но этот квест… Он казался другим. Менее прямолинейным. Менее… фатальным, чем соваться к Потерянной Душе под нос Пульгасари и Тени.

Исследовать. Узнавать. Это он мог. Его «Мудрость: 10» — единственная реальная сила сейчас. И временный бонус +5 к Мудрости от системы за раскрытие её сути все ещё тихо горел в статусе, словно подсказка. Исследовать Кицунэ — не значит немедленно искать с ней встречи. Это значит копать. Искать информацию. Как советовала Мадам Мун: «Ищи различия. Правда прячется в несоответствиях».

Мысль окунулась в воспоминания о ночах, проведённых за экраном ноутбука. Японская гравюра среди корейских шаманских трактатов. Золотые глаза против описаний холодной красоты кумихо. Её слова: «Маска кумихо открывает одни двери и закрывает другие». Зачем японской лисе маскироваться под корейскую? Какие двери ей нужны открытыми здесь, в Сеуле? И главное — если она играет в свою игру на поле Тени, то чью сторону она держит? Свою? Кто её настоящие враги?

Решение созрело медленно, тяжело, как поднятие груза измученными мышцами. Он не бросит Потерянную Душу. Но сейчас, сию минуту, он бесполезен для неё. Он — мишень со вторым уровнем. Чтобы помочь, нужно стать сильнее. Чтобы стать сильнее, нужен опыт. Чтобы получить опыт… Нужно выживать и выполнять квесты. «Загадка Золотых Глаз» — его билет. Его путь к силе, пролегающий через лабиринт тайн древней лисы. Менее очевидный путь для Тени и её слуг, чем прямой поиск девушки. Возможно.

Джехён глубоко вдохнул, игнорируя запах пыли и старой лапши. Чувство страха он игнорировать не мог — оно исходило от него самого. Но под ним, глубже, тлела искра нового чувства — целеустремлённости. Стратегии.

Он аккуратно свернул гравюру, спрятал её вместе с кровавым лоскутом глубоко в рюкзак, под сменную одежду и пачку дешёвых энергетических батончиков. Лоскут… Его нужно было изолировать. Завернуть во что-то. Он порылся в ящике, нашёл старую жестяную коробку из-под леденцов, высыпал пыль, выложил дно обрывком газеты с нейтральным, бытовым текстом, надеясь, что это как-то поможет и положил лоскут внутрь, закрыв крышку с усилием.

Ощущение её присутствия, её отчаянного зова, чуть приглушилось, но не исчезло.

Ярко-Красный Лоскут (ОНИ ЗНАЮТ) | Контейнер: Простая Жестяная Коробка (Минимальное Экранирование Энергетического Отпечатка?).

На улицу выходить было страшно, но было нужно. Каждый шаг от двери до угла переулка отдавался гулким эхом в пустой голове.

Его «Глаза Пустоты» работали в режиме острой бдительности, сканируя каждую трещину в асфальте, каждую тень под забитым окном старого дома. Воздух был насыщен следами — здесь прошла стайка мелких духов-паразитов, похожих на летучих тараканов, были заметны следы жадности и гнили; там, у запертой калитки, клубился туман обыденной человеческой тоски, привлёкший бледного, как выцветшая фотография, вонгви первого уровня, который просто стоял, уткнувшись «лицом» в стену; высоко на проводе сидела тварь, похожая на ворону, сделанную из скомканной фольги и статического электричества —

Кальтхави (Дух-Наблюдатель, Уровень 3) | Эмоциональный Отпечаток: Холодное Любопытство, Служение | Угроза: Минимальная (Пассивная/Наблюдение).

Она повернула голову на 180 градусов и уставилась на него пустыми гнёздами вместо глаз. Джехён ускорил шаг, чувствуя, как Метка на виске отзывается на её взгляд ледяным уколом.

Цель — районная библиотека. Не центральная, не современная, а старая, затерявшаяся на задворках Инчхона, в здании бывшей школы.

Там, по слухам, хранились пыльные подшивки местных газет, краеведческие сборники, может быть, даже не оцифрованные архивы. Место с историей. Место, где могли затеряться крупицы правды, не попавшие в интернет. И главное — место публичное, освещённое, с людьми. Духи высокого уровня, как учил горький опыт, не всегда любили такие места. Слишком много «шума».

Дорога превратилась в полосу препятствий для параноика. Толпа на рынке — это был не поток людей, а бурлящая река эмоций, в которой его «Призрачное восприятие» тонуло, выхватывая то вспышку гнева торговца, то волну усталости покупательницы, то липкое облачко зависти возле лотка с поддельными сумками.

И в этом потоке — тени.

Мелкий доккаэби, похожий на сгусток грязной энергии, стащил яблоко у старика; тень, похожая на размытую фотографию пьяницы, плыла за девушкой, излучая волны пошлого желания; у входа в аптеку висела почти невидимая паутина из мелких неудач, сплетённая другим доккаэби.

Джехён опустил голову, натянул капюшон ветровки глубже, стараясь не смотреть прямо, не привлекать внимания.

Его новая «Скрытность: 10», 5 от природы +5 от всё ещё дающего минимальную защиту оберега Мадам Мун, работала, как камуфляж. Он был серой мышью в сером потоке. Невидимкой среди невидимых монстров.

Библиотека встретила его запахом старой бумаги, пыли и слабого, но въедливого запаха плесени. Полумрак читального зала, ряды тяжёлых деревянных стеллажей, уходящих вглубь, несколько пожилых посетителей, копающихся в газетах. Тишина была зыбкой, нарушаемой шелестом страниц, покашливанием, далёким гулом улицы.

Здесь тоже были следы. Не агрессивные. Следы времени, печали, утраченных знаний.

Обнаружено: Слабая Эмоциональная Плёнка (Печаль, Забвение) | Угроза: Отсутствует.

Его «Восприятие» успокоилось, словно входя в резонанс с этим тихим местом.

Он нашёл каталог — настоящий, картотечный, деревянный. Пыль взметнулась облаком, когда он потянул ящик с надписью «Местная История / Фольклор».

Карточки пожелтели, чернила выцвели. Он искал ключевые слова: «Текстильный цех», «Пожар», «Исчезновения», «Легенды», «Духи», «Кумихо».

Пальцы, всё ещё слегка дрожащие, листали карточки. Большинство ссылок вели на общеизвестные книги, скучные краеведческие справочники. Но одна карточка выделялась.

Более старая, написанная от руки витиеватыми иероглифами, почти выцветшими. Заголовок: «Хроники Ткачей Инчхона: Забытые Скорби. Сост. Пак М. С. 1953 г.». Место хранения: «Архивный фонд. Комната 4. Полка Д. Требует спец. разрешения».

Спецразрешение.

Администратор, пожилая женщина с лицом, как у высохшего яблока, посмотрела на него с немым вопросом и скепсисом. «Хроники Ткачей»? Зачем вам это, молодой человек? Очень старая книга. Хрупкая. Практически невостребованная». Джехён, борясь с желанием опустить взгляд, пробормотал что-то о университетском исследовании по локальной истории промышленности.

Ложь далась тяжело, горло пересохло. Женщина вздохнула, повертела в руках его читательский билет, давно не продлевавшийся, но формально действующий и нехотя выписала пропуск.

— Комната четвёртая. Ключ у вахтёра. Сдадите ему пропуск. Берегите книгу. И не задерживайтесь, архив закрывается через час.

Комната 4 была в подвале. Небольшое помещение без окон, освещённое одной тусклой лампочкой под потолком.

Стеллажи стояли плотно, забитые папками, коробками, рулонами старых планов. Воздух был спёртым, пропитанным вековой пылью и запахом сырости. И… Чем-то ещё. Слабым, но ощутимым для его «Восприятия».

Обнаружено: Слабое «Тонкое Место» (Архив Памяти) | Эмоциональный Отпечаток: Забвение, Тихая Скорбь, Пыль Времени | Угроза: Минимальная (Пассивная).

Это место помнило. Помнило тихо, без надрыва цеха под «Утренним светом», но помнило.

Вахтёр, угрюмый мужчина лет шестидесяти, провёл его к стеллажу, ткнул пальцем:

— Полка «Д». Ищите сами. Я буду у входа.

Он ушёл, оставив Джехёна одного в этом царстве забвения. Найти книгу оказалось делом нелёгким. Папки были подписаны неразборчиво, коробки — безымянные. Пыль оседала на пальцах, забивалась в нос.

Он искал медленно, стараясь не шуметь, его «Глаза» выискивали нужную комбинацию иероглифов на корешках.

Время текло. Воздух становился тяжелее. Ощущение изолированности, погребённости заживо усиливалось. Метка на виске ныла глухой, постоянной болью.

И вот она.

Небольшая, в потёртом тёмно-синем переплёте, без титульного листа. «Хроники Ткачей Инчхона. Записи Пак Мун Сика. 1953». Бумага внутри была тонкой, ломкой, исписанной аккуратным, но мелким почерком.

Это были не хроники в привычном смысле. Это был дневник.

Дневник человека, собиравшего рассказы стариков, легенды, записи о несчастных случаях на давно исчезнувших фабриках Инчхона.

Страницы пожелтели, чернила выцвели, но Джехён, включив лампу на единственном столе в комнате, погрузился в чтение, отодвинув страх и усталость. Его «Мудрость: 10 +5 (Временный Бонус)» работала на полную, вычленяя суть, сопоставляя факты, ища ту самую иголку в стоге сена.

Большинство записей были мрачными, но предсказуемыми: обвалы в цехах, пожары, эксплуатация, самоубийства от безысходности.

Духи упоминались часто — вонгви погибших, доккаэби, насылающие поломки станков, призраки детей, работавших на фабриках. Но ни слова о «Ткачихе Теней» или о девушке с красным шарфом.

Разочарование начало сжимать грудь. Он листал страницы, ускоряясь, рискуя порвать хрупкую бумагу. И почти в конце тетради, на странице, где угол был надорван, он нашёл запись, обведённую дрожащими чернилами в рамочку. Заголовок: «Лисья Милость? Странная История со Старой Фабрики «Чхоллим».

«…старик Ким, бывший надсмотрщик, ныне доживающий век в лачуге у реки, клянётся, что видел это своими глазами.

Прошёл год после Войны, фабрика еле дышит. Хозяин, некий господин Ли, человек жестокий и алчный, доводил работниц до ручки. Особенно одну — молоденькую, по имени Сохэ.

Говорят, руки у неё были золотые, узоры ткала такие, что казались живыми. Но господин Ли приставал к ней, грозился, а потом обвинил в воровстве дорогих ниток. Выпорол публично и вышвырнул на улицу зимой.

Девчонка, говорят, пропала. А через неделю… На фабрике началось.

Станки ломались сами по себе, нитки путались в жуткие узлы, похожие на паутину, а то и на петли. Рабочие слышали плач и смех одновременно. А потом… Пришла Она.

Старик Ким описывает её как неземную красавицу в одеждах цвета заката. Но глаза… Глаза светились, как два золотых уголька. Она прошла сквозь запертые двери прямо в кабинет хозяина.

Что там было — не знает никто.

Но наутро господина Ли нашли мёртвым. Лицо застыло в немом крике ужаса, а на шее… Красная нить, туго затянутая, впившаяся в кожу.

И больше на фабрике не ломалось ничего. А старик Ким клянётся, что позже видел ту красавицу снова — она шла по руинам сгоревшего квартала, а рядом с ней, как тень, шла девушка в синих штанах и с красным шарфом на шее…

Исчезли обе, словно туман.

Люди шептали: кумихо отомстила за невинную душу. Но старик божится: это была не кумихо. В её глазах не было злобы. Была… Печаль. И справедливость.

А нить на шее Ли была не простой. Она блестела, как шёлк, но была холодной, как сталь. И пахла… Дикой малиной и лисьей шерстью. Странно, да?»

Джехён замер.

Воздух в подвальной комнате перестал поступать в лёгкие. Сердце бешено колотилось, стуча кровью в висках и в ледяной Метке. «Красавица с золотыми глазами… Не кумихо… Печаль и справедливость… Красная нить… Девушка с красным шарфом…» Имя. Сохэ. Девушка. И… Она. Кицунэ.

Упоминание запаха — дикая малина и лисья шерсть — било точно в цель. Это была её история. Или легенда, сплетённая вокруг неё.

Но связь с Потерянной Душой, с девушкой в шарфе… Она была здесь! Наяву! В хрупких страницах дневника полувековой давности!

Он жадно перечитал абзац снова и снова. «Исчезли обе, словно туман». Что это значило? Куда они исчезли? Почему девушка Сохэ теперь звала его? И почему Кицунэ, если это была она, спасшая девушку тогда, не помогла ей снова? Столько вопросов! Но главное — имя. У девушки было имя. Сохэ. Не»???». Живое имя из прошлого. И Кицунэ… В записи её имя не названо. Но она была реальна. Она действовала. Не просто хищница, играющая с добычей. Она… Отомстила. За невинную. Со странной печалью.

EXP +25 (За обнаружение Значимой Исторической Записи, Связывающей Кицунэ и Потерянную Душу «Сохэ») | Уровень: 2 (50/200 EXP) | Состояние: Вдохновлённый Ужасом, Глубокая Задумчивость (Бонус к Мудрости Активен) | Квест «Потерянная Душа» обновлён: Имя Цели установлено: «Сохэ» | Квест «Загадка Золотых Глаз»: Прогресс! Получен ключевой фрагмент истории.

Система отреагировала мгновенно. Опыт. Имя. Прогресс. Это был прорыв. Мелкий, в пыльном подвале, но прорыв.

Он осторожно, как величайшую драгоценность, сфотографировал страницу на телефон. Скрыл коробку с лоскутом глубже в рюкзак. Ему нужно было думать. Анализировать. Эта информация меняла… Всё? Не всё. Но многое.

Кицунэ не была однозначным врагом. Возможно. Она была сложной. Загадочной. И её связь с Сохэ была глубокой и давней.

Он вернул книгу на полку, стараясь положить её точно так же. Выходя из комнаты, отдал пропуск вахтеру, который хмуро кивнул.

Выйдя на улицу, Джехён почувствовал, как его «Восприятие» снова напряглось. Вечерний Инчхон погружался в сумерки, тени становились длиннее, гуще. И в них что-то шевелилось. Ощущение слежки вернулось с удвоенной силой. Метка на виске горела ледяным огнём.

Он не пошёл прямо домой.

Инстинкт гнал его подальше от привычных маршрутов. Он свернул в сеть узких переулков старого квартала, где дома липли друг к другу, создавая каньоны из кирпича и вывесок с дешёвой едой.

Воздух здесь был гуще, насыщенным запахами жареной пищи, человеческого пота и… Духовной активности.

Мелкой, но назойливой.

Он двигался быстро, но не бежал, стараясь слиться с редкими прохожими.

Именно здесь, у входа в тупиковый проулок, заваленный мусорными баками, его «Восприятие» взревело тревогой. Не просто наблюдение. Опасность! Резкая, острая волна Холодной Жестокости и Служения Тёмной Силе. Знакомое сочетание. Пульгасари? Или его подручные?

Джехён прижался к шершавой стене, затаив дыхание. Сердце колотилось, как барабан. SP: 18/20. Хватит ли на «Щит»? На «Импульс»?

Он мысленно сжал холодную нить духовной энергии, готовясь. Из тени между баками выплыла фигура. Но не та пульгасари, о которой он подумал.

Меньше.

Человекоподобная, но искажённая — одна рука неестественно длинная, заканчивающаяся клешней, вместо лица — бледная, безглазая маска из ссохшейся кожи.

Обнаружено: Пульгасари Неофит (Уровень 5) | Эмоциональный Отпечаток: Фанатичная Преданность, Холодная Жестокость | Угроза: Высокая!

Существо повернуло безликую маску в его сторону. Оно знало. Чуяло лоскут? Метку? Или просто живую душу, достойную уничтожения?

Неофит издал скрежещущий звук, похожий на лязг ржавых шестерёнок, и шагнул вперёд.

Клешня сжалась.

Джехён приготовился к прыжку, к крику, к выбросу «Импульса», зная, что после него он останется пустой оболочкой.

Но в этот момент случилось нечто, перевернувшее всё с ног на голову.

Сверху, с крыши двухэтажного дома, сорвалась тень. Не падала — снизошла. Легко, грациозно, как падающий лист, но с невероятной скоростью.

Она приземлилась между Джехёном и Неофитом пульгасари, бесшумно, лишь подняв облачко пыли.

Высокая, стройная, в тёмном, облегающем одеянии, напоминающем современный костюм для боевых искусств, но сшитом из чего-то, что поглощало свет. Волосы цвета воронова крыла были собраны в тугой хвост. И когда она медленно повернула голову, профиль осветил тусклый свет фонаря из соседнего переулка — острый подбородок, и… Уголок глаза, светящегося ядовитым, хищным золотом.

Кицунэ.

Но не в маске изысканной светской львицы. Это была воительница. Хищница в момент атаки. От неё исходила волна такой концентрированной ярости и древней силы, что Джехён отшатнулся к стене, едва удерживаясь на ногах.

Даже Неофит пульгасари замер на мгновение, его клешня дрогнула.

Она не произнесла ни слова. Её движение было молниеносным. Не размах, не удар — точный выпад рукой. Пальцы, казавшиеся хрупкими, с длинными, острыми ногтями, вонзились в грудь Неофита, туда, где у духов-пульгасари обычно светилась багровая искра их жизненной силы.

Раздался не крик, а резкий, разрывающий звук — как рвётся толстый холст. Неофит вздрогнул, его маска исказилась немым воплем, тело начало распадаться на клубы вонючего, тёмного дыма.

Кицунэ отдёрнула руку, на её ногтях не было ни крови, ни слизи — лишь струйки рассеивающейся тьмы. Она смотрела на дымящиеся останки с холодным презрением.

Затем её золотые глаза, яркие, как прожекторы в сумерках, медленно повернулись к Джехёну.

В них не было игры. Не было снисходительности. Была холодная ярость и… Что-то ещё. Усталость? Напряжение?

Она сделала шаг в его сторону.

Джехён вжался в стену, парализованный страхом и неожиданностью. SP сжалось внутри него, готовое к всплеску бессмысленной защиты.

Но она не напала.

Она остановилась в двух шагах. Её взгляд скользнул по его лицу, задержавшись на Метке на виске, затем упал на его рюкзак — туда, где лежала жестяная коробка с лоскутом Сохэ. Её губы, почему-то бледные, чуть дрогнули.

— Глупец! — Её голос был низким, хрипловатым, лишённым прежнего бархата. Как наждачная бумага. — Носиться с этим… Как с флагом на поле боя. Ты зовёшь их всех на пир. — Она говорила на корейском, но с едва уловимым, чуждым акцентом, который теперь, зная правду, Джехён опознал как японский оттенок.

Он открыл рот, чтобы что-то сказать — оправдаться, спросить, крикнуть от страха. Но слова застряли в горле. Он только смотрел в её золотые глаза, видя в них не просто хищный блеск, а глубину веков и… Странную, непонятную боль.

Внезапно её тело напряглось, как у кошки, почуявшей собаку. Голова резко повернулась в сторону выхода из переулка.

Золотые зрачки сузились в щёлочки. На её безупречном лице мелькнуло выражение не ожидания игры, а… Настоящей тревоги.

— Спрячься. Сейчас. Глубже в тень! — Её приказ прозвучал резко, без прежних игривых интонаций. — И не дыши.

Джехён, повинуясь инстинкту выживания, сильнее разума, шарахнулся вглубь тупика, за груду старых ящиков. Он присел на корточки, затаив дыхание, сердце колотилось так, что, казалось, его слышно на улице. Кицунэ не стала прятаться. Она осталась стоять посреди переулка, среди дымящихся останков Неофита, её силуэт чётко вырисовывался на фоне тусклого света.

Она смотрела на вход в переулок, и вся её поза излучала готовность к бою. Но Джехён, прижавшись к холодным ящикам, видел нечто, чего не видел раньше: лёгкую дрожь в её сжатых кулаках. Тень усталости под золотыми глазами. И едва заметное… Мерцание её формы. Как будто маска могущества дала трещину.

Что шло? Что могло заставить древнюю кицунэ, только что разорвавшую пульгасари как тряпку, дрожать? Ответ пришёл не из разума, а из его «Призрачного восприятия».

Волна. Не просто угрозы. Абсолютной, парализующей Тьмы. Холода глубже космического вакуума. Древней, безличной ненависти ко всему живому.

Это была не сущность.

Это было приближение Принципа.

Приближение Тени.

Двери ада открывались прямо здесь, в вонючем переулке Инчхона. И Кицунэ, его загадка, его возможный ключ или палач, стояла на пути. Одна. И, впервые, Джехён увидел её не всемогущей лисой, а… Возможной жертвой.

Воздух в переулке перестал существовать. Вернее, он превратился в чёрную, тягучую смолу, от которой Джехён, спрятавшийся за ящиками, чуть не задохнулся.

Свет из соседнего проулка погас, его будто съели.

Наступила не просто темнота, а абсолютная, всепоглощающая Пустота, в которой даже тени казались бледными призраками.

И из этой Пустоты, из самого мрака между мирами, шагнул Он.

Тень.

Это было не тело. Не форма. Это было воплощённое отсутствие света.

Идея Тьмы, обрётшая плотность.

Его контуры плыли и мерцали, как мираж в пустыне, но ощущение мощи было осязаемым, физически давящим на грудь.

Джехён почувствовал, как его разум сковал ледяной ужас, парализующий и первобытный. Даже метка Кумихо на виске замерла, подавленная этой нечеловеческой силой.

Предупреждение: Критическая Угроза! Обнаружена Сущность Категории «Тень»! Уровень: НЕИЗМЕРИМ. Угроза: АБСОЛЮТНАЯ. Рекомендация: НЕ ДВИГАТЬСЯ. НЕ ДЫШАТЬ. НЕ МЫСЛИТЬ.

Синие буквы пылали в его зрении кровавым алым, но он и так понимал — одно неверное движение, и он перестанет существовать. Навсегда.

Тень не смотрела на Джехёна. Её внимание — если это можно было назвать вниманием — было всецело поглощено Кицунэ. Вернее, тем местом, где она стояла. Золотые глаза лисы все ещё светили в темноте, но теперь это был не хищный блеск, а отчаянный вызов, брошенный в бездну. Её фигура казалась до смешного маленькой и хрупкой перед этим нависающим Принципом Тьмы.

Тень медленно «осмотрелась».

Не глазами — глаза были лишь двумя точками абсолютной черноты, глубже самой ночи, в капюшоне из сплетённых теней, — а всем своим существом. Воздух заскрипел, как натянутая струна. Его «взгляд» скользнул по дымящимся останкам пульгасари-Неофита. Прах духа завихрился, будто втянутый в невидимую воронку, и исчез без следа.

Голос Тени прозвучал не в ушах, а прямо в костях, в самой основе бытия. Это был не звук, а сейсмический толчок мысли, ледяной и не терпящий возражений. Он не спрашивал. Он констатировал. Каждое слово было гвоздём, вбиваемым в реальность:

— Мой слуга. Мёртв. Ты убила его.

Не вопрос. Обвинение. Приговор.

Кицунэ выпрямилась, собрав остатки гордости. Её золотые глаза вспыхнули ярче, но Джехён, затаив дыхание, увидел мельчайшую дрожь в уголках её губ, в сжатых кулаках. Страх. Настоящий, глубинный страх. Когда она заговорила, её голос, обычно бархатистый или насмешливый, звучал неестественно ровно, вымученно-спокойно, как у актёра, играющего роль:

— Он напал на меня, Владыка. Нарушил мои границы. Я… Была вынуждена защищаться. Он не оставил мне выбора…

Ложь. Голая, отчаянная ложь.

Она висела в тяжёлом воздухе, звенящая и хрупкая, как стекло. Тень не шевелился. Он просто… Был. Его чернота казалась глубже, холоднее. Джехён почувствовал, как его собственное сердце замирает. Он знает. Он знает, что она лжёт.

Тень промолчал несколько секунд, но каждая казалась вечностью. Давление нарастало, грозя раздавить не только Кицунэ, но и само пространство переулка.

Стены старых домов застонали под невидимой тяжестью. Затем тот же леденящий душу «голос», лишённый интонаций, снова прорезал тишину:

— Мальчишка. Где он?

Вопрос прозвучал так, будто Тень спрашивал о пылинке. О чём-то абсолютно незначительном, но почему-то попавшем в поле зрения.

Кицунэ сделала едва заметный шаг влево, чуть дальше от того места, где прятался Джехён. Её золотые глаза не дрогнули, но в них мелькнуло что-то — расчёт? Отчаяние?

— Он ищет Сохэ, Владыка… — Её голос звучал почти подобострастно, с оттенком презрительной снисходительности к «мальчишке». — Как и предписано. Но он… Слаб. Глуп. Я направляю его по ложному следу. Он бродит по кругу, как слепой щенок. Скоро он устанет. Убедится, что всё это — лишь кошмар его больного разума. И сдастся. Вернётся в свою серую клетку. Забудет. Он — ничто. Игрушка. Зачем тратить на него силы?

Она говорила убедительно, с нужной долей пренебрежения. Джехён, прижатый к холодным ящикам, почувствовал укол стыда и злости, но тут же подавил его. Она спасала его. Ценой собственной шкуры. Играя в унизительную роль перед тем, кого боялась по-настоящему.

Тень слушал.

Его чернота пульсировала, словно живая. Джехён почувствовал незримое прикосновение — ледяное, исследующее — скользнувшее по его укрытию, по его спине, по его виску, где пылала метка Кицунэ. Оно длилось мгновение. Тень, казалось, понюхал его страх, его ничтожную духовную энергию. SP: 18/20 казалось каплей в океане перед этой мощью. Но… Он проигнорировал. Как человек игнорирует муравья под ногами.

Состояние: Сканирование Тьмой! Эффект: Кратковременный Паралич (Ментальный/Физический), Глубокий Ужас.

— Слабость. Глупость. Смертность. — Голос Тени был равнодушным констатацией фактов о Джехёне. — Пусть играет в свои игры. Пока не надоест. Тогда… Сотрёшь. — Последнее слово прозвучало как приговор, вынесенный заранее. — Ты же… Хитрая лисица. Слишком хитрая.

Пауза. Воздух сгустился до предела. Кицунэ замерла, как изваяние, лишь золотые глаза горели в темноте, отражая бездну перед ней.

— Ты лжёшь мне. — Просто. Без гнева. Без эмоций. Как констатация погоды. Но от этих слов Джехёна бросило в ледяной пот. «Он знал».

Прежде чем Кицунэ успела хоть что-то промолвить, запротестовать, Тень двинулся. Не шаг. Скорее, пространство перед ним сжалось. Одна из его «рук» — сгусток чистейшей, леденящей Пустоты, окантованный когтями из сгущённой ночи — метнулась вперёд с нечеловеческой скоростью.

Не для удара…

Для проникновения…

Кицунэ вскрикнула — коротко, резко, нечеловечески высоко. Не от боли в привычном смысле, а от оскверняющего вторжения. Когти Тени пронзили её эфирную плоть в районе живота, словно не встречая сопротивления.

Не было крови, как у смертного. Из раны хлынул поток мерцающего золотого света, смешанного с искрами чёрной энергии и… Каплями густой, почти чёрной субстанции, похожей на смолу. Её жизненная сила. Её сущность.

— Мне не нужны слуги, которые лгут. — Голос Тени оставался ледяным, бесстрастным. — Хитрая лисица. Ты сыграла свою роль.

Он не выдернул когти. Он просто… Растворил их. И руку. И само своё присутствие. Как будто выключил проектор. Давление исчезло. Свет из соседнего переулка вернулся, тусклый и мерцающий. Воздух снова стал просто холодным и вонючим, а не смоляным удушливым кошмаром. Тень ушла так же внезапно, как появилась. Оставив после себя только леденящее эхо всепоглощающей Пустоты и… Хриплые, прерывистые всхлипы Кицунэ.

Джехён оттаял последним. Паралич страха медленно отпускал его, сменяясь другой волной ужаса — за неё.

Он видел, как она стоит, согнувшись пополам, обеими руками прижимая к животу светящуюся, ужасную рану, из которой сочилось золото и чернота.

Её рот был открыт в беззвучном стоне, из уголков губ стекали струйки той же тёмной субстанции. Её золотые глаза, обычно столь уверенные и насмешливые, были полны страха, боли и… Немого изумления от предательства и жестокости.

Она сделала шаг, пошатнулась и рухнула на колени, а затем на бок, в грязь и мусор переулка, свернувшись калачиком вокруг своей смертельной раны. Её аура начала терять чёткость, мерцать, как гаснущая лампочка.

Обнаружено: Кицунэ (Девятихвостая) | Состояние: Критическое! Духовная Сущность Разрушается! | Угроза: Нулевая (Неспособна к действию).

Ужас сковал Джехёна. Леденящий, сковывающий. Его разум кричал: Беги! Она монстр! Она тебя хотела съесть! Тень ушла, но может вернуться! Беги!

Но другой голос, глубже, примитивнее, кричал громче. Она защищала его. Она приняла удар, который был предназначен ему или стал следствием его присутствия. Она солгала Тени, чтобы спасти его. И сейчас она умирала. Здесь. В грязи. Одна.

Инстинкт говорил бежать. Но не прочь. К ней.

Он выскочил из-за ящиков, не думая о скрытности, о Системе, о метке. Он упал на колени рядом с ней в липкую грязь. Запах — дикой малины, лисьего меха, озона и теперь — чего-то горького, как палёная резина, смешанного с медью, — ударил ему в нос.

— Эй! — Его голос сорвался на хрип. — Эй, слушай! Держись!

Её золотые глаза, тусклые и затуманенные болью, медленно сфокусировались на нём. В них мелькнуло недоумение, потом — слабая искра старой насмешки, искажённая страданием.

— Ще… щеночек… — Прошептала она, и изо рта снова выступила черная капля. — У… бегай… Пока… Можешь… Она… Может… вернуться…

— Заткнись! — Грубо сказал Джехён, сам удивляясь своей резкости.

Страх сменился адреналиновой яростью от беспомощности. Он не мог оставить её здесь. Не мог. Он видел рану. Она не была физической в обычном смысле. Это была рваная дыра в её духовной плоти, из которой утекала сама её суть.

Золотой свет пульсировал слабее с каждым ударом её невидимого сердца. SP: 18/20. Он сжал нить своей духовной энергии, отчаянно пытаясь представить щит, барьер, что-то, чтобы заткнуть эту дыру. Но его навыки были для свидетеля, для слабой защиты, не для исцеления древней лисы.

Щит (Стоимость: 5 SP) вспыхнул слабым синим сиянием вокруг его руки, когда он попытался прижать её к ране, но он тут же погас, не оказав никакого эффекты, кроме жалкого шипения при контакте с истекающим золотом и тьмой. SP: 13/20. Пустая трата.

— Глу… пый… — Простонала Кицунэ, закрывая глаза. Её дыхание стало прерывистым, поверхностным.

«Нет!» — мысль ударила как молот. Он не знал, как её спасти. Но он знал, кого попросить о помощи. Только один человек во всём этом кошмарном городе мог знать что-то о духах, о ранах, нанесённых Тенью.

Словно подхваченный невидимым порывом, Джехён действовал. Он поправил свой рюкзак, расстегнул ветровку. Осторожно, боясь причинить ещё больше боли, он подсунул руки под её плечи и колени.

Она была невесомой и одновременно невероятно тяжёлой — как будто он поднимал не тело, а сгусток энергии, готовый рассыпаться.

Холод от её тела пробивал его одежду, смешанный с жаром, исходящим от раны. Он прижал её к себе, стараясь не давить на живот. Её голова бессильно упала ему на грудь, чёрные волосы пахли дымом и малиной. Она не сопротивлялась, лишь слабо застонала.

— Держись! — Прошептал он сквозь стиснутые зубы, поднимаясь. Его ноги дрожали не только от её странной тяжести, но и от адреналина и остаточного ужаса. Сила: 4. Он чувствовал каждую единицу этого атрибута, каждое напряженное волокно мышц.

Состояние: Перегрузка (Физическая/Духовная), Экстремальный Стресс.

Он вынес её из переулка. Каждый шаг был пыткой. Его «Глаза Пустоты» сканировали округу в панике — любая тень, любой шорох казались возвращением Тени или её слуг.

Он чувствовал, как её сущность слабеет, как золотой свет раны меркнет. Он шёл не домой. Он шёл к старому дубу. К Мадам Мун.

Дорога слилась в кошмарное пятно. Он бежал, затем шёл, спотыкался и снова бежал, прижимая к себе хрупкое, умирающее тело древней лисы.

Люди на улицах оглядывались на него — парня, несущего на руках безжизненную девушку, для них она выглядела просто избитой девушкой в странной одежде, но их взгляды были лишь далёким фоном. Он видел духов — мелких, испуганных, разбегающихся при его приближении, почуяв остатки энергии Тени или агонию Кицунэ.

Он не обращал внимания.

SP: 11/20 (Постепенное истощение от стресса и контакта с повреждённой сущностью).

Будка гадалки была закрыта. Занавеска опущена. Джехён, не раздумывая, пнул хлипкую дверь ногой.

— Мадам Мун! Откройте! Срочно! Ради всего святого!

Внутри послышалось ворчание, шарканье. Занавеска отдёрнулась. Глаза старухи, острые и недовольные, метнулись к нему, затем к ноше в его руках. Её лицо, покрытое морщинами, как старая карта, исказилось в гримасе отвращения и… Непонимания.

— Ты?! И… Она?! — Мадам Мун плюнула на землю перед порогом. — Неси свою беду отсюда, мальчишка! Не накликай на меня!

— Она умирает! — Хрипло выкрикнул Джехён, шагнув вперёд. — Тень… Тень ранила её! Из-за меня! Она защищала меня! Помоги!

— Защищала? — Старуха язвительно фыркнула, но её глаза пристально изучали мерцающую рану на животе Кицунэ, чёрные капли у рта. — Хитрая лиса защищала закуску? Чтобы съесть самой потом? Не верю! Неси её прочь! Пусть издохнет, как и всё её проклятое племя!

Отчаяние охватило Джехёна. Он видел, как тускнеют золотые глаза Кицунэ, как её дыхание становится нитевидным.

— Она не кумихо! — Выдохнул он, понимая, что нарушает, возможно, все правила, но другого выхода нет. — Она Кицунэ! Японская лиса! И она… Она знала девушку из видения! Чуть больше пятидесяти лет назад! Она пыталась спасти её тогда! И сейчас… Сейчас она пыталась спасти меня! Прошу! Мне больше не к кому пойти! Я… Я заплачу! Отдам всё, что у меня есть!

Слова о Сохэ и Кицунэ заставили Мадам Мун нахмуриться. Её взгляд стал пристальным, изучающим. Она молчала, словно взвешивая что-то очень тяжёлое. Внутри будки пахло полынью, травами и старой бедой. Наконец, она резко махнула рукой.

— Заноси. Только быстро! И чтобы никто не видел! — Она отступила, пропуская его в тесное, заставленное полками с банками и пучками трав пространство. — Клади её… Сюда. — Она указала на узкую, жёсткую кушетку, застеленную потёртым пледом.

Джехён бережно опустил Кицунэ. Её тело казалось почти невесомым сейчас, но холодным, как мрамор. Мадам Мун приблизилась, её нос сморщился от явного отвращения.

Она не прикасалась к Кицунэ, лишь водила руками над раной на небольшом расстоянии, шевеля губами, словно пробуя воздух на вкус. Её собственное «Восприятие» работало иначе, чем у Джехёна, но он чувствовал её концентрацию.

— Тень… — Прошипела она наконец. — Само проклятие. Разрушает суть. Не просто рана. Язва. Гниль. — Она посмотрела на Джехёна, её глаза были полны не столько злобой, сколько усталостью. — Зачем тебе это, мальчик? Она тебе что? Питомец? Или ты надеешься, что спасённая лисица будет тебе благодарна? Она высосет твою душу при первой же возможности!

— Я не могу просто… — Джехён сглотнул ком. — Я обязан попытаться. Она… Она приняла удар. Из-за меня.

Мадам Мун долго смотрела на него, потом на умирающую Кицунэ. Что-то в её взгляде смягчилось. Или, скорее, ожесточилось по-другому.

— Глупость. Чистейшая глупость! — Пробормотала она. — Но… Твоя глупость. Ладно. — Она повернулась к полкам, начала рыться в банках и мешочках. — Лечить её… Я не могу. Не моя сила. Да и не стану, даже если б могла. Но… Замедлить гниение. Дать её собственной сути шанс затянуть рану… Может быть.

Она собрала в маленький холщовый мешочек щепотки разных трав — одна пахла горько, другая сладко-приторно, третья — свежей хвоей. Добавила крошечный кусочек смолы, чёрный и блестящий, как обсидиан.

— Вот. Истолки это в пыль. Смешай с чистой водой. Лучше — с росой, но сойдёт и бутилированная. Получится паста. Густая. Намажь ей на рану. ТОЛЬКО на рану! Не втирай! И каплю… Каплю ей в рот. СМОТРИ, не больше капли! Понял?

Она сунула мешочек в руки Джехёна, потом достала маленький пузырёк с прозрачной жидкостью.

— А это — для тебя. От шока. И чтобы не свалиться замертво. Три капли под язык.

Джехён кивнул, руки его дрожали. Он сунул пузырёк в карман, мешочек зажал в кулаке.

— Спасибо! Я… Я не знаю как…

— Не благодари! — Мадам Мун резко перебила его. Её лицо снова стало жёстким. — И запомни, мальчишка: она НЕ ДОЛЖНА ЗНАТЬ, что я тебе это дала. Никогда. Ни словом! Понял? Если спросит — скажи, что сам нашёл в книгах, в архиве, где угодно! Но не от меня! — В её голосе звучал не просто страх, а что-то глубже — древняя вражда, табу. — Если узнает, что я помогла лисе… Для меня это будет хуже смерти. И для тебя тоже. Она не простит долгов. Она их коллекционирует. Теперь вали! Быстро! И чтобы я вас больше не видела!